Она обожала молчать в телефон
И думать совсем не о том.
И видела листья диковинных форм
И белые чаши цветов.
И часто, раздвинув бардак на столе,
Покинув квартиру душой,
Она рисовала свой сказочный лес
Обгрызенным карандашом.

Другая имела по горло забот,
Н в долгие зимние дни
Ей слышался шелест серебряных вод
И песни русалок и нимф.
Ей делалось душно меж комнатных стен
И часто, дела запустив,
Она рисовала тот дивный мотив
На клетчатом желтом листе.

Был третий наивен, что чувствовал сам,
О чем сочинял и писал.
Он грезил божественным светом в глазах
И, вроде, творил чудеса...

Четвертый был трезв и умом и душой,
Расчетлив, успешен, красив.
Но как-то собрал он отряд небольшой
И этих троих пригласил.
Он вел их несчетное множество дней
По миру болот и теней.
Он шел наугад, как заблудший юнец,
И спутников спутал вконец.
И чуть не озлился отряд  на него,
Когда он их все же привел
Туда, где шумит нарисованный лес
Под музыку сказочных волн.
"Взгляните!" - воскликнул тогда человек,
Неловко, как будто прося.
И только один улыбнулся в ответ -
Но тот, что творил чудеса.