|
|
||
Эта история случилась давно. Еще когда я пила шесть чашек черного кофе по утрам и курила полторы пачки "Честерфилда" в день. И мне от этого ничего не было, кроме легкого сердцебиения. Но сердцебиение могло случаться и от любви, которая тогда легко случалась со мной, поэтому я не придавала этому значения. С тех пор прошло много времени и случилось много разных историй, наверное, я всего уже и не помню. Поэтому я изложу то, что еще не забыла. Ну, и закончу с этим. Я бы еще извинилась (потому что есть за что), но это мне не свойственно.
----------
Если ты спешишь, то обязательно застрянешь в лифте. А мне необходимо было успеть на электричку в 9.45 на Можайск. Именно поэтому я пошла пешком. И на шестом этаже встретила странного серого кота. Вид у него был потрепанный. И он очень серьезно ел колбасу. Услышав мои шаги, он поднял голову, поглядел на меня голубыми глазами... И улыбнулся. Одного верхнего зуба у него не было...
----------
По этому поводу мне вспоминается следующая картинка. Я, глупо хихикая, сижу в углу лифта, освещенного лампочкой, выглядывающей из разбитого корыта (пардон, плафона - это я оговорилась). На стенах весьма глубокомысленные надписи - порождение душевных порывов, когда что-то сделать хочется, а вот что - неясно. В лифте набилось много людей. Они передают по кругу бутылку с пивом. А курить в лифте нельзя. Теперь те, что в квартире, они, наверное, не будут пить пива. Тем более что его и так немного. А нам оно нужнее. Потому что мы в лифте застряли. А они там прохлаждаются, а мы тут сидим! И вот один говорит, что ему нельзя ждать, потому что его невеста, она спит. Очень легкомысленная Белоснежка - открыла окно в середине декабря. Кто же так делает? Естественно, что Снежная Королева заглянула ей в глаза (а вот это уже серьезно). И теперь она спит. Ему надо разыскать ее и обязательно поцеловать. Тогда она проснется.
Я поднимаю глаза на рассказчика.
Он улыбается.
Одного верхнего зуба у него нет...
Зовут его Зиновием. Это я потом выяснила.
----------
Может быть, я проснулась в параллельном мире? Где я была, "когда строился плот"?..
Ну, ладно, я же ведь на электричку опаздываю. А на электричку я торопилась, так как решила поехать на дачу. А на дачу я собралась от неразделенной любви. И даже не высказанной.
В общем, я была влюблена. Пришла к нему домой, а у него на стене написано: "ЗА ЛЮБОВЬ - СМЕРТНАЯ КАЗНЬ!" Лозунг такой, значит. Что делать? От огорчения пошла курить.
Курю, стоя на ванной. Мохнатая отдушина втягивает дым. Интересно, можно ли курить в пылесос? Он, ведь, тоже втягивает. Мысли всякие лезут. Пепел на блюдечке. А вот сейчас вылезет Змей-искуситель из отдушины, что я ему скажу?
- А ты не бойся, милая. Весь мир твой. Отдай его мне. Что хочешь - сделаю.
- Фиг Вам! Знаю, опять обманете.
Вхожу в комнату, а там опять: "ЗА ЛЮБОВЬ...". Ну, и так далее. Я уж о себе в прошедшем времени думать стала.
О чем я мечтала? Съездить в Питер, съездить в Екатеринбург, а летом - хотелось бы к морю, покататься на американских горках, сходить на концерт "ЧайФ"а, научиться на гитаре играть, черную розу увидеть... И что-то еще было...
Всенепременно было...
А! Влюбиться я мечтала. Взаимно и на всю жизнь. Но это - в самом начале. И еще, уйти в Муми-дол. Ну, это тоже так, ерунда...
"ЗА ЛЮБОВЬ..."
...А росту во мне было... Когда я вставала на край ванной и выпрямлялась, то головой слегка доставала до потолка. Царапала рожками.
"...Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!.."
Вот теперь меня нет. Я растворилась в теплой воде с солью и запахом лаванды. Все закончилось "Голубым дворником" - песня такая. Она звучит ровно столько, сколько я курю одну сигарету.
И тогда я подумала, что надо бежать на дачу. Это ж бесконечная радость - прятаться под корнями елок и слушать странную песню.
