В одном городе, может даже и в столице нашей родины, но это не точно, жил экзальтированный оппозиционер, а вот это - точно. Внешне, кроме своей знаменитости, ничем не выделялся, по выходным ходил в баню, на неделе неустанно занимался оппозиционированием, обличал волков в овечьих шкурах, овец в волчьих, в общем, осуществлял обычную оппозиционерскую деятельность, тянул лямку на общественных началах, претворял в нашу с вами жизнь справедливость.
Но с недавних пор с нашим героем начали происходить какие-то странные вещи, а именно: ни с того ни с сего у него стали вылезать глаза из орбит, и не где-нибудь за каким-нибудь его любимым занятиям, а прямо в эфире, перед многочисленной аудиторией. Никто, конечно, не придал серьезного значения данному явлению, мало ли от чего может глаза пучить, может, гороху на ночь поел, а может, наоборот, ничего не ел, хотя это и вряд ли, правду сказать, один окулист что-то заподозрил, но его никто не послушал, а в сущности зря.
Ну и вот зачем не послушали, спрашивается (как раз тот самый окулист и спросил), гадость-то возьми и случись, да ни где-нибудь, а в прямом эфире. Дело было так: рассказывал наш герой что-то из жизни певчих птиц, разными фото и видео старательно иллюстрировал выступление, ну чтобы не пустомелить, и тут на самом интересном месте, когда на его лицо и клетчатую рубаху крупным планом наехала камера, левый глаз его возьми да и выскочи, а наш герой и ухом даже не повел, ни правым, ни левым, никаким не повел, сидит себе, дальше рассказывает, как истинный орнитолог, у которого орел один глаз выклевал, когда тот ему бирку к ноге привязывал. Ну тут думай чё хошь, и у одного телезрителя, а может и не у одного даже, исключительно от неожиданности, разумеется, возьми да невольно из уст и вырвись: "... (непечатное слово) одноглазый!"
Наш орнитолог, будучи под прицелом камер, продолжая рассказывать про птиц, одной рукой глаз поднял с полу, подул на него прицельно и достаточно громко, о штаны вытер для гигиены и ловко так его на прежнее место вставил, как ни в чем не бывало. Как тут не вспомнить: "Один глаз, да зорок, не надобно и сорок!"? Казалось, да и Бог-то с ним, зачем на человека сразу ярлык вешать, да еще и нецензурный, не хорошо, не по-человечески, не по-христиански. А когда наш герой на птиц вешал бирки, это по-человечески было, а? Но пытливый читатель вполне может упрекнуть автора, дескать, на тот момент этого наука требовала, да и глазом он через то и поплатился, как бы до драки дело не дошло, речь-то ведь, в сущности, не об этом сейчас, точнее совсем не об этом...
Пока мы тут спорили, наш герой продолжал вещать с экранов людям, не столь пытливым, как мы с вами, и этому благодарному зрителю, да и всем остальным открылась следующая нелицеприятная картина: челюсть нашего героя неожиданно застыла в самой нижней точке траектории движения, при этом речь не прекратилась, а даже, напротив, усилилась шумами сродни среднему водопаду, глаза же начали бешено вращаться по часовой стрелке в глазницах, и, что примечательно, выпавший давеча левый глаз явно быстрее правого, раза в два. Тут бы надо прямой эфир уже отключать к чертовой бабушке, дабы сохранить остатки лица нашему герою, но съемочная группа, похоже, удивилась не меньше других, благодаря чему представление и продолжалось, как говорится: "The show must go on".
Да, конфуз вышел знатный!.. И тут в студию быстрым шагом вошел человек в белом халате, подойдя к нашему герою он одним движением открыл его черепную коробку, что-то быстро там подправил, с характерным металлическим щелчком ее захлопнул и удалился так же быстро, как и пришел. Глаза нашего оппозиционера заметно сбавили скорость вращения, челюсть пришла в движение, и передача про птиц продолжилась. На первый взгляд, конечно, ничего особенного в этом нет, но если внимательно приглядеться, так сказать, критически отнестись к прочитанному, то возникают некоторые вопросы, ответы на которые автор, к сожалению, не знает.
Этот рассказ, естественно, был написан под влиянием творчества великого писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, популярность которого в наши дни набирает обороты, даже самые нечитающие слои населения, так сказать, сочувствующие юмористическому движению, начинают проявлять интерес к его наследию, как говорится, Бог им в помощь, а может, и мой скромный рассказ на что и сгодится, кто его знает, никто не знает, черт - и тот не знает.