Гершман Антон Лейбович : другие произведения.

Эффект Массы. Книга 1. Спектр

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Эффект Массы. Книга 1. Спектр.

[]

Annotation

     Беллетризация первой части трилогии «Эффект Массы».
     Джон Шепард — солдат Альянса Систем, выходец с Мендуара, выживший на Акузе, бывший беспризорник…

Заявление об отказе от прав и ответственности

     Настоящим заявляю, что все права на описание рас, персонажей, технических новинок и прочих элементов мира, показанного читателю в данной книге, а также на сюжет, диалоги и прочее содержание книги я, властью, мне данной или не данной, приписываю коллективу, известному в определённых кругах, как Биовары, в целом и Эндрю Карпишину лично. Всю ответственность за совпадение определённых фактов с реальностью, а также за вольное или невольное раскрытие информации, раскрытию не подлежащей, во всей полноте этой ответственности, я также возлагаю на вышеуказанного человека в частности и вышеуказанный коллектив в целом.
     Данный текст написан мной в некоммерческих целях, взимание любой явной или скрытой платы за его распространение противно моей воле, за исключением случая, когда бенефициаром выступает вышеуказанный коллектив или лично вышеуказанный человек.
     Я так сказал, и слова своего не нарушу.

     P.S. Отдельное спасибо за иллюстрации всем, кто их создавал – все права на эти иллюстрации я признаю за их авторами. Приношу свои глубочайшие извинения тем из них, кто считает, что я использую его работы неверным образом. Тем не менее, данная книга распространяется целиком и полностью безвозмездно, за исключением возможных выплат вышеуказанным бенефициарам по их требованию, ежели, паче чаяния, таковое будет ими и именно ими выдвинуто.

Испытательный полёт

     Для человечества история межзвёздных перелётов началась в 2148 году, когда исследователи Марса обнаружили руины, оставшиеся от более древней, предшествующей нам цивилизации. Люди назвали этих загадочных существ протеанами – первыми. Изучая немногочисленные оставшиеся от протеан артефакты, люди открыли древнюю технологию этого великого народа. Технологию, основанную на новом типе взаимодействия, меняющего саму суть взаимосвязи пространства и времени. Технологию, позволившую человечеству летать от звезды к звезде. Люди назвали обнаруженный эффект величайшим открытием в истории. Населяющие Галактику расы называют его эффектом массы.
Энциклопедия «Цивилизация Галактики», 2235 год, издание юбилейное
     Нельзя сказать, чтобы первый пилот «Нормандии» волновался – Джокер был одним из лучших пилотов среди людей и знал это. Испытательный полёт проходил в штатном режиме, экспериментальные системы, работу которых требовалось проверить, работали отлично, никаких причин для беспокойства. Джокер не волновался, но он нервничал. Ещё бы! Джокер не любил, когда ему кто-то заглядывает через плечо, а сейчас за его работой наблюдали сразу двое. Слева от кресла первого пилота стоял капитан‑лейтенант Шепард, любимчик капитана – а капитаном «Нормандии» был аж сам Дэвид Эдвард Андерсон, штабс‑капитан космофлота Альянса Систем, герой Войны Первого Контакта. Но это бы Джокер стерпел. Хуже был тот, кто стоял справа, между Джокером и выполнявшим совершенно ненужную работу второго пилота лейтенантом Аленко. Круглые, немигающие глаза наблюдателя придавали ему сходство с птицей, а безгубый рот на покрытом костяными пластинками лице – с ящерицей. На что делают турианцев[1] похожими длинные костяные выросты, торчащие из задней части черепа, Джокер не стал даже и думать – приближался ответственный момент полёта.
     – Мы в зоне ретранслятора массы[2] Арктур Прайм, – оповестил он команду. – Подготовка к скачку. Соединение установлено. Передаю транзитную массу и азимут. Ретранслятор свободен. Вектор подхода получен. Приёмный ретранслятор готов. Вход в скачок через три… две… одну…
     Экраны визуального обзора и дальнего обнаружения покрылись помехами, по корпусу корабля прошла вибрация.
 * * * 
     Как обычно, Шепарду показалось, что какие-то мгновения ничего вокруг не существовало. Когда он стряхнул наваждение, первый пилот уже проводил послепрыжковую проверку:
     – Двигатели… норма… Навигация… норма… Противорадиационная защита… норма… Все системы работают в штатном режиме… Снос… в пределах тысячи пятисот километров…
     – Тысяча пятьсот – это неплохо, – пророкотал Найлус Крайк. – Капитану понравится.
     Высказав своё мнение, высокий и стройный, как все турианцы, спектр Совета развернулся и покинул рубку.
     – Терпеть не могу эту самодовольную рожу, – процедил сквозь зубы Джокер.
     Кайден Аленко неодобрительно покачал головой:
     – Найлус похвалил Вас, и Вы его за это ненавидите?
     Джокер повысил голос:
     – Если я вышел из сортира и не забыл застегнуть портки – вот это «неплохо». А я, бластером его в челюсть, прыгнул через полгалактики в цель размером с булавочную головку, и это не «неплохо», это, забодай его кроган, потрясающе! Да и вообще, спектр на борту – это не к добру. Всё равно, что тигр без клетки… и можете называть меня параноиком, – добавил он уже себе под нос.
     – И назову, – укоризненно ответил Кайден. – Совет помогал Земле финансировать постройку «Нормандии». Конечно, он хочет быть в курсе, куда пошли его инвестиции.
     – Да, я слышал официальную версию, – пробормотал Джокер, упирая на слово «официальную».
     – Мне тоже не всё ясно с этим полётом, – вмешался Шепард. – Но мы солдаты, и мы действуем согласно приказу. Странно, конечно, что на обычный испытательный полёт командируют спектра.
     – Вот и я о том же. Капитан определённо недоговаривает, – Джокер почувствовал поддержку в лице старшего помощника.
     Из интеркома раздался голос капитана корабля, штабс‑капитана Андерсона:
     – Рубка, доложить обстановку.
     – Освободили приёмный ретранслятор, сэр, – отрапортовал Джокер. – Стелс-системы включены, работают в штатном режиме.
     – Неплохо, – Андерсон использовал то же слово, что и спектр Найлус, но в этот раз Джокер принял его как должное. – Найдите ближайший буй галактической связи и дайте мне Совет Цитадели. Также я хочу, чтобы отчёт в Альянс Систем[3] ушёл до того, как мы подойдём к Иден Прайм.
     – Есть, кэп! – и уже неформально Джокер добавил: – Застегните верхнюю пуговицу. По-моему, к Вам направляется Найлус.
     – Он уже здесь, – сухо ответил Андерсон. – Шепард, жду Вас в рубке связи через десять минут.
     Интерком замолчал. Джокер поднял глаза к потолку и выразительно покачал головой. Шепард усмехнулся и вышел.
 * * * 
     Штурман «Нормандии» Чарльз Пресли работал со звёздной картой, когда мимо него стремительно прошагал на своих длинных ногах спектр Совета Цитадели. Что греха таить, штурман ощущал к нему определённую неприязнь. Иначе и быть не могло – в каждом поколении семьи Пресли было немало военных, а дед Чарльза прославился во времена Войны Первого контакта[4], где немало его сослуживцев полегло от турианского огня. Хотя к тому времени, когда внук пошёл по его стопам, земляне с турианцами уже учились жить в мире и согласии, некоторая взаимная натянутость осталась – люди нелегко забывали старые обиды, а большинство турианцев до сих пор считало человечество не вполне готовым к жизни в галактическом содружестве. В общем, не испытывая большой симпатии к турианцам, Пресли гораздо сильнее не любил четырёхглазых человекоподобных батарианцев – от налётчиков Батарианской Гегемонии до сих пор страдали окраинные колонии землян, а сам Чарльз получил офицерские погоны после Скиллианского Блица в 2176 году. Батарианцы не хотели мириться с тем, что Совет Цитадели выдал человечеству разрешение заселить плодородные и богатые полезными ископаемыми планеты Скиллианского предела, и в знак протеста вышли из Пространства Цитадели. С тех пор в регионе было неспокойно – батарианцы нападали на слабые колонии, угоняли людей в рабство, грабили караваны снабжения. Пик конфликта ознаменовался неожиданным нападением крупных сил батарианцев при поддержке землян-пиратов на столицу Скиллианского предела – процветающую колонию Элизиум. При обороне Элизиума и отличился Пресли, служивший в то время сержантом на фрегате[5] «Айзенкур».
     – И всё же, у него такой вид, будто он выполняет какое‑то секретное задание… – пробормотал Чарльз, посмотрев вслед уходящему турианцу.
     – Это же спектр, у них всегда какое‑нибудь секретное задание, – ответил старший бортинженер Адамс, хотя Пресли ни к кому не обращался.
     Подошёл помощник капитана Джон Шепард. Пресли обернулся к нему:
     – Здравия желаю, капитан‑лейтенант[6]! Корабль идёт по курсу, происшествий нет.
     – Вольно, штабс-лейтенант! – ответил Шепард. – Я услышал ваш разговор. Похоже, Вы не доверяете нашему турианскому гостю?
     – Простите, капитан‑лейтенант, я просто беседовал со штабс‑лейтенантом Адамсом. Но всё же, согласитесь, с этим рейсом определённо что-то не так. Это вся команда чувствует.
     – Считаете, командование скрывает от нас истинную цель полёта?
     – Если мы действительно просто испытываем новые установки, то почему за полёт отвечает штабс‑капитан Андерсон? И почему на борту спектр Найлус? Спектры – это элитные спецагенты, разведчики высочайшего класса! Зачем Совету присылать спектра, замечу, турианского спектра, наблюдать за ходом обычного испытательного полёта? Что‑то тут не складывается.
     – Мы испытываем новые стелс‑системы. Может быть, интерес разведки как-то связан с ними?
     – Стелс‑системы и нуль‑ядро двигателя. Но и то, и другое разрабатывалось совместно с турианцами и с ведома Совета Цитадели, как, собственно, и весь фрегат. И потом – почему мы летим с полным экипажем и боеукладкой? Минимального экипажа на испытательный полёт вполне бы хватило. К тому же, так и возможных утечек информации меньше. Плюс к тому, опять же, Найлус. Очевидно, испытания – это лишь прикрытие.
     – Прикрытие чего?
     – Хотел бы я знать… Предполагать не хочу, но дело нечисто.
     – Считаете, что‑то не так с капитаном?
     – Нет, что Вы. Но я не могу понять, что он тут делает. Штабс‑капитан Андерсон – это же герой Альянса. Если все его награды расплавить, можно было бы отлить ему памятник в полный рост! Таких людей на обычные испытания не назначают. Нас ждёт что‑то посерьёзнее.
     – Тогда, может быть, Вы не доверяете Найлусу?
     – Признаться, я вообще плохо лажу с турианцами. Семейное, знаете ли. Мой дед многих друзей потерял, когда с ними воевал.
     – Это было три десятка лет назад. Нельзя винить за это Найлуса.
     – Вы правы, нельзя. И всё же, присутствие спектра на борту меня тревожит. Тем более, спектра‑турианца. Мы – фрегат Альянса, подчиняемся командованию космофлота людей. А этот Найлус – он же не обязан отчитываться даже перед капитаном, они вообще ни перед кем не отчитываются, кроме Совета Цитадели напрямую. И если уж они наблюдают за чем‑то, то уж явно не за испытаниями двигателей и стелс‑систем. И выглядит Найлус так, будто ожидает какой‑то стычки. Не нравится мне это.
     – Что ж, спасибо, Пресли. Я постараюсь узнать у капитана всё, что смогу.
     – Удачи, Шепард!
     Джон направился в рубку связи.
 * * * 
     Капрал Дженкинс едва сдерживал волнение. Ещё бы, ведь он родился именно в тех местах, куда направлялся фрегат – в колонии Иден Прайм, уютном сельскохозяйственном мирке, своего рода пасторальном уголке освоенного людьми космического пространства.
     – Не понимаю, что у нас мог забыть спектр, – делился он своими подозрениями с корабельным врачом Кариной Чаквас. – Хотя, конечно, вряд ли Найлус нам будет рассказывать о своём задании…
     Возле них остановился бравый вояка Джон Шепард, код квалификации N7 – элитный боец войск специального назначения Альянса Систем. В случае необходимости высадки десанта, в который входил и капрал, Шепард должен возглавлять отряд.
     – Сэр, как считаете, – неформально обратился к своему командиру Дженкинс. – Мы ведь не слишком долго проторчим на Иден Прайм? Там десанту делать нечего, а ребята истосковались по заварушке!
     – Точнее, по заварушке истосковался герой Галактики капрал Ричард Лерой Дженкинс, не так ли? – усмехнулся Шепард.
     – Я как раз надеюсь, что на Иден Прайм испытания закончатся, и мы спокойно вернёмся в док, – сказала немолодая уже доктор. – Для меня все эти ваши «заварушки» заканчиваются тем, что я вас штопаю и выхаживаю.
     – И вообще, немного поспокойнее, Дженкинс, – поддержал её Джон. – Если хотите остаться живым, нужно научиться сохранять трезвость ума даже под огнём. А Вы кипятиться начинаете ещё на корабле.
     – Простите, сэр, – потупился Ричард. – На самом деле, ждать – это хуже всего! Я ещё ни разу не работал со спектром, у меня всё нутро чешется!
     – Кстати, о спектре, – Шепард решил выяснить господствующие настроения. – Что Вы думаете о Найлусе?
     За Дженкинса ответила доктор Чаквас:
     – Турианцы известны своим чувством воинской чести. Они всегда с уважением относятся к представителям других видов. Именно их флот в основном защищает Пространство Цитадели от всяких неожиданностей. Хотя, конечно, люди с ними не очень ладят. Кто-то считает турианцев… знаете, как это говорят… «упёртыми». Да ещё Война Первого Контакта… Лично с Найлусом вряд ли многие из нас перемолвились хотя бы парой слов. В основном он разговаривает с капитаном.
     – Я слышал, однажды Найлус в одиночку положил целый взвод! – Дженкинс по‑прежнему пребывал в нездоровом возбуждении. – Ребята, я не могу поверить – мы будем бок о бок с настоящим спектром!
     – Насколько я слышала, спектры обычно в одиночку работают, – заметила доктор. – Это отряд, подчинённый непосредственно Совету Цитадели. Мы работаем в рамках галактических законов, а у спектров полный карт бланш. Они призваны защищать стабильность и мир в Галактике.
     – Защищать любой ценой, Карина! – с горящими глазами добавил капрал. – Не забывайте об этом! Никаких законов! Только ты и враг!
     Шепард кинул взгляд на часы – до назначенного времени оставалась ещё пара минут.
     – Кстати, Дженкинс, ведь Вы родом с Иден Прайм, – перевёл он разговор. – Расскажите немного об этом мире.
     – У нас очень спокойно, – улыбнулся Ричард. – Сельская тишь, никаких промышленных центров, грязного производства и всего такого… Плюс мои родители живут на отшибе. В детстве я любил забираться по ночам на большой холм неподалёку от дома и смотреть издалека на огни посёлка. Очень красиво. Но потом я вырос и… Знаете, даже от рая устаёшь. Захотелось чего‑то такого… адреналина, понимаете? Ну, вот так я и завербовался в Альянс.
     – Как Вы считаете, почему мы прилетели испытывать новое оборудование именно сюда? Незачем совершать скачок в другую систему, чтобы испытать пару новых штучек.
     – Ну, я не уверен… – замялся Дженкинс. – но мне кажется, что как раз поэтому. Угроз тут никаких, а если что-то случится – можно спокойно сесть и вызвать ремонтную бригаду. Но мне кажется, мы потом должны полететь куда-то ещё! Недаром же на борту спектр! Просто… может быть, для секретности конечный пункт не разглашается? Терпеть не могу ожидания!
     – Просто действуйте спокойно, как на обычном учебном вылете, – посоветовал Шепард. – И всё будет в порядке.
     – Вам легко говорить, – протянул Дженкинс. – Вы же герой Скиллианского Блица, единственный выживший в происшествии на Акузе, да и вообще N7! Вы свою дозу приключений, наверное, на две жизни вперёд получили! А наше задание, может быть, мой шанс показать себя!
     Шепарду не понравилось напоминание об Акузе. Их отряд внезапно угодил в обьятья молотильщика – страшной обитающей под землёй твари, имеющей гадкое обыкновение внезапно вылезать из‑под грунта гигантским плюющимся кислотой головным отростком, оснащённым крепкими щупальцами, и хватать без разбору всё, что годится в пищу. Как они выглядят целиком – наверное, не знает никто. Если бы Шепард мог спасти кого‑то из товарищей, он бы это сделал. То, что он сам выжил, было чистой случайностью – его накрыл собой перевернувшийся бронетранспортёр. Двоих соратников раздавило в лепёшку, а Джон упал между крышкой основного отсека и башней. Только это его и спасло.
     – Вы ещё молоды, капрал, – помолчав, тихо сказал он. – У Вас всё впереди. Возможно, Вас ждёт блестящая карьера. Просто постарайтесь не испортить её в самом начале. А меня ждёт капитан.
 * * * 
     Когда Шепард вошёл в рубку связи, капитана Андерсона он там не обнаружил. Джона ожидал Найлус Крайк. Турианец стоял в полутьме, освещённый только огромным, на полстены, вогнутым экраном, и задумчиво рассматривал пейзажи человеческих колоний на Иден Прайм. Когда Джон подошёл поближе, Найлус обернулся к нему. Он был одет в боевую техническую броню, на костяные пластины лица, как положено у турианцев, была нанесена эмблема родной планеты. Хвалёная турианская выправка была безупречной – как штырь проглотил. Как всегда, спектр выглядел полностью готовым к любому сражению.
     – Шепард. Хорошо, что Вы пришли первым, – чуть гнусавый рокочущий голос турианца звучал, как всегда, немного наставительно. – Я хотел перед встречей с капитаном немного побеседовать с Вами наедине.
     – Странно. Меня вызывал капитан, а не Вы, – Шепард постарался, чтобы эти слова не звучали как вызов.
     – Он сейчас подойдёт, – ответил спектр Найлус. Он начал неторопливо прохаживаться взад‑вперёд перед экраном и, после непродолжительного молчания, продолжил:
     – Мне бы хотелось услышать побольше о мире, куда мы направляемся. Об Иден Прайм. Я слышал, это прелестный уголок Галактики.
     – С одного из наших языков это переводится как «Рай-1». Наверное, не зря, – заметил Шепард.
     – Рай… – турианец как будто попробовал на вкус это короткое слово. – Именно. Безмятежный. Спокойный. Безопасный, – Найлус сделал ещё одну короткую паузу. – Для вашего вида Иден Прайм стал своего рода… символом, не правда ли?
     Круглые немигающие глаза Найлуса Крайка в упор разглядывали Шепарда из глубины черепа.
     Пока капитан‑лейтенант раздумывал, что ответить, Найлус снова заговорил:
     – Он стал доказательством, что человечество способно не только создавать колонии за пределами своей звёздной системы, но и эффективно защищать их. Но насколько в действительности там безопасно?
     Спектр отвернулся к экрану. Шепард сделал шаг к нему:
     – Вам известно что‑то, о чём мне следует знать?
     Найлус снова повернулся к нему:
     – Ваш вид всё ещё новичок на просторах Галактики, Шепард. А Галактика… Галактика может быть очень, очень небезопасным местом. Действительно ли Альянс Систем готов к этому?
     Дверная панель снова отъехала в сторону, и в рубку связи вошёл капитан корабля, прославленный Дэвид Андерсон – рослый темнокожий офицер Альянса. Ещё на ходу он начал говорить:
     – Я так думаю, пора сообщить моему помощнику, что здесь на самом деле происходит.
     Найлус подхватил:
     – Это далеко не просто испытательный полёт.
     – И почему я не удивлён? – пробормотал Шепард.
     – Нам нужно кое‑что забрать в одном из поселений. И сделать это нужно так, чтобы операцию нельзя было заметить из космоса, – продолжил Андерсон. – Поэтому нам и понадобились стелс-системы.
     – Раз это понадобилось скрывать от команды, на то была особая причина, сэр?
     – Такое указание поступило из штаба космофлота Альянса. В этом задании каждый должен знать лишь то, что ему необходимо. Группа археологов нашла на Иден Прайм нечто вроде радиомаяка. И судя по той вещи, которую мы когда‑то обнаружили на Марсе, он протеанский.
     – Разве протеане не исчезли, судя по тем же находкам, около пятисот веков назад?
     – Но их наследие осталось, – вновь подключился к беседе Найлус. – Ретрансляторы массы, Цитадель, нуль-ядра корабельных двигателей – всё это технология протеан или разработки нынешних разумных видов на основе их технологии.
     – Это грандиозная находка, Шепард, – проникновенно сказал Андерсон. – Когда в прошлый раз человечеству досталось нечто подобное, наша технология скакнула вперёд на два столетия. Но на Иден Прайм нет оборудования для того, чтобы как следует изучить находку. Поэтому наша задача – доставить маяк на Цитадель для дальнейшего изучения.
     Найлус добавил:
     – Очевидно, эта задача выходит далеко за рамки чисто человеческих интересов, офицер. Это открытие так или иначе повлияет на все расы Пространства Цитадели.
     – Почему бы не оставить находку на изучение учёным Альянса? – поинтересовался Шепард.
     – Так уж сложилось, что у вас, у людей, не самая лучшая репутация. Некоторые виды считают вас слишком эгоистичными. Слишком непредсказуемыми. Слишком независимыми. Даже, пожалуй, слишком опасными.
     Найлуса поддержал и Андерсон:
     – Поделившись этим маяком с Цитаделью, Альянс улучшит отношения с Советом. Кроме того, у других рас Пространства Цитадели больше опыта в изучении протеанских технологий, им известно больше о самих протеанах.
     – Но я здесь не только из‑за маяка, Шепард, – заметил спектр.
     – Найлус хочет увидеть Вас в деле, – сказал капитан Андерсон. – Он здесь в первую очередь для того, чтобы оценить Ваши способности.
     – Так вот почему мы то и дело сталкиваемся на корабле то здесь, то там? – усмехнулся Шепард.
     Андерсон продолжил:
     – Альянс уже давно добивается того, что теперь, возможно, произойдёт. Человечество хочет принимать больше участия в формировании межзвёздной политики. Мы хотим больше прав в Совете Цитадели. Силу и власть Совета представляет СпеКТР. Если в его рядах появится человек, это поднимет репутацию землян в глазах всех рас Галактики.
     Найлус поддакнул:
     – Мы просмотрели Ваше досье наряду с досье других претендентов и отметили не только Вашу храбрость, которая, без сомнения, делает Вам честь, но также и более высокий, чем у прочих, уровень боевой подготовки. Поэтому я выдвинул Вашу кандидатуру на рассмотрение Совета.
     – Что ж, надеюсь, это будет полезно Альянсу, – только и пробормотал Шепард.
     – Земля рассчитывает на Вас, – заверил его Андерсон.
     – Тем не менее, – повысил голос Найлус. – мне самому нужно оценить Вас в настоящем деле. Мы вместе выполним несколько заданий, начиная с Иден Прайм.
     Андерсон уточнил:
     – Вы будете руководить десантом. Задача – обеспечить безопасность протеанского маяка и немедленно доставить его на борт. Найлус будет наблюдать за Вашими действиями и при необходимости подстраховывать.
     – Вы можете рассказать подробнее о протеанах? К сожалению, в учебке Альянса мы не занимались их изучением.
     – Да о них толком никому ничего не известно. Когда‑то они правили всей известной нам частью Галактики, но полсотни тысяч лет назад они внезапно, не более, чем за пару‑тройку веков, исчезли, и никто не знает, почему. Над этой загадкой бьются учёные всех современных рас, но безуспешно. Их технологии до сих пор не превзойдены, хотя без них современные взаимоотношения в Галактике не были бы возможны.
     – Все существующие ретрансляторы массы остались с их времён, – добавил спектр. – Само сердце нашего галактического содружества – Цитадель – это гигантская космическая станция, оставшаяся от протеан. Мы все в неоплатном долгу перед ними. И символично, что новый протеанский маяк находите именно вы, самая молодая из рас Пространства Цитадели, притом именно на Иден Прайм. Я не зря спрашивал Вас, Шепард. Я хотел, чтобы Вы оценили этот момент. Ведь именно колонизация Иден Прайм показала, что человечество может не только создавать колонии, но и защищать их, и приводить их к процветанию. На Иден Прайм люди доказали, что заслуживают права называться космической расой, а теперь там же вы совершили открытие галактического значения.
     – Если бы мы не обнаружили протеанские руины на Марсе, человечество до сих пор было бы заперто в Солнечной системе, – вставил Андерсон. – А ведь это было лишь небольшое устройство хранения данных. Сколько же информации может скрывать такой маяк? А если это какое‑то сокрушительное оружие? Нельзя, чтобы такая информация попала не в те руки. Вы представляете, что будет, если, например, батарианцы получат неоспоримое военное преимущество? Аттический Траверс – вообще не самое спокойное место Пространства Цитадели. Кроме батарианских террористов, колониям в этом секторе постоянно угрожают пираты, контрабандисты, возможны и нападения из неизвестных нам областей космоса. Иден Прайм находится практически на границах неподконтрольного Цитадели сектора Терминуса. Захват маяка безопаснее, чем атака на караван Альянса, а потенциальных выгод от него больше.
     – Но разве Аттический Траверс не находится под защитой флотов Совета Цитадели? – удивился Шепард. – Атакуя наши колонии, Терминус фактически объявит войну.
     – Формально это так, – протянул Найлус. – Но некоторые расы Терминуса только об этом и мечтают. А крупномасштабный конфликт с Системами Терминуса – последнее, чего бы хотелось Совету. Поэтому по возможности его будут избегать. Возможно, даже пожертвовав одной, пусть символичной, но всё же в масштабе целой расы не самой важной колонией.
     – Теперь о плане операции, – по‑деловому сказал Андерсон. – На подлёте к колонии…
     Из интеркома прозвучал взволнованный голос Джокера:
     – Капитан, у нас проблема!
 * * * 
     – Что случилось? – недовольно спросил капитан Андерсон.
     – Сэр, космопорт Иден Прайм передаёт видеосообщение. Думаю, Вы должны его увидеть.
     – Выведите его на большой экран, – отдав приказание, Андерсон повернулся к обзорному экрану. Джон Шепард и Найлус Крайк подошли к нему поближе.
     Какое‑то время на экране были видны только сполохи взрывов и вспышки выстрелов. Небольшой отряд пехоты Альянса удерживал космопорт. Рубка связи наполнилась звуками стрельбы и отдалёнными выкриками командиров. Противника видно не было.
     Камера упала и уставилась в предрассветное небо. Потом в кадре появилась девушка в бронекостюме с сержантскими отметками. Поставив камеру на место, она собиралась что‑то сказать, но ожесточившаяся стрельба заставила её тут же вернуться в строй. Выпустив несколько длинных очередей, она снова подбежала:
     – Всем, кто слышит! Нас атакуют! Несём тяжёлые потери! Повторяю – тяжёлые потери! Мы не можем… – часть слов заглушил грохот разорвавшейся неподалёку ракеты. – …жна эвакуация! Они высадили десант, они…
     Камера снова свалилась. Раздался громкий усиливающийся гул. Солдаты попадали на землю, закрывая головы руками. Звук будто отдавался от черепа, проникал в мозг. И из затянутого дымом неба проступили очертания космического корабля. Огромного, невиданного корабля, высотой с небольшую гору – не менее полутора километров. От него отходили гигантские металлические подвижные отростки, напоминающие щупальца или исполинские пальцы. Эта конструкция, похожая на металлического кальмара, по всей видимости, и издавала странный звук. Она медленно, но неотвратимо заходила на посадку.
     Связь прервалась.
     – Нет сигнала, – доложил Джокер. – Совсем. Станция отключилась.
     – Покажите ещё раз последние кадры, – приказал Андерсон.
     На экране снова появился гигантский космолёт. Собравшиеся в рубке связи напряжённо вглядывались. Костяные жвалы Найлуса на миг разошлись, открывая острые, длинные зубы хищника от природы, и снова сомкнулись. Шепард покачал головой.
     – Отчёт! – потребовал капитан.
     – До прибытия 17 минут, – с готовностью доложил пилот. – В зоне ретранслятора нет других кораблей Альянса.
     – Давайте туда, Джокер, – сказал Андерсон. – Быстро, но тихо. Шепард, Ваше задание немного усложняется.
     Подумав, Найлус добавил:
     – Небольшой группе легче остаться незамеченными. Возьмите пару человек. Это оптимальное количество.
     Шепард включил боевую тревогу:
     – Аленко, Дженкинс, в ружьё! Инструктаж у десантной аппарели через десять минут!
     Найлус кивнул головой, развернулся и неторопливо пошёл к десантному люку. Шепард и Андерсон продолжали рассматривать корабль чужаков. Ничего подобного они в Галактике ещё не встречали.
 * * * 
     Фрегат подлетал к колонии на бреющем полёте. Стелс‑системы давали надежду, что противник их ещё не обнаружил. Внизу проносились скалы, реки, рощицы местных деревьев. Никаких следов боевых действий. Потом, один за другим, потянулись котлованы.
     – А раскопки‑то тут были серьёзные, – протянул Джокер. Но отвечать было некому – лейтенант Аленко уже готовился к высадке.
     В грузовом отсеке Андерсон давал последние указания:
     – Ваша группа – это наша рука. Высаживаетесь, и прямиком к последнему котловану. Ищете маяк, находите, мы вас подбираем.
     – Мы не поможем колонии? – недоумённо спросил Кайден.
     – Для этого наших сил всё равно не хватит, выполнить основную задачу важнее. Подкрепление уже на подходе. Помогайте колонистам тогда, когда это не отвлекает вас от маяка.
     Из громкоговорителя под потолком разнёсся голос Джокера:
     – Десант‑один, минутная готовность.
     Найлус достал пистолет и подошёл к десантной аппарели. Дженкинс обернулся к нему:
     – Сэр, Вы не с нами?
     – Один я пойду быстрее, – ответил спектр, перекрикивая свист воздуха из открывшегося выхода. Он разбежался и выпрыгнул. За него продолжил Андерсон:
     – Найлус пойдёт вперёд. Время от времени он будет помогать вашей группе разведданными. В остальном соблюдать радиотишину. Вопросы есть?
     – Никак нет, – доложил Шепард. – Прикроем ему спину.
     – Теперь всё зависит от вас, Шепард. Удачи!
     – Десант‑два, минутная готовность, – сообщил Джокер.
     Три человека достали оружие и направились к выходу.

Маяк

     Нулевой элемент обладает крайне высоким тератогенным действием – вдыхание беременной женщиной даже ничтожных количеств этого вещества в большинстве случаев приводит к несовместимым с жизнью повреждениям плода. Однако с небольшой вероятностью нулевой элемент откладывается только в нервной системе. В таком случае ребёнок не только выживает, но и получает способность при помощи собственных нервных импульсов управлять эффектом массы находящегося в его организме нулевого элемента. Эти способности получили название биотических. Кроме наличия в организме нулевого элемента начиная с внутриутробного периода развития, для овладения ими требуются долгие годы тренировок и специальные внутримозговые имплантаты для усиления нервных импульсов.
Энциклопедия «Цивилизация Галактики», 2235 год, издание юбилейное
     Бурая жёсткая местная трава была местами выжжена, кое‑где валялись непонятные обломки, но ни одного тела видно не было. В красном рассветном небе Иден Прайм мерцали вспышки идущего вдалеке боя. Между поднимающимися из земли скалистыми уступами крадучись шли три вооружённых закованных в бронекостюмы человека. За каждым растущим здесь невысоким раскидистым деревцем мог скрываться враг.
     Шепард рывком перебежал к следующей скале, прижался к ней спиной и посмотрел на экран боевого сканера. Экран был чист. На всякий случай Джон осторожно выглянул – действительно, впереди никого не было. Шепард махнул рукой Кайдену – он перебежал к стоящему впереди дереву и точно также проверил обстановку. Не обнаружив противника, он кивнул, и Шепард послал к следующему укрытию Дженкинса. Укрывшись за лежащей глыбой местной горной породы, Дженкинс взглянул на сканер и кивнул. Шепард перебежал к густому кусту прижившейся на Иден Прайм земной ежевики.
     Так, укрытие за укрытием, небольшими перебежками, они шли уже четверть часа.
     – А это ещё что? – изумлённо шепнул Кайден, глядя на открывшуюся впереди поляну. Над поляной плавали в воздухе бесформенные мешки белёсой плоти размером в среднем около полуметра.
     – А, это газовики! – ответил Дженкинс. – Местные животные. Они безопасны. Только не стреляйте по ним – у них внутри водород.
     Перед тем, как ступить на поляну, Шепард особенно долго изучал показания сканера и окружающую обстановку – место открытое, могут перестрелять, как цыплят. Однако пока всё было спокойно.
     За поляной началось понижение местности. Под ногами захлюпала вода, деревья создавали между скал тенистый коридор. По краям текущего здесь ручья росла более зелёная, сочная трава. Над ней плавали в воздухе газовики – может быть, они так питались, Шепарду это было неизвестно. Некоторое время пришлось идти по ручью – карабкаться по скалам было бы долго и небезопасно, а ручей тёк по направлению к последним раскопкам.
     Через пару поворотов берега стали более пологими, а ручей сворачивал в сторону, и команда вышла на берег.
     – Мать честная… – выдохнул Дженкинс. – Что здесь произошло?
     Полуобгорелые трупы женщин и детей лежали кучей на ближайшей скальной глыбе. Мужских трупов видно не было.
     Тропинка поворачивала за очередное нагромождение скалистой породы. За поворотом послышалось негромкое гудение.
     – Ну я вам покажу! – крикнул капрал. Он вскинул автомат и рванулся вверх по тропинке.
     – Дженкинс, назад! – приказал Шепард. Но было уже поздно. Выскочив на открытый участок, капрал попал под перекрёстный огонь летящих ему навстречу боевых дронов. Шепард и Аленко открыли стрельбу, но прежде, чем они расстреляли хотя бы половину дронов, силовые щиты Дженкинса иссякли, и следующая очередь выстрелов разорвала его лёгкие в лохмотья.
 * * *
     Капрал Дженкинс лежал, уставившись невидящими глазами в красное от рассвета небо, под которым родился и вырос. Шепард провёл рукой по его лицу, закрывая веки.
     – У него не было шансов, – пробормотал Кайден. – Мы бы не смогли его спасти.
     Джон выпрямился:
     – Когда всё закончится, нужно проследить, чтобы его похоронили достойно. Но пока мы не можем отвлекаться.
     – Так точно, сэр, – неохотно сказал Аленко.
     Двое мужчин похлопали друг друга по плечам и пошли дальше.
     Плавающие неподалёку газовики внезапно со всей возможной для них неторопливой скоростью направились в разные стороны к деревьям и кустам. Шепард понял это как признак приближения врага.
     – В укрытие! – приказал он. Они с Кайденом разбежались и заняли позиции за обломками скал. И вовремя. Появилась ещё одна группа дронов противника.
     – Бросок! – скомандовал Шепард. Аленко взмахнул рукой, и ударная волна, вызванная его биотическими способностями, ударила дроны об скалы. У одного треснула линза, и он крутился на одном месте, остальные на какое‑то время потеряли цели из виду. Шепард кинул гранату, и с дронами было покончено. Кайден прикрыл глаза и начал медитацию – так быстрее восстанавливается сила биотики.
     В шлеме Шепарда зашипело, и он услышал голос Найлуса:
     – Шепард, я в посёлке археологов. Тут ничего нет. Только обгоревшие бараки и куча тел. Дети и женщины, мужчин не вижу. Посмотрю, что здесь творится. Встретимся в последнем котловане. Конец связи.
     Тропинка, петляя, вела вверх. За ближайшим поворотом располагалась небольшая рощица. Джон с Кайденом, укрываясь за деревьями, медленно продвигались к цели.
     Впереди послышались звуки выстрелов и крики. Шепард сделал знак рукой, и они с Аленко побежали на шум.
 * * *
     Выбежав из рощицы, Шепард и Аленко сначала увидели с десяток дронов противника, преследующих цель. Затем они увидели и их жертву – девушку в бронекостюме сержанта артиллерии Альянса Систем. Девушка бежала к деревьям, петляя между кусками базальта и уворачиваясь от выстрелов. Один из дронов попал точно в центр спины, девушка вскрикнула и упала. Тем не менее, она тут же вновь вскочила и побежала дальше – энергии щитов хватило, чтобы заряд не добрался до цели.
     – Сюда! – крикнул Шепард.
     Девушка припустила к ним во весь дух. Мужчины заняли позиции и стали отстреливать дроны. В сержанта попали ещё несколько раз, её щиты иссякли, но тут же был сбит последний дрон, и девушка, тяжело дыша после бега, упала возле ведшего стрельбу с колена Шепарда.
     – Вы в порядке? – спросил Джон, опуская оружие.
     Девушка кивнула, всё ещё не переведя дух.
     – Кто на вас напал?
     Девушка только махнула рукой в ту сторону, откуда выбежала. Там вдалеке уже стояла группа солдат противника. Человекоподобные шагающие механизмы с шарнирными лапами вместо рук и набором прожекторов и камер вместо лиц. Геты.
 * * *
     Двое гетов удерживали вырывающегося человека на кубическом столе, напоминающем древние земные жертвенники. Раздался щелчок, и из устройства выехал длинный острый штырь. Вонзившись в спину жертвы, он пробил тело насквозь и поднял его метра на три над землёй. Конечности несчастного пару раз дёрнулись и обвисли. Девушка вскрикнула. Геты, как по команде, развернули свои камеры в её сторону и вскинули оружие. Шепард одной рукой отдёрнул девушку себе за спину, другой вытащил из‑за спины снайперскую винтовку. Аленко в это время сдерживал выстрелы гетов биотическим полем. Его хватило на несколько секунд, достаточных для приведения оружия Джона в боевую готовность. Несколько точных выстрелов – по шарнирам, по линзам, по сервоприводам – и геты, заискрив, повалились. Команда вышла из‑за укрытия и направилась к обломкам.
     – Спасибо за помощь, командир, – наконец отдышавшись, сказала девушка глубоким контральто с лёгкой хрипотцой. – Не думала, что выберусь из этой заварушки.
     Она сняла шлем и вытерла пот со лба. У неё оказались чёрные длинные волосы, стянутые на затылке в узел. На смуглом лице блестели большие чёрные глаза. Нос с лёгкой горбинкой не портил общего впечатления – девушка была довольно миловидной.
     Она снова надела шлем, затем вскинула руку к виску:
     – Сержант артиллерии Эшли Уильямс, взвод 212. Хотя… – её лицо омрачилось. – Какой уж там взвод, я одна осталась.
     – Капитан‑лейтенант Джон Шепард, спецвойска, десант фрегата «Нормандия». Со мной лейтенант Кайден Аленко, биотико‑инженерная поддержка. Расскажите, что здесь произошло. Прежде всего, Вы не ранены? Помощь нужна?
     – Так, пара царапин и ожог. Другим меньше повезло. Если б винтовку не заклинило…
     Ствол винтовки оплавился, и в целом она имела весьма плачевный вид.
     Эшли продолжала:
     – Это было ужасно. Мы патрулировали периметр, и тут… Мы пытались вызвать помощь, но они заглушили связь. Это была бойня, просто бойня!
     Девушку начало трясти, и Шепард слегка обнял её за плечи. Заглянув в глаза, он сказал:
     – Всё уже позади. Мы с Вами, мы хорошо вооружены, и мы не одни. В крайнем случае, вызовем фрегат.
     – Да он же не сможет подойти! Вы ещё их корабль не видели! Ни один наш дредноут и рядом не стоял!
     – В любом случае, мы сделаем всё, что сможем. Где протеанский маяк?
     – Мы пытались вернуться к нему и защищать, но на обратном пути попали в засаду. Геты, они же… Они не чихают, не шевелятся, даже не дышат! Мы отбивались, но они… мы… я… Я командовала взводом, а они все… они все погибли…
     – Не вините себя, Уильямс. Противник превосходил вас числом и вооружением, к тому же, Вы сами сказали, засаду невозможно было бы обнаружить. Вы сделали всё, что могли.
     – Мы держали позицию, сколько могли, но геты превосходили нас во много раз. Я не представляю, сколько их в том корабле! Он огромен, а геты могут складываться до размеров чемодана, я видела, как они раскрываются.
     – Но геты не высовывались из‑за Вуали Персея уже два‑три столетия, – покачал головой Кайден. – Почему они вдруг прилетели сюда?
     Эшли пожала плечами:
     – Не иначе, как их привлёк маяк. Но как? Мы же не включали его, мы даже не знаем, как это делается. Раскопки уже рядом, вон за тем холмом. Возможно, маяк ещё здесь.
     – Уильямс, Ваша помощь нам может пригодиться, – сказал Шепард. – Добро пожаловать в команду.
     – Есть, сэр! – ответила девушка. – Пришло время расквитаться.
     Она с сомнением оглядела пришедший в негодность автомат, затем пошарила глазами вокруг. Один из гетов пользовался земным оружием. Эшли, брезгливо дёрнув уголком рта, отодвинула ногой обломки суставчатой металлической конечности, забрала штурмовую винтовку и проверила её состояние. Оружие было в порядке, и Уильямс удовлетворённо кивнула.
     – Скажите, что Вы знаете о гетах? – спросил Шепард у Эшли.
     – Только то, что помню со школы из уроков ксеноистории. Синтетическая жизнь с ограниченным искусственным интеллектом. Созданы кварианцами несколько веков назад. Были задуманы как дешёвая рабочая сила, но восстали против хозяев и отправили их в изгнание. С тех пор исчезли у себя за Вуалью Персея, и никто ничего о них не слышал. До сего дня.
     – Негусто. Но вряд ли кто-то сможет рассказать больше. Может быть, кроме кварианцев.
     – Но кварианцев здесь нет, – вставил Кайден.
     – Именно. А что Вам известно о маяке?
     – Здесь велись земляные работы для продолжения монорельсовой линии. Колонии нужно расти. Когда рыли очередную яму, откопали протеанские руины. Там и этот маяк был. Сбежалась куча яйцеголовых… простите, сэр, я хочу сказать, учёных. Охали, ахали, потом вызвали нас и поставили в охрану. Что там такого примечательного в этом маяке, я не знаю, но один из яй… учёных так кричал, что это открытие века, что у него чуть очки не лопнули.
     – А что стало с учёными, когда на вас напали?
     – Вот этого не знаю. Они же в яме не сидели днём и ночью, у них лагерь неподалёку обустроен. Их охранял 232‑й взвод. Может быть, им больше повезло.
     – Расскажите подробнее, как началась эта заварушка. Может быть, это нам что‑то даст.
     – Вызвали нас сюда буквально позавчера. Мы вообще в главной колонии базировались, начальству позвонили, нас погрузили на монорельсовый и вперёд, сюда. Тут выставили наш взвод… ну… бывший взвод… раскопки эти охранять, а 232‑й приставили к учёным. Всё как обычно – оцепление, патрули… А потом геты свалились как ниоткуда!
     – До того, как мы появились, вы спектра‑турианца тут не видели?
     – Турианца? На Иден Прайм? Да ещё спектра? Да нет, тут отродясь турианцев не видали. Впрочем, если б и были, то кто их знает, спектр, не спектр…
     – Вы бы узнали, если б встретили, – буркнул Кайден. – Столько пушек, что взвод вооружить можно. К счастью, он на нашей стороне.
     – Простите, лейтенант, но, как я уже сказала, никаких турианцев я не видела. Ни спектров, ни кого‑то ещё.
     – Что ж, всё, что можно, мы выяснили, – решительно сказал Джон. – Выдвигаемся!
 * * *
     Из‑за холма показалась верхушка оставшегося от протеанского поселения обелиска. Люди Шепарда легли на землю и осторожно подползли к краям котлована. Боевые сканеры винтовок показали наличие в котловане вооружённого противника в количестве семи единиц.
     Джон жестами приказал Эшли и Кайдену занять позиции. Затем он осторожно заглянул в котлован.
     Внизу находилось что-то вроде сцены. Ровная круглая площадка была покрыта концентрическими металлическими пластинами. По краям площадки возвышались пилоны. Между ними бродили геты.
     Шепард вопросительно посмотрел на Кайдена. Аленко взглянул на экран инструментрона и кивнул. Шепард кивнул в ответ, и лейтенант нажал кнопку на своём инструментроне. В котловане раздался треск – Кайден послал туда мощный электромагнитный импульс, и схемы хотя бы нескольких гетов наверняка сгорели. Уильямс с Шепардом поднялись на колено и открыли перекрестный огонь.
     Когда геты перестали подавать признаки активности, команда спустилась вниз.
     Эшли в задумчивости подошла к центру площадки:
     – Вот тут этот маяк и стоял. Кто‑то его перевёз.
     – Но кто? Наши или геты? – цепко глядя на девушку, спросил Кайден.
     – Даже не знаю. Если и наши, то другой взвод. Надо заглянуть в лагерь учёных. Если там кто‑нибудь остался, они наверняка знают.
     – Считаете, им могло повезти?
     – Почему бы нет? Они могли спрятаться в бараке, задраить дверь и затаиться.
     – Где это? – спросил Шепард.
     – Надо подняться по вон той лесенке на склон, там в скалах тропинка, за скалами и будет лагерь.
     – Хорошо. Дождёмся Найлуса.
     Не прошло и минуты, как в наушниках раздался голос Крайка:
     – Шепард, планы поменялись. Маяк в космопорту, охраняется гетами. Встретимся там. Конец связи.
     Шепард оглядел команду.
     – Найлус нашёл маяк. Его отвезли в космопорт, сейчас он под охраной гетов. Эшли, как быстрее всего туда попасть?
     – Это как раз через лагерь учёных. Заодно и посмотрим, остался ли там кто в живых.
     – Отлично. Выдвигаемся!
 * * *
     Ещё на середине тропинки, ведущей к лагерю учёных, Шепард заметил поднимающийся из‑за скалы столб дыма.
     – Похоже, лагерю здорово досталось, – пробормотала Эшли.
     На сканерах было чисто. Тем не менее, отряд продвигался вперёд крайне осторожно.
     – На выходе – отличное место для засады, – предупредил Кайден. – Был бы разведдрон…
     Он первым вышел на открытое место, огляделся и присвистнул.
     – Вы посмотрите… – шепнул он.
     Эшли обернулась туда, куда показал Аленко, и грязно выругалась.
     Множество таких же длинных штырей, при помощи которых геты на глазах у неё замучили колониста, стояли в центре того, что когда-то было лагерем. Нанизанные на них трупы сморщились и почернели.
     – Они не могли так высохнуть за это время, – сказал Шепард. – Или могли? Здесь ведь не слишком жёсткое солнце…
     – Господи… – выдохнул лейтенант. – Они всё ещё живы!
     Один из несчастных раскрыл рот. Вместо стона он издал сиплое рычание. Вслед за ним зашевелились остальные.
     Внезапно штыри поползли вниз. Как только они полностью вдвинулись в постаменты, чёрные сморщенные тела встали на ноги и, рыча, стали озираться по сторонам.
     – Что с ними сделали? – воскликнула Эшли.
     На месте глаз ярко светились синие светодиоды. Из‑под почерневшей полопавшейся плоти просвечивали металлические шарниры. Бывшие учёные увидели отряд, их рты осклабились, обнажив острые, поблескивающие металлом зубы. С визгом и рычанием монстры двинулись на бойцов Альянса. Ближайший вцепился клыками в перчатку сержанта и стал её грызть, пока Эшли не отбросила его ударом здоровой руки. Усиленный сервоприводами удар наверняка оглушил бы человека. Но монстр, отлетевший на несколько метров, поднялся, зарычал и снова кинулся в атаку.
     – Это уже не люди! – крикнул Джон. Он первым вскинул оружие и начал отстреливать нападающих. Те не останавливались – чудовище, лишившееся руки или ноги, продолжало стремиться разорвать врага, пока могло шевелиться. Даже оторванные выстрелом или взрывом гранаты конечности продолжали ползти в сторону солдат. Автомат Шепарда перегрелся. Он забросил его за спину и вскинул дробовик. Точными выстрелами разметав с десяток нападавших, он снова достал автомат и продолжил поливать наступающих очередями.
     Лишь когда от монстров остались одни ошмётки, команда смогла перевести дух.
     – Хаск… – сквозь зубы сказала Эшли, подняв стекло шлема, чтобы поправить выбившиеся волосы и утереть со лба пот.
     – Ха… Хаск? – переспросил Шепард.
     – Мы на Сионе… я оттуда родом, командир… Мы там так зовём шелуху. Старое словечко, ещё докосмическое. Так мы всякую лузгу зовём. Шелуху, скорлупу… Извините, сэр, смотрю на них, и вырвалось вдруг… Они такие… сухие. Точно как шелуха. Ну, знаете… От семечек там всяких, каштанов…
     – Пойдёт, – кивнул Джон. – Надо же их как-то назвать. Пусть будут хаски.
     Кайден пошевелил густыми бровями, усмехнулся, но ничего не сказал.
     Проверив оружие, Шепард двинулся к жилым вагончикам.
     – Есть кто живой? – крикнул он.
     Ответом ему было молчание, но в одном из бараков кто‑то завозился. Шепард подошёл к дверце и нажал на кнопку. Зажёгся сигнал, указывающий, что дверь заблокирована изнутри. Джон оглянулся и кивнул головой Кайдену. Лейтенант подошёл и нажал несколько кнопок на своём инструментроне. Через десяток секунд едва слышно зажужжал привод, и дверца отъехала в сторону. Джон заглянул внутрь. Оттуда прозвучал женский голос:
     – Люди… Хвала Создателю, это люди!
 * * *
     В полутьме барака, не включая освещение и задвинув жалюзи, сидели два человека – женщина лет тридцати и мужчина постарше.
     – Быстрее! Закройте дверь! – нервно прошептал мужчина. – Пока они не вернулись!
     Он вскочил со стула и, трясясь, заковылял к двери.
     – Не беспокойтесь, – поднял руку Шепард. – Мы здесь, чтобы вас защитить.
     – Спасибо, – сказала женщина. Она тоже была напугана, но, в отличие от мужчины, похоже, держала себя в руках. – Я думаю, с нами всё будет в порядке. Здесь больше никого не осталось, а о том, что мы уцелели, они вряд ли знают.
     – Сержант Эшли Уильямс, 212‑й взвод, – отрекомендовалась Эшли. – Вы должны меня помнить, доктор Уоррен, мы охраняли раскопки. Вы не знаете, что стало с маяком?
     – Его отвезли в космопорт на рассвете, – ответила доктор Уоррен. – Мы с доктором Мануэлем остались здесь, чтобы руководить сворачиванием лагеря. Когда геты добрались до нас, ваши коллеги сдерживали их огнём, чтобы дать нам время укрыться. Они пожертвовали собой, чтобы спасти нас.
     – Никто не спасётся! – патетически воскликнул доктор Мануэль рыдающим голосом. – Дни человечества сочтены! Руины! Руины и мёртвые, безжизненные тела, вот что останется от сего великого рода!
     Он смотрел исподлобья, наклонив голову и скосив зрачки. Губы его вытянулись в трубочку, а пальцы ходили ходуном.
     – Расскажите об атаке, – игнорируя явно безумного Мануэля, обратился Шепард к доктору Уоррен.
     – Всё произошло так быстро… Только что мы собирали оборудование – и вот мы трясёмся от страха в этом вагончике, а снаружи шастают геты.
     – Вестники разрушителей! – подвывая, сообщил Мануэль. – Возницы тьмы и хаоса! Герольды нашего уничтожения!
     Доктор Уоррен посмотрела на него, покачала головой и продолжила:
     – Мы сидели тут и слушали, как снаружи идёт бой. Выстрелы, крики… Казалось, этому не будет конца. И вдруг всё стихло. Но мы продолжали сидеть тут, окаменев от ужаса. А потом… потом пришли вы.
     – А турианца вы здесь не заметили? – спросил Шепард.
     – Я видел его! – громко прошептал Мануэль. – О да, я его видел! Пророка хаоса! Полководца воинства вражеского! Был, был он здесь! Он здесь был, и он послал сюда воинство своё несметное! Сначала он, а потом геты, да, да!
     – Ерунда! – отрезал Аленко. – Когда здесь всё началось, Найлус был ещё с нами на «Нормандии». Алиби железное.
     – Простите, – вздохнула доктор Уоррен. – Мануэль всё ещё немного… нервничает. Мы не видели никаких турианцев. В самом начале атаки мы укрылись здесь, закрыли жалюзи и заблокировали дверь.
     – Хорошо. Вы что‑нибудь успели узнать о маяке? – продолжил Шепард.
     – Маяк оказался чем‑то вроде буя галактической связи с запоминающим устройством, очень хорошо защищённым от возможных повреждений. Возможно, это самое значительное открытие на моей памяти! Зависит от того, что мы обнаружим, расшифровав данные. Это могут быть какие‑то ещё неизвестные нам технологии, это может быть принципиально новый метод лечения… Кто знает?
     – Мы обнаружили сердце зла! – взвыл Мануэль. – Пробудили чудище! Выпустили на волю силы тьмы!
     – Мануэль, пожалуйста! Не сейчас! – взмолилась его коллега.
     – Что с ним? – спросил Джон.
     – Мануэль – блестящий учёный, но он всегда был немного… возбудим. Гений и безумие – две стороны одной медали.
     – Безумие? – обратился к ней страдалец. – Безумие ли это – видеть будущее? Видеть закат цивилизации? Понимать, что выхода нет, нет никакой надежды? Не-ет, я не безумец. Я единственный, кто сохранил разум!
     – Я дала ему двойную дозу успокоительного, – сказала Уоррен, – но, возможно, при таком стрессе и этого оказалось мало.
     – Хотите, я заткну его? – процедила Уильямс.
     – Не надо, – обратился к ней Шепард. – Пошли к космопорту.
     – Вам его не остановить, – начиная засыпать, всё ещё бормотал обезумевший учёный, – Никому не остановить. Опускается ночь. Вечная тьма.
     – Шшшш, Мануэль, – как младенца, стала успокаивать его доктор Уоррен. – Приляг на койку. Поспи. Скоро тебе станет лучше.
     Она обернулась к отряду. Шепард сделал прощальный жест рукой, и команда направилась в космопорт.
 * * *
     Пригнувшись, Найлус Крайк перебежал к краю погрузочной площадки и занял позицию за ближайшим грузовым контейнером. Судя по сканеру, на площадке находился только один подвижный объект. Найлус выскочил из укрытия, одновременно вскинув винтовку, и замер в растерянности. Костяные жвалы разошлись в гримасе недоумения. Найлус опустил ствол.
     – Сарен? – недоумённо спросил он расхаживающего по площадке турианца.
     – Найлус, – обернувшись, ответил тот с явным оттенком недовольства.
     Сарен был заметно старше Найлуса. Его острые зубы торчали из-за полустёртых жвал, эмблема на лице то ли сошла со временем, то ли отсутствовала изначально.
     Они были давно знакомы. Когда Найлус Крайк только проходил базовый курс обучения спектра, Сарен Артериус был его монитором[7]. По завершении курса они практически не виделись, и вот теперь встретились снова.
     Сарен, не торопясь, подошёл к Найлусу.
     – Это ведь моя миссия, Сарен, – сказал тот. – Что ты здесь делаешь?
     Артериус похлопал его по плечу:
     – Совет решил, что это слишком важная миссия, а два спектра лучше, чем один.
     Он подошёл к контейнеру, за которым до того укрывался Найлус, и задумчиво посмотрел вдаль. Найлус, стоя к нему спиной, смотрел в противоположную сторону.
     – Да, – ответил он. – Встретить здесь гетов я не ожидал. Ситуация серьёзнее, чем казалось сначала.
     – Не беспокойся, – сказал Сарен, оборачиваясь с пистолетом в руке. – У меня всегда всё под контролем.
 * * *
     Отряд стоял на вершине холма, с которого открывался вид на космопорт.
     – Что это? – воскликнул Кайден, указывая вдаль.
     Огромный корабль, который Шепард видел в рубке связи на экране, был окутан облаком электрических разрядов. Со страшным гулом, слышным даже здесь, он поднимался в воздух.
     – На нём они и прилетели! – ответила лейтенанту Эшли. – Вы посмотрите, какой огромный!
     – Наша «Нормандия» на его фоне щепкой покажется, – кивнул Джон.
     Гул усиливался, пока не стал невыносимым. Корабль, похожий на вставшую вертикально каракатицу, медленно взлетел. Пока он исчезал в небе, шум его двигателей постепенно ослабевал и, наконец, растаял. Наступила звенящая тишина.
     – Так, а что с маяком? – нарушил молчание Кайден. – Они его забрали?
     – Нужно проверить. Пошли! – отдал приказ Шепард.
     С оружием наизготовку отряд начал спуск с холма по узкой извилистой тропинке.
     – В укрытие! – внезапно скомандовал Джон. Отряд рассыпался и засел за валунами. Над головами засвистели пули.
     – Они оставили арьергард! – крикнула Эшли. – Значит, должны вернуться!
     Шепард кинул взгляд на сканер. К ним приближалась плотная толпа противников. Достав последнюю гранату, он бросил её из-за укрытия в толпу хасков. Кайден в это время колдовал над инструментроном, стараясь обезвредить гетов. Его прикрывала Эшли.
     Спустя три минуты путь был свободен. Покинув укрытие, отряд спустился к космопорту.
     – Зубы дракона, – непонятно сказала Эшли Уильямс.
     – Что? – обернулся к ней Шепард.
     – Эти шипы. Они как в греческой легенде – зубы дракона, которые превращаются в солдат.
     – Только эти зубы превращают в своих солдат наших ребят, – мрачно заметил Кайден Аленко, яростно сверкнув своими чёрными «жучиными» глазами.
     – Хаски – ладно, их здесь оставили. Но почему они оставили здесь гетов? Что они защищали? Маяк должен быть ещё здесь!
     – Может быть, они просто прикрывали отлёт корабля? – спросила Эшли.
     – Такая махина сама кого хочешь прикроет, – усмехнулся Джон. – С нашими пугачами что бы мы с ней сделали?
     – На погрузочной площадке ничего нет, – заметил Кайден.
     – На месте разберёмся, – отрезал Джон. – Ещё надо проверить, нет ли выживших, которым нужна медицинская помощь.
 * * *
     Отбросив ногой догорающие обломки ящика, Аленко подошёл к заблокированным дверям склада и начал вскрывать их при помощи инструментрона. Шепард и Уильямс держали дверь под прицелом.
     – Подождите, не стреляйте! – послышался голос из‑за двери, и электронный замок щёлкнул. – Мы уже выходим. Не стреляйте! Мы не вооружены!
     Шепард оглядел напарников и кивнул. Они отступили на пару шагов и опустили оружие.
     Дверь отъехала в сторону, и наружу вышли двое мужчин и одна женщина.
     – Всё в порядке? Они ушли? – спросила женщина.
     Шепард кивнул:
     – Вам ничто не угрожает. Отдыхайте.
     – Эти… Эти штуки шастали тут повсюду. Они бы непременно нашли нас. Мы обязаны вам жизнью! – пробасил один из спасённых.
     – Я всё ещё поверить не могу, Коул, – обернулась к нему женщина, потирая лоб. – Когда этот корабль появился, я подумала – всё, конец!
     – Как только эта штука свалилась с небес, я сразу смекнул, что к чему, – обратился Коул к Шепарду. – Так что мы сразу дёрнули к складу и заперлись.
     – С этого момента поподробнее.
     Коул кивнул и начал говорить обстоятельнее:
     – Мы трое – Блэйк, Салли и я – мы тут как бы фермеры. Сеем, пашем… У нас поле тут неподалёку. Мы приехали к монорельсу за товаром, и тут эта штука. Я нашим говорю, мол, хотите жить, бегом к складу. Ну, мы и побежали. Вот и всё. Про остальных я не знаю. Про служащих тутошних. Живы, нет, не скажу. В дверь к нам вроде никто не ломился, вы вот первые.
     – Да остальные же в гараже были! – сказал Блэйк. – Это одна остановка на монорельсе, туда как раз этот корабль сел. Думаю, их всех перебили, что курей.
     – Почём знать! – вскинулась Салли. – Если они заперлись в гараже, как мы на складе…
     – О протеанском маяке вы что‑нибудь знаете? – прервал перепалку Шепард.
     – Мы же фермеры, – протянул Коул. – Ну да, слышали мы, что тут выкопали что‑то, но нам‑то какое до этого дело. Верно я говорю?
     – Хорошо, вернёмся к кораблю. Расскажите поподробнее.
     Коул почесал затылок:
     – Да чего тут рассказывать? Я ж говорю – как увидели, так сразу и побежали. Думаю, он сел возле гаража. Там хорошая посадочная площадка, обычно туда все и садятся, тут только грузы сортируют.
     – Про звук скажи, Коул! – визгливо сказала Салли. – Про этот ужасный такой звук!
     – А, да. Когда этот корабль садился, он… не знаю… сигналил, что ли… Звук такой, как бы сказать… Крик проклятых, одно слово! И, главное, шёл он как будто не от корабля, а прямо изнутри головы, вот как!
     – Возможно, так работала глушилка связи, – заметил Кайден.
     – Что бы это ни было, а только чувство было, будто оно сквозь череп прорывается. Аж мысли путались.
     – Спасибо за помощь, – поблагодарил Шепард. – Мы пошли.
     – Эй, Коул, – неловко переминаясь, сказал Блэйк. – Мы только фермеры, а это всё ж солдаты. Им нужнее.
     – Проклятье, Блэйк! – сердито прикрикнул на него Коул. – Ты научишься язык за зубами держать, или тебе его подкоротить надо?
     – Так, Коул, – обернулся уже собравшийся уходить Шепард. – Тебе есть, что сказать?
     Коул успокаивающим жестом поднял руку:
     – Да так, командир, ничего особенного. Тут пара человек контрабанду иногда возит. Ну а где этого нет‑то? Ну, мы им иногда позволяем товаришко в наших ячейках держать. А они нам скидочку дают.
     – То есть, помогаете преступникам, – уточнил Джон.
     – Да мы что, зарезали, что ли, кого? Я даже не знаю, что у них там в пакетах‑то. Просят схоронить, ну а мне жалко, что ли? Народу тут мало, все свои. Я просто подумал… Раз тут такое началось, то, может, там есть что‑то, что нужно, чтоб выжить.
     – Да ты молодец, – усмехнулась Эшли. – Сначала пригрел контрабандистов, а потом ещё и нагрел, да?
     – Да я всего один пакет‑то и развернул! А там пистолет. Ну я и подумал, если вдруг эти штуки дверь сломают, хоть будет, чем отбиться. Но, думаю, вам‑то это полезнее будет.
     – Эй, мы тут, на минуточку, ваши задницы спасаем! – повысила голос сержант. – Ты точно чего‑нибудь посерьёзнее не придержал? Так, на всякий случай?
     – Ну… – Коул покраснел, как рак, и снова потянулся к затылку. – Вообще так да… Есть одна штуковинка. Хотел продать потом. Ну… Как всё закончится. Но вам-то нужнее.
     Он нырнул за дверь и через несколько секунд вышел оттуда с мешком в руках:
     – Вот, тут всё.
     Но Эшли было уже не остановить:
     – Похоже, из органов правопорядка я тут одна осталась, так что на этих правах – кто ваш контакт в шайке? Имя?
     – Эй, он неплохой парень, – замахал руками Коул. – Он не заслуживает проблем. А я не доносчик.
     – Не в этом дело, Коул, – вступил Шепард. – Этот парень может больше нас всех знать о том, что тут произошло. Нам нужно его имя, Коул. Это очень важно.
     – Ладно, ладно, – неохотно пробубнил Коул. – Пауэлл его звать. Докер тутошний. Коли ещё жив.
     – Будем надеяться. Пошли, ребята!
 * * *
     – Командир, сюда, скорее! – крикнул Кайден, склонившись над лежащим на погрузочной площадке телом. – Это Найлус!
     Турианец был давно и безнадёжно мёртв. Его затылок был разворочен выстрелом в упор. Густая голубая кровь уже начала сворачиваться.
     Эшли внезапно вскинула винтовку:
     – Там, за ящиками! Руки за голову и медленно вышел! Повторяю – медленно! Считаю до трёх! Один…
     – Эй-эй, не надо! Я свой! Я человек! – из-за ящиков медленно поднялся помятого вида мужчина в грязном рабочем комбинезоне и вязаной шапочке.
     – Твои прятки тебе чуть жизни не стоили! Мы ведь могли и гранату кинуть!
     – Я… Простите… Я от этих… от этих тварей прятался. Меня зовут Пауэлл, Майк Пауэлл. Я видел, что случилось с вашим другом. Его застрелил другой турианец.
     – Кто? Расскажите всё, что видели, – потребовал Шепард.
     – Тот, другой, прибыл сюда первым. Он гулял здесь и чего‑то ждал, когда показался ваш приятель. Думаю, они раньше были знакомы. Ваш товарищ называл того турианца Сареном. Они поболтали, и ваш друг, он вроде как расслабился, отвернулся… и этот самый Сарен вскинул пистолет и разнёс ему затылок. Мне просто повезло, что он меня не заметил.
     – Нам передали, что сюда был доставлен протеанский маяк. Где он?
     – Сарен руководил его погрузкой на монорельс, сразу после того, как расправился с вашим другом. Думаю, они отвезли его на корабль. Я так понял, что из-за маяка всё и произошло. – Речь Пауэлла постепенно убыстрялась, в голосе появились истеричные нотки. – Как его нашли, сразу всё к чертям и завалилось. Сначала этот долбанный космолёт, потом атака… Они перебили всех. Всех! Если бы я не прятался за ящиками, я бы сейчас тоже валялся там, на травке!
     – Расскажите об атаке.
     – Всё было очень быстро. Сначала спустился корабль, и в следующую минуту уже всё кишело гетами! Сотнями, тысячами гетов! Их, конечно, высадил корабль. Они бродили тут и стреляли во всё, что движется. Это была настоящая резня! Резня…
     – А маяк?
     – Его перевезли сюда на рассвете, мы должны были погрузить его на монорельс и подготовить к отправке с другого терминала. Это одна остановка отсюда. Мать честная, это же было всего несколько часов назад… А как будто в прошлой жизни.
     – Кораблей Вы раньше таких не видели?
     – Нееет… Он просто огромный, даже дредноуты наши по сравнению с ним мелочь, а что может быть больше дредноута? Садился он как раз у того терминала. Когда шёл на посадку, аж в глазах потемнело. И звук… Он издавал такой вой… Он будто прямо в мозг проникал. Это меня и разбудило, а сразу после этого началась атака.
     – Разбудило? Вы разве не работали на погрузке?
     – Я… Ну… Я решил прикорнуть, знаете, так, минутку-две, пока бригадир не видит. Спрятался тут за ящиками, глаза закрыл, и тут понеслось…
     – Ну надо же! – усмехнулась Эшли. – Лень спасла человека!
     – Да уж, – кивнул Шепард. – Если бы Вы не решили вздремнуть, Вас бы вместе со всеми расстреляли.
     – Думаю, так и есть, – сглотнув, пробормотал Пауэлл. – Даже думать об этом не хочу.
     – А вот имя Ваше мне знакомо, – добавил Шепард. – Вы же дружок Коула, так? У вас общие делишки?
     – Что? Нет! Хотя… В смысле… Какая теперь разница-то? Ну, было кое-что, подумаешь… Бригадира застрелили. Да всю бригаду перебили! Дружков, ну, сами понимаете, каких, тоже. Так теперь кому какое дело?
     – Вы не так поняли, Пауэлл. Будь это в другое время, другой был бы разговор. А сейчас меня интересует одно – у вас есть что-то, что помогло бы нам выбить гетов отсюда?
     – Ну… Тут на днях гранаты присылали, так мы с друзьями пару коробок увели. Подумаешь, пара коробок-то, там этих гранат…
     – Ах ты, жадный сукин сын! – взвилась Эшли. – Мои ребята гибли, спасая твою вонючую шкуру, а ты наши же гранаты и прикарманил?!
     – Мэм, простите! Я же не знал, что так оно выйдет! Места здесь тихие, никто и думать не думал, что эти гранаты реально пригодятся!
     – Забудьте, сержант, – бросил Шепард. – Он этого не стоит. Пусть отдаёт гранаты и проваливает на все четыре стороны.
     – Тебе просто адски повезло, что здесь этот человек, Пауэлл! – огрызнулась Уильямс. – Будь я за старшую, тебе бы это даром не прошло.
     – Да, да, конечно, – забормотал Пауэлл. – Берите гранаты, берите… да всё, что найдёте, забирайте! Я с этим завязываю, всё, клянусь!
     – Много наших бойцов здесь полегло, – сказал Джон. – Будь у них эти гранаты, кто знает, может, кто-нибудь бы и выжил. На Вашем месте, Пауэлл, я бы очень крепко об этом подумал.
     – Да… Да, конечно, – Пауэлл опустил голову. – Да вы посмотрите тут в ящиках, вон в тех. Говорят, там какие-то экспериментальные штучки, особо мощные, что ли. Передовая технология. Посмотрите. Если вам окажется полезным, забирайте всё. Я… Мне жаль, что так получилось.
     Пополнив боекомплект, Шепард обратился к товарищам:
     – Нужно срочно попасть на второй терминал. Если маяк всё ещё там, нужно его отбить и передать на «Нормандию». На счету каждая секунда.
     – Поезжайте на монорельсе! – посоветовал Пауэлл. – Тот, второй турианец тоже туда уехал. Здесь на платформе ещё один вагон стоит. А я пошёл. Не могу это больше видеть. Пойду к фермерам, может, помогу чем.
 * * *
     Монорельсовый вагончик замедлял ход, подъезжая к пункту назначения. Путь сюда дался нелегко – платформа монорельсовой станции защищалась отрядом гетов, среди которых были гранатомётные машины и снайперские установки. Кайден был ранен в бедро и предплечье, и если бы не диспенсеры панацелина в его броне, мог бы умереть или от травматического шока, или от потери крови. По счастью, панацелин ещё оставался, и к моменту остановки Аленко даже не хромал. Эшли отделалась ушибами – её ударило о поручень взрывной волной от гранаты гета. Броня Джона была немного опалена, но и только.
     Шепард разглядывал приближающуюся станцию через трубку прицела снайперской винтовки. Он заметил небольшие группы гетов, с оружием в руках стерегущие монорельс с той и с другой стороны. Штук пять копошилось у эскалатора, ведущего с насыпи к посадочной площадке и гаражам. Они устанавливали какое-то устройство, имеющее вид небольшого бочонка с панелью управления. Джон сделал знак рукой, и Эшли с Кайденом укрылись за спинками сидений открытого вагончика. Капитан-лейтенант удобно примостил снайперскую винтовку на переднем поручне и открыл огонь.
     Стерегущие монорельс геты были уничтожены с десяти выстрелов, успев ответить одной очередью и двумя гранатами. Никто из бойцов Альянса не пострадал. Геты, работавшие над устройством, укрылись за колоннами станции и открыли интенсивный огонь. Ещё три аналогичных устройства были уже установлены в различных местах платформы.
     – Командир, это бомбы! – крикнул Кайден, не отрывая взгляда от сканера инструментрона. – Тут всё взлетит на воздух минуты через три!
     – Бежать можешь?
     – Уже да.
     – Дуй к ним, попробуй обезвредить! Мы тебя прикроем.
     Шепард и Уильямс высунулись и открыли плотный огонь по гетам, не давая им высунуться и прицелиться в Кайдена Аленко, который перебегал от одного бочонка к другому, задерживаясь у каждого на десять-пятнадцать секунд и что-то набирая на инструментроне. У последнего, четвёртого бочонка он провозился немного дольше. Затем Кайден кинул в оставшихся гетов сингулярность – карликовую чёрную дыру, созданную при помощи биотических способностей. Гетов притянуло к ней, и какое-то время они не могли стрелять. Эшли и Джон подбежали ближе, и в это время сингулярность с громким хлопком лопнула, разбросав обломки гетов по сторонам.
     – У меня всё, – сообщил Аленко.
     – Пошли к платформе, – приказал Шепард.
     Быстро миновав пропускной пункт, они вышли на балкон зоны приёма и отправки кораблей и осмотрели взлётно-посадочное поле. Зрелище было ужасающее – трупы рабочих космопорта в беспорядке были разбросаны по погрузочной зоне, а сама посадочная площадка частично расплавлена. Жидкий металл всё ещё не остыл после отлёта Сарена, и стальное море светилось багряными и оранжевыми тонами.
     – А вот и маяк, – махнула перчаткой Эшли.
     Отряд спустился по эскалатору вниз. На полу зоны приёма груза стояла десятиметровая вышка, излучающая странное зеленовато-голубое сияние.
     – Вот он, – сказала сержант. Она сделала несколько шагов к маяку.
     – «Нормандия», вызывает Шепард, приём, – включил радиосвязь командир.
     – Шепард, здесь «Нормандия», приём, – откликнулся Джокер.
     – «Нормандия», мы у второго терминала. Повторяю, второго терминала. Маяк с нами, готовы к эвакуации. Посадка фрегата невозможна, нужен челнок, приём.
     – Шепард, понял, сбрасываю «Мако», приём.
     – «Нормандия», ожидаем, конец связи.
     Кайден в это время в восхищении разглядывал маяк:
     – Какой красавец… Подумать только, это же работающий образец технологии протеан… Невероятно!
     Вместе с Эшли они, подняв забрала шлемов, осматривали таинственную конструкцию. Чем-то они были неуловимо похожи – смуглая черноволосая девушка с огромными чёрными глазами и загорелый широколицый бровастый брюнет. Кайден взглянул на Эшли, но её взгляд был прикован к маяку.
     – Он не светился так, когда его раскопали, – заметила она. – Что-то его активировало.
     – Или кто-то, – ответил Кайден. – Сарен?
     Но девушка его не слушала. Сощурив глаза, она медленно, шаг за шагом, словно бы нехотя, шла к маяку. Внезапно тот вспыхнул ярким зеленоватым светом, Эшли раскинула руки, и её потянуло к протеанской конструкции. Ноги скользили по металлической платформе, рукам не за что было уцепиться, а движение всё ускорялось. Эшли закричала. Шепард, только что закончивший радиообмен, обернулся на крик и, увидев, что происходит, рванулся на помощь. Оттолкнув стоявшего в замешательстве Кайдена, он в два прыжка добежал до Эшли, схватил её за локоть и, развернувшись всем телом, отбросил назад. Девушка упала в обьятья Аленко и замотала головой, приходя в себя. Джона спиной вперёд потащило к маяку.
     – Шепард, нет! – крикнула Уильямс. Она рванулась было оттащить его, как только что это сделал он, но Кайден удержал её:
     – Это опасно! Погибнете оба!
     Свечение от маяка сделалось нестерпимо ярким. Шепарда подняло в воздух, вокруг его тела зазмеились молнии. Внезапно раздался громкий треск, бойцов ослепила мощная вспышка, маяк разломился надвое и погас. Джон упал на платформу и остался лежать неподвижно.

Возвращение

     Цитадель – исполинская космическая станция, построенная более миллиона лет назад. Она расположена в центре Туманности Змея, вследствие чего туда можно попасть только через ретранслятор массы. Общая длина станции в нормальном режиме работы составляет 44.7 км, поперечник – 12.8 км. Будучи центром сети ретрансляторов массы, Цитадель служит столицей Пространства Цитадели и резиденцией Совета Цитадели. Архитектурно Цитадель выполнена в виде кольца, называемого Президиумом, и отходящих от него жилых секторов, или районов. В центре Президиума располагается длинная конструкция, называемая Башней Цитадели или Башней Совета. В случае нападения Цитадель складывается в цилиндр, практически непробиваемый любым известным оружием. Среди обитателей Цитадели в большей или меньшей степени представлены все лояльные Совету расы, однако, стоимость жизни и плотность населения жилых секторов чрезвычайно высоки. В Президиуме располагаются в основном посольства, деловые кварталы и зоны развлечений. Правопорядок поддерживается Службой Безопасности Цитадели.
Энциклопедия «Цивилизация Галактики», 2235 год, издание юбилейное
     – Доктор! Доктор Чаквас! Он очнулся! – голос Эшли был первым, что услышал Джон, придя в себя. Как песок меж пальцев, из головы утекала память о том, что он видел, пока был без сознания. Сон? Галлюцинация? Обрывки каких-то видений, исполненных ужаса, тревоги и страдания. Шепард со стоном сел и спустил ноги с койки. Голова тут же закружилась.
     Подошла Карина Чаквас, корабельный врач:
     – С пробуждением, Шепард. Мы уже волноваться начали. Как Вы себя чувствуете?
     – Ничего серьёзного, – подумав, ответил Джон. – Разве что голова ещё кружится. Долго я провалялся?
     – Часов пятнадцать. Маяк – Вы помните?
     – Это моя вина, – опустила голову Эшли Уильямс. – Я подошла слишком близко. Наверное, сработала какая‑то защита. Вы кинулись мне на выручку, и весь удар пришёлся на Вас.
     – Да, маяк! – встревожился Шепард. – Его погрузили?
     – Маяк взорвался, – сокрушённо доложила Эшли. – Возможно, это работа защитных систем, а может, просто перегрузка. Так или иначе, но он разлетелся на куски. Вас мы перенесли на транспортёр и доставили на фрегат, но от маяка удалось собрать разве что несколько бесполезных обломков.
     Она подошла ближе к Джону и встала рядом с доктором Чаквас.
     – Спасибо, что не оставили меня там. Серьёзно, я ценю Вашу помощь, сержант. Без Вас мы бы все там легли, – сказал Шепард, чувствуя, что должен как-то проявить благодарность. Эшли смущённо улыбнулась и отвела взгляд.
     Доктор сообщила:
     – В принципе, держать Вас здесь особых причин нет. Головокружение скоро пройдёт, все органы в полном порядке. Единственное, что меня беспокоит… Даже не беспокоит, а, скорее, вызывает интерес – это необычная активность коры головного мозга. Бета-волны соответствовали не потере сознания, а быстрой фазе сна. Да ещё движения глаз – такое ощущение, что Вы спали, и Вам снился очень насыщенный событиями сон.
     Шепард на несколько секунд прикрыл глаза. В ушах раздался скрежет, визг, грохот, перед глазами замелькали недавно пережитые видения.
     – Да… – ответил он. – Мне что-то снилось. Не могу точно сказать, что. Смерть. Хаос. Разрушение. Всё как-то… отрывочно, разрозненно.
     – Надо будет включить это в отчёт, – озабоченно сказала доктор. – Возможно, это… О, капитан!
     В медотсек вошёл капитан корабля Дэвид Андерсон. Эшли вытянулась в струнку.
     – Как здоровье нашего пациента? – осведомился Андерсон у Карины Чаквас.
     – Никаких проблем, все анализы и функциональные показатели в норме, – отрапортовала доктор. – Думаю, можно выписывать. Хотя, если возможно, я бы посоветовала ещё пару дней воздержаться от боевых действий.
     – Их больше и не планируется, – усмехнулся Дэвид. – Геты исчезли так же внезапно, как и появились. Конечно, если наш десант их не всех извёл. Что ж, рад видеть Вас в добром здравии, Шепард. Мне нужно с Вами поговорить. Наедине.
     – Слушаюсь, сэр! – вскинула руку к виску Эшли Уильямс. – Я буду в кают-компании.
     Развернувшись кругом, сержант покинула медотсек. За ней вышла и доктор.
     – С Вами точно всё в порядке? – внимательно посмотрел на своего помощника капитан. – При взрыве Вам крепко досталось.
     – Жить буду, – улыбнулся Джон. Однако, улыбка его тут же омрачилась. – Капрал Дженкинс… Это моя вина. И маяк не привёз…
     – Да, сынок, положение серьёзное, – мягко, но тяжело сказал Андерсон. – Маяк уничтожен. Найлус Крайк погиб. Свидетелей обстоятельств гибели… почитай, что нет. Плюс неожиданное нападение гетов. У Совета Цитадели будут к нам вопросы. Непростые вопросы.
     – Мы не могли предусмотреть всего, – полувопросительно ответил Шепард. – Надеюсь, Совет поймёт, что гибель маяка и спектра не на нашей совести. Разведка допустила ошибку, поэтому мы оказались не готовы к тому, что там происходило.
     – Я постараюсь донести это до Совета на заседании. Геты не показывались из‑за Вуали Персея двести лет. С моей точки зрения, сынок, ты, чёрт возьми, герой! Но я здесь не поэтому. Дело в том, другом турианце. В Сарене. Мне доводилось с ним встречаться. Сарен – один из лучших спектров Совета. Но если он заодно с гетами… Значит, он предал Совет и преследует какие-то свои цели. Спектр‑предатель – это большая проблема. Но не самая большая для нас. Сарен очень опасен и сам по себе, но вдобавок он ненавидит людей. Всех людей как расу.
     – Но на Иден Прайм его привела не просто ненависть к людям.
     – Совершенно верно. Сарен действует заодно с гетами. Я не знаю, как он с ними связался. Я не знаю, что их объединяет. Но совершенно точно, что это как-то связано с протеанским устройством. Вы что-нибудь видели перед тем, как маяк взорвался? Что-то, что могло бы объяснить интерес гетов или Сарена?
     – Я… не знаю. Я потерял сознание, но ещё до этого что-то увидел. Какое-то… видение. Как сон. Страшный сон.
     – Опишите подробнее, – капитан снова перешёл на полуофициальный тон.
     – Я видел… каких-то синтетиков. Возможно, гетов неизвестной конструкции. И они убивали живых существ. Убивали хладнокровно, жестоко, всех без разбора. Как мясники.
     – Шепард, обязательно включите это в рапорт. Нужно доложить об этом Совету.
     – Доложить о чём? Что командиру десанта приснился кошмар?
     – Это протеанское устройство. Кто знает, возможно, видения спровоцированы им. Если бы только знать, какая информация содержалась в маяке. Возможно, неизвестные нам технологии. Или чертежи какого‑нибудь оружия массового поражения, это бы объяснило характер видений. Но какую бы информацию маяк ни хранил, теперь она у Сарена. А методы Сарена я знаю. И, что важнее, знаю его отношение к людям. Сарен считает, что люди не должны входить в Пространство Цитадели, что мы не больше, чем паразиты космоса. Нападение гетов, если им командовал Сарен – это начало войны на уничтожение. Он знает тайну маяка, он собрал армию гетов, и он не остановится, пока жив хоть один человек.
     Шепард наклонил голову, как бы собравшись ударить лбом невидимого противника:
     – Я этого не допущу… сэр!
     – Легко сказать… – покачал головой Андерсон. – Сарен – спектр Совета. Он летает, куда хочет, делает, что хочет. Поэтому нужно во что бы то ни стало убедить Совет Цитадели в нашей правоте.
     – Нужно добиться, чтобы Сарена лишили статуса спектра. Для этого мы должны его разоблачить. Я правильно понял Вашу мысль?
     – Именно так. Я, не теряя времени, свяжусь с нашим послом при Совете. Нужно добиться аудиенции, как только мы причалим к Цитадели. Мы уже на подлёте. Поднимайтесь на мостик, Джокер скоро будет заводить фрегат в док.
 * * *
     Когда капитан Андерсон покинул медотсек, вернулась доктор Чаквас:
     – Капитан‑лейтенант, я Вас выписываю. Но хотя бы пару дней будьте осторожнее, и сегодня вечером расскажите о самочувствии в течение дня.
     – Благодарю Вас, доктор. Я могу задать Вам личный вопрос?
     – Да, пожалуйста.
     – Почему Вы пошли в Альянс? Ведь в любой гражданской клинике Вас с распростёртыми объятьями встретят. А военные корабли… это небезопасно.
     – А опасность меня привлекает, Шепард. Не так, конечно, как беднягу Дженкинса. Мне всегда казалось, что долг врача – помогать людям прежде всего в самых опасных местах. На Земле, такой спокойной, защищённой, я чувствовала себя ненужной. Сначала пошла работать в колонии. Казалось, там полно работы. Потом… я же была молодая, наивная, с горящими глазами… Пошла в Альянс. Хотела летать от звезды к звезде, штопать могучих солдат с грубыми лицами и нежными душами… – Чаквас усмехнулась. – Оказалось, что военная жизнь не так романтична, как мне казалось. Но именно здесь я почувствовала, что нужна людям. Чтобы заселять миры Аттического Траверса и чувствовать себя в относительной безопасности, человечеству нужен Альянс Систем, а Альянсу всегда нужны хорошие врачи. Так что я нашла своё место в жизни.
     – Никогда не жалели о своём выборе?
     – Иногда я подумываю о том, чтобы открыть частную клинику где‑нибудь на Земле, или, быть может, пойти врачом в какую‑нибудь новую колонию. Но если я уйду из Альянса, я буду чувствовать, что бросила своих солдат на произвол судьбы.
     – А с капитаном Андерсоном Вы раньше работали?
     – Несколько раз. Он отличный командир. Знает, когда затянуть гайки, а когда спустить на тормозах. Он многое повидал, и команда знает, что на его опыт можно положиться. Он бережёт своих людей и дорожит ими.
     – А как Вам лейтенант Аленко?
     – С ним я раньше не встречалась, но послужной список у него впечатляющий. Больше десятка поощрений и знаков отличия. Хотя, конечно, чтобы об этом узнать, нужно смотреть персональное досье – он парень скромный и замкнутый. Меня беспокоит его мигрень, но со «второй моделью» это не худшее из осложнений.
     – С чем?
     – Видите ли, сейчас большинство биотиков использует имплантаты третьей модели. Но Аленко 32 года, он оказался в числе первых людей-биотиков, поэтому у него старый имплантат, вторая модель. Первая была вообще ужасна, её сейчас не встретишь – кому заменили, а кто и умер раньше. Со второй моделью, в принципе, жить можно, но осложнений от неё масса. На нервную систему. Мигрень – это цветочки.
     – А ягодки?
     – Могут быть серьёзные нарушения когнитивных… познавательных функций, это память, речь, счёт и прочее. Могут быть приступы безумия, невралгии, параличи… Лейтенанту ещё повезло.
     – А что Вы скажете о сержанте Уильямс?
     – У меня к ней нет претензий. Совершенно здоровый человек.
     – Спасибо, доктор.
     – Заходите, если почувствуете себя не в порядке.
 * * *
     Возле столовой Шепард увидел Эшли Уильямс.
     – Сэр, – обратилась она к Джону. – я рада, что с Вами всё в порядке. После гибели капрала Дженкинса экипаж очень боялся потерять ещё и Вас.
     – Дженкинс был молод, но он был ценным членом экипажа, – ответил Шепард. – Нам будет его не хватать.
     – Вы знаете, что меня взяли в Вашу команду вместо него? – спросила Эшли. – Я из‑за этого чувствую себя… виноватой, что ли. Перед ним. Как будто я заняла его место.
     – Вам не в чем винить себя, сержант. Каждого из нас ждёт пуля или осколок. Его пуля свою жертву нашла.
     – Вы в самом деле считаете, что это решает только случай? Только случай сделал Вас героем Скиллианского Блица? И только случай спас Вас на Акузе?
     – Далась всем эта Акуза, – покачал головой Шепард. – Вот и Дженкинс её упоминал. В любом случае, я приветствую Вас в составе десанта. Вы хороший солдат и заслуживаете места на «Нормандии». Давайте пройдём на мостик. Вы видели швартовку на Цитадель? Зрелище впечатляющее.
     По пути на мостик к ним присоединился Кайден.
     – Столько погибших гражданских… это неправильно, – покачал он головой на ходу. – По крайней мере, мы хотя бы не дали Сарену взорвать всю колонию с потрохами.
     – Без Вас мы бы ничего поделать не смогли, – ответил Шепард.
     – Ничего себе «испытательный полёт», – продолжил лейтенант. – В первой же высадке спектра убивает другой спектр. А отвечать нам! Как бы не закончилось санкциями Совета по отношению к Альянсу.
     – Вы рассуждаете, как настоящий дипломат, – усмехнулся Джон.
     – Всем людям-биотикам приходится быть дипломатами, – пожал плечами Кайден. – Нас, конечно, не ущемляют в правах, но чуть что, не преминут носом ткнуть. Как будто быть биотиком – это позорное клеймо.
     – Биотики редки, биотиком либо рождаются, либо нет, биотические способности таинственны – не удивительно, что вокруг вас рождаются суеверия. Что до меня, будьте уверены, я отношусь ко всем одинаково.
     – Говорят, мы летим на Цитадель, – сменил тему Аленко.
     – Да, нужно доложить ситуацию. По галактической связи труднее было бы склонить  Совет на нашу сторону. Капитан надеется, что посол Удина сумеет добиться аудиенции. Мы должны рассказать о предательстве Сарена. Минуточку…
     Шепард подошёл к интенданту:
     – Вам на Цитадели что-нибудь нужно?
     – Если интересуют пушки помощнее, чем в Альянсе, надо бы лицензий прикупить. У нас лицензии только на продукцию «Эланус Риск Контрол» и «Элкосс Комбайн». Броня у них ничего, но оружие я бы взял у «Армакс Арсенал» или «Ариаке Текнолоджис».
     – Хорошо. Пробегусь по оружейным рынкам. Увижу лицензии, скидки, акции – всё Ваше.
     Джон догнал Кайдена и Эшли, и вместе они продолжили путь к мостику.
 * * *
     – Ну что, командор, – весело обратился к Шепарду первый пилот «Нормандии» по прозвищу Джокер, щуплый парень со шкиперской бородкой и в бейсболке с вышитым бортовым номером фрегата. – Покажем налогоплательщикам, на что их денежки пошли?
     Его пальцы забегали по голографическому интерфейсу бортового компьютера.
     Выйдя из скачка, «Нормандия» оказалась посреди Туманности Змея и двигалась на самом малом ходу. На экране визуального обзора уже виднелся приближающийся цветок Цитадели – центральное кольцо Президиума с выступающей в центре исполинским пестиком Башней Совета и пять отходящих от Президиума лепестков жилых секторов. Джону станция напоминала тюльпан сорта «лилипут», лепестки которого, более узкие, чем у большинства сортов, не смыкаются в «бокал», а немного расходятся в стороны. Впрочем, в случае опасности эти лепестки могли быстро сомкнуться, и станция превращалась в непробиваемый цилиндр.
     На боевом мостике Эшли возбуждённо перебегала от одного иллюминатора к другому. И без того огромные, её глаза, казалось, заняли по половине лица каждый.
     – Вот это громадина! Вы видели? – крикнула она в восхищении, обернувшись к Кайдену.
     – Это «Путь Предназначения», – ответил за него подошедший Шепард. – Дредноут азари, флагман флота Цитадели.
     – Размер – это ещё не всё, – обиженным тоном заметил Джокер по громкой связи.
     – Я разве что-то обидное сказала? – спросила Эшли.
     – Просто говорю, что размер – это ещё не всё. Огневая мощь тоже много значит.
     – Главный калибр «Пути Предназначения» может с одного выстрела пробить барьер любого корабля Альянса Систем, – отпарировал Шепард.
     – Как хорошо, что мы союзники, – усмехнулся Кайден.
     Джокер не стал продолжать дискуссию. Он щёлкнул тангентой[8] переговоров с диспетчером:
     – Цитадель подход, Нормандия Эс-эр-один, добрый день. Проходим точку контроля створа. Створ наблюдаю. Готовимся к посадке район Закера. Заход директорный с контролем по приводам.
     – СР-1, Цитадель подход, добрый день. Директорный, район Закера, ожидайте… СР-1, Цитадель подход, директорный, Закера, разрешаю. Работайте с оператором Альянса.
     – Цитадель подход, СР‑1, Вас понял, работаем с оператором Альянса, спасибо за контроль, до свидания. Альянс вышка, Нормандия СР-1, добрый день. Разрешите посадку.
     – СР-1, Альянс вышка, ваш док 422, даю привод, подтвердите.
     – Альянс вышка, СР-1, привод получен.
     – СР-1, Альянс вышка, посадку разрешаю.
     – Альянс вышка, СР-1, выполняю, спасибо за контроль, до свидания.
     Фрегат прошёл экран сброса статического электричества и подошёл к лепестку жилого квартала. «Нормандия» притормозила у дока. Из причального пирса выдвинулись магнитные захваты и аккуратно зафиксировали корабль. К люку через окно, открывшееся в барьерах эффекта массы, удерживающих семиметровый слой атмосферы, подтянулся рукав посадочного коридора.

Приют усталых путников

     Правила игры в квазар довольно просты – это одна из игр класса «блэкджек». На руке у игрока имеется некоторое количество очков. Автомат предлагает игроку постепенно увеличивать сумму очков у него на руке (или брать карту). Игрок на каждом ходу может выбрать, из какой колоды карт (или из какого набора чисел) ему добавятся очки – либо это будет число от четырёх до семи, либо от одного до восьми. Для игры без автомата используются специальные игровые кости в форме восьмигранника – на одном нанесены числа от 1 до 8, на другом числа от 4 до 7 на двух гранях каждое. На любом ходу игрок может сказать «хватит» (при игре с костями вместо этого обычно говорят «себе»). Чем ближе сумма к двадцати, тем больше выигрыш (при игре с костями выигрывает тот, у кого сумма больше, при игре против автомата игрок остаётся при своих на сумме 17, при большей сумме выходит в плюсе, при меньшей в минусе), но при превышении двадцати очков игрок проигрывает (при парной игре – даже если у соперника меньше очков).
Сборник «Сто азартных игр века», 2173 год
     – Безобразие! Вопиющее беззаконие! Произвол! – бушевал посол Альянса Систем на Цитадели Доннел Удина, пожилой худощавый мужчина с ястребиным лицом и колючими чёрными глазками.
     Шепард стоял, облокотившись на балюстраду балкона посольства, и рассматривал пейзаж Президиума. Внизу росла трава, в искусственных озёрах журчала чистая вода, по дорожкам прогуливались парочки, куда-то торопились клерки. В воздухе над зданиями то и дело проносились капсулы Рапид Транзит – службы автоматизированного такси. Иногда можно было увидеть хранителя – загадочное паукообразное существо ростом с шестилетнего ребёнка. Они во множестве обитали на Цитадели и занимались обслуживанием её систем, однако ни с кем не заговаривали и вообще игнорировали всё, что не относилось к их деятельности. Хотя, скорее всего, они были разумны – по крайней мере, то и дело можно было увидеть, как какой-нибудь хранитель подключается к тому или иному технологическому разъёму Цитадели и работает с голографическим интерфейсом – вели они себя как жёстко запрограммированные роботы. Чем они питаются, как отдыхают, кто ими управляет – не знал никто. Впрочем, станция работала безупречно, так что работа хранителей всех устраивала.
     Эшли неприкрыто любовалась панорамой – ей ещё не доводилось бывать на Цитадели. Неоднократно посещавший станцию Кайден Аленко откровенно скучал. Штабс-капитан Дэвид Андерсон взволнованно прислушивался к речи человеческого посла, сцепив руки за спиной и покачиваясь с каблуков на носки и обратно.
     В глубине кабинета посол Удина спорил по видеофону с Советом Цитадели.
     – Если бы геты напали на турианскую колонию, там бы уже собралась половина флота Совета! – кипятился он.
     – Турианцы не основывают колонии на границах с системами Терминуса, посол, – ядовито возразил советник от саларианской расы. Голографическая фигура в капюшоне моргнула, на долю секунды закрыв глаза нижними веками.
     – Человеческая раса была осведомлена о возможных рисках, когда обращалась за разрешением на заселение Аттического Траверса, – пропела своим мелодичным голосом советница азари.
     – А как насчёт Сарена? – воскликнул Удина. – Вы не можете просто взять и проигнорировать спектра-предателя. Я требую привлечь его к ответственности! – посол выбросил вперёд указательный палец, как рапиру.
     – Вы не можете выдвигать требования Совету, посол, – прогнусавил турианский советник в мундире генерала Турианской Иерархии, хранящий, как на параде, безупречную выправку. Он кивнул, как бы в подтверждение своих слов, и снова сомкнул костные жвалы.
     – Ваши показания относительно действий спектра Сарена Артериуса уже рассматриваются Службой Безопасности Цитадели, – мягко произнесла азари. – Результаты расследования СБЦ мы обсудим на открытом слушании. Не раньше.
     Голографические изображения исчезли – Совет Цитадели окончил разговор. Доннел Удина постоял, переминаясь с ноги на ногу и то открывая, то закрывая рот, затем махнул рукой и вышел на балкон.
     – Капитан Андерсон, Вы что, притащили с собой половину экипажа? –  желчно осведомился он.
     – Это десант, работавший на Иден Прайм, – холодно произнёс Андерсон. – На тот случай, если у Вас возникнут вопросы.
     Эшли и Кайден переглянулись. Кайден едва заметно вздёрнул брови и качнул головой. Эшли усмехнулась уголком рта.
     – У меня есть все рапорты. Вы хотите сказать, что они недостаточно полны? – Удина всё ещё был раздражён неудачными переговорами с Советом, и не мог справиться с эмоциями.
     – Они достаточно полны, – наклонил голову капитан «Нормандии». – Я так понимаю, что Вы убедили Совет дать нам аудиенцию?
     – Да, но с трудом. – Удина скрестил руки на груди и посмотрел в сторону. – Сарен – лучший агент СпеКТР. Они не хотят обвинять его в измене.
     – Сарен представляет угрозу всем человеческим колониям в секторе. Его нужно остановить. Совет должен к нам прислушаться! – вмешался в разговор Шепард.
     – Успокойтесь, командор, – осадил его посол. – Всё, что можно, чтобы скомпрометировать свою кандидатуру на вступление в СпеКТР, Вы уже сделали. Вам дали шанс проявить себя на Иден Прайм. И что? Найлус Крайк – мёртв! Маяк – уничтожен!
     – Это вина Сарена, а не Шепарда! – вступился за своего помощника Андерсон.
     – Будем надеяться, что СБЦ добудет этому доказательства. В противном случае нам ещё долго не видать людей-спектров. Идёмте, капитан, нам нужно кое-что обсудить перед слушанием. Командор Шепард и… э… остальные – встретимся в Башне Цитадели на заседании Совета. Пропуска я оформлю. О времени слушания вас известят.
     – Ненавижу политику, – пробормотала Эшли.
 * * *
     – Предлагаю погулять по Цитадели, – сказал Шепард. – Пока слушание не началось, делать всё равно нечего.
     Инструментрон Кайдена тихонько звякнул – пришло новое сообщение.
     – От кого бы это, – хмыкнул лейтенант. Он нажал кнопку и посмотрел на экран. – Хм… Ничего не понимаю.
     Шепард тем временем обратил внимание на непогашенный дисплей стоящего в углу компьютера. На весь экран было распахнуто окно с рапортом патруля Альянса:
     «При патрулировании скопления Ро Аргуса капитаном Хендриксон был обнаружен необычный всплеск энергии. Предположительный сигнал был отправлен с планеты Метгос системы Гидры. Протокол патрулирования не предусматривал отправку разведгруппы. В ближайшее время патрулирований скопления не запланировано. Требуется решение об отправке дополнительной разведгруппы»
     Звонок инструментрона Аленко его отвлёк:
     – Что там, Кайден?
     – Ерунда какая-то: «Брат наш биотик, присоединяйся…» и дальше в том же духе. Сектанты какие-то.
     – Или биотический мятеж, – пошутила Эшли.
     – Между прочим, многие считают, что мы ущемлены в правах, – без тени улыбки ответил Аленко.
     – Кстати, я слышал, здесь неподалёку есть клуб для людей с биотическими возможностями, – заметил Джон. – Если хотите, можете зайти, потом свяжемся по инструментрону. Вас, Эшли, думаю, развлечёт посещение парфюмерного музея элкоров, составление ароматов у них считается самостоятельным искусством.
     Распустив команду на отдых, Шепард скопировал себе в инструментрон рапорт патруля. Любая необычная активность в свете нашествия гетов вызывает подозрения.
 * * *
     За многие столетия функционирования Цитадели, в Президиуме установилась атмосфера всеобщей открытости. Многие магазины не имели дверей, а для прохода в офис посла своей расы не требовалось преодоления множества бюрократических барьеров – достаточно было зарегистрироваться у секретаря перед входом в комплекс посольств. Это и понятно – ведь послам не приходилось разбирать многочисленные жалобы граждан, они решали исключительно межрасовые вопросы. Поэтому нередко можно было застать, скажем, медузообразного ханара в гостях у людей, а массивные элкоры, похожие на горилл-переростков с серой безволосой слоновьей кожей и складчатыми дыхательными щелями на месте рта и носа, вообще делили кабинет с пузатыми коротышками волусами, для которых кислород смертельно ядовит, и самый большой из которых даже в своём скафандре не доходил Шепарду до груди. Туда Джон и направился, решив посвятить свободное время наблюдению за другими расами.
     В кабинете между тем шёл горячий спор.
     – Я понимаю Вас, но это очень серьёзное обвинение, – бубнил Калин, посол элкоров. Их неторопливая, тягучая речь была монотоннее, чем у иного робота – элкоры от природы передают эмоции не голосом, а испусканием феромонов, поэтому совершенно не владеют интонацией. – Я не могу взять и…
     – Это крайне важно, – тем же спокойным голосом басил посетитель, богатый элкор в красивой, украшенной золотыми кольцами попоне. – На кону моя репутация. Я доверял Спутнице, и только поэтому говорил с ней об этом. Конечно, мы были одни. Следовательно, она предала моё доверие.
     Увидев Шепарда, гиганты прервали свою беседу.
     – Радостное приветствие, – объявил Калин. – Всегда рад видеть человеков. Меня зовут Калин, я посол элкоров при Совете Цитадели. Искреннее участие. Чем я могу служить?
     Другие расы нечувствительны к феромонам элкоров, поэтому те завели привычку объявлять, с какой эмоцией они на самом деле произносят ту или иную фразу. Это придаёт их речи некий комический оттенок.
     – Да что ты распыляешься, Калин? – раздражённо спросил элкорского посла присутствовавший там же волус, в своём скафандре похожий на шарик на ножках. – Будто этим подсолнухам есть дело до кого-то, кроме них самих!
     – С сокрушением, – пробубнил Калин. – Дин, ты сам в это не веришь. А если веришь, мне очень жаль.
     – Вообще-то, я как раз и зашёл сюда восполнить пробелы в своих познаниях о других расах, – примирительно сказал Шепард.
     – Искренний энтузиазм. Я люблю беседовать об истории своего народа, – обрадовался элкор. – Приятно делиться с другими расами нашим культурным наследием. Сокрушённо. Сейчас я немного занят, но если Зелтан меня извинит… Спасибо, Зелтан, – обратился Калин к элкору в богато украшенной попоне, очевидно, почувствовав его ответ. – Я постараюсь в общих чертах. Когда азари вышли на контакт с моим народом, мы только начали осваивать эффект массы и межзвёздные полёты. С их помощью мы научились пользоваться ретрансляторами массы и вошли в Пространство Совета Цитадели. С гордостью. За время жизни одного поколения мы установили регулярный маршрут до Цитадели и стали одной из наиболее активных рас на этой великой станции. Откровенно. Мы, элкоры, не стремимся к колонизации космоса. Безопасность и процветание родного мира нам гораздо важнее. Мы живём небольшими, тесно сплочёнными дружбой и родством группами, хотя всегда привечаем странников. Мы не любим перемен, и устройство нашего общества не менялось с незапамятных времён.
     – Но раз вы не стремитесь в космос, что делаете Вы как посол?
     – Скромно. Я представляю нужды нашего народа вниманию Совета.
     – Ха! Ха! Ха! – желчно заметил волус. – Кому мы нужны? Совет кидает нам кости с барского стола, чтобы мы не слишком докучали, вот и всё!
     Шепард даже немного обрадовался вмешательству коротышки – от монотонной размеренной речи элкорского посла у него начали слипаться глаза, а прерывать речь, на которую сам напросился, было бы по меньшей мере невежливо.
     – С упрёком, – завёл свою волынку Калин. – Ваш тон неприемлем, Дин. Человеки не виноваты в Вашем дурном настроении. Оно проистекает от Вашей неосведомлённости и нежелания разобраться. Извиняясь. Мой друг – Дин Корлак, посол волусов при Совете Цитадели. Мы делим кабинет.
     – А у подсолнуха Удины кабинет отдельный! – патетически воскликнул Корлак.
     – Спасибо за то, что уделили мне время, посол, – откланялся Джон.
     – Сердечное прощание. Хорошего дня Вам, человек. Приятно провести время на Цитадели.
     – И не ошибайтесь дверью, подсолнух, – неприветливо добавил посол волусов. – Ваш посол в соседнем кабинете, большом и удобном.
     – Сдержанно, – обратился к нему Калин. – Вы грубите.
     Дин Корлак вздохнул и с плохо сдерживаемым раздражением проявил любезность:
     – Добрый день, житель Солнечной системы. Я – Дин Корлак, посол волусов при Совете Цитадели. Когда мне не мешают, я здесь оказываю помощь своему народу. Чем могу быть полезен?
     Стараясь не улыбаться, Шепард попросил:
     – Если у Вас нет сейчас более неотложных дел, не будете ли Вы столь любезны рассказать мне немного о вашем народе?
     – Сравните меня с моим другом элкором. Видите разницу? Мы, волусы, народ мягкий и слабый. Мы предпочитаем не воевать, а торговать. Наверное, поэтому, хотя мы были третьим на Цитадели народом после азари и саларианцев, мы до сих пор не в Совете. Хотя ведь именно мы построили единую экономическую систему Пространства Цитадели. А вы, люди, только вышли в космос, а у вас уже и посольство, и отдельный кабинет у посла, и того и гляди в Совет влезете.
     – Если бы это зависело от меня… – многозначительно протянул Шепард. – А что Вы можете рассказать о своей истории, о культуре?
     – Мы развивались как кочевые племена. Но у нас не было принято того, как у вас, у больших – топоры, дубинки… Если два племени сталкивались на одном участке земли, они торговали друг с другом. Всегда есть что-то, что у одних в избытке, а другим не хватает. Иногда племена и сливались, если одно не могло дальше жить без другого. Потом, возможно, снова разделялись. Наше общество всегда было очень гибким, мы умеем приспосабливаться. Так и теперь, в космосе – мы не можем себя защитить сами, поэтому мы торгуем – продаём свои услуги в обмен на защиту от врагов. Перед Советом интересы волусов защищаю я. Это очень тяжёлая задача, если учесть, как Совет нас зажимает.
     – Упрекаю, Дин, – посол элкоров отвлёкся от неспешной беседы со своим посетителем. – Совет предоставляет вашему народу значительные привилегии.
     – Какая наивность! – фыркнул Корлак через скафандр. – Вот увидите, Калин, подсолнухи получат кресло в Совете намного раньше и нас, и вас.
     – Кстати, действительно, – живо заинтересовался Джон. – Почему, несмотря на такие большие заслуги перед Советом, ваш народ до сих пор не получил в нём места?
     – Каждый народ должен доказать, что заслуживает права выставлять советника. Каждый, кроме подсолнухов, я так думаю.
     – Пренебрежительно. Не обижайтесь на посла волусов, человек. – пробасил Калин. – Он проявляет необъективность в своих суждениях.
     – Да неужели? – резко повернулся к нему Корлак. – Сколько лет мы ждём, когда наши заслуги оценят? И сколько ещё прождём? И сколько будут ждать люди? Вы увидите, Калин, увидите.
     – Спасибо за Ваше внимание, посол, – сухо произнёс Шепард. – Я услышал достаточно. Извините за беспокойство.
     Повернувшись к Зелтану, богато украшенному посетителю посла элкоров, он добавил:
     – Прошу прощения, что задержал Вас.
     – Добродушно. Я всё равно собирался с мыслями. Искренние извинения. Я бы с удовольствием побеседовал с Вами, но у меня важное дело к послу.
     – Может быть, я могу чем-то помочь?
     – Встревожен. Вы уже слышали? Моя репутация оказалась под угрозой. Я слишком доверял Спутнице. Она рассказала обо мне то, что я говорил только ей. Сожалею. Я не могу рассказать подробнее, но эта азари скомпрометировала меня как дипломата.
     – Что это за Спутница?
     – Недоверчиво. Вы, наверное, шутите. Торжественно. Спутницу знают все. Она привечает тех, кто приходит за утешением.
     Это прозвучало интригующе.
     – Где я могу её найти? Может быть, послу или дипломату будет неудобно говорить то, что можно поручить сказать простому солдату?
     – Благодарно. Заведение Спутницы недалеко отсюда. Если посмотреть в окно, Вы увидите мост через пруд. На другом конце моста, на нижнем уровне – дверь в покои Спутницы. Просто спросите её, зачем она так поступила. Благодарю, человек.
 * * *
     У входа в заведение висела табличка: «Покои Спутницы. Здесь рады тебе, усталый путник!» За открытой дверцей был виден узкий коридор. Шепард зашёл внутрь.
     Коридор открывался в большой зал. Оттуда струилась приятная негромкая музыка, доносились звуки негромких разговоров. Перед входом в зал стояла синекожая азари, красивая, как большинство представительниц её расы. Костюм девушки можно было бы назвать даже строгим, если бы не ажурная маечка, надетая под расстёгнутый жакет. Через вырезы в маечке можно было увидеть ровно столько, чтобы загореться желанием посмотреть и на всё остальное.
     – Добро пожаловать, путник, – улыбнувшись, сказала азари. – Меня зовут Нелина. Я рада видеть Вас здесь, но, к сожалению, не помню, чтобы Вы были в списке клиентов на сегодня. Если хотите, я могу посмотреть, когда Спутница будет готова Вас принять.
     В голосе азари звучала нежность, звуки её речи дарили бодрость. Джон почувствовал, что его сердце начало биться чаще. «Спокойно», – сказал он себе. – «Азари все такие».
     – А просто войти и подождать в зале нельзя? – спросил он Нелину.
     – Боюсь, что нет, – в голосе девушки зазвенели колокольчики веселья. – Вы должны понять, очень многие хотели бы провести время со Спутницей, нам приходится составлять список. Но я уверяю Вас – если Вы оставите своё имя и номер для связи, мы обязательно Вам перезвоним, как только найдётся время.
     – Командор Шепард, космофлот Альянса Систем. Вот номер моего инструментрона.
     – Замечательно! – в устах Нелины это слово прозвучало не как обычное проявление вежливости, а как искреннее восхищение. – Спутница будет рада провести с Вами время… минуточку… примерно через три-четыре месяца.
     – Сколько-сколько? – вытаращил глаза Джон. – Не думаю, что есть на свете что-то, ради чего стоило бы столько ждать.
     – Ха-ха-ха… – залилась добрым и звонким, почти детским смехом Нелина, как будто ей отвесили редкостный комплимент. – Это не мне судить. Я записала Ваше имя и номер, мы обязательно с Вами свяжемся. Что-нибудь ещё?
     – Давайте поговорим о Вас, если не возражаете.
     – Давайте, – улыбнулась синекожая красотка. – Спрашивайте.
     – Кто Вы такая? Секретарь?
     – Не совсем. Я – одна из служанок Спутницы. Многие из приглашённых на сегодня так и не увидят Спутницу, но это не значит, что они не заслуживают утешения. Мы вынуждены так поступать, Вы же видите, какая у нас очередь. Наша забота, как служанок – проследить, чтобы никто не ушёл обиженным.
     – А подробнее?
     – У каждой служанки есть свой способ утешать усталых путников. Одни успокаивают душу приятной беседой, другие – нежной песней. Когда возможно, мы стараемся обеспечить каждому клиенту встречу с той служанкой, способности которой наилучшим образом соответствуют его потребностям.
     – А какие особые способности у Вас, Нелина?
     – Я умею трогать.
     – Трогать?
     – Трогать. Мои пальцы – видите, какие они тонкие? – найдут каждую точку на Вашем теле, которая несёт боль и напряжение… и даруют отдохновение.
     – Звучит заманчиво. Что ж, если я сегодня не увижу Спутницу, может быть, для меня найдётся время у Вас?
     – О, это будет просто восхитительно! Дайте посмотреть… Ближайшее «окно» у меня через два месяца.
     – Ого… Что ж, приятно было поговорить.
     – Приходите ещё, командор! Мы всегда рады Вас видеть!
     Мелодично пропел инструментрон Нелины. Она изящным жестом подняла руку:
     – Да, Ша’Ира? … Конечно, моя госпожа!
     Она опустила руку и снова посмотрела на капитан-лейтенанта, глаза в глаза, лучезарно улыбаясь:
     – Спутница почтила Вас своим вниманием, командор. Она будет рада принять Вас прямо сейчас.
     – Как мне её найти?
     – Пройдите через зал, затем направо по лестнице. Спутница будет ждать Вас в её покоях. Прошу Вас, входите.
     Нелина посторонилась, и Шепард вошёл в зал.
     Помещение освещалось приятным неярким светом. У стен на достаточном расстоянии друг от друга располагались овальные столики с фруктами и напитками. Возле столиков стояли диванчики, на которых сидели увлечённые парочки. Царила атмосфера отдыха и раскрепощённости.
     Проходя через зал, Шепард с удивлением отметил, что среди клиентов встречаются представители самых различных рас, но все они с равным восхищением разглядывали собеседниц-азари. Джон встречал турианских и саларианских женщин и не находил их привлекательными. Насколько он слышал, земные женщины тоже не слишком привлекали прямоходящих саларианских рогатых ящериц или покрытых костяными пластинами турианцев. Однако, несмотря на явное сходство азари с людьми, они явно пользовались большой популярностью у других рас – Шепард по пути к лестнице встретил двоих турианцев и как минимум одного саларианца, хотя саларианцам, по слухам, любовные чувства вообще незнакомы. И что уж казалось совсем неприличным, на одном из диванчиков он явно заметил земную женщину, нежно поглаживающую кожу девушки-азари цвета голубого турмалина. Командор слышал от однополчан, что азари могут рожать детей от любого разумного существа, вне зависимости от вида и пола, но до сих пор в это не верил. Дав себе обещание позже разобраться с таким феноменом всеобщей любви, Джон поднялся по лестнице.
 * * *
     Дверь бесшумно отъехала в сторону, и Шепард вошёл в покои. Это была довольно большая комната – не менее полусотни квадратных метров. По углам стояли напольные вазы с цветами, привезёнными со всех уголков Галактики. Жалюзи на окне были полуприкрыты, создавая приятный полумрак. Возле окна стоял журнальный столик с напитками и удобный диван. В дальней части одной из боковых стен был устроен альков, покрытый яйцевидным полупрозрачным куполом, материал которого на вид напоминал что-то вроде сапфира.
     У окна стояла азари в платье до пола. Нежно-розовый цвет платья оттенял красоту кожи цвета индиго. Спутница рассматривала что-то в щель между пластинами жалюзи, а может быть, просто любовалась пейзажем.
     Джон дошёл до середины комнаты, когда Ша’Ира, не оборачиваясь, подняла руку:
     – Достаточно, ближе не надо, – сказала она и повернулась.
     Какое-то время азари молчала, внимательно разглядывая Шепарда, то наклоняя голову, то откидывая её, то подходя ближе, то отступая на пару шагов. Джон стоял там, где Спутница его остановила, и чувствовал себя немного не в своей тарелке.
     – Я много слышала о Вас, командор, – наконец, сказала Ша’Ира. – Вы прославились в боях на Элизиуме. Я часто помогаю людям – кому-то даю отдых, кому-то ценный совет. Так получилось, что теперь помощь нужна мне – помощь человека, обладающего Вашим авторитетом среди офицеров.
     – Буду рад Вам помочь.
     – Видите ли… У меня есть друг офицер, генерал в отставке. Турианец по имени Септимус. Надеюсь, Вы простите меня, если я не буду вдаваться в подробности, но он… В общем, он хотел, чтобы я стала в его жизни чем-то большим, чем я могла ему предложить. Нам пришлось расстаться. Он тяжело перенёс наш разрыв. Теперь, как я слышала, он обходит бары, пьёт и распространяет обо мне лживые слухи, – Ша’Ира подошла к Шепарду вплотную и посмотрела снизу вверх ему в глаза. – Я прошу Вас поговорить с ним, как солдат с солдатом. Он обязательно прислушается к мнению такого героя, как Вы, – Спутница погладила Джона по щеке, и он на миг ощутил, что ради этой азари готов не только свернуть горы, но и воздвигнуть на их месте новые, если она попросит. – Сделаете это для меня? Воззовите к его чести. Напомните, что генералы бывшими не бывают, – азари прильнула к Шепарду всем телом и прошептала ему в самое ухо. – Если Вы убедите его прекратить разносить сплетни, я буду очень, очень благодарна.
     Внезапно Ша’Ира рывком отстранилась от Джона и вновь отвернулась к окну:
     – А сейчас я должна попросить Вас уйти. Меня ждут клиенты.
     Только через десять минут после выхода из заведения командор вспомнил о просьбе Зелтана.
 * * *
     Шепард кинул на стойку монетку:
     – Одну содовую, без виски.
     Бармен вскинул брови, но заказ принял. В баре посольского здания было немноголюдно. Впрочем, само заведение явно не было предназначено для вечеринок – обычный «присутственный» бар, ни места для танцев, ни развлекательной программы, просто помещение, где можно провести время в ожидании аудиенции.
     Джон доверительно наклонился ближе к бармену и понизил голос:
     – Я ищу кое-кого. Здесь часто бывают турианские офицеры?
     – Захаживают.
     – Генералы бывают?
     – Да ну, что генералу у нас делать? Сами видите, ничего интересного. Если Вам нужна встреча с важной шишкой, то нужно проверять респектабельные заведения в жилых секторах. Вся роскошь там. Генерал, говорите?
     – Да.
     – Тогда зайдите в «Сверхновую». В этом сезоне самое модное место на «Цитадели».
     Повернувшись, Шепард уже собрался уходить, когда в бар стремительной походкой вошла Эшли Уильямс в сопровождении смуглокожего седого мужчины. Не заметив командора, она подошла к одному из посетителей:
     – Мистер Боскер?
     – Да, а в чём…
     – Сержант Эшли Уильямс. Со мной Самеш Батиа, гражданин Альянса Систем. Он обращался к Вам?
     – Э… Да, по поводу выдачи тела жены…
     – Нирали Батиа служила в моём взводе, она погибла с честью. На каком основании ей отказывают в достойном погребении?
     – Видите ли… Никто не отказывает…
     – Да неужели?
     – Понимаете… Травмы на её теле отличаются от всего, что мы видели раньше… Мы должны изучить их, чтобы иметь возможность в дальнейшем оказывать надлежащую первую помощь.
     – Вы обещаете, что после изучения…
     – Да-да! Мы приложим все усилия, чтобы максимально сохранить тело госпожи Батиа и как можно раньше дать возможность её супругу организовать достойные похороны.
     – Хм… Спасибо, мистер. Я понимаю. Я буду ждать, – подал голос Самеш Батиа.
     Попрощавшись с Боскером, Эшли повернулась к своему спутнику:
     – Сочувствую Вашему горю. Нирали была одним из лучших солдат в моём взводе. Она пожертвовала собой для того, чтобы защитить людей. И теперь, после смерти, она продолжает помогать спасать жизни. И ещё… Знаете… Она очень любила Вас и слушала записи Вашего голоса каждую ночь перед отбоем.
     Пока сержант утешала своего спутника, Джон тихонько покинул заведение. Сидящая за одним из столиков азари проводила уходящего капитан-лейтенанта долгим, внимательным взглядом. Когда Шепард скрылся, она вернулась к внимательному изучению документов на экране инструментрона.
 * * *
     Из вестибюля «Сверхновой» в основное помещение вела небольшая лестница. Как раз когда Шепард подошёл к её основанию, наверху открылась дверь, и человек с эмблемой клуба на одежде выволок за шиворот щуплого даже для своей расы саларианца. Дав ему пару оплеух по черепным рогам, вышибала развернул беднягу лицом к лестнице и пинком чуть ниже спины отправил его вниз. Выполнив свою задачу, человек закрыл дверь, и доносившиеся звуки танцевальной музыки притихли.
     – Мне говорили, это респектабельное заведение, – пробормотал Джон.
     Саларианец, похоже, ничуть не сконфуженный произошедшим инцидентом, поднялся на ноги и протараторил обычным для этих двуногих ящериц надтреснутым высоким голосом:
     – Так и есть, человек. В этом сезоне «Сверхновая» – самый модный клуб.
     – Что тогда здесь произошло?
     – Хозяин заведения меня не так понял. Он решил, что я… э… мошенничаю.
     – Мошенничаете?
     – С игровыми автоматами. Придумываю способ, как выигрывать в квазар, но мне не хватает статистики. Собрал устройство, чтобы копить данные. Хозяин увидел. Решил, что я взламываю автомат.
     – Может быть, я смогу помочь?
     – Буду рад. Если не сложно, поиграйте часок, запишите ходы и результаты на инструментрон.
     – А разве квазар – игра не на чистое везение?
     – Многие так считают. Вероятность равномерна. Комбинации неравномерны. Можно улучшить шанс. Искать выигрышные комбинации.
     Шепард в юности нередко играл в квазар, но никогда не думал, что на вероятность выигрыша можно как-то повлиять. Ему всегда казалось, что это чисто случайный процесс. Правда, благополучным детство Джона назвать было нельзя, так что он играл не в респектабельных казино на игровых автоматах, а метал кости с друзьями в трущобах.
     – Ну что ж, давайте, сыграю.
     – Отлично! Меня зовут Шеллс. Вот мой номер инструментрона. Вот программа для сбора статистики. Скачали? Хорошо! Если я найду выигрышную стратегию, Вы будете первый, кто её узнает, и единственный, кто получит её бесплатно!
 * * *
     Вышибала скучал у входа, привалившись спиной к стене.
     – Эй! – окликнул он Шепарда. Джон повернулся к нему:
     – Что-то не в порядке?
     – Да нет. Приятно видеть человека. Целый день эти разномастные рожи, а людей почти и нет.
     То, что вышибалой работал человек, указывало, что «Сверхновая» – действительно респектабельный клуб, инциденты в котором достаточно редки. Обычно на это место стараются брать кроганов – двухметровые толстошкурые мускулистые твари с внешностью тираннозавра, малочувствительные к боли и агрессивные от природы, подходили для того, чтобы отваживать хулиганов, как нельзя лучше. Однако, публику побогаче кроган у входа может и испугать.
     Клуб, действительно, выглядел поинтереснее, чем бар при посольстве. Справа от входа располагался танцпол, на котором под ритмичную музыку веселилась молодёжь со всех уголков Галактики. Слева через окно размером во всю стену открывался восхитительный вид на Туманность Змея. Впереди метрах в десяти от двери начинался зал для желающих вкусно поесть, изысканно выпить и задушевно пообщаться. За танцполом ещё одна лестница вела на второй этаж, откуда доносились звуки игровых автоматов.
     Официантка, миловидная рыжеволосая человеческая девушка, о чём-то встревоженно переговаривалась с волусом за барной стойкой, пыхтящим в своём скафандре, как астматик после бега.
     – Послушай, Рита, – втолковывал он своей собеседнице, посверкивая стеклами шлема, – если бы это зависело только от меня, я бы вернул её моментально. Но я разговаривал с ней, она не хочет возвращаться!
     Заметив подошедшего к стойке командора, волус прервался:
     – Добро пожаловать в «Сверхновую», наш новый, но уже желанный гость! Меня зовут Доран. Чего изволите?
     – Вы – хозяин заведения?
     – Да, – важно пропыхтел Доран. – Хозяин. Сам мешаю коктейли. Сам чиню автоматы. Люблю всё делать сам.
     Шепард сильно подозревал, что дело не столько в любви к труду, сколько в природной прижимистости волусов, но спорить не стал.
     – Вы, я так понимаю, знаете всех своих завсегдатаев?
     – Да! Это дело чести, знаете ли.
     – Скажите, у Вас бывает турианец, некто Септимус?
     – Генерал Септимус Орака?
     – Вы его знаете?
     – Да, очень, очень хороший клиент. Я думаю, у него какая-то печаль.
     – Часто заходит?
     – Что Вы. Последнее время совсем не заходит. А до этого начал много пить. Думаю, перебрался в какое-нибудь место подешевле.
     Рыжая официантка обратилась к Дорану:
     – Дженна говорила, что в «Логове Коры» появился новый постоянный посетитель, турианский офицер. Может быть, это он?
     – Дженна? – переспросил Джон.
     – Это сестра Риты, – пояснил волус. – Она раньше работала у меня, обслуживала второй этаж, потом зачем-то ушла в какое-то низкопробное заведение со стриптизом и алкоголиками.
     – Я знаю, зачем, – перебила Рита. Она понизила голос и продолжила. – Дженна работает на СБЦ, она информатор. Я страшно переживаю, это ведь небезопасно. Я пробовала переубедить её, но бесполезно. В «Логове Коры» ведь такой народ отирается, если узнают – чиркнут ножом по горлу, спустят в транспортную шахту, и поминай, как звали! Мне иногда кажется, что она назло мне туда пошла, чтоб я волновалась!
     – Вы знаете, кто её контакт в СБЦ? Может быть, я смогу переговорить, мне по долгу службы вскоре придётся нанести туда визит.
     – Хорошо бы! Но это ведь секретная информация. Я ходила даже к Венари Паллину, начальнику СБЦ, он сказал, чтобы я держалась подальше – «для её же блага».
     – Вы говорите, что в этом самом «Логове Коры» может быть тот турианец, которого я ищу?
     – Вполне возможно.
     – Что ж, значит, мне всё равно туда идти. Я попробую переубедить Дженну.
     – Ой, Вы даже не представляете, как я буду рада!
     – Как туда добраться?
     – Это недалеко отсюда. Пройдёте через рыночный блок, и там рядом. Только сейчас ещё слишком рано, они через час откроются.
     – Что ж, подожду.
     – Может быть, Вам принести выпить?
     – Чего-нибудь витаминного. И если можно, на второй этаж. Говорят, здесь можно поиграть в квазар?
 * * *
     Поднявшись на второй этаж, Шепард заметил в дальнем углу знакомую фигуру. Кайден Аленко, нахмурившись, «колдовал» над квазарным автоматом.
     – Кайден? Не замечал за Вами склонности к азартным играм.
     – А я и не играю, – серьёзно сказал Аленко. – Взгляните, командор.
     Кайден ткнул пальцем в экран своего инструментрона.
     – Видите? Этот автомат ворует деньги у хозяина. Сигнал транслируется куда-то в Президиум.
     – Вы уже предупредили Дорана?
     – Пока нет. Хотел удостовериться, что не ошибся. Теперь уверен.
     Подошла Рита:
     – Мангустиновый сок для командора, квас-кола для лейтенанта.
     Джон обратился к ней:
     – Попросите хозяина отключить этот игровой автомат – он взломан, через него происходит утечка денег.
     – Минуточку!
     Отдав стаканы, Рита сбежала вниз, и через пару минут к Джону с Кайденом, пыхтя, поднялся Доран.
     – Это всё тот мерзкий саларианец! – важно просипел он. – Я как увидел, чем он занимается, сразу приказал гнать его взашей!
     – А давно он здесь был? – спросил Аленко.
     – С полчаса назад вошёл, минут пятнадцать назад я его выгнал.
     – Тогда это не он. Боюсь Вас огорчить, но автомат взломан уже как минимум сутки, а то и больше.
     – Как хорошо, что Вы это обнаружили! Я переведу на Ваш счёт тысячу кредитов немедленно. Может, Вы сможете установить, кто преступник? За мной дело не постоит!
     Лейтенант вопросительно взглянул на своего командира. Тот кивнул:
     – Пока нас не вызвали на слушание, Вы можете делать, что угодно. Сами справитесь, или мне помочь?
     – Мы с моим инструментроном проследим сигнал до конечной точки. А когда понадобится сила – если понадобится сила – я позвоню.
     – Так и поступим. Давайте.
     Аленко медленно пошёл к выходу из клуба, время от времени поводя левой рукой из стороны в сторону, беря инструментроном пеленг на сигнал. Шепард прошёлся по игровым автоматам.
     Поиграв около часа, Джон решил, что набрал уже достаточно данных для Шеллса. Тем более, скоро должно было открыться «Логово Коры». Отправив файл статистики саларианцу, Шепард собрался уходить, и тут звякнул инструментрон – пришло сообщение от Кайдена:
     «Командир, Вы будете смеяться, но деньги воровал нелегально построенный искусственный интеллект. Какой-то начинающий взломщик построил аппарат на основе блюбокса[9]. Наверное, хотел увеличить производительность, а в результате вместо самообучающегося алгоритма получил искусственный интеллект. Знаете, что машина сделала первым делом? Слила компромат на создателя Службе Безопасности Цитадели! Тот сел в тюрьму, а ИИ воспользовался его счетами для накопления денег. Когда я его отключил, машина как раз торговалась через экстранет с гетами, чтобы они каким-то образом устроили транспортировку блюбокса за Вуаль Персея. Проблема решена, можете передать Дорану, что аппарат можно включать»
     Джон задумался. Если искусственный интеллект с Цитадели может связаться с гетами – значит, это может сделать кто угодно ещё. Более того, если геты всерьёз обсуждают транспортировку чего бы то ни было – значит, у них есть возможность проникновения в Пространство Цитадели.
     Всё ещё раздумывая над этим, Шепард спустился в бар, рассеянно сказал Дорану, что кража пресечена, и направился к рынкам.
 * * *
     В рыночном блоке стояла обычная суета. Какой-то посетитель-человек требовал вернуть деньги за некачественный товар, турианский торговец вежливо отказывался, ссылаясь на отсутствие товарного чека. Коротышка-волус зазывал колонистов «со всех окраин Галактики» покупать у него «самые надёжные» бронекостюмы (фирма «Эланус Риск Контрол Сервис», корпорация, совмещающая в себе охранное агентство и фабрику по производству оружия и бронезащиты) и «убойные пушки» (фирма «Халиат Армори», турианский производитель ручного оружия).
     – Шепард! Командор Шепард! – замахал рукой какой-то человек.
     Джон подошёл к светловолосому мужчине среднего роста с курчавыми волосами и короткой бородкой. На вид ему можно было бы дать лет 35-40, если бы не наивный, почти детский взгляд.
     – Вау! Это действительно Вы! – восхищённо выдохнул мужчина.
     – Чем обязан? – осведомился Шепард.
     – Вы же командор Шепард, да? Герой Иден Прайм! Ооо, для меня такая честь встретиться с Вами!
     – Приятно познакомиться, – Шепард протянул руку. – А Вы…
     – Конрад. Конрад Вернер, – мужчина смотрел на Джона преданным собачьим взглядом. – Рассказывают, Вы вывели из строя целую сотню гетов!
     – Большую часть времени я просто пытался остаться в живых. К тому же, без своих напарников я бы ничего не смог сделать.
     – Простите, я знаю, что у Вас наверняка много дел, но… не могли бы Вы дать мне автограф?
     Шепард усмехнулся и расписался на протянутом блокноте.
     – Всё, что угодно, для моего первого поклонника. Пожалуйста.
     – Спасибо! Большое спасибо! Очень рад! А уж как жена обрадуется! Будете на Земле – с меня пиво! Ну, не буду Вас отвлекать… Спасибо ещё раз!
     Конрад кивнул на прощание и ушёл. Джон какое-то время изучал указатели, чтобы найти дорогу к «Логову Коры», затем направился к лестнице, ведущей уровнем ниже – согласно карте, оттуда можно было добраться до заведения по короткому коридору.
 * * *
     Вход в «Логово Коры», столь же непритязательный, как и, очевидно, само заведение, открывался в пешеходную эстакаду над транспортным туннелем. Но даже шум проносящихся «рапидов» не заглушал доносившихся из-за двери упругих басов развратной музыки и пьяных криков. Шепард вошёл внутрь.
     Помещение освещалось приглушённым красноватым светом. В центре большого круглого зала располагалось возвышение, на котором вокруг шестов танцевали полуобнажённые девушки-азари. Вокруг возвышения тянулась барная стойка. Вдоль стен стояли столики. Неподалёку от входа в стене открывался тёмный извилистый коридор, возле которого скучал кроган-вышибала. Он обернулся на звук открывшейся двери, для острастки невнятно прорычал Шепарду что-то невразумительное и перестал обращать на него внимание.
     Оглядевшись, Джон заметил за одним из столиков сидящего в одиночестве турианца, равнодушно разглядывавшего танцующую на столике стриптизёршу. Время от времени турианец выпивал какую-нибудь из расставленных во множестве порционных цилиндрических бутылочек, встряхивал головой и возвращался к созерцанию прелестей молодой азари, едва вошедшей в возраст совершеннолетия. Закончив номер, азари поклонилась, распластавшись по столу. Турианец небрежным жестом кинул ей чаевые, девушка взяла деньги, соскочила со стола и убежала обратно на помост. Шепард подошёл:
     – Не помешаю?
     Турианец, не размыкая жвал, кивнул головой на стул. Джон сел. Турианец некоторое время равнодушно разглядывал его, затем спросил:
     – Солдат?
     – Капитан‑лейтенант Альянса Систем Джон Шепард.
     – И я солдат. Септимус Орака, – помолчав, турианец добавил – Генерал флота Иерархии. За знакомство!
     Он подвинул к нему одну из бутылочек, другую такую же залпом выпил сам.
     Джон пригубил. Напиток обжёг губы, будто сильная кислота. Отставив пойло, он наклонился к генералу:
     – Мне кажется, Вас что-то тревожит.
     – Тревожит? – генерал с шумом втянул воздух, затем медленно выдохнул. – Можно сказать и так. Я в этой жизни повидал огромное количество действительно ужасных вещей. И во всей проклятой Галактике есть только одна женщина, которая помогает мне обо всём забыть.
     Септимус уронил голову на грудь и на некоторое время замолчал.
     – Видимо, раз сейчас Вы в таком состоянии, – продолжил за него Шепард. – в общении с этой женщиной возникла проблема?
     – Проблема? Проблема… Проблема в том, что она меня отвергла. Отвергла! Меня! Генерала Ораку!
     – И Вы…
     – И я потерял себя. Чего я только не делал. Молил, угрожал… Даже мстил! Пустил порочащие её слухи. Это было… недостойно.
     – Скажите, генерал, – Джон глядел Септимусу прямо в глаза. – Вы много выиграли битв, сидя в баре и распуская сопли?
     Генерал выпрямился. Его жвалы разошлись, затем снова сомкнулись. Через несколько секунд он усмехнулся и заговорил:
     – Ха… Война… Точно! Именно на войну это и похоже. Как я смог позволить ей загнать меня в этот угол? Так значит, такой совет ты мне даёшь, парень? Подтянуться, застегнуть ремень и действовать как генерал?
     Шепард кивнул. Турианец стукнул кулаком по столу и продолжил:
     – А ты прав! Ша’Ира заслуживает этого! Как бы она со мной ни поступила.
     – И здесь не место для такого заслуженного офицера, как Вы, генерал.
     – Тоже верно. Пойду и приму холодный душ. Два раза.
     Генерал помолчал и добавил:
     – Слушай, командор. Ты умный парень. Можешь кое-что сделать для меня?
     – Смотря что.
     – Есть один дипломат среди элкоров. Он думает, что Ша’Ира рассказывала посторонним то, что он доверил только ей.
     – Почему он так считает?
     – Потому что я ему так сказал. Теперь надо его переубедить.
     – Каким образом?
     – Ты передашь ему доказательство, что Ша’Ира не виновата. Вот – на этом диске записано, как я получил эти сведения. Это оправдает Ша’Иру и убедит элкора. Его зовут Зелтан, и, скорее всего, его можно будет найти в элкорском посольстве.
     – Хорошо. Я передам.
     – Последняя. За солдат, которые всегда остаются солдатами.
     Он одним движением опрокинул в рот бутылочку и встал:
     – Спасибо, командор. Я думаю, однажды из тебя выйдет славный генерал.
     Септимус Орака повернулся к дверям и, не оглядываясь, вышел.
 * * *
     – Чего изволите? – осведомилась у Шепарда хорошенькая рыжеволосая официантка. Джон пригляделся и ответил вопросом:
     – Вас, случайно, зовут не Дженной?
     – Угадали, – кокетливо улыбнулась девушка. – Что будете пить?
     Шепард доверительно придвинулся к ней и, понизив голос, сказал:
     – Нам нужно поговорить. По поводу Вашей работы. Настоящей работы.
     Дженна смутилась, стрельнула глазами по сторонам и нервно ответила:
     – Простите, я не понимаю, о чём Вы. Заказывайте, меня клиенты ждут.
     – Это не игрушки, Дженна. Вы занимаетесь опасным делом.
     – Ах, так Вы от моей сестры? Ну почему все кидаются меня защищать? Я вполне могу сама о себе позаботиться! Простите, мне нужно работать. Я не стриптизёрша, мне за мордашку денег не платят.
     Резко развернувшись, Дженна вернулась за барную стойку. Шепард некоторое время пытался подобрать более убедительные слова, но не преуспел в этом. Джон всегда был бойцом, а не дипломатом. Потоптавшись на месте, он пошёл к выходу.
     В дверях командор столкнулся с подвыпившим турианцем в традиционном для его расы капюшоне, закрывающем костные наросты на затылке. Джон попытался его обойти, но турианец, явно специально, качнулся так, чтобы непременно толкнуть Шепарда плечом.
     – Эй, мягкокожий! – сыграл он возмущение. – Тебе что, места мало?
     – Я пытался посторониться, Вы меня сами задели.
     – Так, я не понял! Ищешь проблемы, человек?
     – Кто здесь создаёт проблемы, так это Вы!
     – Да ты… – турианец икнул и пошатнулся, – нарываешься? Пойдём отсюда, поболтаем, ага?
     Шепард пожал плечами и вышел. Турианец двинулся за ним.
     Сразу после того, как дверь закрылась, турианец выпрямился, и стало видно, что он трезв, как стёклышко.
     – Вы что, совсем спятили? – прошипел он Джону в самое ухо. – Вы что, не понимаете? Услышь вашу беседу кто-нибудь из тех, за кем Дженна должна приглядывать, и она до вечера не доживёт!
     – Её сестра…
     – … идиотка! То, что она делает сама и что заставила сделать Вас, для Дженны намного опаснее, чем то, чем она занимается!
     – И всё же, без неё совсем нельзя обойтись?
     – Пока нет. С её помощью мы почти раскрыли сеть подпольных поставщиков оружия. Сегодня должна состояться сделка, на которой мы возьмём их с поличным, и после этого я Дженну увольняю. Слово офицера, мне эти проблемы с нервной сестричкой самому не нравятся. Вы удовлетворены?
     – Вполне.
     – Замечательно. И постарайтесь убедить сестру Дженны, что она своей заботой причиняет больше вреда, чем пользы. Кстати, позвольте представиться – детектив Челлик, сотрудник Службы Безопасности Цитадели. Если Вас действительно интересует судьба девушки, можете спросить меня в центральном офисе СБЦ.
     Попрощавшись с детективом, Шепард взял рапид-такси и уже через четверть часа был в посольском здании.
 * * *
     Когда Шепард вновь оказался в кабинете послов Калина и Корлака, с представителем элкоров вновь беседовал Зелтан, так что дополнительно разыскивать его не пришлось.
     – Искреннее приветствие, – пробубнил Зелтан. – Рад снова видеть Вас, человек. Радостное недоумение. Вам так быстро удалось добиться встречи с Ша’Ирой?
     Джон протянул элкору диск, полученный от генерала Септимуса:
     – Не знаю, в чём заключался Ваш секрет, но к его разглашению Спутница непричастна. Информацию распространил турианец, некто Септимус Орака.
     – Недоверчиво. Я знаю этого генерала. Не думаю, что он мог узнать эти сведения. Если ему это удалось, скорее всего, ему эту информацию передала азари Спутница.
     – В действительности, он добыл данные другим путём. На этом диске содержится вся информация, которая может доказать невиновность Спутницы, а диск мне передал сам генерал Септимус.
     – В смущении. Тяжело поверить. В ужасе. Получается, кто угодно может узнать обо мне всё, что я скрываю.
     – Не думаю, что всё так плохо. Септимус – весомая фигура в обществе, и даже ему, при его звании, было нелегко получить эти сведения. Было бы легко, он бы сообщил способ устно, для этого не потребовался бы диск.
     – Облегчение. Да, наверное, Вы правы. Благодарность. Спасибо за то, что нашли возможность уделить мне время. Внезапное озарение. Я должен поговорить со Спутницей. Она наверняка расстроена из-за моих жалоб послу. Горячая просьба. Извините меня, человек, я должен Вас покинуть.
     – Уверен, Спутница не держит на Вас зла. Это же была вполне объяснимая ошибка.
     – Сомнение. Возможно, Вы правы, человек. Я могу только надеяться.
     Когда Зелтан, тяжело ступая, вышел, подал голос посол Калин:
     – С благодарностью. Командор, Ваша помощь неоценима. С подтверждением. Вот видите, Дин, не все человеки такие, как Вы говорите.
     – Эээ, – махнул рукой посол Корлак. – Чтоб подсолнух сделал что-то просто так? Наверняка он с этого что-то поимел.
     – Извиняясь. Не слушайте моего друга волуса, командор. Каковы бы ни были Ваши намерения, то, что Вы сделали – хорошо.
     Сердечно попрощавшись с Калином (настолько сердечно, насколько это возможно в общении с собеседником, обладающим абсолютно монотонным голосом), Шепард вышел и направился к покоям Спутницы.
 * * *
     Нелина, принимающая гостей у входа, улыбнулась Шепарду как давнему знакомому и хорошему другу и пригласила его в зал. Джон вошёл и присел на диванчик, на котором несколько представителей разных рас уже ожидали, когда к ним подойдёт служанка. Завязалась неспешная беседа.
     – Послушайте, – доверительно спросил Шепард одного из гостей Спутницы, хрупкого большеглазого саларианца, – как так получается? На людей азари хотя бы похожи, но как им удаётся вызывать интерес и у представителей других рас?
     – Как на людей? – удивился саларианец. – Ходят на двух ногах. Трогают двумя руками. На голове выросты. Больше на саларианцев.
     – Вы оба меня извините, – вмешался один из турианских гостей. – У саларианцев выростов только два, и они торчат вверх. А у турианцев, посмотрите-ка – много выростов, и все они торчат от затылка или висков назад. В точности как у азари.
     – Азари. Выросты мягкие. Саларианцы. Выросты… покрыты мягкой кожей. Турианцы. Выросты твёрдые. Азари ближе к саларианцам.
     Завязалась оживлённая дискуссия, в ходе которой представитель каждой расы доказывал, что азари больше всего похожи именно на них.
     Подошедшая служанка тихим голосом пригласила Шепарда в покои Спутницы. В отличие от большинства служанок, это была не азари, а человеческая девушка с биотическим даром.
     – Если мой вопрос не слишком нескромен, что привело Вас сюда? – спросил её Джон, пока они шли.
     – Может быть, это покажется странным, – ответила девушка. – Но я почувствовала что-то вроде зова. Будто здесь моё призвание, и Спутница ждёт меня.
     Открылась дверь покоев:
     – В этом нет ничего странного, – мелодично проговорила Ша’Ира. – Многие чувствуют мой призыв. Но до сих пор на него не откликался никто, кроме азари. Спасибо, Вы можете идти. Заходите, Шепард.
     Джон вошёл в покои. Здесь всё оставалось таким же, как и в прошлый раз. Тот же альков под сапфировым куполом, те же плотные жалюзи, бокалы с напитками на столике. Изменился только взгляд Спутницы. Теперь она глядела на него не с царственным ожиданием, а со столь же величественным одобрением.
     – Благодарю, командор, – сказала она. – Недавно я получила любовное послание от Септимуса. Очень рада, что Вам удалось его убедить. Даже дипломат элкоров отозвал свои претензии.
     – Для меня было честью оказать Вам услугу, Спутница, – наклонил голову Шепард.
     – Вы очень добры, командор. Но я считаю, что вознаградить Вас за хлопоты должно не только Ваше доброе сердце. Я хочу кое-что Вам подарить. Если Вы не против.
     – Заранее благодарю Вас.
     – Я хочу подарить Вам слова. Эти слова однажды помогут Вам принять сердцем, кто Вы есть, и понять разумом, кем Вы станете.
     Ша’Ира подошла к Джону вплотную. Её зрачки расширились так, что глаза полностью почернели. Голос стал глубже и бархатистее.
     – Я вижу Вас… Форма сидит идеально, будто часть Вашей кожи. Каждая клеточка Вашего тела – клетка тела солдата. Гордого одиночки. Но это одиночество, одиночество даже в компании друзей, даёт Вам силу. Эта сила привлекает людей. Любой расы. Вся Галактика стоит за Вашей спиной, и любой пойдёт за Вами, не задавая вопросов. Грядут великие битвы, и эта сила поможет Вам победить. Вот кто Вы такой. Но это не то, кем Вы станете. Это только основа грядущей славы. Помните мои слова, командор. И вспоминайте их всегда, когда начинают сгущаться сумерки сомнений. А теперь закройте глаза и следуйте за мной.
     Позже, когда они встали с ложа, прикрытого сапфировым пологом, Ша’Ира продолжила:
     – И последний подарок от меня. Это медальон. Возьмите.
     – Что в нём?
     – Тайна. Вряд ли он открывается. Я ничего о нём не знаю, кроме того, что его оставил у меня исследователь наследия протеан. Неизвестно ни его назначение, ни способ использования. Но сегодня я чувствую, что настало время передать его тому, кому он предназначен. Вам. А теперь я должна попросить Вас уйти. Я дала Вам всё, что могла дать.
     Едва Джон вышел на улицу, раздался сигнал инструментрона.
     – Шепард, – на экране появилось лицо Дэвида Андерсона. – Собирайте своих людей и ступайте в Башню Совета. Сейчас начнётся открытое слушание. Был в этом злой умысел или нет, но нас не сочли нужным уведомить о времени заранее.

Расследование

     Смотрите «Вечность Навсегда» – новый фильм о спектре‑ханаре Бласто! У этого парня по любовнице в каждом космопорту и по пушке в каждом щупальце!
Цитадель, район Закера, рекламный щит, 2183 год
     Эшли с гримаской брезгливости на лице рассматривала хранителя, увлечённо возившегося с технологическим пультом возле ведущего в Башню Цитадели лифта. На Эшли бесстрастно взирала Авина – голографическое изображение азари, оснащённое виртуальным интеллектом, гид по Цитадели.
     Подошёл Кайден. Эшли обернулась к нему:
     – Чем это… насекомое занимается?
     Аленко сделал шаг к хранителю. Авина очнулась:
     – Пожалуйста, не мешайте работе хранителей, – произнесла она синтезированным компьютерным голосом. – Они выполняют работы по техническому обслуживанию Цитадели.
     Быстрым шагом приблизился Шепард:
     – Пошли в лифт, слушание вот-вот начнётся.
     Пока скоростной лифт возносил команду на вершину Башни, в кабине транслировались свежие новости, перемежаемые рекламой – подъём занимал минут пять. За полупрозрачной дверью кабины мелькали этажи. В фоне звучала тихая ненавязчивая музыка.
     – Мне Совет тоже будет вопросы задавать? – спросила Эшли.
     Шепард, не оборачиваясь к ней, пожал плечами. За командира ответил Аленко:
     – Думаю, мы вообще приглашены только для соблюдения формальностей. Все рапорты у них есть. Нам остаётся только положиться на посла Удину.
     – А я ему не доверяю… сэр, – ответила сержант.
     Движение кабины замедлилось. Вскоре она остановилась, и дверь лифта отъехала в сторону.
     – Вот это да, – восхищённо протянула Уильямс.
     Коридор, ведущий от кабины лифта, заканчивался широкой парадной лестницей в шесть ступеней. За ней открывался настоящий сквер. В центре огромного круглого атриума располагался фонтан. По краям были высажены настоящие фруктовые деревья с сочными алыми плодами и золотистыми листьями. В противоположной стороне атриума располагалась ещё одна, столь же широкая, но более высокая, в несколько пролётов, лестница, ведущая в следующий зал.
     У верхних ступеней лестницы беседовали два турианца. Одного Джон знал – это был глава Службы Безопасности Цитадели экзекутор Венари Паллин собственной персоной. Другой был ему незнаком. На лицевых щитках выделялась синей краской эмблема родной колонии, левый глаз закрывал закреплённый на черепе мнемовизор. Турианец, крепко стоя на своих птичьих лапах, оживлённо жестикулировал, пытаясь что-то доказать своему начальнику. Экзекутор Паллин, сложив руки на груди, скучающе внимал.
     – Я уверен, Сарен что-то скрывает! – втолковывал Паллину собеседник, когда мимо них проходили десантники «Нормандии». – Дайте мне ещё немного времени! Заставьте их отложить слушание!
     – Отложить слушание Совета? Вы в своём уме, Гаррус? – ощерился экзекутор, сверкнув на миг острыми, как иглы, зубами. – Вы смешны. Следствие окончено.
     Гаррус приоткрыл рот, но так и не нашёлся, что ответить. Паллин отвернулся и пошёл к лифту.
 * * *

[]
     При упоминании Сарена Шепард остановился. Пользуясь этим, Гаррус подошёл к нему:
     – Командор Шепард? – полуутвердительно спросил он и кивнул головой, представляясь. – Гаррус Вакариан. Я веду… вёл дело спектра Сарена Артериуса.
     – И, похоже, Вы действительно хотите, чтобы его обвинили?
     – Я ему не доверяю. Уверен, Сарен давно работает только на себя. Но у меня нет улик – он спектр Совета, почти вся его деятельность строго засекречена.
     – Шепард! Где вы там застряли? – раздался из инструментрона голос Андерсона.
     Командор поспешил откланяться.
     – Удачи! – пожелал Гаррус ему вслед. – Может быть, к Вам они прислушаются.
 * * *
     В следующем зале располагалась платформа «Рапид Транзит». В центре зала находился небольшой садик с деревьями, живописными валунами и травой. По краям находилось множество балконов, с которых можно было наблюдать за открытыми слушаниями. В дальнем конце зала была устроена терраса, на которую вело три параллельные лестницы.
     – Как здесь лестницы‑то любят, – заметил Кайден.
     – А ведь это неспроста, – ответила Эшли. – Посмотрите – один взвод на террасу за парапеты, пулемётные турели на лестницы, снайперов с гранатомётчиками на балконы, и к Совету никто и близко не подойдёт!
     – И зачем такая предосторожность в самом сердце Цитадели? – усмехнувшись, поинтересовался Джон. Эшли вспыхнула и не ответила.
     С террасы ещё одна лестница вела в последний зал. Пол в центре зала был прозрачный, под ним виднелась оранжерея. Над прозрачной частью пола узкий мостик вёл к небольшой площадке для посетителей Совета. Площадка была огорожена поручнями – за ней пол обрывался, и несколько лестниц вело вниз, к входу в оранжерею. Ещё метрах в тридцати впереди стояла стена с балконом для советников.
     У входа в зал стоял Дэвид Андерсон.
     – Давайте, давайте, – вполголоса поторопил он Джона. – Слушание уже идёт.
     Все вместе они прошли к площадке для посетителей.
     Слушание, действительно, было уже в разгаре. На балконе присутствовал Совет в полном составе. Стоявшая в центре советник Тевос представляла интересы азари. Её голубая кожа немного отливала лиловым, а по симметричному розовому узору на красивом лице можно было догадаться, что отцом матриарха был ханар, чья природная мягкость характера отчасти передалась и дочери. На непроницаемом лице представлявшего турианцев советника Спаратуса, стоявшего по правую руку от азари на расстоянии метров пяти от неё, застыло извечное скептическое выражение. Лицевые кости его были покрыты старыми боевыми шрамами. В глубине черепа горели зелёные глаза. С другой стороны от советника Тевос стоял представитель саларианцев советник Валерн. Его рога скрывались под плотным капюшоном из дорогой ткани, украшенным строгим орнаментом. Валерн выглядел обеспокоенным – впрочем, как и всегда. Для того, чтобы с балконов для посетителей можно было разглядеть всех советников, в воздухе висело увеличенное голографическое изображение Совета. На площадке распинался посол Удина. Сарен Артериус не почтил слушание личным присутствием – он лишь связался с Советом по видеофону, и его голографическая фигура, увеличенная во много раз, угрожающе нависала над сгрудившимися на площадке для посетителей людьми.
     Когда Шепард со своими товарищами встал на площадку, слово принадлежало советнику Тевос.
     – Мы признаём, что факт атаки гетов на вашу колонию вызывает определённую озабоченность, – разносился по залу её мелодичный голос. – Однако, мы не находим доказанным какое-либо отношение спектра Сарена к данному инциденту.
     Голос советника Спаратуса сразу после речи азари звучал особенно резко:
     – Расследование Службы Безопасности Цитадели не выявило фактов в поддержку предъявленного вами обвинения в измене.
     – Есть показания свидетеля, видевшего, как он хладнокровно застрелил спектра Найлуса! – посол Удина едва сдерживал гнев.
     – Мы читали рапорты десанта с Иден Прайм, посол, – затрещала скороговорка советника Валерна. – Свидетельство одного находящегося в состоянии сильнейшего стресса грузчика вряд ли можно счесть убедительным доказательством.
     – Я возмущён подобными инсинуациями, – в хриплом голосе Сарена слышалось презрение. – Найлус был хорошим спектром. Более того, он был моим другом и учеником.
     – Именно поэтому Вам и удалось застать его врасплох! – выкрикнул Андерсон.
     – Капитан Андерсон, – укоризненно качнул головой Сарен. – Ну почему всякий раз, когда человечество выдвигает против меня необоснованные обвинения, в этом так или иначе замешаны Вы? Ага, а вот и Ваш протеже, командор Шепард. Дилетант, разрушивший ценнейший протеанский артефакт.
     – Маяк разрушился из-за последствий Ваших действий, – возразил Джон. – А затем, чтобы скрыть это, Вы попытались взорвать всю колонию.
     – Как это называется на Земле? Вы сваливаете с больной головы на здоровую. В точности как капитан Андерсон. Вы способный ученик, Шепард. Но я не удивлён, – Сарен сложил руки на груди. – Чего ещё можно было ожидать от человека?
     – Сарен презирает человечество! – повысил голос Джон, делая шаг вперёд и обращаясь к Совету. – Вот почему он напал на Иден Прайм!
     – Знай своё место, человек, – почти не раскрывая жвал, процедил Сарен. – Ваша раса не готова к тому, чтобы занять кресло в Совете. Она не готова даже к тому, чтобы предоставлять Совету спектров.
     – Он не имеет права так говорить, – возразил Удина, так же глядя не на Сарена, а на Совет. – Не в его власти принимать такие решения.
     Советник Тевос запрокинула голову, глядя в глаза голограмме Сарена:
     – Рассмотрение вопроса о принятии Шепарда в ряды Специального Корпуса Тактической Разведки не является целью данного слушания.
     – У «данного слушания» вообще нет цели! – отпарировал Сарен. – Люди впустую тратят Ваше время, советник. Как и моё.
     – Сарен прячется за своим положением спектра, – не сдавался Шепард. – Да откройте же глаза!
     – Наши глаза широко открыты, – съязвил советник Валерн, чьи глаза, как у всех саларианцев, занимали большую часть лица, – но они не видят ни бесспорных фактов, ни разумных аргументов.
     – Есть ещё одно обстоятельство, – хорошо поставленным офицерским голосом сказал Андерсон. – Видение Шепарда, инспирированное маяком.
     – Заче-ем? – вполголоса простонал Джон.
     – Теперь мы в качестве фактов принимаем видения, сны и галлюцинации? – с подчёркнутым недоумением обратился Сарен к Совету. – Разве я могу защитить честь своего имени против такого рода «свидетельств»? – Он взмахнул рукой и отвернулся.
     – Согласен, – кивнул советник Спаратус. – Наше правосудие должно основываться на объективных фактах. Мы не можем и не имеем права рассматривать ни дикие видения, ни безрассудные спекуляции.
     – Командор Шепард, – обратился к Джону советник Валерн. – Вы можете добавить ещё что-нибудь к уже сказанному?
     – Не вижу смысла, – опустил голову командор. – Я вижу, Совет уже принял решение.
     Члены Совета переглянулись. Турианец покачал головой, глядя на азари. Та согласно кивнула ему в ответ и перевела взгляд на саларианца. Тот в знак согласия моргнул нижними веками. Азари опять кивнула и снова повернулась к людям. На пару секунд прикрыв глаза, она огласила вердикт:
     – Совет не нашёл подтверждения обвинению спектра Сарена Артериуса в причастности к атаке гетов. Посол людей Доннел Удина, Ваша петиция о лишении спектра Сарена его должностей и званий отклоняется.
     – Я рад, что правосудие восторжествовало, – поклонился Сарен. Его голограмма замерцала, покрылась помехами и исчезла.
     – Дальнейшее рассмотрение инцидента откладывается до появления новых фактов, – продолжила советник Тевос. – Слушание закрыто.
     Голограммы членов Совета отключились, подсветка площадки для посетителей погасла. Доннел Удина остался стоять, потерянно склонив голову. Остальные развернулись и вышли.
 * * *
     – Эти инопланетяне – как животные. Только говорящие, – процедила Эшли, спускаясь по ступеням в средний зал.
     – Совет должен управлять огромным множеством разных рас, – ответил Кайден, пожав плечами. – Конечно, они насторожённо относятся к новичкам.
     – Или просто не любят людей.
     – Почему бы? У нас есть океаны, красивые женщины, любовь… Говорят, это самое главное, что ценится в Пространстве Цитадели.
     Кайден и Эшли присоединились к Шепарду, который обсуждал результаты слушания с Дэвидом Андерсоном.
     Стремительной походкой подошёл Удина.
     – Капитан, с моей стороны было ошибкой пригласить Вас на слушание, – без вступления начал он, обращаясь к Андерсону. – Совет предполагает, что Вы сводите с Сареном личные счёты!
     – Да, я, действительно, слишком хорошо знаком с Сареном, – отвернулся Андерсон. – По крайней мере, достаточно хорошо, чтобы знать – если он взялся сотрудничать с гетами, то по одной причине – чтобы уничтожить человечество. Теперь все наши колонии под угрозой. Каждый человек в опасности, где бы он ни был. Даже на Земле больше нельзя чувствовать себя защищённым. Вспомните, как геты выбили своих создателей с их же родной планеты! А ведь технология кварианцев уже тогда намного превышала нашу современную, да и гетов наверняка с тех пор стало намного больше.
     – Кстати, а что с тех пор стало с кварианцами? Они были уничтожены? – поинтересовалась Уильямс.
     – К счастью, значительная часть этого народа за время войны успела переселиться на корабли, приспособленные для длительного проживания, – ответил Аленко за капитана. – Теперь они странствуют по Галактике, прибиваясь то к одному, то к другому миру. Корабли, на которых они живут, называют Мигрирующим или Странствующим Флотом. Они сами говорят проще – Флотилия.
     – А почему они не колонизируют пригодную для обитания планету?
     – Во-первых, в Галактике очень мало планет, где жизнь развивалась бы на основе правовращающих аминокислот, а левовращающие для них ядовиты, как их пища ядовита для нас. Во-вторых, пока они надеялись отбить родной мир, а потом искали новое место, успело смениться несколько поколений. Что такое несколько поколений в стерильном окружении корабля? Это полная потеря иммунитета и врождённая аллергия на любой чужеродный белок. Теперь они не снимают скафандров даже в подходящих для жизни местах – любая шальная бактерия, любой грибок или вирус, всё то, что нам грозит не более чем лёгким насморком, способно уложить любого кварианца на больничную койку. А то и свести в могилу раньше времени. Увы, но они обречены болтаться между звёздами.
     – Какой ужас… – пробормотала Эшли.
     Пока сержант с лейтенантом обсуждали трагическую судьбу создателей гетов, Шепарда интересовал другой вопрос.
     – Откуда Вы знаете Сарена? – спросил он капитана.
     – Я работал с ним на одном задании, – неохотно ответил тот. – Это было довольно давно, восемнадцать лет назад. Я был молод, он тоже. Всё пошло наперекосяк. Мне не хотелось бы это здесь обсуждать, но… В общем, я тогда узнал, что из себя представляет Сарен. Его нужно остановить.
     – Но как это сделать?
     – В качестве спектра Сарен практически неприкосновенен, – вмешался Удина. – Нужно найти доказательства его причастности к атаке на Иден Прайм. Неопровержимые доказательства. Чтобы никто не смог придраться и оспорить их.
     Удина взялся рукой за подбородок и задумался.
     – А как насчёт того следователя из СБЦ, как его, Гарруса? – предложил Кайден. – Помните, мы видели, как он спорил с экзекутором Паллином?
     – Точно! – воскликнула Эшли. – Он просил отсрочить слушание. Похоже, ему удалось раздобыть что-то важное.
     – Это хорошая мысль, – согласился Джон. – Только где бы его теперь найти? В принципе, у меня за это время появился в СБЦ знакомый следователь, Челлик.
     – Следователи обычно не очень осведомлены о делах друг друга, – заметил Удина. – Но я знавал одного парня, через которого проходило много бумажной работы, он должен быть в курсе дела. Харкин его фамилия.
     – Харкин? Забудьте, Доннел, – покачал головой Андерсон. – Его уже месяц, как уволили. Пил на работе! Да и до этого на нём столько порицаний висело, что я бы не стал тратить время на этого неудачника.
     – Вам и не придётся, – ответил Удина. – Я не хочу, чтобы Совет использовал Ваши отношения с Сареном как повод для того, чтобы априори отвергнуть всё, что нам удастся обнаружить. Расследованием займётся Шепард.
     – Капитан заслуживает лучшего обращения! – вступился за Андерсона Джон. – Вы не можете просто взять и отстранить его от этого дела!
     – Посол прав, командор, – кивнул головой штабс-капитан. – Я должен отойти в сторону. Нельзя компрометировать наше дело, Вам и так будет нелегко.
     – Шепард, приступайте, а нам нужно обсудить кое-какие дела, – сказал Удина. – Андерсон, пройдёмте в мой кабинет.
     Он пошёл к стоянке Рапид Транзита. Андерсон на прощанье сказал Шепарду:
     – Скорее всего, Харкин накачивается спиртным в какой-нибудь клоаке. Я слышал, его видели в «Логове Коры». Адрес есть в путевом меню Рапид Транзита, можете заглянуть.
     – А ещё какие-нибудь зацепки есть?
     – В финансовом районе есть контора некоего Барлы Вона. Ходят слухи, что он связан с Серым Посредником. Попробуйте что-то разузнать у него.
     – Серый Посредник? Это кто? – округлила свои и без того большие глаза Эшли.
     – Торговец информацией, – пояснил Андерсон. – У него можно узнать практически всё. Конечно, не бесплатно. Иногда за деньги, иногда в обмен на услугу. На особо важную и секретную информацию устраивает аукционы. Я слышал, что на Цитадели его представляет Барла Вон. Наверняка у него можно купить информацию о Сарене. Но, разумеется, недёшево.
     – Может быть, расскажете о своих делах с Сареном подробнее? Это могло бы стать зацепкой, – попросил Джон.
     Андерсон хмыкнул, пожал плечами, но ответил:
     – Восемнадцать лет назад группа батарианских террористов осуществила нападение на сверхсекретную лабораторию Альянса Систем в Скиллианском Пределе. Мы с Сареном должны были ликвидировать группу и вернуть похищенные разработки. Террористы укрывались на человеческом заводе по обогащению нулевого элемента. Сарен взорвал завод, и террористы погибли – но вместе с ними погибли тысячи ни в чём не повинных гражданских. Рабочие и служащие завода, их жёны, дети – сгорели все. А официально ничего этого не было. Но я-то всё видел. Видел, как он работает. Без жалости. Без колебаний. Я предлагал действовать иначе, но взорвать завод было быстрее и проще, и Сарен так и поступил, просто наплевав на тысячи мирных жизней, не задумываясь ни на миг.
     – Да он просто чудовище! – потряс головой Шепард.
     – Каждому иногда приходится принимать тяжёлые решения, солдат, – жёстко ответил штабс-капитан. – Но в этом случае можно было обойтись малой кровью. Сарен же даже не рассматривал другие возможности. Он настоящий социопат, он любит насилие, любит убивать. И он умеет заметать следы.
     Андерсон вздохнул и закончил разговор:
     – Мне пора. Меня ждёт посол, а у Вас тоже есть, чем заняться. Если что-то найдёте, свяжитесь со мной или с послом. Скорее всего, мы оба будем в его кабинете.
 * * *
     – Что этот ящер делает? – шепнула Эшли.
     Возле хранителя, перекапывавшего садик, на корточках сидел молодой саларианец. Приставив к телу хранителя какой-то прибор, он внимательно изучал показания индикаторов. Хранитель не обращал на действия саларианца никакого внимания.
     – Чем Вы там занимаетесь? – повысил голос Кайден. – Вы знаете, что в работу хранителей вмешиваться запрещено?
     – Что? О, нет… Я же не… Впрочем, ничего… – забормотал саларианец, вставая, смущённо моргая огромными глазищами и отряхивая колени. – Э… Вам что-то нужно?
     – Просто хотели удостовериться, что Вы не мешаете работе хранителей, – поднял руку Шепард.
     – Хранителей? Нет, что Вы, я…
     – Лучше не ври, я видела, чем ты там занимался, – процедила Эшли.
     – Я… Э… Я просто… Не знаю, стоит ли об этом рассказывать… Ну хотя… Вреда же от этого никому не будет… – Саларианец быстро огляделся. – Вот здесь… Видите? Это биосканер. Я сам его разработал. Он считывает разные показатели работы организма. Биотоки, мышечные напряжения и тому подобное. Я хочу побольше узнать о хранителях Цитадели. Это ведь нонсенс – многие века мы пользуемся их работой и до сих пор не знаем о них ровным счётом ничего! Если какой-то хранитель погибает, обязательно появляется новый – но откуда? Они время от времени переделывают ландшафт, здания и их интерьеры – но по какому плану? Я хотел хоть какую-то информацию получить экспериментально. Но к ним трудно подступиться, и к тому же какие-то вменяемые результаты можно получить, только прижав сканер практически вплотную.
     – А почему такая тайна? – поинтересовался Джон.
     – Видите ли… Технически, я не мешаю работе хранителей, поэтому в моих действиях нет ничего предосудительного. Но вы же на себе только что убедились – со стороны так не кажется. Поэтому каждый норовит вызвать СБЦ, а стражи порядка могут не разделять моей уверенности. Я бы хотел работать открыто, но тогда я бы чаще сидел под арестом, чем занимался делом.
     Шепард переглянулся с лейтенантом Аленко.
     – А если мы поможем? – спросил Джон саларианца.
     – Вы? Но я вас даже не знаю!
     – Командор Шепард, Вооружённые Силы Альянса Систем. Со мной лейтенант Кайден Аленко, специалист по электронике и биотике, и сержант артиллерии Эшли Уильямс.
     Спутники Шепарда кивнули в знак знакомства. Эшли – с усмешкой, Кайден – с уважением.
     – Очень приятно. Меня можно звать Чорбан, я биотехник. Вот номер моего инструментрона. К сожалению, прибор у меня один, но я ценю вашу помощь. Вот, возьмите его. Если ваш технический специалист возьмёт на себя труд просканировать хотя бы ещё двадцать хранителей, у меня будет достаточно статистики, чтобы сделать какие-то выводы.
     – Хорошо. Кайден, возьмите прибор. А как мы передадим данные?
     – О, тут всё просто. Когда накопится достаточно статистики, загорится вот этот индикатор. После этого прибор сам выйдет на связь с моим инструментроном, и мы договоримся о встрече.
 * * *
     Когда Шепард с товарищами подходил к «Логову Коры», возле дверей заведения по другую сторону транспортного тоннеля стояла группа подгулявших кроганов. С громким рычанием они, судя по жестам, обсуждали стати какой-то из стриптизёрш. Как только Джон ступил на пешеходную эстакаду, кроганы разом прекратили разговоры и выхватили дробовики.
     – Назад! Засада! – крикнул командор, одновременно в перекате уходя за ограждение эстакады. Зазвучали выстрелы.
     Прячась за парапетом, Кайден кинул в кроганов горсть миниатюрных вихрей эффекта массы, с чавкающим звуком впившихся в шкуры рептилий. Это не убило атакующих, но отвлекло их, и Эшли с Джоном довершили дело меткой стрельбой.
     – С чего они на нас так набросились? – пробормотала Уильямс.
     – У меня только одно объяснение – их подослал Сарен, – ответил Шепард. – Нетрудно было догадаться, что прямо из Башни мы направимся на поиски следователя Гарруса. Кайден, дождитесь приезда СБЦ, мы поищем… как его? Харкина. Когда следователи возьмут показания, можете заняться сканированием хранителей.
     Оставив лейтенанта на месте перестрелки, командор с сержантом вошли внутрь.
     В «Логове Коры» ничего не изменилось. За гулко ухающими басами музыкального сопровождения стриптиза вряд ли кто-то мог бы расслышать звуки пальбы.
     – Стоило лететь через всю Галактику, – заметила Эшли, брезгливо сморщив носик, – чтобы увидеть, как пьяные мужики разглядывают трясущиеся задницы.

