Аннотация: статья начинающего финского журналиста в финскую газету
Эта история могла произойти с кем угодно, но судьбе было угодно, чтобы главным героем ее стал Вилли. Кое-кто из наших читателей, слегка придираясь, возмутится: "А почему именно Вилли, почему не Пекка или какое-нибудь еще приятное финское имя и его носитель, а?" Другие помолчат и только потом, немного подумав, скажут слегка пренебрежительным тоном: "Вилли? Хе-хе. Да он же напьется как собака, попадет в полицию, его там узнают, выпьют с ним, сделают селфи и отпустят, ну и в чем тут хайп, а?" Третьи, и надо сказать, самые благодарные и многочисленные из читателей, промолчат и сначала внимательно прочитают, а уже только потом сделают те или иные выводы, и это будет только справедливо, потому что Вилли такой же финн, и даже если ему случится немного выпить, то в этом мы не усматриваем совершенно никакого преступления, точнее говоря, вообще ничего не усматриваем, кроме веселой истории, которая по воле судьбы с ним приключилась, но об этом позже, пусть читатель немного наберется терпения, самую что ни на есть малость.
Дело было ранним осенним утром, шел проливной снег, рождество только что кончилось и некоторые даже еще не успели достать из-под елки и развернуть свои рождественские подарки, но купаться совершенно не хотелось, совсем не хотелось, потому что вода была слишком теплая и даже противная. Кое-где лед был еще толстоват, и, пока вырубаешь прорубь, вспотеешь так, что уже и купаться не захочется. Тогда можно просто обтереться насухо полотенцем и спокойно полежать на приятной зеленой травке, накрывшись овчинным тулупом, послушать, как весело и беззаботно стрекочут кузнечики, и, самое главное, не забыть надеть темные очки и намазать открытые части лица и тела кремом, чтобы не сгореть под палящим летним солнцем, которому еще придется растапливать большие снежные сугробы вокруг.
Если читатель еще не скомкал газету и не запустил ею прямиком в урну или куда там в тот момент глядели его выпученные от ужаса глаза, при этом, надеюсь, никого и ничего не повредив, мы продолжим. Если ты поехал в Россию, то раннее утро, все равно какого времени года, плавно превращается в обеденное время, потому что ты никуда не едешь, а стоишь в очереди на таможне. Нет, таможня работает хорошо - двадцать четыре часа в сутки, семь раз в неделю, в этом плане претензий нет никаких, да и вообще, какие тут могут быть претензии, есть только пожелание работать чуточку побыстрее, самую малость, ну хотя б чтобы успевать вернутся домой к ужину и выпить с семьей стакан молока или баночку пива, ну, может, съесть аппетитный кусок жареного мяса или курицы, про возвращение к обеду мы и мечтать не смеем, соответственно мечты о мясе, пиве, курице и молоке остаются пустыми надеждами и погибают в таможенной очереди, а не в твоем желудке, где им вроде как самое место.
Вилли терпеливо отстоял в очереди со своими земляками, пряча лицо под большими темными очками - он совсем не хотел быть узнанным, и попасть в неравное положение ему хотелось еще меньше, к чему эти привилегии, наш герой считал себя таким же финским гражданином, как и все, ничем не лучше. От таких мыслей Вилли стало очень хорошо на душе, такой вот, казалось бы, небольшой заурядный поступок, а столько в нем смысла, столько благородства, все это, конечно, возымело свое действие, и Вилли словно на крыльях взмыл над асфальтом на виду у изумленных сограждан и сотрудников таможенной и пограничной службы. Сей факт поверг окружающих в ступор, повисла благоговейная тишина, лишь тихо зудел в воздухе комар и вдалеке истошно лаяла собака...
Вилли спокойно спустился на землю и как ни в чем не бывало подал в окно свой паспорт. Сотрудница пограничной службы, приятная женщина с немного крупным картофелевидным носом, совершенно не портившим ее круглого как блин лица, сделала вид, что не узнала Вилли, но пришлось снять очки, лишившись тем самым маскировки, и отдаться на растерзание толпе. Недолго, всего минут пятьдесят, максимум час, Вилли раздавал автографы и фотографировался со всеми желающими. После фотосессии к нему подошел человек в штатском и заявил, что необходимо уладить одно небольшое пустяковое дельце.
Как оказалось, летать на территории таможенного поста было строго-настрого запрещено, и за это полагалось ни много ни мало трое суток ареста. И в самом деле, наш герой просто не обратил внимания, всюду были развешены объявления на русском и на финском языках: "Летать по территории строго воспрещается, за несанкционированные полеты - трое суток ареста". "Вот те раз", - сказал Вилли, "Вот те два", - ответил мужчина в штатском, запихивая его в уазик с забрызганными грязью номерами. Толпа возмущалась недолго, какой-то мальчик громко крикнул: "Вилли!.." - но отец, стоявший рядом, его тут же одернул.
