Александр ГЛУЩЕНКО

СЕВВОСТЛАГ

Се́вво́стла́г (Се́веро-Восто́чный исправи́тельно-трудово́й ла́герь) — структурная единица системы исправительно-трудовых лагерей ОГПУ–НКВД–МВД СССР, существовавшая на территории «Дальстроя» (Северо-Восток СССР) как его производственное подразделение.

Организован в 1932 году, действовал в структуре ОГПУ–НКВД–МВД до 1951 года, после ряда переподчинений в 1957 году реорганизован в Магаданское управление ИТК МВД РСФСР. Максимальное количество заключённых — свыше 170 тыс. человек (1951 г.).

Другие названия: УСВИТЛ, Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей, СВИТЛ, Северо-Восточный ИТЛ, Исправительно-трудовой лагерь Дальстрой, Управление исправительно-трудовых лагерей Дальстрой ^[1].

Содержание

1. История создания

2. Структура Севвостлага

3. Руководство УСВИТЛ, охрана лагерей

4. Производственная деятельность

5. Контингент заключённых (осуждённых)

5.1. Динамика численности

5.2. Состав

5.3. Побеги

6. Условия содержания

6.1. Рабочее время

6.2. Система зачётов

6.3. Питание

6.4. Бытовые условия

7. Репрессивная политика на Колыме

7.1. Реализация приказа НКВД от 30.07.1937 г. № 00447. «Гаранинщина»

8. Амнистия 1953-го года

9. Завершающий этап

10. Известные люди — заключённые Севвостлага

11. Изображение Севвостлага в мемуарной и художественной литературе

12. Некоторые факты

13. Примечания и ссылки

История создания [К оглавлению]

Магадан, мемориал «Маска скорби», 1996 г. Скульптор — Э. Неизвестный, архитектор — К. Казаев.

Появлению Севвостлага предшествовали две близкие по времени и независимые поначалу друг от друга цепочки важных событий.

Во-первых, в 1915 году в бассейне реки Средникан старатель-одиночка Бари Шафигулин — Бориска — нашёл золото. В 1926 году Индигирская экспедиция С. В. Обручева подтвердила золотоносность колымского края. В 1928–1929 гг. Первая Колымская экспедиция Ю. А. Билибина открыла промышленные золотоносные площади. Билибин выдвинул гипотезу о существовании здесь золотоносной зоны протяжённостью в сотни километров. Вторая Колымская экспедиция В. А. Цареградского (1930 г.) подтвердила предположения Билибина.

И во-вторых, летом 1929 года в культуростроительных целях советской власти на берегу бухты Нагаева было построено несколько жилых домов, школа и больница Восточно-Эвенской культбазы, возник посёлок Нагаево — будущий Магадан. В 1930 году в Нагаево акционерным обществом «Союззолото» был организован портово-перевалочный пункт для снабжения четырёх приисков Колымского приискового управления. С открытием навигации сюда начали прибывать пароходы с людьми и грузами. В том же году Восточно-Эвенская культбаза стала центром вновь образованного Охотско-Эвенского национального округа. В конце 1931 года в Нагаево на пароходе «Славстрой» прибыли демобилизованные воины Особой Краснознамённой Дальневосточной армии и население посёлка увеличилось сразу с 500 до 2000 человек.

Вследствие этих событий в ноябре 1931 года был создан Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы «Дальстрой»^[Д1], основными задачами которого являлись: получение в кратчайшие сроки максимального количества золота, разведка и добыча других стратегически важных полезных ископаемых, а также использование «Дальстроя» как базы для дальнейшего длительного, комплексного освоения и эксплуатации ранее необжитых территорий Северо-Востока СССР. С момента образования «Дальстрой» подчинялся непосредственно СТО, а затем СНК СССР (формально в ведение НКВД СССР его передали только в марте 1938 года). Тем не менее, учитывая важность поставленных задач и предполагаемый состав рабочего контингента, директором треста был назначен кадровый чекист Э. П. Берзин, ранее возглавлявший строительство Вишерского целлюлозно-бумажного комбината.

4 февраля 1932 года в Нагаево прибыл пароход «Сахалин», доставивший на Колыму руководство треста и первую группу заключённых в количестве не менее 100 человек, которые должны были заняться организацией разработки полезных ископаемых и строительством. Прибывающая рабсила распределялась по командировкам — локальным подразделениям лагерного типа, первоначально составлявшим так называемый Севвостлаг. Позже образовалась древовидная лагерная структура: отдельные командировки образовывали подОЛПы, а те, в свою очередь, — ОЛПы — отдельные лагерные пункты (или, собственно, лагеря ^[2]).

Необходимо отметить, что ещё до образования «Дальстроя» — 11 июля 1929 года — СНК СССР принял постановление «Об использовании труда уголовно-заключённых»^[C1]^[C2], согласно которому создавались две параллельные структуры мест лишения свободы: в ведении ОГПУ СССР и в ведении республиканских НКВД. В документе, в частности, указывалось: «В целях колонизации» отдаленных районов и «эксплуатации их природных богатств путём применения труда лишённых свободы... расширить существующие и организовать новые концентрационные лагеря (на территории Ухты и других отдалённых районов)». Согласно этому же постановлению, все лица, осуждённые к лишению свободы на сроки от трёх лет и выше, должны были направляться в эти лагеря.

Приказ ОГПУ от 01.04.1932 № 287/с «Об организации Северо-Восточного лагеря ОГПУ»^[Л1].

7 апреля 1930 года СНК СССР утвердил Положение об исправительно-трудовых лагерях, которые имели своей целью «охрану общества от особо социально-опасных правонарушителей путём изоляции их, соединённой с общественно-полезным трудом, и приспособления этих правонарушителей к условиям трудового общежития». Общее руководство лагерями возлагалось на ОГПУ СССР ^[Д2].

Для руководства создаваемой системой ИТЛ 25 апреля 1930 года в составе ОГПУ было образовано Управление лагерей (УЛаг), содержание которого приказом № 130/63 было отнесено на счёт лагерей ОГПУ. В тот же день Г. Ягода подписал приказ «О записи добровольцев из чекистских кадров на руководящую работу вновь организующихся лагерей», в котором, в частности, указывалось ^[Л2]:

«...на ОГПУ возложена задача развития хозяйственной жизни наименее доступных, наиболее трудно освояемых и вместе с тем обладающих огромными естественными богатствами окраин нашего Союза путём использования труда изолируемых социально опасных элементов, колонизации ими малонаселённых мест».

Таким образом, Северо-Восточный исправительно-трудовой лагерь ОГПУ — Севвостлаг, СВИТЛ — организовывался, именно, для обеспечения имеющихся и планируемых работ «Дальстроя» на отдалённых северо-восточных территориях страны, где постоянное население ранее практически отсутствовало.

Севвостлаг ОГПУ был создан на основании приказа ОГПУ от 01.04.1932 г. № 287/с ^[Д3], а уже в мае в бухту Нагаево стали прибывать заключённые из других лагерей страны в счёт первых 16-ти тысяч, предусмотренных приказом ОГПУ. В том же приказе было определено место дислокации Управления (администрации) Севвостлага — селение Средникан ^[3], расположенное непосредственно в приисковом районе — на берегу р. Колымы на территории современной Магаданской области, а тогда — Дальневосточного края. С 1937 года администрация Севвостлага располагалась в пос. Нагаево Дальневосточного края (позднее — город Магадан). Из дальневосточных портов пароходами заключённые прибывали в бухту Нагаево — магаданскую транзитную зону и в соответствии с заказами приисков и дорожных дистанций по 20–25 человек на машинах отправляли в ближние (побережье и трасса до 47 км) или дальние (лагерные подразделения горных управлений) командировки. Взаимодействием Севвостлага с другими производственными подразделениями «Дальстроя» и разработкой соответствующих инструкций для лагеря на организационном этапе занимался сектор труда и рационализации «Дальстроя»^[Л3]^[Д4]^[Д5].

Структура Севвостлага [К оглавлению]

Севвостлаг и ГУЛАГ

Исключительность положения Севвостлага, как и «Дальстроя» в целом, заключалась в том, что ни тот, ни другой не являлись структурами ГУЛАГа ОГПУ–НКВД СССР: первый — по сути, второй — по факту.
В соответствии с пунктом 3 приказа ОГПУ от 01.04.1932 г. контроль и административное руководство Севвостлагом возлагалось на полномочное представительство (ПП) ОГПУ по Дальневосточному краю (ДВК). Однако, пунктом 2 того же приказа Севвостлаг в административном и хозяйственно-финансовом отношениях подчинялся директору «Дальстроя» Берзину. То есть директору «Дальстроя», по сути, делегировались полномочия начальника лагеря, предусмотренные Положением об исправительно-трудовых лагерях от 07.04.1930. Кроме того, позднее Э. П. Берзин был наделён и функциями уполномоченного ОГПУ (НКВД) на территории треста.
5 декабря 1932 года приказом № 214 Э. Берзин объявил Севвостлаг структурным подразделением «Дальстроя» и утвердил схему организации «Дальстроя» и Севвостлага ^[Л4]. В приказе, в частности, указывалось: «Общее руководство всей работой Дальстроя и Севвостлага осуществляется мной и моим заместителем т. Лившиц Я. С. с возложением на последнего непосредственного руководства работой Управления капитального и дорожного строительства и Управления автотранспорта. Начальник Севвостлага т. Васьков Р. И. является моим помощником по Дальстрою с возложением на него, помимо непосредственного руководства работой Севвостлага, также и руководства работой сектора труда и рационализации...»^[C3] В связи с этим начальник Севвостлага Р. И. Васьков в объяснительной записке к заключительному балансу Управления Севвостлага ОГПУ на 31 декабря 1932 года констатировал: «...хозяйство лагеря влилось в хозяйство Дальстроя»^[Л5].
Созданный в 1931 году в непосредственном введении СТО трест «Дальстрой» после упразднения СТО в апреле 1937 года перешёл в прямое ведение СНК СССР, а год спустя, 30 апреля 1938 года приказом НКВД № 079 ^[Д6] было вынесено постановление СНК СССР от 04.03.1938 г. № 260 о преобразовании государственного треста «Дальстрой» в Главное управление строительства на Дальнем Севере (ГУ СДС) «Дальстрой» и передаче его в ведение НКВД СССР (что лишь оформляло де-юре сложившийся к тому времени статус Колымы)^[C4].
25 сентября 1938 года в соответствии с приказом НКВД от 09.06.1938 г. № 00363 по «Дальстрою» был издан приказ № 0035, в котором объявлялась структура Главного управления строительства Дальнего Севера НКВД СССР «Дальстрой». Одним из производственных управлений ГУ СДС был определён «...Севвосттрудлагерь ГУЛАГ'а НКВД с непосредственным подчинением начальнику Главного управления Строительства Дальнего Севера НКВД СССР старшему майору государственной безопасности тов. ПАВЛОВУ»^[Д7]. С другой стороны, 29 сентября 1938 года приказом НКВД № 00641 была объявлена новая структура Центрального аппарата НКВД, по которой «Дальстрой» и ГУЛАГ входили в структуру Центрального аппарата НКВД как самостоятельные главки ^[Л6].
Таким образом, в период с октября 1938 года по февраль 1941 года Севвостлагерь имел двойное подчинение — ГУЛАГу и ГУ СДС НКВД СССР, то есть «Дальстрою», что, на первый взгляд, нарушало схему единоначалия. Однако, во-первых, Севвостлаг, который предоставлял объектам «Дальстроя» рабочую силу и почти весь период своего существования по численности заключённых являлся одним из крупнейших лагерных комплексов СССР, в отдельные моменты содержащим свыше 170 тысяч заключённых, по линии производственно-хозяйственной деятельности подчинялся «Дальстрою», а не ГУЛАГу ^[C5]. И во-вторых, по вопросам лагерного сектора Севвостлаг с момента создания в 1932 году подчинялся напрямую ОГПУ, а после 1934 года — непосредственно НКВД СССР. В результате, компетенция ГУЛАГа в отношении Севвостлага даже в плане лагерного сектора была ограничена вопросами режима и содержания заключённых. Так, ГУЛАГ «...кроме данных об общей численности заключённых ... никакой информации о состоянии дел в СВИТЛ до 1939 г. не получал». К концу 1940-х гг. даже по вопросам лагерного сектора лагерные подразделения Севвостлага официально подчинялись «Дальстрою»^[C6]. В этом плане показателен следующий момент: в сводных статистиках ГУЛАГа при приведении данных по всей лагерной системе нередко и в разные моменты встречаются двойные указания: «все ИТЛ МВД» и «все ИТЛ, включая Севвостлаг». Подобных указаний больше нет по отношению ни к какому другому лагерю ^[C7]^[Д8].
В ходе радикальной реформы лагерной системы и НКВД в целом 26 февраля 1941 года была объявлена новая структура НКВД, включавшая помимо ГУЛАГа девять специализированных производственных главков и управлений, в том числе и ГУ СДС НКВД СССР («Дальстрой»). Произошло окончательное слияние производственного и лагерного комплексов в единую лагерно-производственную иерархическую структуру, сохранившуюся вплоть до 1953 года ^[C8].
Следовательно, можно заключить, что «Дальстрой» по отношению к Севвостлагу с самого начала являлся своеобразным главком, каким был ГУЛАГ для лагерей ОГПУ–НКВД СССР, полностью отвечая за выполнение производственных планов и обеспечивая всестороннее оперативное управление подведомственными лагерями: утверждал планы лагерей и отделений, разрабатывал нормативы, обеспечивал снабжение, самостоятельно распоряжался материальными, финансовыми и людскими ресурсами лагерей, организовывал режим содержания и охрану заключённых ^[C9].
Лишь в период с сентября 1953 по октябрь 1956 годов Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей (УСВИТЛ) находилось в ведении ГУЛАГа Министерства юстиции СССР, а затем ГУЛАГа МВД СССР, оставаясь по-прежнему интегрированной структурой «Дальстроя».
Соответственно, использование выражений «ГУЛАГ на Колыме», «Колымский ГУЛАГ» и т. п. приемлемо лишь в публицистическом, риторическом смысле. Исходя же из строго формальных критериев, на Колыме и Чукотке лагерных подразделений, подчинённых ГУЛАГу ОГПУ–НКВД, не было никогда ^[Л7].

Структура Севвостлага претерпела многочисленные изменения, вызванные поиском наиболее оптимальной модели использования труда заключённых для решения хозяйственно-экономических задач, стоящих перед «Дальстроем».

Типовая схема управления производственным объектом «Дальстроя» и обслуживающим его лагерным подразделением ^[C11].

Поскольку с самого начала существования организационно и в хозяйственно-финансовых отношениях Севвостлаг был подчинён директору «Дальстроя», его можно считать структурным подразделением «Дальстроя». При этом вопросы режима и содержания заключённых оставались в ведении Полномочного Представительства (ПП) ОГПУ по Дальневосточному краю (с 1934 года — Управления НКВД по Дальневосточному краю), к подчинённости которому Севвостлаг, хотя бы и формально, но относился. Наблюдение и контроль за деятельностью «Дальстроя» был возложен на зампреда ОГПУ (c 1934 — наркома внутренних дел СССР) Г. Г. Ягоду ^[C10].

В результате проведенной в 1933 году реорганизации лагерной системы по производственному признаку в сохранившуюся практически на всё время существования «Дальстроя» структурную его основу было заложено иерархически подчинённое системное единство четырёх уровней организации:

I уровень — Главное, а позднее — и Политическое, управления строительства Дальнего Севера;

II уровень — отраслевые производственные (горные, строительные, транспортные и др.) управления;

III уровень — отдельные лагерные пункты (ОЛП) при соответствующих производствах;

IV уровень — подлагпункты, командировки — как производственные подразделения ^[Д9].

Непосредственное руководство Управлением СВИТЛ осуществлялось начальником Севвостлага, совмещавшим должность помощника начальника «Дальстроя» по лагерной линии с другими должностями. По аналогичному принципу осуществлялось руководство в низших звеньях: начальник лагерного подразделения являлся заместителем начальника прииска, рудника, фабрики, участка. Сосредоточение всей лагерной и хозяйственной работы в руках руководителей производственных единиц позволяло избежать роста штатов центрального аппарата и усложнения его структуры, а следовательно, экономить денежные ресурсы. Кроме того, производители работ, имевшие в своем распоряжении людские ресурсы, добивались наибольшего эффекта в их трудоиспользовании ^[C12].

В развитие этой схемы приказом по ГУ СДС НКВД № 227 от 3 марта 1939 года на всех предприятиях, приисках, автобазах и т. п. был введён жёсткий принцип единоначалия. Все работники лагерей, так же как и УСВИТЛа в целом, подчинялись начальнику ГУ СДС, а на местах — соответствующим руководителям Управлений и его подразделений, т. е. хозяйственным руководителям. Соответственно, на начальника горнопромышленного управления и начальника прииска, помимо производственных, возлагались обязанности и по оперативному руководству соответствующим лагерным подразделением и общее руководство политическим отделом ГПУ.

Специфику данной структуре придавало тесное переплетение хозяйственной и лагерной составляющей: благодаря наличию широкой сети лагерей оргструктура «Дальстроя» обладала внеотраслевым характером, нейтральным к специфике деятельности управлений — горных, строительных, транспортных и др. И хотя отраслевая структура треста с течением времени существенно изменялась, в горной отрасли наиболее прочная структура: горное управление — прииск (лагпункт) — участок (подлагпункт) просуществовала вплоть до ликвидации «Дальстроя» в 1957 году ^[C13].

11 февраля 1937 года приказом № 32 Э. Берзин утвердил штатное расписание Управления СВИТЛ НКВД и учреждений СВИТЛ НКВД, описывающее структуру центрального аппарата Севвостлага. Помимо собственно аппарата Управления в состав УСВИТЛ вошли: организационно-административный отдел (ОАО) со своим аппаратом и общей частью; культурно-воспитательный отдел (КВО); учётно-распределительный отдел (УРО) со своим аппаратом, общей группой, спецгруппой, расчётно-правовой группой, аттестационной комиссией, распределительно-контрольным, учётно-статистическим и юридическим оделениями. УСВИТЛу подчинялись также редакции и типографии газет «Верный путь», «Колымский горняк», «Колымский водник», редакции газет ЮГПУ и УАТ, Клуб КВО УСВИТЛ, карантинно-пересыльные пункты и специальная рота УРО, учебный комбинат КВО и колонизационное бюро ^[Л8].

Но большинство подразделений (учреждений) УСВИТЛ имело, естественно, производственный характер. К началу 1937 года окончательно оформились ОЛПы Севвостлага при Северном (СГПУ, центр — Хатыннах) и Южном (ЮГПУ, Оротукан) горно-промышленных управлениях, Управлении горнопромышленного строительства (УГПС, Усть-Утиная), Управлении дорожного строительства (УДС), Управлении автомобильного транспорта (УАТ), отделения: при Колымском речном управлении (КРУ ДС), Колымском управлении сельского и промыслового хозяйства (КУСиПХ) и Приморском управлении сельского и промыслового хозяйства (ПУСиПХ) во Владивостоке ^[Л9]. Кроме того в течение 1938 года в составе Севвостлага появились ОЛПы при выделившихся в самостоятельные Западном (Сусуман)^[Д10] и Юго-Западном (Усть-Утиная) ГПУ.

При создании и реорганизации производственных управлений в штат вводилась должность заместителя начальника управления по лагерю. И если на начальника «Дальстроя» возлагалось непосредственное руководство всем лагерным комплексом, то начальники производственных управлений по должности становились также начальниками соответствующих лагерных подразделений. При этом лагерные подразделения, расположенные на территории соответствующих производственных управлений, были не самостоятельными лагерями, подчинёнными непосредственно «Дальстрою», а лишь частями единого Севвостлага ^[4].

В структуру управления лагерным отделением (ЛО, лагерем) входили шесть основных подразделений: политический отдел (политчасть), осуществлявший политическую работу среди вольнонаёмного состава работников лагерей и военизированной охраны; отдел кадров, ведущий учет сотрудников лагерного отделения и ВОХР; 3-й (оперативный) отдел, основными функциями которого являлись оперативная работа среди заключённых по предотвращению побегов, нарушений лагерного и производственного режима; 4-й отдел — охраны (ВОХР), обеспечивающий внешнюю охрану заключённых, а также их конвоирование на работу и сопровождение во время транспортировки; 5-й отдел – учётно–распределительный (УРО), в ведении которого находился учёт и производственное использование заключённых; культурно–воспитательный отдел (часть) — КВЧ, осуществлявший организацию производственно–массовой (трудовое соревнование заключённых, их профессиональное обучение) и клубно–массовой работы (политическое информирование, художественная самодеятельность, показ кинофильмов).

