Право последнего выстрела
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ЧИСТИЛЬЩИК - 3
Продолжение истории, начатой в "Раненый зверь опасен" и
"Тройная подстава".
"ПРАВО ПОСЛЕДНЕГО ВЫСТРЕЛА"
Х Х Х
В это ночное время, трасса, ведущая к Барнаулу, оставалась в меру оживленной. Однако попытки голосовать, вот уже на протяжении целого часа, оказались для Макса совершенно бесплодными. Шофера даже не снижали скорости и пролетали, мимо страждущего добраться до города, с завидным постоянством. Их можно было понять и, в общем-то, отчасти оправдать. Справа и слева от дороги, тянулась густая стена темного леса. Вокруг безраздельно царствовала безлунная ночь. И, вдруг, вяло голосующий мужик, неизвестно откуда взявшийся здесь, когда до ближайшего жилья было, аж более пяти километров. Что у него варилось в голове? Какие заботы завели в лес в то время, когда даже разбойники, и те, давно закончили свою работу? Не иначе, как полоумный, сбежавший из психушки.
Однако, наблюдая обгонявшие его авто, Макс не нервничал. Спешить ему было некуда, в городе его никто не ждал. Да что там ждал, даже голову, и ту, преклонить было абсолютно негде. Поэтому, без особой надежды, махнув рукой в который уже раз и, проводив бесстрастным взглядом, габаритные огни очередной легковушки, он вновь погрузился в собственные мысли. Действительно, в его незавидном положении, подумать было о чем.
- "Да-а, господин Забелин, такого коварства, трудно было ожидать от вас. Хотя, почему трудно? Все произошедшее, полностью втискивается в рамки стиля, который исповедует Виктор Викторович. Он интриган, что называется, от Бога. Любит и ценит покой собственной персоны, а моменты морального характера, никогда не являлись для него непреодолимой преградой. Это уж точно. И все равно, стоило ли вызволять его, Макса, из СИЗО, рисковать репутацией, вкладывать в это непростое дело, наверняка, бешенные деньги... Чтобы потом, вот так, запросто, не поморщившись даже, выписать купленному в безраздельное владение киллеру, путевку на небеса. Даже притом, что покой собственной задницы, стоит всегда дороже ...".
Макс автоматически махнул рукой очередному автомобилю. Тот, как и все остальные до этого, промчался мимо, не задержавшись. Лишь издевательски мигнул фарами: "Мол, потерпи малехо, братан, как-нибудь в следующий раз".
- "...Хотя, что для такого крупного бизнесмена и депутата Краевой Думы, деньги? Многие, почему-то думают, что они их по ночам считают, как Гобсеки. К тому же, я отбил их для Виктора Викторовича с лихвой. Да и тот, не пальцем деланный, наверняка, все заранее прикинул и взвесил на аптекарских весах. Ушлый делец, тут уж ничего не скажешь. Теперь здесь, в Барнауле, для его бизнеса "зеленый свет" по полной. А ведь это я, я по его заданию, устранил в крае сразу троих очень весовых конкурентов. И, на тебе, благодарность! Впрочем, чего тут ныть, если на то пошло и по честному, ведь все равно, до конца не доверял я этому Забелину. И там, в Хабаровске и, когда сюда отправлялся. А он доверял? Тоже нет. Иначе б, не приставил в помогалы, этого скользкого китайчонка Ли - малого без нервов и эмоций. Вот и получилось то, что и должно было получиться...".
Что и говорить, тогда Максу сразу не понравилась эта затея с помогалой. И так мыслил на данный счет, и эдак, но, больше склонялся к тому, и убеждал себя в том, что хозяин приставил к нему соглядатая. И, только самую малость все же подозревал, что не все так просто. На поверку же, верной и оказалась эта самая "малость". После того, как киллер "успокоил" очередного, третьего клиента, китайчонок Ли преспокойненько расстрелял Макса в упор. Глазом не моргнул. Даже контрольный выстрел сотворил - все как положено по жанру. А потом, еще и дачку подпалил, чтобы концы в воду гарантированно спрятать. Впрочем, последнее, узкоглазый правильно сделал. От жара то, Макс и очухался, и успел таки, сигануть в окошко. Он вздохнул, улыбнулся и, продолжил крутить печальные воспоминания, как кинопленку.
- "Однако есть на свете Провидение. Есть! Убедился в этом лично. Иначе, как расценить то, что совершенно случайно познакомился со Святогором-Денисом? Молодец парень! Даром только увлечен всякой псевдопатриотической чепухой. Ведь изобретатель классный! Какие патроны подарил к "Макарычу". От настоящих не отличишь, а стреляют краской. Китаец Ли, насколько ушлый, но и он даже не заметил подмены. Стрелял с кайфом, да и на краске, что всю грудь заляпала, как настоящей кровью, купился без проблем. Лишь когда в висок шмальнул в упор, мало не показалось. Пулька-шарик, хоть и резиновая была, а сознание вышибла напрочь. Зато получилось естественно".
Макс осторожно пощупал левую сторону головы у виска. Она болела неимоверно и, скорее всего, там уже успел образоваться огромный синячище. Краску с головы и лица он смыл в лужице, кое-как. Потому, сейчас его прическа, очень даже смахивала на панковский ирокез. Футболку же, в "кровавых" кляксах, он и застирывать не стал. Бесполезно, едкой оказалась краска. Пришлось просто застегнуть джинсовку на все пуговицы.
- Ладно, доберусь до города, сниму угол, тогда и отмоюсь, как следует. Гардероб, естественно, сменю. А там отлежусь и в Хабаровск. Должок господину Забелину отдавать. Да и китайцу Ли не мешало бы в узкие глаза глянуть. Как ни крути, а право последнего выстрела за мной! - вслух стал рассуждать Макс.
Но ему пришлось прервать это занятие. Поскольку за его спиной, вдруг раздалось довольно странное, металлическое позвякивание. Будто кто-то тащил по асфальту мешок, наполненный пустыми консервными банками. Макс обернулся и, не смог сдержать ироничной улыбки. По дороге, натужно выжимая из себя сомнительную мощь, грохоча всеми своими составляющими, катил ржавый "Москвичонок". Пораженный удивительной по колориту картинкой, путешественник даже забыл махнуть рукой. Однако, о чудо, раритет игриво замигал повороткой и, по собственной инициативе стал притормаживать.
- Оба, на!!! - только и ахнул Макс.
Не медля, он кинулся к тарантасу и, потянув на себя жалобно скрипнувшую дверцу, выпалил.
- До города не подбросишь?
Водила, мужик лет сорока, угрюмый и судя по всему неразговорчивый, ответил кратко.
- Штука.
- Идет.
И, продавленное сиденье, недовольно буркнуло под пассажиром. Шоферюга же, больше ничего не спросил. Он привычно утопил педаль газа в пол и его "конь", малость захлебнувшись бензином, закашлялся, но с места сдвинулся. Макса подобный расклад вполне устраивал. Выглядел, сказать мягко, он весьма экзотически - волосы, с остатками краски на них, торчали дыбом, а левая часть лица, по всей вероятности, уже густо отливала синевой. Поэтому, отсутствие повышенного интереса к собственной персоне, воспринял с понятной благодарностью.
Так, молча, они ехали достаточно долго. Возможно, катили бы и дальше, но, голову странного пассажира посетила некая идея. В течение десяти минут, он угловым зрением присматривался к водиле и, наконец, произнес.
- Слышь, уважаемый, а не посоветуешь, как бы без проблем, снять комнатушку? Дня на три, не более.
В глазах мужика, под набрякшими веками, блеснула искорка. Это было заметно даже в темноте салона и ее, можно было принять, как за признак праздной заинтересованности, так и за свидетельство некоторой алчности. Впрочем, последнее было не удивительным. Если учесть, что он все-таки остановился на ночной дороге и, объявленный им ранее, драконовский тариф - в штуку, за какие-то пять километров.
- Дня на три, говоришь? - пророкотал водила и тут же перешел к конкретному. - Сколько дашь?
- А сколько надо?
- Штука за день! И, деньги вперед! - прозвучал бесстрастный ответ.
