Аннотация: Мечты сбываются и самое страшное в этом, что мир не таков каким кажется
Выход.
Это случилось то ли в конце весны, то ли в начале лета. Шел дождь, я сидела у окна и размышляла. Я заметила, что многие люди пренебрегают этим занятием. И зря. Так вот, я сидела у окна и размышляла. Шел дождь, его серые пасмурные капли пада-ли на стекла и вяло сполза-ли вниз. Капли дождя ассоциируются со слезами, а слезы - с грустью. Мне было грустно. В голове у меня вертелась недавно прочитанная фраза: "Смысл жизни в бессмысленности смерти". Нет смысла в смерти? Эта мысль захватила меня настолько, что мне стало трудно думать, о чем-либо ином. Нет смысла в смерти! А ведь это правда, - размышляла я в тот день. Смерть, точнее то, что под ней понимают люди и впрямь бессмыс-ленная трата эволюционных ресурсов. Рождение в муках, питание, рост, период расцвета, старение и вот он фи-нал - смерть. Теряется все - нажитый опыт, сложившиеся отношения с окружающими. Возникает закономерный вопрос - зачем? Зачем природа тратила столько сил? Неужели только для того, чтобы кормить мертвым телом некоторых беспозвоночных? Не верю! Не верю, потому что иначе бессмысленна не только смерть, но и жизнь. Идея реинкарнации хороша, тем, что имеет конечную цель. В результате многих жизней мыслящая субстанция попадает на новый уровень развития. Это как в компьютерной игре, перебираясь от уровня к уровню, мы неторо-пливо движемся к выходу. Вот только какие двери откроются перед достигшими выхода? Даже самые светлые умы многих сотен земных религий не задумывались над этим вопросом. Или задумывались? Тогда почему же нигде нет ответа на этот вопрос? Неужели все мудрые считали Рай или Нирвану, - как ни назы-вай, конечным пунктом путешествия разумной субстанции или души между жизнями? Но ведь Рай это всего лишь один из множества миров!.. Или нет?.. После я стала думать о своей жизни и пришла к выводу, что обычным способом мне Рая не достичь. Потому что заповеди иной раз нарушала, да и в Бога не верю, хоть пори меня, хоть умасливай. Жуть! Одним словом. Потом, как-то незаметно я задумалась о том, что собственно удерживает меня в этом бренном мире, и к своему ужасу поняла что ничего. И мысли полезли в голову суицидные. Я вдруг стала жалеть, что не погибла вместе с родителями в той аварии. А потом вспомнила ту ночь, когда в порыве пьяной откровенности, мой бой-френд вы-ложил всю правду о своих интрижках с моими подружками. Причем одну из них я знала с шестилетнего возраста. В общем-то, именно из-за этого я и оказалась в тот день одна у окна, за которым шел дождь. Желая развеяться и сменить тему размышлений, я отправилась в парк, побродить под дождем. Наверное, все же стояла весна, потому что на деревьях листва была слишком свежая, только выросшая. Я мед-ленно брела по пустынному промокшему парку, и все думала и думала о разных мало приятных вещах пока не столкнулась с небритым парнем, который брел сквозь дождь без зонта и капюшона. Столкнувшись со мной, па-рень пробурчал что-то невразумительное и попытался проскользнуть мимо, но я не позволила. Схватив мокрого заморыша за воротник, я развернула его к себе и прошипела: - Тебя что не учили правилам элементарной вежливости? Прешь как носорог и вокруг не смотришь. Урод! Он замер и подняв глаза, уставился на меня. В его взгляде, было, столько боли и раскаяния, что я почувствовала себя чертовски неуютно - нашла на ком зло срывать! Парень не сводя глаз с моего лица произнес более внятное: "Извини!", и пошел прочь, потому что мои пальцы самопроизвольно разжались, и я больше не держала его. А я осталась стоять столбом и таращиться в его ссутуленную спину. В нем было что-то, что зацепило меня, ка-жется, от него исходили депрессивные флюиды. А может быть, меня