Человек в центре Сорочьего зала отбрасывал тень на две шахматных клетки. Сагдар явился не по первому зову - те три лафортийки оказались милы и даже более. Он отослал к властелину мальчишку - сообщить, что отравился накануне куропаткой, теперь прочищает желудок и прибудет только через час. Конечно, Дараган догадается, но воевода его благоверного величества мог позволить себе маленькую шалость и заставить себя немного подождать.
"Вашорец" - то, что приходило в голову любому, кто видел Сагдара. Чернобородый и черноволосый, курчавый, с цепким взглядом камышовых глаз. Такими обычно и изображали вашорцев на гравюрах и росписях кувшинов.
- Наконец-то, я уж думал за тобой стражу посылать, - сказал Дараган.
Коренастый и мускулистый, Сагдар предстал перед ним в начищенной кирасе - постарался оруженосец: позаботился о господине, пока тот предавался обществу лафортиек. У груди воевода держал видавший виды шлем - исцарапанный и испещренный вмятинами, впрочем, не слишком глубокими.
- Прошу прощения, ваше сияние. - Сагдар поклонился, не отрывая глаз от Дарагана. Воевода - один из немногих в Ишири, кто выдерживал властелинов взгляд.
- В чем дело, барон? Ты бросаешь мне вызов? - усмехнулся Дараган.
Черно-белый камзол с вышитыми сороками стройнил властелина.
- И в мыслях нет такого, ваше сияние. Если мне даже приснится, что я пошел против вас, - я первый же вам об этом сообщу.
- Прослежусь сейчас. Если бы ты не был моим воеводой, я бы тебя давно кастрировал.
- Я все готов отдать ради вас.
- От этого уж избавь. Рассказывай давай, вы все сделали?
- Как вы велели.
- Говори в подробностях. Так же, как ты талдычишь о своих бордельных похождениях.
- Да я ни разу не был в борделе! - воскликнул Сагдар. - Я только со знатными дамами.
- Не суть. Мне нужно все знать в деталях.
- Я взял у Эр-Вейна лазучара, и тот следил за каретой до самого Салира. Она широченная, еле ползла, вязла все время у этого салирского слуги. Мой человек измучился за ней плестись, а ведь я еще и коня ему доброго дал, Мор-Галиша. - Сагдар развел руки и закатил глаза. - Этот конь не привык передвигаться со скоростью крестьянской кобылы, везущей на ярмарку головки сыра.
- Салирец ничего не заподозрил?
- Да не, какой там. Он был занят откапыванием колес и проклинал на всю округу наши дороги. А однажды, он застрял на полдня, и лазучар оказался вынужден проторчать в таверне возле того места. Почти бочонок эля пригубил.
- А дальше? Когда слуга въехал в пределы Салира?
- Ну, там побыстрее пошло. Их дороги приспособлены для таких карет. Добрался он туда на тринадцатый день, а в замок Карьмина - на пятнадцатый. Наш лазучар сопровождал его до самых ворот.
Дараган облизал губы.
- Хорошо. А остальное? Вы стягиваете войска?
- Делаем все, что вы повелели.
- Сколько уже?
- Три тысячи возле границ Салира, спрятаны в лесах и селах, под видом крестьян. Начали их собирать, как только салирец покинул сады предместий. Едва он предъявил дозволу на Печальном мосту, я приказал стягивать войска.
- Карьмин сейчас соберет все силы на сбор бремени. Его солдаты будут заняты принуждением крестьян платить подати. Часть сложит мечи и отправится в рудники добывать золото. Они сказали, что у них не хватает там мужей, и работают почти мальчишки. Не торопитесь, пусть его войско рассеется по стране, а на границе останутся только дозорные.
- Мы не торопимся, делаем все осторожно. На границу прибывает всего несколько сотен наших солдат в день.
- Сколько самое большее мы можем собрать людей, чтобы салирцы ни о чем не догадались?
- Тысяч пять.
- Хорошо. Стяните на границы пять тысяч, а еще столько же поставьте второй волной в дне пути рысью от Салира.
- Ваше сияние.
Дараган почесал подбородок.
- И еще. Простой салирский люд должен знать, что все его беды от злонамеренности их некнязя. От того, что он отказался оставить свою дочь у нас и выдать ее за моего сына, наследника Сафарраша и всей Ишири. Карьмин посчитал это великим позором для своего рода и Салира.
Сагдар ухмыльнулся.
- В деревнях убивайте всех мужей, способных носить оружие, - приказал Дараган. - Их женам и детям говорите, что во всем виноват их некнязь Карьмин. Его богомерзкая гордыня.
- Да, ваше сияние. Думаю, все будет кончено за месяц.
