Одиночество вторгается в нашу жизнь постепенно. Вкручивается отдельными моментами между школой и Вузом, между Вузом и работой, между работой и семьей.
Часть I
Шагая по опустевшему после звонка школьному коридору и стараясь попасть в разделение плиток, своеобразная игра из далекого детства, Августина не радовалась окончанию учебного года и не предвкушала грядущие три месяца отдыха и блаженства без домашних заданий и спецкурсов. Не радовала её и ранняя весна, что в начале мая позволила людям оставить на вешалках куртки и плащи.
Подходя все ближе к нужной двери, обозначенной на табличке как кабинет физики Љ 114 девушка замедляла свой и без того неторопливый шаг, чтобы на подходе остановится, так и не дотронувшись до заветной ручки. Брови на мгновение сошлись на переносице, а глаза, смотрящие прямо, словно сканировали помещение изнутри. На секунду мозг убрал все имеющиеся преграды, разрушив стены, смяв пластик окон, а перед внутренним взором как на ладони предстали ровные ряды парт и стульев и сидящие за ними ученики. Развернувшись спиной к двери, и подходя ближе к окну, Августина положила на широкий белый подоконник классный журнал 11 "А".
Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, задержала дыхание, чтобы через мгновение спокойно выдохнуть, успокаиваясь и сбрасывая нервное напряжение, приводя в порядок мысли и чувства. Прикрытые веки с пышными черными ресницами трепетали, скрывая от солнечных лучей изрезавших пол и стены коридора, серо-голубые глаза. Кожу цвета слоновой кости в такие солнечные дни не украсил легкий загар, а высокие скулы не были подчеркнуты даже румянами. Губы тронутые прозрачным блеском сейчас были плотно сжаты и выделялись лишь потому, что были чуть ярче кожи. Русые волосы, собранные в косу, открывали тонкую шею. А фигуру можно было бы назвать хрупкой, если бы не мешковатая вязаная жилетка и свободного кроя жакет, скрывающий её. Несколько минут Августина была неподвижна. Свет, льющийся в окна, отражался от её кожи, играл бликами на волосах, и в этот короткий миг девушка была по-настоящему красива.
Подняв правую руку и приложив кисть к нагретому весенним солнцем окну, она словно впитывала в себя живительное тепло, изгоняющее холод одиночества. Но уже в следующее мгновение её лицо преобразилось, с него словно ластиком стерли все краски. В открытых глазах не было и тени прежних эмоций, только спокойствие, граничившее с безразличием. Забрав журнал с подоконника, девушка повернулась лицом к двери, и несколько раз ударив костяшками кисти, опустила ручку, дернула дверь на себя.
Перешагнув порог она оказалась в просторном и светлом классе, кивнув преподавателю, но не отвлекая того ненужными словами от объяснения итоговой контрольной, положила классный журнал на стол и направилась к своему месту, которое на протяжении одиннадцати лет никто не занимал. Более того, это была единственная парта в классе, за которой сидел всего один учащийся. Не глядя ни на кого вокруг, Августина направилась к столу. Не было нужды оглядываться по сторонам. Взгляды, полные презрения и ненависти давно не жгли ей спину.
Проходя мимо первой парты во втором ряду, девушка перешагнула быстро выставленные длинные ноги молодого человека. Артемьев - лидер их класса и будущий медалист, что наверняка пополнит список "золотой молодежи" своей фамилией.
Юношу, всегда ставили в пример на линейках и собраниях, самый красивый и популярный в их параллели, встречался с равной себе по статусу и положению, девушкой из их же класса - Мариной. Сколько Августина помнила, Артемьев Олег не разменивался на минутную славу в мальчишеских проделках, предпочитая хулиганству, например, участие в театральной постановке Шекспира "Ромео и Джульетты" или помощь питомнику бездомных животных. И не потому что, не хотел вместе со своими друзьями ввязаться в авантюру, просто ради большой цели, можно поступиться мелочами. А достигнув её, гордиться идеально чистой биографией: "родился - учился - женился".
