Знакомый и по-моему талантливый краснодарский художник приехал на родину, где не был два года. Хотелось повидаться с друзьями, но была тайная мысль: 'Не вернуться ли назад?' Не нашел себя в Канаде (хотя и рвался туда), его акварели не брала ни одна выставка (при этом только за их просмотр надо было платить деньги), устроился на ювелирную фирму, делал снимки для рекламных проспектов. На родине же были заказы, хоть и редкие, но они вполне обеспечивали сносную жизнь. А еще его звали также, когда надо было расписывать новые церкви. В общем, работа была. Но хотелось признания. Так появилась Канада. Он долго добивался разрешения, и в конце концов получил его. И вот - снова в Краснодаре.
Дальше - его рассказ.
- Наверно, я успел отвыкнуть от здешней жизни. Вроде бы прошло не такое большое время, но все стало чужим и неприветливым. Я будто бы не принадлежал себе, все время чувствовал какого-то внутреннее напряжение даже встречаясь с друзьями. Ребята небедные, можно сказать - благополучные, но они были всегда чем-то недовольны, озабочены. О чем бы они не говорили, все сводилось к этому недовольству. Все было плохо, мрачно, беспросветно. Но дела при этом у них шли хорошо. Я не вступал в разговор, но по лицам их видел: 'Не тебе судить!'. Хотя мне тяжело было с ними, но проникся общим настроением. Непонятная слабость, незащищенность, тяжкое чувство зависимости стали главными моими спутниками. Просто идя по улице, я стал вдруг опасаться за собственную жизнь. Думал пробыть в Краснодаре месяца два, но улетел раньше. И только, когда очутился в аэропорту Ванкувера, почувствовал, как с меня вдруг сняли огромный и очень тяжелый груз. Я шел по знакомым дорожкам и тихо радовался. Навстречу попадались работники аэропорта, и они мне казались ужасно милыми. Совсем другая атмосфера! Что-то изменилось в воздухе, отчего я стал ощущать себя другим, сильным. Откуда-то появилась уверенность: случится что-то серьезное со мной, все равно не пропаду. Да хоть обращусь к этим незнакомым людям в синей форма, они не дадут пропасть. Вышел из здания, вздохнул полной грудью и вдруг сел на первую попавшуюся скамейку и расплакался, как ребенок. Стало совсем легко. Прошло какое-то время, встряхнулся, промокнул глаза, нашел такси и поехал домой.