Кроткер и Клюфф сидят на скамейке в парке, сидят не шелохнувшись, выпрямив спины и пристально глядя в одну точку. Почти не моргают. Тихо. Только в кустах позади скамейки раздаются какие-то шорохи: может быть, мыши, может быть, шевеление растущих стебельков, может, хлопотливая жизнь насекомых.
КРОТКЕР (задумчиво). Что-то сыплется сверху.
КЛЮФФ (не поворачивая головы). Где? Не вижу.
КРОТКЕР. Прямо передо мной. Соринки, бумажки, мушки, лепестки, хлопья. Кто-то, наверное, выбросил мусор из окна ближайшего дома. Ветер подхватил и сюда принес.
КЛЮФФ. А я ничего не вижу, кроме пруда и гуляющих людей. Вот там действительно что-то сыплется - кажется, моросит дождик.
КЛЮФФ. А я собой довольна. (Вытягивает и приподнимает сомкнутые ноги, осматривает их.) Только пятки опять туфлями натерла. Пластырь забыла налепить.
КРОТКЕР (обрадованно). Все. Больше не сыплется. Прошло... (Тревожно прислушивается.) Теперь ползет кто-то. Слышишь?
КЛЮФФ. Нет, не слышу. Тебе вечно что-то мерещится.
Кроткер привстает и глядит по сторонам.
КРОТКЕР. Да, точно, справа. По дорожке. В камуфляже и каске. (Откидывается назад, вцепившись руками в край скамейки.) Этого еще не хватало.
Человек, облаченный в форму спецназовца и при полной амуниции - автомат за спиной, в бессчисленных кармашках гранаты, рожки, ножи, фляга, рация, - по-пластунски подползает к скамейке. Делает он это из последних сил, издавая стоны и кряхтя.
КЛЮФФ (изумленно). Борх!
Кроткер бросается к нему и переворачивает на спину. Лицо Борха измазано какой-то болотной слизью и грязью, для маскировки. На каске торчащие во все стороны ветки и ломти мха.
КРОТКЕР. Откуда ты? Что ты здесь делаешь?
БОРХ (отрывисто, налаживая дыхание). Учения. Совместные. Бундесвер и ваши.
Борх лежа достает из планшета карту и глазами ищет нужное место.
БОРХ. Вот оно. Ботанический сад, пруд, скамейка. (Отворачивает манжет и глядит на большие круглые часы.) Termin, то есть срок - 12.00. Я опоздал на целых десять минут. Что теперь будет... Это ж такие бюрократы, буквоеды немецкие, им надо, чтобы тютелька в тютельку... Вы тут на-ших не видели?
КРОТКЕР (помогая ему подняться и усаживая на скамейку). Нет, только сыпалось что-то. Какой-то мусор.
БОРХ (понимающе кивая головой). А-а-а, это имитация химического оружия... А я, черт меня дери, потерял где-то по дороге противогаз... Зачем ваши козлы в НАТО вступили?
КРОТКЕР (пожимая плечами). На нас это как-то не отразилось.
БОРХ. Чего о нас не скажешь. Чуть ли не каждый день стрельбы, учебные тревоги, марш-броски, бомбометания. Да еще и командировки к партнерам. И все, как говорится, с отрывом от производства. Работать некогда.
Откуда-то издали доносится нарастающий рокот. Листья на кустах начинают вздрагивать. Подувший внезапно ветерок, вначале едва заметный, усиливается.
БОРХ. Вертолеты!
Он выхватывает из кармашка металлический баллончик - на нем что-то написано по-немецки, - выдергивает сбоку чеку и принимается распылять какое-то вещество, делая круговые движения вытянутой рукой и стараясь направлять шипящую струю спрея равномерно во все стороны.
БОРХ. Спецсредство "Серая мгла". Ждем пару минут и уходим.
День стремительно меркнет. Парк погружается во мглу; подхваченная ветром, она обволакивает окрестности и кое-где слоится над землей. Рокот вертолетов становится приглушенным. Борх встает, поправляет на себе форму, собираясь в путь.
Кроткер и Клюфф продолжают сидеть. Они почти ничего не видят, ни себя, ни Борха.
КРОТКЕР. Как хорошо. Наконец-то я утратил ощущение своего тела, в окружающем растворился. Полная гармония. (Читает свои стихи.) "Излиться, расплескаться, воплотиться в пылинках мрака, в сумерках дождя, и с плотью косной перестать возиться, как в дверь раскрытую в себя входя".
БОРХ. Идем, "мгла" начинает действовать, это опасно.
КЛЮФФ. Мы останемся. Да, Кротик?
Борх, с досадой махнув рукой, уходит, вернее, слышно, как удаляются его шаги.
Кроткер и Клюфф замирают в прежних позах. Когда пелена рассеивается и возвращается день с привычными звуками детских голосов, отдаленным гулом дороги, пением птиц, они продолжают сидеть, покрытые густым серым слоем чего-то напо-минающего затвердевший гипс. На голову Кроткера садится птица. Она выклевывает что-то у него на макушке, и спекшаяся с волосами твердая корка крошится, отваливается кусками.
Ноги Клюфф громко трескаются, из трещин вырываются облачка пыли: они улетают вдаль вместе с пушистыми семенами одуванчиков.