Среди могучих вековых дубов и лип, великанами, возвышающимися над своими меньшими собратьями пихтами и кленами, среди кустарников и трав спряталась небольшая солнечная поляна. Окруженная плотным кольцом деревьев, она казалась недоступной для непосвященного, но все, же был к ней проход. Только истинный лесной житель может увидеть, как из леса, между кленами, упираясь прямо в их стволы, петляя и извиваясь, бежит узенькая тропинка, которая пересекает поляну и ведет к необычному для этих мест дому. У каждого лесного жителя есть дом, а вернее сруб из местной ели, - удобное жилье без излишеств, но этот дом особенный. Здесьтаится тайна, тайна которую не один лесной житель не смог постичь с того самого времени, как вернулся на родину после второй великой войны.
Дом стоит на поляне около века и на него приходят любоваться все лесные жители. Много месяцев искусные гмуры старательно работали на стройке, дабы отблагодарить будущего хозяина дома. Наконец-то, когда строительство было завершено, каменный дом величественно красовался среди дубов, не уступая их могуществу. Двухэтажный с красной черепичной крышей, арочными окнами и стеклами из загорского стекла и массивной дверью, он привлекал своей помпезностью. По обеим сторонам ступеней расположились скульптуры, изображающие волшебных альвов. Один альв играл на арфе, а второй застыл в танце. Рядом расположилась причудливая беседка, обвитая диким плющом и виноградом, в которой приятно было укрыться от летнего зноя или же дождливого ненастья. А зимой, когда бушевали суровые метели и наметали много снега, беседка превращалась в горку, к которой стремилась вся окрестная детвора. На поляне, радуя взор, простиралось цветное лоскутное покрывало из множества цветов: ромашек, васильков, фиалок.
Гладя на дом, можно было подумать, что владелец его столь же необычен и могущ, как и его жилище, однако это не так. В доме жил не обычный и очень старый лесной друд по имени Василь. Его когда- то чернявую голову, посеребрило время, а вот лицо оно пощадило. Лицо, хоть и было изрезано мелкими морщинами, но все, же выглядело моложаво. Друды причисляли моложавость Василя к его покойной жене альвинке, которая регулярно готовила для него чудодейственные снадобья. Но с тех самых пор, как погибли его любимые жена и дочь, Василь стал быстро стареть, потерял статность и прямую осанку. Жил он скромно и уединенно и лишь изредка выходил в лес, чтобы пообщаться. Единственной отрадой старого друда была его внучка Мила. Она каждый день посещала любимого дедушку. Вот и в это утро, Мила как обычно торопилась к деду. Она вышла из леса с корзинкой сочных ягод и поспешила к дому. Ее походка хоть и походила на остальных друдов, но были и отличия. Друды передвигаются тихо, как бы украдкой, не оставляя следов. А если случалось такое, что друд по неосторожности оставил след, то он был едва заметен на земле и мало походил на след, а больше на вмятину, оставленную непонятно каким животным. Мила также как и они перемещалась тихо, но легкой поступью, словно и не шла вовсе, а парила в воздухе. Когда она приблизилась к двери, дедушка, как обычно не вышел ей навстречу. Мила толкнула дверь рукой, но она оказалась заперта. Она взяла позолоченное кольцо с изображением рыси и постучала. Вскоре послышались шаркающие шаги и лязг засова, после чего дверь отворилась. На пороге стоял Василь. Его зеленые глаза помутнели и казались уставшими. Лицо было бледным.
- Что с тобой, дедушка?- встревожилась Мила.- Тебе нездоровиться?
- Я чуточку приболел. Но ты не беспокойся, внученька, скоро поправлюсь. - На шатких ногах он отошел от двери и направился вглубь гостиной. Мила вошла в дом и закрыла дверь. Василь опустился в глубокое, оббитое мехом кресло, обвел взглядом комнату и попросил Милу принести ему воды, а сам погрузился в воспоминания. Гостиная с тех самых пор, а прошло уже целых десять лет, как он лишился любимых, ничуточку не изменилась. На каменных стенах были повсюду развешены головы кабанов, тончайшей работы кинжалы, инкрустированные драгоценными камнями, топоры, карта и шкуры медведей, напоминающие о временах былой молодости. Над камином красовалась главная достопримечательность его дома лук и колчан со стелами. Неизменной осталось только его внучка. Она хоть и выросла, но по-прежнему была озорной и взбалмутошной. Вместо привычной женской работы, коей занимались все женщины друды: ведению домашнего хозяйства она предпочитала веселье и лазание по деревьям. К своим двадцати годам она добилась немалой ловкости, чем нередко удивляла окружающих.
