Цыпленкова Юлия. Космическая одиссея Инессы Журавлевой

Глава 1

Вечерний город опутывал паутиной огней, завлекал в сети сверкающих вывесок, дышал маревом прогретого за день асфальта, вгоняя в легкую депрессию и эмоциональную усталость. Машины продолжали ползти по улице густым потоком, время от времени разрывая смог гудками клаксонов.

-- К черту, -- прошептала я, отходя от окна. -- Надоело все, хочу свалить отсюда.

Куда валить, я представляла слабо. Подумала о заграничном курорте, синем море, белом песке и загорелом мачо в красных труселях... Почему красных? Да хрен его знает, просто так. Но свалить из города очень хотелось. Прикинула в голове количество оставшихся финансов и пришла к выводу, что мачо будет тосковать без меня на белом песке.

-- В деревню хочу, -- решила я. -- В обычную русскую деревню. Или на турбазу, все равно нет у меня бабушки с домиком в деревне.

Взяв планшет, я залезла на сайты турфирм. Ну, вот, пожалуйста, можно сказать в лесу и денег немного. На недельку можно смотаться. Завтраки, обеды, ужины включены, а на бар мне хватит собственных денег. Бар обещали, как дискотеку и всякие там увеселительные программы. В общем, мне подходит. Оставив на утро поход в турфирму, я набрала ванну, зажгла свечу для духа романтизма, налила в бокал остатки вина и разместилась в пышной пене.

Дух романтизма вышел так себе. Выхлебав вино, я затушила свечку и быстро закончила собственное омовение. После ванной сварила себе кофе и ушла в комнату к компьютеру. Вечер выдался скучный до невозможности. Все подруги, уже давно и глубоко замужние, сидели со своими семьями, последняя одинокая вышла замуж не далее, чем три дня назад. Так и осталась я в одиночестве. Последние мои отношения закончились где-то месяц назад, плюс-минус неделя.

Мужчину хотелось, даже очень, и чтобы искры из глаз от страсти, и бабочек в животе от любви, и розовой ваты в небе. Но пока подобного не предвиделось. Подруги, конечно, пытались, время от времени, знакомить меня с друзьями своих мужей, устраивали свидания и принимали самое активное участие в моей жизни. Идея "погулять на свадьбе Журавлевой" превратилась в навязчивую.

Я ходила на свидания, послушно знакомилась с кандидатами на роль будущего мужа, иногда даже увлекалась, но все заканчивалось как-то быстро и скучно. Подруги вздыхали, утешали, что "этот козел" меня не достоин и арканили нового представителя рогатого стада. Под эти грустные мысли, я провалилась в сон.

Следующий день ознаменовался покупкой вожделенной путевки, громкой руганью с хозяйкой салона, где я работала маникюршей, моим увольнением и непередаваемым удовольствием от моего торжествующего вопля:

-- Стерва крашеная! -- давно хотела это сказать. -- У тебя от жадности скоро силикон со всех щелей полезет. -- За спиной хозяйки чуть не лишилась сознания от восторга парикмахерша Любка.

-- Журавлева!

-- Пошла ты, жаба, -- патетично воскликнула я и гордо удалилась.

А и плевать, давно хотела попробовать работать только на себя. Сделаю рабочий уголок дома и всего делов. Вот такая воинственная я добралась до дома, собрала вещи, сложив их в сумочку побольше. Напялила джинсы, кроссовки, футболку, натянула кепку и взглянула на себя в зеркало.

-- Хороша, -- решила я и отправилась отдыхать.

Правда, до отдыха было метро, электричка, рейсовый автобус, который сломался, не доезжая до турбазы.

-- Далеко мне до места? -- спросила я у женщины, сидевшей рядом.

-- Часа пол пешочком, -- ответил вместо нее пожилой мужчина. -- Прямо по дороге надо идти, она к базе выведет. Вон там она, -- он махнул рукой, указывая направление.

-- Не буду я ждать, -- решила я, глядя на водителя, снующего из салона к открытому капоту и обратно.

-- Да он сделает, не в первый раз, -- попыталась образумить меня женщина.

-- Прогуляюсь, -- легкомысленно отмахнулась я и выбралась на улицу.

Водитель покосился на меня из-под капота, я ему дружелюбно улыбнулась и, засунув в уши наушники и включив на телефоне музыку, бодрой походкой направилась к базе, где меня ждали родные сосенки и елочки, деревянный домик и даже живописный пруд, как было указано в рекламе турбазы.

-- Жить хорошо, -- решила я, втягивая носом чистый воздух.

Автомобильное движение здесь почти отсутствовало, потому что за время моего пути не попалось ни одной машины. Автобус тоже не спешил догонять, и я, растянув рот в блаженной улыбке, продолжала вышагивать по обочине, чувствуя себя настоящим путешественником.

А потом случилась она -- гениальная мысль. Зачем мне тащиться полчаса по дороге, когда можно срезать через лес? Направление знаю, ориентироваться на местности умею... кажется. Так почему бы не позволить себе маленькое приключение? Мысль оказалась не только гениальной, но и всепоглощающей, потому что сомнения ни на минуту не посетили мою опьяненную свободой голову.

Сказано, сделано. И вот я уже тащу свое бренное тело с сумкой на плече через лес. Пытаюсь вычислить, где юг, где север, а где дорога. Через час гениальная мысль вдруг перестала быть таковой. Сумка оттянула плечо, комары нашли меня весьма аппетитной, ветками по физиономии я получила уже раза три. Еще через час я уже не хотела ни сосенок, ни елок, а очень тосковала по морю, белому песку и мачо в красных труселях. В другие труселя мачо упорно не желал переодеваться. И ведь были деньги на путевку!

-- Чертов патриотизм, -- проворчала я, присев на пенек. -- Ну и что теперь делать?

Пенек молчал, молодая сосна тоже, гениальная мысль спряталась в глубины подсознания и не желала показывать даже носа. Повздыхав и пожалев себя, я решительно встала, закинула сумку на плечо и уныло побрела вперед. На юг и север я уже давно не рассчитывала, свою способность к ориентированию сочла годной только для торгового центра.

-- Куда иду? -- спросила я себя, потому что молчание начало пугать, и отчаянно хотелось услышать живой голос.

-- Нужно вернуться к дороге, -- подала голос гениальная мысль.

-- Молчи уже, -- строго велела я, и она замолчала.

Но зерно упало и дало всходы. Идея была признана вполне логичной. К дороге, так к дороге. Где юг, где север, где мой разум? Опять ничего не нашла и решила идти на память... Смеркалось. Дороги не было. Юг и север дружно ржали над моим внутренним компасом. Сама я не ржала, я рыдала в голос и с надрывом орала:

-- Ау-у! Люди-и-и!!!

Люди молчали. Лес издевательски скрипел деревьями, я рыдала, гениальная мысль прикинулась шлангом и не отсвечивала. С психом скинула сумку с плеча и пошла налегке. Через десять шагов опомнилась и вернулась за сумкой, заодно натянула джемпер.

-- Ау!

А в ответ тишина.

-- Мама! -- взвизгнула я, пугаясь шороха сбоку.

Оступилась, споткнулась, матернулась, упала в какую-то яму, матернулась снова. И плевать на приличия, я тут одна. Совсем, то есть абсолютно, ни души вокруг.

-- Вот черт!

Моя попытка выбраться из ямы закончилась всхлипом, порцией отборного мата и подвываниями. Болела нога, сильно болела. Решила ползти, но тут же поранила руку об осколок стекла и обиделась окончательно. Нет, ну, нормально?! Людей нет, а свинство есть! Больше никуда не лезла. Вытянулась на дне ямы, посмотрела на верхушки сосенок и елей и решила умереть прямо здесь.

-- Девушка, вам помочь?

-- Нет, я сама умру, -- проворчала я и подняла взгляд на край ямы.

Там стоял ОН. Красивы-ы-ый...

-- Галлюцинация, -- решила я и закрыла глаза.

Послышалось шуршание, и идеал... лег рядом. Он сложил руки на груди, повторяя мою позу, и посмотрел на верхушки сосенок и елей.

-- Красиво, -- сказал вторженец.

-- Ага, -- глубокомысленно согласилась я и предупредила на всякий случай: -- Здесь одноместная яма.

-- Отличная яма, -- согласился незнакомец. -- Так вам помочь?

-- Полежать? -- усмехнулась я.

-- Ну, если вы не против, -- мурлыкнул искуситель и повернулся на бок, подперев голову рукой.

-- А вы на что намекаете? -- поинтересовалась я, дурея от этого диалога.

-- Полежать вместе, -- подмигнул мужик.

-- В яме? -- поразилась я.

-- Если вам нравится в яме...

Я села и внимательно пригляделась к шутнику. Потом потрогала его пальцем -- настоящий. Он тоже сел и потрогал меня пальцем. Издевается что ли?! Ладно, я тоже могу, я вообще сейчас все могу.

-- Значит, полежать? -- он кивнул, и я разозлилась. -- В невесомости, млин, я с тобой полежу. Есть у тебя невесомость? Нет? Ну и иди отсюда, шутник, -- последнее слово процедила сквозь стиснутые зубы, вкладывая в него побольше презрения.

-- Есть, -- счастливо осклабился чудик.

-- Что есть? -- с подозрением спросила я.

-- Невесомость, -- невозмутимо ответил он и встал, подавая мне руку. -- Идем.

-- Куда? -- окончательно опешила я.

-- В невесомость, -- рассмеялся этот чудила.

С минуту буравила его злым взглядом и неожиданно поняла, что веду себя, как последняя, не пойми кто. Человек помочь хочет, к людям выведет. Ну, странное у него чувство юмора, так и похуже бывает. Слышал, наверное, мои нецензурные крики, я же и ногу вывихнутую упоминала. Виновато улыбнувшись, я посмотрела на ногу.

-- Мне не встать, наверное, вывих.

Он помог мне подняться, после осторожно взял на руки и понес наверх. Тут я заметила свою дорожную сумку, которая осталась стоять на земле.

-- Сумочку, сумочку забыли, -- запереживала я.

-- Взяли, -- успокоил меня чудила, поднимая мою сумку.

-- Ой, как неудобно, -- фальшиво застеснялась я, чувствуя себя более чем комфортно. -- Я, еще и моя сумка. Тяжело?

-- Нет, -- ответил мой спаситель.

-- Простите, а куда мы идем? -- поинтересовалась я, начиная понимать, что меня несет на руках совершенно незнакомый человек. Может, он и красивый, но абсолютно чужой. Это ведь может быть маньяк! Уюта в мужских руках стало на порядок меньше. -- Да, вы не представились.

Мой таинственный спаситель ослепил меня очередной улыбкой и поставил на землю. Будет насиловать, решила я. Но почему-то от этой мысли сладко заныл низ живота, ужаса и отвращения не появилось. Извращенно насиловать, напугала я себя. Истома никуда не делась, только взгляд заинтересованно остановился на мужском паху. А потом убьет. И на кусочки порежет. Или продаст арабскому шейху... Окинула себя скептическим взглядом, шейха отмела, идея о моем умерщвлении успокоила гормоны. И на том спасибо.

-- Почему стоим? -- поинтересовалась я. -- Кого ждем?

-- Луч ждем, -- улыбнулся незнакомец. -- Дождались.

Удивленно приподняла брови, открыла рот, и комар укусил меня в шею. Странный комар, неправильный... Чтоб его...

Пробуждение оказалось странным. Мне было тесно, светло и... весело. В теле чувствовалась странная легкость, но поднять голову оказалось невозможно. Перед глазами какое-то время плыло, но когда прояснилось, я неожиданно обнаружила, что потолок очень близко, и в нем есть окошко. Но ведь это неправильно. Потолок не может лежать практически на мне. Нахмурившись, я пыталась собрать разбегающиеся мысли в кучку.

Неожиданно в окошке появилось лицо моего чудилы. Он широко улыбнулся и помахал рукой.

-- Привет лунатикам, -- весело ответила я и рассмеялась.

Незнакомец тоже рассмеялся.

-- Как ты себя чувствуешь? -- спросил он. Голос синеглазого спасителя прозвучал странно, словно переданный через какое-то устройство.

-- Хорошо, -- произнесла я и немного испугалась за собственные щеки, едва не трещавшие по швам от распиравшей их улыбки.

Черт, что за дебильное состояние. Я сейчас взорвусь от радости и счастья.

-- Это медицинский отсек, ты тут, пока лечили твою ногу, ну и карантин нужно пройти, -- объяснял мне незнакомец.

-- Отсек, -- повторила я. -- Отсек, отсёк, засёк, запас, пас, анфас, фас, -- выстроив цепочку, отдающую мощнейшей логикой, я пришла в неописуемый восторг, заходясь в новом приступе смеха.

Чудила снова рассмеялся вместе со мной.

-- Ты забавная, -- сказал он, склоняясь совсем близко к окошку.

Но сразу же отпрянул и взглянул куда-то в сторону. Через пару секунд в окошке появилось чужое мужское лицо. Не менее красивое, чем у чудилы, но хмурое до невозможности. Мужчина сердито осмотрел мою счастливую физиономию, после перевел взгляд на моего знакомого незнакомца и что-то резко ему сказал.

-- Ути, какой бу-ука, -- протянула я. -- Ути, тутти-фрутти. Бука, бука, бука.

От смеха уже болел живот. Мой чудила расхохотался, второй смерил меня презрительным взглядом.

-- Футы-нуты, лапти гнуты, -- изрекла я очередное высказывание. -- Ишь, злюка. Не пугай, пуганные мы, понял? -- и сама себе ответила. -- А ты меня на понял не бери, понял?

Дальше я задохнулась в приступе очередного ржача. Мой чудила проводил взглядом второго чудилу, хохотнул, и что-то зашипело. Потолок отъехал в сторону.

-- Вот так и съезжает крыша, -- объявила я и хрюкнула, смеяться сил уже не было.

-- Вылезай, -- мой чудик подал руку. -- Ты признана безопасной и здоровой. А это состояние скоро пройдет, -- говорил он, вытаскивая из белой пластиковой штуки. -- Вообще-то, обычно действие слора вызывает покой и умиротворение. Должно быть, сказалась разница в строении нервной системы землян и нашем.

В сотрясающем меня приступе смеха важная информация прошла где-то мимо сознания. На меня накинули длинный халат, подали тапки, и я начала озираться. В странном помещении находилось трое. Они были одеты в белые комбинезоны. Люди занимались своими делами, не обращая на меня внимания. Впрочем, я пока свое внимание вообще не могла собрать воедино. Но заметила, что чудила одет в комбинезон защитного цвета, по фасону напоминавший комбинезон летчиков.

-- Врачи, -- неожиданное просветление оказалось очень кстати.

Мой новый знакомый кивнул, взял за руку и повел к неприметной двери. Дверца мягко отошла в сторону, и мы шагнули в узкий коридор, освещенный неприятным белым свечением.

-- А мы где? -- спросила я.

-- В невесомости, -- осклабился чудила. -- Как ты и хотела.

Тряхнув головой, я отказалась его понимать, решив, что это очередная дурацкая шутка. Он провел меня через сеть похожих коридоров, придержал на узкой металлической лестнице, которая на корабле могла бы с чистой совестью называться трапом, и подвел к очередной неприметной двери, которая с уже знакомым шипением отъехала в сторону.

Эйфория постепенно исчезала, уступая место депрессии. Голова напомнила, что она у меня есть, неприятной ломотой в затылке, все более переходившей в мигрень. Хмуро оглядевшись, я задалась единственным вопросом -- где я?

-- Где я? -- озвучила я свой вопрос вслух.

-- В моей каюте, -- охотно ответил чудила.

-- Это корабль? -- сказать, что я удивилась, ничего не сказать.

-- Научно-исследовательское судно класса "Планетарный разведчик", -- поразил меня очередной новостью мужчина. -- Мое имя Ромалиан Грейн, и я являюсь первым помощником командира корабля. Его ты видела, который бука, -- он хмыкнул, а вот мне смеяться не хотелось.