Видимо понятие "штука", у него являлось абсолютным мерилом всего на свете. Максу же, выбирать не приходилось. Он с готовностью кивнул головой и, полез в карман куртки за деньгами. Однако туту же, его охватил стойкий ступор. Ни денег, ни пластиковой карточки в кармане не оказалось. Хорошо еще, что китайчонок оставил ему паспорт. Наверняка, за ненадобностью и, с расчетом, что тот сгорит в огне вместе с хозяином.
- Вот это но-о-омер, - протянул Макс удивленно. - А я то, оказывается, гол, как сокол.
Зря он это сказал. Ушлый водила моментально сообразил, что к чему. Теперь он не чинясь, продолжая рулить, пристально осмотрел пассажира с ног до головы. Какие выводы он сделал при этом, догадаться было совсем не трудно. Хотя бы по тому, что его, и без того хмурое лицо, посуровело куда больше, а нога уже принялась жать на педаль тормоза. Когда "Москвичонок" остановился, отсекая всякую надежду на альтруизм, водила жестко воззрился на Макса. Приглашение к немедленной высадке, было более, чем прозрачным. Одновременно, его левая рука потянулась к монтировке, которая лежала у него в ногах. Спорить и увещевать мужика, было бесполезно, а призывать на помощь наглость и силу, не хотелось. Поэтому Макс послушно вылез из салона. Водила же, довольный тем, что его поняли без слов, покопался среди тряпок между сиденьями и извлек оттуда бутылку кефира. С издевательской улыбкой он протянул ее экс-пассажиру и буркнул.
- На, опохмелись, мудак.
Тот, послушно принял дар, но ветхую дверцу захлопнул с чувством. Тарантас тут же, обдав его едким дымом, побежал дальше. Некоторое время Макс еще продолжал стоять на асфальте недвижимо. Держа в руке бутылку с кефиром. В данный момент, его не столько жгла обида на слишком уж меркантильного шоферюгу, сколько заботило другое. А именно, полное отсутствие денег, в итак, незавидном положении. Однако эмоции, все равно рвались наружу. Наконец, он словно очнулся и швырнул злополучную бутылку вслед, уже успевшему убежать далеко, "Москвичонку".
- Козел!!! - раздалось в ночной тишине.
Правда, Макс тут же пожалел о своем необдуманном поступке. Эмоции эмоциями, а ни в чем неповинный кефир, да к тому ж халявный, мог бы быть съеден им сейчас, за милую душу и здорово живешь! Вмиг ощутив чувство голода, проснувшееся в нем одновременно со звоном разбиваемого стекла, чертыхаясь, он побрел по дороге. Благо, что городские огни, уже виднелись на горизонте. Больше, Макс не пытался голосовать. Все равно, платить ему было нечем. А свежий предрассветный воздух, вместе с вынужденный променадом, неплохо способствовали работе мозга. В конечном итоге, едва ступив в пригород, он уже имел на вооружении реальную идею относительно того, где преклонить голову.
Конечно же, следовало, было обратиться за помощью к главе Союза Русской Молодежи Святогору-Денису. Он уже однажды выручил Макса, подсобив не только патронами с краской, но и подогрев приличным убойным "винтом" для серьезного дела. Мог бы вполне выручить и еще разок, что ему стоило. Тем более, в штабе СРМ, располагавшимся в подвале, наверняка нашлась бы и лишняя комнатушка. Пусть даже не комнатушка, просто угол, но и он сейчас устроил бы вполне. Чтобы отдышаться и оглядеться вокруг. Да и совет Святогора, как по-быстрому срубить деньжат на билет до Хабаровска, оказался бы совсем не лишним.
Правда, где-то в глубине себя, Макс лелеял еще и надежду на то, что удастся уболтать главу местных скинхедов, как бы, оказать материальную помощь, попавшему в беду соплеменнику. Кстати последнее, было бы много предпочтительнее и самое главное, полностью стыковалось с идеологией Союза.
Х Х Х
До нужного района города, близ 12-ой школы, где в подвале пятиэтажки-хрущобы располагался штаб Союза Русской Молодежи, Макс добрался лишь к полудню. Во-первых, ввиду полного отсутствия денег, преодолевать расстояния ему пришлось пешком. А во-вторых, в той шокирующей красно-кровавой раскраске, после расстрела его китайцем, путешествовать оказалось очень и очень непросто. Тем более, с наступлением рассвета и уже в черте города. Часть прохожих шарахалось от него, как от чумы. Другая, помоложе, недвусмысленно крутила пальцем у виска и непременно старалась поднять на смех.
Поначалу, в связи с этим, Макс сильно комплексовал. Потому и продвигался вперед перебежками, словно партизан в тылу врага. Но вскоре, вынужден был адаптироваться и, в общем-то, не без удовольствия, стал разыгрывать из себя эдакого продвинутого панка-пофигиста. Даже испачканные краской волосы попытался взбить ладонями, на манер ощипанного ирокеза. Вдобавок ко всему, заметно придавал ему колорита и синяк, в добрую половину лица. Отчего его левый глаз малость заплыл, а ухо заметно оттопырилось.
Однако, так или иначе, до святая святых юных нацпатриотов, он все же добрался без особых проблем и потерь морального характера. С физиологией было много хуже. Макс ощущал жуткую усталость и дикий голод. Причем, если первая подвигала просто рухнуть пластом под любой куст и уснуть, то второй, казалось, превратился в кровожадного монстра, уже начавшего пожирать его изнутри. Так что, в который уже раз, Макс пожалел о разбитой бутылке дармового кефира. Потому, оставалось лишь подбадривать себя на последние метры пути и уповать на то, что в штабе Союза ему не только предоставят кров, но и от пуза накормят отощавшего соплеменника.
Но, его ожидало очередное разочарование за эти сутки. У входа в подвал, где некогда располагались пенаты эсэрэмовцев, царили признаки полнейшего запустения. На выщербленных ступеньках в изобилии валялся всякий мусор. От вывески, со стилизованными под старорусскую вязь буквами, осталось лишь пара гвоздей. Которые, теперь сиротливо и уродливо ржавели в швах между блоками фундамента. Однако то, что добило Макса окончательно, так это полоски казенных бумаженций, коими в трех местах была оклеена металлическая дверь. Они сиреневели круглыми печатями и пугали размашистыми подписями очень решительных людей. Что могло означать единственное - штаб-квартира Союза, скорее всего и сам Союз, были преданы остракизму со стороны официальных властей.
Макс в нерешительности почесал затылок и смачно выругался. Его последняя надежда обрести угол, где можно было отлежаться и восстановить силы, в одночасье превратилась в прах. А иных разумных идей, во все еще гудящей голове, явно не предвиделось. Да и откуда им было взяться в принципе, в чужом городе и в состоянии абсолютной неплатежеспособности. Только подаваться на вокзал и примыкать к бомжующей братии? Что тоже, осуществить на практике, было совсем не просто. Как по причине неминуемого конфликта с блюстителями порядка, так и неизбежным столкновением с замкнутой кастой тамошних аборигенов.
Между тем время шло, а Макс все еще продолжал стоять истуканом перед опечатанной дверью. Пока наконец, его не вернул к действительности, дребезжащий старческий голос. Он раздался за его спиной столь неожиданно, что тот вздрогнул. Но, по давней привычке реагировать мгновенно на любой раздражитель, развернулся и, чуть ли не принял боевую стойку.
- Эко, какой резкий, - мелко захихикал старичок. - Прямо таки, как та диарея. Ежели по научному.
Последним пёрлом, шиканув и продемонстрировав кругозор, он, безусловно, доставил себе огромное удовольствие. Отчего, задребезжал в смехе еще сильнее. Максу же, стало стыдно за свои идиотские действия, и он потупил глаза. А старикан, сморщенный и сухой, как вяленый абрикос, принялся нагло его рассматривать. Естественно, поводов для самых разных умозаключений, у него возникло предостаточно.
- А ты и што такой рисованный, как тот петух? Иль мода такая нынче? - не замедлил поинтересоваться он.
После чего дедок поскреб заскорузлой пятерней редкие седины на затылке. Поправил на голове засаленный картуз-восьмиклинку и, с видимым сомнением, не дождавшись ответа, продолжил.
- Н-да-а-а, петух то, он и петух, нынче и не то творят байстрюки от безделья. Токмо, думаю, никому мозги не хватит, штоб рожу нарошно синюшником разукрашивать. Да и по годам, вроде, в байстрюки ты не годен. Подрался штоль, с перепою то?