Когда Мила вернулась с ковшом воды, он улыбнулся и тихо проговорил:
- Ну что ж, дитя мое, продолжим нашу рукопись.
Мила кивнула и устремилась к столу. Удобно усевшись на резном деревянном стуле, оббитом теплой шкурой, она выпрямила спину и придвинула к себе большую книгу в кожаном переплете, а затем взяла тончайшее перо из серебра с золотым орнаментом, изображавшим древние руны, некогда принадлежавшее ее бабке альвинке. Озорные альвы вложили в перо необычайную способность, позволявшую владельцу пера, коим мог стать только представитель этой исключительной расы, писать на разных языках, не владея ими. Cтарательно выводя каждую букву, она написала "Книга II".
- Итак, мы дошли до второй книги. Я стану неторопливо рассказывать тебе, а ты внимательно слушай каждое слово и записывай.- Василь принялся за рассказ...
ХХХХХ
В ту суровую зиму, когда ревели вьюги, а сугробы доходили до самых крыш, в год двести пятый от исхода у друда Дубыни родился сын и нарекли его Василем.
- Гляди, каков богатырь у меня родился.- Гордо заявил Дубыня, приподнимая Василя и показывая его старейшине племени, пришедшему на родины. - Много лет и зим ждал я его. Он станет моей опорой.
Мальчик был третьим ребенком Дубыни. Жена родила ему двух дочерей, поэтому с появлением сына радости отца не было пределов. Василю посчастливилось появиться на свет в чудных лесных землях среди удивительного лесного народа - друдов. Народ тот жил племенами на лесных делянках и занимался бортничеством, охотой и собиранием трав. У каждой семьи были свои борти, о которых бережно заботились и собирали мед. О диком меде, который добывали друды, была сложена не одна песня. А без медовых настоек, славившихся, и в княжествах межгорья и далеко за его пределами не проходило ни одно застолье. Пьянящим был не только вкус, но и аромат восхитительного напитка. Хотя медовуху производили и другие люды, напиток друдов был неповторим. Испокон веков, заботливо готовящийся из чистейшей родниковой воды и ароматного меда янтарного цвета с добавлением капли росы, собранной из чаш кувшинок на лесном озере, он впитал в себя любовь к природе.
Помимо прочего друды являлись искусными охотниками. Каждый мальчик, как только смог натянуть тетиву лука, начинал долгие и упорные тренировки в стрельбе под неусыпным руководством отца и уже к десяти годам мог превзойти в этом искусстве лучших воинов мира. Верхом мастерства считалось умение выпускать три стрелы одновременно так, чтобы каждая попала точно в цель. Сама природа подтолкнула их к охоте. Вековые деревья и небольшие, разбитые между ними поляны не давали возможности заниматься друдам сельским хозяйством, как это делали другие народы, живущие за горами.
В отличие от мужчин-друдов, женщины не были воинственны и занимались преимущественно домашним хозяйством: собиранием трав, ягод, грибов, диких груш и яблок, обрабатыванием шкур диких животных и шитьем одежды. Из трав они делали целебные отвары. Женщины считались прекрасными лекарками и готовили снадобья от различных недугов.
Семьи селились племенами на делянках. На каждой делянке были старейшины, которые руководили племенем. Но был всегда среди них самый старший и самый опытный, слово, которого имело решающее значение. Все важные дела решались на сходе старейшин.