Психи захватили мир, или только меня -- это уже не суть важно. Главное, я не пойми где, на мне гостиничный халат и белые тапочки. И голова... без мозгов, раз я все еще сижу и пялюсь на красивую рожу с огромными синими глазами и думаю... Черт, а что я думаю?

-- Чем ты меня накачал? -- проворчала я. -- Я думать не могу. Это бункер что ли какой-то?

-- Космический корабль, какой еще бункер? -- удивился этот Ромалин... Рома, короче.

-- Рома, давай устроим антракт в твоем спектакле, -- скривилась я. -- Корабль в лесу -- деталь нелепая, это раз. Космический корабль -- это вообще фантастика, почти, это два. Ну и три, самое насущное, где я?

-- Как ты меня интересно назвала, -- улыбнулся он, приближаясь ко мне. -- Рома. Мне нравится.

-- Да хоть облезь от счастья, что это за хрень?! -- я отпрянула от протянутой к моему лицу руки и демонстративно огляделась по сторонам. -- Это скрытая камера что ли? Я тебя еще раз спрашиваю -- где я?!!

-- Я тебе ответил, честно ответил, -- недовольно произнес Рома. -- Не веришь, идем.

-- Куда? -- напряглась я.

Он вздохнул, взял меня за руку и вытащил из каюты. Я упиралась, если честно, потому в коридор выехала на полусогнутых. Здесь обнаружились еще люди в таких же комбинезонах, как у Ромы, и один в ярко-оранжевом. Я выпрямилась, гордо тряхнула головой и сопротивляться перестала.

Роман привел меня в очередное помещение с шипящей дверью, которая пустила нас внутрь. Здесь находился тот самый Бука. Его комбинезон оказался черным, еще и с серебряной нашивкой на груди и рукаве. У Ромы тоже была похожая, но имелись различия в символах.

-- Здравствуйте, -- поздоровалась я.

Мрачный тип скользнул по мне отстраненным взглядом, отвернулся, но вдруг, словно только осознал, кого увидел, развернулся на каблуках и ткнул в меня пальцем.

-- Зачем притащил примитивную на мостик? Убирай это отсюда.

Я оскорбилась.

-- Простите, не имею чести знать вас, -- надменно произнесла я. -- Примитивны вы в своем хамстве и грубости. И если не желаете приносить даме извинения за нанесенное ей оскорбление, закройте рот и отвернитесь. В данном случае, это будет лучшей политикой вашего поведения, господин Невежа.

О, как завернула. Гордость за себя немного сгладила чувство обиды. Я посмотрела на Рому.

-- И?

-- Не впечатляет? -- спросил он. -- Теперь веришь?

-- Хамство меня никогда не впечатляло, -- ответила я.

-- Да я не про Буку, -- отмахнулся Роман. -- Ты по сторонам смотри.

Я обвела помещение внимательным взглядом, отмечая незнакомую конструкцию, панорамное окно во всю стену, несколько людей, совершавших странные пассы рукам, и стоявшего в центре всего Буку. После этого огляделась, пытаясь найти камеры.

-- Красиво, -- согласилась я. -- Дорого декорации обошлись?

Рома вздохнул с трогательной беспомощностью.

-- Грейн, уведи это недоразумение в каюту, -- произнес Бука, не оборачиваясь. -- Скоро будет кордон ралианцев. Мало того, что они дотошные, так ты еще и с контрабандой.

-- Контрабандой? -- переспросила я.

-- С тобой, землянка, -- выплюнул в меня повернувшийся в пол оборота командир корабля.

В этот момент над вогнутой панелью разлился мягкий голубоватый свет, и я успела увидеть прежде, чем Рома вытащил меня с капитанского мостика, как свет собрался в объемную фигуру большого моллюска. Он издал пищаще-щелкающий звук.

-- Переводчик, -- велел Бука.

Дальнейшего я уже не слышала, потому что чудила тащил меня обратно в каюту. Возвращение было стремительным.

-- Я потеряла тапок, -- хмуро сообщила я.

-- Ерунда, -- отмахнулся Рома. -- Иди сюда.

Он поманил меня к себе, открыл... должно быть, шкаф, у этого шкафа отъехала задняя стенка.

-- Извини, потом поговорим, -- Рома виновато улыбнулся. -- Ралианцы зануды, лучше тебе посидеть здесь. Контрабанду они обычно уничтожают на месте, а я не успел занести тебя в реестр перевозимых вещей.

-- Что?! -- вскинулась я, и меня опять укусил "комар"...

Глава 2

Пробуждение было обычным. Я потянулась, сладко зевнула и пробурчала:

-- Опять на работу.

-- Не надо, -- ответил приятный мужской голос.

Я порывисто села и нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто этот синеглазый красавец-мужчина, что сидит у меня в ногах. Огляделась, потерла лоб и вспомнила. Причем, вспомнила конкретные слова: "Я не успел занести тебя в реестр перевозимых вещей". Тут же вернулся гнев.

-- Что значит -- реестр перевозимых вещей? -- спросила я ледяных тоном.

-- Те вещи, которые принадлежат мне, -- ответил он с улыбкой и протянул длань к моей ноге. Ногу отодвинула подальше.

-- То есть я -- вещь? -- поинтересовалась я.

Мужчина смутился, но все же кивнул, спеша уточнить:

-- Видишь ли, в чем дело. Гуманоиды с Земли причислены к примитивным расам, а примитивам запрещено самостоятельное передвижение по Галактикам, входящим в Альянс Десяти. У вас нет прав развитых рас, потому что вы непредсказуемы. Если я не внесу тебя в реестр, то ты будешь считаться угрозой Альянсу... Извини, -- он заискивающе улыбнулся, и я швырнула в него подушкой.

Это же черт знает что! Примитивы... Стоп!

-- То есть, -- я отодвинулась еще дальше, благо объем ложа позволял, -- ты продолжаешь утверждать, что я нахожусь...

-- На научно-исследовательском судне, входящим в Армаду Аттарийской Империи, третьей в составе Альянса Десяти, -- мягко ответил Рома.

-- То есть, я сейчас в космосе среди разумных гуманоидов-инопланетян?

-- Ну, в общем-то, можно и так сказать, -- усмехнулся мужчина.

Я криво ухмыльнулась и решительно мотнула головой.

-- Бре-ед, -- протянула я.

-- Да почему ты не веришь очевидным вещам? -- возмутился синеглазый.

-- Во-первых, этого не может быть, -- безапелляционно заявила я. -- Во-вторых, это подстава, а в-третьих, вы говорите на русском?

-- На аттарийском, -- улыбнулся Рома. -- А ты нас понимаешь благодаря чипу-переводчику, вживленному тебе в мозг. Он способен не только обрабатывать информацию, которую ты слышишь, переводя ее в самом приемлемом тебе варианте, но и изменять твою речь. То есть ты автоматически говоришь на неизвестном тебе языке.

-- Хрень, -- не поверила я.

-- Хорошо, сейчас я отключу чип, -- сказал он, и в его руках появилась маленькая плоская пластина. В голове неприятно щелкнуло, от чего слегка замутило, но приступ тошноты быстро прошел, и я вновь посмотрела на Рому.

-- Ну?

Он заговорил. Не поняла ни слова. Язык был грубоват, чем-то отдаленно напоминал немецкий, ну, очень отдаленно. Помучив свой слух беглой речью своего собеседника, поискав хоть что-то похожее в языках, которые я слышала, вынуждена была признать, этот мне точно незнаком. Но с другой стороны, языков много.

-- Моя твоя не понимает, -- фыркнула я и отвернулась.

-- Инесса, -- позвал меня Рома.

-- А мое имя ты откуда знаешь? -- я мгновенно вернула ему свое внимание. Он ответил, и я психанула. -- Да не понимаю я тебя, нехристь!

-- Я сказал, что видел твой паспорт, -- произнес он, вновь сверкнув пластиной. - У нас у всех имеются подобные чипы. Это облегчает нашу работу. Правда, переводчик рассчитан только на гуманоидные расы. Ралианцы, например, не гуманоидная раса, их речевой аппарат имеет другое строение, звуки передаются иначе, потому, в общении с ними используется универсальный переводчик. Но это сейчас лишняя информация. Я все тебе расскажу, но постепенно, у нас будет много времени, -- синеглазая харя расплылась в радостном оскале, но быстро помрачнела. -- Не веришь, -- я помотала головой. -- Да я не знаю уже, чем тебе доказать. Мы сейчас пролетаем астероидное поле, -- задумчиво произнес мужчина, и стена словно истаяла, открывая черный провал.

Я поднялась с ложа и подошла к открывшемуся окну или иллюминатору, это уже утверждать не берусь, и положила руки на невидимую твердую поверхность. Ощущение, что я парю над пропастью, было невероятным. Зажмурившись, я попробовала справиться с неожиданной дрожью, когда мне на плечи легли теплые широкие ладони. Руки Ромы скользнули вниз по моим рукам, и мужские пальцы сплелись с моими пальцами. Тепло его тела стало чем-то вроде опоры, и я открыла глаза, не спеша отпрянуть. Теперь я вновь смотрела в черноту.

Мимо пролетел большой камень с неровной поверхностью. Я проследила за ним взглядом и дернулась, когда вслед за ним проплыл настоящий гигант. Ощущение, что он сейчас врежется в нас, было почти осязаемым, но гигант проплыл мимо.

-- Защитное поле, -- пояснил за моей спиной Рома. -- Оно не позволяет астероидам задеть нас.

-- Как вы это сделали? -- с восхищением спросила я. -- Классные компьютерные эффекты.

За моей спиной взвыли, я почувствовала себя виноватой. Ну, не верю я в космическую одиссею Инессы Журавлевой. Как вообще в это можно поверить? Вот вы бы поверили? Я так -- нет.

-- Вот, смотри! -- Рома рывком развернул меня лицом к себе. -- Это наше оружие. Многофункциональное. Я ставлю на режим парализатора, видишь? -- я кивнула, на всякий случай. -- Слабый заряд, Инесса, минимальный, не бойся.

-- Чего не бояться? -- с подозрением спросила я, отступая назад.

-- Ничего не бойся, -- бесшабашно осклабился мужчина, поднял свою штуковину, и штуковина издала едва уловимый "пф".

-- Ма... -- успела я взвизгнуть, почувствовала что-то наподобие слабого электрического разряда.

Тело застыло, словно скованное льдом. Подвижными остались только глаза. Роман подошел ко мне, убирая свою пфыкалку, положил руки на плечи и склонился, приближая свое лицо к моему.

-- Это скоро пройдет, -- пообещал синеглазый гад, и его губы скользнули по моему виску, по щеке, остановились на губах. Поцелуй был осторожным, словно меня пробовали на вкус, знакомились, не проявляя ни настойчивости, ни наглости. А я не почувствовала ничего. Удобная штука на прием к стоматологу...

Дверь отъехала в сторону, и в каюту вошел Бука. Он скрестил руки на груди, с интересом наблюдая за происходящим. Это я разглядела, скосив глаза. То, что синеглазый уже заработал свою отдачу, которая замучает его, как только я перестану изображать памятник, это неоспоримый факт. А вот, что заработает Бука, оставалось пока гадать.

-- Грейн, тебе нужно ее положить, -- совершенно серьезно произнес командир корабля.

-- Зачем? -- поинтересовался Рома, неожиданно прикрыв меня собой.

-- В некрофила играть будет интересней. Стоячий труп -- это уже полное извращение, -- все так же серьезно ответил Бука.

Моего чудилу это высказывание не смутило, а я подумала, что Хмурая Морда прав, но это не отменяет того, что он опять нахамил, а значит, навлек на себя праведное возмездие.

-- Какого лысого баргана ты приперся? -- зеркально повторил позу командира его помощник, скрестив руки на груди. -- У меня свободное время, а ты никогда не был любителем праздного шатания по кораблю.

-- Тревожился, -- усмехнулся Бука. -- И вижу не зря. Примитив заразен? Что у тебя здесь вообще происходит?

-- Доказываю, что мы не кино тут снимаем, -- хохотнул синеглазый, но тут же снова стал серьезным.

-- Приводи ее в чувство, скоро подлетаем к Свене, можешь выгулять там свою подопечную, планета еще более примитивна, чем Земля, -- я постаралась выразить взглядом все, что думаю о Хмурой Морде.

-- Ты невероятно добр, -- патетично воскликнул Рома.

Бука удалился, гордо неся свою хамскую голову, а я вопросительно посмотрела на синеглазого. Тот невозмутимо прошествовал к подобию тумбочки, достал маленькую коробку и достал оттуда самый обычный шприц. Я немного заволновалась.

-- Сейчас пойдем гулять, -- сообщил Роман с довольной улыбкой.

Укол я не почувствовала, зато почувствовала, как возвращается в мое тело жизнь. Сначала стало жарко, даже бросило в пот, после закололо в кончиках пальцев, неприятные колючки пробежались по ладоням, и стопам, рванули вверх, и вскоре я смогла открыть рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, потому что:

-- Озверел, придурок?! -- заорала я, отвешивая вытягивающейся физиономии одну пощечину, следом вторую, пока не очухался, ногой по голени, в пах и теперь отскочить, пока отдача не замучила.

-- Инесса, ты чего? -- сипло вопросил Роман, падая на колени. Похоже, от удивления он даже не разозлился.

-- Не смей в меня стрелять! -- выкрикнула я, обходя его по кругу. -- И лапать! И я устала уже от вашего непроходимого хамства. Что значит -- выгулять?! Я что, собака? То вещь, то труп, то животное. Бесите! -- рявкнула я напоследок и спряталась с другой стороны кровати.

Синеглазый некоторое время глубоко дышал, прикрыв глаза, затем повернул в мою сторону голову и осклабился:

-- Вот поэтому вас и опасаются. Совершенно непредсказуемая реакция. Оказалась на космическом корабле, упорно не верит очевидному. О ней заботятся, она психует. Дают понять, что нравится, дерется. Зато, как интересно, -- Рома поднялся с пола и с широкой улыбкой посмотрел на меня. -- Необычно так.

-- Странная забота, -- отозвалась я, настороженно наблюдая за ним. -- Симпатия сомнительная, а космический корабль ваш -- полное фуфло. Где мои вещи? Надоела эта порнография. -- Я потрясла полами халата и осеклась. -- Кстати! На каком основании я была раздета?!

-- Так регенератор...

-- Чего? -- не поняла я.

Роман опять вздохнул и закатил глаза, что-то пробурчав себе под нос.

-- Назовем его восстанавливающей капсулой, -- терпеливо пояснил он. -- В регенераторе ты прошла полное восстановление всех тканей, омоложение, между прочим...

-- В двадцать пять лет требуется омоложение? -- возмутилась я. -- Ну, знаете! Это уже ни в какие ворота! Немедленно верни меня назад!

Рома смущенно потупился, ковырнул носком высокого ботинка пол и снова посмотрел на меня.

-- Невозможно, -- наконец, отозвался чудила. -- К Земле мы пока не планируем возвращаться, и сейчас "Гордость Аттарии" находится слишком далеко... Мы уже прошли две галактики, так что... -- он развел руками, но сразу же добавил. -- Переживать смысла нет. И потом, -- мужчина направился ко мне, но остановился, глядя на выставленную ему навстречу ладонь и мое решительное мотание головой. -- Ты сама дала согласие на путешествие в моей компании.

Дальнейший разговор был прерван прозвучавшим из ниоткуда голосом Буки:

-- Экипажу "Гордости Аттарии" занять свои места, мы приближаемся к орбите Свены. -- После перед нами с Ромой появился сам господин Мрачная Морда. -- Грейн, если ты уже наигрался... Немедленно на мостик! -- рявкнул последнюю фразу командир корабля и исчез.

Рома тут же развернулся на каблуках и направился к двери.

