"Действительно, в чем смысл? В чем смысл наших жизней? Откуда мы все?"
Уважаемая Тет. Как и любой человек, я не раз задавался этими вопросами. Они недаром называются "вечными", потому что люди вечно ищут на них ответы. И, что самое интересное, находят, правда, у всех ответы разные.
Скажу больше - любой хороший рассказ содержит в той или иной форме эти вопросы и хоть как-нибудь на них отвечает.
Например:
"Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых - я хвалю и умиляюсь.
Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разоренный домишко.
- Возьмем мы Катьку, - говорила баба, - последние наши гроши на нее пойдут, - не на что будет соли добыть, похлебку посолить...
- А мы ее... и не соленую, - ответил мужик, ее муж.
Далеко Ротшильду до этого мужика!"
Вечный вопрос - в чем смысл жизни - наличествует. Ответ - тоже, причем такой, что в даже школе эту вещь малым детям читают, правда, на мой взгляд, зря.
Теперь - о рассказе "The Dark Side of the Moon".
Ваша зарисовка не дала на вечные вопросы никакого ответа - даже намека на ответ. Просто очередной крик души, записанная словами боль. "Скрыться на темной стороне луны" - всего лишь неясная метафора, никакого выхода из ситуации в ней нет. У меня тоже тяжко болел и умирал близкий человек. И каждый раз, когда я вижу произведение, где герой спрашивает "Зачем?" - я жадно читаю, надеясь, наконец, получить ответ. Ответ, который примирил бы меня с вопросом. Ваш "The Dark Side of the Moon" только разбередил раны. Без толку.
Теперь об исполнении. Я совершенно не понял, зачем в рассказе машина, Луна и мой любимый Пинк Флойд. Атмосфера - ночь, слезы, тьма - никак не вяжется с прекрасной, легкой композицией "Breathe". Машина героиню никуда не везет. Луна, как ей и положено, светит и молчит. Сюжета нет - что с ними, что без них. Ни завязки, ни кульминации, ни развязки. Просто несчастная женщина плачет на пустой дороге. Опять-таки без толку, потому что слезами горю не поможешь. Без слез в жизни не обойдешься, но писать о них - дело пустое.
"Настроение менялось как по щелчку" - нехорошо, просторечие не вяжется со стилем рассказа.
"...ей захотелось взглянуть на месяц снова" - откуда на небе месяц, когда только что была луна, "огромная, белая, холодная и одинокая"? Еще фотография присоединена к тексту - 681 килобайт, поклон автору от всех, кто читает с коммуникаторов. Месяц - он узенький, рогатый.
"Отец стал центральной фигурой в жизни Марты" - нехорошо, казенно.
"Он был и нянькой, и учителем, и другом, и советчиком, опорой, тылом". У вас часто встречаются такие перечисления. "Сейчас ужасные чувства - страх, боль, растерянность, обида, ненависть, бессилие - свились в один огромный клубок, который давил на грудь, сжимал в тиски горло..." "Боль все нарастала, а слезы становились все более горячими и солеными, горькими". Это не плохо, это просто признак неуверенности. Вдруг читатель не поймет? Поймет, не волнуйтесь. Только, чтобы он понял, надо найти одно точное слово вместо десяти приблизительных.
Кстати, если слезы становятся все более горячими, солеными и горькими, то у героини налицо острое обезвоживание, и долго она не протянет.
"Его свернуло, скрутило и сокрушило маленькое животное со страшным названием - рак". Неуместный перенос. Читатель, вместо того, чтобы ужаснуться беде героини, представил себе маленького рака. Ничего страшного в названии "рак" не вижу. "Жаба" тогда тоже страшное название. От грудной жабы - знаете, сколько народу перемерло? А скольких она задавила?..
"Неужели нет никакой темной стороны луны? Неужели она вся темная?.." - стремление во что бы то ни стало обыграть название пошло во вред концовке. По логике надо бы спросить "Неужели нет никакой СВЕТЛОЙ стороны луны? Неужели она вся темная?.."
Рассказ о грезах, которые стали реальностью. Читал с удовольствием, теория осознанных сновидений меня всегда привлекала. Тем не менее, от рассказа с таким живым сюжетом я ждал более интересной развязки. Неожиданного поворота, возможно, в стиле притчи. Видите ли, на мой взгляд, герой слишком легко пришел к хэппи-энду, не успел заслужить своего счастья. Сны - это ведь на редкость благодатное поле для писателя! Как вам, например, такой вариант финала: герой находит свою возлюбленную, но обнаруживает, что она вдвое старше него. Ведь порой люди видят себя во сне молодыми, такими, какими были десять, двадцать лет назад. Вот и эта женщина на самом деле - дама бальзаковского возраста, которая грезит о прошедшей юности. Злой рок: герой видел ее всего трижды, и так получалось, что все три раза он попадал в те её сны, где она молода. Теперь, когда он видит, что ей - не двадцать, а все пятьдесят, сможет ли он любить её такой? Если нет, то что он любил в девушке из сна - её волосы, которые теперь седы, её тело, потерявшее упругость, или все-таки её душу, оставшуюся неизменной?