мучило раскаяние за собственную грубость? Я пошла вслед за ним. Я не догоняла его, но и старалась не отставать сильно, боясь что, потеряю его из виду. Так мы и шли минут, на-верное, двадцать. За это время раскаяние прошло, желание извиняться перед странным парнем тоже, но я про-должала шлепать по лужам вслед за ним. Почему? Не знаю. Так мы добрались до длинного моста через проложенную внизу железную дорогу. Дойдя почти до середины, па-рень остановился и стал смотреть на рельсы. Я подошла к нему и встала рядом, парень поднял на меня глаза и как-то неожиданно радостно, лучезарно улыбнувшись, произнес: - Прекрасный день для смерти, не правда ли? От такого заявления я растерялась и молча уставилась на него. Он подождал моего ответа, потом до-бавил: - Я много думал о том, что такое смерть и пришел к выводу, что смерти не существует. Я могу всего лишь сбро-сить тело, как змея сбрасывает кожу, или гусеница становится бабочкой. Метаморфоза! Так какой смысл ждать естественного или случайного обрыва жизненной нити? Я хочу эмпирическим путем выяснить, что ожидает меня за кромкой жизни как можно скорее, пока душа моя не состарилась и не утратила вкус к тайнам. Я слушала суицидальные излияния странного парня и думала о том, что его мысли текут в той же плоскости что и мои. Надо же, а ведь я никогда не верила в подобные совпадения. Между тем, из-за поворота вырулил товарняк и, весело прогудев, не спеша, двинулся в нашу сторону. Парень взглянул на товарняк, вздохнул и повторил: - Прекрасный день для смерти, был рад знакомству. После этого, он легко перепрыгнул через парапет и исчез из виду.
Привет! Я - Лика, и я ищу выход. Нет, я не заблудилась в лесу и не блуждаю в поисках сторожки лесника. Нет! Все намного сложнее. Я ищу выход из жизни. Я не самоубийца и не сумасшедшая, но я точно знаю, что смерть не выход из жизни, а я хочу выйти. Очень хочу! Три года назад, на моих глазах покончил с собой очень хороший человек. Только после его смерти я узнала, кем он был и почему сделал то, что сделал. Его поступок отвратил меня от мыслей о самоубийстве раз и навсегда - спасибо ему за это. Я видела его изуродованное, мертвое тело нелепо растянутое по рельсам и пришла к выводу, что он был прав только в одном - он сумел убить свое тело. А я хочу убить свою душу. Н-да, звучит, конечно, странно, даже страшно, просто я не объяснила. Если взамен уничтоженного тела душа по-лучает свежее и теряет всю память о существовании прежнего, то, что же случится, если я сохраню свое тело, но уничтожу душу? Получу ли я новую душу? И смогу ли помнить о существовании прежней души? А что такое па-мять вообще? Я не знаю, но очень надеюсь выяснить. Я хочу в этом теле, минуя смерть, попасть в иной мир, туда, где душа теряет память о прошлом и узнать, почему это происходит. Вот только я не знаю как. Но я узнаю, у меня есть еще время. Сейчас мне двадцать пять лет. Семь лет назад мои родители и младший брат Игнат погибли в той ужасной авто-катастрофе. Я уже почти не помню ни брата, ни маму, ни отца, которого впрочем, никогда не бывало дома. Их смерть круто изменила мою жизнь, я стала другой. Но лишь после самоубийства Влада, я начала искать выход, я ищу его уже три года. Что я для этого сделала? Многое. Я долго размышляла о той силе, которая способна помочь мне в поисках выхо-да. Поначалу, я словно слепая кошка тыкалась в разные стороны - шастала по сектам, общалась с разно всякими Учителями и гуру, еженедельно, по субботам ходила в церковь и стоя прямо под куполом, искренне молила выс-шие силы показать мне выход. Если честно, я и до сих пор не представляю, что рассчитываю увидеть с той стороны. Моего воображения не хва-тает, чтобы постичь всю необъятность открывшегося мне. Но тем сильнее мое нетерпение.