- Было дело, - неопределенно отозвался Макс.
- Эт конечно, дело такое, сам знаю. По молодости то. Вот бабы, к примеру, они вроде все одинаковы. А за одну вцепятся и кровянку льют, только держись. Из-за них, стерв, одна неприятность, - авторитетно изрек старикан и тут же, переключил себя на новые вопросы. - А што стоишь, как влитой, да зенки пялишь на подвал? Зайти штоль хочешь?
- Как же зайдешь, если печатями все обложили?
- Во, во, печатями! Так вам и надо! - неизвестно почему обрадовался собеседник. - Их не моги рвать! Они хоть и вшивенькие на вид, но закон представляют.
Его физиономия стала предельно серьезной. Но морщенные губы, так и желали растянуться в ехидстве, то и дело, обнажая несколько сохранившихся, прокуренных в темный янтарь, зубов.
- Однако дали вам под дерьмо. Дали! И, правильно, между прочим, сделали. Нечего фашизму здеся разводить было.
Выдав это, он горделиво выпятил худую грудь.
- Какой фашизм? Ты что, дед? - просто так, ради того, чтобы не молчать, как пень, выдавил из себя Макс.
Кстати сказать, он уже стал прикидывать варианты, как бы посподручнее выудить у старикана теперешние координаты эсэрэмовцев. В том, что тот владел данной информацией, он не сомневался.
- Какой я тебе дед?! - агрессивно сверкнул желтыми белками старикан. - Внучек хренов нашелся! Фашизма, она и везде фашизма! - следом, без перехода, он немного обмяк и продолжил. - Хотя, вы, в общем-то, за наших русаков, вроде, агитировали. Идея, она конешно, правильная. Но...
- Конечно, правильная, - обрадовался повороту Макс.
- Конешно - сердешно! - буркнул дедок.
Судя по всему, в его голове сейчас варилась очень густая каша. В которую, наверняка, входило все. И неприглядная информация о скинхедах, почерпнутая из местных газет. И такие же сюжеты по телевидению. Но этот набор круто смешивался с псевдопатриотизмом той же газетной шумихи, относительно поиска национальной идеи и засилья инородцев. В результате, старикан никак не мог вычленить нужное к случаю. Помаявшись в сомнениях достаточно, он все же, выдал довольно пространное резюме.
- Агитировали, да не так, как нужно! Русский человек, ить он широкий по натуре. За меч берется когда жареный петух в задницу клюнет. Или, когда под ту же задницу хорошего пинка дадут. А вы шо творите? Ни недели, штоб кому из курчавых морду не набили! Рази так можно? Они ж нам эту, как ее, хурму всякую везут, цветочки всякие. Жизню нашу украшают, можно сказать. Мы ж сами то, окромя картошки, да буряка, ничего растить не могем. И те, что колорадский жук не сожрет, на самогон норовим пустить. Нечего вам делать, на завод тогда б шли, страну из разрухи подымали. Эх!
Видимо он окончательно запутался в собственных мыслях. А Максу показалось, что это был самый удачный момент, чтобы спросить о своей собственной беде.
- Правы вы конечно, правы. Тут спорить глупо, - начал он осторожно. - Только, думаю, подвал не скоро разрешат распечатать?
- А на кой он вам сдался? - оживился приободренный собеседник. - В бомбоубежище рази худо? Ни мухи не кусают, ни комары. Сиди себе, да корчь князя великого.
- В бомбоубежище? - сердце Макса радостно забилось.
Старикан пристально посмотрел на него и, наконец-то, сделал единственный за все это время, правильный вывод.
- Э-э-э, браток, да ты, видать, вовсе не из ихней стаи. То-то я смотрю и никак не пойму, другой ты какой-то. Даром, что с фингалом. Злости лютой в тебе не хватает. Што так? просто любопытствуешь, значит? Дык вон оно, бомбоубежище то. На территории школы, рядом с тиром ихним.
Максу осталось только поблагодарить информатора. Что он и сделал. К великому удовольствию того. После чего, потопал в указанном направлении. А старик еще долго, с усмешкой смотрел ему вслед. О чем он думал при этом, неизвестно. Наверняка сам когда-то ходил и стенка на стенку, и в чужие сады-огороды. Да и за родной район, постоять был не прочь. А тут, надо же, с годами обрел мудрость. Но критиковать, по-прежнему, готов кого угодно. Только не "царя-батюшку", с его непомерной свитой безголовых чиновников. Тех, лишь иногда, на кухне, под писярик со слезкой. Или же в толпе, где собственными мозгами шевелить лень - есть поводыри побойчее. Хотя, как посмотреть, кто виноватее в этом самом национализме-фашизме. Кто границы понастроил, а людям голую кость кинул - нате, мол, жируйте. И ни в чем себе не отказывайте. А потом: "Вроде накормили от пуза. И все для них. Откуда злоба берется?"
Х Х Х
Бомбоубежище, располагавшееся на самом краю огромной территории школы, Макс отыскал без труда. Снаружи это был обычный, только вытянутый в длину, насыпной холм. Он то и скрывал под своей земляной толщей, капитальные железобетонные конструкции. На самом гребне холма, словно гигантские грибы, торчали трубы вытяжной вентиляции, с похожими на вьетнамские шляпы навершиями. Издалека все сооружение было удивительным образом похоже на уродливый гибрид. Как если б к "Наутилусу" капитана Немо, какой-нибудь идиот с больной фантазией, пришпандорил бы трубы приснопамятного "Титаника".
Чтобы отыскать единственный вход в данную панацею от ядерного взрыва, Максу пришлось обойти почти все убежище по периметру. Зато его тяжкий труд, поскольку ноги и без того гудели, как телеграфные столбы, оказался вознагражденным сполна. Над входом, сделанном в виде тамбура из бетонных плит, он со вздохом облегчения, увидел вывеску с уже знакомыми буквами "СРМ". Правда снизу на ней, теперь имелась еще и свежая приписка: "Добровольное общество изучения истории Отечества". Которая, без сомнения указывала на то, что обитавшие под землей скинхеды, нашли таки, компромисс с местной властью. Наверняка, юных националистов, заставили сварганить и Устав под это благое дело. Однако думать, что и приписка и даже Устав, могли что-либо изменить в мозгах отморозков, было бы крайним наивом.
В первый раз Макс обратился к эсэрэмовцам, а точнее к их старшому Святогору, когда ему, для акции устранения некоего банкира, понадобилось оружие поубоистее. Прочел о них в газете скандальную статейку, прикинул все "за" и "против" и, не ошибся. В арсенале "черных следопытов", коими "любители истории" являлись по совместительству, нашлось вполне приличное ружьецо, модификации 30-х годов. Тогда штаб Союза располагался еще в подвале пятиэтажки. И был абсолютно пустынным, по причине того, что юнцы находились на лагерных сборах в лесу. Где отрабатывали навыки борьбы за свою сомнительную идею.
Теперь же, у входа в бомбоубежище, как и положено, в обществе живущим по законам бесконечной войны, на часах стоял шкет. Он был низкоросл и черняв. К тому же худ настолько, что униформа в виде черной футболки с надписью "СРМ", болталась на нем, как косоворотка на Петрушке. В связи с чем, пацан, ну никак не походил, на наверняка пропагандируемый ими же, эталонный образ русского богатыря. Скорее всего, наоборот, как бы наглядно демонстрировал, что в процессе его зачатия, поучаствовал кто-то из отпрысков Соловья-разбойника. Причем, явно из поскребышей. Тем не менее, парнишка был серьезен и, полон собственной значимости, от выполняемой им миссии.
- Кто? Куда? К кому? - делая мальчишеский фальцет максимально басовитым, изрек он.
При этом часовой насупился настолько, что нависшие над угольками глаз брови, превратили их в совсем монгольские щелки. Правда, радужки интенсивно бегали в тесных орбитах, с подозрением изучая в необычном посетителе каждую мелочь. Причина для того имелась веская. Уж точно, не каждый день, в эти пределы заявлялся некто, с синяком в пол-лица и весь вымазанный красной краской. К тому же, последняя очень походила на кровь. На не так давно пущенную. Оттого и создавалось впечатление, что человек чудом умудрился выбраться из кровавой бойни, наспех отмылся, но поспешил, почему-то, заявиться непременно в логово Союза. Чем не повод для всамделишной подозрительности?