Годы шли быстро, а дни летели стремительной птицей, и когда Василю исполнилось десять лет, Дубыня взял его с собой на осеннюю ярмарку, проходившую в купеческом городе Гостята. Туда ежегодно отправлялись друды, чтобы продать мед, воск, домашнюю утварь и пушнину и купить зерно, соль и другие продукты. Дорога к ярмарке была нелегкой. Всю неделю шел проливной дождь. Широкую, веками натоптанную дорогу размыло и вереница повозок, нагруженная до самых краев различным скарбом, то и дело увязала в непроходимой грязи. Когда дождь усиливался, грязь моментально превращалась в жижу и размывала колею. Ноги лошадей проваливались до самых колен. Друды распрягали лошадей и вытаскивали повозки. С каждым днем настроение их портилось. Они страшились опоздать на недельную ярмарку. Если им не удастся прибыть вовремя, то на целую зиму, они останутся без необходимых припасов. Когда же, наконец, трудный путь подошел к концу и впереди, замаячили холмы, дождь тоже прекратился. Хляби небесные раздвинулись, и показалось ясное лазурное небо, озаряемое ярким солнышком. Настроение у путников поднялось. Птицы, спрятавшиеся между ветвями и листвой, тоже обрадовались солнышку, и вышли из укрытий. С веселым щебетом, они, расправив обмокшие крылья, принялись перескакивать с ветки на ветку и скидывать с себя капли воды.
За лесом раскинулась зеленая равнина, поросшая сочной травой и травами, за которой был большой холм, а на холме стоял город. Очутившись за пределами леса, Василь, впервые, увидел город и пришел в несказанный восторг. Такой красоты он еще не встречал. Словно невидимый художник, запечатлел в одном месте всю прелесть человеческого бытия. Окруженный рвами и деревянным забором, он уходил ввысь и упирался в самое небо, а самые верхние башни ловили облака. У его ног легкой белесой дымкой стелился кружевной туман, а наверху блистала радуга. С запада, текла широкая, спокойная река. У причала стояли корабли и лодки.
-Видишь, те ладьи,- Добрыня указал рукой в их сторону,- на них из дальних стран приплыли купцы с товаром. Там ткани, украшения, виноградное вино и много еще чего. Все они, как и мы прибыли на ярмарку.
- Так вот они, какие эти корабли!- воскликнул Василь, вновь увидев чудо. От изумления, его зеленые глаза стали изумрудными. Вглядываясь в ярко раскрашенные обоюдоострые деревянные суда с высокими бортами с двумя рядами весел, он с восхищением быстро переводил взгляд с одного на другой.
Лошадь подалась вперед и повозка, до отказа набитая товаром, со скрипом двинулась. Василь с отцом сидели сверху. Отец держал вожжи, а Василь продолжил разглядывать то корабли, то город. От леса, через равнину, вверх к холму вела дорога. Она также была размыта. Повозка еще несколько раз увязала в грязи, но это уже не расстраивало, ни Василя, ни его отца. Основной путь был преодолен. Вскоре они добрались до холма и до города. В прочных стенах на крепких цепях был откинут тяжелый деревянный мост, являющийся одновременно городскими воротами. У ворот стояла стража - четыре городских воина, которые проверяли содержимое повозок и узнавали цель визита прибывших путников. Хотя со времен первой Великой войны миновало более двух веков, а вторая еще не началась, и о ней никто не подозревал, на городских воротах, как и в те далекие века, продолжали дежурить стражники. Стражники были поставлены к воротам с тех самых пор, когда воины Железных Королей, брали города не только осадой, но и хитростью. Один из торговых городов пал без боя, благодаря тому, что воины прибыли в город, под видом купцов и в повозках, накрытых покрывалами, а когда оказались внутри, то без труда отняли власть у старейшин и взяли ее в свои руки. Старейшины других городов ввели указ выставить стражи на воротах и проверять каждого, прибывшего в город. Больше двух столетий действовал этот указ, и хотя войны давно не было и никто из жителей ни городов, ни окрестностей, не только не бывал на войне, но и смутно представлял тактику ведения военных действий и указ вряд ли бы спас их в случае новой войны. Но вышло так, как оно обычно бывает, указ, то ввели, а отменить его забыли. Вот и проверяли путников, скорее по-привычке, нежели из безопасности.
