Аннотация: Что тут говорить... Надо спасать свою жизнь!
Глава двадцать седьмая.
Тропические пираты.
Ты думаешь, я одолел бы в драке
Весь этот многочисленный коллектив.
Л.Филатов
Рассвет был сумрачным и дождливым.
Вопреки ожиданию общее состояние атмосферы не изменилось к лучшему: шторм быстро не пронесся мимо, не вышло солнце, спрятанное за тучами. Похоже, природа круто изменила своим прежним правилам. Обычно смерч не переходит понемногу в мелкий моросящий дождь. Так не бывает, я читал отчеты известных путешественников и хорошо представляю способности тропической природы. А тут... впрочем, в этом мире все было как-то иначе. С парадоксами, увы, невольно приходилось мириться.
Земля набухла сыростью. Мокрый песок прилипал к обуви.
Утром, подкрепившись плодами банановых и манговых деревьев, мы отправились на традиционную вылазку. Остров, пусть слегка и пострадал в результате стихии, однако не потерял привлекательности. Какой-нибудь художник, певец тропиков, сумел бы так живописать красоты, окружавшие нас, что любой из читателей, увидев свеженамалеванную картину, обязательно воскликнул бы: "не остров, а картинка!"
Светло-голубые, кое-где бурые или коричневые стволы деревьев, цветущие заросли кустарников, изумрудно переливающаяся зелень высоких трав - перед нами во всей красе разворачивалась яркая жизнь тропиков. Вы можете решить, что я немного переусердствовал в своем стремлении потрафить ожиданиям читателя. Это правда и вместе с тем - готов утверждать с пеной у рта! - неправда. Наш экзотический остров и в самом деле представлял собой чудо света. Если, конечно, исключить некоторые ужасы пребывания в нем.
- Что это? - воскликнула Лия.
Мы находились от туземца на расстоянии полета стрелы. То есть стрела благополучно долетела и вонзилась мне в грудь. Я упал, пронзенный мыслью, что мне повезло. А повезло по-настоящему, потому что сила летящей стрелы ослабла, и я получил только царапину.
Аборигены на острове должны были быть. Непременно! Эта незабываемая мысль получила сейчас реальное подтверждение в течение ближайших нескольких минут. То есть рана в моей груди, как никакая гипотеза, давала много поводов для размышлений.
- Тут полно дикарей! - закричал Василий.
- Ого, - воскликнула Лия, закрыв голову руками, - в течение секунды они перестреляют нас!
Лия, как обычно, не права. Стрела, наверное, долетела быстрее. Ваш покорный слуга - с раной в груди! - выглядел не самым лучшим образом. Картина человека, в которого врезалась стрела, разрывая кожу и то, что за ней скрывается, производила, смею надеяться, не лучшее впечатление. Я взвыл от боли. Увы, я находился не в той компании, в которой эффекты ДВД производят нужное впечатление.
- Сильно болит? - с участием спросила Лия.
- Спасибо, терплю пока, - услышал я свой дрожащий голос.
Полагаю, что в любом коллективе есть люди, которые могут по достоинству оценить брешь, произведенную противником. В нашем случае, это был полный провал.
Я представил себе приличную толпу дикарей - числом эдак в сто-двести душ, - которые появятся вслед за этим передовым отрядом. Я ужаснулся.
- Их много! - воскликнул дальнозоркий Василий.
Туземцы испустили крик изумления. Секундой позже со стороны боевого лагеря раздались истошные вопли.
- Они заметили нас! - констатировала Лия ужасный факт.
Туземцы приближались, держа оружие наготове.
Похожий на вождя туземец, увенчанный красочным головным убором, взял топор наизготовку.
Лицо его носило следы интенсивного загара или, - что более вероятно, - этот туземец был просто негр.
- Мужики, держимся вместе! - предупредил я панику.
Вжик!
Вторая стрела перерезала веточку как раз над головой Василия.
- Е-мое! - возмутился тот.
Набедренные повязки выскакивающих из-за деревьев сыновей природы прикрывали первобытные тела, но ужасные в своем гриме лица были открыты взгляду. Лия была готова упасть в привычный для нее обморок.
- Пригнитесь! - крикнул я, ломая стрелу у себя в груди.
Наконечник застрял в теле и причинял мне сильную боль.
- Попробуем уйти!
Стрела жалобно пропела и вонзилась в ствол у меня над головой. Эти черти экономили стрелы и стреляли прицельно.
