Алексей Музыкин
(Чёрный Георг)
Об авторе:
Крюкова С.
Взгляд со стороны вечности
(Памяти Чёрного Георга) |
|
Радуга
Била лошадь – вдумчиво – копытом.
У коровы зачесалось вымя.
Дед Панас – голодным и небритым –
шёл на выпас, – по дороге вымок
под дождём, сбивавшим завязь с яблонь.
Чистотел боролся с молочаем.
За ногу чертополохом наглым
был укушен пешеход; – серчая,
вышел за околицу, где лужи
превращали тракт разбитый – в небо.
Полагая, что приметой служит,
выглядела жалко и нелепо
волглая трёхцветная корова.
Дед Панас промолвил: «И-и-и, скотина!» –
бросив на высоковольтный провод
взгляд – и подбирая хворостину.
Звонко шлёпнув ей по голенищу,
подтолкнул – глазастую безмерно
животину – прочь от ейной пищи,
уводя от клевера с люцерной.
Небо наливалось сонной мутью,
а столбы электропередачи,
как шмели, жужжали. Почему-то
пожалев кормилицу, дед начал
напевать, похлопывая нежно
по спине и выпуклому крупу,
миновав колонию успешных
зеленушек, что расселись кругом
ведьминым. Какой-то всхожий жёлудь
становился дубом, забавляя
малым ростом и упорством – жёлтых
лютиков лоснящуюся стаю.
Ворон хрипло каркнул из дубравы.
Привставал на цыпочки цикорий.
Луговые вспененные травы
издали напоминали море,
где корова стала бригантиной,
а суровый старый человече
вёл её – достойно и картинно –
в гавань. В стойло. В моросящий вечер.
В это время солнце исхитрилось
расколоть – спектральными лучами –
низких туч колеблющийся клирос.
Семь оттенков – чистых, изначальных –
вспыхнули, образовав покатый
путь на небо, словно прорастали
из стволов триасовых закатов.
Сквозь доисторические дали
дед был сам неразличим с коровой:
волосы c пучками мокрой пакли…
Та – рогата, он – слегка растроган…
В каждой шустрой планетарной капле
в середине дольнего Памира
отразились – дед Панас с притихшей
животиной. Воскурялась мирра,
возносились ангелы и птицы…
___
Старый дьяк подумал: «Вот – блаженство!» –
выглянув случайно из окошка
в мир, где смерть, беда, несовершенство… –
и перекрестил – себя и кошку.
|
|
Другие визитки автора
[2007]
|