Ну, это так, к слову.
Заметки на полях:
"Я снова там, где был и не был, ищу того, кого знаю и не знаю, верю в то, что есть и чего нет, разгадываю загадку, которую задал сам себе". Для первой фразы не годится. Первая фраза должна заинтересовать, сделать так, чтобы читатель хотел читать дальше. Ваше предложение заставляет себя перечитать раза три и как следует подумать. Читать дальше не заставляет.
"Я подошёл к ней на расстояние метра" - есть негласное правило: не упоминать точных величин в художественной литературе, если это не нужно для сюжета.
"Вдалеке, ближе к горизонту белелись паруса" - нехорошо. Есть нормы русского языка, которые не меняются с годами. "Белеет парус одинокий в тумане моря голубом". Не "белеется".
"Шляпа, как белое круглое колесо, неслась по асфальтовой дорожке вглубь парка, а когда та закончилась, нырнула аккурат между рядами подстриженных кустарников. Я бежал за ней, как полоумный..." - получилось, не то за шляпой бежал, не то за асфальтовой дорожкой.
"Всё было слишком реально, чтобы принять за обычный сон" - нехорошо.
"Моё дыхание замедлилось и совпало с морским" - метафора задумана неплохо, но исполнение подкачало. Прибой накатывается реже, чем дышит спящий человек. Попробуйте немного изменить, например: "Моё дыхание замедлилось и стало мерным, как прибой"
"На этот раз решила не одевать" - надевать. Одевать - кого-л. Надевать - что-л. Например: "Я надеваю волшебный плащ и волшебную шляпу".
"я чувствовал это солнечным сплетением" - нехорошо. Солнечным сплетением я что-то чувствовал два раза в жизни - когда меня туда били.
"даже сходил один раз на день рожденья одного из них" - нехорошо.
"но довольно скоро новая мысль завладела мной - зачем мне ждать встречи с ней во сне, если она, возможно, существует где-то в реальности?" - очень долго страдал герой, прежде чем ему в голову пришла такая простая мысль. Не верю. Боль побуждает к действию.
"Луна на моих глазах из наполовину продетой в материю ночи пуговицы обратилась в целую, застегнула небосвод до конца" - хорошая метафора, но тяжеловата, многословна.
"Сердце забилось, как цыплёнок, взятый в бережные ладони" - хорошо.
"тёплой зовущей ладошкой в руке" - зовущая ладошка мне не понравилась, извините.
Отличная сказка. Настроение, доброта, загадка - все есть. Единственное - кое-где рифма хромает, но, с другой стороны, рассказ-то стилизован под "раёшные стихи", а раёшники тоже рифмовали далеко не идеально.
Еще один прекрасный рассказ. Печальная загадка. Очень трогательная разгадка. Больше того, сюжет держал меня в напряжении до самого конца (так и хочется ввернуть модное словечко "саспенс"). Правда, как человек, чуть-чуть занимавшийся гончарным делом, позволю себе усомниться в том, что новичок может за пару лет освоить керамическую скульптуру. Но, опять-таки, гончарил совсем по-любительски, и в вопросе разбираюсь слабо.
Что еще сказать? А, да. Ошибку нашел маленькую.
"- Глину жарите?- прищуривается Куракин. - Не "Барское" это дело...
- Не Боги горшки обжигают, - улыбаюсь в ответ я". "Барское" стоит писать с маленькой буквы и без кавычек, а Бог с большой буквы начинается только в том случае, если имеется в виду христианский отец-вседержитель. В этой пословице имеются в виду какие-то зарубежные языческие боги, с них хватит и строчной буквы.
'Мы любим фотографировать нашу жизнь. Получается, что наша жизнь - это и есть эти самые фотографии. Ведь когда нас не станет, что останется кроме них?'.
Тремя фразами вы перечеркнули все философские и религиозные идеи человечества. 'Мы вечно живем в своих делах', 'Наша жизнь продолжается в наших детях', 'Главное - спасение бессмертной души', 'Атман - вот суть человека, бесконечная и бестелесная'. Фигня. Оказывается, наша жизнь - джипеги, тифы и RAW-файлы. Смело.
Теперь - собственно рассказ. Он написан от женского лица. Больше того, он написан по-женски. Такие фразы, как 'буркнула я, взглянув на него с вызовом', 'лицо у меня запылало от стыда', 'спустя часик я встала, заправила постель, сварила себе кофе', 'ты, должно быть, презираешь меня' и - особенно! - 'можно простить моё исчезновение, но как простить забывчивость' - вы только не обижайтесь, но это штампы из женских романов. Это не только мое мнение. Дал ваш рассказ прочесть товарищу (программисту, не литератору). Тот прочел и сказал: 'Может, у девочки детей нет и не предвидится. Тогда - да, только фотки...' Он тоже решил, что автор - женщина.
Такой досадный эффект очень просто исправить.
Надо перестать пользоваться штампами.
Лучше, интереснее искать свои слова, придумывать свои сравнения, так же, как мы придумываем своих героев, свои миры. И тогда процесс писания будет приносить еще больше наслаждения.