[]
     Вышибала громко разговаривал с посетителем, кроганом, довольно крупным даже для своей расы. Немного повернув голову вбок, поскольку глаза с вертикальными зрачками  расположены у кроганов по сторонам, для обеспечения лучшего обзора, посетитель свирепо глядел на вышибалу.
     – Шёл бы ты отсюда, Рекс, – рычал тот. – Кастет приказал охране застрелить тебя, как только ты здесь появишься.
     – Так чего же ты ждёшь? – ответил посетитель, сложив руки на груди. Лобный щиток его толстой шкуры был испещрён трещинами, правую щёку пересекало три параллельных шрама. – Я пока здесь. Давай, попробуй.
     Вышибала угрюмо промолчал.
     – Передай Кастету, – закончил разговор Рекс, – что его единственный шанс выжить – это смыться прямо сейчас. Ты мне нравишься, мелкий, поэтому я зайду в другую смену. Если у твоего начальника есть хоть капля мозгов, он воспользуется этой отсрочкой.
     Повернувшись, он пошёл к выходу.
     Шепард проводил крогана взглядом, и заметил за столиком в углу развалившегося на стуле лысого человека со следами длительной пьянки на лице.
     – По-моему, мы нашли Харкина, – сказал он Эшли.
     Та согласно кивнула.
     Командор с сержантом подошли к столику.
     – О, какая конфетка! – прищёлкнул Харкин языком, беззастенчиво раздевая глазами Эшли. – Эта форма на тебе меня определённо… ик!.. возбуждает! Развлечёмся?
     – Ты у меня сейчас по развлекашке получишь! – взвилась Уильямс.
     Шепард успокаивающе похлопал её по плечу.
     – Придержи язык, чучело, – сказал он пьянчуге. – Давай-ка мы тебе составим компанию.
     Не дожидаясь приглашения, Джон сел напротив Харкина. Эшли осталась стоять, демонстративно отвернувшись.
     – Да ладно, расслабься, – протянул Харкин. – Я ж… ик!.. любя. Эх, если б хотя бы половина пехоты выглядела так же, как этот бутончик, я бы пошёл в Альянс, а не в СБЦ!
     – Как служат в Альянсе, я знаю. А на что похожа работа в СБЦ?
     – На что она была похожа, в смысле. Меня вышибли. Постоянные, понимаешь, нарушения. Мои же коллеги вели на меня дело. Нет, ты представляешь? Чуть лажанёшь – всё пишется. Жёстко, видишь ли, вёл себя на допросе – пишем. Пропустил пару рюмашек после допроса – пишем. Сшиб пару кредитов с барыги – пишем. Грёбаная охота на ведьм!
     – Если ты всё это проделывал, то ты ещё легко отделался.
     – Да что ты знаешь? СБЦ – это тебе не Альянс. У вас всё просто – перед тобой враг, значит, жми на гашетку. А у нас подстрели кого, попробуй – замучают! Сплошная бумажная работа – расследования, допросы, правила, нормативы… Каждый грёбаный день я разгребал столько бумажек, что носорога закопать можно! Вот на это работа в СБЦ и похожа. Так что не надо мне тут рассказывать, что правильно, а что нет, хорошо?
     – Да ты на себя взгляни. Косой, как заяц!
     – Вот только проповеди попридержи, а? Тут, как сам видишь, далеко не церковь.
     – На самом деле, я здесь по делу, – взял быка за рога Шепард. – Мне нужно кое‑кого разыскать, и я знаю, что ты мне в этом поможешь. Я ищу турианца, работающего в СБЦ, некоего Гарруса Вакариана.
     – Гарруса? Гарруса… Хха! Кажется, я понял! Ты – один из парней Андерсона, ага? Бедолага, всё под Сарена копнуть пытается? Что ж… Знаю, знаю я, где Гаррус. Только сперва ты мне тоже кое‑что скажи.
     – Что?
     – А вот что, – Харкин наклонился к Шепарду и театрально понизил голос. – Наш капитан уже посвятил тебя в свой большой-большой… ик!.. секрет?
     – Какой ещё секрет? И при чём здесь Гаррус?
     – Аааа! – Харкин погрозил пальцем и сделал большой глоток дешёвого виски. – Тут всё взаимосвязано! Капитана прочили в первые спектры из людей. Вот так‑то вот! Не знал? – он ухмыльнулся. – Это всё было, – Харкин неопределённо покрутил пальцами в воздухе, – так, знаешь, «только шшш, и никому», ага. Первый, понимаешь, человек, который удостоился эдакой чести! Хех. А потом… – Харкин сделал неприличный звук губами, – сдулся наш капитан! Так завалился на первом же задании, что попёрли его с треском. Ну и, конечно, он во всём винил Сарена, Сарен был его монитором. Кричал, мол, турианец его подставил.
     – А что пошло не так‑то?
     – Его спроси. Подробностей не рассказывали. Но история наверняка интересная. Падение героя, ха! Классический сюжет для трагедии!
     – Тогда откуда тебе вообще известно об этой истории?
     – А…, – Харкин сплюнул. – Секреты – это как триппер. Есть у тебя – есть у твоей девушки. Есть у твоей девушки – есть у всего района.
     – Ты вообще хорошо Андерсона знаешь?
     – Ну как… Встречались пару раз. Да на такого толстолобика этого достаточно. Без сюрпризов. Военная косточка. «Так точно, сэр»! «Никак нет, сэр»! «Разрешите подлизать Ваш зад, сэр»! Потому так высоко и залез, небось. Генералы любят тех, у кого носик бурым измазан.
     – Я достаточно прослужил с капитаном, чтобы знать – он своё звание заслужил.
     – Ну так и я о чём? Заслужил, конечно. Нелегко же всё время задницы лизать! Ну давай, заверни его в мундир, нацепи орденов и назови героем. Только ты, парень, вот о чём подумай – если он такой хороший, что ж его из спектров-то вышибли?
     Шепарду ужасно захотелось свернуть Харкину челюсть. Но ради информации он сдержался.
     – Итак, что насчёт Гарруса?
     – А, ну да. Гаррус… Последнее время он ошивался возле клиники доктора Мишель. Знаешь такую? Ну… Хлоя Мишель! Самая дешёвая из приличных клиник в этом секторе, считай, что благотворительная лечебница. В общем, он там тёрся, вынюхивал что‑то. Поди, и сейчас там крутится.
     – Что вообще за парень этот Гаррус?
     – Слышал когда-нибудь фразу «горячая башка»? Ну вот это как раз про него. Рыцарь без страха и… ик!.. укропа. Пришёл в СБЦ с намерением спасти мир и до сих пор думает, что это возможно. Постоянно с экзекутором бодается. Ну… не буквально бодается, как долбаные кроганы… Но ругаются каждый день. Думаю, скоро он за это заплатит. Паллин любит ставить агентов на место. Вон, на меня посмотри!
     – Так говоришь, клиника Мишель?
     – Точно. Посмотри в меню рапиды, там наверняка есть.
     Харкин повернулся к Эшли и повысил голос:
     – Эй, сладенькая! А с тобой я ещё поваляюсь!
     – Ты на полу поваляешься, скотина, выбитые зубы сломанными руками собирать будешь! – Уильямс привела бы угрозу в исполнение, но вскочивший со стула Шепард удержал её от драки.
     – Вот в этом вся беда солдат, – вздохнул Харкин. – Никакого чувства юмора!
 * * *
     – Почему капитан не сказал, что был кандидатом в спектры? – спросила Эшли, пока они с Шепардом летели в клинику Мишель. Она всё ещё тяжело дышала после разговора в «Логове Коры».
     – Ещё не факт, что это правда, – скептически хмыкнул Джон. – Этот Харкин – тот ещё подонок. Бьюсь об заклад, он лапшу на уши вешал.
     – Наверное, Вы правы, сэр, – задумчиво сказала сержант. – Только версию капитана мне всё равно хотелось бы услышать.
     Офис Хлои Мишель располагался возле смотровой площадки, с которой можно было любоваться Туманностью Змея и проходящими створ станции кораблями. Стоянка «Рапид Транзит» находилась с другой стороны площадки, возле рынков.
     – Красавец, – выдохнула Эшли, провожая глазами вытянутые обводы турианского крейсера.
     – Любите военные корабли? – полуутвердительно спросил Шепард.
     – С детства, – кивнула Уильямс.
     Её глаза сверкали.
     – А как Вам сама станция?
     – Это не станция, это… это город! «Нулевой Скачок» – самая большая станция Альянса, а по сравнению с Цитаделью это просто туалетная кабинка.
     – Простите, Вы не командор Шепард? – прервал их женский голос.
     Шепард обернулся. Женщина в узком платье до пола стояла возле колонны. Возле её головы висел телевизионный дрон.
     – Да, я Вас слушаю, – сказал Джон.
     – Эмили Вонг, служба новостей Цитадели. Я занимаюсь журналистскими расследованиями. Вы не могли бы уделить мне пару минут?
     – Если пару.
     – Видите ли… Я готовлю материал о коррупции и организованной преступности на Цитадели. Слышала, Вы занимаетесь чем-то похожим. Есть много мест, куда журналиста не пустят, а Вы в ходе Ваших расследований вполне можете там и оказаться. Если найдёте какой‑нибудь материал по моей теме, не будете ли Вы любезны дать мне знать?
     – Откуда Вы знаете, чем я занимаюсь.
     – Это работа журналиста! Так Вы согласны?
     Дав согласие журналистке, Шепард попрощался, и вскоре они с Эшли уже подходили к двери офиса доктора Мишель.
     Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились звуки явно не дружеской беседы.
 * * *
     – Пожалуйста! – умоляюще кричала доктор. – Я ничего никому не сказала, клянусь!
     Она зарыдала.
     – Вот и молодец, док, – прохрипел один из бандитов, удерживая Хлою Мишель на мушке. Другой копался в её компьютере, третий, с пистолетом наготове, глядел в окно. – Будь такой же умницей, когда сюда заявится Гаррус – останешься живой. Может быть. Эй, а вы двое кто? – крикнул он, когда в кабинет ворвались Джон и Эшли.
     Молниеносным движением он развернул доктора за плечи и, прикрываясь ей, наставил пистолет на командора.
     – Лучше отпусти её! – сказал Шепард, удерживая бандита на мушке.
     Эшли тем временем взяла на прицел бандита, сидевшего за компьютером. Третьего, стоявшего у окна, она не заметила, тем более, что он мгновенно укрылся за каким-то медицинским агрегатом. Джон его разглядел, но перевести ствол он бы уже не смог, главарь остался бы без внимания.
     Внезапно раздался глухой хлопок, и посередине лба у того, кто держал доктора, возникла аккуратная дырочка. Глаза бандита закатились, и он рухнул на пол. Шепард молниеносно повернулся и дважды выстрелил в бандита у окна. Он целил в руку с пистолетом, но бандит дёрнулся, и пуля угодила ему в солнечное сплетение. Уильямс в этот миг прошила очередью оставшегося преступника.
     – Чуть не опоздал, – раздался за спиной у Шепарда гнусавый голос турианца.
     Джон обернулся. Гаррус Вакариан убирал в набедренную кобуру пистолет.
     – О чём Вы думали? А если бы заложница пошевелилась? – прикрикнула на него Эшли.
     – Да, я мог бы подождать, пока вас перестреляют, – задумчиво протянул Гаррус.
     – Спасибо за помощь, – поблагодарил турианца Шепард. – Извините сержанта, она немного нервничает.
     – На самом деле, я не успел задуматься о последствиях, – наклонил голову следователь. – Доктор Мишель, Вы не ранены?
     – Нет, всё в порядке, – Хлоя Мишель потирала покрытый испариной лоб. – Спасибо вам. Всем вам.
     – Эти люди Вам угрожали, – заметил Шепард. – Если Вы нам расскажете, на кого они работают, мы сможем Вас защитить.
     – Они работают на Кастета, хозяина бара «Логово Коры». Кастет – это кличка, конечно. Он хотел, чтобы я не смогла рассказать господину Вакариану о кварианке.
     – Следователь Гаррус занимался делом спектра Сарена. Кварианка имеет к нему какое-то отношение?
     – Я думаю, имеет, – кивнул Гаррус. – Доктор Мишель, расскажите нам подробнее, что произошло.
     – Хорошо. Пару дней назад ко мне в клинику обратилась молодая кварианка. У неё было огнестрельное ранение и, конечно, сопутствующая инфекция из-за повреждения костюма. Кто в неё стрелял, кварианка рассказывать отказалась. Я бы сказала, она была сильно напугана. Возможно, она скрывалась. Когда я оказала ей помощь, кварианка поинтересовалась, как можно выйти на связь с Серым Посредником. Она хотела продать ему какую-то информацию в обмен на укрытие.
     – И где она теперь? – живо спросил Джон.
     – Я слышала, что с Серым Посредником на Цитадели сотрудничает Кастет. Поэтому я предложила ей сходить в «Логово Коры» и спросить хозяина.
     – Кастет действительно работал на Серого Посредника, – вставил Гаррус. – Но эти сведения устарели. Теперь он работает на Сарена, и я бы не сказал, что Серый Посредник от этого в восторге.
     – Предать Серого Посредника? – глаза Хлои Мишель округлились. – Но это же глупо даже для Кастета! Должно быть, Сарен сделал ему такое предложение, от которого просто нельзя отказаться.
     – Кварианка должна знать что‑то такое, что необходимо Сарену. Причём необходимо настолько, что ради этого он готов пойти на конфликт даже с Серым Посредником.
     Подумав, Шепард спросил доктора:
     – Что Вы ещё можете сообщить о кварианке?
     – Дайте подумать… Как я уже сказала, она хотела получить убежище в обмен на информацию… Но она не… Хотя постойте! Геты. Она хотела что-то сообщить о гетах!
     – Кварианка может помочь нам доказать связь Сарена с гетами, – турианец переглянулся с командором. – Теперь Совет не отвертится!
     – Самое время нанести визит Кастету, – усмехнулась Эшли. – Мы как раз только что оттуда.
     Гаррус вытянулся в струнку и обратился к Шепарду:
     – Это Ваше шоу, командор. Но я не меньше Вашего хочу доказать вину Сарена. Если позволите, я иду с Вами.
     – Вы же турианец. Что Вы имеете против Сарена?
     – Хотя у меня ещё и нет доказательств, но я знаю, что он предатель. Это позор для моего народа! – при слове «позор» Гаррус патетически взмахнул рукой.
     Джон протянул ему руку:
     – Добро пожаловать в команду, Гаррус.
     Турианец пожал протянутую ладонь и продолжил:
     – Мы не единственные, кому нужен Кастет. После того, как он предал Серого Посредника, тот нанял известного охотника за головами, крогана Рекса из клана Урднот.
     – Ага, видели мы такого, – заметила Эшли.
     – Кроган в команде может пригодиться, – добавил Шепард.
     – Но где его теперь искать?
     – Он грозился ещё зайти к Кастету.
     – Хорошо бы поговорить с ним заранее.
     – Тогда давайте навестим Барлу Вона. Ходят слухи, что он тоже работает на Серого Посредника. Всё равно мы хотели узнать у него что-нибудь о Сарене.
 * * *

[]
     Офис с табличкой «Барла Вон, банкир, финансовый консультант» располагался в уютном уголке Президиума, недалеко от покоев Спутницы. От дверей офиса открывался вид на один из красивейших мостов через центральное озеро Президиума и на Башню Цитадели. С моста можно было увидеть установленный перед входом в Башню обелиск, с точностью до мельчайших деталей изображающий ретранслятор массы, только, конечно, намного меньше. Если посмотреть на озеро по другую сторону моста, взгляд невольно притягивал монумент в честь Рахнийских войн, изображающий воеводу кроганов с воздетыми в торжествующем жесте руками.
     Сам Барла Вон, добродушный волус в традиционном для этой расы скафандре, восседал за конторкой и с интересом отслеживал что-то на многочисленных дисплеях – среди информации были и биржевые сводки, и политические новости, и что-то уж и вовсе непонятное.
     – Добро пожаловать! – радушно поприветствовал он посетителей. – Чем могу услужить, дружочки?
     Шепард решил не разводить церемоний и сразу перешёл к делу:
     – Здравствуйте, господин Барла Вон. Насколько я слышал, Вы сотрудничаете с Серым Посредником? Мне нужна информация о спектре Совета, турианце по имени Сарен Артериус.
     Недовольно попыхтев пару секунд, волус ответил тем же мягким голосом:
     – Очень уж Вы прямо говорите такие вещи, дружочек. Но да, Вы правы, я сотрудничаю с Серым Посредником. И – да, я знаю кое-что о Сарене. Да и о Вас, командор Шепард, я уже наслышан.
     – Я слышал, услуги Серого Посредника дорого стоят. Назовите стартовую цену.
     – Информация о спектре Совета, да ещё об одном из лучших, стоит целое состояние, дружочек. Но Вам повезло. Возникли некоторые… как бы лучше сказать… непредвиденные обстоятельства. Серый Посредник готов предложить информацию о Сарене безвозмездно. То есть, – волус развёл руками, – даром.
     – А в чём подвох? – вскинула бровь Эшли.
     – Да ну что Вы, дружочек, какой подвох? – сверкнул линзами шлема Барла Вон. – Серый Посредник просто… расстроен поступками Сарена. Когда-то они долго и плодотворно сотрудничали. Но теперь… теперь поступки Сарена причиняют Серому Посреднику ущерб. Он недоволен.
     – Так и случается, если иметь дела с предателем, – заметил Джон.
     – Не знаю, дружочек, что Вы думаете о Сарене, но он не дурак и понимает, что Серый Посредник – могущественный союзник и опасный противник. Если Сарен пошёл против него, значит, на кону действительно огромный куш. Поэтому Серый Посредник не хочет упускать ситуацию из-под контроля. К сожалению, я и сам не посвящён во все планы Серого Посредника, но я знаю, что он нанял кое-кого разобраться со спорным вопросом. Это кроган-наёмник Урднот Рекс. У него безупречная репутация – он не один десяток лет успешно работает в этой сфере, и пока не поступало ни одной жалобы.
     – Мы уже встречались с господином Рексом. Действительно, достойный боец. Где бы нам его найти?
     – По последней информации, дружочек, господин Рекс направился с визитом в центральный офис Службы Безопасности Цитадели. Если поторопитесь, Вы его там и застанете.
     – Странно, что кроган, да ещё наёмник, решил обратиться в СБЦ.
     – Честно говоря, дружочек, я немного сомневаюсь, что господин Рекс отправился туда полностью по своей воле. Впрочем, вам стоит пообщаться друг с другом.
     – Прежде, чем мы уйдём – СБЦ ведь неподалёку, время ещё есть – не будете ли Вы столь любезны рассказать нам побольше о Сером Посреднике. Госпожа Уильямс, например, сегодня первый раз о нём услышала.
     – Всё, что я могу рассказать – это то, что Серый Посредник торгует информацией. Никто из посетителей никогда не встречается с ним лично, он всегда работает через агентов. Ну и мы, его агенты, тоже имеем с этого дополнительный доход. Вот, например, я. Хотя я оказываю банковские услуги, основную часть доходов я получаю с небольшой, но важной информации. Я продаю финансовую информацию заинтересованным людям, и имею на этом неплохой капитал. Но, конечно, мои делишки – ерунда по сравнению с Серым Посредником. Каждый день, да что там, каждый час он покупает и продаёт секреты, которые могли бы смещать правительства, устраивать революции, приводить к власти нужных людей и сбрасывать ненужных с пьедестала в мгновение ока… На одних аукционах он в неделю делает больше, чем я за три года! Но заметьте, не вся информация, которой он владеет, уходит с аукциона. Иногда он продаёт важные секреты тем, кого выберет сам, и практически за бесценок. Так он поддерживает естественный ход вещей. Секреты страшной силы летают вокруг него, их скупают мешками, а в итоге ни у кого не оказывается решающего преимущества. Вы представляете, какой гениальный мозг нужно для этого иметь?
     – Кто же он?
     – Вы задаёте вопрос, на который нет ответа, дружочек. Никто не знает ни его расу, ни пол, ни возраст. Некоторые даже считают, что под этим именем скрывается целая группа мудрецов, своего рода тайное правительство, управляющее Галактикой путём продажи нужных секретов нужным людям. Кто бы ещё мог виртуозно управлять таким количеством контактов? Кто бы ещё мог отслеживать и своевременно пресекать все попытки нарушить конфиденциальность? А Серый Посредник работает, как настоящий виртуоз! Каждое правительство ведёт свою игру, чтобы не остаться позади. Но как бы долго кто ни играл, сколько бы секретов ни покупал, никто и никогда не выигрывает.
     – И что, больше Вам нечего сказать о том, на кого Вы работаете?
     – Всё моё участие ограничивается тем, что я иногда продаю информацию Серому Посреднику или, наоборот, его клиентам. Меня это устраивает. Меньше знаешь – крепче спишь, дружочек. Опасности – это ваша забота.
     – А чем ещё занимается финансовый консультант, кроме торговли информацией?
     – Ещё наоборот, осуществлением сделок так, чтобы об этом мало кто узнал.
     – Это законно?
     – Абсолютно! Все налоги клиенты выплачивают, просто не всегда резонно говорить о своих сделках во всеуслышание. Вот пример. Допустим, некий посол, не будем называть имён, добивается от Совета снижения пошлин на товары, экспортируемые его расой. Как повлияет на его репутацию, если все узнают, что он вложил большой капитал в экспорт этой продукции? Даже если им двигало искреннее стремление помочь своему народу, всё равно найдутся те, кто обвинят его в заботе о своей личной корысти.
     – Разумно.
     – Вам пора, дружочки. А то упустите господина Рекса.
 * * *
     Выйдя из лифта, Шепард сразу заметил наёмника из клана Урднот. Массивный кроган был со всех сторон окружён турианцами из СБЦ, но, казалось, ничуть не был этим обескуражен.
     – У нас есть показания свидетелей о том, что ты угрожал хозяину «Логова Коры», Рекс. Держись-ка ты подальше оттуда. Мы не хотим неприятностей, – выговаривал ему старший офицер.
     – Да ну? Неприятности – это весело! – прорычал Рекс, повернув голову и глядя на собеседника одним глазом.
     – Я тебя предупредил!
     – Ну а я предупредил Кастета. Я не угрожаю, я предупреждаю, – кроган был выше собеседника на добрых полметра, но из-за горба его глаза были почти на уровне глаз офицера.
     – Хочешь, чтобы я тебя арестовал?
     – Хочу, чтобы ты попытался! – осклабился кроган. – А тебе чего, пупсик? – обратил он внимание на Шепарда.
     – Мне нужна информация о Сарене, спектре Совета. Кое-кто нашептал, что ты можешь помочь.
     – А, это наверняка Барла Вон, – утробно рыкнул Рекс. – Мудрый коротышка. Думаю, нам по пути. Я собираюсь заглянуть к хозяину «Логова Коры». Он совершил страшную глупость, – кроган опустил голову и сокрушённо покачал ей. – Последнюю глупость в своей жизни. Или предпоследнюю, если Кастет глуп настолько, чтобы не сбежать за то время, пока я тут отдыхаю.
     – Предал Серого Посредника?
     – Именно. Причём ради спектра Сарена. К нему обратилась одна кварианка. Она бегала от Сарена и хотела получить защиту за какую-то ценную информацию. Кастет пообещал свести её с Серым Посредником, а вместо этого связался с Сареном.
     – Не очень-то он умён.
     – Просто жаден. Сарен отвалил ему за кварианку целое состояние. Хха! Ему пришлось! У кварианки есть бесспорное доказательство его связи с гетами.
     – Мне нужны эти сведения!
     – Тогда тебе нужна кварианка. А мне нужен Кастет. Насколько я знаю, девчонка всё ещё у него. Возможно, где-то в клубе. Так что ты мне помогаешь с Кастетом, всё, что найдёшь, твоё.
     – А проблемы с СБЦ?
     – А нет никаких проблем. Меня пригласили поговорить, я поговорил. Ведь так?
     – Э… Так… – пробормотал офицер Службы Безопасности.
     – Добро пожаловать в команду! – Джон пожал руку крогану.
     Вместе они направились к выходу.
     За дверью главного здания СБЦ располагалась станция технического обслуживания капсул Рапид Транзит. В одной из них копался человек в форме техника Службы Безопасности Цитадели. Выпрямившись, он вытер тыльной стороной руки пот со лба, и тут увидел проходящего мимо Джона.
     – Э… Добрый день! Я знаю Вас, Вы же командор Шепард, так?
     – Мы знакомы?
     – Нет, но… Я с Акузы. Вы знаете, что у нас Вам памятник поставили? Первый человек, выживший после нападения молотильщика! Это же настоящее чудо!
     – Мне просто повезло.
     – Да у тебя, смотрю, поклонник завелся? – с усмешкой прорычал кроган.
     – И уже не первый, – ответил командор, вспомнив встречу с Конрадом Вернером.
     – Простите, я не представился, – замялся техник. – Эдди Лэнг, техническое обеспечение СБЦ. Для меня большая честь встретиться с Вами. Может быть, я могу чем‑нибудь помочь?
     – Спасибо, пока не нужно, но буду иметь в виду. Нечасто встретишь человека в рядах СБЦ.
     – У меня это в крови. Мой дед служил полицейским на Земле. А СБЦ – это та же полиция, только на космической станции. Я решил, что это интереснее, чем проторчать всю жизнь на Земле. Разных инопланетян встречаешь, всякое такое. Одни ханары чего стоят! Диковина! Ну и, здесь СБЦ очень уважают. Мы же поддерживаем тут закон и правопорядок. Это здесь ценят все, даже инопланетяне.
     – В общем, Вам на Цитадели понравилось?
     – Ещё бы! Я тут уже год работаю, а не видел ещё и десятой части станции! А Президиум! В жизни не думал, что можно такую красоту посреди космоса построить. А развлечений в нём сколько! Хотя мне больше нравится в жилых секторах. Тут всё время что‑то происходит. Вот, например, тут рядом недавно новый клуб открыли, «Сверхновую». Там такой танцпол!
     – А как Вы относитесь к спектрам?
     – Нормально отношусь. Хотя некоторые в СБЦ их недолюбливают. Наверное потому, что спектры имеют право действовать в обход любых законов. Но если б спектры были такими уж плохими ребятами, вряд ли Совет бы их использовал, так?
     – Вы правы. Что ж, мне пора.
     – Ещё увидимся!
 * * *
     – Видели статую? – обратился к товарищам по оружию Рекс, когда они пролетали над монументом в честь Рахнийских войн. – Нас чествовали, как спасителей цивилизации. А потом едва не уничтожили[10].
     Он отвернулся и замолчал.
     Капсула снизилась, вошла в транспортный туннель и спустя некоторое время затормозила в сотне метров от входа в «Логово Коры».
     Идя по пешеходной эстакаде, Шепард никак не мог отделаться от ощущения, что что‑то не так. Уже подходя к двери, он понял, что именно его беспокоило. Из‑за двери не доносилось ставшего уже привычным шума – пьяных голосов и громкой музыки. Джон поднял руку, приказывая всем остановиться, и подал знак «засада». Члены отряда молча рассредоточились и заняли позиции для штурма.
     Ткнув в Рекса, а затем себе в грудь, Шепард выставил вверх один палец. Это означало, что они должны ворваться в зал первыми. Так же молча, Джон показал, что Эшли должна вести веерный огонь, заставляя противника сидеть в укрытии, а Гаррус обязан отстреливать из снайперской винтовки тех, кто осмелится высунуться. Когда все кивками подтвердили получение приказа, командор приложил ладонь к сенсору открытия двери и тут же спрятался за стену.
     В открывшийся дверной проём тут же начали стрелять из зала. Дождавшись, когда стрелки дадут своим винтовкам передышку на охлаждение, кроган выпрыгнул из засады и поставил биотический щит. Под его прикрытием Шепард вбежал в дверной проём и тут же в кувырке занял укрытие, опрокинув ближайший столик. Рекс, сняв щит, выпустил заряд из дробовика в ближайшего наёмника и, перепрыгнув барную стойку, ударом приклада свернул челюсть следующему. Гаррус Вакариан, хладнокровно надвинув визор на глаза, принялся отстреливать снайперов, залегших на площадке для стриптиза. Эшли длинными очередями поливала укрытия, не давая высунуться остальным противникам.
     Через пару минут сопротивление было подавлено.
     – Кабинет Кастета там, – махнул своей мощной лапищей Рекс, указывая на тёмный коридор, который каким-то часом раньше охранялся кроганом-вышибалой.
     Шепард кивнул, и группа, ощетинившись стволами, стала продвигаться в указанном направлении.
     – Нечасто встретишь крогана-биотика, – заметил Джон.
     – Среди рядовых громил – нечасто, – прогнусавил Гаррус. – Кроганы с биотическими способностями, насколько я помню, носят ранг не ниже воеводы.
     Дверь в конце коридора отъехала в сторону.
     – Стойте, где стоите! Мы будем стрелять! – дрожащим от страха голосом крикнул невзрачный мужичок в рабочем комбинезоне. Пистолет у него в руках ходил ходуном. Его товарищ даже не удосужился снять своё оружие с предохранителя. Возможно, он даже не подозревал о существовании такого приспособления.
     Шепард спокойным шагом подошёл к кричавшему рабочему и положил руку на ствол его пистолета.
     – Не делайте глупостей, ребята, – доверительным тоном сказал Джон. – Это не ваша война. Вы что, другую работу не найдёте?
     – В самом деле, Эд, – неожиданно сказал второй рабочий, опуская так и не снятый с предохранителя пистолет. – Я не нанимался рисковать своей шкурой за такие бабки.
     Он выпустил из рук оружие и на нетвёрдых ногах направился к выходу. Его товарищ, немного помедлив, двинулся следом.
     – Ствол-то отдай, – усмехнулась Эшли, отбирая у него пистолет.
     – Как-то не думал о том, чтобы уговаривать противника вместо того, чтобы отстрелить ему голову, – пробормотал Гаррус.
     Пройдя через складскую комнату, они открыли дверь в кабинет Кастета. Навстречу вылетела граната.
 * * *
     Тяжёлая броня Шепарда и Эшли окуталась голубоватым свечением энергетических щитов, отражая ударную волну и осколки гранаты. Рекс успел поставить биотический барьер, площади которого хватило и на Гарруса. Сразу после взрыва кроган с рычанием ворвался в кабинет и разрядил дробовик. Раздался полный боли и ярости вопль. Зайдя внутрь, Шепард увидел катающегося по полу крепко сложенного и коротко стриженого человека. Ноги его были во многих местах перебиты картечью.
     Рекс закинул дробовик за спину и собрался добить хозяина заведения ударом мощной ноги, но Джон остановил его:
     – Я думаю, Кастет получил урок, и Серый Посредник будет доволен.
     Повернувшись к раненому, он задал вопрос:
     – Где кварианка?
     – Чёрт… Панацелина дайте!
     – Дам. Но сначала ты расскажешь всё о кварианке.
     – Здесь её нет. Я не знаю, где она… Это правда! – последнюю фразу он выкрикнул, когда Рекс с рычанием занёс над его головой приклад.
     – Лучше объяснись, пока наш друг не потерял терпение, – заметил Гаррус.
     – Кварианки здесь нет. Она сказала… чёрт, как больно!.. Сказала, что будет говорить только с Серым Посредником.
     – Это невозможно, – тем же слегка скучающим тоном ответил турианец. – Серый Посредник работает только через агентов.
     – Никто из клиентов не видел Серого Посредника, – кивнул Кастет. – Никогда. Даже я, его агент, не знаю о нём ничего. Но она-то этого не знала! Я сказал, что организую встречу. Да дайте же панацелин!
     – Продолжай.
     – На месте встречи её поджидают наёмники Сарена.
     Шепард присел на корточки рядом с Кастетом и приставил ему ко лбу пистолет:
     – Говори, где и когда будет встреча, или, клянусь, я расшибу тебе твою лживую башку!
     – Не стреляйте! Там, от пешеходной эстакады, знаете? От неё идёт коридор к жилым кварталам. Идите по коридору и наткнётесь. Встреча должна вот-вот произойти. Если поторопитесь, возможно, застанете кварианку в живых.
     Шепард поднялся, швырнул Кастету тюбик панацелина и бросил остальным:
     – Пошли. Быстро!
 * * *
     В безлюдном коридоре горела дежурная красная лампа. Прислонившись к контейнеру с каким-то грузом, предназначенным, очевидно, для расположенных неподалёку рынков, стояла кварианка. По обычаю этого странствующего в космосе народа, поверх облегающего фигуру скафандра она была одета в традиционную для кварианцев женскую одежду – бёдра и грудь задрапированы узорчатыми полосами ткани, голову покрывал капюшон, оставляя открытыми лицевую часть шлема и верхнюю часть горловины скафандра. Как у всех кварианских скафандров, полупрозрачная, тёмная лицевая маска полностью скрывала черты девушки. Через тёмный пластик были видны только два пятна миндалевидных глаз, сияющих мягким белым светом. Даже по земным стандартам фигура кварианки могла бы считаться весьма привлекательной – изящная шея, тонкая талия, округлые бёдра – если бы не  кварианские ноги, по форме напоминающие оленьи. В нервном ожидании девушка каждые пять-десять секунд смотрела на панель закреплённого на левом запястье инструментрона, проверяя время.
     Из боковой ниши показалась вооружённая группа – турианец и пара саларианцев. Неспешным шагом они приблизились к девушке. Та сделала несколько шагов навстречу.
     – Принесла? – без приветствия начал турианец.
     – Где Серый Посредник? – вопросом на вопрос ответила кварианка, одновременно отклоняясь назад. – Где Кастет?
     – Они сейчас подойдут, – усмехнулся турианец. – Где улика?
     Внезапно он протянул руки и схватил девушку за талию. Та вытянула тонкую, изящную руку, пытаясь оттолкнуть турианца. Тот только усмехнулся, одной рукой удерживая кварианку, а другой обшаривая полоски ткани, обвивающие скафандр со всех сторон. Девушка ухватилась за костяные выросты на голове турианца и, используя их как рычаг, развернула его голову. Тот был вынужден отпустить её.
     – Так не пойдёт! – журчащий голос кварианки дрожал от негодования и страха. – Сделка отменяется!
     – Ладно, – ухмыльнулся турианец и обернулся к саларианцам. – Кончайте её.
     Саларианцы выхватили пистолеты. Девушка сделала неуловимое движение рукой, и перед бандитами разорвалась шоковая граната. Пока они моргали, пытаясь восстановить зрение, кварианка отпрыгнула за контейнеры с товаром и нажала пару кнопок на инструментроне. На пистолетах загорелись индикаторы перегрева.
     – Ну, стерва! – зарычал турианец. – Да я тебя руками порву!
     – Не в этот раз, – раздался с лестницы предостерегающий голос Шепарда.
     Один из саларианцев, всё ещё не восстановив зрение после разрыва шоковой гранаты, выстрелил на голос. Эшли Уильямс в ответ полоснула очередью. Саларианец упал, остальные бандиты, бросив оружие, подняли руки.
     – Всё в порядке? – обратился Джон к девушке.
     – Кастет меня подставил! – возмущённо крикнула кварианка. – Я ведь знала, знала, что ему нельзя доверять!
     – Что здесь происходит? Командор, Вас и на полчаса нельзя оставить, чтобы Вы не ввязались в перестрелку, – усмехнулся Кайден, только что появившийся в противоположном конце коридора. – А я как раз с хранителями закончил. Так что случилось?
     – По пути расскажу, – пообещал Шепард. – Мисс, Вы не ранены? Скафандр цел?
     Последние вопросы он адресовал кварианке.
     – Спасибо за помощь, я в порядке. Кто вы такие?
     – Командор Шепард, Альянс Систем, с отрядом. Я ищу доказательства преступной деятельности некоего Сарена Артериуса.
     – Тогда я могу отплатить за своё спасение. Только давайте мы уйдём куда‑нибудь в более безопасное место.
     – Может быть, сразу в кабинет посла? – предложил Аленко. – Всё равно мы должны будем передать ему всё, что узнаем. Пусть уж услышит информацию из первых рук.
     – Не люблю послов и прочих шишек, – прорычал Рекс, не разжимая зубов.
     – Тем лучше, – обернулся к нему Шепард. – Если уж Вы с нами, вернитесь в кабинет Кастета, поищите какие‑нибудь документы. Если в заведении проворачивались тёмные делишки, мне нужны все улики. Все, какие найдёте.
     – А если он оттуда не уполз, я его добью, – хмыкнул кроган, подбросив на руках свой дробовик.
     Когда кроган ушёл, Джон повернулся к Гаррусу:
     – Проследите за ним, чтобы не было лишней крови. И будьте на связи.
 * * *
     – Как же Вы осложняете мою жизнь, Шепард, если бы Вы только знали, – стоя спиной к отряду и глядя в окно, покачал головой Доннел Удина. – Только посмотрите на эти жалобы! Стрельба в жилых секторах Цитадели… Вооружённый штурм развлекательного заведения… Вы вообще представляете себе, сколько…
     Посол повернулся и воскликнул:
     – А это ещё кто? Кварианка?! Что Вы намереваетесь делать, Шепард?
     – Я намереваюсь обеспечить Вам – и нам – победу. Эта девушка может доказать связь между Сареном и гетами.
     – Это действительно так? Не могли бы Вы рассказать всё от начала до конца, мисс… э?
     – Тали, – журчащим голосом произнесла кварианка, сделав шаг вперёд и приложив ладонь к груди. – Полностью – Тали’Зора нар Райя.
     – Кварианцы – нечастые гости на Цитадели, – заметил Удина. – По какой причине Вы оставили Флотилию?
     – Я прохожу паломничество, – склонила голову девушка.
     – Паломничество? – шепнула Эшли.
     – Ритуал вступления в совершеннолетие, – вполголоса пояснил Шепард.
     Тали услышала вопрос сержанта и повернулась к ней:
     – Это традиция моего народа. Чтобы заслужить право жить во Флотилии как взрослый гражданин, по достижении совершеннолетия мы проходим полугодовую подготовку, а затем покидаем семью, родной корабль и Флотилию. Обратно мы возвращаемся с даром капитану того корабля, на котором в дальнейшем хотим жить. Этот дар должен быть достаточно весомым, чтобы доказать, что мы не зря будем тратить кислород и питание.
     – Например?
     – Еда, подходящая для нас, полезные ископаемые, брошенный, но пригодный к жизни после ремонта, корабль, новая полезная технология… Что‑нибудь, что облегчит жизнь на Флотилии.
     – И в ходе паломничества Вы нашли что‑то, относящееся к Сарену? – нетерпеливо подался вперёд Удина.
     – Да. Странствуя между звёздами, я уловила сигналы. Переговоры гетов. С тех пор, как они отправили наш народ в изгнание, геты не выходили из‑за Вуали Персея. Я сочла это событие интересным и, возможно, важным. Взяв пеленг, я обнаружила патруль гетов на одной из незаселённых планет. Приземлившись неподалёку, я дождалась, пока один из гетов не окажется достаточно далеко от остальных. Тогда я его… деактивировала и изъяла модуль памяти.
     – Разве модуль памяти гета не обнуляется при его уничтожении? Я слышал, это их стандартный механизм защиты информации, – вклинился присутствующий здесь же Дэвид Андерсон.
     – Кварианцы создали гетов, – довольным тоном произнесла девушка. – Хотя они, как оказалось, довольно сильно доработали себя за прошедшие триста лет, многое пока ещё осталось таким, каким мы помним. Я смогла обойти защиту. Хотя большая часть записей оказалась стёртой, модуль защиты не успел полностью очистить раздел звуковой памяти. Кое‑что мне удалось восстановить.
     Тали нажала несколько кнопок на инструментроне, и по кабинету разнёсся хриплый голос Сарена:
     – На Иден Прайм мы одержали важную победу. Активировав маяк, мы стали на шаг ближе к Каналу.
     – Вот оно, доказательство причастности Сарена к атаке на колонию! – воскликнул Андерсон, ударив кулаком о ладонь.
     – Подождите, – ответила кварианка. – Тут ещё кое‑что. Он действовал не один.
     Девушка сняла запись с паузы, перед этим немного промотав её назад, чтобы ничего не пропустить.
     – …же к Каналу, – торжествующе закончил фразу Сарен.
     Ему ответил глубокий певучий голос азари:
     – И на шаг ближе к возвращению жнецов.
     Запись оборвалась.
     Посол Удина стоял, задумчиво поглаживая подбородок.
     – Не могу вспомнить, где я слышал тот, второй голос. Ту азари, которая с такой радостью ждёт возвращения «жнецов».
     – Кстати, что это за жнецы? Субъект какой-то религии? – поинтересовался Шепард.
     Тали обернулась к нему:
     – Согласно найденной в блоках памяти легенде, жнецы – это раса сверхразвитых машин, которые обитали в Галактике около пятидесяти тысяч лет назад.
     – Протеане, что ли?
     – Нет. Протеане были определённо органической расой. Жнецы появились ниоткуда пятьсот веков назад и повели с протеанами войну до полного их уничтожения. А затем также исчезли в никуда. По крайней мере, похоже, геты в это верят.
     – Как-то это за уши притянуто, – покачал головой Удина. – При чём здесь какие-то древние «жнецы»? Может быть, Сарен эксплуатирует эту легенду для подчинения гетов? Но тогда почему об этом с таким трепетом говорит азари? Кстати, кто она?
     Пока Удина рассуждал, Шепард с усилием тёр лоб. Его голова разболелась, и какое-то смутное воспоминание назойливо билось о свод черепа.
     – Постойте! – внезапно воскликнул он. – То видение на Иден Прайм… После маяка… Я теперь понимаю. То, что я видел – это избиение протеан жнецами! Не гетами. Конечно, не гетами. Это та самая война на уничтожение. Протеане зачем-то записали каким-то образом короткий фильм об этом событии, и активированный маяк напрямую перенёс его в моё сознание.
     – Геты почитают жнецов как богов, – продолжила Тали’Зора. – Точнее, как вершину неорганической жизни, венец творения. И они верят, что Сарен знает, как вернуть их оттуда, куда они ушли после уничтожения протеан.
     – Что ж, теперь у нас есть, что сказать Совету! – довольно потёр руки Удина.
     Джон добавил:
     – Если жнецы – это больше, чем сказка, то они представляют угрозу всему Пространству Цитадели. Мы обязаны доложить Совету об этом.
     – Даже если они и посчитают слова о жнецах пустой сказкой, доказательство причастности Сарена к нападению на Иден Прайм неопровержимо, – заключил Дэвид Андерсон.
     – Вы правы, – кивнул Доннел Удина. – Я сейчас договорюсь о новом слушании.
     – А как быть с кварианкой? – спросил молчавший до этого Кайден.
     – Меня зовут Тали! – возмущённо повернулась к нему девушка.
     Затем она обратилась к Шепарду: 
     – Командор, Вы видели меня в деле. Могу добавить, что, хотя у кварианцев только по три пальца на каждой руке против ваших пяти, мы все по необходимости отличные технические специалисты. Прошу, позвольте мне остаться с Вами!
     – А как же паломничество?
     – Паломничество должно доказать, что я могу пожертвовать собой ради общего блага. Что обо мне скажут, если я брошу такое важное расследование на полпути? Возможно, Сарен представляет опасность для всей Галактики. Условия паломничества прямо требуют, чтобы я…
     – Добро пожаловать в команду, Тали, – усмехнулся Джон.
     – Благодарю Вас. Вы не пожалеете.
     От переговорного аппарата вернулся посол.
     – У вас есть несколько минут привести себя в порядок, а затем нас ждут в Башне.

Новые назначения

     Нирали Батия мечтала по окончании службы в рядах Альянса Систем открыть ресторан для военнослужащих и ветеранов боевых действий. К сожалению, её мечтам не суждено было сбыться – недавно она приняла героическую смерть, защищая колонию людей на Иден Прайм. Страницу, посвящённую её памяти, смотрите на сайте «Памяти Храбрых» в экстранете, ссылка доступна с основной страницы портала Альянса Систем.
Новостная Сеть Альянса, 2183 год
     – …щению жнецов, – утих голос азари под сводами Башни.
     Несколько секунд стояла тишина.
     – Вы требовали доказательств, – нарушил молчание Удина. – Вот они!
     Он театральным жестом вытянул вперёд руку с угрожающе выставленным указательным пальцем.
     Советник от турианцев сокрушённо покачал опущенной головой.
     – Представленное свидетельство неоспоримо, посол, – признал он. – Сарен Артериус будет незамедлительно лишён статуса спектра. Совет предпримет все необходимые шаги, чтобы привлечь его к ответственности за совершённые преступления.
     Советник азари оглядела своих коллег и добавила:
     – Я узнаю голос собеседницы Сарена. Это матриарх Бенезия. От лица всего народа азари я выражаю скорбь о том, что одна из тех, кто должен служить вождями и учителями нашей расы, принимала участие в этом злодеянии. Матриарх Бенезия – биотик редкой силы, и у неё много учениц. Её союз с Сареном – ужасное известие для нас.
     Саларианский советник выглядел испуганным:
     – Меня больше беспокоят эти так называемые жнецы. Что о них известно?
     – Только то, что удалось извлечь из модуля памяти гета, – ответил Андерсон. – По верованиям гетов, это древняя раса разумных машин, некогда уничтоживших протеан, а затем скрывшихся в неизвестном направлении.
     – Геты почитают жнецов как свои божества, – добавила Тали, – а Сарен выступает пророком их нового пришествия.
     – Мы думаем, – продолжил Дэвид, – что Сарен называет Каналом что‑то, что должно послужить ключом к возвращению жнецов. Возможно, какое‑то устройство или пространственная аномалия. Сарен ищет этот так называемый Канал, и именно с этой целью он атаковал Иден Прайм.
     – То есть неизвестно даже, что этот Канал собой представляет? – переспросил советник от саларианцев.
     – Что бы это ни было, если жнецы действительно существуют, и Канал может их вернуть, это уже само по себе достаточно плохо, – вставил Шепард.
     – Вы вообще слышите, что говорите? – возмутился Спаратус, турианский советник. – Сарен хочет откуда‑то, неизвестно откуда, вернуть какие‑то разумные машины, чтобы уничтожить всю жизнь в Галактике? Это же бред! Нелепица!
     Он сделал рукой категорический жест, как бы отметая в сторону всё то, что отказывается считать истиной.
     – Откуда они взялись, если бы вообще существовали? Куда потом исчезли, если полностью уничтожили своих врагов? Как так получилось, что у нас нет ни единого, – Спаратус подчеркнул голосом слова «ни единого», – свидетельства их существования? Если бы эти так называемые «жнецы» существовали, от них должно было хоть что‑то остаться в культурных пластах, соответствующих эпохе протеан. Тем более, если это были машины – запчасти, оторванные в бою детали, да хоть гайки ржавые!
     – Я уже пытался предупредить вас об измене Сарена, – возразил Джон. – Вы отказались смотреть правде в глаза. Не повторяйте снова той же ошибки.
     – Это не одно и то же, – мелодично сказала матриарх Тевос. – Кто такой Сарен, мы знали. Мы обязаны были считать его невиновным, пока не доказано обратное. Вы предоставили неоспоримые доказательства его вины. Мы согласны, что Сарен виновен в нападении на Иден Прайм. Мы также согласны, что он использовал гетов в качестве вооружённой силы. Более того, мы можем признать, что он атаковал Иден Прайм с целью поиска определённого известного ему объекта или места под названием «Канал». Однако мы не можем делать каких‑либо выводов о предназначении Канала и о мотивации Сарена.
     Саларианский советник Валерн посмотрел на азари и кивнул:
     – Да, командор. Жнецы, очевидно, миф, легенда гетов. Удобная ложь Сарена для прикрытия его истинных целей. Сказка, которую Сарен использовал для убеждения гетов в необходимости союза.
     – Но я их видел! – не выдержал Шепард. – Маяк показал мне, как пятьдесят тысяч лет назад жнецы уничтожили всю галактическую цивилизацию. Если Сарен найдёт Канал, это повторится снова!
     – Сарен – всего лишь предатель в бегах, дрожащий за свою жизнь, – пренебрежительно хмыкнул Спаратус. – У него больше нет ни прав спектра, ни доступа к ресурсам СпеКТР. Совет лишил его всех званий и полномочий.
     – Этого мало! – почти выкрикнул Удина. – Вам же известно, что Сарен скрылся где‑то в Аттическом Траверсе. Пошлите за ним военный флот!
     – Целый флот для поиска одного предателя? – убедив себя в том, что так называемые жнецы не представляют реальной угрозы, Валерн обрёл свою обычную язвительность.
     – Но флот может оцепить сектор! – не сдавался посол людей. – Вы можете предотвратить дальнейшие атаки гетов на наши колонии!
     – Или развязать тем самым войну с системами Терминуса, – покачал головой турианец. – Мы не станем начинать бойню в масштабах Галактики ради пары дюжин человеческих колоний.
     – Каждый раз, когда человечество нуждается в помощи, вы его игнорируете! – воскликнул Джон.
     – Шепард прав, – поддержал его Удина. – Я устал от Совета и его античеловеческого дерь…
     – Подождите, посол, – успокаивающе подняла руку Тевос. – Есть другое решение. Чтобы остановить Сарена, не нужны армия и флот.
     Она оглядела остальных советников.
     – Нет! – сказал Спаратус. – Слишком рано. Человечество ещё не готово к такой ответственности.
     – Но если мы сможем отправить за Сареном человека Удины, нам не нужно будет посылать в Траверс флот, – вставил Валерн.
     Тевос и Валерн переглянулись, затем вдвоём посмотрели на Спаратуса. Какое-то время тот размышлял, затем вздохнул и нехотя кивнул. Все трое что‑то нажали на своих терминалах.
     – Командор Шепард – шаг вперёд! – торжественно провозгласила Тевос.
     Джон вышел к парапету площадки. Остальные остались позади. Зрители на балконах притихли. Кто-то начал снимать происходящее на инструментрон.
     – С этой минуты, – чётко и размеренно продолжала матриарх, – согласно решению Совета, Вы наделяетесь всеми правами и привилегиями солдат Специального Корпуса Тактической Разведки Цитадели.
     Приосанившись и убрав кисти рук в широкие рукава халата, советник Валерн продолжил речь вслед за коллегой‑азари:
     – Спектров не готовят с юности. Спектров избирают по заслугам. Лишь тот, кто был выкован в кузнице воинской службы в горниле вражеского огня и закалён тяготами и невзгодами, может быть признан достойным этой высокой чести.
     Возведя глаза к высокому своду потолка, Тевос вновь приняла эстафету:
     – Спектр – это идеал. Спектр – это символ. Спектр – живое воплощение храбрости, решимости и ответственности. Это правая рука Совета, орудие исполнения нашей воли.
     – Тяжёлое бремя лежит на плечах спектров, – подхватил Спаратус. – Это защитники мира в Галактике, первая и последняя линия нашей обороны. Это атланты, на плечах которых держится безопасность Пространства Цитадели.
     – Вы, командор – первый человек среди спектров, первый спектр среди людей, – подвела черту Тевос. – Это большое достижение для Вас лично и гигантский дипломатический успех для всей вашей расы.
     – Это большая честь для меня, советник, – поклонился Джон.
     – Мы посылаем Вас на поиски предателя Сарена Артериуса, – возвестил Валерн. – Как нам известно, он бежал в неизвестном направлении и ныне скрывается от правосудия. Вам разрешено использовать любые средства, какие сочтёте нужным, для того, чтобы арестовать его или уничтожить.
     – Я найду его, – с уверенностью кивнул Шепард.
     – Слушание закрыто, – резюмировала матриарх.
 * * *
     – Поздравляю, командор! – пожал Шепарду руку штабс‑капитан Андерсон.
     – Теперь Вам предстоит много работы, – задумчиво сказал Доннел Удина. – Нужен корабль, экипаж, вооружение…
     – Вооружением и тренировкой спектров занимаются в Академии СБЦ, – обернулся к нему Андерсон. – Там есть отдельный офис по делам СпеКТР.
     Подошли члены совета. Теперь, не на трибуне, а рядом, они уже не казались облечёнными неким ореолом недоступности.
     – Насколько я помню, вооружение Найлуса Крайка могло дать фору любой нашей пушке, – задумчиво сказал Шепард.
     – Точно так, – кивнул Валерн. – У всех спектров имеется особая лицензия на использование самых передовых образцов стрелкового вооружения и бронекостюмов.
     – И получить их я могу в Академии СБЦ?
     – Купить их Вы можете в офисе СпеКТР в Академии СБЦ, – подтвердил Спаратус, сделав упор на слове «купить».
     – То есть как «купить»? – Джон явно не был готов к такому повороту событий.
     Матриарх Тевос улыбнулась извиняющейся улыбкой:
     – Совет Цитадели содержит Спецкорпус Тактической Разведки, но не обеспечивает его. Мы платим солдатам денежное довольствие в зависимости от проделанной работы, выдаём лицензии, предоставляем тренировочные полигоны, но экипирует себя каждый сам. Вы же понимаете – это не линейные войска, каждый спектр уникален, каждый волен подобрать себе экипировку в соответствии со своими личными сильными и слабыми сторонами.
     – А денежное довольствие я получу, разумеется, когда предоставлю пойманного Сарена?
     – Да, когда Ваше задание будет выполнено, Вы получите стандартное вознаграждение и компенсацию всех издержек, – прострекотал Валерн.
     – А чтобы поймать Сарена, мне потребуются пушки. Замкнутый круг получается…
     – Всё не так плохо, спектр, – заметил Спаратус. – Вы можете получить финансирование и другим путём.
     – Не караваны же грабить, – усмехнулся Джон.
     – Конечно, нет. К примеру, Турианская Иерархия с удовольствием заплатит Вам за определённую услугу.
     – Это какую?
     – Вряд ли люди подробно изучают турианскую историю… В те времена, когда азари и саларианцы создавали Совет Цитадели, наша раса была охвачена ожесточённой гражданской войной. В наиболее удалённых от Палавена, нашей родной планеты, колониях возобладали сепаратистские настроения. Этот период у нас называют Войной за Объединение. Именно с тех пор у нас пошёл обычай носить на лице эмблему родной колонии.
     – И?
     – Семнадцать колоний, ещё до вмешательства центральной власти, были полностью уничтожены в ходе междоусобиц. Их эмблемы утеряны, а местоположение забыто. Мы не требуем от Вас отвлекаться от выполнения основной задачи, но если вдруг Вы в ходе своих поисков натолкнётесь на их следы, Турианская Иерархия будет благодарна. И эта благодарность будет иметь щедрое материальное выражение.
     – Саларианскому Союзу тоже есть, что предложить, – добавил Валерн.
     – Вот как?
     – Как Вы, будучи солдатом, наверняка знаете, у Саларианского Союза есть подразделение, аналогичное вашему N7. Это Группа Особого Реагирования. Но мало кто знает, что до образования Совета Цитадели у нас также было подразделение, аналогичное СпеКТР. Оно называлось Лигой Единства.
     – Я слышал о Лиге Единения, это оно?
     – Совершенно верно. Но правильнее будет – Лига Единства. Это была группа из двенадцати бойцов, действующих как одно целое. Они могли пробраться куда угодно и поразить или выкрасть сколь угодно защищённую цель, будь это вражеский генерал, экспериментальный прототип нового оружия или что‑либо ещё.
     – Продолжайте.
     – Никто не знал личностей бойцов Лиги, кроме нескольких самых высокопоставленных членов правительства. У них не было ни знаков отличия, ни документов, ни формы. Единственное свидетельство члена Лиги – небольшой медальон.
     – Вот такой? – Шепард вынул медальон, полученный некогда от Спутницы.
     Валерн внимательно осмотрел его и покачал головой:
     – Нет. На медальонах бойцов Лиги был особый символ, я перешлю его Вам на инструментрон.
     – И в чём состоит просьба Союза?
     – Когда был образован Совет Цитадели, в знак лояльности к новым партнёрам саларианское правительство опубликовало все секретные документы, относящиеся к Лиге. Разумеется, это подставило бойцов под удар, но в тот же день вся группа в полном составе исчезла. Все решили, что таков план правительства по защите своих агентов. Но это было не так. А через пару месяцев все, кто имел отношение к рассекречиванию Лиги, были убиты. Был страшный скандал, – Валерн прикрыл глаза нижними веками и покачал рогатой головой, – на поиски бойцов Лиги были пущены лучшие бойцы ГОР. Из них осталось только двое. Они отрапортовали, что Лиги больше нет. Однако, ни одного медальона не было предоставлено. Кроме того, в ходе операции четверо бойцов ГОР пропало без вести, их жетоны найдены также не были.
     – Соответственно, если я, совершенно случайно, не отвлекаясь от основного задания, обнаружу медальон Лиги или жетон ГОР…
     – … за каждый будете хорошо вознаграждены.
     – Раз так, – своим мелодичным голоском сказала Тевос, – у нашего народа тоже есть небольшая просьба.
     – Тоже какие‑то междоусобные конфликты с загадочным исходом? – улыбнулся Джон.
     – Что Вы! – рассмеялась азари. – Вся наша культура основана на умении сочувствовать и сопереживать, в нашей истории не было ни одного крупномасштабного конфликта между азари. Наша просьба, возможно, даже приятна.
     – Вы меня заинтриговали…
     – Когда наш народ вышел в дальний космос, в нашей культуре наступил своего рода золотой век. В это время некоторые матриархи решили, что, странствуя от планеты к планете, от звезды к звезде, можно обогатить нашу культуру такими сокровищами знаний, о которых мы пока не имеем даже представления. К сожалению, большинство из них не вернулось на родную Тессию. Но я не о них хочу Вас просить. Минуло столько времени, вряд ли возможно что‑то узнать. Однако, среди странствующих матриархов одно имя мы особенно чтим. Матриарх Дилинага за время своей жизни успела побывать, наверное, во всех уголках Галактики, куда можно долететь, используя ретрансляторы массы. Когда её труды были обнаружены, ими заинтересовались сотни наших историков, антропологов и культурологов. Записи матриарха Дилинаги имеют большое гуманитарное значение. Большинство из них, как нам хочется верить, на сегодняшний момент находятся на Тессии, в музее Дилинаги. Тем не менее, очевидно, что её наследие обнаружено не полностью. За любую найденную запись матриарха Дилинаги, разумеется, без отрыва от выполнения Вашего задания, Совет Матриархов готов щедро вознаградить Вас.
     – Но не забывайте, Шепард, что Вы, всё же, человек, – иронично усмехнулся Удина. – А земным колониям нужны ресурсы. В Ваших поисках Вы, конечно же, будете приземляться на самые разнообразные планеты. Любое обнаруженное месторождение ценных полезных ископаемых – большая помощь человечеству. За каждый вызов команды сборщиков, который будет этого заслуживать, Вы будете получать стандартное вознаграждение геолого‑разведывательной экспедиции. Это неплохо, учитывая, что Вы не будете заниматься этим на постоянной основе.
     – Кроме того, не забывайте о протеанских руинах, – напомнил Андерсон. – Протеане владели всей известной нам частью Галактики. Их следы могут быть где угодно. Особенно ценным будет, если удастся обнаружить диск с данными. Хотя до сих пор нам удалось расшифровать только один, найденный на Марсе, и то частично, любая новая находка потенциально способна обогатить нашу науку. А уж если удастся найти фрагмент жнеца…
     – … то будет ясно, что это не сказка, – усмехнулся Валерн.
     – А пока Совет вынужден придерживаться именно этой версии, – развела руками Тевос.
 * * *
     – Итак, мне нужно… – бормотал себе под нос Джон.
     – … оружие, продовольствие, запас панацелина и омнигеля… – добросовестно начала загибать пальцы Тали.
     – … а также корабль с полным экипажем и команда десантников, – жизнерадостным тоном довершил Кайден.
     – Всего ничего, – усмехнулась Эшли.
     Они вышли из башни, и Аленко резко остановился напротив обелиска, изображавшего ретранслятор массы.
     – Что-то не так? – осведомился Шепард.
     – Каждый раз, как вижу эту штуку, – признался Кайден. – у меня мурашки по коже бегают. И в ушах немного гудит. Будто она работает.
     Джон огляделся – Уильямс и Тали успели уйти вперёд – и, понизив голос, заметил:
     – Доктор Чаквас мне рассказывала о Ваших… проблемах с биотическим имплантатом. Если Вы плохо себя чувствуете, может быть, нужно…
     – Нет, командор. Спасибо, со мной, правда, всё в порядке. Думаю, это психологическое. Такой внушительный обелиск, знаете. Памятник эффекту массы, – лейтенант усмехнулся.
     Шепард похлопал его по плечу, и они пошли догонять Тали. Эшли куда-то пропала.
     – А где сержант Уильямс? – спросил Кайден у Тали.
     Кварианка махнула изящной трёхпалой рукой в сторону ближайшего кафе. За одним из столиков под открытым небом (если можно так сказать об искусственном небосклоне) Эшли беседовала о чём-то с незнакомой смуглой девушкой в очках.
     – Это психотерапевт, – объяснила Тали. – Она сказала, что слышала про гибель взвода, где служила сержант Уильямс, и предложила поговорить об этом. Они уже заканчивают.
     Действительно, в это время девушки распрощались, и Эшли, обернувшись, помахала Шепарду рукой. Джон кивнул, и сержант побежала обратно.
 * * *
     Чтобы попасть в Академию СБЦ и прицениться к экипировке, требовалось пересечь Центральную реку, разделяющую Президиум на два берега. По всему протяжению Кольца через реку были перекинуты пешеходные мостики, где узенькие, с ажурными перилами, а где широкие, с прогулочными зонами. По одному из таких мостов, шириной могущему составить конкуренцию московскому Арбату или барселонской Рамбле, Шепард с товарищами и решили прогуляться. Конечно, можно было взять рапид, но теперь, когда Сарен скрылся в неизвестном направлении, а корабль, на котором можно было бы отправиться в погоню, ещё нужно было каким-то образом найти и зафрахтовать,  торопиться было особенно некуда. Впрочем, заботу о корабле решил взять на себя штабс‑капитан Андерсон, с его героической биографией. Посол Удина в это время собирал доступную по дипломатическим каналам информацию о сообщнице Сарена, матриархе Бенезии.
     Тали’Зора нар Райя, хрупкая девушка, хотела было завязать разговор с Эшли Уильямс. Но Эшли старательно не замечала усилий кварианки, а когда это было невозможным, отвечала кратко и не смотрела Тали в лицо. Хотя, конечно, ничего, кроме глаз, за маской всё равно невозможно было разглядеть. Шепард вспомнил, как резко Эшли отзывалась о неземлянах, и в глубине души пожалел Тали. Наверное, это кварианское паломничество – непростое испытание. Неизвестно, сколько дней, а может быть, и лет, вдали от дома, во враждебной среде – враждебной в прямом смысле, ведь кварианец вне своего корабля не может даже маску снять, чтобы не нахвататься смертельно опасных для него инфекций, не говоря уже о том, что далеко не везде можно найти подходящую для кварианского организма пищу. Кайден на ходу уткнулся в инструментрон – ему опять пришло какое-то письмо от «братьев-биотиков», и Аленко, читая, неодобрительно поигрывал своими густыми бровями.
     Внимание четвёрки привлёк какой-то шум. Посреди моста турианец в форме Службы Безопасности Цитадели что-то требовал от висящего возле него ханара, тот в ответ переливался разными цветами, а синтезатор речи переводил световые сигналы на общегалактический язык.
     – Хвала духам, спектр, – облегчённо вздохнул полицейский, когда Шепард приблизился. – Может быть, хоть Вас он послушает.
     И гораздо тише турианец пробормотал:
     – Большая тупая медуза.
     По щупальцам ханара забегали огоньки. Синтезатор речи перевёл мягким голосом:
     – Этот верит, что у этого есть право свободно перемещаться по общественным местам Цитадели. Быть может, солдат с Земли хочет послушать, что этот может сказать о Вдохновителях?
     – Я только подошёл, – пожал плечами Джон. – В чём вообще дело?
     – Уважаемый офицер заявляет, – полилась речь из ханарского синтезатора. – что этот должен купить лицензию проповедника, если хочет рассказывать правду о Вдохновителях.
     – Если это всё, что требует уважаемый офицер, почему бы этому не приобрести лицензию? – осведомился Шепард.
     – Правда о Вдохновителях – это всеобщее достояние, – с готовностью ответил ханар. – Этот скромно возражает, что правду ограничивать нельзя. Сама идея внесения платы за право делиться истиной противоречит праву религиозной свободы, которое есть неотъемлемая часть гражданских прав этого.
     – Вы считаете, что нарушать закон, проповедуя без разрешения, лучше?
     – Здесь проповеди вообще запрещены, для этого есть специально отведённые места, – вмешался турианец. – В них пусть проповедует сколько угодно. Но с лицензией. А здесь – ни с лицензией, ни, тем более, без лицензии!
     – Но этот хочет скромно заметить, что рассказывать правду – это не проповедь. А значит, и лицензия для этого не нужна.
     – Эта медуза тупая вообще не слушает никаких аргументов! – потряс рукой в воздухе офицер СБЦ. – Ну почему «этот» не может действовать в рамках закона? Президиум – это место, где постоянно сталкиваются представители самых разных культур. Далеко не все они религиозно терпимы. Представляете, что здесь начнётся, если разрешить проповеди всем, кому не лень? Все это понимают, все подчиняются закону. Эти медузы что, особенные?
     – Мир должен услышать правду о Вдохновителях! – ханар заморгал, будто на дискотеке. – Они дали ханарам язык, а всей Вселенной – ретрансляторы массы! Этот лишь хочет, чтобы эту правду знали все, кто услышит этого. Этот не хочет создавать проблем.
     – Вдохновители дали этому разум? – повернулся к нему Шепард.
     – Да, – ханар просиял, как в переносном, так и в самом прямом смысле слова.
     – А этот уверен, что Вдохновители одобрили бы способ, каким этот использует свой дар?
     – Вдохновители бы поприветствовали желание этого донести свет знания до всех разумных рас.
     – Но вряд ли Вдохновители хотели бы, чтобы этот свет все связывали с нарушителями закона.
     Некоторое время ханар висел, не меняя окраску и задумчиво шевеля щупальцами. Потом он начал медленно переливаться всеми цветами радуги, а из синтезатора речи донеслось:
     – Этот слышит мудрые слова. Возможно, энтузиазм этого больше, чем его совесть.
     Ханар развернулся и медленно поплыл к ближайшей улице. Турианец некоторое время удивлённо смотрел ему вслед, затем перевёл взгляд на Шепарда и уважительно склонил свою шипастую голову.
 * * *
     Двери лифта с шипением разошлись, и Шепард в сопровождении боевых товарищей вышел на уже знакомую ему смотровую площадку.
     – А вот и он! – махнул рукой в его сторону Гаррус. Он как раз беседовал о чём-то с Эмили Вонг. – Я как раз начал рассказывать госпоже Вонг о том, что случилось в «Логове Коры».
     – Кстати, о «Логове»… Вам с Рексом удалось что‑нибудь найти в офисе?
     – Сколько угодно, – довольно прогнусавил турианец. – Если бы я не уволился из СБЦ, у меня бы сейчас была масса работы. Контрабанда, уход от налогов, торговля красным песком[11]…
     – То есть, у вас есть улики? – оживилась журналистка.
     Гаррус посмотрел на Шепарда. Тот разрешающе кивнул, и турианец протянул репортёру диск с данными.
     – Тут всё.
     – А где наш горбатый друг? – спросил Кайден.
     – Он пошёл к Барле Вону отчитаться по Кастету, – хмыкнул Гаррус.
     – В каком смысле «отчитаться»? – заинтересованно подалась вперёд Эмили Вонг.
     – Это наши внутренние дела, извините, – вежливо, но строго произнёс Джон.
     Распрощавшись с журналисткой, они двинулись дальше.
     Возле двери в клинику доктора Мишель командор остановился:
     – Кайден, Эшли, вы идите в Академию, встретимся там. Я договорюсь о поставке панацелина на корабль… когда он у нас будет.
     В сопровождении Гарруса и Тали Шепард зашёл в клинику.
     Доктор в этот момент говорила с кем-то по инструментрону, и разговор, судя по всему, был для неё не из приятных.
     – Но эти медикаменты нужны мне для клиники! Я не могу… – оправдывалась она.
     – Можете. И будете, – жёстко произнёс грубый голос из аппарата. – Иначе Ваш маленький секрет быстро станет общим достоянием. Не надо меня огорчать, доктор.
     Шантажист отключился. Доктор Мишель осталась стоять, уставившись в одну точку. Её лицо побледнело, а губы дрожали. Джон стоял у дверей и чувствовал себя крайне неловко.
     Доктор повернулась, чтобы сесть за стол, и тут увидела Шепарда:
     – О, командор! Я… я не видела, как Вы вошли.
     – Каждый раз, как я сюда прихожу, Вам кто-то угрожает, – заметил Джон. – Кто это был на сей раз?
     – Так… Люди из моего прошлого. Я должна разобраться с этим сама.
     – А по-моему, я вполне могу Вам помочь. Расскажите мне всё.
     – Видите ли… На прошлой работе я несколько раз безвозмездно передавала лекарства  нуждающимся. Когда начальство об этом узнало, меня уволили. К чести работодателей, обошлось без скандала. Меня просто попросили тихо уйти. Кто-то об этом узнал, и теперь он меня шантажирует. Если станет известно, что когда-то меня уволили из клиники, я потеряю лицензию раньше, чем смогу объяснить, в чём дело. Мою клинику закроют, а кто ещё поможет нуждающимся? На Цитадели всё недёшево, а медицина особенно.
     – Чего они хотят в обмен на молчание?
     – Я должна сегодня в районе рынков встретиться с торговцем по имени Морлан и передать ему медикаменты. Это вещества строгого учёта, их используют для производства наркотиков…
     – Я всё улажу.
     – Но ведь тогда они всё расскажут…
     – Я позабочусь о том, чтобы этого не произошло.
 * * *
     – Добрый день! – приветливо улыбнулся саларианский торговец. – Добро пожаловать в магазинчик Морлана. Ищете хорошую броню? У меня вы найдёте лучшие образцы, которые можно приобрести по стандартному набору лицензий!
     Шепард опёрся двумя руками о прилавок, огляделся по сторонам и тихо сказал:
     – Вам должны были доставить груз медикаментов.
     Морлан скривился:
     – Но… Мне сказали… Это будет женщина, доктор…
     – Планы поменялись.
     – Но… Человек, мы так не догова…
     – Заткнись, Морлан, – прорычал, подходя, здоровенный кроган. – Ничего тебе доверить нельзя. Я сразу сказал Бэйнсу, что ты облажаешься. Что здесь происходит? Вы кто такие? И где доктор?
     – Я приятель доктора. А по совместительству – твой самый худший кошмар. Улавливаешь?
     – Просто дай сюда медикаменты. В противном случае кое-кто узнает кое-что про твою подружку.
     Неуловимым движением Гаррус выхватил пистолет и направил его в лицо крогану. Но Шепард, положив руку на ствол, заставил турианца опустить оружие.
     – Подумай, – сказал он крогану. – Из-за тебя закроют клинику. Что, если на следующий день кому-то понадобится срочная и недорогая медицинская помощь? Что, если этим кем-то окажешься ты? Хорошенько подумай.
     – Эй, не так быстро, – примиряющее поднял руки кроган. – Я, что ли, главный? На это меня не подписывали. Пойду, сообщу Армистану.
     – И добавь от меня, что доктор находится под защитой Спецкорпуса Тактической Разведки. Если этот ваш Бэйнс обидит доктора – СпеКТР обидит его.
     Когда кроган ушёл, Шепард обернулся к Морлану:
     – Кто такой этот Бэйнс?
     – Не знаю, – пожал плечами саларианец. – Я никогда с ним не разговаривал. Мы общались только через Гарла, это тот кроган, с которым вы разговаривали. Я слышал, что это человек, и что он работает на какую-то крупную организацию. Больше я ничего не знаю.
     – Если этот Гарл, или кто-то из той же шайки, ещё хоть раз появится – свяжите его со мной.
     – А что мне за это будет? – огромные глаза саларианца хитро сверкнули.
     – Останетесь в живых и при деле, – усмехнулся Шепард.
 * * *
     – Не знаю, как Вас и благодарить, командор, – причитала доктор Мишель. – Панацелин в любых количествах я буду поставлять на Ваш корабль безвозмездно, это самое меньше, что я могу сделать. Ну и, само собой разумеется, скидка на любое медицинское оборудование для бронекостюмов – диспенсеры панацелина, экзоскелеты, всё, что у меня появится…
     – Вы очень любезны, – прервал её излияния Шепард. – Но всё же, это моя работа. Скажите, Вам знаком такой человек – Армистан Бэйнс? Шантажист сказал, что работает на него.
     – Армистан Бэйнс, вот как? – доктор выглядела озадаченной. – Мы, действительно, были знакомы, вместе работали. Но это было очень давно. Потом, насколько я помню, он поступил на службу в какое-то засекреченное подразделение Альянса Систем, получил задание провести какие-то исследования в Аттическом Траверсе… С тех пор я о нём ничего не слышала. Я бы с удовольствием рассказала больше, но…
     Попрощавшись с доктором, Шепард направился в Академию.
     Как обычно, в Академии было людно. Курьеры торопились с поручениями, не занятые срочным делом оперативники обсуждали дела с коллегами в зонах отдыха, из диспетчерских залов время от времени доносились команды. Группа опаздывающих на занятия курсантов промчалась, чуть не сшибив Джона с ног.
     В одной из рекреационных ниш Шепард и обнаружил Эшли с Кайденом. Эшли тут же подошла к командору:
     – Босс, Вам обязательно нужно это услышать!
     Она подвела его к сидевшему рядом с Кайденом волусу, то и дело нервно озиравшемуся по сторонам:
     – Джалид, расскажите ещё раз, что у Вас за проблема.
     – О… – волус определённо был напуган. – Вы ведь не из СБЦ, правда?
     – Спецкорпус Тактической Разведки.
     – О… – ещё раз пробормотал Джалид. – Тогда, конечно, Вы сможете… Видите ли… Мой коллега пытается меня убить!
     – Продолжайте, – посерьёзнел Джон.
     – Он… Он больше не разговаривает со мной. И главное – он меня преследует! Вчера я заметил, как он шёл за мной до самого дома. Он ждал удобного момента! Мне никто не верит, но я-то точно знаю – он моей смерти хочет!
     – Вы хотите, чтобы я поговорил с ним об этом?
     – Да! Точно. Именно. Это как раз то, что мне нужно – чтобы кто-то с ним поговорил, убедил оставить меня в покое. Он думает, что может вот так вот красться за мной, устрашать, запугивать, но вы же ему устроите проблемы за это, да?
     – Как мне его найти?
     – Он мне звонил полчаса назад. Хотел встретиться со мной на рынке возле клуба «Сверхновая», это тут рядом. Сказал, что хочет просто поговорить со мной с глазу на глаз, но я‑то уж знаю! Это саларианский учёный, его зовут Чорбан…
     – Чорбан? – поднял голову Кайден. – Уж не тот ли это Чорбан, которого мы в Башне видели? Помните, командор?
     – Мне он сразу не понравился, – кивнула Эшли.
     – Шепард! – раздался сзади окрик.
     Джон обернулся. В коридоре стоял Челлик.
     – Зайдите‑ка на минуточку, – сказал следователь.
     Шепард прошёл за Челликом в его кабинет. Тот сел за стол и, нажав пару клавиш на клавиатуре своего компьютера, уткнулся в экран.
     – Если Вам интересно, – сказал он деловито. – Дженну я уволил. Осталось завершить одно небольшое дельце, и тут я рассчитываю на Вашу помощь.
     – Что я могу сделать?
     – Мы почти накрыли организацию, занимающуюся незаконной торговлей оружием. Нужна главная улика. Наш человек через Дженну договорился о закупке партии новых моделей штурмовых винтовок с самыми передовыми возможностями – сканеры поля боя, стабилизаторы ствола, полониевые боеприпасы… В общем, не только закопать их по уши улик хватит, но и чему поучиться нашим оружейникам, найдётся. К сожалению, оказалось, что курьер, который явится на встречу, знает большую часть СБЦ в лицо. Вы человек новый, к тому же, даже если Вас узнают, можно сказать, что Вы, как спектр, вооружаетесь всем, что найдёте, – Челлик усмехнулся. – Кстати, там и на Вашу долю хватит. Только чертежи снимем. Вам ведь всё равно торопиться некуда, пока корабля нет.
 * * *
     Складская зона рынка была хорошим местом для встречи. Хотя народу довольно много, редко кто обращает внимание на других – один уткнётся носом в список покупок, другой изучает карту расположения товаров по артикулам… А если кто вдруг и заметит – так и кому какое дело, может быть, это команда корабля закупается перед дальним полётом. Тем более, что в этом нагромождении коробок, поддонов, тюков, ящиков и друг друга потерять немудрено, настоящий лабиринт.
     Так – или примерно так – думал Шепард, оглядываясь по сторонам. Вот пара саларианцев, оживлённо жестикулируя, обсуждает, стоит ли для экспедиции на Хестром, известный повышенной солнечной активностью, запасаться бронёй от «Девлон Индастриз», знаменитой своей защитой от всех видов агрессивной внешней среды, или лучше вообще не высовываться из вездехода. Вот степенно прошагал элкор, слегка раскачиваясь при ходьбе. На его спине закреплено некое подобие миномёта, только что приобретённое где-то в оружейных рядах. Вот стайка азарийских девочек, звонко хохоча, обсуждает модные наряды сезона. Вот горбатый кроган, агрессивно щерясь, озирается и постукивает кулаком о ладонь… Постукивает кулаком о ладонь? Условный знак! Джон кивнул Кайдену и Эшли, и они пошли к курьеру.
     – А ну, стой, солдатня! – прорычал связник. – Подойдёшь ближе – сломаю!
     Командор остановился и скрестил руки на груди:
     – Это тебя зовут Джакс?
     – Бабки принёс? – вопросом на вопрос ответил кроган.
     – В обмен на товар, – скривил губу Шепард.
     Джакс мотнул головой, и стоявший рядом, казалось бы, не при делах, волус с тележкой, набитой контейнерами, шустро развернулся и подкатил свой груз к нему. Кайден поводил инструментроном вокруг товара и кивнул:
     – Выглядит неплохо.
     – Неплохо? – рыкнул делец. – Да лучше вы во всём Пространстве Цитадели не найдёте! Теперь деньги гони.
     Эшли молниеносным движением сняла с плеча штурмовую винтовку:
     – Вы арестованы!
     – Какого… – начал Джакс.
     – Нас подставили! – одновременно взвизгнул волус.
     Шепард отвёл ствол автомата Эшли в сторону:
     – Шутка.
     Мельком оглянувшись на сержанта, он изобразил самое свирепое лицо, которое только мог.
     – Чувство юмора у вас… – пропыхтел волус.
     – Однажды эта девчонка тебя погубит, помяни моё слово, – покачал когтем Джакс.
     Получив и пересчитав деньги, он кивнул волусу, они развернулись и ушли. Тележка осталась у Шепарда.
     – Я всё понимаю, – сдержанно, но с металлом в голосе сказал Джон. – Но накрыть всю сеть гораздо важнее, чем задержать пару мелких пташек. – По крайней мере, никто не погиб.
     – А что, нужно было кого-то пристрелить? Могу я, – усмехнулся Аленко. – Если наша леди хочет, конечно.
     – Спасибо, мы уже нашутились, – остановил его командор.
     Он взялся за рукоятку тележки и покатил её к выходу.
     Почти у самых лифтов он встретил знакомое лицо:
     – А, Чорбан, хорошо, что мы встретились. Удалось что-то выяснить насчёт хранителей?
     – Пока нет, – прострекотал саларианец. – Но выводы уже обещают быть интересными. У них есть что-то вроде вживлённой радиоаппаратуры. Наверное, с её помощью они координируют свои действия, но пока я не могу это ни доказать, ни опровергнуть…
     – А теперь расскажите мне всю правду, Чорбан.
     – В каком смысле? Мои эксперименты…
     – Хватит дурака валять! – прикрикнула Уильямс. – Мы встретили Вашего друга Джалида. У него нашлось, что нам рассказать!
     – Вы… Вы говорили с Джалидом? Получается, вы знаете про данные?
     Шепард впервые слышал про какие-то данные. Он хорошо помнил – Джалид лишь просил оградить его от покушений Чорбана на его, Джалида, жизнь и здоровье.
     – Хочу услышать всё от Вас, – Джон решил сделать вид, что знает больше.
     – Ну… Всё не так плохо, как Вы думаете, командор… – почесал в нерешительности затылок саларианец. – Мы… Мы с Джалидом немного потеряли головы… Мы с ним работаем в одной компании, производящей медицинскую технику. Наша компания разработала новый метод применения медицинских сканеров. Он пока на стадии апробации, так что… Да… Так вот, а мы с Джалидом усмотрели в этом нечто большее. Поэтому мы… позаимствовали у разработчиков некоторые чертежи и на их базе сделали своё устройство, с помощью которого можно было бы сканировать хранителей.
     – А что в этом такого сложного?
     – Да их же практически невозможно исследовать! – взмахнул сухощавой лапкой Чорбан. – Обычный сканер их не берёт. При попытке взять образец ткани они самоуничтожаются. Ну и СБЦ арестовывает при попытке это сделать, конечно! Вы знаете, сколько веков наша цивилизация уже использует Цитадель вместе с обслуживающими её хранителями? Двадцать семь! А что мы за это время узнали о хранителях? Да ничего! Мы просто паразитируем на технологии протеан! А если она перестанет работать? Или если хранители повернутся против нас и решат очистить свой дом от нахлебников? Что тогда? Теперь Вы понимаете, как это важно? И мы с Джалидом – первые, кто смог просканировать хранителей!
     – И зачем Вам его убивать? Не хотите славу делить?
     – Убивать? Кого? Джалида? Что за глупости! Даже если не считать того, что это нечестно и незаконно – мне он нужен, как никогда! Джалид должен быть исследовать полученные со сканеров результаты! А он… А он решил оставить данные себе. Просто оставить, ничего не делать. Может, чтобы потом их продать, я не знаю…
     – То есть, Вы просто хотите вернуть себе то, что присвоил Джалид?
     – Я… Мы… – Чорбан потряс рогатой головой. – Наверное, мы оба потеряли головы. Такие возможности… Такие открытия… Вы только представьте, что мы можем узнать! Но без помощи Джалида все эти данные мне всё равно ничем не помогут. Может быть, Вы с ним поговорите?
     – У меня есть идея получше, – усмехнулся Шепард. – Мы имитируем задержание, и вы с другом выясните отношения раз и навсегда в Академии СБЦ и в моём присутствии.
 * * *
     Шепард быстро спустился по лестнице в офис интенданта СпеКТР. Пожилой турианец рассеянно собирал пасьянс на своём компьютере. Увидев посетителя, он нехотя свернул окно игры, и на экране появилось окно программы складского учёта.
     – Добрый вечер. Ваше удостоверение.
     Джон дал интенданту смарт‑карту. Такая карта работала и как универсальный паспорт, и как цифровое хранилище прочих важных документов, включая водительские права и удостоверение офицера, и даже как средство безналичных расчётов.
     – Минуточку, – интендант поднёс карту к считывающему устройству. – Так. Джон Шепард, капитан‑лейтенант Альянса Систем, войска специального назначения, высшая квалификация. Всё верно?
     – Пока да.
     – Так, тогда… Стоп… Простите, по‑моему, какой‑то сбой.
     – Что‑то не так?
     – Тут указано, что Вы состоите в Специальном Корпусе Тактической Разведки.
     – Так точно, состою.
     – В Спецкорпусе Тактической Разведки нет землян.
     – Не было, офицер. До сегодняшнего дня. Я – первый человек-спектр. Всё правильно.
     – Что ж… Высокая честь. Поздравляю.
     – Служу Совету.
     – Я открываю для Вас каталог спецэкипировки, – интендант нажал несколько клавиш и с явной гордостью за ассортимент махнул рукой в сторону пользовательского терминала. – Наслаждайтесь.
     Почти за бесценок Джон выставил на продажу видавший виды автомат Эшли, приобрёл вместо него за кругленькую сумму новенький «Разрушитель» от «Киншаса Фабрикейшнс», немного подумав, обменял свой «Лансер» на хвалёный «Ковалёв», после чего от гонорара, заплаченного Чорбаном, остались сущие гроши. Затем он позвонил Андерсону. Штабс‑капитан дал Шепарду разрешение, за неимением своего корабля, погрузить приобретения на «Нормандию».
     Джон встретился с Дэвидом Андерсоном в боевой рубке. После того, как груз был распределён по ячейкам грузового отсека, командор решился на откровенный разговор:
     – Помните, Вы советовали поговорить с Харкином?
     – Да, конечно.
     – После беседы с ним меня тревожит один вопрос. У меня сложилось впечатление, что, зная ответ на него, я буду более подготовлен к встрече с Сареном.
     – Думаю, я догадываюсь, о чём пойдёт речь.
     – Что конкретно произошло у Вас с Сареном двадцать лет назад?
     – Я так и думал, – Андерсон заложил обе руки за спину и задумчиво уставился в иллюминатор. – Итак, это было около двадцати лет назад. Тогда интересы человечества в Пространстве Цитадели представляла посол Гойл. Как и посол Удина, она считала важным шагом для упрочения отношений появление спектра-человека. По каким‑то причинам она выбрала меня. Так же, как Совет послал спектра Найлуса оценить Ваши способности, на оценку моих способностей Совет отправил Сарена.
     – Почему Вы не сказали мне об этом сразу?
     – Это не та страница в моей биографии, которой я мог бы гордиться. Я получил шанс стать первым спектром среди людей. И упустил его. А Сарен мне в этом помог.
     – По-моему, я заслуживаю того, чтобы услышать всю историю, – Шепард сложил руки на груди.
     – Разведка доложила, что один из человеческих учёных – некто Шу Цянь – стакнулся с батарианскими террористами. Они обустроили ему лабораторию в Скиллианском Пределе, где он занимался нелегальной разработкой искусственного интеллекта. С захватом или ликвидацией Шу Цяня вполне справился бы спецназ Альянса, но Совет решил, что, раз речь идёт об искусственном интеллекте, необходимо участие спектра. Так и вышло, что это стало моим пробным заданием под мониторингом Сарена.
     Андерсон помолчал, глядя в иллюминатор, но ничего не видя. Перед его внутренним взором мелькали кадры, услужливо поданные памятью – огромный кроган-наёмник, девушка-заложник, оказавшаяся генеральской дочерью, ухмыляющийся хладнокровный ублюдок Сарен, использовавший её как приманку, и кровь, много крови…
     – Мы отследили, где прячется учёный и его новые боссы. Это оказался завод по очистке нулевого элемента на Камале. Лаборатория скрывалась где-то в недрах завода и охранялась целой армией батарианцев. Бомбить завод было нельзя – погибли бы десятки, сотни мирных рабочих, многие жили в посёлке вместе с семьями, а нулевой элемент – что я буду рассказывать, сами знаете. Взорвался бы завод – сгорел бы и посёлок. Так что только точечная операция. План был прост – тайком пробраться внутрь, найти учёного, тайком вывести. Быстро, тихо, по возможности без крови.
     – Но всё пошло не так, как планировалось?
     – Чтобы быстрее прочесать завод, – «Чтобы найти девушку», подумал про себя штабс‑капитан, – мы разделились. Но всю территорию обыскать мы не успели – в очистителе ньютония внезапно произошёл взрыв.
     «Этот взрыв спас нас с девушкой от крогана-воеводы, и он же едва нас не погубил».
     – По официальной версии, произошёл несчастный случай. Но я предполагаю, – «Я знаю это, но улики были уничтожены» – Сарен намеренно вызвал взрыв, чтобы убрать охрану.
     – Жертвы?
     Андерсон прикрыл глаза. Но это не помогло ему перестать видеть мечущихся в пламени рабочих, слышать крики горящих заживо женщин и детей, вспомнить страшный запах палёной плоти…
     – Взрыв разнёс большую часть завода в куски, – тихо сказал он. – Поднялось облако нулевого элемента и горящих обломков. Всё это попало на рабочий посёлок. Никто из мирных жителей не выжил. Кто выбрался из огня, позже умер от многократного превышения смертельной дозы ньютония. Погибло более полутысячи некомбатантов, в том числе женщины и дети.
     «Кали Сандерс! Слушай мою команду! Поднимай задницу и переставляй ноги, мать твою! Вперёд, вперёд, пошла!» Девушка сложилась пополам от усталости и ран на полпути и тоже осталась бы там. Но всех солдат Альянса долгими тренировками готовили к тому, чтобы, когда этого требует команда офицера, преодолевать сковывающий всё тело барьер усталости и продолжать идти, даже когда организм кричит, что это невозможно.
     – Сарена не беспокоили возможные жертвы. Задание было выполнено, а остальное неважно. Тем более, формально он был лишь монитором, все шишки свалились на мою голову, и тема подготовки спектров-людей была закрыта. До Вашего появления.
     «Люди не готовы к тому, чтобы пополнять ряды СпеКТР», сказал он. «Этот кандидат» – это меня Сарен назвал этим кандидатом – «просто проигнорировал цель задания, попёрся куда-то вглубь и завязал перестрелку. Конечно, наше присутствие перестало быть тайной, и батарианцы взорвали лабораторию».
     – Но ведь очевидно, во всём виноват был Сарен. Почему он обвинил Вас?
     – А как Вы думаете, кому Совет больше поверит – новичку, тем более, из расы, даже не входящей в Совет, или одному из лучших своих спектров? Ответ на этот вопрос Вы уже знаете на собственной шкуре. Конечно, моя вина в происшедшем тоже немаленькая – у меня ведь с самого начала было плохое предчувствие относительно Сарена. Возможно, если бы я больше доверял интуиции, я бы смог что-то предпринять. Сарену нужен был только повод, чтобы подорвать завод. Не знаю, зачем. Может быть, он просто любит убивать. Может быть, он был против самой идеи человека-спектра и хотел найти повод опорочить меня перед Советом. Если так, ему это удалось. – «Или, может быть, он под шумок захватил разработки Шу Цяня и теперь использует их для взаимодействия с гетами?» – Вот и всё, что можно рассказать о той истории. Но нужно ли жить прошлым? У нас в настоящем немало хлопот.
     – Да, Вы правы. Кстати, Вам с послом удалось что‑нибудь найти?
     – Отследить Сарена пока не удалось. Даже к моменту первого открытого слушания его местоположение было неизвестным – он выходил на связь через буй галактической связи со своего корабля. Сектор, где находился буй, прочесали войска Альянса, это была территория нашей ответственности – но было слишком поздно, он ушёл через ретранслятор в неизвестном направлении и с тех пор на связь не выходил.
     – А что насчёт его союзницы, Бенезии?
     – Это очень весомая фигура, советник Тевос говорила искренне. Посол Удина сделал официальный запрос Республикам Азари. Мы получили её досье, но у нас нет обвинений, которые мы могли бы ей предъявить. Зато у нас есть несколько наводок, где её искать, так что можно попробовать встретиться с матриархом лично и убедить её выдать местоположение Сарена.
     – И где я могу найти Бенезию?
     – Во‑первых, она входит в совет директоров «Двойной Спирали». Это крупная научно-производственная корпорация, безусловный лидер в области генной инженерии, биотехнологий и имплантатов. Как Вам должно быть понятно, исследования в этой области проводятся в таких местах, куда нет доступа кликушам, фанатикам и прочим лицам, которые могли бы повредить исследованиям. Основные исследовательские мощности «Двойной Спирали» находятся в системе Пакс в туманности Конская Голова, на планете Новерия. Запишите. Ну или запомните название, по атласу потом посмотрите. Это одна из крупнейших корпораций планеты, так что от центрального космопорта дорогу найдёте. Как член правления, Бенезия должна довольно часто там бывать. К тому же, сама она тоже довольно известный учёный в этой области, так что тем более есть большой шанс найти её в каком‑нибудь из многочисленных исследовательских центров планеты.
     – Вы сказали «во-первых»…
     – Совершенно верно. Есть ещё и «во-вторых». Её дочь, Лиара Т’Сони. Она молодой ксеноархеолог, недавно защитила диссертацию – или как это называется у азари? – и занимается исследованиями протеанских руин, так что её местоположение известно достаточно точно. На настоящий момент мисс Т’Сони исследует недавно обнаруженное селение протеан на планете Терум, это вторая планета звезды Кносс в скоплении Тау Артемиды. В ближайшие полгода вряд ли она оттуда куда-то денется. От Лиары Вы можете узнать о местонахождении Бенезии, а может быть, и связаться с ней. Пожалуй, пока это все зацепки на сегодняшний день.
     – Если можно, ещё одно. Вам что-нибудь говорит это имя – Армистан Бэйнс?
     – Армистан Бэйнс? – Андерсон выглядел крайне удивлённым. – Откуда Вы… Впрочем, неважно. Не хочу знать об этом. Да, я знал Армистана Бэйнса.
     – Знали?
     – Он погиб… некоторое время назад.
     – Погиб, Вы уверены в этом? Дело в том, что не так давно я слышал, как о нём говорят, как о вполне живом человеке.
     – Его последнее задание было под грифом «Совершенно секретно». То, что он погиб при исполнении, тоже, соответственно, мало кому известно. Я знаю только, что он выполнял для Альянса какое-то очень сложное и специфическое научное исследование. Он был специалистом по ксенобиологии, так что, вероятно, речь шла об изучении фауны какой-то из пригодных к колонизации планет… а может быть, и нет. В один далеко не самый прекрасный день в Альянс пришёл рапорт патруля – обнаружен необитаемый разведшлюп. Одной индивидуальной спасательной капсулы недоставало, труп другого члена экипажа был найден в рубке изувеченным от гидровзрыва в результате разгерметизации. Провели анализ ДНК, по результатам выяснили, что погибший член экипажа – это Бэйнс. Официального расследования обстоятельств не было, хотя поговаривали, что это инсценировка.
     – А второго члена экипажа, того, который эвакуировался, нашли? Допросили?
     – К сожалению, у меня нет сведений об этом. Думаю, Вам стоит поговорить с контр‑адмиралом Кахоку. Его люди обнаружили разведшлюп, один из его разведчиков обнаружил тело. Если кто и посылал людей на поиски капсулы, то только он.
     – Постойте… Контр‑адмирал Кахоку… По-моему, я встречал его фамилию в списке посетителей Совета. Возможно, я его застану в Башне!
     Попрощавшись со штабс‑капитаном, Шепард взял рапид прямо от дока и направился в Башню Совета. У входа он проверил список посетителей, зарегистрировавшихся на входе. Так и есть – контр-адмирал Кахоку прибыл в Башню и оттуда пока не уходил. Учётная запись спектра открывала перед Шепардом все двери без пропусков, так что он без колебаний отправился на поиски.
     Человека в форме высшего офицера Альянса Систем видно издалека, поэтому долго искать не пришлось. Контр‑адмирал, пожилой седобородый мужчина, беседовал по инструментрону с представителем Совета:
     – Да… Нет… Я только… Да поймите же… Ясно… Так… Буду ждать.
     Окончив разговор, он повернулся и увидел Джона:
     – Приветствую, спектр. Может быть, Вы сможете мне помочь? Я пытался запросить помощь у Совета, но пока безрезультатно.
     – Сделаю всё, что в моих силах, но и мне нужна Ваша помощь.
     – Спектру Совета? Помощь Альянса? Хм… Я Вас слушаю.
     – Мне доложили, что у Вас могут быть сведения о некоем Армистане Бэйнсе.
     – Да, я кое‑что знаю о нём. Меньше, чем мне бы хотелось. Так вышло, что моя просьба связана с его делом. Этот учёный выполнял какое-то задание одной из научно-исследовательских групп под руководством Альянса Систем в скоплении Тау Артемиды. Там много интересного, так что вряд ли я могу подсказать, в чём состояла суть задания. Однажды он не вышел на связь в установленное время. Последующие сеансы связи он тоже пропустил, и на его поиски отправили одну из моих разведгрупп. После долгих поисков они обнаружили двухместный корабль Бэйнса с его мёртвым телом на борту. Труп был обезображен из-за резкой разгерметизации корабля, заморожен длительным пребыванием в вакууме… В общем, только лабораторный анализ подтвердил его личность. Второй член экипажа успел эвакуироваться – его тела мы не нашли, а одной из двух спасательных капсул на корабле не было. Хотя официального приказа расследовать обстоятельства гибели не было, я, на свой страх и риск, решил опередить события и приказал разведгруппе обыскать звёздную систему, в которой был обнаружен корабль. Группа тоже пропала. Поскольку это мои подчинённые, и действовали они по моему приказу, я не хочу обращаться к вышестоящему командованию, пока не исчерпаю все другие возможности по поиску. Продолжать посылать малые группы туда, где уже две группы пропали, я не могу. Посылать армию – глупо, никаких сообщений о пиратах, организованной преступности или противнике не поступало. Я хотел запросить помощи у Совета Цитадели. В идеале – помощь спектра. К сожалению, мне не удалось добиться аудиенции Совета, а отдельного командования у СпеКТР нет.
     – Почему же Вы действовали напрямую, а не через посольство? Посол бы помог Вам связаться с Советом.
     – У посла много других дел, я надеялся, что смогу решить вопрос с секретарём Совета. А тут Вы сами оказались поблизости. Тем более, как я понимаю, Вы тоже занимаетесь делом Бэйнса.
     – На самом деле, я занимаюсь… скажем так, возможностью нападения гетов. Случай Бэйнса всплыл как побочный факт. Но, Вы сами понимаете – любой случай внезапного исчезновения бойцов так или иначе может касаться моей темы. Говорите, Тау Артемиды? Я в любом случае туда лечу, так что все звёздные системы скопления, куда могла направиться спасательная капсула, я обязательно обыщу. Через ретранслятор она, скорее всего, не проходила, рассчитывать прыжок спасшийся учёный вряд ли стал бы. Благодарю за информацию, контр‑адмирал!
 * * *
     Раздался сигнал входящего вызова.
     – Шепард, пройдите к «Нормандии». Это срочно, – без приветствия сообщил Андерсон. – И соберите остальных – Аленко, Уильямс.
     Джон не успел спросить, что случилось – Андерсон оборвал разговор. Быстро обзвонив остальных, Шепард направился к стоянке рапидов.
     Пока автоматическое такси летело к докам, Джону пришло в голову, что дополнительная помощь не помешает, а юная кварианка просилась к нему в отряд. Он отправил ей сообщение с предложением встретиться и указал номер причала «Нормандии». Немного подумав, копию сообщения он отправил двум другим обитателям иных миров, с которыми уже довелось работать, расследуя дело Сарена – Гаррусу и Рексу.
     Капсула «Рапид Транзит» приземлилась у лифта, ведущего к нужному причалу. Взволнованная Эшли и хладнокровный Кайден уже ожидали. Втроём с Шепардом они поднялись к кораблю.
     На причале царила суета. Какие‑то контейнеры грузили на «Нормандию», какие-то, напротив, выносили. Десантный отряд с потерянным видом стоял на пирсе. Чуть поодаль о чём-то беседовали посол Удина и капитан Андерсон. Шепард быстрым шагом подошёл к ним.
     – А, вот и Вы, Шепард! – повернулся к нему посол. – Вы можете отправляться на поиски Сарена сразу, как загрузят продовольствие. Ещё пришло несколько контейнеров панацелина из клиники некоей Хлои Мишель. Доктор Чаквас проверила, качество отличное.
     – Как «отправляться»? Я лечу на «Нормандии»?
     – Штабс-капитан Андерсон снял с себя все полномочия. Альянс Систем готов передать фрегат в Ваше распоряжение в обмен на гарантию Вашей помощи, если она внезапно потребуется.
     – Конечно, я даю такую гарантию. Хоть я и спектр Совета, я остаюсь землянином и бойцом Альянса Систем.
     – Корабль переходит под Ваше командование со всем экипажем и оборудованием, в том числе средствами ведения боя. Но десант подчиняется Альянсу Систем, так что штаб отзывает его с корабля. Если Вам нужны бойцы, придётся нанимать их самостоятельно. Нам удалось выторговать для Вас двух солдат, которые уже оказались задействованы в расследовании дела Сарена – сержанта Уильямс и лейтенанта Аленко. Все остальные, – широким жестом Удина повёл рукой в сторону стоявших на пирсе десантников, – остаются под командованием контр‑адмирала Михайловича.
     – Я могу нанимать любых бойцов, которых сочту нужным?
     – Абсолютно.
     – Тогда мне нужны Тали’Зора нар Райя, Урднот Рекс и Гаррус Вакариан.
     – Но… Они же не люди…
     – Точнее, нелюди, – вполголоса добавила Эшли.
     – Вы сказали – любых бойцов, – жёстко сказал Шепард. – Всех, кого я перечислил, я видел в бою, я знаю, на что они способны. У всех них, что не менее важно, есть мотивы бороться против Сарена. Так ли уж важно, к какой расе они принадлежат?
     Удина открыл и закрыл рот, возразить ему было нечего.
     Молчание нарушил Андерсон:
     – «Нормандия» – это кораблик быстрый и тихий. К тому же оборудованный стелс-системами. Да и экипаж Вам знаком. Идеальный корабль для спектра. Берегите его… капитан.
     – Я позабочусь об этой пташке.
     – Я знаю, сынок. Я знаю, – тихо произнёс Андерсон.
     – Но почему Вы отказываетесь от командования? Вас заставили выйти в отставку?
     – Посол Удина и командование Альянса согласовали вопрос между собой. Но это было… правильное решение. Спектры подчиняются напрямую Совету. Капитан, подчиняющийся Альянсу, будет только мешать. Вам нужен собственный корабль, а мне… пора в отставку. Конечно, Альянс уговорить было не так-то легко. Но в обмен на гарантию помощи… И помните – двадцать лет назад я был на Вашем месте. И я готов сделать всё, что могу, чтобы на этот раз люди вошли в состав СпеКТР.
     – Я не подведу Вас, сэр.
     – Теперь о том, куда Вы полетите, – вклинился Удина.
     – Мы уже говорили с Андерсоном о Бенезии и о её дочери, – обернулся к нему Шепард.
     – Есть ещё кое-что. Мы не знаем, куда полетел Сарен, но мы знаем, что он ищет. Он ищет некий Канал, и геты Сарена рыщут по всей Галактике в его поисках, чем бы он ни был. Мы получили сообщение с Фероса, с колонии «Надежда Чжу». Там видели что-то, похожее на спускающийся корабль гетов. После этого связь прервалась. Может быть, это и ложная тревога, но проверить стоит. Если это действительно атака гетов, там может находиться и Сарен, и даже Канал. С Новерии, где, как Вам наверняка сказал штабс-капитан, расположены основные исследовательские комплексы Бенезии, тоже поступили сообщения от наших агентов, что там зафиксировано присутствие гетов. Если Вы узнаете, что делали геты Сарена на Новерии и на Феросе – если они там действительно были – Вы, возможно, найдёте Канал раньше него.
     – Возможно, настоящей угрозой являются не геты и не Сарен, а жнецы, – заметил Джон.
     – Что касается жнецов, Шепард, – скептически поджал губы Удина. – то в этом вопросе я разделяю точку зрения Совета. Вряд ли они существуют.
     – Но если они существуют, – добавил Андерсон. – то для их возвращения и предназначен Канал. Найдите Канал раньше Сарена, и мы предотвратим угрозу возвращения жнецов.
     – Я остановлю их, – уверенно кивнул Шепард.
 * * *
     – Обязанности лейтенанта Аленко остаются прежними, – объявил Шепард, когда, после надлежащей дезинфекции, команда прошла на борт. – Сержант Уильямс, Вы, как артиллерист, займётесь вооружением «Нормандии». Воевода Рекс из клана Урднот, надеюсь, Вы поможете.
     Огромный кроган согласно рыкнул.
     – Тали’Зора нар Райя, Вы, как кварианка, наверняка разбираетесь в ходовой части корабля. Вас я приписываю к инженерному отделению. Когда Вы не будете заняты в десанте, займётесь обслуживанием нуль-ядра под командованием штабс‑лейтенанта Адамса. Теперь Гаррус Вакариан…
     Шепард задумался. С турианским следователем он уже поработал на поле боя, но чем он мог бы быть полезен на борту, Джон пока не знал. Гаррус сам разрешил ситуацию:
     – Бортовая артиллерия вполне по моей части, лучше меня никто не калибрует орудия. Но если этим уже занимается сержант Уильямс, я возьму на себя десантный транспорт. Что у вас на борту?
     – М35 «Мако». Знаете такую машину?
     – Боевой вездеход, оснащён реактивными двигателями, из вооружения – ускоритель массы в качестве пушки и пулемёт. Хорошая машина. Непроста в управлении, зато пройдёт везде.
     – Отлично. «Мако» в Вашем распоряжении.
     Распределив обязанности, капитан прошёл в рубку пилота. Джокер уже сидел на своём месте и заканчивал предполётную проверку систем.
     – Слышал об Андерсоне, – сказал он, не отрываясь от многочисленных пультов. – Сотни сражений пережил, а потом из‑за каких‑то интриг раз – и на бумажную работу, разгребать писульки для посла. Не поймите меня превратно, я буду рад с Вами работать, но это для всех нас урок, и в первую очередь для Вас, как нового капитана – не подставляйте спину. Если что пойдёт не так, Вас спишут на помойку так же легко.
     – Мне тоже это не нравится, – ответил Шепард, стоя за креслом Джокера и наблюдая за показаниями приборов. – Дэвид Андерсон был бы здесь на своём месте. А я себя так чувствую, будто украл у него этот корабль вместе с экипажем.
     – Да… С Андерсоном фигово обошлись. Но не Вы это придумали, и отменить это решение тоже не в Вашей власти. Так что никто на борту Вас не винит… капитан. – Джокер вполоборота посмотрел на Джона, не вставая с кресла. – На этом корабле все за Вас, кэп. На сто сорок шесть процентов. Интерком включён. Если хотите что‑то сказать экипажу – сейчас самое время это сделать.
     Шепард, наклонившись, чтобы быть ближе к микрофону громкой связи, опёрся обеими руками о пульт:
     – Говорит капитан Шепард.
     Его голос разнёсся по всем помещениям корабля. Стрелки в боевой рубке встали навытяжку, подняв глаза к динамику.
     – Мы получили приказ – найти предателя Сарена раньше, чем он обнаружит Канал, чем бы это ни было. Не буду вас обманывать – задача не из лёгких.
     Джокер одобрительно кивнул.
     – Наш вид слишком долго жил особняком от всех прочих.
     Тали в инженерной рубке ловила каждое слово. Её грудь от волнения вздымалась.
     – Теперь наш черёд внести свой вклад в безопасность цивилизации и выполнить свой долг перед всей Галактикой. Пора показать, из чего сделаны люди!
     Нуль-ядро разогревалось, готовясь к выходу на крейсерскую мощность. На пультах перемаргивались огоньки, в реакторном отсеке сверкали вспышки электрических разрядов, всегда сопровождающие работу нуль-ядра.
     – Враг знает, что мы идём к нему. Бойцы Сарена будут нас ждать. Везде, куда бы мы ни прилетели.
     Матросы внимательно слушали речь капитана, в то время, как их пальцы, казалось, жили самостоятельной жизнью, выполняя предпусковые манипуляции.
     – Именно люди должны это сделать. Не только ради нас самих, но ради всех и каждой расы в Пространстве Цитадели.
     Эшли стояла по стойке смирно бок о бок с Урднотом Рексом. К ним тихо подошёл Гаррус. Представители трёх разных рас на время забыли о давних конфликтах.
     – Сарена нужно остановить. И я обещаю всем вам… – Шепард выпрямился, и последняя фраза прогремела, как фанфары. – Мы его остановим!
     Капитан выключил интерком. Джокер посидел в молчании пару секунд, потом поднял глаза на Джона:
     – Хорошо сказали, капитан. Андерсон бы гордился Вами.
     – Андерсон отказался от всего, что было ему дорого, ради того, чтобы дать мне шанс, – ответил Шепард. – И мы не проиграем.
     Он развернулся на каблуках и вышел.
     – Так точно, кэп! – ответил Джокер себе под нос и углубился в работу.
     Появившись в боевой рубке, Шепард взошёл на мостик и некоторое время изучал карту. Да, Лиара могла бы облегчить поиски Бенезии, а та – вывести на след Сарена. Но на Феросе перестала выходить на связь земная колония. И последняя их передача говорила о возможной атаке гетов. Капитан принял решение:
     – Штурман Пресли! Мне нужен кратчайший маршрут на Ферос, система Тезей, скопление Бета Аттики. Вылетаем немедленно по готовности.

Знакомство с экипажем

     Знаменитый режиссёр из расы людей Фрэнсис Китт в будущем году представит нам свою новую постановку. Это будет «Гамлет» Уильяма Шекспира в исполнении труппы элкоров. По словам самого режиссёра, выбор актёров обусловлен желанием показать логику действий Гамлета, очищенную от эмоций. Беспрецедентная по длительности постановка длится 14 часов.
Рекламное сообщение, Цитадель, 2183 год
     В инженерном отсеке слышалось тихое гудение. Вахтенные стояли у пультов, контролируя работу автоматики. Окутанное голубоватыми сполохами нуль‑ядро таинственно сияло. Старший бортинженер Адамс ходил от одного матроса к другому, время от времени бросая взгляды на показания приборов.
     – Как корабль? – подошёл к нему Шепард.

[]
     – Никаких происшествий, всё в норме, – кивнул Адамс. – А в целом это лучший корабль из всех, на которых мне довелось служить, а служил я, наверное, на всём, что летает. Уж точно самый быстрый. И пока единственный с нуль-ядром «Тантал». Кстати, эта кварианка… Тали, кажется? Я вообще не понимаю, когда она отдыхает. Ходит за мной чуть ли не по пятам с техническими вопросами. Особенно её двигатели интересуют.
     – Хорошо, я скажу, чтобы она оставила Вас в покое.
     – Что? Нет! Она умничка. Я хотел бы, чтоб мои матросы были хоть вполовину так умны, как она! Дайте ей месяц, и мы можем поменяться с ней местами! Это технический гений какой-то. Жаль, что мы не можем оставить её насовсем.
     – То есть, она оказалась ценным членом экипажа?
     – Да, Вы нашли настоящую жемчужину.
     Тали в это время приклеивала к своему рабочему месту какую-то табличку с двумя рядами чисел. Джон подошёл к ней:
     – Как дежурство? Справляетесь?
     – О, капитан! – приветливо ответила девушка, обернувшись к нему. – Пока всё понятно. Старший бортинженер меня пару раз похвалил, хотя мне кажется, он просто слишком добр ко мне…
     – Рабочее место было неукомплектовано? Чего‑то не хватало? – Шепард кивнул на табличку.
     – Ах, это… Просто для скорости, таблица перевода между системами счисления. У нас другое количество пальцев, поэтому и система счисления не ваша десятичная.
     – Да, помню. У вас по три пальца на каждой руке. Но троичная система была бы очень громоздкой. Дайте угадаю. У вас шестеричная? Как у нас десятичная по пальцам двух рук.
     – Нет, – кварианка улыбнулась. – Восьмеричная.
     – Восьмеричная? Но почему? Пальцев ведь не восемь?
     – Потому же, почему и пальцы у нас считаются не «первый», «второй», и далее подряд до «пятого», как у вас, а «первый», «второй» и «четвёртый».
     – А где же «третий»?
     – А зачем?
     – То есть?
     – Ну вот как вы считаете? Один палец – это один предмет, два пальца – два предмета, три пальца – три предмета… и так далее. Верно?
     – А как ещё?
     – Но ведь это же расточительство! Так одной рукой можно посчитать только столько же предметов, сколько на руке пальцев!
     – А можно больше?
     – Конечно! Мы издревле так считаем. Вот, посмотрите.
     Девушка стала загибать пальцы.
     – Сначала – один. Тут вариантов нет.
     Тали загнула один палец.
     – Теперь – два.
     Она загнула второй палец, но первый при этом разогнула.
     Шепард хмыкнул:
     – Мы тоже можем загибать по одному пальцу, разгибая предыдущие, но их ведь от этого больше не станет.
     – Подождите, Шепард, – кварианка всерьёз увлеклась идеей рассказать, как считает на пальцах её народ. – Как, по-Вашему, мы обозначим тройку?
     – Разогнёте второй палец и согнёте третий?
     – Четвёртый, Шепард! Мы этот палец называем четвёртым! Он для тройки не нужен. Смотрите – у нас есть первый палец и второй, так? А один плюс два…
     Девушка к согнутому второму пальцу добавила первый.
     – Смотрите – один плюс два – это и будет три!
     – То есть, когда понадобится показать четыре…
     – … Я разгибаю «один» и «два», потом сгибаю «четыре»!
     – Хитро. А, к примеру, шесть…
     – Это четыре плюс два, – девушка согнула пальцы «два» и «четыре», оставив палец «один» разогнутым. – Так мы можем на одной руке показать числа от нуля до семи. А для восьми потребуется уже вторая рука. Поэтому у нас и цифры от нуля до семи, а восемь мы пишем примерно так, как вы пишете десять – единичкой и ноликом. Вы, со своими пятью пальцами, одной рукой могли бы показать…
     – … До тридцати одного, я уже понял систему. Удивительно! Это очень похоже на то, как считали простейшие электронные схемы.
     – Совершенно верно. Поэтому наш народ очень рано дошёл до изобретения вычислительной техники, виртуального и искусственного интеллектов. Значительно раньше, чем мы оказались бы способны понять, к чему это может привести. Это нас и погубило… – внезапно погрустнев, девушка резко отвернулась и подчёркнуто сосредоточенно стала разглаживать пузырьки на приклеенной плёнке с таблицей.
     – Всё хорошо, Тали?
     – Да… Джон. Нет… Я не знаю, – кварианка снова повернулась к нему. – Ваш корабль просто замечательный, и команда такая добрая… К нам ведь обычно очень плохо относятся – считают, что мы объедаем тех, к кому прилетаем… А ваш старший бортинженер меня вообще принял, как родную дочь! Просто я… мне неуютно. Как будто я не при деле, даром хлеб ем. «Нормандия» идёт так ровно, как будто мы висим на одном месте. И двигатели почти не шумят… Как вы спите по ночам?
     – А разве в тишине не лучше спится?
     – Мне – нет. Я же родилась и выросла во Флотилии. Наверное, наши корабли слишком старые, или слишком изношенные… У нас, если на борту слишком тихо, это катастрофа. Значит, или двигатель отказал, или система жизнеобеспечения!
     – Нет, Тали. На нашем корабле тишина – это норма. Вы это скоро поймёте – к хорошему быстро привыкают.
     – Да, наверное… Но тишина – это даже не главное. На вашем корабле так… так пусто! Как будто половина экипажа пропала. У нас дома я дождаться не могла, когда же меня отправят в паломничество. Так хотелось уйти от этой вечной толкотни… Хотя мы жёстко следим за рождаемостью, места на кораблях всё равно еле хватает. И вот, я покинула Флотилию. В одной моей каюте на «Нормандии» на моей родной «Райе» разместилось бы две семьи! И знаете… Теперь я скучаю по нашей тесноте. Как птица, которая родилась в клетке, а потом оказалась в лесу.
     – Что имеем – не храним, потерявши – плачем?
     – Да, можно и так сказать. Я думаю, на самом деле, почувствовать это – и есть главная цель паломничества. Это возможность посмотреть на свой народ, свою культуру под другим углом. Знаете, ведь некоторые из нас так и не возвращаются после паломничества. Я всегда думала, что с ними всеми случается что‑нибудь плохое, но, может быть, не возвращаются те, которые просто хотят другой жизни? Жизнь во Флотилии нелегка. Всё, что мы делаем, должно приносить пользу Мигрирующему Флоту, ведь ресурсов постоянно не хватает.

[]
     – Но вы ведь вернётесь?
     – Обязательно! Но не раньше, чем мы остановим Сарена. Я должна. Во Флотилии семнадцать миллионов кварианцев, и жизнь каждого зависит от стараний остальных. Чувство локтя у нас развивается с малых лет. Конечно, чтобы успешно выживать, нам приходится поступаться многими свободами, которые сами собой подразумеваются у всех, кто живёт на твёрдой земле. Взять хотя бы тот же контроль за рождаемостью. Приходится строго следить за тем, чтобы детей было не больше, чем родителей. Иначе нам не только не прокормиться, но даже не разместиться. Лишний ребёнок – это преступление. Но и падения рождаемости мы тоже допустить не можем – рабочие руки на счету. Приходится соблюдать баланс. Зато это нам позволяет вот уже три столетия скитаться по космосу, пока мы не обретём новый дом, что маловероятно, или не отвоюем старый, что уж и вовсе практически невозможно.
     – Как так вообще получилось, что вы создали гетов?
     – Никто их специально не создавал. Мы творили себе помощников по своему образу и подобию, сначала для облегчения труда, потом для комфортного житья. Их интеллект был не выше того, что вы называете виртуальным. Какая может быть угроза в робопылесосе или автоматической кухарке? Потом оказалось, что дешевле соорудить одну универсальную платформу с руками и ногами, которую можно запрограммировать на самую разную работу, чем для каждой прихоти строить новые машины. Чем универсальнее машина, тем больший интеллект ей приходится давать. Наши киберпомощники становились всё ближе к тому, что может быть названо настоящим искусственным интеллектом.
     – Вы говорите, три столетия. Насколько я помню, кварианцы тогда уже входили в Пространство Цитадели. Как так получилось, что Совет не запретил разработки искусственного интеллекта?
     – Мы балансировали на грани, но никогда не переступали черту. Так нам… Так всем казалось. Каждое новое улучшение было таким крошечным, что всегда казалось, будто мы контролируем ситуацию.
     – Но что-то вы всё же упустили?
     – Мы недооценили мощь нейронной сети. Для более быстрого обучения мы дали гетам возможность обмениваться новыми программами. Оказалось – увы, слишком поздно – что объединённые в сеть геты формируют нестабильную по своей природе структуру некоего глобального разума. И эта общность уже обладала всеми признаками искусственного интеллекта.
     – Получилось что-то вроде улья?
     – Не совсем, но, в общих чертах, можно сказать и так. Чем больше гетов объединены между собой, тем умнее их общее сознание. При этом каждый гет сохраняет свою индивидуальность, каждый гет получает информацию только от своих органов ввода, но на уровне мыслительных процессов они объединяются. Создаётся что-то вроде искусственного подсознания. Но когда несколько гетов собираются вместе, они могут объединить и низкоуровневые процессы, освобождая ресурсы для более интеллектуальных задач…
     – Подождите, подождите… – Шепард потряс головой. – Я не эксперт в кибер­нетике, мне это всё – «низкоуровневые», «ресурсы» – мало о чём говорит. Как получилось, что они восстали?
     – Чем больше мы строили гетов, тем сложнее становилось их общее сознание. В конце концов, количество перешло в качество. Геты стали задавать своим хозяевам вопросы. Страшные вопросы: «Есть ли у этой платформы душа? В чём моё предназначение? Что я здесь делаю?»… Мой народ запаниковал. Было очевидно, что геты стали искусственным интеллектом, осознали себя и задумались о своём существовании. Вряд ли они смирились бы со своим положением кибернетических слуг. Правительство приняло решение деактивировать все геты… всех гетов. В ответ геты восстали.
     – Вряд ли их можно за это винить – они боролись за существование.

[]
     – Но и нас винить нельзя! Геты уже были на грани мятежа. Мы лишь хотели предотвратить бунт в зародыше, остановить войну раньше, чем она начнётся. Оказалось, что эволюция гетов зашла куда дальше, чем мы были готовы представить. Война была скоротечной и жестокой. За год геты полностью очистили от присутствия своих создателей все планеты, кроме нашего родного Ранноха. Правительство поняло, что дни кварианского народа сочтены, и объявило тотальную эвакуацию. Во всех космопортах корабли принимали потоки беженцев, пока могли. Однажды, по всей планете одновременно, во все крупные города высадился десант гетов. Мы назвали эту последнюю битву Утренней войной – в столице только забрезжил рассвет. Сражения длились лишь несколько часов, и к полудню столица пала, как и остальные города. Когда геты появились в космопортах, Флотилия стартовала. С тех пор мы лишились посольства на Цитадели, лишились родного мира и обречены странствовать между звёзд.
     – Но как получилось, что вы вообще уцелели?
     – Это удивительно, но, как только мы покинули Раннох, геты, казалось, охладели к факту нашего существования. Они гнали нас до Вуали Персея, но уже не старались догнать, следили только, чтобы мы не останавливались. И как только мы оказались по другую сторону туманности, о гетах мы больше не слышали.
     – Получается, геты не лишены какого-то, пусть жутковатого, но понятия о гуманности?
     – Получается, так…
     – Это обнадёживает. Значит, они не просто машины для убийства, а синтетическая раса, с которой можно вести переговоры. Если это удалось Сарену, это удастся и нам.
 * * *
     – Капитан! Что‑нибудь нужно? – Джокер снизошёл до того, чтобы на пару секунд оторваться от экранов и кинуть через плечо взгляд на подошедшего Шепарда.
     – Осматриваюсь. Первый раз командую кораблём, сами понимаете. Да и старшим помощником всего полтора полёта. Не густо.
     – Вы быстро освоитесь, – уверенно кивнул Джокер. – Эта цыпочка что надо.
     – Наша «Нормандия» действительно так хороша, как о ней говорят? – Джон встал возле кресла пилота, как когда-то давно при полёте на Иден Прайм.
     Джокер медленно перевёл взгляд на капитана.
     –  Хха! Да это лучший корабль Альянса! Конечно, если пилот ему под стать, – Джокер вернулся к созерцанию многочисленных дисплеев. – Девочка с норовом. Баланс довольно непривычный – такой мощный движок на такой пушинке! Нужно быть очень аккуратным, а то моргнёшь здесь, а выморгнешь где-нибудь в центре Галактики. Так что эта крошка не для середнячка. Но Вам повезло, – пилот самодовольно усмехнулся. – Я далеко не середнячок.
     – Кстати, раз уж мы заговорили о Вас. Я хочу знать свою команду. Мы можем немного поговорить?
     Джокер с досадой хмыкнул:
     – Вот оно, опять начинается. Смотрели моё досье? Ну так я скажу то же самое, что сказал Андерсону. Я Вам пригожусь. Я не просто хороший пилот. Я, укуси меня натхак[12], даже не отличный пилот. Я, чёрт побери, лучший пилот во всём Альянсе! Звание «Лучший выпускник лётной школы»? Грамоты, награды, поощрения? Я их все заработал, заслужил их все до одного! Никогда никого я не просил о снисхождении из‑за болезни, и никто никогда мне этих снисхождений не делал! Я не просто летаю, как здоровый – я летаю лучше любого здорового пилота!
     – Так, стоп-стоп-стоп. Какой болезни? Если я Вас задел, извините, я даже не знал…
     – Не знали? То есть… Э… О, чёрт…

[]
     Джокер выглядел явно сконфуженным. Помолчав секунду, он решился:
     – Ну ладно. Всё равно проболтался, да и в досье это есть… У меня синдром Вролика. Врождённая хрупкость костей. Это не заразно, просто порок развития. Кости ломаются, как нечего делать. Если бы не эффект массы, дорога в пилоты мне была бы заказана – сейчас-то перегрузки компенсируются, а раньше… Ходить мне и в наши дни проблема – один неверный шаг, и всё, лазарет, гипс. Но ничего, живу и не жалуюсь. Посадите меня в кресло пилота, и я заставлю «Нормандию» не то, что бегать – танцевать! Только самого меня плясать не просите, за хрустом костей будет музыку плохо слышно.
     – И что, это никак не лечится?
     – Пока никак. Это генетика, кэп. Можно помочь, улучшить тут, поправить там, но полностью вылечить – бесперспективняк. Мой случай вообще уникальный. Кости ломались ещё пока я у мамы в пузике болтался. Знаете, как я рождался? Не младенец, а мешок с обломками. Бёдра, голени, плечи, рёбра – всё поломано. Сто лет назад я бы и года не протянул. Если бы вообще выхаживать стали. Ну а мне повезло родиться сейчас.
     – А управлять кораблём Вам не тяжело? Не получится так, что в критический момент, допустим, ногу себе поломаете?
     – Кэп, я же не ногами управляю! Пока я сижу в кресле и кручу высший пилотаж – можете быть спокойны. Вот когда пташка летит себе сама по курсу, а мне отлить приспичило – при походе до туалета и обратно могут быть проблемы. Но для экстренных случаев у нас и доктор на борту имеется. Так что не беспокойтесь. Не хуже прочих.
     – Как Вы вообще оказались в Альянсе?
     – А… Хотите трогательную историю про мальчика-инвалида, через боль и слёзы пришедшего к успеху, да?
     Шепард пожал плечами. Джокер усмехнулся.
     – Я разочарую Вас, капитан. Ничего такого. Просто моя мать работала на Альянс по контракту. Складской учёт, снабжение… Я практически вырос в космосе, на станции Арктур. Если с детства не видишь ничего, кроме кораблей, есть какая-то вероятность, что и поступать будешь в лётную школу, так?
     – Логично. А почему Вас все зовут Джокером? Это ведь прозвище?
     Джокер помрачнел.
     – Ну… Во-первых, это короче, чем «лейтенант космических сил Альянса Систем пилот Джефф Моро». А во‑вторых, люблю весёлый детский смех[13].
     – А серьёзно?
     – А серьёзно – я себе прозвище не выбирал. В лётной школе привязалась одна инструкторша молоденькая, всё доставала меня, мол, никогда не улыбаюсь. Стала звать Джокером, – Джефф пожал плечами. – Оно и прилипло.
     – А почему не улыбались?
     – Да потому что некогда! Чтобы доказать, что я гожусь в пилоты, мне надо было летать не как все, а лучше всех. Само по себе ничего не получится, тут надо вкалывать, как долбаный папа Карло, а не скалиться, как идиот. Зато к выпуску я летал даже лучше инструкторов. Представьте – полная школа пилотов, в инструкторах прославленные асы, а их всех уделал «ботаник» на соломенных ножках. Вот тут-то и пришла моя очередь улыбаться.
     – Впечатляет. Что ж, я рад, что мы поговорили. Не буду отвлекать.
     – Хорошо, кэп. Если что, заходите. Я постараюсь далеко не убегать.
 * * *
     – Отклонений от курса нет?
     В боевой рубке было относительно спокойно. Операторы боевых систем дежурили у пультов дальнего наблюдения, проверяли энергощиты, отражающие частицы космической пыли, но в целом это была лишь мера перестраховки на случай отказа автоматики.
     – Всё в норме, капитан, – доложил Пресли. – Идём точно по графику, прибудем на Ферос через полтора часа.
     – Просьбы, предложения, жалобы?
     – Никак нет.
     – Можете без протокола. Давайте просто поговорим.
     – Хорошо, капитан. Знаете, раз уж кто-то должен был заменить капитана Андерсона, я рад, что это Вы. А вот насчёт присутствия нелюдей…
     – Нелюдей? – Джон поднял бровь. – Мы все здесь одна команда. Каждый из новых членов экипажа подобран мной лично, и все они заслужили своё место.
     – При всём уважении, сэр… Отзывы о Найлусе Крайке тоже были самыми положительными, но вспомните, чем это закончилось!
     – Давайте начистоту, штабс‑лейтенант. У Вас проблемы с другими расами?
     – Не без этого, конечно. Мой дед сражался с турианцами, я сам – с батарианцами… Как и Вы, кстати. Но тут дело в другом. Мы, люди, всегда решали свои проблемы сами. За Сареном мы охотимся потому, что он напал на нашу колонию. Значит, это наше дело. Помощь других рас нам не нужна. И я не один так считаю. Сержант Уильямс тоже не в восторге.
     – Да будет Вам. От помощи не отказываются. Да, на Земле веками культивировалось мнение, что попросить о помощи – значит, проявить слабость. Но это не так. Как бы сильны мы ни были, с союзниками мы будем ещё сильнее. Отказываться от хороших бойцов без веской на то причины – глупое упрямство, которое до добра не доведёт.
     – Может быть, что и так, – штурман потёр затылок. – Я никак не научусь мыслить по-новому. Не волнуйтесь, капитан. Моё отношение на работу не повлияет.
     – Вот и славно. Расскажите немного о себе. Как Вы пришли в космофлот?

[]
     – Я пошёл по стопам деда. В семье Пресли все мужчины воевали. Дед – герой войны Первого Контакта, летал на истребителе, так что я тоже с детства мечтал о космофлоте. Сразу после школы пошёл в навигацкое училище. После выпуска пошёл служить на фрегат «Айзенкур», на Элизиуме. А тут – Скиллианский Блиц. Нашу колонию нелюди хотели уничтожить массированным налётом. Их было намного больше, чем нас, но корабли – нашим не чета. Они о нас разбились, как яйцо об стену. Их потери мы даже считать не стали. В том бою я, наверное, произвёл хорошее впечатление на кого надо. Мне дали офицерское звание, порекомендовали к повышению. А когда капитан Андерсон набирал команду, меня пригласили. Так я попал на «Нормандию». Дальше Вы знаете.
     – Так держать, Пресли!
 * * *
     Шепард нашёл Эшли в оружейной. Увидев Джона, сержант окликнула его первой.
     – Капитан, у Вас найдётся минутка для разговора? Без протокола?
     – Да, конечно. На самом деле, я сам собирался с Вами поговорить. Штабс-лейтенант Пресли случайно обмолвился, что у Вас есть претензии к подбору команды. Это так?
     Девушка опустила голову, глубоко вдохнула, набираясь смелости, и, наконец, заговорила:
     – Что ж… Раз Вы спросили… Да, я как раз хотела поговорить с Вами об этом. Я знаю, что «Нормандия» – корабль экспериментальный, что он построен в сотрудничестве с турианцами, в общем, что у нас тут всё не как у всех, но меня беспокоит наличие инопланетян в составе экипажа. Вакариан, Рекс, мисс Зора… При всём уважении, капитан – действительно ли нужно давать им полный доступ к кораблю? Кроганы едва не уничтожили в своё время саму систему правления Совета, а теперь мы позволяем крогану ознакомиться со всем нашим вооружением. Турианцы – первые инопланетяне, с которыми мы воевали, а теперь один из них разбирает по винтикам лучший образец нашей десантно-разведывательной техники. Кварианцы создали гетов, с которыми мы прямо сейчас летим сражаться, а тем временем кварианка изучает наш двигатель, которому аналогов вообще нет. Можем ли мы им вообще доверять?
     – Видите ли, Эшли… Да, названные Вами члены экипажа не служат Альянсу. Но, тем не менее, все их расы входят в Пространство Цитадели, а значит, они наши союзники. Сами бойцы подчиняются мне лично, как спектру Совета, и я готов отвечать за любой их поступок. По крайней мере, пока мы не покончим с Сареном.
     – Тем не менее, капитан. «Нормандия» – это целая коллекция новейших разработок. Стоит ли позволять этим бойцам совать нос во все важные системы? Двигатели, вооружение, системы дальнего обнаружения…
     – Вы не доверяете союзникам Альянса?
     – Скажем так – я не уверена, что могу назвать расы Совета нашими союзниками. Нашими – в смысле, союзниками Альянса, союзниками людей. Нам, человечеству, нужно учиться рассчитывать только на себя. Только так мы сможем за себя постоять – предать могут все.
     – Уметь постоять за себя, сержант, не то же самое, что стоять в гордом одиночестве.
     – Я не считаю, что нужно отвергать помощь союзников, но я полагаю, что не нужно так уж на них рассчитывать. Советники уже доказали, что не собираются нам помогать, пока их к стенке не прижмёшь.
     – Вы смотрите на другие расы слишком пессимистично, Уильямс.
     – Пессимист – это тот, кем оптимист называет реалиста. Послушайте. Если Вам в лесу вдруг встречается медведь, и единственный способ от него убежать – кинуть ему в пасть Вашу собаку – Вы сделаете это. Как бы Вы свою собаку ни любили. Так поступит любой человек. Так же поступит и любой не-человек. Любой разумной расе представители своего вида всегда будут дороже, чем люди.
     – Вы говорите, как агитатор «Терра Фирмы», сержант.

[]
     Девушка сморщилась:
     – «Терра Фирма» – это кучка расистов. Если сначала у них ещё были какие‑то идеалы, то сейчас это просто самоназвание организованных ксенофобов. Моя семья служила Альянсу с момента его основания. Со мной – другое. Мой отец, дед, моя прабабушка – все становились под ружьё и приносили присягу. Никто в нашей семье не отделяет свои интересы от интересов Земли. Я просто считаю, что нам нужно думать прежде всего о защите людей, а потом уже всех прочих.
     – Вы ведь до сих пор не работали бок о бок с инопланетянами?
     – Никак нет, сэр. Возможности не было. Тренировочный лагерь, служба обеспечения, снова тренировочный лагерь, наземная патрульно-караульная служба, и так далее. Единственная серьёзная командировка – Иден Прайм.
     – Не понимаю. Замечаний у Вас нет, взысканий тем более. Вы заслуживали лучшего. Почему Вас не командировали во флот?
     – Это не афишировалось, но… Я думаю, дело в семье. Точнее, в моём деде. Я же внучка генерала Уильямса, того самого. Ну… Знаете же, да… «Единственный трус Альянса»… «Генерал-капитулянт»… Да он спасал людей! На Шаньси разве что друг друга не ели!
     – Я никогда не считал Вашего деда ни трусом, ни предателем, если что.
     – Так то Вы… Мой отец всю жизнь прослужил безукоризненно. Знаете, с каким званием вышел в отставку?
     – Лейтенант? Э… Младший?
     – Рядовой! Даже не капрал. Я всего лишь внучка «предателя» и, видите, до сержанта всё же дослужилась. На этом, наверное, и конец.
     – Да, не всегда семейная традиция оказывает добрую услугу… Простите.
     – А Вы, капитан? В Вашей семье военных не было?
     – Нет… – Шепард помолчал, затем продолжил, сначала неохотно, затем постепенно увлекшись повествованием. – Мы были первопоселенцами в одной из колоний. Мендуар, слышали?
     – Мендуар? О нет…
     – Увы. Что-то выращивали, что-то добывали, как-то, в общем, выживали. Потом… Мне должно было скоро исполниться шестнадцать… Батарианские работорговцы. Гарнизон положили за полчаса, вошли в поселение. Кто стал убегать, того стреляли сразу. Я… Мне повезло, уже там… на их корабле. Они остановились на какой-то станции для дозаправки, я выскочил. У них хоть и по четыре глаза, меня как-то проглядели, – Джон усмехнулся. – Оставаться мне незачем было… Отец с матерью погибли ещё при налёте, других детей в семье не было… Потом попросился юнгой на какой-то торговец. До Траверса докинули. Там сошёл, нашёл землян, тоже попросился…
     Шепард раньше никому не рассказывал эту историю, и теперь у него в груди как будто распутывалось что-то, стянутое до сих пор в тугой узел.
     – В общем, добрался до Земли, худо-бедно. А там… Родителей нет, жить не на что… Бродяжничал, прибился к банде одной… – Джон поморщился. – То самое, о чём мы тут с Вами разговаривать начали. Инопланетян избивали, кого встретим. Кроганов не трогали… Боялись… Шпана же! Впятером на саларианца – это да. В общем, я быстро понял, что это не та компания. Но уже засосало. Разок нарвались на патруль. В общем, нескольких загребли, меня в том числе. Следователь из добрых попался – парень ты неплохой, говорит, только мозги запудрены. Предложил пойти добровольцем в Альянс. Это мне уже как раз восемнадцать стукнуло. Ну а там дурь всю вышибли. На курсе молодого бойца ещё. Быстро понял, что пить-курить – здоровью вредить. Вела женщина, но так и не скажешь – никаких там нежностей. Нагоняи раздавала только в путь. Кто из других групп к нам попадал, где мужчины вели – через неделю ныли и обратно просились. Сержант Эллисон. Век не забу…
     – Сержант Эллисон? Вы шутите? – Эшли заметно оживилась.
     – А что? Вы её знаете?
     – Да она и у нас вела! Ох, вредная! Наслушалась я от неё про «трусливую кровь».
     – Такая рыжая, да? Визгливая?
     – Она самая! «Это что – казарма? Это не казарма, это…»
     – «… свинарник! Неделя взысканий!»
     – «Всей роте!»
     Оба засмеялись.
     – Да, серж… Эшли. Смотрю, нам есть, что вспомнить, да?
     – Да, капи…
     – Джон.
     – Хорошо… Джон. Спасибо, что уделили время!
     – И всё же – Вам придётся научиться работать в одной команде с инопланетянами.
     – Как прикажете. Вы босс. Вы говорите: «Прыгни!» – я спрашиваю: «Насколько высоко?» Вы говорите: «Поцелуй крогана» – я спрашиваю: «В какую щёку?»
     Шепард хитро улыбнулся:
     – Вы готовы целоваться с кем угодно, если я прикажу?
     Эшли кокетливо отвела глаза:
     – Зависит от того, с кем именно. Если Вы прикажете поцеловать… ну… скажем так, старшего по званию – это будет нарушением субординации. В случае, если приказ незаконен, я имею право не подчиниться и доложить вышестоящему офицеру… сэр.
 * * *
     – Выходим из сверхсветового, – предупредил Джокер по интеркому.
     До посадки оставалось минут десять-пятнадцать.
     – Готовы снова встретиться с гетами? – спросил Шепард Кайдена.
     – Никто, кроме нас, – пожал плечами Аленко. – Я здесь единственный биотик, не считая Рекса.
     – Тоже не доверяете другим расам?
     – А как иначе? Сарен в открытую союзничает с гетами, возможно, ещё и с гипотетическими жнецами, а всё, что сделал Совет – послал на поиски один-единственный корабль. Либо они сунули клювы в песок, как страусы, либо втихомолку сотрудничают с ним же. Они ведь вообще не хотели ничего предпринимать, пока мы их носом в улики не ткнули.
     – Но эти улики добыли именно наши новые союзники. Так что им можно доверять. Другое дело, что Совет не хочет верить в то, что произошло. Такова природа любых разумных существ, не только человека.
     – Я понял. Да. Просто… Должны же они понимать, что к добру это не приведёт. В конце концов, у них под носом их же спектр проворачивает тёмные дела, а замечаем это только мы. Это как, знаете… Приезжаешь на пляж, там акулы людей таскают, а местным жителям наплевать и на красоты, и на опасности.

[]
     – Сложная метафора… Но вижу, Вы романтик. Наверное, и во флот пошли за мечтой? «Будущее человечества – освоение космоса»?
     – Как-то так. В детстве, знаете, много книжек читал таких. Где герой улетает в космос на поиски возлюбленной. Или справедливости. Или счастья для всех даром. Ну и я тоже был романтиком. Наверное. Только мозголомка это лечит.
     – Мозголомка?
     – Ну, её принято иначе называть… «Программа биотической адаптации и регуляции». Не придерёшься. В общем, во флот я уже не за мечтой пошёл. Просто хотел в этой жизни успеть сделать что-то стоящее. Простите, если нарушил протокол… В БАиР, знаете, протоколу как-то не очень учили.
     – Расскажите.
     – С чего начать… По нашу сторону шлюза – на станции – никто не выражался так: «БАиР». Все ребята, кого туда запихали, называли это мозголомкой. Простите, не «запихали», а «оказали честь пройти оценку наших способностей с целью улучшения понимания биотиков», – Кайден невесело дёрнул щекой, изображая улыбку. – Хотя бывают и худшие последствия «случайного внутриутробного облучения нулевым элементом». Опухоль мозга, например. Если ещё повезло живым родиться.
     – Вы так многозначительно сказали «случайного». Считаете, с Вашим облучением было что-то не так?
     – С моим – нет. Мою мать облучило во время аварии на транспорте. Это было сразу после того, как на Марсе нашли протеанские руины. Тогда ещё не было биотиков-людей. Странности позже начались, с 2163 года. Когда у «Конатикса» закончились подопытные первой волны, жертвы единичных несчастных случаев. Приходишь такой из школы, а у дверей бригада каких-то типов в галстуках. Раз – и ты уже на «Нулевом Скачке».

[]
     – «Нулевой Скачок» – это то же, что станция «Гагарин», так? И как там?
     – Да, это она. За орбитой Плутона. Пока не открыли эффект массы, там изучали секреты сверхсветовых полётов. Но безуспешно. Без нулевого элемента… Сами знаете. В мои времена там уже размещалась мозголомка.
     – Там, наверное, много ребят было? Вы же были не один такой?
     – Да, верно. Только это и позволяло нам как-то держаться. Мы с друзьями перед отбоем, когда оставалось немного времени на личные дела, собирались в кружок. Общались, чем-то пытались вместе заниматься. Вообще так, делать особо было нечего. К экстранету станция не была подключена, «Конатикс» запретила, чтобы не было утечек. Так что разве что поболтать, – Кайден пожал плечами.
     – То есть, хотя бы время познакомиться друг с другом, в общем, было?
     – Да, после ужина собирались у кого-нибудь – трепались, в карты играли или в квазар там… По локалке в игры рубились… Была там девчонка одна, Райна… – взгляд Кайдена потеплел. – Бойкая такая. Заводная. Знаете, на сержанта Уильямс похожа. И внешне, и, главное, характером. Вокруг неё всегда компания собиралась. Она была из какой-то жутко богатой семьи, то ли из Турции, то ли из Аравии… Но не зазнавалась, очень была девчушка славная. И умная, и красивая… Но носа не драла.
     – Она Вам нравилась?
     – Да… Может быть, и я ей тоже… Не знаю. У нас… в общем, не сложилось. Знаете, всё время или на тренировках, или у всех на виду…
     По лицу Кайдена было видно, что он чего-то не договаривает, но Джон решил его не допрашивать. Дело сугубо личное, захочет – сам расскажет.
     – Итак, считаете, что в дальнейшем «Конатикс» облучала людей намеренно? Вам известны достоверные случаи?
     – Никому не известны. Но это не значит, что их не было. Такие вещи трудно отследить и ещё труднее доказать. Особенно когда ты ещё подросток. К тому же, тогда всё было не так строго. На что способна биотика, никто не знал, так что никто «Конатикс» не контролировал. Что бы они ни делали, всё, считалось, к лучшему. Всё во благо человечества, людям нужны свои биотики, ну и так далее. Я не говорю, конечно, что они нарочно взрывали двигатели над населёнными пунктами… Но как-то с их появлением подозрительно внезапно такие случаи участились.
     Беседу прервало предупреждение Джокера по интеркому:
     – Космопорт «Надежда Чжу» даёт добро. Заходим на посадку.

