Ганин Глеб : другие произведения.

Как Додидж и Ломаус встретили первый день зимы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
   Автор Глеб Ганин
  
  

Рассказ

Как Додидж и Ломаус встретили первый день зимы

  
  

Черепахи - большие поклонницы скорости, так оно обычно и бывает.

Надейки знают об этом, но не обращают внимания.

Фамы знают и насмехаются.

Хронопы знают, и каждый раз, встречая черепаху,

достают коробочку с цветными мелками

и рисуют на черепаховом панцире ласточку.

Хулио Кортасар, "Жизнь хронопов и фамов".

  
  
   За окнами уже дребезжал рассвет. Первый день зимы принес с собой не только пушистый снег, но и лютый холод, который Додидж не любил больше всего на свете. Ведь именно мороз заставлял его съеживаться, прятать руки в карманы и сидеть часами напролет возле своего окна, уныло рассматривая однообразный пейзаж.
   Когда приходила зима, Додидж, словно впадал в спячку, надевал на себя все подряд, не брезгуя даже кроватными покрывалами, и экономно топил печку, дабы лишний раз не выходить во двор.
   О том, что зима уже пришла, Додидж пока не знал, так как все еще мирно посапывал в своей маленькой кровати, натянув до самого носа короткое, но зато любимое одеяло.
   Ломаус же напротив, уже давно мялся возле входной двери, выискивая в голове хоть какую-нибудь причину остаться. Вчера он запланировал поход к морю, а сегодня не знал, как от этого отделаться. Но, увы, менять планы было ему не свойственно, и потому еще немного помешкав, он надел теплую шапку и вышел из дома.
   Додидж и Ломаус были давнишними друзьями, их связывали друг с другом не только многие годы различных событий и воспоминаний, но и еще одно обстоятельство, которое объединяло их, пожалуй, куда сильнее, чем все остальные вместе взятые, а именно - взаимная неприязнь.
   Додидж ненавидел Ломауса за его излишнюю самоуверенность, за педантизм в быту (хотя, по правде говоря, Ломаус не был педантом, а просто любил порядок во всем) и за советы, которые сыпались со старого приятеля как неизлечимая перхоть.
   Ломаус, в свою очередь, открыто презирал все, что так или иначе было связано с Додиджем. Он не воспринимал его самого, чурался его жалкого жилища, частенько посмеивался над его заношенной до дыр одеждой и глумился, чуть ли не над каждым сказанным им словом, называя его неучем или глупцом. Но более всего, он не переносил в Додидже его упрямое и порой тупое молчанье, к которому тот частенько прибегал, дабы позлить своего товарища.
   И в этот день, когда Ломаус вышел на улицу, а холодный ветер нещадно обдал его со всех сторон суровым гостеприимством, он сразу вспомнил своего старого друга. Как будто это он был виной такого внезапного природного бесчинства.
   "Во что бы то ни стало, его нужно вытащить наружу", - сказал себе Ломаус, - "Пусть и он познает все прелести зимы".
   Сказал, и лицо его засветилось. На мгновенье он представил себе Додиджа, укутывающегося в свою потрепанную легкую куртку, его глаза, полные ужаса и ненависти, и на душе у Ломауса стало теплее.
   Больше ему не хотелось идти к морю, да и зачем мерзнуть одному, когда вдвоем веселее.
   С этими мыслями Ломаус ускорил шаг, и с застывшей улыбкой направился к своему единственному в этом чужом городе другу.
   ....
  
