Первый этаж задекорирован под зал недорогого бара-ресторана; по центру сцены - деревянный крест, окрашенный чёрно-белыми полосами, словно пограничный столб, на котором распят молодой человек в красном плаще, с правой стороны - деревянный стол, на котором выпивка, закуска, с правой стороны, у стены - фортепиано и скамейка.
Второй этаж представляет собой площадку лестничной клетки, на которой расположены три двери. Со вторым этажом первый соединён винтовой лестницей.
Над сценой горят электронные часы.
Действующие лица:
Последний Мессия, он же Христос, он же Адам, он же Ромео Капулетти
Улыбка Джоконды, она же Зеленоглазая Девушка, она же Маргарита Николаевна
Иуда, он же Змей
Ева, она же Мировая душа, она же Толстая Женщина, Жена Иуды
Электронные часы над сценой периодически показывают то 20:04, то 20:05.
На первом этаже красный луч света выхватывает из темноты стол, за которым сидят три поэта. На столе - пустые стаканы и скромная закуска. Постепенно освещается ровно полсцены.
Поэт 1 (рассматривая окружающих сквозь закупоренную бутылку темного стекла, которую он держит на манер подзорной трубы): Ночь, состоящая из недотыкомок, слов оболочки вплетает мне в волосы, раскрашено небо в какие-то там полосы, парарам-парарам-парарам...
Поэт 2 (отбирает у Поэта 1 бутылку и разливает её содержимое по стаканам): Да-да, знаем, знаем, помним, помним. Роддом для недотыкомок... Давайте выпьем, что ли?
Поэт 3 (связывая разноцветные носовые платки в подобие цветка): Надоело мне всё и пить - в первую очередь.
Поэты чокаются и, морщась, выпивают. Из-за кулис, напевая и пританцовывая, появляется Пианист. Один его глаз закрывает чёрная повязка, он небрежно одет и изрядно навеселе.
Пианист (с размаху садясь на стул): Преферанс?
Поэт 3 (засовывая в петлицу пиджака Пианиста связанные платки): Преферанс.
Поэт 1: Реверанс!
Поэт 2: Ренессанс.
Внезапный гром и сильные порывы ветра. Из-за развевающейся занавеси появляется Зеленоглазая Девушка, одетая по моде начала 20-х годов и медленно подходит к столу.
Зеленоглазая девушка: Меня звали?
Поэты смотрят на неё удивленно, Пианист - заинтересованно.
Поэт 3: В принципе, нет.
Зеленоглазая Девушка: Как странно!.. Я опять ошиблась во времени.
Поэт 3: Между прочим, который час?
Поэт 1 (хлопая себя по внутреннему карману пиджака): К сожалению, коллега, я забыл свои часы у одной дамы, небезызвестной вам. (Многозначительно улыбаясь) Коварная и злая, зачем ты не со мной, зачем я умираю наедине с...
Поэт 2: Мечтой?
Поэт 3: Собой?
Поэт 1: Тоской? Доской? Постой?
Зеленоглазая Девушка (настойчиво): И всё-таки, какое это Время?
Пианист (обращаясь к залу): Эй, вы, который час?
На сцену взбирается Безумный Старик в залатанном белом хитоне, расшитом механическими часами разных размеров.
Безумный Старик (подпрыгивая и кривляясь, читает нараспев): Время, время, точное время. По Гринвичу, Московское, Лондон, Антарктида, Нью-Йорк. Париж, Антананариву, Киев, Канберра...
Зеленоглазая Девушка (в сторону): Бедный...
Безумный Старик (всхлипывая): По Гринвичу, Московское, Брюссель... (бросается на грудь Зеленоглазой Девушки) Я больше не могу сражаться! Больше не могу... Меня хотят уничтожить. Меня убивают... Помогите мне, милая! Мне так необходима поддержка Вечности...
Зеленоглазая Девушка: Но кто, кто пытается вам навредить?
Безумный Старик (отводя Зеленоглазую девушку подальше от стола и указывая на поэтов): Они!
Зеленоглазая Девушка: Разве?
Безумный Старик (пятясь назад): Поздно, поздно, будет слишком поздно, когда вы опомнитесь! Я уже на исходе, я уже...
Безумный Старик растворяется в темноте, царящей на второй половине сцены. Его исчезновение сопровождается боем курантов. На несколько секунд воцаряется полная тишина. Все смотрят в ту сторону, где исчез Безумный Старик.
Зеленоглазая Девушка: Какой-то странный вечер...
Поэт 3: Не берите дурного в голову, девушка.
Поэт 1: Присаживайтесь к нам.
Зеленоглазая Девушка: А я не помешаю? Вы заняты...
Пианист: Садитесь, не робейте!
Поэт 3 (раздаёт карты): Мы всего лишь эволюционируем.
Поэт 1: Мы не стекаемся, как лучи солнца, к богу, а, наоборот, истекаем от него. И чтобы развиваться дальше, нам необходимо быть всё дальше и дальше от бога.
Поэт 2: Не скажи. Богу тоже нужно как-то размножаться. Он испустил нас, как лучи, от себя, и теперь, через бесконечное перерождение, эти лучи должны быть собраны в одно и стать сыном Бога. Люди - это единственная возможность Бога плодить себе подо...
На первом этаже гаснет свет.