В соответствии с приказом НКВД СССР № 006672 от 10 октября 1938 г. началась реорганизация Управления Севвостлага. Приказ по ГУСДС от 16.02.1939 № 03 определял следующее: «Лагподразделениям, превышающим контингент заключённых, установленный для отделений (лагеря) I категории, и отделениям, в состав которых входят отделения меньшей категории, присвоить наименование — лагеря. Установить следующую структуру Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей НКВД: ...Подразделения, непосредственно подчиненные УСВИТЛ НКВД СССР:

А. Лагеря Б. Отделения В. Отдельные лагпункты

1. Севлаг 1. Нагаевское 1. Урыбпромхоз

2. Заплаг 2. Магаданское 2. Карпункт»^[Л10].

3. Юглаг 3. Усельхоз

4. Юзлаг 4. Производственный комбинат

5. Транслаг 5. КРУДС

6. Владлаг

7. Дорлаг

8. Стройлаг

Несколько позже был создан Разведлаг — при геолого-разведочном управлении «Дальстроя» и отделения СВИТЛ при Дальстройугле и Магаданской стройконторе ^[Л11].

Как можно видеть, в вышеупомянутом приказе Управление Севвостлага НКВД названо уже Управлением Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей. Таким образом, в системе УСВИТЛ окончательно оформилась трёхчленная структура: управление лагеря, отделение лагеря, отдельный лагерный пункт (который мог включать в себя более мелкие лагподразделения: подлагпункты, командировки и подкомандировки — при небольших производственных подразделениях). Практически эта структура УСВИТЛ с небольшими изменениями просуществовала вплоть до передачи «Дальстроя» в ведение гражданских ведомств в 1953 году. Характерно, что при всех вышеуказанных структурных и атрибутивных изменениях аббревиатура «УСВИТЛ» оставалась неизменной наряду с теперь уже неофициальным наименованием — «Севвостлаг».

В августе 1939 года «Дальстрой» и УСВИТЛ продвинулись на Чукотку, где было организовано Чаунское райГРУ. Численный состав работников «Дальстроя» на Чукотке составлял сравнительно небольшую величину: в 1939 году — 78 вольнонаёмных и 55 заключённых, в 1940 — 68 вольнонаёмных и 127 заключённых ^[Л12].

По мнению кандидата исторических наук С. М. Мельникова ^[C14], увеличение в конце 30-х годов численности заключённых, возросшие масштабы деятельности горнопромышленных управлений, наличие в их структуре по 6–10 приисков, каждый из которых являлся крупным производственным подразделением, насчитывавшем до 1,5 тыс. человек, а также усиление лагерного режима стали основными факторами придания в начале 1939 года лагерным отделениям Северного, Западного, Южного, Юго-Западного горнопромышленных управлений, трёх функциональных управлений и Владивостокскому пересыльному отделению статуса отдельных лагерей.

Западное горнопромышленное управление Дальстроя^[Л13].
Схема размещения лагерных подразделений Теньлага^[C15].

21 августа 1939 года приказом по ГУ СДС «Дальстрой» № 086 структура Севвостлага была вновь реорганизована, а статус лагерных подразделений снижен — путём обратного переименования лагерей в соответствующие «отделения Севвостлага НКВД». Так, Севлаг, Заплаг, Юглаг, Юзлаг, Транслаг, Дорлаг, Разведлаг, Владлаг становились отделениями Севвостлага, а пять прежних отделений преобразовывались в отдельные лагерные пункты: ОЛП СВИТЛ НКВД при АХО ГУ СДС, ОЛП СВИТЛ НКВД при Дальстройугле, ОЛП СВИТЛ НКВД при Магаданской стройконторе, ОЛП СВИТЛ НКВД при «Колымснабе», ОЛП СВИТЛ НКВД при Колымо-Индигирском речном пароходстве. Все лагерные подразделения, входившие в состав отделений, переименовывались в лагерные пункты, а более мелкие — в подлагпункты. В приказ был включён параграф о переименовании «Управления Северо-Восточных Исправительно-Трудовых лагерей НКВД СССР» в «Управление Северо-Восточного Исправительно-Трудового лагеря НКВД СССР»^[Л14]. В то же время наименование лагерных отделений горнопромышленных и функциональных управлений «лагерями» во внутренней структуре «Дальстроя» сохранилось.

11 сентября 1939 года в составе «Дальстроя» организовано Тенькинское горнопромышленное управление ^[Л15], после чего вскоре было образовано Тенькинское отделение Севвостлага (Усть-Омчуг)^[Л16].

Всего же к 1940 году УСВИТЛ насчитывал 17 лагерей (9 лагерных отделений и 8 отдельных лагпунктов)^[Л17], объединяющих 354 лагерных подразделения, разбросанных на огромной территории (например, в Управлении автомобильного транспорта (УАТ) в 1937 году было 76 лагерных точек, располагавшихся на протяжении 662 км обслуживаемых дорог). В общем числе подразделений 67 не имели оборудованных зон, 116 — вышек, 190 — освещения ^[Л18].

3 января 1940 года приказом по «Дальстрою» № 034 была утверждена новая структура и штаты УСВИТЛ, в который вошли: районы — Западный, Северный, Южный, Юго-Западный, Тенькинский, Транспортный, Дорожный, Владивостокский; отделения — Нагаевское, Зырянское, монтажно-строительного треста, УСельхоза и др., а также ОЛПы при Авторемзаводе, заводе № 2, женский ОЛП и др.

Однако утвержденная структура не соответствовала, во-первых, типовым штатам ГУЛАГа; во-вторых, организации производственных подразделений, рассредоточенных на большой территории; в-третьих, серьезно усложняла оперативное руководство горнопромышленными управлениями. Поэтому 19 июня 1940 года на основании распоряжения НКВД СССР от 11.06.1940 г. № 198 и приказа по ГУ СДС «Дальстрой» № 052 Управление Северо-Восточного исправительно-трудового лагеря вновь было преобоазовано в Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей НКВД СССР. Одновременно приказывалось: «районы Севвостлага НКВД СССР: Западный, Северный, Юго-Западный, Южный, Тенькинский, Транспортный и Дорожный ... переименовать в Управление лагеря Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей», наименовав их, соответственно: Заплаг (Сусуман), Севлаг (Хатыннах), ЮЗлаг (Нижн. Сеймчан), Юглаг (Оротукан), Теньлаг (Усть-Омчуг), Транслаг (Мякит), Дорлаг (Ягодный)^[Л19].

Схема лагерных подразделений Управления дорожного строительства (УДС) «Дальстроя» (конец 1930-х годов) и карта Колымской трассы (середина 1940-х годов)^[Л20].

В 1941 году при недавно созданном (ноябрь 1940 г.) Чай-Урьинском ГПУ был организован Чай-Урлаг (Нексикан), а на базе ликвидируемых Нагаево-Магаданских лагподразделений — Маглаг (Магадан). Управление Дорлага, который некоторое время подразделялся на Дорлаг Севера и Дорлаг Юга, переместилось в Адыгалах, а Севлага — в Ягодное. С образованием в составе «Дальстроя» новых горнопромышленных управлений (Чаун-Чукотского в 1942 году и Индигирского в 1944 году) создавались и лагерные управления. Ликвидация в январе 1944-го Южного ГПУ (Оротукан) повлекла за собой и расформирование Юглага. 17 января 1944 года в связи с ликвидацией части лагерных подразделений на приисках и уменьшением количества заключённых Западное, Юго-Западное и Дорожное управления лагерей были реорганизованы в отделения лагерей ^[Л21].

В октябре 1942 года для строительства Кулинской обогатительной фабрики при Тенькинском управлении лагерей была создана так называемая «рабочая колонна» — со сведёнными в неё «трудмобилизованными» гражданами немецкой национальности. Мобилизованные не считались заключёнными и использовались отдельно от последних; они получали оплату за труд по ставкам вольнонаёмных в зависимости от выработки. Однако, жили «трудмобилизованные» на казарменном положении в тех же лагерях, в колонне был установлен воинский режим и жёсткая дисциплина ^[Л22].

11 июля 1943 года в соответствии с Указом ПВС СССР от 19 апреля 1943 года «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев,.. шпионов и изменников родины и их пособников»^[Д11] был издан приказ НКВД № 00968 «Об организации отделений каторжных работ при ИТЛ НКВД»^[Д12], в соответствии с которым, в частности, «начальнику лагерей Дальстроя» Никишову предписывалось сформировать на добыче золота и олова каторжные лагерные отделения на 10 000 человек, «выделив их от остальных лагерных отделений»^[C16]. Осуждённые-каторжане в лагерном делопроизводстве шли отдельной строкой: для каторжан было принято писать «з/к КТР»^[5] в отличие от «з/к ИТЛ» — для остальных ^[Л23]. На 1 июня 1945 года в Севвостлаге числилось 3787 каторжанина ^[C17]. По другим данным ^[Л24], к 1 сентября 1945 г. в системе УСВИТЛ находилось 7988 заключённых, приговорённых к каторжным работам (более 20 % от общей численности таковых по стране — 38 568 человек). В частности, каторжные зоны были созданы в Юго-Западном ГПУ в Эльгенском угольном районе — на 800 человек, в Северном ГПУ на прииске им. Горького — на 1500–1600, на прииске «Туманный» — на 600 человек. В них был установлен более строгий режим изоляции, введён удлинённый рабочий день с использованием заключённых на особо тяжёлых, как правило, подземных работах; для каторжан устанавливалась одежда особого образца и цвета с нашивкой на ней личного номера заключённого ^[Л25].

Для предотвращения побегов и изоляции осуждённых за «контрреволюционные» преступления и бандитизм в 1944 году были организованы штрафные лагпункты: в Севлаге на прииске «Утином» — лагпункт «Дарьял» на 200 человек, на прииске «Туманном» — лагпункт «Уютный» на 200 человек, на прииске «Джелгала» — лагпункт № 2 на 100 человек. В Теньлаге штрафные подразделения были расчитаны на 500, ЮЗлаге и Чай-Урлаге — на 300, в Заплаге — на 400 человек. В лагпункте «Мылга» находился штрафной женский изолятор ^[Л26].

20 июля 1945 года начала действовать железнодорожная ветка от г. Комсомольска-на-Амуре до бухты Ванина на тихоокеанском побережье (Татарский пролив). К тому времени в Ванино были построены два причала, позволявшие одновременно принимать три парохода водоизмещением до 10 тысяч тонн каждый. Таким образом, для этапов заключённых на Колыму появился более короткий путь, чем через порт Находка Приморского края ^[C18].

В июне 1946 года появился совместный приказ МВД СССР, МГБ СССР и Генерального прокурора СССР «Об отмене директив НКВД СССР и Прокурора СССР № 221 от 22 июня 1941 года и № 185 от 29 апреля 1942 года и всех последующих к ним дополнений» — этими документами задерживалось до конца войны освобождение ряда категорий осуждённых, а освобождённые закреплялись за лагерями на положении вольнонаёмных. Так, ещё 29 мая 1945 года в НКВД подготовили проект письма заместителя наркома Чернышова и начальника ГУЛАГа Наседкина на имя Берии, в котором, в частности, говорилось: «...По строительству Дальнего Севера сохранить существовавшее до войны положение, предоставляющее право начальнику Дальстроя оставлять на Колыме, в порядке вольного найма, лиц, отбывших сроки наказания, необходимых Дальстрою»^[C19].

Особый лагерь № 5 «Береговой», Берлаг

Сторожевая вышка на заброшенном руднике «Каньон». Среднеканский район, 2007 г.^[Л27].

21 февраля 1948 года вышло Постановление СМ СССР № 416-159сс, обязывающее МВД СССР, в частности, «в шестимесячный срок организовать для содержания осуждённых к лишению свободы агентов иностранных разведок, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и других участников антисоветских организаций и групп, а также лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности,.. особые лагеря, общей численностью на 100.000 человек, в том числе: в районах Колымы на Дальнем Севере на 30.000 чел...»^[C20]
28 февраля 1948 года приказом МВД № 00219 ^[Д13] был организован Особый лагерь № 5 — «Береговой», Берлаг, подчинённый приказом МВД № 00469 от 29 апреля 1948 года «Дальстрою»^[C21], но не входящий в структуру Севвостлага. В марте–апреле 1953 г. Берлаг был переподчинён Главному тюремному управлению МВД СССР. Первоначально начальником Берлага был назначен полковник П. С. Бондаренко, которого позднее сменил полковник А. Ф. Васильев. Охрану лагерных подразделений несла 86-я конвойная дивизия МВД СССР, переименованная впоследствии в 17-й отдел военизированной охраны ГУЛага МВД СССР.^[Л152].
Особый лагерь № 5 МВД СССР в составе 15 отделений (20 лагпунктов) и Центральной больницы комплектовался по совместному приказу МВД СССР, МГБ СССР и Генерального прокурора СССР от 16 марта 1948 г. № 00279/00108/72сс за счёт лиц, осуждённых за особо опасные государственные преступления, в том числе и з/к КТР ^[Л28]. Здесь был установлен более усиленный режим, лагерь охранялся подразделением войск МВД и имел собственное управление. Часть заключённых для Берлага передавалась на месте — из лагподразделений «Дальстроя», часть доставлялась из других районов страны. В январе 1949 года структура Берлага включала 14 лаготделений и 14 лагпунктов (всего 12 600 заключённых), расположенных в различных точках «Дальстроя». Так, например, лаготделение № 5 (декабрь 1948 года — 998 з/к, начало 1950 года — 3363 з/к) было образовано на руднике им. Лазо ЮЗГПУ, лаготделение № 6 (ок. 1000 человек) обслуживало рудник «Каньон» Верхне-Сеймчанского горнорудного (кобальтового) комбината ^[Л29].

Размещение заключённых Берлага по предприятиям на 1 января 1952 г., чел.^[Л30]

Составлено по данным: ГАРФ, ф. 9414, оп. 1, д. 650, л. 172–173.

Численность заключённых Берегового лагеря ^[Л153]

На дату Человек Примечания

1 февраля 1949 г.
1 июля 1949 г.
1 декабря 1949 г.
13 апреля 1950 г.
1 февраля 1953 г. 15 402
15 804
22 633
24 393
23 364 в т. ч. 4786 каторжан
в т. ч. 2562 общего, не «особого» контингента
в т. ч. 1387 общего контингента
всех категорий, включая 4424 женщины
только «особый» контингент

На 1 апреля 1953 г. в Особом лагере № 5 находилось 22 995 заключённых (по другим сведениям ^[Л31], 23 346 заключённых), в том числе 18 495 мужчин и 4500 женщин. По составу преступлений заключённые делились на следующие категории: за измену Родине — 18 053 чел., шпионаж — 2151 чел., террор — 850 чел., диверсии — 392 чел., вредительство — 60 чел., участие в антисоветских заговорах — 353 чел., прочие КР преступления — 1136 чел. По возрастному составу они подразделялись: от 18 до 25 лет — 9427 чел., от 25 до 35 лет — 9473 чел., от 35 до 45 лет — 4051 чел., от 45 до 50 лет — 29 чел., от 50 до 60 лет — 13 чел., старше 60 лет — 2 чел. По срокам наказания: от 3 до 5 лет — 29 чел., от 5 до 10 лет — 11 988 чел., от 10 до 15 лет — 1853 чел., от 15 до 20 лет — 2085 чел., свыше 20 лет — 7040 чел.
Из общего числа заключённых 3071 чел. был осуждён к каторжным работам, включая 590 женщин. Подавляющее большинство осуждённых составляли украинцы — 11 077 чел., русских насчитывалось 3385 чел., литовцев — 2000 чел., латышей — 953 чел., эстонцев — 700 чел., поляков — 822 чел., белорусов — 923 чел. и других национальностей — 3135 чел.

Схема рудника «Бутугычаг» (начало 1950-х гг.)^[Л32].

В это время Особый лагерь № 5 состоял из 16 лаготделений, в том числе 3 женских (комбинат «Хениканджа» ТГПУ, фабрика им. Чапаева, л/о по обслуживанию магаданских городских объектов), и 26 лагерных пунктов, расположенных на расстоянии от 331-го (комбинат им. Матросова) до 736-го км от г. Магадана ^[Л33].
В 1952 г. смертность среди заключенных Особого лагеря № 5 составила 11 чел. на 1000 заключённых (297 чел.), в том числе 72 чел. — от сердечно-сосудистых заболеваний, 69 чел. — от производственных травм, 39 чел. — от турберкулёза лёгких. За всё время существования особого лагеря № 5 «Береговой» (1948–1954) в нём умерло 1 848 человек ^[C22].
Отбывшие срок особо опасные преступники оставались на Колыме в качестве вечно ссыльных ^[Л34].
На основании распоряжения МВД СССР от 9.04.1953 по акту от 6.05.1953 Особый лагерь № 5 был передан в ведение УМВД по Хабаровскому краю, а в июне 1954 г. ликвидирован ^[Л35] с передачей контингента в другие лагеря, включая УСВИТЛ Дальстроя.

С октября 1945-го по сентябрь 1949 года (то есть до момента репатриации) в Магадане существовало отделение лагеря для японских военнопленных № 855–Д, подчинённое непосредствено заместителю начальника ГУ СДС по лагерю Н. Ф. Титову ^[Л36], в котором на 01.01.1949 г. числилось 3479 человек, трудившихся на объектах «Дальстроя»^[Л37]^[C23]: ОЛП № 1 — Магаданская складская контора, ОЛП № 2 — Управление Нагаевского морского порта (в декабре 1945 года расформирован с передачей части заключённых лесозаготовительному участку «Колымаснаба», а другой части — сформированному ОЛП при Управлении рыбопромыслового хозяйства в пос. Ола), ОЛП № 3 — Магаданский леспромхоз, ОЛП № 4 — Управление шоссейных дорог. 15 сентября 1949 г. лагерь японских военнопленных был ликвидирован, военнопленные-японцы репатриированы.^[Л38].

С января 1949 года приказом МВД лагерные подразделения УСВИТЛ выделялись из состава отраслевых предприятий, учреждений и организаций «Дальстроя» и преобразовывались в самостоятельные хозрасчётные организации. Производственные и отраслевые управления и предприятия ГУ СДС должны были теперь заключать с лагерными структурами договора на выполнение работ, то есть взаимодействовать на контрагентской основе. Однако и в этих условиях сохранялся принцип единоначалия, когда руководитель лагподразделения являлся заместителем руководителя производства ^[Л39].

20 сентября 1949 года министр внутренних дел С. Н. Круглов подписал приказ № 00872 с объявлением новой структуры ГУ СДС «Дальстрой» МВД и входящих в состав его управлений и предприятий. С этого момента УСВИТЛ именовался как Управление исправительно-трудовых лагерей (УИТЛ) «Дальстроя», которому были подчинены Управление Особого лагеря № 5 и организованные тогда же управления и отделения ИТЛ при ряде горнопромышленных (Западном и др.) управлений, в Первом и Геологоразведочном управлениях, в Энергоуправлении и в Чукотстрое. Согласно этому приказу, начальник «Дальстроя» одновременно являлся начальником исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) «Дальстроя». Организация и руководство работой ИТЛ возлагались на Управление ИТЛ «Дальстроя», начальник которого являлся заместителем начальника «Дальстроя» по лагерю, а начальник Берегового лагеря являлся заместителем начальника УИТЛ «Дальстроя». К 1 января 1950 года лагеря «Дальстроя» насчитывали 159 подразделений с самостоятельным балансом: управления лагерей и подразделения среднего звена — 21, низовые подразделения (ОЛПы) — 138 ^[Л40]. Более мелкие подразделения — лагпункты горных участков (как правило, не менее 400 человек) и командировки (как правило, не менее 50 человек) являлись подотчётными соответствующим ОЛПам или отделениям ^[Л41].

В 1949–1950 годах в лагеря «Дальстроя» стали поступать осуждённые за тяжкие уголовные преступления, содержание которых требовало строгого режима. Среди этой категории заключённых большинство составляли те, кому в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г. в качестве меры наказания смертная казнь была заменена на 25 лет лишения свободы. На начало декабря 1949 года численность заключённых в лагерях строго режима УСВИТЛ составляла 1150, а осенью 1952 года — 3740 человек (без учёта Омсукчанлага — 200 заключённых)^[Л42].

К началу 1951 года количество самостоятельных балансовых единиц УИТЛ «Дальстроя» возросло до 167. В списке лагерных подразделений, датированном 22 мая 1951 года, обозначены существующие в это время исправительно-трудовые лагеря (лагуправления): Тенькинский, Западный, Северный, Индигирский, Магаданский, Ванинский и Чаун-Чукотский; лагерные отделения: Омсукчанское, Янстроя, Юго-Западное, Транзитное, Чукотстроя, Транспортное, Приморское, Янское, Зырянское, Дорожное, Ожогино, Берелёхского РайГРУ и ОЛПы: Центральной больницы и Ушосдора (выделившийся в 1950 году из Транслага).

