в которой появляется новый персонаж, чтобы сыграть свою незавидную роль
Зачем орать благим матом, когда можно тихо сказать обыкновенным.
"Русское радио"
В небе, очень высоко, где царствовали восходящие потоки воздуха, парил подобно планеру стервятник. Далеко внизу, практически под самой птицей, двигался небольшой отряд.
Если у нас диалог не сложится, стервятнику будет чем заняться, подумал я с грустью. Без особой нужды расходовать патроны не хотелось. Нам ведь, как и альпинистам, приходилось тащить весь груз на себе.
Итак, подпустить близко противника. Потом заставить его подчиниться грубой силе, подкрепленной вооружением ХХ века.
На первый взгляд, это было правильное решение. И все же... если они откроют ответный огонь?.. Если ринутся в бой, а, поняв тщетность усилий, снова спасутся бегством?.. тогда мы снова останемся ни с чем. Единственное утешение в таких случаях: мол, показали, на что мы годимся, меня, понимаете, не устраивало.
Отряд между тем приближался.
- Как там в песне поется? " Покой нам только снится".
Василий стал доставать пистолет. Глаза сверкнули азартным блеском.
- Ты что задумал? - вскричал я.
Василий окинул меня испытывающим взглядом:
- Я хочу вернуть долг.
- Какой еще долг? - сердито сказал я.
- Не встревай! - Василий сорвался на фельдфебельский тон.
Я нахмурился:
- Ты все испортишь!
Но он уже, похоже, для себя что-то решил:
- Все будет в порядке, - в ответ безмятежно улыбнулся, но я не разделял его прогнозов.
- Я узнал его. - Василий показал пальцем куда-то в приблизившуюся к нам толпу.
Всадники и пешие воины были безмятежны. Скорее всего, в нашем небольшом отряде странно одетых, по их мнению, людей они видели только лакомую добычу. Ни у одного из шагающих по начавшей желтеть травке суровых воинов не мелькнуло мысли о кровожадных намерениях Василия. Они выглядели важно и напоминали петухов на птичьем дворе.
У Ильдара было наготове другое предложение:
- Давайте заставим их плясать кадриль. Нечто подобное я видел в американском фильме.
Я был взбешен и раззадорен:
- Вы подведете нас под монастырь...
- Артур, не ты ли первый предложил вступить в схватку? - ехидно улыбнулась Лия. - Тогда принимай мир как есть.
Василий прицелился. Грянул выстрел.
Стрелец, выбранный Василием, упал в предсмертных судорогах.
- Не смей мне больше тыкать в меня бердышом! - крикнул стрелок и еще раз выстрелил.
- Вот теперь я спокоен, - после этого Василий опустил пистолет с чувством выполненного долга.
Он бросил удовлетворенный взгляд на двух стрельцов с размозженными черепами и сказал, обращаясь к Лие:
- Я никому не позволю безнаказанно оскорблять мое достоинство.
- Достоинство? - переспросила Лия, с каким-то непонятным выражением повернув ко мне лицо.
Василий тоже посмотрел на меня:
- Артур, ты меня должен понять...
Я сделал гримасу. Надо же как быстро он превратился в жестокого Терминатора. Еще требует от меня поддержки.
И прежде чем я успел послать Василия, он развернулся и пошел прочь, поняв, видимо, направление моих мыслей.
- Мавр сделал свое дело - мавр может уходить! - вспомнил я известную поговорку. - И как теперь выкручиваться?
В рядах доблестного воинства возникли замешательство и смятение, вылившиеся в конечном итоге в поспешное бегство противника. Ничего придумывать не пришлось.
Хорошо, честь наша спасена. А как же лошади? Надо срочно принимать решение.
Я поднял дуло пулемета вверх и произвел три-четыре коротких выстрела.
- Война так война. - Ильдар тоже достал пистолет.
Лия с явным неодобрением смотрела на меня.
Но это была только часть моего плана. Посвящать в детали не было времени. Если паника усилится, то все потеряно. Умоляющим жестом я приложил палец к губам. Пожалуй, для всех народов этот знак означает таинственность и призыв молчать. Я что-то громко крикнул и церемонно положил оружие на землю.
Ильдар оторопел от неожиданности.
- Так надо, - прошептал я. - Бросай свое оружие!
Наши действия не остались без внимания. Стрельцы, не успевшие броситься в бегство, по приказу командира остановились.
Я поднял руки вверх. Жестом показал своим товарищам повторить мой непонятный маневр.
Послышались возгласы удивления, крики.
- Ты что задумал? - шепотом спросил меня озадаченный Ильдар, не отрывая глаз от приближающегося воинства.
Все они были рослые, жилистые парни. В руках пищали, топоры, бердыши - словом, все, чем можно покалечить противника. Шлемы на головах, кольчуги под военной формой и все такое - амуниция серьезная, под стать оружию.
- Они готовы растерзать нас, - голос Ильдара стал жалобным.
Он смотрел в спину Василия, надеясь, что тот вернется и привычно расправится с лиходеями.
Но подполковник обиделся на меня всерьез и даже не оглядывался. Еще немного - и он скроется в примыкающем к поляне подлеске.
Ильдар промолчал. И Василий исчез. Так ни разу и не обернувшись. Ничего! Позже разыщем его, не маленький - не пропадет.
- Я готов вести переговоры! - заорал я как можно громче. - Кто у вас командир?
Они остановились на расстоянии двадцати шагов. Кольчуги, латы, нагрудники, шлемы стукались друг об дружку и издавали специфический шум.
Из строя выехал на коне щуплый старик.
Неужели это и есть их начальник? Видимо, да. Он был тщедушного вида, и лицо его являло собой нечто мертво-бледное. Ему давно в гробу лежать, а не красоваться на белом коне.
