Единственное, что меня сейчас волнует это девушка, лежащая в моей постели. Мы несколько лет не виделись. Я даже голос ее забыл. Ее зовут Кэрри, но это не ее имя. И я с уверенностью могу сказать, что она моя.
Вэл и Кэрри. Вэлиал и Вивьен. Два придурка, которые никогда не будут вместе. И я посылаю сегодня всех желающих дружно нахуй. Дэйву я даже дал по морде. А что? Я уже взрослый, и сам решаю, с кем мне спать. Так что прости, Вебер, но сегодня ориентация у меня нормальная.
- Кэрр, - выдыхаю я, глядя на нее. Я хочу нарисовать ее. И поэтому я достаю свой блокнот и карандаши.
Кэрр молчит, просто улыбается. Мы так давно не виделись, что слова как-то сами собой забылись. Она лежит на одеяле. Растрепанная, такая желанная.
Я сажусь на край постели и касаюсь ее каштановых волос. Они почти до пояса. Моя муза, вдохновение. Я хочу делать твои черно-белые фото. Вив, я тебя никогда не отпущу.
Плавные линии, мягкость. В этом вся ты. Хоть я и завязал с наркотой, но с тебя вряд ли соскочу. Я рисую твой образ, Вивьен, перенесу на бумагу твою душу. И я продолжаю рисовать.
Все так же молча, Кэрр. Как хорошо, что ты смотришь на меня не как те фанатки. Всего пара ночей, Кэрр, потом мы снова не увидимся. Ты бы знала, как я не хочу тебя отпускать.
Для мира я оторван. Уедем в какую-нибудь глушь, где нет ни фанатов, ни репортеров. Где меня будут путать с бабой и ужасаться моим внешним видом. И никаких статей в журналах про наш новый альбом или клип.
- Кэрр, хочешь кофе? - спросил я, не отрываясь от блокнота. Всего лишь черно-белый скетч.
Она сладко потянулась на кровати и легонько толкнула меня ступней.
- Хватить рисовать, - перевернулась на живот. - Сыграй мне.
- Я почти закончил, - еще пара штрихов. Готово.
- Покажи, - Кэрр оказывается рядом со мной и смотрит на рисунок. - Это я?
- Ты, - я отложил блокнот и обнял ее, погладил осторожно и спину и резко завалил на кровать, оказавшись сверху. - Это ты, Кэрр.
Знаешь, до старости я явно не доживу. Я в этом уверен. Хм... Наверное, должно быть жаль, но черт с ним. Не вижу себя развалиной.
- Вэл, ты кофе обещал, - шепнула она, кончиками пальцев водя по моей груди. - Обещал...
- Кэрр, ты бы знала, сколько всего я кому обещал, - рассмеялся я, скользя ладонями по ее бедрам. - И сколько человек готово меня за это придушить... Так что кофе это еще меньшее из бед.
Губы у Кэрр мягкие и сладкие на вкус. И ладонь сама ложится на упругую грудь, слегка сжимая ее.
- Кэрр, я хочу, чтобы ты родила моего ребенка, - шепчу ей на ушко. Но я знаю, что никогда такого не будет.
- Дочь или сына? - выдохнула она, слегка выгибаясь в пояснице от невесомых ласок.
- Дочь... или сына... Неважно, Кэрр. Чтобы он был твоим и моим, - губами по шее, ниже к ключицам, груди. Ладони ниже.
Громче, Кэрр. Соседи нас не услышат. Здесь отличная звукоизоляция. У ударника другой не может быть. Если бы не она, то я б давно указывал направление ветра. Люблю тебя, Кэрр.
- Я тоже... - резким выходом.
Я накрываю ее губы своими. Я счастлив, потому что вслух я не говорил ничего.
Кофе я иду варить часа через полтора. Кэрр стоит на балконе и смотрит на ночной город.
- Хочешь курить? - спросил я, явившись с двумя кружками крепкой арабики.
На Кэрр нет ничего, только моя рубашка, накинутая на плечи. Дышит полной грудью и смотрит вниз. Этот мир только твой.
Молча кивает. Я протягиваю ей кофе и достаю упаковку сигарет.
Щелканье зажигалки. Два тлеющих огонька. И дым летит куда-то в сторону черного неба. Гробить себя надо с любовью. Так приятней.
Приятно, но жить меньше. Наверное. Как доза героина в вену. Уносит с первого раза. Но знаешь, Кэрр, с него я соскочил. Думаешь, приятно было валяться в больнице? Такой полутруп, которого легче пристрелить из жалости?
Сдохну наверное из-за передозировки. Я даже вены когда-то резал. Откачали просто вовремя.
Лениво опираюсь о парапет и смотрю на город. Под боком Кэрр пьет кофе и выкидывает недокуренную сигарету. Я достаю вторую, кофе еще не кончился.
- Ты обещал, - неожиданно прорывает тишину ее голос. - Сыграй мне.
Пара глотков, и я оставляю кружку и подхватываю Кэрр на руки.
- Сыграю.
Я пою Кэрр свою любимую балладу, перебирая струны гитары. Нежно. И тихо. Это же не стадион и не концерт. Не фест, где все обязательно обкурятся и нажрутся. Поверь, так оно и будет.
Просто сидим у меня. Дома. Да, Кэрр?
А мы ведь совсем не ангелы.
Даже искать ничего не надо. Просто ждать.
- Вэл.
- Что?
- Я не хочу уезжать.
- Не уезжай.
- Но ты сам знаешь, что надо.
- Знаю. Поэтому и не прошу остаться.
- Я бы осталась...
- Ни слова, Кэрр. Просто все так исторически сложилось.
Она молчит, я тихо играю.
- Обещай, что не будешь потом плакать.
- Ты о чем, Вэл?
Ни о чем, Кэрр. И я продолжаю петь. Построим свою антиутопию, и о нас не напишут в книгах.
Просто будем жить этими ночами. А потом ты уедешь, а я буду пить, курить и трахаться с Дэйвом и разными блядями. Я говорил, что завязал, Кэрр? В принципе, я даже не соврал.
Ну его это самокопание... Я откладываю гитару и сажусь рядом с Кэрр, сдергиваю с нее рубашку. Она смеется и кладет свои ладошки мне на плечи. Я прижимаю ее к себе.
Ни слова, Кэрр. Ни одного гребаного слова.
И хер я с тебя соскочу.
Помахать ладошкой куда-то в небо это символично. Только я этого не делал. В этот самый знаменательный миг я лежал в постели Дэйва. Что я там делал... Больно было, эта скотина меня силой взяла.
Новая акция! Трахни Вэла и почувствуй себя счастливым! Дэйв, сука, когда ты закончишь?
И все равно ты мне ни-хре-на не нужен, Вебер. Жаль, что Кэрр не удалось проводить.
Дэйв нихуя не нежный. В принципе, и я не баба. Хотя кого это волнует? Ровным счетом никого.
Просто обещай мне, Кэрр, что ты не будешь плакать.