Прекрасно поняв чувства, боровшиеся в скинхеде-доходяге, Макс усмехнулся. Однако комично-грозный вид того, продолжал красноречиво свидетельствовать о том, что любой ответ с налетом юмора, принят не будет.
- К шефу вашему, Святогору, - тоже, сделав лицо предельно серьезным, ответил гость.
Соображая что-то, часовой почесал смоляные кучеряшки на затылке и, спустя пару секунд выдал. Скорчив при этом, уже ехидную рожицу.
- Шефы, это там, - он махнул рукой в неопределенном направлении, что, скорее всего, должно было обозначать презренный Запад. - А у нас - старшина! По какому делу?
- "Оба-на! - мысленно охнул Макс. - Как же я запамятовал. Если они себе имена старорусские присвоили, то и всю остальную терминологию слизали, уж точно. Не удивлюсь, если и этого черненького, теперь величают не иначе, как Владимиром Красное Солнышко".
Вслух же, он произнес.
- Извини, брат, действительно, к старшине вашему. А дело, дело оно конфиденци..., - тут он вновь осекся, поймав себя на том, что данный американизм, тоже может оказаться некстати, и быстро поправился. - Тьфу ты, черт! Дело у меня к Святогору, личное, так сказать.
Последнее замешательство гостя, явно понравилось шкету. Он позволил себе даже улыбнуться. Но, дальше этого признака капельки благорасположенности, пока не пошло. Бдеть службу, он продолжил, как и прежде, рьяно.
- Что значит "по личному делу"? - буркнул худосочный церберенок. - У нас община, между прочим.
- Что, и все вопросы на вече решаете? - поинтересовался Макс.
Причем, в его тон потихоньку начал закрадываться холодок. Подобная комедия на полном серьезе, ему стала надоедать.
- Ну, вече не вече, а по большинству вопросов, каждый имеет право голоса, - выпятил грудь сопляк.
Правда при этом было заметно, что лукавил он нагло. И, скорее всего, выдавал желаемое им лично, за уже свершившуюся действительность. Понаслышке, Макс так же знал приблизительную структуру подобных сообществ. Все они были построены по военному образцу и, что точно, ни древней новгородской, ни какого иного типа демократией, в них даже не пахло. Между тем, шкет понял, что малость перегнул палку, выдав себя за равного другим. Что, конечно же, не соответствовало истине. Более того, вскрылось бы моментально, стоило лишь объявиться в дверях самому Святогору. Или, кому-нибудь еще, из авторитетного "начальства". Поэтому скинхед немного смутился и, этого секундного замешательства, вполне хватило для того, чтобы Макс решительно взял инициативу в собственные руки.
- Ну, вот что, дружище, - холодно сказал он. - Мне тут с тобой лясы точить некогда. А твое дело, телячье - сказано тебе, что ваш старшина требуется, вот и будь добр, связывайся с кем нужно. Понял?
- А я что? я ничего, - зачастил часовой. - С меня же и спросят, если что. А тут разные ходят. Все интересуются, что, да как?
- Мне твои разные, по барабану, - еще чуток поднажал гость.
В ответ, глазенки скинхеда выдали пару молний, но нагнетать обстановку, он осмотрительно не стал. Максу же, не составило труда понять, что одного недоброжелателя в данном Союзе любителей отечественной истории, он уже приобрел. Отсверкав зенками, страж дверей нахмурился пуще прежнего, но все же, нехотя повернулся, наконец, к шершавой, одетой в цементную "шубу", стене. На ней оказалась прикреплена кнопка обычного квартирного звонка. Напоследок, перед тем, как нажать ее, упрямый часовой вновь одарил Макса смурным взглядом и, только после этого, прикоснулся к черному кругляшу. Здесь, снаружи, раздавшегося звонка слышно не было. Но уже спустя пару минут, в гулком и сыром коридоре, внутри убежища, послышались чьи-то шаги.
Облик вышедшего на белый свет кадра, едва не заставил Макса расхохотаться. Еще бы: он оказался практически точной копией, стоявшего "на часах", дистрофика. Такой же черняво-кудрявый и тоже, нагло сверкающий угольками темных глаз. Только комплекцией последний был немного покрепче, да и возрастом, года на два старше. По всему, они являлись родными братьями, не иначе. Скинхед, как и все, наверное, в этом подземелье, был облачен в черную футболку, с уже известной аббревиатурой. На его левом рукаве красовалась повязка, выдержанная в черно-золотых цветах флага, периода Российской империи. Скорее всего, он был дежурным по Союзу и обладал, куда большими полномочиями, нежели его брательник.
- В чем дело, Глеб? - обратился он к нему, едва удостоив взглядом необычного гостя.
- Да вот, Малюта, вот этот, к Святогору просится, - совсем не по-уставному, промямлил страж.
- "Ё-мое! - в свою очередь усмехнулся Макс. - Глеб, Малюта, Святогор - цирк, да и только! Однако, допрос с пристрастием, верно, повторится с самого начала. Надо будет постараться форсировать его. Итак, уже битых полчаса добиваюсь аудиенции, как идиот последний".
Но он ошибся. Дежурный лишь посмотрел на него, взглядом безраздельного хозяина здешних лабиринтов и коротко бросил.
- Топай за мной.
И Макс двинулся за Малютой. Правда, еще некоторое время, пока они не свернули за угол, продолжал ощущать на своей спине злой взор худосочного стражника.
Во всю длину, из одного конца в другой, бомбоубежище рассекал на две половины прямой, как стрела и узкий, как щель, коридор. В нем стоял влажный полумрак, слабо разгоняемый несколькими лампочками в сетках, под низким потолком. Сам потолок, оказался густо загроможденным трубопроводами различного сечения и предназначения. По нему змеились водопроводные трубы, изворачивались неуклюжие короба вытяжной вентиляции и еще черти что. Все это давало возможность, по задумкам архитекторов, жить в сооружении, в условиях полной автономии, достаточно большое количество времени. Справа и слева от коридора, тянулись ряды совершенно одинаковых дверей. За некоторыми из них были слышны голоса. Что же касалось шероховатых стен, то в отличие от стен былого штаба, в подвале пятиэтажки, наглядной агитацией они теперь не изобиловали. Лишь кое-где, достаточно редко, попадались вполне безобидные плакатики. Они были стилизованы на современный лад, но под известные шедевры времен последней войны. Чаще других попадался: "Родина-мать зовет!" Однако, откровенных лозунгов и призывов националистического толка, не было и в помине. Что, как и свежее дополнение на вывеске, свидетельствовало о единственном - скинхедам дали право существовать и дальше, но на конкретных, жестких условиях. Иными словами, облагородили проблему свежевыструганным стойлом. После чего, остались довольными, скорее всего, обе стороны.
Наконец, Малюта подвел гостя к одной из дверей в конце коридора. Он остановился, вопросительно взглянул на Макса, как бы определяя на глазок степень отношений того с его начальством, и произнес.
- Сам войдешь, или доложить?
- Сюрпризом, мне больше по душе, - ответил Макс и, чуть подумав, добавил. - Не переживай, Святогор мне обрадуется.
Дежурный только пожал плечами и, развернувшись, отправился по своим неотложным по должности, делам.
Макс толкнул дверь и оказался в небольшом, как наверное, и все остальное здесь, самом настоящем бункере. Рассчитанном человек на десять. Посередине помещения, размещался основательно вмурованный в бетон, металлический стол. Вокруг него располагались жесткие скамьи, точно такой же конструкции. Всю правую стену, на манер ячеек, для хранения документов в архиве, занимали. Сваренные их уголка, трехэтажные нары. Но, что самое главное, в дальнем углу, в причудливом изгибе, примостилась допотопная "ракушка" вентиляции.
Конечно же, местные дизайнеры, постарались придать интерьеру бункера, соответствую идеологическую направленность. Тем более, что он служил ни чем-нибудь, а непосредственно апартаментами главы Союза. Поэтому, по всем свободным стенам, были развешаны многочисленные плакаты. Но этим, дело прославления родной истории не ограничивалось. Как только посетитель пересекал порог, его взору, представала целая галерея из портретов. Мало-мальски сведущий в истории человек, сразу бы отметил жуткую непоследовательность, в подборе лиц, изображенных на них. Если хотели представить династии Государей земли Русской, то зачем тогда было лепить, вперемешку с ними, изображения Пугачева и Разина. Кои, как известно, смертным боем воевали с самодержцами. И, уж совсем чудовищно, смотрелся в этой разномастной компании, коротко стриженый ёжик главы Временного Правительства, господина Керенского. Не хватало до кучи, поместить в данный ареопаг Ленина, Сталина и иже с ними.
