Аннотация: Романтик решил непременно лететь к Тау Кита, к братьям по разуму. Большое спасибо Vi за вычитку и помощь!
Эдем. Возвращение домой
- Не надо так, не расстраивайся. Ты понимаешь...
- Я всё пониманию и не сержусь на тебя. Вот. И ты всё правильно решил. Может, когда вернёшься, всё у тебя и наладится.
- Ну не надо опять об этом, я не потому лечу, не это же главное!
- А для меня - это. Ты с первого дня твоей жизни моё главное. Пусть всё у тебя будет хорошо. Нельзя жить прошлым, лучше пусть оно и останется в прошлом. Подальше.
- Какого чёрта тебе там надо? Чем мы уже тебя не устраиваем? Надо же, бежит из собственного дома!
- Да не бегу я никуда. Это ж дело! Такое дело! Это ж только раз в жизни!
- Ну да, конечно. А о нас с матерью ты подумал? Как мы без тебя? Ты всегда эгоистом был... - с полминуты молчания, потом короткий вздох. - Мы будем ждать тебя.
- Но пап... это же... но ведь это... невозможно.
- Да я знаю, знаю. Но мы будем ждать, кто-то должен тебя ждать дома...
- Не будем к этому снова возвращаться, мы уже всё обговорили, незачем нервы друг другу портить.
- Но я должна лететь с тобой! Что, у вас там местечка не найдётся? Я хочу всегда быть с тобой!
- Но я не хочу больше всего этого. Мы же всё решили. Извини, мне пора.
- Ты... Прощай.
- Ну, старик, классно! Завидую - во! Ты хоть фотки пришли.
- Какие фотки? Мы сразу в гиберсон лет на сорок.
- Э, захочешь - сможешь. Автоматику настроишь, там, значит, у них так...
...Это было словно вчера. Ликующая толпа шла по улицам, проходила мимо афиши, оповещавшей о лекции "Когда человек полетит в космос", а поверх афиши кто-то неровными торопливыми буквами написал: "Уже полетел!!!"
Тогда казалось, что звёзды становятся всё ближе, доступней. Человек решительно вышел в открытый космос, самоуверенно протопал по Луне, прописался в настоящем космическом доме на земной орбите. Космос неумолимо покорялся воле человека. Время космической эйфории землян.
Потом всё как-то затихло. Людям стало неинтересно смотреть в небо. Там мало что менялось из года в год. Всё так же на орбитальных станциях жили люди, наматывая витки вокруг планеты. А к другим планетам летали только автоматы. Изредка. И планы полёта на Марс, вчера такие реальные, всё сдвигались и сдвигались. Зачем людям небо, когда у них нет времени мечтать? Каждый спешил по своим важным и очень неотложным делам.
И так было до 2028 года, когда радиотелескоп обнаружил сигнал, идущий от звезды Тау Кита HD10700. Простенький повторяющийся сигнал, но повторяющийся не периодично, без системы. Сигнал, перевернувший мир.
"Братья по разуму!" - разнесли новость по свету телевизионщики с газетчиками. И они совсем рядом! И даже звезда у них почти такая же, как наше Солнце. Скептики заявили, что сигнал слишком прост, чтобы содержать какую-то информацию, а потому должен иметь, пусть пока и неясное, но совершенно естественное происхождение. Оптимисты же возразили, что природное явление не могло иметь ступенчатой формы сигнала; устройство, генерирующее его, вполне может иметь простое назначение, выполнять какую-то простую задачу. А учёные, подумав немного, пришли к взвешенному заключению - "Не исключено".
И оказалось, что романтик-то в нас не умер. Романтик решил непременно лететь к Тау Кита, к братьям по разуму. Прагматик же криво усмехнулся и стал соображать, как использовать этот романтический настрой. Политик - как завлечь избирателей, банкир - как не пропустить мимо себя финансовые потоки, предприниматель - прицепиться к перспективным заказам. Началось всё то, без чего мечта не обрастает плотью.