----------
...Всю зиму над заснеженным городом летал вертолет. Так низко, что с одиннадцатого этажа было видно его номер. Телефон справочного отдела Краснопресненского трамвайного депо тоже заканчивался этими цифрами - 253 56 66...
----------
Я еду в электричке. Холодно и пусто. Ни один нормальный контролер не пойдет в такую погоду, поэтому я не купила билет.
- "Рабочий поселок".
А в голове разные грустные мысли: "Эта жизнь началась без меня. Я стою без пропуска на проходной. И мне в лицо ухмыляется белая стена. И февраль над ее головой..."
- "Портновская".
"...И бескрайние ледяные просторы. На той стороне вмерзшие в лед белые пароходы. Они освещены какими-то гнилушками-фонарями. Там теперь дискотека. На льду есть дорога. Я ходила по ней. Под серьезным низким небом, угрожающим придавить меня ко льду снежным прессом. А на той стороне ажурное здание. Ледяное и заметенное. Я по этой дороге уже не могу. Если небо поцелует меня, то я непременно прилипну к нему. Кто же меня тогда отскоблит? И где тот дворник?"
- "Кубинка".
На платформе кирпичная стенка. На ней сидит черный грач (откуда?), смотрит на меня знакомыми глазами.
И улыбается.
Зубов у него вообще нет...
----------
Где мой дым в небеса? Сигареты кончились.
----------
Что взять с неимущих? Лишь только порывы души. А от этих порывов качаются ели. И валятся на провода. Провода рвутся, и начинается утечка электричества. Длинные змеи свисают с покосившихся деревянных столбов, и яд электричества стекает на землю. Теперь здесь нельзя ходить. Далеко где-то шумит электричка. А я стою на одной ноге, и вокруг меня снег изображает странные круги. Должно быть, он расположился по направлению магнитных линий. Я стою, мне хочется плакать, потому что я не помню физики. И еще, я, наверное, никогда не выберусь отсюда, а мне совсем расхотелось умирать.
Декорации располагаются следующим образом. Какие-то обломки цивилизации 70х годов валяются, ржавые и сгнившие, в искусственных болотах с мазутным запахом. Все это вписалось в лес из елок могучих и берез чахлых. Он принял цивилизацию, переделал ее по-своему, расселил странных тварей и продолжал жить отдельно от дачных поселков, городков и железной дороги. Так, стоял рядом и никого не пускал. Тут - станция и люди, а там - стена елок. И никто не ходил туда. Нечего там было делать. И мне говорили не ходить. А я зачем-то пошла. И вот теперь расплата за преступное легкомыслие. Самое главное, мне здесь и не нужно ничего было-то. Так, посмотреть хотелось. Ну, вот и посмотрела.
И тут появился он. "В черном кафтане, в розовых джинсах". И в кармане тоже что-то есть. Как оказалось потом, совсем не то, что я думала.
----------
Так я познакомилась с Кондратием. Благодаря ему написана эта история.
----------
Потом я стала жить на даче.
----------
И куда подевалась моя жизнерадостность, которая пугала всех знакомых своей неуместностью?
В Магазине пива нет.
А в дачном поселке "Пилот" какие-то мрачные монстры, подделав ключи, выкрали невесту. Она так и не дождалась того, кто был предназначен ей. Чудовища нарушили глуховатый деревянный покой в просторной комнате с заиненными окошками, разбили хрустальный гроб и, давя черными сапогами осколки, разбудили грязными поцелуями бледную, с оранжево-розовым огнем, играющим где-то глубоко под холодной оболочкой. Напугали и унесли с собой плачущую, так и не поделив, чья же она будет.
----------
Когда Зиновий пришел, то было уже поздно.
Он подмел грязь и осколки и поселился там. Пьет чай на веранде, освещенной оранжевыми огнями, и разговаривает с газовой плитой. Удобства, правда, на дворе, но, в общем, он неплохо устроился. Я хожу к нему в гости. Я ощущаю с ним некоторое родство душ. Да и одиноко одной-то, а вместе - все веселее.
