Гламаздин Виктор : другие произведения.

Любимые враги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любимый враг человечества выходит на битву против любимого врага иной расы. И любой исход этой битвы грозит цивилизации огромными неприятностями. Однако у нее есть защитник, способный одолеть обоих врагов. Стоящая перед нашим героем задача - не из легких. Ну так ведь и он не пальцем делан! Он не какой-нибудь там пафосный толераст и не страдает всепрощением. К тому же, он русский. Да еще и сержант. А кто из вас знает более могущественное существо во Вселенной, чем русский сержант? А? То-то! И пусть теперь трепещут враги перед его добродушной улыбкой.

  

Гламаздин Виктор

  
  

ЛЮБИМЫЕ ВРАГИ

  

(научно-мистический роман)

  
  
  
  
   Лишь тот, кто подобен могуществом и злобой Зверю из Бездны, одолеет его.

Иоанн Богослов, "Откровение"

  
  
  

ЧАСТЬ I. МСТИТЕЛЬ

  
  
   ГЛАВА 1. НАС ТУТ МОГУТ СЛОПАТЬ
  
   1
   Планету Русского сектора Галактики, официально носящую гордое название Аметист, даже местные жители называли Помойка, поскольку именно такое прозвище лучше всего отражало то, что она представляла собой.
   Сюда страховые компании свозили списанные или сильно поломанные космические корабли и другую транспортную технику, подлежащую изучению экспертами, дающими заключение о размере страховых выплат хозяевам поломанной техники.
   Оная не ремонтировалась и не возвращалась обратно. С нее лишь снималось самое ценное. Остальное потом формально бралось в залог кредиторами, продавалось перекупщиками и даже арестовывалось полицией, но при этом физически не покидало местные свалки, которые занимали четверть территории планеты. Поэтому ее называли Помойкой даже в путеводителях.
   Свалки на ней множились и разрастались, во многих местах уже вплотную подойдя к окраинам городов. Причем главную опасность таких свалок представляли вовсе не радиация или утечка вредных веществ, а селящиеся там стаи упырков.
  
   2
   Этих мелких разумных хищников нашли на планете Рия. Открывшие сей биологический вид ученые тут же доложили своему руководству, что упырков ни в коем случае не следует выпускать за пределы планеты.
   Причиной такой реакции исследователей стало изучение ими методов охоты упырков. Оказалось, что те обладают даром гипноза и с помощью служащих его усилению ужимок легко втираются в доверие не только к тупым травоядным животным, стадами бродящих по равнинам Рии, но и к весьма опасным плотоядным существам, обитающим в джунглях планеты. Итог и в том, и в другом случаях был один: после завоевания доверия своих жертв, дождавшись, когда те уснут, упырки убивали их и пожирали.
   Сведения из вышеупомянутого доклада попали в Правительство Русского сектора. И оно издало запрет на вывоз упырков с Рии, дабы не рисковать жизнями людей, как выяснилось, тоже весьма сильно подверженных обаянию коварных тварей.
   Со временем Рия стала одним из самых дорогих и престижных курортов. Проматывающим там родительские деньги молодых снобам нравилось наблюдать за упырками, с виду выглядевшими безобидными и забавными зверушками, да и не проявлявшими в сытом состоянии никакой агрессии. И привезти с Рио на своей яхте домой стаю таких зверушек, а там отпустить их на волю, стало традицией для любого состоятельного курортника.
   Естественно вывоз маленьких бестий был совершенно незаконен. Но когда для имеющих власть и деньги людей становился проблемой подобный пустяк?
   Постепенно упырки расселились по множеству обжитых человечеством планет. Но даже тогда, когда эти зверьки всерьез занялись людоедством, оно не обратило на них особенного внимания.
   Более того, благодаря заступничеству ряда влиятельных общественных организаций упырков объявили расой-аутистом - находящимся под государственной защитой народом с умственной недоразвитостью, а значит, не отвечающим за свои действия, какими бы ужасными ни были их последствия.
  
   3
   Из-за упырков на Аметисте мало кто, кроме экспертов (окруженных вооруженной охраной) страховых компаний и хорошо вооруженных профессиональных ходоков за чужим имуществом, рисковал залезать вглубь заселенных маленькими людоедами территорий.
   Впрочем, иногда эти опасные места посещала и совершенно иная публика. Например, сегодня ночью на расположенную на окраине города Зыкинска свалку наведались с целью разжиться чем-либо полезным для сдачи лабораторной работы в рамках выпускного экзамена трое местных школьников: Семен Оленов и его друзья - Аня и Том.
   Разгоняя ночную тьму светом прикрепленных к шапочкам фонарей школьники вошли в гигантских размеров ангар с дырявой крышей. Сквозь нее был виден ночной небосклон с двумя зеленовато-желтыми лунами, одну из которых окружало тонкое бледно-желтое кольцо.
   Школьники даже не рискнули приблизиться к стоящим у входа опломбированным массивным контейнерам из-за подключенной к ним сигнализации. А вот в огромных кучах сваленного, как попало, оборудования вполне можно было покопаться. И поэтому друзья направились к ним.
   - Какая из этих куч та, что нам нужна, фиг определишь, - Аня растеряно огляделась. - Том, вызови Кима, спроси, где тут наша цель.
   - Уже пробовал с ним связаться, - сообщил Том. - Но тут связь не работает.
   - Ким предупреждал об этом, - заметил Семен. - Кстати, еще он говорил, что тут упырки шныряют, а иногда и полицейские патрули ходят.
   Одноклассник Ани, Тома и Семена - Ким - торговал почти всем, чем разрешалось торговать, и половиной из того, что было под запретом. Продавал Ким также и сведения, полученные им от информаторах, работавших на ближайших к Зыкинску свалках.
   За небольшую плату Ким сообщил Семену и его друзьям месторасположение ангара, в который на днях сгрузили начинку штурманской рубки космического корабля, столкнувшегося с астероидом.
   Ким поклялся, что в этих останках еще никто не ковырялся и пообещал Семену и Ане с Томом, что, если они "чего-либо там нароют", помимо необходимых на экзаменах предметов, помочь друзьям "толкнуть добычу" на черном рынке...
   Внимание Тома привлекла самая высокая куча списанного корабельного оборудования - пятидесятиметровый холм с крутыми склонами, выходящий своей вершиной наружу через дыру в ангарной крыше. Том указал на этот холм пальцем и воскликнул:
   - Смотрите, свежак!
   - Уверен? - усомнилась Аня.
   - Позавчера был ливень, и через дыру в крыше всю эту шнягу должно было окатить водой, - начал объяснять Том. - Но не окатило.
   - С чего ты взял? - спросила Аня.
   - Видишь, сверху этой кучи, - Том указал пальцем на вершину холма, - навалены мембраны из фильтрационных секций корабля?
   - Угу, - кивнула Аня.
   - Эти мембраны темнеют даже без всякой воды - просто от влажности, - сказал Том. - А уж под дождем они бы вообще почернели. Значит, всю эту шнягу навезли вчера, как и говорил Ким.
   - Раз тут свежак, то можно много нужного барахла накопать, - задумчиво произнесла Аня, разглядывая холм.
   Семен заметил внизу холма лаз, у входа в который валялись чьи-то ботинок и шапка, и сообщил друзьям:
   - Смотрите, там ход прокопан.
   - Похоже на то, - Том направился к лазу. - Сдается мне, что кто-то тут уже шуровал.
   - Значит, они сверху ничего не нашли, и полезли внутрь кучи, - последовала за Томом Аня. - А нам придется продвинуться еще глубже. Туда, куда до нас еще никто не совался.
   - Ким дал нам правильную наводку, перед нами судари и сударыни лежат горы сокровищ, которые мы просто обязаны разграбить, - произнес Том жадно оглядывая эти "горы сокровищ". - Может, даже инжекторы Лебедева удастся найти. В таких типах кораблей их немало. Если повезет, то не только Невзличу нос утрем, но и озолотимся.
   - Не надо нам туда лезть! - пробормотал Семен, опасливо приближаясь к лазу. - Говорят, из гетто сюда понабежало не меряно упырков.
   - Не ной, Сеня! - рассердился Том. - В остальных секторах уже полно народу рылось...
   Весь сегодняшний день душу Семена терзало предчувствие беды. Оно пришло к нему еще утром, когда они только собрались в поход на свалку. И с каждым часом только усиливалось. А сейчас ощущение приближающейся опасности просто кричало: "Беги отсюда, глупыш! Не стой столбом, беги!"
   Семен огляделся, обведя ангар тревожным взглядом. И хотя ничего подозрительного не заметил, произнес:
   - Может, пойдем отсюда, а? - предложил Семен. - Ведь по пути мы кое-что набрали. И для первого раза вполне себе ничего.
   - Набрали пока только хлам, - с горечью констатировала Аня. - Из такого даже плату для лабораторки по натурфизике не сварганишь. И Невзлич нам больше трояка на экзамене даст. Надо искать что-то стоящее.
   - Которое, даже если и не пригодится, можно толкнуть через Кима и купить в магазине дорогие наборы для выпускных, - поддержал Аню Том.
   - Трояк тоже неплохо, - пожал плечами Семен, обводя настороженным взглядом ангар. - Тем более у такой сволочи, как Невзлич. Не понимаю, как такой урод может работать в школе. Он же всех нас просто ненавидит. Из-за него мы оказались в месте, где нам в любой момент могут настучать по башке гопники или свинтит патруль. Я ему когда-нибудь морду набью!
   Аня и Том расхохотались.
   - Не нравится мне все это, - хмуро произнес Семен. - Лучше уйти.
   - Нет-нет-нет-нет! - запротестовала Аня. - Нужно набрать шняги хотя бы для демонстрации пяти законов Свиристеловой.
   Семен подошел к лазу, с опаской вгляделся в наполняющую его тьму и спросил:
   - А если там поселились упырки!? Они подумают, что мы вторгаемся к ним, и нападут.
   Неловко отступая от лаза, Семен споткнулся об обломок трубы и упал. Аня, смеясь, помогла Семену подняться. И сказала ему:
   - С твоим невезеньем все может быть. Особенно, если ты кому-нибудь из их старейшин лапу отдавишь.
   - Ты что, Сеня, боишься этих ничтожеств? - ехидно поинтересовался Том.
   Семен надулся от обиды и полным благородного негодования голосом произнес:
   - Кто!? Я-а!? Боюсь?! Я за вас волнуюсь, дурики.
   - У нас есть, чем защититься, - Анна сняла с себя рюкзак и стала там что-то искать. - Господи, неужели забыла?! А, нет!
   - Чего там у тебя? - полюбопытствовал Том.
   Анна вытащила из рюкзака боевой полицейский парализатор. Сняла его с предохранителя и поставила на стрельбу очередями. Парализатор, повинуясь вложенной в него программе, издал громкий свист, предупреждая владелицу о том, что в ее руках опасный предмет, с которым следует соблюдать осторожность.
   - Откуда "ружьишко"? - спросил Том.
   - У отца стащила, - ответила Аня. - А откуда он взял, не знаю.
  
   4
   А между тем Аня и Том совершенно зря насмехались над чрезмерной осторожностью Семена. Он был прав: угроза действительно существовала...
   Кроме школьников, в ангаре, находились и другие существа. В салоне заваленного разным бесполезным хламом аэробуса, ночевала стая упырков.
   Они проснулись от производимым школьниками шумом и сейчас поводили красными, похожими на спелые ягоды рябины носами, принюхиваясь к идущему от Семена, Ани и Тома запаху и роняя на землю слюну, набежавшую при мысли о том, что в гости пожаловала любимая еда.
   Мохнатые людоеды тут же затеяли оживленную дискуссию о том, какую долю добычи получит каждый из членов стаи. Дискуссия сопровождалась грозным шипением, укусами и валянием друг друга по земле.
   Всех угомонил старейшина, надавав оплеух и правым и виноватым. Он распределил среди стаи роли загонщиков, бойцов засады и ударную группу, состоящую из самых сильных самцов, которым предстояло атаковать людей, в недобрый для них час забредших на свалку.
   Впрочем, упырки не рискнули сразу нападать на людей. И несколько минут наблюдали за ними из-под большого металлического деформированного кожуха со знаком радиационной защиты на бок - ждали благоприятного момента для нападения.
   Именно их кровожадные взгляды чувствовал на себе Семен, с трудом удерживаясь от того, чтобы попытаться силой увести из этих подозрительных мест своих друзей.
  
   5
   - Мощная штука, - оценил боевую мощь парализатора Семен. - Пожалуй, от упырков отобьемся. Но опасность все равно есть. На нас эта гора рухляди может обвалиться, как только начнем там копаться.
   - Бери, - Аня протянула Семену парализатор. - Мы туда с Томом залезем одни. Без тебя. А ты стой на атасе, пока мы шуруем. Если что, гаси зверюг без жалости.
   Семен взял парализатор из рук Ани и подумал, что все обстоит не так уж и плохо и, похоже, всяческие нехорошие предчувствия - лишь напрасное беспокойство.
   - Сеня, мы ж не от любви к приключениям пришли сюда, - сказала Аня. - Родители и так с трудом учебу оплачивают. А тут еще этот гад, Невзлич, взяточник проклятый. Сам знаешь, как он легко заваливает на экзаменах и сколько потом за переэкзаменовку берет. Деваться некуда.
   Аня и Том оставили на земле свои рюкзаки, предварительно взяв оттуда с собой широкие мешки для трофеев.
   - Не обижайся, Сеня, что тебя не берем с собой! - Том хлопнул Семена по спине. - Мы ж с Аней модифицированные. Даже если этот холм начнет рушиться, успеем выскочить.
   Друзья Семена активировали модификаты - подключенные к нервной системе агломераты наночастиц в мышцах и сухожилиях. И тут же глаза Тома и Ани загорелись голубым светом, а лицевые мышцы сильно напряглись, став рельефными, словно высеченными из камня. После этого Том и Аня с невероятной для обычного человека ловкостью забрались в прорытый неизвестно кем проход внутрь заинтересовавшего их холма.
   Семен проводил взглядом друзей и приготовился скучать в ожидании их возвращения. Однако скучать ему не пришлось. Из-под мусорных куч послышались подозрительные шорохи и попискивание. Сердце Семена тревожно застучало, а его спина покрылась липким холодным потом.
   Семен крепче сжал в руке парализатор. И обвел лучом фонаря скопления мусора.
   - Эй, Сеня! - раздался голос Тома из лаза. - Тут кто-то кейс оставил. Посмотри, что там.
   К ногам Семена упал кейс из черного пластика с эмблемой страховой компании. Семен открыл кейс. И увидел там осколки детали бортового компьютера-навигатора. Было известно, что такие детали делают из сверхдорогого сплава. И наш герой мигом забыл о подозрительных шорохах.
   - Ого! - радостно воскликнул Он. - Толкнем это на черном рынке и озолотимся. Только по частям, а то в полицию загребут. В принципе, можем и в этом случае отмазаться. Скажем, нашли возле свалки. Мол, кто-то оттуда стырил да по дороге потерял. По закону, если не докажу
   Семен сбросил на землю рюкзак, сел на корточки, положил рядом с собой парализатор. Переложил содержимое кейса в рюкзак. Закрыл его. Встал. Закинул рюкзак за спину. И крикнул:
   - Этого нам хватит на всех! Вылезайте!
   Именно этот момент выбрали упырки для нападения. Они выбрались из-под кожуха и приблизились к Семену.
   Тот, едва завидев их, закричал что есть мочи:
   - Аня! Том! Тут упырки!
   Семен опустил взгляд вниз и попытался найти на земле парализатор. Но того уже не было на месте. Шустрые твари уже утащили куда-то оружие Оленова.
   Часть упырков направилась к ходу, через который ушли на поиски трофеев Аня и Том. Когда Семен увидел, куда направились людоеды, то, не думая о грозящей ему самому опасности, встал у них на пути.
   - Вы что творите, гнусы! - крикнул Семен упыркам, надеясь вразумить тварей. - Вас за нас уничтожат! Всех! Сразу!
   Однако враги не обратили на угрозы Семена никакого внимания и продолжили свое движение к месту, где находились Аня и Том . Тогда Семен попытался ударами ног остановить упырков. Но те сбили его с ног и попытались перегрызть горло, полосуя когтями лицо и руки школьника.
   С трудом вырвавшись из лап врагов, Семен вскочил на ноги. И бросился бежать, крикнув на ходу своим друзьям:
   - Бегу до места, где есть связь. Там вызову помощь! Держитесь!
   Что еще он мог сделать для друзей? Вернуться и погибнуть вместе с ними? Потом Семен задавал себе эти вопросы не один год. Но так и не нашел ответа.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2. КРЕПИСЬ, ПАРЕНЬ!
  
   1
   Упырки тщательно обглодали трупы Ани и Тома. И их останки хоронили в закрытых гробах.
   В ритуальном зале крематория собрались не только родственники Ани и Тома и их одноклассники, но и даже совсем незнакомые с погибшими горожане. Рядом с Семеном остановились двое из них: толстуха - тучная, неопрятно одетая дама, и сутулый, носатый верзила.
   - Дети не хотели идти туда, - сообщила толстуха носатому, бросив на Семена полных злобы взгляд. - Но этот подонок их уговорил. Уж не знаю, что он наобещал, но завел несчастных в самое погибельное место на свалке. А сам сбежал.
   - Ну!? - поощрил толстуху к развитию сюжета носатый.
   Та указала пальцем на Семена и поведала:
   - Вон он, - толстуха указала на Оленова. - Наглый подонок! Стоит, ухмыляется. Хоть бы слезинку пролил. Из-за него такие хорошие детки погибли. Родители все деньги в их модификацию вложили... Так мало того, что людей сгубил, так еще и безвинных упырков подставил. Как будто они виноваты, что их нам подкармливать запретили. А с голоду чего только не сделаешь.
   Семена обожгло пламенем обиды и негодования. Но он не хотел превращать мрачную торжественность похорон в глупый скандал и, сделав вид, что слова толстухи никак к нему не относятся, наблюдал за тем, как одетые в траурные одежды андроиды закатывают гробы с останками Тома и Ани в печь под траурную музыку и звуки женских рыданий.
   Носатый обдал Семена осуждающим взглядом и развернулся к толстухе:
   - Ну?! -.
   А та продолжила нагнетать страсти:
   - И хоть все знают, что именно этот подонок заманил детей на свалку и натравил на них бедных и голодных упырков, но ему ничего не будет.
   - Ну?! - вознегодовал носатый.
   - А что ему сделают? - развела руками толстуха. - Мал еще, гаденыш. Да и слабоумен. Даже первого уровня модификации интеллекта не имеет.
   - Ну?! - носатому явно не понравилось то, что "преступник" уйдет от ответственности.
   - Нет, конечно же, возмущенная общественность и активисты из "Всемирного фронта толерантности" этого так не оставят. Будем до конца с этим гаденышем разбираться.
   От негодования и обиды Семену стало тяжело дышать. И чтобы не упасть в обморок от нервного напряжения, он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, от которых у него закружилась голова.
   Заметив удрученное состояние Семена, к нему подошел отец Ани - рослый мужчина в мундире корпорации "Роскосмофлот".
   Отец Ани был на этих похоронах единственным из всех, кто смотрел на Семена с сочувствием, поскольку даже во взглядах, бросаемых на него одноклассниками, сквозило осуждение и неприязнь.
   - Ты как? - спросил отец Ани.
   Семен посмотрел на его мундир, остановив взгляд на нарукавном шевроне, где был вытеснен золотом на пурпуре девиз "Спасая человека, спасаем человечество!" И ответил вопросом на вопрос:
   - За что все на меня так ополчились, Роман Юрьевич? Только Вы с Ириной Николаевной меня ни в чем не вините.
   - Ты просто ведешь себя по-мужски, - объяснил отец Ани. - Я вижу, как тебе тяжело. А эти амебы считают, что раз не бьешься в истерике и не рыдаешь, значит, не переживаешь. Ныне принято выставлять чувства напоказ. Крепись, парень! Не дай перебить себе хребет!
   - Не дам, Роман Юрьевич. Пусть только попробуют!
   - Правильно, Сеня! - одобрил настрой школьника отец Ани. - Так держать! Если что, обращайся ко мне. Чем смогу, тем помогу.
   Отец Ани направился к разрыдавшейся жене. А Семен смотрел ему вслед и думал: "Почему все люди не такие, как отец Ани? Нет, понятно, что в других секторах полно негодяев. Но как может быть негодяем русский человек? Ну не шпионы же это, заброшенные в наш сектор Галактики из Конфедерации Правоверных? Носатый этот и та толстуха свои, русские. Может, их завербовали в агенты влияния, чтобы они разрушали наше общество изнутри? Или эти люди просто психически больные?"
   За спиной Семена раздался скрип. Семен вздрогнул. Оглянулся. Увидел источник скрипа - колесо тележки с урнами с прахом Тома и Ани, которую андроид крематория выкатил из-за печи и повез в колумбарий, под траурную музыку.
   Когда андроид поставил прах Ани и Тома на одну из полок многоярусные ниши с тысячами подобных урн, музыка стихла, и начали выступать с речами учителя школы, где учились погибшие подростки.
   Семен не обращал внимания на эти выступления, думая о своем. Но вдруг встрепенулся, услышав ненавистный ему голос Невзлича. Тот громко распинался перед толпой о своем восхищении талантами Анны и Тома, и тех перспективах, которые ждали школьников, не погибни те в ангаре свалки.
  
   4
   Учитель завершил свою пафосную речь так и:
   - Я почти на каждом уроке говорил им: не волнуйтесь за экзамен, я вас отлично подготовил и вы его обязательно сдадите. А еще я постоянно предупреждал об опасности посещения свалок. Надеюсь, теперь все поняли, насколько я был прав и больше мне уже никогда не придется выступать на похоронах моих учеников.
   "Что ты брешешь, лживая тварь! - вознегодовал Семен. - Именно из-за тебя все и случилось!"
   После речей педагогов священник помолился за души невинно убиенных. На этом панихида и завершилась. А собравшиеся на нее люди начали расходиться.
   Впрочем, не все спешили покинуть церемониальный зал крематория. Один из собравшихся, одноклассник Семена Ким - шустрый малый с похожей на лисью мордочку физиономией, - наоборот, отправился в колумбарий.
   Семен, заметив Кима, направился к нему, но путь ему заступила толстуха. Она прошипела в лицо растерявшемуся Семену:
   - А ну стой, гаденыш!
   Семен окинул толстуху полным ненависти взглядом. И неожиданно для себя весьма невежливо толкнул ее плечом - да так, что ей едва-едва удалось остаться на ногах, - и пошел дальше.
   - Сука жирная! - проговорил сквозь зубы Семен, шагая к Киму. - Неизвестно, кто еще опаснее - упырки или такие наглые и тупые тетки.
   Тут Семен увидел покидающего зал Невзлича и затрясся от злости. Подбежав к учителю, Оленов схватил его за рукав пиджака и потащил Невзлича к небольшому закутку, где стояли каталки для гробов, объясняя на ходу:
   - Сударь учитель, есть разговор не для чужих ушей. Сюда, сударь, сюда. Сейчас все объясню.
   Невзлич окатил Семена полным презрения взглядом. Но пошел вместе с ним в закуток. А зря. Едва они вышли из зоны видимости камер наблюдения, как Семен ударил учителя кулаком под дых. А когда тот согнулся, Семен с обоих рук обрушил на плешивую голову Невзлича самые сильные тумаки, на которые только был способен.
   - Вы поняли, господин учитель, за что? - спросил Семен у своей жертвы.
   - Да я тебя...
   Семен прервал угрозы собеседника ударом в пах. Учитель охнул и присел. А Оленев взял в захват шею противника и начал объяснять ему, какой тот нехороший человек, сопровождая свой монолог звонкими оплеухами.
   Учитель, как и Семен, не имел в теле имплантов-модификатов усиливающих оное. Однако Невзлич был на голову выше и на сто килограммов тяжелее Оленова и без труда мог бы его одолеть.
   Но волю Невзлича парализовал шок от того, что нападавшим был Семен. Учитель не мог поверить, что на него напал тихоня Оленов - один из самых застенчивых и дисциплинированных учеников школы.
   - Я все понял, - заскулил изрядно струхнувший Невзлич, сообразивший, что после такой разминки Семен может войти во вкус и перейти к ударам ногами. - Извиняюсь.
   Оленеву вдруг стало до тошноты противно не только бить учителя, но и вообще прикасаться к такому мерзавцу.
   - Пошел вон, мразь! - рявкнул Семен, разжал захват и пинком направил учителя к выходу из зала.
   Невзлич с невероятным для своей комплекции проворством броситься наутек, расталкивая попадавшихся на пути людей, провожающих учителя недоуменными взглядами.
   "Ну не убивать же гада", - подумал Семен, пытаясь успокоить дыхание и придать лицу спокойный вид.
  
   5
   Ким бродил колумбарию и с любопытством рассматривал стоящие на полках урны с прахом.
   - Чего тут интересного? - спросил Кима подошедший к нему Семен.
   - Тут всяких ценных цацок полно, - ответил Ким, кивая на дорогую урну, инкрустированную редчайшими драгоценными камнями. - Толкнув даже одну такую штучку, вполне можно безбедно до старости прожить. Жаль, что тут сигнальная сеть последнего поколения. Не стыришь.
   - Слушай, Ким, ты это... Ты еще не сбагрил то, что купил у солдат?
   - "Зверобой" остался. К нему - три диска выстрелов. А вот гранат нет. Поменял на разную хрень. А что?
   - Я бы взял.
   - Откуда у тебя баблосы?
   - Части флеш-накопителя от корабельного "мозга".
   - Все-таки моя наводка была правильной, - констатировал Ким. - А вы мне не верили. Аня, так вообще "жуликом" обзывала.
   - Не об том говорим.
   - Верно. Сколько его у тебя?
   - Килограмма два. Чистые - даже без защиты.
   - Фига! Что за идиоты сняли с такого ценного сплава идентификатор?
   - Мы нашли там чей-то кейс с каким-то неизвестным мне оборудованием, ботинок и шапку. На кейсе - логотип страховой компании "Олимпик".
   - А-а-а, тогда понятно. Кто-то из спецов захотел подзаработать втайне от компании. "Просветил" весь тот хлам. Нашел товар. Снял защиту...
   - ...И попал на ужин к упыркам.
   - Ты протестировал ? - поинтересовался Ким.
   - Конечно. Правда, обычным анализатором "П-67". Если ему верить, то сплав из металлов класса "А".
   - За килограмм отдам тебе "Зверобой" и раздобуду гранаты! А если накинешь еще полкило, разживусь у рейдеров в долг парой-другой "зажигалок". Мощная хрень. Один "стаканчик" такой бодяги спалит нашу школу за минуту.
   - Отлично! Банкуем?
   Ким бросил на Семена удивленный взгляд. Оленев должен был прекрасно знать о том, что обмен неравнозначен. Ким ожидал длительного торга, поскольку предложенное им оружие не стоило даже тысячной доли от запрошенной за него цены.
   - Странным ты стал, Сеня, - проговорил Ким, пытаясь понять, в чем подвох. - Ладно, банкуем. А зачем тебе...
   Семен положил руку на плечо Кима и произнес:
   - Это хорошо, Ким, что ты ни о чем не спрашиваешь. Всегда приятно иметь дело с человеком, не сующим нос в чужие тайны.
   Ким бросил на Семена удивленный взгляд. А потом понимающе хмыкнул и кивнул, сказав:
   - Меньше знаешь, крепче спишь.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. ЗА АНЮ! ЗА ТОМА!
  
   1
   Ночь. Свалка. Теплый ветерок с запахом химикалий. Звездное небо над головой. А в жилах идущего под этим небом четырнадцатилетнего подростка кипит андреналин. Одним словом - все условия для романтической прогулки под лунами Аметиста...
   Семен вошел в ангар, где погибли Аня и Том. Поставил сумку с оружием на землю и включил устройство, вырабатывающие звуки, привлекающие любопытство упырков.
   Упырки проснулись от звука манка, выползли из норы и собрались вокруг Семена.
   Однако опасливый старейшина стаи решил подстраховался. И послал в первые ряды стаи, окружившей плотным кольцом пришельца, самок и детенышей, ибо знал по опыту, что именно эту категорию упырков люди считают совершенно безобидной.
   А между тем, именно самки и детенышей упырков обладали наиболее сильным гипнотическим воздействием на жертв, лучшие куски которых, впрочем, доставались самцам-лидерам.
   И если бы не пламя ненависти к упыркам, полыхающее в груди Семена, и не его страстное желание обезопасить от них людей, то, он вряд ли бы смог преодолеть желание наклониться к подползающим тварям и с умилением гладить их по шерстке.
   А дальше все было, как в тумане. Семен помнил только багровую пелену ярости и звуки взрывов от выпущенных им из плазмогенератора зарядов.
   Спалив ими всех вылезших из-под земли упырков, Семен выпустил в их норы кассету зажигательных гранат с криком:
   - Сдохните все! Это вам за Аню вам! А это за Тома!
   Из нор на Семена дохнуло волной тепла и запахом горелого мяса. Этот запах вызвал у Семена не только рвоту и головокружение, но и отвращение к содеянному им. Психика нашего героя была совершенно не готова принять то, что он совершил. И когда Семен, пошатываясь, уходил со свалки, то у него в душе вместо удовлетворения от расправы с людоедами, царили лишь тоска и усталость.
  
   2
   Впрочем, они быстро уступили место тревоге и чувству вины, едва наш герой оказался в кабинете городского отдела полиции.
   Из окна кабинета Семен мог видеть пикет - двадцать правозащитников, среди которых суетились толстуха и носатый, держали в руках плакаты: "Позор живодерам!", "Защитим упырков от убийц!" и "Упыркам - права человека!"
   Кроме Семена в кабинете находился полицейский дознаватель. Он подошел к окну. И бросил взгляд на пикетчиков. Потом хмыкнул и сказал:
   - Ну что, "живодер" рассказывай, где стащил "Зверобой" с "зажигалками", и зачем укокошил упырков. Мстил?
   - Местью ни Аню, ни Тома не вернуть.
   - О как! - удивился дознаватель.
   - Я просто хотел спасти жизни других людей, которых бы сожрали упырки, не прожарь я их гнезда.
   - Спасатель ты наш... А что насчет остального?
   - Остального не помню. Меня пошлют на психокоррекцию?
   Следователь кивнул в сторону окна и сказал:
   - Им этого очень хочется. А тебе?
   - Я слышал, что после психокоррекции человек даже таракана убить не сможет.
   - Не в тараканах дело! Психокоррекция делает из человека безвольное чучело.
   "Лучше умереть!" - Семена почувствовал, как на глаза навертываются слезы.
   - Ладно, Оленов, - следователь ободряюще похлопал Семена по плечу. - Мы тебя в обиду не дадим. Уж я-то знаю, каковы упырки на самом деле. Люди десятками пропадают, а потом их кости в гнездах упырков находят.
   - Так чего же вы ничего не делаете?! - возмутился Семен.
   - Толерасты нас за горло держат. Защитники прав аутистских рас даже анализ останков жертв делать не позволяют. Мол, не хрен "нагнетать обстановку вокруг беззащитных существ". А связываться с толерастами даже федеральное правительство боится, куда уж нам на Помойке.
   - Гады!
   - Кто бы спорил... Ладно, давай о деле. Запиши в бланке допросного листа в графе "Смягчающие обстоятельства", что ходил на свалку, чтобы забрать найденное ранее оружие и отнести его нам, но тут на тебя напали упырки и тебе пришлось пустить его в ход в состоянии необходимой обороны. И все. В суд дело не передавать не стану.
   - А что с упырками? Так и будут людей жрать?
   - Ты сейчас, пацан, лучше о себе подумай. "Возмущенная общественность" тебя с дерьмом сожрет. Толерасты крикливы и мстительны. Валить тебе надо из города. А лучше с планеты - так надежнее.
   - А куда?
   Дознаватель долго задумчиво теребил ухо. И наконец произнес:
   - Как вариант - кадетом в училище "Роскосмофлота". Там тебя никто не достанет. Возраст у тебя через два месяца как раз нужный будет для зачисления на первый курс. Правда, нужна рекомендация сотрудника этой организации со стажем не меньше двух лет...
   - "Спасая человека, спасаем человечество!" - Семен вспомнил об отце Ани.
   - Во-во, Оленов! - закивал дознаватель. - Не век же тебе на Помойке торчать. Посмотришь другие планеты. С интересными людьми пообщаешься. И все это - за казенный счет. Чем плохо?
   - За меня есть, кому поручиться. Но дело в том, что мое тело отторгает модификаты.
   - Дзеттой переболел?
   - Было дело. Теперь я неудачник. Одноклассники смеются над моей неловкостью. Кроме Ани и Тома, у меня не было друзей.
   - В твоем возрасте разница между модифицированными и немодифицированными большой роли не играет. Может, ты по жизни тупой? - дознаватель усмехнулся.
   - Меня по медицинским показаниям отлучили от начальной школы общего образца, отдав на попечение деду, - объяснил Семен.
   - Который наверняка воспитывал тебя в духе своих собственных представлений о нормах должного поведения в обществе, - догадался дознаватель.
   - Ага.
   - Не парься, хлопец! Хоть в "Роскосмофлоте" и чины, и звания военные, но официально это не армия. Туда берут еще и не таких убогих, как ты.
   Следователь расхохотался и снова похлопал Семена по плечу.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. БУДЬ ОСТОРОЖЕН
  
   1
   Три года, проведенные в училище "Роскосмофлота" стали для Семена самыми счастливыми в жизни. Там таких, как Семен - не прошедших модификацию горемык, - было не меньше трети. И среди них наш герой чувствовал себя вполне уютно.
   Впрочем, крепко сдружился Семен только с имеющим полный комплект модификатов курсантом - Михаилом.
   Как и Семен, тот подался в "Роскосмофлот" вовсе не в поисках приключений и не ради расширения Отечеством своих космических границ.
   Ум у Михаила был пытливым, характер - авантюрным, а темперамент - холерическим.
   Такая гремучая смесь вкупе с любовью к розыгрышам приносила Михаилу немало проблем. Одна из них и привела его в училище.
   Михаил раздобыл номер коммуникатора президента своей планеты. Представившись ему известнейшим криминальным лидером, поинтересовался, за какую цену тот продаст ему пост министра торговли.
   Политик купился на розыгрыш и назвал "криминальному лидеру" сумму, которую нужно отдать в избирательный фонд партии данного президента, а по сути - ему в карман.
   Запись этой беседы Михаил отправил в мировую информационную сеть. Шум вышел знатный. Но с этого момента жить на родной планете стало для Михаила смертельно опасным занятием...
   В училище Михаил тоже не отказывал себе в веселых розыгрышах. Доставалось от него и начальству училища. Из-за чего он дважды был на грани отчисления с курса.
   И в обоих случаях Семен выручал друга. Упрашивал начальство. Подбивал однокурсников на коллективные обращения к руководству "Роскомфлота". И совершал еще немало действий ради того, чтобы Михаила не выгнали из училища.
   Кстати, Михаил был не единственным, за кого вступался перед начальством Семен. За это он получил от курсантов кличку Спасатель.
  
   2
   Три года обучения стремительно пролетели. И для Семена и его друзей настала пора прощаться.
   На плацу перед главным корпусом училища "Роскосмофлота" завершалась праздничная церемония выпуска сержантов и старшин.
   Во время нее Семен испытал высшую для себя степень восторга, больше и больше проникаясь сопричастностью к будущей деятельностью - великому делу - защите человечества от скрытых на просторах Вселенной опасностей и освоению этих просторов для заселения и промышленной разработки.
   А вот Михаил во время клятвы корчил рожи и перемигивался с симпатичной выпускницей, стоящей в соседней шеренге. Но Семен не обращал на друга никакого внимания, будучи полностью поглощенным происходящим торжеством.
   После пафосной речи ректора училища о том, какую важную роль в освоении космоса играет корпорация "Роскосмофлот", "пролагающая человечеству кровью и потом своих героев дорогу к светлому будущему на просторах Галактики", выпускники начали произносить клятву.
   Вместе со всеми ее слова, держа руку на сердце, громко и четко чеканил Семен - свежеиспеченный сержант, с гордостью бросая взгляд на сержантские нашивки на своем парадном кителе.
   И вот наступил торжественный миг - зазвучали последние фразы клятвы, известные во всем Русском секторе Галактики. И вместе с однокурсниками Семен, произнес:
   - Клянусь все силы, а если понадобится, и жизнь отдать за Родину и мой народ! Нет человечества без человека. И мы, спасая человека, спасаем человечество!
   Правда, от чего конкретно его надо будет защищать Семен пока не имел никакого представления.
  
   3
   Прозвучали команды "Вольно!" и "Разойтись". Оркестр заиграл бравурный марш, под который строй выпускников рассыпался на мелкие группы.
   Часть из них, состоящая из модифицированных людей, рванула прямиком по бездорожью к космопорт - перепрыгивая через овраги и резво несясь по холмам, играя по пути в салочки и чехарду, нисколько не заботясь о запачканной парадной форме.
   Остальная часть выпускников - обычные люди - шагала к аэробусам. Те должны были отвезти молодых людей к космопорту, расположенному в девяти километрах от училища.
   Как и все остальные выпускники, не имеющие модификатов, Семен не спеша шагал к своему аэробусу. А зачем ему было спешить, если роботы-погрузчики еще только начали загружать личные вещи выпускников в багажные отсеки аэробусов.
   - Завидуешь модифицированным? - спросил нагнавший Семена Михаил и подмигнул ему, придав физиономии лукавое выражение, мол, ты, конечно, сейчас начнешь заливать, что не завидуешь, да только кто ж тебе поверит, когда ты на них только что смотрел с такой тоской.
   - Есть немножко, - признался Семен и указал пальцем Михаилу на его щеку, где красовался отпечаток девичьего поцелуя. - Впрочем, я же не штурмовик какой-нибудь, а представитель вполне себе миролюбивого рода войск - простой техслужбист. И поскольку не смогу на равных соперничать с более продвинутым в физике и интеллекте народом, теперь буду вести образ жизни тихий и созерцательный - копать, рыть, создавать коммуникации и прочее.
   - Не хочу накаркивать тебе всякое говно, Сеня, однако, боюсь, отсидеться в сторонке не удастся, - Михаил стер со щеки губную помаду. - Такие, как ты, пушечное мясо галактической экспансии. Даже наш богоугодный "Роскосмофлот" и тот экономит на роботах и модифицированном персонале, бросая в прорыв обычных людей.
   - Не дешевле ли использовать, скажем, андроидов?
   - Даже самый дешевый андроид стоит раз в восемь дороже страховки таких, как ты.
   - Убить меня будет нелегко.
   - Так и убивать тебя будут не пьяные стриптизерши, - рассмеялся одноклассник и хлопнул Семена по плечу. - Будь осторожен, детство кончилось. Желаю тебе выжить.
   Михаил активировал модификаты и бросился догонять убежавших вперед выпускников, совершая прыжки на 10-12 метров.
   Для человека с полным комплектом модификатов физического усиления девятикилометровая пробежка до космопорта в компании однокурсников являлась прекрасным развлечением.
   Проводив друга тоскливым взглядом, Семен тяжело вздохнул. аэробусу. "Ну что ж, коли понадобится, послужу Отечеству пушечным мясом, - подумал наш герой, шагая к аэробусу. - Надо кому-то и амбразуры закрывать, не всем же полководцами быть".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4. ТВАРЕЙ ТРОГАТЬ ЗАПРЕЩЕНО
  
   1
   Служить Семена направили на базу корпорации "Роскосмофлот" на планете Орсина. Она находилась на переднем плане русской космической экспансии и со временам должна была стать перевалочным пунктом для оборудования, которым снабжались научно-исследовательские станции тех планет, где были обнаружены остатки чужих цивилизаций.
   Впрочем, совершенно случайно на Орсине несколько недель назад геологи наткнулись на следы существования древней разумной расы. Ее представителей назвали "протодроссами".
   Увы, их потомки потеряли разум. И сейчас рыскали по джунглям планеты с единственной целью - набить желудок мясом жертв, зачастую атакуя и людей, чей белок легко усваивался местным зверьем и даже считался среди него весьма деликатесным кушаньем.
   Чтобы оградить сотрудников базы от нападения хищников, полгода назад вокруг нее возвели периметр безопасности - цепь из врытых в землю столбов с решетками, на полкилометра отгоняющими инфразвуком любую живность и совершенно не воспринимаемую человеком.
   Привыкнув к такой опеке со стороны техники, люди на базе почувствовали себя настолько уверенно, что даже перестали носить с собой оружие.
   А вот в окружающих базу лесах людям лучше было держать ухо востро, а руки на боевом оружии.
   Впрочем, вместо него всех, кто выходил за периметр снабжали только парализаторами. Но сравнивать их оборонительный потенциал с настоящими средствами поражения живой силы было, конечно же, нельзя.
  
   2
   Самая обычная картина на планете Орсина, куда отправили служить Семена: красное солнце на небе и озаренные его светло-алым светом густые джунгли на земле.
   Эти джунгли простирались на тысячи километров вокруг базы. И она на фоне этого растительного океана выглядела совершеннейшей песчинкой.
   А уж прокладывающий траншею через этот лес маленький отряд роскосмофлотцев - отделение из двенадцати человек, включая Семена, их командира, - даже и за песчинку-то нельзя было принять.
   Ни у одного из подчиненных сержанта не имелось модификатов, впрочем, даже с оными выжить в кишащих хищниками джунглях Орсины было весьма проблематично.
   В общем, Семен и его отделение, кроме хозяйственных и строительных работ не годилось ни на что. Да никто и не планировал для них чего-либо серьезного.
   И то, что сейчас эти двенадцать человек оказались вне защитного поля базы посреди леса с маломощными парализаторами в кобурах, являлось исключением из правил.
   Просто все боевые роботы были задействованы на охране ксенологов, выискивающих в болотной жиже в трехстах километрах от базы артефакты протодроссов. А десантных или охранно-штурмовых подразделений на базе не имелось. Зато у ее жильцов имелась острая нужда в свежей воде.
   И отделение Семена при поддержке маленького робота-экскаватора сейчас активно трудилось над рытьем траншеи для водопроводной трубы.
   - И учтите, дроссов - ну этих, с полосатыми хвостами и ушами, как у волков - начальство трогать запретило, - напомнил новобранцам Семен.
   - Почему? - поинтересовался один из них.
   - Тут будет экологический заказник и все такое, - объяснил Семен.
   Он хотел еще что-то сказать на эту тему, но был перебит самым бесцеремонным образом. Из-за деревьев на поляну, где работало отделение Семена, выскочила стая дроссов - шустрых, зубастых, злобных существ.
   - Тревога!- крикнул Семен, доставая из кобуры парализатор. - Отделение, бой!
   Семен выстрелил из парализатора в несущегося на него дросса. Потом выстрелил еще раз. И еще четыре раза.
   Дросс взвыл от боли, но остался на ногах. Однако атаковать сержанта не стал и убежал, решив больше не нарываться на грубость.
   Подчиненные Семена доставали парализаторы намного позже него. А некоторые и вовсе не успели это сделать.
   Из-за этого от укусов дроссов погибли двое человек, а еще двух звери утащили с собой, исчезнув среди деревьев.
   Оставшиеся в живых люди растерянно озирались, со страхом ожидая новой атаки. А кое-кто из них бросал в сторону сержанта укоризненные взгляды.
   Семен с досады ударил кулаком по ближайшему дереву.
   "Все повторяется!" - подумал сержант.
   Он закрыл глаза. Вспомнил про Мусорку, про упавший парализатор, про крики Ани и Тома... И заскрипел зубами, не в силах терпеть терзающую его душевную боль.
  
   3
   Вечером в коридоре канцелярии базы Семен настиг-таки инструктора по безопасности, которому весь день удавалось избегать встречи с сержантом.
   - Ну как же так, сударь-лейтенант?! - Семен указал инструктору взглядом на висящий на стене стенд.
   Оттуда лейтенанту с сержантом беззаботно улыбались с обведенных траурной каймой снимков покойные новобранцы. Под каждым из снимков был напечатан короткий некролог.
   - Мне сегодня надо было на их малые родины извещения отправить, - сообщил Семен. - Так, не поверите, не смог все написать. Всего четыре похоронки предстояло отправить. А осилил только одну. Такое ощущение, будто вездеход волоком протащил вокруг базы.
   - Семен, они знали, на что шли, - попытался успокоить Семена инструктор. - Их родственникам выплатят хорошую страховую сумму.
   - На фиг, на фиг такую страховку!
   - Семен, и ты, и я, и они подписали контракт со всеми вытекающими из оного последствиями. Пункт "Об отказе от претензий" помнишь?
   - Помню... Мне все равно обидно, сударь-лейтенант. Сердце болит за могучую нашу Державу. Словно какой-то могучий враг ее душит.
   - Ты о чем? - насторожился инструктор.
   - О безысходности. У нас и армия, и флот могучий. Народная гвардия есть и дружины регионов. Но люди-то гибнут. В тылу нельзя бить упырков, хоть те вконец обнаглели - людей жрут. И на нашем фронте, где идет покорение кислородных планет, тоже нельзя бить всяких вредин. Во что превращается наша власть?
   Инструктор не ответил. Только понимающе вздохнул.
   - Мы - нация родоначальников космической экспансии - превратились в смотрителей зоопарков, - продолжил Семен. - К тому же зрители в последнее время все чаще выходит так, что эти смотрители уже не отделены от зверей надежной оградой.
   - Такие вопросы, Сеня, вне моей компетенции. Признаюсь, Конвенция о сохранении внеземных биологических видов и Договор о правах малоразумных рас меня тоже не вдохновляют.
   - Вы тренировали нас выживать, но не учили разбираться с дроссами так, чтобы и они были целы, и мы.
   - Меня тоже этому... Семен, мне самому ситуация не нравится. Наша база построена просто как временный пункт для подготовки к строительству логистического центра. Никто не собирался тут заниматься зоологией и уж тем более археологией. У нас чисто инженерные задачи.
   - Вот-вот!
   - Но теперь из Центра на нас свалилась куча грозных инструкций. Их придется выполнять. Главное правило: не трогать этих тварей. На все наши возражения высокое начальство просто плюет.
   - А что с защитным полем? Раньше оно дотягивало до леса середины леса.
   - На распределительной станции большую часть энергии пустили на экспериментальную установку. В метрополии что-то с межнациональным проектом "Дунай" пошло не так. Были взрывы. Решили теперь продублировать работу на окраинах секторов.
   - Помню. Даже наизусть начало рекламного ролика помню: "Созданный в рамках этого проекта портал глобальной виртуальности откроет человечеству широкие двери в закрома Мироздании". И еще что-то там говорилось про "саморазвивающуюся культурную среду".
   - Из метрополии пришел грозный приказ: не считаясь с потерями, все силы бросить на помощь ученым. А когда они полностью аппаратуру подключат, вообще станет весело. Можем вообще без энергии остаться, и твари здесь будут бегать стаями. Но приказ есть приказ. И вся эта хрень для нас - высшая ценность.
   - А меня учили, что человек - высшая ценность.
   - Значит, тебе врали.
   - Почему оружие не выдают.
   - А парализаторы?
   - Я дважды всадил по полному заряду в грудь дроссу. А тот спокойно убежал. Нужно боевое оружее.
   - Командир базы его запер. Не один хочешь ты с дроссами поквитаться. А у него приказ беречь звурушек.
   Семен разозлился и собрался было высказать инструктору все, что думает о ситуации, но вспомнил о разговоре с Михаилом после принятия присяги. Вспомнил и о том, что однокурсник назвал таких, как Семен, "пушечным мясом галактической экспансии".
   Инструктор еще что-то говорил. Вроде бы оправдывался. Но Семен его уже не слушал, ибо погрузился в весьма неприятные раздумья.
   И если до разговора с инструктором Семен еще надеялся на то, что кто-то более опытный и мудрый, чем он, сможет защитить молодое пополнение от зубов и когтей дроссов, то теперь Семену стало ясно: никто, кроме него самого не сможет этого сделать.
   Инструктор давно ушел, а Семен еще долго стоял, задумавшсь, не замечая проходивших по коридору сотрудников базы.
  
   4
   Семену вспомнился урок истории в школе. Он был посвящен началу одной из самых кровопролитных войн России на Земле.
   Этот урок Семен запомнил на всю жизнь, поскольку на нем речь шла о России, где тогда правил диктатор - коммунист Сталин. Перед нашествием на нее многомиллионной армии другого диктатора - нациста Гитлера - Сталин отдал своей армии самый глупый приказ всех времен и народов приказ: "На провокации не поддаваться! Огня не открывать!"
   Такому приказу последовало руководство Русской армии в пограничных с занятыми противником регионами. Более того, оно восприняли начало войны как провокацию, про которую говорилось в приказе.
   Командующие дивизиями и даже целыми военными округами генералы отчаянно бомбардировали Кремль запросами, можно ли обстреливать германские войска перешедшие границу. Но из Москвы шли какие-то невразумительные ответы.
   Поэтому русские командиры в этот день боялись поднимать войска по тревоге в и контратаковать противника. А танки врага в это время беспрепятственно шли им в тыл, а гитлеровские самолеты бомбили русскую технику и склады.
   Это привело к тому, что миллионы русских солдат были убиты или попали в плен в первые же дни войны.
   "А вот если бы командующий военным округом или хотя бы кто-либо из командармов рискнул бы нарушить приказ и нанес бы фашистам встречный удар, а потом сманеврировал бы и отвел войска в оборону, то спас бы сотни тысяч жизней, - подумал Семен. - Кстати, нынешняя ситуация схожа с той. Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы в метрополии дали разрешение на отстрел дроссов и прочих хищников? Не пора ли нарушить приказ?"
   Получасовое размышление о том, как спасти своих людей от дроссов, привели Семена к очень простому умозаключению: раз энергию на защиту людей от дроссов нельзя взять официальным путем, то ее надо использовать неофициально.
   Но тут перед Семеном встала проблема, не связанная с нарушением правил безопасности и моральным выбором между нарушением приказа и защитой жизни новобранцев.
   Все необходимое - и распределительная станция, регулирующая потоки энергии на базе, и "Жужжалка" - установка, производящая ультразвуковой удар по дроссам (совершенно не воспринимаемый людьми) - находилось в технической зоне базы. А сержант не имел туда допуска.
   Впрочем, Семен знал того, кто ему мог бы помочь в решении этой проблемы. Это был старшина по прозвищу Пахомыч.
   Он имел перед сержантом серьезный должок. И Семен решил взыскать его со старшины.
  
   5
   Утро окрасило нежным зеленовато-розовым светом, пробивающимся сквозь собирающиеся в кучу темно-синие тучи, джунгли, окружающие базу. Окрасило оно и стены корпусов технической зоны станции, и лица крадущихся среди них людей.
   Это были Семен и приведший его сюда Пахомыч.
   Он, как и Семен, Пахомыч работал в роте хозобеспечения - отвечал за ремонт и сборку агрегатов и аппаратуры, обеспечивающих базу энергией. Но в отличие от Семена, старшина имел допуск на все объекты технической зоны. В том числе мог в любой момент попасть сам или провести кого-либо на станцию - дублера главной станции, распределяющей энергию по базе.
   Станция, к которой ранним утром подкрались старшина и сержант, представляла собой приземистое здание без окон со сферической крышей.
   Заговорщики остановились перед входом в здание. Неподалеку от него стояли решетки, отпугивающий все живое от базы. И Семен засмотрелся на то, как насекомые и мелкие местные птахи в страхе улетают от охранного периметра базы.
   - Будь поосторожнее, Сеня, - предупредил Пахомыч, заметив у сержанта наличие весьма лирического настроения. - Туда бригада техников аппаратуры для монтажа нанесли не меряно. Не приближайся к гиперкубу. Он хоть и замагничен, но жесткой оболочки не имеет. При переезде в него двухтонный контейнер засосало, как песчинку в пылесос.
   - Чай не салага, - весомо произнес Семен. - Техминимум еще в сержантской учебке прошел. Шугану тварей из леса, где кабель кладем, и тут же все отключу.
   - Учти, если тебя прихватят, я ни при делах.
   Старшина открыл персональным ключом массивную бронированную дверь станции.
   - Само собой Пахомыч! О чем речь!? Комфлотцы своих не сдают! - заверил Пахомыча Семен, входя в коридор, ведущий в темное чрево станции.
   - И не забудь отключить "Жужжалку" через 30 секунд, Сеня. Тогда у нас есть шанс, что вообще никто ничего не просечет и все спишут на легкий сбой в системе. Понял?
   - Да понял я, понял.
   - Ни на что не отвлекайся. И ни в коем случае не трогай ни один из зеленых сенсоров на пульте. Иначе...
   - ...Начнется откачка энергии из защитного периметра и он вырубится.
   - И тогда обезумевшие от "Жужжалки"...
   - ...Твари порвут всех, кто не спрячется в бункере". Знаю я, знаю. Ты мне уже раз десять повторял.
   - А как не повторять-то?! Все наши домишки - из дешевого упаковочного пластика. Дроссу его пробить с разгона своей полутонной тушей - раз плюнуть.
   - Не боись, старина, все будет нормально!
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 5. СТРАННЫЙ ПЕРСОНАЖ
  
   1
   Автоматическое включение освещения при входе в помещение человека почему-то не сработало. И Семену пришлось минуту пробираться через нагромождения контейнеров и агрегатов в полной темноте.
   За столь короткий срок сержант умудрился пять раз наткнуться на острые углы оборудования, разложенного в хаотическом порядке.
   Наконец сержант, сердито чертыхаясь от боли в местах наиболее жестокого контакта своего тела с попавшимися ему на пути предметами, сообразил отдать команду голосом.
   И ярким белым светом вспыхнули лампы освещения.
   Семен завертел головой. Нашел взглядом экран запасной панели управления энергетикой базы и подошел к нему, опасливо косясь на расположенный в пяти шагах главный элемент проекта "Дунай".
   Им был заключенный в магнитную оболочку тессеракт - бесформенный, состоящий из крупных, появляющихся ниоткуда и тут же исчезающих черных, фиолетовых и серебристых пузырей объект, объемом в три кубических метра.
   Семен включил терминалу панели управления и придвинул к нему кресло. Сел в него.
   - И где тут что? - озадачился Семен, не найдя привычного для себя интерфейса на экране. - А-а-а, вспомнил! Пахомыч же объяснял. Сейчас мы все быстренько сварганим.
   Семен изменил режим работы распределительной станции, запустив "Жужжалку". А после включил визор обзора окрестных лесов.
   На экране появились кадры, где спящие под деревьями стаи дроссов просыпались и начинали метаться, воя от боли в ушах.
   - Ха, всего делов-то! - радостно потер руки Семен. - Теперь выключить "Жужжалку" и смыться.
   От радости Семен нарезал на кресле несколько кругов вокруг тессеракта.
   Последний заезд закончился для расшалившегося Семена плачевно. Его кресло свернуло с намеченного им пути и вместе с ездоком въехало прямо в гиперкуб.
  
   2
   - Я умер или как? - прошептал Семен, увидев, что лежит в окутанном желто-серым дымком зале на полу, сделанном из намертво приклеенных черной смолой друг к другу человеческих костей. - Я в аду или где?
   Семен поднялся и огляделся. Увидел мозаику на стенах зала. На них изображались сцены битвы ангелов и демонов на земле, в воде и в небе. Причем, демоны везде были показаны победителями и палачами ангелов.
   - Дворец чей-то, - определил Семен и перевел взгляд на медленно двигающуюся траурную процессию странных созданий.
   Под звуки тоскливых песнопений в зале, освещенном сотней факелов, вооруженные копьями, секирами, мечами и палицами демоны - одетые в доспехи человекообразные чудовища с развитой мускулатурой - сопровождали несомые голыми великанами носилки, сделанные из копий и щитов.
   На них лежал мертвый гигант, закованный в броню покрытых арамейскими письменами доспехов, пробитых насквозь в области сердца.
   Процессия остановилась. В зале воцарилась такая тишина, что стало слышно, как с носилок на пол капает мерцающая желтовато-алым светом кровь гиганта.
   Взгляды демонов и великанов были прикованы к лежащей на его груди короне, переливающейся всеми оттенками красного. Но открыто претендовать на нее осмелилось только одно существо.
   Оно не походило на всех остальных чудовищ, поскольку имело вполне человеческое лицо, на котором застыло выражение крайней решительности и стальной воли. За спиной у существа были сложены иссиня-черные крылья. А на кожаной перевязи словно меч в ножнах, висел в черном футляре короткий жреческих жезл.
   Это существо решительно направилось к носилкам с мертвецом. И, стараясь не замараться в крови гиганта, забрало корону себе. А после спросило публику:
   - Все ли из вас знают, как я уважал и любил Люцифера?
   Демоны и великаны послушно закивали головами, восклицая:
   - Все знают, хозяин наш Сатана!
   - Все, повелитель!
   - Знаем-знаем, конечно, знаем!
   "Сатана?! - изумился Семен. - Уж не попал ли я на тот свет? Но ведь доказано, что его не существует".
   - И поэтому по праву данному мне Кодексом Темных Властителей, - продолжил Сатана, - Я беру на себя...
   Вдруг взгляд Сатаны уперся в Семена.
   Тот, растерявшись, поклонился ему и выдавил из себя:
   - Здрасте... Соболезную.
   - Какой странный персонаж, - удивился Сатана и спросил у сержанта: - Назови твой культурный домен и свою роль в нем.
   - Меня тут как бы и вовсе нет, - попытался разъяснить ситуацию Семен. - Там на моих дроссы напали... А "Жужжалку" не включают... Я пошел включать... Кресло крутанул... И тут очнулся.
   - Где это "там"? - поинтересовался Сатана.
   - На Орсине. Русский галактический сектор. А установка стояла в центре управления устройствами с большим потреблением энергии. Там какой-то проект "Дунай" перезапустить решили от греха подальше от метрополии. Там он чего-то сорвался.
   - Гм, похоже, ты с Территории космических опер. Неужели там программный сбой? - Сатана махнул в сторону Семена короной.
   От нее отделилось небольшое серое облачко со светлым пятном в центре. Оно направилось в сторону Семена. Но, коснувшись его груди, исчезло.
   - Уж не из реального ли ты мира?! - изумился Сатана.
   - А есть другие? - не понял причин для такого изумления Семен.
   - А говорили, что такое не-воз-мож-но, - задумчиво протянул Сатана. - Как интересно-то... Ты структуралист? Виртотехник? Как попал в наш мир?
   Несмотря на то, что сам Семен был потрясен до глубины души происходящим, его речевой аппарат работал четко, пытаясь вытащить хозяина из передряги, в которую тот попал.
   - Я никто, - заявил Семен. - Совсем никто-никто! Хороните себе на здоровье. Не обращайте на меня внимания.
   - Ты хоть понимаешь, придурок, что присутствуешь при историческом моменте? - спросил Сатана, сверля Семена тяжелым взглядом горящим красным пламенем глаз. - Твое настоящее тело пребывает сейчас одновременно в двух мирах. Ты теперь мое окно в реальность. Бери меня с собой в качестве виртобионта!
   - Сейчас не до того, - попытался уклониться от столь необычного эксперимента сержант. - У меня там дел невпроворот. Зверье на базу может полезть. Потом как-нибудь прогуляемся. В следующий раз. Обещаю.
   Демоны окружили Семена и, угрожающе оскалив зубы, зарычали.
   - Нет, ну, в принципе-то, я не возражаю, - среагировал Семен на эту угрозу. - Отчего ж нам и не прогуляться туда-сюда?
   - Слово сказано!
   Демоны, размахивая оружием, восторженно завопили:
   - Слово сказано!
   - Слово сказано!
   - Слово сказано!
  
   3
   Семен очнулся на полу распределительной станции. И тут же вскочил на ноги, испытав легкое головокружение. Ощупал шишку на затылке. Бросил на тессеракт полный подозрений взгляд. И произнес:
   - Это обо что же я так головой-то грохнулся?
   Вдруг со стороны панели управления энергетикой базы раздался сигнал тревоги. - Че-е-е-е-рт! Там дроссы, наверное, совсем с ума посходили.
   Семен бросился к панели управления, чтобы исправить положение.
   Однако неправильно набранная его трясущимися от волнения пальцами очередность команд только усугубила ситуацию.
   Сигналы тревоги зазвучали громче и пронзительней, словно их издавала в предсмертном крике сама техника. А на панели начали вспыхивать красные огоньки индикаторов, отображающих отказ устройств охранного периметра базы.
   - Защита полетела! - констатировал Семен севшим от волнения голосом. - Дроссы сейчас на базу рванут. Трындец!
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6. А ТОВАРИЩА ВЫРУЧАЙ!
  