За столом сидели двое - Святогор и еще один функционер в черной футболке. Они о чем-то оживленно спорили, пока не обращая внимания на вошедшего. Так что, до Макса долетела концовка их разговора, полностью подтвердившая его подозрения, относительно не совсем блестящих дел в Союзе. В довесок, ко всему остальному, уже виденному им.
- Ну, и что мы имеем на поверку? - недовольным голосом буркнул собеседник Святогора.
- В смысле, кого? В том то и дело, что пока нас! Грамотно и, во все имеющиеся в наличие щели! - достаточно эмоционально ответил тот.
Макса по-прежнему не замечали и ему, дабы не стать невольным и нежелательным свидетелем "великих" тайн, пришлось кашлянуть. Святогор и его собеседник мгновенно отреагировали на это. Они замолчали, напряглись и, весьма недоброжелательно, стали всматриваться в незваного гостя. Это длилось, наверное, с минуту, или около того. Наконец Святогор просиял, театрально раскинул руки в приветствии и, как показалось, вполне искренне протянул.
- Ба-а-а, кого я вижу!!! Вот это сюрприз, так сюрприз!
Он вышел из-за стола, подошел к Максу и, уже в непосредственной близи, стал его внимательно разглядывать. На этот раз ему хватило куда меньше времени, чтобы сделать выводы. Но от комментариев, естественно уместных, если учесть не совсем обычный видок гостя, он, почему-то, отказался. Лишь продолжил общепринято, в таких случаях.
- Ну, привет, привет, гость дорогой. Э-э-э..., как тебя... Макс?! Точно, Макс! Надо же, запамятовал. Какими судьбами в наши края?
- Да так, - несколько даже смутился тот и, чтобы придать большей весомости, действительно, столь неожиданному визиту, добавил. - Дело есть.
В глазах Святогора блеснула искорка полного понимания. Но в помещении находились лишние уши. И, хотя это были уши проверенного соратника по борьбе, старшина разумно решил не форсировать событий скороспелыми расспросами. Опустив разговор о деле, он приступил, ко вполне уместному в данном случае, представлению незнакомых сторон. Оно и было понятно - ведь та услуга, которую оказал Максу Святогор не так давно, снабдив его даром и без вопросом оружием, была штукой частной и сугубо конфиденциальной. Наверняка и сейчас, глава Союза подумал, что "дело" означенное гостем, будет такого же рода.
- Знакомься, - обратился он к односоюзнику, нарочито излучая лицом, ссылку на нежданную радость от встречи. - Это Макс. Мой старинный товарищ, и вообще, хороший парень.
- Даже так?! - иронично осклабился тот, тоже, без стеснения и пристально изучая представленного. - Он что, на бойне трудится? Тореадором подрабатывает? Или рожей сейфы вскрывает?
- Да брось ты, - примирительно махнул рукой Святогор и, продолжил процедуру. - А это Ратибор. Так сказать мой боевой сподвижник и правая рука. А вообще, главный генератор идей нашего Союза.
Может последнее было лишним и прозвучало не совсем искренне. Поэтому, не сводя подозрительно- высокомерного взгляда с Макса, Ратибор показушно поморщился. Макс же, изо всех сил старался казаться бесстрастным. Однако, под воздействием только что услышанных фраз, вылетевших изо рта скинхеда и не совсем учтивых, в нем, потихоньку, начинало вскипать самолюбие. Сдерживать в рамках данное явление следовало жестко. Пока, по крайней мере, не нашли своего разрешения, знаковые проблемы его дальнейшего существования. А это, целиком и полностью зависело от сидящих перед ним парней. Конечно, большей частью от Святогора. Но все равно, не адаптировавшись к истинному раскладу сил в Союзе, требовалось набраться лишь железобетонного терпения. Поскольку стая скинхедов, без сомнения, жила по волчьим законам - наши это наши, а все остальные, дерьмо под ногами.
В связи с чем, Максу ничего не оставалось делать, как так же, начать присматриваться к функционеру. В отличие от Святогора, парня средних параметров во всех отношениях, Ратибор был, конечно же, атлетом. Нет, не Шварценеггером, естественно. И даже не "качком", в привычном понимании этого слова. Но, кое-что, в смысле тренированной мышечной массы, под его черной футболкой значилось. Ко всему прочему, он был повыше ростом, шире в плечах и, судя по колючим глазам, цвета линялой мыши, много упрямее. Относительно его наглости, некоторые составляющие ее, были уже достаточно красноречиво продемонстрированы. В общем, Максу этот тип не понравился сразу. Вероятно, и Ратибор вывел для себя точно такой же вывод и вооружился соответствующей установкой.
Между тем, чувствуя, нарисовавшийся в бункере напряг и, невольно, оказавшись промеж двух огней, Святогор несмело взял на себя роль эдакого миротворца.
- Да бросьте вы, ребята. Надулись, как те индюки, - принялся увещевать он. - Ратибор. Русаки ведь мы все, делить то что? Макс. Давайте-ка грабки, пожмите друг другу, и все остальное - побоку. Ну?
Макс первым протянул руку. Ратибор, вынужден был сделать то же самое, но крайне неохотно. Правда, в свое рукопожатие, он намерено постарался вложить максимум силы. Как бы, определяя наперед, что старшина Союза, по любому, ему не указ. Что он и сам себе индивидуум, здоровьем не обиженный, а потому и вольный, в плане любви и ненависти. Его ладонь была влажной. Посему, Макс по давней привычке, просто не мог мысленно, не добавить несколько штришков к образу нового знакомца.
- "Сложный субъект. Фанатик до мозга костей. Причем, верит в собственную богоизбранность, не хуже иного истинного арийца. Если к этому прибавить то, что он, как ни крути, а генератор идей, следовательно, парень не глупый. Но и с нервишками, далеко не ажур. А раз так, подобные качества, вкупе с осознанным фанатизмом, способны дать лишь чудовищные результаты. Однако, как не зря говорят, мне с ним детей не крестить. Отлежаться малость в их берлоге, бабки срубить на билет и отвалить с концами".
- Ну, вот, совсем другое дело, - тем временем, вроде даже как обрадовался Святогор. - Проходи, Макс. Садись к столу. Рассказывай.
Макс шагнул к одной из скамеек. Однако в этот самый момент, проявляя, нескрываемую упертость, поднялся Ратибор. Он одарил гостя, теперь уже презрительным взглядом и, небрежно бросил "начальству".
- Короче, вы здесь мелите языками на здоровье, а у меня другие заботы имеются. Поважнее.
После чего, он решительно направился к двери. Святогор лишь криво усмехнулся, но задерживать соратника, и тем более, продолжать увещевать его, больше не стал. Правда, по тени, пробежавшей по его лицу, Макс понял, по меньшей мере, две вещи. Первое - должность старшины, которую правил его знакомец Святогор, вовсе не являлась священной коровой. Для функционеров верхнего звена Союза, конечно. Ну, а второе - как это ни казалось прискорбным, самому Святогору, проблемы связанные с объявлением гостя, в данный момент были совсем не нужны. Тем не менее, было уже сказано "А", значит, следовало говорить и "Б". К тому же, что ни иного выбора, ни иного выхода, у Макса все равно не оставалось.
Х Х Х
После демонстративного ухода Ратибора, в бункере, на некоторое время, повисла тягостная пауза. На правах хозяина, нарушил ее Святогор.
- Да ты не бери во внимание, - произнес он, отводя глаза. - Ратибор, парень неплохой. Но характер...
- А я и не беру, - ответил Макс.
Поскольку, что еще, он мог ответить в принципе. Хозяину же, ссылки на сложный характер сподвижника, показалось мало и он без труда, отыскал добавочный аргумент в пользу того.
- У него батю в Чечне убили. Военный был. С тех пор Витя, Ратибор то есть, и лютует, касательно абсолютно всех.
