Не знаю, читали ли Вы первую часть этой дилогии, а если не читали, то я попытаюсь кратко пересказать ее содержание.
В Аду сильно озаботились, что в их котлы и на сковороды почти совсем не попадают грешники из такой огромной страны, как СССР, то есть не приносят Аду никакого прока. На то имелось несколько причин. Во-первых, в стране действительно было не так много людей, которых можно было прямехонько отправить в Ад. При всем желании в стране с плановой экономикой, постоянно что-то строящей, восстанавливая разрушенное войной, осваивающей новые просторы целины и стремящейся к звездам, редко у кого находилось время и желания, чтобы нарушать законы страны и заповеди Создателя. А во-вторых, страна была атеистической. Соответственно в ней редко кто верил как в Рай, так и в Ад. А если человек не верит в это, то соответственно и не попадет туда. Вспомните хотя бы Берлиоза из Булгаковского "Мастера и Маргариты".
Исходя из выше сказанного, в Аду был разработан план по захвату страны и обращению ее жителей из атеистов в православных, а часть их сделать преступниками, что, соответственно, привело бы к резкому пополнению адских котлов. Ад от этого только бы выиграл.
Это трудное дело было поручено заведующему адским православным сектором - чрезвычайно честолюбивому черту Ксафану, который сумел привлечь к решению этой проблемы другого всемирно известного черта - Мефистофеля. А вот - тот и его помощница Лилиан, сумели прекрасно справиться с поставленной перед ними задачей. После чего огромная страна превратилась в набор слабо жизнеспособных государств. И развелось в них грешников - несметное количество, потому что наступила пора первоначального накопления капиталла. А в такое время, как вы сами понимаете, любые средства хороши. Но зачастую эти средства входят в прямой конфликт с заповедями Создателя. Так что, в связи с подобными преобразованиями, котлы православного сектора давно перестали пустовать, и начали приносить адским сущностям значительный доход.
Однако черт - Ксафан оказался слишком совестливым и, осознав, что из-за его честолюбия случилось со страной, раскаялся в своем поступке. За что был вновь возвращен в Рай в качестве ангела, с условием, что он постарается исправить то, что натворил, находясь в Аду.
Собственно с этого места и начинается вторая часть романа "Чертова перестройка или, как черти в Аду прикололись", которая называется: "Как в одном поселке, чертям рога обломали". Но чтобы лучше понять весь смысл этого опуса, лучше его прочесть с самого начала и до конца. Поверьте, не только здесь, но и в первой части, вы найдете много забавного и смешного.
Вскоре, после возвращения в Рай, Ксафан был вызван "на ковер", пред светлые очи самого Создателя. У Ксафана, встречавшегося с ним лишь однажды, (по поводу своего гениального изобретения - северного сияния) душа, пребывая в смятенном состоянии, находилась в пятках. Он до ужаса боялся очередного всплеска "божественного гнева", который при их прежней встрече был прочувствован им в полной мере. Хотя нагоняй, полученный тогда, в принципе, был не по делу. Сейчас же, и Ксафан осознавал это, гневаться Создателю на него, - имелась вполне объективная причина. А что еще хуже, - Ксафан совсем не представлял себе, как оправдываться. По большому счету, за содеянное им, и это он тоже прекрасно понимал, - снисхождения к нему не могло быть. В данной ситуации ему приходилось рассчитывать лишь "на милость божью".
Но, на его счастье, - первым заговорил сам Создатель:
- Ты, уж, извини меня, что все так вышло... Сам понимаешь, не до "северного сияния" мне тогда было. Необходимо было срочно бороться со злом, которое тогда расцветало в Раю пышным цветом...- явно пытаясь загладить собственную давнишнюю оплошность, перед Ксафаном произнес он.
- Ну, стоит ли, вообще, упоминать об этом? - смиренно произнес тот, уже осознавая, что праведный божественный гнев на сей раз минует его. А если и не минует, то его накал будет значительно ниже предполагаемого.
- Я краем уха слышал, что ты, помимо своей основной работы, заведовал в Аду православным сектором грешников? Это правда?
- Истинная, правда. Я действительно совмещал обе эти должности, - слегка смутившись божественной прямолинейности, ответил Ксафан.
- И что все, что сейчас происходит на одной шестой части суши, случилось не без твоего личного вмешательства и участия, ты тоже не отрицаешь? - пытливо вглядываясь в глаза нового райского сотрудника, поинтересовался Создатель.
- Не смею отрицать и этого, - со вздохом глубокого сожаления и раскаяния в содеянном, изрек недавний сподвижник Сатаны.
- Значит, осознал и каешься в своих прегрешениях? - с пристрастием рассматривая выражение лица Ксафана и отыскивая на том сожаление о сделанном прежде. На физиономии Ксафана в полной мере отразились угрызения совести, что с радостью и констатировал Создатель и продолжил, - Короче, в связи с твоими "нововведениями", у нас в Раю возникли некоторые проблемы с праведниками. У меня, в Райских кущах, остались не заселенными целые районы повышенной комфортностью обитания, специально подготовленные для православных христиан. Ты, ведь, и сам прекрасно знаешь, что у православных, в отличии, например, от католиков, не существует всяческих индульгенций или еще чего подобного, чтобы после грешной жизни на Земле все же дает возможность затесаться в Рай. Сам понимаешь, что отбор праведников в православном христианстве более честен и справедлив, поэтому именно им в Раю и достаются элитные районы обитания...
- Понимаю, - беспрекословно согласился с Создателем Ксафан.
- Тогда тебе и карты в руки, - изрек Создатель тоном, не терпящим возражения. - С твоим весьма изобретательным умом, - и он бросил на собеседника полный сарказма взор, который выдавал ярко выраженное сомнение в возможностях Ксафана в выполнении этого задания, - Постарайся хотя бы частично вернуть, что было до ваших адских нововведений, на прежнее место.
- Но разве такое возможно? - удивленно произнес Ксафан, прекрасно усвоивший, что "дважды войти в одну воду - невозможно".
- А разве кто-нибудь еще совсем недавно мог предположить, что сотворит ваша чертова шайка в православной стране? - задал резонный вопрос Создатель и, не получив вразумительного ответа, продолжил назидательным тоном, - Вот, то-то и оно!.. Ломать, как говориться, - не строить. Ты пойми меня правильно, я совсем не приветствую того, чтобы в твоей бывшей вотчине все стало как прежде, - сплошное неверие и всякие глупости несусветные - вроде поголовного атеизма... Но согласись и со мной: там было и много хорошего. А что вытворяется сейчас, - не лезет ни в какие ворота...
- Даже адские... - с грустью добавил к сказанному Создателем Ксафан, вспомнив собственные размышления, не раз посещавшие его, когда он был еще приставлен к адским котлам и сковородам.
- Так значит, ты разделяешь мои воззрения?.. - требуя подтверждения правильности собственных мыслей, переспросил Всевышний.
- Вне всяких сомнений, - Ксафан кивнул головой в знак полной солидарности со своим теперешним патроном.
- В общем, я считаю, что ты срочно должен начать исправлять, что вы умудрились поломать и уничтожить в годы "перестройки" и "реформ", которые следовали одна за другой, не давая людям опомнится, задуматься и проанализировать, что они вытворяют под вашу сладкоголосую дудку, соблазнившись на ваши, же, чертовы посулы.
- А что же я теперь должен сделать? - растеряно спросил Ксафан.
- Не мне тебя учить. Что нужно было делать тогда, ты, ведь, смог сообразить? Причем довольно быстро. Думаю, что и сейчас твоя фантазия не откажет тебе в изобретательности. Не правда ли? - Создатель направил на визави проникновенный взор, от которого невозможно было спрятаться. - В общем, встретимся через пару недель, и ты доложишь мне свой "бизнес план" по нормализации обстановки в стране, которую вы совместными усилиями довели до такого, не побоюсь этого слова, - "чудовищного" состояния, - резюмировал Создатель тоном не терпящим пререканий.