-- Мои вещи! -- выкрикнула я вслед.

Справа от меня открылся отсек с одеждой, и я увидела собственный гардероб.

-- На какой-нибудь из планет сменим тебе гардероб, -- "порадовал" меня чудила и ушел, оставив меня наедине с самой собой.

Первым делом оделась, оставив все мысли на потом. Застегнув молнию на джинсах, почувствовала себя гораздо увереннее. И только показалось, что жизнь налаживается, как поняла, что моей обуви нет. Те кроссовки, в которых я отправилась на турбазу, исчезли. Не было и взятых с собой босоножек, как и не нашлись любимые шлепки на каблучке. Всунув ноги в белые тапочки, я потопала от злости ногами, погрозила судом, вдруг они подслушивают, и, не забыв прихватить щетку для волос, протопала к огромному панорамному окну-иллюминатору, которое так и осталось открытым.

Вид за ним постепенно менялся. Это было потрясающее зрелище! Сначала я увидела стремительно приближающуюся планету, зажмурилась, и корабль мягко дернулся, зависая на размытой грани черноты и легкого свечения. Движение вновь возобновилось. Сумрак переходил в розоватый закат... рассвет, да все равно, у меня ни внутреннего компаса, ни умения определять время. В общем, это было красиво и ладно. Вскоре "Гордость Аттарии" снова зависла и уже никуда не двигалась. Я вдумчиво причесывалась, разглядывая два спутника на небосводе. Классно, конечно, это все сделали, очень реалистично. Осталось выяснить, зачем я здесь. Может, реалити-шоу какое? Набрали случайных участников и будут морочить головы. А потом продюсеры бабки лопатами грести начнут. Хотя есть и положительный момент, участникам тоже хорошо платят. Реклама, там, всякая... Если мои догадки верны, то вскоре я увижу других жертв этого шоу.

За спиной зашипело, и объявился Рома. Я обернулась и встретилась с его оценивающим взглядом. Тут же сердито фыркнула и отвернулась, продолжая свое занимательное занятие. Он остановился в двух шагах от меня.

-- Где моя обувь? -- мрачно вопросила я.

-- Утилизирована, как приносящая вред твоему хрупкому здоровью, -- "порадовал" очередной новостью синеглазый. Я резко обернулась и окинула его уничтожающим взглядом. -- Анализатор провел полное исследование, выбрал то, что безопасно для здоровья, остальное я уничтожил.

-- Что -- остальное? -- выдохнула я и бросилась к своей сумке.

Стринги! Их не было, совсем, абсолютно, окончательно и бесповоротно не было! Исчез сарафанчик, пусть и синтетика, но я его любила! Как любила крем для лица одной известной фирмы... Косметика, вся-а-а-а, у-у-у-у... И мой маникюрный набор, вместе с лаками и средствами по уходу за ногтями. Только одинокая картонная пилочка лежала в несессере. Дорогущие маникюрные ножницы, щипчики, пушер - все, что было металлического, исчезло.

-- Инесса, ты чего? -- Рома неуверенно улыбнулся и попятился, прикрывая сокровенное ладонью.

-- Убью, -- глухо произнесла я, удобней перехватывая щетку. -- Трусы отдай, сволочь!

-- Какие... Ай!

Давать пояснения о собственном нижнем белье, я посчитала ниже собственного достоинства, в конце концов, я девушка приличная, зато опять врезала по голени, пока он следил взглядом за щеткой. А потом и щеткой, по башке, по башке, по...

-- Ай! -- это уже я, потому что Рома в этот раз быстро сориентировался, сделал подсечку и навалился сверху, как только я завалилась на пол. -- Козе...

Закончить не успела, потому что рот оказался заткнут единственным, что сейчас оставалось свободным у синеглазого -- его собственным ртом. Некоторое время мычала в попытках освободиться, после вспомнила народную мудрость "расслабиться и получить удовольствие", решила попробовать. В общем-то, это ожила гениальная мысль, подсказав решение проблемы. Я перестала вырываться, ответила на поцелуй, и вскоре мои руки обрели свободу. Рома потерял бдительность и поплатился за это, мои зубы сомкнулись на его языке. Не сильно, но он почувствовал. Чудила взвыл и дернулся в сторону, отпустила и зарядила щеткой, которую все еще сжимала в руке, по башке, по плечу, по наглой синеглазой морде, по... Да что ж такое!

Задрала голову и с возмущением посмотрела на Буку, перехватившего мои руки. Теперь выходила и вовсе непотребщина. Я лежу, хрупкая и беззащитная, меня оседлал офигевший Рома, командир удерживает за руки, в глазах ни грамма сочувствия. Стрингов нет, сарафана нет, любимых шлепок нет, косметики вообще нет, а я лежу и думаю, что будет дальше.

-- Сходи к медикам, пусть тебя осмотрят, мало ли что подхватил от нее, -- дал указания гадский папа, то есть Бука.

-- Убью, -- пообещала я, глядя на него преданными глазами.

-- Парализатор, -- со значением ответил Бука.

-- Не надо, -- я заискивающе улыбнулась.

-- Обучается быстро, -- усмехнулся Хмурая Морда.

Убью, решила я про себя, вслух только засопела. Затем меня отпустили с такими лицами, словно саперы были не уверены, тот ли провод перерезали. Убью обоих, мрачно подумала я, вставая с пола. Посмотрела на свою щетку и вздохнула, но потом.

-- Я в норме, -- ответил Роман, собрав глаза в кучку и посмотрев на кончик высунутого языка. -- А ты чего опять пришел? У меня все под контролем, -- тут же поинтересовался первый помощник у командира.

-- Я видел, она тебя чуть живьем не сожрала, -- отчеканил Бука, на полном серьезе, между прочим. -- Ты проверил ее на психологическую устойчивость, на генную мутацию? Нет? Я так и думал.

-- Сам ты псих ненормальный, -- подала я голос от своей сумки, откуда извлекла запасную резинку для волос, ее чудом признали не вредной. -- Меня бесит ваше шоу, почему меня все время оскорбляют? Я на вас в суд подам, вы мне еще отбашляете за моральный ущерб столько, сколько все это не стоит, -- я кивнула на декорации.

-- Шоу? -- переспросил Бука.

-- Отбашляете? -- поинтересовался Рома. -- Инесса, переводчик иногда не справляется с твоим лексиконом.

-- Пошел ты, бабуин синеглазый, -- проворчала я. -- Хочу на воздух.

Мужчины переглянулись. Бука вздохнул со страдальческим видом и вышел, Рома тоже вздохнул, но остался. Он осторожно приблизился ко мне, в глазах отражалась усиленная работа мысли.

-- Инесса...

-- Николаевна, -- не без гонора произнесла я.

-- Николаевна...

-- Инесса! -- я возмущенно поджала губы.

-- Ты сама не знаешь, чего хочешь, -- оскорбился Роман.

-- Инесса Николаевна, что тут непонятного? Не русский, что ли? -- я прошлепала к двери. - Открывай, давай, начальник, на волю веди.

-- Да, не русский я! -- взорвался чудила. -- Не русский! Аттариец, аттариец!!! У нас единая нация, единый язык, расовые различия остались в далеком прошлом, целых десять тысяч земных лет назад. Это у вас отсталая планетка, которой до цивилизованных галактик, как... как...

-- До Китая, -- услужливо подсказала я.

-- Да! -- воскликнул Рома и осекся. -- Почему до Китая?

Я закатила глаза и слегка стукнулась головой об стену. Синеглазый опять задумался.

-- Хорошо, сейчас спустимся на Свену. Если уж и это тебя не убедит, я признаю поражение, думай, что хочешь, -- покладисто заявил он, я согласилась.

Ну, хоть увижу собратьев по несчастью. Может, они больше знают, познакомлюсь, сближусь с кем-нибудь. Может, и отношения... Покосилась на Рому, который вел меня по коридорам. Хорош, сволочь, но дискредитировал себя. Хотя... Нет, ищем мужика попроще. Реалити-шоу смотрели, как вести себя знаем. С этими мыслями я и вошла в пустой отсек с круглой площадкой по центру. Рома уверенно подвел меня к площадке, взял за руку и втянул на возвышение.

-- Чего это? -- полюбопытствовала я.

-- Сейчас немного будет мутить с непривычки, -- предупредил Роман.

-- Ась?..

Нас окутало мягкое свечение...

-- Бе-е-е, -- меня выворачивало среди неизвестной фауны, немного напоминавшей джунгли. -- Уроды-ы-ы. Что это за хрень?! Бе-е-е...

-- Н-да, перегрузка вышла сильней, чем я думал, -- задумчиво констатировал синеглазый.

Недалеко обнаружился Бука с брезгливой гримасой на физиономии. Еще немного посмотрев на мои страдания, он сплюнул, развернулся и исчез за деревьями, оставив меня на попечение Ромы. Тот терпеливо ждал.

-- Что это было? -- спросила я, вытирая рот тыльной стороной ладони.

-- Телепортер, -- пояснил чудила. -- Телепортирующий луч. Переноска, если проще.

-- Круто, конечно, -- отозвалась я. -- Но бред.

На меня махнули рукой, взяли за руку, которую я независимо выдернула и просто пошла рядом, пытаясь заметить съемочную бригаду. Не нашла. Нашла странное существо за деревом, которое с интересом разглядывало нас. Я его определила, как Чубакку из "Звездных войн". Похож мало, но здоровенный и лохматый. Не глядя на Рому, я резко развернулась и направилась к этому "вуки".

-- Инесса Николаевна, стой! -- окрикнул меня синеглазый.

-- Отвали, чудила, -- отмахнулась я и приблизилась к офигевшему от такой наглости мужику в костюме. -- Здорово, -- важно кивнул я. -- Сколько тебе тут платят?

-- Ых? -- удивился Чубакка.

-- Что -- ых? Сколько башляют, спрашиваю? -- раздраженно спросила я.

-- Гроо, -- протянул лохматое чучело.

-- Инесса Николаевна, это агрессивный...

-- Как же вы мне надоели! -- воскликнула я и вцепилась в шерсть на голове вуки, пытаясь стянуть маску.

Секунду царила мертвая тишина, пока я со всей дури тянула ряженого за шерсть на огромной башке. После раздался жуткий рев, из разверстой варежки чудища меня обдало дыханием далеким от свежего, мелькнула вспышка, и Чубакка повалился на землю.

-- Настоящий, -- потрясенно пробормотала я и благополучно лишилась сознания.

Глава 3

-- Инесса Николаевна, -- встревоженные синие глаза, неотрывно, смотрели на меня.

Над головой все так же розовело чужое небо, радуя глаз двумя спутниками, шуршали джунгли, а где-то рядом скрипел Чубакка. Я порывисто села, вырываясь из рук своего похитителя, и посмотрела на лохматого.

-- Я парализовал его, -- произнес Рома, вновь пододвигаясь ближе. -- Канглоры агрессивные, с ними нельзя так себя вести, это неразумно.

-- Канглоры, -- я повторила это слово, снова посмотрела на небо и обернулась к Роме. -- Я действительно не на Земле?

-- Нет, -- он улыбнулся. -- Я же тебе сказал.

-- Офигеть, -- потрясенно прошептала я. -- А как же... -- Осознание накатывало стремительней цунами. -- Меня похитили, -- нервно хмыкнула и потерла лоб. -- Так это я... Ой, мли-и-ин...

-- Рад, что ты все осознала. Я уже не знал, как тебе это объяснить... А ты почему на меня так смотришь? -- Рома отполз подальше, глядя, как у меня сужаются глаза.

Я нацелила на него палец и прошипела ядовитой гадюкой:

-- Ты-ы-ы-ы.

-- Что я? -- Рома отполз на четвереньках еще немного.

Я тут же приняла коленно-локтевую и поползла в его сторону.

-- Это ты украл меня, это все ты, гадина такая. -- Рома продолжал стратегическое отползание. -- Примитивная, значит, да? Вещь? На выгул? Я ж тебе глазюки твои синюшные выцарапаю. Я же тебе морду твою наглую разобью. Да ты у меня месяц из регенератора не вылезешь, гуманоид недобитый!

И с этими словами бросилась на опешившую сволочь. Но в этот раз Рома был на стороже, уже зная, что размениваться на пустые угрозы я не буду. Он вскочил на ноги, и я пролетела мимо него, встретившись лбом с деревом. Это был нокаут, полный и бесповоротный. Упав на попу, я изумленно посмотрела на раздвоившееся дерево, потрогала лоб, на котором росла шикарная шишка и, издав изумленное:

-- О-о-о, -- отключилась.

-- Инесса Николаевна...

-- Ты ее сломал.

-- Вали к горбаху, Ардэн, -- зло ответил знакомый голос.

-- Не рычи, -- сказал некий Ардэн. -- Зачем тебе вообще понадобилась эта примитивная?

-- Понравилась, -- с вызовом произнес Рома, я его все-таки узнала. -- А ты-то, что все круги наворачиваешь? Дел нет?

-- За тебя волнуюсь, мой мальчик, -- насмешливо ответил... Бука. Так вот ты какой, Хмурая Морда -- Ардэн...

-- Даже не думай, -- не без угрозы произнес Рома.

-- Обалдел? Зачем мне-то? -- в голосе Ардэна послышалось возмущение.

-- Вот и я думаю, -- проворчал Рома.

Я открыла глаза и посмотрела на синеглазого. Голова болела зверски, но я все же поняла, что мы все еще на Свене, и моя голова лежит на коленях недобитого гуманоида, сам же он прижимает к моему лбу что-то прохладное. О чем они говорили, я даже понимать не собиралась, потому, единственное, что я сказала, было:

-- Ну, вы и уроды.

-- О, заработала, -- усмехнулся Бука-Ардэн.

-- Ром, убери этого хама, или я за себя не отвечаю, -- воззвала я к единственному существу, с которым у меня был налажен, хоть и фиговенький, но контакт. Рома открыл было рот, но я добавила. -- А потом я тебя, сволочь инопланетная, все-таки убью. -- Рома тут же варежку захлопнул.

-- Инесса Николаевна, -- начал он, но я махнула рукой:

-- Иди ты к черту, гуманоид. Зови меня Инной, это сокращенная форма имени Инесса.

-- У тебя столько имен, -- проворчал Рома.

Объяснять, что такое наше великое земное "ФИО", не хотелось. Голова по-прежнему болела, потому крах собственной жизни я пока воспринимала спокойно. Капитан с интересом рассматривал меня, затем перевел взгляд на моего гуманоида.

-- Отвел бы ты ее к медикам что ли, на этот рог без слез смотреть невозможно. Жуть такая.

-- Сам ты страшный, -- оскорбилась я и села, опираясь спиной на Романа. -- Если ты взял на себя ответственность за меня, будь добр оградить от хамства и оскорблений. На будущее я требую убрать из лексикона, касающегося меня, слова: примитивная, вещь, животное, багаж и контрабанда. Я не просила меня похищать -- это раз. И мотаться по Вселенной никогда не было пределом моих мечтаний -- это два. А вообще ты, Рома, козел и придурок. Я все сказала.

Эти, как их, аттарийцы промолчали. Ардэн не спешил уходить, Рома, похоже, просто не знал, что от меня ожидать, потому благополучно молчал. Я вывернула голову, глядя на синеглазого, и вздохнула:

-- Дай таблетку что ли, башка трещит, пипец.

-- Пипец -- это что? -- поинтересовался Рома.

-- Ох, чудовище ты инопланетное, -- я снова вздохнула. -- Голова болит, просто ужас как, то есть сильно. То есть я сейчас умру и буду являться тебе в кошмарных снах, -- расшифровала я.

-- А-а-а, понял, -- просиял инопланетянин.

Он достал из нагрудного кармана очередную пластину.

-- Это что? -- с подозрением спросила я.

-- Миниатюрный регенератор, входит в стандартный набор военного, -- пояснил Рома.

-- А ты военный? Корабль научно-исследовательский, ты сам говорил, -- козырнула я отличной памятью.