----------
Вода все время покрывалась льдом. И чтобы утром выпить кофе, мне надо было пробить полынью в ведре. Топором. Потом я зажгла газ и стала варить кофе. Прогноз погоды:
-... Сегодня в Екатеринбурге туман... В Москве и московской области ожидается камнепад. Жителей просят укрыться в бомбоубежища.
Ай-ай, а у меня в погребе апельсины, мне и прятаться негде.
Я смотрю на часы: 8.43. Над Москвой в это время взошло солнце. Ну, я еще успею выпить кофе и отнести апельсины к Зиновию. Он их свяжет на ниточку. И запустит апельсиновую змею бежать по белому полю. Старушка на станции найдет апельсины - обрадуется.
...А поездка в Екатеринбург закончилась плачевно - она даже не началась.
----------
- Прилетит вдруг волшебник в голубом дельтаплане...- все утро напевал Кондратий.
- В вертолете, - я ему говорю.
- Не, в вертолете не волшебник летает, - отвечает.
- А кто же?- спрашиваю.
- Пушка у меня есть! - это он ответил, надо понимать.
А часов в 12 смотрю, сквозь тучки голубое что-то пробивается. Прилетел голубой дельтаплан. В нем человек. Хороший человек. Почту привез.
- А ты что, волшебник?
- Абсолютно нет. Я птичка (пардон, летчик - это я оговорилась). А брат мой на почте ямщиком служит.
- Я бы тоже... в летчики пошла. Пусть меня научат.
- В Москве Маргарита Николаевна школу открыла. Как раз, летать учить. Я у нее тоже когда-то учился...
- Определенно, хорошая погода сегодня... - это Кондратий говорит, - подъемный кран бережно изогнулся и подхватил его хоботом-стрелой...
Странная все-таки у Кондратия манера разговор поддерживать.
----------
Так и жили. Зиновий в поселке "Пилот". Я рядом. Дачное товарищество "Дружба". Кондратий неизвестно где. Говорили, в лесу. По утрам он приходил ко мне пить кофе.
- Топор куда-то пропал.
- Топор ушел на дно, сделав черные дела, - говорит Кондратий.
Это значит, он его уронил в ведро, когда полынью прорубал.
- Теперь чем будем?
- Вот гвоздодер хороший. И не ржавый совсем.
Пьем кофе на голой веранде. Раньше ее окна завешивались драной шторкой. А вот теперь иногда выглядывает солнышко. Тогда очень приятно пить кофе на веранде. Но сейчас тучи, ветер и снег. А занавесить нечем. Я, когда солнышко увидела, на радостях спалила ту серую тряпочку. Прямо на улице. А Зиновий сказал: "Зря". Теперь я вынужденно смотрю в окошко. Кофе горячий, из большой оранжевой кружки. Здесь я стала очень много курить и пить кофе. А делать-то нечего. О, кто-то через забор лезет! Вор, наверняка. Честные люди через калитку входят. Пугнуть его что ли? Хотя у меня и переть-то нечего.
Вон, идет. Согнулся. Ветер в лицо. Пробирается через заснеженный огород. Тяжело ему. Снегу много, сумка какая-то огромная через плечо. Тропинки там нет: я через калитку хожу. А Кондратию тропинки не нужны.
Не, не вор. В дверь стучится.
- Письмо Вам.
- Спасибо, а ты кто?
- Почтальон я.
- Заходи, погрейся. Кофе есть,- вежливый Кондратий.
- А почему ты теперь почту разносишь? Раньше нам ее человек привозил в голубом дельтаплане.
- Спасибо, я кофе не хочу. Дальше мне надо...А про того я точно не знаю. Вроде, разбился он...
Ушел. Что-то темно...
- Я пойду, покурю.
Крыльцо такое большое. За ним я. Прячусь от ветра и снега. Сижу на корточках, курю. Не пойму, чего так тяжело. Серая, огромная тетка навалилась на меня...
- Как зовут-то Вас, мадам?
- Между прочим, мадемуазель.
- Ну, правильно, кто же тебя своей женой сделает.
А вот письмо. "От себя к себе". Помилуйте, это не мой почерк. Не могла я написать письмо и забыть об этом. Какой-то нахал разыграл. И еще, главное, такие расклады: Белоснежка, мол, так и не проснулась. Ехать надо туда-то. А у Зиновия весь запас везения на текущий момент вышел. А у тебя - выше крыши. Делиться надо с друзьями.