И Ксафан, естественно не переча, молча кивнул головой, отметив про себя, что о "бизнес-плане" он уже недавно где-то слышал, но сразу не смог припомнить где, потому что резкая смена собственного мировоззрения несколько подпортила его прекрасную память. Затем, учтиво поклонившись, он раскланялся с Создателем, и его мозги тут же стали напряженно работать над тем, что было ему поручено. И только вернувшись в ангельское общежитие, где ему, как и всем остальным, было выделено "койко-место" и небольшая тумбочка, стоящая рядом с кроватью, (собственно говоря, что еще может быть нужно бесполому ангелу, не обремененному семьей и детьми и занятому исключительно заботой о душах безгрешных людей?) Ксафан вспомнил, что в тот раз "бизнес план" сделал для него Бун. А они с Лилиан тогда, лишь, приводили в порядок его собственную холостяцкую квартиру, чтобы не ударить в грязь лицом перед Буном и перед его университетским другом Мефистофелем. Здесь, в Раю, с жильем все было значительно скромнее и проще.
Пара недель, отпущенных ему свыше, пролетела слишком быстро. Ксафан так и не успел додуматься до чего-либо путного, ну, а насчет составления "бизнес плана", - его постигла полная неудача. И он окончательно и бесповоротно понял, что Бун справляется с подобными задачами гораздо быстрее и успешнее него. Но, все же, накропав кое-какие скудные мысли на листке бумаги, в назначенное время Ксафан снова предстал перед Создателем.
- Ну, как, придумал что-нибудь? - сразу же, взяв быка за рога, с явным нетерпением поинтересовался Творец.
- "Что-нибудь" - придумал... - уныло ответил Ксафан, протягивая визави листок бумаги, на котором в нескольких строках весьма компактно полностью уместились все его "ценные мысли" и соображения на заданную тему, - Но, на мой взгляд, - ничего стоящего, что было бы достойно Вашего внимания...
- И это все?.. - бросив беглый взгляд на "бизнес план" и ознакомившись с тем, спросил Создатель, а затем даже проверил оборотную сторону листа в надежде, что и там могут содержаться кое-какие удобоваримые мысли Ксафана, но - увы, - та была девственно белой, - Прямо скажем, - не густо...
- Да, не умею я составлять эти "планы". Я больше люблю работать, подчиняясь собственной интуиции, своим фантазиям. Что они мне подскажут в определенный момент, так нужно и сделать...
- И что? Хорошо, получается? - заинтересовался Всевышний.
- Мне кажется - неплохо. Впрочем, - об этом Вам судить. Но, на "северное сияние", которое, как я понимаю, Вы в конечном итоге одобрили, у меня, вообще, не существовало никакого определенного плана. Так, пришло однажды в голову, и мне самому - это показалось занятным...
Создатель, улыбнувшись, произнес:
- Знаешь, я и сам не люблю всех этих планов. Ты думаешь, я сотворил Землю, населил ее различной растительностью и живностью, сделал человека по своему образу и подобию, исключительно согласуясь с каким-либо "бизнес планом"? Глупости все это... Просто однажды проснулся в понедельник и, как это часто случается именно по понедельникам, решил заняться какой-либо общественно-полезной деятельностью. Ну, подумал немного, и сотворил Землю. А на следующий день поутру, вижу, летает вокруг солнца что-то похожее на мыльный пузырь - кругом одна вода. Никакой тебе тверди, чтобы постоять или посидеть и отдохнуть, хоть немножечко от бесконечного заплыва. Ну, вот и пришлось, затем срочно сушу создавать, а следом населять и то и другое растениями и живностью всякой. Ведь негоже, когда такое большое пространство, вполне пригодное для жизни, - абсолютно пустынно. Ну, а потом как-то само собой втянулся в это дело, - так за неделю все и сотворил. Это теперь - все разложили по полочкам и по дням недели. В общем, честно тебе признаюсь - не было у меня "бизнес плана". Так что, если тебе так удобнее, давай начинай без него. Только начинай быстрее, потому что зло на Земле уже начало принимать какие-то совершенно гипертрофированные размеры и формы.
- А с чего начинать-то? Откуда? Может быть, Вы мне подскажите хотя бы что-нибудь? Или хоть немного намекнете?.. - с надеждой на божественную помощь, попросил Ксафан.
- Так, уж, и быть... Что-нибудь - подскажу, - пообещал Создатель, доставая из книжного шкафа огромный, прекрасно изданный атлас Мира в сафьяновом переплете, украшенном драгоценными камнями золотым обрезом и тиснением, и с золотыми застежками, заглянув в оглавление, открыл тот на страницах, где на целом развороте раскинулась подробнейшая карта России. - Сделаем так, - предложил он, - Ты закроешь глаза и ткнешь пальцем в карту. Куда попадешь, оттуда и начнешь свою деятельность. Согласен со мной? - спросил он таким тоном, что перечить ему было глупо, да и не имело смысла.
Ксафану ничего не оставалось делать, как кивнуть головой в знак полного согласия и, по уговору, закрыв глаза, ткнуть пальцем в карту. Когда он открыл их, чтобы узнать, откуда, ему суждено начать менять жизнь в России "к лучшему", то его указующий перст оказался в ближнем Подмосковье, на юго-востоке от столицы.
- Ну, и что там у тебя? - спросил Создатель, с интересом заглядывая через плечо Ксафана.
- Сейчас скажу точно, - склонившись над картой, пообещал Ксафан, - "Волово", - прочитал он название, скрытое под его пальцем. Затем он полез в раздел, где содержались краткие сведения о каждом из населенных пунктов, расположившихся тут, - Поселок городского типа. Население - около четырнадцати тысяч человек. В поселке есть Аэропорт, один из четырех, обслуживающих столицу... - произнес вслух, что сообщалось следом.
- По-моему, выпал очень неплохой объект для начала твоей деятельности. Со столицы было бы стартовать весьма трудно, да и неумно. Там в последнее время столько наиглупейших начинаний происходило, что население страны уже перестало воспринимать всерьез, что в ней затевается снова, и едва ли с радостью подхватит очередные новации. А так... сначала потренируешься на малом, а затем, постепенно, приступишь и к более крупным преобразованиям. Ну, вот, как говаривал ранее небезызвестный правитель страны, с которой тебе предстоит продолжить работать: "Цели - ясны; задачи - определены. За работу, товарищи!"
- Постараюсь не подкачать и оправдать Ваше доверие, - в стиле последней фразы Создателя, обреченно отозвался Ксафан, а затем с надеждой попросил, - Может быть, Вы мне кого-нибудь в помощники дадите? А то, совсем одному, пожалуй, трудновато будет...
- Помощника, говоришь, надо? А у меня и нет никого... Все ангелы-хранители при деле. А Архангелы - тем более. - Создатель, задумавшись, поскреб бороду, а затем, что-то вспомнив и улыбнувшись, произнес, - Впрочем, дам я тебе помощника, с колчаном и стрелами. А то - он все сам по себе. Совсем от рук отбился, маленький шалун. Но, ведь, и без его самодеятельности, на Земле, тоже никак нельзя обойтись...
Ксафан, явно испугавшись такой странной характеристики потенциального сотрудника уже, было, собирался отказаться от услуг того, вспомнив нерадивого черта прикомандированного к его группе, от которого не было никакого проку, а лишь сплошные неприятности. Но перед этим все же решил выяснить, - кто этот маленький бандит, (раз он носит при себе "стрелковое" оружие) умудрившийся затесаться в ангельскую среду?
- И кого Вы мне предлагаете? - настороженно поинтересовался он.
- Он тебе пригодиться. Вот увидишь... - улыбнувшись, произнес Создатель, - Я слышал, что в стране сейчас возник демографический кризис. Одни, которые побогаче, ударились в карьерный рост или коммерцию, другие - едва сводят концы с концами и с трудом могут прокормить себя, куда, уж, им о потомстве думать. Так что про детей - совершенно забыли. Совсем перестали выполнять мой наказ: "Плодитесь и размножайтесь"... Так вот он, твой будущий помощник, как раз и напоминает людям об этом. И, несмотря на его шаловливость и непоседливость, наказать его - у меня рука не поднимается, да и права на это, я не имею: непосредственно мне - он не подчиняется... У нас с ним сложились чисто партнерские отношения. Потому, что он не исповедует христианство, а является, всего-то на всего, языческим божком, оставшимся без паствы, потому что вся она постепенно перешла ко мне - с некоторым превосходством, над тем, о ком говорил, произнес Создатель.
