Во многом шведская модель экономики основывается на осмыслении "шведской" модели, которая была сформирована в конце 60-х гг. и имплементирована в соседние с этой страной государства, хотя и сохранили определенные социально-экономические различия, однако четко придерживались основных методологических постулатов, "шведского социалистического подхода", важнейшими из которых были:реализация политики полной занятости;выравнивания доходов населения за счет новой налоговой модели;высокий удельный вес государственного сектора экономики, который на тот период был фактором национальной стабильности;перераспределение бюджетных средств в пользу многочисленных социальных программ;доступность социальных гарантий всем слоям населения (образование, здравоохранение);усиленное влияние профсоюзов на все сферы общественно-экономической жизни страны.
На протяжении 60-70-х гг. доходы правительства Швеции росли опережающими темпами, что вело к развертыванию все новых и новых социальных программ. Уровень безработицы был самым низким во всем западном мире и равнялся в этот период около 1%. По стоимости промышленной продукции на душу населения страна занимала первое место в Европе, а по темпам наращивания ВВП уступала только Японии.
Именно в этот период о шведский феномен экономического развития заговорили во всем мире, называя его "патриотизмом благополучия", или "моральным империализмом". Большое значение имело также пребывание у власти Социал-Демократической рабочей партии, во всех программных целях которой преобладало лозунг социальной справедливости. В рассматриваемый период, в Швеции активно развивался процесс децентрализации системы производства, прежде всего проявился в том, что, с одной стороны, государство не вмешивалось в производственную деятельность фирм, а с другой - быстрый рост "экономических успехов" частного сектора и соответствующих поступлений налогов вело к значительной концентрации бюджетных средств, которые перераспределялись в пользу населения. Довольно специфическим является регулирование отношений между трудом и капиталом, которое сохранилось и сейчас. Еще в 1938 г. в городке Сальтшебадене было подписано соглашение между профсоюзами и предпринимателями, которая четко закрепила паритетные основы компромисса между первыми и вторыми. С течением времени "дух Сальтшебадене" превратился в довольно своеобразную философию, согласно которой оба участника прилагали немалые усилия для сокращения разницы в доходах лиц с высокой и низкой зарплатами (в конце 1980-х она была доведена до 15%, что стало негативным фактором нивелирования "денежной оценки "количества и качества труда, обесценивание намерений определенной части шведов по самосовершенствованию).
Оценивая специфику шведской модели экономики, чрезвычайно важным моментом является ее идентификация. Если в первые послевоенные годы пытались использовать основные арсеналы кейнсианской системы макроэкономического регулирования, то уже в начале 1950-х гг от них отказались прежде всего потому, что традиционная дилемма: "или высокая инфляция и низкая безработица или наоборот" - не имела в стране альтернативы за значительного недостатка трудовых ресурсов и жесткой позиции профсоюзов, которые умело манипулировали дефицитом трудовых ресурсов, возникшего в стране.
Неудачные попытки правительства по замораживанию зарплаты в 1940-50-х гг привели ведущих экономистов к мысли, что такие кейнсианские методы малоэффективны, а иногда даже вредными для Швеции.
Затем возникло новая система регулирования рынка труда, известная под названием "модель Рена-Мейднера" по фамилиям известных шведских аналитиков, которым была поставлена задача оптимизировать соответствующие отношения в экономике.
Основными инструментами реализации было использование налоговых и денежных ограничений, которые сдерживали цены на достаточно низком уровне, что вынуждало предпринимателей и профсоюзы отказаться от механизма инфляционного роста заработной платы. Меры, которые поддерживали совокупный спрос, оказались эффективными и относительно выборочной поддержки депрессивных регионов (чуть позже Швеция вместе с Финляндией отстояла свое право на получение системной помощи из структурных фондов ЕС для территории, имеющие низкую плотность населения), некоторых значимых для экономики отраслей и тех социальных групп населения, пострадавших в результате структурных изменений в экономике, которая была обусловлена изменением мировой конъюнктуры на товары и услуги.
Такие меры сделали рынок труда в стране гибким и таким, что четко ориентировался на реальные социальные гарантии.
