Ночь была слишком коротка, могучий рыцарь летел сквозь ночь на крыльях тревоги. Быстрей. Слишком мало времени. Конь храпел, всадник привстал на стремени. Буря, казалось, пыталась повернуть его обратно , но с его неудержимостью и она ничего не могла поделать. Его одежда развевалась, он сам, как знамя, гордо плыл над дорогой. Его любимая написала ему, что она погибает и он свободен как ветер.
- Нет, Мое солнышко, раньше упадет небо на землю, раньше вода превратится в яд, раньше я превращусь в камень, чем с тобой случится беда, - шептал он по пути в город, в котором она жила.
Он хлестнул коня и конь полетел как ветер. Теперь ничто не могло удержать его от того замысла, который он имел. Он проскакал так всю ночь. Ближе к утру у него стали слипаться глаза. Он летел по лугу, который освещала луна. В бледном ее отражении виднелись и полынь, растущая рядом с дорогой и багульник чуть поодаль. Впереди показалась избушка. Издали казалось, что свет ее окон какой - то ненатуральный, но и сказочным его назвать было нельзя.
- Может остановиться, передохнуть,- подумал всадник,- чудный луг, прекрасная картина, а через час отдыха снова в путь.
Всадника звали Акинфием. Он служил у князя Орлова и отличался, как поговаривали многие, теми чертами, которые так любят вельможные дворяне: сила, честность и преданность. Поэтому как только Акинфий показал письмо своей любимой князю, князь немедленно отпустил его к ней. И вот он летел к ней на коне, который предложил ему князь, в латах и кольчуге, которые изготовили под него на кузне великого князя. С ним были его меч и его щит и он был уверен, что он одолеет любого, с кем ему предстоит скрестить свой меч. Акинфию было около сорока лет. Высок, худощав, он имел светло - русые кудри и красивый разрез глаз.
Он разом открыл глаза, оказывается он задремал в седле. А избушка, избушка вот она. Он соскочил с коня привязал коня к старому забору и пошел в избу.
- Хей, хозяева, потчуйте гостя, - протянул он своим громким басом. Но ему никто не ответил.
- Так, - подумал он, - наверное отошли по делам. Он опустился на лавку и сон сморил его. Он не заметил, как гнилая лавка поплыла под ним и упала на пол. Он не заметил, как закрылась старая скрипучая дверь, как в комнате стало темно. Акинфий спал. И снился ему сон, в котором он звал свою любимую, а она уходила от него смотря на него грустными глазами.
- Любимая, постой. Подожди меня, я помогу. Если же нет, то я умру за тебя.
Внезапно послышался резкий хохот, нет не мужской, скорее всего женский.
- Что, красавчик, к крале своей спешишь? Вот поспишь тут до утра, а там будет поздно.
- Как до утра, ведь только один час он отвел себе на отдых.
Внезапно с громким стуком упали ставни, с грохотом захлопнулась дверь. Он был в западне. Но ему некогда было выпутываться из нее. Ведь его любимая была в беде. Он встал с постели, постучал по ставням, подошел к двери, постучал по ней.
- Эй, где же все? Откройте мне двери, - прокричал он в бессильной ярости. Только молчание дома ответило ему на это.
- Ничего, - услышал он вдруг, - до утра уже близко.
- Что значит близко, - проговорил он. Он выхватил свой меч и стал крушить им двери. Но она, хоть и была гнилая, не поддавалась. В холодной ярости он упал на пол и плакал. Слезы катились по его щекам и это как бы приносило облегчение.
- Нет,- пронеслось в его мозгу.- Значит не так. Тогда как?
Он встал на колени. Положил свой меч плошмя и сотворил первую молитву:
- Господи,- начал он, - помоги мне, рабу твоему...
Внезапно все переменилось, избушка стала превращаться в яму. Он оглянулся и перевел взгляд на стены, но... но там была земля.
- Что за дела такие, Господи, - простонал он. Он снова начал рубить мечом стены, но они, понемногу осыпаясь , снова молчали. Акинфий снова встал на колени и снова продолжил молитву... Внезапно он краем глаза уловил перемену в левом углу. Он оглянулся и увидел над собой гнилые доски, которые заслоняли от него небо.
- Ах вот как, - сказал Акинфий и вонзил свой меч в потолок, старые доски не выдержали такого натиска и в потолке появилась дыра. Он потянул ближайшую доску к себе и она обрушилась. Акинфий положил доску под наклоном , ухватился за верхние доски потолка и вылез из склепа. На небе горели звезды. Мириады звезд улыбались Акинфию. Он отвязал коня от покосившегося забора, сел и поскакал в город...