Но каким образом это произошло, - почему-то осталось без его комментариев. Да и кому теперь хочется вспоминать, как "огнем и мечом" насаждалось в свое время христианство и истреблялось язычество.
Создатель позвонил в колокольчик, и в дверь заглянул шаловливый мальчишка с колчаном полным стрел за спиной и с луком в руках. Его крылышки были совсем небольшими, (не такими как у ангелов) но, тем не менее, - все же имелись в наличии...
- Вызывали? - без всякого почтения к старшим, осведомился вошедший, на ходу поправляя колчан, и проверяя, хорошо ли натянута тетива лука, который он держал в руках. Вошедший субъект был белобрыс, скорее даже златокудр, потому что его голову венчала копна тугих светлых кудряшек цвета соломы, а за его спиной росли небольшие крылышки такого же цвета.
- Вызывал, - стараясь казаться строгим, произнес Создатель, но в его глазах сквозила сердечность и расположение к этому маленькому шалуну, - На Земле возникла демографическая проблема... - начал, было, объяснять Создатель, но вошедший, перебив его на полуслове и почесав затылок, изумленно произнес:
- Где же это - я так не доглядел?..
А Создатель, тут же перейдя на другую тему, представил ему незнакомца, с которым тот еще ни разу не встречался за все свое время пребывания здесь.
- Вот, знакомься, у нас появился новый сотрудник - Ксафан. Я прошу, чтобы ты помог в ответственной работе, которую я доверил ему. Поэтому какое-то время постарайся быть в его распоряжении, - произнес Создатель просительным тоном, но, увидев, что "визави" скривился от его просьбы, повторил более настойчиво, - Я надеюсь, что ты с радостью выполнишь мою просьбу. Не правда ли?..
- Да выполню, выполню... - отмахнувшись от, неуместной на его взгляд, назойливости просящего, нехотя ответил белобрысый мальчуган.
- Ну, вот и хорошо. Как говорится, "Бог вам в помощь", - самодовольно улыбнувшись, произнес Создатель, благословив и перекрестив их, направил выполнять работу, с которой уже долгое время не мог справиться самостоятельно.
Пообщавшись, какое-то время со своим новым помощником, Ксафан сделал однозначный вывод: он правильно поступил, что сразу не отказался от его услуг. Мальчишка был весьма сообразительным, хитроумным и расторопным. Он совершенно не походил на того черта, который был прикомандирован в его группу от отдела "по совращению командного состава". Единственное, что немного настораживало Ксафана в его сослуживце, так это его жестокосердие, совсем не присущее представителям Рая, но, как сами догадываетесь, в каждой бочке меда, неизвестно по какой причине, на дне всегда обнаруживается хотя бы малюсенькая, но ложка дегтя. По-видимому, без нее в жизни - никак не обойтись.
- Ну, и как мне тебя называть? - поинтересовался Ксафан у своего подопечного.
- А как бы ты хотел? - лукаво посмотрев визави в глаза, вопросом на вопрос ответил тот.
- Мне - все равно. Скажи, к какому из своих имен ты больше привык, или еще лучше, - какое из них тебе больше нравиться...
- А по мне, "хоть горшком назови, - только в печку не ставь" - процитировал мальчуган народную мудрость и залился звонким смехом, - Лично мне кажется, что каждое из моих имен по-своему прекрасно. Так что ты сам можешь выбирать любое из них: Амур, Купидон, Эрот... Я, уж, как-нибудь догадаюсь, что ты зовешь именно меня. Вот увидишь, - я совсем не балбес, как тебе показалось по началу, а очень даже сообразительный, - гордо произнес он.
- А каким образом ты, вдруг, оказался в распоряжении Создателя? - поинтересовался у него Ксафан. - Я думал, что ты, как и все греческие Боги, сейчас проживаешь на Олимпе...
- Я совсем не в его распоряжении, - с вызовом ответил Купидон. - Я - сам по себе, - а затем стал объяснять, почему он в данное время не торчит в обществе других греческих Богов и Героев на Олимпе. - Да, скукотища там - страшная. Как только христианство вытеснило из Греции и Рима их исконные религии, так и Боги, и Герои, в связи с тем, что больше никто из смертных не обращается лично к ним со своими насущными просьбами, живут в своем обиталище лишь одними воспоминаниями. Они уже веками не спускаются на Землю. Пьют себе нектар, закусывают амброзией да еще склочничают не переставая. Мне, самому молодому из них, такая жизнь совсем не по нраву: хочется что-то делать, а не сидеть на привилегированной пенсии. Вот я и прибился к христианской религии. Не к исламу, же, как ты сам понимаешь, после Греции и Рима, да еще с моей специализацией, было примыкать? Правда, все это - неофициально... - и он снова залился смехом, - Зато тут, довольно часто бывает смешно и весело.
- Да, уж, весело... - вспомнив какие интриги плелись в Аду, и, представив себе, что предстоит сделать сейчас, грустно изрек Ксафан.
- Да, не расстраивайся ты из-за этого. Сделаем мы с тобой все по первому разряду. Вот увидишь, Создателю понравиться... Ему всегда нравится, чем я занимаюсь. Ведь, после моего вмешательства, к людям приходит настоящая любовь, а не какой-нибудь примитивный секс, а то и разврат, который чаще всего ведет его потребителей к грехопадению. Так что я работаю на христианский Рай, - гордо произнес он в заключении.
- Ну, значит, с этого времени будем работать с тобою бок обок, - констатировал Ксафан, и они вместе стали придумывать, что им необходимо предпринять в первоочередном порядке.
А подмосковный четырнадцати тысячный поселок городского типа жил своей обычной жизнью, как говорится от "перестройки" до очередных реформ, еще не осознавая того, что палец Ксафана уже коснулся именно его графического отображения на Божественной карте России. И жители поселка даже не подозревали, что вскоре у всех них начнется совсем другая жизнь. Впрочем, к всевозможным радикальным переменам, беспрестанно сыплющимся на их терпеливые головы, они уже как-то притерпелись, поэтому очередная глупость, спускаемая на них сверху, уже не вызывала должного бурного протестного отклика, а принималась, как данность, с которой не имело никакого смысла бороться, потому что она исходно была необоримой.
Аэропорт, в свое время, являвшийся жизненным центром поселка, - совершенно зачах. Постепенное умирание его происходило на глазах у всех жителей, но никто не мог ничего противопоставить этому. Так было решено в верхах, которым тогда было совсем мало дела до "низов". Сначала в порту резко сократился пассажиропоток, потому что у всех потенциальных пассажиров в одночасье, разом исчезли деньги. А денежные средства были приватизированы неведомо откуда народившимися банками и возглавившими те банкирами. А Сбербанк, куда в свое время были вложены денежные средства незадачливыми обладателями, заработанные ими потом и кровью, и предназначавшиеся совсем не тем, кому в конечном итоге достались, стыдливо самоустранился от своих обязательств. А обязательства банков обычно заключаются в том, чтобы хранить и преумножать доверенные им средства. Как мы теперь знаем, это не всегда соответствует действительности.
Затем перестали ходить автобусы, обеспечивавшие сообщение Воловского аэропорта с другими аэропортами Москвы, и ее центральным Аэровокзалом. И довольно большая площадь перед местным аэропортом, которая в "застойные" времена буквально бурлила благодаря большому количеству авиапассажиров, а также летному составу, облаченному в знакомую всем форму Аэрофлота, одеть которую на себя в то недалекое время мечтало множество мальчишек и девчонок страны, - вскоре совсем опустела. Потому что вслед за Икарусами ее покинули и такси, ранее всегда стоявшие перед дверьми Воловского аэровокзала.