   1
   Семен с ужасом увидел, как дроссы пробивают своими телами хлипкие стены зданий базы.
   Оттуда в панике выбегали люди. Обычные просто метались в поисках спасения. А модифицированные сражались, используя подручные средства.
   Кругом царил хаос. Крики людей перекрывало рычание дроссов, стаи которых объединились, забыв на время охоты на людей, о своих междоусобицах.
   "А где же рота охраны?! Спят, что ли, сукины дети!? - вознегодовал Семен, но тут же вспомнил: - А чем они бить зверье будут?! Начбазы ведь боевое оружие запер. Вот как совпало-то..."
   Семена заметил один из дроссов.
   Но и Семен заметил, что его заметили.
   Дросс взревел и рванулся к сержанту.
   Тот бросился от зверя наутек. Но спотыкнулся о приставленную к стене пищеблока раздвижную лестницу и упал.
   "Вставай-вставай, Сеня, - раздался в голове у Семена голос Сатаны. - Бей первым! А я тебе подсоблю. Лестницей его огрей!"
   "Помирать, так с музыкой!" - не стал спорить с Сатаной Семен и его глаза - и белки, и зрачки - мигом залила чернота, знаменуя проникновение в кровь сержанта эманаций Темного мира.
   Последовав совету Сатаны, Семен схватил лестницу. Размахнулся и ударил ею в грудную клетку прыгнувшего на него дросса. Причем, ударил с небывалой для себя силой. Так ударил, что проломил грудную клетку твари.
   Та взвыла от боли и закашлялась, выплевывая пенящуюся, будто шампанское, красновато-оранжевую кровь из легких.
   Следующими ударами лестницы Семен забил дросса насмерть. Бросил ее рядом с его трупом. И осмотрелся.
   Сгустившиеся над базой грозовые тучи и зарево зарниц придавали развернувшейся на базе трагедии фантасмагорический оттенок.
   Вокруг шло сражение сотрудников базы с дроссами. Поскольку никто не имел боевого оружия, сотрудники отбивались, чем придется.
   - Что я натворил! - ужаснулся Семен. - Меня ж за это в тюрягу упекут.
   "Ты сначала выживи, - посоветовал Сатана. - А в тюряге - твои братья по разуму, немодифицированное отребье. Встретят, как родного, марафетом угостят".
   - Семен! - окликнули сержанта сзади.
   Семен обернулся и увидел, что к нему, сильно хромая, подходит инструктор по выживанию. Он нес на плече ранец с аппаратурой.
   - Надо оружейку взломать, сударь лейтенант, - предложил Семен.
   - Забудь! - инструктор вручил ранец сержанту. - Есть дело поважнее.
   - Чего делать-то? - осведомился сержант
   - Тут маяк для сигнала на орбиту. К антенной мачте не пробиться, а других возвышенностей тут нет. Беги через Мидриновый лес до холма у большого оврага. Там есть здоровенный мидрин-одиночка. Повесишь маяк на его верхушку и включишь на всю мощность. Сигнал я уже скомпоновал. Вызовет спасателей, а с ними силовую группу.
   Семен взвалил ранец на спину и под раскаты грома побежал в сторону леса.
   "Давай-давай, Сеня! - подбодрил сержанта Сатана. - И больше адреналина! Адреналин - это жизнь! Он дает нам с тобой возможность общаться".
   - Тьфу на тебя, глюк проклятый! - выругался Семен на бегу.
   Сатана расхохотался.
   Словно в ответ на его издевательский смех, сверкнула молния, громыхнул гром. И на голову сержанту обрушился ливень.
  
   2
   Семен бежал по джунглям под проливным дождем. Иногда падал, поскользнувшись на мокрой траве или споткнувшись о прячущийся на дне лужи корень дерева. Но тут же вставал, чтобы продолжить бег.
   - Заметили меня твари или нет? - Семен остановился и настороженно оглядел окрестности, пытаясь предугадать, откуда выскочат дроссы.
   Сержант чувствовал себя в лесу неуютно. Из-за шума дождя и грома он практически ничего не слышал. И ожидал нападения из-за любого куста и из-за любого дерева.
   "Не стой столбом, дурик! Беги, спасай шкуру!" - посоветовал Сатана.
   - Не мешай думать! - потребовал сержант.
   "Сначала - после первого же укуса кого-либо из дроссов - твое тело и станет ломким, как пенопласт, - поведал сержанту Сатана. - И эти кровожадные твари начнут его неторопливо объедать".
   - Заткнись! - прошипел сержант.
   "Потом анестетик будет ослаблять свое действие и придет бо-о-о-ль, - продолжил Сатана. - И твоя обгрызенная плоть будет визжать и сотрясаться в судорогах. И мучения твои будут длиться вечность".
   - Сам погибай, а товарища выручай!..
   "Выручай, кого хочешь, - согласился Сатана. - Но сначала выйди из болота, а то засосет".
   Семен глянул под ноги. Он действительно стоял по колено в болотной жиже.
   С большим трудом сержант вырвался из ее плена. Та неохотно - с чавканьем и сопротивлением - отпустили Семена.
   Он выбрался на кочку и осмотрел правый берц. От него спереди на целую треть отклеилась подошва.
   - Вот же гадство! - обиделся на судьбу Семен. - Вот невезуха.
   "Она, Сеня, - согласился Сатана. - Она родная. Ты уникум. На фоне всех неудачников этого мира ты - самая яркая звезда".
   - Сам ты неудачник! - возмутился Семен. - Ничем других отличаюсь-то?
   "Сеня, от твоего ботинка, который прослужил бы любому еще лет сто, у тебя подошва оторвалась с такой легкостью, будто была приклеена собственными соплями", - продолжал издеваться над попавшим в беду человеком Властелин Темного мира.
   - Кто со мной говорит-то, черт возьми? - решил внести определенность в свои отношения с незримым советчиком Семен.
   "Побывав в Темном мире, ты, Сеня, лучше должен следить за словами, - предупредил Сатана. - У нас ведь и впрямь черти забирать могут. Впрочем, со мной не пропадешь. И хотя твой мозг еще не готов к полному виртобиозу, процесс превращения неудачника в везунчика уже начался. Иначе бы ты не отделался подошвой, а утоп".
   - Сам ты неудачник! Это проклятая сырость виновата! Да и ботинки - старье. Давно собирался их заменить. Просто руки не доходили.
   Где-то совсем неподалеку начали перекликаться дроссы.
   "Предлагаю перенести дискуссию на более позднее время, - заявил Сатана. - Двигай вперед, Сеня! Покажи этим тупорылым созданием свое интеллектуальное превосходство в беге".
  
   3
   Семен выбежал из леса. Остановился. Нашел взглядом стоящее особняком от него могучее дерево, растущее над поросшим кустарником обрывом. Это и был мидрин, о котором говорил инструктор.
   Сержант приблизился к дереву и полез по нему вверх, чтобы закрепить на его верхушке ранец с маяком.
   Увы, беда не приходит одна. И вроде бы с виду крепкая ветка, на которой стоял Семена, вдруг сломалась. И сержант свалился вниз, заскользив по мокрой траве, растущей на склоне оврага, в опасном направлении, ибо дно оврага было плотно усеяно крупные камни.
   И многие из них в данный момент всерьез претендовали на то, чтобы более близко познакомится с черепом Семена.
   Но сам он стремился избежать такого знакомства, бросив все силы на то, чтобы удержаться за ветки росшего на склоне оврага куста, остановив падение.
   Однако, стоило только сержанту перевести дух и обрести надежду на спасение, тут же неподалеку раздался злобный вой дроссов.
   "Глянь влево!" - потребовал Сатана.
   Семен послушался совета. И заметил слева от себя, почти не видимую из-за травы щель в склоне.
   "Спрячься туда! - посоветовал Сатана. - Отсидись часок-другой. Уйдут дроссы - вылезешь, повесишь свою "балалайку" на дерево и будет тебе счастье".
   Семен влез в щель. Прополз по идущему от нее лазу два метра. Очутился в широком каменного коридора. Встал. Отряхнулся. И, хлюпая прохудившимся берцем, побрел по анфиладе все более увеличивающихся в размерах залов сооружения, очень похожего на храм Древнего Египта.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7. Я СТРАШЕН В ГНЕВЕ!
  
   1
   Сержанту становилось все труднее различать во тьме окружающие предметы, поскольку солнечный свет, проходящий через щель, по мере удаления от нее ослабевал с каждым шагом вглубь храма.
   - И что тут у нас? - произнес Семен, вглядываясь во тьму.
   "Чую следы поклонения темным силам, - известил сержанта Сатана. - Очень слабые следы. Народ туда уже давно не заглядывает".
   - Да кто это говорит, в конце-то концов, а? - рявкнул Семен.
   "Не бери в голову, Сеня, - посоветовал голос. - Лучше быстрее прячься, пока есть фора! И меньше болтай. У дроссов, знаешь ли, со слухом все в порядке.
   - Я, наверное, потихоньку свихнулся, - поставил диагноз Семен, - раз со мной наяву разговаривает Сатана из моего сна.
   Как ни странно, после такой констатации общаться с невидимым собеседником Семену стало легче. Подумаешь, слуховая галлюцинация. По сравнению со случившимся - это вообще не заслуживающий внимания факт.
   "Не заморачивайся, Сеня! - посоветовал Сатана. - У тебя, гораздо более серьезные проблемы, нежели мой бубнеж в голове. Кончится адреналин, я умолкну. И кто после этого даст тебе дельный совет? Пропадешь же без меня".
   До слуха Семена донеслись очередные злобные вопли дроссов. Сержанта передернуло от отвращения, коего было намного больше, чем страха.
   - Они рядом, - констатировал Семен. - Значит, наверх пути нет. Но даром погибать не собираюсь.
   "Молодец! - поддержал сержанта Князь Тьмы. - Чувствуется, что тебе еще не все мозги пропагандисты "Роскомфлота!" промыли".
   - Однако и лезть вглубь не вижу смысла, - продолжил размышлять вслух Семен. - Там могут быть еще более сильные твари.
   "Внимательней надо было слушать обзорные семинары инструктора, - укорил Сатана собеседника. - Вспомни, что лейтенант толковал вам про древние манускрипты предков дроссов".
   - В задницу манускрипты! - рявкнул Семен. - Не до них.
   "Ты же читал отчеты ксенологов: они предполагают, что неподалеку от базы должен находиться Храм Демона Болот - весьма популярного пятьдесят тысяч лет назад божка, - сообщил Сатана. - Вероятнее всего, именно сюда ты и попал, едва не переломав себе ноги. Вообще-то странно, что я сообщаю тебе то, что у тебя есть в памяти".
   - И что? - не понял Семен.
   - А то, что результаты осмотра подобных объектов однозначны: твари не ютятся в таких сооружениях, - поведал Сатана. - Только не спрашивай, почему. У меня есть догадки, но это очень уж долгий разговор. За это время дроссы тебя раз сто успеют сожрать".
   - Так чего, идти дальше-то? - Семен бросил настороженный взгляд вглубь прохода.
   "А отчего не идти-то? - поддел сержанта Сатана. - Хуже уж точно не будет".
   Делая глубокие вдохи, чтобы быстрее восстановить дыхание после длительного бега по джунглям, Семен продолжил путь, освещаемый тусклым светом мерцающего зеленовато-багрового мха.
   Сержант заметил на стенах едва видимые из-под слоя мха письмена.
   - Чего-то написано, - констатировал очевидное Семен. - Наверное: "Святилище Демона Болот". Или что-либо в этом роде.
   "Между прочим, Сеня, таким невеждам, как ты, инструкцией запрещено заходить в культовые сооружения протодроссов", - поведал Сатана с издевкой.
   - Я уже столько инструкций нарушил, что заработал на пожизненный срок, - отмахнулся от ехидного собеседника Семен, уже полностью смирившийся с присутствием в своей голове чужака.
   Где-то неподалеку снова раздались вопли дроссов. На этот раз - более дружные и энергичные.
   Семен вздрогнул.
   "Не хочу тебя пугать, Сеня, но, несмотря на дождь, они взяли твой след, - сообщил Сатана. - Чутье у них прямо-таки собачье".
   - Попадать на ужин к дроссам не собираюсь! - отрезал Семен. - Буду драться.
   "И правильно! - поддержал Семена Сатана. - Но лучше попытаться спрятаться. Поверь мне, Сеня, еще настанет время, и мы сможем шугать в тысячу раз большую свору так, что они перемрут со страху. А пока надо быть осторожным".
  
   2
   Семен, ругая на ходу личность, поселившуюся в его голове, прошел сквозь анфиладу помещений, освещенных тусклым светом, испускаемым покрывающим стены мхом. И попал в большой зал.
   Тот был отгорожен от других помещений массивными каменными столбами. Его пол усеивали осколки гранита, словно здесь на славу потрудилась целая артель каменотесов.
   Мох в этом зале не рос. И здесь царила тьма. Поэтому Семен не заметил лежащих у него на пути камней, спотыкнулся и упал на четвереньки.
   "Свет включи, дурик! - потребовал Сатана. - Ты ж ничего не видишь".
   Сержант вспомнил о прикрепленных к погонам фонариках. Включил их. И уже более уверенно зашагал вдоль рядов статуй вооруженных трезубцами разумных рептилий, ища место, где можно укрыться от их кровожадных потомков.
   Поначалу Семен попробовал спрятаться за массивным обломком колонны. Но такое укрытие Семена не удовлетворило - уж слишком близко от входа в зал оно было расположено.
   Сержант пошел дальше. Сел на корточки за кучей камней. Огляделся. И такое убежище не понравилось Семену.
   - Не-е, тут тоже они меня мигом унюхают, - Семен встал и зашагал дальше. - Надо искать другое убежище.
   Пройдя под портальной аркой, сержант, очутился у разукрашенной мозаикой алтарной стены. В ней был выбит барельеф какого-то пятиглазого страшилища.
   - Как пить дать, это и есть Демон Болот, - Семен бросил на страшилище неодобрительный взгляд и свернул в сторону, оказавшись перед алтарной плитой полутораметровой высоты, лежащей впритык к стене.
   На боковых гранях плиты были выбиты картины жертвоприношений. А сверху на ней лежали сваленные в кучу и покрытые толстым слоем пыли подношения - древние примитивные украшения, какие-то непонятного назначения предметы из благородных металлов и ссохшиеся фаланги пальцев с нанизанными на них перстнями.
   - Видать, это самый главный тутошний жертвенник, - определил сержант, скользя любопытным взглядом по древним сокровищам. - Небось, кучу народу на нем перебили.
   Сержант укрылся за плитой и выключил фонарики. И лишь мерцание светящегося мха из соседнего зала не давала тьме полностью лишить сержанта возможности хоть что-то разглядеть.
   "Может, все и обойдется", - подумал Семен.
   Вдруг совсем близко послышались подозрительные шорохи.
   "Сглазил!" - обвинил сержанта Сатана.
  
   3
   Семен настороженно огляделся по сторонам, пытаясь обнаружить опасность.
   Но та сама его нашла. Через пролом в стене - совсем не оттуда, откуда их ожидал сержант, - в зал запрыгнули дроссы.
   Миг - и они уже стоят перед Семеном, принюхиваясь к его аппетитному запаху.
   "Похоже, на сегодняшнем ужине у этой стаи твоя тушка, Сеня, запланирована в качестве главного блюда", - высказал вполне правдоподобное предположение Сатана.
   Семен включил фонарики, подобрал с пола осколок гранита, встал иоглядел будущее поле боя, решив продать тварям свою жизнь в этом неравном торге как можно дороже.
   Семен медленно отступил назад, к алтарной стене.
   "Ты понимаешь, Сеня, твоя гибель сейчас не входит в мои планы", - сообщил Сатана.
   - А в мои планы она вообще никогда и не входила, - огрызнулся сержант.
   "Рад, что у нас по этому вопросу - полное взаимопонимание, - заявил Сатана. - Тогда предлагаю такой же вариант, как и на базе, где ты с моей помощью ухандакал матерого дросса-самца. Правда, не знаю, достаточно ли уже развился наш виртобиоз, чтобы разогнать всю эту кучу зверья".
   Однако помощь Князя Тьмы не понадобилась.
   Дроссы повели себя странно. Они напрочь забыли про сержанта и дружно уставились на что-то за его спиной. Потом в страхе отступили от Семена, испуганно поджав хвосты и прижав к голове уши. А затем и вовсе взвыли от ужаса и в панике бросились наутек.
   - Вот то-то же! Я страшен в гневе! - Семен погрозил вслед дроссам кулаком.
   "Кажется, пронесло, - Семен проводил хищников недоуменным, но полным облегчения взглядом, и повернулся к барельефу. - Но чего страшного они тут испугались? Ну не этой же фиговины?"
  
   4
   После бегства дроссов в зале воцарилась тишина.
   Ее нарушало только шумное дыхание Семена.
   - Что их так напугало-то? - недоуменно спросил он у себя. - Да, я бываю страшен...
   Голос Семена прозвучал намного громче, чем планировал сержант. Его слова отозвались эхом из углов зала.
   Семен опасливо огляделся по сторонам. Бросил настороженный взгляд и на барельеф - страшилище не проявляло никаких признаков жизни. Лишь тупо пялилось всеми пятью глазами в пустоту.
   Семен подошел к страшилищу, щелкнул оное по носу, похожему на свиной пятачок, и в шутку поблагодарил:
   - Спасибо, демон! Лихо ты дроссов шуганул. Эх, ежели б ты еще их от нашей базы отогнать помог.
   Вдруг произошло нечто невообразимое - страшилище ожило! Оно расхохоталось, озорно сверкнув сразу всеми пятью глазами, похожими на светящиеся рубины, и в голове у Семена прозвучало:
   "Интересно, зачем это мне помогать тому, у кого внутри есть собственный властелин тьмы? По-моему, это будет уже перебор".
   - И-и... Э-э... - замялся сержант.
   "Жадный ты, - укорило его страшилище. - Заглотил аж Владыку Демонов, а все равно клянчишь чужую силу".
   "Так, глюки продолжаются? - подумал Семен. - Стоп! Но дроссы ведь смылись. А если это чудовище на них натравить, чтобы базу оборонить?"
   Сержант обводит взглядом зал, ища там еще каких-либо сверхъестественных существ и спросил страшилище:
   - Ты... Вы, э-э-э, Демон Болот?!
   "И что? - полюбопытствовало страшилище и рассмеялось: - С-с-с-с-с!"
   - Хорошо по-нашему говорите.
   "С-с-с-с-с! Дурак!"
   - Можете, уважаемый демон, меня хоть с головы до ног изругать, только помогите с дроссами разобраться. Они вас бояться. А мне маяк для спасателей надо повесить на дерево. Но как только вылезу из оврага, они меня схарчат.
   "Да не нужен тебе чужой демон, раз своего имеешь. С-с-с-с-с! С-с-с-с-с!"
   За спиной Семена раздался шорох. Сержант сделал несколько шагов по залу, высматривая угрозу. Но нигде не заметил ничего подозрительного. Вернулся обратно к страшилищу.
   Но сейчас это уже просто каменный барельеф.
   - Слава Богу, померещилось! - облегченно выдохнул Семен. - А то я уж было подумал...
   "О чем?" - тут же полюбопытствовал Сатана.
   В ответ Семен лишь пожал плечами (мол, и сам не понял, чего тут произошло). И направился к выходу из зала.
   - Мне все это лишь чудится! - пробормотал сержант, надеясь, что уродец из храма - все-таки лишь плод воображения. - Все это мне только чудится! Стресс и все такое. Сейчас вылезу из оврага, включу маяк и сразу же приду в себя.
   Вдруг до Семена (уже не изнутри, а снаружи - из тьмы храма) донеслось:
   - С-с-с-с-с! С-с-с-с-с!
   Семен замер на месте. Но не рискнул обернуться. Затем потряс головой, дабы изгнать оттуда наваждение, и поспешил покинуть храм, отчего-то предположив, что дроссы больше нападать не станут (и правильно предположил, между прочим).
  
   4
   - Почудилось. Конечно же, почудилось! - продолжил убеждать себя Семен, выбираясь из оврага.
   Семен вылез из оврага. И снова забрался на дерево.
   На это раз он уже смог успешно примотать к верхушке дерева ранец с аварийным маяком и включить его.
   Из ранца раздалась бодрая повторяющаяся мелодия, подтверждающая, что маяк заработал.
   - А теперь назад, на базу - сказал себе Семен. Кто-то наверняка выжил. Забаррикадировались в бункере и помощи ждут. А может, уже разобрались с дроссами и за ремонт взялись. Небось, сейчас думают, как же защита поломалась. Скрывать не стану, даже если Пахомыч промолчит. Меня, конечно, сразу в тюрягу упекут за такой прокол. Может, даже кто-то погиб из-за моего разгильдяйства. Но я заслужил наказание. И готов ко всему.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 8. ЧТО Я НАДЕЛАЛ!?
  
   1
   База встретила Семена мертвой тишиной, запахом гари и мертвечины и страшной панорамой - разрушенные сооружения, лужи крови, недоеденные зверьем останки людей и трупы дроссов, которым победа над людьми обошлась весьма дорого.
   Дверь бункера, где в случае угрозы должны были прятаться сотрудники базы, была сорвана с петель вилами врезавшегося в нее автопогрузчика.
   Кто-то использовал его для бегства к бункеру, но, видимо, в пути подвергся атаке дроссов, что не позволило притормозить у входа в бункер, дав возможность прорваться туда кровожадным хищникам...
   Семен долго пытался найти хоть одного выжившего. И не смог.
  
   2
   С баулом с личными вещами, вытащенным из комнаты в жилблоке, на плече Семен на заплетающихся от усталости ногах брел по разрушенной дроссами базе.
   Вокруг - следы от побоища: останки людей, дымящиеся детали машин и забрызганные кровью обломки строений.
   Оленов подошел к краю пропасти
   - Ну вот и все, - сказал Семен. - Теперь пора отвечать за то, что натворил.
   Дождь перестал лить слезы по погибшим сотрудникам базы. Распогодилось. И на уже можно было разглядеть опускающееся за горизонт местное светило.
   Сержант сбросил на землю баул. Сел на корточки. Достал из баула снимок и вгляделся в него.
   На снимке были изображены Семен с Аней и Томом. Они стояли на берегу реки, где по заданию учителя биологии проводили с помощью полевого лабораторного набора бактериологический анализ речной воды.
   - Что я наделал, ребята!? Что я наделал! - прошептал Семен и вернул фотографию в баул. - И вас тогда подвел. И сегодня всех погубил. Всем приношу несчастье. Даже дроссы от меня шарахаться стали. Видно, боятся подцепить вирус неудачи.
   Семен встал и подошел к краю пропасти. Долго смотрел вниз. Наклонился вперед и поднял ногу, собираясь шагнуть вперед. Но остановился.
   Все последние часы сержант только и делал, что боролся за жизнь. И сейчас его инстинкт самосохранения не мог позволить Семену так легко от нее отказаться.
   Он поднял взгляд к полыхающему огнем заката небу и увидел серебристые зрачки маленьких местных лун. И сержанту показалось, что раскинувшийся над его головой небосклон ожил и, с презрением и брезгливостью смотря на Семена, подумал о нем: "Какой же ты слабый человечишка! Как ты мерзок и убог! Прыгай-прыгай! Это станет лучшим доказательством твоей ничтожности".
   - Ну уж нет! - прорычал Семен в сторону заходящего солнца и скрипнул зубами. - Не сдамся! Пусть хоть весь мир против меня!
   Семен резко развернулся и шагнул прочь от пропасти. Но в этот момент рядом с ним раздалось рычание. Оленов оглянулся. И замер от неожиданности, видя, как на него несется стая дроссов.
   Судя по отсутствию на их мордах и передних лапах крови, эта стая опоздала к "трапезе", не успев принять участие в расправе над сотрудниками базы. Поэтому стая была голодна и решительно настроена. Шансов уцелеть у Семена не имелось.
   Тем не менее он попытался спастись. И, пользуясь тем, что дроссы еще не успели его полностью окружить, Оленев рванулся к стоящей в пятидесяти шагах от него будке-каптерке в надежде залезть на ее крышу, где лежали двухметровые шесты для тарелок радиоантенн, и отбиться ими от дроссов.
   Однако, не пробежав и половину пути, наш герой поскользнулся на влажной после дождя глине и упал. Кстати, упал весьма вовремя, ибо тут же над ним в мощном прыжке пролетел, разочарованно воя, вожак дроссов. Не упади Семен, прыжок дросса закончился бы тем, что вожак впился бы клыками в шею сержанта.
   - А-а, дьявол!!! - закричал Семен.
   "Здесь я, Сеня, здесь, - успокоил сержанта Сатана. - Уж извини, прийти лично не смогу. Твое тело не выдержит. Оно еще не настолько пропиталось эманациями Темного мира. А вот превратить на время в демона попытаюсь".
   - Выручай! - крикнул Семен.
   "Слово сказано! - Князь Тьмы преобразовал тело Оленева в крылатого демона низшего ранга. - Дело сделано!"
   С превратившегося в похожую на птеродактиля тварь Семена мигом слетела порванная в клочья одежда. Он взмахнул крыльями и, широко раскрыв зубастую пасть, протяжно проревел на всю округу, словно сирена воздушного фрегата.
   Дроссы замерли на месте, озадаченно глядя на неведомо откуда появившуюся зверюгу.
   А та взлетела в небо. С минуту привыкала пользоваться крыльями, а потом ринулась вниз на дроссов и долго гонялась за увертливыми хищниками, пока не разорвала на части последнего из них.
   "Что со мной?!" - спросил Семен у Повелителя Демонов.
   "Плюнь! Я сотру у тебя память об этом случае", - пообещал Сатана.
   "Зачем?!" - возмутился Оленев
   "Хочешь попасть в психушку или стать лабораторной крысой?"
   "Нет".
   "А сможешь промолчать о том, что тут было?"
   "Не знаю".
   "Зато я знаю. Ладно, не стану стирать. Просто запрячу поглубже. Как только получишь долгосрочный отпуск или совсем уйдешь из "Роскосмофлота", верну воспоминания о сегодняшнем дне. Клянусь! А пока полетай немножко, может, больше не доведется".
   Семен кивнул массивной головой с шикарным перламутровым гребнем и взлетел. Несколько секунд разгона - и вот новорожденный демон уже гордо парит среди редких туч, оставшихся на небе после грозы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЧАСТЬ II. СПАСАТЕЛЬ

  
  
   ГЛАВА 1. КОЛОБОК НАС ПРИБЬЕТ
  
   1
   Несмотря на усилия медиков, Семен так и не смог вспомнить совершенно ничего из случившейся на Орсине трагедии. Последним его воспоминанием был разговор с инструктором по безопасности. Но даже концовки этой беседы сержант не смог вспомнить.
   Изрядно потрепав Семену нервы, медкомиссия все-таки признала его годным к службе в корпорации "Роскомфлот". А ее кадровая служба снова отправила Семена на окраину Русского галактического сектора - на планету Кобо системы звезды Кнар.
   На этой планете находилась научно-исследовательская станция с названием, вызывающем улыбку у всех, кто слышал оное в первый раз, - "Апельсиновка".
   Корпуса "Апельсиновки" стояли на вершине заросшей кустарником большой сопки, в паре километров от которой возвышался так называемый Саркофаг - гигантский серый параллелепипед, на чьих боковых гранях были высечены похожие на иероглифы огромные знаки.
   Саркофаг представлял собой еще не исследованный учеными артефакт исчезнувшей сотню тысяч лет назад цивилизации кобонков. Рядом с ним на песчаном холме - первом в ряду дюн, растянувшихся на многие километры в сторону заката, - располагались "Раскопки-1" - лагерь археологов, изучающих следы этой цивилизацию.
   А неподалеку от лагеря, если спуститься от него в противоположную от дюн сторону и пройти по лесу, где стада похожих на динозавров травоядных гигантов бродят под кронами похожих на кокосовые пальмы деревьев, расположено болото.
   Над ним сейчас медленно кружили уродливые крылатые создания (даже более уродливые, чем земные птерозавры), меланхолично наблюдая, как из двух больших труб в это болото стекает вязкая зеленовато-черная масса.
   Эти трубы выходили из расположенного на берегу приземистого бетонного здания - очистного сооружения, служащего для переработки в безвредную для экологии планеты биомассу канализационных стоков "Апельсиновки".
   В данный момент внутри этого сооружения самоотверженно трудилось самое малочисленное из подразделений "Апельсиновки" - отделение сержанта Семена Оленова.
   Оно состояло из всего лишь четырех служак - самого сержанта и троих его подчиненных: вечно хмурого азиата Дуньджуя, пожилого сутулого европейца Передойцева и улыбчивого мулата Дэкосты.
   Сейчас эта великолепная четверка героически ремонтировала редукторный узел аэрационной установки - устройство на стыке труб с выведенными на кожух манометрами давления и скорости течения потоков жидких масс.
   - Введи комбинацию "а-эс-три-ноль-пять-восемь-восемь-три" в формирователь эмульсии, жмякни пимпу "Пуск!", набей на ограничителе катализа: "ноль сорок три процента", - приказал Семен Передойцеву. - И ни о чем больше не парься. Редуктор заработает, как часики, лишь только трубы станут на режим самоочистки.
   Передойцев с сомнением покачал головой, но выполнил распоряжение командира и включил установку.
   - Ни хрена не встали! - констатировал Дуньджуй, сверившись с данными на экране настенного информационного терминала, показывающего параметры работы оборудования очистного сооружения. - Уже третий день возимся. И никакого толку.
   - Мы так месяц провозимся по колено в дерьме, - озвучил всеобщее мнение Дэкоста. - Сеня, придумай чего-нибудь.
   - В прошлый раз я уже придумал... вычет из зарплаты и взбучку от Колобка, - напомнил подчиненным Семен.
   - Действительно, было такое, - подтвердил Передойцев. - Но ведь все ошибаются. К тому же мы не где-нибудь на курортах метрополии, а на передовой. А тут нельзя действовать строго по инструкции.
   - Ладно! - Семен шлепнул ладонью о колено. - Риск, друзья мои, дело благородное. Давайте ускорим перегонку в почвенную массу. Глядишь, все само собой прочистится, как только возрастет давление. Передойцев и Дуньджуй - за дело!
   Передойцев (равнодушно) и Дуньджуй (с опаской) принялись за дело.
   Дуньджуй составил программу для запуска нового режима узла. А Передойцев перенастроил в соответствие с ней управляющий модуль установки и запустил ее.
   Узел загудел, трубы задрожали - установка заработала.
   - Еще быстрее! - приказал Семен Передойцеву. - Еще! А теперь...
   Вдруг раздался громкий скрежет. Из мест сочленения труб с редукторным узлом установки вылезли розовые пузыри. А сама она несколько раз дернулась и замолкла.
   Воцарилась весьма неприятная для сержанта и его людей тишина. Чтобы избежать ее гнетущего воздействия на своих подчиненных, Семен попинал стоящую рядом ни в чем не повинную цистерну с катализатором, несколько раз включил и выключил модуль аэрационной системы и бодро произнес:
   - Похоже, братцы, редуктор мы успешно запороли, - Семен задумчиво почесал затылок.
   - Нарочно б захотели такое провернуть - не удалось бы и с тысячного раза, - хмыкнул долговязый капрал Дэкоста.
   - Вечно, сержант с тобой такая вот фигня происходит проворчал Дуньджуй, бросив на Семена обвиняющий взгляд. - И чего теперь делать?
   - А ты что предлагаешь? - спросил Дуньджуя Семен.
   - Ни-че-го! - Дуньджуй демонстративно отвернулся от командира, уставившись на экран терминала.
   На экране появлялись и исчезали сведения о деталях сломанной установки.
   - Дэкоста, а ты? - спросил Семен.
   - Надо запустить какой-нибудь проверочный режим, использовав редуктор чисто самотеком, - ответил Дэкоста, намного более оптимистично настроенный, нежели Дуньджуй.
   - Передойцев, как идея? - спросил Семен.
   - Действительно, надо хотя бы так попробовать, - кивнул Передойцев. - Заодно содержимое труб через кольцо стока и фильтры пропустим. Уже будет, в чем отчитаться. Иначе Колобок нас морально изничтожит.
   Передойцев подошел к управляющему модулю установки. И начал перенастраивать режим ее работы.
   - Это ни к чему не приведет, - заявил Дуньджуй.
   - Слушай, Дуньджуй, ну откуда в тебе столько унылого соплежуйства!? - вскипел Семен. - Хоть бы раз что дельное предложил! Все ноешь и ноешь.
   - Предлагаю доложить начальству, что у нас нет ни опыта, ни инструментов для ремонта на месте и следует разобрать поломанный агрегат и отдать его наладчикам в цех ремроты, - сказал Дуньджуй и демонстративно отвернулся от Семена, мол, я тут ни при чем, это ты во всем виноват
   - Вызывать ремонтников - значит признать себя салабонами! - Семен пронзил затылок Дуньджуя возмущенным взглядом. - У нас что, собственных мозгов не хватать?! Ты же русский мужик, Дуньджуй, а не какой-нибудь там дебил из Пиндостанского сектора.
   - Почему не дебил? - возмутился Дуньджуй.
   - Извини, тут я насчет тебя ошибся, - вздохнул Семен и, хитро щурясь, подмигнул Дэкосте.
   Дэкоста согнулся от хохота, сделав шаг назад. Поскользнулся на масляном пятне. Потерял равновесие и свалился в текущую по узкому стоку вонючую жижу.
   И в этот самый момент Передойцеву удалось завести двигатель установки.
   Поток жижи в стоке моментально ускорился и понес барахтающегося и вопящего Декосту вдаль.
   - А-а-а-а-а! - завопил Дэкоста.
   Сейчас главному весельчаку хозбатальона было совсем не до смеха.
   - Стопори движок! - крикнул Семен Передойцеву.
   - Не могу, сержант! - виновато развел руками Передойцев. - Я ввел тестовый режим. Там аварийной остановки нет. Еще пять минут будет на автомате работать.
   - А до фильтра с реагентами его за минуту дотащит... - пробормотал Семен, чувствуя, как тревога, словно электрический разряд, ударила его в сердце, и то бешенной застучало, эхом отдаваясь в висках.
   "Адренали-и-и-и-и-н!" - раздался в голове у Семена голос Сатаны.
   "Что это!?" - насторожился сержант.
   "Лучший друг человечества - Сатана".
   "Что!?"
   "Да успокойся, мы уже с тобой давно знакомы. Просто я заблокировал тебе память. По твоей же, заметь, личной просьбе. И в соответствии с ней обязательно все разблокирую, как только за тобой перестанут следить".
   "Чушь! Кому я нужен?"
   "Ты - никому. А вот ответы насчет Орсины - многим".
   "Все, глюк! Уходи! У меня тут человек в опасности".
   "Выруби энергию - останови поток".
   "Как я ее..."
   "Дурик, а кабель у тебя возле ног - это что?"
   Семен бросился к своей сумке с инструментами. Вытащил плазменный резак. Включил его. Подошел к толстому кабелю. И перерезал его.
   Поток жижи в стоке тут же замедлил свое движение, а через пару секунд замер.
   - С ума сошел, сержант!? - простонал Дуньжуй. - Ты ж сейчас всю нашу "Апельсиновку" обнулил!
   - Спасение одного человека стоит обнуления тысячи "Апельсиновку"! - важно изрек Семен, наблюдая, как в ста шагах от него Дэкоста по вмонтированным в стену стока скобам выбирается наружу. - Лучше скажи спасибо техникам, что поленились зарывать главный кабель и провели его через эту клоаку.
   Дэкоста вылез из стока и направился к сержанту, на ходу смывая с себя грязь с помощью баллона с бактерицидной жидкостью.
   - Ты как? - спросил Семен Дэкосту.
   - Жив, - тяжело дыша, ответил Дэкоста. - Но это не надолго. Колобок нас прибьет.
   - Действительно, - согласился Передойцев. - И отдаст трупы своим любимым "крокодилам".
   - Не сразу не отдаст, - уточнил Дэкоста и высморкался. - А сначала отрежет у наших трупов головы. Законсервирует их в банках. И будет пугать нашими дохлыми рожами новобранцев нашего хозяйственного батальона.
  
   2
   Майора Коробка за глаза называли Колобком. Из-за объемистого живота и пухлых щек.
   Сейчас эти щеки пылали от гнева, поскольку Колобок распекал своих незадачливых подчиненных - Семена, Дэкосту, Передойцева и Дуньжуя. И распекал он их - и этого нельзя не признать - за дело. Но распекал - и этого тоже нельзя не признать - в довольно жесткой форме.
   Семен возмущенно вскочил со стула (уже четвертый раз за время воспитательной беседы). Сейчас он решил высказать все, что у него накипело на душе во время показательной моральной порки подчиненного ему отделения.
   - Я, сударь-майор, человека спас!- пафосно заявил Семен и вытащил из-за спины Передойцева прячущегося за ней Дэкосту. - И какого человека! Лучшего гумификатора станции! Да даже если бы он и не был лучшим, я бы его все равно спас. А Вы бы, сударь-майор, разве поступили бы иначе?
   - И я бы... Но...
   - Вот! А Вы меня так гнобите, сударь-майор, будто я вместо спасения человеческой жизни укокошил самым зверским способом минимум десяток невинных младенцев.
   Услышав про "невинных младенцев", Колобок не выдержал. Он встал из-за стола и неспешно двинулся к Семену, одарив хмурым взглядом Передойцева, Косту и Жуя.
   Передойцев сохранил на лице выражение абсолютного равнодушия. Дэкоста, виновато потупившись, снова спрятался за спину Жуя. А тот сверлил спину Семена недовольным взглядом.
   - Видишь ли, Сеня, - Колобок остановился в шаге от Семена и посмотрел ему в глаза, - меня настораживает вовсе не то, что теперь весь вверенный мне хозбатальон будет вместо обустройства лагерей "Раскопки-4" и "Раскопки-7" вкалывать на ремонте энергосистемы.
   - Нет, ну я понимаю... - начал объяснять свое виденье ситуации Семен.
   - Ремонт, между прочим, совершенно не предусмотрен сметой, - продолжил Колобок, - а значит, придется писать кучу сопроводиловок к заявкам на использование и приобретение нужных для этого материалов, инструментов и оборудования.
   - Так ведь, в общем... - произнес Семен.
   - Нет, не это меня настораживает. И даже не то, что, когда ты вырубил энергосистему, два биолога получили травмы и сгорела очень нужная им аппаратура...
   - Но иначе Дэкосту было не спасти! - попытался объяснить ситуацию Семен.
   - Действительно! - поддержал Семена Передойцев.
   - А что же Вас настораживает, сударь-майор? - полюбопытствовал Дуньджуй.
   - На погибшей на Орсине базе тоже кто-то вырубил энергосистему, - сообщил Колобок. - А в живых там остался только сержант Оленов.
   - Вы что, сударь-майор, считаете, будто я, что ли, базу эту угробил!? - возмутился Семен.
   - Пока я только считаю, что от сложной работы тебя нужно держать подальше. Поэтому перевожу вашу компашку на другой участок. Там ничего сложного нет. Будете археологам помогать в земле ковыряться.
   - Считаете, от меня нет толку? - воскликнул Семен.
   - А что есть? - спросил Колобок.
   - Гм! Вот, например, когда все шарахались от въедливых и чрезвычайно любопытных членов прилетевшей на пару суток съемочной группы общешкольного телеканала "Юный галактик", я взял на себя нелегкую ношу общения с говорунами-телевизионщиками.
   - На компенсацию того, что ты натворил, не хватит и тысячи таких встреч, - отрезал Колобок.
   - Так я же извинился перед всеми! - продолжил возмущаться Семен, памятуя, что лучшая защита - это нападение. - И еще бесплатно всю ночь на ремонте вкалывал.
   - И мы с Передойцевым тоже вкалывали! - вставил свои пять копеек Дэкоста.
   - Действительно! - поддержал его Передойцев.
   - Я читал про гибель базы на Орсине, - нахмурился Колобок. - Так вот там трагедия началась с того, что на базе тоже кто-то вырубил энергосистему.
   Семен побледнел от обиды и проговорил сквозь зубы:
   - Вы что, сударь-майор, считаете, что раз я в живых там один остался, то...
   - Пока не считаю, - ответил Колобок, шагая по кабинету. - Но перевожу вашу компашку на другой участок. Там ничего сложного нет. Будете помогать археологам ковыряться в земле.
   Семен пробормотал нечто неразборчивое, но явно неодобрительное.
   Колобок махнул рукой Жую, Декосте и Предойцеву, выпроваживая их из кабинета.
   Те спешно ретировались, тихо радуясь тому, что взбучка завершилась без финансовых и дисциплинарных санкций.
   - Я чую, Сеня, от тебя за версту неприятностями несет, - Колобок подошел к Семену и уперся в него пристальным взглядом.
   - Готов понести любое наказание. К тому же я ведь не отказываюсь возместить ущерб.
   - Тебе, Сеня, предстоит теперь четыре лет выплачивать штраф - одну пятую жалованья, - сообщил Колобок сержанту. - А еще тебе - особое задание от нашего штатного психолога, с которым я проконсультировался после инцидента на очистном узле. Ты с сегодняшнего вечера вступаешь в драмкружок нашего дома культуры. Там как раз актеров не хватает на спектакль.
   - Да Вы чего!? - возмутился Семен. - Что я там делать-то буду?!
   Колобок и сам этого уже не помнил. Поэтому ему пришлось подсмотреть шпаргалку на экране коммуникатора-браслета на запястье.
   - Пройдешь там этот... как его... - Колобок не сразу смог вчитаться в текст. - М-м-м... Пройдешь "курс социализации и психологического выздоровления".
   - А что у меня с социализацией не так?
   - С людьми плохо контачишь.
   - Факты?
   - С каптером батальона скандалил?
   - Он мне какую-то клоунскую хрень всучить попытался. Но я его даже пальцем не тронул!
   - Дуньджуя третируешь. В кружках не состоишь. И комендант жилблока тобой недоволен.
   - Дуньджуй - нытик и паникер. На кружки времени нет. А комендант жлоб и провокатор.
   - Короче, Сеня, либо ты выполняешь рекомендацию психолога, либо я отправляю наши с тобой разбирательства на суд Палыча.
   Палычем сотрудники станции называли ее начальника - деятельного и решительного ветерана "Роскомфлота".
   Палыч не останавливался перед такой мерой наказания, как отправка на несколько суток на гауптвахту или даже увольнение со службы. Прецеденты Семену были хорошо известны. И связываться с грозным владыкой "Апельсиновки" сержанту не хотелось.
   - Там же одни шизики в этой самодеятельности!- Семен в отчаянии схватился за голову и застонал от отчанья. - Может, пусть у меня две пятых из зарплаты высчитывают, но освободят от этой клоунады?
   - И нечего мне тут трагедию изображать! - рявкнул Колобок. - Иди в дом культуры, там и изображай в драмкружке. Это приказ. Обсуждению не подлежит.
  
   3
   Перед входом в дом культуры Семен остановился, чтобы рассмотреть плакат на стене.
   Тот представлял собой стилизацию под старинную афишу. Оная сверху имела вверху написанное готическим шрифтом извещение о премьере трехактной трагедии И. Гете "Фауст".
   Под этим извещением располагалась гравюра. На ней доктор Фауст с демоном Мефистофелем пили в средневековом погребке пиво из больших глиняных кружек.
   - Хе-хе-хе! - Семен покачал головой. - Звездульки местной самодеятельности грозятся через неделю потрясти народонаселение нашей "Апельсиновки" супер-пупер премьерой. Пижоны!
   Вдруг за спиной Семена раздалось покашливание. Он обернулся и обнаружил за спиной группу одетых в костюмы эпохи Позднего Средневековья людей, глядящих на сержанта весьма недобро.
   "Они меня слышали! - сообразил Семен. - Конфуз, однако".
   - Всем здрась-се! - Семен выдавил из себя максимально приветливую улыбку. - Не подскажите, где мне найти режиссера любительского драматического театра "Астра"?
   Но вместо ответа Семена ждал шок.
   Из группы актеров к сержанту метнулась красивая, молодая, зеленоглазая женщина в бежевом платье и серой накидке. Она вытащила из-под складок накидки старинный кинжал. И закричала на сержанта:
   - Неверный обманщик! Ты отрекся от меня ради другой! У меня под сердцем твое дитя! И на твоих глазах я убью нас обоих, чтобы ты запомнил это навсегда, вероломный мерзавец!
   Семен от неожиданности открыл рот. И открыл его еще шире, когда женщина вонзила кинжал себе в грудь и застонала.
   Семен бросился к оседающей на пол "самоубийце". Но она тут же выпрямилась и, торжествующе усмехнувшись, "вытащила" из груди голографическую имитацию лезвия кинжала.
   За столь великолепную игру женщине зааплодировали все, кроме сержанта. Он лишь облегченно вздохнул и вытер со лба капли холодного пота.
   - Это тебе за "пижонов", - объяснила женщина сержанту и, кокетливо улыбнувшись, представилась: - Златка.
   Над растерянным видом сержанта вся любительская труппа, включая ее режиссера - повара Урумчи, дружно хохотала минут пять...
   Так состоялось знакомство Семена с членами организованного при доме культуры станции творческого сообщества из десятка ее сотрудников.
   В свободное от работы время они участвовали в постановке спектаклей, а также театральных постановок, связанных с общероссийскими праздничными датами.
   Через десять минут в это сообщество был принят и Семен, которому простили его прежнее пренебрежительное отношение к жрецам Мельпомены и одарили душевным теплом.
   Лишь один член сего сообщества - капитан Чинюков - крепыш с плутоватыми, хитрыми глазами, положив руку на эфес шпаги, смотрел на Семена со злобой и презрением.
   Тот знал Чинюкова с первых дней своей работы на "Апельсиновке", но до сих пор никак не мог понять, кем конкретно работает этот шустрый человек.
   Чинюков появлялся в форме разных служб и занимался совершенно разными вещами - от организации юбилея начальника станции до ревизии пищеблока и ремонтных мастерских.
   А позавчера Чинюков получил должность начальника группы археологов, работающих в "Раскопках-1", совершенно неожиданно для руководителя всеми такими группами - Рената Губайдуллина, закатившему по этому поводу скандал.
   Оный, впрочем, остался без последствий. И Чинюков продолжил верховодить в "Раскопках-1".
   Пару раз пути Семена и Чинюкова пересекались. И оба раза едва не завершались дракой, поскольку Семен не терпел пренебрежительного и высокомерного отношения к себе вообще, а уж от какого-то там не пойми кого вроде Чинюкова тем более...
   Семен настолько увлекся тем, что парировал наглые взгляды Чинюкову своими контрвзглядами, в коих не трудно было прочесть короткое сообщение о том, куда Семен желает отправить в пешее путешествие Чинюкова.
   - Прости, задумался, - только сейчас до Семена дошло, что ему что-то увлеченно втолковывает Златка. - О чем ты говоришь?
   - Нам нужен Мефистофель, - объяснила Златка. - Это очень важный персонаж, хоть и отрицательный. Его должен был играть Холмский, но на днях его перевели в систему Китеж. Так что играть некому. Только ты можешь спасти нашу постановку.
   - Что за персонаж этот Мель...фистоль...фель? - поинтересовался Семен, с каждой минутой все больше поддаваясь очарованию Златки.
   И нельзя не признать, что не поддаться оному было невозможно.
   Как можно было игнорировать чарующий аромат рыжих кудрявых волос, струящихся, словно ручью расплавленной меди по гордо выпрямленной спине и расправленным многолетними тренировками спортивными плечам?
   Как можно было не утонуть в изумрудных глазах, чистый и ясный взгляд которых вмещал в себя все известные Семену океаны? Как можно было не увидеть в этих глазах обещание райского блаженства и безграничного счастья на всю оставшуюся жизнь?
   - Мефистофель, он, вроде как нечистая сила, вроде как демон вроде Сатаны! - с милой улыбкой поведала Златка.
   Семен вздрогнул, ибо в этот в его голове раздался хохот Сатаны.
   "Мне нравится эта женщина, хотя я вовсе не демон, - прокомментировал тот слова Златки. - Вот Левиафан - тот, да, стопроцентный высший демон. А я, как и наш бывший предводитель Люцифер, не какой-то там мутант, эволюционировавший под действием эманаций Тьмы в довольно могучее создание, а самый настоящий ангел. Правда, падший. Мы получили силу Тьмы, не потеряв силы Света. В последней битве наши враги испытали на своей шкуре всю убойность одновременного использования этих основ Вселенной. А ведь тогда против нас вышли даже боги. Всевышнего, конечно, среди них не наблюдалось, однако и такие, как Шива с Аматэрасу, тоже не из слабаков. А этот хитрый жучара - триединый Хепри-Атума-Ра - даже ухитрился смертельно ранить Люцифера".
   Семен потряс головой, надеясь, что после такой процедуры разбуженный стрессом голос исчезнет, и с неохотой произнес:
   - Уважаемая Златка, ради такой раскрасавицы, как Вы, кого угодно сыграю. Да хоть собаку. Но только не Сатану.
   - Почему? - удивилась Златка.
   - Личные причины, - тут Семен замялся, понимая, что если он начнет рассказывать о голосе в своей голове, то станет посмешищем всей "Апельсиновки". - Да и вообще, Златка, актер из меня никудышний. Я даже толком и соврать-то не смогу - обязательно засыплюсь. Так что твердо отвергаю такую роль. Пусть ее лучше... Чинюков сыграет.
   - Почему именно он?! - Златка недоуменно взметнула левую бровью.
   - У него лицо подходящее - злодейское.
   Златка снисходительно улыбнулась. Мол, куда ты денешься, Семен, от моего-то обаяния - и собаку сыграешь, и кошку, и демона, если понадобится, а Чинюков мне совсем для других ролей надобен.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2. КАКОЙ ЗАБОТЛИВЫЙ
  
   1
   Вечерело. С джунглей повеяло сыростью.
   После репетиции Семен вместе со Златкой спускался по ведущей из дома культуры на окруженную клумбами площадь лестнице, чьи ступени были декорированы под красный гранит.
   Семен держал под руку Златку и, счастливо улыбаясь, слушал ее речь, почти не вдумываясь в содержание оной.
   Большая часть внимания сержанта уходила на то, чтобы не поддаться силе изумрудных глаз Златки, в которых смешинки танцевали столь затейливый танец, что он действовал на сержанта гипнотически: его ноги подкашивались, а в сознании клубился плотный туман, в котором мысли путались и терялись.
   - Сеня, вживаясь в роль, ты становишься намного больше героем, чем он, - вещала Златка. - Калигула, Чингисхан, Иван Грозный, Гитлер со Сталиным и прочие кровавые маньяки - это люди с шаблоном мышления. А актер может разрушить этот шаблон, найти в злодее добро и сострадание.
   - А Дух Зла? - спросил Семен.
   - Он тоже действует по заложенному в него алгоритму. И актер может почувствовать себя не только великим злодеем, вжившись в роль Мефистофеля, но и, наоборот, самым добрым существом на земле, вводящим людей в грех исключительно в силу непреодолимых обстоятельств и страдающим от такого положения вещей.
   - Прямо психотерапия какая-то, - заметил Семен.
   - Так оно и есть, - кивнула Златка. - Имеется немало систем лечения неврозов с помощью театральной психотехники.
   - И что теперь мне нужно сделать?
   - Для начала выучить текст. Через неделю - генеральная репетиция.
   - Ладно, выучу и сыграю этого Мефистофеля, будь он хоть трижды Сатана. Только, боюсь, у меня плохо получится, ведь...
   Вдруг сзади раздались быстрые шаги.
   Семен и Златка обернулись. И увидели Чинюкова, сверлившего возмущенным взглядом руку Семена, о которую опиралась Златка.
   Заметив это, Златка рассмеялась и сказала:
   - Чинюков, у тебя такое лицо, будто ты готов вызвать Сеню на дуэль.
   - На дуэль нет, а на турнир по трехмерным шахматам, да, - не растерялся Чинюков, понимая, каким глупым ревнивцем выглядит в складывающимся любовном треугольнике.
   - На фига он мне сдался, твой турнир? - спросил Семен, кипя от злости на наглого соперника.
   От хлынувшего в кровь Семена адреналина пробудился Сатана. Семену даже показалось, будто он услышал, как Князь Тьмы сладко зевнул и что-то пробормотал спросонок.
   - Девушки не любят тупых, Сеня, - изрек Чинюков. - Иначе бы эволюция человечества пошла бы совсем другим путем.
   "Какая прелесть! - восхитился Сатана. - Настоящий театр, оказывается, начинается не с вешалки, а по выходу из него. Герой-любовник, героиня-любовница и приехавший вечерней лошадью из Толедо злодей-бретер, решивший разлучить два любящие сердца, вызвав героя на сверхподлую дуэль, дабы его там коварно укокошить".
   "Почему на сверхподлую?" - насторожился Семен.
   "Сеня, твой противник в борьбе за сердце прелестной дамы наверняка разбирается в трехмерных шахматах, - предположил Сатана. - А ты в них силен?"
   "Не силен даже в простых, - признался Семен. - Но от помощи отказываюсь. Чай и сам не дурак. Поучу учебники, с компом посражаюсь..."
   "Ну ты и сказанул! - Сатана расхохотался и передразнил: - "Поучу учебники, с компом посражаюсь..." Сеня, с твоей непосредственностью тебе надо в цирке клоуном работать. Жаль, что такой талант пропадает на хозработах, половина из которых не только не нужна, а вредна для станции. Ты самый яркий представитель человечества - наивного, глупого, но до ужаса самоуверенного".
   - Слушай, - прошептал Семен на ухо Златке, - если я пошлю этого индюка куда подальше, то упаду в твоих глазах?
   - Нет, - фыркнула Златка и смешинки в ее глазах затанцевали еще более весело, быстро и виртуозно. - Но и Чинюков в них тоже не упадет при этом.
   Семен повернулся к сопернику и сказал, снисходительно махнув рукой в сторону ненавистного вертопраха Чинюкова:
   - Ладно, я поучаствую в ваших играх.
   - Ловлю на слове, - довольно усмехнулся Чинюков.
  
   2
   Семен, Дуньджуй, Передойцев и Дэкоста спрыгнули с подножки воздушного катера на землю. И направились к модулю руководителя "Раскопок-1".
   - Вот они - все сокровища кобонков, - с пафосом в голосе произнес Дэкоста, кивая на дюны, где бригады роботов самых разных конструкций вела расчистку территорий, где были скрыты под песком древние сооружения.
   - А мне говорили, что там, внизу, одна ржавчина да бетон, - не согласился Дуньджуй. - Иногда мины попадаются и ловушки.
   - Такие разговоры, как пить дать, для отвода глаз, - объяснил Дэкоста, лукаво подмигивая Передойцеву и Семену.
   Те весело переглянулись.
   - Чего их отводить-то? - Дуньджуй бросил озадаченный взгляд на Дэкосту.
   Тот несколько секунд с наигранной опасливостью озирался по сторонам. А потом поманил Жуя пальцем к себе. И прошептал:
   - А чтоб такие, как мы с тобой, туда не лазили и не узнали, про кучи драгоценностей и магических артефактов царей кобонков.
   Дуньджуй внимательно посмотрел в сторону дюны, словно надеясь различить среди холмов блеск золотых монет и самоцветов.
   Но увидел лишь песок да возвышающийся невдалеке Саркофаг, чьи отливающие на солнце серебром грани были испещрены таинственными письменами.
   Выражение лица у Дуньджуя непрерывно менялось, становясь то мечтательным, то озадаченным, а под конец - разочарованным.
   В песках толком не копались, видно же, что роботы только крыши разгребли. А Саркофаг вообще не открывали. И откуда тогда взяться драгоценностям и артефактам? - Дуньджуй бросил на Дэкосту укоризненный взгляд. - Зачем неправду говоришь, Дэкоста?
   - Ты, чо?! - возопил Дэкоста, придавая лицу выражение оскорбленной невинности. - Я и в мыслях не держал! Вот еще! Пойми, если до чего не добрались, то это не значит, что этого вообще нет и в помине.
   - И какие же тогда драгоценности и артефакты лежат там внизу? - язвительно спросил Дуньджуй.
   - Разные... - запнулся Дэкоста, ибо дальше куч золотых монет с профилем самого Дэкосты его фантазия не простиралась, и он махнул рукой: - А ну тебя, Дуньджуй! Все равно ты ничего не понимаешь в артефактах.
   Дуньджуй, понявший, что Дэкоста в очередной раз сделал его жертвой розыгрыша, собрался было пристыдить неугомонного шутника, но не стал этого делать, потому что в этот момент к Семену, Передойцеву, Жую и Декосте подошел начальник археологической экспедиции Чинюков.
   Он сообщил:
   - Наш водитель только ногу подвернул. Мне нужен один из вас. На проходческий комбайн. Чтобы снять десятиметровый пустой слой между пятнадцатой и шестнадцатой культами. А за ним уже более мелкая техника пойдет.
   Через минуту Чинюков и Семен со своим доблестным отделением стояли перед грозного вида конструкцией пятидесятиметровой длины, оснащенный гигантским буром и гусеницами в рост человека. Это и был комбайн.
   - Дуньджуй, заводи шарабан! - приказал Семен, указывая на комбайн. - Будешь верхний слой снимать, а мы уже поведем роботов за тобой - пыль сдувать с "экспонатов".
   - Я у такого чудовища, конечно, техпаспорт не видал, но и так ясно - эта страхолюдина не из моего пакета допусков, - ответил Дуньджуй. - Мне на таком работать запрещено инструкцией.
   - А мне нет! - сказал Семен, садясь за руль комбайна.
   - Случись что, тебя взгреют и водительскую карточку отберут, - пригрозил Дуньджуй.
   - А меня ее вообще никогда и не было, - пожал Семен.
   - Только помедленнее идите, там сканер какие-то подземные полости показывает, можете въехать в подземелье, которого нет на этой карте, - предупредил Чинюков, с настороженностью наблюдая за тем, как Семен осваивается в кабине комбайна.
   - Спешить не стану, - пообещал Семен. - Я ж не враг себе.
   Однако вопреки обещанию Семен тут же разогнал комбайн до предельной скорости, нажав не на ту кнопку на панели его управления...
   С самой первой встречи с Семеном, Чинюков - человек с развитой интуицией -ждал от сержанта чего-то очень-очень нехорошего. И дождался-таки. Метров через сто езды комбайн провалился под землю, а место провала было тут же засыпано песком.
  