-- Полувоенный, -- встрял Ардэн, и мы с синеглазым одинаково недовольно на него посмотрели. -- Да идите вы, -- фыркнул на нас командир и скрылся в зарослях какой-то развесистой фигни с маленькими розовыми цветочками.

Тем временем головная боль отступала. Я покосилась на Рому, пытаясь понять, как его регенератор работает, не поняла и плюнула на это дело. Выдохнув с облегчением, как только вновь почувствовала себя человеком, я потрогала лоб, не обнаружила шишки и одобрительно хмыкнула, ставя своему чудиле зачет. Недалеко от нас заворочался Чубакка. Я с опаской покосилась на него.

-- Не тронет, -- сказал Рома, поняв мои опасения. -- Очухается и уйдет. Если канглоров не трогать, они первые не нападают, только если подозревают угрозу.

Лохматый заскрипел и встал на четвереньки. Он обвел окрестности взглядом мутных красноватых глаз, остановился на нас с Ромой и зарычал:

-- Агаарах грохэм, -- изрек "Чуи" и потрогал свою голову.

-- Инна, ты бегаешь быстро? -- с радужной улыбкой спросил мой гуманоид.

-- Смотря, зачем. Если на распродажу, то очень быстро, -- подумав, ответила я.

-- Тогда представь, что распродажа уже началась, -- не переставая лыбиться, сказал синеглазый, рывком поднимаясь с земли и поднимая меня следом.

Кроме гениальной мысли у меня еще в наличие была интуиция, так вот именно она сообщила, что верить улыбке гуманоида не стоит, потому что...

-- Ар-р, -- зарычал канглор и бросился на нас.

-- Отвали, Чубакка, -- завизжала я, припуская следом за Ромой и спрашивая на ходу. -- Почему мы бежим?

-- Тебя спасаем, -- пояснил он, пропуская меня вперед.

-- Парализуй его снова, и уйдем, -- потребовала я.

-- Не могу. Инструкция запрещает стрелять в примитивов больше одного раза. Можно повредить нервную систему, вы же хрупкие, прости, они, -- исправился Рома, заметив мой тяжелый взгляд.

-- И долго бежать? -- поинтересовалась я.

-- Уже прибежали, -- мой гуманоид обхватил мена поперек живота и крикнул в браслет на руке, похожий на наручные часы. -- Забирай!

Народ замер, слушая мои судорожные спазмы. Рядом замер робот-уборщик, похожий на таблетку со щетками. Рома вежливо отводил глаза, пока я загаживала зал перемещений, как назвал его синеглазый между моими спазмами.

-- Я тебя ненавижу, -- сообщила я, вытирая слезы.

-- Просто ты меня совсем не знаешь, -- успокоил меня инопланетный чудила. -- Вот узнаешь поближе...

-- Бе-е-е, -- высказала я все, что думаю по этому поводу.

-- Это ты пока так говоришь.

-- Бе-е-е...

-- Совсем плохо? -- участливо спросил Рома.

-- Убью, -- в который раз пообещала я. -- Все, кажется, -- всхлипнула я.

Робот деловито взялся за работу, аттариец приобнял меня за плечи и повел в нашу с ним каюту. Вот радости-то! Мужик шикарный, спору нет, вроде как симпатизирует, мне и, если уж положить руку на сердце, даже нравится, но! Но, это чудовище гуманоидное меня украло с родной планеты, собирался внести в реестр перевозимых вещей, вещей! Назвал контрабандой, стрелял в меня, целовал без спроса, и это учитывая, что я вообще ничего не почувствовала. Да к чертям поцелуи, он меня украл!

-- Мне обязательно жить с тобой? -- спросила я, входя в каюту синеглазого.

-- А больше негде, -- быстро ответил он, и я заподозрила, что мне нагло врут.

Я прошла к широкой кровати и бухнулась на нее, предупреждающе вытянув руку:

-- Не вздумай ложиться рядом.

-- Да пожалуйста, -- отозвался Роман, обиженно засопев.

Я села и проследила за своим гуманоидом. Хорош, сволочь. Наверняка под комбезом кубики завалялись, бицепсы там, трицепсы всякие... "Отставить пускать слюни на инопланетных Инкокрадов!", -- велела я себе. Начинаем мыслить здраво.

-- Рассказывай, -- велела я.

-- Что рассказывать? -- синеглазое чудо уселся напротив.

-- Про все. Начнем с корабля. Что он из себя представляет, что исследуете. Информацию давай. И еще, пить хочется.

Рома отошел к панели, ранее мной не замеченной.

-- Система, внимание, -- произнес он. -- Тонизирующий напиток.

-- Тонизирующий напиток, тайлар Грейн, -- ответил приятный женский голос.

-- Активация голосовой командой? -- заинтересовалась я. Рома кивнул, поднося мне высокий стакан с розоватой жидкостью. - О'кей, гугл, -- хмыкнула я и с подозрением принюхалась к напитку.

-- Что? -- не понял аттариец.

-- Хорошая погода, говорю, -- отмахнулась я и рискнула попробовать неизвестное пойло.

По вкусу напоминало клюквенный морс, отдаленно, но все же. Одобрительно кивнув сама себе, я залпом осушила стакан и вручила Роме.

-- Спасибо. Ну, рассказывай. -- Я скинула тапочки, которые умудрилась не потерять во время бега, и уселась по-турецки.

Роман вернулся на свое место, посмотрел на меня взглядом, в котором все еще сквозила обида, я ей не вняла. Сначала нужно узнать, как жить дальше, потом начнем вникать в обиды бессовестных похитителей. Роман еще немного подавил на мое сочувствие парой вздохов и взглядом оскорбленной невинности, сочувствие осталось до безобразия глухим, немым и бессердечным. Гуманоид сдался и перешел к рассказу.

Из слов Ромы я поняла, что "Гордость Аттарии" является полувоенным космическим судном, как и говорил Ардэн. Военные пилотировали корабль, охраняли гражданский персонал и вели все переговоры с представителями галактик и планет, мимо которых проходила "Гордость". Военных можно было определить по цветам комбинезонов. Черный -- командир и, так сказать, цвет хаки -- все остальные. Разница в чинах определялась нашивками. Рома обещал показать и подробно все объяснить. Оранжевые комбинезоны -- техники, белые -- медики, зеленые -- ученые. Обслуживающий персонал -- голубые. Пассажиров, кроме меня, на корабле не имелось.

Занимался экипаж "Гордости" исследованием различных планет, чаще всего примитивных. Брали пробы грунта, воды, микроорганизмов. Опыты, как уверил Рома, на обитателях планет не ставили... ему же будет проще жить, если это так. Я читала про похищения землян. И про убиенных коров тоже, так что мне было, что припомнить, в случае военных действий.

Сейчас "Гордость Аттарии" заканчивала свой рейд. У меня радость Ромы, когда он говорил об этом, энтузиазма не вызвала, к Земле они лететь не собирались. Отсюда вставал вопрос, что ждет меня. Это я и спросила у инопланетного соловья, который как раз начал расписывать мне прелести своей родной планеты.

-- Как что? Ты останешься со мной, -- немного удивленно ответил Роман, словно это был вопрос решенный.

-- Стопэ, Зорька, -- велела я, синеглазый завис, осмысливая очередной перл. -- Начнем сначала. Зачем ты меня скоммуниздил? А, черт, украл зачем?

-- Почему украл? -- оскорбился аттариец. -- Я спросил, ты согласилась.

Теперь зависла я. Почесала "репу", воспроизводя в голове тот бредовый диалог в яме, еще раз почесала и была вынуждена развести руками. Смысловой нагрузки, тем более предложения и согласия не уловила.

-- Неужели ты думаешь, я просто так предлагаю жить вместе со мной? -- возмутился Роман.

-- Э-э-э-э, -- глубокомысленно протянула я. И многозначительно добавила. -- Ну-у-у...

-- Нет, я согласен, мне неизвестно, как прим... земляне говорят об этом, поэтому решил прислушаться к тебе. Ты предложила полежать с тобой, я воспринял это, как намек на активные действия с моей стороны. А твое единственное условие -- невесомость, я вполне мог выполнить. И выполнил, -- меня ослепил акулий оскал довольного собой гуманоида.

-- Я выгоняла тебя из ямы, -- потрясенно произнесла я. -- Да я же... А ты... Ой, мли-и-ин, -- протянула я, хватаясь за голову. -- Говорила мне мама, не разговаривать с незнакомцами. Поговорила, -- я горько всхлипнула и тут же подобрала сопли. -- Зачем я тебе понадобилась?

-- Понравилась, -- смущенно ответил Рома и мило порозовел щеками. -- Ты брела по лесу такая беззащитная, такая потерянная, так забавно ругалась.

-- Э-э-э...

-- Ну и вообще, -- он ухмыльнулся, -- понравилась, в общем.

-- Типа, вся такая красивая? -- уточнила я, пока меня не сломил комплекс неполноценности от предыдущих "комплиментов".

-- Ага, -- радостно кивнул Рома.

-- Сексуальная, -- снова подсказала я.

-- Да-а, -- протянул аттариец и сверкнул похотливым взором, ну, мне так просто приятно думать, но глазами сверкнул.

-- Давно женщины не было? -- подмигнула я.

-- Почему? -- удивился гуманоид.

Я махнула рукой и задумалась.

-- Ну, ладно, допустим, я тебе так понравилась, что ты меня решил умыкнуть, не смотря на то, что контрабанда и реестр незаполненный. Сперматоксикоза у тебя не имеется, хотя бы это обнадеживает. Но по отношению ко мне, которое я пока наблюдала, в качестве кого я тебе понадобилась? Постельная игрушка? А потом что? На Аттарии, небось, жена и семеро по лавкам?

Рома отрицательно помотал головой. К чему относилось это отрицание, я не поняла. Ну, ладно. Идем дальше.

-- Что будет со мной после того, как "Гордость" вернется на Аттарию?

-- Я же сказал, со мной останешься, -- повторил мужчина.

-- В качестве кого?

И вот тут он немного запнулся. Моя физиономия принимала все более торжествующее выражение.

-- А я так и знала! -- воскликнула я и поднялась с ложа грациозно, как пантера, готовая к прыжку. Ну, так это должно было выглядеть, пока нога не запуталась в чехле, которым была затянута постель, и я не сверзлась на пол, извергая площадную брань. Но это не помешало мне вскочить, сдуть с глаза прядь волос и снова нацелить на гуманоида палец. -- А, ну, колись, морда инопланетянская, зачем подрезал честную землянку с родной планеты!

Рома, до этой минуты тихо давившийся смехом, рот закрыл и удивленно посмотрел на меня. Затем закатил глаза и протяжно вздохнул.

-- Ну, не понимаю я твоих оборотов. Я пальцем тебя не тронул, почему подрезал? Куда подрезал? Зачем подрезал?

-- Вот и мне интересно -- зачем, -- проворчала я и забралась обратно на кровать. -- Почему ложе такое большое? По моим представлениям, койка на корабле такой быть не должна.

-- Трансформер, -- ответил синеглазый и все-таки подошел к кровати и сел рядом. -- Я увеличил, пока ты в регенераторе лежала, на одноместной спать будет неудобно.

-- А я с тобой спать не собираюсь, -- заявила я.

-- Больше негде, -- ядовито заверил Рома.

-- Есть. На полу, -- усмехнулась я. -- И это я не про себя, если ты еще не понял. Я сплю здесь, -- мой палец уткнулся в кровать. -- Ты там, -- указала на пол. -- Возражения не принимаются. Я с незнакомыми мужиками постель делить не собираюсь, я девушка порядочная. -- Была еще лет семь назад, но тебе этого знать не полагается, харя синеглазая.

-- Ладно, -- подозрительно легко согласился Роман. -- На полу, так на полу. Есть хочешь?

Я прищурилась и просверлила инопланетную физиономию пристальным взглядом, ища подвоха. Не нашла.

-- Хочу, -- сдалась я, сбавляя обороты. -- Курочки бы жареной, салатика там.

Рома направился к уже знакомой панели.

-- Система, внимание, -- произнес до жути серьезным тоном. -- Обед на двоих.

-- Обед на двоих, тайлар Грейн, -- ответила система, и в руках моего гуманоида материализовался поднос с едой, до жути напоминающий пайки в самолете.

Поднос Рома поставил на полочку, у которой отросли ноги, и полочка, как верный пес, потащилась за первым помощником. Докатилась до кровати и замерла, мимикрируя под столик. Далее был долгий и нудный процесс обнюхивания поданной мне порции неизвестной фигни, череда вопросов из серии -- это что, а оно бегало? И закончилось принципиальным:

-- Попробуй. Нет, из моей тарелки.

-- Зачем? -- изумился мой синеглазик.

-- Попробуй, -- ворчливо повторила я. Рома пожал плечами и попробовал.

-- Ну и?

-- Вкусно, -- заверил меня гуманоид.

-- Я сейчас проверю, -- не без угрозы ответила я и осторожно, подцепив бурую субстанцию на кончик ложечки, попробовала ее кончиком языка. Скривилась, пожевала и вздохнула. -- Ну, если больше ничего нет...

Эта страшная с виду фигня, оказалась вполне съедобной.

-- В питании сбалансировано все: вкус, польза, питательность. -- Поучал меня Рома. -- Посмотри на нас, мы не имеем излишков веса, обмен веществ не нарушен ни у кого. Нет проблем с пищеварением, множество болезней исчезли полностью. Иммунитет на высшем уровне. Срок жизни увеличился в разы!

-- А с виду полная хрень, -- вздохнула я, облизывая ложку.

-- Система, -- произнес Рома, как только обед был окончен, и столик ожил, укатил на свое место, превращаясь в полочку, а посуда попросту истаяла. -- Телепортация, -- пояснил мой сотрапезник и подлый ворюга землянок по совместительству.

Мы помолчали. Чувство сытости было приятным и не тяжелым. Но хотелось вернуться к выяснению моего настоящего и будущего.

-- Вернемся к нашим баранам, -- многозначительно заявила я. -- Итак, ты женат?

-- Нет, -- улыбнулся мужчина.

-- Невеста? - он пожал плечами, показывая, что не понимает значения этого слова. -- Девушка? Ты с кем-нибудь встречаешься, живешь?

-- Была, но мы сочли наши отношения непродуктивными и расстались, -- Рома повернулся лицом ко мне и теперь с интересом рассматривал.

Я снова замолчала. Краси-и-ивый, гад. И одинокий. Вот как так? Может, брачок ниже? Зачесался язык, но я, конечно, в эту область лезть не стала, не тактично это. Может, у него проблемы, а я на больную мозоль. И тут проснулась гениальная моя, та самая, которая мысль. Уж не поэтому ли он меня умыкнул, что со своими не выходит, а для примитивной сойдет?

-- Ты опять странно на меня смотришь, -- беспокойно сказал Рома, отсаживаясь подальше.

Я выдохнула и прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Затем снова выдохнула и решилась.

-- Твой поршень рабочий? Ходит без сбоев?

Рома "висел" дольше обычного, осмысливая мой вопрос. Наконец, сдался.

-- Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.

Я закатила глаза и шумно выдохнула.

-- Ну, твой агрегат... прибор... Черт, змей одноглазый шевелится? Да чтоб тебя, Рома! -- разозлилась я на его непонятливость. -- Гулять младшего выводишь часто? Крот норки роет? Ы-ы-ы-ы... Затвор хотя бы передергиваешь? Лысого гоняешь? Ну, Рома-а-а!!!

-- Да не понимаю я! -- воскликнул он, ударив себя кулаком в грудь. -- Скажи нормально!

Я взвыла, не зная, какую еще аллегорию выдать, чтобы не тыкать пальцем и не называть ЭТО своим именем. Судя по выражению лица инопланетянина, он мысленно тоже выл. Не мои проблемы. Нужно нормально переводчик свой настраивать, чтобы порядочным девушкам не приходилось объяснять очевидное!

