Аннотация: Можно заложить душу, а ещё, оказывается, можно просто отдать своё сердце...
А. Голиков
БД-13: ВОЗЬМИ МОЁ СЕРДЦЕ
фантастический рассказ
Невеста была прекрасна, это признавали все. Даже старый пень Хью, припёршийся ради такого события аж из Дальних Пастбищ, в восхищении причмокивал толстыми губами и одобрительно кивал лысой башкой. И его супружница, вполне себе ещё моложавая тётка, тоже разделяла общее мнение, шушукаясь по этому поводу с местными знакомыми, не забывая, однако, попутно смачивать горло ядрёной брагой. Когда ещё такой повод представится? Хью всем хорош, но уж слишком прижимист, сволочь. А тут, перед Церемонией, такое не возбранялось, пригубить за счастье молодых - благое дело.
В отдалении, на опушке Светлого леса, заканчивали накрывать скатертями праздничные столы. Там суетились, уже и вилки-ложки с тарелками начали расставлять, скоро и до закусок с горячительным дойдёт, а там и до первого со вторым. Приглашённые нет-нет, да и посматривали в ту сторону: скоро полдень, и желудки напоминали о себе недвусмысленно, утренний чай с булочкой для них не в счёт, пора бы и что-то посущественней, хм, принять вовнутрь. И не только первое-второе, а что и с градусом...
У огромного хозяйского дома с резным крыльцом тоже суетились. Какие-то парни с девушками сновали туда-сюда и обратно, от них не отставали и невесть откуда взявшиеся старушки в белых платочках. Важный господин курил в сторонке, посматривая снисходительно на всю эту беготню. К нему частенько подходили с вопросами, он что-то вальяжно и небрежно отвечал, продолжая смолить и пачкать воздух сизым дымом. "Сам..." - слышалось в толпе приглашённых. "А сама-то где?" - интересовались следом наиболее любопытные. "Ясно где, возле невесты, последний лоск наводит на голубушку", - отвечали наиболее осведомлённые. Приготовления шли своим чередом, по накатанной, как предписывалось обычаями и традициями. А традиции тут, в Лесной Пяши, чтились испокон веков неукоснительно. Вплоть до мелочей. Потому и накрывали столы у Светлого леса, а не в доме. Чтобы сама Природа благословила молодых. Потому и жених ещё в дороге, чтобы подоспел как раз к трапезе, чтобы вывел невесту к обильному столу, символу их сытой и счастливой будущей жизни. И чтобы прилюдно отдал своё сердце той единственной и ненаглядной, называя её уже своей женой...
Тарантас двигался резво, сытых коней не надо было подгонять, и возница Пэн, двоюродный брат Андре, лишь время от времени лениво на них покрикивал для острастки и для собственного успокоения. Спешить особо было некуда, успевали. Даже несмотря на то, что по настоятельной просьбе Андре заехали зачем-то с утра к Марии, у которой тот пробыл довольно долго. Пэну визит этот незапланированный не по душе пришёлся, знал он, естественно, об их отношениях, о пылкой их влюблённости, да что ж теперь? Если решают не сердца наши, а родители? Традиции, обычаи, извечный порядок и вековой уклад жизни, нерушимые устои сообщества?.. Иногда Пэну казалось: тут что-то не так, в этих обычаях, что-то неправильно. А уж что по этому поводу думал Андре, и гадать нечего - всё на лице написано. Более хмурого и грустного человека Пэн давненько не видел.
- Что приуныл? Богатая невеста ждёт не дождётся, наши друзья следом прибудут, начнётся пир горой! Женатым человеком станешь, солидным и независимым, шутка ли, сам Глава округа в тестях! А ты нос повесил. Негоже таким кислым появляться на людях, ох, не поймут, брат!
- Знаю, что не поймут, - тихо ответил Андре и посмотрел почему-то на небо, где Соулри, местное светило, упрямо двигалось к зениту, карабкаясь по небосклону. Редкие облака даже не пытались путь этот оспорить, не спеша двигались куда-то по своим делам. - Да только сердцу не прикажешь... Которого фактически уже и нет, - добавил Андре совсем еле слышно, про себя.
Он перевёл взгляд на проплывающий мимо пейзаж холмистой равнины с редкими рощицами белоствольных тугов. Чуть дальше, по ходу движения, начинался и Светлый лес, по краю которого проходила наезженная дорога в Лесную Пяшу, конечную точку их сегодняшнего маршрута. Где уже наверняка накрыты столы, где наверняка уже собрались гости со стороны невесты и где сама невеста ждёт, волнуясь и переживая, как все невесты во все времена. Только зря, наверное, всё это. Утром Андре всё решил. И для себя, и для Марии, и для Кэтти, его невесты, тоже. Хотя... Есть тут один пусть и не выход, но возможность сохранить хоть что-то разумное и светлое после его утреннего решения. Он вспомнил, как бы вновь увидел лучащиеся счастьем глаза Марии, её руки, нежно, бережно и аккуратно держащие его "тайю", его внутреннее составляющее, его любовь, и на душе заметно потеплело. Выбор он сделал. А второй шаг намного легче первого, особенно если он оправдан.