Шутники. Выше крыши.
Кто же это написал?
----------
- ...Боже мой, да она, ведь, спит. Жуть! По лесу зомби ходят.
Это продавщицу напугала какая-то. Зашла. "Чего хотите". А она молчит. Смотрит пристально, а не видит. Светится оранжевым светом. Чего от нее ждать? Ну, женщина и напугалась. Хотела на помощь звать. Но ЭТА сама ушла.
Что-то все никак пиво в Магазин не завезут.
----------
Парит над лесом комета (ракета - это я оговорилась). Ее красный глаз выглядывает из-за туч на странную картину в лесу: среди снега, поваленных деревьев, сломанных скамеек несется бешеным маршем толпа людей.
- Марш, марш левой!
На головах у них каски, на ногах черные сапоги и одежда цвета такого...
- Марш, марш правой!..
Лица оскалены, глаза безумны и не видят перед собой того, что есть лес. Все качается в багровом тумане безумия:
- Враги! Кругом враги!
- Руби ели!..
----------
- Почему-то она ходит,- говорит Кондратий.
Это все слухи. Про оранжевую девушку. Ходит без пальто по лесу. Светится. То ли спит на ходу. То ли больная. Боятся люди. Не знают, что будет. Не того они боятся. Эта безобидная. Ходит, никого не трогает.
- Неспокойный лес стал. Толпа какая-то елки рубить начала. А вот это уже мне не нравится, - прям хозяин тайги Кондратий. До всего в лесу заботу имеет. Ну, не завидую я этим, "в военной одежде", раз о них Кондратий уже думать начал.
----------
Тогда я пошла к Зиновию.
С трудом оторвав дверь, примерзшую к косяку, я вхожу в деревянный апельсиновый дом. Картина знакомая: тихо и таинственно. Зиновий неподвижно сидит за столом, освещенный загадочным оранжевым светом. С тех пор, как он подмел хрустальные осколки, он почти ничего не делает. Прожиточный минимум. Потом сидит и смотрит в окно. Иногда разговаривает с плитой. Иногда выходит покурить. В доме не хочет, шляется на мороз. С появлением гостей - к нему Кондратий и я заходим - оживает и ставит чайник.
- Ехать надо,- говорю.
Он встает. Ну, хоть бы спросил: "Куда?"
----------
Здесь опасный сторож. Зиновий с ним давно знаком. Справа река. Ледяная вода и куски льда и снежной каши. Слева - забор, деревянные дома, машины, деревья. А вот и он. Рассержен и с ружьем наперевес выдирается через дырку в заборе. Зиновию как-то не так. Я притворяюсь отдыхающей. Зиновий спускается вниз к воде за бетонную набережную. Стоит там на огромных скользких камнях и держится немеющей рукой за шершавый выступ. Я рассеяно разглядываю облачка. Сторож мне не верит. Насуплено и злобно смотрит и не знает, как прицепиться.
- Что здесь делаешь? Не видишь что ли - Объект. Нельзя. Иди отсюда!
Я удивлена:
- Чего такое? Я гуляю с собакой.
Зиновий обиженно чихает.
И тут нам везет, сторож замечает впереди фигуры людей, которые перелезают забор и тянутся к его ненаглядному Объекту. С жуткими ругательствами, хромая и спотыкаясь от злобы, он кидается к ним.
Зиновий в момент залезает обратно. Замирая от страха, торопясь и обливаясь холодным потом, мы выволакиваем из пролома лодку и спускаем ее, обдирая руки и разрывая одежду, на воду. Изрядно вымокнув и просто онемев от напряжения, мы, наконец, в лодке и даже с веслами. И вперед, сквозь снежную кашу.
- Сейчас мы на лодочке до первого поворота. А там, под елками есть дорога. Вот по этой дороге. Мимо зеленых огонечков, мимо Большого Ручья.