   Поначалу Додидж лишь недовольно перевернулся на другой бок, решив, что стук в дверь исходит из его витиеватого сна, но потом, когда звуки возобновились, он открыл глаза и в испуге стал оглядываться по сторонам, будто стучавший мог прятаться где-то поблизости.
   Словно догадываясь о сути происходящего, Ломаус забарабанил по двери еще сильней.
   - Кто там? - наконец, поднимаясь с кровати, проворчал Додидж.
   Но непрошенный гость его не услышал. Додидж и сам поразился своему тихому и хриплому голосу.
   "Может, я заболел?" - подумал он.
   И вновь раздалась дверная канонада.
   - Ломаус, это ты? - старался кричать Додидж.
   - Я, я. Открывай, - послышалось за дверью.
   Скрипя зубами, нехотя, Додидж побрел к двери. Повернул ключ, опустил до отказа ручку, и дверь тут же во всю распахнулась. На пороге стоял весь сияющий бодрый и розовощекий Ломаус, хитро сверкая своими огромными глазищами.
   - Чего тебе? - недовольно пролепетал Додидж, но Ломаус уже рвался на кухню, как всегда оставляя за собой открытую дверь.
   - А дверь?..,- простонал Додидж, и сам направился ее закрывать, отлично зная, что кроме него ее все равно никто не закроет.
   Когда он вошел в кухню, Ломаус уже ставил чайник на плиту. Его огромная куртка висела на крохотном гвоздике для полотенец, а припорошенная снегом шапка лежала прямо посреди стола.
   - Ну и бардак же у тебя! - бросил Ломаус свою излюбленную фразу.
   Додидж застыл в дверном проеме.
   - Ты видел, что творится на улице? - с победоносным видом продолжал Ломаус, умащиваясь на единственном в кухне табурете.
   Додидж принципиально не хотел обзаводиться дополнительной мебелью, отчего на кухне мог сидеть только один. В недоумении он глянул поверх Ломауса и вдруг увидел за окнами снег.
   - Снег! - вместо него торжественно заявил Ломаус, - И совсем не холодно.
   - И что?!..
   - И ты еще спрашиваешь?!.. Если бы я был на твоем месте, я бы ни за что не пропустил такой отличный день - первый день зимы!
   - Да?!..
   Додидж почувствовал, как его начало одолевать привычное раздражение к советам старого друга.
   - Тогда что ж тебе не сидится..., в смысле не гуляется?!
   - А ты думаешь, я не гулял? Я уже давно на ногах и все никак не могу нарадоваться погодой. Вот и к тебе зашел - не хотел, чтобы ты все пропустил.
   - Я еще успею наверстать зиму. Ведь это только ее первый день. К тому же....
   - Да не будь ты таким Додиджем! - перебил его Ломаус.
   Он отлично знал, как это реплика не нравится другу.
   - К тому же, - уже с нажимом продолжал Додидж, - Мне кажется, я заболел.
   - Правильно! - воскликнул Ломаус, неосмотрительно вскочив со стула.
   - Что правильно?!
   - Тебе это только кажется. А на самом деле ты абсолютно здоров.
   - Да?!.., - протянул Додидж и, воспользовавшись моментом, тут же обуздал табурет.
   Улыбка с лица Ломауса исчезла, и он понял, что проиграл. Когда Додидж занимал сидячее положение, на своем любимом табурете в кухне, уже никакая сила не могла его оттуда сдвинуть.
   - Я никуда не пойду, - без надобности решил подытожить Додидж.
   Ломаус стоял совсем близко. Смотрел на старого друга свысока, и казалось еще мгновенье, он на него попросту набросится.
   Оба они видели, как с шапки Ломауса маленькими ручейками и водопадиками стекал растаявший снег, но никто не высказывался по этому поводу.
   - Одевайся и пошли! - не сдавался Ломаус.
   - Нет.
   - Если ты пойдешь..., - он запнулся, перебирая в голове, всевозможные уловки, - То я больше не буду к тебе приходить.
   - Вот как?!.., - такого Додидж уж никак не ожидал.
   И предвидя подвох, сразу решил уточнить:
   - Год?
   - День.
   - Пол года.
   - Неделю.
   - Всю зиму.
   - Две недели.
   - Два месяца.
   - Почему не полтора?!..
   - Что?!..
   - Забудь. Если ты со мной сегодня пойдешь к морю....
   - К морю?!..
   - Да. То я не буду тебя беспокоить две недели. Идет?
   - Месяц.
   - Да хватит тебе торговаться. Не будь ты таким Додиджем.
   - Два месяца, - Додидж уже начал жалеть, что ввязался в эти торги.
   - На твоем месте, я бы не стал так упираться как последний баран.
   - Три месяца.
   - Ладно! Месяц!
   - Но я сказал....
   - Месяц! И ни днем больше! Месяц - это ведь твое слово?
   - Но я....
   - Одевайся и пошли! Уговор есть уговор.
   К собственному ужасу Додидж неожиданно понял, что ненароком заключил сделку с человеком, с которым этого делать вообще не стоило.
   - Давай только живее! - не унимался Ломаус.
   - Но только после чая, - с последней надеждой, пролепетал Додидж.
   - Хорошо. Но сделаю его я. После того как вернемся.
   - Но ты....
   - Одевайся! - перебил его Ломаус, и Додидж понял, что ему не остается ничего другого, как подчиниться.
   "А какой был приятный сон..., пока не приперся этот изверг", - подумал напоследок Додидж и уныло побрел к себе в комнату.
   ....
  
   Когда они, наконец, оба стояли перед выходом, на улице было уже совсем светло. Солнце ярко заливало кухню сочными лучами, создавая вполне реалистичную иллюзию тепла.
   - К морю и обратно? - нервничал Додидж, определенно не желая выходить.
   - К морю и обратно.
   - А я не замерзну?
   - Хватит! Уговор есть уговор - пошли!
   И Додидж, как приговоренный на долгие муки заключенный, угрюмо побрел к двери.
   Разумеется, на улице он не обнаружил ни обещанного тепла, ни даже солнца. Каким-то образом оно успело скрыться в серых облаках, пока он возился с замком и преодолевал узкие лабиринты темного коридора. Все что предстало перед Додиджем в тот день, был сильный пронизывающий ветер, холод и победоносная улыбка друга. Когда Додидж все понял, было уже слишком поздно. Ломаус нагло улыбался прямо в лицо, и казалось еще чуть-чуть - и он просто лопнет от удовольствия.
   Съежившись от холода в жалкий комок, Додидж спрятал руки в карманы и дабы не видеть эту сияющую мину друга, быстро зашагал навстречу ветру.
   "Зато холодно теперь не только мне", - подумал про себя Ломаус и не спеша, направился следом.
   ....
  
