Это воспоминание возникло после того, как я прочитал реплику Анны Ахматовой в 'Записках' Лидии Чуковской:
-Новгородская София, - сказала Анна Андреевна, - тоже очень хороша.
Забыл, с чем ее сравнивала, но запомнилось только, что слова были сказаны как бы в проброс, собор поставлен в ряд с другими сооружениями, пусть на высокое, но не исключительное место. Как же так? Это самая старая сохранившаяся постройка на Руси, и самая совершенная - по красоте, гармонии, античной соразмерности частей. Нет примера ей в древней русской архитектуре, а есть ли в новейшей мировой, пусть даже светской - не знаю.
Впрочем, Ахматова собора не видела. Она не была в Новгороде, знала его только снимку, рисунку, но снимок не только не передает замысла, но затемняет древних архитекторов, но затемняет, искажает его. Смотришь - простое, безыскусное здание, да еще грузное, приземистое. Невпопад поставленные апсиды, полукружия которых вдруг прерываются остроугольной кровлей, а то и скатом, при этом видимый край кровли кажется наивной забавой ребенка, в руки которого попал карандаш. Сами полукружия разновелики, три главы расположены кучно, две поодаль, в общем, никакой логики, никакой мысли.
Софийский собор не отнесен к великим мировым памятникам архитектуры. Афинский Парфенон, римский Колизей, Кельнский собор, собор св. Петра - там-то запредельное искусство, безусловная гениальность, с ними ли равнять скромное и простое новгородское сооружение? А тут еще исторические изыскания - образцом-де для него послужила киевская София, а та в свою очередь взяла за основу византийские образцы, за что ценить?
Не признают. Ну и что?
Видел собор три или четыре раза, и каждый раз он не просто привлекал, но не давал уйти, как-то по-тихому, но настойчиво, может, навсегда вторгался в душу. 'Выпрямлял', как писал Глеб Успенский о Венере Милосской. Впрочем, если говорить о впечатлении, лучше вспомнить другую знаменитость - 'Сикстинскую' Рафаэля, где Мадонна является зрителю из распахнувшихся завес, делая его сопричастным волшебству. В Новгороде именно так и происходит: выходишь из унылых жилых кварталов, заполненных типовыми пятиэтажками, и закрывавшими Кремль, ничего не подозревая и не ожидая, и вдруг останавливаешься, замираешь. Что это? Кто поставил здесь это диво? Грузности, тяжеловесности как не бывало. В случайных формах и линиях неожиданно появляется соотнесенность и легкость, все органично, необходимо. Божественная гармония! Я имел возможность проверить свое впечатление, когда однажды был в Новгороде со спутницей. Она точно также остановилась, и несколько мгновений стояла, как вкопанная, не говоря ни слова. И после этого - по пути к собору - молчала или отвечала невпопад.
Увидев собор, не хочется ни размышлять, ни анализировать, только смотреть на него. Так бывает, когда ничего не придумано, не сочинено, а явлено, приснилось - зрителю остается только запомнить и запечатлеть видение. Сон, который вдруг обретает плоть.
Старые мастера! Им было ведомо золотое сечение, они знали, что не так важен объем со всей своей массой и очертаниями, как его соотнесенность с общим замыслом, рожденным высокой мыслью и глубоким чувством. Надо сказать, что это тайное знание неземной гармонии воплотилось и в других новгородских постройках - небольших одноглавых часовенках, находящихся в разных концах города, стоявших когда-то в границах усадеб. Перед ними тоже останавливаешься, и потом, еще долго несешь в себе подаренный образ. И в них явлена волшебная соразмерность частей. Их много. Они не только сохранились, когда рушили церкви, но и пережили войну. Ведь Новгород был разрушен до основания. Невольно думаешь: не красота ли спасла их?
Сохранилась и София, донеся до нас свою неразгаданную тайну. Псковские постройки тоже таят в себе величественный замысел, высокое мастерство, там тоже думаешь о золотом сечении, счастливо найденном в нагромождении массивных и тяжелых глыб, но псковская архитектура все же на излете, с некоторым, пусть и не сразу осознанным изъяном, усталостью, там лишь какая-то часть тайны, полностью явленной в городе на Волхове. Волшебство не повторяется. В более же поздних постройках - Москве, Владимире, Ярославле, Ростове Великом - оно вовсе исчезает. Его место занимают изощренность и украшательство.
Новгород Великий - потому что в нем Великая София. Но есть загадка еще и другого рода - я много раз фотографировал собор, искал разные ракурсы, расстояния, все напрасно. Ни один снимок не передавал даже крошечной доли подлинного впечатления. На снимках собор являл свою тяжеловесность и громоздкость, именно то, что представлялось туристическому верхоглядству. Позже я увидел десятки фотографий Софии в интернете. То же впечатление, просто древняя безыскусная архитектура. Он живой, такой же живой, каким оставался всю тысячу лет.