Хотя, может, ваш рассказ - это хитрая мистификация, подделка под дамскую прозу. Тогда - браво. Только вы спалились вот здесь: 'Мне нужен фильтр с покрытием Т. Ну, знаете, это покрытие минимизирует отражения между фильтром и объективом...' Есть, конечно, женщины-авторы, которые не чураются изучить предмет, о котором пишут, но они занимаются литературой (как Семенова, например, или Агата Кристи), а не 'дамской прозой'. Есть, знаете, такая прибыльная отрасль. Романы с названиями типа 'Любовь и страсть', 'Розовый принц', 'Шоколад и слезы'. Ну, вы их видели наверняка в магазинах.
Однако вернемся к рассказу. Герой - человек, лишенный памяти. У него есть волшебный фотоаппарат. Он фотографирует то, что хочет запомнить. Почему-то на его чудо-аппарате нет таймера или простого автоспуска, и сам себя герой сфотографировать не может. Из-за этого (тут, правда, я не совсем понял логику), 'у меня ничего не остаётся в памяти, и я сам ни в чьей не остаюсь'. Героиня пытается его спасти, фотографируя почему-то на свой аппарат, неволшебный. 'Теперь ты останешься со мной навсегда', - резюмирует она. Правда, герой от этого ничего не выиграл, потому что память к нему так и не вернулась. Но героиня, кажется, довольна. 'Мы живём, пока нас помнят', - сообщает она в финале. Как это следует из всего остального, тоже не вполне понятно. То ли герой не жил, пока его, наконец, не сфотографировали, а теперь, глядишь, и заживет. Но нет: тогда героиня бы вышла замуж за него, а не за какого-то другого мужика, 'умного, честного, но обычного'. Может, это сама героиня не жила, пока герой ее не 'щелкнул'? Да вроде тоже нет; до встречи с незнакомцем она 'писала стихи, пробовала играть на гитаре, фотографировала всё, что движется и не движется' - то есть, нормальным человеком была, разносторонним и уже начала заниматься любимым делом. А после встречи жизнь её как раз не слишком баловала: 'годы мытарств, обивания порогов и полуголодного существования фрилансера'.
Подведем итог. Идея у рассказа есть. Но сам рассказ никак ее не подкрепляет. Весь текст - история отношений мужчины и женщины. Они встречаются, фотографируют друг друга, занимаются любовью, потом расстаются, снова встречаются, опять занимаются любовью и фотографируются. Если убрать из рассказа чудо-аппарат, ничего не изменится. Больше того: ничего не изменится, даже если убрать странный недуг героя. Задумчивый красавец и талантливая одинокая девушка. Встретились - разбежались - опять встретились. Не срослось. Он ее так и не запомнил, а она будет всегда хранить о нем память. Всё.
Вообще-то, у Хемингуэя или, скажем, у Бунина таких рассказов с простенькими сюжетами не один десяток наберется. И все читают, всем нравится. Почему? Во-первых - настроение. Прочел рассказ и чувствуешь, словно все это с тобой произошло. Во-вторых - слог. Техника. Собственно, мастерское владение словом и создает тот поэтический настрой, который передается читателю.
То есть, компенсировать слабый сюжет, в принципе, можно прекрасным исполнением.
К сожалению, у вас так не получилось.
Заметки на полях:
'Кстати, о коленях. В нашу первую встречу я именно на них и стояла'. Видите ли, какая штука. Мне кажется, автор художественного произведения должен предусмотреть все ассоциации, которые возникают при прочтении оного. Или хотя бы самые очевидные. Вот например, Маяковский все предусмотрел, когда писал следующие строчки:
'Ах, у Инбер! Ах, у Инбер!
Что за глазки, что за лоб!
Все глядел бы, все глядел бы,
Любовался на неё б!'
Впрочем, я, вероятно, безнадежно испорченный человек. Стояла девушка на коленях при первой встрече с мужчиной, что такого?
'Пришлось пододвинуть к нему поближе' - подвинуться.
'...мы скользим по предметам, ни на чём не останавливаясь, а они цепляются' - нехорошо.
'Раскрепощённая от того, что нас никто не видит, я даже спела ему пару песен'. Представил эту сцену. Вспомнил замечательный фильм 'Приходите завтра', как там Фрося Бурлакова распевалась, убирая комнату. Далее: 'Он воспринимал их благосклонно, подпевая в припевах' 'Он воспринимал их благосклонно' - казенно, по-канцелярски. Да и 'раскрепощенная' - это тоже больше похоже не на литературу, а на школьное сочинение. 'Раскрепощенная Наташа Ростова и благосклонно воспринимающий ее Пьер Безухов красной нитью проходят...' А ведь все это можно было сказать проще, по-человечески: 'Я пела песни, и он мне даже подпевал'.
