Василиса Петровна Курочкина проснулась в этот день чуть раньше обычного. На дворе уже вовсю стоял жаркий летний день, солнце добралось до середины небосвода и там остановилось, словно дожидаясь пробуждения вышеуказанной особы. Почувствовав, что ее ждет не только небесное светило, но еще вкусный и питательный завтрак (у некоторых уже, впрочем, был обед), Василиса не стала долго нежиться в кровати и, даже не потянувшись ни единого разочка, перевела свое слегка отекшее со сна тело в строго вертикальное положение, попав ногами одновременно в обе тапки, смирно лежащие, как два преданных пса, рядом с ее ложем. Постель простилась с ней жалобным скрипом пружин, и, после того как тяжелые шторы были небрежно откинуты в стороны, на кровать жадно набросились косые лучи солнца, в которых калейдоскопом весело заиграли пылинки.
Душераздирающий вопль из ванной комнаты, куда пару минут назад проследовала Василиса, любого бы заставил содрогнуться, но, кроме нее самой, в квартире никого не было. Неверный муж Порфирий Курочкин в этот обеденный час пребывал в компании с не менее, а может быть, даже и более прекрасной девушкой по имени Марта. Одно можно было сказать точно, Василиса была намного старше, что, вероятно, и побудило супруга сделать сей выбор; возможно, имелись и какие другие мотивы, о которых нам ничего не известно.
Но вернемся к кричащей Василисе, потому как воет она знатно, громко, с выражением и уже продолжительное время, - надо бы пожалеть ее голосовые связки, чай не звери ведь. Причина эмоционального всплеска нашей героини заключалась в следующем: на прекрасном и, как мы уже выяснили, не совсем юном лице Василисы предательски выступила ярко-красная сыпь. Одно утешало Василису и служило своего рода хорошей новостью: прыщики были одинакового размера и окраса, равномерно распределялись по всей поверхности лица, стайкой опускались по шее, рассредоточиваясь и теряясь в районе декольте. Наконец горло пересохло, крик иссяк и начался мучительный мыслительный процесс или, точнее, поток воспоминаний, связанных со вчерашним приемом пищи.
Накануне на ужин были тетерева на вертеле с красным столовым вином из Бордо, ананасы, мороженое крем-брюле и шоколадный десерт. Вроде бы ничего необычного, вероятность пищевого отравления была низведена до нуля и отвергнута. Кольцо, подаренное Порфирием за вчерашним ужином, горело огнем на одном из пальцев ее правой руки.
Еще буквально несколько мазков к портрету Василисы: в ее жилах текла настолько благородная кровь, что даже болезни, которыми она болела начиная с детства, имели названия необычные, красивые и тяжело выговариваемые. Что касается супруга Порфирия, то он был самого обычного, рабоче-крестьянского (мать - крестьянка, отец - рабочий) происхождения, из необычных заболеваний в его активе имелись только коклюш и паротит - то бишь свинка, и обсуждать их на людях он не очень-то любил. Но, как говорится, встречают по одежке, а провожают сами знаете как, именно по этой причине Порфирий одевался всегда очень плохо, ну чтобы не вводить людей в заблуждение, чтобы, значит, два раза не вставать, экономя таким образом и свое время, и чужое.
Вот такому-то открытому человеку из народа попалась жена голубых кровей, требующая к себе особого внимания, обхождения и заботы. Порфирий обычно глушил водкой и вином все благородные позывы, но иногда покупал жене маленькие золотые безделушки, потому как женщина без внимания может зачахнуть, как цветок в горшке, оставленный в пустой квартире забывчивыми хозяевами, укатившими к южным морям на все лето вместе с ключами.
Давешний вечер был именно таким возвращением хозяев с юга - выражаясь фигурально. Да-да, всё так и выглядело. После ужина Порфирий достал купленное им в комиссионке золотое колечко, а Василиса незамедлительно нанизала его на подходящий по размеру палец, если мне не изменяет память - на большой. Очевидно, раньше кольцо принадлежало либо мужчине, либо женщине с крупными руками, что, в принципе, то же самое. Это обстоятельство нисколько не смутило Василису, а даже наоборот, блеск золота затуманил и без того находящийся в анабиозе мозг.
Надо сказать, кольцо это уже давно гуляет по разным комиссионкам да ломбардам в поисках своего хозяина или хозяйки и всякий раз возвращается обратно на прилавок. В народе его прозвали кольцом правды, потому как если один из супругов, его надевший, покроется на утро сыпью, значит, любви в этой семье нет и никогда не было. А как это кольцо из любящих семей попадает обратно на прилавок, нам доподлинно не известно, но, скорее всего, это происходит по волшебству, других разумных предположений не имеется.
Вчера видел соседку с нижнего этажа, всю покрытую ярко-красной сыпью. Хочешь верь, хочешь не верь, а может и правда чего не того съела, один Бог только и знает.