Я оказалась права! Господи, спасибо тебе! Я - права! Сегодня меня пытались убить! Наконец-то, они заметили меня. Скоро я все узнаю! Я мирно сидела на занятиях. Месяц назад я поступила на очередные курсы парапсихологии и экстрасенсорики, которые ведет известный провидец Оракул Михаил. Оракул рассказывал про разные уровни ясновидения, как вдруг, ни с того ни с сего, впал в транс и начал вещать. Он говорил, ни на кого не глядя, тараща бессмысленный взгляд в пустоту, но я сразу поняла, он говорит для меня. - Остановись, безумица! Не время тебе обретать выход! Остановись! Иначе... Оракул моментально пришел в себя и продолжил лекцию, как ни в чем не бывало. Студенты, глубоко потрясен-ные увиденным, слушали в полном молчании. А я готова была визжать от радости! Меня заметили! Позже, когда я, ликуя и смеясь, бежала домой, окрыленная надеждой, я едва не попала под машину. Причем, во-дитель сидел за рулем с абсолютно отстраненным видом, из чего я сделала вывод что им, как и Оракулом, кто-то управлял. Значит, мне угрожают, они боятся, что я узнаю правду. Значит, выход есть? Три дня я носилась по городу, как сумасшедшая, умирая от счастья и ожидания. И вот, наконец, это свершилось! Я никогда не думала, что все произойдет именно так, я вообще никогда не думала о том, как это случится. Итак, я сидела дома, перечитывая одну из лекций Михаила, как вдруг из коридора подул легкий прохладный вете-рок, охваченная любопытством я вылезла из кресла и пошла, посмотреть, откуда дует. Вместо моей унылой входной двери, мерцал зеленым сиянием проем. Увидев, его я забыла обо всем на свете. Выход!!! Отшвырнув тетрадь с лекциями, я дрожащей рукой провела по волосам, ухватила с вешалки куртку (зачем?) и шагнула в проем...
Безрассудная!!! Я глупая! Тупая! Я - идиотка! Зачем я туда пошла? Это не было Выходом. Проскочив проем, я оказалась среди скал. Огромные черные скалы гладкие как зеркало и черные как ночь. Земли вернее почвы не было вовсе. Везде все тот же безликий базальт. Я обернулась в поисках проема, желая вернуться обратно. Но я получила билет только в одну сторону. Скалы возвышались метров на сто вверх и тянулись, мне кажется, сквозь весь этот мир. Скалы напоминали собой сложный запутанный лабиринт, в котором я надежно заблудилась. Около часу я сидела возле проема и ревела, потом молилась, потом опять ревела. В конце концов, я потеряла счет времени и совсем отчаялась. В этом мире не было ветра, не было ночи, не было никаких звуков. Полная, гробовая, мертвая тишина. Я попала в мир, в котором жизни не существовало. Одна! Не знаю почему, но я поняла это сразу же, едва очути-лась здесь. В этой важной давящей тишине мои рыдания, отражаясь от скальных зеркал, отдавались еще много минут, после того как я замолкала. Медленно я начала понимать, что сойду с ума сидя на одном месте. Я решила идти вперед. Мои шаги тоже создавали долгое эхо и доводили меня едва ли не до истерики. Кроме того, после каждого поворота лабиринт нещадно ветвился, и я подолгу решала, которую дорогу избрать... Я не знаю, сколько времени все это продолжалось, может быть, день, может, час. Но постепенно я стала ощущать себя автоматом, работающим в холостую. Тишина, разбиваемая гулким эхом моих шагов. Время, которое стоит на месте и неумолимо утекает сквозь пальцы. День. Долгий бесконечно долгий день. И однообразные гладкие скалы, уносящие свои вершины к подне-бесью. Я шла. Когда я поняла что, засыпаю, то сняла куртку и, положив ее под голову, улеглась прямо посреди лабиринта. Мне снился лабиринт, я слышала голоса и бежала к ним, но все время не успевала, и от этого мне становилось все тоскливее. Я быстро скатывалась в отчаяние. Со слезами на глазах я, наконец, проснулась. Все тот же день, все те же скалы. Может быть, это какое-то испытание? Преддверие того самого, к чему я стремлюсь? Но в таком случае чего от меня хотят? Сидеть на месте это не выход. Я просто умру здесь от голода и жажды. Пока они меня не мучают, но вот-вот... Значит, нужно идти. Я резко поднялась и двинулась вперед. На этот раз я двигалась по прямой. Я старалась по-сле левого поворота делать правый, потом снова левый. Когда я почувствовала жажду - я терпела. Когда меня настиг голод - я терпела. Когда я стала падать от усталости - я терпела и продолжала двигаться вперед. Наверное, я все-таки сошла с ума. Я едва держалась на ногах, но продолжала идти. В глазах уже крутились радужные кольца, пересохшее горло намертво склеилось, практически не давая дышать. Ноги устали и лишь усилием воли я заставляла их пересту-пать. Шаг... Шаг... Шаг... Мне все чаще приходилось отдыхать. Я уже несколько раз устраивалась на ночлег, но как долго спала, не знаю. В конце концов, я поняла, что просто не могу двинуться с места. Но тут я подумала, что выход лабиринта может скрываться за следующим поворотом, и потащилась вперед. Мои тяжелые уставшие ноги отчаянно не хотели идти, они заплетались, и я падала, больно ушибая колени, локти и ладони. Но там за очередным поворотом мая-чило спасение, и я торопилась вперед. Мне хотелось жить и совсем не хотелось умирать в этом чертовом лаби-ринте. А жизни во мне почти не осталось. Но все же я стремилась вперед. Умереть в лабиринте обидно, но умирать сидя у подножия скалы, возможно в сотне метров от спасения еще обиднее. И я заставляла себя идти. Шаг... Шаг... Шаг...