29 ноября 1951 года был подписан приказ МВД № 00830 «Об упорядочении структуры органов МВД и ИТЛ на территории Дальстроя», которым УМВД по «Дальстрою» упразднялось с передачей всех его функций «соответствующим аппаратам Дальстроя». В составе «Дальстроя» были созданы: 1-е управление (режим и оперативная работа), 2-е управление (охрана), 3-е управление (спецотдел, культурно-воспитательный отдел, инспекция исправительно-трудовых работ, почтово-посылочное отделение, санитарный отдел) и Управление кадров (отдел кадров, отдел найма и увольнения главка, отдел кадров УИТЛ), а также самостоятельные 2-й спецотдел (шифровальный), отдел службы МПВО, особая инспекция, контрольно-инспекторский отдел. Тем же приказом было установлено, что начальники «Дальстроя» и его горнопромышленных управлений и предприятий одновременно являются и начальниками соответствующих лагерей ^[C24].

20 мая 1952 года произошла последняя реорганизация «Дальстроя». Он стал Главным управлением лагерей и строительства Дальнего Севера (ГУ ЛСДС) МВД СССР. Основные производственные и отраслевые управления включили в свой состав и лагподразделения, обеспечивающие их рабочей силой. На этом УИТЛ «Дальстроя» (бывший Севвостлаг, УСВИТЛ) прекратил своё существование в качестве структуры МВД, сохраняясь тем не менее в структуре «Дальстроя», «растворившись» в его лагерно-производственном комплексе ^[Л43].

К концу 1952 года лагерный «сегмент» ГУ ЛСДС состоял из 9 управлений (включая управление особлага № 5), 17 лагерных отделений и 168 отдельных лагпунктов, включающих в себя: 347 лагерных подразделений — лагпунктов и командировок — общего режима (в них содержалось 147 140 человек), 10 лагподразделений строго режима (3740 человек), 2 лагподразделения тюремного режима (318 человек), 9 лагподразделений для каторжан (3255 человек). Женский контингент размещался в 38 лагерных подразделениях с общим наполнением 17 823 человека. Охрану лагерей осуществляли 11 отрядов, 58 дивизионов, 256 взводов военизированной охраны общей численностью 13 825 человек ^[Л44]^[Л45].

18 марта 1953 года в связи с освобождением МВД СССР от производственно-хозяйственной деятельности «Дальстрой» в числе подобных ему главков МВД был передан в ведение Министерства металлургической промышленности СССР, а входившие в его состав лагерные подразделения перешли в ведение ГУЛАГа МВД, который, в свою очередь, во исполнение Постановления Совета Министров СССР от 28 марта 1953 года перешёл из МВД в ведение Министерства юстиции СССР ^[C25]. 31 августа того же года Совмин СССР разрешил Минюсту организовать Управление Северо-Восточными исправительно-трудовыми лагерями ГУЛАГа для обслуживания работ «Дальстроя» ММП СССР и 7 сентября Управление СВИТЛ вновь было организовано. Начальник «Дальстроя» И. Л. Митраков стал выполнять и функции начальника УСВИТЛ. Вновь созданные Управления лагерей были поставлены на самостоятельный баланс и обладали правом иметь собственные счета в банке. Их финансирование осуществлял УСВИТЛ ^[Л46].

21 января 1954 года Постановлением СМ СССР ГУЛАГ возвращён в ведение МВД СССР, куда вместе с ним перешёл и УСВИТЛ. В июле 1954 года, когда особые лагеря были преобразованы в ИТЛ, режим и контингент которых не отличался от остальных мест лишения свободы, в состав УСВИТЛ были переданы и все лагерные подразделения Берлага ^[C26].

В 1955–1956 годах в результате ряда последовательных реорганизаций ГУЛАГ МВД СССР был преобразован в Главное управление исправительно-трудовых колоний (ГУИТК) МВД СССР. Весной 1957 года Дальстрой был реорганизован в Магаданский экономический район, руководимый Совнархозом. Приказом МВД СССР от 16.04.1957 № 0271Управление Северо-восточных лагерей было реорганизовано в УИТК МВД РСФСР — история УСВИТЛа закончилась. До конца 1957 года Северо-Восточные лагеря были ликвидированы, а ИТЛ МВД СССР переданы в подчинение УМВД по Магаданской области ^[Л47].

Руководство УСВИТЛ, охрана лагерей [К оглавлению]

Фрагмент газеты СВИТЛ «Верный путь», 7 ноября 1934 г., № 51, с биографией начальника Севвостлага Р. И. Васькова^[И1].

Взаимоотношения между руководством «Дальстроя» и УСВИТЛ строились на незыблемом принципе единоначалия ^[Д14]. Приказом от 05.12.1932 г. директор «Дальстроя» Э. П. Берзин возложил общее руководство работой треста и лагерей на себя и своего заместителя Лившица Я. С. В соответствии с этим приказом, Васьков Р. И. являлся помощником директора треста и непосредственно осуществлял руководство Севвостлагом ^[Л48]. Как было указано выше, аналогичный принцип концентрации всей власти в одних руках неукоснительно соблюдался и во всех производственных и лагерных подразделениях «Дальстроя»^[Д15].

В разное время начальниками УСВИТЛ являлись:

Васьков Родион Иванович — ? 03.11.1932 — 28.09.1934

Филиппов Иван Гаврилович — капитан ГБ 27.10.1934 — 17.12.1937

Гаранин Степан Николаевич — полковник 21.12.1937 — 27.09.1938

Овчинников Иван Васильевич — капитан ГБ 14.10.1938 — 07.02.1939

Леонидов Вениамин Петрович ^[6] — ? 07.02.1939 — 08.03.1939

Вишневецкий Александр Александрович — капитан ГБ 08.03.1939 — декабрь 1940

Драбкин Евель Иделевич — батальонный комиссар (п/п, полковник) 14.12.1940 — 30.03.1945

Титов Николай Фёдорович — генерал-майор 02.04.1945 — 23.08.1948

Деревянко Андрей Афанасьевич — генерал-майор 27.07.1948 — 03.05.1951

Жуков Георгий Сергеевич — генерал-лейтенант май 1951 — март 1953

Штатное расписание Управления (то есть, административного органа) СВИТЛ НКВД на 1937 год предусматривало 130 единиц ^[Л49]. Охрана лагерей и ведомственных объектов осуществлялась военизированной охраной (ВОХР), ведомственной военно-стрелковой охраны (ВСО) и территориальными подразделениями НКВД и РКМ (рабоче-крестьянской милиции). В 1937 году в структуру ВОХР входили: штаб, 6 отдельных дивизионов, 4 отдельных взвода, кавалерийский взвод и питомник служебно-розыскных собак ^[Л50]^[Д16]. Численный состав ВОХР для несения конвойной службы по охране лагерей определялся из расчета 2,5–3 % к общему числу заключённых, а в 1940-е годы — 10 %. Включённая в состав ВОХР военно-стрелковая охрана отвечала за промышленные предприятия, склады горючего, взрывчатых веществ, морской порт и другие объекты. Военизированная охрана комплектовалась из вольнонаёмных, а также из тщательно проверенных на сотрудничество с НКВД заключённых, осуждённых по уголовным статьям, кроме бандитизма ^[Л51]. В 1937 году численность ВОХР для несения конвойной службы по обслуживанию лагерей составляла 1575 человек (в том числе: вольнонаёмного состава — 928, заключённых — 647), а на охране ведомственных объектов — 1000 человек (вольнонаёмных — 572, заключённых — 428)^[Л52].

На 1 июля 1943 года в штатах кадров подразделений УСВИТЛа имелось 1072 единицы. Фактически было укомплектовано 890 должностей, в том числе 160 — женщинами. Все 380 должностей руководящего состава были укомплектованы полностью, в том числе 46 — женщинами. В возрасте до 25 лет работало 109 чел., от 26 до 30 — 356, от 31 до 35 — 203, от 35 до 45 лет — 192, 46 лет и старше — 30. Национальный состав кадров был разноликим. В лагерях работало 665 русских, 121 украинец, 13 белорусов, 3 грузина, 5 армян, 2 литовца, 47 евреев, 5 поляков, 1 представитель коренной национальности и 29 — прочие. С незаконченным средним и низшим образованием работало 609 сотрудников, средним — 100, средне-специальным — 49 и высшим образованием — 118. Необходимо отметить, что в штатное расписание лагерей и управлений также входили заключённые, в основном как вспомогательный персонал. Например, типовое штатное расписание подлагпункта (1-й категории), входящего в состав отдельного лагерного пункта (ОЛП) Северного горно-промышленного управления в 1938 году состояло из 46 единиц кадрового и вольнонаёмного состава и 41 заключённого ^[Л53].

На 1 января 1946 года личный состав ВОХР УСВИТЛ насчитывал 9839 человек. В сентябре 1947 года в составе ВОХР, помимо военнослужащих и договорников, насчитывалось 9 % репатриированных, находившихся длительное время в немецком плену, 16 % бывших заключённых и 2 % заключённых, отбывших только половину срока заключения (самоохрана)^[Л54].

На 1 октября 1948 года личный состав ВОХР Севвостлагерей насчитывал 9297 человек, в том числе: офицеров — 538, сержантов — 2127, рядовых — 6632. Из общего количества охраны 1288 человек были представлены спецконтингентом, 1366 — бывшими заключёнными, 525 — заключёнными из самоохраны, 1348 — договорниками, прибывшими в 1947–1948 гг. Некомплект ВОХР составлял 5005 человек (35,1 %)^[Л55].

На 1 июля 1949 года в военизированной охране насчитывалось 9705 человек: 551 офицер, 2087 сержантов, 6850 рядовых. Из общего количества охраны бывшие заключённые составляли 1232 человека, спецконтингет — 1048. Некомплект равнялся 4392 человекам (31,2 %)^[Л56].

Аналогичная ситуация, а иногда даже несколько хуже сохранялась и в начале 1950-х годов.

Производственная деятельность [К оглавлению]

Основная статья: Производственная деятельность «Дальстроя»

Тачка — основной «механизм» заключённого^[И2].

Труд на приисках мускульный... Работают кайла, лопаты, лом и динамит...

Э. Берзин, 1933 г.^[Л57]

Основной производственной деятельностью заключённых Севвостлага была добыча золота и олова. Кроме того, подразделения Севвостлага занимались добычей вольфрама, кобальта, урана, угля и других полезных ископаемых, геологоразведочными работами, дорожным, гражданским и промышленным строительством, обслуживанием и ремонтом автодорог, работой на промышленных предприятиях и в подсобных хозяйствах, вели лесозаготовки и т. п.

На предприятиях «Дальстроя» заключённые в зависимости от их трудового использования распределялись следующим образом ^[Л58]:

а) основное производство — работы, непосредственно связанные со строительством дорог и разработкой месторождений полезных ископаемых;

б) вспомогательные производства — автомобильный и гужевой транспорт, обслуживание электростанций и т. п.;

в) подсобное производство — лесозаготовки, лесопиление и т. п.;

г) побочное производство — сельское хозяйство, пекарни, подрядные работы;

д) работы по сметным учреждениям — склады предприятий, аппарат предприятий;

е) предприятия по обслуживанию личного состава «Дальстроя» — торговая сеть, столовые, сапожно-пошивочные мастерские, жилищно-коммунальное обслуживание и т. п.;

ж) лагперсонал и лагобслуживание;

з) прочий персонал — охватывал заключённых, занятых на работах вне системы «Дальстроя», и неработающих заключённых.

В зависимости от трудоспособности заключённые делились на три категории. Так, заключённые 2-й категории были в состоянии выполнять 25–75 % нормы. Соответственно проводилась классификация заключённых по видам выполняемых работ ^[Л59]:

группа «А» — занятые на основных и вспомогательных работах;

группа «Б» — занятые обслуживанием лагерей (лагобслуга);

группа «В» — неработающие заключённые (в первую очередь, больные).

В первые годы основная масса заключённых была занята на строительстве автомобильной дороги в направлении золотодобывающих районов в верховьях Колымы, строительстве порта в бухте Нагаева и других стройках Нагаево-Магаданского района.

В 1932–1941 гг. на Колыме было построено 3100 км дорог, из которых 902 км — автодороги с улучшенным покрытием. В эти годы на первоочередных и главных участках трассы сосредотачивалось от 6 до 11 тысяч заключённых. Все работы осуществлялись вручную. Очевидец М. Е. Выгон, прибывший на Колыму по этапу в 1937 году, отмечал:

«Лагпункты располагались через каждые 10–15 км. Вдоль всей трассы от сопок к дороге были проложены дощатые дорожки, по которым двигались тысячи тачек: к дороге — гружёные песком и гравием, обратно к сопкам — пустые. Колонны с зэками идут по трассе круглосуточно. Отправляют на вновь открытые прииски. Карамкен — целый палаточный город, окружённый колючей проволокой. Вдоль дороги несколько деревянных домов лагерной администрации. Дорога здесь строилась в двух направлениях. Картина та же, что и раньше — кишащий муравейник людей с тачками. Работают по 12 часов в светлое время»^[Л60].

С расширением сети автомобильных дорог рос и автопарк «Дальстроя» — с 91 грузовика в 1933 году он увеличился до 717 автомашин в 1936-ом. В лагерях Управления автомобильного транспорта в 1937 году содержалось 10 845 заключённых ^[Л61].

После постройки дорог до колымских приисков бо́льшая часть заключённых была направлена на работы по освоению золотосодержащих месторождений. Так, в 1932 году в горнодобывающей отрасли «Дальстроя» было занято 1014 заключённых, или 10,21 % от всех работающих этого контингента; в 1937 году этот показатель возрастает до 23 938 человек, или до 29,8 % от общего количества, и, наконец, в 1938 — 48 251 человек или 82,5 %^[Л62]^[C27]. В 1941 году число заключённых на горных работах составило 116 579 (78,6 % от всех занятых)^[C28].

Трудовые показатели определялись выполнением директивно установленных норм выработки. Так, например, для разработки (рыхлении) мёрзлых грунтов вручную в котлованах и рвах при ширине более 1,5 м с рыхлением грунта III–V категорий (гравий, щебень, галька) на глубину 1 м требовалось при 8-часовом рабочем дне разработать 5,8 м³; при 10-часовом норма увеличивалась до 6,96 м³. Перемещение мёрзлого грунта I–III категорий (пески, растительный грунт, торф, суглинок) на тачках по катательным доскам с загрузкой и выгрузкой на дальность 50 м по 8-часовому нормативу составляло 9 м³, при 10-часовом рабочем дне — 10,8 м³ ^[C29]. В приказе по «Дальстрою» от 13 июля 1938 г. констатировалось, что «на приисках большинство з/кработает с тачками меньше нормативной ёмкости». Поэтому в срок с 10 августа по 15 сентября предписывалось бригадам и звеньям, работавшим с тачками ёмкостью кузова до 0,06–0,07 м³ установить к действовавшим нормам выработки коэффициент 0,9, а также «в дальнейшем изготовлять тачки ёмкостью кузова 0,1 кубометра и выше. Начальникам приисков к 20 августа изготовить не менее 15 000 новых тачек»^[Л63]. Годом позже в приказе по «Дальстрою» от 8 июля 1939 года указывалось: «Все тачки на всех приисках должны быть единого размера 0,11-0,12 куб. м»^[Д17]. Вес такой гружённой тачки мог составлять 120–150 кг.

В мае 1941 года после очередного увеличения норма производительности труда на золотых приисках составляла (на человека в день): на вскрыше торфов — 3,15 м³, на добыче песков — 2,0 м³, на промывке песков — 4,5 м³. По оловянным приискам нормы составляли: на вскрыше торфов — 3,6 м³, на добыче песков — 2,7 м³, на промывке песков — 4,5 м³. На оловянных рудниках и фабриках соответственно: на добыче горной массы — 1,2 м³, на обработке руды — 0,85 м³ ^[Л64].

О степени механизации горных работ можно судить по следующим показателям: в 1932–1934 гг. на вскрыше торфов экскаваторы не использовались вообще, применение механизации началось в 1935 году, когда экскаваторами было отработано 9,3 % от общего объёма вскрытых площадей, а остальные 90,7 % отработали заключённые. Самый низкий процент степени механизации труда в этом виде работ за 1935–1941 гг. пришёлся на 1937 г. — 6,4 %; в дальнейшем показатель возрос: до 17,4 % — в 1940 г. и 34,1 % — в 1941 г.^[C30]

Контингент заключённых (осуждённых) [К оглавлению]

Обложка личного дела з/кА. Н. Пемова — бывшего заместителя директора «Дальстроя», 1938 г.^[И3].

«...Личное дело заключённого № Г-878/КТР — номер „литерный“, с буквой — такие станут носить на одежде заключённые-берлаговцы; до организации на Колыме отделения Особого лагеря литерные номера имели только з/кКТР. Собственный, архивный номер дела — 3-123180, где первая цифра — индекс, обозначающий, что заключённый умер — от болезни, замёрз, убит при попытке к бегству, погиб на производстве — „ушёл под сопку“, „убыл в Третий архив“, зековско-свитловское определение тех лет. Удивительно, что индекс „3“ сохранился и в нынешней архивной практике. А сам архивный номер: 123180 — номер порядковый; именно столько их, колымских заключённых, и ушло „под сопки“ по разным причинам, начиная с 1932 года и по декабрь 1948 года, когда была зарегистрирована смерть вот этого — № Г-878/КТР...»

— Александр Бирюков Побег двенадцати каторжников ^[Л65].

Динамика численности^[7] [К оглавлению]

Количество заключённых Севвостлага на 1937 г.^[И4].
Страница из отчёта планово-экономического отдела «Дальстроя», 1943 г.^[И5].

Первые группы заключённых прибыли в Нагаево в июле 1932 года — с открытием навигации, на 1 декабря 1932 года их число составило 10 004 человека. В этот период вольнонаёмных работников «Дальстроя» насчитывалось в три раза меньше — 2982 человека ^[C31].

16 ноября 1933 года приказом ОГПУ № 0123 контингент заключённых по Севвостлагу на 1934–1935 годы устанавливался в 50 000 человек ^[C32].

14 октября 1934 года приказом НКВД № 028 устанавливался контингент заключённых по Севвостлагу на 1935–1936 годы — 60 000 человек ^[C33]. В то же время, как следует из годового отчёта «Дальстроя» за 1935 год ^[Д18], количество «лагерного населения» на 01.01.1935 г. составляло 32 870, а на 01.01.1936 г. 44 601 человек, что, соответственно, равнялось 89,6 и 88,6 процентов от общего количества рабочей силы.

13 октября 1935 года приказом НКВД № 0130 устанавливался общий контингент снабжаемых по Севвостлагу на 1936–1937 годы: всего 83 000 человек, из них 70 000 заключённых ^[C34].

23 декабря 1936 года приказом НКВД № 00409 устанавливался общий контингент снабжаемых по Севвостлагу на 1937–1938 годы: всего 105 тысяч человек, из них 70 тысяч заключённых ^[C35].

В течение 1939 и 1940 годов в Севвостлаг поступило соответственно 70,4 тысячи и 47,3 тысячи человек «организованной рабочей силы»^[C36], то есть заключённых, что явилось следствием усиления репрессий в СССР в 1937–1938 годах. А в целом, с 1932 по 1942 год на Колыму было завезено 356 тыс. заключённых ^[Л66].

В годы войны «Дальстрой» не переставал снабжаться рабочей силой, хотя поступало её существенно меньше, чем требовалось. Так, в 1942 году было привезено всего около 5 тыс. заключённых, в 1943 году — 13 783 чел., в 1944 году — 25 714 чел.^[Л67] (По данным А. Козлова, с начала Великой Отечественной войны, за исключением 1941 г., завоз заключённых в Севвостлаг был временно прекращён. Возобновился он только с 1944 г. Тогда в бух. Нагаева было завезено 19 165 заключённых, из них 9475 женщин. На следующий год в Севвостлаг этапировали 15 886 чел., в том числе 5192 каторжника. В то же время было завезено 29 036 чел. спецконтингента и 3998 военнопленных японской армии ^[Л68].) Начиная с 1942 года, многие заключённые Севвостлага направлялись на фронт ^[8]. Только из Среднеканского райвоенкомата в 1942–1944 годах убыло в действующую армию 2262 бывших заключённых УСВИТЛа ^[Л69].

На 1 января 1944 года в Севвостлаге числился 81 491 заключённый, прибыло за год — 56 160, убыло — 46 435 (освобождено — 12 947, умерло — 7322, бежало — 470), к началу 1945-го в лагерях «Дальстроя» числилось 91 216 заключённых ^[C37].

По данным на 1 января 1946 года, состав рабочей силы в «Дальстрое»: всего — 167 686 человек. Из них: вольнонаёмные рабочие, ИТР и служащие — 11 201, военизированная пожарная охрана (вольнонаёмная) — 9775, трудмобилизованные немцы, финны, румыны, венгры, итальянцы — 645, спецпереселенцы — 28 526, бывшие заключённые, оставленные на работе по вольному найму, — 44 260, заключённые (включая каторжан) — 69 289, военнопленные — 3990 ^[C38].

26 сентября 1947 года начальник ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенант Наседкин В. Г. и вновь назначенный на эту должность генерал-майор Добрынин Г. П. подписали акт приема-сдачи дел ГУЛАГа, в котором, в частности, сообщалось: «...Контингенты размещены: ...в лагерях Дальстроя — 102.710...»^[C39].