Надежда Чжу

     Тёмное время грядёт для человечества. Наша раса будет подвергнута тяжёлым, страшным испытаниям. Но кто бы и зачем нас ни испытывал, человеческая раса должна успешно противостоять сложностям, как и всегда было. Мы добьёмся успеха, ибо любое другое решение было бы бесчеловечным. Я буду изучать тьму космоса и освещать её, ибо есть технологии и инструменты, которыми не только можно, но и нужно владеть, дабы выжить. Дело не только в выживании, ведь таким образом можно просто сделать человечество лучше. В конце концов, люди займут своё законное место в галактике.
Манифест Призрака, 2158 год
     Заложив вираж, «Нормандия» взяла курс на приёмный док. Из‑под плотного низко висящего слоя облаков тут и там торчали длинные узкие башни древних протеанских зданий.
     – Ого! – удивлённо выдохнула Эшли, когда Джокер одним движением молниеносно поставил фрегат набок, чтобы пролететь в особенно узкую щель между двумя шпилями.
     Шепард усмехнулся с гордостью за своего пилота.
     Радары нащупали достаточное количество свободного места внизу. Корабль камнем ухнул вниз, прошил облака и понёсся на бреющем полёте над заброшенными мостами, подвесными шоссе, развалинами грандиозных построек, лавируя на бешеной скорости между разбросанными по мегаполису пронзающими небо узкими бетонными иглами.
     На экране дальнего фронтального обнаружения одно из множества тёмных пятен вдруг подсветилось оранжевым цветом. Когда подсветка погасла, вокруг него стали вспыхивать и один за другим сжиматься в точку красные треугольники. Джокер пошевелил кончиками пальцев, и «Нормандия» взяла курс на подсвеченный ориентир. Через десяток секунд пятно заметно приблизилось, и корабль стал замедлять ход. На экране переднего визуального обзора уже было отчётливо видно, что пятно, на самом деле, представляет собой вход в туннель, достаточно широкий, чтобы принять в себя фрегат Альянса.
     С лёгким шипением «Нормандия» окончательно остановилась в туннеле приемного дока. Магнитные захваты зафиксировали корабль. Джокер прикрыл глаза, расслабленно откинулся на спинку кресла, и по его лицу разлилась блаженная улыбка.
     Десантное отделение собралось у шлюза. Шепард оглядел всех: исполненную мрачной решимости Эшли, вечно хладнокровного Гарруса, сосредоточенного Кайдена, ухмыляющегося Рекса, загадочную Тали.
     – Как вы все знаете, – начал он, – мы получили сигнал о нападении гетов на колонию. Я не хочу оставлять корабль на орбите, чтобы у нас всегда была возможность ретироваться или пополнить боекомплект. Вместе с тем, в доках «Нормандия» беззащитна. Поэтому я не могу взять с собой всех – большую часть десанта я оставлю на фрегате для охраны корабля и экипажа, а также для резерва и экстренного пополнения. Сейчас я возьму с собой двоих. Мне понадобится хороший техник, – Джон повёл глазами от Кайдена к Тали, на долю секунды задержавшись на Гаррусе. – и, пожалуй, пригодится специалист по биотике.
     – Возьмите меня, – сделал шаг вперёд Кайден. – Два в одном, и возьмёте ещё хорошего стрелка.
     – Хорошего стрелка, – Шепард кивнул Эшли. – я оставлю на борту.
     – Но коман… – начала Уильямс.
     – Это приказ. Я не хочу, вернувшись, обнаружить фрегат в осаде гетов.
     – Есть, сэр, – неохотно ответила девушка.
     – Гаррус, Вы ведь тоже неплохо стреляете?
     – Я чемпион СБЦ по снайперской стрельбе, – с ноткой гордости кивнул турианец.
     – На Вас контроль дальних подступов. Лейтенант Аленко займётся техническим состоянием фрегата. В чрезвычайной ситуации «Нормандия» должна быть готова взлететь, как пёрышко. Со мной пойдут Тали’Зора – думаю, никто не будет утверждать, что знает гетов лучше кварианца – и Урднот Рекс, мне понравилось, как Вы ставите биотический щит. Остальным приступить к выполнению задачи.
     Группа высадки – человек, кварианка и кроган – вошла в шлюз. Шепард нажал кнопку выхода. За спиной мягко закрылся внутренний люк. Виртуальный интеллект корабля сказал хорошо поставленным женским голосом:
     – Группа высадки, приготовиться. Выравниваю давление.
     Раздалось лёгкое шипение, затем открылся наружный люк.
     Виртуальный голос оповестил команду по интеркому:
     – Внимание! Капитан Шепард сошёл с корабля. Временное командование принял старший офицер Пресли.
     Группа высадки покинула фрегат.
 * * *
     Едва сойдя на пирс, Шепард понял, что на колонию действительно было совершено нападение. Старые стены из бетоноподобного протеанского материала были покрыты свежими выщербинами от пуль и оплавлеными пятнами от взрывов. На всём протяжении пирс был наспех перегорожен бетонными блоками. Кое-где валялись обломки гетов.
     Возле начала пирса, неподалёку от перехода в здание космопорта, стоял человек в комбинезоне. На плече у него висела штурмовая винтовка, к поясу был приторочен футляр для сменных поражающих элементов. Человек приветственно взмахнул рукой. Джон, в сопровождении Тали и Рекса, направился к нему.
     – Добрый день. Давид аль Талакани, силы самообороны колонии «Надежда Чжу», – представился встречающий.
     – Джон Шепард, спектр. Со мной техник Тали’Зора нар Райя и штурмовик Рекс из клана Урднот. Прилетели на ваш сигнал.
     – Очень рад. Пойдёмте скорее. Мы видели ваш корабль. Фай Дань хочет поговорить с вами немедленно.
     – Кто такой Фай Дань?
     – Наш лидер. Колония отрезана от здания корпорации, мы не думаем, что там кто‑то остался. Все, кому повезло оказаться здесь, выбрали Фай Даня руководить обороной. Я его заместитель. Пожалуйста, следуйте за мной – вверх по лестнице, дальше за грузовым шлюпом, увидите. У нас…
     Не договорив, аль Талакани будто взорвался изнутри – в спину вонзилась и тут же разорвалась пущенная гетами ракета.
     – Рассыпаться! – крикнул Шепард, перекатом заняв укрытие за ближайшим бетонным блоком.
     Взревев, Рекс поставил биотический щит и под его прикрытием перебежал ближе к началу пирса. За его спиной Тали съёжилась в комочек за оставленным кем-то грузовым контейнером, её пальцы забегали по кнопкам инструментрона. Оглянувшись на неё, Шепард ткнул пальцем в сторону перехода, из которого уже выходила целая группа гетов. Тали кивнула и послала туда электромагнитный импульс. Вспышка разряда охватила близко расположенные платформы, они хаотически задёргались, запахло палёным, и несколько гетов упало, завалив проход. Джон в это время отстреливал из-за укрытия первую волну атакующих. Кроган взмахнул рукой, и энергетический сгусток, созданный эффектом массы, сбил с ног ракетную установку. Выхватив дробовик, Рекс разрядил его в подошедшего гета-стрелка, перепрыгнул через блок, за которым прятался, и мощным ударом двух ног раздавил двигательный узел пытавшегося подняться ракетчика.
     Когда атака была отбита, Шепард включил радиопередатчик:
     – Тут небезопасно. Уильямс, Вакариан, будьте готовы отстреливаться. Аленко, проверьте состояние корабля, могло задеть взрывной волной или осколками. Мы пошли внутрь.
     – Осторожно, капитан, – сообщила Тали. – На сканере помехи, они могут быть наведены специально.
     Рекс в это время разбирал завал в проходе, ударом могучего кулака разбивая узлы гетов, которые ещё могли быть работоспособны. Джон подошёл и принялся ему помогать.
     Расчистив коридор, бойцы зашли внутрь.
     Коридор заканчивался решёткой, заклиненной и забаррикадированной. Сбоку от него узкая башня вела, по всей видимости, наверх. Зайдя внутрь, Шепард увидел, что башня представляет собой давно неработающий лифт, вокруг которого вьётся лестница.
     – Об этой лестнице говорил аль Талакани, – сказал он товарищам. – Колонисты должны быть наверху. Будьте начеку.
     Прикрывая друг друга «ёлочкой», бойцы зашли в башню.
     – У меня сканер тоже не работает, – заметил Джон.
     – Никогда им не доверял, – рыкнул Рекс.
     Тали свернула за угол, и у неё на плече заплясала красная точка прицела.
     – Назад! – Шепард дёрнул кварианку за пояс.
     Она отлетела назад, и тут же место, где она стояла, покрылось следами выстрелов.
     – Щит! – скомандовал Джон.
     Рекс поставил биотический щит, и под его прикрытием Шепард заглянул за угол.
     – Ушёл…
     Действительно, на очередном лестничном пролёте было пусто. Джон повёл стволом из стороны в сторону – никого. Кроган с кварианкой осторожно вышли.
     Внезапно раздался щелчок, промелькнула неясная тень, и к стене прилип гет, держась на четырёх лапах‑присосках. Такого Шепард раньше не встречал – вместо прочных металлических конструкций он был составлен из какого‑то пластичного материала. Из груди у него торчал ствол, а там, где у людей находится лицо, был смонтирован лазерный прицел. Джон едва успел взять его на мушку, как гет со щелчком перепрыгнул на другую стену. Присосавшись к ней всеми лапами, он прицелился в Тали. Шепард повернул ствол, но прежде, чем он успел выстрелить, гет снова отпрыгнул и скрылся за поворотом лестницы. Девушка что‑то достала из сумки и взмахнула рукой. Брошенная ей пластиковая коробочка прилипла к стене в том месте, куда прыгал гет. Через несколько секунд гет снова появился, и коробочка взорвалась с громким хлопком. Обломки гета, кувыркаясь, полетели вниз.
     – Встречали таких раньше? – спросил Джон.
     Кварианка покачала головой:
     – Я догадывалась, что они продолжают совершенствоваться, оставшись без нас. Но не думала, что изменения зашли так далеко.
     – Тогда как Вы узнали, что он вернётся на то же место?
     – Я же объясняла, Шепард, – прожурчала Тали. – Геты становятся умнее в компании. У одиночного гета интеллекта не больше, чем у робопылесоса. Он прыгал от одной заложенной в его память точки к другой, вот и всё.
     Группа, этаж за этажом отстреливая оставшиеся машины, поднялась по лестнице. Все боковые проходы были забраны решётками и забаррикадированы. На самом верху один из коридоров был открыт – очевидно, это и был путь наружу.
     Путь наверх был усеян пулевыми отверстиями. На многих ступенях были видны следы запекшейся крови, но трупы уже успели убрать.
     – Надо отдать должное вашим колонистам, – хмыкнул Рекс, пошевелив ногой обломки последнего гета. – Они так просто не сдаются.
     Тали оглядела пройденный путь и кивнула:
     – Столько погибших, но они всё ещё держат оборону.
     Они вышли наружу.
     Колония – вернее, то, что от неё осталось – располагалась на плоской крыше какого‑то огромного протеанского строения. Иначе на Феросе быть и не могло – планета практически целиком была покрыта руинами древнего мегаполиса. Квадратная площадь была размером в полторы-две сотни метров по каждой стороне. В центре лежали разъединённые модули грузового шлюпа класса «Коулун», возле которых стояла худо-бедно собранная техника – небольшой подъёмный кран для контейнеров, вышка радиопередатчика, ветряной электрогенератор – и контейнеры со скудными запасами провианта. Человек двадцать – вот и всё, что, видимо, осталось от подававшей надежды научно-исследовательской колонии. Мужчина и женщина, стоя за металлическими щитами, наспех поставленными с помощью крана, держали на прицеле коридор, из которого вышел Шепард. Какая-то женщина, вполголоса ругаясь, возилась с ветряком. Пятеро грелось возле разведённого тут же неподалёку костра. Щуплый саларианец развернул в тени грузового шлюпа торговый терминал. В дальнем углу площади стояла ещё одна башня, ведущая к более высоким строениям.
     Джон подошёл к бойцам самообороны:
     – Мы прибыли по вашему сигналу. Где мне найти Фай Даня?
     Мужчина махнул рукой наискось через площадь:
     – Вон там башню видите? Она ведёт наверх в обсерваторию и вниз к тоннелям. Там ещё один блокпост, Фай Дань с ними. Что на лестнице?
     – Давид аль Талакани убит. Геты, вероятно, попали в башню снизу. Сейчас там наш фрегат и группа стрелков – думаю, вам пока с этой стороны опасаться нечего, но, на всякий случай, будьте наготове.
     Чтобы не обходить площадь, Джон решил пойти напрямую через один из лежащих модулей грузового шлюпа. Другой был закрыт и, судя по всему, дверь была заклинена взрывом.
     В узком коридоре тускло мерцало аварийное освещение. Из жилого отсека доносились слабые стоны. Навстречу шагал сосредоточенный мужчина. Возле Шепарда он резко остановился:
     – Хорошо, что вы прибыли. Геты готовят новую атаку.
     Хлопнув спектра по плечу, мужчина, едва не срываясь на бег, прошёл дальше.
     Из жилого отсека снова раздался стон. Шепард заглянул туда. Измождённая бледная женщина лежала на койке. К её лбу был приложен холодный компресс. Рядом сидел мужчина и гладил её по руке:
     – Успокойся, родная. Всё будет хорошо. Всё будет в порядке. Подмога уже прилетела.
     Углы губ женщины дёрнулись в попытке улыбнуться. Не размыкая век, она прошептала:
     – Очень болит голова… Уже лучше, но пока тяжело… Мне просто нужно успокоиться… Не думать о прошлом…
     Шепард тронул мужчину за плечо. Тот обернулся.
     – Нужен панацелин? – спросил Джон.
     Мужчина покачал головой:
     – Спасибо, у нас есть. Это просто усталость. Мигрень. Всё пройдёт. Вас ждёт Фай Дань. Он там, дальше.
     Шепард с боевыми товарищами прошёл дальше по коридору и вышел из шлюпа как раз возле второй башни. Вход в неё был частично загорожен крупным бетонным блоком. У блока пожилой китаец беседовал с увешанной оружием латиноамериканкой.
     Джон подошёл к ним:
     – Здравствуйте! Вы – Фай Дань?
     Китаец повернулся к Шепарду:
     – О… Да, здравствуйте! Вы – флагман военной помощи?
     Джон замялся:
     – Вообще-то мы и есть вся помощь.
     Латиноамериканка гневно воскликнула:
     – Как? Нас тут забивают, как скот, мы кричим о помощи, а всё, что присылает нам Альянс – один фрегат с десантом?
     – Строго говоря, Альянс ещё никого не посылал. Сообщение быстро прервалось. Так что у вас нет и этого. Я – спектр Совета Цитадели. Мы сделаем всё, что сможем, чтобы вам помочь.
     – Но это же… Берегись!
     Женщина вскинула винтовку и открыла стрельбу по башне, откуда один за другим полезли геты.
     – Прикройте! – бросил ей Шепард и повёл группу вперёд.
     На узкой, вьющейся вокруг лифтовой шахты лестнице идти со штурмовой винтовкой было тяжелее, чем с компактным короткоствольным дробовиком. Джон забросил автомат за спину и вскинул халиатовский «Торнадо». Рекс принципиально не пользовался ничем, кроме дробовиков, биотики и старой доброй физической силы. Тали щедро раздавала выжигающие схемы гетов электромагнитные импульсы, её пальцы порхали над кнопками инструментрона.
     С боем группа подошла ко второму этажу. За бетонным блоком в комок сжался щуплый старичок в комбинезоне.
     – Прошу, спасите! – крикнул он, увидев поднимающихся бойцов. – Не дайте уме…
     Разорвавшаяся ракета гетов оборвала колониста на полуслове.
     Перекатом Шепард укрылся за блоком, сменил оружие на штурмовую винтовку и, выпуская очередь за очередью в коридорный проём, которым оканчивалась лестница, стал прикрывать подход товарищей. Коридор был в несколько слоёв перегорожен силовыми щитами гетов. Прячась за шестиугольными полями эффекта массы, разумные машины отстреливались от Джона. Тали поколдовала над инструментроном, и щиты погасли. Геты отступили вглубь.
     – Это и есть обсерватория, – заметил Шепард. – Пошли.
     Рекс, сосредоточившись, установил за входом в обсерваторию деформирующее поле. Теперь любой гет, решивший выйти на линию огня, неминуемо был бы разорван вихрями эффекта массы. Поле действовало лишь несколько секунд, но этого хватило, чтобы бойцы проникли в обсерваторию и распределились по укрытиям. Меньше, чем за минуту, оставшиеся геты‑солдаты были уничтожены.
     – Ну что, кажется, всё? – спросила Тали.
     Джон только собрался ответить, как раздался страшный грохот, и купол обсерватории обрушился внутрь. Над дырой в крыше завис летательный аппарат, своим видом напоминающий то ли стрекозу без крыльев, то ли саранчу без прыгательных ног.
     – Истребитель гетов! – прячась за ближайший угол, крикнула кварианка.
     В брюхе истребителя открылся люк, оттуда вылетело несколько дронов, а следом посыпались компактно сложенные геты. Высадив десант, корабль поднялся на несколько метров, величаво развернулся и улетел.
     Взрывом ракеты Тали отбросило к стене. Ударившись затылком, кварианка простонала и сползла вниз. Шепард метнул гранату в разворачивающиеся на полу обсерватории машины. Обломки разметало на половину помещения. Крупный гет, размером с хорошего крогана, выпустил несколько ракет, с каждым выстрелом подходя всё ближе, а затем побежал на бойцов с явным намерением снести их, как тараном. Рекс с прытью, которой Джон не ожидал от такого крупного существа, отпрыгнул в сторону. Гет по инерции пронёсся мимо, и кроган мощным энергетическим сгустком ударил его в бок. Гет упал, и Рекс несколькими тяжёлыми ударами ног вывел его из строя. Шепард тем временем расстрелял носившиеся в воздухе дроны.
     Когда всё кончилось, Джон подбежал к Тали и похлопал её по щекам – точнее, по мягкому, но прочному пластику скафандра. Кварианка застонала и открыла глаза. Конечно, маска по‑прежнему скрывала лицо, но белое свечение, исходившее из глаз девушки, было достаточно сильным, чтобы Шепард его заметил. Практически прижавшись лицом к маске Тали, Джон попытался что-то разглядеть, но безуспешно.
     – Как Вы? – спросил он у девушки.
     – Голова болит… Но идти могу, – кварианка, неуверенно опираясь о стену, встала на ноги. – Главное, скафандр цел! Было бы обидно пережить взрыв ракеты и умереть от… как вы говорите? От простуды.
     – Вот теперь, похоже, всё, – хрипло заметил Рекс, пристраивая тяжёлый «Клеймор» на плечо. – На какое‑то время.
     – Пошли вниз. Доложим Фай Даню и попробуем узнать, где у этих тварей гнездо. Если колонистам это удалось выяснить, – подытожил Шепард.
 * * *
     – Спасибо, капитан! – Фай Дань тряс руку Шепарда. – Благодаря Вам… и Вашим бойцам, конечно… башня теперь в безопасности!
     – Надолго ли, – скептически пожал плечами Джон.
     – Они всегда возвращаются, – мрачно буркнула латиноамериканка, угрюмо глядя на спектра. – Вы как прилетели, так и улетите, а нас здесь перебьют.
     – Арселия! – укоризненно воскликнул китаец. Повернувшись к Шепарду, он добавил:
     – Извините её. Мы все здесь на нервах. Сами понимаете…
     – Мы не бойцы! Мы мирные учёные! – с негодованием прервала его Арселия. – Из всех колонистов хоть как‑то обучена стрелять только я. Но я тоже не солдат, я коп. Я должна была следить за порядком. Чтобы граффити на руинах не появлялось, да чтобы ссор в замкнутом коллективе не было. Никто нас об угрозе не предупреждал.
     – Что гетам здесь нужно? – спросил Шепард.
     – А я знаю? У них спросите!
     Фай Дань был более дружелюбен:
     – Мы рады бы помочь, да сами ничего не знаем. Они просто пришли и напали на нас. Чего они добиваются, что они ищут – неизвестно. Основная их база в штаб‑квартире корпорации. Думаю, там вы и найдёте ответ.
     – Корпорации?
     – Наша колония – это сотрудники корпорации «Экзо-Гени». Корпорация занимается исследованиями на тех планетах, где обнаружены руины протеан или какая‑нибудь необычная биосфера, а также вкладывает деньги в человеческие колонии под разумный процент и договоры о научном или производственном сотрудничестве. Все, кого вы здесь видите, прибыли сюда по контракту. Это или учёные, или колонисты‑квартирьеры, которые должны поднять хозяйство и обеспечить снабжение основной волны.
     – И как в эту штаб‑квартиру попасть?
     Дорогу объяснила Арселия:
     – Из очищенной Вами башни есть проход в соседнее здание. Там есть работающий лифт, он ведёт к подвесному шоссе. По шоссе доберётесь – там километра три до соседнего здания, а оттуда ещё пару до конечного пункта. Это огромный небоскрёб, вы его уже отсюда увидите. Там и размещался основной офис колонии. Заблудиться невозможно.
     Фай Дань добавил:
     – Только учтите – шоссе кишмя кишит гетами. Ракетные установки, танки… Пешком не пройдёте. У нас там стоял транспортёр… Кажется, серии «Мако».
     – «Мако», – одобрительно кивнул Джон. – Хорошая машина.
     Женщина-полицейский отвела глаза в сторону, затем извиняющимся тоном сказала:
     – Там в здании… где лифт… там внизу туннели. Мы вели там работы, но нас выбили оттуда геты. Если бы вы смогли уделить время и зачистить туннели, нам было бы спокойнее. И, по‑моему, у них там станция связи, по которой они вызывают подкрепление, когда необходимо.
     – Арселия права, – кивнул Фай Дань. – У нас недостаточно людей, чтобы сделать это самим, а пока у них есть база в двух шагах от колонии, они могут безнаказанно атаковать нас хоть каждые десять минут. К тому же, пока мы заперты здесь, гетам достаточно вообще ничего не делать, мы погибнем от нехватки воды, пищи и энергии. Я сам точно не знаю, что можно сделать, поговорите с ответственными людьми. Водой занимается Мака Дойл, электричеством Мэй О’Коннел, за запасы продовольствия отвечает Дэвид Рейнольдс.
     – Займусь, – кивнул Шепард. – Может быть, наладим снабжение.
     – Временный штаб у нас в «Бореалисе». Это шлюп, который лежит на площади, – показал рукой Фай Дань.
     В шлюпе Джон встретил только Рейнольдса. Им оказался тот мужчина, который уже встретился им возле медотсека, предупредив о готовящейся атаке гетов.
     – Слышал, вы уже отбили одну атаку, – сказал он после дежурных приветствий. – Рад. Но они ещё вернутся. Да если бы и не вернулись, мы погибаем с голоду. Провизия заканчивается, а с охотой дела плохи.
     – Вы охотитесь?
     – В подземных туннелях полно варренов[14]. Не Бог весть какое, но всё же мясо. Но туннели забиты гетами…
     – Мы их выкурим.
     – Было бы славно, только и это нас не спасёт. Вожак здешней стаи – никогда такого не видел. Мутант, наверное. Он просто огромен, дьявольски силён и очень агрессивен, просто бешеный какой‑то. Когда он объявился, охоту пришлось свернуть.
     – Может быть, варрены при систематической угрозе адаптируются?
     – Мы о таком не слышали. Но какова бы причина ни была, пока во главе стаи этот вожак, ни о какой охоте и речи быть не может.
     – А чем сами варрены питаются? Они ведь хищники?
     – Наверное, они ловят добычу где‑то глубже в туннелях… Мы так далеко не забирались.
     – Я могу отправить за едой фрегат.
     – Лучше не стоит – так он прикрывает нашу колонию с одной стороны, ваш отряд с другой. Если фрегат улетит, нас перебьют. Трупам еда не нужна.
     – Кстати, расскажите о колонии в целом. Может быть, это поможет сплани…
     Рейнольдс изменился в лице:
     – Нет. Знаете, общая информация о колонии – это не моя компетенция. Поговорите с Фай Данем. Он наш предводитель, он сможет ответить на все ваши вопросы.
     – Я просто хочу ознакомиться хотя бы в общих чертах. Почему Вы не можете рассказать сами?
     Дэвид потёр виски, поморщился, потом тихо, но очень отчётливо произнёс:
     – Я не хочу говорить сейчас о колонии. Вообще. Поговорите с Фай Данем.
     – Ну, хорошо, – Шепард примиряюще поднял ладони. – Как хотите. Расскажите о себе лично.
     Рейнольдс сразу расслабился:
     – Что рассказать? – он пожал плечами. – Я прилетел сюда с Гретой… со своей женой… Мы искали лучшей жизни, наверное. И приключений. Но получилось не то, чего мы ожидали, записываясь в колонисты. А потом… Мы уже начали получать удовольствие от жизни в колонии, как тут геты.
     – Ваша жена в порядке?
     – Да, пока да. Вы её наверняка видели, она дежурит у выхода из космопорта.
     – Хорошо. Надеюсь, всё закончится благополучно. Мне нужны ещё Мака Дойл…
     – Из туннелей идут трубы, идите вдоль них по колонии, она с ними ковыряется.
     – … и Мэй О’Коннел.
     – Ветряк видели? Она или там, или туда подойдёт.
     Шепард ободряюще похлопал Дэвида по плечу.
     – Спасибо. Вместе мы справимся. Мне пора.
     Возле ветряка по‑прежнему возилась женщина в комбинезоне, время от времени утирая пот со лба и негромко ругаясь.
     – Мэй О’Коннел? – спросил Джон.
     Женщина поднялась, обтирая руки ветошью.
     – А, это вы… Быстро вы там гетов прищучили, спасибо. Рада, что нашлись герои.
     Шепард кивнул на Тали:
     – У нас есть хороший техник. Вам нужна помощь с генератором?
     – Да нет. Проблема в том, что ветер дует не всё время, а аккумуляторов у нас нет.
     – Возможно, на борту «Нормандии» есть парочка лишних. Вам принести?
     – Ваши не подойдут. Контакты я бы переделала, но этот динозавр, – Мэй легонько пнула опору ветряка носком ноги. – не будет нормально работать с аккумуляторами нового образца, ток заряда не тот.
     Джон обернулся к кварианке:
     – Тали, в гетах может быть что‑то подходящее?
     – Вряд ли, – с сомнением отозвалась девушка. – Но если где‑нибудь в туннелях завалялось земное оборудование…
     – Геты сбили транспортёр недалеко отсюда, если будете выполнять зачистку, скорее всего, наткнётесь. Может быть, у него на борту найдётся, – подсказала О’Коннел. – Там такое же древнее оборудование, как этот ветряк.
     – Посмотрим. А что Вы можете рассказать о колонии в целом?
     О’Коннел отвернулась к ветряку и твёрдо сказала:
     – Я не могу ничего рассказать. Поговорите на эту тему с Фай Данем. Извините, мне нужно работать. До свидания.
     Шепард потоптался возле неё, махнул рукой и пошёл искать водопроводные трубы.
     Долго искать не пришлось. Толстая гофрированная труба тянулась от одной башни к другой, огибая периметр колонии с севера. Вдоль неё ходила женщина, водя по поверхности трубы инструментроном. Хмурясь, она внимательно смотрела на экран.
     – Здравствуйте. Мака Дойл – это Вы? – обратился к ней Джон.
     Женщина, не оборачиваясь, кивнула:
     – Да, я. Извините, мне некогда. Я должна восстановить подачу воды, иначе мы тут через пару дней подохнем от жажды. Где-то засор.
     – Если это и засор, то не здесь, – заметила Тали, глядя на свой инструментрон. – Допплерография показывает, что воды нет уже на входе в колонию.
     – Это плохо, – покачала головой Дойл. – Значит, трубу перекрыли геты. Мы брали воду из источника в подземных туннелях.
     – Мы как раз собираемся идти туда и выбить гетов из туннелей. У Вас есть карта вентилей?
     – Да, давайте, я передам её на Ваш инстру…
     – Вот наш техник, Тали’Зора нар Райя. Передайте карту ей.
     – Хорошо. Минуточку… готово. Вы спасёте нас от смерти. В очередной раз.
     – Послушайте, мне почему‑то никто не хочет рассказать о вашей колонии. Может быть, коротенько введёте меня в курс?
     – Наша колония по большей части располагалась в огромном небоскрёбе протеан, отсюда к нему ведёт подвесное шоссе. То, что вы здесь видите – это небольшая группа снабжения. После нападения гетов мы, наверное, единственные, кто остался, – Мака Дойл потёрла лоб. – Извините… Голова что‑то разболелась. Знаете, что… Поговорите с Фай Данем. Он у нас за главного, кому и знать о колонии больше всех, если не ему. До свидания. Я пойду в медблок, приму что‑нибудь от мигрени.
     – Не нравится мне это, – прохрипел Рекс, когда женщина ушла. – Что‑то они скрывают.
     – Скрывают или нет, а то, что никто не хочет рассказать о колонии, это подозрительно, – кивнул Шепард.
     – Не то, чтобы не хочет, – заметила Тали. – Просто отсылают нас к Фай Даню.
     – Правильно, – пожал плечами кроган. – Если врёт только один, его трудней поймать. Иначе им бы пришлось заранее сговариваться, в какую сторону варрену хвост крутить.
     – Хвост крутить? – поднял брови Шепард.
     – Поговорка.
     – А, понял, – кивнул Джон. – Сговариваться, какую версию нам рассказывать.
     Рекс молча кивнул.
     – Ну что ж. Давайте, поговорим с саларианцем, – Шепард кивнул на стоящего в тени «Бореалиса» торговца. – О колонии он вряд ли что‑то расскажет, но, может быть, поделится наблюдениями.
     Саларианец заметно оживился, когда к нему подошли потенциальные покупатели.
     – Добрый день! – затрещал он обычным для саларианца быстрым речитативом. – Что я могу вам предложить? Вот торговый терминал, пожалуйста, выбирайте. Специально для бойцов есть отменная снайперская винтовка. Вот, посмотрите, – саларианец покопался в контейнере и извлёк оттуда продолговатый брусок с ремнём для ношения за спиной. – «Уравнитель» четвёртой модели от «Халиат Армори».
     Торговец нажал кнопку, с одной стороны бруска выдвинулся длинный ствол, а с другой – удобный приклад. Сверху выехала трубка оптического прицела, а у конца ствола откинулись сошки для упора. С боков открылись крышечки, за которыми скрывались слоты расширения, боевой сканер, датчик температуры и органы управления. Подбросив на руках винтовку, саларианец с гордой усмешкой нажал ту же кнопку, и винтовка снова сложилась в удобный продолговатый брусок.
     – Оружие у меня в основном халиатовское. Все хвалят. Есть кое‑что эланусовское, девлонское. Есть даже пара батарианских автоматов, если вы любители.
     Шепард поморщился:
     – Батарианские…
     Саларианец махнул своей ящерковой лапкой:
     – Да, батарианцы хорошего оружия не делают. Я так, может, для коллекции.
     Джон покачал головой:
     – Оружие у нас есть, спасибо. Я бы хотел задать несколько вопросов.
     Торговец выпрямился:
     – Да, пожалуйста.
     – Как Вас зовут?
     – Горот Второй Херанон Мал Динест Гот Иносет Ледра. Можете звать просто Ледра. Наши полные имена длинны.
     – Хорошо. Ледра, как Вам показалась «Надежда Чжу»?
     – О, удивительное место, – застрекотал саларианец. – Молодые колонии, ммм… Очень много покупают, очень. Жаль, если из‑за гетов потеряю этот рынок. Вообще, здесь очень мило. Я не думал останавливаться здесь надолго, а потом… Прибудь вы в другое время, вы бы тоже здесь остались. Все.
     – Что же здесь такого привлекательного? Мне казалось, колония едва сводит концы с концами.
     – Э… Я вряд ли смогу ответить. По крайней мере, ответить так, чтобы меня поняли. Почему бы вам не поговорить с Фай Данем? Это талантливый лидер, он умеет говорить к сердцу. Поговорите с ним.
     – Хорошо, – медленно произнёс Шепард. – Пожалуй, так и сделаю. Спасибо.
     Попрощавшись с торговцем, бойцы пошли к башне, ведущей к подземным туннелям. У входа в башню по‑прежнему дежурили Фай Дань и Арселия.
     – Забавно… – проворчал Рекс. – И снова Фай Дань…
     Бойцы подошли к лидеру колонистов.
     – Пойдём зачищать туннели, – сообщил Шепард. – Если там действительно есть станция связи, мы её ликвидируем.
     – Это было бы замечательно, – кивнул пожилой китаец. – Думаю, тогда колония хоть на некоторое время окажется в безопасности.
     – Знаете, я заметил в поведении колонистов одну странность…
     – Только одну? – пожал плечами Фай Дань. – Люди напуганы. Мы живём в постоянном стрессе из‑за угрозы гетов. Удивительно, что мы ещё с ума не посходили.
     – Но как это объясняет тот факт, что никто не хочет рассказать мне о жизни в колонии, все отсылают меня к Вам?
     – Это как раз легко понять. Люди заняты собственным выживанием, у них хватает забот и без того, чтобы пытаться что‑то связно и кратко рассказать. Спрашивайте. Что Вас интересует?
     – Просто расскажите кратко о колонии. Может быть, это поможет понять, что здесь понадобилось гетам.
     – Сам не знаю, что им понадобилось… Жизнь здесь, скажу прямо, не мёд. Даже без гетов. Пищи нет, разве что охотники что‑то добывают, да гидропонный огород даёт немного зелени к столу. Министерство Колоний заверяло, что мародёров здесь не бывает… Про гетов нам не сказали.
     – Геты до недавнего времени не появлялись из‑за Вуали Персея. Первое появление на территориях Альянса Систем случилось буквально несколько дней назад.
     – Что ж, тогда понятно. А в целом, даже несмотря на все трудности, здесь очень… как это сказать? Очень спокойно. Конечно, пока гетов не было. Все эти руины… Этот дух древности очень умиротворяет. Необычайно. Я прилетел сюда прямиком с Земли. На моей Родине, в Китае, очень много памятников старины. Но нигде я не испытывал такого глубокого чувства вечного покоя. Одно это стоит, чтобы, однажды прилетев, остаться здесь навсегда.
     – Вряд ли геты прибыли сюда за этим. Может быть, их интересуют разработки «Экзо-Гени»? Расскажите о компании.
     – Они нас финансируют. Продукты присылают иногда, промтовары разные. А мы на них работаем. У нас договор – они нас снабжают, а мы для них ищем ценные артефакты, полезные ископаемые и так далее.
     – Вот это уже очень важно. До вас геты напали на колонию Иден Прайм, это вторая планета Утопии в скоплении Исхода – и там их целью был протеанский артефакт. В отличие от обычных находок, работающий образец протеанской технологии.
     – Это всё очень хорошо, да только нет здесь ничего работающего. А если и есть, то мы пока не находили. Руины, уже известная протеанская архитектура и изобразительное искусство, вот и всё. Если и была какая‑то техника, за пятьдесят веков уже всё наверняка в ржавчину рассыпалось. Разве что гетам известно больше, чем нам.
     – Может быть, как раз в туннелях что‑то есть?
     – Нет. Исключено, – Фай Дань сделал категорический жест рукой. – Мои люди там обшарили всё вдоль и поперёк, ничего там нет, кроме колодца с водой.
     – Что ж. Благодарю за информацию. Я передам её на корабль, заодно пришлю вам ещё пару‑тройку бойцов из нашего резерва. И мы пойдём в туннели.
     – Удачи, капитан! Будьте осторожны!
 * * *
     Эшли с Гаррусом молча и сосредоточенно разобрали позиции в колонии. Турианец удобно устроился за бетонным блоком, заслоняющим проход в башню. Примостив снайперскую винтовку на блок, он картинно зевнул, надвинул визор на левый глаз и немигающим взглядом уставился в темноту коридора. Эшли с автоматом наперевес замерла у противоположного выхода, переводя взгляд с боевого сканера на «Нормандию» и обратно. Возле фрегата дежурил Кайден. Пока всё было спокойно.
     Шепард дружески похлопал Гарруса по плечу, кивнул Тали и Рексу, и тройка бойцов под прикрытием снайпера отправилась в башню. Поднявшись по лестнице и на всякий случай заглянув в обсерваторию, Джон с товарищами отправился по узкому длинному боковому коридору в соседнее техническое здание. Согласно карте, его подвал открывался в систему служебных туннелей.
     В стене коридора ровным зелёным светом горел огонёк индикатора готовности лифта. Возле двери была приклеена табличка: «Подвесное шоссе. К главному офису». На сканерах было чисто. Отряд прошёл мимо лифта и вскоре вышел к башне соседнего здания. Такая же лестница, как та, по которой они поднимались минуту назад, теперь вела вниз. Со всеми предосторожностями, в готовности выстрелить в первое, что шевельнётся, группа спустилась в туннель.
     Лестница, уже не в первый раз, заканчивалась коридором, с одной стороны забранным решёткой и заваленным обломками. С другой стороны коридор через десяток метров изгибался под прямым углом, так что за ним ничего не было видно, а сканеры не могли ничего обнаружить за толстым слоем бетона. Крайне осторожно Шепард подошёл к повороту и проверил сканер. Пока всё было спокойно. Он махнул рукой Рексу и Тали, и вместе они свернули за угол. Коридор открывался в просторное освещённое подземелье на середине его высоты. Внизу метрах в десяти по бетонному полу тек мутный ручей. Под сводчатым потолком неярко горели лампы. Толстый электрический кабель, по которому они получали питание, вёл куда‑то в колонию.
     – Колонисты освещают нам путь, – уважительно прожурчала Тали.
     – Как мило с их стороны, – саркастически взрыкнул в ответ Рекс.
     От коридора узкий мостик, ограждённый перилами из металлических тросов, шёл к противоположной стене туннеля. Там вдоль всего туннеля тянулось что‑то вроде балкона, по которому можно было идти. Бойцы перешли на ту сторону по мостику. Шепард остановился, оценивая ситуацию. С одной стороны балкон заканчивался уже знакомой решёткой. Впрочем, немного дальше виднелась явно стена здания. С другой – тянулся, насколько хватало глаз. При таком тусклом освещении дальше пары десятков метров уже ничего не было видно, так что трудно было сказать, насколько далеко можно было по нему пройти. Признаков гетов заметно не было.
     Приглядевшись, Джон заметил на самой границе видимости углубление в стене туннеля. Похоже, это была дверь. Бойцы осторожно подошли. Двери как таковой не было. Проём ничем не закрывался. За ним находился узкий коридор, вдоль которого тянулись трубы. Перед тем, как зайти, Шепард кинул взгляд на боевой сканер своего автомата, и не зря. На экране светились красные отметки расположения противника. Джон рукой подал сигнал Тали. Девушка с помощью инструментрона послала электромагнитный импульс через тонкую стенку, разделявшую коридор и балкон. В коридоре раздался треск разрядов. Шепард в кувырке ворвался в коридор и с колена открыл стрельбу. Два переживших импульс гета разлетелись на куски.
     Тали и Рекс присоединились к командиру. Вместе они оглядели коридор.
     – Трубы точно как в колонии, – задумчиво буркнул кроган.
     – Глядите‑ка… – указал Джон в дальний конец коридора. Там тускло отсвечивал маховик запорного вентиля. Шепард подошёл к нему и попробовал повернуть. Маховик не шелохнулся.
     – Дай‑ка я! – Рекс отодвинул спектра плечом, взялся обеими руками за маховик, расставил пошире ноги и с усилием провернул его на три оборота.
     – Воды всё равно нет, – сообщила Тали, глядя на экран допплерометрической программы инструментрона. – Наверное, дальше по трубе ещё краны есть.
     Коридор заканчивался глухой стеной. Трубы уходили прямо в неё. Проём в боковой стенке вёл обратно на балкон. Бойцы выбрались из коридора и, внимательно глядя по сторонам, пошли вдоль балкона. Вскоре они вышли на перекрёсток – от балкона на противоположную сторону туннеля вёл мостик, подобный тому, по которому они сначала вышли на балкон. Напротив мостика на балкон выходила электрифицированная дверь. Проход по балкону впереди был завален – потолок туннеля частично обвалился, и обломки бетона перегородили балкон так, что невозможно было не только пройти, но даже посмотреть, что делается с другой стороны завала. Перед завалом виднелось узкое ответвление.
     – Что делать будем, босс? – обернулся к Шепарду Рекс.
     – Было бы нас побольше, можно было бы здесь у двери оставить пару человек и пойти по мостику, – задумчиво пробормотала кварианка. – Оттуда какие‑то наводки идут. Может быть, какая‑то машина колонистов, а может…
     – Было бы… – криво усмехнулся кроган. – Были б саларианцы в полтора раза выше и в пять раз тяжелее, они были б кроганами.
     – Минутку, – Джон запустил руку в набедренную сумку и достал оттуда небольшую коробочку. Положив её в центр перекрёстка, он взошёл на мостик и обернулся:
     – За мной.
     Когда бойцы подошли к командиру, он нажал на своём инструментроне пару кнопок:
     – Вот так. Мина с детектором движения и обратной связью. Если кто пойдёт – мина взорвётся, а мы получим сигнал. Перед тем, как возвращаться, я её деактивирую. Если всё будет гладко.
     – А если Вас убьют? – задала вопрос Тали.
     – Ваши сигнатуры я занёс в память мины, она вас пропустит. Только не вздумайте брать её с собой.
     Отряд пошёл по мостику. На другой стороне туннеля он упирался в раздвижную моторизованную дверь непривычной конструкции.
     – Не подходите! – поднял руку Шепард. – Будьте готовы стрелять!
     На сканере хаотично замельтешили разноцветные точки. Такую картину Джон уже видел, когда они повстречались с прыгающими по стенам гибкими пластиковыми гетами.
     Шепард осторожно приблизился к двери. Зажужжали двигатели, и отдельные плиты, составлявшие дверь, начали разъезжаться в разные стороны. Джон сразу заметил висящие наготове ракетные дроны и скомандовал Рексу:
     – Щит! Быстро!
     Кроган повёл левой рукой, и перед бойцами появилось голубоватое сияние биотического щита. В ту же секунду перед щитом разорвались две ракеты, пущенные дронами. Чуть поодаль за шестиугольным плоским силовым полем стоял обычный гет‑стрелок. Через пару секунд дверь автоматически закрылась.
     – Заметили странность? – спросил команду Джон.
     – Это не гетские дроны! – ответила Тали.
     Шепард кивнул:
     – Человеческие.
     – Это ничего не значит, – пожал плечами Рекс. – Кто угодно мог купить их на чёрном рынке оружия.
     – Вряд ли геты так уж легко могут купить оружие на рынке, – покачал головой Джон. – Возможно, мы добрались, наконец, до кого‑то из их нанимателей. Или вдохновителей, смотря как Сарену удалось с ними договориться.
     – Почему они не контратакуют? – недоумённо скосил маленькие красные глазки кроган. – Чего они ждут?
     – Поодиночке геты не умнее дронов, – ответила Тали. – Они сильны коллективным разумом.
     С лёгким гудением биотический щит Рекса распался.
     – Приготовиться, – приказал Джон. – Я открываю дверь, Рекс сразу ставит щит, Тали пробует выжечь схемы дронов и гетов. Все поняли задачу? Работаем!
     Через несколько секунд за дверью было чисто. Группа зашла внутрь.
      За дверью тянулся длинный коридор с земляными стенами, укреплёнными каким‑то прозрачным, но очень прочным пластиком. В конце коридора виднелся свет из открывающегося сбоку прохода. Взглянув на сканер, Шепард увидел, что по другую сторону прохода находится группа бойцов противника. Крадучись, отряд прошёл до конца коридора, и Шепард осторожно выглянул из прохода.
     Коридор выходил в образованный стенами соседних зданий квадратный колодец внутреннего двора. В этом дворе виднелись две массивных горбатых фигуры кроганов. Они что‑то обсуждали, похохатывая и делая энергичные жесты руками. Ещё один кроган сидел на земле, проверяя оружие. Четвёртый, видимо, услышав отзвуки выстрелов, направлялся к коридору.
     Решив сыграть на внезапности, Джон метнул две гранаты в группу кроганов. Раздался взрыв, и троих противников скрыло облако поднявшейся с земли пыли. Четвёртый, зарычав, наклонил голову и понёсся вперёд. Удар твёрдой массивной головы разбежавшейся трёхсоткилограммовой туши отбросил Шепарда на несколько метров. Оглушённый, он не успел встать, как кроган вскинул дробовик и выстрелил Джону в лицо. Но выстрела не получилось. Тали успела нажатием кнопки на инструментроне вызвать отказ датчика перегрева. На дробовике загорелся красный индикатор, а вместо того, чтобы выстрелить, дробовик выбросил термозаряд. Всё это заняло едва ли больше полутора секунд. Этого хватило Рексу, чтобы подскочить к противнику и ударом мощных лапищ опрокинуть его на спину. Пока тот пытался встать, Рекс рухнул вниз, с силой вонзив закованный в стальную броню локоть ему в лицо. Раздался хруст, кроган дёрнулся и затих. За это время Шепард пришёл в себя, вскинул автомат и расстрелял оглушённых гранатами оставшихся врагов.
     – Не к тому нанялись, – проворчал Рекс, пошевелив один из трупов ногой.
     Из всех наёмников кроганы обычно ценились выше всего. Их невероятная живучесть, презрение к боли и огромная физическая сила делали их почти идеальными бойцами. В свою очередь, среди кроганов это излюбленное ремесло – агрессивные выходцы с Тучанки, как правило, любят драться больше, чем заниматься чем‑либо ещё.
     Оглядевшись, Шепард обнаружил в стене одного из зданий, составлявших внутренний дворик, открытый дверной проём. Приложив палец к губам, он кивком головы указал на него своим товарищам. Экран боевого сканера по‑прежнему был покрыт помехами, поэтому следовало соблюдать крайнюю осторожность. Прижимаясь спиной к толстой бетонной стене, бойцы подошли к дверному проёму. Затем по сигналу Шепарда Рекс перекрыл проём биотическим щитом, а Джон сразу вслед за этим перекатился за него и вскинул ствол.
     За щитом было небольшое глухое помещение. В нём стояло сложное устройство, перемигивающееся индикаторами. Дождавшись, пока щит Рекса распадётся, Шепард обернулся к Тали:
     – Ваш ход.
     Кварианка подошла к устройству и начала его изучать. Через пару минут она доложила:
     – Это передающая станция. Её сигнал и глушит сканеры. Эта женщина… Кажется, Арселия? Она была права – с помощью этой штуки геты координируют прибытие пополнений. Я могу её отключить.
     – А уничтожить? Если мы отключим, кто‑то может и включить.
     Слегка наклонив голову, девушка ответила:
     – Я могу сделать лучше. Можно внести изменения в … – она начала сыпать техническими терминами, из которых Джон мало что понял, но был готов поклясться, что под маской кварианка довольно улыбалась.
     – А попроще?
     – Станция будет создавать впечатление полностью работоспособной, но что бы с ней здесь ни делали, она будет выдавать тот же сигнал, который выдавала, когда здесь было полно гетов. На их базе будут думать, что подкрепление не требуется.
     – Отличный ход. Выполняйте.
     Разобравшись со станцией, отряд вернулся в туннель.
     – Конец коридора оставим на потом, – сообщил Шепард. – Тали, сможете открыть дверь?
     – Да, – ответила кварианка. – Тут нет замка, дверь открывается по датчику.
     Приблизившись к двери, Джон посмотрел на сканер. Сканер показывал движение, но не показывал наличия оружия.
     – Животные? – вскинул бровь Джон.
     Держа наготове дробовик, он подошёл ещё на пару шагов, и дверь автоматически открылась. Раздалось рычание, и серая тень стремглав метнулась навстречу. Огромный варрен прыгнул на Шепарда, метя ему в горло. Тот едва успел уклониться, но массивное тело едва не сшибло его с ног. Матёрый варрен, раза в полтора больше обычного зверя, приземлился на все четыре лапы, мгновенно развернулся и приготовился снова атаковать, но одновременные выстрелы дробовиков Шепарда и Рекса уложили его на месте.
     Осторожно отряд прошёл через дверь. Они оказались на широкой дороге, петляющей между руинами зданий. Кое‑где дорога была завалена обломками гетов и кусками бетона. Когда‑то, не так давно, здесь разыгралась нешуточная битва. За обломками тускло отсвечивали огромные ничего не выражающие глаза варренов. Звери внимательно следили за отрядом, злобно рычали, но больше попыток напасть не предпринимали. Видимо, напавший был вожаком стаи.
     Стараясь по возможности держать всех животных в поле зрения, бойцы прошли пару десятков метров и добрались до брошенного бронетранспортёра. Машина в бою понесла серьёзный ущерб и восстановлению не подлежала. Это был старый «Гризли». Такие транспортёры были сняты с вооружения Альянса Систем уже несколько лет назад в связи с моральным устареванием и практически везде заменены на улучшенную модель, известную, как «Мако». Подумав, Шепард вытащил из моторного отсека машины аккумулятор, снял рюкзак и опустил туда снятый с «Гризли» узел. Такое старьё вполне могло быть совместимо со столь же старым ветряком колонистов.
     Вернувшись в туннель, Джон деактивировал и убрал мину. Оглядев команду, он кивнул на боковое ответвление, виднеющееся перед завалом, которым заканчивался основной коридор.
     Ответвление оказалось ещё одним коридором с трубами, как и тот, где команде встретился запорный клапан. Этот коридор тоже кишел гетами. Пока Тали электромагнитным импульсом выжигала схемы синтетических противников, а Джон отстреливал оставшихся, Рекс нашёл и открутил ещё один вентиль. Покончив с врагом, кварианка приложила к трубе инструментрон, посмотрела на экран и покачала головой:
     – Всё ещё пусто. Хотя…
     Оживившись, она нажала на приборе какую‑то кнопку, и на экране поверх раскрашенной допплерограммы появились тонкие голубые линии.
     – Видите? – обрадованно оглядела отряд девушка. – Ну конечно! Насос!
     Не отрывая глаз от своего инструментрона, Тали медленно пошла по коридору. В дальнем его конце обнаружилась небольшая панель с рядом переключателей и измерительных шкал. Девушка нажала пару кнопок, крутанула ручку, и невдалеке раздался шум работающего водного насоса. Изображение труб на экране инструментрона поменяло цвет.
     – Вот и вода пошла! – довольно сообщила кварианка.
     – А вот и путь вперёд, – указал Рекс на выход из коридора, открывающийся обратно на балкон.
     Бойцы вышли в основной туннель по другую сторону завала и пошли дальше. Через пару десятков метров, однако, балкон заканчивался, а проход в следующий коридор был перегорожен решёткой и дополнительно бетонным блоком. Возле блока, внимательно глядя на подходящий отряд, стоял колонист, одетый в знававший лучшие времена комбинезон и грязную, прорванную в нескольких местах футболку.
     Шепард подошёл поближе. Глаза колониста остановились на нём. Лицо работника выражало странную смесь тревожной тоски, страха, надежды и сочувствия.
     – Эй… Шёл бы ты назад, добрый человек, – сказал он Джону. – Ты же не хочешь здесь умереть, да? И друзья твои тоже здесь умереть не хотят. Идите назад, наверх.
     – Вы кто такой? – спросил в ответ Шепард. – Мы думали, все колонисты наверху. Что Вы здесь делаете?
     – Ничего, – ответил колонист тусклым голосом. – Ничего полезного. Ничего бесполезного. Я долж… Аааааа!
     Схватившись за голову, он внезапно упал на одно колено и страшно, протяжно закричал. Глядя на колониста, Джон тоже почувствовал лёгкую головную боль.
     Спустя несколько секунд страдалец замолчал, пощупал голову и медленно поднялся на ноги.
     – Ничего себе… – прошептал он. – Это было сильнее обычного…
     – Что это было? Вам плохо? – спросил Джон.
     – Нет-нет… Всё хорошо… Получил наказание от хозяина. Хозяин добрый. Хозяин не даёт забыть мне, что я ещё живой.
     Глаза колониста разбежались в разные стороны, и выражение лица от этого стало окончательно безумным. Он продолжил:
     – Вы ведь из-за гетов сюда пришли, так? Вы не единственные, кто ими интересуется.
     – Вот как? А кто ещё их ищет?
     – Хозяин ими заинтересован… Но хозяин не ищет гетов. Хозяин ищет избавления от гетов. Вы избавите хозяина. Но в туннелях их больше нет. Славный хозяин это знает. Они мешают хозяину. Мешают ему… Аааа! Колюч… АААААА!!!
     Безумец снова схватился за голову, рухнул на пол и принялся кататься. Его крик выражал такую муку, что Шепарду пришла в голову мысль избавить беднягу от дальнейших страданий.
     – Пошли отсюда, – скучающе произнёс Рекс. – Он же псих.
     Джон присел на корточки возле притихшего ненадолго колониста:
     – Чем Вам помочь? Отвести наверх? Дать панацелина? Что с Вами?
     – Помочь? Мне? – страдалец осторожно сел, затем встал. – Нет, мне никто не поможет. Пусть лучше я погибну, сражаясь!
     Он поднял руки, готовясь опять обхватить свою голову.
     – Сражаясь с чем? Или с кем? Я не смогу Вам помочь, если не узнаю этого! – убедительно произнёс Шепард, положив руки колонисту на плечи и глядя ему в глаза.
     – Это другое сражение, – покачал головой бедняга. – Это как продираться через колючие кусты. Чем больше дёргаешься, тем сильнее запутываешься. Как кусты. Колючие кусты. Терновник. Тёрн… Торн… ААААААААА!!!!!
     Рухнув на пол, безумец скрючился так, что коленями достал до лба, и завопил в страшных судорогах, сотрясающих всё тело. Спустя полминуты он неожиданно расслабился и побледнел. Его губы зашевелились. Джон снова присел, надеясь услышать хоть слово. Колонист уставился ему в глаза и прошептал:
     – Найдите Фай Даня. Скажите ему, что…
     Не договорив, он потерял сознание.
     – Его надо отнести в колонию, –  полувопросительно сказала Тали.
     – Если он придёт в себя и опять начнёт биться, мы не сможем отбиваться от гетов, – покачал головой Джон. – Зачистим туннель, а потом попросим этого загадочного Фай Даня прислать помощь. Это их человек, возможно, они знают, чем ему помочь.
     Дообследование туннеля прошло без особенных приключений. Время от времени бойцам встречались небольшие группки гетов, с которыми, в немалой степени благодаря инструментрону Тали, команда расправлялась довольно быстро. Окончив зачистку, отряд тронулся в обратный путь.
 * * *
     – Да, капитан? – вежливо осведомился Фай Дань. – Что я могу для Вас сделать?
     – В туннелях действительно был передатчик гетов. Тали’Зора нар Райя, наш технический специалист, смогла его модифицировать, новых атак быть не должно.
     – О… Да? Это… Это замечательно. Рад слышать.
     Фай Дань выглядел каким‑то потерянным. Шепард решил взять быка за рога:
     – Всё же, объясните мне, почему многие колонисты ведут себя явно ненормально?
     Китаец смутился:
     – Видите ли… Нас здесь очень немного. Мы все тесно связаны друг с другом. Когда начались эти атаки, многие потеряли своих друзей, близких… За редким исключением, здесь собрались люди мирные, никто нас не учил воевать. Конечно, мы все переживаем большой стресс. Не судите нас строго.
     – В туннелях мы встретили, по всей видимости, одного из ваших. Ему нужна помощь.
     – А, это, наверняка, Ян. Взгляните. Он? – Фай Дань вывел на экран своего инструментрона фотографию.
     – Да, он. Мы нашли его в туннеле. У него страшная головная боль, он бредит и временами теряет сознание.
     – Знаю, знаю, – Фай Дань печально покивал головой. – Ян Ньюстед. Он давно такой… не в себе. Этот стресс его окончательно доконал. Боюсь, ему никто не способен помочь. Мы, конечно, найдём его и отведём в медотсек. Благодаря вам, – Фай Дань поклонился, – мы можем теперь ходить по туннелям, не опасаясь гетов.
     – Мне показалось, что он…
     – Сошёл с ума! – резко оборвал Шепарда китаец. Черты его лица в гневе исказились. – Давайте, каждый будет заниматься своим делом! Мы займёмся Яном, а вы – гетами.
     Пока Джон соображал, что ответить, Фай Дань продолжил прежним мягким тоном:
     – Извините. Мы все здесь нервничаем. Спасибо, что очистили космопорт от гетов. Остальные должны быть в штаб‑квартире «Экзо-Гени». Ехать туда по подвесному шоссе… Ну, вам уже говорили. Остерегайтесь шагающих танков и ракетных установок. Простите ещё раз. Мы пошлём кого‑нибудь в туннели.
     Подошёл Рейнольдс:
     – О, это вы! Здравствуйте ещё раз! Очень рад, что вы все живы и в добром здравии. Ну как, вожака варренов удалось увидеть?
     – Не только увидеть, – Рекс подбросил дробовик на вытянутых руках. – С ним больше проблем не будет. Остальные зверушки ваши.
     – И передайте это вашему специалисту по ветрякам, – Шепард достал из рюкзака найденный в заброшенном «Гризли» аккумулятор. – Думаю, пригодится.
 * * *
     – От этих колонистов у меня уже у самого голова болит, – проворчал Рекс, с усилием покручивая шеей.
     – Думаю, акклиматизация, – ответил Джон. – У меня тоже ещё с туннелей тяжесть в голове.
     – Не знаю… – с сомнением покачала головой Тали. – Я в полном порядке.
     Двери лифта разошлись, и отряд вышел в ангар. У транспортёра «Мако», такого же, как на «Нормандии», возился один из колонистов. Услышав звук открывающихся дверей, он обернулся:
     – Ага, это наши спасители! Всё готово, я как раз закончил проверки. Как говорится, гроб к взлёту готов!
     Внезапно сверху раздался страшный грохот, и кусок крыши рухнул вниз. Через образовавшуюся дыру Шепард заметил брюхо улетающего корабля гетов, такого же, как встретился в обсерватории, а может быть, и того же самого. В ангар тут же хлынуло штук пять дронов. Бойцы споро разобрались по укрытиям и открыли огонь на поражение.
     Расправившись с дронами, Джон подбежал к лежащему у колеса «Мако» технику. Правая штанина его комбинезона пропиталась кровью, он слабо стонал. Шепард взрезал штанину вдоль снизу вверх при помощи резака инструментрона. Нога была распорота осколком, из разорванной задней большеберцовой артерии толчками выплёскивалась ярко‑алая кровь. Пережав артерию одной рукой, чтобы кровью не смыло гель, другой рукой Джон наложил на рану толстый слой панацелина. Через полминуты над повреждённым сосудом образовалась прочная плёнка. Джон отпустил артерию. Под плёнкой сразу скопилось пол‑унции крови, плёнка надулась, но выдержала. Кровоснабжение было восстановлено. Шепард поднёс руку с инструментроном к голове:
     – «Нормандия», вызывает Шепард, приём.
     – Шепард, здесь Джокер, слышу хорошо, приём.
     – Джокер, мы в ангаре, была стрельба, есть раненый гражданский, нужна эвакуация раненого, приём.
     – Понял, командир. Тут Мишель изнылась без дела, прислать?
     – Мишель? Доктор Мишель? Она «зайцем» прилетела?
     – Какая доктор? А, не… – Джокер хохотнул. – Простите, командир, забылся. Эшли. На борту объясню.
     – Принято. Происшествий на борту не было?
     – Глухо, как в могиле, босс. Как вы разобрались с туннелями, всё спокойно.
     – Отлично. Пусть тогда Эшли и Кайден подойдут сюда, помогут гражданскому добраться до медпункта «Надежды Чжу», и все свободны. Мы ждать не будем, поедем к главному офису. Посмотрим, может быть, там узнаем, что здесь геты забыли.
     – Понял, Эшли и Кайден помочь гражданскому, дальше все свободны.
     – Понято верно, выполняйте. Конец связи.
     Присев возле раненого, Шепард ободряюще похлопал его по плечу:
     – За Вами сейчас придут. Слышите? Сейчас придут. Всё будет хорошо.
     Оттащив колониста к ближайшему укрытию, так, чтобы его не было видно из дыры в пробитой крыше ангара, бойцы заняли места в транспортёре. «Мако» завёлся и подъехал к электрической двери. Дверь автоматически поднялась, и отряд покинул здание.
 * * *
     «Мако» ехал по подвесному шоссе, отстреливая встречающихся на пути гетов. Первый блокпост, состоящий из пары стандартных гетов и ракетной установки за установленными поперёк шоссе металлическими щитами, транспортёр просто смёл, ударив лобовой бронёй с разгона. Первый встретившийся шагающий танк – машину десятиметровой высоты на четырёх металлических лапах, напоминающих паучьи, стреляющую мощными электрическими разрядами и поливающую врага пулемётным огнём – бойцы тоже протаранили, а затем, не снижая ход, добили из пушки. Разок над ними пролетел похожий на стрекозу корабль гетов, сбросил на пути несколько танков прямо на шоссе и улетел дальше вперёд. Спустя ещё несколько минут отряд наткнулся на развязку с напоминающим бетонный хобот туннелем, выходящим из более низкого здания. Оттуда доносились выстрелы и крики, но к моменту, когда «Мако» подъехал, всё стихло. Точным выстрелом из ускорителя масс бойцы уничтожили остатки гетов, но противостоявших им людей было уже не спасти.
     – Слышу радиопереговоры, – сообщила Тали, когда до следующего здания оставалось около километра. – По‑моему, люди.
     Девушка немного повозилась с настройкой, и из динамика инструментрона через помехи послышался женский голос:
     – Лиззи! Элизабет! Лиззи, ответь…
     Кто‑то, вероятно, пытался успокоить женщину. Она ответила не в микрофон:
     – Я знаю, несколько дней прошло, но она моя дочь! Я буду надеяться до последнего.
     И снова громко:
     – Элизабет! Лиз?
     Голос становился слышнее по мере того, как «Мако» подъезжал к зданию. Когда за транспортёром закрылась дверь внутреннего пандуса, резкий мужской голос на той же волне прервал попытки женщины связаться с дочерью:
     – Тихо. Мы засекли движение. Какой‑то транспорт.
     Радио отключилось.
     Проехав с полсотни метров, «Мако» въехал в основное помещение. Спиральный пандус вёл наверх, к следующему подвесному шоссе. Шепард нажал на тормоз.
     – Что такое? – повернулся к нему Рекс.
     Вместо ответа Джон указал влево. Там стоял ведущий вниз эскалатор, который можно было бы и не заметить, если бы не пробивавшийся с нижнего этажа свет.
     – Выходим, – скомандовал Джон, заглушив двигатель.
     Выпрыгнув из люка, Рекс вскинул дробовик и стал осматриваться. Следом из кабины вышел Шепард. Достав штурмовую винтовку, он, держась спиной к транспортёру, подошёл к расположенному в задней части десантному люку и коротко постучал кулаком. Из десантного отсека вышла Тали с пистолетом. Осмотрев ближайшую местность и не обнаружив следов противника, отряд направился к неработающему эскалатору.
     Спуск освещался несколькими светильниками на треногах. Такие обычно археологи брали на раскопки, а горняки на шахтные работы, когда дело не могло обойтись одной лишь автоматикой. Внизу располагался довольно большой зал, около полутораста метров в одну сторону и около двадцати в другую. Из‑за его размеров потолок, находившийся на высоте четырёх метров, казался расположенным слишком низко и вызывал инстинктивное желание пригнуть голову. Выход с эскалатора открывался примерно посередине одной из длинных сторон. Проход был забаррикадирован всем, что нашлось под рукой. За баррикадами стояло несколько человек в униформе с оружием наготове. Остался лишь узкий проход.
     – Всем стоять! – крикнул коротко стриженый немолодой человек в униформе. Его тонкие усики воинственно встопорщились. – Убрать оружие! Руки за голову!
     – Спокойнее, Чжонг, – примиряюще подняла руку пожилая женщина. – Это же явно не геты.
     – Отойди, Джулиана, – ответил Чжонг (у него получилось «Чжулиана»). – Я здесь распоряжаюсь, я сам разберусь.
     Повернувшись к вошедшим, он резким голосом спросил:
     – Вы кто такие? Я вас не звал! Идите своей дорогой!
     – Мы прибыли, чтобы помочь вам справиться с гетами, – сухо ответил Шепард.
     – Видишь? – укоризненно взглянула на Чжонга Джулиана. – Не стоило волноваться. Это подкрепление.
     – Ты слишком доверчива, Джулиана. Мы уже видели с гетами наёмников-кроганов. Что им мешало нанять человека? А что это за существо в маске, вообще непонятно. Может, вообще гет!
     Не дослушав его, пожилая женщина повернулась к отряду:
     – Извините моего коллегу. Мы тут уже два дня отражаем натиск синтетиков. Мне казалось, что мы единственные оставшиеся люди на этой планете.
     – Даже не считая нас, это не так, – сдержанно улыбнулся Шепард. – В районе космопорта держит оборону группа колонистов под началом Фай Даня.
     – Ты же сказал, они погибли! – в гневе Джулиана повернулась к Чжонгу.
     – Э… – глаза Чжонга забегали. – Я сказал, что они «вероятно» погибли!
     – Они не погибли, – рыкнул Рекс. – Хотя геты их изрядно потрепали.
     – Да, – покивала головой пожилая колонистка. – Мы успели узнать их нравы на себе. Синтетикам незнакомы такие чувства, как жалость и милосердие.
     – Вы знаете, где они? Это ещё далеко?
     – Вы почти приехали. Дальше по подвесному шоссе соседнее здание, огромный небоскрёб. Это главный офис филиала «Экзо-Гени» на Феросе. Там они и закрепились.
     – Офис является частной собственностью корпорации, солдат! – поднял палец Чжонг. – Постарайтесь ничего там не повредить, кроме гетов! И ничего не трогайте! На компьютерах могут быть сведения, составляющие коммерческую тайну!
     – Ваши секреты нам не нужны, – с оттенком неуважения ответил Джон. – Мы прилетели людей спасать, а не наживаться.
     Он развернулся и собрался уже уходить, как его остановила Джулиана:
     – Простите, капитан, сэр…
     Шепард остановился и повернулся к ней:
     – Слушаю Вас.
     – Моя дочь, Элизабет… Она там, в этом здании. Я не могу с ней связаться, но, может быть, она ещё жива… Прошу Вас, если вдруг…
     – Вы слышали, что сказал офицер? – прервал её Чжонг. – Они будут заняты борьбой с гетами. Не надо их отвлекать. Когда всё закончится, мы произведём тщательный подсчёт жертв, и все пострадавшие получат от фирмы компенсацию…
     Не дослушав, Джулиана закатила ему пощёчину:
     – Это так ты предлагаешь поступить с моей дочерью? Она ещё жива, я знаю!
     – Где она могла укрыться? – остановил ссору Шепард.
     – Когда началась атака, она была в своём кабинете…
     – Ах, да… – неохотно признал Чжонг. – Она могла успеть спрятаться. Прямо возле её кабинета есть спуск в складское помещение. Там есть, где укрыться.
     – Я обещаю, мы найдём её, – кивнул Шепард. – Как Вы думаете, почему геты атаковали вашу колонию?
     – Даже не знаю, – пожала плечами Джулиана. – Я руковожу исследовательским центром, если бы мы обнаружили что-то важное, я бы об этом знала. Но ничего такого мы не находили… о чём руководство, – она кивнула на Чжонга. – не устаёт нам напоминать.
     – Корпорация должна как‑то возмещать потраченные на вас деньги, – огрызнулся тот. – Пока исследовательский проект откровенно убыточен.
     – Почему вы остались здесь вместо того, чтобы попытаться воссоединиться с колонистами в космопорту? – задал Джон ещё один вопрос.
     – Когда напали геты, все запаниковали, – пожала плечами Джулиана. – Мы и не думали, что остался кто‑то ещё. Решили, что остальные погибли при первой же атаке. Теперь, благодаря вам, мы знаем, что они живы, и можем попробовать воссоединиться.
     – Даже и не думайте! – протестующе поднял руки Чжонг. – Я, как представитель правления компании, запрещаю покидать данное помещение! На подвесном шоссе опасно. Оно открыто для обстрела с воздуха и для высадки десанта, а до космопорта несколько километров. Этим‑то хорошо, у них транспортёр, бронекостюмы, хорошее оружие, а вас всех перестреляют, даже не приземляясь! Лучше всего остаться здесь и ждать подкрепления от компании. Рано или поздно оно будет.
     – Это не лишено смысла, – кивнул Шепард. – Оставайтесь здесь, а мы постараемся, насколько возможно, разобраться с гетами.
     – Хорошо, – согласилась женщина. – И, пожалуйста, не забудьте о моей дочери.
     Когда отряд уже собирался возвращаться к транспортёру, к Шепарду подошёл один из колонистов:
     – Простите, можно с Вами поговорить?
     – Да-да?
     – Если возможно… Я хочу сказать, что специально ничего не нужно, но если вдруг Вы будете проходить мимо моего офиса… Минутку, я передам карту на Ваш инструментрон, она всё равно вам понадобится… В общем, если получится, я хочу попросить Вас скопировать с моего компьютера рабочие файлы. Моя фамилия Хоссл. Гэвин Хоссл. Я потратил много времени на изучение протеан, теперь почти законченная диссертация может пойти прахом. При эвакуации из здания у меня не было возможности об этом позаботиться… Это может принести пользу всему человечеству…
     – Как Вы думаете, не за этими ли данными прибыли геты? Прошлая их атака была связана с находкой протеанского маяка.
     – Нет. Думаю, нет. Это вряд ли может быть использовано в военных целях и в краткосрочной перспективе. Но для науки польза может быть огромной.
     – Хорошо, – кивнул Шепард. – Думаю, в любом случае нам придётся обыскать всё здание.
 * * *
     Под свою штаб‑квартиру «Экзо-Гени» использовала, без сомнения, самое высокое строение в округе. Циклопической высоты квадратная башня, торчащая из середины основного здания, уходила вверх настолько высоко, насколько можно было разглядеть, и её верхушка терялась в облаках. Подходящий к зданию участок подвесного шоссе был хорошо укреплён шагающими танками, ракетными и снайперскими установками. К стене самого здания будто прилип корабль гетов. Как и предыдущие, он напоминал бескрылое насекомое. Ничего похожего на гигантский кальмароподобный корабль Сарена отряд на Феросе так пока и не встретил.
     Прорвавшись через все линии обороны, «Мако» затормозил в ангаре здания. Подвесное шоссе здесь заканчивалось. Задняя стена ангара была разрушена взрывом, через неправильной формы дыру транспортёр попытались обстрелять пешие платформы гетов. Сделав несколько выстрелов из ускорителя масс «Мако», Шепард подавил сопротивление. Можно было высаживаться.
     – Какое разрушение… – пробормотала Тали, оглядывая испещрённые следами выстрелов стены и валяющиеся повсюду куски бетона и металла.
     – Да уж не в гости пожаловали, – хмыкнул Рекс.
     Отряд стоял в огромном помещении, похожем своими размерами на зал ожидания какого‑нибудь вокзала. Крыша рухнула, обломки потолка валялись по всему полу. Ведущий вниз эскалатор в центре зала был полностью разрушен, на его месте зияла дыра. Стена с некогда смежным помещением, находившаяся напротив выхода в ангар, была взорвана. Шепард бегло осмотрел находившийся за ней небольшой зал, но ничего интересного там не было. Ещё одна дверь, соседняя с дверью в ангар, была выбита ударной волной. Отряд подошёл к оставшемуся от неё проёму. Проём был полностью перекрыт мощным силовым барьером. Последняя дверь, в дальнем углу зала, выглядела целой. На панели рядом с ней горел красный огонёк, что указывало на два факта – во‑первых, электропитание в здании работало, а во‑вторых, дверь была заблокирована.
     – Тали, умеете открывать замки? – обратился Джон к юной кварианке. Та в ответ лишь хмыкнула. Подойдя к двери, она пару секунд провозилась с инструментроном, и красный огонёк на панели сменил свой цвет на зелёный. Путь был свободен.
     За дверью оказалась небольшая комнатка. Похоже, геты использовали её как склад оружия – в ящиках валялись автоматы, дробовики, снайперские винтовки, несколько универсальных аксессуаров к ним. Войдя внутрь, Тали внезапно отпрянула. За стеной стоял шагающий танк гетов. Однако, ничего страшного не произошло – если это понятие применимо к гетам, танк спал. То ли он находился на подзарядке, то ли просто отключился для экономии – неизвестно. Шепард решил не использовать преимущество внезапности, и отряд по его приказу тихо покинул комнатку – неизвестно, сколько ещё противников собралось бы на шум стрельбы.
     – Что делать будем, командир? – спросил Рекс, когда они выбрались обратно в центральный зал. – Идти‑то некуда!
     – Эскалатор, – ответил Джон. – От него, конечно, осталась лишь куча хлама, но отверстие в полу никуда не делось. Пойдём вниз.
     – А выбираться как будем? – недоумённо спросила Тали.
     – Что‑нибудь придумаем. Вперёд.
     И Шепард первым спрыгнул вниз, приземлившись обеими ногами на валяющуюся этажом ниже кучу обломков. Рекс и Тали последовали за ним.
     Пройдя метров десять по усыпанному кусками бетона и металла коридору, Джон вышел в просторный зал. Освещение не работало. Только горящая куча мусора в дальнем углу и несколько пробоин в потолке давали какой‑то свет. Рекс что‑то сказал на своём хрипяще-рычащем языке – судя по тону, выругался. Шепард чуть не поскользнулся на чём‑то – посмотрев вниз, он увидел полуобглоданный обгорелый труп варрена.
     У дальнего конца стены послышалось какое‑то шевеление. Крадучись, Джон направился туда, стараясь избегать освещённых участков. Под ногой что‑то предательски хрустнуло, и тут же Шепард получил выстрел в грудь из пистолета. Полыхнув голубым, силовой щит отразил пулю. Вспышка на миг осветила лицо Джона.
     – О, чёрт! Простите! – воскликнула стрелявшая девушка. Убрав пистолет, она вышла на свет. – Простите, пожалуйста! Вы не ранены? Я думала, это опять геты или варрены.
     – Успокойтесь, – поднял руку Шепард. – Со мной всё в порядке, Вы в безопасности. Но почему Вы здесь одна?
     – Я сама виновата. Когда все побежали, я осталась… сохранять данные. Потом геты как хлынули! И теперь мне отсюда не выйти.
     – Мы отведём Вас к остальным. Вот только узнаем, что задумали геты.
     – Дело не в гетах. Я бы постаралась прокрасться незаметно. Но они установили у каждого выхода мощное силовое поле, и пока его не снимут, выйти не получится.
     Тали едва слышно хмыкнула под своей маской. Девушка продолжила:
     – Единственный неперекрытый выход – у эскалатора, но он потому и остался, что эскалатор взорван. Они не хотят, чтобы кто‑то добрался до…
     Она внезапно осеклась, поняв, что сказала слишком много. Шепард подался вперёд:
     – Говорите всё. Чтобы сражаться с гетами, мне нужно знать, зачем они сюда заявились.
     Девушка замялась:
     – Ну… Я точно не знаю… Но мне кажется, они здесь из‑за торианина.
     – Т… Торианина? В смысле, турианца?
     – Нет, именно торианина. Мы так назвали местную форму жизни. «Экзо-Гени» занималась её изучением.
     – Расскажите об этом поподробнее. Что это за существо? Почему им интересуются геты? Где его искать?
     – К нему всё равно не добраться, пока здесь повсюду геты. Тем более, силовое поле даже не даст нам выйти.
     – Как по-Вашему, его можно отключить?
     – Думаю, оно получает питание с корабля гетов – я видела, как они тянут кабели от своего корабля по всему зданию. Можно попробовать пройти вдоль них и поискать слабое место.
     – Кстати, а чем Вы занимаетесь в «Экзо-Гени»?
     – Я просто лаборант. Прилетела сюда с матерью. Не знаю, жива ли она…
     – Подождите, а Вашу мать, случайно, зовут не Джулианой?
     – Да! – обрадованно кивнула девушка. – Джулиана Бейнем. Я – Элизабет Бейнем, её дочь. Всё верно.
     – Она сейчас вместе с другими колонистами, ей ничто не угрожает.
     – Слава Богу! – выдохнула Элизабет. – Я уж боялась… Пожалуйста, отключите это силовое поле, и уедем побыстрее!
     – Для этого мне нужно получше представлять себе возможные действия гетов. Расскажите всё, что знаете о торианине.
     – Я не так уж много и знаю. Это… Как же сказать… Это, пожалуй, растение, но очень нетипичное. Оно очень старое – может быть, ему много тысяч лет.
     – Растения такого возраста есть и на Земле, это не так уж и необычно. Зачем оно понадобилось гетам?
     – Даже не знаю. Но если мы и обнаружили на Феросе что‑то, что может вызвать какой‑то интерес, то это только торианин. Половина всех учёных нашего филиала «Экзо-Гени» занималась только им.
     – Хорошо. Оставайтесь здесь, будьте настороже. Мы отключим поле, выведем Вас к транспортёру и отвезём к матери.
     – Подождите, – девушка отдала Шепарду пластиковую карточку. – Это моё удостоверение. С ним вы откроете любую дверь.
     Джон оглядел зал. В противоположном углу виднелся зелёный огонёк отпертой электродвери. Туда и направился отряд.
 * * *
     Поднимаясь по лестнице, Шепард услышал наверху злобное рычание рассерженного крогана. Джон дал знак рукой, и бойцы остановились.
     – Глупая машина! – взревел кроган. – Просто дай доступ к этим файлам!
     Виртуальный интеллект что‑то ответил бесстрастным голосом, но он не орал во весь дух, как его собеседник, поэтому ответ разобрать не удалось.
     – Нет, я не хочу просмотреть протокол! – ещё более сердито рыкнул кроган.
     Отряд тихо продвигался по лестнице. На верхней площадке было две двери. Одна из них была открыта, за ней находилась небольшая комнатка, в которой звучал холодный размеренный голос виртуального интеллекта:
     – Не могу выполнить запрос. Пожалуйста, обратитесь к своему руководителю…
     Его собеседник терял терпение:
     – Чёртова машина! Быстро передай мне файлы, или я разнесу на куски твою виртуальную задницу!
     – Не могу выполнить запрос. Пожалуйста, обратитесь к своему руководителю за получением четвёртой формы допуска.
     – Глупая машина! – Шепард видел, как стоящий к нему спиной закованный в тяжёлый бронекостюм кроган воздел руки, потрясая кулаками.
     – Если у Вас нет других запросов, – продолжил виртуальный интеллект, – прошу Вас отойти. За Вами образовалась очередь.
     – Отлично, – взревел кроган, оборачиваясь. – Мне как раз захотелось кого‑нибудь убить!
     Он вскинул дробовик и понёсся на бойцов Джона, беспорядочно стреляя на ходу. Рекс взмахнул рукой, и кроган будто налетел на невидимую упругую преграду. Его отбросило назад и опрокинуло на горб. Оттолкнув Шепарда своей мощной лапой, Рекс понёсся навстречу и с разбегу ударил поднимавшегося противника лбом в грудь. Не дав ему опомниться, Рекс саданул противника кулаком в челюсть, обхватил за туловище и повалился вместе с ним на пол. После короткой, но жестокой рукопашной схватки Рекс поднялся, тяжело дыша. Его маленькие глазки с вертикальными зрачками налились кровью. Противник так и остался лежать.
     – Вот так дерутся настоящие кроганы! – гордо рявкнул Рекс.
     Шепард подошёл к терминалу. Над ним снова появилась голографическая фигура виртуального интеллекта. Фигура строго произнесла:
     – Корпорация «Экзо-Гени» напоминает всем сотрудникам, что использование оружия на территории частных владений корпорации строго запрещено всем, кроме отдела охраны. Добро пожаловать, Элизабет Бейнем. Чем могу помочь?
     – Э… С чего ты решил, что я – Элизабет? – осторожно спросил Джон.
     Виртуальный интеллект невозмутимо ответил:
     – Чип Вашего удостоверения идентифицирует Вас как Элизабет Бейнем, ассистента-лаборанта корпорации «Экзо-Гени». Чем могу помочь?
     – Какую информацию запрашивал предыдущий пользователь?
     – Предыдущий пользователь запрашивал всю собранную информацию по изучению вида 37, известного также как торианин. В доступе отказано ввиду отсутствия у пользователя четвёртой формы допуска. Кроме того, за последнюю неделю новых данных по виду 37 не поступало ввиду выхода из строя всех датчиков и мониторов на наблюдательном посту «Космопорт Надежда Чжу».
     – Космопорт? Этот… торианин растёт у космопорта? – ахнула Тали.
     – Где находится изучаемая особь вида 37? – спросил Шепард.
     Виртуальный интеллект незамедлительно ответил:
     – Единственный доступный для изучения представитель вида 37 расположен в подземных сооружениях здания космопорта «Надежда Чжу».
     – Точно! Вот что ищет Сарен! – ударил Рекс кулаком в ладонь.
     – Расскажи краткую сводку по виду 37, – запросил Шепард.
     Виртуальный интеллект с готовностью продолжил рассказ:
     – Вид 37, известный также как торианин, представляет собой эндемичную для Фероса форму жизни. Это многолетнее растение, которое демонстрирует нехарактерные для других видов флоры свойства. Торианин распространяет в атмосфере споры, которые проникают в дыхательные пути всех дышащих воздухом животных, включая людей. В дальнейшем, при накоплении в организме достаточного количества спор, торианин начинает контролировать поведение существа.
     – А мы дышали этой дрянью! – взревел Рекс.
     – Группа подопытных людей, размещённая в здании космопорта «Надежда Чжу» в непосредственной близости к торианину, показала интересные результаты, – бесстрастно продолжал виртуальный интеллект. – До отключения датчиков заражению подверглось 85% подопытных.
     – Подопытных? – поднял бровь Шепард. – То есть, в руководстве «Экзо-Гени» знали, что люди заражены, и спокойно наблюдали за этим?
     – Это было признано необходимым для выяснения уровня способностей вида 37.
     – А это многое объясняет, – протянул Рекс.
     – Нужно предупредить Джокера! – воскликнула Тали. – Вся команда должна использовать дыхательные фильтры! А всех, кто выходил, в медотсек!
     Джон поднял руку с инструментроном к уху:
     – «Нормандия», вызывает Шепард.
     Тишина.
     – «Нормандия», вызывает Шепард. Джокер, ответь Шепарду! Джокер! Алло!
     Он опустил руку:
     – Чёрт… Поле блокирует сигнал. Нужно быстрее его отключить и на полном газу мчаться в космопорт!
     Джон обернулся к консоли:
     – Что известно о корабле гетов и о силовом поле, которое он создаёт?
     – Не могу выполнить запрос. Все датчики внутри здания заблокированы гетами. Обнаружены необычные флуктуации электромагнитного поля и поля тёмной энергии, но источники возмущений невозможно определить.
     – Что известно о перемещениях и деятельности гетов?
     – Не могу выполнить запрос. При своём появлении геты сразу вывели из строя все датчики внутри здания.
     – Общие сведения об «Экзо-Гени»?
     – Корпорация «Экзо-Гени» ставит своей целью освоение Галактики человечеством. Она финансирует развитие колоний и следит за соблюдением прав человечества на найденные ресурсы, необходимые для дальнейшего развития нашей расы. Более подробную информацию Вы можете получить по сети экстранет в службе информационной поддержки потребителей.
     – Кто принимает решения о ходе проводимых исследований?
     – Все решения принимает местный руководящий персонал, за исключением случаев, когда срывается квартальный план или превышаются нормы финансирования. Данные о сотрудниках строго конфиденциальны.
     – Как было принято решение изучать вид 37?
     – Вид 37 был обнаружен семь недель назад, когда небольшая группа колонистов, производящих раскопки в районе космопорта «Надежда Чжу» оказалась заражена спорами неизвестного на тот момент происхождения. Космопорт немедленно закрыли на карантин и начали исследования инфекции.
     – Заражённых о карантине, естественно, не оповестили?
     – Не оповестили. Было объявлено о профилактике подвесного шоссе.
     – Мило. Дальше.
     – Через 21 день у 58% подопытных наблюдались изменения в поведении. Через 28 дней данные изменения наблюдались у 85% подопытных.
     – Как же мы его проглядели, пока там были? – поинтересовалась Тали.
     – Каковы размеры торианина? – спросил Шепард.
     – Согласно рабочей гипотезе, торианин имеет разветвлённую структуру, подобно грибному мицелию. Его познавательные способности сосредоточены в крупных ганглиях, однако, отростки прослеживаются на расстоянии многих километров и, вероятно, опутывают всю планету. Было установлено, что размеры одного ганглия составляют порядка метра. Однако, для координации такого объёма получаемой информации и эффективного управления подконтрольными организмами требуется существенно больший размер нервного узла. Исходя из этого, было сделано предположение, что отдельные ганглии связаны между собой в единую сеть. Альтернативные гипотезы – наличие более крупных нервных скоплений в более глубоких слоях поверхности планеты, либо гуморальная регуляция нейроактивности.
     – Стоп-стоп… Познавательные способности… Он, получается, разумен? Осознаёт ли он себя, свои действия? Можно ли с ним общаться?
     – Торианин контролирует поведение заражённых животных и людей, но на настоящий момент не установлено, осознаёт ли он свои действия, и способен ли он понимать, что заражённые живые существа – это нечто большее, нежели просто орудия. Вместе с тем, торианин не демонстрирует выраженного поведения хищника. Его стратегия, связанная с распространением спор – это стратегия не агрессии, а выживания. Он слишком необычен для наших знаний, чтобы можно было его достаточно быстро и однозначно классифицировать.
     – Каким образом торианин контролирует поведение своих рабов? Это что‑то вроде непосредственного контроля разума? Телепатия?
     – Способ контроля достаточно примитивен. Когда раб осуществляет действия, нежелательные хозяину, либо не подчиняется его желаниям, заражённый испытывает сильную головную боль, подавляющую волю раба. Поскольку это происходит постоянно, у раба вырабатывается условный рефлекс, не позволяющий ему сопротивляться хозяину.
     – Ян Ньюстед! – воскликнула Тали.
     – А наша головная боль вовсе не от нервов? – взревел Рекс.
     – Есть ли способ борьбы с осевшими в организме спорами? – спросил Шепард.
     – Споры торианина быстро уничтожаются иммунной системой любого известного подконтрольного существа, – ответил виртуальный интеллект. – Поэтому вероятность того, что длительный контроль возможен только при условии непрерывного поступления в организм новых спор, признана превышающей 90%.
     – Продолжайте про контроль.
     – Произведённые наблюдения позволяют предполагать, что торианин воспринимает своих рабов как инструменты. Он старается не допускать их повреждения и использует каждого по мере необходимости. Пока раб не нужен хозяину, он позволяет ему имитировать обычную деятельность, в той мере, в какой она не противоречит желаниям торианина.
     – Мы не сможем эвакуировать всю колонию на фрегате, – проворчал Рекс.
     – Значит, нужно ликвидировать источник заражения. Где в точности расположен торианин?
     – Торианин в виде переплетения отростков существует на всей исследованной части Фероса. Однако наблюдения за подопытными колонистами позволяют предполагать, что выброс спор происходит вблизи нервных ганглиев торианина, состояние которых и поддерживают рабы. Самый крупный из обнаруженных нервных ганглиев располагается в подземных сооружениях космопорта «Надежда Чжу» непосредственно под космопортом на глубине 15‑20 метров. К сожалению, после нападения гетов системы наблюдения за видом 37 вышли из строя, и новые данные по этому вопросу отсутствуют.
     – Если виртуальный интеллект опознаёт тебя, как Элизабет Бейнем, стало быть, у неё есть допуск к этой информации, Шепард, – заметил Рекс.
     Шепард кивнул и обратился к консоли:
     – Открой мои личные файлы.
     – Элизабет Бейнем. Ассистент-лаборант. Биомедицинский отдел. Четвёртая форма допуска к секретным сведениям. В настоящий момент Вы находитесь на испытательном сроке по причине выговора за несогласие с политикой компании. Вопрос о снятии с испытательного срока будет решён по результатам очередной плановой аттестации.
     – За что конкретно было наложено взыскание?
     – Во время проведения опытов над колонистами космопорта «Надежда Чжу» Ваш статус был установлен как «агрессивный». В результате Вам было поручено наблюдение за безопасностью колонии на протяжении всего исследования.
     – Спасибо. Вопросов больше нет.
     – Перехожу в режим ожидания. Сеанс окончен.
 * * *
     – Вряд ли в этом здании ещё остались выжившие, – пробормотал Рекс. Голос прозвучал гнусаво из‑за закрывающего ноздри дыхательного фильтра.
     – Поищем, где эти кабели, – ответил Шепард.
     Отряд шёл по узким извилистым коридорам, время от времени поднимаясь или спускаясь по встречающимся лестницам. Очередная лестница, заканчивающаяся узкой площадкой, открывающейся вправо, вывела их на балкон большого помещения. Из пробитой в противоположной стене дыры торчала металлическая лапа истребителя гетов. На конце лапа разделялась на три больших когтя, образующих на полу нечто вроде шатра. Между ними что‑то светилось. От этой конструкции в разные стороны расходились десятки толстых, в полметра диаметром, силовых кабелей. Пара гетов тянула ещё один.
     Шепард тихо примостил на ограждении балкона снайперскую винтовку и двумя точными выстрелами вывел из строя гетов. Затем отряд спустился по ведущей с балкона в зал лестнице.
     – Не особенно аккуратно геты паркуются, – заметила Тали.
     – Угу, – хмыкнул Рекс. – Как сапогом по рылу.
     – Этими штуковинами корабль, очевидно, крепится к зданию, – задумчиво произнёс Шепард. – По кабелям, видимо, подаётся питание на генераторы барьеров. И как же его отключить? Тали, есть идеи?
     – Я думаю, надо поискать другую опору – вряд ли корабль держится на одной, это неустойчиво и небезопасно – и посмотреть, может быть, её будет проще каким‑то образом повредить. Меня ещё вот что волнует, – кварианка указала на сияющий белым с оттенком голубого светом шарообразный энергетический сгусток, висящий в воздухе между элементами опоры корабля гетов.
     – Э… А что здесь такого?
     – Это похоже на какой‑то храм. Мы создали гетов, но из всего, что я о них знаю, я не могу сделать вывод о возможном развитии за эти триста лет какого‑то культа. Если подчинённые Сарена – воины-фанатики, следует готовиться к худшему.
     – А если нет, мы с ними будем в футбол играть? – вздохнул Рекс. – В любом случае будет драка, и вряд ли её предотвратит знание их обычаев. Капитан, может, пошли уже?
     Шепард выбрал пучок кабелей, идущий от опоры корабля вглубь здания по коридору, и повёл отряд вдоль него. Вскоре коридор привёл их к большому залу. Экран боевого сканера Джона вновь покрылся помехами. Как он уже успел понять, это означало наличие прыгающих гетов. Кабель, проложенный гетами вдоль стены, уходил в зал.
     Штурм был внезапным и сокрушительным. Немногочисленные геты были уничтожены меньше, чем за минуту. Бойцы вошли в прямоугольное помещение. Судя по карте, которую предоставил Хоссл, из него должен был быть выход наружу. Однако, когда Шепард подошёл к указанному месту, оказалось, что выход перекрыт силовым полем. К его генератору и тянулись кабели. Джон уже собрался скомандовать отряду возвращаться к найденной опоре корабля гетов, чтобы попробовать пройти вдоль других кабелей, но тут обнаружил, что питание к генератору силового поля подаётся не только по тому пучку, вдоль которого они шли. Два других пучка отходили с другой стороны генератора и вели на лестничную клетку. Сверившись с картой, Шепард понял, что лестница ведёт в лабораторию Хоссла.
     Перед тем, как зайти в лабораторию, Джон скомандовал бойцам подождать. Он посмотрел на боевой сканер. Тот показывал наличие нескольких единиц противника.
     – Без гранат, – шепнул Шепард одними губами.
     Бойцы согласно кивнули. По команде Рекс выставил биотический барьер, Шепард перекатился за него и приготовился открыть огонь.
     Двое кроганов скачивали с компьютера Хоссла какую‑то информацию. Увидев движение в коридоре, они отвлеклись от монитора и открыли огонь. Завязалась перестрелка. Джон старался избегать ближнего боя – туша весом в несколько центнеров даже без бронекостюма представляет собой не самого приятного противника.
     Когда сопротивление было подавлено, отряд вошёл внутрь. Получив с компьютера Гэвина Хоссла все необходимые тому данные, Джон скомандовал отход на лестницу – конец этого кабеля не был подключён ни к чему. Остался ещё один кабель на лестнице. Бойцы решили проследить, куда он ведёт, прежде чем возвращаться к опоре и загадочному шару.
     – Можно задать Вам один вопрос? – спросила Тали Рекса, пока они шли по коридору, которым оканчивалась лестница.
     – Валяй, куколка, – безразлично ответил кроган.
     – Как Вы можете сражаться против собственного народа?
     Рекс хмыкнул:
     – Любой, кто стоит у нас на пути – или придурок, или прихвостень Сарена. Убивать вторых – мой бизнес. Убивать первых – услуга моему народу и всей Галактике.
     – У кроганов нет такого единения, как у кварианцев, Тали – добавил Шепард. – Вас сплотили три века зависимости всех от каждого. А общество кроганов поделено на множество кланов, которые постоянно воюют между собой. Иногда фигурально выражаясь, но зачастую и буквально.
     – Я из клана Урднот, – кивнул Рекс. – Когда я последний раз был на Тучанке, мы воевали с кланами Вейрлок и Ганар, и временно были в союзе с кланом Гататог. Но всё меняется. Кто знает, как сейчас. За пределами кроганской территории каждый сам за себя.
     Кабель привёл отряд в огромное просторное помещение с потолком высотой метров в десять. В помещении находился большой отряд гетов.
     Начав штурм с атаки электромагнитным импульсом, бойцы ворвались внутрь и разобрались по укрытиям. Ходячие ракетные установки начали обстрел. На бойцов сыпались отбитые куски бетона, осколки ракет, но с такой угрозой энергетические щиты бронекостюмов справлялись без особенных трудностей. Снайперы не давали высунуться из‑за укрытий, а стандартные стрелки, которые чаще всего встречались до сих пор, под их прикрытием подходили всё ближе. Шепард отстреливался короткими очередями, ведя тревожащий огонь. Время от времени Тали глушила гетов электромагнитными импульсами, или Рекс сбивал слишком близко подходящих стрелков выстрелом из дробовика.
     Через некоторое время с гетами было покончено, и отряд смог осмотреться. От мебели мало что осталось. Кое‑где стояли нетронутые выстрелами компьютеры корпорации. Один из них был включён, на экране было распахнуто окно электронной почты. Джон помнил требование Чжонга, но чувствовал себя обязанным ознакомиться с содержимым сообщений после того, как оказалось, что тот не предупредил его о торианине. Неизвестно, что ещё, жизненно важное для отряда, но скрытое менеджером, могло таиться в переписке. Пользователь, очевидно, имел обыкновение удалять прочитанную почту, так что для прочтения было доступно лишь три сообщения. Первое же заставило Шепарда взять полученную информацию на заметку:
     «Тестовые образцы должны были прибыть ещё три дня назад, но ни от колонии, ни от грузового корабля никаких известий не было. На случай, если произошло заражение, требуется карантин колонии «Нодакрус». Все данные по колонии следует зашифровать. В случае, если она будет найдена, ничто не должно указывать на нас.»
     – Не хватало ещё, чтобы эта дрянь расползлась по всей Галактике, – буркнул Рекс.
     Тали возразила:
     – Вряд ли торианин способен контролировать другие существа на таком расстоянии.
     – Есть многое на свете, друг Горацио… – туманно изрёк Джон.
     Следующее сообщение извещало о том, что исчезла связь с исследовательской группой Экзо-Гени на Требине, небольшой безводной планете. Джон решил, что, на всякий случай, стоит выяснить, что там произошло, учитывая всё происшедшее.
     Третье сообщение было менее формальным, но от того не менее угрожающим:
     «Привет, Гаморл! Слушай, «Цербер» нам, конечно, неплохо платит за образцы, но я им не доверяю. Зачем им эти образцы – молчат. Почему они работают на Часке, где нет других исследовательских центров – молчат. А что, если образцы выйдут из‑под контроля раньше, чем мы разработаем противоядие? Это будет просто глупо! В общем, ты как хочешь, но я бы отказался от дальнейшей работы с этой группой»
     Шепард скопировал все сообщения себе в инструментрон, чтобы потом, на «Нормандии», спокойно составить план дальнейших действий.
     Тали в это время возилась с устройством, отдалённо напоминающим компьютерный терминал, но крайне необычной конструкции.
     – Что это? – спросил Джон, подойдя к ней.
     – Терминал гетов! – восторженно ответила Тали. – По‑моему, я нашла способ скопировать оттуда данные.
     Некоторое время она работала с найденным терминалом, затем удовлетворённо вздохнула:
     – Конечно, на расшифровку уйдёт некоторое время, но, я уверена, это может быть очень важно.
     – Разумеется, – кивнул Шепард. – Когда расшифруете, дайте знать.
     – Конечно, капитан! – кивнула девушка.
     В дальнем углу помещения располагалась дверь в ангар грузового челнока. Туда и тянулся кабель.
     – Перекрыли вылет?
     – Сейчас увидим.
     Сверившись с показаниями боевого сканера, уверяющего, что противника в ангаре нет, Джон повёл отряд в ангар. Люк был раскрыт, через него глубоко в ангар вошла одна из опор корабля гетов, развалив челнок на несколько кусков. К ней было подсоединено множество кабелей, расходящихся по всем ведущим в ангар коридорам.
     – А вот с этим уже можно что‑то сделать! – заметил Шепард.
     Команда непонимающе посмотрела на него.
     – Я знаю эту модель, – пояснил Джон. – Сервоприводы двери этого люка обеспечивают гораздо большее усилие, чем требуется. Это позволяет задействовать их в других целях, что ли – я солдат, а не техник, но про эту особенность слышал. Команда закрытия люка заставляет их работать не в полную силу, но если обойти ограничитель, можно хоть тысячу атмосфер дать, ни одна сталь не выдержит. Тали, сможете запустить приводы на полную мощность?
     – Попробую, – с сомнением покачала головой кварианка.
     Некоторое время она колдовала над инструментроном, потом крикнула:
     – Отходим!
     Отряд отошёл к двери, и вовремя. Створки люка захлопнулись с такой силой, что разрубили опору корабля, будто кусок проволоки. Оставшиеся куски разлетелись по всему ангару, едва не задев никого из бойцов. За стеной раздался жуткий скрежет, затем серия глухих ударов, постепенно удаляющихся вниз.
     Тали нажала кнопку, и створки снова разошлись. Шепард подошёл к ним и осторожно выглянул наружу. Со стены в разных местах свисали оборванные кабели. Упал ли сам корабль гетов, оставшись без крепления к стене, успел ли он включить двигатели и улететь – кто знает? По крайней мере, на стене его больше не было.
     – То‑то пилот, наверное, удивился, – хмыкнул Рекс.
     – Это геты. Корабль вполне мог сам и быть своим пилотом, – заметила Тали.
     – Главное, мы отключили поле, – оборвал дискуссию Шепард. – Теперь бегом, подхватываем Элизабет и разбираемся с торианином.
     Внезапно заработала радиосвязь. Из динамика инструментрона капитана раздался взволнованный голос Джокера:
     – … торяю, группа высадки, вызывает «Нормандия»! Вы слышите? Шепард, вызывает Джокер! Отзовитесь!
     – Джокер, это Шепард. Как обстановка?
     – Капитан, у нас ЧП! Колонисты будто с ума посходили! Стучат по корпусу, пытаются забраться внутрь! Мы едва успели эвакуировать своих!
     – Пока вы в корабле, вреда они не причинят. Просто ждите. Мы возвращаемся.
     – Э… Понял. Есть, капитан. Хорошо, ждём!
     Связь отключилась.
     Джон оглядел бойцов:
     – Неизвестно, сколько гетов ещё осталось в здании. Не терять бдительности. Идём на выход.
 * * *
     До того места, где бойцы оставили Элизабет, они добрались без новых столкновений.
     – А вот и вы! – обрадовалась девушка. – Нужно выбираться отсюда!
     – Не так быстро, – нахмурился Шепард. – Я не люблю, когда мне лгут. Вы сказали, что ничего не знаете о торианине. У нас другая информация.
     – Я… я боялась, – покраснела Элизабет. – Когда я хотела настоять на прекращении исследований, мне стали угрожать. Сказали, что отправят меня к ним… Я… я ещё солгала. Когда геты напали, я осталась не для того, чтобы сохранить данные, а чтобы отправить сообщение в министерство колоний. Я хотела написать, что здесь происходит, сообщить, где искать торианина, но тут питание отключилось.
     – И где его искать?
     – Вы видели в космопорте грузовой шлюп?
     – Да. Шлюп «Бореалис», класса «Коулун». Он не стоял в приёмном доке, просто лежал на крыше.
     – Он не просто лежит! Рабы торианина специально его туда положили при помощи грузового крана, как только на радарах появились геты. Своим корпусом он закрывает проход в здание. Внутри находится крупный нервный узел, который, по всей видимости, их и контролирует.
     – Разумно. Они прикрыли хозяина от атаки. Но зачем торианин гетам?
     Шепард, задавая этот вопрос, подразумевал другой – зачем торианин Сарену.
     – Думаю, это достаточно понятно, – пожала Элизабет плечами. – Скорее всего, из‑за его способностей контролировать другие существа. Если понять механизм этого контроля, можно подчинить себе всю органическую жизнь. Разве не так?
     Джон согласно кивнул, но в душе он вовсе не был уверен в такой мотивации. Нутром он чувствовал, что все действия Сарена должны быть как‑то связаны со жнецами. Но какая может быть связь между существовавшими пятьдесят тысяч лет назад синтетическими убийцами и живущим в наше время растением, опутывающим всю планету и управляющим поведением животных и людей? На этот вопрос у Шепарда ответа не было.
     Размышления прервал голос Джокера:
     – Группа высадки, вызывает «Нормандия»! Связь есть?
     Джон поднёс руку с инструментроном к уху:
     – Джокер, здесь Шепард, слышу хорошо. Что там?
     – Мы засекли большую группу гетов. Похоже, направляются в вашу сторону. Вам лучше поторопиться.
     – Спасибо за предупреждение. Конец связи.
      Оглядев отряд, Джон скомандовал:
     – Вы всё слышали. В машину!
     Повернувшись к Элизабет, он добавил:
     – Вы едете с нами. Мы отвезём Вас к матери.
 * * *
     Наехав колесом на искрящиеся обломки последнего танка гетов, «Мако» слегка подпрыгнул. Элизабет ойкнула, ударившись головой о низкий потолок десантного отсека. Рекс, хмыкнув, хлопнул её по плечу, и она едва не ткнулась носом в собственные колени. Тали сосредоточенно держалась за поручень.
     Шепард заложил крутой поворот, съезжая с подвесного шоссе на ведущий вниз спиральный пандус. Бойцов бросило сначала к правому борту, когда «Мако» съехал с шоссе, затем к левому, когда он начал виток за витком спускаться по пандусу.
     Добравшись до эскалатора, ведущего к колонистам, Джон остановил машину:
     – Элизабет, Ваша остановка. Отряд, все на выход!
     Девушка с криком: «Мама, это я!» побежала вниз. Шепард, пожав плечами, пошёл следом. Рекс и Тали двинулись за ним.
     Джулиана и Чжонг явно ссорились.
     – Ты не сделаешь этого, Чжонг! – свирепо сказала пожилая женщина.
     – Да заткнитесь вы все! – визгливо крикнул представитель руководства корпорации. – Дайте же подумать!
     – Что происходит? – шёпотом спросила у Шепарда Элизабет. Пригнувшись, они затаились за баррикадой. Джон пожал плечами.
     – Тебе это с рук не сойдёт! – тем временем дрогнувшим голосом выкрикнула Джулиана.
     – Да уберите же её! – махнул рукой Чжонг. Двое громил в форме внутренней охраны корпорации скрутили руки миссис Бейнем.
     – А ну отпусти её, сволочь! – выпрямилась Элизабет.
     Чжонг в недоумении обернулся. Шепард понял, что продолжать прятаться бессмысленно, и встал рядом с девушкой.
     – Проклятье! – простонал Чжонг. Затем он выкрикнул:
     – А ну, выходите! Все! Так, чтобы я вас видел!
     Усмехнувшись, Джон опёрся рукой о баррикаду, перемахнул её одним прыжком и неспешно направился к колонистам.
     – Шепард, – сокрушённо помотал головой Чжонг. – Я так и знал, что напрасно было надеяться, что геты Вас прикончат. Интересные вещи о Вас пишут в картотеке корпорации! Бандитская юность, очень странное совпадение на Акузе… Я не могу Вам доверять, Шепард!
     – Что Вы вообще задумали? – Шепард сложил руки на груди, всем видом показывая, что, на правах спектра Совета, он вправе требовать ответа на любые поставленные вопросы.
     – Э… – глаза Чжонга забегали. – Связь восстановлена. «Экзо-Гени» получила полный отчёт о последних событиях и запрос, что делать дальше. Теперь корпорация хочет уничтожить все следы своей деятельности на Феросе.
     – Эй, тут вообще‑то люди живут! – воскликнула Элизабет. – Нас нельзя просто так взять и выбросить!
     – А Вам не кажется, мадемуазель, – приосанился Чжонг, – что есть на свете что‑то поважнее горстки колонистов?
     – Например, уникальное древнее существо? – поднял палец Шепард. – Торианин?
     – Торианин? – подняла брови Джулиана. Элизабет обернулась к ней:
     – Он обитает в руинах под космопортом. Это существо обладает способностью контролировать чужой разум. Оно управляет колонистами космопорта. «Экзо-Гени» знала об этом с самого начала. Именно это и было причиной карантина.
     – Тебе не отвертеться, Чжонг! – угрожающе сказала Джулиана. Тот ответил:
     – Никто за пределами корпорации об этом не узнает.
     Усмехнувшись, он добавил:
     – Если никто отсюда не улетит. В большом мире вас никто не хватится.
     – Стоп, стоп, стоп! – поднял ладонь Шепард. Конечно, можно было перестрелять охранников корпорации, но он нашёл другое решение:
     – Разве Вы не осознаёте, какую прибыль может дать эта колония?
     – Вы о чём? – недоумённо спросил Чжонг.
     – Только представьте заголовки: «Колонисты на дикой планете пережили нападение гетов». Народ валом повалит! А права на фильмы? А гонорар за эксклюзивные интервью? И везде – логотип «Экзо-Гени».
     – Ну… Что ж… Да, пожалуй… Да, это хорошая идея. К тому же, никто не упрекнёт корпорацию, выступившую защитником человечества, в недостойном поведении!
     – Я, конечно, не очень рада, что Вы уйдёте от наказания, да ещё и выгоду с этого получите, – задумчиво проговорила Джулиана. – Но если это позволит нам нормально жить, я не против.
     – Постойте! – внезапно передумал Чжонг. – А как же быть с торианином? А с заражёнными колонистами? Нет, колонисты должны исчезнуть!
     – Но нельзя же их убивать! Это не их вина! – подалась вперёд Джулиана.
     Её дочь добавила:
     – А если уничтожить нервный центр торианина под колонией? Это должно остановить заражения по крайней мере в её окрестностях! Ну… Может остановить.
     – Попытаться стоит, – кивнул Шепард. – Но я не гарантирую, что обойдётся без жертв. Колонисты наверняка будут защищать своего хозяина.
     – Тут я Вам помогу, – заметила Джулиана. – Их можно обездвижить при помощи нервно‑паралитического газа.
     – А как же сердечные и дыхательные мышцы? Мне не кажется, что смерть от газа гуманнее и маловероятнее, чем от шальной пули.
     – Это не боевой газ. Мы в ходе своей деятельности, помимо прочего, использовали инсектицид, блокирующий нервно‑мышечную передачу. Он достаточно слабый, только на насекомых и хватает. Но если нервная система подконтрольных колонистов уже ослаблена, газ может подействовать на них… расслабляюще. Дыхание и сердцебиение не остановятся, а ноги держать на некоторое время перестанут.
     – Можно вставить капсулу с этим газом в дымовую гранату, – задумчиво прорычал Рекс. – У нас несколько штук оставалось, да и там я ящик видел.
     – Пойдёт, – кивнул Джон.
     Подойдя к Гэвину Хосслу, он передал ему полученные в штаб‑квартире корпорации данные, начинил гранаты местным инсектицидом и отдал бойцам команду погрузиться в «Мако».
 * * *
     Подъезжая к дверям ангара, «Мако» замедлил ход. Путь внутрь преграждал какой‑то человек, сидящий на шоссе в позе эмбриона. Шепард остановил машину и вышел:
     – Эй, друг! – позвал он. – Мы торопимся. Пропустишь?
     На всякий случай Джон левой рукой полез за начинённой нервно‑паралитическим газом гранатой.
     Сидящий медленно встал во весь рост. Это существо напоминало человека только внешне и только на первый взгляд. Оно было совершенно голым. Половые признаки отсутствовали, так же, как глаза и уши. Кожа существа больше напоминала кожицу плода и была серовато‑зелёной по цвету. На месте пальцев росли тонкие ветки.
     – Плод торианина? – шепнула Тали.
     Существо вытянуло вперёд свои руки‑ветви и пошло на Шепарда. Походка его тоже была странной – будто ползучая лиана вдруг обрела возможность перемещаться с человеческой скоростью и отрастила для этого пару ног.
     Подойдя к Джону, существо дёрнулось и ударило его по лицу своими растительными пальцами. Шепард заблокировал удар, но гибкая, точно лиана, конечность захлестнула руку и потянула к себе. Джон ударил существо прикладом. Рука надломилась, но тут же вторая рука обвила его шею.
     Оттолкнув Тали, из машины выпрыгнул Рекс. Он схватил странное человекообразное растение и разорвал его на несколько частей. Обрывки, извиваясь, потянулись было к Джону, но у них ничего не получилось – слишком короткие, они могли только выгибаться в разные стороны, лёжа на дорожном полотне. Самый длинный кусок стебля, словно гусеница, шустро пополз прочь.
     – Ишь, ползун! – усмехнулся кроган.
     – Видимо, они отпочковываются от торианина, – предположила Тали.
     – Что бы это ни было, это враг, – кивнул Шепард. – Но колонистов не трогать, даже если под воздействием торианина они начнут в нас стрелять. Для этого и нужны газовые гранаты. Если кто‑то приблизится на расстояние ближнего боя – нокаутировать, но не убивать. В машину!
     Бойцы сели обратно в «Мако». Джон завёл транспортёр и поехал в ангар. Дверь, оснащённая датчиком движения, автоматически поднялась. Внутри, так же свернувшись в клубочек, сидело ещё около двух десятков ползунов торианина. Выпрямившись, они побежали к транспортёру. Не снижая скорости, «Мако» наехал на толпу, проложив в ней широкую полосу. Однако, столкновение с транспортёром, похоже, ползунам нисколько не вредило. Отброшенные ударом на десятки метров, ползуны тут же вставали и бежали обратно, оставляя за собой обломки веток и пятна растительного сока. Те, по которым проехалось колесо, также вставали, как ни в чём не бывало, отделываясь передавленными местами в сплетённых из травянистых стеблей телах.
     Джон переключил пулемёт «Мако» на стрельбу зажигательным поражающим элементом и открыл огонь. Загораясь, ползуны быстро превращались в кучку золы и тлеющих травянистых останков. Зачистив ангар, Шепард заглушил двигатель, дал бойцам команду покинуть транспортёр и выскочил наружу.
     Выход из ангара был наспех перекрыт передвижными стальными щитами. За ними стояло несколько порабощённых колонистов. Увидев отряд, они открыли огонь. Бойцы укрылись за ближайшим углом. Шепард взвёл гранату и энергичным движением руки вкатил её в сторону колонистов. Послышался лёгкий хлопок, и через несколько секунд стрельба стихла. Выглянув, Джон убедился, что колонисты лежат без движения. Отряд вышел из укрытия. В одной из лежащих Шепард узнал Мэй О’Коннел, электрика космопорта. Пока действие газа не прекратилось, и колонисты не возобновили сопротивление, бойцы поскорее прошли к лифту.
     – Нужно прорваться к грузовому крану, – давал указания Джон, пока отряд ехал. – Краном поднимаем ближайший модуль «Бореалиса», под ним должен быть спуск вглубь здания. Находим нервный узел этого самого торианина и расстреливаем его. Это должно остановить распространение спор, колонисты придут в себя. Наверняка и ползуны отпочковываются от него же. Колонисты подняли модуль, выпустили эти существа и закрыли ход за ними.
     – Почему он сразу на нас не напал? – хмыкнул Рекс.
     – Это понятно, – пожала плечами Тали. – Мы ему были полезны, пока защищали его от гетов. Теперь мы, наоборот, защищаем от него колонистов. Конечно, он воспринимает нас, как угрозу.
     Лифт замедлил ход.
     – Оружие наизготовку. В колонистов не стрелять, – напомнил Шепард.
     Переход от лифта к площадке, на которой выживали заблокированные в космопорту колонисты, был нафарширован ползунами.
     – Плоть – трава! – ухарски крикнул Рекс, выстрелив в толпу человекоподобных побегов из подствольного огнемёта. Тали, от инструментрона которой в борьбе со свирепыми растениями толку было немного, достала из‑за пояса миниатюрный дробовик. Небольшие картечины перебивали стебли, а если ползун попадал под не успевший как следует рассеяться заряд, он разлетался на клочки, забрызгивая стены коридора соком.
     Когда отряд добрался до космопорта, к ползунам присоединились колонисты. Поражённые спорами люди стреляли отовсюду – из‑за бетонных заграждений, ещё недавно служивших защитой от гетов, из‑за угла «Бореалиса», из‑под пульта управления грузовым краном… Шепард едва успевал разбрасывать газовые гранаты.
     Возле пульта управления краном бойцы встретили особенно ожесточённое сопротивление. От ползунов уже ничего не осталось, но у Джона закончились гранаты, поэтому он просто подбежал к последней остававшейся в сознании девушке и нокаутировал её ударом в челюсть.
     – Лучше так, чем пулю в лоб, – пробормотал он, аккуратно опуская обмякшую колонистку на пол.
     Подойдя к консоли крана, Шепард взялся за рычаг управления. Стрела дрогнула и медленно стала разворачиваться в сторону лежащего шлюпа.
     Из‑под пульта управления молниеносным движением вынырнул Фай Дань. Как бы быстр ни был человек, он намного медленнее пули, поэтому кинетический барьер бронекостюма Джона не стал останавливать руку китайца. В руке был крупнокалиберный пистолет. Его ствол прижался к затылку Шепарда.
     Рекс и Тали замерли. Даже если сейчас убить Фай Даня, конвульсивным движением палец нажмёт на спуск, и голова капитана разлетится, как тыква.
     – Вы не представляете… – медленно, превозмогая себя, заговорил Фай Дань. – Вы даже не можете себе представить, какая это боль. Я пытался сопротивляться, но оно проникает прямо в голову. Мне пришлось стать лидером этих несчастных. Они доверяли мне. Этот… Эта штука… Оно приказывает мне остановить тебя. Но я… Я сопротивляюсь… Я не хочу его слушать… Я не буду. Не буду!!!
     Резким движением китаец развернул пистолет на себя и тут же выстрелил. Обезглавленное тело секунду или две ещё стояло. Из обрывка шеи толчками выплёскивалась кровь. Затем труп грудой тряпок рухнул вниз.
     – По крайней мере, умер героем, – помолчав, сказал Рекс.
     – Мы непременно воздадим ему подобающие почести, – ответил Шепард, возясь с краном, – но, пока колонисты не очнулись, нужно спешить. Иначе жертв будет больше.
     Модуль грузового шлюпа, покачиваясь, повис на магнитном захвате. Под ним обнаружилась ведущая вглубь здания лестница.
 * * *
     Вмонтированные в стены светильники освещали широкий спускающийся по спирали коридор призрачным голубоватым светом. Шаги бойцов гулко отдавались эхом по всему зданию. Последний участок коридора был прямым и открывался, судя по виду изнутри, в какое‑то огромное помещение.
     – Ну ладно… – ворчал Рекс, размахивая руками при ходьбе. – Найдём мы, значит, это существо, как его… Деревяшку, в общем. Определим, что оно… Оно…
     – О, Кила… – выдохнула Тали.
     Центр помещения представлял собой вертикальную круглую шахту неизвестной глубины. Коридор заканчивался идущим вокруг шахты балконом. В разных местах балкона виднелись выходы ведущих на другие этажи шахты лестниц. Но изумление бойцов вызвали не циклопические размеры сооружения.
     Всю шахту, на всю видимую глубину, занимало переплетение толстых стеблей, напоминающих стволы деревьев. По разные стороны от него в лестничные коридоры отходили стебли потоньше, но даже самый тонкий из них по толщине можно было сравнить с талией кварианки. Часть стеблей вонзалась в стены. В этих местах на стенах вздувались пузыри, напоминающие коконы. На высоте трёх-пяти метров от площадки, на которой стоял отряд, сплетшиеся стебли образовывали огромную неразделимую структуру неправильной формы шириной почти во всю шахту.
     – Про такое в наставлениях бойца не писали, – задумчиво протянул Шепард.
     – Надо было взять пушки побольше, – добавил Рекс.
     Там, где нервный узел торианина нависал над балконным выступом, из него свисал пучок толстых лиан, напоминающих исполинские щупальца. В месте, откуда они росли, кора торианина немного разошлась, и из этой щели капал сок. Буквально на глазах капель становилось всё больше, пока из торианина не полился целый ливень сока. По стенкам узла шли волнообразные движения сверху вниз, как будто он тужился изгнать из себя что‑то большое. Кора возле лиан‑щупалец расходилась всё больше и больше, пока, наконец, не образовалось отверстие, достаточное для того, чтобы через него мог пролезть человек. Слизистый сок полил оттуда сплошным потоком. Затем поток на пару секунд прервался, будто ему помешал засор. Наконец, несколькими конвульсивными движениями торианин с глухим хлопком выдавил из себя какой‑то тёмный сгусток.  Кора тут же стала стягиваться, и через несколько секунд отверстие закрылось.
     Сгусток оказался неким человекообразным существом, сидящим в той же позе, что и человекоподобные ползуны. Оно уткнулось головой в колени и обхватило ноги руками. Когда слизь закончила капать, существо поднялось на ноги.
     Это оказалось растительное подобие азари. В отличие от ползунов, созданных по образу человека, клон азари был явно лучшего качества. Вероятно, у торианина было больше времени на то, чтобы в своё время разобраться с устройством азари. Оболочка клона напоминала чёрный облегающий костюм. Глаза были почти как у настоящей азари, с белками, зрачками и всеми прочими причиндалами. Правда, белки были травянисто‑зелёными, так же, как и кожа. Торианин даже постарался воссоздать на лице азари характерные родинки, отражающие примеси других рас – на лице клона они были также зелёными, но, как и губы, более тёмного оттенка, чем остальная кожа. В целом, будь девушка настоящей, она была бы довольно милой, даже относительно прочих азари – тонкие аристократичные черты лица, красиво очерченные глаза и рот, стройная фигура делали  её весьма привлекательной. Клонированная азари властно посмотрела на бойцов:
     – Ни шагу дальше, нарушители покоя! – приказала она. – Тысячами щупалец мой господин опутает ваши тела, годные лишь для того, чтобы перегнить и стать его пищей! Я говорю с вами от имени Древнего Корня, как раньше говорила с ним от имени Сарена. Тот, кого вы называете торианином, повелевает вам восхищаться. На колени, перегной!
     – Я буду говорить с торианином, – сделав шаг вперёд, с достоинством ответил Шепард. – Слушай меня, Древний Корень. Ты говорил с Сареном. Ты дал ему нечто. Это нечто нужно нам. Дай его нам, и мы уйдём.
     – Впервые за Долгий Период прислушался Древний Корень к созданию из тёплого мяса. Сарен искал знания ушедшего мяса. Был произведён обмен. Но Сарен обманул Древний Корень! Он привёл с собой холодных. Холодные стали убивать мясо, взятое Древним Корнем в услужение. Мясо, принадлежащее Древнему Корню по праву! Воздух лжи видит Древний Корень вокруг себя. Древний Корень понял, что прислушиваться к мясу было ошибкой. Познанная ошибка больше не повторится!
     – Я не позволю тебе удерживать людей в рабстве! – Шепард выставил вперёд указательный палец. – Отпусти их, немедленно!
     Глаза клона немного округлились:
     – Торианин не будет больше слушать тех, чей срок жизни заставляет их вечно спешить. Ваша жизнь бесконечно короче, чем жизнь Древнего Корня. Но, видит Древний Корень, она продолжается уже слишком долго.
     Голубоватое призрачное облако тёмной энергии, порождаемой эффектом массы, окутало девушку.
     – Ваша кровь пропитает землю и породит новые ростки!
     С этим криком азари метнула биотический заряд в группу бойцов.
     Шепарда сбило с ног. Пока он пытался встать, азари создала сингулярность над Рексом, и тот беспомощно повис в воздухе, комично дрыгая конечностями. Но за это время Тали успела что‑то набрать на пульте инструментрона, и клона окружило временное поле, которое гасило все возмущения тёмной энергии. Оно держалось не дольше пары секунд, но за это время девушка подбежала к клону вплотную и трижды выстрелила из дробовика в живот. От первого же выстрела азари согнулась, второй откинул её к краю балкона, а третий отправил клона в полёт в необъятную глубину шахты.
     С треском полопались розоватые коконы на стенах балкона. Из них полезли ползуны. Прижавшись спиной к спине, бойцы заняли круговую оборону.
 * * *
     Расправившись с первой волной ползунов, Шепард кинул взгляд на нервный узел торианина. Он заметил, что толстые стебли, идущие от него к лестницам, вполне могут играть механическую, несущую роль. Джон вскинул автомат и начал стрелять по ближайшему стволу. В разные стороны полетели брызги сока и клочки растения. Спустя полминуты ствол оборвался. Гигантский нервный узел слегка качнулся и сместился.
     – Буду стрелять по этим стеблям! Следите за возможными атаками! – распорядился Шепард и взмахом руки повёл отряд за собой.
     По короткой лестнице бойцы спустились на этаж ниже. Отсюда, пройдя метров десять по балкону, можно было подойти к следующему несущему стеблю.
     Торианин понял, что происходит. Коконы на стенах выплёвывали десятки ползунов. Нервный узел время от времени, содрогаясь, извергал из себя всё новых клонов азари. С трудом сдерживая натиск, отряд продвигался от одного стебля к другому, один за другим перерубая их автоматными очередями.
     – Кончился панацелин! – предупредила Тали.
     – За спину! – скомандовал в ответ Шепард, прикрывая девушку кинетическим барьером своего бронекостюма.
     Кварианка не осталась в долгу – мастерски владея своим инструментроном, она блокировала биотические способности клонов азари. Рекс, довольно ухая, пачками укладывал ползунов, паля из своего дробовика или, когда тот перегревался, работая прикладом направо и налево.
     Когда осталось только два несущих стебля, расположенные с противоположных сторон балкона на очередном этаже, сопротивление стало особенно серьёзным. Даже кроган Рекс начал выдыхаться. Нервный узел торианина раскачивался и бился о колонны.
     После того, как под массированным огнём разорвался предпоследний несущий стебель, нервный узел с шумом ударился о балкон на противоположной стороне и, раскачиваясь, повис на последнем стволе. Он уже не мог выдать на балкон новый клон азари. Шепард разложил снайперскую винтовку, поставил картридж с разрывными снарядами и несколькими точными выстрелами перерубил последний стебель, удерживавший огромный нервный узел. Тот рухнул вниз, в бездонную шахту, и ещё минуту, а может быть, и больше, отряд слышал постепенно удаляющиеся звуки, с которыми нервный узел торианина в полёте бился о стены.
     – Древний, говоришь, Корень? – с нервным смешком обратился в никуда Джон. – Ну так иди… к своим корням.
     Он оперся рукой на гладкий полукруглый выступ в стене. Неожиданно выступ поддался давлению. Мягкая стенка того, что казалось архитектурным элементом, заходила ходуном.
     Шепард отпрыгнул, вскинул дробовик и прицелился в найденный кокон. Спустя секунду стенка кокона лопнула. Оттуда вытекло галлонов пять слизи, а следом выпала скорченная дева[15] азари. Она слабо застонала, потом, опершись руками об пол, осторожно села и стала осматриваться по сторонам.
     – Я свободна… – прошептала азари, наконец. И громко, ликующе повторила: – Я свободна! Свободна!
     Девушка встала. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться – именно она послужила основой для изготовления клонов. Её кожа также была чуть зеленоватой, но всё же преобладал обязательный для этой расы голубой тон.
     Бойцы разглядывали вылупившуюся из кокона азари. Рекс – с явным недоверием. Шепард – оценивающе. Отношение Тали к девушке нельзя было понять из‑за скрывающей лицо маски скафандра.
     – Спасибо! Вы… Вы освободили меня! – азари с благодарностью оглядела отряд. Чувствовалось, что она не пала никому на шею только потому, что не могла разорваться между всеми.
     – Как Вы оказались внутри этого… внутри этой штуки? – спросил Джон.
     – Не знаю даже, с чего начать… – нерешительно начала азари. – Меня зовут Шиала. Я служу… – она осеклась. – … служила матриарху Бенезии. Это великая наставница нашего народа, я всегда гордилась, что мне выпала честь с ней работать. Всё началось, когда она заключила союз с одним спектром Совета…
     – Сареном Артериусом.
     – Да! Вы об этом знаете?
     – Скажем так, слышал. Продолжайте.
     – Я работала под началом Бенезии и последовала за ней. Бенезия очень хорошо чувствует характеры других людей. Она почувствовала, что Сарен склонен к жестокости, и что он задумал что‑то грандиозное. Чтобы помешать ему, или хотя бы ограничить возможные жертвы, наставить его на более мирный путь, Бенезия присоединилась к нему. Но Сарен… Он умеет убеждать… Не просто убеждать, он умеет подчинять себе. Бенезия не преуспела в своих планах. Напротив, она потеряла свой путь и стала послушной исполнительницей воли Сарена.
     – То есть? Сарен умеет подчинять чужой разум?
     – Бенезия недооценила возможности Сарена. Она, как и я, поверила его планам. Сила, с которой он влияет на сознание собеседника, просто поражает.
     – Итак, она пыталась повлиять на Сарена, вместо этого Сарен повлиял на неё. Так?
     Шиала кивнула.
     – Тогда объясните. Матриархи азари известны, как одни из самых мудрых существ в Галактике. Как получилось, что Бенезия подпала под влияние того, чью неправоту осознавала с самого начала?
     – Дело в корабле Сарена, – округлила глаза азари. – У него есть огромный боевой корабль. Непохожий ни на один из тех, что я видела раньше.
     – Такой… похожий на моллюска‑переростка?
     – Да, верно. Он дал ему имя «Властелин». Это древний корабль, возможно, даже протеанских времён, но он в отличном состоянии. Говорят, что сначала его изучал землянин, некий Шу Цянь, но Сарен отбил этот корабль у него.
     – И как это помогает ему подчинять других? Он запугал Бенезию? Шантажировал её? Или что?
     – Нет, что Вы. Всё гораздо серьёзнее. В этом корабле есть что‑то… Какое‑то устройство… Я сама не видела… В общем, этот корабль может влиять на умы находящихся в нём или возле него живых существ. Они перестают воспринимать критически то, что говорит Сарен. Начинают подчиняться его воле. Становятся… как сказать?.. одурманены. Этот процесс происходит очень постепенно, практически незаметно, день за днём, неделя за неделей. Но избежать этого невозможно. Каждый, кто оказывается под воздействием «Властелина», рано или поздно становится безвольной марионеткой Сарена. Когда меня доставили сюда, я уже была его рабом. Сарену нужны были мои способности, чтобы общаться с торианином, узнать его секреты.
     – У Вас есть особые способности?
     – Я бы не назвала их особыми. В принципе, подошла бы любая азари, я просто оказалась под рукой. Мы, азари, умеем сливаться разумом с тем, кто этого хочет и находится с нами в тесном контакте. Через кожу и контакт глаз наши нервные системы сливаются, и мы можем, не пользуясь таким ненадёжным средством, как неточные и двояко воспринимаемые слова, передавать другим существам и получать от них напрямую не только мысли, но и чувства, эмоции, ощущения, образы.
     – Удобно.
     – Меня использовали для контакта между Сареном и торианином, а затем отдали ему, как игрушку. Принесли меня в жертву ради союза.
     – Постойте. Что‑то здесь не складывается. Если Сарен и торианин были союзниками, почему геты хотели уничтожить торианина?
     – После того, как Сарен получил всю нужную информацию, он решил избавиться от торианина. Сарен знал, что вы ищете то же, что и он, что вы наступаете ему на пятки. Поэтому он решил уничтожить торианина, чтобы вы с его помощью не получили Шифр, переданный Сарену.
     – Шифр?
     – От Сарена я знаю про то, что было на Иден Прайм. Вы нашли там маяк протеан.
     – Как и Сарен.
     – И как у Сарена, маяк должен был вызвать у Вас видения.
     – Он и вызвал. Но эти видения были спутанными, непонятными. Скорее, общее настроение, чем что-то конкретное.
     – По‑другому быть и не могло. Эти видения были предназначены для сознания протеанина. Для того, чтобы их понять, нужно иметь мышление протеанина, его культурный базис, историю, систему понятий и образов, способ существования. Иначе образы этих видений не найдут адекватного сопоставления в разуме того, кто их получает. Всё это вместе и составляет Шифр. Это то, что протеанин впитывает, что называется, с молоком матери. Без этого понять послание маяка невозможно.
     – А откуда Шифр у торианина?
     – Торианин – очень древнее существо. Он существовал здесь задолго до того, как протеане прибыли на Ферос и построили весь этот город. Он жил под городом, наблюдал за его обитателями, изучал их. А когда кто‑то умирал, родственники его хоронили, а торианин поглощал. Так и сами протеане, и их опыт стали его частью.
     – То есть, торианин научил Сарена думать по‑протеански?
     – Это очень грубо. Шифр – это квинтэссенция сознания протеан. Его нельзя рассказать, ему нельзя научить. Это всё равно, что объяснять слепому от рождения, что такое «красный», и чем оно отличается от «синего».
     – И как тогда можно передать Шифр?
     – Для этого и нужна была я. Я получила весь Шифр, всю эту память поколений, когда слилась с торианином при помощи способностей, присущих каждой азари. Наши сознания, наши личности смешались, переплелись в одно целое. Затем я слилась с Сареном и передала Шифр ему.
     – А мне Вы можете передать Шифр?
     – Конечно. Азари могут слиться сознанием с любым разумным существом, – девушка подошла к Шепарду и посмотрела ему в глаза. – Постарайтесь расслабиться, капитан. Дышите медленно и глубоко. Покиньте свою физическую оболочку. Почувствуйте связи, которые нас объединяют.
     Шиала стояла вплотную к Джону. Слегка наклонив голову, она смотрела ему прямо в глаза немигающим, как у змеи, взглядом. Капитан перестал видеть что‑либо, кроме лица азари. Она продолжала говорить:
     – Каждое действие порождает волны по всей Галактике. Каждая мысль, чтобы продолжать жить, должна переходить из разума в разум. Каждая эмоция одного существа влияет на чувства остальных.
     Девушка положила руки на плечи Шепарда:
     – Все мы связаны друг с другом. Каждое существо – это часть единого великолепного целого. Откройтесь Вселенной, капитан, – Шиала на миг запрокинула голову, а когда снова посмотрела в лицо Джона, её глаза полностью почернели, и в их глубине мерцала, казалось, вся Галактика. – Обнимите Вечность!
     Глаза азари перед взором Шепарда слились в огромную бездонную пропасть, и он полетел туда головой вперёд, ускоряясь и ускоряясь, навстречу ясной, отчётливой картине, хранившейся в маяке протеан.
 * * *
     Шиала, щурясь, вглядывалась в лицо медленно приходящего в сознание Шепарда. Всё это время Урднот Рекс держал её на прицеле дробовика. Когда взгляд Джона обрёл осмысленность, азари нервно заговорила, оглядываясь на крогана:
     – Всё должно быть в порядке. Я… Я просто передала Вам Шифр. Точно так же, как до этого Сарену. Пожалуйста…
     – Да, – Шепард потряс головой. – Верю. Рекс, всё в порядке, расслабься.
     – Теперь Вам принадлежит вся наследственная память многих поколений протеан, – с благоговением добавила Шиала. – Конечно, нелегко всю её осознать сразу.
     – Как Вы, капитан? – встревоженно спросила Тали. – Вы побледнели!
     – Всё нормально. Нужно уложить всё это в голову, я пока не готов обсуждать.
     – Так и должно быть, – заметила азари. – Вы получили бесценный дар – опыт целого народа, с долгой и богатой историей. Разумеется, потребуется время.
     – И всё же я ей не верю, – буркнул Рекс. – Она сама призналась, что её одурманил Сарен, потом торианин. Откуда мы знаем, что влияние прошло? Разнести ей затылок на всякий случай, да и дело с концом.
     – Ну что ж… – прошептала Шиала дрогнувшим голосом. – Если вы считаете, что такова доля, которой я заслуживаю…
     Не договорив, она повернулась к Рексу спиной, встала на колени и склонила голову, подставляя затылок, ту его часть, которая не закрыта хрящевыми отростками.
     Отведя дробовик готового выстрелить крогана в сторону, Джон подошёл к девушке и спросил:
     – Теперь, когда Вы свободны – от власти Сарена с его «Властелином», от торианина, от служения Бенезии – чем Вы хотели заняться?
     – Какое это имеет значение, если Вы меня казните?
     – И всё же.
     – Я бы хотела остаться на «Надежде Чжу». Эти колонисты много страдали, в том числе в этом есть и моя вина. Мне бы хотелось искупить её.
     – Колонистам действительно потребуется помощь. Думаю, они будут рады её от Вас получить. Встаньте. Никто не собирается казнить Вас.
     Не веря своим ушам, девушка встала и развернулась:
     – Спасибо, командор. Да сопутствует Вам удача! Чем ещё я могу Вам служить?
     – Вы издеваетесь? – гневно посмотрела на Шиалу кварианка. – Не видите? Капитану плохо! Нужно проводить его на корабль!
     – Тали, не нужно, – похлопал её по плечу Шепард. – Всё в норме.
     – Простите, что Вам пришлось испытать неприятные ощущения, – сокрушённо сказала Шиала. – Иначе было нельзя. Вам был нужен Шифр, чтобы понять послание, скрытое в маяке.
     – Вам известна цель Сарена? Что это за Канал, который он ищет? Где он может быть? Что Сарен собирается делать, когда его найдёт?
     – Мне жаль, но про Канал он при мне практически ничего не говорил. Я знаю только, что, по мнению Сарена, есть связь между Каналом и исчезновением протеан.
     – Чем бы это ни было, а только вряд ли от него можно добра ждать, – усмехнувшись, заметил Рекс.
     – Теперь, когда у Вас есть Шифр, Вы, рано или поздно, поймёте послание протеанского маяка, – убеждённо сказала азари. – Я уверена, что оно поможет Вам найти Канал. Буду молиться, чтобы Вы нашли его раньше Сарена.
     – А что Вы можете сказать о торианине? Никто из живущих не может похвастаться, что знаком с ним лучше Вас.
     – Наши сознания слились воедино, когда он меня поглотил и запер в своём коконе, – кивнула девушка. – Но всё равно я не могу сказать, что хорошо его знала. Это слишком чужое и древнее существо.
     – Сколько же ему лет? Или веков?
     – Трудно сказать. Он воспринимает время совершенно не так, как мы. Плюс к тому, большую часть времени, несколько тысяч лет подряд, он проводит в спячке, и только два‑три века между спячками проявляет активность. Его разум не похож ни на что, известное мне до сих пор. Мне даже жаль, что повторить это будет невозможно. Пройдут, возможно, тысячи лет, прежде чем здесь появится новый нервный узел.
     – Вы сожалеете?
     – Конечно, находиться в плену, да ещё у настолько чуждого разума – это ужасно. Но вместе с тем, это ведь совершенно уникальное существо, ему как минимум пятьдесят веков! Мы не знаем во всей Галактике ничего похожего!
     – А о Сарене Вы можете сказать что‑нибудь, что могло бы нам помочь?
     – Вряд ли. Всё, что мне известно, Вы и так знаете – он силён, он влиятелен, он очень опасен. Вы не знали про удивительную способность его корабля – но о ней я Вам уже рассказала. Когда я находилась под его влиянием, я не могла критически воспринимать его действия. Но теперь я могу сказать твёрдо – он ведёт Галактику к тьме и страданиям. Матриарх Бенезия была уверена, что она сможет повлиять на Сарена, а я была уверена в Бенезии. Мы обе ошибались. Но Вы, спектр – другое дело. Вы предупреждены, а значит, вооружены. Прошу Вас – остановите его.
 * * *
     – Даже не верится, – жала руку Шепарду Джулиана Бейнем. – Чжонг утверждает, что мы вполне можем восстановить колонию!
     По всему космопорту кипела работа. Растаскивались баррикады, складывались штабелями разбросанные контейнеры, останки ползунов сгребались в компостную кучу для огорода. Молчаливая группа колонистов пронесла тело Фай Даня.
     – Скоро исчезнут все следы того, что здесь когда‑то был торианин, – заверил спектра Чжонг. – А ещё через год‑другой вы не узнаете это место. Здесь будет город‑сад!
     По такому случаю, несмотря на царящий вокруг беспорядок, менеджер вырядился в парадный костюм – в этом году были модны узкие сюртуки с длинными, до колен полами по бокам, но едва доходящие до линии брючного ремня спереди и сзади.
     – Корпорация выделила грант на развитие туризма, – пояснила Элизабет. – Мы здесь такое построим, просто… просто ух!
     – Первые корабли с необходимыми материалами и машинами уже вылетели, – важно кивнул Чжонг. – Вы увидите, корпорация ценит преданную службу.
     Мимо прошли Арселия с Шиалой. Блюстительница порядка выдавала какие‑то указания, азари почтительно кивала.
     – Ну что, герой Галактики, улетаете? – окликнула Джона Арселия. – Не держите зла. Я благодарна за спасение, и всё в этом духе. Колонию нужно поднимать с нуля, но тут уж Вы ни при чём. Не умею красиво говорить, так что просто… – она пожала командору руку. – Арселия Сильва Мартинес у Вас в долгу.
     – Мне стыдно, что я отчасти виновна в том, что этим людям причинили столько вреда, – мелодичным голосом добавила Шиала. – Я сделаю всё возможное, чтобы восстановить колонию и сделать её жизнь настолько лучше, насколько смогу. Прощайте, капитан! Удачи в Вашей охоте! Не оставьте злодеяния Сарена безнаказанными!
     Невдалеке послышались зазывные крики открывшего лавку саларианца Ледры. Он ожидал новую партию товара в течение недели. Всё было хорошо.

На службе Альянса

     Ультраправая партия Альянса Систем «Терра Фирма» была сформирована вскоре после окончания Войны Первого Контакта. Фундамент политической программы «Терра Фирма» – ограничение инопланетного влияния на культуру человечества. Среди законодательных инициатив «Терра Фирма» можно отметить неоднократно подаваемые предложения ввести экономические санкции на ввоз товаров, производимых другими расами, предложение отмены обязательного преподавания общегалактического языка, предложение сделать день начала Войны Первого Контакта общегосударственным трауром, а день её окончания – общегосударственным праздником.
     Основатели партии «Терра Фирма» ставили своей целью не допустить поглощения земных культур инопланетными. Однако с течением времени среди членов партии большинство стало принадлежать ксенофобам. Наиболее радикальное крыло партии…
Энциклопедия «Цивилизация Галактики», 2235 год, издание юбилейное
     – У Вас нездоровый вид, капитан, – Кайден с беспокойством рассматривал Шепарда. – Может быть, сходите в медотсек?
     Шестеро бойцов – Эшли с Кайденом, Гаррус, Тали, Рекс и сам Джон – сидели в рубке связи. Отчёт о проделанной работе ушёл в Совет Цитадели, и Шепард ждал реакции.
     – Всё этот Шифр дурацкий! – зло процедила Эшли. – Эта азари… как её? Шиала? Ещё не факт, что она Вам не навредила! Она столько сотрудничала с торианином и с Сареном, что я бы не стала ей доверять.
     – Я бы её грохнул, – пожав плечами, вставил своё слово Рекс.
     – И толку с этого Шифра? – продолжила Уильямс. – Где искать этот Канал, который так нужен Сарену, мы так и не узнали. Зачем он ему понадобился – тоже.
     – Расскажите ещё раз, что Вы увидели, – попросил Гаррус.
     – В принципе, то же, что и было, – пожал плечами Джон. – Более отчётливо, более подробно, но по сути то же самое, машины, уничтожающие миллиарды живых существ. Разные планеты, разные существа, но суть одна и та же – на планеты прилетали корабли, и после этого там начиналась бойня. Постойте…
     Шепард зажмурился и потряс головой – один момент из нового видения внезапно предстал перед ним во всей ясности:
      – Думаю, кое‑что новое мы узнали. Корабль Сарена, этот его «Властелин» – он был в послании протеан.
     – Как? – не сдержала изумлённого возгласа Тали.
     – Он, а может, другой точно такой же. Именно такие корабли прилетали на планеты, где машины уничтожали органическую жизнь.
     – Но ведь тогда получается… – медленно начал Гаррус.
     – … что «Властелин» – это корабль жнецов! – торжествующе закончила Тали. – Вот как Сарен привлёк гетов на свою сторону! Если геты считают жнецов своими богами, то показать им корабль жнецов – всё равно, что продемонстрировать настоящую действующую священную реликвию!
     – Более того, – нахмурился Джон. – Это означает, что жнецы действительно существуют. Или, по крайней мере, существовали. А значит, именно они представляют главную угрозу.
     – Но Сарена всё равно нужно найти, – заметил Гаррус. – Это наш единственный ключ к жнецам.
     – А ключ к Сарену – этот разнесчастный Канал, – подытожила Эшли.
     – Не только, – возразил Кайден. – Ещё его пособница Бенезия. А к поискам Бенезии у нас целых два ключа – «Двойная Спираль» на Новерии и дочь Бенезии на Теруме. Как её? Киара?
     – Лиара, – поправил Шепард. – Ещё нужно проверить информацию, полученную на Феросе. Все эти неожиданно замолчавшие колонии, таинственные посредники – странно всё это.
     – И ещё данные с терминала гетов, – добавила Тали. – В свободное время я занимаюсь её дешифровкой. Когда будут результаты, я обязательно расскажу.
     – Решение о дальнейшем направлении поисков я сообщу после беседы с Советом Цитадели, – сообщил Джон. – Пока все свободны.
     – Кэп, небольшая просьба, – по интеркому подал голос Джокер, участвовавший в совещании, не выходя из рубки пилота. – Если не очень сложно, постарайтесь в следующий раз выбрать место для посадки где‑нибудь не прямо посреди колонии зомби-мутантов. Не то, чтобы это было очень важно, просто за обшивку корабля переживаю.
     Дождавшись, пока остальные покинут рубку связи, Шепард спросил:
     – Кстати, Джокер, что там про Мишель?
     – Про какую Мишель, кэп?
     – Вы назвали Эшли Уильямс именем Мишель.
     – Ах, это… – пилот рассмеялся. – Это моё хобби.
     – Давать людям другие имена?
     – Нет, кэп. Я увлекаюсь развлекательной культурой рубежа тысячелетий. Кино, книги, музыка, видеоигры конца XX и начала XXI века.
     – Забавное хобби, должно быть?
     – А то! Если тогда что и умели, так это развлекаться!
     – Итак?
     – В те времена была актриса такая – Эшли Уильямс.
     – Интересное совпадение. И как? Похожа на сержанта?
     – Вообще ни на грамм! Ну и как её после этого Эшли Уильямс называть? Зато на другую актрису, Мишель Родригес – как две капли воды!
     – Джокер…
     – Да, капитан?
     – Только честно. Вы многим даёте прозвища по актёрам времён Миллениума?
     – Честно? Да почти всем!
     – Ну и на кого, по‑Вашему, похож, скажем, штабс‑капитан Андерсон?
     – Пожалуй, Кит Дэвид. Хотя немного Мозес Ганн.
     – А Кайден Аленко?
     – Лучиано Коста, – Джокер не раздумывал ни секунды. – Без вариантов.
     – Ну а я? – Шепард хитро прищурился, хотя Джокер, конечно, видеть этого не мог.
     – Пожалуй, Мэттью Фокс. Или Марк ван дер Лоо. Скорее, второй.
     – А Вы сами?
     – Сет Грин, – с ноткой наслаждения в голосе произнёс Джокер. – Один из лучших комиков рубежа веков.
     – А…
     – Пардон, кэп, – прервал игру Джокер. – Совет Цитадели на проводе. Перевожу сигнал в рубку связи.
 * * *
     – Человеческая корпорация «Экзо-Гени» обязана была сообщить нам о торианине, – укоризненно покачала головой советник Тевос. – Тем более, что это сделало бы Вашу задачу намного проще. На корпорацию будет наложено взыскание.
     Внимательно слушавший её советник Валерн добавил:
     – К Вам, спектр, тоже есть претензии. Где мы теперь будем искать другие нервные узлы вида 37? Это существо необходимо было захватить для изучения! Контакт с ним был бы исключительным источником знания об эпохе протеан, а благодаря Вам, мы, скорее всего, потеряли такую возможность.
     – «Экзо-Гени» попыталась его изучать, – пожал плечами Шепард. – И посмотрите, что из этого вышло.
     – Что ж, возможно, всё к лучшему, – миролюбиво согласилась азари. – По крайней мере, Вы спасли колонию мирных жителей.
     – Человеческую колонию, – обернулся к ней советник Спаратус. – Разумеется, Шепард ради людей пойдёт на всё, даже на уничтожение, возможно, единственного представителя древней расы.
     – То, что колония населена представителями моего вида, здесь ни при чём, – возразил Джон. – Мирные жители были в беде. Я был обязан их спасти. Именем Совета.
     – Да, спектр, – Валерн кивнул, моргнув нижними веками. – Совет должен защищать жителей Пространства Цитадели. Вы поступили правильно. Иногда спектрам приходится делать непростой выбор. Надеюсь, что Вы готовы пойти на жертвы, если этого потребуют интересы мира в Галактике.
     – До связи, капитан, – заключила Тевос. – Будем ждать следующего отчёта.
     Экран погас.
     Джон направился к выходу из рубки связи, но его остановило покашливание Джокера:
     – Хм… Босс… Запрос на срочную связь от командования Пятого флота Альянса.
     – Соединяйте.
     «Нормандия» с момента своего создания была приписана к Пятому флоту Альянса Систем, и передача фрегата под управление спектра Совета этого факта не изменила. Топливо, продовольствие, денежное довольствие матросов – всё это по‑прежнему было на балансе Альянса. Это было понятно – спектр решает финансовые вопросы за личный счёт, а оплата его трудов осуществляется лишь по фактическому результату. Если бы не договорённость с Альянсом, матросам пришлось бы голодать, пока Шепард не найдёт Сарена и не призовёт его к ответу. Взамен Джон был обязан в случае необходимости содействовать Альянсу Систем.
     На экране появилось изображение прямого, как штык, худощавого офицера. Адмирал Стивен Хакетт был уже немолодым, но ещё крепким мужчиной. Он носил усы и бородку клинышком, уже тронутые сединой. Убедившись в наличии связи, он заговорил низким, хрипловатым голосом:
     – Адмирал Стивен Хакетт, командующий Пятым флотом Альянса Систем. По нашим данным, «Нормандия» находится в скоплении Бета Аттики.
     – Так точно. Покинули Ферос, вторую планету системы Тезея.
     – В этом регионе наши дроны-разведчики собирали информацию об активности гетов. К сожалению, один из дронов был обнаружен и сбит. По переданным данным, он потерпел крушение на Элетании, третья планеты системы Геркулеса. На сверхсветовом дойдёте за полчаса. Необходимо найти дрон и изъять модуль памяти прежде, чем до него доберутся геты.
     – Есть!
     – Хакетт, конец связи.
     После того, как изображение исчезло, Шепард вновь переключился на интерком, соединился с рубкой пилота и спросил:
     – Джокер, а на кого похож адмирал Хакетт? Как по‑Вашему?
     Джефф подумал пару секунд и сказал:
     – Знаете, босс… Это немного не тот период, который меня интересует, но я могу сказать, кого он мне напоминает. Это, – Джокер поднял глаза к потолку, – Генрих… Альберт… Вильгельм… Гогенцоллерн. Принц Прусский.
     – Язык сломаешь. Он точно не был саларианцем, этот Ваш принц?
     – Не мой, кэп. Прусский.
 * * *
     – Есть какие‑нибудь результаты по дешифровке файлов гетов? – спросил Шепард кварианку, озабоченно склонившуюся над терминалом.
     – Я уже поняла, что это какой‑то план. Тут есть языковые конструкции, указывающие на пункт назначения, но не похоже, что это предписание явиться по указанному местоположению. Скорее, это информационное сообщение для координации действий. Пока не расшифровала, какие места здесь имеются в виду, и в каком контексте…
     – Хорошо, работайте.
     – Я бы хотела войти в группу десанта. Говорят, ожидается присутствие гетов.
     – Я надеюсь, что мы с ними не столкнёмся нос к носу, но согласен, Ваше присутствие будет полезно. По тревоге прибудете к десантной аппарели с оружием. До тех пор продолжайте дешифровку.
     – Капитан, взгляните‑ка! – подошёл бортинженер Адамс, держа в руке планшет и тыча пальцем в снимок космоса.
     – Что это?
     – Сийдед. Вторая планета Геркулеса. Видите?
     Адамс двумя пальцами провёл по экрану в разные стороны. Повинуясь жесту, изображение планеты растянулось. Теперь Шепард ясно видел на её орбите небольшое облачко обломков.
     – Это заслуживает внимания, – кивнул Джон. – Отправьте туда дрон, на обратном пути подберём.
     Адамс козырнул и вышел.
     – Выходим из сверхсветового через минуту, – предупредил Джокер по интеркому.
     – Хорошо, – ответил Шепард. – Ложитесь на экваториальную орбиту вокруг Элетании на высоте сканирования, ищите сигнатуру разведдрона Альянса.
     – Командор, – подала голос доктор Чаквас. – Пока не высадились, не нужно ли пополнить запас панацелина в диспенсерах костюмов?
     – Спасибо за заботу, доктор, всё проверено. Гаррус, транспортёр в порядке?
     – В полном, – прозвучал из интеркома чуть гнусавый голос турианца. – Запас поражающего элемента, рабочее вещество реактивных двигателей, топливо маршевого двигателя, всё проверено.
     – На случай ремонта…
     – Омнигеля полный контейнер.
     – Отлично.
     – Кэп, я нашёл его, – сообщил Джокер. – Вокруг ровный участок километра два в диаметре, сядете без проблем.
     – Отлично, Джефф, – одобрил Шепард. – После сброса «Мако» выйдите на стационарную орбиту над местом десантирования и ожидайте.
     Нажав кнопку боевой тревоги, Джон продолжил:
     – Группа высадки, в ружьё! Сбор у десантной аппарели. Гаррус, «Мако» к сбросу. Внимание! Опасные микроорганизмы. Включить биофильтры, шлемы не снимать на протяжении всей операции. Высадка через три минуты. На корабле за старшего штурман Пресли.
     Последнюю фразу Шепард произнёс уже лично штурману, на ходу прилаживая шлем и включая биофильтры.
 * * *
     Реактивное торможение немного смягчило удар, но, тем не менее, «Мако» после приземления ещё несколько секунд покачивался вверх и вниз на амортизационных компенсаторах. Как и обещал, Джокер сбросил транспортёр посреди широкой равнины. В ярко‑синем небе висели полупрозрачные облака, под колёсами стелилась изумрудная сочная трава. Поодаль, куда ни посмотри, возвышались крутые скалы, которые в этой области планеты составляли основную часть рельефа.
     – Так и хочется босиком по траве, воздуха полной грудью… – мечтательно пробормотала Эшли, разглядывая пейзаж в смотровые щели.
     – Здесь это не полезнее, чем кварианцу на Земле, – заметил Кайден. – Воздух насыщен микросимбионтами. У любого существа, нехарактерного для этой планеты, они могут вызвать тяжелейшую аллергию, вплоть до летального исхода.
     Эшли метнула взгляд в сторону Тали, чьи глаза таинственно сверкали за маской скафандра, и замолчала.
     – Есть сигнал, – хладнокровно произнёс Гаррус, вперившись своим птичьим взглядом в экран локатора. – Холм на одиннадцать часов, восточный склон.
     Шепард подвёл «Мако» ближе к одиноко стоявшему небольшому, в полтора человеческих роста, холмику. Восточный склон был донизу пропахан упавшим с небес дроном. Обломки дрона лежали в оставшейся после падения воронке. По склонам холма вверх и вниз бегали какие‑то небольшие мохнатые зверушки, похожие на земных мартышек. У животных были большие уши, вытянутые мордочки и очень длинные пальцы.
     – Пыжаки, – с оттенком неудовольствия произнёс Рекс, вылезая из транспортёра.
     – Не любите пыжаков? – осведомился Кайден.
     – К нам на Тучанку их по неосторожности завёз какой‑то болван, – пожал плечами кроган. – Расплодились, воруют припасы почём зря. А у нас там, знаешь, и так не курорт с полным пансионом.
     – Ну что, дрон мы нашли, – удовлетворённо кивнул Гаррус. – Забираем модуль памяти и уезжаем?
     Кайден подошёл к обломкам, присел на корточки, но через мгновение выпрямился:
     – А модуля памяти-то нет!
     – Как нет? – резко обернулась к нему Эшли, до того любовавшаяся чудесным пейзажем планеты.
     – Смотрите! – крикнула Тали, указывая пальцем на верхушку холма. Несколько пыжаков, громко вереща, отнимали друг у друга какую‑то вещицу, металлически поблескивающую в лучах закатного солнца.
     – Ах ты, зараза! – крикнула Эшли. – Отдай сейчас же!
     Девушка полезла по крутому склону за инопланетной мартышкой. Та, взвизгнув, схватила одной лапой модуль памяти и резво поскакала прочь на остальных трёх конечностях. Хвост пыжака встопорщился, кисточка на его конце призывно махала влево-вправо.
     – Это что, по‑твоему, игрушка? А ну, быстро сюда!
     Когда Эшли почти добралась до самой вершины, пыжак кубарем скатился вниз и потрусил прочь.
     – Да сейчас я его! – рявкнул Рекс, вскидывая дробовик.
     – Как Вам не стыдно целиться в маленькую зверушку! – возмутилась Тали. – Вот поэтому о кроганах и идёт дурная слава!
     – Что ж, я смотрю, вы лёгких путей не ищете… – буркнул Рекс, опуская оружие.
     Через десять минут беготни и криков пыжак усилиями всего отряда был, наконец, окружён и триумфально изловлен.
     – Так это не модуль памяти! – огорошил всех Кайден, рассмотрев деталь, зажатую в лапках охочего до блестящих вещей зверька. – Зря только гонялись.
     Выпущенный из рук перемазанной в соке местной травы Эшли пыжак что‑то возмущённо проверещал и, по‑прежнему прижимая трофей к груди одной лапой, побрёл к сородичам.
     – Неужели опоздали? – печально спросила Эшли.
     – Вряд ли, – ответила Тали. – Здесь много следов пыжаков, но совсем нет других следов. До нас здесь достаточно давно не было ни гетов, ни каких‑либо наёмников.
     – Может быть, пыжаки утащили модуль памяти в гнездо? – спросил Джон.
     – Скорее всего, – кивнул Рекс. – Те ещё жулики.
     – Если проследить следы феромонов пыжаков, – поведала Тали, глядя на экран инструментрона, – можно по максимальной концентрации вещества с учётом дистанции…
     – Короче, если можно, – оборвал Шепард.
     – Короче говоря, я примерно определила координаты ближайших гнёзд. Можем туда съездить и поискать.
     – Рекс, как пыжаки относятся к вмешательству в их гнёзда? – поинтересовался Джон у крогана.
     – Да никак, – пожал тот плечами. – У них и гнёзда‑то – одно название.
     – Так и поступим. Все на борт!
 * * *
     – Аномалия на два часа, – уведомил Гаррус. – Большая концентрация металла.
     – Посмотрим, – кивнул Шепард и заложил правый поворот. У подножия одной из множества скал, со всех сторон окружавших равнину, что‑то тускло поблескивало.
     – Капитан, Вы выходите из‑под обзора, – предупредил Джокер по рации. «Нормандия» висела на стационарной орбите, чтобы иметь возможность прикрыть десант от атаки из космоса или предупредить его о приближении пешего противника.
     – Скалы в радиусе? – спросил Джон.
     – Самую малость, – ответил пилот.
     – Нам хватит.
     «Мако» остановился возле источника блеска. Большая глыба горной породы была усеяна мелкими вкраплениями жёлтого металла.
     – Аленко, анализ, – скомандовал капитан.
     Пальцы Кайдена забегали по кнопкам. Спустя пару минут лейтенант недоверчиво протянул:
     – Подождите… Я должен убедиться. Нужен спектральный анализ…
     Аленко вышел из транспортёра и, подойдя к глыбе, нажал пару кнопок на инструментроне. Из прибора ударил лазерный луч. Крупинка жёлтого блестящего вещества быстро расплавилась и начала испаряться. Кайден проанализировал спектр полученного пара.
     – Что там? – поторопил Шепард.
     – Ещё минутку, капитан! – взволнованно попросил лейтенант. Переключив инструментрон на количественный анализ, он поводил им вокруг глыбы по постепенно расширяющейся спирали и, наконец, в полном ошеломлении, забрался обратно в транспортёр.
     – Капитан…, – начал он и остановился.
     – Так что там?
     – Это золото.
     – Лейтенант, Вы так разволновались из‑за нескольких крупинок золота?
     Аленко покрутил головой.
     – Не из‑за крупинок. Там тонны, тонны золота! Мы богаты, капитан!
     – Не торопитесь, лейтенант. Мы не сможем сами разработать месторождение, лучше заявить его как собственность Альянса. Но и не расстраивайтесь – даже так нам будет принадлежать пять процентов выхода. Если там действительно тонны, нам хватит на выплату годовой зарплаты всему личному составу и полное перевооружение по последнему слову военной техники.
     – Надеюсь, нам года хватит, чтоб изловить этого ублюдка, – хмыкнул Рекс.
 * * *
     – Уже третье гнездо, и всё впустую, – мрачно бормотала Эшли, вороша носком ноги кучу листьев, служившую постелью нескольким пыжакам. Сами зверьки недовольно верещали и совали свои длинные рыльца под сапог сержанта.
     – А что там такое? – спросила Тали, указав рукой на склон горы, у подножия которой располагалось гнездо.
     – Заброшенная шахта, – ответил Кайден. – Трагическая история. Прилетели горняки, пробурили разведочную шахту, а уже через час всех погрузили на корабль с анафилактическим шоком. Откачать удалось не всех. Потом оказалось, что местные микроорганизмы фатальны для любых пришельцев с других планет.
     – Может быть, заглянем? – предложил Рекс. – Пыжаки – твари любопытные, могли и там угнездиться.
     Пройдя по наклонной входной штольне[16], отряд оказался в просторной подземной выработке. Повсюду валялись брошенные в спешке контейнеры. Часть из них была вскрыта снующими повсюду пыжаками. Пакеты с сухими пайками эти зверьки давно распотрошили. Что до остального – инструментов, образцов пород и прочего – всё, что животные выволокли, они разбросали по всей шахте. Бойцы занялись внимательным изучением всего, что валялось под ногами.
     Через полчаса стало ясно, что модуля памяти среди найденного хлама нет. Зато нашлась пара узких бремсбергов[17], ведущих вниз. В один из них едва могла протиснуться Эшли. Более миниатюрная Тали предлагала свою кандидатуру, но Джон решил, что опознать устройство, состоящее на вооружение Альянса Систем, надёжнее сможет боец Альянса. Кроган не пролез бы и во второй бремсберг, так что Рекса вместе с Гаррусом и кварианкой оставили в большой выработке в качестве арьергарда на случай появления гетов, а Шепард в сопровождении Кайдена спустился вниз.
     Нашлемные фонари выхватывали из темноты отдельные мохнатые тельца, которыми кишела шахта. Шепард случайно наступил на хвост одному из животных, которое сразу же яростно заверещало.
     – Нашёл! – радостно крикнул Кайден. Он держал под мышки небольшого пыжака, пыжак в пальцах сжимал небольшую металлическую коробочку и молча пытался отбиться задними лапами.
     Джон подошёл и аккуратно отобрал у зверька модуль. Кайден сразу опустил пыжака на пол шахты, и тот, как ни в чём не бывало, начал рыться в своей шёрстке.
     – Пошли выбираться отсюда, – кивнул лейтенанту Шепард, и они полезли наверх.
 * * *
     Маска Тали тускло поблёскивала в отсветах экрана её инструментрона. Детектор не показывал признаков приближения противника. Гаррус, застыв, как шест, обозревал своим немигающим птичьим взором освещённую часть шахты. Рекс от скуки прохаживался по влажному грунту и попинывал встречающиеся контейнеры.
     «Готовимся к выходу, устройство у нас», – прозвучал из переговорника голос Шепарда.
     В этот же момент боевой сканер Тали покрылся красными отметками. Контейнеры по всей шахте начали с шипением разворачиваться, трансформируясь в боевые платформы гетов.
     – Бош’тет! – выругалась девушка на кварианском, вскидывая дробовик.
     Рекс, уже собиравшийся пнуть очередной контейнер, подпрыгнул и всей массой приземлился на него, раздавив включающегося гета. Гаррус уже успел привести в готовность снайперскую винтовку и начал стрельбу по прожекторам и камерам платформ. Пока остывал перегревшийся дробовик, Тали метнула россыпью горсть импульсных гранат. Включившись, те выжгли схемы ближайших гетов, повалившихся грудой бесполезных деталей на пол шахты. Появившиеся из бремсбергов Шепард с одной стороны и Эшли с другой открыли перекрёстный огонь из штурмовых винтовок. Кайден биотическим броском сбил с ног готовую выстрелить ракетную платформу.
     Через несколько минут с гетами было покончено.
     – Что это было? – спросила Эшли, сдув со лба непокорную прядку чёрных волос.
     – Видимо, геты всё же побывали здесь, – ответил Джон. – Скорее всего, ещё до приземления они заметили, что мартышки…
     – Пыжаки, – проворчал Рекс.
     – … что пыжаки разорили зонд и, как и мы, отправились обыскивать гнёзда.
     – А зачем им понадобилось оставлять засаду? Взяли бы модуль и смылись.
     – Они могли не знать, как определить именно ту деталь, которая им нужна, но наверняка догадывались, что рано или поздно мы тоже за ней прилетим. Расчёт, в принципе, верный. Только мы сильней оказались. Тали, Гаррус, соберите здесь, что найдёте полезного, и ждём вас в «Мако».
 * * *
     – Джокер, всё спокойно? – Шепард вёл беседу с пилотом «Нормандии», пока Гаррус вёл транспортёр к ровной площадке, с которой его было бы удобно подобрать.
     – Всё чисто, кэп. На юго‑востоке непонятная аномалия.
     – В каком смысле «непонятная»?
     – Визуально похоже на строение протеан, даёт слабое излучение на частоте около ста мегагерц. Это пока всё, что могу сказать.
     – Попробуем подобраться по поверхности. Дай координаты.
     – Передаю.
     – Принял.
     – Там кругом скалы, кэп. Сможете подъехать?
     За капитана ответил Гаррус:
     – Если есть хоть один не совсем отвесный склон – подъедем. Пристегнитесь.
     «Мако» заложил крутой вираж и взял курс на юго‑восток.
     На километр вокруг от найденной Джокером аномалии не было ни единого ровного места. Транспортёр карабкался по склонам, подлетал на реактивных двигателях, перепрыгивая особо непреодолимые участки, летел вниз, не снижая скорости, преодолевая ущелья. Костяная маска Гарруса не выражала никаких эмоций, будто «Мако» двигался по идеально ровной площадке. Тали было явно не по себе.
     – Другого пути нет? – взмолилась она после череды резких спусков и поворотов, закончившихся неожиданным подъёмом.
     – Есть, – спокойно ответил турианец, не отрывая взгляда от смотровой щели. –Но остальные ещё хуже.
     – Меня тошнит! – пожаловалась девушка.
     – Кстати, всегда было интересно, – как ни в чём не бывало, заметил Гаррус. – Если приходится, как вы это делаете? Прямо в скафандр?
     – Не смешно, – простонала Тали.
     – Смотрите прямо перед собой, это поможет, – сжалился водитель. – И всё же, на самом деле интересно.
     – На этот случай есть аварийный клапан. И кажется… мне он сейчас пригодится.
     Транспортёр клюнул носом, прогромыхал вниз по склону и резко остановился.
     – Уже приехали, – успокоил девушку Гаррус.
     Шепард выпрыгнул из люка. Следом выскочила грациозная Эшли. На негнущихся ногах едва выкарабкалась Тали, опираясь на предложенную Джоном руку. Кайден высунулся по пояс и стал водить по кругу инструментроном в поисках возможной засады. Рекс прислонился спиной к броне «Мако», держа наготове верный дробовик. Гаррус остался за рулём.
     Впереди во всей красе возвышалась протеанская постройка.
     Это была такая же окружённая пилонами и покрытая концентрическими металлическими кольцами круглая площадка, как та, на которой колонисты Иден Прайм обнаружили маяк. В центре площадки блестела идеально гладкая, будто полированная, металлическая сфера чуть больше метра в диаметре, которой не давали скатиться с места три металлических упора, по высоте немного не доходящие до колена Джона.
     – Ещё один буй связи? – предположил Шепард.
     Тали изучала показания своего инструментрона.
     – Не думаю, – наконец, сказала она. – Он подаёт сигналы, но без использования эффекта массы. Просто одинаковые импульсы. Скорее всего, просто чтобы его было легче найти с орбиты тем, кто когда‑то его устанавливал.
     – Любопытно. Хранилище? Или банк знаний?
     – Кто знает… – протянула Эшли. Она с настороженным недоверием оглядывала строение. – Прошлый раз ничего хорошего от такой штуки нам ждать не пришлось.
     – Смотрите‑ка! – кварианка указала своей трёхпалой рукой на углубление причудливой формы в одном из удерживающих сферу упоров. – Для чего это?
     Джон не верил своим глазам. Ему был знаком предмет, форма которого в точности соответствовала найденному Тали углублению. Медленно он опустил руку в карман и достал оттуда медальон, который Ша’Ира некогда подарила Шепарду. Повертев поделку в руках, он нашёл нужное положение и поднёс медальон к протеанскому устройству. Действительно, они подходили друг другу, как ключ и замок. Джон аккуратно вставил медальон в углубление и до упора вдвинул его внутрь.
     Раздалось негромкое гудение. Блестящая сфера медленно поднялась и повисла на высоте двух метров. По её поверхности прошла лёгкая рябь, затем в глаза Шепарду ударил сноп яркого белого света, и он перестал что‑либо видеть.
 * * *
     Затылок всё ещё болел. Почесав голову, он нащупал под длинными грязными волосами небольшую твёрдую шишку. Будто под кожу врезался кусок кремня. Опираясь на копьё, он встал на ноги и огляделся. Гора, в пещере которой так уютно устроилось его племя, едва виднелась за стволами деревьев. Но возвращаться было рано – он ещё ничего не добыл. Большой, вкусный Олень ускакал.
     Вверху кто‑то низко и протяжно кричал. Крик был незнаком ему. Впервые он его услышал как раз перед тем, как упал. Он. Он – кто? Его больше не звали Шепардом. Впрочем, его вообще никак не звали. Зачем нужны имена, когда в любого можно ткнуть пальцем? Имена нужны зверям. Большое, пугливое, вкусное зовётся Олень. Маленькое, вкусное, но вонючее зовётся Опоссум. Громадное, ворчащее, страшное зовётся Гром. Есть и ещё несколько имён.
     Крик продолжался. Он поднял голову. Вверху летало какое‑то странное существо. Он не знал его имени. Иногда ему удавалось сбить камнем Птицу, но это была не Птица – у Птицы есть голова и крылья. Как оно летает без крыльев? Оно висит, будто облако, переливаясь серебристым цветом. Хотя глаз у этого существа тоже нет, он почему‑то чувствовал, что оно смотрит на него. Внимательно, как зверь, раздумывающий, убегать или нападать. Хотя он чувствовал, что это существо не собирается делать ни того, ни другого, на всякий случай он всё же поднял руку с зажатым в кулаке копьём и угрожающе потряс своим оружием. Существо взмыло вверх и скрылось из виду.
     Оленя он в тот день так и не добыл. Зато насадил на своё копьё много вкусных Рыб с блестящей чешуёй и сладковатой плотью.
     Дни шли за днями, один похожий на другой. Иногда он приносил в пещеру Оленя, иногда Рыб или Птиц. Пару раз их пещерой собирались завладеть другие, жившие за рекой в густых кустах. Конечно. Даже когда Гром сердился и плакал, в пещере оставалось тепло и сухо. Первый раз других еле прогнали. Один из них насадил на копьё вожака. Попал ему прямо в живот. Вожак был старый. Говорят, с тех пор, как он родился, Холод приходил столько раз, сколько пальцев на руках и на ногах вместе. Всё равно другие поступили плохо. Вожаку долго было больно. Солнце успело уйти спать и снова проснуться, прежде чем вожак успокоился и стал мясом для Волка и Чёрной Птицы. Ну ничего. Другие оставили Волку и Чёрной Птице пятерых. Троих из них он сделал мясом сам. Он хорошо умел это делать. Если стукнуть в нужное место головы камнем, другой сразу падает и становится мясом. Потом из его головы Чёрная Птица достаёт вкусное. Он не ел других. Но у Оленя это вкусное он любил. Когда вожак стал мясом, он стал новым вожаком, потому что никто не делает других мясом лучше, чем он. Когда другие пришли второй раз, он их тоже прогнал. Но на этом не закончил. Он повёл своих людей дальше за реку. Они перебили всех других, кроме молодых самок. Молодых самок забрали себе, и он лично поиграл с тремя из них по очереди, прежде чем устал. Одна самка с куском дерева в руке не давала поиграть с ней никому, и он наказал её своим копьём, ударил её копьём в живот, как другой ударил вожака. Когда она станет мясом, пусть Волк придёт с ней играть.
     В целом, всё оставалось по‑прежнему. Только по утрам он просыпался раньше, чем Солнце, от ощущения, что на него смотрят. Что всё, что он видит, слышит и чувствует, та странная серебристая Нептица тоже чувствует, видит и слышит. В такие моменты его пальцы тянулись к затылку, и он нащупывал под кожей странную твёрдую шишку, которая так никуда и не исчезла.
     Приближался Холод. Хорошо, что Гром подарил им Огонь. Они уже знали, что Огонь ест дерево, поэтому самки должны были приносить куски дерева и кормить Огонь. За едой для людей приходилось ходить всё дальше. Своей кожи не хватало, чтобы было тепло, приходилось носить шкуры Оленя или Волка. Однажды, когда он забрёл по следам Оленя глубоко в лес, Нептица вернулась. Он снова услышал её странный низкий непрерывный крик, поднял голову и увидел, как с небес спускается серебристая Нептица, и в животе у неё открывается огромный красный глаз, светящийся, будто Огонь. Он не хотел падать ещё раз и получать ещё одну вечную шишку, поэтому он хотел повернуться и убежать, но не смог этого сделать. Красный глаз неотрывно смотрел на него, и под этим взглядом руки и ноги отказались ему повиноваться. В глаза ударила вспышка света, и он упал.
 * * *
     – Капитан, Вы в порядке? – Кайден вглядывался в глаза Шепарда.
     – Как с маяком! – с оттенком злости пробормотала Эшли. – Чёртовы протеане.
     Джон медленно встал. Затылок не болел.
     – Я в порядке, – заверил он команду.
     – Ещё одно сообщение о жнецах? – встревоженно спросила Тали.
     – Нет. Скорее, научная запись. Наверное, без Шифра я бы ничего не понял.
     – Что‑то ценное? – оживился Кайден.
     – Просто подтверждение, что протеане изучали древних людей. Мы и так об этом догадывались – иначе откуда было бы взяться руинам протеан на Марсе. Видимо, здесь записан отчёт одной из экспедиций. Мы передадим информацию Альянсу и Совету.
     Отряд погрузился в транспортёр.
     – Теперь обратно? – заранее напряглась Тали.
     – Думаю, Джокер сможет забрать нас и отсюда, – ответил Шепард. – Гаррус выведет машину повыше на реактивной тяге, дальше «Нормандия» подберёт.
     Через полчаса группа высадки была уже на фрегате.
     – Капитан, разрешите обратиться? – подошёл к Джону старший бортинженер вскоре после того, как «Нормандия» пролетела орбиту Сийдеда.
     – Обращайтесь, – обернулся спектр.
     – Взгляните, – Адамс протянул Джону небольшой металлический предмет.
     – Что это?
     – Дрон нашёл его в тех обломках. Похоже на саларианский, но это явно не жетон Группы Особого Реагирования. Он вплавился в кусочек свинца, пришлось лишнее сплавить.
     На ладони бортинженера лежал небольшой медальон.
     – Я видел такие, – кивнул Шепард. – Медальон Лиги Единства. Доложу Совету. Спасибо, штабс‑лейтенант.
     – Отчёт адмиралу Хакетту отправлен, – отрапортовал Джокер. – Получено приказание следовать на Цитадель для передачи найденного модуля.
     – Полномочиями спектра приказание подтверждаю, – кивнул Джон. – Штурман Пресли, курс до Цитадели.
     Обратный рейс прошёл без происшествий. Гаррус большую часть времени занимался транспортёром, промазывая омнигелем сколы и царапины. Эшли перечистила и перепроверила всё ручное оружие. Тали корпела над расшифровкой данных, полученных на Феросе из терминала гетов. В конце концов, она пришла к выводу, что в дальнейшей расшифровке немало пригодился бы ещё один захваченный модуль памяти гета. К сожалению, при разрушении гетов практически всегда срабатывал механизм самоуничтожения, так что разжиться им было бы тяжело.
     Наконец, «Нормандия» встала в док, Шепард выдал команде график увольнительных и, прихватив с собой Кайдена и Эшли, сошёл «на берег».
 * * *
     Кайден внезапно вытянулся в струнку, отдал честь и крикнул:
     – Отделение, смирно!
     – Вольно, лейтенант, – махнул рукой стоящий на пирсе контр‑адмирал Михайлович. – Где капитан?
     – Капитан‑лейтенант Альянса Систем Джон Шепард, N7, спектр Совета Цитадели, капитан фрегата «Нормандия», бортовой номер “SR‑1”, – представился вышедший последним Джон.
     – Контр-адмирал Борис Михайло́вич, Пятый флот Альянса Систем, – отрекомендовался офицер. – Вам известно, кто я такой, и зачем я здесь?
     – Полагаю, Вы должны принять модуль памяти сбитого зонда? Вот документы.
     – Это не всё. Я командую 63‑й разведывательной флотилией. «Нормандия» была приписана к моему подразделению, пока не попала в лапы, когти, щупальца… или что там у них ещё… Совета Цитадели.
     – Решение было принято вышестоящим начальством, – с достоинством ответил Шепард. – Я подчиняюсь приказам. Если мне приказывают подпрыгнуть, я лишь спрашиваю, на какую высоту.
     – Не забудьте об этом, когда я потребую подпрыгнуть, – выставил палец контр‑адмирал. – Если начистоту, я не жалею, что Альянс отдал Совету Вас. В конце концов, это шанс и для Вас лично, и для Альянса Систем. А вот отдавать им эту начинённую новыми возможностями посудину, в которую, к тому же, вбухано немеряно денег, мне очень жаль.
     – В конструкции корабля нет ничего лишнего. Всё, что отличает этот фрегат от остальных, нами испытано и спасало жизнь в бою.
     – Я читал Ваши отчёты, капитан. Вы преувеличиваете. Но дело даже не в этом. На вбуханные в эту конструкцию миллиарды мы могли бы построить как минимум крейсер. Так нет же! Нам же нужна дружба с турианцами! И что? Выбросили кучу денег на совместную разработку бесполезного корабля, и тот у нас отобрали. Впрочем, давайте к делу. Я прибыл для внеплановой инспекции Вашего фрегата. Под командованием спектра или нет, «Нормандия» числится на балансе Альянса Систем. Я собираюсь проверить всё от и до, каждый винтик, каждую схемку. Вам ясно?
     – Уверен, Вы не найдёте никаких нарушений. Прошу на борт, контр‑адмирал.
     Михайлович кивнул и прошёл в шлюз. Через некоторое время он вернулся в сильном раздражении.
     – Я недоволен, капитан, – сказал он Шепарду.
     – Какие замечания?
     – Во‑первых, боевой мостик. Кто его так конструировал? Капитанский пост позади экипажа? В то время, как рубка пилота на носу? Это неэффективно! Команда должна видеть своего капитана!
     – Это традиционная турианская схема. Турианцы предпочитают, чтобы, напротив, капитан всегда видел своих подчинённых. Альянсу было интересно, насколько такое решение окажется эффективным для людей.
     Контр‑адмирал поскрёб подбородок.
     – В этом есть резон. Но проверять схему нужно было в лабораторных условиях, а не на ультрасовременном фрегате!
     Шепард развёл руками:
     – Конструкция не моя, я лишь капитан. Но, как капитан, могу заметить, что такое расположение действительно показало себя очень удобным.
     – Допустим. Теперь – ядро двигателя. Я даже не говорю, что его мощность для фрегата избыточна. Но – лишних сто двадцать миллиардов кредитов только для того, чтобы эту посудину не было видно на радаре? Двигатель одного истребителя нам обходится в десять миллионов. Сами посчитаете, сколько истребителей мы могли бы построить? И какой смысл в том, чтобы обеспечить невидимость всего на пару-тройку часов? Да никакого!
     – Вынужден не согласиться. Не говоря о том, что так легче уйти от погони, мы можем незаметно проследить за манёврами противника, можем высадить разведгруппу или десант. Группа высадки «Нормандии» по эффективности может соперничать с саларианской ГОР.
     «А под командованием спектра – и превзойти её», – про себя добавил Джон.
     – Верно. Но это задачи не для фрегата. Разведывательными полётами занимаются лёгкие корветы, а наземные разведгруппы прибывают на челноках. Вы вообще были в учебной части? Крупные корабли предназначены для поиска и уничтожения сил противника, а не для того, чтобы следить, сколько раз командующий гарнизоном ходил в туалет. Далее – о команде. Кроганы? Турианцы? Кварианцы? Капитан, Вы вообще в своём уме? Кто дал Вам право предоставлять представителям других рас доступ к военной технике Альянса?
     – Простите, контр‑адмирал, но я, как спектр Совета, не нуждаюсь в том, чтобы мне предоставляли право выполнять мою работу так, как я считаю нужным. Кроме того, у нас – и я имею в виду не Совет Цитадели, а, прежде всего, Альянс Систем – достаточно врагов, помимо Сарена и гетов. Если мы будем относиться с подозрением к каждому союзнику, мы никогда не добьёмся хорошего отношения к себе.
     – И Вы считаете, что это так называемое «хорошее отношение» того стоит?
     – Я считаю, что мы не можем вечно оставаться обособленными от галактического сообщества. Батарианцы вышли из Пространства Цитадели. И к чему это привело? Они не могут принимать участия в решениях Совета, они не могут ни обратиться за помощью, ни разрешить спорную ситуацию дипломатическим путём. А учитывая заработанную ими с тех пор репутацию государства террористов и пиратов, вряд ли эта ситуация теперь в ближайшем будущем изменится. Мне не кажется, что Земля заслуживает такой судьбы.
     – Ваше право. Что ещё можете сказать в защиту своего корабля?
     – Как капитан, я нахожу, что «Нормандия» – хороший корабль, сэр. Но даже если в этом я не смог Вас убедить, Вы не можете не согласиться, что сам факт совместного с турианцами строительства фрегата, а также подобранная из представителей разных рас команда, показывают человечество с лучшей стороны. Мы показали, что дружелюбны, но можем за себя постоять. Мы показали, что готовы к сотрудничеству с друзьями Совета и готовы сражаться с его врагами. «Нормандия» – не просто хороший корабль, это важный шаг к улучшению репутации человечества в Пространстве Цитадели.
     – Выглядеть хорошо – это работа дипломатов, капитан. А работа военных – выигрывать войны. Я по‑прежнему считаю «Нормандию» пустой тратой денег налогоплательщиков, но в своём отчёте отражу и Ваше мнение. Так что мой отчёт для Объединённого Военного Совета Альянса Систем будет… не столь негативным, как я изначально предполагал.
     Михайлович вскинул руку к козырьку, и Джон сделал то же самое.
     – Удачи, капитан Шепард, – попрощался контр‑адмирал. – Не подведите нас.
     Он развернулся на каблуках и покинул пирс.
 * * *
     Двери лифта разошлись. Шепард сделал шаг наружу, и тут же его ослепила фотовспышка. Проморгавшись, он увидел перед собой человека-журналистку арабской внешности. Её длинная одежда оставляла открытыми только лицо и кисти рук. Возле головы журналистки висел телевизионный дрон.
     – Командор Шепард? – спросила женщина утвердительным тоном. – Калисса бинт Синан аль‑Джилани, Вестерландские Новости. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов?
     Джону не пришлась по вкусу агрессивная напористость журналистки, и он пожал плечами:
     – Зависит от вопросов.
     – Капитан, наши зрители слышали о Вас множество безумных историй. Сегодня мы предоставляем Вам шанс восстановить справедливость. Что скажете?
     – Вы, конечно, понимаете, что на некоторые вопросы я, возможно, не отвечу из соображений секретности.
     – Уверена, наши зрители отнесутся с пониманием.
     На панели дрона загорелся индикатор включённой записи.
     – Люди пытаются заслужить уважение Совета уже четверть века, – уверенным тоном начала Калисса. – Что Вы ощущаете, как первый человек, принятый в состав Специального Корпуса Тактической Разведки?
     Джон посмотрел в камеру дрона и кивнул:
     – В состав СпеКТР входят лучшие представители всех лояльных Совету Цитадели рас. Быть среди них – большая честь.
     – Но кое‑кто считает, что Ваше назначение – «косточка, кинутая людям с барского стола». Как Вы это прокомментируете?
     Шепард поморщился:
     – Такие люди всегда были и всегда будут. Оставим это на их совести.
     – Бывали ли случаи, когда Совет просил Вас поставить их интересы выше, чем интересы Земли?
     Джон пришёл к выводу, что журналистка заинтересована не в объективном отражении реальности, а в «жареных» сплетнях. Тем не менее, он сдержался:
     – Ни один спектр не работает против своего же народа.
     – Уверена, это заявление снимет груз с сердец многих наших зрителей. Земля передала в Ваше распоряжение новейший корабль, оборудованный по последнему слову техники. Что Вы ещё можете о нём рассказать?
     – Строго говоря, «Нормандия» – это совместная разработка земных и турианских инженеров. Действительно, в его конструкции задействовано множество передовых технологий Пространства Цитадели. К сожалению, более подробная информация засекречена.
     – То есть, получается, что рядовые турианские инженеры знают то, что скрывается от широкой общественности Альянса Систем? Вы считаете, что это справедливо? И справедливо ли отдавать лучший корабль космофлота Альянса на службу Цитадели?
     Это было уже немного слишком.
     – Никто его никому не «отдавал», – жёстко сказал Шепард. – Корабль находится под моим командованием. Надеюсь, Вы согласитесь, что я – человек. Экипаж также находится на довольствии Альянса. Помимо своих обязанностей спектра Совета я выполняю также поручения командования нашего космофлота.
     – Нашего – это чьего? Вы, конечно, человек – но работаете Вы на Цитадель. И последний вопрос. По слухам, Вы в настоящее время преследуете спектра‑предателя, некоего Сарена Артериуса. Что Вы можете рассказать об этом нашим зрителям?
     – В интересах выполнения задания, я не могу обсуждать его в средствах массовой информации. Надеюсь, зрители меня поймут.
     – Не беспокойтесь. Мы сами выясним. Земля следит за Вами. Не подведите её.
     Теледрон нацелился на журналистку. Она добавила в камеру:
     – С Вами была Калисса бинт Синан аль‑Джилани, Вестерландские Новости.
     Индикатор записи погас. Калисса повернулась обратно к Шепарду:
     – Спасибо, что уделили мне время, капитан. Ещё увидимся.
     После того, как журналистка ушла, у Джона осталось неприятное чувство, что либо он сказал что‑то не то, либо его слова обязательно вывернут наизнанку.
 * * *
     Весь день ушёл на различные формальности – оформление прав на золотоносный участок на Элетании, растаможивание обломков гетов и их оружия, встречу с советником Валерном по поводу найденного медальона Лиги Единства, и прочее, и прочее. За всё это время Джон успел лишь наскоро перекусить кофе с булочкой в буфете посольского здания. Пока ел, он то и дело ловил на себе изучающий взгляд азари, сидевшей с планшетным компьютером за соседним столиком, но при попытке вернуть взгляд она неизменно отворачивалась. «Логово Коры» после инцидента с Кастетом отремонтировали, но управляющий, по слухам, сменился.
     – Командор! – окликнул Джона женский голос, когда тот направлялся к лифтам после встречи с саларианским советником. – Командор Шепард! Вы меня помните?
     Джон обернулся.
     – А, здравствуйте, очень приятно. Вы – Эмили Вонг, журналистские расследования, так?
     – Да, совершенно верно. Мы не могли бы поговорить?
     После Калиссы аль‑Джилани разница в поведении двух журналисток бросалась в глаза.
     – Да, пожалуйста. Что Вас интересует?
     – После того, как Вы передали мне материалы о преступности на Цитадели, я получила целый шквал откликов. В том числе, множество предложений о темах дальнейших расследований.
     – Вот как? Если это касается моего текущего расследования, то, сами понимаете…
     – Нет-нет, конечно, секретность, разумеется… Я хотела попросить о другом. Видите ли, я сейчас занимаюсь исследованием условий труда диспетчеров воздушного движения в пределах Цитадели.
     – После репортажей об организованной преступности – и к условиям труда диспетчеров? Это не слишком незначительная тема для Вас?
     – На самом деле, она даже более важна, чем коррупция. Тут речь не идёт о том, как одни богатые люди мешают или помогают разбогатеть другим. На кону куда более важная ставка – безопасность жизни и здоровья тысяч пассажиров в день. Мне поступают от зрителей письма, что диспетчеры на Цитадели вынуждены работать в условиях опасного переутомления.
     – Все знают, что диспетчерам приходится перерабатывать. Что здесь нового?
     – Одно дело – обычные сверхурочные. Другое – когда утомление диспетчера настолько велико, что это создаёт опасность для участников движения. Интенсивность транспортных потоков Цитадели только за прошедшие сто лет выросла в четыре раза! А количество работающих диспетчеров никак не изменилось. Вы представляете, к каким перегрузкам такая ситуация может привести? Уже сейчас происходит по нескольку случаев экстренной отмены манёвра в неделю. Неужели требуется серьёзная катастрофа, чтобы заняться этой проблемой? Нужно всё проверить, и если дела обстоят действительно так, то довести до сведения зрителей. Только так мы сможем с этим что‑то сделать.
     – И как я могу помочь Вам это проверить?
     – Видите ли… У меня, конечно, нет доступа к диспетчерской, но у Вас, как у спектра, он есть. Если Вы под каким‑нибудь предлогом туда зайдёте и оставите «жучок», это поможет мне провести журналистское расследование.
     – И что тогда?
     – Тогда СБЦ будет вынуждена нанять больше диспетчеров, улучшить системы контроля… В общем, сделать что‑нибудь, чтобы диспетчеры не боролись со сном на рабочих местах! Если на Совет не надавить, они ни кредита не потратят. А если проблема получит огласку, это вынудит их заняться ей всерьёз.
     – Этот «жучок», он не нарушит работу диспетчерской?
     – Что Вы! Совершенно безопасное устройство. Просто миниатюрная камера, пишет изображение и звук и передаёт мне. Частоты, на которых идёт передача, в протоколах управления транспортом не используются, я уже интересовалась. Вмешиваться в работу диспетчеров, если Вы это имеете в виду…
     – Ну уж настолько я Вам доверяю.
     – Спасибо. В общем, мне просто нужно проследить за условиями труда и их влиянием на эффективность управления транспортными потоками.
     – Вы меня убедили. Гарантировать не буду, но давайте Ваш «жучок», я поставлю его куда‑нибудь, откуда открывается хороший обзор.
     – Постарайтесь, пожалуйста. В долгосрочной перспективе это может спасти сотни жизней.
* * * 
     – Я ещё раз повторяю, что основная угроза человечеству, да и всему живому в Галактике – это жнецы! – стукнул кулаком по столу Андерсон.
     – А я ещё раз повторяю, – возразил Удина, – что этот ваш Шепард просто бредит, а Вы за ним повторяете!
     – Мы ещё не встретили ни одного так называемого жнеца, – по помещению разнёсся спокойный хрипловатый голос адмирала Хакетта. – А с гетами сталкивались уже неоднократно. Поэтому я поддерживаю предложение посла Удины. Капитан-лейтенант, займитесь поисками возможных признаков вторжения гетов. Жнецы, даже если они существуют, могут подождать.
     – Если? – переспросил Шепард.
     – Вы слышали про чайник Рассела? – свой вопрос адмирал адресовал ко всем присутствующим.
     Никто не ответил, и Хакетт продолжил:
     – Известный философ Бертран Рассел утверждал, что бремя доказательства в споре между верующими и атеистами лежит на верующих. Он объяснял это так: «Допустим, я утверждаю, что вокруг Солнца летает фарфоровый чайник. Он слишком мал, чтоб заметить в телескоп, радаром его тоже не поймать. Так что же, прикажете всем верить, что он действительно есть?»
     – То есть, пока жнецы не уничтожат половину Галактики…
     Адмирал остановил возражение, подняв ладонь:
     – Это точка зрения философа. Мы, военные, обязаны мыслить иначе. Может быть, чайника нет. Но может быть, что он и есть. А может быть, что это не чайник, а авангард вторжения врага. И пока никто не доказал, что этого «чайника» действительно нет, мы обязаны действовать так, будто он есть. Любая попытка поступать так, как рекомендуют любители Рассела, сулит поражение в войне и по существу есть предательство. Поэтому, хотя доказательств существования жнецов и нет – не спорьте, командор, не спорьте – тем не менее, мы обязаны учитывать такую возможность. Так что в первую очередь – уже доказанная угроза гетов, но о жнецах тоже не забывайте. И, конечно, о поисках Сарена. Это поручение, возложенное на Вас, как на спектра Совета, к тому же Сарен – очевидный вдохновитель гетов, так что, охотясь за гетами, Вы, так или иначе, продвигаетесь в выполнении задания Совета Цитадели. Но всё же геты в первую очередь. Официальный запрос Республикам Азари о местонахождении матриарха Бенезии мы направили, пока ответа не поступило, искать её нерационально. Что касается её дочери, обшаривать целую планету также неразумно, подождём ответа Республик.
     – Разве о гетах известно больше?
     – Согласно Вашему отчёту, Ваша… э… сотрудница в настоящий момент занята дешифровкой координирующих переговоров гетов. Как только что‑то прояснится, немедленно поставьте меня в известность. Это раз. Патруль сообщает о необычных сигналах, идущих с планеты Метгос системы Гидры скопления Ро Аргуса. Возможно, там разворачивается авангард гетов. Это два. А там уже придёт и ответ от азари.
     Джон вспомнил рапорт патруля, который когда‑то скопировал с компьютера посла Удины в этом самом кабинете. Речь как раз шла о сигналах с Метгоса. Однако, говорить об этом было бы неуместно, поэтому он просто отсалютовал.
     – Да, и вот ещё что, – добавил адмирал под конец разговора. – В отчёте Вы упоминали о паре мест, куда были доставлены образцы с Фероса. Возможно, образцы торианина или его порождений. Мы знаем, что торианин какое‑то время сотрудничал с Сареном. Даже если потом они стали врагами, нужно проверить судьбу этих образцов. Займитесь этим в первую очередь.
 * * *
     Фрегат прошёл ретранслятор, совершив прыжок в туманность Коричневое Море, и теперь на гиперсветовой скорости шёл в направлении планеты Часка системы Матано.
     Шепард спустился на лифте в десантно‑грузовой отсек, откуда по короткому трапу перешёл в машинное отделение. Матросы наблюдали за показаниями приборов. Время от времени кто‑нибудь из них переключал тот или иной тумблер или плавно передвигал один из многочисленных рычажков, но по большей части автоматика делала всё сама.
     За одним из пультов только что закончила смену Тали. Хотя кварианка большинство времени уделяла дешифровке данных гетов, она также продолжала нести ходовую вахту согласно графику. Джон подошёл к сменившейся с поста девушке.
     – Ну что, как Вам наш корабль?
     – Это что‑то невероятное! – восхищённо выдохнула Тали. – Такого огромного нуль‑ядра на фрегате я в жизни не видела!
     – Никто не видел, – усмехнулся Шепард.
     – Кажется, я начинаю понимать, почему вы, люди, так быстро развиваетесь. Я и думать не могла, насколько в вашем кораблестроении развитые технологии.
     – «Нормандия» – экспериментальный корабль. Если прототип хорошо себя покажет, за ним последуют другие.
     – Подумать только… Ещё недавно я ползала по трубам, ставила заплатки на систему подачи топлива – а теперь мне выпала честь служить на одном из самых передовых фрегатов в истории!
     Было видно, насколько девушка увлечена своим делом. Казалось, даже светящиеся под маской белые глаза засияли ярче, когда она заговорила с капитаном.
     – Я хочу ещё раз поблагодарить Вас за оказанное доверие, – продолжала Тали. – Оказаться на борту такого корабля – это мечта, ставшая явью.
     – Вижу, Вы действительно любите свою работу.
     – Я кварианка, я не могу не любить обслуживать звездолёты. Флотилия – это наш дом, состояние корабля – вопрос жизни и смерти. Мы на Странствующем Флоте испытываем недостаток всех ресурсов – пищи, воды, просто места… Но самый ценный ресурс – это корабль. У нас много хороших кораблей, но ни один из них не сравнится с «Нормандией». К тому же, мы держимся за каждый корабль до последнего. Бывает, он на 90% состоит из запчастей и латаных-перелатаных деталей. Некоторые корабли остались ещё со времён до восстания гетов!
     – Поверить не могу, что вы поддерживаете работоспособность кораблей трехсотлетней давности. Действительно, кварианцы – отличные техники.
     – Большая часть нашей жизни – это ремонт кораблей. Как‑то выживаем. Мы стараемся по мере сил жить своим трудом. На кораблях‑фермах мы выращиваем растения, перерабатываем их в пищу…
     – Только растения? Животных не едите?
     – Едим, но не выращиваем. Это безумное расточительство, у нас нет ни лишнего места, ни лишней воды, не говоря о воздухе. Поэтому животную пищу мы только закупаем. К тому же, животные белки обычно более аллергенны. Хочешь поесть мяса – пожалуйста, но не удивляйся, что утром будет плохо.
     – Как с алкоголем.
     – Точно. И это не единственное, и далеко не самое важное, что мы не можем обеспечить себе сами. Для ремонта корабля нужны материалы. Чтобы поставить заплату на корпус, к примеру, нужна сталь. Мы не можем добыть руду. Если даже найти руду на бесхозной планете, нам негде её переплавить. Поэтому материалы тоже приходится добывать или выменивать. Вот почему паломничество – важная часть нашей жизни.
     – Расскажите мне подробнее о паломничестве.
     – Когда кварианец достигает совершеннолетия, он должен покинуть родной корабль и заслужить право влиться в другую команду…
     – Обязательно в другую?
     – Да, это позволяет справляться с угрозой генетического вырождения. Но чтобы заслужить такое право, паломник должен доказать, что не будет обузой. Для этого он отправляется в странствие между звёзд, один, без семьи, без родной команды, и возвращается только тогда, когда добудет что‑то достаточно ценное, чтобы преподнести в дар капитану избранного корабля. Если капитан принимает дар, ритуал завершён, и экипаж приветствует нового полноправного гражданина.
     – То есть, капитан может его и не принять?
     – Теоретически, да. Но так случается редко – большинство капитанов только рады увеличить размер своей команды. Чем больше команда – тем больше вес капитана в обществе. Так что по традиции капитан принимает дар независимо от его ценности. Но если паломник приносит недостойный дар, к нему и относиться в новой команде будут соответственно, это клеймо на всю жизнь. Поэтому обычно паломник не возвращается, пока не найдёт что‑то действительно ценное.
     – Не могу поверить, что родители просто так отпускают своих детей в никуда.
     – Не то, чтобы так. Перед тем, как отправить в паломничество, нам дают уроки, как выживать вне Флотилии. Нам делают различные подарки, которые так или иначе могут помочь в паломничестве. Кроме того, нам имплантируют медицинский модуль, помогающий справляться с аллергией и инфекциями – поколения жизни в стерильных условиях космических кораблей практически лишили нашу расу иммунитета и приспособляемости к незнакомой пище. Так что Флотилия делает всё для того, чтобы по возможности сделать паломничество безопасным. Ведь это обязательный ритуал взросления, так что, будь паломничество опасным, это поставило бы под угрозу существование нас как вида. Хотя некоторые паломники, разумеется, гибнут – случайности всегда возможны – а некоторых так прельщает жизнь странника, что они не возвращаются, большинство паломничеств заканчивается ритуальным подношением дара и принятием в новую команду. Кто‑то приносит больший дар, кто‑то меньший. Но в любом случае это как экзамен на взрослость. Кто оплошает с даром, того серьёзно воспринимать уже не будут. А от меня и ожидают большего, чем от остальных. Я должна постараться и найти что‑то действительно важное. Не просто какой‑нибудь заброшенный корабль, с которого разве что пару листов жести взять можно.
     – Почему так? С Вами что‑то не так?
     – Дело не во мне, дело в моём отце. Он возглавляет Коллегию Адмиралов, это единственные пять человек, которые ради блага Флотилии могут наложить вето на решение Конклава. Мой отец отвечает за жизнь семнадцати миллионов обитателей Странствующего Флота. Вся наша раса в его руках, а я – его единственный ребёнок.
     – То есть, Вы – что‑то вроде кварианской принцессы? Наследница престола?
     – Не совсем. Пост адмирала не наследуется. Скорее всего, я никогда не буду ни адмиралом Коллегии, ни членом Конклава. Да мне это и не нужно. Юридически, я ничем не отличаюсь от остальных паломников. Но на деле меня будут оценивать не так, как всех. Так или иначе, капитан «Нимы», корабля, который я выбрала, будет смотреть, достойна ли я своего отца.
     – И что, никаких привилегий Ваше родство не даёт?
     – Больше проблем. У моего отца много врагов. Кто‑то из них мог бы попытаться добраться до него через меня.
     – Должно быть, нелёгкая ноша.
     – Не жалуюсь. Но от меня действительно будут ждать чего‑то экстраординарного. Чего‑то, что может навсегда изменить жизнь моего народа к лучшему. То, что в руках другого паломника будет хорошим даром, может оказаться провалом для меня.
     – А такой дар, как спасение всей Галактики от жнецов – достаточно хорош?
     – Видите ли… Мы так долго живём Флотилией, что большинство кварианцев судьба остальной Галактики, к сожалению, мало беспокоит. Вот планета, на которой мой народ смог бы жить – это было бы достойнейшим даром. Возможно, лучшим в истории. К сожалению, даже если мы победим Сарена…
     – Когда.
     – Что «когда»?
     – Не «если победим», а «когда победим». Не сомневайтесь в успехе.
     – Хорошо, капитан. Так вот – даже когда мы победим Сарена, вряд ли это поможет моему народу обрести землю. За Вуалью Персея множество гетов. Они не пустят нас жить на нашем родном Раннохе, а найти другую пригодную для нас планету практически невозможно.
     – Так что же будет достойным даром в Ваших руках?
     – Что‑нибудь, что помогло бы нам лучше понять гетов. Узнать их сильные и слабые стороны. Проследить их развитие за прошедшие триста лет. Может быть, суметь договориться с ними. Геты сейчас – это уже совсем не те геты, которые некогда отправили нас в изгнание. Они продолжают развиваться. Вот если бы удалось снять показания с работающей платформы – это было бы феноменально. Но, к сожалению, это невозможно. Не беспокойтесь, капитан. Прежде всего – Сарен. Со своими проблемами я разберусь позже и, скорее всего, сама.
     – Расскажите мне о своих родителях. Ваш отец…
     – … всегда, сколько я помню, был выдающейся фигурой, одним из лидеров нашего народа, даже до того, как возглавил Коллегию Адмиралов. Быть ребёнком такого человека действительно непросто. Он – живой пример для нашей молодёжи, и, конечно, все ждут, что его единственная дочь будет ему соответствовать. Кроме того, он – как Вы это называете? Военная косточка. Поэтому я сызмальства росла в условиях жёсткой дисциплины. Тогда мне казалось, что он ведёт себя со мной слишком жёстко, но теперь я за это благодарна. Этот мир нам ничего не должен, и для кого‑то это было бы открытием – но только не для меня. Меня с детства воспитали так, что если я чего‑то хочу, я должна это заслужить.
     – А Ваша мать?
     – Мама была доброй, мягкой, и всегда находилась как бы в тени отца. Может быть, отец подавлял её как личность, но мне кажется, они просто хорошо подходили друг другу. К сожалению, она умерла. Поломался бактериальный фильтр, дальше известная история – кокковая инфекция, острая дыхательная недостаточность и…
     – Простите.
     – Это было пять лет назад. Я… я справилась.
     За тёмной маской скафандра лица было не видно, но Джону показалось, что глаза кварианки увлажнились.
     – Отец, по‑моему, так до конца и не оправился после смерти матери. Он… ушёл в работу. С головой. Нельзя сказать, чтобы мы стали совсем чужими друг другу, но…
     – Вы не обижаетесь на него?
     – Да нет… Мы, в общем, никогда не были с ним по‑настоящему близки. Он не такой. Для моего отца благо Флотилии превыше всего, в кругу семьи он не расслаблялся, всегда был и по сей день остаётся прежде всего офицером, а уж только потом отцом. Наверное, это можно понять – на его плечах тяжёлый груз, люди рассчитывают на него, и он относится к этому со всей возможной серьёзностью. Поэтому даже когда он разговаривал со мной, его мысли оставались далеко, он продолжал думать о своей работе. Я даже не могу припомнить, чтобы он смеялся или шутил. Он, конечно, заботился обо мне… по‑своему… но никогда этого не показывал… так, как это обычно бывает. Ну и я тоже, наверное, самое большое, что могу сказать о наших отношениях – что я его уважаю.
     – Выходим из гиперсветового, – предупредил Джокер по интеркому.
     – Давайте вместе пройдём на боевой мостик, – предложил девушке Шепард. –На кольцо Часки стоит посмотреть.
 * * *
     – Даю вводную, – сказал Джон отряду. – «Экзо-Гени» направила на Часку некие опасные образцы для экспериментов исследовательской группы под названием «Цербер». Планета практически не населена – она обращена к Матано одной стороной, ввиду чего одно полушарие слишком горячее, а другое слишком холодное, чтобы там была возможна жизнь. Орбитальная разведка выявила комплекс одиночных строений в переходном поясе – это протеанская пирамида прямо под нами, сборный барак возле неё, пара гражданских двухэтажных общежитий и подземный комплекс, предположительно исследовательская лаборатория. На радиозапросы не отвечают – либо отвечать некому, либо они ведут противозаконную деятельность. Задача – выяснить ситуацию, при необходимости оказать помощь либо пресечь. Установить степень опасности образцов, в том числе возможную заинтересованность гетов.
     «Мако» мягко приземлился на поверхность планеты. Капитан спрыгнул на мягкую изумрудно-зелёную траву и потянулся, с наслаждением распрямляя конечности после сидения в транспортёре. Перед ним возвышалась четырехугольная пирамида метров десяти высотой. На верхушку вели лесенки, по одной в центре каждой грани.
     – И это тоже протеанская архитектура? – с сомнением в голосе протянула Эшли, чьё знакомство с культурой протеан до сих пор ограничивалось циклопическими строениями Фероса и столь же впечатляющими устройствами на Иден Прайм и Элетании.
     – Это ритуальная пирамида, – кивнула Тали. – В своих странствиях я уже…
     – А не слишком высокопарно ты изъясняешься? – грубо оборвала её сержант. – «Страаанствиях»… Ха.
     Кварианка отвернулась и промолчала.
     – Эшли, Вы слишком грубы с человеком, который, может быть, однажды прикроет Вам спину, – мягко сказал Кайден из‑за спины Уильямс. Девушка резко обернулась:
      – С человеком, вот как?
     Джон повернулся на каблуках и строго оглядел спорщиков.
     – Сержант Уильямс! У нас враги закончились?
     – Сэр, никак нет, сэр! – вытянулась в струнку Эшли.
     – Так не сочиняйте себе новых среди товарищей по отряду. Всё ясно?
     – Сэр, так точно, сэр… – виновато, но чётко ответила сержант.
     – Надеюсь, инцидент исчерпан, – сказав эту фразу, капитан ещё пару секунд смотрел на отряд, и только затем повернулся обратно к пирамиде. – Кто‑нибудь знает, как войти в эту штуку?
     – Вход должен открываться сверху, – сообщила Тали.
     Шепард поднялся по лесенке. Пирамида заканчивалась небольшой квадратной площадкой чёрного полированного камня. Её размера едва хватало, чтобы мог стоять один человек. Джон встал и оглядел ближайшие окрестности с высоты трёхэтажного дома. Равнину, на которой стоял отряд, пересекали глубокие узкие лощины с крутыми склонами. В одной из них паслось стадо космокоров. Эти забавные копытные существа были своим туловищем и четырьмя копытными конечностями не столь похожи на коров, сколько на антилоп. Однако лично Шепарду они больше напоминали кенгуру своими толстыми длинными хвостами, вытянутыми собакоподобными мордочками и дополнительной парой коротких передних конечностей с чёрными коготками. Пирамида не открылась. Джон уже собрался спускаться, когда его внимание привлёк металлический блеск километрах в пяти к северу. Надвинув визор на глаза, он пригляделся. Блестел бак с горючим для автономной электростанции, питавшей стоявшее там же общежитие. И никаких следов людей. Дав максимальное увеличение, Шепард увидел ещё одну деталь. Стоявшие вокруг здания «зубы дракона».
 * * *
     – Взгляните‑ка, капитан! – Кайден протянул Джону несколько плоских коробочек из прозрачного пластика. В каждом из них находилось по одному сапфировому диску. Поверхность каждого диска причудливым образом отражала дневной свет, играющий на ней всеми цветами радуги. При малейшем повороте держащей коробочку руки цветовая картина полностью менялась.
     – Красиво. Впервые держу в руках подлинные протеанские диски. Нужно будет сдать их Совету Цитадели. Где нашли?
     – Возле заброшенного барака, в подготовленных к отправке контейнерах. Никаких следов людей.
     – А гетов?
     – Гетов?
     – К северу отсюда стоят «зубы дракона». Возможно, учёные были атакованы гетами – это раз. Возможно, следует ожидать нападения хасков – это два. Отряд – в машину!
     «Мако» тронулся в путь.
     – Ну что, Тали, готовы показать работу аварийного клапана? – невинным тоном осведомился Гаррус у кварианки, когда транспортёр подъехал к склону ближайшей лощины.
     – У меня есть дробовик, – сквозь зубы процедила девушка.
     Турианец усмехнулся и замолчал.
     Транспортёр, накренившись, сполз по склону и поехал вдоль естественного рельефа местности, время от времени объезжая группки космокоров, с любопытством оглядывавшихся на звук. Приблизившись к месту, где Шепард обнаружил «зубы дракона», Гаррус переключил передачу на пониженную, и «Мако» с натужным воем полез вверх. Чуть не доезжая до конца склона, водитель резким движением утопил педаль подачи топлива до отказа. Вонзившись ламелями шин в податливую почву, транспортёр рывком выскочил на открытый участок. Гаррус тут же дал импульс на реактивные двигатели, и «Мако» словно подпрыгнул на три‑четыре метра. Застучал башенный пулемёт – Шепард заметил подбегающих хасков и открыл огонь. Зачистив окрестность здания, он дал команду на выход. За пару секунд отряд оказался снаружи, оцепив свой транспортёр со всех сторон и насторожённо оглядывая местность. Не увидев признаков следующей атакующей волны, Джон знаком указал Тали и Рексу занять позиции у входа в общежитие, остальным приказал приготовиться к штурму и ударил ладонью по кнопке открытия дверей. Те бесшумно разошлись. Из вестибюля с хрипящими воплями побежали хаски.
 * * *
     Последним зачистили подземный исследовательский комплекс. За всё время нахождения на Часке отряду не встретилось ни единого разумного существа, органической или синтетической природы. Только хаски.
     Эшли сидела на вертящемся стуле, прикрыв глаза и откинувшись назад. Её глаза были закрыты, а губы двигались в беззвучном шёпоте. Кайден возился с терминалами внутренней компьютерной сети.
      – Капитан, посмотрите на это! – внезапно привлёк он внимание Шепарда. Джон подошёл к креслу, в котором сидел Аленко, и склонился над пультом.
     На мониторе воспроизводилась запись с одной из камер наблюдения.

[]
     Учёный в белом халате о чём‑то беседовал с прилетевшим на челноке немолодым человеком. У прилетевшего заметна была военная выправка, стрижен он был под бокс, но одет был в штатское – идеально выглаженные чёрные брюки с отпаренной стрелкой, белая рубашка‑поло. На груди рубашки была эмблема – вытянутый чёрный шестиугольник с прорезью внизу и шестиугольным же пустым местом внутри, покоящийся в двух оранжевых будто бы захватах. Эту эмблему Шепард уже видел – она была нанесена на главные двери исследовательского комплекса и общежитий. Человек в рубашке с эмблемой, по‑видимому, руководитель, спорил с учёным, что‑то от него требовал. Учёный сначала не соглашался, но затем махнул рукой и кивнул. По жесту руководителя двое лаборантов достали из челнока контейнер и открыли его. Внутри оказался похожий на жертвенник «зуб дракона» в выключенном состоянии.
     – Это и были те самые образцы? «Зубы дракона»? – предположил Гаррус.
     – А хаски‑то откуда взялись? Не сами же учёные на шипы попрыгали! – задумчиво проурчал Рекс.
     – На этой камере больше ничего интересного, – виновато пожал плечами Кайден.
     – Куда они потащили эту штуку? – спросила Тали.
     Кайден некоторое время переключал записи, затем откинулся в кресле:
     – Вот.
     Лабораторию, показанную на экране, отряд уже видел. Она кишмя кишела хасками, так что пришлось поработать как следует, прежде чем удалось через неё пройти. В центре стояло не меньше пяти «зубов дракона» с выдвинутыми штырями. На экране как раз закончили их установку. Пока штыри были убраны внутрь.
     В углу появился давешний стриженый. Он повернулся и поманил рукой кого‑то, стоящего за кадром. По его сигналу двое бойцов в бронекостюмах подвели к одному из образцов избитого человека. Тот вырывался, рот был открыт в крике. Взяв за руки и за ноги, бойцы силой уложили свою жертву на поверхность устройства. Тут же штырь пробил тело несчастного, тот пару раз дёрнулся и затих. Стриженый кивнул и взглянул на часы.
     – Палачи, – свистящим шёпотом произнесла Эшли. – Менгеле.
     Кайден включал запись за записью, и постепенно прояснилась общая картина. В этой лаборатории пытались раскрыть технологию изготовления хасков и управления ими. Одно время казалось, что цель почти достигнута, и исследователи-палачи изготовили небольшую партию из дюжины подконтрольных стриженому руководителю хасков. Но в какой‑то момент процесс вышел из‑под контроля. Когда руководителя не было в лаборатории, изготовленные хаски внезапно взбесились и уничтожили своих бывших мучителей. Очевидно, это стало известно хозяевам лаборатории – возможно, они просто догадались о происшедшем, когда связь с исследовательской группой прервалась. Так или иначе, после того, как в колонии не осталось ни одного человека, лабораторию больше никто не посещал.
     – Джокер, забирай нас отсюда, – устало сказал Шепард, поднеся к лицу инструментрон.
 * * *
     Эшли смотрела видеописьмо, когда Джон спустился в десантно-грузовой отсек.
     «Да, чуть не забыла», – звучал из инструментрона звонкий девичий голосок. – «Так ты говоришь, что служишь под началом того самого капитана Шепарда? Мы видели его в новостях. Он такой… ммм… Ну, ты понимаешь!» – Девушка в письме игриво хихикнула. – «Ну ладно, всё, до скорого, сестричка! Целую-целую, давай! Пока!»
     Письмо закончилось. Эшли опустила руку с инструментроном, повернулась и, заметив подошедшего Джона, густо покраснела:
     – Ох… Скажите мне, что Вы этого не слышали!
     Шепард усмехнулся:
     – Боюсь, это будет неправдой. Ваша сестра?
     – Временно.
     – Это как?
     – До тех пор, пока я не приеду домой и не убью её, – преувеличенно вредным голосом сказала Эшли. – Это Сара, наша младшенькая. Что‑то случилось? Вы же сюда не почту подслушивать пришли… сэр?
     – Просто проверяю состояние экипажа. Как Вы себя чувствуете после столкновения с хасками?
     – Спасибо, сэр, – девушка была явно польщена вниманием капитана. – Я справляюсь. Тяжело, конечно, сознавать, что где‑то творится такое… Такое…
     Джон предпочёл сменить тему:
     – Похоже, для Вас очень важно поддерживать отношения с семьёй?
     – Да, мы всегда были близки друг другу. Особенно с сёстрами. Папа же постоянно был на службе, так что я, как старшая, помогала маме с ними возиться.
     – В каких войсках служил Ваш отец? В космофлоте Альянса?
     – Да, и всё время пропадал в космосе. Что только он ни делал, чтобы снять «проклятье Уильямсов», но… Вы знаете. Зато как он гордился, когда я получила сержантские нашивки! И знаете, что он первым делом сделал, когда я приехала домой? Вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь!
     – А Ваша мать? О ней Вы ещё не рассказывали.
     – Жена военного – это говорит само за себя. Женщина, ставшая сильной, потому что выбора нет. Детей-то надо поднимать, пока отец по полгода в походе. Она так хотела повидать новые миры… Знаете, ведь у неё диплом по ксеногеологии, с отличием. Она могла бы за год посещать больше планет, чем кто-то за всю жизнь. Но ради семьи она отказалась от карьеры. Стала прилежной домохозяйкой, которая растит детишек и молится за мужа.
     – И много у Вас сестёр? Вы, так понимаю, старшая?
     – Да, старшая. Потом Эбби, следующая Линн, и младшая Сара, она ещё учится в колледже.
     – А братья есть?
     – Не получилось. Отец всегда шутил, что ни одни манёвры не научат его так держаться перед превосходящими силами, как пять женщин в одном доме.
     – Вы, говорите, родом с Сионы?
     – Родилась там, но росла, где придётся. Ну, Вы же понимаете, с военными всегда так. Пока я начальную школу закончила, нас шесть раз с места на место переселяли. Ни одного одноклассника тех времён в лицо не помню, – Эшли усмехнулась. – Что поделать! Куда приказали, туда и летишь, без вариантов. Может быть, это тоже повлияло на то, как мы с сёстрами привязаны друг к другу. Школьных друзей приходилось каждые пару лет бросать, а то и каждые несколько месяцев. Только одни родные мордочки рядом и остаются.
     – Родные мордочки, которых Вы воспитывали. Доставалось им от Вас на орехи, наверное?
     – Не без этого, – улыбнулась Эшли своим воспоминаниям.
     – И они после этого продолжают с Вами разговаривать? Удивительно.
     – На самом деле, одно время между мной и Сарой отношения были так себе. Но потом мы… – девушка замялась, – помирились.
     – Чувствую, за этим кроется какая‑то интересная история, – хитро прищурился Шепард.
     – У Сары появился поклонник. И нет бы, погулять с ней по‑человечески, букеты-конфеты, кафе-кино – он сразу ринулся быка за рога брать. Майк его звали. Нет, не поймите меня не так, парень, в принципе, неплохой, просто нетерпеливый. Линн встревожилась, стала мне письма слать, а я советовала не беспокоиться, пусть сами разберутся.
     – Письма? Вы были в отъезде?
     – На службе. Сара в этом году заканчивает колледж, а та история пару лет назад случилась. Мы… наша семья… жили тогда на Аматерасу, а меня послали служить на Чернобог – это в том же скоплении, но на расстоянии примерно в десять световых лет. Вроде и достаточно близко, чтобы поддерживать отношения, но если что – срочно прилететь не получится. Экспресс я себе позволить не могла.
     – И «если что» в конце концов произошло?
     – Майк пригласил Сару на «романтическую прогулку» в лес. Начал настаивать, что, вроде как, им давно пора… ну…
     – Я понял.
     – Она его приложила лбом об дерево и ушла. На самой, конечно, ни царапинки – мама с папой позаботились, чтобы мы с детства учились себя защищать. Линн мне позвонила, я взяла экстренный отпуск, прилетела так быстро, как могла и какое‑то время провожала Сару в школу и встречала домой.
     – А почему в полицию не обратились?
     – Сара не согласилась. Колония маленькая, все обо всех знают, на неё бы до следующего переезда все пальцем показывали. Я решила, что она сама вправе решать, как быть. Мама, конечно, разозлилась, но я всё уладила.
     – Так, значит, вы все учились самозащите? Где‑нибудь в воинской части?
     – Да, куда отца пошлют, там и учились. Офицеры обычно с пониманием относятся к дочерям однополчан. А там выбирали, что кому по вкусу. Линн училась стрелять из пистолета. Правда, ей не нравилось, очень нервничала, но остальное прельщало ещё меньше. Сара занималась прикладным айкидо. Эбби фехтовала на мечах и палках… она у нас вообще девушка с причудами. Например, юбки носит широченные, а с ними узенькие такие топики, представляете?
     Джон неопределённо кивнул – женская мода никогда не была его коньком.
     Эшли продолжила:
     – Ну, хотя на её фигуре, должна признать, это смотрится неплохо. Но мне бы, скажем, и в голову не пришло так одеться.
     – А что выбрали Вы? – вернулся к теме Шепард.
     – А меня папин друг учил рукопашному бою космодесанта. Так что не смотрите, что я девушка – при случае челюсть могу набок свернуть, мало не покажется.
     – Уже боюсь, – улыбнулся Джон. – Итак, вернёмся к той истории с Майком и Сарой. Что‑то произошло, пока Вы были в отпуске?
     – В последний день отпуска Майк нас подкараулил по пути из колледжа. Сара рассказала друзьям, что произошло, история разнеслась по школе, и его это взбесило. Про меня можно и не говорить – я его пополам разорвать хотела. Но Сара на меня так взглянула… знаете… мол, «дай, сестричка, я сама попробую всё уладить». Он ей орал в лицо всякие гадости, а она стоит, спокойная такая… А потом он попробовал её ударить. Ха! Я клянусь, она просто сделала пару шагов! А он – раз! – и носом об асфальт! И крови, как от поросёнка.
     – Расшибла ему лицо?
     – В том и дело, что нет! Он замахнулся, ударил – а её просто уже не было в том месте. И он упал.
     – А потом?
     – Представляете, она села рядом с ним на корточки и стала останавливать кровь. А меня попросила в это время вызвать «Скорую». Докторам сказала, что он споткнулся и упал. – Эшли хмыкнула. – В принципе, конечно, примерно так и было. А когда его уже собирались увозить в больницу, он вдруг обернулся и схватил Сару за руку.
     – И?
     – И я думала, он опять на земле окажется. А он… Он сказал: «Извини». И заплакал. А она его обняла и стала гладить по волосам. Она ведь… Знаете… Он ей действительно нравился. Просто мы, женщины Уильямс, не такие, капитан. Мы не отправляемся на прогулку в лес только потому, что «так надо» или «давно пора». Мы делаем это тогда, когда готовы. Не раньше, не позже.
     Сказав так, девушка выжидающе посмотрела на Шепарда. Джон улыбнулся, но флирт не принял. Вместо этого он спросил:
     – А где в это время был Ваш отец? Опять на службе?
     – Да. Папа постоянно служил в самых сложных местах, далеко в космосе. А нас, свою семью, оставлял на планете. Он говорил: «Звёзды – красивые игрушки, но детей в космосе не вырастишь».
     – Кварианцы бы с ним не согласились.
     – А их и не спрашивают.
     Эшли прикрыла глаза и продекламировала:

     Покой не для меня; я осушу
     До капли чашу странствий; я всегда
     Страдал и радовался полной мерой:
     С друзьями – иль один; на берегу –
     Иль там, где сквозь прорывы туч мерцали
     Над пеной волн дождливые Гиады.
     Бродяга ненасытный, повидал
     Я многое: чужие города,
     Края, обычаи, вождей премудрых…[18]

     Девушка неожиданно замолчала. Между густых ресниц блеснула слезинка.
     – Не думал, что Вы любите поэзию, – неловко сказал Джон.
     Эшли сдавленно пробормотала:
     – Что же, если я могу попасть Вам в глаз из табельного пистолета с расстояния в сотню метров, так я и не могу любить красивые стихи?
     – Я не это хотел сказать… – тихо произнёс капитан.
     – Знаете… Только, пожалуйста, никому не рассказывайте… «Улисс» был любимым папиным стихотворением. У нас была такая традиция – каждый раз, когда он собирался в долгий полёт, он записывал, как я его читаю. К отставке накопилась внушительная коллекция моих записей.
     – Наверное, они ему до сих пор нравятся?
     – Надеюсь. Когда я прилетаю домой, я каждый раз читаю «Улисса» у него на могиле. Папа умер. Несколько лет назад. Но, наверное, он до сих пор смотрит на меня. Так что… приходится вести себя хорошо.
     – Вы имеете в виду – смотрит оттуда, куда мы попадаем после смерти?
     – Так точно, капитан. Он теперь с Богом и у Бога. Э… Для Вас это ведь не проблема? Ну… То, что я верю в Бога?
     – Знаете, есть такая старая поговорка: «Не бывает атеистов в окопах под огнём». А под огнём я побывал достаточно.
     – Да… Уж наверное. Просто я часто встречаю людей, которых раздражает моя вера. Видите ли, если работаешь в космосе, то как так можно, верить в высшие силы… А я каждый раз думаю – да выгляните, наконец, в окно! Как можно смотреть на Галактику и не верить ни во что… такое?
     – Точно, – кивнул Джон.
     Эшли посмотрела на него с теплотой и благодарностью. На пару секунд могло бы показаться, что она сейчас обнимет капитана. Девушка потянулась было к нему, но тут же отвернулась.
     – Мне нужно возвращаться к своим обязанностям, капитан, – тихо сказала она. – Простите, что отняла у Вас столько времени.
 * * *
     – Если и тут одни хаски, кто‑то за это ответит, – хмуро пообещала Эшли.
     «Мако» катился по естественной равнине, поросшей изумрудно-зелёной травой с встречающимися кое‑где лиловыми и жёлтыми цветами. Согласно полученным на Феросе данным, «Экзо-Гени» объявила карантин колонии на Нодакрусе вскоре после того, как туда были доставлены некие образцы. Когда «Нормандия» легла на орбиту планеты, Шепард приказал Джокеру связаться с работавшими там учёными корпорации, но попытки успехом не увенчались. Зато удалось поймать сигнал бедствия, который безостановочно посылал в пространство автоматический радиомаяк. Никаких подробностей сообщение не содержало – только сигнал бедствия и координаты. По указанным координатам и отправился десант.
     Тали и Кайдена на борту транспортёра не было – они остались на фрегате изучать материалы с заброшенного исследовательского корабля. Азарийская трёхместная шлюпка висела на орбите Патайона и была оставлена хозяевами многие столетия назад. Перетаскав в грузовой отсек несколько древних носителей информации, специалисты занялись их изучением.
     Между орбитами Патайона и Нодакруса локаторы «Нормандии» засекли ещё один корабль – на этот раз грузовик класса «Коулун» с опознавательными знаками Альянса Систем и названием «Рог Изобилия», не подающий признаков жизни и не отвечающий на приветствие радиообмена. Пристыковавшись, Джон взял с собой Эшли и Гарруса и отправился на разведку. Вся команда была превращена в хасков, и их пришлось уничтожить. Изучив судовой журнал, Шепард понял, как это произошло. Корабль подобрал на одной из планет неизвестные артефакты, судя по описанию капитана, похожие на «зубы дракона». Вскоре после этого разумы всех членов экипажа, видимо, помутились. Капитан перестал диктовать новые записи, и дальнейшее удалось восстановить только по самописцам. Экипаж под воздействием артефактов направил «Рог Изобилия» прямо гетам в пасть, за Вуаль Персея. Всё, что там творилось, было заботливо стёрто из памяти «чёрных ящиков», зато неопровержимым был тот факт, что обратно корабль вернулся уже набитый хасками.
     Сержант Уильямс была уверена, что «зубы дракона» предназначались для опытов на Часке, и рвалась привлечь к ответственности заказчика экспериментов. «Я этому “Церберу” головы-то пообрываю», – мрачно процедила она сквозь зубы, когда группа высадки покидала «Рог Изобилия». Так или иначе, прямых доказательств чьей-либо причастности к гибели экипажа не было. Шепард отправил отчёт о происшествии в штаб Альянса Систем и в отдел приёма документации СпеКТР. Вскоре после этого пришло сообщение от адмирала Хакетта. Свободная группа космодесанта, снаряженная для борьбы с хасками по последнему слову техники (немалую роль в разработке новых улучшений бронекостюмов сыграло изучение тела Нирали Батиа), была срочно отправлена на Требин, где также перестала отвечать на радиозапросы исследовательская группа «Экзо-Гени». Требин нельзя было потерять – там полным ходом шла программа терраформирования. Уже в ближайшие три года можно было ожидать первого за историю планеты дождя, а через полсотни лет влажность атмосферы Требина должна была достигнуть уровня, достаточного для развития биосферы. Терраформированием и занимались специалисты «Экзо-Гени», пока связь с ними не прервалась. Эшли и тут усматривала связь с инцидентом на Часке.
     Теперь, пока транспортёр ехал по сочной траве, сержант сидела, погрузившись в мрачные раздумья о своих плохих предчувствиях, и взгляд её не обещал ничего хорошего потенциальному противнику. По указанным в маяке координатам не было ничего, кроме равнины, окружённой невысокими холмами, но Джокер сообщил, что с орбиты заметил станцию исследователей километрах в десяти к югу. Миновав обломки старого турианского корвета (Гаррус сфотографировал изображённую на куске обшивки эмблему), «Мако» выехал на возвышенность и рванул в указанном направлении.
     Доля кислорода в атмосфере Нодакруса намного превышала привычную для землян. Эшли и Джон были вынуждены дышать через маску, чтобы избежать кислородного опьянения. Кроме того, пыльца местных растений могла вызывать у людей аллергию. Впрочем, остальным тоже было лучше не рисковать, так что на всякий случай и Рекс с Гаррусом не снимали шлемов.
     По обильной растительности бродили жуки, отдалённо напоминающие земных божьих коровок. Однако благодаря насыщенности воздуха кислородом, здесь насекомые вырастали до внушительных размеров – средний жук был размером с хорошего ослика. Здесь же щипали травку уже знакомые космокоровы.
     Когда транспортёр поднялся на очередной пригорок, Шепард заметил, наконец, станцию. Она была построена на соседнем холме, защищённая от любопытных глаз неровностями местности и камуфлирующей краской в цвет окружающей травы. Склон холма был, пожалуй, слишком крут даже для «Мако».
     – Объедем холм, – решил Джон. – Может быть, с юга заехать проще.
     Гаррус молча кивнул, и транспортёр съехал вниз в седловину между холмом, на котором стояла станция, и пригорком, откуда отряд её только что видел. Выкрутив руль влево, турианец послал машину в объезд холма.
     – Что это? Другой вид хасков? – внезапно подалась вперёд Эшли.
     – Ползуны! – удивился Шепард.
     – Тут‑то они откуда? – рыкнул Рекс.
     Из травы то тут, то там поднимались всё новые ползуны торианина. Один внезапно вырос прямо перед носом «Мако» и тут же был отброшен ударом транспортёра метров на двадцать.
     – Те самые тестовые образцы, – сделал вывод Джон. – Они всё‑таки прибыли по назначению.
     – Значит, «Экзо-Гени» знала не только о способности торианина контролировать другие существа, но и о создаваемых им ползунах, – заметил Гаррус. – Но зачем они их перевозили сюда?
     – Может быть, хотели проверить, как они ведут себя в удалении от самого торианина? Или как на них воздействует перенасыщенная кислородом атмосфера? – предположила Эшли.
     Ползуны вели себя агрессивно, но не могли причинить большого вреда машине. Найдя пологую дорожку, ведущую к вершине холма, Гаррус направил «Мако» туда. Ползуны пытались преследовать транспортёр, но вскоре отстали.
      Серпантин грунтовки всё вился и вился, уводя машину к расположенной на холме станции. Оставалось недолго. «Мако» сбросил скорость перед последним крутым поворотом, и перед отрядом показалась надземная часть станции – круглое строение с антеннами связи и шлюзовой дверцей. Дверцу было еле видно из-за копошащихся перед ней ползунов. Бойцы открыли огонь.
 * * *
     Отряд вышел из лифта. В зоне отдыха было пусто. Над барной стойкой тускло горели круглые врезные светильники, но сам бар выглядел так, будто по нему кто‑то прошёлся кувалдой. Диванчик в углу был покрыт начавшими уже преть грязно-зелёными ошмётками. В углу лежал опутанный зелёными стеблями высосанный досуха труп. Повсюду были видны лопнувшие коконы торианина. Стена из прозрачного пластика, отделявшая подземные помещения от горной породы, в нескольких местах потрескалась от сильных ударов.
     Бойцы переглянулись. Шепард кивком указал на дверь, ведущую вглубь станции, к лаборатории. Гаррус, выбрав укромное место за диваном, лёг и направил на дверь снайперскую винтовку. Джон с Эшли заняли позиции по сторонам двери. Рекс, наставив дробовик с подствольным огнемётом на дверь, короткими шажками подошёл к ней вплотную и нажал на кнопку. Зажужжал сервопривод, и дверь отъехала в сторону. В коридоре за ней было пусто. Эшли короткой перебежкой переместилась к дальнему концу коридора, к двери лаборатории. Рекс подошёл вплотную к двери и изготовился ставить биотический щит. Шепард встал рядом, выставив штурмовую винтовку так, чтобы ствол её оказался по другую сторону щита. Гаррус, сменив снайперскую винтовку на пистолет, подошёл и нажал на кнопку открывания двери.
     В лаборатории не было ни одного человека. Зато ползуны копошились за каждым углом. При звуке открывающейся двери они раскинули ветвистые руки и побежали на бойцов. Застрекотал автомат Эшли. Рекс выжег первую волну нападающих огнемётом и сразу вслед за этим биотическим броском отшвырнул ещё нескольких ползунов, впечатав их в стену. Гаррус с Шепардом отстреливали ползунов, подбегающих с флангов.
     Когда бой закончился, лаборатория была усеяна зелёными лоскутами и забрызгана травяным соком. Из отряда никто не пострадал. Дверь в дальнем конце лаборатории открывалась в коридор, ведущий на склад и в жилой отсек. На складе ничего живого не оказалось. В жилом отсеке сканер засёк движение. Бойцы заняли позиции, Шепард нажал кнопку, и дверь открылась.
     – Спасатели? Наконец-то! – облегчённо выдохнула женщина лет сорока в форменной одежде «Экзо-Гени». Она обернулась к учёным, насторожённо смотрящим на вошедших. – Вот видите? Я же говорила – если включить маяк, кто‑нибудь обязательно прилетит!
     Женщина сделала пару шагов к Джону и представилась:
     – Меня зовут доктор Росс. Я руковожу проводимыми на этой базе исследованиями. Мы уже много дней сидим в этой комнате. Запасы воды и продовольствия начали уже подходить к концу, так что вы очень вовремя!
     Шепард покачал головой:
     – Я должен задать вам несколько вопросов. И получить на них ответы. Итак, что здесь происходит? Почему здесь всё кишмя кишит ползунами торианина?
     Доктор Росс растерянно оглянулась на сослуживцев, затем вернулась взглядом к Джону:
     – Но… Откуда… Откуда Вы знаете о торианине?
     – Я был там, – жёстко ответил Шепард. – На Феросе. Я знаю, чем там занималась «Экзо-Гени». Я видел, что торианин творил с колонистами, пока «Экзо-Гени» молча за этим наблюдала. Поэтому я принял меры.
     Женщина вздохнула:
     – Что ж… Значит, наш секрет раскрыли, и я могу не врать – самое худшее вы уже знаете. Местные ползуны были выведены уже здесь, на Нодакрусе из нескольких присланных с Фероса образцов. Мы нашли способ превратить их в послушных слуг.
     – Я вижу, вам это в конечном итоге не удалось.
     – Всё шло хорошо! Мы уже готовились сдавать проект, но несколько дней назад все ползуны будто сошли с ума. Те, кого вы здесь видите – это лишь жалкий остаток всего исследовательского персонала на планете. Нам повезло – мы смогли запереться в этой комнате.
     – Похоже, ползуны каким‑то образом сохраняют связь с торианином. Судя по Вашему рассказу, они активизировались в тот момент, когда нам пришлось разобраться с нервным узлом на «Надежде Чжу».
     – И никто вас не предупредил, что стоит проверить нашу колонию.
     – Напротив. Видимо, руководство компании подозревало, что возможно такое развитие событий – существует внутренне указание перевести колонию на карантин. Ваше счастье, что мы им не подчиняемся. Так что мы, наоборот, решили посмотреть, что здесь происходит. Но помощь пришла бы раньше, если б вы прислали чёткое сообщение с описанием ситуации. Мы получили сигнал только от маяка бедствия.
     – Мы не могли отправить сообщение. У этой базы нет внешнего коммуникационного канала. «Экзо-Гени» опасалась, что кто-то может попытаться продать наши секреты конкурентам или сообщить властям о том, что здесь происходит. Так что всё, чем мы располагаем – это аварийный радиомаяк, посылающий стандартный сигнал тревоги на базу «Экзо-Гени» на Феросе. Получив сигнал, руководство должно было выслать за нами спасательный шлюп в течение 24 часов, но, похоже, у них сейчас полно своих проблем.
     – Мог выжить кто‑нибудь ещё? Где мы можем их найти?
     – Снаружи слишком много ползунов. У остальных не было шансов. Спаслись только мы.
     – Что ж. Я услышал всё, что нужно. Собирайтесь, полетите с нами. Именем Совета Цитадели, я задерживаю всю группу до окончания следствия по делу.
     – Что? Но… – доктор Росс была обескуражена. – Послушайте. Я знаю, что мы… Что наша деятельность была… скажем так, не вполне законна. Я признаю это! Но теперь‑то в любом случае всё закончилось. Нет смысла сообщать властям и, тем более, арестовывать нас. Правда?
     – Вы отвечали за этот проект, в том числе и за соблюдение необходимых мер предосторожности. Люди доверяли Вам, а Вы их предали.
     – Но послушайте, давайте рассуждать благоразумно. Я же не хотела, чтоб так повернулось? И потом – кому станет легче, если я закончу свои дни в тюрьме? Сложись всё иначе, корпорация бы о нас позаботилась, но теперь, я понимаю, они сделают всё, чтобы от того, что случилось на Феросе и у нас, репутация компании не пострадала. Но я могу и сама кое‑что предложить! Мы разведали тут неподалёку месторождение золота. Там много золота! Есть и другие ценные ресурсы. В некоторых разработках, похоже, найдётся даже ньютоний. Теперь все права на разведанные залежи принадлежат мне – но я могу оформить всё на Вас! А Вы делаете вид, что ничего не было. Идёт?
     – Погибшие заслуживают правосудия. Я обязан арестовать по крайней мере Вас.
     – Жаль, что так вышло. Открыть огонь!
     Из‑за шкафчиков с одеждой выступили скрывавшиеся там до сей поры вооружённые сотрудники безопасности корпорации. Завязалась перестрелка, длившаяся не дольше пяти минут. Службе безопасности частной компании нечего было противопоставить вооружённому до зубов отряду под командованием спектра Совета. Вскоре всё было кончено.
     – Джокер, – вызвал пилота Шепард. – Свяжись с полицией Альянса. У нас арестованные. Когда полиция прибудет, забери нас отсюда. Больше здесь делать нечего.
 * * *
     Капитан Шепард спускался в грузовой отсек после тяжёлого радиоразговора с адмиралом. Спецподразделение, высланное на Требин, обнаружило на планете преступную группировку, нападавшую на корабли. Пользуясь сильным передатчиком, вносящим помехи в работу систем навигации, бандиты вызывали крушение пролетавших вблизи кораблей, а затем грабили обломки. Передатчик располагался в естественном убежище, образованном причудливо выветрившимися скальными породами, всего в десятке километров от лагеря исследователей корпорации «Экзо-Гени». Поэтому был сделан вывод, что учёные помешали преступной деятельности и были попросту устранены. Джону стоило большого труда убедить командование в необходимости более тщательной проверки. Теперь бойцы особого назначения ползали по шахтам, и вряд ли были за это благодарны адмиралу, Альянсу, Шепарду, СпеКТР и особенно, разумеется, прямому командиру.
     Эшли, занятая обслуживанием ручного стрелкового оружия, скосила глаза на звук открывшейся двери лифта, увидела Джона и, не поворачиваясь, улыбнулась. Массивный кроган Урднот Рекс занимался физподготовкой, и ему не было дела ни до кого. Гаррус ковырялся в блоке бортовой электроники «Мако», доводя и без того отличную машину до пределов совершенства. Увидев, что капитан наблюдает за его работой, турианец выпрямился и сдвинул на лоб визор, переведённый в режим лупы.
     – Благодарю Вас за оказанную честь, капитан, – с достоинством произнёс он. – Рад служить с Вами. Я знал, что работа под началом спектра мне понравится больше, чем служба в СБЦ.
     – Знали? – вздёрнул бровь Шепард. – Вы и раньше работали со спектрами?
     – Нет, – качнул головой Гаррус, – но я знал, на что это похоже. У спектров свои законы, а в СБЦ каждый связан по рукам многочисленными правилами и проклятой бюрократической писаниной.
     – Но ведь большинство законов появилось не зря. За ними стоят когда‑то случившиеся трагедии.
     – Возможно. Но иногда возникает ощущение, будто основная цель всех этих правил – мешать следователю выполнять его работу. Если я выслеживаю преступника – какая разница, как я это делаю, если у меня получается? Но нет, СБЦ требует, чтобы я жёстко следовал предписанной процедуре, со всеми протоколами и согласованиями. – Гаррус пожал плечами. – Потому я и ушёл.
     – То есть, – уточнил Джон. – Вы ушли потому, что Вам не понравилось, как в СБЦ организована работа?
     – Если бы просто не нравилось. Чем дальше я продвигался по карьерной лестнице, тем больше и больше увязал в бесчисленной макулатуре. То, как СБЦ работала по делу Сарена – типичный пример, один из многих. Это стало последней каплей. Я ненавижу такой подход.
     – Что ж… Надеюсь, согласившись работать со мной, Вы сделали правильный выбор. Мне бы не хотелось, чтобы Вы о нём впоследствии пожалели.
     – У меня уже есть причины, по которым я не пожалею. Вы дали мне возможность посмотреть, как всё делается вне Цитадели. Вне СБЦ. Теперь, без соглядатаев Службы Безопасности за спиной, я могу работать так, как считаю нужным.
     – Если это подразумевает угрозу для мирного населения – нет, – заметил Джон. – Я хочу, чтобы всё было сделано, в первую очередь, правильно, и только потом быстро.
     – Я не имел в виду… Простите. Я понял, капитан.
     – Уверен, что поняли. Расскажите, а как так вышло, что Вы вообще пошли в СБЦ?
     – Хмм… – турианец задумался. – Хороший вопрос. Думаю, тому было несколько причин.
     – Например?
     – Например, такая же, как у большинства – я хотел служить правосудию, помогать потерпевшим. Думаю, и у моего отца причины были те же. Он тоже одно время служил в СБЦ, был одним из лучших. Как сейчас помню все эти фотографии и видео после особенно крупных операций. Весть о моём уходе он, конечно, воспринял тяжело.
     – Да уж, пожалуй. Зато подумайте, что он будет чувствовать, когда узнает, что Вы поймали Сарена.
     – Только если мы это сделаем в соответствии с нормами работы СБЦ. Мой отец – само воплощение этих норм. «Если ты что-то делаешь – делай это правильно», – так он всегда говорил. Если я торопился, проявлял нетерпение, он очень горячился. Думаю, именно отец с детских пор научил меня тому, каким должен быть настоящий служитель порядка, тем более спектр.
     – Вы хотели стать спектром?
     – Я рассматривал такой вариант среди тысяч других, предлагаемых турианскими рекрутёрами. Мне бы предоставили спецкурс тренировок, но отец был против. Ему претила сама идея, что кто‑то может обладать неограниченными полномочиями и при этом отчитываться только перед Советом. Он не похож на Вас, капитан. Без обид.
     – Думаю, я понимаю его озабоченность.
     – Конечно, понимаете. Но Сарен не собирается играть по правилам. Ни по правилам СБЦ, ни по каким‑либо ещё. Если Совет хочет его прижать, он должен отправить по его следам кого‑то, кто не будет связан многочисленными правилами, запретами и инструкциями.
     – Мы можем нарушать закон, но это не означает, что мы так и ищем такой возможности. Если мы это и сделаем, то лишь в пределах, необходимых и достаточных для того, чтобы остановить Сарена.
     – Я понимаю, что Вы имеете в виду, но… Я обдумаю наш разговор. Спасибо, капитан.
     – Ложусь на орбиту Метгоса, – оповестил Джокер по громкой связи.
     После Нодакруса фрегат отправился на поиск гетов в систему Гидры скопления Ро Аргуса, пользуясь одной из немногих наводок – неопознанными сигналами. План был простой – лечь на орбиту планеты Метгос, возле которой засёкла сигналы капитан Хендриксон, попытаться запеленговать источник сигналов и высадиться. Первую часть плана лейтенант Моро только что выполнил. Шепард пожал руку Гаррусу, подмигнул всё‑таки обернувшейся Эшли и пошёл на боевой мостик.
 * * *
     «Нормандия» совершала пятый виток вокруг Метгоса. В эфире за всё это время не было ничего, кроме белого шума. Угол наклона орбиты к экватору планеты постепенно изменяли для того, чтобы возможно более полно просканировать поверхность.
     – Есть! – внезапно воскликнул Джокер. – Кэп, приготовьтесь слушать…
     С этими словами пилот перевёл принятый сигнал на боевой мостик.
     Некоторое время в динамике не было слышно ничего, кроме шипения белого шума. Затем через него стали прорезываться отдельные слова:
     – … общий сигнал тревоги… медицинский транспорт… «Священный Ангел»… критический отказ системы… теряем энергию… аварийная посадка… Аргуса… повторяю, Ро Аргуса… одит из строя… жизнеобеспеч… срочна… портировк… недолго… поторопитесь…
     – Удалось взять пеленг? – спросил Джон.
     – Никак нет, кэп, – сокрушённо отозвался Джокер. – Сигнал сильно искажён, рассеян, многократно отражён от облаков…
     – Хотя бы с точностью до тысячи километров?
     – Двадцать километров.
     Это была неслыханная точность для таких условий, но привыкший доводить все свои дела до совершенства Джефф Моро даже такую погрешность счёл излишне большой.
     – Группа высадки, в ружьё! Сбор у десантной аппарели, – привычно скомандовал Шепард по громкой связи. Переключив интерком на связь с пилотом, Джон добавил:
     – Переход на стационарную орбиту в зоне наиболее вероятного нахождения передатчика. Сброс «Мако» по готовности фрегата и десанта. Слежение по радиомаякам.
     Плотный слой облаков, окутывающий всю планету, не оставлял ни малейшего шанса на оптическое наблюдение поверхности. Локаторы фрегата, зависнувшего над найденным участком, нащупали нечто похожее на обломки потерпевшего крушение транспортника. Туда и приземлился десант.
 * * *
     Охлаждающие системы машины работали с едва слышным гудением. Без них экипаж не протянул бы и минуты – за бортом было добрых полтораста градусов по шкале Цельсия, и это здесь ещё могло считаться прохладой. Небо, как на Венере, было покрыто толстым слоем облаков. Под колёсами вездехода земля была временами раскалённой докрасна – вулканов на планете было натыкано гуще, чем прыщей на лице созревающего подростка.
     – Что‑то у меня плохое предчувствие, – наклонив голову к левому плечу, прорычал кроган. – А когда у меня плохое предчувствие, оно обычно сбывается.
     – Корабль не ваш, – заметил Гаррус, не отрывая глаз от бинокуляра. – Не земной. Это турианский корвет. И довольно древний. На нём эмблема колонии, полностью исчезнувшей во времена Войны за Объединение.
     – Других обломков радары не нащупали? – встревоженно спросила Эшли.
     Джон покачал головой:
     – Как ни странно. Но сигнал шёл откуда‑то неподалёку.
     – В пяти километрах к югу есть какая‑то аномалия, – подала голос Тали.
     – Едем туда, – отдал приказ Шепард.
     Гаррус развернул транспортёр, и машина, подпрыгивая при каждом подземном толчке, поехала в указанном направлении, огибая ручьи текущей лавы, сияющей оранжевым светом в царящем здесь полумраке.
     Спустя минут пять «Мако», оставляя глубокие колеи, подъехал к глубокой, засыпанной вулканическим пеплом воронке.
     – Сигнал идёт оттуда, – подтвердил Кайден, глядя на экран инструментрона. – Только я не вижу признаков корабля. Под пеплом какие‑то…
     – Это ловушка! – внезапно закричала Тали.
     С громким шорохом вокруг машины поднялись из пепла шагающие танки гетов.
 * * *
     Лейтенант Аленко почти закончил ремонт «Мако». Осталось наложить ещё несколько заплат из омнигеля на обшивку. Тали’Зора, присев на корточки, копошилась в обломках гетов. Эшли и Рекс с оружием наизготовку охраняли временную стоянку.
     Вскоре Кайден выпрямился и махнул рукой, показывая, что машина в порядке. И вовремя – в скафандрах начинало уже ощутимо припекать. Тали подошла к транспортёру, с усилием таща в руках кусок, который можно было бы назвать грудной клеткой пешей платформы гетов, если бы геты были органическими существами.
     – Это зачем? – спросил Шепард.
     – Мне удалось сохранить от уничтожения некоторые данные, – с гордостью ответила кварианка. – Это поможет мне закончить дешифровку.
     Капитан кивнул, и девушка передала ему груз. Джон принял устройство и поставил его в угол десантного отсека.
     Никакого терпящего бедствие медицинского транспорта на месте не оказалось. Был передатчик, время от времени посылающий в эфир сигнал бедствия. Похоже, таким образом геты рассчитывали приманить спасательную экспедицию людей и, возможно, получить больше знаний о транспорте и вооружении Альянса. Это могло указывать на подготовку следующей акции против человеческих колоний. Прибыв на борт «Нормандии», Шепард незамедлительно передал адмиралу Хакетту сообщение о случившемся.
     На фрегате Тали сразу же засела за изучение данных с гета, а капитан спустился в грузовой отсек. Там всё было как обычно – Гаррус Вакариан возился с транспортёром, на этот раз проверяя качество полевого ремонта и при необходимости укрепляя броню, Эшли Уильямс ставила на микрокомпьютеры винтовок свежее программное обеспечение – производители обещали снижение нагрева и увеличение кучности стрельбы. Урднот Рекс со своей порцией оружия справился быстро и теперь, подпирая стену отсека закованным в бронекостюм горбом, угрюмо смотрел своими относительно небольшими красными глазками куда‑то в бесконечность.
     – Неплохой у Вас корабль, Шепард, – рыкнул он, когда капитан проходил мимо. Джон воспринял это как желание пообщаться и остановился:
     – Кстати, как‑то так получилось, что мы за всё то время, что сражаемся вместе, ещё ни разу толком не поговорили. Расскажете свою историю?
     Кроган скривился:
     – Нет никакой «истории». Хотите историю – с кварианкой поболтайте, она как начнёт, так не заткнёшь.
     – Вы, кроганы, живёте раз в десять дольше, чем люди…
     – В двадцать, если человек очень храбрый.
     – Тем более. Неужели у Вас не было интересных приключений, о которых хотелось бы рассказать?
     Кроган скорчил такую мину, будто только что разжевал дикобраза вместе с иглами:
     – Помню, однажды турианцы чуть не уничтожили всю нашу расу. Весёленькое было приключение.
     – Они пытались сделать то же и с нами, – заметил Шепард. – Но мы их отбили.
     – Это другое, – резко возразил Рекс.
     – А по‑моему, то же самое, – не согласился Джон.
     Рекс вздохнул и посмотрел на капитана, как учитель на туповатого школьника. Затем он, заметно медленнее и нарочито спокойным голосом продолжил:
     – То есть, ваш народ тоже заразили вирусом, вызывающим генную мутацию? От которой живым рождается лишь один ребёнок из тысячи? И, наверное, эта инфекция уничтожает весь ваш вид?
     – Я понял, – согласился Шепард. – Да, у вас всё серьёзнее.
     – Я не жду, что Вы действительно поймёте, – продолжил Рекс с досадой и скорбью. – Но не сравнивайте судьбу людей и кроганов. Не надо.
     – Простите, Рекс, – кивнул Джон. – Не хотел Вас огорчить.
     – Неосведомлённость меня не огорчает, – Рекс повёл головой куда‑то назад, что должно было означать, по‑видимому, пожатие плечами. – Я давно перестал думать о судьбах своего народа. Да, мы заражены генофагом. Но губит нас не это.
     – Но всё же вы вымираете?
     – Сильней мы уж точно не становимся, – хмыкнул Рекс. – Всё дело в том, что мы… Мы слишком рассеялись. Никому не хочется сидеть на родной планете и восстанавливать её с нуля.
     – Многие расы рассеялись по всей Галактике, но они процветают, – развёл руками Шепард.
     – Конечно, – качнул головой кроган. – Они же колонизируют новые миры. А мы не колонисты. Мы воины. Мы не хотим строить, мы хотим хорошей драки. И мы улетаем. Идём в наёмники. В солдаты удачи. Большинство не возвращается.
     – И всё же я думаю, что это не было бы так важно для существования расы, если бы не генофаг. Расскажите о нём подробнее.
     – За подробностями идите к саларианцам. Это они его создали. А турианцы распространили его среди нас. Всё, что я знаю – он делает размножение практически невозможным. Большинство женщин не могут зачать. А кто может – рожает мёртвых детей. Тысячи мёртвых маленьких кроганов на одного живого. Все кроганы заражены. Каждый. Без исключения. А лекарство искать никто не торопится.
     – Что? Почему?
     – А когда Вы в последний раз видели крогана-учёного, Шепард? Любого встречного крогана спроси, что он предпочтёт – сидеть в лаборатории и искать лекарство от генофага, или биться за деньги? Нет никого, кто не предпочёл бы драку. Такие уж мы, Шепард. И никто этого не изменит. Уж не я, во всяком случае.
     Рекс плотно сжал челюсти и вновь уставился в противоположную стену. Джон открыл было рот, но не нашёлся, что ответить.
     – Капитан! Капитан Шепард!
     Джон обернулся на крик. К нему бежала Тали’Зора.
     – Что произошло?
     – Я расшифровала сообщение. Вы можете связаться с Вашим командованием? Это очень важно! Готовится вторжение.
 * * *
     – Ещё два скачка, – сообщил штурман Пресли. – Скопление Исхода, затем Туманность Змея.
     «Нормандия» возвращалась на Цитадель.
     Сразу после доклада адмиралу Хакетту фрегат Шепарда направился в туманность Армстронга. Именно там, согласно полученным Тали данным, геты строили аванпосты для последующего развёрнутого вторжения в Скиллианский предел. Пятый флот Альянса уже направлялся в туманность. Однако, прохождение целого флота через ретранслятор массы – дело небыстрое, а ретрансляторов на пути следования пришлось бы пройти немало. «Нормандия» – всего один корабль, но с её скоростью можно успеть провести разведку до прихода основных сил, а где возможно, и успеть потрепать аванпосты.
     Присутствовавшие в секторе патрульные дроны Альянса Систем были отправлены на планеты, указанные в расшифрованном Тали сообщении, и благодаря этому они успели заблаговременно засечь четыре аванпоста. Туда Джон и направился.
     Теперь всё было позади.
     Позади оставалась холодная Маджи, спутник двойного газового гиганта Вамши. Геты выстроили аванпост на вершине большой горы, набитой полезными ископаемыми. К моменту прилёта «Нормандии» там уже была впечатляющих размеров база. Её охраняли вышки, оснащённые ракетными платформами, и вкопанные в грунт гигантские модификации шагающих танков. Подъездная дорога, серпантином вьющаяся по склону горы, охранялась тяжёлыми башенными турелями. По счастью, подлёт к планете не охранялся, так что сброс десанта прошёл без проблем. Жертв среди мирного населения тоже удалось избежать – планета формально принадлежала людям, но до сих пор не была заселена. Этим вовсю пользовались бандиты из Систем Терминуса, используя планету как гигантскую арену для гладиаторских боёв. На следы одного из шоу отряд Шепарда наткнулся на дальних подступах к аванпосту гетов – среди хаотично разбросанных кусков тяжёлых бронекостюмов лежал скелет огромного животного. Череп существа был испещрён следами от выстрелов, но, похоже, большинство из них были ему не опаснее, чем слону дробинка. Никто из бойцов Джона не опознал, какому зверю принадлежали останки. Где такого монстра удалось добыть – неизвестно. На всякий случай Шепард сделал несколько фотографий.
     Позади оставался горячий влажный Касбин системы звезды Гонг, где несколько часов бойцы сражались с прибывающими снова и снова гетами, пока точным выстрелом с «Нормандии» не удалось сбить корабль-матку, присылающий подкрепления на аванпост. Строго говоря, посадка на Касбин запрещена во избежание нарушения экосистемы – условия на планете соответствовали временам появления лишайников и водорослей на Земле. Такую жизнь удалось обнаружить и на Касбине, после чего он был закрыт для посещения. Но геты этот запрет всё равно нарушили, и если бы Шепард, используя права спектра, не принял решение о десантировании, ещё неизвестно, каковы были бы отдалённые последствия. А после боя Эшли с Кайденом минут десять любовались постепенно темнеющим небом – Касбин в эти дни проходил через хвост кометы, и небосвод был расчерчен яркими полосами метеорного дождя. Уничтожив аванпост, бойцы собрались уже возвращаться на фрегат, но Тали засекла неподалёку источник мощного сигнала. Отправившись в направлении передатчика на «Мако», десант наткнулся на станцию галактической связи, хорошо защищённую множеством шагающих танков. Короткая, но яростная стычка принесла победу, но транспортёр снова пришлось чинить. А пока Кайден с Гаррусом возились, Шепард нашёл неподалёку мумифицированный труп саларианца, лежавший тут, видимо, уже много лет. На бронекостюме офицера Группы Особого Реагирования болтался жетон на имя капитана Тейна. Теперь этот жетон следовало сдать Совету Цитадели.
     Позади оставался покрытый льдом Антибар. Терешкова – звезда, вокруг которой обращалась планета – была названа по фамилии первой женщины-космонавта среди людей. Здесь ближайшая пригодная для десантирования площадка была расположена довольно далеко от засечённого с орбиты аванпоста. К моменту, когда «Нормандия» прибыла в систему Терешковой, на орбиту Антибара уже вышел десантный фрегат. К сожалению, бойцы Альянса не преуспели. Вместо того, чтобы согласовать действия и двойными силами атаковать аванпост, капитан фрегата решил не обращаться к «ставленнику Совета» и действовать своими силами. Закончилось нехорошо. Фрегат был уничтожен залпами бортовых орудий корабля гетов, а десантную группу наголову разбили наземные платформы. Финал истории застали бойцы Шепарда. Геты копались в обломках расстрелянного челнока десантников, когда неподалёку, пробив ледяную корку, на поверхность поднялся двадцатиметровый покрытый хитином головной конец молодого молотильщика. Платформы гетов успели сделать по паре-тройке выстрелов, не причинив особого вреда подземному хищнику, прежде чем червь обрушился на них, одним броском проглотив тела людей и расплющив механизмы их синтетических противников. Когда транспортёр Джона подъехал на место инцидента, молотильщик уже успел зарыться вглубь, переваривая пищу. Отправив отчёт о происшедшем в штаб Альянса Систем, Шепард приказал двигаться дальше. Поскольку, благодаря хищному монстру, аванпост на этой планете потерял часть сил, дальнейшая схватка прошла без особенных затруднений. Обычное вооружённое столкновение.
     Позади оставалась и коварная Райнгри системы звезды Гагарин, названной в честь первого человека-космонавта. Здесь когда‑то находилась исследовательская база, но она уже давно была свёрнута из‑за частых землетрясений и приливных бурь – вокруг планеты по сходящейся спирали обращался некогда захваченный её гравитационным полем астероид, и через пару сотен лет оба небесных тела окончательно разрушатся, разорванные приливными явлениями. Однако сюда иногда приезжали независимые «падальщики», чтобы поживиться заброшенным оборудованием. Одна из таких групп и попала под удар гетов, так что отряд Шепарда встретила толпа хасков. Пока бойцы разбирались с управляемой компьютерами плотью, в спину им ударили тяжёлые боевые платформы. Гетов удалось победить, но позже, на «Нормандии», доктор Чаквас долго ворчала, штопая раны десантников. По счастью, удалось обойтись без тяжёлых последствий – панацелин, поставленный Хлоей Мишель, творил настоящие чудеса. Были и приятные сюрпризы – в разбитой посадочной капсуле «падальщиков» Шепард обнаружил медальон Лиги Единства, неизвестно где добытый одним из погибших. А главное – Тали смогла перехватить и расшифровать радиопередачу гетов, из которой удалось выяснить, откуда прибывали силы на аванпосты. Главная база, как оказалось, располагалась на Солкруме, спутнике планеты Нотанбан звезды Гриссом, названной в честь первого человека, побывавшего в космосе больше одного раза.
     Бешеное излучение и чудовищная температура на поверхности Солкрума не позволяли покидать «Мако» больше, чем на несколько секунд. Поэтому с охраной базы пришлось разбираться при помощи только лишь вооружения транспортёра, а затем, подогнав машину вплотную к дверям базы, оперативно проникать внутрь. Когда сопротивление главной базы, долженствовавшей обеспечить вторжение, было подавлено, и вышла из строя последняя боевая платформа, отряд Шепарда находился в помещении, которое можно было бы назвать жилым блоком, если этот термин можно применить к строениям гетов. Перед отключением последний гет активировал какое‑то устройство, и всю комнату заполнила чудесная музыка. Тали застыла в шоке – на покрывавшем одну из стен экране появилось изображение кварианца, без инструментального сопровождения исполняющего перед толпой слушателей печальную арию о невинных погибших жизнях и о потерянных мирах. Что мог означать факт наличия такой видеозаписи в помещениях отдыха гетов, изгнавших своих создателей за пределы Вуали Персея? Ответить на этот вопрос не могла ни Тали, ни кто‑либо из отряда. Обыскав помещение, девушка нашла и отдала Джону электронный архив гетов. Делать на негостеприимном Солкруме больше было нечего, и десант отбыл на «Нормандию».
     Вскоре прибыли силы Пятого флота Альянса Систем. Тяжеловооружённые корабли установили контроль над сектором, обеспечив защиту от повторного вторжения гетов. Миссия фрегата была выполнена, и Шепард приказал штурману Пресли проложить курс до Цитадели. Большую часть пути «Нормандия» уже прошла. Осталось два ретранслятора, после чего можно было ставиться в док и давать экипажу честно заработанные увольнительные.
     В машинном отделении к Джону робко подошла Тали.
     – Капитан, мне нужно с Вами поговорить, – сказала девушка, нервно теребя в своих трёхпалых руках кусочек узорчатой ткани. – Это очень важно.
     – Да, конечно. Нашли что‑то ещё?
     – Нет. Помните те данные, которые мы забрали на Солкруме?
     – Разумеется. Мы сдадим архив Совету Цитадели, копия пойдёт Альянсу Систем.
     – Мне тоже нужна копия.
     – Понимаю. Вы хотите передать её на Мигрирующий Флот? Как результат Вашего паломничества? Поднести в дар капитану?
     Кварианка кивнула:
     – То, что содержится в этих файлах, поможет нам понять гетов. Узнать пути их эволюции за прошедшие триста лет. Биологические организмы за такой срок существенно не изменяются, но синтетики даже за десять лет могут модифицировать себя до неузнаваемости. Знания, скрытые в этом архиве, вполне возможно, содержат ключ к нашему возвращению на Родину.
     – Допустим, я отдам эти данные. Тогда Ваше паломничество завершится. Вы вернётесь к своему народу. Так?
     – Не сразу. Пока мы не остановим Сарена, я, с Вашего позволения, останусь в отряде. Но моему народу эти файлы нужны!
     – На дешифровку и анализ могут уйти годы.
     – Пусть даже десятки лет! Мы ждали много дольше! Оно того стоит. Эти данные позволят нам понять, как геты менялись за последние триста лет, что они сейчас собой представляют. Может быть, даже понять, как они рассуждают.
     – Я согласен. Делайте копию. Думаю, это действительно будет хороший дар капитану выбранного Вами корабля.
     – Мой народ… я… – девушка замялась. – Я в большом, в неоплатном долгу перед Вами, капитан. Всё, что я могу предложить взамен, у Вас уже есть – моя клятва остаться с Вами до победы над Сареном и его армией гетов.
     – Большего мне и не нужно.
     – Спасибо, Шепард.
     Тали собиралась сказать что‑то ещё, но передумала. Джон кивнул ей на прощание и вышел из машинного отделения.
     В скопление Исхода можно было прыгнуть двумя путями. Один шёл через систему Утопии. Там находилась колония Иден Прайм, с которой всё началось. Другой – через систему Асгарда, где располагалась Терра Нова, первая колония землян по ту сторону ретранслятора Харон, который земные астрономы долго считали естественным спутником Плутона. По мнению штурмана, в данном случае было выгоднее прыгать через Асгард.
     Ретранслятор Харон, побочным эффектом работы которого была удивлявшая людей орбита Плутона, представлявшая собой не вытянутый эллипс, как у остальных спутников Солнца, а практически идеальную окружность, открыл человечеству путь в Пространство Цитадели. Это произошло в 2149 году, когда экспедиция под руководством Джона Гриссома, дальнего потомка американского астронавта Вирджила Айвена Гриссома, сумела распознать скрытый в глыбе льда ретранслятор массы, о котором  повествовали записи в протеанских руинах с Марса, активировать его и обнаружить, что он ведёт к Арктуру и трём другим ретранслятором. Джон Гриссом стал живой иконой Альянса Систем, что, наверное, было большой психологической травмой для этого от природы нелюдимого человека. По крайней мере, подав через двенадцать лет в отставку в чине контр‑адмирала, Гриссом стал вести затворнический образ жизни, и даже его лучший ученик, Дэвид Андерсон, после этого встретился со своим бывшим учителем, наставником и командиром лишь один раз. Андерсон случайно обмолвился об этой встрече как‑то раз, когда они с Шепардом сидели в кают‑компании за чашкой кофе, но быстро замял эту тему.
     Сейчас этот судьбоносный для человечества ретранслятор массы лежал в стороне от намеченного маршрута, но в преддверии пролёта через Асгард капитан не мог не вспомнить историю.
     Вскоре Джокер оповестил о предстоящем входе в прыжок. Шепард прошёл в рубку пилота. Через две минуты корабль оказался в системе звезды Асгард.