Зеленое небо... Зеленая трава... Зеленая одежда... Зеленые... Прошлый мир был черно-белым, как старая фотокарточка. А этот зеленый. Я не помню, как я здесь оказалась, помню только, что все вокруг вдруг стало зеленым, а потом я потеряла сознание. В изумрудном городе живут зеленые человечки. У них зеленые лица, зеленые волосы, я не встретила ни одного другого цвета, хотя живу здесь уже несколько дней. Они кормят меня чем-то зеленым, и пить дают зеленый напи-ток, по вкусу напоминающий киви. Это очень спокойные и доброжелательные существа. Сколько раз выходила из поселка, смотрю, сидят, жмурятся, глядя на свое зеленое солнышко. Медитируют! Наверное, я попала в то самое преддверие, здесь созревшие для выхода получают возможность обдумать все прожитое и постепенно созревают для будущего. Я живу у зеленых уже месяц. Какие они все-таки мудрые. Ничему не удивляются, обо мне заботятся так будто я одна из них. А днем, всем поселком выходят в поле и созерцают мир. Я делаю тоже самое. Выхожу, ложусь на траву и размышляю. Тихо... Надо же, как все мудро в природе. Сначала целую вечность набираешься опыта, растешь. Потом.... Вот интерес-но эти зеленые тоже ползут сквозь лабиринт ил подобное удовольствие лишь для меня? Потом период осмысления. Здорово! А что же будешь дальше?
Это растения! Господи, они всего лишь растения! Меня обманули! Я дура, сидела вместе с этими плодами на грядке. Созерцала! Они всего лишь зрели и ждали, когда придет их пора становиться зеленым соком и сытной мякотью. Какая мер-зость... Медитируют! Размышляют! Глупая! Они же просто безмозглые огурцы, сидят на своих грядках и сосут земные соки. Ну, как я могла так глупо попасться?!? Сидела с ними рядом, время тратила. Дура! Но почему со мной так поступили? Я бы спросила у этих зеленых, но они похоже не умеют говорить. Только рас-тут и скармливают себя таким идиоткам, как я. Как я могла подумать, что это мудрейшие существа в Галактике? Дура! Черт, что же делать? С этого огорода нужно убираться, а я до сих пор не знаю как. Как?