'В четыре часа ночи я повела его к себе, уже чётко представляя, что будет дальше'. Через пару строчек - повтор: 'Теперь я чётко представляла, чем займусь дальше' Вспомнилось: Это вы, вьетнамцы, врёте зря. В шлемофоне чётко слышал я: "Коля, жми, а я накрою!" "Ваня, бей, а я прикрою!" Русский ас Иван подбил меня. Это я к чему? 'Чётко' - сниженная лексика. Из военного - даже не языка, из сленга. По правилам-то военные рапортуют: 'Слышу тебя хорошо и ОТЧЕТЛИВО'.
'...репутация мужененавистницы, которую я сама же и культивировала в годы становления'. По стилю это не беллетристика, это просто учебник какой-то. Набрал в гугле 'Культивировать в годы становления'. Получил: 'Гагаузский язык: этапы становления и перспективы. Период с 1957 по 1980 годы был основополагающим для культивирования гагаузского языка и национальной культуры'. Лол.
'- Как скажите' - скажЕте.
'...каждый взгляд в зеркало причиняет мне боль' - шикарная затравка для рассказа в стиле 'хоррор'. Название - 'Женщина, которая не смотрела в зеркала'.
'Или это не он, а брат-близнец? Младший...' Младший брат-близнец?! Нет, ну ясное дело, что один близнец рождается на несколько минут или даже часов позже другого, но чтобы так...
'Я заглянула: он перелистывал маленькие иконки фотографий, хранящихся в фотоаппарате, ища что-то. Изображений были тысячи. Десятки тысяч! Что у него за память в аппарате?!' Как можно с одного взгляда определить, что в памяти фотоаппарата - десятки тысяч файлов?
'Докапываться до него вопросами?' 'Докапываться' - сниженная лексика, такое в словарях пишут с пометкой 'разг., груб.'
'Пожурить, что он должен радоваться такому дару?' - нет такой конструкции 'пожурить, что'.
'...и стала только его' - и такой конструкции нет в русском языке.
'Его фотография до сих пор стоит у меня на тумбочке у кровати, несмотря на все протесты мужа'. Представил, что моя супруга хранит на тумбочке у кровати фото какого-то мужика. И это фото смотрит на меня, когда мы занимаемся сексом. Кошмар. За что героиня так ненавидит своего мужа? За то, что её все-таки забыли? А он тут при чём?
По сложившейся традиции, начну с аннотации. Хорошо подобранная аннотация портит впечатление от рассказа еще до того, как его прочтёшь.
'Знать - что бы знать. Знать - что бы предвидеть. Знать - что бы опасаться и не допустить'.
Вот как я это вначале понял: автор спрашивает, что бы ей такое надо знать, что следовало бы предвидеть, и чего стоило бы опасаться. Только вопросительные знаки куда-то делись. 'Знать - что бы знать?' Я обалдел. Это было круто.
Впрочем, потом я понял, что вопросительное 'что бы' следует заменить на положенный по правилам грамматики союз 'чтобы', и аннотация из психоделичной превратилась просто в неумелую. Печаль.
Сам рассказ еще больше разочаровал. Уважаемая Наташа, я так понял, вашей целью был шок и эпатаж. Это хорошо, потому что шокировать и эпатировать зажравшуюся литературную публику надо обязательно. Я обожаю, когда меня шокируют и эпатируют. Прусь от Сорокина. Зачитываюсь Буковски. 'Тайную жизнь Сальвадора Дали' прочел в двенадцать лет, между 'Повестями Белкина' и 'Человеком-невидимкой'. Да, и еще мне нравится хоррор, я люблю Баркера, боготворю Кинга. В общем, я - тот ценитель, для которого вы и писали.
Но вы не оправдали моих надежд. Дело в том, что эпатировать надо умеючи. Мастерски. Сам вызов должен быть лишь инструментом, в произведении должно быть что-то еще: глубина, мысль. Кинг в каждом произведении втолковывает: любое чудище порождаем мы сами, человек может быть ужаснее любого дьявола, и только он сам способен бороться с тем злом, что выпустил в мир. Баркер всему темному, страшному, демоническому противопоставляет героев, вооруженных лишь Любовью, и Любовь всегда побеждает.
Ну, и что противостоит этому вашему Бобо? Педераст-йети? Ну да, на каждую ржавую гайку найдется свой болт с крутой резьбой. Мысль, без сомнений, свежая и оригинальная. Какие же выводы делает герой, которого вздрючили и заставили вкалывать в огороде? 'Любимую бабулю - в лоскуты, папашу - на ремни, мамашу - на звёзды'. То есть, никаких выводов не делает. Я так понимаю, вы доносите до читателя мысль о том, что есть настолько плохие люди, что их только могила исправит. Скажу честно: это я и до вас знал. Еще в рассказе присутствует что-то про экологический апокалипсис: 'Скоро будет холодно, очень холодно и ночь, долгая-долгая ночь'. Каким боком все это относится к главной идее рассказа (про плохих людей) - я не понял.
Вывод: рассказа нет. Есть мешанина из низкопробных страшилок и простецкой эротики. Скандалы, интриги, расследования. Желтая пресса с руками оторвет. Удачи.