-- Вот это, -- я не глядя, ткнула в его причинное место.

-- Что это? -- переспросил синеглазый.

-- Это, -- повторила я, скосила глаза и снова отвернулась.

Рома почесал в затылке, потер подбородок, помычал, отстукивая пальцами по кровати, и вдруг радостно просиял.

-- Ах, ты про него! -- и каюту огласил дикий ржач. -- Змей, а-а-а... Лысый крот... Одноглазый поршень, у-у-у...

Я ждала, пока его истерика пройдет, вопрос меня волновал по-прежнему, и не из праздного интереса. Мое самолюбие, а оно входило в комплектацию Инессы Журавлевой, требовало подтверждения, что меня притащили сюда не потому, что примитивная польстится на всякий нерабочий хлам, чтобы поднять гуманоидную самооценку.

Рома хохотал, утирая слезы, затем сграбастал меня, подтянул поближе и уткнулся в плечо, сотрясаясь от смеха. Я немного подождала, затем вежливо покашляла, постучала синеглазого по спине, реакции ноль, и я его щипнула. Хорошо так, всю душу вложила в это нехитрое действие. Рома хрюкнул и отстранился. Я скинула с себя его руки и независимо тряхнула головой.

-- Ну? -- грозно вопросила я. -- Рабочий?

-- Функционирует исправно, -- заявил Роман, все еще посмеиваясь.

-- Странно, -- задумалась я.

-- Почему странно? Могу доказать, -- синеглазый протянул ко мне длани в искреннем порыве не откладывать доказательства в долгий ящик.

Надавала по лапам и отодвинулась подальше. Рома пододвинулся ближе.

-- Сидеть! -- рявкнула я. -- Так дома у себя, что со мной делать будешь? -- вернулась я к насущному.

-- Все то же самое, -- осклабился недобитый гуманоид и продолжил наступление.

Нет, ну какова наглость!

-- Заботиться о тебе буду, оберегать, ухаживать, -- обещал он, сверкая загадочной улыбкой.

-- И на прививки к ветеринару водить? -- съязвила я, перекатываясь на другой край кровати. -- И ошейник именной с бриллиантами подаришь? А миску купишь? А домик и когтеточку? Нашел себе питомца!

-- Ну, Инна! -- возмутился Рома.

Я в очередной раз увернулась и скатилась на пол. Вскочила, потирая зад, и безапелляционно заявила:

-- Гулять!

-- Сейчас? -- изумился похотливый самец с горящими глазами.

-- Немедленно! Веди на выгул!

И обойдя кровать по широкой дуге, забрала тапочки, белые. Офигеть! Извращенец-зоофил! Мало того, что говорит, как о домашней зверюшке, так еще и крота своего пристроить к моей норке собрался. И кто он после этого?!

-- И-ин, -- позвал синеглазый.

-- Пошляк, -- фыркнула и замерла у двери. -- Не выведешь, по углам гадить буду, -- пригрозила я.

-- Что ж ты такая... -- вздохнул Рома.

-- Красивая? -- уточнила я.

-- Да! -- рявкнул извращенец, и дверь зашипела, выпуская нас в узкий коридор.

Глава 4

Мое появление в зале перемещений было встречено дружным стоном обслуживающего персонала. Я вздернула подбородок и прошла к возвышению, после обвела взглядом тех, кого в первый раз не заметила. Их было пятеро, стоявших за стеклянной тонированной панелью. Обведя техников, ибо на пятерке были оранжевые комбинезоны, суровым взглядом, я схватилась за живот и издевательски произнесла:

-- Бе.

Они дружно отпрянули от стекла, Рома со скучающим видом поднял глаза к потолку.

-- Показалось, -- ядовито сказала я.

Техники вернулись к своим местам, Рома положил мне руки на талию, сбрасывать не стала до приземления. Послышался легкий гул, блекло сверкнуло и...

-- Уроды, -- просипела я, пытаясь удержать в себе полезный обед.

-- Ты очень много ругаешься, -- укорил меня Роман.

-- Нет, я должна вам всем на шею кинуться, -- ехидно усмехнулась я.

-- Только ко мне, -- осклабился зоофил, и я выпуталась из его рук.

Мы огляделись, Чубакки не было видно. Я вдохнула местный воздух поглубже и зажмурилась:

-- Хорошо.

-- Да, приятная планетка, -- поддакнул синеглазый.

Мы немного прошлись по джунглям, приключения не спешили нас найти, и я начала расслабляться, гениальная мысль тоже. Она подняла голову и зашептала мне в ухо очередной гениальный план, других у нее просто не было. Интуиция прислушалась и решила высказаться против, гордость задавила интуицию, а дурь яростно затрясла головой, поддерживая гениальную мысль. Мне деваться было некуда.

-- Рома, -- позвала я и, дождавшись, когда он на меня посмотрит, продолжила. -- А ты за меня ответственность несешь?

-- Конечно, -- кивнул головой гуманоид. -- Я забрал тебя с родной планеты, значит, вся ответственность за твою жизнь и здоровье лежат на мне.

-- И теперь ты будешь беречь меня, холить и лелеять? -- живо заинтересовалась я.

-- Да, -- уверенно кивнул Роман, но в глазах появилась настороженность.

-- А причинить мне вред можешь?

-- Нет! -- возмутился синеглазый.

-- Хорошо, -- широко ухмыльнулась я.

Я огляделась, заметила пышный цветок белого цвета и указала на него.

-- Хочу.

Рома улыбнулся и направился к цветку. Подождав, пока он отойдет подальше, я сделала несколько шагов назад и, как только синеглазый потянулся за цветком, росшим на дереве, припустила в заросли. Куда и зачем, я не могла объяснить даже себе. Под руководством гениальной мысли, гордости и дури, я неслась, не разбирая дороги, счастливо хихикая.

Хорошо бежала, быстро, даже красиво перепрыгнула яму, появившуюся под ногами. Затем нырнула за широкое дерево и притаилась, лаская свое самолюбие тем, что сейчас по джунглям носится шикарный мужик, в панике разыскивая меня.

-- Инна! -- донеслось до меня.

-- Хи-хи, -- выдала дурь.

-- А вот так ему, -- подхватила гениальная мысль.

-- Ибо неча, -- задрала нос гордость.

-- Т-с-с, -- велела я, отмахиваясь от них.

-- А ведь ты не на Земле, -- заскулила интуиция.

-- Вообще на неизвестной планете, -- объявился здравый смысл.

-- И Чубакка где-то бродит, -- задумчиво произнес инстинкт самосохранения. -- Много Чубакк, да и прочая фауна...

-- Агаарах, -- рыкнули за спиной, словно отвечая моему инстинкту самосохранения.

-- Мама, -- выдохнула я и ме-е-едленно обернулась. -- Чуи, привет.

-- Угарах, -- ответил лохматый и протянул ко мне лапу.

-- Да ладно, чувак, -- я придержала его лапу и скользнула в сторону. -- Ты погорячился, я погорячилась, с кем не бывает.

То, что это мой Чубакка, я поняла сразу, как только взглянула на огромную "репу" лохматого. Мне предстали две шикарные проплешины. Гулко сглотнув, я сделала еще пару шагов назад.

-- Оррок, -- пророкотал Чубакка и показал на свою голову.

-- Ну, прости ты меня, чудище неведомое, -- с надрывом произнесла я. -- Ты сам пойми, меня же с родной планеты увезли, дома лишили. Родные, подруги, клиентура, я же ее три года нарабатывала, а теперь что? Зверюшка для аттарийца? Вся жизнь под откос, -- и так мне себя жалко стало в этот момент, что слезищи, размером с яблоко, сами потекли по щекам.

Чубакка моргнул, потом моргнул еще раз и... обнял меня. Душа-человек! Вот это я понимаю, не то, что некоторые... Когда из-за деревьев выскочили Рома, Ардэн и еще трое представителей военной части "Гордости Аттарии", я сидела на ручках у лохматого и взахлеб жаловалась ему на жизнь. Чуи гладил меня по голове, отчего она откидывалась назад и клацала зубами, и жалобно поскуливал, что-то говоря мне. Должно быть, успокаивал.

-- Инна, -- позвал Рома.

-- Вот он, гад инопланетный, -- сдала я синеглазого.

-- Роганрар, -- оскалился Чубакка.

-- Ага, а еще крота своего ко мне пристроить пытался, -- обличила я извращенца, Рома покраснел... побагровел... черт, Рома разозлился.

-- Ну, хватит! -- рыкнул он.

Я прижалась к моему лохматому другу, Чуи встал, поставил меня на ноги и задвинул себе за спину. Дальше все было быстро. Рома, чеканя шаг, направился к нам с Чубаккой, Ардэн взял моего нового знакомого на прицел, трое вояк с "Гордости" начали заходить с боков, мы с лохматым не сдались.

-- Чуи, у них инструкция, в тебя уже стреляли, больше не бу... Ну, ты и сволочь, -- прошипела я, глядя из-за Чубакки на Ардэна. Он выстрелил, и плевать на инструкции. -- Грабли убери! -- взвизгнула я, отталкивая Рому.

Он, молча, взвалил меня на плечо, не обращая внимания ни на оскорбления, ни на попытки жахнуть его посильней.

-- Ты лучше всех! -- крикнула я своему лохматому другу, провожавшего меня тоскливым взором.

Позади шел командир, за ним трое вояк, я впереди на лихом коне, то есть на Роме. Сдерживать свой гнев я не стала и излила его на спину синеглазого, как только нас подняли в зал перемещений. Ардэн скривился, техники простонали, робот подобрал то, что долетело до пола. Ну и пошли они все, нам, примитивным, все можно.

Роман, наплевав на изгаженную спину, бодрой походкой направился в свою каюту.

-- Грейн, -- позвал его Ардэн.

-- Не сейчас, Дмирт, -- ледяным тоном отозвался мой синеглазик, я затихла от греха подальше.

В каюте меня поставили на пол и свалили в душевую чистить перья. Я подошла к панели на стене и вздохнула:

-- О'кей, гугл, -- тишина в ответ. -- Тьфу, на тебя чудо-техника, -- проворчала я, вспоминая точную команду, но произнести ее не успела, потому что:

-- Благодарю, Инна, мне приятно, что вы такого высокого мнения обо мне, -- отозвалась панель.

-- Э-э-э, хы, -- я криво усмехнулась и почесала в затылке. Вот ведь... -- Добрый день, -- поздоровалась я.

-- Добрый день, -- ответила Система. -- У вас есть пожелания?

-- Мне бы, чего покрепче, -- попросила я.

-- Уточните запрос, пожалуйста, -- последовал ответ.

-- Алкоголь. Вино, коктейль, черт возьми, водка, -- рубанула я с плеча. -- Можно пиво.

-- Запрос принят, Инна, -- и я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев.

Посмотрела на руки и чуть не выронила стакан, но вовремя сжала пальцы.

-- А таблетки от похмелья? -- поинтересовалась я, глядя на пластину с разноцветными пилюльками.

-- Это сухой алкоголь, возможно, он подходит под определение -- водка, -- отозвалась Система.

-- Спасибо, -- хмыкнула я и спрятала полезные таблеточки в карман джинсов.

-- С вами приятно общаться, Инна, -- сказал приятный женский голос и замолчал.

Я прошла со стаканом к облюбованной кровати, которая теперь по определению моя, личная, уселась по-турецки и пригубила жидкость в стакане.

-- Ничего так, -- одобрила я, ощущая приятное тепло, потекшее по телу.

Из душевой вышел Рома. Вышел и замер, глядя на меня. Нет, правильней сказать, я замерла, глядя на него, а он просто рассматривал то, что я держу в руках.

-- Ты сумела воспользоваться системой, -- констатировал синеглазый.

-- Ага, -- ответила я, утирая слюни.

Чума-а-а. И кубики, и бицепсы, и трицепсы, и вообще весь набор для ценителя прекрасного, то есть меня, стоял посреди каюты в одном полотенце, намотанном на бедрах. Ши-и-ик. Восхищенно выдохнув, я сделала большой глоток из стакана, поперхнулась и отчаянно закашлялась. Синеглазый шагнул ко мне...

-- Мли-и-ин, -- просипела я, когда передо мной остановился крепкий рельефный торс.

-- Что? -- Рома склонился и заботливо посмотрел на меня.

Я подобрала челюсть с кровати, вставила ее на место и облизала разом пересохшие губы.

-- Оделся бы ты... Рома, -- попросила я, вновь впиваясь в край стакана.

Инопланетный самец оглядел себя и выпрямился с самодовольной ухмылочкой. С-с-сволочь... Я жадно выхлебала почти все пойло, параллельно вспоминая, когда у меня было последний раз. Вспомнила. Месяц назад от меня последний винторогий сбежал, вот тогда и было, прощальный, так сказать. Не ах, если честно, но с паршивой овцы, хоть шерсти клок.

-- А может... -- горячее дыхание обожгло мое ухо, и я резко отпрянула назад, вылив остатки вкусной алкогольной штуки в лицо искусителя.

Он дернулся назад, ругаясь и ожесточенно стирая с лица мое пойло. Я утерла дрожащей рукой пот со лба, еще раз слюни и сурово свела брови.

-- Ты что себе позволяешь, нелюдь? Я тебе кто? Я честная девушка! Оденься немедленно. Негодяй, -- и с видом оскорбленной добродетели нырнула в душевую. -- Мли-и-ин, -- потрясенно прошептала я, глядя на свое отражение. Зеркало тут было во всю стену. -- Извращенец, -- фальшивое возмущение не помогло, потому что я представила...

Я подхожу сзади к мужчине, стоящему под душем, смотрю, как струи воды катятся по его плечам, спине, спускаются на упругие ягодицы... Я кладу ему на спину ладони и чувствую горячую кожу, касаюсь ее губами и поворачиваю голову к зеркальной стене, подернутой туманом. Я вижу в отражение, как мужчина запрокидывает голову и закрывает большие синие глаза. Я прижимаюсь к нему всем телом, мои руки, огладив мощные плечи, ныряют под его руки и уже скользят по животу, поднимаются на грудь... А в зеркале я вижу, как возбужден его...

-- Ой, ты ж мамочки, -- хрипло выдохнула я. -- Мне нужна вода, холодная. А-а-а, -- мой визг отразился от стен и оглушил меня саму, потому что с потолка полилась ледяная вода. Система, чтоб ее!

-- Инна, -- дверь открылась, и в проеме появился Рома, его физиономия была встревоженной, но, увидев мокрую курицу, то есть меня, облитую с ног до головы ледяной водой, развеселился. -- Ты решила постирать одежду, заодно и помыться?

-- Пошел вон, гуманоид! -- я с визгом пролетела мимо него, спасаясь от холодного душа, и забилась в угол, отчаянно стуча зубами.

-- Система, выключить воду, -- велел Рома и вернулся в каюту. -- Раздевайся, -- скомандовал мне.

-- Аг-га, щ-щас, -- отстучала я челюстями.

-- Не глупи, ты мокрая, -- он улыбнулся и достал полотенце.

-- Отвернись, -- сурово велела я, выбираясь из своего угла.

-- Я там уже все видел, -- усмехнулся негодяй. -- Мне все понравилось, не переживай.

-- Урою, -- мрачно пообещала я, и мужчина все-таки отвернулся, но его очередное хмыканье я все-таки расслышала.

Стянув мокрую одежду, я замоталась в полотенце и поискала глазами свою сумку. Рома, все так же не глядя на меня, достал мой багаж и положил рядом со мной.

-- Одевайся, -- милостиво разрешил он.

Я деловито рылась в сумке, ворча себе под нос о том, что бедную женщину лишили всего самого необходимого, вопрошая время от времени:

-- И что мне надеть? Я же осталась голой!

Наконец, нарыла спортивный костюм, под который чудесно шли белые тапочки, и это сарказм, если кто не понял, потому что белые тапочки вообще ни подо что не шли, даже не бежали. Распрямилась, рассматривая футболку с милой киской во всю грудь...