А потом, постепенно, опустело и само стеклянное здание аэропорта, хотя оно, даже пустое, напоминало жителям поселка, что именно в этом месте поселковая жизнь когда-то била ключом. И только электронное табло пустого центрального зала аэровокзала, оповещавшее ранее о прибытии и убытии пассажирских рейсов, по прихоти какого-то доморощенного шутника, сообщало о несуществующих европейских чартерах, которые из данного аэропорта никогда не выполнялись.
Приблизительно в таком же угнетенном состоянии пребывал и завод, осуществлявший когда-то ремонт гражданских авиалайнеров. Действительно, для чего держать подобный завод, когда никто не летает? Ну, а если и находятся смельчаки, рискнувшие сесть на полуразвалившийся воздушный лайнер в силу крайней необходимости, так это их "собственный выбор". По крайней мере, именно такому "выбору" приучили народ дорвавшиеся до власти толстосумы. Им-то, самим, этот ремонтный завод был абсолютно не нужен (разве что сдать в металлический лом). Потому что самолеты, являющиеся их личной собственностью, пока еще не успели выработать отпущенного им ресурса, а когда это случится, то их хозяева без всяких проблем и хлопот купят себе новые, естественно, - импортные, а не станут ремонтировать какую-то морально устаревшую рухлядь.
Правда, в поселке существовал еще один, так сказать, культурный центр. Это был пруд, сооруженный еще в дореволюционные времена. Посреди пруда находился небольшой островок, на котором (ходят слухи) когда-то певал сам Шаляпин. Каждое лето на берегах пруда, да и в самом пруду, жизнь бурлила, как в паровом котле. Разгоряченные людские тела, отдавая свой жар, доводили температуру воды до весьма внушительного градуса, добавляя к градусам воды, нагретой жаркими солнечными лучами, - градусы из бутылок и алюминиевых банок из-под пива и тонизирующих энергетических напитков, в огромном изобилии валяющихся, как на берегах, так и скопившихся на дне пруда. Данное мусорное изобилие было обеспечено тем, что летом сюда, на эти берега, стекалось не только местное население, но приезжали даже москвичи, а так же жители окрестных городов и поселков, не имевших столь необходимого для изнуряющих жарких летних дней вожделенного водоема.
Мало того, на берегу этого же пруда давно обосновалось еще одно "культурное учреждение" местного значения. Надеюсь, вы не подумали, что это была какая-нибудь пресловутая библиотека или кинотеатр? И правильно сделали! Это была баня "на дровах", как с гордостью сообщалось в огромных рекламных объявлениях, развешенных по всему поселку в самых оживленных местах. Прямо рядом с баней, с недавних пор на вполне законном основании, расположилась свалка, что, впрочем, не мешало посетителям этого санитарно-гигиенического учреждения, выбегая из парилки, прямиком нестись в пруд, не обращая внимания на соседствующую непрезентабельную огромную кучу, благоухающую отнюдь не парфюмерными ароматами, никакого внимания.
Впрочем, назвать баню просто объектом, где люди лишь поддерживают чистоту тела, с недавних пор стало нельзя. У нее, в последнее время, явно повысился статус. Наверное, потому что президент страны, неоднократно принимал высокопоставленных гостей, прибывавших в страну с официальными визитами, в бане. Там, их неформальное общение, проходило не только "без галстуков", но и без других предметов туалета, полагающихся для официальных визитов. Говорят, что на прием к английской королеве можно попасть только в туфлях со шнуровкой: других она просто не признает, а к нашему-то президенту... В общем, каков глава государства, таков и "dress- coat" или форма одежды его гостей. Короче, как гласит народная мудрость, - "каков поп, таков и приход"
По тому же пути пошло и население страны. С кого же ему еще брать пример? Оно стало гораздо чаще посещать бани с совершенно другими целями, не очень связанными с поддержанием лишь чистоты собственного тела. Здесь можно было пообщаться, выпить пивка, закусить не какой-нибудь затрапезной воблой, а новомодной "Биркой к пиву", кольцами вяленых кальмаров или, на худой конец, солеными фисташками, вкус которых население страны узнало совсем недавно. Все эти деликатесы пришли к нам лишь только в связи с перестройкой и реформами. Реформы эти в основном и заключались в том, чтобы поменять местные семечки, на заморский попкорн. А то непросвещенное местное население, по мнению инициаторов этих реформ, так бы и продолжало обсасывать косточки привычной с незапамятных времен воблы и до сих пор лузгало бы пресловутые семечки. А это - фи, как некрасиво и не эстетично решили наши лидеры-либералы, побывав заграницей. Почему-то хруст попкорна в кинозале показался им более благозвучным, чем шуршание шелухи от семечек. И немудрено, - ведь он прибыл к нам из-за океана!
Кинотеатр, ранее существовавший в поселке, к этому времени тоже успел сначала захиреть, а потом и вовсе приказал долго жить. А Божий храм, строящийся рядом с кинотеатром по задумке местной администрации, видимо, должен был заменить собою и окончательно вытеснить светское развлекательное учреждение на духовное. Но даже в недостроенном виде будущий храм Божий, полностью заслонил и подмял под собою бывший поселковый оазис культуры, так и не дав тому, наконец-то, обзавестись вожделенным попкорном. Короче говоря, пока у жителей поселка оставалось, лишь, единственное место для проведения собственного досуга - пруд и, расположившаяся на его берегу, баня.
Ксафан с Купидоном, совершая ознакомительную экскурсию по местам, которые им должно было преобразовывать, независимо друг от друга, сразу же сообразили, что в первую очередь их начинания должны коснуться именно этого водного объекта.
- Я думаю... - начал было Ксафан, но Купидон, моментально прочитав его мысли, прервал его на полуслове:
- Я думаю также, - и, как бы, между прочим, кивнул головой в знак согласия, а сам тут же, натянув тетиву лука, выстрелил в проходящую мимо них девушку.
- Что же это ты делаешь, безобразник?! - не на шутку возмутился Ксафан.
- Я уже приступил к исполнению своих непосредственных обязанностей, - обернувшись на упрек, ответил Купидон и, как всегда, весело рассмеялся.
- Но, ведь, ей же, наверное, больно?..
- Не знаю. В меня никто ни когда не стрелял, - сообщил Купидон между прочим, и снова натянул тетиву, изыскав взглядом еще один объект для своей охоты. На сей раз, стрела попала в юношу, который, сначала убыстрив шаг, а затем, перейдя на бег, стал догонять, прошедшую ранее, девушку. - Вот видишь, сразу же и получили положительный результат, - весьма довольный собственной работой, похвалился он Ксафану.
- Не знаю, почему у тебя растут крылья, и почему ты обосновался в Раю... Твои методы работы с клиентами значительно больше соответствуют живодерским адским замашкам, - укоризненно произнес Ксафан.
- Глупости ты говоришь... - не соглашаясь с собеседником, отрицательно замотал головой Купидон, а затем с достоинством ответил, - Каждый, кто хоть раз в жизни был влюблен, хорошо знает, что это самое прекрасное чувство на Земле. И ради него, вне всякого сомнения, можно вытерпеть совершенно безобидный укол стрелы.
- Не знаю, - отрезал Ксафан, - Я никогда не был влюблен и совсем не желаю, чтобы в меня стреляли всякие оболтусы, вроде тебя...
- Ты что, правду, что ли говоришь?.. Ну, насчет того, что ни разу в жизни не был влюблен?.. - спросил Купидон изумленно, и посмотрел на Ксафана весьма заинтересованным взглядом. В его взгляде отражались сразу два интереса. Одним из них, безусловно, было удивление: он ранее думал, что в природе не существует подобных уникумов. Зато другой, был более четко прописан на его нагловатой физиономии: он явно подыскивал на теле Ксафана место, куда в будущем, весьма вероятно, вонзится стрела, пущенная из его лука.
- А ты-то, сам, был влюблен, если тебя не поражала твоя же стрела? - поинтересовался у бога любви, задетый за живое, Ксафан.