Чем ваше повествование шокировало, так это ляпами. Плакал над фразой 'короткий рык в ухо волшебной силой делал естество железобетонным' - вы в курсе, что эрекция от страха пропадает у мужчин? Умилялся деревенской бабке, которая покалеченному цыпленку оказывает первую помощь вместо того, чтобы свернуть шею и зажарить. По стилистике - невероятный разброд. То пишете, будто Паустовский: 'коричневатые водоросли таинственно клубились и тайком гладили ноги, старые ивы толпились вокруг и любовались отражением тонкой серебристой листвы'. То скатываетесь до Коклюшкина: 'Очнулся, а передо мной довольно ухмыляющийся йети и два новых кубика на его ожерелье качаются'. Йети ваш тоже никак не определится: то ли он зверь и матом рычит ('Йети-йети, йети - разъеб...ти'), то ли он диктор с канала 'Дискавери' ('Спасти всех нам нельзя, изменить ситуацию - тоже. Но некоторых мы можем сохранить, так же как животных и растения').
Update: более подробный разбор рассказа по просьбе автора.
'Бабушка прибежала на истошный писк, заплакала и стала накладывать шины' - ну, про цыпленка я уже говорил... Вообще, если не считать этого ляпа, первая часть рассказа неплохо сделана. Цельная такая, с ярким ощущением: вот перед нами отрицательный герой, сейчас он всем покажет. Но - не показывает.
'Заводь была хороша - неподвижная, пронизанная солнцем, тёплая отстоявшаяся вода, коричневатые водоросли таинственно клубились и тайком гладили ноги, старые ивы толпились вокруг и любовались отражением тонкой серебристой листвы и купающимися голышом девчонками'. Все, рассказ начал распадаться. Есть такое понятие: 'у кого камера?' В художественном произведении очень важно, с чьей именно позиции освещаются события. Например, у Акутагавы в рассказе 'В чаще' убийство самурая описывается сначала со стороны разбойника, потом - со стороны жены самурая, а в конце рассказа прорицатель вызывает дух убитого, и тот рассказывает свою версию произошедшего. Читатель видит три совершенно разные картинки, три 'фильма', как бы снятые разными камерами. Теперь вернемся к вашему рассказу. До этого абзаца стиль и картинка были очень узнаваемыми, читатель видел мир с позиции молодого садиста. Короткие, рубленые фразы, жаргонизмы, сниженная лексика ('Иногда, когда она засыпала, я тайком щипал это мерзкое создание. Она опять начинала закатываться, и это было классно'). А тут - размазанное описание природы. Садист, скажете вы, тоже способен восхищаться красотой. Возможно; но тогда надо было подчеркнуть эту жилку, дать ей раскрыться в каком-то эпизоде. Может быть, именно любовь мерзавца к красоте стала бы ключом к развязке, как у Пратчетта в 'Правде'. Но у вас получился просто стилистический сбой. Таких сбоев - много, и в итоге они убивают текст с особой жестокостью.
'Степь в мае - это зелень, цветы и сумасшедшие ароматы. Гнали по бескрайнему зелёному морю, подскакивая на холмиках сусличьих нор, пересекая еле видимые грунтовые дороги, взлетая на едва укрытые зарослями цветущей верблюжьей колючки жёлтые барханы...' - вот, опять. Да, у Баркера и Лавкрафта есть отличные описания природы, но они написаны от лица исследователей, поэтов, путешественников. Маньяки у классиков видят мир по-другому.
'Он с кряхтением подхватил джип, легко поднял и понёс, держа на вытянутых руках, над головой. Мы парили над цветущей степью, под фантастически красивым, сияющим переливами бледно-лилового, розового, голубого и золотистого, закатным небом, и реальность медленно уплывала от нас'. Опять сбой. Читали кинговскую 'Безнадегу'? Там есть похожий момент, когда чудовище запирает героев в машине и везет их куда-то на верную смерть. Хотя среди героев есть писатель, Кинг не уделяет ровно никакого внимания пейзажу вокруг. А почему? А потому, что, когда появляется чудище и несет тебя черт-те куда, то ты напуган до усрачки, и на степные красоты тебе наплевать.
Кстати, раз уж у нас наладился диалог, не объясните ли, почему герои не открыли попросту двери машины и не дали деру, как только увидели йети?
'В результате расследования, проведённого в связи с нашим исчезновением, были найдены трупы Верки и Ирки. На месте преступления обнаружили улики, неопровержимо доказывающие факт совершения убийства мной' - казенные какие фразы. Прямо следственный протокол. Так рассказы писать не годится.
Вроде бы, всё. То есть, стилистических погрешностей на самом деле больше, но я рассмотрел наиболее типичные. Однако рассказ портят не они. Портит его отсутствие сюжета. Что такое сюжет? Это когда автор показывает а) конфликт и б) его решение.