Прекрасную жизнь на школьной скамье ему отравляла только одна персона - Августина Николаева. Впрочем, он никогда не опускался до открытой конфронтации, но мелкие стычки, случавшиеся на протяжении одиннадцати учебных лет, иногда портили ему настроение. И лишь в зимние каникулы, прибывая в благодушном расположении духа, юноша на краткий миг был признателен девушке, за то, что их противостояние не дает ему расслабляться, а значит он все еще на шаг впереди относительно своих сверстников. Со стороны Августины ни о каком противостоянии и тем более соперничестве речи вообще не шло. Она была любознательна по натуре, предпочитая праздному шатанию по торговым центрам, практикуемое её одноклассницами, интересную книгу.
Одноклассницы еще в начальных классах разбились на несколько групп. Самой вызывающей, из которых была группа Марины Горовой. Её подружки и приспешницы пытались идти в ногу со временем, диктуя молодежи моду дня сегодняшнего. Если у Марины появлялась сумка из последней коллекции Прада, после возвращения родителей с весенних каникул по Европе, то в течение недели её приближенные, либо срочно обзаводились подделками, либо испытывали счастье просто донести этот шедевр до дверей столовой, возвращаясь на занятия, сумка уже находилась на руке у хозяйки, пока сопровождение относило подносы и мыло после этого руки. Возможно, если бы Августина не отвергла предложение Марины вступить в их кружок, то сейчас была как раз одной из таких "счастливец", что при своем лидере исполняли роль шестерок. Но этот же отказ, стоил ей многих лет издевательств и оскорблений, что навсегда останутся в памяти.
Даже не обернувшись, ученица подошла к парте и аккуратно присела на стул. Марина же напротив, проводила одноклассницу внимательным взглядом искусно накрашенных глаз и, облокотившись на руки, что-то неслышно сказала Олегу, на губах которого мелькнула ухмылка, приподнявшая уголок четко очерченных губ.
Постоянно на стороже, всегда ожидая подвоха, девушка научилась не доверять своим глазам и как результат жизни в постоянном напряжении, все движения Августины были обманчиво медлительны и неспешны. Никто из одноклассников не замечал, что перед тем как присесть на стул она левой рукой придерживается за железную перекладину под крышкой стола, сгибая ноги в коленях, фиксирует корпус, распределяя вес тела на обе ноги, в положении сидя, касаясь сиденья стула лишь одеждой. Правой же рукой сдвигает стул ближе к столу, тем самым проверяя его надежность. И только после всех не различимых на первый взгляд манипуляций, она может действительно уйти в тему урока, фиксируя все за учителем и попутно делая карандашом отметки на полях на малопонятных или заинтересовавших её моментах, чтобы находясь в тишине и спокойствии родного дома просмотреть то, что привлекло её внимание.
Урок подошел к концу и, получив домашнее задание, ученики покидали кабинет, на месте осталась только Августина, она как ответственная за журнал всегда задерживалась, ожидая, когда преподаватель перенесет в него оценки учащихся и запишет тему урока, после чего поднималась и незаметно уходила. Многим учителям нравилась эта тихая, умная девушка, безотказная, если её о чем - либо попросить. Они жалели её, понимая, что именно потому, что она такая, какая есть, не кичится богатством родителей, которого в принципе нет, не ведет себя вызывающе среди сверстников, на неё повесили ярлык ботаника и белой вороны. Не одеваясь в яркие вещи, и не мерцая зеркальным экраном дорого мобильника, девушка стала просто изгоем. Сдав журнал в приемную директора, и переобув балетки, на простые черные туфли, Августина пошла домой. У неё оставалась ровно неделя, чтобы закрепить материал перед сдачей ЕГЭ и она пользовалась каждой свободной минуткой.
Семья Николаевых была среднего достатка, проще говоря - интеллигенцией, глава семьи был архитектором, мать - преподавателем коммерческого Вуза. Всю жизнь они выбивались из сил, чтобы достичь приличного достатка и обеспечить дочери нормальную жизнь. А потому продав двухкомнатную квартиру, полученную по наследству от бабушки, и свою старую панельку вложили деньги в новое жилье на последнем этапе долевого строительства. Их квартира находилась в престижном районе высотных новостроек, построенных по европейскому образцу с подземным паркингом и зеленой зоной, окружавшей микрорайон. Каждый раз, глядя на вид открывающийся взору с десятого этажа, Галина Алексеевна замирала возле окна, не в силах осознать своего счастья. Ухоженные улочки, разбитый во дворе сад с красивыми пионами и огороженная детская площадка радовали глаз. Созерцая эту красоту, женщина представляла, как будет прогуливаться во дворе с будущими внуками, а выйдя на пенсию, внесет свою лепту в озеленение двора.