Лика сидела в глубине хижины и думала. Она перепробовала слишком многое и уже начала отчаиваться. Огурцы похоже вовсе на нее не реагировали. Они занимались своими делами и позволяли ей заниматься своими. Когда она устроила голодовку, они перестали носить ей пищу. А когда она, случайно увидев как человек, возникший в преддверии, превратился в овощ, стала бегать по грядкам и призывать растения одуматься, на нее просто не об-ратили внимание. И именно в тот день, когда Лика отчаялась в ее домик и постучалась чья-то уверенная рука. - Здравствуй, - сказал обладатель руки, высокий тощий мужчина, седые усы которого были заплетены в косы и утопали в бороде. Лика смотрела на пришельца круглыми глазами и не могла поверить. Человек! Человек ,который не стал огурцом! - З-здравствуйте! - ответила она растерянно. - Не говори мне вы, меня это коробит, - сказал старик, вошел и уселся на пол, опершись спиной о постель Лики. Девушка медленно подошла к нему и села рядом. - Пач-чему? - икнув, спросила она. Лика протянула руку и сжала плечо пришельца. Он не исчез!?! - Потому что я твой брат, - не смутившись, объяснил он. - Игнат? - ахнула Лика. Она смотрела в лицо человека прожившего никак не меньше шести десятков лет и не ви-дела в его лице ничего знакомого. Ни одной черточки. - Знаешь, Лика, Высшим пришлось ускорить время, дождаться моей очередной смерти и отправить меня к тебе... - Зачем? - перебила его девушка. - Я должен объяснить тебе, что еще слишком рано, что для жизни в высшем мире ты не подготовлена. Пока еще не поздно, пока есть возможность повернуть назад, сделай это! - Нет. - Но почему? - в свою очередь спросил он. - Потому что я не вижу ни одной объективной причины для этого! - Ты поймешь все потом, когда череда твоих рождений наделит тебя мудростью. Пойми, тебе нечего делать там, куда ты стремишься! - Но... что будет, если я все же захочу идти вперед? - настойчиво спросила она. Игнат умолк и несколько долгих минут размышлял, затем медленно, задумчиво пробормотал, безразлично раз-глядывая собственные пальцы. - Я должен буду проводить тебя туда, куда ты стремишься? - в его голосе было столько удивления, что Лика не удержавшись, съязвила: - И в чем ты сомневаешься? - Думаю, таким образом, Высшие стремятся наказать тебя и мне не хочется быть орудием твоей кары. - Не говори глупости, - засмеялась Лика и, вскочив с места закружилась по комнате рассовывая по карманам свои нехитрые пожитки - осколок скалы черного лабиринта, флягу зеленого напитка, свою старую записную книжку, случайно завалявшуюся в ее куртке и сто рублей одной бумажкой, которые лежали в джинсах. - Я готова! - объявила Лика собравшись. Игнат рассмеялся. - Кажется, я успел забыть тебя сестренка! - И ничего удивительного, - проворчала она. - Что ж, давай руку, мы отправляемся, - сердце девушки бешено забилось, когда старик бывший когда-то ее бра-том щелкнул пальцами, и они оказались...
Мы оказались в пустыне. Яркое белое солнце палило с белого неба. Под ногами хрустел песок. Белый песок! Ин-тересно, почему он хрустит? Подумала я и чихнула, потому что Игнат поднял гору пыли, брякнувшись откуда-то сверху мне под ноги... Упс-с!!! Кажется, в прошлый раз он был значительно старше. Кстати теперь он был не в пример больше похож на отца. И очевидно, он и сам не ожидал подобной перемены, потому что, сидя с открытым ртом, ошалело пялился на свои руки, кожа на которых разгладилась и помолодела. - Что произошло? - осторожно спросил он. Я засмеялась. - То о чем ты думаешь, ты помолодел! - Правда? - воскликнул он и уставился на меня такими знакомыми глазами. Когда Игнат погиб ему было восемь, сейчас же он предстал передо мной в образе статного мужчины лет двадцати пяти. Он был высок ростом, строен, красив, словом мама мечтала именно о таком сыне. Вот только, вместе с мудростью Игнат получил изрядную долю флегмы. Поняв, что помолодел на пол жизни, Иг-нат лишь пожал плечами и, уныло посмотрев на меня, спросил: - Ну? И что нам теперь делать? Я не удержалась от того, чтобы вытаращить глаза и уставиться на него. Возможно, я даже разинула рот. - Ты хочешь сказать, - начала я, когда первое удивление прошло. - Что не знаешь, куда нам идти? Он медленно, как-то нерешительно кивнул. Я села на песок