Стало шумно, послышался рев отъезжавших контейнеровозов, день вступал в свои права. Анатолий разом привстал, открыл глаза, весь кемпинг уже разъехался и только его одинокий мотоцикл Сузуки стоял у забора кемпинга. Стояло прекрасное утро. Солнце светило на пол неба. Он в своем спальном мешке в одиночестве полулежал на поляне перед своим мотоциклом.
- Так вот почему все водители уже разъехались, - подумал он и улыбнулся. Внезапно его лоб пересекла морщина, его сон отчетливо вспомнился ему. Он вскочил, обошел ближайшие кусты, перепрыгнул через какую - то канаву и там... Там он увидел склеп. На его передней части были выбиты какие - то иероглифы. А в конце стояло не то клеймо, не то конец этой надписи. Он приблизился к склепу, потрогал клеймо, затем вошел внутрь ограды и увидел сломанный потолок склепа.
- А может быть это был я? Нет, не может быть. Но рыцарь - это я, конь - это мой мотоцикл. И вот, наконец, склеп с проломленной крышей. Да, но рыцаря звали Акинфий, а я Анатолий. Имя Акинфий уже устарело и вроде как забыто...
Он лежал около своего мотоцикла, а картины из его такого мучительного сна так и всплывали перед его глазами.
- А может залезть и проверить все, увиднть все.
- Что ты там увидишь? Старый склеп и кости .
- Нет, человек с такой силой воли должен иметь какой нибудь амулет: перстень, колье или еще что - то такое.
Он рывком поднялся, вытащил из багажа складную саперную лопатку и пошел к склепу. Погода была солнечной и он не раздумывая ступил на край склепа, но первый его шаг стал последним: нога стала вязнуть и ему пришлось снова выбираться из склепа. Теперь он уже осторожно ступил на край склепа, подергался, ноги вроде бы не проваливались. Он подошел к середине склепа, к проему, но там тоже ничего не было видно. Он слегка пристукнул лопатой по крыше и вдруг... Его ноги провалились внутрь. Он узнал его. Почерневшие стены и потолок, а там стоит гроб. Он это понял, не то что увидел, а прочувствовал. Одинокий старый гроб.
- А что ты хотел еще увидеть? Кости?
И он все - таки поддел гроб лопатой. Гнилые доски не выдержали удара лопатой и проломились и он увидел...
Это была молодая женщина и она как бы спала. Он отломил еще доску и увидел самое прекрасное лицо, какое ему доводилось видеть.
Ее наряд представлял собой белое платье как у невесты, бусы и на голове что - то типа короны, но более нарядное и тоже белое.
- Вот это да, - прошептал он в восторге. Солнце уже клонилось к закату, а он все не мог оторвать от нее глаз.
- Господи, - прошептал он, - как же ты прекрасна.
Он тронул ее щеку, но она, как живая, была полна жизни и была упруга. Внезапно он увидел на ее груди письмо. Письмо было желтого цвета, как будто очень долго пролежало тут, не в пример ее хозяйке. Он разорвал конверт, вытащил письмо и стал его жадно читать. Это было письмо от Акинфия.
"Милая моя лада,- писал он, - что же мне сделать, как разбудить тебя...
И в конце он писал:
- Дорогой Витязь, если ты найдешь это письмо, знай, что Любава уже свободна, а я мертв. Разбуди ее и будь с нею счастлив.
И внизу подпись. Акинфий.
"Теперь я хоть знаю, как ее зовут - Любава.",- подумал он.
Он осторожно взял ее из ее гроба, поднял ее на землю и вытащил на автостоянку. Везде гудели машины, проезжали тяжеловозы, день клонился уже к концу и на стоянку потянулись машины. А Анатолий все так же держал ее на коленях, будто хотел, чтоб она ожила. Вокруг него уже скопилась куча людей, все советовали, как сделать, чтоб ей стало легче. Наконец Анатолий погладил ее голову, ее корона упала и вместе с ней упал единственный волос, не принадлежащий ей. Теперь он увидел, это был совсем черный волос. Любава открыла глаза, увидела Анатолия и сказала:
- Как же долго я спала.
- Да,- сказал Анатолий, - долго.
- Очнулась, очнулась, - зашикали вокруг люди.
- Не проспи свою невесту, парень, - сказал водитель тяжеловоза и хлопнул Анатолия по плечу.