По состоянию на 18 августа 1948 года на всех предприятиях и в учреждениях «Дальстроя» работали 219 392 человека. Из них: вольнонаёмных — 85 041 чел. (в том числе 601 ссыльный и 47 960 бывших заключённых), спецпоселенцев — 29 523 чел., заключённых — 104 828 чел. или 47,8 %^[Л70].

Среди причин, приведших к тому, что на рубеже 1940-х — 1950-х годов число заключённых выросло максимально, следует отметить и такую, как отмена в 1947 году в СССР смертной казни. Контингенты, которые ранее непременно были бы приговорены за свои деяния к высшей мере, теперь поступали в лагеря. В январе 1950 года смертная казнь была восстановлена, что явилось одной из причин последующего некоторого уменьшения численности заключённых. А уже в 1953–1956 годах произошло резкое снижение численности заключённых, связанное с процессами постепенной десталинизации.

Влияние на численность заключённых оказывали и смертность по естественным причинам и от болезней, несчастные случаи со смертельным исходом на производстве, применение в исключительных случаях высшей меры наказания — расстрела, а также убийства заключённых при различных обстоятельствах, включая попытки к бегству и лагерную поножовщину.

Начальник УСВИТЛ И. г. Филиппов на III партконференции в апреле 1937 года говорил ^[Л71]:

«Часто мы получаем сведения о том, что при взрыве аммонала убито столько-то людей. Следствие производится. При обвалах убито столько-то людей. Следствие производится. Но никаких мер для охраны жизни рабочих не принимается. Люди продолжают гибнуть... Надо принять меры к охране жизни и здоровья заключённых, ибо это такие же люди, требующие к себе хорошего человеческого отношения».

По утверждению исследователя темы ГУЛАГа Н. В. Петрова, в 1934–1936 годах смертность в колымских лагерях была невысокой, а число убитых в лагерях при различных обстоятельствах — небольшое ^[C40]. В то же время, по словам Э. Берзина, осенью 1935 года на прииске им. Водопьянова переболело тифом 153 заключённых, 25 из которых умерло ^[Л72]. В 1940 году в Севвостлаге умерло 9274 человека, в 1941 году — 15 676 ^[C41].

По данным санитарного отдела ГУЛАГа (САНО), основными причинами смертности в годы войны были пеллагра (авитаминоз) и дистрофия. Пеллагра в 1942–1943 годах стала причиной более половины всех смертей и даже в 1945-м давала 8,5 процента смертности. Причем в 1942–1943 годах по отдельным лагерям смертность от пеллагры достигала 90 процентов. Примерно пятая часть всех умерших скончалась от дистрофии. От туберкулеза, воспаления легких и острых желудочно-кишечных заболеваний умирало примерно по 8 процентов.

В послевоенный период смертность в ГУЛАГе заметно снизилась, уменьшившись в 1946 году в 2,5 раза по сравнению с 1945-м. В то же время, в лагерях «Дальстроя» в 1947 году умерло 10 тысяч человек ^[C42].

Вместе с тем необходимо констатировать, что по отбытии срока наказания подавляющее большинство заключённых освобождалось. Кроме того, по результатам работы и при примерном поведении часть заключённых освобождалась досрочно, а другой части срок заключения сокращался. Так, 23 октября 1935 года в приказе НКВД № 334 указывалось ^[C43]:

«Благодаря энергичной и дружной работе лучших ударников как вольнонаёмных, так и заключённых, Дальстрой и Севвостлаг НКВД добились перевыполнения основного плана.
Приказываю:
1. Начальнику Дальстроя и начальнику Севвостлага освободить досрочно 200 человек заключённых и сократить срок от 6 месяцев до 3 лет 1.000 заключённым-ударникам и отличникам, показавшим лучшие образцы работы и поведения в лагере...».

Указом Президиума ВС СССР от 15 июня 1939 года право на досрочное освобождение по зачётам рабочих дней отменялось. В Указе, в частности, говорилось: «Осуждённый, отбывающий наказание в лагерях НКВД СССР, должен отбыть установленный судом срок наказания полностью. Предложить органам суда и Прокуратуры прекратить рассмотрение дел по условно-досрочному освобождению из лагерей, а Наркомвнуделу прекратить практику зачётов одного рабочего дня за два дня отбытия наказания»^[Д19]. Тем не менее практика сокращения сроков заключения в качестве стимулирования более производительного труда продолжала применяться и впредь (при этом решение о досрочном освобождении принимал непосредственно нарком внутренних дел СССР по ходатайству начальника «Дальстроя»): в сентябре 1940 года за «высокие показатели производительности труда и дисциплины на производстве и в лагере» от дальнейшего отбывания наказания из лагерей горнопромышленных управлений было освобождено 79, а в 1941 году до начала войны — 73 человека. Ещё 73 заключённым сокращены сроки наказания (в среднем от 1 до 3 лет). Заключённые, осуждённые за контрреволюционную деятельность, в предвоенные годы, как правило, досрочному освобождению не подлежали ^[Л73]. Всего в 1942–1945 годах по горнопромышленным и геологоразведочному управлениям условно-досрочно было освобождено 762 человека, а 2146 заключённым сократили сроки наказания ^[Л74].

Кроме того, 15 июня 1939 года НКВД СССР своим приказом предписал начать деколонизацию заключённых. 26 ноября только что вступивший в должность начальник «Дальстроя» И. Ф. Никишов в свою очередь издал приказ: всех колонистов деколонизировать, перевести в лагеря и направлять на работу исключительно в горные управления. Во исполнение приказа в январе 1940 года колонпосёлки были закрыты, а колонотдел «Дальстроя» ликвидирован. Бывшие колонпосёлки стали основой подсобного сельского хозяйства УСВИТЛ, а на базе хозяйства колонпосёлка «Темп» (пос. Новостройка) был организован рыбпромхоз ^[Л75].

Одновременно с увеличением количества заключённых в УСВИТЛ увеличивалось и количество освобождённых в связи с истечением срока заключения. Если в 1933 году из всех лагерей «Дальстроя» было освобождено около 3 тысяч заключённых, то в январе 1941 года только по Западному ГПУ число освобождённых составило 1438 человек ^[Л76]. По подсчётам канд. исторических наук, с.н.с Института истории РАН РФ В. Н. Земскова, со ссылкой на коллекцию документов ЦГАОР СССР (с 1992 года — ГА РФ), «известно, что 1 января 1941 г. на Колыме находилось 34 тыс. освобождённых лагерников, из них 3 тыс. (8,8 %) полностью реабилитированных»^[C44].

Часть освобождённых заключённых оставалась на работу в «Дальстрое» по так называемому «вольному найму», то есть переходили в категорию вольнонаёмных — со всеми правами и льготами, предоставляемыми кадровым работникам «Дальстроя»^[Д20], за исключением некоторых режимных ограничений. По сообщению начальника политуправления «Дальстроя» И. К. Сидорова, на январь 1941 года число вольнонаёмных рабочих ГУ СДС из числа бывших заключённых составляло свыше 20 тыс. человек. В 1942 году из 67,9 тыс. человек вольнонаёмного состава (без учёта военизированной охраны лагерей) около 72 % являлись бывшими заключёнными ^[Л77]. Таким образом частично решалась проблема пополнения «Дальстроя» квалифицированными рабочими кадрами, существенно обострившаяся с началом войны и практически полным прекращением в этой связи доставки на Колыму и Чукотку новых этапов заключённых.

В связи с начавшейся войной приказом НКВД СССР и прокуратуры СССР за № 221 от 22 июня 1941 г. и последующим за ним в развитие приказом по «Дальстрою» от 24 июня 1941 г. № 0052 ^[Д21] освобождение из лагерей некоторых категорий заключённых, у которых закончился срок наказания, было приостановлено. Однако, это не решало проблемы низкой производительности труда, являвшейся следствием общей физической ослабленности заключённых из-за ухудшевшегося питания, усилившейся эксплуатации и плохой организации труда. Главным способом повышения эффективности основного производства должно было стать комплектование предприятий и приисков вольнонаёмными рабочими за счёт освобождения (в том числе и досрочного) заключённых из лагерей. 29 апреля 1942 года вышла директива НКВД СССР и Прокурора СССР № 185, в которой, в частности, указывалось:

«1. Заключённых, отбывших срок наказания, задержанных в лагерях, тюрьмах и колониях согласно директиве № 221 от 22 июня 1941 г., из-под стражи освободить, за исключением осужденных за измену, террор, шпионаж, диверсию, троцкистов, правых и бандитов, объявив последним, что они оставлены под стражей до окончания войны.
2. Всех отбывших срок наказания заключённых, освобожденных в соответствии с п. 1 настоящей директивы, оставлять для работы в лагерях НКВД на положении вольнонаёмных без права выезда и с прикреплением до конца войны к районам работ лагеря-стройки.
3. Всем оставленным на работе в лагере по вольному найму объявить о закреплении их за строительством в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. «Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий». В случаях самовольного ухода с работы в лагере привлекать к судебной ответственности в соответствии с этим Указом.

<. . .>
5. В целях стимулирования высокой производительности труда задержанных в соответствии с п. 1 настоящей директивы заключённых разрешить начальникам лагерей, с санкции НКВД СССР, освобождать отдельных заключённых, наиболее добросовестно относящихся к труду, выполняющих в течение продолжительного времени нормы и не имеющих нарушений лагерного режима...»

— Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Том 3, кн. 1 ^[Л78]. — С. 387.

А в указании НКВД СССР и Прокуратуры СССР № 194/17/11692/с от 7 мая 1942 года, связанном с применением директивы № 185, разъяснялось:

«...2. Задержанные освобождением из мест заключения осужденные за антисоветскую деятельность эсеры, меньшевики, анархисты, дашнаки, мусаватисты и члены других антисоветских партий под действие директивы № 185 не подпадают.
3. Осуждённые за „крд“, „асд“, „аса“ и как „свэ“, „соэ“ и другим подобным формулировкам, а также как члены семей изменников Родины подлежат освобождению в соответствии с п. 2 директивы № 185 и оставлению на работах в лагерях по вольному найму без права выезда из района работ лагеря до конца войны...»

— Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Том 3, кн. 1. — С. 402.

В целом, за 1941 год из лагерей УСВИТЛ было освобождено 27 461 человек, в 1942 году — 34 609, в 1943 — 26 958, в 1944 — 11 531, в 1945 — 31 356 человек. Через бухту Нагаева тогда же выехало на «материк» 22 880 освобождённых из лагерей, в том числе: в 1941 г. — 8924 чел., в 1942 г. — 2088, в 1943 г. — 1040, в 1944 г. — 1356, в 1945 г. — 9472 чел. ^[Л79].

Такое увеличение численности вольнонаёмных рабочих позволило укомплектовать некоторые прииски исключительно вольнонаёмным составом. Так, в приказе по «Дальстрою» от 15.10.1942 № 067 говорилось: «В целях правильного использования вольнонаёмных рабочих и сокращения расходов по содержанию охраны и лагерного аппарата с 1 ноября 1942 г. перевести на вольнонаёмный состав прииски: „В. Ат-Урях“, „Штурмовой“ — СГПУ, „Мальдяк“ — ЗГПУ, им. Ворошилова — ТГПУ, им. 25 лет Октября — ЧУГПУ, рудник „Холодный“. Доукомплектовать и заменить всех заключённых на приисках: „Горный“ — ЮГПУ, „Большевик“ — ЧУГПУ и „Октябрьский“ — ЧУГПУ»^[Л80].

По Указу об амнистии от 7 июля 1945 г. из УСВИТЛ было освобождено около 17 тыс. лагерников, отбывавших наказания за маловажные преступления. Из них около 15 тыс. осталось работать в «Дальстрое» в качестве вольнонаёмных ^[Л81].

На 1 декабря 1952 г. в исправительно-трудовых лагерях Дальстроя содержалось 152 828 заключённых (без Особого лагеря № 5 МВД СССР), в том числе:

• в Тенькинском ИТЛ (пос. Усть-Омчуг) — 15 746 чел.,

• в Западном ИТЛ (пос. Сусуман) — 13 708 чел.,

• в Северном ИТЛ (пос. Ягодный) — 11 592 чел.,

• в Индигирском ИТЛ (пос. Усть-Нера) — 12 276 чел.,

• в Юго-Западном ИТЛ (пос. Н. Сеймчан) — 3 905 чел.,

• в Омсукчанском ИТЛ (пос. Омсукчан) — 7 085 чел.,

• в Чаун-Чукотском ИТЛ (пос. Певек) — 12 701 чел.,

• в Чаунском ИТЛ (пос. Певек) — 5 278 чел.,

• в Чукотском ИТЛ (Залив Креста) — 7 866 чел.,

• в Янском ИТЛ (пос. Эге-Хая) — 7 740 чел.,

• в Дорожном ИТЛ (пос. Адыгалах) — 2 838 чел.,

• в Магаданском ИТЛ (г. Магадан) — 7 786 чел.,

• в Ванинском ИТЛ (бух. Ванино) — 4 352 чел.,

• в Приморском ИТЛ (г. Находка) — 4 105 чел.,

• в Усть-Кутском ИТЛ (пос. Усть-Кут) — 889 чел.,
• в Транспортном ИТЛ (пос. Мякит) — 5 947 чел.,

• в ИТЛ УПХ (пос. Весёлая) — 6 587 чел.,

• в ИТЛ Промжилстроя (г. Магадан) — 2 426 чел.,
в отделениях:

• ИТЛ Янстроя (пос. Хандыга) — 3 774 чел.,

• ИТЛ Ушосдора (пос. Карамкен) — 2 048 чел.,

• ИТЛ КИРП (пос. Зырянка) — 3 522 чел.,

• Ожогинского ИТЛ (пос. Ожогино) — 1 598 чел.,

• ИТЛ БерГРУ (пос. Нексикан) — 2 599 чел.,

• транзитном отделении (г. Магадан) — 3 216 чел.,

• ИТЛ центральной больницы (пос. Дебин) — 2 264 чел.,

• ОЛП-12 Комбината № 1 (Бутыгычаг) — 378 чел.,
и в перебросках между лагерями — 600 чел.

Весь контингент заключённых размещался в 347 лагподразделениях общего режима (147 тыс. чел.), в том числе в 98 лагпунктах и БУРах (6625 чел.), в 293 штрафизоляторах (2823 чел.), в 10 лагподразделениях строгого режима(3740 чел.), в 2 — тюремного режима (318 чел.) и в 9 каторжных подразделениях (3255 чел.)^[Л82].

Численность различных структур в 1932—1956 гг. (округлённо)

Год Население СССР, млн. чел.^[И6] ГУЛАГ, тыс. чел. «Дальстрой», тыс. чел. Берлаг, тыс. чел.^[И8]

данные МОКМ ^[И7] по Земскову*^[C45] Всего
работающих ^[Л83] в том числе заключённых УСВИТЛ

данные МОКМ по Сигачёву**
^[C46] из них на добыче золота ^[Л84]

1932 н/д*** 268,0 н/д 13,1 9,9 декабрь 11,1 — —

1933 н/д 334,3 н/д 30,8 27,4 н/д — —

1934 н/д 510,3 510,3 36,0 32,3 29,7 5,1 —

1935 н/д 725,5 725,5 50,3 44,6 36,3 9,2 —

1936 н/д 839,4 839,4 73,2 62,7 48,7 18,5 —

1937 162,0 ^[И9] 820,9 820,9 92,3 80,3 70,4 22,6 —

1938 н/д 996,4 996,4 113,4 94,0 90,7 48,4 —

1939 170,6 1317,2 1317,2 189,8 163,5 138,2 68,6 —

1940 194,1 1344,4 1344,4 216,4 176,7 190,3 89,2 —

1941 июнь 196,7 ^[И10] 1777,0 1500,5 241,9 148,3 188,0 85,5 —

1942 н/д 1484,2 1415,6 202,4 126,0 177,8 57,9 —

1943 н/д 1179,8 984,0 183,4 76,6 107,8 40,7 —

1944 н/д 1460,6 663,6 176,6 87,3 84,7 38,7 —

1945 н/д 1703,1 715,5 189,1 69,4 93,5 45,4 —

1946 январь 170,5 ^[И11] 1721,5 746,9 205,3 79,6 73,1 43,4 —

1947 н/д 2199,5 808,8 207,6 106,9 93,3 41,6 —

1948 н/д 2356,7 1108,1 216,8 108,7 106,9 49,1 ноябрь 4,3
декабрь 20,8

1949 н/д 2561,4 1216,4 232,7 131,8 108,7 48,3 январь 15,4

1950 178,5 2528,1 1416,3 258,1 157,0 153,3 54,2 январь 23,9

1951 181,6 2504,5 1533,8 223,0 170,6 183,0 н/д январь 28,7

1952 184,8 2472,5 1711,2 232,1 151,1 199,7 н/д январь 31,5

1953 188,0 1325,0 1728,0 н/д 88,1 175,1 н/д январь 24,4

1954 191,0 1075,3 н/д н/д 72,2 н/д н/д январь 20,9
август 20,5

1955 194,4 781,6 н/д н/д 39,6 н/д н/д —

1956 197,9 808,0 н/д н/д 23,9 н/д н/д —

* в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ)

** на начало года, за исключением 1932 г.

*** н/д — нет данных

Согласно данным Государственного архива Магаданской области (ГАМО), к лету 1951 г. в архивах Управления Севвостлага насчитывалось 501 271 дело заключённых, в том числе 125 316 — на умерших ^[Л85].

По данным УФСИН по Магаданской области, с 1932 по 1953 годы в лагеря Колымы было завезено 740 434 человека. В последующие годы доставка заключённых на Колыму являлась незначительной, пока не прекратилась окончательно. Очевидно, что общее количество заключённых до 1957 года, то есть до упразднения «Дальстроя», не превышало 800 000 человек, из которых, по документам ведомственных архивов Магаданской области, считаются умершими 120–130 тыс. человек, расстрелянными — около 10 тыс. человек ^[Л86].

По другим данным^[Л87], в 1932–1954 гг. в Севвостлагеря (включая Берлаг) прибыло заключённых — 859 911. Из них освобождено — 445 171, умерло — 121 256, бежало — 7800, расстреляно — около 13 000.

В 1955 году золотодобывающие управления покинули 38 тыс. рабочих-заключённых ^[Л88], а для замены их в том же году в «Дальстрой» прибыло в общей сложности 13 677 человек вольнонаёмных работников ^[Л89]. В целом же, за период 1952–1955 годов численность работников «Дальстроя» уменьшилась на 45 %, а численность работников-заключённых сократилась более чем в 3 раза ^[Л90].

Состав [К оглавлению]

Заключённый одного из северных лагерей. 1930-е гг.^[Л91]

Сегодня можно с определенностью сказать, что на территории области отбывали наказание в большинстве своем лица, осуждённые за уголовные преступления. И этот шаг к исторической истине, это уточнение нисколько не умаляет, не уменьшает трагедии тех тысяч невинно осуждённых за КРД (контрреволюционную деятельность), кто содержался в северных лагерях или остался в вечной мерзлоте навсегда.

В. С. Ильяшенко, старший помощник прокурора Магаданской области по надзору за исполнением
законов о государственной безопасности, заслуженный юрист РСФСР ^[C47]

В соответствии с приказом НКВД от 7.01.1936 г. предписывалось, «как правило», осуждённых за бандитизм и разбой направлять «в наиболее отдаленные лагеря» и содержать «в подразделениях лагеря, обеспечивающих надёжную изоляцию, исключающую возможность побега». В качестве одного из таких лагерей указывался Севвостлаг ^[C48].

15 июня 1936 года Прокурор СССР А. Я. Вышинский доложил о ходе выполнения постановления ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности»^[Д22], более известного как «Закон о колосках» или «7/8». На 01.06.1936 г. по этому постановлению в Севвостлаге отбывали наказание 8222 человека ^[C49].

В 1936–1937 годах состав контингента Севвостлага начал меняться. Так, начальник УСВИТЛ И. Г. Филиппов отмечал 29 марта 1937 г.^[Л92]:

«Лицо лагеря за этот год резко изменилось. В прошлом 1936 году 60–70 % лагерников были из более или менее близких, надёжных элементов, теперь эти цифры резко видоизменяются... Идут к нам сейчас троцкисты, каэровцы, бандиты — отрицательный элемент...»

На 1 января 1938 года в Севвостлаге содержалось 90 741 человек. Из них: осуждённых за контрреволюционные преступления — 34 569 человек, за преступления против порядка управления и бандитизм — 16 467, за должностные преступления — 3815, за преступления против личности — 4653, за имущественные преступления — 14 248, за хищение соцсобственности — 4431, за воинские преступления — 301, «социально-опасных и вредных элементов» — 10 139, осуждённых спецтройками за нарушение закона о паспортизации — 1505, за хулиганство на транспорте — 109 человек. По срокам осуждения: до 1 года имели 133 человека, до 2 лет — 3676, до 3 лет — 17 070, до 4 лет — 6662, до 5 лет — 29 555, до 6 лет — 4998, до 7 лет — 3448, до 8 лет — 6735, до 9 лет — 549, до 10 лет — 16 443, с заменой ВМН на 10 лет — 1432, до 15 лет — 24, до 20 лет — 8, до 25 лет — 8 человек ^[C50].

