Лина, в красной шапочке, в красном пальтишке, с лопаткой, была похожа или на лимон красного цвета - или на очень строгого работника железнодорожной системы, уменьшенного в масштабе один к четырем. У нее было строгое маленькое личико, и хотя она была блондинка, но интенсивность черт была скорее присущая брюнеткам. Можно было сказать, что ее очи были огненные - хотя они и напоминали по цвету скорее огонь газовой горелки. И ее волосы текли, как смола - если вы можете представить себе смолу цвета кукурузных хлопьев.
Эта строгая девочка стояла на перекрестье дорог, сжимая лопатку, словно часовой, а ее мама слегка задержалась и беседовала с подругой.
Мария Иванова недавно переехала в Швецию. До этого она жила в Голландии, а до того - в Южной Африке. Мария не хотела, чтобы дочка выросла космополиткой - она хотела, чтоб Лина выросла русской, но с иностранным паспортом, с возможностью разьезжать везде, выбирать , где жить, выбирать, какой национальности будет ее будущий парень, а потом - муж. Мария считала, что возможно привить ребенку, даже рожденному вне России, чувство причастности, гордости, и внутренней принадлежности к России. Одно русское чувство юмора - говорила Мария - чего стоит! Иностранцы всегда кажутся чуть-чуть серьезны и туповаты по сравнению с 'нашими'. Так говорила Мария - хотя 'наших' она не видела не часто, а ее подружками были в основном женщины испанского происхождения - ей нравилась их экспрессия и гордость в обращениии с мужчинами.
Линин папа же не имел четкого мнения по поводу концепции воспитания Лины - он был водяной. Он жил в тине и питался мелкой рыбешкой - все это не очень приятные качества в мужчине, но если вы сложены как Нептун, а Нептун сложен как бог (как любила говорить Мария, показывая свое русское чувство юмора, когда ее спрашивали экспрессивные испанки, немного нетактично, о Линином папе) - то многое можно простить.
В более серьезном ключе Мария была благодарна хотя бы за то, что Линин папа не хотел, чтобы дочка выросла водяной. Он, безусловно, имел на то моральное право - и Мария была рада, что он им не воспользовался, потому что заяви он о таком своем желании - это бы повлекло житейские и юридические осложнения. Надо признать, что Мария в отношениях с Бу - она его звала просто Бу - вела себя немножко высокомерно, как представительница высшей расы - ведь русские несомненно превосходили водяных в плане развития письменности и науки. Но она всегда была за справедливость, даже по отношению к племенам, которые под влиянием среды или по личной склонности выбрали жить в тине и питаться сырой рыбой.
Astrid=hon
Ida=hon
Emil=han
Линин папа был беспечный молодой человек, и если он и планировал перестройку пруда, во всяком случае он уверял Марию, что значительное время он проводит над этим занятием - то постоянной работы у него не было.
Иногда, когда он сидел на берегу пруда, прохожий или заблудившийся рыбак подходил к нему, чтобы спросить дорогу.
- Эй! - говорил заблудившийся человек.
- Не скажете ли?.... - начинал заблудившийся человек.
Но потом заблудившийся человек видел, что парень, к которому он обращается, хотя и улыбается приятно - но все же имеет цвет кожи ненатурально зеленый, и сидит совершенно голый, не имея на себе даже тряпочки, чтобы прикрыть срам - хотя в руке держит бутылку пива, о чем заблуждившийся человек думал с завистью.
И обычно реакция заблудившегося человека была такая, что он несколько отступал и притворялся, что он не заблудился, но гуляет, и ничего ни у кого не спрашивал - и в результате плутал и плутал, и редко выходил к деревне чаще чем через несколько часов.
Так что, как мы можем догадываться, как дочке водяного, Лине не очень нужны были красное пальтишко и красная шапочка - она вполне могла переносить холод. И как русской ей были свойственны депрессия и пофигизм. Но поскольку она была девочка послушная и не раз слышала, что мама хочет, чтобы она, Лина, выросла русской, но с иностранным паспортом, с возможностью разьезжать везде, выбирать , где жить, выбирать, какой национальности будет ее будущиq парень, а потом - муж, - то Лина с детства вырабатывала деловой и стойкий характер, и очи у нее были огненные, и сжимала лопатку с энергией, не свойственной даже и местным шведским девочкам.