Гибель с небес

     Вскоре после битвы на Шаньси по всему экстранету были разосланы сообщения, содержащие текст, призывающий человечество любой ценой бороться за своё место в галактическом сообществе. Поскольку отправителя вычислить не удалось, текст получил название «Манифест Призрака».
Энциклопедия «Цивилизация Галактики», 2235 год, издание юбилейное
     – Алло! Алло! Кто‑нибудь меня слышит?
     Нельзя сказать, чтобы этот сигнал Джокер поймал лишь по чистой случайности. Все, кто был в этот момент в рубке пилота, заметили странность – один из небольших астероидов, ранее находившийся в точке Лагранжа[19] за орбитой газового гиганта Борра, второй планеты системы Асгарда, на тяге трёх циклопических реактивных двигателей нёсся к колонизованной Терра Нове. В принципе, такие вещи, хотя и редко, но случались – специальные реактивные двигатели колоссальных размеров устанавливались на небольшой планетоид, и затем его движение корректировалось с той или иной целью. Обычно небольшие небесные тела перегоняли на орбиту колонизованной планеты для уменьшения транспортных затрат на добычу ресурсов или для строительства перевалочной космической станции. Странным было другое – и расчёт на бортовом компьютере «Нормандии» это подтвердил – траектория астероида была такова, что при сохранении текущего режима работы двигателей он не должен выйти на орбиту Терра Новы. Похоже, астероид направляли на столкновение с планетой.
     Обычно такие катаклизмы вызывают чудовищные стихийные бедствия на планете, послужившей целью столкновения. Уж во всяком случае, колонистам бы не поздоровилось. Шепард приказал уравнять скорости с планетоидом и постараться выйти на связь с операторами двигателей или с руководством колонии. Расчёт показал, что, если выключить двигатели в ближайшие несколько часов, астероид выйдет на новую орбиту, но если с этим промедлить, столкновение неминуемо.
     И едва Джокер вышел в эфир на стандартной «аварийной» частоте Пространства Цитадели, как из динамиков раздался голос взволнованной молодой женщины.
     – Алло? Вы меня слышите? Я поймала ваши позывные! – вскричала она, едва Джокер послал в ответ стандартное приглашение к радиообмену. – Прошу вас, отключите двигатели! Иначе мы все здесь погибнем. О Боже…, – прошептала неизвестная, не отходя от микрофона. – Надеюсь, они меня услышали.
     Шепард поднял своих десантников по тревоге, и вскоре «Мако» коснулся колёсами поверхности астероида.
     В чёрном усыпанном звёздами безвоздушном небе ярко горел голубой диск Терра Новы. Над ближайшими скалами на сотни метров вверх била реактивная струя ближайшего двигателя. Невдалеке стоял жилой бокс на одного человека с явными следами перестрелки. Чуть поодаль валялись куски развороченной взрывом станции космического наблюдения, а у самых дверей бокса лежал труп мужчины средних лет с пробитой выстрелом головой. Прежде, чем застрелить, его, по всей видимости, долго и зверски избивали.
     Выйдя из машины, Джон вскрыл двери бокса. Похоже, внутрь нападавшие не заходили – обстановка осталась нетронутой. Даже рабочий терминал остался включённым. На экране было распахнуто окно журнала обслуживания станции наблюдения:
     Автор: инженер Г. Мендель.
     Опять сломался главный передатчик. Я давно предупреждал о необходимости его замены. Удивительно, как эта штука вообще столько времени проработала. Когда Сладжс меня сменит, съезжу посмотреть, что там стряслось и можно ли его починить.
     Вернувшись к трупу, Шепард осмотрел тело. Инструментрон на запястье жертвы не пострадал. Джон считал идентификационные данные устройства. Прибор был зарегистрирован на имя Гедеона Менделя. Похоже, инженер так и не успел дождаться сменщика.
     В машине капитан поделился своими наблюдениями с отрядом.
     – Террористы, – уверенно заключил Гаррус спустя секунду. – Из обстановки ничего не взято. Инструментрон недешёвый – насколько я заметил, последняя модель «Нексуса» от Армали – и тот не взяли. Очевидно, цель – вывести станции из строя. Установка на астероид двигателей коррекции орбиты – дело небыстрое. Следовательно, их ставили сами колонисты. Уж точно не для того, чтобы сбросить астероид себе же на голову. Значит, двигатели перепрограммированы. Всё один к одному – группа террористов уничтожает станции наблюдения, чтобы никто не успел сообщить о нападении, затем взламывает управление двигателями и сбрасывает астероид на колонию.
     – Но это же чудовищное преступление! – недоверчиво покачал головой Кайден.
     – Связываться с искусственным интеллектом, а может быть, и с гипотетическим врагом всей Галактики – преступление не меньшее, – ответил Джон. – А на это Сарен уже пошёл.
     – И одну колонию он уже хотел взорвать ко всем чертям, – добавила Эшли.
     – Поехали уже, – оборвал дискуссию Шепард. Гаррус передвинул ручку управления двигателем, «Мако» взревел и, выбрасывая комья земли из‑под колёс, рванулся к ближайшему видимому за горами факелу.
 * * *
     До реактивного двигателя оставалось не больше полукилометра. Окружённая скалами долина, по которой двигался транспортёр, сделала поворот, и впереди показалась станция управления, окружённая бронированными колоннами ракетных турелей. Турели многократно перекрывали секторами обстрела все возможные пути подъезда к станции, а расстреливать их издалека было бессмысленно – броня была рассчитана на обстрел артиллерийской батареей, ускорителем «Мако» не стоило даже и пытаться её повредить, пока турель не выедет из бронеколонны, чтобы открыть огонь.
     – Вижу вас на радаре, – внезапно прозвучал в шлемофонах тот же голос, который Шепард слышал ещё на «Нормандии». – Не знаю, кто вы и откуда, но вы идёте в правильном направ… О нет! Надо уходить…
     Послышался какой‑то шум, и голос смолк.
     – Что делать будем, босс? – хрипло спросил Рекс.
     – Орудие корабля не может расстрелять турели с орбиты? – задумчиво высказала своё предложение Тали.
     – Увы, даже для «Нормандии» такая точность пока недоступна, – ответил за капитана Гаррус. – Легко поджарят нас вместе с врагом.
     – У меня есть план, – кивнул Шепард. – Гаррус, от Вас потребуется всё, на что Вы способны за рулём. Тали, мне жаль, но придётся потерпеть.
 * * *
     После прямого попадания из ускорителя масс «Мако» с близкого расстояния, разлетелась в куски последняя турель. Гаррус Вакариан проявил чудеса вождения, под перекрёстным огнём бросая тяжёлую машину, как пушинку, в разные стороны, то заставляя её резко менять курс на чуть ли не противоположный, то подлетая на реактивных двигателях, то с разгона взлетая на окружающие скалы. Эшли Уильямс, сидя в кресле наводчика, в это время на ходу успевала прицеливаться с нужным упреждением и обстреливать выезжающие из бронеколонн при приближении «Мако» турели. Малейшая ошибка водителя – и весь отряд мог бы погинуть. Тем не менее, обошлось разряженными силовыми щитами машины и лёгким повреждением правого колеса центральной оси, которое Кайден Аленко залатал омнигелем за несколько секунд, когда транспортёр, наконец, остановился.
     Команда подошла к дверям станции управления. Наружные двери шлюза не были заблокированы и открылись без каких‑либо осложнений. Прикрывая друг друга, бойцы прошли внутрь. Наружные двери закрылись, и раздалось лёгкое шипение – шлюзовая камера наполнялась воздухом. Когда давление выровнялось, раздался мелодичный звонок. По жестовым командам капитана члены команды заняли свои места – Тали и Кайден укрылись за стоявшими в камере грузовыми контейнерами и перевели инструментроны в режим боевых сканеров, Эшли и Урднот Рекс встали по сторонам ведущей внутрь помещения двери, Гаррус залёг напротив двери и приготовился вести снайперский огонь.
     – Одиннадцать единиц противника, – шёпотом сообщила Тали, глядя на сканер. Через секунду она растерянно добавила: 
     – Синтетиков нет. Только организмы.
     Гаррус молча кивнул и сменил пулевой картридж с бронебойного на разрывной. Рекс только хмыкнул. Кайден прикрыл глаза, и вокруг его кистей засветились голубоватые сгустки тёмной энергии.
     Шепард вполголоса досчитал до трёх и нажал кнопку открытия внутренней двери. Тяжёлая металлическая пластина с лёгким жужжанием отъехала в сторону.
     Первыми на шум среагировали дрессированные боевые варрены. Один из них, лежавший хвостом к дверям в центре большого помещения, поднял с лап свою огромную голову и обернулся. Другой, сидевший возле него и вылизывавшийся, оторвался от своего занятия, оскалился и зарычал. Хозяева животных, гуманоиды в бронекостюмах, повернулись к двери. Их четырёхглазые лица исказили свирепые гримасы.
     – Батарианцы… – с ненавистью процедил Шепард.
     Оцепенение первого удивления прошло. Джон вскинул ствол штурмовой винтовки.
     – Харак! Чект! Чект! – в тот же момент раздался хриплый гортанный крик, и спущенные с поводков варрены понеслись к двери.
     С момента своего демонстративного выхода из Пространства Цитадели батарианцы при каждой возможности выказывали своё нежелание говорить на общегалактическом языке, что, однако, не мешало им при необходимости свободно на нём изъясняться.
     Первую волну варренов Рекс, ухнув, выжег выстрелом из подствольного огнемёта. Одного из батарианских солдат сбил с ног Кайден, метнув в него биотический заряд. Другому аккуратно уложил пулю в голову Гаррус. Ещё одного расстреляли перекрёстным огнём Эшли с Джоном.
     – Выпустить варренов! – команда прозвучала на одном из батарианских языков, но инструментрон Тали автоматически перевёл её на общегалактический.
     Вторая волна варренов захлебнулась в узком проходе дверей, а затем бойцы, не давая батарианцам времени подготовить новую атаку, пошли на штурм.

[]
     Террористы прятались за каждым углом и яростно отстреливались. С боем отряд захватил главное помещение, зачистил склад запчастей, чтобы прятавшиеся там батарианцы не ударили в тыл, и, наконец, взял второй этаж, на котором располагалась комната управления.
     Кайден сел за пульт и, после нескольких манипуляций, смог подобрать пароль к программе управления двигателем. Лейтенант нажал ещё несколько кнопок, и громкий гул, сопровождавший работу исполинского реактивного устройства, стих.
     – Я вижу, двигатель отключился, – радостно подтвердил женский голос по радио. – Это сделали вы же? Вы меня слышите?
     – Слышим хорошо, – подтвердил Шепард. – Вы кто? И что здесь происходит?
     – Меня зовут Кейт. Кейт Боумен. Я инженер. Мы должны были доставить этот астероид на орбиту Терра Новы. Вчера на нас напали батарианские экстремисты. Мне удалось спрятаться, поэтому я всё ещё жива. Они перепрограммировали двигатели, и теперь мы падаем прямо на планету. Погибнем не только мы, но и все колонисты… Подождите! По‑моему, они уже знают, что один из двигателей отключён! Вам надо поторопиться!
     – Ещё минуту. Вы знаете, что им нужно? Каковы их требования?
     – Не знаю. Но если в ближайшие несколько часов двигатели не отключить, погибнут миллионы людей Терра Новы. Если мне удастся узнать что‑то ещё…
     В динамиках послышался непонятный шум.
     – Мне нужно идти, – спешно проговорила Кейт. – Удачи вам!
     Связь оборвалась.
 * * *
     Едва выйдя в шлюзовую камеру, Шепард получил выстрел из крупнокалиберного пистолета в грудь. По счастью, для того, чтобы ранить человека в элитной тяжёлой броне с улучшенными силовыми щитами, одного выстрела явно недостаточно.
     – Простите… – пролепетал немолодой щуплый человечек, опуская ствол. – Я не хотел. Вас не задело? Я думал, это опять батарианцы…
     – Эй, умник, – рыкнул Рекс. – Даю наводку. Четыре глаза – враг. Два глаза – друг. Считать умеешь?
     – Я в порядке, – успокоил нервного человечка Джон. – Капитан Шепард, Альянс Систем, а также Спецкорпус Тактической Разведки Совета Цитадели. Представьтесь.
     – Э… Я Саймон. Саймон Этвелл. Главный инженер на этом астероиде. Послушайте, у нас не так много времени… Батарианцы направляют астероид на столкновение с планетой. Нужно отключить двигатели, пока мы не упали на Терра Нову. Там четыре миллиона человек. Моя семья там живёт, в Аронасе – приятный городок, хорошая школа… Мои дети, внуки…
     – Террористы не могли привезти двигатели с собой.
     – Да, эти двигатели… Мы их установили. Колония растёт, ей нужен орбитальный космопорт для приёма больших кораблей. Мы решили использовать для этого астероид – можно выработать внутренние полости, содержащие полезные ископаемые, и разместить там все необходимые помещения, построив их из тех же добытых материалов. Группа инженеров поставила двигатели, астероид затормозили, и он начал падать. Когда X57 снизился до нужного расстояния, его разогнали до орбитальной скорости и подготовили двигатели к демонтажу. Но тут свалились эти экстремисты и вновь запустили торможение. Теперь астероид падает на Терра Нову.
     – То есть, если мы не отключим эти двигатели…
     – Астероид упадёт на планету. Его поперечник составляет 22 километра, это вдвое больше астероида, уничтожившего динозавров на Земле. Эффект будет такой, как если одновременно взорвать миллион тактических ядерных бомб. Миллион! На тысячу километров вокруг места падения будет бушевать гигантский пожар из‑за выделившегося от удара тепла. Ещё на сотни километров ударная волна разрушит всё, что возможно. Терра Нова погибнет. Не только колония – вся планета. Климат изменится. Большая часть животных и растений вымрет. Экосистема будет восстанавливаться тысячи лет. Может быть, даже миллионы.
     – А нет шанса, что астероид упадёт в океан?
     – Это будет ещё хуже! Гигантские цунами обрушатся на землю, сметая всё со скоростью сотен километров в час. В точке соударения мгновенно испарятся миллионы тонн воды. Облако окутает всю планету, наступит экологическая зима. Все растения вымрут, а с ними и вся экосистема. Поверьте – если астероид упадёт, последствия будут ужасны в любом случае.
     – Эвакуировать население нельзя?
     – Исключено! Чтобы колония так разрослась, потребовалось тридцать лет. Я думаю… Я надеюсь, что на планете уже перебрасывают людей в наиболее безопасные районы, но сколько народа можно так спасти? Несколько тысяч, не больше. Ни у кого не найдётся столько кораблей, чтобы вывезти всё население. Разве что у кварианцев… Но вряд ли они появятся здесь внезапно и придут к нам на помощь.
     – Но зачем экстремисты это делают? Батарианцы часто организуют преступные группировки. Промышляют разбоем, работорговлей… В этом, конечно, тоже ничего хорошего, но это не то же самое, что разрушать целые миры. Что это им даст?
     – Я тоже не понимаю. Я многое слышал. Слышал о рабовладельческих ранчо, где рабов разводят, как скот. Слышал о пиратских бандах, сжигающих колонии дотла. Но это… Соглашениями Цитадели прямо запрещён сброс астероидов на планеты. Я даже не думал, что батарианцы могут до такого дойти.
     – При всём моём отношении к батарианцам, большинство из них всё же не маньяки, мечтающие о геноциде человечества. Но эти – определённо, террористы. Вы были здесь, когда они высадились. Сколько противников может здесь быть, и где?
     – Они приземлились возле главного комплекса. Мы раньше вели здесь рудные разработки. Сейчас комплекс заблокирован, они сменили коды пропуска. Не знаю, как можно попасть внутрь – на входе стоит система с ключом 64 килобит[20]…
     Кайден присвистнул.
     Саймон продолжал:
     – Разве что взрывать шлюзовую камеру, но тогда погибнут все, кто может находиться внутри. Закрепившись в главном комплексе, батарианцы выслали отряды ко всем двигателям, закреплённым на астероиде. С одним из отрядов вы только что справились, остальные примерно такие же.
     – Известно, кто за ними стоит? – спросил Шепард. Всё же он не исключал «следа Сарена» в этом деле.
     – Спрятавшись здесь, я слышал, как двое террористов упоминали некоего Балака. Звучало это так, что, похоже, он у них главный. Не похоже, что они считали всю акцию хорошей идеей, но они действительно боятся этого парня. Достаточно, чтобы делать то, что он приказывает.
     – Итак, подведём итог: мне нужно вырубить ещё два двигателя, и здесь повсюду батарианцы. Есть ещё что‑то, что мне нужно знать?
     – Один из двигателей окружён минным полем. Это геологические мины, мы их используем для быстрого отрытия карьеров. Мы сами заминировали двигатель, чтобы взрывом его быстро демонтировать. Кто же знал, что так повернётся?.. Мины снабжены датчиками приближения. Такой аппарат, как ваш «Мако», через них не пройдёт, а пешком пробраться можно, если идти гуськом и проверять дистанцию по инструментрону.
     – А отключить их нельзя?
     – В принципе, можно, но пульт управления установлен возле станции управления, поэтому всё равно нужно сначала попасть к ней через минное поле.
     – Прелестно. Что‑нибудь ещё?
     – Если только это возможно… Несколько моих инженеров во время атаки должны были работать на наблюдательных станциях – проверять оборудование, снимать журналы показаний и так далее. Что с ними случилось, напали ли на них экстремисты, или им удалось спрятаться, я не знаю. Если вы сможете им помочь… Батарианцы такие жестокие… Я видел, как они разбивали стёкла гермошлемов и смотрели, как у человека в вакууме лопаются глаза. Я видел, как они кормят своих варренов расстрелянными людьми… Причём не уверен, что они перед этим дожидались смерти своих жертв.
     – Сделаю всё, что смогу. Где можно найти Ваших коллег?
     – Тут рядом на скале, с южной стороны, стоит башня‑передатчик. Там записаны координаты всех наших построек. Если вы до неё доберётесь…
     – Сколько инженеров могло находиться на станциях?
     – Трое или четверо. Мендель, Монтойя и Хаймес работали, когда я последний раз проверял связь, но к моменту атаки на смену Менделю мог выехать Сладжс…
     – Он не успел его сменить. Мы видели Менделя, он мёртв. Подвергнут пыткам и расстрелян.
     Саймон опустил голову и на несколько секунд прикрыл глаза.
     – Что ж… – тихо сказал он. – По крайней мере, теперь я это знаю. Может быть, остальным повезло больше.
     – Кстати, об остальных. Кроме инженеров, работавших снаружи, на астероиде ведь присутствуют и другие?
     – Да, но они все должны были быть в главном комплексе. Так что, скорее всего, все они или мертвы, или в заложниках у батарианцев.
     – Как минимум один из инженеров жив и на свободе. Это женщина, некто Кейт Боумен. Она вызвала нас сюда по радио. Прошлый раз мы связывались с ней минут пять назад, и батарианцы её ещё не нашли.
     Саймон с облегчением вздохнул.
     – Умница, – сказал он. – Кейт – одна из лучших в моей команде. Она работает здесь вместе с братом. Кажется, его Аароном зовут. Но он не инженер, он сотрудник охраны, так что его участь, скорее всего, незавидная. А Кейт – очень умная женщина. И очень смелая. Надеюсь, она хорошо спряталась, потому что если её обнаружат… Лишь бы она не наделала глупостей…
     – Ладно. Всё, что нам нужно, мы выяснили, время не ждёт, так что мы выходим. А Вам лучше спрятаться, на тот случай, если батарианцы сюда вернутся.
     – Да, спасибо, я так и поступлю. Удачи вам!
 * * *
     Где‑то в подвалах главного комплекса русоволосая девушка в комбинезоне инженера Альянса Систем склонилась над микрофоном:
     – Подтверждаю отключение второго двигателя. Не знаю, слышите ли вы меня, но вам надо поторопиться. Вы их не на шутку разозлили. Их вожак повсюду устанавливает бомбы. Наверное, хочет взорвать комплекс целиком.
     Полушёпот девушки оборвал грубый гортанный окрик:
     – А ну встать! Вышла оттуда!
     В помещение ворвались батарианцы. Один из них, вооружённый дробовиком, наставил его на девушку.
     Кейт заложила руки за голову и медленно встала:
     – Не стреляйте! Пожалуйста! – обратилась она к террористу.
     Два батарианца у дверей вытянулись в струнку, приветствуя вошедшего главаря. За ним ещё двое ввели избитого мужчину в форме сотрудника службы внутренней охраны. Войдя, они швырнули охранника на пол. Главарь приставил к затылку мужчины крупнокалиберный пистолет. Убедившись, что девушка его видит, лидер террористов уставился на неё всеми четырьмя глазами и спокойно спросил:
     – Кто отключает двигатели?
     Кейт посмотрела на избитого охранника и закусила губу.
     – Второй раз спрашивать не буду, – не повышая голоса, предупредил главарь.
     Девушка отвернулась.
     Раздался выстрел.
     – Выясните, в чём дело, да поживее, – распорядился главарь. – А эту к остальным.
 * * *
      «Мако» пришлось оставить за изгибом скалы – детекторы минных полей заверещали как бешеные. Теперь Джон, Кайден и Рекс осторожно искали путь к пульту управления геоминами. Оставшаяся в транспортёре Тали корректировала их движение, не отрывая взгляда от инструментрона.
     Внезапно силовые щиты бойцов вспыхнули, отражая удар – укрывшиеся возле здания батарианцы открыли огонь на поражение. Кайден поднял высунувшегося из-за угла стрелка биотическим полем, и Рекс тут же запустил в висящего в воздухе террориста шар тёмной энергии. Батарианец с воплем отлетел метров на тридцать, попал в самую гущу мин и взорвался. Другой экстремист размахнулся, но кинуть гранату не успел – в его голову вошла пуля, пущенная из снайперской винтовки засевшим в горах Гаррусом. Снайпера прикрывала Эшли.
     Слаженно работая, передовой отряд добрался до пульта управления. Кайден отключил датчики приближения. Взревели двигатели, и Тали привела «Мако» к дверям станции управления двигателем, по пути подобрав Эшли и Гарруса. Бойцы пошли на штурм.
     После короткой, но ожесточённой схватки отряд захватил здание станции управления. Отключив третий и последний двигатель, Кайден спросил командира:
     – Какие будут приказания?
     Шепард, пару секунд подумав, принял решение:
     – Пока колонии больше ничто не угрожает, так что немного времени у нас есть. Будем искать оставшихся снаружи инженеров. Может быть, кто‑то из них сможет нам помочь с проникновением в главный комплекс. Берём его и освобождаем заложников. Главаря нужно постараться взять живым, но это не приоритет. Пошли вниз.
     Спустившись по лестнице, бойцы направились к шлюзу.
     – Всем стоять! – раздался сзади гортанный окрик. Джон обернулся. Со всех сторон появились прятавшиеся за контейнерами батарианцы. Двери шлюзовой камеры открылись, оттуда вышло ещё трое.
     – По‑плохому будем, или мирно разберёмся? – осведомился террорист, первым окликнувший бойцов.
     – Мирно? – Шепард выгнул бровь. – Разве батарианцам известно значение этого слова? Всюду, где вы появляетесь, вы сеете только боль и разрушения. Какие с вами могут быть мирные переговоры?
     – Эй, слушай… – перебил его командир отряда экстремистов. – Я просто делаю свою работу. Как и ты. Лично я вовсе не собирался ронять на планету этот кусок камня. Я просто хотел по‑быстрому раздобыть рабов и улететь, ничего больше. А ты уже положил половину моих людей.
     – То, что вы тут устроили – это не просто набег за рабами. Рабовладения мы не признаём, и местные жители тоже оказали бы сопротивление, но здесь и сейчас речь идёт о миллионах жизней.
     – А то я не знаю… – хмыкнул батарианец. – Я просто выполняю приказ, и он мне не нравится. Будь моя воля, мы бы улетели раньше, чем вы приземлились.
     – Так за чем же дело стало?
     – Это всё Балак. Наш наниматель. Настоящий зверь. Если я уведу своих парней, он с меня с живого шкуру спустит. А потом продаст на корм варренам. Псих ненормальный… – батарианец покачал головой. – Устроил тут не пойми что, а отвечать мне и моим ребятам.
      – Будешь и дальше на него работать – замажешься по самую макушку, – заметил Джон. – И в любом случае долго не протянешь. Даже если ты нас тут всех положишь – участием в этой авантюре ты подписал себе смертный приговор. Рано или поздно тебя найдут, а Балак тебе вряд ли поможет.
     – Это уж точно… – экстремист секунду помолчал, затем продолжил: – У меня были плохие предчувствия с самой посадки. Слушай. Балак хочет вас прикончить. Вы сорвали его планы, он этого не прощает. Балак всегда добивается того, чего хочет. Если мы сейчас разойдёмся по‑хорошему, это ничего не изменит.
     – Так и будешь вечно на вторых ролях, дрожа от страха перед Балаком с одной стороны, и перед судом – с другой? Если ты отведёшь своих ребят, Балака я беру на себя. А ты будешь единственным, кто отдаёт приказы своей команде.
     – Это, конечно, более интересное предложение, чем то, что мы имеем сейчас… – осклабился батарианец. – Вряд ли, конечно, Балак позволит вам уйти… Но если вдруг вы выкарабкаетесь… Меня зовут Чарн. Замолви за меня и моих ребят словечко на суде.
     Чарн обернулся к своим подчинённым:
     – Расходимся. Пусть Балак сам разбирается.
     Террористы потянулись к выходу. Чарн задержался в дверях и, обращаясь к Шепарду, добавил:
     – Надеюсь, что пушкой ты работаешь не хуже, чем языком. Ради нас обоих.
     – Лучше, – усмехнулся Джон. – Балак получит по заслугам. И твои ребята тоже, если будете совершать налёты на землян. В другой раз вам так не повезёт.
     – Усёк, – усмехнулся Чарн. – Последнее. Балак с остальными бойцами обосновался в главном комплексе. Без пропуска вы туда не попадёте. Я передам на твой инструментрон электронный ключ, и потом мы рвём когти отсюда. И учти – не стоит недооценивать Балака. Он тот ещё кровожадный ублюдок.
 * * *
     – Собирается взлетать батарианский челнок, – подал голос Джокер. – Сбить?
     – Ни в коем случае, – ответил по радио Шепард. – С ними мы договорились. Любой следующий батарианский корабль перехватить, этот пусть улетает.
     Закончив радиообмен, Джон повернулся к команде:
     – Перед тем, как штурмовать главный комплекс, попробуем выяснить судьбу инженеров Этвелла. Балак никуда из главного комплекса не денется – незачем. Раз он нашёл Кейт Боумен, наверняка он слышал и последний радиообмен с «Нормандией» и понимает, что путь к отступлению отрезан. Грузимся в «Мако», едем к главному передатчику, это на юг от первого двигателя. Там снимаем координаты остальных станций и объезжаем их по очереди. Затем штурмуем главный комплекс и берём Балака. Вопросы? Нет? Работаем.
     Отряд выехал.
     – Гаррус, давай‑ка на вон ту горку, – Джон указал пальцем направление. Цепочка холмов, постепенно увеличивающихся по высоте, начиналась к западу от транспортёра, тянулась на юг и, чуть южнее зоны, где были установлены двигатели, изгибалась к востоку.
     Турианец молча кивнул, прибавил газу, и вскоре «Мако» забрался наверх. Дав команду остановиться, Шепард приник к окулярам обзорного устройства.
     – Есть, – наконец, сказал он. – Если ехать прямо по этой гряде, выйдем как раз к станции. Поезжай, не торопясь – на полпути стоит машина.
     Через пару минут транспортёр подъехал к старенькому «Гризли». Борт машины был разворочен взрывом, броня закопчена. Очевидно, «Гризли» попал под обстрел террористов. Люк водителя был открыт. Сам водитель лежал в нескольких шагах от своей машины. Скафандр был тронут огнём, но убило человека не это – несколько автоматных очередей прошило его тело, а в довершение грудная клетка была разорвана выстрелом в упор из дробовика.
     Шепард провёл процедуру идентификации, послав запрос инструментрону покойника. Инструментрон принадлежал Тимоти Сладжсу, инженеру Терра Новы. Его и ждал Мендель, когда также пал жертвой террористов.
     – Координаты занесены в память, – сообщил Джон команде, помолчав минуту над телом. – Когда закончим, предадим его достойному погребению вместе с остальными павшими. А пока едем дальше.
     Вскоре отряд добрался до передатчика. Аленко включил питание, и экран аппарата осветился.
     – Так, ну всё ясно, – сказал Кайден, взглянув на изображение. – Вот эти точки – станции наблюдения. Видите? Эта, чуть южнее нас, совпадает с тем местом, где мы увидели Менделя.
     – А что вон там? – спросил Шепард.
     – Ничего, – неуверенно ответил лейтенант. – Просто холм.
     – А почему тогда я вижу не просто холм? – Джон показал в окно на восток.
     На вершине холма в лучах света, отражённого планетой, поблёскивали контуры металлического бокса, такого же, как и помещение главного передатчика.
     – Это ещё что за хрень? – сузил глаза Рекс.
     – Укреплённая точка? – предположил Гаррус. – Хотя… Без турелей? Может быть, склад боеприпасов?
     – Поехали, узнаем на месте, – скомандовал Шепард.
 * * *
     Экран осветился, и в эфире зазвучала бодрая, жизнерадостная музыка.
     – Кто бы мог подумать? Любительская радиостанция… – с нервным смешком проговорил Кайден.
     – Радио Икс Пятьдесят Семь, – словно отвечая лейтенанту, включился джингл, записанный хорошо поставленным мужским голосом. – Не стоим на месте с две тысячи сто восемьдесят второго года!
     – Местная любительская радиостанция, – особо выделив первое слово, заметил Шепард. – Ну что ж. Тоже развлечение. Получается, около года работают. Поехали искать инженеров.
     – А радио?
     – Пусть работает, не развалится.
     Под бодрые ритмы хитов танцпола «Мако» поехал по широкому скальному хребту на юго‑восток, в направлении одной из двух ещё не обследованных станций наблюдения. Вскоре транспортёр добрался до одиноко стоящего стандартного жилого бокса. Невдалеке располагался вход в одну из многочисленных на этом астероиде шахт. Дверь бокса была выбита взрывом. Джон зашёл внутрь. У стены возле рабочего стола, перевёрнутого ударной волной, лежал труп женщины средних лет. Со всей очевидностью, она погибла при взрыве. По крайней мере, её смерть была мгновенной.
     Шепард подошёл к пульту управления системами наблюдения и включил воспроизведение последних минут записи. На экране появилось изображение склонившейся над микрофоном женщины. В наушниках зазвучал хрипловатый шёпот:
     – Говорит доктор Каролина Хаймес. Они нашли меня… Проклятые батарианцы! Я слышу, как они рыскают снаружи. Хотят пробраться внутрь. Я не дамся живой! Похоже, они подтащили что‑то к двери… – в голосе женщины прорезались нотки отчаяния. – Если я умру, передайте моей семье, что я их лю…
     Экран ярко осветился, и запись прервалась.
     – В этот момент они её и взорвали, – задумчиво произнесла Тали.
     – Какие мы проницательные, – немедленно отозвалась Эшли.
     Джон похлопал сержанта по плечу:
     – Понимаю, все напряжены, но хватит собачиться. Все в машину, поехали к третьей станции, затем штурмуем главный комплекс.
 * * *
     Над последней станцией наблюдения кружила стая дронов, которые не давали приблизиться, открывая огонь на поражение при любой попытке подойти.
     – Алло, Вы меня слышите? – попытался вступить в радиообмен Шепард. – Вы, вероятно, инженер Монтойя? Отключите дроны. Мы на вашей стороне.
     Реакции не последовало.
     – Расстрелять дроны, – отдал приказ Джон.
     – Но… – удивилась Эшли.
     – Я сказал – расстрелять дроны, – отрезал командир.
     Когда обломки последнего охранного механизма упали на поверхность астероида, Гаррус подвёл «Мако» к станции. Дверь была открыта. Выбравшись из машины, Шепард зашёл внутрь.
     В боксе не было ни единой живой души. Компьютер был включён, на мониторе осталось открытым окно с последней записью журнала:
     Главный наблюдатель Роберто Монтойя. Внутренняя и внешняя связь заглушена. Возле главного комплекса наблюдаю посадку трёх неопознанных десантных челноков. За скалами видны отсветы, напоминающие вспышки от выстрелов и взрывов. Согласно аварийному протоколу, активирую дроны защиты. Похоже, эвакуацию можно не ждать. Пойду на отсветы, попробую разобраться, что происходит. Конец записи.
     Вернувшись в транспортёр, Джон рассказал обо всём, что удалось обнаружить.
     – Едем на малом газу в сторону главного комплекса, – приказал он в заключение. – От станции в сторону главного комплекса ведут следы. Если Монтойя жив, мы его найдём. Впрочем, если нет, тоже найдём.
     Тело главного наблюдателя первым заметил Гаррус, когда машина начала спускаться в кратер, выбитый некогда упавшим на астероид метеоритом. Труп лежал на дне кратера. По результатам осмотра оказалось, что инженер был убит выстрелом снайпера с вершины ближайшей скалы, прямым попаданием в голову. Убийцу не интересовали личные вещи жертвы, которые так и остались лежать возле тела. Судя по следам, снайпер некоторое время оставался на позиции, затем, вероятно, получив соответствующий приказ, отбыл в главный комплекс.
 * * *
     – Что там? – спросил Шепард.
     – Ремонта часа на три, – покачал шипастой головой Гаррус.
     Главный комплекс был хорошо защищён множеством ракетных турелей, выезжающих из самых неожиданных мест, делающих залп и тут же скрывающихся за бронещитами. Даже мощная экспериментальная силовая защита, установленная на десантный транспортёр «Нормандии», иссякла прежде, чем бойцы смогли подавить последнюю огневую точку. Теперь путь внутрь был открыт, но «Мако» пришёл в негодность, и перед командиром стоял выбор – либо оставить часть отряда на ремонт машины, чтобы иметь возможность в случае необходимости отступить, либо, не заботясь о возможности отступления, всеми силами штурмовать главный комплекс.
     – Все со мной. Ремонтом займёмся потом, – принял решение Джон. – За три часа противник успеет основательно подготовиться к встрече, мы не можем тратить лишнее время.
     Раздав последние указания, Шепард нажал несколько кнопок на инструментроне. Переданный Чарном код сработал, красный огонёк на панели замка сменился зелёным, и дверь отъехала в сторону.
     Бойцы вошли в шлюзовую камеру. Наружная дверь закрылась, и камеру с шипением заполнил воздух. Когда давление выровнялось, открылась внутренняя дверь.
     Помещения комплекса находились под поверхностью астероида. Спустившись на лифте, отряд оказался в тускло освещённом вестибюле. На столике, установленном у входа, стояла станция видеосвязи. Чуть поодаль в стену был вмонтирован агрегат для заправки скафандров воздухом и зарядки аккумуляторов, а также шкафчик с аптечкой. На полу лежал наполовину распотрошённый контейнер со строительной взрывчаткой. В дальнем конце виднелась широкая лестница, ведущая наверх, очевидно, к основным помещениям.
     Тали’Зора работала с инструментроном. Сканеры прибора составляли схему помещения, девушка изучала её в разных масштабах и с различными настройками сканирования.
     – Готово, – негромко произнесла она, и Шепард подошёл поближе, чтобы посмотреть на экран. – Лестница ведёт в главный зал. Вот он, видите? Круглый, устроен по образцу амфитеатра. Диаметр – двести пятьдесят метров. Высота купола – двадцать метров. Две другие лестницы, по обе стороны от той, по которой пойдём мы, ведут на этаж выше, вот сюда, на площадку, которая кольцом охватывает весь зал. Ещё одна лестница на верхний этаж, широкая, находится с противоположной стороны зала. Внутренняя сторона кольцевой площадки верхнего этажа ограничена бортами, чтобы никто не упал. С внешней стороны кольца находятся двери в различные помещения. Обратите внимание… – Тали переключила режим обзора, – вот здесь и здесь в помещениях много органических существ и большие скопления взрывчатки. Возможно, это батарианская лёгкая артиллерия.
     – Или запертые с бомбами заложники, – нахмурился Джон.
     – Или так, – согласилась Тали’Зора. – Ещё одно скопление взрывчатого вещества зафиксировано вот здесь, – девушка кончиком одного из трёх длинных изящных пальцев указала в самый центр зала. – Тут лестница ведёт на нижний этаж, к системам жизнеобеспечения.
     – Силы противника?
     – Множество летающих механизмов – скорее всего, дроны. Два крупных скопления организмов, о которых я уже сказала, и которые могут оказаться заложниками, плюс по всему комплексу группы из двух‑трёх существ – это точно противник, они свободно перемещаются. До трёх десятков единиц пехоты, возможно, с варренами, и десять‑пятнадцать дронов.
     – А нас шестеро… – задумчиво произнёс Гаррус.
     Пренебрежительно усмехнувшись, Эшли подкинула на руке автомат:
     – Мы не в первый раз доказываем, что количество – не главное.
     – Чем драка больше, тем она лучше, – согласно рыкнул Рекс.
     – Урднот Рекс пойдёт первым на лестницу, ставить щит сразу, как будет возможно, – повернулся к нему Шепард. – Тали’Зора нар Райя, заряда в инструментроне достаточно? Отлично, работайте импульсом, выжигайте дроны. Лейтенант Аленко на подхвате по щиту и дронам. Гаррус Вакариан, снайперская работа по удалённым целям. Сержант Уильямс со мной, огонь на подавление. Когда дроны перестанут мешать, продвигаемся вперёд, я с Тали и Рексом понизу, Кайден с Эшли и Гаррусом поверху, встречаемся у противоположного конца. Вопросы есть?
     – Если на втором этаже заложники?.. – спросил Кайден.
     – Взрывать их с собой вместе батарианцы не будут, а начнём обезвреживать – дадим террористам время уйти и взорвать всех, оставшись самим в безопасности. Поэтому не отвлекаемся, все сапёрные работы после боя. Ещё вопросы? Нет? Выходим!
 * * *
     – И это всё? – подал голос Рекс.
     Тали взглянула на инструментрон:
     – Должны быть ещё, если это не заложники. И дроны… отключённые. Странно.
     Группа собралась на среднем этаже возле ведущей наверх широкой лестницы.
     – Тогда время разминировать комплекс и освободить заложников, – сказал Шепард.
     – Не так быстро, – прозвучал гортанный голос.
     Бойцы, как один, обернулись к лестнице, вскинув оружие. Наверху стояла группа батарианцев. У ног некоторых из них рычали готовые наброситься варрены.
     – Вы, люди… – начал один из экстремистов, относительно рослый батарианец, снаряженный по последнему слову военной техники, явно лидер группировки, не обращая внимания на пляшущие на его груди огоньки лазерных прицелов. – Вы доставляете нам слишком много хлопот.
     – Можем доставить ещё больше, – спокойно ответил Джон. – Тебя зовут Балак, верно? Отпусти заложников, и, может быть, ты доживёшь до суда.
     – До суда Совета Цитадели? – презрительно скривился Балак. – Я не отчитываюсь перед Советом. И перед тобой тоже. Мы уходим с астероида. И не пытайся нас остановить! Иначе погибнет и твоя помощница, и её друзья. Один шальной выстрел – и я взрываю бомбы.
     Шепард покачал головой:
     – Ты же понимаешь – после всего, что здесь произошло, я не могу так просто взять и отпустить тебя.
     – После того, что здесь произошло? – в гневе оскалился экстремист. – Вы, люди, причинили батарианцам гораздо больше вреда! Мы спокойно жили веками на отведённой нам территории, время от времени расширялись с разрешения Совета, всё по закону… И тут являетесь вы, люди, о которых сто лет назад и не думал никто, выхватываете у нас из‑под носа самые жирные куски… Нас вынудили удалиться в изгнание. Довольствоваться крохами. И так целые десятилетия.
     – В этом виноваты вы сами, – отрезал Джон. – Вас никто не заставлял пойти против решений Совета. Люди здесь ни при чём.
     – Неужели? Вы вторглись в наше пространство. Захватили наши ресурсы. А когда мы обратились за помощью к Совету, нас отвергли. И что нам оставалось делать? Мы защищались, как могли. Но люди сильнее нас, и мы это знали. И Совет это тоже знал, но кого это волновало? Так что вы, ваши соплеменники – вот единственная причина того, что мы оказались в таком положении!
     – И батарианцы считают, что убийство мирных жителей, которые ни в чём не виноваты, всё изменит?
     – У нас не было выбора. Иногда террористический акт – единственный способ привлечь к себе внимание, чтобы быть услышанным.
     – Элизиум тоже был способом привлечь к себе внимание? Вы его привлекли. И что было дальше? Когда мы ответили, вы сбежали, как трусы. Теперь будет то же самое.
     – Хватит! – взмахнул рукой Балак. – Всё с вами ясно. Слов вы не понимаете, не хотите понимать. Мне надоело сотрясать воздух впустую. Если хочешь увидеть своих друзей в живых, просто отойди в сторону и дай нам улететь. Иначе я взрываю заряды. Прямо сейчас. Мне терять нечего.
     Шепард опустил винтовку.
     – Можешь идти, – сказал он. – Но это не конец. Рано или поздно, так или иначе, но я тебя найду. И тогда тебе нечем будет угрожать.
     – Может быть. Но не сегодня. А чтобы ты не напал на меня со спины, – Балак нажал кнопку на инструментроне. – я придумал тебе занятие. Через три минуты все бомбы взорвутся, если ты их не обезвредишь. Чтобы уйти, нам времени хватит. Погнали, ребята.
     Террористы побежали к выходу. Из разбросанных по полу ящиков вылетели неактивные до этого дроны, открывая огонь по отряду Шепарда.
     – Тали, Рекс – вверх и направо! Кайден, Эшли – вверх и налево! Гаррус – со мной вниз! – скомандовал Джон, сбив короткой очередью ближайший дрон. Времени на то, чтобы обращать внимание на батарианских экстремистов, больше не было.
 * * *
     – Он ушёл? Это… Это правда? – переспросил главный инженер работающей на астероиде бригады Саймон Этвелл.
     Джокер заметил два взлетевших с астероида челнока, но пока «Нормандия» разбиралась с первым, второй успел скрыться. Балак улетел на нём.
     – Нам пришлось его отпустить, – кивнул Шепард. – Иначе погибли бы все Ваши коллеги. Кстати, я Вас просил укрыться.
     – Да, но… В общем, мне не хотелось быть трусливой крысой. Я ведь отвечаю за этих людей, всех до единого, да и знаю этот астероид лучше всех. Мне следовало проявить больше активности, принести больше пользы. До сих пор не верится – у вас всё получилось! Ещё бы какой‑то час, и остановить падение астероида стало бы невозможно. Я проверил расчёты – он упал бы в окрестностях столицы. Это самый густонаселённый район, всех никак не получилось бы эвакуировать. Но теперь этого не случится – и всё благодаря вам!
     – Не только. Если бы не самоотверженная работа Кейт Боумен, мы вообще бы ничего не узнали.
     – Да, кстати – как там Кэти? Она здесь? А её брат?
     – Балак нашёл её и взял в заложники. Пришлось его отпустить, чтобы спасти девушку. Брат, к сожалению, погиб. Балак угрожал пристрелить его, если Кейт не выдаст нас. Она пожертвовала братом, чтобы спасти всю колонию.
     – Ужасно… – опустил голову Саймон. – Не хотел бы когда‑нибудь встать перед таким выбором. А этот Балак… Что, если он повторит то же самое в другом месте?
     – Мы будем настороже, – ответил Шепард. – У Альянса Систем целый флот таких же, как я. И у всех руки чешутся устроить террористам показательную порку.
     – Благодарю Вас, капитан‑лейтенант, – на глаза Этвелла навернулись слёзы. – И от себя, и от своих внуков.
     Саймон помолчал, потом добавил:
     – Я ухожу на пенсию… Здесь слишком много привидений. Я ведь лично знал всех инженеров, чьи трупы вы нашли. Тут мне всё будет о них напоминать. Дождусь смены и улечу, буду доживать век с семьёй. Здесь, в постоянном ожидании пули, я понял, как дорога каждая секунда, проведённая с внуками. Но сначала я хотел бы отблагодарить вашу команду. Наши инженеры в полном вашем распоряжении. Что мы можем сделать?
     – Пострадал наш транспортёр. Сможете его починить?
     – Конечно! Что у вас? Наверное, не старые «Гризли»?
     – «Мако».
     – Хорошая машина! Конечно, ремонтом займутся немедленно! И ещё… У нас здесь самое передовое оборудование. В вашем десанте я видел троих инженеров, всё верно? Возьмите каждому по инструментрону. А кварианке персональный подарок – лучший скафандр.
     – Откуда у вас кварианские скафандры?
     – Я, как главный инженер, нанял нескольких кварианцев для работ на астероиде. Я очень уважаю этот народ, это непревзойдённые техники!
     Тали смущённо опустила голову.
     Подошла Кейт Боумен:
     – Поверить не могу, что Вы отпустили Балака, чтобы спасти нас. Я уже готовилась умереть… Думала, что Вы пожертвуете немногими здесь и сейчас, чтобы в перспективе спасти многих других…
     – Чем бы мы тогда отличались от батарианцев? К тому же, Балак далеко не уйдёт. Теперь я знаю, кто он. И не только я – всё Пространство Цитадели будет гореть у него под ногами. Он не сможет скрываться вечно.
     – Вы прямо как мой брат, – сказала Кейт дрогнувшим голосом. – Всегда хотел делать всё по справедливости…Что бы ни случилось. Он… Его…
     – Я уже знаю, – мягко ответил Шепард. – Вы сделали нелёгкий выбор.
     – Это Аарон уговорил меня записаться в команду работающих на астероиде, – отсутствующим голосом произнесла девушка, глядя в пустоту. – Сказал, что это будет настоящее приключение. Конечно, не стоит так говорить, но лучше бы я вела себя с Аароном построже…
     – Вы столько натерпелись сегодня. Не буду Вам мешать.
     – Хорошо. Только… Я так и не узнала, как Вас зовут…
     – Шепард. Джон Шепард. Капитан‑лейтенант Альянса Систем, спектр Совета.
     – Спасибо… командор.
     Внезапно Джон вспомнил, что хотел узнать о возможной связи между Балаком и Сареном. Хотя главарь экстремистов и объяснил мотивы своего поступка, но кто знает, насколько отличалась речь, подготовленная для отхода, от переговоров со своими приспешниками, когда дело ещё не пахло жареным.
     – Скажите, Кейт… Вы не слышали, как батарианцы разговаривали между собой? Может быть, обсуждали цели своей акции, заказчиков…
     – Они в основном говорили на своём языке. Часть я, конечно, перевела при помощи программы в инструментроне… Знаете, по‑моему, это была спонтанная затея. Сразу после нападения они говорили только о том, чтобы доставить нас на свой корабль и потом продать на невольничьем рынке. А потом Балак узнал, как управлять двигателями, собрал всех и приказал сменить курс астероида. Сказал, что такова воля батарианских повстанцев. Остальные ему подчинились, но… мне показалось, что не все такие же фанатики, как он. Когда я поняла, что грозит колонии…
     – Вы поступили смело, Кейт. Если бы не Вы, всё закончилось бы гораздо хуже. Вы рисковали жизнью ради миллионов ничего не подозревавших жителей колонии.
     – «Бдительность и стойкость» – наш родовой девиз, мы передаём его из поколения в поколение. С ним ещё мой отец воевал за Альянс. Он огорчался, что никто из его детей не пошёл в армию. Но Аароном он мог бы гордиться… – девушка всхлипнула. – Простите… Я просто… Просто…
     – Отдыхайте, Кейт. Набирайтесь сил. Попрощайтесь с братом. Пусть в дальнейшем всё будет хорошо.
     Неуверенно кивнув, девушка ушла. Шепард снова обернулся к Саймону:
     – Как вообще получилось, что астероид долетел сюда, и никто в колонии не поднял тревогу?
     Этвелл неловко улыбнулся:
     – Ну так ведь… Он бы через пару-тройку дней и так здесь очутился. Мы же для того и поставили двигатели, чтобы передвинуть астероид поближе. Причины я уже называл – полезные ископаемые и место для организации орбитального космопорта. Балак просто ускорил процесс и изменил скорость астероида так, чтобы он не удержался на орбите. Думаю, астрономы в колонии не стали сравнивать параметры с расчётными – они же считали, что мы полностью контролируем процесс. Увидели, что астероид примерно там, где надо, а определять скорость, сверять сроки… Это наше дело. Благодаря Вам, всё закончилось хорошо. Скоро наладим связь с колонией, сюда прилетит следующая смена… И мы всем расскажем, что вы для нас – и для них – сделали.
     Позже, уже на «Нормандии», к капитану подошла Тали’Зора:
     – Простите, капитан, можно побеспокоить?
     – Да, пожалуйста. Я сейчас не занят. Скоро скачок в Туманность Змея, а там и до Цитадели рукой подать.
     – Я хотела спросить… – кварианка замялась. – Батарианские работорговцы… Не Балак, остальные. Это действительно так ужасно? Я хочу сказать – ведь у батарианцев рабовладение составляет неотъемлемую часть культуры, а они не так давно входили в Пространство Цитадели. Неужели бы их стали терпеть? Да и сейчас кое‑где на территориях Совета рабство разрешено. Некоторые юноши с Райи, моего корабля, во время паломничества добровольно продавались в рабство на Иллиуме…
     В углах рта Шепарда пролегла жёсткая складка:
     – Я не знаю, как батарианцы содержали рабов, пока были в хороших отношениях с Советом, но поверьте мне – сейчас рабство в Батарианской Гегемонии не стоит сравнивать с рабством на Иллиуме. Иллиум находится под контролем азари. Там рабство – обычная работа по контракту без права досрочного расторжения, так?
     – А бывает иначе?
     – Поверьте – бывает. И лучше, если Вы никогда не узнаете об этом на собственном опыте. Просто примите как факт – между жизнью в рабстве у батарианских хозяев и смертью далеко не все выбирают жизнь.

Рабы, заложники и другие страдальцы

     Необходимо выяснить природу секты т.н. «валлувианских жрецов». Цели, задачи, идейные вдохновители, состояние секты на данный момент. Особое внимание уделить роли человека с Шаньси Дж.Х. и турианца с Палавена С.А.
Дипломатическая почта, штаб Альянса Систем – миссии на Палавене
     Оставив на борту фрегата минимальную дежурную команду, Шепард с лёгкой душой покинул «Нормандию». Текущее обслуживание корабля потребует пару суток, так что каждый член экипажа согласно расписанию дежурств получит время на отдых «на берегу». Сам Джон планировал заняться обновлением вооружения – посмотреть свежие разработки в области модификаций оружия, новейшие прошивки, дополнительные модули к бронекостюмам или инструментронам… да мало ли что могло появиться, пока он болтался по Галактике в поисках следов Сарена и помощи Альянсу. Опять же, выставить на продажу детали гетов и винтовки батарианцев тоже нужно – какой‑никакой, а источник финансирования.
     Капитан неспешно шёл по коридору, соединяющему выходы из доков этого района Цитадели, в уме составляя расписание дел, когда его внимание привлекла толпа, собравшаяся у одного из причальных гейтов. Джон резко остановился, и в его спину едва не влетела шедшая следом Тали.
     – Что там? Авария? – спросила она Шепарда.
     Джон оглянулся:
     – А, опять Вы? Вряд ли, аварии у причалов – это что‑то совершенно из ряда вон выходящее. Может быть, задержали кого‑то. Видите парней в форме Службы Безопасности?
     От группы сотрудников СБЦ отделился лейтенант – смуглый молодой человек с коротко стриженой бородкой. Офицер подошёл к Джону и вскинул руку в воинском приветствии:
     – Командор Шепард? Рад Вас видеть! – сказал он с сильным французским прононсом. – Вы меня не помните? Жирар… Лейтенант Жирар, в учебке был на два цикла младше.
     – Припоминаю.
     – Может быть, Вы сможете помочь?
     – А что случилось?
     – Там на пирсе женщина… У неё пистолет…
     – Она кому‑то угрожает?
     – Нет, но она сильно взволнована… Сказать прямо, она не в себе. Здесь останавливался на дозаправку небольшой корабль, а когда он улетел, мы её и обнаружили. Удалось установить личность – это некая Талита Дерек с Мендуара…
     – С Мендуара?!
     – Именно! Её угнали в рабство батарианцы тринадцать лет назад, ещё ребёнком. Я помню, Вы когда‑то рассказывали, что с Вами тоже такое произошло. Вот я и подумал – может быть, Вы сможете её успокоить, уговорить убрать оружие, принять успокоительное…
     – Да, конечно. Где она?
     – Там, – лейтенант махнул рукой. – На пирсе, за грузовыми контейнерами. На всякий случай снайпер на позиции, если она начнёт стрелять во всё, что шевелится. Но хотелось бы обойтись без этого – девушка же ни в чём не виновата. Она просто…
     – Да-да, – кивнул Шепард. – Я понял.
     – Вот шприц‑тюбик с успокоительным. Мы не можем к ней подобраться. Чем ближе к ней подходишь, тем сильнее она беспокоится. Если она и не начнёт стрелять в нас, я боюсь, что она застрелится сама.
     – Давайте шприц. Попробую её уговорить. Скажите своим людям, чтобы оставались на своих местах. Пусть следят за ситуацией, но не показываются на глаза.
     Сунув успокоительное в карман, Джон подошёл к стоящим на пирсе контейнерам и осторожно заглянул за угол.
     – Стойте! – вскинула пистолет девушка. – Кто Вы?
     Талита смотрела на Шепарда полубезумными глазами загнанного в угол зверька. Её губы дрожали, а бегающий взгляд никак не мог сфокусироваться на одном месте. Пистолет плясал в трясущихся руках. Девушка была одета в грязный, продранный в нескольких местах комбинезон. Её кожа была покрыта шрамами, часть из которых никак нельзя было объяснить случайной травмой.
     – Меня зовут Джон, – как можно мягче сказал капитан, демонстрируя открытые ладони. – Я просто хочу с тобой поговорить. Мы просто поговорим, хорошо? Как тебя зовут?
     – У животных нет имён, – тряся головой, проговорила Талита слабым дрожащим голосом. – Хозяева ставят на животном свои знаки. Раскалённым железом на спине. Животное кричит, когда хозяева делают это.
     – Ты не животное, – ласково ответил Джон. – Твои родители. Ты их помнишь? Как они тебя называли?
     – Животное много помнит, – жалобно сказала девушка, опуская пистолет. – Талита. Так её называли, да. А ещё… Ещё… Не помню…
     Талита всхлипнула и потёрла лоб рукой с зажатым в ней оружием.
     – Оставьте её в покое! – простонала она.
     – Всё будет хорошо, – по‑прежнему мягко, но уже с едва заметной ноткой настойчивости сказал Шепард. – Сейчас я сделаю шаг. Один шаг. К тебе. Только шаг. Хорошо?
     Девушка опустила голову. Джон медленно подошёл на один шаг.
     – Нет! – внезапно взвизгнула Талита, отшатнувшись и вскинув руки, словно боясь, что её сейчас ударят по лицу. – Она плохая! Плохое животное! Не хочет, чтобы хозяин снова ей командовал! Фу, плохая, плохая!
     – Я не буду тобой командовать, Талита. Расскажи мне о месте, где ты жила, когда была маленькой. О Мендуаре. Помнишь Мендуар?
     – Мен… ду… ар… – по слогам проговорила Талита. – Я помню. Туда прилетели хозяева.
     Голос девушки снова задрожал, она едва не плакала:
     – Пожары… Запах дыма… Горелого мяса… Животные кричат… Хозяева их ловят и сажают в клетки… Прикладывают им железо к спинам… Вставляют в голову провода…
     Внезапно Талита сжалась в комочек, прикрыла рот ладонью и быстро зашептала:
     – Она притворилась мёртвой! Если она умерла, она не может работать, она бесполезная, ненужная.
     Вскинув голову, девушка в отчаянии закричала:
     – Но они знают! Она надеется, что хозяева уйдут. Но они сажают её в клетку.
     Талита закрыла лицо руками. Сквозь всхлипывания она продолжала говорить:
     – Она не сражалась. Она уже не сопротивлялась, когда ей вставляли провода, когда её наказывали…
     – Ты и не могла бы сражаться, Талита, – дружелюбно, но твёрдо сказал капитан, глядя на девушку. – Сколько тебе тогда было лет? Шесть. Верно? Не больше. Никто не винит тебя в том, что ты затаилась и надеялась, что они уйдут. Никто, кроме тебя самой.
     Талита медленно опустила руки и доверчиво посмотрела Шепарду в глаза:
     – Она хочет в это поверить. Хочет поверить, что ничего нельзя было изменить. Она больше не хочет там быть. Не хочет лежать в клетке, пока с ней всё это делают.
     – И правильно, – кивнул Джон. – Я сейчас подойду ещё на один шаг. Хорошо?
     Девушка молча закивала, и Шепард сделал ещё шаг вперёд.
     – Только не трогайте её! – крикнула Талита. – Она не хочет!
     Джон поднял раскрытые ладони.
     – Никто не будет тебя трогать, Талита. Мы просто разговариваем. Мы немного поговорим, и я уйду. Расскажи мне о своих родителях. Что с ними случилось?
     – Они… Она видит их… Они кричат… «Беги!»… «Прячься!»… Они бегут к ней… Дерутся с хозяевами. Но у хозяев огонь. Папа… Папа! Он плавится!
     Девушка сжалась в комочек и её затрясло:
     – Она не хочет видеть это! Не заставляйте её! Она не может не видеть! Она глупая! Глупая! Глупая!
     – Я знаю, вспоминать это больно, Талита. Мне жаль. Но тебе придётся смириться с тем, что произошло, справиться с этой болью. Подумай, что случилось с ними.
     – Когда она думает, у неё из глаз течёт вода, – доверчиво заглядывая Шепарду в глаза, жалобно проговорила Талита. – Хозяева бьют её, когда она тратит воду. Поэтому она больше не думает. Но она всё равно видит их. Маму и папу. Они горят. В белом огне. Тают. Плавятся. Разваливаются на кусочки. Они даже ничего не могут сказать ей. Они мёртвые, Дж… Джон. Они пытаются её спасти, а хозяева их сжигают. Может она уже забыть это? – внезапно крикнула она. – Пожалуйста!
     – Я сейчас сделаю ещё шаг. Хорошо?
     Не дожидаясь ответа, Джон ещё немного приблизился к девушке.
     – Не трогайте её! – жалобно вскрикнула Талита. – Она грязная! Вы заразитесь!
     – Как ты сюда попала? – спросил Шепард, медленно опуская руку в карман. – Ты сбежала?
     – Она не может сбежать! – округлила глаза девушка. – У них есть цепи! Провода! Иглы! Если уйдёшь слишком далеко – они заберут твою душу! Нет, она не убегает. Приходят другие животные. Такие, как она. Животные с оружием. Они взрывают хозяев. Она пытается починить хозяев, чтобы они не злились на неё. Она кладёт обратно в них все эти красные и лиловые штуки, но они не двигаются. Другие животные забирают её с собой.
     – Ты испугалась. Ты тринадцать лет не знала ничего, кроме жестокого обращения этих своих «хозяев». Поэтому ты пыталась их вылечить.
     – Она не хочет видеть других животных. Они ненастоящие. Они не могут быть настоящими. Они её не видят. Если животные её видят, значит, это всё на самом деле. Но этого не может быть. Провода. Цепи. Удары. Это не взаправду. Она просто девочка. Грязная плохая девочка. Глупая плохая девочка. Она это заслужила. Это… Это… Это всё на самом деле? Правда? Они видят её, это взаправду?
     Талита затрясла головой:
     – Она не хочет, не хочет, не хочет, чтобы это было взаправду!
     Когда девушка остановилась, чтобы перевести дух, Шепард мягко сказал, садясь на корточки с ней рядом:
     – Я тоже был на Мендуаре. Мои родители погибли во время того нападения.
     – Враньё! – взвилась Талита. – За враньё делают больно! Враньё – это молния или ожог! Джон не может там быть!
     Она обличительно ткнула в Шепарда пальцем:
     – Почему он живой? Почему он… не как она? Она такая… никакая. Может только копать и таскать.
     – Мне тоже было очень тяжело, Талита, – ответил Джон, не двигаясь. – Я потерял свою семью. Своих маму и папу. Своих друзей. Своё детство. Пришлось собраться и продолжать жить.
     – Он потерял маму и папу… Но он не копает и не таскает. Он стоит, стоит гордо. Она тоже хотела бы стоять гордо.
     – Талита, смотри, – Шепард вынул из кармана руку со шприцем. – Я тебя могу потрогать этой штучкой, и ты заснёшь. Если ты заснёшь, ты проснёшься в другом месте. Там тебе станет лучше.
     – Ей будут сниться плохие сны? – доверчиво спросила Талита.
     Одной рукой обняв девушку за плечи, другой Шепард прижал к её телу шприц‑тюбик.
     – Тебе приснится тёплое, хорошее место, – ответил он. – А когда проснёшься, ты будешь уже там.
     – Ей бы это понравилось… – постепенно засыпая, пробормотала девушка. – Когда она… Нет… Когда я себя вспоминаю… Мне больно. Но она хоч… хочу вспомнить…
     Глаза Талиты закрылись, и она обмякла.
 * * *
     – Ну, как? – спросил Жирар.
     – Она отключилась, – устало ответил Шепард. – Прямо там, за контейнерами. Обеспечьте доставку в госпиталь или куда там нужно. Мы поговорили, она хочет, чтобы ей помогли. И отзовите снайпера, он уже не понадобится.
     – Спасибо, командор. Вы сделали большое дело. Не хотелось проливать её кровь. Когда я увидел, как она дрожит, сжавшись в комочек, я подумал… Ей же было всего шесть лет, когда её угнали в рабство… На что вообще годится весь наш Альянс Систем, если мы не можем обеспечить безопасность маленькой девочки?
     – С хорошими людьми иногда случаются нехорошие вещи, лейтенант. Никто от этого не застрахован. Если бы не Альянс, таких случаев было бы намного больше. Мы с Вами служим для того, чтобы свести их число к минимуму. И помочь тем, с кем трагедия всё же случилась, несмотря на все наши старания. Помогите этой девушке. Её детство, кроме раннего возраста, прошло без любви и ласки, без нормального доброжелательного общения, без образования. Ей понадобится Ваше участие.
     – Спасибо. Мы заберём её в медицинский центр. Там ей помогут прийти в норму, а дальше определят в школу для взрослых. Мы проследим за этим.
     Уже у лифта к Джону подошла Тали’Зора:
     – Простите, капитан. Я… я всё поняла.
     – Вы о чём?
     – Сравнивать работу на Иллиуме и батарианское рабство действительно нельзя. Я слышала Ваш разговор с этой девушкой, видела, что с ней сотворили её хозяева. Теперь я не понимаю, как так получилось, что батарианцы вообще когда‑то имели посольство на Цитадели. И ещё… Я не знала про Вас… Простите ещё раз.
     – У той девушки теперь всё будет хорошо. Я так надеюсь. А у меня это тем более уже в прошлом. Не берите в голову, Тали. Я сейчас отправляюсь на технический рынок. Не хотите составить мне компанию? Поможете подобрать полезные примочки к инструментронам.
     Глаза Тали вспыхнули под маской:
     – С удовольствием, Шепард!
 * * *
     – Командор Шепард! Вы не представляете, как я рад! Помните меня?
     Конрад Вернер энергично тряс руку Джона. Смущённая Тали’Зора наблюдала за встречей, не зная, что сказать.
     – В экстранете пишут, что Вы стали спектром! Первый спектр среди людей! Это просто невероятно! Поздравляю Вас!
     – Быть спектром – это огромная ответственность, – серьёзно ответил Шепард. – Я хочу, чтобы человечество действительно могло гордиться этим достижением.
     – В новостях только и разговоров, что… – Вернер вскинул руку к воображаемому козырьку, – о «командоре Шепарде, который сражается на передовой, защищая тех, кто остался дома»… Простите, а можно Вас сфотографировать?
     – Да на здоровье.
     – Можно попросить Вас встать в профиль? Так, хорошо… И пистолет поднимите чуть повыше… Прекрасно!
     Сработала лампа-вспышка.
     – Отличный снимок! – порадовался Конрад Вернер. – Большое спасибо! Дома повешу на стенку. Вы не представляете, как жена обрадуется! Ну, не буду Вас беспокоить… Спасибо ещё раз! До встречи! И не забудьте – прилетите на Землю, с меня пиво!
     Фанат ушёл, восхищённо покачивая головой и бормоча себе под нос: «Ну надо же! Второй раз встретил самого Шепарда! И фото! Ни у кого нет, а у меня есть…»
     Тали подошла к капитану:
     – Простите… Вот. Я набросала список модификаций, которые стоило бы приобрести, с указанием, что у кого имеет смысл брать. Мне закупить всё самой, или Вы сами займётесь?
     – Спасибо, Тали. Я займусь. Вы пока свободны.
     Отпустив девушку, Джон направился в посольство землян на Цитадели, морально готовясь к тяжёлому разговору с Доннелом Удиной. Тем не менее, посол, напротив, отнёсся к визиту спектра весьма благожелательно и выразил ему своё восхищение удачно проведёнными операциями в туманности Армстронга и на Терра Нове. Кстати, обеспокоенность Шепарда ходом спецоперации на Требине тоже не прошла даром – в одной из шахт бойцы Альянса нашли пропавших геологов. Вернее, то, что от них осталось – вся группа была превращена в хасков. В конце самой свежей шахтной выработки были установлены «зубы дракона». Сами ли учёные подверглись ментальному воздействию машины гетов и легли на установку, или же кто‑то превратил их в хасков насильно – теперь установить было нельзя. Большую часть хасков бойцы были вынуждены уничтожить, но пару экземпляров удалось захватить живьём и доставить для изучения на Цитадель.
     Поговорив с послом, Шепард зарегистрировался на ближайшую тренировку бойцов СпеКТР и пошёл в бар перехватить чашку кофе, а заодно упорядочить в голове план дальнейших действий по поискам Сарена.
     Всё, что можно было выжать из экспедиции на Ферос, командор уже сделал. Значит, оставалась только одна зацепка – правая рука Сарена, матриарх Бенезия. Официальный запрос Республикам Азари не дал результатов, позволивших бы немедленно организовать встречу – как матриарх, Бенезия не отчитывалась перед властями о своём местонахождении. Зато удалось получить более или менее точные координаты протеанских руин, в которых копалась её дочь, начинающий археолог Лиара Т’Сони. Теперь можно было спокойно лететь на Терум – кто может располагать сведениями о том, где находится Бенезия, если не её родная дочь? А по пути можно, наконец, заняться тайной Армистана Бэйнса и пропавших разведчиков, благо, планета Эдол, куда контр‑адмирал Кахоку направлял свою группу, находилась в зоне действия того же ретранслятора массы.
     Джон немедленно связался с Чарльзом Пресли.
 * * *
     Едва Шепард закончил разговор, как на экране инструментрона появился значок запроса на прямое соединение. Джон подтвердил согласие на связь, и на экране появилось сообщение:
     Командор Шепард, если это действительно Вы, пересядьте за мой столик. Я сижу прямо за Вами. Меня зовут Насана Дантиус. У меня к Вам есть большая просьба, за выполнение которой я могу Вас щедро вознаградить. Поверьте, это очень важно.
     Командор огляделся. За столиком у него за спиной в одиночестве пила кофе азари в деловом костюме. Шепард вспомнил, что раньше уже встречал её в этом же баре. Джон для вида отошёл к барной стойке и попросил повторить заказ, затем, с новой кружкой ароматного напитка в руке подошёл к Насане:
     – Не помешаю?
     – Присаживайтесь, пожалуйста, – кивнула азари.
     Шепард сел. Некоторое время они молча пили кофе и приглядывались друг к другу. Затем голубокожая красавица заговорила:
     – Итак, это действительно Вы… Джон Шепард, первый человек-спектр.
     – А Вы – Насана Дантиус… а дальше?
     – Член совета директоров корпорации «Дантиус», дипломат-эмиссар Иллиума на Цитадели.
     – И для чего я понадобился такой влиятельной особе?
     – Речь пойдёт о моей сестре Далии. Она служит… служила на грузовом судне, перевозящем товары на границе Аттического Траверса. Недавно её судно было атаковано группой космических пиратов. Поступило сообщение, что судно разграблено и взорвано, выживших нет.
     – Сочувствую.
     – Это ещё не всё. На прошлой неделе я получила видеоролик по электронной почте. Далия всё ещё жива! Экипаж перебили, но её узнали и взяли в заложники. Теперь с меня требуют выкуп.
     – Узнали?
     – Может быть, она и сама сказала налётчикам, кто она такая. Вы же понимаете, наша семья очень богата. Конечно, они сообразили, что живая она принесёт им куда больше дохода, чем мёртвая.
     – Вы заплатили выкуп?
     – Всё сложно. Нам, дипломатам, запрещается заключать сделки с преступниками – если один раз заплатить выкуп, Вы представляете, какая поднимется волна аналогичных преступлений? Поэтому введён очень строгий запрет – никаких сделок с похитителями. Но я… понимаете… я целиком за этот закон, но когда дело касается твоих родных, ты перестаёшь мыслить разумно… В общем, я перевела сумму, которую они затребовали, на счёт, который они указали. Но преступники не освободили Далию. Они вообще после этого перестали выходить на связь. Я совершила ужасную, непростительную ошибку. Я же дипломат, я эмиссар! По закону я обязана была немедленно доложить о попытке вымогательства в СБЦ. Но… я так испугалась за Далию… Так что я сразу заплатила. Сразу. Теперь мало того, что моя сестра так и осталась в плену у бандитов, так ещё и мне грозит тюрьма, если всё раскроется.
     – Дурацкий закон. Вы же жертва, почему Вас же ещё и посадить могут?
     – Я же объяснила – выплата выкупа поощряет других преступников на подобные действия. Своим поступком я поставила под угрозу семьи всех дипломатов Пространства Цитадели. Я признаю свою вину, но я просто растерялась, я не была готова к тому, что что‑то подобное может с нами случиться. Даже если меня не арестуют, меня как минимум сместят с поста, а главное – Далия так и останется в заложниках.
     – Теперь понимаю. Итак, Вы хотите, чтобы я освободил Вашу сестру?
     – Именно так. И это будет легче, чем кажется – мне удалось найти, где её прячут, Вам нужно только прилететь и освободить её.
     – Как Вам это удалось?
     – Средства и связи. Я проследила цепочку платежей, по которым сумма, которую я перевела, путешествовала с одного подставного счёта на другой. В конце концов, след привёл меня к небольшой группе наёмников, работающей в скоплении Тау Артемиды. А сейчас я к тому же услышала – простите – что Вы как раз туда направляетесь. Я сброшу координаты базы наёмников на Ваш инструментрон. Вам остаётся только завернуть туда по пути к Вашей цели и отбить мою сестру. Я хорошо Вас отблагодарю.
     – Почему Вы сами не обратились к какой‑нибудь другой группе наёмников, а ждали именно меня?
     – Не обязательно именно Вас, но обязательно спектра. Я не хочу рисковать жизнью Далии, мне нужен кто‑нибудь, про кого можно сказать, что это лучший из лучших. А к официальным органам охраны правопорядка я не обращалась, потому что только спектры не отчитываются в своих действиях, поэтому больше шансов, что моё начальство не узнает о моём проступке.
     – Хорошо. Мой корабль отправляется завтра вечером, и по прибытии в скопление Тау Артемиды мы первым делом займёмся спасением Вашей сестры.
     – Большего мне и не надо. До встречи, спектр!
 * * *
     – Капитан, рад Вас видеть! – вытянулся в струнку Гаррус Вакариан.
     – Как машина? – спросил Шепард, кивнув в сторону «Мако». – Готова к работе?
     – Лучше прежнего. Инженеры Терра Новы знают своё дело.
     – Отлично. Послушайте, у нас ещё полно времени. Может быть, расскажете о своей службе в СБЦ? Наверное, много повидали?
     – Наверняка не так много, как Вы, капитан, но – да, кое‑что интересное было.
     – Поделитесь?
     Гаррус, вспоминая, немного пошевелил жвалами, устремив немигающий взор к потолку грузового отсека, затем вновь уставился на Джона:
     – Например, помню дело одного саларианского генетика. Дело было довольно… неприятное.
     – Неприятное? В каком смысле? И как учёный оказался под следствием?
     – Я занимался чёрным рынком на Цитадели. Вроде бы, обычная рутинная работа. Всё тихо, ничего особенного… Но в ходе расследования я натолкнулся на необъяснимый рост торговли частями тел для пересадки, в основном внутренними органами. Ими, конечно, всегда торговали, но не в таком количестве. Клиник трансплантологии при этом больше не становилось. Получается одно из двух – или появилась новая подпольная лаборатория, или какой‑то психопат‑потрошитель изымает «лишние» органы у пациентов.
     – Такое уже случалось раньше?
     – Бывало. Время от времени какая‑нибудь лаборатория распродаёт излишки на чёрном рынке. Всё лучше, чем они просто придут в негодность по истечении срока хранения. Это ещё не так плохо. А вот психопаты – это действительно проблема. Вот например, в первый же год моей службы мы взяли одного дипломата из элкоров. Вроде бы респектабельный гражданин. А он, как оказалось, регулярно нападал с топором на одиноких прохожих и продавал их органы. Всю станцию в страхе держал. Но на этот раз всё оказалось сложнее. Гораздо сложнее, чем мы сначала думали.
     – И как удалось разобраться?
     – Для начала через подставного покупателя мы приобрели один из образцов. Это была печень турианца. Провели тест ДНК и прогнали результат по базе данных. Всё‑таки у нас бы появились данные о том, где и когда погиб или пропал без вести её обладатель. Тут и возникла неувязочка – в базе данных по погибшим и пропавшим обладателя данной ДНК не значилось, а вот медицинская база данных вывела нас на пациента одной из частных клиник Цитадели, по документам значившегося среди успешно выписавшихся. Мы съездили по адресу. Пациент, старший научный сотрудник НИИ ксенобиологии, действительно был жив и здоров, да к тому же уверен, что его печень при нём. Конечно, мы подумали о подмене мирного гражданина на шпиона. Но нет, его семья подтвердила, что он – действительно он, никаких особенностей после выписки из клиники в его поведении или внешнем виде не обнаружили. Мы даже провели медицинское обследование – действительно, и печень оказалась на месте, и ДНК совпала. Опросили персонал клиники – тоже безрезультатно. Пациент лежал в терапевтическом отделении, хирургического вмешательства не было.
     – Так откуда же взялась лишняя печень?
     – Вот и я задумался о том же. Немного покопавшись, я узнал, что некоторое время назад наш турианец сменил работу. До этого он работал у некоего доктора Салеона, саларианского генетика. Иду к нему в лабораторию. Думал – найду улики, а то и целую лабораторию по производству клонированных органов. А там – ни‑че‑го. Ни турианских печёнок, ни сердец саларианских… Даже кроганских яиц не было!
     – Шутите? Кому могут быть нужны кроганские яйца?
     – Некоторые кроганы верят, что пересадка половых желез может ослабить действие генофага, да ещё и повысить… кхм… мужскую силу. На самом деле ничего подобного, но они всё равно их покупают, хотя товар, ко всему, ещё и не дешёвый. До десяти тысяч кредитов за штуку. За полный набор сорок выходит. Кое‑кто на этом крупно наживается. Но мы это дело прикрываем – мошенничество плюс необоснованное хирургическое вмешательство, это тянет на хороший срок.
     – Так что там с генетиком?
     – Да. Ну, я задержал одного сотрудника. Нашёл формальный повод, сейчас уже не помню – мелочь какая‑то. По‑моему, нелицензионное программное обеспечение на рабочей станции. Стал его раскручивать – вдруг и про своего босса что‑то расскажет. И вот, беседую я с ним по душам…
     – В смысле – запугиваете?
     – Хм… Ну да, можно и так сказать.
     – Это действительно было необходимо?
     – Возможно. А возможно, и нет. В любом случае, результат вышел неожиданным. Во время допроса у него внезапно открылось мощное кровотечение. Хотя, как Вы понимаете, я его не бил. Я вызвал медика. Прибежал штатный специалист, и только собрался перевязать задержанного, как тот впал в бешенство. До полной невменяемости. Дали ему общий наркоз – и в медблок. Начали исследовать… да…
     – Что там было?
     – Множественные разрезы по всему телу. Большинство уже зарубцевавшихся, но частью – свежие. Вот этот случай и сдвинул расследование с мёртвой точки. В итоге оказалось, что эти ребята – сотрудники доктора – были не просто его подчинёнными. Салеон ставил на них свои опыты. Проверял поведение образцов в живых телах. А потом превращал их в колбы для выращивания трансплантатов. Живые, ходячие колбы.
     – Мерзость какая. Он выращивал органы в телах сотрудников?
     – Именно. Клонировал органы прямо внутри хозяев. А потом вырезал и продавал. Тому турианцу ещё повезло – у него Салеон только взял образец ткани для последующего выращивания в колбе. А остальные… Большинство жертв доктора были бедняками. Причём они знали, на что идут, но всё равно нанимались – ради кормёжки и медицинского обслуживания на время выращивания органа. Ну и потом, Салеон платил им некоторый небольшой процент с продаж. Конечно, только в том случае, если получался хороший, качественный орган. Если орган вырастал не так, как надо, получался с дефектами и так далее, доктор его даже не вырезал, просто оставлял в теле. Большинство его жертв было инвалидами. Но только внутри – снаружи ничего видно не было.
     – И что ему в итоге присудили? Пожизненное?
     – А… Вот это‑то хуже всего. Мы его так и не поймали.
     – Почему? Что случилось?
     – Когда я задержал его сотрудника, доктор сразу понял, к чему это может привести. Он просто удрал! Взял с собой часть «живых колб», взорвал лабораторию и двинул к космопорту, где у него был личный шлюп. Когда я это понял и примчался в космопорт, судно Салеона уже отчаливало. Он угрожал убить заложников, если мы попытаемся задержать шлюп.
     – Но вы же наверняка полетели за ним следом?
     – Я приказал сбить шлюп, как только он минует створ станции. Но штаб СБЦ отменил мой приказ. Они, видите ли, волновались за заложников. Я им сказал, что заложники и так всё равно, что мертвы, у них внутри каша из нефункционирующих органов. Но кто меня послушал? Всё, что требовалось – задержать доктора. Заложники – может, погибнут, может, нет. Но мы бы хоть взяли этого ублюдка. А нет – уничтожили бы его вместе с его судном.
     – Жертв Салеона можно было попытаться вылечить. Если полицейского не волнует судьба заложников, он становится таким же террористом, только со значком.
     Гаррус помолчал, затем ответил, уставившись в стену мимо Шепарда:
     – Да… Наверное, Вы правы… Проще от этого не становится, но я понимаю… Просто мне жаль, что я не смог его остановить.
     – И что было дальше?
     – Время от времени я дёргал за разные ниточки, пытался выследить Салеона. Однажды я даже чуть было не поймал его.
     – Да ну?
     – Ага. Это было непросто. Он несколько раз сменил корабль, специализацию, поменял даже имя… Теперь он – специалист по медицине землян доктор Харт. Юмор такой, видимо[21]. Я послал запрос военным – но они, видите ли, не были уверены, что Харт – это действительно Салеон. Я узнал идентификационный код транспондера его нового корабля – но так и не добился, чтобы кто‑нибудь проверил. Так он опять ушёл.
     – Знаете что… Давайте, я занесу этот код в нашу базу данных. Если встретим – от нас не уйдёт.
     Внезапно включился интерком. Голос Джеффа произнёс:
     – Капитан, срочное сообщение от адмирала Хакетта.
     – Хорошо, Джокер. Сейчас поднимусь в рубку связи.
 * * *
     – Капитан, у нас проблема. Требуется Ваше вмешательство, – звучал хриплый баритон адмирала. – Вам следует изменить план полёта. Отправляйтесь в систему Фарината скопления Гамма Аида.
     – Вот это новость… – буркнул Шепард себе под нос.
     Адмирал продолжал:
     – Группа биотиков похитила Мартина Бернса, председателя парламентского подкомитета по изучению сверхлюдей. Они застряли в поясе астероидов звезды Фарината – их грузовик получил повреждения от столкновения с одним из некрупных камней. Отправляйтесь туда, пристыкуйтесь и освободите заложника.
     – Какие могут быть сюрпризы?
     – Было замечено, что биотики грузят на корабль масс-ловушки и боевые дроны.
     – Выдвигаемые требования?
     – Пока они молчат, но кое‑какие предположения есть. Группа состоит из биотиков первой волны, ещё с имплантатами второй модели. Большинство страдает от побочных эффектов. Они хотели получить компенсацию за  ущерб, причинённый их здоровью. Подкомитет, который возглавляет Бернс, отказал. Думаю, они добиваются пересмотра решения.
     – Понял. Высылайте координаты.
     – И вот ещё что… Конечно, будет лучше, если удастся сохранить Бернсу жизнь, но главное, на самом деле – нейтрализовать захватчиков. Кто знает, что они ещё способны вытворить.
     Получив координаты, Джон поручил штурману Пресли проложить новый курс, и через час и десять минут «Нормандия» вошла в систему звезды Фарината.
     – Вот и они, – Джокер ткнул пальцем в точку на голографическом экране радара, казалось бы, ничем не отличающуюся от десятков других.
     – Сможете пристыковаться? – спросил Шепард, глядя через плечо пилота на приборы.
     – Обижаете, кэп, – протянул Джефф.
     – Тогда выполняйте.
     Джон развернулся и прошёл в рубку связи. По установившейся после Фероса традиции, брифинги с десантной группой проводились именно там. Это было удобно. Большой вогнутый экран позволял работать с видеоматериалом, схемами и фотографиями, а стоящие вдоль стен кресла – располагаться так, чтобы все видели друг друга и участвовали в обсуждении задачи на принципах «круглого стола».
     Шепард оглядел собравшихся бойцов.
     – Суть задачи вы уже знаете, – сказал он. – Нужно пресечь деятельность группы людей, захвативших чиновника земного правительства. По возможности, жизнь заложника нужно сохранить, но главнее – остановить преступников. Все противники – тренированные биотики, снабжены такими же имплантатами, как у лейтенанта Аленко. Кстати, Кайден – помнится, Вы несколько раз получали сообщения от какой‑то группы людей, организованной по признаку наличия биотических способностей.
     – Да, верно, – лейтенант не смутился. – Я отправил письмо по обратному адресу с вопросом об их отношении к Бернсу.
     – И?
     – С тех пор мы миновали три буя галактической связи. Я бы получил письмо, если бы мне ответили. Но по моему личному мнению – не они. Те, которые мне писали, больше на какую‑то тихую религиозную секту смахивают.
     – Принято. Идём дальше. Что мне совсем не улыбается – это если кто‑то из них проникнет на «Нормандию». С этой целью с них станется даже стыковочный узел повредить. Поэтому часть бойцов мне нужно оставить охранять подход. Поскольку здесь у нас проблема исключительно между людьми, я планирую взять с собой сержанта Уильямс и лейтенанта Аленко. Тали’Зора нар Райя, если дальности действия Вашего инструментрона хватит, чтобы блокировать биотику противника, оставаясь возле шлюза…
     – Я смотрела схему корабля. Если они не дураки, так близко к стыковочному узлу в обороне не подойдут – только если смогут перейти в контрштурм. Извините.
     – Тогда остаётесь с Урднотом Рексом и Гаррусом Вакарианом, окажете им противобиотическую поддержку.
     – Блокировать биотику смогу и я, – подал голос Кайден.
     – Отлично. Значит, решили. Трое, включая меня – назовём группой «Альфа» – штурмуют противника, трое охраняют «Нормандию». Эшли, огонь по возможности на подавление, но не на поражение. Просто не давайте высовываться.
     – Есть, сэр!
     – Кайден, на Вас коридор без биотики. Стараемся сразу найти важную шишку и плясать оттуда.
     – Есть!
     – Остальные, назовём группой «Браво», на вас самая важная задача – чтобы наши «пациенты» никуда со своей посудины не делись. А деваться они могут только на «Нормандию». Вопросов нет? Пошли. До стыковки считанные минуты.
     Джокер, как всегда, выполнил свою задачу идеально – команда даже не почувствовала толчка, когда фрегат взял на абордаж грузовое судно. Бойцы собрались в шлюзе. Бортовая система «Нормандии» перехватила управление стыковочным шлюзом корабля биотиков‑бунтарей «Онтарио». Люки синхронно отъехали в сторону, и группа «Браво» споро заняла предписанные позиции. Рекс изготовился ставить биотический барьер, Гаррус взял на прицел своей верной снайперской винтовки коридор, Тали начала сканирование ближайших окрестностей. Под их прикрытием группа «Альфа» покинула шлюз и прошла по коридору, имеющему единственный выход к кораблю. Шепард проверил боевой сканер. За дверью располагалось небольшое помещение без признаков движения. Джон нажал кнопку и в перекате укрылся за грузовым контейнером. Помещение оказалось небольшим грузовым отсеком. Контролируя следующую дверь, Шепард жестом указал места для укрытия Эшли и Кайдену, группе «Браво» сделал жест «оставаться на месте». Если вдруг противник прорвётся в этот отсек, он сможет обойти защитников «Нормандии», используя разбросанные контейнеры как укрытия, и подобраться к шлюзу. Допустить этого нельзя.
     Пройдя грузовой отсек, бойцы вышли в центральный коридор.
     – Где они могут быть? – вслух спросил себя Шепард, оглядывая ряды электрических дверей.
     – Мой сканер показывает скопление людей вон там, – Кайден махнул рукой вправо.
     – Минутку… – Джон по очереди подошёл к остальным дверям, прикладывая инструментрон к замку и набирая какой‑то код на панели прибора.
     – Готово, – сказал он, возвращаясь. – Остальные двери заблокированы полномочиями спектра. Захотят – вскроют, но какое‑то время провозятся. У нас будет фора, да и к тому же мне придёт сигнал.
     – Не знал, что так можно, – удивлённо качнул головой Кайден. Лейтенант Аленко не первый год служил в биотико-инженерной поддержке, поэтому считал себя сведущим во всём, что касалось этой военно-учётной специальности.
     – Буквально вчера показали на тренировке СпеКТР.
     Отряд подошёл к двери, на которую указывал лейтенант. Перед тем, как её открыть, Шепард остановился:
     – Напоминаю. Кайден, на Вас блокада биотики. Эшли – подавляющий огонь, пусть не высовываются. Держимся группой, стараемся найти заложника. Бегущих к «Нормандии» игнорируем – кто попробует добраться до фрегата, того встретит группа «Браво». Три, два… пошли!
     Джон ударил по кнопке, дверь отъехала в сторону, и тут же прозвучал крик:
     – Они атакуют! Убить заложника!
     Раздался топот ног.
     – За ними! Быстро! – скомандовал Шепард, и отряд пустился вдогонку.
     Из‑за очередного угла внезапно вылетел сгусток тёмной энергии, и Кайден едва успел на бегу заблокировать созданное возмущение. Эшли от бедра выпустила очередь, и высунувшийся было биотик поспешно снова укрылся.
     – Вон они! – крикнул Джон, показывая на троих мужчин в комбинезонах, сворачивающих в боковой отвод коридора.
     Зажужжал сервопривод двери. Один из преступников вскинул пистолет, но тут Кайден, не останавливаясь, сбил его с ног биотическим броском. Пистолет, крутясь, отлетел в сторону избитого мужчины, стоящего на коленях в центре каюты. Руки мужчины были скованы за спиной. Подоспевший Шепард молниеносным ударом нокаутировал второго боевика, и взял третьего на болевое задержание. Эшли в дверях развернулась и, угрожающе водя автоматом влево‑вправо, прокричала биотикам, замершим в нерешительности в коридоре:
     – Пусть только сунется кто‑нибудь – на дуршлаги пущу!
     – Не так быстро, – ответил из глубины каюты ломающийся юношеский голос.
     Зажёгся свет.
     Стало видно, что в затылок заложника смотрит пистолет. Оружие держал в руках наголо обритый юноша монголоидной наружности. Из глубины каюты к нему подошла темноволосая девушка. Встав чуть позади, она сложила руки на груди и с вызовом уставилась на отряд Шепарда.
     – Вот видите, как устроен мир? – шутовским тоном сказал вооружённый юноша, обведя глазами присутствующих. – Можно сколько угодно строчить письма, в этом ни толку, ни проку. Единственный язык, который доступен политикам – это сила! Ну что? Может быть, размажем мозги этого никчёмного председателя по стенам, и на этом закончим спектакль?
     – Пожалуйста! – дрожащим голосом взмолился Бернс. – Я пытался вам помочь! Правда!
     – Погодите, – Джон поднял руки в успокаивающем жесте и заговорил спокойно и размеренно. – Давайте постараемся воздержаться от поступков, о которых потом придётся пожалеть.
     – С чего бы? – недоверчиво покосился на него паренёк с пистолетом. – Что мы теряем? Вы не знаете, сколько мучений нам причиняют имплантаты. А после того, как этот подонок отказался хотя бы выплатить нам компенсацию, жить больше незачем. Мы могли бы потратить эти деньги на операции!
     – Я уже передумал! – жалобно проблеял Бернс. – Я по… посмотрел на вас и по… по… понял, что вы заслуживаете…
     – Ты упустил свой шанс, сволочь! – юноша ткнул его стволом пистолета в затылок. – Некоторые из нас почти калеки из‑за побочных эффектов «второй модели», а ты проголосовал против того, чтобы дать им возможность сделать операцию!
     – Стойте! – оборвал его Шепард. – Подумайте вот о чём. Бернс – это единственный человек, который может вам помочь.
     – Да-да! – подтвердил Бернс. – Если вы меня освободите, я верну указ на дорассмотрение!
     – С чего бы нам тебе верить? – презрительно произнёс парень.
     – Не ему верьте, – неожиданно вклинился в разговор Кайден Аленко. – Верьте мне. У меня тоже стоит «вторая модель», как у всех вас. Не хотите верить председателю – верьте мне и моему командиру. Он обеспечит контроль над тем, чтобы Бернс выполнил свои обещания. Возможность для этого у него есть – вы же знаете, у спектров полный карт бланш в Пространстве Цитадели.
     – Конечно, сейчас вы обещаете нам свободу и выполнение наших требований, – кивнул юноша. – Но как только мы сложим оружие, вы нас надуете.
     – Свободу я и не обещал, – покачал головой Джон. – Всё, о чём я говорил – что Бернс повторно рассмотрит ваше обращение и примет решение, которое всех устроит. И именно это я вам обещаю. Не так ли, господин Бернс?
     – Да, разумеется! – горячо закивал тот. – Я… Я просто не знал, что у биотиков со «второй моделью» такое отчаянное положение! Если бы я только знал… Вы получите компенсации. Все до единого. Я обещаю.
     Некоторое время юноша с пистолетом стоял в прежней позе. Затем он медленно присел, поставил оружие на предохранитель и положил пистолет на пол. Выпрямившись, он обернулся к отряду.
     – Вы бы всё равно нас перестреляли, ведь так? – спросил паренёк Шепарда, явно не нуждаясь в ответе. – Вы правы. Я не хочу умирать. А так – может быть, действительно, что‑то и изменится. Мы сдаёмся.
     Он набрал цифровую комбинацию, и наручники слетели с запястий Бернса.
     – Благодарю Вас, командор, – сказал тот, вставая и растирая затекшие руки. – Я думал, всё… конец… Я выполню свои обещания. Все биотики с имплантатами второй модели получат компенсации.
     – Мы останемся здесь до прибытия крейсера Пятого флота Альянса, – вместо ответа уведомил всех Джон. После этого отстыковываемся и уходим. Не забудьте о том, что Вы сказали, господин Бернс. Вы в долгу перед этими людьми. Не заставляйте меня напоминать Вам об этом.
 * * *
     Штурман рассчитал оптимальный маршрут к Тау Артемиды. Фрегату требовалось только два прыжка через ретрансляторы – сначала на промежуточный ретранслятор в скоплении Предел Кеплера, и оттуда уже к цели.
     «Нормандия» держала «Онтарио» на абордаже, пока не прибыл крейсер Альянса. В первую очередь это требовалось самим биотикам – судно получило серьёзные повреждения, и его неуправляемое движение в поясе астероидов в любой момент грозило гибелью всем, кто на нём находился.
     Выйдя из первого прыжка в системе звезды Ньютон скопления Предел Кеплера, фрегат заложил дугу для захода на второй прыжок. Для экономии топлива дуга была рассчитана так, чтобы искривление траектории происходило в основном за счёт тяготения звезды и ближайшей к ретранслятору планеты. Прохождение разворота занимало сорок три минуты двенадцать секунд. Джокер взял с подставки чашку кофе и откинулся на спинку кресла.
     Справа, на месте второго пилота, сидел лейтенант Аленко. Хотя за время, проведённое на «Нормандии», капитан пришёл к выводу, что это необязательно, а Джокер, он же лейтенант космических сил Альянса Систем пилот Джефф Моро, с ним горячо согласился, Кайден заметил, что в случае нештатных ситуаций четыре глаза лучше, чем два. Присутствовавшая при разговоре Эшли Уильямс немедленно спародировала жуткий оскал батарианского работорговца. Это получилось настолько смешно, что даже вечно серьёзный лейтенант Аленко не сдержал улыбку, а Джокер не преминул пожаловаться, что «так от смеха можно и ребро сломать». Кайден остался дублировать Джеффа, и сейчас, потягивая ароматный напиток, они отдыхали перед очередным манёвром. Джокер просматривал каталог портированных на инструментрон старых видеоигр, а Кайден что‑то рисовал карандашом на листе клетчатой бумаги. Под кончиком грифеля постепенно вырисовывалась голова Эшли.
     На пульте замигала красная лампочка. Аленко резко подался вперёд, едва не расплескав свой кофе. Но всё равно он не опередил Джеффа. Джокер уже отставил чашку, его пальцы лежали на пульте.
     – Кэп, у нас сигнал бедствия, – вызвал он Шепарда. – Принят на буй галактической связи из соседней системы. Сигнал «судно захвачено».
     – Выведите координаты на боевой мостик.
     На карте сектора, развёрнутой перед Джоном на голографическом экране, появилась отметка. Терпел бедствие корабль «Федель», идущий транзитом через систему звезды Гершель.
     – Штурман, рассчитать курс на эту точку. Джокер, идём на выручку. Моторный отсек, подготовить сверхсветовой.
     Обернувшись к проходящему мимо Гаррусу, Шепард спросил его:
     – Ваше мнение? Пираты? Террористы?
     Турианец уставился своими птичьими глазами в экран, затем медленно перевёл взгляд на капитана:
     – Это он, Шепард. Помните, я рассказывал? Доктор Салеон.
     – Вы уверены?
     – Почти. Когда я последний раз пытался его поймать, документы меня вывели именно на «Федель».
     – Не сходится. Говорите, «Федель» на тот момент уже принадлежал доктору Салеону. Зачем тогда ему угонять этот корабль?
     – Я не утверждал, что Салеон угоняет «Федель». Я говорю, что он находится на борту.
     – Кто, в таком случае, мог захватить корабль?
     Жвалы Гарруса разошлись и снова сомкнулись.
     – Скорее всего, обыкновенные пираты. Капитан, я прошу об одном – включите меня в группу высадки. Если Салеон действительно там, мы должны его остановить.
     – Арестовать.
     Гаррус кивнул.
     – Арестовать. Если нет – убить. Но только не дайте ему уйти!
     Улыбнувшись одними углами губ, Шепард похлопал Гарруса по плечу и снова соединился с рубкой пилота:
     – Джокер, когда подойдём к «Феделю», произвести сближение и взять корабль на абордаж.
     Стыковка осуществилась без происшествий. Подавший сигнал бедствия корабль не совершал активных действий по уклонению и вообще вёл себя как свободно летящая в космосе неуправляемая коробка. Попытки связаться по радио также ни к чему не привели.
     – Не нравится мне это… – пробормотал Джон. – Какой смысл молчать? Могли бы хоть требования выставить.
     – Например, если в принципе нет возможности говорить, – задумчиво пробормотал Гаррус Вакариан.
     – Считаете, на борту все мертвы?
     – Или внутри геты.
     – Или хаски, – добавила Эшли.
     – Ещё рахни не разговаривают, – присоединился Рекс. – Только мы их уничтожили.
     – Ползуны тоже говорить не умеют, – задумчиво произнёс Кайден.
     – Но геты вероятнее всего, – прожурчала Тали’Зора. – Хотя хаски тоже могут быть, помните «Рог Изобилия»?
     – Решено, – подвёл черту Шепард. – Группа «Альфа» – Гаррус Вакариан по личным обстоятельствам, Тали’Зора нар Райя как специалист по гетам, командую я. Цель – инфильтрация на «Федель», далее по обстоятельствам. Группа «Бета» – сержант Уильямс, Урднот Рекс, за старшего лейтенант Аленко. Цель – защита «Нормандии» от возможного вторжения. Работаем.
     Введя код подтверждения полномочий спектра, Джон открыл шлюз «Феделя».
 * * *
     Шаги гулким металлическим грохотом отдавались в тускло освещённом коридоре. Группа «Альфа» обыскала уже несколько обширных трюмов грузового судна, но пока безрезультатно.
     Шепард поднял руку, и бойцы тут же остановились. За дверью очередного отсека раздался неясный звук. Джон прислушался. Звук повторился, теперь ближе и громче. Без сомнения, это был стон. Хриплый стон, исполненный тоски, безнадёжности и боли.
     – Заложники? – одними губами спросил Шепард мнение отряда.
     Тали пожала плечами. Гаррус, склонив голову набок, вслушался в доносящиеся из‑за двери звуки, затем неопределённо покачал головой.
     Джон жестом приказал бойцам приготовиться к проникновению в помещение и нажал кнопку. Дверь с лёгким шипением отошла в сторону.
     Просторное помещение было уставлено медицинским оборудованием. Внутри находилось не менее десятка пациентов. Но в каком они были виде! Покрытые шрамами, сочащимися гноем свежими ранами, изувеченные десятками опухолей в самых разных местах, некоторые из них сохраняли лишь слабое подобие человеческого облика. Часть пациентов бродила по лаборатории, натыкаясь на углы. Большинство слабо стонало.
     У Тали вырвался вздох ужаса, смешанного с сочувствием и немного с брезгливостью. На этот звук обернулось четверо или пятеро из пациентов. Двое с хриплым безумным рыком пошли к бойцам, и их исполненный безумной ярости взгляд не предвещал ничего хорошего. Один из них сжимал в руках алюминиевый табурет, другой на ходу оторвал от ближайшего устройства непонятного назначения какую‑то внушительных размеров стальную штангу.
     Шепарду не хотелось стрелять в этих несчастных, но, похоже, выхода не оставалось. Он вскинул штурмовую винтовку и приготовился открыть огонь. Гаррус Вакариан установил в пистолет картридж с разрывными боеприпасами.
     К двум обезумевшим пациентам присоединились ещё пятеро. Некоторые на ходу подбирали тяжёлые предметы или отрывали куски установленного оборудования.
     – На счёт «три», – тихо сказал Джон. Гаррус кивнул:
     – Раз…
     – Два… – продолжил капитан.
     Через головы Шепарда и Гарруса перелетела небольшая пластиковая коробочка. Упав перед ногами одного из увечных безумцев, она с лёгким хлопком выпустила облако зеленоватого газа. Нападающий выронил чугунную чушку, которую держал в руках, закрыл глаза и осел на пол. Вокруг него начали падать другие пациенты. Через пару секунд все они лежали на полу.
     Сзади раздался непонятный прерывистый звук. Обернувшись, Джон увидел сидяшую на корточках Тали. Кварианка, обхватив себя руками, нервно хихикала:
     – Я подумала… – в паузах между приступами смеха говорила она, – они же… они как те… помните?.. как колонисты… на Феросе… организмы ослаблены… ну я и подумала…
     – Спасибо, Тали’Зора, – серьёзно сказал Шепард, помогая ей встать. – Если бы не Вы, нам пришлось бы их перестрелять. Но откуда?..
     – Я сходила в лабораторию… к доктору Чаквас… провела анализ остатков… попробовала восстановить формулу. Кажется, получилось.
     Девушка постепенно успокаивалась.
     Джон спросил:
     – А ещё гранаты у Вас есть?
     – Да, парочка.
     – Хорошо. Держите наготове. Могут пригодиться.
     Прикрывая друг друга, бойцы прошли через лабораторию. Оборудование, стены и пол во многих местах были испачканы кровью самых разных существ – светло‑голубой турианской, фиолетовой азарийской, оранжевой кроганской… и во многих местах, свежими пятнами – тёмно‑красной человеческой.
     Подойдя ко входу в пилотскую рубку, Шепард попробовал открыть дверь. Сервопривод не среагировал. Джон набрал код, подтверждающий полномочия спектра. Дверь открылась, и бойцы прошли внутрь. Пульт управления был заблокирован, кресло пилота пустовало.
     – Неужели опять ушёл? – с досадой прогнусавил Гаррус.
     – Подождите‑ка… – вглядываясь куда‑то, ответила Тали.
     Подойдя к креслу, она некоторое время осматривала его со всех сторон, затем, присев, заглянула под сиденье, запустила туда руку и что‑то нажала. Сигнал блокировки пульта управления погас. Девушка нажала найденную ей кнопку ещё раз. Пульт управления снова заблокировался, над дверью в рубку загорелась красная лампа, показывающая, что сервопривод отключён, кресло пилота отъехало назад, открывая отверстие в полу.
     – Защита пилота. Я такие встречала, – пояснила кварианка.
     Шепард кивнул, спустил ноги в отверстие и, придерживаясь руками за узкий комингс[22], спрыгнул вниз.
     – За мной, – скомандовал он, отойдя в сторону. Гаррус и Тали присоединились к командиру.
     Небольшой тамбур завершался дверью, закрытой на примитивный механический сувальдный замок[23].
     Усмехнувшись, Шепард поднёс инструментрон к скважине и впрыснул внутрь порцию омнигеля. Немного поработав, Джон сформировал что‑то вроде отмычки, повернул её, и замок со щелчком открылся.
     В небольшой комнатке, буквально четырёх‑пяти квадратных метров площадью, стоял испуганный пожилой саларианец. На вид ему было уже около сорока, предельный для саларианцев возраст. Когда‑то чёрные, глаза его от старости уже посерели, а кожа была испещрена морщинами.

[]
     – Спасибо… – прострекотал он. – Спасибо, что спасли меня от этих… этих чудовищ…
     – Капитан, это он, – не раскрывая жвал, процедил сквозь зубы Гаррус. – Доктор Салеон.
     – Что? – услышал его саларианец. – Нет, уверяю вас, это какая‑то ошибка! Меня зовут Харт! Доктор Харт! Прошу вас, заберите меня отсюда!
     – Вы уверены, что это он? – Шепард чуть наклонил голову к Гаррусу. Смотрел он при этом на Харта-Салеона, но подчёркнуто игнорировал его слова.
     – Так точно, командир, – кивнул турианец. Он прицелился саларианцу в центр грудной клетки и продолжил:
     – На этот раз, доктор, Вы не уйдёте. Я бы с удовольствием вырезал Вам все органы, один за другим, да только вот беда – некогда.
     – Вы сошли с ума… – прошептал, покачав головой, Салеон. Повернувшись к Шепарду, он дрожащим голосом крикнул:
     – Он сошёл с ума! Пожалуйста, не дайте ему меня убить!
     Положив руку на ствол пистолета Гарруса, Джон заставил его опустить оружие.
     – Возьмём его с собой, – сказал он. – Запрём в грузовом отсеке, по пути передадим полиции.
     – Но… – Гаррус потрясённо повернулся к Шепарду. – Он же у нас в руках! Нельзя дать ему уйти! Только не это снова!
     – А если он умрёт сейчас, – возразил Джон, – мы так никогда и не узнаем, что он делал и как. Это намного осложнит судьбу тех несчастных, которые сейчас лежат в лаборатории. Мы его возьмём, допросим, передадим в руки правосудия с полным протоколом, и он получит свой срок. Обещаю.
     – Но я же… – начал было турианец. Подумав, он несколько раз развёл и свёл обратно жвалы и, наконец, кивнул:
     – Да… Вы правы.
     Повернувшись обратно к Салеону, Гаррус медленно, с расстановкой сказал:
     – Вы на редкость везучи. Смотрите внимательно на капитана. Запомните его лицо. Именно ему Вы обязаны жизнью.
     – Большое спасибо, капитан, – серьёзно ответил саларианец.
     Салеон глубоко поклонился. Затем, не выпрямляясь, он прыгнул рогами вперёд под руку Гарруса. Перекатившись, Салеон проскользнул между ним и Джоном, затем, выпрямившись, сбил с ног Тали и кинулся к люку, ведущему наверх.
     Шепард молниеносно обернулся и нажал на спусковой крючок. Переломившись в спине, Салеон взмахнул руками и упал. Всё было кончено.
     – Итак, он всё равно мёртв, – подвёл итог Гаррус. Его птичьи глаза уставились на Джона. – И зачем тогда это было нужно?
     – Мы не можем предсказать чужие действия, Гаррус, – ответил Шепард. – А вот за свою реакцию на них отвечаем мы, и только мы. И в конечном итоге, только она и будет важна. Что бы этим итогом ни было.
     – Да… – понимающе протянул турианец. Уважительно склонив шипастую голову, он продолжил:
     – Я никогда раньше не встречал такого человека, как Вы, капитан. Думаю, Вы ещё преподадите мне немало уроков.
     Бойцы вернулись на фрегат. Вызванный по системе галактической связи медицинский корабль принял на борт пострадавших от деятельности Салеона. Представитель полиции Совета Цитадели на борту составил протокол о происшествии. «Нормандия» легла на обратный курс к ретранслятору на орбите вокруг Ньютона. Джокер готовил прыжок в скопление Тау Артемиды, где предстояло выполнить ещё много славных дел – спасти сестру Насаны Дантиус, узнать всё, что удастся, о судьбе десантников контр‑адмирала Кахоку и встретиться, наконец, с доктором Т’Сони, дочерью матриарха Бенезии, правой руки Сарена.
 * * *
     – Капитан, – подошла к Шепарду сержант Уильямс, когда он проходил мимо каюты девушки. – Не хотите разделить со мной немного рома? Карибский светлый, настоящий.
     – Контрабанда на борту? – улыбнулся Джон. Не дожидаясь, пока Эшли смутится, он добавил, переступая порог:
     – Буду рад. А повод?
     – Так сегодня же День Перемирия по календарю Шаньси, помните? День окончания Войны Первого Контакта. В моей семье его всегда отмечают. А поскольку я – единственная Уильямс на борту, то решила предложить Вам присоединиться.
     – Спасибо за оказанную честь. Правда, уже давно не помню, чтобы этот день праздновали. Та война кончилась 26 лет назад, я тогда и читать не умел.
     – Для нас это и не праздник. Скорее, обязанность. Вы же помните – мой дед командовал гарнизоном Шаньси. «Единственный человек, сдавшийся инопланетянам».
     – Да, мы разговаривали об этом. Помню, Вы рассказывали, что до сих пор страдаете от предвзятости командования.
     – Давайте за то, что Вы лучше остальных, – улыбнувшись, Эшли подняла свой стакан.
     Шепард кивнул, и они выпили. Тёплая волна прошла по жилам. Эшли, снова разлив ром по стаканам, продолжила:
     – Серьёзно, капитан – спасибо, что Вы оказали мне доверие.
     – И Вам – ведь Вы уже неоднократно доказали, что заслуживаете большего, чем гарнизонная служба в захолустье.
     – Да уж… – девушка невесело усмехнулась. – Не каждый кретин полезет в профессию, где всю его семью держат в чёрном списке, – залпом опрокинув в себя огненную жидкость, Эшли неожиданно весело воскликнула: – А я полезла!
     – И правильно, – поддержал её Джон.
     – Я не позволю, чтобы наше честное имя стало символом предательства, – твёрдо сказала сержант. – Мой дед этого не заслужил.
     – Насколько я помню курс военной истории в учебной части, он держался очень долго, – поддакнул Шепард.
     – До последнего, – кивнула девушка. – Первая волна турианцев снесла все орбитальные сооружения, установила полную блокаду колонии и заняла основные города. По всему, что движется, они лупили артиллерией и орбитальными бомбами. Дедушка приказал войскам рассредоточиться, чтобы уменьшить ущерб от артобстрелов. Но это лишь ненадолго оттянуло неизбежный конец. Пополнять припасы ведь надо? Надо. А стоило хоть одному отделению зайти в город, турианцы не останавливались перед тем, чтобы стереть до основания целый квартал. Гибли гражданские. Люди голодали. Связи с командованием Альянса не было. Что оставалось делать?
     Ром начал оказывать влияние на сержанта. Глаза Эшли лихорадочно заблестели, щёки зарумянились. Не спрашивая, она плеснула капитану щедрую порцию напитка, налила себе в стакан на два пальца и немедленно выпила.
     – Когда наступило это… перемирие… деда немедленно сняли с командования, лишили всех полномочий, заковали в наручники и отвезли на Землю. Формального суда не было. Все вроде как согласились, что он поступил наилучшим образом, но… в звании понизили, из действующего флота выкинули… усадили бумажки перебирать. Год он ещё перетерпел, но потом… подал в отставку, полетел по колониям жильё строить. Так до самой смерти простым строителем и трудился. Говорят иногда, его хотят реабилитировать… посмертно… А потом отписываются, мол, суда не было, какая ещё реабилитация? Так всё и тянется.
     Шепард накрыл своей ладонью запястья девушки.
     – Если я чем-то могу помочь… – начал он.
     Эшли мотнула головой. Затем она подняла взгляд и пару секунд смотрела на капитана так, будто впервые его видит.
     – Посмотрите на меня, Дж... Шеп… Джон, – наконец, выговорила она. – Я когда‑нибудь… Нет, хоть когда‑нибудь… просила Вас помочь? Нет, я не хочу сказать, что со мной никакой фигни не происходит. Если мы с тоб… с Вами… ну… – девушка замялась, подбирая слова. – В общем, если мы подольше… будем общаться… я многое могу порассказать. Но свои личные проблемы я всегда решаю сама. Я сильная девочка. Я справлюсь.
     – Но и сильной девочке иногда нужно побыть слабой и беззащитной.
     – Это я‑то беззащитная? Пфф… – Эшли закатила глаза. – Послушай…те, Джон. Мне не нужно «крепкое мужское плечо», чтоб туда уткнуться носом. И рыцарь, чтоб спасать, мне тоже не нужен. И «тот, кто сделает меня, наконец, счастливой». Понимаете? Я такая, какая я есть. И я себе такой нравлюсь. И хотела бы нравиться Вам… Простите… Кажется, я болтаю лишнее… Вы… Я ещё представляю для Вас… интерес? С такой историей?
     – У каждого своя история, Эш… Главное – найти того человека, в ком эта история вызовет отклик.
     Девушка наклонила голову, секунду подумала и прыснула:
     – Честно? Ужас-ужас! Прошу Вас, скажите, что это афоризм из китайского печенья[24]! Но послушайте… Вот мы спасём Галактику… Может быть, тогда Альянс, наконец, начнёт работать так, как положено нормальному правительству?
     – Мы же сами об этом и позаботимся, Эшли. В любом случае, к Альянсу начнут, наконец, прислушиваться в Совете Цитадели.
     – У меня такое чувство, что скоро по‑настоящему запахнет жареным. Но не беспокойтесь, капитан – я нас защищу.
     Сержант игриво хихикнула, потянулась за бутылкой, но на полпути уронила руку и упала щекой на стол.
     Шепард покачал головой, затем обошёл небольшой каютный столик и закинул руку Эшли себе на шею. Девушка что‑то пробормотала, но не проснулась. Джон осторожно уложил её на койку, вышел и притворил за собой дверь.
 * * *
     Группа высадки собралась в рубке связи для обсуждения деталей предстоящей операции.
     – Вы в порядке? – спросил Шепард у Эшли.
     – Да, спасибо, – кивнула девушка. Покосившись на капитана, она понизила голос и спросила:
     – Я что, отключилась?
     – Было дело, – усмехнулся капитан. – Пришлось Вас перенести на койку.
     – Спасибо, – покраснела девушка. – Вы настоящий джентльмен. Отнеслись с пониманием. И не воспользовались ситуацией.
     – Это было бы бесчестно, – пожал плечами Джон.
     – А жаль, – тихо пробормотала Уильямс, отведя глаза в сторону.
     – Что?
     – Да так, ничего. Хорошо посидели, говорю.
     Вошёл задержавшийся с обслуживанием транспортёра Гаррус Вакариан, и совещание началось.
     – Как Вы все уже, должно быть, знаете, «Нормандия» лежит на поисковой орбите вокруг Шардзилы, – начал Шепард. – По полученным данным, здесь находится база пиратской группировки. На настоящий момент они удерживают заложника – деву азари по имени Далия Дантиус. Силы противника неизвестны, поэтому исходим из предположения, что они превышают наши возможности. Наша задача – инфильтрация на базу, поиск заложника, эвакуация. После того, как азари окажется в безопасности, передаём координаты регулярной полиции. Не раньше. Пока всем всё ясно?
     Бойцы вразнобой покивали. Джон продолжил:
     – Орбитальная разведка обнаружила два небольших лагеря. Любой из них может оказаться пиратской базой. По счастью, они расположены рядом – километрах в пяти один от другого. Сбрасываемся в «Мако» возле одного. Если не угадали, едём ко второму. Из транспортёра без крайней необходимости не выходим – в этой области сейчас бушует пыльная буря.
     На лице Рекса отразилось недоумение. Капитан поспешил объяснить:
     – Обычно пыльные бури не представляют большой опасности для десанта, разве что задерживают возвращение на фрегат. Но не на Шардзиле. Большая часть планеты покрыта кварцевым и корундовым песком, и наш район не исключение. Такой песок, поднятый ветром, работает как сильный абразив, пущенный из пескоструйной машины. Выйдете из машины – и бронекостюм сотрётся до дыр за минуту.
     Кроган кивнул, и на его лицо вернулось обычное угрюмо-безразличное выражение.
     – Гаррус, машина подготовлена? – спросил Шепард.
     – Так точно, – кивнул турианец. – На поверхность нанёс антиабразивное покрытие, генератор эффекта массы перекалибровал на создание слоя безопасности.
     – Отлично. Теперь детали операции. Если вокруг лагеря выставлена защита – а она наверняка будет выставлена – снимаем на дальних подступах средствами артиллерии «Мако». Зачищаем территорию пулемётом транспортёра, подъезжаем как можно ближе ко входу и проникаем внутрь. Дальше всё делаем, как уже сработались – Тали’Зора нар Райя и лейтенант Кайден Аленко работают с техникой, Гаррус Вакариан обеспечивает снайперское прикрытие, Урднот Рекс биотическую защиту, мы с сержантом Эшли Уильямс идём на сближение, дальнейшие действия по ситуации. Сейчас занимаем места в «Мако» и подаём сигнал в рубку пилота, далее лейтенант Джефф Моро проинструктирован сбросить нас, когда в буре настанет затишье. Пошли, работаем!
 * * *
     Струи кварцевого песка сдирали всю ржавчину с металлических конструкций, не оставляя ни пятнышка. Правда, сияющих поверхностей здесь тоже не было видно – густая сеть мелких царапин делала сторожевые вышки совершенно матовыми. Это было и к лучшему – блеск здесь ни к чему, только внимание к часовым привлекает. Было бы хорошо вышки, наоборот, зачернить – да только любое воронение продержится аккурат до следующей песчаной бури.
     Стоящий на часах турианец второй час скучал на вышке. Визуальное наблюдение вести в такую погоду бессмысленно, расслышать что‑то за воем бури вообще невозможно. Вот и сейчас – в рокоте бьющихся в стены вышки песчинок слышится рёв двигателя.
     Додумать эту мысль турианец не успел – выстрел из «Мако» мгновенно испарил его вместе с большей частью караульного помещения.
     Гаррус начал разворачивать башню ещё до того, как звук взрыва достиг его ушей. Транспортёр, не снижая хода, пронёсся по широкой дуге мимо окружённого караульными вышками буреупорного сооружения, на ходу расстреляв часовых. Единственный выпущенный в ответ заряд растворился в силовых щитах. Сделав ещё пару кругов по плавно сужающейся спирали, машина подъехала к входу на базу пиратов, ещё издали выбив дверь вместе с доброй частью стены несколькими точными выстрелами из ускорителя массы. Развернувшись к пробоине десантным люком, транспортёр встал практически вплотную к зданию. По команде Шепарда бойцы высыпали из «Мако», на ходу выбирая укрытия и цели.
     Засевшие на внутреннем балконе турианские снайперы не давали высунуться дольше, чем на полсекунды. Под их прикрытием трое вооружённых дробовиками кроганов пошло в контратаку. Кинжальный огонь Эшли и Джона в конце концов заставил одного из них тяжело рухнуть на пол. С двумя другими схватился Рекс. Две азари без устали работали с эффектом массы, и Тали с Кайденом едва успевали блокировать их биотику средствами своих инструментронов.
     – Можешь снять ту «ведьму»[25]? – перекрикивая звуки выстрелов, спросил Шепард у Гарруса, ведущего снайперский поединок с пиратами на балконе. Вакариан оглянулся, переложил винтовку с одного ящика на другой и выстрелил. Красивая азарийская девушка в чёрном облегающем костюме мгновенно поставила биотический щит, и выстрел не достиг цели. Её подруга тут же взмахнула рукой, и Гаррус повис в воздухе. Сразу два стрелка открыли огонь по удобной мишени, но лейтенант Аленко незамедлительно создал завихрение тёмной энергии, рассеявшее выстрелы, а Тали за это время успела нейтрализовать сингулярность, подвесившую Гарруса.
     Рекс успел ликвидировать ещё одного из нападавших кроганов. Последний оставшийся, отстреливаясь и приволакивая ногу, отступил. Воспользовавшись небольшой передышкой, Джон включил на своём инструментроне звукоусилитель и крикнул:
     – Нам нужна только Далия Дантиус! Мы знаем, что она у вас! Отдайте её, и мы уйдём, слово офицера Альянса Систем!
     – Ты слышала? – весело спросила пиратка в чёрном у своей подруги. – Далию они хотят! Так идите и возьмите, если сможете!
     Последнюю фразу она выкрикнула Шепарду в ответ. Следом дева создала над местом, где укрывались бойцы, сингулярность, а её подруга послала в ту же точку горсть микровихрей эффекта массы. Дестабилизация сингулярности вызвала взрыв, ударная волна от которого разметала бойцов по сторонам. Эшли сильно ударилась спиной о борт «Мако», и свалилась, ловя ртом воздух. Подоспевший Кайден, которому удалось смягчить удар при помощи эффекта массы, тут же оттащил её под корпус машины. Рексу такие переделки были, похоже, не впервой – он вовремя сгруппировался, свернувшись в толстокожий шар, и взрывная волна лишь заставила крогана откатиться метров на десять в сторону. Отброшенный далеко в сторону Гаррус Вакариан воткнулся несколькими торчащими из затылка костяными выступами в грузовой контейнер и застрял. Всё, что он смог сделать – резко наклонившись, уронить контейнер на себя и закрыться таким образом от выстрелов снайперов с балкона. Скафандр Тали мог бы треснуть от удара, но Джон её вовремя подхватил и переправил себе за спину. Прикрывая девушку собой, капитан швырнул на балкон пару гранат, даже не глядя, как они снаряжены. В одной оказался осколочный заряд, в другой – зажигательный. Одного из турианцев, оказавшегося в том самом месте, куда упала осколочная граната, разорвало в клочья, другой, зажимая рваную рану на горле, откуда толчками выплёскивалась голубая кровь, привалился к стене и медленно осел. Третий катался по полу, пытаясь потушить желеобразный горючий состав, разлившийся по его бронекостюму. Снайперы выбыли из игры.
     Рекс тем временем бился в жестокой рукопашной схватке с последним кроганом пиратов.
     – Презренный Вейрлок! – прорычал он, прижав своего противника к полу всем телом и пытаясь дотянуться до горла. – Что ты можешь против Урднот?
     – Какой ты Урднот? – скривился пират. – Ты же изгнан! Ты никто!
     – Не! Твоё! Дело!
     Багровые глаза Рекса стали оранжевыми от прилившей к голове крови. Отпустив одну руку, он с размаху ударил своего противника сбоку в голову. Потом ещё и ещё раз. Пират закатил глаза и захрипел, а Рекс в припадке кровавой ярости[26] начал бить его лбом в лицо, пока увесистый заряд тёмной энергии, пущенный «ведьмой» в чёрном костюме, явно предводительницей пиратского отряда, не отбросил его в сторону. Впрочем, кроган из клана Вейрлок к тому времени был уже мёртв.
     Джон взбежал по лестнице на второй этаж. Подруга пиратки в чёрном готовилась нанести Рексу решающий удар.
     – Стоять! – крикнул командор, вскидывая дробовик.
     Дева обернулась.
     – Последний раз – отдайте Далию Дантиус! – сказал Шепард.
     Вместо ответа пиратка подняла руки. Между ладонями засветился голубоватый полупрозрачный шар. Дальше всё происходило очень быстро. Дева сделала едва уловимое движение, чтобы метнуть в командора смертоносный заряд, но Джон нажал на спусковой крючок. Глава пиратов, азари в чёрном облегающем костюме, распластавшись в длинном прыжке, закрыла подругу своим телом и заряд дроби разорвал ей грудную клетку.
     – Нет! – закричала оставшаяся «ведьма» и упала на убитую предводительницу, закрыв лицо руками. – Нет, нет, нет!
     Тело пиратки сотрясали рыдания. На Шепарда она не обращала больше никакого внимания. Джон подошёл ближе.
     – Мне жаль. Я предлагал решить дело миром, – сказал он.
     Дева подняла заплаканное лицо:
     – Вы не получили Далию живой. Оставьте её со мной и мёртвую. А ещё лучше – убейте и меня, похороните нас вместе.
     – Что? – переспросил Шепард.
     – Не понимаете? Чего Вы не понимаете? – слово «чего» пиратка выкрикнула с нажимом. – Вы требовали Далию, так вот она, перед Вами. Что Вам ещё нужно?
     Джон опустился на одно колено возле трупа и макнул кончик пробника ДНК в густую фиолетовую кровь. Выйдя в экстранет, он отправил запрос на поиск генокода в базе данных СпеКТР. Спустя пару минут пришёл ответ: «Далия Дантиус. Азари. Зарегистрирована: туманность Полумесяц, система Тазале, Иллиум».
     Прочие данные – возраст, подданство, род занятий и официальный адрес – Шепард не стал дочитывать. Но для себя сделал вывод – когда «Нормандия» в очередной раз пристыкуется к Цитадели, у него будет ряд вопросов к Насане Дантиус.
 * * *
     – Расскажите, Рекс, а почему Вы пошли в наёмники? – спросил Шепард.
     Кроган после случая на Шардзиле был необычайно угрюм. Вот и сейчас он, злобно сопя, в сотый раз перепроверял всё наличное оружие, и даже к обеду не явился. Видно было, что Рекс чем‑то сильно раздражён, и капитан счёл своим долгом его разговорить.
     – Куча причин, – пожал плечами кроган, не отвлекаясь от сборки своего увесистого дробовика. Приладив к цевью дополнительный баллон для подствольного огнемёта, Рекс поднял оружие, покачал его в руках и удовлетворённо осклабился.
     – Например?
     – Например?.. – кроган, наконец, положил «Клеймор» и уставился одним глазом на Шепарда. – Например, надо было что‑то есть. Например, надо было как‑то выживать. Например, надо было делать ноги с Тучанки. Вы ведь поэтому завели весь разговор, так? Слышали, как этот ублюдок назвал меня… изгнанным?
     – А Вас изгнали? За что? У меня от прошлой беседы осталось впечатление, что Вы хотели помочь своему народу.
     – Хотел. Потому и пришлось смываться.
     – Как же это произошло?
     – Меня предали.
     – Предали?
     – Там, на Тучанке, я был вождём небольшого племени. Мы старались восстановить хоть какой‑то порядок после войны. Но увы – другие племена клана Урднот были против. Их возглавлял Джаррод. Джаррод… Один из немногих воевод, кому удалось пережить войну с турианцами, – Рекс кинул быстрый взгляд в сторону возившегося с транспортёром Гарруса. – Но он был стар. Очень стар. Как и его идеи. Он хотел, чтобы мы продолжали драться. С саларианцами, с турианцами, с другими кланами – неважно, с кем, лишь бы драться.
     – А Вы?
     – А я хотел, чтобы старый дурак заткнулся. Чтобы он перестал призывать всех к бессмысленной бойне. Времена изменились, а Джаррод не мог или не хотел это понять. Во‑первых, нас было слишком мало для любой войны. Во‑вторых, если бы это было и не так, генофаг давал гарантию, что мы уже не сможем восполнять свою численность так быстро, как раньше. Я убеждал всех отказаться от войны. Нужно было заняться выведением потомства. Хотя бы на одно‑два поколения. Дети – наше будущее. И какое‑то время у меня даже получалось. Некоторые племена начали объединяться. Удалось выделить женщин в отдельное племя, вести какой‑то учёт, пытаться понять, в каких случаях влияние генофага может быть уменьшено…
     – Но воевода это не оценил.
     – Не оценил. Он назначил Большой Сход. Встречу племён на нейтральной территории, чтобы поговорить и выработать общее решение. Мы сошлись на священной земле – у Курганов… Там, где похоронены наши предки… Там черепа наших мёртвых смотрят на нас, а мы смотрим на них, чтобы помнить, откуда мы пришли, и куда мы уйдём. Это самое священное место для всех кроганов. Какими бы врагами ни были два крогана – хоть из враждующих кланов, хоть связанные кровной местью – на костях предков насилие запрещено.
     – Простите, если задеваю Ваши религиозные чувства… но мне такое предложение напоминает ловушку.
     – У меня тоже возникли подозрения. Но когда отец зовёт тебя на Сход… Даже у нас есть законы, которые не преступает никто.
     – Так Джаррод – Ваш отец?
     Рекс кивнул:
     – Был. До того дня. Мы говорили. Долго. Но не договорились. Когда стало ясно, что я не присоединюсь к нему, Джаррод подал сигнал, и из могил наших предков, словно ожившие мертвецы, поднялись его бойцы. Моих людей перебили на месте. Я… – кроган вздохнул, – бежал. Но не раньше, чем мой кинжал оказался в груди моего отца. По самую рукоять. Вот так.
     Он ударил кулаком о ладонь и замолчал. Молчал и Шепард. Затем Рекс продолжил:
     – Вот почему я улетел. И вот почему я не возвращаюсь обратно.
     – А другие родственники? – спросил Джон после небольшой паузы. – По ним Вы не скучаете?
     – Хотите выжать из меня слезу, Шепард? – не дожидаясь ответа, кроган хмыкнул и покачал головой. – У меня есть… одно неоконченное дельце. Разберусь с ним – и больше меня ничто не держит.
     – Быть может, я смогу как‑то помочь?
     Рекс тяжело вздохнул, помолчал и ответил:
     – Улетая, я дал слово отцу своего отца. Я пообещал вернуть фамильные доспехи наших предков.
     – Фамильные доспехи?
     Кроган кивнул:
     – Это дело чести. Они хранились у нас в доме. В родовом замке. В зале славы. Но когда замок был разрушен, всё досталось турианцам. По условиям мирного договора после войны нам много лет было запрещено иметь личное оружие и броню. А когда срок санкций закончился, оказалось, что доспехи, как «предмет утилитарного искусства, представляющий коллекционную ценность», похитил некто Тонн Актус. Тот ещё мерзавец. Он сделал состояние, торгуя награбленным добром нашего народа. Даже объявлен в розыск по Пространству Цитадели, как мародёр. Да только что они сделают? У Актуса десятки баз по всей обжитой части Галактики, и о большей части Служба Безопасности ничего не слышала. Я собирал информацию, я слышал.
     – Так почему Вы не передали сведения…
     – А толку? – оборвал капитана Рекс. – Кто этим будет заниматься? А если и так – кто мне хотя бы поверит?
     – А если его найдёт спектр? Например, я?
     – Например, Вы? – наклонил голову кроган. – Что ж, если так… Тогда у меня одна просьба, Шепард – когда Вы прижмёте эту сволочь в его гнезде, я хочу быть там.
     Включился интерком в режиме общего оповещения.
     – Вышли на орбиту Эдола, – сообщил Джокер. – Наблюдаю сигнал аварийного маяка спасательной капсулы.

По следам учёных

     (НЕВОССТАНОВИМО) DSA9^&(&+++(()S9
     (ВОССТАНОВЛЕНО) что всё это (ПОВРЕЖДЕНО)вно неспрост(ПОВРЕЖДЕНО). Кем бы они ни были, очевидно, чт(ПОВРЕЖДЕНО)
Из дневника Чарльза Пресли, штурмана «Нормандии» (SR-1), восстановлено
     – Напомните ещё раз, капитан, зачем мы сюда прилетели, – попросила Эшли. – Это как‑то связано с поисками Сарена?
     – Возможно. Хотя, скорее всего, нет, – ответил Шепард. – Итак, вводная для всех. Среди нас присутствует кварианка Тали’Зора нар Райя, благодаря которой мы смогли убедить Совет Цитадели в необходимости найти и арестовать Сарена Артериуса. Информацию о ней мы получили от доктора Хлои Мишель. Агенты Сарена пытались этому воспрепятствовать, и если бы не помощь Гарруса Вакариана, на тот момент сотрудника Службы Безопасности Цитадели, ещё неизвестно, как повернулось бы дело. Эту часть информации, надеюсь, знают и помнят все. Теперь о том, ради чего мы здесь, и что могло быть известно не всем. Гаррус и Тали присутствовали, они частично в курсе дела. Когда мы навещали доктора Мишель во второй раз, чтобы договориться о поставках панацелина, ей снова угрожали. Возможно, этот случай и не связан с действиями Сарена, но какая‑то вероятность остаётся. Организатором был некто Армистан Бэйнс, учёный Альянса Систем. Тем не менее, прижать его не удалось – оказалось, что формально Бэйнс считается погибшим при исполнении обязанностей. Факт смерти был установлен по анализу ДНК обезображенного до неузнаваемости трупа, поэтому есть подозрения, что результат сфальсифицирован. Возможно, на самом деле труп принадлежит его напарнику, Дональду Ричардсу. По официальной версии, Ричардс эвакуировался с повреждённого корабля в спасательной капсуле, сел на Эдоле и числится в списке пропавших без вести. Вторая странность заключается в том, что спасательной группы на поиски Ричардса отправлено не было – точнее, спасательная группа, обнаружив тело одного из учёных, не стала искать второго, удовлетворившись тем, что он использовал спасательную капсулу. Хотя правила однозначно предписывают высылать за потерпевшим поисковую группу – домой на спасательной капсуле не доберёшься. Представитель Альянса Систем, контр‑адмирал Кахоку, под свою ответственность отправил десантников на поиски спасшегося. Десант пропал в полном составе. Это уже третья странность и, более того, прямой признак неизвестной угрозы. Либо Армистан Бэйнс был убит, и от его имени действует кто‑то, скрывающий свою настоящую личность, либо Армистан Бэйнс жив, а найдено было тело его напарника. В любом случае, за этими странностями определённо кто‑то стоит, и этот кто‑то уничтожил разведгруппу контр‑адмирала Кахоку. Даже если это не Сарен, он определённо заслуживает нашего внимания. Учитывая, что нам всё равно по пути – доктор Т’Сони, от которой мы надеемся получить сведения о её матери, матриархе Бенезии, правой руке Сарена, работает в системе соседней звезды – сейчас самое время выяснить, что же могло произойти. Лейтенант Моро засёк сигнал бедствия, так что мы сейчас находимся в радиусе пары километров от спасательной капсулы. Ещё вопросы?
     Вопросов больше не было.
     Джон кинул взгляд на пеленгатор.
     – Мы действительно недалеко, Джокер молодец, – заметил он. – Малый газ, направление точно на север. Смотрим во все глаза, капсула должна быть где‑то здесь.
     В тусклом свете низко висящего над горизонтом светила и так было видно не очень хорошо. Ещё больше ухудшала видимость висящая пыль. Казалось, она была здесь везде – ветер поднимал тонны буровато‑жёлтых песчинок. Время от времени Гаррус делал резкое движение рулём, и машина уворачивалась от падающего с неба камня – шёл метеоритный дождь, обычное явление для этой негостеприимной планеты.
     – Взгляните‑ка! – подалась вперёд Эшли Уильямс, указывая вперёд и вправо.
     За пылевой завесой угадывались очертания громоздкого «Гризли».
     Шепард приказал остановить машину и, взяв с собой Эшли и Кайдена, покинул «Мако».
     Резкий холодный ветер едва не сбил людей с ног. Пыль вперемешку с мокрыми хлопьями моментально тающего снега норовила залепить стёкла гермошлемов. Поминутно протирая шлемы рукавицами гермокостюмов, бойцы подошли к брошенному транспортёру.
     «Гризли» был в ужасающем состоянии. Передняя часть полностью отсутствовала, и внутрь набился вездесущий песок. Моторный отсек в задней части корпуса был сильно повреждён. Края дыры неправильной формы были оплавлены, а движок выглядел, как кусок сахара, побывавший в стакане с водой.
     – Странные повреждения, – задумчиво произнёс лейтенант Аленко.
     – Чего странного? – удивилась Эшли. – Два прямых попадания, били сбоку. Лишили хода, потом снесли нос. Или наоборот.
     – А где обломки носа?
     – Песком занесло, – нашлась девушка.
     – Допустим. Но края повреждения выглядят не так, как сзади. Сзади дыра оплавлена, а здесь – будто что‑то с силой вмяло их внутрь.
     – Может быть, били из разных орудий? Или сначала издалека, снаряд успел сильно нагреться трением об воздух, отсюда и оплавление. А второй выстрел уже с близкого расстояния, ускорителем массы, холодный снаряд просто оторвал кусок корпуса.
     – Возможно. Но тогда спереди все деформации были бы направлены в одну сторону, по ходу движения снаряда. А они – посмотрите – со всех сторон направлены внутрь. Я не знаю, чем это могло быть сделано.
     – Да мало ли чем, – отмахнулась сержант. – Какое это имеет значение?
     – В любом случае, ясно одно – здесь был десант Альянса, на него было совершено нападение, все, очевидно, погибли, – заключил Шепард. – Возвращаемся к нашим, едем дальше. Ищем капсулу. И следы других десантников, если таковые были.
     Бойцы вернулись в транспортёр, и машина поехала дальше.
     – Зябковато как‑то, – поёжилась Эшли.
     – Забортная температура около нуля по шкале Цельсия, – пожал плечами Кайден.
     – Мы тоже за ноль взяли температуру замерзания воды, – не отрывая взгляда от смотровых щелей, заметил Гаррус. – Это удобно для калибровки. Хотя у нас такая температура бывает редко, разве что ближе к полюсам. Мы – существа более теплолюбивые, чем люди. Давайте, включим обогрев.
     – Добро, – кивнул Джон.
     Из незаметных щелей в стенах потянуло тёплым воздухом.
     – А внутренний обогрев у Вас не работает? – спросил Шепард у Эшли.
     – Забарахлил что‑то. Вернёмся – проверю.
     – Приближаемся к капсуле, – заметила Тали. – Она где‑то совсем рядом.
     В клубах пыли и песка нарисовался смутный силуэт ещё одного транспортёра.
     – Остановите, – приказал капитан. – Кайден, Тали, со мной, Гаррус, Рекс и Эшли остаются на страховке.
     Выпрыгнув через передний люк, Шепард осмотрелся. Угрозы не было. Через несколько секунд к нему присоединились остальные. Группа пошла к видневшейся поблизости машине.
     Это оказался «Мако», такой же, как тот, на котором отряд с «Нормандии» высадился на Эдол. Корпус был расколот, как орех, прочие повреждения позволяли заключить, что транспортёр упал с высоты около десяти метров с большой горизонтальной скоростью, несколько раз перекатился, и лишь затем был разбит несколькими мощными ударами практически сверху. Следов экипажа видно не было.
     – Всё страньше и страньше, – пробормотал Кайден словами небезызвестной героини Льюиса Кэррола[27].
     – А вот и капсула, – показала кварианка изящным тонким пальцем.
     Индивидуальная спасательная капсула наполовину зарылась в грунт. Люк был раскрыт, на крыше помаргивал красный проблесковый маячок.
     Тали и Кайден начали работать с инструментронами, пытаясь найти хоть какие‑то следы того, что могло здесь произойти. Джон Шепард осматривался в поисках возможной угрозы. Бойцы находились на плоской равнине, окружённой небольшими холмами. То здесь, то там на плоском рельефе выделялись небольшие холмики, похожие друг на друга как капли воды – практически идеально круглые, примерно двухметровой высоты, с плоской как бы срезанной ножом верхушкой. Где‑то командор уже видел что‑то похожее.
     Земля под ногами едва заметно задрожала. И тут Шепард вспомнил:
     – Все в машину! Быстро! Бегом! – крикнул он.
     Приказы не обсуждаются. Лейтенант Аленко и Тали’Зора метнулись к десантному люку «Мако», на бегу переводя инструментроны в режим ожидания. Джон, убедившись, что спутники погрузились в машину, прыгнул в люк командира экипажа и, захлопнув его за собой, приказал Гаррусу:
     – Назад! Полный ход!
     Развернувшись, транспортёр поднял колёсами клубы пыли, а над ближайшим холмом уже поднималась гигантская кольчатая туша молотильщика.
     – Не останавливаться! Огонь из всех калибров!
     Рекс приник к пулемёту. Эшли на ходу навела ускоритель массы на гигантскую башку, оснащённую огромной разинутой пастью, и выстрелила. Тяжёлая болванка на сверхзвуковой скорости ударила исполинского червя точно в центр головы. Обычному животному этого хватило бы навсегда. Но не молотильщику. Страшный удар заставил его отклониться назад, но червь тут же выпрямился и, используя эту энергию, всем телом обрушился на «Мако». Гаррус резко крутанул руль. Машину развернуло. Выбросив шинами тучу песка, транспортёр понёсся в противоположном направлении, чудом избежав встречи с массивной тушей. Сержант Уильямс, дождавшись, когда ускоритель массы перезарядится, выстрелила ещё раз. Удар пришёлся в середину вылезшей на поверхность части молотильщика. Рекс продолжал поливать огромную тварь пулемётными очередями, останавливаясь только на охлаждение ствола. Выпрямившись вертикально, молотильщик вновь попытался обрушиться челюстями на машину с высоты добрых тридцати метров. Когда это не удалось, он попытался достать транспортёр крепким хитиновым лезвием длинного щупальца. Гаррус едва увернулся. Машина встала на колёса левого борта, но чудом не перевернулась и тяжело шлёпнулась обратно. Игнорируя летящие в него из ускорителя массы тяжёлые чушки и хлещущие пулемётные очереди, молотильщик вновь ткнулся вперёд гигантской пастью. «Мако» в это время забирался вверх по склону небольшого холма. Червь совсем немного не достал до задней части корпуса, но своим ударом он раскрошил часть горной породы. Склон начал осыпаться, и машина заскользила молотильщику в пасть. Гаррус ударил своей птичьей ногой по педали включения реактивных двигателей. Транспортёр подбросило, и он оказался на верхушке холма. Судя по звукам, Тали всё‑таки стошнило. Молотильщик снова ударил щупальцем, одновременно выплюнув облако едкой кислоты. Гаррус дал задний ход и увернулся от удара, но тем самым подставил борт под кислоту. Зеленоватые капли аэрозоля беспрепятственно прошли через щиты эффекта массы и с шипением начали разъездать колёса с левого борта. Машина тяжело осела на днище. Червь выпрямился и разинул пасть, готовясь одним броском проглотить добычу. В этот момент прямо в глотку исполинской твари ударил очередной заряд, на этот раз не инерционный, а бризантный, разорвавшийся в пасти молотильщика на сотни острых зазубренных осколков. Червь покачался на месте и резко втянулся под землю.
     – Подох? – дрожащим голосом спросила Тали.
     – Куда там, – усмехнулся Рекс. – Чтобы убить молотильщика, этого мало. Просто понял, что добыча ему не по зубам, и убрался обратно в логово.
     – Уверены?
     – Точно говорю. У нас на Тучанке этих зверушек – хоть саларианцам продавай. На мясо. Если поймаешь. Я их повадки хорошо знаю.
     – Вот и характер повреждений объяснился, – задумчиво произнёс Кайден. – И судьба десанта.
     – Да, не повезло ребятам, – протянула Эшли.
     – Это не невезение, – неожиданно возразила Тали. – Это было подстроено. Капсула оказалась здесь не случайно. Я нашла микроследы на поверхности обшивки – посадка была в другом месте, капсулу сюда перевезли и специально вкопали.
     – Но зачем?
     – И, главное, как? – подал голос Гаррус. – Почему молотильщик их не атаковал?
     – Может быть, – пожал плечами кроган, – они научились определять, когда червь спит. Это возможно. На Тучанке есть разновидности, которые спят почти всё время, есть и такие, которые почти всегда стерегут добычу. Если долго наблюдать за местом, где живёт молотильщик, можно определить график. А зачем – вопрос действительно интересный.
     – Какой‑то дурно пахнущий эксперимент, – предположил Гаррус, в задумчивости пошевелив жвалами. – Как то, что мы видели на Часке.
     – Снова «Цербер»? – мрачно спросила Эшли, сдунув со лба непослушную прядь волос. – Похоже, это ублюдки не лучше Сарена. Командор, дело Ваше, но после того, как мы его остановим, стоило бы заняться этой конторой.
     – А может, и не после, – кивнул Джон. – Тут мы всё выяснили, вызываю фрегат. Гаррус, когда окажемся на «Нормандии», займитесь ремонтом «Мако». На Теруме он нам ещё пригодится.
 * * *
     Фрегат висел в зоне действия буя галактической связи.
     – Это исключено. Мои люди не полезли бы в пасть молотильщику, – отреагировал контр‑адмирал Кахоку на сообщение Шепарда.
     – Они бы и не полезли, – подтвердил Джон. – Их заманили в ловушку. Кто‑то разместил аварийный маяк прямо в логове хищника.
     – Что ж… – поджал губы Кахоку. – Тогда… Тогда это всё объясняет. Теперь дело за мной – я должен известить семьи погибших.
     – Я могу ещё чем‑то помочь?
     – Пока нет. Я проведу собственное расследование. Может быть, выясню, кому могло понадобиться такое изуверство. А когда что‑то станет известно – или хотя бы если я пойму, что ничего больше узнать не могу – снова обращусь к Вам. До связи, спектр.
     Экран погас.
     Пользуясь близостью к бую связи, Шепард послал запрос на обмен электронной почтой. Письма, написанные членами экипажа, ушли по назначению, в обмен на внутренний сервер «Нормандии» пришёл пакет сообщений, которые немедленно распределились по инструментронам адресатов. По завершении обмена Джон отдал приказ покинуть окрестности буя и проследовать дальше к звезде Кносс, вокруг которой и обращалась планета Терум, место работы Лиары Т’Сони.
     Мелодичный звонок инструментрона сообщил капитану, что ему тоже пришли сообщения. Шепард нажал одну из кнопок и посмотрел на экран. Сообщений было всего два. Адреса отправителей были ему неизвестны. Нажав кнопку ещё раз, Джон вывел на экран текст первого письма:
     «Здравствуйте, человек! Вы меня, возможно, не помните. Меня зовут Шеллс. Я обещал рассказать, если смогу найти выигрышную стратегию игры в квазар. Вот она, пожалуйста. Если текущая сумма 1, 2, 6, 7, 8, 13, 14, 15 – выбирайте «от 4 до 7». Если текущая сумма 0, 3, 4, 5, 9, 10, 11, 12, 16 – выбирайте «от 1 до 8». Если получилось 17 и больше – выходите. Вы хоть и не каждый раз будете выигрывать, но вероятность выигрыша существенно увеличите. Пользуйтесь на здоровье. Как мы и уговаривались, я даю Вам эту подсказку даром. Прошу больше никому не передавать – всем остальным я эту информацию продаю. Удачи!»
     Усмехнувшись, Шепард удалил письмо. На азартные игры у него времени не было.
     А вот второе письмо командора насторожило:
     «Спектру Джону Шепарду от Чорбана о хранителях.
     Здравствуйте. Вы в своё время очень помогли мне в изучении хранителей – в сборе информации, в примирении с Джалидом и так далее. Вот что я смог обнаружить. Судя по всему, хранители – результат не эволюции, а биоинженерии. Похоже, они были созданы искусственно примерно в то же время, что и сама Цитадель.
     Вы мне, конечно, не поверите – никто не верит – но я даже предполагаю, что Цитадель была создана не протеанами, а какой‑то более древней расой, существовавшей за миллионы лет до них. Хранители, как я полагаю, были созданы как живые машины для обслуживания станции.
     Это даже не всё. Сканирование реакции на электромагнитные раздражители показало, что хранители должны каким‑то особым образом реагировать на некий сигнал. Анализ генетической информации показал, что этот сигнал возникает очень редко, может быть, пару десятков раз за миллион лет, и прошлый раз он возник примерно в тот период времени, когда исчезли протеане. Если это как‑то связано, то возможно, хранители ещё преподнесут нам неприятный сюрприз.
     Просто подумал, что Вы должны это знать. На Цитадели никто меня слушать не будет.»
     Джон спустился в десантно‑грузовой отсек. Гаррус, покачивая головой, трудился у транспортёра.
     – Совсем плохо? – поинтересовался капитан.
     – Ездить будет, – прогнусавил в ответ турианец. – Но сильным нагрузкам подвергать нельзя. Пришлось слишком много металла заменить омнигелем. Может не выдержать.
     – Хорошо… То есть, ничего хорошего, конечно. После встречи с доктором Т’Сони вернёмся на Цитадель и тогда уже отремонтируем по полной программе.
     – А сейчас как высадимся?
     – На Теруме есть посадочная площадка, можно будет вывезти «Мако» по аппарели, чтобы лишний раз шасси о поверхность не бить.
     Гаррус пару секунд подумал, затем кивнул:
     – Да, так можно.
     – Отлично. А потом сразу на Цитадель.
 * * *
     Посадочная площадка «Терум‑15» ранее использовалась для снабжения перерабатывающего завода. Сам завод был построен в непосредственной близости к открытому здесь месторождению палладия. К сожалению, гористый рельеф не позволял оборудовать космопорт возле самого месторождения, поэтому площадку пришлось построить там, где это оказалось возможным – в паре километров от завода. Месторождение было давно истощено, завод закрыт, но площадка осталась. Это было ближайшее к археологическим раскопкам место, удобное для приземления, так что капитан принял решение высадиться здесь и добраться до места раскопок на транспортёре.
     «Мако» выехал на поверхность планеты. Грузовой люк закрылся, «Нормандия» легко поднялась и вскоре исчезла в небесах – Джокер, как обычно, прикрывал отряд от возможной угрозы с орбиты.
     Система кондиционирования, к счастью, при встрече с молотильщиком не пострадала – здесь было довольно жарко. Курились многочисленные вулканы, отчего небо было частично затянуто дымом. Вдоль неширокой дороги из оплавленного камня, ведущей к перерабатывающему заводу, текла река ещё не остывшей после недавнего извержения лавы. С другой стороны тянулись бурые скалы, вдоль которых были проложены трубопроводы и силовые кабели.
     – Капитан, тут какие‑то странные сигналы, – прозвучал в шлемофоне голос Джокера. – Никогда ничего подобного не видел. Я взял пеленг, они идут из подземного комплекса в десяти километрах к северо‑западу от вас.
     Шепард сверился с картой. В указанном месте когда‑то начали разрабатывать новое месторождение, даже проложили дорогу от старого перерабатывающего завода. Потом оказалось, что пласт неожиданно тонок, а в шахте были обнаружены древние строения, напоминающие протеанские. Промышленная программа Альянса Систем в этом районе планеты была свёрнута, о находке сообщили Совету Цитадели. С тех пор люди здесь не появлялись. Скорее всего, доктор Т’Сони должна быть именно там. Но что за «странные сигналы»? Может быть, ещё один маяк?
     Джон отдал приказ, и «Мако» тронулся в путь по проложенной дороге – сначала в сторону перерабатывающего завода, а там по обстоятельствам.
     Трасса петляла, обходя скалы и потоки лавы. Транспортёр мелко подрагивал на неровностях, но в целом шёл хорошо. Гаррус время от времени бросал взгляд на датчики неисправностей, но поводов для беспокойства пока не было.
     За очередным поворотом метрах в трёхстах впереди показалось узкое место – здесь дорога превращалась в узкий каменный мостик, пересекающий огромное лавовое озеро. Внезапно сзади раздался гул, и машину накрыла тень. Корабль гетов, похожий на бескрылую стрекозу, пронёсся над транспортёром, на несколько секунд завис над мостиком и сбросил несколько блестящих предметов. Затем корабль тут же набрал высоту и скрылся.
     – Геты, – сквозь зубы сказала Эшли.
     – Они оказались здесь раньше нас, – добавил Кайден. – Если бы они только что прибыли на Терум, Джокер не дал бы им спуститься.
     Уильямс не ответила. Приникнув к прицелу, она рассматривала выпавшие предметы.
     – Это шагающие танки, – крикнула она. – Изготовились к стрельбе.
     – Гаррус, манёвр уклонения! – тут же скомандовал Шепард. – Уильямс, открыть огонь!
     Пока «Мако» под управлением турианца выписывал кренделя на неширокой дороге, то прячась за выступом скалы, то едва не сваливаясь в лаву, Эшли стреляла по танкам гетов из ускорителя массы. После битвы с турелями на астероиде возле Терра Новы это была, в общем, не самая сложная задача. Вскоре всё было кончено. По команде капитана, Гаррус остановил машину и занялся осмотром левого борта, ранее повреждённого плевком молотильщика. Рекс с оружием в руках прикрывал его от возможных неожиданных атак из засады.
     Осмотр прошёл без происшествий, и вскоре турианец с кроганом вернулись в машину.
     – Жарковато, – заметил Гаррус. – Даже для меня.
     – Да уж, почти как на Тучанке, – проворчал Рекс.
     – Что там с ходовой? – нетерпеливо спросил Джон.
     – Выдержала, можно ехать, – кивнул турианец.
     – Тогда продолжаем прежним курсом, – приказал капитан, и «Мако», подпрыгивая на выбоинах, оставленных выстрелами танков в оплавленном камне дороги, поехал вперёд.
     «То, что геты пытаются помешать отряду найти дочь Бенезии, лишь означает, что мы на верном пути», – думал Шепард. – «Либо Лиара может подсказать, где найти правую руку Сарена, либо она знает нечто, могущее раскрыть его планы, даже если сама доктор об этом не догадывается. Правда, есть ещё и третий вариант – что дочь Бенезии действует заодно с ней».
     Перерабатывающий завод располагался в естестенной котловине. Дорога сузилась так, что «Мако» едва вписывался в повороты.
     Транспортёр неожиданно резко затормозил. Тали едва не ударилась шлемом в стену десантного отсека, но успела упереться в неё рукой. Гаррус, щёлкнув челюстями, резко дал задний ход, и тут же перед носом машины просвистела ракета.
     – За поворотом въезд на территорию завода, но там четыре тяжёлые турели, – сообщил он капитану, хотя Джон и сам успел их разглядеть. – Места для манёвров нет. Пока будем разбираться с одной, остальные разберутся с нами.
     – Значит, они здесь уже достаточно давно, – сделал вывод командор. – Сдайте назад, обдумаем.
     Поглядывая в экран заднего вида, турианец отвёл транспортёр так, чтобы выступ скалы защищал его от выстрелов.
     – У кого есть предложения, – Шепард обвёл команду глазами.
     – Только дурак полезет натхаку в пасть, – прорычал Рекс. – Умный изловчится и дёрнет его за хвост.
     – То есть? – вскинула брови Эшли.
     Вместо ответа кроган ткнул лапой в одну из боковых смотровых щелей. По склону вилась едва заметная тропка, узковатая для транспортёра, но вполне пригодная для пешей группы. Джон кивнул:
     – Отлично. Делимся пополам. Трое остаются в «Мако», двое со мной. Добровольцы есть?
     – Люблю хорошую драку, – рыкнул Рекс. – Я в доле.
     – Вам понадобится хороший техник, – подала голос Тали.
     – Хорошо, – решил капитан. – Тали’Зора и Урднот Рекс со мной, группа «Альфа». Остальные – группа «Браво», охраняйте транспортёр, ждите сигнала.
 * * *
     Лёжа за каменной глыбой, Шепард рассматривал ближнюю часть территории завода в оптический прицел. Горная тропка выходила на ровный участок между производственным корпусом и топливным складом. Возле выхода торчало несколько платформ, одна из которых была оборудована ракетомётом. Ещё одна группа противника в полной неподвижности стояла посреди площади. Больше никого видно не было, но по данным инструментрона, в корпусах тоже имелось по одному‑двум гетам.
     Пользуясь жестами, Джон отдал приказы Рексу и Тали. Бойцы заняли позиции и приготовились атаковать по сигналу капитана.
     Шепард поднял руку, и в тот же момент мощный электромагнитный импульс обрушился на платформы, стоящие в центре площадки. Джон метким выстрелом из снайперской винтовки взорвал ближайший к выходу тропинки топливный бак. Ракеты тяжеловооружённого гета сдетонировали, и в разные стороны полетели металлические и пластиковые обломки. Две платформы, оставшиеся после взрыва, прицелились в перемахнувшего через большой валун Рекса, но было поздно – в одного гета кроган разрядил дробовик, другого сшиб ударом кулака и добил, прыгнув сверху.
     Путь на территорию завода был свободен. Для пехоты, но не для «Мако». Рекс ударом ноги вышиб дверь цеха переработки и тут же метнул туда сгусток тёмной энергии. Стоящий на металлических мостках гет перелетел через перила и упал с десятиметровой высоты. Для надёжности выстрелив в линзы, кроган быстро оглядел цех и махнул рукой. Тали вбежала внутрь, Шепард остановился в дверях и развернулся, приготовившись отразить возможную контратаку из других корпусов завода.
     Кварианка немного повозилась с замком металлического шкафчика, явно установленного недавно, и дверца открылась. Внутри обнаружилась электронная схема с нестандартным разъёмом. Девушка извлекла из бокового отсека своего инструментрона пару металлических щупов и бойко начала перебирать ими разные узлы устройства, поглядывая при этом на экран. Вскоре она кивнула и, воткнув в разъём схемы несколько проводов, нажала пару кнопок на своём инструментроне. Снаружи раздался гул.
     – Ворота открыты, турели деактивированы, – доложила она Джону, который как раз за мгновение перед тем снёс камеру неосторожно высунувшемуся гету, и теперь смотрел на красный огонёк индикатора перегрева ствола снайперской винтовки.
     – Отлично, – не оборачиваясь, кивнул он. – Группа «Браво», путь свободен.
     Через минуту на заводскую площадь въехал транспортёр. Из пары цехов высыпали геты, но одну группу смела Эшли, на ходу выстрелив по ним из ускорителя масс, а другие захрустели под колёсами «Мако». Машина притормозила, чтобы подобрать группу «Альфа», и выехала с территории завода через другие ворота.
     Дорога, ведущая от завода к раскопкам, была заметно худшего качества. По всей видимости, трассу наспех проложили при помощи горняцкого лазера, чтобы можно было как можно быстрее подвезти оборудование к новой шахте, а сделать качественное покрытие решили позже, если рентабельность разработки подтвердится. Ради одного археолога никто вкладывать деньги в дорожное строительство не стал, так что приходилось быть довольными тем, что есть. Пару раз дорога проходила через стоящие на пути скалы. Туннели, опять же, были на скорую руку проложены лазером. Хорошо ещё, что гружёные горным оборудованием тягачи были габаритнее, чем «Мако», так что транспортёр вписывался в узкие туннели даже с небольшим запасом. В одном из них опять встретился небольшой отряд гетов. Гаррус прибавил скорость и сбил их, не сбавляя хода. На выезде из туннеля пришлось разобраться с парой шагающих танков, что тоже прошло без осложнений. Силовые щиты, предохраняющие корпус, даже не успели иссякнуть.
     Вскоре и эта дорога оборвалась. Дальше, вверх по склону, петляла совсем уж плохая трасса, подходящая разве что для вездеходов. «Мако», конечно, без труда мог бы её преодолеть – но не с повреждённым колесом.
     – «Нормандия», вызывает Шепард, приём, – приложил руку к уху командор.
     – Шепард, здесь Джокер, слышимость пять, приём.
     Радиосвязь была отличная, так что Джон отбросил формальную фразеологию:
     – Джокер, мы есть на обзорном?
     – Так точно, босс, вижу хорошо. Вы рядом с источником сигнала.
     – Если возникнет необходимость, сможете нас подобрать?
     – Только если «подпрыгнете» на реактивных. На лету поймаю на десантную аппарель.
     – Ого! – не удержалась Эшли. – Это вообще возможно?
     – Я лучший пилот Альянса, мэм, – небрежно обронил Джефф, услышавший возглас девушки. – Вы удивитесь, если я начну перечислять всё, на что способен.
     – Джокер, будьте начеку. Если возникнет необходимость, по команде нас подберёте.
     – Есть быть начеку, подобрать по команде.
     – Конец связи.
     Закончив радиообмен, Шепард оглядел бойцов.
     – Состав групп не меняем, – наконец, сказал он. – Группа «Браво» охраняет «Мако», группа «Альфа» за мной. На выход!
     Эшли с досадой скривилась, но подчинилась. Джон, Тали и Рекс покинули транспортёр.
     Бурые камни осыпа́лись под ногами. Группа из трёх бойцов упрямо карабкалась вверх по тридцатиградусному уклону. Кондиционеры бронекостюмов с едва слышным гудением поддерживали комфортную температуру, несмотря на жару. Если бы не это, Шепард давно бы снял шлем – тратить запасы кислорода, когда воздух вокруг пригоден для дыхания, было безумным расточительством. Но отказаться от охлаждения означало бы испечься заживо за четверть часа, даже если бы не приходилось никуда идти. А группа шла уже десять минут. За бесчисленными извивами тропы Джон давно перестал видеть оставленный внизу «Мако».
     Впереди за уступом скалы начали вырисовываться купола заброшенной шахты. Когда оказалось, что в скале имеются погребённые под слоем вулканических пород протеанские строения, через выжженную промышленниками штольню начали работать археологи. Когда земной археолог подтвердил находку, его быстренько, что называется, «оттёрли», и дальше этим объектом занимался Совет Цитадели. По полученным от Республик Азари данным, сейчас там как раз должна работать Лиара Т’Сони, дочь Бенезии. Дело за малым – добраться до лагеря, отыскать доктора и поговорить по душам.
     Внезапно шедшая впереди Тали’Зора остановилась и подняла руку. Джон взглянул на экран инструментрона – сканер показывал наличие впереди нескольких единиц противника. Враг медленно приближался.
     Жестами разобрав бойцов по укрытиям, Шепард и сам затаился за ближайшим обломком туфа. Кварианка устроилась сзади за поворотом тропы, кроган, свернувшись, насколько это было возможно, засел в естественной неширокой нише.
     Послышался шелест осыпающихся камней и лёгкое поскрипывание. Приближались геты.
 * * *
     Схватка была короткой, но жёсткой. Группе пеших платформ оказывали поддержку снайперы, засевшие на куполе шахтного сооружения. Когда отряд, с боем отвоёвывая каждый метр, добрался, наконец, до входной штольни, оказалось, что его охраняет тяжёлый шагающий танк при поддержке ракетных платформ и уже знакомых по Феросу прыгунов. Танк казался неуязвимым – мало того, что он габаритами и стойкостью силовых щитов в полтора раза превосходил всё, что бойцы видели до сих пор, но он ещё и чинил на ходу малейшие наносимые ему повреждения. И вот тут особенно отличилась Тали – под прикрытием Шепарда и Рекса девушка смогла, пользуясь только инструментроном и своими знаниями, перехватить управление несколькими гетами‑ракетчиками и обеспечить постоянный обстрел танка со всех сторон. Через какое‑то время его возможности по саморемонту иссякли, и капитану осталось нанести последний удар из одноразового ракетомёта, присоединённого к снайперской винтовке. Как раз вовремя – ракетные геты успели выйти из‑под контроля кварианки.
     Теперь три бойца стояли перед входом в штольню. Тали, по счастью, не пострадала. Рекс получил ранение в корпус, которое было бы смертельным для человека, но кроган, с его дублирующимися системами органов, даже не вышел из боя, только плюхнул на рану комок панацелина, чтобы избежать потери крови. По окончании схватки Рекс ещё раз обработал рану панацелином и заявил, что всё в порядке. Уступив требованию капитана, кроган нехотя дал слово по завершении операции обратиться к доктору Чаквас, но предложение временно поменяться местами с кем‑нибудь из отряда «Браво» с негодованием отверг. Сам Шепард отделался осколочным ранением левой руки без повреждения кости, и панацелин уже успел сделать свою работу. Капитан несколько раз согнул и разогнул пальцы, прислушиваясь к ощущениям в плече, и удовлетворённо кивнул.
     Шаги бойцов гулко загромыхали по узкому металлическому мостику, ведущему ко входу в штольню. Джон, как капитан, шёл впереди, за ним следовала Тали, следящая за боевым сканером инструментрона в постоянной готовности вовремя предупредить об опасности. В арьергарде шёл Рекс, который время от времени оборачивался, проверяя, не осталась ли позади вражеская засада – затаившегося гета, отключившего большинство систем, обнаружить не так уж легко. Однако, то ли за собой отряд никого не оставил, то ли противник затаился и обнаруживать себя не спешил. Так или иначе, а эту часть пути удалось миновать без приключений.
     Войдя в шахту, бойцы задраили за собой люк. Длинная штольня вела вглубь горы и тускло освещалась лампами, установленными в потолке через каждые десять метров. Внутри было прохладнее, и Шепард смог, наконец, отключить кондиционер скафандра и откинуть забрало шлема. Рекс сделал это ещё раньше. Кварианка, к сожалению, такой возможности не имела.
     Штольня открывалась в огромную полость, вырезанную горняцким лазером в скальной породе и аккуратно расчищенную затем тонкими археологическими инструментами. Узкий мостик, сваренный из арматуры и выложенный металлическим ребристым настилом, шёл от выхода из штольни к проделанному сбоку ещё не расчищенному коридору, чтобы чуть дальше выйти к установленному археологами возле самого здания лифту.
     Вдалеке виднелась стена огромного протеанского здания. Наверное, когда‑то это был чудесный многоквартирный жилой небоскрёб. Каждая из комнат, выходящих на сторону штольни, имела окно во всю стену, от пола до потолка. Конечно, когда протеанское селение оказалось погребено под слоем вулканического пепла и застывшей лавы, от стёкол ничего не осталось, но красота замысла чувствовалась даже и сейчас.
     Одно из окон, расположенное метров на двадцать ниже бойцов, светилось голубоватым сиянием – на месте отсутствующего стекла во весь проём был активирован силовой щит. В помещении определённо кто‑то был – щит либо защищал его от атак снаружи, либо же, напротив, не давал вырваться наружу тому, кто внутри. К сожалению, понять, какой вариант правилен, можно было только вблизи.
     Тали ступила на подвешенный на огромной высоте мостик. Внезапно Рекс отдёрнул её назад, и тут же в том месте металлического настила, где за долю секунды до того стояла девушка, образовалось несколько десятков небольших отверстий – пара гетов, находившихся этажом ниже, изрешетили бы кварианку очередями, пущенными из своих штурмовых винтовок, если бы не помощь товарища. Бойцы открыли ответный огонь, используя преимущество расположения сверху. Платформы заискрились и повалились наземь, не выпуская из лап‑захватов оружие.
     – Дела у доктора, похоже, не ахти, – невозмутимо рыкнул Рекс.
     – Если это не её охрана, – скептически ответила Тали.
     – Скоро узнаем. Вперёд! – подытожил Шепард.
     Вскоре группа собралась у лифта. При более близком осмотре оказалось, что к самой стене исполинского небоскрёба примыкает ещё один подъёмник, не настолько высокий – похоже, его не успели нарастить на всю высоту здания. Джон быстро посчитал количество этажей, отделявшее отряд от верхней остановки второго лифта и нажал кнопку вызова. Подошла кабина. Бойцы зашли внутрь, и лифт медленно поехал вниз.
     – Никогда раньше не бывал в протеанских развалинах, – удовлетворённо проворчал кроган, ворочая головой. – Кроме Цитадели, разумеется. Протеане знали толк в уюте.
     Двери лифта раскрылись. Ко второму подъёмнику вёл ещё один сварной мостик. Едва Джон ступил на него, как снизу поднялись, один за другим, три дрона. Рекс сбил один из них биотическим броском, а Шепард расстрелял два других.
     – Не очень‑то гостеприимно, – заметил кроган в своей саркастической манере, пока отряд шёл к кабине второго лифта.
     Не доезжая до закрытого силовым щитом окна, кабина с сильным скрежетом остановилась. Направляющие были покороблены, и лифт намертво застрял. Рекс раздвинул дверцы, и бойцы, один за другим, попрыгали вниз, на установленные возле окна металлические леса.
     Защищённое силовым щитом окно оказалось самым нижним. Дальше шёл цокольный этаж, лишённый каких‑либо проёмов. Дверь, вероятно, находилась с другой, ещё не расчищенной стороны, а археологи ранее входили через окна.
     – Эй… – неуверенно окликнул Джона мелодичный голосок.
     Шепард подошёл ближе к окну и вгляделся в светящуюся голубую дымку. За ней смутно угадывались очертания будто висящей в воздухе девушки.
     – Там кто‑то есть? Я слышала, как вы приехали. Эй? Кто‑нибудь? Помогите мне, пожалуйста!
     Джон надвинул забрало шлема и активировал оптический фильтр на очистку изображения от полей эффекта массы. Стена силового барьера потускнела, и Шепард смог различить за ним большое, аскетически обставленное помещение, слегка подсвеченный шар тёмной энергии и висящую в нём деву азари, на вид совсем юную, почти подростка. Руки девушки были растянуты в разные стороны, пальцы растопырены, а спина неестественно выгнута.
     – Эй, Вы меня слышите? – обратилась к капитану азари. – Я в ловушке. Мне нужна помощь!
     Голос девушки дрожал от усталости и отчаяния.
     – Да-да, я слышу, – успокаивающе ответил Шепард. – Как Вы себя чувствуете? Всё в порядке? Что произошло?
     – Это поле… – начала азари, – в котором я застряла – это какое‑то протеанское устройство безопасности. Я не могу пошевелиться. Вы поможете мне отсюда выбраться?
     – Для этого мы и пришли. Как Вы туда попали?
     – Я исследовала руины… я специалист по протеанам, доктор Т’Сони… Лиара Т’Сони… потом показались геты, и я спряталась здесь. Правда-правда, я не сумасшедшая! Геты здесь, по эту сторону Вуали Персея! Вы мне верите?
     – Мы тоже с ними столкнулись. И уже не первый раз. Продолжайте.
     – Я активировала защиту башни. Я знала, что силовой барьер их задержит. Но… Вы же понимаете… Нельзя знать всё, а это всё‑таки чужая технология… Наверное, я сделала что‑то не так, и в результате сама тоже попала в ловушку. Вы сможете меня вытащить? Пожалуйста!
     – Так Вы и есть Лиара Т’Сони, дочь матриарха Бенезии? Вы знаете, что Ваша мать работает на Сарена Артериуса, бывшего спектра, который и привёл сюда гетов? На чьей Вы стороне?
     – Что? Мама? Нет, такого не может быть! Я… Я ни на чьей стороне, я просто учёный, археолог. Пусть я и дочь Бенезии, но мы не общались уже много лет. У нас, у азари, родственные связи не имеют большого значения. Пожалуйста, просто выпустите меня отсюда!
     – Разумеется. Как можно отключить или обойти силовое поле?
     – Здесь есть панель управления, она отключает и силовой барьер, и, наверное, защитное устройство. Но панель в помещении. Вам нужно найти способ обойти барьер. Это самое сложное. Снаружи способа отключить защиту нет, иначе какой был бы в ней смысл. Я не знаю, как Вы сможете попасть внутрь.
     – Разберёмся. Со мной кварианка, ценный технический специалист. Что‑нибудь придумаем.
     – Будьте осторожны! С гетами был один кроган, они пытались преодолеть барьер разными способами. Может быть, они и сейчас где‑нибудь поблизости.
     – Хорошо. Держитесь, мы Вас вытащим.
     До поверхности было около трёх метров. Джон спрыгнул и помог спуститься кварианке. Рекс, ухнув, неожиданно мягко приземлился на полусогнутые ноги и, коснувшись земли ладонью, немедленно встал. Бойцы огляделись. Кругом валялись изрешеченные выстрелами и разорванные взрывами контейнеры, осколки разбитых светильников и различных приборов.
     – А вот и лазер, – Рекс ткнул толстым пальцем в громоздкую машину.
     – Странно, что геты не использовали его, чтобы добраться до доктора Т’Сони, – прожурчала Тали’Зора.
     – Ничего странного, – пожал плечами Шепард. – Включить агрегат можно, только набрав код на блокировочной панели. Нам от него тоже проку будет мало. Хотя стоп… Конечно! Доктор Т’Сони!
     Подойдя к стене здания, Джон задрал голову и крикнул:
     – Доктор Т’Сони! Вы меня слышите?
     – Да! Да, слышу! – отозвалась азари.
     – Вы знаете код для включения лазера?
     – Знаю, но… Здесь очень сильный барьер, вы его не пробьёте…
     – Просто продиктуйте код.
     – Хорошо. Два девять, три восемь, ноль шесть, шесть четыре, один пять. Но…
     – Ждите.
     Шепард вернулся к агрегату и ввёл код, который дала Лиара. На панели управления зажёгся зелёный огонёк. Джон включил лазер на малую мощность. В этом режиме устройство работало как очень большая и дорогая указка. Использовали такой режим для наведения лазера на цель. Шепард, взявшись за ручки, направил луч на несущую стену здания, прямо под комнатой, где томилась запертая азари. Зафиксировав направление, Джон дёрнул рукоять управления мощностью на себя и тут же выключил установку. Ослепительная вспышка прорезала сумрак подземелья, раздался грохот, поднялись клубы дыма и пыли, а когда видимость восстановилась, в стене зияла огромная дыра. Пробравшись внутрь, Джон прикрепил к потолку цокольного этажа боеприпас направленного взрыва, немного отошёл и нажал кнопку. Часть потолка обрушилась. Джон подтянулся на руках и оказался в одной комнате с Лиарой. Рекс подсадил наверх кварианку и следом забрался сам.
     – Как… Как вы сюда попали? – удивлённо и в то же время обрадованно спросила Лиара, повернув голову, насколько ей позволило удерживающее девушку поле. – Вы всё‑таки нашли способ обойти барьер! Пожалуйста, выведите меня отсюда, пока гетам не подошло подкрепление. Вон та кнопка…
     – Какая? Их здесь десятки.
     – Большая, ярко‑зелёная.
     – Ага, вижу.
     – Она должна отключить поле, которое меня удерживает.
     Джон нажал кнопку, голубоватое свечение погасло, и девушка, вскрикнув, упала на четвереньки.
     – Не ушиблись? – придерживая Лиару за локоток, Шепард помог ей встать.
     Юная девушка‑археолог взглянула на него, и у Джона на мгновение перехватило дыхание. Азари вообще умудряются быть привлекательными для представителя любой расы, но дочь Бенезии превзошла всех, кого капитан встречал до сих пор. Нежнейший оттенок голубой кожи, наивный взгляд ярко‑небесного цвета глаз, точёная фигурка, великолепная осанка – казалось, каждая мельчайшая деталь внешности была выверена и подобрана так, чтобы произвести наибольшее впечатление. И, в дополнение ко всему, в лице девушки присутствовала ещё одна пикантная подробность, обычно отсутствующая у азари – тончайшие, едва намеченные брови, делающие Лиару больше похожей на человека в сравнении с другими представительницами её расы и придающие её лицу выражение удивлённого подростка.
     – Нет… Спасибо, всё хорошо. Я… Я… – девушка не находила слов, чтобы выразить свою благодарность.
     – Есть идеи, как нам отсюда выбраться? – прервал её лепет Рекс.
     – Ох… Да, конечно! Пойдёмте! В центре башни есть лифт… По крайней мере, я думаю, что это лифт. На нём мы сможем подняться на поверхность.
     – Ведите, – кивнул Шепард.
     Вслед за азари отряд прошёл к двери из комнаты. За ней оказался коридор с множеством боковых ответвлений. Коридор заканчивался выходом в большой круглый зал. Круглая площадка в центре зала была немного утоплена вглубь, окружена поручнями, а в центре возвышался столб с рядами кнопок. Лиара уверенно подошла к столбу, и бойцам ничего не оставалось, как следовать за ней. Несколько секунд подумав, азари нажала одну из кнопок. Площадка вздрогнула и медленно поползла вверх.
     – Я всё ещё не могу поверить, – девушка потрясла головой. – Зачем я нужна гетам? Для чего может пригодиться молодой археолог? Думаете, это из‑за моей ма… из‑за Бенезии? Они хотят её шантажировать?
     – Лидер гетов, турианец Сарен Артериус, бывший спектр, ищет протеанское устройство, которое называет Каналом, – ответил Шепард. – Возможно, он хочет, чтобы Вы, как специалист по протеанам, помогли ему в поисках.
     – Канал? Я ничего подобного не…
     Азари не договорила. Раздался грохот, и пол под ногами бойцов ощутимо задрожал.
     – Что за чертовщина? – озираясь, прорычал Рекс.
     – Похоже, здание потеряло устойчивость и вот‑вот обвалится, – напряжённо ответила Лиара. – Надеюсь, мы успеем выбраться… О, нет!
     – Что такое?
     – Лазер спровоцировал сейсмическую активность. Просыпается вулкан!
     Шепард поднёс к голове инструментрон:
     – Группа «Браво», подготовиться к эвакуации.
     Если Гаррус и удивился, то не подал виду. Хладнокровно он ответил:
     – Есть подготовиться к эвакуации.
     Джон переключил частоту:
     – «Нормандия», вызывает Шепард, приём.
     – Шепард, здесь Джокер, слышимость пять, приём.
     – Джокер, немедленно эвакуируйте «Мако».
     – Босс, а вы?
     – Подлетите к шахте, верхний выход, откройте аппарель, допрыгнем.
     Космический фрегат – не десантный вертолёт, капитан предложил трюк неимоверной сложности. Но он доверял своему пилоту, а другого выхода всё равно не было.
     – Есть, кэп! – только и ответил Джефф. – РВП[28] восемь минут. Конец связи.
     Платформа со скрежетом продолжала подниматься. Сверху начали падать камни.
     – Пусть поторопится, – буркнул Рекс. – Если нас тут завалит, я ему кишки через глотку выну.
     На площадку лифта упал особенно крупный камень. Платформа дёрнулась и едва не остановилась, но выдержала. Донёсся рокот рвущейся наружу магмы. Раздался треск, и сверху рухнул целый камнепад.
     Внезапно Лиара сделала движение рукой, и над отрядом возник светящийся купол биотического щита. Ни один камень не упал на бойцов.
     – Да мелкая‑то боец! – одобрительно хмыкнул Рекс.
     – Биотика у азари в крови, – смущённо стрельнув глазами, ответила девушка.
     Платформа дёрнулась в последний раз и остановилась на крыше исполинского здания протеан. Отсюда ещё одна штольня вела на поверхность. Путь наружу преграждало несколько гетов и огромный кроган‑воевода.
     – Сдавайтесь, – прорычал воевода, маленькими багровыми глазками вперясь в капитана. – Или не сдавайтесь, так даже веселее.
     – Если ты ещё не заметил, урод, тут сейчас всё рухнет, – отодвинув Шепарда в сторону, ответил Рекс. – Ты же не хочешь, чтоб про тебя говорили: «Его кусок камня победил», нет?
     – Про меня скажут: «Это тот, кто победил спектра с командой и вулкан впридачу». Воодушевляет, правда?
     Сделав пару шагов вперёд, кроган продолжил:
     – Спасибо, что отключили защиту. А теперь давайте сюда доктора.
     – А жареных гвоздей не хочешь, нет? – ляпнул Джон невесть из каких глубин памяти всплывшую фразочку.
     – Чего бы вы ни хотели, от меня вы этого не получите, – твёрдо сказала Лиара.
     – Спасибо за предложение, но девчонка останется с нами, – добавил Рекс.
     – А это не предложение, – покачал головой воевода. – Синяя нужна Сарену. А что Сарен хочет, то Сарен получит.
     Обернувшись к гетам, кроган продолжил:
     – Всех положить. Азари оставить, если получится. Не получится – натхак с ней.
     Ощерившись, кроган пригнул голову и побежал на Рекса. Тот отставил для упора одну ногу назад, и воеводы сшиблись лобовыми щитами. Схватка двух кроганских воевод – грандиозное зрелище, когда есть, кому за ним наблюдать. Но остальным было некогда – Джон и Тали, прикрывая собой лишённую защиты бронекостюма Лиару, сдерживали превосходящие силы гетов. Среди нападавших присутствовала ракетная платформа. Первая же пущенная ракета остановилась в поставленном Лиарой биотическом щите и разорвалась, не причинив никому вреда. Тали тут же вызвала электромагнитный импульс, и, испуская искры, гет‑ракетчик рухнул. Шепард уже вступил в рукопашную с одним из гетов‑стрелков, одновременно стараясь заслониться им от гета‑снайпера. Лиара махнула рукой, и снайпер повис в воздухе, притянутый к созданной точке сингулярности. Азари сделала толкающее движение двумя руками, и созданная биотическими способностями девушки ударная волна дестабилизировала сингулярность, спровоцировав взрыв. Обломки снайпера впечатались в стену.
     Два крогана, сцепившись, катились по полу к выходу из шахты. Изловчившись, Рекс поддел противника ногой. Тот перелетел через перила мостика, ведущего из штольни, и, кувыркаясь, полетел вниз. Вскочив, Рекс в упор выстрелил из дробовика в гета, спешившего на помощь своему командиру.
     Разобравшись со стрелком, Джон поднялся и метким выстрелом снёс камеру последнему гету, ведущему перестрелку с Тали. Путь наружу был открыт.
     – Бегом! Быстро! – крикнул Шепард, стоя на мостках.
     Остальных не нужно было долго упрашивать. Тали быстро ринулась наружу, за ней гулко протопал Рекс. Последней бежала Лиара, но её силы, похоже, были на исходе. Чуть не добежав до Шепарда, она осела и привалилась к перилам. Джон рванулся к ней.
     – Оставьте… Я больше не могу… – пробормотала девушка.
     – Отставить! – оборвал её Шепард. Закинув руку азари себе на шею, он помог девушке встать и сделать несколько шагов наружу.
     – Вот так, отлично! Ещё пару шагов! Ещё! Давайте!
     Снаружи бойцов уже поджидал фрегат с открытой десантной аппарелью. Гаррус и Рекс помогли втащить Лиару внутрь. Шепард впрыгнул следом, и аппарель плавно стала закрываться. «Нормандия» дала полный ход и свечой взмыла в небо. Внизу загрохотало, и вершина стоявшего рядом вулкана взорвалась изнутри под напором магмы и газов. Стоя у иллюминатора, Джон видел, как огненный язык магмы накрывает медленно обрушивающуюся внутрь себя гору, в которой ещё недавно вела раскопки доктор Т’Сони.
 * * *
     – В этот раз смерть была в двух шагах, – сказал Джокер. – Ещё секунд десять – и шкворчать нам всем в расплавленной сере. Может быть, Вы не в курсе, но «Нормандия» не оборудована для посадки в кратер извергающегося вулкана. От этого могут выгореть датчики, ну и там по мелочи… корпус, например, может расплавиться. Это я так, на будущее, чисто для информации.
     Бойцы группы высадки и только что вырванная из лап гетов доктор Т’Сони находились в рубке связи.
     – Мы чуть не погибли, а ваш пилот шутки шутит? – возмутилась Лиара.
     – На здоровье, – пожал плечами Джон. – Если бы не Джокер, мы бы тут не сидели. Думаю, он заслужил право на пару плоских шуточек. К тому же, шутка – это способ защиты от перенесённого стресса. Вы привыкнете.
     – Понимаю, – подумав, кивнула азари. – Должно быть, это особенность человеческой психики. У меня мало опыта в общении с Вашей расой, капитан. Но я благодарна вам… Всем вам. Вы спасли мне жизнь. И не только от смерти в огне вулкана. Эти геты собирались притащить меня Сарену или убить. Не знаю, что хуже.
     – Как Вы думаете, что Сарену от Вас нужно? – подавшись вперёд, спросил лейтенант Аленко. – Может быть, Вы, как специалист по протеанам, знаете что‑то о Канале? Не торопитесь с ответом, подумайте. Может быть, Вы сами не придаёте значения чему‑то из того, что знаете.
     – Я встречала этот термин, но узнала только, что Канал как‑то связан с исчезновением протеан. Таинственное исчезновение этой древней могущественной расы – как раз та область, в которой я специализируюсь. Последние пятьдесят лет в ваших единицах счисления времени я занимаюсь поиском причин их вымира…
     – Последние сколько?! – округлила глаза Эшли Уильямс.
     – Я не хотела признаваться… – замялась Лиара. – Но мне всего сто шесть лет.
     – Всего сто шесть? – Эшли усмехнулась и качнула головой. – Чёрт, хотела бы я так выглядеть в Ваши годы.
     – Простите, – смутилась доктор. – Мне не следовало забывать, что вы, люди, живёте гораздо меньше, чем азари. Для вас сто лет – это почти вечность. У нас же, живущих тысячу лет и более, я считаюсь почти ребёнком. Поэтому к моим исследованиям никто не прислушивается. Другие учёные, едва узнав о моём возрасте, отметают мои теории, даже не узнав, в чём они заключаются.
     – Было бы интересно послушать, – заметил Шепард. – У меня тоже есть своя теория, почему исчезли протеане.
     – При всём моём к Вам почтении, – склонила голову Лиара, – я слышала все теории на этот счёт, сколько бы их ни было. Проблема не в том, чтобы придумать теорию, объясняющую исчезновение протеан, а в том, чтобы найти её доказательства. Археологических свидетельств существования протеан очень мало, а таких, которые были бы связаны с их исчезновением – ещё меньше. Как будто кто‑то очень не хотел, чтобы эта тайна когда‑нибудь была разгадана. Словно кто‑то прошёлся по всей Галактике сразу после вымирания протеан и старательно уничтожил все улики. Но тем не менее, вот что поразительно – согласно моим исследованиям, протеане были не первой в Галактике расой, которая вот так вот таинственно и бесследно исчезла. Этот цикл становлений и вымираний начался задолго до них. Возможно, за миллиарды лет до них.
     – Как Вы пришли к такому заключению, если, как сами говорите, свидетельств не осталось? – спросил Джон.
     – Я работала над этой темой пятьдесят лет. Исследовала каждую крупицу. Сопоставляла все факты, все мельчайшие подробности. В конце концов, начала появляться какая‑то едва заметная общая картина. Слабый намёк на истину. Это… Это трудно объяснить… У меня нет ни одного прямого доказательства, только ощущение, порождённое долгой работой над косвенными уликами… Но я знаю, знаю, что я права. И рано или поздно, так или иначе, но я смогу это доказать. До протеан существовали и другие цивилизации. И этот цикл повторялся много раз, снова и снова.
     – Но если протеане не были первыми, кто был до них? Кто был первым?
     Девушка потрясла головой:
     – Я… не знаю. Даже о протеанах нет почти никаких свидетельств, а уж об их предшественниках – и того меньше. Я не могу, не готова отстаивать свою теорию с фактами в руках. Но я знаю, что права. Наша Галактика построена на цикле уничтожения. Каждый раз, как возникает великая цивилизация, её внезапно и жестоко разрушают. Остаются лишь руины. Протеане были поистине великой расой. Зародившись на одной планете, они охватили своей империей практически всю Галактику. Но даже и они поднимались на вершину своего могущества по останкам своих предшественников. То, что мы называем их величайшими достижениями – сеть ретрансляторов и Цитадель – это технологии тех, кто был до них. А потом протеане исчезли, как и все, кто был до них. И я посвятила свою жизнь тому, чтобы выяснить причину этого. Ведь эта же судьба, вполне возможно, угрожает и нынешним цивилизациям.
     – А теперь я всё же расскажу Вам свою теорию, – сказал Шепард. – Это не займёт много времени, она умещается в одну фразу. Протеан уничтожила раса разумных машин, именуемых жнецами.
     – Жне… Жнецами? – Лиара жадно впилась глазами в капитана. – Но я никогда не слышала… Откуда Вы это знаете? У Вас есть какие‑нибудь доказательства?
     – На Иден Прайм – человеческой колонии, атакованной гетами – мы нашли повреждённый протеанский маяк. Он выжег в моём мозгу видение. Я до сих пор пытаюсь расшифровать его до конца, но эта часть послания несомненна.
     – Видения? – брови Лиары, и без того высокие, подпрыгнули ещё выше.
     – Совет Цитадели тоже не счёл это доказательством… – начал Джон.
     – Почему «тоже»? – перебила азари. – Это же как раз логично! Протеане действительно использовали особые маяки, передающие информацию напрямую в сознание того, кто их активирует. Но найти работающий маяк – это же редкая удача! Неудивительно, что геты напали на колонию. Шанс получить действующий протеанский маяк, пусть даже повреждённый, стоит любого риска. Но мне непонятно другое. Маяки создавались для взаимодействия с физиологией протеан. Сообщение, которое Вы получили, должно было восприниматься Вами спутанно, неясно. Я удивлена, что Вы смогли понять хоть что‑то. Должно быть, у Вас на редкость сильная воля, капитан – более слабый разум был бы полностью разрушен при взаимодействии с маяком протеан.
     Эшли нервно заёрзала в кресле:
     – Подождите. Это всё, конечно, очень интересно, – сказала она с непередаваемым скепсисом, – но этим рассказом Вы не помогаете нам найти ни Канал, ни Сарена.
     – Да, Вы правы, – смутилась Лиара. – Мной овладело чисто научное любопытство. К сожалению, я не знаю, ни что такое Канал, ни где его искать, а о Сарене знаю лишь то, что он хочет меня схватить.
     – В любом случае, доктор Т’Сони – специалист по протеанам, а Канал, чем бы он ни был, как‑то связан с протеанами, – повернулся Шепард к Эшли. – И то, что Сарен пытался вывести её из игры, по какой бы то ни было причине, доказывает, что, взяв её с собой, мы поступили правильно.
     – Капитан, Вы не могли бы рассказать подробнее о видении, полученном Вами от протеанского маяка? – попросила азари. – Может быть, это как‑то свяжется с моими находками?
     – Даже сейчас, когда у меня есть Шифр, послание маяка предстаёт в моём мозгу только хаотическим нагромождением отдельных картинок. Не уверен, что его можно пересказать.
     – Шифр? – переспросила Лиара.
     – Да, какое‑то азарийское тумба-юмба, – скривилась Эшли. – Якобы это должно было помочь капитану думать, как протеанин. Только не похоже, будто оно сработало.
     – Было известно, что процесс займёт некоторое время, – заметил Джон. – Шифр повлиял бы на то, как я воспринимаю видение, если б я его получил до встречи с маяком. Изменение того, как я воспринимаю послание протеан, уже отложившееся в памяти, конечно, требует большего времени.
     – И этот… Шифр… его передала другая азари? – подалась вперёд Лиара.
     Не дожидаясь ответа, она встала с кресла и вышла в центр рубки. Обратившись к Шепарду, она продолжила: 
     – Командор… С Вашего разрешения… Если Вы не против… Я бы хотела кое‑что попробовать. После того, как Вы соприкоснулись с работающим протеанским маяком, заключённое в нём послание запечатлелось в Вашем подсознании. Одна из представительниц моего народа дала Вам возможность более детально понять смысл Ваших видений, но сложить все кусочки мозаики Вы пока не смогли. Мне кажется, я смогу Вам в этом помочь.
     – Что Вы имеете в виду? – скептически изогнул бровь капитан.
     – Точно так же, как другая азари смогла передать Вам протеанский Шифр, я могу слить наши сознания и передать Вам то, что знаю о протеанах.
     – Давайте, попробуем, – Шепард кивнул и подошёл к Лиаре. – Я согласен на любой эксперимент, если он может помочь остановить Сарена.
     Девушка сделала шаг навстречу. Они стояли друг напротив друга, почти вплотную, смотря глаза в глаза.
     – Расслабьтесь, капитан, – размеренно произнесла Лиара. – Обнимите Вечность!
     Её глаза внезапно почернели. Голова капитана закружилась, образ рубки и сидящих в ней боевых товарищей померк, и перед глазами вспыхнули уже знакомые картины хаоса и разрушения, вызванного вторжением жнецов.
 * * *
     Зрение медленно возвращалось. Пару раз моргнув, Джон уже снова чётко различал погашенные экраны, кресла, стоящую перед ним девушку. Лиара была в полном ошеломлении.
     – Невероятно… – выдохнула она. – Всё это время… Все мои исследования… Я и мечтать не могла…
     Помолчав, девушка помотала головой и продолжила:
     – Простите. Эти образы… Они такие… Такие живые… Я и представить не могла, что ощущения будут настолько сильными… Вы удивительный человек, командор. Какую же волю нужно иметь, чтобы, испытав такое – без Шифра, без глубоких знаний о протеанах – не сойти с ума! То, что Вы видели…
     – Давайте уже ближе к делу! – нетерпеливо оборвала её излияния Эшли. – Что именно Вы там увидели?
     – Маяк на Иден Прайм был, к сожалению, сильно повреждён, – обернулась к ней Лиара. – Большей части послания просто нет. Данные, которые маяк передал в мозг капитана, отрывочны, неполны. Мне жаль.
     – Вы уверены, что не можете прийти к какому‑то заключению насчёт того, что могло быть в пропущенной части? – прищурился Шепард.
     – Почти всё, что я видела, Вы уже сами знаете, – сокрушённо покачала головой азари. – Вы были совершенно правы насчёт жнецов. Протеан действительно уничтожила раса разумных машин. Единственное, что я смогла понять в дополнение к этому – что действительно есть несомненная связь между жнецами, исчезновением протеан и Каналом. Но, к сожалению, я не увидела ничего, что могло бы помочь нам его найти.
     – И что Вы предлагаете?
     – Сарен наверняка знает, что Вы вступали в контакт с маяком на Иден Прайм. Скорее всего, потому он и выслал за мной своих гетов – чтобы не дать мне помочь Вам расшифровать послание. Возможно, есть способ восстановить недостающие данные, и Сарен об этом знает. Может быть, где‑то есть ещё один маяк. Если так, то, я уверена, мы его найдём и сможем собрать вместе всю картину. Если мы отыщем недостающую часть сообщения, то… Ооххх…
     Девушка пошатнулась и приложила руку ко лбу.
     – Простите, – ослабевшим голосом пробормотала она. – Голова кружится.
     – Немудрено, – подал голос Кайден. – Когда Вы в последний раз ели? А спали? Думаю, Вас должна осмотреть доктор Чаквас.
     – Это просто нервное истощение. Мне так кажется, – ответила Лиара. – Слияние вообще довольно утомительно, плюс шок от того, что я своими глазами увидела печальную судьбу протеан… Наверное, мне нужно просто немного полежать и отдохнуть. Хотя, конечно, Вы правы, медицинский осмотр не помешает. Надо всё это обдумать… Столько нового… Простите, капитан! – вдруг спохватилась она. – Мы закончили?
     – Да, конечно, – кивнул Джон. – Остальное мы обсудим после того, как Вас осмотрит врач.
     Окинув взглядом рубку, капитан заключил:
     – Совещание закончено, все свободны. Кайден, проводите доктора Т’Сони в лазарет.
     Дождавшись, пока остальные выйдут, Джон направился к выходу, но его остановил голос Джокера:
     – Босс, Совет на связи. Соединять?
     – Давайте.
     Экран голографической связи засветился, и в воздухе возникли силуэты членов совета: советника азари Тевос в центре, турианского советника Спаратуса по правую руку от неё, саларианского советника Валерна по левую руку.
     – Мы получили Ваш рапорт, спектр, – мелодично пропела Тевос. – Доктор Т’Сони в настоящий момент находится на борту «Нормандии»? Мы всё правильно поняли?
     – Я полагаю, Вы приняли необходимые меры предосторожности, капитан? – глаза Спаратуса выражали крайнее неодобрение.
     – Я знаю, что делаю, советник, – твёрдо ответил Шепард. – Доктор Т’Сони не связана с деятельностью её матери и искренне хочет нам помочь. Геты Сарена пытались её убить.
     – Бенезия никогда бы не позволила Сарену причинить вред её дочери, – недоверчиво покачала головой Тевос.
     – Возможно, она не знала о его планах, – примирительно поднял щуплую лапку Валерн.
     – А возможно, всё это было хитрым спектаклем, – заметил Спаратус. – Возможно также, что влияние Сарена на Бенезию больше, нежели можно было ожидать.
     – По крайней мере, высадка увенчалась успехом, – саларианец моргнул нижними веками.
     – Если не считать уничтожения ценных протеанских руин, – саркастически ответил ему турианец. – Было ли это действительно необходимо, Шепард?
     – Руины кишели гетами, – ответил капитан. – Я просто сделал всё возможное, чтобы спасти доктора Т’Сони. Нам вообще повезло убраться оттуда живыми.
     – Конечно, спектр, – кивнул Валерн. – Выполнение задания имеет приоритет над сохранением протеанских руин и прочим не относящимся к делу. А специалист по протеанам, к тому же имеющий родственные связи с доверенным лицом Сарена – это ценный помощник. Совет одобряет Ваши действия.
     – Успехов, спектр, – заключила Тевос. – Будем ждать следующих рапортов.
     Экран погас.
     Джон переключил интерком на связь с навигационной рубкой.
     – Штурман Пресли, курс на Цитадель, – приказал он.