Пройдя проверку и миновав стражу, Василь и Дубыня въехали в город. Город гудел и жужжал, словно улей на лесной борти. Вокруг сновало много людей в ярких заморских одеждах. На головах некоторых из них красовались причудливые сооружения из разноцветных материй.
- Кто все эти смешные люди?- спросил, улыбаясь, Василь у отца.
- Купцы. Они прибыли на тех кораблях, которые ты видел на реке
Василь понятливо кивнул, и они двинулись по широкой, вымощенной дубовыми досками улице на торговую площадь. По обеим сторонам улицы расположились жилища купцов и ремесленников. Добротные бревенчатые дома с узкими окнами, обрамленными замысловатыми резными ставнями и цветными крышами, словно близнецы походили друг на друга, разве, что отличались цветом крыш.
Большая площадь была еще более оживленной, чем сам город. Она не просто жужжала, она гудела. Народа было столько, что не только пройти, но и шагнуть так, чтобы не наступить, кому, то на ногу было невозможно. Торговля велась повсюду. Торговали на повозках и на лавках и даже на головах умудрялись поместить корзины с товаром. Из-за торговых лавок свешивались продавцы, зазывая поглядеть их товар. Некоторые были настолько назойливыми, что хватали покупателей за рукава, отчего последние злились и отпихивали их локтями. На лавках были шелка, мечи в золотых оправах с драгоценными камнями, ножи, шкуры, глиняная посуда. На повозках зерно, репа, шкуры в бочках, вино, воск, мед и много прочего. Дубыня остановил лошадь на окраине площади. Так как самые выгодные места были заняты прибывшими на ярмарку ранее него, пришлось довольствоваться тем, что имелось. Несмотря на опасения отца, торговля бойко пошла и Дубыня отпустил Василя немного прогуляться по ярмарке и посмотреть город. Василь бродил по рядам и, не скрывая изумления, рассматривал товары.
- Мальчик, взгляни какие топоры! У меня и маленький топорик найдется, прям под твою руку.- Выкрикнул один из торговцев. Василь развернулся и направился в его сторону. На лавке торговца, кроме топоров Василь увидел необычный металлический предмет. Он то и привлек все внимание Василя.
- Что это такое?- Он повертел в руке странную вещь - плоскую металлическую пластину, закругленную по краям с тремя острыми шипами и отверстиями по краям.
Торговец пожал плечами и произнес:
- Эта вещица у меня много лет. Никак не могу ее продать. Она досталась мне вместе с товаром от отца. Говорят, такими штуками пользовались могучие воины во времена Железных Королей. Они надевали их на ноги и перелазили через крепостные стены. Хотя, кто их знает, с тех пор много воды утекло.
Торговец, пытаясь заглушить шум толпы, сказал все это так громко, что его слова были услышаны. Проходившим мимо незнакомцем.
- Железные Короли. Они возвращаются. Зло идет с ними. Вы все умрете. - Прокричал за спиной Василя незнакомый голос. Василь вздрогнул и повернулся. Перед ним стоял высокий костлявый мужчина, одетый в старый черный плащ с капюшоном. Худое лицо, по большей части прикрытое тем самым капюшоном, изрезанное мелкими морщинами, походило на высохший овощ, а крючковатый нос, делал его еще более тощим.
- Или прочь.- Завопил торговец. - Пошел прочь, оборванец. Ты мне всех покупателей распугаешь своим скверным видом и своими бреднями. Какой день тут шастаешь и несешь всякую чушь. Прочь, прочь отсюда.- Торговец замахал руками, пытаясь прогнать незнакомца.
- Все гонят меня, но придет время, и вы все станете искать меня, ибо я один знаю истину. Я знаю, как одолеть это Зло. Зло великой силы. Оно настигнет всех.- Спокойно проговорил незнакомец. Он не собирался уходить и намеренно злил торговца.
- Уходи. Убирайся отсюда.- Торговец побагровел от злости. - Ты безумец и слова твои такие же.