Поэт 3 (произносит в темноте): А я ищу Бога, ибо блаженны нищие духом... Ну и где же Он? Где? Ау!
Пианист: Ку-ку!
Поэт 3: Ну объявись, ну чего Тебе стоит?
Поэт 2 (вдохновенным голосом): Зачем нам Бог? Нам есть кому молиться...
На втором этаже вспыхивают разноцветные огоньки, освещающие несколько ангелов. Ангелы сидят на краю площадки, свесив ноги вниз, и читают огромную книгу.
Ангел 1:
Логика смерти предельно проста.
Сломленных - край непочатый:
Даже дощатое тело креста
Деревом было когда-то.
Солнце висело над Лысой горой
Сгустком запёкшейся крови.
Плыли минуты пустой чередой...
Кто их теперь остановит?
Солнце, снижаясь над Лысой горой,
Наземь стекало отравой.
Где-то кричали: 'Учитель, постой!',
Где-то кричали: 'Варавву!'.
Один из ангелов замечает обращённое на них внимание зала, дёргает за шнурок над головой, и разноцветные огоньки на втором этаже постепенно исчезают.
Ангел 2:
Хлещет безмолвие мутной рекой,
Воздух почти непрозрачен.
В смертной тоске, проклиная покой,
Горько апостолы плачут.
Тихо уходит последняя дрожь,
Острую боль отпуская.
В истине тонет последняя ложь,
Руки в крови умывая.
Медленной смерти густые часы
Схлынут извилистой тенью.
Алым зерном упадёт на весы
Новый рассвет... воскресенье.
Разносятся возмущённые возгласы Пианиста и Поэтов. На неосвещённую половину первого этажа падает сиреневый луч света. Он освещает деревянный крест, окрашенный, словно пограничный столб, чёрно-белыми полосами, на котором распят молодой человек в красном плаще.
Пианист (Официанту): Кто это у вас бубнит там на верху? Нормально выпить невозможно!
Первый этаж полностью освещается.
Зеленоглазая Девушка (замечает Последнего Мессию): Кто это?
Из-за кулис выходит Официант, снимает с руки белое полотенце и протирает перекладины креста. Поэты переглядываются.
Поэт 3: Судя по атрибутике это этот... (щёлкает пальцами)
Поэт 2: Христос.
Поэт 1: Спаситель.
Пианист: Иисус.
Поэт 3: Нашёлся!
Зеленоглазая Девушка подходит к кресту, щупает пульс распятого.
Зеленоглазая Девушка (в сторону): Как безупречны линии лица, выточенные страданием, и поворот головы... (Официанту) Он не дышит. Значит, он мёртвый.
Официант (разводит руками): Я сожалею, мадемуазель...
Пианист: Прах к праху и земля к земле... Девушка, выпейте вина (в сторону) за упокой.
Зеленоглазая Девушка (подходит к столу, ищет на столе вино): Но ведь у Вас нет вина!
Пианист: Не может быть!
Зеленоглазая Девушка: Вы что, слепой?
Поэт 1 : Он - полузрячий.
Поэт 2: Но если сделать вот так (срывает с лица Пианиста чёрную повязку и передает её Поэту 3)...
Поэт 3 (передаёт повязку Зеленоглазой Девушке): Он будет видеть намного лучше.
Поэты смеются.
Зеленоглазая Девушка (растерянно): Зачем вы носите на себе эту гадость?
Пианист: Может быть, я в ней как Бетховен!!!
Зеленоглазая Девушка: Но ведь Бетховен был глухим...
Поэты (в унисон): Какая разница! Ведь он давно уже умер.
Зеленоглазая Девушка: Он тоже...
Поэт 1 (берёт гитару, разворачиваясь к кресту, смотрит в глаза Мессии и поёт):
Солнце кровавое - выкидыш ночи -
Тихо лежит в колыбели домов.
В комнату лезет нахальный и серый
Город, который давно не здоров.
Туберкулёзным дыханием утро
Рыжей дворнягой скулит во дворе.
Цивилизации кости сырые
Прячет оно у себя в конуре.
Наш кандидат на оплёванных стенах
Нам приготовил роддом и погост.
Твои на распятьях исколоты вены,
Христос!
(Зеленоглазая Девушка садится на пол возле креста и, обняв колени, плачет. Пианист, Поэт 2 и Поэт 3 играют в преферанс)
Нас посадили в уютные тюрьмы.
Нас закопали в наши тела.
Нищие души, больные рассудки
Крохи надежды крадут у стола.
Глупые дети свой рай променяли
На алкоголь и на дым папирос.
Красным вином посадил свою печень
Христос.
Город протянет усталые руки,
Клянчит на паперти жизни гроши.
Снова на улице полночь и слякоть.
В небо впиваются звёздные вши.
Месяц - несносный рябой сифилитик -
Харкает светом в оконную тишь.
Знаю, сейчас, в это позднее время,
Люди, как птицы, бросаются с крыш.
Ты возведён на голгофы сознаний.
Плюшевый крест на руках ты пронёс.
Мы выбираем, как прежде - Варавву,
Христос!
Поэт 2: И чем дальше мы от Бога, тем совершеннее мы...
Поэт 3: Преферанс?
Из-за кулис появляется Цыганка.
Цыганка (подходит к кресту, без интереса смотрит на Последнего Мессию, берёт его руку, разочарованно смотрит на ладонь): Та...