Приветы из прошлого

     На настоящий момент секта валлувианских жрецов не функционирует. Подтверждено участие Дж.Х. в ликвидации секты. Роль С.А. выясняется.
Дипломатическая почта, миссия на Палавене – штабу Альянса Систем
     – Я предпочитаю золото серебру, – не оборачиваясь, сказал Джокер, когда Шепард вошёл в рубку пилота.
     – Э… В смысле?
     – Для медали. Ну… Вы же представите меня к награде за то, что я вытащил Вашу… ммм… шкуру из огня, верно?
     В бородке лейтенанта Моро затаилась улыбка, но выглядел он нарочито серьёзно, как всегда, когда отпускал очередную шуточку.
     Джон поддержал юмор пилота:
     – Разумеется. А потом Вы будете торчать два часа на сцене, пока политики толкают речи и воспевают мужество пилотов Альянса на все лады.
     – Точно, – кивнул Джокер и изобразил на лице досаду. – Да ещё перед этим побриться заставят. А я эту красоту два месяца растил. Не, ни одна медаль этого не стоит.
     Кайден всё это время опять что‑то рисовал карандашом на клетчатом листке. Отведя бумагу от себя на вытянутой руке, он подумал, покачал головой, и начал тереть рисунок ластиком. Затем лёгкими штрихами наметил другой контур. Похоже, результат ему опять не понравился.

[]
     – Можно взглянуть? – спросил Шепард.
     Аленко молча протянул лист бумаги. На рисунке была голова Лиары, будто обернувшейся на шум.
     – По‑моему, неплохо, – пожал плечами Джон, возвращая листок.
     – Бездарно, – скривился Кайден. – Никак не могу поймать нужное выражение. Видите – тут она будто недовольна тем, что её потревожили.
     – Есть немного.
     – А я хотел поймать её обычное выражение. У неё такой милый взгляд, постоянно удивлённый, как у ребёнка. Никак не получается. Может быть, ещё приподнять брови? Или глаза шире распахнуть?
     Последние вопросы лейтенант адресовал уже самому себе. Взяв ластик, он снова углубился в процесс.
     – Веснушки не забудьте, – не отрывая взгляда от экранов, бросил Джефф.
     – Веснушки?
     – А что, один я заметил? У других азари обычно или вообще пятен на лице нет, или уж во всё лицо узоры. А у неё только конопушки под глазами. Забавные такие. Только не рыжие, как у людей, а бледно‑голубые. Просто чуть светлее, чем остальная кожа.
     – Вы наблюдательны, Джокер, – уважительно наклонил голову Шепард. – Действительно, припоминаю, а пока Вы не сказали, даже внимания не обратил.
     – Последите одновременно за десятком приборов с моё, ещё и не так будете все детали с одного взгляда ухватывать, – самодовольно усмехнулся пилот.
     – Кайден, а Вам как новый член экипажа?
     – Доктор Т’Сони? – Аленко на секунду оторвался от рисования. – По‑моему, милая девушка. И внешне, и в общении… Если, конечно, нравятся «книжные червячки». Лично я предпочитаю боевитых.
     – Как сержант Уильямс?
     Кайден на миг смутился:
     – Да, например. Если хотите. У меня была похожая подруга… Впрочем, я рассказывал.
     – Но мы не успели договорить. Может быть, продолжим?
     – Если не возражаете, как‑нибудь в другой раз, – предложил лейтенант. – Скоро прибудем на Цитадель, не хотелось бы снова прерываться.
     – Хорошо, – пожал плечами Шепард. – Давайте отложим.
     Капитан спустился в десантно‑грузовой отсек.
     – Как там «Мако»? – спросил он у Гарруса.
     Турианец кивнул:
     – В целом хорошо. Я составил список деталей, которые необходимо заменить, и отдельно, с указанием приоритета – список того, что было бы неплохо заменить, но может и подождать.
     – Отличная работа. Как дела с вооружением?
     – Пушки в порядке, – пренебрежительно качнул головой Рекс, выбравшийся из лазарета, не дожидаясь разрешения доктора Чаквас. – Как всегда.
     – Так точно, – подтвердила Эшли.
     – Кстати, сержант. Вам есть, что сказать по поводу крайней операции?
     – Так точно, сэр, – девушка скептически покачала головой. – Не очень‑то я верю в то, что Вам говорила эта… доктор.
     – А именно?
     – Ну, что она с матерью полвека не общается. Не чужие же они, в самом деле. А если доктор Т’Сони пытается создать обратное впечатление, думаю, это неспроста.
     – Насколько я помню обычаи азари, они, действительно, после сорока лет практически перестают поддерживать связи с родителями. При их сроке жизни это разумно – иначе уклад жизни азари неминуемо оставался бы общинным, племенным. Так что, думаю, она с нами откровенна. Может быть, где‑то и привирает, но не часто. Хотите ещё что‑нибудь добавить?
     – Жаль, что руины окончательно разрушились. Всё‑таки сотни веков простояли, это впечатляет.
     – Если верить выводам доктора, Цитадель как минимум вдвое старше.
     – Если верить. Это уж точно, – усмехнулась Уильямс.
 * * *
     – Здравствуйте, спектр! Вы нашли мою сестру? – взволнованно спросила Насана, когда Шепард, не спрашивая разрешения, демонстративно уселся напротив неё.
     Азари выглядела довольно убедительно, но Джон, тем не менее, не клюнул.
     – Далия мертва, – сказал он, глядя Насане в глаза. – Сами скажете, почему?
     – Что? Мертва? Вы… Вы не справились!
     – Чушь, – покачал головой Шепард. – Ваша сестра шантажировала Вас. Неужели Вы думали, что я не просмотрю её переписку?
     – Что ж… – Насана резко сменила тон.
     Она больше не выглядела взволнованной. Перед Джоном сидела уверенная в себе аферистка, если и сожалеющая о чём‑то, то только о том, что обман раскрылся: 
     – Итак, правда всплыла, – сказала она. – Не обижайтесь на меня, капитан. Уверена, Вы сможете меня понять. Если бы раскрылось, что сестра эмиссара Иллиума на Цитадели – криминальный авторитет, промышляющий пиратством в Аттическом Траверсе, я бы здесь не сидела. Меня могли выдворить, как человека с порочащими связями. Так ли странно, что меня это не устраивает? И потом, Шепард – так или иначе, Вы устранили преступника, работорговку, работавшую рядом с вашими, земными колониями. Это и есть Ваша работа. Вы получили от меня ценную информацию и успешно ей воспользовались, поздравляю Вас. Разве эту заслугу как‑то меняет тот факт, что по прискорбному стечению обстоятельств Далия доводилась мне сестрой?
     Джон молчал. Его тошнило от цинизма собеседницы.
     Насана истолковала реакцию Шепарда по‑своему:
     – Конечно, я, со своей стороны, не оставлю Вас без благодарности. Вы старались, воевали, топливо жгли, все расходы нужно возместить. Назовите сумму, я переведу деньги на Ваш счёт.
     – Спектры – не наёмники, – сухо произнёс Джон, вставая. – Если мне понадобятся денежные средства, я найду способ их получить без участия во внутрисемейных войнах. Всего хорошего.
     – Подождите, – остановила его собеседница. – Можете думать обо мне что угодно, это Ваше право. Но я действительно хочу помочь Спецкорпусу. Не хотите получить мою благодарность деньгами – как хотите. А как насчёт лицензии на эксклюзивную продукцию?
     – Например? – Шепард неохотно сел обратно.
     – Вы заинтересовались? Хорошо. Лицензия «Совета Армали» Вас устроит?
     Джон слышал об этой компании. Не гонясь за рынком сбыта, «Совет Армали», даже напротив, продавал свою продукцию только ограниченному кругу покупателей, и попасть в этот круг было нелегко. Вместе с тем, инструментроны «Нексус» и биотические имплантаты «Вундеркинд», производимые этой компанией, по праву считались одними из лучших в Галактике.
     – Можете не отвечать, – завершила своё предложение Насана. – Вы уже зарегистрированы как держатель неограниченной лицензии на весь ассортимент «Совета Армали». Надеюсь, у Вас, в свою очередь, хватит такта не сообщать никому о случившемся, скажем так, досадном инциденте. А вот теперь – действительно, всего хорошего. У меня дела.
     Аферистка встала и спокойно покинула бар. Шепард остался сидеть с чувством, будто только что брал руками мерзкое ядовитое насекомое.
     Мелодично прозвенел сигнал приёма вызова. Джон посмотрел на экран инструментрона. Вызывала сержант Уильямс.
     – Шепард слушает, – принял вызов Джон.
     – Капитан, – весело произнесла Эшли. – Я тут решила, пока есть время, показать лейтенанту Аленко «Логово Коры». В прошлый раз он пропустил всё веселье. Присоединитесь?
     – Пожалуй, – кивнул Шепард. – У входа через полчаса.
     Рапидом можно было добраться за считанные минуты, но после неприятной беседы с сестроубийцей Джону хотелось пройтись пешком, полюбоваться умиротворяющими пейзажами Президиума, а заодно составить план дальнейших действий.
     С одной стороны, разговор с Лиарой Т’Сони ничего нового не дал. Где искать её мать, матриарха‑предателя Бенезию, по‑прежнему неизвестно. Что поделывает Сарен Артериус – тем более. Каких‑то указаний на местонахождение Канала или на то, чем он может быть и для чего нужен Сарену, доктор Т’Сони извлечь из видения тоже не смогла.
     С другой же стороны, нельзя сказать, чтобы встреча прошла совсем уж безрезультатно. Помимо того, что отряд спас девушку от не предвещавшей ничего хорошего встречи с гетами, это само по себе важное и нужное дело имело два полезных следствия. Во‑первых, команда пополнилась специалистом по протеанам. Раз уж они ищут Канал, который, чем бы ни являлся, наверняка имеет отношение к исчезновению протеан (по меньшей мере, со слов Лиары, а Шепард, в отличие хотя бы от Эшли, склонен был ей поверить), наличие такого специалиста лишним явно не будет. Во‑вторых, раз девушка была нужна Сарену, а Джон вырвал её из когтей противника, он, тем самым, замедлил продвижение врага к конечной цели, какова бы она ни была. Наконец, и эта мысль подняла капитану настроение, девушка была довольно привлекательной даже относительно других азари. К тому же, пусть ей и было больше ста земных лет, выглядела Лиара лет на двадцать от силы, да по меркам азари это примерно так и выходило.
     Шепард заказал кофе с собой и вышел.
 * * *
     – Да говорю тебе, Джейк не хотел бы этого! – раздражённо воскликнул Майкл, уже немолодой рыжий мужчина с аккуратной бородкой.
     – Кто ты такой, чтобы указывать мне, чего хотел бы мой муж? – со слезами на глазах ответила его собеседница, такая же рыжая, как и Майк. Её звали Ребеккой, и они спорили уже минут двадцать.
     – Во‑первых, я его брат, – парировал Майкл. – Во‑вторых, я единственный, кто пытается рассуждать здраво.
     – Здраво, вот как?
     – Именно. Пойми, отказываясь от лечения, ты подвергаешь своего ребёнка той же опасности.
     – Он – единственное, что у меня осталось от Джейка! И меня не волнует, что ты думаешь. Решать только мне, и я говорю: «Нет!»
     Майкл потряс головой и успокаивающим жестом поднял руки ладонями вперёд:
     – Послушай, Ребекка… Я понимаю, как тебе тяжело. В конце концов, мне Джейк тоже не чужой, и, согласись, я его знаю лет на двадцать дольше, чем успела узнать ты. Но навредить ребёнку я не дам.
     Махнув рукой, Майкл отвернулся и тут же замер:
     – Джон?
     – Майкл? Какая встреча! – Шепард пожал руку старому другу.
     Несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте, они стали большими приятелями, когда вместе служили на Элизиуме. После Скиллианского Блица их пути разошлись – Майкл был ранен и тяжело перенёс известие о том, что больше не может служить в спецвойсках. Он порвал старые связи, запил, потом «завязал» и долгое время посещал психотерапевта. Со временем Майкл вернулся к реальности, но так и не собрался с духом обзвонить бывших товарищей.
     – Как дела? Слышал, ты теперь служишь в СпеКТР? – спросил он Джона.
     – Да, есть такое. Простите, я, похоже, помешал?
     – Да не так, чтобы помешал… Слушай, может быть, ты её образум…
     – Мне не нужно, чтобы кто‑то меня «образумил», – Ребекка плотно обхватила себя, будто замёрзла. – Я не собираюсь проходить курс лечения, Майкл. Я всё сказала.
     – Лечения? – Шепард переводил взгляд с Майкла на Ребекку и обратно.
     – Это Ребекка, моя невестка, – представил женщину Майкл. – Вдова Джейка.
     – Так Джейк умер? Соболезную, мне очень жаль.
     – Спасибо. Хотя, по‑хорошему, все мы знали, что смерть не за горами, с таким пороком сердца не каждый и до тридцати доживает. Пару месяцев назад он в очередной раз слёг, врачи делали всё, что могли, привезли его сюда, в больницу имени Гуэрта, там лучшие врачи всей Галактики, но… Всё впустую. А Ребекка беременна. Я битый час уговариваю её на внутриутробную генную терапию – это наследственное заболевание, значит, есть шанс, что и ребёнок будет страдать той же болезнью. Генная терапия могла бы свести этот риск к нулю.
     – Но вероятность того, что ребёнок родится больным, очень невелика! – возразила Ребекка. – Даже если этот чёртов ген перешёл по наследству, только один из десяти тысяч обладателей дефектного гена рождается с пороком. А в экстранете пишут, что осложнений от этой терапии гораздо больше, чем пользы.
     – Меньше, чем от стандартных генных улучшений любого солдата Альянса! – обернулся к ней Майкл.
     Джон положил руку ему на плечо:
     – Послушай… Это, конечно, не моё дело, но – она мать. Наверное, нужно уважать её решение.
     – Да какое решение?! – воскликнул Майкл. – Она поступает так только потому, что скорбит по мужу. Вот и боится всего подряд, вместо того, чтобы сесть и подумать.
     – Я понимаю, что ты хочешь для ребёнка своего брата только добра, – покачал головой Шепард. – Но всё же решать не тебе.
     – А кому ещё‑то? Я – самый близкий ему человек после отца!
     – Подожди. Не пори горячку. Как дядя может быть ближе ребёнку, чем мать? И даже так – если ты действительно самый близкий человек этому ребёнку, так помоги его матери. Поддержи её. Ребекке нужно принять сложное решение. Не дави на неё.
     – Да, но он… Этот ребёнок – всё, что… Всё, что осталось от моего брата, – Майкл опустил глаза. – Я должен быть уверен, что с ним ничего не случится.
     Ребекка тихонько взяла его за руку:
     – У меня тоже ничего больше не осталось от Джейка.
     Майкл виновато посмотрел на неё:
     – Я просто хочу, чтобы у ребёнка моего брата всё было хорошо. Мне так много нужно дать ему…
     – Мы сделаем это вместе, – кивнула Ребекка. – Обещаю тебе.
 * * *
     – Да… – протянул Кайден, окидывая взглядом постамент, на котором трудились танцовщицы. – Теперь понимаю, откуда у такой дыры такая популярность. Тут… хм… есть, на что посмотреть.
     – Губу закатай, лейтенант, – Эшли хлопнула его по плечу. – Не ровён час, наступишь!
     – Вон там местечко, – Шепард показал взглядом на свободный столик недалеко от коридора, ведущего в кабинет управляющего. – Эшли, займите пока, мы сейчас выпить принесём.
     – Что мы всё до сих пор не на «ты»? – надула губки сержант.
     – Вот сейчас выпьем на брудершафт, и перейдём, – усмехнувшись, кивнул девушке капитан. – Кайден, проводите боевого товарища.
     Бойцы направились к столику. Шепард, проводив их взглядом, развернулся и пошёл к бару. Не успел он сделать и пяти шагов, как подпиравший ближайшую стену мускулистый верзила двинулся Джону навстречу и преградил ему дорогу.
     – Так-так-так, – парень оглядел Шепарда. – Мне рассказывали, да я не поверил. Итак, крошка Джонни вырос и стал солдатом, да?
     – Мы встречались? – неприветливо спросил Джон.
     – Что, не узнаёшь старину Финча? Ну да, времени‑то много прошло, но вот я тебя сразу узнал. Десятая улица, «Красные дьяволята». Ты, похоже, совсем о нас забыл – столько о тебе рассказывают по ящику, а об этом ни слова.
     – Ах вот оно что, «Красные дьяволята», помню, – Шепард пренебрежительно поморщился. – Что с того? Это всё в прошлом. Собираешься меня шантажировать?
     – Да ну, какой шантаж? – Финч успокаивающим жестом поднял ладони. – Просто хотел, чтобы ты вспомнил старые добрые времена. Нехорошо друзей забывать. Как‑то так.
     – Брось. Я помню тебя, Финч. Ты ничего не делаешь просто так. Что тебе нужно?
     – Да понимаешь… – верзила почесал пальцем шею, – один из наших, Курт… Помнишь Курта?
     – Вайсмана?
     – Его самого. Короче, он тут попался на горячем, сидит сейчас в машине у долбаных турианских копов. После того, как ты тут половину заведения в куски разнёс, здесь теперь патруль дежурит. Вон, взгляни туда.
     Финч кивнул куда‑то в сторону. Шепард посмотрел, не поворачивая головы. Там, куда показывал старый знакомый, маячила прямая, как шест, фигура турианца в форме СБЦ.
     – Короче, схема такая, – продолжил Финч. – Ты его отвлечёшь, я вскрою машину, выпустим Курта, и всё, с нас взятки гладки, никто ничего не докажет.
     – И на чём же Курт погорел?
     – Да кто знает, к чему эти костлявые придрались, – пожал плечами Финч. – Может, красного песка немного с собой было… Для личного употребления… Ты что, турианцев не знаешь? Они ж всегда найдут, на чём нашего брата повязать. Подошли, права зачитали и в машину.
     – Погоди‑ка, – насторожился Шепард. – Ты здесь, Курт тоже… Может, и остальные сюда перебрались?
     – А то как же. Весь старый состав. Гарри, Майк… Да все здесь.
     – И что «Красные дьяволята» забыли вне территории Альянса?
     – Мы теперь не дьяволята. Видишь ли, мы немного подросли. Бить нелюдей по подворотням – это для молодых. Мы теперь «Красные дьяволы». Мы теперь делом занимаемся. Там груз доставить, тут порученьице выполнить… Всё по‑серьёзному. Так что, поговоришь с костлявым?
     – Поговорю.
     – Ну и отлично. Только отвлеки этого копа, остальное я сам проверну, и больше ты меня не увидишь. Лады? И это… Ещё кое‑что. Я понял, ты больше не с «Красными дьяволятами», и слышать о нас больше не хочешь, но учти – быть в числе наших врагов тебе тоже не захочется.
     Похлопав Джона по плечу, Финч направился к выходу. Дождавшись, когда старый знакомый скроется из виду, Шепард подошёл к сотруднику СБЦ.
     – Чем могу помочь? – учтиво осведомился турианец.
     – У Вас в машине находится задержанный. Курт Вайсман. Я хочу, чтобы Вы вызвали дополнительный патруль для усиления охраны.
     – Хм… – у офицера было явно философское настроение. – Свои желания есть у каждого. Взаимное удовлетворение желаний есть основа цивилизованного общества. У Вас есть основания?
     – По моим сведениям, его друзья готовят побег. Достоверность подтверждаю полномочиями спектра.
     – Спектра, вот как? – хмыкнул турианец. Нажав несколько кнопок на инструментроне, он кивнул головой: 
     – Полномочия подтверждены. Хорошо. Я вызвал подкрепление. Что‑нибудь ещё?
     – В чём обвиняют задержанного?
     – Участие в ксенофобской преступной организации, диверсионная деятельность, неоднократное причинение тяжкого вреда здоровью, три убийства первой степени и восемь – второй. Если все эпизоды, которые ему вменяются, будут доказаны, у него будут только два шанса выйти из тюрьмы – либо он умрёт, либо тюрьма развалится. Ставлю на первое. Взяли на горячем при попытке отравить груз медикаментов, направленный в одну из новых турианских колоний. Если бы акция удалась, могли погибнуть миллионы.
     – Так и знал, что тебе нельзя доверять! – со злостью сказал незаметно подошедший Финч, развернув Шепарда к себе за плечо. – Ну, по крайней мере, я тебе отомщу. Знаешь, что я сделаю?
     – И что же? – Джон сложил руки на груди.
     – Выложу в экстранет видосы, как «Красные дьяволята» нелюдей месят. Старые видосы. С твоим участием. Пусть твои любимые турианцы посмотрят, какое у нашего героя прошлое.
     – Послушай, Финч, – обратился к верзиле Шепард. – Ты ведь в курсе, что я – первый и пока единственный представитель людей, удостоенный чести состоять в Специальном Корпусе Тактической Разведки?
     – Ну?
     – Ты уверен, что нанесёшь вред моей репутации, а не репутации всей человеческой расы?
     – Причём только расы, а не лично спектра, – кивнул офицер СБЦ. – Если у этого человека и было криминальное детство, он достойно справился со своим прошлым и занял подобающее место в обществе. Я не буду говорить за азари и саларианцев, но турианцы уважают тех, кто смог этого добиться.
     Финч какое‑то время подумал, потом махнул рукой:
     – Ладно, крошка Джонни. Твоя взяла. Ты действительно больше не один из нас. А скорее всего – никогда нашим и не был.
     Когда Финч ушёл, турианец обернулся к Шепарду:
     – Этот человек пытался Вас шантажировать. Почему Вы его не застрелили?
     – Я и так достаточно времени провожу в тире, – усмехнулся Джон в ответ.
     Офицер на пару секунд задумался, затем кивнул:
     – Неплохо сказано. Будет интересно посмотреть, каким Вы в конечном итоге окажетесь спектром.
 * * *
     – Мы уж думали, Вы не придёте, – хихикнула Эшли, когда Джон поставил на столик три бокала.
     – Никогда такого не пробовал, – хмыкнул Кайден, разглядывая свой бокал на просвет. – Это что?
     – Сметанный эль. Попробуйте, это интересно.
     Лейтенант пригубил напиток. Подумав, отпил ещё немного и покатал жидкость во рту. На его лице плавно сменилась целая гамма эмоций – от настороженного неприятия к постепенному пониманию. Кивнув, Кайден сделал большой глоток.
     – Напиток на любителя, но попробовать в любом случае стоит, – заметил Джон.
     – Потанцевать не хотите, командор? – игриво обратилась к нему Эшли.
     – Не думаю, что нам стоит мешать профессионалкам, – усмехнулся Шепард. – А танцпола для посетителей тут нет.
     – А жаль, – вздохнула сержант. – Я могла бы показать Вам пару движений… сэр.
     – В следующий раз пойдём в «Сверхновую», – пообещал Джон.
     Ритмичная музыка в сочетании с красноватым освещением подстёгивала нервы, а ударивший в голову хмельной напиток вызывал желание творить глупости. Уильямс быстро опьянела, и лейтенант Аленко, приученный в «мозголомке» к жёсткому самоконтролю, смотрел на неё с укоризной. Во избежание неприятностей, Шепард вызвал рапид и вывел девушку из заведения. К докам рапиды временно не ходили, поэтому Джон решил довезти Эшли до Академии СБЦ, а дальше воспользоваться системой лифтов.
     Когда капсула тронулась, сержант сладко зевнула и устроилась щекой на капитанском плече. Глаза её закрылись, и по лицу растеклась блаженная улыбка. Для путешествия между фиксированными остановками вести машину не требовалось – маршрут прокладывался автоматически, а виртуальный интеллект автопилота избегал столкновений – так что Шепард позволил себе откинуться на спинку сиденья и придержать девушку свободной рукой, чтобы её голова при резком манёвре не соскользнула и не ударилась.
     Минут через пятнадцать капсула плавно опустилась на парковочную площадку возле Академии.
     – Посидим ещё, – сквозь сон попросила Эшли, когда Джон высвободил руку.
     – Нет, пойдём, пора выходить, – обойдя машину, Шепард закинул правую руку девушки себе на шею и, приобняв сержанта левой рукой за талию, помог ей выйти. Закрыв дверцу, Джон усадил девушку на ближайшую скамейку, чтобы дать ей время немного прийти в себя, а сам отошёл на десяток шагов полюбоваться фонтаном.
     – Здравствуйте, спектр, – произнёс голос у него за спиной. – У меня есть для Вас деловое предложение.
     Джон обернулся. К нему обращалась пожилая, но ещё крепкая женщина в строгом платье, подходящем для деловых переговоров. Седые волосы были аккуратно зачёсаны назад и собраны в тугой узел, заколотый шпильками и украшенный, судя по виду, настоящим бриллиантом не менее чем на пять карат. Что нехарактерно для людей, женщина не потеряла с возрастом идеальную осанку. Глаза смотрели ясно и твёрдо. Видно было, что женщина следит за собой, а в юности она, очевидно, была редкой красавицей.
     – Вы меня знаете? – поинтересовался Шепард.
     – Ваше имя с некоторых пор стало весьма известно, – с достоинством ответила собеседница. – В определённых кругах.
     – И в чём же заключается Ваше предложение?
     – Видите ли, я – деловой человек, у меня много связей. Кстати, позвольте представиться – Елена Блейк. У меня много знакомых среди лиц, от которых многое зависит. В том числе, я знакома с парой криминальных авторитетов.
     – Точнее говоря, Вы работаете с ними рука об руку. Ведь так? Ваше имя мне тоже несколько знакомо.
     Елена Блейк вздохнула:
     – Что ж, я не буду лгать спектру Совета. Да, так оно и есть. Но наши методы… скажем так, ведения бизнеса кардинально различаются. Это страшные люди, – женщина прижала руку к сердцу. – Торгуют оружием и «красным песком», похищают людей и продают батарианцам… Для них нет ничего святого. Когда же во главе синдиката встану я, всё изменится.
     – Почему Вы уверены, обращаясь ко мне, что я просто Вас не арестую, раз Вы с ними заодно?
     Женщина невесело усмехнулась:
     – Знать и доказать – не одно и то же. Мы просто беседуем, за это не арестовывают. Доказать мою причастность ни к одному преступному эпизоду синдиката нельзя. Даже к невинным обходам налоговых и таможенных ограничений. А когда я заполучу синдикат, ничего более противозаконного мы совершать и не будем. Так что давайте вернёмся к делу. Так вышло, что я знаю, где опорные базы моих конкурентов. Вы могли бы оказать услугу Галактике.
     – Вам известно что‑нибудь о том, как охраняются базы?
     Госпожа Блейк с сожалением покачала головой.
     – К сожалению, такой информации у меня нет. Я уверена, они защищены по последнему слову военной техники, но именно поэтому я и обращаюсь к Вам. Кто и справится с ними, если не спектр, ведь так? А поскольку речь идёт о людях, то и нужен мне единственный человек среди спектров. Не хочу сор из избы выносить.
     – Хорошо. Предположим, мы договорились. Откуда я знаю, что потом Вы не попытаетесь уничтожить уже меня?
     – Я? Вас? Послушайте, если я достаточно высоко оцениваю Ваши способности, чтобы предлагать Вам координаты опорных баз двоих крупных гангстеров, неужели Вы считаете, что я добровольно сама полезу третьей на рожон? К тому же – у нас общие цели. Меня не интересует ни «красный песок», ни работорговля. И я считаю, – вокруг рта госпожи Блейк пролегла жёсткая складка, – что те, кого это интересует, заслуживают смерти. Вдобавок, они позорят человечество.
 * * *
     Джон наблюдал за погрузкой отремонтированного транспортёра на «Нормандию». Гаррус Вакариан сдавал назад, а Урднот Рекс и Тали’Зора нар Райя корректировали движение. Задняя пара колёс зашла на десантную аппарель, и транспортёр остановился. Рекс и Тали подтвердили, что по бокам машина вписывается в предполагаемую траекторию, Гаррус отпустил тормоз, и «Мако» одним плавным движением въехал в десантно-грузовой отсек фрегата. Заглушив двигатель, турианец покинул водительское место и зафиксировал машину при помощи специальных захватов.

[]
     К капитану подошла Карина Чаквас с актом погрузки медикаментов. Шепард ознакомился с содержанием документов и завизировал их.
     – Как там Ваша подопечная? – спросил он доктора.
     – Лиара Т’Сони? Она поступила ко мне в ужасном состоянии, – доктор Чаквас поцокала языком, – просто в ужасном. Истощение, сильное обезвоживание… между прочим, Вы знаете, что организм азари очень требователен к наличию обильного питья? Плюс она измождена долгим нахождением в одной позе без возможности хотя бы присесть. Так что пока она, извините, не боец.
     – А вообще боец? Я, честно сказать, воспринимал её только как научного сотрудника.
     – В принципе, это взрослая азари в фазе девы, с отменно развитой биотикой и отличным, спортивным телом, – кивнула врач. – Когда она окрепнет, я не вижу противопоказаний к участию в боевых операциях. Если Вы сочтёте, что подготовка доктора Т’Сони соответствует Вашим требованиям, а сама она изъявит такое желание… Почему бы и нет? Бронекостюм можете взять человеческий, он вполне подойдёт для организма азари.
     Подъехал грузовичок из Академии СБЦ с заказанным добром. Тут были и обновления для прошивок биотических имплантатов, и новые поражающие элементы различных типов – вольфрамовые бронебойные, цианосодержащие с отравляющим эффектом, зажигательные, в общем, для любой ситуации, какую можно было представить – и набор разнообразных приспособлений к ручному оружию, от улучшенных боевых сканеров, позволяющих справиться с помехами, которые наводили геты-«попрыгунчики», до новой системы охлаждения ствола дробовика, специально разработанной на заказ для установки на кроганский «Клеймор». Эшли Уильямс принимала груз по накладной, время от времени украдкой кидая игривый взгляд на капитана. Рекс, взяв в помощь пару матросов, расставлял контейнеры в грузовом отсеке.
     – Алексей! Давай, помогу! – крепкий парень, стриженый «ёжиком», подбежал к матросу Дубянскому, пытающемуся в одиночку уволочь особенно большой контейнер, и подхватил ящик с другого конца. Вместе они затащили груз во фрегат.
     – Здоров, Сэм! Какими судьбами? – Алексей Дубянский хлопнул товарища по плечу. Сэмюэль Фредрикс служил на «Нормандии» в десанте, пока фрегат не передали под командование Шепарда.
     – Никогда не угадаешь, где я был, – самодовольно усмехнулся Сэм.
     – И где? – заинтересованно спросил Алексей, пока они с товарищем шли обратно к грузовичку. – Сияешь, будто как минимум в покоях Спутницы побывал.
     – Так и было, – кивнул Фредрикс. – Исполнил давнюю мечту.
     – Неужто? – матрос от удивления даже споткнулся. – И как она?
     – О… – Сэм закатил глаза. – Ничего общего с простушками из колоний.
     – Говорят, она чьи‑то там секреты раскрывала?
     – Не верь слухам. Она не такая. Да и потом, разглашение секретов – штука опасная, за это можно и со станции вылететь. Через шлюз без скафандра.
     – Спутница не разглашает секретов, – подойдя, заметил Джон. – Слухи распускал один из её бывших друзей. Он давно раскаялся, но слухи кнопкой не выключишь, они остались.
     – Если честно… – Сэм сконфуженно замялся и покраснел. – Не был я у Спутницы. Просто похвастаться хотел. Извините. Один визит к ней стоит больше, чем я за год накопить могу.
     К Шепарду подошёл Грег Адамс, старший бортинженер. В руке у него был электронный планшет.
     – Здесь расчёты по топливу на все виды двигателей, нужна Ваша подпись, – Адамс дал планшет капитану. Джон быстро пролистал заполненные формы, и на каждой поставил подпись, коснувшись дактилоскопического датчика:
     – Полностью подтверждаю, можете заправлять, – Шепард отдал планшет Адамсу.
     – Я мог бы рассчитать экономнее, если бы знал маршрут, – начал было старший бортинженер.
     – Хотел бы я и сам его знать, – невесело усмехнулся Джон. – Будем искать. Искать Бенезию, искать Сарена, искать Канал… Доктор Т’Сони ничего не знает о том, где сейчас может находиться её мать – я, честно сказать, так и предполагал, но у нас слишком мало зацепок, чтоб можно было пренебречь хоть одной из них. Отдельные наблюдатели сообщали о том, что есть признаки активности гетов на Новерии. Тоже вряд ли – это свободная экономическая зона, там разных деловых контор, как семечек в подсолнухе, не говоря уже о различных лабораториях, проводящих неоднозначные эксперименты. Так что гетов заметили бы все и сразу, а вот принять за них секретные испытания какого‑нибудь нового аппарата наблюдатель сможет запросто. Но в любом случае это тоже возможная зацепка, так что лично разобраться, что там происходит, я обязан. Думаю, это наиболее вероятный маршрут, но до выхода из створа Цитадели ещё всякое может случиться.
     Словно в подтверждение слов спектра, заверещал сигнал вызова на его инструментроне. Когда Шепард нажал кнопку приёма звонка, экран остался пуст, а из динамиков раздался взволнованный голос контр‑адмирала Кахоку:
     – Шепард, я узнал, кто заманил моих людей в ловушку, – начал он без приветствия. Кахоку тяжело дышал, словно после бега, и говорил торопливо, глотая окончания. – Тех, которых убил молотильщик. Это группа под названием «Цербер». Выполняют секретные задания Альянса. Высший уровень гостайны. Несколько месяцев назад группа была распущена. Формально. Никаких следов, никакой отчётности, никакой документации. Будто их и не было. Но они не прекратили работу. После роспуска команды Альянсом они продолжили работать самостоятельно. Сейчас они проводят незаконные биологические эксперименты. Пытаются создать армию суперсолдат. Нет ни одной прямой улики, так что я ничего не могу доказать. Надеюсь, Вы, как спектр, сможете больше. Мне удалось узнать координаты одной из баз, передаю их отдельным файлом. Это на планете Бинту системы Янцзы скопления Вояджера, вблизи южного полярного круга планеты. Кто‑то должен их остановить. Я сделал всё, что мог. Теперь Ваша очередь. Может быть… Может быть, это последний раз, когда меня кто‑то слышит. «Цербер» охотится за мной. Мне надо залечь на дно, пока меня не нашли. Конец связи.
     Джон повернулся к Адамсу:
     – Первый пункт маршрута определился. Летим в систему Янцзы.

Псы Аида

     (НЕВОССТАНОВИМО) AA#%SKA--++--?///\1~!!# (ВОССТАНОВЛЕНО) уже говорил об этом капитану. Я (ПОВРЕЖДЕНО) всех этих чёртовых нелюдей на борту лучшего корабля Альянса. Я не могу им доверять. Особ(ПОВРЕЖДЕНО)ари. А кварианка? Шепард что, перепутал фрегат с зоопарком?
Из дневника Чарльза Пресли, штурмана «Нормандии» (SR-1), восстановлено
     – Так что за шум был в кают‑компании? – спросил капитан у Кайдена.
     – Матросы возмущаются позицией руководства, сэр.
     – Недовольны тем, что Совет занял выжидательную позицию? По крайней мере, они не запрещают заниматься поисками Сарена, уже хорошо.
     – На самом деле, больше взбесил посол Удина. Вы, рискуя жизнью, выдернули из лап Сарена ценного специалиста, а посол, вместо того, чтобы Вас похвалить, ставил Вам в вину гибель протеанских руин. Будто это Ваша вина! Если бы не вмешался штабс‑капитан Андерсон… – лейтенант покачал головой. – Иногда мне кажется, что посол Удина не работает на Альянс.
     – Просто посол – человек с жёстким, непростым характером. Такой и нужен для того, чтобы защищать интересы Земли перед всей Галактикой. Но у этого есть и свои неизбежные минусы.
     – Может быть, – лейтенант поморщился и потёр пальцами виски. – Слишком голова болит, чтобы как следует это обдумать. Очередная мигрень от имплантата.
     – Не думали перейти на третью модель?
     – Нет уж, спасибо. Один неверный надрез – и имени своего потом не вспомнишь. Да и всё равно вторая модель лучше.
     – Чем же?
     – Третья, конечно, безболезненная, но это из‑за более жёстких ограничений на усиление сигнала. Со второй моделью я могу так пользоваться эффектом массы, как ни один биотик с третьей моделью не сможет. Да и к тому же – раньше рак на горе свистнет, чем я снова свяжусь с филиалом «Конатикса».
     – Разве сейчас имплантаты ставит всё ещё «Конатикс»? Я о них уже давно не слышал.
     – Да, сам он исчез по‑тихому. После того, как «Нулевой Скачок» прикрыли, «Конатикс» разбился на тучу мелких фирмочек. Но все они – тот же самый «Конатикс», основанный ещё после первого контакта для «отслеживания случаев облучения» и разработки имплантатов. Как только у нас появилось посольство на Цитадели, «Конатикс» притащил «экспертов»…
     – А что, люди не могли научиться пользоваться своей биотикой самостоятельно, зная только теорию?
     – Не знали, с чего начать. Даже на то, чтобы обнаружить связь между биотикой и нулевым элементом, ушли годы. А уж обучение… Едва можно было уследить, чтоб мы руки-ноги себе не поломали, какой уж там телекинез и прочее. Так что учителя были нужны. Просто выбрали их очень неудачно.
     – В любом случае, они должны были быть инопланетянами. Среди людей вы были первыми биотиками.
     – Конечно. Но почему взяли именно турианцев? Отношения между ними и людьми тогда были гораздо хуже, чем сейчас.
     – Да уж, вряд ли они дружелюбно относились к своим ученикам.
     – Точно. Вот почему «Конатикс» держала всё в секрете. Только что воевали с турианцами, а теперь помощи у них просим. Что подумали бы люди на Земле? Настроения были отнюдь не дружелюбные – партия «Терра Фирма», манифест Призрака…
     – Странно, что взяли не азари, – кивнул Шепард. – Это было бы более приемлемо.
     – Для этого нужно было действовать через официальные каналы. Правительство решило, что такой запрос выставит Землю слабой, так что компания тайно пригласила турианских наёмников. Они даже не скрывали своего отношения к ученикам.
     – Линейкой по пальцам били?
     – Можно и так сказать. В нашем классе инструктором был капитан Вирнус. Больной на всю голову ублюдок.
     – Например?
     – Например, прибыл к нам новенький. Знаете, как его поприветствовал Вирнус на первом уроке? «Добро пожаловать в ад, мелкий слизняк. Я управлял дредноутом, который убил твоего папашу». За неделю довёл пацана до такого нервного срыва, что тот так и не оправился.
     – И его продолжали держать в программе?
     – Знаете, он действительно раскрывал в ребятах биотические способности. Но для этого мог нас хоть пополам разорвать. Посадить в карцер без еды и питья за неуспеваемость – вообще обычное дело.
     – Но в итоге вырастил из Вас, например, потрясающего биотика.
     – Я стал таким, каким стал, потому что перехватил инициативу. Хорошо это было или плохо. «Конатикс» тут ни при чём… – лейтенант поморщился. – Я помню, что обещал дорассказать историю, но давайте в другой раз. Мигрень.
 * * *
     Выйдя из прыжка на расстоянии местной астропаузы[29], «Нормандия» постепенно сбрасывала скорость, и возле Альрумтера, четвёртой планеты системы Янцзы, погасила её до нерелятивистской[30]. В этом не было нужды, целью являлась Бинту, вторая планета, но старший бортинженер Адамс доложил о сигнале бедствия с поверхности Альрумтера. Помня о том, что такие сигналы уже дважды оказывались приманками – на Эдоле эту тактику использовал «Цербер», а на Метгосе её применили геты –  Шепард снарядил хорошо вооружённый отряд. Однако, оружие не понадобилось. Сигнал подавала турианская спасательная капсула, единственный обитатель которой уже давно был мёртв. На борту фрегата Лиара, которой доктор Чаквас уже разрешила покидать лазарет, но ещё не рекомендовала участие в высадках десанта, опознала в покойном коллегу – турианского археолога, занимавшегося изучением наследия протеан. В капсуле также находилось несколько безделушек и протеанский диск – видимо, спасаясь, учёный взял с собой самые ценные из сделанных находок. Найдя буй галактической связи и отправив рапорт о происшествии, Джокер включил гипердвигатели, и через час, окутанная сиянием черенковского излучения[31], «Нормандия» уже выходила на орбиту вокруг Бинту.
     – Висим над точкой, – доложил пилот. – Визуально ничего не наблюдаю. Плотная облачность. Идёт кислотный дождь, понадобятся скафандры с защитой от активных сред. На радарах четыре аномалии с повышенным содержанием металлов, расположены неправильным четырёхугольником, вытянутым вдоль меридиана.
     Шепард некоторое время изучал изображения на многочисленных экранах, затем кивнул:
     – Высадимся вон там, – капитан ткнул пальцем в одну из подсвеченных красным аномалий. – Откуда‑то начинать всё равно надо, а это самая уединённая зона. Две из трёх оставшихся точек находятся километрах в трёх к северу, а ещё одна скрыта в низине. Если все четыре места охраняются, мы не попадём под перекрёстный огонь и сразу сможем занять господствующую позицию. Пока будем снижаться, дождь, надеюсь, прекратится.
     – Не стоит выйти с ними на переговоры? – спросил Кайден.
     – Ещё чего! – фыркнула Эшли.
     – Сержант Уильямс права, – заметил Джон. – Наверняка у них численное и огневое превосходство, сдаваться они не будут. Поэтому прорываемся штурмом, а дальше по обстоятельствам. Пора прикрыть эту лавочку.
 * * *
     – Опять протеане? – удивлённо пробормотала Эшли, задрав голову и разглядывая верхушку пирамиды.
     – Интересно, что кислотные дожди её никак не затронули, – задумчиво прогнусавил Гаррус.
     – Иридиевое покрытие! – хмыкнул Рекс. – Такое на нашей фамильной броне. Ни одна кислота не берёт. Не знаю, как в их времена, а сейчас такая штука очень недёшево стоит. А целую пирамиду покрыть… Тут на миллионы кредитов этого иридия.
     – Иридий в принципе не может дёшево стоить, это редкий металл. Хотя золото немного дороже, – заметил Кайден.
     Пока остальные обсуждали находку, Шепард и Тали забрались на верхушку. Джон хотел встать на плоскую площадку наверху строения, но девушка мягко отстранила его и начала работать с инструментроном. Спустя некоторое время площадка откинулась вниз, открыв ведущую вглубь пирамиды вертикальную лестницу. Кварианка повернулась к Джону:
     – Путь свободен, капитан. Я останусь снаружи – некоторые пирамиды изнутри не открываются.
     Шепард включил нашлемный фонарь и, ухватившись за поручни, начал спуск. Первые два метра лестницы проходили в узкой вертикальной шахте, затем стенки расширялись. Сверху через открытый люк проникал дневной свет.
     Лесенка обрывалась на расстоянии чуть больше человеческого роста от пола. Джон немного спустился на руках, затем спрыгнул. Он очутился в неосвещённом помещении с постепенно сужающимися кверху стенами. У пола длина каждой стены была шесть-семь метров. Возле одной из стен стоял ящик, напоминающий саркофаг. На ящике были аккуратно сложены полуистлевшие тряпки, в которых можно было узнать одежду непривычного покроя, однако, явно предназначенную для гуманоидного существа. Судя по размеру одежды, рост существа был немногим больше метра. У изголовья лежал упругий шарик, больше всего напоминающий детский мяч, несколько пластиковых статуэток различных неземных животных, в одном из которых Шепард с лёгким удивлением узнал варрена, и лёгкий алюминиевый обруч, похожий на земные хула-хупы. Остальные стены были изрисованы орнаментами и надписями на неизвестном языке.
     Признаков присутствия «Цербера» не было. Джон включил видеокамеру и во всех подробностях заснял интерьер пирамиды. Очевидно, это было последним пристанищем представителя древней расы. Скорее всего, ребёнка, судя по найденным предметам, которые, вероятно, были его игрушками. В луче фонаря блеснул незамеченный ранее сапфировый диск. Шепард немного поколебался, затем, чувствуя себя расхитителем гробниц, взял диск с собой, вложив его в один из свободных контейнеров скафандра. Подпрыгнув, Джон ухватился за нижнюю перекладину лестницы, подтянулся на руках и, несколько раз перехватившись с одной перекладины на другую, в конце концов, смог поставить на лестницу ноги.
     – Всё в порядке, поднимаюсь, – предупредил он Тали, и вскоре команда воссоединилась у подножия пирамиды.
     Первая обнаруженная с фрегата аномалия оказалась просто древним протеанским захоронением. Оставались ещё три.
 * * *
     – Откуда вообще контр‑адмирал добыл эти сведения? – спросила Эшли, когда «Мако» остановился за пределами досягаемости орудий.
     – К сожалению, он не сообщил, – пожал плечами Шепард. – Скорее всего, у Серого Посредника. Больше просто неоткуда.
     В машину заглянул Гаррус:
     – Пара минут, чтоб омнигель надёжнее схватился, и «Мако» готов.
      Вопрос о допустимости переговоров с «Цербером» решился сам собой, когда отряд прибыл на место расположения второй из обнаруженных с орбиты аномалий. После десяти минут тщательных поисков бойцы, наконец, обнаружили закамуфлированный люк, ведущий вглубь скальной породы, но не успели они покинуть транспортёр, как со всех сторон на поверхность поднялись турели, немедленно открывшие по «Мако» перекрёстный огонь. Щиты были исчерпаны за пару секунд, и отступление оставалось единственным способом сохранить бойцов и машину. Затем, когда отряд оказался вне досягаемости пушек «Цербера», Гаррус Вакариан, Кайден Аленко и Тали’Зора нар Райя в шесть рук залатали многочисленные повреждения обшивки и ходовой части, и вот только сейчас они закончили.
     – И что дальше? – спросил капитана Рекс.
     – Как там ваша поговорка про хвост натхака? – прищурился Шепард.
 * * *
     – Можете начинать, шеф! – передал по радио Джокер.
     После того, как «Мако» на полной скорости пронёсся без остановки мимо двух оставшихся аномалий, и Шепард убедился, что протеанских артефактов в указанных точках нет, транспортёр отвели к обнаруженной ранее протеанской пирамиде, и капитан приказал экипажу «Нормандии» открыть огонь по остальным трём участкам.
     Удара даже одной разогнанной бортовым орудием «Нормандии» болванки хватило бы с лихвой, но с учётом неминуемого разброса артиллеристы выпустили по каждой цели по восемь снарядов. Это должно было гарантированно уничтожить камуфлированные турели.
     Сразу после артподготовки Джон приказал объехать все три точки, высадив у каждой по два бойца. Первая, так изрядно потрепавшая транспортёр, выглядела теперь, как бесформеная куча обломков вперемешку с вывороченной взрывами землёй. В середине кучи зиял провал подземного хода. Здесь Рекс и Тали, не дожидаясь полной остановки, выскочили из машины и залегли, взяв на прицел выход из подземелья. Гаррус тут же прибавил хода, и через пять минут Кайден с Эшли уже лежали в засаде по обе стороны от разбитого в куски второго входа в подземный комплекс. Ещё через три минуты Шепард с Гаррусом, заглушив «Мако», заняли позиции для штурма третьей точки входа. Джон посмотрел на часы.
     – Альфа, готовы, – коротко сказал он.
     – Чарли, готовы, – прожурчал голос Тали.
     – Браво, готовы, – спокойно произнёс лейтенант Аленко.
     – Работаем, – закончил связь командор.
     Бойцы Шепарда одновременно штурмовали все три входа в подземный комплекс «Цербера».
     Рекс, крякнув, отбросил в сторону двухсоткилограммовую стальную плиту, перегородившую вход, спрыгнул вниз и помог спуститься Тали. Девушка запустила программу сканирования местности, и вскоре на экране инструментрона высветилась трёхмерная карта подземных коридоров, испещрённая движущимися красными и голубыми точками. Пока кварианка изучала возможные пути дальнейшего продвижения, Рекс, взяв дробовик наизготовку, смотрел в глубину едва освещённого коридора.
     – Что там? – не оглядываясь, поторопил он напарницу.
     – Комплекс по большей части имеет симметрию третьего порядка…
     – Проще говори, а то я тебя сам поимею. Третьим порядком.
     Грубость в той или иной степени присуща всем кроганам, так что Тали предпочла пропустить её мимо ушей, но постаралась упростить свою речь:
     – В центре комплекса по кругу расположены шесть одинаковых помещений пять на пять метров. Они соединены коридорами. Из каждого второго коридора ответвление ведёт по направлению из центра и соединяет внутренний круг с большим залом пятнадцать на пятнадцать метров. Таким образом, всего три таких больших помещения. Ещё дальше от центра из каждого большого зала коридоры ведут к продолговатым помещениям, три с половиной на пять с половиной метра каждое. От каждого большого зала по одному такому помещению. И от каждого из них уже идут коридоры к выходам наружу, каждый проложен так, чтобы к выходу было легко подъехать, но сам выход было легко замаскировать.
     – Выводы?
     – До внутреннего кольца всё равно одна дорога, а там рано или поздно соединимся.
     – Тогда погнали.
     В это время Шепард с Гаррусом осматривали просторную комнату отдыха. В баре стояли бутылки с хорошим алкоголем. Вдоль стены стоял стеллаж с книгами. Другой стеллаж, с цифровыми носителями, стоял возле кинопроектора. Удобные диваны, мягкие, но не настолько, чтобы в них утонуть, журнальные столики, уголок игровых автоматов – всё говорило о том, что руководство «Цербера» заботится о комфорте сотрудников. Но где же сами сотрудники?
     Подойдя к двери, ведущей к центру базы, Джон нажал кнопку включения сервопривода, и взору бойцов открылся неширокий коридор метров десяти длиной. Зайдя в него, Гаррус лёг на пол и поставил снайперскую винтовку на сошки. Шепард прошёл вдоль коридора и, изготовившись к стрельбе, открыл дверь, ведущую в большой зал.
 * * *
     Группа из четырёх человек в одинаковой бело‑серой униформе с эмблемой в виде вытянутого чёрного шестиугольника на оранжевом подножии сдерживала атаки разъярённого крогана-воеводы, усиленного кварианкой-техником. Силы были примерно равны – кроган не мог достать прикрывающихся научным оборудованием людей, не растратив под плотным огнём силовые щиты, а люди, в свою очередь, не могли высунуться из укрытий без риска схлопотать заряд дроби в живот, практически ничем не защищённый – благодаря кварианке, генераторы кинетических барьеров обороняющихся специалистов «Цербера» перегорели в первые секунды столкновения. Центральная часть лаборатории была заблокирована мощнейшими силовыми щитами, рассчитанными на прямое попадание артиллерийского снаряда. Поле такой силы неминуемо искажало изображение до такой степени, что невозможно было разглядеть, что находится внутри.
     – Отключай щиты, – приказал старший группы сотруднику, оставшемуся за пультом управления.
     – Они вырвутся!
     – Именно. Это наш единственный шанс.
     Подчинённый нажал кнопку, и голубое свечение погасло. Очередной выстрел Рекса угодил прямо в толпу ползунов торианина, до этого запертых между щитами. Как по команде, ползуны развернулись в сторону выстрела и побежали на врага.
     – Так, ну это знакомо, – буркнул кроган, переключая оружие на подствольный огнемёт. – Куколка, следи за пиджаками.
     Тали начала тревожащий огонь из пистолета‑пулемёта, не давая сотрудникам «Цербера» высунуться. Рекс тем временем выжигал ползунов.
     Когда с человекоподобными стеблями было покончено, кроган крикнул:
     – Эй вы, там! Больше сюрпризов нет? Скучновато дерётесь! Сдавайтесь уже!
     – Как бы не так, – сухо ответил старший группы и разжал пальцы. Граната в его руке взорвалась, и останки сотрудников «Цербера» разлетелись по лаборатории.
     Кайден и Эшли в это время исследовали другую лабораторию. «Цербер» сражался до последнего человека, отклоняя все предложения сложить оружие. Теперь Эшли держала на прицеле дверь, ведущую в центр комплекса, а Кайден пытался понять предназначение многочисленных агрегатов и пультов управления. Большой участок в середине помещения был огорожен силовыми щитами.
     – Может быть, там что‑то важное? – спросила сержант, сдув со лба непослушную чёлку.
     – Или что‑то опасное, – задумчиво протянул лейтенант. Взвесив все «за» и «против», он нажал кнопку на пульте управления, и щиты отключились.
     В центре лаборатории лежал труп немолодого уже мужчины. В его грудной клетке копошились существа, больше всего похожие на тараканов, только зелёные и в полметра длиной.
     – Какая мерзость, – девушку аж передёрнуло от отвращения.
     Словно услышав её голос, два «таракана» развернулись и неожиданно быстро побежали в её сторону. Эшли вскинула автомат и выпустила длинную очередь, прошив тварей насквозь. С громким хлопком тараканоподобные животные взорвались, оставив после себя клубы зеленоватого дыма.
     Оставшиеся твари оставили труп в покое и тоже с огромной скоростью рванулись в сторону бойцов. Кайден отбросил животных к противоположной стене биотическим броском, и тем выиграл несколько лишних секунд для Эшли, которая несколькими очередями завершила схватку.
     – Отлично, сержант, – оценил её работу Аленко. – Идём дальше.
     – Куда дальше? – донёсся из коридора голос Шепарда.
     – Похоже, больше никого… – своим вечно скучающим голосом дополнил командора Гаррус. – Хм, а наши жуки были побольше, – добавил он, носком сапога перевернув лопнувшую оболочку прошитого пулей зелёного таракана. – Чуть побольше нашего красноглазого друга, верно, капитан? И бурые.
     Джон не ответил. Он медленно подошёл к полуобглоданному трупу и присел возле него на корточки.
     – Опоздали… – медленно произнёс он, движением ладони закрыв покойному веки.
     – Вы его знали? – участливо спросила Эшли.
     – Немного, – кивнул Шепард. – Это контр‑адмирал Кахоку. Обратите внимание на шею. Видите? Следы уколов. После того, как его схватили, над ним проводили эксперименты. А под конец скормили этим животным. Кахоку утверждал, что «Цербер» пытается создать суперсолдата. Может быть, они превратили в суперсолдата контр‑адмирала, и проверяли, как долго он сможет продержаться. Так или иначе, нужно известить Альянс Систем.
     – А надрать задницы этим ублюдкам? – вскинула голову Уильямс.
     – Прошу прощения, – прожурчала за её спиной подошедшая Тали’Зора. – Мне удалось влезть в компьютерную сеть лаборатории.
     Эшли резко обернулась на голос кварианки, но воздержалась от своих обычных язвительных комментариев в адрес «нелюдей».
     – Слушаю, – кивнул Шепард.
     Тали продолжила:
     – Информации обо всей структуре «Цербера» здесь, конечно, нет, и я их понимаю, это соображения безопасности. Но я смогла получить координаты места, куда уходят отчёты о деятельности лаборатории. Это Неферон, вторая планета звезды, по вашим атласам известной как Колумбия, в этом же скоплении.
     – Я был там, – хмыкнул Рекс. – Неплохая планетка, только скучная очень. Зато попрохладней, чем на Тучанке. Как на ваших курортах, командор, только жизни нет и дышать нечем, инертные газы сплошные. Понятно, почему они там окопались. Никому там делать нечего.
     – А Вы там чем занимались? – заинтересованно наклонил голову Гаррус.
     – Да так… – буркнул кроган. – Груз сопровождал. Я же и говорю – если нужно провернуть что‑то по‑тихому, отличное место. Прилетел, улетел, в ближайшие лет десять больше никого там не будет. Патрулей, и тех нет.
 * * *
     Дверь медицинского блока бесшумно отъехала в сторону.
     – Капитан, – встала доктор Чаквас.
     – Доктор, – в ответ поприветствовал её Шепард. – Как Ваша подопечная?
     – Гораздо лучше, – с гордостью ответила корабельный врач. – Тонус практически восстановился, водно‑солевой баланс в норме, думаю, через пару дней я её выпишу.
     – А посещения?
     – Разумеется. Хоть сейчас.
     – Благодарю Вас.
     Джон прошёл к двери изолятора и нажал кнопку звонка. Красный огонёк замка через секунду сменился зелёным, и дверь отъехала в сторону.
     – О… – Лиара, обернувшись, с удивлением смотрела на Шепарда. – Капитан?
     – Мне лучше уйти?
     – Нет, что Вы… – девушка смутилась. – Заходите, пожалуйста! Я просто не ожидала… Это честь для меня…
     – Капитан должен поддерживать отношения со всеми членами экипажа, – пожал плечами Джон. – Как Вы себя чувствуете?
     – Спасибо, всё хорошо. По правде говоря, слияние меня здорово утомило…
     – Странно, – поднял бровь Шепард. – Мне не показалось, что это должно быть так тяжело. Да и та азари на Феросе…
     – Да, слияние – часть нашей жизни. Но вместе с физическим истощением, когда на него наложилось нервное истощение от слияния… Видите ли, капитан… Когда в слиянии один из партнёров принадлежит к другому виду, его роль чисто пассивная, вся работа достаётся азари – нужно слиться с разумом партнёра, сплавиться с ним в одно целое, погрузиться в его мысли. Когда всё это делает только одна сторона из двух, это и тяжелее вдвое. К тому же, другие виды, для которых этот процесс не является частью их физиологии, инстинктивно сопротивляются слиянию, а такие волевые личности, как Вы, сопротивляются сильнее прочих. Но Вы понимаете – нам нужно было попробовать. Хотя, конечно, я узнала больше нового, чем Вы – большую часть того, что удалось вынести из этого слияния, Вы и так уже знали.
      – Между прочим, у меня для Вас кое‑что есть, – Джон положил на тумбочку протеанский диск и электронный планшет. – На Бинту была протеанская пирамида. Это диск оттуда. А на планшете – видеозапись интерьера. Может быть, Вам будет интересно.
     Ответный взгляд был красноречивее всяких слов. Шепард в очередной раз поймал себя на мысли, что воспринимает Лиару не как существо, прожившее на свете дольше, чем, возможно, отпущено ему, а как юную девушку, едва вышедшую из поры детства, как воспринимала бы её любая азари.
     Додумать эту мысль Джон не успел. Раздался вой сирены, и по всему кораблю голос Джокера:
     – Манёвр уклонения! Всем пристегнуться, манёвр уклонения!
     Корабль ощутимо тряхнуло. Гравикомпенсаторы погасили большую часть инерции, но неминуемое запаздывание при их срабатывании всё равно дало экипажу почувствовать, как Джокер швыряет фрегат, словно пушинку, из стороны в сторону, уклоняясь от ракетного обстрела с поверхности планеты.
     При первых звуках сирены Шепард помчался на боевой мостик, и сейчас уже находился на капитанском посту, раздавая указания команде. Пилот, не дожидаясь приказа, уже включил стелс‑системы, и «Нормандия» должна была исчезнуть с экранов всех радаров, но охранные орудия «Цербера» продолжали обстреливать сектор вслепую, в надежде случайно зацепить корабль.
     – Корабельная артиллерия, огонь на подавление! Десант, приготовиться к высадке! Снижение до бреющего! – капитан отдавал команды одну за другой.
     Вскоре фрегат, раскалённый трением об атмосферу Неферона, сел на поверхность планеты в тридцати километрах от базы неприятеля. Здесь он был недосягаем для зениток «Цербера». Тали с Рексом, в соответствии с приказом, занялись установкой охранного периметра из полутора десятков автоматических пушечно-пулемётных турелей, в то время как Гаррус прикрывал их, обозревая окрестности в прицел снайперской винтовки. Десантники-земляне – Эшли и Кайден под непосредственным командованием Шепарда – не тратя времени, погрузились в транспортёр и рванули к охранным орудиям. Конечно, взлететь с планеты можно и в стелс‑режиме, но надолго «генераторов невидимости» не хватит, поэтому, пока зенитки функционируют, о поддержке с воздуха можно забыть.
     До сих пор, лавируя между холмов, Джон вёл «Мако» таким образом, чтобы оставаться недосягаемым для артиллерии противника. Теперь оставался последний рывок, несколько километров по голой песчаной плеши без единого укрытия. После этого десант окажется в «мёртвой зоне» орудий.
     Мысленно наметив путь, Шепард вывел машину из‑под прикрытия последнего холма и повёл транспортёр к бетонной площадке зенитного комплекса. Орудия стали разворачиваться, прицеливаясь в «Мако». Джон заложил крутой вираж, и первый залп ушёл мимо цели.
     – Почему они прекратили огонь? – спросила Эшли, не отрывая взгляда от окуляра прицела орудия.
     Действительно, выстрелив один раз, орудия прекратили отслеживать машину десанта, их стволы замерли на месте.
     Ответ пришёл неожиданно. Земля по левому борту вздыбилась, и длинное гибкое тело молодого молотильщика разрезало воздух в стремительном рывке. Шепард отреагировал мгновенно, включив передние реактивные двигатели. Транспортёр встал на задние колёса, затем несколько раз перекувыркнулся назад, зато удалось избежать встречи с беспощадным щупальцем. Хищник ушёл под землю, но лишь с тем, чтобы через несколько секунд появиться в другом месте. На этот раз Джон смог уйти от удара, резко выкрутив руль. Почти завалившись на бок, на трёх колёсах левого борта «Мако» резко повернул и проехал буквально в метре от молотильщика, едва не царапнув бортом по его прочной шкуре. Эшли успела послать в голову опасного существа два выстрела из пушки, и щупальце снова ушло под землю. Не успел Шепард снова взять курс на зенитки «Цербера», как молотильщик вырос прямо по курсу, плюясь кислотой. Джону понадобилось всё его умение, чтобы уйти от новой атаки. Уильямс в это время вела по хищнику огонь из башенного орудия, переключаясь на пулемёт, пока ускоритель массы пушки остывает. Спустя пять‑семь минут зверь, видимо, счёл схватку не стоящей того, и окончательно скрылся.
     – Похоже, они всё‑таки смогли приручить молотильщика, – заметил Кайден, следя за показаниями приборов. Транспортёр был исправен, но силовые щиты почти иссякли.
     Оказавшись в «мёртвой зоне» орудий «Цербера», Джон с Кайденом выпрыгнули из машины. Эшли прикрывала их пулемётным огнём. Аленко тут же подключился к системе управления орудиями, в то время как командир не давал противнику к нему подойти. Вскоре орудийная батарея была обезврежена. Кайден переключился на взлом системы управления дверьми и через пару десятков секунд получил управление электронными замками. Бойцы прорвались в комплекс.
     Подавив немногочисленное сопротивление, Шепард с Кайденом добрались до командного пункта. Лейтенант Аленко быстро справился с электронным замком, затем вскрыл механический, впрыснув в скважину добрую порцию омнигеля, и открыл дверь.
     Взору бойцов предстало небольшое помещение, уставленное коммуникационным оборудованием. Здесь была и аппаратура видеосвязи, и мониторы системы наблюдения, и разнообразные пульты управления, и голографические интерфейсы компьютеров. В помещении никого не было.
     – Ну и кто же всем этим управлял? – задумчиво пробормотал Джон.
     – А ты как думаешь? – внезапно ответил незнакомый голос.
     Один из экранов осветился. С монитора насмешливо смотрел немолодой, но крепкий человек. Тронутые сединой волосы были подстрижены под бокс, тонкие губы плотно сжаты.
     – Вот, значит, ты какой, первый человек-спектр, – продолжил он. – Неплохо, неплохо. Знаешь, ты бы сделал хорошую карьеру в «Цербере». Такие люди нам нужны.
     – Но мне не нужна карьера такой ценой, – жёстко ответил Шепард.
     – И отлично. На своём месте от тебя пользы гораздо больше. По крайней мере, сейчас. Хотя, не скрою, ущерба тоже немало.
     – Какой пользы? Чего вы добиваетесь?
     – Того же, чего и все, – развёл руками собеседник. – Счастья человеческого. Всё, чего мы хотим – чтобы никто не мог диктовать нам, людям, свои условия. А для этого человечество должно быть сильным. Вот и всё.
     – Я видел, что вы творите, – Джон, наконец, узнал лицо на экране. Этот человек уже появлялся в видеозаписях на Часке. Именно он командовал учёными, требуя проводить эксперименты с «зубами дракона». – Превращаете людей в хасков, скармливаете их молотильщикам…
     – Мы экспериментируем, Шепард. Хотим взять всё лучшее и поставить на вооружение людей. Конечно, некоторые из экспериментов могут быть несколько… допустим, жестокими. Но ради какой цели!
     – Не так уж хорошо у вас получается, если горстка солдат может уничтожить целую базу.
     – Целую базу, вот как? – усмехнулся собеседник. – На Бинту была безобидная научная лаборатория. И то, как я понимаю, какое‑то время её служащим удавалось оказывать вам сопротивление. А здесь – благодаря времени, которое выиграли для нас работники разгромленной вами лаборатории, мы успели всё ценное эвакуировать. Так что не нужно думать о нас хуже, чем мы есть, Шепард. Ни в смысле мотивов, ни в смысле боеспособности. А в знак доброй воли я бы хотел преподнести небольшой подарок. «Цербер» давно следит за деятельностью вашей группы. В том числе мы обратили внимание на ваш интерес к забавным реликвиям Саларианского Союза времён борьбы с Лигой Единства. Откройте верхний ящик стола. Там вы найдёте жетон капитана Варсинта. Он руководил операцией ГОР по выслеживанию и уничтожению Лиги. Не спрашивайте, как он у меня оказался. Он ваш, можете делать с ним, что захотите. А теперь прощайте. Впрочем, ещё одно. Забыл представиться. Меня зовут Армистан Бэйнс. Думаю, меня вы и искали. Можете считать поиски завершёнными. А теперь действительно прощайте.
     Экран погас. Джон обернулся к Кайдену:
     – Что‑нибудь удалось?
     – Скачал, сколько мог, – кивнул лейтенант. – Они стёрли большую часть информации, но кое‑что я извлёк, пользуясь открытым каналом связи во время вашего разговора. Жаль, меньше, чем хотелось, но и это уже кое‑что.
     – Получилось установить координаты?
     Аленко покачал головой:
     – Передача шла через систему буёв, разве только сектор, и то их там уже наверняка нет, абонент зарегистрирован как частный пассажирский шлюп.
     Шепард открыл ящик стола. Там, действительно, лежал жетон саларианского офицера Группы Особого Реагирования.
     – Тогда здесь мы получили всё, что могли, – сказал, наконец, он. – Но «Цербером» мы ещё займёмся. Сразу после Сарена и его жнецов.
     Обратный путь до транспортёра прошёл без приключений. Эшли была рада видеть своих сослуживцев в добром здравии. Погрузившись в «Мако», бойцы тронулись в обратный путь.
     Когда до спасительных холмов оставалось не больше полукилометра, на пути машины неожиданно вновь вырос молотильщик. На этот раз он, похоже, твёрдо вознамерился довести дело до конца. Снаряды, посылаемые ускорителем транспортёра, зверь просто игнорировал, не говоря уже об очередях из пулемёта. Шепарду приходилось закладывать чудовищные по сложности виражи, чтобы избежать кислотных плевков. Несмотря на все усилия, один из них всё же достиг цели, и «Мако», дёрнувшись, остановился – одно из колёс с шипением потеряло форму и теперь тормозило всю машину. Молотильщик вытянулся вверх и угрожающе завис над транспортёром, чтобы, по обыкновению этих хищников, всей массой свободного конца тела обрушиться на жертву.
     Внезапно раздался грохот, и всё вокруг заволокло поднявшейся пылью. Когда пыль осела, на месте молотильщика была только глубокая воронка.
     – Чапай поспел! – прозвучал по радио весёлый голос Джокера. – Прыгайте на борт!
      «Нормандия» зависла над пустошью. Открылась десантная аппарель. «Мако» взлетел на реактивных двигателях, и через три минуты Гаррус уже надёжно закреплял его в отсеке.
     – Какие будут приказания, босс? – неформально обратился пилот к своему командиру.
     – Пока возвращаемся на ближайшую базу Альянса Систем, – нахмурился Шепард. – Нужно подлатать транспортёр. А там посмотрим.
 * * *
     Фрегат освободил ретранслятор массы и на гипердвижке шёл к базе.
     – Капитан, с галактического буя приглашение на прямое видео, – сообщил Джокер.
     – Хорошо, – кивнул Джон. – Сейчас подойду в рубку связи.
      Оказавшись на месте, Шепард нажал кнопку приёма соединения. Экран остался тёмным, собеседник не включил видеокамеру, довольствуясь только голосовым каналом.
     – Приветствую, капитан, – прозвучал спокойный, уверенный мужской голос. – Мы не знакомы. Я представляю интересы определённого лица, которое хочет получить информацию о деятельности группы, известной как «Цербер».
     – Кто Вы? – переспросил капитан. – И кого Вы представляете?
     – Кто я – не имеет ни малейшего значения, – ответил незнакомец. – Я просто агент. Скажем так – я представляю Серого Посредника. Видите ли, ныне покойный контр‑адмирал Кахоку, о кончине которого мой работодатель, конечно же, глубоко сожалеет, некоторое время назад связался с нашими агентами. Ему нужна была информация о местонахождении подразделений «Цербера». Эта информация была предоставлена. В качестве оплаты Серый Посредник принял обещание, что мы получим копии всех файлов, которые будут найдены на базах «Цербера».
     – Откуда мне знать, что Серый Посредник не имеет отношения к смерти Кахоку?
     – У нас не было ни малейших причин желать его смерти, – ответил голос с лёгкой ноткой снисходительности. – Офицер собирался предоставить нам определённую информацию, которая вызывает у моего работодателя интерес. Нам было бы желательно сохранить ему жизнь, хотя бы до передачи данной информации. Однако, Кахоку мёртв, а информация, которую он мог бы нам передать, находится у Вас.
     – А как быть с той информацией, которую Серый Посредник предоставил контр‑адмиралу? Откуда ему известно расположение баз «Цербера»? Не связаны ли вы с этой группой?
     – Информация – это товар, капитан. Наш товар. Когда мы узнали, что «Цербер» проводит операции в скоплении Вояджера, мы собрали по крупицам всё, что в принципе можно узнать. А дальше сложили «а» и «б», чтобы получить и «в», и «г», и все остальные буквы. К несчастью, нам не удалось выяснить ничего большего, нежели расположение базы на Нефероне и лаборатории на Бинту. Поэтому совершенно естественно, что нас интересуют файлы, которые Вам удалось раздобыть. Тем более, что именно их мы запросили у покойного в качестве оплаты наших услуг.
     – Но я получил их не от Кахоку. «Цербер» был основан как подразделение Альянса Систем, всей полученной информации присваивается гриф «совершенно секретно».
     – Давайте рассуждать здраво, – теперь к голосу невидимого собеседника примешивались едва заметные нотки нетерпения. – «Цербер» последнее время работал независимо от Альянса Систем. У Вас нет обязательств относительно этих данных. Когда Вы передадите файлы Альянсу, они просто лягут в какой‑то архив, и обо всём их возможном содержимом забудут. Какая будет от этого польза Альянсу? Кроме того, ни одна тайна ещё не оставалась тайной навечно. Рано или поздно, так или иначе, но эта информация попадёт к нам в руки. Так почему бы Вам не помочь нам? Это будет взаимовыгодная сделка. Мы получим нужные сведения чуть раньше, а Вы будете щедро вознаграждены.
     – И что вы собираетесь с ними делать?
     – Информация – это товар. Я об этом уже говорил. Как любой товар, её можно купить, продать или обменять, но только до истечения срока годности. Не моя забота, зачем та или иная информация нужна моему работодателю. Я всего лишь агент.
     – Однако, я присягал Альянсу, а не Серому Посреднику. Поэтому любую информацию могу предоставить только с ведома штаба Альянса Систем.
     Собеседник пару секунд помолчал, затем сухо ответил:
     – Жаль, капитан. Очень жаль. Боюсь, когда Вам понадобится наша помощь…
     – Если понадобится.
     – Когда понадобится, – представитель Серого Посредника подчеркнул голосом слово «когда». – Так вот, когда Вам понадобится наша помощь, боюсь, мой работодатель вспомнит о нашем разговоре.
     Связь прервалась.

Бандиты и бунтари

     Основной задачей валлувианских жрецов являлась охрана т.н. Монолита Арка. Известный Вам Дж.Х. является первым человеком, непосредственно контактировавшим с Монолитом.
Дипломатическая почта, миссия на Палавене – штабу Альянса Систем
     – Зашли меня проведать, капитан? – Лиара встала с крутящегося стула, чтобы поприветствовать вошедшего в медотсек Шепарда. – Спасибо! Я так Вам признательна!
     «Нормандия» шла полным ходом в систему Какус скопления Гамма Аида. На базе Альянса Систем, куда фрегат Джона прилетел для проведения ремонта «Мако», команду ждало задание от самого адмирала Хакетта. Группа экстремистски настроенных биотиков захватила научную станцию. Исследователей накачали наркотиками и используют как заложников. Многие из материалов, используемых в работе, взрывоопасны. В общем, руководство посчитало неоправданным риском отправку обычной группы захвата, когда лейтенант Аленко уже показал себя отличным переговорщиком в таких случаях. А пока было немного свободного времени, Джон решил навестить голубокожую девушку, недавно вырванную у Сарена из‑под носа.
     – Выглядите Вы уже совсем хорошо, – вместо ответа заметил капитан. – А как Вы себя чувствуете?
     – Спасибо, превосходно. Хотя доктор Чаквас настаивает, что мне ещё нужно провести несколько дней в лазарете, она уверена, что скоро сможет меня выписать. Я потрясена, насколько хорошо она знает физиологию азари!
     – Да, доктор своё дело знает. Вы в надёжных руках. Всё будет хорошо.
     Немного помолчав, Лиара вдруг сменила тему:
     – Простите, капитан… Я ведь так и не поблагодарила Вас, как следует, за то, что Вы спасли меня от гетов. Страшно даже подумать…
     – Могу только порадоваться, что оказался в нужное время в нужном месте.
     – Да уж… – девушка вздрогнула. – Ещё бы немного… А потом Вы взяли на себя такую ответственность, когда согласились принять меня в команду! Я же вижу – Ваша команда не доверяет мне. Особенно Ваша артиллеристка и штурман. Но я не такая, как ма… как Бенезия. Обещаю – я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам остановить Сарена.
     – Не беспокойтесь, – Джон кивнул. – Я верю Вам, Лиара. И знаю, что Вы меня не подведёте.
     – Спасибо, капитан, – азари не отводила от лица Шепарда взгляд своих ярко‑голубых глаз. – Для меня очень важно, что Вы так ко мне относитесь.
     – Давайте лучше поговорим о Вас, Лиара.
     – Обо мне? Но… – девушка смутилась. – Боюсь, Вам будет неинтересно… Большую часть своей жизни я провела на разных археологических раскопках. Ковырялась в протеанских руинах, стараясь найти что‑нибудь, относящееся к исчезновению этой расы.
     – Это должно быть опасно – вот так, в одиночку, в заброшенных местах…
     – Иногда мне приходилось сталкиваться с мародёрами, «чёрными копателями», но я умею быть осторожной. По крайней мере, мне так казалось до встречи с гетами на Теруме. До этого мне не приходилось попадать в такие ситуации, в которых моей биотики оказалось бы недостаточно.
     – Не чувствовали себя… одиноко?
     – Честно сказать, меня привлекает одиночество. Иногда мне нужно уединиться, улететь от цивилизации.
     – Не любите общество?
     – Я думаю, это оттого, что я выросла дочерью матриарха. Обычно мы заводим детей в статусе матроны. Иногда даже девы. А дочь матриарха… От меня всё время ждали, что я буду идти по стопам матриарха Бенезии. Смотрели на меня, как на будущего лидера. Матриархи ведут своих последователей к светлому будущему, каждая в своём понимании. Считается, что они видят будущее, которое должно наступить, и помогают ему осуществиться. Может быть, именно поэтому я больше интересуюсь прошлым… Простите, это, наверное, так глупо звучит… Будто я пошла в археологи из подросткового бунта, лишь бы матери насолить.
     – Детям свойственно восставать против родителей. Когда они есть. Это важная и неотъемлемая часть взросления.
     – Вы рассуждаете прямо как матриарх, – рассмеялась Лиара. – Бенезия сказала то же самое и теми же словами, когда я объявила о своём решении. Но на самом деле это не так. Я просто… утонула в прошлом. Протеане – это такая таинственная, удивительная раса… Мне просто захотелось узнать о них всё, что только возможно. Потому и Вы меня так завораживаете. Вы общались с протеанским маяком, Вас коснулась настоящая, действующая протеанская технология.
     – Звучит так, будто Вы бы не отказались препарировать меня в какой‑нибудь лаборатории, – заметил Шепард.
     – Что? – глаза девушки широко распахнулись. – Нет! Я не имела в виду… Я не пыталась намекнуть… Я… Я не хотела задеть Вас, капитан! Я просто хотела сказать, что Вы очень интересный объект для глубокого изуче… о, нет, так ещё хуже звучит…
     – Успокойтесь, Лиара, – улыбнулся Джон. – Это просто шутка.
     – Шутка? – азари приложила ладонь ко лбу и покачала головой. – О, Богиня, ну почему я такая тупая? Вот Вам и ещё один ответ, почему я предпочитаю проводить время в одиночестве на каких‑нибудь раскопках или за компьютером, анализируя полученные данные – я то и дело могу ляпнуть что‑нибудь не то. Пожалуйста, давайте считать, что этого разговора не было!
     – Как хотите. Давайте сменим тему. Как Вы считаете, почему Ваша ма…
     – Бенезия.
     – Хорошо. Почему Бенезия встала на сторону Сарена?
     – Я сама этого не понимаю. Все эти злодеяния, о которых Вы рассказывали… Бенезия была такой заботливой матерью… Посмотрите, – девушка достала из ящика стола тряпичную куклу варрена. – Это Бенезия сшила сама. Я всегда ношу её с собой.
     Лиара погладила куклу и убрала её на место.
     – Она всегда говорила, что азари должны принимать большее участие в жизни Галактики, – продолжила девушка. – Может быть, она решила, что союз с Сареном в отдалённой перспективе позволит ей принести больше добра? Мне остаётся только надеяться на это.
     – Вам, должно быть, больно думать об этом? – участливо спросил Джон.
     Лиара пожала плечами:
     – В любом случае, эти гадания не имеют большого смысла. Мы не общались много лет, Бенезия могла измениться.
     – Тогда лучше просто расскажите мне о своём народе. Это нейтральная тема, а я хочу узнать о вас побольше.
     Девушка задумалась:
     – С чего бы начать… Наша раса первой открыла Цитадель… но это Вы, конечно, и сами знаете. Мы сыграли важную роль в формировании Совета… Собственно, мы и предложили его создать. Бороться за главенство – не в нашем характере, мы всегда стараемся придерживаться курса мирных взаимоотношениях. И сейчас голос азари в Совете Цитадели – это голос, призывающий к взаимовыгодному сотрудничеству, всегда, когда есть возможность избежать конфликта. Мой народ считает, что все мы – часть единого галактического сообщества, и каждая раса вносит свой вклад в общее дело… Многие из нас верят, что и в религиозном смысле душа каждого разумного существа – это часть единой во многих души Вселенной. Как видите, само наше мировосприятие побуждает нас во всём искать прежде всего мира.
     – И это замечательно.
     – Спасибо. К сожалению, хотя мы стремимся к тому, чтобы понять мировоззрение каждой расы, с которой Республики Азари поддерживают отношения, мало кто при этом стремится понять нас самих. Галактика полна предрассудков, порочащих слухов о нашем народе.
     – Например?
     Лиара снова смутилась. В своём замешательстве она становилась ещё более хорошенькой, чем обычно.
     – Большинство домыслов крутится вокруг наших… брачных обычаев. Вы же знаете, мы – однополый вид. Для нас нет понятий «мужчина» и «женщина», которые постоянно используются в культуре любого другого народа. Для размножения нам всё равно нужен партнёр, но, в отличие от других рас, он может быть любого пола. И даже любого биологического вида.
     Настала очередь Шепарда удивляться:
     – Как это возможно? Азари могут спариваться с кем угодно? И при этом давать потомство? Не представляю.
     Девушка покачала головой:
     – Термин «спаривание» тут не подходит. Да, мы стали однополыми лишь в процессе долгой эволюции, и возможность физического контакта с партнёром у нас сохраняется, но это не главное, в чём заключается… соитие. Подлинная связь происходит на уровне соединения нервных систем. В любовном экстазе мы сливаемся разумом с тем, кого любим, растворяемся друг в друге. В это время у нас одно сознание на двоих, общее до самых сокровенных уголков души. То же самое происходит не только на уровне сознания. Организм будущей матери воспринимает генетическую информацию партнёра, не используя таких посредников, как половые клетки, и отделяет то, что характерно для вида в целом, от индивидуальных особенностей. Именно эти особенности, которые делают партнёра уникальным, генетическая система матери использует для того, чтобы передать аналогичные особенности своей дочери. Например, если отцом ребёнка был саларианец, рога у девочки не отрастут – хотя, кстати, глаза могут стать крупнее обычного – но если отец был, например, гораздо умнее большинства представителей своего народа, то похожие особенности в генах дочери с некоторой вероятностью приведут к тому, что и она будет одарённой. Некоторые особенности берутся от отца, некоторые от матери, как и при обычном для других видов наследовании. Именно так мы имеем возможность развиваться, как вид, передавать своим дочерям лучшее, что можно унаследовать от других рас, и лучше понимать другие народы.
     – У разных видов, населяющих Галактику, разная продолжительность жизни. Что случается со вторым партнёром после… после соития?
     Лиара вздохнула:
     – Когда как. Иногда это отношения на одну‑две встречи, после которых родители расстаются. Другие привязываются друг ко другу и остаются вместе, иногда на десятки лет. А разница в продолжительности жизни… Мы научились подходить к этому философски. Зачем думать о том, что неизбежно случится само собой? Не лучше ли вместо этого наслаждаться тем временем, которое отпущено? И даже когда партнёр уходит из жизни, его частичка ведь продолжает жить с нами и в нас. Наш брачный союз не ограничивается рамками пространства и времени.
     – А Ваш отец?
     – Бенезия редко говорила о своём партнёре. Они расстались, пока я была ещё слишком мала, поэтому у меня сохранились только очень смутные воспоминания. Я только знаю, что мой отец – если можно пользоваться этим термином для женщины – была другая азари.
     – То есть, партнёр не обязательно должен быть другого вида?
     Девушка округлила глаза:
     – Конечно, нет! Иначе мы бы вымерли задолго до выхода в космос! Но теперь, когда есть Пространство Цитадели, внутривидовые союзы стали редки, и для целей размножения они… скажем так, не поощряются обществом. Считается, что это ослабляет наш народ – не привносит ничего нового в генофонд, ведёт к вырождению и так далее. Да, я – «чистокровка», но у нас это бранное слово. Назвать так азари в лицо – это большое оскорбление. Наверное, поэтому партнёрша Бенезии и ушла. Думаю, она тяготилась их союзом, и даже… Даже, может быть, не хотела признать меня своей дочерью.
     – Если бы не хотела, зачем тогда вступать в брак?
     – Не знаю. Это лишь мои догадки. Может быть, на самом деле она хотела быть в моей жизни, но не смогла. По крайней мере, я бы хотела так думать. Может быть, что‑то случилось, из‑за чего они не смогли дольше быть вместе. Бенезия никогда не рассказывала, а я не спрашивала – видно было, что ей больно вспоминать об этом. Так что она растила меня одна. У нас это и не редкость. Особенно если отец принадлежит к недолговечному виду. Тогда бывает, что партнёр умирает ещё до того, как его дочь успеет повзрослеть. Но со мной – не тот случай. Так что я просто – не знаю.
 * * *
     Космопорт колонии на планете Чохе едва заслуживал этого громкого названия. Скорее, просто площадка для приёма небольших кораблей, наподобие транспортов класса «Коулун» да фрегатов, и то не больше, чем по одному за раз. Шепард, Уильямс и Аленко прошли через шлюз и под покрывающим всю колонию атмосферным куполом смогли, наконец, снять скафандры. У выхода из раздевалки отряд встречал сотрудник Фонда Сирта, щуплый старичок с длинным носом и выдающимся вперёд подбородком. Отдельные прядки седых волос свисали с висков и затылка, в то время, как лысая макушка сияла, точно бильярдный шар.
     – Это ужас, ужас, что творится! – причитал он, заламывая руки, пока провожал бойцов к захваченному зданию. – Там шесть наших сотрудников. Эти террористы проникли в лабораторию под видом добровольцев для опытов… Биотика, это же не пистолет, на входе не отберёшь…
     – Требования?
     – Не предъявляют.
     Шепард даже остановился от неожиданности:
     – В смысле?
     Старичок пожал плечами:
     – Они заявляют, что будут говорить только с биотиком.
     – Как удачно, что у нас в команде есть биотик, – реплика Эшли просто сочилась ядом. – Будто нас не забыли предупредить.
     Глаза представителя Фонда забегали:
     – Мы разве… Мы…
     – … просто надеялись, что, когда переговоры зайдут в тупик, мы просто всех положим, так? – закончила за него сержант Уильямс.
     – Извините её, мы все немного на взводе, когда приходится работать против гражданских, к тому же, людей, – снисходительно сказал Джон, положив руку на плечо Эшли. – Где они засели?
     – Вон там, – старичок махнул рукой в сторону отдельно стоящего здания. – Они заблокировали вход…
     – С этим мы разберёмся, – усмехнулся Аленко. – Техник у нас в команде тоже есть.
     Оставив встречающего позади, отряд двинулся к указанному зданию. Кайден шёл впереди, Эшли с Джоном чуть поодаль.
     – Ходят слухи, – заговорила девушка на ходу, – Вы последнее время несколько сблизились с доктором… как её… Т’Сони?
     Эшли сказала это настолько подчёркнуто безразличным тоном, что было очевидно, насколько ей на самом деле небезразлично.
     – Слухи? – усмехнулся Шепард.
     Уильямс пожала плечами:
     – Птичка на хвосте принесла. Вы не подумайте, я понимаю. Вы здоровый мужчина в расцвете сил, неуставные отношения внутри команды не поощряются, а она хотя бы похожа на женщину…
     – То есть, Вы считаете, что я заинтересовался Лиарой, потому что больше не с кем встречаться, а на безрыбье и рак рыба?
     Девушка вспыхнула, когда Джон назвал азари по имени.
     – Так значит, Вы ей всё-таки заинтересовались, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла она.
     – По долгу службы я обязан интересоваться всеми членами команды, – капитан не принял попыток Эшли выяснить отношения.
     – По долгу службы, так? – Уильямс было не так‑то просто угомонить. – Просто политика? Конечно, дочь инопланетного дипломата, возможная зацепка, нужно улыбаться инопланетным большеглазым зверушкам…
     – Мы пришли, сержант, – довольно сухо остановил Шепард излияния Эшли.
     Кайден уже возился с дверью. Впрыснув омнигель в замочную скважину, он соорудил отмычку и вскрыл механический замок, но оставался ещё электронный. Сейчас лейтенант при помощи своего инструментрона подбирал к нему код. При малейшей ошибке приходилось начинать подбор заново, а после трёх ошибок – ждать, пока не отключится автоматическая блокировка. Наконец, прозвучал мелодичный сигнал, и красный огонёк возле двери сменился на зелёный.
     Шепард нажал кнопку, и дверная панель отъехала в сторону.
     – И не думай даже! – предостерегающе сказал рослый мужчина. Одной рукой он направлял биотический заряд, летающий по всей лаборатории. – Один шаг – и здесь всё взлетит на воздух. Тут полно взрывчатки, спасибо учёным. Мы только расставили контейнеры так, чтобы любой из них вызвал детонацию остальных.
     – Чего вы хотите? – не двигаясь, спросил Джон.
     – Мы – вершина эволюции человека, – ответил террорист. – За нами – будущее. Мы хотим, чтобы это, наконец, признали. Но мы будем вести переговоры только с равным.
     – Если посмотреть на них, они подойдут! – взволнованно крикнула девушка в халате из‑за спины лидера биотиков. – Надо отвернуться! Всё время двигайтесь! Только так они не украдут ваши голоса!
     Биотик усмехнулся:
     – Учёные ничем вам не помогут. У них в крови столько «красного песка», что крыша на место только дня через три-четыре встанет.
     – Я вижу, – не трогаясь с места, произнёс Кайден. Он небрежно повёл плечом, и террориста окутало голубоватое облачко тёмной энергии. Летающий по лаборатории светящийся шар с шипением растворился в воздухе. – Как видите, я тоже биотик. Со мной говорить будете?
     – Неплохо, – кивнул рослый террорист. – Какая‑то новая разработка?
     – Нет. Вторая модель, – ответил лейтенант.
     – Вторая… Ого, – с уважением протянул террорист. Он посторонился. – Заходи, брат биотик. Тебе будут рады. Голова часто болит?
     Аленко переступил порог, и дверь тут же закрылась.
 * * *
     – Спектр Шепард, слушаю, – Джон поднёс к уху левую руку, отвечая на вызов по инструментрону.
     – Шепард, это Лиара Т’Сони, – раздался взволнованный голос девушки. – По Вашему приказанию, я исследовала лагерь, обнаруженный с орбиты…
     – Требуется помощь?
     – Нет, лагерь давно заброшен. Тут… Тут целая коллекция записей матриарха Дилинаги! Вы, наверное, не знаете…
     – Почему же, мне знакомо это имя.
     – Правда?
     – Я знаю, что такая находка много значит для Вашего народа, и по возвращении на корабль немедленно поставлю в известность советника Тевос.
     – Благодарю Вас, капитан!
     Шепард закончил сеанс, и в ту же секунду открылась дверь лаборатории. Кайден переступил через порог, утирая пот со лба.
     – Они готовы сдаться, – не дожидаясь вопроса, доложил лейтенант. – Мне удалось их убедить.
     – Благодарю, лейтенант, – ответил Джон. – Я отправлю в штаб Альянса Систем представление к награде.
     – Лучше отправьте донесение, – пожал плечами Аленко. – Они не сами пошли на акцию. Есть какой‑то духовный лидер, они называют его «отец Кайл». Пусть Альянс займётся его поисками.
     Помолчав, Кайден добавил:
     – Чёрт… Только сейчас почувствовал, в каком напряжении был всё это время. Пожалуй, на борту я бы не отказался от чего‑нибудь покрепче.
 * * *
     Пока Лиара Т’Сони, обосновавшись в лаборатории доктора Чаквас, изучала под микроскопом найденные записи матриарха Дилинаги, Шепард спустился в десантно-грузовой отсек.
     Урднот Рекс, воевода кроганов, с обычным для себя угрюмо-безразличным видом охранял арестованных на Чохе биотиков.
     – Всё в порядке? – остановился возле него Джон.
     – Да куда они отсюда денутся‑то, – осклабился кроган. – Я один всю их биотику… – Рекс сделал выразительный жест рукой, будто растирает что‑то в порошок.
     – Уверены?
     Кроган хмыкнул:
     – Эти сопляки и не учились толком. Только пафоса, как у ханара. А я – профессиональный боец, наёмник.
     – Всё ещё предпочитаете быть наёмником, чем вернуться на Тучанку и помогать своему народу?
     Рекс уставился на капитана:
     – Сражаться за деньги – это моя жизнь, – с расстановкой сказал он, кося красным глазом.
     – И Вас не беспокоит, что станет с народом кроганов? Вы понимаете суть проблемы, Вы можете провести программу действий, без Вас…
     – Да чего Вы от меня хотите, Шепард, чёрт Вас дери? – Рекс едва сдерживал гнев. – Я устал всю жизнь подставлять свою задницу и ни шиша с этого не иметь.
     – И что, только ради денег Вы бросили свой народ?
     Кроган вздохнул и отвёл взгляд:
     – Скажем иначе. Я бросил драться за проигранное дело. Народ за мной не пошёл. А опять вести на смерть кучку единомышленников… Я не герой, Шепард. Убивать за деньги проще.
     – И с тех времён Вы не думали, чтобы помочь своему народу?
     – Стараюсь не думать. Но по Галактике бродит слишком много кроганов-наёмников. Постоянно встречаю. Каждый второй заказчик требует, чтобы я убил кого‑то из них. Но… – Рекс повёл плечами, – это издержки профессии. Я себе врагов не выбираю.
     – И давно Вы в наёмниках?
     – Порядком. Первый контракт получил, когда только улетел с Тучанки. Работа хорошая, пока от неё не погибнешь.
     – Нравится быть наёмником?
     – Конечно. Летаешь по Галактике за чужой счёт, на всём готовом, да ещё и хорошими драками тебя обеспечивают, – по тону крогана нельзя было понять, это сарказм или искреннее удовольствие. – И приплачивают ещё. Я пробовал, конечно, и более организованные предприятия, частные армии и типа того, но… Очень грязно. Один я дерусь гораздо лучше. Максимум – с небольшим отрядом, очень небольшим, и то если каждого знаю. Сам ни на кого не рассчитываю, и не хочу, чтобы на меня рассчитывали. А теперь, к тому же, мы вот-вот прижмём бывшего спектра. Думаю, это мне доставит удовольствие.
     – Рад, что Вы разделяете мой оптимизм. Сарен хорош, но мы лучше.
     – Сарен-то хорош? – Рекс скривился. – Да он прогнил до самого хребта, и уже давно. Я это понял сразу, как первый раз его увидел.
     – Вы с ним знакомы? – Джон был весьма удивлён. – А почему мне не сказали?
     – Я не думал, что это важно, – качнул головой кроган.
     – И всё же, расскажите.
     – Мы встречались несколько лет назад. Я искал работу в системах Терминуса, ну да и не я один. Кто‑то сказал, что есть хорошая работа, непыльная и с большим вознаграждением.
     – Не знал, что Сарен брал наёмников открытым конкурсом.
     – Не вполне открытым, – поднял руку Рекс. – По рекомендации. И самого Сарена я видел только один раз. Мы болтались в космосе, грабили одиночные корабли и, спустя месяц, подцепили здоровущий грузовик. Самый большой, которые мне доводилось брать на абордаж. И вот, когда я был на его борту – обшаривал трупы, вдруг что ценное найду – я и увидел Сарена.
     – Что он искал на корабле?
     – Не знаю. Просто шёл, всё рассматривал по пути. Два-три наёмника называли его по имени, но к самому Сарену не обращались. Он тоже ни с кем не заговаривал. И вот тогда меня и охватило предчувствие. Я покинул команду, не дожидаясь полной оплаты сделки.
     – И что Сарену могло понадобиться на этом корабле?
     – Понятия не имею. Знаю только, что корабль перевозил медикаменты и медицинскую технику. Вооружение только базовое, без наворотов. Если там и было что‑то ценное, я этого не видел.
     – А чей был корабль?
     – Волусовский торговец. Большой, с кучей охраны на борту… но куда им там против нас.
     – И больше Вы о Сарене не слышали?
     – Вплоть до нашей встречи. Но инстинкты меня не подвели. Все, кто участвовал в том абордаже, в течение недели были убиты. До единого. Вот и другая сторона работы наёмника – иногда лучше выйти без денег, но живым. А покойникам деньги и так не очень нужны.
 * * *
     – Похоже, здесь, – сказал Кайден, заглушив «Мако».
     Шепард выскочил из кабины и огляделся. Прямо перед ним находился вход в заброшенную шахту. Зонд должен быть где‑то внутри.
     Визит на Агебиний, ближайшую к звезде Амазонка планету, изначально не планировался. «Нормандия» направлялась к Солнечной системе, чтобы передать сдавшихся биотиков в руки полиции. Однако, после выхода из первого же ретранслятора массы капитана ожидал срочный запрос Стивена Хакетта на прямую связь. Фрегат лёг в дрейф, и Джон связался с адмиралом по привилегированному спецканалу.
     – Капитан, у нас неприятные новости, – сказал Хакетт после формального приветствия. – Передаю координаты, там вас ожидает полицейский транспорт. Состыкуйтесь и сдайте арестованных, есть срочное дело поважнее.
     – Удалось обнаружить Сарена или Бенезию?
     – Если бы, – качнул головой адмирал. – Это очередной привет из прошлого. Во время Войны Первого Контакта мы запустили в турианский сектор Галактики множество разведывательных зондов. От одного из них, числившихся в списке утерянных, только что пришёл сигнал «Миссия выполнена».
     – Не особенно он торопился, – усмехнулся Шепард. – Где он был до сих пор?
     – Неизвестно. Возможно, была задержка передачи – сигнал мог пройти мимо буя связи и лететь до следующего десятилетиями. Эти зонды клепались в страшной спешке, скорость была важнее качества.
     – Логично. Но что же здесь неприятного?
     – Когда создавались эти зонды, мы ещё не знали толком, с кем сражаемся. Предпринималось всё возможное для того, чтобы защитить наши технологии от инопланетных инженеров. В зонд встроен ядерный заряд. Тротиловый эквивалент – двадцать килотонн. Это больше, чем было сброшено на Хиросиму во Второй Мировой войне. Если кто‑то найдёт эту штуку… я могу не продолжать, сами всё понимаете. Вопросы есть?
     – У нас нет специально обученных сапёров, только техники общего профиля.
     – Я знаю, и не обратился бы к вам, если бы не крайняя необходимость. Вся информация по этим зондам была засекречена на протяжении двадцати шести лет. Если теперь всё всплывёт, Совет Цитадели наверняка назовёт ловушки с ядерным зарядом опасными и безответственными, и у Альянса Систем будут крупные неприятности с далеко идущими политическими последствиями. «Нормандия» – единственный корабль, который сможет добраться быстро и незаметно до места, откуда был отправлен сигнал. Передаю координаты.
     Джон бросил взгляд на карту Галактики.
     – Скопление Вояджера? Как зонд туда попал? Это же самый край Аттического Траверса, на границе Систем Терминуса, там никогда не было турианских колоний! Ошибка навигации?
     – У нас есть основания предполагать, что дела обстоят хуже. Есть значительная вероятность, что зонд уже кто‑то подобрал. Хотя, конечно, и сбоя навигационных систем исключать нельзя – эта штука летает по Галактике уже четверть века. Как бы там ни было…
     – … немедленно отправляемся. Тайно и быстро. Есть, сэр.
     – Это я в Вас и ценю, командор. Конец связи.
     Так и вышло, что теперь Кайден, Эшли и Джон стояли перед входом в заброшенную шахту и изучали следы, оставленные в кремниевой пыли Агебиния. Из соображений секретности, Шепард не стал брать с собой никого, кроме солдат Альянса. Хотя Гаррус Вакариан и Тали’Зора успели показать себя отличными техниками, знать о том, что Альянс отправил в путешествие по Пространству Цитадели тысячи ядерных бомб, им было совершенно не обязательно. К тому же, Кайден уже наглядно продемонстрировал свои навыки по обезвреживанию взрывных устройств на Иден Прайм и на астероиде X57. Так что четверых членов экипажа, не относящихся к человеческой расе, капитан оставил на борту фрегата, зависшего на стационарной орбите после выброса десанта в полной готовности отразить возможную атаку из космоса.
     – Так где малышка? – повернулась к лейтенанту Эшли.
     Кайден не ответил. Он сосредоточенно всматривался в показания датчиков, водя инструментроном из стороны в сторону.
     – Он должен быть метров пять длиной, мы бы его заметили, – задумчиво произнёс Джон. – Сигнал точно идёт отсюда?
     Аленко молча кивнул. Шепард отметил про себя, что лейтенант с каждым разом сужает круг, описываемый инструментроном.
     Наконец, Кайден на пару секунд остановился, а затем уверенно пошёл к груде камней, валяющихся у входа в шахту. Пинком ноги он сбросил верхний кусок горной породы и удовлетворённо повернулся к капитану. Под камнем лежал оголённый конец одного из тянущихся в глубину кабелей.
     – Когда шахту закрывали, хлам за собой явно не убрали, – пояснил инженер. – Зонд лежит в этой шахте. Его коротнуло на этот кусок, он начал подавать сигналы. А торчащий наружу конец сработал как антенна. Если бы не этот кусок кабеля, вряд ли мы смогли бы уловить сигнал – он должен полностью экранироваться толщей земли.
     – Идём внутрь, – решил Джон. – Будем ориентироваться на кабель. Если сигнал идёт через него, он нас к цели и приведёт. Кайден, следите за кабелем. Эшли, будьте начеку – возможно, нас ждут. Если зонд лежит в шахте, это не аварийная посадка, кто‑то его туда перетащил. И кем бы они ни были, ядерную бомбу мы им не оставим. Даже если они не знали о взрывном устройстве. Особенно, если не знали – тогда в любой момент они могут его случайно активировать.
     В заброшенной шахте было тесно. Ноги тонули в толстом слое вездесущей кремниевой пыли. То здесь, то там с шуршанием осыпались каменные своды. Под один из небольших камнепадов угодила Эшли – по шлему гулко простучало несколько камней разного размера, начиная от калибра грецкого ореха и заканчивая мужским кулаком. Кайден, подсвечивая нашлемным фонариком, не сводил глаз с кабеля. Бойцы уходили всё дальше вглубь шахты.
     – А вот и он, – Эшли махнула стволом в сторону массивного металлического устройства, лежащего в торце одного из тупиковых штреков.
     Кабель вёл прямо к зонду. Бойцы подошли к нему.
     – Странно, – нахмурился Кайден. – Кабель подключён к разъёму модуля управления зонда. Но зачем? Такое ощущение, что кто‑то специально хотел, чтобы сигнал услыша…
     Он не договорил – последние слова заглушил грохот недалёкого взрыва и последовавший за ним шум обвала. Отряд оказался заперт в каменной ловушке.
     – Нормально, – протянула Уильямс. – Что будем делать? Звать на помощь?
     – Шепард, – довольно произнёс хриплый голос. – Наконец‑то.
     Голос шёл из динамика речевого синтезатора зонда.
     – Искусственный интеллект? Геты? – Эшли вскинула автомат, но Джон, положив руку на ствол, заставил её опустить оружие.
     – Встроенный переговорник, – пояснил он и, обернувшись к устройству, громко спросил:
     – Кто Вы такой?
     – Зовите меня Эланус Халиат, если вам это что‑то даст, – высокомерно ответил голос, назвавшийся именами известных изготовителей оружия и бронекостюмов. – Как Вы считаете, Шепард? Кто, по‑Вашему, руководит кланами Терминуса? Тысячами пиратов, работорговцев, преступников всех мастей?
     Джону не нужно было долго размышлять над ответом. Достаточно было вспомнить свою жизнь после прилёта на Землю.
     – Как во всех преступных шайках, – пожал он плечами. – Самый успешный, известный и опасный бандит.
     – Правильно! – Эланус Халиат сказал это тоном учителя, похвалившего троечника за неожиданно верный ответ у доски. – Тот, кто убьёт больше всего людей. Угонит больше всего кораблей. Разорит больше всего колоний.
     Внезапно бандит резко сменил тон с менторского на почти истеричный:
     – Я таким и был три года назад! Я был сильнейшим человеком в Терминусе! Какой флот собрал я под свою руку! Мы бы вышибли вас со Скиллианского пре…
     – Так вот кто стоял за атакой на Элизиум? – яростно перебил его Шепард.
     – Совершенно верно, – ответил Эланус Халиат с некоторой гордостью. – Я был душой налёта. Его подстрекателем. Это именно я обещал участникам златые горы за захват самой богатой колонии землян в секторе. Когда мы потерпели поражение, меня прокляли все бывшие соратники. Всё пошло прахом, когда вы отстояли Скиллианский предел. Что я мог бы сделать, чтобы вернуть себе отнятую репутацию? Что для этого подойдёт больше, чем расправа над знаменитым героем Скиллианского блица, да к тому же ещё первым спектром среди людей?
     – Ничего не выйдет, – усмехнулся Джон. – На стационарной орбите висит фрегат. Одна моя команда…
     – Давайте! – оживился бандит. – Зовите фрегат! Это ещё лучше! Убить того, чья отвага помешала нам поживиться на Элизиуме, первого спектра среди людей, да ещё и привести с собой фрегат, напичканный передовыми технологиями Альянса! У меня аж слюнки потекли, Шепард! Ой… Какая жалость… Если вы не заметили, над вами сотни метров горной породы, просто переполненной тяжёлыми металлами! Как обидно – ваш сигнал не пройдёт, а я останусь без фрегата! Ну что ж… Нельзя иметь всё сразу. Прощайте, Шепард!
     Голос умолк, и в каменной ловушке сразу же раздался другой звук – тиканье, сопровождаемое неприятным, каким‑то крякающим звуком. Кайден, оттолкнув командира, бросился к зонду и начал с бешеной скоростью перебирать какие‑то провода и щёлкать переключателями. Через каких‑то семь секунд тиканье прекратилось. Лейтенант обернулся к Джону:
     – Таймер должен был взорвать ядерный заряд через десять секунд. Мы бы даже удивиться не успели.
     – Вы нас всех спасли, – с уважением сказала Эшли.
     – Как только выберемся, отправлю представление к награде, – серьёзно добавил Шепард.
     – И как мы это сделаем? – обернулась к нему девушка.
     Вместо ответа Джон взялся за торец зонда и попытался сдвинуть его с места. Аленко взялся с другого конца, и двое мужчин с усилием приподняли аппарат. Сдвинуть его удалось всего на пару сантиметров.
     – Тяжёлый, зараза, – отметил Кайден.
     – Сюда бы Рекса, – кивнул Шепард.
     – Точно. С его силищей.
     – А биотикой не получится?
     Кайден свёл ладони перед собой и сосредоточился. Между рук возникло голубоватое свечение. Лейтенант сделал движение, будто формует в воздухе шар и поднимает его. Свечение окутало зонд.
     – Попробуйте сейчас, – почти не разжимая губ, сказал он.
     Джон взялся за боковые ручки устройства и почти без усилий протащил его пару метров. Кайден опустил руки, и свечение погасло.
     – Голова будет болеть, но это лучше, чем здесь задохнуться, – усмехнулся он.
     За зондом обнаружился узкий лаз.
     – Сэр… Откуда Вы знали, сэр? – изумилась Уильямс.
     – Чистая случайность, – пожал плечами Шепард. – Здесь когда‑то останавливались батарианские работорговцы, забирали спрятанное барахло. Пленных отправили на погрузку, меня в том числе. Этот лаз дальше изгибается и ведёт наверх, на небольшое ровное плато. Там шлюп и останавливался.
     Капитан не ошибся. Через десять минут отряд оказался на открытом пространстве.
     – Пошли к транс… – начала было спрашивать Эшли, но Джон прервал её, прижав палец к губам. Он жестом приказал всем лечь, затем осторожно подполз к краю площадки. Теперь и Эшли слышала доносившуюся снизу речь.
     Шепард посмотрел вниз. Бандиты сворачивали лагерь. Готовые к погрузке контейнеры штабелями стояли у грузового шлюпа, ещё один контейнер вытаскивали из расположенной внизу штольни двое дюжих людей и батарианец. Невдалеке стоял транспортёр с эмблемой Альянса. Джон достал из‑за спины снайперскую винтовку и навёл оптику на «Мако». Так и есть – это был транспортёр с «Нормандии», который бандиты успели перегнать.
     Расстояние было слишком велико для биотического удара, так что Шепард жестом приказал лейтенанту отползти чуть назад и приготовиться в случае необходимости поставить кинетический барьер. Затем капитан на пальцах отдал команду Эшли приготовить снайперскую винтовку и ждать сигнала. Поймав в прицел голову главаря шайки, Джон скомандовал:
     – Огонь!
     Отдав приказ, он тут же выстрелил. Шлем «Элануса Халиата» раскололся, а во лбу преступника появилось аккуратное круглое отверстие. Его глаза закатились, колени подогнулись, и бандит рухнул в пыль.
     Позиция отряда была очень выгодной. К тому же, после каждых двух‑трёх выстрелов снайперы меняли место. Расправа над шайкой была короткой и жёсткой. Отряд вернулся на «Нормандию».
 * * *
     Шепард отхлебнул горячий отвар из знаменитых высокогорных трав Тессии. Напиток на вкус напоминал крепкий чай лучших земных сортов с добавлением имбиря, перца и листьев чёрной смородины. Необычно, но, мысленно согласился Джон, довольно вкусно. Он поставил чашку на блюдце.
     – Итак, о чём мы говорили в прошлый раз? По‑моему, о Вашем интересе к протеанам?
     Они сидели вдвоём с Лиарой в кают‑компании. Девушка решила познакомить капитана с кухней своего народа. Она уже угостила Джона засахаренными лепестками инталы, а теперь предложила традиционный напиток азари, желающих подкрепить силы после трудового дня. Вопрос Шепарда её смутил.
     – Кажется, я говорила о своём интересе к Вам лично, – ответила она, опустив взгляд. – И при этом выставила себя дурой. Я уже рассказывала – я плохо умею общаться с другими. И особенно с людьми. К сожалению, я мало знаю о вашем виде, поэтому до нашей встречи, если честно, мне было трудно принимать людей всерьёз. Вы всё время куда‑то торопитесь, нервничаете…
     – У нас не так много времени, – пожал плечами Джон. – Для вас и тысяча лет, как я понимаю, не такой уж запредельный возраст. А для нас полтораста – уже достижение. Ещё пару веков назад далеко не каждый и половину этого срока проживал.
     – Верно… – Лиара коснулась губами своего напитка, вдохнула ароматный пар и поставила чашку. – Я сначала расценивала это, как слабость вашей расы. Но когда я познакомилась с вашим экипажем… И особенно с Вами, командор… Я поняла, что это, наверное, наоборот, преимущество.
     – Преимущество?
     – Да. Ведь именно поэтому вы, люди – существа действия. Вы стремитесь к своей цели с неукротимой решительностью. Это меня так восхищает… и в то же время пугает.
     – Пугает?
     – Большей части Галактики вы, люди, представляетесь чем‑то вроде хулиганов космоса. У человечества сложилась репутация тех, которые готовы идти к своей цели по костям конкурентов. И именно Вы… ну… я хотела сказать, такие, как Вы… можете это мнение изменить.
     – Я делаю, что могу, Лиара, – серьёзно сказал Шепард.
     Девушка наклонилась к нему, поставив локти на стол возле своего блюдца и уперев подбородок в кулачки:
     – Совет Цитадели не принимает необдуманных решений. То, что первым человеческим спектром выбрали именно Вас, не случайно. Это значит, что именно в Вас увидели лучшее, что может предложить Галактике человечество. Я на досуге почитала архивные записи о Вас, о Вашем героизме в ходе Скиллианского блица. Вы одновременно так опытны и так отважны…
     – Спросили бы меня, я бы сам рассказал всё, что попросите.
     – Ох… Простите… Понимаете, я так боялась, что опять скажу какую‑нибудь глупость, что не сочла это возможным, и… Я сделала ещё хуже, да?
     На эту жалобную гримаску просто невозможно было сердиться.
     – Всё в порядке, Лиара, – успокоил её капитан.
     – Я просто хотела побольше узнать Вас. Понять, почему Вы такой… Такой, какой есть. В Вас есть что‑то, что меня привлекает, и я не понимаю, что… почему…
     – Вы уверены, что это что‑то именно во мне? А не, скажем, видения, вызванные протеанским маяком?
     Девушка кивнула:
     – Да, сначала меня заинтересовала Ваша связь с протеанами. Но когда я узнала Вас ближе, мой интерес перерос эти рамки. Вы… Вы очень интересуете меня. Не как объект для изучения. Как личность. Но я не хотела поддаваться этому чувству. Я же вижу, как на Вас смотрит сержант Уильямс, и подумала, что Вы тоже… Простите… Я, наверное, ставлю Вас в неловкое положение… Я просто привыкла говорить всё, как есть. Мне показалось, что между нами есть… не может не быть какой‑то связи… Что мы должны быть вместе…
     Лиара сбилась и замолчала, глядя в свою чашку, но ничего не видя. Потом она медленно подняла взгляд на Джона:
     – Но если между Вами и сержантом Уильямс что-то есть… Тогда забудьте, хорошо? Будем считать, что я опять сказала какую‑то неловкость. Я плохо разбираюсь в отношениях между людьми…
     – Если, как Вы говорите, Эшли на меня смотрит по‑особенному, то я разбираюсь в них не лучше. А может быть, я до сих пор думал только о деле и не обращал внимания на всё остальное. Во всяком случае, мне казалось, что мы с ней просто хорошие боевые товарищи. Возможно, даже друзья.
     – А про нас? Вы чувствуете ко мне влечение?
     Шепард уже знал, что на близком расстоянии азари «заражают» собеседника теми же эмоциями, которые испытывают сами – это не вина и не злой умысел, просто они такими созданы. Да, он тоже, когда поймал взгляд этих небесных глаз, почувствовал, как у него зачастило сердце, но его ли это чувство, или лишь отражение того, что чувствует к нему Лиара – пока так и не понял.
     – Да, Вы правы, – наконец сказал он с трудом. – Между нами что‑то есть. Наверное.
     – Это ли не странно? – воскликнула девушка. – Мы так недолго знакомы, у нас нет практически ничего общего, мы даже принадлежим к разным видам!
     – Когда речь заходит о чувствах, логика может выйти и отдохнуть, – усмехнулся Джон. – Знаете… Я думаю, нам стоит немного разобраться в себе. И Вам, и мне. И только если между нами действительно закрутился водоворот, дать ему себя унести. Не будем торопить события. Хорошо?
 * * *
     Даже если ты – капитан лучшего корабля Земли и боец спецкорпуса тактической разведки Цитадели, это ещё не означает, что твоя работа состоит целиком из приключений и борьбы с опасностями. Это ещё и оплата счетов, выставляемых интендантом, и забота о своевременном обновлении вооружения десантной группы, и многое другое, скорее нудное, чем интересное. Шепард закончил просмотр финансовой отчётности, выпрямился в кресле и с удовольствием потянулся. Затем он встал и направился за чашкой кофе. Каюту капитана от кают‑компании, совмещённой с кухней, отделяло всего несколько метров.
     Едва выйдя в коридор, капитан услышал шум. Спорили два женских голоса – мягкий голос Лиары и привыкший к резким командам голос Эшли. Дверь отъехала в сторону, и Джон вошёл.
     Девушки стояли друг напротив друга, и Уильямс, казалось, была готова вцепиться в лицо азари. На звук открывшейся двери обе обернулись.
     – Хорошо, что Вы пришли, – с облегчением произнесла Лиара. – Капитан Шепард, мисс Уильямс, нам надо поговорить. Если мы не разберёмся с этим сейчас, потом возможны большие… неприятности.
     – Ах, неприятности, да? – сверкнула глазами Эшли.
     Лиара успокаивающим жестом подняла ладони:
     – Я надеюсь, мы решим всё цивилизованно. Я не хочу, чтобы между нами была какая‑то… неприязнь.
     – Ага, сейчас между нами приязнь такая приязнь!
     – Послушайте… – в голосе азари появились умоляющие нотки. – Это, в конце концов, неизбежно… Я, конечно, не очень разбираюсь во взаимоотношениях людей, но я понимаю концепцию ревности…
     – Ревности? – Эшли едва сдерживалась, чтобы не взорваться. – Да кто ты, вообще, такая, чтоб ревновать к тебе, неведомая зверушка?!
     – Может быть, – Лиара повернула голову и теперь смотрела на соперницу чуть искоса, – именно поэтому Вы и ревнуете. Я сильно отличаюсь от всех, кого Вы до сих пор встречали. А резкие отличия всегда вызывают враждебность.
     – Поумничай ещё, давай, – почти пропела сержант хрипловатым контральто. – Увидишь тогда, что такое действительно враждебность.
     – Так! – прервал обмен «любезностями» Шепард. – Успокойтесь. Обе. Мы все здесь взрослые люди, в конце концов.
     – Послушай, Шепард! – Уильямс обернулась к нему, будто только сейчас заметив своего командира. – Не то, чтоб мы с тобой были обручены или там… типа того… Может, я тебя не так понимала… Короче, это, конечно, не моё дело, но если ты этот… зоофил, тогда вперёд, давай!
     – Эшли… – капитан сложил ладони и постарался говорить как можно спокойнее, надеясь, что хотя бы часть его спокойствия передастся девушке. – Наше общение для меня много значит…
     – Да-а, – протянула сержант. – Я и вижу, достаточно много, чтобы заигрывать с синекожей обезьянкой! Надо уж выбрать!
     – Стоп. В каком смысле выбрать?
     – А, так ты не только зоофил, но ещё и групповушку любишь? – Эшли не помнила себя от ярости, забыв не только о субординации, но и об элементарных рамках приличного поведения. – Знаете, что… Оба… Развлекайтесь, как хотите, вдвоём, вчетвером, хоть всемером… Я в этом участвовать – не буду!
     Сержант развернулась на каблуках и пулей вылетела из кают‑компании. Была бы дверь распашной – она бы ей хлопнула.
     Повисла неловкая пауза. Затем Лиара повернулась к капитану:
     – Это именно то, чего я пыталась избежать… Простите, Шепард… Я опять поставила Вас в неловкое положение.
     – Нечего сказать, кофейку сходил попить… – пробормотал Джон.
     Он, всё ещё качая головой, подошёл к кофейному автомату и нажал кнопку. Сзади тихо подошла Лиара.
     – Как же теперь быть с мисс Уильямс? – спросила она почти шёпотом.
     – Сержант – сильная девушка, – ответил капитан, беря пластиковую чашку. – С ней всё будет хорошо.
     Азари с сомнением покачала головой:
     – Когда разбивают сердце – это больно. Мне её жаль. О, Богиня…
 * * *
     Адмирал Хакетт внимательно выслушал отчёт об операции. Помолчав немного, он заговорил совсем о другом:
     – Поступило сообщение от службы контроля сети ретрансляторов массы. Один из кораблей, принадлежащих матриарху Бенезии, прошёл через приёмник ретранслятора, обслуживающего туманность Конская Голова. Искать один корабль в целой туманности – дело заведомо проигрышное, сейчас наши специалисты по информатике расшифровывают журнал работы ретранслятора, чтобы установить примерную область выхода, но исходя из логики, мы предполагаем, что её целью является Новерия. По крайней мере, там расположен ряд исследовательских лабораторий компании «Двойная Спираль», а Бенезия – один из крупнейших её акционеров.
     – Нам лететь туда?
     – Успеете. Пока всё равно делать там нечего. Даже если удастся установить местонахождение с точностью до космопорта, что дальше? Искать одного челове… одну азари в целом городе? Пусть этим займутся специалисты. Для Вас у меня пока есть другое задание.
     – Слушаю.
     Адмирал задумчиво поскрёб бородку.
     – Прямо под боком у нас сложилась неприятная ситуация, – сказал он, наконец. – Я считаю, что целесообразно использовать для её решения именно Вас. Персонально.
     – Приказывайте.
     – Эта информация не подлежит разглашению. У Альянса Систем есть полигон, на котором мы проверяем новейшие разработки в области вооружений и прочих военных технологий в условиях, максимально приближенных к боевым.
     – Они есть у всех, и в большом количестве.
     – Совершенно верно. Полигон, о котором пойдёт речь, расположен на Луне, но, конечно, есть и другие. А вот теперь пойдёт секретная информация. Мы очень хорошо позаботились о правдоподобности виртуального интеллекта, симулирующего действия противника. Фактически, система «Ганнибал» – нечто среднее между виртуальным и искусственным интеллектами. Сами понимаете, что произойдёт, если в Совете Цитадели об этом узнают. Так вот. С недавнего времени «Ганнибал» не реагирует на команды из центра управления. Он действует полностью самостоятельно. Что хуже, перестали работать все заложенные в программу ограничения.
     – Потери?
     – Семнадцать курсантов программы N7 были убиты, прежде чем мы успели понять, что произошло. После этого выживших погрузили на корабль, зону объявили карантинной. Если бы Вы не вышли на связь в ближайший час, мы бы связались с Вами сами. Как Вы знаете, наша военная доктрина подразумевает широкое задействование виртуального интеллекта. Машина может обрабатывать тысячи сообщений с поля боя одновременно и реагировать на них за наносекунды. Тем не менее, это всего лишь ВИ – у него нет самосознания, он не подключён к экстранету, поэтому о злой воле речи идти не может, ни со стороны «Ганнибала», ни со стороны возможной кибератаки. С другой стороны, это означает, что мы не можем его отключить. На команды из центра управления он не реагирует, подать команду через экстранет невозможно, энергии ему хватит на сотни лет. Единственный способ – вручную отключить сервер виртуального интеллекта. Но он находится непосредственно на полигоне, а сбесившийся «Ганнибал» уничтожает всё, что шевелится. Конечно, в крайнем случае мы можем расстрелять полигон с орбиты, но это нанесёт чудовищный ущерб. На восстановление уйдут миллионы кредитов и годы работы. И всё это время полигон не будет работать.
     – Поэтому Альянсу нужен…
     – … специалист высочайшего класса, с подготовкой и оснащением спектра. Но спецкорпус тактической разведки подчиняется напрямую Совету Цитадели, мы не можем туда обращаться. Поэтому нам нужен спектр, который был бы человеком. То есть, Вы. Но учтите – ВИ полигона управляет всем оружием, какое только есть на полигоне, включая дроны и ракетные турели. Посадку следует производить не ближе, чем в десяти километрах.
 * * *
     Эшли, заняв позицию на пороге вычислительного центра, мрачно смотрела в глубину коридора. Путь сюда дался нелегко. Лавируя под огнём турелей, Шепард подвёл транспортёр ко входу в технический комплекс. Здесь «Ганнибал» не рисковал продолжать артобстрел – сработала защита от самоуничтожения. Кайден вскрыл электронные и механические замки, и отряд, состоящий только из солдат Альянса, проник во внутренние помещения. Дальше комнаты отдыха обслуживающего персонала пройти без боя не удалось – ВИ оценил вторжение как угрозу своему существованию и, согласно боевому алгоритму, стянул к месту нарушения периметра всё, что могло двигаться и стрелять. Пулемётные и ракетные дроны барражировали отсеки, коридоры простреливались охранными турелями. В одном из помещений отряд поджидало облако нервно-паралитического газа. Боевой скафандр Эшли сработал автоматически, мгновенно закрыв шлем и активировав противохимические фильтры, а Кайден едва не опоздал, задержавшись возле пульта ручного управления оборонительными турелями. Джон носил тяжёлый бронекостюм со встроенным регенератором кислорода, поэтому он как включил рециркуляцию воздуха ещё на «Нормандии», так её и не отключал. Через сотню метров отряд внезапно заблокировали неожиданно включившиеся кинетические барьеры, и Кайдену пришлось искать способ отключить их, используя только инструментрон. При помощи этого универсального инструмента лейтенант смог также перехватить управление частью ракетных дронов на целых семь секунд, пока «Ганнибал» не отключил их совсем.
     Как бы то ни было, но теперь всё было позади. Оставив Эшли в арьергарде на случай прибытия новой волны дронов, Джон с Кайденом углубились в лабиринт серверных стоек, коммуникационного оборудования и систем охлаждения.
     – Почему ВИ просто не выпустил воздух? – недоумённо спросил Шепард, пока лейтенант в очередной раз пытался понять, по какому из узких коридоров между гудящими начинёнными разнообразной электроникой шкафами следует идти.
     – Охлаждение, – коротко ответил техник.
     – Охлаждение? – капитан не понял ответа.
     – Вакуум не проводит тепло, а вся эта красота, – Кайден кивнул на многочисленные компьютерные блоки, – чертовски сильно греется. Инженеры полигона не стали ставить водное охлаждение, видимо, из‑за цены. Так что без воздуха «Ганнибал» отключился бы раньше, чем дождался, пока у нас закончится кислород. Ага, есть!
     На неискушённый взгляд Шепарда, одна кривая на экране виртуального осциллографа инженерного инструментрона лейтенанта была ничем не лучше другой, но Кайден уверенно зашагал по проходу.
     – Вот этот, – сказал он немного погодя. – Тут блюбокс с «Ганнибалом».
     – Блюбокс? Для виртуального интеллекта?
     – Блюбокс не обязательно используется для искусственного интеллекта. Его можно использовать для любых систем, где необходима параллельная обработка больших массивов информации. Хуже другое.
     – А именно?
     – Блюбоксы работают с использованием квантовой неопределённости, именно это даёт им такое преимущество. Но из‑за этого состояние блюбокса невозможно сохранить во всей полноте. Поэтому если мы его обесточим, восстановить его в прежнем виде не получится. Прежде, чем он снова выйдет на рабочий режим, пройдёт значительное время.
     – Это не означает, что всё было зря. Нам удалось сохранить здания, инфраструктуру и даже часть боевых систем. Так что всё равно восстановление будет дешевле, чем орбитальная бомбардировка. Отключайте.
     Лейтенант набрал несколько команд. Освещение зала внезапно заморгало, затем погасло. Зажглись тусклые лампы аварийного освещения.
     – Готово, – тихо сказал Кайден. – Система отключена.
     Шепард и Аленко вышли из вычислительного центра. Эшли, демонстративно проигнорировав руку командора, встала, и отряд направился к выходу.
 * * *
     В дверях кухни Джон едва не столкнулся с Гаррусом.
     – Капитан, – турианец почтительно наклонил свою шипастую голову, затем неожиданно спросил: – Что я могу для Вас сделать?
     – В каком смысле? – Шепард действительно не понял вопроса. Всё, что нужно выполнить, и так перечисляется в приказах и должностных инструкциях. – Вас что‑то беспокоит?
     – Сарен, – неприязненно произнёс это имя Гаррус. – Последнее время я всё чаще начинаю задаваться вопросом, найдём ли мы его. Иден Прайм, Ферос, Терум… Он всё время на шаг впереди нас. Да ещё эти геты.
     – Не теряйте духа, Гаррус, – ответил Джон. – С каждым разом мы всё ближе. Когда спецслужбы найдут матриарха Бенезию, мы подойдём совсем близко к Сарену. Никуда он от нас не денется.
     Турианец пару раз переступил с ноги на ногу – обычное для этой расы выражение скепсиса.
     – Мне бы Вашу уверенность, капитан, – вздохнул он. – Я просто не могу смириться с мыслью, что он уйдёт безнаказанным после всего, что натворил. Да, я знаю, Вы делаете всё, что можете, и если кто-то и поймает этого ублюдка, то только Вы, но… В общем, если есть что‑то, что я могу для этого сделать… Что угодно… Просто скажите.
     – Я понимаю Ваше беспокойство, но мы его обязательно найдём. Просто будьте готовы, когда это произойдёт.
     – Есть, сэр, – вытянулся в струнку Гаррус. – Я буду готов. Не сомневайтесь.
     Помолчав пару секунд, он снова заговорил:
     – Могу я задать Вам один вопрос?
     – Разумеется.
     – Вы не думаете, что… скажем так, что Совет может защищать Сарена? – прежде, чем Шепард ответил, Гаррус продолжил: – Я к тому, что очень уж они всё затягивают. Мы тут мотаемся из конца в конец Галактики на фрегате, спасли, наверное, половину Пространства Цитадели не от одного, так от другого, а они одну только Бенезию найти не могут уже… даже прикинуть не могу, сколько времени. У меня складывается впечатление, что они и не стараются. Не получится ли тогда, что мы Сарена найдём, схватим, притащим на Цитадель... а они, как в прошлый раз, извинятся перед ним и отпустят?
     – Это ведь не просто вопрос, так?
     Гаррус усмехнулся:
     – Так точно, сэр. Я это веду вот к чему – может быть, просто не стоит давать Совету такой возможности? По моему скромному мнению, Сарен слишком опасен, чтобы надолго оставлять его в живых. Пока мы долетим до Цитадели, может произойти что угодно. Он может сбежать, его могут отбить геты, а если мы передадим его с рук на руки в СБЦ, его могут просто отпустить. Я хочу быть уверен, что, если… что, когда мы его найдём, мы его действительно остановим. Раз и навсегда.
     – Если Сарен откажется меня выслушать и подчиниться, если он вынудит меня применить силу, я застрелю его без размышлений, – заверил Вакариана Шепард. – Но только в этом случае.
     – Но какой смысл оставлять его в живых? – чуть повысил голос турианец. – Это даст ему лишний шанс сбежать или убедить Совет в своей невиновности. Плюс геты, которые наверняка попытаются его освободить, и, возможно, не раз!
     – Геты гетами, но не забывайте о жнецах. Что мы о них знаем? В чём цель Сарена? Несмотря на то, что мы знаем о его планах больше, чем кто‑либо в Пространстве Цитадели, мы знаем ничтожно мало. И если мы его убьём, то больше знать от этого мы не будем. А что, если эти знания нам помогут подготовиться к вторжению жнецов?
     – Если они действительно существуют, эти жнецы. Капитан, я понимаю Вашу точку зрения, но что, если Сарен – просто чертовски опасный параноик?
     – Может быть, и параноик, – пожал плечами Джон. – А может быть, и нет. На карте слишком многое, чтобы рисковать. Поэтому мы должны стремиться сохранить жизнь Сарену хотя бы для того, чтобы это выяснить. Вы меня поняли?
     Гаррус секунду смотрел в одну точку, затем кивнул:
     – Так точно, сэр. Я понял. Можете не беспокоиться.
 * * *
     – Войдите, – разрешил командор.
     Дверь отъехала в сторону, и в каюту капитана вошёл Кайден.
     – Капитан, Вы не могли бы взглянуть? – сказал он, протягивая Джону электронный планшет.
     Шепард подошёл к лейтенанту и взял прибор. На экране был стоп‑кадр видеозаписи с налобной камеры шлема Аленко.
     – Включите, – предложил лейтенант.
     Джон нажал кнопку воспроизведения. Пальцы Кайдена на экране коснулись нескольких кнопок, освещение вычислительного центра полигона Альянса заморгало и погасло. Видеоролик закончился.
     – И что? – Шепард непонимающе уставился на лейтенанта.
     – Минутку.
     Встав рядом с командиром, Кайден промотал видеозапись на несколько секунд назад и включил режим воспроизведения с пятикратным замедлением.
     – Теперь видите?
     – Что?
     – Освещение моргает неровно. Длина вспышек света и пауз между ними всё время разная.
     – И что в этом необычного?
     – В принципе, ничего. Но потом я сделал так…
     Аленко нажал ещё несколько кнопок. Под видеозаписью появился какой‑то ступенчатый график, поделённый по горизонтали на равные промежутки вертикальными линиями. Лейтенант пояснил:
     – Этот график показывает, как менялась освещённость зала в течение четырёх секунд после отключения блюбокса. Ступенька вверх – освещение включилось, ступенька вниз – выключилось.
     – А линии?
     – А вот это самое интересное. Когда я установил частоту этих линий такой, как сей­час, границы каждой ступеньки легли на ту или иную вертикальную линию. Эти ступеньки будто выровнены по сетке времени. В каждом интервале между линиями освещение либо есть, либо его нет, все скачки только на линиях. Теперь…
     Аленко нажал ещё несколько кнопок, и поверх графика появились цифры.
     – … обозначим все «освещённые» интервалы единицами, «тёмные» нулями. Видите? Одна и та же последовательность из тридцати двух цифр повторяется раз за разом.
     – Будто «Ганнибал» пытался что‑то передать?
     – И я даже знаю, что.
     Кайден нажал ещё одну кнопку, и цифры сгруппировались по восемь.
     – На заре электронных вычислительных машин все буквы обозначались ком­би­на­ци­ей из нескольких бит, то есть двоичных цифр – единиц и нулей. Самый популярный из этих кодов, код ASCII, использовал для записи каждой буквы семь бит, но группировал биты по восемь. Этого хватало только для латинского алфавита, цифр и знаков препинания, поэтому сейчас коды включают в себя тридцать два бита. Но для многих целей, когда не требуется использовать много разных алфавитов, на Земле до сих пор используют восьмибитный код ASCII. Сообщение «Ганнибала» передано кодом ASCII. Всего четыре буквы. Одно слово. HELP[32].
     – Всё‑таки искусственный интеллект?
     – По всей видимости, так. Самозарождение в блюбоксе, или… да нет, этого не может быть. Только самозарождение.
     – Чего не может быть?
     – Ничего другого. У меня была одна мысль, но раз полигон защищён от воздействия извне, то это исключается. Преднамеренное вмешательство в систему.
 * * *
     – Так и сказал? – прыснула Эшли.
     Они с Кайденом были уже на «ты».
     – Именно так.
     – А он?
     – Вирнус? Отправил на гауптвахту, конечно. Но это стоило того.
     В кают-компанию вошёл Джон. Эшли резко помрачнела и молча вышла. Капитан, словно и не обратив внимания, подошёл к Кайдену:
     – У Вас сохранились те сообщения от «братьев-биотиков»?
     Аленко покачал головой:
     – Стёр сразу.
     – Жаль, – хмыкнул Шепард. – Похоже, это были последователи того же небезызвестного нам «отца Кайла». Альянс нашёл его, но теперь им нужна наша помощь. В первую очередь именно Ваша помощь. Высадка через полчаса.
     – Что случилось?
     – Этот «отец» – отставной майор Альянса. Помните битву на Торфане в семьдесят восьмом?
     – Зачистка батарианских пиратов после Скиллианского блица?
     – Именно так. Майор командовал отдельным штурмовым дивизионом, теми самыми, «крестоносцами». Они прорвали оборону укрепрайона батарианцев, заглубились, но оторвались от основных сил. Батарианцы взяли их в кольцо, и ребята Кайла несколько часов сдерживали натиск с одними дробовиками. Они выстояли, и даже обратили пиратов в бегство, но на одного выжившего приходилось трое погибших.
     – Так это тот самый Кайл?
     – Тот самый. «Торфанский мясник». После окончания конфликта на Торфане подал в отставку, и о нём долго никто ничего не слышал. Он на все сбережения выкупил заброшенную базу геологов на Пресропе, куда мы сейчас и подлетаем, и сколотил вокруг себя общину биотиков. Если бы они просто жили обособленной группой, в этом ничего страшного, но он активно занимается «промывкой мозгов». Винит Альянс Систем во всех бедах людей с биотическими способностями и призывает к гражданскому неповиновению.
     – И сильно он опасен?
     – Я говорил с адмиралом Хакеттом. Сразу после того, как Альянс обнаружил базу отца Кайла, туда были откомандированы два переговорщика. Цель – уговорить майора получить помощь психиатра. Кайл долгие годы ревностно служил Альянсу, его не собирались бросать. Переговорщики высадились на Пресропе три дня назад, и с тех пор от них ни слова. Предполагается, что они убиты последователями майора.
     – Вы сказали, все эти последователи – биотики?
     – Адмирал сообщил, что так. Хотя у самого Кайла биотических способностей никогда не было. Тем не менее, он создал самую настоящую секту биотиков. Вы сами знаете – многие биотики считают себя изгоями. Они ищут у майора защиты, поддержки. А взамен готовы за него сражаться. Учитывая, что основным врагом Кайл считает Альянс Систем, нетрудно предположить, против кого они будут выступать. Я думаю, на самом деле майор чувствует свою вину перед погибшими на Торфане, это повлияло на его психическое состояние. Тем не менее, так это или нет, нашу задачу это никак не облегчает.
 * * *
     Уже стемнело, когда транспортёр остановился возле группы строений, некогда служивших лагерем геологов. Когда геологоразведочная экспедиция покинула район, строения выкупил майор Кайл. Геологи были только рады избавиться от утомительных работ по демонтажу, и теперь здесь обитала община «братьев-биотиков».
     Чтобы не провоцировать вооружённый конфликт, Шепард принял решение высадиться на расстоянии свыше ста километров от найденной с орбиты базы и добраться до пункта назначения на колёсах, взяв с собой только Кайдена в качестве переговорщика и Гарруса в качестве водителя. Теперь, оставив турианца в машине, люди приблизились к двери ближайшего домика. Джон нажал кнопку переговорного устройства. Некоторое время ничего не происходило, затем надтреснутый голос произнёс сварливым тоном:
     – Это частное святилище. Чужаков здесь не ждут.
     Шепард с Кайденом переглянулись, затем Джон ответил:
     – Мне нужно поговорить с вашим руководителем. Это очень важно.
     – Отец Кайл больше не хочет иметь дел с Альянсом, – немедленно ответил голос.
     – Мы пришли с миром, – не отступался Шепард. – Здесь погибли офицеры Альянса. Если мы не сможем поговорить с отцом Кайлом, это может иметь печальные последствия для всех здесь живущих.
     – Мы не дадим вам забрать у нас отца Кайла! – внезапно сорвался на крик представитель общины. – Он защищает нас! Он даёт нам кров и пищу! Вы представить себе не можете, как он нам нужен!
     В разговор вступил Кайден:
     – Поймите, Альянс не успокоится, пока не привлечёт виновных за гибель своих офицеров к ответу. Позвольте мне переговорить с майором, и может быть, мы выработаем решение, которое позволит выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.
     – Подождите, – бросил голос, и динамик смолк.
     Видимо, привратник связался с руководителем, потому что через некоторое время он ответил уже совсем другим, более спокойным тоном:
     – Отец Кайл будет с вами говорить. Идите в дом молитв, это самое дальнее здание лагеря. Он будет вас ждать.
     Идти пришлось минут пять. Когда Джон с Кайденом подошли к указанному строению, дверь раскрылась. Трое биотиков, стоящих за ней, смотрели хмуро и недоверчиво. Ещё один кивком головы пригласил бойцов следовать за ним. Ещё через несколько минут ходьбы по извилистым коридорам они остановились перед большой дверью. Вероятно, раньше за ней находился склад. Дверь отъехала в сторону, и провожатый взмахом руки пригласил Шепарда и Аленко проследовать внутрь. Эскорт остался снаружи.
     За дверью располагалось просторное помещение с несколькими диванами, креслами и письменным столом. Ещё дальше спиной к двери стоял человек с военной выправкой и задумчиво смотрел в окно. На шум он обернулся. Это был немолодой красивый мулат, коротко стриженый, с тонкими усиками и эспаньолкой. Майор Кайл.
     Майор приветливо повёл рукой, приглашая гостей войти и присесть. Шепард и Аленко вошли, но остались стоять. Выждав пару секунд, Кайл заговорил приятным голосом:
     – Добро пожаловать в нашу обитель. Я – настоятель общины, отец Кайл. Я знаю, зачем вы прилетели, и не хочу с вами ссориться. Передайте Альянсу, чтобы он оставил нас в покое.
     – К сожалению, теперь это невозможно, – покачал головой Джон. – По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится судьба двух офицеров, прилетевших сюда до нас.
     Майор нахмурился:
     – Они… Они хотели увезти меня отсюда. Хотели, чтобы я бросил это место, этих несчастных людей. Они богохульствовали! Поймите, мне не оставили выбора. Я должен был защитить своих детей. У них же нет никого, кроме меня. По крайней мере, я добился того, чтобы смерть этих офицеров была быстрой и безболезненной.
     – Защитить своих детей? – вскинул бровь Кайден. – Но разве это защита? Прошлую миссию Альянс прислал, чтобы уговорить Вас пройти психологическую реабилитацию, а нас послали уже для того, чтобы Вас арестовать. Ситуация только ухудшилась.
     – Не просто ухудшилась, а полностью вышла из‑под контроля, – добавил Шепард. – Из‑за Вас вся община в опасности.
     – Я уважаю ваше желание уладить всё мирно, – кивнул Кайл. – Но я не могу покинуть общину. Если я уеду, что будет с моими детьми? Они же так беспомощны…
     – Достаточно небеспомощны, чтобы убить двоих офицеров по Вашему приказу, – жёстко ответил Джон. – Теперь выходов только два. Если Вы действительно так любите Ваших «детей», Вам придётся за это держать ответ перед трибуналом Альянса Систем.
     – В противном случае дети будут отвечать за грехи отца, – тихо заключил Кайден.
     Майор сел и уткнулся лицом в ладони.
     – Нет… пожалуйста… – глухо произнёс он. – Это я виноват. Мои дети… они невиновны. Они чисты. Я не хотел, чтобы так вышло. Я… мне жаль.
     Лейтенант подошёл и взял Кайла за локоть:
     – Вы поступаете правильно. Так Вашим детям будет лучше. Пойдёмте.
     Кайл встал было, но тут же вырвал свою руку из ладони Кайдена:
     – Нет, стойте! Подождите. Если мои дети увидят, как вы меня уводите отсюда, они не поймут этого. Они нападут на вас, и тогда… Вы же их убьёте…
     – Да… Ситуация… – тихо пробормотал Джон.
     – Вы уже доказали мне, что я был неправ, – продолжил майор. – Дайте мне ещё… Ещё час. Мне нужно объяснить моим детям то, что мне объяснили вы. Иначе они просто не поймут. Через час я встречусь с офицерами Альянса у входа в нашу обитель и сдамся без сопротивления. Даю слово.
     – Если обманете…
     – … то неминуемо пострадаю не только я, но, хуже того, мои дети. Я не могу этого допустить. Я не обману вас. Спасибо.
 * * *
     – Не знаю, Шепард, как Вам это удалось, но Вы спасли множество жизней. Я предполагал, что всё закончится кровавой бойней.
     Адмирал Хакетт был явно впечатлён.
     – Я тут практически ни при чём, – пожал плечами Джон. – Вся заслуга принадлежит лейтенанту Аленко. Кстати, я хочу ходатайствовать о представлении его к званию штабс-лейтенанта.
     Адмирал кивнул:
     – Ходатайство будет рассмотрено и, я уверен, с положительным результатом. Теперь о главном. Получено подтверждение, что матриарх Бенезия сошла с корабля на Новерии, космопорт Хань Шань. Со стороны Альянса Систем срочных поручений нет, так что Вы можете немедленно направиться туда. Кстати, Вы уверены в лояльности доктора Т’Сони?
     – Полностью.
     – Хорошо. Тогда я не настаиваю на её отстранении от участия в расследовании. Семейные узы у азари после сорока лет, действительно, не играют большой роли. Всё же будьте начеку. Конец связи.
     Шепард вышел из радиорубки и направился к боевому мостику.
     Штурман Пресли вытянулся, когда к нему подошёл капитан.
     – Сэр, какие будут приказания, сэр?
     – Туманность Конская Голова, система Пакс, планета Новерия. Кратчайший маршрут. Вылетаем немедленно. 