- Железные Короли идут. Грядет новая Война. Она будет пострашней прежней. - Повторил человек.- Все умрут. Ты тоже умрешь.- Он показал пальцем на торговца, и Василь заметил не его безымянном пальце железное кольцо с буквой "К", инкрустированной мелкими, переливающимися камнями. Такая же буква, вышитая серебристыми нитями, но изрядно затертая, виднелась на его плаще в районе сердца.
- Железные Короли сгнили в топях два века назад. - Закричал торговец.
- Не шуми так громко.- Незнакомец дернул головой вверх, часть капюшона спустилась назад и открыла его глаза. Его серые глаза сделались черными и зловеще заблестели.
Торговец от испуга и неожиданности подпрыгнул на месте.
- Я ухожу, но ты умрешь одним из первых, когда Зло придет.- Спокойно продолжил он и повернулся, чтобы уйти.
Торговец затопал ногами и помахал кулаком в спину удаляющемуся человеку. Незнакомец накинул на лицо капюшон, сделал несколько шагов и растворился в толпе.
- Он появился в городе в первый день ярмарки. Ходит здесь, ничего не покупает, только всех пугает. - Ответил торговец, а затем, чтобы не потерять покупателя, перевел разговор:
- Будешь брать пластину или же топор купишь?
- Я бы с радостью взял платину, но у меня нет денег.
- А что же ты мне голову тут морочишь. Иди отсюда.- Торговец вновь рассвирепел.
Василь огорчился и опустил голову. Ему хотелось, приобрети ту непонятную вещицу и вдруг он вспомнил, что в его сумке лежит пара, тройка шкурок куниц, которые отец разрешил ему продать или поменять на что-либо для себя.
- Постойте,- спохватился Василь, у меня есть несколько шкур.
- Шкурки, это хорошо. Сколько их у тебя? Какие они? Показывай, давай. - На лице торговца опять появилась улыбка. Видно было, что он готов отдать залежавшийся товар практически задаром, хотя Василь не знал истинную цену шкур.
Василь открыл сумку, висевшую через плечо, и извлек три лоснящихся шкурки.
При виде ценной пушнины изо рта торговца побежала слюна, и он облизнулся, как кот при виде сметаны.
- Забирай пластину, обрадовался он, вырывая их рук Василя ходовой товар.
Василь забрал пластину и пошел к отцу. Отец не обрадовался покупке сына и даже немного поругал за такое бесполезное и неравноценное приобретение. Он еще не зал, что эти пластины впоследствии не только помогут его сыну избежать неприятностей, но и неоднократно спасут ему жизнь.
После завершения ярмарки они вернулись домой. Всю дорогу Василь вспоминал слова незнакомца. Любопытство гложило его на протяжении всего пути. Среди лесных друдов было не принято вспоминать о Великой войне, и казалось, она не только канула в лета, но и была всего - лишь небылицей, с которой заканчивалась старая эпоха исхода и начиналась новая эра. Эра, в которой все были свободны и равны. Эра, в которой не было Великого Зла и вместо хаоса, царил мир, покой и безмятежность. Не любили говорить о той войне, только лишь потому, что она принесла раздор и смерть не только в Загорье и Межгорье, коснулась она и друдов. Много друдов полегло в боях за свободу, за свои земли, за свои семьи. Память павших чтили, но о постыдной войне не разговаривали. От отца к сыну передавалась история, но каждый о ней умалчивал, и в целом не говорили.
Когда до дома оставалось меньше пути лошадиного хода, Василь не выдержал и ненавязчиво спросил:
- Отец, когда я покупал платины, к торговце подошел незнакомец и сказал, что Железные Короли возвращаются. Идет Великое Зло, и оно настигнет всех. Скоро все умрут. Кто они такие? Расскажи мне, я о них практически ничего не знаю.
- Ерунда все это.- Спокойно ответил отец, словно не удивился вопросу сына и снова замолчал.
Василь, было, принялся слушать рассказ, но его не последовало, что сильно разочаровало мальчика.
- Отец, пожалуйста, расскажи мне. Обещаю, что больше никогда не спрошу про Железных Королей. Я знаю, что их историю отцы рассказывают сыновьям, но каждый сын хранит тайну, словно и не слышал вовсе эту историю. Я ведь твой сын.