   По земле волнами стелил снег, а с неба сыпало как никогда. Солнце больше не показывалось наружу, все время, прячась за темными и хмурыми облаками. Уже битый час Додидж и Ломаус настойчиво и безрезультатно пытались добраться до моря. Замерзли оба до чертиков, так, что зуб на зуб не попадал. Но к удивлению Ломауса, Додидж шел молча, не сбавляя шаг. Не скулил, не ныл, не молил о пощаде. И невольно, Ломаус проникся к другу состраданием. Он уже стыдился своего поступка, и готов было извиниться за этот обман, как вдруг Додидж остановился.
   Это произошло настолько неожиданно, что Ломаус буквально налетел на его спину.
   - Знаешь..., - твердо проговорил Додидж, - Я даже рад, что ты меня обманул.
   - Правда?! - наивно пролепетал Ломаус.
   - Да. Ведь теперь я знаю, какой ты все-таки засранец.
   Ломаус был сражен: услышать такое, да еще и от Додиджа!?..
   - Жаль только, я выбил такой короткий контракт. Надо было настаивать на годах..., или нет - на десятилетиях!
   - Но я..., - попытался оправдаться Ломаус.
   Но Додидж ничего уже и слышать не хотел.
   - Никогда! Слышишь? Никогда я больше тебе не поверю! - сказал, отвернулся и пошел дальше.
   Ломаус стоял, опустив голову - никогда ему еще не было так стыдно, как в этот первый день зимы.
   - Додидж! - окрикнул он друга, но тот даже не обернулся.
   - Додидж!..
   ....
  
   Словно две сомнамбулы они добрались до моря, бросили вдаль уставшие взгляды и тут же молча повернули назад. Всю дорогу Ломаус пытался смягчить настроение друга: рассказывал ему старые анекдоты, вспоминал комичные случаи из своей жизни..., но все напрасно, Додидж был неумолим. И, наконец, посчитав всякие попытки восстановить былую дружбу бессмысленной тратой времени и сил, Ломаус сказал:
   - Ну, ты и Додидж....
   И тут разразилась буря. Додидж словно только этого и ждал. В порыве гнева он налетел на друга, опрокинул его на снежную землю и принялся так яро колотить, будто это был самый заклятый враг на земле.
   Ломаус же, хоть и был не готов к такому нападению, не задумываясь, принял вызов и стал бить нападающего в ответ. Как два вцепившихся насмерть зверя они катались по снегу, беспощадно нанося друг другу удары. То там, то здесь, снег окрасился неестественно красным цветом. Вот у Ломауса потекло алая кровь из носа, а вот и у Додиджа треснула верхняя губа, а они все продолжали молотить друг друга. И когда казалось и конца этому не будет, неожиданно они остановились - выдохлись, оба. Развалились на снегу, как на песочном пляже и, тяжело дыша, слепо уткнулись в серое небо.
   - А мне было не больно, - вдруг заявил Ломаус, вытирая с лица замерзшую кровь.
   Додидж аж подскочил. В его взгляде было столько ненависти и негодования, его маленькие скулы так неестественно дергались, а брови чуть ли не заползали друг на друга, что Ломаус не выдержал. До того ему это показалось комичным - это суровое лицо маленького человека, что он буквально разразился смехом. Держась одной рукой за живот, а второй машинально вытирая что-то на своем лице, Ломаус катался по земле, как ребенок, заливаясь весельем. Лицо Додиджа быстро менялось. Глядя на своего старого друга, он больше не видел в нем смертельно опасного врага, теперь это был просто друг, открыто смеющегося непонятно над чем. И вскоре не выдержал и сам Додидж. Смех Ломауса оказался настолько заразительным, что спустя мгновение оба они валялись по снегу, держась за животы. Смеялись так, как в последний раз - что ни на есть, от души.
   - Ну и как тебе первый день зимы? - спросил Ломаус, когда веселье понемногу стихло.
   - Могло быть и хуже.
   - А, по-моему, неплохо.
   - Скажи еще, что тепло и солнечно.
   - Да ладно тебе. Я же извинился.
   Додидж упрямо молчал.
   - Додидж!
   Но и в этот раз друг ничего не ответил.
   - Скажи хоть что-нибудь. Мир?
   Додидж посмотрел на Ломауса, не спеша, смахнул с лица оставшийся снег и затем гордо произнес:
   - Только после чая.
   Ломаус почувствовал облегчение - буря осталась позади.
   - Идет. Хочешь, я его приготовлю? Такой как ты любишь.
   - У меня дома.
   - Нет у меня.
   - Почему у тебя?
   - Потому что у тебя на кухне всего один табурет.
   - Ну и что? Постоишь.
   - А если я первый его займу?
   На мгновенье Додидж задумался.
   - Ладно, - наконец решил он, - Идем к тебе.
   Они оба поднялись, кое-как струсили с себя снег и медленно, прихрамывая оба на левые ноги, пошли к Ломаусу пить чай.
   ....
  
   Так Додидж и Ломаус встретили первый день зимы.
  
  
   Декабрь 2010
  
  
   13,009
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - 6 -
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"