На елях качаются флаги. В этом ручье водятся рыбы с фиолетовыми рогами. А летом здесь сидят русалки с сиреневыми глазами и расчесывают зеленые кудри. И в тот час, когда зазвенит небо, окрашенное восходящими светляками, они берут рыб из большого ручья. И рыбы не боятся и не уплывают. А зажигают на рогах маленькие зеленые искры и дышат прозрачным воздухом, в котором летают запахи мят и цветов. Русалки поют песню рыб и загадывают желания, не предназначенные для того, чтобы их рассказывали. И отпускают рыб в Большой ручей, наполненный зеленым светом. И рыбы плывут вверх по течению, несут на своих рогах белые кувшинки. А у холма сбрасывают цветы и исчезают в темной дыре, откуда вытекает ручей. Кувшинки плывут обратно вниз по течению и несут в своих чашечках зеленые огни рыб и ответы на многие вопросы. Потом всходит полная оранжевая луна. И русалки танцуют в ее свете причудливые танцы и медленно растворяются в таинственных лучах. И кто-то из них плачет, а кто-то смеется. И еще долго звенят их высокие голоса, и светится зеленым мерцающим Большой ручей. Медленно плывет над верхушками деревьев луна, задевая верхушки самых высоких елей и стряхивая с них целый дождь фиолетовых светляков.
Надо свернуть с дороги на тропинку перед Косматым Дубом. И на конце этой тропинки стоит избушка. А в избушке живет старушка. Страшно занятая старушка. И есть у нее еще одно дело, касающееся нас непосредственно. Говорил мне дятел, что видел там твою Белоснежку. Написали мне в письме, что стояла она там, на берегу замерзшего озерка, и светилась оранжевым светом, и текли из ее глаз слезы по холодным щекам. А небо молчало на ее слезы. И стекал с ее светлых волос рыжий свет. Разливался на белом снегу странным пятном.
----------
- Опоздали вы. Сколько могла за ней следила. Да у меня много дел-то, вот и не углядела. Не-не, никто ее не уводил. Только она сама ушла. Все горит в ней что-то, гонит.
Старуха какая-то. Глаза красные, нос крючком, пальцы сучками. Нашли, кому доверить Белоснежку. Немудрено, что она сбежала. Голос, правда, у старушки добрый. Но разве за стеной сна это можно заметить?
Теперь что? Теперь нам обратно надо.
У Кондратия бы спросить...
----------
Возвращались по лесу. Вдруг Зиновий резко толкнул меня. Я шлепнулась животом в сугроб. И разозлилась: что еще за выходки? Отплевываясь от снега, хотела встать. Но что-то тяжелое вдавило меня в сугроб. И тут я услышала скрип марша по снегу. Какие-то твари совершенно четким железным шагом шли через лес под надрывный крик:
- Марш, марш левой! Марш, марш правой!
Подняла голову и увидела их. В касках и формах.
Потом я поняла, что Зиновий меня спас.
----------
Вернулись ни с чем, обмороженные, в поселок "Пилот". А там, в доме свет погас. Не горит. Значит, думаю, уходить отсюда надо. Вот чаю попьем. Ставлю чайничек. А изнутри озноб лезет. Проморозились насквозь. Зиновий сидит, зубами стучит. Молчит. Достает сигарету.
Все, точно уходим.
Я вижу Кондратия на улице. Он медленно достает нож. Отрезает ветку. Связывает из нее круг и запускает это колесо в небо.
Все играем, да? Все развлекаемся? А жизнь-то вон она. Стоит за окном и скалит вставные зубы. А? Какая ослепительная улыбка! До слез глаза больно. Ну, я ей тоже как улыбнусь. Всеми своими (сколько их там?) зубами. И вдруг улыбка ее сползает на землю весенним дождем.
- А ты не обиделась? - Зиновий голос, наконец, подал.
- Ну, чего мне обижаться? Мы с тобой потихонечку пойдем на электричку. Поедем в город. Найдем мы ее, куда она денется? А ты ее поцелуешь. И все. Все будет хорошо. Хорошо смеется тот, кто смеется. Поехали!
Выходим из тусклого, черного дома. Внутри дым плавает слоями. И грязь на полу. Труп какой-то, а не дом. Укатила апельсиновая душа в небо на одном колесе. И нам холодно и пусто.
Зиновий смотрит на дом. И его лицо светлеет. Он ласково улыбается. Подходит к стене и подносит к ней зажигалку. Огненная змейка взвивается по стенке, бежит весело по крыше, обвивается вокруг трубы и ныряет вниз.