- Ты, хоть сынок и вырос, но еще мал для этого рассказа.
Василь погрустнел и опустил глаза.
- Хорошо,- вздохнул Дубыня, видя состояние сына,- я расскажу тебе. Я бы и так ее рассказал, но позже, когда бы ты прошел обряд инициации. - Дубыня на секунду замолчал, а затем продолжил: - Когда то давным давно, боле двух с половиной веков назад в Загорье было одно Большое королевство. Правил королевством мудрый и справедливый король Всеволод. Его имя означало, что он властелин народов. Он и на самом деле таковым являлся. Правил он долго, но в одиночестве. Когда король стал чувствовать приближающуюся старость, он приходил в уныние, от того, что не родил сына, не родил наследника. Многочисленные советники стали в один голос сватать ему в жену вдову одного покойного князя Лада, которая не только была красавицей, но и успешно вела дела и в королевстве считалась весьма почтительной дамой. К тому же она могла приумножить состояние казны. У нее уже было три сына. Советники так часто намекали на отсутствие наследника, что король сдался и женился на Ладе. Сыновей своей жены он усыновил и стал растить, как своих собственных. Старшего сына звали Гориславом, среднего - Любославом, младшего - Изяславом. Время шло, сыновья быстро подрастали и все было бы ничего, но отсутствие наследника не давало Всеволоду покоя. Он уже потерял последнюю надежду, когда узнал, что его жена ждет ребенка. Вскоре у них родился сын. Нарекли они его Беженом, что означало желанное дитя. Старшие братья невзлюбили Бажена, так как считали, что король любит его больше и оставит трон именно ему. Со временем они не просто невзлюбили брата, они его возненавидели. Как ни старался король, подружить их с самым младшим братом, у него ничего не получалось. На заре своей жизни король отправился на охоту, где был смертельно ранен диким вепрем. Перед смертью, дабы избежать раздора в семье и ради справедливости, коей он руководствовался всю жизнь, он разделил Большое королевство на четыре равноценные части и завещал каждому из сыновей по равной части. После смерти короля, каждый из них получил свое королевство. Старшим братьям такого подарка оказалось мало. Алчные, жадные, они были движимы жаждой наживы и тщеславием. Братья вступили в сговор, и пошли с войсками к младшему брату. За ту любовь, которую, по их мнению, недополучили от короля, они решили отомстить Бажену и забрать силой его королевство. Воспитанный в мире, любви и согласии, Бажен не хотел войны и без боя отдал королевство братьям. Но старшие братья не успокоились на этом. Они схватили младшего брата и собственноручно убили его. У Бажена была молодая жена и маленький сын. Верные подданные помогли жене и ребенку бежать. Долго искали братья сына Бажена, но так и не нашли. Почувствовав вкус легкой наживы, братья снова объединились в одно королевство, прозвав себя железными Королями и стали захватывать соседние княжества. Их жестокость и беспощадность, приводила в ужас не только жителей Загорья, но и Межгорья и многих других. Они бесчинствовали многие десятилетия на всех территориях от юга до севера, от запада до востока. Захваченные территории они объявляли своими, а жителей делали рабами, или облагали непосильной данью. Так было до тех пор, пока захваченные народы не устали от произвола и не объединились для решающей битвы. Битва была грандиозной. Друды тоже в ней участвовали. Там полегло не с один десяток наших лесных братьев. После продолжительных боев битва была выиграна. Объединившиеся народы изгнали Железных Королей. Когда железные Короли отступали, они угодили в самые топи. Из топей выбраться они уже не могли. Так и сгнили там. Той последний бой стал считаться исходом, и с него началась Новая эра. Эра освобождения. После исхода королевства и чтобы не повторить подобной участи, королевства вновь разделили на четыре части, а править ими поставили выборных королей. Теперь после смерти короля, власть не переходит к его сыну, а на собраниях королевских советников выбирается новый король. Королем может стать любой житель королевства. Все теперь равны в правах.
Василь слушал отца с замиранием сердца. Давно он хотел узнать эту историю. Когда отец закончил рассказ, Василь спросил:
- А могли ли Железные Короли выжить в топях.