- Не торопитесь захватить Ветреный замок. Продвигайтесь медленно, жгите и убивайте. И все это из-за Карьмина. Пусть салирцы возненавидят его и всю его семью.
- Уж постараемся. Я покажу пример своим солдатам.
- Ты на север не поедешь. Ты нужен мне здесь. На всякий случай. Вдруг какой-нибудь глупец заключит союз с Салиром и вторгнется на мою землю. Да и мятежники бунтуют все сильнее. Уже сотни солдат я на них вынужден отвлекать.
- Но вы сильнее всех. Тут любой воевода справится. Я хотел бы лично карать Салир.
- Ты не поедешь, барон. Войско на север поведет Дираиш.
- Но я хочу наказать Салир. В компенсацию можно тогда я накажу ее?
- Кого ее? - не понял Дараган.
- Дочку Карьмина.
- А не мелковата тебе?
- Сойдет.
- У меня на нее другие планы.
- А, если вы хотите ее сами, - развел руки Сагдар, - мне остается лишь повиноваться. Вы - мой повелитель.
- Я хочу превратить ее в Кед-Феррешем. В назидание всем некнязьям и мятежникам.
- В Кед-Феррешем? Девочка не заслуживает такой участи.
- Зато ее папаша заслуживает.
- Может, все-таки отдадите ее мне? Я не буду ее так уж сильно.
- Я приглашу в Сафарраш знать со всех некняжеств. Вместе с детьми. Сначала отметим победу над поганым Салиром, попируем, а затем пойдем смотреть. Она, конечно, будет плакать, вырываться. Но ничего - привяжем ее к стулу, я поглажу ее по головке, а потом самолично надену обруч. Вытру ей слезки и вставлю в глаза скобы. Дальше мы раздадим всем гостям чаши с вином и будем смотреть, как плавится сумрачная сталь.
Вашорец содрогнулся.
- Вы жестокий человек.
- Не жестокий, а здравомыслящий.
- Да ну.
- А на следующий день, когда все закончится, мы устроим еще один пир. Только в отличие от первого нам будет прислуживать не обычный паж, а маленький Кед-Феррешемчик. И пусть булочки с его подноса берут дети некнязей. Поглядим, кто после этого захочет пойти на Дарагана.
Сагдар потеребил бороду.
- Нет, вы жестокий человек.
Дараган приподнялся на троне.
- А сейчас устроим к этому небольшую прелюдию. До Салира по меньшей мере одиннадцать дней пути, это если спешить. И то - как повезет. А наступать я планирую через неделю. Так что уже можно, они ни о чем не узнают раньше времени. Пусть пока копаются в своих рудниках.
Вечером того дня в Сорочьем зале собралось столько людей, словно войска богоизбранного Дарагана принесли новую победу над тьмой. Такое число гостей со всей Ишири не всегда бывало даже на днях рождения наследника. Стража пускала каждого - только оставь мечи и кинжалы оруженосцам и слугам. Властелин слишком боялся злонамеренных, и уже десять лет как в сердце Сафарраша запретили входить вооруженным.
Элден глядел в окно на внутренний двор - слуги бряцали мечами, топорами, копьями и еще трындели без умолку. Голоса смешивались, и разобрать что-либо не получалось. Подобные толпы он видел разве что в детстве на ярмарках Сад-Вешта до его падения. Элден тоже решил пойти в Сорочий зал, это всяко интереснее, чем бесцельно шататься по замку. Оставлять было нечего, и стража пропустила без вопросов.
Люди наводнили зал, протиснуться вперед казалось нелегкой задачей, да и не хотелось особо, так что Элден пристроился позади всех, за спинами четырех лафортийцев. Когда Лафорт еще называли княжеством, его жители, в чем на редкость сходились все в Ишири, одевались лучше всех. Пестрые платья, расцвеченные красителями с островов моря Тысячи Огней, вожделели заполучить все достойные дамы. Семь сотен динар, месяц ожидания и, возможно, кровь и души моряков - такую цену платили благоверные мужья. Пурпурная краска получается из сока армалонта, это на острове Эшой, розовая - из малахарна, на Рем-Пашре, нежно-коричневая - из чамар-куста, на Эшшеде. Особенно тяжело добыть бирюзовую - остров Нан-Вашир скалистый и с мелководными бухтами, единственный пригодный причал за растущими из пены волн столбами Дерзновенных, могильными плитами для тысяч покушавшихся на остров. Море Тысячи Огней потому так и называлось: глупцы думали, что это души сгинувших в пучине. Элден считал все это суевериями, а свечение это наверняка от рыб или кальмаров.