-- Попалась, -- промурлыкали мне в ухо, и я оказалась сжата в капкане весьма нескромных рук.

Не буду врать, екнуло, даже очень ощутимо так екнуло, и организм тут же отозвался сладкой истомой от предвкушения, но!

-- Грабли убрал, -- велела я ледяным тоном. -- Рома, я сказала!

Рома борзел. Полотенчик, так надежно, казалось бы, защищавший мое тельце, предательски упал вниз, и белая девичья грудь крайне недвусмысленно скользнула в загребущие лапы инопланетного Казановы. Его пальцы ласково скользнули по моментально напрягшимся соскам, и я закусила губу, чтобы не польстить аттарийскому самолюбию тихим стоном. Собрала волю в кулак, черт, кулак был до отвращения слаб, а воля упорно в него не лезла, но все же...

-- Отпусти меня, -- строго велела я.

-- Ты этого действительно хочешь? -- обжигающие мужские губы проложили дорожку поцелуев от мочки уха до плеча.

-- Я, -- судорожно вздохнула, потому что губы были невероятно ласковыми, как и руки, чтоб его, -- хочу...

-- М-м? -- вопросил синеглазый негодяй, возвращаясь обратно к мочке уха, и чуть сжал ее губами.

-- Тайлар Грейн, -- приятный голос системы ворвался в туманящееся сознание, которое никак не желало идти вразрез с нарастающим возбуждением. -- Командир Ардэн приглашает вас и вашу гостью на совместный ужин в своей каюте.

Рык, вырвавшийся из груди Ромы, напоминал рев обломанного самца гориллы. Еще бы, его намерения недвусмысленно упирались мне в спину. Воспользовавшись заминкой, я вывернулась из рук синеглазого и оценила ... крота. Мли-ин, мои подозрения показались крайне нелепы, и там он был хорош тоже. И сверху, и снизу, и все работало. Так и хотелось пробежаться кончиками пальцев по его шелковистой "шкурке". "А как ходит твой поршень?". Мама моя, даже дыхание перехватило от захлестнувшей фантазии, как он будет ТАМ ходить.

-- Тайлар Грейн, -- напомнила о себе система.

-- Мы скоро будем, -- скрипнув зубами, ответил Рома. -- Прости, милая, нам придется идти.

-- Конечно-конечно, -- живо согласилась я, пятясь от синеглазого. -- Без проблем.

Он окинул меня тяжелым взглядом, вздохнул и пошел одеваться. Я же спешно нырнула в сумку. Раз ужин с командиром, значит спортивный костюм -- моветон. И достала платье. Короткое такое, обтягивающее фигуру, как чулок, и с открытой спиной, очень открытой, по самое не балуй. Ну, я готовилась к томным вечерам в баре, которые мне обещала реклама турбазы. Только волосы мокрые, ни грамма косметики и... белые тапочки. А были туфли, были! Как раз под это платье. Уроды. От обиды враз схлынули все остатки возбуждения, и я зло посмотрела на Рому.

Он уже оделся и теперь красовался в свежем комбезе цвета "хаки". У-у, нелюдь.

-- Волосы можешь высушить в душевой, просто прикажи подать теплый воздух, -- порекомендовал Роман.

В душевую я входила с опаской. На зеркальную стену вообще старалась не глядеть.

-- Система, мне бы теплый воздух, -- осторожно попросила я.

Фен во всю душевую впечатлил. Самое удивительное, что ощущения сухости кожи после такой сушки, даже не возникло. Да и волосы оказались на удивление мягкими и приятными. Выходила из душевой я уже в платье, потому что машинально утащила его вместе с собой, а вот нижнего белья под ним не было. А почему? А потому что -- уроды! Трусы-то сперли, оставив мне одну пару шортиков, а их я выкупала под холодным душем. От сознания собственной развратности, я почувствовала новый прилив жара внизу живота, да еще и оценивающий взгляд Ромы подлил масла в огонь моего состояния. Но я воинственно натянула свои тапочки, разом растеряв все ощущение роковой женщины, поправила волосы и шагнула к двери.

-- Инна, ты очень красивая, -- сказал мне синеглазый сожитель.

-- Идем уже, -- проворчала я, скрывая за неприветливостью то, что комплимент достиг цели.

Каюта командира "Гордости Аттарии" оказалась трехкомнатной квартирой, и немаленькой. В гостиной, как я окрестила помещение, где стоял стол, уже находились другие приглашенные. Должно быть, корабельная элита. Присутствовали на званом ужине только военные и ученые, знание -- сила, а цвета комбинезонов я усвоила сразу. Наше с Ромой появление привлекло внимание, верней, мое. Из четырех женщин, находившихся в командирской каюте, я была единственная в платье. И судя по вытянувшимся лицам всех присутствующих, подобного на их планете не носили. Совершенно спокойно принял мой наряд только Рома -- ему он вообще понравился, потому что по дороге сюда этот озабоченный бабуин, то и дело поглаживал, то обнаженную спину, то пониже нее. Я шипела, он получал удовольствие. Я же говорю -- извращенец.

Вторым, кто не впал в продолжительный офигей, был хозяин каюты. Он с заметным интересом оглядел меня с ног до головы, затем окинул быстрым взглядом своих гостей, и на губах правильной формы появилась ироничная, почти издевательская ухмылка.

-- Добрый вечер, дамы и господа, -- я старалась быть вежливой.

-- Приятного вечера, -- ответил Ардэн и сделал приглашающий жест.

Я подняла взгляд на Рому и отметила, что он хмурится. Причина такой перемены в настроении стала понятна быстро. Дело в том, что нам предназначались места в разных концах стола. Пустовал стул рядом с командиром, и это было явно место первого помощника. И на другом конце стола, как раз напротив самого Ардэна. Я нахмурилась вместе с Ромой. Во-первых, мой синеглазик уже как-то стал мне почти родным -- все-таки он единственный, кого я более-менее узнала... и это я не говорю о том, что он видел меня голой, как и я его. Остальных же видела в первый раз, и дружелюбия в их взглядах было мало. А во-вторых, ехидная рожа командира "Гордости Аттарии" не способствовала правильному пищеварению.

-- Ну, что же вы встали? -- фальшиво изумился главенствующая на корабле язва. -- Проходите. Место для твоей гостьи, Грейн, приготовили...

-- Спутницы, тайлар Ардэн, -- сухо ответил Рома. -- Тайлари Журавлева, -- кто? -- Моя спутница, и, как спутница, должна сидеть рядом со мной. Этикет вы еще должны помнить по Военной Академии и урокам вашего наставника.

Речь моего сожителя почему-то произвела эффект разорвавшейся бомбы. Мужчины поперхнулись, женщины изменились в лицах. Одна так вообще брезгливо фыркнула. Меня это завело. Хрен его знает, кто такая эта таинственная тайлари, но моя рабоче-крестьянская кровь вскипела в жилах. Не для того мой прадед Зимний брал, чтобы на меня, как на галактический отброс смотрело это инопланетянское снобье.

-- Роман, -- позвала я, -- А в вашем продвинутом мире здороваться не приучены? Или я им личиком не вышла?

-- Приучены, -- усмехнулся синеглазый. -- И личико у тебя замечательное.

-- Не могу с тобой не согласиться, -- важно кивнула я и направилась к выделенному мне месту. -- Ой, какая прелесть, меня рискнули посадить за стол. А что ковриков и мисок не было? Или решили рискнуть? Может, хотите пощекотать себе нервы и послушать, как я чавкаю?

-- А вы чавкаете? -- живо заинтересовался Ардэн.

-- Ага, и на пол сплевываю, -- совершенно серьезно ответила я. Местная публика сдвинулась ближе к командиру.

-- Инна, -- окликнул меня Рома, но я зависла над товарищем в зеленом.

Зеленый смущенно потупился, после заерзал, закашлялся, склонил голову еще ниже и побагровел. Я продолжала гипнотизировать его взглядом. Неуютно себя почувствовал не только облюбованный мною индивид, но и остальные сотрапезники.

-- Инна, что-то не так? -- спросил Ардэн, убрав с лица ехидное выражение.

-- Не так, -- подтвердила я.

-- Вас чем-то смущает тайлар Гиррес?

-- А вас не смущает? -- полюбопытствовала я, не отводя глаз от зеленого.

-- Меня нет, -- ирония вернулась к командиру "Гордости". -- Тайлары и тайлари, вас смущает тайлар Гиррес? -- поинтересовался он у остальных.

Рома, устав ждать моего внимания к своей персоне, подошел ко мне и отодвинул стул, предлагая мне сесть.

-- Хоть один воспитанный мужчина на весь корабль, -- я закатила глаза. После села и чопорно кивнула. -- Благодарю, Рома.

-- Система, -- позвал синеглазый, и его стул и тарелка с приборами оказались рядом со мной.

Ардэн проследил за его манипуляциями и нахмурился. Уже за одно это захотелось поцеловать Рому, но я этого делать не стала, обвела стол пристальным взглядом и, наконец, расслабилась, мило улыбнувшись.

-- Так понимаю, что больше вас ничего не смущает, -- усмехнулся командир, -- не так ли, тайлари Журавлева?

-- Поживем -- увидим, -- загадочно пообещала я.

После того, как я угомонилась, а народ отошел от стресса, командир Ардэн представил мне остальных приглашенных, ну, а меня, естественно, им. Те, кого мне представили, кивали, только все та же дамочка кривила рот в брезгливой ухмылке. Одета она, кстати, была в военный комбинезон. Еще две женщины являлись учеными. Лишними именами я мозг засорять не стала. Их должности тем более не запомнила. В конце концов, у меня уже был Рома, этого вполне хватало, ведь никто не говорил, что я могу свободно перемещаться по кораблю и болтать, с кем вздумается. Примитивная, чтоб их...

Когда дань вежливости по-аттарийски была отдана, Ардэн поднял стакан, на бокал это совсем не смахивало, и провозгласил тост:

-- За новое приобретение нашего корабля, -- все взгляды скрестились на мне.

-- Да-а, -- протянула я, глумливо скалясь, -- счастья вам привалило. -- На лице командира сверкнула запредельная счастливая ухмылка, пропитанная ядом иронии.

-- Он не о тебе, -- с улыбкой произнес Рома. -- Нам выписали новое оборудование.

-- И за это пьют? -- фыркнула я. -- Ну, ладно. Чтоб нам все, а им хрен с маслом. Вздрогнули, товарищи.

Товарищи вздрогнули, натурально так вздрогнули. Я изумленно заломила бровь и посмотрела на Рому. Он усмехнулся и поддержал тост:

-- За это, чтобы оно не значило.

-- Присоединяюсь, -- отозвался командир, продолжая весело сверкать глазищами цвета темного шоколада, остальные настороженно молчали, только зеленый, которому я просверлила взглядом затылок, пытаясь вызвать приступ вежливости, несмело выпил с нами за компанию.

Напряженная атмосфера за столом была неприятна. Аттарийцы чувствовали себя не в своей тарелке, я, признаться, тоже, не смотря на браваду и показную наглость. У меня все больше множились вопросы, ответы на которые я решила получить наедине с Ромой. И я замолчала. Развесила уши, слушая постепенно начавшийся разговор, и молчала.

Было скучно, до зубовного скрежета. Беседа велась неспешно, должно быть, с интеллектуальными выкладками, в них я не разобралась. В какой-то момент завязался спор, такой же унылый, как и вся беседа. Никто не жахнул кулаком об стол, не порвал на груди рубашку, и даже не заорал в морду собеседника: "Да, ты просто не понимаешь!". Напротив, все было до тошноты спокойно, вежливо, пропитано насквозь терминологией и словечками, смысла которых я не понимала напрочь. Зевоту с третьего раза подавить не удалось.

-- Ром, а отсюда можно свалить по-тихому? -- поинтересовалась я.

-- Уйти? -- уточнил синеглазик, и я утвердительно кивнула. -- Можно. -- Он встал, чем привлек всеобщее внимание. -- Тайлары, тайлари, тайлар командир Ардэн, мы благодарим за приятный вечер, но моя спутница устала. Мы покидаем вас.

-- К чему такие радикальные меры? -- с невинной физиономией спросил командир. -- Ваша компания, тайлар Грейн, нам приятна, и разговор еще не окончен. Если все дело только в том, что ваша... спутница устала, то она может лечь в моей спальне, а мы продолжим беседу.

-- Излишне, -- холодно ответил Рома.

-- Это верно, Грейн, лучше сразу приучить к одному месту, -- подала голос брезгливая стерва.

Я тут же развернулась в ее сторону, смерила пристальным взглядом и пообещала:

-- Скажите, где ваша каюта, я вам под дверь нагажу. А если особо понравитесь, то и в тапки. Считайте это знаком моего к вам расположения. -- Затем развернулась к Роме, который не сводил с дамочки неприязненного взгляда, и кивнула в сторону двери. -- Идем, дорогой.

-- Легких снов, -- елейно улыбнулся честной компании мой синеглазик, и мы покинули каюту командира.

Рома подождал, пока я пройду мимо него. Уж не знаю, вырез на спине или высокомерное виляние моего зада привели местную публику в очередной стопор, но, когда я подняла глаз на сожителя, тот глумливо скалился мне за спину. Не удержалась и обернулась, окинув сотрапезников независимым взглядом. Глазки аттарийцев были опущены вниз, словно они увидели что-то неприличное. Нагловатый командир пялился на меня, стервозина -- на Ардэна, да таким взглядом, словно он ей деньги уже второй месяц не отдает. Хмыкнув, я покинула честную компанию, утягивая за собой собственного гуманоида.

-- Ну и тоска-а-а, -- выдохнула я. -- И как вы так живете?

-- Так и живем, -- развел руками Роман. -- Надеюсь, теперь ты понимаешь, что привлекло меня в тебе, кроме хорошенького личика и приятной фигурки? -- я мотнула головой. -- Твоя непредсказуемость, полное отсутствие логики в поведении и импульсивность.

-- Сам дурак, -- оскорбилась я.

-- Вот, о чем я и говорю. Ты прелесть! -- он рассмеялся, приобнял меня за талию и повел в сторону своего обиталища... нашего. Я вырываться не стала, пока не стала.

Но в каюте благоразумно отошла в сторону. Горящий взгляд аттарийского самца демонстративно проигнорировала и уселась в кресло, оказавшееся мягким и удобным. Обстановка в каюте вообще как-то мало стыковалась с моими представлениями о том, как должно выглядеть жилое помещение на космическом корабле. Было здесь все как-то по-домашнему, что ли.

-- Открой окно, -- попросила я, потому что сидела как раз напротив той самой стены, через которую смотрела на астероидное поле.

Рома выполнил мою просьбу и уселся прямо на пол, прижавшись спиной, казалось, к пустоте, потому что за этим панорамным иллюминатор опять был космос. Он рассматривал меня, а я старалась не сверкать отсутствием трусиков. Знаю я уже этого кобеля, уже пристраивался к честной русской девушке земного происхождения. Чтобы прервать неловкое для меня молчание, я спросила:

-- Чего эта тощая стерлядь ко мне прицепилась?

-- Кто? -- синеглазый задумчиво потер подбородок.

-- Баба эта, которая про место сказала, -- пояснила я, устало вздохнув.

-- А, Хельгар? -- Рома усмехнулся. -- Во-первых, она из высокопоставленной семьи, гонора много. А во-вторых, -- мой инопланетянин широко улыбнулся, -- это та самая женщина, с которой мы расстались, посчитав отношения лишенными продуктивности. Ну и, в-третьих, Хельгар решила, что ее парой может стать Дмиртаилиан.

-- Кто-о? -- я прибалдела от имени.

-- Ардэн, -- рассмеялся Рома. -- Непривычные имена, понимаю.