Как утверждает бывший работник Магаданской прокуратуры, писатель и журналист А. Бирюков:

«...следует указать, что ни в тридцатые, ни в какие другие годы каэры, по тогдашней терминологии, — во всем своем статейно-литерном многообразии — не составляли большинства в общей массе арестованных, а следовательно, и в массе гулаговского и, в частности, севвостлаговского контингентов. Большинством ... были уголовники, в том числе и блатные, моральный багаж которых едва ли состоял из „(...) личной порядочности, наивности, что ли“».

— Бирюков А. М. Побег двенадцати каторжников ^[Л93].

В 1949 году на Колыму в массовом порядке начали свозить из других лагерей (Воркутлага, Севпечлага, Ангарлага и др.) бандитов, которым за тяжкие уголовные преступления в силу отмены смертной казни устанавливалось наказание в 25 лет лишения свободы. Это привело к значительному увеличению лагерного бандитизма и усилению произвола в лагерных зонах ^[Л94]. Чуть позднее начальник «Дальстроя» И. Л. Митраков в одной из составленных им справок писал ^[C51]:

«...В результате в наших лагерях скопилось большое количество совершенно отпетых, уникальных, на всё готовых головорезов, имеющих сотни лет тюремных приговоров... Вот несколько примеров. Заключённый Резько с 1934 года занимается бандитизмом, судился 17 раз, в общей сложности имеет 225 лет лагерей. Мухамедзянов Равиль 13 лет безвыходно в тюрьмах и лагерях, судим 14 раз, в общей сложности приговорён к 143 годам заключения... Можно назвать людоеда — бандита Аксёнова, который трижды совершал вооружённые побеги и во время побегов употреблял в пищу мясо своих соучастников, бандита-людоеда Семёнченко, бандита Винокурова с 11 лет безвыходно находящегося в колониях, тюрьмах, лагерях, неоднократно судимого, который в интересах воздействия на уголовный мир распарывает себе живот, пускает под кожу иголки, вскрывает вены, метит кровью заключённых...»

В ходе так называемых «сучьих войн» между отдельными лагерными группировками гибло и получало увечья значительное количество заключённых. Так, только по делам, прошедшим через военный трибунал войск МВД по «Дальстрою» в первом полугодии 1950 года, насчитывалось 218 потерпевших, из которых 157 было убито и 61 ранен ^[Л95]. Подсудимый Путилин на судебном заседании 29 августа 1950 года заявил: «Пока меня советская власть не расстреляет, я буду резать сук. Пили они мою кровь, буду пить и я»^[Л96]. Всего же в 1950 г. было официально зарегистрировано 313 случаев лагерного бандитизма с убийством 326 заключённых, в 1951 г. соответственно 284 и 297 человек ^[Л97].

На 1 ноября 1952 года в исправительно-трудовых лагерях УСВИТЛ «Дальстроя» содержалось 154 453 заключённых, из них 17 823 — женщины. По составу: ст. 58 УК РСФСР (государственные преступления) — 29 465 человек, бандитизм и убийства — 18 743 чел., по Постановлению от 07.08.32 г. (хищение соцсобственности) — 4703 чел., по Указам от 04.06.47 г. (хищение государственного, общественного и личного имущества) — 79 057 чел., прочие — 19 230 чел., из этого числа: каторжане — 3255 чел. По срокам наказания: до 3-х лет – 2285 чел., 3–5 лет — 11 602 чел., 5–10 лет — 66 025 чел., 10–15 лет — 33 001 чел., 15 лет и выше — 41 540 чел.^[Л98]

В переписке руководства УСВИТЛа с МВД СССР в 1952 году отмечалось, что «...Дальстрой не приспособлен быть лагерем строго режима, но в прошлом, 1951, году нам прислали отъявленный уголовно-бандитствующий рецидив, который не смогли удержать в руках в лагерях центральных районов страны...». В 1953 году нарушения лагерного режима составили 39 627 случаев, среди которых: лагерного бандитизма — 63 случая, умышленных убийств — 41, отказов от работы — 18 654, «промотов» — 4115, сожительств — 1043, хулиганства — 1604, случаев связи с вольнонаёмными — 1725, прочих нарушений — 12 382 ^[Л99].

«...не было и нет на Колыме лагерей для бывших советских военнопленных (так называемые „фильтрационные“ существовали на „материке“, в центральных районах страны),.. на Колыму в лагеря попадали лишь те из бывших военнопленных, кто служил в РОА, немецких воинских подразделениях, в немецкой полиции. В конце девяностых годов магаданские правоохранительные органы начали пересмотр дел колымских заключённых, осуждённых за измену родине, и далеко не в каждом случае они находили основания для реабилитации, даже действуя в строгом соответствии с нынешним весьма либеральным законом.»

— Бирюков А. М. Побег двенадцати каторжников ^[Л100].

Побеги [К оглавлению]

С развитием деятельности «Дальстроя» и Севвостлага увеличивалось и число побегов, с которыми активно боролись. Так, в декабре 1936 года в составе УСВИТЛ НКВД был создан отдел УГРО по борьбе с побегами и лагерным бандитизмом в количестве 97 человек. После утверждения дислокации внешних и внутренних специальных оперзастав в их состав вошло 359 стрелков и 57 проводников со служебными собаками ^[Л101]. Кроме того, в августе 1939 года был организован отдел режима Севвостлага, а во всех лагерных подразделениях были введены должности старших инспекторов режима.

Тем не менее, только из ОЛП СГПУ 13 августа 1938 года бежало 19 заключённых, 16 августа — 24, 17 августа — 26 ^[Л102]. По состоянию на 1 января 1939 года в розыске на Колыме находилось 607 заключённых. В течение I квартала 1939 года из Севвостлага бежали 504 чел., во II — 629 чел., в III — 669 чел. За этот же период было задержано: в I квартале 498 заключённых, во II — 769 и в III — 535 чел. заключённых. По состоянию на 10 сентября 1939 года общее количество незадержанных беглецов из Севвостлага составляло 746 человек ^[Л103].

«Румянцев Александр Васильевич, рождения 1919 г., осуждён по ст. 109^*, срок 2 года, будучи под конвоем, совершил побег из производства командировки „Каменушка” Магаданского лагпункта, держа курс к морю бухты Нагаево. Беглец Румянцев, пробравшись к дороге, которая вела к погранотряду, свернул в гущу тайги, направляясь к городу Магадану. Конвоир Малышкин П. В., преследуя беглеца Румянцева, который, заметив конвоира, ускорил движение, на расстоянии 250 метров предупредил бежавшего дважды: „стой”. Последний не обращал внимания, дал ускоренный шаг. Боец Малышкин дал выстрел по беглецу, убив его на расстоянии 180 метров от себя. При осмотре трупа з/кРумянцева выявлено, что он был одет в валенки, тёплые брюки, телогрейку, бушлат, в меховую шапку.»

— Из сводки проишествий ОЛПа при лесном отделе, февраль 1940 ^[Л104].

Всего за IV квартал 1940 года и I квартал 1941 года из Маглага бежали 206 человек ^[Л105]. На 1 июля 1941 года в розыске числились 115 беглецов из Управления Маглага ^[Л106].

По сведениям УФСИН Магаданской области, из лагерей УСВИТЛ совершено побегов: в 1950 году — 576, в 1951 году — 752. Из этого числа убито бежавших — 335 человек. За I квартал 1952 года совершено 87 побегов, убито 78 бежавших ^[Л107].

По другим данным, в 1949 году из лагерей «Дальстроя» бежало 545 человек (задержано 470), на 30 октября 1950 года — 438 (задержано 322). В октябре 1951 года из 120 заключённых, объявленных во всесоюзный розыск, 64 бежавших лагерника были из УИТЛ «Дальстроя»^[Л108].

Участниками побегов, как правило, становились уголовники. В 1947 году расконвоированные бандиты, бежав из лагеря, убили в Амгуэмской тундре 12 пастухов-чукчей. После задержания четверо были осуждены на 25 лет, трое — на 10 лет лишения свободы. Летом 1948 года вооружённые побеги с разоружением и убийством солдат и офицеров ВСО произошли в Северном, Западном, Тенькинском и Индигирском ГПУ и в «Чукотстрое». Только за II квартал на территории «Дальстроя» было зафиксировано 17 убийств и попыток убийств жителей посёлков бежавшими уголовниками ^[Л109].

24 марта 1952 г. на объекте лагпункта «Тополиный» Янстройлага 16 заключённых совершили убийство 2 конвоиров, захватив оружие, убили (после зверских пыток сожгли живого на костре) ещё одного солдата. В ходе ликвидации банды после длительного преследования было убито 12 чел., 2 съели сами бандиты и 2 взяли в плен ^[Л110].

Всего же из лагерей УСВИТЛ за период 1932–1953 гг. бежало 7778 заключённых ^[Л111].

Условия содержания [К оглавлению]

В начальный период деятельности «Дальстроя» (1932–1937 гг.) режим содержания и труда заключённых можно охарактеризовать как менее жёсткий, по сравнению с последующими периодами. В начале 1932 года руководством треста было получено постановление Президиума ЦИК СССР «О льготах для работников треста „Дальстрой“»^[Д23], в котором были определены, в том числе, и льготы для заключённых.

Для заключённых Севвостлага были установлены нормы выработки «на основе единых всесоюзных норм с соответствующими поправочными коэффициентами»^[Д24], в соответствии с приказом об организации Севвостлага от 1 апреля 1932 года выплачивалась заработная плата. Первоначально с учётом вычетов на содержание заключённого она составляла около 50 % зарплаты вольнонаёмного работника. Однако, уже с начала 1936 года удержания из заработка рабочих-лагерников на их содержание составили 85 %^[C52], одновременно при этом увеличивалось премиальное вознаграждение перевыполнявших производственные задания — 10 % от установленной нормы и 90 % от своего приработка ^[C53].

Часть заключённых, прежде всего занятых на строительстве дорог, геологоразведочных работах, в автомобильных перевозках, в сельском хозяйстве была расконвоирована ^[9].

Рабочее время [К оглавлению]

Продолжительность рабочего дня рабочих-заключённых регламентировалась специальными приказами по «Дальстрою» и могла варьироваться в зависимости от различных факторов, в частности, от климатических условий. Так, с декабря 1933 по февраль 1934 года для работающих на открытых работах устанавливался 8-часовой рабочий день с 8 час. утра до 16 часов дня (без перерыва на обед, но с обеспечением заключённых горячим завтраком до начала работ), с февраля 1934 предписывалось производить все виды работ с 8 час. утра до 17 час. вечера (с перерывом на обед с 12 до 13 час. дня)^[Л112]; в исключительных случаях руководителям работ разрешалось удлинять рабочий день до 10 часов ^[Л113]. Однако уже в марте 1933 года 10-часовой рабочий день был установлен «на всех строительных работах Гостреста „ДС“»^[Д25], а с 16 марта 1934 года 10-часовой рабочий день ввели «на всех открытых работах»^[Д26]. Таковая продолжительность рабочего дня сохранялась весь летне-осенний период и с ноября сократилась до 8 часов, а с декабря — до 7 часов ^[Л114].

Особым образом регламентировалась продолжительность рабочего дня в условиях низких температур ^[Д27]. Так, в 1935–1936 гг. работы при температуре до –20°С производились без перерыва на обогрев. При температуре 20–25° мороза обогрев устраивался на 10–15 минут через каждые два часа работы, при морозах от 26 до 30° на обогрев отводились те же 10–15 минут, но уже через каждый час работы; при температуре ниже –31°С перерыв на обогрев мог составлять 15–25 минут через каждый час работы. Полностью производство работ (включая строительство трассы от Магадана до 204 км) запрещалось при температуре ниже –45°С и на приисках и дорожном строительстве далее 204 км — при температуре ниже –55°С ^[Л115].

Как правило, продолжительность рабочего дня увеличивалась на время промывочного сезона. Так, приказом начальника «Дальстроя» К. А. Павлова с 1 марта 1938 года на открытых горных работах был установлен 11-часовой рабочий день для заключённых дневных смен и 10-часовой — для ночных смен. Кроме того, начальники СГПУ и ЮГПУ обязывались «на приисках и участках, где есть мощные забои, обеспечивающие широкий фронт работ, ликвидировать ночные смены как неполноценные и переходить к дневным сменам с 12-часовым рабочим днём для заключённых»^[Д28]. Но уже 11 июня последовал новый приказ, разрешающий начальникам приисков «на летний период работы по добыче песков, промывке, получению металла и вскрыше торфов на всех приисках ...вести работы по подготовке площадей к актированию и промывке, горноподготовительные работы и добычу, промывку, задерживая заключённых на работах до 16 часов рабочего времени...»^[Д29].

Приказ о предании суду нарушителей трудовой дисциплины. 1941 г.^[Л120].

26 июня 1940 г. был издан Указ Президиума ВС СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Однако, в связи с началом войны приказом ГУ СДС от 27.06.1941 № 059 в Севвостлаге был вновь введён 12-часовой рабочий день с часовым (включительно) перерывом на обед ^[Л116]. При этом приказом ГУ СДС от 31.07.1941 № 404 устанавливался порядок работы бригад, исходя из которого каждая бригада обязана была выполнять суточные нормы. При невыполнении суточной нормы бригаду разрешалось задерживать после окончания рабочего дня на 1–2 часа. Если бригадиры не обеспечивали выполнение норм своей бригадой, они подвергались водворению в карцер сроком до 10 суток с выводом на работу ^[Л117].

В целях предотвращения роста численности неработающих заключённых (группа «В») с 1 апреля 1942 г. для лагерников, отнесённых к категориям лёгкого труда и используемых на физических работах, помимо повышения норм питания были установлены пониженные нормы выработки: а) на горных и дорожно-строительных работах — 70–50 %, б) на прочих физических работах — 85–70 %^[Л118].

В 1948 году на основании инструкции «О трудовом использовании и оплате труда заключённых ИТЛ „Дальстроя“ МВД СССР» для лагерников устанавливался 9-часовой рабочий день с предоставлением четырёх выходных в месяц, а также праздничных дней. Продолжительность рабочего дня для каторжан составляла 10 часов. Увеличение продолжительности рабочего дня производилось в период промывочного сезона и устанавливалось начальником «Дальстроя». Обязательным являлось предоставление заключённым часового перерыва на обед через 4–5 часов после начала работы и не менее 8 часов для ночного отдыха. Кроме того, в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 20.11.1948 г. № 4293-1703сс «Об оплате труда заключённых „Дальстроя“» с 1 января 1949 года заключённые стали получать заработную плату ^[Л119].

Система зачётов [К оглавлению]

Одним из действенных стимулов повышения производительности труда заключённых являлось применение системы зачётов ^[Д30], когда при выполнении и перевыполнении норм выработки срок наказания сокращался кратно. Так, в приказе НКВД СССР от 01.08.1935 г. № 241 указывалось ^[C54]:

«...В лагерях, особо отдалённых, находящихся в тяжёлых природных и климатических условиях, ведущих строительство государственного значения (Бамлаг, Севвостлаг, Вайгач, отдельные подразделения Дальлага и Ухты) применяется сверх ударный зачёт, за 1 день работы — 2 дня срока, что сокращает срок наполовину, т. е. за один календарный год считается два года...»

В 1938 году при выполнении заключённым Севвостлага производственных норм на 100 % ему за месяц пребывания в лагере засчитывалось 46 дней, при выполнении норм на 105 % — 92 дня, при 110 % — 135 дней. Прогрессивная система зачётов была установлена для заключённых — горных десятников: при выполнении руководимыми ими бригадами до 100 % зачёты производились день за день, при 100–110 % — полтора дня срока за отработанный день, при 110–120 % — два дня, при 130–140 % — три дня, при 140–150 % — четыре дня за день ^[Л121].

С другой стороны, применение зачётов, сокращающее срок отбытия наказания, то есть, по сути, длительность принудительного труда, требовало дополнительного пополнения рабочей силы, иначе говоря, создания новых контингентов заключённых. Таким образом, обе тенденции находились в постоянном противоречии и противоборстве. В результате, как указывалось выше, Указом Президиума ВС СССР от 15 июня 1939 года условно-досрочное освобождение заключённых и зачёты им одного рабочего дня за два дня срока отбытия наказания были запрещены.

С 1943 года усилилось поощрение заключённых денежными премиями и ходатайствами о сокращении срока наказания и условно-досрочном освобождении ^[Л122].

3 ноября 1947 года совместным приказом МВД и Генеральной прокуратуры СССР № 001133/301сс введена в действие «Инструкция о зачёте рабочих дней заключённым, содержащимся в ИТЛ и ИТК МВД», которой вводились (а фактически — восстанавливались отменённые в 1939-ом) зачёты рабочих дней — пока только на некоторых строительствах и объектах, включая лагеря «Дальстроя»: для заключённых устанавливался зачёт рабочих дней до трёх дней за один день работы ^[C55].

Однако, Л. Берия вынес вопрос о зачётах на рассмотрение Бюро СМ СССР, мотивируя необходимость отказа от зачётов тем, что «отступления от Указа Президиума Верховного Совета <1939 г.>, запрещающего досрочное освобождение заключённых, приняли массовый характер и сводят на нет наказание лиц, осуждённых за разные преступления и, в том числе, за хищение социалистической собственности». В результате, на основании Постановления СМ СССР от 20.03.1948 г. № 823-264с «О прекращении применения льготного порядка зачётов заключённым сроков отбытия наказания» совместным приказом МВД и Генерального прокурора СССР от 29.03.1948 г. № 0170/80с было объявлено: «Прекратить с 1 апреля 1948 года практику применения зачётов рабочих дней заключённым, содержащимся в ИТЛ и ИТК МВД. Каждый рабочий день считать за один день отбытия срока наказания, независимо от размеров выработки производственных норм»^[C56].

Тем не менее, 21 июня 1948 года совместным приказом МВД и Генерального прокурора СССР № 00683/150сс на основании постановления Совмина СССР от 22.05.1948 г. № 1723-688сс «в целях повышения производительности труда заключённых и обеспечения выполнения производственных планов Дальстроя МВД» вводилась в действие инструкция о зачёте рабочих дней заключённым, содержащимся в ИТЛ УСВИТЛ и в особлаге № 5. Согласно инструкции, право на зачёты рабочих дней имели все работающие заключённые, в том числе и осуждённые к каторжным работам, независимо от установленного для них срока наказания, статьи осуждения и времени пребывания в лагере. Зачёты применялись при условии достижения соответствующих показателей на производстве и соблюдении установленного в лагере режима и устанавливались в следующих размерах: за каждый рабочий день при выполнении норм выработки за месяц от 100 до 110 процентов — 1,5 дня; от 111 до 120 — 1,75 дня; от 121 до 135 — 2 дня; от 136 до 150 — 2,5 дня; от 151 процента и выше — 3 дня ^[C57]. В III квартале 1949 года в Западном ГПУ количество заключённых, получавших зачёты рабочих дней, достигало 76 %, в Юго-Западном — 86,4, в Северном — 91,5 %. При всём при том около четверти заключённых не выполняло производственных норм ^[Л123].

Питание [К оглавлению]

Ежедневный энергобаланс — соотношение энергетической ценности пищи и потери энергии на работе — определял потенциал выживания заключённого. Прямая зависимость нормы питания от нормы выработки, определяемой ежедекадно, являлась фактором, стимулировавшем производственную деятельность заключённых.

Питание в лагере осуществлялось двумя основными путями: через общий для всех заключённых «котёл» и «ларёк», где можно было приобрести те или иные продукты на лично заработанные деньги.

Приказом начальника «Дальстроя» и начальника Севвостлага от 14 мая 1933 года были утверждены средние общепроизводственные нормы лагерника, составлявшие из расчёта на сутки: 800 г хлеба, 90 г крупы, 7 г животного и 23 г растительного масла, 43 г мяса, 217 г рыбы, 27 г сахара, столько же сухих овощей и 10 г фруктов и 1,3 банки мясо-растительных консервов на месяц (для сравнения, вольнонаемные рабочие в тот же период получали из расчёта на сутки: 800 г хлеба, 67 г крупы, 13 г макарон, 15 г животного и 37 г растительного масла, 47 г мяса, 233 г рыбы, 43 г сахара, 20 г сухих овощей, 30 г фруктов и 4,2 банки мясо-растительных консервов на месяц)^[Д31]. Кроме общепроизводственных норм существовали повышенные нормы для ударников и пониженные нормы для штрафников. При этом, как показали проверки лагерных пунктов руководством УСВИТЛ в 1934 году, в результате систематических хищений заключённые фактически не получали мясо и рыбу, масло ^[C58]. Проверка, проведённая в СГПУ в феврале 1938 года, установила, что на прииске «Верхний Ат-Урях» из 800 положенных на «котёл» килограммов картофеля не доложили 200, а на прииске «Нижний Ат-Урях» — 150 кг. На подлагпункте «Разведчик» выявлены значительные хищения хлеба и спирта ^[Л124].