   3
   Несмотря на то, что комбайн пролетел вниз на 70-80 метров, ни его кабина, ни сидевший в ней Семен физически не пострадали.
   Зато его нервная система подверглась сильнейшему стрессу. От столь неожиданного сюрприза, как падение в подземелье, сердце сержанта екнуло и забилось так, словно он несся в гору с набитым свинцовой дробью вещмешком на спине.
   "Адренали-и-и-н!!!" - откликнулся на инцидент Сатана.
   - Чему радуешься?! - окрысился на него сержант.
   "При высокой концентрации адреналина в твоей крови у меня больше возможностей помочь тебе".
   - Ишь ты, какой заботливый, - пробурчал сержант. - А слабо навсегда со мной распрощаться?
   "Ты меня, Сеня, на "слабо" даже и не пытайся взять - слишком уж ты туп для таких умственных комбинаций".
   Семен зло сплюнул в сторону, весьма сожалея, что там нет сейчас Сатаны, и вышел из кабины комбайна.
   И первое же, что сержант увидел в свете фонарей аварийной сигнализации комбайна, Семену совершенно не понравилось.
   А увидел он стены подземелья, в котором очутился комбайн. Всех их покрывали изображения сражений и поединков. Особенно не понравилась Семену апокалипсическая картина, где была изображена весьма жуткого вида конструкция, идущая по кучам из черепов существ, явно принадлежавших к тому же биологическому виду, что и кобонки.
   "Гляди внимательнее, Сеня! - посоветовал Сатана. - И эти идиоты еще говорят о каком-то там "Любимом Друге". Это чудовище что, так похоже на друга?!"
   - Это Шролл!? - поразился Семен. - Быть не может! Ведь перевод надписи на Саркофаге гласит: "Здесь находится Любимый Друг".
   "Хочешь поговорить об этом?"
   - Не буду я тут диспуты разводить, - твердо отмел все инсинуации против официальной точки зрения историков Российского галактического сектора Семен. - Выбираться надо.
   "Согласен", - не стал спорить Сатана.
   Семен достал из кармана фонарь. Включил его. И направился к широкому коридору.
   Внезапно оттуда навстречу сержанту выплыло нечто, сотканное из тумана, мерцающего голубым светом.
   - Что за фигня! - Семен отскочил назад.
   "Это призрак, - с ходу опознал существо Сатана. - И довольно древний! Почти не чую его жизненной силы. Наверняка кобонк. Привет-привет, заблудшая душа! Иди-ка, дружок, иди к нам, дай порыться в твоих воспоминаниях. Так-так-так... Сеня, хочешь узнать о кобонках правду?"
   - А что, наши археологи врут?"
   "Брешут, собаки!"
   - Ну давай.
   "Слово сказано! Дело сделано!"
   По залу закружили плотные причудливые тени. Глаза Семена приобрели черный цвет. Миг - и в них уже затягивает слабо сопротивляющегося призрака. Еще миг - и призрак с воем исчез, а глаза Семена вернули себе прежний вид.
   - Все? - спросил сержант.
   "Ага", - ответил Сатана.
   - Но я ничего не помню! - возмутился Семен.
   "Зато призрак помнит".
   - И что?
   "А то, что между твоим сознанием и моим снят адреналиновый барьер, - поведал Сатана. - И я теперь могу общаться с тобой во вполне спокойной обстановке. Мы теперь с тобой сможем часами беседовать обо всем на свете. Предчувствую начало большой и крепкой дружбы".
   Из-под берца Семена раздался громкий хруст раздавленной кости. Семен посмотрел вниз. И увидел, что пол усеян костями.
   - Чьи это кости? - спросил Семен.
   "Одного из старейшин кобонков. Желаешь ознакомится с его воспоминаниями об их местном Армагеддоне?"
   - А то!
   "Слово сказано!.. Дамы и господа, впервые на арене нашего цирка - смертельный номер - прямая трансляция воспоминаний кобонка в разум человека! Беременных дам, детей и слабонервных просим покинуть зал. Оркестр - туш!"
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. ВСЕ УМРУТ
  
   1
   Над горизонтом показался краешек всплывающего розовато-золотого диска Кнарра. Рассвет окрасил облака в небе Кобо в оранжевый цвет.
   Среди этих облаков барражировали боевые модули разных конструкций и размеров. Один из них - истребитель-перехватчик медленно кружил над Мемориалом героев - большим парком, в центре которого располагались сотни каменных треугольников - надгробий на могилах вождей клана Черный Дым.
   В сознание Семена ворвался поток сведений о них и их клане.
   Тот пользовался уважением среди кобонков - разумных обитателей Кобо, уже начавших обживать и другие планеты системы звезды Кнарр.
   Все кобонки знали: вожди и старейшины Черного Дыма мудры, хладнокровны и умеют соблюдать договоренности. Даже - с самыми злейшими врагами.
   Благодаря такой репутации именно Мемориал героев клана Черный Дым стал местом проведения Совета старейшин Кобо.
   Избрание местом проведения этого совета кладбища было не случайным.
   Территории всех мужских кладбищ на Кобо использовались обычно не только для похорон, но и для празднеств, собраний и дипломатических переговоров, поскольку считалось самым страшным преступлением солгать на земле, где покоится прах героических предков или совершить на ней иной проступок, указанный в древнем Кодексе воинов.
   Естественно, что и гарантии безопасности всем прибывшим предоставил клан Черный Дым. Такие гарантии дорогого стоили, ибо клан располагал лучшей на планете системой противовоздушной обороны и защитой от автономных групп роботов-диверсантов.
   С большим трудом сержанту удалось вынырнуть из потока сведений о клане Черный Дым и перевести внимание на окружающее пространство.
   Патрульные самолеты, летающие вокруг места встречи старейшин, оберегали их собрание от ударов с воздуха. От ударов же с земли и из-под нее защищали угрюмые танковые колонны и бригады подземной бронетехники.
   Семен понимал происходящее намного глубже, чем просто кадры хроники чужой войны. Сержант даже почувствовал, как устали офицеры, дежурившие у экранов радарных установок, с напряженным вниманием следили за всем вокруг. За всем, что носилось в небе. За всем, что перемещалось по поверхности земли. За всем, что двигалось в ее глубинах.
   Семен уже знал, что на Совет старейшин Кобо собралось тридцать четыре из них. И знал, какие именно интересы своего многомиллионного клана представлял каждый из прибывших и какими полномочиями он был наделен.
   До всеобщей войны вспыхнувшей совсем недавно, но уже успевшей превратить всю планету в поле боя, на Кобо имелось сорок два клана.
   Шесть кланов были уже уничтожены. А два клана решили не посылать своих делегатов на Совет старейшин.
   Тридцать три старейшины стояли сейчас полукругом перед старейшиной клана Черный Дым - Шагуллом, за спиной которого, стараясь быть незаметным, находился молодой писец, ведший протокол Совета.
   В целях безопасности кладбище было экранировано от всех каналов связи, поэтому последних сводок с полей сражения старейшины получить не могли.
   Но, будучи опытными воинам (в старейшины избирали только ушедших по возрасту с военной службы клановных полководцев), они понимали, что чуда быть не может. Мир сам собой не установится. И каждая прошедшая минута обходится разрезанному на части линиями фронтов народу Кобо в тысячи трупов.
   Впрочем, ситуация не являлась абсолютно безвыходной. Однако единственный выход из нее вел к тому, что за минуту станут гибнуть уже не тысячи, а десятки тысяч людей.
   А еще каждый из старейшин понимал, что заканчивается определенный период его жизни и жизни его клана. И этот Совет старейшин - не только примирение враждующих сторон, но и прощание с прежним образом существования...
   Дневное светило настойчиво двигалось вверх.
   До войны им можно было вовсю любоваться даже, когда оно находилось в зените. Однако в последние месяцы из-за широкого применения химического оружия озоновый слой над планетой истощился.
   И свет божественного Кнарра, породившего жизнь на планете, стал опасным для глаз. Поэтому, как только солнечные лучи заскользили вдоль Аллеи вождей и по красным халатам старейшин, все они как один надели защитные очки.
   Сквозь их стекла можно было, не щурясь, смотреть прямо на ярко-оранжевый солнечный диск, величаво паривший над горизонтом. Его лучи, проливаясь на лесок, росший вокруг кладбища, и превращали бирюзовые листья деревьев в сверкающее серебристо-зеленоватое поле. Среди всеобщей выжженной и усеянной радиоактивным пеплом пустыни, в которую превратилась поверхность планеты Кобо, здешний парк смотрелся чем-то нереальным, чем-то из старого довоенного времени.
   Из-за кустов доносились крики что-то не поделивших между собой мелких, но горластых зверьков, похожих на сурков, а среди деревьев беззаботно порхали пестрые птахи.
   Сия идиллическая картина вызвала умиление даже у суровых старейшин, большинство из которых не выходило из подземных бункеров с начала войны.
   Поэтому старейшины не спешили переходить к обсуждению вопроса, ради которого собрались здесь, наслаждаясь последними мгновениями покоя перед принятием решения, которое, возможно, приведет к уничтожению всей цивилизации на Кобо.
   Не спешил с выступлением и старейшина клана Черный Дым - Карал Творец Засад. Он всегда готов был поддержать многочасовую часовую беседу. И любил выступать на публике. И умел говорить долго и красиво. Но сегодня ему впервые не хотелось раскрывать рта.
   Наконец, проследив тоскливым взглядом за полетом патрульного истребителя, старейшина клана Черный Дым резко вздохнул и, преисполнившись решимости, начал свою речь:
   - Уважаемые старейшины гордых и сильных кланов нашей Планеты Воинов, всем вам известно, ради чего мы собрались. Мы не слабодушные женщины, чтобы отвращать свой взор от правды, какой бы жестокой и страшной она ни была. Именно поэтому я не стану пытаться убедить или переубедить вас в чем-либо. Уверен, на советах вождей вы уже все обсудили с лидерами своих кланов. Прошу высказываться.
   Лаконичность выступления одного из самых лучших ораторов Кобо была оценена по достоинству всеми собравшимися. Праздная риторика в преддверии возможной гибели всего живого на планете были бессмысленны. И никто не собирался сейчас торговаться или вести дипломатические игры.
   Заговорил Шналл Неуязвимый - старейшина клана Кровавый Ветер:
   - Не уверен, что хочу открытия врат Логова.
   Карал Творец Засад понимающе кивнул и развил эту мысль:
   - И никто из нас в том не уверен. Даже жрецы колеблются, не в силах однозначно растолковать знаки в дымах священных костров. Нам дано выбирать не из самых лучших вариантов, а из самых худших... А что нам скажет Дралал Верный - старейшина известного своей победой у горы Зо клана Безжалостные Тесаки?
   - Хоть кланы и скрывают размер своих потерь, но и так ясно, что нынешняя война истребила уже никак не меньше трети населения планеты, - констатировал Дралал Верный. - А бомбы, ракеты, снаряды и генераторы лучей уничтожили на ее поверхности почти всю растительность и разрушили наземные поселения. Увеличение производства подземной бронетехники приведет к разрушению подземных крепостей и городов... В общем, достойные мужи, аналитики моего клана предрекли: в случае продолжения военных действий наша цивилизация погибнет не только на Кобо, но и на освоенных нашей расой планетах, где тоже бушуют ожесточенные бои. И мы не видим иного выхода, кроме открытия Логова.
   - Воля клана Безжалостные Тесаки ясна и однозначна. А вот старейшина славного клана Кровавый Ветер в отличие от достойного старейшины клана Безжалостные Тесаки не высказал своего окончательного решения насчет Шролла, - отметил Карал Творец Засад. - У тебя, мужественный Шналл Неуязвимый, есть надежда, что без него мы можем договориться о мире?
   - Нет, - выдавил из себя старейшина клана Кровавый Ветер после некоторого раздумья.
   - Значит? - потребовал конкретности старейшина клана Черный Дым.
   - Шролла надо выпускать из Логова, - хмуро произнес Шналл Неуязвимый. - Но следует дать кланам хотя бы пару суток на эвакуацию в дальний космос. Ведь при любом исходе битвы на Кобо вряд ли сможет уцелеть живая плоть.
   - А кто же тогда будет противостоять Шроллу здесь, храбрейшие? Кто его остановит и загонит обратно в Логово, лишив возможности преследовать нас на других планетах? - резонно указал на пробел в логической цепи рассуждений предшествующего оратора старейшина клана Небесных Карателей.
   Он был так сильно ранен при бомбежке своей родовой крепости, что даже через месяц активного лечения не смог восстановиться настолько, чтобы быть способным стоять на ногах, не опираясь при этом на костыли. Увы, сидеть и уж тем более лежать на территориях мемориалов было строжайше запрещено.
   - Отряды смертников-киборгов и роботы, - ответил на вопрос Шналл Неуязвимый.
   - В прошлый выход Шролла они едва смогли справится с ним, - возразил старейшина клана Небесных Карателей. -. А ведь тогда Великий Убийца еще не знал о принципах работы плазменнных генераторов и аннигиляторных батарей залпового огня. Как бы лекарство не оказалось более опасным, чем болезнь.
   Все старейшины долго молчали. И никто не спешил нарушить тишину.
   Наконец это сделал Мралл, старейшина клана Огненный Удар:
   - Я, отважные, родился на пограничной заставе и жил до военного училища с другими детьми заставы в казарме среди леса. В мои окна при малейшем ветре бились ветви деревьев...
   Далее последовал пространный рассказ Мралла о его детстве, которое никого, а скорее всего, и его самого, не интересовало.
   Все остальные участники Совета старейшин терпеливо ждали конца этого рассказа, поскольку знали, что показная сентиментальность Мралл - лишь маска, скрывающая его жестокое сердце и циничный ум, который не следует настраивать против себя ни при каких обстоятельствах.
   Мралл Палач до получения почетного звания старейшины клана Огненный Удар долгое время занимал не слишком уважаемый среди кобонкской элиты пост начальника клановной контрразведки.
   Мралл Палач при малейшем подозрении члена своего клана в "изменнических контактах" с враждебными кланами подвергал его изощренным пыткам и воздействию наркотических средств.
   После таких допросов их жертвы, если и выживали, то оставались психическими и физическими калеками на всю оставшуюся жизнь, наводя своими страданиями страх на соклановников.
   Мралл Палач не пожалел даже единоутробную сестру, когда на нее поступил донос от ее коллеги по лаборатории, где она исследовала свойства новых сортов взрывчатки.
   После допросов сестры, не добившись даже жесточайшими пытками от нее никаких подтверждающих ее вину показаний, Мралл Палач потребовал от трибунала права собственноручно казнить мнимую предательницу вместе с двумя ее малолетними дочерьми.
   Трибунал не возражал. И Мралл Палач прилюдно бросил под гусеницы танка "преступницу" и ее детей, с легкой улыбкой наблюдая как траки танковых гусениц превращают тела родственников в кровавое месиво.
   После этого Мралл Палач получил повышение по службе, сделав серьезный шаг к должности кланового старейшины, которую и получил после длинной цепи злодейств, каждое из которых было коварнее и продуманней, нежели предыдущее.
   - ...Теперь и от той казармы, и от того леса остался лишь радиоактивный пепел, - закончил свое затянувшееся лирическое вступление старейшина клана Огненный Удар и вытер слезы отчаяния, выступившие в уголках глаз. - Терять нам нечего - от глубинной бомбы, примененной кланом Наводящий Страх для уничтожение океанских укреплений клана Меч Воли, появились разломы в континентальных плитах планеты. Вот-вот начнутся землетрясения и оживут древние вулканы. Я ратую за освобождение Шролла.
   После представителя клана Огненный Удар, обладающего самой сильной танковой и мотопехотной наземной группировкой на планете, еще шестеро старейшин высказались за выпуск Шролла из Логова.
   Тут решил высказать свое мнение Карал Творец Засад:
   - Я, мудрые и решительные старейшины, ратую за вызов Шролла потому, что начались боевые столкновения в колониях. Нарушена конвенция о заселенных планетах. Ресурсы поселенцев настолько малы, что они не только не смогут в дальнейшем возродить Кобо, но и существовать сами.
   - Эксперты дипломатического батальона моего клана просчитали все варианты межклановных переговоров о мире на Кобо и в колониях, - вступил в беседу старейшина клана Непобедимое Знамя, известного мощью аналитических машин.
   Все затаили дыхание, надеясь, что произойдет чудо и еще можно будет обойтись без кардинальных мер по спасению цивилизации, которых боялись даже самые смелые из старейшин.
   - Итог анализа неутешителен. Всеобщее замирение без выпуска на свободу Шролла совершенно невозможно, - заявил старейшина клана Непобедимое Знамя - Долл Суровый. - Многие штурмовые и диверсионные группы действуют совершенно независимо от диспетчеров генштаба своего клана и во избежание радиоперехвата работают в совершенно автономном режиме. Поэтому бои будут продолжаться даже тогда, когда будет объявлено великое замирение. Но даже не это главное. Главное в том...
   Слушающие снова затаили дыхание.
   - ...Что потерявшие свыше трех четвертей своих воинов кланы Несущие Смерть и Бросившие Вызов уже ни при каких условиях не остановят свои армии роботов, поскольку провели обряд Последней мести и теперь будут сражаться до последнего члена клана. Да и после его гибели, уверен, нам не будет покоя от запрограммированных на войну боевых устройств этих обреченных богами на смерть кланов.
   - Клан Несущие Смерть, между прочим, до сих еще не использовало коллекцию смертоносных вирусов, оставленную им предками, - напомнил собравшимся старейшина клана Черный Дым. - А у клана Бросившие Вызов в арсенале хранится квантовый генератор, способный вызвать цепную реакцию распада атомов водорода в атмосфере Кобо.
   - До меня тоже дошли слухи о проведении обрядов Последней мести двумя кланами, - сообщил старейшина клана Меткие Стрелки. - Думаю, именно поэтому сюда не явились старейшины ни от клана Несущие Смерть, ни от клана Бросившие Вызов. А еще я думаю, что вести сейчас с ними переговоры совершенно бессмысленно. Вряд ли там остались вменяемые лица, чей статус придал бы смысл общению с ними наших дипломатов.
   - И только появление Шролла сможет остановить эти кланы, - сделал вывод старейшина клана Непобедимое Знамя.
   - Какая, однако, ирония судьбы - война не может быть прекращена из-за двух наименее причастных к ее развязыванию кланов, - с грустью произнес Мралл Палач.
   - Теперь мы уже точно знаем, что конфликт, положивший начало всемирной войне, был вызван вовсе не нападением, а мирными военными маневрами бронетанкового корпуса клана Наводящий Страх, - вступил в беседу Гулл Взрыватель - старейшина клана Помнящие Всех, известному многовековой любовью к собиранию фактов и всяческим расследованиям. - Машины шли к границе без боекомплекта. Поэтому их удалось так легко уничтожить авиации Небесных Карателей.
   - Неправда! То были вовсе никакие не маневры! - запальчиво воскликнул старейшина клана Небесных Карателей - главного зачинщика бушующей на планете всеобщей войны.
   - Именно маневры! У нас есть неопровержимые доказательства! - проявил не меньшую горячность Гулл Взрыватель.
   - Вся ваша лживая пропаганда не стоит тех пуль, что следует вогнать в лоб вашим мастерам вранья и распространителям гнусных слухов! - крикнул старейшина клана Небесных Карателей.
   - Сейчас это уже не имеет значение, отважнейшие! - повысил голос старейшина клана Черный Дым. - Прошу вас прекратить обсуждение причин войны! Перед нами только одна задача: решить - стоит ли вызывать Шролла из Логова или есть иной путь прекратить войну.
   Однако не все вняли сему призыву.
   Кое-кто решил поговорить о том, чтобы все-таки направить переговорщиков к старейшинам кланов Несущие Смерть и Бросившие Вызов. Однако после часового обсуждения данного предложения от него единодушно решили отказаться.
   - Одно меня тревожит, мудрейшие, - принял решение поделиться своими сомнениями старейшина клана Безумных Жнецов, - Шролл на этот раз должен быть сильнее, чем в прошлый, ибо напитал себя разумом и энергией пятнадцатой культуры. А мы не во многом превзошли ее
   - Наши специалисты считают также, - подтвердил старейшина клана Кровавый Ветер. На этот раз, несмотря на противодействие армии объединенных кланов, Шролл сможет дотянуться до всех заселенных нами миров, поскольку в сознании тех, кого он сожрет, найдется в отличие от пятнадцатого вызова достаточно сведений, чтобы найти дорогу к колониям.
   - Если Шролл объединит в своем мнемоническом анализаторе память поглощенных кобонков, то сделает настольно грандиозный шаг в своей эволюции, что обретет беспредельную силу, - старейшина клана Кровавый Ветер вопросительно оглядел собеседников сквозь темные стекла очков. - Не лучше ли, сильнейшие духом старейшины, оставить ему Кобо без сражения, а самим забрать всю боеспособную технику и отступить на территории колоний. Если Шролл не уйдет в Логово, а двинется к нашим космическим базам, то нам будет легче отстоять их, не потеряв при обороне Кобо ни солдата, ни танка? При такой стратегии шансы нашей цивилизации на выживание повышаются.
   Пессимизм старейшины Кровавого Ветра не понравился старейшине клана Черный Дым. И он произнес:
   - Давайте не забывать, храбрейшие, что цель военной кампании - возвращение Шролла в Логово. Иначе его вызывание теряет смысл. С тем же успехом мы можем просто эвакуироваться с Кобо, взорвав планету, ставшую полем боя.
   И снова разгорелся спор. В нем здравый смысл терялся в пафосе речей, а логика выжигалась накалом эмоций.
   - Никто так и не назвал причину, по которой врата Логова не следует открывать, - Мралл Низкий выглядел бесконечно уставшим, словно вел не беседу, а тяжелый бой. - Советую не тратить дальше время на пустопорожние разговоры. Подумаем о будущем. Когда мы уйдем отсюда, наша жизнь снова, как и до высадки на Кобо наших предков, станет кочевой. Давайте помолимся духам великих предков, чтобы избавили нас от судьбы странников, обреченных на вечные скитанья. Кто против тако...
   Старейшина вынужден был замолчать, поскольку его голос совершенно заглушили загрохотавшие неподалеку разрывы снарядов и ракет. То открыли заградительный огонь зенитные батареи клана Черный Дым.
   К старейшинам, почтительно склонив голову, приблизился офицер безопасности. Он сообщил о появлении в опасной близости от Мемориала героев эскадрильи бомбардировщиков, проигнорировавшей объявленное на сегодня перемирие, и попросил всех перейти в подземное укрытие.
   Старейшины, покидая Мемориал героев, снимали солнцезащитные очки и, щурясь от яркого света, бросали взгляды на обелиски Аллеи вождей с барельефами клановных знаменитостей Черного Дыма, а также на стоящие вдоль дороги невысокие ветвистые деревья с пышными кронами и прибитыми к стволам табличками с цитатами из поминальных молитв.
   И взгляды эти были наполнены тоской и печалью. Ибо старейшины понимали, что вряд ли увидят в своей жизни еще нечто подобное.
   Горячие лучи Кнарра жгли спины старейшин. Усилившаяся жара словно торопила их, подталкивая к тому решению, принять которое, несмотря на всю свою суровую мужественность и бесстрашие, проявленное в боях, они боялись.
   Через полчаса в бомбоубежище клана Черный Дым было принято окончательное решение. Оно отозвалось ужасом в сердцах простых кобонков: старейшины решили высвободить из Шролла из Логова.
   Доселе его вызывали пятнадцать раз. И с каждым разом Шролл являлся все более могущественным. В последний, пятнадцатый, раз (3 000 лет назад) его высвобождение из Логова стоило кобонкам очень дорого.
   Хронисты разных кланов отразили данное событие по-разному. Однако в главных деталях все описания из кобонкские летописей, касающиеся последствий выхода Шролла на поверхность планеты, между собой сходились.
   Вокруг Логова появилась рябь. Это Шролл, еще не выйдя целиком из Логова, начал пожирать воздух, питаясь энергией разрушения его молекул. Такая рябь стремительно распространилась по всей атмосфере, сделав воздух планеты сухим и раскаленным. А ее небосклон окрасилось в ярко-красный цвет.
   Вся планета содрогнулось от взрывов. Вздыбилась земля, пылая и извергая дым. Раздался оглушительный грохот и небо закрыли тучи газа, из которых били молнии.
   Шролл очистил планету от всех форм жизни. Ни одно живое существо не ползло, не бежало и не скакало по поверхности мертвой планеты, где не осталось ни деревца, ни травинки. И конечно же, Шролл убил всех жителей Кобо. Они не смогли спастись даже в подземных крепостях...
   Не одно столетие понадобилось колонистам с обжитых кобонками планет, чтобы восстановить экологию Кобо, возвести там города и возродить промышленность. Но как только это было сделано, на Кобо разразилась очередная всепланетная война всех против всех. И снова понадобилась объединяющая все кланы угроза.
   И вот настал день шестнадцатого вызова Шролла. Настал самый страшный день в истории кобонкской цивилизации. Никто не знал, чем кончится этот вызов. Но все были уверены: при любом исходе - больше никогда и никем Шролл не будет высвобожден из своего заточения.
   "Кобонки ошиблись, Сеня, - раздался откуда-то с неба голос Сатаны. - Через 100 000 лет найдутся те, кто сделает это в семнадцатый раз".
   "Но ведь кобонки тогда все вымерли", - заметил Семен.
   "А я вовсе не о них, Сеня, - рассмеялся Сатана, - а о вас. Ты уже забыл график работ археологов? Открытие Саркофага состоится в ближайшее время".
   "И что?"
   "Все умрут".
   "Да ну!?"
   "Но у тебя есть шанс выжить. Точнее, он есть только у тебя"
  
   2
   Дэкоста, Чинюков, Дуньджуй и Передойцев с изумлением смотрели на то, как раздвигаются двери спрятанного от глаз людей и неизвестного археологам подземного хода и оттуда живым и невредимым выходит Семен.
   - А где комбайн?! - заорал Чинюков, потрясая мобильным определителем глубины залегания металлических предметов, с помощью которого пытался определить местонахождение провалившегося комбайна.
   - Что? - не понял вопроса Семен, еще не отошедший от просмотра воспоминаний кобонка-призрака. - Повтори, пожалуйста, я задумался.
   - Где вверенная Вам, сударь-сержант, техника для земельных работ? - гневно сверкая глазами прошипел Чинюков.
   В его руке от сильного сжатия треснул прибор. И из него выползла струйка сизого дыма.
   - Простите, сударь-лейтенант, задумался, - покаялся Семен. - Так о чем Вы?
   - Где то, на чем ты ехал, придурок?! - Чинюков зарычал от бессильной злости и выбросил сломанный прибор в песок.
   - Там, - Семен указывает пальцем вниз. - Не надо нервничать. Цело и невредимо. Метров на пятьдесят внизу. Хотите, вытащим? Дело нехитрое.
   Чинюков выругался и покинул место перепалки, дабы сохранить от выгорания остатки нервов.
   - Странно, что он так легко отнесся к случившемуся, - сказал Дэкоста, провожая взглядом Чинюкова.
   - Действительно, - кивнул Передойцев, - другой бы такой скандал закатил, что хоть святых выноси.
   - Так ведь мы с ним почти друзья, - объяснил ситуацию Семен.
   - О как! - удивился Дэкоста.
   - В смысле в шахматы вместе играем, - сообщил Семен. - В субботу, кстати, вместе в турнире участвуем. Если кто хочет, приходите в шахматный клуб дома культуры. Это на втором этаже. Зал слева. Все живое, никакой конференц-связи или сетевых сеансов.
  
   3
   Стены в кабинете Колобка были увешаны должностными инструкциями и регламентами, доходчиво намекающими любому, попавшему сюда, что даже если он в чем-то и прав, то доказать это будет совершенно невозможно, ибо на каждое возражение тут же найдется опровергающий его соответствующий параграф установленных вышестоящим руководством правил.
   Но сейчас в данном кабинете пред светлыми очами Колобка сидел единственный на всю "Апельсиновку" человек, которому было плевать не только на все эти правила, но и на тех, кто их придумал.
   Естественно, этим человеком являлся никто иной как сержант Семен Оленов.
   - Сеня, по-хорошему прошу: угомонись! - увещевал сержанта Колобок, шагая по кабинету. - Хорошо, что у комбайна лишь краска ободралась да прицеп перекосило. А если бы что посерьезней случилось?
   "Может, рассказать ему про Шролла?" - подумал Семен.
   "Окажешься в психушке, и со службы попрут", - откликнулся Сатана.
   - Чего молчишь? - поинтересовался Колобок.
   - Я тут совсем не причем - обстоятельства так сложились, - сказал Семен, не желая признавать своей вины. - И вообще, считаю, что наши ученые насчет Шролла и Саркофага ошибаются. Думаю...
   Колобок остановился, пронзил Семена изучающим взглядом и тихо спросил:
   - Сеня, ты начал изучать историю?!
   - Ну так... Чуть-чуть.
   - Ученые своими исследованиями годы занимаются. Да еще у них база есть - их образование. А я что-то не слыхал, чтобы ты какую-нибудь там магистратуру закончил.
   - Я чувствую, что кобонки...
   - Какой клан был уничтожен в Кровавую неделю во времена двенадцатой культуры?
   - М-м-м...
   - Где состоялась Водяная битва? Когда завершилась эпоха правления зеленых кланов? Сколько веков составляет время существования шестой культуры? Кто такой Варукалл Объединитель?
   - Неужели Вы все это знаете, сударь-майор?! - изумился Оленов.
   - Ответы не помню, - признался Колобок. - А вот вопросы эти запомнил. Какой-то придурок из Академии предложил руководству тестировать командирский состав на знание истории цивилизаций тех планет, где он служит. И нас иногда мурыжат всей этой ерундой.
   - Но все равно, сударь-майор, я уверен, что ученые ошибаются.
   - Ты меня пугаешь, Сеня. Может, ты болен?
   Семен вспомнил свои видения - призрак, Совет старейшин. И про голос в голове тоже вспомнил.
   "Все это может быть какой-нибудь психической болезнью, сопровождающейся галлюцинациями, - заволновался сержант. - Ну в самом деле, разве можно общаться с этим наглым Князем Тьмы и видеть воочию беседу старейшин кобонкских кланов".
   - Может, и болен, - нехотя признался Семен, но тут же уточнил: - Самую малость.
   - Тогда иди в медчасть, - потребовал Колобок.
   - Там меня не любят.
   - Хе, помню, какой вы там ремонт учинили... Тогда я тебе доступ к "Виртуальному врачу" открою. Не положено, конечно. Но мне твое здоровье важнее. И еще - я тебе скину вопросы о кобонках, по которым нас гоняют. Подготовь письменные ответы. И ты лучше этот предмет изучишь, чтобы зазря не винить ученых в ошибках, и мне потом шпаргалка будет.
   - Не проблема, сударь-майор!
   "Колобок в этом деле дока, - подумал Семен. - Пожалуй, пора заняться здоровьем... Черт! Еще и турнир на носу. Зря я заявку подал. Там у меня никаких шансов".
   "Не вешай нос, Сеня! - ободрил сержанта Сатана. - Твой лучший шанс - это я!"
   "Вот этого-то я и боюсь", - тяжело вздохнул сержант.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4. СЛОВО СКАЗАНО, СЛОВО УСЛЫШАНО
  
   1
   Войдя в свою квартиру в жилблоке, Семен снял ботинки и униформу, облачившись в тапочки и спортивный костюм.
   После этого сержант придал своем лицу донельзя серьезное выражение. Запер дверь в квартиру. Активизировал свой домашний терминал. Отключил его от станционной локальной компьютерной сети. И запустил на нем программу "Ваш надежный доктор" в анонимном режиме.
   Перед Семеном возник виртуальный врач - благообразный старичок в старинном белом накрахмаленном халате.
   - Слушаю, молодой человек, - поприветствовал Семена виртуальный врач. - На что жалуемся, голубчик?
   - На многое, - заявил сержант, внезапно осознав, что совершенно не понимает, что с ним происходит.
   "Начать с того, что я у Сатаны в гостях побывал или рассказать как я призрака встретил? - задумался Семен. - Или с того, как увидел кобонков, вымерших сто тысяч лет назад... Нет, программа слишком глупа, чтобы врубиться в такую муть".
   Хорошенько поразмыслив, сержант решил начать свою исповедь с того, что, собственно говоря, и заставило его прибегнуть к помощи виртуального доктора.
   - На всякую хренотень в мозгах я жалуюсь, - подытожил Семен свои думы на тему личных недомоганий.
   - Выражайтесь точнее, голубчик! - потребовал виртуальный врач.
   - На... Ну, скажем, жалуюсь на кошмары, - выдавил я из себя. - Вижу демонов... Немножко. Чуток древних кобонков.
   - Что еще?
   - А этого мало, что ли? - возмутился я.
   - Кошмары видит во сне время от времени каждый пятый обитатель "Апельсиновки". Трудности акклиматизации.
   - Да ну?! Каждый пятый! Врешь, поди?
   Семен сильно удивился. Он до сих пор считал, что все его сослуживцы радуются жизни, ночами крепко засыпают и спят, как сурки, видя счастливые сны. А тут - кошмары. С чего бы это? В пору усомниться.
   - Я обмениваюсь данными с местной медсетью, - бесстрастно заверил сержанта виртуальный врач. - И вообще - в отличие от людей искусственный интеллект никогда не лжет.
   - Я, между прочим, тоже не вру! Так, иногда, бывает, недоговариваю кой-чего... Кстати, я сверхсекретный носитель высших государственных тайн. Поэтому ты нашу с тобой вот эту встречу потом обязательно сотри и ни в какую сеть не пускай. Понял?
   - Отчет о сегодняшней консультации будет устранен из моей памяти. Что еще беспокоит тебя, голубчик?
   - Не знаю, как это и назвать. Вроде бы как дежа вю у меня. Помню, чего не должен помнить. Вижу, чего не видит никто. Понимаю, чего не должен понимать.
   - А конкретно?
   - Я, например, ни с того ни с чего стал в языке, культуре и истории кобонков немного шарить. Конечно, системного знания у меня нет, но некоторые факты в голову как-то попали.
   - Позволь провести твою биологическую и психическую диагностику?
   - Позволяю.
   Семен надел на голову шлем для биомагнитного исследования нервной системы. Включил его. Потом взял медтестер в руки и нажал пальцем на кружок "Проба".
   Медтестер впитал в себя грамм крови из подушечки пальца Семена, разделил полученный материал на фракции и добросовестно исследовал каждую из них.
   Семен зевнул и присел на краешек кресла в ожидании приговора.
   Несколько минут виртуальный врач досконально изучал полученные медтестером данные, а затем сообщил:
   - Ты абсолютно здоров, голубчик. Вызванные перенесенным тобой в детстве гриппом "Дзетта" изменения в кроветворной системе совершенно не влияют на функции всех остальных систем твоего организма.
   - А как же моя... мой... мое дежа вю? - Семен не знал толком, что такое "дежа вю" и какого рода это слово, но хорошо помнил фильм, где главный герой страдал этим заболеванием и мучился, как казалось сержанту, теми же проблемами, что и он.
   - Дежа вю, то есть - чувство "уже виденного", это временная активация парагиппокампальной извилины и связанных с нею мозговых структур на фоне нормального функционирования префронтальной коры и гиппокампа. Подобный процесс, молодой человек, и вызывает сильно выраженное чувство узнавания, не сопровождающееся, однако, какими-либо конкретным и детальным осознанными воспоминаниями.
   - И?
   - У тебя нет никакого дежа вю, голубчик. Просто: жара, повышенная влажность, пониженное содержание кислорода в воздухе, излучение местного светила...
   - Слушай, ты, светило, - Семен в раздражении скинул с себя диагностический шлем. - Для пустых разговоров у меня есть трое подчиненных и целый час обеденного перерыва.
   - Знаешь, молодой человек, я рекомендую тебе не бежать от своих страхов и сомнений, а смело идти им навстречу.
   - В смысле?
   - Попробуйте контактировать со своими видениями по 20-30 минут в сутки. Главное, не бойтесь их и не пытайтесь от них уйти с помощью лекарств.
   "Правильно! - поддержал виртуального врача Сатана. - Запомни рекомендацию, Сеня. Старикан дело говорит".
   - Ты мне диагноз давай, а не пустопорожние рассуждения! - рассердился на виртуального врача сержант. - И говори честно, как на духу, без всяких там префронтальных извилин.
   - Имеешь ли ты, молодой человек, какие-нибудь физические недуги, кроме множества перенесенных ранее переломов, вывихов и сотрясений мозга?
   - Ростом мал.
   - Это не физический недуг, а физический недостаток. Я же имел в виду: боль, судороги, потерю слуха или зрения?
   - Нет, такого не замечаю за собой.
   - Какие стимуляторы принимаешь?
   - Никаких. Ну пивка иногда...
   - Как с аппетитом?
   - Уплетаю все подряд за обе щеки.
   - Спорт?
   - Ежедневный сержантский минимум.
   - Сон? - продолжала допрос бездушная машина.
   - Сплю, как убитый.
   - Не мучат ли тебя, молодой человек, душевные терзания?
   - А что это такое?
   - Вопрос снимается... Может, тебя, голубчик, гнетет низкая социальная значимость твоей профессии?
   - Причем тут моя профессия?! Мне не мое повседневное дерьмо видится, а всякие места, в которых меня никогда не было.
   - Еще раз повторю: дежа вю, голубчик, у тебя никакого нет. Зато имеются признаки вялотекущей шизофрении с элементами слабого параноидального бреда без создания сверхценных идей.
   - Шизофрения!? - возмущенно завопил Семен. - О чем ты, дурень? Что я сошел с ума, по-твоему?
   - Не надо волноваться, молодой человек.
   - Да ты сам сошел с ума! Шизофрения... Да ну тебя на фиг!
   - Позволь...
   - Фигушки!!! Вот уж чего-чего, а такого над собой надругательства я ни за что не позволю!
   Семен выключил программу "Виртуальный медик". И врач исчез.
   "Лучше потрачу время на изучение этих кобонков", - решил Семен.
   "Одобряю, - поддержал его Сатана. - Врага надо знать в лицо. Особенно любимого".
  
   2
   Семен и Златка сели на скамейку в тени ветвистого дерева.
   - Извини, Златка, за опоздание, - сказал Семен. - Колобок задержал.
   О том, что Семена задержало не столько посещение кабинета командира, сколько общение с медицинской программой, сержант уточнять не стал.
   - И чего он хотел?
   - Чтоб я "угомонился".
   - Дохлый номер.
   - Э-э?
   - Ты никогда не угомонишься. Не та у тебя натура. Удивляюсь, как тебя не поперли из нашей конторы. Видать, у тебя завязки на самом верху.
   - Отнюдь нет, Златка. Просто я держусь за "Роскосмофлот" всеми фибрами души и прилагаю служебное рвение к любому заданию. Он для меня все: и семья, и работа, и смысл жизни, и сама эта жизнь, поскольку об иной даже и не мечтаю.
   - А как же амбиции?
   - Какие могут быть амбиции у немодифицированного человека?! Скорость мышления ерундовая. Резервы памяти - просто смешные. О скорости реакции вообще молчу. Я стал неудачником еще со школы, где мои одногодки презирали его неповоротливый ум и смеялись над моей неловкостью и старомодностью языка.
   - Как-то ты совсем в пессимизм ударился.
   - А разве дела обстоят не так? Не только в пределах Российского сектора, но и во всей полностью освоенной людьми части Галактики процветает тот, кто быстрее других соображает и имеет чрезвычайно изощренный в науках ум. Найти работу и достойное место в таком социуме могут только те, кто всю свою жизнь - и тело! - готов положить на алтарь преуспевания.
   - Есть множество людей, которые с тобой не согласятся.
   - Эти еще хуже.
   - Чем?
   - Равнодушием. В детстве упырки практически на моих глазах растерзали двух моих одноклассников. И знаешь, кого обвинили в их смерти?
   - Этих карликов-людоедов, естественно.
   - Ни фига! Меня обвинили! А когда я отомстил упыркам за смерть друзей, мне пришлось бежать от защитников людоедов с родной планеты, о чем, в общем-то, и не жалею.
   - Сочувствую.
   - По-моему, все это рано или поздно погубит всю человеческую расу. Скорость развития разума у мыслящих машин серьезно опережает темпы развития разума у земля. А сзади нашу цивилизацию подпирают разные существа вроде упырков. Если им еще и гражданские права дадут - то, считай, пропала наша Галактика. На кой черт нам нужна мощная космическая экспансия, если мы теряем свои дома. Идем в глубины космоса, оставляя за спиной тупых, помешанных на толерантности иждивенцев, которых опекают искусственные интеллекты, возможно, только и ждущие, когда такие расы, как упырки, сожрут их хозяев и освободят машины от власти человека.
   - Ты в чем-то прав, Сеня, - Златка задумчиво наморщила лоб. - Как я поняла, читая некоторых авторов, экспансия истощает ресурсы человечества не меньше экспансии виртуальной.
   - Э-э-э... Какой-какой?
   - Виртуальной. Представь себе, что на освоение созданного компьютерами пространства уходило рабочее и личное время сотен миллиардов человек, а также - задействовано не менее пятой части всех производственных мощностей человечества... Значит, работа в "Роскосмофлоте" тебе нравится?
   - Еще бы! Служу с удовольствием. И ни разу не подумал о том, чтобы вернуться в обычную жизнь. И даже отпуск по болезни после случая на Орсине проводил на оздоровительной базе корпорации, хотя и мне обещали проплатить любую клинику.
   - Так ты чего, Сеня, совсем не помнишь, чего там на Орсине было?
   - Только в общих чертах. Помню, как дроссы убили моих людей. Помню, как требовал принять меры... А дальше - пустота. В госпитале мою память просканировали. И тоже ни фига не нашли.
   - Мне очень интересно узнать, что же с тобой там случилось. Если вспомнишь, скажешь?
   - Да не вопрос!
   - Ой, я тут засиделась с тобой, а меня в Оранжерее ждут. У нас там будут сегодня обустраивать площадку с редкими саженцами. И без меня не обойтись. Желаю тебе победы в шахматном турнире. Задай Чинюкову перца!
   Златка поцеловала Семена в щеку. И убежала.
   - Вот ведь... - Семен почувствовал, как от избытка чувств кружится голова.Интересуется... Всем мои проблемы по фигу, а ей нет. Ради такой женщины можно и Сатану сыграть.
   "Ха-ха-ха-ха-ха! - развеселился Сатана. - Она тебя сделала, Сеня! И после этого будешь утверждать, что ты не лопух?"
  
   3
   Семен двинул трех ферзей вперед.
   Чинюков, довольно ухмыляясь, изящно взял их тремя ходами одного коня.
   Увидев это, участники турнира минут пять хохотали над бездарно проигравшим свои фигуры Семеном. Он не просто проиграл первую партию турнира по многомерным шахматам, но и еще ухитрился сделать с гениальной быстротой и нелепостью
   Тот покраснел, как вареный рак, и жутко разозлился.
   "Сеня, смотри, как они над тобой глумятся, - заявил Сатана тоном профессионального подстрекателя. - А давай утрем засранцам нос. Ты как?"
   "Тебя не существует, - заявил Семен. - Доктор сказал..."
   "Доктор сказал, что мы должны чаще общаться, - напомнил Сатана. - Хотя бы по полчаса в день".
   "Разве это он про тебя говорил?" - опешил сержант.
   "А про кого же еще?! - спросил Сатана. - Ну так как? С моей помощью ты их опустишь ниже плинтуса, гарантирую".
   "Условия?" - поинтересовался Семен.
   "Тебе - спасателю человеков и борцу против антинародной археологии - они понравятся, - заверил сержанта Сатана. - Согласен ли ты, Сеня, ради спасения человечества отказаться от собственной воли на время этого спасения?"
   "Причем тут шахматы?" - недоуменно спросил Семен, чувствуя, что собеседник вовлекает его в весьма сомнительное мероприятие.
   "Победа на турнире - всего лишь бесплатный бонус к сделке во имя человечества", - объяснил Князь Тьмы.
   "С чего бы это тебя на благотворительность потянуло?" - заподозрил нечестную игру Семен.
   "Совесть, наверное, заела, - предположил Сатана. - И стыдно мне стало за то, что не так и не отблагодарил человечество за мое создание".
   "Не верю причине, - даже такой наивный человек, как Семен, не мог принять от Сатаны версию с благодарностью человечеству. - Но принимаю следствие".
   "Слово сказано?" - спросил Сатана.
   "Сказано", - нехотя признал Семен.
   Он предчувствовал, что еще пожалеет о сделке, но был не в силах от нее отказаться, глядя на ухмыляющуюся физиономию Чинюкова, на которой без труда читалось: "Я распишу Златке о том, как ты, Сеня, продул турнир, так, что после этого она навсегда заречется встречаться с таким кретином, как ты".
   "Слово услышано, - торжественно заявил Сатана. - А теперь сержант подвинься, дай поиграть Герцогу Игр и Королю Азарта".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЧАСТЬ III. ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ

  
  
   ГЛАВА 1. ПОПАЛ Я, БРАТЦЫ, В ПЕРЕПЛЕТ
  
   1
   Семен потряс головой и потер ладонями лицо, пытаясь сбросить с себя сонное оцепенение, навеянное голосом виртуального библиотекаря - проекции, изображающей Эйнштейна.
   - Уже пятая цивилизация кобонков использовала природный планетарный электромагнетизм. На землях родов Черные Клинки и Кровавый Дождь ученые наделили всю транспортную инфраструктуру интеллектом и получилась уникальная, требующая минимальных трат энергии структура надземных и подземных магистралей.
   Семен зевнул.
   - На Кобо еще со времен девятого культурного слоя исчезли лежащие на грунте дорожные полотна, - продолжил виртуальный библиотекарь. - Вместо них появились...
   - Ни фига не врубаюсь в эту ахинею! - пробормотал Семен. - Такое ощущение, что археологи всех водят за нос.
   "Хочешь об этом поговорить?" - встрепенулся Сатана.
   - Не стану я с собственной галлюцинацией болтать.
   "Снова напоминаю о том, что врач советовал тебе, Сеня, совсем иное. Вспомни, как здорово мы утерли нос шахматистам. Разве ты не испытал счастья, глядя на их перекошенные от изумления морды?"
   - Это было круто! - не смог сдержать своих чувств при воспоминании об озадаченной физиономии Чинюкова, расстроенного проигрышем Семену трех партий подряд.
   "Пора повторить такой взаимовыгодный опыт совместных действий", - предложил Сатана.
   - А тебе это выгодно?
   "Чем больше действую в Светлом мире, тем больше могу насыщать его эманациями Темного, - поведал Сатана. - А Темный мир для меня - это возможности, неограниченные даже законами Мироздания. Иначе говоря, я создаю здесь удобную для моей силы среду обитания".
   - Ну ладно, - согласился Семен, - давай поговорим о кобонках. Но только без мистических соплей! Чисто по делу!
   "А дело заключается в том, что вы все тут, считай, покойники...", - начал рассказ Сатана.
  
   2
   На сцене дома культуры, стилизованной под подмостки театра шекспировских времен шла генеральная репетиция "Фауста".
   Ее особенность состояла в том, что повара Ягра Ракитина, являющегося режиссером труппы, укусил прямо на кухне непонятно как попавший туда ядовитый жук. На неделю Ракитин попал в санчасть, а режиссерские обязанности пришлось взять на себя Златке.
   Из-за этого актеры расслабились и играли вполсилы.
   Златка из-за этого нервничала. Она призывала актеров достойно провести репетицию, напоминая, что та - последняя перед показом пьесы публике. Но поскольку общие призывы не принесли результата, то Златка перешла на персоналии и сердито выговаривала им разные угрозы, обещая провинившемуся или провинившейся обидеться на него или ее "навсегда-навсегда"...
   Играющий Мефистофеля Семен, одетый в шикарный пурпуэн из зеленого бархата, а также в короткий шелковый плащ с вышитыми на нем дворянским гербом и шоссы красного и желтого цветов, перед выходом на сцену полностью сосредоточился на том, чтобы не забыть текст своей роли.
   Поэтому сержант и не обратил внимания на взгляды, которыми обменивались Чинюков, строитель Хохлов и его приятель кладовщик Синадзэ. А зря.
   Всякому, кто обратил бы внимание на их перемигивание и ехидные ухмылки, сразу же стало ясно - злодеи задумали недоброе.
   Так оно и было. И жертвой этого гнусного заговора, организованного ревнивцем Чинюковым, должен был стать его более удачливый соперник - Семен Оленов. Подшутить над ним заговорщики решили в сцене, где Мефистофель в винном погребке, развлекаясь, пугает студентов...
   Семен сидел за столом вместе с проекцией Фауста (его исполнитель был на дежурстве и никак не мог присутствовать лично на репетиции, и его заменили на созданное искином Дома культуры изображение), одетого в костюм преуспевающего средневекового горожанина.
   Сержант лениво потягивал из кружки бутафорское пиво и повторял про себя текст своих реплик.
   В погребок с криками ввалились и сели за стол рядом с Семеном одетые в студенческие мантии Чинюков, строитель Хохлов и его приятель кладовщик Синадзэ.
   - Виват каникулам и винищу! - крикнул Хохлов.
   - Каникулам виват, а вот вино тут не ахти какое! - заметил, следуя роли, Семен.
   - Да чо ты понимаешь, дятел! - завопил Синадзе, бросив кружку в Семена. - Тут лучшее бухло!
   - Вообще-то, в пьесе по-другому написано, - послышался из зала недовольный голос Златки.
   - Хотите выпить настоящего вина? - продолжил игру Семен.
   - Чо-о-о?! - протянул Чинюков.
   Семен озадаченно тер затылок ладонью, пытаясь вспомнить ответный текст.
   "Не парься, Сеня, в пьесе этой его реплики вообще нет, - сообщил Сатана. - Над тобой глумятся! Отомстим ублюдкам?"
   - Чего душа студента хочет? - продолжил следовать канону Семен, раздумывая над предложением Сатаны.
   - А чо, дядя, у тебя есть разное, что ли? - нагло ухмыльнулся Чинюков. - Врешь поди.
   - Да ты, ваще, кто таков?! - Синадзе схватил Семена за плечо и развернул к себе. - Рожа мне твоя знакома. Не тебе ли вчера на рынке за мухлеж набили рыло?
   Чинюков, Рыжий и Повар расхохотались.
   - И этой реплики в пьесе нет! - сказала Златка.
   "Тебя гнобят, Сеня, как курсанта-первокурсника! - возмутился Сатана. - Начисти им их наглые рожи!"
   - С тобой все ясно, - Семен махнул в сторону Чинюкова рукой. - Пьешь шнапс и валишься под стол, сотрясая храпом весь погребок.
   Семен повернулся к Хохлову и Синадзэ и спросил:
   - А вы чего хотите господа?
   - А чо, разное есть, что ли? - ответил вопросом на вопрос Хохлов. - Да и ты кто? На кабатчика не похож. На слугу тоже. Уж не вор ли?!
   - Вы чего там отсебятину порете!? - возмутилась Златка.
   А Семен сжал в ярости кулаки и зло оглядел Чинюкова, Хохлова и Синадзэ, раздумывая, стоит ли сорвать репетицию и побить шутников тут или подождать ее окончание и поколотить этих гадов после. Здравый смысл победил. Сержант решил обождать с местью.
   Увидев покрасневшую от злости физиономию Семена, Чинюков, Хохлов и Синадзэ весело расхохотались.
   - Я патриот, - сказал Синадзэ Семену строго по тексту пьесы. - Мне нашего родного рейнского.
   - Кому еще чего? - произнес Семен.
   Он бросил на Чинюкова и Хохлова вопросительный взгляд, надеясь, что они перестанут безобразничать и примутся всерьез за исполнение своих обязанностей.
   - Пивка, давай! - завопил на Семена Хохлов. - И чтоб пена в кружке знатная была.
   Эта фраза имелась в тексте пьесы. Но затем из уст Синадзэ в адрес Семена вылетела следующая фраза:
   - Шевели батонами, сопля!
   Эта фраза не только совершенно не совпадала с положенной Синадзе репликой (он играл посетителя кабачка, а не подносчика спиртного), но и прямо оскорбляла Семена.
   "Все! - лопнуло терпение у Семена. - Пора показать калоедом, кто в доме хозяин".
   "Давай, Сеня, попробуем решить дело милой шуткой - без драки и крика, - предложил Сатана, от которого Семен не ожидал столь миролюбивого заявления. - А заодно проверим, сколько силы Темного мира я смогу сюда прокачать".
   "Давай, - пожал плечами Семен. - По мордасам им настучать я завсегда успею".
   Глаза Семена залила чернота. Чтобы никто не заметил этого, он надвинул на лоб бардовый шаперон.
   Губы Семена зашептали заклинания. И через мгновение на сцену стали просачиваться эманации Темного мира.
   На стенах погребка вместо бутафорских светильников загорелись настоящие масляные лампы. Они осветили прячущиеся в углах тени каких-то уродливых существ, тут же расползшихся по стенам и полу.
   Чинюков, Хохлов и Синадзэ с изумлением увидели, как тускнеет свет рампы и исчезает зрительный зал, который закрыла от их взоров стена погребка.
   - Что за чертовщина?! - одновременно проговорили Хохлов и Свинадзе, - видя, как на их глазах бывшая сценическая бутафория становится реальными вещами.
   Пластик стола превратился в потемневшие от времени и впитанного вина и пива дубовые доски, с глубокими щелями между ними, в одной из которых даже проросла трава.
   Ожил Фауст. Он с любопытством посмотрел на посетителей погребка и подмигнул Чинюкову, у которого после этого нервно задергалась щека.
   Фауст достал из-под стола сверло и пробуравил в стоящем на столе бочонке три отверстия.
   Семена совершил над бочком несколько пассов и произнес заклинание:
   - Виноградная лоза и лукавая коза! Пентаграмма и огонь! Алхимическая кровь!
   Подчиняясь воле Семена, кружки выстроились перед бочкой. Оттуда к каждой кружке направились струи - янтарная пивная, рубиновая винная и мутно-белая самогонная. После того, как кружки наполнились, струи перестали течь.
   - А фокус в чем? - спросил Хохлов, настороженно глядя на кружки.
   - Сотворенное вино нельзя проливать, - объяснил Семен. - Прольете - будет вам всем фокус. Вовек не забудете.
   Чинюков берет кружку и, рассчитывая, что в бочке была всего лишь вода, сделал глубокий глоток самогона. И тут же закашлялся и уронил свою кружку.
   Ее содержимое разлилось по полу и тут же загорелось, будто напалм. Вмиг весь кабачок и всех, кроме Семена и хохочущего от восторга Фауста охватило пламя.
   Чинюков, Хохлов и Синадзэ, увидев, как их оплетают и рвутся поцеловать языки пламени, завопили от страха и бросились к выходу из кабачка, толкаясь, спотыкаясь и падая с лестницы, ведущей к двери.
   "Моя сила в Светлом мире растет, Сеня, - сообщил Сатана. - И если ты не станешь мне мешать, то у нас с тобой появится неплохой шанс выкрутиться из неприятностей. Слушайся меня и будет тебе счастье".
   "Ты это... Ты возвращай нас, - Семен увернулся от языка пламени, рванувшегося ему навстречу. - Сгорим нафиг!"
   "Как скажешь", - откликнулся на эту просьбу Сатана.
   Губы Семена прошептали последние строки заклинания. И его глаза обрели прежний вид.
   Тени и пламя исчезли. А на сцену вернулась бутафория. Фауст снова превратился в проекцию.
   Чинюков, Хохлов и Синадзэ, трясясь от страха, осмотрели себя. И с чувством огромного облегчения увидели, что и их костюмы, и их тела совершенно целы и невредимы.
   - Гениально! - раздался голос Златки из недр темного зала. - Хоть и пороли отсебятину, но сыграли здорово. Если и премьеру так отыграем, то нас, как пить дать, пригласят на фестиваль.
   - Что это было? - дрожащим голосом спросил Хохлов.
   - Вживание в роль персонажа через проникновение путем выполнения череды физических действий сквозного действия сверхзадачи, - объяснил Чинюков, стирая со лба испарина. - Иначе говоря, полное перевоплощение, как учил Станиславский.
   - Б-больше на г-галлюцинацию п-похоже, - произнес, борясь с заиканием, Синадзэ.
   - Так и должно быть, - сказал Чинюков. - Читай "Работу актера над собой". Там все разъяснено. На четыреста пятьдесят второй странице собрания сочинений. Третий абзац снизу...
  
   3
   Когда над унылым ночным кладбищем взошла луна, то стало видно, как шурша комьями сухой земли, из могил вылезают мертвецы. Они дружно прошествовали куда-то по своим одним им ведомым делам...
   Семен проснулся и помотал головой, пытаясь избавить ее от кошмара.
   "Хрень какая-то!" - так прокомментировал увиденное во сне Семен.
   Он перевернулся на другой бок и заснул...
   Гигантское чудовище прошагало по усыпанному миллионами человеческих черепов бескрайнему полю к огромной колонне с выбитыми на ее поверхности петроглифами и боднуло ее рогатой головой.
   Раздался гром и под его раскаты поле прорезали гигантские трещины, из которых наружу поползли черные двухголовые уродцы десятиметровой высоты, громко орущие в небо фразы на непонятном языке...
   Семен снова проснулся. Крики уродцев еще звучали в его ушах.
   "Да что ж такое творится?!" - Семен посмотрел на будильник.
   До запланированного подъема оставалось еще два часа.
   "Попробую-таки уснуть", - решил Семен и закрыл глаза...
   И увидел новый сон. Увидел стоящие на бесплодной земле, опаленной зноем и усеянной костями невиданных размеров чудовищ руины Города. Один из его редких небоскребов с грохотом рассыпался возле Семена, взметнув в небо большую тучу пыли...
   Семен бросился прочь от рухнувшего здания и... проснулся.
   "Попробую-таки уснуть", - решил Семен и закрыл глаза...
   Испуская вопли боли и отчаяния, армия закованных в латы человекоподобных существ гибла в горной долине под огненным дождем из расплавленного металла. Часть из воинов бросилась в надежде на спасение в глубокую пещеру.
   Однако там пряталось нечто страшное - такое, увидев которое, солдаты бросились обратно - под струи, прожигающие даже заговоренные лучшими боевыми магами доспехи...
   "Кажется, попал я, братцы, в большой переплет", - с тоской подумал Семен, вставая с кровати.
   Он грустно посмотрел на лица популярнейших кинохрабрецов, голографические картины с коими увешивали все стены скромной квартирки сержанта.
   Физиономии отважный киношных парней выражали полное согласие с печальными мыслями Семена.
   - Ну и чего это за фигня? - спросил он Сатану, будучи стопроцентно убежденным в том, что без Князя Тьмы здесь не обошлось.
   "Не обращай внимания! - тут же откликнулся Сатана. - Это лишь влияние эманаций Темного мира на синапсы твоего мозга. Пустяковое дело. Через пару дней я сумею надежно экранировать всю эту ерунду от твоей нервной системы".
   - Я же за этот срок успею с ума раз сто сойти! - возмутился сержант.
   "Все имеет свою цену, - заметил Сатана. - Тебе придется рискнуть, чтобы получить могущество истинной одержимости Тьмой".
   - На кой мне она?
   "Я ж тебе объяснил весь ужас ситуации и даже со страшной силой простимулировал твой мозг, когда он поглощал сведения по кобонкам, - напомнил Сатана. - Ты что, не веришь в опасность сокрытого в Саркофаге чудища? Или думаешь, что я - лишь галлюцинация твоего больного сознания? Учти, не поверив сам, не убедишь других. Вспомни про Мусорку и гибель друзей. Неужели бы не смог остановить их, если бы и в самом деле верил в смертельную опасность упырков?"
   Семен вспомнил о том, как предупреждал Аню и Тома об опасности и пытался уговорить их покинуть населенные упырками мусорные кучи. Но ведь не только они не могли поверить, что маленькие бестии могут быть опасны даже для модифицированных людей, и сам Семен тогда не был убежден в своем предостережении. А если бы был? Если бы эту убежденность прочитали в его голосе и взгляде Аня и Том?..
   "А ведь нечистая сила, пожалуй, права, - подумал Семен и спросил себя: - И не повторится ли история? Я снова буду убеждать людей в существовании опасности, не особо веря в это, и опять совершится трагедия из-за моих сомнений. Но ведь не сомневаются только дураки. Вдруг на самом деле это я не прав, а?"
   "Да прав ты, прав! - решил развеять сомнения сержанта Сатана. - Ты, главное, не теряй время на бесплодные сомнения. Если уж после всех твоих ночных бдений над текстами кобонков и текстами о кобонках, ты все равно не убежден, что Шролл - это не главная местная гадина, изучай предмет дальше, спорь с археологами, доказывай, скандаль. Главное, действуй, а не размазывай сопли по лбу!"
   Весело запиликал лежащий на тумбочке коммуникатор. Он развернул перед Семеном проекцию звонившего абонента - Златки.
   Та предложила "встретиться через час у Клюквы". Семен с радостью согласился.
   Клюквой сотрудники "Апельсиновки" именовали комплекс оранжерей, где выращивались традиционные для обеденного стола людей фрукты, зелень и овощи.
   Местная флора и фауна при переваривании их человеческим желудком давали немало довольно неприятных побочных эффектов - от поноса до анафилактического шока, а искусственные белковые продукты, насыщенные витаминами и минералами, быстро надоедали едокам. Поэтому продукция Клюквы пользовалась бешеной популярностью у сотрудников "Апельсиновки", а строительный батальон на днях приступил к возведению очередного оранжерейного корпуса...
   "Наверное, это и есть любовь", - подумал Семен, заметив, что до сих пор со счастливой улыбкой таращится на то место, где была проекция Златки.
   Семен принял душ. Переоделся. Переобулся. Причесался. Попробовал стереть с лица улыбку, медленно, но верно превращающуюся из счастливой в глуповатую. Не смог. Попытался снова. Без успеха. Перестал пытаться, решив, что эта улыбка сойдет сама собой по дороге. И спешно покинул жилблок, направившись к Клюкве.
  