Переходя дорогу и направляясь вдоль дома к своему подъезду Августина заметила как во двор свернул черный джип, остановившийся двумя подъездами раньше, и из салона неспешно открывая дверь и забирая свои вещи вышел Артемьев, внимательно посмотрев на девушку, зашел в дом. Августина последовала его примеру и, поднявшись на лифте на десятый этаж, открыла своим ключом дверь. Квартира была пуста, родители должны вернуться не раньше шести вечера. Сняв школьную форму и приняв душ, она пообедала и с головой ушла в учебу.
Так прошла неделя, за ней другая, в течение которой вся параллель девятых и одиннадцатых классов сдавала единый экзамен. И наконец, долгожданное лето. Сегодня можно было не спешить домой, чтобы подготовить домашнее задание. Все отметки получены, а традиционное вручение аттестатов назначено на субботу. На выпускной девушка не собиралась. Не заказывала вечернего платья и не записывалась к парикмахеру. На то, чтобы уйти из класса, и не попрощаться с одноклассниками причин было всего две. Первая, что никому не было до неё дела, а вторая: через пять часов после вручения дипломов, она должна находиться на железнодорожном вокзале, чтобы вовремя сесть на поезд Екатеринбург - Москва.
Она покидала родной город без трепета и слез, за них двоих плакала мама. Тяжело и страшно отпускать молодую дочь от себя так рано. Ежедневно в столицу прибывало несколько тысяч приезжих, и многих столь желанный город ломал, переделывал под себя или просто поглощал. И все равно ехали, веря в чудеса, что их минует сия чаша. Смотря на мелькающий за окном пейзаж, Августина не думала о том, что все сможет. В непрерывном мелькании полей, рощ и леса вдалеке, она смотрела кадры своей жизни. Унижение, одиночество, боль и те короткие моменты, в которые можно было вздохнуть. Она пообещала себе, что справится совсем.
***
Громко играла музыка, а луч прожектора то и дело выхватывал из толпы кружащихся на танцполе пары. Глаза Олега следили за передвижением света, стараясь разглядеть ту, что на протяжении одиннадцати лет была как кость в горле. Если бы кто-нибудь спросил его, зачем он сейчас стоит в одиночестве, когда как всегда его прекрасная девушка, притягивает к себе взгляды присутствующих, он, наверное, не смог бы ответить. И в первую очередь самому себе. Сегодня впервые за все это время он ощутил как где-то внутри пружина, державшая его, наконец, отпустила и он может дышать полной грудью. Хотелось безумства, но расчетливый ум, подавлял недостойные желания и порывы. Единственное, что он хотел и мог себе сегодня позволить это танец с той, которая раздражала его своим равнодушием и ледяной холодностью, одним предложением разбивала его четко выстроенный план ответа и была той, ради кого, он вообще пошел на этот глупый выпускной.
Через четверть часа, когда глаза почти слезились от света софитов и самостоятельные поиски ничего не дали, он подошел к организатору вечера и попросил все списки присутствующих в зале, как всегда пользуясь своим обаянием и рассыпаясь в комплиментах, за чудесную программу. Заполучив желаемое, Олег покинул зал, чтобы спокойно прочитать бумаги. Перепрыгивая через ступеньки, он вбежал по лестнице на второй этаж, к учительской и присев возле окна на маленький диванчик принялся изучать бумаги. Ему понадобилось десять минут, чтобы просмотреть их все и узнать, что Августины сегодня нет на выпускном вечере. Распустив тугой узел галстука, одним рывком сдернув его с шеи, он прикрыл глаза. На краткий миг, представляя её в красивом платье, с распущенными волосами.
Первое стремление бросится к ней домой и узнать, почему она не пошла, быстро сменилось злостью на себя, а затем и на неё. В конце концов, он пришел к мысли, что раз она так решила, это её дело и выяснять тут совершенно нечего, а вот он имел сегодня полное право напиться, но только не здесь.