Удивительно, до чего у этих волшебников все легко!
Дом пожечь от зажигалки? Пожалуйста!
Вот дом изнутри дым начал выдыхать. Тяжело так. Пых... Пых... А там что-то все жарче и жарче светится. И вдруг - бах! Со звоном и грохотом огонь в одно мгновение весь дом обнял. Гори все... А мы хоть согреемся.
----------
А в городе совсем другое кино. В городе все самое интересное случается ночью. Когда с улиц исчезают дневные люди, когда в центре все освещается желтым электричеством, а на окраинах погружается в жидкую черноту, которая плещется об окна и становится серой возле редких фонарей. И ездят везде патрульные машины...
Но никто не видел. Нигде не знают. Никому не интересно. "Каждый делает что-то, но никто не знает, что же делает каждый".
----------
Трудно в большом городе найти человека. Хотя бывает иногда, что встречаются на пути люди, которые не должны встретиться. А они вдруг встречаются. Наверное, так надо.
Они встречаются и начинают рассказывать. Про то, что
- Тяжело на белом свете без ножа и топора,
Только белый месяц весел и кивает нам: "Пора.
Заходи ко мне в туманы. Только, чур, по одному.
Не дрожи и не пугайся, я тебя не обману".
И заходят, есть, ведь, еще доверчивые люди. Но из тех, кто ушел еще никто не возвращался обратно. Нет, они не такие. Они ни за что не пойдут. Никуда. Их не заманить красивой улыбкой и туманными намеками. Вон та звезда мигает. Это что за звезда? Это такая звезда, надо вам сказать! Это та еще звезда... Нет-нет. Никому нельзя верить. Домой, сей же час домой!
- Ну, и мы домой. Только, вы не видели де...
- Домой-домой. Пока - до свидания. Было очень приятно поговорить. Надеемся встретиться еще... - обрывки фраз отскакивают от поспешно убегающих спин...
----------
- Надеюсь, что не встретимся, - Зиновий возмущенно дергает за шнурок выключателя. Раз! И в коридоре нету лампочки - перегорела. В темноте снимаем ботинки и топаем на кухню. Он протягивает руку к выключателю...
Мы пьем чай при свечах и голубом мерцании газовой плиты. Зиновия просто нельзя подпускать к электровыключателям. На протяжении десяти минут, пока он путешествует по квартире, все вокруг озаряется яркими белыми вспышками. С последующим перегоранием лампочек. Наконец, в доме не остается ни одной. Зиновий входит в комнату. Улыбается:
- Хочешь, я расскажу тебе сказку?
В старом зале гаснет свет.
Третий вышел, нас здесь нет.
Темный лес играет Баха.
Ночь, замерзшая от страха.
На паркете лунный тает
Дым и в окна вылетает.
Странный негр в красной маске -
Черный шут - читает сказки.
Балеринка на пластинке.
В белом платье, как картинка.
Славно кружится во сне,
Словно птица на луне.
Ей сегодня вышел срок:
Ей сейчас дадут урок,
Как ходить по снегопаду,
Как смеяться до упаду.
Если нет любви на свете -
Поиграйте в мудрость, дети,
Поиграйте в дурачка,
Потанцуйте трепачка.
Оторвите лапки, крылья,
Отыграйте сказку былью.
Утром солнышко пусть встанет,
Пусть в окно твое заглянет.
И увидит на полу
Белоснежную стрелу,
Шелк, разорванный от страсти,
Битой картой черной масти.
И восстанет пусть из снов
Белоснежкина любовь!
И восстанет пусть из снов
Белоснежкина любовь!
Я смотрю на пластинку. Что это там белеет? Луна заглядывает в окна и довольно жмурится. По полу крадется черный котенок. Наступает в пятна лунного света на полу и отряхивает лапки, словно бы замочил их.
- В моем окне горит свеча.
Свеча любви, свеча безнадежной страсти.
Ночь нежна, ночь коротка.
И мне не найти в ней ни тепла, ни привета...