Но всё же главным стало то, что уже изрядно пропылившиеся проекты также обрели, наконец, реальную жизнь. Из всех полуфантастических разработок был отобран космолёт на импульсном атомном двигателе - самое мощное, что могли дать современные наука и техника. За каких-то пять лет учёные и инженера завершили разработку. Ещё два года части звездолёта собирались на Земле, а потом выводились для окончательной сборки на орбиту. Стартовать прямо с Земли аппарат, под которым взрывалось по две атомные бомбы в секунду, конечно, не мог.
Скорость, которую космолёт мог набрать, потрясала - сорок тысяч километров в секунду! Голоса скептиков, напоминавших, что ждать возвращения космолётчиков придётся несколько столетий, потонули в общем ажиотаже.
Самый большой космический аппарат землян с амбициозным, хотя и самонадеянным названием "Честь Земли" принял пятнадцать человек экипажа, был отбуксирован подальше от Земли и стартовал к Тау Кита. Пульсирующая звёздочка на небе, вначале видимая и днём, быстро тускнела, люди искали её на небе, чтобы помахать ей на прощанье. Через полтора месяца погасла совсем - космолёт вышел на расчётную скорость.
Годы полёта складывались в века, экипаж осознавал только дни вахты, разделённые десятилетиями сна. С каждой вахтой работы становилось всё больше, космолёт постепенно старел. Всё чаще пробудившиеся люди обнаруживали подключения резервных систем. Вахты удлинялись, занимая уже недели, не дни. Тем не менее полёт протекал вполне штатно. Всего дважды пришлось решать проблемы, не заложенные в инструкции.
На первой же вахте обнаружился перерасход сменных ядерно-ударных демпферных щитов. Оказалось, что капилляры для хладагента в упорной керамике недостаточно однородны, и щиты разрушаются преждевременно. Тогда перенастроили двигатель, впятеро сократив частоту его ударов. Да, разгонное и тормозное время при этом увеличивается, но на фоне веков продолжительности полёта этим можно и пренебречь. Зато щиты в паузах успевали излучить излишки тепла.
Другой проблемой стало превышение концентрации свободных радикалов в телах людей - следствие длительного воздействия космических излучений. После седьмого гиберсна медбиолог Мара Берг, её за изящность и юность всё звали просто "Марочка", потребовала два месяца для компенсационного лечения экипажа.
А в целом "Честь Земли" оправдала своё имя, земляне были вправе гордиться своим детищем.
Кроме обслуживания и ремонта рабочих систем экспедиция на вахтах вела изучение межзвёздного пространства. Состав, плотность газа и пыли, интенсивность и спектр излучений и многое другое. Данные отправляли в сторону Земли и спорили, принимают ли, ждут ли ещё на родине их сигналов. Ждут ли их самих.
- Земля, - скептически бурчал инженер-астроном. - Осталось ли вообще что от неё?
- Конечно! - обижалась Марочка. - Земля сейчас, наверное, такая, такая! Просто не узнать! Представляешь, сколько всего можно создать за семьсот лет?
- Или разрушить.
И медбиолог возмущённо фыркала.
А инженер систем жизнеобеспечения заявлял, что земляне достигнут Тау Кита раньше их экспедиции. Не может человечество мириться с черепашьей скоростью "Чести Земли"! Очень скоро и совершенно определённо наступит эра "скачковых полётов". А зачем же тогда он сам принял участие в черепашьей экспедиции? "Чтобы полюбоваться на ваши кислые физиономии, когда нас догонят и бережно, как дорогой антиквариат, вернут домой!"
Последнюю вахту отрабатывали за семь месяцев до звезды назначения, предварительно сбросив девять десятых скорости. Помимо обычных ремонтно-восстановительных работ, эта вахта ставила целью астроразведку системы звезды назначения, уточнение задач экспедиции. Необходимо было "осмотреться" по выражению капитана.