Мировой кризис 1974-1975 гг болезненно отразилась на хозяйственном развитии Швеции, что привело сначала к замедлению темпов экономического роста, а затем и к их отрицательных показателей (так, в 1977 г. ВВП страны уменьшился на 2,5% относительно предыдущего) . Одновременно уменьшался также процесс обновления производственных фондов, а большая зарплата рабочих и служащих и значительные размеры налогов способствовали оттоку капитала из страны. Так, за период 1975-1977 гг выпуск промышленной продукции сократился на 6%, а производственные мощности предприятий были загружены только на 75%.
Однако даже серьезные потрясения для шведской экономики не были причиной отказа от "модели Рена-Мейднера", которая применялась на всех фазах экономического цикла.
В 1970-80-е гг активно происходил процесс институциювання рынке труда, вследствие чего возникла государственная администрация рынка труда, которая состояла из управления рынком труда и специальных комитетов - ленов, отвечавшие за соответствующие биржи.
В 1980-е гг, наиболее успешные для экономики страны, широкое распространение получила система социальных льгот - явление социализации экономики, которое со временем стали называть "шведский моделью социализма".
Именно шведская модель экономики во многом была показательной для двух тогдашних сверхдержав мира СССР и США. В этот период почти? трудовых ресурсов страны была занята в государственном секторе, что существенно увеличило налоговое бремя для предпринимательских структур, суммарные государственные расходы в это время уже превышали 60% ВВП страны, активно вводилось социальное страхование, главная цель которого заключалась в экономическом защите человека во всех критических случаях (безработица , болезни, старость, рождение ребенка). В 1975 г. по закону о пенсиях ее получатели получили исключительное право на специальную надбавку к ней, что вывело страну в число лидеров в мире по уровню пенсионного обеспечения.
Когда темпы экономического роста были достаточно высокими, повышения благосостояния имело довольно логичный и обоснованный вид, однако начиная с 1990 г. "шведское экономическое чудо" перестало быть образцом для воспроизведения в других странах.
Стремительно рос государственный долг, началась структурный кризис в промышленности, а дефицит бюджета достигал уже 14-15%. Государство оказалось неспособным поддерживать "полную занятость", налоговое бремя и высокий удельный вес трансфертных платежей отпугивала местных и иностранных инвесторов, капитал стремительно уходил из страны за границу. Постоянное увеличение зарплаты существенно отставало от роста производительности труда, что делало невозможным сдерживание инфляции традиционными методами. К этому добавлялась еще и банковский кризис середины 1990-х гг и неустойчивость национальной валюты - кроны.
По мнению шведского экономиста профессора А. Линбека, развитие благополучие 1980-х привел к увеличению государственных расходов и ослабления экономических стимулов дальнейшего развития.
Вступление Швеции в Европейский Союз и специальные меры правительства страны по снижению налогов и социальных трансфертов, применение ряда монетаристских мер в кредитно-финансовой политике государства привел к тому, что уже в начале ХХ в системный кризис шведской экономики удалось преодолеть.
По состоянию на начало 2000 г. ежегодный уровень инфляции в стране составил уже 0,8%, в 2001 г. - 1,7%, в 2002 г. - 2,9%, что соответствовало классическим уровням европейской монетарной модели. Бюджет 2002 финансового года был уже профицитным. Ежегодный рост ВВП в 1998 г. составило 3,6%, в 1999 г. - 4,6%,в 2000-м - 4,4% и лишь 0,8% в 2001 г., а уровень безработицы по состоянию на январь 2003 г. оказался значительно меньшим, чем в Европейском Союзе - лишь 5,3%.
Шведская модель экономики тесно связана с европейской, о чем ярко свидетельствует внешняя торговля. Так, на страны Европейского Союза приходится 53,6% экспорта и 60,3% импорта (2000 г.), что является меньше 62-64-процентную долю других членов, однако не выходит за традиционные для ЕС рамки в 50-70% .Вместе с тем, даже и сейчас в стране самая высокая в мире зарплата за час труда, расходы на образование всех уровней составляют более 7,65% ее ВНП, на здравоохранение - 7,6%, а расходы, направленные на "социальную безопасность "(пенсии, страхование, помощь женщинам и т.д.), достигли в 1996 г. 34,8% ВНП - высшего в ЕС уровня.
Приведенные выше цифры ярко свидетельствуют, что Швеция, которая преодолела структурный кризис 90-х гг. в целом сохранила одни из самых высоких в мире социальные стандарты жизни населения и является мировым лидером по гармонизации интересов правительства, предпринимателей и населения.