-- Да уж, -- хмыкнула я и попробовала повторить. -- Дмитраил? Не, Дмитр... Тьфу, Дмитрий, так понятней. Димка Ардэн, -- хохотнула я. -- Окрестили неруся. -- Роме заметно не понравилась моя операция с именем командира. Его проблемы, я ломать язык не собираюсь. -- Почему остальные такие замороженные были? От простого тоста вообще задрожали.

-- Ин, ты же для них примитив, то есть непредсказуемая. Тебя просчитать невозможно, -- рассмеялся синеглазик. -- А твое "вздрогнем" восприняли буквально, тем более предыдущая фраза была полностью лишена смысла и привычной логики.

-- Да что там непонятно? Чтобы у нас все было, что хотим, а другим ничего не досталось, -- я пожала плечами. -- Хрен с маслом, короче.

Хохот Ромы сотрясал стены каюты минут пять. Я смотрела на него и ждала, когда очередной приступ истерики пройдет. Пока он смеялся, я вспомнила еще кое-что.

-- Ром, какая разница между "гостья" и "спутница"? -- спросила я, заинтересовавшись своим статусом.

-- Гостья -- это временно. Сегодня есть, завтра нет, -- ответил он, заставив себя успокоиться. - Посторонняя, в общем, с кем не связывает ничего, кроме дани вежливости и гостеприимства.

-- Спутница тоже временно. Сегодня сопровождает, завтра нет, -- не согласилась я.

-- Сопровождать может охрана или доверенное лицо. Спутница -- статус, предваряющий звание более значимое, -- он улыбнулся и замолчал, явно ожидая моей реакции на его слова.

-- Народ перекосило от того, что ты примитивную назвал спутницей, -- догадалась я.

-- Скажем так, я предъявил на тебя права, этого никто не ожидал. Коллеги считали, что я просто помог пострадавшей приме, взвалив на себя ответственность по содержанию. Но я показал, что они ошиблись, -- улыбка стала загадочной. -- У нас с Хельгар был статус временной пары, это означало, что наши гены не дадут потомства, необходимого нашим династиям. У таких пар есть возможность обратиться в Генный Центр для коррекции, если мужчина и женщина устраивают друг друга во всем остальном. Или же они прекращают свое совместное сосуществование, посчитав его непродуктивным, как мы с Хельгар.

-- А с Димой? -- поинтересовалась и усмехнулась, глядя на лицо Ромы. -- Почему ты кривишься? Ревнуешь бывшую даму сердца? Мли-ин, -- я тяжело вздохнула, видя, как скрипит мозгами мой гуманоид. -- Тебе неприятно, что твоя женщина положила глаз... э-э, влюбилась в командира? Черт, Ром, как с вами сложно!

-- Как раз наоборот, -- усмехнулся Роман. -- С нами все просто до тошноты. Это с тобой сложно все и непонятно. Почему ты не подпускаешь меня к себе? На Аттарии близость между мужчиной и женщиной -- нормально.

Теперь зависла я. Что тут непонятного? Я его знаю один день. Даже с учетом того, что я давно и благополучно не девственница, не могу же я это делать с практически незнакомым мужиком, пусть у меня на него и идет обильное слюноотделение. Тем временем Рома ждал ответа.

-- У вас практикуются случайные связи? -- поинтересовалась я.

-- То есть? -- синеглазый явно меня не понял.

-- Случайный секс, -- пояснила я. -- Ну, секс с тем, с кем никаких отношений дальше не будет, даже может, уже никогда не встретитесь. Такой разовый перепихончик. Черт, спаривание при первой встрече.

-- Я понял, -- успокоил меня Рома. -- Нет, это у нас не практикуется. Зачем? Обычно всегда есть пара, пусть и временная. Партнера можно менять, пока не встретишь постоянного. Обычно -- это пара, с которой у тебя наиболее продуктивное совпадение...

-- Не продолжай, -- я махнула на него рукой. -- Роботы вы, а не люди. А любовь? Страсть? Чувствами вы совсем не руководствуетесь, только набором генов? Нет, я понимаю, таким образом, в совокупности с правильным питанием и т.д., вы все такие красивые и ладные, наверное, и мозги у вас тоже правильные, но эмоции?

-- Инна, ты все-таки не поняла, -- мягко улыбнулся Рома. -- Когда-то я увлекся Хельгар, она ответила мне взаимностью, и мы получили наш официальный статус временной пары. Думаю, она была заинтересована не во мне, а в положении моей семьи, но это не отменяло возможного будущего для нас. Пожив вместе, мы поняли, что не подходим друг другу и не готовы меняться, статус был расторгнут. Да, кто-то изначально руководствуется практическим подходом к постоянному союзу и сразу ищет равноценную себе половину. Это сделать не так сложно, просто закладываешь свои данные в систему генного отбора. В общем-то, мы все в этой базе. Но право на отказ от подобранной системой пары у нас есть. Я отказался уже дважды потому, что не возникло симпатии. Ардэн так же отказался. У него сложный набор, в крови есть примесь инопланетной крови, что затрудняет подбор.

Я почесала в затылке. Крутая штука. Вот бы на Земле такую, я бы, наверное, уже была при муже и детях. Жили бы два дурака, зато весело.

-- Так почему ты меня не подпускаешь к себе? Не нравлюсь? -- лукавый взгляд Романа ясно говорил, что обмануть его не удастся, и он точно знает, что нравится мне.

Я усмехнулась.

-- Я тебя знаю всего один день, какой секс, Ром? А где конфеты-букеты? Где попытки завоевать меня, увлечь, очаровать? -- ладно, я набивала себе цену, признаю. Обычно это бывало прозаичней и быстрей, но имею право, в конце концов! Тем более со своим положением при синеглазом я еще так и не разобралась. Может, спутница -- это друг, секретарь, официальная любовница.

-- Четыре дня, -- широко улыбнулся мой сожитель. -- Четыре земных дня. Регенератор перенастроил твой организм выдерживать стандартное космическое время. Мы на орбите Свены провисели земные сутки. А что с конфетами и букетами?

Не знаю, как организм, а я сейчас была в глубоком шоке. Четыре дня! Это я торчу здесь целых четыре дня?! Мама дорогая, меня же через три-четыре дня хватятся. Ой, что бу-уде-ет... Ну, Рома! Я зло взглянула на похитителя, встала с кресла и направилась к своей сумке, она так и стояла возле кровати. Достала оттуда пижамку, состоявшую из шортиков и маечки в единорожках, и отправилась в душевую, где жалобно попросила:

-- Система, мне бы умыться, так чтоб не вся.

-- Запрос не понят, -- ответила система.

-- Теплой воды, но немного, -- поспешила я добавить. Потом с этим иезуитским изобретением разберемся.

Кое-как умывшись на ночь, я переоделась в пижаму и вернулась в каюту.

-- Ты спишь на полу, -- напомнила я.

Рома указал на матрас, находившийся с другой стороны кровати и высотой с нее же. Чехол с моего царского ложа уже был снят, и я завалилась на приятное телу белье. Тонкая простынка оказалась одеялом.

-- Если замерзнешь, она усилит нагрев, определит по температуре твоего тела. И наоборот, будет охлаждать, если станет жарко. Легких снов, -- не вдаваясь в долгие разговоры, быстро распрощался со мной Рома.

-- Спокойной ночи, -- я зевнула и закрыла глаза.

Послышалось тихое шипение двери, но смотреть, куда делся мой сосед, я не стала, быстро погружаясь в сон. Он был приятным, в смысле сон. Ласковый, приятный, как руки Ромы, блуждавшие по моему телу...

-- Рома? -- я распахнула глаза и поняла, ни фига не сон.

Руки были, и они блуждали, нагло лезли, куда им не положено, и предательское тело отвечало на вторжение прерывистым дыханием.

-- Рома, хватит, -- строго велела я.

-- Что хватит? -- спросил мерзавец, прокладывая дорожку поцелуев, легких, словно крылья бабочки от моей шеи до груди, подразнили и вернулись обратно. Лямки майки сползли с плеч, встретив мое вялое сопротивление. -- Хватит?

-- Да, -- хрипло ответила я.

-- А так?

Меня в жизни так упоительно не целовали, я начала плавиться, как только его губы накрыли мои, попробовала оттолкнуть, но руки сами собой скользнули на широкие плечи, и я охнула, как только язык мужчины сплелся с моим.

-- Все еще хватит? -- чуть насмешливо спросил он, вновь чертя дорожку вниз по моему телу.

-- Да, хватит, -- простонала я, как только горячий рот Ромы накрыл вершину правой груди.

Рука мужчины огладила левую грудь и прошлась по тугой горошине соска, едва касаясь ее. Не выдержав этой сладкой пытки, я выгнулась ему навстречу, и Рома остановился.

-- Хватит? -- его голос наполнился бархатистыми нотками, и это подействовало на меня не хуже поцелуя.

-- Рома, -- выдохнула я. -- Хватит.

-- Хорошо, -- он покладисто согласился, и его губы переместились к левой груди.

Задохнувшись, я вцепилась пальцами в простынь. Бастион рушился на глазах, и я, пытаясь удержать разум на плаву, протяжно вскрикнула:

-- Хва-атит.

-- Как скажешь, -- согласился мужчина, майка поползла вверх, и его губы проложили новый путь, спускаясь на живот.

-- Нет, -- напряжение внизу живота стало болезненным.

Все тело молило, чтобы он не останавливался, но язык снова произнес:

-- Хватит!

-- Уже? Ну, ладно, -- Рома тихо рассмеялся, стянул шортики, не встретив вообще никакого сопротивления, и раздвинул мои ослабевшие ноги, удобно устраиваясь между ними.

-- Не надо, -- взмолилась я.

-- Что не надо? -- спросил мой соблазнитель.

-- Так не надо...

-- Так? -- его ладонь накрыла самое сокровенное. -- Или так? -- пальцы огладили уже давно влажный бугорок, вырвав мой вскрик. -- А может, так? -- и в меня скользнул один палец, но вскоре присоединился второй, неспешно, начав свое движение.

Мысли путались, но я упрямо произнесла:

-- Пожалуйста...

-- Все для тебя, -- ответил Рома, и его язык коснулся возбужденного бугорка клитора.

Пальцы судорожно сжались, сминая простынь, тело двинулось навстречу ласкающим меня пальцам, и я закричала. Выпустила простынь и запустила пальцы в волосы аттарийца, пытаясь сама задать темп движения Роминому языку. Он отстранился, и я потребовала:

-- Не останавливайся!

Мужчина негромко рассмеялся, навис надо мной и спросил:

-- Не хватит?

-- Нет! Продолжай!

-- Твое желание закон, красавица, -- я увидела его улыбку, и Рома вновь навис надо мной, терзая рот невероятным, пьянящим поцелуем.

Затем лег на спину, вынудив сесть себе на лицо. Не смогла быть эгоисткой, развернулась и впилась взглядом в его член. Краси-ивый. Осторожно пробежалась кончиками пальцев от головки до основания, огладила мошонку и вернулась к стволу, обхватив его пальчиками. Затем склонилась и попробовала на вкус, лизнув головку. Рома застонал, на мгновение, прекращая ласкать меня. Я улыбнулась и погрузила мужское естество в рот, оставляя все моральные терзания на потом.

Но уже вскоре остановилась, полностью отдаваясь ощущениям, что дарил мне этот инопланетный мужчина.

-- Рома, -- выдохнула я, ощутив приближение оргазма, и протяжно застонала, когда жаркая волна прокатилась по телу, расходясь от самого центра моего женского существа стремительным цунами.

И как только моя голова ткнулась ему в бедро, опаляя горячим дыханием, Рома перевернул меня и навис сверху, вновь целуя лицо, губы, шею, грудь.

-- Я больше не могу, -- взмолилась я.

-- А так можешь? -- улыбнулся мужчина и овладел мной.

Мои ноги, подвластные воле любовника, взлетели ему на плечи, и Рома начал двигаться. Сначала медленно, не спеша, заполнял меня собой и, так же не спеша, покидал истекающее желанием лоно. И вновь входил, чтобы задержаться на мгновение и вновь покинуть меня, оставляя ощущение сиротливого одиночества. Я кусала губы, чтобы сдержать рвущиеся вскрики, но они все равно прорывались наружу сдавленными стонами.

Но вот движения мужских бедер резче, он уже не входит, он вторгается, и я больше не сдерживаю себя. Захлебываюсь криком, когда он переворачивает меня, ставя на четвереньки. Сколько поз сменилось, сколько вообще продолжалось это безумие, я не могу сказать потому, что полностью растворилась в сумасшедшем синеглазом вихре страсти и всепоглощающего удовольствия. Сколько раз я взмывала в небо и срывалась в пропасть, я не знаю. Но когда сил уже не осталось, Рома подмял меня под себя, впился в губы болезненным поцелуем и громко застонал. Не смотря на полное бессилие, мои пальцы впились ему в ягодицы, стремясь продлить этот миг единения. Мужское тело последний раз вздрогнуло, расслабляясь, и Рома лег рядом, притягивая меня к себе.

-- С ума сойти, -- выдохнул он.

У меня на разговоры сил не было. Я просто лежала на его груди и пыталась отдышаться. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, шевелиться было лень до такой степени, что я себе напомнила плюшевого мишку, которого можно положить, как захочется, а он будет только глупо улыбаться своей приклеенной улыбкой. Вот и на моих губах застыла глуповатая улыбочка полностью насытившегося организма.

-- Инна, -- позвал меня Рома, и только многозначительно помычала в ответ.

Завтра я ему все скажу, что думаю о столь вопиющей наглости... Но сегодня мне слишком хорошо, чтобы начинать военные действия.

-- Инна, -- снова позвал Рома, -- ты не обиделась на меня?

-- Завтра поговорим, -- все-таки выдавила я, зевнула и быстренько сбежала в сон, пока мой инопланетный любовник не продолжил спрашивать.

Я сплю с инопланетянином, офигеть! Девки бы обзавидовались...

Глава 5

Утро началось суетно. Во-первых, я проснулась от Роминого рывка через меня, во-вторых, меня тут же закутали с головой простынкой, из-под которой я высунула сонный нос, чтобы выяснить причину, по которой по сладко спящей землянке проехался инопланетный каток стальных мышц, отдавив все, что только можно было отдавить. А в-третьих, обнаружив причину, впала в праведное возмущение, обратив гнев с Роминой головы, на голову Дмитрия Ардэна, правда, пока только злобно сопела под простыней. Потому что читать жаркие речи в неглиже как-то не принято.

В общем, эта наглая сволочь, называемая командиром научно-исследовательского комического корабля, материализовала свой голографический лик посреди нашей с Ромой каюты, даже не предупредив о своем появлении. Он с заметным интересом разглядывал ложе, на котором все еще покоилось мое тельце, а мой синеглазый рыцарь стоял перед ним, в чем мать родила, и был настроен крайне воинственно.

-- Какого лысого крота ты вламываешься без предупреждения? -- требовал ответа первый помощник у своего командира.

-- Тайлар Грейн, вам не кажется...

-- Не заговаривай мне зубы, Ардэн, -- психанул Рома.

Ардэн вытянул шею, заглядывая через плечо своего первого помощника, и я высунула из-под простыни руку, демонстрируя ему оттопыренный средний палец.

-- Тайлар Грейн, жду на мостике, мы приближаемся к орбите Крайгона, -- отчеканил Димон-Наглая Морда и исчез, бросив последний взгляд в мою сторону.

-- Офигел, -- выдал Рома очередной перл из моего словаря и направился в душевую. -- Отдыхай, -- улыбнулся он мне и скрылся за дверью.

Отдыхай, я заворчала себе под нос и попробовала снова уснуть. Мне даже это почти удалось, когда мой синеглазый соблазнитель вышел из душа, с сожалением вздохнул и оделся. После присел на край кровати и потянулся, чтобы поцеловать меня. Я выставила перед собой руку, и он ткнулся губами в ладошку. Не расстроился, перецеловал каждый пальчик и радужно улыбнулся.