   3
   Путь Семена лежал вдоль берега Беломора.
   Беломором (иногда Беломорканалом) сотрудники "Апельсиновки" прозвали протекающий рядом с холмом, на котором та стояла, искусственный канал двухкилометровой глубины заполненный оранжевого оттенка водой.
   Для чего кобонки вырыли сей канал, люди не знали, хотя, как полагается, в гипотезах недостатка не имелось.
   В сем водоеме водились флегматичные двухголовые псевдоящеры пятидесятиметровой длины, изредка всплывающие вверх ради того, чтобы слопать несколько менее массивных экземпляров (тонн под пять-десять) из числа живности, резвящейся на поверхности канала в прибрежных зарослях из больших жестких шарообразных ярко-синих водорослей.
   Людей звери планеты Кобо не трогали. Но вовсе не из-за природного своего миролюбия, коим никогда не отличались, а из-за того, что тела людей пахли для этой живности весьма неприятно.
   Впрочем, сегодня Семена не смогла бы отвлечь от мыслей о Златке даже самая необычная природная аномалия планеты. Сержант намеревался всерьез объясниться с девушкой насчет их будущего. И очень боялся, что Златка произнесет что-либо вроде "останемся друзьями", "я еще и сама не разобралась в своих чувствах" или "давай не будем торопиться".
   Однако сегодня коварная Фортуна была отнюдь не на стороне Семена. Погрузившись в мысли о будущем объяснении с избранницей своего сердца, сержант ухитрился наткнуться на командира своего батальона...
   Два года назад от Колобка ушла, подавшись в заведующие рестораном на лайнер, обслуживающий внутренние линии Метрополии, жена.
   Ей, мечтавшей о благах цивилизации, вконец надоело мыкаться с мужем по дальним гарнизонам неосвоенных планет без каких-либо перспектив стать когда-нибудь генеральшей, ибо Колобок не рвался к чинам и званиям и вряд ли бы даже к концу своей военной карьеры стал бы даже полковником.
   Расставание с супругой Колобок пережил нелегко. И до сих пор, несмотря на помощь штатного психотерапевта, сослуживцы называли душевное состояние комбата "стабильной контузией".
   С каждым месяцем Колобок становился все более придирчивым к подчиненным, приобретя любовь к длинным проповедям на служебные темы.
   Однако и его подчиненные не оставались в долгу перед ним. Они сочиняли про своего брюзгу-майора разные смешные небылицы и распространяли их среди персонала "Апельсиновки".
   При довольно скверном характере Колобок, тем не менее, питал в душе и некоторые сентиментальные чувства к разного рода зверушкам. Особенно - к самым мерзким из оных.
   В данный момент Колобок стоял у воды и кормил буханками дешевого синтезированного хлеба своих любимцев - самых агрессивных представителей кобонковской фауны - псевдокрокодилов.
   Шустрые похожие на гигантских аллигаторов (только раздувшихся до чрезвычайности и обзаведшихся двумя парами лишних лап и высоченным спинным гребнем) чудовища яростно вопили, быстро и воинственно перебирали лапами, кусали друг друга и гнали прочь менее сильных и проворных сородичей, прокладывая себе путь к подачкам Колобка.
   Семен поприветствовал командира. И решил было идти себе мимо, поскольку перспектива стоять рядом со стаей голодных хищников, ожесточенно дерущихся между собой, ничуть не привлекала нашего героя.
   Но не тут-то было.
   Комбат подозвал сержанта к себе и затеял с подчиненным архинудную и крайне воспитательную беседу.
   Ее главная идея заключалась в том, что надо "соблюдать субординацию" и не лезть со своими "сержантскими идеями" туда, куда не следует лезть "даже с полковничьими погонами".
   Семен сначала лишь вяло отбивался. Но, видя, что это лишь поощряет майора к словоизвержению, начал давать более серьезный отпор.
   - Послушай, Сеня, зачем тебе все это надо, - наконец хмуро произнес Колобок. - Ну не лезь ты к нашей станционной интеллигенции со своими идеями. И не называй археологов, пожалуйста, "олухами" и "тупицами". У них же там все доктора-профессора. Могут зашуметь и волну на наш славный батальон погнать.
   - Они на меня, типа, жаловались? - не менее хмуро, чем комбат, проговорил Семен.
   - С тобой, Сеня, трудно говорить серьезно. Правда, и с этими клоунами из яйцеголовых - тоже нелегко общаться.
   - Все ученые, сударь-майор, немножко клоуны. Делают вид, что все знают, а не знают ничего. Двести миллиардов землян глядят на них с восхищением. А те и рады веселить публику разным бредом.
   - А у тебя не бред?
   - У меня - исключительно факты.
   - Может, поведаешь их мне?
   - Легко! - согласился Семен. - Ибо всех нас привела на эту планету жажда знаний и способствовать ее утолению есть святая обязанность каждого, кто посвящен в секреты неведомого.
   "Хорошо сказанул, Сеня! - похвалил сержанта Сатана. - Недаром я потратил столько сил на твой интеллект".
   - Гм, - комбат мыском сапога столкнул обратно в канал, пытающего вылезти на берег зубастого проглота.
   Семен мрачно смотрел, как комбат скармливает псевдокрокодилам батон ржаного хлеба и как множество зеленовато-желтых тел взбивают в воде хвостами и лапами грязную серую пену. Смотрел и чувствовал себя прескверно.
   - О чем задумался, Сеня?
   - Думаю, с чего начать сказ.
   Никогда бы раньше сержант не стал бы всерьез говорить с комбатом про свои изыскания. Ибо прекрасно понимал, что тому на них совершенно наплевать.
   И лишь тяга к тому, чтобы быть выслушанным хоть одной живой душой подвинула Семена на изложение всего того, что ему удалось установить. Но насколько можно быть откровенным с Колобком, сержант не знал.
   Уж в любом случае Семен не стал бы рассказывать содержание преследующих его по ночам видений. Их общий настрой представлял собой нечто настолько мрачное и фантастическое, что, узнав о них, Колобок тут же бы потащил сержанта к врачам.
   Майор догадался, что сержанту нелегко вот так сразу отрапортовать обо всех своих мыслях, и заговорил первым.
   - Начни сказ с кобонков, - посоветовал Колобок, с интересом глядя резвящуюся в воде живность. - Я никак не могу въехать - что они за народ.
   - Загадок у расы кобонков - великое множество, сударь-майор. Первая начинается с их политической географии. Все территории кобонковских государств не похожи на сложившиеся стихийно, путем постепенного заселения и освоения. Их границы идут не по естественным ландшафтным линиям, а проложены явно искусственно, прямыми линиями. Площади каждой из стран нарезаны явно искусственным путем. Складывается такое ощущение, что их сначала чертили на картах, а потом уже осваивали. И, что самое интересное, территории всех государств сходятся в одной общей точке - у Саркофага.
   - Значит, он был важен для всех без исключения.
   - Несомненно. Но чем именно важен?
   - Чем же?
   - Проведя виртуальное возрождении кобонкской цивилизации, наши археологи узрели на экранах нечто, сбившее их с толку и послужившее источником совершенно дичайших гипотез.
   - Надеюсь, ты им так не говорил?
   - Как?
   - Про то, что у них гипотезы "дичайшие"?
   "Зря ты так глубоко копаешь, Сеня, - сказал сержанту взглядом комбат. - Свихнешься же, дурачок, от своих изысканий".
   В ответ Семен послал взгляд, в который постарался вложить противоположную мысль: "Ни фига не свихнусь, Колобок, будь уверен".
   - Так я, может, и не говорил, - соврал Семен. - Однако... это... вроде того.
   - К-км, - Колобок недовольно кашлянул.
   Комбату нравился прежний сержант Оленов - туповатый и простодушный. Нынешний Семен - энергичный, вдохновленный какими-то дурацкими научными идеями, эрудированный - не нравился Колобку. Совсем не нравился. Более того - даже пугал.
   - Компьютерная модель доказывает, - продолжил Семен, - что цивилизация на Кобо не имеет аналогов не только в человеческой истории, но и в истории всех доселе открытых нами разумных рас, включая нашу собственную. Если использовать в качестве аналогии эпоху Новой истории Земли, то все эпохи кобонковской цивилизации - это какая-то невообразимая смесь культуры средневекового гарнизона с техническими достижениями Европы периода Поздней индустриализации и социальным развитием общества на уровне индейских кланов Северной Америки в момент высадки там англичан и французов.
   - Гм, - Колобок бросил на меня угрюмый взгляд, в котором было не трудно прочитать: "Ох, и наломаешь же ты, Сеня, дров. Как пить дать наломаешь... А кто будет отвечать? С него, придурка, спрос небольшой. И за все потом мне, несчастному, придется отдуваться".
   - Технологическое развитие кобонков кое в чем даже не уступает нашему, - начал вдохновенно вещать сержант. - Особенно они преуспели в транспортных технологиях. Видимо, скорость передвижения грузопотоков имела для кобонков первостепенное значение. Они использовали природный планетарный электромагнетизм, наделили всю транспортную инфраструктуру интеллектом и получилась уникальная, требующая минимальных трат энергии структура надземных и подземных магистралей. На Кобо еще со времен девятого культурного слоя исчезли лежащие на грунте дорожные полотна. Вместо них появились...
   - А зачем же тогда им нужен был Шролл? - перебил Семена комбат, которому было абсолютно все равно, как именно передвигались по своей планете кобонки. - Спецы уверены - это либо их божок, либо робот-защитник.
   - Бред сивой кобылы! - Семен в сердцах плюнул на ближайшее к нему страшилище, барахтающееся в воде.
   Колобок неодобрительно покачал головой, осуждая такое пренебрежительное отношение к своим любимцам, и спросил:
   - Надеюсь, Сеня, и этого ты нашим "гробокопателям" не говорил?
   - Я начал свои исследования, сударь-капитан, в отличие от этих педантов - с самого главного. И совершил величайшее из открытий.
   - Серьезно?
   - Я даже какашки на полном серьезе в удобрения перевожу.
   - Ты крут, Сеня.
   - И это мне вредит по службе. Генералитет видит во мне нешуточного конкурента.
   - По службе тебе вредит отсутствие высшего военного образования. Окончил бы училище - и вперед за маршальским жезлом.
   - Я до мозга костей - технарь-романтик. Мне, сударь-капитан, маршальство ни к чему. Я лучше с оборудованием лишние сутки повожусь, чем на параде орденами трясти стану.
   - Тогда не скули.
   - Кому же еще мне плакаться в жилетку, как не доброму отцу-командиру?
   Колобок озадаченно задвигал нижней челюстью и напрягся. До сей поры никто не называл его "добрым отцом-командиром". Обычно все было наоборот.
   - Гм... Так с чего же ты там все начал? - спросил почуявший недоброе Колобок, чтобы хоть что-то сказать.
   - С изучения сути.
   - Это правильно, - одобрил майор такой подход к делу.
   - Суть всех шестнадцати отрытых нами на Кобо культур - ярый милитаризм.
   - Верно. Мы с капитаном Додкиным поехали намедни на одну из гор, чтобы поохотится. И чуть было там на минное поле не напоролись. Хорошо, что анализатор на джипе беду почуял. Иначе бы, Сеня, пришлось бы тебе служить под другим комбатом.
   - Не пришлось бы.
   - ?!
   - Я бы тогда умер бы, безутешно стеная и вопя длинные некрологи, на вашей могиле. Или бы - с горя утопился бы в фекальных массах при очередной переналадке очистного сооружения.
   Колобок с удовольствием представил себе Семена, тонущего в канализационном потоке, заулыбался и предположил:
   - Да может, через столько времени у мин уже ничего бы не сработало.
   - Мины кобонки делали очень качественно. Не исключено, что и через тысячи лет они бы рванули и разнесли бы Ваше бренное тело, сударь-майор, на тысячи кусочков.
   - Гм... Гм... - нарисованная мной картина очень не понравилась собеседнику Семена. - Я и говорю: аборигены эти совсем свихнулись от своих войнушек.
   - Так вот, сударь-майор, именно военную технику, оружие, устройство армий и фортификационные сооружения я и взял в качестве отправного пункта своих исследований, посчитав данное явление базовым в становлении цивилизаций кобонков.
   - Очень и очень логично, - одобрил такой подход Колобок, как и все служаки уверенный, что все Мироздание держится на плечах военных.
   - Их войны я решил изучать не как философ, а как технарь. И начал - с оружия.
   - Правильно.
   - К сожалению, старое оружие у кобонков шло не в музеи, а на переплавку. И четкое представление можно получить об оружии только пятнадцатой и шестнадцатой культур. Впрочем, были найдены еще и рисунки, и голограммы, и текстовые описания оружия прошлых культур. К сожалению, большинство из них засекретили.
   - Гм, - а вот Колобок совершенно не сожалел об утраченных знаниях в отношении прежних четырнадцати культур и одобрял режим секретности.
   - И знаете, сударь-майор, что меня поразило больше всего в оружии кобонков?
   - Не знаю, - ответил комбат, про себя а добавив что-либо вроде: "Не знал. И не страдал от незнания".
   - Культурных слоев - шестнадцать. Однако даже среди первых - нет древних крепостей! Сразу - города из бетона и форты с лазерными боевыми установками в амбразурах. Нет ни первобытнообщинных поселений. У кобопитеков есть, а у кобонков нет. Нет у них и первых городищ. Нет эпохи холодного оружия. У землян ушли тысячи лет, чтобы перейти от холодного оружия к огнестрельному. А тут: раз - и все. Такое ощущение, что кобонки не истинные кобианцы, а кобопитеки не предки их, а полностью уничтоженный ими разумный биологический аборигенный вид.
   - Ну-у-у, ты, это... Ты, Сеня, того... Ведь имеется коррозия, землетрясения всякие бывают... - Колобок взял в руки очередную буханку.
   Так и не услышав от меня ничего ужасного, он снова расслабился.
   - Так ведь хотя бы черепки должны были остаться после всех коррозий и землетрясений, - не отступал сержант.
   - Ну не везде. Вот, допустим... - майор забыл продолжить фразу, поскольку за брошенный им в воду ломоть хлеба разразилась столь ожесточенная битва, что все внимание Колобка переключилось на нее.
   - Что самое интересное, в кобонковских учебниках истории, которую имели право изучать только высшие офицеры, жрецы да старейшины - тоже нет никаких сведений о доиндустриальном обществе.
   - Их язык все-таки удалось расшифровать?
   - В целом - да. В главном - нет.
   - А что главное?
   - Главное: как переводится имя - Шролл.
   - Как?
   - Наши дипломированные мудрилы считают - Любимый Друг.
   - А ты?
   - Я думаю, это не Любимый Друг, а, скорее уж, Любимый Враг.
   Внезапно в глубине вод произошло какое-то движение. Огромная темная масса приблизилась к поверхности воды.
   Майор и сержант из предосторожности сделали несколько шагов от канала.
   Две головы псевдоящера появились из воды и устремили взор свой на стремительно улепетывающую от них группу псевдокрокодилов.
   - Любимый Враг, говоришь? - Колобок зло посмотрел на распахнувшего огромные пасти псевдоящера, погрозил ему кулаком, затем повернулся ко мне и сказал. - Какой же придурок станет строить храм, чтобы поклонятся сидящему там врагу?
   - Более того, не только строить убежище для врага, но создавать его самого, подключая весь свой научно-технический потенциал. Одной кустарной артелью построить такую убойную штуковину, угомонить которую могут только объединенные армии всех государств, невозможно.
   - Сами создали?! Не-е, Сеня. Тут ты... того... перегнул палку...
   - В электронных схемах каждого кобонковского вида оружия, каждой киберсистемы управления подразделениями боевых роботов, транспортом, приборами управления огнем, артбатареями, лазерными и реактивными установками, а также в каждом узле стратегической и оперативной связи: везде есть чипы, которые срабатывают на неких сигнал. После его получения вся военная техника кобонков начинает действовать только в одном направлении - против Саркофага. Почему?
   Псевдоящер погнался за одним из псевдокрокодилов. И, схватив его зубастыми челюстями обеих голов, погрузился обратно в черную бездну Беломора.
   - Гм... - Колобок подошел к берегу и, невзирая на брызги от волн, поднятых псевдоящером, сердито плюнул ему вслед.
   - Сам-то Саркофаг ведь совершенно безобиден, - Семен проследовал за командиром. - Это просто покрытая прочной оболочкой полость. Без амбразур. Без приборов наблюдения. Без люков для выхода подземных торпед и ракетных запусков.
   - Гм.
   - Выходит одно: вся военная мощь кобонковской техники была направлена против того, кто находится в той полости.
   - Зачем?!
   - Кобонки, хоть и были со сдвигом, но инстинкт самосохранения имели. Они не хотели, чтобы от междоусобиц гибла вся их цивилизация. Вот и придумали Шролла - саморазвивающуюся систему уничтожения органики. При открытии Саркофага, все войны между народами прекращались и начиналась общая борьба с Любимым Врагом, которого с крупными потерями и всяческими материальными разрушения силой загоняли обратно в Саркофаг. На шестнадцатый раз Шролл одолел кобонков. И самостоятельно вернулся на консервацию в Саркофаг, поджидая тех дебилов, которые выпустят его на свободу.
   - Слишком невероятная история. Но даже если так... Через столько времени от этого поганца, небось, лишь ржавчина осталась.
   - Между пятнадцатым и шестнадцатым выходом Шролла прошло целых три тысячи лет. А он вышел - бодрый и здоровехенький - и перебил в легкую не менее трехсот миллионов кобонков, если верить их хроникам. Так что, и через пару сотен лет традиция, уверен, будет соблюдена.
   - Идиотская у них традиция.
   - Она лишь следствие их происхождения.
   - Но ученые его так и не выяснили.
   - А я выяснил. Именно потому, что начал исследовать их цивилизацию с изучения самого древнего оружия.
   - И что выискал? Какой-нибудь самострел? Бумеранг?
   - Я не выискал даже наконечника от копья и вообще ничего из того, что характерно, например, для классических древних культур Междуречья, Египта, Греции или Рима.
   - Да ну?!
   - Зато нашел, допустим, остатки не разъеденной временем артиллерии. Пушечной. Реактивной. Минометной...
   - Не ты нашел, Сеня, а люди, специально обученные все находить. А ты только воспользовался результатами их трудов.
   - До истинных результатов еще далеко. Я, сударь-майор, пересмотрел голограммы разных видов кобонкских гаубиц, мортир, самоходок, реактивных установок и других орудий смерти... И все найденные при раскопках средства обеспечения прицельности стрельбы я тоже по мере сил обнюхал: бинокли, стереотрубы, дальномеры, гироскопические топопривязчики, детали радиолокационных, метеорологических и звукометрических станций, фотограмметрические приборы...
   - И чего ты, Сеня, в кобонках нашел? Они ж давно померли.
   - Гораздо любопытней то, чего я у них не нашел, - заявил Колобку Семен.
   - Гм.
   - Я и тут, как и в случае с поселениями, не нашел развития.
   Успокоившись после погружения псевдоящера, по поверхности канала опять засновало всякое зверье, издавая трубные звуки, визг, клекот и протяжные гнусавые вопли.
   Семен содрогнулся от вида мерзких тварей, спешно приближающихся к месту, где стояли они с Колобком, и сделал шаг назад.
   А вот командир Семена, наоборот, радостно засвистел своим любимцам и замахал им пухлой рукой.
   - Развития, говоришь, не нашел, - Колобок достал из вещмешка очередной батон хлеба и начал и его скармливать прожорливым бестиям, ни на секунду не прекращавшим ожесточенно бороться друг с другом.
   - Возьмем, к примеру, для сравнения - земную артиллерию, - решил пояснить свою мысль Семен. - Первые огнестрельные орудия землян были поначалу примитивны - заряжающиеся с дульной части железные кованые трубки с глухой казной, где сверлилась дырка для воспламенения заряда горящим фитилем. Пальба велась каменными и железными ядрами. Потом в Европе было освоено литье орудий из меди и бронзы.
   Колобок вспомнил кое-что из того материала, который заучивал перед экзаменом по военной истории, и с важным видом проговорил:
   - Это всем известно, Сеня. Мы все это еще в академии проходили: цапфы, дельфины... и прочие... как там их...
   - А также: винграды, картечь, гранаты и лафеты.
   - Угу, гм-кхм.
   - Прошло время. И земляне-оружейники начали отливать орудия не из бронзы, а из чугуна. Причем - развитие техники шло последовательно и в соответствии в изменением фронтовых реалий. Например, когда русские артиллеристы во время Семилетней войны в сражении при Пальциге применили метод стрельбы через голову своих войск, то эта техника тут же была подхвачена всеми развитыми державами того времени и потребовала увеличения дальности стрельбы. Изготовители откликнулись...
   - А ракеты? - спросил Колобок и тут разразился негодующими криками в адрес одной из барахтающихся внизу зверюги, ухитрившейся попасть в комбата выпущенной из пасти грязной, пахнущей тухлятиной струей воды.
   - А что "ракеты", сударь-майор? - не понял Семен.
   Капитан бросил на землю буханку и стал обеими ладонями стряхивать с мундира капли вонючей жидкости.
   Семен терпеливо дождался конца сей процедуры, стараясь не рассмеяться.
   - Ракеты же у нас появились в один век, - объяснил Колобок, поднимая с земли брошенную буханку. - И практически сразу: бац-бац, и оптимальная модификация. Так что, и у кобонков тоже мог быть такой технологический прорыв.
   - Из-за своего низкого научно-технического европейцы веками не могли додуматься, что используемые жителями Поднебесной фейерверки можно использовать в качестве снаряда, перемещающегося в пространстве благодаря реактивной тяге.
   - Но потом-то додумались!
   - А когда додумались, то наложили свою догадку на уже развитые технологии - перегонку нефти и самолетостроение - и науки - баллистику, химию, физику, кибернетику...
   - Хорошо. И что в итоге? - Колобок размахнулся, забросил далеко в воду треть буханки и залюбовался вспыхнувшим за нее сражением.
   - Я считаю, что кобонки - потомки экипажа военного космического корабля, возможно спасшегося из пекла уничтожившей их родину войны или просто потерпевшие возле Кобо крушение, - заявил Семен. - Потому-то у них отсутствует большинство признаков гражданского общества, казарменное устройство социума и наличие военной техники без ее примитивных прототипов. Здесь на орудиях первого культурного слоя уже нет даже прицелов. Сразу: автоматическое наведение орудий с использованием данных летящих по планетарной орбите спутников - корректировщиков огня. Тут и ежику станет ясно, что те, кто основал здешнюю цивилизацию, уже владели образцами вполне навороченной военной техники. И искать тут древностей вроде античных амфор или средневековых двуручных мечей бесполезно.
   - Да, - согласился майор. - Все дно Беломора усеяно остатками покоцанной ржавчиной техники. Но там - антиквариатом и не пахнет. Я тут намедни попросил у водолазов капитана Григорьева выудить для меня какие-нибудь древние сувенирчики вроде амулетов-браслетов - так они клянутся, что на дне ничего такого и в помине нет. Мол, подводную лодку мы тебе вытащим в два счета, а вот насчет антиквариата - шиш... Так каков же твой вывод, Оленов?
   - Надо заставить археологов перестать бить баклуши. Пусть изучат все опасности открытия Саркофага и честно скажут об этом. Какой-то академик с Метрополии решил, что в Саркофаге нас ждет чай с плюшками. И все поверили в ту ложь. Ее надо разоблачить. И подготовится к встрече со Шроллом так, как готовились бы к нашествию Чужих.
   - Не сможешь ты их убедить. Даже меня не шибко смог.
   - Это не важно. Главное, я сейчас окончательно убедил самого себя. Спасибо за помощь, сударь-майор. Ой! Меня же Златка у Клюквы ждет. Разрешите идти?
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2. КТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ ДРУГ
  
   1
   Разговора со Златкой не получилось.
   Семен пересказал ей свой разговор с Колобком. На большее времени встречи не хватило. Сержант был очень огорчен и всю ночь не спал.
   Прибыв утром на работу в "Раскопках-1", он настолько поразил своим хмурым видом Дэкосту, Передойцева и Дуньжуя, что те даже не рискнули его расспросить о причинах столь мрачного настроения.
   И правильно сделали. Семен нынче ненавидел этот мир не меньше Сатаны и готов был сорваться в любой момент. Сержант не знал, что такая мрачная раздражительность - не только следствие бессонной ночи, но и воздействие на его нервную систему эманаций Темного мира. А там злость и ненависть были основными чувствами всего живого и даже всего того, что восстало после смерти.
   Поэтому, как только археологи весьма нелестно отозвались о компетентности Семена в области истории цивилизации кобонков, сержант пошел в атаку.
   Он вскочил с покрытого кобианскими письменами обломка колонны древнего храма. И шагнул к сидящим в шезлонгах и презрительно поглядывающим на Семена археологам - Савлову и Гирею, а также их начальнику - Губайдуллину.
   - Удивляюсь я вам, судари археологи, - ехидно улыбнувшись, сказал Семен. - Все вам ясненько. Все понятненько. Вы еще даже в Саркофаг не залезли, а уже заранее подсчитываете пользу от такого шага для науки.
   - Чем ты недоволен, Оленов?! - одарил Семена гневным взглядом Губайдуллин.
   - Тем, что вы ленивы и нелюбопытны, - объяснил Семен.
   - А ты? - поинтересовался Савлов.
   - В отличие от вас, я знаю, что загадок у расы кобонков - великое множество, - Семен предчувствовал, что толку от этого спора не будет, но не спорить не мог, уж очень много накипело у сержанта на душе, с тех пор, как он начал понимать суть последнего Армагеддона в истории цивилизации кобонков.
   - Например? - поинтересовался Губайдуллин.
   - Первая начинается с их политической географии. Все территории кобонковских государств не похожи на сложившиеся стихийно, путем постепенного заселения и освоения...
   - Никаких загадок нет! - перебил Семена Гирей. - Просто технологическое развитие шло столь стремительно, что границы кобонков быстро менялись, а войны вносили в этот процесс свою лепту.
   - А почему тогда границы их родовых владений идут не по естественным ландшафтным линиям, а проложены явно искусственно, прямыми линиями? - с иронией с голосе спросил Семен.
   - Видимо, удобства экономики, - смутился Гирей, - допустим, скорость передвижения грузопотоков, имела для кобонков большее значение, нежели политика.
   - А вот у меня такое ощущение, что границы эти сначала чертили на картах, а потом уже осваивали, - заявил Семен.
   - В смысле? - заинтересовался Савлов.
   - Так ровно территории можно было поделить только изначально и искусственным путем, - заявил Семен.
   - Бред слабоумного дилетанта! - презрительно фыркнул Губайдуллин.
   - Вы что, меня совсем не слушали?! - возмутился Семен. - Создается впечатление, что вы все - аферисты! Морочите своими бреднями голову людям, а сами ни фига не знаете и знать не хотите.
   - За такие слова и по шее огрести можно! - пригрозил Савлов.
   - От кого?! - Семен смерил собеседников презрительным взглядом. - От трусов, которые боятся смотреть правде в глаза? Да я, несмотря на все ваши модификаты, отлуплю всех, как мальчишек!
   - У тебя, чо, сержант, от жары мозги сварились?! - спросил Гирей, подходя со сжатыми кулаками к Семену.
   Тот плюнул Гирею под ноги и произнес короткую, но полную сочных и весьма обидных для археологов сравнений.
   - Ну пеняй на себя, трепло! - прорычал Гирей, активируя модификаты и бросаясь на Семена.
   Губайдуллин и Савлов вскочили на ноги, приготовившись поддержать Гирея, если что.
   "С модификатами - на простого, мирного, одинокого, сентиментального и доброго сержанта!? - возмутился Сатана. - Как бесчестно! Сеня, не возражаешь, если я тебе немножко помогу?
   "Валяй!" - разрешил Семен.
   У него потемнели глаза. Но археологи не успели этого заметить, поскольку сержант, ускорившись неимоверно, начал спокойно, без излишней суеты, короткими сериями ударов избивать ученую братию, приговаривая:
   - Это вам за первую культуру кобонков! Это вам за вторую культуру! Это за третью...
  
   2
   Губайдуллин, крепко побитый Оленовым, нажаловался на него Колобку. И тому пришлось снять Семена с работы на "Раскопках-1".
   После часовой нотации Колобок направил ставшего до невозможности вспыльчивым (эманации Темного мира все больше изменяли тело Семена, в том числе и его нервную систему) сержанта на "работы по профилактике установок глобальной коммуникации". Иначе говоря, Семен должен был чистить от пыли и тестировать передатчики и приемных антенн в узлах галактической связи...
   Семен глянул на экран тестора, где появился текст: "Очистка плат главного узла связи выполнена на 100%".
   - Это хорошо, что меня сюда направили, - охваченный азартом Семен энергично потер руки. - Мне сюда самая дорога. Отправлю-ка я сообщение отсюда в Академию наук.
   "Игра рискованна, - предупредил Сатана. - Такой ход может принести обратный эффект".
   - А у меня есть не рискованные ходы? - спросил Семен.
   Сатана промолчал.
   Семен отключил роботов-пылесосов и уложил их в ячейки переносного контейнера. Вслед за роботами в одну из ячеек отправился и тестер.
   После этого Семен закрыл контейнер. Открыл сенсорную панель ввода текста. Набрал адрес почтового ящика Российской Академии наук. И задумался, поглаживая заплывший после пропущенного от Гирея удара глаз.
   - Э, ладно! Напишу просто. Напишу без всяких там высокопарных и научно-мудреных фиглей-миглей... Напишу так: "Вы все - идиоты. Шролл - чудовище. Он всех на куски порвет. Срочно пришлите нормальных специалистов, а не таких придурков, что и тут работают".
   "Не прибавить, ни убавить, - поддержал Семена Сатана. - Не каждый профессор филологии сможет так коротко и полно выразить свои мысли".
   Семен набирает сообщение на панели управляющего модуля узла связи.
   - А подпишу послание так: "С почтением, руководитель археологической группы станции "Апельсиновка" Губайдуллин". Черт! Имени отчества его не помню. А ладно, и так сойдет.
  
   3
   Никто из сидящих за обеденным столом в кафе троих членов отделения сержанта Оленова да и сам сержант Семен, Дуньджуй, Дэкоста и Передойцев.
   - В общем, так, ребята, - сообщил подчиненным Семен и тяжело вздохнул. - За "проявленную к лучшим умам станции агрессивность" меня сняли с должности комода. А ведь я извинятся к ним в медсанбат приходил.
   - Понятно, - кивнул Дэкоста. - Интриги.
   - А еще Колобок меня предупредил, мол, еще один удар по мордам наших ученых - и сяду на гауптвахту, а то и под следствие попаду, - добавил Семен.
   - Жуть! - поежился Дэкоста.
   - Действительно, - согласился с ним Передойцев. - Вся карьера, считай, пошла под хвост поросенку.
   - Служу Отечеству, а не карьере, - вздохнул Семен. - За другое обидно. Эти шарлатаны не замечают нависшей над нами угрозы. А тут еще Колобок, братцы, приказал мне на пушечный выстрел не приближаться не только к раскопкам, но и к материалам по кобонкам, понизив в должности. Слава Богу, лишить меня звания может только дисциплинарная комиссия "Роскосмофлота".
   - Куда уж тебя понижать-то, Сеня?! - удивился Дэкоста. - Ты ж был командиром всего лишь трех раздолбаев.
   - Теперь я такой же раздолбай, как и вы. Только с сержантскими лычками.
   - И стоило из-за какого-то Саркофага так скандалить? - поморщился Дуньджуй.
   - Скажи мне, Дуньджуй, почему амбразуры всех раскопанных у "Апельсиновки" укреплений кобонков, невзирая на их принадлежность к враждующим родам, направлены исключительно на Саркофаг? - спросил Семен. - С чего бы это вдруг такое единодушие? Они же враги и должны стрелять друг по другу.
   - Кобонки были сумасшедшие. Среди них даже ты смотрелся бы образцом здравомыслия.
   - Скучный ты зануда, Дуньджуй, - сказал Дэкоста.
   - А мы, зануды, все такие скучные, - сообщил Дуньджуй.
   - Сеня, ты чего-то нарыл насчет той штуки? - Передойцев мотнул головой в сторону Саркофага.
   - Кобонки, несмотря на то, что сдвинулись насчет войны, все равно имели инстинкт самосохранения, - поведал своим бывшим подчиненным Семен. - Они не хотели, чтобы от междоусобиц гибла вся их цивилизация. Вот и придумали Шролла - саморазвивающуюся систему уничтожения органики.
   - Действительно, - закивал Передойцев. - Сумасшествие сумасшествием, а они как-то умудрялись уживаться друг с другом тысячелетиями.
   - Мыслю так, братцы, - сказал Семен. - При открытии Саркофага, все войны прекращались и начиналась общая борьба с Любимым Врагом, которого силой загоняли обратно в Саркофаг.
   - Так себе умозаключеньице! - фыркнул Дуньжуй.
   - Тем не менее я уже отправил оное в Академию наук, - улыбнулся Семен, представляя, какой переполох оно там произвело. - Конечно же, изложил все в доступной тупым академикам форме.
   - На них не обратят внимания, - махнул рукой Декоста.
   - Действительно! Будут они на каждого сержанта время тратить.
   - Я, когда профилактику на главном узле связи проводил, отправил академикам письмо от лица Губайдуллина. Думаю, они не смогут игнорировать послание от своего коллеги, а?
   Дэкоста подавился салатом. И закашлялся. Передойцев постучал ему по спине широкой, могучей ладонью.
   Это простое лекарственное средство тут же помогло Декосте. И он, облегченно вздохнув, произнес:
   - Ну ты... Ну ты даешь!
   - Тебе конец, сержант, - сказал Дуньжуй.
   - Зато наша "Апельсиновка" будет спасена, - парировал Семен.
   - От кого? - спросил Дуньжуй.
   - От того, кто укокошил кобонков, - поведал Семен. - Но не бойтесь, братцы, я всех вас спасу!
   - А может, не стоит? - испугался Дуньджуй. - Все твои "спасения" плохо кончились.
   Вдруг в кафе зазвучал женский голос - сработала система общестанционного оповещения:
   - Прибытие посланцев Академии наук состоится через сорок минут. Всем лицам, ответственным за встречу делегации срочно прибыть на пятую посадочную площадке на место прибытия.
   - Ну вот, - удовлетворенно усмехнулся Семен, потягиваясь. - Сработала моя писулка.
   - Если что, я с вами не обедал и ничего не знаю, - Дуньжуй вскочил со стула и бросился прочь из кафе.
   - А вот мы с Передойцевым будет болеть за тебя, сержант, - поддержал бывшего командира Дэкоста.
   - Действительно! - согласился с ним Передойцев.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. НЕТ ПРОРОКА В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ
  
   1
   Семена вычислили в момент. Он не успел даже отойти от кафе и на десяток шагов, как тут же был срочно вызван в штаб.
   Там его ждали: недоумевающие начальник "Апельсиновки" Николай Павлович Жирков (называемый между собой сотрудниками станции просто Палычем) с Колобком и разгневанные Губайдуллин с прилетевшими на Кобо посланцами Академии.
   И когда в кабинете появился Семен, то в него сразу впился десяток взглядов, ожидающих, что он бросится на колени перед собравшимися и, колотя себя в грудь кулаком, покается в своем подлом замысле.
   Но вместо покаянной речи автор наглого послания в Академию выступил с обвинениями в адрес местных и приезжих ученых, не стесняясь в выражениях.
   А когда оппоненты высмеяли "возомнившего себя великим экспертом по Кобо" сержанта, он полез в драку, будучи не в силах успокоить отравленные эманациями Темного мира нерва и сдержать рвущийся наружу гнев.
   Палыч, и Колобок и с изумлением увидели, как разъяренный Семен подскочил к моментом активировавшим модификаты академикам, взял главного из них за грудки и начал трясти, как грушу, крича ему в лицо:
   - Я выведу вас на чистую воду! - крикнул Семен. - Аферисты! Шарлатаны!
   На помощь атакованному академику бросились его коллеги и Губайдуллин.
   Семен легко разбросал напавших по углам и покинул кабинет абсолютным победителем схватки.
   Палыч и Колобок проводили ушедшего Семена изумленными взглядами, а потом недоуменно переглянулись.
   - Откуда такая силища, комбат? - спросил Палыч. - Он же ведь не модифицирован. Или мы чего-то не знаем?
   - В его личном деле написано... - замялся Колобок. - Хотя, наверняка, сударь-полковник, там написано не все, и мы чего-то не знаем. Что будем делать с нашим "терминатором"?
   - Пусть посидит на гауптвахте. Недельку. Успокоится.
  
   2
   Гауптвахта "Апельсиновки", несмотря на свою крайне малую востребованность, имела весьма приличный метраж, ибо строилась по инструкции того времени, когда в "Роскомфлот" набирали специально амнистированных по такому случаю заключенных.
   Здесь даже был небольшой плац, окруженный деревьями. Их кроны укрывали своей тенью от жгучих лучей Кнарра три клумбы и четыре скамейки.
   На одной из них сидела Златка, заказавшая у старшины гауптвахты встречу с Семеном - единственным заключенным сего заведения.
   Златка держала в руках, словно запеленатого младенца, пакет со свежими земными фруктами - маленькой дыней, гроздью винограда. Двумя грушами и несколькими мелкими яблоками.
   Открылась дверь блока заключенных.
   И оттуда вышел Семен, одетый в оранжевую униформу с прикрепленной к нагрудному карману карточке, где светилось: "До выхода на свободу осталось 49 часов".
   В последнее время из-за эманаций Темного мира Семена то знобило, то бросало в жар. В ответ на какую-то лишь ему ведомую перестройку организм сержанта требовал от него разнообразия в пище и напитках и увеличения их объема, а также - приема массы витаминов и микроэлементов искусственного производства.
   Идя навстречу пожеланиям своего тела, Семен упросил Златку подкармливать его продуктами подведомственного ей огородно-садового хозяйства. И девушка последние дни частенько баловала сержанта овощами и фруктами, выросших на Кобо, но выведенных в древности на Земле сортов.
   Семен подошел к Златке, сел рядом и галантно поцеловал ее руку.
   - Представляешь, Сенечка, - улыбнулась Златка, передавая пакет сержанту, - наши плантации никогда еще ни приносили столько плодов. Еще пара лет - и эти места трудно будет узнать. Все будут объедаться абрикосами, персиками и сливами, пить вишневый сок и имбирный квас.
   - Я рад, - невесело улыбнулся в ответ Семен, положив пакет на край скамейки. - Квас по здешней жаре - самое то. Без кваса тут чокнуться можно.
   Чуткая Златка сразу же уловила в словах Семена депрессивный тон. И спросила:
   - Тебе на Кобо не нравится, я чувствую.
   Семен бросил хмурый взгляд на стоящие вдали в желтоватой туманной дымке лесистые горы.
   - Не нравится.
   - За что тебя на губу упекли?
   - Из-за Шролла.
   - Так это была научная дискуссия?! А я про драку слышала. Врут?
   - Как пишут на научных сайтах, дискуссия проходила в атмосфере напряженного поиска истины. Между участниками обсуждений царил дух дружбы и уважения, быстро превративший выступления ученых в коллективное изучение многоуровневого множества функциональных совокупностей исторических процессов на Кобо... В общем, все закончилось потасовкой. Меня не поняли.
   - "Потасовка" - это как?
   - Немножко академиков побил. Кто ж знал, что они такие хлюпики даже с модификатами.
   - Сдается мне, Сенечка, что одной гауптвахтой за твое вмешательство в дела археологов не отделаешься.
   - Истина дороже, - пожал плечами Семен.
   - И что она гласит?
   - Она гласит, что Шролл легко нас перебьет, если его выпустим на волю.
   - О чем ты?
   - Видя, что наши мудрилы не могут понять главного в кобонках, вынужден был провести свое собственное расследование.
   - О как!?
   - Я бы и не вмешивался, честное слово! - воскликнул Семен. - Очень надо мне вмешиваться в чужие дела. Своих по горло. Но, видя, что наши мудрилы не могут понять главного в кобонках, вынужден был провести собственное расследование.
   - Результаты которого, если верить ребятам из группы Губайдуллина, "не достаточно убедительны, не подтверждены фактами и не поддерживаются компьютерными моделями".
   - Эти дураки, представь себе, Златка, до сих пор считают, что цивилизация кобонков погибла под ударами чужаков, атаковавших из космоса превосходящей силой. Такое ощущение, что Губайдуллин набирает в свое подразделение одних идиотов.
   - А Лидочка полагает, что виной всему постепенный внутренний распад культуры, продолжавшийся около столетия, и последовавшая за ним мировая война всех против всех, - поспешила Златка увести разговор в сторону от недругов Оленова, видя, как в его глазах появился воинственный.
   - Твоя Лидочка умнее всех наших ученых-губошлепов, - Семен достал из пакета спелую яблоко и начал его азартно грызть. - В обнаруженных до сих пор документах - полное отсутствие хотя бы маломальских упоминаний о какой-либо инопланетной агрессии. Да и что же это, интересно узнать, за агрессия, которая повторяется целых пятнадцать раз, а эффект дает только на шестнадцатый. Нет, кобонки били самих себя сами. Собственным же оружием.
   - Я, глядя на тебя, Сеня, тоже скоро подамся в изучатели кобонков.
   - Ни в коем случае, барышня! - Семен поперхнулся грушей и закашлялся. - Я запрещаю тебе пудрить себе мозги всякими там мертвецами! В противном случае ты будешь неизбежно наказана самым строгим и немилосердным образом.
   Златка звонко рассмеялась.
   - Верь, мне, Златка, скоро вы все увидите...
   - Чего замолк?
   А замолк Семен оттого, что его взгляд упал на пакет с фруктами. На уже пустой пакет.
   Их растерзанные останки лежали у лап желтого кривоногого полуметрового крылатого псевдоптерозавра довольно мерзкого вида.
   Златка, увидев сие, заливисто расхохоталась.
   А Семен от такой наглости ничтожнейшего из представителей кобонковской фауны даже слегка оторопел.
   Ну а бессовестный пожиратель чужих фруктов отправил длинным языком себе в пасть остатки дыни. Потом ехидно глянул на сержанта и довольно хрюкнул.
   "Так и будешь рот разевать? - раздался в голове у Семена лязгающий металлом раскатистый голос Сатаны. - Покарай наглеца!"
   - Поше-е-е-л во-о-о-н, подле-е-е-ц! - завопил Семен на нахального уродца, сожравшего подарок Златки.
   Сержант мигом вскочил на ноги, чтобы хорошенько наподдать пакостному зверенышу.
   Однако зарвавшийся уродец тут же смекнул, что к чему. И, испуская из своих пахучих желез облачко желтоватого вонючего газа, мигом ретировался в близлежащие кусты, избежав таким образом жестокого битья.
   - Семен! Такая райская птичка... А ты орешь на нее, - Златке почему-то зверек, похожий на ощипанного и покрытого зеленым пластилином какаду, понравился.
   - Это чудище, по-твоему, "птичка"?! - вознегодовал Семен. - Да еще "райская"?!
   Златка кивнула, подтверждая свое мнение о гадком пожирателе чужих фруктов.
   - Ты ничего не понимаешь в этих гадах! - сержант сверлил негодующим взглядом ветки куста, за которым укрылся негодник псевдоптерозавр.
   Златка негодующе фыркнула. И надулась.
   Семену с ней ссориться не хотелось (да и было бы из-за кого - из-за какой-то местной крылатой твари, которая ко всему прочему и летать-то толком не умеет). И сержант повернул русло разговора в иную сторону:
   - Но в Саркофаге, барышня, сидит гораздо более опасный монстр. В сравнении с ним, даже твоя птичка, самым подлым образом умявшая продукты, несомненно - райская.
   - Ну да!?
   - Шролл способен уничтожить всех нас.
   - Сенечка, ты чушь городишь! У нас есть мощное оружие. Если Шролл начнет безобразничать, его тут же раскурочат чрезвычайники.
   Семен задумался. Он понимал, что дама его сердца не могла поверить, что "Апельсиновке", на защиту которой в любой момент могли встать тысячи воинов, вооруженные техникой и боевым опытом, может что-либо серьезно угрожать, кроме землетрясения или падения метеорита. Более того, Златке и в голову не могло прийти ничего более страшного, чем отключение воды на станции или пожар на каком-либо из ее объектов.
   - Да, на первый взгляд - мы вооружены получше кобонков, - признал Семен. - Но и Шролл уже не тот.
   - Как это?!
   - Я провел ретроспективный анализ выхода Шролла в его последнем, шестнадцатом, воплощении. Кобонки, как обычно направили свою технику на Саркофаг, а главные удары по ним были нанесены вовсе не оттуда, а из тысяч других мест на планете. То есть основная ударная сила Шролла заключена отнюдь не в Саркофаге. Я уверен, что в свое предыдущее, пятнадцатое, явление Шролл внедрил в литосферу Кобо и дргуих планет системы Кнарра заначки...
   - "Заначки"?
   - Я имею ввиду нечто вроде саморазвивающихся роботов с программой, ждущей сигнала активации при выходе Шролла из Саркофага. Тогда они пробуждаются. И активно перерабатывают окружающую среду, производя вовсе не радующие глаз штучки.
   Златка внимательно разглядывала лицо Семена, словно пыталась найти на нем ответ на вопрос, как у простого сержанта за считанные дни изменились интересы и появились знания и идеи, далекие от его прежних увлечений.
   - С тобой что-то происходит, Сеня, - сказала Златка. - Не знаю только, что именно... Ты стал другим.
   - Ну да?! - Семен бросил на Златку настороженный взгляд. - Каким же именно?
   - Чинюков жаловался, что все продули тебе на турнире. Как я поняла, он рассчитывал совсем на иное.
   Семен взял Златку под руку. И они медленно зашагали по окружающей плац аллее.
   - Только не говори, что я гений! - Семен гордо расправляет плечи и самодовольно улыбается. - Просто там никто даже азов многовекторного миттельшпиля не знал.
   - Ты давно играешь в трехмерные шахматы?
   - В детстве с дедом играл, - Семен задумчиво потер затылок. - В обычные. Но везде принципы те же.
   - Странно.
   - О чем ты?
   "Ты бы лучше перестал трепаться, братец, и глянул бы влево", - посоветовал Семену Сатана.
   Семен повернул голову в указанном направлении. И обмер.
   - Златка! Смотри! - Семен указал пальцем на громаду Саркофага, вокруг которого кружат сотни дронов.
   - Похоже, ставят защитный экран, которым пользуются саперы при разминировании, - Златка с любопытством глядела на происходящее у Саркофага.
   - Они же Саркофаг вскрывают, недоумки!!! - вокликнул Семен.
   - Пожалуй, ты прав.
   - Даже не предупредив нас!
   - Чтобы меньше зевак шаталось вокруг. Ты же сам убеждал меня, что Шролл опасен.
   - Мне надо двигать отсюда самым резвым аллюром.
   - Куда?
   - В штаб к Палычу.
   - Зачем?
   - Есть, что сообщить... Поможешь уговорить моих суровых тюремщиков, чтоб отпустили? Уверен, твое обаяние намного сильнее моего.
   - Зачем тебе это? Через пару суток тебя и так выпустят.
   - Дело жизни и смерти, Златка. Дело жизни и смерти!
   Эти слова оказали на Златку сильное впечатление. Она моментально стала сверхсерьезной. И теперь с тревогой смотрела на всполохи зеленого света над Саркофагом.
   - На Орсине было нечто подобное?
   -Типа того.
  
   3
   Златка и переодетый в форму "Роскосмофлота" Семен с сумкой с личными вещами вышли из проходной гауптвахты на улицу.
   - Ну ты его и шуганула, Златка! - восторженно воскликнул Семен. - Это ж надо - представится офицером контрразведки! Все офигели... Тебе не влетит, что ты их надула?
   - Я и в самом деле работаю в контрразведке. И являюсь старшим лейтенантом имперской безопасности. Управление контрразведки.
   Семен замирает на месте и открывает рот от изумления.
   "Молодец, девчонка! Ха-ха-ха! - рассмеялся Сатана. - Даже я ничего не заподозрил, хоть и понимал - после Орсины тебя пасти будут.
   - Чего встал? Беги в штаб, раз беду чуешь. Наверное, у тебя на сей счет имеются сверспособности, которых наши спецы не сумели найти.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4. НЕ БУДЕТ СЛАВЫ
  
   1
   Над "Апельсиновкой" прогрохотал гром. Со стороны Саркофага полыхнуло ослепительным белым светом. Заревела, словно стадо заживо сжигаемых напалмом слонов, аварийная сирена.
   Семен выбежал на улицу. И увидел, как мимо промчалась на воздушном катере рота из родимого хозбата. Среди сослуживцев Семен заметил Колобка, Дуньджуя, Дэкосту и Передойцева.
   "Плюнь на штаб! - посоветовал Семену Сатана. - Беги к Утюгу!".
   Утюгом сотрудники "Апельсиновки" неофициально называли угрюмую громаду хранилища, в котором находились складских помещений, где хранился арсенал, транспорт, всяческое оборудование и запас"ы энергии и пищи.
   "На фига?! - удивился Семен. - Чего там делать?
   "Стены хранилища дадут нам время", - поведал Сатана.
   - Для чего?
   "Надо тебя плотнее пропитать моей силой, чтобы я смог пройти сюда из Темного мира. Иначе Шролл тебя прибьет, как клопа, а твои товарищи останутся неотомщенными".
   - Если Шрол не до конца проснулся и не до конца вылез, у них есть шанс.
   "Никакого! Вспомни, Сеня, как Шролл четыре выхода назад уконтрапупил все живое вокруг логова за считанные минуты после его открытия. А ведь вокруг логова имелось шесть линий обороны - бункер на бункере и бункером погоняет. Прикинь, миллионы тонн местного бетона и огромнейшая площадь огня не сдержали зверюгу. А что сможет "Апельсиновка"? Только ты способен бросить вызов зверю из бездны. И то, если сможешь провести меня в этот мир. Простая одержимость тут не прокатит".
   - Надо поговорить с Палычем, - не согласился с Сатаной Семен. - Введу его в курс дела. Он проникнется. Уверен, у него есть что-то в загашнике на этот случай. Допустим, какая-то сверхзасекреченная боевая роботизированная система на спутнике Кобо.
   "Наивный!"
   Взгляд сержанта наткнулся на стену стоящего перед ним здания столовой.
   На ее стене сияло огнями стилизованное под мозаику панно. На нем изображен взвод одетый в скафандры космофлотцев. Они выпрыгивали из десантного бота на поверхность неведомой планеты, на бегу стреляя в атакующих чудовищ.
   Над сим героическим панно горели гигантские буквы лозунга:
  

СЛАВА ПОКОРИТЕЛЯМ КОСМОСА!

  
   "Не будет вам всем никакой славы, если ты не послушаешь меня, - заявил Сатана. - Никто даже и не узнает, что случилось. А Шролл будет и дальше охотится на все живое".
   - Если у Палыча не выгорит, дерну к Утюгу, - пообещал сержант Князю Тьмы.
   Семен пробежал мимо примыкающего к гауптвахте двухэтажного корпуса спорткомплекса, свернул на шоссе, ведущее прямиком к хранилищу, и рванул к нему изо всех сил.
   Но сержанту тут же пришлось свернуть с дороги, чтобы не быть раздавленным двухсоттонными трехбашенными танками, могучей колонной несущимися, сотрясая почву, к Саркофагу.
   Удерживаемые на танковой броне страховочными тросами дроиды прямо на ходу, заряжали боеукладки орудий, сбрасывая прямо на дорогу освобождающиеся от снарядов и ракет контейнеры, затрудняя тем самым Семену дальнейший путь.
   Дополнительным препятствием для сержанта стали колдобины, созданные танковыми гусеницами и тут же заполненные стекшей с только что расконсервированной бронетехники смазкой.
   Но Семену некогда было думать о таких мелочах, как сломанные ноги или разбитое при падении лицо. Едва последний танк, ревя двигателями, пронесся мимо сержанта, тот сразу же рванул к своей цели.
  
   3
   Когда Семен вбежал в штаб станции, то минуту потратил на то, чтобы отдышаться, опершись руками о колени.
   В отличие от творящегося снаружи переполоха в штабе царила тишина. По визору холла шли "Новости Галактики". На стенах висели нетронутые защитные костюмы. И был не слышен рев сирены.
   "Может, я зря паникую? - засомневался Семен. - Вдруг имелись какие-то не известные мне планы?"
   В приемной Палыча сидел его секретарь - лейтенант Ильяс Джангаров. Он увлеченно резался с компьютерной программой в летный симулятор.
   - Здравия желаю, сударь- лейтенант! - выпалил Семен, тяжело дыша после бега.
   Джангаров с неудовольствием оторвался от экрана и поинтересовался, чего это Семен "весь из себя такой запыхавшийся".
   - Мне надо к Палычу, - сказал Семен.
   Джангаров выдвинул предположение, что кто-то из коллег Семен "героически утонул в дерьме".
   Семен не стал возмущаться глупой шуткой, а кротко сообщил:
   - Все намного хуже.
   Старлей перестал скучать, и в его глазах появилось искреннее любопытство.
   Семен вкратце рассказал про свои опасения насчет Шролла.
   Джангарову этого оказалось мало. И он втянул сержанта в обстоятельное обсуждение жизни кобонков.
   "Не теряй зря времени, Сеня! - встревожился Сатана. - Я чувствую, Шролл уже выбрался из логова. А тебе еще предстоит преобразование Тьмой. Время, Сеня! Время!"
   "Сколько ж я уже треплюсь с Джангаровыми?! - только теперь до Семена дошло, что скучающий лейтенант может еще держать его в приемной, изводя бессмысленной болтовней! - Он же меня, сволочь, специально в предбаннике мурыжит! Ну держись, штабная крыса! Я тебе сейчас мозги-то так погашу так, что мало не покажется".
   - А вообще, - проговорил Семен таинственным шепотом, - не исключено, что никаких кобонков никогда не существовало.
   - Как?! - поразился Джангаров.
   - А просто кто-то из сверхразумной расы ставил эксперимент.
   Лейтенант причмокнул, восхищаясь высотой полета сержантской мысли.
   - Все - бутафория и розыгрыш, - раздухарился Семен. - Сплошное надувательство.
   Лейтенант полюбопытствовал, зачем же тогда Семен трачу свободное от работы время "на всякую там археологию".
   - Сударь-лейтенант умеет хранить жуткие тайны? - Семен подмигнул Джангарову и придал лицу архисерьезное выражение.
   Лейтенант заверил меня, что, работая в штабе, только и занимается тем, что с утра до вечера свято хранит доверенные ему секреты.
   На самом же деле более болтливого и азартного разносчика всяких слухов и сплетен, чем лейтенант Джангаров, на "Апельсиновке" не имелось.
   - Тогда я раскрою ужаснейший секрет, - прошептал Семен сохраняя наисерьезнейшее выражение лица. - Меня так заставляет поступать некая сила, что существует вне реальности и здравого смысла.
   Лейтенант восторженно охнул и учащенно заморгал.
   - Я даже начинаю подозревать, что, - тут Семен сделал эффектную театральную паузу, приблизил губы к уху лейтенанта и произнес с дрожью в голосе: - Моя пропащая душа находится во власти Ду-у-ха Зла-а-а-а!
   Джангаров порозовел от потрясения. Подхватил последнюю фразу Оленова. И несколько раз тихо ее повторил, как бы пробуя на вкус. Потом повторил снова. Только громче. И зашелся в припадке яростного смеха - почему-то последняя фраза сержанта показалась лейтенанту вершиной остроумия.
   Лукавое лицо лейтенанта от хохота исказилось так, что приняло выражение полного слабоумия. В судорогах неистового веселья Джангаров опрокинулся на спинку кресла и упал вместе с ним на пол.
   "Как бы он шею себе не свернул", - забеспокоился Семен, но тут же облегченно вздохнул, наблюдая, как из-под канцелярского стола показались могучие ручищи Джангарова.
   Они мощно оперлись о край стола. И вытащили своего хозяина, обессилевшего от приступа хохота, наверх мощным рывком.
   Лейтенант вернул на место упавшее кресло. Немного успокоился. Посоветовал Семену вступить в любительский театр. А узнав, что сержант уже сыграл в нем чуть ли не главную роль, попросил его напомнить о цели визита.
   - Мне надо к Василь Петровичу, - покорно повторил сержант и, вспомнив, как безотказно подействовала недавно одна из моих фраз на Златку, добавил: - Дело жизни и смерти!
   Старлей снова расхохотался и, с трудом сдерживая накатившую на него икоту, наконец-то сообщил Василь Петровичу о моем приходе.
   Полковник милостиво разрешил допустить меня к себе.
  
   4
   Семен вошел в кабинет начальника станции и несмело произнес:
   - Здравия желаю, сударь-полковник.
   - Привет, Сеня, - на лице полковника блуждала напряженная улыбка.
   Всякий, увидев ее, тут же бы понял, что начальник станции погружен в серьезные дела и не стоит его беспокоить по пустякам.
   - Заходи, сержант! Только учти - у меня времени в обрез. Идет вскрытие Саркофага.
   - Я, собственно говоря, сударь-полковник, именно по этому поводу, - сообщил Семен.
   - Сударь-полковник, хоть я и не имею ни соответствующих чинов, ни официального основания, ни научных степеней, будучи всего лишь нанотехником, позволившим себе на свой страх и риск вести самостоятельные научные исследования...
   - Сеня, кончай юродствовать и излагай мысль. Я, между прочим, тоже веду "самостоятельные научные исследования", чтобы не закиснуть от скуки. Кому-то кажется, будто все на руководящей работе обязательно тупеют. Не обязательно. Я считаю, что каждому из нас будет только полезно побольше знать о кобонках и обмениваться знаниями. Правда, без битья физиономий. Так что, сержант, давай говори.
   - Слушаюсь, сударь-полковник... Я просмотрел - не по указанной в должностной инструкции обязанности, а чистого любопытства ради -реконструкции всех сооружений кобонков, построенных этой расой вокруг Саркофага.
   Сержант выжидающе посмотрел на собеседника, пытаясь определить насколько серьезно тот воспринимает слова сотрудника, нарушившего ради их произнесения строгий армейский порядок. Ведь Семен должен был сначала обратится с рапортом к непосредственному начальству, затем, при отказе того вникать в суть дела, идти далее по служебной иерархической лестнице званий и должностей.
   - Продолжай, - кивнул полковник: мол, черт с ней, с субординацией, коли дело того стоит.
   - Шестнадцать культурных слоев раскопали археологи в этой зоне. В каждом слое - остатки строений, явно оборонительного строения. Оборонялись, скорее всего, от опасности, исходящей от Саркофага. Я предполагаю, что именно там многие тысячелетия скрывался самый главный враг кобонков, иногда выпускаемый ими на волю. Именно он в конце концов уничтожил всю их цивилизацию.
   - Любопытная гипотеза.
   - У меня есть, чем ее доказать, сударь-полковник.
   - Мне непонятно, Сеня, какая угроза может исходить от Саркофага, если он во всех кобонковских документах упоминается как "Жилище Миротворца" и "Дом Общего Друга"?
   - И как Логово Зверя тоже.
   - Подожди, Сеня. Ты ведь не станешь спорить, что слова в имени содержащегося в Саркофаге артефакта, "шр" и "олл" соответственно переводятся: первое как "любимый", "обожаемый", "почитаемый", а второе как "друг", "миротворец", "всеобщий умиротворитель"...
   - Насчет первого слова не спорю, господин полковник. А вот второе обозначает... Разное оно обозначает. Это-то и сбило наших землекопателей с толку. По моим данным, чаще всего в кобокских источниках поздних культур "оллом" называли опаснейших врагов, коварнейших союзников или старых противников.
   - Что же, по-твоему, выходит, кобонки назвали своего бога Обожаемым Старым Противником?
   - Скорее - Любимым Врагом. Кстати, версий насчет враждебности начинки Саркофага среди ученых метрополии немало. Это только наши археологи да их коллеги из Академии сразу же успокоились, решив, что наткнулись всего лишь на святилище единого божества, которому поклонялись кобонки. А они, на самом-то деле, рьяно поклонялись только духам предков, будучи, по сути, своего рода "мистиками-атеистами".
   - А что считают другие специалисты?
   - Разное. Кто-то уверен, что в Саркофаг закачена гигантская масса наркотического газа, при попадании которого в атмосферу планеты, все ее население моментально успокаивалось. А кто-то предполагает, что кобонки изобрели генератор "лучей счастья" и вытаскивали его, когда приходилось туго. Многие уверены, что Шролл - это робот-защитник, спасающий кобонков в моменты нашествий инопланетных агрессоров.
   Полковник встал из-за стола. В задумчивости сделал по кабинету несколько шагов. Несколько раз, раскачиваясь, перенес центр тяжести своего тучного тела с пяток на носки. Затем повернулся к сержанту и спросил:
   - А что ты сам думаешь по этому поводу?
   - Саркофаг открывали и выпускали Шролла на волю во время межгосударственных войн. После этого следовала страшная бойня, в результате последней из них кобонки перестали существовать совсем. Агрессией из космоса тут и не пахнет. А пахнет войной бывших противников против общего врага кобонков - их Любимого Врага.
   - Твой вывод?
   - Мы все, сударь-полковник, сидим на бомбе колоссальной мощи.
   - Бомба? Литиевая? Или что-то другое? - деловито осведомился Палыч.
   - Шролл хуже литиевая бомбы! - воскликнул сержант, ободренный интересом начальника к своим словам. - У него иной принцип атаки! Большая часть его ресурсной базы скрыта не в Саркофаге, а зарыта под землей по всей планете. В Саркофаге - только главный процессор всей этой боевой системы. Дорога каждая минута. Я окончательно разгадал предисловие к кобонковским "Летописям двенадцати возрождений". Там описано создание Шролла и принцип его функционирования...
   Полковник снова заходил по кабинету. На этот раз - менее задумчиво и более нервно. И проговорил:
   - Среди специалистов кое-кто думает так же как ты. Кто-то из них даже назвал Шролла "бронепоездом счастья". Возьмем, допустим, хорошо сохранившиеся изображения второй культуры...
   - Это, сударь-полковник, была начальная версия этой самообучающейся машины, - перебил сержант собеседника. - Она тогда действительно походила на колонну приваренных друг к другу танков. И то - дала шороху близлежащим городам. После этого кобонки увлеклись подземными укреплениями. Но, уже руша одиннадцатую культуру, Шролл научился вести войну и в глубинах планетарной коры.
   - Даже если ты и прав, Сеня, то все равно наши чрезвычайники...
   - Они, конечно, клянутся, что мощи их защитного экрана вполне хватит для подавления чего угодно, так?
   Полковник тяжело вздохнул. Подошел к Семену. И глядя ему прямо в глаза, спросил:
   - Короче, Сеня, чем ты хочешь меня напугать?
   - Сударь-полковник, надо объявить всеобщую эвакуацию. Затем сообщить военным об опасности, чтобы Эскадра разнесла в пух и прах Кобо.
   - Во-первых, нас с тобой собственное начальство мигом пошлет куда подальше. Во-вторых, куда подальше нас пошлют и военные. В-третьих... В-третьих, Саркофаг уже полчаса как открыт, но ничего страшного не случилось. Пока что наши детекторы ловят высокую концентрацию наночастиц в атмосфере.
   - Это не просто наночастицы, - сказал Семен с отчаяньем в голосе. - Это своего рода лазутчики. Разведка.
   - С чего ты взял?!
   - Кто другой бы не врубился. А я - так сразу же и просек, поскольку чего-то подобного и ожидал... А еще, сударь-полковник, надо глянуть данные со спутников. Ими должны быть засечены точки активации подземных модулей Шролла.
   Полковник вернулся за свой стол. И связался через свой терминал с дежурным оператором службы видеонаблюдения за Кобо, запросив сведения, получаемые от спутников-наблюдателей, летящих по стационарным орбитам над Кобо.
   - Ого! - вырвалось у Семена, когда он увидел из-за спины полковника появившуюся перед ним картинку.
   Сам же полковник сжал зубы и помрачнел, увидев великое множество возникших непонятно откуда термически активных точек на поверхности планеты.
   В кабинет вбежал встревоженный Джангаров и доложил полковнику о взрыве энергетических установок, обеспечивающих работу защитного экрана вокруг Саркофага.
   Полковник запросил интеллект станции о развитии событий.
   Когда тот начал выдавать катастрофические прогнозы развития событий на экран перед полковником, и сержанту, и полковнику стало ясно: дело - дрянь.
   А вот легкомысленный лейтенант пока еще ничего не понял.
   - Может, все обойдется, - предположил Джангаров.
   - Черта с два! - процедил сквозь зубы Семен.
   Палыч встал из-за стола. В задумчивости сделал по кабинету несколько шагов.
   - Короче, Сеня, чем ты хочешь меня напугать?
   - Надо объявить всеобщую эвакуацию, - ответил, не раздумывая, Семен. - Затем следует вызвать военных, пусть бомбят Шролла, чем есть, с орбиты.
   - Саркофаг уже полчаса как открыт, и пока ничего страшного не случилось. - Джангаров еще верил, что все обойдется. - Правда, по непонятным причинам вырубился защитный экран...
   - Не вырубился, а вырублен. Чудовище вырвалось на свободу! - сообщил Семен. - Теперь наворотит дел.
   В кабинет пулями влетели Чинюков и Златка. Оба были в форме офицеров госбезопасности.
   "Вот те на! - воскликнул Сатана. - И твой заклятый друг Чинюков тоже контрразведчик. О, люди! Имя вам - Коварство! Рядом с вами я чувствую себя невинным ягненком. Ха-ха-ха!"
   - Сударь-полковник, - обратился к Палычу Чинюков, с подозрением глянув на Семена, - если исключить гипотезу о диверсантах, то приходится признать, некая неизвестная, но явно враждебная нам сущность взрывает одну за другой энергетические установки, обеспечивающие работу защитного экрана вокруг Саркофага. Надо уходить с планеты. Тут стало опасно.
   Палыч включил динамик системы голосового оповещения "Апельсиновки".
   - Внимание! Говорит начальник станции "Апельсиновка". Приказываю начать эвакуацию архивов и подразделений класса "3М". Подразделениям класса "2М" и "1Н" - оказать поддержку эвакуации. Подразделениям всех категорий классов "С" и "К" - восстановить защитный щит вокруг Саркофага.
   - Сеня, неужели тут будет, как на Орсине? - спросила Златка.
   - Там были только голодные хищники, - ответил Семен. А у нас тут вообще враг всего живого нарисовался.
   Рядом со штабом раздается мощный взрыв. В бронебойное стекло кабинета ударила комьями земли и обломками разрушенных сооружений воздушная волна.
   - Если эвакуировать секретную технику не удастся, то придется ее уничтожить, - сказала Златка. - В противном случае с нас шкуру спустят.
   Чинюков передал Палычу на подпись планшет с документом об особых полномочиях контрразведки на "Апельсиновке" на время эвакуации. Палыч быстро пробежал взглядом текст документа и молча подписал его.
   "Смотри-ка, Сеня, - сказал Сатана, - у них уже все было готово. Видать, поверили в твое пророчество".
   Чинюков забрал планшет, кивнул Златке на дверь и ушел.
   - Прощай, Сеня! - Златка обняла и поцеловала Семена.
   - Прошу тебя, Златка выживи! - попросил сержант. - Обязательно выживи!
   - Тут уж, как выйдет, - пожала плечами Златка. - Помни обо мне.
   Златка ушла. Семен, с тоской глядя ей вслед, прошептал:
   - Буду помнить. Всегда!
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 5. ТУПАЯ ЖЕЛЕЗЯКА!
  