- Не переживай, Святогор, - изрек Макс. - Потерять отца на войне, оно конечно, дело не из приятных. Пускай себе сбрасывает эмоции, если держать не под силу. Только мне его петушиные хвосты по барабану. Да и до кавказца, чтобы всерьез ненавидеть, как до Нью-Йорка ползком.
- Ну, вот и прекрасно, - словно сбросив с плеч тяжкий груз, вздохнул Скинхед и тут же, сменил тему. - Как, пригодилась моя винтовка то?
- Да, конечно, урожай от скворцов спас.
- Урожай, говоришь? Ну, ну. Гляжу, и мое изобретение с краской, тоже впрок пошло? Или опять, скворцы?
- Да ладно, чего уж там. Спасибо тебе, огромное, - вполне серьезно сказал гость. - Должник я твой, по гроб жизни.
- Прямо таки и должник, - усмехнулся Святогор.
В этот момент, затмевая все остальное, в нем возникла тяга к разговору об, действительно настоящем увлечении - изобретательстве. Еще бы, ведь перед ним сидел экземпляр, который на своей шкуре и, наверняка, не в игре в "пулялки", испробовал его знаменитые патроны. Потому он, уже не сдерживая, как до этого в присутствии сподвижника, свой интерес, внимательно осмотрел левую сторону лица Макса. Ту, где красовался сплошной синяк. После чего нахмурился и выдал профессиональное резюме.
- Да-а-а, прилично тюкнуло. Но я тебя предупреждал, что раз на раз не приходится. Нет стабильного результата. А все потому, что материала более подходящего для капсул с краской, никак не могу подобрать. Резина же прокаленная, видишь, что творит? Чуть череп послабее будет, и хана.
- Заживет, как на псе бродячем, - махнул рукой Макс.
- Заживет, - согласился Святогор. - Но мараковать еще буду над этим. Не люблю, понимаешь, на полпути останавливаться. Идеал, это как шарики в пинболе. Хотя, если по твоей футболке судить, разводы "кровавые" ничего получились. Убеждают.
- Еще бы не убеждали, - улыбнулся гость.
Естественно, он не стал посвящать скинхеда в эту часть своей деятельности. Не стал рассказывать о том, что "угостил" его данными пулями, его же подельник китаец Ли. По распоряжению хозяина. Чтобы обрубить все концы, после громких ликвидаций в этом чужом краю. И что теперь, для него делом чести и принципа, было наказать, сполна и кардинально, за подобный цинизм и пренебрежение чужой жизнью. Правда, Святогор его об этом и не спрашивал. Умный и тоже, повидавший многое, он наверняка, сделал правильные выводы для себя. И этого, было вполне достаточно. Однако вскользь часть темы, он все же задел. Так, между прочим, вовсе не претендуя на конкретный и полный ответ.
- Слышь, а это не ты, случаем, недавно в городе тарарам учудил? Что вся ментура, до сих пор, на ушах стоит, - испытующе глянув на гостя, произнес он.
- Какой еще тарарам? - сыграл простачка Макс.
- Да ладно, - махнул рукой Святогор. - Мое дело сторона, это точно. Немчура этот, бизнесмен, туда ему и дорога. Пидор несчастный. А остальные двое, банкир и тот мудак уголовный, Фамус, кажется, хоть и русаками были, но зажрались капитально. Народ перестали видеть в упор. Потому, их тоже не жалко.
Макс не стал его ни переубеждать, ни что-либо доказывать. Ни оправдываться и пихать стрелки на кого-нибудь другого. Предоставив возможность думать, как хочет и что хочет. Сам факт того, что аккурат перед упомянутыми событиями, скинхед снабдил его стоящим "винтом", без сомнения, подвигал того на подобные мысли, не без основания. Но, многое говорило и за то, что парень он был не из болтливых. Между тем, Святогор уже подобрался к более насущной для гостя теме. Хотя, в том же контексте.
- Чем обязан визитом на этот раз? - спросил он и сам решил опередить, очевидную, по его мнению, просьбу. - Если опять ствол потребовался, извини, могу только огорчить. В наличие, в данный момент, нет ни-че-го! И не предвидится. Мы этими игрушками баловаться перестали.
Поначалу, Макс несколько удивился подобному признанию. И, даже сделал попытку, тут же осмыслить истинную причину его возникновения. Но, так и не начав, оставил эту затею без продолжения. Волновало его совсем другое. Потому, не стоило напрягать извилины, относительно метаморфоз, вдруг, произошедших с его знакомцем. Отчасти, сложности, возникшие в Союзе, это объясняли.
- Нет, на этот раз ствол мне не нужен, Святогор, - сказал он и добавил, с единственной целью, еще больше навести тень на плетень, касательно собственной персоны. На всякий случай. - Да и тогда, я к тебе обратился, в общем-то, по дури. Припекло, понимаешь, ну и решил пострелять малость.
- Припекло, так припекло, я не против, - не чинясь, согласился скинхед. - Тогда, что опять обо мне вспомнил? Беда, какая?
- Да не то, чтобы беда, - начал Макс, но решительность пришла к нему моментально. - Короче, темнить не буду - перекантоваться мне с недельку надо. Чтоб "ордена" с рожи сошли.
Хозяин на этот счет даже думать не стал и, без задержки выдал.
- Допустим, это без вопросов. Правда, прокорм, как в санатории, не обещаю. Что еще?
Понимал, ох понимал, ушлый и не без царя в голове, что не только ради угла, заявился к нему гость. Что угол? Когда лето на дворе и, любой куст в лесу в твоем распоряжении. Странно, но излагать просьбу дальше, Максу стало вдруг неловко. Никогда он не пребывал в подобном унизительном положении просителя. Даже, если по большому счету, никогда не знал и истинной цены денег. Потому, долго не мог отыскать в своем арсенале слов, с которых можно было начать. Понял ли его состояние Святогор, или просто у него не было времени на длинную беседу, неизвестно. Однако, пауза действительно затягивалась и он сам пришел на помощь Максу.
- Ну, ты что, как красна девица? Давай, смелее. Чем могу, помогу, а нет, то уж не обессудь, брат, - спокойно изрек скинхед.
- Деньги мне нужны, - выдохнул из себя Макс и, поспешил с заверением, что это не пустая блажь обнаглевшего наркомана. - На билет, на поезд. Я же не здешний. Но я отдам, отвечаю.
- Деньги, говоришь?
Теперь Святогор задумался. Причем очень серьезно. При этом было видно, что в данную минуту, его заботили вовсе не гарантии возврата - что можно взять с человека, все богатство которого, составляла лишь его одежда. Да и то, густо окропленная искусственной кровью. Не было в выражении лица эсэрэмовца и признаков жадности. Или желания отыскать предлог, чтобы уклониться от скользкой проблемы. Отсюда получалось, что его задумчивость, была продиктована вопросами совсем иного порядка. Наконец, Святогор произнес.
- И много требуется?
Макс назвал приблизительную сумму. Да и ту, по минимуму. Лишь бы добраться до родных краев, пусть даже в общем вагоне. О том, как будет выходить из положения абсолютного безденежья дальше, он пока не задумывался. Просто интуитивно чувствовал, что источник доходов отыщет, стоить только оказаться в Хабаровске. Это здесь, в городе, где после недавнего бума заказных ликвидаций, скорее всего, в отделениях милиции имелись, наспех сляпанные фотороботы, решать денежные вопросы самостоятельно, было небезопасно.
Между тем, Святогор опять задумался. Но на этот раз, морщил лоб он не очень долго.
- Нет, Макс, не обижайся, но в данном вопросе, я тебе ничем помочь не могу, - тихо сказал скинхед.
Гостю оставалось только одно, вздохнуть с сожалением. Вероятно, его вздох вышел столь удрученным, что Святогор принялся объяснять свое решение.
- Понимаешь, Макс, наш СРМ сейчас в таком дерьме пребывает, что не позавидуешь. Пресса, эти журналюги поганые, прямо, как с цепи сорвались. Заедают насмерть. Что мы им такого сделали? Да и хрен бы с ними - собака лает, караван идет, как говорится. Но, где тонко, там и рвется. Раньше, не скрою, нас, так называемые, "красные директора" подкармливали. И те, кто нашими руками, нишу себе на местном рынке желал высвободить. А теперь - труба полнейшая! Притаились все. Ни у кого нет желания на перо лихое попасть, или чтоб его в телеке дерьмом полили.
