Девочку звали Юлей. Она, вместе с родителями - и старшей сестрой, жила в военном городке и училась во втором классе. Как известно всем, ученики второго класса, во многом отличаются от своих приемников - глупых "первоклашек". Они уже испытали на себе все прелести школьной жизни, и твёрдо усвоили, что учёба это не ежедневный, радостный праздник, как они представляли себе это до школы. А "постоянная, трудная работа, по получению знаний, самая тяжелая работа из всех" - как говорила бабушка Надя, приезжая в гости.
Каждый человек, когда-нибудь учившийся в школе, знает, как трудно, порой, высидеть в классе, когда на улице весенними капелями звенит весна. Или готовить уроки, наблюдая в окно за друзьями, с криками, лепившими снежную бабу и катающимися с горки. Но самым тяжёлым испытанием является раннее пробуждение, особенно зимой, когда на улице, ещё, стоит тёмная ночь. Большого труда стоит силком, поднимать себя с тёплой кровати, одеваться, умываться, кушать и выходить в морозную тьму наступающего дня.
Школы в военном городке не было и детей, в неблизкий город, возил зелёный армейский автобус. Утром - к началу занятий, и назад - после четвёртого и шестого уроков. Утром Юля ехала в школу вместе с сестрой, ученицей седьмого класса, а возвращалась, как правило, одна, первым рейсом.
Она любила быть самостоятельной. Можно было, по пути от остановки, пару-тройку раз съехать с горки, попрыгать с девчонками в классики, или, мимоходом, просто так, заглянуть в магазин.
Давно кончилась осень и наступила настоящая сибирская зима. С жуткими морозами, сбивающими с ног метелями и редкими солнечными днями. После сильных снегопадов, дорогу заметало и тогда, впереди автобуса, утром, ехал танк. Впереди к танку был прикреплён острый нос, как у парохода, которым он расталкивал снег.
- Наверное, отрезали от одного из тех маленьких корабликов с колёсами, которые, среди других машин, стоят на складе, за забором, напротив, дома и там, с автоматом, прохаживался часовой. Теперь этот несчастный, безносый кораблик, валяется одиноко среди ржавого металлолома, не зная как жить дальше. - С жалостью подумала Юлька.
Танк, в свете фар автобуса, освещая себе путь мощным прожектором, сверкая отполированными гусеницами и выбрасывая струи чёрного дыма, рыча, расталкивал снег.
Иногда автобус подъезжал слишком близко, и повернутая назад пушка танка, в зелёном чехле, казалось, смотрела в самую средину салона, именно на Юльку. Отец несколько раз брал её на полигон, который дочь называла по-своему - "пулегон". Там она видела, как стреляют танки - они трогались с места, хищно поводя опущенными к земле пушками, находили врагов и стреляли. Слегка присев от выстрела, с ужасным грохотом извергая из пушек жёлто-оранжевый огонь. Окутавшись облаком пыли, ехали дальше. Красная точка снаряда неслась к дальнему лесу, и там, в небо, вздымался грязно-белый фонтан разрыва.
Теперь пушка была рядом и, наверное, она тоже, могла нечаянно выстрелить.
- Надо вечером у папы спросить, может такое быть, или нет? - решила Юля, опасливо посматривая на танк.
Уже на окраине города, недалеко от того места, где танк, обычно, разворачивался назад, он неожиданно остановился. На фоне белого снега, как в мультяшном фильме, было видно, как дяденька-танкист, спрыгнул с машины вбок, на снег. И долго ловил кого-то в снегу, смешно падая и проваливаясь. Наконец он поймал это "нечто", шагая по снежному насту, отнёс его на несколько метров от дороги и положил на бетонную плиту какого-то сооружения, из которого обильно шёл пар. Вернувшись на дорогу, танкист подошёл к автобусу, и Юля слышали, как они разговаривали с водителем.
- Смотрю, прыгает кто-то перед снегоочистителем. Думал мышь, или зайчонок. Пригляделся - воробей! Соскочил, еле поймал! Лететь не может, вымок, сидя у пара на колодце теплотрассы. Потом вероятно, попытался полететь. А мороз-то, какой? Сразу взялся льдом и упал. Перья и крылья смёрзлись! Дай Бог отогреется - улетит?
Автобус поехал дальше к школе, с ярко освещенными окнами. А танк вернулся назад.
Учительница Юлькиного класса, как и два предыдущих дня, болела. Другие учителя провели с детьми два урока и, когда на улице стало совсем светло, отпустили школьников домой.
Ничего не оставалось, как ждать автобус.
С самого утра она, не переставая, думала о замерзающем воробушке. О том, как он замерзал один в бескрайнем, снежном поле! О том, как ему, наверное, было страшно, когда на него ехал громадный танк. О дяденьке-танкисте, заметившем беднягу и не пожалевшим времени, чтобы спасти птичку. Юлька мысленно спросила себя - смогла бы она сделать что-то подобное, для спасения маленькой жизни? Ведь, надо было совсем немного - просто пожалеть воробья! Взять на руки и отогреть!