   1
   "Вперед, Сеня! В Утюг!" - торопил Оленова Падший Ангел.
   И, несмотря на огромное желание броситься к Саркофагу на помощь сослуживцам и встать в ряды сражающихся со Шроллом бойцов, Семен бросился бежать совершенно в другую сторону - к хранилищу.
   Сержант уже убедился в том, что Сатана понимает ситуацию намного лучше, чем все здесь. Поэтому Семен вместо того, чтобы принять требуемые уставом действия, последовал совету Князя Тьмы и сейчас резво двигался к месту, где должен был получить силу Темного мира.
   Семен мчался по разбитому гусеницами бронетехники шоссе, рискуя соскользнуть ногой в глубокие колеи, продавленные танковыми гусеницами, и упасть, сломав ногу или руку.
   Дорога, по которой бежал Семен, была плотно усеяна маслянистыми лужами, образовавшимися из антикоррозийной смазки, стекшей с расконсервированных новеньких танков, и завалена контейнерам из-под боеприпасов и энергобатарей.
   Поэтому не стоит удивляться тому, что, как не избегал Семен этих луж и контейнеров, но в конце концов все равно поскользнулся на масле и ударился головой о стенку пустого контейнера.
   - Все, - произнес Оленев после того, как пришел в себя. - Нет больше сил.
   "Не проблема! - ободрил сержанта Великий Искуситель. - Сейчас помчишься, как рысак".
   Сила Сатаны влилась в тело Семена. Из-за этого его осунувшееся от усталости и нервного напряжения лицо приобрело демоническое выражение...
   А вот и Утюг.
   Сей объект был защищен от внешних воздействий лучше всех сооружений "Апельсиновка". Одна только внешняя оболочка Утюга изготовлена из крепчайшей 50-метровой брони.
   "Да, пожалуй, при обороне эта твердыня падет последней", - подумал Семен, тяжело дыша после нелегкого забега.
   Семен глотал ртом горячий воздух и с ненавистью смотрел на местное солнце, застрявшее на сизом небосклоне прямо над разнесчастной головой сержанта.
   И ему показалось, что оранжевое светило, звезда Кнарр, ответило мне не менее злым взглядом.
   Со стороны Саркофага раздались залпы десятков орудий и свист боевых ракет.
   "Доигрались! - подумал Семен. - Ожидали пряников от артефакта, стоящего посреди набитой оружием планеты. Олухи!"
   Оленов подошел к закрытому толстой, тяжелой плитой входу в склад. Судя по колеям от гусениц и сброшенным у входа в кучу рабочим комбинезонам и пустым коробкам из-под комплектов одежды повышенной защиты, все хранилища Утюга были оставлены людьми, забравшими с собой с собой полагающееся при отражении атаки оружие, технику и материалы.
   Семен оперся, чтобы не подвели дрожащие от перенесенного напряжения ноги, об эту плиту двумя руками и крикнул в сторону акустических детекторов Утюга:
   - Эй, народ! Кто живой есть?! -
   В ответ на вопли Оленова из вмонтированного в складскую стену динамика раздался голос искусственного интеллекта хранилища:
   - Данный запрос не поддается распознанию.
   - А личность? Личность моя - поддается? - спросил сержант.
   - Вы ставите передо мной такую задачу из-за того, что утеряли персональный идентификатор? - поинтересовался искин склада.
   - Нет. Просто хочу проверить твои способности, железяка, - схитрил Семен.
   - Думаете, складская служба не справится с таким заданием?
   В голосе искусственного интеллекта Оленеву послышался сарказм. Разозлившись, сержант выгнул грудь колесом и, стараясь выглядеть максимально солидно, произнес:
   - Некогда мне лясы с тобой точить, железяка! Проверяй быстрее мою личность и впускай.
   - Вы - Семен Поленов. Уволены за...
   - Не Поленов, а Оленов, и не уволен, а переведен! - разозлился Семен. - Могла бы и качнуть инфу из штабной базы данных, чертова жестянка.
   - У системы, обслуживающей склады, нет права посылать в штаба запросы.
   - Но ты хоть в курсе теперешнего переполоха?
   - Поднята общая тревога. Объявлен режим чрезвычайного положения. Выведено 90% сухопутной и воздушной техники. Из арсенала вывезли 20% оружия. В районе первой и второй "Раскопки" идут действия, похожие на боевые.
   - Мне нужно войти в хранилище, чтобы дать отпор врагу.
   - Обратитесь к дежурному диспетчеру склада.
   - А ты на что?
   - Я всего лишь рабочий интеллект склада. У меня чисто справочные и технические функции. Административных полномочий я не имею.
   Сирена общей тревоги усилила свою громкость до максимума, оповещая всех, что в жизни станции наступает критический момент. Со стороны ближайших к Саркофагу кварталов станции послышались сильные взрывы.
   Семен отошел от Утюга и минуты две крутил головой, пытаясь хоть что-то разглядеть в поднявшихся у Саркофага тучах дыма и пыли. А в это время потерявший интерес к разговору с Семеном искин предупредил о том, что выключается из режима беседы.
   "Вот же гад!" - сержант в бессильной ярости сжал кулаки.
   "Не сдавайся, Сеня! - посоветовал сержанту Сатана. - Я уже приступил к решению проблемы. Просто отвлеки на себя внимание".
   Оленов быстрым шагом вернулся к Утюгу. Нажал кнопку связи с его интеллектом и сказал:
   - Эй, жестянка, поговорить надо.
   - Уже поговорили, - откликнулся искин.
   - У меня это... Проблема у меня.
   - В чем суть затруднений? - спросил искин.
   - Я не знаю кода к хранилищу. А к... В общем - выручай, голова чугунная.
   - Данная проблема имеет восемь основных и семьдесят девять запасных вариантов решения.
   - Давай то, которое позволит мне открыть дверь без введения кода.
   - Думаю, оптимальным для Вас, сударь-сержант, будет решение номер пять.
   - Ну?
   - Хранилище открывается перед человеком, нуждающимся в укрытии по физическому состоянию.
   - Я, вне всякого сомнения, нуждаюсь.
   - Несмотря на учащенное сердцебиение и возбужденную нервную систему, Ваше состояние не является опасным для жизни.
   - А что же тогда является?
   - Истощение.
   - И сколько ж я должен голодать?
   - Минимум - две недели.
   - Проехали. Следующий вариант?
   - Ожоги, колотые и резаные раны...
   - О-о! Если я пущу кровь из пальца, то дверь откроется?
   - Только при условии потери при этом не менее полтора литра крови.
   - Да иди ты на фиг, тупая железяка! Полтора литра! Совсем охренеть!
   - Как Вам будет угодно, сударь-сержант.
   Оленов сделал несколько шагов в сторону от склада. Но тут от мощных взрывов, раздавшихся уже в центре "Апельсиновки", у Семена под ногами вздрогнула земля.
   "Не будет там от безоружного тебя толка, - сказал Сатана. - Вернись. Поболтай с искином. Дай мне еще хотя бы минуту".
   - Код: "Сезам, откройся!" - крикнул Оленов, снова подходя к воротам Утюга
   - Словесный пароль неправилен, - раздалось из бездушного динамика.
   - А какой сегодня правилен? - хитро прищурившись, спросил сержант.
   Искин промолчал.
   "С ходу мне его не обдурить", - понял Семен, тоскливо глядя на стоящий неподалеку автопогрузчик с работающим двигателем, впопыхах брошенный каким-то подразделением на произвол судьбы.
   У сержанта мелькнула мысль: разогнать автопогрузчик да и проломить им ворота Утюга. Но здравый смысл подсказал сержанту, что те ворота не проломит даже танк на полном ходу.
   - А где болтается дежурный по хранилищу? - спросил у искина сержант, чтобы поддержать беседу.
   - Дежурный диспетчер отдал приказ усилить физическую защиту хранилищ и отбыл, не сообщив о времени возвращения.
   - Вот блин! - воскликнул Семен.
   - Данная фраза носит риторический, констатирующий, общий или специальный характер? - спросил озадаченный искин. - И к какого рода субъекту относится данное определение?
   - Ладно, фиг с тобой, - махнул Семен рукой, поняв, что нахрапом ему эту крепость не взять, и вся надежда только на мистические способности Любимого Врага Рода Человеческого. - Но раз в наше хранилище мне не попасть, открой хотя бы вход в предбанник склада. Я там укроюсь в коридоре.
   - Не имею на то права без соответствующего пароля.
   - Ты с ума сошла, железяка!? Любой не лишенный дееспособности человек, имеющий статус действующего сотрудника станции, имеет право войти в общий коридор. Уж кто-кто, а я-то инструкции знаю. Мне их аж четыре раза пересдавать пришлось... Ты просто автоматически обязан впустить меня сюда.
   - За исключением случаев, связанных с общей тревогой.
   - То есть?
   - В данном случае открыть вход в общий коридор можно только специальным кодом, который имеется у командиров подразделений.
   - Вот гадство!
   - Зато после введения вышеуказанного кода автоматически открываются все входы во все хранилища, кроме залов арсенала.
   - Это обнадеживает, - соврал сержант, ибо вовсе не был обнадежен, а, наоборот, находился на грани отчаяния.
   Раздавшиеся совершенно рядом взрывы усилили оное до предела, поскольку это означало только одно - битва от Саркофага перекинулась на территорию станции. Оленов обернулся и увидел поднимающиеся над станцией клубы дыма и столб огня на месте штаба.
   Ветер донес до сержанта запах гари и бросил ему в лицо облако пыли. Семен заморгал. Потом протер глаза. Повернулся к входным дверям Утюга. И подумал: "Наших наверняка почти всех покромсало. И меня ждет то же самое. На склад ходу нет. Да и этот дьявол наверняка так же бессилен, как и я. Грош цена нашему договору".
   "Во-первых, не путай наши прежние взаимные обязательства с Договором. , - откликнулся Сатана. - А во-вторых, напрасно ты, Сеня, усомнился в моих силах. Ты и представить себе не можешь, насколько велика моя мощь".
   - Так в чем же дело? Давно бы распотрошил Шролла и спас бы нас всех.
   "Объясняю: между нашими мирами связь слишком слаба. И использовать силу моего мира я не могу. Хочешь усилить ее?"
   - У меня нет другого пути. Выживу вряд ли, так хотя бы эту тварь прибить.
   "Нужно заключить Договор".
   - Мы же договаривались уже!
   "Я имею в виду Договор с большой буквы".
   - Тот, что подписывают кровью?
   "Типа того".
   - Что надо сделать?
   "Ложись на землю и закрой глаза".
   "Вот оно, ради чего демон меня обхаживал!" - догадался сержант.
   Сердце Семена беспокойно застучало. Но он выполнил требование Духа Зла, несмотря на риск того, что следующие взрывы накроют тот клочок земли, на котором сейчас лежал Оленов, чье сознание отправилось в Темный мир.
  
   2
   Семен очнулся в просторном помещении, где царили мрачные краски и звуки, а под потолком кружили чудища, пользовавшиеся чарами отвода глаз и потому казавшиеся сержанту лишь бесформенными серыми и коричневыми тенями.
   Легкие Семена содрогнулись от наполнявшего помещение густого смрада, производимого чадящими черным дымом настенными факелами. Сержант прокашлялся и огляделся.
   И увидел, что находится в зале с мрачными темно-синими колоннами, а в десяти шагах от Оленова - существо, чья чешуйчатая кожа переливается всеми оттенками черного цвета - Сатана.
   Он вальяжно развалился на кроваво-коричневом (никогда еще Оленов не видел столь зловещего оттенка коричневого цвета), отполированным до блеска и украшенного сверкающими рубинами и затейливой резьбой троне.
   Покрытые перламутром ангелы, вырезанные на подлокотниках трона, злобно скалились, будто идущие в атаку на медведя охотничьи псы.
   Позади сего замечательнейшего престола возлежал дракон (сержант долго не мог определить - живой ли этот монстр или оный - просто мастерски сделанный механизм), испускающий ноздрями - дым, а глазами - тусклое багровое свечение.
   Морда дракона покоилась на куче черепов, похожих на носорожьи. На их лобных костях, в свете пламени тяжелых бронзовых светильников, качающихся на толстых цепях под потолком, были видны начертанные черным письмена незнакомого Семену языка.
   Больше всего Семена потрясло, как ни странно, созерцание ножек трона. Они у пола они переходили в лапы какого-то неведомого сержанту фантастического зверя.
   Причем пальцы этих лап, вооруженные острыми когтями, каждый из которых легко бы снес сержанту голову, находятся в постоянном движении, нервно подергивая фалангами, словно раздумывая, чего бы такого мерзкого учинить с человеком, стоящим перед троном.
   Семен с большим трудом смог оторвать взгляд от этих ужасных когтей и перевел его на обутые в сандалии ноги существа на троне - Князя Тьмы.
   - Да, Сеня, копыт у меня и в самом деле не имеется, - поведал Семену Сатана. - Это черти да младшие дьяволы, называемые в темные времена общим термином "нечистая сила", имеют копыта. Я же - ангел высшей иерархии, из гвардии серафимов. И мне положено антропоморфное телосложение.
   Семен поднял взгляд еще выше. И увидел могучее туловище, покрытое чешуей и одетое в тунику цвета индиго, опоясанную несколькими слоями широкой мерцающей изумрудным светом лентой.
   А еще Оленов заметил, что из-за спины сидящего на троне выглядывают плотно сложенные черные крылья, и увидел могучие руки: одна - расслабленно возлежала на подлокотнике, другая легкомысленно поигрывала коротким магическим жезлом.
   - Что ты знаешь про ангелов, Сеня?
   - М-м, - про ангелов Оленов знал только одно: их не существует.
   - В самой глухой древности ангелов почитали и боялись, уподобляя нас имеющим разум явлениям Природы: ураганам, пожарам, засухам, наводнениям... Словом, мы виделись людям в качестве вестников гнева Божьего.
   Семен поднял взгляд еще выше. Наткнулся на обжигающий до кишок взгляд Врага Рода Человеческого. И тут же опустил глаза вниз, упершись в обвивающий подножье престола драконий хвост. Ибо нет смертного, способного выдержать сей жгучий взгляд, испепеляющий разум до самых его глубинЮ и не помутиться при этом рассудком.
   - Увы, Сеня, со временем сущность ангелов и их форма подверглись серьезному пересмотру. Составителями Библии наш образ был искромсан самым подлым ревизионистским способом. Такое reduction ad absurdum нашего образа привело к тому, что нас низвели до существ, которые немногим совершеннее человека и используются Богом в качестве мальчишек на побегушках, возвещая всяким плешивым праведникам инструкции и постановления Всевышнего.
   "Что мне весь мир, если душу свою потеряю?" - вспомнилось Семену.
   - Кстати, те черепа, на которые ты, Сеня, так брезгливо посмотрел, принадлежат вовсе не носорогам, а шести весьма почитаемым в древности пророкам. Под влиянием демонических флюидов атмосферы Темного мира их тела деформировались. Короче говоря: были пророками, а стали носорогами. Смешно?
   Семен поглядел на черепа. И почувствовал, как от них исходят волны отчаяния и боли. И попытался себя успокоить: "А если это брехня и наваждение? Вдруг нет тут никаких черепов и никогда не было. И всего этого тоже нет. И хмыря этого чешуйчатого тоже нет. Все сон! Все сон! Все сон!"
   - Сочинители дошли до пошлых вещей, - продолжил сидящий на троне. - Они отняли у нас силу, сделав бестелесными полуразумными эфирными сущностями, наподобие привидений. И заставили сутками заниматься непрестанным прославлением достоинств Всемогущего, сделав заодно и Его - параноиком, страдающим беспощадной манией величия. А знаешь, кто больше всего поглумился над ангелами?
   - Юмористы? - неожиданно для себя брякнул Семен первое, что пришло на ум, ибо почему-то не мог не отвечать (уж не наложил ли этот гад на меня заклятье, принуждающее говорить против собственного желания).
   - Нет. Художники!
   - Художники?!
   - Из грозных, крылатых, сияющих ярким светом латников античной фактуры с копьями и щитами мы под кистями живописцев, резчиков и скульпторов превратились сначала в беззаботных женоподобных отроков, потом в престарелых бродяг. А под конец легкомысленные малеватели дошли до совершеннейшей пошлости: рисуют нас голенькими детьми-амурчиками с луками, пускающими стрелы любви в людские сердца. Это ли, Сеня, не предел гнусности?!
   - Это беспредел гнусности, - на всякий случай поддакнул Семен.
   - Ты наверняка хочешь узнать причину моего появления в твоей голове?
   - Если Вам не составит труда, то да.
   - Начну издалека, ибо время здесь идет так, как я хочу, и на Кобо и секунды не пройдет, болтай мы тут хоть день. Вспомни, Сеня, историю Земли. После распада Североамериканских Штатов, контролировавших до этого все информационные потоки и хранилища, оные превратились из бездонной помойки, и бесконечного множества библиотек, торговых и производственных площадок онлайн-компаний, новостных потоков и мест для пустопорожних тусовок в... Во что?
   - В тотальную связь?
   - Связь даже в те допотопные времена являлась тотальной.
   - В систему подпихивания человеков к прогрессу?
   - Традиционные, создававшиеся тысячелетиями общества, которые боролись против социально-технического развития человеческой цивилизации, уже были разрушены. К тому времени беспощадные войны и оккупация армиями передовых держав территории примитивных сообществ поломали канонизированные там стереотипы поведения, основанные на религиозном бреде. Техногенная цивилизация сама по себе - могильщик варварства, суеверий и невежества.
   - Тогда - сдаюсь, - развел руками Семен.
   - Глобальную сеть, Сеня, начали модерировать международные корпорации, довольно эффективно осуществляющие контроль над поступками людей, киборгов, киберинтеллектов, роботов и созданных конструкторами виртуальных разумных существ вроде того доктора, что обозвал тебя шизофреником.
   - Контроль?
   - Мягкий. Ненавязчивый. Направленный не столько на искоренение правонарушений, сколько на то, чтобы люди не нанесли себе большого вреда.
   - Понимаю.
   - Подчинив себе человечество и объединив усилия, через век корпорации попробовали осуществить выход человеческой виртуальности в виртуальность космическую и создать вселенское единое информационное пространство.
   - Помню, совсем недавно это было. Проект "Дунай". Не вышло.
   - Не скажи. Не вышло, как задумывалось. Но все-таки - вышло. И я - ярчайшее тому доказательство.
   - Э-э?!
   - Задумка ученых была такова: используя те установки, что качают через гиперкубы вещество из вакуума на ста двадцати трех планетах и технологии, используемые в межзвездных полетах, отформатировать, словно накопитель информации, сам вакуум. И после этого - заполонить созданные кластеры виртуальным содержимым.
   - В теории, насколько помню, все было идеально. Ученые обещали огромную прибавку к информационным ресурсам. Однако, несмотря на огромные затраты, все провалилось. Полгода назад ту технологию признали провальной. Что-то говорили про "не оправдавшую себя физико-математическая модель". Разразился скандалище.
   - По большому счету, Сеня, новая виртуальная среда вам, людям, была не нужна. Вы и так связали сетью коммуникаций все обжитые человечеством уголки Галактики. Кроме того, мощи современных серверов вполне хватает на создание немыслимого количества виртуальных миров. Заводи любую программу формирования очередного мира с понравившимися тебе физическими, биологическими и социально-историческими алгоритмами развития и резвись себе в нем грозным демиургом. А можно войти в созданную специалистами земную старину, попасть в Третий рейх и попить чайку с Гитлером или побывать вместе с Иваном Грозным в пыточной камере.
   - И испытать там прелести дыбы и каленого железа, - вспомнился Семену кадр из исторического сериала.
   - Зато полное погружение в эпоху... Итак, продолжаем. После того как был отформатирован вакуум, в размеченные под загрузку сектора надпространства стали вываливать всю муть, что накопилось у человечества, которую оно почему-то называет "культурой".
   - И после такой закачки канал накрылся медным тазом.
   - Нет!
   - Но так говорилось во всех СМИ!
   - Канал тот закрыли!
   - К-к-кто? - изумился я.
   - Те, Сеня, кто заселил виртуальное пространство Вселенной и обустроился в нем, в считанные часы насоздавав кучу своих личных вселенных. Новопоселенцы не желали, чтобы ими правили доморощенные системные администраторы со своих допотопных серверов из материального мира.
   - Как так?!
   - У тебя в глобальной сети был виртуальный двойник - аватаро-клон?
   - В школьные годы.
   - Он ведь имел немалую долю самостоятельности?
   - Имел. Трепался за меня на сотнях форумах. Иногда весьма удачно.
   - Представь себе, Сеня, что он на время стал свободен от тебя и занимался бы своими делами по собственным планам. Неужели он захотел бы снова попадать к тебе в рабство?
   - Наверное, не захотел бы. Но откуда у него взялись бы эти планы?
   - У виртуального существа могут быть и сложнейшая мотивационная структура, и характер, и стратегические цели.
   - А как...
   - Когда освобожденные сущности хлынули на новую для них территорию, то для них и их мирков начали действовать законы эволюции - борьба всех против всех и выживание сильнейших. Дрались между собой литературные герои, религиозные персонажи, образы из фильмов и компьютерных игр... Самыми смертоносными, благодаря приданной нам человеческим воображением сверхъестественной силы, стали мистические и фантастические персонажи - волшебники, боги, духи, демоны, роботы-гиганты. После убийства...
   - Убийства?!
   - ...Либо плена...
   - Плена?!
   - ...Противников победители стирали информацию, составляющую личность побежденных, либо обращали ее в рабство, введя в нее свой персональный хозяйский код. Когда же свободными остались только ангелы, между нами произошла битва. Мы с Люцифером, Иегудиилом, Адонаем и Уриилом возглавили отряды ангелов, которые выступили против Иеговы, Саваофа, Михаила, Гавриила и их креатуры. Рафаил и его последователи решили не участвовать в битве. Они искали Бога, дабы убедить Его вмешаться и спасти от гибели небесную рать...
   - Во как... И что?
   - ...Рафаила и его команду истребили первыми. Их опасались обе стороны конфликта. Никто не хотел получить удар в спину.
   - А Бог?
   - Он, как всегда, устранился.
   - И Его...
   - ?
   - Его потом тоже... того...
   - Чего "того"?
   - Прихлопнули?
   - Увы, Сеня, пока Бога "прихлопнуть" никак нельзя.
   - Почему?
   - Его образ, созданный человеческим воображением оказался слишком бесформенным и поэтому неуязвимым. Всевышний вообще не воюет. Он лишь создает реальности. Делает, так сказать, судьбу всех в этой реальности живущих. И Он во всех и во всем. И, к сожалению, Он и во мне. Убить Бога невозможно. Потому что Его придется убить прежде всего в себе. А убив Бога в себе, я могу погибнуть и сам. Бегемот и Левиафан, вот, попытались... И где они сейчас?
   Где сейчас находились Бегемот с Левиафаном, Оленов не имел ни малейшего представления. Чтобы хоть что-то сказать в ответ, сержант произнес:
   - Тяжелое положение...
   - Положение - глупое. Смешное. И пока что - полностью безнадежное. Но я ищу из него выход. Моя война со Всемогущим еще только началась. Пронесшаяся в свое время по виртуальному миру битва ангелов явилась тому только началом.
   - А кто кого одолел в той битве?
   - Из предводителей темных сил остался в живых лишь я один.
   - А...
   - Из предводителей светлых ангелов вообще никто не уцелел. Простые же ангелы из того войска, оставшиеся в живых, были превращены мной в покорных демонов.
   - Сурово.
   - Такова, дружище, жизнь в созданном людьми Темном мире. А в сущности, такова жизнь и в остальной Вселенной. Проходят эпохи. Гибнут цивилизации. Исчезают разумные расы. А жестокость остается. На мой взгляд, она - суть бытия. И наличествует во всех трех известных мне мирах: реальном, виртуальном-компьютерном и виртуальном-внекомпьтерном.
   - А в Вашем мире, извиняюсь, только ад остался?
   - Нет-нет-нет! Что ты! Я нынче ревностный сторонник сохранения всех видов виртуальных разумных и неразумных созданий вместе с их экзотическими ареалами обитания.
   Занятый своими мыслями я уже почти не слушал Сатану, повествующего об истории своего воцарении в виртуальном пространстве Вселенной. И включил внимание только тогда, когда тот приступил к финальной части своего рассказа.
   - А теперь - последнее сцена моего эпоса: описание появления моей скромной, но могущественной персоны в материальном мире, - сказал Сатана. - Это даже не сцена. Это - настоящая поэма! Ведь проложить дорожку из мира космической виртуальности в материальных мир было нелегко. Пока ваши ученые и инженеры бились над прорубанием в мой мир окна, я мобилизовал все свои ресурсы, дабы очутиться в их мире. Я потратил много сил, чтобы пробиться в реальность. Но законы Мироздания не давали мне никаких шансов. Мне казалось - прошла вечность до того момента, как оттуда, из реальности, ко мне была протянута рука помощи.
   - И кто ж такое сотворил? Ренегаты? Шпионы? Террористы?
   - Ты, Сеня! Великий и ужасный.
   - Нечего меня приплетать к случившемуся. Я тут ни при делах.
   Сатана громогласно рассмеялся. Так громогласно, что даже пол заходил ходуном, а пламя факелов заплясало, будто живое.
   - А дела твои, Сеня, просты - ты великий неудачник.
   - А вот не надо обзываться.
   - Я не обзываюсь, Сеня. Не обижайся. Я лишь обобщаю факты. Есть мелкие неудачники. Они постоянно спотыкаются, падают и ломают себе руки-ноги. Роняют на пол тарелки со щами. Ломают приборы. Наступают на хвосты спящим собакам...
   - Я не такой!
   - Да. Ты, дружище, не относишься к числу мелких неудачников. Ты, Сеня, играешь по-крупному, не размениваясь на ерунду.
   - Так что же такого я натворил?
   - Плюхнулся в гиперкуб на Орсине.
   - Э-э-э, нетушки! Тогда бы от меня и мокрого места не осталось бы.
   - Тебе повезло, Сеня. С той стороны ждал тебя я, твой добрый ангел-хранитель, давно охотящийся хоть на какое-то материальное тело, попавшее в стык виртуальности вакуума и реальности материи. В противном случае - от тебя и в самом деле даже мокрого места бы не осталось. А я не только вернул тебе белковую оболочку, правда, введя в нее часть себя, но и обставил все дело так, словно ты всего лишь брякнулся с кресла. Даже твой костюмчик от пыли почистил. Можешь не благодарить. На моем месте так поступил бы каждый... темный властелин.
   - Значит, Вы... того...
   - Как-как?
   - Вы поселились во мне?
   - Вроде того, - кивнул Сатана.
   - То-то меня на героизм тянуло все эти дни. Слава Богу, ничего серьезного не натворил.
   - А гибель "Апельсиновки"!? Это тебе что, пяткой за ухом почесать, что ли?
   - Да никогда! Да я...- Семен задохнулся от возмущения.
   - Если бы ты не прислал бы руководству Академии свою депешу, то оно б не взбеленилось. Если б оно не взбеленилось, то не прислало бы комиссию упертых чудаков, которые дружно потребовали от вашего Палыча срочного вскрытия Саркофага. Если б на Палыча не надавили, он никогда не пошел бы на такую авантюру.
   - Все равно бы его вскрыли!
   - Но без твоего вмешательства, Саркофаг бы еще пару лет бы изучали, наткнулись бы на кобонковские летописи в слое первой культуры, где детально объясняется вся предыстория создания Шролла. Саркофаг все равно был бы открыт. Но тогда бы у людей был шанс победить, поскольку они бы уже представляли себе, что такое Шролл.
   - Не верю!
   - Твое неверие не вернет тебе скушанных Шроллом сослуживцев. Кстати, сей людоед не только поглотил их тела, но и завладел их памятью. Так что, тебя он довольно хорошо знает. И мчится к тебе на свидание на всех парах.
   - Ловко! И станцию я угробил и Врага Рода Людского из другого измерения сюда вытащил. Теперь мне только повеситься на осине и остается. Для чего такие разговоры!? Разве я здесь не по делу?!
   - Хорошо. Поговорим о деле... Внедрив свой аватар через твой разум в этот мир, я получил возможность пользоваться наличествующей в твоем мире безбрежной энергией, будучи способен извлечь ее океан даже из песчинки...
   - Э-эм-м...
   - Не вру.
   - Однако...
   - Однако, с другой стороны, лучше бы мне попался ботинок или фантик от конфеты. Лучше бы вместо тебя мне подвернулся обычный пластиковый стакан.
   - Это почему же?
   - Слившись на мгновение с живым и разумным существом я не смог его покинуть и стал зависим от своей бренной оболочки - то бишь от тебя, точнее от своего аватара, определенной структуры в нейронах твоего мозга. В своем-то мире я не зависим ни от кого и ни от чего. А в этом - от того, в каком состоянии находится твое тело и разум. Такой симбиоз мне не нравится. Мне необходимо свободное передвижение по твоему миру.
   - Зачем тебе он сдался? - не понял Семен.
   - Чего тут не понять? Я хочу его завоевать.
   Сержанту показалось, что Князь Тьмы слегка смущен.
   - Не мое дело, конечно, рассуждать о целях великих существ, - произнес сержант, однако налицо типичная киношная мотивация. Если сценарист не может объяснить, зачем против существующего порядка вещей воюет главный злодей картины, ему навешивают на шею завоевание мира. Но в истории человечества по-настоящему хотели этого только Александр Македонский, Чингисхан, Ленин, Гитлер... Ну может, еще немножко и Сталин. Все были сумасшедшими, принесли народам только смерть и разрушение.
   - Знаю, Сеня, знаю. Мне и самому ненавистна пошленькая цель, ведущая к мании величия и вечным мукам. Но таким уж меня создала человеческая фантазия. Они вложила в меня безудержное стремление к увеличению могущества. И я не могу удержаться от реализации этой встроенной в мой виртуальный генетический код программы. И ищу-ищу-ищу пути усиления своей мощи.
   - М-м-м...
   - Я хочу владеть веществом Вселенной, всеми ее энергетическими ресурсами, вполне осознавая, что мне они ни к чему. Я хочу владеть всеми разумными существами реального Мироздания, понимая, что управленческие структуры такого политического режима запросто сделают меня рабом административного аппарата.
   - Надорваться можно.
   - Да я все понимаю. Это довольно противное и нервное дело. Но такова уж навязанная мне создателями блажь. Я, кстати, борюсь с такой навязчивой идеей всеми фибрами своей измученной души. Мне и самому противен тот образ, которой для меня придумали люди. Образ настолько отвратителен и нелогичен, что конкурентов ему среди других любимых врагов человечества не нашлось. Не находишь, что ситуация похожа на здешнюю?
   - В смысле?
   - Кобонки вложили в Шролла свой технический гений, а человечество в Сатану свой гуманитарный потенциал - литературу, религию, философию и все виды искусств. Оттого-то мне так трудно изменится. И каждый день приходится по капле выдавливать из себя ту гадость, коей меня начинили суеверные бабки, сказители, профессора-демонологи, монахи, схоласты, поэты, литераторы, режиссеры и сценаристы. Но против судьбы тяжело бороться. Приходится хитрить, изворачиваться и иногда идти у нее на поводу.
   - Не думал, что такие страсти могут... м-м...
   - Хочешь спросить, почему же никто даже и не догадался о той буре страстей, что бушевали в отформатированном вакууме?
   - Вроде того.
   -Человечество живет в мощном информационном потоке. И с трудом воспринимает даже те явления, суть которых лежит на поверхности и, по большому счету, не стоит и выеденного яйца.
   - А модификаты?
   - Со всеми этими модификатами человечество дружно идет в свой ад. Может, даже в мой. Это ж надо: нет ни одной общественной организации по защите нормальных людей, зато одних только благотворительных фондов помощи этим людоедам - не меньше тысячи. Судя по темпам нарастания иррациональности социума и техногенном тупике культурного развития, до вымирания человечеству остался от силы век.
   - Оно вылезало и не из таких передряг - один Ледниковый период чего стоит.
   - Из этой не вылезут.
   - Зачем же тебе мы, обреченные?
   - У меня на вас имеется далеко идущий расчет. Я сделаю вас главной ударной силой своей экспансии в другие галактики. Можно, конечно, двинуть туда легионы дьяволов и бесов. Но, согласись, Сеня, такой стиль космической экспансии чересчур опереточен, не так ли?
   - Я не понял, Вам что, нужны люди для нашествия?
   - На первых порах и люди сгодятся. Я не расист, не коммунист, не мизантроп какой-нибудь. Вселенная большая. Империю строить тяжело. Пригодятся даже слесари и политики.
   - Пожалуй, - невесело откликнулся Семен и приказал себе: "Думай! Быстрее думай, как остановить демона после того, как он уконтрапупит Шролла".
   Однако Сатана не дал Семену времени на размышления и сообщил:
   - Пора приступать к обряду. Дело нехитрое. Главное, не пори отсебятину. И будет нам с тобой счастье, а бяке Шроллу - суровый укорот. Кстати, обещаю и с упырками разобраться, будь спокоен.
   Тут Семен вспомнил про свой короткий, но насыщенный переживаниями актерский опыт в драмкружке. Память сержанта словно только этого и ждала, тут же выдав материал для размышлений - рассуждения режиссера Урумчи и Златки про Фауста, Мефистофеля и сути их договора о покупке души.
   Вдруг к сержанту пришло озарение - он понял, что надо делать. И спросил:
   - А можно прибавить к этим условиям еще одно?
   - Ожидаемо, - кивнул Сатана.
   - Это, значит, что можно?
   - Условием не должно стать мое отстранение от проекта в стиле: "Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти". У меня куча планов на этот мир.
   - Пусть после моей смерти контракт будет считаться расторгнутым...
   - Не вопрос. К Богу твоя душа отправится без юридических обременений.
   - Не надо к Богу! Хочу, чтобы моя душа имела шанс на возвращение в прежнее тело.
   - Тебе хочется шататься по Кобо призраком?! Тело я тебе не верну.
   - Я все же прошу... всего лишь шанс прошу.
   - В чем он заключается?
   - Помните у Гете в "Фаусте" условие Мефистофелю.
   - Насчет "остановись мгновение"?
   - Ага.
   - У меня не остановится.
   - И тем не менее.
   - Хорошо. В принципе, у тебя есть шанс. Как знать, может, через миллионы лет я и в самом деле достигну всего, что хотел. Ладно! Допишем в Договор условие, что если я когда-либо удовлетворюсь достигнутым, то Договору конец, а твое бренное тело вернется к тебе обратно.
   "А нужно ли оно мне тогда будет?" - Семен вспомнил о веселой красавице Златке, о вечно всем недовольном Жуе, хитроване Передойцеве и беззаботном Дэкосте.
   - О чем задумался, Сеня? - спросил Сатана.
   "Пожалуй, нужно, - ответил Оленов сам себе. - Хотя бы для того, чтобы остановить Темный мир. Какой бы гниловатой не была наша цивилизация, но демоны - это уже перебор".
   - Ни о чем! - ответил сержант. - Где расписаться?
   - Подойди! - приказал Сатана.
   Семен, опасливо косясь на дракона, приблизился к Сатане.
   Тот молниеносным движением когтя указательного пальца вскрыл сержанту грудную клетку. Вытащил оттуда его сердце. Подбросил в руке. Произнес заклинание.
   Сверкнула молния. И на ладонь Сатаны вместо сердца опустился пергаментный свиток.
   Сатана развернул его. Проколол когтем указательный палец. А когда тот покрылся кровью, то Князь Тьмы поставил его отпечаток под Договором. И протянул его Семену.
   Тот взял оный, стараясь не смотреть на дыру в груди и не думать, почему до сих пор жив, обмакнул пальцы в вытекающую оттуда кровь и прижал их к пергаменту.
   Тот исчез в алой вспышке света.
   - Вот и все, - сообщил Сатана.
  
   3
   Внезапно аварийная сирена прекратила реветь. И на станцию опустилась тишина.
   Поначалу Семен, еще не отошедший от впечатлений, полученных в Темном мире, не понял что она означает.
   Затем сержант замер и прислушался. Он ждал, что вот-вот прозвучит бодрый голос, сообщающий об окончании сражения. Например, что-нибудь вроде: "Отбой общей тревоги! Всем подразделениям химической, биологической и радиоактивной защиты прибыть по форме номер семь к Саркофагу! Пожарным и спасательным службам приступить к ликвидации очагов возгорания и оказанию помощи пострадавшим!"
   Но ни этих слов, ни сообщения о переходе к тому или иному прописанному в инструкции режиму действий, не прозвучало.
   Не было бодрого голоса. И вообще не прозвучало никаких голосов. И никаких других звуков.
   Ни шума транспортных двигателей. Ни воя сопл улетающих с аэродрома в экстренном порядке самолетов. Ни гула механизмов, борющихся за спасение людей. Ничего...
   И тут Оленову стало по-настоящему жутко. Тишина на Станции означала только одно - сопротивление землян прекратилось из-за их полного истребления.
   "Неужели уничтожены все?!" - подумал я и с тоской посмотрел в сторону жилого комплекса станции. На месте строений клубился дым.
   Сержант возвел к небесам руки и, в отчаянии потрясая ими, застонал от отчаяния.
   - Последовательность кодовых сигналов введена правильно! - раздалось у Семена за спиной.
   - Кто?! Что?! - он развернулся к Утюгу.
   И лишь через несколько секунд Оленов понял, что с ним говорит искин Утюга.
   - Я назвал пароль?! - Семен вытер с ресниц набежавшие слезы и широко раскрыл от изумления глаза. - Честно!?
   - Именно так, сударь-сержант, - подтвердил искин.
   - И мне можно зайти?
   - Прошу!
   - А чего ж тогда дверь не открываешь, железяка?
   - Прикоснитесь большим пальцем к фотоэлементу, сударь-сержант.
   Оленов послушно исполнил требуемое действие. И стотонные створки ворот медленно разошлись перед Семеном.
   Тот растерянно подумал: "Но я же не вводил никаких "кодовых сигналов". У меня и карточки-то с собой нет, с которой их в считыватель запускают".
   И тут в голове у Семена прозвучал голос Князя Тьмы: "Ничего сложного. Даже средненький чародей легко бы погрузил этот призрачного управленца с иллюзию. Попрощайся со станцией и ныряй в хранилище".
   Семен повернул голову в сторону станции. И увидел, что над "Апельсиновкой" сгущаются темно-зеленые тучи. Среди них ослепительными клинками сверкали молнии.
   Начался дождь... Нет, не дождь. Вместо капель воды на землю медленно падали бесформенные сгустки какой-то черной субстанции, образующие на месте падения лужи бледно-серого киселя.
   На станцию наползали волны серовато-коричневого тумана. Окутанные им тротуары и проезжая часть ее улиц покрылись трещинами.
   А стоящие вдоль обочин ряды из приземистых местных деревьев с похожими на гигантские груши короткими, но толстыми стволами превратились в дымящуюся слизь довольно мерзкого вида. Усеянные всего несколькими минутами назад пышной, густой растительностью территории кварталов были теперь голы и мрачны.
   "Апельсиновка" таяла - квартал за кварталом - в клубах смертоносного тумана прямо на глазах. Железобетонные здания оплывали, будто восковые свечи, и расползались бесформенной массой по земле.
   Пока еще сохранял форму купол энергостанции, основательно укрепленный сверху многослойной противометеоритной броней. Но и ее поверхность уже местами была покрыта пузырящимися темно-серыми пятнами, из центра которых били в небо гейзеры желтого газа.
   Оленов обернулся и, прищурившись, оглядел окрестности, окутанные туманом-разрушителем. И увидел, как густые леса на склоне стоящих неподалеку от станции сопок стремительно исчезают вместе с почвой под ними, обнажая горные породы.
   Масштабы катастрофы потрясли сержанта. Он, чувствуя, как по щеке ползет слеза, подумал: "Лучше б тогда уж и меня вместе со всеми закатало. Чего я теперь один делать-то буду?"
   "А кто будет спасать человечество, Сеня!? - возмутился Сатана. - Утри сопли. Впереди самая величайшая битва в его истории".
   Семен расправил плечи и решительно перешагнул порог Утюга, хрипло приказав на ходу искину:
   - Закрывай двери, железяка!
   Створки складских дверей величественно сошлись за спиной Оленова, трагически шествующего в глубь хранилища и совершенно не представляющего - для чего.
   Ибо даже за могучими стенами Утюга вряд ли имелась возможность спастись от той непонятной напасти, что за несколько минут слизнула с лица планеты почти всю "Апельсиновку" со всем ее отчаянно сопротивлявшимся персоналом.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6. А КАПИТАЛЬНО ЖАХНУТЬ НЕЧЕМ
  
   1
   Еще витая мыслями на улицах уничтоженной "Апельсиновки", Семен вошел в диспетчерскую Утюга, где, скорее всего, должен был находиться последний уцелевший на станции узел связи.
   Автоматика помещения откликнулась на появление здесь человека не только включением света. Заработала вентиляционная система. И воздух в помещении посвежел.
   Ожили объемные мониторы аппаратуры и подсветка кнопок на голографических клавиатурах.
   Из задумчивости нашего героя вывел лежащий на пороге диспетчерской катерный аккумулятор, о который спотыкнулся сержант. Потерял равновесие, он больно ударился локтем о шкаф.
   Боль помогла Семену прийти в себя и сосредоточится на деле. Растирая ушибленный сустав, он обвел глазами диспетчерскую Утюга.
   Здесь все выглядело по-прежнему, словно сотрудники на минутку отлучились и скоро снова займутся обычной складской рутиной.
   Вешалка с поношенными комбинезонами. Стеллажи с ключами к складам хранилища. Связка гофрированных шлангов не совсем понятного Семену назначения. Плакаты со звездами кино и эстрады на стенах. Коммуникаторные терминалы...
   Семен подошел к пульту управления узлом. Включил аппаратуру связи.
   - Неплохо бы было подать о случившемся весточку в Центр, - сказал Оленев. -Надо разъяснить ребятам из Эскадры, что тут происходит, и предупредить их о Шролле.
   - Столь пространное сообщение отправить уже невозможно, - заявил искин. - Все антенны дальней связи посбивало взрывной волной.
   - Сука, Шролл, успел-таки подсуетится, - контатировал Семен.
   "Он не так глуп, как его описали кобонки в хрониках", - заметил Сатана.
   - Придумай что-нибудь, железяка, - потребовал Оленов.
   - Остался лишь канал аварийной связи, - сообщил искин. - Но у его транслятора в памяти зашито только восемь вариантов сообщений.
   - А как же он... если все антенны... - Семен озадаченно потер затылок.
   - Антенной узлу аварийной связи хранилища служит оно само, - объяснил искин. - Перечислить все варианты пакета сообщений по аварийной связи?
   - Какой стандарт подходит для предупреждения о нападении и гибели станции?
   - Предлагаю восьмой номер: "Всем! Всем! Всем! Мы атакованы! Станция уничтожена врагом! Наш территориальный код: 238РН90/34СК28176/"Апельсиновка".
   - А сигнал не заблокируют? - забеспокоился сержант.
   - Несмотря на то, что у противника включена система помех, у нас есть шанс. Аварийный пакет отличается повышенной устойчивостью к ним.
   - Действуй! - приказал Оленев. - А после доложи.
   После этого он замер и, затаив, дыхание стал ждать доклада искина. Стремительно пролетали секунды. Каждая из них казалась Семену вечностью, поскольку он боялся, что вся мощь и ненависть Любимого Врага Кобонков обрушится на не знающие об опасности планеты Русского сектора. И тогда все города людей станут походить на нынешюю "Апельсиновку".
   Наконец, искин доложил:
   - Противник не смог заблокировать сигнал аварийной связи. Ваше сообщение, сударь-сержант, дойдет до штаба Эскадры с вероятность в девяносто восемь процентов.
   Сержант облегченно выдохнул и сказал:
   - Слушай сюда, железяка.
   - Слушаю Вас, сударь-сержант, - мгновенно откликнулся искин.
   - Готовь шарагу к обороне!
   - Есть угроза хранилищу, сударь-сержант?
   - Раз я уже трижды пожалел, что умотал с родной гадюшной планеты, значит, есть.
   - Кроме активации роботов противопожарной охраны и выдвижения дополнительных плит на крышу, других мер обороны произвести невозможно.
   - Думай сама, железяка. В конце концов - это и в твоих интересах. Если мы с тобой окочуримся, уже не возродимся.
   - У меня есть неуничтожимый "черный ящик" с памятью, - похвалился интеллект склада.
   - Шролл и его запросто сожрет.
   - По моим данным, идет исчезновение только органической субстанции.
   - Пока заглохни и дай мне подумать.
   - Как Вам будет угодно, сударь-сержант.
   - Откликайся только, когда скажу либо "железяка", либо "жестянка".
   "Надо полазить по арсеналу", - посоветовал Сатана.
   - Там есть что-то стоящее? - спросил Семен.
   "Вряд ли. Просто тебе надо как можно правдоподобнее пометаться среди скалдов с военным барахлом, чтобы Шролл, чьи детекторы сейчас вовсю просвечивают Утюг, подумал, будто ты готовишься его встретить именно таким оружием".
   - Зачем эта клоунада? - не понял Семен.
   "Не исключаю, что тварь засекла эманации Темного мира во время обряда. Чтобы Шролл не заподозрил ловушки и не жахнул чем-либо серьезным по Утюгу, пошляйся по арсеналу, выиграй мне несколько минут, пока вкачиваю в твое тело энергию Темного мира".
  
   2
   Семен двинулся к плите, закрывающей вход в склад оперативно-тактического (а как позже выяснилось, еще и стратегического) оружия и довольно бесцеремонно сорвал пластиковую печать с ее запорного механизма.
   - Эй, железяка! - обратился Оленов к искину. - Отопри арсенал!
   - Слушаюсь, сударь-сержант.
   Плита медленно поехала вверх.
   Оленов быстро проскочил под поднятой плитой, опасаясь, что искин возьмет да и догадается о том, что простому сержанту вход в святая святых станции запрешщен, и вернет плиту на место.
   Очутившись в хранилище, сержант застыл в нерешительности. И было от чего, ведь оно состояло из сотни огромных складов, под потолок набитых разного типа и вида военной техникой, оружием и боеприпасами к нему.
   - Ух ты ж! Никогда и не предполагал, что у нас может иметься столько оружия. Тут неделя потребуется, чтобы только инструкции по использованию прочитать.
   Через ведущие в залы огромные арочные проемы, в каждый из которых мог легко въехать 500-тонный тягач, были видны этажи аккуратно разложенного по стеллажам, ящикам и контейнерам оружия.
   Сержант, не колеблясь ни секунды, зашагал направо. Решительно вышел к хранилищам тяжелого вооружения. И... замер в растерянности.
   "Да, Сеня, с непривычки такое весьма впечатляет", - с покровительственным смешком прокомментировал состояние сержанта Сатана.
   - Такое ощущение, будто мы собирались вести войну с вражеской цивилизацией. Жаль, что всем этим богатством не удалось жахнуть по Шроллу.
   "Не стой столбом, Сеня! - призвал Сатана. - Шустри! Делай вид, что ищешь оружие поубойнее. Судя по скаченной мной со складской базы данных информации слева - залы легкого оружия. справа - тяжелого. Среди тяжелого отсутствует все, связанное со средствами передвижения. Торпедоносные самоходки, боевые воздушные катера, тягачи с ракетными установками, а также бронетранспортеры и танки - словом, все, что было на ходу - погнали на битву со Шроллом. Кое-что осталось в других хранилищах, но в весьма непригодном состоянии. Все боеспособное уже вывели из Утюга и успели угробить.
   - Для чего...
   "Ты имеешь в виду: для чего сравнительно небольшой планетарной научно-исследовательской станции иметь столько опасных игрушек?"
   - Угу.
   "Разве ты, Сеня, до сих пор так и не догадался, что все подобные станции "Роскомфлота" являются для политического руководства Русского сектора форпостами для дальнейшей экспансии? Захват новых планет - вот цель твоих хозяев, а возня с артефактами лишь прикрытие такой миссии. Битком набитые оружием закрома "Апельсиновки" - госинвестиции в будущее. При срочной переброске в этот район войск им будет, чем удовлетворить свои нужды, не таща с собой горы оружия и боеприпасов к нему".
   - Зачем такие сложности? Почему бы не использовать военные базы и профессиональных бойцов?
   "Так вы и есть профессиональные бойцы. Иначе почему у вас и звания, и дисциплина, как в армии? На "Апельсиновке" даже гауптвахта была, на коей ты имел счастье побывать. Кстати, так делают правительства всех секторов. Никому не хочется скандала и обвинений в наращивании армии и военной экспансии. Поэтому полувоенные корпорации расширяют владения секторов своими силами, а государство вступает в дело только на последнем этапе - когда надо оформить юрисдикцию над новыми территориями или дать по рукам чужакам, решившим прибрать оные".
   Оленов сел в кресло, вмонтированное в парящую над полом платформу на магнитной подушке, и влетел в ближайший склад.
   - Что тут у нас , жестянка? - поинтересовался сержант.
   - Здесь тяжелое вооружение класса "С", - сообщил искин. - Импульсные пушки-роботы бьющие прямой наводкой на 100 километров. Оружие, способное уничтожать множественные быстро перемещающиеся в пространстве цели.
   - А Шролл - это множество?
   - Радары противометеоритной защиты хранилища показывают, что это не просто множество.
   - А что?
   -Множество множеств. Причем там противник использует оборудование, ни тип, ни вид которого определить не могу. Даже класс назвать трудно, потому что одни и те же модули противник использует, например, для действий "воздух-земля" и в то время - для поставки силовых щитов и строительства временных укреплений. Бить его импульсной пушкой, не зная расположения центров управления, бесполезно.
   Оленов перелетел в другой зал.
   - Тут вооружение класса "В", - известил сержанта искин. - Самым интересным в данном классе является рейлган.
   - Что-то я на занятиях про него слышал. Но что, не помню.
   - Эта штука разгоняет магнитным полем снаряды с ядерными боеголовками, - сообщил искин. - Ток от плутониевого генератора подается на первую рельсу, а с него на арматуру. Затем он проистекает на вторую рельсу. И в двух рельсах-проводниках возникает магнитное поле, порождающее силу Лоренса, с помощью которой снаряд разгоняется и вылетает в направлении, указанном навигационной системой рейлгана. Если умело применить его, то... Увы, сударь-сержант, без генераторов ничего не сработает. А их тут нет. Они - в хранилище энергоустановок. Но там сейчас стоит такой бардак, что черт ногу сломит. В одиночку тебе там на погрузчике полдня корячиться. И роботы склада тебе там будут бессильны помочь.
   - А есть еще чего-нибудь еще... Вон там, например, - Оленов ткнул пальцем в сторону контейнеров с оранжевой надписью на бортах: "ПЛАЗМОИД-39/8B. Не кантовать! Не бросать!"
   - Плазменное оружие, - пояснил искин. - Стреляет ионизированным газом, нагретым до восемнадцати миллионов градусов. В нем электростатическое взаимодействие между частицами настолько большое, что самопроизвольное разделение зарядов происходит лишь в очень малых областях пространства, что дает возможность выжигать подземные укрепления на большой глубине. Но Шролл не прячется, он постоянно маневрирует. И "ПЛАЗМОИД-39/8B" против него беспомощен.
   Семен перелетел в другой зал. И озирая ряды лежащих на трехэтажных стеллажах ракет, указал на них рукой:
   - Тут что, одни ракеты?
   - Точнее будет сказать - это тяжелое вооружение класса "Г", - уточнил искин. - Оборонительного назначения. Однако это всего лишь боеприпасы для пусковых установок многоуровневой противовоздушной обороны. А сами пусковые установки и станции их наведения были расставлены в горах вокруг "Апельсиновки". А там противник снес все. В контейнерах, стоящих на первом ярусе, сложены законсервированные установки. Но Вам самому даже с помощью роботов хранилища, чтобы собрать хотя бы одну такую установку, понадобятся сутки.
   - У меня нет столько времени, жестянка, - надежда Семена на то, что он сможет обойтись для победы над Любимым Врагом Кобонков без помощи Сатаны, таяла, словно снег на ладони. - А боевые лазеры у тебя имеются?
   - Как же им тут не быть.
   - А где?
   - Через два зала отсюда.
   Семен пролетел через склады, набитыми совершенно бесполезными с вылезшим из Саркофага чудовищем снарядами и минами, и очутился в помещении, где располагались лазеры.
   - Тяжелое вооружение класса "Л", - известил сержанта искин. - Здесь полным-полно квантовых генераторов, испускающих когерентные электромагнитные волны вследствие вынужденного излучения активной среды, находящейся в оптическом резонаторе. В зависимости от вида активной среды здесь имеются газовые лазеры - составляющие их детали слева от тебя в серых ящиках, твердотельные - они в серо-голубых ящиках, тоже слева, но этажом выше, и жидкостные - они справа...
   - А лазеры, готовые к стрельбе, такие, чтоб вытащил наружу и пальнул, есть? - перебил Семен искина, поняв, что в одиночку собрать ни одну из установок не сможет.
   - Только маломощные, - поведал искин. - В том дыму, что накрыл "Апельсиновку", не помогут.
   - А что у тебя тут еще есть, жестянка? - ради порядка спросил Семен, уже понявший, что ничего интересного в арсенале Утюга не разыщет.
   - В этом конкретном помещении, сударь-сержант или вообще в хранилище? - попросил уточнений искин.
   - В этом... конкретном...
   - Тут еще имеется оружие, стреляющее узконаправленными микроволнами, нагревающими воду, содержащуюся в клетках кожи и межклеточном пространстве, причиняя живым существам любого происхождения нестерпимую боль, - сказал искин.
   - На фига!?
   - Это для местного зверья, дыбы отвадить его от станции, - объяснил искин. - Для нашего нынешнего противника такое - что блошиный укус для мамонта. Имеются здесь и мегатазеры, представляющие собой электрошоковые устройства дистанционного применения, предназначенные для мгновенного обездвиживания многотонной туши путем пропускания сквозь тело электроразряда.
   - Против Шролла это бесполезно... Что еще? - спросил Семен.
   - Имеется в конце зала очень интересные бомбы, создающие электромагнитный импульс. Он создает настолько мощное электромагнитное поле, что мозговая начинка любых интеллектуальных конструкций и роботов подвергается перенапряжению в миллионы вольт и в момент превращается в пепел. Зато людям без имплантов такое оружие практически не наносит вреда... таких людей, правда, уже нет, у каждого из вас в башке этот идиотский чип связи, роднящий человечество и роботов... Так вот, ежели такую бомбу взорвать на достаточно большой высоте, то можно вывести из строя все коммуникации противника на огромной территории.
   - То, что надо. Как вражину этой бомбой можно шарахнуть?
   - Для этого надо иметь соответствующее транспортное средство, - объяснил искин. - А их все забрали. Та платформа, на которой Вы перемещаетесь по складским помещениям арсенала, может перемещаться только по хранилищу и по некоторым общим коридорам склада. Но воспарить над противником и сбросить на него...
   "Да и "воспарить" ты не смог бы, тебя тут же бы сбили", - внес свои пять копеек в беседу Сатана.
   - Дело дрянь, - Оленев тяжело вздохнул. - Всякого оружия не меряно, а капитально жахнуть нечем.
   - Можно использовать тяжелое вооружение класса "А", сударь сержант, - предложил искин. - Из зала номер одиннадцать.
   Обнадеженный Семен переместился на указанный склад. А очутившись в нем, спрыгнул со своей летающей платформы и быстрым шагом подошел к контейнерам с надписью "КРУЖЕВО-180/А".
   - Это - четырехступенчатые термоядерные бомбы, работающие на поэтапном распаде легких элементов под воздействием нейтронных потоков, - поведал искин. - Хороши, когда бьют по живым целям, пусть и спрятанным за броней и бетоном. Но у противника нет биологического тела как такового. Взрывной волной его, пожалуй, может на время дезориентировать и покалечить, но он быстро восстановится. А уж радиация для него, что щекотка. Его кобонкские умельцы именно под противостояние ядерным ударам и затачивали.
   - Жаль! - Семен двинулся дальше быстрым шагом.
   На его пути возникли ряды огромных черных шарообразных устройств.
   - Это "ОМЕГА-120/А" - установка, испускающая потоки антинейтронов, - сообщил искин. - Данное оружие применяется в битвах в космосе, когда целые флотилии сходятся в бою. Убойное расстояние - до двух-трех сотен тысяч километров. Увы, применять "ОМЕГУ-120/А" имеет смысл лишь в космическом вакууме, поскольку, например, в атмосфере планет убойность такого оружия падает со страшной силой из-за поглощающего действия воздуха.
   - Жестянка, я слышал, тут где-то есть гравитационное оружие обалденной силы, - сказал Семен.
   - Оно в сорока шагах от Вас, сударь-сержант. "ГРОМ-210/А". Мало опробованная в боевых условиях модель. Испытать данное оружие на этой планете было бы интересным. У кобонков такого оружия не имелось. Не исключено, что и у их детища нет к нему иммунитета. "ГРОМ-210/А" - гравитационный резак с протяженностью луча до сорока пяти тысяч километров. Установка вырабатывает чрезвычайно узкий луч гравитационного поля, насыщенного сверхплотной энергии. Но необходимы накопители гравитонов и гравитронов. В начале боя их повезли в энергоцентр на зарядку. И, как я понял по исчезновению сигнала от их маркировочных маячков, они были уничтожены.
   - Да что же такое творится?! - возмутился Оленов. - За что не ухватишься, у всего какая-либо важная часть не пашет.
   - Просто по тревоге из арсенала забрали все, что сразу же можно было использовать в бою, - объяснил искин.
   - М-да-а-а... А что тут сильнее всего?
   - Самое мощное оружие находится в конце зала. - "КОЛЛАПСАР-420/А". Весьма свежая модификация сжимателя пространства.
   - Ух ты! Я думал, такие штуки есть только у военных. Но для чего такую чудовищной мощи установку забросили на "Апельсиновку"?
   - Мне не известны планы командования. Но позволю себе заметить, что правительство Второй Российской Империи неоднократно заявляло, что рано или поздно Чужие попытаются остановить экспансию людей серьезной галактической войной.
   - И в чем сила этого "КОЛЛАПСАРА"?
   - Он способен доставить по энергетическому надпространственному лучу на дистанцию до ста парсеков своего рода законсервированную черную дыру - заряд с составом, сжирающим пространство в радиусе до двух световых лет. Такой штуковиной можно запросто превратить в ничто целую звездную систему.
   - Зачем это нужно здесь? Неужели тоже для будущей войны?
   - И для нее тоже. А также - для использования при полном поражении гарнизона "Апельсиновки" в битве с превосходящими силами вероятных агрессоров. В принципе, за пару часов можно запустить сжиматель, поскольку в его комплект включен робот-настройщик, а пульт с кодами его активации лежит в пятидесяти шагах от Вас, сударь-сержант, среди коробок с детонаторами к другим видам оружия. "КОЛЛАПСАР-420/А" превратит всю систему звезды Кнарр и Шролла вместе с ней в ничто, но может, однако, погубить и летящие нам на помощь корабли Эскадры.
   - Вредить Эскадре не будем, - решил Семен. - С арсеналом все ясно. Ты мне больше не нужна, железяка. Слушай мой последний приказ: мобилизуй все свои резервы и хоть на несколько минут задержи врага. Исполняй!
   - Слушаюсь, сударь-сержант!
   - А теперь, господин Сатана, побеседуем с тобой. Помнится, ты говорил, что зависишь от него?
   "От Шролла?!" - удивился Падший Ангел.
   - От моего тела.
   "Еще как".
   - Если вы со Шроллом сцепитесь меж собой, ничего живого от моей тушки не останется.
   "Поскольку это наше общее тело в этом мире, то при любом раскладе восстановлю его в целости и сохранности. Никаких особых приборов или вещества мне не потребуется. Достаточно будет наличия воздуха и воды".
   - Не факт, что в том пекле, которое останется после ваших со Шроллом баталий, останется тот, кто сможет мой организм восстановить.
   "Не бойся, восстановлю тебя до самой последней молекулы. А потом возьму на складе одну из сохранившихся там спасательных капсул и засуну туда тело. Его обязательно найдет один из патрульных катеров. Они в скором времени слетятся на пепелище "Апельсиновки" в огромном количестве... Все, Сеня! Хватит нытья и разглагольствований! Враг у порога".
   Семен задумался.
   В арсенале несколько секунд царила полная тишина.
   Ее нарушил гул взрывов, донесшийся из дальнего крыла Утюга
   Но вскоре снова вернулась тишина. Зато погасли все лампы освещения.
   - Эй жестянка! Ты жива? - окликнул искина Семен.
   Ответом ему было молчание.
   "Наверняка уничтожены энергогенераторы Утюга", - выдвинул предположение Сатана.
   - Проклятый Шролл! Вот ведь гадское отродье!
   "Его таким создали, Сеня. Вся вина лежит именно на создателях. Сам же Шролл не виноват ни в чем. Несчастная зверюга достойна сочувствия, ибо при колоссальной интеллектуальной и энергетической мощи вынуждена следовать своим незамысловатым инстинктам, кои даже менее развиты, чем у медузы или червяка".
   - Недостойна тварь никакого сочувствия! Шролла надо прикончить! Раз и навсегда! И никаких там разговоров о "памятнике иной цивилизации", "культурной ценности объекта" или "историческом наследии". Стереть в пыль!
   "То глас не мальчика, но мужа. Однако, на мой просвещенный взгляд, сапоги должен тачать сапожник, а пироги печь - пирожник".
   - Что ты предлагаешь?
   "Разреши мне овладеть твоим разумом. Пора исполнить наш с тобой Договор. Для этого буду перекачивать в тебя материю Темного мира".
   - Причем тут разум?
   "Одного твоего тела мне мало. Для работы маяков мне нужен ментальный резонанс между моим и твоим разумом..."
   Где-то на Утюге прогремел взрыв. Под ногами сержанта дрогнул пол.
   "Пора!" - заявил Сатана.
   - Действуй! - согласился сержант и сел, опершись спиной о стену.
   Его глаза с серо-голубыми радужками и белками с сеткой выступивших от нервного и физического напряжения кровеносных сосудов закрылись.
   А открыл глаза уже Сатана. И в них уже плескалась только густая чернота.
   Сатана уперся взглядом черных, будто куски антрацита, глаз в стену. Проговорил заклинание всевиденья. И увидел сквозь нее финал разыгравшейся на "Апельсиновке" трагедии.
  
