Горячая узбекская лепешка - отломил хрустящую корочку с почерневшим гребешком, потом добираюсь до тонкого, ломкого кругляшка посередине, поглаживаю прилипшие к нему крохотные кунжутные зернышки, снова возвращаюсь к пухлому ободку. Лепешка в сумке, я не вижу ее, только чувствую теплую шероховатую поверхность. Это последний раз, думаю я, зная, что это не так. Пальцы не слушаются, они вновь соскальзывают к твердой медальке с кунжутом. Так и отламываю по кусочку, не могу остановиться.
Эти лепешки делают на рынке в Теплом Стане - по всем узбекским правилам, с размаху лепя тесто на раскаленные стенки глиняного сосуда, освещаемого изнутри тусклым огнем. Ну, не совсем узбекское повторение. В самом Узбекистане кувшин зарывают в землю, и нагревают его не электричеством, а настоящим огнем, раскладывая на его дне небольшой костер. Ну, и мука особая, и вода неповторимая, вкуснее ее разве что в Ереване. Впрочем, и те лепешки, которые делают в Теплом Стане, тоже неплохие. Чтобы изготовить их, нужно особое умение. Как и в приготовлении тамошней лапши, впрочем, это делают и в других местах. Не могу не рассказать. Поднимают на вытянутых руках лоскут тонкого теста, и начинают непрерывно вращать его, пока лоску не сделается еще тоньше, не превратится в большое, почти прозрачное полотно, мерно колыхающееся над головой кулинара, похожее на гигантскую бабочку. Такого нельзя достичь даже самым тщательным раскатыванием теста на столе. Мастерство в изготовлении лепешек - это время, с точностью до секунд , которое потребуется для превращения сырого теста в готовое изделие неповторимо аппетитного поджаристого цвета. Для того оно и лепится на стенки глиняного сосуда. Расходятся лепешки быстро, и постоянные посетители рынка, хотя и не скрывают своего нетерпения, но послушно ждут, когда будет готов товар. Неподражаемого поджаристого цвета, неназываемого и неизвестного вкуса, которому нет цены, ибо он исключительно для вас, эти лепешки, которые делят с вами свое тепло.
Сейчас я еду в метро и мечтаю, чтобы мое увлечение хоть бы кого-нибудь заинтересовало. А может, и увлекло. ЈНеужели так вкусно? Дайте попробовать". Напрасно. На меня обращены все взгляды, но лица непроницаемые, безразличные , никто не говорит ни слова. Раньше так не было. Раньше хотя бы сочувственно улыбнулись. Но даже на это нет желания. Проклятая некоммуникабельность.
И вдруг рядом садится средних лет мужчина в спортивном костюме, вид домашний, едет, наверно, с дачи. Он улыбается: "Приятного аппетита!" Наконец-то! Я тут же вынимаю лепешку, вернее, то, что осталось от нее, и радушно говорю: "Пробуйте". Он отламывает маленький кусочек, качает головой, словно говоря: ЈВы правы!", и тут же лезет в рюкзак. В руках у него появляется непочатая бутылка коньяка, которую он протягивает мне.
Я поражаюсь.
- За кусочек хлеба?
- Почему хлеба? - невозмутимо возражает он, как бы зачеркивая разность в подношениях. - Вы меня угостили.
Искренность, редкое сейчас качество, все-таки она не потеряло до конца своей цены. Мог бы хорошо заработать.