Пришел черед вздохнуть ему. Он внимательно посмотрел на собеседника - понимает ли ситуацию - и продолжил. С прежним надрывом.
- Опять же, говорю, всю эту кашу репортеры заварили - им сенсация нужна была. А власти спали, спали, и тоже, подхватились. Житья теперь не дают. Надо же, в фашисты нас скопом записали! Так что, Макс, на голодном пайке мы сейчас.
- Да ладно, чего уж там, понимаю я все, - кивнул головой тот. - С кем не бывает. Тогда, отлежусь только, а там, что-нибудь придумаю.
- Вместе и придумаем, - с готовностью подхватил Святогор. - Кстати, идейка уже имеется, могу подбросить.
Он испытующе воззрился на гостя. Макс же, приученный жизнью до автоматизма в понимании того, какой сыр бывает и где бывает, невольно насторожился. Еще не хватало того, чтобы эти отморозки с нацпатриотическим окрасом, подвязали его на "заказ". Но он ошибся. Правда, не очень на много.
- На днях, наши ребята пойдут прессовать "черных". На рынок, - спокойно, будто речь шла о привычном пикнике за город, произнес хозяин.
После чего, сознательно выдержал паузу.
- Ну, и...? - поощрил его Макс.
- Ну, и. Можешь присоединиться. А там, сам сориентируешься. Если ушами хлопать не будешь и подсуетишься вовремя, то и не с пустыми карманами вернешься.
Нет! В подобном амплуа щипача, да еще националистического толка, Макс себя никогда не видел. Да, он был киллером. Вернее, чистильщиком, если определить точно и быть щепетильным, хотя бы для себя. Но, должен был заниматься этим, волею непростых жизненных обстоятельств. И никогда не ради удовольствия, длинного рубля, или тем более, ради сомнительных идейных соображений.
- Нет, Святогор, спасибо за доверие, но подобный расклад не по мне, - произнес он достаточно жестко. - И, постарайся понять меня правильно.
- Да мне то что, - усмехнулся тот. - Была б нужда понимать. Вольному воля...
- Спасенному рай, - то же с усмешкой, продолжил Макс. - А в рай мне путь заказан. Значит, и напрягаться любым способом, так же, не стоит. Извини.
Наверняка, старшине Союза, подобная выкладка не понравилась. Ведь, по сути, только что, их деятельность ради высокой идеи, сравнили, не иначе, как с мелочевкой. Однако, вида он не подал. Лишь встал из-за стола, указал жестом на дверь и констатировал.
- Ну, вот и порешили. Пойдем, отведу тебе "хоромы" на недельку, как и обещал. А там...
Он не договорил. Но и без того, стало ясно, что Максу красноречиво дали понять следующее: тот, кто не с ними, если и не напрямую противник, то все равно выпадает из категории даже потенциального союзника. Тем белее такого, о котором еще и требовалось проявлять заботу.
- "Ладно, время покажет. Главное сейчас, отлежаться и привести себя в порядок, - подумал Макс. - И не надо строить иллюзий. Святогор, конечно, лучший представитель из этой когорты, со свернутыми набекрень мозгами. Но и он, никогда не поступится принципами. Иначе бы, не числился в старшинах".
Вслед за скинхедом он вышел в коридор. И тот повел его по нему. Теперь уже в обратном направлении, нежели до этого, сопровождал дежурный. Вскоре они прошли мимо поворота к выходу из бомбоубежища. Там, в светлом проеме двери, маячила фигура часового. Но, как успел заметить Макс, это был уже не худосочный Глеб, брательник Малюты. А эсэрэмовец, много крупнее их обоих, причем, вместе взятых.
Еще с десяток метров и, стрела коридора уперлась в стену. Святогор толкнул узкую дверь справа и жестом радушного хозяина, предложил гостю войти в личные апартаменты. Комнатушка, оказалась тесным бетонным пеналом, очень походившим на камеру одиночку. Только без зарешеченного окошка, параши, или стульчака. Все ее убранство составляли небрежно заправленная раскладушка и, несколько причудливо изогнутых колен воздуховода по потолку, да одной из стен. Однако вентиляционной "ракушки" в помещении не было. Там, где она должна была стоять, торчали из бетонного пола, лишь четыре ржавых болта. Кроме этого, прямо за ложем, темнела бурым суриком, обычная квартирная батарея парового отопления.
- Поживешь здесь, если устраивает, а там, думай сам, - бесстрастно произнес Святогор.
Макс оглядел "хоромы" тоже без эмоций. Выбирать, и тем более привередничать, ему не приходилось. Но и от уместных комментариев, в стиле эдакой разухабистой шутки, он так же отказался. Как не стал наводить мосты относительно способов, пусть хоть и редкого, но все-таки, неизбежно необходимого питания плоти. Что, в его положении стопроцентного нахлебника, было немаловажно.
К чести скинхеда, тот сам затронул данную тему.
- Кстати, тебе повезло, - изрек он. - Вообще-то, мы обычно "сухим пайком" обходимся. Но, два дня назад объявили казарменное положение. Под ширмой семинара, вроде как. Так что, на продуктовое довольствие, я тебя поставлю.
- Спасибо, Святогор, - коротко поблагодарил Макс. - У вас и столовая имеется, как в Армии?
- Столовая есть. Но, как мне кажется, тебе туда ходить не стоит, - ответил тот и тут же, счел нужный объяснить свой посыл. - Ребята сейчас нервные, по Ратибору, наверное, заметил? Поэтому, не надо их провоцировать. Да и мне спокойнее будет. Короче, дежурный станет таскать тебе жратву сюда.
Сказав это, глава СРМ резко развернулся и зашагал по коридору. Оставшись один, Макс еще раз осмотрел помещение. После чего сел, на жалобно скрипнувшую под его весом, раскладушку и, попытался оценить собственное положение на текущий момент времени. Начал он, что являлось вполне естественным, с последнего заявления Святогора.
- В общем, перспективы малорадостные, - грустно усмехнулся Макс. - В стаю любителей родной истории я не вписался. Поскольку взносов в благое дело, с меня оказалось, как с козла молока. Отсюда, хорошо еще, что Святогор не определил мне конкретный день выселения. Только, думается, что это впереди. Что делать дальше?
Однако, едва он коснулся пятой точкой подобия того, на чем можно было отдохнуть, его организм властно заявил законные права на данную перспективу. И, был полностью прав. Ведь с ночи Максова расстрела, да и потом, в пешем марафоне до города, он исправно послужил своему хозяину. Оттого, вскоре, Мысли Макса стали путаться в жуткую мешанину и налезать друг на друга. Перед обуявшей все его естество, просто нечеловеческой усталостью, отступило на задний план не только чувство голода, но и желание, непременно сейчас, выработать наметки на будущее существование.
Некоторое время, он еще пытался сопротивляться. И уже, вроде бы даже решил, что достанет Деньгина билет, методом банальнейшего гоп-стопа. Но, как только поставил точку в конце этой мысли, обессилел окончательно и бесповоротно. Он пластом упал на жесткий матрас и мгновенно погрузился в черную бездну сна. Тревожного, без сновидений и ощущения благости отдохновения. Потому, куда больше похожего на состояние, неподвластной воле человека, комы.
Х Х Х
Сколько он проспал, Макс так и не понял - ориентация во времени, была потеряна им напрочь. Да и как же ей было не потеряться, если в убежище отсутствовали окна, а экранчик электронных часов на его руке, почему-то, выдавал лишь какие то фрагменты цифр. Однако если судить по тому, как затекло его тело и, с какой неохотой и скрипом двигались суставы, должное Морфею, он отдал сполна. Впрочем, проспал бы, без сомнения, и дольше, если б его не разбудили. С трудом разлепив веки, Макс увидел над собой лицо в обрамлении смоляных кудряшек. Это был Малюта, давешний дежурный по катакомбам Союза. Правда теперь, черно-золотой повязки на его руке не было. Из чего, можно было сделать мало-мальски точный вывод о времени. Если предположить, что развод на дежурство у скинхедов был вечером, как и в Армии, то сейчас, должна была бы быть ночь.