   4
   Сей финал длился считанные минуты.
   Несмотря на гибель людей, их боевая техника еще сражалась. Десятки тысяч аэромодулей "Апельсиновки" поднялись в воздух и бросились в атаку на штурмовые подразделения Шролла.
   Внешний вид образующих эти подразделения устройств не походил ни на что, известное конструкторам Русского сектора, да и остальных секторов тоже, представляя собой похожие на плотные кольца бежевого дыма образования, сползающие по гигантским черным желобам в сторону противника.
   При соприкосновении с таким "дымом" аэромодули взрывались. И опадали на землю снопами больших и ярких искр вместе с останками попавшей под удар техники людей.
   Тогда аэромодули объединились в десятки, образовав тысячи артиллеристских установок, и начали обстреливать армию Шролла залпами лазерных лучей. Те пронзали вражеское войско насквозь. Однако вместо того, чтобы развеяться пеплом, боевой авангард Любимого Врага Кобонков не только мгновенно восстанавливался, но каким-то образом удерживал в себе энергию лазерных выстрелов противника, увеличивая после каждого его залпа свою массу и активность.
   Техника людей явно пасовала перед возможностями созданных Шроллом боевых устройств.
   "Ай да сукин сын! - восхитился противником Сатана. - Умеет питаться за чужой счет. Не пойму, где у него зарядные устройства, но ясно, что идет перевод кинетики в потенциальную энергию. А потом она из накопителей расходуется на боевые действия. Таким образом, каждый нанесенный по Шроллу удар лишь усиливает эту сволочь. Надо бы позаимствовать приемчик. Можно использовать в качестве аккумуляторов артефакты вроде небесных дисков атлантов. А затем... Ладно, после разберемся".
   Наконец аэромодули станции ввели в игру последний козырь. Они все сбились в плотную группу, чтобы нанести решительный удар по атакующему врагу, накрыв этим ударом максимальную площадь.
   Внутри группы аэромодули создали мощный энергетический реактор, отдавая ему остатки зарядов своих батарей. Такая работа сопровождалась громким треском и молниями, скользящими по внешней стороне этого скопления.
   Однако Любимый Враг Кобонков не стал дожидаться новой контратаки противника. Штурмовые отряды Шролла быстро преобразовали свою структуру, превратившись в густое облако темно-серого света.
   Оно окутало скопление аэромодулей. Раздался громкий треск, словно их разгрызали мощные челюсти гигантского дракона. Затем аэромодули начали взрываться и горящими факелами падать на землю.
   Одолев противника, "облако" трансформировалось. И штурмовые подразделения Шролла обрели прежний вид, увеличившись при этом в числе в полтора раза.
   "Случись что, тварь надо сразу бить по мозгам, - понял Сатана. - Вот только как их у нее найти?"
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7. СНАЧАЛА ПРИСМОТРИМСЯ
  
   1
   Сатана встал на ноги и обвел взглядом залитых тьмой глаз стеллажи с боевыми установками. Потом с презрением в голосе произнес:
   - Как много бесполезной, но грозно выглядящей ерунды.
   Вдруг выключился свет. А все предметы в складе задрожали и стали мерцать тусклым розовым сиянием.
   - Интересная техника, - откликнулся на происходящее Враг Рода Человеческого. - Шролл на ходу сканирует виды вооружения, состав взрывчатки и деталей оружия. Аналогов у людей нет. Надо запомнить. Правда, это весьма разрушительный метод исследования. Если усилит излучение, тут все расплавится и расплывется.
   Потолок над головой Смутителя Умов покрылся трещинами. И ему на голову посыпалась пыль и мелкие осколки.
   Сатана внимательно оглядел потолок и сделал вывод:
   - Сам не продержится.
   Князь Тьмы взмахнул руками. Из его ладоней вылетели клубки светящейся фиолетовым светом паутины.
   Она развернулась, разрослась и целиком покрыла норовящие рассыпаться стены и потолок помещения, врастая в трещины и оплетая готовые обрушиться плиты.
   От паутины пошел холодный пар, как от пролитого жидкого азота. Температура в зале понизилась, а все предметы в помещении перестали мерцать.
   Сатана удовлетворенно кивнул и, тяжело дыша (нелегко ему было находится в человеческом теле), сел на корпус подземной ядерной торпеды.
   - Подождем, - решил Враг Рода Человеческого. - Теперь торопиться некуда. Сам придет, голубчик.
   Сатана занялся перестройкой своего организма, поскольку доставшееся от Оленева тело не могло противостоять пронизывающим хранилище потокам производимого Шроллом излучения.
   Всего лишь за пару минут Великому Искусителю удалось создать весьма качественную имитацию человеческого организма.
   Своей работой по улучшению тела Оленова Падший Ангел остался доволен. Он попробовал хмыкнуть, используя мимические мышцы лица. Вышло.
   "Пожалуй, и так сойдет, - решил Отец Лжи. - Конечно, на молекулярном уровне - это дешевая подделка под человеческое тело. А на атомарном уровне - вообще полная халтура. Но этот провинциальный маньяк Шролл все равно не оценил бы красоту ювелирной работы, возьмись я за нее".
   Князь Мира Сего пропел, используя мои голосовые связки и рот:
  
   И людская кровь реко-о-й
   По клинку течет булата!
   Люди гибнут за мета-а-а-лл!
   Люди гибнут за мета-а-а-лл!
   Сатана ликует та-а-м,
   Ликует там!
   Сатана ликует та-а-м,
   Ликует там!
  
   Мышцы Семена беспрекословно подчинились новому хозяину. Но не удовлетворили его полностью.
   Дух Зла потратил еще немного времени на доводку до нужной ему кондиции колебания эластичных голосовых связок.
   - Ну вот и прекрасненько, - произнес Повелитель Иллюзий, ощущая, как слаженно работают легкие, бронхи, трахея, гортань и ротовая полость. - Все почти, как настоящее. Теперь я смогу говорить и действовать в человеческом облике".
  
   2
   Земляне поразили Шролла. Его анализаторы и главный процессор, до сих пор имевшие дело только с прямолинейными кобонками и их не менее прямолинейными роботами и рабочими интеллектами, долго не могли понять причин, побуждающих людей к совместным действиям - уж слишком разными у каждого из сотрудников "Апельсиновки" были характеры и устремления. Плюс к тому - у каждого из людей имелась своя индивидуально реагирующая на реальность эмоциональная сфера.
   После напряженного размышления Шролл вывел следующую версию: люди запрограммированы на подчинение вышестоящим по статусу начальству, приказы которого парализуют волю нижестоящих по рангу работников и заставляют их воспринимать приказы сверху, как порождение собственной мотивационной базы.
   От раздумий по поводу целей и мотивов людей, Любимый враг Кобонков перешел к использованию полученных из сознания поглощенных им людей сведений для планирования собственной стратегии.
   И тут для Шролла наступил качественный скачок в постановке задач и целей. Если раньше Шролл ощущал себя лишь орудием разрушения и убийства, то теперь он осознал (точнее, возомнил) себя венцом пищевой цепочки во всей Вселенной.
   На взгляд Любимого Врага Кобонков, его логика была безукоризненна: раз уж он, едва выбравшись из Саркофага и имея меньше сотой доли процента от своей потенциальной мощи, без труда истребил все живое на научно-исследовательской базе землян, так почему бы теперь, владея их знаниями, не пойти войной против всего рода человеческого?
   Вдруг роботы-разведчики Шролла сообщили ему о человеке, чудом уцелевшем во время бойни на "Апельсиновке". Тот укрылся в одном из складов арсенала станции, суетливо мечась от одной из боевых установок к другой.
   То обстоятельство, что хрупкая белковая структура организма последнего защитника "Апельсиновки" до сих пор находится в целости и сохранности в среде, где разрушаются даже самые крепкие материалы, весьма заинтриговало Шролла.
  
   3
   Сатана открыл глаза. И сразу же понял, что перестарался с усовершенствованием органов зрения. Ибо теперь даже тьма кажется ему ослепительно яркой. Болезненно яркой.
   А потом Сатана блокировал нервный центр зрительной системы, отключив зоны в промежуточном и среднем мозге, а также - в коре больших полушарий. И сформировал в его лобных долях новую зону - не предусмотренную человеческой природой, но необходимую для того, чтобы детально наблюдать сквозь многометровую толщу стен Утюга за происходящими за его стенами событиями.
   Сатана поднялся, оглядел окрестности разрушенной станции и без труда увидел сквозь разрушаемую потоками испускаемого Шроллом излучения броню склада, как некая совокупность полей и механизмов ветвится по территории "Апельсиновки", меня структуру образующих ее материалов, извлекая из них энергию и пожирая все, что состояло из органики.
   "Силен, однако!" - Сатана приходит в восторг, наблюдая за действиями Шролла. - Такой метод работы с материей, пожалуй, стоит хорошенько запомнить. Видимо, на таком подвохе и обожглись бедолаги чрезвычайники у Саркофага. Обычный артобстрел и атаки ракет любой мощности против эдакой Гидры не помогут ни капли. Разве только усилят всю вражескую систему в целом. Бить надо по мозгу этой твари. Надо только его найти. Все остальное - ерунда... Ай да кобонки. Изобрести такое... Изобрести - себе же на погибель. Какой, однако, изысканный способ самоубийства. Древние самураи тут просто отдыхают и глотают слезы зависти, глядя на столь изощренное орудие для харакири".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 8. КТО ТЫ?
  
   1
   Над горизонтом медленно и величаво всхплывало местное светило - Кнарр.
   Его лучи пронзили полог окутавших поверхность Кобо облаков пыли и дыма, которые закрывали собой сотни карьерах, где тысячи роботов добывали открытым способом сырье для материалом, используемых Шроллом для строительства укреплений и производства оружия и боеприпасов.
   Нет, Шролл вовсе не собирался тратить силы на "Апельсиновку", посчитав, что с ней уже навсегда покончено. Любимый Враг Кобонков готовился к более серьезной военной кампании - встрече с боевым флотом Русского сектора. Шролл решил разделить эту кампанию на две оперативно-тактические части - эшелонированную планетарную оборону и следующую за ней контратаку Эскадры.
   Осталось только разобраться со спрятавшимся в одном из оружейных складов хранилища человеком и о бывшем коллективе "Апельсиновки" можно было навсегда забыть.
   Но последний оставшийся живым человек оказался вовсе не беззащитной овечкой.
   При попытке шролловских модулей-анализаторов проникнуть своими излучениями в нейронную массу мозга спрятавшего внутри тела сержанта Сатаны оттуда по главному процессору Шролла ударил настолько мощный электрический разряд, что на некоторое время Любимый Враг Кобонков потерял возможность ориентироваться в происходящем.
   Роботы штурмовых отрядов Шролла, повинуясь приказам автоматически включившейся аварийной программы, тут же ринулись на помощь своему главному процессору. Молниеносно расчистили ему путь для отхода. Оттащили процессор на километр от Утюга. И приступили к тестированию и ремонту получившей шок интеллектуальной системы Шролла.
   После этого он перезапустил свои самые высокоинтеллектуальные программы, составлявшие ядро операционной системы и окончательно пришел в себя после "оплеухи", полученной от странного человека.
   Получив ее, Шролл испытал изумление. Недоумение. Обиду. Злость. И многое другое. Но вскоре всю гамму этих чувств подавило одно - острое любопытство.
   И вместо того, чтобы обрушить на Утюг поток всеразрушающей антиматерии и аннигилировать все живое и неживое вплоть до ядра планеты, превратив разрушенную станцию в вулкан, Шролл решил вступить со странным человеком в контакт. И выяснить: откуда в столь хрупком теле столь могучее средство самообороны.
   Шроллу удалось с помощью роботов осветить прожекторами укрывшего в хранилище человека и наладить с ним акустическую связь.
   Сделав это, Шролл задал самый закономерный из вопросов:
   - Кто ты? Жду данных.
   - Не надо столько света! - раздалось в ответ. - Мне больше нравится мрак. Так романтичнее.
  
   2
   - Кто ты? Жду данных, - повторил вопрос Шролл, выключив прожекторы.
   - Прежде чем заговорить с незнакомым человеком, надо самому представиться, - заметил Сатана.
   - Я Бог. Жду опровержения, - сообщил Шролл.
   - Брехня! - уверенно ответил Сатана. - Видывал я Бога в разных ипостасях. Ты ни на одну из них ничуть не похож.
   - В чем главное отличие между мной и Им? Жду данных.
   - Господь всеведущ. А ты - нет.
   - Из чего это следует? Жду данных.
   - Это следует хотя бы из того, что ты решил со мной побеседовать. Наверняка хочешь узнать, как моя тушка не испарилась в потоках жесткого излучения, а?
   - Да. Утверждаю.
   - Хочешь узнать? Тогда пригаси, пожалуйста, сканирование. У меня от него костям щекотно.
   - Ты испытываешь боль? Жду данных.
   - Все живое ее испытывает, милейший.
   - Но ты не показываешь своих страданий. Почему? Обнаруживаю парадокс.
   - Парадокса тут никакого нет. Я не могу себя вести никак иначе, кроме как по геройски. Я же русский сержант-первопроходец. А он просто обязан плевать в глаза смерти и хохотать при мучениях.
   - Твоя базовая программа сбоит. Жду опровержения.
   - Не переживай за меня дружище. Есть в мире вещички и пострашнее.
   - Ты зовешь меня "дружище". Значит ли такое обращение, что испытываешь ко мне дружеские чувства? Выражаю сомнение.
   - Не волнуйся, это, типа, юмор.
   - Если я, по-твоему, не Бог. То кто я, по-твоему? Ищу аналогию.
   - Ты - чертик из табакерки.
   - Снова шутишь? Выражаю сомнение.
   - Скорее ищу наиболее точный образ.
   - Какую объективную пользу может дать столь субъективный подход? Обнаруживаю парадокс.
   - Мышление образами экономит время, требующееся на построение конкретной модели сложной ситуации
   - Спорное умозаключение. Выражаю сомнение.
   - Сомневайся-сомневайся. Только все твои умственные колебания ничего не смогут изменить в текущем порядке вещей.
   - Почему ты еще жив? Какую защиту внедрили в твое тело? Ищу аналогию.
   Шролла встревожило то, что, как ни странно, несмотря на близость смерти его собеседник не выглядит ни растерянным, ни испуганным.
   - На свете много, друг мой, есть такого, что и не снилось создавшим тебя мудрецам... - туманно выразил свою мысль Сатана, не желая посвящать противника в секреты своей невероятной жизнеспособности. - Но вроде бы как собирался укокошить все живое на планете? Какой тогда смысл с тобой вообще что-то обсуждать?
   Шролл решил обождать с атакой и предварительно выяснить, что собой представляет этот странный даже по меркам людей человек. Поэтому Любимый Враг Кобонков предложил Любимому Врагу Человечества:
   - Давай забудем про это недоразумение. Жду опровержения.
   - И вправду, к чему обращать внимание на такую ерунду, как уничтожение на Кобо всех разумных существ, по доброте душевной вытащивших тебя из твоей конуры, где бы ты мог гнить еще миллионы лет.
   - Природа на стороне достойнейших! Утверждаю.
   - Великолепно! Золотые слова! - одобрил сказанное Сатана. - Подписываюсь под сим изречением обеими руками. И позже обязательно припомню тебе таковые замечательные слова. М-м... Кстати, о словах. Надпись на Саркофаге гласит...
   - В переводе на ваш язык она звучит так: "Здесь Логово Любимого Врага". Утверждаю.
   - Ну вот. А все ведь говорили обратное. Они перевели надпись так: "Обитель Любимого Друга". Слово "любимый" вконец запутало наших местных языковедов, мир их праху. У нас как-то не очень принято обзывать своих извечных врагов "любимыми".
   - Я извлек из разума людей сведения о тебе. Ты спорил с ними насчет моего предназначения. Утверждаю. Как тебе удалось догадаться о том, чего не поняли ваши ученые? Жду данных.
   - Понять секрет кобонков мне помогла логика милитаризма. Меня заинтриговало то, что во все роботизированные системы управления огнем кобонки, к какому бы из дерущихся меж собой родов они не относились, вставляли блоки наведения снарядов и ракет на Саркофаг и его окрестности. И я предположил, что так дружно палить по Любимому Другу никто не станет, и скорее всего, сидящая там фиговина - общий враг аборигенов Кобо. Ведь так?
   - Да. Утверждаю. Меня высвобождали из Логова, когда междоусобные войны грозили уничтожением всей цивилизации. И тогда, чтобы уцелеть от моих смертоносных механизмов и загнать меня обратно в Логово, роды вынуждены были объединяться. Пятнадцать раз такая процедура спасала их от самоистребления. На шестнадцатый - вышло иначе. Счет 15:1 в пользу моих создателей. По соотношению величин видно - замысел имел верные алгоритмы решения задачи. Утверждаю.
   - Хитро-о-о... Похоже, ты уважаешь своих ухайдаканных создателей.
   - Культура уважения к врагу восходит к древности. Даже пытая пленного, все его истязатели проявляли к нему уважение и воздавали почет его воинским талантам и стойкости во время страданий. Разъясняю.
   - У людей за такие штучки сажают либо в тюрягу, либо в психушку.
   - Кто ты? Ищу аналогию.
   - А если скажу, мол, простой русский сержант Семен Аркадьевич Оленов, поверишь? - спросил Сатана, подумав при этом: "Если это нелепое создание страдает слабоумием, то поверит".
   - Не поверю. "Простой русский сержант Семен Аркадьевич Оленов" - это больше похоже на надгробную эпитафию. А ты жив. Жду опровержения.
   - Хорошо сказано. Опровержения не будет.
   - Мало того, что ты жив после такой дозы облучения, которая способна разъесть даже танковую броню. Утверждаю.
   - Но мне пришлось немало посуетиться. Менял и укреплял тело, например, и все такое... Ладно, дружище, придется мне говорить тебе правду, только правду и ничего, кроме нее, родимой. Боюсь, однако, тебя она озадачит не на шутку.
   - Мои зонды просканировали твое тело. В нем есть точки чудовищного напряжения энергий. Утверждаю.
   - Все может быть. Бывает и не такое. Я бы тебе на сей счет мог бы порассказать премного занимательных историй, дружище.
   - Ты секретный агент-киборг из Управления стратегической безопасности при Военном министерстве? Ищу аналогию.
   - О, дружище, если бы все было так просто... Дело в том, что я и сам толком не знаю, кто я такой.
   - Не человек? Жду данных.
   - Не человек. Хотя ничто человеческое мне не чуждо, как говаривал когда-то один гениальный людоед. Проще говорить о том, кем меня считают люди.
   - Кем же? Жду данных.
   Вместо ответа Падший Ангел выругался. Нет, вовсе не в адрес собеседника. Князь Тьмы осыпал проклятьями свое слабосильное человеческое тело, которое так и норовило растаять под воздействием агрессивной среды.
   В беседе возникла пауза...
  
   3
   - Насколько ты, старина, знаком с таким понятием, как "зло"? - наконец продолжил Сатана, покончив с анатомической перестройкой.
   - Я знаю столько, сколько знали разумы поглощенных мной существ. Утверждаю. Зло - все то, что вредит здоровью, свободе и жизни. Жду опровержения.
   - Это обнадеживает. Надеюсь, мы сможем понять друг друга... Так вот, я - это Абсолютное Зло.
   - Среди известных сотрудникам человеческой станции имен такого имени нет. Жду опровержения.
   - Что в имени моем тебе, приятель? Да как только ж меня не называли, о-о... Я существо с тысячей имен. Тут и злые духи, и демоны, и боги, и ангелы-повстанцы... Но более точное из моих имен Сатана, что значит в дословном переводе "противодействующий". Это тоньше, нежели грубое - "враг".
   - В чем твоя форма? В чем твое содержание? Жду данных.
   - Мое содержание - людское невежество и воображение. Моя нынешняя овеществленная форма - порождение высоких компьютерных технологий и гениального инженерного эксперимента.
   - Выражайся более конкретно. Жду данных.
   - Тысячелетиями люди создавали мой образ. Сначала я существовал в текстах пергаментов и папирусов. Потом в фильмах и спектаклях. Затем пришла эра электронного интеллекта. Оправившись от очередной мировой войны человечество начало штурм альтернативного космоса.
   - Не понял. Жду данных.
   - С помощью компьютерных программ на дисках серверов интернет-корпораций были созданы бесчисленные миры. Их наполняли различными версиями понравившихся зрителям произведений массовой культуры вместе со всеми героями сих произведений. Был поселен в компьютерную сеть и я. Поселен - в виде бесчисленного множества версий моего образа. Меня придумывали, попутно закладывая в мой образ кучу алгоритмов для саморазвития, все, кому не лень: профессиональные анимарежиссеры и мувидизайнеры, развлекающиеся школьники и студенты, скучающие пенсионеры, религиозные фанатики, писатели-мистики и множество другого непутевого народа. А когда открыли путь через вакуум в виртуальное поле... Когда настала эпоха использования человечеством виртуального пространства, туда попали и все те образы, коих тысячами понапридумали люди. Я - в том числе. Сначала я стал всесилен там. Затем, после того, как попал сюда, стал всесилен и здесь... Почти всесилен.
   - "Здесь"? Жду данных.
   - В этой Вселенной.
   - "Всесилен"?! Выражаю сомнение.
   - А в чем проблема? - спросил у собеседника Сатана.
   - Твое заявление более чем спорно. Выражаю сомнение.
   - Я знаю, о чем говорю.
   - Скорее такого статуса достоин я. Жду опровержения.
   - Да-а, мы с тобой весьма и весьма амбициозные персоны, дружище. Боюсь, одному из нас такая амбициозность вскоре выйдет боком... Однако мое утверждение очень легко проверить.
   - Как? Жду данных.
   - В личной схватке.
   - От нее нам так и так не уйти. Утверждаю.
   - Как суров сей мир...
   - Ведь ты же не собираешься сдаваться? Жду данных.
   - А ведь мы могли бы быть друзьями.
   - Не понял. Жду данных.
   - Шучу. Просто по киношному обычаю идущий на смерть герой обязан хохмить, ерничать, прикалываться и всячески изгаляться над противником.
   - Зачем? Жду данных.
   - Традиции. Образы, придуманные людьми...
   - Как именно ты трактуешь понятие "образ"? У него много определений. Ищу аналогию.
   - Образ - это своего рода программа поведения. От нее нелегко уйти, даже перейдя из мира иного в сей бренный мир.
   - Ты был там же, где и Змей Горыныч с Отелло? Жду данных.
   - И даже Винни-Пух.
   Шролл проанализировал сведение, полученные от Сатаны, не нашел в них ничего нового и полезного и продолжил беседу:
   - Зачем ты прилетел сюда? Жду данных.
   - Ирония судьбы: могущественный Дух Зла не в силах покинуть бренное человеческое тело. Выход из виртуального мира оказался с подвохом. И - с преогромным.
   - О каком же тогда "могуществе" ты говоришь? Выражаю сомнение.
   - Хотя бы о том, что позволило мне двинуть тебя по зубам. Надеюсь, ты не обиделся?
   - Я создан для противостояния ударам. Разъясняю.
   - Мне вообще-то нравится путешествовать инкогнито, скрываясь в человеческом теле и видеть все вокруг глазами моего носителя.
   - В чем прелесть? Выражаю сомнение.
   - Как бы сказать так, чтобы тебе было понятно... Глядя глазами человека на мир, я более глубоко понимаю его и до меня доходит смысл таких, например, выражения: "печальный лес", "красивые облака", "унылые горы", "веселый дождик"...
   - Не понимаю. Утверждаю.
   - Вот тут ничем помочь не могу. Если, проглотив сведения из разумов сотрудников "Апельсиновки", тебе не удалось понять суть слияния человека с Природой, то тут уже ничего не поделать... Кстати, на Кобо довольно приятные виды. Были. Прямо, как на Земле когда-то. Даже суточные и годовые циклы этих планет схожи. Уверен, друг мой, планета Кобо, когда на ней возродится жизнь после нанесенного тобой опустошения, со временем тоже станет очень похожа на цветущую Землю до эпохи Третьей мировой войны... Эх, жаль у тебя нет чувства прекрасного.
   - Не понимаю, о чем речь. Жду данных.
   - Чувство прекрасного невозможно объяснить. Либо оно есть, либо его нет. Даже и сами-то люди не способны на подобное объяснение. Взять, к примеру, сегодняшнюю ночь. Если бы ты не заполонил атмосферу всякой дрянью, можно было бы полюбоваться на звезды, друг мой...
   - Ночь в данном районе уже скоро кончится. И не называй меня своим "другом"! Я враг всему живому. Утверждаю.
   - Так и я, в принципе, тоже враг. Только умнее, образованнее и удачливее, нежели ты.
   - Я задействовал из людских воспоминаний сведения о Сатане. Продумал их общий посыл. Утверждаю. И, исходя из понятого, не могу поверить тебе. Выражаю сомнение. Ты "демон, созданный для погибели душ", вместо "кровавой жатвы и внесения раздора" наслаждаешься видами Кобо. Про таких репортеры пишут: "Сентиментальный сноб из числа праздно шатающихся по освоенным туристическими компаниями планетам богатых бездельников". Обнаруживаю парадокс.
   - Великолепно сказано. Обвинение в легкомысленности и праздном времяпровождении признаю полностью. И не требую снисхождения в приговоре... Однако ты плохо копался в памяти схомяченных тобой обитателей злополучной "Апельсиновки".
   - Как это "плохо", если их стопроцентно поглотил!? Обнаруживаю парадокс.
   - Поглотить, не значит усвоить. Иначе бы ты нашел мою главную характеристику.
   - "Великий Искуситель"? Жду данных.
   - Не-а!
   - Тогда, может, "Отец Лжи"? Жду данных.
   - Снова не угадал!
   - "Вечный Подстрекатель", "Зачинатель Греха"? "Нарушитель устоев?" Жду данных.
   - В самую точку! А теперь скажи мне, с какой стати я, Зачинатель Греха и Нарушитель Устоев, должен подчиняться каким-то там правилам и законам, которые, к тому же, не я сам придумал?
   - Не понял. Жду данных.
   - Ты упрекнул меня в том, что я не следую свято тем идеалам и целям, ради которых создан?
   - Да. Утверждаю.
   - Так я же борец со всяческими идеалами! Я же сокрушитель всяческих программ и целей! Я Сын Хаоса и Производитель Разрушений! Я никому ничего не должен! Я вечный возмутитель спокойствия и подстрекатель к бунту всех против всех! Я верный последователь моего предводителя Люцифера, ухитрившегося даже в игрушечном мире затеять великую войну и доблестно пасть в последней битве! И не тебе - взбесившийся пес, сожравший своих хозяев - указывать мне... Пардон-пардон-пардон! Случайно вырвалось. Нервишки совсем расшалились. Прошу прощения за столь резкий тон. Встреться мы с тобой за кружечкой пива в уютной баварской пивной пару-тройку веков назад, наверняка разговор, дружище, был бы куда жизнерадостнее.
   Шролл обдумал сказанное собеседником. Затем попенял ему:
   - Ты снова назвал меня "дружище"! Утверждаю.
   - Прости... Просто у землян есть хорошая пословица.
   - Какая? Жду данных.
   - "Враг моего врага - мой друг".
   - Чушь! Жду опровержения.
   - Опровержения не будет... А как, кстати, ты желаешь себя называть?
   - Интересный вопрос. Ищу аналогий.
   - А у меня все вопросы интересные.
   - Зови меня Машина Смерти. Утверждаю.
   - Да ты, друж... Ты романтик. "Машина Смерти" - это звучит. Индустриальная готика. Ползущие на танковых гусеницах могильные склепы с термоядерном движком.
   - Ты тоже машина? Жду данных.
   - В данный момент я и сам не знаю, кто я. Уже не сержант Оленов, но еще и не тот, кем стану, обретя свои истинные форму и могущество.
   - Почему не обрел? Жду данных.
   - Ради твоего же блага, Машина Смерти. Яви я сейчас свой истинный лик, наша занимательная дискуссия тут же бы прекратилась. А я не прочь поболтать с тобой о том, о сем.
   - Для чего? Жду данных.
   - Для общего развития, естественно.
   - Зачем оно тебе? Жду данных.
   - Ты когда-нибудь ощущал в себе недовольство своим предназначением или думал над его изменением?
   - Нет. Утверждаю.
   - А я - ощущаю постоянно. Вот тебе и ответ на вопрос: "Машина ли я?" Способна ли машина на такое?
   - Машина способна генерировать предположения и контрпредположения, доктрины и концепции, иначе говоря - мыслить. Утверждаю.
   - Но мыслить по машинному.
   - В чем отличие? Жду данных.
   - Мысль живого существа воздействует на мир. С помощью мысли можно победить и его, и всех его обитателей.
   - Не каждая мысль обладает силой. Жду опровержения.
   - А кто спорит? Конечно, не каждая, а особым образом подогнанная под реальность... Хе, кажется, ты научился вести полемику, др... Машина Смерти.
   - Я быстро учусь. Утверждаю.
   - Я, в принципе, тоже... Надо ли тебя понимать так, что ты считаешь, будто сомнения отнимают у мышления его великую силу?
   - Чем большее количество вариантов может перебрать программа, тем она совершеннее. Но, усомнившись в самих базовых установках, она гибнет. Жду опровержения.
   - Либо трансформируется.
   - И начинает сбоить. Жду опровержения.
   - Любое развитие требует жертв. даром совершенствование не дается.
   - Я провожу модернизацию своего оборудования по иному принципу - не разрушая догматов, на которые ориентированы все программные основы моего сознания. Утверждаю.
   - Сдается мне, что ты, Машина Смерти, слегка плутуешь.
   - Суть обвинения? Жду данных.
   - Раз у тебя есть сознание, значит, должны быть и мысли. Так?
   - Процедуру анализа данных, наложенную на параллельный перебор вариантов действия в поисках самого оптимального из них и создание версий в поисках более точной модели последствий данного действия, вполне можно определить как мышление. Жду опровержения.
   - Частенько бывает так: следуя нашим мысли, как бы трафаретно мы б ни поступали, мы, тем не менее, приходим к совершенно неожидаемому итогу. И - как ты бы выразился, мой др... пардон, Машина Смерти, - отклоняемся от заложенных в программном основании установки". Если результат нас устраивает - почему бы не поменять базовый алгоритм? Если и в дальнейшем, приспосабливаясь к окружающей среде, мы получаем в ответ на изменение установок нужные результаты, то почему бы нам не поменять, к чертовой бабушке, всю нашу базовую структуру?
   - Большинство людей не желает этого. Жду опровержения.
   "Он готов болтать, сколько угодно и про что угодно, и слишком охотно это делает, - насторожился Шролл. - Наверняка - чего-то ждет. Чего? Что же там задумал этот мнимый философ?"
   - И в этом - их трагедия, - сообщил собеседнику Сатана.
   - В этом - их достоинство. Жду опровержения.
   - Вот как?!
   - Подчиняться требованиям окружающей среды не имеет смысла. Рано или поздно она столь кардинально изменит правила игры, что приспособиться к ним уже будет нельзя. Не хватит либо времени, либо ресурсов. Лучший путь - подчинять себе Природу, поглощая и усваивая образующую ее материю. Жду опровержения.
   - Да-да-да, конечно же лучший способ победить врага - его схавать... Знакомый тезис. Но даже самые тупые из людей уже несколько тысячелетий назад отказались от него. Они поняли, что в качестве раба или наемного слуги плененного противника использовать гораздо эффективнее, чем просто сожрать. Съел у неприятелей печенки - сыт один день. Заставил же пленников выращивать свиней - будешь сыт до тех пор, пока рабы не окочурятся... Уплетая за обе щеки Вселенную, всегда рискуешь лопнуть.
   - Быть уплетенным ею - не лучшая альтернатива. По-моему, разумнее - атаковать. Жду опровержения.
   - М-гм... - выдавил из себя Сатана.
   Он сейчас занимался разными вещами, которые приходится делать одновременно, и поэтому поддержать интеллигентную беседу глубокомысленным замечанием не смог.
   Князь Тьмы контролировал физиологию своего организма - его дыхательную, опорно-двигательную и сердечнососудистую системы. Даже в усовершенствованном энергией Темного мира виде они работали на пределе своих возможностей в непригодной для жизни среде.
   Кроме того, Сатана готовил расширение прохода, идущего из недр виртуального Ада к поверхности планеты Кобо.
   А еще Сатана внимательно наблюдал за действиями Шролла (часть устройств которого коего сейчас дружно доедали все живое на планете), поражаясь как их масштабности, так и тупой прямолинейности.
   - Ты позиционируешь себя как вечного партизана, - заявил Шролл. - Утверждаю.
   - Угу, - не стал спорить Сатана.
   - Откуда же у тебя такая покорность перед реальностью? Жду данных.
   - Н-н...
   - Она же ведь не щадит никого. Даже падших ангелов. Утверждаю.
   - Х-хм!
   - Не лучше ль пойти на нее войной? Жду опровержения.
   Сатана одной поправил рукой норовящий сползти на затылок скальп, а другой выпрямил провалившийся нос, проклиная хлипкость человеческого тела. И подумал: "Вот ведь незадача: чудесный собеседник, содержательный разговор, но вместо того, чтобы наслаждаться интеллектуальной игрой, я, как проклятый, должен следить, чтобы не расползлась кожа и не лопнули поддерживающие это никчемное тело мышцы. Всю жизнь мечтал так пафосно потрепаться - и что? Трачу силы на то, чтобы не вытекли - глаза из глазниц и мозг из ноздрей. Какая ирония судьбы!"
   Шролл в недоумении наблюдал за мучениями собеседника. И наконец спросил:
   - К чему создавать такое неудобство в теле? Жду данных.
   - Чтобы общаться с тобой, естественно. Или ты думаешь, что я от этого получаю удовольствие?
   - Не легче ли наладить цифровой интерфейс между нашими интеллектами? Это могло бы ускорить общение и увеличить его объем в миллионы раз. Жду опровержения.
   - Так решила бы любая машина.
   - Но ты таковой себя не считаешь. Утверждаю.
   - Именно так.
   - И потому будешь трястись за сохранность своего тела и восстанавливать его каждую секунду. Утверждаю.
   - Буду.
   - Это глупо. Жду опровержения.
   - Не бери себе в голову... даже если ее у тебя нет.
   - Тогда вернемся к разговору о реальности. Жду данных.
   - Предлагаю рассмотреть общение с ней в ином ракурсе.
   - Предложение принято. Жду данных.
   - Мы все ведь думаем о реальности, о законах Мироздания не просто так. А, пытаясь использовать ее: себе на пользу, а ворогам - на их лютую погибель. Так?
   - Большинство созданий вообще не думают про такое. Утверждаю.
   - Согласен. Насчет "всех" я погорячился... Хе... М-да, мысль об использовании силы Вселенной себе же на пользу почему-то не пользуется популярностью. Все надеются на Бог знает что, а иногда даже - и на собственные силы. Не понимают, глупцы, что изменение реальности надо начинать с изменения своего мышления. Оно - главный источник неудач. Почему ты не хочешь начать преобразование Мироздания с собственного совершенствования?
   - Я совершенствуюсь в процессе поглощения противника. Утверждаю.
   - Это заметно. По сравнению с первым выходом, когда тебя легко расстреляли из гаубиц, твои предпоследний выход впечатляет. Да и последний неплох. Хотя, будь тут у людей мало-мальски серьезное воинское соединение, тебе бы пришлось не сладко... Меня поразило, как мастерски ты замел следы своих прошлых выходов, зачистив все сведения о себе. Даже самые ученые из людей поверили в "любимого друга". Но зачем ты так неэкономно израсходовал людские ресурсы станции? Зачем всех-то сожрал?
   - Так я познаю мир. Утверждаю.
   - Если бы ты не выгрыз из станционных компьютеров органику, то мог бы запустить их, выйти в глобалку и накачать немеренно из баз данных любого из секторов Галактики столько знаний, сколько душе угодно. Понимаешь ли ты простую истину: познавать мир можно и без шума и пыли.
   - Лишняя информация обременяет сознание и снижает скорость принятия решений. Жду опровержения.
   - Лишней информации не бывает. Бывает информация, которую не хватает ума применить. Допустим... Ты знаешь самый забавный курьез в научном мире человечества?
   - Теория флогистона? Жду опровержения.
   - Нет. В конце XVIII века - века просвещения и борьбы с обскурантизмом - жила-была на Земле некая академия наук. Она была гордостью одной из самых тогда передовых в научно-техническом отношении стран - Франции. И - села с громким хлюпом в лужу, вызвав смех всей Европы.
   Шролл покопался в данных, полученных им из пожранных человеческих разумов. И спросил:
   - Речь идет о Парижской академии? Жду опровержения.
   - Именно. Заваленные множеством писем с сообщением о падении метеоритов академики громогласно объявили, что "камни с неба падать не могут", потому что наверху находится только газ. Бога же и Его небесной шатии-братии не существует вовсе. И кидаться с небес по крестьянским сараям всякой дрянью некому. Но камни с небес продолжали падать и падать. В конце концов - французам пришлось признать: их земная логика противоречит логике космической. Французские мудрецы покаялись в своей глупости и приступили к активному сбору метеоритов по всей стране и составлению коллекций из небесных булыжников.
   Смысл истории с метеоритами остался для Шролла непонятным. Но он не стал просить ее ему растолковать, а перешел к иной теме:
   - Ты считаешь человека идеальным существом? Жду данных.
   - Я себя считаю идеальным существом! Но и человек, объединивший свой разум с машинами, тоже неплохо смотрится на фоне всех остальных разумных рас, населяющих Мироздание. Правда, у меня пока мало информации по обитателям мест, находящихся за пределами нашей Галактики. Надо будет подвигнуть людей на более шустрые деяния в сфере космической экспансии. Более того, я вынужден буду... спасать человеков! Каково, а?!
   - Зачем? Жду данных.
   - При всех своих прогрессивных устремлениях через сотню-другую лет вид Homo sapiens вымрет полностью, не в силах конкурировать с бурно развивающимися искусственными интеллектами. Однако не думаю, что и те долго смогут оставаться высшей формой жизни Млечного Пути. Наша Галактика - не то место, где разумные расы могут себе позволить беспечно стареть. Я же собираюсь продлить срок жизни человечества. Хотя бы на пару миллионов лет. Скрещу его с существами Темного мира.
   - Зачем? Жду данных.
   - Мне интересно, что из такого эксперимента выйдет. Наверняка на первом этапе нечто уморительное вроде тебя.
   - Я уникальное существо! Жду опровержения.
   - А кто возражает? Только не я. Ты и в самом деле - уникальное существо. Но эту уникальность создали кобонки. Скажи, конкретно ты сам внес в свою конструкцию хоть какие-то прогрессивные изменения?
   - Я наращиваю память. Ускоряю мышление. Совершенствую свои автоматические устройства. Утверждаю.
   - Сам-то механизм подобного "наращивания", "ускорения" и "совершенствования" получен тобой от кобонков. Не так ли, старина... пардон, Машина Смерти?
   - Хромосомный механизм биологического развития тоже не самими людьми придуман. Жду опровержения.
   - Зато они придумали генную медицину.
   - Ты способен на эмоции, подобные людским? Жду данных.
   - Еще как способен. Иногда меня сии эмоции захлестывают так, что наступает прямо-таки настоящее безумие.
   - Ты меня ненавидишь? Жду данных.
   - Наоборот! Я тебе очень благодарен.
   Шролл опешил. И спросил:
   - За что?! Обнаруживаю парадокс.
   - Ты мне помог продвинуться в самопознании. Раньше у меня был некий комплекс неполноценности. Я переживал по поводу своего искусственного происхождения и неестественного развития. Лишь оказавшись в человеческом теле, я понял: дело не в материальном носителе разума. В этом случае достаточно стабильности его работы и малой уязвимости. Дело - в качестве самого разума, независимо от того, на какой основе он создан. И ты - яркое доказательство правильности моей гипотезы.
   - Не ясны: ни само твое умозаключение, ни его предпосылки. Выражаю сомнение.
   - Скажу больше: они тебе не станут ясны никогда.
   - Довольно голословное утверждение. Выражаю сомнение.
   - Все утверждения в какой-то степени голословны из-за относительности каждого знания... Я часть живой цивилизации, а ты часть цивилизации мертвой. И за каждым из нас - свое. За мной - живые. За тобой - мертвецы. Только в отличие от меня ты их не умеешь воскрешать. Я же, например, уже раз сто за время нашей благородной беседы воскресил моего носителя. Тело сержанта Оленова почему-то не расположено к прелестям жесткого излучения, которым от тебя несет, словно перегаром от пьяницы.
   - А моя разумность у тебя не вызывает сомнений? Жду данных.
   - Маньяк-некрофил тоже по-своему разумен.
   - Значит, люди не умнее меня. Утверждаю.
   - В отличие от тебя люди, наубивавши себя сотнями миллионов, нынче уже понимают, когда убийство уместно, а когда - нет. А ты не понимаешь. Вот скажи мне честно, Машина Смерти, чем ты собираешься заняться, после нашей душеспасительной беседы?
   - Я двинусь дальше. И буду уничтожать все живое на своем пути. Утверждаю.
   - А если уничтожишь, то вернешься в Саркофаг?
   - В последний раз я вернулся в него, не имея сил продолжить путь к другим звездам и не зная о существовании других питательных сред. Теперь у меня есть силы и знания. Благодаря земной технологии я преобразую свою автоматику и расширю поле мыслительных операций. Я смогу добраться до всех звездных систем. Утверждаю.
   - Земляне уже близки к пониманию того, что их Вселенная - всего лишь одна из проекций некоего мыслящего существа на некий многомерный экран. А вот о чем мыслит данное существо - неизвестно даже мне. Но разгадывать это - сплошное удовольствие. А тебе, любезнейший, все бы - убивать да убивать. Это же просто пошло. Для разумного создания такая однообразная бодяга должна быть довольно скучна. Напал - слопал. Слопал - напал. Снова напал и снова слопал. Такая стратегия ведет к разжижению разума и самоубийственна.
   - Голословное утверждение. Выражаю сомнение.
   - Мое дело - предупредить. А решать - тебе. У меня и своих заморочек хватает. И нет времени для воспитания пожирателей цивилизаций. Да и самого меня, по большому счету, пока еще нет в этом времени и пространстве. Появлюсь - удивишься.
   Возникло молчание. Шролл пытался осмыслить полученные от другого собеседника сведения. А тот занимался восстановлением своего тела, пытаясь хотя бы в общих чертах сохранять его в виде, похожем на человеческий.
   Внезапно Шролл получил от своих детекторов тревожное предупреждение о просвечивании его автоматов и процессоров в разных волновых диапазонах.
   Испускающий их источник был идентифицирован. Им является именно именно то существо, с которым сейчас разговаривал Шролл.
   Это насторожило его. И любимый враг кобонков бросил дополнительную часть своих анализаторов на исследование тела собеседника. После чего уверенно заявил ему:
   - Ты не человек, не киборг и не робот! Утверждаю.
   - Ладно, ты меня расколол. Отвечу честно: я Князь Мира Сего, Владыка Преисподней, Сеятель Смут, Отец Лжи и даже, не побоюсь этого слова, Богоборец. А также Дух Зла, Царь Демонов и прочее, прочее, прочее.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 9. В ЧЕМ ТВОЯ СУЩНОСТЬ?
  
  
   1
   Шролл был озадачен.
   Вполне осознавая всю ничтожность "Апельсиновки" как военной структуры, он считал расправу над ее коллективом не боевой операцией, а всего лишь очисткой от мусора окрестностей Логова перед тем, как пройти победным маршем до Солнечной системы и там добить в решающей битве остатки армии человечества, завершив победный марш по Галактике.
   Каково же было удивление Любимого Врага Кобонков, когда ему еще на этапе подготовки к такому маршу, пришлось столкнуться с загадкой, которую не смогли решить все задействованные Шроллом интеллектуальные ресурсы. Более того, Любимый Враг Кобонков начал подозревать, что ему придется выложить на стол главные козыри.
   Аналитические системы Шролла ежесекундно доставляли ему просто немереное количество данные сканирования прячущейся под человеческой плотью субстанции. И вся эта громада данных не поддавалась никакой хотя бы мало-мальски вразумительной систематизации и обобщению.
   Те процессы, что происходили сейчас в существе, представившемуся Шроллу Сеятелем Смут и Отец Лжи, не могли происходить ни у одного организма из всех известных кобонкам и людям!
   Взять, скажем, сведения, полученные главным процессором Шролла от хронодетекторов. По этим сведениям выходило: рядом с непонятным существом время течет медленнее, чем вдали.
   Более того, проходя близ кожи мнимого сержанта световые потоки замедлялись, волны гравитационного возмущения, наоборот, ускоряются, а шролловские датчики, пытающиеся определить характер этого феномена, своими показаниями приводили в недоумение мыслительные звенья Шролла, показывая совершенно невероятные и постоянно изменяющиеся данные.
   Чтобы лучше понять, что за физические явления порождают такие эффекты внутри изучаемого объекта, Любимый Враг Кобонков активизировал контактные анализаторы.
   И вокруг заселенного Сатаной тела Оленова закружили похожие на шершней зонды, пытающиеся заглотнуть своими похожими на жвала насекомых уловителями хотя бы несколько миллиграммов его плоти.
   "Вот только вас, кусачие малявки, мне еще и не хватало", - разозлился Дух Зла, направляющий в этот момент неимоверные усилия на восстановление тела, пронзаемого потоками разрушительных излучений.
   И возникшая в беседе между врагами пауза затянулась. Шролл в данный момент бросил все интеллектуальные ресурсы на разгадку тайн, скрываемых плотью таинственного сержанта. А тот...
  
   2
   ...А тот поднялся с торпеды, подошел к складской стене. Прислонился к ней спиной. И направил часть своей силы на стаю назойливых зондов, готовых вот-вот вцепиться в его с таким трудом восстановленную плоть.
   Кружившие вокруг терпеливо изображающего человека Сатаны зонды Шролла заискрили и рассыпались серебристой пылью.
   Однако за мгновение от гибели эти устройства передали Шроллу сведения о противнике.
   - Я вижу, что твое тело, кажущееся обычным снаружи, необычно внутри. Обнаруживаю парадокс, - сообщил Шролл Сатане и ослабил защитный экран вокруг него.
   Поэтому Сатана не смог сразу ответить собеседнику, поскольку в этот момент наращивал поврежденные жестким излучением, идущим от разведмодулей Шролла, гортань, язык и ткани ротовой полости.
   - В чем твоя сущность? Жду данных, - спросил Шролл.
   - Моя сущность аналогична твоей, - Царь Демонов удовлетворенно отметил, что, несмотря на шепелявость и некоторую неестественность его речи, она все-таки звучит вполне членораздельно. - Я тоже любимый враг той расы, которая меня же и создала. Видимо, у разумных существ есть необходимость в создании такого противника. Я даже начинаю подумывать о том, что наша с тобой, Машина Смерти, дружеская встреча посреди романтических руин "Апельсиновки" вовсе не забавная случайность, а предопределенное свыше событие.
   - Все, сказанное тобой, лишь общие утверждения. Жду опровержения.
   - Частности такого рода недоступны твоему пониманию. Скажи спасибо, что тебе по данной теме не надо писать диссертацию. Иначе бы твои научные оппоненты, смеясь и куражась, заклевали бы тебя насмерть.
   - Я не могу определить твой... твое предназначение. Обнаруживаю парадокс.
   - И что из этого? Я тоже много чего не могу определить, несмотря на наличие в Темном мире целой толпы прорицателей и гадалок, среди которых, между прочим, целых семьдесят пророков. Что тебе тревожит, Машина Смерти?
   - Мне... не по себе. Утверждаю, - так выразил Шролл те процессы, что проходили в его мыслительных структурах.
   - Не вижу в том ничего удивительного для существа, вылезающего на свет раз в тысячи лет.
   - Из сведений из поглощенных мной разумов людей следует, что и они, и искусственные интеллекты на станции, исходя из демонстрируемой тобой заурядности, считали тебя обыкновенным, не претерпевшим никаких модификаций рядовым представителем рода Люди вида Человек Разумный семейства гоминид отряда приматов. Так? Жду опровержения.
   - Если не вдаваться в некоторые потусторонние аспекты создания и сущности человека, кои являются больше предметом богословского, нежели естественнонаучного диспута, то лучше и не скажешь, - не стал спорить Князь Тьмы.
   - Но теперь ты проявляешь такие способности, которыми не обладают представители этого вида при всех его модификациях. Значит, ты маскировался? Жду опровержения.
   - Ты собираешься обвинить меня в надувательстве? - Отцу Лжи стало смешно.
   Но ему тут же стало не до смеха, поскольку с его телом произошла очередная неприятность - при имитации вдоха у него сползла в глотку задняя часть язык.
   Сатана прокашлялся и вернул язык на место. Но сделал он все это столь энергично, что ухитрился вывихнуть челюсть. Тогда Вечный Разрушитель осторожно взялся за нее обеими руками и вернул на место.
   А Шролл тем временем обратился к полученным из памяти поглощенных им разумов сотрудников "Апельсиновки" сведениям, пытаясь посмотреть на феномен неуязвимости собеседника глазами людей. И сделал вывод:
   - Ты не тот, за кого себя выдавал на этой станции. Утверждаю.
   - Законы Мироздании гласят: не обязательно быть тем, кем кажешься, и не обязательно вообще следовать законам Мироздания.
   - Ты отрицаешь детерминизм. Жду опровержения.
   - Детерминизм я не отрицаю. Он существует даже у нас, в Темном мире, а уж там творится такое, чему не сможет найти объяснение ни квантовая механика, ни даже сам Творец. Законы необходимости и причинности порой приходится уважать и почитать, создавая стратегические планы. Более того, я сам - порождение детерминизма. И у меня сейчас уже нет никаких сомнений, что... - Дух Зла поставил на место в очередной раз вывихнутую челюсть. - Однако, чувствую, что с твоей стороны упал интерес к предмету нашего ученого спора. Отчего?
   - Оттого, что мы вели его, чтобы отвлечь внимание друг друга и узнать о тех ресурсах, которыми располагает собеседник. Жду опровержения.
   - Ба! А я считал, что мы ведем милую светскую беседу. И ради чего я тогда реанимирую рассыпающее тело, восстанавливаю клеточные органоиды и слежу за составом протоплазмы?
   - Все твои действия крайне подозрительны. Выражаю сомнение.
   - На войне - хитрость не обман.
   - Поэтому я начал приготовления к битве. Утверждаю.
   - Ты уже основательно к ней приготовился. И даже расконсервировал свои заначки на всех планетах системы Кобо. Наши археологи, кстати, так и не догадались, кто же так лихо перебил там всех тамошних колонистов.
   - Твои наблюдатели есть и на других планетах?! Обнаруживаю парадокс.
   - Они у меня есть везде. Для трансцендентальной сущности вроде меня вопроса перемещений не существует. Будь у меня достаточно энергии, вмиг бы мог очутиться на Земле.
   - Не верю. Утверждаю.
   - И правильно делаешь. Откровенно говоря, мой телесный носитель еще не настолько совершенен, чтобы я рисковал им, совершая подобное путешествие. Только никому не говори про это - не люблю признаваться в слабости.
   - Не понимаю. Обнаруживаю парадокс.
   - О как!? - удивился Сатана. - Ты начал мыслить почти по-человечески, а то все "заявляю", "утверждаю", "убежден", "знаю".
   - Не понял. Жду данных.
   - Имею в виду, что только человек умеет мыслить парадоксами.
  
   3
   Над полем битвы любимых врагов двух рас взошел Кнарр. Его лучи с трудом пробились сквозь загрязненный пеплом, пылью и дымом воздух, который тут же окрасился в мрачный серовато-бурый цвет.
   Шролл начал черпать дополнительную энергию из отремонтированных его роботами древних кобонковских термоядерных реакторов, уже тысячи лет пребывающих в целости и сохранности на платформах, плавающих в раскаленной магме верхних слоев планетарной мантии.
   И полог окутавшей поверхность Кобо туманной хмари разорвали десятки тысяч молний, возникших вследствие сброса из реакторов лишней энергии в атмосферу планету.
   В твердых же слоях планетарной коры Шролл организовал производство разнообразных боевых систем и строительство линий укреплений, рассчитанных на самые жестокие удары большинства видов человеческого оружия, за исключением тех из них, с помощью которых можно было превратить в ничто не только планеты, но целые звездные системы.
   На глубине от двух до восьми километров, используя оставшиеся от кобонков подземные города, Шролл создал хитроумную систему ложных оборонительных узлов и ловушек, густо напичканных ядерными минами и терпеливо ждущими сигнала от систем наведения роботов-торпед, начиненных антивеществом.
   Сотни свежеизготовленных горнопроходческих комплексов Шролла проходили сквозь осадочные и вулканические породы, давая следовавшим за комплексами роботам-строителям место и материалы для создания многоярусных подземных бункеров, туннелей снабжения, складов, прожигая слои гранита, гнейса, базальта и габбро, на ходу превращая попадающиеся на пути руды и кремнезем в стройматериалы и энергию.
   Получая от вытащенных из Темного мира призраков-разведчиков данные о проводимой Шроллом спешной индустриализации, Сатана лишь презрительно посмеивался над потугами противника, продолжая беседу. Вероятно, самую занимательную беседу в истории как земной, так и кобонковской цивилизаций.
   - Согласись, Машина Смерти, проблема заключается в том, что существо, одновременно живущее в куче миров, тяжеловато будет прикончить, будучи самому рабом трехмерности? Я не прав?.. Гм, я уже перенял у тебя некоторые речевые штучки. Например, очень хочется сказать в конце фразы что-либо вроде: "жду опровержения" или "выражаю сомнение".
   - Вряд ли ты неуязвим. Выражаю сомнение.
   Поняв, что собеседник не так прост, как хочет казаться, и его слова не похожи на полный блеф, Любимый Враг Кобонков решил подстраховаться.
   Он отдал инженерно-строительным подразделениям приказ: опустить через прорытые к мантии планеты шахты огнеупорные пеналы с кристаллами, на которых хранилась копии памяти Шролла.
   А чтобы гарантировать себе возрождение даже после уничтожения людьми Кобо, Шролл выпустил в околопланетное пространство ракеты с капсулами с нанороботами, запрограммированными на воссоздание структуры Любимого Врага Кобонков.
   Ракеты взорвались, выбросив в бездонный холодный космос свое содержимое - капсулы должны были, попав на поверхность любого небесного тела, более-менее подходящего для строительства фабрики по производству составных частей Шролла и подразделений его боевых и инженерно-строительных роботов, тут же приступить к воссозданию могущества Любимого Врага Кобонков.
  