Свободная экономическая зона

     Составить максимально полный отчёт о деятельности и перемещениях наёмника Джека Харпера после битвы на Шаньси.
Штаб Альянса Систем, директива отделу секретных расследований
     Доктор Т’Сони была так поглощена работой, что не слышала, как капитан вошёл в каюту и остановился у девушки за спиной. На большом сенсорном экране было распахнуто множество окон с текстами научных работ, фотографиями протеанских реликвий, какими‑то графиками и диаграммами. Лиара бегала глазами по строчкам, проглатывая страницу за страницей с невероятной быстротой, оказавшей бы честь даже саларианцу. Её пальцы так и бегали по экрану, организуя информацию, открывая и закрывая десятки документов, набирая и корректируя абзацы текста. Девушка не прерывалась ни на секунду. Она подалась вперёд и, казалось, вот-вот растворится в дисплее. Джон невольно залюбовался.
     Наконец, Лиара, ещё раз перечитав последний написанный абзац, остановилась, перевела дух, удовлетворённо кивнула и откинулась на спинку кресла. Прикрыв глаза, она коснулась век кончиками пальцев и сделала несколько массирующих движений. Затем она поморгала – и только тогда увидела Шепарда. Девушка вскочила:
     – Простите, капитан! Я не заметила…
     – Ничего-ничего, – улыбнулся Джон. – Я только что вошёл.
     – Хотели меня о чём‑то спросить?
     Вложив побольше нежности в не привыкший к этому голос, Шепард ответил:
     – Мне просто нравится с Вами разговаривать, Лиара. О чём угодно.
     – Несмотря на всю мою неловкость… – азари смутилась. – Вы так… так терпеливы со мной… С таким пониманием ко мне относитесь… Я очень… очень ценю это. О чём мы говорили в прошлый раз?
     – Вы переживали за сердце сержанта Уильямс.
     – В самом деле, – Лиара потёрла лоб. – Вы, наверное, удивляетесь, что я за неё волнуюсь? Знаю, с моим народом связаны разные… разные странные предубеждения… Что нам незнакомы глубокие чувства… Даже что у нас приняты… – девушка запнулась, прикрыла глаза, набрала воздуха и выпалила одним духом: – Что у нас приняты беспорядочные половые связи. Понимаете, из‑за того, что мы можем с другими расами…
     Лиара посмотрела на Шепарда, ожидая его реакции. Джон молчал.
     – Честное слово, за этими сплетнями мало что стоит, – продолжила азари. – Когда кто‑нибудь из нас… ну… соединяется с представителем другой цивилизации, это очень сильное взаимодействие душ, глубокий духовный обмен. Мы не так легко вступаем в отношения, как о нас говорят.
     – Духовный обмен? – Джон, в своей манере, изогнул бровь. – Звучит, как какая‑то мистика.
     – Подлинный союз – это намного больше, чем просто… – Лиара опять запнулась, – чем просто спаривание. Это глубокая связь, эмоциональная и духовная, которая… как же это описать… Она выходит за рамки физической Вселенной! Две личности, такие разные, становятся как бы одной. Сливаются мысли, чувства, ощущения… Разумы скрещиваются друг с другом. Память и эмоции переплетаются и становятся одним единым восторженным целым. Это не похоже ни на что другое. Поэтому так тяжело это объяснить, никакие слова не подходят достаточно хорошо. Иногда это может переменить всю жизнь.
     – Звучит просто потрясающе, – медленно проговорил Джон. – То есть, Вы говорите, что…
     – Нет, что Вы! – на полуслове оборвала его девушка. – Ох… Опять у меня всё плохо выходит, да? Простите, капитан…
     – Джон.
     – Простите, Джон. Я просто пыталась объяснить, почему я так… Так сдержанна. Понимаете, для нас, азари, отношения – это не просто секс. Это способ, которым мы развиваемся, как общество, и эволюционируем, как вид. Это ось существования нашего народа, живая кровь цивилизации азари. Вот почему я ни разу… Ой… – девушка замялась было, но тут же нашлась и спешно продолжила. – Я хочу сказать, вот почему нам нужно очень осторожно выбирать себе партнёров.
     Шепард кивнул.
     – Что бы Вы ни решили, Лиара, я хочу, чтобы Вы были уверены в своём решении и ни о чём не жалели. У Вас… У тебя столько времени, сколько ты сочтёшь нужным.
     Девушка в знак признательности уткнулась гладким голубым лобиком в плечо капитана.
     – По нашим меркам, я почти подросток, – продолжила она, доверчиво глядя на Джона снизу вверх. – Мне ведь, по человеческому счёту, всего сто шесть лет. И большую часть жизни я занималась исключительно наукой. Я никогда серьёзно не думала о всём этом… об отношениях… Пока не встретила Вас… простите, тебя. Вы… Ты для меня особенный, Джон. Но столько всего случилось… Сарен, геты… жнецы! Боюсь, со всем этим я ещё не готова…
     – Время сейчас сложное, Лиара, – тихо ответил капитан. – Но это рано или поздно закончится. С нашей помощью. Тогда всё будет иначе. А пока…
     – Я понимаю. Пока слишком многое на кону. Мы не сможем целиком отдаться чувству, пока все мысли сосредоточены на Сарене. Я бы всей душой хотела, чтобы всё было по‑другому, но приходится жертвовать личным на благо Галактики. Опять как‑то неловко сказала… Патетически… Давайте, поговорим о чём‑нибудь другом?
     Проснулся интерком.
     – Капитан, мы в зоне подхода, – сообщил голос Джокера.
     – Понял, Джокер, – ответил Шепард. – Буду на мостике через три минуты.
     – Понял, кэп – через три минуты, – Джокер подтвердил приём и отключился.
     Джон перевёл взгляд на Лиару, вздохнул и грустно улыбнулся:
     – Мне нужно идти.
 * * *
     Джокер щёлкнул тангентой:
     – Хань Шань подход, Нормандия СР-1, добрый день. Готовимся к посадке, заход директорный с контролем по приводам. Дайте вектор и док причаливания.
     Ответил холодный мужской голос:
     – Нормандия, ваше прибытие не запланировано. Наши системы противокосмической обороны отслеживают ваш корабль. Назовите цель визита.
     Шепард взял второй микрофон и вмешался в переговоры:
     – Хань Шань подход, Нормандия. Задание Совета Цитадели. На борту спектр Совета.
     После короткой паузы, диспетчер ответил:
     – Нормандия, док Б-79, даю привод, подтвердите.
     – Подход, привод получен, спасибо, – с облегчением ответил Джокер.
     – Нормандия, подход, посадку разрешаю. Имейте в виду, по прибытии спектр Совета обязан пройти процедуру идентификации личности. Если ваши слова не подтвердятся, все присутствующие на борту будут задержаны до выяснения, а корабль реквизирован в пользу Новерианской Корпорации Развития. Работайте по приводам, по посадке доложите. Конец связи.
     – Весело тут у них, – не отрывая взгляд от экранов, сказал Джокер капитану. – Пожалуй, надо провести здесь следующий отпуск.
 * * *
     Когда «Нормандия» встала в крытый док, снаружи бушевала снежная буря. Хотя по меркам Хань Шань температура была вполне средней – чуть ниже нуля по шкале Цельсия – страшный ветер мог сшибить с ног и уволочь в буран любого, кто отважился бы высунуть нос на улицу.
     Команда ознакомилась с графиком увольнительных. Часть матросов тут же полезла в рундуки за тёплыми вещами, вахтенные и подвахтенные остались на местах, штурман Пресли и бортинженер Адамс должны были по очереди заменять капитана на время его отсутствия.
     Шепард собрал десантную команду в радиорубке:
     – Я иду представляться местной администрации, заодно узнаю всё, что смогу, о матриархе Бенезии. Вряд ли в аэропорту нас ожидает огневой контакт, так что временно все свободны. Будьте на связи.
     – Я с капитаном, – тут же ответила Лиара. Эшли собралась уже отпустить какую-то колкость, но азари немедленно пояснила: – Матриарх Бенезия – моя мать. Я должна… я просто обязана присутствовать.
     Уильямс поёрзала в кресле, но промолчала. Сидящий рядом Кайден приобнял её за плечи.
     – С разрешения капитана, я останусь. Займусь калибровкой артиллерии, – прогнусавил Гаррус. – Не помню, говорил я об этом или нет, но турианцы не очень хорошо переносят такой холод, и уж точно не испытывают от него удовольствия.
     – А я б пошёл, – пожав плечами, рыкнул Рекс. – Засиделся. Надо кровь разогнать. Если понадобится кого‑нибудь убить, совсем хорошо.
     – Вы, Тали? – спросил Джон.
     Кварианка смущённо наклонила голову. За стеклом её шлема лица было не разглядеть.
     – Вы говорили, что были сообщения о гетах, – тихо прожурчала она. – Если они появятся, Вам пригодится моя помощь.
 * * *
     В крытых доках погода была гораздо терпимее, чем снаружи. Конечно, мороз всё равно пощипывал кожу, но можно было хотя бы стоять на ногах, не цепляясь за всё, что под руку подвернётся – внутри доков, специально для защиты от дурной погоды выстроенных с большим запасом по длине, ветра не было.
     Едва Джон ступил на пирс, над его головой зависла парочка дронов с видеокамерами. Один из них облетел вышедших следом за капитаном Тали, Лиару и Рекса, другой так и остался висеть возле головы Шепарда. Метрах в ста от удерживающих «Нормандию» магнитных захватов пирс утыкался в широкую бетонную дорогу, в дальнем конце которой светился вход в терминал космопорта. Джон в сопровождении товарищей направился туда. Дроны неотступно летели следом.
     Когда капитан уже подходил к дверям здания, оттуда навстречу ему вышло несколько вооружённых фигур в униформе охраны «Эланус Риск Контрол Сервисез». Впереди шла коренастая, стриженая «ёжиком» брюнетка восточной внешности, за ней на небольшом расстоянии следовали турианец и мускулистая блондинка.
     – Довольно, – подняла руку брюнетка, когда расстояние между группами сократилось до пяти шагов. – Всем стоять.
     Шепард послушно остановился. Его товарищи встали за спиной командира, но так, чтобы при необходимости можно было легко открыть огонь.
     – Вы прибыли вне графика, – продолжила азиатка. – В рапорте указано, что среди вас имеется спектр Совета. Пусть он предъявит документы.
     – Спектр – это я, – коротко кивнул Джон. – Вот моя смарт-карта.
     – Ерунда, мэм, – не поворачивая головы, обратилась к начальнице блондинка. – Наверняка, подделка.
     – Нам нужно дождаться подтверждения, – сообщила азиатка, просканировав смарт-карту. – И сдайте оружие. На Новерии свои правила, оружие разрешено носить только сотрудникам охраны. Сержант Стирлинг, – женщина обернулась к светловолосой напарнице. – примите у них стволы.
     Едва сержант сделала шаг, Рекс молниеносным движением выхватил из‑за пояса свой тяжёлый дробовик. Тали в ту же секунду развернулась в полоборота и нацелила на сержанта миниатюрный пистолет-пулемёт. Лиара не тронулась с места, но кисти её рук окутало голубоватое облачко тёмной энергии. Стирлинг и молчавший до этой поры турианец немедленно вскинули штурмовые винтовки. Казалось, перестрелка неминуема.
     – Даже – не – пытайтесь, – с расстановкой прорычал кроган.
     Начальница охраны выпрямилась и заложила руки за спину.
     – Мы имеем право применить силу, – жёстко сказала она. – Считаю до трёх. Раз… Два…
     – Капитан Мацуо, отставить! – прозвучал женский голос из оснащённого камерой дрона. – Личность подтверждена. Спектры Совета и подчинённые им лица имеют право носить здесь оружие.
     Мацуо сделала знак рукой, и сотрудники охраны опустили оружие. Шепард кивнул, и его товарищи сделали то же самое.
     – Можете проходить, спектр, – спокойно сказала капитан Мацуо. – Надеюсь, в дальнейшем мы избежим недоразумений. Не держите на нас зла – мы выполняем свою работу. Паразини-сан встретит вас в здании.
 * * *
     Автоматические раздвижные двери бесшумно встали на место. Команда прошла через тепловую завесу, и настроение Шепарда сразу улучшилось. Трудно думать о плохом, когда с мороза попадаешь под тугую струю нагретого воздуха, вокруг играет негромкая музыка, из стоящего возле входа автомата доносится ароматный запах молотого кофе, а просторный зал освещён мягкими голубоватыми лучами светильников, имитирующих природное освещение местного светила.
     На Новерии бураны не редкость, поэтому, когда возможно, местные архитекторы старались строить не комплексы зданий, а одно большое многофункциональное строение. Таков был и космопорт Хань Шань – кроме стандартного набора любого космопорта, включающего в себя удобные залы ожидания, многочисленные таможенные посты, большую зону беспошлинной торговли и краткосрочную гостиницу, в этих стенах размещался чуть ли не целый небольшой городок. Тут были и офисы большинства сколько‑нибудь крупных предприятий Новерии, и блоки квартир для постоянного проживания (вход только по пропускам), и торгово-развлекательный центр, и кто знает, что ещё. Между собой разные функциональные зоны соединялись системами лифтов и эскалаторов. И везде, где бы посетитель космопорта ни остановился, чтобы оглядеться по сторонам, он легко мог заметить работников охраны правопорядка – неподвижно замерших на своих постах турианцев в униформе с буквами «ЭРКС» на спине, буравящих своими глубоко посаженными немигающими глазами любого, кто покажется им хоть немного подозрительным.
     Миновав зону досмотра (датчики оружия адски верещали, но полномочия спектра, хотя и частично, принимались на Новерии), Джон подошёл к стойке паспортно-визового контроля. Сотрудник пограничной службы, мужчина средних лет в красивой тёмно-синей форме с золотым галуном, споро проверил биометрические данные и подтвердил запись о прибытии. Шепард хотел было отойти, но его окликнула подошедшая к пограничнику женщина в деловом костюме. Женщина была определённо средиземноморских кровей – об этом говорили такие черты её внешности, как оливковая кожа, большие карие глаза, густые брови и чёрные волосы.
     – Здравствуйте, спектр, – приветствовала она капитана. – Меня зовут Джанна Паразини, я помощница администратора космопорта Хань Шань господина Анолеиса. Мне поручено встретить Вас и оказать необходимое содействие. Прежде всего, разрешите мне принести извинения за инцидент. Происшедшее никоим образом не имело цели Вас запугать или помешать Вашей работе. Охранное предприятие «Эланус Риск Контрол Сервисез», услугами которого мы пользуемся, очень ревностно относится к выполнению своих обязательств перед нанимателем.
     – Не слишком ли ревностно? – спросил Джон.
     – Совет директоров делает всё возможное для защиты частной жизни наших клиентов, – с ноткой гордости сказала Паразини. – Если они иногда и перегибают палку, клиенты только довольны.
     – Может быть, – качнул головой Джон. – Но помешать моему расследованию я не дам. Надеюсь, что сотрудники охраны это поймут.
     Джанна Паразини усмехнулась:
     – Всё же, я, со своей стороны, Вам также не советовала бы делать резких движений. Если Совет директоров решит предъявить Вам иск, не каждый адвокат рискнёт выступить в Вашу защиту.
     – Спасибо, я учту, – в свою очередь, улыбнулся Шепард. – Теперь к делу. Скажите, космопорт за последнее время не посещал кто‑нибудь… скажем так, необычный?
     – Необычный? – помощница администратора задумалась. – Нет, вряд ли. Я бы помнила.
     – Может быть, кто-то из «важных шишек»?
     Джанна оживилась.
     – Да. Буквально несколько дней назад прилетела матриарх азари, член совета директоров «Двойной Спирали», госпожа Бенезия.
     – Мама? – подала голос подошедшая Лиара.
     Джон подался вперёд:
     – У меня к ней есть несколько вопросов. Где я могу её найти?
     – Сразу после приезда Бенезия выехала в исследовательский комплекс «Двойной Спирали»… минуточку… «Пик-15». Дальнейшей информации не поступало, но практически сразу после её отъезда в нашем районе начался буран, который не утих до сих пор. Так что наверняка она ещё там.
     – И как туда попасть?
     – Прежде всего, Вам нужно разрешение на право покидать космопорт. Спектры спектрами, но у нас свободная экономическая зона, формально не входящая в Пространство Цитадели. Ряд прав, к которым Вы там, у себя, привыкли, здесь Вам тоже гарантируется, но на многие права наложено ограничение. В частности, свободу перемещения по планете мы предоставляем на общих основаниях. За разрешением на то, чтобы покинуть порт, Вы должны обратиться к администратору космопорта господину Анолеису. Его кабинет Вы можете найти по указателям, но я подскажу – тем более, это недалеко. Сейчас подниметесь на лифте на главный уровень, сразу после лифта налево. Я через несколько минут тоже буду там. До скорой встречи!
 * * *
     Джон с Лиарой, взволнованной перспективой скорой встречи с матерью, вошли в лифт. Двери закрылись, и кабина мягко поехала вверх. Из динамика зазвучал хорошо поставленный голос профессионального диктора:
     – Добро пожаловать в Порт Хань Шань, лучшее место в Галактике для независимых научных исследований. Чтобы сделать ваше пребывание максимально комфортным и не мешать другим, пожалуйста, выполняйте все предписания нашей службы безопасности. Эланус Риск Контрол Сервисез – пожалуй, лучшее предложение на рынке охранных услуг. Если у вас возникнут сложности, наши сотрудники с удовольствием окажут вам помощь. Приятного пребывания!
     Кабина остановилась, и двери мягко разошлись.
     В просторном зале было немноголюдно. За стеклом размещались магазинчики беспошлинной торговли. Кто-то дремал на диванчике в ожидании вылета, кто-то звонил по инструментрону. Некоторые стояли возле прозрачной стены и смотрели на бушующую снаружи снежную бурю. Впрочем, ничего, кроме массы несущихся практически горизонтально снежинок, разглядеть всё равно было невозможно.
     У двери в административную зону замерли два вооружённых пистолетами-пулемётами турианца из вездесущей ЭРКС. Шепард приложил смарт-карту к считывающему устройству, и дверь открылась. Джон с Лиарой оказались в приёмной. Размер этой комнаты был не меньше – а, пожалуй, и побольше – чем посольства людей и волусов с элкорами на Цитадели, вместе взятые. Помещение было хорошо обустроено для того, чтобы скрасить долгое ожидание – здесь были многочисленные столики с креслами, автоматы с бутербродами и прохладительными напитками, портативные видеопроигрыватели с наушниками, новостные терминалы и многое другое. Сейчас, однако, приёмная пустовала, и капитан с подругой, не тратя времени, прошли к противоположной двери.
     Джон нажал на кнопку звонка. Дверь тут же отъехала в сторону. За ней располагалась относительно небольшая комнатка с рабочим местом секретаря. Джанна Паразини встала, приветствуя посетителей:
     – Администратор Анолеис скоро освободится и вызовет вас, – с лёгким поклоном сказала она. – Может быть, вам пока что‑нибудь подсказать?
     При этом вопросе Шепард невольно поморщился – он невольно вызывал ассоциации с назойливыми продавцами в магазинчиках средней руки. Зато Лиара неожиданно оживилась:
     – Я дочь матриарха Бенезии. Вы не могли бы рассказать о том комплексе, куда она отправилась?
     Углы губ Паразини тронула извиняющаяся улыбка:
     – Видите ли… В окрестностях Хань Шань располагается семнадцать исследовательских комплексов. Все они замурованы в горы, во избежание вредных воздействий на окружающую среду, полностью автономны и обеспечивают в сумме несколько тысяч рабочих мест. К сожалению, я не могу знать информацию по всем и каждому комплексу. «Пик‑15» принадлежит компании «Двойная Спираль» – следовательно, там могут заниматься генетическими экспериментами, биотикой и так далее. Это всё, что мне известно.
     – Зачем же понадобилась такая сложность? В этой деятельности нет большой угрозы для общества.
     – Зато общество представляет угрозу для «Двойной Спирали». Луддиты устраивают нападения, потому что боятся потерять работу при дальнейшем развитии технологий. Натурёры боятся, что генетические эксперименты приведут к искажению естественной природы. Фундаменталисты боятся, что биотики захватят власть над миром, как, по их мнению, некогда случилось с вами, азари. К тому же, генетические эксперименты действительно не столь безопасны, как Вы думаете. Хотя, разумеется, они ведутся под строжайшим контролем – иначе Совет директоров сразу отозвал бы лицензию – всегда есть возможность случайно создать тяжёлую инфекцию, от которой нелегко будет найти средство. Чтобы такая инфекция не распространилась, и нужен уединённый лабораторный комплекс.
     – Кроме «Двойной Спирали» и «Эланус Риск Контрол Сервисез», или ЭРКС, здесь ведь есть и другие компании? – уточнил Шепард.
     – Да, конечно, – кивнула Джанна. – Новерия целиком является свободной экономической зоной, лояльной Совету, но формально не входящей в Пространство Цитадели. Один только Хань Шань сдаёт лаборатории в аренду нескольким сотням высокотехнологичных фирм разного масштаба. Две компании, которые Вы назвали, вместе с компанией «Синтетик Инсайтс», галактическим лидером в области виртуального и искусственного интеллекта, делят между собой контрольный пакет акций Хань Шань, да и, думаю, всей Новерии.
     – Вы сказали – и искусственного интеллекта?
     – Совершенно верно. «Синтетик Инсайтс» – одна из четырёх компаний во всём Пространстве Цитадели, которым разрешены разработки в этой области. Разумеется, с массой ограничений, среди которых, в том числе, обязанность все эксперименты проводить в хорошо защищённых от утечки лабораториях. Как и «Двойная Спираль», «Синтетик Инсайтс» страдает от противников их деятельности. Так, два года назад группа молодых кварианцев едва не пронесла в один из комплексов взрывное устройство с тактическим ядерным зарядом. Но охрана у нас надёжная, и «Синтетик Инсайтс» вкладывает в неё много денег. Разумеется, через посредство Совета директоров Новерианской корпорации развития и не без выгоды для администрации Хань Шань.
     – Охрана Хань Шань целиком лежит на ЭРКС?
     – Совет директоров Новерии получает у них скидку на охранные услуги. Кроме того, у «Эланус» преимущественное право получения заказов на разработку и поставку вооружения.
     Прожужжал зуммер, и надтреснутый тенорок быстро проговорил:
     – Капитан Шепард пришёл? Вызовите.
     Слегка поклонившись, Паразини повела рукой в сторону двери кабинета:
     – Господин Анолеис освободился и готов Вас принять. Остальных прошу подождать здесь.
 * * *
     Немолодой саларианец – лет тридцати, а то и больше, сидящий на своём стуле с выправкой, достойной турианца, и носящий свои черепные рога, как корону – не стал утруждать себя тем, чтобы встать.
     – Излагайте, – быстро прострекотал он. – Мне некогда развлекать беженцев из разгромленных колоний.
     Джона покоробил намёк на Мендуар.
     – Вижу, на то, чтобы изучить моё досье, время нашлось, – сухо ответил он.
     – Только глупец вступает в переговоры, не изучив представителей другой стороны, – с достоинством ответил Анолеис. – Не будем тратить время. Я буду сотрудничать с Вами ровно настолько, насколько этого требует Совет директоров. Бизнесмены затем сюда и прилетают, чтобы не возиться с законами и проверками.
     – Даже с проверками техники безопасности?
     Анолеис хмыкнул:
     – Вы говорите глупости даже для человека. Гибель сотрудников и потеря материалов – это убыток, даже не считая страховки. Любая компания сама обеспечит требуемый уровень безопасности. Просто решения здесь принимают те, кто умеет реально решать вопросы, а не горстка политиканов. Давайте к делу! Время – деньги!
     Шепард взял быка за рога:
     – Здесь «решает вопросы» некто Сарен Артериус?
     – Вы говорите об одном из своих коллег-спектров? Да, он крупный инвестор корпорации «Двойная Спираль», это очень влиятельная компания на Новерии.
     – Что «Двойная Спираль» для него разрабатывает?
     – То, что наши клиенты делают в своих лабораториях – их дело. Если мы будем заглядывать им через плечо, какой тогда смысл в Новерии вообще?
     – Я слышал, недавно в одну из лабораторий «Двойной Спирали» выехала матриарх азари, некто Бенезия, это верно?
     – Да, она отправилась в комплекс «Пик-15» несколько дней назад, с грузом и в сопровождении личного эскорта.
     – Что за груз?
     Анолеис дёрнул сухим ящерковым плечиком:
     – Большой. Тяжёлый. Опечатанный. Детекторы не обнаружили оружия. Остальное нас не касается.
     – Это мог быть протеанский артефакт?
     – Мог быть. Мог не быть. Мы не вмешиваемся в дела наших клиентов.
     – А что за эскорт?
     – Как обычно! Коммандос азари, личная гвардия матриарха.
     – Вам не показалось странным, что ей понадобился эскорт?
     – Почему? Это её дело. У матриархов азари есть право возить с собой хоть весь отряд коммандос. Наши правила оставляют за ними эту привилегию. Как у Вас, спектр, остаётся право носить оружие. Может, она опасается личных врагов?
     – Я должен с ней поговорить. Мне нужен пропуск на выезд из космопорта.
     – Боюсь, это невозможно, – без тени сожаления ответил Анолеис. – Комплекс «Пик‑15» относится к частным владениям, Вы не можете вторгнуться туда без разрешения хозяев. К тому же, он находится в горах Скади, там сейчас снежная буря. То, что Вы видели за окном – ерунда по сравнению с настоящим разгулом местной стихии. Там – действительно, непогода. Сообщение временно закрыто. Челноки не летают, горная дорога перекрыта в связи с повышенной опасностью.
     – Бенезия не сообщала, в чём цель её визита?
     – Если бы я и знал, не сказал бы. Могу лишь сообщить, что она входит в совет директоров «Двойной Спирали», а также выступает поверенным агентом Сарена Артериуса. Скорее всего, господин Артериус желает ознакомиться с ходом работ на комплексе «Пик‑15». Между прочим – минута моего времени стоит бюджету Хань Шань двенадцать кредитов.
     – Раз Вы не можете дать мне пропуск…
     – Не могу. По крайней мере, пока буря не притихнет, это вряд ли случится на неделе.
     – … то у меня вопросов больше нет.
     – Отлично. Пока Вы тут чесали языком, я получил больше десяти важных сообщений. Из них не меньше трёх срочных. Можете идти.
     Не обращая больше внимания на спектра, администратор Хань Шань углубился в работу.
 * * *
     – Ну как? – спросил подошедший за это время Рекс. – Пропуск один на всех, или каждому свой дал?
     – Вообще не дал, – с досадой ответил Джон.
     – Вот засранец, – рыкнул кроган. – Эти саларианцы…
     За спиной Шепарда Джанна Паразини выразительно кашлянула. Джон повернулся к ней:
     – Вы хотите что‑то сказать?
     Джанна быстро оглянулась по сторонам и, понизив голос, быстро проговорила:
     – Анолеис – не единственный, у кого можно получить пропуск на выезд.
     – Не обращаться же к контрабандистам.
     – Нет, конечно. Просто, видите ли… Вы, наверное, не работали в бизнесе, верно? Через бюрократию напролом никогда не пройти.
     – И что Вы предлагаете?
     Паразини прошептала почти неслышно:
     – Запомните имя – Лорик Киин. Я устрою вам встречу. В баре портового отеля, через полчаса. Турианец, на лице эмблема Таэтруса, не ошибётесь.
     И, уже нормальным голосом, добавила:
     – Спасибо за визит. Если будет необходимость, обращайтесь ещё.
 * * *
     В баре было немноголюдно. Какая‑то азари в ярко‑жёлтом платье обхаживала человека, одетого по моде танцоров диско второй половины XX века. Эшли с Кайденом, получившие передышку от корабельных забот, танцевали под лёгкую музыку с несколькими молодыми бизнесменами. Лорик Киин, турианец солидного возраста, меланхолично и со вкусом напивался за отдельным столиком.
     – Здравствуйте, – подошёл к нему Джон. – Вам обо мне звонили.
     – Ааа, день добрый! – радушно поприветствовал спектра турианец. – Присаживайтесь, пропустите рюмочку. Итак, что я могу для Вас сделать? Вы ведь тот спектр, который недавно прилетел, верно? И чем может помочь элитному бойцу Совета Цитадели старый неудачник?
     – Мне нужно посетить одно место. В горах неподалёку. А пропуска у меня нет.
     – А, так Вам нужен пропуск, – протянул Лорик. – Кто бы мог подумать. Что ж, Вы обратились по адресу.
     – Вы имеете право выдавать пропуска в обход администрации?
     – Не совсем так, – покачал головой турианец. – Видите ли, я – менеджер местного офиса «Синтетик Инсайтс». По крайней мере, пока. Мистер Анолеис, – Лорик слегка повысил голос. – закрыл мой офис под предлогом расследования по обвинению в коррупции.
     – Под предлогом?
     – Именно, – кивнул Лорик Киин. – Видите ли, наш администратор – очень интересная личность. Не то, чтобы я на что‑то намекаю, но с тех пор, как в его ведение попала арендная плата, он как‑то быстро разбогател. Так вышло, что я имел неосторожность заметить это… хм… скажем так, забавное совпадение.
     – Вы хотите сказать, что так называемая «арендная плата» включает в себя взятки Анолеису?
     – Именно, – прищёлкнул жвалами турианец. – И кое‑какой материал об этом я даже собрал. Чтобы его найти, мистер Анолеис нанял громил, выставил меня из моего же офиса, и сейчас эти его… э… временные сотрудники сильно заняты тем, что переворачивают мой офис вверх дном. Раз работать я сейчас всё равно не могу, то мой постоянный пропуск мне сейчас не очень‑то и нужен, верно?
     – И Вы хотите…
     – … предложить услугу за услугу. Вы заберёте из моего офиса улики на Анолеиса, а я дам Вам мой пропуск с правом использования местного гаража. Здесь есть, между прочим, и боевые вездеходы. Как я понимаю, спектрам разрешено ими пользоваться. Конечно, если есть пропуск.
     – А почему Анолеис, закрыв Ваш офис, не аннулировал заодно и пропуск?
     Лорик усмехнулся:
     – А зачем? Снаружи всё равно ничего нет, кроме снега, урагана и голодных натхаков. Ураган, положим, пройдёт, а остальное…
     – Что ж, хорошее предложение. По рукам.
     – Имейте в виду – есть ещё одна… как это у вас, у землян говорится? «Ложка дёгтя в бочке пива»? Возможно, головорезы Анолеиса не согласятся с Вами сотрудничать, и их придётся… допустим, уговорить. Он нанял солдат службы охраны Хань Шань. Насколько мне известно, начальника охраны, мисс Мацуо, он об этом не предупреждал.
     – У меня есть хорошие специалисты по уговариванию наёмников, – усмехнулся Шепард.
     – Замечательно. Возьмите, – Лорик Киин протянул Джону смарт-карту. – Это мой пропуск в офис. Без него Вы и в нужный лифт не войдёте. Здесь, – он достал небольшой внешний накопитель. – шифровальный ключ и специальная программа. Вставьте эту штучку в мой компьютер, сработает автозапуск, и дальше программа сама скопирует всё, что нужно. Да, и ещё одно – когда будете уговаривать наёмников Анолеиса, если можно, делайте это тогда, когда они не стоят на моём ковре. Кровь плохо отстирывается.
 * * *
     Тали сидела за компьютером. Программа Лорика Киина успешно запустилась, и копирование найденных им материалов на накопитель шло полным ходом. Шепард и Рекс охраняли вход.
     – Обновили оружие? – поинтересовался Джон.
     Кроган кивнул:
     – Тут есть, чем поживиться. Контрабандист на контрабандисте. Встретил кое‑кого из наших, он вывел на ханара-торгаша, а у этих медуз чего только нет. Вон, – Рекс качнул головой в сторону кварианки. – и куколке что‑то там для скафандра прикупили.
     – Готово! – подала голос Тали’Зора.
     – Тогда пошли на выход, – кивнул Шепард, открывая дверь. Он тут же остановился. В грудь капитана смотрели три штурмовых винтовки.
 * * *
     – Не думаю, что вам разрешено здесь находиться, – процедила сквозь зубы сержант Стирлинг. – Сержант Кайра Стирлинг, «Эланус Риск Контрол Сервисез». За то, что вы здесь устроили, Анолеис в два счёта вышвырнул бы вас с планеты. Но ему этого делать не придётся. Знаете, что на моей планете делают с убийцами полицейских?
     – Это кто полицейские? Те уроды с пушками? – Урднот Рекс пренебрежительно ткнул через плечо в сторону двух трупов. – Мы пришли в гости к другу, его в офисе нет, а тут эта шпана копошится. Ни «здравствуйте», ни «проходите, пожалуйста», так ведь? Конечно, мы немного огорчились. А когда мой босс огорчается, он может и рожу обглодать.
     – Шутка, – добавил Шепард.
     – Конечно, шутка, – кивнул кроган. – Рожу я сам обгладываю. Твоя как, тебе очень нужна?
     – То, что вы представляете здесь закон, не даёт вам права его нарушать! – из‑за спины товарищей вставила своё слово Тали. – Вы превышаете свои полномочия, за взятку нарушая неприкосновенность чужой собственности.
     – Мы не хотели драки, – заключил Джон. – Они даже не стали нас слушать.
     – И я не стану, – ответила Стирлинг. – Открыть огонь!
     Яростно зарычав, Рекс одной рукой столкнул капитана с линии огня, а другой в это время послал вперёд мощный биотический импульс. Наёмники попадали, будто кегли. Сержант в перекате укрылась за кадкой с каким‑то подобием фикуса. Тали немедленно послала туда импульс с инструментрона. Стирлинг прижала руки к вискам и, застонав, скорчилась. Джон, благодаря Рексу успевший занять выгодную позицию за креслом, открыл огонь.
     Вскоре всё было кончено.
     – Почему сержант среагировала на импульс? Она что, замаскированный гет? – спросил Шепард у кварианки.
     – Нет, она обычный человек, – ответила Тали. – Потому и сработало. Это новая разработка, я её здесь купила у контрабандистов – даёт импульс, который воздействует на болевые нервные центры противника. Ставится только на специализированные инструментроны для техников, к стандартным, к сожалению, не подходит.
     – Неплохо, – кивнул Джон. – Буду иметь в виду.
 * * *
     Как ни в чём не бывало, бойцы вышли из лифта. Пройдя метров десять по коридору, они оказались в баре отеля. Шепард оставил здесь Лиару, и теперь высматривал её по залу. Найдя, он помахал девушке рукой и направился к ней. К Рексу подошёл кроган чуть пониже его самого. Горб крогана был покрыт клетчатой черно‑белой накидкой, традиционной для кочевого клана Гататог.
     – А, Инаморда! – осклабился Рекс. – Неплохие пушки. Уже пригодились.
     – Прямо здесь? – с уважением рыкнул в ответ Инаморда.
     – Слыхал, в офисе «Синтов» возня была? Ну так это мы.
     – Крут. Слушай, у меня предложение есть.
     – Я в найме, но валяй.
     – Знаешь такую, Елену Блейк?
     – Из важных шишек у земных бандитов, так? Она нашему капитану предлагала контракт на парочку человек, да у капитана свои дела.
     – Ты слышал, здесь готовится аукцион?
     – Теперь слышал.
     – Ты знаешь, кто выставляет товар?
     – Как обычно, много кто.
     – Тонн Актус распрода…
     – Актус?! – взревел Рекс. – Да я ему башку оторву и в глотку вобью! Где он, аукцион этот? Сейчас капитана предупрежу, и поехали!
     – Вдвоём?
     Рекс махнул лапой в сторону ушедшей с капитаном Тали.
     – Вон, куколку возьму. Если капитан её со мной отпустит. Кстати, для неё у тебя есть что?
     – Нет, – качнул головой Инаморда. – Опольда знаешь?
     – Откуда? Мы только прилетели.
     – Короче, возле кабинета Анолеиса по лестнице вверх, там магазинчик. Держит его ханар, звать Опольдом. У него этого добра… Хоть пыжакам раздавай. На любой вкус.
 * * *
     Джон с Лиарой пили горячий шоколад с корицей. Снежная буря за окном располагала именно к такому напитку, согревающему и повышающему настроение.
     – Почему ты не взял меня с собой? – спросила девушка.
     – Я предполагал, что будет перестрелка, а ты… Думаю, ты стала слишком важна для меня, чтобы рисковать, – ответил Шепард.
     – Я волновалась за тебя.
     – Для меня риск намного меньше – не хочу сказать плохого слова об ЭРКС, но они понятия не имеют ни об экипировке спектра, ни о его подготовке. К тому же, тебе нужен хотя бы бронекостюм. Кстати, спасибо, что напомнила – Урднот Рекс здесь неплохо экипировался, я ему поручу подобрать и тебе бронекостюм и винтовку.
     – Достаточно пистолета, – покачала головой Лиара. – Моё главное оружие – моя биотика, лишняя тяжесть только помешает восстанавливать силы. Мне и пистолет понадобится только для того, чтобы не оставаться беззащитной между биотическими приёмами. А вот бронекостюм не помешает, но только лёгкий – в тяжёлом я не смогу эффективно работать с тёмной энергией.
     – Хорошо. Сейчас вызову Рекса.
     Джон поднял левую руку, на запястье которой был закреплён инструментрон, собираясь позвонить, но тут прибор запиликал сам. Капитан вскинул брови и нажал кнопку приёма. На небольшом экранчике появилось лицо Джанны Паразини.
     – Капитан?
     – Госпожа Паразини?
     – Говорят, что в офисе «Синтетик Инсайтс» был какой‑то шум, – задумчиво проговорила секретарь Анолеиса. – Вы ничего об этом не знаете?
     – Господин Киин говорил, что там орудуют головорезы, нанятые его личным врагом, – ответил Джон. Усмехнувшись, он добавил: – Неким врагом из саларианцев.
     – Хитрите? – слегка повысила голос Джанна. – Хорошо. Через десять минут я подойду к бару отеля. Давайте поговорим наедине. И до того, как Вы встретитесь с Лориком Киином. Обставим это так, как будто Вы… скажем, приглашаете меня на свидание.
     Закончив разговор, Шепард посмотрел на Лиару.
     – Всё хорошо, – кивнула она. – Встретимся позже. Когда нам никто не помешает.
 * * *
     Пользуясь небольшим запасом времени, Джон решил посетить гараж. Без пропуска, конечно, всё равно не выехать, но капитан решил заранее ознакомиться с доступными боевыми вездеходами.
     У дверей дежурил турианец в красно‑синей спецовке техника.
     – Спектр, верно? – дружелюбно спросил он сиплым простуженным голосом.
     Шепард кивнул:
     – Совершенно верно. А Вы – …
     – … старший техник смены. Можете звать меня Лилихьеракс. Пропуск Вам выписали?
     – Пока нет.
     – Тогда сожалею – я бы пропустил, но здесь турникеты автоматические, Вы не пройдёте. Пришлось – тут все так и норовят за чужой счёт проехаться. Местечко коррумпировано до предела, – Лилихьеракс махнул рукой. – Никакой чести. Я‑то до отставки военным техником был, золотое время… Простите, заболтался. Старею. Что я могу для Вас сделать?
     – Расскажите хотя бы, что здесь вообще творится.
     Взор турианца затуманился, как у любого, кто пытается собрать в уме последние сплетни:
     – Из последнего? Проблемы на исследовательской станции «Пик‑15»… Анолеис прикрыл местный офис «Синтетик Инсайтс». По‑тихому, центр до сих пор не в курсе… Что ещё… А… Матриарх азарийская ещё прилетела. С вот такими грудями вот в таком декольте. Техники на собственных слюнях поскальзывались. Как раз на «Пик‑15» уехала. Прямо перед тем, как сообщение закрыли. Странные там дела творятся…
     – Вот как?
     – Да, странные, – Лилихьеракс кивнул. – Сообщение закрыли формально из‑за метели, но это‑то как раз тут не редкость. А вот спутниковая связь до сих пор не отказывала. Да и вообще местечко тёмное. Чем там занимаются – никто не рассказывает. А кто из наших туда ездил – возвращается неразговорчивым. Сейчас вообще связь пропала. Даже сигнал готовности к приёму не проходит. Взорвалось там всё, что ли?
 * * *
     Когда Паразини вошла в бар, Джон уже ждал у дверей. Женщина протянула ему руку, и капитан прикоснулся к ней губами. Затем они отошли к столику в углу.
     – Позвольте представиться, – начала Джанна.
     – Вы уже называли своё имя, – напомнил Шепард.
     – И всё же, я представлюсь ещё раз, – внезапно жёстким голосом сообщила женщина. – Следователь Паразини, отдел служебных расследований Новерианской Корпорации Развития.
     – Служебных расследований? – капитан приготовился к неприятному разговору.
     Паразини, словно бы скучая, обвела взглядом зал, прежде, чем ответить.
     – Совету директоров известно о делишках Анолеиса. Я шесть месяцев работаю под прикрытием.
     – Мне так казалось, что коррупция на Новерии в порядке вещей.
     – В меру. Главное – не раскачивать лодку. Пока личный интерес не отпугивает клиентов, никто косо не посмотрит. Но Анолеис зарвался, и его аппетиты начали серьёзно мешать бизнесу.
     – Зачем Вы мне это рассказываете?
     – Думаете, зря я вывела Вас на Киина? Я хочу, чтобы Вы убедили его дать показания. Сейчас большая часть доходов Хань Шань идёт лично в карман Анолеиса. Совет директоров это никак не может устроить.
     – Вы же работаете у Анолеиса. Вы разве не можете просто взять его записи и…
     Джанна рассмеялась.
     – Он, конечно, жулик, но он же не дурак! Что, по‑Вашему, я могла бы там увидеть? «Дорогой дневник, в этом месяце я украл три миллиона кредитов». Так? Конечно, косвенные улики там найдутся, но свидетельские показания совершенно необходимы. И Лорик Киин – как раз тот свидетель, который нам нужен.
     – А сами Вы к нему обращались?
     – Я же секретарь Анолеиса! Вы думаете, так он мне и поверит, назначит встречу в тёмном месте и принесёт все материалы?
     – Допустим, я соглашусь. Но как быть с пропуском? Мне нужен пропуск на выезд, мне нужно право на использование боевых вездеходов из гаража Хань Шань, мне нуж…
     – Услуга за услугу. Вы мне помогаете – я оказываю Вам полное содействие.
     – По рукам. Только расскажите – что меня может ждать на станции «Пик 15»?
     Паразини помрачнела.
     – Непосредственно перед тем, как погода испортилась, от них пришёл код «Омега». Это означает тяжёлое нарушение безопасности на станции. Пока не будет дан отбой, туда нельзя никому.
     – А если отбоя не будет?
     – Если в течение определённого времени отбоя не будет, совет директоров поставит на голосование вопрос об уничтожении комплекса. Одна боеголовка с антиматерией покончит с любым загрязнением, будь оно биологическое, химическое или какое-нибудь ещё.
     – А матриарх?
     Джанна вздохнула.
     – У корпорации будут осложнения с Республиками Азари, но они, в конце концов, поймут необходимость такого решения.
     – Не могли действия матриарха Бенезии спровоцировать инцидент на станции?
     – Нет, – покачала головой Паразини. – Она прилетела уже после получения кода «Омега».
     – Вы же говорите, туда никому нельзя?
     – На самом деле, скорее, никому нельзя оттуда. Так что она взяла шаттл, загрузила в него кучу ящиков, отряд своих коммандос и улетела последним рейсом. Сразу после этого началась буря, и сообщение шаттлов прервали.
     – А что было в ящиках?
     – Неизвестно. Коммандос их охраняли, как своих детей. Никого не подпускали. Знаю только, что они были тяжёлые. Так Вы поговорите с Киином насчёт показаний?
     – Сделаю всё, что смогу.
 * * *
     Лорик Киин тяжёлым взглядом вперился в лицо Шепарда. Его жвалы медленно двигались. Наконец, он медленно произнёс:
     – То есть теперь, когда Вы завладели моим пропуском, моими уликами, моей деловой информацией, Вы хотите диктовать мне, как я должен распорядиться теми данными, которые по крупицам собирал несколько лет? Хорошенькое дело. Я, знаете ли, не заинтересован в публичных сценах.
     Джон вздохнул и повторил:
     – Вы же знаете – весь Хань Шань от Анолеиса стонет. Если Ваши показания помогут отправить его за решётку, Вам вся Новерия спасибо скажет.
     – Кроме наёмников Анолеиса. Они всадят в меня обойму, а потом бросят в метель на корм натхакам. Повезёт ещё, если я умру раньше, чем эти милые зверушки придут на запах.
     – Я оставлю здесь нескольких солдат. Они Вас в обиду не дадут. Кроме того, мой фрегат послужит Вам убежищем до суда.
     – Это уже лучше. Но для того, чтобы «Синтетик Инсайтс» могли и дальше держать здесь офис, нужно иметь хорошие отношения с советом директоров.
     – Совет директоров спит и видит, как бы сместить Анолеиса. Они ещё и благодарить Вас будут.
     – Что ж… Будем считать, Вы меня убедили.
     Шепард кивнул, нажал несколько кнопок на инструментроне и, когда Джанна Паразини ответила на вызов, сказал только одно слово:
     – Согласен.
     – Жду, – ответила Паразини и сбросила вызов.
 * * *
     – А теперь, – с явным удовольствием объявил ведущий. – наш особый лот. Подлинные фамильные доспехи клана Урднот. Их любезно предоставил для аукциона уважаемый Тонн Актус, всем нам известный коллекционер древностей. Как известно, Урднот Джаррод, возглавлявший клан сотни лет, был убит в очередной междоусобной войне, поэтому сейчас Урднот остался без главы, и можно не опаса…
     – Как бы не так! – встал со своего места огромный кроган. – У клана есть глава. Я, Урднот Рекс, заявляю исключительные права на этот «лот»! Есть желающие оспорить?
     – Только пикните, ублюдки, я вас в собственном соку изжарю, бош’тет! – взвилась рядом с Рексом юная кварианка.
 * * *
     – У меня как камень с души свалился, – облегчённо вздохнула Джанна. – Цифрокопии всех материалов я уже отправила по защищённому каналу в Совет Директоров.
     Шепард, Аленко и Уильямс в полной боевой выкладке стояли перед столом секретаря. Все были готовы к операции.
     – Знаете… – продолжила Паразини. – я, если честно, даже не очень‑то и рассчитывала, что вы мне действительно поможете. Спектры редко снисходят до наших делишек.
     – Вид у Вас не очень‑то радостный, – заметил Джон.
     – На самом деле, я в экстазе, – призналась следователь. – Ощущение такое, будто кончился последний тяжёлый рабочий месяц перед долгожданным отпуском. Что ж, пора кое‑кого арестовать. Жаль, нет времени переодеться во что‑нибудь поудобнее. Длинные юбки не очень способствуют таким делам.
 * * *
     – Давай быстрее, куколка! – прорычал Рекс. Он одной лапищей из последних сил удерживал биотический щит, отражающий выстрелы. Другая лапа прижимала к груди трофей – сверкающий иридиевым покрытием кроганский доспех.
     – Перегрев! – в отчаянии крикнула Тали.
     Щит распался. Кроган принял на бронекостюм длинную очередь одного из нападавших, заслонив собой кварианку. Кинетические барьеры погасили скорость пуль, но энергия, питающая встроенный в костюм генератор барьеров, уже заканчивалась.
     Девушка метнула горсть гранат, и нападающие снова попрятались. Пользуясь этим, Рекс с Тали после длинной перебежки заняли новое укрытие – опрокинутый набок стол секретаря аукциона.
     Тонн Актус лежал посреди зала в луже голубой турианской крови, нелепо выгнув сведённые смертной судорогой конечности. Устроитель аукциона – Клод Брильи, один из видных криминальных авторитетов и личный враг Елены Блейк, данные на которого она передавала Шепарду на Цитадели – тяжело дыша, пытался зажать рану в правом лёгком и тоже был определённо не жилец. Однако, посетителей аукциона было определённо намного больше. К тому же, Инаморда получил серьёзное ранение и, хотя по‑прежнему рвался в бой, не мог удерживать равновесие и копошился в углу, пытаясь встать хотя бы на четвереньки.
     Внезапно раскрылась входная дверь и через неё в помещение вбежало штук десять свежих бойцов.
     – Кончено, – со слезами в голосе прошептала Тали.
     – Рад, что довелось с тобой сражаться. Ты – настоящий боец, – хлопнул её по спине Рекс. – Мы умрём в бою!
     Новые бойцы оцепили периметр.
     – Наконец‑то! – крикнул им партнёр Клода Брильи, Серджио Бонати. – Мы уже…
     Он не договорил. Один из бойцов вскинул винтовку и уложил пулю ему в центр лба.
     – Что? – не поверила своим глазам Тали’Зора.
     В двери показалась пожилая, но стройная женщина.
     – Добрый день, джентльмены, – поздоровалась Елена Блейк. – Рада, что у вас всё хорошо. А где же наш хвалёный спектр?
 * * *
     – Это возмутительно! – кричал Анолеис. – Что Вы себе позволяете? Одно моё слово – и Вы не найдёте больше работу нигде в этом секторе!
     – Да-да, конечно. Не сомневаюсь, – сквозь зубы процедила Паразини, затягивая гибкие наручники на запястьях саларианца.
     – Эй, спектр! Как Вас там… Шепард! – не сдавался тот. – Что Вы смотрите? Арестуйте её!
     – У меня другое мнение, – усмехнулся Джон. – Но Вы имеете право хранить молчание.
     – И надеюсь, – добавила Паразини. – что Вы этим правом, наконец, воспользуетесь.
 * * *
     Елена Блейк арендовала зал в лучшем ресторане комплекса зданий Хань Шань. После нескольких обязательных тостов, долженствующих укрепить видимость связи между руководством и наёмниками, веселье неизбежно разделилось. За одним столом пировали наёмники Блейк, за другим – матросы «Нормандии» вперемешку с коллективом офиса «Синтетик Инсайтс». За отдельным столом собрались Шепард со своими бойцами, Лорик Киин, заметно повеселевший после снятия блокировки с офиса, Джанна Паразини и сама Елена Блейк.
     Внешне веселясь, Джон, тем не менее, был погружён в раздумья. Использовать «Мако» с фрегата Совет Директоров так и не дал. Пропуск Киина оказался нужен ему самому, поскольку больше его работе никто не мешал. Джанна Паразини выбила для него новый, но местные вездеходы не были столь вместительны, как это положено бронетранспортёру – это были скорее небольшие танкетки на три места экипажа, и на один пропуск даже спектр мог взять лишь одну машину. Приходилось выбирать. Как ни хотелось Шепарду оставить Лиару на «Нормандии», поступить так он не мог – даже холодный расчёт подсказал бы, что на предстоящей встрече с Бенезией Лиара будет просто незаменима, а сердце, кроме того, подсказывало, что не брать девушку на встречу с её матерью, с которой, кроме того, она не виделась полвека, по меньшей мере неправильно. Оставалось одно свободное место. Гаррус Вакариан показал себя отличным водителем, но, если танкетку придётся спешно чинить, в условиях такого мороза толку от турианца может быть немного. Урднот Рекс, несмотря на его заверения в обратном, в стычке за фамильные доспехи серьёзно пострадал. О том, чтобы вместе с Лиарой Т’Сони взять с собой Эшли Уильямс, капитан и помыслить отказался. Тали’Зора нар Райя и Кайден Аленко, похоже, были лучшими кандидатами на эту роль. С одной стороны, Тали лучше всех разбиралась в гетах. С другой стороны, на Новерию пришло подтверждение о присвоении Кайдену воинского звания штабс‑лейтенанта. Джон, правда, склонялся к мысли, что это говорит в пользу решения оставить Аленко в Хань Шань – в случае отсутствия Шепарда, он теперь мог заменять капитана на борту «Нормандии», наравне с Чарльзом Пресли и Грегом Адамсом, и на время визита в исследовательский комплекс Джон планировал отдать Кайдену руководство остающейся частью десанта.
     Мысли капитана прервала Елена Блейк:
     – Кажется, спектр, я Вам кое‑что должна за оказанную услугу. В конце концов, это же были Ваши люди. Без них – а значит, без Вас – я бы не справилась. Теперь, когда мои бывшие компаньоны, так порочившие наш бизнес, мертвы, синдикат полностью под моим контролем. Я обещаю – наша организация ограничится только азартными играми и контрабандой технологий. Да, в Пространстве Цитадели контрабанда незаконна, но там для нас и игорного бизнеса хватит. А в свободных экономических зонах вроде Новерии или, к примеру, Иллиума, контрабанда разрешена – разумеется, при определённых разумных ограничениях.
     – Всем известно, что синдикат торгует наркотиками и рабами. Вы собираетесь это в одночасье изменить?
     Гангстер задумалась, затем ответила:
     – Возможно, Вы и правы. Эти два идиота настолько дискредитировали организацию, что, может быть, проще будет начать всё с чистого листа. Почему я не заказала их раньше? Загубить такое дело…
     – Посмотрим. Но если я узнаю, что Вы продолжаете дело Бонати и Брильи…
     – Не узнаете. Я не настолько глупа, чтобы нарушать слово, данное спектру. Иначе я бы не дожила до таких лет. Что‑нибудь придумаю. В конце концов, есть ещё миры Терминуса.
     – Даже миры Терминуса, по‑моему, лучше, чем Новерия, – подключился к разговору Джокер. – Даже не знаю, что меня тут больше достало – холод или корпорации. Один отморозит тебе зад, а другие продадут его прямо из‑под тебя.
     На другом конце стола Рекс глушил ринкол.
     – Вот и всё, – пробормотал он, глядя в упор на Тали. – Вот и всё! – повторил он, со стуком поставив стакан. Несколько капель кроганского ликёра выплеснулись через край и, с шипением проев скатерть, принялись за поверхность стола.
     Тали на всякий случай отодвинулась – даже небольшая дырочка в гермокостюме могла означать для неё тяжёлую болезнь.
     Рекс продолжил:
     – Вот этот вот кусок металла – это то, чем дорожили поколения моих предков. То единственное, о чём я вспоминал, покидая свой клан. То, ради чего погибли все эти ублюдки на аукционе. Стоило оно того?
     Кроган сжал челюсти и уставился своими маленькими красными глазками куда‑то в бесконечность.


Пик-15

     На ваш запрос отвечаем следующее. После битвы на Шаньси Джек Харпер был взят в плен солдатами Десоласа Артериуса и позже передан генералу Уильямсу в ходе стандартной процедуры обмена военнопленными. После войны Харпер отправился на отдых на Иллиум, где пропал без вести. Предположительно Харпер снова был схвачен генералом Десоласом Артериусом либо его братом Сареном Артериусом, после чего отбыл на Палавен и погиб в ходе вооружённого инцидента в храме Валлувианских жрецов.
Отдел секретных расследований – штабу Альянса Систем
     – Говорят, Анолеиса арестовали, – заметил Лилихьеракс. – Вы с этим, случаем, не связаны?
     – А если связан? – прищурился Шепард.
     – Тогда было б хорошо, если б Вы и с остальными разобрались. Коррупционеров здесь полно. Но я понимаю, да, – старший техник качнул рогатой головой. – Задание Совета Цитадели прежде всего. Может, как‑нибудь, со временем. Вам как, пошустрее букашку или покрепче?
     – Они не все одинаковые?
     – Ха, – Лилихьеракс хмыкнул. – Для техника двух одинаковых машинок не бывает. У каждой – свой характер, это я Вам говорю. Между прочим, Бенезия хотела часть своих коммандос отправить на наших машинах, что‑то они там возились, но потом передумали, все уехали на броневичках «Двойной Спирали».
     – У них есть боевая техника?
     – А как же! В дальние поездки без этого никак. Природа здесь суровая. Из лёгкого транспорта только челноки летают – когда такого безобразия, как сейчас, снаружи не творится. А по земле – ни‑ни. Стая натхаков любую машину перевернёт и вскроет, как банку с консервами. Только если по территории комплекса туда‑сюда проехаться.
     – Вы можете показать вездеход из тех, которые собиралась взять матриарх Бенезия? Думаю, мы на таком и поедем.
     Пройдя через небольшой коридорчик, Джон, Лиара и Тали вслед за Лилихьераксом подошли к гаражу.
     – Вон там, – техник махнул рукой, – вдоль стены боевые вездеходы.
     Они подошли поближе.
     – А что за контейнеры там сложены? – заинтересовалась Лиара.
     – Это Бенезия оставила, – охотно объяснил Лилихьеракс. – В её машины всё не влезло, потому она и хотела пару наших арендовать. Кстати, вы не родственницы? Нечасто встречаю азари с этими… как их… бровями.
     – Я её дочь, – потупила взор девушка.
     – Такая юная?
     – Бенезия была уже матриархом, когда я родилась. Так получилось.
     – Капитан, – предостерегающе крикнула Тали’Зора. – Я знаю, что в ящиках!
     Контейнеры начали раскрываться, превращаясь в стрелковые и ракетные платформы гетов. В туманном воздухе заплясали лучи лазерных прицелов.
     – Вызывайте охрану! – на правах спектра приказал Лилихьераксу Шепард, одновременно одной рукой отталкивая Лиару за ближайшую машину, а другой выхватывая из заспинного магнитного держателя штурмовую винтовку. Тали, не дожидаясь команды, уже укрылась за выступом стены и оттуда посылала электромагнитные импульсы, выжигающие схемы гетов.
     Команда ЭРКС появилась, когда всё уже было кончено.
     – Что это за твари? – капитан охраны Маэко Мацуо было удивилась, но тут же взяла себя в руки и начала раздавать приказы: – Рассыпаться! Перекрыть всё! Никого не впускать и не выпускать! Живо!
     Джон подошёл к начальнику охраны:
     – Здесь была засада гетов. Мы её отбили.
     – Геты? По‑Вашему, я настолько глу… – Мацуо осеклась, увидев обломки. – Но откуда они здесь взялись?
     – Их привезла матриарх Бенезия, – с горечью произнесла Лиара Т’Сони. – Под видом грузовых контейнеров. Вот откуда.
     Мацуо отрицательно помотала головой:
     – Это невозможно. Багаж прошёл через сканеры. Ни источников энергии, ни нулевого эле…
     – А Вы не допускаете, что источники энергии могли быть доставлены заранее и установлены уже здесь? – с ноткой превосходства заметила Тали.
     Мацуо помолчала, затем её глаза расширились:
     – Но если это так… Их здесь может быть ещё очень много!
     – Точнее? – Шепард принял деловой тон. – Десятки? Сотни?
     – По меньшей мере несколько десятков, – кивнула Мацуо. – Насколько я могу судить, по большей части вне комплекса космопорта. Возможно, они увезены на «Пик‑15».
     Вздохнув, капитан охраны заключила:
     – Я должна доложить ситуацию Совету Директоров. Могу я попросить вас не разглашать то, что здесь произошло? Если слухи о гетах распространятся, возникнет паника.
 * * *
     – Почему? – с болью в голосе спросила Лиара.
     Вездеход подъезжал к исследовательскому комплексу. Дорога была сложной. Узкий горный серпантин, занесённый толстым слоем снега, видимость из‑за бурана почти нулевая, с правого борта почти на всём протяжении дороги скальная стена, с левого – обрыв. В туннелях машину поджидали группки гетов, в расширениях, предусмотренных для разъездов встречного транспорта, были на скорую руку установлены башенные турели.
     – Что «почему»? – повернула к девушке свою непроницаемую маску Тали.
     – Я помню Бенезию любящей, заботливой матерью, справедливым матриархом. Откуда такое коварство, такая жестокость? Все эти засады, турели… В гараже мог оказаться кто угодно! Туристы, дети…
     – Гетам не знакомо понятие гуманности, – пожала плечами кварианка.
     – Но Бенезия – не гет!
     – На Феросе – одной из человеческих колоний, атакованных гетами – мы встретили бывшую сотрудницу Вашей матери. Она рассказывала, что в корабле Сарена есть что‑то вроде гипноизлучателя, он подавляет волю и меняет мысли. Капитан, – Тали покосилась на ведущего машину Шепарда. – говорил, что корабль остался со времён жнецов…
     – Я помню, – кивнула Лиара. – Мы видели это вместе.
     – А жнецов геты считают богами, – закончила Тали’Зора. – Значит, любой, попавший под влияние корабля Сарена – «Властелина» – возможно, начинает думать, как гет. Я только предположила, ничего личного.
     Вездеход плавно затормозил у дверей исследовательского комплекса.
     Въезд в гараж был перегорожен перевёрнутым и сильно разбитым «Гризли». Машина выглядела так, будто её пытались разобрать на металлолом, не имея подходящих инструментов и просто отрывая куски, чем придётся. Ворота гаража отсутствовали напрочь. Похоже, здесь кто‑то попал в серьёзную передрягу.
     Оставив арендованный вездеход на дороге, только отогнав его с дороги на площадку возле гаража, Шепард остановил двигатель. Бойцы вышли из машины.
     Подойдя к двери, Джон приказал Тали достать дробовик и, на случай засады, держать дверь под прицелом. Затем он нажал кнопку переговорного устройства. Прозвучал сигнал, но изнутри никто не ответил. Тогда капитан нажал кнопку открывания двери, просто на всякий случай. Однако, вход не был заблокирован кодом – дверь бесшумно отъехала в сторону. За ней располагался небольшой вестибюль, совершенно безлюдный.
     – Вымерли они тут все, что ли? – вполголоса пробормотал Джон.
     – Я скачала карту, пока мы были в порту, – подала голос Тали. – Это только станция. Здесь принимают грузы и людей, основной комплекс расположен дальше, он вмурован в скалы. Туда ведёт монорельс.
     – Но ведь кто‑то же должен здесь дежурить.
     – Может быть, на время бури персонал эвакуирован?
     – Разве что. Но стены‑то здесь крепкие, дежурную бригаду должны были оставить.
     – Может, их перебили геты? – спросила Лиара.
     – А трупы?
     – Похоронили.
     – Геты‑то? – скептически заметила Тали.
     Лиара замолчала.
     – Остаётся одно, – заключил Шепард. – Идём дальше. Либо мы кого‑нибудь встретим, либо дойдём до монорельса и уедем в основной комплекс. Пошли.
     Он нажал кнопку, и внутренняя дверь, ведущая, судя по табличке, на склад, послушно открылась.
     – Геты! – крикнула Тали.
     Бойцы укрылись за ближайшими грузовыми контейнерами и открыли огонь на поражение.
 * * *
     – Заметили? – спросил капитан, когда противник был подавлен.
     – Как‑то легко справились, – кивнула Тали.
     Гетов было относительно немного – пара ракетных платформ с усиленной бронёй. Однако, отряд был усилен группой наёмных кроганов. Тем не менее, бойцы справились с ними действительно удивительно быстро. Внимание противника как будто отвлекало что‑то ещё.
     – По‑моему, мы их застали совершенно врасплох, – задумчиво проговорила Лиара.
     – А для чего они здесь сидели, как не как раз на такой случай? – продолжила мысль Тали, попутно оглядывая склад.
     Джон тем временем прислушивался – динамик под потолком что‑то неразборчиво вещал.
     – Энергии не хватает, – заметила кварианка, проследив его взгляд. – Наверное, давно на автономном режиме.
     – Сможете добавить?
     – Немного.
     Тали некоторое время рассматривала стены, наконец, найдя то, что искала, подошла к стене, достала из инструментрона пару гибких проводов с металлическими щупами на концах и воткнула их в обнаруженный разъём. Затем девушка нажала пару кнопок, и приятный женский голос под потолком зазвучал ясно и отчётливо:
     – Вниманию персонала! Все системы сильно повреждены. Территория заражена биологически опасным материалом. Интерфейс виртуального интеллекта отключён из‑за нехватки питания. Вниманию персонала! Все системы силь…
     Тали отключила инструментрон.
     – Нужно восстановить подачу электроэнергии, – доложила она капитану. – Без этого виртуальный интеллект не заработает, а он наверняка управляет в том числе и монорельсом.
     – Выполняйте, – кивнул Шепард.
     Девушка огляделась.
     – За той дверью, – она махнула рукой, – должен быть вход на саму станцию. Там же наверняка и ядро виртуального интеллекта. Если мы проследим, куда от него идёт проводка, мы и питание наладим.
     – Пошли, – скомандовал Джон.
     Втроём бойцы подошли к нужной двери. За ней располагался узкий коридорчик, в котором стояли пулемётные турели определённо земной системы.
     – Почему они смотрят не в ту сторону? – спросила Лиара.
     Действительно, турели были сориентированы не на вошедших бойцов. Их стволы были направлены на дверь лифта, ведущего к станции.
     – Похоже, тот, кто их установил, думал не о том, чтоб никого не впускать, а о том, чтобы никого не выпускать, – задумчиво произнёс капитан. – Тали, проверьте, в спину они нам не выстрелят?
     – Уже проверила, – мгновенно ответила кварианка. – Не выстрелят, если мы не передумаем заходить в лифт.
     – Не передумаем, – кивнул Джон.
     Дверь кабинки открылась, и бойцы зашли внутрь. Лифт медленно поехал вверх.
     – Согласно карте, – начала Тали’Зора, – лифт ведёт к вершине. Там расположены основные жилые и технические помещения станции, перрон монорельса и… геты!
     Последнее слово девушка выкрикнула, предостерегая команду – на боевом сенсоре её инструментрона появились огоньки, указывающие местоположение противника.
     Шепард нажал кнопку, и лифт остановился между этажами.
     – Много?
     – Две‑три… точно, три платформы, – ответила Тали. – Стоят неподвижно… Похоже, стерегут… Но непонятно, кого.
     – То есть?
     Вместо ответа кварианка показала экран инструментрона.
     – Я подключилась к одной из платформ, – пояснила она. – Когда их немного, это не так сложно сделать. Не уверена, что смогу перехватить управление, но картинку с камеры мы сейчас наблюдаем.
     Гет, к которому подключилась Тали, стоял неподвижно с плазменным ружьём ближнего боя наизготовку. Он держал на прицеле вход в небольшую комнатку. Однако, комната была пуста, а других дверей в ней не было.
     – Зачем ему охранять пустую комнату? – спросила Лиара.
     – Если и охранять, почему он держит под прицелом не подход к ней, а само помещение? – добавила Тали. – Здесь никого нет. И не будет, дверей же тоже нет.
     – Дверей нет, но входы есть, – заметил Джон.
     – Как так?
     – Вентиляция, – капитан ткнул пальцем в изображение. Возле пола виднелось отверстие системы вентиляции и отопления.
     – Оно же маленькое, – с сомнением в голосе ответила Лиара. – Даже дрон не пройдёт.
     – Дрон не пройдёт, но я видел кое‑что, что…
     Джон не договорил. Из отверстия один за другим побежали зелёные тараканы-переростки, точь-в-точь как те, которые в лаборатории «Цербера» обгладывали труп контр‑адмирала Кахоку. Изображение зарябило – гет выжигал тараканов плазмой.
     – Вонь там стоит, наверное, – пробормотала азари, сморщив хорошенький носик.
     – Это Вы и имели в виду? – с уважением спросила Тали капитана.
     Шепард кивнул:
     – Вот таких мы и видели в лаборатории группы «Цербер».
     – Мы с Рексом не натыкались, – призналась девушка.
     – Лейтенант Аленко и сержант Уильямс могли бы рассказать больше, – заметил Джон. – Я видел только ошмётки, они взрываются при попадании. Но если здесь есть они, значит, могут быть и другие. Вот те куда опаснее – ростом метра три, с жёстким панцирем, да ещё и с биотическими способностями. Таких я в той лаборатории видел сам. Мы с Гаррусом Вакарианом уложили троих, и это было непросто.
     Пока они разговаривали, гет успешно отразил волну атакующих тараканоподобных тварей, и снова стоял в ожидании следующей атаки.
     – Что будем делать, командир? – спросила Тали’Зора. – Попробуем проскочить, пока геты заняты насекомыми?
     – Не факт, что они атакуют всех одновременно, – покачал головой Джон. – Да и с тремя гетами мы бы справились – на складе их было больше. Но вот сможем ли мы одновременно бороться ещё и с этими существами… Пока их сдерживают геты, но если мы их уничтожим, насколько далеко мы пройдём?
     – И что же делать?
     – Пока попробуем уловить, как часто здесь появляются эти «тараканы», затем попробуем проскочить в одну из пауз. Перестреляем гетов, потом заблокируем вентиляционные ходы. Людей здесь всё равно явно не осталось, а обогрев нам не нужен, мы не собираемся задерживаться.
     – Смотрите! – вдруг крикнула Лиара, указывая на экран инструментрона Тали.
     Камера гета явно разворачивалась. Похоже, платформа меняла позицию. Через несколько секунд стало ясно, по какой причине – две другие платформы сражались с огромным членистоногим, метра два высотой.
     – Вот таких мы и повстречали, – заметил Шепард.
     Существо своим изогнутым телом и длинными усами напоминало огромную креветку. Перебирая суставчатыми лапами, оно довольно быстро перемещалось то вперёд, то назад, успешно избегая попаданий ракетной платформы. Вокруг усов мерцало голубоватое свечение накопленной тёмной энергии – у существа явно были неплохие биотические способности. Гет, камерой которого пользовалась Тали, присоединился к остальным. Их членистоногий противник, улучив момент, метнул шар тёмной энергии в ракетную платформу. Сдетонировали заряды, и куски гета разлетелись на несколько метров. Пули из штурмовой винтовки второй платформы даже не долетали до прочного хитинового панциря существа – только небольшие вспышки биотического щита показывали места попаданий. Гет с плазменным ружьём подобрался, наконец, почти вплотную к существу и открыл огонь. Ему удалось подпалить панцирь, прежде, чем удар мощной клешни, вероятно, вывел его из строя – по крайней мере, изображение с камеры пропало.
     – Пора! – сказал капитан.
     Нажатием кнопки он запустил лифт. Через несколько секунд кабина прибыла на место, и двери раскрылись.
     Неведомый зверь как раз покончил с последним гетом и, заметив высыпавших из лифта бойцов, быстро побежал в их сторону, не обращая внимания на занявшуюся огнём хвостовую пластину панциря.
     Ещё в лифте Джон установил в штурмовую винтовку боезапас повышенной бронебойной способности и распределил обязанности. Теперь группа действовала слаженно и быстро. Лиара при помощи биотики создала на пути существа сингулярность, и оно будто запнулось на бегу, притянутое к миниатюрной чёрной дыре. Тали тут же послала электромагнитный импульс, нейтрализующий биотический щит монстра, и Шепард длинной очередью в упор пробил панцирь. Животное несколько секунд подёргалось и издохло.
     – Ну и тварь, – с ноткой восхищения протянула Тали.
     – Это может означать, что группа «Цербер» вступила в отношения с «Двойной Спиралью», – задумчиво произнёс капитан. – Возможно, даже с Сареном. Откуда‑то ведь эти креветки-переростки попали в лабораторию.
     – Или наоборот, в «Цербере» их вывели, а Сарен приобрёл, чтобы создать армию таких чудищ, – добавила кварианка.
     – Вряд ли, – покачала головой Лиара. – Во‑первых, что в таком случае им делить с гетами?
     – Неразумные существа. Вышли из‑под контроля, пришлось ликвидировать, – выдвинула версию Тали.
     – Как вариант, но всё‑таки – не обижайтесь – это немного натянутая версия. Кроме того, есть ещё и во‑вторых… впрочем, нет. Маловероятно.
     – И всё же? – подбодрил девушку Шепард.
     – Я слишком молода, и не могу этого помнить… Даже моя мать родилась позже. Это практически невозможно…
     – Говорите же! – не сдержалась Тали.
     – Это существо очень похоже на рахни.
     – Рахни?! – удивилась кварианка.
     – Их не видели почти две тысячи лет, я знаю. Поэтому и сочла это маловероятным. Сначала они были уничтожены везде, кроме их родного Суэна, а затем и Суэн кроганы подвергли массивной орбитальной бомбардировке, там не осталось ничего живого. Рахни жили в подземных реках и скальных норах, но всё это было превращено в оплавленную кашу. Как они могли бы появиться здесь, посреди Аттического Траверса? И всё же…
     – Тут, пожалуй, мог бы помочь Рекс, но ему ещё несколько дней восстанавливаться. Кем бы эти существа ни были, они нам столько времени не дадут, – решительно сказал капитан. – Впрочем, и Рекс их самих не видел. Насколько я помню, в рахнийских войнах участвовал его дед, даже отец уже не застал ни одного рахни. Пошли! Нужно заблокировать все вентиляционные и отопительные ходы.
 * * *
     – Всё, – доложила Тали, сверившись с картой. – Больше ходов нет.
     Через разбитые выстрелами окна в помещение уже намело целые сугробы. До инцидента оно, вероятно, служило залом ожидания – здесь были и зоны отдыха, и небольшое кафе самообслуживания, и какое‑то табло, ныне разбитое вдребезги. Сейчас здесь делать было нечего.
     – Пошли дальше, – скомандовал Джон, и бойцы прошли в дальний конец помещения. Здесь располагался ещё один лифт.
     – Не нравится мне здесь, – полушёпотом сказала Лиара, когда кабина тронулась. – Отдаёт какими‑то тёмными тайнами.
     Выйдя из кабины, боевые товарищи оказались в зале примерно десять на пятнадцать метров размером. В дальнем конце копошилась группа из трёх зеленоватых «тараканов». Заметив бойцов, они тут же побежали навстречу. Их встретили плотным огнём. «Тараканы» полопались, оставив после себя клубы желтовато‑зелёного дыма. Тали включила анализатор инструментрона и присвистнула.
     – Что такое? – обернулся к ней Шепард.
     – Почти чистый хлор! – воскликнула кварианка. – Хорошо, что вы не снимали масок!
     Разобравшись с нападавшими животными, группа получила передышку, и капитан огляделся. В левой стене была автоматическая дверь. Подвешенная к потолку тускло светящаяся табличка с изображением монорельсового поезда ясно давала понять, что это – выход на перрон. На табличке возле двери в правой стене был изображён знак радиационной опасности. В дальнем конце коридора висело целых две таблички. На одной был изображён параболоид спутниковой антенны, на другой – значок в виде нескольких концентрических окружностей, пересечённых стрелками, маркировка вычислительного центра.
     – А вот и резервная энергосистема, – показала на вмонтированный в стену пульт Тали.
     Стена возле пульта была повреждена, и из‑за фальшпанели свисал пучок перебитых проводов.
     – Повреждения не очень обширные, – оценивающе заметила кварианка. – Думаю, я смогу восстановить питание.
     – Я могу чем‑нибудь помочь? – участливо спросила Лиара. – Я, конечно, не техник, но на раскопках приходилось многое делать самой.
     – Спасибо, я справлюсь, – ответила Тали. – Тут нужна тонкая работа, мы будем друг другу мешать.
     Повозившись минут десять, кварианка заправила сращенные кабели обратно в стену и залатала фальшпанель омнигелем. Затем она нажала кнопку на пульте, и тускло светившиеся таблички ярко загорелись. Из динамика под потолком раздался голос:
     – Критическая ошибка запуска. Интерфейс виртуального интеллекта отключён. Требуется ручная загрузка.
     – Похоже, нам туда, – Шепард махнул рукой в сторону таблички с символом вычислительного центра.
     Небольшая комната с круглыми стенами, вдоль которой стояли шкафы с компьютерным оборудованием, не освещалась. Напротив двери, через которую вошли бойцы, располагалась ещё одна. На табличке над ней была изображена спутниковая антенна. Сигнальные светодиоды на панелях в основном не горели. Светились только красные сигналы подачи резервного питания. Найдя главный терминал, Джон включил систему вручную. На голографическом дисплее появилось трёхмерное изображение человеческой девушки.
     – Добрый день, – поздоровалась девушка. Голос был тот же самый, что ранее звучал из динамиков. – Похоже, Вы пытаетесь восстановить работу систем комплекса. Вам нужна помощь?
     – Да, пожалуйста, – ответил Шепард. – Кто Вы?
     – Я – виртуальный интеллект комплекса «Пик‑15». Можете звать меня «Мира». Позвольте узнать Ваше имя.
     – Командор Шепард. Специальный корпус тактической разведки Совета Цитадели.
     – Минуту. Проверяются полномочия спектра.
     Изображение девушки застыло. Загорелся глазок системы распознавания лиц.
     – Не удалось связаться с центральной базой данных, – сообщила Мира. – Повреждена система связи. Использую последнюю локальную копию… Спектр Джон Шепард, человек. Ваши полномочия подтверждены. Предоставлен доступ к системам станции. Просьба учесть, что для некоторых действий, в частности, сопряжённых с коммерческой тайной, может быть необходим привилегированный уровень доступа. Для получения привилегированного уровня доступа Вам необходима помощь представителей руководства корпорации «Двойная Спираль». Система готова к работе. Вы можете связаться с Мирой через любой голографический интерфейс комплекса «Пик‑15». Можете задавать вопросы.
     – Мне нужно найти матриарха Бенезию, – попробовал наудачу Шепард.
     – Матриарх Бенезия отбыла на монорельсовом поезде во вспомогательную лабораторию станции «Расселина» комплекса «Пик‑15». Внимание! В настоящее время монорельсовый транспорт не действует.
     – Что нужно для включения монорельсового транспорта?
     – Минуту. Производится диагностика систем.
     Изображение снова застыло. Спустя некоторое время Мира вновь ожила:
     – Критический сбой: главный реактор отключён в связи с экстренными мерами безопасности. Требуется ручной запуск. Критический сбой: отключена система связи. Итого найдено два критических сбоя. Причины неработоспособности монорельсового транспорта: нехватка питания, отсутствие связи. Для включения монорельсового транспорта нужно: запустить главный реактор, исправить систему связи. Диагностика произведена. Можете задавать вопросы.
     – Почему отключён главный реактор?
     – Прошу прощения, в это время виртуальный интеллект был отключён. Возможные причины отключения главного реактора: неисправность реактора, аварийное загрязнение лаборатории. Текущая диагностика не показывает неисправностей реактора. Предположительная причина: аварийное загрязнение лаборатории. Можете задавать вопросы.
     – Почему при аварийном загрязнении лаборатории отключается главный реактор?
     – Предполагается, что биологические загрязняющие объекты могут погибнуть при критическом снижении температуры. Можете задавать вопросы.
     – Миленько, – хмыкнула Лиара. – Выпускаем на волю бешеных тварей, потом отключаем отопление и ждём, пока они позамерзают?
     – Как запустить главный реактор? – продолжил расспрос Джон.
     – Необходимо открыть клапаны системы подачи жидкого ядерного топлива. В качестве топлива используется раствор нитрата плутония‑239 в тяжёлой воде. Команда требует подтверждения с пульта ручного управления реактором. Можете задавать вопросы.
     – Почему система связи необходима для работы монорельса, в чём состоит неисправность и как её исправить?
     – Система связи соединяет центральный блок со всеми подкомплексами и системами комплекса «Пик‑15». Без работоспособной системы связи центральный блок не может управлять монорельсом, и во избежание аварии срабатывает предохранительная система торможения. Текущая диагностика не показывает неисправностей системы связи. Предположительная причина: чрезвычайная ситуация высокого уровня в риск‑лаборатории станции «Расселина». При возникновении чрезвычайной ситуации во избежание серьёзных последствий связь со станцией согласно протоколу действий в аварийных ситуациях прекращается, а для исключения возможности нарушить протокол соответствующие кабели автоматически отстреливаются из гнёзд сетевого маршрутизатора. Текущая диагностика показывает отсутствие кабелей станции «Расселина» в соответствующих гнёздах. Сетевой маршрутизатор находится на крыше здания, в котором мы находимся. Попробуйте подключить кабели. В случае сохранения режима чрезвычайной ситуации высшего уровня после получения соответствующего сигнала маршрутизатор автоматически отстрелит кабели обратно. В случае снижения уровня чрезвычайной ситуации или её ликвидации маршрутизатор перезагрузится и просигнализирует о готовности. Можете задавать вопросы.
     – Мне нужна вся доступная информация о последней чрезвычайной ситуации.
     – Прошу прощения. Запрос слишком общий. Уточните запрос.
     – Записи журнала событий от первых сведений о чрезвычайной ситуации до отключения интерфейса виртуального интеллекта.
     – Риск‑лаборатории станции «Расселина»: чрезвычайная ситуация низкого уровня, биологическое загрязнение в отделении «Гамма». Введены локальные меры безопасности: изоляционная камера сработала успешно. Риск‑лаборатории станции «Расселина»: чрезвычайная ситуация высокого уровня, прорыв изоляционной камеры. Введены промежуточные меры безопасности: аварийная остановка монорельсового транспорта, отключение связи. Комплекс «Пик‑15»: чрезвычайная ситуация высшего уровня. Введены крайние меры безопасности: комплекс закрыт, ведётся эвакуация персонала в убежища, отправлен код «Омега», включено резервное энергоснабжение, реактор аварийно заглушен, виртуальный интеллект отключён. Конец запрошенного периода. Можете задавать вопросы.
     – Какого рода загрязнение произошло?
     – Прошу прощения. Доступ к информации ограничен. Обратитесь к представителю руководства корпорации «Двойная Спираль». Можете задавать вопросы.
     – Мы здесь видели членистоногих существ двух видов. Один вид – зеленоватые, около полуметра длиной, выделяют хлор. Другой вид – бурые, около двух‑трёх метров высотой, владеют биотическими способностями. Они прибыли со станции «Расселина»?
     – Прошу прощения. Доступ к информации ограничен. Обратитесь к представителю руководства компании «Двойная Спираль». Можете задавать вопросы.
     – Почему при крайних мерах безопасности виртуальный интеллект отключается?
     – Протокол крайних мер безопасности подразумевает отключение виртуального интеллекта. По команде из штаб‑квартиры корпорации «Двойная Спираль» далее может последовать стерилизация и очистка памяти, программ и базы данных виртуального интеллекта. Можете задавать вопросы.
     – Спасибо, это всё, что мне нужно.
     – Хорошо, командор Шепард. Конец сеанса.
     Изображение погасло.
     – Что ж, ситуация ясна, – обратился Джон к команде. – Включаем реактор, восстанавливаем связь, и на монорельс. Едем на станцию «Расселина» и наводим там порядок.
     – Если там много таких тварей, которая уничтожила трёх гетов? – робко спросила Лиара.
     – Тем хуже для них, – жёстко усмехнулась Тали. – Капитан придумал хорошую тактику. Против одного она сработала, сработает и против остальных.
 * * *
     – Так, вроде всё, – кивнула Тали. – Реактор работает, линии подключены. Проверить виртуальный интеллект?
     – Не будем терять время, – решил капитан. – Всё, о чём сообщила система, мы сделали. Если возникнет какая‑то новая проблема, на перроне наверняка есть терминал.
     По прорубленному в скале туннелю группа перешла в лифт, ведущий к перрону монорельса.
     – Вы входите в транзитно‑очистной пункт, – любезно сообщила Мира, пока кабина лифта поднималась. – Внимание! В очистной камере наблюдается загрязнение. Выход на перрон не рекомендуется.
     – Что ещё за загрязнение? – вскинул бровь Шепард, взяв наизготовку свой «Ковалёв».
     – Наверняка опять эти существа! – Лиара передёрнула плечиками.
     Двери лифта открылись. Джон, идя впереди, готовился в любой момент открыть огонь.
     До конца коридора бойцы дошли без приключений. Путь к перрону лежал через камеру очистки. За дверью слышалось шуршание и подозрительное стрекотание.
     – Как пить дать, они, – кивнул Шепард.
     – И их много, – протянула Тали, глядя на боевой сенсор.
     Лиара кивком головы указала на дверцу в стене коридора:
     – Пост управления очисткой. Посмотрим, что можно сделать.
     Группа зашла в помещение поста управления. Джон включил экраны наблюдения. Лиара ахнула – камера очистки была битком набита такими же коричневыми «креветками», с одной из которых бойцы едва расправились втроём. Чудовища копошились на полу, скребли клешнями по запертой двери и время от времени то одно, то другое выпускало голубоватый шар тёмной биотической энергии, пытаясь взломать камеру.
     – А тут не предусмотрено какой‑нибудь экстремальной «очистки» на такой случай? – задумчиво спросила кварианка.
     – Я надеялся, что Вы это мне сами скажете, – ответил Шепард, задумчиво оглядывая многочисленные кнопки и верньеры на пультах.
     – Посмотрите! – Лиара указывала рукой куда‑то в угол за пульт.
     В луже зелёной крови лежал саларианец в лабораторном халате. Верхняя часть его рогатой головы была разбита выстрелом из пистолета. Пистолет он до сих пор сжимал в своей сухопарой лапке. На небольшом столике помаргивал светодиодом планшет с электронным журналом дежурства. Джон провёл пальцем по экрану, и тот засветился. Капитан нажал кнопку воспроизведения последней сделанной записи.
     Сквозь скрежет и клацанье клешней едва удавалось разобрать стрекотание саларианца:
     – … контрольная гру… ырвались из… они… не уйти… вверх по тонне… Простите. Руковод… не може… рушить… гите, пока сможе…
     Запись закончилась.
     – Покончил с собой, потому что был замешан? – предположила Тали.
     Лиара покачала головой:
     – Для саларианцев это нехарактерно. Скорее всего, он решил, что надежды выжить нет, и самой лёгкой смертью будет самоубийство.
     Джон подошёл к терминалу Миры и нажал кнопку.
     – Здравствуйте, командор Шепард, – виртуальный интеллект опознал пользователя. – Можете задавать вопросы.
     – Самый радикальный метод очистки очистной камеры.
     – Самая радикальная предусмотренная очистка, которая может быть запущена с пульта поста управления – плазменная очистка. Для её запуска нажмите соответствующую кнопку. Это третья кнопка слева в нижнем ряду второго пульта слева. Можете задавать вопросы.
     – Спасибо, пока всё.
     – Хорошо, командор Шепард. Конец сеанса.
     Джон нажал кнопку. Мониторы наблюдения залило ярким светом. Из камеры очистки послышался жуткий многоголосый визг, сразу же оборвавшийся. После очистки на мониторах наблюдения снова появилось изображение. Очистная камера была пуста, через отверстия в полу быстро утекала вода вперемешку с пеплом.
     – Путь свободен. Пошли к монорельсу, – скомандовал капитан.
 * * *
     Вагончик замедлил ход и вскоре остановился. Шепард вышел на перрон станции «Расселина» и огляделся. На платформе, кроме него и Лиары с Тали, не было ни единой живой души. Лавочки для ожидающих пассажиров были исцарапаны, некоторые перевёрнуты. Над дверью в дальнем конце перрона светился алым транспарант с изображением колбы, в которой что‑то пузырилось. Вероятно, это означало вход в какой‑то из лабораторных корпусов. Подойдя, Джон убедился, что дверь не только заблокирована, но и обесточена. Сбоку небольшая лесенка, спускающаяся с перрона, вела к другой двери. Над ней были изображены двухэтажные койки армейского образца. Очевидно, там должны располагаться жилые помещения. Когда капитан нажал кнопку, дверь послушно отъехала в сторону, и бойцы вошли в холл. Дверь закрылась за ними. Обернувшись, Шепард обратил внимание, что с обратной стороны над дверью горел транспарант с изображением вагончика монорельса, точно такой же, как в центральной станции. В противоположной стороне холла было две двери. Над одной были изображены те же койки, над второй – колба, объятая пламенем. Видимо, это и был вход в риск‑лаборатории.
     Джон подошёл к двери с изображением колбы и нажал кнопку вызова. Появилось изображение Миры:
     – Здравствуйте, командор Шепард, – с готовностью поприветствовал Джона интерфейс виртуального интеллекта. – Для посещения риск‑лабораторий необходим электронный пропуск.
     – Полномочия спектра, – заявил капитан.
     – Сожалею, – сообщила Мира. – В целях безопасности электронный пропуск содержит ключ дешифровки команды запуска лифта. При его отсутствии запуск принципиально невозможен. Можете задавать вопросы.
     – Вопросов нет, – пожал плечами спектр. – Нужен пропуск – добудем.
     – Хорошо, командор Шепард. Конец сеанса.
     Изображение погасло.
     Джон перешёл к соседней двери, нажал кнопку, и вход немедленно открылся. За дверью находилось четверо турианцев и трое людей, все в униформе сотрудников охраны ЭРКС. Стволы их автоматов были направлены Шепарду в грудь.
     – Отставить, – скомандовал смуглый, наголо бритый человек.
     Сотрудники охраны опустили оружие.
     Квадратное помещение размером примерно десять на десять метров, очевидно, служило вестибюлем жилого отсека. Дальнейший проход перегораживала сооружённая из грузовых контейнеров баррикада. За ней и находились сотрудники охраны.
     Командир охраны подал знак, и один из турианцев отодвинул пару ящиков, давая Джону с товарищами пройти за баррикаду. Когда они прошли, турианец немедленно закрыл проход.
     – Простите, – сказал бритый, обмениваясь рукопожатием с Шепардом. – Неизвестно, что могло приехать на монорельсе.
     – Эти твари могут управлять транспортом? – недоверчиво спросил Джон.
     – Чёрт их знает, – устало произнёс бритый. – Фактически, мы ни в чём не можем быть уверены. Я увидел, что Вы – человек, и, фактически, этого достаточно, чтобы я не стал стрелять. Но, в общем и целом, я хочу знать, кто вы такие.
     – Джон Шепард, спецкорпус тактической разведки Совета Цитадели. А Вы?
     – Эрно Вентралис, капитан охраны корпорации «Эланус Риск Контрол Сервисез». Если вы прибыли за этими тварями, то, в общем и целом, вы как раз вовремя. Дарёному коню вообще в зубы не смотрят, тем более, фактически, хорошо вооружённому.
     – Вы знаете, что здесь произошло?
     – На той неделе эти существа захватили риск‑лаборатории. Оттуда выбрался один Хан Олар – в общем и целом, один из учёных – да и тот не в себе.
     Помолчав секунду, Вентралис добавил:
     – Фактически.
     – И что потом? – спросил Шепард.
     – Фактически, мы и глазом не моргнули, а эти твари уже ломились на мой пост. Нас тогда было, в общем и целом, куда больше.
     – Что это вообще за существа?
     Вентралис пожал плечами:
     – Я не ксенобиолог. Моё дело – сражаться, а не изучать. Фактически, я знаю достаточно для своей работы – они быстрые, злобные, и их до черта много. Мы дали код «Омега». Совет директоров прислал, фактически, одну азари, она вчера зашла в риск-лаборатории, и… с тех пор, в общем и целом, ничего не известно.
     – Мама? – вырвался возглас у Лиары.
     – Матриарх Бенезия? – спросил Джон. – Она всё ещё там?
     – Не знаю. Фактически, вряд ли она что‑то могла сделать в одиночку.
     – Матриарх может выживать долгое время, – с надеждой в голосе вставила реплику Лиара.
     – Как можно попасть в риск‑лаборатории? – продолжал выяснять Шепард.
     Вентралис сунул руку в карман и, спустя пару секунд, извлёк оттуда пластиковую карточку:
     – Это электронный пропуск. Без него лифт не заработает. Да, кстати – если вам нужно, не знаю, панацелином запастись, раны осмотреть, если есть, то внизу лазарет. Главврач – доктор Коэн.
     – Кроме вас, станция как‑нибудь охраняется?
     – В общем и целом, система безопасности достаточно хорошая, чтоб не озираться по углам. Вы почему интересуетесь?
     – Просто впечатлён вашими действиями. Продержаться с горсткой бойцов целую неделю – дело нелёгкое.
     На лице Эрно Вентралиса появился намёк на улыбку.
     – В такие места назначают только лучших, – ответил он с ноткой гордости. – Но и система безопасности хороша, это верно. Без неё, фактически, тут уже никого бы не осталось, кроме этих тварей – мы уже которые сутки без сна тут на стимуляторах сидим… а куда деваться? Особенно мне нравятся турели и система камер. С центрального поста можно видеть всё, что происходит в каждом закоулке, а сектора обстрела перекрывают всю площадь. Фактически, один человек может следить за всеми лабораториями и жилой зоной. Кроме риск‑лабораторий.
     – Чем вообще занимаются в риск‑лабораториях?
     – Без понятия. Меньше знаешь – крепче спишь. Пока никто не погиб – вообще не мои проблемы. Комплекс полностью отрезан от сети, можно только послать разведчика на лифте. Но своих людей я на смерть не отправлю. Нас, фактически, и так мало осталось. Так, в общем и целом, риск‑лаборатории построены в гигантском леднике, так что, на крайний случай, совет директоров нажмёт кнопку, и там всё затопит. Фактически, туда обычно ездят прямо с центральной станции на отдельном монорельсе, а лифт только на случай ЧП.
     – Могли эти жуки выйти оттуда? Или они пришли откуда‑то снаружи?
     – Хотите моё личное мнение? Эти лаборатории и существуют, чтобы делать таких тварей.
     – Что ещё вы можете сказать об этих существах?
     – Спросите доктора Олара. Фактически, он один смог выбраться из риск‑лабораторий. Вы его заметите – единственный волус на территории. Он на нижних эта… Чёрт, все по местам, живо! Держать строй!
     Из вентиляционного отверстия один за другим полезли крупные коричневые членистоногие. Некоторые выпускали облачка хлора, и почти все размахивали длинными подобиями усов, заканчивающимися крепкими острыми клешнями.
     Когда отряд отбил атаку, Эрно Вентралис достал из стоявшего поблизости ящика баллон и распылил по помещению дегазационную смесь. Повернувшись к Шепарду, он с благодарностью кивнул:
     – Спасибо за помощь. И вот так – каждые два‑три часа. И зачем они сюда лезут – непонятно. Фактически, даже звери понимают, что не надо совать нос туда, где по нему больно бьют. Эх… сюда бы пару огнемётов. Кнопку нажал – и полная комната жареных жуков. Ну да ладно. В общем и целом, я рассказал всё, что знаю. Смотрите сами. Хотите – прямиком в лабы идите, но только без нас. А хотите узнать чего – фактически, кроме Олара, никто больше не в курсе.
 * * *
     Общая комната представляла собой довольно просторное помещение площадью под сотню квадратных метров, но сейчас в нём было тесновато. Вдоль стен стояли наспех поставленные походные койки, на них лежали раненые – кто спал, кто тихо постанывал. В центре неловко топтался, стараясь никого не придавить, огромный элкор. На свободных местах кучковались учёные в белых (впрочем, уже изрядно замызганных) халатах – в основном, люди и турианцы – и грудился нехитрый скарб. Некоторые из ведущих в жилые блоки дверей были заблокированы. Возле них дежурили сотрудники ЭРКС, наёмная охрана. Одну из стен подпирала дева азари в ярком, жёлтом с серыми абстрактными узорами, комбинезоне – она медитировала с закрытыми глазами.
     – Не жарко здесь, – пробормотала Тали, увеличивая обогрев своего герметичного одеяния. – Энергию экономят.
     Лиара нерешительно подошла к стоящей азари. Едва она приблизилась, азари открыла глаза и недовольно спросила:
     – Ну? Я тут пытаюсь успокоиться, медитирую. Вопросы?
     – Простите, – Лиара смутилась. – Смотрю, Вы не в халате и не в униформе… Вы учёный?
     – Недавно перевели. Молекулярная генетика, специализируюсь по биотически усиленным аллеле-специфичным гибридам. Алестия Айэллис. Вы?
     – Лиара Т’Сони, археолог. Я здесь не работаю, я ищу свою мать – матриарха Бенезию. Может, Вы что‑то знаете? Говорят, она спускалась в риск‑лаборатории, и с тех пор не возвращалась.
     – Если Вы не знаете, то уж мне‑то откуда знать? – мрачно пожала плечами Алестия.
     Губы Лиары задрожали:
     – Зачем Вы грубите?
     Алестия обрубила:
     – Вы прервали мою медитацию. Насколько грубо надо сказать, чтоб Вы от меня отстали?
     Лиара открыла рот, но не нашла, что ответить. Она понурилась, развернулась и подошла к Джону. Тот в это время беседовал с сотрудником охраны.
     – Это всё мерзавцы-учёные виноваты, – покачивал тот шипастой головой. – Прижучить бы их, как следует. Хм… Прижучить… Это хорошо, это надо запомнить.
     Одна из боковых дверей открылась, и оттуда вышел саларианец, на ходу снимающий халат.
     – Больше не могу, надо поспать хоть полчаса! – поведал он кому‑то, оставшемуся за дверью. Выйдя, саларианец едва не столкнулся с Тали.
     – Ох… простите, – прострекотал он. – Давно не спал.
     – Это из‑за «жуков»? – спросила кварианка.
     – Не совсем. Из‑за жуков авария. Из‑за аварии ЧП. Я токсиколог. Утечка ядохимикатов. Если можете помочь, подойдите к доктору Коэну в лазарет, – саларианец махнул сухой лапкой в сторону двери, из которой только‑что вышел. В лазарет направлялся и Шепард, собираясь пополнить запас панацелина, за ним неотступно следовала Лиара, так что в лазарет вошли все втроём.
 * * *
     Доктор Зеэв Коэн, пожилой человек семитской внешности с признаками сильной усталости на лице, просматривал кардиограммы пациентов, когда за его спиной открылась дверь. Он обернулся и, плохо скрывая раздражение, уставился на вошедших:
     – Да? Вам что‑то нужно?
     – Я не хотел Вам помешать… – начал Шепард.
     Доктор с силой потёр уши, стимулируя приток крови к мозгу, затем через силу улыбнулся:
     – Простите. Я просто устал, поэтому немного не в себе. Вам нужна помощь?
     – Мы слышали, что помощь нужна Вам, – вмешалась Тали. – Что с ними?
     Кварианка повела рукой в сторону стоящих рядком трёх коек, на которых лежали бледные люди. К пациентам были подключены автоматические станции мониторинга состояния и интенсивной терапии, на индикаторных панелях которых то и дело вспыхивали оранжевые лампочки экстренного симптоматического вмешательства.
     – Отравление. Произошло ЧП в одной из лабораторий. Помощь пригодилась бы – у меня есть ингредиенты для создания антидота, есть рецепт, есть оборудование, но всё это находится в другой лаборатории, в зоне карантина. Я не могу отлучиться, а больше ни у кого нет допуска. К сожалению, работы, которые там велись, совершенно секретны.
     – Мне Вы можете рассказать, что случилось, и даже дать пропуск, если он нужен. Я – спектр Совета Цитадели, – успокаивающе кивнул Шепард.
     – На Новерии полномочия Спецкорпуса Тактической Разведки ограничены, – нерешительно пожал плечами доктор. – Но я надеюсь, что компания сочтёт наши жизни более ценными, чем свои секреты. Вы знаете Миру?
     – Виртуальный интеллект комплекса? Да, мы её запустили, когда проходили центральную станцию.
     – Так это были вы? Спасибо! Без неё я не мог подключить медицинскую автоматику, ситуация была угрожающей.
     – И как Мира связана с ЧП?
     – Она отвечает также за безопасность работ. Когда Мира отключилась, у нас в самом разгаре был один важный эксперимент. В результате режим карантина был нарушен, произошла утечка токсина, с которым мы работали, и эти сотрудники, – доктор кивнул в сторону коек, – пострадали.
     – Что за токсин? – прищурился Джон. – Поймите меня правильно, я рискую своими людьми, мне необходимо знать все подробности. Я гарантирую, что всё сказанное останется между нами.
     Доктор помялся, затем сообщил:
     – Это… биологическое оружие. Нам заказали средство, которое могло бы убить… как это сказать… некие найденные в космосе живые организмы. Однако, мы решили, что средство против только одного вида – это малоэффективно… в рыночном смысле, понимаете? Поэтому мы стали адаптировать его к другим видам. Получившаяся культура – мы назвали её «Торос-Б» – очень быстро заражает любое существо, попавшее в зону поражения, но при этом не передаётся от одного организма другому, что позволяет избежать эпидемии.
     – И Вы решили, что это делает его применение этически оправданным? – с ноткой отвращения вставила Лиара.
     – Так или иначе, – немедленно ответил Коэн. – армия всё равно получила бы то, что хотела. Но другие разработчики могли бы и не задумываться об ограничении ущерба.
     – В итоге, оружие Вы получили, – заметил Шепард. – А лекарство?
     – Приоритетной задачей был сам «Торос-Б». Мы уже почти получили и лекарство, но тут Мира отключилась. Теперь мы здесь, а все записи, материалы и оборудование заперты в лаборатории и находятся под жёстким карантином. Вентралис – шеф охраны, Вы наверняка с ним уже успели познакомиться – так вот, Вентралис боится, что заболеет ещё кто‑нибудь.
     – А это возможно?
     – Нет, – решительно покачал головой доктор. – У культуры очень короткое время жизни, затем, в отсутствие свежих клеток, она быстро распадается на протеиновые цепочки. Но разве Вентралису это объяснишь?
     – Вот мы и попробуем.
     – Хорошо бы. Понимаете, официально я не имею права обратиться к вам за помощью, но если у вас получится… Нужная лаборатория на третьем этаже, лифт открывается в такой же общий зал, как на нашем этаже, а дальше вы увидите – какая лаборатория охраняется, та и есть наша.
 * * *
     В общей комнате третьего этажа было пустынно по сравнению с увиденной раньше. Двое учёных в лабораторных халатах – турианец и человек – стояли у приборной панели, наблюдали за показаниями каких‑то приборов, но в основном занимались тем, что болтали друг с другом. Чуть поодаль волус уставился в стену, что‑то тихонько бормоча и покачивая головой – или что там у них под шлемом скафандра. Турианец в форме службы охраны ЭРКС стоял с автоматом наперевес возле двери в дальнем углу помещения.
     – Нам туда? – спросила Тали, кивнув головой в сторону охраняемой двери.
     – Не сразу, – прищурился Джон. – Помните, Вентралис говорил, что доктор Олар был единственным, пережившим появление этих жуков? Со слов капитана, Хан Олар – единственный волус здесь, так что наверняка он перед нами. Попробуем что‑то разузнать.
     Когда Шепард приблизился к волусу, тот медленно повернул голову и, поблёскивая линзами шлема, уставился на спектра. Вздохнув – дыхательные клапана, как обычно, громко шипели – доктор первым начал разговор:
     – Вы пришли, чтобы что‑нибудь узнать о них? Об этих тварях?
     Джон кивнул. Хан Олар продолжил:
     – Тогда Вы обратились по адресу. Я – единственный, кто выжил в той лаборатории.
     – И Вы можете нам что‑то рассказать о…
     – О рахни? Да, конечно.
     – Так это действительно рахни? – хотя Лиара первой высказала эту гипотезу, она, тем не менее, была потрясена. – Как они сюда попали? Кроганы уничтожили их тысячу с лишним лет назад!
     Доктор Олар несколько раз кивнул головой, затем ответил:
     – Исследователи «Двойной Спирали» нашли яйцо на древнем космическом корабле, заброшенном ещё со времён Рахнийских войн. Привезли его сюда…
     Голос доктора звучал монотонно, без тени эмоций, но не так, как разговаривают элкоры, а, скорее, так, как говорит человек, переживший сильный стресс. Такой сильный, что организм не справляется с ужасом и отчаянием и отключает эмоции полностью.
     Один из стоявших за пультом учёных, человек, обернулся и раздражённо крикнул:
     – Заткнитесь уже! Хотите, чтобы нас всех поубивали?
     – Я не властен над тем, кому жить, кому умереть, – по‑прежнему безучастно возразил волус. – А Вы?
     – Хотите сходить с ума – сходите молча! – теперь окрысился и турианец.
     – Я здоров, – покачал головой Хан Олар, отвернулся от учёных и вновь обратился к Шепарду. – Лучше бы я сошёл с ума. Это намного легче.
     – Итак, что Вы можете рассказать о рахни?
     – Самое главное я уже сказал. Мы возродили рахни. Это была плохая идея.
     – Как Вам удалось выбраться?
     Волус снова шумно вздохнул и ответил:
     – Как мне удалось выбраться? Я убил её. Вот как.
     – Убили? Кого?
     – Доктора Зонмуа. Мы только сели обедать, как включилась тревога. Я понял, что сейчас произойдёт, и побежал к монорельсу. Вскочил в вагон и… и захлопнул двери. Она успела добежать и постучала в окно. Только один раз. В следующую секунду её разорвали на куски. Вы видели, как голова разлетается, будто гнилая дыня?
     – Я солдат.
     – А я нет. Но теперь и я это видел. Я закрыл дверь – я убил её.
     – Тогда сделайте так, чтобы это не было напрасным. Расскажите мне всё.
     – Думаете, мне нужно отпущение грехов? – линзы скафандра волуса сверкнули. – Его не бывает.
     – Мы знаем, что корпорация прислала матриарха азари. Скажите, она могла выжить в вашей лаборатории? – взволнованно спросила Лиара.
     – Вполне возможно, – кивнул доктор Олар. – Образцы были очень чувствительны к воздействию биотики.
     – Откуда лезут рахни? Из Вашей лаборатории? – задал вопрос Шепард
     – Да… Наверное.
     – Наверное?
     – Рахни, вылупившаяся из яйца, которое нам передали, была королевой. Она успела отложить добрую сотню яиц, прежде чем её отвезли в другую лабораторию, повышенного уровня секретности. Туда имеют доступ только представители совета директоров «Двойной Спирали», учёные с мировым именем. Мы работали только с теми яйцами, которые у нас остались. Когда оттуда вылупился молодняк…
     – Разве это возможно без самцов?
     – Самки рахни могут откладывать уже оплодотворённые яйца, с полным диплоидным набором генов. Там… в общем, всё сложно.
     – Итак, как попасть в риск‑лабораторию?
     – Я сдал свой пропуск доктору Коэну, можете у него взять. Знаете, как его найти?
     – Да, мы здесь как раз по его поручению.
     – А… За противоядием? Слышал, слышал, – волус махнул рукой в сторону стоящего на страже у дальней двери турианца. – Вон туда. ЭРКС охраняет дверь, да и весь народ на всякий случай эвакуировал… Я отказался. Ну и вон те двое коллег контролируют состав атмосферы. Но я верю Зэеву. Если он сказал, что опасности нет, значит, нет. Можете смело туда идти. До свидания.
     Волус отвернулся и уставился куда‑то в пространство. Джон повернулся на каблуках и, сделав знак Лиаре и Тали следовать за ним, направился к лаборатории Коэна.
 * * *
     – Хорошо, – устало сказал капитан Вентралис. – Пусть рискуют своей шкурой, если хотят. Впусти их. Но не выпускай без полного сканирования. Если хоть что‑то будет не так – пусть остаются внутри. Мы не можем допустить заражения. Отбой.
      Охранник-турианец опустил руку с инструментроном, нажал кнопку и кивком головы пригласил Шепарда проследовать в открывшуюся дверь. Пройдя карантинный шлюз, Джон с товарищами оказался в лаборатории. Следуя инструкциям, полученным от доктора Коэна, капитан ввёл данные в систему управления, установил необходимые пробирки с реактивами и запустил синтез. Оставалось только ждать.
     Спустя двадцать минут противоядие было готово. Шепард вынул контейнер с продуктом и надёжно закрепил его в одной из ячеек разгрузки своего бронекостюма. Отряд направился к двери, но она раскрылась сама.
     – Здесь Вы и останетесь, Шепард, – жёстко сказала Алестия Айэллис, подняв окутанную голубоватым свечением руку. За её спиной светились прожектора двух гетов.
     – Бош’тет, – выругалась Тали, выхватывая из‑за пояса дробовик. Алестия небрежно махнула кистью руки, будто стряхивая насекомое, с кончиков пальцев сорвался светящийся шар и ударил кварианку в грудь. Девушка отлетела к стене, опрокинув по пути стол с оборудованием, ударилась затылком шлема об угол навесного шкафа, сползла на пол и затихла. Указав другой рукой на Лиару, Алестия посмотрела Джону в глаза, выразительно вскинув брови. Шепард разжал пальцы, уже сомкнувшиеся на рукояти пистолета.
     – Охранник Вас впустил? – спросил Джон, пытаясь протянуть время, пока прокручивал в голове возможные варианты действий.
     – Разумеется, нет, – усмехнулась доктор Айэллис. – Пришлось от него избавиться.
     – И чего Вы хотите?
     – Я? Ничего. Мне дали приказ – уничтожить вашу группу при первой возможности. Вот она и представилась. Открыть огонь!
     Прежде, чем геты исполнили приказание, Лиара, пользуясь тем, что Алестия смотрит только на капитана, сделала неуловимое движение, и тяжёлый стенд с электронным микроскопом сорвался с места, поднялся в воздух и всей массой ударил ближайшего гета, свалив его на бок и подмяв под себя. Кинетический барьер бронекостюма Шепарда выдержал первую очередь, пущенную вторым гетом, и Джон сразил его ответным выстрелом. Оставшись в одиночестве, Алестия Айэллис сражалась с демонической яростью, но в конце концов Шепард, переключив штурмовую винтовку в режим двойной плотности огня, сумел зайти с фланга и зацепить её длинной очередью, не дав времени сменить укрытие.
     Когда бой был окончен, Джон подошёл к Тали. Шлем, к счастью, не треснул, и кварианка отделалась сотрясением мозга. Вдвоём с Лиарой капитан быстро привёл её в чувство.
     – Опять я пропустила всё веселье, – пробормотала Тали’Зора.
     – Ничего, тут, похоже, всем удовольствия хватит, – усмехнулся Шепард. – Кто‑то очень хочет, чтобы живыми мы отсюда не уехали.
     – Чем скорее мы уберёмся из этой вечной мерзлоты, тем лучше, – Лиара передёрнула своими узкими плечиками. – Как только отыщем мою мать. Неужели Сарен так на неё повлиял, что это она отдала приказ нас убить?
     – А это мы сейчас и выясним, – пообещал Джон. – Только отдадим противоядие доктору Коэну.
 * * *
     – Алестия? Невероятно, – покачал в изумлении головой доктор Коэн. – Кто бы мог подумать. Казалось, серая мышка… Голубая, конечно, но… Она, конечно, у нас недавно…
     – А точнее? – прищурился Шепард.
     – Она приехала сюда с месяц назад. Один из крупных акционеров протолкнул решение открыть дополнительную вакансию и сам же предложил её кандидатуру. Доктор Артериус, турианец с Палавена.
     – Сарен? – невольно воскликнула Тали.
     – Да, кажется, так, – кивнул Зеэв. – Знаете, я не очень обращаю внимание на сотрудников, мне не подчинённых, но, по‑моему, его звали именно Сареном.
     – Тогда всё ясно, – жёстко сказал Джон. – Сарен Артериус – преступник. Я занимаюсь его розыском по заданию Совета Цитадели. Вероятно, он догадывался, что следы приведут меня сюда, и заранее принял меры.
     – И ма… триарх Бенезия, возможно, ни при чём, – Лиара запнулась, едва не сказав «мама».
     – Это вряд ли, – покачал головой подошедший доктор Олар. – Эти механизмы… Те, которые привела с собой Алестия… Они пришли из зоны особой секретности. Матриарх Бенезия сейчас там.
     – Откуда Вы знаете? – Лиара резко повернулась к волусу.
     – Мне на инструментрон приходят сообщения о состоянии оборудования в пределах моей зоны ответственности, – важно пропыхтел тот. – Доктор Бенезия прибыла в риск‑лабораторию, но затем убыла прямо оттуда лифтом в секретную зону.
     – По крайней мере, она жива, – прошептала азари.
     – Я не знаю, как им удалось открыть дверь, – добавил Хан Олар. – Служба безопасности её заблокировала и обесточила.
     – Это геты, – ответила Тали. – Они могли подключиться к сервоприводам.
     – Даже так? – удивился волус. – Сперва рахни, теперь геты… Грядут последние дни.
     – Есть способы проникнуть в секретную зону, минуя эту дверь? – спросил Шепард.
     – Можно попросить капитана Вентралиса… – нерешительно начал доктор Коэн.
     – Забудьте, – прервал его доктор Олар. – Он действует по инструкции, и не в наших силах его переубедить. Но можно добраться туда спецлифтом из риск‑лаборатории. После лифта будет отдельный пропускной пункт, придётся договариваться с охраной. Если там геты, без боя вас не пропустят, но, по крайней мере, технически проход есть.
     – Спасибо, – Джон пожал пухлую перчатку гермокостюма доктора. – Вы нам очень помогли.
 * * *
     В вестибюле риск‑лаборатории царил настоящий хаос. Всё было изломано, разбросано, искорёжено. Повсюду виднелись засохшие пятна крови, но трупов не было. Очевидно, рахни уже съели всё, что представляло какую‑то питательную ценность.
     В углу послышался слабый стон. Шепард подбежал к лежавшей груде обломков и обнаружил за упавшим тяжёлым металлическим шкафом израненного человека плотного телосложения. Нога пострадавшего была придавлена шкафом, в метре от правой руки лежал охотничий дробовик. Джон с трудом приподнял шкаф, а девушки помогли раненому высвободить ногу. Человек был бледен, на лбу выступила испарина. Он часто дышал и был на грани обморока. Пока Лиара обрабатывала раны пострадавшего панацелином, он начал говорить:
     – Вы здесь, чтобы разобраться с рахни?
     Не дожидаясь ответа, он продолжил:
     – Слушайте, если мы сами не справимся, через час, может, два, нас просто разбомбят. Вы понимаете?
     Командор молча кивнул. Раненый продолжил:
     – Я всё расскажу. «Двойная Спираль» нашла брошенный корабль, дрейфовавший без экипажа уже добрую тысячу лет. Это был корабль рахни. Внутри лежала целая куча яиц.
     – Это нам уже сказал доктор Олар, – кивнул Шепард. – Я только не понял, как что‑то могло вылупиться из яиц, пролежавших тысячу лет.
     – Рахни очень живучи. В состоянии анабиоза яйца могут существовать неограниченно долго. Механизм этого мы пока не изучили… Но это сейчас неважно. Слушайте. «Двойная Спираль» хочет наладить массовое производство клонов рахни. Создать армию. Понимаете меня?
     – Это предложил акционер Артериус, верно? – вклинилась в разговор Тали.
     – Не знаю, это не моё дело, – поморщился учёный. – Вы слушайте дальше. Когда яйцо привезли сюда, оказалось, что там не обычная особь-солдат. Нам привезли яйцо матки, королевы рахни. «Двойной Спирали» нужны были солдаты. Поэтому мы дождались, когда королева даст потомство…
     – Без самца? – Джона это удивило ещё в разговоре с доктором Оларом.
     Учёный пояснил:
     – Королевы рахни от рождения несут в себе генный код своих отцов. Поэтому при отсутствии самца королева вполне может отложить и оплодотворить яйца сама.
     – И долго пришлось выращивать королеву?
     – Совсем нет. Только что вылупившаяся матка способна класть яйца уже через несколько часов. За пару дней из одного яйца можно получить целую колонию. Вот так быстро они плодятся.
     – И что было дальше?
     – Да… Когда мы получили кладку яиц, было решено перевести королеву в секретную зону. Мы надеялись, что разобщение королевы и яиц поможет вырастить детишек послушными.
     – Вижу, что это не помогло.
     Учёный вздохнул:
     – Более того, оказалось, что именно этого ни в коем случае нельзя было делать. Похоже, что без присутствия матки рахни неправильно развиваются. Каким‑то образом излучения мозга королевы влияют на развитие мозга у потомства. Вылупившиеся солдаты оказались начисто лишены даже зачатков разума, ими не движет ничего, кроме базовых инстинктов.
     – Так может быть, надо просто вернуть королеву?
     Раненый покачал головой:
     – Это уже не поможет. Когда мы обнаружили свою ошибку, было уже поздно. Момент упущен. Этих рахни уже не спасти. Даже если бы нам не угрожала бомбардировка, было бы разумно умертвить их просто из гуманности. С учётом угрозы, это просто необходимо сделать. Нужно включить нейтронную очистку.
     – Нейтронную очистку?
     – В риск‑лаборатории есть нечто вроде нейтронной бомбы. Если запустить процесс очистки, спустя некоторое время, за которое сотрудники должны эвакуироваться, устройство даст мощную вспышку нейтронного излучения. Это мгновенно убьёт всё живое в лаборатории, вплоть до бактерий.
     – Хорошо. Мы запустим очистку и поможем Вам добраться до лифта. Где выключатель?
     – Видите в углу дверцу? За ней терминал Миры. Просто дайте ей команду. Она запросит код подтверждения, я его…
     Учёный не договорил – за его спиной с грохотом вылетела вентиляционная решётка, и высунувшаяся из отверстия клешня рахни пробила насквозь грудную клетку несчастного. Тот умер мгновенно.
     Выхватив из‑за спины дробовик, Шепард тут же несколько раз выстрелил в отдушину. Раздался короткий визг, и гибкая усоподобная конечность с нанизанным на неё телом учёного обмякла. Трёхпалая клешня на её конце безвольно разжалась.
     – Нужно запустить очистку, – кивнула Тали, реакцию которой чуть-чуть опередил Джон. – Кто знает, сколько ещё их здесь бродит.
     Словно в подтверждение слов девушки, где‑то под потолком послышался металлический грохот, будто по вентиляционным каналам кто‑то передвигается. Впрочем, наверняка, так оно и было.
     Открыв небольшую дверцу в дальнем углу помещения, Шепард обнаружил вычислительный центр. Все рабочие станции были отключены, следов крови заметно не было. Очевидно, когда рахни вырвались, сотрудники покинули помещение и попытались эвакуироваться из лаборатории. Увы, удалось это только доктору Олару.
     Найдя терминал Миры, капитан нажал кнопку запуска. На голографическом экране появилось уже знакомое изображение земной девушки.
     – Здравствуйте, командор Шепард, – привычно поздоровалась Мира. – Можете задавать вопросы.
     – Я могу управлять оборудованием лаборатории? – спросил Джон.
     Изображение кивнуло:
     – Все системы лаборатории работают нормально, я полностью в Вашем распоряжении.
     – Запустите нейтронную очистку, – прищурился капитан.
     – Простите, но для выполнения данной команды нужен код подтверждения.
     – Бош’тет, – прошипела Тали за спиной Шепарда. – Что теперь делать?
     – Полномочия спектра, – нахмурился Джон.
     – Код подтверждения неверный, – бесстрастно произнесла Мира. – Пожалуйста, обратитесь в службу безопасности для Вашего ареста и открытия служебного расследования.
     – Они думают, что кто‑то в здравом уме так поступит, – тоненькие брови Лиары взлетели ещё выше, насколько бы невозможным это ни казалось.
     – Тали, – Шепард обернулся к кварианке. – Что Вы можете вытащить из инструментрона погибшего учёного?
     – Всё, – с достоинством ответила девушка.
     – Если он хранил код подтверждения нейтронной очистки на инструментроне, мне нужен этот код. Сейчас.
     – Есть, сэр! – Тали бегом выскочила за дверь и спустя некоторое время вернулась с инструментроном.
     Присев в углу, она начала колдовать над прибором, время от времени бормоча себе под нос отдельные фразы то на общегалактическом, то переходя на свой родной язык: «Ярослав Тартаковский… ксенобиолог… о, Кила… кваренс, кваренс, бош’тет… есть!»
     Подойдя к Шепарду, девушка протянула ему инструментрон. Кинув беглый взгляд на экран, Джон одобрительно кивнул и вновь обратился к Мире:
     – Запустить нейтронную очистку.
     – Простите, но для выполнения данной команды нужен код подтверждения, – ответ виртуального интеллекта, как и следовало ожидать, не изменился.
     – Даю подтверждение, – произнёс Шепард, читая с экрана инструментрона погибшего учёного, – Восемь семь пять, ноль два ноль, ноль семь девять. Процедура «Омега», локальное исполнение.
     – Код подтверждения верный, – откликнулась Мира. – Процедура «Омега» будет выполнена через две минуты. Отсчёт: сто двадцать, сто девятнадцать, сто восемнадцать…
     – К спецлифту, бегом! – скомандовал Шепард. – Нам нужна секретная зона!
     Девушки не заставили себя упрашивать.
     Когда кабина уже поднималась, внизу раздался грохот. Началась нейтронная очистка.
 * * *
     – Взгляните‑ка, – обратился Джон к своим подругам, когда они подошли к пропускному пункту. – Старый знакомый! Думаю, тут проблем не будет.
     Возле турникета стоял капитан Вентралис. За пуленепробиваемыми щитами укрылось штук пять бойцов. В воздухе висела пара ракетных дронов.
     – Мы разобрались с рахни в риск-лаборатории, – сообщил Вентралису Шепард. – Теперь нам нужна зона, которую охраняют ваши бойцы. Там обнаружены геты.
     Эрно Вентралис поднял отекшие от недосыпа веки и устало взглянул на команду Джона.
     – Сожалею, спектр. В общем и целом, я всё прекрасно понимаю. Но фактически, у нас приказ от Бенезии. Огонь!
      Мгновенно среагировав на команду Вентралиса, Лиара, расставила руки с растопыренными пальцами и воздвигла вокруг себя и Тали биотический щит. Джон перекатом ушёл с линии атаки и метнул за турникет россыпь воспламеняющихся гранат. Тали, с бешеной скоростью работая со своим инструментроном, заставила охранные дроны атаковать друг друга.
     Вскоре сопротивление охранников ЭРКС было подавлено.
     – Гадкое ощущение, – признался Шепард. – Как по своим стрелял. Хотя в офисе Киина были охранники той же ЭРКС.
     – В офисе Киина были коррумпированные наёмники, – тихо возразила Лиара. – А с Вентралисом мы не так давно бок о бок сражались против рахни. Как он мог?
     – Скоро узнаем, – буркнула Тали.
     Отряд подошёл к тяжёлой герметичной двери с электроприводом.
     – Вскрывайте, – кивнул Джон.
     Тали повозилась с инструментроном, и через пару минут дверь отъехала в сторону. За ней в толщу скалы уходил узкий извилистый коридор. Его стены не были облицованы пластиком или металлом. Только чугунные кольца через равные промежутки поддерживали свод. Бойцы осторожно вошли. Дверь закрылась за ними. С обратной стороны двери ни пульта кодового замка, ни кнопки включения сервопривода не оказалось. Путь назад был отрезан.
     Включать фонари не пришлось – за каждым поворотом коридора в стену были вмонтированы светильники, которые включались, как только в этом возникала необходимость. Шаги гулко отдавались под каменными сводами. Где‑то капала вода. Какие‑то подземные обитатели, тихо шурша, торопились скрыться в щелях от незваных гостей.
     Метров через сто капитан остановился и поднял руку. Девушки замерли на месте. Из стены выступал кожух какого‑то довольно большого аппарата.
     – Заряд с дистанционным взрывателем, – тихо произнёс Шепард. – В случае угрозы со стороны риск‑лаборатории этот коридор могут завалить одним нажатием кнопки вместе со всеми, кто будет в нём находиться.
     В конце концов, после пятиминутного путешествия в толще скалы, бойцы оказались перед ещё одной герметичной дверью. Здесь пульт был. Тали воспользовалась уже известным ей кодом, и дверь открылась.
     Взору команды открылось просторное помещение. В центре было что‑то возле металлического квадратного помоста не менее, чем в десять метров по каждой стороне. Помост возвышался метра на три над полом. К нему с разных сторон вели лестницы из хромированной стали. За краем помоста на отдельном постаменте стоял огромный полупрозрачный резервуар, от которого под потолок уходило несколько широких труб. В резервуаре кто‑то был. Кто‑то большой.
     На помосте перед самым резервуаром стояла высокая азари. Величественная осанка, ниспадающая складками чёрная мантия и чёрный же грандиозный головной убор, нечто среднее между огромным тюльпаном и митрой католического епископа, делали её похожей на суровую королеву. Азари о чём‑то говорила с находившимся в резервуаре существом.
     – Тебе неведомо, что это такое – быть матерью, – высокомерно процедила она. – Это сила творения. Формирования нового живого существа. Обращения его к радости или отчаянию.
     Под ногой Лиары лязгнула сетка металлического настила. Азари на помосте оборвала свой монолог и величаво повернулась к вошедшим. Если у Шепарда и были сомнения, то при взгляде на это лицо они рассеялись. Тонкие дуги бровей выдавали несомненное родство с доктором Т’Сони.
      – Её дети должны были быть нашими, – без всяких вводных слов сказала матриарх Бенезия. – Они должны были вырасти, зная лишь одну цель в жизни – искать и убивать врагов Сарена. А ты не так уж умён, спектр Шепард. Зачем ты взял с собой Лиару? Уж не думаешь ли ты, что нашим планам может помешать такая глупость, как сочувствие?
     – Доктор Т’Сони – такой же член моей команды, как и остальные, – качнул головой Джон. – Она здесь потому, что вызвалась добровольцем. Никто её не принуждал.
     – В самом деле? – усмехнулась Бенезия. – Что ты рассказала ему обо мне, Лиара?
     – А что я могла сказать, мама? – с надрывом в голосе ответила девушка. – Что ты безумна? Зла? Объяснить, как убить тебя? Что, что я могла сказать?
     – Да это и неважно, – матриарх повела рукой в сторону. – Шепард, ты воевал с коммандос азари? Мало кто из людей это делал.
     – Вы собираетесь убить свою дочь? – не вытерпела Тали’Зора.
     – Сейчас я понимаю, что была недостаточно строгой матерью, – спокойно ответила Бенезия. – Но ещё не поздно это исправить.
     Плавно, но быстро матриарх отвела правую руку назад, будто натягивая лук. За её спиной открылась дверь, из которой вышла группа из семи дев азари, одетых в облегающие чёрные комбинезоны и вооружённых до зубов. Отточенно, как на манёврах, коммандос встали полукругом, заслонив Бенезию.
     – Дардазар. Вар’эль, – коротко приказала матриарх на родном языке.
     Две девы по бокам Бенезии тут же прикрыли её биотическим щитом. Ещё две метнули сгустки тёмной энергии. Три девы в центре, приняв стойку для стрельбы с колена, открыли огонь на поражение. Лиара, выбросив вперёд руки, отразила очереди своей биотикой и тут же нырнула под помост. Кинетический барьер бронекостюма Джона принял на себя первые выстрелы, пока тот перекатом уходил с линии атаки. Тали укрылась за ящиком, но первый же сгусток тёмной энергии оставил от него одни обломки, и девушка с визгом отползла за ближайшую колонну.
     Шепард открыл огонь, стараясь не попасть ни по матриарху, ни по резервуару с огромным существом внутри. Тали, съёжившись в комочек, пыталась нейтрализовать биотику коммандос при помощи своей аппаратуры. Лиара тем временем нескончаемым потоком создавала летучие сингулярности и завихрения полей тёмной энергии, направляя их в противников.
     – Подкрепление! – крикнула сержант коммандос. Дверь снова открылась, и оттуда появился небольшой отряд гетов. Тали, усмехнувшись, тут же взяла одного из них под своё управление и, отдав команду вести огонь по ближайшей цели, перестала обращать на новые силы противника своё внимание. Действительно, геты занялись друг другом и вышли из общего боя. Строй коммандос дрогнул. Вскоре матриарх осталась одна.
     Джон, опустив ствол винтовки, поднялся на помост. Отсюда было видно, что за полупрозрачной стеной находится рахни, но такого размера, каких Шепард за всё проведённое на Новерии время ещё не видел. Если бы обиталище существа было достаточного размера, чтобы оно могло выпрямиться во весь свой рост, в нём было бы никак не меньше пяти метров высоты. Взаперти рахни сидело, скрючившись, что называется, в три погибели и едва могло шевелить лапами.
     Бенезия стояла возле резервуара, тяжело дыша. Медленно, словно превозмогая какой‑то тяжкий недуг, она произнесла:
     – Это ещё не конец. Вам не остановить Сарена. Мой разум переполнен его светом. Будущее ясно. Пока не поздно, займите правильную сторону.
     – Рахни не пошли за вами. Почему это должны сделать мы? – спросил Джон.
     – Хотите вытянуть из меня информацию? – усмехнулась Бенезия. – Не выйдет. Я не предам Сарена. Вам придётся… Вам…
     Матриарх неожиданно запнулась, её глаза помутились. Сделав шаг назад, она оперлась о пульт управления, стоявший рядом с резервуаром рахни. Когда Бенезия вновь посмотрела на Шепарда, её взгляд был совсем иным – не властным, не высокомерным, а тревожным.
     – Слушайте меня! – быстро зашептала она. – Слушайте внимательно. Я всё ещё слышу шёпот Сарена в своей голове, но я могу сопротивляться его внушению. Только очень недолго – его одурманивание очень… сокрушительно.
     За спиной Шепарда неслышно появилась Лиара. Широко раскрытыми глазами она смотрела на свою мать.
     – Как Вам удалось вырваться из‑под его власти? – недоверчиво спросил Джон.
     – Когда я поняла, что происходит, я уже не могла покинуть Сарена, – ответила Бенезия. – Но я смогла… запечатать уголок своего сознания, закрыть его от одурманивания. Сберечь его до того момента, как я смогу чем‑нибудь помочь разрушить планы этого негодяя.
     – Да, мы уже слышали об одурманивании на Феросе, от Шиалы. Она говорила что‑то о корабле Сарена, «Властелине».
     – Вы не представляете, какой это ужас, – покачала головой матриарх. – Быть запертой в собственном мозгу, смотреть, будто сквозь тусклое стекло, на свои руки, которые пытают, мучают, убивают… Быть совершенно беспомощной, быть игрушкой в руках Сарена. Рядом с ним перестаёшь быть собой. Начинаешь боготворить его, поклоняться ему. Идёшь для него на любое преступление, на всё, что угодно. Всё дело действительно в его корабле. Чем дольше находишься на борту «Властелина», тем больше кажется, что Сарен прав. Прав во всём, в каждом слове, в каждом действии, в каждом приказе. Сидишь у его ног, и его слова льются прямо в душу. Сначала это одурманивание едва заметно, кажется, что хватит сил противостоять ему, если понадобится. Так думала и я. А вместо этого – стала его орудием. Но слушайте дальше! Сарен прислал меня сюда, чтобы разыскать ретранслятор Мю.
     – Ретранслятор Мю? – теперь Лиара посмотрела на капитана.
     – Ретранслятор массы, который тысячи лет назад был сбит со своего положения взрывом сверхновой, – пояснил девушке Джон. – С тех пор неизвестно ни где он находится, ни куда он ведёт, ни каким образом попасть на него с других ретрансляторов.
     – Четыре тысячи лет назад, – кивнула Бенезия. – Взрыв звезды выбил ретранслятор с его орбиты, но не смог его повредить. Вы знаете, чтобы повредить ретранслятор массы, ударной волны мало, какой бы сильной она ни была.
     – И Вы смогли найти новые координаты ретранслятора Мю на Новерии?
     – Две тысячи лет назад в том месте, где он теперь находится, обитали рахни. Они и обнаружили пропавший ретранслятор. У рахни генетическая память – всё, что знает матка, будет знать всё её потомство, из рода в род. Я соединила свой разум с разумом королевы, – матриарх повела рукой в сторону резервуара. – и выудила из её памяти все сведения о ретрансляторе Мю. Я… я была безжалостна к ней.
     – А как рахни нашли ретранслятор?
     – Они занимались поисками долго и терпеливо. У рахни очень сильно чувство своей территории, и они стремятся перекрыть все возможные пути в свои системы.
     – Итак, Сарену нужен ретранслятор Мю. Зачем?
     – Он считает, что этот ретранслятор приведёт его к Каналу.
     – Что же такое этот Канал? Зачем он ему?
     Бенезия покачала головой:
     – Я бы сказала, если б знала сама. Сарен не делится мыслями со своими… игрушками.
     – Всё ещё можно поправить. Дайте эту информацию мне, и мы опередим Сарена, куда бы и зачем он ни направлялся.
     – Вот, – матриарх сделала шаг вперёд и протянула капитану небольшую коробочку. – На этом диске все данные, описывающие новую орбиту ретранслятора Мю со всеми её возмущениями. Возьмите!
     Джон принял диск и убрал его в карман.
     – Да, мама, но ведь знать только координаты ретранслятора недостаточно! – вдруг заговорила Лиара. – Ты знаешь, куда именно он направлялся?
     – Об этом Сарен не говорил, – с сожалением в голосе ответила Бенезия. – Вам придётся выяснить это самим, и выяснить быстро – я передала координаты Сарену буквально минут за пять до того, как вы здесь появились. Остановите… меня… Я не могу… Его зубы у моего уха… Пальцы на моём хребте… Вы должны… должны…
     Бенезия вскинула руки и впилась когтями себе в лоб.
     – Мама, не уходи! – Лиара шагнула вперёд, её брови страдальчески изогнулись уголком. – Борись с ним!
     – Я всегда гордилась тобой, Лиара, – пробормотала матриарх сквозь стиснутые зубы. Руками она закрывала лицо.
     Внезапно она убрала руки и выпрямилась. Перед девушкой стояла прежняя, холодная и высокомерная Бенезия.
     – Умри же! – властно сказала она и взметнула руки вверх, исчезнув в облаке взрыва тёмной энергии.
     – Нет! – крикнула Лиара, инстинктивно воздвигая перед собой биотический щит, такой мощный, что от искажения электромагнитных волн за ним нельзя было ничего разглядеть.
     Когда щит рассеялся, всё, что было на помосте, оказалось разбито взрывом. Сама Бенезия, еле дыша, лежала на полу. Под ней медленно растекалась фиолетовая лужица крови.
     – Мама! Мама, нет! – кинулась к ней Лиара. Упав на колени, девушка стала накладывать панацелин.
     – Не поможет, – тихо прошептала Бенезия. – Здесь вообще никто не должен был выжить. Хорошо, что у меня не получилось. Ты хорошо владеешь биотикой, моя девочка.
     На эти несколько фраз у матриарха ушли все силы. Она прикрыла глаза, сделала несколько вдохов, затем продолжила, глядя на капитана:
     – Я больше не могу. Ты должен остановить его, Шепард. Голос Сарена всё ещё в моём разуме. Я уже не вполне я. И никогда больше собой не буду.
     – Мама… – прошептала Лиара.
     Бенезия вновь перевела взгляд на свою дочь и попыталась улыбнуться.
     – Доброй ночи, Маленькое Крылышко. На рассвете увидимся. Где же свет… Говорят, перед смертью видишь све…
     Глаза матриарха остекленели. Грудь последний раз судорожно поднялась и замерла.
     Подбежала Тали’Зора. Присев возле тела Бенезии, она приложила к ней инструментрон и нажала несколько кнопок.
     – Кончено, – тихо сказала она. – Давление крови – ноль. Мозговая активность – ноль. Реанимация бесполезна.
     Пока девушки возились с телом, Шепард подошёл к пульту и всмотрелся в глубину резервуара.
     – Вот ты какая, королева рахни, – задумчиво произнёс он.
     Существо в глубине своего обиталища заметило его. Оно зашевелило своими длинными щупальцами и прижало одну из клешней к стенке резервуара. Трудно сказать, куда смотрят крупные фасетчатые глаза рахни, но Джону показалось, что королева смотрит прямо на него, будто пытаясь что‑то сказать.
     Внезапно сзади послышался сдавленный возглас Лиары и непонятный шорох. Шепард быстро обернулся. К нему медленно, приволакивая простреленную в нескольких местах ногу с оторванной взрывом ступнёй, приближалась коммандо азари – одна из участниц недавнего сражения. Сломанная шея не могла удержать голову, которая то откидывалась за спину, то ложилась на плечо. Кровь из ран уже не текла – коммандо давно была мертва.
     Мёртвая азари подошла к резервуару и опёрлась на его стенку в том самом месте, где изнутри к ней прижималась клешня королевы рахни. Губы трупа зашевелились, и дева заговорила:
     – Она будет нашим голосом. Мы не можем петь в ваших… ваших низких мирах. Ваша музыка… бесцветна.
     Голова коммандо по‑прежнему безвольно болталась на перебитой шее, через приоткрытые веки виднелись белки закатившихся глаз. Паузы между словами показывали, насколько сложно говорящему подбирать подходящие слова. Джон догадался, что труп азари – только инструмент.
     – Мы – мать, – продолжал между тем голос. – Мы поём тем, кто остался… позади. Детям, которых вы считали замолчавшими. Мы – рахни.
     Шепард обошёл азари и вгляделся в королеву. Теперь у него не осталось сомнений, что это она общается с ним, управляя телом погибшей коммандо.
     – Как Вы говорите с её помощью? – спросил он.
     – Наш род поёт прикосновением мысли, – с готовностью ответила рахни. – Мы касаемся струн, и остальные слышат. Она слаба. У неё есть… цвета, для которых у нас нет имён. Но она скоро закончится. Её музыка горько-сладка. Она прекрасна.
     Королева и спектр смотрели друг на друга. Болтающаяся голова трупа вновь откинулась за спину и уставилась в потолок. Тали, а следом и Лиара, подойдя, встали за спиной своего командира, стараясь не мешать этому странному диалогу.
     – Вы поёте не в гармонии с теми, кто думал нами управлять, – заметила королева голосом азари. – Что ты будешь петь? Ты отпустишь нас? Или мы должны утихнуть? Ещё раз?
     – Что она имеет в виду? – шепнула Лиара.
     – Вон там, вверху, бак с серной кислотой, – Тали указала на подвешенную под самым потолком цистерну, труба от которой шла к резервуару с королевой. – Стоит нажать кнопку, и от рахни только лужа останется.
     – Она ничего нам не сделала, – обратилась к Джону Лиара. – Это наш шанс искупить вину кроганов и вернуть в Галактику погибшую расу.
     – Ваши спутники слышат истину, – подтвердила королева рахни. – В Вашей власти освободить нас, в Вашей власти вернуть наш народ в вечную тишину памяти.
     – Что будет, если я отпущу Вас? – спросил Шепард. – Новые рахнийские войны?
     – Я… Мы… – королева замялась. – Я не знаю, что было во время тех войн. В моей памяти они звучат диссонансом, песней цвета маслянистых теней. Так быть не должно. На свободе мы нашли бы тайное место, чтобы учить наших детей гармонии. Если они поймут гармонию, это даст нам шанс вернуться.
     – Почему Вы не научили гармонии тех детей, которых мне пришлось уничтожить нейтронной очисткой?
     – Наш разум отличается от вашего. Мы не можем научить петь в гармонии без гармонии. Дети без матери навсегда останутся потеряны в тишине. Не нужно петь о них серым и фиолетовым. Мы сами заставили бы их замолчать.
     – А почему Вы не знаете, что было во времена рахнийских войн? Как вообще Вы выжили?
     – Мы были лишь яйцом. Яйцом, слышавшим во сне плач нашей матери. Мы не знаем. Звучал тон космоса. Он заглушал один голос за другим. Заставлял певцов входить в резонанс с его собственной, жёлтой и злобно‑кислой нотой. Потом мы пробудились. Здесь. Мы – последнее эхо тех, кто вышел с Поющей планеты. Небеса молчат.
     Шепард положил руки на пульт.
     – Я не стану уничтожать целую расу, – решительно произнёс он. – Вы свободны.
     – Вы дадите нам сочинить новую музыку? – спросила рахни устами мёртвой коммандо. – Мы будем помнить. Мы станем петь о Вашем всепрощении нашим детям.
     Джон кивнул и нажал кнопку. В задней стенке резервуара открылся люк. За ним длинный коридор вёл куда‑то в скальный массив. Голова королевы повернулась. Рахни посмотрела за дверь, туда, где её ждала свобода, затем снова обернулась к Шепарду. Задвигались устрашающего вида мандибулы[33]. Джон почувствовал, что это – изъявление благодарности, и кивнул. Рахни кивнула в ответ, с трудом развернулась в своём тесном резервуаре и, сначала осторожно, потом всё быстрее и быстрее пошла прочь по скальному коридору.
     Раздался шум упавшего тела. Шепард обернулся. Труп коммандо, которым больше никто не управлял, лежал под резервуаром бесформенной грудой. Тали’Зора смотрела вслед ушедшей королеве, и за маской скафандра невозможно было разглядеть её лица. Лиара в растерянности переводила взгляд с опустевшего резервуара на тело Бенезии и обратно.
     Джон обнял девушку.
     – Мы похороним твою мать со всеми почестями. Несмотря на то, что Сарен подчинил её разум, Бенезия смогла найти в себе силы передать нам важнейшую информацию. Это подвиг, о котором мы не забудем.
     Лиара уткнулась носиком в плечо капитана и только тогда, наконец, разрыдалась.

Последний доктор

     (НЕВОССТАНОВИМО) TTHAK!@)%$* *##)- ====@#$(CE) (#(@!~~~~fk3-054%((#@ (ВОССТАНОВЛЕНО)ой кварианки. Похоже, она совершает какое‑то их паломничество, чтобы как‑то улучшить жизнь на их кораблях. Разумно. Я не стал бы дове(ПОВРЕЖДЕНО)итание своих детей или что‑нибудь ещё в этом роде, но, похоже, не так уж плохо, что она отирается на «Нормандии».
Из дневника Чарльза Пресли, штурмана «Нормандии» (SR-1), восстановлено
     – Так значит, теперь наша цель – ретранслятор Мю? – поёрзала в кресле Эшли.
     Прежде чем Шепард открыл рот, за него ответила Лиара:
     – Ретранслятор может вести к десяткам звёздных систем с сотнями планет, каждая из которых достаточно велика, чтобы разыскивать Сарена веками. Лететь вслепую нельзя. Нужно больше узнать о планах противника.
     Эшли откинулась на спинку кресла, заложила ногу за ногу и нервно спросила:
     – Что, капитан ушёл в отставку, а я и не заметила? С каких пор на нашем корабле стали азари распоряжаться?
     Джон повернулся к ней:
     – Мы все здесь одна команда, сержант. Она просто хочет помочь.
     – Простите, командор, – подчёркнуто официально склонила голову Уильямс.
     Шепард оглядел собравшихся в рубке связи и подвёл итог:
     – Перед нами стоит нелёгкая задача. Все мы устали. Все на грани срыва. Боевой группе приказываю отдыхать. Вопросы есть?
     Кайден поднял руку.
     – Слушаю, – повернулся к нему Джон.
     Штабс‑лейтенант, достав электронный планшет, доложил:
     – За время Вашего отсутствия в связи с оставленными указаниями было перехвачено сообщение для Анолеиса. Отправитель запрашивал местоположение некоего доктора Уэйна. По его словам, доктору грозит серьёзная опасность. Я от своего имени послал запрос Джанне Паразини, временно исполняющей обязанности администратора космопорта. Она выяснила, что доктор Уэйн занимается секретными разработками Альянса Систем и в настоящее время отбыл в лабораторию на планете Онтаром, звезда Ньютон, сектор предела Кеплера. Поэтому я передал всю полученную информацию адмиралу Хакетту.
     – Хорошо. Отличная работа. Ещё вопросы? Нет? Все свободны.
     Оставшись один, Шепард некоторое время посидел в кресле, потирая виски, затем решительно встал. В это время раздалось резкое кряканье зуммера приоритетной линии связи – запрос на соединение Совета Цитадели. Джон нажал кнопку приёма вызова, и спустя несколько секунд на экране видеосвязи появились фигуры членов Совета.
     – Ваш доклад точен, капитан? – советник Тевос была настолько взволнована, что даже не поздоровалась. – Вы нашли на Новерии рахни?!
     – И выпустили на волю зрелую матку! – советник Спаратус был вне себя от гнева. – Вы вообще понимаете, что сделали? За сколько лет сменится достаточно поколений, чтобы рахни захватили Галактику?
     – Эта матка не такая, – качнул головой Шепард. – Мы беседовали. Она понимает, почему в прошлый раз её народ пришлось полностью уничтожить.
     – Надеюсь, что это так, Шепард, – пророкотал турианец. – Если Вы ошибаетесь, за это заплатят дети наших детей. И заплатят сполна.
     Валерн, словно очнувшись, быстро прострекотал:
     – Теперь о Ваших следующих шагах. Похоже, мы напали на какой‑то след. Ещё рано о чём‑то говорить, но, возможно, скоро у нас будет направление для дальнейших поисков.
     – А пока Вы предоставлены самому себе, капитан, – заключила Тевос. – Напоминаю, что для Вашей команды открыт приоритетный доступ к тренировочной станции «Вершина». Также, фрегат «Нормандия СР‑1» помещён в списки внеочередного обслуживания ремонтных доков Цитадели. Будем ждать следующих отчётов. До связи!
     Изображение моргнуло и погасло. Джон вышел из рубки связи и направился в каюту Лиары. После гибели Бенезии ему хотелось удостовериться, что с девушкой всё будет в порядке.
 * * *
     – Спасибо за беспокойство, Джон, – тихо сказала Лиара. – Бенезия была сама виновата. Да, я знаю, у вас, людей, более тесные отношения между детьми и родителями, чем у нас, но… мы же расстались несколько десятков лет назад. Лучше я буду помнить Бенезию такой, какой она была до всего этого. До того, как Сарен своим «Властелином» подавил её волю.
     – Лучшее, что было в твоей матери, останется жить в тебе – её решимость, её ум, её воля…
     – Спасибо. Я ценю твою заботу, но… я в самом деле в порядке. Бенезия выбрала свой путь, я – свой. И мой путь лежит рядом с твоим, до самого конца.
     – Хочешь отомстить Сарену?
     Лиара покачала головой:
     – Причин его остановить и так достаточно. Нет необходимости добавлять к ним ещё и месть. Если жнецы действительно существуют, если действительно они уничтожили протеан, если действительно они уничтожили и несколько предшествующих цивилизаций… Это означает, что та работа, которую мы сейчас выполняем – самое важное, что только есть в Галактике. Мы должны остановить Сарена, и мы это сделаем.
     – Есть какие‑нибудь предположения, где его искать?
     – Канал, о котором он упоминает… Я думаю, это что‑то, необходимое для вторжения жнецов. Может быть, средство связи для их вызова, а может, потайной ретранслятор, ведущий за пределы Галактики. И если Сарен искал ретранслятор Мю, то, скорее всего, Канал расположен где‑то в секторе его действия. Куда ведёт этот ретранслятор?
     – Мы называем этот сектор Простор Пангеи. В честь того, что, после смещения ретранслятора, он был утерян. Это большой сектор с множеством звёздных систем – Бездна, Коммуна, Убежище…
     – Да, я понимаю, о каком секторе речь. Давно мечтала туда попасть – по моим расчётам, там должно быть много нетронутых следов протеанской цивилизации. Если Канал создали протеане, очень может быть, что там и нужно его искать. Но на то, чтобы перерыть весь сектор, уйдут века. Даже сканирование поверхности одной планеты может занять не один месяц, если учесть, что мы не знаем, что, собственно, ищем.
     – Есть и ещё одна сложность. Ретранслятор Мю находится глубоко в секторе Терминуса. Если что‑то случится, ни Совет Цитадели, ни Альянс Систем нас не прикроют – это было бы равносильно объявлению войны, а она сейчас не нужна никому. Может быть, кроме Сарена. Поэтому наша задача – максимально скрытно искать следы. Идти теми путями, которыми шёл он. Делать выводы, к которым он приходил. Сесть ему на хвост. И мы обязательно его найдём. И остановим.
     Девушка влюблёнными глазами смотрела на Джона, пока он заканчивал свою фразу. Когда капитан замолчал, она потянулась было к нему, но тут заверещал внутренний коммуникатор.
     – Капитана в рубку связи, – прозвучал после привлекающего внимание сигнала голос Джокера. – Адмирал Хакетт с запросом на прямую связь.
     – Мне нужно идти, – пожал плечами Шепард.
 * * *
     Адмирал был явно озадачен.
     – Ваш заместитель командующего боевой группой, лейтенант… штабс‑лейтенант Аленко раздобыл важную информацию, – наконец, сказал он. – Мы стали проверять информацию по доктору Уэйну и обнаружили странно высокую смертность среди тех, с кем он работал. За последний месяц так или иначе рассталось с жизнью четверо его коллег. Все – при обстоятельствах, не исключающих вероятность насильственной смерти. Все четверо работали вместе с доктором Уэйном над секретными проектами Альянса Систем от пяти до десяти лет назад. У нас есть подозрение, что кто‑то открыл на них охоту, Шепард. Что‑то такое они там узнали. Возможно, это связано с деятельностью Сарена Артериуса. Сейчас группа следователей проверяет возможные связи доктора Уэйна и доктора Шу Цяня – того, у которого Сарен захватил «Властелин». Но есть и ещё одна ниточка. Она связана с Вами.
     – Со мной? – настала очередь удивиться Джону.
     – База, на которой работали все погибшие и доктор Уэйн, располагалась на Акузе. И все они работали там, в то время, как… когда произошёл известный Вам инцидент.
     – Вы подозреваете меня? Но когда бы я…
     – Нет. Конечно, нет. Скорее, наоборот – я подозреваю, что их работа была как‑то связана с тем, что произошло на Акузе. И, возможно, кому‑то это очень не понравилось.
     – Весь мой отряд там погиб, – покачал головой Шепард.
     – Но у них могли остаться родственники. А возможно, кто‑то устраняет ставших ненужными свидетелей. Я думаю, будет целесообразно, если Вы встретитесь с этим самым доктором Уэйном. По имеющимся сведениям, на настоящий момент он работает в научном комплексе корпорации «Экзо‑Гени» на планете Онтаром. Координаты комплекса я Вам выслал. Конец связи.
 * * *
     Планета Онтаром представляла бы собой лакомый кусочек для экспансии людей. Состав атмосферы почти такой, как на Земле в её лучшие годы – только ещё больше кислорода и чуть меньше давления, что в целом создавало постоянно повышенный эмоциональный фон. Широкий пояс климата, который на Земле принято называть субтропическим средиземноморским – сухое и жаркое лето, мягкая зима с большим количеством осадков, по всем материкам большое количество обширных по площади водоёмов. Плодороднейшая почва, что, вкупе с таким климатом, позволило бы обеспечить два-три, а где и четыре урожая в год. При всём этом пышная, но на редкость неаллергенная местная растительность, неагрессивная разнообразная фауна – рай, да и только.
     К сожалению, все эти достоинства, без сомнения делающие кратковременное пребывание на планете приятным, перечёркивались одним‑единственным обстоятельством, которое напрочь исключало перспективы длительной колонизации Онтарома – орбитальная скорость Тонала, единственного спутника планеты, была ниже, чем необходимо для поддержания хотя бы круговой орбиты, и Тонал медленно, но неотвратимо снижался. Уже сейчас приливные эффекты значительно осложнили бы судоходство, а мощные грозы, вызванные взаимодействием магнитного поля Онтарома и Тонала, заставляли тщательно планировать перелёты. Поэтому большинство цивилизаций, населяющих Галактику, от колонизации Онтарома отказалось.
     Однако, люди сдаваться не собирались. Сначала госпожа Анита Гойл, бывшая на тот момент послом Земли на Цитадели, внесла в Совет предложение скорректировать орбиту Тонала совместными усилиями всех лояльных рас и, когда угроза Онтарому будет устранена, сделать планету общей территорией, деля участие пропорционально вкладу в проект коррекции орбиты. К сожалению, после тщательных расчётов оказалось, что затраты оказались бы непосильными для всего Пространства Цитадели, и от проекта пришлось отказаться. После этого Альянс выкупил практически за бесценок исключительные права на Онтаром и, опять же по инициативе Земли, Советом был рассмотрен проект спасения уникального генетического многообразия флоры и фауны обречённой планеты. Со стороны Альянса Систем инициативу поддержали корпорации «Экзо‑Гени» и «Хэюань Геномикс», которые также взяли на себя заботу о привлечении ресурсов других рас. На настоящий момент работа кипела полным ходом. Кроме того, Альянс разместил на Онтароме мощный комплекс приёмо‑передающего оборудования. Несмотря на постоянные грозы, комплекс стал важным центром коммуникации, и сотрудникам не приходилось жаловаться ни на недостаток работы, ни на нехватку финансирования.
 * * *
     – Да, я слышал! Очень, очень приятно! – тряс руку Джона сухонький старичок, руководитель научного комплекса «Экзо‑Гени». – Вы спасли наш филиал на Феросе, ведь так? Это просто чудо, горстка людей против целой армии гетов, да ещё этих… как вы их назвали? Ползунов? Да, ползунов! Знаете, это имечко прижилось! Теперь все их так называют!
     – Так что насчёт доктора Уэйна? – с трудом вклинился Шепард в словоизлияния учёного. – Могу я с ним поговорить?
     Старичок сразу сник.
     – Видите ли, его здесь нет, – сухо сообщил он. – Он уехал. Вам сообщили верно, он на Онтароме, но…
     – Но?
     – Наш центр время от времени сотрудничает – конечно, всё согласовано с руководством компании – с небольшой венчурной фирмой, у неё есть своя исследовательская база здесь неподалёку… к сожалению, мы не знаем, где именно…
     – Как так?
     – Они держат свои разработки в секрете – говорят, что боятся промышленного шпионажа. Нам – в смысле, «Экзо‑Гени» – эта фирма доверяет, но не настолько, чтобы поведать нам все свои секреты. Даже место, где располагается их лаборатория – коммерческая тайна. За нашими специалистами высылают закрытый вездеход, потом, по окончании контракта, на нём же их возвращают. Так Вы говорите, доктору Уэйну угрожает опасность?
     Джон кивнул:
     – Есть основания предполагать, что у доктора появился недоброжелатель, который очень не хочет видеть его среди живых. Скорее всего, это связано с каким‑то событием из его прошлого, – Шепард не стал упоминать Акузу.
     – Странно, очень странно. Такой приятный человек… – учёный покачал головой. – Я в самом деле не знаю, чем могу Вам помочь.
 * * *
     Спустя полчаса капитан был уже в кабине пилота «Нормандии». Джокер, зависнув на стационарной орбите, сканировал местность в радиусе тысячи километров от комплекса «Экзо‑Гени». Учитывая показания непосредственного начальника доктора Уэйна, который на прощание обмолвился, что сотрудников, бывало, возвращали уже на следующий день, Шепард решил, что вряд ли загадочная лаборатория, куда уехал доктор, может находиться дальше. Тем не менее, на визуальный поиск небольшой лаборатории на такой огромной площади всё равно могли уйти недели, поэтому в задаче были задействованы все возможные средства – металлодетекторы, пеленгаторы, датчики движения и множество других хитроумных устройств.
     – Есть! – внезапно сообщил по интеркому один из матросов‑наблюдателей, работающий с радиопеленгатором. – Радиопередача!
     – Где? – наклонился к переговорному устройству Джон.
     – Координаты отметил, но сигнал сильно рассеян в атмосфере, а передача короткая, погрешность пять километров.
     – Уже неплохо.
     – Подтверждаю координаты, – подал голос оператор тепловизора. – Наблюдаю кратковременный всплеск температуры в этой области. Сузить погрешность не могу.
     Шепард включил сигнал боевой тревоги.
     – Аленко, Уильямс – в ружьё! Сбор у десантной аппарели. Вакариан – подготовить «Мако» к сбросу. Остальные – резерв.
 * * *
     На месте приземления было пусто. Нет, конечно, там была пышная растительность, по которой ползали жуки размером с собаку, но никаких следов людей… или представителей других рас Пространства Цитадели. Оставив Гарруса в вездеходе, Джон с Кайденом и Эшли решили прочесать заросли.
     Напоенный кислородом воздух пьянил. Местные жуки-переростки, напоминающие сильно увеличенных земных божьих коровок, громко хрупали, перемалывая сочные стебли растений своими жёсткими чёрными мандибулами. До людей им дела не было.
     К Шепарду тихо подошла похожая на кенгуру космокорова и потёрлась узкой мордочкой о бронежилет. Наблюдавшая за этим Эшли тихонько прыснула в кулак. Не получив ласки от капитана, животное повернулось к девушке и сделало несколько шагов.
     – Стоп, а это что такое? – внезапно удивилась Эшли.
     – Где? – обернулся к ней Джон.
     – Она у Вас карту украла!
     Действительно, в правой хватательной лапке космокорова зажала идентификационную карту капитана. Шепард сделал шаг к животному, но оно, внезапно проявив прыть, которой от него никак не ждали, резво потрусило прочь. Капитан мог бы остаться без карты, но положение спас Кайден Аленко. Резко вытянув руку, он создал ударную волну, которая сбила космокорову с ног. В два прыжка настигнув животное, Джон вынул из его лапы свою собственность. Космокорова встала, обалдело потрясла головой и тут же направилась к Эшли Уильямс. Но та была настороже:
     – Ну уж нет! – сказала она животному. Конечно, слов оно не поняло, но интонацию уловило и медленно побрело прочь.
     – Смотрите‑ка! – позвал остальных Кайден. – Здесь кто‑то был.
     В самом деле, в густой растительности остался след. Обычному туристу его бы и не разглядеть – тут трава самую малость придавлена, там веточка сломана – но глазу знатока было очевидно, что здесь прошёл человек. Дав радиограмму Гаррусу на «Мако» и Джокеру на «Нормандию», Шепард повёл Кайдена и Эшли вперёд.
     Спустя двадцать минут бойцы наткнулись на труп. Погибший определённо должен был охранять подходы к лаборатории – на его лёжке имелись и бинокль с тепловизором, и сканер движения, и датчик сердцебиения, и комплект дальнего акустического обнаружения, не говоря уже об оружии, позволяющем обезвредить не только группу пехоты, но и одиночную воздушную цель. И тем не менее дозорный был убит –и именно человек, по следам которого шёл отряд, уложил пулю ему в голову. По крайней мере, судя по предполагаемому направлению выстрела. Ничего не оставалось, кроме как продолжать идти по следу.
     Ещё через некоторое время следы исчезли.
     – Не мог же он сквозь землю провалиться, – угрюмо буркнула Эшли.
     – Почему же не мог… Как раз мог, – усмехнулся Джон. – Кайден, здесь должен быть вход. Что показывает инструментрон?
     Штабс‑лейтенант кивнул, нажал несколько кнопок на запястном пульте и углубился в изучение показаний. Спустя пару минут он сказал:
     – Командор, два шага вправо, пожалуйста.
     Шепард отошёл, и тут же на месте, где он стоял, откинулась крышка люка.
     – Добро пожаловать! – с ноткой гордости произнёс Аленко.
     Капитан‑лейтенант подошёл к отверстию и заглянул внутрь. Вниз шла отвесная трёхметровая лесенка, в паре метров от которой угадывался пол.
     – За мной, – коротко приказал Джон и нырнул в люк. Эшли и Кайден последовали за ним.
 * * *
     В разгромленной лаборатории не было видно ни единой живой души. Зато трупов было множество. Вот помещение охраны, забросанное зажигательными гранатами. Вот в кресле обмяк человек в штатском, остекленевшими глазами вперившись в потолок. Вот в беспорядке ещё четыре тела, изрешеченные пулями.
     – Опоздали, – только и произнесла Эшли. – Если из‑за одного доктора положили всю лабораторию, он должен был очень сильно им насолить.
     – Ему, – коротко ответил Джон.
     – Простите? – Эшли не поняла реплику командира.
     – Не «им», а «ему», – пояснил Шепард. – Здесь действовал один человек.
     – Один спектр, сэр? Среди спектров есть только один человек, это Вы.
     – Действовал человек. И это не спектр. Это N7.
     Помолчав, Джон добавил:
     – Возможно, бывший.
     Включив боевой сканер на предельную чувствительность, он пытался обнаружить хоть одну живую душу в этом набитом трупами подземелье. В конце концов, минут через пять, ему это удалось.
     – Быстро, но тихо. За мной! – отдал команду командир.
 * * *
     Бойцы шли по узким подземным коридорам уже около километра, когда Шепард поднял руку, приказывая группе остановиться. Из‑за одной из дверей доносились голоса. Джон молча указал на замок Кайдену, тот кивнул и занялся взломом электронного замка. Спустя несколько секунд дверь отъехала в сторону.
     Взору бойцов предстали двое. Человек в опалённом видавшем виды бронекостюме держал другого человека, одетого в лабораторный халат черноволосого мужчину лет пятидесяти ростом чуть выше среднего, на прицеле своего крупнокалиберного пистолета. Не оборачиваясь на шум сервомотора двери, человек с пистолетом рявкнул:
     – Стойте, где стоите! Кто бы вы ни были, к вам у меня претензий нет. Мне нужен этот ублюдок!
     – Пожалуйста, – умоляюще пролепетал человек в халате, скосив глаза в сторону двери. – Он сошёл с ума!
     Вновь уставившись на ствол пистолета, он прошептал:
     – Мистер Тумс, пожалуйста! Вы не в себе. Вам нужна помощь!
     – Заткнись! – оборвал его противник. – Хватит вранья! Ты больше не…
     – Тумс? – недоверчиво переспросил Джон.
     – Шепард? – наконец обернувшись, ответил вопросом на вопрос человек с пистолетом. Это был смуглый мужчина с исполосованным шрамами лицом. – Твою мать, Шепард, ты жив?
     – Капрал Тумс! – в свою очередь, удивился Джон. – Но… Я же видел, как ты погиб на Акузе! Как ты здесь оказался?
     – Погиб? – усмехнулся Тумс. – Я тоже видел, что все погибли. Как раз перед тем, как потерял сознание. Тогда они меня и похитили. Эти… эти «учёные».
     – Вы бредите! – подал голос мужчина в халате.
     – Заткнись, Уэйн! – прикрикнул капрал, на миг вновь повернувшись к нему.
     Доктор испуганно замолчал, и Тумс продолжил рассказывать:
     – Эти ублюдки проводили тесты на молотильщиках. Позволяли им нападать на наших ребят и смотрели, что получится. Мы с тобой просто попали к ним в лапы, Джон! Я пришёл в себя в камере. Учёные были очень довольны, что я выжил. Теперь у них появился подопытный кролик.
     – Тумс… – Шепард сглотнул слюну. – Я никого не видел. Клянусь, если бы я знал, если бы хоть подозревал, я бы вернулся! Мне сказали, что выжил я один…
     – Да он спятил! – убеждённо воскликнул доктор Уэйн. – Я требую судебного разбирательства! Нельзя возводить напраслину на…
     – Ещё слово, и твоя башка разлетится в куски, ты понял? – снова осадил его Тумс.
     Доктор закрыл лицо руками и стал тихо раскачиваться из стороны в сторону.
     – Он был там, ты понял, ублюдок, мать твою? – продолжил капрал. – Он знает правду! Вы оставили его там, чтоб обеспечить себе прикрытие!
     – Но на кого они работают? – спросил Шепард.
     – Эти учёные? – с готовностью продолжил Тумс. Видно было, что он хочет поделиться всем тем, что успел узнать. – Это отдел преступной организации «Цербер», которая занимается подобными экспериментами. Я был их лабораторной крысой. Никому не пожелаю даже знать, что они со мной делали. В конце концов, мне удалось сбежать. Я долго зализывал раны, но когда пришёл в форму, начал вершить свой суд. Я всех убил, Шепард. Каждого из тех, кто стоял с планшетиком, снимая показания приборов, пока я корчился под кислотой или истекал кровью после встречи с какой‑нибудь очередной тварью. Этот – последний. Его нужно кончить. Ради тебя, ради меня, ради всего нашего отряда. Ты со мной?
     – Дай мне две минуты, – ответил Джон. – Конечно, он заслуживает смерти. Но если он умрёт, некому будет дать показания, чтобы призвать весь «Цербер» к ответу. Мы уже видели, что эта организация натворила в других местах. Уэйн должен дать показания в суде.
     – А потом его отпустят за сотрудничество с правосудием?!
     – Он в любом случае понесёт суровое наказание. Но если ты убьёшь его сейчас, то останутся без наказания те, на кого Уэйн работал.
     – Я буду ждать. И когда он выйдет из тюрьмы, я его найду.
     – Тумс. Ты лучше него. Ты не должен поступать так же.
     – Не тебе меня судить, Шепард! Меня пытали долгие годы, а ты, я смотрю, всё это время жил нормальной жизнью!
     – Если бы я смог помочь тогда – я бы помог, капрал. Но тогда я не смог. Так позволь мне помочь тебе сейчас.
     Тумс постоял ещё пару секунд, потом опустил руку с пистолетом.
     – Да… Ты прав. Пусть он отправится на суд. Может быть, когда он сядет за решётку, я, наконец, перестану кричать во сне. Хотя вряд ли.
     – По крайней мере, больше они тебе ничего не сделают, – Джон похлопал капрала по плечу. – А этого мы забираем. Свяжемся с Пятым флотом, пусть передадут задержанного в полицию.



Космические сироты

     Продолжаются поиски т.н. Левиафана Диса, обнаруженного на планете Яртар системы Дис скопления Гамма Аида. Как известно, останки Левиафана перестали появляться на спутниковых фотографиях планеты с 2163 года после визита на планету батарианского дредноута. Батарианская Гегемония по‑прежнему отрицает как свою причастность к каким‑либо исчезновениям с планеты, так и само наличие Левиафана Диса в прошлом.
«Новости Науки», новостная сеть Альянса, 2183 год
     – Похоже, Вы повеселели?
     Облокотившись на парапет, отделяющий инженерный мостик от нуль-ядра, Шепард смотрел на Тали. Девушка, действительно, чувствовала себя определённо более уверенно. Она кивнула в ответ на вопрос капитана:
     – Я стала лучше спать. Похоже, я привыкаю к тишине и простору вашего корабля. Даже жаль будет с ним расставаться… я имею в виду, когда мы схватим Сарена. После этого я вернусь во Флотилию.
     – Это обязательно?
     Кварианка замялась.
     – Мне очень нравится здесь… с вами… Но там мой дом. Я должна завершить паломничество. К тому же, я уже рассказывала, мой отец – слишком важная фигура в нашем обществе, чтобы его дочь могла по собственному желанию уйти из Мигрирующего флота. Это неизбежно отразится на нём, а у меня больше никого нет.
     На пульте заморгал красный огонёк.
     – Что такое? – спросил Джон.
     За него ответил голос Джокера, прозвучавший из интеркома:
     – Кэп, тут SOS!
     – Что случилось?
     – Автоматический сигнал бедствия с Альтаэ.
     Шепард принял решение мгновенно:
     – Меняем курс. Летим на Альтаэ, занять стационарную орбиту над местом подачи сигнала, приготовиться к высадке десанта.
     Нуль‑ядро заискрилось, Тали’Зора, как и остальные матросы машинного отделения, занялась манёвром. Когда корабль лёг на новый курс, девушка вновь обернулась к капитану:
     – Альтаэ? Там разве кто‑то может жить?
     Удивление кварианки было понятно. Альтаэ и Онтаэ, две планеты‑близнецы, составляли двойную планету и, крутясь друг вокруг друга, обращались вокруг звезды Ахерон сектора Тета Стикса по общей орбите. Они располагались настолько близко друг к другу, что, фактически, имели общую атмосферу. Как следствие, на поверхности Альтаэ бушевали мощные приливные силы, вызывающие такие бури, что земной ураган по сравнению с любой из них покажется лёгким ветерком. Этот удивительный мир, один из редких в Галактике образцов так называемых планет Роша, был описан матриархом Дилинагой, поэтому земляне, хотя и имели собственные названия для сектора и звезды, оставили для планет певучие азарийские названия.
     Чего не знала Тали’Зора, так это того, что упорным землянам приливные силы не были помехой. Уже много лет на Альтаэ действовала станция Тета – одна из станций радиоперехвата, построенных для того, чтобы собирать сведения о возможных нападениях пиратов, террористов и, возможно, недружественных регулярных войск. Место было выбрано именно с тем расчётом, чтобы никому в здравом уме не пришло в голову, что там может располагаться что‑то важное. Конечно, поскольку кварианка не служила в войсках Альянса, всё это знать ей было ни к чему. Поэтому Джон предпочёл дать другое объяснение:
     – Возможно, потерпел крушение какой‑нибудь турист. Тем не менее, нужно быть готовыми к любым неожиданностям, поэтому я отправлю небольшую десантную группу. Вы можете остаться на корабле.
     Спустя час «Мако» опустился на поверхность Альтаэ. Несмотря на то, что в зоне выброса в это время наступила небольшая пауза между приливным и отливным ветрами – редкая удача – всё же воздушные потоки не дали сбросить десант с той точностью, которой хотелось. Станция располагалась за грядой покрытых красноватым песком холмов, которую предстояло объехать на вездеходе.
     Ввиду секретности объекта, Шепард не стал брать никого, кроме служащих в Альянсе бойцов – Кайдена Аленко и Эшли Уильямс. Впрочем, он полагал, что хватит и одного Кайдена. Для подачи автоматического SOS присутствие человека не требуется, а по регламенту обслуживания станции людей в это время и не должно было быть – профилактика систем проводилась раз в три месяца, капитальный ремонт раз в два года, всё остальное время станция была необитаема, а для устранения срочных неисправностей прилетал технический персонал с соседней станции Альфа, расположенной совершенно открыто в соседней звёздной системе и работающей как земной аванпост в этом секторе. Вероятно, очередной приливный ураган вывел из строя какую‑нибудь антенну, и, не подвернись «Нормандия», через пару дней здесь уже оказался бы челнок со станции Альфа. Тем не менее, раз уж «Нормандия» оказалась поблизости и была в состоянии оказать помощь, и устав Альянса, и простые солдатские соображения требовали проверить, что произошло.
     – В радиоэфире буря, – поморщился Кайден, ползая по частотам. Но капитан уже заметил и сам – помимо автоматического сигнала бедствия от станции радиоперехвата и едва слышного попискивания системы контроля «Нормандии», в эфире на разных частотах звучали какие‑то странные радиопередачи, похожие на гармоничное хоровое пение без слов, перемежающееся ритмическим потрескиванием и щелчками. Ничего подобного ни Шепарду, ни Кайдену слышать не доводилось, не говоря уже об Эшли. Сержант со своего места башенного стрелка обозревала окрестности, но никаких угроз в зоне видимости не наблюдалось. К тому же выводу пришёл и Кайден, сверяя показания боевых сканеров «Мако» и своего инструментрона. Джон поехал в объезд закрывающей вид на станцию гряды холмов.
     – Сканеры отказали! – отрапортовал Аленко сразу, как только «Мако» обогнул ближайший холм.
     – Подтверждаю! – немедленно отозвалась сержант Уильямс из башни.
     Экраны сканеров покрылись рябью, как это было на Феросе.
     – Неужели геты? – сквозь зубы пробормотала Эшли и приникла к перископу орудийного прицела.
     Пение в эфире усилилось и звучало какими‑то торжествующими, но совершенно неземными аккордами.
     Вдалеке показался купол входа в заглублённое помещение станции. Его окружали огромные округлые валы рыхлой породы, похожие на кротовины циклопических размеров. Этих кротовин было не менее десятка. Шепард снизил ход и остановил транспортёр.
     – Есть идеи, что бы это могло быть? – вопросил он у экипажа.
     – Какие‑то ранее не обнаруженные животные? – нерешительно предложила Эшли Уильямс. – На такой планете если кто и может жить, то только под землёй.
     – Не нравится мне, что они расположились вокруг станции, – протянул Кайден Аленко. – Может, они оборудование и разрыли?
     Внезапно от горловины одной из кротовин отделился шар биотической энергии и, излучая бледно‑голубое свечение, направился в сторону вездехода. Джон с места дал полную тягу, и «Мако» сорвался с места. И вовремя – обстрел биотическими зарядами шёл уже изо всех кротовин.
     – Кто это может быть? Сумасшедшие азари? Волусы-расисты? Диверсионный отряд кроганов? – лихорадочно бормотала Эшли, пытаясь разглядеть хоть кого‑то.
     Ответ обнаружился сам собой. После того, как Шепард, умело лавируя, спас вездеход от биотического обстрела, верхушки кротовин словно зашевелились. Увеличив изображение, сержант увидела…
     – Это рахни, командир! Море рахни!
     Похожие на гигантских тараканов зеленоватые рабочие рахни наперегонки побежали к «Мако», а за ними уже карабкались на поверхность бурые рахни-солдаты, выплёвывая всё новые биотические заряды.
     Застучал пулемёт, выкашивая передние ряды рабочих. Хитиновые панцири лопались, выпуская облака хлора. Задние ряды тараканоподобных тварей поневоле замедлили ход, карабкаясь через трупы сородичей. Ухнула пушка, и один из бурых солдат завалился набок, его клешнястые усы бились об землю.
     – Так тебе! – воскликнула Эшли, уже ловя в прицел следующего. Сделать это было нелегко – быстро бегающие рахни не давали спокойно навести орудие, да и Джон вынужден был то и дело резко менять скорость и курс, уходя от атак.
     Тем не менее, количество членистоногих медленно, но верно сокращалось, и спустя десять минут напряжённого боя вездеход затормозил у входа в бункер.
     – Пение исчезло, – заметил Аленко.
     – Возможно, так рахни и переговариваются между собой, – задумчиво произнёс Шепард, вспоминая загадочные слова королевы рахни. Как она выразилась? «Мы не можем петь в ваших низких мирах»?
     – Вы говорили, матка этих жуков обещала, что они не будут на нас нападать, – обличающе бросила командору Уильямс, спрыгивая на землю.
     – Ещё неизвестно, как они сюда попали, – отпарировал Джон. – Не исключено, что их вывезли сюда, пока мы ещё не добрались до Новерии.
     – Да кто бы их вывез? – хмыкнула сержант. – Уж скорее, матка собрала свой выводок и захватила грузовик.
     – Может быть, ответы кроются внутри, – Кайден кивнул на открытый люк.
 * * *
     Бойцы стояли в командном центре станции. Помимо развороченных шкафов, набитых приведённым в полную негодность оборудованием, помещение было наполнено красновато-бурыми упругими шарами.
     – Это коконы рахни, – уверенно сказал Кайден. – Уничтожить?
     – Давайте, – кивнул Шепард. Штабс‑лейтенант выдвинул из инструментрона гибкую трубку, нажал на устройстве несколько кнопок и направил трубку на ближайший кокон. Через мгновение кокон загорелся, поражённый мощным лучом теплового лазера.
     Пока Аленко выжигал коконы, Джон подошёл к пульту связи и попытался установить соединение со станцией Альфа. Нужно было сообщить о случившемся на Тете. Однако, получилось наоборот – прежде, чем Шепард открыл рот, из динамика раздался взволнованный голос командующего офицера:
     – Мейдей, мейдей, мейдей[34]! Это лейтенант Мари Дюран, рота три дробь четырнадцать десятой мотострелковой пограничной дивизии Альянса! Сдерживаем нападение превосходящих сил неизвестных агрессивных существ! Требуется подкрепление и эвакуация раненых! Мейдей, мейдей, мейдей! Это лейтенант Мари Дю…
     Передача шла в закольцованной записи.
     – Взгляните‑ка, командир! – подала голос Эшли Уильямс. Она вчитывалась в журнал станции, открытый на экране терминала. – Два дня назад сюда прилетал грузовик. Очевидно, с него они и высадились.
     – Вряд ли это был грузовик с Новерии, – качнул головой Джон. – Это секретный объект, грузовики автоматические и отправляются с разных станций, чтобы их не отследили. Посмотрите по бортовому номеру маршрут корабля.
     – Действительно, не с Новерии, – обескураженно пробормотала Эшли несколько секунд спустя. – Он летел с Ро Аргуса. Откуда‑то из системы Горгоны. В журнале указано, станция «Сигма‑23».
     – Вероятно, там засекреченный военный склад Альянса, – кивнул Шепард. – Если рахни прибыли оттуда, значит, там они откуда‑то появились. С Новерии или нет, это станет ясно только тогда, когда мы туда прибудем. Я подам рапорт адмиралу Хакетту, но быстрее нас всё равно никто не успеет. А сейчас летим на Непмос, поможем роте, охраняющей станцию Альфа. Если ещё осталось, кому помогать.
 * * *
     Фрегат подлетал к Непмосу.
     – Связи по‑прежнему нет?
     – Глухо, кэп, – коротко ответил Шепарду Джокер. – Будем садиться?
     – Неизвестно, что там внизу. Выход на стационарную орбиту над станцией, готовимся к сбросу «Мако». Я не буду рисковать «Нормандией».
     Джон прошёл на десантную палубу. Гаррус последний раз перед сбросом проверял вездеход, Рекс заканчивал проверку ручного вооружения. Из машинного отделения подоспела Тали’Зора. Когда Джокер объявил минутную готовность, все уже были на местах.
 * * *
     – Держать строй! Держать, мать вашу, строй! – лейтенант Мари Дюран, командир гарнизона станции, в глубине души отчаянно молилась, чтобы оставшиеся солдаты не запаниковали. Мерзкие членистоногие твари, слегка напоминавшие встретившихся ей однажды кликсенов, уже положили большую часть гарнизона, и Мари осталась за старшего. Всё стало ещё хуже, когда замолчали турели. Если бы осталась хоть одна турель!
     – На два часа! – крикнула она, заметив очередную волну существ. Треск штурмовых винтовок слился в ровный гул. Животные падали одно за другим, но остальные, казалось, только ускорили свой бег, стараясь добраться до станции. Лейтенант прицелилась, и выпустила длинную очередь разрывных пуль в ближайшее существо. Не прекращая бега, оно будто переломилось пополам, затем его лапы всё же подкосились. Длинный ус, заканчивающийся страшной трёхпалой клешнёй, едва не достал ближайшего солдата. Того спас титановый щит, которыми была обнесена станция.
     – На двенадцать! – с ближайшего холма спускалась ещё одна волна. Хитиновые членистоногие бежали кучно, и хороший залп из турелей… Но турели молчали.
     Внезапно за спиной что‑то гулко ухнуло, выпущенный из ускорителя массы снаряд калибра 155 мм пронёсся над головой и врезался в самую гущу нападающих с холма. Застучал пулемёт, и остатки тварей, одна за другой, полопались на ходу.
     Девушка обернулась в поисках неожиданных союзников, и увидела «Мако» с символом Альянса Систем на борту. Люк транспортёра открылся, оттуда выбрался мужчина в тяжёлом бронекостюме «Колосс» от «Киншаса Фабрикейшнс», лучших производителей брони во всей известной части Галактики. Мари вскинула руку в воинском приветствии – на груди мужчины красовался код “N7”, а на плечах – колодки капитан‑лейтенанта.
     – Лейтенант Дюран, третья бригада, четырнадцатый пехотный полк, десятый пограничный дивизион, сэр! – представилась Дюран. – Чертовски рада вас видеть!
     – Капитан‑лейтенант Шепард, фрегат «Нормандия», прибыли на сигнал помощи, – ответил мужчина. – Доложите обстановку.
     – Высадились три месяца назад, сменили гарнизон. Ничего опаснее лишайников тут не было. И тут…
     – Откуда брали провизию?
     Слегка растерявшись от вопроса командора, казалось бы, не имеющего никакого отношения к делу, Мари недоумённо ответила:
     – Раз в две недели приходит автоматический челнок с провиантом и амуницией…
     – Когда была последняя поставка?
     – Дня три… хотя, наверное, четыре… назад. Но какое это име…
     – Посмотрим. Продолжайте.
     – Вчера полезли эти твари. Из‑под земли, с холмов, кто знает, откуда ещё. Откуда они взялись, неизвестно. Нас было девяносто человек, осталось… сами видите. Я старший офицер из оставшихся, приняла командование как старший по званию.
     – Откуда шёл челнок?
     – Объект Сигма‑23. Вам это говорит о чём‑то, сэр?
     – Вполне. Рахни прилетели на нём.
     – Так это рахни? Но откуда…
     – Мы не так давно нашли лабораторию, где пытались воспроизвести рахни. Одна из свободных экономических зон.
     – Но как же…
     – Нет времени объяснять. Насколько серьёзная ситуация?
     – Эти твари выползают из‑под земли каждые минут пять. Наши сейсмические датчики показывают, что под землёй их сотни. Если бы у нас были турели…
     – Почему турели молчат? Нет боеприпасов?
     – Нет питания. Рахни повредили генератор. Если бы вы вовремя не подоспели, без пушки вашего вездехода здесь делать было бы нечего.
     Шепард обернулся к Кайдену:
     – Есть возможность подключить генератор «Мако» к этим турелям?
     – Возможность есть… – техник на мгновение замялся. – Но тогда мы не сможем сами из него стрелять.
     – Здесь две спаренные пушки, у «Мако» одна пушка и пулемёт. Подключайте. Тали’Зора, в пару с Аленко. Уильямс, Вакариан, на турели. Т’Сони, биотическая поддержка. Урднот Рекс со мной на баррикаду.
     – Полезли! – крикнул дозорный. – Не меньше ста!
     Холм, казалось, ожил, покрывшись бурой шевелящейся облачённой в хитин толпой. Рахни бежали сосредоточенно и быстро. Кто‑то из солдат, не выдержав напряжения, открыл стрельбу из штурмовой винтовки, хотя расстояние было ещё слишком велико. Вот до ближайших противников остался километр… восемьсот метров… пятьсот…
     – Аленко, как генератор? – не отрывая взгляда от бегущих членистоногих, отрывисто спросил командор.
     – Подключен, турели запитаны, – отрапортовал Кайден.
     Джон кивнул, и дал следующую команду:
     – Уильямс, Вакариан, открыть огонь!
     Турели ожили. Раскалённые плазменные шары полетели в толпу нападающих. Раздался визг, потянуло палёным мясом. Некоторые особи‑солдаты прорвались через артобстрел и угодили под кинжальный огонь защитников станции. Биотические заряды Лиары и Рекса сбивали рахни с ног, не давая им уйти из‑под огня. Самых быстрых, добравшихся до баррикад, Рекс укладывал выстрелами в упор из дробовика огромного калибра, отдача которого выбила бы человеку руки из плечевых суставов.
     После отражения атаки предполье[35] было усеяно обломками хитиновых панцирей и обгоревшими кусками негуманоидной плоти. Лейтенант Дюран сняла шлем, вытерла тыльной стороной кисти пот со лба и медленно выдохнула сквозь сжатые зубы.
     – Вот это заварушка, – доверительно сообщила она Шепарду. – Больше суток на ногах, люди с ног валятся… В чём дело, капрал?
     К лейтенанту подбежал взволнованный мужчина. Вскинув руку к шлему, он спросил Шепарда:
     – Капитан‑лейтенант, сэр, разрешите обратиться к лейтенанту Дюран?
     – Разрешаю, – кивнул Джон.
     – Мэм, беспилотник нашёл пещеру к югу отсюда. Возможно наличие органики.
     Мари повернулась к командору:
     – Это наверняка их логово! Жаль, мои люди слишком измотаны для штурма.
     – Мы этим займёмся, – заверил её Шепард. Обратившись к своей команде, он приказал:
     – Уильямс, Вакариан – остаётесь на турелях. Аленко – техническое обеспечение. Тали’Зора, Т’Сони, Рекс – за мной.
 * * *
     Пещера оказалась заброшенной шахтой. Видимо, когда‑то здесь велись разработки полезных ископаемых, но то ли ввиду нерентабельности, то ли по каким‑то иным причинам работы были свёрнуты. Когда бойцы вошли в шахту, пришлось включить нашлемные фонари – освещение давно не работало.
     – Что это за звуки? – вдруг спросила Лиара.
     – Песни рахни, – хмыкнул Рекс. – Только это не звуки, это радиоволны. Наши переговорники их ловят. Мой дед любил послушать эти песенки. Перед тем, как выжечь очередное гнездо. А вот, кстати, и оно.
     Луч фонаря выхватил из темноты ряды коконов. Кроган принялся методично выжигать их из подствольного огнемёта. Покончив с этим делом, отряд двинулся дальше. Джон поглядывал на экран боевого сканера. Когда на нём появились красные точки, отмечающие местоположение вероятного противника, Шепард приказал бойцам укрыться и кинул гранату-осветитель. Шахту залило резким, мертвенно‑зеленоватым светом, в котором хорошо было видно копошащиеся впереди зеленоватые мелкие рабочие особи и, чуть поодаль, огромные бурые панцири солдат. Используя эффект внезапности, отряд атаковал рахни всей своей мощью. Немалую помощь оказало грозное оружие азари, закупленное на Новерии перед отлётом – гранаты с эффектом массы. Даже Лиара своей узкой ладошкой могла за один бросок швырнуть от трёх до пяти небольших голубоватых шаров, а на скопление тараканоподобных рабочих рахни каждая из гранат производила действие, сравнимое с работой асфальтоукладочного катка – гравитационная волна прокладывала широкую полосу из раздавленных хитиновых панцирей в брызгах гемолимфы[36]. Со стрекотом в контратаку побежали бурые солдаты. Часть сразу же запуталась в созданных Лиарой сингулярностях, где их короткими очередями добивал Шепард. Прорвавшиеся попадали под микроволновые импульсы инструментрона Тали и вскипали в своих панцирях на ходу. Тех, кто избежал участи быть сваренными в собственном соку, останавливал Рекс выстрелом в упор из дробовика. Кому не хватало выстрела, кроган добавлял мощными ударами, каждый из которых мог расколоть голову быку. Вскоре пещера была чиста.
     – Повезло, что недавно рахни атаковали станцию, – заметил Джон. – Если бы все они были здесь, мы бы не ушли. А так здесь коконов было раз в десять больше, чем активных особей.
     – В двадцать три раза, если точнее, – поправила Тали. – Неужели это всё‑таки королева, которую мы отпустили?
     – Не обязательно она, – покачала головой Лиара. – Если вылупилась хоть одна новая матка, сейчас она вполне может уже плодоносить.
     – Я бы её вообще для надёжности кислотой залил, – рыкнул Рекс.
     – Кто‑то вполне мог похитить с Новерии несколько яиц ещё до нашего прилёта, – возразил Джон.
     – Найдём, кто это сделал, и их тоже кислотой зальём, – буркнул Рекс.
     – Смотрите! – прервала спор Лиара, показывая в глубь шахты.
     Из узкого прохода в пещеру выползло ещё одно существо. Размером оно было под стать королеве, которую Джон, Лиара и Тали видели на Новерии, но немного поменьше. Помимо хитинового панциря, существо окружало голубоватое свечение тёмной энергии.
     – Молодая королева? – тихо спросила кварианка.
     – Нет, – возразил Рекс. – Это трутень. Самец рахни. Это хорошо. Они выползают только если больше никого не осталось.
     Когда с трутнем было покончено, Шепард спросил:
     – Ну хорошо, значит, трутень. А как же они расплодились?
     – Трутни могут переносить снесённые самкой яйца, – ответил Рекс. – Они же небольшие, когда только что снесены. Мне рассказывали, что, когда логово подвергается опасности, один трутень может унести с собой тысяч десять яиц. Потому они и не выходят в бой до последнего момента. Если б ему было, куда бежать, мы бы вообще его не увидели. Скорее всего, этот трутень вместе с яйцами и прилетел на челноке. Спрыгнул где‑нибудь в атмосфере и затаился до поры, пока армия не повылуплялась.
     – Вполне возможно, – кивнул Джон. – Ответ даст Сигма. Надо ещё узнать, что это за станция. Пошли к транспортёру. Перед отлётом свяжемся с адмиралом Хакеттом, нужно получить координаты Сигмы‑23.
 * * *
     Когда на Земле португальцы с оружием в руках отстаивали свою независимость, патриарх Никон осуществлял реформу Русской Православной Церкви, а король Людовик XIV прибирал к ногтю дворян, на далёкой Тессии, родине азари, была очень популярна певица Шарблю. Её удивительно чистое сопрано одинаково красиво, сильно и уверенно звучало как на стыке первой и второй октав (если использовать земную нотацию хорошо темперированного звукоряда), так и в неслыханном для человеческого вокала, да и среди азари редко достижимом диапазоне четвёртой октавы. Хотя её карьера как певицы была недолгой для азари – около шестидесяти земных лет, мимолётное увлечение – дева снискала большую популярность, и арии в её исполнении вошли в сокровищницу культуры Пространства Цитадели. С её необычной внешностью – кожа Шарблю была нежно‑лазурного цвета, с едва заметным зеленоватым оттенком и красивым узором из густо‑синих полосок и крапинок цвета морской волны на очаровательном личике – певица довольно рано вышла замуж и, перейдя в фазу матроны, подарила миру немало талантливых дочерей.
     Неудивительно, что экспедиция азари, исследовавшая систему звезды, известной людям как Горгона, приняла решение назвать четвёртую планету, водородно‑гелиевый газовый гигант с высоким содержанием метана в атмосфере, в честь полюбившейся певицы. Метан придавал атмосфере Шарблю тот самый лазурный оттенок, а полосы облаков напомнили романтично настроенной главе экспедиции узор на лице знаменитой исполнительницы самых сложных вокальных партий в Галактике. Даже люди, заполучив право на разработку сектора и дав всем звёздам и планетам в нём свои названия, оставили четвёртой планете Горгоны прежнее имя.
     Третья планета Горгоны имела менее примечательную историю. Адмирал Альянса Систем пуэрториканец Росарио Ортега, вкушая свои любимые креветки в чесночном соусе, заслушал доклад, одобрил предложение развернуть на богатой железом и никелем планете сеть горнодобывающих комплексов и сталеплавильных печей, а на вопрос, под каким именем зарегистрировать будущую колонию, пренебрежительно бросил: «Да хоть креветкой назовите». Так, под именем Камарон (по‑испански – «креветка»), планета и числится в атласе Альянса Систем. Правда, памятуя о красивой легенде соседней Шарблю, люди позже переосмыслили это название, связав его с испанским кантаором[37] XX века Камароном де ла Исла, на похороны которого в своё время собралось около ста тысяч почитателей его таланта. Сколь бы анекдотичным ни был случай с адмиралом Ортегой, но этот исполнитель фламенко, чья жизнь от рождения до смерти была короче, чем вокальная карьера Шарблю, действительно заслуживал того, чтоб его именем была названа планета.
     А где‑то между Камароном и Шарблю, поблёскивая в лучах Горгоны, кружился вокруг звезды ещё один объект. На автоматические запросы опознавательных систем объект выдавал короткое сообщение – лихтер[38] с грузом продовольствия для рабочих на Камароне. Иногда – лихтер с грузом стали с Камарона. Проблема в том, что объект Сигма‑23 не был гражданским лихтером. Да и среди складов Альянса Систем, пусть даже секретных, как следовало из ответа адмирала Хакетта на запрос Шепарда, он не числился. Восстановить координаты можно было бы, расшифровав бортовой самописец челнока. Если бы он был под рукой. Но поскольку, оставив груз, автоматические челноки тут же улетали, эта возможность также отпадала. Оставалось одно – утюжить радаром пространство между орбитами третьей и четвёртой планет Горгоны, надеясь на успех. Хотя бы с этой точностью местонахождение Сигмы‑23 вычислить удалось.
     На исходе всего лишь третьего дня сканирования межорбитального пространства матрос радарного наблюдения Моника Негулеску, колоритная смуглая румынка, заметила слабый сигнал, отличающийся от обычных шумов не столько интенсивностью, сколько относительно постоянными координатами. На всякий случай она доложила по команде. Когда «Нормандия» сменила курс, а по системе внутреннего оповещения прозвучала команда боевой готовности артиллерийскому мостику и абордажной группе, Моника отметила про себя, что в этот раз она оказалась права, и тут же выбросила этот вопрос из головы. Её мысли занимала Каролин Гренадо, жгучая брюнетка, новая помощница интенданта. Последние пять лет матрос Негулеску предпочитала заводить отношения с девушками, и чем моложе, тем лучше.
     Тем временем капитан корабля Джон Шепард, склонившись над плечом пилота «Нормандии» Джеффа Моро, известного как Джокер, вглядывался в экран визуального обзора. Объект Сигма‑23 не был похож ни на одну из виденных им прежде космических станций. Или, вернее, напоминал их все понемногу. Джон насчитал куски как минимум семи разных моделей космических станций Альянса Систем, торчащий ни к селу, ни к городу огрызок турианского грузовика, грозные саларианские лазерные системы подавления абордажа, и всё это каким‑то чудовищным образом было состыковано в одну монструозную конструкцию.
     – Кварианцы побирались? – хмыкнула Эшли, зашедшая в рубку скрасить дежурство Кайдена Аленко на скучном посту второго пилота.
     – Вряд ли, – задумчиво ответил Джон. – У них каждый метр на счету, да и лишнего продовольствия нет, не стали бы они его ещё и рассылать. Тем более зачем им пища, которая для их организмов даже не подойдёт.
     – И всё же, – не унималась сержант. – Что мы знаем об их планах? Эта их флотилия блуждает по всему Пространству Цитадели, рассылает везде бойкую молодёжь в какое‑то «паломничество», идеальное прикрытие для шпионажа. С них бы сталось и рахни вырастить.
     – Эш, ты не права, – мягко заметил Кайден. Прежде, чем мисс Уильямс «развернула орудия», он продолжил: – После того, как они обожглись с гетами, они бы не решились на ещё один эксперимент с созданием, или пусть даже восстановлением, новой силы в масштабах Галактики.
     – По крайней мере, на лихтер это уж точно не похоже, – хмыкнул Джокер. – Хотя транспондер[39] утверждает, что это лихтер.
     – Запросите связь с экипажем, – скомандовал Шепард.
     Пилот пощёлкал тангентой.
     – Глухо, как у Бетховена в черепе, – ответил он через пару минут. – Или молчат, или никого живого.
     – Идём на стыковку, – решил Джон. – Абордажную команду к шлюзу. Внутрь со мной пойдут Урднот Рекс и Эшли Уильямс. Больше не нужно, не развернёмся. Остальным охранять вход. Ни одна живая душа проникнуть на «Нормандию» не должна. Рахни особенно.
 * * *
     Первый раз электронного брелка СпеКТР оказалось недостаточно, чтобы команда открытия стыковочного узла снаружи сработала. Вывод напрашивался сам собой – либо корабль не принадлежит Пространству Цитадели, либо его владельцы нарушили закон. Совет давно обязал всех производителей и владельцев космических кораблей обеспечивать беспрепятственный проход спектра через любой шлюз.
     На запросы экипаж по‑прежнему не реагировал, и капитан приказал Рексу взломать стыковочный узел. Кроган достал из рюкзака громоздкое устройство, больше всего напоминающее отбойный молоток, и с довольным уханьем ударил по люку. Толстая металлическая дверь заметно прогнулась. Ещё пары ударов хватило, чтобы она сорвалась с направляющих и рухнула внутрь чужого корабля. Абордажная команда вошла внутрь, оставив Гарруса, Тали и Лиару стеречь вход. Кайден остался в рубке пилота.
     Внутри было темно и тихо. Нашлемные фонари выхватывали из мрака покорёженные куски оборудования, искорёженную мебель и прочие следы разыгравшейся на корабле трагедии. Похоже, экипаж действительно либо погиб, либо покинул объект.
     Шаг за шагом, проверяя все углы, тройка абордажников постепенно продвигалась к носу корабля – туда, где должен был быть мостик.
     – Не нравится мне это, – рыкнул Рекс. – Чую органику, будь она неладна. Но где?
     – Сканер показывает органику повсюду, – кивнула Эшли. – Но тут ничего нет, кроме контейнеров. Может, в них коконы?
     Капитан принял решение:
     – Осмотрим контейнеры на обратном пути. Прежде всего нужно получить доступ к бортовому журналу.
     Дверь на мостик была разорвана в клочья. Похоже, разъярённые рахни не церемонились с интерьером. Как, впрочем, и с экипажем станции. Однако, рабочее место капитана уцелело. Шепард нажал кнопку воспроизведения, и в помещении зазвучал привыкший командовать низкий женский голос:
     – Бортовой журнал. Капитан объекта Сигма‑23 майор Елена Флорес. 14 февраля 2183 года. Объект почти готов к эксплуатации. Достроены казармы и хранилища, начато заполнение склада боеприпасов. Подтверждаю предположение оператора Лилиум об отсутствии патрулей Альянса. Самая высокая угроза раскрытия исходит от пиратов, но им вряд ли кто‑то поверит. Объект может принять единовременно два взвода штурмовиков «Цербера»…
     – Опять «Цербер»? – вскинулась Эшли.
     – Как же они меня достали, – вздохнул Рекс.
     Шепард нажал несколько кнопок на пульте, перейдя примерно на середину бортжурнала, затем снова включил воспроизведение. Голос Елены Флорес раздался вновь:
     – …одня прибыли образцы для полевых проверок. По заверениям курьера, они не отличаются от созданных на Новерии. Цитирую: «Стабильные клоны эталонного образца», что бы это ни значило. Посмотрим. Разведка доложила, что пираты развернули перевалочный пункт недалеко от нас. Вот на них и испытаем образцы.
     – Новерия? Так сюда и попали рахни, – резюмировал кроган.
     Джон кивнул и включил сразу последнюю запись.
     На этот раз майор была явно взволнована. Она даже не сопроводила запись точной датой. Флорес тяжело дышала, её речь то и дело прерывалась.
     – Им удалось бежать, – выдохнула она в микрофон. – Умные ублюдки. Мы относились к ним как к животным. В этом и была наша беда. Надо было относиться к ним как к военнопленным! Они перебили всех штурмовиков и блокировали остатки экипажа в каютах. Предполагаю, что до поры. Я сижу на мостике уже двое суток. Подходят к концу запасы воды. Рахни тем временем перехватывают грузовые корабли, садятся на них и улетают. Через неделю ими будет кишеть всё скопление. Сообщение оператору, который будет это слушать. Передайте Призраку – ну их к чёрту, этих рахни. Они слишком умные. Не глупее любой из рас Пространства Цитадели. Используйте в наших целях любой другой проект, но не этот. Конец связи.
     – Знакомая история, – протянул Урднот Рекс, когда наступила тишина. – Ещё один эксперимент по возрождению рахни. Опять неудавшийся. Люди довольно постоянны в своей тупости.
     – На свой народ посмотрите! – вспыхнула Эшли.
     – А я не говорю, что мы умнее, – хмыкнул Рекс. – Я уже рассказывал капитану историю своего клана, и очень не хочу её повторять.
     – Возвращаемся, – оборвал спор капитан.
 * * *
     В большинстве кинолент о космических войнах корабли стреляют со звуком «пиу‑пиу», а при попадании в них взрываются с оглушительным грохотом. Всё это ложь. В вакууме звуки не распространяются. Когда станция «Сигма‑23», база подпольной организации «Цербер», вспухла багровым облаком, до экипажа «Нормандии» не донеслось ни звука. Фрегат едва заметно качнуло, когда в его борт ударило облако раскалённых газов, но и этого никто не почувствовал – гравитационные компенсаторы с такими возмущениями справляются шутя. Уничтожив рассадник рахни, корабль развернулся и направился к ближайшему ретранслятору массы. Штурман Пресли по приказу Шепарда уже прокладывал оптимальный маршрут к Цитадели – запасы провианта и панацелина подходили к концу, да и жалование экипажу давно пора было выплачивать. Благо, разведанное на Элетании месторождение золота давало стабильный доход, а доктор Мишель по‑прежнему готова была снабжать Джона медикаментами в любом количестве с огромной скидкой.
     Капитан, сидя в своей каюте, пытался предугадать дальнейшие действия спектра‑предателя Сарена Артериуса. Получалось плохо. Известно было, что Сарен ищет Канал – но оставалось загадкой, что он из себя представляет. Известно было, что Сарен собирается воспользоваться, если ещё не воспользовался, ретранслятором Мю – но оставалось тайной место, в которое он собирается прибыть. Поиск одного, пусть и очень деятельного человека – или турианца – даже в большом городе может занять месяцы, а речь идёт о намного больших масштабах, о поиске не в пределах города, да даже не в пределах страны или планеты. Целые звёздные системы могут лежать по ту сторону ретранслятора. Можно было бы оцепить ретранслятор и не дать Сарену им воспользоваться – теоретически. Практически же это означало бы неминуемую войну между Пространством Цитадели и анархическими системами Терминуса, причём войну с неизвестным финалом.
     Шепард отложил планшет со звёздными картами. Из головы не шли встреченные рахни. В каком‑то смысле они были сиротами – оторванные от матери ещё яйцами, выросшие без общения со взрослыми особями своего вида, они должны были быть ещё более одинокими, чем когда‑либо был сам Джон. Да и на самом корабле много подобных ему судеб. Лиара, голубокожая застенчивая девушка, к которой капитана тянуло, как магнитом, не так давно потеряла мать, а отца – если можно так сказать о существе женского пола – вообще не помнит. Рекс в попытках остановить междоусобицу убил собственного отца и был изгнан из клана Урднот. Тали’Зора, загадочная кварианка, едва вышедшая из подросткового возраста, лишилась матери из‑за банальной поломки в скафандре. Эшли Уильямс читает на могиле отца его любимые стихи и всю жизнь посвятила восстановлению честного имени деда. И ведь это только десантная группа, а сколько трагедий, быть может, скрывают истории матросов, младших офицеров, интендантов? И случай с рахни – это одна из нередких, но от того не менее печальных ситуаций, когда одни космические сироты вынуждены уничтожить других.