Впрочем, на коне он держался молодцом. Уверенно так... словно диск-жокей на танцах.
- Я хочу обсудить с вами условия капитуляции, - сообщил я ему.
Кащей подъехал ко мне вплотную. Я взмахнул рукой, чтобы он выдерживал дистанцию. Кащей потянул повод. В его взгляде были неприязнь и напряженное ожидание. Конь, щетинясь от страха, воротил морду в сторону.
Лия и Ильдар нетерпеливо поглядывали на дорогу: не идет ли опомнившийся Василий. Нож дрожал в заскорузлой руке Ильдара. Приятель украдкой вытащил его из-за пазухи, готовый дорого продать свою жизнь. Если вдруг понадобится, конечно.
- Вы отдаете нам четыре коня и спокойно уходите на все четыре стороны, - выдвинул я свои условия.
Старец чуть не слетел с коня. Нервно передернулось его бледное лицо, и он зло сплюнул на землю:
- Я прикажу содрать с вас кожу живьем!
- Ты не понял! - перебил я его. - Условия ставлю я.
- Условия?
- Неужели вы не слышали обо мне?
Военачальник обернулся к войску:
- Кто-нибудь слышал о нем?
Люди молчали.
- Он угрожает нам!
Послышались возгласы удивления, над головами пронесся тихий ропот.
Народ был потрясен моим бесстыдным нахальством.
Лишь бы с горячки стрелять не начали!
Лия во все глаза смотрела на меня, ожидая, какой трюк я приготовил на этот раз.
- Пустите меня!
В рядах воинов замешательство. Не прекращая орать матом, из тесного строя вырывался какой-то человек в светлом пуловере, из-под которого выглядывали полоски матросской тельняшки. Руки его были связаны, во рту у мужичка не хватало нескольких передних зубов. Пышные усы немного скрадывали этот недостаток, но сильно разросшийся живот портил общее впечатление. Другими словами, это был не мужчина, а сплошная карикатура.
- Помогите! - заорал он во всю мощь своих легких.
Расталкивая преграждавших дорогу людей, он подбежал к нам.
- Стой! - следом прибежал стрелецкий голова, у него в руке была сабля, которой он собирался срубить беглецу голову. - Ты - мой!
Обрюзгший человек в мятом пуловере схватил меня за руку. И теперь, если настырный хозяин попытался бы убить его, то неизбежно пострадал бы и я. Час от часу не легче, нервно подумал я.
Резкий запах перегара пленника говорил о том, что еще недавно он был свободен и пил, что хотел.
- Что это? - спросил я.
Выпивоха достал из кармана какие-то смятые бумажки. Эти были бледно-зеленые купюры с портретами американских президентов.
- Доллары, - пояснил Ильдар.
- Они ваши. - Беглец протянул интересные бумажки мне в руки.
- Так ты разбираешься в этом? - удивился я.
- Да, - горячо прошептал он и повернулся к Лие: - Лия, подтверди, что я ваш друг.
- Да, - подтвердила Лия.
- Что ж, это меняет дело, - кивнул я, придя к определенному решению, - появились новые обстоятельства, - обратился я к переговорщику, - вы должны отпустить этого человека на свободу.
Разговаривавший со мной представитель стрельцов, конечно, этого от меня не ожидал. Гримаса досады исказила его лицо. Усмехаясь, он повернулся к своему войску. Стрельцы ожидали решения в почтительном молчании. Только хозяин убежавшего пленника нервно теребил эфес сабли в своей заскорузлой руке.
- Давай убьем их и дело с концом! - предложил он злобно, совсем не думая о последствиях.
- Дай пистолет, - обратился пленник к фотографу. Тот ближе всех стоял к валявшемуся на земле оружию.
Доблестный Ильдар нагнулся и протянул пистолет просителю.
- Получай! - С этими словами бывший пленник выстрелил в своего истязателя.
Дергаясь, бородатый стрелец испустил дух.
Наверняка. Много ли для этого надо.
Выстрел - и он остался лежать грудой грязного, давно немытого белья.
Теперь ситуация резко изменилась.
Ну, Ильдар, этого я от него не ожидал.
Мы теперь были на волосок от вечности. Стрельцы стали грозно подымать... все то, что у них имелось. Конечно, речь идет об оружии.
- Знакомьтесь, если кто не знает, - это Андрей Самотыя, - торопливо представила нам спасенного человека Лия.
Самотыя виновато кланялся.
Его только нам не хватало, подумал я.
- Эй, видите, это мои друзья, - Андрей повернулся к своим пленителям. - Им лучше не перечить. Верно?
Самотыя улыбался мне, раскрывая большой и беззубый рот.
Я улыбнулся напоказ. Для этого мне пришлось сделать над собой усилие.
- Как теперь будем выкручиваться? - спросил я шепотом Лию.
- Я думала, ты знаешь, - бесстрастно сказала она.
- Артур! Если вдруг ты не знаешь, нас сейчас убьют, - деликатно напомнил Ильдар.
Я даже бровью не повел.
- Всегда на меня рассчитываете, - сказал я с чувством известного превосходства, - когда-нибудь мой план не сработает, и мы окажемся в глубокой заднице.
Переговорщик следил за событиями с возрастающим интересом.
Самые дальновидные почуяли, что влипли в беду.
Улыбаясь с ехидцей, я неторопливо полез в карман. То, что я вынул, привело моих товарищей в бурный восторг. Еще бы!
Только стрельцы не спешили реагировать. Они ожидали чего-то более грозного.
Наши далекие предки не обладали знаниями ведения современного боя. То, что я отыскал в своем кармане, выглядело совершенно безобидно.
Они были не правы.