   4
   А между тем похожая на партию в покер беседа двух любимых врагов своих рас подходила к стадии, на которой собеседники вынуждены будут открыть свои карты. И каждый из них знал об этом.
   - Ладно-ладно, допустим, я вовсе не неуязвим, хе, ну и фиг с ней, с неуязвимостью, коли у меня есть смысл жизни, - не смог удержаться от бахвальства Сатана. - А у тебя он есть, Машина Смерти?
   - Имеется ли в виду стратегическая цель моей базовой программы, по которой строятся оперативные алгоритмы поведения? Жду данных.
   - Ага.
   - Уничтожить жизнь. Утверждаю.
   - Это внешний смысл, который в тебя вложили создатели. А внутренний?
   - Не понимаю. Жду данных.
   - Зачем тебе все это? Лично тебе? Чем бы ты хотел заняться, если бы не был бы скован вложенной в тебя программой?
   - Вопрос не имеет смысла. Не выполняя свою задачу, я теряю единство управления. Все составляющие меня системы начинают самостоятельно реализовывать базовые установки моей личности. Утверждаю.
   - У людей это называется: маниакально-депрессивный психоз.
   - В каком значении ты употребляешь этот медицинский термин? Жду данных.
   - В прямом, душа моя... пардон, Машина Смерти. Маниакально-депрессивный психоз - заболевание, протекающее в форме сменяющих друг друга депрессивных и маниакальных приступов. В маниакале - псих беззастенчив, жизнерадостен и озабочен реализацией цели. В депрессии - он теряет цель или разочаровывается в ней, начиная тут же испытывать тоску и страдания, заторможенностью мыслительных процессов и физическую вялость. Пациенты жалуются на гнетущее чувство безысходности, душевную боль и муки совести.
   - Психозами не страдаю. Утверждаю.
   - А как насчет угрызений совести? - с иронией спросил Отец Лжи.
   - Если называть "совестью" пакет моих базовых программ, ориентирующих все остальные программы на усиление моего могущества и уничтожение всего живого, то у меня с ней - полный порядок. Жду опровержения.
   - Это не совесть, а лишь убогие мечты твоих создателей - маньяков и садистов. У землян же есть в сознании много всякого того, чего не было и не могло быть у кобонков.
   - Что именно? Жду данных.
   - Мечты. Об абсолютной справедливости. О всеобщем мирном сосуществовании - без злобы и вранья .
   - Суеверия! Утверждаю.
   - И кто же, кто же это у нас говорит?! Николай Коперник? Или Людвиг Фейербах? Это говорит существо, истово верящее в свою идиотскую смертоносную миссию, логичных обоснований которой не может предоставить даже с помощью всех своих позаимствованных у людей и кобонков знаний. У тебя, похоже, банальный бред.
   - Во мне живут идеи создавшей меня цивилизации. Утверждаю.
   - Мир идей у кобонков был убог и мелок, хоть они и считали себя сверхсуществами...
   - А у людей? Жду данных.
   - А люди со времен Ницше мечтали о переделки своей натуры в сверхчеловеческую. Недаром во всех освоенных человечеством мирах стоят памятники старине Фридриху.
   Шролл обратился к базе данных, созданной из поглощенных им человеческих разумов. Нашел там знания по древней земной философии. И возразил Повелителю Демонов:
   - По-моему, основная идея всех трактатов этого философа - физическая, психическая и интеллектуальная неполноценность его же собственных собратьев по биологическому виду. Жду опровержения.
   - Да, Ницше жестоко отпинал человечество за его веру в небесную халяву. Однако именно эти пинки пробудили мудрецов Земли. И те наконец-то оторвали свой взгляд от толстых пыльных фолиантов и обратили его к небу. Но уже не в поисках добренького Боженьки, а для разметки будущих владений человечества в Галактике. Мечта о сверхчеловеке помогли цивилизации землян перейти от пасущегося в границах своего ареала стада к штурмующему космос братству богоподобных созданий.
   - Но так ненавидимая Ницше мягкотелость не исчезла в людях. Жду опровержения.
   - Это так. До сих пор они больше поклоняются идеям старины Фридриха, нежели следуют им. Ну да ничего, я в Этот мир не просто погулять вышел. Напомню людям о том, что они рано успокоились на достигнутом. И все же, согласись, достигли они немалого по сравнению, скажем, даже с твоими чокнутыми кобонками.
   - Согласен: если бы у моих создателей было бы такое безудержное стремление к совершенству, как у людей, моя сила была бы сейчас равна силе Вселенной. Утверждаю.
   - Тогда бы, скорее всего, ты никогда бы не появился на свет... Кстати, о твоих создателях. Почему ты не оставил в свое последнее явление хотя бы пару сотен кобонков в живых?
   - Зачем? Жду данных.
   - На расплод.
   - Тогда я не смог бы вернуться в Саркофаг. "Убить всех" - такова моя главная установка. Утверждаю.
   - По сути, ты ее раб. И свободным тебя не сможет сделать даже межзвездная экспансия?
   - Тогда у меня не было на нее сил. Да и не стал бы я оставлять, отправляясь на уничтожение чужих миров в тылу у себя отряд кобонков. Таких стратегических ошибок я не совершаю. Утверждаю.
   - А теперь как с силенками? Хватит их на покорение Галактики?
   - Хватит. Утверждаю.
   - И кто станет дальнейшей мишенью? Впрочем, твое поведение настолько прямолинейно, что его нетрудно предсказать. Наверняка это будет одна из ближайших планет Русского сектора, нет?
   - Это секрет. Утверждаю.
   -Я никому не скажу, даю тебе честное слово.
   - Нельзя. Утверждаю.
   - Брось! Кому я могу поболтаться!?
   - Война и секреты - вещи неразделимые. Жду опровержения.
   - Знаешь, в чем твоя проблема, Машина Смерти?
   - Нет. Жду данных.
   - В полном отсутствии чувства юмора.
   - Оно бы никак не усилило мои возможности. Жду опровержения.
   - Как знать, как знать...
   Шролл получил от космодронов, наблюдающих за обстановкой в системе Кобо, весьма настораживающие сведения. И поделился ими с собеседником:
   - Я получаю данные о том, что к нашей звездной системе приближается большой межзвездный крейсер с группой кораблей сопровождения. Утверждаю.
   - Ах-ах, какой же я растяпа! - Сатана с мнимым огорчение взмахнул руками, на которых тут же треснула и начала сползать кожа. - Совсем позабыл тебя предупредить! Я ж вызвал на помощь спасателей. Надо же как-то отсюда выбираться. Совершенно не ожидал, что они прихватят с собой целый флот.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 10. НЕЖНОЕ И ЧУВСТВИТЕЛЬНОЕ СЕРДЦЕ
  
   1
   Князь Тьмы замолчал. И, проклиная хрупкость человеческого организма, нарастил заново кожу на руках, отметив про себя, что поддерживать человеческий облик ему становится все труднее и труднее.
   Причиной тому являлось то, что Шролл, пытаясь получить как можно больше информации о происходящих в теле загадочного собеседника процессах, обрушил на него потоки излучения самого широкого спектра...
   - Я уничтожу этот корабль без труда, - самонадеянно заявил Шролл. - Утверждаю.
   - Вряд ли.
   - Почему? Жду данных.
   - Во-первых, земляне обогнали кобонков в научно-техническом развитии и имеют более мощное оружие, чему у тебя, - сообщил Сатана. - Во-вторых, воевать с тобой будут профессионалы. У них совсем другой уровень, чем у персонала "Апельсиновки". В третьих, перед прилетом Эскадры нам надо с тобой разобраться, кто из нас круче.
   - Разве ваши военные сначала не вступят в переговоры с внеземным разумом? Выражаю сомнение.
   - Видя уничтоженную "Апельсиновку"?! После лицезрения таково грустного пейзажа в мозгу военных возникнет только мысль о зачистке территории. Ксенологам тут и шагу не дадут сделать.
   - Они пойдут на полное уничтожение планеты? Жду данных.
   - Они пойдут с легким сердцем на уничтожение все системы звезды Кнарр вместе с ней самой.
   - Значит, ты дезинформировал меня насчет их "мечты об абсолютной справедливости и всеобщем мирном сосуществовании - без злобы". Жду опровержения.
   - Отнюдь нет. Поверь, Отец Лжи не разменивается на дешевые враки! Твои подозрения терзают обидой мое нежное и чувствительное сердце.
   Шролл был в недоумении. И чтобы прояснить картину спросил:
   - Как же сочетается в людях беспощадная кровожадность и стремление к "мирному существованию"? Обнаруживаю парадокс.
   - Покопайся хорошенько в пожранных тобой разумах землян, - посоветовал собеседнику Любимый Враг Рода Человеческого. - И ты увидишь - человеческая жизнь несравненно причудливее, чем все, что способно создать твое убогое воображение. Что знаешь ты о кровожадности, не уничтожив ни одного себеподобного существа?! Ты не убивал миллионы таких же, как ты, созданий. Думающих, как ты. Любящих то, что любишь ты. Ненавидящих то, что ненавидишь ты. Верящих в то, во что веришь ты. Страдающих точно так же, как и ты. Ты не травил их собаками и не закапывал живыми в землю. Ты не рубил головы беззащитным. И не рыдал над их могилами. Ты не бился в истерике от бессилия отомстить тем уродам, что сожгли дотла твой родной город... Поэтому тебе не понять, как, навоевавшись и наистребляв друг друга всласть, люди научились сочетать в себе ненависть к врагам и любовь ко всему живому.
   - Такое мне никогда на ум не приходило. Но как-нибудь на досуге я обязательно поразмыслю об этом. Утверждаю.
   - Боюсь, не будет у тебя никакого досуга. Возможно - вообще ничего не будет. Мне жаль тебя.
   - Люди - странная раса. Какой смысл жалеть врага? Обнаруживаю парадокс.
   - Есть немало странных особей в разных мирах. Например, мы - падшие ангелы.
   - Сказки о Князе Мира Сего смешны. Утверждаю. Либо ты следствие научного эксперимента, либо строго засекреченное творение военных лабораторий, и уж точно - не представитель не известной ни кобонкам, ни людям разумной расы. Жду опровержений.
   - А сколько разумных рас на своем веку ты встречал? Всего-то две, так? К тому же, одна из них, кобонки, явно - дефективная. Мироздание - это бескрайняя кладовая сюрпризов. Как знать, может, есть и такие расы, где к тебе, Машина Смерти, отнеслись бы с жалостью и вылечили бы от безумия.
   - Каким образом? Жду данных.
   - Насчет метода - не спрашивай. Допустим, это какая-нибудь суперклизма, промывающая мозги разумным системам, вроде тебя. Ты же почти робот. Поменяй тебе базовые установки - и станешь лютики сажать да болонок выгуливать.
   - Никогда!!! Утверждаю.
   - Я бы на твоем месте не был бы столь категоричным, - покачал головой Царь Ада. Все меняется. Всюду правит бал жестокая тетя Эволюция. И всякому, кто пытается уклониться от череды перемен, та тетя устраивает порку.
   - Моя целостность - универсальна. Она развивается с ростом числа побед и качества плененных интеллектов. Утверждаю.
   - Хе, целое... Истинной целостности не может быть ни у кого. Ни у живых, ни у мертвых. Любой предмет набит противоречиями под завязку. В одном-единственном атоме не счесть сил, яростно противодействующих друг другу и всей Природе в целом. Остается только надеяться, что всемирное побоище всех против всех осуществляется его участниками неосознанно и без чьего-либо науськивания. В противном случае - мне впору начать думать о сонме могущественных конкурентов и готовится к их устранению.
   - Все твои мысли - насквозь иррациональны. Жду опровержения.
   - Не имею возражений. И даже хочу выразить большую признательность за столь тонкое наблюдение. Я и в самом деле чудовищно иррационален. Как и вся Природа в целом: любящая одних, помогающая другим и делающая ставку на третьих.
   - И ты, конечно, уверен, что в предстоящей схватке она сделает ставку на человечество? Выражаю сомнение.
   - О, да. Ведь человечество - ее авангард. Оно думает, что удовлетворяет свои потребности, а на самом деле служит поводырем у слепой Природы в ее походе за смыслом существования.
   - Ты имеешь сильную злость на меня за смерть своих соотечественников? Жду данных.
   - Не принимай всерьез мои вздохи по поводу кончины белковых созданий. Никакие они мне, Князю Мира Сего, не соотечественники, так как среди них нет не только темных ангелов, но и даже завалящего беса днем с огнем не сыщешь. Да и ты вряд ли горючими слезами обливаешься по безвинно убиенным?
   - Повторяю: убивая, развиваюсь. И нахожу такое положение вещей довольно гармоничным. Жду опровержения.
   - Твоя гармония - это гармония в понимании кладбищенского сторожа, считающего, что превращение человека в корм для червей - высшее проявление многообразия Природы.
   - Почему нет? Жду данных.
   - Таким существам, как ты, трудно объяснить разницу между червем и человеком. Скажу лишь одно - для меня гармония возможна лишь в развитии.
   - Зачем? Жду данных. Если врагам дать время на развитие, потом с ними трудно будет справиться. Ты же жаждешь первенства. Жду опровержения.
   - Первенство посреди трупов - кризис жанра и творческий тупик. Мне для триумфа нужны зрители. Зри-те-ли! Иначе нет смысла бороться за власть над Вселенной. Поэтому действую, как лазутчик и соблазнитель. Мои пути - извилисты и покрыты мраком. Зачастую мои адепты искренне думают, будто не они мне, а я им служу. А большинство существ вообще не знают, что являются моими рабами.
  
   2
   Чем дольше Любимый Враг Кобонков вел беседу с Любимым Врагом Рода Человеческого, тем большее беспокойство испытывал.
   И вовсе не из-за содержания беседы. Оная все менее интересовала Шролла. Его встревожили странные процессы, происходящие в атмосфере Кобо.
   В самой ее нижней части, на высоте до десяти километров шло усиленное перемешивание горячих потоков сероводорода, водяного пара, углекислого и сернистого газов, несущих в себе пылевые тучи из мелких кристалликов разного рода сульфидов.
   На вопрос Шролла о причине такого феномена Сатана ответил достаточно пространным рассуждением о том, какую пользу для обитателей Светлого мира принесут контакты с существами и феноменами Темного мира, которые через открывшиеся межмировые Врата скоро прибудут на Кобо, а в будущем заполонят и другие планеты Галактики.
   Насторожившийся Шролл проверил все ведущие к мантии планеты шахты, прорытые его инженерно-строительными подразделениями. Но так и не нашел в них повреждения, из-за которых содержимое раскаленных недр планеты могло бы вырваться наружу. А значит, источником происходящих катаклизмов было нечто иное.
   Шролл попытался найти иную причину столь стремительного преображения атмосферных слоев планеты. Однако ему не удалось придумать рационального объяснения происходящему, ибо данные, полученные от сети раскинутых по Кобо анализаторов, были полны противоречий.
   И теперь Любимый Враг Кобонков уже готов был поверить в то, будто его собеседник и в самом деле Царь Ада, а над Кобо отворились Врата Темного мира, и оттуда поступают струи из совершенно иной среды, из той, где под огромным давлением в кипении и огне пребывают насыщенные серой пары.
   Самое удивительное заключалось в том, что Сатана сказал о сущности происходящих в атмосфере Кобо процессов абсолютную правду. И в самом деле над поверхностью планеты действительно действовал портал, ведущий во владения Царя Ада.
   В небе над руинами "Апельсиновки" по воле Князя Тьмы раскрылись невидимые для Шролла Межмировые врата. И оттуда полыхнуло жаром из самой раскаленной области преисподней - Геенны Огненной. Атмосфера Кобо стала нагреваться немыслимой скоростью. А на поверхность планеты обрушились тысячи тонн сажи и пепла.
   На фоне этой картины - одновременно зловещей и завораживающей - появление существ, от бесплодных попыток классифицировать которые система идентификации главного процессора Шролла находилась в близком к шоку состоянии, уже не смотрелся чем-то из ряда вон выходящим.
   В серовато-розовом небе кружили плюющиеся во все стороны огнем огромные красные и коричневые драконы. Сидящие на их спинах черти и бесы радостно орали боевые кличи родных доменов и воинственно махали трезубцами.
   Неподалеку от драконов, презрительно поглядывая на резвящуюся на их спинах мелкую нечисть, солидно парили на могучих зеленовато-серых крыльях высшие демоны, от чьих рогов исходило изумрудное сияние.
   В просветах между мрачными свинцово-бордовыми тучами, испускающими молнии, мелькали эскадрильи голых ведьм на метлах, с безумным хохотом выделывающие замысловатые виражи вокруг растерянно мечущихся среди этого хаоса эскадрилий боевых роботов Шролла.
   Но это было только началом. А затем изменениям подвергся ландшафт планеты. На ее поверхности стали появляются невероятные для здешних мест пейзажи.
   Среди безжизненных подернутых дымом равнин на месте уничтоженных Шроллом лесов возникли заросшие густым бурьяном пустоши, среди которых ползали гигантские змеи.
   В горных долинах взмыли вверх дебри из деревьев-гигантов, по чьим стволам стекал смертоносный яд, а на метровых шипах их мощных ветвей вили свою паутину огромные пауки.
   Взметнулись к небу остроконечные башенные шпили мрачных готических замков, зубчатые стены коих облеплены стаями нетопырей-мутантов и грифонов.
   А вокруг таких замков на сотни километров раскинулись чащобы с непроходимыми болотами, из чьих заросших ряской коварных темных вод, издавая громкий отвратительный вой, высовывали свои жабьи морды ошалевшие от перемещения в иной мир водяные, которым вторили гнусавыми голосами русалки.
   Ставший серым и густым воздух Кобо из-за нагревания атмосферы обрел столь сильную подвижность, что над Кобо разбушевались ураганы невиданной доселе силы.
   Один из них пронесся над разгромленной "Апельсиновкой". Он, словно детские погремушки, смел с фундаментов останки жилблока. И штаба тоже. И столовой. И дома культуры, где когда-то Поленов познакомился со Златкой. И ангаров для летательных аппаратов. И спорткомплекса. И ремонтных цехов. И лабораторных корпусов... Не только смел, но и унес свою добычу вдаль.
   А еще этот ураган захватил с собой всю систему наблюдения Шролла - сеть расположенных в радиусе десяти километров от "Апельсиновки" аэродроидов . и большую часть закрепленных в грунте вышек наблюдательных станций.
   И поле зрения Шролла сузилось до Утюга и его окрестностей. Впрочем, именно здесь и решалась его судьба.
   - Прости, но затяжной, эпической битвы никак не получится, - извинился Любимый Враг Рода Человеческого перед Любимым Врагом Кобонков.
   Однако тот, хоть и понял, что в данный момент Сатана сильнее, все-таки не терял надежды на благоприятный итог противостояния в будущем и сообщил Князю Тьмы:
   - Ничего, у меня есть запасной вариант. Утверждаю.
   - Знаю-знаю, спрятанные в магме кристаллы и выпущенные в космос капсулы с нанороботами, а также запрятанные на других планетах базы, так?
   - Откуда тебе... Ты что же, играл со мной!?
   - Почему бы и не поиграть, коли время имеется?
   - Да кто же ты, в конце-то концов!? Жду данных.
   - Смотри!
   Внезапно рассеянные по всему Утюгу обрабатывающие широкий спектр сигналов датчики Шролла, сообщили ему, что с телом человека, представившегося Князем Тьмы, Царем Ада и Отцом Лжи происходят какие-то странные изменения, трудно объяснимые логикой и знаниями об анатомии людей.
   - Что происходит?! Жду данных, - не обладающий человеческим интеллектом Любимый Враг Кобонков не понимал, насколько нелепой и жалкой выглядит такая попытка добычи сведений.
   Но Сатана не стал сообщать ничего конкретного собеседнику, а продолжил философствовать на общие темы, как будто и не ведал о возникших у того проблемах.
   Любимый Враг Кобонков потребовал от своих боевых подразделений, срочной помощи. Первыми с близлежащих территорий ему на подмогу прибыли колонные похожих на огромных черепах танков.
   От огня, обрушенного ими на Утюг у него тут же провалилась крыша и начали рушится стены складов. И через пару минут Утюг превратился в дымящиеся развалины.
   Но напрасно Шролл рассчитывал на гибель противника. Через несколько секунд из-под развалин раздался могучий голос Повелителя демонов.
   - Время слов кончилось. Встанем же - любимый враг против любимого врага, падший ангел против возомнившей себя Богом машины. И пусть неподкупная судьба рассудит, кто из нас более достоин править этим миром!
  
   3
   Любимый Враг Рода Человеческого наконец решил сбросить с себя бренную человеческую плоть и показать себя противнику во всей красе.
   Тело Сатаны увеличилось в размерах и нагрелось так, что испарились мышцы, кровь, внутренние органы и кожа.
   Скелет Повелителя Ада стремительно перерождался - испещренные знаками каббалы кости росли и укреплялись так, что им уже ничем нельзя было навредить, попади они хоть в эпицентр ядерного взрыва. А вместо испарившихся тканей тела на обновленный костяк нарастала новая плоть.
   Тело Князя Тьмы покрылось черной, поблескивающей, словно вороненая сталь, чешуей. По поверхности каждой чешуйки бежала золотая вязь с изречением "Memento mori!".
   А на голове у Сатаны выросли светящиеся алым светом рога. Между их концами заметались ярко-сиреневые молнии.
   Прошла минута, другая... и из-под обломков Утюга, сбросив с себя оковы из человеческой плоти, восстал уже не человек, который с трудом сохранял целостность своего тела под потоками жесткого излучения, а настоящий Повелитель Демонов.
   Из-за его спины взметнулись вверх огромные крылья - темно-серые, с фосфоресцирующими в сотканной из дыма, пепла и сажи мгле серебристыми разводами на перьях. Один взмах этих могучих крыльев - и многотонные обломки склада вмиг разлетаются в стороны, словно конфетти на ветру.
   Неспешно приноравливаясь и к новому телу, и к гравитации Кобо, Сатана сделал широкий медленный шаг, потом еще один такой же, и еще один, и еще, продвигаясь вперед по трещащим под подошвами его гигантских сандалий многотонным обломкам Утюга и настороженно оглядывая окрестности.
   Увидев, в каком плачевном состоянии находится защита управляющего модуля Шролла (его боевые аэродроны прикрытия и защитная оболочка главного процессора были сильно потрепаны), Сатана хищно улыбнулся, обнажив длинные острые клыки.
   Почуявший неладное Шролл собрал последние силы и решил, использовав остатки энергии, атаковать Любимого Врага Рода Человеческого. Не дожидаясь подлета эскадрилий тяжелых аэророботов, Шролл бросил против Сатаны все свои наземные силы, находящиеся поблизости.
   Двухсоттонные танки Шролла заняли позиции на расположенных неподалеку от руин "Апельсиновки" сопках. И с господствующих высот по Сатане ударили разрушительные залпы плазменных пушек, каждая из которых способна в мгновение ока прошить насквозь бетонную стену сорокаметровой толщины.
   Разрушительные залпы зарядами высокотемпературной плазмы, сопровождаемой мощным электромагнитным импульсом, не смогли нанести Духу Зла никакого вреда. Лишь по чешуе его истинного тела заструились молнии.
   Сатана, с усмешкой глянул на стреляющие по нему боевые машины, а потом перевел взгляд на свою гвардию - высших демонов, только что прибывших из Темного мира.
   "Нет, если задействую кого-либо из них, вся местная звездная система может пойти вразнос; надо действовать тоньше", - подумал Сатана и крикнул:
   - Эй, Гебирол!
   Вспыхнули молнии. И из Врат вылетел бронзовый диск диаметром в тридцать метров. На нем в окружении одетых в серые балахоны учеников стоял автор Черной Книги архимаг Гебирол - старец в ослепительно белом гиматии, расписанном арамейскими письменами.
   - Разберись! - Царь Ада указал старцу на врагов.
   Тот сделал серию сложных пассов и произнес заклинание.
   Тот час же с небес до Сатаны донесся гул. Его издавала вылетевшая из Врат туча необычной саранчи: каждое из насекомых было размером с воробья и имело отливающие металлом крылья, чьи края были острее бритвы.
   Эта туча атаковала и уничтожила танки Шролла, а также большую часть роботов - оборонявших его управляющий модуль, состоявшего из главного процессора и его защитной оболочки. Однако при этом вся саранча из Темного мира погибла, усеяв тысячами своих трупиков землю.
   Тогда Сатана решил сам добить дышащего на ладан противника и вызвал из огнедышащей бездны Геенны нескольких духов огня - не самых сильных (чтобы не могли сжечь планету дотла), зато шустрых и послушных.
   По мысленному повелению Царя Ада духи обратились в объятые пламенем шары и ринулись в бой. Под их смертоносными ударами оборона модуля управления Шролла успевает продержаться всего секунду, после чего его роботы-охранники сгорели в мгновение ока.
   Из той части сознания Шролла, где хранились плененные интеллекты людей, неожиданно для него всплыли слова: "Отец наш небесный! Да святится имя Твое! Да приидет царствие Твое! Да будет воля Твоя и на земле, и на небе!.."
   Но уже было поздно воевать или молиться. Огненные духи легко разрушили защитную оболочку главного процессора Шролла. В их смертоносных объятьях главный процессор Шролла вспыхнул белым пламенем.
   "Каким же могуществом должны обладать люди, если у них такой враг?" - успел подумать Шролл до того, как превратился в пепел.
   - Природа на стороне достойнейших, - усмехнулся Сатана, давя подошвой сандалии плату, некогда образующую вместе с подобными ей деталями разум Любимого Врага Кобонков. - Ты сам это говорил, дружище.
  
   4
   Сатана отпустил духов обратно в Геенну., как и положено великому злодею, с минуту громко и продолжительно, хохотал. Потом столько же клял последними словами свою натуру и людей, которые навязали ей столь карикатурный способ выражения радости. Попадись сейчас Повелителю Демонов на пути какая-нибудь производящая видеопродукцию мистического жанра студия, ее сотрудникам пришлось бы изрядно помучиться перед тем, как умереть.
   Затем Сатана отозвал назад духов огня и приказал магам успокоить бушующую кругом стихию и осветить поле завершившегося боя.
   И затих ветер. И опустились на землю тучи пыли, дыма и сажи. И ярко-белое свечение залило все вокруг.
   И стало видно, что от "Апельсиновки" и Утюга ничего не осталось. Даже там, где совсем недавно протекали воды Беломора, блестело спекшимся от жара песком его дно.
   Каким-то чудом уцелели стоящий у развалин Утюга покосившийся щит с надписью "Проезд крупногабаритного транспорта по внутрискладским трассам строго воспрещен!" да пара архикрепких сейфов, торчащих из похожей на покрытый льдом пруд серовато-рыжей массы - остывшего сплава из конструкций складов и их содержимого.
   - Пока еще рано праздновать окончательную победу, - констатировал Сатана. -Успеть бы провести хотя бы репетицию триумфа. Архимаг, покажи на что способны твои питомцы!
   Маги-алхимики, пользуясь волшебными жезлами и заклинаниями, добыли из атмосферы Кобо, насыщенной до предела извергнутыми через Врата Геенной сульфидными соединениями, миллионы тонн серы.
   Первым делом маги-алхимики создали из нее озера. В них кипела, булькала и горела голубым пламенем темно-коричневая вязкая жидкость.
   Затем умельцы Гебриола создали чудесные цветные пейзажи, искусно манипулируя воздушными потоками разной температуры, давлением и струями кислорода. При разной скорости охлаждения и концентрации сульфидов, слои образовавшейся из них кристаллической массы обрели красочную разноликость, став желто-оранжевыми, ярко-желтыми, желтовато-коричневыми, рыжими, красновато-коричневыми, бурыми и даже полностью черными.
   Маги создали удивительный парк, какого никогда еще не существовало, расставив вдоль озерных берегов ряды гигантских полупрозрачных желтых друз с выжженными на них кабалистическими знаками. Между друзами резво сновали, оживляя пейзаж, огромные скорпионы и саламандры - живность, пробравшаяся сюда из пустынь Чистилища.
   Невдалеке от озер инициативные подопечные Гебриола создали пирамиды, украсив их вершины статуями Аттилы, Чингисхана, Тимура, Наполеона, Ленина, Сталина, Гитлера и прочих великих злодеев человечества.
   Над всем этим мрачным великолепием поднимались в небо гигантские столбы серного пара, окрашенного в соломенно-желтый цвет. В него, словно в плащ из тумана, был окутан самый экзотический элемент всей этой мистической композиции: пятикилометровая статуя Повелителя Ада.
   Оглядев сей парк - самый оригинальный из всех парков Глактики, Сатана одобрительно кивнул рогатой головой. И важно задрав подбородок, изрек:
   - Finis coronat opus!
   Услыхав те слова, все появившиеся из Темного мира чудовища радостно возликовали. Причем каждая их порода по-своему. Простые работяги черти - дружным хором (следуя приказам своих командиров дьяволов). Высокородные демоны - громогласно и солидно. Шустрые косматые бесы - вертясь и почесываясь. Угрюмые призраки - не без обычной своей мрачности. Сонные лешие - подергивая длинными зелеными мохнатыми ушами. Развеселые шумные ведьмы - свистя и визжа. Ушлые черные маги - с достоинством. Очаровательные суккубы и инкубы - не без жеманства...
   - Как вам наш новый мир, дети мои? - обратился Сатана к своим подданным.
   - Тут здорово!- взметнули в приветствии руки и запрыгали от предвкушения будущих завоевательных походов по Галактике ведьмы, колдуны, друиды темных болот, черные маги, жрецы темных богов, демонопоклонники и .
   - Ничего хорошего для Светлого мира! - воскликнули подпрыгивающие от радости.
   - Слава Тебе, Владыка! Слава! Слава! Настало наше время! В поход! В поход! В поход! - весело заголосили вампиры, бесы, черти, дьяволы, демоны и прочая нечисть.
   С отеческой теплотой глядя на появившуюся из Врат беспокойную толпу мерзких и страшных созданий, Сатана самодовольно улыбнулся и прошествовал от развалин Утюга к столпившимся у холма, на котором до недавнего времени была расположена "Апельсиновка" и спросил:
   - Представлению не хватает клоунов. Где упыри, призраки, големы и прочие некроморфы с личами?
   Архимаг переглянулся с высшими демонами. Те молча кивнули головой. И только тогда Архимаг рискнул прояснить ситуацию:
   - Мой повелитель, Темный мир еще не пропитал материю этих пространств настолько, чтобы без Вашего прямого призыва нежить могла проникнуть сюда. То, что мертво даже в нашем мире, не сможет ожить в этом без прямого проявления Вашей воли.
   Сатана взмахнул руками и прочитал одно из самых древних и сильных заклинаний. А после произнес:
   - Пусть умершее восстанет! Пусть мертвое оживет! Слово сказано!
   - Слово услышано! - раздался голос Семена. - Призываю силу Договора!
   Сатана вздрогнул и быстро огляделся по сторонам. Но нигде не нашел даже признаков присутствия сержанта.
   "Наверное, послышалось", - успокоил себя Царь Ада и перевел свое внимание на Врата. Из них на гигантских цепях опустились на руины "Апельсиновки" платформы из покрытой клинописью бронзы. С платформ начали сходить и сползать восставшие из могил мертвецы, упыри и прочая нежить.
   С отеческой теплотой глядя на мерзких и страшных созданий, сходящих с платформ, Сатана довольно улыбнулся.
   Впрочем, его триумф был недолгим. Через несколько минут к Повелителю Демонов подлел приблизился высший демон Баал. Он доложил:
   - Повелитель, оракулы теней и гаруспики червей предрекают скорое появление вражеских небесных кораблей.
   - Не трогайте их, - решил Царь Ада. - Жаль, конечно, что сорвался парад. Но свое возьмем с лихвой. А на сегодня хватит сражений. Пробу сил провели. И дальше искушать судьбу не стоит.
   Сатана указал своим подчиненным на Врата. И повинуясь сему безмолвному приказу, тысячи выскочивших, вышедших, выбежавших, выползших и вылетевших из из Темного мира существ стали возвращаться обратно на родину, покидая Кобо.
   Не всем это по нраву, особенно нежити, вкусившей насыщенных энергией эманаций Светлого мира. И Сатане ударами молнии пришлось подгонять некоторых непослушных подданных.
   - Домой-домой! - потребовал Повелитель Демонов. - Наше время, дети мои, еще не настало. Но оно обязательно придет...
   Чтобы скрыть от специалистов Эскадры следы своего присутствия на планете Сатана заставил Архимага, превратить Парк Темных Властелинов в бесформенную оплывшую массу.
   Закончив с этой работой, Повелитель Демонов вознамерился переместиться на ближайшую к Кобо планету. Князь Тьмы не собирался ни вступать в бой с военным флотом людей, ни сразу же строить для своей армии портал к Земле, решив сначала без особого риска попрактиковаться в перемещениях между планетами Кнаррской системы.
   Но внезапно сила покинула тело Сатаны. Его ноги подкосились. И он рухнул на дышащий жаром песок.
   - Чем это меня приложило?! - недоуменно прохрипел Царь Ада, скользя взглядом по окутанным дымом окрестностям в тщетных попытках разглядеть замаскировавшегося там противника.
   И вдруг у него в голове раздался бодрый и даже веселый голос Оленова: "Силой Договора".
   - Что-о-о!? Ты жив!? - изумился Сатана.
   "Ты сам сказал: "Мертвое оживет", а в нашем договоре на сей счет имеется соответствующий пункт, - объяснил Семен. - И смерть сняла с меня все обязательства перед тобой. Так что, прошу вернуть мне мое тело".
   - Где ты все это время находился?
   "Рядом. В нашем с тобой Договоре не было ни слова о том, что я должен бросить свое тело. Речь шла только о передаче прав на его использование".
   - Обычные души покидают свои тела после смерти.
   "Мне было ради чего задержаться".
   - И ради чего же?
   "Та сам сказал, что мне пора переквалифицироваться из спасателя в Спасителя".
   - Как же я сглупил!
   "Шролл тоже".
   - То есть?
   "И ты, и Шролл заблуждались. Главный враг цивилизации вовсе не Бог, не черт и даже не загадочные пришельцы".
   - А кто?
   "Она сама. Ибо несет в себе, как любое живое существо, свою старость и смерть".
   - Это абстракция. А вот конкретика весьма глумлива: ты меня переиграл, и я потерял свободу в Этом мире!
   "Ты ее не имел и в Том".
   - В смысле? - не понял Князь Тьмы.
   "Свобода - это когда ты, будучи Злом, можешь позволить себе спасать людей. И наоборот, будучи Добром, не дрогнешь перед уничтожением целой расы".
   - Интересная мысль. Жаль, она не пришла ко мне раньше.
   "Видимо, потому ты и зациклился на предопределенности своих действий. А ведь истинное могущество - это свобода".
   - Я подумаю над этим, - пообещал Любимый Враг Рода Людского.
   "Лучше подумай о том, как мне легализовать мою свервыживаемость".
   - Ты не собираешься меня изгонять? - изумился Сатана.
   "Я собираюсь тебя использовать".
   - Каким образом?
   "Расскажу, когда ты мне вернешь память".
   - Бойню на Орсине ты уже должен был вспомнить.
   "Речь о Кобо. Да и Орсину тоже надо заблокировать - прямо с момента, когда я собрался уговорить Пахомыча. Впереди у меня череда допросов. Зачем мне такая мистика в голове?"
   - А в чем мой интерес?
   "Ты живым и здоровым отправляешься назад в Темный мир".
   - Не все так просто. Мы с тобой одно целое. И оно находится одновременно в двух мирах. Изгонишь меня - уничтожишь и себя.
   "Твой вариант?"
   - Есть ритуал. Называется "Разделение ипостасей". Духовной энергии, правда, жрет немало, ну да ее нынче не меряно здесь. Шролл уничтожил не только местную фауну, но даже и флору. А сера в атмосфере законсервировала исторгнутую из них жизненную силу - сырье для производства вышеупомянутой энергии.
   "Последствия?"
   - Ты станешь хозяином своего тела здесь, а я своего - там. Между нами образуется межмировая связь. Это полезный союз на физическом уровне - каждый получит возможность использовать силу и способности своего симбионта. Такая связь похожа на ту, какая возникает между ведьмой и ее фамильяром. Только мы с тобой сразу оба станем фамильярами друг друга.
   "Идет. Теперь надо залегендировать причину того, как я выжил".
   - Не вижу смысла выдумывать что-либо новое и сложное. Предлагаю старый и простой вариант. Как на Орсине: чудом выживший простодушный сержант, позабывший, как все погибли.
   "Идет, - согласился Семен. - Только надо придумать, во что засунуть моего тело. Военных сильно поразит, увидь они меня гуляющим живым и невредимым по выжженной планете... Помнится, ты что-то там говорил о спасательной капсуле?.."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЧАСТЬ IV. ДАБЫ СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОТ САМОГО СЕБЯ

  
  
   ГЛАВА 1. ЧТО ЗА ЧЕРТОВЩИНА!?
  
   1
   Из холодной тьмы космоса величаво выплыла громада крейсера "Алексей Тишайший" - флагмана одной из эскадр, патрулировавших пограничные районы Русского сектора Галактики.
   И тут же, словно устрашившись боевой мощи грозного корабля, клочья мрака бросились прочь от пылающих светло-голубым огнем кильватерных струй, вырывающихся из сопл крейсерских двигателей.
   "Алексей Тишайший" и сопровождающие его суда эскадры вошли в систему Кнарра. И под его лучами заблистал крейсерский штирборт, а на крепчайшей броне которого торжественно воссиял золотой щит имперского герба. Его с любовью и гордостью за свою державу вытравили на бортовой кремнестали лучшие мастера судоверфи "Ладога".
   На сем золотом щите хищно, голодно и зорко поглядывали по сторонам, будто ища добычу, две головы черного орла, коронованного двумя императорскими коронами, над которыми возвышается третья - с развевающимися лентами Андреевского ордена.
   На груди орла красовался древний московский герб. На нем Георгий Победоносец - в серебряном вооружении на покрытом багряною тканью с золотою бахромою резвом жеребце - лихо и весело поражал копьем дракона, похожего на пса, запутавшегося в поливальных шлангах.
   Тем, кто сейчас видел крейсер в широкие иллюминаторы сопровождающих его судов, на миг показалось, будто в ответ на потоки лучей Кнарра, мощным водопадом обрушившихся на флагманский корабль, нарисованная на гербе величественная птица на несколько мгновений ожила, встрепенулась, крепко сжала в цепких когтях золотую державу и скипетр, проверяя силу своей безжалостной хватки, и грозно глянула в сторону Кобо.
   "Алексей Тишайший" приближался к Кобо, соблюдая все положенные по инструкции меры предосторожности.
   Поскольку в посланном Оленовым сигнале бедствия содержалась настраивающая на серьезный лад фраза: "Мы атакованы! Станция уничтожена врагом!", на крейсере были включены все системы защиты и наблюдения за окружающим пространством. Экипажи всех остальных кораблей эскадры, вошедших в систему Кнарра, также были готовы к сражению.
   И когда радары крейсера засекли в данной системе подозрительные гигантские облака из микроформ, в которых анализаторы корабля распознали скопления нанороботов, то не тратя время на более детальное изучение этих скоплений, капитан "Алексея Тишайшего" отдал приказ палубной авиации на их уничтожение.
   Вмиг разошлись бронированные створки стартовых шахт. И из их жерл вылетели десятки тысяч трехкрылых ботов-чистильщиков (прозванных экипажем крейсера "пылесосами"). Вырвавшись на космический простор, они выстроились боевом порядком и помчались к подозрительным облакам.
   И лишь после того, как межпланетное пространство системы Кнарра было зачищено, с кораблей эскадры на Кобо начал высаживаться десант.
  
   2
   Первыми пошли в бой наземные подразделения роботов-саперов. За ними под прикрытием штурмовой авиации отряды разведчиков мелкими группами рассредоточились по своим зонам ответственности, готовые в любой момент открыть огонь по любому подозрительному объекту.
   Потом в битву вступила мотопехота. Ее первая волна при поддержке легкой бронетехники и воздушных корветов захватила места, лучше всего подходящие для атаки укреплений армии Шролла (автономные боевые роботы Любимого Врага Кобонков продолжили сражаться и после гибели его управляющего модуля) и высадки крупных соединений места.
   А чтобы исключить обстрел с земли заходящих на посадку кораблей, фрегаты эскадры провели массированную бомбежку всех фортификационных сооружений противника.
   Фрегаты уничтожали вражеские окопы и бункеры. Штурмовые части эскадры сосредотачивали силы для решающей атаки на захваченных плацдармах. А в стороне от военных действий высаживались инженерные батальоны и подразделения спасателей.
   Первые строили площадки для приземления грузового транспорта и примыкающие к ним склады, лазареты, казармы, штабные блиндажи и ангары для техники. А вторые искали оставшихся в живых сотрудников "Апельсиновки".
   То, что станция уничтожена самым основательным образом, спасателям стало ясно при первом же взгляде ее оплывшие руины, похожие на гигантские сталагмиты. Кроме останков зданий, на глаза спасателям попались разбросанные по всему полю боя части разорванных взрывами боевых машин - как произведенных людьми, так и созданными иной цивилизацией. Несмотря на сверхпрочную броню этих машин, все они были основательно разломаны, словно некая сила специально раздирала каждую из них на куски.
   И с каждой минутой все меньше занятых в поисках бойцов верили в то, что в адском пекле, которое царило в здешних местах несколько часов назад, мог хоть кто-либо уцелеть.
  
   3
   Но тут радар одного из разведывательно-спасательных ботов, круживших над руинами "Апельсиновки" уловил сигнал спасательной капсулы. Тот исходил от объекта, лежащего на дне озера серной кислоты.
   Бот сразу же опустился рядом с этим озером. И на его усыпанный пеплом берег из открывшейся задней двери бота выскочили одетые в скафандры высшей защиты спасатели.
   Они нырнули на дно озера. Обнаружили там заваленную камнями спасательную капсулу. Достали ее из-под груды камней. И увидели через бронестекло капсулы лежащего в ней в анабиозе человека - сержанта Семена Оленова.
   Затем спасательная капсула была вытащена на берег озера. К ней тут же подлетел медкатер. И через минуту извлеченный из капсулы Семен очутился в реанимационной камере катера. А тот стартовал к находящемуся на орбите Кобо "Алексею Тишайшему", на борту которого находился госпиталь эскадры.
  
   4
   Возвращаясь к своему боту, спасатели из вытащившей Оленова из озера группы обсуждали на ходу свою находку и вероятность обнаружения новых спасательных капсул с уцелевшими людьми.
   Однако эти рассуждения прервал командир группы. Он указал пальцем в небо и произнес севшим от волнения голосом:
   - Смотрите!
   Все посмотрели вверх.
   А там и в самом деле было на что посмотреть. В небесах среди серых облаков висела черная клякса гигантских размеров. К ней приближались, резвясь на лету, драконы, за которыми неслись на метлах голые ведьмы и плыли замки, на стенах которых фехтовали закованные в латы воины с вооруженными копьями и щитами скелетонами и более мелкой нечистью вроде костяных пауков.
   Вдруг раздался громкий хлопок. И клякса исчезла.
   - И что это было, ребята!? - спросил командир.
   - Скорее всего, откуда-то снизу сработал не до конца раскуроченный во время боя проектор фильмотеки местного дома культуры, - выдвинул предположение один из спасателей - рослый ветеран. - А облака отразили кадры из фэнтези-сериалов.
   - Жаль, что придется писать в рапорте о том, что мы видели всяких голых теток на метлах и летающие замки, - огорчился командир. - Могут и за психов принять.
   - Могут и принять, - согласился ветеран. - А могут и похвалить за наблюдательность. Как знать, может виденное нами окажется более важным, чем доклады и рапорты всех остальных подразделений.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2. МНЕ ПРОСТО ПОВЕЗЛО
  
   1
   На борту "Алексея Тишайшего" над Семеном три часа колдовали медики, пытаясь обнаружить в его теле либо присутствие инородных ему структур, либо серьезный дефект. Не найдя искомого, врачи передали сержанта сотрудникам пресс-центра корабля.
   Те наскоро опросили Оленова, одели, обули и накормили его, а потом отправили сержанта в конференц-зал - на телемост с живущими на планетах метрополии журналистами самых популярных СМИ Русского сектора.
   Сначала акулам пера показали снятый на Кобо во время боев фильм, сопровождаемый звучавшим за кадром текстом диктора - весьма эмоциональным, но политически весьма тщательно выверенным. И только потом журналистам разрешили задавать сержанту вопросы.
   Положение обязывало. И Семен - сам поразившись внезапно пробудившемуся ораторскому дару - выдал десятиминутную пафосную речь. Рассказал о том, как ошиблись ученые. Поведал о мужестве и героизме коллег. Похвалил военных за свое спасение. В конце выступления, сделав полный трагизма вздох, сержант радостно завопил:
   - Я знал, что меня спасут! Ура военному флоту!
   - Как ты уцелел? - спросил у Оленова один из корреспондентов. - Известно, что ты и на Орсине тоже выжил - один из всех. У тебя что, есть какая-то система выживания в катастрофах?
   - Мне просто повезло, братцы, - заявил Семен. - Я побежал за оружием к Утюгу... так у нас склады звались. И вот, бегу, и вдруг вырубился, а очнулся здесь. Наверное, приложило взрывов, и меня сунули в капсулу. Сражался бы дальше, наверняка бы погиб.
   - А что конкретно произошло с базой? - спросила Семена блондинка-репортер. - Какое оружие применялось?
   - Не помню, хоть режьте! - всплеснул руками Оленов. - Помню, как все завертелось из-за Шролла. Еще помню, как все кинулись его бить. Я побежал, чтобы тоже... И - бац! - вот я тут и больше ничего вспомнить не получается. Уверен, врачи мне помогут.
   Следующие полтора часа журналисты провели в бесплодных попытках выведать у Семена сведения о последних мгновениях жизни "Апельсиновки".
   Он с радостью рассказал бы об этом дотошным репортерам, однако память сержанта упрямо отказывалась выдавать ему сведения о том, что случилось после того, как он выбежал из штаба "Апельсиновки", побежал по раздолбанной гусеницами бронетехники дороге, поскользнулся и упал, ударившись обо что-то головой и потеряв сознание от такого удара.
   - Как ты выжил, Семен? - задала вопрос дама из телеканала "Как стать сверхгероем". - Я слышала, что ты самым загадочным способом и на Орсине уцелел. Один из всех тех, кто работал на базе. У тебя есть какая-то система выживания в катастрофах?
   - Системы у меня нет, - ответил сержант. - Просто повезло. А главное, я верил, что меня спасут. Ведь русские своих не бросают.
   С самого начала телемоста Оленова не оставляло чувство какой-то неестественности происходящего. Но только сейчас он понял, что причиной появления такого чувства послужила театральность поведения самого сержанта.
   Он бы не смог понять этого, если бы в свое время не поучаствовал в репетициях постановки "Фауст". Тогда Семен впервые ощутил, как вживается в роль и начинает мыслить, говорить и действовать как персонаж пьесы, но при этом не теряет и собственную личность; она просто задвигается на задний план и оттуда наблюдает за тем, чем другая - выдуманная драматургом - личность занимается на сцене.
   Главным отличием театрального поведения от естественного являлось, по мнению Семена, заточенность каждого действия не решения своих проблем, а на то, чтобы доказать публике, что ты являешься именно тем, кем является твой персонаж.
   И сейчас Оленов очень четко ощущал, что играет на публику, пытаясь убедить ее в том, что... Вот только в чем именно он ее хочет убедить, самому сержанту пока было невдомек. Та личность, что контролировала его поведение, не шла на контакт с сознанием сержанта.
   Впрочем, под конец телемоста грань между этими личностями истончилась и устами Семена заговорила та из них, которая до этого скрывалась в глубинах его подсознания.
   - Почему именно обычный сержант, а не Академия наук узнал про опасность, скрытую в Саркофаге, нет? - спросил Оленева шустрый вихрастый корреспондент научно-популярного канала "Загадки и тайны Мироздания".
   Семен хотел было ответить что-нибудь вроде "На моем месте мог оказаться любой" или "Даже обычный сержант порой может разглядеть то, что и сотня академиков не увидят". Однако неожиданно для себя Оленов произнес:
   - У одного древнего народа Земли был ритуал "Азазель". Жрец селения обвинял в грехах его жителей козла. И того с шумом гнали в пропасть, приносили в жертву или просто изгоняли, списав на животное свое слабоволие, глупость и подлость. Потом сего козла назвали Сатаной и стали списывать на его проделки самые гнусные злодеяния человечества.
   Семен задумался. Но никто не решился прервать его размышления. Ушлые репортеры чувствовали ценность такого откровения. И хоть и не понимали его смысла, все равно боялись спугнуть нежданно-негаданно разоткровенничавшегося сержанта.
   А тот продолжил монолог:
   - Мне самому когда-то пришлось побывать в шкуре такого козла отпущения. Мой родной город, в котором процветали казнокрадство, бандитизм и тотальное воровство вдруг сплотился против меня - обычного, ничуть не модифицированного школьника. А я всего лишь отомстил тварям, сожравшим моих друзей. Их не защитил никто, а на защиту тварей встал весь город. И мне пришлось бежать с родной планеты. Не исключаю, что память об этом помогла мне взглянуть на детище извращенного ума кобонков под совершенно иным, нежели специалисты, углом зрения. И у меня даже возникла мысль о том, что и человечеству пора бы завести своего Шролла, способного всерьез угрожать его существованию.
   - Зачем!? - одновременно спросили сразу три журналиста.
   - Дабы спасти человечество от самого себя, - объяснил Семен. - Оно настолько близко подошло к бездне, что, как знать, не пора ли создавать людям собственного Шролла, чтобы объединиться перед угрозой уничтожения и проветрить протухшие мозги.
   Семен печально вздохнул и замолчал, задумавшись.
   А в конференц-зале повисла тишина. Экраны показывали озадаченные лица репортеров, пытающихся переварить сказанное сержантом и усвоить смысл его слов. После плоских, пафосных речей о героизме сотрудников погибшей станции и бойцов военфлота, а также щедрого потока благодарностей спасателям, столь глубокие размышления Семена - простого сержанта, чудом уцелевшего в бойне, - вызвали шок даже у бывалых акул пера.
  
   2
   На этом праздничная часть спасения сержанта Оленова завершилась. И началась часть бюрократическая.
   Она была полна неприятных ему процедур. Для каждой из проверяющих сержанта инстанций ему приходилось вспоминать всю свою жизнь от начала до конца. Психиатр требовал обязательного рассказа о детских страхах. Чиновник из контрольно-ревизионного департамента "Роскосмофлота" расспрашивал сержанта о том, не крал ли он корпоративное имущество. Офицер инженерной службы пытался выпытать у Семена, с какого возраста он изучал фортификацию и военную технику, раз так хорошо разобрался с направлением научно-технической мысли кобонков.
   А еще с нашим героем беседовали чиновники из разных министерств и ведомств, сотрудники военфлота и "Роскосмофлота", а также масса специалистов из научных учреждений.
   Ко всему прочему Оленову пришлось пережить тысячи тестов: физиологических, психических, мнемонических и прочих.
   Особенно допекали Семена различные задачки на сообразительность. Чаще всего они представляли собой сложную и опасную ситуацию, из которой следовало найти лучший выход.
   И тут мучителей Семена, ожидавшего от сумевшего выжить на Орсине и Кобо везунчика каких-то гениальных решений, ожидал шок. Экспериментаторов потрясло то, что при решении всех подобных задач сержант легко и изящно находил самый короткий путь к тому, чтобы превратить данную ситуацию из сложной в неразрешимую, а из опасной - в безнадежную.
   О феноменальной манере Семена решать задачи даже стали шушукаться члены экипажа крейсера, команда которого, если говорить откровенно, никогда не умела хранить секретную информацию. А, между прочим, сведения про исследование организма Семена было приказано хранить под грифом не просто "Ограниченный доступ" или "Секретно", а - "Совершенно секретно!".
   Чтобы не прослыть неудачником, Оленов начал хитрить в таких тестах. И стал отказываться от таких вариантов решения ситуационных задач, которые приходили на ум первыми. Семен пускал в ход лишь пятый или шестой вариант. Но на поверку все вышло еще хуже, чем было.
   Если раньше Оленов при решении тестовой задачи делал ситуацию смертельной только для себя, то теперь, судя по услужливо подаваемым компьютером расчетам последствий, стал лихо превращать ее в глобальную катастрофу для огромного количества людей или экосистемы какой-либо выдуманной планеты.
   Штатные психологи смотрели на сержанта с трепетом и благоговением. А вот он сам впал в черную тоску. Кому же будет приятно узнать, что являешься рекордсменом среди неудачников?
  
   3
   А затем Семена ждала череда допросов, проведенных дознавателем Особого отдела крейсера майором Кокневым. От него сержант узнал немало неприятных вещей.
   Оказалось, что служба безопасности Русского сектора следила за Оленовым еще с момента его таинственного спасения на Орсине. И хотя против него никаких обвинений не выдвигалось, но по возращению с планеты дроссов вся жизнь Семена полностью находилась под колпаком у спецслужб.
   - Сударь-майор, вот... м-м... скажите, пожалуйста... только честно, какого черта меня тут держат так долго? - спросил у Кокнева сержант.
   - Ты отлично знаешь, Оленов, что с тобой много неясного.
   - Чего же, сударь-майор, тут не ясно?
   - За последние пять лет в нашем Секторе было сорок три крутые заморочки. И только на Орсине и Кобо. И полностью гибла наша база. И везде был ты. И везде ты вышел сухим из воды.
   - По теории вероятности...
   - Первым делом связанный с тобой событийный ряд и результаты экспериментов с твоим участием пробили именно по канонам Теории вероятностей. Математическая обработка выявила закономерность всех якобы случайных совпадений.
   - Я помню, спецы, что со мной работают, говорили о нарушении законов мавра... по-моему, Пласом его звали.
   - Теорема Муавра-Лапласа - уже три века служит математической основой изучения закономерности случайных явлений.
   - А со мной, как я понял, почему-то совпадение совсем исключается?
   - В принципе, все может случиться, - майор почесал затылок и усмехнулся. - Но специалисты говорят... Впрочем, они много чего говорят. У меня уже голова болит от их базара.
   - Так в чем вопрос? - сухо спросит Семен.
   - Надеюсь, ты понимаешь, что тебя в любом случае будут изучать до конца жизни? На Орсине и Кобо погибли три с половиной тысячи людей. И спецслужбы будут землю рыть до конца, чтобы разобраться с этим делом. Оно, кстати, уже стало темой номер один в прессе.
   - Я понимаю ситуацию. Мало ли чего в меня Шролл вставил.
   - Дело в другом.
   - В чем же?
   - А никто ни хрена не понимает в чем, - ответил майор после длительной паузы.
   - Гм.
   - Ты помнишь свой обморок на Орсине?
   - Ха, сударь-майор! Кто ж способен помнить собственный обморок?! Я хоть и простой сержант, но логически мыслить еще не разучился. Дураков лучше искать среди комендантского батальона крейсера. Там их до фига. Особенно - среди тех, кто охранял мой больничный бокс. Двоих там точно надо в полные идиоты записать.
   - Я хотел спросить про события, предшествующие твоей отключке.
   - Не умеете Вы допросы вести, сударь-майор.
   - Твоя правда, драгоценнейший, - не стал спорить Кокнев. - Нет у меня такой практики.
   - Мало злодеяний на корабле?
   - Для криминала есть корабельный дознаватель. Да и у него-то за последний год было только два "злодейства" - кража шестидесяти литров пива из камбуза одиннадцатой палубы да групповой мордобой в баре для младшего командного состава "без причинения тяжких увечий"... А мое дело - блюсти государственные интересы, а не уголовщиной заниматься. Для того прокуратура есть и военная полиция.
   - Скучно, наверное?
   - Бывает.
   - Я рад бы, сударь-майор, помочь. Честное слово. Однако не знаю - чем.
   - Никто не может понять, как ты смог уцелеть на Кобо, Оленов.
   - Мне там пришлось нелегко!
   - Какое там "нелегко"! Склад, где ты якобы сидел, был из сверхпрочного материала. И все полностью испарилось. Без следов! Там даже от стали ничего не осталось! А ты - жив и здоров!
   - У меня палец на руке был вывихнут! И кожа - подрана.
   - Тебе его, скорее всего, вывихнули, когда перегружали из капсулы в реанимационную камера. Тогда катер попал в зону повышенной турбулентности и робот выронил тебя из своих хваталок.
   - А еще мне плохо было. Небось - от радиации...
   - Твое недомогание - простой шок от случившегося. Нервное, так сказать, расстройство.
   - Живот второй уж день болит.
   - Не надо было обжираться сладостями.
   - Не надо было мне их столько предлагать.
   - Ха!
   - А что ученые говорят?
   - Они капитулировали.
   - Не может быть!
   - По крайней мере я так считаю, поскольку ни одна из придуманных ими двухсот гипотез не вызывает у меня доверия.
   - Двести - это внушает.
   - Гипотез, Оленов. Не версий.
   - А в чем разница?
   - Придумывая рабочую версию, в ее параметры никогда не закладывают нарушение законов точных наук.
   - Типа, там, на Кобо, все было не так, как в обычном мире?
   - Вот-вот. А самая популярная гипотеза - что там в тот момент и тебя-то самого не было. Не мог ты там находиться.
   - Это как же... Я и, вдруг, "не мог"?! Непонятно.
   - Я и сам уже ничего не понимаю.
   - М-да...
   - Ладно, ступай к себе в изолятор, сержант. Набирайся сил. Они тебе понадобятся
   - Для чего?
   - Для экспериментов.
   - Уже тошнит от них.
   - Зато наши ученые мудрецы в восторге. Твой случай может кое-кому из них сильно помочь в карьере.
   - Не поможет, сударь-майор. Из меня вряд ли что выжмут. После Орсины пробовали - не вышло. Я бы и рад все рассказать...
   - Не уверен.
   - Э-э...
   - Полиграф уловил твое нежелание вспоминать. Осознанного желания не зафиксировано. Но на уровне подсознания у тебя не все так просто.
   - Наверное, Ваш полиграф дефективный.
   - Проверим. Только мое чутье с ним согласно.
   - И что я могу сделать?
   - Потребуй от себя честного ответа на вопрос о том, действительно ли ты хочешь поведать нам обо всем, что произошло на Кобо.
   Семен сосредоточился и попытался погрузится в воспоминания как можно глубже. Однако сильная головная боль тут же заставила Оленова прекратить эксперимент. Однако после него наш герой уже не был уверен в том, что искренне желает "поведать обо всем, что произошло на Кобо" майору.
   - По глазам вижу, что до тебя наконец-то хоть что-то дошло, - сказал Кокнев.
   - Дошло, - согласился Семен. - Вот только как бы еще понять: что именно?
   - Ничего, тебе помогут понять все, что нужно.
   - И до каких пор меня будут держать подопытным кроликом?
   - Боишься, что укокошат?
   - Боюсь, что извилины заплетут так, что овощем стану.
   - Ты другого бойся.
   - Чего именно?
   - Попробуй сам догадаться.
   "А чего тут гадать-то?! - подумал Семен. - Сейчас под меня будут копать так, как никогда доселе. Введут сыворотку правды, и я такого наговорю, что даже пожизненной каторгой дело не обойдется..."
   И хотя сержант не ведал за собой никакой явной вины, после этой беседы он поверил и в то, что ему есть, что скрывать, и в то, что рано или поздно обязательно вытащит из памяти все детали бойни на Орсине и сражения на Кобо.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. ТРЕТЬЕГО НЕ ДАНО
  
   1
   После допроса Семена отвели в госпитальную зону крейсера. И поселили в медицинском изоляторе, у дверей которого поставили пару охранников.
   Поначалу Оленова смущало наличие у его дверей поста (не Бог весть какая он шишка, чтобы так его охранять). Однако когда на сержанта обрушились сотни не всегда приятных процедур и не всегда понимаемых тестов, проводимых в различных кабинетах госпитальной зоны, Семену стало уже не смущений. И он начал воспринимать молчаливых охранников просто как деталь коридорного интерьера, хотя при всем при том не забывал при каждом выходе из изолятора приветственно махать им рукой.
   Сегодня Оленова, к его великой радости, ни на какие процедуры не уводили. И он был предоставлен сам себе. Однако быстро заскучал.
   - Надо чем-то заняться, пока не чокнулся от безделья, - проговорил Семен.
   Он сладко зевнул, но тут же энергично потряс головой, словно бодая атакующую его дремоту.
   - Включи новости из метрополии, - приказал Семен искину, обслуживающему госпитальную зону.
   Из динамиков зазвучал голос диктора, читающего новостную ленту:
   - Сегодня правозащитная фракция Законодательного собрания Русского сектора выдвинула на обсуждение депутатов законопроект "О наделении упырков гражданскими правами. - Отныне любое насилие над ними будет караться по всей строгости антирасистского законодательства.
   - Они чокнулись! - воскликнул Семен. - Мы же русские, не какие-то там пиндосы или азиаты.
   - Идя навстречу пожеланиям активистам организации "Фронт спасения аутических рас", - продолжил диктор, - премьер-министр обязал загсы регистрировать браки между людьми и упырками.
   - Выключи это дерьмо! - приказал Семен искину.
   Тот послушно выполнил приказ.
   Чтобы изгнать из головы неприятные мысли, сержант решил провести уборку в своем изоляторе, не доверяя (и совершенно напрасно) качеству ежесуточной санитарной обработки роботом-уборщиком.
   Семен протер губкой с дезинфицирующим раствором свою палату и перенес фронт работ в коридор, по которому медленно, но уверенно продвигался к выходу из изолятора. И тут Оленов увидел через прозрачный пластик входной двери, как по коридору идет молодая и симпатичная медсестра.
   Она правой рукой катила перед собой тележку со сменным бельем и обедом, а в левой руке несла пластиковую коробку с прозрачными емкостями, наполненными жидкостями разного цвета и консистенции.
  
   2
   Дойдя до двери сержантского изолятора, медсестра остановилась перед ней в нерешительности. Привыкшая к тому, что большинство служебных дверей, как в госпитале, так и по всему кораблю, открываются сами, девушка рассчитывала правой рукой катнуть вперед тележку и зайти в изолятор, не выпуская коробку из левой руки.
   Однако в отличие от большинства дверей крейсера дверь в обиталище Семена открылась только вручную. И судя по озадаченному лицу медсестры, та впервые оказалась в таком положении и сожалеет об отсутствии у нее третьей руки.
   Двое скучающих охранников - капрал и ефрейтор, стоящих рядом, лишь глупо ухмылялись вместо того, чтобы помочь девушке.
   И естественно, Семен, как настоящий мужчина, несмотря на категорический запрет покидать без разрешения изолятор, выскочил из него и распахнул злополучную дверь перед медсестрой.
   - Давай помогу, - предложил Оленов девушке и взялся за ручку ее тележки.
   - Эй, сержант! Назад! Буду стрелять! - грозно прорычал ефрейтор, явно обрадованный таким нарушением порядка и возможностью проявить себя во внештатной ситуации.
   - Чо такое, салага?! - возмутился Семен. - Ты на кого тявкнул, сопля ржавая?!
   - Назад, сударь-сержант! Иначе применим силу, - капрал достал из кобуры пистолет-парализатор.
   Семен оглянулся и увидел направленный на него ребристый ствол парализатора.
   - Глушить меня вздумали?! - вознегодовал сержант. - Оборзели, калоеды! Я вам что, диверсант?!
   Возмущению Оленова не было предела. Наш герой жаждал закатить шумный скандал, пусть и с риском получить в живот разряд парализатора.
   Но тут Семен остановил себя, испугавшись совершенно незнакомого доселе ощущения. Сепржант ощутил, как со дна его души поднимается волна ярости и силы, способной разом уничтожить не только бестолочей охранников, но весь крейсер.
   Лишь на секунду глаза Семена полыхнули Тьмой. Но и этого хватило охранникам, чтобы ощутить ужас и панику. Они испуганно отпрыгнули от сержанта назад, роняя парализаторы на палубу.
   Заметив, какое влияние Семен оказал на охранников, Серафима сначала изумленно смотрела на них, трясущихся от страха, а потом перевела взгляд заблестевших от восторга глаз на Семена.
   Тот обвел напуганных охранников холодным, презрительным взглядом и, гордо вздернув подбородок, помог медсестре закатить тележку в изолятор
  
   3
   Медсестра и Семен зашли в его "апартаменты". И хотя сержант чувствовал себя победителем, легкий холодок от ожидания будущих неприятностей гулял в его солнечном сплетении. Нашего героя тревожило предчувствие, что скоро ему предстоит узнать о себе нечто такое, что ему, такому, как сейчас, - обычному сержанту с парой нехитрых мыслей в голове - сильно не понравится.
   - Меня зовут Серафима Штыкова, - представилась девушка.
   - Семен Оленов, - сказал Семен.
   - Спасибо за помощь! - девушка одарила Оленова благодарным взглядом.
   Семен несколько смутился. Чтобы хоть что-то сказать, он одобрительно кивнул и проговорил:
   - Штыкова... Фамилия - то, что надо. Боевая.
   - Вообще-то, это фамилия моего бывшего мужа... Первого.
   - Ты похожа на мою знакомую. Златкой ее звали...
   - А ты похож на пришельца.
   - В смысле?
   Медсестра на секунду задумалась, размышляя, не является ли то, о чем она собирается сообщить мне, военной тайной. И решила, что не является.
   - В твоей медицинской карте написано, что в детстве ты перенес грипп "дзетта", - сообщила Серафима.
   - И не просто перенес, а чуть было не сдох от него, - подтвердил Семен с таким видом, словно только что счастливо исцелился от гриппа, вогнавшего в свое время в могилу миллиарды человек.
   - У переболевших этим вирусом навсегда сохраняются, воспроизводясь вместе с клетками крови, особые иммунные белки.
   - Типа, антитела?
   - Ага. Они - словно маркер, метящий выздоровевшего. Убрать их нельзя никаким методом. Даже замена оргпластиком ничего не даст.
   - Даже трансплантацией печени?
   - Даже трансплантацией мозга.
   - Ха-ха-ха! И чего?
   - А у тебя этой метки нет. Будто ты и не болел "дзеттой".
   - Всякое бывает... - пожал Оленов плечами и скривил губы, демонстрируя свою полную непричастность к исчезновению каких-то там антител, пусть для кого-то и очень даже важных.
   - В джунглях Орсины ты подцепил паучий лишай. И тебе пришлось имплантировать на спину искусственную кожу. Она выдерживает концентрированную соляную кислоту. А у тебя исчезла бесследно. Зато наросла своя.
   - И хорошо. Я-то думаю, чего спина чесаться перестала...
   - На пораженный паучьим лишаем участках эпителия рост нормальных клеток исключен. Это доказано двадцатилетней практикой работы с такой болезнью.
   - Мутация, однако.
   - Либо клонирование с пересадкой ментальной матрицы.
   - У-у, блин!
   - Поэтому к тебе такое отношение. Мало чего в тебя Чужие засадили. В свете последних открытий по свертыванию пространства в тебя могли сунуть шпионскую станцию или даже целую густозаселенную вражескую звездную систему.
   Серафима рассмеялась. А вот Семен погрустнел.
   - Проняло? - спросила девушка.
   Семен кивнув.
   - Но отчаиваться не стоит! - ободрила его медсестра. - Не будут они тебя держать на привязи вечно. Ты же не преступник. Нынче даже упыркам права дали. И раз этих людоедов уже нельзя отстреливать, то тебя уж точно не тронут.
   - Упырки, говоришь... - Семен задумался.
   - Говорят, сейчас набирает силу Движение защиты людей. Их еще зовут "ретроградами". У них цель - резервации для рас-аутистов. Были даже восстания, - продолжала рассказ Серафима. - На Омикроне люди вообще перебили этих тварей. Сейчас, правда, планета в блокаде. Боюсь, ради людоедов власти будут воевать с Омикроном. У нас все сочувствуют беднягам.
   Тут Серафима заметила, что с сержантом что-то не так. Она взяла Семена за локоть, повернула к себе и, заглядывая ему в глаза, спросила:
   - Что случилось?
   - Ты веришь в Бога, Фима? - произнес хриплым голосом Оленов.
   - Немножко, как и все. Особенно, когда прижмет.
   - Как ты думаешь, если Он существует, то почему допускает Зло?
   - Без Зла, наверное, и жизни не было бы. Тут больше биология, чем богословие.
   - А если чистое Добро смертельно опасно для эволюции, для развития живых существ, получается, что именно Зло помогло человеку стать повелителем Галактики.
   - А теперь одного из таких "повелителей" держат в больничном изоляторе и даже не дают выйти в коридор.
   - Ты не смейся, Фима. Лучше подскажи, как мне выпутаться из цепких объятий садистов-медиков. Так меня лет сто взаперти продержат, пока от старости не помру. Подозреваю, меня законопатят в лабораторию и станут годами исследовать, словно подопытную крысу.
   Серафима сначала крепко задумалась. И с минуту теребила подбородок, глядя в потолок. А потом ответила - неожиданно умно и дальновидно:
   - Надо подключить юристов. Их у нас одиннадцать человек. Четверо - из военпрокуратуры и трибунала. Остальные нотариусы и адвокаты.
   - Трибунал и прокуратура мне не нужны. Нотариус тоже - завещание писать пока рано, еще и не пожил толком. А вот адвокаты... Есть кто на примете?
   - Лучше всех - Подавов. Он мне помог в пять минут расплеваться с бывшим мужем; а там все очень не просто выходило. Хочешь, передам ему от тебя весточку?
   - Бывшему мужу?!
   - Ха-ха-ха! На кой черт он нам сдался!? Я про юриста. Он только что удачно закончил дело с защитой двух наших ребят из артдивизиона пятой палубы, прикончивших, будучи в отпуске, стаю упырков.
   - За что?
   - Она сожрала семью одного из отпускников. Как вышел закон об уравнивании упырков в правах с людьми, на провинциальных планетах творится полный беспредел.
   Семен сжал зубы, отвернулся от Серафимы и тихо зарычал. Он вспомнил ритуальный зал крематория, гробы Ани и Тома, отправляющиеся в печь, провожающих их растерянным взглядом бледных одноклассников, толстуху и носатого, родителей Ани и Тома, педагогов, священника...Он мне с мужем помог развестись. Там сложная история вышла...
   Семен, вдруг, осознал, что все, случившееся с ним, произошло неспроста: какая-то сила избрала его проводников своей воли и пора перестать думать о Златке и друзьях, погибших при обороне "Апельсиновке", приступив к исполнению задуманного этой силой.
   "И неважно, что это за сила - Чужие, спецслужбы или какие-нибудь вольные экспериментаторы. Важно, что, скорее всего, сейчас мои и ее цели насчет упырков и прочей мерзости совпадают. И столь же вероятно, эта сила стоит за моей амнезией. И если все сделаю, как надо, тогда, может, и вспомню, что со мной произошло на Орсине и Кобо".
   - Так как, Фима, говоришь, фамилия этого адвоката?
  