- Нет, сынок.- Дубыня покачал головой.- Там хоть и есть тропы, но выжить не возможно. Да и времени прошло слишком много. Давно это было.
- Почему же тогда, тот странный человек сказал, что Железные Короли возвращаются?
- Почем мне знать? Безумец верно. Увидел мальчика и решил тебя напугать.
- Отец у него на пальце было кольцо с буквой "К" и на плаще я видел такую же букву.
- Как странно.- Дубыня на миг побелел, но вида не подал.
- Что странно?
- Железные Короли тоже носили кольца с такой буквой. Эти перстни-символы власти, король Всеволод передал каждому из сыновей. И на плащах были буквы.
- Так это был Железный Король?- Удивился Василь.
- Нет, сынок. Скорее всего, тот человек, действительно сумасшедший.- Он знал и про кольцо и про плащ. Это не для кого ни секрет. Чтобы его устрашения звучали правдоподобно, он изготовил или же купил такое кольцо. Давай более не станем про это говорить. Я рассказ все, что мне известно.
Дубыня отвечал на вопросы сына непринужденно, но видно было, как он напрягся и призадумался. Остальную часть пути, они проехали молча. Каждый из них погрузился в свои мысли.
Дубыня в уме подсчитывал прибыль, а Василь думал о незнакомце. Тот незнакомец, хоть и показался ему странным, но было в нем что-то такое, чего он не мог понять, что-то высокородное и благородное. О таких особах не раз рассказывала в сказках его мать, величая их князьями и королями. Василь представил его образ. Среди морщинистого лица отчетливо выделялись четкие скулы и высокий лоб. Спину он держал ровно, словно ехал на коне. Пальцы тоже были длинными и тонкими. А нос, который Василь сперва посчитал крючковатым, на самом деле был длинным с небольшой, едва заметной горбинкой и заостренностью в нижней части.
Дорога домой приближалась и с появлением родной делянки, Василь был вынужден переключить внимание на предстоящую встречу с родственниками и рассказы о городской ярмарке своим сестрам.
А загадочные пластины на удивление всему племени, Василь вскоре привязал к ногам и лазил на них, на деревья собирать мед. Сначала все дружно смеялись над его затеей, но когда поняли, что с их помощью Василь становился проворнее и быстрее, решили заказать у Загорских мастеров такие, же пластины.
ГЛАВА 2
П О С В Я Щ Е Н ИЕ
С тех самых пор пролетело еще шесть лет. Василь вырос и возмужал и в свои годы по крепости не уступал взрослым членам племени. Крепкие руки и сильные ноги делали его одним из самых быстрых молодых охотников племени.
И когда Василю едва исполнилось шестнадцать, старейшина племени Егупсообщил, что ему предстоит пройти обряд инициации. Василь был несказанно рад такому обстоятельству, ведь с прохождением обряда, он становился мужчиной, а значит, мог самостоятельно принимать решения, и что немаловажное пойти служить в дозор. С самого рождения он мечтал стать воином дозора. А еще мечтал Василь взять в жены самую прекрасную девушку племени и одновременно дочь старейшины Полину. По законам племени, только пройдя инициацию и став мужчиной, он мог жениться, и чем сильнее был убитый во время посвящения зверь, тем больше у мужчины было шансов выбрать лучшую жену. Только сильные и смелые могли выбирать себе жен, всем остальным приходилось довольствоваться теми, что предложат старейшины.
Вечером накануне обряда Василь прибыл на священное место-капище. Его, вместе с остальными мальчиками, присланными на посвящение, разместили в избе очищения, где ему предстояло провести ночь в покое и молитвах. Избой очищения служил грубо сколоченный деревянный дом, с большим отверстием для выхода дыма в крыше, состоящий из одной комнаты, устланной по углам шкурами диких животных. В центре комнаты всю ночь напролет непрерывно горел огонь. Огонь очищал души мальчиков, освобождая их от потусторонних мыслей. В эту величественную ночь душа каждого мальчишки должна была умереть, чтобы на следующий день возродится, но уже в новом качестве-качестве мужчины. Сквозь большую дыру в потолке, было видно, как на черном небе ярко светят звезды. Василь, как и все друды считал, что звезды - это души умерших. Душа живет в сердце и горит там огоньком и пока горит и теплица огонек, тело живет. Но когда приходит время огонек улетает из сердца и устремляется ввысь, на самое небо. Там он остается жить до тех пор, пока небо не пошлет его в новое тело. И чем больше звезда, тем больше и чище душа умершего.