Система Тау Кита оказалась по сравнению с Солнечной как-то теснее. Звезда, шесть планет - три земного типа и три газовых гиганта. Пояса астероидов нет, Оортово облако ближе вдвое. Таинственный сигнал шёл от объекта, летавшего вокруг второй планеты. Других источников радиоизлучения искусственного происхождения не обнаружили.
- Опоздали? - неуверенно предположил кто-то из двигательщиков.
- Кто его знает? - недовольно отозвался капитан.
- По первым наблюдениям на той планете можно было бы жить, - заявил инженер-астроном, пощипывая подбородок. - Судя по удалённости от местного солнышка, по размерам, спектру... Точнее можно будет сказать, когда будем рядом.
- Тогда - полетели? - махнула рукой Марочка.
- Непременно! - улыбнулся капитан.
Все дружно рассмеялись.
- А чего? - обиделась медбиолог.
Из последнего гиберсна вышли в полутора миллионах километров от цели - "планеты Два", как её пока именовали. "Честь Земли" приближалась к ней по гиперболической траектории. Планету поймали телескопом космолёта, изображение вывели на большой экран. Люди жадно вглядывались в открывшуюся картину.
- Я говорил! - торжествующе прокричал инженер-астроном, можно было подумать, будто он сам создал этот второй номер. - Можно жить!
Капитан усмехнулся и нажал кнопку общего вызова:
- Это должны увидеть все. Как насчёт признаков цивилизации?
- Уже приступили к поиску, - развёл руками инженер-астроном. - Пока... На ночной стороне ничего светящегося, радиоволны имеют признаки естественного происхождения. Грозовые разряды, ионизационные процессы от космического излучения и всё такое. Только этот спутник. Столько времени прошло...
- Спутник. Где он? - капитан подошёл ближе к экрану.
- На картинку при этом масштабе он не попадает, летит по высокой орбите, да и не разглядеть пока, далековато.
В каюту управления по одному вплывали астролётчики, каждый невольно притормаживал у входа, увидев планету на экране.
- Голубая какая, - сказала Мара. - Как Земля наша...
Остальные просто молчали, любуясь картинкой: та же нежная голубизна атмосферы по краю, зелень лесов, синева океанов, чистота полярных шапок и горных ледников. Только размером немного меньше, да очертания материков непривычные. Часть поверхности планеты закрывали облака, местами подсвечиваемые всполохами гроз.
- Да, жить можно, - сказал капитан.
Космолёт на вспомогательных химических двигателях вышел на орбиту спутника и осторожно сблизился с ним. Параллельно проводилась разведка поверхности планеты как сканированием во всех доступных диапазонах, так и с помощью десятка разведзондов, метеорами пронзивших атмосферу и спустившихся в разных местах планеты. Состав атмосферы, температура, давление, панорамные съёмки - всё пересылалось на космолёт, где круглые сутки, разбившись на смены, астролётчики изучали, рассматривали, анализировали... Но спутник так и оставался единственным проявлением неведомой цивилизации.
Это был чёрный блестящий шар метров сорока в диаметре, летавший в шестидесяти тысячах километрах над планетой. Космолёт осторожно приблизился к нему вплотную. Шар казался совершенно однородным, цельным, никаких деталей и неровностей. Три астролётчика вышли в космос и короткими выбросами двигателей скафандров подлетели к находке. Шар, казавшийся столь массивным, сдвинулся от первого же соприкосновения. Двести пять килограмм, рассчитал компьютер по данным радара, всего ничего для такого размера. Исследователи прилепили к поверхности опоры и зафиксировали шар тросами к выдвинутой из космолёта мачте. Опасения, что шар имеет систему охраны или самоликвидации, не подтвердились, он невозмутимо продолжал излучать свои сигналы, направляя их в разные сектора космоса каждые двадцать одну с небольшим минуту. Выбор направления казался совершенно случайным.