Она решительно направилась в раздевалку. Тётя Маша, принимавшая у детворы одежду, как обычно, сидела возле батареи отопления со своим бесконечным вязанием в руках. Зная, почти, всех детишек в лицо, с сомнением спросила:
- А, ты, куда это собралась? Знаю, что ваша Галина Михайловна заболела. Ты, что ж, пешком надумала домой идти, по такому морозу? Даже и не думай! До автобуса ещё два часа! Посиди, подожди, нечего там нос морозить!
- Да, нет, тётя Маша, я только до магазина добегу! Утром проспала, куплю, что нибудь поесть! - Неумело соврала Юля, - я вам и портфель оставлю! Я быстро!
На удивление, старушка поверила. Быстренько одевшись, девочка выскочила на улицу. Было почти светло, уличные фонари уже погасли. Задыхаясь от холодного ветра, нашла бетонный, парящий на морозе ящик. Пробираясь к нему по снегу, вспомнила, что летом, на нём, почему-то всегда собирались бродячие кошки. Развалясь на солнышке, они ленивыми взглядами провожали проезжающие машины. Сейчас, на счастье, кошек не было, они по своим кошачьим делам, разбрелись, прячась от холода, по подвалам и тёплым чердакам.
Обессиливший воробушек, по-видимому, вновь, пытаясь взлететь, упал на землю и теперь, нахохлившись, сидел на земле, рядом с сооружением. Другие воробьи, прилетевшие сюда уже утром, всецело поглощённые борьбой за тёплое место, толпились на тёплой крышке, не обращая ни малейшего внимания на пришедшего маленького человека. Юля подумала, что, если бы ей тоже захотелось погреться, они вряд ли бы потеснились, чтобы пропустить её к теплу.
Она взяла воробушка в руку, он слабо вздрогнул и открыл глаза. Спрятав ладошку с зажатым воробушком под шубкой, поспешила в школу. Была перемена, зелёный автобус уже стоял на обычном месте. Получив у тёти Маши портфель, положила туда, еле шевелящегося, воробья. Поднялась на второй этаж, нашла старшую сестру Женю, предупредила, что уезжает, а дома её ждёт сюрприз.
Дома никого не было. Мама ещё не возвратилась с дежурства из больницы. Папа, обычно, приходил на обед поздно. В прихожей её встретила, только, любимица семьи - кошка Тишка. Когда котёнок был маленький, все думали, что это кот и нарекли его Тихоном. Но позже, выяснилось, что это - кошка-девочка, переименовывать было поздно, вот так она и получила такое странное имя. Тишка тёрлась об ноги, преданно смотрела в глаза, с тайной надеждой, что ей что-нибудь перепадёт из холодильника.
В портфеле было тихо и Юля, с испугом, подумала, что воробушек, наверное, умер. Торопясь, она разделась, трясущимися руками, повесила одежду. На всякий случай, заперла Тишку в спальне родителей, с замиранием сердца, открыла портфель. Птички не было!
- Наверное, выпал в автобусе, или по дороге?! - С ужасом, подумала девочка, - автобус поедет, в очередной раз, к школе, ничего не знающие ребята, наперегонки ринутся в салон и затопчут несчастного воробья. Надо бежать на остановку, пока автобус не уехал!
Юлька быстро оделась. Собираясь выходить, услышала странные трепещущие звуки и истошное мяуканье Тишки. Бегом, в одежде, бросилась в комнату. Обезумевший от страха воробей, летал под потолком от стены к окну. Устав, уцепился за тюль и запутался в ней окончательно. Тишка, в спальне, слыша эти звуки, инстинктом охотника, чувствуя, что они принадлежат живому существу, по-звериному, утробно мяукала, заглядывала под дверь, просовывала лапу и пыталась её открыть.
Притащив из прихожей стремянку, с которой мама вешала после стирки шторы, Юля распутала вырывающегося воробья, и, вновь, закрыла его в портфеле. Разделась, села с портфелем в руках на диван, и стала думать, что делать дальше. Но подходящие мысли, как назло, не шли в голову. За этим занятием, её и нашла сестра Женя, вернувшаяся из школы. Юля рассказала ей всю предысторию чудесного спасения воробья. До прихода мамы, они принесли с балкона давно пустовавший аквариум, вымыли его и пересадили туда воробья, закрыв сверху, сеткой от посудной полочки. Предварительно поставив в новое воробьиное жилище блюдце с водой, и насыпав в крышку от банки немного манки. Аквариум был водружён на стол в детской.
Единственной недовольной этой процедурой оказалась Тишка, которую на это время выставили на балкон. И теперь она, замёрзшая и обиженная, с заиндевевшими усами, смотрела с улицы в окно, беззвучно раскрывая рот. Вскоре и она была возращена в дом.