-- На Крайгоне неплохие магазинчики, пойдем сегодня тебя баловать, -- сообщил он, и я убрала ладонь, открывая доступ к барской физиономии, с интересом распахнувшей глаза.

-- Это я люблю, -- деловито довела до его сведения.

-- После приземления зайду за тобой, -- пообещал Рома, чмокнул-таки в губы и ушел.

Я проводила широкую спину внимательным взглядом и закрыла глаза. Сон не шел. Помянув недобрым словом командира "Гордости" и послав ему, до кучи, пару пожеланий, я вздохнула и встала с широко ложа. Второго, которым мою бдительность вчера усыпили, уже не было. Интересно, куда он его дел?

-- Система, доброе утро, -- вежливо поздоровалась я.

-- Удачного и продуктивного дня, тайлари Инесса, -- отозвалась Система. -- Вы чудесно выглядите, жизненные показатели лучше, чем вчера. Уровень гормонов нормализировался.

-- Спасибо, ты тоже ничего так, и голос у тебя приятный, -- ответила я комплиментом на комплимент. -- Система, а куда делась вторая кровать?

-- Голографическое изображение было убрано тайларом Грейном, как только вы заснули, -- сдала синеглазого Система. Вот жучара инопланетянский! -- Вы что-то еще желаете узнать, тайлари Инесса?

-- Что это за обращение -- тайлар, тайлари? -- поинтересовалась я, потягиваясь.

-- Обращение к элитарному сословию, -- ответил мужской голос за моей спиной.

-- Вашу ж мамашу! -- взвизгнула я и обернулась. -- Здра-асти, хамло гуманоидное, -- протянула я, пятясь к кровати и прикрывая стратегически важные места волосами. Волос на все не хватало, пришлось задействовать руки. Ардэн рассосался в воздухе.

-- Сзади тоже вид симпатичный, -- послышалось за спиной.

Я резко обернулась, изображение командира было уже за спиной. Злобно зашипев, я подхватила простынь и замоталась в нее, закинув длинный конец на плечо. Тут же почувствовала себя Юлием Цезарем и воспряла духом.

-- Неплохую игрушку раздобыл себе Грейн, -- хмыкнул Ардэн.

-- А не пойти ли вам, уважаемый, на хутор бабочек ловить, пока дальше не послала, -- поинтересовалась я. -- А я ведь пошлю, потом догоню и еще раз пошлю.

-- Прима, она и есть прима, -- делано вздохнул командир. -- Ни воспитания, ни этикета.

-- Это ты мне о воспитании говоришь, Пятачок? -- я уперла руки в бока. -- Я тебе еще сама курсы по этикету устроить могу.

-- Устрой, -- покладисто кивнул мужчина.

Состояние офигея углублялось, меня даже словарный запас подвел в эту минуту.

-- Чего надо тебе, гуманоид махровый? -- поинтересовалась я, присаживаясь на край кровати.

-- Курсы по этикету, -- ухмыльнулся Ардэн. -- Углубленные знания.

Офигей перерос в глубокий шок.

-- Кэп, у вас с бабами что ли напряженка? -- спросила, пытаясь понять, это статус примитивной толкает аттарийцев на вольное отношение к моей персоне, или это я такая вдруг стала сногсшибательная.

Ардэн замолчал, напряженно думая.

-- Что? -- спросила я. -- Толмач нужен? Черт, переводчик? -- тот кивнул. -- Бабы -- женщины, напряженка -- не хватает.

-- А -- кэп?

-- Капитан, млин! -- раздраженно воскликнула я. -- Вы что, тормоза-то такие? Млин -- непереводимая игра слов, -- устало пояснила я. -- Тормозишь -- тупишь, ы-ы-ы, Дима, бесишь. Дима -- это ты. -- Нет, я сейчас точно взорвусь!

Изображение вдруг исчезло, оставив меня в одиночестве, и больше не появлялось. Я немного подождала и продефилировала в душ. Как только перестала полоскать про себя офигевших гуманоидов, меня торкнуло -- элитарное сословие. Любопытно как. Закончив с мытьем и сушкой, я высунула нос в каюту, проверяя ее на предмет нежелательных голографических физиономий, но Ардэн тут отсутствовал.

-- О'кей, гугл, -- машинально произнесла я. -- Тьфу, ты, дьявольская машина, Система!

-- Я вас слушаю, тайлари, -- мягко отозвалась система.

-- Мое шмотье где?

-- Запрос не понят.

-- Говорю, где мой вчерашний прикид.

-- Запрос не понят.

-- Барахло, -- признаюсь, я уже просто развлекалась.

-- Запрос не понят.

-- Труселя и джинсуха.

-- Запрос не понят.

-- Ладно, где те вещи, которые были вчера на мне надеты, -- смилостивилась я. -- Моя одежда, вашу мамашу...

-- О чьей матери вас интересуют данные? -- живо отреагировала Система.

-- Вот ведь адово изобретение, -- хмыкнула я, но тут же живо заинтересовалась. -- Ты можешь мне предоставить данные на членов экипажа?

-- Только те данные, которые находятся в свободном доступе, -- услужливо пояснила Система.

-- О Роме хочу знать, -- решила я.

-- Запрос не понят.

-- Чтоб у тебя жесткий диск расплавился, -- пробурчала я.

-- Жесткий диск последний раз использовался две тысячи лет назад по аттарийскому времяисчислению, -- ехидно ответила умная электроника.

-- Пофиг, -- отмахнулась я, собрала мозг в кучку и выдала. -- Система, данные на тайлара Грейна. Первого помощника научно-исследовательского космического корабля "Гордость Аттарии", -- на всякий случай уточнила я. Затем почесала свою многомудрую голову и ухмыльнулась. -- И на командира того же корабля тайлара Ардэна.

-- Запрос принят, данные готовы к открытию. Открыть?

-- Ясен перец, -- кивнула я.

-- Запрос не понят.

-- Открывай, -- рявкнула я, и передо мной появился голографический Рома. -- Как живой, -- умилилась я. -- Жеребец похотливый, сволочь инопланетная. -- И все это с такой мечтательной улыбочкой на счастливой роже, что самой тошно стало.

Тем временем Система вещала:

-- Ромалиан Грейн, тайлар, родовое звание. Принадлежность: Военное Сословие. Возраст -- пятьдесят три года...

-- Сколько?! -- прибалдела я, округляя глазищи и подаваясь вперед.

-- Пятьдесят три года, -- повторила Система.

-- Ты хочешь сказать, что это мужик на шестом десятке меня так... э-э-э... так, в общем. Да он не выглядит на пятьдесят три!

-- Биологический возраст тайлара Грейна соответствует его внешнему облику, -- не согласилась со мной умная техника.

-- Да ну-у, -- я забралась с ногами на кровать. -- Ладно, оставь Рому. Давай Ардэна.

Мне вдруг стало зверски интересно узнать, сколько лет этому ехидине. Буду их чередовать.

-- Дмиртаилиан Ардэн, тайлар, приобретенное звание. Принадлежность: Военное Сословие. Возраст -- пятьдесят три года...

-- Охренеть, -- выдохнула я. -- Что это за собрание пенсионеров? Ладно, давай про Грейна дальше.

-- Происходит из семьи Военных. Древний род Грейн участвовал в становлении Аттарийской Империи, за что получили наследуемое звание -- тайлар. -- Система вдруг запнулась. -- Доступ к данным закрыт.

Я нахмурилась.

-- Хорошо, давай Ардэна.

-- Доступ к данным закрыт.

-- Кто закрыл? -- поинтересовалась я.

-- Тайлар командир Ардэн, -- ответила Система и замолчала.

-- Вот же гуманоидное жлобье, -- проворчала я.

В этот момент дверь открылась, и в каюту вошел Рома. Он радужно улыбнулся, подошел ко мне и навалился сверху, подминая мое замотанное в полотенце тельце под себя.

-- Я соскучился, -- объявил он.

-- Заметно, -- усмехнулась я, ощущая через комбинезон растущую мужскую тоску, хотя я бы ЭТО назвала другим именем. -- Рома, ты старый хрыч, -- обвинила я его и выбралась на свободу.

Рома поскрипел мозгами и вопросительно посмотрел на меня. Но спросить ничего не успел, потому что его срочно вызвали на капитанский мостик. Мой синеглазик закатил глаза, обозвал кого-то одноглазым поршнем, я даже догадываюсь, кого, и ушел, пообещав вернуться, как можно скорей.

-- Рома, одежда! -- крикнула я, вскакивая с кровати, в закрывающуюся дверь.

Меня не услышали, и я с досады пнула кровать и взвыла, прыгая на одной ноге. Кровать глумливо промолчала на все мои эпитеты в ее адрес. Допрыгав до кресла, я упала в него.

-- Хоть окно откройте, сатрапы! -- выкрикнула я, и панорамный иллюминатор открылся. -- Ого, -- произнесла я и подошла к нему.

Мы были на земле, то есть на Крайгоне. Не просто зависли, а стояли на космодроме, или как тут у них это называется. Серый бетон, выглядело покрытие, как бетон, на котором стояли металлические гиганты разнообразных форм, снующие между ними люди, машины, подвозящие и отвозящие что-то к кораблям и от кораблей. Ничего не напоминает? Ага, вот и мне нормальный такой земной аэропорт напомнило.

Я прижалась носом к прозрачной стене, с любопытством разглядывая происходящее снаружи, когда за спиной раздалось покашливание. Черт его знает как, но у Ардэна даже покашливание было ехидным, по этому-то признаку я его и вычислила сразу.

-- Что надо? -- спросила я, не оборачиваясь.

-- Я бы на твоем месте закрыл панораму, -- сунулся ко мне инопланетное мурло со своим советом.

-- Без сопливых разберемся, -- проворчала я.

-- Э-эм, подозреваю, что речь идет о насморке, -- ты погляди, какой сообразительный, -- у нас этой болезни нет уже несколько столетий. -- Обалдеть, сейчас облезу от зависти. -- Но дело в том, что не только ты смотришь, но и на тебя смотрят.

И как доказательство, перед "Гордостью" остановилось двое мужиков. Один -- человек и человек, только рожа протокольная, а вот второй...

-- Мать моя женщина, -- выдохнула я, разглядывая жвала, торчавшие из-под большого серебристого шлема.

Эта парочка пялилась, аккурат, на мое величество, даже пальцами потыкали. Я показала им оттопыренный средний палец и царственно удалилась в кресло. Стена за моей спиной восстановилась, и я обратила взор на вторженца, повторив свой вопрос:

-- Что надо?

Командир плавно подплыл ближе, верней, его изображение. Он скрестил на груди руки, и некоторое время молчал, разглядывая меня неожиданно серьезно.

-- Долго будешь булки мять? -- полюбопытствовала я.

Мое эго наслаждалось видом зависшего Ардэна. Я осклабилась, ожидая, когда меня -- таки одарят сообщением о цели очередного визита.

-- Ну, -- сурово произнесла я.

-- Ты влезла в базу данных, -- не менее сурово произнес командир. -- Ты не имела на это право. Ты понимаешь, что за подобное я могу наказать тебя?

-- Не-а, мне Система сама предложила, -- сдала я всезнайку. -- Почему, кстати, был закрыт доступ?

Кареглазый хмыкнул и стер с лица заносчивое выражение.

-- Не страшно? -- поинтересовался он.

-- Дрожу и плачу, -- усмехнулась я. -- Так почему закрыл допуск?

-- Хочешь узнать обо мне, спроси у меня, -- с намеком ответил Ардэн.

Не проняло. Я продолжала вопросительно смотреть на командира "Гордости". Он не только себя, но и Рому закрыл, я продолжала ждать пояснений. Изображение кареглазого пошло рябью и исчезло. И только я решила, что он сбежал, как Ардэн новь объявился.

-- Грейн сегодня на вахте, так что скоро сможешь задать мне свои вопросы лично, -- быстро проговорил он и опять собрался линять, но я взвилась:

-- Какая вахта, нехристь? У нас шоппинг! Кто меня по магазинам поведет? Мне прибарахлиться надо!

Должно быть, совесть все-таки есть и аттарийцев, потому что мне бросили:

-- Не понял половину из того, что ты сказала, но на вахту Грейн заступит вечером. Перед ужином зайду.

И исчез, а я осталась в очередном офигее и с четким желанием нажаловаться Роме. Что за беспредел, в конце концов?! Да это использование должностных полномочий в личных целях! Хотя... Еще одна опция Инессы Журавлевой подняла голову -- любопытство. А какого, собственно говоря, хрена я теряюсь? Ну, послушаю инфу из первых рук. Заодно прощупаю почву на тему собственного будущего на Аттарии, а то Рома заходится от восторга при словах о своей планете, а я пока не вижу там для себя светлых перспектив. А еще узнаю, нельзя ли меня вернуть домой.

Посмотрела на ложе страсти и сразу загрустила -- мне в жизни такой марафон не устраивали, да и такого шикарного мужика я даже в своих мечтах не видела. Но есть стойкое убеждение, что мужики везде одинаковые, хоть на Земле, хоть на Аттарии. А затем мысли перетекли на Рому и Ардэна. Интересно, какие у них отношения, если Дима позволяет себе такой наглый подкат.

-- Однако я одеться хочу, -- произнесла я вслух, устав сидеть в полотенце.

Дверь зашипела, и в каюту ворвался Рома. Физиономия у него была такая, что я благоразумно придержала свой яд, решив выплеснуть его попозже. Мой синеглазик остановился посреди каюты, закрыл глаза и шумно выдохнул. После посмотрел на меня и настороженно спросил:

-- Ардэн появлялся?

-- Нет, -- честно соврала я. -- А должен был?

Рома промолчал, он стремительно приблизился ко мне, подхватил за талию и поставил на ноги.

-- У нас мало времени, дорогая, -- сказал мой личный инопланетянин. -- Быстро одевайся и бежим по магазинам. Жаль, я хотел тебе показать Кайро, здесь есть, на что посмотреть, -- вздохнул он. -- Вечером я на вахту.

-- Ардэн, -- неуверенно произнесла я, все же думая, настучать или нет, но не успела, потому что Рома истолковал произнесенное имя, как мою догадку о причинах изменения планов.

-- Взбесился придурок, -- с негодованием воскликнул синеглазый, нагло умыкнув очередное мое словечко. -- То никому ненужную проверку старого оборудования придумал, загонял техников, а я за ними, как старший по выполнению задания. Потом вдруг вахту придумал, потом отменил, сократив до ночной.

Закончив свою гневную тираду, Рома притянул меня к себе, отвел в сторону волосы и коснулся губами плеча. И как он умеет так целовать, что сразу мурашечный десант высаживается на кожу и стремительно захватывает всю территорию под кодовым названием "Тело Инки Журавлевой"? Нет, правда, он только в плечо поцеловал, а мне уже горизонтальное положение принять захотелось. Тут же стыдливо покраснела и ненароком уронила полотенце.

-- Ой, упало, -- до отвращения фальшиво расстроилась я и нагнулась, чтобы его поднять.

Поднимала, красиво изогнувшись, повернувшись задом к моему жеребцу, даже потерлась об него бедром.

-- Потом пойдем за одеждой? -- с надеждой спросил жеребец, и я сразу же распрямилась.

-- А я голой буду ходить? -- праведно возмутилась я.

-- Тебе идет, -- осклабился Роман.

-- Шоппинг -- это святое, -- назидательно произнесла я. -- Вот вернемся...

-- Не успеем, -- вздохнул синеглазый, окинул меня пристальным взглядом, отнял полотенце, с которым я уже сроднилась и утащил на кровать. -- А может и успеем.

-- Если ты меня не оденешь, то я хрен еще хоть раз разденусь! -- вскрикнула я и унеслась в мир, заполненный синеглазым наслаждением...

Глава 6

Цыпленкова Юлия : другие произведения.

Космическая одиссея Инессы Журавлевой