С января 1936 года вместо двух были введены четыре категории выдачи хлеба — в зависимости от выполнения производственных норм: для стахановцев, ударников (выполнявших свыше 100 % выработки), производственная (с 90 до 100 %) норма и норма для штрафников (выработка до 90 %). С октября 1937 года нормы были ещё более ужесточены ^[Д32]. Так, для стахановцев предусматривалось менее 700 г хлеба в сутки, для штрафников — 400 г; мяса и мясных консервов — для стахановцев — 33 г в сутки, штрафникам мясные продукты (так же как жиры, чай и др.) положены не были. Кроме того, в 1938 году стахановская и ударная нормы продовольственного довольствия были отменены. В сентябре 1938 года были установлены категории питания: особая (при выработке 110 и более процентов плана), повышенная (100–110 %), улучшенная (90–100 %), производственная (75–90 %), общая (59–75 %) и штрафная (менее 59 %). При этом более 70 % заключённых не выполняли установленных норм, а около половины из этого числа выполняли их не более чем на 30 %^[Л125].

Таким образом, в конце 1930-х годов средняя дневная производственная лагерная норма продовольствия составляла 2100 ккал на одного человека ^[C59]. Сопоставление продовольственной нормы и потребления энергии на горных немеханизированных работах при особо высокой интенсивности труда обнаруживает 20–40-процентный дефицит калорий. Продовольственная норма не зависела от вида работ и роста заключённого. Интенсивность труда была главным фактором, определяющим выживание: командировки в горные управления зачастую приводили к хроническому дефициту энергобаланса — дистрофии и смерти ^[C60]. Помимо этого, из-за питания без свежих овощей более 80 % заключённых Севвостлага болело цингой ^[C61]. Тем не менее, в приказе по «Дальстрою» от 25 мая 1939 г. «О усилении питания слабосильных (группы В)» предписывалось: «Разрешить всем начальникам управлений проводить усиленное питание по первой и второй категории слабосильной рабочей силы в течение двух–трёх недель для приведения слабосильных в полноценную рабочую силу»^[Л126].

По утверждённым в апреле 1940 года нормам лагерного котлового довольствия полагалось (из расчёта на 1 сутки)^[Л127]:
по 3-й категории (при дневной выработке до 70 %): хлеба — 600 г, крупы — 100 г, рыбы — 128 г, картофеля — 500 г, мяса — 30 г, растительного масла — 10 г, сахара — 10 г, чая — 2 г;
по 2-й категории (при дневной выработке до 99 %): хлеба — 700 г, крупы — 100 г, рыбы — 128 г, картофеля — 500 г, мяса — 30 г, растительного масла — 10 г, сахара — 10 г, чая — 2 г;
по 1-й категории (при дневной выработке до 130 %): хлеба — 1000 г, крупы — 130 г, рыбы — 158 г, картофеля — 600 г, мяса — 30 г, растительного масла — 12 г, сахара — 13 г, чая — 2 г;
по особой категории (при дневной выработке свыше 130 %): хлеба — 900 г, муки — 50 г, крупы — 120 г, макарон — 7 г, рыбы — 162 г, картофеля — 650 г, мяса — 80 г, растительного масла — 13 г, жиров — 5 г, сахара — 17 г, чая — 2 г.

С началом Отечественной войны продовольственные нормы были сокращены. Так, с 22 августа 1941 г. в горных управлениях и на дорожном строительстве нормами предусматривалось (из расчёта в сутки на человека): муки — 530 г, крупы/риса — 120 г, мясопродуктов — 15 г, животных жиров — 4 г, овощей сухих — 7 г; в прочих управлениях: муки — 400 г, крупы/риса — 100 г, мясопродуктов — 12 г, животных жиров — 1 г, овощей сухих — 7 г ^[Л128].

С декабря 1942 года средние продовольственные нормы были повышены (из расчёта 2385 калорий в сутки): хлеба — 800 г, крупы и макаронных изделий — 83 г, рыбы и мяса — 134 г, жиров — 20 г, сахара — 17 г. Средняя норма дифференцировалась в зависимости от выработки. Кроме того, в Чаунском и Янском ГПУ норма хлеба, в частности, была увеличена на 20 %^[Л129]. Для сравнения, в тот же период средняя норма питания вольнонаёмных работников предусматривала (из расчёта 3510 калорий в сутки): хлеба — 800 г, крупы и макаронных изделий — 100 г, мяса и мясопродуктов — 40 г, рыбы — 120 г, жиров — 40 г, сахара и кондитерских изделий — 33 г ^[Л130].

Бытовые условия [К оглавлению]

Направленность на выполнение и перевыполнение (зачастую, любой ценой) плановых заданий по основному производству, освоение и быстрый ввод в эксплуатацию новых горных площадей, строительств и дорог приводили к недостаточному обеспечению контингентов заключённых всем необходимым, к игнорированию их бытовых нужд, в связи с чем к концу 1934 года положение в целом ряде лагерных командировок существенно обострилось. Особенно это было характерно для для командировок Севвостлага, расположенных вдоль Колымской трассы, в Оротуканском и Тасканском горнопромышленных районах. Так, изданный осенью 1934 года приказ ^[C62] по результатам обследования лагерных пунктов заместителем директора «Дальстроя» Э. А. Алмазовым и начальником УСВИТЛА И. Г. Филипповым, в частности, отмечал:

«...На некоторых лагпунктах и командировках дело питания, снабжения и размещения заключённых находятся, благодаря негибкости и нераспорядительности снабжающих и транспортирующих органов, в плохом состоянии, что ведёт к распространению среди заключённых разного рода заболеваний на почве недоедания, недоброкачественной пищи, несвоевременной дачи её и плохих культурно–бытовых условий... Палатки, где живут заключённые, не утеплены и не остеклены, печи неисправны, света днём и по вечерам нет, полы отсутствуют, просушить промокшую обувь и одежду негде, бани не везде есть, и люди живут в грязи... Постельные принадлежности большей частью отсутствуют, пищу готовят в каких-то перерезанных бочках и чугунных котлах, отдельных (индивидуальных) мисок и ложек у заключённых нет, а на складах снабжения их имеется достаточное количество. Люди едят в большинстве случаев из консервных банок или по несколько человек из одного бачка. Хлеб выпекается сырой... Умываются из одного корыта и утираются одним полотенцем, что способствует распространению болезней».

Отмечался и «целый ряд других безобразий, которые легко могут быть устранены без всяких усилий в порядке повседневной, обыкновенной работы».

Антисанитарное состояние лагерей влекло за собой массовые заболевания. Только за февраль 1937 года санчастью УСВИТЛ было зарегистрировано 1103 случая острых желудочно-кишечных заболеваний, 1034 больных цингой ^[Л131].

Нормативными документами «Дальстроя» предусматривались определённое санитарное оснащение лагерных подразделений и обеспечение заключённых одеждой и инвентарём. Так, приказом от 13 февраля 1938 г. предписывалось «на каждом лагподразделении построить простейшую вошебойку и хлорпикриновую <дезо>камеру»^[Д33]. 19 февраля 1938 г. зам. начальника УС «Дальстрой» комбриг А. А. Ходырев подписал приказ, содержащий нормы по вещдовольствию, постельным принадлежностям и сроки их носки ^[Д34].

В то же время реальные условия жизни в лагерях зачастую были далеки от тех, которые устанавливались нормативными документами. В материалах по обследованию лагерей УСВИТЛ за 1940 год, в частности, указывалось: «ОЛП „Инвалидный“: ...поголовная вшивость лагеря, ...грязное состояние бараков, отсутствие постельных принадлежностей, умывальников, антисанитарное состояние столовой... Лагерь не законвоирован... В период вывода заключённых из бараков старшинами рот устраивается мордобой. Заключённые в это время выражаются нецензурными словами по адресу нашего Советского правительства и лучших людей нашей социалистической страны... Лагпункт „Хасын“ леспромхоза: подкомандировки все в антисанитарном состоянии, грязь в помещениях, постельные принадлежности запущены (обеспеченность 50 %), дезокамеры и вошебойки отсутствуют, сплошная вшивость у з/к. На местах ежедневные котловки отсутствуют, з/кпринимают пищу в неосвещённых бараках и на дворе, отсутствует кипячёная вода, умывальники, уборные, з/кна двух подкомандировках ходят в баню за 6–7 километров...»^[Л132]

В январе 1941 г. зам. начальника Тенькинского лагеря Безбородов сообщал, что на прииске «Дусканья» из-за необеспеченностью обувью и рукавицами наблюдались многочисленные случаи обморожения рук и ног. Только с 9 по 16 января здесь были сделаны операции 140 заключённым, 85 человек не работали по причине истощения. В январе же на «Дусканье» произошло два самоубийства заключённых и один случай «саморуба» — лагерник отрубил себе пальцы руки ^[Л133].

В военное время в условиях резкого сокращения поставок всех видов материалов, оборудования и продовольствия «Дальстрой» поднял уровень самообеспечения за счёт развития отраслей местной промышленности, где были заняты преимущественно заключённые-инвалиды и заключённые-женщины. Так, например, в 1942 году они почти полностью обеспечили лагерников телогрейками, ватными брюками, летним вещдовольствием. Развивалось производство обуви, особенно тёплой, для шитья которой использовался утиль. Компенсируя недостаток валенок, в 1942 году выпустили 180 тыс. пар тёплых бурок, в 1943 — 220 тыс., в первом полугодии 1944 года — 150 тыс. пар ^[Л134].

С 1943 года стали предприниматься и другие меры по улучшению санитарных и бытовых условий заключённых. Так, в Северном, Западном, Тенькинском ЛО были открыты 4 новые больницы на 255 коек, 26 специальных оздоровительно-профилактических пунктов; в каждом лагерном отделении и крупном лагпункте были сформированы оздоровительные команды. При этом расходы на медобслуживание на 1944 год планировалось увеличить до 95 коп. на списочный чел./день — по сравнению с 63 коп. в 1942 году. Смертность среди заключённых снизилась с 25,5 % в 1942 году до 16,8 % в 1943-м ^[Л135].

В целях стимулирования роста производительности труда заключённым разрешалось покупать через ларёк до 50 г спирта, в качестве поощрения за высокопроизводительный труд выдавались денежные премии, осуществлялось обеспечение новым обмундированием и лучшими бытовыми условиями, вводились дополнительные нормы питания ^[Л136].

Репрессивная политика на Колыме [К оглавлению]

Исследованные архивные массивы позволяют говорить о том, что через Севвостлаг с 1932 по 1957 гг. прошло порядка 800 тысяч человек, из которых погибло (умерло по разным причинам, погибло в результате производственного травматизма и лагерного бандитизма, было расстреляно) до 150 тысяч ^[C63]. Репрессивная политика, проводимая в стране в отношении так называемых «врагов народа» — «социально-чуждых» и «классово-вредных» «элементов», в полной мере коснулась и территории деятельности «Дальстроя». Подразделения Севвостлага регулярно пополнялись не только репрессированными на «материке» — репрессии применялись также к вольнонаёмным работникам «Дальстроя» и заключённым. Выявлением и наказанием явных и надуманных «саботажников», «вредителей», «террористов», «шпионов», «диверсантов», «контрреволюционеров» и т. п. изначально занимался специально созданный 3-й отдел Севвостлага.

Приказом по ОГПУ СССР от 17 декабря 1933 г. «для чекистского обслуживания» района Колымы предписывалось организовать отдел ОГПУ по «Дальстрою», и 14 июня 1934 г. Э. П. Берзин, являвшийся на Колыме «старшим чекистским начальником», издал приказ об организации отдела ОГПУ по «Дальстрою» (с июля 1934 г. — отдел НКВД по «Дальстрою») и назначил его начальником П. Н. Куцурубова (с марта 1935 г. по октябрь 1936 г. отдел возглавлял К. К. Шель), после чего за 3-м отделом Севвостлага оставалось выполнение функций, связанных только с деятельностью этого подразделения. В этот период в Магадане приводились в исполнение приговоры, касающиеся уголовных элементов, некоторым из которых вменялись и пункты статьи 58 УК РСФСР. Так, 9 мая 1935 г. «в 1 час 30 минут по местному времени» на Магаданском кладбище были расстреляны воры-рецидивисты Е. Ф. Гонюков, Ф. М. Романов и Д. П. Сизиков, «осуждённые за побег из-под стражи», «за совершение террористических актов» и «за хищение социалистической собственности»^[C64].

В то же время, как пишет канд. исторических наук С. М. Мельников ^[C65],

«В оценке лагерного режима начального периода деятельности „Дальстроя“ нельзя согласиться с точкой зрения К. Б. Николаева, считающего, что массовые репрессии в отношении заключённых проводились с начала 30-х годов. Анализ числа политических заключённых, расстрелянных в 1933–1936 годах (за эти годы было расстреляно 35 человек), свидетельствует о том, что репрессии до 1937 г. не носили массового характера, как это имело место в 1937—1938 гг.»

Реализация приказа НКВД от 30.07.1937 г. № 00447. «Гаранинщина» [К оглавлению]
Основная статья: Гаранинщина

Наиболее жестокие репрессии на Колыме пришлись на конец 1937-го и почти весь 1938 год и были связаны с так называемой «Московской бригадой» во главе с начальником УНКВД по «Дальстрою» В. М. Сперанским. Без достаточных на то причин политику этого периода в истории «Дальстроя» принято называть по имени начальника УСВИТЛа того времени С. Н. Гаранина — «гаранинщиной».

Непосредственным основанием для проведения массовых репрессий явились постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 года «Об антисоветских элементах» и последовавший за ним оперативный приказ НКВД СССР № 0047 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»^[C66].

По различным, зачастую сфабрикованным обвинениям репрессиям подвергались люди, трудившиеся в «Дальстрое» с самого его основания. В числе других был расстрелян первый директор «Дальстроя» Э. П. Берзин, арестованы Роберт Апин, политработник, инициатор всех издательских начинаний в Магадане, журналист Алексей Костерин, писатель Исаак Гехтман, руководители заводов и управлений. Невиновность части из них была в последующем подтверждена актами реабилитации, в том числе и посмертной.

Амнистия 1953-го года [К оглавлению]

5 марта 1953 года умер И. В. Сталин, и, как упоминалось выше, по Указу Президиума ВС СССР от 27 марта 1953 года из лагерей началось освобождение заключённых по амнистии.

На середину марта 1953 года в лагерях «Дальстроя» — без «особо опасных государственных преступников» Особлага № 5 (Берлага), на которых амнистия не распространялась, — содержалось 145 405 заключённых. Под амнистию, в первую очередь, попадали следующие категории заключённых, осуждённых за: хищение личной собственности граждан, хищение социалистической собственности, разбой, хулиганство, должностные и хозяйственные преступления, спекуляцию, имущественные преступления, незаконное хранение оружия, воинские преступления, нарушение Закона о паспортизации и некоторые другие — общим числом 39 905 человек, среди которых насчитывалось 485 воров-рецидивистов.

По данным УФСИН по Магаданской области, согласно указу об амнистии, за 1953 год из лагерей УСВИТЛа было освобождено 76 тыс. человек или 53 % от общей численности заключённых ^[Л137].

По подсчётам историков И. Бацаева и А. Козлова, с 1 января по 1 ноября 1953 г. из лагерей «Дальстроя» всего убыло 78 484 человека. И если на 1 апреля 1953 г. в дальстроевских лагерях содержалось 145 640 человек, то на 1 мая их оставалось 131 958, на 1 августа — 91 370, на 1 ноября — 87 644 человека. Из общего числа освобожденных было выпущено по амнистии 52 099 человек, остальные получили свободу по плановому освобождению или были переведены в другие лагеря ГУЛАГа. В результате, к концу 1953 года в лагерях «Дальстроя» осталось всего 47 процентов от числа заключённых, которые содержались в них на день Указа «Об амнистии», что поставило, по мнению И. Бацаева, «предприятия Дальстроя в критическое положение»^[C67].

Массовая амнистия заключённых, отбывающих наказание за уголовные преступления, привела к резкому ухудшению криминогенной обстановки в стране в целом, и на территории «Дальстроя» — в частности. Работник Магаданской прокуратуры И. В. Пантюхин отмечал ^[Л138]:

«...оказавшись на свободе, бандиты сразу же занялись своим ремеслом, и в Магадане были десятки трупов, десятки изнасилований, сотни краж и других опасных преступлений, ...наконец пришли долгожданные... корабли и увезли освобождённых в порт Ванино и Совгавнь, откуда они, предполагалось, должны были самостоятельно разъехаться дальше, к своему прежнему или вновь избранному месту жительства. Но эта орда рецидивистов и здесь немедленно принялась за свои обычные дела. В обоих городах начались грабежи, разбой, изнасилования, убийства в невиданных масштабах. У местной милиции не хватало сил справиться с этим разгулом криминала, пришлось призывать на помощь войска».

Завершающий этап [К оглавлению]

Согласно Постановлению СМ СССР от 18 марта 1953 г. № 832-370сс ГУ СДС «Дальстрой» было передано в Министерство металлургической промышленности СССР, а его лагерные подразделения — ГУЛАГу Министерства Юстиции СССР (кроме особого Берегового лагеря, перешедшего в подчинение Тюремного управления МВД). Позднее в том же году (приказ Минюста от 03.09.1953 г. № 202) на их базе создано Управление Северо-восточных исправительно-трудовых лагерей — УСВИТЛ. Следует отметить, что несмотря на передачу главка и лагерей в разные министерства, между ними сохранялась теснейшая связь — начальник «Дальстроя» был по совместительству и начальником УСВИТЛа ^[C68].

К началу 1956 года в «Дальстрое» оставалось всего 35,4 тыс. заключённых ^[Л139].

Весной 1957 года «Дальстрой» был реорганизован в Магаданский экономический район, руководимый совнархозом. Приказом МВД СССР от 16.04.1957 г. № 0271 Управление Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей было реорганизовано в УИТК МВД РСФСР ^[Л140]. Севвостлаг прекратил своё существование.

В 1957—1959 годах Магаданский совнархоз продолжал в небольших масштабах использовать труд заключённых на горных работах. На добыче золота это были прииски им. Горького, им. 40 лет Октября, «Штурмовой», «Широкий», «Чай-Урья», а также на оловодобывающих объектах — рудник «Галимый» Омсукчанкского района и рудник «Иультин» на Чукотке ^[C69].

Известные люди — заключённые Севвостлага [К оглавлению]

Фотография и учётная карточка з/кКоролёва С. П. 1942 г.^[Л141]

Болдырев Анатолий Капитонович ^[C70] — доктор геолого-минералогических наук, профессор.
Гаген-Торн Нина Ивановна ^[C71] — этнограф, историк, поэт и писатель-мемуарист.
Гинзбург Евгения Семёновна (Соломоновна)^[C72] — писательница.
Горбатов Александр Васильевич ^[C73] — комбриг (позднее — генерал армии), Герой Советского Союза.
Еронько Виктор Иванович ^[C74] — Герой Советского Союза.
Жжёнов Георгий Степанович ^[C75] — советский и российский актёр театра и кино.
Каржавин Всеволод Александрович ^[C76] — доктор технических наук, профессор, специалист в области ядерных технологий, лауреат Ленинской и Сталинских премий СССР.
Королёв Сергей Павлович ^[C77] — генеральный конструктор советской ракетно-космической техники, академик АН СССР, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии.
Мандельштам Осип Эмильевич ^[C78] — поэт. Умер в пересыльном лагере «Вторая речка», г. Владивосток ^[C79].
Мохнач Владимир Онуфриевич ^[C80] — доктор биологических наук, химик, врач.
Нарбут Владимир Иванович ^[C81] — русский поэт и литературный деятель конца XIX — начала XX веков.
Ручьёв Борис Александрович ^[C82] — поэт.
Шаламов Варлам Тихонович ^[C83] — писатель.

Изображение Севвостлага в мемуарной и художественной литературе [К оглавлению]

Из писавших о лагерной Колыме наиболее известны Е. С. Гинзбург — автобиографической повестью «Крутой маршрут» и В. Т. Шаламов — художественным осмыслением увиденного и пережитого на Колыме — «Колымскими рассказами». По понятным причинам, описание окружавшей авторов в лагерях действительности носит личностный, а потому в некоторой степени субъективный характер. Так, после опубликования «Крутого маршрута» отбывший восемь лет в колымских лагерях Б. Н. Лесняк писал:

«„Крутой маршрут“, его первую часть, я прочитал в доме Евгении Семеновны Гинзбург в авторском машинописном варианте. Я проникся искренним сочувствием к трагической судьбе этой женщины. Хороший язык повествования оставлял чувство удовлетворения, веры в исповедальную искренность и достоверность.
Вторую часть этой повести, посвящённую преимущественно лагерному периоду, я прочёл много лет спустя, когда автор уже покинула земной приют. Места, события и люди, о которых рассказывается в повести, мне близки и знакомы. Поэтому чтение второй части невольно контролировалось знанием предмета, собственным опытом. Я же, читая, всё чаще и чаще обнаруживал произвольный отход от факта, несовпадение и несогласованность дат, местами буйная расцвеченная фантазия при описании событий, никогда не имевших места.
...Хочу понять, зачем это понадобилось Жене Гинзбург?»