- Видишь ли, я совсем не придерживаюсь пословицы, что "сапожник должен быть (непременно) без сапог". А с другой стороны, я, ведь, не самоубийца. - Он помолчал недолго, а затем сообщил спутнику, чтобы у того не возникло каких-либо сомнений в этом, - У меня была возлюбленная, правда, это было уже очень давно. Ее Психеей звали. Мы очень любили друг друга. Но она умерла, потому что, к сожалению, была обыкновенной смертной, а не богиней. А другой - мне не надо, - сказал он, немного взгрустнув, - Потому что Психея была самой прекрасной девушкой на всем свете. Ну, да ладно, нечего все время хандрить, постоянно вспоминая о прошлом. У нас с тобой полно работы, - недолго предаваясь нахлынувшей грусти, сообщил он.
- Значит, начинаем с пруда? - еще раз уточнил Ксафан.
- С него родимого, а затем и "терму" прихватим, - рассмеявшись, подтвердил свои намерения Купидон, натягивая тетиву лука и выпуская стрелу в сторону водной глади.
Стрела, долетев до середины зеркала пруда, спикировала в воду, но затем всплыла, отмечая место предполагаемых чудес.
- "Здесь, будет город заложен!" - рассмеялся Купидон, процитировав строку из творения поэта, который для страны являлся "нашим всем".
Именно такой слоган придумали организаторы торжественных мероприятий во время празднования двухсотлетнего юбилея дня его рождения. "Пушкин - это наше все" - ни больше и ни меньше. Безусловно, Пушкин - великий поэт, но все-таки в России есть и еще кое - что, кроме него. Поэтому не стоит разбрасываться такими глупыми высказывания во всеуслышание.
- Здесь так здесь, - не споря, согласился с ним Ксафан.
От вынырнувшей стрелы, по пруду быстро разбежались довольно приличные волны, чего по закону Архимеда никак не могло случиться от столь мелкого предмета, каковым являлась стрела, погрузившаяся в воду. Затем донесся какой-то не совсем ясный, непонятного происхождения гул со дна водоема. Стая ворон, встревожено каркая, взлетела с ветвей вековых деревьев, отражающихся в пруду... Но почти моментально все и стихло. И на кронах деревьев, окружающих водоем, вновь расселись нахальные пернатые хищницы. Они, с главенствующих высот своим острым взглядом, как всегда, беспрестанно выискивали что, где и у кого плохо лежит, и чем они могут, не подвергаясь опасности поживиться в данный момент. А свалка, расположившаяся на берегу пруда предоставляла им такую возможность в полной мере.
- Ну, вот, мы с тобой и заложили в наше трудное дело первый и основной, как говорится, краеугольный камень, - сообщил Ксафан, - Надеюсь, что он, как блин, не будет комом.
- Какой, уж, тут блин? Такую глыбищу утопили, - подтвердил Купидон, абсолютно уверенный в том, что все, что произойдет дальше, безусловно, пойдет на пользу их общего дела.
Затем их путь пролег в поселковую Администрацию, которая располагалась в прекрасном, недавно отремонтированном, деревянном доме. Дом этот чем-то напоминал сказочные теремки из русского фольклора. Сходство еще более усиливалось кваканьем лягушек, проживающих в специально построенном для них крошечном водоемчике, расположившемся рядом с входом в административный терем. Здесь лягушки чувствовали себя совершенно вольготно, так как две цапли и пара уток, тоже "населявшие" эту рукотворную ухоженную лужу, обложенную по "берегам" декоративными булыжниками, - были бронзовыми. Мало того, обе металлические птицы вместо того, чтобы смотреть под ноги, отыскивая для пропитания водившихся тут в изобилии земноводных, почему-то задрали свои головы в небеса. Совершенно непонятно, что их встревожило, и что они там высматривали, потому что самолеты, из неподалеку расположенного аэропорта, которые могли бы привлечь их внимание, - уже давным-давно прекратили выполнять рейсы.
Главой администрации в поселке был, недавно переизбранный (причем с подавляющим преимуществом перед остальными соискателями на это почетное место) уже в который раз, весьма импозантный мужчина средних лет по фамилии Маслов.
Отстояв изрядную очередь к нему на прием, Ксафан с Купидоном, в конце концов, расположились за столом напротив Главы администрации, вызвав у того недоумение, явно отразившееся на его лице, хоть он и старался всеми силами не показать этого. Согласитесь, не часто встретишь в присутственных местах посетителей с колчаном и стрелами, не говоря уже о странных одеяниях в виде белых хламид, в которые были облачены оба посетителя. Их наряды более естественно смотрелись бы на карнавале, либо в сумасшедшем доме, чем тут. Тем не менее, справившись с собственным удивлением, Василий Петрович (так звали Главу администрации) предложил высказать кому-либо из них личную просьбу или какое-либо общественное пожелание, с которым они к нему пожаловали:
- Слушаю вас, - вежливо произнес он и приготовился выслушать очередное ходатайство. Эти просьбы он, исходя из своих административных обязанностей и из возможностей весьма скудного поселкового бюджета, мог пообещать выполнить или мог вежливо отказать просителю, соизмерив стоимость исполнения пожелания того с выше означенными возможностями.
Несмотря на все проводимые в стране в течение последних лет реформы, заключающиеся в том, чтобы полностью выкорчевать и истребить само понятие "общественное" из сознания народонаселения, до отдельных индивидуумов, не без основания "зациклившихся" на преимуществах социалистического построения государства, это до сих пор так и не дошло. И они, по старой привычке, все еще пытались радеть за полезные для общества преобразования, не для себя лично или каких-либо нахальных и наглых отдельных личностей уже успевших и так хапнуть практически все, что было можно. Теперь же, стремящихся к тому, чтобы присвоить и то, чего уже зацапать, даже по определению, было никак нельзя.
- Собственно, лично мне, да и ему тоже, - кивнув в сторону Купидона, - ничего не нужно, - произнес Ксафан, который выглядел в этой странноватой паре более приемлемым, хотя бы за счет возраста и отсутствия игрушки в руках, как у его компаньона, который беспрестанно вертел в руках, неизвестно для чего притащенный сюда лук.
- Да, да... Мы ни в чем не нуждаемся: у нас есть все необходимое, - подтвердил Купидон, которого, (если бы не его золотые кудри) исходя из его возраста и явно читаемой на лице нагловатости и вседозволенности, вполне можно было бы принять за скинхеда (которые в последнее время сильно досаждают властям всех уровней).
Подобные заявления вызвали еще большее недоумение на лице Василия Петровича, который не привык, сидя в этом кресле уже больше десятка лет, слушать из уст посетителей подобные слова. Он привык слышать как раз обратное: "нуждаемся", "необходимо", "требуем", "хотим"... и так далее и тому подобное, причем все перечисленные требования чаще всего заканчивались восклицательным знаком, (а то и не одним) наличие которого обычно затрудняло отказ в просьбе посетителя.
Глава администрации уже, было, открыл рот, чтобы выяснить у обоих - зачем же они тогда к нему пожаловали, если оба так самодостаточны? Но не успел.
- Мы пришли к вам по поручению... - далее, сказавший это, как-то замялся, не зная или не желая открыть имени того, по чьему поручению они оказались в кабинете Главы поселковой администрации.
- Да чего там темнить, подыскивать какие-то иносказательные слова, говори прямо, по чьему поручению мы тут оба объявились, - произнес златокудрый мальчишка, обращаясь к своему спутнику.
Однако, после этих слов, тот окончательно смутился и замолчал совсем. Тогда подросток, взяв инициативу в собственные руки, произнес следующее:
- Мы оба из Рая. Там весьма озабочены процессами, происходящими "в этой стране". Необходимо что-то начинать делать и начинать делать как можно скорее, а то скоро - уже поздно будет. Божественный жребий пал на вас. Вернее, на поселок, которым вы руководите, - добавил он после сделанного заявления и тоже замолчал.