Крутится пластинка. Теперь мы живем здесь. А вообще-то жаль, что у меня нету Стинга. Зиновий его любит, оказывается. А я и не слышала. И, говорит, "застрелюсь под музыку Стинга". Ну, это ерунда. У меня все равно нечем. Ничего нет. А то бы он живо. Вообще, он хотел на болоте остаться жить:
...А под глаза зеленый фосфор,
Вот и все, что осталось.
А я в болота, будто в космос,
Ухожу, отрываюсь...
Но Кондратий не разрешил. А с ним лучше не спорить.
----------
Случилась так, что я отстала от Зиновия. Ходила и искала Белоснежку одна. Заходила в квадратные дворы с мусорными кучами в углах и с черным небом, качающимся в колодце домов. Заходила в прямоугольные дворы с какими-нибудь деревьями посередине, в голых ветвях которых запутался острый месяц. Стоит человек на балконе, в небо смотрит. Так бы и схватил серпик в руки, да только опасно - обрежешься. И тогда на чистом белом появится алая, дымящаяся струя. Ветер сдувает с ветки ворону. И она с возмущенным криком кувыркается в холодной струе. Наконец, вырывается из цепких ледяных пальцев и, тяжело задевая крыльями по верхушкам деревьев, летит куда-то и громко противно каркает.
А в этом подъезде с мрачными стенами известная квартира Љ 50. Может, здесь видели? Нет, они заняты своим кайфом. И после них в углах остаются мусорные кучи.
Стоит на углу кто-то. Руки в карманы засунул. Во рту огонек сигареты.
- Скажи мне, ты не видел здесь девушки странной? Спит, вроде бы на ходу. Оранжевая такая.
- Нынче все девушки под кайфом и странные. Ты вон зеленая какая. Почему денег не принесла?!! - вдруг как заорет на меня.
Огонек вспыхивает все ярче и ярче. И вот уже видно его пластилиновое лицо, оно оплавляется от жаркого огня, постепенно теряет свои черты и медленно начинает течь по одежде.
Я быстро пячусь от него. Страшно как! А спиной-то как к нему теперь повернуться? Ну, почему, почему все так непонятно? По спине течет ледяная струйка, и волосы на голове шевелятся (растут, наверное).
----------
"...А в Большой Реке крокодил лежит,
А в зубах его не огонь горит..."
----------
Каждое утро начинается одинаково. Я встаю в паршивом настроении. Еще полусвет. Иду на кухню. Включаю один и тот же концерт. Громко. Очень громко. Ставлю чайник. Чайник закипает.
Я уже курю четвертую сигарету. Звучит шестая песня. Со словами: "Спасибо, кончено..." - входит Зиновий.
Всходит солнце.
Мы завтракаем. Настроение поднимается к отметке 0№С.
----------
Семерых одним ударом.
Опять Кондратий всех спас. Крокодил-то на человека покушался. На девушку. Больше даже, на хорошую девушку - Белоснежку.
Но, пока он с этим Крокодилом разбирался, барышня куда-то исчезла. Одна радость нам - жива она хоть. И где-то поблизости.
А Крокодила в тюрьму посадили. Поделом ему. Не наступай на грабли. "Не стой на пути у высоких чувств". Песня Б. Гребенщикова (Книга 14. Страница 330).
----------
И были мы так еще сколько-то. Время размазалось липкой смолой, и мы барахтались в нем, как мухи, с трудом отдирая лапки, чтобы не остаться в одной точке навсегда.
Один Кондратий был энергичен, как обычно. Но он все время где-то пропадал и появлялся у нас все реже. Мы с Зиновием перестали искать Белоснежку. Я выходила из дому только за сигаретами и пельменями. А еще мы почти доели апельсины. Их уже мало осталось.
----------
Ведро надо было выкинуть. Целое ведро апельсиновых шкурок. Я пошла на улицу. Открываю крышку мусорного бака, а там - Она. Глядит глазами. Глаза холодные, да на дне огонь гуляет. Как в углях тлеющих. Красивая. Шкурки я, конечно, забыла тут же. Зиновия, думаю, надо позвать. А сама уйти боюсь. Пока я туда, пока обратно - она, ведь, куда-нибудь смоется.
Собралась с духом, пальчиком ее поманила, говорю:
- Пойдем.