Это у вас, на мой взгляд, не получилось
'- Мои, любимые, - похлопал он себя по груди. Я покрылся липким потом. В очередной раз абсурдность и жуть происходящего норовили выбить из меня разум'. Я понял, зачем в рассказе йети. Йети спасают все самое ценное, потому что жалкие людишки скоро грохнут планету. Еще йети спасают тех людишек, которые им приглянулись. Почти хорошо; почти конфликт. Есть мерзкие люди, и один из самых мерзких - герой рассказа. И есть йети, которые должны, по идее, олицетворять силу, которая с людьми борется. Добрую силу, которая сохранит Землю и тех людских особей, которых стоит сохранять. Но йети, кажется, еще хуже людишек. И спасают не лучших представителей людской расы, а всякий сброд: Эдика (соучастника убийства), порезанных Верку и Ирку (малолетних шлюх и алкоголичек). То есть, у вас в рассказе зло борется с еще большим злом, так? Допустим. Тогда в развязке какое-то из зол должно победить. Либо победит Бобо (например, спалит ночью всю йетевскую контору, а главного негодяя символически поимеет), и тем докажет, что хуже рода людского на земле ничего нет. Либо победят йети (то есть, наступит обещанный автором армагеддец, а Бобо выкинут на мороз), и докажут, что... ну, например, что у автора - хорошая фантазия. Эти два исхода, конечно же, не идеальны, потому что они самые ожидаемые и потому скучные. Но хоть как-то конфликт разрешить необходимо. Любой рассказ состоит из конфликта и его решения. А у вас йети просто уходят куда-то, апокалипсиса никакого нет, героя банально сажают в психушку (дешево отделался, надо сказать - зло толком даже не наказано).
Кстати, о психушке. 'Третьи сутки бьюсь башкой о стену!' - лол, кто ему даст-то так себя вести в больнице. Живо галоперидолу вколют и к койке привяжут. Для этого в отделениях есть специальная палата, а у санитаров - специальные верёвки.
И последнее. Вот это: '!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!' уместно разве что в аське. В живом журнале такое обилие восклицательных знаков уже считается моветоном. Ну а в беллетристике и вовсе странно выглядит.
В аннотации сказано: 'Просьба всем, кто пишет обзоры - не беспокоиться и не тратить время на обзор этого рассказа!' Уважаемая Галина, это все-таки мой долг - объяснить оценку. Обзоры на финалистов читает порядочное количество людей, в том числе - те, чьим мнением я дорожу. И мне не хочется прослыть самодуром, 'засудившим' человека из-за сиюминутной прихоти. Поэтому обзор все-таки будет, хоть и не самый приятный.
Начну с хорошего: на самом деле, рассказ правильный, полезный. Рассказ лично мне очень близкий, у меня тоже есть любимый парк, который сейчас успешно вырубают. Но исполнение мне вовсе не понравилось. Во-первых, вы слишком увлеклись трагизмом ситуации, эмоции у героини хлещут через край, и от этого она, героиня, вызывает раздражение, начиная едва ли не со слов 'Господи, что это? Что случилось?' Да, это страшное преступление - вырубать беззащитные деревья. Однако подать ситуацию стоило под другим углом. Вспомните '451 по Фаренгейту'. Сжигают книги, сжигают людей вместе с книгами - это чудовищно, гнусно. Но Бредбери показывает пожары именно глазами того, кто их разжигает. Глазами безучастными, привычными. Зачем? Затем, чтобы читатель сам сделал вывод: происходит нечто противоестественное. И дальше, уже вместе с героем, погрузился бы в бездну, в которую падает мир, с тем, чтобы понять: так жить нельзя, надо разорвать порочный круг равнодушия и эгоизма. Хороший автор не показывает чувств героев, он делает так, чтобы читатель сам испытывал эти чувства. Вот - хотите честно? Я ваш рассказ прочел и подумал: надо же, проблемы какие у людей разные. Этим рабочим, которые валят деревья - им семьи надо кормить, их уволят, если они парк не уничтожат, они вынуждены наступать на горло собственной совести. У женщины-прохожей жуткая беда - сын-идиот, вся жизнь под откос. А героиня, как дитя неразумное, носится со своими деревьями, не замечая чужого горя. Подумаешь, сквер вырубят, бездельничать ей негде будет. Ничего, перебьется...
Неприятно, правда? А стоило написать немного ровнее, убрать несчастную женщину, рассказать хотя бы кратко историю только одного дерева - мудрого, древнего - словом, сместить акценты... и рассказ бы ожил. Вы ведь сами почувствовали, что ошиблись в средствах, раз снабдили текст иллюстрациями. Две эти картинки говорят больше, чем сам рассказ. Бесстрастный фотоаппарат запечатлел парк: до и после. Никаких эмоций. Только пиксели. Но - страшно. Но - пробирает.
Извините, если задел.
Это было 'во-первых'.
А во-вторых... Есть такое понятие 'журналистский стиль'. Преувеличенно экспрессивный, с броскими фразами, яркий и - совершенно безликий. Вслушайтесь в свои слова: 'Люди понимали: силы неравны. Почти все страдали от варварского уничтожения не просто деревьев, а памяти - памяти города, памяти каждого отдельного человека, для которого Сквер был местом встреч и расставаний, радости и счастья...' Таким слогом хорошо писать передовицы, злободневные статьи, репортажи из горячих точек. Это не рассказ - это крик глашатая, которому мало рассказать о событии, ему нужно прокричать о том, что случилось, иначе не пронять миллионную публику, людей, которые читают о землетрясениях и взрывах за утренним кофе. Такой слог уместен - и необходим - в прессе. И только в прессе. Рассказ же - это песня. Песню нельзя кричать. Её можно только петь: неспешно и печально, как Бредбери, или громко, во весь голос, как Сэлинджер, или с надрывом, чуть не плача, как Достоевский. Но - петь.