В приемной, на какое-то время, воцарилась полная тишина. Василий Петрович судорожно соображал, какую спецслужбу ему сейчас вызывать: либо ту, что надевает на своих подопечных наручники, (за явное хулиганство в общественных местах) либо другую, пакующую чересчур странных (явно выбивающихся за рамки среднестатистического) представителей человеческого сообщества в смирительные рубашки.
Однако подросток, вероятно решив, что от него ждут еще каких-либо дополнительных разъяснений, совершенно серьезно изрек:
- Я все сказал.
- Да, уж, действительно, - не убавить, не прибавить. По правде, больше и сказать нечего, - пребывая в полном недоумении, согласился с ним Глава администрации.
- Так вы что, не верите, что мы сюда прямиком из Рая и с поручением от самого Создателя? - искренне удивившись, произнес Купидон, который, видя неуверенность Ксафана, окончательно и бесповоротно овладел инициативой.
Василий Петрович никак не мог сообразить, что можно ответить этим "райским посланцам", чтобы, по возможности, быстрее освободить свой кабинет от их совершенно неуместного присутствия здесь. "Господи! Что же мне с ними делать?" - взмолился он. И вдруг, в его мозгу совершенно отчетливо прозвучал голос (как ему почему-то показалось - свыше): "Помоги им, чем сможешь, и это обязательно тебе зачтется"...
- Вот видите, Всевышний сам подтверждает вам это, - произнес Купидон, указывая пальцем вверх, а затем тряхнул кудрями и весело рассмеялся, - Так что, уж, подсобите нам, естественно, по мере ваших возможностей, и, как вам только что пообещали, - сами в накладе не останетесь.
- А что вам, в конце-то концов, надобно от меня? - глубоко вздохнув и осознав безвыходность собственного положения, осведомился обескураженный Глава администрации. Он был верующим христианином и, вполне естественно, не мог просто отмахнуться, оставив пожелания Всевышнего безо всякого внимания.
Тут, наконец-то выйдя из ступора, нашелся, что сказать и Ксафан:
- Нам необходимо, чтобы Вы начали расчистку пруда, - неожиданно скоро выпалил он.
- Чистить пруд?? - сильно удивившись данной просьбе, переспросил Василий Петрович.
- Да, да... именно расчистка Ваших местных "авгиевых конюшен" нам крайне необходима, - опять встрял в разговор бойкий светловолосый пацан.
- Ну, если именно это - так необходимо там, - и он указал пальцем вверх, хотя сам совсем не верил в то, что только что выслушал от своих странных посетителей, - То довожу до вашего сведения, - данное мероприятие уже давно нами запланировано. Правда, из-за отсутствия средств в местном бюджете, начало его постоянно откладывается.
По - правде говоря, расчистка водоема затягивалась не только из-за отсутствия средств. С некоторых пор в кабинет Главы администрации тугим косяком потянулись желающие приватизировать эту пользующуюся большим спросом местную достопримечательность. И эти заинтересованные посетители, уже почти склонили Василия Петровича к подобному решению - как говорится: "Баба с возу - кобыле легче". Действительно, во-первых, с администрации моментально отпала бы забота о его санитарном состоянии. А, во-вторых, в поселковый бюджет, в виде налогов, стали бы поступать кое-какие средства, (в общем-то, если честно, то совсем мизерные) которые можно было использовать для других неотложных целей.
Странно, но плещущаяся в пруду каждое лето общественность, в штыки восприняла предполагаемые преобразования. Она, почему-то, несмотря на повсеместные "приватизационные" веяния, резко воспротивилась предполагаемым изменениям статуса местного водоема с общественного на частный, сколько ее совместными усилиями не убеждали в перспективности приватизации пруда. Общественность моментально смекнула, что после приватизации, в пруд можно будет окунуться, только урезав свой и без того скудный семейный бюджет. Все уже слишком хорошо усвоили внедренную в мозги аксиому, что "бесплатный сыр бывает только в мышеловке". Так что Глава администрации, взвесив все "за" и "против", во избежание неприятностей, в которые могло бы перерасти народное недовольство, все же окончательно решил оставить водоем на поселковом бюджете.
- А вы постарайтесь, все-таки, непременно изыскать средства, и дальше не откладывать этого. Вы и представить себе не можете, какую огромную популярность вашему поселку может принести это мероприятие, - вежливо попросил Ксафан.
- И, пожалуйста, как можно быстрее!.. Не торчать же нам здесь, в этом захолустье, целую вечность, - подхватив смысл, высказанный Ксафаном, довел его до логического конца Купидон.
Последняя фраза, слетевшая с его языка, в данной ситуации была совершенно неуместна и за счет этого повисла в воздухе. Явное недовольство отразилось во взглядах обоих его собеседников. Ксафан, недовольно покачав головой, взглянул на Купидона с осуждением за то, что тот не сумел сдержать себя, даже беседуя с необходимым в данный исторический момент человеком. А Главу администрации явно задела за живое, столь приниженная и безапелляционная оценка его вотчины.
Совершенно ошарашенный, состоявшимся разговором, Василий Петрович клятвенно заверил странных посетителей, что он возьмет под собственный контроль это, не терпящее никакого отлагательства и проволочек, богоугодное дело. После чего странная парочка, раскланявшись, покинула кабинет, оставив хозяина того, в полном замешательстве: он никак не мог окончательно уяснить для себя, - что сейчас произошло перед его глазами. Или это был чей-то глупый розыгрыш, или какая-то странная мистификация...
Неизвестно, уяснил ли он это для себя впоследствии, однако, следующее за описанными событиями утро, началось с летучки в кабинете Главы администрации. На повестке стоял только один животрепещущий вопрос - расчистка пруда. Другие работники этого милого и уютного теремка толком ничего не могли понять. С какой стати на первое место (совершенно неожиданно) в повестке дня, вытеснив и затмив собой все остальное, всплыл пруд? В поселке и так полным-полно забот. А этот пруд, как не чистился десятки лет, так может еще столько же и дальше пребывать в подобном состоянии. Но Василий Петрович был непреклонен. Он требовал изыскать средства из их весьма скромного поселкового бюджета (так как нефти и газа в Волово - отродясь не водилось) посредством частичного сокращения ассигнований других, не менее (а может быть и более) важных социальных программ и объектов.
- Дался ему этот пруд? - изумленно спрашивала руководительница экономического отдела, у сидящей за соседним столом и отвечающей за поселковое землепользование сотрудницы. И та в ответ удивленно пожимала плечами, совершенно не понимая неожиданно возникшей проблемы, которой еще вчера, - просто-напросто не существовало.
Но уже к вечеру, перелопатив гору финансовых документов и обязательств, в которых пришлось что-то сократить и урезать, необходимые для данного мероприятия средства были изысканы в полном объеме.
- Ну вот! Можете, же, когда захотите, - похвалил всех местный градоначальник, рассматривая, приготовленный для его подписи документ.
Договариваться с водолазами Василий Петрович отправился сам. И договорился довольно быстро. Близость к столице и небольшая глубина, предполагаемого для расчистки водного объекта, сделали свое дело. За работу запросили не так дорого, как предполагалось. Глава администрации остался, весьма доволен, проделанной работой, и перед отъездом еще раз уточнил срок начала работ.
- А чего тянуть? - ответил начальник водолазов, - Прямо завтра с утра и начнем...
У Василия Петровича прямо гора с плеч свалилась. "Ну, вот, - почему-то обрадовано подумал он, - Сделал все, что зависело от меня. И если эти два странных субъекта снова появятся у меня в кабинете, то я смогу отчитаться о проделанной работе... - на этом его мыслительный процесс дал сбой, - Перед кем отчитаться!? - критически спросил он себя, - Может быть это просто какие-то шарлатаны, обладающие гипнозом?"... От подобной мысли ему внезапно сделалось нехорошо. Он сразу же представил себе недостроенную больницу, раздолбанные дороги вверенного ему поселка, отсутствие нормального наземного перехода через железнодорожные пути, делящего поселок на две части и еще много всякого другого, чему теперь еще долго придется ждать своей очереди доведения до ума в связи с расчисткой этого чертового пруда...