Тяжело поднявшись на ноги и оставляя смятые листы на диване, он пошел на выход. Кто-то кричал ему вслед и просил остановиться, но видеть сейчас лица тех, с кем водил так называемую дружбу, было ему не под силу. В голове билась только одна мысль. Родители, уехали на вечеринку, отмечать выгодный контракт фирмы, а заодно и золотую медаль сына. Вспомнив об этом Олег ухмыльнулся. Если бы его отец знал благодаря кому сын получил эту медаль, наверное, пришел бы жать руку Августине. Мысль о ней стерла ухмылку с его лица и, выйдя на дорогу, в надежде как можно скорее оказаться дома.
Машина остановилась во дворе элитных новостроек. Расплатившись с водителем молодой человек покинул салон автомобиля и неспеша направился вдоль дома. Его интересовал только второй подъезд и окна на десятом этаже, что выходили во двор, а значит прекрасно просматривался не только он, но и вся округа. Находясь в тени молодых берез, Артемьев смотрел на темные окна квартиры. Внутри все горело от противоречия желаний: подняться к ним и узнать у Августины, почему не пошла на выпускной или, наплевав на все пойти, домой и по настоящему напиться хоть раз в жизни, пока никто не видит и тем более не давит контролем. Дав себе зарок, что если в окне их квартиры в течение десяти минут загорится свет, то он поднимается и узнает, а если нет, просто пойдет домой и забудет об этой льдинке, что никогда не обращала на него своего внимания.
Сколько он простоял навряд ли отложилось в его памяти и то, что мышцы шеи начали затекать от неудобного положения, скорее всего тоже не вспомнилось бы поутру после того количества выпитого спиртного, что он вливал в себя методично заглушая новость.
Он дождался, когда на кухне загорится свет и силуэт в окне поправит занавеску. Влетев в подъезд и вызывая лифт, он думал лишь о том, чтобы его хотя бы выслушали. И после бесконечной поездки в хромированной капсуле лифта, находясь напротив нужной двери, Олег одним быстрым движением нажал на кнопку звонка. Время, что прошло с этого момента, казалось начало измеряться веками, щелчок открываемой задвижки в ночной тишине спящего дома был подобен звуку затвора на автомате. Этого хватило, чтобы прийти в чувства и поздороваться первым, когда из приоткрытой двери показался хозяин квартиры:
- Здравствуйте, Алексей Сергеевич! Вы меня, наверное, не знаете я одноклассник вашей дочери Олег Артемьев.
- Здравствуйте, ну отчего же не знаю. Я видел фотографию вашего класса. Могу я узнать, почему вы так поздно пришли.
- А, да, простите за поздний визит. У нас сегодня выпускной и Августина не пришла. Классный руководитель, Ирада Романовна, попросила узнать причину и все ли у Августины хорошо.
- Что же, похвально, что классный руководитель по-прежнему продолжает беспокоиться о своих воспитанниках. Могу сказать только одно. Августина уехала сегодня в Москву, завтра мы ждем её звонка, а на выходных сами едим к ней, чтобы помочь устроиться.
- Спасибо, Алексей Сергеевич! Я передам Ираде Романовне, чтобы не волновалась. Всего хорошего и извините за беспокойство.
- До свидания, молодой человек.
Стоя под холодными струями воды и упираясь руками в стену, Олег прокручивал в голове события прошлого вечера. Он помнил разговор и помнил, как курил сигарету за сигаретой, стоя на балконе с бутылкой отцовского коньяка, бил в тупой ярости кулаком по стене из-за собственной недогадливости спросить у Алексея Сергеевича в какой Вуз поступает его дочь, как разбил надоевший ему стакан. После этого наступило желанное забытье. Сейчас же ему требовалось ясное сознание, а потому остатки хмеля он прогонял плотным завтраком, через приступы тошноты и крепким молотым кофе с лимоном.
Через четверть часа он был одет в отглаженные и дорогие вещи. Вчерашняя попойка не повод выглядеть как обносок и выглядеть, как попало. В таких вопросах он следовал одной из заповедей своего отца. "Человека делают не вещи, а умение быть в нужном месте, в нужное время, говорить с нужными людьми и нужную информацию. А вещи? Вещи всего лишь пропуск". Приняв звонок на мобильный, и коротко бросив - "спускаюсь", он вложил бумажник в карман пиджака и вышел за дверь.