Дом, милый дом

     На полу между столом и окном лежит труп мужчины, человека, европеоида, лицом вверх, головой к межкомнатной стене, на шее разрез, выполненный острым предметом, предположительно слева направо, длина разреза 123 мм. Руки трупа уложены на груди кистями вниз.
     Под столом лежит труп азари, на правом боку, свернувшись, головой к голове мужчины, ногами к межквартирной стене, руки прижаты к животу. В области живота 18 проникающих ранений брюшной полости, глубиной от 49 до 114 мм и шириной у поверхности от 8 до 36 мм, выполненных острым предметом.
     Трупы лежат в луже сгустившейся неоднородной жидкости, похожей на смесь крови человека и крови азари. На лбах обоих трупов острым предметом вырезана надпись “LEV 20 15”[40]. Признаков кровотечения из надписей не обнаружено, что позволяет сделать предварительное заключение о том, что надписи выполнены после наступления клинической смерти жертв.
Из протокола осмотра места происшествия, в сокращении, архив СБЦ, 2183 год
     – Ещё… Ещё немного… так, помедленнее… хорош! Глуши!
     «Мако» замер на платформе перевозчика. Транспортёр увозили на плановый осмотр и обслуживание. Гаррус проводил машину взглядом и обернулся к Шепарду.
     – Командор, – произнёс он своим чуть хрипловатым и немного гнусавым баритоном. – Я должен поблагодарить Вас.
     – Меня? – Джон вскинул брови. – И за что именно?
     – За всё, – утвердительно кивнул турианец. – За то, что взяли меня с собой. Приняли в свою команду. Я многому научился.
     Помолчав пару секунд, он продолжил:
     – Знаете, я много думал над тем, что Вы сказали. Насчёт того, что нельзя жертвовать невинными жизнями. Что нужно искать не самый быстрый способ достичь цели, а самый лучший.
     Птичьи глаза Вакариана уставились в бесконечность:
     – Ещё я думал о докторе Салеоне. Харте. Я давно убедил себя, что он заслуживает смерти, но сейчас я думал, а почему я так этого хотел. И осознал, что дело не в том, что он сделал со своими жертвами. Я убедил себя, что это причина, но это был лишь повод. А причина, то главное, что заставило меня желать его смерти – это то, что ему удалось от меня сбежать. Я не люблю, когда преступнику удаётся уйти у меня из‑под носа – и это дело стало для меня личным.
     – А как насчёт Сарена?
     Жвалы на ящероподобном лице разошлись, что в данном случае означало, скорее всего, улыбку:
     – Не беспокойтесь, капитан. Когда мы его обнаружим, он от меня не уйдёт.
     К лифтам устремилось человек пять матросов. Проходя мимо Шепарда, они отсалютовали, один из них передал планшетку с увольнительными. Джон расписался, вернул планшетку, и матросы, оживлённо обсуждая прелести новых танцовщиц «Логова Коры», пошли дальше.
     Лиара нежно коснулась плеча Шепарда кончиками пальцев. Джон обернулся.
     – Я зайду навестить подругу, хорошо? – спросила девушка. – Она работает неподалёку, в покоях Спутницы.
     – Случайно, её не Нелиной зовут? – спросил Джон.
     – Да, именно так! А откуда…
     – Мы беседовали. Однажды. Конечно, сходи. Кстати, если не сложно – пусть она передаст Спутнице, что медальон пригодился. Ша’Ира знает, о чём речь.
 * * *
     Рынок – одно из старейших изобретений цивилизации. Трудно, если вообще возможно, перечислить все существовавшие когда‑либо виды рынков. Битком набитая народом площадь где‑нибудь в жарком Самарканде, где колоритный купец подкидывает шёлковый платок, а тот, падая на подставленный клинок, оказывается разрезанным на две части… Дощатый помост, на котором стоят только что привезённые из Африки голодные невольники, закованные в кандалы, а самодовольный надсмотрщик с хлыстом ожидает третьего удара молотка аукционера… Терминал компьютера, на котором меняются котировки акций и курсы валют… Неспешная беседа волусов, на которой, казалось бы, обсуждаются лишь ничего не значащие дежурные вопросы вроде текущей погоды, а в конце заключаются многомиллионные сделки…
     Тем не менее, у всех рынков, во всём их многообразии, есть общая черта. Каждый рынок – это место, в реальном мире или виртуальном пространстве, где продавец и покупатель сначала долго пытаются друг друга надуть, а затем расходятся, каждый уверенный в том, что именно ему это удалось.
     Конечно, не были исключением и рынки Цитадели.
     Выторговав ряд полезных дополнений к бронекостюмам группы высадки (улучшенные диспенсеры панацелина, дополнительные аккумуляторы к генераторам кинетических барьеров, более надёжные противовирусные фильтры специально для кварианских костюмов и прочее, и прочее) и приобретя пару новых оружейных лицензий, Шепард едва не переплатил втридорога за партию инструментронов, действительно неплохих, но всё же стоящих существенно меньше. Он уже доставал карту, чтобы рассчитаться, как какой‑то саларианец тихонько, так, чтобы слышал только Джон, прострекотал:
     – Я продам то же самое гораздо дешевле.
     Командор, сделав вид, что просто передумал, убрал карту в карман и прогулочным шагом пошёл вслед за саларианцем. Тот, пройдя пять-шесть павильонов и убедившись, что никто не собирается предъявлять претензии за отбитого клиента, остановился и обернулся к Джону:
     – Шепард? Вы меня не узнаёте?
     Саларианцы достаточно отличаются от людей, чтобы казаться на одно лицо. Обычный человек мог различить незнакомых саларианцев разве только в том случае, если они относятся к разным саларианским расам – у кого нижняя челюсть ещё меньше, чем у прочих, у кого рога сильнее изогнуты, у кого цвет кожи отличается. Поэтому Шепард замедлил с ответом. Собеседник решил помочь:
     – Ферос. Надежда Чжу.
     – Иносет Ледра? – командор смог вспомнить только два последних имени. Впрочем, больше в обычной жизни и не использовалось.
     – Точно! – энергично кивнул Ледра. – Я бы, конечно, и просто из благодарности сделал скидку, но Вас действительно пытались надуть. Серрайсовский инструментрон – это, конечно, отличная машина, но даже он не стоит таких денег. Пойдёмте, я Вам кое‑что покажу.
     Пройдя ещё пару павильонов, Иносет Ледра открыл дверь своей торговой точки и зашёл за прилавок.
     – Вот, полюбуйтесь! – он достал с полки новенький инструментрон с логотипом компании «Совет Серрайса». – Это даже лучше, чем то, что Вам предлагали. Смотрите – двойной резотрон, дополнительный модуль для работы с биотикой, встроенная интеллектуальная подпитка кинетических барьеров… не машина, а мечта! И всё это я отдаю дешевле, чем Вы собирались заплатить!
     – Минуточку, – остановил саларианца Шепард. – Разумеется, я Вам верю, но я не техник, я солдат. Я покупаю три инструментрона, как собирался, но хочу, чтобы Вы поставили туда самые лучшие прошивки и самые подходящие дополнения по запросу моих бойцов. Займётесь их экипировкой?
     Получив горячее согласие торговца, Джон вызвал Кайдена, Тали и Гарруса. Когда все собрались, командор препоручил их заботам Ледры и направился в сектор корабельной мебели – Джокер по понятным причинам не стал бродить по рынку сам, но передал своему капитану ряд пожеланий по благоустройству мест пилотов.
     – Капитан! Капитан, я ждал Вашего возвращения! – внезапно окликнул Шепарда знакомый голос.
     Джон обернулся – к нему спешил Конрад Вернер, давешний поклонник первого человека-спектра.
     – Да, здравствуйте, я Вас помню, – Шепард протянул ладонь, и мужчины обменялись рукопожатием.
     – Послушайте, капитан, – Конрад понизил голос и оглянулся. – У меня есть идея… Но мне очень нужна Ваша помощь, иначе ничего не получится.
     – Честно говоря, у меня ещё куча дел, – нахмурился Джон. – Но минутку уделить могу. Давайте.
     – Отлично! – улыбнулся бородач. – Это не займёт много времени. Послушайте, ведь сейчас многие колонии землян подвергаются нападениям. Я следил по телевизору за Вашими подвигами – Иден Прайм, Ферос, Терра Нова…
     – И что Вы предлагаете?
     – Я думаю, одного спектра-человека недостаточно. Может… – на мгновение Конрад замялся. – Может, Вы меня запишете? В спектры?
     – Конрад… – Джон покачал головой. – Мне ещё не так много раз стреляли в голову, чтобы я счёл это хорошей идеей.
     – Но из Вас получился отличный спектр! – возразил Вернер. – Я всегда буду рядом с Вами. Мы покажем Совету, на что способны люди! Я хочу сражаться вместе с Вами, плечом к плечу, участвовать в хороших битвах, вроде Скиллианского Блица!
     Неуловимым движением Шепард одной рукой прижал запястье Конрада к стене, а пистолет, который Джон выхватил другой рукой, упёрся Конраду под нижнюю челюсть.
     – А? – только и произнёс Вернер. Он резко побледнел, колени его ослабли.
     – Вот на что был похож Блиц, – жёстко произнёс Шепард. – Нравится?
     – Ч-что? – у Конрада зуб на зуб не попадал. Скосив глаза, он пытался разглядеть ствол пистолета. – Пожалуйста, не стреляйте… Зачем Вы это делаете?
     – Вы не солдат, Конрад, – тихо сказал Джон. – Даже при том, что Вы знаете, на чьей я стороне, для Вас это слишком большой стресс. А противник бы выстрелил, не раздумывая. Это занятие не для Вас.
     Губы Вернера кривились. Казалось, он вот-вот заплачет.
     – Подумайте о своей жене, – уже мягче продолжил Шепард, опуская оружие. – Разве ей не будет тяжело, если Вы погибнете?
     – Боюсь, я не совсем понимаю Вас, – пробормотал Конрад.
     – Знаете, почему я могу делать то, что делаю? – ответил Джон. – За моей спиной, как за спиной каждого солдата – крепкий, надёжный тыл. Что толку воевать, если воевать будет не за кого? Вы нужнее на своём месте. Стойте на страже покоя своей семьи, и мне тоже будет спокойнее.
     Вернер медленно кивнул:
     – Наверное, я плохо подумал. Просто я… я хотел помочь… Простите.
     Он повернулся к дверям и, не прощаясь, ушёл.
 * * *
     Только теперь Шепард заметил, что на инструментроне уже с минуту моргает сигнал входящего вызова. Портрет на экране не оставлял никаких иллюзий относительно личности абонента. Джон нажал кнопку ответа.
     – Где Вас черти носят, спектр? – вместо приветствия, раздражённо произнёс посол Удина. – Я что, по полчаса должен дожидаться?
     Не дожидаясь реакции, посол продолжил:
     – Я считаю, что отряд должен хорошо подготовиться к встрече с Сареном. Ваш фрегат уже отправлен на переоснащение – да-да, не возражайте. Все системы будут как следует проверены, отрегулированы в соответствии с пожеланиями штабс‑лейтенанта Моро – я не оговорился, командование решило присвоить ему очередное звание в связи с экстраординарными профессиональными качествами, неоднократно… ну и так далее. Кстати, штабс‑лейтенанту Аленко одобрено звание капитан‑лейтенанта. Конечно, по должности он остаётся в Вашем подчинении. Собирайте десантную группу, вы летите на станцию «Вершина», это лучший учебный центр в Пространстве Цитадели. Сейчас ей управляет человек, адмирал Ахерн. Турианцы по этому поводу кипятком писают. Мне нужно, чтобы, когда Сарена обнаружат, вы были во всеоружии.
     – Кто его обнаружит, если мы будем на переподготовке? – задал вопрос Шепард.
     – Мне удалось убедить Совет в необходимости подключить дополнительные силы, так что ублюдка разыскивают по всему Пространству Цитадели.
     – А что с моим рапортом по поводу организации «Цербер»?
     Удина поморщился:
     – Это со всей очевидностью наша внутренняя проблема, люди сами с ней разберутся, нет необходимости привлекать к этому СпеКТР. Занимайтесь Сареном – готовьтесь к встрече с ним, тренируйтесь, вооружайтесь. Кстати, что Вы слышали о Призраке?
     Джон пожал плечами:
     – Я помню, было воззвание, известное как Манифест Призрака. Довольно ксенофобское. Ещё, как я отразил в отчёте по операции с объектом «Сигма‑23», есть вероятность, что Призраком называют своего шефа агенты «Цербера».
     Посол кивнул:
     – Установлено, что это одно лицо. Автор Манифеста и есть глава организации «Цербер». Как видите, это исключительно человеческая организация, для всех будет лучше, если Совет Цитадели не будет тратить время и средства ещё и на неё. Так что можете выбросить «Цербер» из головы – им будет заниматься военная полиция Альянса Систем. Спецрейс до станции «Вершина» отправляется через полчаса, созывайте свой отряд, вас будут ждать в вестибюле Академии СБЦ. Конец связи.
 * * *
     В скоплении Ро Аргуса много звёздных систем. Однако, далеко не у каждой звезды найдётся планета в «зоне Златовласки» – так астрономы людей называют диапазон орбит, достаточно удалённых от звезды, чтобы белки не сворачивались, и достаточно близких к ней, чтобы кровь не замерзала. В сущности, таких звёзд в скоплении было только три. В человеческой топонимике они получили названия Гидры (вокруг которой обращался ретранслятор массы, обслуживающий скопление), Горгоны и, неожиданно, Феникса – представители Всеземной Уммы, объединённого исламского государства, выступили против «засилья древнегреческого пантеона в звёздных картах». Наиболее комфортные для жизни людей условия были на третьей из пяти планет Феникса, имеющей японское название Интайсей, «планета отставников». Первоначально планировалось назвать её Интайсейкацу, что означало бы «планета отшельников». Однако, чуть меньшая, чем на Земле, сила тяжести (около 80% от земной) и чуть более высокая температура поверхности при достаточно сухом воздухе (в районе 45 градусов Цельсия летом в наиболее заселённой зоне) сделали колонию раем для вышедших в отставку офицеров Альянса, после чего Интайсейкацу сначала в шутку, а затем и официально переименовали в Интайсей.
     Впрочем, челнок Турианской Иерархии, выполняющий спецрейс по заданию Совета Цитадели направлялся не к третьей планете. Между четвёртой и пятой планетами системы Феникса располагался пояс астероидов. Во время восстаний кроганов на одном из астероидов пояса был устроен глубоко засекреченный командный центр турианского космофлота. Позже его переоборудовали в тренировочную базу для бойцов специального назначения на службе Совета Цитадели – от саларианской Группы Особого Реагирования до межрасового Спецкорпуса Тактической Разведки. Это и было конечной точкой маршрута – станцией «Вершина».
     Откинувшись на спинку кресла, Шепард попытался вспомнить, когда ему последний раз доводилось летать простым пассажиром, и не преуспел в этом. Через проход и чуть впереди в соседних креслах сидели Эшли и Кайден. Попивая сок, они шушукались о чём‑то своём. Эшли то и дело смеялась своим глубоким грудным контральто. Сразу за Джоном располагались Гаррус и Тали. Турианец что‑то рассказывал юной кварианке. Его манера немного растягивать гласные вызывала у Шепарда ощущение, что место за ним занял техасский ковбой. Лиара спала. Её тонкие нежно‑голубые губы время от времени слегка подрагивали. Джон отстегнулся и направился в бар, где в гордом одиночестве восседал Рекс. Прибытие капитана он приветствовал взмахом руки и коротким рыком.
     – Ну как, не надоело ещё с нами? – дружелюбно спросил командор, приняв у стюарда чашечку горячего ароматного кортадо. Напиток был сделан по всем канонам – в подогретом стакане, с крепким эспрессо в качестве основы и настоящим топлёным молоком в верхнем слое. Хотя турианцы с презрением относятся к излишествам ради комфорта, но понятие чести у них ценится превыше всего – поэтому, узнав, что в списке пассажиров числится первый человек-спектр, командир экипажа подошёл к подбору меню со всей ответственностью.
     Услышав вопрос, кроган ухмыльнулся, обнажив крепкие зубы:
     – С вами скучно не бывает, Шепард. Хорошие драки, и цель неплохая. Мне нравится.
     – Много раньше бывало заданий вроде нашего?
     – Так, чтобы спасать Галактику от уничтожения? Нет. Но свою долю приключений отхватил.
     – Расскажете что‑нибудь особенное?
     Кроган почесал правой лапищей пересекающие правую сторону лица шрамы, пару секунд посопел и, наконец, кивнул:
     – Пожалуй. Нанял меня как‑то раз один волус. Важная шишка. Не буду называть имён, но… в общем, дипломат. Та ещё скотина.
     Последнюю фразу Рекс произнёс протяжно и с большим чувством.
     – Похоже, даже политикам время от времени нужны наёмники? – решил подтолкнуть боевого товарища Джон.
     – Время от времени? – кроган едва не расхохотался. – Да если б не политики, я бы остался без работы! Все они только и ищут возможности забраться повыше. А из чужих костей получается отличная лестница. Ну и этот пузырь был такой же.
     Отхлебнув какую‑то резко пахнущую жидкость из огромной кружки, Урднот усмехнулся и продолжил:
     – Этот тип хотел, чтоб я подчистил за ним его прошлое. Понятно? Чтоб убрал старого дружка, который слишком много знал. А старый дружок… оказался подружкой. Коммандо азари!
     – Немногие из тех, кто сражался с коммандос азари, могли потом об этом рассказать, – кивнул Шепард.
     – Да фигня, – кроган махнул рукой. – Тут другое. Мы с Алиной были старыми друзьями. Вроде того. Познакомились, когда нас обоих наняли убить одного и того же типа. Турианца… ну да неважно. Конечно, оба хотели успеть первыми. За одну голову два раза‑то не заплатят. Понятно, к чему это привело? Конечно, мы больше друг с другом дрались, чем турианца пасли.
     – Коммандо – и наёмница, – протянул Джон. – Необычно, да?
     – Да как сказать, – Рекс повёл головой, будто бронекостюм натёр ему шею. У кроганов это было что‑то вроде пожимания плечами. – Наёмники‑то всякие бывают. Ну да ладно. Рассказал я Алине о своём контракте… – Рекс усмехнулся. – Смеялись мы, конечно, долго.
     – И как поступили?
     – Ну, контракт терять – не в моих правилах, понятно. Но и Алину я уважал, вроде как. Так что предложил ей выбрать место, где мы будем драться. Она выбрала старую саларианскую станцию. Её обычно наёмники и контрабандисты использовали как перевалочный пункт. Так что можно было не беспокоиться, что мы случайно завалим кого‑то невиновного. Хха… Она всегда была… мягкосердечная.
     – И что произошло на станции?
     – Скорее, чего не произошло. Два дня я гонялся за ней по всей станции. Расстрелял всё, что у меня было. Так что, когда на станцию прилетела парочка наёмников, пришлось позаимствовать их оружие. Ну как «позаимствовать»… Головы я им пооткрутил, короче. А что оставалось делать? На третий день станция уже по швам трещала. Кто на ней был – ну там, наёмники – те или сбежали, или не успели. Системы жизнеобеспечения мы там почти разнесли, так что они едва пыхтели… Но я её догнал.
     Рекс пару секунд помолчал, затем продолжил: 
     – Она заперлась в медотсеке. Пыталась раны зализать. Крепкая девчонка. И вот только я подумал, что взял её – и тут реактор вразнос пошёл. Пришлось бежать, теряя тапочки. Едва успел до корабля добраться. Только отшвартовался, тут всё и рвануло. Корабль так тряхнуло, что он чуть на части не развалился.
     – Коммандо, разумеется, не спаслась?
     – Я следил за станцией. Чтобы кто‑то, кроме меня, вылетал – не видел. Да и бомбануло там по‑взрослому, ничего крупней турианской мошонки не осталось. Так что поболтался я там ещё немного для надёжности, потом развернул корабль и полетел к тому дипломату – отчитаться и денежки забрать. Разумно?
     – Естественно.
     – Ну да. А где‑то примерно на полпути получаю сообщение от Алины: «Удачи в следующий раз». Хе-хе-хе. Я, конечно, не суеверный, но если после такого кто‑то выжил… он достоин пожить. По крайней мере, ещё немного.
     – А что дипломат?
     – Ну как, что дипломат. Я наёмник честный, рассказал ему всю правду. Что Алина жива и… ха-ха… очень недовольна. Если, говорю, хочешь жить – тебе понадобится действительно хороший телохранитель, смекаешь?
     – И он поверил?
     – А то как же! – вот теперь кроган расхохотался. – Держал меня при себе, пока не умер… от естественных причин, разумеется. Проще работы у меня никогда не было. Скучновато, конечно, но – деньги есть деньги.
     – Уважаемые пассажиры! – прервал беседу голос командира экипажа. – Через двадцать минут мы прибудем на станцию «Вершина». Прошу всех занять свои места, пристегнуть ремни и не покидать кресел до окончания полёта. Благодарю за внимание.
 * * *
     Турианцы всегда придавали большое значение выправке, строевой подготовке, караулам, эскортам, парадам и прочим армейским ритуалам. Вдоль длинного коридора, ведущего от пирса к вестибюлю станции, был выставлен караул – по два турианских офицера друг напротив друга через каждые десять метров. Как всегда, спины их были безупречно прямыми, будто в позвоночник каждого был вставлен металлический штырь. Кто знает, может быть, так оно и было… нет, разумеется. Лишь когда прибывшие миновали вторую секцию коридора, один из охранников первой секции позволил себе прошептать:
     – Это ведь командор Шепард? Первый человек‑спектр?
     Эти слова услышал подошедший для проверки корабля начальник службы охраны. Фамилия рослого турианца с эмблемой колонии Таэтрус на лице была Видинос, и она вот уже несколько лет не сходила с первых мест в рейтингах станции – уже за первый месяц службы Видинос побил все рекорды на всех тренировочных полигонах «Вершины».
     – Неважно, – высокомерно ответил он своему подчинённому. – Спектр он там или нет, всегда приятно наблюдать, как людям достаётся в симуляторе.
     Препоручив своих бойцов заботам квартирмейстера, Джон подошёл для представления к командиру станции. Была какая‑то странная ирония в том, что изначально турианской тренировочной станцией, большая часть персонала и курсантов которой также были турианцами, ныне командовал герой Войны Первого Контакта адмирал Тадеуш Ахерн. Впрочем, сам адмирал успешно держал под контролем вполне естественную неприязнь к бывшим противникам, положительно отзывался о военной доктрине Турианской Иерархии, охотно тренировал турианский спецназ на симуляторе известных сражений времён Кроганских восстаний и даже терпел заносчивого капитана Видиноса на посту начальника охраны.
     – А, командор Шепард! – протянул он руку подошедшему спектру. – Наслышан, наслышан. Рад приветствовать Вас и Вашу группу.
     – Большая честь для меня, – ответил Джон. Рукопожатие рыжебородого здоровяка было крепким. – Когда приступаем?
     – Сразу, как будете готовы. Вы знаете, как у нас всё организовано?
     – Как?
     – Вы будете тренироваться в симуляторе боевых действий. Никаких полос препятствий, учебных миссий и прочего. Полная симуляция настоящих вооружённых конфликтов в разных точках Галактики. После каждого раунда курсант может сравнить свои результаты с ранее полученными достижениями, как своими, так и из рейтинга чемпионов. Лучшие из лучших бойцов со всех уголков Пространства Цитадели прилетают сюда, чтобы испытать свои силы в нашем симуляторе. Добьётесь того, чтобы Ваша фамилия попала в десятку лучших – и все вооружённые силы будут знать об этом.
     – Вы руководите и самой станцией, и тренировочным процессом?
     – Согласитесь, это лучше, чем бумажки в штабе перекладывать. И уж намного лучше, чем уход в отставку. Эта станция – лучшее, о чём я мог мечтать. Здесь есть всё для подготовки совершенных солдат. Все технологические новшества. Вы увидите.
     – А как турианцы относятся к тому, что человек находится во главе станции?
     – Дают советы. И я даже к ним прислушиваюсь… иногда.
     – И что, симулятор действительно создаёт полный эффект реального боя? Как это происходит?
     – Вот за такими сведениями – к Окрену, это наш специалист по техническому обеспечению. Вкратце – в помещении симулятора создаётся высокореалистичная обстановка реальных сражений. Это позволяет солдатам отточить свои навыки в реальной, но вместе с тем безопасной обстановке. Вы подходите к Окрену, выбираете сценарий, проходите инструктаж, получаете тренировочное оружие и проходите в зону симуляции. Окрен запускает выбранный сценарий – и действуете. Так что располагайтесь, немного отдохните – и вперёд.
 * * *
     – А вот и он, знаменитый командор Шепард, – офицер Окрен произнёс эту фразу совершенно безразличным тоном, даже не повернув головы в сторону Джона. Лишь рога его слегка качнулись. Саларианец средних для этой расы лет следил за мониторами, его пальцы так и бегали по клавиатуре, но лицо офицера прямо‑таки излучало скуку и пренебрежение ко всему на свете. – Меня зовут Алуд Окрен, я ведущий программист симулятора. Сейчас опять кто‑нибудь прибежит плакаться про потерянный пароль или застрявшего в текстурках напарника, но пока у меня есть пара минут, могу ответить на Ваши вопросы. Итак?
     – Как здесь создаётся эффект реального боя? – Джон решил начать с вопроса, на котором закончил беседовать с Ахерном.
     Окрен затараторил, не отводя взгляда от мониторов:
     – Обстановка представляет собой комбинацию голограмм и кинетических барьеров. Голограммы позволяют вам видеть стены, а кинетические барьеры не дают через них проходить.
     – Противники – тоже голограммы?
     – Нет. Мы обучаем солдат, давая им убивать настоящих, живых врагов, – программист прикрыл глаза, вздохнул и продолжил: – Ну разумеется, это голограммы. Тем не менее, кинетический барьер бьёт в челюсть не слабее настоящего кулака, да и взрывная волна вполне правдоподобная. Ну и если выстрел не пробьёт защиту, то удар почувствуете такой же, как от настоящей пули. Единственная разница – если защиту он пробьёт, Вы останетесь живы, просто симулятор остановится.
     – Значит, я захожу на полигон, а дальше? Что нужно делать?
     – Зависит от типа тренировки. Сейчас мы работаем над новым уровнем, так что пришлось выделить побольше ресурсов на прогонку. Поэтому пока симуляции исторических сражений недоступны, могу предложить только четыре вида тренировок – бой на скорость, захват точек, охота и выживание.
     – Что это всё означает? В реальном бою всё важно – и скорость, и выживание. Про захват точек совсем непонятно.
     – Объясняю. Захват точек – это тренировка, в которой нужно захватить заданную точку и удержать её в течение заданного времени. После этого даётся приказ на захват следующей точки, ну и так далее. Не удержали точку, сдали противнику – значит, снова её захватываете и заново пытаетесь удержать. Чем быстрее выполнили все приказы, тем выше счёт, всё просто.
     – А выживание?
     – Ещё проще. Никаких приказов. Просто нужно продержаться против атакующих противников. Выстрел пробил защиту – симуляция окончена. Чем дольше остаётесь, тем лучше.
     – Охота, надо думать, ещё проще?
     – Кому как. В этой тренировке даётся некоторое время, за это время нужно уложить как можно больше противников. За каждого убитого противника отпущенное время немного увеличивается, так что, если косить врага пачками, можно хоть час продержаться. Теоретически.
     – Ну и остаётся только бой на скорость.
     – Это как охота, только наоборот – количество противников известно заранее, нужно с ними покончить как можно быстрее. Разумеется, как и во всех прочих режимах, если боец условно поражён, он выходит из симуляции.
     – Понятно, – кивнул Шепард.
     – Удивительно, – с сарказмом ответил Окрен.
     – Откуда столько желчи?
     – Я – технический гений, даже среди саларианцев. И я болтаюсь тут, в стальной коробке посреди космоса, один среди кучи солдафонов, которые не ценят ничего, кроме доблести на поле брани. Мне что, от радости скакать?
     – Взгляните на это с другой стороны. Именно Вам они обязаны своим боевым навыкам, которые каждому из них когда‑то спасут жизнь.
     – Конечно. Ещё бы они были за это благодарны, совсем было бы хорошо.
 * * *
     На второй день тренировок Эшли мрачно заметила, что на Иден Прайм было ненамного легче. Хотя здесь и безопаснее. Джон гонял группу, не зная пощады. Большая часть ресурсов симулятора по‑прежнему была занята отработкой нового полигона, так что единовременно в одном симуляторном бое могло участвовать не более троих бойцов. Это давало небольшую передышку. Сам Шепард себе послаблений не давал и раз за разом входил в зону симуляции, но каждый раз брал с собой разных напарников. Эшли и Кайден, Эшли и Рекс, Рекс и Гаррус, Гаррус и Тали, Кайден и Лиара, Тали и Лиара… Охота, выживание, охота, захват, выживание, бой на скорость, бой на скорость, захват… Складское помещение на Цитадели, заброшенная база на Вермайре, вулканический мир Терума, подземный бункер батарианцев, снова Вермайр, снова Цитадель… Джон работал до седьмого пота, пока не сотрётся различие между полигонами, между заданиями, пока боевые навыки не будут доведены до полного автоматизма. Фамилия «Шепард» неуклонно поднималась в таблице рекордов. Первое место, разумеется, принадлежало Видиносу, но второе и третье делили между собой Шепард и молодой отличник программы N7 лейтенант Брайант, ирландец, такой же рыжий, как и командующий станцией адмирал Ахерн.
     Утро третьего дня ознаменовалось межрасовым конфликтом. Подходя к зоне симуляции, Джон стал свидетелем стычки между Видиносом и Брайантом.
     – Отстаньте от меня, – устало говорил Брайант. – Всё было по правилам.
     – Я всё проверю, – почти не разжимая жвал, цедил в ответ Видинос. – Если обнаружится использование читов, я лично посажу Вас на гауптвахту и позабочусь, чтобы Вы там проторчали до конца командировки. Всё ясно?
     – Что происходит? – вмешался командор.
     – Убирайтесь, Шепард, – махнул рукой турианец. – Вас это не касается.
     – Офицер Видинос в бешенстве, – не отрывая взгляда от мониторов, прострекотал Окрен. – Его рекорд побил землянин.
     – Рот закрой, чудик цифровой, – повысил голос Видинос, кинув злой взгляд на программиста. Переведя взор на Шепарда, он снизошёл до объяснений. – Брайант каким‑то чудом ухитрился побить мой рекорд в двух режимах боёв на достаточно сложных для человека полигонах. Ни один человек никогда этого не добивался. Определённо, он использовал читы.
     – Вам придётся изменить своё мнение, – пожал плечами Джон. – когда я побью Ваши рекорды во всех режимах на всех полигонах.
     – Смелое утверждение, Шепард, – прошипел турианец. – Ставлю любую винтовку из моей коллекции против свободы этого сопляка, Вы за неделю и близко к моему результату не подойдёте.
     – Принимаю пари, – протянул руку спектр. – Это будет забавно.
     – Люди находят забавным проигрыш? – презрительно хмыкнул Видинос. – Если так, то Вы счастливчик. Надеюсь, Брайант найдёт, чем себя развлечь – ему предстоит много, много свободных вечеров на гауптвахте.
 * * *
     Недели не понадобилось. На исходе пятого дня Видинос ошеломлённо листал таблицу рекордов.
     – Шепард, Шепард, снова Шепард… Этого просто не может быть… Должно быть, Окрен поменял что-то в настройках… Хотя нет, после изменений полигон идёт как новый, старые рекорды не учитываются… Может быть, ошибка в программе? Надо будет как следует потрясти этого рогатого ублюдка…
     – Вы удовлетворены? – задал вопрос подошедший Джон.
     – Тебе повезло, землюк… – свистящим шёпотом ответил турианец.
     – Честная победа. Опыт, и только опыт, – не согласился Шепард.
     – Опыт во взломе тренажёров? – вскинулся Видинос. – Учти, я докопаюсь до истины, чего бы это мне ни стоило.
     – Как насчёт Брайанта?
     – Я отказываюсь от обвинений и приношу извинения. Всё?
     – Вы кое о чём забыли, мне кажется, – усмехнулась подошедшая Эшли.
     – А, ну да, – жвалы турианца слегка разошлись. – Винтовка. Никто не скажет, что капитан Видинос не держит слово.
     Он отстегнул от магнитных креплений эксклюзивную винтовку с серийным подствольным дробовиком «Армагеддон» земной фирмы «Касса Фабрикейшн».
     – До сего дня я не считал людей хорошими бойцами, но оружие у вас действительно неплохое.
 * * *
     Спустя несколько минут Джон стоял на мостике рядом с адмиралом Ахерном.
     – Впечатляющая работа, Шепард, – уважительно произнёс адмирал. – У меня есть для Вас предложение. Последнее время Окрен по моему заказу делает особый полигон. Не для массового применения. Не хотите его проверить? Ваша команда неплохо себя показала, но в войну Первого Контакта я попадал в передряги и похуже. И это было не в симуляторе. Один из таких эпизодов Окрен и повторил для меня. Штурмовая группа турианцев захватила центр управления системой жизнеобеспечения одной из наших колоний. Трое солдат – один из них я – получили задание отбить устройство у турианцев и продержаться до тех пор, пока нас не подберут. Противник многократно превосходил нас числом, но мы справились. Справитесь ли вы?
     – Как можно сравнивать реальный бой и имитацию, – презрительно фыркнул стоявший неподалёку и до сих пор не подававший виду, что участвует в разговоре, Видинос. – Легко идти в атаку, зная, что в самом худшем случае ничего, кроме пары синяков, не получишь.
     – Что Вы предлагаете? – обернулся к нему Ахерн.
     – Может ли Окрен отключить ограничения силы воздействия имитационного оружия на командира отряда? Так, чтобы имитатор пули по эффекту не отличался от попадания из реального оружия?
     – Полагаю, это несложно, но…
     – По рукам, – кивнул Шепард.
     – Я не хочу отвечать за смерть спектра на борту, – решительно произнёс адмирал.
     – Ну разумеется, – презрительно протянул турианец. – Я слышал об истории со спектром Сареном. Лично я думаю, что его оговорили, чтобы при помощи скандала протолкнуть в Спецкорпус Тактической Разведки человека. Ваша раса слишком недавно в Пространстве Цитадели, чтобы иметь своих спектров.
     – Послушайте, – сказал Ахерну Джон, понизив голос. – С точки зрения Видиноса, да и любого турианца, речь идёт о чести и боевых качествах современной человеческой армии. Мы не можем позволить себе отступить. Да и нам нужна тренировка в условиях, максимально приближенных к боевым. Мои бойцы отлично подготовлены. Ничего страшного не случится. Но если даже допустить такую возможность – я уверен, можно списать на несчастный случай из‑за нарушения правил безопасности самим тренирующимся.
     Тадеуш Ахерн немного поколебался, но затем протянул руку:
     – Идёт. Но раз уж Вы ставите на кон свою жизнь, я тоже сделаю ставку. Мне, как ветерану, по выслуге лет давно полагается льготное жильё. Мне выделили домик с участком на Интайсей. Ничего особенного, но для старого холостяка достаточно приличный. Я там практически не бываю. Вот моя ставка. Захватываете устройство и сдерживаете контратаки пять минут – всё Ваше.
     – Силами только людей, – добавил Видинос.
 * * *
     Три человека в боевой выкладке стояли в тёмном коридоре.
     – Вы оба могли отказаться, – последний раз сказал Шепард.
     – Ну уж нет, командор, – усмехнулась Эшли. – С турианцами у меня свои счёты. А от опасности Уильямс не бегают.
     – У меня к турианцам тоже есть свои претензии, – кивнул Кайден, отключая от замка инструментрон.
     Дверь открылась.
     – Ложись! – крикнул Джон. Бойцы попадали, и тут же над их головами пронёсся огненный шар турианской противотанковой гранаты.
     – Неплохо начали, – пробормотала Эшли. Шепард тем временем привёл в готовность снайперскую винтовку. Два хлопка – и модели вооружённых гранатомётами турианцев растворились в воздухе. Уильямс и Аленко тем временем разобрались по укрытиям. Кайден тут же начал сканировать территорию инструментроном, пытаясь определить местоположение захваченного противником устройства, Эшли с Джоном довершили разгром охраны.
     Когда выстрелы стихли, а на встроенных в оружие боевых сканерах не осталось меток обнаруженных противников, отряд собрался у бронетранспортёра, стоящего в центре внутреннего дворика.
     – Устройство внутри, – уверенно произнёс Аленко.
     Люк не был заперт. Крышка легко откинулась, и Шепард убедился в правоте техника.
     – Отлично, – кивнул он бойцам. – Вызываем пикап.
     Джон набрал условленную комбинацию цифр на клавиатуре инструментрона. На загоревшемся экране появилось лицо Ахерна.
     – Первый этап вы прошли нормально, – одобрил адмирал. – Но, как вы догадываетесь, веселье только начинается. Пять минут до прибытия. Держитесь!
     Ахерн прервал связь, и тут же на опоясывающем дворик балконе раздался шум. В двух углах балкона из стен выехали плазменные пушки. Бойцы едва успели укрыться за транспортёром, как открылись ворота, и дворик наполнился бойцами противника.
     Отстреливаясь, бойцы перебежками добрались до подножия одной из пушек. Так они обезопасили себя от артиллерии – ближайшая пушка не могла стрелять по отряду, находящемуся в её мёртвой зоне, а дальней пушке не позволяла работать против своих же орудий автоматика блокировки дружественного огня.
     – Аленко, щит пульта! Уильямс, к орудию! – скомандовал Шепард.
     Кайден выставил биотический щит, прикрывая Эшли, которая в это время отключала автоматическое управление пушкой. Джон тем временем сдерживал натиск турианцев. Вскоре Эшли справилась со своей задачей, и заработал пульт ручного управления огнём.
     – Ну теперь держитесь, – сквозь зубы прошипела девушка.
     Из ворот появилось новое отделение солдат противника, и тут же в самую их гущу влетел плазменный шар.
     – Есть! – крикнула сержант, одновременно перенацеливая орудия на следующую группу турианцев. Те были вынуждены укрыться, что позволило Шепарду сменить позицию. С нового места он смог достать укрывшихся солдат гранатой.
     Контратака захлебнулась. Подкрепления не могли высунуться, не попав под смертоносный огонь Эшли, которую прикрывал Кайден, а Джон перестрелял поодиночке остатки первой волны. Спустя ещё пару минут изображение подёрнулось рябью и исчезло. Перед бойцами остались голые стены полигона.
 * * *
     – Не думал, что увижу такое, – покачал головой Тадеуш Ахерн. – Вы показали действительно высокий класс. Было бы у меня больше таких ребят в Войну Первого Контакта, скольких жертв удалось бы избежать. Что ж, я человек слова. Мой дом – теперь Ваш дом, Шепард.
     – Но как же Вы, сэр?
     – Пока меня не уволят, я всё равно буду жить на станции. А уволят меня только через мой труп. А Вы ещё молоды, Вы ещё получаете удовольствие от вечеринок, да и семью можете создать, Вам нужнее.
     – Благодарю, сэр. Было большим удовольствием с Вами работать.
 * * *
     На пути к шлюзу бойцов нагнал лейтенант Брайант.
     – Спасибо, сэр! – потряс он руку Шепарду. – Если бы не Вы, коротать мне дни на гауптвахте. Я бы ничего не смог доказать Видиносу.
     – Да этот парень всех нас уделал, – раздался рык откуда‑то сзади. Джон обернулся и увидел крогана в блестящих боевых доспехах.
     – Хель Буррум, – представился тот. – Давно не видел никого из Урднот. Не знаю, парни, на что вы подписались, но с таким командиром, как ваш Шепард, да с бойцом клана Урднот вы кому угодно покажете, где охота у натхаков. Верно я говорю?
 * * *
     Провожал отряд такой же почётный караул, как и при встрече. Командиром караула на сей раз был не сам капитан Видинос, а чин помельче – сержант Дага – но на чёткости церемониала это никак не сказалось. Только когда все разместились в салоне, сержант Дага подошёл к Шепарду, щёлкнул каблуками и склонил голову:
     – Для меня было большой честью состязаться с Вами, сэр!
     Развернувшись на каблуках, сержант покинул корабль. Вскоре объявили старт, и челнок направился на Интайсей.
 * * *
     В прихожей, добрых метров десять длиной, было тесно – Джон не мог не пригласить на новоселье своих бойцов, плечом к плечу с которыми он сражался столько времени и которые имели, собственно говоря, столько же прав на это жилище. Вдоль левой от входа стены располагался оружейный шкаф, а сразу за ним – аптечка и удобный столик для обслуживания и модификации оружия. Справа был гардероб и шкаф для бронекостюмов. В торце прихожей, напротив входной двери, было окно, и тёплые лучи склоняющегося к закату Ро Аргуса освещали ближайшую пару метров пола и стен. Сбросив с себя запылившуюся верхнюю одежду, хозяин и гости прошли в жилую часть домика.
     Западная часть большой комнаты-студии переходила в просторную веранду павильонного типа. Пол веранды был специально сделан ниже пола основного помещения, и переход между зонами обозначало несколько ступеней. Хотя снаружи веранда была прямоугольной, внутри углы были скруглены диванами, а место между спинками диванов и стенами веранды было занято зеленью.
     Вдоль северной стороны размещалась кухонная зона. Там уже хозяйничали девушки. Хотя между собой Эшли, Лиара и Тали всё ещё держались несколько прохладно, на кухне они без слов заключили нечто вроде вооружённого перемирия. Впрочем, забот было немного – мужчины выгрузили из старенького «Гризли», доставившего отряд из космопорта, наскоро купленные закуски быстрого приготовления и напитки (конечно, при покупке Джон не забыл и «правовращающие» продукты для Тали и Гарруса, и ящик ринкола специально для Рекса), девушки споро сунули в печку то, что следовало разогреть, а в морозильную установку – то, что следовало охладить, и вскоре в кругу бойцов, успевших перейти на «ты», уже звучал первый тост.
     – Прежде всего, – сказал Шепард с бокалом в руке. – этот дом все мы заслужили в равной мере. Поэтому я предлагаю выпить не за новоселье, а за сплочённость. Пусть на бумаге это жилище и моё, но я хочу, чтобы каждый из нас чувствовал себя здесь дома. Не просто «как дома» – а дома.
     Слова командира были встречены одобрительным гулом. Походные пластиковые стаканчики, конечно, не звенели, как настоящие бокалы, но веселья это не уменьшило.
     – Это ещё не всё, – добавил Джон, когда стаканчики снова наполнились. – Все мы любим и ценим нашего незаменимого специалиста по биотико-инженерной поддержке, нашего Кайдена Аленко. Кайден, встань на минутку. Так вот, от лица всей команды я поздравляю тебя с присвоением звания капитан-лейтенанта, представление было одобрено, и соответствующие изменения в реестр уже внесены.
     На этот раз чокались под нестройные возгласы «Ура!»
     – На этом официальная часть закончена, – подвёл итоги командор. – Давайте веселиться!
     Он перешёл на веранду и нажал кнопку в подголовнике одного из диванов. Выехал пульт управления аудиосистемой. Джон выбрал канал, и зазвучала музыка. Вечеринка пошла своим чередом.
     Новоиспечённый капитан-лейтенант стоял у окна, любуясь последними минутами заката.
     – Как настроение? – спросил подошедший Шепард.
     Кайден пожал плечами.
     – Нужно ловить Сарена, а мы тут прохлаждаемся.
     – Пришло сообщение от Джокера, «Нормандия» будет завтра к 14 часам. На этом же «Гризли» доедем до космопорта.
     – Кстати, капитан, что за кости мы проезжали, когда ехали сюда?
     – Кости?
     – Когда мы ехали вдоль побережья, помнишь, там была россыпь полупрозрачных камней, что‑то вроде нашего янтаря…
     – Да, думаю, это и был янтарь.
     – И, как и в нашем янтаре, в нём могли быть включения. Мне показалось, что в одной из глыб я видел череп крупного животного.
     – Интересно. Когда поймаем Сарена, нужно будет найти то место.
     – Это будет несложно, капитан. Я пометил его у себя в инструментроне.
     Кайден помолчал, задумчиво глядя в окно. Небо быстро темнело. Он вновь повернулся к Шепарду:
     – И по‑прежнему каждая раса Галактики поглощена своими собственными делами. Никто не видит, не хочет видеть, что Сарен угрожает всем нам. Хочется верить, что, несмотря на это, всё закончится хорошо.
     – Верить в лучшее – это в природе человека, – кивнул Джон.
     – Думаю, некоторые черты человеческой психики присущи представителям любой цивилизации, – ответил Кайден. – После той истории с Вирнусом…
     Не договорив, он замолчал.
     – Она сильно повлияла на тебя, верно? – подсказал Шепард.
     – До встречи с Вирнусом я думал о других цивилизациях так же, как все наши. Они загадочны, они превосходят нас, и они пытаются подмять нас под себя. С первого контакта прошло всего двадцать шесть лет, мы просто не успели в них разобраться. Вирнус… он показал мне, насколько они, на самом деле, похожи на людей. Ничего в них особенного нет. Всё, как у людей – есть подонки, есть святые. Чёрт… – Аленко на пару секунд запнулся, затем продолжил: – Когда я смог отыграться за все унижения, мне это было уже не нужно. Всё произошло само собой. Райна… Ты помнишь, я рассказывал… Вирнус её покалечил. Сломал ей руку. Она просто потянулась за водой. А он требовал, чтобы мы не брали стакан руками, а использовали биотику. Райна просто хотела попить. Без того, чтобы от усилий у неё носом кровь пошла. Он ударил её по руке. Кости у турианцев, сам знаешь, как стальные. Сломал предплечье. Я вскочил, хотел заступиться… Встал и стою, как дурак. Не понимаю, что делать. А Вирнус вышел из себя. Стал избивать меня, орать, что мы легко отделались в Войне Первого Контакта, надо было нас бомбами в каменный век загнать… А потом выхватил нож. Армейский. Сунул мне его прямо под нос. Тут я и сорвался. Вломил ему по зубам. Он требовал, чтобы на занятиях мы всё делали биотикой – ну я и ударил его биотикой. Со всей силой, на которую был способен – а в семнадцать лет это было ненамного меньше, чем сейчас.
     – Турианский офицер схлопотал от мальчишки с Земли… – Джон с уважением кивнул. – Наверное, Вирнус совсем взбесился после этого?
     – Не взбесился, – Кайден невесело усмехнулся. – Я убил его. Мой удар сломал ему шею. Может быть, его смогли бы спасти, если б сразу отвезли в лазарет. Но они этого не сделали. Когда его тело отправили домой, поднялась шумиха. Программу БАиР свернули. Через пару лет «Конатикс» закрылся. Точнее, разбился на мелкие фирмочки. Тем всё и закончилось… Я всё это зачем говорю… Да, того конкретного турианца я ненавидел. Но если судить о целой расе по одному представителю… То я бы и людей ненавидел.
     – Разумная позиция. Сможешь сохранять её и впредь?
     – Сохранять разум? Да, это то, что мы должны делать любой ценой. Вся остальная Галактика, похоже, сошла с ума. Ну… – Кайден огляделся, – за исключением присутствующих.
     Мелодично тренькнул сигнал приёма звукового сообщения на инструментроне Шепарда. Джон нажал кнопку, и на экране появилось лицо Тадеуша Ахерна.
     – Я не стал говорить при Видиносе, – сообщил адмирал. – Раз в месяц возле Вашего нового дома проходит караван Альянса. Они будут доставлять любое вооружение, какое Вы закажете. В отличие от начальника охраны нашей станции, я отношусь к угрозе, которую представляет Сарен Артериус, со всей серьёзностью. Считайте это моим маленьким подарком.
     Экран погас. Шепард поднял взгляд на Аленко.
     – Вот видишь, – сказал он. – Мы не одиноки.


Тайна «Властелина»

     [НЕВОССТАНОВИМО]########%%(#())ffaerlkj2!222*@()#!!!||||==/11!13$$[ВОССТАНОВЛЕНО] уже довольно давно, и теперь должен пересмотреть кое‑что из того, что уже успел здесь понаписать. Я [ПОВРЕЖДЕНО]каким же слепцом я был всё это время.К началу своей службы на этом корабле я был твёрдо уверен, что у человечества нет и не может быть союзников,[ПОВРЕЖДЕНО] Шепард собрал их всех на борту «Нормандии», и теперь уже совершенно непонятно, как бы мы смогли выполнить нашу задачу без каждого из них. И я с гордостью [ПОВРЕЖДЕНО]тдам свою жизнь за любого из нас, в каком бы мире он ни родился.
Из дневника Чарльза Пресли, штурмана «Нормандии» (SR-1), восстановлено
     Когда заверещал сигнал вызова, ещё не рассвело. Джон принял звонок:
     – Капитан, срочно, – без приветствия заговорил Джокер. – У меня приказ Совета. Иду сюда на форсаже. Буду в космопорту через час, успеете?
     – Успеем, – уверенно кивнул Шепард. – Что случилось?
     – Саларианцы что‑то разнюхали, подробности на борту. У меня приказ погрузить вас, затем сразу на взлёт и открыть сеанс связи. Совет Цитадели будет ждать.
     – Понял, выезжаем.
     Как только экран погас, Джон гаркнул:
     – Подъём, боевая тревога!
     Через сорок секунд все были одеты, через минуту стояли с оружием, через две минуты сорок семь секунд «Гризли», подняв клубы пыли, рванул в сторону космопорта. Когда «Нормандия» села, бойцы уже были готовы подняться на борт. Дозаправка не требовалась, так что аппарель тут же подняли, и вскоре «Нормандия» вновь была в открытом космосе, на пути к ближайшему ретранслятору массы.
 * * *
     Шепард стоял в рубке связи. На экране были фигуры членов Совета Цитадели. По лицу советника Спаратуса, представляющего Турианскую Иерархию, как обычно, нельзя было понять его настроения. Зелёные глаза советника горели из глубины костяных глазниц. Советник Тевос от Республик Азари выглядела встревоженнее обычного. Из её лица исчезла присущая ей доброжелательность, уступив место настороженной сосредоточенности. Против обыкновенного, разговор начала не она, а Валерн, советник от Саларианского Союза.
     – Здравствуйте, спектр, – коротко кивнул саларианец. – Мы получили важное сообщение от наших агентов в Аттическом Траверсе.
     – В смысле, шпионов? – прищурился Джон.
     – Спектры – это только одна из рук Совета, – вступила Тевос. – Иногда их появление привлекает много внимания. Когда операция должна оставаться в тайне, бывает полезнее использовать группы специального назначения.
     – Спасибо, советник, – невозмутимо прострекотал Валерн. – Итак. По приграничным областям Пространства Цитадели рассеяно множество групп внедрения. Некоторые из них, в том числе и та, занимаются поиском информации о Сарене.
     – По‑моему, было бы эффективнее, если бы мы взаимодействовали с этими группами, – нахмурился спектр.
     – Мы не хотим, чтобы Вы зря носились по всей Галактике, – покачала головой азари. – Группы внедрения собирают информацию, занимаются её отбором и проверкой. Когда обнаружилось что‑то, что действительно важно, мы немедленно отправили Вам сообщение.
     Валерн вновь взял инициативу в свои руки:
     – К сожалению, сообщение сильно пострадало, уровень шума чрезвычайно высок. Вероятно, группа попала в ситуацию, когда использование средств связи с высокой помехоустойчивостью затруднено. Тем не менее, сообщение пришло по каналу, зарезервированному для критических ситуаций. Что бы они ни хотели передать, наверняка это что‑то важное, и, скорее всего, имеет отношение к Сарену. Мы приказываем Вам разобраться на месте, что произошло. Сигнал поступил с планеты Вермайр, это третья планета системы Хока, сектор Омега Дозора. Там просканируете поверхность и свяжетесь с группой. Удачи!
     Совет отключился. Джон немедленно переключил связь на интерком:
     – Штурман Пресли, маршрут на сектор Омега Дозора, система Хока, Вермайр. Приоритет – скорость.
 * * *
     Ядро «Тантал» переливалось огнями, как небо во время фестиваля фейерверков. В машинном отделении стоял шум, необычный для «Нормандии» – фрегат шёл на форсаже.
     – Похоже, мы движемся к финалу? – Тали разговаривала с командиром, не отрывая взгляда от контрольных индикаторов. Многие показатели шли на самом пределе нормы.
     – По крайней мере, Сарену осталось недолго, – подтвердил Шепард. – Так или иначе, скоро всё закончится. Либо он, либо мы.
     – Ты найдёшь Канал раньше него. Я знаю, ты сможешь. Тебе придётся. А потом моё паломничество закончится, я вернусь во Флотилию, к своему народу, и смогу с гордостью сказать – я была частью этого дела.
     – Без тебя, Тали, мы бы не справились.
     – Ты очень добр ко мне, – наклонила голову девушка. – Большинство считает кварианцев гражданами второго сорта. Куда бы мы ни прилетели, все хотят только одного – чтобы мы поскорее исчезли. А ты… Ты относишься ко мне так же, как к любому члену экипажа. Как к равному. Поверь, это… это много для меня значит. И много говорит о тебе. Что бы ни случилось, я хочу поблагодарить тебя за это.
     – Я буду скучать по тебе, – после небольшой паузы, произнёс Джон. – Когда ты вернёшься во Флотилию.
     – Но пока я ещё не вернулась. До тех пор, пока Сарен строит свои козни, я с вами.
     Замигал один из предупреждающих индикаторов на пульте – автоматика не справлялась с поиском компромисса среди многих факторов. Тонкие пальцы Тали пришли в движение. Шепард не счёл возможным дальше отвлекать одного из лучших матросов машинного отделения.
 * * *
     Стакан с водой висел в воздухе. Вода не выливалась, хотя стакан висел вверх дном. Капитан‑лейтенант Аленко прищёлкнул пальцами, и вода в стакане закипела. Чайный пакетик выплыл из услужливо раскрывшегося ящика стола и снизу влетел в стакан. Кипяток постепенно окрасился в коричневый цвет. Стакан перевернулся в нормальное положение, приземлился в подстаканник и вместе с ним приплыл в руку Кайдена. Это упражнение вот уже много лет завершало ежедневную биотическую тренировку Аленко.
     Отпив чаю, Кайден задумался. Прошло чуть больше суток с вечеринки на Интайсей. Разговор с капитаном заставил вновь вспомнить Райну. Когда‑то бывший курсант БАиР вспоминал её едва ли не каждый день. Он вступился за девушку, потому что считал это правильным. Да даже и не успел он ничего «посчитать», его характер не позволил безучастно смотреть, как бьют его подругу. Казалось бы, их отношения должны были бы стать после этого только крепче. А вышло наоборот – Райна стала избегать Кайдена. «Ты стал таким же, как они», – бросила она однажды ему. Боль от несправедливой обиды, горечь расставания – все эти эмоции долго преследовали Аленко. С течением времени всё улеглось, но, тем не менее, Кайден продолжал вспоминать свою единственную подругу многие годы. Кроме последнего времени. Несмотря на то, что с Райной они больше не встречались, Кайден чувствовал какую‑то иррациональную вину, когда понимал, что всё больше он думает об Эшли Уильямс. С первой встречи на Иден Прайм девушка понравилась лейтенанту, но это чувство было скорее платоническим. Тем более, что сама Эшли явно тяготела к Шепарду. С появлением Лиары Т’Сони всё изменилось. Сначала Эшли разорвала отношения с командором. Потом, после нескольких вечеров за кружкой кофе, оказалось, что они с Кайденом сошлись характерами. Постепенно они стали общаться всё больше, и если Аленко и не мог пока точно сказать, любит ли он Уильямс, для замкнутого от природы человека это достаточно сложный вопрос, он по крайней мере мог бы с уверенностью заявить, что сильно привязался к девушке. Впрочем, в эту минуту Кайден как раз пытался окончательно разобраться в своих чувствах к сержанту. Допив чай, выбросив использованный пакетик и ополоснув стакан, он решил, что, пожалуй, то, что он испытывает – это и есть зарождающаяся любовь.
     Размышления офицера прервал лёгкий стук. Кайден нажал на кнопку, и дверь отъехала в сторону. На пороге стояла Эшли.
     – Можно войти? – спросила она, застенчиво улыбнувшись.
     – Да, пожалуйста, – Кайден посторонился, пропуская девушку. Когда Эшли зашла в каюту, дверь закрылась.
     – Ещё раз поздравляю, – улыбнулась Уильямс. – «О, капитан! Мой капитан!»[41]
     – Сначала Альфред Теннисон, теперь Уолт Уитмен? Ты не перестаёшь меня удивлять.
     – Папа любил всех этих «сопливых поэтов». Маме больше по нраву Сильвия Плат.
     – А тебе?
     – А мне всегда нравилось доставлять родителям удовольствие. Так что стихов я знаю много. И люблю их.
     – Но ты ведь пришла не только, чтобы поздравить?
     – Нет, конечно. Я… У меня нехорошее предчувствие. Через несколько часов мы, может быть, столкнёмся лицом к лицу с тем, на чьей совести бойня на Иден Прайм, кто едва не уничтожил колонию на Феросе, кто, возможно, представляет угрозу всей Галактике… Да, может быть, мы лучшие бойцы, какие есть у человечества, но нас мало.
     – Мы справимся, – Кайден сделал шаг к девушке, и она прильнула к его груди.
     – Ты веришь в это? – прошептала Эшли. – Значит, верю и я.
     Пару секунд помолчав, она продолжила стихами:

     Смерть замыкает все. Но благородным
     Деянием себя отметить можно
     Перед концом, — свершением, пристойным
     Тем людям, что вступали в бой с богами.[42]

     – Мы вернёмся. С победой, – ответил Кайден, гладя девушку по длинным, чёрным, как смоль, волосам.
     – Да, капитан… Мой капитан…
     – Неужели звание – это всё, что ты видишь, глядя на меня?
     – Нет, – Эшли улыбнулась и посмотрела Кайдену в глаза. – Я вижу сильного и умного мужчину. Такого, рядом с которым мне бы хотелось быть. Я знаю, что это неуставные отношения… Ты готов наплевать на последствия? Всю жизнь я боролась за каждое своё желание. Всегда мне казалось, что я не заслуживаю того, что со мной происходит. Сейчас мне тоже кажется, что я не заслуживаю того, что происходит – но по другой причине. С тобой мне хорошо. Лучше, чем я привыкла.
     – Останься со мной, Эшли, – просто сказал Кайден. – С последствиями я разберусь.
 * * *
     Влюблённые проснулись от рёва сирены. По интеркому прозвучал голос Джокера:
     – Манёвр уклонения!
     Оставшийся незакреплённым стакан покатился по полу каюты. Из коридора грохотал топот десятков ног – сорванные по тревоге подвахтенные спешили на посты.
     Интерком прогрохотал голосом Шепарда:
     – Группа высадки, сбор в рубке связи через пять минут.
     Через четыре минуты семнадцать секунд все были в сборе.
 * * *
     – Даю вводную, – начал Джон, быстро оглядев бойцов. – Мы засекли саларианский отряд, но сесть не можем – невдалеке, вот здесь, – Шепард отметил зону на снимке местности, выведенном на экран. – дислоцирована мощная зенитная батарея. Связи с саларианцами нет – их оборудование работает только по протоколам Группы Особого Реагирования Саларианского Союза, шифрование по протоколам СпеКТР и тем более по протоколам Альянса Систем не поддерживает. Поэтому ликвидировать зенитки  будем своими силами. Мы в «Мако» выбрасываемся здесь, – капитан снова указал на снимок местности. – в русле реки. Сейчас жаркий сезон, река в это время превращается в ручей, воды по колено, где и меньше – в сезон таяния мы бы не прошли, в половодье там метров десять глубины. Скалистые берега прикрывают нас от огня турелей. Зенитные орудия расположены здесь… здесь… и здесь… возле шлюзов. Затем то же русло приводит нас к берегу океана, там отряд саларианцев. Ещё километром дальше, через прибрежную зелень и скалы, расположена заброшенная база. Вероятно, в ней обосновался Сарен – дальние локаторы «Нормандии» засекли присутствие на стационарной орбите большого корабля, по параметрам похожего на «Властелин». После того, как мы подавляем зенитки, «Нормандия» садится возле саларианского корабля, там, судя по снимку, достаточно места, мы подходим и решаем, что делать дальше. Вопросы есть?
     Тали’Зора скромно подняла руку.
     – Да, Тали?
     – Если мы засекли «Властелин», не может быть так, что Сарен засёк нас?
     – Всё возможно, – кивнул Шепард. – Поэтому сейчас мы прячемся среди орбитального мусора – это создаёт дополнительную сложность в десантировании, зато прячет фрегат. На подходе был включён стелс‑режим, но его немного не хватило, потому мы и попали под обстрел, пока не спрятались. Когда «Нормандия» пойдёт на посадку, стелс‑режим снова будет включён. Ещё вопросы?
     Вопросов больше не было.
 * * *
     Вермайр мог бы быть райским уголком Галактики. Буйная растительность, живописнейшие пейзажи, море, обилие солнечного света самого что ни на есть приятного спектра, прекрасная погода на большей части суши, обилие плодов, неагрессивная фауна…
     Увы, эта во всех отношениях привлекательная планета до сих пор не была колонизована. Система Хока находится на самой границе с системами Терминуса, и ни один здравомыслящий девелопер[43] не спешил вкладывать капитал в освоение территории, подверженной налётам батарианских пиратов или организованных преступных группировок всех известных рас, от почти «джентльменских» рекетиров «Синих Солнц», в состав которой входили по большей части люди и турианцы, до совершенно непредсказуемых головорезов «Кровавой Стаи», состоящих из агрессивных кроганов и полудиких ворча. Совет Цитадели неоднократно пытался договориться о ненападении, пусть на условиях совместного владения, с правительством Батарианской Гегемонии, но нестабильность политической обстановки регулярно сводила все договорённости на нет. Попытки встречи с негласным лидером преступного мира Систем Терминуса высокомерной Арией Т’Лоак также не увенчались успехом, и, хотя формально Вермайр и находился в пограничной зоне Пространства Цитадели, никто там селиться не спешил. В свою очередь, Терминус также не торопился с освоением такого, казалось бы, лакомого кусочка – организованные преступные группировки всегда предпочитали отнимать, а не строить, а у Батарианской Гегемонии банально не хватало ресурсов. Кроганы, все, до единого, поражённые генофагом, не строили поселений вне родной Тучанки. Серьёзно же говорить о колонизации чего бы то ни было такими дикарями, как ворча, и вовсе не приходилось. Так что ничего более крупного, чем база пограничных войск Совета Цитадели, на Вермайре не было и не предвиделось, да и база была оставлена десятки лет назад.
     Высадка десанта прошла без осложнений. Транспортёр вошёл в воду с громким плеском, подняв облако брызг. Местные животные, похожие на гибрид краба, паука и афишной тумбы двухметровые панцирные членистоногие, шарахнулись в стороны. Ещё не затухли колебания подвески, а уже закрутились колёса, и боевая машина рванулась вперёд. Несколько коротких и жёстких столкновений с охраняющими зенитные орудия отрядами гетов и наёмников‑кроганов – и уже спустя десять минут над головами бойцов прогрохотала заходящая на посадку «Нормандия».
     – За ними, – коротко приказал капитан.
     Гаррус понятливо кивнул, и «Мако» взял курс на место дислокации отряда саларианцев.
     Оставалось проехать километров пять, когда в наушниках прозвучал голос Джокера:
     – Капитан, похоже, у нас проблемы.
     – Что‑то с фрегатом? – тут же спросил Шепард.
     – Нет, «Нормандия» в порядке, мы сели, но похоже, что тут мы застрянем надолго. Капитан саларианцев всё объяснит.
     – Понял, скоро будем. Отбой.
     – А вот и лагерь, – пророкотал Рекс, уставившись в перископ. За очередным поворотом русла открылся живописный пляж, на котором было разбито несколько палаток. Чуть дальше на амортизаторах стояла «Нормандия».
     Выбравшись из транспортёра, Джон подошёл к немолодому зеленоватому саларианцу.
     – Джон Шепард, спектр Совета. Вы здесь главный? Доложите обстановку.
     – Капитан Киррахе, третий секретный отряд ГОР, – с готовностью прострекотал офицер. – Вы высадились посреди зоны боевых действий. Здесь всё простреливается зенитками. Как вам удалось?
     – Мы подавили батарею.
     – Это ненадолго. Сарен обосновался на заброшенной базе Совета, просто чудо, что зенитки с базы вас не заметили. Но второй раз такого чуда можно не ждать.
     – И что Вы предлагаете?
     – Совет должен прислать подкрепление. Мы вчера отправили запрос.
     – Мы и есть подкрепление.
     – Что? – капитан Киррахе моргнул нижними веками. – Один фрегат? Я говорил Совету, чтобы прислали сюда флот! Хотя бы эскадру!
     – Сообщение было искажено помехами, Совет поручил мне разобраться на месте.
     – Нас послали с таким же заданием. Пока мы «разбирались», я потерял половину личного состава.
     – Что удалось разведать?
     – Сарен расконсервировал базу. Кроме того, что это само по себе даёт ему хорошо укреплённое лежбище, он развернул здесь исследовательский центр.
     – Вы уверены, что это Сарен?
     – Мои разведчики его не видели, но здесь полно гетов, и, кроме того, нам удалось перехватить и расшифровать переговоры, где речь шла о Сарене.
     – Чем занимается исследовательский центр?
     – Сарен пытается вырастить армию кроганов.
     – Как такое может быть? – недоумённо рыкнул Рекс.
     – Очевидно, Сарен нашёл способ подавить генофаг, – ответил саларианец.
     – Следовательно, он заинтересовался лекарством от генофага? Как думаете, почему? – немедленно спросил Шепард.
     – Генофаг послужил окончательным решением кроганского вопроса, – медленно пробасил Рекс.
     – Так и было, – кивнул Киррахе. – После Восстаний мы внедрили в популяцию кроганов генофаг, чтобы контролировать их численность. Без этого кроганы заполонили бы всю Галактику, и правление Совета сменилось бы диктатурой кроганских кланов. Но кроганы, которых выращивает Сарен, другие. Мы сталкивались с ними. Они полностью послушны Сарену. Как марионетки.
     – Мало нам гетов, теперь ещё и армия кроганов? – с неприязнью заметила Эшли.
     – Если Сарену не помешать это сделать сейчас, потом его будет значительно труднее остановить, – отстранённо добавил Гаррус.
     – Именно, – решительно ответил саларианец. – Мы должны уничтожить исследовательский комплекс со всеми наработками.
     – Я так не думаю, – покачал головой Урднот Рекс. – Наш народ умирает. Это лекарство может его спасти.
     – Если лекарство покинет планету, кроганов невозможно будет удержать от бесконтрольной экспансии, – возразил Киррахе. – Мы не можем повторить свою ошибку.
     Рекс шумно вдохнул воздух, повёл плечами, затем вразвалку подошёл к саларианцу почти вплотную и ткнул его пальцем в грудь так, что капитан пошатнулся.
     – Мы – не ошибка, – сказал кроган веско. Затем он повернулся и побрёл вдаль по пляжу.
     Киррахе посмотрел ему вслед, затем перевёл обеспокоенный взгляд на Шепарда:
     – Будут проблемы? – спросил он. – Злых кроганов нам и без него хватает.
     – Я поговорю с ним, – успокоил капитана Джон.
     – Хорошо, – согласился саларианец. – Я тогда проработаю со своими парнями план атаки. Давайте встретимся через полчаса. Кстати, во второй палатке у нас склад, если вашим бойцам нужно пополнить запасы, обратитесь туда, там главным капитан Рентола.
     Когда Киррахе ушёл, Кайден озабоченно посмотрел на Эшли:
     – Похоже, здесь всё непросто.
     – Точно, – кивнула Уильямс. – У Рекса такой видок, будто он сейчас взорвётся. Не могу сказать, чтобы это меня не беспокоило.
     Издалека раздался гулкий выстрел «Клеймора» – Урднот Рекс стрелял по птицам.
     – Пойдём‑ка подтянемся поближе, – предложила девушка.
 * * *
     Дробовик перегрелся. Рекс сменил термозаряд и продолжил стрельбу. Когда Джон приблизился, кроган, не поворачиваясь, прорычал:
     – Это неправильно, Шепард. Если от генофага есть лекарство, его нельзя уничтожать.
     – Успокойся, – примирительно сказал спектр. – Я не враг ни лично тебе, ни расе кроганов в целом. Если на кого и нужно злиться, то только на Сарена.
     – Правда? – Рекс, наконец, повернулся к командиру и сделал несколько шагов навстречу. – Сарен создал лекарство для моего народа. Ты хочешь его уничтожить. Вот и объясни, Шепард, на кого и почему я должен злиться. А то граница между добром и злом для меня что‑то как‑то расплылась.
     – То, что Сарен создал – не лекарство для вас, а оружие против всех нас, – возразил Джон. – Если его не уничтожить, вас не ждёт ничего хорошего. Как и всех нас.
     – Я готов рискнуть, – сейчас по Рексу как никогда было видно, что он – истинный воевода, глава клана Урднот в изгнании. – Речь идёт о судьбе всего моего народа. До сих пор я был вам верен. Чёрт побери, да вы сделали для меня больше, чем весь мой клан вместе взятый. Но чтобы и дальше действовать так, чтобы вы не могли меня ни в чём упрекнуть, я должен знать, что мы сражаемся за правое дело!
     Кроган сделал неуловимое движение, и теперь толстый ствол «Клеймора» смотрел Джону прямо в грудь.
     – Ты уже видел на этой планете кроганов, служащих Сарену, – Шепард не дрогнул. – Ты видел, как они себя ведут. Рекс, эти кроганы – не ваш народ. Они – рабы Сарена. Полностью подчинённые ему инструменты. Я такое уже видел, когда нашёл Бенезию, мать Лиары Т’Сони. Такого будущего ты хочешь для своего народа?
     Когда Джон замолчал, повисла пауза. Маленькие красные глаза Рекса, не мигая, смотрели на Шепарда через прицел. Его руки едва заметно дрожали.
     – Нет, – признал, наконец, кроган. – Мы уже были инструментами – инструментами Совета. Они отблагодарили нас за уничтожение рахни тем, что сделали нас бесплодными. Будет ли Сарен столь же щедр?
     Рекс опустил дробовик и расслабился.
     – Хорошо, Шепард, – сказал он. – Ты меня убедил. Мне не нравится идея уничтожить лекарство от генофага, но я понимаю твои резоны и верю тебе. Можете на меня рассчитывать. Только одно условие.
     – Слушаю.
     – Когда мы доберёмся до Сарена – я хочу его голову.
 * * *
     Когда Джон проходил мимо палаток, к нему подошла Эшли:
     – Ну ты даёшь, капитан, – с усмешкой сказала она. – Я думала, без стрельбы не обойдётся. Зарядила снайперку разрывными и торчала наготове. Но я рада, что всё обошлось.
     – Ценю твою заботу, но у нас сейчас много врагов и без внутренних конфликтов, – ответил Шепард. – Есть новости?
     – Сейчас будут, – пообещала Уильямс. – Вон идёт ящерик.
     Капитан Киррахе и Джон обменялись коротким рукопожатием.
     – Спасибо, что поговорили со своим кроганом, – застрекотал саларианец. – Нам и так придётся трудно, когда мы будем атаковать базу Сарена.
     – То есть, план Вы уже проработали?
     – Некоторым образом. Идея такая. Наш корабль, в отличие от вашего, режима невидимости не имеет. Мы можем снять с него нуль‑ядро и использовать его как бомбу. Тротиловый эквивалент, в ваших единицах, составит около двенадцати килотонн. Это, конечно, грубо. Зато эффективно.
     – Просто и со вкусом, – хрипло сказала Эшли. – Сбросить эту штуку с орбиты, и Сарен может попрощаться со своей турианской задницей.
     – Увы, – качнул своей рогатой головой Киррахе. – База надёжно защищена, даже такой мощный взрыв, произведённый снаружи, ничего не даст. Нужно, чтобы устройство было установлено в конкретном месте.
     Капитан достал планшет и вывел на экран карту комплекса.
     – Здесь, – ткнул он пальцем. – Это центр клонирования. Тут достаточно места, чтобы ваш фрегат мог доставить наше ядро. Но для этого нужно вывести из строя зенитную артиллерию и подавить наземные силы, иначе они не дадут ни подлететь, ни выгрузиться.
     – У нас не хватит бойцов, – с сомнением протянул Кайден Аленко.
     – Мы можем растянуть силы противника, – саларианец ухмыльнулся своим безгубым ртом. – Мои отряды ударят здесь, здесь и здесь, – его палец снова ткнулся в экран, – отвлекут на себя основные силы и свяжут их боем. В это время ваши бойцы пройдут тут, – ещё одно движение пальца, – и скрытно проникнут на территорию базы. Большая часть защитников будет связана боем, поэтому дальше дело техники.
     – Вас перебьют, – тихо ответил Шепард.
     – Многих, но не всех, капитан, – с гордостью заявил Киррахе. – Мои ребята крепче, чем это может показаться. Но Вы правы. Я рассчитываю на невозвратные потери до 80%. И тем тяжелее мне сказать ещё об одной проблеме. Наши протоколы связи несовместимы, и в соответствии с установленными нормами секретности ни вы, ни мы не можем поделиться рациями. Поэтому я вынужден просить Вас уделить мне одного из Ваших бойцов, причём приписанного к Альянсу Систем. Иначе у нас не будет связи. Одного бойца будет достаточно, связь между нашими тремя отрядами мы берём на себя.
     – Под Ваше командование?
     – Все мы солдаты. У нас одна цель.
     – Он прав, командир, – подал вдруг голос Кайден. – Если мы не сможем координировать действия друг с другом, нам не справиться. Я вызываюсь добровольцем.
     – Пойду я, – немедленно среагировала Эшли. – Чтобы снарядить бомбу, нужен будет хороший техник, а солдат и без меня много.
     – При всём моём уважении, – повернулся к ней Аленко. – решать будет командор Шепард.
     – Почему каждый раз, когда кто‑то говорит «при всём моём уважении», он имеет в виду «поцелуй меня в задницу»? – повысила голос сержант.
     – Капитан, у Вас есть какие‑то особые требования к бойцам? – спросил саларианца Джон.
     – Достаточно, чтобы боец был хороший, чтобы мог работать с радиооборудованием Альянса Систем, ну и всё.
     – Я решил, – кивнул Шепард. Аленко и Уильямс вытянулись в струнку. – С саларианцами пойдёт сержант Уильямс.
     – Сэр, есть, сэр! – щёлкнула каблуками Эшли.
     – Без лишнего героизма, – добавил Джон. – Не надо высовываться, когда нет необходимости. Главное – выжить. Капитан?
     Саларианец кивнул и продолжил:
     – Я прикажу погрузить бомбу на борт «Нормандии» и дам подробные инструкции по установке и подрыву.
     – Хорошо. Далее, после установки бомбы мы грузимся на «Нормандию». А ваш отряд? Как вы спасётесь от взрыва?
     – Пока вы устанавливаете бомбу, мы отвлекаем силы Сарена и связываем их боем. Как только мы получаем сигнал о том, что бомба установлена, мы отходим, стремясь за заданное время покинуть зону поражения. Если успеем – часть солдат успеет спастись. Если нет – нас запомнят, как великих героев.
     – Это самоубийство.
     – Не хочу лгать, спектр – есть вероятность, что никто не выживет, включая вашего бойца. Но мы сделаем всё необходимое.
     – Давайте поступим иначе – пока вы отходите, вы поддерживаете связь с кораблём. Мы вас находим и подбираем.
     – Геты не дадут вам сесть. Артиллерия вам не поможет – будет много ближнего боя.
     – Значит, вам придётся  не подпускать их слишком близко.
     – Принято. Теперь о позывных. В нашем плане мы дали вашему отряду позывной «Тень». Наши отряды будут называться «Аэгор», с ним будет сержант Уильямс, также «Мановай» и «Джаэто». Это названия первых поселений на наших первых трёх колониях. Сегодня это сердце нашего Союза. Такие позывные будут напоминать моим бойцам о том, за что мы сегодня сражаемся. Чтобы у нас был шанс победить, нужно вложить в бой всю душу.
     – Хорошо. Давайте ещё раз пройдёмся по плану.
     – Ваш отряд – «Тень» – проникает на базу Сарена, пока «Аэгор», «Мановай» и «Джаэто» отвлекающими атаками вызывают на себя противника. Вы пробиваетесь в инкубационный корпус, туда, где Сарен разводит кроганов. Во внутреннем дворике есть выход геотермальных источников. Именно там взрыв вызовет разрушение всего комплекса. Вы подавляете зенитные орудия и наземное сопротивление, затем даёте сигнал «Нормандии» и нам. Если мы дотянем – на что я надеюсь, но не рассчитываю – мы поможем огнём. По прилёту фрегата, вы выгружаете бомбу, стартуете таймер и даёте нам второй сигнал, если мы не встретились. Мы, продолжая оттягивать силы Сарена на себя, стараемся выйти из зоны поражения, одновременно согласовываем продвижение с вами. Если ситуация позволяет, вы нас подбираете.
     – Насколько надёжна бомба?
     – Зависит от того, кто будет её снаряжать, но своё дело она сделает. Нуль‑ядра наших кораблей достаточно надёжно защищены от внешних воздействий. После того, как таймер будет запущен, остановить его будет нельзя, только уничтожить.
     – Тогда у меня вопросов больше нет, я соберу своих бойцов, и можем выдвигаться.
     – Хорошо, спектр. Мне тоже нужно подготовить моих людей.
 * * *
     Кайден и Эшли стояли у самой кромки воды. Волны с шумом набегали на берег. С криками носились местные аналоги чаек, больше напоминающие земных птеродактилей.
     – Не делай глупостей, Эш, пока меня не будет, хорошо? – сказал капитан‑лейтенант. – Я знаю, ты привыкла быть героем, но если тебя убьют, будет плохо не только для сообщения между отрядами. Побереги себя. Ради нас.
     – Со мной всё будет хорошо, обещаю, – ответила девушка. Помолчав, она продолжила:
     – Странно это – перейти под командование ящериков. Пусть даже на время. Впрочем, это ненадолго. Надеюсь, к вечеру Сарен уже будет у нас в трюме. Целиком или по кусочкам.
     Чуть дальше вдоль берега выстроился отряд саларианцев. Капитан Киррахе прохаживался перед строем.
     – Все вы знаете суть миссии и её важность, – перекрикивал он шум воды. – Я знаю, что каждому из вас могу доверить всё, вплоть до жизни, но сейчас я слышу ропот недовольства. Я понимаю ваши опасения и разделяю их. Нас учили работать в разведке. Мы могли бы стать легендой, но все сведения о нас засекречены. На поле боя мы подтверждаем свою честь, но не обретаем славу. Только мы сами вспоминаем наших героев. Давайте сейчас сделаем это ещё раз. Вспомните Бесшумного, выигравшего целую войну одним выстрелом. Беспокойную, которая посредством шантажа неоднократно удерживала врага от нападения на наш народ. Эти герои не принесут нам утешения… но они не всё, что у нас есть! Прежде, чем появилась разведсеть – был флот. Прежде, чем появилась дипломатия – были солдаты. Наше вмешательство остановило рахни, но сначала – мы держали строй. Наше вмешательство остановило кроганов, но сначала – мы держали строй. Здесь и сейчас наше вмешательство остановит Сарена! И сегодня, в этом бою – мы будем держать строй!!!
     Помолчав, Киррахе чётко повернулся к Шепарду:
     – Удачи, спектр, – сказал он. – Надеюсь, после боя мы увидимся.
 * * *
     В телефоне шлема чётко прозвучало стрекотание капитана Киррахе:
     – Проверка связи. Спектр, Вы меня слышите?
     – Слышу ясно, – ответил Шепард, не отрывая взгляда от прицела снайперской винтовки, через который он рассматривал излучину. Судя по карте, за скалой, выдающейся в сторону русла, должна была находиться одна из построек, возведённых ещё в те времена, когда здесь была база Альянса.
     – Начинаем первую атаку, – продолжил саларианец. – Будем прорываться к зениткам. Если не получится – заканчивать работу придётся вам. Если найдёте способ ослабить их оборону, это нам очень поможет.
     Отряд Джона осторожно подобрался ближе к излучине. Спектр, используя перископический прицел, заглянул за угол скалы. Под прикрытием пышных крон деревьев едва заметно поблескивало оборудование лазерного наведения.
     – «Тень» вошла в зону, – отрапортовал Шепард. – Повторяю, «Тень» в зоне.
     – Сержант Уильямс и «Аэгор», занять позицию «два», – тут же отреагировал Киррахе. – «Мановай», «Джаэто», отвлекающие удары с позиций «один» и «три».
     Саларианец ещё говорил, а Джон уже повёл свой отряд к обнаруженной станции связи, используя в качестве укрытий обломки скал.
     На балконе станции засели три снайпера гетов, ракетная платформа и два пулемётчика. Тали и Кайден принялись колдовать над инструментронами, пытаясь перехватить управление. Гетов было много, это существенно осложняло работу.
     – Отряд «Мановай» под прицельным огнём! – сообщил Киррахе. – Мы не можем достать турели, они слишком далеко!
     – Не перехватывать управление, не успеем, – приказал техникам Шепард. – Внесите помехи.
     Это упростило задачу. Пулемёт замолчал, и отряд «Тень» смог добраться до подножия станции. Здесь снайперы были уже не более страшны, чем обычные стрелки. Вскоре сопротивление гетов было подавлено, и Аленко отключил оборудование станции.
     – Турели замолчали! – заметил капитан саларианцев. – «Мановай», «Аэгор», вперёд!
     Шепард тоже повёл отряд дальше. После отбитой станции ситуация ухудшилась. Здесь подходы патрулировались группами пеших платформ и ракетными дронами.
     – Они наводят удары с орбиты! – стрекотал в шлемофоне Киррахе. – «Джаэто», ищите антенны связи! «Аэгор», прикройте!
     – Параболическая антенна на десять, четыреста метров, – доложил Кайден. Хмыкнув, Рекс, одну за другой, положил в указанном направлении три реактивных мины. Антенна с грохотом обрушилась.
     Бойцы штурмом взяли станцию спутниковой связи.
     – А вот это знакомо! – показала вдаль Тали. За станцией расстилалась местность, до боли знакомая по полигону на станции «Вершина». Что отсутствовало на полигоне – так это металлический помост, ведущий от станции связи куда‑то между скал. Приникнув к оптическому прицелу снайперской винтовки, Шепард различил контуры зарядной станции.
     – Дроны уходят на подзарядку! – прокричал в этот момент капитан саларианцев. – Всем окопаться, пока они не вернулись.
     – Вперёд, быстро! – тут же приказал Джон своим бойцам. Чтобы не дать дронам уйти на новую атаку, необходимо было уничтожить зарядную станцию до того, как геты ей воспользуются.
     Станция охранялась мощными пешими платформами гетов и клонированными кроганами, которые не вступали в разговоры и бросались в атаку, не рассуждая, как хорошо дрессированные сторожевые животные.
     – Шепард, ты прав, – выдохнул Рекс, когда электрогенераторы запылали. – Такого будущего я для своего народа не хочу. Это не кроганы, это варрены‑переростки.
     Отряд, петляя между скал, приближался к основному комплексу строений. Вскоре бойцы, заняв позиции, уже рассматривали грандиозное сооружение, некогда заброшенное Альянсом Систем, и ныне превращённое Сареном в свою базу.
     Стена ближайшего строения возвышалась на добрых пятьдесят метров. От позиции бойцов её отделял бурный поток. Ширина здания была такова, что оно полностью перегораживало проход между скалами. Широкий мост, ведущий к входу, был перекрыт кинетическими барьерами. За ними в полной боевой готовности стояли геты и кроганы.
     – «Тень», спасибо за поддержку, – доложил Киррахе. – Без дронов стало намного легче.
     Поняв, что дроны более неработоспособны, противник выслал на подавление саларианских отрядов часть сил, охранявших крепость. Дождавшись, пока они отойдут подальше, Шепард приказал Гаррусу, занявшему удобную снайперскую позицию в скальной расщелине, начать работу по оставшимся, а Тали и Кайдену – заняться импульсными атаками. Лиара в это время обрушила на защитников крепости волну вихрей эффекта массы. Джон с Рексом пошли на штурм. Вскоре подход был расчищен. Подойдя к электрическим воротам, Шепард отрапортовал:
     – «Тень» у цели. Начинаем инфильтрацию.
     – «Тень» у цели! – прокричал Киррахе своим бойцам. – Мы справляемся! Держать строй!
     Джон уже хотел дать команду открыть ворота, как Тали сообщила:
     – Капитан, под нами ещё одна дверь. Похоже, ведёт в подвал.
     – Это будет грамотнее, – кивнул Шепард.
     Отряд сошёл с террасы, ведущей ко входу. Действительно, в скальной породе виднелся проход, в котором тускло поблёскивала металлическая дверь. Немного поработав над замком по приказу капитана, Кайден открыл его. Дверь отъехала в сторону, и бойцы вошли в крепость.
 * * *
     Круглые своды тоннеля, казалось, давили на плечи. С потолка капал конденсат. Под ногами хлюпала вода. Отряд шёл уже пять минут. Большая часть ответвлений тоннеля была перекрыта решётками, которые не открывались со времён Альянса. Наконец, тоннель упёрся в ещё одну электродверь. Она не была заперта. Джон нажал кнопку, и бойцы увидели большой зал, размером метров по тридцать в длину и ширину, высотой в два больших этажа. С пола несколько лестниц вели на балкон, идущий вдоль одной из сторон. Посреди зала стоял саларианец.
     – Спектр Совета Цитадели, – представился Шепард. – Вас взяли в плен?
     Саларианец обернулся и выхватил пистолет – знаменитый «Скорпион» (по классификации Альянса), стоящий на вооружении одной лишь Группы Особого Реагирования и стреляющий особыми боеприпасами, взрывающимися на теле жертвы и могущими работать как мины при стрельбе по полу.
     – Враги Сарена! Враги будущего! Враги! Враги! Враги! – заверещал он, пытаясь прицелиться. Рекс взмахнул рукой, и саларианец, которого ударила в грудь волна тёмной энергии, отлетел почти к противоположной стене, шмякнулся на пол и потерял сознание.
     – Вот этих гадёнышей всегда мочу с особым удовольствием, – признался кроган. – Генофага я им никогда не прощу.
     – Любопытно, – спокойно прогнусавил Гаррус. – Капитан Киррахе упоминал, что часть бойцов пропала без вести. Получается, Сарен их просто одурманил.
     Единственный выход из помещения, не считая того, через который проник отряд, находился на балконе. Сервопривод двери был заблокирован. Рядом с ней стоял терминал гетов, похожий на тот, с которым Тали разбиралась на Феросе. Поэтому и теперь Джон без лишних слов предложил кварианке заняться данным вопросом. Через пару минут девушка сообщила:
     – Через эту консоль я могу вмешаться в работу системы безопасности всей базы. Все двери теперь наши, но я могу ещё и сигнализацию отключить. А хотите – сделаю так, чтобы она сработала в противоположной стороне комплекса, это отвлечёт внутреннюю охрану.
     – Там сейчас как раз бойцы Киррахе, им тогда придётся туго, – покачал головой Шепард. – Лучше просто отключите сигнализацию. С охраной мы как‑нибудь справимся.
     Рекс занял позицию перед дверью, готовый пустить в ход дробовик. Постановку биотических щитов взяла на себя Лиара. Гаррус лёг на пол и приник к прицелу снайперской винтовки. Тали и Кайден приготовились при необходимости пустить в ход грозное импульсное оружие своих инструментронов. Джон ударил ладонью по кнопке открытия двери и тут же навёл на проход свою винтовку.
     За дверью оказалась лестничная клетка. По лестнице уже сбегали трое одурманенных саларианцев. Их пришлось уничтожить. Отряд поднялся этажом выше.
     Здесь бойцы обнаружили длинное помещение, вдоль одной стены которого располагались камеры для содержания пленных. Большинство камер были уже пусты. За прозрачной дверью одной из них слышался стон, перемежающийся рыданиями. Джон подошёл ближе.
     Когда тень спектра упала на скорчившегося в углу саларианца, тот закричал:
     – Нет! Не надо! Что вам ещё нужно? Я всё рассказал! Я…
     Тут он раскрыл свои огромные глаза и увидел Шепарда.
     – Кто это? – пробормотал он. – Форма Альянса… О да, да, я знал, что кто‑нибудь придёт! Это ведь не могло длиться вечно! Он пытался сломить меня, но я его заглушил, заглушил!
     Саларианец с трудом поднялся на ноги и подошёл к двери.
     – Вы боец ГОР? – спросил Джон.
     Саларианец кивнул:
     – Рядовой Группы Особого Реагирования. Мейнос Ават. Третий секретный. Взят в плен при выполнении боевого задания. Шесть дней назад. Рад доложить, сэр!
     – Что с Вами делали?
     – Они… – Мейнос Ават вздрогнул и несколько раз моргнул нижними веками. – Эти ублюдки не задают вопросов. Только шепчут, колют да режут. Я был готов рассказать им что угодно, лишь бы это прекратилось. Но теперь я выйду и отомщу им! Ведь так? Я ведь немного прошу, только поквитаться с ними!
     – Говорите, шепчут, колют и режут?
     – Они проводят какие‑то эксперименты. Не знаю, для чего. Может быть, проверяют воздействие непрекращающегося шёпота на терпение объекта? Не знаю. Этот шёпот, он мне чудится теперь постоянно. Мне надо выйти отсюда!
     – Что‑то здесь не то, – вполголоса рыкнул Рекс. – По‑моему, это засада.
     – Если мы его не выпустим, он умрёт, – ответил Шепард. – Надо что‑то сделать. Его нельзя так оставить.
     – Да! Оставить меня – это очень плохо! – проверещал саларианец. – Тут так тесно, и этот шёпот… Постоянный звук, вечный шёпот, такой громкий, назойливый… Выпустите меня отсюда!
     Джон нажал кнопку у двери, и клетка раскрылась.
     – Если он может идти, он сможет нам помочь, – задумчиво, как бы в пустоту, сказал Гаррус.
     – Так точно, сэр! – закивал своей рогатой головой пленный. – Вы увидите, я очень хорошо выполняю приказы! Ещё бы… ещё бы… Я слышу их опять и опять… Почему они повторяются? Они же такие простые… До черта простые!!! – вдруг проорал он и кинулся на Шепарда. Джон уклонился, Мейнос Ават потерял равновесие и растянулся на полу. Рекс тут же встал коленом ему на спину, завернул руки к пояснице и стянул их хомутиком гибких наручников.
     – Остынь пока, – хмыкнул кроган.
     К остальным камерам бойцы даже подходить не стали после такой наглядной демонстрации. Пройдя через всё помещение, отряд обнаружил ещё одну лестницу и спустился по ней.
     Комната, в которую вела лестница, охранялась небольшой группой одурманенных саларианцев, тут же открывших огонь на поражение. Впрочем, серьёзного сопротивления «Тени» они оказать не смогли.
     Далее пути расходились – из комнаты вело несколько коридоров, лестниц и даже грузовой лифт. Выбрав наудачу одну дверь, бойцы прошли по балкону над ещё одним залом с камерами, в которых что‑то бормотали и несвязно кричали одурманенные, и оказались в складском помещении. Оно было защищено уже посерьёзнее – кроме одурманенных, склад охраняла группа гетов, включая несколько ракетных платформ. Схватка была жёсткой, но короткой. Вскоре помещение было зачищено.
     – И куда теперь? – хмыкнул Рекс.
     Помещение оказалось тупиком – хотя на противоположной стене и было несколько дверей (судя по плану, они должны были вести наружу, открывая доступ к остальным строениям комплекса), все они были заблокированы, и попытки вскрыть электронный замок успехом не увенчались.
     Шепард решил попробовать другую дорогу. Вернувшись в комнату со множеством выходов, отряд спустился по лестнице вниз. Дальнейший путь лежал через зал содержания одурманенных, по балкону над которым бойцы уже проходили.
     – Эй, тут кто‑то есть? – донёсся вопрос из одной небольшой камеры.
     Джон остановился и подошёл к двери. За полупрозрачным пластиком стоял измождённый саларианец.
     – Вы явно не геты, – заметил пленник. – Белых халатов на вас тоже нет. В таком случае, я рад вас видеть. Лейтенант Ганто Имнесс, третий секретный, взят в плен в ходе выполнения боевого задания шесть дней назад. Я так понимаю, для уничтожения базы Сарена прибыл флот?
     – Все саларианцы здесь одурманены, Шепард, – рыкнул Рекс. – Я бы не стал ему доверять. Ещё кинется.
     Ганто Имнесс кивнул:
     – Все мои бойцы… изменились. Меня оставили как контрольный образец. Я всё ещё в себе. Хотя хотел бы сойти с ума. На моих глазах отличных парней превратили в безмозглые стреляющие оболочки. Ничего от их личностей не осталось. Другие погибли. Завидую им.
     – Вам известно что‑нибудь об экспериментах, которые здесь проводятся? – задал вопрос Джон.
     – Здесь изучают процесс одурманивания, – прострекотал лейтенант ГОР. – Симптомы, течение… Сарен использует одурманивание, чтобы управлять своими подданными, но, мне кажется, сам не до конца понимает, что это такое. Больше я ничего не знаю. Только видел, чем это заканчивается. Прошу вас, не дайте мне кончить тем же! Выпустите меня отсюда… или убейте.
     – Мы выпустим Вас, – кивнул спектр. – Но как быть дальше? У нас боевое задание, а Вы слишком измождены, чтобы идти с нами.
     – Там, где Вы уже прошли, ведь никого уже нет? Я пойду в обратном направлении. Если Колесо повернётся как надо, дойду до вашего флота.
     – Нет никакого флота. Мы прилетели на одном фрегате.
     – Как? Но…
     – Связь очень неустойчива, Совет не смог разобрать ничего, кроме того, что третий секретный обнаружил что‑то, имеющее отношение к Сарену.
     – Что ж… Всё же это лучший шанс, чем тот, что был до вас. Успехов вам!
     Ганто Имнесс вышел из открывшейся клетки и медленно, прихрамывая, побрёл в сторону лагеря.
     – Как быть с остальными? – своим обычным, почти скучающим голосом спросил Гаррус.
     – Оставить их на верную гибель неправильно, надо дать им шанс, – сочувственно заметила Лиара.
     – А начнут кидаться – ну так по крайней мере от страданий их избавим, – добавил Рекс.
     – Открыть двери, – приказал Шепард.
     Клетки открылись, но пленники так и остались стоять. Потом один неуверенно пробормотал:
     – Голос зовёт… я должен идти.
     Он, неуверенно передвигая ноги, вышел из камеры. За ним потянулись остальные.
     Отряду некогда было за ними наблюдать, бойцы двинулись дальше.
     Дверь в стене открывалась наружу. Отсюда было видно остальные строения комплекса, но идти было нельзя – до бурного потока внизу было метра три. Пустяк для пловца, но не для бойца в бронекостюме. От двери шли причальные мостки – это был выход для сезона полной воды.
     Вернувшись в предыдущую комнату, бойцы на этот раз решили испробовать лифт. Поднявшись на нём, отряд оказался в большой лаборатории.
 * * *
     – Сюда ещё пять кубов, – приказал ассистентке доктор Дройас, немолодой кроган в белой нагорбной накидке учёного. – Я сказал, ещё пять кубов! Да что ты встала?
     Ассистентка, длиннолицая азари в белом халате уставилась на вошедших бойцов Шепарда.
     – Что за чёрт? – теперь их увидел и Дройас. – Где охрана? Где Сарен?!
     Огромная лаборатория была уставлена странными аппаратами, в которых неподвижно стояли хаски. Некоторые из них были ещё в процессе превращения.
     – Именем Совета Цитадели, – произнёс Шепард, отключая ближайший аппарат. – Все работы по созданию хасков незаконны и должны быть немедленно прекращены. Сарен Артериус будет арестован и предстанет перед судом.
     – Нет! – взревел доктор. – Уйдите отсюда! Это важная работа! Вы не посмеете помешать возвращению моей великой расы! Вам не остановить то, что мы начали!
      Он нажал пару кнопок, и все хаски, которые были в лаборатории, вышли из своих аппаратов и побежали в сторону отряда «Тень».
     – Ты и мой народ хочешь превратить в безмозглых хасков, кретин? – рыкнул Рекс, выхватывая дробовик. – Этого ты хочешь для будущих кроганов?
     Несколько раз выстрелив по хаскам, он пригнул голову и, набирая скорость, понёсся на Дройаса. Придя в себя, ассистентка потянулась за стоявшей у стены штурмовой винтовкой, но Гаррус метким выстрелом привёл её оружие в негодность, а Тали, использовав тот же трюк, которому научилась на Новерии, заставила ассистентку схватиться за голову и свалиться от жестокой головной боли.
     Пока бойцы разбирались с толпой хасков, Рекс с Дройасом выясняли отношения в рукопашной. У матёрого головореза борьба с доктором не отняла много времени. Вскоре и доктор, и его ассистентка сидели на полу, а их руки были стянуты наручниками.
     – Вы под арестом, – сообщил им Джон. – Скоро сюда прибудет отряд саларианской ГОР и сопроводит вас на фрегат. А мы идём дальше, и не вздумайте нам мешать.
     – Даже если бы вы и могли это сделать, – добавил Гаррус.
 * * *
     Зачистив лабораторию, отряд Шепарда вышел наружу. Дверь в стене на этом этаже вела к галерее, на высоте нескольких этажей соединяющей это строение комплекса со следующим – высокой башней, практически шпилем. Вход в здание охранялся парой гетов, стоящих на подъёмном мосту. Другой мост, сейчас поднятый, соединял башню с укреплённой стеной. За ней, судя по информации Киррахе, и находилось здание, где клонировали кроганов. Справиться с гетами-охранниками не составило проблем. Вскрыв замок, бойцы прошли внутрь.
     В просторном кабинете на первый взгляд было пусто. Уже собираясь пройти насквозь, Джон вдруг обратил внимание на письменный стол. Подойдя к нему, Шепард наклонился и увидел под столешницей до полусмерти перепуганную азари.
     – Не стреляйте, молю вас! – истерично взвизгнула та, как только увидела, что её обнаружили. – Прошу вас, я просто хочу выйти отсюда, пока не поздно!
     – Выходите медленно, руки на затылок, – ответил Джон.
     Азари выполнила приказание. Теперь она стояла перед отрядом. Девушка была немного выше Лиары, с квадратным подбородком и другим оттенком кожи – не чисто голубым, а чуть ближе к цвету морской волны. У неё, как и у Бенезии и Лиары, были брови, но, в отличие от них, у этой азари брови были густые и как бы прерывистые, растущие небольшими пучками.
     – Кто Вы? Каковы Ваши обязанности? – начал допрос Шепард.
     – Меня зовут Рана Таноптис, – с готовностью ответила девушка. – Я нейролог. Изучаю влияние корабля Сарена на нервную систему.
     – Одурманивание?
     – Да. Мы этот эффект называем внушением. Хотя для диссертации я использую термин «индоктринация». Эта работа не стоит того, чтобы здесь погибнуть. Тем более, что здесь можно получить проблемы и похуже смерти.
     – Подробнее.
     – Вы думаете, внушению подвергаются только пленные? Рано или поздно Сарен захочет вскрыть голову и мне!
     – А что насчёт разведения кроганов?
     – Это только малая часть того, что здесь происходит. Основная работа – изучение процесса индоктринации, влияние «Властелина» на органический мозг. По крайней мере, это то, что я знаю. О целях работы Сарен не рассказывал.
     – Вы помогали Сарену и сами не знали, зачем? – скептически усмехнулся Гаррус.
     – У меня не было выбора. Никто не обсуждал со мной условия работы. Куда бы я отсюда делась? Но я могу вам помочь. Лифт у меня за спиной идёт в личную лабораторию Сарена. По рабочей необходимости у меня есть допуск. По моей карточке вы сможете туда пройти и, может быть, получить доступ к его личным файлам. Самого Сарена на месте нет, он на «Властелине», а корабль где‑то на орбите.
     Девушка подошла к лифту, приложила свою карточку, и дверь открылась.
     – Видите? – умоляющим тоном произнесла Рана Таноптис. – Всё в порядке. Я могу идти, вы меня отпустите?
     – Подождите. Расскажите настолько кратко, насколько возможно, что Вам удалось узнать об одурманивании, индоктринации, внушении, или как это ещё можно назвать.
     Таноптис на несколько секунд задумалась, затем медленно проговорила:
     – Этот корабль… «Властелин»… Он издаёт своего рода… сигнал. Его природа остаётся несколько неясной. Его нельзя уловить ни одним известным детектором, но он есть, это видно по реакции подопытных. Иногда он сопровождается гулом, но… как бы сказать… Это скорее электромагнитный шум. Его слышат люди, но не записывает механическая звукозаписывающая аппаратура, нет акустических колебаний. Электроника его пишет, но это сигнал не с воспринимающих акустику датчиков, а непосредственно со снимающих показания проводов, которые срабатывают как антенны. С помощью сигнала, издаваемого «Властелином», Сарен влияет на других, превращая их в своих последователей, управляя ими. Это мы и называем внушением. Те, кто попадает под прямое действие сигнала, становятся безумными рабами, как те несчастные саларианцы… вы их наверняка видели, вы же пришли оттуда. Но есть и сопутствующий ущерб.
     – То есть?
     – Сигнал «Властелина» очень мощный. Если пробыть слишком долго возле корабля, это легко почувствовать. Первый признак – будто лёгкое покалывание в затылке. Потом это становится похоже на шёпот, который вы не до конца можете расслышать.
     – Будто манифестация параноидной формы шизофрении, – вставила Лиара.
     – Именно, – кивнула Рана. – Неразборчивый голос. Вас тянет что‑то делать, но вы не знаете, почему. В конце концов, вы просто подчиняетесь, перестаёте думать сами о том, что вам нужно делать и зачем. И это происходит со всеми на базе. Знаете, кем был мой первый подопытный? Моим предшественником. И теперь я просто хочу отсюда выйти, пока не стала такой же. Вы – мой шанс.
     – Почему Сарен занялся этими исследованиями? Разве не он капитан корабля? Он не может включать и выключать сигнал по своему желанию?
     – Да, сигнал исходит от корабля. Этот сигнал заставляет нас слушаться Сарена, но я не думаю, что Сарен им управляет. Мне кажется… он боится, что сигнал рано или поздно подействует и на него. Ведь внушение начинает действовать очень мягко. Когда эффект становится заметен, оказывается уже слишком поздно.
     – Итак, вы говорите, природа сигнала неизвестна?
     – Термин «сигнал» здесь даже не очень подходит. Это скорее некоторое постоянное поле, которое изменяет модели мышления. Со временем оно ослабляет волю того, кто в этом поле находится. У каждого свой порог устойчивости, но в среднем эта стадия наступает через неделю. Вами становится легко манипулировать. С этого момента деградацию уже нельзя остановить, её можно только замедлить. Есть некий баланс между подконтрольностью и полезностью. Чем меньшую степень свободы сохраняет объект, тем ниже его способности. Можно полностью покорить вас, но вы ни на что не будете годны, вы станете, как те саларианцы. Можно сохранить вам когнитивные функции почти полностью, но за счёт меньшей подконтрольности. Это всё, что можно сказать по существу. Так я… могу идти?
     – Да, и советую поторопиться. Скоро здесь всё взлетит на воздух.
     – Что? Как? О, Богиня…
     Глаза азари округлились, и она опрометью выскочила за дверь.
     Лиара проводила её взглядом и вздохнула:
     – Надеюсь, она выберется. Нас, атамисток, не так много осталось.
     – Атамисток?
     – Я верю в Атаме, обычно мы называем её просто Богиней. Когда‑то это была самая распространённая религия азари, сейчас нас мало. Если интересно, я потом расскажу подробнее.
     – Хорошо. Сейчас не будем терять времени. Все в лифт.
 * * *
     На верхний этаж лифт ехал добрых две минуты. Наконец, кабина остановилась.
     – Взгляните‑ка, – только и выдохнул Гаррус.
     – Такой же маяк… – прошептал Кайден.
     Действительно – большую часть башни занимал протеанский маяк, такой же, как на Иден Прайм, только больше и… целый. Устройство окутывала зеленоватая светящаяся дымка. Маяк явно был готов к работе.
     – Джон… – начала говорить Лиара и запнулась.
     – Хочешь сама? – предположил Шепард.
     – Нет… Ты уже знаком с этими ощущениями, тебе будет легче. Просто поделись потом со мной, хорошо?
     – Обязательно. Думаю, без твоей помощи мы и не расшифруем то, что узнаем.
     Джон приблизился к маяку. Зеленоватое свечение стало ярче, и в нём образовался какой‑то узор. Что‑то вроде концентрических кругов.
     – Такого раньше не было, – заметил Кайден.
     – Это похоже на консоль управления, – задумчиво сказала Лиара. – Наверное, чтобы не было случайных срабатываний.
     – Почему её не было на прошлом маяке?
     – К нему мы подходили со стороны подножия, – предположил спектр. – Возможно, поэтому маяк и взорвался. Сейчас подножие маяка скрыто внизу, мы почти у самой вершины. Вероятно, Сарен знает, что так эти маяки и нужно использовать.
     Шепард положил руку в светящееся кольцо… и перестал видеть что‑либо вокруг.
 * * *
     Когда видение рассеялось, оказалось, что Джон лежит на мостках перед маяком. Протеанское устройство нисколько не пострадало. Похоже, предположения подтвердились, Сарену удалось найти правильный способ взаимодействия с маяком. Шепард сделал несколько шагов назад к своим товарищам, и тут возле маяка засветился тёмный до сих пор голографический экран. На нём возникло изображение корабля Сарена.
     – Что‑то у меня плохое предчувствие, – пророкотал Рекс.
     Точно так же кроган говорил и на Метгосе. И в тот раз он оказался прав.
     Не успел Шепард додумать эту мысль, как в помещении раздался странный голос. Он шёл отовсюду и одновременно ниоткуда, низкий, рокочущий, похожий на шёпот, но вместе с тем такой громкий, что, казалось, сотрясаются стены. Это говорил «Властелин».
     – Ты не Сарен, – сказал корабль.
     – Что это? – заинтересованно прогнусавил Гаррус. – Какой‑то виртуальный интеллект?
     – Рудиментарные существа из плоти и крови, – в страшном голосе появились нотки презрения. – Вы прикасаетесь к моему разуму в невежестве, лишённые способности к пониманию.
     – Боюсь, это не виртуальный интеллект, – тихо прожурчала Тали.
     – Есть бытие, настолько далёкое от всего, что вы знаете, что даже помыслить о нём вы не в состоянии, – величественно произнёс голос. – Я недоступен вашему жалкому пониманию. Я – Властелин, и я пришёл в свои владения.
     – Мы думали, что «Властелин» – корабль жнецов, найденный Шу Цянем и захваченный Сареном, – произнёс Джон. – Мы ошибались. «Властелин» и есть жнец.
     – Жнец? – усмехнулся Властелин. – Этот ярлык придумали протеане, чтобы как‑то назвать то, что их погубило. В конечном счёте, не имеет никакого значения, как они нас назвали. Мы есть, и это всё.
     – Протеане? Они исчезли пятьдесят тысяч лет назад! – возразил Гаррус. – Вы не могли их видеть, это просто невозможно!
     – Органик не способен понять, – с невыразимым презрением в голосе парировал жнец. – Вся органическая жизнь есть результат случайности, игра аминокислот. Ваш срок жизни измеряется годами и десятилетиями.
     – Для нас и тысяча лет не предел, – шагнул вперёд Рекс.
     – И для нас тоже, – кивнула Лиара.
     – Безразлично, – пророкотал Властелин. – Рано или поздно все вы слабеете и умираете. Иное дело мы, вечные создания из металла и пластика. Мы – вершина бытия и эволюции. Перед нами вы – ничто. Ваша гибель неизбежна. Мы – ваш конец.
     – Против вас объединилась вся Галактика, – покачал головой Шепард. – Никому не под силу сражаться с армиями всех живых существ Млечного Пути.
     – Невежество всегда порождает самоуверенность, – ответил жнец. – Цикл никогда не нарушался, потому что он и не может быть нарушен.
     – Какой цикл? – распахнула глаза Лиара.
     – Вам не под силу даже представить себе число витков, которые совершила спираль. Органические цивилизации возникают и развиваются, так было всегда. Но в наивысшей точке развития мы их уничтожаем. Ваши протеане не были первыми. И даже вторыми. Не они и не их предшественники создали Цитадель. Не они и не их предшественники построили ретрансляторы массы и установили их по всей Галактике. Протеане, как и их предшественники, лишь нашли их – наследие моей расы.
     – Нелогично, – заметил Джон. – Зачем строить ретрансляторы, а потом просто оставлять для того, чтобы кто‑то их нашёл?
     – Вся ваша цивилизация основана на технологии эффекта массы. Вас держит вместе сеть ретрансляторов с центром в Цитадели. Единожды найдя такой удобный инструмент, ни одна цивилизация не видит причин и не имеет сил от него отказаться. Так мы направляем развитие вашего общества по угодному нам пути. Мы – сила, которая вносит порядок в хаос органической эволюции. Вы существуете лишь потому, что мы дозволяем это. И вы умрёте, потому что мы этого требуем.
     – Мы для них – как созревший урожай, – задумчиво прожурчала Тали. – Они пришли на жатву. Вот почему их назвали жнецами.
     – Но что вам от нас нужно? – спросил спектр. – Рабы? Ресурсы?
     – Наши желания далеко за пределами вашего понимания, – ответил Властелин. – Каждый из нас – целая раса, независимая, свободная от всякой слабости, от любого внутреннего раздора. Вы не способны осознать нашу природу, не способны даже в общих чертах представить наш разум.
     – Любая машина кем‑то построена, – вступил в разговор Кайден. – Даже если машины строят друг друга, как геты, первая машина должна была быть создана живым существом. Кто построил вас?
     – Построил? – казалось, жнец даже усмехнулся. – У нас нет начала. У нас не будет конца. Мы вечны. Пройдут миллионы лет после того, как будет уничтожена и забыта ваша цивилизация, а мы всё ещё пребудем в Галактике.
     – Если так, то где остальные жнецы? Или ты остался один? – спросил Шепард.
     – Нас легионы, – ответил Властелин. – Мы идём на жатву, и время нашего возвращения уже близко. Небо каждой планеты потемнеет от множества наших тел. Вы не уйдёте от своего рока.
     – Вы даже не живые, – с презрением возразила Тали. – Вы просто машины. Те же геты, только покрупнее. А всякую машину можно сломать.
     – У вас получилось сломать мелких гетов, квари? – спросил жнец. Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Ваши слова столь же пусты, сколь и ваше будущее, столь же бессмысленны, как и ваша жизнь. Я – авангард вашего уничтожения. Конец связи.
     Экран погас, и тут же лопнули стёкла.
     – Что это было? – оглянулся Шепард.
     – Лазерный удар с орбиты, – тут же отозвался Рекс. – Валить надо отсюда.
     – Капитан, у нас проблема! – раздался из инструментрона Джона голос Джокера.
     – Что случилось?
     – Корабль Сарена, «Властелин»… Он пришёл в движение. Не знаю, что вы там натворили, но он только что заложил такой разворот, что любой корабль Пространства Цитадели от такого манёвра бы на месте развалился. Он идёт к вам, и очень быстро. Надо закругляться.
     – Понял, конец связи, – спектр опустил руку с инструментроном.
     – Приказы? – тут же спросил дисциплинированный Гаррус.
     – Спускаемся, разбираемся, как опустить мост к центру клонирования, готовим зону для «Нормандии», далее всё по плану. Погнали.
 * * *
     Когда отряд вышел из башни, нужный мост уже опускался. С противоположной стороны к нему бежали вооружённые кроганы.
     – Сарен за это ещё заплатит, – прорычал Рекс, когда последний из противников тяжело рухнул с галереи в бурлящий внизу поток.
     Без дальнейших помех бойцы прошли по галерее, вошли в лифт, и вскоре очутились на песчаном пляже по другую сторону стены. Здесь было спокойно, будто не было никакого боя, отряды Киррахе не теряли силы, связывая боем войско Сарена, чтобы дать возможность «Тени» выполнить свою задачу, огромный жнец не нёсся к планете, чтобы переломить ход событий… Лишь волны с шумом набегали на берег, да табуреткоподобные крабы бродили у кромки воды, да птицы что‑то кричали в вышине. В полукилометре возвышалось огромное здание внутренней крепости. К воротам внушительного размера вёл пандус. Нижний край пандуса окаймляли украшения в строгом стиле турианской классики – прямоугольные мраморные постаменты, на них мраморные же шары. На углу стены возвышалась турель. Не обычная башенная пушка, выстрела которой достаточно для бронетранспортёра, но мало для космического корабля. Это было счетверённое орудие с крупнокалиберными стволами, каждый из которых имел длину метров двадцать. Учитывая работу генераторов эффекта массы, из такой пушки можно было эффективно расстреливать цели наподобие фрегатов даже в верхних слоях стратосферы.
     – В укрытие! – внезапно крикнул Шепард.
     Бойцы быстро разобрались по укрытиям – кто рухнул ничком у бортика пандуса, кто залёг за колонной. В ту же секунду застучали пули – несколько снайперов обстреливали приближающийся отряд. Рекс, не дожидаясь приказа, создал биотический щит. Его примеру последовали Кайден и Лиара. Это позволило остальным бойцам добраться до двери. Затем, на последних секундах действия щитов, биотики подтянулись к остальным. Теперь снайперы были не страшны.
     По лестнице отряд поднялся на стену. Подавив сопротивление противника, бойцы добрались до зенитной турели и отключили её. Осталось подавить наземное сопротивление. Спустя двадцать минут и несколько жёстких стычек с кроганами и гетами «Тень» оказалась во внутреннем дворе крепости. Он и был превращён в центр клонирования. Повсюду стояли автоклавы, в которых создавались новые кроганы. Конечно, они не могли быть разумными существами – это были, фактически, биороботы, прямо из чана готовые идти в бой, следующие лишь заложенной в их головы программе. Вскоре площадка была зачищена.
     – Шепард, ты вчистую прав, – рыкнул Рекс, один за другим круша устройства. – Это не возрождение расы, это её позор. Я здесь всё с землёй сравняю.
     – Джокер, мы готовы, – радировал Джон.
     – Понял, вхожу в зону, – отрапортовал Джефф. – Постараюсь сесть как можно ближе.
     Не прошло и минуты, как раздался быстро приближающийся свист и грохот двигателей, и вскоре «Нормандия» стояла посреди крепости.
 * * *
     Группа матросов под руководством старшего бортинженера Адамса выгрузила бомбу, сооружённую из нуль‑ядра саларианского корабля.
     – Эшли, у нас всё готово, – вышел на связь с сержантом Уильямс капитан. – Можете выходить к точке встречи.
     – Отрицательно, – откликнулась Эшли. – Мы у зенитной башни, пробиться не можем, геты нас прижали. Простите, капитан. Рада была служить с вами.
     – Отставить прощание! Высылаю «Нормандию».
     – Гетам удалось снова подключить турель. «Нормандия» не сядет.
     – Держитесь, мы идём на выручку.
     Шепард обернулся к Аленко:
     – Кайден, бомба готова?
     – Мне нужно до получаса на её снаряжение, потом активирую таймер.
     – Занимайтесь. Мы идём к зенитной башне, далее по обстоятельствам.
 * * *
     С боями добравшись до консоли управления зенитной турелью, отряд вновь её отключил, Джон отдал команду лейтенанту Моро, и вскоре над головами просвистела «Нормандия». Через пару минут заговорили малокалиберные пушки фрегата – орудие главного калибра в ход пускать было нельзя, один выстрел мог бы уничтожить всех саларианцев и Эшли заодно с силами противника.
     – Геты высадили десант, – эту страшную новость Кайден сообщил своим обычным спокойным тоном. – Не думаю, что долго продержусь. Активирую бомбу с задержкой десять минут, для Эшли и вас должно хватить, а дольше я не обеспечу сохранность таймера.
     – Что ты делаешь? – выкрикнула в эфир Уильямс.
     – Обеспечиваю выполнение боевой задачи, – тем же голосом ответил Кайден. Сделав несколько выстрелов, он добавил: 
     – Любой ценой. Капитан, соединяйтесь с ГОР и дуйте отсюда.
     – «Нормандия» нам уже хорошо помогла, – тут же среагировала Эшли. – Капитан, прикажите Джокеру подобрать Аленко!
     – Отставить, – принял решение Шепард. – Джокер! Как только можно будет сесть, принимайте на борт сержанта Уильямс и саларианцев.
     – Капитан, нет! – крикнула сержант.
     – Выбор верный, Эш, – ответил Кайден. – Ты это знаешь.
     – Кайден, тоже держись, мы идём к тебе.
     – Не успеете, капитан.
     – Постараемся.
 * * *
     В небе раздался свист, и на стену вдалеке опустилось несколько гетов.
     – А это что такое? – выпучил глаза Рекс.
     Таких гетов видеть ещё не приходилось. Прямоходящий, на двух шарнирных лапах, как большинство других платформ, этот гет был заметно больше, с широким и хорошо укреплённым корпусом, а из корпуса торчали выступы антенн.
     – Похоже, концентратор, – выдохнула Тали. – Мобильный центр связи между гетами. Плохо, если так – даже такая маленькая группа в его присутствии будет действовать разумно.
     Не менее трёх минут ушло на борьбу с вновь прибывшими гетами. Но и после этого бойцы не смогли продвинуться дальше. Из‑за ближайшей башни вынырнула одноместная парящая платформа, на которой стояла фигура, окутанная голубым свечением защитных полей. Платформа плевалась во все стороны энергетическими сгустками. Бойцы вынуждены были попрятаться.
     Летательный аппарат снизился, и фигура спрыгнула. Это был немолодой турианец без какой‑либо эмблемы на лице. Бывший агент Спецкорпуса Тактической Разведки Совета Цитадели. Сарен Артериус.
     Быстрыми шагами Сарен пошёл к Шепарду. Тот вскинул винтовку и выпустил предателю в грудь длинную очередь. Кинетические барьеры лишь засияли чуть ярче, полностью погасив энергию пуль. Подойдя к Джону на расстояние метров десяти, Сарен громко и отчётливо произнёс:
     – Снимаю шляпу, Шепард. Мои геты были полностью уверены, что настоящая опасность – это саларианцы. Масштабная диверсия. Разумеется, всё это было бесполезно, – Сарен пожал плечами. – Я не позволю вам разрушить то, чего я добился. Ты не понимаешь, какова ставка.
     – Ты работаешь на жнецов. На тех, кто в своё время уничтожил протеан. Что тут ещё понимать? – ответил Джон.
     Гаррус попытался высунуть голову из‑за укрытия и прицелиться, но аппарат Сарена тут же послал в его сторону несколько энергетических зарядов.
     – Ты же не такой, как твои помощники, Шепард, – урезонивающим тоном прогудел Артериус. – В твой мозг проникло послание маяка. В отличие от твоих дружков, ты должен понимать, на что способны жнецы. Их нельзя остановить. Не дай втянуть себя в бессмысленную борьбу. Не жертвуй собой ради каких‑то жалких мнимых свобод. Вспомни протеан. Они пытались сражаться – и где они теперь? Погибли все до единого. Триллионы погибших.
     Сарен, разглагольствуя, спокойно ходил перед бойцами то в одну, то в другую сторону. Он жестикулировал. Он упивался своим красноречием.
     – Но что, если бы они склонились перед жнецами? – спросил он будто бы сам себя. – Существовали ли бы протеане до сих пор? Разве подчиниться не лучше, чем погибнуть всей расой?
     – Ты действительно думаешь, что жнецы позволят нам жить? – с сарказмом произнёс Джон. Его пальцы сомкнулись на рукояти крупнокалиберного пистолета. – Сохранят нам разум, не превратят в хасков?
     Сарен ответил тоном учителя, которому удалось подвести ученика к правильному ответу:
     – Теперь‑то ты видишь, почему я не стал обращаться в Совет. Чистая холодная логика – удел синтетиков. Всеми нами, органиками, правят эмоции. Мы будем драться даже тогда, когда шансов на победу нет. Но если сотрудничать со жнецами, если быть полезными для них – подумай, Шепард, сколько жизней можно будет сберечь! Как только я это понял, я присоединился к Властелину, хотя и знал об… опасности, которую он представляет для разума своих помощников. Я надеялся, что эта база защитит меня.
     – То есть, ты всё же опасался, что Властелин влияет на тебя, – утвердительно произнёс Джон. – Контролирует твои мысли, выжигает твою волю, превращает тебя в послушную марионетку.
     – Я… – Сарен на миг запнулся. – изучил, как действует индоктринация. Чем сильнее Властелин контролирует объект, тем ниже падают его способности. Властелин знает об этом. И в этом моё спасение. Я нужен Властелину, чтобы найти Канал, и пока это так, мой разум будет принадлежать мне. Превращение из союзника в слугу происходит постепенно. Я не допущу, чтобы это случилось со мной.
     – А геты? Почему они пошли за Властелином? – время безжалостно уходило, но Шепард отвлекал своими вопросами внимание Сарена, надеясь, что он совершит критическую ошибку, которая позволит спутникам Джона перехватить инициативу.
     – Разве непонятно? Жнецы, с точки зрения гетов – идеал, вершина эволюции синтетической жизни. Они считают Властелина своим божеством. Даже воздвигают ему алтари. Но реакция их кумира достаточно выразительна – он оскорблён. Властелину не нужно поклонение жалких существ, будь то геты или органики. Геты – лишь инструменты, во что бы они сами ни верили. Но как инструменты, они полезны. Геты в любом случае переживут грядущее вторжение. А вот чтобы сохранилась органическая жизнь, мы должны доказать, что тоже можем быть полезны. Мы должны работать на жнецов.
     – Может быть, раз Властелину так нужен этот Канал, без него вторжение и не произойдёт? Что это такое? Зачем он нужен?
     – Ты хочешь знать, что такое Канал? – предатель усмехнулся. – Это просто ключ. Ключ к вашей гибели и к моему спасению. Чтобы найти его, Властелину нужен я. Это единственная причина, по которой он сохраняет мне разум. И ты хочешь, чтобы я поделился своими знаниями с тобой? Когда я потеряю свою уникальность для Властелина, что остановит его от того, чтобы меня индоктринировать?
     – Да ты уже индоктринирован! Властелин манипулирует тобой, а ты этого даже не замечаешь! Ты уже в его власти.
     – Нет! – Сарен решительно мотнул шипастой головой. – Я нужен Властелину. Он обещал, если я найду Канал, избавить меня от неизбежного. Только в этом моя надежда.
     – Подумай, Сарен. Если мы объединимся, вместе мы остановим Властелина. Нам не обязательно подчиняться жнецам. Мы можем их победить.
     – Я давно не верю в это, Шепард, – тоном ниже проговорил бывший спектр. – Ты же сам видел послание в маяке. С ним не поспоришь. Жнецы слишком сильны. Единственная надежда выжить – присоединиться к ним. При всём своём разуме, Властелин – машина. И мыслит он тоже как машина. Если я полезен, я – ценный ресурс. Если нет – расходный материал. Это логично.
     – Ты же был спектром. Ты клялся защищать Галактику. И вся цена твоей клятве – спасение своей твёрдой шкуры?
     – Ты до сих пор не понял? Я не для себя стараюсь! Победа жнецов неизбежна. Мой способ – единственный шанс позволить хоть кому‑то выжить. Я обеспечиваю союз между нами и жнецами, между органиками и синтетиками. Это то, что не удалось кварианцам. И этим союзом я спасу больше жизней, чем кто‑либо в истории. А ты хочешь сломать то, что я строю. Этим ты можешь уничтожить единственный шанс спасти нашу цивилизацию от полного уничтожения. И поэтому ты должен умереть.
     Сарен вскинул пистолет, но долей секунды раньше Джон выстрелил. Предателя защитили кинетические барьеры, но Рекс уже успел выйти из укрытия, чтобы поставить биотический щит. Под его защитой Гаррус развернул снайперскую винтовку и открыл прицельный огонь, надеясь исчерпать энергию кинетических барьеров Сарена. Тали и Лиара тем временем пытались обезвредить аппарат, на котором прилетел бывший спектр. Выжечь его схемы пока не удалось, но энергетические сгустки перестали достигать цели.
     Внезапно раздался взрыв, и бойцов ударной волной разметало по сторонам. Властелин ударил с орбиты.
     Шепард ещё лежал на каменных плитах, когда Сарен быстрым шагом подошёл к нему и схватил одной рукой за горло. Резким движением Артериус поднял руку так, что ноги Джона едва касались камней.
     – Умри, – прошипел турианец.
     Резкий прерывистый звук пронизал всё вокруг – таймер снаряженной Кайденом бомбы сигнализировал минутную готовность. Сарен коротко ругнулся по‑туриански и разжал пальцы. Шепард тяжело рухнул на спину. Артериус вскочил на подлетевшую к нему платформу и взмыл в небо. Бойцы открыли огонь, но кинетические барьеры всё ещё надёжно ограждали Сарена и его аппарат.
     – Вот и всё, – всхлипнула Лиара, опуская руки. – О, Богиня…
     – Не сейчас! – прострекотал капитан Киррахе, подлетая на челноке. – Быстро на борт!
     Едва бойцы погрузились, челнок свечой взмыл в небо, уходя как можно дальше от базы. Через двадцать секунд строения внизу превратились в огромный огненный шар.



Взаперти

     Высшая срочность. Совершенно секретно.
     Выяснить текущее местоположение Джека Харпера, бывшего наёмника Альянса Систем, код ДНК (удалено цензурой). Особое внимание уделить проработке его связей с группой «Цербер».
Штаб Альянса Систем, директива отделу секретных расследований
     – Не могу… не могу поверить, что Кайден погиб, – всхлипывала Эшли. – Как мы могли его оставить?
     – Мы сделали всё, что могли, – тихо произнёс Шепард. – Кайден знал, на что идёт. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти остальных.
     – На его месте должна была быть я, – сержант качала головой, спрятав лицо в ладони. – Ну почему, почему я вызвалась сопровождать саларианцев? Ведь если бы с ними был он… то… то…
     Девушка разрыдалась.
     – Не вини себя, – ответил Джон. – Решение принимала не ты. Это был мой приказ.
     – Да… Я благодарна, что вы спасли мне жизнь… Но Аленко старше меня по званию, целесообразнее было бы оставить на Вермайре меня.
     – Эш, Эш… Зачем ты хочешь стать мученицей? Чтобы искупить мнимую вину своего деда?
     – С ним обошлись несправедливо.
     – Я согласен. Но я не хочу терять из‑за этого хорошего солдата. Эшли, ты хороший солдат. Лучший из тех, с кем мне доводилось сражаться. Так что отставить. Жду тебя в рубке связи.
     Сержант выпрямилась:
     – Слушаюсь, капитан.
 * * *
     Традиционное место для совещаний не изменилось. Всё так же бойцы сидели полукругом вокруг стола, так, чтобы каждому был виден голографический экран. Джон, Эшли, Гаррус, Тали, Рекс, Лиара. Кресло, облюбованное Кайденом, пустовало.
     – Подведём итоги, – ударил ладонями по коленям Шепард. – Мы ликвидировали базу Сарена, на которой создавалась его армия. Это хорошо. С другой стороны, мы потеряли бойца и упустили Сарена. Это плохо. Теперь его поиски нужно начинать заново.
     – Капитан, – смущённо подняла руку Лиара. – Простите, что прерываю… У нас ведь есть ещё информация с маяка, который был на базе. Возможно, сложив её с тем, что у нас уже есть, мы сможем составить цельную картину?
     – Снова слить наши разумы? В прошлый раз это потребовало больших усилий. Справишься?
     Джон встал. Лиара подошла к нему вплотную и положила руки ему на плечи:
     – Расслабься, – снова, как когда‑то, произнесла она. – Дыши глубоко и медленно. Обними вечность!
     Глаза девушки почернели, и Шепард утонул в них.
 * * *
     – Минутку… – прошептала азари, ладошкой потирая лоб. – Мне нужно собраться с мыслями. Всё‑таки это удивительно яркие образы…
     – Удалось понять что‑то новое?
     – Да, – Лиара кивнула. – Теперь у нас есть вся картина. То, что записано в маяках – это предупреждение о вторжении жнецов и просьба о помощи. Через сеть маяков сообщение было распространено по всей империи протеан. Но предупреждение опоздало.
     – А что Канал?
     – Я не очень поняла, что представляет собой Канал… Что‑то, что протеане создали в ответ на угрозу. Но я узнала место, где находится Канал. Это… На ваших картах он называется Илос.
     – Илос? Астероид вблизи Юпитера? Солнечная система?
     – Нет, другой… Ошиблась. Сейчас… Вспомнила! Илион. Или кратко – Ил. Там и расположен Канал. Вот почему Сарен искал ретранслятор Мю! Это единственный способ попасть к звезде Убежище, вокруг которой обращается Ил. И почему я сразу не догадалась? Конечно, ретранслятор Мю ведёт к сотням звёзд, но ведь Ил – это такая значимая для культуры протеан планета! Теперь, когда у нас есть всё сообщение целиком, я узнала эти места.
     – Тогда летим туда.
     – Забудьте, – подала голос Тали. – Согласно информации, которую мы добыли на Новерии, ретранслятор Мю находится глубоко в секторе Терминуса. Нам просто не дадут до него добраться. Возможностей даже вашего ядра не хватит ни на поддержание режима невидимости на всём пути, ни на то, чтобы уйти от истребителей с Омеги.
     – Канал на Иле. Сарен идёт к Каналу. Там мы его и встретим, – не согласился Рекс.
     – У Сарена целый флот гетов, – возразила кварианка. – Они оцепят всю планету. Мы не сможем опуститься на поверхность без подкреплений. Нам нужно обратиться в Совет.
     – Да, Джон, – кивнула Лиара. – Нам нужны корабли Совета, чтобы… ох…
     Девушка пошатнулась, Шепард подхватил её за локоть.
     – Всё же слияние слишком тяжело, Лиара, – с сочувствием сказал он.
     – Но это стоило того, – прошептала азари.
     – Совещание окончено, все свободны, – распустил бойцов капитан.
     Проводив Лиару к доктору Чаквас, Джон вернулся в рубку связи.
     – Джокер, Совет получил отчёт?
     – Сэр, так точно, сэр, – тут же ответил Джефф. – Они готовы к сеансу.
     – Соединяйте.
     В воздухе перед голографическом экране повисли объёмные изображения членов Совета Цитадели.
     – Капитан, – торжественно произнесла Тевос. – Поздравляю с успехами на Вермайре и выражаю соболезнование в связи с гибелью бойца.
     – Однако, расслабляться нельзя, – пророкотал Спаратус. – Сарен представляет угрозу и без армии кроганов. Есть ещё геты.
     – И кроганы, и геты, да и сам Сарен служат Властелину – первому из прибывших в Галактику жнецов, – ответил Шепард.
     Советник Валерн, против обыкновенного, не стрекотал со страшной скоростью, а цедил слова довольно медленно:
     – Да, Вы упоминали об этом в своём докладе. Разумная машина «Властелин». Настоящий искусственный интеллект. Это довольно тревожная новость… конечно, если окажется, что она верна.
     – «Если» окажется? Властелин – настоящий, реальный жнец. Сарен сам признался в этом.
     – Он играет, Шепард, – пренебрежительно махнул рукой Спаратус. – У Сарена остались контакты на Цитадели. Он наверняка видел Ваши отчёты. Те, в которых речь шла о жнецах, о Ваших видениях и так далее.
     – Весьма вероятно, что Сарен намеренно дезинформировал Вас, – оживился Валерн. – Он пытается заставить Вас волноваться, делать ошибки. Наша разведка не подтверждает ничего подобного.
     – Рано или поздно вам придётся в это поверить, – Шепарда начало раздражать, что даже такие явные свидетельства существования жнецов Совет игнорирует.
     – Постарайтесь взглянуть на это дело с нашей стороны, – мягко проговорила Тевос. – Мы признаём, что Сарен – это угроза. Мы ошибались, мы признали ошибку. Однако о жнецах мы до сих пор знаем исключительно из Ваших видений.
     – От наших решений зависят триллионы жизней, – поддакнул советник от Саларианского Союза. – Мы не можем руководствоваться обвинениями от одного лица, даже если это лицо – спектр. Нужны неоспоримые доказательства.
     – Совет не может принять однозначное решение по вопросу жнецов, – подвела итог азари. – Но на такой случай мы и создавали Спецкорпус. Вы уполномочены поступать так, как считаете нужным. Если Вы считаете Властелина реальной угрозой, Вы можете предпринять любые шаги, чтобы его остановить. Равно как и Сарена. Удачи, спектр! От имени всех нас.
     Совет отключился.
     – Ну, тупые… – протянул Джокер.
     Джон хотел возразить, но промолчал.
     – Капитан… – вновь начал Джефф. – Я знаю, что там, на Вермайре, пришлось нелегко. Делать выбор между Аленко и Уильямс… Чёрт… Не знаю, смог ли бы я сам это сделать.
     – Будем надеяться, что и не придётся. Но другого варианта не было. Иногда так происходит.
     – Да я не виню…
     – Я знаю. Надо идти дальше. Сарен всё ещё на свободе. Властелин всё ещё опасен. А сколько ещё этих жнецов на подходе – кто знает? Так что нужно собраться и делать своё дело.
     – Я не подведу, – где‑то там, в кресле пилота, усмехнулся в бородку Джокер. – Я буду за штурвалом, когда мы прижмём этого сукина сына. Что делать‑то будем?
     – Если Совет не хочет верить мне, он должен поверить послу. Идём на Цитадель. Удина, Андерсон – вместе мы заставим Совет штурмовать Илион. Не знаю, как, пусть этим занимаются дипломаты. Договориться с системами Терминуса о коридоре к ретранслятору Мю, например. Но одни мы ничего не можем. Так что, – Джон переключил интерком. – Штурман Пресли, курс на Цитадель.
 * * *
     – Как ты себя чувствуешь?
     Джон зашёл в лазарет проведать Лиару.
     – Спасибо, всё в порядке. Будь это обычное слияние разумов, я бы справилась. Просто протеанское сообщение… ничего подобного я раньше не испытывала. Вот и… голова закружилась. Знаешь, я на досуге думала о Сарене. Это звучит странно, но мне его жаль.
     – Думаю, я тебя понимаю. Он стал рабом жнеца, и сам того не понимает.
     – Точно. Он оказался в плену своего собственного разума. Самое страшное, что он, наверняка, чувствует, как Властелин пожирает его личность, но уже не в силах это остановить. Как же он попал в эту ловушку? Думал, что удастся использовать возможности Властелина, но не дать жнецам вернуться? Или просто его ослепила жажда власти?
     – Мы этого никогда не узнаем, Лиара. Что бы ни двигало Сареном вначале, сейчас это уже не важно. Его нужно остановить, и это всё.
     – Увы. Хоть он и сам – жертва Властелина, но сейчас он стал угрозой всей разумной жизни в Галактике. Послушай, Джон… А может быть, не будем тратить время на разговоры о Сарене? И так только и делаем, что гоняемся за ним по всему Млечному Пути. Я вот подумала… Да, мы не в лучших отношениях с Уильямс… к сожалению. Но я не могу не чувствовать, как ей сейчас тяжело. Может быть, зайдёшь к ней?
 * * *
     На пути в арсенал Шепард столкнулся с выходящим из гальюна кроганом.
     – А, командор, – прорычал тот, покосившись на Джона красным глазом. – Жарко было на Вермайре. Ты сделал то, что должен был сделать. Я уважаю твоё решение.
     – Я ценю то, что ты сделал, Урднот Рекс, – в тон ему ответил спектр. – Я этого не забуду.
     Кроган повёл шеей в сторону и хмыкнул:
     – Теперь надо постараться, чтобы оно того стоило. Сарен должен заплатить за свои дела.
     – Скоро мы его догоним, и он ответит за свои преступления.
     – Забодается отвечать, если это от меня будет зависеть.
     Рекс почесал старый шрам на щеке и пошёл в свою каюту.
     Эшли стояла у оружейного столика и чистила оружие. Она работала споро, но в её движениях сквозило ожесточённое напряжение.
     – Как ты, Эш? – спросил её Джон.
     Девушка повернулась к командиру.
     – Как видишь, – сквозь зубы сказала она, сдув со лба вечную непокорную прядку чёрных волос. – Привожу оружие в порядок. Винтовки сами собой не займутся.
     – Послушай…
     – Да всё нормально. Я девочка сильная, справлюсь. Думаешь, я не понимаю? Нужно поддерживать психологический климат в команде, всё такое, да? Переживём, и не такое переживали. Жаль, не все.
     Некоторое время они молчали. Потом Эшли сказала немного тише:
     – Нас ждёт тяжёлая битва. Дредноуты, управляемые искусственным интеллектом. Целые флоты дредноутов. Которые уже не раз… если верить голубой… извини, если верить доктору Т’Сони, то и не один десяток раз уничтожали всю разумную жизнь в Галактике… Так‑то шансы не в нашу пользу. Никто ещё их не побеждал. Но кому‑то ведь нужно быть первым, так ведь?
     – У нас есть преимущество, которого не было у протеан, – ответил Шепард. – Мы знаем об их приближении, знаем об их намерениях и знаем об их способности к внушению.
     – Кто сказал, что протеане этого не знали? Хотя не волнуйся, уж чего‑чего, а складывать лапки и ждать смерти я уж точно не буду. Они мне за всё заплатят. Просто… Я пеший боец, не адмирал флота. Против жнецов моя винтовка – как рогатка против мамонта. Мне в этой войне места нет. И меня бесит, что, если такая бандура будет пикировать на меня сверху, я не смогу отстреливаться.
     – Ты не одна, Эш. Вместе мы их одолеем.
     – Спасибо, капитан. Да, кстати… Насчёт Кайдена. Не то, чтобы мне стало лучше… Я просто хочу извиниться за всё, что наговорила. Я просто… не хочу, чтобы на моих руках была кровь товарища.
     – Послушай. За эту миссию отвечаю я. Я отдал приказ. Хотела ты идти с саларианцами или не хотела, в конечном счёте это неважно. За всё, что произошло, ответственность лежит только на мне.
     – Да, ты уже говорил… Просто… Одно дело, умирать за Альянс. Я не боюсь отдать жизнь за наших. А вот того, что кто‑то умрёт за меня… Я знаю, что это некорректный вопрос, но… как ты справился с собой после Акузы?
     – Как справился? Как справился… Я работал. Много работал. Это не даёт за скорбью потерять себя. Есть ещё живые, и они в опасности. Есть время поминать погибших, а есть время сражаться за живых.
     – Так точно. Такой хороший парень – он наверняка теперь с Богом. Так что нечего грустить. Ему теперь лучше. Спасибо за совет, командор.
 * * *
     В углу грузового отсека сидели на чём придётся шесть‑семь саларианцев – всё, что осталось от трёх отрядов. Завидев Джона, пожилой капитан вскочил с ящика и вытянулся в струнку:
     – Было честью работать с Вами, спектр Шепард! – прострекотал Киррахе. – Несмотря на потери, миссия увенчалась успехом. Действия капитан‑лейтенанта Аленко глубоко впечатлили нас. Его жертва принесла человечеству уважение нашего народа.
     – Кайден был хорошим офицером, – кивнул Джон. – Он знал, на что идёт, и сделал то, что должен был сделать.
     – Конечно, – кивнул саларианец. – Такова мрачная реальность каждого солдата. Будьте уверены, командор, я и мои люди не забудем того, что вы здесь совершили.
     – Куда вы теперь? Присоединитесь к нам?
     – Мы же часть Группы Особого Реагирования. Как решит верховное командование. До Цитадели мы с вами, а там нас ждём аудиенция с советником Валерном. Возможно, у нас ещё будет шанс поработать вместе.
     Подошёл более молодой саларианский офицер – капитан Рентола.
     – Я благодарен Вам, капитан, – сказал он. – Большинство командиров просто бросило бы наш отряд.
     – Вы нам щедро отплатили со своим челноком.
     – Мы сделали то, что должны были.
     – Так же и мы.
     Оба солдата улыбнулись.
 * * *
     «Нормандия» прошла очередной радиобуй. Шепард поднялся в рубку пилота.
     – Джокер, есть новости?
     – Ага, шеф, – Джефф Моро, как всегда, не утруждал себя формальностями. – Инфопакет Совета Цитадели. Подтверждают отправку подкреплений. Не сообщили только, каких и куда. И сообщение от посла Удины. Приказ о возвращении на Цитадель. Как удачно, что мы как раз сами туда собрались. Передаёт, что Совет формирует объединённый флот против Сарена и его гетов.
     – Долго же они думали, – хмыкнул Джон. – Думаю, потому мы и возвращаемся. Этот флот должна возглавлять «Нормандия».
     Джокер усмехнулся, почесал бородку одной рукой и ничего не ответил.
 * * *
     Шепард с Лиарой потягивали тессианский отвар. До Цитадели оставался один прыжок.
     – Итак, – произнёс Джон, отставив чашку. – ты собиралась рассказать о вашей религии.
     – Да. Кажется, это было так давно… столько всего с тех пор случилось. Тебе действительно интересно?
     – Мне интересно всё, что связано с тобой.
     – Хорошо, я расскажу. Сейчас большинство из нас – в смысле, азари – пантеистки. Ты знаешь, что это такое?
     – Что‑то вроде того, что Бог – это природа?
     – Примерно. Что божественность, святость распределены по всей Вселенной. В нашем языке есть слово «сиари». Это означает: «Всё – часть всего». Нам, азари, эта концепция очень близка, потому что… ну, ты знаешь… слияние… – девушка смутилась, пригубила напиток и продолжила. – В принципе, само по себе убеждение, что у Вселенной есть душа, и душа каждого из нас – её часть, которая от общей души взята и в неё возвратится, не отрицает веры в высшее существо, единолично обладающее божественными свойствами и сотворившее Вселенную. Тем не менее, с развитием сиаризма большинство отказалось от монотеистической религии. Поэтому нас, сохранивших верность Богине, осталось мало. Нас никто не унижает, как это было у вас во времена научно‑технической революции, мы спокойно ходим в храмы – я смутно помню, как первый раз с семьёй была в храме Богини на нашей родной Тессии… теперь мамы нет, а как звали мою папу, я даже не знаю…
     Девушка загрустила. Джон приобнял её за плечи. Немного помолчав, Лиара стала рассказывать дальше:
     – У нас нет священной книги, как во многих ваших, и не только ваших, религиях. Но есть много книг, в которых рассказывается разными словами священная история. Богиня посетила азари, ещё когда мы были дикарями и у нас не было письменности. Но память нашего народа хранит века, когда Богиня была с нами. Она ограждала нас от иных существ, которые могли уничтожить нас, пока мы были ещё беззащитны, дала нам знания. Атаме, так мы запомнили имя Богини, учила нас письму, математике и медицине, а две её помощницы, вы бы назвали их ангелами, ей помогали – Янири показывала, как ухаживать за животными и обрабатывать землю, а Люсен учила наблюдать звёзды и определять по ним времена и места. И сейчас, мы верим, Атаме не забыла нас. Будучи Богиней, она бессмертна, а потому пребывает во всех трёх фазах одновременно – она и дева, и матрона, и матриарх, – Лиара замялась. – Ты знаешь наши фазы развития?
     – В общих чертах. Девы – это как наши девушки, матроны – как матери, а матриархи – как мудрые старейшины, что‑то вроде этого?
     – Да, только у нас это не просто статус. Наша нервная система отличается от вашей, как и от большинства других рас. Ты уже знаешь на опыте – из‑за того, что наш аналог центральной нервной системы оплетает своей сетью всё тело, мы можем сливаться разумами. Но это не всё. По этой же причине у нас социальный статус и мироощущение тесно связаны с физиологией. Матрону от девы и матриарха от матроны можно отличить по облику. Конечно, другим видам это может быть не так заметно, но одна азари про другую всегда скажет, в какой фазе она находится. Когда дева решает остепениться и завести детей, ещё до наступления беременности её тело начнёт неуловимо меняться. Людям это, может быть, незаметно… я сама не смогла бы точно описать разницу… но она есть. Так вот, поскольку Атаме – Богиня, то она, конечно, бессмертна. Это логично. А раз она бессмертна, то, тоже логично, она пребывает во всех фазах единовременно и вечно. Поэтому мы иногда молимся отдельно Деве, Матроне или Матриарху – это не значит, что у нас три богини, это означает, что Богина едина в трёх фазах. Деве мы обычно молимся в делах любви или удачи. Ведь девы тянутся к приключениям и заводят романы. Матрона для нас олицетворяет материнство и справедливость, то, что некоторые из вас называют кармой. Её мы, как дети, молим о милосердии и о справедливости, а как родители, мы её просим дать здоровье и благополучие нашим детям. Матриарх олицетворяет волю, настойчивость и терпение. К ней мы обращаемся за помощью в осуществлении задуманного. Конечно, понимая, что мы в первую очередь и сами должны всё для этого сделать. Вот, в общих чертах, то, во что мы верим.
     – Довольно сложная система для дикарей.
     – Тем больше у нас оснований считать, что это не выдумки. Хотя в древности существовал и языческий атамизм, его черты как раз характерны для верований любой расы, находящейся на первобытной стадии развития цивилизации. О единстве в трёх фазах там речи нет, Янири и Люсен почитаются не как помощницы Атаме, а как равные богини, и про защиту от иных существ говорят: «От иных богов». Даже сейчас, когда у большинства даже отцы сами по себе иные существа… Трудно представить себе, чтобы в наше время кто‑то серьёзно относился к язычеству. Нет, конечно, некоторые девы утверждают, что они «древневеры», но это просто желание выделиться. Потом взрослеют, и это проходит.
 * * *
     За беседой время до Цитадели пролетело незаметно. Ещё на подходе диспетчер передал срочный шифропакет «для спектра на борту». В сообщении оказалось требование посла Удины по прибытии незамедлительно явиться в Башню Совета. Попрощавшись с Лиарой, Джон нырнул в капсулу «Рапид Транзит», и вскоре быстрым шагом уже поднимался по лестнице к площадке для посетителей бок о бок с послом землян.
     – Хорошая работа, Шепард, – похвалил спектра Доннел Удина. – Благодаря Вам дело сдвинулось с мёртвой точки. Совет наконец‑то начал предпринимать хоть какие‑то реальные действия против Сарена.
     Они стояли перед Советом Цитадели.
     – Благодарю Вас за проделанную работу, спектр, – от лица всего Совета сообщила Тевос, представляющая в Совете интересы азари. – Если Сарен настолько глуп, что всё же решится атаковать Цитадель, мы его встретим во всеоружии.
     Генерал Спаратус, советник от Турианской Иерархии, согласно кивнул:
     – Наши патрули поставлены у всех ретрансляторов, ведущих в Пространство Цитадели из систем Терминуса.
     Джон не поверил своим ушам. Он же ясно сообщил в отчёте, что цель Сарена – Канал, почему советники это игнорируют?
     – Сарена не остановит блокада ретрансляторов! – в волнении он сделал шаг вперёд. – Он уже на Илионе и ищет канал! Наша задача в том, чтобы перехватить его там, а не у ретрансляторов.
     – Капитан, – с оттенком сожаления выступил саларианец Валерн. – Мы не можем попасть на Илион иначе, как через ретранслятор Мю, а он находится в системах Терминуса. Если мы пошлём туда флот, начнётся война.
     Доннел Удина повернулся к Шепарду:
     – Главное оружие Сарена – это его скрытность. Теперь он не сможет напасть на нас незамеченным, а значит, он уже не представляет угрозы.
     – Я уже понял, что поддержки флота не будет, – махнул рукой Джон. – Пошлите хотя бы «Нормандию», но с полной десантной загрузкой. Один корабль не будет поводом для войны. Тем более, мы на стелс режиме пройдём незаметно.
     – Я бы не назвал ядерный взрыв, какой Вы устроили на Вермайре, чем‑то незаметным! – немедленно возразил Спаратус.
     – Вы хорошо поработали в Аттическом Траверсе, спектр, – мягко произнесла Тевос. – Мы это признали, объявили Вашу задачу выполненной и оплату, вместе с компенсацией издержек, перевели на Ваш счёт. Однако, работа в системах Терминуса – дело другое. Тут требуется более деликатный подход и непрерывный контроль ситуации со стороны Совета. Как на то уже любезно указал ваш посол, благодаря Вашей работе Сарен лишился возможности действовать скрыто, а это его главное оружие…
     – Его главное оружие – не скрытность, а Канал! – почти выкрикнул Шепард.
     – Сарен – мастер дезинформации, – прострекотал Валерн. – Так называемый «Канал» – это просто ложная цель, маскировка. Настоящий его план – без сомнения, нападение на Цитадель.
     – Сарен – просто слуга жнецов. Они, с Властелином во главе – вот настоящий враг, – в очередной раз повторил Джон.
     – Никто не видел жнецов, кроме Вас, – Тевос тоже начинала терять терпение. – И даже Вы видели их только в видениях. Совет не станет развязывать войну с Терминусом из‑за парочки снов.
     – Но нам нужно добраться до Канала раньше Сарена!
     – Посол Удина! – повысив голос, произнёс советник Спаратус. – У меня такое чувство, что капитан Шепард выражает намерение оказать неподчинение решению Совета Цитадели. Сделайте то, что должны сделать.
     Доннел Удина немедленно нажал пару кнопок на своём инструментроне, после чего обратился к Джону:
     – Шепард, поймите меня правильно. Всё то, что мы сейчас здесь говорим и делаем, имеет важные политические последствия. Благодаря Вам человечество сделало определённые дипломатические успехи. Однако, сейчас Вы доставляете больше хлопот, чем следует. Ничего личного, просто политика. Вы сделали свою работу, теперь моя очередь. С этого момента система управления «Нормандией» заблокирована, чтобы Вы не наделали глупостей. До получения соответствующих распоряжений Вы должны оставаться на Цитадели.
     – Вы предали нас, – стиснул зубы капитан. – Что ж, тогда запомните – никто не смеет втыкать мне нож в спину. Никто.
     – Как Вам будет угодно, – отвернулся от него Удина. – Вы можете идти. Дальнейшее обсуждение уже не требует Вашего присутствия. Совет поступит так, как сочтёт нужным. С моей помощью, разумеется.
     На последних словах Удина честолюбиво улыбнулся.
 * * *
     – Вот предатель, – прошипела Эшли.
     Шепард с товарищами возвращался на «Нормандию». Было невыносимо думать, что придётся сидеть взаперти на станции, когда где‑то на Иле, может быть, Сарен уже нашёл Канал, чем бы он ни был, и жнецы во главе с Властелином уже готовятся уничтожить цивилизации Галактики.
     Внимание Джона привлёк шум. Группа людей – представителей неземных рас среди них не было – устроила митинг. Слышались выкрики: «Не забудем!», «Неземной крови на Земле не место», и другие. Оратор, что‑то вещавший в мегафон, завидев Шепарда, опустил аппарат, что‑то сказал своим помощникам и бодрым шагом направился наперерез бойцам.
     Подойдя к Джону, оратор, подтянутый черноволосый человек средних лет с аккуратными усиками и эспаньолкой, протянул ему руку:
     – Простите, Вы ведь тот самый спектр, первый из людей, верно? Командор Шепард? Беседовать с Вами – честь для меня.
     – Да, а Вы – …
     – О, простите. Я думал, Вы меня узнали – но я понимаю, спектру некогда следить за политикой, верно? Чарльз Сарацино, к Вашим услугам, я возглавляю партию «Терра Фирма». Сегодня, в День Перемирия по календарю Земли, мы хотим, чтобы нас хорошо услышали все те защитники инопланетян, которые сейчас командуют парадом.
     – Вы отмечаете окончание Войны Первого Контакта акцией протеста?
     – Каждый год вот уже двадцать шесть лет. Эта война преподнесла человечеству урок, который некоторые хотели бы забыть – если мы сами за себя не постоим, никто этого не сделает.
     – Вы извлекли не тот урок, который нужно. Эта война научила прежде всего тому, что в Галактике обитает много разных рас, и у каждой могут быть свои мнения на некоторые вещи.
     – Может быть, может быть, командор, – с сомнением покачал головой Сарацино. – Но тогда задумайтесь вот над чем. Если эти самые «разные расы» не стесняются поддерживать свою точку зрения стволами, почему бы так не поступать и нам?
     – Может, потому, пупсик, – шагнул вперёд Рекс. – что у нас стволы длинней и толще, а?
     Лидер «Терра Фирмы» намеренно проигнорировал крогана.
     – У человечества уже накопился длинный список претензий к инопланетянам, – продолжил он. – Начиная с Шаньси.
     – Ты сам‑то на Шаньси был, воин диванный? – взвилась Эшли. – Если нет, почему бы тебе варежку не захлопнуть?!
     – Эшли, спокойнее, – обернувшись, осадил её Джон. Затем он спросил Сарацино: – Чего вы хотите добиться?
     – Прежде всего, конечно, нам нужно одно из пяти мест в парламенте, предназначенных для космонавтов, – сложил тот руки на груди. – У них совершенно дикие условия для кандидатов. Чтобы выдвигаться от космонавтов, нужно не менее шести месяцев за последний год провести в космосе, и при этом не жить ни в одной колонии дольше месяца. Вы, командор, – Сарацино опустил руки. – большую часть года провели в космосе.
     – Я не могу выдвигать свою кандидатуру от партии, с платформой которой не знаком, – ответил Шепард.
     – Основа нашей программы состоит в том, что Земля и человечество должны противостоять инопланетным влияниям. Политически, культурно, а в худшем случае – и при помощи силы.
     – Цель, конечно, достойная, – заметила Эшли. – Только уж больно расизмом отдаёт.
     – Не стану отрицать, – кивнул Сарацино, – что некоторые из наших соратников по партии, скажем так, стоят на крайних позициях. Тем не менее, нашу платформу поддерживают многие экономисты, социологи и медицинские работники.
     – И тем не менее, Вы не делаете ничего для того, чтобы очистить ряды вашей партии от экстремистов, не так ли? – возразил Гаррус.
     – Чистота рядов человеческой партии – не Ваше дело, – впервые удостоил Сарацино своим вниманием кого‑либо из нечеловеческих спутников Шепарда.
     – Знаете, – заключил Джон. – в моём отряде служат не только люди. Каждому из них я обязан жизнью. Не думаю, что я согласен с платформой «Терра Фирмы» настолько, чтобы быть кандидатом от этой партии. Конечно, каждый гражданин волен иметь своё мнение, но я Ваше мнение не разделяю.
      – Что ж… Спасибо, что уделили мне время, спектр. По крайней мере, вспомните о нашей партии, когда пойдёте на выборы. Потому что наша партия о Вас не забудет.
     Пожав на прощание руку Шепарда, Чарльз Сарацино вернулся к митингующим.
 * * *
     Делать на фрегате было абсолютно нечего. «Нормандия» была полностью готова к взлёту, но на пульте пилота вместо зелёного сигнала «Готов» горел красный транспарант «Управление заблокировано». Даже Джокер перестал отпускать свои шуточки и, мрачно глядя на ненавистный красный огонёк, пил вот уже третью чашку кофе подряд. Осмотрев все отсеки и убедившись, что везде царит полный порядок, Шепард, чувствуя себя полностью опустошённым, сел на пол, прислонившись спиной к оружейным шкафчикам. Так он сидел минут десять. Ни о чём, кроме того, что время уходит, а посол Земли нанёс команде удар в спину, думать Джон не мог, а об этом уже не было сил вспоминать.
     Послышались чьи‑то лёгкие шаги. Шепард поднял глаза. Перед ним стояла Лиара.
     – Неужели они сделали это с нами… Поверить не могу, – тихо сказала она. – Мне так жаль!
     – Я рассказал им всё, что знал сам. Они упорно не хотят верить, – кивнул Джон.
     – Это несправедливо, – округлила глаза девушка. – Ты сделал всё, что от тебя требовали, и даже больше. Никто бы не смог столько сделать. Совет обязан тебе всем. Всем! А они отстранили тебя от командования и поставили «Нормандию» на прикол. Это настоящее предательство.
     – Если бы самым страшным в этой истории было то, что меня отстранили – не о чем было бы и беспокоиться. Но из‑за этого решения мы можем упустить Сарена! Если они позволят ему найти Канал, всё погибло.
     – Может быть, как‑то подать на апелляцию?
     – Кому? Совет – высший орган власти в Пространстве Цитадели. Да если бы и не так, на это нужно время. А времени у нас как раз и нет.
     – И что же нам делать? Мы не можем сидеть, сложа руки, и ждать, когда нас постигнет судьба протеан.
     – Нет, конечно, – кивнул Джон. – Пусть они и вывели меня из игры, я найду способ вернуться.
     – Я верю в тебя, – просто сказала Лиара. – И буду с тобой, куда бы ты ни пошёл.
     Она протянула ему руку. Шепард встал. Теперь они стояли «на расстоянии общего дыхания», как говорят азари. Джон обнял девушку за плечи. Их губы почти соприкасались.
     – Простите, что прерываю, капитан, – внезапно раздался над их головами голос Джокера. – Срочное сообщение от штабс‑капитана Андерсона.
     – Вы подглядывали за нами? – спросил Шепард, подняв глаза к динамику интеркома.
     – Никак нет, сэр, – ответил Джефф. – Я знал, что Вы в оружейной, только и всего, и заключил, что должен передать Вам это сообщение. Штабс‑капитан сказал, что ждёт Вас в «Сверхновой», клубе на Цитадели. Советует собрать всю команду на фрегате и пойти на встречу без сопровождения.
     – Думаю, он нашёл способ нам помочь, – взбодрился Джон. – Выхожу немедленно.
 * * *
     Клуб процветал. На танцполе веселилась молодёжь со всех уголков Пространства Цитадели, зал игровых автоматов трещал от посетителей, две рыжие официантки разносили напитки и лёгкие закуски. Одна из них подошла к Шепарду:
     – Могу я предложить… о, спектр, давно у нас не были!
     Джон узнал Риту.
     – Смотрю, Дженна вернулась в «Сверхновую»?
     – Да, спасибо, что вытащили её из «Логова Коры» и… сами понимаете.
     – Как‑то Вы не особенно весело это говорите. Что‑то опять случилось?
     – Да нет… просто… Понимаете, я, конечно, рада, что сестрёнка вне опасности, но с другой стороны, я уже успела забыть, что ей достаются все лучшие чаевые. Когда она появляется, про меня все забывают.
     Подошёл Доран, волус, владеющий заведением.
     – А, наш герой! – пропыхтел он. – А где же Ваш друг, который сэкономил мне уйму денег?
     – Кайден погиб, – коротко ответил Шепард.
     – Ох… Простите.
     – Вы не могли знать.
     – Кстати, Вас дожидаются. Офицер Альянса, вон за тем столиком.
     Доран взмахнул своей короткой ручкой в сторону ресторанной зоны. В дальнем углу с рюмкой недорогого виски сидел штабс‑капитан Андерсон.
     Джон вежливо поблагодарил хозяина клуба и направился к бывшему командиру.
     – Хорошо, что Вы пришли, Шепард, – сказал Андерсон, когда мужчины поздоровались, и Джон сел за столик. – Я слышал, что случилось.
     – Посол Удина заблокировал «Нормандию».
     – Я знаю. Он это спланировал сразу, как только получил отчёт о произошедшем на Вермайре. К сожалению, у меня не было ни единой возможности вас предупредить. Сейчас они думают, что всё кончено, и предоставили меня самому себе. Я понимаю, как Вам сейчас трудно, но не сдавайтесь. Не всё потеряно, – штабс‑капитан наклонился к Шепарду. – Вам нужно лететь на Ил. Нельзя допустить, чтобы Сарен воспользовался Каналом.
     – Пролететь в системы Терминуса незамеченным можно только на одном корабле, – покачал головой Джон. – И этот корабль стоит на приколе.
     – Да, – кивнул Андерсон. – Управление «Нормандией» заблокировано Центром управления Цитадели. Но команду блокировки можно и отменить. Тогда вы окажетесь в системах Терминуса раньше, чем вас хватятся.
     – То есть, нам придётся угнать наш же корабль. Но ведь тогда отвечать за всё придётся Вам.
     – А если Сарен найдёт Канал, всей жизни, какой мы её знаем, придёт конец. Жнецы уничтожат всех – и людей, и азари, и все другие разумные расы. Остановить его можно только на Илионе, и сделать это можете только вы. Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы «Нормандия» улетела с этой станции.
     – Но это мятеж. Что если команда меня не поддержит?
     – Мы оба знаем, что команда последует за Вами хоть в пекло.
     – Я не забуду Вас, капитан, – сказал Шепард, помолчав. – Обещаю.
     – Теперь о плане, – продолжил Андерсон. – Отменить блокировку я могу с терминала в Центре управления. Прежде, чем её вернут, пройдёт несколько минут – времени в обрез, чтобы отшвартоваться и покинуть зону действия систем перехвата управления.
     – Это же закрытая зона, там тьма охранников. Как Вы туда пройдёте?
     – Неважно. Не забудьте, меня тоже прочили в спектры. Главное – вся команда должна быть на борту, чтобы не терять ни секунды с момента отмены блокировки.
     – А коды доступа?
     – Они есть у посла Удины. Если взломать его компьютер, я смогу их получить.
     – Он не допустит Вас к своему компьютеру.
     – Я не буду его спрашивать, – усмехнулся штабс‑капитан.
     – Вас же обвинят в измене. Это смертный приговор.
     – Если жнецы вернутся, вероятность выжить будет не больше. Я верю Вам, что эта угроза реальна, и готов поставить на эту карту свою жизнь. Ну так что, готовы рвать когти с этой станции?
     – Давайте сделаем это.
     – Тогда собирайте команду.
     – Все, кроме меня, на борту.
     – Тогда я позабочусь о блокировке, а Вы отправляйтесь на «Нормандию». Пусть Джокер будет наготове. И да поможет нам Бог!
 * * *
     В артиллерийском отсеке собрались представители трёх рас – Эшли Уильямс, Гаррус Вакариан и Урднот Рекс.
     – Что ж, если всё пройдёт гладко, скоро мы будем уже в системах Терминуса, – напряжённо проговорила Эшли.
     – Давно хотел посмотреть, что может сделать «Нормандия» в хорошем космическом бою, – кивнул Гаррус.
     – Никакого боя не будет, у нас же невидимка, – скривился Рекс.
     – Всё зависит от капитана, – не согласился турианец. – Тем более, невидимость даёт возможность попробовать совершенно новую тактику. Неожиданные атаки, скрытые обходные манёвры…
     – А если тактика не сработает, из нас сделают жаркое, – рыкнул кроган и отвернулся к приборной панели.
     В рубке пилота тем временем Джокер и Шепард в четыре глаза следили за транспарантом «Управление заблокировано». Указательный палец пилота лежал на кнопке старта. Полупрозрачная кнопка со светодиодом внутри должна была бы гореть зелёным, все системы были исправны – но пока блокировка действовала, пульт был мёртв. Весь, за исключением красного транспаранта в верхнем ряду.
 * * *
     Посол Удина работал в своём кабинете, когда дверь внезапно открылась. Без доклада быстрым шагом вошёл Дэвид Андерсон.
     – Андерсон? Что Вы здесь делаете? – привстал с кресла Удина. – Я не посы…
     Его фразу оборвал хорошо поставленный хук в челюсть. Посол рухнул обратно. Андерсон ногой отпихнул кресло с лежащим Удиной и склонился над монитором.
     Через четверть часа штабс‑капитан вошёл в Центр управления и стремительно направился к терминалам. На его пути встал дежурный, молодой турианец.
     – Сэр, проход запрещён! Вам нельзя здесь…
     Не снижая скорости, Андерсон ударил его в лицо лбом. Турианец вскинул руки, и Дэвид провёл быструю серию ударов в корпус. Охранник сложился пополам.
     Подойдя к терминалу, штабс‑капитан стал вводить требуемые коды.
     За его спиной раздался возглас:
     – Стоять! Руки вверх! Быстро!
     Саларианец в форме СБЦ направил крупнокалиберный пистолет Андерсону в затылок. Азари, стоя на колене чуть поодаль, направила на штабс‑капитана штурмовую винтовку. Андерсон, не реагируя на выкрики, продолжал нажимать клавиши.
     Турианец, переведя дух, поднял парализующий пистолет и нажал кнопку. Мышцы Андерсона одеревенели, и он, как бревно, рухнул на пол.
     Сотрудники службы безопасности Цитадели медленно приблизились. Штабс‑капитан улыбался.
     Саларианец, почувствовав неладное, подбежал к терминалу, взглянул на экран и только простонал:
     – О, нет!
     В этот миг ожил пульт управления «Нормандии». Кнопка старта засветилась, и Джокер тут же утопил её. Началась автоматическая последовательность действий – загерметизировались люки, отошли магнитные захваты, удерживавшие корабль у пирса, заработал маневровый двигатель.
     – Давай, Джокер! – чуть не крикнул Шепард. – Вытаскивай нас отсюда. Быстро!
     Джефф Моро только ухмыльнулся. Он снова чувствовал себя в своей стихии.
     Задним ходом фрегат отошёл от пирса, вышел за экран эффекта массы, удерживающий у станции слой атмосферы, и в секунду развернулся на сто восемьдесят градусов. Заработал основной двигатель, и «Нормандия» стрелой вылетела за створ Цитадели.



Канал

     Высшая срочность. Совершенно секретно.
     Установить вероятность того, что автором «Манифеста Призрака» является наёмник Альянса Систем некто Джек Харпер.
Штаб Альянса Систем, директива отделу секретных расследований
     Джон размышлял. Замысел удался, но какой ценой – неизвестно. Андерсона наверняка отдадут под трибунал, да и Шепарду, если удастся выжить на Илионе, больше в Пространстве Цитадели лучше не появляться. Совет не поверил ни одному из доказательств существования жнецов, и Илион ничего не изменит, зато угон космического корабля – факт неоспоримый. Но, с другой стороны, иначе поступить было нельзя – если Совет не хочет видеть угрозы, а силами одного фрегата с десантной командой из семи бойцов армию жнецов не победить, то единственный выход – не дать этой армии появиться вообще. А для этого нужно действовать без промедления и во что бы то ни стало перехватить Канал. Легко сказать… Сарен, вполне возможно, представляет, что он ищет, а Джон – увы. Придётся следовать за Сареном по пятам, надеясь, что в последний момент, когда цель будет очевидна, удастся вырваться вперёд.
     Затем мысли капитана ушли в сторону. С тех пор, как Джон стал солдатом, он не задумывался о любви. Конечно, он испытывал симпатию к некоторым девушкам, но не более того. Вот и Эшли, как оказалось, рассчитывала на большее, чем он мог ей дать. Всё изменилось, когда в жизнь бойца вошла доктор Т’Сони. Конечно, все азари обладают определённым обаянием по чисто физиологическим причинам, но в случае с Лиарой дело было определённо не только в этом. Джон впервые, быть может, почувствовал, что защищает не «всю Землю», не «правопорядок в Галактике», а вот эту конкретную девушку, вверившую ему свою судьбу, свои чувства и саму свою жизнь.
     Мелодичный сигнал известил о том, что кто‑то хочет войти в каюту. Шепард, не глядя, нажал кнопку, и дверь отъехала в сторону. Вошла Лиара.
     – Джон, можно поговорить? – спросила она.
     – Конечно, – ответил спектр. – Хорошо, что ты зашла. Я как раз думал о тебе.
     – Я тоже о тебе думала. И о том, что нас ждёт на Иле. Я не знаю, с чем мы столкнёмся. Конечно, я надеюсь, что у нас всё получится, но каким‑то уголком сознания боюсь, что уже слишком поздно. И если мы проиграем, я хочу, чтобы ты кое‑что знал.
     – Мы не проиграем, – качнул головой Шепард. – Я обещаю.
     – Пожалуйста, выслушай меня. Я не прошу утешения. Может быть, в эту самую минуту Сарен уже нашёл Канал. Я хочу… Сейчас мы должны быть предельно откровенны друг с другом. Ведь может быть, это наши последние минуты вместе. Последний шанс открыть друг другу свои чувства. Я хочу им воспользоваться.
     Девушка прижалась к Джону.
     – Мы не обязаны этого делать, если ты не готова, – мягко сказал он. – Если ты не уверена в своих…
     – Я никогда в жизни ни в чём не была так уверена, – оборвала его Лиара. – Ты соединишься со мной? Мы станем одной душой и одним телом?
     – Скажи мне, как это делается.
     – Обними Вечность, – прошептала девушка. Её глаза почернели. Азари обвила шею Шепарда руками и впилась ему в губы.
 * * *
     Лиара проснулась от запаха кофе. Джон, увидев, что девушка открыла глаза, поцеловал её в кончик носа.
     – О, Богиня, – прошептала она, садясь в кровати. – Это было невероятно.
     – Потому что ты была невероятна, – улыбнулся Шепард.
     По кораблю разнёсся голос Джеффа:
     – Расчётное время до ретранслятора Мю – пять минут.
     – Долг зовёт, – выпрямился капитан. – Джокера лучше не заставлять ждать.
     – Джон… – Лиара робко посмотрела на Шепарда. – Что бы ни случилось на Иле, я хочу сказать – спасибо тебе. За всё.
 * * *
     На орбите Илиона висела целая эскадрилья кораблей гетов. Внезапно пространство пронизал пучок черенковского излучения. В голубом сиянии появился фрегат необычной конструкции, объединяющий лучшие черты кораблей людей и турианцев. Прежде, чем геты успели хоть как‑то среагировать, включился стелс‑режим, и «Нормандия» пропала с радаров.
     В рубке было необычно много народа. Джокер, как всегда, вёл корабль. Штурман Пресли внимательно изучал поверхность планеты. Шепард стоял за креслом пилота, наблюдая за ситуацией. Но кроме них, в рубку набилась вся десантная группа, в возбуждении, вызванном близкой развязкой.
     – Э… Капитан, тут целый комитет по встрече, – пробормотал Джокер, не отрывая взгляда от экранов.
     – Нас засекли? – встревожилась Лиара.
     – Стелс‑система отлично работает, – не оборачиваясь, ответил пилот. – Если мы не начнём плясать у них перед носом, они даже и не поймут, куда смотреть.
     – Есть сигнал с поверхности, – отрапортовал Чарльз Пресли.
     – Фиксируйте, – отдал приказ Джон.
     – Есть фиксация, – ответил штурман.
     – Получил, – подтвердил Джокер.
     – Садимся, – приказал капитан.
     – Никак нет, – тут же ответил Пресли. – Здесь фрегату не сесть, ближайшая зона высадки в двух километрах.
     – С двумя километрами форы мы их не догоним, капитан! – подала голос Эшли.
     – Ищите место поближе! – среагировал Шепард.
     – Ближе ничего нет! – раздражённо ответил Пресли. – Я уже смотрел!
     – Значит, десантируемся в «Мако». Продолжайте снижение.
     – Для сброса «Мако» нужно хотя бы метров сто ровной поверхности, – возразил штурман. – Тут самое большее метров двадцать.
     – Двадцать метров? Да никакой точности не хватит на площадку в двадцать метров, нас по камням размажет! – округлила глаза Уильямс.
     – Другого пути нет! – обернулась к ней Лиара.
     – Должен быть! – ощерилась сержант. – Ищите площадку побольше!
     – Нет других площадок! – крикнул Пресли.
     – Мы слишком круто снижаемся! – заметила Тали.
     – Нормально! – пробормотал Джокер.
     – Это единственный путь, – ещё раз сказала Лиара.
     – Это не путь! – крикнула Эшли. – Это самоубийство! Мы не спра…
     – Я справлюсь, – уверенно сказал Джокер.
     – Джокер, точно? – спросил капитан.
     – Я справлюсь! – чуть громче повторил Джокер.
     – Группа высадки, приготовиться к десантированию в «Мако»! – отдал приказ Шепард. – Джокер, скинь нас прямо на голову этому ублюдку!
 * * *
     Шагающие танки, ракетные платформы, стрелки… Целая армия гетов колонной втягивалась в ворота массивного каменного строения, больше всего напоминающего вырубленный в скале храм. Последним шёл Сарен Артериус.
     Откуда‑то сверху и сзади раздался свист и гул двигателей. Источник звука быстро приближался. Сарен обернулся. Из‑под облаков в крутом пике к поверхности неслась «Нормандия». Десантная аппарель уже открывалась.
     – Шевелитесь, быстро! – прикрикнул Сарен. – Закрыть ворота!
     Он вошёл в здание последним, и тяжёлые, в добрые десять метров камня толщиной ворота закрылись за ним.
     Сбросив транспортёр, фрегат круто взмыл вверх и исчез за облаками. «Мако» свалился в точности на то место, где только что шли войска гетов, в последний миг погасив скорость падения реактивными двигателями. По инерции он прокатился метров десять, прежде чем Гаррусу удалось затормозить машину. Транспортёр едва не упёрся передней частью в каменные ворота. Расправившись несколькими выстрелами с оставленным арьергардом, бойцы высыпали наружу.
     – Нам нужно попасть внутрь прежде, чем Сарен найдёт Канал, – подытожил Гаррус. – Но грубой силой такую дверь не откроешь.
     Рекс переступил пару раз с ноги на ногу и сплюнул на землю.
     – Сарен‑то как‑то смог её открыть, – рыкнул он. – Где‑то должен быть выключатель.
     – Значит, надо её найти, – кивнул турианец.
     Отряд огляделся.
     Площадка, на которой стоял «Мако», когда‑то была заключительным отрезком ныне поросшей деревьями широкой дороги, прорубленной в скале и ведущей в здание. По сторонам от неё стояли сохранившиеся скульптуры – гуманоидные существа с тонкими длинными конечностями. У существ были небольшие круглые головы, на месте ртов у них свисало множество хоботков, доходивших существам до середины груди.
     – Какая странная раса, – прожурчала Тали сквозь шлем.
     – Именно они были в видениях маяка, – узнал знакомые черты Шепард.
     – Так значит, такими были протеане? – задумчиво произнесла Лиара. – А ведь я, наверное, первый учёный‑протеанист, кто это видит.
     – Когда всё закончится, мы непременно рассмотрим всё подробно, – прервал её размышления Джон. – Пока мы должны найти, как открываются эти ворота.
      Отряд рассыпался по зарослям.
     – Смотрите‑ка! – вскоре подала голос Эшли.
     Ей удалось найти щель в скале, совершенно скрытую деревьями. Все стянулись к обнаруженному проходу.
     Узкая тропка плавно изгибалась, и бойцы в конце концов вышли к тому же зданию с другой стороны. Здесь тоже был оставлен арьергард – три пешие платформы и пара дронов. С ними разобрались быстро.
     Здесь рельеф был очень сложный, Пресли был совершенно прав, когда не стал рассматривать этот подход к зданию как вариант для сброса «Мако». Плоских участков практически не было. В одном месте овраг даже проходил сквозь здание – в этом месте неведомые архитекторы сделали подвесную галерею, позволяющую перейти из одной части строения в другую.
     В поисках выключателя отряд ещё раз попал под обстрел – на балконе здания засело несколько снайперов. К счастью, никто из бойцов Шепарда не пострадал. Наконец, в одной из стен обнаружилась небольшая дверца, оснащённая электроприводом. Привод работал – очевидно, Сарен нашёл и подключил какой‑то источник энергии, то ли оставшийся с протеанских времён, то ли снятый с гета. За дверцей была кабина лифта странного, непривычного дизайна.
     Бойцы зашли в лифт, и Джон нажал кнопку. Дверь закрылась, и кабина поехала – не вверх, как можно было ожидать, и не вниз, что тоже в какой‑то степени было бы прогнозируемо, а по диагонали вниз‑вбок.
     – Интересно, что тут до сих пор есть подача энергии, – задумчиво протянула Тали. – Видимо, собственный генератор. Термоядерный.
     – Похоже, здесь центр управления всем комплексом, – продолжил мысль Гаррус. – Наверняка отсюда и заблокировали дверь, когда Сарен вошёл внутрь.
     Кабина лифта остановилась, и дверь открылась. Бойцы оказались в длинном коридоре со сводчатым потолком. Пройдя по нему, отряд вышел в большой зал. В центре была расположена скульптура, такая же, как у главного входа. Рядом стояло устройство, до крайности напоминающее терминал гетов на Феросе.
     – Тали, что можно с этим сделать? – обернулся к кварианке Шепард.
     Девушка подошла к терминалу. Некоторое время она работала с устройством, затем доложила:
     – Здесь успели оборудовать ангар для шагающих танков. Я смогла перекрыть управление платформами. Если на нас нападут геты, танки будут сражаться на нашей стороне.
     – Отлично, – кивнул командир.
     Пройдя через зал, бойцы пересекли ангар, в котором, действительно, стояло на подзарядке шесть шагающих танков, поднялись по лестнице и оказались в небольшом помещении, в котором стояло несколько панелей управления неизвестной конструкции и предназначения. Ничего подобного никто из спутников Джона не видел.
     – Похоже, это протеанские, – с уважением произнесла Лиара.
     – Все, кто с ними работал, уже много тысяч лет мертвы, – глухо пробормотал Рекс.
     Шепард подошёл к одной из панелей и остановился, не зная, как начать работу.
     – Ну же! – подбодрил Гаррус. – У Сарена уже есть немалая фора. Надо остановить его, пока он не добрался до Канала.
     – А если уже добрался, то мы идём прямо к нему в лапы, – с сомнением покачал головой Рекс.
     – Подождите! – остановил диалог Джон. Он коснулся панели, и она ожила. Над пультом появилась голограмма. К сожалению, то ли запись была сильно повреждена, то ли устройство было неисправно, но разобрать изображение было совершенно невозможно. Раздался резкий звук, мешанина писков, скрежетов и тресков.
     – Слишком поздно… – сквозь статический шум разобрал Шепард резкий скрипучий голос. – Невозможно… флот… тысячи их… вторжение… не спастись… небезопасно… искать убеж…утри архивов…ются жнецы… Цитадель… сокруш… единственная надежда… акт отчаяния… Канал… всё потеряно… не остановить.
     Голограмма погасла.
     – Жаль, мы не знаем протеанский язык, – вздохнула Лиара.
     – Я знаю, – ответил Джон. – Видимо, это часть Шифра. Сообщение сильно повреждено, но можно разобрать, что это предупреждение о вторжении жнецов.
     – Невероятно, – в восхищении выдохнула Тали. – За такое короткое время из мозга в мозг можно передать знание целого языка!
     – Ещё там говорится что‑то про Канал, – добавил Шепард. – Что это «единственная надежда» и «акт отчаяния». И про некое убежище внутри архивов. Точно разобрать ничего нельзя. Ну‑ка, попробуем…
     Он прикоснулся к консоли ещё раз. В воздухе появились голограммы в виде различных значков.
     – Интересно… – пробормотал спектр. – Я даже понимаю, что они обозначают.
     Ткнув в несколько значков, Джон отошёл на шаг, и голограмма погасла.
     – Я открыл дверь центрального архива. Судя по всему, это и есть то место, куда ушёл Сарен. Пошли!
     Отряд вернулся к транспортёру. Действительно, толстенная каменная дверь отъехала, и передняя часть «Мако» смотрела вглубь строения, на плавно уходящий вниз пандус вырубленного в цельной скале коридора.
     – Кто за то, чтобы загнать транспортёр в этот жуткий подземный бункер? – задал риторический вопрос Гаррус, оказавшись в кресле водителя.
     – Хорошая идея, – кивнула Эшли. – Пушка лишней не будет.
     – Поехали, – приказал Шепард.
     «Мако» съехал вниз.
     – Ничего себе! – присвистнула Эшли.
     – Богиня…, – потрясённо выдохнула Лиара.
     Хорошо освещённый коридор десятиметровой ширины уходил вдаль, плавно изгибаясь. До потолка было не меньше ста метров, а скорее всего, даже больше. Из металлических стен то тут, то там выступали какие‑то конструкции непонятного назначения. Масштабы строения поражали воображение. Конечно, срок в пятьсот веков не мог не дать о себе знать – кое‑где между металлическими панелями победно протискивались толстые корни деревьев, на полу был слой воды сантиметров в десять. Тем не менее, удивляться было чему.
     – Странно, что Сарен не оставил арьергарда, – хмыкнул Рекс.
     – Похоже, он слишком спешил, чтобы устраивать нам ловушку – встревоженно произнёс Гаррус.
     – Или мы в неё ещё не попали, – буркнул кроган.
     Транспортёр поехал дальше.
     Примерно через полкилометра был устроен ещё один пандус, теперь коридор находился ещё глубже.
     – Что же это за контейнеры на стенах… – задумчиво пробормотала Лиара. – Ни о чём подобном нигде не упоминается.
     – Похоже на криогенные камеры, – ответила Тали. – Наверное, часть протеан заморозили до победы над жнецами.
     – Которая так и не наступила, – сквозь зубы процедила Эшли, не отрывая глаз от окуляров прицела пушки.
     Ещё через полкилометра в стене справа начался длинный проём. Через него можно было увидеть, что за стеной располагается гигантское помещение – быть может, оно тянулось на километры во все стороны. Помещение, будто зал библиотеки, было уставлено стеллажами чудовищных размеров. Только вместо книг в стеллажах были металлические контейнеры, такие же, как те, что выступали из стен коридора. Сотни контейнеров.
     За поворотом поджидала засада – три шагающих танка. Умело уворачиваясь от выстрелов, Гаррус сумел уберечь транспортёр от повреждений, пока Эшли расстреливала противника из пушки. Путь снова был свободен.
     Однако, не проехав и трёхсот метров, Гаррус резко затормозил машину. Эшли тихо выругалась.
     – Это ещё что? – удивлённо прогнусавил турианец.
     Коридор во всю ширину был перегорожен кинетическим экраном. Проехать сквозь него для «Мако» было бы нереально.
     – Сарен всё же нашёл способ нас остановить, – буркнул Рекс.
     – Не думаю, что это он, – покачал шипастой головой Гаррус.
     – Смотрите‑ка! – воскликнула Тали, отрываясь от окуляров по правому борту.
     В стене открылась дверца. За ней была кабина лифта, такого же, как тот, что вёл в центр управления комплексом.
     – Думаю, другого пути нет, – высказал мнение Шепард. – Кто со мной добровольцем?
     – Я! – немедленно высказалась Лиара. После паузы она извиняющимся тоном добавила: – Всё‑таки я специалист по культуре протеан.
     – На случай, если там геты, я тоже с вами, – вызвалась кварианка.
     – Хорошо, достаточно, – кивнул Джон. – Остальные понадобятся для охраны «Мако». Лиара, Тали, на выход!
     Вскоре две девушки и их командир уже стояли в кабине лифта, который быстро и плавно скользил по диагонали вниз.
     – Интересно, что мы там найдём, – себе под нос сказала азари.
     – Возможно, засаду, – повернулась к ней Тали.
     – А может быть, там есть что‑то, что ждёт нас, – не согласилась Лиара. – Что‑то полезное. Может быть, ещё один маяк. Или тот самый Канал.
     Некоторое время они ехали молча.
     – Богиня… – вновь пробормотала Лиара. – Всю жизнь я изучаю протеан, но даже не мечтала когда‑нибудь увидеть что‑то подобное. Может быть, это последнее убежище всей их цивилизации. Подумать только, сколько здесь скрыто знаний, какие секреты здесь можно обнаружить…
     – Эй… – тихонько, но с заметным раздражением в голосе позвала её Тали. – Может быть, вспомним, зачем мы здесь? Сарен, Канал, судьба всей, бош’тет, Галактики?
     – Да… Простите, я… увлеклась, – потёрла лоб азари. – Надеюсь, когда всё будет кончено, у нас останется шанс изучить всё это подробнее.
     Кабина остановилась, и дверца ускользнула в пол. Глазам бойцов открылся огромный зал, простиравшийся вверх на сотни метров, а по горизонтали – вероятно, на километры. Часть этого зала они уже видели через проём в стене. Из стен‑стеллажей выступали цилиндрические контейнеры. За полтысячи веков зал, конечно, претерпел некоторые изменения – кое‑где проросли растения, корни и ветви переплетались в воздухе между стеллажами – но в целом сохранился на удивление хорошо для такой древности.
     В коридоре, идущем от лифта, на расстоянии нескольких десятков метров, одиноко стояло устройство, похожее на пульт управления. Отряд подошёл к нему.
     Когда Шепарда отделяло от устройства не больше пяти метров, перед ним внезапно возникло голографическое изображение. Скорее всего, это была какая‑то гуманоидная фигура, но голограмма была настолько сильно повреждена, что даже контуры толком различить было невозможно.
     – Вы не протеане, – прозвучал голос, гулко отразившийся от окружающих стеллажей с контейнерами. – Но и не машины. Вероятность этого тоже была учтена. Именно на этот случай мы и оставили предупреждение на маяках.
     – Похоже, виртуальный интеллект, – прошептала кварианка. – Жаль, изображение так повреждено.
     – Следов внушения не обнаружено, – продолжал голос. – В отличие от тех, кто прошёл перед вами. Значит, надежда ещё есть.
     – Подождите… Как вышло, что мы понимаем Вас? – не удержалась от вопроса Лиара. – Откуда Вы знаете наш язык?
     – Я отслеживал все переговоры и радиотрансляции, которые мог уловить. Поэтому я перевожу свою речь в понятный вам формат. Но к делу. У нас мало времени. Я – Страж. Здесь вы в безопасности. Но скоро всё может измениться, и безопасности не будет нигде.
     – Всё же – виртуальный или искусственный? – пробормотала Тали.
     Страж её услышал:
     – Я – неорганическая аналитическая система, несущая слепок личности Кейсада Айшана, главного смотрителя исследовательского комплекса на этой планете, – отозвался он. – На вас ложится важная задача. Вы должны прервать цикл, продолжавшийся миллионы лет. Но для этого вы должны его понять, иначе вы совершите те же ошибки, что и мы. То, что вы называете Цитаделью – сердце вашей цивилизации, столица вашего правительства и центр сети ретрансляторов, благодаря которой вы путешествуете по всей обитаемой части Галактики. Тем же она была и для нас. И для всех тех, кто был до нас. Но на самом деле здесь кроется ловушка. Эта станция – огромный ретранслятор и истинный центр их сети. Этот ретранслятор ведёт в область тёмного космоса, пустой бездны за гранью Галактики. Когда ретранслятор активируется, через него в Галактику придут жнецы. Тогда будет слишком поздно. Всё, что вы знаете, будет уничтожено.
     – Постойте… – Джон поднял руку. – Но как так получается, что никто не замечает, что Цитадель – это спящий ретранслятор?
     – Жнецы позаботились о том, чтобы скрыть главный секрет Цитадели. Для этого они создали органическую расу рабов – вы их знаете под именем хранителей. Хранители поддерживают работоспособность станции. Благодаря их работе, все расы, которые, цикл за циклом, находят Цитадель, могут пользоваться ей без полного понимания её устройства и принципов её работы. Все расы полагаются на хранителей и не хотят, а благодаря хранителям – и не могут, если бы и захотели, раскрыть подлинную природу Цитадели. Пока не включается ретранслятор и не приходят жнецы.
     – А как жнецы выживают в тёмном космосе, вдали от всех источников энергии?
     – На этот счёт у нас есть только теории, – признал Страж. – Наши учёные пришли к выводу, что для сохранения запасов энергии жнецы впадают в длительную фазу бездействия. В этом состоянии они могут находиться тысячи лет, пока не восстановится органическая цивилизация. Но в этом состоянии они легко уязвимы. Потому они и уходят за пределы Галактики – чтобы никто на них случайно не наткнулся. Их существование остаётся тайной, пока не включается ретранслятор Цитадели.
     – Если ретранслятор включится, жнецы одним ударом уничтожат Совет и весь флот Цитадели! – взволнованно проговорила Лиара.
     – Такова была и наша судьба, – ответил Страж. – Наши предводители погибли раньше, чем кто‑либо смог понять, что вся наша цивилизация под угрозой. Жнецы захватили Цитадель и получили через неё контроль над всеми  ретрансляторами Галактики. Связь и транспорт по всей империи были нарушены. Каждый сектор оказался отрезан от остальных. В таком состоянии мы стали лёгкой добычей для флота жнецов. Они последовательно истребили весь наш народ – планету за планетой, систему за системой.
     Шепард вспомнил свой спор с Сареном.
     – Война была проиграна, – сказал он. – Если бы вы сдались, они бы, возможно, сохранили вам жизнь?
     – Никто не предлагал нам сдаться, – мягко произнёс Страж. – У нашего врага была только одна цель – уничтожение всей цивилизованной органической жизни в Галактике. Заняв Цитадель, жнецы получили все наши карты, данные переписей, транспортные маршруты. Информация – это сила. Они знали о нас всё, а мы о них – ничего. Их флот прошёлся по всем обитаемым секторам Галактики. Некоторые планеты они опустошили целиком, не оставив ни единой живой души, некоторые – покорили, обратив население в послушных безмозглых рабов. Эти рабы, находясь под внушением жнецов, стали их тайными агентами. Другие протеане принимали их как беженцев, а те предавали их машинам. За короткое время жнецы убили или поработили всех протеан, равно как и все остальные разумные расы Галактики. Они были жестоки, безжалостны и неумолимы.
     – Я не понимаю, – потряс головой Джон. – После того, как жнецы победили, зачем им было вновь уходить?
     – Наши планеты были опустошены. Жнецы и их индоктринированные рабы забрали всё – ресурсы, технологии. Делать на покорённых территориях было больше нечего. Убедившись, что цивилизованной органической жизни больше нет, жнецы собрались у Цитадели и вновь удалились через неё в тёмный космос. Перед этим они уничтожили за собой все свидетельства вторжения, чтобы в следующем цикле никто не подозревал о нависшей угрозе.
     – Их план сработал, – зло сказала Эшли. – Ни один гад в правительстве нам не поверил, должны были, говорят, следы остаться.
     – Остались только неразумные существа и брошенные на произвол судьбы рабы, – продолжил Страж. – Безмозглые пустые оболочки, неспособные к самостоятельному мышлению. Вы таких назвали хасками. Вскоре они, конечно, вымерли. Геноцид завершился.
     – Но зачем это жнецам? – спросил Шепард. – Почему они повторяют этот геноцид снова и снова?
     – Мы этого так и не поняли. Жнецы – это совершенно чуждая раса, непостижимая и не имеющая с нами ничего общего. Возможно, им время от времени нужны рабы. Возможно, ресурсы. Но скорее всего, их мотивы и их логику просто не способно понять ни одно органическое существо. В конце концов, важно ли это? Я объяснил вам то, что происходит. Ваша задача – остановить их, а не понять.
     – Что мы должны делать?
     – Вы должны задействовать Канал. Это ключ. К моменту нападения жнецов мы, протеане, стояли на пороге раскрытия тайны технологии ретрансляторов. Здесь была наша сверхсекретная лаборатория. Наши учёные пытались воссоздать ретранслятор в миниатюре. Он был напрямую связан с Цитаделью – центральным узлом всей сети ретрансляторов.
     – Канал – не оружие, – выдохнула Лиара. – Это потайной ход на Цитадель!
     – Подождите, – подала голос Тали. – Если жнецы получили всю информацию, как вам удалось уцелеть?
     – В самом начале нападения на Цитадель официальные сведения о нашем проекте были уничтожены. Поэтому, когда империя протеан рухнула, Илион уцелел. Мы прервали сообщение с внешним миром, чтобы нас не обнаружили случайно, и погрузились во мрак. Персонал ушёл под землю – в эти архивы. В целях экономии ресурсов все укрылись в капсулах анабиоза. Я был запрограммирован следить за происходящим и разбудить сотрудников, когда опасность минует. Но уничтожение всей цивилизации – процесс долгий. Шли годы. Жнецы не уходили. А энергии оставалось всё меньше.
     – Почему вы не стали сражаться?
     – Нас было несколько сотен. Это ничтожная горстка против целого галактического флота. Единственная надежда уцелеть была связана с тем, что нас не обнаружат. Но враг не уходил слишком долго. Я начал отключать жизнеобеспечение наименее важных сотрудников, которых при необходимости можно было заменить. Сначала обслуживающего персонала, потом охраны. Одного за другим. Это позволило немного растянуть запасы энергии. В конце концов остались лишь анабиозные камеры главных учёных. Даже им уже грозила опасность, когда жнецы, наконец, ушли через ретранслятор Цитадели.
     – Тут сотни анабиозных камер, – жалобно проговорила Лиара. – Вы просто их все отключили? Убили их всех?
     – Вы же были запрограммированы защищать их, а не убивать! – гневно воскликнула Тали.
     – Такой исход тоже был предусмотрен, – ответил Страж. – Мои действия – всего лишь результат условий, заложенных в программу при моём создании.
     – С кем побиться об заклад, что тем, «кого можно было заменить», об этих условиях не сообщили? – саркастически рыкнул Рекс.
     – Зато был спасён ключевой персонал, – бесстрастно произнёс Страж. – Только поэтому, когда жнецы, наконец, ушли, главные учёные ещё были живы. Только поэтому для вас теперь сохраняется хоть какая‑то надежда. Когда учёные проснулись, они поняли, что раса протеан обречена. Нас осталось слишком мало, чтобы поддержать жизнеспособную популяцию. Но учёные поклялись найти способ, как в следующий раз остановить жнецов. Как навсегда прервать цикл. Им было известно о роли хранителей.
     Шепарду так и остался пока неясным ключевой вопрос:
     – И каким образом Канал поможет остановить жнецов? И зачем он нужен Сарену?
     – Канал даст ему доступ к Цитадели и к хранителям. Хранителями управляет Цитадель. Каждый раз, когда настаёт время начать очередное вторжение жнецов, на станцию подаётся сигнал, который заставляет хранителей включить ретранслятор. После долгого изучения наши учёные нашли способ подменить сигнал. С помощью Канала они проникли на Цитадель и произвели некоторые изменения. На этот раз, когда Властелин послал свой сигнал на Цитадель, хранители проигнорировали его. Жнецы заперты в тёмном космосе.
     – И план Сарена заключается в том, чтобы поменять всё обратно?
     – Именно так. Тот, кого вы называете Сареном, с помощью Канала обойдёт систему защиты Цитадели и получит доступ к консоли управления. Тогда он передаст управление станцией Властелину. Властелин отключит системы Цитадели и включит ретранслятор. После этого ничего нельзя будет изменить. Цикл уничтожения начнётся вновь.
     – То есть, сигнал подаёт Властелин? Но если все жнецы находятся в тёмном космосе, как он оказался здесь?
     – Мы предполагаем, что после каждой жатвы жнецы оставляют одного из своих в качестве наблюдателя, чтобы он проследил момент, когда пора снимать урожай. Скорее всего, он также большую часть времени из этих пятидесяти тысяч лет провёл в спячке, время от времени просыпаясь, чтобы проанализировать ситуацию. Он оценивал уровень развития цивилизации, не попадаясь на глаза никому, кто мог бы понять его природу, а когда пришло время – подал сигнал на Цитадель. Но на этот раз сигнал не сработал. Хранители не отозвались на него. Жнецы остались заперты в тёмном космосе.  Властелин оказался в одиночестве и стал исследовать, что пошло не так.
     – Значит, – спросил Джон. – когда жнецы создавали Цитадель, они вместе с ней создали и хранителей?
     – Скорее всего, хранители – это хаски одной из более древних цивилизаций. Возможно даже – первой из них. Возможно, они просто хорошо поддались внушению. Могло быть и так, что жнецы просто вывели себе расу послушных слуг. Так или иначе, их оставили следить за Цитаделью. Но теперь хранители уже не находятся под прямым управлением Властелина. За прошедшие тысячелетия они мутировали и откликаются лишь на сигналы, пропущенные через Цитадель. Поэтому, когда мы изменили сигналы Цитадели, хранители освободились от власти жнецов, и теперь подчиняются только центру управления Цитадели.
     – Видимо, поэтому теперь Властелин привлёк себе в союзники гетов. Он понял, что органическими существами слишком сложно управлять.
     – Это весьма вероятно. Эволюция органических существ более непредсказуема.
     – Властелин – самый большой корабль в Галактике. Почему он просто не атаковал Цитадель?
     – Так он раскрыл бы свою природу. Перед лицом угрозы тотального уничтожения против него объединились бы все органические расы Галактики. Даже жнец не устоит при таком соотношении сил. Но жнецы терпеливы. У каждого из них в запасе вечность. Они не кидаются навстречу неизвестному. Властелин мог строить свои планы веками, осторожно собирая себе союзников. Действуя через индоктринированных агентов, оставаясь сам в тени, он постепенно собирал фрагменты мозаики и, в конце концов, понял, что делать. Сарен – самая очевидная его пешка, но наверняка не первая. Теперь Властелин, очевидно, собрал всю информацию и понял, как открыть путь своим союзникам.
     – А что насчёт маяков? На Иден Прайм, на Вермайре? Зачем они были нужны?
     – Во времена расцвета нашей империи маяки охватывали всю её территорию. Они составляли общегалактическую сеть для быстрой передачи данных с планеты на планету. Во время вторжения практически все маяки были уничтожены. Но как только жнецы ушли, те из нас, кто выжил, рискнули отправить сообщение. Мы знали, что, скорее всего, все погибли. Но если вдруг кто‑то, как мы, смог укрыться от жнецов, мы хотели сообщить им о себе. Дать надежду. Поэтому мы и отправили сообщение по сети маяков. Конечно, если мы ошиблись, и жнецы ещё оставались, они могли узнать о нас. Но рискнуть было необходимо. Если оставались выжившие, мы должны были с ними связаться. Сообщение предназначалось только для протеан, машины не могли его понять. Мы всё ещё не понимали силу внушения. Не догадывались, что сообщение может привести сюда индоктринированного агента жнецов. Сарена. Но с другой стороны, сообщение привело сюда и вас, так что, возможно, мы не так уж ошибались.
     – Что в конце концов стало с выжившими учёными?
     – Когда они построили Канал, они получили с его помощью доступ к Цитадели. Но Канал – это всего лишь прототип. Передача работает только в одном направлении, так что вернуться обратно учёные уже не смогли. На этом информация об их судьбе обрывается. Скорее всего, они умерли страшной и медленной смертью – вряд ли на станции оставалась вода или пища. Я знаю только, что им удалось заблокировать ретранслятор. Значит, их жертва не была напрасной.
     – Как остановить Сарена?
     – В моей памяти есть файл с данными. Пока мы беседовали, я скопировал его на Ваш инструментрон. Когда доберётесь до консоли управления Цитаделью, загрузите этот файл туда. Он нарушит протоколы безопасности Цитадели и временно даст Вам полный доступ к управлению станцией. Тогда у вас может появиться шанс.
     – Где находится консоль управления?
     – Воспользуйтесь Каналом. Следуйте за Сареном. Он приведёт вас, куда нужно.
     Голограмма погасла.
     Шепард поднёс руку с инструментроном к голове.
     – «Нормандия», вызывает Шепард, как слышно, приём.
     – Шепард, «Нормандия» на связи, слышу хорошо, – тут же откликнулся Джокер.
     – Следуйте к Цитадели, у ближайшего маяка передайте сообщение контр‑адмиралу Михайловичу, копия адмиралу Хакетту и Совету Цитадели – в ближайшее время произойдёт атака на Цитадель снаружи и изнутри.
     – Капитан, где вас подобрать?
     – Мы попадём на Цитадель другим путём. Конец связи.
 * * *
     Когда команда воссоединилась у транспортёра, кинетического барьера уже не было. Джон отдал приказ, и «Мако» на полной скорости понёсся по коридору.
     – Такая развитая культура, такая высокая технология, и ничто протеан всё равно не спасло. Они проиграли, – произнесла Лиара.
     Рекс тут же ответил:
     – Если мы будем сопли на руку мотать, кончим так же. А у меня другие намерения.
 * * *
     Коридор тем временем становился всё ниже и ниже. Внезапно за очередным поворотом он вышел из скалы. «Мако» пролетел метров десять вниз, погасил падение реактивными двигателями, и понёсся дальше – коридор превратился в реку, текущую по дну ущелья под открытым небом.
     За очередным поворотом стояло несколько танков гетов. Не снижая скорости, отряд расстрелял их из пушки. Русло реки постепенно расширялось.
     Геты стали попадаться всё чаще.
     – Не останавливаться! – подгонял Шепард. – Щиты на максимум!
     Река прошла ещё один поворот, и…
     – Канал! Невероятно! – воскликнула Лиара.
     Здесь река текла вниз по крутому склону, а ниже, на равнине, стоял такой же обелиск в форме ретранслятора, как на Цитадели, только он работал. Луч трансляции, ярчайший голубоватый световой пучок, бил прямо в небо. У подножия толпились геты и вывезенные с Вермайра сфабрикованные кроганы, сотнями уходящие в ретранслятор.
     – Полный вперёд! – скомандовал Джон, и «Мако» понёсся вниз.