"Господи! Зачем я со всем этим связался?" - стал укорять себя за необдуманный поступок Василий Петрович, возвращаясь в свой кабинет. А там, за его столом, нахально взирая на него восседал белокурый мальчуган. У Василия Петровича буквально перехватило горло, от наглости этого нежданного посетителя. Несколько мгновений он, приходя в себя, не мог вымолвить ни слова, затем, выглянув за дверь, строго спросил секретаршу:
- Почему в мое отсутствие, вы запустили в кабинет посторонних?
- А разве там кто-нибудь есть? Лично я туда никого не впускала, - сильно удивившись вопросу шефа, сообщила она, - Собственно говоря, сегодня, как ни странно, к вам, вообще, еще никто не пытался прорваться. Может быть, через окно залезли? - предположила она, собираясь зайти в кабинет и выдворить оттуда незваного гостя, из-за которого она получила незаслуженный нагоняй.
Но Василий Петрович дал ей понять, что ее помощь не потребуется, и он самостоятельно справится с возникшей ситуацией. "Действительно странно... Уже полдня прошло, а я еще никому не понадобился? К чему бы это?" - размышлял он, закрывая за собой дверь и, с явно выраженным недовольством, глядя на своего незваного "гостя".
- А как ты думаешь, почему у тебя сегодня нет посетителей? - лукаво прищурив глаза, спросил мальчишка.
Василий Петрович пожал плечами, не находя объяснения столь странному поведению жителей поселка, у которых каждодневно что-нибудь да приключалось, что требовало его непременного и быстрого реагирования на свершившееся событие. Он даже не обратил внимания, что наглец, расположившийся за его столом, перешел с ним на "ты".
- Так вот, сообщаю тебе. Я их всех перестрелял... вот из этого лука, - сообщил мальчуган, указывая на лук и стрелы, торчащие из-за его спины, - Нечего им отвлекать тебя от важной работы, пусть лучше займутся собственными неотложными делами, - и он звонко рассмеялся.
- Ты что!!! - у Василия Петровича на какое-то время перехватило дыхание от собственного крика, - В моем кабинете посмел тир устроить?! Стрельбу по движущимся мишеням!?- с негодованием воскликнул Глава администрации. - Я тебе сейчас покажу!.. - заорал он буквально в лицо нахалу, хватая телефонную трубку, - Алло... Милиция?..
- Прошу, не надо так громко. И милиции - тоже не надо... - скривившись словно от кислятины, - произнес Купидон. - Я просто зашел выяснить, как продвигаются дела по расчистке пруда?
Почему-то после его слов, весь праведный гнев Василия Петровича моментально улетучился, и он все же отчитался молокососу, сидящему в его же кресле, о проделанной за последние дни работе.
- Вот и прекрасно, - похвалил его малолетний наглец, потому что все его поведение определялось только этим емким словом, а затем, еще раз уточнил, - Значит, завтра можно будет идти прямо на объект?
Василий Петрович в ответ утвердительно кивнул головой, но все же решил справиться о судьбе своих отстрелянных посетителей.
- А с жителями поселка, ну, на которых "вы" соизволили тренироваться в меткости стрельбы, что с ними? - с тревогой произнес он.
- А, с этими?.. Да все с ними в порядке. Просто у них сейчас возникли другие, более неотложные личные дела. Они сейчас посвящают им все свое время. И теперь, тратить его на то, чтобы торчать у тебя в кабинете, они не имеют возможности, - и он рассмеялся. - Ну, ладно. Завтра встретимся на пруду, - сказал он на прощание и моментально исчез с глаз.
В дверь заглянула секретарша.
- Извините... Но мне показалось, что Вы с кем-то разговариваете? - спросила она, с изумлением оглядывая кабинет, в котором кроме его хозяина никого не было.
- Тебе показалось, - бросив на нее невинный непонимающий взгляд, сообщил Василий Петрович, наконец-то располагаясь в собственном кресле, которое еще хранило тепло предыдущего седока.
На следующее утро, на берегу пруда началась запланированная работа. Нельзя сказать, чтобы она "закипела", как обычно пишут в подобных случаях журналисты, но кое какие сдвиги действительно произошли. На машине привезли снаряжение для подводных работ, да и самих водолазов тоже. Те обошли вокруг пруда, видимо, выбирая лучшее место для начала деятельности; с интересом взглянули на полуголых распаренных посетителей бани и нос к носу столкнулись с Главой администрации, лично прибывшим взглянуть на начало работ.
Затем водолазы облачились в соответствующую амуницию и, с легким всплеском с борта привезенной ими же лодки, погрузились в пруд.
За всей этой процедурой с противоположного берега заинтересованно наблюдали Ксафан с Купидоном. Удостоверившись, что расчистка уже началась, они направились к газетному киоску, чтобы проверить была ли напечатана в районной газете "Плоскости" заметка, которую им удалось вчера ввернуть ее Главному редактору. И вчера же, несмотря на то, что завтрашний номер был уже полностью сверстан, редакторша (а это была довольно миловидная молодая девушка) по просьбе Ксафана, который ей явно приглянулся, изыскала для нее немного места в постоянной рубрике: "Интересные новости с Подмосковных просторов", аннулировав из нее менее "интересные" на ее редакторский взгляд вести, поступившие с тех же широких Подмосковных горизонтов.
Купидон не был бы Богом любви, если бы не заметил и не обратил своего пристального внимания на ее взгляд, брошенный на заинтересовавшего ее Ксафана. Моментально оценив складывающуюся ситуацию, он достал стрелу из колчана и выстрелил в редакторшу, попав ей прямо в сердце. Взгляд журналистки на Ксафана в ту же минуту кардинально изменился. Из просто заинтересованного - он сделался явственно влюбленным. Тогда мальчишка (пока на его проделки не успел должным образом отреагировать Ксафан) пустил следующую стрелу и в него самого.
- Ой, - воскликнул, пронзенный ею, Ксафан, непроизвольно хватаясь за сердце и поворачиваясь к Купидону.
Он собирался надавать тому тумаков, но любовь, моментально возникшая в его сердце, которую он еще ни разу в своей длительной жизни не испытывал, уже сделала свое дело.
Бывшему черту долгое время не идентифицировавшему свою принадлежность к мужскому полу, превратившемуся сейчас и вовсе в бесполого ангела, укол купидоновой стрелы в мгновение ока дал возможность прочувствовать, что такое любовь к женщине. И он, потеряв всякий интерес к своему спутнику, снова повернулся к явно привлекшему его объекту и встретил влюбленные очи редакторши...
- Ну, теперь можно не заботится об информационном сопровождении райского проекта, - потирая руки, буркнул себе под нос Купидон. - Эта парочка сделает все в наилучшем виде, - а следом за этой мыслью схватился за голову, - Что же это я такое наделал?.. - В полной растерянности спросил он себя, глядя на чирикавшую (о чем-то своем) влюбленную парочку, которая не обращала на него абсолютно никакого внимания. - Это ведь значит, что вся основная работа теперь ляжет на мои слабые детские плечи... - изобразив из себя горемыку, скорбно изрек он, - Интересно, разрешен ли сейчас здесь детский труд? Раньше, кажется, был запрещен. И как же мне тогда быть? - неуверенно произнес он, в раздумье, почесав за ухом. - Ну, да ладно, что сделано, то сделано, - заключил он, без всякого раскаяния о содеянном, и хитро улыбнулся.
Но все это произошло вчера, а сегодня Ксафан, развернув купленную газету, решил удостовериться, сработали ли его чары относительно редактора газеты, и моментально отыскал, что их интересовало. Своим читателям районная газета сообщала следующее:
"Глава администрации поселка Волово В. П. Маслов сумел изыскать необходимую сумму денег для благоустройства гордости поселка - пруда, доставшегося нам еще от царских времен. Основные затраты связаны с очисткой дна пруда и освобождением родников, когда-то славившихся своей водой, а сейчас заваленных мусором, скопившимся почти за столетие. Очистку родников на дне пруда будет проводить группа легких водолазов, снабженных современной импортной техникой".