Хоть бы спросила: "Куда?" Нет. Пошла молча. Нетрудно оказалось. Я ее только направляла, а то она натыкалась на всё. До дома мы так и не дошли. Сворачиваем за угол. Кондратий. Улыбается. Курит (он еще и курит!). А рядом, кто бы вы думали? Смотрит знакомыми глазами.
Тоже улыбается.
Одного верхнего зуба у него нет.
- Смотри, вот же она. Спит.
Зиновий берет ее за руку. И тут я отворачиваюсь. О, моя дурацкая деликатность! Вечно я с ней все пропускаю.
Какое небо голубое! С крыши ветром сдувает снег. Очень красиво: снежный дым стекает по стене. Работают два подъемных крана. На крыше молится черный монах...
...А, вот они уже вместе. Растворились. Им явно не до меня. И Кондратий куда-то делся, вот человек.
Как же так, братцы? Вся история моя была, а под конец вроде и не нужна я?
О, что это там голубое?...
----------
...Свалился, как снег на голову. Буквально, на голову. Хорошо, хоть невысоко было. Но мне все равно хватило. Открываю глаза, упала, оказывается. Весь мир разошелся. Сижу, будто в двух местах сразу. Один мир понятный. Снег. Солнце. Деревья. Музыка откуда-то. Предметы разные. Летчик испуганный выбирается из совсем не разбитого дельтаплана. Крепче меня оказался. Красивого цвета у него дельтаплан. А другой мир - непонятный. Втаскивает меня куда-то. Будто сижу в комнате на мягком диване. Огни кругами мелькают, зеленоватые в желтые перетекают, красные - в фиолетовые. Такая радужная карусель. И звенит все. Несильно звенит так, однообразно. И среди всего этого мелькания чей-то голос тихо, вкрадчиво рассказывает невидимому собеседнику:
- ...Он молится за нас. Потому что мы всё всегда делаем неправильно. И должен же кто-то всё объяснить. Что мы все хорошие, на самом деле. Только дураки. И ни хрена не умеем. Хотя все понимаем.
- ...Подъемный кран бережно изогнулся и подхватил его хоботом-стрелой. Поднял высоко, как только мог. Чтобы дошла молитва, наконец. И не перехватил ее вертолет, который всю зиму летал над городом...
- ...А у Кондратия есть пушка...
- ...Вертолет свалился за городом. Тащился из последних сил. Захлебывался, булькал. Хотел спрятаться. И упал в лесу. И лес принял его...
----------
Ну, хватит. Разговоры какие-то непонятные. Мне в том мире больше нравится. Я опираюсь на руки и, сохраняя на лице выражение достоинства и самообладания, пытаюсь вытянуться из непонятного места.
- Здравствуй,- говорю летчику. - Ты почту привез?
Глаза зажмурила, головой трясу. Спать почему-то захотела среди белого дня. Вроде, все на месте. Звон, огни, голоса постепенно тают. Открываю глаза: хорошо! Мир родной приблизился. Птичка какая-то кричит. Классно так, по делу кричит! И все вокруг на своих местах. И все, главное, правильно. И настроение такое хорошее. И люди вот идут, разговаривают:
- Как они, затаенные мысли-то оборачиваются. Мы на них с войной, а они на нас с цветами.
- Глянь, глянь. Вон, среди елок, чешут. Радостные.
- А чего ж им не радоваться. Хиппи они и есть.
- Да ладно, они ли это? Те в касках были, да еще и цвета такого...
- Цвета хаки.
- Они, они. Вот эту рожу я всегда узнаю. Он у них главный был. Ишь, ухмыляется. Радость у него...
- Пусть радуются. Бросай палки-то. Не с кем воевать.
- Да как же они? Были с автоматами, а теперь, вон, с цветами...
- И цветов где понабрали? Март ведь только.
- Да кто ж их знает? Они по лесу шатались. Кого там встретить можно, только Кондратий знает.
- Ладно, пошли. Магазин открылся уже...
----------
Мама, где я?
----------
...Перрон, лес. Магазин вон. Летчик (без дельтаплана, правда) улыбается. - Что же это случилось? У меня крыша, наверное, съехала!
- Так и есть. Пошли, Магазин-то открыт уже...
----------
А в Магазин в этот день завезли пиво.
----------
1994 год
|