— Лесняк Б. Н. Я к вам пришел!^[C84].

Очевидно, что метод художественного исследования и метод научного исследования основаны на разных принципах, художественная проза не является документальной, чем и оправдываются многочисленные «произвольные отходы от фактов», «несовпадения и несогласованность дат», описания «событий, никогда не имевших места». Литературовед Н. Лейдерман, писавший о прозе В. Шаламова, отмечал, что эта проза создана по особым законам, что она ценна прежде всего «ёмкостью эстетического смысла, где вымысел, концентрирующий собою истину, дороже частного, хоть и реального факта»^[C85]. Об этом писал и сам Варлам Шаламов:

«„Колымские рассказы“ — это поиски нового выражения, а тем самым и нового содержания. Новая, необычная форма для фиксации исключительного состояния, исключительных обстоятельств, которые, оказывается, могут быть и в истории, и в человеческой душе. Человеческая душа, её пределы, её моральные границы растянуты безгранично — исторический опыт помочь тут не может.
Право на фиксацию этого исключительного опыта, этого исключительного нравственного состояния могут иметь лишь люди, имеющие личный опыт.
Результат — „Колымские рассказы“ — не выдумка, не отсев чего-то случайного — этот отсев совершён в мозгу, как бы раньше, автоматически. Мозг выдаёт, не может не выдать фраз, подготовленных личным опытом, где-то раньше. Тут не чистка, не правка, не отделка — всё пишется набело. Черновики — если они есть — глубоко в мозгу, и сознание не перебирает там варианты, вроде цвета глаз Катюши Масловой — в моём понимании искусства — абсолютная антихудожественность. Разве для любого героя „Колымских рассказов“ — если они там есть — существует цвет глаз? На Колыме не было людей, у которых был бы цвет глаз, и это не аберрация моей памяти, а существо жизни тогдашней.
„Колымские рассказы“ — фиксация исключительного в состоянии исключительности. Не документальная проза, а проза, пережитая как документ, без искажений „Записок из Мёртвого дома“. Достоверность протокола, очерка, подведённая к высшей степени художественности, — так я сам понимаю свою работу. В „Колымских рассказах“ нет ничего от реализма, романтизма, модернизма. „Колымские рассказы“ — вне искусства, и всё же они обладают художественной и документальной силой одновременно. Познавательная часть — дело десятое, для автора, во всяком случае...»

— Шаламов В. Т. О моей прозе ^[C86].

Из вышесказанного, по мнению А. Бирюкова, следует, что «„Колымские рассказы“ — такая же художественная литература, как и всякая другая, и восприниматься должна именно как художественная литература. Обращение к ним как к историческому первоисточнику непродуктивно»^[Л142].

Некоторые факты [К оглавлению]

В начале 1930-х годов заключённых, осуждённых по бытовым статьям на небольшие сроки, разрешалось зачислять стрелками военизированной охраны (ВОХР) и сотрудниками оперативно-следственных органов Севвостлага ^[Л143].
При совхозе «Эльген» в 1935 году был организован женский лагерь. При лагере находился детский интернат («детгородок», «деткомбинат»), в котором содержались дети женщин-заключённых с момента рождения до 3-х лет (после чего их отправляли в «обычные» детские дома). На 21 октября 1940 г. в интернате содержалось 223 ребёнка ^[Л144].
Заключённым разрешалось собирать и сдавать за определённое премвознаграждение дикорастущие ягоды (бруснику, голубицу, смородину). В развитие приказов о сборе дикорастущих ягод и хвои стланика приказом № 244/286 от 25 июня 1934 г. подтверждалась практикуемая ранее выдача спирта заключённым, непосредственно связанным «с мокрыми-сырыми работами». В последующем выдача спирта превратилась в одну из самых распространённых мер поощрения заключённых и приводила к увеличению хулиганских и бандитских проявлений ^[Л145].
Для борьбы с цингой заключёнными собиралась хвоя кедрового стланика. На каждой лагкомандировке её заготавливали два рабочих — хвоенос и хвоевар. По инструкции, обмытая и мелкопосеченная хвоя заливалась водой из расчёта 600 л на 40 кг игл, настаивалась до готовности 18 часов, после чего была готова к употреблению: в первый день — по трети стакана, в последующие — по половине ^[Л146]. Опыт «Дальстроя» в борьбе с цингой был описан в брошюре «Цинга и борьба с нею на Севере», рекомендованной Санитарным отделом ГУЛАГа в 1936 году другим лагерям ^[C87].
В 1935 году на Колыму прибыли осуждённые «за халатность» по делу об убийстве С. М. Кирова бывшие руководители Ленинградского УНКВД Ф. Д. Медведь и И. В. Запорожец, которые сразу же были назначены на высокие посты в системе «Дальстроя». И. В. Запорожец сначала стал заместителем начальника Управления дорожного строительства, а затем и возглавил это управление. Ф. Д. Медведь стал начальником созданного в сентябре 1935 года Южного горнопромышленного управления (ЮГПУ)^[Л147].
С 28 по 30 января 1936 года в Магадане проходило Первое вселагерное совещание стахановцев Колымы. Было отмечено, что число лучших производственников-заключённых, систематически выполняющих нормы на 150–200 %, составляет свыше 1300 человек ^[Л148].
20 ноября 1940 г. был выполнен очередной годовой государственный план золотодобычи (80 т золота в пересчёте на химически чистый металл —максимальный показатель за всю историю «Дальстроя»). Во всех лагерях, обслуживающих золотодобычу, 23 и 24 ноября были установлены дни отдыха. В эти дни заключённым выдавалось улучшенное питание и по 50 г спирта (кроме «лодырей и дезорганизаторов производства»)^[Л149].
C началом войны из-за ухудшившегося снабжения в лагерях изыскивались альтернативные меры обмундирования заключённых. Например, в 1942 году промкомбинат «Дальстроя» изготовил из верёвок и утильсырья 60 тысяч лаптей ^[Л150].
В апреле 1942 года было введено звание «Отличник производства», которое присваивалось заключённым, выполнявшим производственные нормы на 120 % и выше. Если заключённый выполнял нормы выше чем на 200 % в течение 2-х недель, ему присваивалось звание «Отличник производства — двухсотник», за что полагались значительные льготы по питанию и бытовым условиям, а также могло последовать зачисление «в кандидаты к досрочному освобождению или сокращению срока наказания»^[Л151].

Примечания и ссылки

[К оглавлению]

Примечания

¹ По мнению кандидата исторических наук С. А. Шулубиной, «аббревиатура УСВИТЛ, как правило, употреблялась, когда речь шла о лагерном аппарате управления, организационном строении, Севвостлаг — сети лагерных подразделений на территории „Дальстроя“, непосредственно подведомственных УСВИТЛу. В большинстве случаев принципиальной разницы при употреблении данных терминов нет». — Шулубина С. А. Система Севвостлага, 1932-1957 гг. — Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук (2002 г.).

² В более широкой трактовке под «лагерем» зачастую понимается любое отдельное лагподразделение, вплоть до отдельной лагерной командировки. Такое понимание приводит к существенным различиям в определении количества лагерей на территории «Дальстроя».

³ Позднее Средникан получил статус посёлка и был именован в Усть-Среднекан.

⁴ До 1948 года в системе «Дальстроя» независимые от СВИТЛа лагеря организовывали только на периферии района его деятельности. Так, в 1941–1944 гг. в составе «Дальстроя» действовали ИТЛ Янского горнопромышленного управления и ИТЛ Алданского дорожно-строительного управления (см. Приказ НКВД СССР от 31.05.1941 г. № 0276 О передаче Алданскому дорожно-строительному управлению Дальстроя НКВД Тындинского лагпункта БУРЛАГ'а НКВД). В 1939–1941 гг. существовал как единица центрального подчинения пересыльный пункт «Дальстроя» во Владивостоке — Владлаг, а в 1942–1947 гг. — ИТЛ Приморского района «Дальстроя». Все эти независимые лагеря последовательно были ликвидированы, а их лагподразделения переданы УСВИТЛу.

⁵ Различные аббревиатуры, применявшиеся для обозначения статей наказания осуждённых, означали: АСА — антисоветская агитация, АСД — антисоветская деятельность, АСНО — антисоветская националистическая организация, АСО — антисоветская организация, АСТО — антисоветская террористическая организация, КР — контрреволюционер, КРА — контрреволюционная агитация, КРАП — контрреволюционная агитация и пропаганда, КРБ — контрреволюционная борьба, КРД — контрреволюционная деятельность, КРЗ — контрреволюционный заговор, КРНО — контрреволюционная националистическая организация, КРО — контрреволюционная организация, КРП — контрреволюционная пропаганда, КРПГ — контрреволюционная повстанческая группа, КРПО — контрреволюционная повстанческая организация, КРПТО — контрреволюционная правотроцкистская организация, КРТ — контрреволюционный террор, КРТД — контрреволюционная троцкистская деятельность, КТР — осуждённые на каторжные работы, ПТА — правотроцкистская агитация, СВЭ — социально вредный элемент (политически неблагонадёжные), СОЭ — социально опасный элемент («бытовики», ранее осуждённые по статье 35 УК РСФСР и не потерявшие связь с преступным миром), ТД — террористическая деятельность, ЧСИР — член семьи изменника Родины, ШД — шпионская деятельность.

⁶ Зам. начальника Управления Севвостлага В. П. Леонидов в приказе по ГУ СДС «Дальстрой» от 16.02.1939 № 03, подписанном начальником «Дальстроя» К. А. Павловым, указан как «начальник Управления Севвостлага НКВД».

⁷ В приведённых в разделе данных прослеживается существенное различие количественных показателей, относящихся к одним и тем же годам. Причин тому может быть несколько.
Во-первых, в качестве первоисточников исследователями, как правило, использовались архивные документы различных организаций и подразделений, учёт в которых производился зачастую по специфическим, свойственным только этим организациям и подразделениям, показателям. Так, например, санитарные отделы (САНО) лагподразделений не учитывали смертность не от болезней, в то время как учётно-распределительные отделы (УРО) учитывали смертность от всех причин (см., например, Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 13). По-разному производился учёт заключённых, находящихся под следствием, в пути, в больницах, командировках и т. п.
Во-вторых, точной статистике числа заключённых мешает размытость в контексте самого определения «ГУЛАГ» и включаемых в учёт пенитенциарных струтур: исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), исправительно-трудовых колоний (ИТК), тюрем, во время войны — проверочно-фильтрационных лагерей НКВД и т. п. Так, УЛАГ ОГПУ образован в апреле 1930 года. С образованием в июле 1934 года НКВД СССР в структуре наркомата был создан ГУЛАГ НКВД СССР, в ведение которого перешли и общие тюрьмы и ИТК, а в сентябре 1938 года в составе НКВД образуется самостоятельное Главное тюремное управление. Таким образом, по данным Н. Петрова, на 1 апреля 1940 года в ИТЛ НКВД содержалось 1 269 785 заключённых, в ИТК НКВД — 297 477 заключённых, в тюрьмах НКВД — 195 582 человек (Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 8). Кроме того, в 1940–1941 гг. прошла очередная реформа НКВД, в результате которой за различные места заключения отвечали уже 11 главков и управлений (собственно ГУЛАГ и 10 специализированных управлений — например, шоссейно-дорожного, гидротехнического, аэродромного строительства, лесной и топливной промышленности, ГУ СДС и т. д.). Соответственно, учёт заключённых этих структур мог вестись по разным статистическим позициям.
В-третьих, количественные показатели учёта менялись в зависимости от даты и периода учёта: в начале года были одни цифры, в конце — другие, в среднем по году — третьи и т. д. Так, предположив, что приведённые С. Сигачёвым данные на начало текущего года совпадают с данными на конец года предшествующего, в таблице можно, начиная с 1934 года, «сдвинуть» числа на одну ячейку вверх. В этом случае разница его данных с данными МОКМ станет существенно меньше, а данные за 1947 и 1948 года совпадут практически полностью.
В-четвёртых, секретные прежде оперативные и архивные данные открываются не одномоментно; соответственно, и объектом анализа они становятся не сразу. Так, указанное со ссылкой на С. Сигачёва количество заключённых в Севвостлаге было опубликовано им в начале 1990-х годов, аналогичные сведения из Магаданского областного краеведческого музея получены в 2010 году, исследовательские работы с новыми открывшимися архивами, уточнения и корректура продолжаются и по сей день.
Тем не менее, приведённые в разделе цифры позволяют с известной репрезентативностью давать оценочную характеристику подлиным масштабам репрессий.

⁸ За боевые подвиги, проявленные на фронтах Великой Отечественной войны, бывшие заключённые СВИТЛа В. И. Еронько и И. П. Орлов были удостоены звания Героев Советского Союза. Посмертно звание Героя Советского Союза было присвоено бывшему стрелку ВОХР УСВИТЛа И. К. Скуридину.

⁹ Например, бывший заключённый Севвостлага А. Ф. Гудименко вспоминал, что, находясь на Колыме с лета 1933 года, работал водителем на Колымской трассе, в бригаде, которую также возглавлял заключённый. (Гудименко А. Ф. За рейсом рейс. — Краеведческие записки. Вып. 18. — Магадан, 1992. — С. 16.)

Библиографические источники

^Л1 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2-х ч. Ч. 1. — Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. — С. 377. — 381 с. — 200 экз. — ISBN 5-94729-006-5.

^Л2 Цит. по: Колыма. События и люди. — М.: Издательство «Пента», 2010. — С. 181–182. — с. 656. — 5000 экз. — ISBN 978-5-91104-017-8.

^Л3 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 207.

^Л4 Колыма. События и люди... — С. 184–185.

^Л5 Государственный архив Магаданской области (ГАМО). Ф. р-23сч, оп. 1, д. 3743, л. 56 / Цит. по: Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 209.

^Л6 Лубянка. ВЧК-ОГПУ-КВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ 1917–1960. Справочник / Сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров, под общ. ред. академика А. Н. Яковлева. — М.: Издание МФД, 1997. — 352 с. («Россия. XX век. Документы»). — ISBN 5-89511-004-5. — Электронная версия. — «Либрусек». Проверено

^Л7 Колыма. События и люди... — С. 186.

^Л8 Там же. — С. 189.

^Л9 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 216.

^Л10 ГАМО, ф. р-23сс, оп. 1, д. 135, л. 11–13 / Цит. по: Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 264–265.

^Л11 Бацаев И. Д. Очерки истории Магаданской области (начало 20-х – середина 60-х гг. XX в.) / И. Д. Бацаев : [отв. ред. А. И. Лебединцев]. — Магадан : СВКНИИ ДВО РАН, 2007. — 255 с. — С. 49. ISBN 978-5-94729-088-2

^Л12 Колыма. События и люди... — С. 212.

^Л13 Там же. — С. 213.

^Л14 ГАМО, ф. р-23сс, оп. 1, д. 23, л. 63–64 / Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 268.

^Л15 ГАМО, ф. р-23сч, оп. 1, д. 51, л. 162–163 / Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 69.

^Л16 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 221.

^Л17 Колыма. События и люди... — С. 213.

^Л18 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области / Под общ. ред. Пилипенко И. П. — Магадан: «Охотник», 2007. — 160 с. — 600 экз. — С. 13.

^Л19 ГАМО, ф. р-23сс, оп. 1, д. 150, л. 69 / Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 272.

^Л20 Колыма. События и люди... — С. 134, 191.

^Л21 Там же. — С. 271.

^Л22 Там же. — С. 270.

^Л23 Бирюков Александр Побег двенадцати каторжников / Бирюков А. М. Колымские истории: Очерки. — Новосибирск: Свиньин и сыновья, 2004. — С. 238. — ISBN 5-98502-005-3.

^Л24 Колыма. События и люди... — С. 270.

^Л25 Там же.

^Л26 Там же, — С. 272.

^Л27 Там же, — С. 319.

^Л28 Бацаев И. Д. Очерки истории Магаданской области... С. 99.

^Л29 Колыма. События и люди... — С. 229, 312–315.

^Л30 Грибанова И. В. Труд в особых лагерях ГУЛАГа: Берлаг, 1948–1954 гг. // Экономическая история. Ежегодник. 2010 / Отв. ред. Бородкин Л. И., Петров Ю. А. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — 631 с. — С. 419.

^Л31 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 23.

^Л32 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 21.

^Л33 Бацаев И. Д. Очерки истории Магаданской области... С. 165.

^Л34 Там же.

^Л35 Бацаев И. Д. Особенности промышленного освоения Северо-Востока России в период массовых политических репрессий (1932–1953). Дальстрой. — Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. — 217 с. — С. 177. ISBN 5-94729-012-Х.

^Л36 Колыма. События и люди... — С. 311.

^Л37 Бацаев И. Д. Колымская гряда архипелага ГУЛаг (заключённые) // Исторические аспекты Северо-Востока России: экономика, образование, колымский ГУЛаг: Сб. ст. — Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 1996. — С. 61.

^Л38 Колыма. События и люди... — С. 311.

^Л39 Там же. — С. 317.

^Л40 Там же.

^Л41 Там же. — С. 318–319.

^Л42 Там же. — С. 319. Там же.

^Л43 Там же. — С. 318.

^Л44 Там же.

^Л45 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 23.

^Л46 Колыма. События и люди... — С. 331.

^Л47 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 25.

^Л48 Там же. — С. 15.

^Л49 ГАМО. Ф. р-23сч, оп. 1, д. 23, л. 84—85. / Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 253.

^Л50 ГАМО. Ф. р-23сч, оп. 1, д. 24, л. 227. / Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... С. 253—254.

^Л51 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 13.

^Л52 ГАМО. Ф. р-23сч, оп. 1, д. 24, л. 227. / Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... С. 253—254.

^Л53 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 13–14.

^Л54 Колыма. События и люди... — С. 304.

^Л55 Там же. — С. 305.

^Л56 Там же.

^Л57 Цит по: Колыма. События и люди... — С. 200.

^Л58 Колыма. События и люди... — С. 196.

^Л59 Там же. — С. 197.

^Л60 Цит. по: 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 12.

^Л61 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 12–13.

^Л62 Там же. — С. 12.

^Л63 Колыма. События и люди... — С. 221.

^Л64 Там же. — С. 222.

^Л65 Бирюков А. М. Колымские истории: Очерки... — С. 241.

^Л66 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1. — С. 6.

^Л67 Бирюков А. М. Колымские истории: Очерки... — С. 237–238.

^Л68 Козлов А. Г. Магадан: предвоенное и военное время. (1939–1945). Ч. 2. — Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. — 477 с. — С. 62. — 200 экз. — ISBN 5-94729-024-3.

^Л69 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 21.

^Л70 Бирюков А. М. Колымские истории... — С. 240.

^Л71 Цит по: Колыма. События и люди... — С. 201.

^Л72 Колыма. События и люди... — С. 203.

^Л73 Там же. — С. 223.

^Л74 Там же. — С. 269.

^Л75 Там же. — С. 222.

^Л76 Там же. — С. 245.

^Л77 Там же.

^Л78 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сборник документов в 8-ми томах. Т. 3, кн. 1. Крушение «блицкрига» (1 января — 30 июня 1942 года). — Академия ФСБ России. — М.: Издательство «Русь», 2003. — 706 с. — 7000 экз. — ISBN 5-8090-0009-6

^Л79 Козлов А. Г. Магадан: предвоенное и военное время. (1939–1945). Ч. 2. — С. 63.

^Л80 ГАМО. Ф. р-23сс, оп. 1, д. 169, л. 24 // Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 2... — С. 9.

^Л81 Колыма. События и люди... — С. 296.

^Л82 Бацаев И. Д. Очерки истории Магаданской области... С. 159–160.

^Л83 Зеляк В. Г. Пять металлов Дальстроя: История горнодобывающей промышлености Северо-Востока России в 30–50-х гг. XX в. / В. Г. Зеляк; Магадан. фил. Ин-та управления и экономики (г. С.-Петербург). — Магадан: Кордис, 2004. — ISBN 5-89678-086-9. Разные страницы.

^Л84 Там же.

^Л85 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 6.

^Л86 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 20.

^Л87 Колыма. События и люди... — С. 333.

^Л88 ГАМО, ф. Р-23сс, оп. 1, д. 484, л. 68. / Зеляк В. Г. Пять металлов Дальстроя... — С. 173.

^Л89 Зеляк В. Г. Пять металлов Дальстроя... — С. 173.

^Л90 Колыма. События и люди... — С. 332.

