Говорят, что наш город очень стар. Летописные источники сообщают, что годом его основания считается 1146-й. Получается, что он на один год древнее самой Москвы. Я, конечно, не очень доверяю всей этой общепринятой хронологии, но то, что наш город действительно стар - это не вызывает сомнений.
Впрочем, речь здесь пойдёт вовсе не о городе, а о существах его населяющих. А конкретно о галках.
Почему же я всё-таки упомянул про древность нашего города?
Только потому, что исключительно в древнем городе может расплодиться столько этих птиц. Когда-то давно бесчисленные галочьи стаи населяли и Москву, но постепенно были вытеснены оттуда всякого рода санитарными службами.
Так о чём это я?
Ну, да - о галках!
Они здесь повсюду. Совершая даже совсем короткую прогулку по городу, невозможно оказаться избавленным от присутствия этих чёрных разбойников. На деревьях, на проводах, на крышах зданий - куда только ни кинь взгляд - обязательно их увидишь, услышишь, а то и обнаружишь на своей одежде следы их жизнедеятельности. Постоянно, а ближе к осени особенно часто, можно наблюдать, как они тысячными плотными стаями кружат над постройками. Как огромное чёрное подвижное облако.
Разумеется, этим тварям необходимо питаться! Нужно колоссальное количество еды, чтобы прокормить такую орду. Я, конечно, не сомневаюсь, что они вполне успешно справляются с задачей прокорма и без моего участия, тем не менее, движимый чувством гуманизма, вынужден время от времени задумываться о том, где они умудряются добывать пищу. Ведь птицы едят много.
* * *
Однажды мы взяли сиденье от старой табуретки, привязали его к перилам балкона, насыпали туда хлебных крошек, тем самым намереваясь уберечь пернатое население от возможной "гуманитарной" катастрофы".
Наш благородный жест птицы быстро оценили. В основном прилетали галки, реже воробьи (в окрестностях нашего дома они почти не обитают), ещё реже голуби и совсем уж как исключение грачи. Этих последних мы видели всего раза два-три за всю историю существования нашей импровизированной кормушки.
Так продолжалось всю зиму.
Но однажды случилось, то, что случилось.
В один из мартовских дней на табуретку приземлилось довольно странное существо. Вообще-то это была тоже галка, но не совсем обычная. Дело в том, что её левая лапа была изуродована - на ней отсутствовали пальцы, и галке приходилось стоять и подпрыгивать только на здоровой правой лапе, а левую при этом поджимать к туловищу. И вся её осанка, весь силуэт были не такие, как у всех остальных особей этого вида. Небольшого размера, ссутуленная, с непропорционально большим клювом, она неуловимо напоминала нечто знакомое. То ли из жизни, то ли из литературы, то ли из кинематографа, то ли...
"Я знаю, кто это! Цахес! Нашу птицу зовут Цахес!" - неожиданно осенило меня.
Возражений не последовало. Так и порешили. Это прозвище, навеянное мотивами немецкого сказочника Гофмана, навсегда закрепилось за нашим нахлебником. Все остались довольны. Мы тем, что нарекли птицу, а она тем, что теперь у неё появилось собственное имя - ведь в мире совсем не много галок, имеющих возможность похвастаться подобным приобретением.
Шло время. На первых порах наш Цахес своим поведением никак не отличался от остальных галок. Прилетал, клевал крошки и убирался восвояси. Испуганно срывался с табуретки, если кто-то открывал балконную дверь. Иногда, насытившись, приседал и гадил на ту самую поверхность, с которой только что склёвывал хлеб. Короче, вёл себя как все нормальные представители его вида.
Но потом всё изменилось. Наш Цахес стал прилетать не только тогда, когда на табуретке был корм, но и в другое время. Как будто просто так! Погостить! Он приземлялся на перила, поджимал лапу и долго сидел "уточкой", глядя в окно. Когда кто-нибудь из нас появлялся в поле его зрения, он оживлялся и активно вертел головой. Постепенно перестал нас бояться и уже не улетал, когда мы выходили на балкон чтобы подсыпать корму. Только отскочит немного в сторону, как бы предоставляя нам возможность выполнить свою миссию, а затем, зафиксировав наш уход, начинает клевать. А в последнее время мудрый Цахес и вовсе перестал совершать какие-либо "лишние" телодвижения - теперь при нашем появлении он всегда остаётся там, где сидел. А свою трапезу начинает независимо от того, находится кто-либо на балконе или нет. Нашего Цахеса можно даже схватить, даже не обладая ловкостью.
Изменилось и его отношение к соплеменникам. Наверное, он считает (и не безосновательно) старую табуретку СВОЕЙ территорией. Иногда прилетает, долго сидит на перилах, но не клюёт, поскольку сыт. Но стоит только прилететь какой-нибудь другой птице, то он сразу же начинает "качать права". Он немедленно подлетает к табуретке и пытается прогнать конкурента. Они клюют друг друга, произнося свои гортанные галочьи ругательства, подскакивают на несколько сантиметров над поверхностью табуретки и с размаха бьются грудью. Исход этого сражения бывает разным, но всё чаще и чаще Цахес одерживает победу.
Бывает ещё и так, что он появляется на балконе не с "пустыми руками", а с какой-нибудь собственной добычей. Чаще всего это жук или большая чёрствая корка. Цахес кладёт добычу на СВОЮ табуретку и начинает долбить клювом. Не знаю, почему он так поступает. Возможно, ему просто спокойнее совершать трапезу в самом безопасном с его точки зрения месте? А вдруг (не могу исключить и такую возможность) он хочет угостить своим жуком нас и делает это из чувства благодарности?!
Недавно у Цахеса появился двойник. Это тоже галка, только в отличие от Цахеса, у неё покалечена не левая лапа, а правая. Между ними существует некое подобие дружбы. Они никогда между собой не дерутся, вместе едят, а, насытившись, долго сидят рядышком на перилах в позе "уточек". И порой бывает непонятно - кто же из них настоящий Цахес, а кто его двойник. Ведь когда они сидят, не видно, какая у кого нога искалечена.
* * *
...Проснувшись утром, я первым делом подхожу к балконному окну и почти всегда обнаруживаю его, сидящего на перилах.
"Ну, что друг Цахес! - говорю я ему, - Пожрать прилетел?! Сейчас я тебе задам корму!
Переживём с тобой эту зиму-то? "
В ответ на эти мои вопросы Цахес только вертит головой и прыгает по перилам.
"Должны пережить!" - сделав такое умозаключение, я беру из хлебницы кусочек булки, чтобы покрошить её своему другу.