С другой стороны, в хорошей еженедельной газете эта вещь была бы очень к месту. С парками власти обходятся безобразно. Везде. И писать об этом необходимо. Но не на Самиздате. На Самиздате - бесполезно.
В любом случае, простите, что не внял вашей просьбе и написал обзор. Слишком важна тема у рассказа, чтобы просто выставить оценку и промолчать.
Рассказ умный, добрый, с юмором. Рассказ хорошо написан. Рассказ - насколько я разумею - публикабельный. Убрать вот этот косячок: '-"?"' - и хоть сейчас в печать.
В чем же проблема?
Дорогой коллега, у вас общий тираж поболе моего, и опыта не занимать. Поэтому, думаю, вы поймете, если я просто скажу: не зацепило. Неинтересно было читать. Вещь по эстетике напоминает 'гуслярский' цикл Булычева, только там драйв был, а тут - нет. Вот, к примеру, у Булычева (которого я, кстати, терпеть не могу): на Земле терпит бедствие пришелец из космоса. Обычная летающая тарелка, обычная космическая робинзонада. Все банально донельзя, если бы не тот факт, что летающая тарелка падает в прудик посреди уездного русского города, а сам пришелец выглядит как маленький розовый осьминог. И его вылавливают рыбаки, и рядятся, что с ним делать - замариновать или в лабораторию отдать - а он, не будь дурак, дает от них дёру, ну а они - следом, а он - отстреливаться... Да, примитивно. Да, саспенс на уровне анекдота. Но саспенс - есть. А в 'Подсолнечнике' - нет. Самое обидное, что заглавная фраза 'Жизнь не удалась', призванная, как я понимаю, быть ироничной, на самом деле правдивая и печальная. Шурка ваш с детства ждет чуда. Верно? Ну, не чуда - совпадений невероятных, тайн глубинных; недаром тщится доказать теорему Ферма... И вот случается долгожданное. Контакт! Открытие!! Что же Шурка? 'Пора устраиваться на работу, а то уже и глюки пошли'. Скушен он, ваш Шурка. Оттого и рассказ скучный вышел.
В заключение попробую оправдаться. Я вас отлично понимаю: сам люблю писать спокойные вещи, в которых основное действие происходит в уме героя. Но их - незадача - почему-то никто не хочет читать. С миром что-то не так, или это у меня в голове (с).
До самой развязки я кайфовал. Отличная сказка. Захватывающая, страшная, умная. Сюжет 'держал' меня от первой буквы до самых этих слов:
' Смерть рассмеялась.
- Ты меня позабавила, женщина, и я исполню наш уговор'.
И это - всё?! Барон обрек на смерть четырех невинных женщин, собрался погубить пятую, а ему - и честь, и семейное счастье, и многая лета? Это - сказка? А где справедливость, где добро, победившее зло? Ведь барон - натуральное Зло, хрестоматийное. То есть, я вижу, что он вам, как персонаж, симпатичен, что вы его постарались наделить уютными чертами - взять хотя бы грог этот бесконечный... А вышел злодей и убийца, военный-мясник, да к тому же лицемер. 'Барон тяжело вздохнул, заплакал'... Не верю.
Знаете ли, Игорь, в жизни и так ни хрена нет справедливости. Если её еще и в сказках не будет...
Заметки на полях:
'...сегодня пощажу я тебе' - тебя
'Как вы уже догадались, вскоре в замке появилась новая нянька, которая сразу же после своей свадьбы с бароном (которая случилась как раз 27 ноября) неожиданно скончалась' - не понравилась фраза, выбивается из стиля это 'как вы уже догадались'. Раньше рассказчик не обращался к читателю, и от этого становилось еще интереснее: как будто подглядываешь за бароном, немножко становясь его соучастником. А тут сразу ощутил себя мальчонкой, которому небылицу рассказывают. Впрочем, может, это и вкусовщина сказывается.
'согласную быть его супругой' - согласной
И вот еще что: замените цифры '27' на слова. Сравните сами: '27 ноября' и 'ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОЕ НОЯБРЯ...' Пробирает, а?
Оценка низкая. Впрочем, прошу в комментарии. Может быть, я просто не понял развязку, потому что вся вещь, кроме собственно финала - классная.
UPDATE
Уважаемые финалисты. К сожалению, подробный разбор всех конкурсных вещей сделать я не успел. Если кто-нибудь желает - оставляйте заявку в комментах. Выполню с радостью.
Все вроде на месте - интрига, приключения, занятная альтернативная реальность. А всё равно скучно читать. Уважаемый коллега, вы, я думаю, не станете сердиться на такой невнятный обзор. Рассказ написан хорошим языком, искать у вас стилистических блох - значит придираться. Разбирать по косточкам композицию вещи - где затянуто, где мотивация хромает, где еще что - тоже дурацкое занятие. Так что остается собственно ощущение от рассказа. А ощущение, в общем, никакое. Простите.