Чтобы это излучение не мешало дальнейшей работе экспедиции, шар экранировали металлизированной плёнкой. И это "насилие" спутник перенёс совершенно невозмутимо. Видимо, он работал по простой, жёсткой программе. Тем не менее было принято решение ограничиться только неразрушающими методами исследования. Такой лёгкий объект будет несложно доставить на Землю, уже там изучить как следует.
Теперь основной целью стали исследования самой планеты. Воды на ней в избытке, а значит, можно будет активно использовать капсулы-челноки с их кислородно-водородными двигателями. Готовились основательно - проводили картографирование, намечали места для размещения исследовательских станций, развернули оранжерею, расправили панели солнечных батарей. Предстояло много работы.
Капитан вышел из дома-шалашика, потянулся. Заходящее солнце, как уже давно называли в обиходе Тау Кита люди, уже не пекло, а приятно грело. Хотелось прилечь, отдохнуть. А почему бы и нет? После четырнадцати часов разбора материала сто шестнадцатого сектора имеет он право просто отдохнуть? Сейчас растянет свой гамак...
- Ну что, опять ничего? - уныло поинтересовался инженер жизнеобеспечения, присаживаясь на упавший ствол дерева рядом с капитанским гамаком.
- Ну почему ничего? Информации много, - возразил капитан.
- А... - досадливо махнул рукой инженер. - Вы меня хорошо поняли. Цивилизации тут нет.
- А чего ещё тут нет? - недовольно поморщился капитан. Эти разговоры уже давно приелись.
- Отчёты биологов почитайте, там всё сказано. Ну, белковый состав практически земной. Биологи пытаются объяснить это закономерностями развития жизни. Хорошо! Пусть. А экосистема? Ладно, нету крупных хищников, ладно, травоядные местные тоже ростом не выдались. Кстати, здесь гравитация меньше, животные должны быть крупнее. Деревья как раз выше наших. Вот. Мы можем есть местные растения, делать котлеты из местных животных. Великолепно. Но и мы для них должны быть съедобными. А было ли хоть что-то за эти четыре года напоминающее агрессию по отношению к нам? Почему? А насекомые? Где они? На Земле они составляют большинство в видовом разнообразии.
- Ну и?
- Как "ну и"? Огромная экониша - пустая!
- Биологи разрисовали все пищевые цепочки, Этьен. Они замкнуты, как и должно быть.
- А птицы? Нет насекомых, нет птиц, нет даже летучих мышей! На Земле куча видов пытается летать. Насекомые, птицы, у животных - летучие мыши. А белки-летяги? Тутошние белки или как их там... Они при этой силе тяжести прыгают на десять метров, а перепонками не обзавелись. Что животные! У нас летают даже лягушки. А змеи? Рёбра выворачивают и летят! А рыбы?
- Ну и?
- Ян! Такой экосистемы в принципе быть может! - горячился Этьен.
- А она есть. Знаешь, наша система тоже кому-то вполне может показаться невозможной. Ты это... отдохни, Этьен, - капитан закрыл глаза.
- А климат? - не унимался Этьен. - Наклон оси планеты меньше десяти градусов, почти нет смены времён года, погода стабильная. Где торнадо, наводнения, землетрясения, в конце концов? А микроорганизмы! Мы разгуливаем по чужой планете без скафандров, в рубашечках, как на Ривьере! Просто Эдем какой-то! Мы... - тут Этьен понял, что капитан спит. Или притворяется спящим.
- Домой хочу... - пробормотал инженер и пошёл прочь.
Три месяца спустя люди стояли рядом с челноками, готовясь покинуть Эдем - мимоходом брошенное название сразу прилипло к планете номер два. Следы своего пребывания люди устранять не стали. А несколько человек даже составили послание от имени своей планеты неведомой цивилизации - на шести языках. Написали на бумаге и заварили бумагу в пластик. "Старайтесь, старайтесь, - пробурчал инженер-астроном. - Им надо было на языке майя оставить, другого они не поймут". Мара обдумала услышанное и показала язык спине успевшего развернуться насмешника.