^Л91 Там же. — С. 182.

^Л92 Цит по: Колыма. События и люди... — С. 205.

^Л93 Бирюков А. М. Колымские истории: Очерки... — С. 313.

^Л94 Колыма. События и люди... — С. 329.

^Л95 Там же.

^Л96 Там же. — С. 330.

^Л97 Бацаев И. Д. Очерки истории Магаданской области (начало 20-х – середина 60-х гг. ХХ в.) / И. Д. Бацаев; [отв. ред. А. И. Лебединцев]. — Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2007. — 255 с. — С. 106. ISBN 978-5-94729-088-2.

^Л98 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 22.

^Л99 Там же. — С. 23.

^Л100 Бирюков А. М. Колымские истории: Очерки... — С. 311.

^Л101 Колыма. События и люди... — С. 208

^Л102 Там же.

^Л103 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 220.

^Л104 Козлов А. Г. Магадан: возникновение, становление и развитие административного центра Дальстроя (1929–1945). — Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2007. — С. 153. — 306 с. — 200 экз. — ISBN 978-5-94729-093-6.

^Л105 Там же.

^Л106 Там же. — С. 168.

^Л107 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 23.

^Л108 Колыма. События и люди... — С. 208

^Л109 Там же.

^Л110 Бацаев И. Д. Очерки истории Магаданской области... С. 110.

^Л111 Колыма. События и люди... — С. 333.

^Л112 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 211.

^Л113 Колыма. События и люди... — С. 196.

^Л114 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 211–212.

^Л115 Колыма. События и люди... — С. 196.

^Л116 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 2... — С. 274.

^Л117 Там же. — С. 275.

^Л118 Колыма. События и люди... — С. 268.

^Л119 Там же. — С. 323.

^Л120 Там же. — С. 273.

^Л121 Там же. — С. 194.

^Л122 Там же. — С. 268.

^Л123 Там же. — С. 324.

^Л124 Там же. — С. 202.

^Л125 Там же.

^Л126 ГАМО. Ф. р-23сч, оп. 1, д. 47, л. 204 / Цит. по: Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 312.

^Л127 Козлов А. Г. Магадан: возникновение, становление и развитие административного центра Дальстроя (1929–1945)... — С. 153.

^Л128 Колыма. События и люди... — С. 267.

^Л129 Там же. — С. 268.

^Л130 Там же. — С. 277.

^Л131 Там же. — С. 203.

^Л132 Там же. — С. 232–233.

^Л133 Там же. — С. 232.

^Л134 Там же. — С. 271–272.

^Л135 Там же. — С. 268.

^Л136 Там же. — С. 269.

^Л137 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 25.

^Л138 Колыма. События и люди... — С. 331.

^Л139 Зеляк В. Г. Пять металлов Дальстроя... — С. 249.

^Л140 75 лет. Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Магаданской области... — С. 25.

^Л141 Колыма. События и люди... — С. 354, 356.

^Л142 Бирюков А. М. Колымские истории: Очерки... — С. 320.

^Л143 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 208.

^Л144 Колыма. События и люди... — С. 233–234.

^Л145 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 212.

^Л146 Там же.

^Л147 Колыма. События и люди... — С. 199–200.

^Л148 Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах... Ч. 1... — С. 215.

^Л149 Колыма. События и люди... — С. 136.

^Л150 Там же. — С. 267.

^Л151 Там же. — С. 269.

^Л152 Козлов А. Г. Особый лагерь № 5 МВД СССР — Береговой лагерь (Берлаг) Дальстроя: от возникновения до реорганизации (по материалам государственных и ведомственных архивов Магаданской области) / II Диковские чтения: Материалы научно-практической конференции, посвящённой 70-летию Дальстроя. – Магадан : СВКНИИ ДВО РАН, 2002. – 465 с. – С. 88–91. – ISBN 5-94729-015-6.

^Л153 Широков А. И. Особый лагерь № 5 МВД СССР в системе Дальстроя : Анализ документов в центральных архивных хранилищах / II Диковские чтения ... С. 85.

Документальные источники

^Д1 Постановление Совета труда и обороны СССР от 13.11.1931 № 516 Об организации государственного треста по дорожному и промышленному строительству в районе Верхней Колымы «Дальстрой» . — «Викитека».

^Д2 Положение об исправительно-трудовых лагерях (утв. СНК СССР 07.04.1930) . — «КонсультантПлюс».

^Д3 Приказ ОГПУ от 01.04.1932 г. Об организации Северо-Восточного лагеря ОГПУ . — «Викитека».

^Д4 Приказ по Дальстрою от 14.06.1932 № 62 О порядке подачи заявок на рабочую силу УИТЛа . — «Викитека».

^Д5 Приказ по Дальстрою от 04.08.1932 № 101 О порядке затребования рабочей силы из Севвостлага . — «Викитека».

^Д6 Приложение к приказу НКВД СССР 1938 г. № 079 О передаче государственного треста «Дальстрой» в ведение Наркомвнудела СССР . — «Викитека».

^Д7 Приказ по Главному Управлению Строительства Дальнего Севера «Дальстрой» от 25.09.1938 г. № 0035 О структуре ГУ СДС НКВД СССР «Дальстрой» . — «Викитека».

^Д8 См., например, Выписка из постановления СТО от 20 марта 1936 года № 134/31/С О плане производства и распределения колючей проволоки на 1936 год . — «Викитека».

^Д9 См., например, Приказ по Дальстрою от 20.06.1938 № 010 Об организации отдельной лагерной командировки в районе «Армань», Приказ по Дальстрою от 27.06.1938 № 013 О реорганизации лагподразделений и другие. — «Викитека».

^Д10 Приказ по Дальстрою от 05.09.1938 № 034 О создании отдельного дивизиона ВОХР при ОЛП ЗПГУ . — «Викитека».

^Д11 Указ Президиума ВС СССР от 19.04.1943 № 39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников» . — «Викитека».

^Д12 Приказ НКВД СССР от 11.06.1943 № 00968 «Об организации отделений каторжных работ при исправительно-трудовых лагерях НКВД» . — «Викитека».

^Д13 Приказ МВД СССР от 28.02.1948 г. № 00219 «Об организации особых лагерей МВД». — Фонд А. Н. Яковлева. Проверено

^Д14 См., например, Приказ по Дальстрою от 03.11.1932 № 185 О дисциплине и единоначалии . — «Викитека».

^Д15 Приказ по Дальстрою от 23.06.1932 № 69 О единоначалии и использовании рабочей силы . — «Викитека».

^Д16 Приказ по Дальстрою от 11.02.1937 № 30 О штатно-организационной структуре ВОХР СВИТЛ и ТП НКВД на 1937 год . — «Викитека».

^Д17 Приказ по «Дальстрою» от 08.07.1939 г. № 549 О ёмкости тачек в горных управлениях . — «Викитека».

^Д18 Объяснительная записка к годовому отчету по Дальстрою за 1935 год . — «Викитека».

^Д19 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15.06.1939 года «Об отмене условно-досрочного освобождения для осужденных, отбывающих наказание в ИТЛ НКВД СССР» . — «Викитека».

^Д20 Приказ по Дальстрою от 16.12.1937 г. № 415 О порядке оформления выезда на «материк» бывших з/кз/к, работающих в системе ДС . — «Викитека».

^Д21 Приказ по «Дальстрою» от 24.06.1941 г. № 0052 об исполнении приказа Народного Комиссариата Внутренних Дел Союза ССР и прокуратуры Союза ССР за № 221 от 22 июня 1941 г. — «Викитека».

^Д22 Постановление ЦИК и СНК СССР от 7.08.1932 г. Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности . — «Викитека».

^Д23 Протокол заседания Президиума ЦИК СССР от 09.12.1931 № 23 (выписка) О льготах для работников треста «Дальстрой» . — «Викитека».

^Д24 Приказ по Дальстрою от 15.05.1933 № 155 О нормировании труда заключённых . — «Викитека».

^Д25 Приказ по Дирекции Дальстроя от 14.03.1933 № 96 Об установлении 10-часового рабочего дня . — «Викитека».

^Д26 Приказ по Дальстрою от 14.03.1934 № 108 О продолжительности рабочего дня . — «Викитека».

^Д27 Приказ по Дальстрою от 05.02.1934 г. № 52 О производстве работ во время морозов . — «Викитека».

^Д28 Приказ по Дальстрою от 26.02.1938 № 91 О продолжительности рабочего дня . — «Викитека».

^Д29 Приказ по Дальстрою от 11.06.1938 № 384 Об увеличении продолжительности рабочего времени до 16 часов . — «Викитека».

^Д30 Протокол заседания Президиума ЦИК СССР от 09.12.1931 № 23 (выписка) О льготах для работников треста Дальстрой. — «Викитека».

^Д31 Объяснительная записка к отчету треста Дальстрой за 1933 г. — «Викитека».

^Д32 Приказ по Дальстрою от 14.09.1937 № 277 Об установлении новых норм довольствия. — «Викитека».

^Д33 Приказ по Дальстрою от 13.02.1938 № 83 О санитарном оснащении лагпунктов. — «Викитека».

^Д34 Приказ по Дальстрою от 19.02.1938 О снабжении предметами вещдовольствия. — «Викитека».

Внешние ссылки

^C1 Административный вестник. — 1929. — 9. — С. 56–57. / Джекобсон М., Смирнов М. Б. Система мест заключения в РСФСР и СССР (1917–1929). — «Псевдология». Проверено 08 января 2013.

^C2 ГАРФ, ф. 5446, оп. 1, д. 48, л. 210–212. / Смирнов М. Б., Сигачев С. П., Шкапов Д. В. Система мест заключения в РСФСР и СССР (1929–1960). — «Мемориал». Проверено 08 января 2013.

^C3 Цит. по: От строительства поселка до начала Великой Отечественной войны (1929–июнь 1941 г.). (Магадан и Колыма. История Колымского края.) — «Колыма.RU». Проверено 08 января 2013.

^C4 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 7. — «Псевдология». Проверено 08 января 2013.

^C5 Смирнов М. Б., Сигачев С. П., Шкапов Д. В. Система мест заключения в РСФСР и СССР (1929–1960). — «Мемориал». Проверено 08 января 2013.

^C6 Там же.

^C7 Ertz Simon Tracking Down the “Real” GULAG: Explorations into the Administration of the Stalinist Forced Labour Camp System. (рус.) (PDF). — Department of History and Institute for East European Studies Free University Berlin. — University of Warwick. Проверено 08 января 2013.

^C8 Смирнов М. Б., Сигачев С. П., Шкапов Д. В. Система мест заключения в РСФСР и СССР (1929–1960)...

^C9 Шулубина С. А. Система Севвостлага, 1932-1957 гг. — Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук. — «disserCat — электронная библиотека диссертаций» (2002 г.). Проверено 08 января 2013.

^C10 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 1. — «Псевдология». Проверено 08 января 2013.

^C11 Схематизировано по: Ertz Simon Tracking Down the “Real” GULAG...

^C12 Шулубина С. А. Система Севвостлага, 1932-1957 гг....

^C13 Пилясов А. Н. Трест «Дальстрой» как суперорганизация. — Материалы научно-практической конференции. — «Колыма.RU». Проверено 08 января 2013.

^C14 Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура НКВД–МВД СССР :1932–1953 годы. — Диссертация на соискание научной степени кандидата исторических наук. — Автореферат. — «disserCat — электронная библиотека диссертаций» (2002 г.). Проверено 08 января 2013. — Документ. (DOC) — Портал АГАО имени В. М. Шукшина. Проверено 08 января 2013.

^C15 ТЕНЬКИНСКИЙ ИТЛ ДАЛЬСТРОЯ (Теньлаг, Тенькинский ИТЛ УСВИТЛа). — «TENKAgold» — Неофициальный сайт Тенькинского района. Проверено 08 января 2013.

^C16 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 10. — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C17 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 12. — «Псевдология». Проверено 09 января 2013..

^C18 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 10...

^C19 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 13 — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C20 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 16. — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C21 Шкапов Д. Береговой лагерь (Берлаг, Особый лагерь № 5, Особлаг № 5, Особлаг Дальстроя). — Система исправительно-трудовых лагерей в СССР: Справочник. — «Мемориал». Проверено 09 января 2013.

^C22 История империи «ГУЛАГ» Гл. 13...

^C23 Козлов А. Г. Японские военнопленные на Колыме (1945–1949). — «Колыма.RU». Проверено 09 января 2013.

^C24 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 19 — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C25 МВД России. История. — Официальный сайт МВД РФ. Проверено 09 января 2013.

^C26 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 13...

^C27 Зеляк В. Г. Заключённые в золотодобывающей промышленности Дальстроя в 1932—1941 гг. — Материалы научно-практической конференции. — «Колыма.RU». Проверено 09 января 2013.

^C28 Там же.

^C29 Там же.

^C30 Там же.

^C31 ГАМО. Ф. р-23, оп. 1, д. 401, л. 53 / Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

^C32 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 1...

^C33 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 2. — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C34 Петров Н. В. Там же.

^C35 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 7...

^C36 Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

^C37 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 11. — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C38 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 13...

^C39 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 15. — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C40 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 13...

^C41 Там же.

^C42 Там же.

^C43 Цит. по: Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 6. — «Псевдология». Проверено 09 января 2013.

^C44 Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект). // Социологические исследования. — 1991 г. — № 6. — Научно-просветительский журнал «СКЕПСИС». Проверено 09 января 2013.

^C45 Центральный государственный архив Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР). Коллекция документов // Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект)... — Таблица 1.

^C46 Сигачёв С. П. История ДАЛЬСТРОЯ. — «Колыма.RU». Проверено 09 января 2013.

^C47 «Политический собеседник». — 1991 г. – № 1. // Цит. по: Козлов А. Г. Остров Гулаг на Северо-востоке России. — «Колыма.ru». Проверено 09 января 2013.

^C48 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 6...

^C49 Там же.

^C50 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 7...

^C51 Цит. по: Козлов А. Г. Остров Гулаг на Северо-востоке России...

^C52 ГАМО. Ф. р-23, оп. 1, д. 476, л. 266. / Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

^C53 ГАМО. Ф. р-23, оп. 1, д. 4, л. 169, 233. / Там же.

^C54 Цит. по: Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 2...

^C55 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 15...

^C56 Петров Н. В. История империи «ГУЛАГ» Гл. 16...

^C57 Там же.

^C58 ГАМО. Ф. р-23, оп. 1, д. 455, л. 71. / Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

^C59 Пилясов А. Н. Трест «Дальстрой» как суперорганизация...

^C60 Там же.

^C61 ГАМО. Ф. р-23, оп. 1, д. 401, л. 61. / Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

^C62 ГАМО. Ф. р-23, оп. 1, д. 455, л. 69. / Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

^C63 Козлов А. Г. Остров Гулаг на Северо-востоке России...

^C64 Козлов А. Г. Репрессии: как это было. Кого карал НКВД. — «Колыма.ru». Проверено 09 января 2013.

^C65 Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

^C66 Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 июля 1937 г. № П51/94 и Оперативный приказ НКВД СССР от 30 июля 1937 г. № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов».. — Красноярское общество «Мемориал». Проверено 09 января 2013.

^C67 Козлов А. Г. Амнистия 53-го и лагеря Дальстроя. — «Колыма.ru». Проверено 09 января 2013.

^C68 Сигачёв С. П. История ДАЛЬСТРОЯ...

^C69 ГАМО. Ф. р-137, оп. 16, д. 1, л. 14–15 / Зеляк В. Г. Горно-промышленное освоение Северо-Востока России в 1930—1960-е гг.: «дальстроевская» и «совнархозная» модели. — «История» (24 августа 1910 г.). (PDF) Проверено 10 января 2013.

^C70 Болдырев Анатолий Капитонович. — «Википедия». Проверено 07 января 2013.

^C71 Гаген-Торн Нина Ивановна. — «Википедия». Проверено 07 января 2013.

^C72 Гинзбург Евгения Соломоновна. — «Википедия». Проверено 07 января 2013.

^C73 Горбатов Александр Васильевич. — «Герои страны». Проверено 07 января 2013.

^C74 Еронько Виктор Иванович. — «Герои страны». Проверено 06 января 2013.

^C75 Жжёнов Георгий Степанович. — «Википедия». Проверено 07 января 2013.

^C76 Каржавин Всеволод Александрович. — «Свободная энциклопедия Урала». Проверено 06 января 2013.

^C77 Королёв Сергей Павлович. — «Википедия». Проверено 06 января 2013.

^C78 Мандельштам Осип Эмильевич. — «Википедия». Проверено 06 января 2013.

^C79 Памятник русскому поэту Осипу Мандельштаму открыт во Владивостоке на месте транзитного лагеря. — «Псевдология». Проверено 06 января 2013.

^C80 И. В. Мохнач Синий йод (PDF). — Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. Проверено 07 января 2013.

^C81 Нарбут Владимир Иванович. — «Википедия». Проверено 06 января 2013.

^C82 Ручьёв Борис Александрович. — «Википедия». Проверено 06 января 2013.

^C83 Шаламов Варлам Тихонович. — «Википедия». Проверено 06 января 2013.

^C84 Лесняк Б. Н. «Я к вам пришел!» Глава «Евгения Семёновна Гинзбург». Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы. — Музей и общественный центр им. Андрея Сахарова. — Критика романа «Крутой маршрут». — Лесняк Б. Н. «Я к вам пришел!» / (Архивы памяти. Вып. 2).— Магадан : МАОБТИ.— 1998.— 296 с. Проверено 07 января 2013.

^C85 Лейдерман Н. «В метельный, леденящий век» // Урал, 1992, № 3. // Цит. по: Есипов Валерий Кто он, майор Пугачев? — Научно-просветительский журнал «СКЕПСИС». Проверено 07 января 2013.

^C86 Шаламов Варлам О моей прозе. — Собрание сочинений: В 4-х т. / Сост., подгот. текста и примеч. И. Сиротинской. М: Худож. лит.: ВАГРИУС, 1998. Электронная версия. Проверено 07 января 2013.

^C87 ГАРФ. Ф. 9414, оп. 1, д. 1468, л. 39. / Мельников С. М. Дальстрой как репрессивно-производственная структура...

Прочие источники

^И1 Из экспозиции Магаданского областного краеведческого музея, 2010 г.

^И2 Там же.

^И3 Там же.

^И4 Там же.

^И5 Там же.

^И6 За исключением особо оговоренных, данные Госкомстата СССР — («Википедия»). Проверено 10 января 2013.

^И7 Данные Магаданского областного краеведческого музея, 2010 г.

^И8 То же.

^И9 Из письма ЦУНХУ СССР «О предварительных итогах Всесоюзной переписи населения», март 1937 г. — («Википедия»). Проверено 10 января 2013.

^И10 Данные из: Андреев Е. М. и др. Население Советского Союза, 1922—1991. — Москва, Наука, 1993. — ISBN 5-02-013479-1. — («Википедия»). Проверено 10 января 2013.

^И11 То же.

Другие материалы по теме

Глущенко А. Г. О памяти и памятниках. — Журнал «Самиздат». Проверено 08 января 2013.

Глущенко А. Г. Послесловие к прочитанному. Размышления над книгой В. Зеляка «Пять металлов Дальстроя» и другими. Перелицованная история. — Журнал «Самиздат». Проверено 08 января 2013.

Грибанова И. В. Труд в особых лагерях ГУЛАГа: Берлаг, 1948–1954 гг. // Экономическая история. Ежегодник. 2010 / Отв. ред. Бородкин Л. И., Петров Ю. А. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — 631 с. — С. 407–480. // Электронная версия. — МГУ им. М. В. Ломоносова. Исторический факультет. Проверено 21 марта 2016.

Паникаров И. А. Карта исправительно-трудовых лагерей Колымы, существовавших в 30–50-е годы 20 века. — «Память Колымы» — сайт Ивана Паникарова. Проверено 08 января 2013.

Приказ Уполномоченного НКВД СССР от 03.02.1936 г. № 006 О военной охране Севвостлага НКВД. — «Викитека».

Приказ по Дальстрою от 29.04.1937 № 109 Об оборудовании кухонь и столовых. — «Викитека».

Приказ по Дальстрою от 26.03.1938 г. № 185 О принятии на содержание Дальстроя ребёнка погибшего Начальника «Пятилетка» тов. УСПЕНСКОГО — УСПЕНСКОЙ ЛЮДМИЛЫ. — «Викитека».

Северо-Восточный ИТЛ. — «Мемориал». Проверено 08 января 2013.

Комментарии: 4, последний от 09/01/2020. © Copyright Глущенко Александр Григорьевич (alglus@mail.ru) Размещен: 10/01/2013, изменен: 19/04/2017. 286k. Статистика. Статья: История Иллюстрации/приложения: 31 шт. Скачать FB2		Оценка: *8.006** Ваша оценка:
Аннотация: История организации.

Глущенко Александр Григорьевич : другие произведения.

Севвостлаг

Александр ГЛУЩЕНКО

СЕВВОСТЛАГ

Содержание