Написано неплохим языком, хотя диалоги порой могли быть поживей. Повествование несколько затянуто. Основной недостаток, на мой взгляд - отсутствие сюжета. Город грехов, библейские мотивы: все это похоже на завязку хорошего мистико-приключенческого романа. Завязка есть, а развязки-то нет. Кульминации тоже нет. Про Лотову жену мне понравилось, деталь страшненькая и яркая. В остальном рассказ не по мне, простите.
Хороший рассказ, оценка высокая. Рассказ, вроде бы, про смерть, а на самом деле наоборот. Если этот обзор еще кто-нибудь читает, хочу сказать: ребята, вот об этом писать действительно нужно. Потому что об этом читать интересно. Всем.
Финал 'СТ' поражен недугом, имя которому - 'репортерский стиль'. Хорошие, добрые рассказы написаны мертворожденным языком газетных статей. Простите, Марзия. Читать ваш рассказ было интересно, но уж больно тяжело.
Оценка ниже среднего.
Да, а то, что мучило вашу героиню, точно подходит под описание синдрома 'сонный паралич'.
Отлично написано. Черт с ним, что не в формате конкурса: урожай фантастики в этом году на 'СТ' настолько скудный, что я рад любому здоровому плевелу среди этих худосочных злаков... А, чтоб меня, уже ваш стиль копирую, лол.
Ух... страшная сказка. И добрая. Молодец, Таня. Жму руку, Аноним. Только 'нехотя съев разогретую матерью кашу' плохо читается, особенно это 'матерью кашу'.
Не очень понравилось. С описанием детских приключений затянуто вышло, на мой вкус. А вот абзацы, выполненные от лица альвы, наоборот, отрывочны и коротки. Как будто она сама себе мысли до конца додумать не дает, обрывает на самом интересном. Как-то мимо меня, Роман, извини. Если это - рассказ о непонимании, это ведь не значит, что читатель ничего не должен понять...
Кроме того, не совсем ясно, какова роль главгера. Парень явно что-то не так сделал, а вот что не так?
Тяжеловат язык для сказки-то. Канцелярит на канцелярите. 'Отшельник, вспомнив о присутствующих, смутился своего сентиментального состояния...' Если желаете, могу сделать подробный разбор. Дайте знать в коммах. Что до смысловой составляющей: свежих мыслей и интересного сюжета в произведении не увидел. 'Сентиментальное состояние' у читателя - вот и всё, чего добиваетесь вы своей сказкой. Простите.
Вот не люблю признаваться, но приходится иногда всё-таки.
Коллега!
Я ни хрена не понял.
Мне всё это напомнило сорокинские 'Сердца четырех' - герои о чем-то непонятном спорят, из-за чего-то непонятного убивают всех вокруг, в финале опять-таки по непонятной причине принимают мученическую смерть... Приём, спору нет, эффектный. Но на любителя. Какой лабиринт? Какая ойкумена? Кто все эти люди? Ясно только, что вы доказывали основную мысль рассказа. 'У человека должна быть понятная цель: власть, богатство, дорога к дому... Тогда жизнь обретает смысл, а приключение - цену'. Ну... доказали, наверное. Если это нуждалось в доказательстве. Но в финале рассказа ведомый стал ведущим, и решил, что доказанная мысль - фигня. Расскажу-ка всем правду, и пусть идут на муки ради чистого знания. Опять-таки не понял, на чьей стороне автор. 'Гиви, ты мой друг или друг медведя?' (с)
Оценка средняя. Не низкая - потому что, мало ли, вдруг в рассказе все логично и просто, а я не допетрил, ибо поленился думать. Но и не высокая. Рассказ объемом почти целый авторский лист, а состоит на треть из диалогов. Слишком уж смело. Да и стиль хромает: 'Карта - это свидетельство твоей неискренности', 'дед решительно шёл на обострение'... Простите.
Не люблю рассказов, в которых описывается, как у нас все плохо - они не в силах вытянуть Россию из пропасти, а только душу растравляют. Не люблю литературу о подводниках, ставшую модной в последнее время - потому что не терплю заказного пиара (это я не про ваш рассказ, конечно, но все равно не люблю). Не люблю подводных лодок, торпедных аппаратов и самих торпед - возможно оттого, что сам потенциально командир БЧ-3, по ВУС. Короче говоря, рассказ, наверное, хороший, но мне лично не понравился. А самое главное: непонятно, зачем вы так заставили мучиться капитана 'Теннеси', который, если судить из рассказа, ни в чем не виноват.
'Одно дело - знать, что время волшебства прошло, а другое - наткнуться на подземелье с дохлыми феями'.
Очень хорошо.
Но финал разочаровал. Я ждал, что в конце будет либо что-то очень доброе, либо что-то очень неожиданное. А получил вполне себе хэппи-энд. Что ж, все-таки это сказка, а не новелла.