Вилли ехал и думал: "Летчик из меня никудышный получился, зато актер хороший", хотя скажи Вили кто в ту минуту, что и актер он так себе, может быть, уазик бы и взлетел, но, немного зная себя, Вилли подумал: "Хорошо, дабы не усугублять ситуацию, кто его знает, какой срок дают за полеты уазиков, очевидно не малый..." И что самое обидное и непонятное - наш герой был совершенно трезв, хотя нет, вчера он выпивал немного с друзьями в своем ресторане, так, самую малость, но как добрался до дома и почему проснулся в огромном ярко-желтом женском плаще - при желании Вили мог дважды обернуть его вокруг себя, а если выдохнуть и втянуть живот, то и трижды, - не помнил. Единственное, что смутно припоминалось, это как сегодня утром, перед поездкой, он достал из холодильника и раскупорил холодненькую запотевшую бутылочку боржоми и выпил ее залпом. Уазик подпрыгивал на ровной дороге, Вилли изредка ударялся о внутренние железные конструкции, так что заснуть никак не удавалось. Впереди его ждали общественное признание, выпивка, селфи и еще черт знает что.
Россия подмигивала Вилли подбитым глазом его сокамерника: все-таки славы артиста немного не хватило, полицейские провинциального городка не разглядели в нем звезду первой величины, а также второй и третьей, никакой не разглядели, - вот если бы дело происходило в одной из российских столиц, тогда да, а так - нет.
Нет причин для беспокойства, успокаивал себя наш герой, нервно покусывая губы. Сидеть в камере было тоскливо и неинтересно, свободолюбивая натура Вилли жаждала приключений и хайпа. Поискав немного вокруг, он с горестью убедился, что ни того, ни другого в камере не нет и в помине, даже под кроватью не завалялось. Внезапно Вилли охватил ужас, но, как всегда, судьба не бросила в беде нашего героя, она его любит, насколько вообще может любить судьба финского актера.
Оказалось, что нудное и противное сидение на нарах можно заменить на трудовую повинность, да, именно! Фермер Михаил в рамках нового совместного проекта государственно-частного партнерства предоставлял сотрудникам полиции свежее кроличье мясо взамен трудовых ресурсов, набранных из арестантского состава. Такой вот незатейливый бартер. Вилли любил кроликов с детства, и, что называется, пазл сложился, а на нем - радостный Вилли в обнимку с большим пушистым кроликом Сеней.
Вилли в срочном порядке передали Михаилу на трудовое перевоспитание. Михаил - предприниматель в пятом поколении, его прапрадед трудился при самом царе Горохе, естественно в основном горох и выращивая, но со временем его потомки освоили другие культуры, такие как бобы, ананасы, картофель, бананы, и кукурузу - последней они особенно гордились и сердечно благодарили за это Никиту Хрущева. Пробовали было выращивать манго, но из-за неустойчивого спроса от этого фрукта в дальнейшем пришлось отказаться в пользу ананасов, которые очень любили пожевывать буржуи. Михаил пошел гораздо дальше своих предшественников и дополнил список кроликами, убрав из него все, кроме ананасов, которые он выращивал не для продажи, а для личного пользования, искренне считая, что, пока он неустанно употребляет их в пищу, его последний день никогда не настанет. О пользе кроличьего мяса и меха написано немало, повторяться нет никакого смысла, да и вопрос требует тщательного изучения, а наши знания по этому предмету носят довольно фрагментарный характер.
Вилли пришел от фермы в восторг. Перекусив перед работой ананасовыми котлетами с ананасовым пюре, запив все ананасовым соком, наш герой отказался от фруктового десерта, сославшись на забитый доверху ананасами желудок. Михаил настаивать не стал и проводил финского гостя сразу к рабочему месту. Кролики при виде незнакомца сначала испугались, но потом поняли, что он финн, немного привыкли и даже стали сами запрыгивать к нему на колени, Вилли оставалось только их умерщвлять и складывать в мешок. Солнце уже закатилось за горизонт, уставшего, залитого кроличьей кровью Вилли ждали финская сауна и ужин - ананасовая запеканка с ананасовым джемом.
Слипалось, ой нет, извините, смеркалось! После ужина смотрели телевизор, играли в карты, пили холодный боржоми, желудок постепенно успокаивался, ананасовый кошмар отступал. В этот момент совершенно не хотелось думать о завтрашнем дне и уж тем более о завтраке.