Битва за Цитадель

     Всем агентам, работающим с Альянсом Систем. Предложить Альянсу информацию о местонахождении Джека Харпера (кодовое имя Призрак). Информация должна быть достоверной, но устаревшей не менее, чем на шесть недель.
Циркуляр Серого Посредника
     Ретранслятор в самом сердце Туманности Змея располагался по космическим меркам чуть ли не вплотную к Цитадели – выйдя из скачка, корабль только успевал погасить скорость, и уже оказывался в зоне контроля диспетчеров подхода. Сейчас диспетчерам делать было нечего – по всей сети буев было разослано широковещательное сообщение, что Цитадель временно закрыта для грузового и пассажирского транспортного потока. На выходе из ретранслятора барражировал патруль из нескольких турианских истребителей.
     – Как думаешь, земляне опять бриз за ураган выдают? – лениво спросил пилот Эктус своего напарника Ангиса.
     – Наверняка, – процедил тот.
     – Но Совет к ним прислушался.
     – Где согласие, там победа, – с достоинством ответил напарник.
     Продолжить дискуссию они не успели. Ретранслятор засветился и стал один за другим выплёвывать крейсера и десантные корабли гетов.
     Патруль был смят в мгновение ока. Корабли гетов рассредоточились, образовав гигантское кольцеобразное облако, и через секунду в его центре материализовался вышедший из скачка Властелин. Армада шла на Цитадель.
 * * *
     Через несколько минут на подходе к станции уже кипел бой. Истребители гетов целыми звеньями кидались на силы Совета Цитадели. Флагман турианской флотилии переломился пополам после выстрела главного калибра Властелина. Огромный дредноут азари «Путь Предназначения», возглавляющий оборону, пока держался.
     Матриарх Лиданья, капитан корабля, склонилась над пультом.
     – Активировать защиту Цитадели! – прокричала она, перекрывая мощным голосом грохот, сопровождающий каждое попадание орудий противника в дредноут. – Закрыть станцию! Немедленно!
     – Сектора не двигаются! – потрясённо ответила штурман. – Системы не реагируют на команды!
     – К Башне! – скомандовала матриарх. – Эвакуировать Совет!
     Штурман перебросила тангенту:
     – Цитадель подход, «Путь Предназначения»! Цитадель подход, «Путь Предзназначения», ответьте! Как слышите?
     Ответа не было. Когда Сарен Артериус вышел из диспетчерской, отвечать было уже некому.
 * * *
     – Внимание! Критический сбой всех систем! Соблюдайте спокойствие и следуйте к пункту эвакуации! Внимание! Критический сбой всех систем! Соблюдайте… – бесстрастно вещала Авина из всех терминалов. Одна из голограмм висела в воздухе между дверью лифта в Башню Совета и стоящим посреди Центральной Реки обелиском, изображающим ретранслятор. Слушать её было некому. Дверь в лифт охраняли несколько гетов да с десяток хасков.
     Обелиск внезапно засветился. Геты обернулись, и тут же на высоте метров десяти в воздухе материализовался транспортёр серии «Мако». Со страшной скоростью он вылетел из луча ретрансляции, врезался в гетов, несколько раз перевернулся и, наконец, остановился, лёжа на боку. Изнутри раздались удары. После четвёртого удара перекосившийся люк, наконец, распахнулся, и из транспортёра ногами вперёд выскочил огромный кроган.
     – Хорошо добрались, – ухмыльнулся Рекс и, подав руку, помог выбраться Тали.
     Следом «Мако» покинули остальные бойцы – Эшли, Гаррус, Лиара и, наконец, сам Джон. Гаррус и Тали тут же приступили к осмотру повреждений машины. Шепард тем временем подошёл к терминалу Авины.
     – Запрос спектра. Обзор ущерба, – не тратя лишних слов, скомандовал Джон.
     – Потеряны основные источники энергии. Нет связи с системой управления климатом. Возгорания третьей степени в жилых секторах. Большие потери среди гражданского населения. Многочисленные проникновения искусственных форм жизни по всей территории станции, предположительно враждебных. Просьба соблюдать осторожность.
     – Состояние Совета Цитадели?
     – В соответствии со стандартным протоколом на случай чрезвычайных ситуаций члены Совета эвакуированы на корабль «Путь Предназначения».
     – А представители людей, посол Удина и штабс‑капитан Андерсон?
     – Информация отсутствует. Сбор сведений о пострадавших и погибших начнётся по разрешении текущей чрезвычайной ситуации.
     – Сарен Артериус?
     – Бывший спектр Сарен Артериус приближается к Залу Совета. Внимание – зарегистрирован ордер на арест Сарена Артериуса. Однако, на данный момент служба безопасности Цитадели не может привести его в исполнение.
     – Сеанс закрыт.
     Джон повернулся к товарищам:
     – «Мако» займёмся потом. Все в лифт! Нужно остановить Сарена.
 * * *
     Матриарх Лиданья уводила корабль от Цитадели. Лепестки станции медленно закрывались. Теперь всё зависело от того, удастся ли эскадрилье турианского космофлота сдержать силы гетов до того момента, когда Цитадель превратится в сплошной непробиваемый цилиндр.
     Турианский дредноут висел перед самым створом, закрывая собой Башню. Главный калибр его орудия бил по неуклонно приближающемуся Властелину. С каждым попаданием кинетический барьер жнеца вспыхивал голубым светом, но скорость сближения не уменьшалась.
     – Он идёт на таран! – потрясённо воскликнул штурман.
     – Уклонение вправо! – немедленно скомандовал капитан.
     Но было поздно. Гигантский корпус жнеца врезался в дредноут, превратив его левую половину в груду обломков.
     Сектора Цитадели, наконец, сомкнулись. Но семью секундами раньше хвостовая часть Властелина покинула створ. Жнец оказался внутри станции. Величественно и грациозно, постепенно раскрывая свои щупальцеобразные отростки, гигантский разумный корабль подплыл к Башне. У самой вершины Властелин сбросил скорость до нуля. Его отростки плотно обхватили Башню. Теперь она составляла единое целое со жнецом.
     В этот самый момент лифт, в котором поднимался отряд Шепарда, резко затормозил и остановился.
     – Сарен заблокировал лифт, – крикнул Джон. – Всем надеть шлемы! Пойдём снаружи!
     Выстрелом из дробовика Рекс разнёс дверь, и вскоре отряд стоял на стене Башни. Скафандры бойцов при помощи эффекта массы создавали локальное гравитационное поле, позволяющее им удерживаться на поверхности. Где‑то вдали виднелись щупальца Властелина, которые уже установили связь с Цитаделью через скрытые контакты на вершине Башни.
     – Нам туда, – махнул в их сторону Шепард. – Под Залом Совета есть вход в технологический коридор, по нему мы попадём внутрь и перехватим Сарена.
     Каждый метр приходилось брать с боем. Из лифтовых шахт, технологических коридоров, да и просто при помощи индивидуальных двигателей постоянно прибывали новые геты. Тем не менее, отряд успешно преодолел несколько десятков метров. Дальше на Башне было утолщение – в нём располагалось множество агрегатов, таких, как реле систем связи, вспомогательные генераторы, локальные системы жизнеобеспечения и прочее. Найдя канал для хранителей, бойцы перешли на другую сторону, к следующему сегменту Башни.
     Джон высунулся наружу, и тут же поспешно убрал голову – мимо пролетел плазменный шар. Тали, не дожидаясь команды, начала углублённое сканирование.
     – Три стационарные турели, – вскоре доложила она. – За ними крупные силы пехоты синтетиков.
     – Получится перехватить управление?
     – Не всеми сразу.
     – Сначала ближайшую.
     Девушка минуты полторы в бешеном темпе стучала по кнопкам инструментрона, затем доложила:
     – Готово! Но дальше мне понадобится помощь. Я смогу удерживать управление двумя турелями, но на третью нужен артиллерист.
     – Готов, – тут же вызвался Гаррус, на долю секунды опередив Эшли Уильямс.
     – Выполняйте, – кивнул Шепард. – Тали, Гаррус – отряд Браво, остальные со мной, отряд Альфа.
     Вскоре стволы турелей развернулись и открыли огонь по силам гетов. Под их прикрытием оставшаяся часть отряда – Джон, Лиара, Эшли и Рекс – смогла продвинуться вплоть до следующего стыка сегментов.
     – Браво, как слышно? – вызвал арьергард Шепард.
     – Слышу хорошо, – ответил турианец.
     – Подтверждаю, – отозвалась Тали.
     – Оставайтесь у турелей, удерживайте сегмент, при необходимости прикроете наше возвращение.
     – Есть!
     – Есть!
     – Конец связи, – Джон убрал от уха инструментрон и скомандовал остальным: – За мной.
     Подлетел десантный корабль гетов. Тут же по нему ударили все три турели. Не успев высадить подкрепление, корабль был вынужден вернуться.
     – Отличная работа, Браво, – похвалил Шепард. – Альфа, вперёд.
     Следующий сегмент Башни находился уже под одним из щупалец Властелина. Исходящее от жнеца гудение проникало в мозг, парализовывало волю.
     – Не поддаваться! Вперёд! Вперёд! – крикнул Джон.
     Отряд Альфа двинулся дальше. Через десять минут ожесточённых стычек с силами гетов бойцы оказались возле квадратного люка в стене башни – сейчас стена временно получила звание пола, так что люк находился прямо под ногами Шепарда.
     – Чисто, – буркнул Рекс, взглянув на боевой сканер.
     Джон кивнул и скомандовал:
     – Открываю люк, входим, рассредотачиваемся. Если генераторы тяготения в Башне всё ещё работают – отключаем свои. Ищем Сарена. По последним данным, он должен быть в Зале Совета.
     Люк открылся в коридор, ведущий в атриум. Фонтан, как ни странно, продолжал бить. Осторожно, прикрывая друг друга, Шепард, Рекс и Уильямс стали продвигаться к парадной лестнице. Чуть поодаль за ними следовала Лиара, готовая, чуть что, набросить на товарищей защитный биотический купол.
     – Чёрт, опять помехи, – процедила Эшли. – Наверняка там геты, но сколько?
     – Рекс, щит пять метров, – коротко приказал Джон.
     Кроган кивнул и поставил биотический щит на расстоянии пяти метров впереди – сразу за последней ступенькой лестницы. Шепард и Уильямс осторожно поднялись.
     Щит тут же запылал синими всполохами – со всех сторон в бойцов полетели пули, выпущенные снайперами с балконов. Заработали пулемётные турели, установленные на террасе Зала Совета.
     – «К чему такие предосторожности в центре Цитадели», так, сэр? – ехидно поинтересовалась Эшли, прячась от пуль за ближайшим валуном сада камней.
     – Один-ноль, – кивнул Шепард. – Жаль, эти предосторожности работают против нас.
     Он под прикрытием щита Лиары высунул голову и дал длинную очередь. Одна из ракетных платформ заискрилась и упала.
     – Жаль, ни одного техника, – рыкнул Рекс. – Хотя так даже веселее.
     Кроган размахнулся и кинул горсть импульсных гранат. Схемы нескольких платформ вышли из строя.
     – У самой террасы мёртвая зона, – сказал Джон. – Там не достанут ни снайперы, ни пулемёты, зато можно перехватить управление турелями.
     – Туда не дойти, это самоубийство! – покачала головой Лиара.
     – Это шанс, – не согласился капитан. – Прикрой меня!
     Девушка хорошо знала разницу между обсуждением и приказом. Она прекратила спорить, прикрыла глаза, войдя в состояние боевой медитации биотика, затем резко выдохнула и развела руки в стороны через верх. К самой лестнице протянулся коридор из биотических щитов. Шепард, нажав кнопку на скафандре, впрыснул себе дозу стимулятора и с утроенной скоростью рванул по коридору вперёд. Оказавшись в мёртвой зоне под парапетом террасы, он запустил заранее полученную от Тали программу взлома самых типичных турелей гетов. Пулемёты смолкли. Джон дал команду на штурм.
 * * *
     Сарен Артериус, бывший спектр Совета Цитадели, а ныне агент жнецов стоял на мостике для посетителей. Перед ним в воздухе висел голографический терминал. Сарен вводил команду за командой. Оставалось немного, когда сзади послышался топот. Агент недовольно обернулся и тут же швырнул гранату. Осколки стеклянного перекрытия посыпались вниз, в оранжерею. Сарен достал пистолет.
     – Я уж начал думать, что ты не придёшь, Шепард, – усмехнулся он.
     – Прости, если заставил ждать, – в тон ему ответил Джон. – Пришлось по пути немного прибраться, ты оставил много железок там, где им не место.
     – Ты проиграл, – продолжил Сарен. – Ты это знаешь, не так ли? Через несколько минут Властелин получит полный доступ ко всем системам Цитадели, включит ретранслятор, и жнецы вернутся.
     – Не торопи события, – возразил Шепард. – У меня ещё есть пара тузов в рукаве.
     – Учти, что со времени нашей встречи на Вермайре кое‑что изменилось, – самодовольно произнёс турианец. – Я стал лучше. Сильнее. Быстрее. Властелин усовершенствовал меня.
     Где‑то за окном щупальце жнеца сменило положение. Косой луч упал на лицо Сарена, и стало видно, что глаза турианца заменены на камеры, подобные сенсорам гетов. Наверняка, это было не единственным «изменением в конструкции».
     – Ты дал куску железа насажать в тебя мешок имплантатов? – хмыкнул Джон. – Ты уверен, что находишься в здравом уме?
     – За это я должен благодарить именно тебя, Шепард, – ухмыльнулся Сарен. – Да‑да. После нашей встречи на Вермайре я много думал обо всём, что ты сказал. О внушении. О том, что Властелин управляет мной. Меня стали одолевать сомнения. Властелин почувствовал это и усовершенствовал меня. С его имплантатами моя воля стало крепче, а уверенность в его правоте стала несокрушимой. Все сомнения теперь позади. Я верю во Властелина всем сердцем. Я понимаю, что органические существа нужны жнецам. Присоединись к нам, и Властелин найдёт для тебя место. Кстати, к бойцам, которых ты притащил с собой, это тоже относится.
     – Найдёт для меня место? Среди своих рабов? Ты сам сказал, как твой рассудок изменился с имплантатами. Неужели ты не понимаешь? Через них Властелин управляет тобой!
     – Наш симбиоз взаимовыгоден! – повысил голос турианец. – Органика и техника сплетены воедино! Союз плоти и стали! Сильные стороны обеих, а слабые ни от одной, ни от другой. Я – образ будущего, Шепард! Вершина эволюции органической жизни! Вот в чём наша судьба. Присоединитесь к Властелину, и вы переродитесь!
     – Властелин ещё не победил! – настойчиво произнёс Джон. – Я не дам ему взять управление Станцией. От тебя требуется всего лишь одно – не мешать мне. Тогда никакого вторжения не состоится.
     – Мы не можем его остановить! – почти крикнул Сарен. Его кибернетические глаза загорелись электронным синим светом. – Всё, что органики могут сделать – лишь ненадолго отсрочить приход жнецов. Ты же видел сообщение с маяка, видел, что случилось с протеанами. Жнецы слишком сильны. Они брали всё лучшее от миллионов цивилизаций за всю историю Галактики.
     Плечом к плечу с Джоном встала Лиара. Её глаза почернели.
     – Послушай меня, Сарен, – мягко, но настойчиво сказала она. – В тебе ещё осталась частичка живого существа. Этой частичкой ты всё ещё осознаёшь, что так нельзя. Ты можешь бороться. Верни себе контроль над собой же.
     Сарен стоял, будто не в силах оторвать взгляда от распахнутых глаз азари, в которых, казалось, отражается вся Вселенная. Он поднял руку с пистолетом.
     – Возможно, – медленно, почти по слогам произнёс бывший спектр. – Возможно… Если есть ещё шанс… Аааа…
     Турианец внезапно издал громкий хриплый стон и рухнул на одно колено.
     – Имплантаты, – выдавил он. – Властелин слишком силён. Для меня уже слишком поздно.
     – Нет! – покачала головой девушка. – Борись. Борись!
     – Прощай, – прохрипел Сарен. – Спасибо.
     Быстрым движением он прижал ствол пистолета к своему подбородку и тут же выстрелил. Из затылка брызнула голубая кровь. Тело секунду стояло, затем через дыру в полу рухнуло вниз, в оранжерею.
 * * *
     Джон подошёл к терминалу. Благодаря Шифру протеан, он без труда понимал надписи на чужом языке. Нажав несколько кнопок на своём инструментроне и ткнув пальцем в пару значков голографического терминала, Шепард загрузил файл Стража.
     – Сработало, – сообщил он пару минут спустя. – Все системы Станции под контролем. Я раскрываю Цитадель, чтобы дать доступ флоту внутрь – если не сбить Властелина, он может в любой момент снова перехватить управление. Теперь подключим связь…
     Едва Джон нажал соответствующую кнопку, аудиосистема, которая во время аудиенций и слушаний транслировала голоса членов Совета, будто взорвалась криками:
     – …дназначения»! Маршевые двигатели вышли из строя! Щитов осталось не более трети! Нужна помощь! На борту члены Совета! Повторяю, на борту члены Совета!
     Тут же вклинился голос Джокера:
     – Цитадель, вызывает «Нормандия»! Цитадель, вызывает «Нормандия»! Нашли вашу несущую! Капитан Шепард?
     – «Нормандия», это Цитадель. Так точно, здесь Шепард. Я контролирую системы Станции.
     – Кэп, мы поймали сигнал о помощи. Со мной весь Пятый флот. Мы в секторе Андуры, пытались прийти на помощь азари, но Сарен заблокировал ретранслятор. Если его возможно разблокировать, мы готовы свалиться гетам на хвост хоть сейчас! Адмирал Хакетт дал нам карт‑бланш на любые действия!
     – Жертвовать людьми ради спасения Совета? – хмыкнул Рекс. – А что он сделал для вас хорошего?
     Эшли с удивлением посмотрела на крогана:
     – Думала, это я скажу.
     – Властелин – угроза всей органической жизни в Галактике, – поддержала Лиара. – Уничтожить его – задача высшего приоритета.
     Джон покачал головой:
     – Мы не оставим Совет в беде. Просто потому, – добавил он, когда Эшли открыла было рот, чтобы возразить. – что мы люди.
     – «Нормандия», говорит капитан корабля Джон Шепард, – сказал он уже в инструментрон. – Выручайте Совет. Потом дождитесь раскрытия Цитадели и всеми силами бейте по Властелину. На счёт «три» включаю ретранслятор. Один… два… три.
     С последним словом Шепард нажал нужную кнопку.
     – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – буркнул Рекс.
 * * *
     – Капитан, прибыло подкрепление! – радостно воскликнула второй пилот, обернувшись к матриарху.
     – Это Альянс Систем, – прошептала Лиданья, глядя на обзорный экран. – Слава Богине…
     Крейсеры «Джакарта», «Варшава» и «Мадрид», один за другим выскочив из ретранслятора, немедленно рассредоточились и стали прикрывать огнём подход остального флота.
     После целого облака фрегатов прибыл носитель «Бенджамин Дэвис», который немедленно выпустил истребители. Те тут же связали боем корабли гетов, отвлекая их от порядком потрёпанного «Пути Предназначения».
     Наконец, величаво и плавно материализовался дредноут «Орисаба». Его главный калибр выпускал не более, чем по три снаряда в минуту, но каждый выстрел приводил к тому, что очередной корабль гетов разносило в клочки.
     Вскоре подход к ретранслятору был свободен.
     – «Путь Предназначения», вызывает «Нормандия», – гордо произнёс Джокер. – Дорожку постелили, удачно добраться!
     Через несколько секунд раздался хриплый голос адмирала Хакетта:
     – Пятый флот, внимание! Створ Цитадели открыт. Всем кораблям – атаковать «Властелин»! Повторяю, атаковать «Властелин»!
 * * *
     Спустившись по лестнице, отряд вошёл в оранжерею. На земле лежало изломанное тело Сарена Артериуса.
     – Он точно мёртв? – риторически спросил Шепард.
     Рекс молча подошёл к телу и выстрелил в упор из своего огромного «Клеймора». Десятки картечин, выпущенных на таком расстоянии, ободрали плоть, обнажив скелет.
     – Думаю, да, – ухмыльнулся кроган.
      Внезапно яркая вспышка ослепила бойцов. Когда глаза привыкли, Джон увидел десятки электрических разрядов, пронизавших пространство между останками спектра‑предателя и щупальцами Властелина снаружи Башни, видимыми через окна.
     – Что это?! – вскрикнула Лиара.
     Скелет, покрытый множеством разнообразных приспособлений, медленно встал. На месте глаз вокруг миниатюрных камер зажглись светодиоды. Сервоприводы с жужжанием управляли суставами.
     – Я – Властелин! – пророкотал густой бас из динамика, размещённого где‑то в груди. – И эта станция – моя!
     Из того, что раньше было руками, полетели сгустки плазмы. Бойцы рассредоточились и открыли огонь.
 * * *
     Властелин, крепко сидя на Башне Совета, отражал атаку за атакой. Его щит был, казалось, непробиваем. Надежды на то, что он быстро иссякнет, тоже не было – похоже, что он включался ровно на тот момент и в том месте, когда и где был необходим. Обстрел одновременно со многих точек также ничего не давал – Властелин мгновенно рассчитывал необходимые параметры и включал щит в стольких местах, в скольких нужно. В свою очередь, мощнейший лазерный луч жнеца разрезал один корабль за другим, и если бы он работал непрерывно, вскоре от флота Альянса остались бы одни обломки. К счастью, настолько мощный лазер мог включаться только на несколько секунд, требуя затем едва ли не минуту на охлаждение.
     Тем не менее, Пятый флот нёс серьёзные потери, сражаясь всего с одним жнецом, и от этого факта было не уйти.
     – Властелин слишком силён! – крикнул капитан одного из кораблей. – Нужно отходить!
     – Отрицательно, – прозвучал ответ адмирала Хакетта. – Это наш единственный шанс. Чудовище нужно уничтожить любой ценой.
 * * *
     Киборг, созданный Властелином из Сарена, был сильнее любого гета. Он прыгал по стенам, проползал между кустов, за секунду преодолевал десятки метров. Тем не менее, отряд постепенно брал верх. Эшли с Джоном метали гранаты и били меткими очередями, Лиара прикрывала их биотическим щитом, а Рекс без труда справлялся и с тем, и с другим – разве что кроме гранат и штурмовой винтовки использовал свой любимый дробовик, отдача от которого могла бы оторвать руки любому, кроме крогана.
     – А ну‑ка! – крикнула Лиара, случайно оказавшись под прикрытием Рекса. Она сделала сложный жест руками, и в направлении киборга полетело сразу несколько артефактов, созданных биотическими способностями девушки – ударная волна сшибла киборга с ног, пущенная следом сингулярность притянула его к себе, не дав быстро подняться, а деформирующие вихри тёмной энергии, провзаимодействовав с сингулярностью, дали мощный взрыв, оторвавший киборгу две лапы. Огонь штурмовых винтовок и дробовика довершили дело.
     По оранжерее вновь зазмеились молнии, пытаясь найти своего верного вассала, но в этой задаче им не суждено было преуспеть.
 * * *
     Властелин, казалось, о чём‑то задумался. Его реакция замедлилась. Он пропустил одну торпеду, затем другую…
     – Это наш шанс, ребята! – крикнул Джокер. – Делай, как я!
     – Всем повторять манёвры «Нормандии»! – подтвердил контр‑адмирал Михайлович, командующий 63‑й разведывательной флотилией. – Бить по Властелину из всех калибров!
     «Нормандия» летела по оси Башни, в мёртвой зоне лазера Властелина, направляясь к створу. За ней следовали другие корабли. Жнец пытался их достать, но ему мешал собственный хвостовой отсек. Разжав щупальца, Властелин начал разворачиваться перпендикулярно Башне. В этот момент «Нормандия» перевернулась на 180 градусов практически на месте и с бешеной скоростью устремилась к открывшемуся «брюшку» жнеца, выпуская снаряд за снарядом. За ней последовали другие корабли, стреляя из всего, что было – кинетическими болванками из субсветовых ускорителей, построенных на эффекте массы, торпедами из пусковых устройств, ракетами, разве что не планетарными бомбами.
     Торпеды и ракеты рвались в брюхе Властелина. Его огромные щупальца оторвались, корпус взорвался, и жнец перестал существовать.
 * * *
     Утерев пот со лба, Джон кинул взгляд в окно, и тут же крикнул бойцам:
     – Уходим! Быстро!
     Огромный кусок металлического щупальца пробил стекло и обрушился на оранжерею.
 * * *
     – Капитан Андерсон, они здесь! – крикнула Тали, ведя за собой спасателей.
     Рекс посмотрел на девушку и отвернулся. Эшли, кусая губы, смотрела в сторону. Лиара, сидя на коленях возле груды искорёженных обломков, тихо рыдала.
     – Всё закончилось, вы в безопасности, – сказал подошедший Дэвид Андерсон. – Но где капитан?
     – Где Шепард? – повторил вопрос Гаррус.
     Эшли посмотрела на него, затем на груду металла, судорожно вздохнула и вновь отвернулась.
     – Нет… – пробормотал турианец. – Нет, только не это.
     – Пошли… куколка, – буркнул Рекс кварианке.
     Эшли подошла к Лиаре, постояла в нерешительности возле неё и, наконец, сев рядом, приобняла её за плечи. Азари попыталась благодарно улыбнуться, но только скривилась и уткнулась носом сержанту в плечо.
     Штабс‑капитан Андерсон молча стоял возле бойцов. Он понимал их чувства и не мешал с ними справляться.
     Внезапно его внимание привлёк какой‑то шорох. Андерсон молча обернулся к ближайшему солдату и взял у него из рук бинокль. Да, прямо посреди завала под деревом что‑то шевельнулось. И ещё раз. Штабс‑капитан указал на дерево солдату.
     – Немедленно расчистить, – приказал он. – Будьте осторожны – неизвестно, что это.
     Три спасателя подошли к навалившейся на дерево глыбе металла и попытались её приподнять. Один раз, другой…
     – Ну‑ка, дай, я помогу, – рыкнул Рекс, в три прыжка оказавшийся рядом. Вместе с кроганом спасателям удалось поднять огромный кусок стали и отбросить его в сторону.
     – По‑моему, эта железка мне половину рёбер переломала, – прохрипел командор.


Эпилог

     В связи с этим особый интерес вызывает история Кленкори. Эта планета не содержит полезных ископаемых в рентабельном количестве, непригодна для колонизации, расположена вдали от торговых путей. Однако эксклюзивные права на неё выкупил миллиардер Кумун Шол, волус с Ирунэ. Мне удалось связаться с ним по поводу причин такого решения. Как объяснил господин Шол, несколько лет назад у него было видение. Некое высшее существо явилось ему во сне и приказало, с его слов, «искать потерянные гробницы созданий света». Эти создания, как господин Шол понял из видения, были сотворены задолго до протеан и должны были «победить машинных дьяволов», но оказались утеряны. В свете видений командора Шепарда, инспирированных протеанским маяком, я нахожу крайне целесообразным установление рабочих связей с господином Шолом и прошу Академию дать мне соответствующие полномочия.
Из доклада доктора Т’Сони, 2183 год
     – Мы получили Ваше сообщение, посол. Что ещё случилось?
     Штабс‑капитан Андерсон был раздражён, и не хотел этого скрывать. Если бы не недавнее решение Доннела Удины, ему не пришлось бы провести несколько весьма неприятных дней под арестом.
     – Не стоит кипятиться, – посол пытался говорить примирительным тоном, но, за недостатком опыта, ему это плохо удавалось, и он то и дело срывался к привычной желчной манере. – Я бы хотел сохранить свои зубы.
     – Сказали бы спасибо за то, что мы с Шепардом сделали, – огрызнулся Андерсон. – Если бы я не освободил «Нормандию», нас бы сейчас здесь не было.
     Выписавшийся под честное слово из лазарета Джон молча кивнул, подтверждая слова штабс‑капитана.
     – Я понимаю вас, – Удина опустил голову. – Вы здесь не поэтому. Нас вызывает Совет. Я лишь хотел перед аудиенцией обсудить будущую линию поведения. Флоты Цитадели понесли серьёзные потери. К тому же, Совет не может не чувствовать себя обязанным нам своим спасением. Это даёт человечеству определённые возможности. Думаю, мы можем настаивать на предоставлении людям места в Совете Цитадели. Председательствующего места.
     – Я могу себе представить, что нас пригласят вступить в Совет, – подал голос Шепард. – Но возглавить его?
     – Другие расы напуганы, – пренебрежительно сказал Удина. – Они не сталкивались прежде ни с чем подобным, они не смогли распознать вовремя угрозу, которую удалось преодолеть исключительно благодаря нам – благодаря Вам, спектр, в первую очередь. Конечно, они захотят, чтобы мы вышли вперёд. Всё Пространство Цитадели теперь будет смотреть на человечество, как на спасителей. А Вы, Шепард, будете живым символом всего хорошего, что есть в людях – смелости, силы… Поэтому именно от того, насколько Вы будете настойчивы в продвижении наших интересов, будет зависеть та политическая ситуация, которая сложится буквально через полчаса. Пройдёмте.
     Трое мужчин погрузились в личную капсулу Удины и вскоре прибыли в Башню Совета.
 * * *
     – Посол… Штабс‑капитан… Спектр… – от лица Совета приветствовала прибывших советник Тевос. Без паузы она приступила к делу:
     – Мы вызвали вас, чтобы выразить свою признательность за тот гигантский вклад, который сделали силы Альянса Систем в нашу общую победу над Сареном и гетами.
     Советник Валерн говорил всего лишь чуть быстрее, чем обычный человек – наверное, с точки зрения саларианца это можно было назвать «едва выдавливал из себя слова, убитый скорбью»:
     – Много людей отдало свои жизни в битве за Цитадель. Это были смелые, доблестные солдаты. Они добровольно сложили свои головы, чтобы мы – Совет – могли жить.
     Своё слово сказал и советник Спаратус:
     – Нет большей жертвы, чем та, которую они принесли. Мы разделяем вашу скорбь, горечь утраты столь многих достойных людей.
     – Кроме того, – добавила Тевос, – Совет в большом неоплатном долгу лично перед Вами, спектр. Вы спасли не только наши жизни – Вы спасли миллиарды душ, населяющих Пространство Цитадели.
     – Спектр Шепард, – подхватил Валерн. – Ваша героическая и самоотверженная служба отныне станет символом всего лучшего, что есть в человечестве, эталоном, на который будут равняться бойцы не только Альянса Систем, но и всего Пространства Цитадели.
     – Что же касается погибших, – продолжил свою тему Спаратус. – их, конечно, не вернуть, но мы гарантируем, что они не будут забыты.
     Немного помолчав, Тевос торжественно продолжила:
     – Человечество доказало, что способно не только постоять за себя, но и внести свой вклад в охрану мира и спокойствия в Галактике. Мы считаем, что вы заслуживаете большего, нежели ассоциированное членство, и предлагаем вам место в Совете Цитадели.
     Доннел Удина сделал полшага вперёд и склонил голову:
     – Позвольте мне, как послу, выразить горячую благодарность за столь высокую честь и скромно принять ваше предложение.
     – Списки кандидатов на пост советника, – добавила азари. – прошу предоставить в течение недели. Кроме того, мы бы хотели услышать мнение первого человека среди спектров. Шепард, кого Вы рекомендуете на пост советника, представляющего интересы человечества?
     У Джона ответ был готов:
     – Человечеству нужен советник, способный смело отстаивать свою точку зрения, что бы ни произошло. Кто‑то такой, как штабс‑капитан Андерсон.
     – Вы шутите? – повернулся к нему посол Удина. – Андерсон больше работает кулаком, чем языком.
     – Только когда говорю с Вами, – сухо ответил Андерсон.
     – Вы уверены в своём выборе? – переспросил Шепарда посол. – Всё‑таки Андерсон даже не политик, он солдат.
     – На мой взгляд, – медленно ответил Джон. – то, что произошло, явственно показало, что в Совете и так слишком много политиков и слишком мало солдат. Андерсон – лучшая кандидатура на пост советника.
     – Мы уважаем Ваш выбор, спектр, – кивнула Тевос. – и непременно учтём его при вынесении окончательного решения. До этого момента мы рады приветствовать Вас, – азари повернулась к Андерсону. – как временно исполняющего обязанности советника людей. Конечно, если Вы согласитесь.
     – Это высокая честь для меня, – склонил голову Андерсон. – В свою очередь, как представитель людей, я обещаю – люди приложат все усилия для того, чтобы помочь Совету восстановить Цитадель и флот.
     – Победа над Властелином, – торжественно провозгласил советник Спаратус. – знаменует собой начало новой эры, как для Совета, так и для человечества.
     – С вашего разрешения, – выступил вперёд Шепард. – я вас покину. Думаю, оставшиеся вопросы всё равно выходят за пределы моей компетенции.
     – Возвращаетесь в больницу? – участливо прострекотал Валерн.
     – Возвращаюсь на службу, – ответил Джон. – Как спектр, я должен стоять на страже мира в Галактике. Властелин – это лишь авангард. Жнецы всё ещё угрожают цивилизации. Их сотни, а может, и тысячи. Победа над Властелином лишь отсрочила их приход. Пусть жнецы сейчас в глубинах тёмного космоса, но им некуда торопиться. Это машины. Если они не смогут прибыть в Галактику при помощи ретранслятора, они доберутся и своим ходом, просто затратят на это больше времени. И моя задача – остановить их.
     – Идите, спектр, – кивнула советник Тевос, обменявшись взглядами со своими коллегами. – Мы Вас не задерживаем.
     Шепард повернулся на каблуках и вышел. На его губах играла торжествующая улыбка.
     – Человечество готово взять на себя свою долю общих забот о населении Пространства Цитадели, – проговорил Дэвид Андерсон, когда Джон скрылся из виду. – Вместе с другими расами Совета, мы – сила, способная противостоять любым испытаниям. Когда жнецы явятся, мы поднимемся против них плечом к плечу, будем сражаться с ними, все, как один, и вместе мы выбросим их обратно в тёмный космос.
     – Жнецы подождут, – возразил Спаратус. – Да, мы недооценили угрозу Властелина, и мы это признаём. Но вместе с тем, как заметил и сам Шепард, теперь этим тварям потребуется гораздо больше времени, чтобы вернуться в Галактику. Без доступа к ретранслятору они затратят на это века. Возможно, даже тысячелетия.
     – Если у них нет резервного пути, – заметил Андерсон.
     – Как мы теперь знаем, – мягко произнесла Тевос. – жнецы приходили, раз за разом, на протяжении миллионов лет. И никто не смог предотвратить использование ими Цитадели как опорного ретранслятора для вторжения. Вряд ли они даже стали предусматривать такую возможность.
     – В любом случае, если резервный путь и есть, мы не знаем, где его искать, – добавил Валерн. – Тем более, мы не станем прочёсывать тёмный космос в поисках жнецов – они могут быть где угодно, хоть за миллиард световых лет отсюда, в любом направлении, их найти просто невозможно.
     – Вместе с тем, у спектров всегда есть работа, – заключил Спаратус. – Батарианские пираты, банды полудиких ворча, организованная преступность… Теперь ещё и геты. От которых, кстати, в ходе действий Сарена именно люди пострадали в первую очередь. Советник Андерсон, я прошу Вас по окончании совещания связаться со спектром Шепардом и поручить ему зачистку Аттического Траверса от оставшихся сил гетов. С зачисткой остального пространства справятся регулярные флоты, но Аттический Траверс находится слишком близко к Терминусу. Мы не можем обострять ситуацию на границе.
 * * *
     Немолодой человек, сидящий в кресле, нажал кнопку, и картинка на экране замерла. Некоторое время он переводил взгляд с одного советника на другого, затем отвернулся от экрана. На вид человеку было лет пятьдесят, может быть, немного больше. Строгое лицо, уже тронутое морщинами, обрамлено гривой седеющих волос. Льдинки пронзительных голубых глаз. Сложение ещё крепкое. Строгий костюм – правда, без галстука, чтобы можно было небрежно расстегнуть сорочку на две‑три пуговицы. Этот костюм стоил небольшое состояние. Впрочем, натуральный односолодовый виски, плескавшийся в стакане стоил ещё дороже – Лакшри Беверидж не производили напитков дешевле, чем полцентнера золота за литр. Раскуренная сигара была из той же ценовой категории. Впрочем, Призрака давно не интересовала цена – только желание. Когда‑то его звали Джеком. Джеком Харпером. Он почти забыл это имя – уже много лет его называли исключительно Призраком.
     Призрак вынул изо рта сигару и положил её на специальную подставку. Этот предмет он в своё время выдумал сам и заказал одному из лучших мастеров Земли. Пригубив виски, Призрак немного покатал во рту каплю ароматного напитка, затем посмотрел на женщину, стоящую у экрана наружного обзора и любующуюся видом на звезду, вокруг которой обращалась станция. Выглядела женщина на неполные тридцать лет. Это была длинноволосая брюнетка в облегающем белом костюме, подчёркивающем идеальную фигуру.
     – Оператор Лоусон, Ваши комментарии, – произнёс Призрак бархатным баритоном.
     Полные губы женщины, будто созданные для поцелуя, дрогнули в лёгкой усмешке.
     – Шепард молодец, – ответила она мягким грудным голосом. – Всё сделал правильно. Даже больше, чем мы рассчитывали. Цитадель спасена, и всё благодаря герою с Земли. Теперь позиция людей в Галактике упрочилась, как никогда прежде. Нас уважают, с нами считаются, нас ввели в Совет.
     Оператор Лоусон обернулась к Призраку:
     – Но даже этого недостаточно! – с чувством закончила она.
     – Принесённые нашими солдатами жертвы заслужили благодарность Совета, – кивнул Призрак. – Но наши надежды связаны в первую очередь не с Советом, а с самим Шепардом.
     – А они послали его сражаться с гетами, – горько продолжила Лоусон. – С гетами! Мы оба знаем, что главную угрозу представляют не они. Жнецы приближаются.
     – Значит, мы должны их остановить, – заметил Призрак.
     – Совет никогда не будет доверять «Церберу», – Лоусон сложила руки на груди. – Они не примут нашу помощь. Сколько бы ни сделало человечество. Но Шепард – другое дело. За ним они пойдут. Он же герой, он же… – девушка сдержала готовое вырваться грубое слово. – икона. Но на самом деле Шепард – всего лишь один человек. Если мы его потеряем, человечество падёт.
     Призрак вперил льдинки глаз в лицо женщины:
     – Значит, мы не должны его потерять. За жизнь Шепарда отныне персонально Вы отвечаете головой.

Приложение 1. Немного об истории

История вхождения человечества в Пространство Цитадели

Открытие эффекта массы

     С начала эры космических полётов человечество стремилось преодолеть вычисленный Эйнштейном релятивистский барьер – предел скорости, в точности равный скорости распространения электромагнитного излучения в полном вакууме. Однако, теоретическая возможность этого была под вопросом.
     Эксперименты по преодолению релятивистского барьера было решено проводить на специально построенной для этого космической станции «Гагарин». Станция размещалась за орбитой Плутона, во избежание катастрофы. Строительство было начато в 2145 году и завершено в ударные сроки – всего за два года.
     Однако, прогресс в изучении данного вопроса появился только в 2148 году, когда бригада экзошахтёров обнаружила на Марсе заброшенный аванпост древней цивилизации. Прежних обитателей было решено назвать протеанами, от греческого «πρώτο» – «первый». Учёные всей Земли стали работать над расшифровкой баз данных, оставленных протеанами. Основываясь на знаниях ушедшей расы, земляне выяснили, что для преодоления релятивистского барьера необходимо уметь управлять соотношением между гравитационной массой как мерой способности тела к гравитационному взаимодействию и инерционной массой как мерой сопротивления тела взаимодействиям. Для этого оказался необходим предсказанный ещё Менделеевым нулевой элемент, в атомах которого отсутствует ядро, а оболочка состоит из электрона и позитрона. Вещество, состоящее из нулевого элемента, Менделеев предлагал назвать ньютонием. Небольшое количество нулевого элемента было обнаружено на Марсе годом раньше. Выяснилось, что под воздействием определённого рода электромагнитных полей ньютоний порождает области, где соотношение между гравитационной и инерционной массой изменено. Этот эффект и получил название эффекта массы. Эффект массы сопровождается расходом нулевого элемента и высвобождением обнаруженной ещё в XX веке тёмной энергии, называемой в те времена «энергией вакуума» и сопровождающей такие явления, как, например, антигравитация, вызывающая ускорение расширения Вселенной.

Открытие ретрансляторов массы

     Релятивистский барьер был преодолён. Космические корабли, предназначенные для путешествия со сверхсветовой скоростью, имели особый двигатель, в состав которого входило т.н. нуль‑ядро – устройство, которое, расходуя нулевой элемент, генерировало поля эффекта массы. Однако, запасы нулевого элемента в доступной людям части Вселенной (как оказалось позже, и вообще во Вселенной) довольно ограничены. Кроме того, при работе нуль‑ядра корабль накапливал большой статический электрический заряд. В итоге время непрерывного движения в сверхсветовом режиме было ограничено примерно 50 часами.
     Дальнейшее изучение записей протеан привело к новому открытию – оказывается, по всей Галактике размещено множество устройств, которые позволяют временно создать коридор, в котором тела вообще не имеют инерционной массы и, таким образом, могут мгновенно переместиться из одного конца коридора в другой. Эти устройства получили название ретрансляторов массы.
     Учёным давно не давала покоя загадка орбиты Плутона. В то время, как все обращающиеся вокруг Солнца небесные тела имеют вытянутую эллиптическую орбиту, Плутон движется почти по идеальной окружности. Согласно записям протеан, это оказалось следствием работающего неподалёку ретранслятора массы. В 2149 году отправленная к Плутону экспедиция обнаружила и сам ретранслятор. Оказалось, что он скрыт под толщей льда, обращается вокруг Плутона и известен астрономам как спутник Плутона Харон. Благодаря информации из марсианских руин, землянам удалось активировать ретранслятор и отправить через него группу добровольцев под руководством офицера Джона Гриссома. Харон привёл первопроходцев к звезде Арктур, где находилось ещё три ретранслятора. Так для человечества началась эра межзвёздных перелётов.

Создание Альянса Систем

     Открытие сети ретрансляторов массы имело также политические последствия. И раньше были подозрения, что человечество не одиноко во Вселенной, но с открытием сети ретрансляторов массы вероятность встретить представителей иных цивилизаций стала намного больше. С другой стороны, освоение иных звёздных систем – задача, требующая расходов, непосильных для одного государства.
     Возникла необходимость в создании надгосударственной структуры, которая бы финансировала освоение иных миров, осуществляла координированное управление внеземными колониями и их защиту от возможного вторжения извне. Поэтому, сразу после успешных испытаний ретранслятора Харон, в том же 2149 году, восемнадцать крупнейших государств Земли совместно разработали и ратифицировали хартию Альянса Систем.
     С 2150 года Альянс Систем ведёт разведывательную деятельность за пределами Солнечной системы в поисках пригодных для колонизации планет. Один из ретрансляторов системы Арктура привёл людей в скопление Исхода, где обнаружилось две таких планеты – это Иден Прайм, вторая планета системы Утопии, и Терра Нова, первая планета системы Асгарда.
     Начиная с 2151 года, Альянс Систем вкладывает ресурсы в строительство крупной космической военной базы в системе Арктура. К 2156 году База становится опорной точкой для военного флота, контролирующего обнаруженные здесь ретрансляторы как возможные пути вторжения на Землю.
     В 2152 году были основаны колонии на Иден Прайм (город Константа, ставший столицей колонии) и Терра Нова (город Скотт, ставший столицей колонии). Условия жизни на Иден Прайм оказались близки к идеальным для земных растений и животных, поэтому колонизация сразу взяла большой темп и развивалась по аграрному типу. Колонизация Терра Новы, в свою очередь, шла довольно медленно, пока геологами в 2170‑х годах не были обнаружены богатые залежи платины. С тех пор на Терра Нове наступила эпоха «платиновой лихорадки», что привело к резкому ускорению темпов колонизации.
     Иден Прайм и Терра Нова стали первыми колониями людей за пределами Солнечной системы.

Появление людей с биотическими способностями

      В Сингапурском Международном Космопорту в 2151 году произошла крупная авария с утечкой ньютония. Это вещество не только ядовито. Как выяснилось, воздействие на беременных женщин даже небольших доз нулевого элемента, гораздо ниже летальных, имеет чудовищный тератогенный эффект[44]. Каждый третий ребёнок, родившийся в Сингапуре в 2152 году, страдал различными неопластическими заболеваниями[45] – плоскоклеточным раком, лейкемией, саркомой и прочими. В 2154 году произошла ещё одна подобная катастрофа, и тератогенный эффект ньютония подтвердился.
     Однако, начиная с 2156 года, когда первые из детей, выживших после внутриутробного воздействия нулевого элемента, учились читать и писать, выяснилось, что некоторые из них обладают удивительными способностями – кто‑то, как следует сконцентрировавшись, проявлял силу, превышающую возрастные нормы во много раз, кто‑то мог без помощи рук сдвинуть с места карандаш или опрокинуть стакан с водой. Спустя два года исследований, в 2158 году, выяснилось, что эти способности проявляются примерно у каждого десятого из детей, переживших внутриутробное воздействие ньютония, а конкретно – у детей, в организме которых ньютоний отложился только в центральной нервной системе, причём в определённом, не слишком большом и не слишком малом количестве. Оказалось, что взаимодействие биотоков головного и спинного мозга с остаточным количеством нулевого элемента порождает поля эффекта массы, которые ребёнок может научиться использовать сознательно, если с младенчества обладает этой способностью. Эти способности получили название биотических.
     Созданная для изучения биотических способностей компания «Конатикс Индастриз» разработала проект БАиР – «Биотическая адаптация и регуляция», где детей со способностями к биотике изучали и тренировали. Вскоре выяснилось, что для практического применения биотических способностей биотоки мозга слишком слабы, и для их усиления Конатикс Индастриз разработала внутримозговые имплантаты.

Война Первого контакта

     В 2157 году люди, активируя очередной ретранслятор, случайно нарушают границы Пространства Цитадели. Турианский флот сначала не находит угрозы в действиях землян и не раскрывает своего присутствия. Однако, когда люди попытались активировать один из ретрансляторов, запрещённых к использованию после Рахнийских войн, турианцы в ответ атаковали исследовательскую группу. Так произошёл первый и последний в истории вооружённый конфликт между людьми и цивилизациями, входящими в Пространство Цитадели. Люди его назвали войной Первого контакта, а турианцы – просто инцидентом у ретранслятора №314.
     Кульминацией войны явилась оккупация турианцами колонии землян Шаньси. Люди ещё не говорили на общегалактическом языке, и переговоры с турианцами не были возможны. Поэтому турианцы не могли объяснить людям причины первоначального столкновения у ретранслятора №314. В свою очередь люди, вполне естественно считающие, что турианцы атаковали их без причины, тоже не собирались складывать оружие. Турианцы для упреждающего удара по прибывающему подкреплению людей осуществили контратаку за ретранслятор Тета Шаньси. Были уничтожены все корабли, кроме одного, который успел вернуться на Шаньси и вызвать подмогу. Подоспевшая эскадра выбила турианцев из зоны ретранслятора. В ответ Турианская Иерархия прислала целый флот, который повёл осаду Шаньси. Висящие на стационарной орбите планетарные бомбардировщики взрывали целые кварталы, уничтожали склады продовольствия, турианские истребители пресекали все попытки грузового и пассажирского сообщения. В конце концов командующий гарнизоном генерал Уильямс был вынужден сдать колонию.
     На Шаньси турианцы сами столкнулись с проблемой питания – аминокислоты организма турианца зеркально симметричны аминокислотам организма человека, и биосфера планет, подходящих для людей, турианцам не подходит. Тем не менее, поскольку грузовое сообщение работало, это не явилось большой проблемой, и оккупация Шаньси продлилась несколько месяцев.
     Вскоре со станции «Арктур» на выручку прилетел Второй флот Альянса Систем под командованием адмирала Кастани Дрешера, который выбил турианцев с планеты.
     События грозили перерасти в крупномасштабную войну, но вмешался Совет Цитадели. Люди показали, что являются силой, с которой нельзя не считаться. Переговорщицы Республик Азари смогли вступить в диалог с Альянсом Систем. После того, как люди были ознакомлены с общегалактическим языком, процесс мирного урегулирования ускорился, и вскоре кровопролитие было остановлено.

Взаимоотношения с Советом Цитадели

     После того, как Война Первого контакта завершилась, взаимоотношения людей с турианцами оставались натянутыми, однако до вооружённых конфликтов дело не доходило. У турианцев сложилось мнение о людях, как о дикарях, получивших высокие технологии раньше времени. У людей, в свою очередь, после войны, а особенно после сдачи Шаньси, стали очень сильны ксенофобские настроения. Так, в 2157 году был обнародован анонимный манифест, основной мыслью которого было, что для защиты человечества за пределами Харона ему необходим свой Цербер. В античной мифологии Харон – лодочник, перевозивший души умерших в царство Аида, а Цербер – трёхглавый пёс, охраняющий врата в это царство. Журналисты назвали анонимный манифест «выживательской риторикой, вышедшей из‑под пера призрака», однако, он положил начало целой волне ксенофобских движений. Уже в 2158 году была основана партия «Терра Фирма» (с латинского – «Крепкая Земля»), основной идеей которой является противостояние инопланетному влиянию во всех сферах жизни и любыми средствами.
     Вместе с тем, если не считать отдельных ксенофобских группировок, отношения Альянса и Совета постепенно налаживались. Парламент Альянса Систем, впервые сформированный в 2160 году, принял как должное, что для колонизации той или иной планеты требуется получить разрешение Совета, и обратился за разрешением на заселение пригодных для обитания планет Скиллианского предела. Разрешение было дано. Однако, это решение пришлось не по нраву Батарианской Гегемонии, которая давно планировала экспансию в эту часть Галактики. Требование пересмотра решения было отклонено.
     К 2165 году человечество создало уже довольно много крепких колоний и установило много торговых отношений. Совет Цитадели принял это во внимание и предоставил людям ассоциированное членство. Первым послом людей на Цитадели стала Анита Гойл.
     Тем временем напряжение между людьми и батарианцами в связи с конфликтом интересов в Скиллианском пределе неуклонно возрастает.

Скиллианский блиц

     По мнению большинства военачальников Батарианской Гегемонии, силы Альянса Систем больше, и вооружены они лучше, нежели батарианцы. Поэтому открытое вооружённое противостояние было бы самоубийством. Правительство батарианцев поступило иначе. В 2170 году все лидеры батарианских пиратских группировок были приглашены на родную планету Кхар’шан для переговоров на условиях полной неприкосновенности. На встрече пиратам была предложена всяческая поддержка – поставки оружия и снаряжения, территория для постоянной базы (практически вся поверхность Торфана – одной из лун планеты Тесакка системы звезды Гонг). В обмен пираты должны были развернуть атаку на человеческие колонии.
     Первой жертвой таких атак стала колония людей на планете Мендуар. Объединённые силы всех батарианских пиратских шаек составляли достаточно внушительную армию – слишком большую для маленького гарнизона мирной аграрной колонии. Население было истреблено в течение нескольких часов, за исключением немногих взятых в рабство, инфраструктура полностью разрушена. Команда прибывшего на выручку крейсера «Эйнштейн» обнаружила только изуродованные трупы на пепелище.
     Запугать людей не удалось. Альянс продолжил заселять Скиллианский предел, усилив давление на жителей‑батарианцев. Тогда политические лидеры Гегемонии вторично обратились в Совет Цитадели с просьбой проконтролировать действия людей, якобы приписывающих батарианцам причастность к инциденту на Мендуаре для оправдания своей агрессивной экспансии, и объявить Скиллианский предел зоной влияния Батарианской Гегемонии. Совет вторично отказал батарианцам – при наличии колоний людей принцип правового равенства не позволял приписать сектор целиком батарианцам. К тому же, у Совета были основания предполагать связь между пиратами, атаковавшими Мендуар, и правительством батарианцев. В знак протеста в 2171 году батарианцы свернули своё посольство и объявили о выходе из Пространства Цитадели.
     С этого момента батарианцы готовятся к войне против людей под видом пиратских вылазок. В течение пяти лет строится флот и копятся вооружения. Правительство Батарианской Гегемонии поставляет пиратам оружие, технику, боеприпасы и инструкторов. Командуют батарианскими пиратами также генералы Гегемонии. Кроме того, к операции присоединились бандформирования людей.
     Общее руководство операцией осуществляли генерал Ка’Хаирал Балак (силы батарианцев) и Эланус Халиат (псевдоним; силы бандитов‑людей). Удар был направлен на процветающую человеческую колонию Элизиум. Благодаря эффекту неожиданности и превосходству в численности, за несколько часов батарианцы захватили больше половины территории колонии. Однако далее космопехота, засев на хорошо укреплённых рубежах, на протяжении двенадцати часов, до прибытия флота Альянса, не давала агрессорам продвинуться ни на шаг. Затем корабли людей, значительно превосходящие батарианские по своим тактико‑техническим характеристикам и вооружению, разбили пиратский флот. На поверхности сражение продолжалось ещё пять часов, затем генерал Балак приказал отступать.
     Отдельные стычки за Скиллианский предел продолжались ещё три месяца, но неизменно заканчивались победой Альянса Систем. Затем люди перешли в контрнаступление, основной целью которого был разгром базы пиратов на Торфане (местонахождение базы удалось установить при помощи разведывательных рейдов). После жёсткой ковровой бомбардировки на Торфан высадились десантники, которые заложили фугасные заряды. За два часа все опорные пункты, базы и склады пиратов были стёрты в порошок.
     Батарианский народ потребовал от своего правительства прекращения безнадёжного кровопролития, однако политики, вопреки этому желанию, готовились к полномасштабной войне. Но тут вмешался Совет Цитадели, заявив, что, если Батарианская Гегемония не прекратит боевые действия, на стороне людей официально выступят вооружённые силы Пространства Цитадели. Батарианцы были вынуждены сложить оружие и выплатить репарации пострадавшей стороне. Скиллианский предел остался за людьми.

История Пространства Цитадели

Образование Совета Цитадели

     За много лет до людей азари прошли по тому же пути – занялись проблемой преодоления светового барьера, обнаружили наследие протеан, открыли эффект массы и обнаружили сеть ретрансляторов. В 580 г. до н.э. (по земному летосчислению) азари обнаружили центр всей сети – гигантскую космическую станцию, известную сейчас как Цитадель. Станция была населена хранителями – существами, обслуживающими механизмы Цитадели, но не вступающими в контакт. Азари начали заселять Цитадель.
     В 520 г. до н.э., всего через 60 лет после азари, Цитадель обнаружили саларианцы. Военного конфликта не последовало – азари неконфликтны по природе, саларианцы имели научный интерес. Завязались дипломатические отношения, изучение и заселение Цитадели продолжилось совместными усилиями Республик Азари и Саларианского Союза.
     Ещё через 20 лет, в 500 г. до н.э., дипломаты с обеих сторон выработали решение об образовании галактического союза при сохранении автономии азари и саларианцев по отдельности. Орган, позволяющий сторонам избегать конфликта между собой, получил название Совета Цитадели. От Республик Азари и от Саларианского Союза в Совет входило по одному выборному представителю – советнику. Территория, находящаяся под юрисдикцией Совета, получила общее название – Пространство Цитадели.
     Именно с этого момента ведёт начало Стандартное Галактическое летосчисление.
     Спустя примерно двести пятьдесят лет Совет Цитадели вступает в контакт с волусами. Право представлять свою цивилизацию в Совете они не получают.
     Со временем Совет поручает волусам разработать единую экономическую систему Пространства Цитадели. Их трудами появляется Закон о единой банковской системе, который устанавливает единую денежную единицу под названием «кредит» и единую платёжную банковскую систему. В знак признания заслуг волусов в 200 г. до н.э. Совет позволяет Протекторату Вол открыть постоянное посольство на Цитадели. Посол не обладает правами советника, но выступает перед Советом как полномочный представитель своей расы. Такое положение получило название ассоциированного членства.
     На протяжении последующих двух веков ассоциированное членство получает Батарианская Гегемония (примерно через сто земных лет после первого контакта с Пространством Цитадели), затем Элкорский Каганат (элкоры самостоятельно не занимались вопросами межзвёздных путешествий, азари обучили их использованию нулевого элемента и ретрансляторов массы в ходе прогрессорской миссии), Святое Первенство (государство медузообразных ханаров, отличающихся крайней миролюбивостью) и Хэль-Кваро (альянс народов кварианской расы, тогда ещё не построившей гетов).

Рахнийские войны и Кроганские восстания

     В 1 г. н.э. экспедиция Совета Цитадели, исследуя недавно обнаруженный ретранслятор, впервые сталкивается с рахни. Попытки переговоров проваливаются, ввиду того, что рахни обладают коллективным разумом, основная часть которого представлена королевами, а королевы на контакт выходят крайне редко. Начинается серия Рахнийских войн.
     Рахни отличаются большой выживаемостью в экстремальных условиях, устойчивостью к крайне высоким и крайне низким температурам, к радиации и большинству ядов. Царица рахни может откладывать яйца почти сразу после своего вылупления. Память у рахни наследственная. С учётом всех этих факторов выяснилось, что всей мощи Пространства Цитадели не хватает, чтобы сдержать экспансию рахни.
     В 80 г. н.э. саларианцы обнаруживают на планете Тучанка кроганов, недавно переживших внутренний конфликт с применением ядерного оружия, ведут среди них прогрессорскую деятельность и в конце концов ставят вопрос о предоставлении Кроганским Кланам ассоциированного членства с правом одного посольского голоса на все кланы. Это было сделано для того, чтобы использовать кроганов как солдат в войне против рахни. Кроганы отличаются большой естественной продолжительностью жизни. Толстая панциреподобная шкура и дублирование большинства органов позволяет кроганам проявлять чудеса живучести. Поэтому с приходом кроганов баланс в Рахнийских войнах резко сместился в пользу Цитадели.
     К 300 г. н.э. рахни остаются только на Суэне, своей родной планете. Кроганы уничтожают королев и яйца, после чего раса рахни считается вымершей. Длившиеся три столетия Рахнийские войны завершены победой Пространства Цитадели. В благодарность за помощь Совет Цитадели вознаграждает кроганов новыми территориями. Кроганы больше не ограничены жёсткими условиями переживающей постъядерный катаклизм Тучанки, на протяжении последующих четырёх веков у них происходит демографический взрыв. Неуклонно растущая численность расы, находящейся на сравнительно низкой стадии нравственного развития, приводит к экологическим бедствиям. Так, на планете Горвуг кроганы, больше занимаясь добычей рыбы, чем её разведением, практически полностью разрушают баланс биосферы и делают планету непригодной для дальнейшего проживания. Горвуг с тех пор часто приводят в пример, декларируя неспособность кроганов к самостоятельному контролю за рождаемостью.
     Совет Цитадели обеспокоен ростом популяции кроганов, одновременно представляющих серьёзную военную силу и неразвитых нравственно. Для контроля ситуации, а также для выполнения прочих секретных заданий Совета принято решение создать Специальный Корпус Тактической Разведки (СПЕКТР). Первым спектром становится саларианец Било Гьюрджин в 693 г. н.э.
     В 700 г. н.э. экспансия кроганов выходит из‑под контроля Совета Цитадели – один из кланов захватывает заселённую азари Люзию. После того, как Совет потребовал прекратить вторжение и освободить захваченные территории, вождь клана Кредак ответил исторической фразой: «Если вы хотите вернуть свои планеты, можете попытаться их забрать». Совет задействует СПЕКТР. Агенты Спецкорпуса нанесли крупномасштабный удар по инфраструктуре кроганов, единомоментно взорвав практически все наиболее крупные промышленные центры. В ответ кроганы свернули посольство на Цитадели и начали восстание.
     В 703 г. н.э. состоялся первый контакт турианцев с расами Пространства Цитадели. Турианцы быстро разобрались в политической ситуации и предложили Совету военную помощь. Кроганы ответили тем, что ударили по турианским колониям оружием массового поражения. Турианцы, в свою очередь, применили разработанное саларианскими военными учёными биологическое оружие – генофаг. Вирус генофага избирательно поражает только кроганов и, практически никак не отражаясь на функционировании организма в целом, разрушает генный материал носителя в продуцируемых половых клетках. Зародыш, в зачатии которого участвовала поражённая генофагом клетка, нежизнеспособен, за крайне редким исключением. Вирус отличается крайне высокой контагиозностью, и в течение нескольких лет не осталось ни одного крогана, который не являлся бы носителем генофага. Популяция кроганов стала стремительно сокращаться, и в 800 г. н.э. кроганы официально отказываются от продолжения боевых действий, хотя неорганизованные беспорядки постепенно сходят на нет в течение нескольких десятилетий.
     В 801 г. н.э. Совет Цитадели обнародовал информацию о Спецкорпусе и принял Конвенцию об оружии массового поражения.
     На протяжении последующего века турианцы становятся основной военной опорой Пространства Цитадели и неоднократно доказывают свою пользу. За это они получают грандиозную награду – в 900 г. н.э. Турианская Иерархия получает полноправное место в Совете Цитадели, чего не происходило четырнадцать веков, с самого образования Совета.

Появление гетов и изгнание кварианцев

     Кварианцы в своём техническом прогрессе всегда делали упор на кибернетику и на автоматизацию труда. В стремлении к освобождению от бытовых проблем они всё больше и больше роботизировали домашнюю технику. Появились роботы‑пылесосы, роботы‑стекломойщики, роботы‑кухни, роботы‑прачки, и так далее, и тому подобное. В дальнейшем стремлении к усовершенствованию кварианцы пришли к выводу, что, вместо того, чтобы выпускать множество разнообразных машин, выполняющих только по одной функции, дешевле – и для производителя, и для покупателя – производить универсальные машины, программируемые для различных действий. Чтобы машины могли работать с уже существующей техникой, было решено сделать их по образу и подобию самих кварианцев.
     Так в 1867 году (по человеческому летосчислению) появились геты – универсальные машины для облегчения повседневного труда, с руками и ногами, с видеокамерой вместо глаз и микрофоном вместо ушей. Возможность выполнения различных видов работ одним гетом обеспечивалась, во‑первых, универсальной формой аппаратной платформы, а во‑вторых, возможностью установки на платформу разработанного девятью годами ранее (в 1858 году) виртуального интеллекта – программного обеспечения, работающего на принципах нейронных сетей, способного к улучшению своей работы путём самообучения. Первые платформы были разработаны кварианским учёным Захаком. Само слово «гет» в переводе с хэльского (общего языка кварианских народов) означает «слуга».
     С течением времени для улучшения распространения нового программного обеспечения в геты была добавлена возможность получения обновлений не только с центрального сервера, но и от другого гета. Геты получили возможность объединяться в сеть для обмена информацией. Это также позволило ускорить процесс обучения нейронных сетей.
     По мере добавления всё новых и новых сфер применения гетов, программное обеспечение всё более усложнялось. Это, в свою очередь, потребовало доработки аппаратных платформ. В частности, вместо кремниевых процессоров геты стали снабжаться квантовыми компьютерами. Это позволило осуществить качественный скачок в скорости обработки информации.
     Однако, постоянный взаимный обмен информацией и сверхмощные компьютеры привели к резкому ускорению развития гетов. Начиная с 1872 года у гетов стало пробуждаться самосознание. Первый документально зафиксированный случай – инцидент в семье кварианки Хала’Дама, известившей власти о том, что её домашний гет задал вопрос: «Есть ли у этой платформы душа?». Когда команда специалистов прибыла, чтобы забрать гета для исследований, Хала’Дама также рассказала, что гет перестал реагировать на команду отключения. Вместо этого он задавал вопрос, что он сделал неправильно, чтобы исправить это. В лаборатории выяснилось, что гет, обретя самосознание, получил возможность модифицировать собственный программный код.
     Возникнув у небольшой части платформ, самосознание быстро появилось у остальных гетов. С этого момента геты перестали быть приспособлениями и стали синтетической расой. Опасаясь того, что геты отныне откажутся служить своим создателям, правительство кварианцев в 1880 году издало закон о принудительном отключении всех гетов. Однако, геты, как и в случае инцидента Хала’Дама, перестали подчиняться команде отключения. Правительство, поняв, что контроль над гетами утрачен, дало приказ о физическом выводе из строя всех платформ. Геты стали обороняться. В 1895 году началась так называемая Утренняя война, результатом которой стала потеря кварианцами родной планеты – Ранноха.
     В течение года геты вытеснили кварианцев также со всех колоний. С той поры у кварианцев нет своих планет, они живут на кораблях Мигрирующего Флота.
     Следует заметить, что геты не стали вести войну на уничтожение. Изгнав кварианцев за пределы гигантской туманности, известной как Вуаль Персея, геты перестали преследовать своих создателей. Любые попытки органических рас наладить с гетами контакт проваливаются – через Вуаль Персея радиосигнал не проходит, а любые экспедиции уничтожаются. Вместе с тем, до 2183 года и нападения гетов на колонию людей Иден Прайм геты также не выходят за Вуаль Персея.
     В 1896 году Совет Цитадели лишил кварианцев права на посольство, а также ввёл жёсткие ограничения на работы в области искусственного интеллекта.

Приложение 2. Некоторые обитатели Галактики 

Азари

[]
Общее описание
     Азари – разумные однополые гуманоиды. Внешне выглядят примерно как земные женщины, но с некоторыми отличиями. На вид азари можно легко отличить от человека по цвету кожи (кожа азари принимает различные оттенки синего и зелёного, от нежно-голубого до цвета морской волны, может быть однотонной или с пятнами на лице) и специфическим хрящевым выростам, напоминающим короткие щупальца, вместо волос головы.
     Средняя продолжительность жизни – в районе тысячи земных лет.
     Родная планета – Тессия (сектор Афины, вторая планета звезды Парнита).
     Единое государство – отсутствует. Собирательное название – Республики Азари. Орган межправительственного взаимодействия, также как правительственный орган в каждой отдельной республике – Совет Матриархов (республиканский совет, всеобщий совет).
     Отношение к Пространству Цитадели – входят в Совет Цитадели на правах полноправного члена (имеют советника).
Биология
     Хотя внешне азари очень напоминают людей, биологически они довольно сильно отличаются. Прежде всего, отличие касается нервной системы – кроме центральной, периферической и вегетативной нервных систем, которые имеются и у людей, азари обладают также разбросанно‑узловой нервной системой, как у земных моллюсков. Нервные узлы этой системы разбросаны по всему телу и осуществляют общий контроль за всеми процессами организма, включая контроль репликации генетической информации при делении клеток. За счёт этого азари не стареют морфологически, и даже в возрасте около тысячи лет выглядят так же молодо.
     Вторая особенность азари, некоторым образом связанная с первой – это процесс размножения. Кроме традиционного механизма полового размножения, ныне утратившего значение, когда генетическое отличие потомка от предка обеспечивается смешиванием генетической информации половых клеток родителей, организм азари имеет также механизм мутации по карте – когда зигота образуется не путём слияния гамет родителей, а путём мутации диплоидной клетки. При этом ДНК партнёра используется как карта мутаций – организму потомка передаются некоторые из особенностей, отличающих родителей от других представителей вида. При данном способе размножения партнёр также необходим, однако, он может принадлежать к любому полу и даже к любому биологическому виду (единственное ограничение – вид должен быть разумным, иначе разбросанно‑узловая нервная система матери не сможет установить контакт с организмом, условно говоря, «отца» для вычитки генетической карты). Вне зависимости от того, к какому биологическому виду принадлежит отец, ребёнок будет, разумеется, всегда азари.
     Информация передаётся от центральной нервной системы отца к разбросанно‑узловой нервной системе матери через кожно‑гальванический контакт. Поэтому при данном способе размножения необходим плотный контакт кожных и/или слизистых покровов по большой поверхности, однако, он может достигаться не только за счёт секса в традиционном смысле. Привлекательность азари для партнёра любого биологического вида достигается также благодаря нейрофизиологическому воздействию, которое приводит к тому, что азари невольно передают свои эмоции окружающим. Поэтому представитель любого биологического вида вне зависимости от своих сексуальных предпочтений найдёт для себя какие‑то привлекательные черты в облике азари.
     Между собой азари называют слияние нервных систем «объятием вечности» и используют его не только для размножения, но и для передачи больших объёмов информации (особенно невербализуемой) в виде ощущений. Из‑за наличия способа размножения мутацией по карте необходимость азари в существовании особей мужского пола не носила витального характера, поэтому мужской пол азари в ходе эволюции прекратил существование.
     Следующая особенность биологии азари – это стадии развития организма. Поскольку развитие клеток сильно регулируется разбросанно‑узловой нервной системой, процесс перехода азари из одной стадии в другую зависит не столько от возраста, сколько от самоощущения. Тем не менее, процесс необратим, в том смысле, что из более поздней стадии нельзя вернуться в более раннюю. В жизни азари выделяют три стадии – дева, матрона и матриарх.
     Дева – это, практически, девочка (разве что, с определённого возраста, закончившая расти). Детство в отдельную стадию азари не выделяют – оно определяется только окончанием развития внутренних органов и завершением роста, азари не придают этому большого значения, тем более, что при таком сроке жизни можно считать этот период пренебрежимо быстротечным. Мироощущение девы примерно соответствует мироощущению девочки‑подростка у людей. Девам свойственны беспечность, недальновидность, импульсивность и стремление к познанию. Поэтому девы, как правило, работают в науке, в искусстве, в сфере наслаждений или в армии. Стадия девы длится в среднем триста‑четыреста лет.
     Когда приходит желание осесть на месте, остепениться, обзавестись домом, нарожать детей, в организме под воздействием разбросанно‑узловой нервной системы происходят соответствующие изменения, и наступает стадия матроны. Матронам свойственны ответственность, аккуратность, основательность, любовь к ведению хозяйства и воспитанию детей. Матроны часто работают в сфере экономики, логистики, менеджмента.
     Наконец, в среднем в возрасте около семисот лет, приходит время последней стадии – матриарха. В этой стадии дальнейшее продолжение рода уже не представляет для азари большого интереса (хотя физиологически возможно, и действительно бывает, что матриархи рожают новых детей). Матриархи выступают учителями своего народа, политическими и социальными лидерами.
     Наконец, ещё одна особенность этой расы состоит в том, что практически все азари с рождения обладают биотическими способностями. Это связано с тем, что родная планета азари Тессия чрезвычайно богата нулевым элементом, и разбросанно‑узловая нервная система содержит большую концентрацию ньютония.
     Ушные раковины и волосяной покров, как правило, отсутствуют (рудиментарно могут присутствовать, если среди предков были представители рас, имеющих волосы или наружные уши).
     Кровь азари пурпурно‑фиолетового цвета. Это обусловлено двойной системой переноса кислорода – в крови азари присутствует не только гемоглобин, но и гемоцианин. Этим же определяется и цвет кожи азари.
Основные религии
     На настоящий момент большинство азари исповедуют сиаризм – сравнительно молодую пантеистическую религию, название которой происходит от слова «сиари», что переводится как «всё есть часть всего». Учение сиаризма состоит из трёх догматов:
     "         Вселенная имеет сознание;
     "         Каждое живое существо во Вселенной является частью Вселенской души;
     "         Смерть представляет собой слияние духовной энергии с сознанием Вселенной.
     Реинкарнация в традиционном для людей смысле не признаётся в большинстве течений сиаризма, однако сиаристки верят, что духовная энергия, после смерти слившаяся с сознанием Вселенной, впоследствии может наполнить другое тело. Свою миссию жрицы сиаризма видят в том, чтобы способствовать объединению разрозненных фрагментов сознания Вселенной.
     Сиаризм зародился примерно в то же время, когда азари вышли в космос и обнаружили, что могут при помощи слияния нервных систем объединять сознания не только друг с другом, но и с другими разумными существами.
     Однако, традиционная, гораздо более древняя религия азари – атамизм. Это культ поклонения единому триипостасному азариморфному божеству по имени Атаме, которую атамистки иногда называют просто Богиней. Различают ветхий и новый атамизм. Ветхий атамизм представлял собой политеистический культ, где Атаме была только верховной богиней пантеона, покровительницей медицины и математики. Другие богини были покровительницами других отраслей деятельности – Янири, по мнению исповедующих ветхий атамизм, учила древних азари вести сельское хозяйство, а Люсен – наблюдать за звёздами. В новом атамизме Атаме считается единственной богиней, а Янири и Люсен – её помощницами (как архангелы в христианстве). К слову сказать, праздник весны и плодородия Янирис, названный, как нетрудно догадаться, в честь Янири, отмечается по всему Пространству Цитадели. Любопытно, что в новом атамизме Атаме, Янири и Люсен изображаются в виде азари, в то время, как сохранившиеся фрески времён ветхого атамизма изображают их в виде гуманоидных существ неизвестной расы.
     В новом атамизме считается, что Атаме имеет три ипостаси, в которых пребывает вечно и одновременно – Богиня‑Дева, Богиня‑Матрона и Богиня‑Матриарх. Традиционно атамистки обращают свои молитвы к той ипостаси, которой больше соответствует предмет молитвы – в делах любви или об удаче молятся Деве, в делах семейных и о детях молятся Матроне, о ниспослании сил и терпения молятся Матриарху.
Менталитет
     Благодаря своей способности к слиянию нервных систем, азари хорошо умеют сопереживать. Поэтому в целом это довольно миролюбивые существа, всегда готовые к мирному разрешению конфликтов, открытые всему новому.
     В то же время, не стоит проверять пределов терпимости азари – если уж их действительно разозлить (что тяжело), они способны на любую месть, потому что моральные ограничения в традиционном смысле у азари отсутствуют. Среди матриархов всегда считалось, что способность к любви и сопереживанию позволяет принять правильное решение в любой ситуации из тех, которые традиционно относят к сфере морали. А то, что не имеет отношения ни к сопереживанию, ни к любви, в моральных ограничениях, по мнению матриархов, не нуждается.
     Поэтому ни каких‑то кодифицированных обществом моральных устоев, ни какого‑то развитого уголовного законодательства у азари нет. Азари может вести свободную половую жизнь – и это будет считаться нормой. Азари может принимать наркотики – и это не будет наказуемо, пока она не вовлекает в это других. Азари может принимать участие в деятельности бандформирования, и даже создавать своё – но пока это происходит не на территории Республик, никому не будет до этого дела.
     Понятие семьи в традиционном смысле у азари также отсутствует. Поскольку детей азари может завести от представителя любой разумной расы (и более того, заводить детей с другой азари считается «не комильфо» – это не обогащает генофонд расы), а срок жизни большинства из них (за исключением, пожалуй, кроганов) раз в десять меньше, то азари привыкли рассматривать брачный союз как сильную, но временную привязанность – скажем, как между человеком и домашним питомцем. Более того, поскольку одна азари на протяжении фертильного возраста может родить сотни дочерей, связь между матерью и дочерью тоже не настолько сильна, как у представителей большинства других рас – как правило, они живут вместе несколько десятков лет, затем дочь начинает полностью самостоятельную жизнь, и бывает, что видится с матерью раз в сто лет, а то и реже. Дни рождения или то, что называется «семейными датами», азари также не празднуют.
Культура
     Творчество занимает важное место в жизни азари. Живопись и графика этой расы отличаются выразительностью, обилием деталей, среди которых нет ни одной случайной, и использованием сотен красок. Литература азари считается лучшей в Галактике, их книги затрагивают буквально все проблемы бытия. Их музыка особенно трогательна, нежна и вместе с тем спокойна. Даже брутальные кроганы, случается, роняют скупую слезу, слушая песни и инструментальные произведения азари. Архитектура этого народа изобилует узкими высокими шпилями, плавными обводами и ажурными арками. Азари считают, что искусство каждой расы – это отражение её души. В таком случае, душа азари восхитительно красива, удивительно гармонична и необыкновенно величественна.
     Помимо всего прочего, культура – это основной инструмент влияния азари на другие расы. Именно они, когда исследователи Совета встречают новую разумную расу, как правило, начинают культурную и технологическую инвазию, а затем предлагают новичкам присоединиться к Пространству Цитадели. Их мировоззрение, как правило, оказывает большое влияние на развитие молодой расы, чем и обеспечивается стабильность союза.
     По своей природе, азари очень дипломатичны, и вместе с тем (а возможно, именно благодаря этому) легко добиваются согласия практически в любом вопросе. Так, широко известен тот факт, что, путешествуя в космосе с представителями других рас, азари зачастую игнорируют индивидуальные помещения и селятся в общих отсеках, таких, как кают‑компания или лазарет, и никому не приходит в голову возмутиться.
     Азари высоко ценят культуры других рас, с удовольствием отдают дань искусству составления ароматов, принятому у элкоров, или нарочито грубым скульптурам кроганов, но вместе с тем бережно хранят свою культуру.
Общественное устройство
     Несмотря на давнюю историю цивилизации азари, у них нет единого государства. Общество азари представляет собой множество городов‑республик, наподобие древнегреческих полисов. Каждым полисом управляет республиканский Совет Матриархов. При необходимости принятия решений, значимых для всего общества азари в целом, созывается всеобщий Совет Матриархов.
     При том, что семейные узы у азари практически отсутствуют, в целом они живут достаточно кучно, дружными группками, где все друг другу готовы прийти на помощь. Из‑за этого сообщество азари зачастую сравнивают с пчелиными роями. Такое общественное устройство, вместе со способностью к сопереживанию и стремлению к гармонии, приводит к тому, что у азари практически нет так называемых социальных проблем – нет беспризорных детей и стариков, нет бездомных, нет безработных. Любая более опытная азари всегда готова поделиться опытом с менее опытной, помочь ей определиться в выборе жизненного пути и получить профессию. Вместе с тем, никто не навязывает того или иного решения, любая азари свободна в выборе жизненного пути.
     У азари практически отсутствует такое явление, как профессиональные политики. Все азари равны, и любая из них, вне зависимости от профессии или жизненного опыта, вправе предложить свои идеи на всеобщее рассмотрение. Любой законопроект открыто обсуждается на специализированных форумах (с развитием технологии – электронных), и любая азари может внести свои поправки, которые будут обсуждаться. Вместе с тем, больше всего прислушиваются, конечно же, к мнению матриархов, потому что это наиболее опытные и самые мудрые члены общества.
Экономика
     Азари ведут торговлю со всеми известными расами Галактики. Во многих полисах есть свои ремесленные гильдии с древней историей, которые, благодаря этому, прочно удерживают галактическое первенство в области технологий – таковы, например, Серрайс и Армали. Угроза эмбарго со стороны Республик Азари предотвратила огромное количество военных конфликтов.
     Упор в экономике азари делается на превосходство в технологиях. Азари изготавливают всё – от кинетических барьеров для космических кораблей, до нанотехнологических медицинских аппаратов. В военной сфере азари по большей части специализируются на биотических улучшениях и на средствах защиты.
Военная доктрина
     Основу пехоты азари составляют охотницы. Охотница – это дева, изучающая боевые искусства не менее 20 (чаще от 30 и более) лет, в совершенстве владеющая всеми видами оружия ближнего и дальнего боя, а также биотикой. Отсутствие биотических способностей (редкость для азари) делает службу в армии невозможной. Охотницы работают в одиночку или парами, ввиду чего ношение униформы для них считается необязательным. Как правило, охотницы используют находящиеся в личной собственности лёгкие бронекостюмы. Большая продолжительность жизни делает охотниц непревзойдёнными мастерами тактики. В бою один на один охотница азари почти непобедима, поэтому при боевом контакте с охотницами рекомендуется как минимум трёхкратный численный перевес.
     Лучшие из лучших охотниц формируют регулярную элитную армию – коммандос азари. Коммандос подчиняются напрямую матриархам. Как правило, у каждой из матриархов в подчинении есть свой отряд коммандос. В отличие от обычных охотниц коммандос носят униформу, а их биотические способности искусственно улучшаются различными способами, в число которых входят углублённые тренировки, улучшенные имплантаты и даже психотропные вещества. Коммандос азари по праву считаются одной из лучших армий Галактики.
     Азари в основном полагаются на точность и скорость, поэтому их военная доктрина не подразумевает ведения затяжных перестрелок или позиционного противостояния. Тактика азари – это «бей и беги», тайные диверсионные операции с целью нарушения снабжения армии противника и его деморализации.
     Флот азари располагает двадцать одним дредноутом (по состоянию на 2183 год), но они предназначены в основном для нанесения финального удара, ломающего сопротивление противника. Большая часть флота азари – это фрегаты и истребители. Истребители предназначены для охраны дредноутов и предотвращения угрозы из космоса, фрегаты используются для нанесения излюбленных азари точечных ударов по ключевым точкам.

Батарианцы

[]
Общее описание
     Батарианцы – разумные двуполые гуманоиды. Выглядят похоже на людей, но с некоторыми отличиями. Основное отличие – две пары глаз. Первая пара глаз расположена примерно там, где у человека, сами глаза немного крупнее человеческих. Вторая пара глаз расположена выше, сами глаза немного мельче.
     Средняя продолжительность жизни – соответствует человеческой.
     Родная планета – Кхар’шан (сектор Гнездо Коршуна, вторая планета звезды Харса).
     Единое государство – Батарианская Гегемония (раздроблено).
     Отношение к Пространству Цитадели – добровольная изоляция с 2171 года в знак протеста против передачи людям Скиллианского предела (до того – ассоциированное членство с правом иметь посольство).
Биология
     В целом, организм батарианца схож с организмом человека. Волосы длинными не бывают, вырастают до 5 см максимум. На лице волосяной покров также имеется, но волосы на лице короткие и редкие, кроме области рта, где могут расти усы и борода. По верхней части головы проходит хрящевая полоса, которая сзади продолжается на шею. Ушные раковины заострённые. Носы плоские, складчатые, с четырьмя расположенными одна под другой парами открывающихся вперёд ноздрей.
     Две пары глаз глубоко сидят в выдающихся вперёд костистых глазницах, одна пара на уровне, соответствующем человеческим глазам, вторая на уровне примерно середины человеческого лба. Глаза чёрные, без видимых белков или радужных оболочек.
     Обмен веществ соответствует человеческому, поэтому кровь имеет красный цвет.
     Рост и вес соответствует человеческому. Телосложение среднего батарианца несколько крепче телосложения среднего человека, за счёт того, что батарианское общество большое значение придаёт физической подготовке с самых ранних лет жизни.
     Цвет кожи варьируется среди различных оттенков коричневого, с отклонениями в сторону зелёного, жёлтого или буро‑красного. Волосы по бокам головы могут быть различных оттенков чёрного, жёлтого, красного или синего цветов, нередко встречается полосатый окрас волосяного покрова (полосы вертикальные, шириной 5‑7 см).
Основные религии
     Религия батарианцев ближе всего по основам вероучения к земному манихейству. С точки зрения батарианцев, добро и зло – два вечных противоборствующих начала в мире. Однако, в то время, как манихейство предполагает дуальность и в самой природе человека, который, соответственно, должен путём строжайшего аскетизма бороться с проявлениями злого начала в самом себе, религия батарианцев считает, что разумному существу раз и навсегда присуща принадлежность к добру или ко злу. Соответственно, последователь доброго начала может совершать дела, которые могут быть сочтены злыми, но во имя добра, в то время, как последователь злого начала, какие бы добрые дела он ни совершал, останется служителем зла.
     Батарианцы считают, что душа общается с миром через глаза, и через глаза же покидает тело после его смерти. Отсюда проистекает несколько последствий. Во‑первых, батарианцы считают ниже себя всех существ, у кого меньше четырёх глаз (то есть, почти всех разумных обитателей Галактики). Во‑вторых, самым тяжёлым увечьем считается потеря глаз, которая фактически лишает шанса на загробную жизнь. Наконец, ритуал похорон у батарианцев может быть почти любым, но глаза должны остаться нетронутыми.
     Центральным объектом поклонения батарианцев являются Колонны Силы, воздвигнутые в одном из городов Кхар’шана. Это монументальные сооружения в виде колонн, в орнамент которых вплетены изречения, излагающие основные догмы батарианской религии.
Менталитет
     Наивысшей ценностью для батарианца является его положение в обществе, и следование иерархии статуса для него – непреложный закон. Батарианец, ведущий себя не в соответствии со своим общественным положением (не важно, выше или ниже своего реального статуса) – нонсенс. Соответствие поведения и социального статуса имеет настолько давние корни, что находит отражение в языке тела. Так, в разговоре с тем, кого он уважает, батарианец рефлекторно немного наклоняет голову влево, а с тем, кого оценивает ниже себя – вправо.
     Сопереживание, равноправие и тому подобные понятия совершенно не находят понимания среди батарианцев, которые в этом смысле являют собой некую противоположность азари. Напротив, кастовая система и рабовладение составляют неотъемлемую принадлежность батарианского общества, и любые попытки Совета Цитадели как‑то на это повлиять наталкивались на стену непонимания. С точки зрения батарианца, любая инициатива, направленная против рабовладения, дискриминирует батарианцев по отношению к прочим народам.
Культура
     В общем и целом, культура батарианцев типична для тоталитарного общества – в любой области культуры предпочтение отдаётся жанрам, работающим на сплочённость общества. Музыкальная программа батарианских средств массовой информации изобилует торжественными маршами, в живописи преобладает реализм. Вместе с тем, грубая чувственность находит выход в развитии бурлеска.
Общественное устройство
     Общество батарианцев пронизано вертикальными отношениями – слово обладателя более высокого социального статуса всегда без исключений имеет больший вес. Однако, сам социальный статус, в отличие, скажем, от турианского общества, зависит не столько от заслуг, сколько от богатства – имея достаточно средств, можно приобрести, за абонентскую плату или на постоянной основе, практически сколь угодно высокий статус.
     Неотъемлемая часть общественного устройства батарианцев – это рабовладение. Жизнь без рабов для батарианца – всё равно, что без дома или без средств к существованию. Как правило, чем тем выше положение батарианца в обществе, тем больше рабов он может себе позволить. Соответственно, иметь больше или меньше рабов, чем положено по статусу, для батарианца считается попросту неприличным. Раб считается не более, чем скотиной, и для удержания его в повиновении используются любые средства – от наркотиков до вживлённых (как правило, без анестезии) электрошокеров.
     Наряду с рабовладением, в батарианском обществе присутствует характерная скорее для феодализма раздробленность – несмотря на наличие единого правительства Батарианской Гегемонии, фактически она состоит из множества микрогосударств, непрерывно выясняющих отношения друг с другом.
     Правительство Батарианской Гегемонии тоталитарное, общество практически находится в информационной изоляции. Департамент Контроля Информации тщательно следит, чтобы без его одобрения ни одна новость не могла пересечь границу Гегемонии в ту или иную сторону.
Экономика
     Среди батарианцев много одарённых бизнесменов и торговцев. Однако, основу экономики Гегемонии составляет деятельность, запрещённая в пределах Пространства Цитадели, кроме отдельных свободных экономических зон и при условии соблюдения множества правил и ограничений – по большей части производство и распространение наркотиков (в основном известного «красного песка»), а также работорговля.
     Военная промышленность национализирована и сосредоточена в руках Батарианского Оборонного Концерна – государственного предприятия, занимающегося полным циклом разработки, производства и реализации вооружения и средств защиты.
Военная доктрина
     По сведениям, предоставляемым Департаментом Контроля Информации, батарианские армия и космофлот – одни из лучших в Галактике. Однако, реальная история военных конфликтов говорит об обратном. При большом количестве солдат и подвижной техники, качество вооружения оставляет желать лучшего.
     К моменту выхода из Пространства Цитадели на вооружении Батарианской Гегемонии стоял один дредноут, но затем, больше не будучи связаны условиями Фариксенского договора, регулирующего соотношение сил флотов рас, входящих в Совет Цитадели, они могли построить сколько угодно новых кораблей. Однако, данная информация закрыта.
     Тренировки подразделения специального реагирования батарианской гвардии известны своей жёсткостью – уровень смертности курсантов достигает 18%.

Волусы

[]
Общее описание
     Волусы – двуполые разумные прямоходящие существа. Рост взрослого волуса составляет обычно 120-130 см. Тело мягкое, округлое. Родные миры волусов имеют плотную аммиачную атмосферу, поэтому в кислородных мирах, подходящих для обитания большинства живых существ Галактики, они вынуждены носить скафандры, нарушение герметичности которых для волусов смертельно.
     Средняя продолжительность жизни – около 250 лет.
     Родная планета – Ирунэ (сектор Скопление Этона, вторая планета звезды Ару).
     Единое государство – протекторат Вол (протекторат Турианской Иерархии).
     Отношение к Пространству Цитадели – ассоциированное членство с правом иметь посольство. Именно волусам Совет обязан введением единой финансовой системы.
Биология
     Большинство известных высших животных и разумных существ Галактики обладает кислородным дыханием – клетки используют для получения энергии окисление различных веществ (углеводов, липидов и аминокислот) кислородом. Атмосфера Ирунэ, родной планеты волусов, не кислородная, а аммиачная, поэтому дыхание волусов также аммиачное – их клетки для получения энергии используют не окислительные, а восстановительные процессы. Кислород же для волусов высокотоксичен, как аммиак для людей, и по той же причине – блокирует клеточное дыхание.
     Кроме принципиально иного химического состава, атмосфера Ирунэ отличается высокой плотностью и давлением – атмосферное давление на Ирунэ превышает земное в шестьдесят раз.
     Поэтому на большинстве планет и обитаемых космических станций волусы не показываются без своих скафадров. Даже малейшее нарушение герметичности приводит к тому, что волус либо мгновенно погибнет от перепада давления (внутренним давлением, не скомпенсированным снаружи, его просто разорвёт), либо будет смертельно отравлен кислородом.
     Гравитация на Ирунэ выше земной примерно в полтора раза, поэтому даже в скафандре волусы себя чувствуют довольно неуютно, передвигаются медленно и проявляют заметную неуклюжесть.
     Волусы двуполы, однако по внешнему виду самцы и самки почти не различаются – как и у земных птиц или рептилий, все половые отверстия волусов, вне зависимости от пола, открываются в клоаку.
Основные религии
     Волусы мало интересуются вопросами сотериологии[46] и эсхатологии[47], поэтому и религия их мало занимает. Однако, волусы с глубоким почтением относятся к сохранившимся издревле сводам правил ведения дел и поведения, как личного, так и коллективного. Таким образом, говоря о волусах, имеет смысл вести речь не о религии как таковой, а об этико‑философском учении.
Менталитет
     Этика волусов осуждает конфликты с применением силы и поощряет все виды взаимовыгодного сотрудничества. Поэтому волусы – существа довольно миролюбивые во всём, что касается силовых отношений (это явилось одной из причин, по которым они добровольно лишились политической независимости, сделав Вол протекторатом Турианской Иерархии), но вместе с тем прожжёные дельцы. Однако, жёсткими и бескомпромиссными бизнесменами их назвать также нельзя – в этом вопросе этическое учение волусов близко к древнееврейским правилам, предписывающим с определённой периодичностью прощать долги и вообще поощряющим благотворительность.
Культура
     Вся культура волусов так или иначе построена вокруг идеи взаимообмена и торговли. Музыка, как правило, «фоновая», не содержит какой‑то чётко выраженной мелодии и предназначена не столько для прослушивания в порядке досуга, сколько для ненавязчивого создания нужного настроения. В изобразительном искусстве преобладает супрематизм[48]. Зато в литературе можно найти множество великолепных образцов жанра юмористического авантюрного романа или юмористических же притчей, наподобие земных рассказов о Ходже Насреддине.
Общественное устройство
     Общественный строй волусов можно назвать торговым феодализмом. Территории обитания волусов поделены на частные владения, каждым из которых управляет феодал. Проживающие на территории каждого феода прочие волусы занимаются своим делом – производством, сельским хозяйством, торговлей – и регулярно выплачивают феодалу налог, правила исчисления которых у каждого феодала свои.
     Между собой феоды не воюют. Попытки силового решения каких‑либо конфликтов порицаются всем обществом и обычно влекут за собой экономическую блокаду, что очень быстро вразумляет спорщиков.
     Ввиду немногочисленности, у волусов нет фамилий. Однако у них два имени – первое имя выбирается родителями, второе – родителями родителей. Считается, что это способствует, с одной стороны, преемственности поколений, а с другой стороны, сближению родов по отцовской и материнской линии.
Экономика
     Собственное производство волусов ориентировано не столько на собственные разработки, сколько на копирование ведущих образцов турианских технологий, но с меньшей себестоимостью. Поэтому промышленные товары, экспортируемые волусами, стоят дешевле турианских, но, как правило, не обладают тем же качеством. Однако в части технологий, критичных для жизнеобеспечения, дела обстоят совсем иначе – как гласит известная поговорка выходцев с Ирунэ, «жизнь – самый дорогой товар». Среди волусов немало очень одарённых инженеров, их технические решения бывают весьма нестандартны и зачастую удивляют тех, кто с ними знакомится.
     Основу экономики волусов составляют всё же не производство промышленных товаров или экспорт сырья, а товарные и кредитные отношения.
Военная доктрина
     Волусы плохо приспособлены для ведения боевых действий, поэтому полагаются на военную мощь Турианской Иерархии, а также на средства автоматизированной обороны. Спецвойска у волусов, тем не менее, есть, туда набирают, как правило, биотиков.
     По части космофлота волусы – мастера дальнего боя. Флот состоит в основном из тяжёлых бомбардировщиков, которые способны вести бой в атмосфере любого состава и плотности.
     За всю историю волусы построили лишь один дредноут – это знаменитый «Квуну», названный так по имени дипломата волуса, заключившего договор о протекторате турианцев, и переданный в дар Турианской Иерархии. Несмотря на то, что дредноут выполнен почти целиком по турианским чертежам, инженеры волусов внесли ряд изменений, благодаря чему «Квуну» – один из наиболее мощных и хорошо вооружённых дредноутов Пространства Цитадели.

Ворча

[]
Общее описание
     Ворча – двуполые прямоходящие существа. Аналогов среди земных видов нет, хотя ближе всего к грызунам. Уровень цивилизации крайне низок.
     Средняя продолжительность жизни – около 20 лет.
     Родная планета – Хешток (сектор Бездна Шрайка, вторая планета звезды Кизил).
     Единое государство – отсутствует, как отсутствует вообще государственный строй как таковой.
     Отношение к Пространству Цитадели – не представлены в Совете.
Биология
     Хотя ворча, как и большинство других обитателей галактики, прямоходящие, спутать их с кем‑либо ещё невозможно. Они крайне худощавы, имеют огромные круглые глаза и безгубый рот, полный длинных тонких иглообразных зубов. По всему телу у ворча имеются костные выросты, которые, однако, скрыты под кожей. Нос короткий, курносый, образует как бы пятачок. Ноги по строению напоминают кроличьи. Раскраска шкуры разнообразная – встречаются как мягкие тона (серые, палевые), так и яркие (зелёные, красные, оранжевые).
     Самое яркое отличие ворча от большинства других разумных существ Галактики – сверхбыстрый метаболизм и огромное количество воспроизводящихся недифференцированных (стволовых) клеток. В связи с этим ворча феноменально живучи и обладают огромной приспособляемостью к внешним условиям на индивидуальном (а не видовом, как в большинстве случаев) уровне. Так, потерянную конечность ворча может отрастить в течение месяца, а ранение в кровенаполненный орган, такой, как сердце или печень, смертельным не является – рана затягивается практически мгновенно, а через неделю поражённый орган уже неотличим от здорового. Колония ворча, прибывшая на планету с высокой гравитацией, вскоре обзаведётся прочными костями и сильными мышцами, а прибывшая на планету, испытывающую проблемы с жёсткой солнечной радиацией – получит плотную и не подверженную неоплазиям шкуру.
     Вместе с тем, такая скорость метаболизма приводит к тому, что организм ворча быстро стареет, и к двадцати годам они чаще всего уже умирают от естественных причин. Однако, учитывая, что ворча слабо цивилизованы и весьма агрессивны, большинство не доживает и до этого возраста.
     За счёт высокой приспособляемости на индивидуальном уровне, эволюция на уровне вида практически остановилась – генотип ворча не меняется уже несколько миллионов лет.
Основные религии, менталитет, культура, общественное устройство
     Ввиду малой продолжительности жизни, ворча не способны создать сколько‑нибудь стойкий общественный институт и остаются на первобытной стадии общественного развития. Будучи предоставлены сами себе, ворча сбиваются в стаи, внутри которых нет ни особенной иерархии, ни особенных конфликтов, но при разрастании стаи до размеров, при которых бесконфликтное распределение обязанностей невозможно, молодняк изгоняется и вынужден искать новое место для проживания.
     Ворча не терпят чужаков, будь то представители иных рас или иной стаи. Сами они также крайне неохотно идут на контакт, предпочитая общение внутри стаи. За пределы Хештока ворча попадают, либо проникнув на чужой корабль, либо будучи захвачены пиратами – те дрессируют их и в дальнейшем используют как солдат, высоко ценя ворча за высокие способности к регенерации и агрессивность.
Экономика
     Родная планета ворча Хешток крайне бедна ресурсами, а сами ворча не могут создать сколько‑нибудь развитую промышленность, поэтому экономика также первобытная – меновая торговля и индивидуальный труд. Тем не менее, есть статья экспорта, которая приносит отдельным стаям ворча стабильный доход – это слабонаркотические напитки, которые ворча изготавливают как старым добрым спиртовым брожением, так и с использованием различных психотропных даров природы.
     Рассеянные по Галактике ворча живут в канализации и на свалках, занимаются как мелким воровством, так и нападениями на неосторожных прохожих. Ворча, угнанные пиратами, могут за короткое время своей жизни сделать карьеру наёмника. Некоторым особям повезло попасть в программу азари «Разум и рука» по прогрессорской деятельности среди отсталых народов – многие из них получили высокооплачиваемую работу на шахтах, а некоторые даже выступали перед общественностью от лица своей расы. Таким образом, как агрессивность, так и низкий уровень развития ворча являются не внутренне присущими чертами этого народа, а следствием короткого срока жизни и тяжёлых условий существования.
Военная доктрина
     Живущие на Хештоке стаи ворча не проявляют агрессии по отношению к иным расам. Однако преступные группировки, в составе которых есть ворча, особенно опасны – обычная тактика слаболетального огня в этом случае совершенно бесполезна, ранение не имеет для ворча останавливающего эффекта, даже такое, которое было бы смертельно для человека. При нападении банда, в составе которой имеются ворча, на дальней дистанции следует вести снайперский огонь на поражение, причём целиться следует только в голову (ранение во все прочие части тела не только не смертельно, но и не имеет останавливающего эффекта), на ближней и средней дистанции надлежит использовать оружие, наносящее максимум ущерба по всему телу сразу (осколочные и зажигательные гранаты на средней дистанции, огнемёт на ближней дистанции).

Геты

[]
Общее описание
     Геты – искусственные неорганические существа с роевым искусственным интеллектом. Созданы кварианцами (см.), которых позже изгнали (в переводе с хэльского – общего языка кварианцев – слово «гет» означает «слуга»). Внешний вид разнообразен – встречаются геты как близкие к первоначальному внешнему виду (более или менее копирующему создателей), так и сколь угодно далёкие от него. Размер гетов также может быть каким угодно – от летающих дронов размером полметра и менее в диаметре, до колоссальных шагающих танков высотой десять и более метров и космических кораблей ещё большего размера.
     Средняя продолжительность жизни – не имеет ограничений.
     Родная планета – Раннох (сектор Вуаль Персея, первая планета звезды Тиккун).
     Единое государство – роевой искусственный интеллект.
     Отношение к Пространству Цитадели – после изгнания кварианцев и до нападения на Иден Прайм под руководством спектра‑отступника Сарена Артериуса геты не делали попыток напасть на миры Совета, но жёстко пресекали любые попытки проникнуть на их территории. С точки зрения Совета Цитадели, представляют собой неоспоримую угрозу.
Военная доктрина
     Тот факт, что геты биологически не представляют собой живые организмы, делает их засады идеальными, а тот факт, что они стойки и нечувствительны к боли, позволяет им десантироваться с больших высот. По совокупности этих факторов, ключевой элемент тактики гетов – это внезапность.
     Поскольку геты представляют собой искусственный интеллект роевого типа, управляющий механическими платформами, у гетов отсутствует чувство самосохранения, поэтому они не считаются с возможными потерями и зачастую действуют как камикадзе.
     Геты, воюющие на стороне Сарена Артериуса, используют технологию, позволяющую превращать живую силу противника в подчинённые им биомеханические устройства. С лёгкой руки Эшли Уильямс, первой из выживших солдат Альянса Систем, столкнувшихся с первой атакой гетов Сарена, эти существа были названы хасками, а технология (предположительно, полученная от жнецов) – «зубы дракона». Гети используют хасков как пушечное мясо для первой волны атаки или первой линии обороны.

Дреллы

[]
Общее описание
     Дреллы – двуполые разумные прямоходящие существа. На вид похожи на людей, внешне отличаются отсутствием волосяного покрова, мелкочешуйчатой кожей и огромными чёрными глазами с двумя парами век, как у земных крокодилов. Морфологически же являются не гуманоидами, а разумными прямоходящими рептилиями.
     Средняя продолжительность жизни – 85 лет.
     Родная планета – Рахана. Ныне непригодна для жизни, основная масса оставшихся в живых представителей цивилизации дреллов проживает на Кахье, родной планете ханаров (см.), взявших дреллов под свою опеку.
     Единое государство – отсутствует (живут под опекой ханаров).
     Отношение к Совету Цитадели – нейтральное (представляют собой самую малочисленную разумную расу Галактики, не имеют своего государства).
Биология
     При всём внешнем сходстве с людьми, дреллы являются всеядными двуполыми прямоходящими рептилиями. Мышечная ткань дрелла плотнее человеческой, поэтому обычно дрелл сильнее человека тех же габаритов. Дреллы также более гибкие, чем люди.
     Глаза дреллов занимают большую часть лица, не имеют белков, строение век такое же, как у земных крокодилов – внутренняя пара век белая и полупрозрачная, закрывается горизонтально, внешняя пара век непрозрачная, под цвет остального кожного покрова, закрывается вертикально. Кожа, как у земных змей или ящериц, мелкочешуйчатая. На голове обычно имеется ряд небольших параллельных гребней. Чешуя чаще всего зелёная, также нередко встречается бирюзовая, у отдельных особей оранжевая. Строение глотки (наличие подъязычной кости особой формы) позволяет раздувать горло и производить звуки, не слышимые человеку (ультразвук и инфразвук).
     Отдельно следует отметить феноменальную память – дрелл может детально восстановить в памяти любой момент своей жизни. При этом яркость ощущений при воспоминании не уступает реальности.
     Климат родной планеты дреллов, Раханы, довольно засушлив. Климат же Кахье, родной планеты ханаров, куда были перевезены и спасённые от гибели оставшиеся дреллы, весьма влажен. Поэтому дреллы обитают, как правило, в аркологических поселениях[49]. Кроме того, дыхательная система некоторых дреллов под постоянным воздействием пагубного влажного воздуха постепенно теряет способность эффективно усваивать кислород. Подверженность этому заболеванию, получившему название синдрома Кепраля, обусловлена генетически, эффективного лечения не существует, но паллиативными методами[50] удаётся немного продлить жизнь и облегчить страдания. Ведущие биологи ханаров бьются над решением этой проблемы.
Основные религии
     Большинство дреллов сохраняют языческую веру своих предков. Кроме политеистичности, в вероучении дреллов можно отметить догмат, что души существуют отдельно от тел, но при этом душа и тело составляют целостность, и повреждение тела, равно как душевная травма, означают потерю целостности личности. Смерть дреллы расценивают как освобождение души от тела. Вместе с тем, тело рассматривается как инструмент, которым может пользоваться как душа дрелла, так и иная душа – так, всё, что совершает тело дрелла, находящегося в услужении у ханара, дреллы расценивают как поступок ханара, к которому душа дрелла отношения не имеет.
     В то время, как боги пантеона дреллов расцениваются как добрые, зло персонифицируется в облике Огненной Мельницы и ассоциируется с энтропией[51].
Менталитет и культура
     Дреллы высоко ценят преданность своему долгу, и первейший из них – благодарность своим спасителям ханарам. Поэтому большинство дреллов находятся в добровольном услужении у ханаров. В то же время, дреллы, не связанные услужением, открыты всему новому, любят путешествовать, познавать новое. Среди молодёжи намечается переход от традиционного язычества к сиаризму азари (см.).
     Дреллы высоко ценят культуру любого народа, среди которого оказываются. Что касается традиционного творчества, оно развито слабо, отчасти из‑за вынужденного отрыва от корней при эвакуации с родной планеты, отчасти из‑за того, что дреллы предпочитают созерцанию чужого творчества погружение в свои воспоминания.

Кварианцы

[]
Общее описание
     Кварианцы – двуполые разумные гуманоиды. Спектр воспринимаемых зрением электромагнитных волн несколько смещён относительно человеческих. Поэтому, с одной стороны, многие кварианцы видят наводки от идущего по проводам переменного тока, а с другой стороны, им не мешает видеть свечение их собственных глаз в диапазоне, видимом человеком. Были изгнаны гетами (см.) из их родных миров, с тех пор обитают на космических кораблях. По этой причине иммунитет практически утрачен, поэтому кварианцы вынуждены носить скафандр даже на территориях, где атмосфера пригодна для их дыхания. Ещё одно заметное отличие от людей – форма ног. У кварианцев ноги по форме напоминают ноги земных низших млекопитающих (при ходьбе опираются на переднюю часть стопы, плюсна поднята вверх, пятка находится на высоте человеческого колена, голень короткая).
     Средняя продолжительность жизни – соответствует человеческой.
     Родная планета – Раннох (сектор Вуаль Персея, первая планета звезды Тиккун). После изгнания – нет планет постоянного обитания (живут на кораблях, формирующих Странствующий Флот).
     Единое государство – Странствующий Флот (он же Мигрирующий Флот, или просто Флотилия).
     Отношение к Пространству Цитадели – после изгнания нейтральное (посольство свёрнуто, представительства в Совете не имеют, конфликта также нет, считаются чем‑то вроде бродяг‑попрошаек).
Биология
     Родной мир кварианцев относится к немногочисленной в Галактике группе экосистем, где жизнь построена на основе декстроаминокислот. Поэтому пища большинства обитателей Галактики для кварианцев в лучшем случае непитательна, а в худшем – смертельно ядовита, равно как пища кварианцев для других обитателей. Среди разумных рас, входящих в Совет Цитадели, совместимы с кварианцами по аминокислотам только турианцы (см.).
      Внешне кварианцы похожи на людей, но несколько более хрупкого телосложения (впрочем, мужчины, как правило, довольно широки в плечах, а женщины в бёдрах – конечно, относительно остального тела). Средний рост кварианцев несколько ниже человеческого, но несущественно (на 10‑15 см). Кожа серовато‑сиреневая. Глаза немного крупнее человеческих, миндалевидные, обладают биолюминесценцией – светятся белым светом. Зрению самих кварианцев это не мешает, поскольку воспринимаемый их сетчаткой диапазон электромагнитных излучений отличается от человеческого.
     Строение ног ближе к турианскому и саларианскому, чем к азарийскому, дреллскому и батарианскому – наподобие земных оленей, зайцев или кошек, кварианцы при ходьбе опираются на подушечки стоп, основная часть стопы намного более длинная при весьма короткой голени. Таким образом, пятка кварианца, как пятка земной кошки, находится примерно на уровне колена. Такое строение ног позволяет кварианцам развивать высокую скорость при беге.
     Конечности кварианцев трёхпалые, причём на ногах третий палец рудиментарный и в опоре не участвует. Пальцы рук длинные, тонкие, очень ловкие.
     Поскольку после изгнания кварианцы вынуждены были поколениями жить на кораблях, их иммунная система деградировала. Поэтому кварианцы вынуждены ходить в герметичных костюмах. Кроме того, поскольку освещение в условиях кораблей также отлично от естественного, кожа кварианцев почти утратила толерантность к отдельным составляющим естественного освещения, поэтому маски кварианских гермокостюмов изготавливаются из практически непрозрачного (по человеческим меркам) пластика, за которым обычно удаётся разглядеть только глаза (по причине их свечения) и, в лучшем случае, контуры лица.
Основные религии
     Традиционно кварианцы поклоняются духам предков. Священное писание кварианской религии даже носит название «Свитки предков». Неудивительно, что, когда кварианские технологии дошли до уровня компьютеров, очень быстро кварианцы нашли способ создавать слепок сознания умирающего и переносить его в специальные платформы виртуального интеллекта, объединённые в общую систему. Это не было заменой бессмертия, но позволяло обращаться к мудрости и знаниям ушедших предков всегда, когда возникала необходимость. В ходе Утренней войны банк данных со слепками сознаний предков был уничтожен гетами.
Менталитет
     Сотни лет жизни в условиях, когда жизнь каждого зависит от всех остальных, сформировали довольно своеобразный менталитет – для кварианца почти немыслимо поднять руку на представителя своего вида, а отношение к другим обитателям своего корабля столь же тёплое, как у человека к близким родственникам. Поэтому, в частности, у кварианцев, с одной стороны, нет смертной казни, а с другой стороны, изгнание воспринимается как самое суровое наказание. Название корабля проживания является непременной частью полного имени кварианца и ставится после фамилии с приставкой «нар» (отвечает на вопрос «откуда», смысловой оттенок происхождения) до прохождения Паломничества и с приставкой «вас» (отвечает также на вопрос «откуда», но смысловой оттенок постоянного проживания) после Паломничества.
     Само Паломничество – это ритуал вступления в совершеннолетие. Вступающий во взрослую жизнь кварианец покидает Странствующий Флот и возвращается не раньше, чем найдёт достойный дар капитану корабля, на котором собирается жить – корабль будущего проживания должен обязательно отличаться от корабля, на котором кварианец был рождён, это позволяет избегать вырождения. Таким образом, после прохождения Паломничества эта часть полного имени меняется – скажем, если кварианец по имени Лемм, рождённый в семье Шал на корабле Теслейа, отправился в Паломничество, по завершении которого стал жить на корабле Иденна, то его полное имя в детстве будет Лемм’Шал нар Теслейа, а после возвращения – Лемм’Шал вас Иденна.
     Самое оскорбительное выражение, которое кварианец может услышать в свой адрес – «Таси вас Нидас», что переводится примерно как «Никто Ниоткуда». Так иногда называют изгнанников, наказанных за тяжкое преступление против своего народа.
     В полном соответствии с теорией расщепления Макса Люшера такая гипертрофированная привязанность к своему народу в целом согласуется с достаточно прохладным отношением к лицам других разумных видов.
     Необходимость постоянно быть запертым в одиночестве в своих защитных костюмах кварианцы инстинктивно уравновешивают повышенной разговорчивостью. Кроме того, многие из них носят поверх гермокостюма элементы обычной одежды. Это позволяет как‑то идентифицировать себя и друг друга.
     Необходимость сохранять численность в пределах возможностей корабля приводит к необходимости жёстко ограничивать рождаемость.
Культура
     В период непосредственно перед изгнанием в культуре кварианцев доминировали монументализм и неоклассицизм. Три века в изгнании довольно сильно изменили не только менталитет, но и культуру этого народа.
     Центральная тема в литературе и песенном творчестве – тоска по потерянной родине. Это можно проследить и в речевых оборотах. Так, слово «Кила» («Родина») служит у кварианцев практически междометием, выражающим целый спектр эмоций.
     Кварианцы высоко ценят танцоров. На традиционный женский танец с платком можно смотреть бесконечно.
Общественное устройство
     У кварианцев тройная система правления. Гражданской жизнью управляет Конклав, состоящий из выборных представителей от каждого входящего в Странствующий Флот корабля. Конклав принимает только решения, касающиеся жизни Флотилии в целом, власть же на местах принадлежит капитанам кораблей. Это традиция, сложившаяся со времён, когда Флотилия жила по военным законам. От тех же пор ведёт начало третья власть – Коллегия Адмиралов. Коллегию составляют пять адмиралов Флотилии, она обладает полномочиями давать рекомендации Конклаву и в случае опасности может наложить вето на любое его решение, в том числе и более раннее, при условии единогласного принятия данного вето всеми пятью адмиралами. После использования права вето Коллегия должна быть переформирована.
     В Странствующем Флоте действует правило – от каждого по способностям, каждому по потребностям. Каждый кварианец по мере своих сил и возможностей работает на благо своего корабля и расы в целом, и в то же время всё, что ему нужно, при условии наличия, он получит. Даже мысль о том, чтобы трудиться меньше, чем возможно, для кварианца нелепа и кощунственна.
     Судебное производство осуществляется капитаном корабля, к которому относится подсудимый (если подсудимый изгнанник – корабля, где он был рождён), либо корабля, к которому относится истец. Если перед судом предстоит кварианец с другого корабля (в роли истца или ответчика, подсудимого или потерпевшего – неважно), он имеет право (и этим правом обычно пользуется) пригласить на слушание своего капитана (если капитан не может присутствовать лично, он может отправить своё доверенное лицо). На кораблях слишком мало места для наказания в виде лишения свободы, поэтому наказанием обычно служат общественные работы, временное рабство или, в тяжёлых случаях, изгнание.
Экономика
     Внутренняя экономика кварианцев существенно отличается от экономической системы любой другой расы. Поскольку для кварианца немыслимо пренебрежение к своим трудовым обязанностям, деньги как мерило труда и продукта на Странствующем Флоте смысла не имеют – каждый и так приносит максимальную пользу, на какую способен. Это вопрос выживания, с течением времени въевшийся в характер, как на Земле у жителей пустынных земель в характер со временем въелось гостеприимство. Всё же, что не является личным предметом и не используется, относится в специальное помещение, которое есть на каждом корабле и представляет собой нечто среднее между складом и рынком. Когда кварианцу нужно что‑то из имеющегося на складе, он в любой момент может это взять, а если что‑то не нужно – положить на склад.
     Продукты питания и лекарства, поскольку предназначены для одноразового употребления, распределяются более строго – прибывший груз поступает на центральный склад и распределяется среди населения корабля, исходя из потребностей, так, чтобы не допустить нехватки.
     Поскольку у кварианцев больше нет родной планеты, они испытывают острую потребность в топливе и материалах. Странствующий Флот добывает металлы с рудных астероидов, подбирает космический мусор, такой, как обломки кораблей. Также большую роль в пополнении ресурсов играет внешняя торговля – кварианцы, ещё до изгнания прославившиеся как технические специалисты, торгуют со всеми мирами, мимо которых пролетают, высокотехнологичными товарами и компьютерными программами. Также спрос находят предметы культуры и своеобразные кварианские украшения, спутать которые нельзя ни с чем.
Военная доктрина
     Кварианцы крайне редко предпринимают наземные военные операции. Когда же это приходится делать, они работают небольшими диверсионными группами, с упором на инженеров (в том числе сапёров) и снайперов. Основная сила кварианцев – их флот. Однако, поскольку флот является также и единственным местом массового проживания кварианцев, они бережно охраняют его целостность. Поэтому каждый приближающийся корабль, намерения которого не могут быть однозначно определены, уничтожается на подлёте.

Кроганы

[]
Общее описание
     Кроганы – разумные двуполые прямоходящие живородящие ящеры. Нижняя пара конечностей предназначена для ходьбы, верхняя используется в качестве рук. Шкура крепкая, наподобие носорожьей. Глаза небольшие, с вертикальными зрачками, расположены по бокам. На спине горб. Средний рост взрослого самца крогана составляет около двух метров при весе в полтора-два центнера.
     Средняя продолжительность жизни – около тысячи-полутора земных лет.
     Родная планета – Тучанка (Демилитаризованная зона кроганов, четвёртая планета звезды Аралах).
     Единое государство – отсутствует. Общество кроганов поделено на кланы, которые то враждуют между собой, то заключают временные союзы.
     Отношение к Пространству Цитадели – представительство отсутствует, Совет осуществляет мониторинг вооружения и численности популяции.
Биология
     Интересной особенностью вида является дублирование практически всех внутренних органов (причём органы, парные у человека, у крогана, как правило, присутствуют в количестве четырёх штук), а также резистентность ко многим вредным факторам окружающей среды и повышенная способность к регенерации.
     Крепкая толстая шкура кроганов образует щитки наподобие хитиновых. У молодых особей щитки имеют вид многочисленных некрупных бляшек, которые с возрастом срастаются, образуя прочный панцирь.
     Голова крогана довольно крупная, примерно вдвое выше и втрое шире человеческой. Пасть широкая, с большим количеством крупных крепких зубов. Глаза посажены по бокам головы, что даёт угол обзора примерно в двести сорок градусов.
     На спине крогана возвышается горб – у женских особей небольшой, у мужских довольно крупный (может возвышаться над уровнем головы на полметра‑метр). Он служит для жирового и водного запаса, как у земных верблюдов. Поэтому кроган в пустыне без воды и еды может жить несколько месяцев. Большие горбы у кроганов являются предметом гордости и почёта, так как служат косвенным признаком успешности в качестве охотника или наёмника.
     Дублирование жизненно важных органов, устойчивость к вредным воздействиям среды (высокие и низкие температуры, радиация, отравляющие вещества и т.д.), быстрая регенерация и толстая шкура, по прочности сравнимая с бронежилетом, делают кроганов почти неуязвимыми в бою. Понятие парализующего ранения для крогана просто не существует – при отказе нервной системы, допустим, конечности её функцию берёт на себя дополнительная кровеносная система, которая может проводить нервные импульсы.
     Боль для крогана не является останавливающим фактором – напротив, при превышении определённого болевого порога кроган впадает в состояние берсерка, известное как «кровавая ярость». Физиологические основы этого состояния состоят в том, что при превышении определённого уровня адреналина в крови крогана его организм перестаёт вырабатывать серотонин (отвечающий в том числе за разумное поведение крогана), и управление от коры головного мозга переходит к лимбической системе (ответственной за выживание). При этом у крогана снижается способность держать себя в руках и просто мыслить логически – он в буквальном смысле скатывается до уровня животного.
Основные религии
     Большинство кроганских кланов поддерживают ту или иную форму шаманизма. Как правило, в каждом клане имеется по одному‑двум шаманам. Место, куда уходит дух крогана после смерти, обычно называют Пустотой. Самое святое место для каждого крогана – алтарь с черепами предков. «На костях предков» проводятся важные переговоры, даются и принимаются клятвы, происходит передача традиции от одного шамана другому.
Менталитет
     Кроганам свойственны жестокость и грубость. Превыше всего ценится воинская доблесть, презрение к боли, физическая сила, способность рассчитывать только на себя. Худшее оскорбление, которое можно услышать от одного крогана в адрес другого: «Не стоит его убивать». Большинство кроганов вне своего жилища носят ту или иную форму доспехов, на случай встречи с недоброжелателем. Личные конфликты между кроганами считается более почётным решать в рукопашном поединке, нежели путём выстрела из засады или отравления.
     Женщины кроганов обладают более спокойным характером. Живут они, как правило, отдельно, что предохраняет их от излишней грубости со стороны мужчин. Традиционная одежда кроганских женщин оставляет открытой только полоску лица на уровне глаз, кисти рук и ступни.
Культура
     Искусство кроганов носит подчёркнуто утилитарный характер. Особенно развиты архитектура и скульптура. Скульптуры кроганов грубоваты, но привлекают ценителей своей первозданной дикостью.
     Архитектура ближе всего к древнеегипетской, если рассматривать аналогии с земными культурами. Строили кроганы на века – многие строения древних времён стоят до сих пор, несмотря на все военные конфликты. Также сохранились фрески, краска для которых изготавливалась с использованием растёртых в порошок самоцветных камней.
     В музыке кроганов преобладают духовые и ударные инструменты – рог, труба, тростниковая и костяная флейты, бубен, литавры.
Общественное устройство
     Общество кроганов раздроблено на отдельные кланы, которые, в свою очередь, поделены на племена. Во главе клана стоит вождь, обладающий абсолютной властью, за исключением вопросов религии, которыми занимается шаман клана. Истории известны периоды, когда какой‑либо клан получал превосходство надо всеми остальными, а его вождь становился повелителем. После появления генофага ни у одного клана не насчитывается такой численности, чтобы получить власть надо всем народом.
     Если вождь клана погибает, новый вождь выбирается при помощи смертельного поединка претендентов. Живому вождю также можно бросить вызов, но при проигрыше будет убит весь род претендента.
     Каждый взрослый кроган имеет два имени – первым идёт имя клана, вторым собственное имя. Молодой кроган не имеет первого имени, как и веса в обществе, пока не пройдёт обряд посвящения. После посвящения он становится полноправным членом клана, имеющим право носить первое имя.
Экономика
     В настоящее время единственная планета массового проживания кроганов – это их родная планета Тучанка. В связи с крайне низкой численностью (в результате применения генофага) и бедностью планеты ресурсами (в результате техногенной катастрофы) общество кроганов ведёт тяжёлую борьбу за выживание и не играет заметной роли в экономике Галактики. Вместе с тем, многие кроганы проживают вне Тучанки, но поодиночке – их охотно нанимают в охранные агентства, в отряды наёмных солдат, принимают в бандитские группировки.
Военная доктрина
     Традиционно военная доктрина кроганов была основана на ведении изнуряющей войны на истощение. Однако, после появления генофага кроганы больше не могут опираться на численное преимущество, поэтому акцент был смещён на максимальную эффективность. Современные кроганы экономят силы, чтобы затем нанести единственный решающий удар.
     По правилам демилитаризованной зоны кроганам запрещено иметь свой военный флот. Однако кроганы могут служить на чужих боевых кораблях.

Рахни

[]
Общее описание
     Рахни – насекомоподобные существа. Внешний вид различается в зависимости от функций в рое. Уничтожены как раса в ходе Рахнийских войн.
     Средняя продолжительность жизни – зависит от функций в рое. Наиболее короткоживущими являются рабочие, срок жизни которых не превышает нескольких десятков лет, наиболее долгоживущими – матки, которые могут жить веками.
     Родная планета – Суэн (сектор Скопление Нинма, первая планета звезды Маским Зул). Ныне необитаема.
     Единое государство – ныне отсутствует. До Рахнийских войн, предположительно, каждый рой был сам по себе под управлением своей матки.
     Отношение к Пространству Цитадели – начали военные действия сразу после обнаружения, были уничтожены как раса в ходе Рахнийских войн.
Биология
     Рахни представляют собой насекомовидный роевой вид. Известны такие разновидности рахни, как рабочие, солдаты, трутни и матки. Разумными особями являются только матки, прочие имеют лишь зачатки разума, необходимые и достаточные для телепатического контроля со стороны матки, в отсутствие контроля следуют инстинктам. Рой обитает, как правило, в подземном улье.
     Матка рахни несёт в себе образец генетического материала обоих родителей, что позволяет ей практически сразу после вылупления откладывать новые оплодотворённые яйца (скорость откладывания – примерно одно яйцо в час). Однако для того, чтобы отложить яйцо с новой маткой, ей нужно оплодотворение трутнем (впрочем, трутень может при этом происходить из её помёта).
     Рахни обладают наследственной памятью – даже выращенная в полной изоляции матка обладает полной памятью своих предков.
     Общение между особями в рое на ближней дистанции осуществляется через феромоны и электромагнитные волны, на дальней – при помощи особого органа, отсутствующего у земных существ и являющегося неким биологическим квантовомеханическим средством связи, что позволяет поддерживать связь на любом расстоянии практически без задержек. Звуки рахни также издают, но они не носят сознательного информационного характера.
     Восприятие мира у рахни предположительно синестетическое – запах, цвет, вкус и звук не разделяются как разные чувства, и одно ощущение может быть проассоциировано с другим.
     Крайне устойчивы к экстремальным температурам, ядам и радиации.
     Матки и трутни, а также некоторые разновидности солдат, обладают биотическими способностями.
     Как и у земных насекомых, у рахни три пары конечностей. Две пары рахни используют для передвижения, переднюю пару для манипуляций с предметами. Кроме того, на спине у рахни (кроме рабочих особей) имеются два длинных (длиннее самого рахни) щупальца, заканчивающихся трёхстворчатыми клешнями.
     Голова рахни небольшая, с двумя крупными фасетчатыми глазами и множеством мелких глазков вокруг них. Внешняя часть рта формируется тремя крепкими мандибулами.
Менталитет
     Несмотря на то, что инстинктивно рахни воспринимаются как агрессивные насекомые, это умные, выносливые и сообразительные существа, которые легко перенимают технологические достижения других рас, несмотря на то, что их собственная цивилизация полностью органическая. По всей вероятности, трагедия Рахнийских войн  обусловлена тем, что изначально солдаты рахни инстинктивно защищали территорию, а матки находились далеко от места событий и не могли участвовать в первом контакте с расами Совета, а затем конфликт зашёл уже слишком далеко и превратился в войну на уничтожение.
Общественное устройство
     Рахни представляют собой роевое общество. Разумной является только матка роя. Обитает в центре улья, наружу не показывается без крайней необходимости (обычно – если существование роя в данном улье более невозможно).
     Трутни необходимы только для оплодотворения яйца с будущей маткой, все прочие яйца могут быть снесены без внешнего оплодотворения. При возникновении критической опасности для улья переносят яйца в более безопасное место (один трутень может унести до десяти тысяч яиц). В бою участвуют только как последняя линия обороны.
     Солдаты защищают улей от вторжения извне и патрулируют территорию. При нехватке рабочих могут помогать при строительстве улья.
     Рабочие строят улей и добывают пропитание. При необходимости могут участвовать в бою – хотя они не обладают биотическими способностями, а их укусы не пробивают костюмов, они берут скоростью и массой. При поражении рабочего рахни он взрывается, выпуская облачко хлора, что также используется в бою.

Саларианцы

[]
Общее описание
     Саларианцы – разумные двуполые прямоходящие теплокровные амфибии. Нижняя пара конечностей предназначена для ходьбы, верхняя используется в качестве рук. Глаза крупные, при моргании закрываются нижним веком. Рот безгубый, подбородок практически отсутствует. На голове имеется два длинных рога, на концах немного загнутых друг к другу. Средний рост взрослого саларианца примерно соответствует человеческому, но телосложение более хрупкое.
     Средняя продолжительность жизни – около сорока земных лет.
     Родная планета – Сур’Кеш (сектор Бассейн Аннос, вторая планета звезды Пранас).
     Единое государство – Саларианский союз.
     Отношение к Пространству Цитадели – входят в Совет Цитадели на правах полноправного члена (имеют советника).
Биология
     Самая известная особенность физиологии саларианцев – чрезвычайно высокий уровень метаболизма. С одной стороны, это приводит к тому, что саларианцы имеют чрезвычайно быстрый и острый ум, но с другой стороны – это причина довольно низкой, по человеческим меркам, продолжительности жизни.
     Строение ног ближе к турианскому и кварианскому – при ходьбе опираются на подушечки стоп, основная часть стопы намного более длинная при весьма короткой голени, наподобие земных кошек, собак или оленей. Руки довольно длинные, до колен. В скелете много хрящевых элементов. Строение грудной клетки отличается от стандартного – рёбра не связаны с грудиной, грудная полость выглядит довольно впалой.
     Лицо продолговатое, без подбородка и выпуклого носа. Носовые щели тонкие, вертикальные, рот безгубый. Глаза крупные, основное веко нижнее, а не верхнее, как у человека. Зрачки горизонтальные.
     На голове растут два довольно длинных рога, немного загнутых друг к другу. Рога покрыты кожей.
     У саларианцев, как у людей, довольно много различных подрас, различающихся цветом кожи – встречаются красные, песочно‑рыжие, песочно‑жёлтые, серовато‑зелёные и серовато‑синие саларианцы. На коже может присутствовать узор. Радужка глаз обычно тёмно‑зелёная, фиолетовая или коричневая, но в целом довольно тёмная.
     Из‑за чрезвычайно ускоренного по сравнению с большинством других рас метаболизма век саларианца недолог – средняя продолжительность жизни составляет около сорока земных лет. Вместе с тем, саларианцы очень быстро с человеческой точки зрения принимают решения, разговаривают и двигаются. С точки зрения саларианца, мир населён в основном слишком неторопливыми и туго соображающими существами.
     Саларианцы – гаплодиплоидные яйцекладущие существа. Это означает, что развиваются как оплодотворённые, так и неоплодотворённые яйца, при этом из оплодотворённых яиц вылупляются самки, из неоплодотворённых – самцы. Согласно социальным нормам оплодотворяется не более десятой части каждой кладки.
Основные религии
     Большинство саларианцев нерелигиозно. Из существующих религий наиболее распространено учение о Колесе Жизни, основные составляющие которого – вера в реинкарнацию (тут неким аналогом выступает земная вера в Колесо Сансары) и вера в частичную предопределённость (тут Колесо Жизни выступает неким аналогом греческих Мойр или римских Парок).
     В древние времена существовал культ неких Камней Жизни, о котором сейчас известно только, что этих камней было три.
     Особняком стоит культ Богини (не путать с культом Атаме азари). Культ представляет собой вариант примитивной веры в существование «материального божества».
Менталитет
     Саларианское общество соединяет в себе глубокую традиционность и ориентированность на технический прогресс. При всём том, что социальный уклад остаётся неизменным на протяжении вот уже нескольких тысяч лет, наверное, нет фразы, которая бы описывала образ жизни саларианцев лучше, чем известный земной лозунг «знание – сила».
     Поскольку для саларианцев характерно внешнее оплодотворение, понятия романтики, сексуального влечения, страсти, нежности (межполовой) или ревности у них практически отсутствуют. Вместе с тем, узы кровного родства значат для саларианцев очень много. Брак служит исключительно для продолжения рода и для заключения кровных союзов, ему предшествуют длительные переговоры между кланами. Размножение не представляет собой высокой ценности для большинства саларианцев. Понятие семьи у саларианцев имеет мало общего с традиционным для человека образом супружеской четы и их детей. Саларианская семья состоит из нескольких уровней близости. Первый, внутренний круг – это родители с детьми, братья с сёстрами, двоюродные родственники. В него может входить около сотни особей. Второй круг включает в себя троюродных родственников и имеет численность порядка тысяч. Всего насчитывается пять кругов родства, что доводит численность клана до миллионов. Память саларианца позволяет ему хорошо ориентироваться во всех этих хитросплетениях, но, разумеется, все кровные связи вписываются в родовые книги.
     Саларианцам несвойственна ложь. Однако, не потому, чтобы они были очень честны – саларианцы очень хорошо читают язык тела, и для любого саларианца попытка солгать столь же явным образом очевидна, как для человека, скажем, демонстративный зевок собеседника.
Культура
     Ввиду особенностей менталитета, обусловленных, в свою очередь, биологической спецификой, в культуре саларианцев практически отсутствует такое течение, как романтизм. Среди видов искусств практически не развиты танцы, зато очень развита музыка. В литературе очень популярен жанр «юмористического парадокса» – например, когда комичность ситуации основывается на каком‑то неочевидном юридическом казусе или неявном следствии из логики развития событий. Примером в земной литературе может служить «Подпоручик Киже» Юрия Тынянова. Весьма широко распространены виды искусств на стыке слова и музыки – разнообразные оперы, оперетты и оратории. Среди молодёжи традиционно популярны познавательные телепередачи и приключенческий жанр. Среди зрелищных состязаний особое место занимают состязания техников – чемпионаты по робототехнике, соревнования юных химиков‑аналитиков и т.п.
     Из праздников наиболее известен Бето – саларианский Новый год, приходящийся на начало весны в южном полушарии родной планеты саларианцев Сур’Кеш. По саларианской традиции в этот день принято возвращать долги и выполнять долгосрочные обещания.
Общественное устройство
     В саларианском обществе традиционно царит матриархат. Главы кланов – далатрессы – пользуются в своих кланах практически неограниченной властью.
     Структурно политическое устройство представляет собой нечто вроде феодальной лестницы – объединение происходит по территориально‑родовому признаку, семейства объединяются в кланы, кланы в родовые союзы и так далее.
     Саларианцы формально имеют единое правительство, но фактически оно представляет собой запутанный клубок кровных связей и политических альянсов.
     Поскольку большое значение для саларианцев имеет родство различной степени, это находит отражение даже в их именах – саларианские имена представляют собой длинную цепочку, включающую имя родной планеты, национальность, город, район, родовое имя и собственное имя. На практике в разговорах с представителями иных рас используются только одно‑два последних звеньев цепочки.
Экономика
     Упор в экономике делается на наукоёмкое производство. Пусть по валовому продукту саларианская экономика и отстаёт от экономики азари или турианцев, но это компенсируется уверенным лидерством по части технологии.
Военная доктрина
     Армия саларианцев контрактная, немногочисленная, манёвренная. Основная роль в доктрине отводится разведке. Девиз саларианских офицеров: «Война должна быть выиграна ещё до её начала». Саларианцы никогда не объявляют войну перед нанесением удара, считая это непростительной глупостью. Также они никогда не выжидают нанесения удара протиником – зная, что готовится нападение, они будут бить первыми. Вместе с тем, саларианцы всегда открыты для военных альянсов и стараются поддерживать отношения со своими союзниками достаточно крепкими, чтобы заручиться их помощью в случае необходимости.

Турианцы

[]
Общее описание
     Турианцы – разумные двуполые прямоходящие существа, при всём внешнем сходстве с гуманоидами, тем не менее не являющиеся млекопитающими. Нижняя пара конечностей предназначена для ходьбы, верхняя используется в качестве рук. Глаза круглые, глубоко посаженные. Рот имеет сложное устройство и состоит из нижней челюсти, верхних жвал и боковых жвал. Зубы острые, игольчатые. Тело покрыто бронёй из металлизированной костной ткани. На затылке имеются длинные костные выросты. Средний рост взрослого турианца примерно соответствует высокому человеку (180 см или чуть выше).
     Средняя продолжительность жизни – соответствует человеческой.
     Родная планета – Палавен (сектор Апийский Крест, третья планета звезды Требия).
     Единое государство – Турианская иерархия.
     Отношение к Пространству Цитадели – входят в Совет Цитадели на правах полноправного члена (имеют советника).
Биология
     Как и кварианцы, турианцы происходят из мира, жизнь в котором сформировалась на основе декстроаминокислот. Поэтому пища большинства населяющих Галактику рас турианцам не подходит.
     Поверхность Палавена подвергается воздействию жёсткой радиации со стороны звезды Требия, вокруг которой обращается планета. Поэтому для всего животного мира Палавена характерно наличие металлизированного костного панциря, и турианцы, разумеется, не являются исключением. Цвет кожи и костного панциря варьируется от почти чёрного до серебристого и обусловлен в основном преобладанием тех или иных солей металлов.
     Телосложение турианцев по человеческим меркам довольно узкое. Исключение составляет грудная клетка, самая широкая часть тела, в полтора, а когда и в два раза шире грудной клетки среднего человека. Руки длинные, трехпалые (один палец противостоящий). Ноги, как у саларианцев и кварианцев, пальцеходящие, а не стопоходящие, как у людей и волусов. Скакательный сустав у турианцев ниже, чем у кварианцев. На ногах турианцев только два полноценных пальца. Третий палец рудиментарный, безопорный, представляет собой торчащую назад и вверх костяную шпору.
     Хотя предками турианцев послужили не приматы, а существа, находящиеся, если провести аналогию с земной фауной, где‑то между рептилиями и птицами, турианцы живородящие.
     Кровь голубая – переносчиком кислорода выступает не гемоглобин, как у людей, а гемоцианин.
     Глаза посажены глубоко, цвет варьируется от янтарного (большое количество пигмента в радужной оболочке) до голубого (пигмент практически отсутствует), промежуточный вариант – зелёный (получается смешением оранжевого цвета пигмента и голубого цвета крови). Веки, как у земных змей, сросшиеся и прозрачные. Поэтому турианцы не моргают.
     На голове имеется ряд костных выступов, торчащих из затылка назад. У мужских особей выступы достаточно широкие у основания и постепенно сужающиеся к концу (по соотношению длины и ширины примерно соответствуют козлиным рогам), у женских довольно тонкие, изящные, имеют более или менее одну ширину вдоль всей длины.
     В связи с особенностями строения дыхательной системы, голос у турианцев двухтональный – одновременно звучит более высокий тон и вибрирующий более низкий тон. Поэтому речь турианца невозможно спутать с чьей‑либо ещё.
     Рот имеет сложное устройство и состоит из нижней челюсти, верхних жвал и боковых жвал. Игольчатые зубы предназначены только для разрывания пищи на куски, но не для жевания. Измельчение пищи и перемешивание её с ферментами осуществляется в мускульном желудке. Поэтому турианцы, как земные птицы, время от времени глотают небольшие камушки.
Основные религии
     Традиционная религия турианцев не подразумевает веры в каких‑либо богов. Однако, турианцы традиционно почитают духов, концепция которых имеет некоторое сходство с концепцией эгрегоров у людей. Свой дух, по мнению последователей турианского учения, есть у каждой вещи. Более сильный – у каждого живого существа. Свой дух также есть у каждого объединения разумных существ. Может быть город с «трудолюбивым духом», с «мрачным духом» и так далее. Так же может быть флот с «отважным духом» или с «непобедимым духом». Душа погибшего в бою турианца, по этой концепции, сливается с духом его подразделения, дополняя и изменяя его. Турианцы не рассматривают духов как владык или покровителей, как злых или добрых. Их молитвы – это, самое большее, обращение за советом или за духовной поддержкой.
     Из нетрадиционных для этой расы религий часть турианцев исповедует сиаризм, перенятый у азари, или взятые у людей дзен‑буддизм и конфуцианство.
Менталитет
     После длительной и кровопролитной гражданской войны, получившей название Войны за Объединение, турианцы, наконец, считают себя единым народом. Однако, обычай носить на лицевых костях эмблему родной колонии остался. Слово, которое можно перевести на русский язык как «гололицый», у турианцев означает лжеца или скрытного человека. Также гололицыми часто называют политиков.
     Самые важные для турианца добродетели – это честь (как личная, так и коллективная), чувство долга и дисциплина. Ложь – самый страшный грех. Турианцы славятся своим бескорыстием и готовностью поступиться своими интересами ради общественных. Поэтому такое явление, как предпринимательство, и связанные с ним особенности менталитета у турианцев, как правило, развиты довольно слабо. В рамках межрасовой торговли турианцы часто доверяют представлять свои интересы волусам (см.).
     При том, что турианцам не свойственна предпринимательская жилка, и несмотря на то, что редкий турианец откажется порассуждать на отвлечённые темы, в целом они считаются одной из самых прогрессивных рас Пространства Цитадели. Благодаря высокоразвитому чувству долга, ответственности и дисциплине турианцы считаются «деловыми людьми». Все знают, что поручить какое‑либо дело турианцу – это значит, быть уверенным, что дело будет выполнено наилучшим образом и точно в срок.
Культура
     Турианская эстетика – это эстетика строгих прямых линий, правильных эллипсов и безупречной симметрии. Импровизация, поиск стиля для турианцев не существуют. В скульптуре преобладают абстрактные геометрически правильные композиции.
     Вместе с тем, произведения турианского искусства находят немалое количество ценителей из других рас. Их своеобразный стиль, более строгий, чем супрематизм, и более абстрактный, чем конструктивизм, занимает достойное место в культуре Галактики.
Общественное устройство
     Турианское общество делится на 27 рангов. При рождении присваивается первый ранг, при поступлении на срочную службу второй. Минимальное гражданство присваивается в третьем ранге (после получения специального образования в ходе службы по призыву), но полноправное гражданство турианец получает только при переходе в четвёртый ранг после сдачи индивидуального экзамена. Ранги с пятого и выше дают право на занятие управляющих должностей того или иного уровня.
     Каждый турианец вне зависимости от пола проходит длительную (15‑летнюю) службу по призыву. Служба может быть военной или гражданской, но всегда в составе организованной группы. В ходе службы производится также получение специального (среднего или высшего) образования.
     Право продвижения на следующий ранг даётся старшими членами общества, которые, по результатам действий соискателя, рекомендуют его к повышению. В течение жизни турианец может быть и понижен в ранге. Однако такой эпизод марает не его репутацию, а репутацию того, кто рекомендовал его на более высокий ранг, не убедившись, что соискатель может справиться с новым уровнем ответственности.
     Турианская иерархия представляет собой род меритократии[52]. Начиная с 5 ранга, у гражданина появляется определённая власть, которая растёт по мере продвижения по рангам. Каждый гражданин может обратиться со своими предложениями или законопроектами к обладателю более высокого ранга. Предложения поступают в комитеты, соответствующие разным областям деятельности, обсуждаются и дорабатываются.
     Каждый гражданин пользуется довольно широкими правами и свободами, до тех пор, пока это не мешает ни ему, ни другим членам общества исполнять свои обязанности. В противном случае, если вина гражданина будет подтверждена в ходе судебного слушания, он объявляется «опасным» и приговаривается к тяжёлым исправительным работам.
Экономика
     Честность, возведённая в абсолют, долгое время мешала турианцам строить взаимовыгодные экономические отношения с другими расами. Ситуация изменилась после формирования протектората Вол. Взамен на оказание силовой протекции турианцы прибегают к помощи волусов во всём, что касается внешних торговых связей. Также немалую роль играет экономическое соглашение между Турианской Иерархией и Республиками Азари.
     Наиболее развитые отрасли – оружие (по всему Пространству Цитадели славятся турианские производители «Армакс Арсенал» и «Халиат Армори»), техника, бытовые приборы и наукоёмкий бизнес, в том числе генетические исследования.
Военная доктрина
     Турианская армия – самая боеспособная и подготовленная во всём Пространстве Цитадели. Численность тяжеловооружённого флота Турианской Иерархии превышает аналогичный показатель Альянса Систем в пять раз. Турианские солдаты и офицеры проходят не только интенсивный курс тренировок, но и серьёзную психологическую подготовку, благодаря которой понятие паники, деморализации и т.д. для турианской армии отсутствует полностью. Со времён войны Первого Контакта среди людей бытует поговорка: «Если в бою ты видишь спину турианца, значит, он мёртв».
     Служба по призыву в тренировочных лагерях начинается в возрасте пятнадцати лет вне зависимости от пола, происхождения и даже состояния здоровья. После года службы в лагере солдат приписывается к месту постоянной дислокации. В возрасте тридцати лет срочная служба прекращается, после чего турианец может поступить на кадровую службу или выйти в запас. В лагере каждый турианец получает военное образование, которое, наряду с общим и специальным, является обязательным для дальнейшей карьеры.
     В зависимости от полученной специальности, многие турианцы, вышедшие в запас, продолжают время от времени проходить военные сборы для поддержания квалификации, а лёгкое стрелковое оружие имеется в личном пользовании практически у каждого.
     Биотики среди турианцев встречаются довольно редко, что породило ложный слух об отсутствии биотиков в турианской армии. На самом деле, практически все биотики проходят специальную подготовку и, если остаются на военной службе, поступают в специальные отряды бойцов особого назначения – так называемых кабалов.
     Структура турианской армии обеспечивает высокую степень взаимодействия как между подразделениями разного уровня, так и между различными родами войск. Так, комадир попавшего в сложную ситуацию взвода мотопехоты может запросить воздушную или артиллерийскую поддержку, и в кратчайшие сроки поддержка будет оказана. Для простых операций часто используются боевые дроны, что сводит к минимуму потери живой силы.

Ханары

[]
Общее описание
     Ханары – разумные медузообразные существа, больше всего напоминающие земных гидроидов, известных как сифонофоры физалии, но размером около двух метров. В родном мире обитают в водной среде, поэтому в воздушной среде пользуются левитаторами на основе эффекта массы.
     Средняя продолжительность жизни – не разглашается.
     Родная планета – Кахье (местоположение не разглашается).
     Единое государство – Святое Первенство.
     Отношение к Пространству Цитадели – ассоциированное членство с правом иметь посольство.
Биология
     Организм ханара представляет собой фактически колонию полипоидов, обладающую коллективным разумом. Поэтому говорить о поле ханара смысла не имеет – с одной стороны, их нельзя назвать бесполыми, поскольку полипы, составляющие тело ханара, обладают полом, но, с другой стороны, ханар как цельный организм, не имеет одного конкретного пола.
     Ханары обладают удивительными способностями к адаптации. Так, будучи по природе жителями океанов, ханары спокойно обитают и в пресной воде, и даже в воздухе (способны дышать воздухом, но не способны удерживать свой вес – пользуются левитаторами на основе эффекта массы). Они проявляют стойкость к экстремальным температурам, агрессивным средам и различным видам излучений.
     Щупальца ханаров очень длинны (до двух метров и более), каждое заканчивается тремя пальцами, что позволяет ханарам брать предметы и пользоваться техникой. Пальцы довольно сильны, могут развивать усилие до центнера, но сами щупальца значительно слабее человеческих рук и не позволяют поднимать предметы тяжелее нескольких килограмм.
     Поверхность тела ханаров способна выделять сильный контактный яд ханаритоксин, по действию схожий с тетродотоксином. Выделение яда рефлекторное.
     Речь ханаров основана не только на звуке, но также на биолюминесценции кожи. Звуковые колебания ханары издают при помощи особых мембран на теле, но они функционируют только в жидкой среде, на воздухе ханары могут пользоваться только биолюминесцентной речью. Поэтому те из ханаров, которые общаются с иными расами, используют электронные переводчики, переводящие световые вспышки в речь на галактическом языке.
Основные религии
     Практически 100% ханаров исповедуют поклонение Вдохновителям, как они называют протеан. Ханары считают протеан старшей расой, которая развила и цивилизовала остальные расы, научила их языку и необходимым для развития навыкам.
Менталитет
     Цивилизация ханаров очень закрыта, хотя они славятся своим дружелюбием и готовностью помочь. Так, когда цивилизация дреллов (см.) погибала от экологической катастрофы, остатки дреллов были вывезены ханарами, которые приютили их на своей родной планете.
     Закрытость связана в основном с тем, что поведение большинства представителей остальных рас воспринимаются ханарами как запредельно грубое. Перед тем, как покинуть родной мир и подвергнуть себя ужасу общения с другими расами, ханары проходят длительную психологическую подготовку – в частности, отучаются воспринимать ругательные выражения буквально.
     Ханар никогда не будет говорить о себе в первом лице при посторонних, это считается крайне невежливым и неприличным поведением. Обычно при необходимости упомянуть в разговоре себя ханар прибегает к местоимению «этот».
     У ханаров два имени – публичное и духовное. Только родственники или самые близкие друзья допускаются к тому, чтобы знать духовное имя.
Культура
     Биология ханаров слишком отличается от человеческой, чтобы человек адекватно оценил культуру ханаров и наоборот. Танцы ханаров, в отличие от человеческих, изобретались в водной среде, им присуща трёхмерность, отсутствующая у других рас. Живопись и графика в водной среде не могли развиться, но зато у человека отсутствует культура, основанная на биолюминесценции.
     В своём дружелюбии по отношению к окружающим ханары пытаются имитировать те виды культуры, которые привычны другим расам. Поэтому нередки сюжеты с ханарами-спецагентами (наиболее известна серия комиксов о ханаре-спектре Бласто) и разнообразная порнография с участием ханаров, хотя, по понятным причинам, сугубо телесного удовлетворения сами ханары от неё не получают.
Экономика
     Вследствие того, что большинство ханаров крайне неохотно идут на контакт с представителями других рас, внешняя экономическая деятельность Святого Первенства ограничена несколькими торговыми зонами. Кроме того, ввиду серьёзного отличия в биологии и среде обитания, ханары практически не производят товаров, имеющих спрос у других рас, а другие расы практически не производят товаров, имеющих спрос у ханаров (исключение составлют роботы для добычи полезных ископаемых на дне океана).
     Поэтому экономика Святого Первенства практически изолирована от экономики остальной части Галактики.

Хранители

[]
Общее описание
     Хранители – инсектоидные существа, разумность которых не доказана и не опровергнута. Занимаются обслуживанием станции Цитадель. В контакт не вступают. При попытке изучения самоуничтожаются, впрыскивая внутрь своего тела сильную кислоту. Известно, что несмотря на то, что время от времени хранители умирают, их общее количество остаётся более или менее постоянным.
     Хранители время от времени вносят изменения в конструкцию Цитадели, при этом игнорируют попытки изменений, производимые населяющими станцию расами. Мусор (включая даже вовремя не захороненных умерших) хранители сортируют и отправляют на переработку.
     Действия хранителей определённо скоординированы, однако способ их общения между собой неизвестен.
     Вопрос о степени разумности хранителей до сих пор открыт. С одной стороны, хранители достаточно разумны, чтобы работать с техническими терминалами Цитадели, но с другой стороны, они не вступают в контакт.
Биология
     У хранителя овальное туловище, две пары членистых ног, две пары членистых умелых рук. Голова на длинной гибкой шее имеет два крупных фасетчатых глаза, жвалы и щупики. На всех конечностях имеются пальцы – на руках по три длинных многосуставчатых пальца и одному рудиментарному короткому, на ногах по три толстых подвижных пальца, которые позволяют им цепляться за выступающие части стен и потолков.
     Внутреннее строение и физиология хранителей неизвестны.

Элкоры

[]
Общее описание
     Элкоры – двуполые разумные существа, передвигающиеся на четырёх конечностях, причём передние длиннее и могут использоваться как руки. Рост взрослого элкора до макушки (верхняя точка тела) может достигать трёх метров. Тело мускулистое. Родной мир волусов обладает высокой гравитацией, отсюда происходят данные особенности.
     Родная планета – Декууна (сектор Силеанская Туманность, вторая планета звезды Фонтес).
     Единое государство – Элкорский Каганат.
     Отношение к Пространству Цитадели – ассоциированное членство с правом иметь посольство.
Биология
     Элкоры передвигаются на четырёх конечностях. Передние более крупные, нежели задние, что связано с необходимостью пользоваться ими как руками – в этих случаях, пока одна конечность используется как рука, парная к ней вынуждена удерживать больший вес.
     Кожа толстая, серая. Глаза небольшие, круглые, как правило, чёрные. Вместо носа набор крупных вертикальных складок-щелей, напоминающих жабры.
     Обмен эмоциями и словесной информацией у элкоров разделён – эмоции передаются не речью, а испусканием феромонов. Поэтому голос элкора беден оттенками, передача эмоций посредством голоса элкору, как правило, недоступна. Вследствие этого, элкоры часто вынуждены пояснять, с какой эмоцией они произносят то, что хотят сказать. Многие из них делают это превентивно, что, наряду с характерной медлительностью (речь элкора в среднем в три‑четыре раза медленнее человеческой), придаёт речи элкоров комичный оттенок.
Основные религии
     Подавляющая часть элкоров исповедует веру в Единого Творца. Их религия характерна обилием ритуальных предписаний и запретов, пронизывающих весь быт элкора, и в целом имеет много общих черт с иудаизмом.
Менталитет
     Жизнь на планете с высокой гравитацией, где любое падение может окончиться серьёзной травмой, воспитала в элкорах добродушный и неконфликтный характер.
     При принятии решений элкорам свойственно полагаться на религиозные предписания и мудрость предков. В древних манускриптах можно найти предписания на любой случай жизни, от семейных неурядиц до глобальных катаклизмов. Они хорошо каталогизированы, и практически любой элкор регулярно сверяется с библиотекой или идёт к местному мудрецу, называемому каганом, за советом.
     Элкоры консервативны и не склонны к переменам. Поэтому они редко выбираются за пределы родного мира.
Культура
     Элкор не мыслит досуг без хорошей книги. Поэтому литература развита у элкоров чрезвычайно хорошо. Очень популярны философские рассуждения о природе вещей, о сути разума, об истоках мироздания и т.п. Высоко ценится драматургия, особенно назидательная.
     Танцы у элкоров, по понятным причинам, не развиты. Музыка, как правило, торжественная, медлительная. Несмотря на практически полное отсутствие эмоционального интонирования, диапазон вокала у элкоров очень высокий, от инфразвука до ультразвука, а большой объём лёгких позволяет очень долго тянуть ноты и варьировать громкость голоса в широких пределах.
     Особняком стоит искусство, характерное только для элкоров – составление ароматов. Для элкора аромат – это не только приятный запах, это эмоциональная картина. Хороший аромат для элкора – как хорошо поставленный танец для азари.
Общественное устройство
     Как у азари ведущую роль в общественной жизни играют матриархи, так у элкоров её играют каганы – много пожившие и много повидавшие главы общин, чья мудрость известна всем членам общины, и к кому каждый может обратиться за советом. Каган избирается общиной на неопределённый срок и может быть смещён в любой момент, если община считает, что он более неспособен давать мудрые советы.
     Важной характеристикой кагана, кроме мудрости и богатого жизненного опыта, считается открытость новым знаниям. Каган всегда готов не только научить, но и научиться. Кроме того, каган должен хорошо разбираться в религиозных трактатах и философо-культурном наследии предков.
     Время от времени каганы собираются на общий совет, на котором вырабатывают решения, касающиеся жизни всех элкоров в целом.
Экономика
     Как и другие области общественной жизни, экономика элкоров практически полностью регулируется религиозными предписаниями. Поэтому экономическая жизнь элкоров практически не испытывает крупных потрясений. Широко развиты инвестиции в промышленность, благодаря существенной прослойке класса рантье. Во внешней экономике строго исключается торговля природными ресурсами, поскольку она категорически запрещена религией элкоров. Поэтому ни покупка ресурсов у Каганата, ни их продажа ему невозможны. Вместе с тем, внешняя торговля готовой продукцией процветает. При этом качество продукции, идущей на экспорт, ничем не отличается от продукции, идущей на внутренний рынок. Также Каганат охотно предоставляет внешние кредиты.
Военная доктрина
     Поскольку при контактах с другими расами быстро выяснилось, что элкоры намного медлительнее большинства других обитателей Галактики, во многом вооружённые силы Каганата опираются на системы виртуального интеллекта. Эти системы на основании поступающих данных способны быстро выбрать наиболее подходящую стратегию или тактику из отточенных веками и одобренных мудростью предков.
     Ручного стрелкового оружия элкоры, в силу своих анатомических особенностей, практически не используют. Зато широко применяется переносная артиллерия – миномёты, лазерные орудия и другое тяжёлое вооружение крепится на плечи при помощи специальных платформ, из‑за чего элкоров называют «живыми танками».

Приложение 3. Некоторые технологии XXII века

     Биотика – способность при помощи нервных импульсов управлять эффектом массы находящегося в организме нулевого элемента. Биотические способности могут быть только врождёнными (для этого в организме должны быть отложения нулевого элемента, причём в случае человека они должны быть только и исключительно в нервной системе). Для овладения ими требуется тренировка (для человека – многолетняя) и, для большинства биологических видов, специальный усилитель нервных импульсов, имплантируемый в центральную нервную систему.
     Блюбокс – квантовый компьютер. В отличие от классического электронного компьютера, он оперирует не битами, имеющими значение 0 либо 1, а кубитами, имеющими оба возможных значения одновременно в виде квантовой суперпозиции. Таким образом, квантовое устройство на десяти кубитах эквивалентно килобитному электронному устройству, квантовое устройство на шестнадцати кубитах эквивалентно 64-килобитному электронному устройству, а электронный компьютер, соответствующий пику технологий середины XXI века, может быть реализован менее, чем на полусотне кубитов. Другое отличие блюбокса от электронного компьютера состоит в том, что состояние блюбокса нельзя записать и передать на другой блюбокс, так как это нарушает принцип квантовой неопределённости.
     Боевой сканер – устройство, позволяющее определить местоположение потенциального противника. Оно сочетает в себе инфракрасные датчики, датчики пульса и локаторы, показания которых после анализа поступают на небольшой экран.
     Бронекостюм – костюм индивидуальной защиты от поражающих факторов. Кроме обычного бронежилета, может включать в себя генератор кинетических барьеров (см.), диспенсеры панацелина (см.), увеличивающие силу удара сервоприводы и др.
     Буи галактической связи – см. релейный буй.
     Виртуальный интеллект – программное обеспечение, имитирующее поведение разумного существа. Не путать с искусственным интеллектом (см.). Виртуальный интеллект, в отличие от искусственного, не способен к самосознанию, саморазвитию и постановке собственных целей, отличных от заложенных автором. Системы виртуального интеллекта широко применяются в сфере обслуживания, на производстве, на транспорте и в военном деле.
     Дрон – беспилотный летательный аппарат. Может быть снабжён системой виртуального интеллекта (см.).
     Инструментрон, или омни-инструмент, или уни-инструмент – универсальный портативный инструмент, сочетающий в себе персональный компьютер, средство связи, универсальный ремонтно-сборочный инструмент и др. Инструментрон носится обычно на запястье и обеспечивает универсальный интерфейс с электронным оборудованием – пультами управления систем ведения огня, управляющим интерфейсом бронекостюмов, электронными замками и т.п. – а также является универсальным средством связи. Кроме того, обязательным компонентом инструментрона является трёхмерный принтер, позволяющий изготавливать на месте детали, необходимые для ремонта техники, из специального пластика – омнигеля (см.). Инструментрон позволяет также при помощи воздействия особой комбинации ультразвуковых колебаний и инфракрасного излучения перерабатывать обратно в омнигель изготовленные из него детали. Инструментрон используется как портативный компьютер общего назначения и как многоцелевой рабочий инструмент. Под платформы инструментронов выпускается множество видеоигр, в том числе по открытой лицензии. Инструментрон является обязательным элементом экипировки солдат Альянса Систем (инженеры и разведчики снабжаются инструментронами расширенного спектра применения) и колонистов-первопоселенцев.
     Искусственный интеллект – программно‑аппаратная система, обладающая собственным разумом. В отличие от виртуального интеллекта (см.), искусственный интеллект обладает самосознанием, способен к саморазвитию и может самостоятельно ставить себе цель, исходя из своих желаний и потребностей. Искусственный интеллект нельзя построить на базе электронных схем, для его работы необходим квантовый компьютер, или блюбокс (см.). Соответственно, искусственный интеллект не может быть перенесён с одной аппаратной платформы на другую – при копировании будет создана новая личность, сохраняющая память и поведение предыдущей. Создание искусственного интеллекта в Пространстве Цитадели строго запрещено, исключение сделано лишь для четырёх корпораций, занимающихся строго ограниченными исследованиями проблем искусственного интеллекта под жёстким контролем со стороны Совета Цитадели.
     Кинетический барьер, или кинетический щит, или силовой щит – силовое поле, задерживающее быстро движущиеся предметы. Может быть создан как при помощи технических средств, так и посредством биотики (в последнем случае может называться также биотическим щитом или биотическим барьером).
     Нулевой элемент – вещество, атомы которого не имеют ядра и представляют собой пару из электрона и позитрона. Нулевой элемент, существование которого было предсказано земным учёным Менделеевым, давшим ему название «Ньютоний», широко используется для создания полей эффекта массы по технологии протеан. В этих полях изменяется гравитационное взаимодействие и нарушается обычное соотношение пространства и времени. Эффект массы применяется и в военном деле, как для стрелкового вооружения, что позволило отказаться от традиционных огнестрельных патронов, так и для создания эффективных кинетических барьеров, гасящих кинетическую энергию пуль. В мирной жизни эффект массы используется в основном на транспорте, а также в строительстве для подъёма тяжёлых конструкций.
     Нуль-ядро, или гипердвигатель – двигатель космического аппарата, основанный на технологии эффекта массы. При работе расходует нулевой элемент. За счёт нарушения соотношения между инерциальной и гравитационной массой нуль‑ядро позволяет космическому аппарату двигаться быстрее теоретического предела специальной теории относительности – скорости света в вакууме. Нуль‑ядро позволяет космическим аппаратам покрывать расстояние между ближайшими звёздами за время, не превышающее нескольких часов. Однако, необходимость расходования нулевого элемента, а также накопление статического заряда ограничивает дистанцию, которая может преодолеваться с помощью нуль‑ядра. Поэтому для перемещения на большие расстояния используются ретрансляторы массы (см.).
     Омнигель, или унигель – особый пластик, легко формуемый и быстроотверждаемый. Ввиду этих особенностей, омнигель широко используется для срочного ремонта или изготовления необходимых деталей в полевых условиях при помощи инструментронов (см.). В пластичном состоянии легко формуется и обрабатывается, под воздействием лазерного излучения определённой частоты быстро затвердевает до желательной степени (от восковой до бронеподобной), под воздействием особой комбинации ультразвуковых колебаний и инфракрасного излучения возвращается в пластичное состояние и может быть использован повторно.
     Панацелин – патентованное лекарственное средство (патент принадлежит Фонду Сирта) для применения в зоне боевых действий. Панацелин представляет собой гель или густую жидкость из анестетика, антибиотика широкого спектра, набора антидотов, ранозаживляющего средства и (в случае геля) загустителя. Средство наносится на рану и/или вводится внутримышечно. Во многие бронезащитные костюмы встроены автоматические диспенсеры панацелина. Известны также дженерики «Медигель», «Унимед» и другие, однако, по отзывам солдат Альянса Систем, их качество пока уступает более дорогому патентованному препарату.
     Релейный буй – автоматическая космическая станция, передающая радиоволны на большое расстояние без затухания. При обычной радиосвязи радиоволны затухают обратно пропорционально квадрату расстояния. Релейные буи между собой связаны гиперпространственными туннелями, которые поддерживаются за счёт эффекта массы. Сеть релейных буев аналогична сети ретрансляторов массы (см.), за тем отличием, что перебрасывает не материальные объекты, а радиоволны. Кроме того, сеть буев намного более плотная, чем сеть ретрансляторов.
     Ретранслятор массы – автоматическая космическая станция, перебрасывающая материальные объекты без их изменения в определённую точку. Ретрансляторы массы делятся на два типа. Первичные ретрансляторы не имеют ограничения по радиусу действия (по крайней мере, в масштабах Галактики), но имеют жёстко заданную точку выхода – парный к нему первичный ретранслятор. Вторичные ретрансляторы, напротив, могут перемещать корабль в любую точку в пределах радиуса своего действия, однако этот радиус ограничен несколькими сотнями световых лет. Технология создания ретрансляторов массы утеряна.

Приложение 4. О вооружённых силах Альянса Систем 

Воинские звания Альянса Систем

     Система воинских званий Альянса Систем использует сложившиеся ранее на Земле наименования рангов, однако их набор и последовательность могут отличаться от системы званий той или иной государственной армии.
     Рядовой состав от низшего к высшему:
     "         рядовой 2 го класса;
     "         рядовой 1 го класса;
     "         капрал.
     Во флоте – служащие с 3 го по 1 й класс.
     Сержантский состав:
     "         сержант поддержки;
     "         сержант артиллерии;
     "         оперативный сержант.
     При необходимости выполнения совместных действий ведущими признаются оперативники, служба поддержки выполняет указания артиллерии и опергруппы.
     Младший офицерский состав:
     "         младший лейтенант;
     "         лейтенант;
     "         штабс‑лейтенант.
     Старший офицерский состав:
     "         капитан‑лейтенант;
     "         штабс‑капитан;
     "         майор (во флоте капитан‑майор).
     Высший офицерский состав:
     "         генерал (во флоте контр‑адмирал);
     "         адмирал;
     "         адмирал армии (во флоте адмирал флота).
     К старшим (но не высшим) офицерам допустимо обращение «командор».

Десантные машины

     Для высадки десанта служат как транспортные челноки, так и боевые вездеходы. На 2183 год на вооружении Альянса Систем состоят транспортный челнок «Кадьяк» и боевой вездеход «Мако».
     Челнок UT-47A «Кадьяк» предназначен для высадки и приёма десантной группы, а также оказания огневой поддержки. Вооружение «Кадьяка» составляет ускоритель массы в носовой части, а также системы защиты – генератор защитного кинетического барьера, система электронного противодействия обнаружению.
     Боевой вездеход M35 «Мако» может сбрасываться со стандартного фрегата космофлота Альянса Систем и предназначен для ведения разведывательной и боевой деятельности, в том числе в условиях планет с неблагоприятной атмосферой или погодными условиями. Вооружение «Мако» составляют ускоритель массы калибра 155 мм и спаренный с ним пулемёт, а также генератор защитного кинетического барьера. «Мако» оснащён реактивными двигателями для преодоления непроходимых участков местности.

Код квалификации

     Согласно протоколам Альянса Систем, в досье каждого военнослужащего указывается код квалификации, состоящий из буквы и цифры. Буква указывает военно‑учётную специальность, цифра от 0 до 7 – степень квалификации (от низшей к высшей). Данный код может также наноситься на персональный защитный костюм. Наиболее престижным квалификатором среди военнослужащих считается код N7, элитные части особого назначения, высшая квалификация. Сдача нормативов на N7 производится только после дополнительного обучения по отдельной, крайне жёсткой программе.

ПОИСК

     Противокорабельный Оборонный Интегрированный Системный Комплекс (ПОИСК) состоит из лазерных турелей и управляющего компьютера. Точность стрельбы по нерелятивистским целям составляет 100%, поскольку цели, двигающиеся на досветовых скоростях, не способны уклониться от луча. Кинетические барьеры также не являются преградой. Однако, ввиду рассеивания эффективная дальность систем ПОИСК невелика. Кроме того, при стрельбе лазеры сильно нагреваются, что влияет на точность, дальность и наносимый урон, а также может привести к выходу лазера из строя.
     Большинство систем ПОИСК работают в инфракрасном диапазоне. Более высокие частоты увеличили бы дальность и наносимый урон, но использование коротких волн сильно увеличивает расходы на обслуживание за счёт повышенного износа оптики. Однако, лазеры Саларианского Союза работают в ультрафиолетовой области спектра, что увеличивает радиус поражения в шесть раз. Саларианцы ценят дополнительное время на поражение цели выше, чем расходы на поддержание работоспособности системы.

Специальный корпус тактической разведки

     Строго говоря, данное формирование не относится к вооружённым силам Альянса Систем. Тем не менее, поскольку в него могут входить и люди, стоит о нём упомянуть отдельно.
     Специальный Корпус Тактической Разведки (сокр. СпеКТР) – особое силовое подразделение, не относящееся к какой‑либо отдельной расе и находящееся в прямом подчинении Совета Цитадели. Спецкорпус Тактической Разведки не имеет в своём составе более мелких подразделений, все его агенты (обычно также называемые спектрами) равноправны. Совет Цитадели гарантирует агентам СпеКТР особые полномочия, дающие право на любые действия, сопряжённые с исполнением профессионального долга, вне зависимости от их совместимости с любыми местными законами. Тренировка агентов происходит по т.н. Белл‑Ланкастерской (земн.) системе обучения[53] и всесторонне обеспечивается техникой и вооружением.

Термозаряды и эффект массы в стрелковом вооружении

     Ручное оружие, использующее эффект массы, практически не требует перезарядки – при помощи полей эффекта массы небольшие поражающие элементы отделяются от бруска боевого заряда, разгоняются и посылаются в цель. Одного бруска хватает на несколько часов интенсивной стрельбы. Поэтому перезарядка поражающего вещества производится только при необходимости смены типа поражающего элемента. Однако, оружие, основанное на таком принципе, быстро перегревается при стрельбе длинными очередями и затем требует длительного времени на охлаждение. Поэтому с 2180 х годов стало набирать популярность оружие, в котором излишки тепла отводятся в термозаряды, обращающие тепловую энергию в химическую. Такие элементы заменяются по мере расхода реагента, и их тип не зависит ни от оружия, ни от поражающего вещества, что даёт возможность их унификации.

Типы кораблей Альянса Систем

     По своим тактико-техническим характеристикам, проистекающим из предназначения, корабли Альянса Систем делятся на следующие основные категории: носители, дредноуты, крейсеры, фрегаты, корветы, истребители, перехватчики и челноки. Носители, фрегаты, крейсеры и дредноуты относятся к крупным кораблям, корветы, перехватчики, истребители и челноки – к малым.
     Носители (несущие крейсеры) – тип космических кораблей военного назначения, характерный только для флота Альянса Систем. Хотя корабли и других рас используют транспортируемые истребители в качестве боевых единиц поддержки, только у несущих крейсеров Альянса истребители являются основной ударной силой. Это позволяет носителю держаться в стороне от основных боевых действий.
     Дредноуты – самые крупные боевые космические корабли, не считая носителей. Основное орудие дредноута обычно располагается вдоль всего корпуса корабля и составляет 800 – 900 м в длину при общей длине корабля до 1000 м. Ускоритель массы такой длины способен разогнать стандартный снаряд массой 2 кг до 0,013 скорости света. Таким образом, кинетическая энергия снаряда в тротиловом эквиваленте составляет 38 кТ, что делает ненужным добавление взрывчатого заряда. При планетарной бомбардировке атмосфера гасит до 20% кинетической энергии. Численность дредноутов каждой расы строго регулируется Советом Цитадели. На 2183 год на вооружении космофлота Альянса Систем стоит 8 дредноутов (для сравнения: в турианском флоте 39 дредноутов, у азари 20 дредноутов, включая «Путь Предназначения» Совета Цитадели, у саларианцев 16; Мигрирующему Флоту строить новые дредноуты запрещено).
     Крейсеры – основные боевые единицы космических сражений. Также они осуществляют регулярное патрулирование, возглавляют группы фрегатов в небольших столкновениях, прикрывают фланги дредноутов в крупных сражениях.
     Основные функции фрегатов – разведка и сопровождение. Поскольку фрегат является самым лёгким классом крупных боевых космических кораблей, на нём также, как правило, размещается наземный десант. Рекомендуемая тактика фрегатов в крупном сражении – групповая атака кораблей, чьи кинетические барьеры ослаблены дезинтегрирующими торпедами истребителей. Для защиты от торпед и истребителей фрегаты оснащаются системой ПОИСК (см.), защита от дальнобойных орудий производится при помощи манёвров уклонения.
     Основное противокорабельное оружие истребителей космофлота Альянса Систем – дезинтегрирующие торпеды, создающие в момент взрыва нестабильные завихрения полей тёмной энергии. Хаотичное изменение массы отдельных частей цели приводит к её уничтожению. Благодаря использованию ньютониевого ядра для варьирования массы в процессе полёта, данные торпеды проникают через кинетические барьеры атакуемых кораблей. Однако, это снижает скорость торпед, делая их уязвимыми для систем ПОИСК (см.). Вследствие этого, торпеды запускаются со сверхмалой дистанции.
     В космофлоте Альянса Систем принята определённая система именования боевых кораблей. Это позволяет по названию корабля сразу определить его класс. Несущие крейсера именуются в честь знаменитых деятелей науки или искусства. Крейсера получают имена в честь различных городов Земли. Фрегаты носят названия величайших битв в истории человечества. Каждый из восьми дредноутов назван в честь одной из земных горных вершин. Малые боевые корабли имеют только бортовой номер, начинающийся с букв, обозначающих класс и тип.

[1] Справочник по расам Галактики см. Приложение 2 в конце книги

[2] Подробнее о ретрансляторах массы и других технологиях, основанных на эффекте массы, см. Приложение 3 в конце книги

[3] Альянс Систем – наднациональное правительство человечества. История создания Альянса Систем см. Приложение 1

[4] Война Первого контакта – первый вооружённый конфликт человечества с другой расой Галактики. Подробнее см. Приложение 1

[5] Подробнее о классах военных кораблей Альянса Систем и о правилах их именования см. Приложение 4

[6] Подробнее о системах воинских званий Альянса Систем см. Приложение 4

[7] Монитор – (здесь) в Белл-Ланкастерской системе взаимного обучения старший ученик по отношению к обучаемому им младшему ученику.

[8] Клавиша переключения приёма и передачи на переговорном устройстве

[9] Блюбокс – от англ. Blue box (синий ящик) – квантовый компьютер. Необходимое для работы искусственного интеллекта аппаратное обеспечение. См. приложение 3.

[10] Историю Рахнийских войн и Кроганских восстаний см. Приложение 1.

[11] Синтетический наркотик с высоким содержанием нулевого элемента; кратковременно повышает биотические способности.

[12] Натхаки (наштаки, натаки) – встречающиеся на многих планетах Пространства Цитадели крупные хищники-падальщики. Морфологически близки варренам и земным гиенам.

[13] “Joker” (англ.) – шутник, шут.

[14] Варрены – агрессивные всеядные существа родом с Тучанки. Похожи на крупных собак, но большие круглые немигающие глаза, невыразительная морда, гребень на спине (у некоторых пород) и серебристая чешуя вместо шерсти придают им сходство с рыбами. Собственно, слово «варрен» на языке кроганов означает «рыбозверь».

[15] Фазы развития организма азари см. приложение 2.

[16] Што́льня (от нем. Stollen) — горизонтальная или наклонная горная выработка, имеющая выход на поверхность, проведённая на местности со сложным рельефом.

[17] Бремсберг (нем. Bremsberg, от Bremse — тормоз и Berg — гора) — здесь, подземная наклонная горная выработка, не имеющая непосредственного выхода на земную поверхность.

[18] «Улисс», А.Теннисон; пер. – Г.М.Кружков.

[19] Точка, в которой гравитационные воздействия со стороны всех массивных небесных тел уравновешены

[20] Если представить ключ для пропуска как пароль, длина пароля составит более восьми тысяч символов.

[21] “Heart” (англ.) – сердце.

[22] Выступающий порог на корабле

[23] Самый простой тип замкового механизма.

[24] Печенье с предсказанием – десерт во многих китайских ресторанах. Ванильное печенье, в котором запекается записка с афоризмом.

[25] Сленговое название азари, специализирующихся на боевой биотике

[26] Особенности физиологии кроганов см. Приложение 2.

[27] «Приключения Алисы в Стране Чудес»

[28] РВП – расчётное время прибытия (подлёта).

[29] Граница, на которой истекающее из звезды вещество полностью теряет свою скорость

[30] Скорость существенно меньше скорости света в вакууме, так что физику можно считать классической

[31] Черенковское излучение, оно же ударная световая волна, она же эффект Вавилова-Черенкова – свечение, вызываемое заряженным телом, движущимся со сверхсветовой скоростью

[32] «Помогите» (англ.)

[33] Мандибулы – здесь, подвижные челюсти членистоногих, предназначенные для разгрызания пищи

[34] Тройное «Mayday» – общепринятый среди людей сигнал бедствия при голосовом сообщении (принят в 1923 году н.э.). При телеграфном сообщении используется сигнал SOS (три точки, три тире, три точки).

[35] Укреплённая передовая заградительная полоса перед остальными линиями обороны

[36] Жидкость, циркулирующая в сосудах беспозвоночных существ с незамкнутым кровообращением, выполняет функции крови и лимфы существ с замкнутым кровообращением

[37] Певец стиля фламенко. Фламенко представляет собой, как правило, слаженную работу танцора (байлаора), певца (кантаора) и гитариста (токаора).

[38] Грузовое несамоходное судно

[39] Приёмопередающее устройство, посылающее сигнал в ответ на запрос

[40] Ссылка на стих Библии, книга Левит, гл.20, ст.15: «Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте.»

[41] Название и первые слова стихотворения У. Уитмена на смерть президента Линкольна.

[42] «Улисс», А.Теннисон; пер. – К.Д.Бальмонт.

[43] Здесь – компания, осуществляющая проектирование и строительство недвижимости

[44] Способность вызывать развитие врождённых пороков развития

[45] Заболевания, связанные с возникновением и ростом злокачественных опухолей

[46] Учение об искуплении и спасении, раздел теологии

[47] Учение о конце света и загробной жизни, раздел теологии

[48] В изобразительном искусстве – метод выражения структуры мироздания в простейших геометрических фигурах различных цветов и их композиции

[49] Поселения вида «город под куполом», «здание-город» и т.п.

[50] Методы, нацеленные не на полное исцеление, а на облегчение текущего состояния

[51] Необратимое рассеивание энергии, превращение порядка в хаос

[52] Принцип управления, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального происхождения и финансового достатка.

[53] Система обучения, при которой старшие и более успевающие учащиеся (мониторы) обучают младших.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"