Капитан прошёлся взглядом по лицам людей и неуверенно прочистил горло - как-то буднично всё получалось, никакой торжественности. Музыку подходящую надо было поставить, что ли?
- Экипаж. Друзья. Почти четыре года пробыли мы на Эдеме. На этой такой дружественной планете. Мы выполнили всё намеченное, собрали данные, образцы. И мы повезём ещё спутник домой. Единственное свидетельство иного мира, доказательство того, что мы не одиноки во вселенной. В общем, мы везём больше вопросов, чем ответов, на Земле предстоит долгое кропотливое изучение наших материалов. А так как информацию мы уже отправили, надо полагать, что немалое число вопросов обретёт ответы. Вот... Что ещё?.. - он смущённо улыбнулся. - Пора домой!
Люди молчали, о чём-то думали, что-то вспоминали.
- А может, останемся? - вдруг спросил инженер-астроном.
- Чего? - опешил капитан. И остальные смотрели на товарища с недоумением.
- Я говорю - останемся. Чем Эдем нам не дом? На Земле мы уже чужие теперь, за прошедшие столетия. Кому мы там нужны? Если вообще есть куда возвращаться. Многое могло произойти. Вы все знаете, какие проблемы были на Земле и с экологией, и с другим. Останемся здесь, создадим новый мир. Постараемся учесть земные ошибки. Лететь обратно - риск, прилететь неизвестно к чему - риск куда больше. А тогда снова возвращаться к Эдему? А мы долетим? Горючего хватит?
- Трудно сказать, - ответил силовик Ханс. - На небольшой скорости, пожалуй, смогли бы, но выдержит ли "Честь Земли"?
- Значит, плодиться и размножаться? - саркастически прокомментировал капитан. И поспешно добавил. - Прости, Марочка, я не тебя имел в виду.
Мара с родившимся уже на Эдеме малышом на руках коротко кивнула и теснее прижалась к Этьену.
- В принципе наш возрастной, гендерный и расовый состав вполне позволяет... - высказался биолог.
- Да? Хорошо, ставлю на голосование, - решил капитан. - Кто за то, чтобы остаться на Эдеме?
Руки подняли инженер-астроном и Мара. Впрочем, взглянув на Этьена, она тут же руку опустила.
- Двое, - тем не менее резюмировал капитан. - Кто за то, чтобы лететь к Земле?.. Ясно, остальные. Летим!
Дорога домой отличалась лишь тем, что вахты стали длиннее, всё чаще приходилось проводить ремонтные работы. Тем больше времени можно было уделить изучению космоса. Последнюю вахту проводили уже вблизи орбиты Урана.
- Ян, - обратился к капитану астрофизик. - Ты заметил странность? Не принимаются радиосигналы.
- Да? А это что? - капитан ткнул пальцем в столбик гистограммы сканера.
- И на это я хотел обратить внимание. Этот сигнал, одиночный сигнал, замечу, аналогичен сигналу нашего спутника.
- Значит, где-то экранирование нарушено, надо проверить.
- Уже, Ян. Да и вектор - смотри азимут.
- С Земли, конечно? - спросил капитан, чувствуя неприятный холодок в груди. - Конечно... так... Ну, в любом случае - прилетим, проверим.
И снова астролётчики собрались перед большим экраном, только прекрасная голубая планета была уже Землёй. Вокруг неё вращался единственный спутник в виде круглого сорокаметрового шара, он издавал известный всем радиосигнал. Люди молчали.
- Наверное, на этой планете тоже можно жить, - предположил, наконец, капитан.
- Значит, плодиться и размножаться? - саркастически прокомментировал инженер-астроном.