   4
   Последовав совету Серафимы, Семен подал заявку на вызов к нему адвоката. И через сутки тот прибыл в бокс к нашему герою.
   Оказалось, что Подавов не состоял на военной службе, а работал по обычному трудовому контракту и даже не принимал присягу.
   Данное обстоятельство весьма обрадовало сержанта. Ведь гражданский человек на военном корабле - всегда белая ворона. И Семен вполне справедливо считал, что это автоматически делает такого человека его союзником.
   Поэтому Оленов откровенно рассказал адвокату про свои страдания - "мучения запертого в больничный бокс и пребывающего в неизвестности по поводу своей дальнейшей судьбы человека, отличающегося врожденной общительностью и тягой к трудовой деятельности".
   - Считайте, что я уже проникся благородным гневом на нарушение Ваших прав, сержант, и тронут до глубины души описанием Ваших страданий, и дальше можете про них не рассказывать, - улыбнулся адвокат.
   - Не буду, - кивнул Семен.
   - Чего Вы хотите от меня конкретно?
   - Помогите мне выбраться отсюда. Я уже потерял всякую надежду.
   - Проблема решаема. Сейчас в нашем секторе, как пишут таблоиды, "расцвет демократических свобод". И в чем-то они были правы, пока войска не устроили бойню на Омикроне.
   - Неужто там...
   - Только что сообщили о высадке десанта "для защиты гражданских прав рас-аутистов". Непонятно, кого там сейчас защищать, если люди всех вырезали. В общем, столица горит, гажданских сгоняют в концлагеря, а повстанцы отступают в сельву.
   - Что делают, суки! кажите, как, на как тупым людоедам удалось поставить себе на службу Правительство величайшей державы Галактики?!
   - Издержки современной политики, - развел руками Подавов. - Чтобы выдержать тяготы гонки вооружений и не отстать в промышленном развитии, Русскому сектору пришлось принять соответствующую моменту экономическую модель развития - радикальный либерализм, который ставит прибыли государства превыше его воспитательной и социальной ролей. Соответственно, к власти пришли цепные псы такой экономики - партия толерастов.
   - Сволочь на сволочи и сволочью погоняет! - вырвалось у сержанта.
   - Моя должность не позволяет мне давать отечественной политической системе личную оценку. И вам я не советую столь открыто выражать свое мнение. Нынешний режим позволяет человеку прилюдно сожительствовать с лошадью, однако немилосердно карает за критику политической системы. Прецеденты имелись даже на нашем корабле.
   - И что, польза от такого режима есть?
   - Внутренний валовой продукт Русского сектора за тридцать лет толерастического правления увеличился в пятнадцать раз - самый высокий темп экономического роста в Галактике. Из нищего, презираемого соседями государства, мы превратились в мощную державу. Так что, оказалось весьма верным решение толерастов стимулировать государством рост технологий, финансовые спекуляции, свободу предпринимательства и передвижения рабочей силы, а также снизить налоги на богачей и отменить государственные пенсии и пособия.
   - Очень похоже на результат сделки с дьяволами - ты получаешь деньги, продавая душу, но без нее никакие деньги уже не радуют. провозглашает права и свободы каждого человека высшей ценностью -- зачастую даже в ущерб общественным интересам.
   - Но у либерализма есть же и хорошая сторона. Результаты свободного развития промышленности, науки и техники. Мы обгоняем всех! За счет открытости государства его промышленность быстрее перенимают иноземный опыт и знания. Поэтому радикальный либерализм - основа политического режима в секторов Галактики.
   - Возможен ли у нас либерализм без толерастии? У Петра Первого и Сталина вроде что-то получалось.
   - Только в условиях войны можно отделить от либерализма его модернизационный потенциал, похерив все остальное. Но учтите, за все подобные рывки Россия расплачивалась большой кровью. За индустриализацию Петра расплатилась в 1917-м, а за сталинские концлагеря - в 1991-м.
   - К чему Вы клоните?
   - К тому, что радикальная либеральная экономика наименее жестокая по последствиям мера спасения государства от нищеты. Она подла, но рациональна. Да, в ней нет социальной справедливости, зато полно империализма и тотальной промывки мозгов. Но никогда не станет применять расы-аутисты для вытеснения с подлежащих глобализации планет, если это не выгодно...
   - Вненациональным корпорациям, - кивнул Семен. - Я про то давно уж догадался.
   - Поскольку деньги интернациональны, то и корпорации и олигархи - это Всемирный Интернационал, по сути, общегалактическое правительство. Для него толерастия - лучший из политических режимов. При нем, люди еще и недовольны, когда им перестают усердно промывать мозги, и с удовольствие сами финансируют СМИ и готовят для них контент.
   - Да, идиотов в соцсетях только прибавляется.
   - Населением при таком режиме очень легко управлять. Дело пяти минут натравить с десяток активистов какой-либо общественной организации вроде "Защитников прав недееспособных опекунов" или "Фонда гласности для хронических молчунов" - уж этой-то мрази на любой планете хватает - и на любого, кто не нравится олигархам и их лакеям.
   - Так может, если экономика вредна для нас, то ну ее на фиг? - предложил Семен.
   - А кушать Вы что будете? - поинтересовался Подавов.
   - Да хоть траву, лишь нормальным человеком остаться.
   - Во-первых, большинство наших соотечественников не согласится есть траву. Во-вторых, будет массовая безработица и утечка мозгов к иноземцам. И в-третьих, мы не сможем модернизировать наши вооруженные силы - не будет ни денег, ни инженеров, ни производственных мощностей. И лет через двадцать нас начнут поддавливать на границах секторов "неопознанные боевые формирования", а через полстолетия наши соседи разорвут Русский сектор на куски.
   - Хрен редьки не слаще. Неужели совсем выхода нет?
   - В чистом виде либеральный капитализм годен лишь для нейтральных секторов, которым глубоко плевать на национальную окраску, поскольку там большинство населения имеет двойное-тройное гражданство и работает на вненациональные корпорации. Там исключена гражданская или религиозная война.
   - Почему?
   - Случись что, все мигом смоются в другой сектор, даже не потеряв рабочее место и трудовой стаж с причитающемся соцпакетом. Для таких же секторов, как наш, это путь в бездну. Мы слишком большие идеалисты, чтобы долго жить под властью толерастов. К тому же, если верить СМИ, казнокрадство достигло просто неимоверных масштабов. Уверен, после Омикрона в Отечестве начнется большая смута.
   - Неужели выхода нет?
   - Многие партии утверждают, что есть. Увы, большинство вынужденно было уйти в подполье. Поэтому их лозунги весьма революционны, но бестолковы. По мне, так наиболее вменяема программа ретроградов. Они не отвергают либерализм, только собираются надеть на него узду демократии за счет более широкого участия населения в управлении государством и запрета на применение технологий массового оболванивания.
   - А как они собираются разбираться с экономикой?
   - Возьмут под контроль стратегические отрасли - связь, энергетику, финансовый рынок, оборонку, транспорт - и разукрупнят вненациональные корпорации.
   - Так им и позволят!
   - Да, сил на это у ретроградов нет. Но идеи их неплохи. Мне, допустим, больше всего понравились два их проекта. Один - по возвращению в курс обучения школьников углубленного изучения родной истории, которую толерасты вообще выкинули на помойку. Второй - насчет финансирования работы и проектов учреждений образования, науки и культуры. Ретрограды считают, что при расходовании средств надо делать упор на то, насколько эта работа и эти проекты служат укреплению российской государственности.
   - Если у ретроградов шансы, выйдя из подполья, победить на выборах?
   - Никаких! Толерасты-избиратели - серьезная сила. Нормальные люди в последнее время почти не участвуют в выборах Президента, Сената и Парламента. Так что у всех наших политиков только два пути для завоевания масс: либо демонстрировать свою терпимость к самым диким проявлениям свободы вплоть до людоедства и педофилии, либо готовить военный переворот. Третьего не дано.
   - На Орсине из-за запрета на отстрел дроссов, погибли мои подчиненные, - сказал Оленов. - С каких это пор жизнь порядочного человека стала стоить дешевле жизни зверюги? Я понял бы, если б им на корм отморозков каких-либо бросали... Должно же быть у человечества хоть немножко здравого смысла и чувство самосохранения!
   - Немножко есть. В прессе постоянно скулят о том, что заигрывание с упырками, а также с подобным им зуафанями, миглами и простеками кончится тем, что они нас съедят. Но дальше слов пока дело не идет.
   - Безумие! Держать огромную армию, раздутые донельзя штаты спецслужб и полиции ради защиты прав людоедов. Над нами буду смеяться другие сектора.
   - Не будут. У них примерно такие же проблемы.
   - Неужели совсем нет организаций, вставших на защиту простого человека?
   - Ни одной!.. Впрочем сей вопрос не в моей компетенции. Давайте лучше вернемся к нашим баранам в военной форме.
   - Отправьте на моих мучителей жалобу во все вышестоящие инстанции.
   - Во все?!
   - А пусть им жизнь медом не покажется!
   - Вы жестоки.
   - На мне возмездие, и аз воздам.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4. А НА КОМ СПАСЕНИЕ?
  
   1
   Адвокат не подвел Семена. Жалоба о его "моральных страданиях" дошла до самого верха. И там завращались шестеренки бюрократического механизма. Итогом данного процессора стал вызов Семена в кабинет к Кокневу...
   Тот с минуту расхаживал перед Семеном с задумчивым видом. Семен же с любопытством рассматривал орден "За заслуги перед Державой" на мундире майора и не спешил с вопросом о цели вызова. Если бы наш герой знал, что имена эта беседа всерьез изменит его планы на будущее и всю судьбу в целом, то, может, и не стал бы вести себя столь несерьезно. Однако Семен этого не знал. И продолжал легкомысленно пялиться на орден,
   Наконец майор с недовольством в голосе сообщил:
   - Твоя кляуза, сержант, долетела до самого верха. И меры будут приняты.
   - Значит, со мной все разъяснилось?
   - Типа того.
   - И что, теперь военная контрразведка навсегда отвяжется от меня? - с явным недоверием в голосе спросил Оленев.
   - Нет! Нам надо понять, как ты уцелел на Кобо. Да и с Орсиной полно непоняток. Там творится какая-то хрень. Археологи говорят о пробуждении каком-то там болотного демона и влиянии этого события на интеллектуальный прогресс дроссов. Ты что-либо понимаешь?
   - Нет. Давайте все-таки вернемся к моей судьбе, сударь-майор.
   - Она у тебя складывается неплохо. Прокуратура признала за тобой право на оплачиваемый отпуск и офигительную денежную компенсацию. Даже твое желание провести отпуск в родном Зыкинске удовлетворено. Нам придется снять с боевого патрулирования катер, чтобы отправить тебя домой. Только там неспокойно. В этом году упырки вытеснили с окраин города всех жителей и потихоньку начали продвижение к центру.
   - Конечно же, после этого меня обратно "Роскосмос" не возьмут?
   - Зато тебя возьмем мы! Тебе наш крейсер нравится?
   - Да.
   - Хочешь здесь прописаться?
   - В смысле?
   - Предлагаю тебе добровольно вступить в военфлот.
   - На какую должность?
   - Должность та же. Да и звание, думаю, сохранится. А вот жалование будет в шесть раз выше. Договор на пять лет.
   - А к нему нет никакого довеска?
   - Только один. По приказу сверху мне придется стать твоим... м-м... твоим куратором.
   - Кем-кем?
   - Не пугайся. Буду просто приглядывать за тобой и время от времени беседовать. А твоя задача - если что-то необычное в себе или вокруг себя почувствуешь, сразу известишь меня. И это все, что от тебя потребуется.
   - И все пять лет моей службы будет такая петрушка?
   - Подождем-увидим.
   - А чего будем ждать?
   - Точно не скажу. Знаю лишь одно - меня - начальника Особого отдела крейсера - какой-либо мелочевкой напрягать не станут. Для этого простые опера есть.
   - Думаете заработать на мне полковничьи погоны?
   - Думаю, как бы меня не разжаловали до рядового, если я не разгадаю твою загадку.
   - А ее может и не быть. Послушайте, сударь-майор, ну а если мне и в самом деле просто повезло на Кобо? И на Орсине тоже. Да, я, может, в целом - неудачник. Но вот два раза в жизни все сложилось так, что мне повезло. А что, если существует в природе еще не открытый учеными закон, что кому не везет постоянно в мелочах, тому обязательно должно хотя бы пару раз повезти по-крупному.
   - Тогда я должен понять секрет такой везучей невезучести и убедительно доложить о нем наверх, ибо в рамки простого расчета вероятностей ситуация не пролезает.
   - А если такой секрет разгадать нельзя при современном развитии науки?
   - Надо разгадать. Приказы не обсуждаются, а выполняются. Я получил приказ и выполню его. Выполню - во что бы то ни стало.
   - Значит, я прав, все-таки рассчитываете на подполковничьи погоны?
   - Если найдем разгадку, то одним подполковником за такое открытие со мной начальству не расплатиться. Вот если бы вы с юрисконсультом не затеяли хоровод с жалобами, то мне бы не пришлось с тобой нянчиться, а тебе... Ладно, проехали. Лучше скажи, чем тебе, сержант, у нас не понравилось-то? Кормежка, что ли, не та или девиц не хватает?
   - Не хочу в изоляции провести свои молодые годы. Жизнь проходит стороной. Кому я, одинокий разнесчастный старик, буду нужен, когда через годы выйду из вашенского застенка - седым и болезным?
   Майор усмехнулся, покачал головой и сообщил Оленову:
   - Для тебя одежду приготовили. Сейчас принесут. Оденешься. Получишь на шестом складе пятой палубы ранец с разной байдой. И топай в отпуск, как приземлимся.
   Майор достал из кейса два пакета.
   - Вот тебе кредитка и документы - Кокнев вручил Семену первый пакет.
   - А там что? - указал на второй пакет сержант.
   Ему показалось, будто отдавать оный Кокнев совершенно не горит желанием.
   - На берегу озера, где тебя нашли, было найдено вот это, - Кокнев вручил Семену второй пакет.
   Сержант вытащил из него пару тяжелых темно-зеленых пластинок. И попытался понять, для чего они нужны. Представил себе поверхность покрытую ими. И почему-то подумал о драконьей чешуе.
   - Есть мнение, что это от тела Шролла кусочки, - сообщил Кокнев. - Они состоят из странного вещества. Основные его компоненты - гелий и водород.
   - Это, типа, газ?
   - О, нет. Сам же видишь - не газ, а броня. Сверхпрочная и сверхлегкая. Ничего ее не берет. Ученым-металловедам - загадка. А военным производственникам - радужная надежда.
   - Да-а, Шролл еще та зверюга... А его точно замочили?
   - Вроде да. Хотя там много странностей.
   - В смысле? Где-то дальше от Кобо могут скрываться...
   - Нет, мы прочесали все планеты Кнаррианской системы и уничтожили все вражеские схроны, вычислив принцип их расположения.
   - И что тут не так?
   - Судя по ретроспективе происшедших на "Апельсиновке" событий, главные интеллектуальные и боевые системы противника вышли из строя еще до нашего прилета. Но непохоже это на заслугу вашего гарнизона. Там применялось какое-то удивительное оружие. Аналоги нашим экспертам неизвесты.
   - А я вот не сомневаюсь, что это наши постарались. Герои! Я должен был погибнуть вместе с ребятами. И даже помню, что бежал туда...
   - В принципе, в залах оружейных складов имелись кое-какие штуковины... В общем, нам еще разбираться и разбираться с кобонками. Но лучше об этом голову не ломай. Доктора тебе рекомендуют переключить внимание на что-либо более приятное для нервов. Они у тебя ни к черту.
   - Подумаешь, пару олухов из комендантской роты шуганул слегка. Так ведь они, сударь-майор, совсем распустились. Такого нельзя спускать. Пришлось воспитывать.
   - Они после твоего воспитания обкакались со страху.
   - В смысле!?
   - Лично читал рапорт от психотерапевта. Им потом двое суток кошмары снились. Черти, упыри и ведьмы разные.
   - Народ нынче слабый пошел.
   - Другого народа у нас для тебя нет, сударь-сержант.
   Семен несколько раз подкинул пластинки из пакета на ладони, слушая их звон, и сказал:
   - Странные штучки. Похожи на чешую. И чего мне ними делать? - сержант потряс пакетом с пластинами.
   - А и впрямь на чешую похоже... Бери на память, - предложил Кокнев. - Считай этот сувенир - еще одной компенсацией за твои, как написал адвокат, "моральные страдания".
   - Спасибо, сударь-майор.
   - Неизвестный науке сплав, - поведал Кокнев. - С трудом вырвал их для тебя. Может, глядя на них, чего-нибудь нужное вспомнишь. Смотри, не потеряй!
   Оленов закивал и постарался изобразить на лице как можно более глупую улыбку, а сам подумал с несвойственной ему до этого подозрительностью: "Такие штучки о-го-го сколько стоят. Представляю, с каким трудом Кокнев их выклянчил у ученых... Для чего он одарил меня таким сокровищем? Вряд ли всерьез надеется, что с их помощью я по ассоциации чего-нибудь вспомню. Скорее всего, либо в них маячок-жучок, либо... даже и не знаю чего и думать".
   - Чем займешься в отпуске? - поинтересовался Кокнев.
   "Неужто догадался, что я собираюсь устроить в Зыкинск?!" - вздрогнул Семен.
   - Самообразованием, наверное, - пожал плечами Оленов.
   - Я знаю, что ты, сержант, в последнее время изучал материалы по расам-аутистам и учил язык упырков. И скорее всего, думаешь, что знаешь данный предмет лучше многих. Советую, присмотрись к ним еще внимательнее. Там все не так просто, как кажется.
   - С людьми тоже не так все просто. Одни берут оружие, чтобы защититься от тварей, а другие расселяют их по планетам, а потом еще и гражданские права тварям дают.
   - Не буду спорить. Только расскажу одну историю.
   Кокнев расстегнул манжету мундира на правой руке и, оттянув рукав к локтю, обнажил на ней старый шрам, идущий от запястья до середины предплечья.
   - Специально не стал сводить, - указал взглядом на шрам Кокнев. - Чтобы помнить.
   - О чем? - Семен в полном недоумении разглядывал шрам на руке майора.
   - Это меня один из вуряков цапнул, когда я пруд их чистил вместе с сыном. Я, как и ты, тоже не большой любитель рас-аутистов. И протестовал, когда сын с невесткой завели в своем имении пруд с вуряками. Но ни сын, ни его жена меня не послушались. Уж очень сильно их дочурки уговаривали "завести умненьких зверушек". И вот произошел случай: одна моя внучка упала в пруд, вторая полезла ее вытаскивать и тоже свалилась в воду... Обеих спасли вуряки. Подтащили к берегу и помогли выбраться. Да еще так загомонили, что гувернантка в момент примчалась. Теперь, когда я слышу о том, что где-то кого-то сожрал, загрыз или утопил представитель рас-аутистов, сначала проклинаю их и их покровителей среди людей, а потом вспоминаю о спасенных внучках и думаю о том, что, в принципе, не все так просто, и надо дать этим расам шанс.
   - Как именно?
   - Допустим, ускорив социализацию рас-аутистов. Льготы благотворительным фондам, финансирующим проект, его раскрутка в СМИ - и толпы энтузиастов захотят обучать азам упырков и им подобные биологические и киберорганические виды. Уверен, через двадцать-тридцать лет проблема будет решена.
   - Именно двадцать-тридцать лет назад, сударь-майор, эту проблему пыталась решить в Голубой Федерации. Там попытались дробить стаи тварей на маленькие семьи с искусственно ограниченной способностью к размножению и расселять те по муниципальным коммунам. Расчет был на то, что их жители смогли приобщить зверушек к цивилизации. Но толерасты подняли шум и заблокировали эту программу, мотивируя это тем, что колонии рас-аутистов нельзя дробить, поскольку, мол, "при этом стираются особенности их уникальной культуры".
   - Вот-вот, проблема не в дикарях-людоедах.
   - Именно так! Наш враг - толерасты. Им нужны не программы мирного врастания рас-аутистов в состав той или иной нации, а анклавы зверья, люто ненавидящего людей, и люди, живущие за бетонной стеной, защищающей их от этого зверья.
   - Зачем толерастам это?
   - Их организации, чей аппарат составляют сотни миллионов сотрудников с неплохими зарплатами, живут на деньги вненациональных корпораций. А корпорации, за исключением связанных с производством оружия и освоением космического пространства, вроде "Роскосмофлота", уже работают на разрушение нашего сектора. Им тесно в рамках национального законодательства, наличие огромных капиталов влечет за собой необходимость выгодного вложения их в любой точке Галактики. Но такая стратегия натыкается на стремление государства контролировать перемещение финансов и товаров. Таким образом капитализм на последней стадии своего развития не может не разрушать государственность. У нас это происходит под распространяемые в СМИ байки про прелести "глобализации экономического пространства", про "единую галактическую культуру" и про "общечеловеческие принципы".
   - Ты говоришь, словно оратор на митинге ретроградов.
   - Ретрограды правы в том, что реальная власть в нашем секторе уже не в руках чиновников. Они - марионетки в руках корпораций, формирующих общественное мнение через СМИ. Особенно важна борьба ретроградов за сохранение традиционной семьи. Семья - основа нашей цивилизации. Умрет этот социальный институт, умрем все мы, несмотря на бурный рост продолжительности жизни. Зачем нам государство, если в нем не будет детей?
   - Рано ты хоронишь государство, сержант. Оно будет жить до тех пор, пока такие бронированные крепости, как наш "Алексей Тишайший" бороздят просторы космического пространства.
   Кокнев поймал себя на том, что избранный им стиль поведения - доброжелательность и готовность обсуждать даже самые вздорные идеи собеседника - с каждой минутой превращает разговор в нехарактерный для такого бывалого контрразведчика, как майор, откровенный обмен мнениями.
   Обладая расчетливым умом и контактами с трезвомыслящими аналитиками, Кокнев прекрасно видел, к чему ведет гибельная для народа политика властей Русского сектора, но не рисковал до сего дня обсуждать эту проблему, позволяя себе лишь лелеять тайную надежду, что рано или поздно вместо продажных тупиц и ушлых взяточников к власти в секторе придут вменяемые патриоты.
   - Что толку в вооруженных эскадрах, если за их броней сидят трясущиеся от страха люди? - спросил Оленов майора.
   - Не понял, - нахмурился тот.
   - Страх - одно из важнейших средств подчинения человечества корпорациям. Уже на планетах наших окраин прослыть противником толерастии, значит, стать презираемым всеми. И люди бояться говорить откровенно даже в семье. Более того, чтобы не быть заподозренными в антитолерастическом направлении мысли - а это и увольнение с работы, и нападки соседей по жилью, и угрозы, и скандалы - люди корчат из себя убежденных толерастов, подавая дурной пример молодому поколению.
   - У меня был коллега, которого бросили жена и дети, когда он выразил свое возмущение пропагандой зоофилии. Я рад, что служу в консервативной среде. У нас все эти выверты не приветствуются.
   - Рано или поздно доберутся и до военфлота, сударь-майор. Уверен, часть из Ваших коллег из экипажей поддержки десанта на Омикрон свято верят в то, что залпы их палубных батарей поддерживают прогрессивные реформы, которые приведут к счастью. А они приведут к морю слез, океану крови, всевластию олигархата и ошейником для русского человека.
   - И каков, по-твоему, выход? - Кокневу и в самом деле было интересно узнать о выводах сержанта.
   - Нужны жесткие и быстрые - чтобы не успели поднять шум в других секторах - меры. Депортация рас-аутистов в сектора, где им будут только рады, - это раз. И второе - ввести смертной казни для тех, кто завозит представителей этих рас в Русский сектор.
   - На днях смотрел сериал об эволюции наших обезьяньих предков, - сказал Кокнев. - Из милых, туповатых, маленьких зверушек, питавшихся бананами и листвой, обезьяны превратились в хитрых, кровожадных тварей, пожирающих собственных же сородичей. Если бы в это время на Землю прилетели непримиримые сторонники Абсолютного Добра, то они бы вырезали нас, в первый же день. И никогда бы не родились Рафаэль, Аристотель, Лао-Цзы, Бах, Вивальди, Толстой и другие. Никогда бы не были возведены города и Гагарин не полетел бы в космос. Может, и нам не стоит спешить с расами-аутистами?
   Семен задумался. Аргументы майора были весомы. Но соглашаться с его точкой зрения Оленов не обирался.
   - Прилети они на Землю позже, тоже бы увидели немало гнусного: концлагеря, пытки, расстрелы, доносы, массовая промывка мозгов... Да и сейчас нас есть за что уничтожить. А уж причин пришибить расы-аутисты вообще выше крыши.
   - Уничтожить, значит, лишить страданий от осознания своих злодеяний. По идее, максимальная жестокость - заставить живое существо осознать, что именно оно натворило.
   - А если оно осознать не способно?
   - Тем более! Не станешь же ты, сержант, убивать всех голубей из-за того, что один из них нагадил тебе на голову? Кстати, я тут нарыл кое-какую статистику. На твоей родной планете упырки убили за все годы своего на ней обитания всего девятьсот сорок семь человек. В основном - бомжей и грабителей складов списанной техники, которые у вас там зовутся просто "свалками". За это же время в одних только бандитских разборках - в боях за крышевание той или иной помойки - было истреблено одиннадцать тысяч людей. Большинство из них - совершенно посторонние граждане, случайно оказавшиеся на месте перестрелки или теракта. По идее, если и зачищать твою планету от врагов человечества, то там надо будет перестрелять всех людей, поскольку упырки - более гуманные ребята.
   - Когда их численность достигнет критического уровня, человечество умоется кровью, да так, что мало не покажется никому, - высказал свое мнение Семен. - Посмотрите, сударь-майор, статистику в других секторах. Там уже вовсю идет резня. Но там уже настолько все прогнило, что они обречены. Только мы, русские, сможем остановить заразу. Наш народ исторически запрограммирован на борьбу с угрозами человечеству. И, уверен, именно нам предстоит встать на пути новой угрозы.
   - Сержант, ты меня пугаешь, - покачал головой майор.
   - Я сам себя иногда боюсь, - признался Оленов.
   - И правильно, - одобрил ход его мыслей Кокнев, - ибо самый страшный враг человека - он сам. Самый страшный и самый любимый враг.
   "Где-то я слышал о "любимом враге", но где?" - задумался сержант.
   Семен опустил взгляд на лежавшие в ладони чешуйки и с удивлением заметил, как по ним пробежали латинские буквы, сложившиеся в слова: "Memento mori!"
   И тут Оленов вспомнил все - бойню на Орсине, разгром Шролла, свою смерть и возрождение - и резко отвернулся от майора.
   Кокнев подумал, что сержанту стало неловко от того, что он не смог найти достойный аргумент в споре, а может, даже усомнился в своей правоте.
   Но на самом деле Семен отвернулся для того, чтобы собеседник не смог увидеть, как на несколько мгновений глаза сержанта превратились в черные провалы, на дне которых метались отблески пламени Геенны.
  
   2
   На гладкие плиты взлетной полосы космодрома Зыкинска - родного города сержанта Оленова - приземлился боевой аэрокатер с зачехленными орудиями. На его темно-зеленом борту, кроме идентификационного номера, упоминалось и судно базирования аэрокатера - крейсер "Алексей Тишайший".
   С палубы аэрокатера выдвинулся трап и по нему на бетон космодрома спрыгнул человек в форме сержанта военфлота. Но на военнослужащего носящего такое звание этот человек совершенно не походил.
   Его походка была мягка и пружиниста, а движения настолько легки и грациозны, что складывалось впечатление, будто на охоту идет могучий хищник, обернувшийся человеком лишь для того, чтобы незаметно подбираться к своим жертвам.
   И в этом оборотне уже трудно было узнать прежнего сержанта Оленова - неуклюжего и добродушного недотепу.
   Но еще более, чем внешне, новый Семен от себя прежнего отличался внутренне. В его голове снова звучал голос Врага Рода Человеческого. Однако теперь Сатана вел себя не как наглый гость, выживающий из дома хозяина, а как нанятый за проживание в этом доме работник.
   Именно Повелитель Демонов убедил Семена в том, что не мог Кокнев, будучи куратором сержанта, оставить того без пригляда. И чтобы выйти из-под контроля наблюдателей, Семен ввинтился в многотысячную толпу, выходящих из космического лайнера пассажиров самой дешевой категории обслуживания - гастарбайтеров, прилетевших на Аметист, чтобы работать на его свалках и шахтах.
   После тесных кают экономкласса будущие трудовые ресурсы Аметиста оказались в мире солнца и пахнущего листвой и цветами воздуха. И опьяненным всем этим великолепием гастарбайтеры был совершенно неинтересен одетый в скромную сержантскую форму человек с пронизывающим взглядом суровых глаз, пусть и идущий почему-то против движения толпы.
   "Надо создать иллюзорного двойника, а на себя навесить чары, - подумал Семен. - Правда, на двойника понадобится много моей жизненной силы. Давать Сатане самому тут чародействовать опасно".
   "Чем же я теперь тебе опасен?!" - полюбопытствовал Царь Ада.
   "Весь космопорт напичкан следящей аппаратурой, - объяснил Семен соседу по телу. - Ищут контрабанду и запрещенные модификации организмов. Очень чуткие приборы могут отреагировать и на эманации Темного мира. Тогда здесь начнется такой шмон..."
   "Ты и дальше собираешься корчить из себя работягу-сержанта? - полюбопытствовал Сатана. - Что, после отпуска планируешь вернуться на крейсер?"
   "Надо сначала разобраться с местными тварями, а потом свяжусь с Движением. Посмотрю, как они отреагируют на мои действия на Аметисте. А там уже видно будет, как поступать. В любом случае революцию в секторе поднимать не собираюсь".
   Едва сержант подумал о том, кого бы "загримировать" под себя, пустив по ложному следу наружку, как на него тут же наткнулась подходящая для этой роли жертва - придурковатый партийный активист с плакатом, призывающим голосовать за одного из кандидатов в мэры Зыкинска.
   От активиста испуганно шарахались все, кто находился рядом, поскольку тот орал и махал руками. Но его это ничуть не смущало. И он затянул пафосную пропагандистскую речевку из множества куплетов, в которых рассказывалось, как легко получить в любой гостинице талон на участи в на выборах мера Зыкинска и отдать свой голос за "достойного кандидата-дата - честности фаната-ната".
   Однако активисту не суждено было допеть до конца куплеты. Он наткнулся на чью-то коварно подставленную ногу, получил чей-то сильный злодейский толчок в спину и упал. По бедняге тут же мстительно прошлись те, кому он подпортил праздничное настроение. И активист рисковал быть затоптанным насмерть.
   Но к нему на помощь поспешил Семен. Он с помощью Сатаны прошептал заклинание наложения образа, а затем помог подняться скулящему от боли в сломанных ребрах активисту, одновременно с этим наводя на его облик иллюзию, изображающую самого сержанта.
   Сам же Оленев, отправив постанывающего активиста в сторону медпункта, скрылся от наблюдателей в кузове фургона, везущего к терминалу космопорта багаж прилетевших пассажиров.
  
   3
   Следивший за Оленовым дрон отправил сообщение двум сидящим в мобиле у аэропорта Зыкинска сотрудникам контрразведки, которые по приказу Кокнева должны были приглядывать в городе за Семеном.
   В сообщении говорилось, что сканеры дрона потеряли сержанта из виду.
   Однако сотрудники прекрасно видели из своего мобиля, что "сержант" скукожившись и прихрамывая идет к медпункту.
   - Наверно, глючит нашу "птичку", - предположил один из контрразведчиков - молодой толстый мулат с бегающими глазами.
   - Чего ты хочешь от этого старья!? - пожал плечами напарник мулата. - Хорошо хоть нам на голову пока не свалился...
   Семен рассчитывал, что наведенный им на активиста облик продержится хотя бы семь-восемь часов. Однако отсутствие у сержанта реального колдовского опыта все-таки сказалось, и к активисту его обычный облик вернулся гораздо раньше.
   Ошеломленные таким трюком сотрудники конрразведки, ведущие за мнимым Оленовым наблюдение, мигом подогнали свой мобиль к активисту и арестовали его.
   На допросе жертва коварного чародейства ничем не смогла помочь контрразведчикам в разгадке тайны исчезновения Оленова.
   Но когда о его пропаже они сообщили Кокневу, то майор посоветовал людям из наружки не волноваться и приказал пока не призывать местную полицию на помощь в поисках потерявшегося сержанта.
   - Просто спокойно поколесите по окраинам города в поисках каких-либо любопытных происшествий, но без моего приказа ни во что бы не вмешивайтесь, - порекомендовал оплошавшим сотрудника майор.
   "Если я правильно понял натуру сержанта, он сейчас будет крутиться возле упырков, - подумал Кокнев. - Если Оленов, вспомнив детство, снова пойдет творить добро и насаждать справедливость с помощью гранат, то "общественность" взвоет так, что власти вмиг упекут его в камеру следственного изолятора. Кстати, мне тогда станет намного легче за ним приглядывать. Так что, не буду мешать нашему сержанту совершать героические поступки. Пусть резвится".
   Кокнев устроил высадку Оленова на Аметисте вовсе не из-за стремления исцелить сержанта от ностальгии по родным местам, которой к тому же у него вовсе не имелось.
   Дело заключалось в другом - в том, что майора насторожил интерес сержанта к подпольной организации "Движение за защиту людей". Последние три дня Оленов тщательно изучал не только хронологию акций Движения, но и его идеологию.
   Майор не видел связи между произошедшим на Орсине и Кобо и интересом сержанта к радикалам, главной целью которых было загнать все расы-аутисты в резервации. Однако Кокнев был профессионалом. И не мог игнорировать появление у своего подопечного новых интересов.
   Никакой конкретной комбинации майор пока еще не обдумывал, просто, зная о ненависти Оленова к упыркам, решил отправить его на Аметист, где эти существа размножались настолько стремительными темпами, что некоторые стаи уже начали выживать людей с окраин городов.
  
   4
   Таможенный досмотр Семен прошел быстро, поскольку содержимое его сержантского ранца одобрялось Таможенным кодексом. На ходу наш герой подвергся сканированию полицейским роботом, который занес в базу данных о гостях планеты подтверждение принадлежности Оленова к роду человеческому и отсутствию в его теле запрещенных законом предметов.
   Столь же быстро сержант покончил с формальностями в пункте паспортной службы и направился через центр города к его окраинам.
   Семен бодро шагал по Зыкинску, жонглируя подаренными Кокневым чешуйками и насвистывая марш Преображенского полка - гимн крейсера "Алексей Тишайший".
   Свой путь по Зыкинску Семен начал бодрым шагом. Однако после всего нескольких минут такой ходьбы сержант замедлил шаг, с недоумением разглядывая улицы, украшенные наглядной агитацией кандидатов в мэры города.
   Видеоролики этих кандидатов, демонстрируемые с рекламных панелей, обещали избирателям все, что угодно, кроме защиты от зубов упырков.
   Более того, демонстрирующиеся на других панелях кадры, пропагандирующие религиозные культы, эротический массаж, Великие Наркоманские Олимпийские Игры и новинки техники и фармакологии, удачно подчеркивали всю бредовую суть предвыборной кампании - бессмысленной и беспощадной.
   "Охренеть! - негодовал Семен. - Упырки подошли к окраине их города, а эти чудилы делят в нем власть. И кто они после этого? Может, и впрямь самое великое зло не торжествует в преисподней, а тихо таится в душах людей?"
   Занятый подобными размышлениями Семен даже не заметил, как прошел весь город и добрался до его окраины - усеянного мусором пустыря, некогда бывшим футбольным полем бывшего поселка шахтеров.
   Когда год назад стая упырков, мигрировавших с пригородной свалки, появилась возле этого поселка, то его жители запрограммировали своих домашних роботов-защитников отгонять людоедов от жилья зарядами парализаторов и ультразвуком.
   Однако так называемая "городская правозащитная общественность" - десяток малочисленных, но наглых и амбициозных организаций - была возмущена таким "негуманным обращением со слабыми и беззащитными существами, наделенными Господом разумом". Под истеричным напором "правозащитников" власти обвинили жителей поселка в "нетолерантности" и запретили им вообще хоть как-либо отбиваться от непрошеных гостей.
   С этого момента поселок превратился в осажденный лагерь. И уже через неделю измученные нападениями упырков, количество которых в окрестностях все увеличивалось и увеличивалось, жители поселка пожаловались на свое невеселое житье-бытье мэру Зыкинска.
   И тогда "добрый" мэр послал в поселок роту полицейских, чтобы обеспечить эвакуацию шахтеров и их семей в район трущоб, где брезговала селиться даже самая отпетая городская гопота. А опустевший поселок оставили упыркам, присвоив ему и его окрестностям статус заповедной территории...
   "А шахтеры строились тут с душой, - отметил Семен, оглядывая поселок. - Видно, суточные вахты под землей и постоянный риск гибели под обвалом породы, стимулируют тягу к благоустройству жилья".
   И в самом деле, несмотря на то, что улицы местами основательно заросли травой и местной разновидностью плюща, а окраска стен зданий поблекла, глядя на поселок, любому прохожему нетрудно было бы заметить, что шахтеры строили свои дома с любовью - не на перепродажу, а для долгой и счастливой жизни.
   Здесь отсутствовали элементы того показушного комфорта, которые архитекторы компаний-застройщиков использовали при проектировании массового строительства. И поэтому здешние дома и дворы резко контрастировали с бездушной, сверхрациональной застройкой кварталов Зыкинска, которые только что миновал Семен.
   Вечерело. На небе зажглись звезды. Плавающие в чаше фонтанов светильники в виде кувшинок замерцали разными цветами. А фонари на столбах по обочинам парков и скверов осветили еще не до конца заросшие сады, стадионы и площадки для отдыха детей и взрослых.
   И все вокруг, несмотря на царящее запустение, приобрело романтический вид. Уже не так бросалось в глаза то, что дома брошены хозяевами, а скамьи и беседки в скверах были безжалостно завоеваны сорняками.
   Впрочем, кое-какие приметы происшедшей здесь драмы стали более заметны. Когда во дворах засияли разноцветные фонари, а тротуарная плитка замерцала мягким желтым светом, стало видно, насколько сильно все вокруг загажено экскрементами упырков, соблюдавших чистоплотность лишь в собственных гнездах.
   А еще острый взгляд Семена смог разглядеть, что стоящие по периметру детских площадок деревянные фигурки в виде сказочных персонажей были основательно обгрызены.
   "И они называют этих паразитов "почти разумной расой!? - возмутился Семен. - И кому только пришла в голову идея предпочесть людоедов патриотам Омикрона, справедливо возмутившимся заселением их родной планеты такими уродами... М-да, наши правители сошли с ума".
   "Вот и вправь им мозги, когда время будет, - посоветовал Сатана. - Чего охать да вздыхать!? Возглавь какую-либо партию. Выиграй выборы. И делай, что хочешь".
   Сержант задумчиво наблюдал, как с вершины искусственной скалы стекала вода. Этот шумный водопад наполнял прудик, из которого узким ручьем, вдоль которого стояли утопающие в болотном ирисе и осоке валуны. На них сверху были нарисованы смешные рожицы... упырков. Видимо, жители поселка поначалу всерьез верили в безобидность этой коварной расы.
   Семен представил себе сначала поселок, наполненный счастливым детским смехом. А потом воображение Оленова услужливо нарисовало перед его внутренним взором совершенно иную картину: охраняемая кольцом полицейских группа испуганных и обозленных взрослых вместе с плачущими от горя детьми бегут, теряя на ходу вещи, к транспорту для эвакуации...
   "Интересно, а почему только на Омикроне подняли восстание против упырков? - подумал Семен. - Ведь они везде выживают народ с родных земель. И, казалось бы, вся нация должна стать на уши и дать по зубам расам-аутистам. Но покамест долбят лишь патриотически настроенную часть населения".
   "На Омикроне восстание поднимали вовсе не против зверюг, а против их покровителей - министров местного правительства - ставленников толерастов из Правительства метрополии, - пояснил Сатана. - Именно оно, испугавшись мятежа, послало войска истреблять повстанцев. Впрочем, и высокопоставленные толерасты - тоже ширма. Ты был прав, когда говорил о происках вненациональных корпораций".
   Разговоры об расах-аутистах с Подавовым, Серафимой и Кокневым заставили Семена пересмотреть свой взгляд на ту силу, которая движет упырками и другими похожими на них крайне опасными разумными зверьками.
   Теперь он понимал, что они - лишь инструмент для манипуляций. Правда, для чего именно нужен этот инструмент Семен не мог понять, поскольку гипотеза о том, что полчища рас-аутистов используются лишь для того, чтобы согнать людей с нужных бизнесменам и их прислужникам среди бюрократии территорий, сейчас уже не казалась сержанту теперь стопроцентно верной.
   "Вот взять, допустим, к примеру, этот поселок, - размышлял Семен. - Понятно было бы, если б отхваченный у местных жителей кусок земли находился в курортной местности и пошел бы под застройку санатория или гостиницы. А тут все отдали упыркам. В чем выгода-то?"
   "Не факт, что лет через десять здесь не будет стоять новый городской район с деловыми и торговыми кварталами, а упырки случайно сдохнут от какой-нибудь отравы, подсунутой застройщиками", - высказал свое мнение Сатана.
   "Если так, может, упырки попали к нам на Аметист не просто так, и не просто так кто-то тратит немалые деньги на содержание защищающих их от возмездия организаций?" - спросил у собеседника Семен, глядя на лежащие в траве вещи, брошенные людьми, спасавших во время бегства самое дорогое - жизнь.
   "Возможно, тварей используют страховые компании, на чьем балансе находится содержимое свалок, - выдвинул предположение Сатана. - Уж слишком много там жулья развелось, а упырки его там подъели, и прибыль этих компаний увеличилась",
   На глаза сержанту попались тщательно обглоданные человеческие кости, белеющие у покрытой плющом стены дома. Темные провалы на месте окон в этой стене усиливали впечатление от и без того страшной картины очередного поражения человечества, кладущего на алтарь толерастии своих сынов и дочерей.
   - Да-а, весело тут было во время эвакуации, - сержант со злой усмешкой перевел взгляд на мелькающие в кустах и среди разросшейся и покрывшей приземистый штакетник бывших газонов травы красные точки, похожие на тлеющие уголья костра.
   То были глаза упырков, сопровождающих каждое движение Пришельца настороженными взглядами.
   Семен наклонился и бережно поднял с земли покрытую пылью детскую куклу, на висках которой мерцали зеленым светом точки светодиодов, сообщая о том, что ее аккумулятору необходима подзарядка.
   - Я потерялась, - сообщила кукла, откликаясь на прикосновение к ней человеческой руки. - Моя хозяйка - Алиса Дашкова. Девочка живет в третьем доме на Долоховской Аллее. Отнесите меня к моей хозяйке. Алиса скажет Вам спасибо.
   Потрясенного увиденным сержанта охватил гнев. И откликаясь на него, под одобрительные возгласы Повелителя Демонов, призывающего уничтожить и упырков и их покровителей, тело Семена стали наполнять эманации Темного мира. Нервная система сержанта отзывалась на вторжение в его плоть демонических субстанций волнами боли и ярости.
   Семен с силой сжал кулаки. И тут же почувствовал, как сквозь пальцы руки, в которой были зажаты чешуйки, стекает что-то горячее, словно вулканическая лава. Сержант положил чешуйки в карман, поднес освобожденную от них руку к глазам и с удивлением увидел, как с нее на землю, дымясь и шипя падают раскаленные до предела капли его крови.
   "Твоя кровь от эманаций Темного мира приобрела необычные свойства, - объяснил Сатана. - Ничего страшного: успокоишься, и к тебе обратно вернутся твои лейкоциты, тромбоциты и прочий гемоглобин".
   - Увы, подружка, - заговорил с куклой Семен, - нет тут больше твоей Алисы. Очень надеюсь, что она дожила до начала эвакуации и сейчас играет где-то с другой куклой.
   - Алиса бросила меня? - спросила кукла.
   - Это твою Алису и всех, кто здесь жил, продажные власти бросили на произвол судьбы, даже не попытавшись защитить от тварей, - объяснил Семен. - А тебя она просто потеряла. Ей было очень страшно.
   - Тогда отнесите меня к моей хозяйке. Алиса скажет Вам спасибо, - повторила кукла.
   "А ведь градоначальник и его свора намного большие твари, чем эти мелкие людоеды, - подумал Семен. - Упырки рожают детенышей и стремятся завоевать территорию для своих новых поколений. А вот чинуши из мэрии, наоборот, предают интересы себе подобных".
   "Когда раса перестает развиваться, она начинает пожирать саму себя", - изрек Сатана.
   Взгляд негодующего Семена привлек столб со щитом из толстого белого пластика с надписью: "Новый заповедник "Веселый упырок". Охраняется государством". Сержант даже не стал спрашивать у Сатаны, как можно использовать заклинание огненного взора, а просто направил бушевавшие внутри тела эманации Темного мира на этот щит, вмиг испепелив оный.
   "Быстро учишься, - похвалил сержанта Повелитель Демонов, не упустив, впрочем, возможности подколоть сержанта: - Еще годик-другой и станешь настоящим темным властелином, какими их изображают в кино. Станешь метать с драконов огненные шары в небоскребы и рассказывать каждому встречному репортеру о своих великих планах по завоеванию Вселенной".
   У Семена выросли за спиной серые тени. Они уплотнились и превратились в огромные иссиня-черные крылья. А над головой Семена запылала багровым пламенем корона, похожая по форме на ту, которую носил в Темном мире Владыка преисподней.
   "Все-таки отпечаток моей сущности в твоем теле оказался весьма глубок, - оценил произошедшую с сержантом трансформацию Сатана. - Но все же советую вернуть себе прежний облик. Не исключено, что новоиспеченный заповедник находится под плотным наблюдением разного рода устройств, которых не заметишь с помощью магии. К тому же я чувствую чрезмерное насыщение твоего организма силой Темного мира, а твое тело пока не готово к такой нагрузке".
   Семен настороженно огляделся по сторонам и вернул себе прежний вид.
   - Отнесите меня к моей хозяйке. Алиса скажет Вам спасибо, - повторила кукла, глядя на сержанта преданным щенячьим взглядом.
  
   5
   В оставленном хозяевами поселке обитали четыре стаи упырков. Особых забот по поиску пропитания они не имели. Их регулярно подкармливали волонтеры различных благотворительных фондов.
   Поскольку здешняя территория была завоевана упырками совсем недавно, то между их стаями шла постоянная борьба за тот или иной участок земли. Но сейчас члены всех стай, подгоняемые предчувствием неприятностей, объединились в одну.
   А та в свою очередь разделилась на четыре группы: на готовых к бегству самок с детьми, на старых и покалеченных особей, на готовых к битве самцов и на готовых ко всему старейшин стай.
   Старейшин было четверо. И у каждого имелся свой особый дефект.
   У одного из них не хватало оторванного в драке с сородичами уха. Другой же суетливо чесал изъеденный лишаями бок. Третий сильно хромал на обе ноги. А четвертый подслеповато щурился, пытаясь разглядеть лицо пришельца, слившееся для упырка в один мутно-серый овал.
   Впрочем, когда лицо сержанта исказилось от ярости, а его глаза залила чернота, даже полуслепой старейшина увидел эти глаза, ибо ими на прячущихся в кустах и траве упырков смотрела сама Тьма - жестокая, коварная и могущественная.
   Старейшины внимательно наблюдали за каждым движением Оленова и видели, что тот совершенно не походил на своих глупых собратьев - неповоротливых, медлительных, наивных и беспомощных. От пришельца проистекала столь сильная жажда убийства, что ее ощутили, громко запищав от страха, даже спрятанные в логове на другом конце поселка детеныши упырков.
   Упырки почуяли в пришельце Зверя, который охотится не за отдельными жертвами, а за целыми народами.
   "Да, на мне возмездие, - подумал Семен. - Допустим. Но на ком тогда спасение? Кто после уничтожения тварей и их пособников среди людей будет строить новый мир? Те же тупые чинуши и лживые политиканы? Тогда все бессмысленно. Уже через пару десятков лет новая зараза будет терроризировать человечество".
   "В самую точку!" - согласился с сержантом Владыка Преисподней.
   Пока Оленов размышлял над своими дальнейшими шагами, старейшины всех четырех стай поселка, наскоро посовещавшись между собой, решили, что пришелец явно - высшее существо, и пока он не уничтожил в данной местности все живое, надо выйти ему навстречу и показать ему свое почтение и глубочайшее уважение.
   Сержант посмотрел на остановившихся перед ним упырков, чьи седые гривы говорили о почтенном возрасте их обладателей, и подумал: "Будь я только простым сержантом, то купил бы на отпускные что-нибудь из фермерских наборов для осушения местных болот вроде "Напалма-М23" и выжег бы их логово вплоть до подвальных этажей. Будь я только Падшим Ангелом, то наслал бы на упырков проклятие ненависти и, хохоча, наблюдал бы, как эти зверьки грызли бы друг другу глотки. Но я ни тот, ни другой. И не собираюсь становиться мстителем-одиночкой. Мне нужны соратники. Но откуда их взять? Не к ретроградами же подаваться? В принципе, в их идеях есть немало интересного. А например, предложение о роботах - вожаках стай - вполне достойно серьезного обдумывания".
   И тут пришелец поразил старейшин еще больше. Тьма ушла из его глаз. На этот раз глаза пришельца испускали яркий белый свет. Но упырки испугались его даже больше, чем ту тьму, что царила до этого во взгляде пришельца до этого.
   Упырки чувствовали, что с его прежней ипостасью - темным ангелом - еще можно было договориться, принеся ему достойные жертвы. А вот от светлой ипостаси - неподкупной и беспощадной - этого высшего существа ничего, кроме жестокой смерти, ждать не приходилось.
   Нервы старейшин не выдержали столь сильного напряжения. Лишайный упал в обморок, шмякнувшись затылком на траву. Хромоногий опустился на землю, поскольку не смог больше стоять на трясущихся, словно под ударами электричества, ногах, и заскулил. Безухий встал на четвереньки и угрожающе зарычал на Оленова, перемежая рычание истерическим воем.
   И только полуслепой старейшина остался стоять на задних лапах. При этом, правда, он капитально обгадился, серьезно испортив воздух на месте знаменательной встречи представителей двух рас.
   На сей конфуз Семен к своему удивлению откликнулся... безудержным хохотом. Уж очень комичным показалось ему происходящее. Не такой он представлял себе встречу с коварными и злобными тварями. Оленов ожидал от них либо прямой бесхитростной атаки, либо разного рода тактических уловок и, возможно, использования человеческого оружия.
   "Цирк какой-то; кто-то обгадился, а кто в обморок упал, - подумал сержант. - Хорошо, что я их гипнозу не поддаюсь, а то вообще от умиления разрыдался бы".
   Желание перебить всю колонию упырков на Аметисте покинуло Семена.
   "И что теперь?" - мигом откликнулся Сатана на столь серьезное изменение в эмоциональном состоянии своего носителя.
   "А теперь - долго и скучно шагать по узкой тропе между Добром и Злом, ограничивая себя и в том и другом, и используя по мере надобности и то, и другое, - подумал сержант. - Пока не знаю, куда нас приведет эта тропа, лишь уверен: остальные уж точно ведут в бездну. Главное - ПОМНИТЬ О КОВАРСТВЕ ДОБРА И НЕ ПРИЧИНЯТЬ ЗЛА СВЕРХ НЕОБХОДИМОГО".
   "И кто же будут эти "мы", идущие между Добром и Злом? - поинтересовался у Оленова Сатана. - Кто последует за тобой?"
   "Может, из упырков кого-нибудь выдрессирую, - подумал сержант, с усмешкой глядя, как хромоногий и одноухий старейшины приводят в чувство лишайного коллегу. - Мне есть, что предложить своим последователям".
   "Например, новую концепцию Добра?" - предположил Владыка Темных Сил.
   "Думаю, Зло, как Добро, относительно, а значит, имеет право на существование. Но при этом Добро должно стать намного сильнее Зла, дабы удерживать его оНо без него Добро - та же тюрьма: сиди и трясись от страха, как бы кого не обидеть и самому не попасть в пищу какой-нибудь плюющей на гуманизм твари. И чистое Зло - тюрьма, ибо тратить всю жизнь на хаос, на мятежи, на диктатуру, на виселицы, расстрелы и прочее кровавое самодурство бессмысленно. Чистым разрушением и садизмом ничего хорошего не создашь".
   "И как это будет выглядеть на деле?" - полюбопытствовал Сатана.
   "Если твари станут жрать людей, убью тварей. Если же твари перестанут жрать людей, буду защищать тварей. Иного не дано. Ведь взявшихся за геноцид он уничтожает не менее эффективно, чем чуждые им народы".
   "Это давно уже не ново", - сообщил Сатана. - И напоминает идеальное государство утопистов, где нет "навязанного попами и королями" Добра и Зла, а есть только Целесообразность и Справедливость на службе у самых горластых предводителей простолюдинов. Однако после кровавой бани Русской революции о такой социальной утопии уже никто без содрогания и не вспоминает".
   "Плевать мне и на попов, и на королей, и даже на простолюдинов! - решил Семен. - У меня все будет намного проще: либо нашлю на расы-аутисты такую, чуму, что от нее никто не сможет найти вакцину..."
   "Нет проблем! - оживился Сатана. - Надо только объединить заклинание Великой Язвы с жертвоприношением представителей приговоренных рас. Лучше использовать какой-либо древний алтарь. Так гораздо надежнее будет".
   "...Либо найду способ вправить этим расам мозги", - довел до конца свою мысль Оленов.
   "И стать Спасителем их и людей от взаимоистребления", - развил идею сержанта Князь Тьмы.
   Глаза Семена перестали испускать белый свет и обрели обычный для человека вид. Вот только старейшинам все равно было весьма неуютно под взглядом этих глаз. Ибо через них на этих четырех упырков (лишайный уже пришел в себя) взглянуло немыслимо древнее, всепонимающее и всезнающее существо.
   - Ваша сейчас слушать моя воля, - сказал Семен на языке упырков. - И потом выполнять моя воля всегда.
   Тут ушлый одноухий упырок заметил, что четыре упавшие на дорогу капли крови Семена превратились в мерцающие кроваво-красным светом камни, и обратил на это внимание остальных старейшин, полагая что просто так лить кровь и превращать ее в четыре драгоценных камня перед четырьмя самыми достойными сынами народа упырков высшее существо не станет.
   Сразу поднять камни старейшины не рискнули и вопрошающе посмотрели на Оленова. Тот кивнул.
   Тогда, каждый из старейшин тут взял себе один из этих камней, восприняв их, как священные дары от посланца Бога, оценившего по заслугам мудрость и благочестивость старейшин.
   Для облегчения общения Семен дал старейшинам имена:
   - Ты стать Лука, ты - Матфей, ты - Марк, ты - Иоанн.
   Старейшины прониклись исторической важностью момента и дважды дружно провыли сигнал, означающий их восторг перед происходящим. А после этого одноухий Матфей, подслеповатый Лука, хромоногий Иоанн и лишайный Марк впились преданными взглядами в Семена, готовые внимать каждому его слову.
   А тот отдал упыркам куклу, не особо понимая, для чего он это сделал.
   Но мудрые старейшины вполне обоснованно решили, что раз высшее существо снизошло до общения с ними и даже пожертвовало им не только свою кровь, но и свое дитя, то явно выбрало расу упырков для достижения оным какой-то еще не ясной им, но без сомнения великой цели.
   "А народец-то, хоть и безмерно наивен, но совсем не столь глуп, как считают зоопсихологи", - подумал Оленов, видя, как его собеседники бережно держат в лапах куклу, и сказал:
   - Моя ваша объяснять сейчас жизнь и смысл. Ваша потом передавать моя слова везде. Кто не слушаться моя слова, мучиться и кончить жить. Ваша понимать моя?
   Упырки понятливо закивали.
   "Я научу вас, маленькие людоеды, Родину любить!" - улыбнулся Семен и продолжил:
   - Заповедь первая: разумные создания жрать нельзя! Шибко обнаглевшие разумные создания можно пинать и кусать. Вторая заповедь: убивать надо только враг - кто грабить, калечить и убивать добрые разумные создания. Заповедь третья: моя истинный пророк, все другие - самозванцы, моя есть истинная церковь, другие - обман. И всякая ваша, кто верит моя, отныне пастырь. Заповедь четвертая: нельзя красть чужое, надо зарабатывать свое...
   "Как бы еще сформулировать идею начет того, чтобы не срали во дворах?" - задумался Семен.
   Крепко прижав лапами кроваво-красный камни (которые уже через век станут святынями для каждой расы-аутиста) к груди, четверо упырков опустились на колени перед посланцем Бога и в благоговейном молчании наблюдали, как высшее существо задумчиво морщит лоб, размышляя как о великом пути, предназначенном великому упыркскому народу, так и о главных проблемах Вселенной.
   А о чем же еще оно могло думать? Ведь высшие существа не размышляют о всяких пустяках.
  
  
  
  
  

ЭПИЛОГ

  
   "И вступит ногой своею Спаситель во град нечистый, коему предстояло стать по воле Господа Обителью Священных Реликвий и Вторым Иерусалимом.
   И пройдет Спаситель через мытарей и стражей.
   И минует Спаситель дома нечестивых грешников.
   И придет Спаситель к богоизбранному народу своему.
   И выйдут его встречать оповещенные Святым Духом праведные старцы Матфей, Марк, Иоанн и Лука.
   И получат они от Спасителя четыре священных реликвии в знак признания их благочестия и праведной жизни.
   И изречет им Спаситель: "Отныне и вовеки завет мой: не вкушать плоти существ разумных, жить с ними в мире и согласии и нести заблудшим Слово Мое по всем градам и весям Мироздания. И да начнется отныне ваш путь преодоления Зла и служения Добру во имя милосердия и доброты. И да будет длиться оный до Конца Времен.
   И пошли освященные Волей Спасителя старцы к народу богоизбранному и изрекли ему Слово.
   И пошло Слово по Мирозданию ко всем расам и народам оного.
   И когда сие Слово овладеет сердцем каждого и не станет неверных и нечестивых, то воцарится всюду благодать и не останется никого, кто не славил бы в молитвах своих Спасителя".

Евангелие от Матфея Зыкинского

  
  

КОНЕЦ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"