На этом заметка заканчивалась. Оставалось лишь удивляться расторопности вездесущих журналистов газеты. Ведь, сообщение появилось абсолютно синхронно с началом работ. Причем, откуда в редакции узнали об этом - было не понятно.
Василий Петрович, вернувшись в кабинет, и тоже ознакомившись с местной прессой, был весьма озадачен данной заметкой. Хотя, с другой стороны она обрадовала его, потому что не каждый день фамилия (даже Главы администрации поселка городского типа) попадает в прессу, тем более по такому хорошему поводу, как забота об окружающей среде. Его удивляло другое, кто умудрился так быстро прознать об этом и отреагировать, потому что он сам - никакого интервью по данному поводу никому не давал.
Спустя пару дней, в районной газете вновь появилась заметка, касающаяся расчищаемого водоема. На сей раз, ее текст был значительно больше по объему, а что касается содержания, то оно явно не соответствовало действительности.
"Сенсация! При очистке Воловского пруда найдена каменная плита с непонятными письменами, вырубленными на ее поверхности. В Волово прибыла группа московских археологов во главе со всемирно известным академиком Борисом Гальпериным. Он приступил к ознакомлению с материалами съемки плиты и надписи на ней. Кроме того, уже немолодой академик сам спустился в легком водолазном костюме на дно пруда. Нашей газете Борис Гальперин дал короткое интервью, в котором сообщил следующее:
- Пока рано говорить о значимости находки. Требуется провести ее тщательное исследование. Однако, даже без углеродного анализа, по одному лишь характеру исполнения надписи, можно говорить о времени ее появления, - приблизительно две тысячи лет тому назад. Особенный интерес вызывает наличие в центре плиты круглого отверстия, уходящего внутрь, как минимум на полметра. Возможно, оно уходит и глубже, но пока забито донными отложениями".
Прочитав эту заметку, Василий Петрович в полном изумлении посидел еще какое-то время за рабочим столом, где и происходило ознакомление с этим странным печатным материалом, затем встал, нервно походил по кабинету взад и вперед и вызвал секретаршу.
- Ты читала это?! - спросил он, взяв газету и ткнув пальцем в заметку. Неизвестно почему, но он решил, что это именно ее рук дело.
- Еще не успела. С утра так много работы навалилось. Но я обязательно прочту. А что там пишут? Снова о нас?.. - слишком бесхитростно, чтобы быть причастной к этому бреду, поинтересовалась она.
- Какой академик Гальперин!? Какая плита с дыркой!? И кому интересно, что на ней нацарапал какой-то придурок две тысячи лет назад!? Хотя, и так известно, - наверняка, то же самое, что и сейчас пишут, где ни попадя... - возмущенно кричал Василий Петрович на абсолютно непричастную к появлению заметки в газете секретаршу.
А та, совершенно потерянная, молча внимала воплям своего шефа, не понимая причины его неожиданного срыва. Выпустив пар негодования, по поводу заметки, на голову секретарши, которая в данный момент в качестве громоотвода случайно оказалась под рукой, но, в конечном итоге, осознав, что она тут ни при чем, он поехал к пруду, чтобы, окончательно удостовериться в лживости заметки. Затем он собирался отправиться "качать права" в редакцию "Плоскостей", требуя от редактора полного опровержения данной галиматьи.
Куча мусора, добытая водолазами со дна пруда, по своим размерам уже стала превышать городскую свалку, неподалеку от которой она и расположилась. На вопросы Главы администрации о камне с дыркой и академике Гальперине, водолазы удивленно пожимали плечами. Взбешенный Василий Петрович, сев в машину, направился в областной центр, с намерениями разнести в пух и прах, сочиняющую небылицы, редакцию газеты и ее Главного редактора, позволяющего появляться подобной чуши на страницах, возглавляемого ею печатного издания. Не успел он преодолеть и половины пути, как мобильник, приятной классической мелодией, известил, что с ним желают пообщаться.
Звонила секретарша:
- Меня только что оповестили, что водолазы обнаружили плиту с дырой посередине и еще с какой-то надписью, - растеряно сообщила она.
Василий Петрович, что есть силы, нажав на тормоза, резко остановил машину. Шины громко взвизгнули от случившейся неожиданности, прочертив на асфальте черный след внезапного резкого торможения.
- А академик Гальперин собственной персоной, к нам, надеюсь, еще не прибыл? - язвительно спросил он.
- Пока еще нет, - совершенно серьезно ответила секретарша, - но он уже в дороге... Борис Моисеевич как услышал об этой находке, так побросав все дела, сразу же направился к нам. Он уже звонил сюда, чтобы у вас поточнее выяснить насчет всего этого. Если вы прямо сейчас развернетесь, то, может быть, еще успеете встретить его лично, - отчиталась она о поселковых происшествиях, случившихся за короткое время его отсутствия.
И Василий Петрович, круто развернув машину, погнал ее назад, чтобы успеть, самому встретить всемирно известное академическое светило.
Он подъехал к пруду, когда, облаченный в легкий водолазный костюм, весьма подвижный для своего возраста, академик, только что вылезший из воды, давал интервью. Именно это интервью Василий Петрович поутру уже успел прочесть в районной газете "Плоскости"... И хоть Глава администрации был не из слабонервных, кое-какие признаки предобморочного состояния из-за ощущения доселе не знакомого состояния "дежавю" с ним случились.
На следующий день, прямо с утра, весь берег пруда был до отказа забит зеваками, как местными, так и приезжими. Все они, прочитав заметку в газете, захотели стать свидетелями, а может быть даже и участниками, попытки поднять со дна злополучную плиту с загадочной дырой посередине, так как именно об этом сообщила очередная заметка в областной прессе. А гласила она следующее:
"Продолжаем знакомить наших читателей с сенсационной находкой каменной плиты в пруду поселка Волово. Попытки поднять плиту со дна водоема - пока не увенчались успехом. Современная могучая техника даже не смогла сдвинуть ее с места. Расчистка центрального отверстия в плите тоже натолкнулось на некоторые трудности. Бур уже ушел на глубину семи метров, а окончания канала в плите - пока не видно. Возможно, что плита имеет в высоту несколько десятков метров. Отсюда и невозможность ее подъема на поверхность даже современной техникой".
Однако прибывшая с утра публика и оккупировавшая не только берега, но и наряду с воронами все главенствующие высоты, не обнаружила не только современной, но и, вообще, никакой техники (даже элементарной телеги на конной тяге). Всерьез раздосадованная, толпа, в сердцах ругая журналистов, уже собиралась расходиться и разъезжаться по домам, как неожиданно никем и никогда в жизни невиданная сверхсовременная военная техника стала, отчаянно сигналя, чтобы случайно не подавить собравшихся зевак, выруливать с дороги на берег пруда. И, собравшиеся на берегу, с утра до позднего вечера наблюдали ее безрезультатные попытки справиться с дырявой плитой, как будь-то бы приросшей ко дну.
На пределе возможностей ревели от неимоверного напряжения моторы машин. Как струны были натянуты тросы, с помощью которых уже неоднократно предпринимались попытки произвести подъем огромной плиты. На берегу постоянно гоняли любопытствующих, боясь обрыва перенапряженного троса и возможности покалечить зевак, но все было напрасным, те явно были настроены на то, чтобы увидеть все собственными глазами, даже, несмотря на вполне реальную возможность, - расстаться с жизнью. О чем-то беспрестанно спорили, пытаясь придти к консенсусу, руководители проводимых работ, потому что к водолазам уже успели присоединиться военные со своей новейшей техникой и ученые со своими непременными научными советами и выкладками...
За этот день на берегу пруда было столько выпито, съедено и, естественно, намусорено, что впору было начать расчищать не только сам пруд, но и его окрестности. Однако зрители расходились довольными, оттого, что увидели сегодня. Многие, обзаведясь здесь новыми, такими же любознательными и мобильными знакомыми, уже договорились о том, что завтра встретятся снова "на том же месте в тот же час". То есть брега пруда становились местом культурного досуга, свободного от работы и изнывающего от безделья населения, которому, как мы знаем, необходим не только хлеб, но и зрелища.