Как свидетельствует хроника, в битвах разума с первобытной дикостью побеждает разум. Это бесспорно. Надо только изворотливому разуму придумать способ обмануть дикаря. Правда, есть исключения... на ум пришла строчка из Высоцкого: "... аборигены съели Кука".
Выходит, не всегда разум так безупречен, как видится. Сейчас нам всем почему-то захотелось увидеть нашего надоедливого людоеда. Его внезапное появление оказалось бы очень кстати. Великан вполне мог стать тем чудом, который разогнал бы окружавших нас черномазых чертей.
Увы! Что-то не слышно его громыхающего топота и спертого дыхания. Такого знакомого и теперь уже родного!
Я торопливо начал вспоминать свои детские впечатления от прочитанных приключенческих произведений. Мои любимые бесстрашные герои старых книг всегда что-нибудь придумывали в сложной ситуации. Они, как правило, потрясали дикарей каким-нибудь чудом и делали потом с ними что хотели. К сожалению, солнечное затмение в ближайшее время не предвидится. Так что трюк янки из Коннектикута у нас не пройдет. Что еще можно придумать? Голова моя рвалась от напряжения в поисках выхода из создавшегося положения.
Думай!
Давай думай, подгонял я себя.
О чем? Выдвигай версии, и обязательно среди вороха всяких глупостей появится что-нибудь стоящее внимания. Например, герои производили выстрел из ружья, и громкий звук выстрела вводил дикарей в священный трепет. Идея шикарная, вот только...
Французы говорят, что для того, чтобы приготовить рагу из зайца, надо иметь зайца. Вот и у нас аналогичная проблема. Никакого огнестрельного оружия не было, и вряд ли в течение нескольких имеющихся у нас минут этот вопрос мог разрешиться положительно.
Наперекор нашим представлениям об изначальном миролюбии детей природы люди, на которых мы наткнулись, повели себя очень агрессивно.
Мы не были вооружены. Ничто не должно было вызвать у туземцев тревоги или испуга.
Но вызвало. Они с криками, размахивая копьями, бросились на нас.
- Подожди, - сказал мне Василий, когда я начал поднимать с земли камни, чтобы дорого отдать свою жизнь.
Он встал во весь рост. Подняв вверх сцепленные вместе ладони, тем самым продемонстрировав символ мира и доброжелательности, он пошел вперед.
- Мы - представители высокоразвитой цивилизации, а они - дикари...
- Василий, брось валять ваньку! - заорал я вслед. - Вспомни, почему аборигены съели Кука.
Лия, охваченная непреодолимым ужасом, молча смотрела на все происходящее и не делала никаких попыток к спасению.
Далеко немиролюбивые цели визита туземцев на наш остров были видны с первого взгляда. Я подумал, что мне сильно повезет, если они не съедят нас сразу, а будут сначала медленно поджаривать на огне. Тогда Василий и Лия поймут, что мои жалкие потуги с подобранными на земле камнями были хоть каким-то выходом в сложившейся ситуации.
Увы, я вынужден был констатировать, что никакая умная мысль, ведущая к спасению, в голову мне так и не пришла. На моем месте любой подспудно надеялся бы на своих товарищей. Я тоже полагал, что Василий, человек, прошедший Чечню и имевший место с кровожадными ваххабитами, непременно найдет достойный выход из любого безнадежного положения.
Гм... Меня ожидало разочарование: Василий держал руки над головой, Лия застыла как сфинкс, готовая к любому развитию событий. Видя такое единодушие компаньонов, я поднял камни вверх и демонстративно уронил их вниз. Положение складывалось совсем аховое - можно сказать, безвыходное. Сквозь густую чащу к нам пробирались голые люди. Они были вооружены. Мрачные взгляды и оскаленные зубы. При этом воины орали что-то воинственное. Ждать от них проявления разумного человеколюбия не приходилось. Возможно, они любили людей. Но по особенному. Как настоящие гурманы! Сваренными в супе.
- Стоять на месте!
Голос раздался откуда-то сбоку. Принадлежал он курчавому человеку. Это был эдакий амбал-черномазый. Удивительно, но он кричал по-русски. Судя по всему, вождь.
Следом, потрясая длинными копьями, на поляну вывалилась его ошалевшая свита. Нас сбили с ног и связали, как баранов, которых несут на заклание.