и задумалась. Сначала был лабиринт, я брела по черно-белому миру и не чаяла выбраться, я едва не отчаялась когда.... Ну, у зеленых я отъелась, отдохнула, при-вела в порядок свои мозги. И вот сейчас.... Нет, я все-таки не могла успокоиться, и чувствовала, что эмоциям, клокотавшим во мне необходимо дать выход. Я вновь уставилась на Игната, возможно с подозрением, возможно со злобой, но только он как-то вдруг съежился и зарыскал глазами по окрестностям. Чего он там искал? Пустыня и пустыня. - Ну-ка, скажи мне это еще раз, - потребовала я. Он нахмурился. - Ты ведь должен был проводить меня, так? - он как-то нерешительно кивнул. - Но как ты собирался меня провожать, если не знаешь дороги? - рявкнула я. Он сник. - Я и не собирался тебя провожать, - буркнул он, затем пояснил. - Высшие послали меня разубедить тебя, а не провожать. Я вообще не верю, что это возможно. Попасть к Высшим вот так в наглую, как этого хочешь ты. Я фыркнула. Не верит он, подумаешь. - Пойми, Лика, никто и никогда не ходил этим путем. Высшие вообще не уверены, что подобный путь возможно пройти. Да, иногда некоторых заставляли пройти через один из миров, чтобы усилить какую-то из черт характера, но это всегда считалось тяжелейшим испытанием. Никто не сможет пройти их все, - заметив скептическую усмеш-ку на моем лице, Игнат поспешил добавить: - Лика, милая, ну скажи, зачем тебе это нужно? Ты не сможешь. - Смогу, - я старалась говорить уверенно, но страх, трепетавший в его голосе, передался и мне. Чтобы избавиться от него я встала и двинулась вперед. В конце концов, не все ли равно, в какую сторону идти, если здесь кругом одно и тоже? Игнат плелся за мной. Опять топать непонятно куда, неизвестно зачем. Я вновь почувствовала себя как в черном лабиринте. Хотя поче-му как? Это и есть лабиринт. Ведь что такое, по сути, лабиринт? Это место, в котором двигаешься, не будучи уверенным, в правильности на-правления движения. Следующая мысль, хотя она вполне логично вытекала из предыдущей, заставила меня за-стыть на месте. Если следовать моей же формулировке, то и наша жизнь на земле, где никогда не знаешь к чему приведет твое следующее решение, и лежание на травке в мире огурцов, где я искала путь в лабиринте моих мыслей и даже вот это тупое шлепанье по белой пустыне - все это разновидности моего хождения по темному лабиринту. Неужели в этом и заключается это "тяжелейшее испытание", о котором говорил Игнат? Что ж, тогда все просто, достаточно брести куда глядят глаза пока не начнешь терять разум от усталости и белого песка вокруг. И потом меня, нас пе-реместят еще куда-нибудь. - Ну, двинули? - спросила я своего взрослого младшего брата. Он почесал макушку и пожал плечами: - Ну, двинули...
Если говорить коротко, меня опять обманули. Оказывается в этих лабиринтах простых путей не бывает. А я все сначала понимаю не правильно. В черно-белом лабиринте я решила что меня заманили в ловушку и я неминуемо погибну в окружении скал, а выяснилось что это и была дорога. В зеленом мире я думала что это преддверие, но оказалось что всего лишь огород, хотя потом я поняла что права я была как раз сначала. Ой, все как-то путано. Впрочем, ладно. В белой пустыне моя тактика не сработала. Я перестала уставать, хотеть спать, есть - мои био-логические часы будто остановились. А если учесть, что окружающий ландшафт оставался неизменным на про-тяжении всего времени, то сколько мы бродили день или две недели я сказать не могу. Игнат флегматично сносил все что вызывало мою ярость. Вот что, значит, мальчик готов воссоединиться с Высшими. Неужели разница ме-жду нами только в этом? В этом... В этом... А в чем это - в этом? Я решила устроить привал и поговорить с братом. Но он не оправдал моих ожиданий. Парень просто улегся на песок и вперил взор в небо. Желая приобщиться к его небывалой мудрости я тоже плюхнулась рядом и некоторое время пялилась в белое, выжженное местным светилом небо. Дурацкое, скажу я вам, занятие. Если бы не мои биологические часы, я бы наверное уснула. Если честно спать хотелось изрядно. То есть мой организм не нуж-дался во сне, но я тосковала по тому времени, когда можно было улечься на что-нибудь мягкое, или не мягкое и поспать. - О чем ты думаешь? - не придумав ничего