Юноша улыбнулся чему-то и даже слегка оживился. "Мария моя, милая, - прошептали его губы самое дорогое имя на свете. - Пусть я и не с тобой буду, но душа моя, моя "тайя" уже с тобой на веки вечные. Вот так, и никак иначе. Я отдал тебе сердце сегодня утром и ничуть о том не жалею. А дальше будем жить. Просто жить. Потому что я теперь всегда с тобой рядом. Несмотря на то, что буду находиться далеко. Но это разумом. Не сердцем. Вот так, ласточка моя..."
- Ну, совсем другое дело! - Пэн тоже повеселел, увидев заблестевшие глаза и улыбку Андре. Знал бы он, чему тот на самом деле сейчас улыбался.
Застолье, как и ожидалось, прошло весело, живо, упоительно и красиво, всем на зависть. Много пили, ещё больше ели, тосты следовали один за другим. Отец и мать невесты были счастливы, дочь выходила замуж за достойного человека, лучшего кузнеца в округе и не сыскать. И Андре оправдал надежды, прилюдно поклялся в верности своей супруге, особенно сделав упор на то, что разум его светел и чист в принятии этого решения. Кэтти в ответ сказала примерно то же самое, а потом молодые смущённо поцеловались под бурные крики и аплодисменты гостей, чтобы после проделать такое не один раз. Андре несколько жалел, что ни отца его тут сейчас нет, ни матери, но они будут принимать их завтра у себя, в своём уже доме - традиции вот такие, обычаи такие. А сегодня праздник тут, в Лесной Пяши. Церемония. Где клянутся в верности и отдают сердце и руку своему избраннику. Вернее, соглашаются на тот выбор, что давно сделали их родители. А куда деваться? Опять же - традиция и обычаи, иногда они сильнее чувств. Разум, получается, сильнее сердца. Вернее, он куда более прагматичен, выверен.
Играли музыканты, вина хватало, улыбок тоже. Застолье будет до утра, так принято. Только не для Андре с Кэтти. У них своё, иное таинство...
В спальне на втором этаже, куда они тихо поднялись по лестнице с широкими перилами, их ждала большая кровать, застеленная аккуратно и с любовью матерью Кэтти. Сама невеста робела, смущалась и всё порывалась что-то сказать, но так и не осмелилась. Да и Андре явно был не в своей тарелке. Сейчас решалось многое, если не всё. При всех он отдал своё сердце лишь на словах. Ему предстояло признаться своей уже фактически жене в том, что у него нет самого главного - его "тайи", отданного другой. Зато разум его, тело будет принадлежать только ей. Но не душа. Эволюция на этой планете прошла долгий путь и научила людей сохранять своё сердце, а вместе с ним и душу в надёжных руках любимых. Но знали о том только самые близкие. И сейчас должна была узнать и Кэтти. Что у него нет для неё сердца, а есть только разум. Тяжёлая, неподъёмная ноша для первой их ночи. Хотя и необязательно говорить словами, эволюция наградила людей и ещё одним - тонким чувственным восприятием. Для этого нужно лишь одно: желание поделиться самым сокровенным, и в ответ получить то же самое. Поэтому Андре просто обнял Кэтти, и та прижалась к нему с какой-то надеждой, робостью и отчасти страхом, раскрываясь навстречу, как бутон цветка под лучами утреннего солнца - ведь ей тоже многое нужно было сказать, и совсем не словами. И вовсе не о любви...
Потом они долго сидели на кровати, потрясённые открывшимся друг в друге, скованные теми обстоятельствами, в которые угодили по воле их родителей и традиций их сообщества. Но больше всё же в них было облегчения от того, что наконец-то исчезла та ноша, что горой давила на плечи всё это время, пока они были женихом и невестой. Но было и ещё кое-что.
- И кому же ты отдал своё сердце, Андре?...
- А кому ты отдала своё?!..
Так и сидели рядом две пустые половинки. И чем они заполнятся, зависело теперь только от них, а не от традиций и родителей...
А застолье тем временем продолжалось. Пэн и дядюшка Хью сидели в обнимку и пили за молодых, благо имелось что. Супружница дядюшки куда-то делась, и старый чувствовал себя свободным и почти счастливым. Он поднял очередную стопку.
- За Кэтти и Андре! И пусть у них впереди будет долгая и счастливая жизнь.
- Именно! - кивал отяжелевшей головой Пэн. - И пусть сердца их бьются одно в одно!
А на втором этаже, в спальне молодых, всё мерцал и мерцал огонёк свечи. И никто из них, ни Кэтти, ни Андре, так и не решались её погасить...