Величие Лафорта осталось в прошлом, ныне этот прибрежный город и крепость совершенно обветшал. Стены осыпались, во многих местах зияли дыры. Некогда гордость лафортийцев, водопровод, проржавел, а кое-где трубы раздавил сошедший с Тихих холмов сель. Ладьи сожгли всадники Дарагана, и за краской не на чем больше ходить. Теперь лафортийцы одевались, как низкородные сафарши - в серо-буро-черные кафтаны, балахоны и плащи. Единственно их отличали жемчужные ожерелья, ныряльщикам крупные корабли не нужны. Вот и на четверых перед Элденом поблескивали бусы, отражая пламя свечей Сорочьего Гнезда.
Лафортийцев в зале собралось много. До Лафорта всего шесть дней на север-соль, то есть вверх и влево по карте, да и некняжество это послушное - исправно платит дань и не бунтует. Дараган любил приводить их в пример другим некнязьям, такими, по его речам, и должны быть верные слуги и рабы его благодатного сияния.
Третьими по численности после сафаршей и лафортийцев оказались ширихагцы. В просторных рубахах и плотных штанах они заняли левую сторону зала, вытянулись вдоль барельефа, где властелин выбирал невесту из ряда юных дев. Их женщины, как обычно за ними и водится, даже на столь важный сбор явились в портках из бычьей кожи. К северу от Ширихага простирались холмистые луга и редколесья, к югу - степи. Верховая езда была излюбленным делом ширихагцев, и если куда-то можно дойти пешком, они все равно предпочитали седлать коней. И свои штаны не всегда снимали даже на ночь.
Элдена не удивило количество ширихагцев, все-таки всего восемь дней на юг-темень, вниз и вправо от Сафарраша. Да и не бунтовали они уже давно, хотя им и далеко до преданности лафортийцев. В любом случае, Дараган к ним относился, по крайней мере, нейтрально. В отличие от несчастных жителей Сад-Вешта.
Пятнадцать дней строго на темень, и ни одного своего соплеменника Элден, как ни старался, не отыскал. Нечего им делать в Сорочьем зале, в этом сердце зла. Хотя в Сафарраш, в том числе и в нижний град они селились. Не от желания, а от безысходности: в дважды за десять лет разрушенном Сад-Веште жить стало невмоготу.
Салирцев нашлось лишь двое - послы некнязя Карьмина. Они стояли обособленно, в пяти шагах перед толпой. Справа от них на стуле с высокой спинкой сидел Гидо. Старик сжимал ногами виолончель, и дракон с головки грифа глядел на салирцев.
У подножия тронной лестницы покой властелина сторожили два Кед-Феррешем. Иссиня-черные куклы скрестили пальцы на гардах, упирали сумрачные клинки в пол. Мечи были почти полностью темные, кроме яблока - там растянула щупальца белесая, совершенно неблестящая медуза. Остроконечные капюшоны Кед-Феррешем, свесившись, застыли.
Дараган сидел задумчиво, водил ногтем по вышитым на кафтане сорокам. Он не торопился, и пока властелин молчал, толпа шушукалась - обсуждали вероятные причины столь великого сбора. Элден подслушивал разговоры: косматый ширихагец заявлял, что начнут строить невиданный храм, стройная лафотийка, прислонив пальцы к изящному подбородку, предполагала, что у благоверного князя родился еще один сын. Пахнущий горелым мясом вашорец считал, что властелин хитроумно разоблачил тайное общество злонамеренных, и сейчас торжественно зачитают приговор.
Элден думал, что все они не правы, и когда Дараган заговорил, окончательно в этом убедился. Князь почти шептал, толпа умолкла и слушала с интересом - каждый желал услышать подтверждение своих предположений и, выходя из зала, всех доставать фразой: "Ну, вот видите, что я вам говорил". Однако речь властелина уходила в другое русло. Он сетовал, что некнязья его недостаточно уважают. Что не держат слова. Что ему впредь не стоит быть таким милосердным. А когда он послал слугу за малолетним наследником, Элден начал понимать.
Он еще раз взглянул на Кед-Феррешем. Верные рабы властелина продолжали неподвижно стоять, уперев клинки в пол. И это странно: обычно они всегда, как и все, входили в Сорочий зал безоружными. Дараган и их опасался. Но не сейчас. Слуга отправился за наследником, и Элден обо всем догадался.
Он прошмыгнул за слугой. Элден стоял позади всех, за высокими спинами лафортийцев, его никто и не хватился. Стражники не шелохнулись, спокойно пропустили, они все равно не слышали тихой речи Дарагана, а до этого мимо проскочил его верный слуга. Они его хорошо знали, наверняка он вышел по приказанию властелина, значит, и нечистый жрец тоже отправился исполнять волю хозяина.
Элден семенил прочь от этого чертога тьмы. Быстрее к себе в каморку, а потом на второй этаж. Нет, не всегда Дарагану побеждать.