Воробушек, неподвижно, отрешённо сидел в пустом аквариуме, не обращая на окружающих никакого внимания. Даже появление на столе, осмелевшей, Тишки, рассматривающей гостя как свою заслуженную добычу, не вывело его из оцепенения.
За ужином Юля рассказала, как танк чуть не задавил воробья, как его спасли и посадили отогреваться. Как она, позже, нашла его и привезла домой. Не забыла спросить у папы про отрезанный у кораблика нос и страшную, способную выстрелить пушку.
Папа посмеялся и пояснил, что в танке нет снарядов, к тому же, он никогда не будет стрелять по детям. А нос от кораблика, совсем и не нос, а специальный нож, для проделывания танком, дороги в больших сугробах. Так что, все катера с носами и могут наводить мост.
Ночью Юлька несколько раз вставала и при свете ночника наблюдала за воробьём. Он перебрался в другой угол аквариума и продолжал так же неподвижно сидеть.
Утром, она проснулась больная и не выспавшаяся. Воробей несмело прыгал в своём стеклянном доме, не выказывая никаких чувств. Женя придавила сетку на аквариуме толстой книжкой, чтобы туда не залезла Тишка, и они уехали в школу.
Никогда Юлька так не торопила уроки, но они казались невыносимо длинными. Дважды, оправившаяся после болезни, Галина Михайловна вызывала её к доске. Юля отвечала на поставленные вопросы, но все мысли и, казалось, она сама, были уже дома.
- Как там воробушек? - спрашивала она сама себя, - надо было бы Тишку закрыть в спальне. Забыли!
В довершение ко всему, Галина Михайловна оставила класс ещё на один урок, чтобы нагнать пропущенный материал.
Домой сестрёнки ехали вместе. Квартира встретила непривычной тишиной и, даже кошка, не вышла встречать хозяек. Тревожное волнение охватило девчонок. Но опасения были напрасны, Тишка была в их комнате. Она сидела на письменном столе в детской, что раньше позволяла себе, крайне, редко. Прекрасно зная, что за это будет наказана. В этот раз, не обращая внимания на людей, Тишка, как завороженная, смотрела на аквариум. Там, достаточно смело и в меру нахально, разгуливал спасённый воробушек. Манная крупа была разбросана по всему аквариуму, блюдце с водой опрокинуто, воробей как игрушечный скакал из одного угла своей "светлицы", в другой и, меньше всего, походил на пленника.
Тишка была на грани нервного срыва - она немигающим взглядом следила за малейшими движениями воробья. Била хвостом и двигалась из стороны в сторону, как бы, желая прыгнуть. Судя по всему, ранее, она неоднократно это делала. Карандаши из органайзера валялись на полу, настенный календарь валялся там же.
Надо сказать, что именно к Тишке, в высшей степени подходили слова "домашняя кошка". Она единственный раз в своей жизни была на улице, на земле. Однажды, с разрешения родителей, поехав на три дня к однокласснице на дачу, Женя взяла с собой кошку. Со всеми полагающимися в таких случаях кошачьими принадлежностями. Там, с опаской спустившись на землю, Тишка пулей вернулась в дом и уселась в своё туалетное корытце. Больше на землю она не выходила.
Юлька, как могла, заботилась о своём питомце. Меняла воду, насыпала в блюдце крупу, чистила аквариум, пересаживая на это время воробушка в плетёную корзинку с крышкой, где мама хранила клубочки шерсти для вязания. И всё время приговаривала:
- Воробушек, мой маленький воробушек!
Тишка привыкла к гостю и не вела себя так агрессивно, как раньше. Она вытягивалась на столе рядом с аквариумом, переворачивалась на спину, как бы, приглашая воробушка последовать её примеру и поиграть. Но тот, не обращал на неё никакого внимания, по-видимому, осознав свою полную безопасность.
Через какое-то время вольная птичка загрустила, стала вялой и безразличной.
Мама сказала, что воробушка лучше отпустить на волю, иначе он может погибнуть.
И вот наступил день расставания. Это было воскресенье, вся семья, кроме папы, которого вызвали на службу, была в сборе. Женя, зелёнкой выкрасила одно из перышек воробьиного хвоста. Сестрёнки, вместе с мамой, вынесли аквариум на балкон и убрали сетку. Тишка наблюдала за всем, сидя на подоконнике в квартире.
Воробей продолжал прыгать, не понимая своего счастья и не чувствуя свободы. Пришлось наклонить аквариум, воробушек взмахнул крыльями и взмыл в морозный воздух. Какое-то время тёмная точка была видна над крышами зданий, но вскоре пропала.
Ещё долго, Юля, завидев стайку сидящих на дереве, или прыгающих по земле воробьёв, пыталась отыскать среди птиц, своего, спасённого воробушка с зелёным хвостом. Но, увы, его не было!
Какое-то время, домашние, ласково называли младшенькую "Воробушек", она
потихоньку росла, взрослела, и привычка сошла, на нет!