Макс приподнялся на локте. Однако старый брезент раскладушки, под ним угрожающе затрещал, пожелав тут же разорваться. Чтобы не лишить себя ложа, гостю пришлось сесть. Только теперь он разглядел, что перед ним стоял колченогий табурет. А на нем, распространяя по замкнутому пространству бункера, прямо таки, сногсшибательный запах, парила алюминиевая кружка с темноватой жидкостью. Учитывая, что нацпатриоты фанатично отвергали все иностранное, жидкость никак не могла быть кофе. Лишь чаем, или в лучшем случае, компотом. Рядом с кружкой, вызывая обильное слюнотечение, возлежал тяжеловесный ломоть серого хлеба, в четверть буханки, не менее, с размазанным по нему маргарином.
Набор блюд говорил за то, что Малюта осчастливил Макса завтраком. А раз так, то можно было с уверенностью констатировать, что проспал он почти полные сутки кряду. Скинув с себя остатки сонного оцепенения и, даже не определив пока, степень собственной бодрости, гость перевел взгляд на скинхеда. Тот застыл на манер вышколенного истукана, терпеливо ожидая окончательного пробуждения подопечного. Только при этом, его цыганистое лицо, выглядело вовсе не доброжелательно, а выражало нечто неопределенно-смурное.
- Привет, - произнес Макс, чтобы заполнить тишину, давившую на плечи в этом бетонном мешке, особенно неприятно. - Малютой тебя, кажется, зовут?
Функционер упрямо промолчал. Но, было заметно, что исподтишка угольками глаз, он не без интереса рассматривает квартиранта.
- Что смурной такой? Никак, коза сдохла любимая? - усмехнулся тот.
Он бы уже с превеликим удовольствием накинулся на еду, но врожденное чувство такта, не позволяло ему этого сделать. Только вот беседа, почему-то, никак не желала клеиться. И на этот вопрос с претензией на юмор, Малюта решил отмолчаться.
- Ну, ну, - Максу ничего не оставалось делать, как тоже скривиться и заставить себя приняться за трапезу.
И вот тут то скинхед, наконец, раскрыл свой рот.
- Ты откуда, вообще, объявился? - не чинясь, что называется в лоб, спросил он.
От подобной наглости, у Макса едва кусок не застрял в горле. Он медленно поднял глаза на шкета, которому едва ли исполнилось восемнадцать. Хотел, было, рыкнуть, на явно зарвавшегося пацана, но в последнюю секунду сдержал себя и произнес относительно миролюбиво.
- А тебе то, какая забота?
- У нас у всех здесь заботы общие, - сказал, как отрезал Малюта и тут же, сподобился на очередной вопрос. - Какие у тебя дела со Святогором?
Это, было уже слишком. Макс даже отложил бутерброд, перестал жевать и, на полном серьезе, вперился взглядом в функционера. Но тот, воровато отвел свои зенки-угли. Что доказало лишь единственное - допереть собственными мозгами до того, что произносил, скинхед, конечно же, не мог. Выворачиваться наизнанку по данному поводу, ему, судя по всему эсэрэмовцу среднего звена, резона не было никакого. Следовательно, он только озвучивал чью-то волю. Чью? Естественно, здесь Максу припомнилось не совсем адекватное поведение агрессивного Ратибора. Скорее всего, инициатором учиненного сейчас дознания, являлся именно он. Ну, а из этого посыла, упрямо вытекало совсем малоутешительное для гостя - в Союзе, как впрочем, и везде, где существовали ранги и места первого среди всех, шла тихая, подковерная борьба за власть.
Наверняка Святогор знал про это. Поэтому метаморфоза, произошедшая с ним по отношению к Максу, теперь уже не казалась столь удивительной и продиктованной проблемами с властями. Как бы то ни было, благодетеля подставлять было нельзя.
- Со Святогором, говоришь? - переспросил Макс, одарив чернявого широчайшей улыбкой.
После чего, он стал вдохновенно врать. Причем одновременно, стараясь дать понять шкету, что тот, как бы он ни пыжился, является полным ничтожеством. Сопляком и вообще "шестеркой".
- Ну, ты Малюта, дал, так дал! И долго свою репу напрягал, чтоб подобное выдумать. Или подучил кто? Колись, я никому не скажу, - Макс буквально прожег скинхеда взглядом. - Короче слушай и мотай на ус, деятель. Ах, у тебя и усов то нет. Тогда на ухо мотай, только прежнюю лапшу не забудь сбросить. Мы со Святогором, он тогда еще Денисом звался, давние кореша. В пионерском лагере познакомились. Ты то, хоть знаешь, кто такие пионеры, пацан? Вряд ли. В то время, твой благословенный родитель, еще только белок накапливал, чтобы сподобиться сотворить такого, как ты. Будут дополнительные вопросы?
От подобного напора, Малюта явно смешался. Скорее всего, подобный вариант развития событий и то, как на него реагировать, ему не разжевали. Его глазки-угольки забегали в орбитах, а лоб, под кудряшками, сморщился на манер печеного яблока. Так прошла целая минута, но в извилинах функционера, ничего рождаться не хотело. Более-менее годного для достойного ответа. Тогда он перестал топтаться и, выбрав из скудного арсенала средств пренебрежения, самое примитивное, подсказанное инстинктом, только фыркнул. Точь-в-точь как кот, которому пнули под хвост. Вдобавок зловеще сверкнул глазенками и исчез за дверью.
К этому времени, Макс уже проснулся окончательно. Следуя давней привычке, он быстренько проанализировал только что произошедшее. По самым скромным прикидкам, выходило следующее: его пребывание в стае нацпатриотов не только было нежелательным, но и вполне могло взорвать непростую ситуацию изнутри. В принципе, на последнее, ему было глубоко наплевать. А вот касательно первого, обстоятельства, пока, были выше желаний и зависели от того, с какой скоростью сойдет синяк с его лица. Не имея зеркала, Макс осторожно ощупал область виска и, не без удовлетворения, констатировал, что за сутки, отек заметно спал. Наверное, и синева стала понемногу рассасываться. Однако диагностику себя, ему пришлось скоро прервать. Дверь в каменный мешок вновь бесшумно отворилась и на пороге, возник все тот же, смурной Малюта.
- Что, уже обед? - не замедлил съязвить немало удивленный квартирант. - Однако не хило живете, ребятки.
- Перебьешься без обеда. У нас двухразовое питание, - процедил сквозь зубы скинхед. - А вот это, тебе будет в самый раз.
Он разжал кулак и небрежно бросил Максу нечто красно-золотое, размером не более пятака. Тот поймал вещицу на лету, рассмотрел и, просто не смог сдержать искренней улыбки. Еще бы, ведь это оказалась баночка вьетнамского бальзама "Золотая звезда", с помощью которого можно было свести любой синяк в два счета. Когда же он вновь поднял голову, Малюты в бункере уже не было.
- "Что это, бескорыстный жест от широты души? Или прозрачный намек на то, чтобы поскорее приводил в порядок свою рожу и сматывался отсюда?" - подумал квартирант.
Однако рассуждать дальше на данную скользкую тему, он не стал. куда конструктивнее было непосредственно заняться собственным обликом на практике. Раз уж, нежданно-негаданно выпала такая оказия.
Последующие два дня Макса визитами не тревожили. Нет, завтрак и ужин, состоявший из каши, а по времени больше походивший на полдник, ему продолжали поставлять исправно. Правда, теперь это делали, всякий раз разные функционеры. Но все они, как на подбор, были хмурыми и неприветливыми. В остальном же, создавалось полнейшее впечатление, что о его существовании, забыли напрочь. В том числе, и благодетель Святогор.
Выходить наружу, чтобы не "дразнить гусей", Макс даже и не пробовал пытаться. А поскольку в бетонном мешке, размером два на четыре метра, заняться было абсолютно нечем, то он либо валялся на раскладушке, либо усиленно втирал в синяк дареный бальзам. Впрочем, как только он разыскал в подземелье вполне функциональный, с водой и прочими причиндалами туалет, ему удалось разглядеть собственную физиономию и в зеркало. В результате, им было с удовлетворением констатировано, что вьетнамское зелье, сотворили люди, знающие толк в подобных делах. Цвет гематомы, постепенно, но неуклонно, переходил в иной спектр. И теперь щека и висок, отливали зеленовато-желтым. А это означало, что максимум через пару дней, можно было бы уже отправляться в свободный полет на вольные хлеба. А там? Что там! Там приходилось со стопроцентной вероятностью прогнозировать лишь единственное - куда кривая выведет. И не более того.