Аннотация: Лирично как-то... Оно совсем не так закончится. Но обожемой! кто им запретит мечтать?
Мне нравятся твои руки. Они такие тонкие и изящные, что я боюсь даже легонько сжимать их, чтобы не повредить. Твои ладони... Все эти тоненькие выступающие косточки. Такие хрупкие, такие ломкие...
Я люблю твои пальцы. Белые, длинные и тонкие с изящными ногтями миндалевидной формы. В последнее время у тебя длинные острые ноготки, и мне это нравится. Мне хочется сжать твои пальцы, но если я сожму сильнее, то они могут сломаться, а я не хочу этого...
Ты забавно откидываешь с лица волосы и чешешь щеку. Звук абсолютно непередаваемый, но я как загипнотизированный смотрю на твои черные коготки. В прошлый раз они были фиолетовые, до этого - темно-синие, но чаще всего все-таки черные.
Твои руки, ладони... Они очень красивы. Я хочу, чтобы они перебрали мои волосы. Еще мне иногда хочется, чтоб этими коготками мне почесали спину. Я знаю, они острые - я уже испытывал на себе их действие. Эти чертовы царапины не заживали неделю - руки были просто разодраны. За это я и ненавижу твои когти.
Мне нравятся твои длинные мягкие волосы. Они всегда приятно пахнут. У меня просто руки чешутся перебрать их. Они словно вода протекают сквозь пальцы. И ты вечно собираешь их в хвост. Назло, наверное.
Длинные, тонкие, словно пушистое облачко. Черт, так смешно наблюдать за тем, как ты грызешь кончик хвоста. Маленькое забавное существо.
И все же... Твои руки... Сквозь тонкую белую кожу проглядывают голубые дорожки вен. На запястьях тоненькие синие и фиолетовые жилки. Я закрываю глаза и представляю, как ты держишь в своих тонких пальцах лезвие и медленно проводишь им по своим запястьям. Эти капельки крови, стекающие по белой коже.
Я помню, знаешь ли. И не собираюсь снова этого допустить. Я много чего помню, связанное с твоими тонкими пальцами. Сжатое горлышко бутылки, шприц, леденец на палочке, телефон, нож. И каждый раз я успевал вовремя. Конечно, леденец на палочке это не так страшно, как игла в вене, но все же он забавен. И вся эта срань, убивающая тебя, лишает меня возможности видеть тебя чаще, твои белые тонкие руки, перебирающие волосы... Да, черт возьми, это красиво.
Знаешь, куда приятней видеть тебя с карандашом в руках. Это довольно забавно наблюдать, как ты его грызешь, а потом старательно выводишь линии. Все, ты больше не в этом мире. Ты рождаешь нового дракона, новый мир. Я зачарованно смотрю в ночное небо на твоем рисунке. И плевать, что там две луны и созвездия чересчур напоминают пегасов, чертей и прочих.
Я смотрю, как мерно движется твоя ладонь, и пальцы так сильно сжимают карандаш, что он скоро треснет. Но он не трескается. Постепенно из мешанины линий, кубов и кругов появляется мужской контур. Я понемногу узнаю это лицо, манеру одеваться, выражение глаз. Вот только в руках у него меч, а за спиной мощная черная зверюга с витыми рогами и кожистыми крыльями. Однако, милая лошадка.
Ты не замечаешь меня. Ты вообще никого не замечаешь, даже то, что твое имя прозвучало раз восемь, из них раз пять с матами. Твои волосы спадают тебе на лицо, сегодня ты без хвоста. А еще они лезут тебе в нос. Ты постоянно заправляешь их за ушки, но они снова лезут. Это напоминает бесплатный цирк, но в результате ты забиваешь на бесплодные попытки и продолжаешь рисовать.
Итак, последние штрихи, тени. Лошадка внушает ужас, как и злобный товарищ. Только глаза у него немного уставшие, но улыбка... Именно эта деталь навевает на меня мысль, что я не сплю третьи сутки... В гриве коня появляется цветок, придающий ему оригинальный вид, чей-то ухмыляющийся череп под ногами. Финал всего - автограф в уголке.
Несколько мгновений ты смотришь на свой рисунок. Как кукла - глаза пустые, тонкие пальцы сжимают альбом, карандаш в зубах. Потом ты возвращаешься обратно в этот грешный мир и поднимаешь на меня взгляд.
- Дэйв? Какого хрена? - взгляд потихоньку становится осмысленным и злобным.
- Тебя Арчи уже раз десять звал. Потом забил, но думаю, что он обязательно это тебе припомнит, - мстительно отвечаю я.
- Б...ть, - Вэл спрыгнул с подоконника. Он раздраженно отложил альбом, не забыв его закрыть и еще раз выматерился, услышав громкий вопль Арчи, что если тот поймает Вэла, то тот не сможет сидеть неделю.
Я ухмыльнулся, отойдя в сторонку и разглядывая ударника. Он показал руку по локоть в сторону кухни, где как раз в этот момент обитал Арчи с Риком и Джонатаном. За мгновенье отыскав свою сумку, он кинул туда забытый ранее медиатор, карандаш, блокнот, выудил наушники, воткнул их в телефон и убежал в коридор.
Там он в темпе натянул кроссовки, куртку и намылился было сбежать, но вдруг в его шебутную голову пришла мысль, что он что-то забыл. Со скоростью метеора Вэл вбежал в зал к подоконнику, на котором провел часа полтора. Быстро схватив альбом, он посмотрел на меня своими большими голубыми глазами, в которых читалось вполне обоснованное желание убить всех и вся.
Я молча наблюдал, как его длинные пальцы раскрыли альбом, как промелькали изрисованные листы, пока не остановились на последнем. Резкий треск. Под моим носом маячит рисунок.
- Держи, Дэйв, это тебе, - протараторил он и, не попрощавшись, свалил. Хлопнула входная дверь, громкий мат Арчи.
Я посмотрел на рисунок. Ты умеешь не только играть, ты бы мог продавать свои картины, но вместо этого даришь людям свою музыку...
Мои глаза остановились на названии. Губы сложились в улыбку. "Всадник Апокалипсиса". Я знал. И знаешь что, Вэл? Однажды этот всадник придет за тобой.