лучше, спросила я. - Что? - О чем ты думаешь? Игнат, почему бы нам просто не поболтать? Если ты вот так будешь молчать и дальше, я сойду с ума. - Сходи, - как-то невпопад согласился он. Мне это не понравилось и я решила набросать ему схемку того, как все будет выглядеть. - Мы же одни в этом дурацком мире. А в безумии я страшна, буду бегать вокруг тебя завывать, пускать слюну, возможно рвать волосы, не исключено что твои. Брат смотрел на меня с недоумением. - Лика, что ты имеешь ввиду, говоря что мы в этом мире одни? Я села, огляделась, затем, на всякий случай, огляделась еще раз. Мы были одни, совершенно. Я с подозрением уставилась на брата. - Ты их не видишь? - растерялся он. - Посмотри внимательно вокруг. Ты их действительно не видишь? Он обвел рукой окрестности и я невольно проследила за его рукой. Словно шоры спали с глаз. Разинув рот я вы-лупилась на скопище людей, среди которых мы находились. Люди медленно, как-то лениво бродили по окрестно-стям и сколько я не старалась не смогла определить наиболее популярное направление. - И чего они тут столпились? - я решила проявить законный интерес, потому что Игнат вообще перестал реагиро-вать на меня и кажется сам стал наполовину невидимым. Он вздрогнул и несколько минут смотрел на меня так, словно не узнавал, затем вздохнул и ответил: - Понимаешь, мы, наверное, в чистилище. Души ждут, когда придет их час встретиться с Высшей Силой, которая решит их дальнейшую судьбу. - Ждут! Но кто закрепил за Высшей Силой это право? Решать свою судьбу все должны сами. - Ты не права. Никто сам не в состоянии адекватно оценивать себя. К себе человек относится не объективно. Вот ты, например, жаждешь попасть к Высшим, а, между прочим, это невозможно. Ты яркий пример человека неверно оценивающего свои способности. Я разозлилась, потому что мне уже надоели Игнатовы инсинуации по поводу моего желания найти Выход. - Почему ты, мой мальчик, напрочь исключаешь возможность, что я добьюсь своего? - завопила я. Окружающие души с неприязнью посмотрели на меня - нарушительницу спокойствия. А Игнат даже не ответил. Никто кроме меня не имел желания общаться, все, включая Игната, выглядели погруженными в себя, а меня обуревала жажда действия. Я вскочила и бросилась бежать, проскакивая сквозь бесплотные тела, я надеялась выбраться из оду-ряющей толпы флегматиков. Я все бежала, а они все не кончались...
Все закончилось вдруг. Вокруг был молочно-белый туман, и я ничего не видела. Я подозревала, что флегматич-ные души находятся где-то поблизости, но ничего не слышала. А что услышишь, если вокруг бесплотные созда-ния не желающие общаться. А потом выяснилось самое страшное - меня не было. То есть у меня не оказалось тела. Совсем, я являлась частью тумана и постепенно в нем растворялась. Мысли мои становились все более сонными, безразличными.... И это приводило меня в ужас. Я не хотела становиться частью пустоты, но ничего не могла сделать, остатки моего сознания трепыхались не в силах справиться с поглощающим меня молоком. Я чувствовала себя крупинкой сахара, чем больше я дергалась, тем быстрее растворялась. Но и бездействовать я не могла. Это был крах всего, я погибала...
В стабильном белом тумане, лишь один сгусток не желал рассасываться и бессильно шевелился, приводя в бес-покойство всю систему. Впрочем, сгусток, несмотря на сопротивление, постепенно рассасывался, пока не исчез вовсе. Система, наконец, обрела стабильность. Лика попала туда, куда рвалась столько времени.
На меня смотрели совершенно безумные глаза. Но в них не было флегмы. Я улыбнулась и с удивлением отмети-ла, что мне есть, чем улыбаться. Я попробовала встать, и мне это удалось. Обладательница безумных глаз, бри-тоголовая девчонка лет семнадцати испуганно взвизгнула и прытко заползла под кровать, откуда сверкала глаза-ми и подвывала. Позади меня кто-то заскулил, подражая девчонке. Я обернулась. Еще одна сумасшедшая, сиде-ла на кровати и подобно метроному раскачивалась. Я легла на кровать и облегченно вздохнула. Слава Богу, я в сумасшедшем доме. Когда меня выпустят, а когда-нибудь меня обязательно выпустят, я буду жить. Я буду крайне осторожно относиться к своему телу, потому что не понаслышке знаю каково остаться без него. Я буду жить. Слава Богу.