Всю ночь перед этим важным событием он не мог сомкнуть глаз и ворочался на жесткой медвежьей шкуре, представляя, как сойдется в схватке с медведем и встретит большую белую рысь. Белую рысь уже много столетий никто не видел, но считалась, что она бродит в лесах, и выходит во время посвящения, и встретить ее было бы большой удачей. Друды полагали, что рыси давно вымерли и последнюю из них убил старейшина их племени, которого тоже уже нет на свете. Но Василь не отчаивался и верил, что рыси не вымерли и ему посчастливиться повстречать это необыкновенное животное.
Как только забрезжил рассвет, Василь резко вскочил и стал собираться на обряд. Времени у него было предостаточно, но ему не терпелось стать мужчиной. Он поспешил на улицу. Изба очищения находилась на окраине священной поляны, окруженной глубоким рвом с восемью округлым выступами для костров. Вокруг суетились жрецы. Они таскали вязанками хворост для розжига. С восточной стороны горел неугасаемый костер, поддерживаемый жрецами. В центре возвышался вертикальный каменный столб из красного гранита, а сверху покоилась голова белой рыси.
Ходили слухи, что когда-то в далекие времена в их лесах водились магические белые рыси. На них запрещено было охотиться, так как они помогали друдам и жили бок о бок с ними. Белые рыси хоть и обитали рядом с лесными жителями, были очень свободолюбивыми. Однажды злой колдун, забредший в леса из далекой страны, увидел белых рысей и пришел в восторг. Он приказал рысям последовать за ним и служить ему. Рыси отказались и тогда он рассвирепел и умертвил всех рысей. Только одной, самой молодой рыси, притаившейся за камнем, удалось спастись. Когда колдун узнал о ее чудном спасении, то еще больше рассвирепел. Колдун решил не убивать ее, а вселится в ее прекрасное тело и управлять им. Рысь стала охотиться на друдов и разорять селения. Одной ненастной ночью старейшине племени удалось выследить эту последнюю белую рысь. Он выстрелил в нее отравленной стрелой, а затем отсек ей голову и принес голову на поляну. Старейшина положил ее на каменный столб, а когда утром вернулся к столбу, то обнаружил, что голова стала каменной. Откуда взялась каменная голова и куда подевалась голова убитого зверя, никто не знал. Друды сочли это высшим знаком. Они освободили рысь от чар, а селения от разрушений. С тех самых пор каменная голова покоится на столбе, и племя чтит белую рысь. Много веков миновало с тех давних времен, и рыси больше никто не видывал. В каждом доме друда имелся деревянный столбик с головой белой рыси и каждый член семьи приносил ей дары, чтобы она могла питаться ими в другом мире. На груди они носили изображение этого священного животного, которое не раз помогало им и защищало от врагов, колдовских чар, болезней и неприятностей.
Василь был готов к обряду. Этому его учил отец с самого рождения. Обряд проходил ежегодно и очень торжественно и наряду со сбором меда являлся главным праздником в году. Юношей - друдов, достигших шестнадцатилетнего возраста приводили в избу очищения, а утром жрецы разводили костры и на праздник прибывали жители племени. К обеду мальчиков вели на поляну к жертвенному алтарю и там они складывали на алтарь свое оружие. Жрецы произносили молитвы, а затем возвращали оружие будущим мужчинам. После мальчикам остригали головы, надевали на головы кожаные шапки, поили медовухой и отправляли в лес. К ночи они должны были вернуться с добычей, которую жрецы помещали на жертвенный камень у столба и возносили хвалу белой рыси. Прошедшим инициацию мужчинам, торжественно повязывали поверх штанов кожаный пояс, а затем наступало всеобщее веселье. Те, которые вернулись без добычи, не проходили обряд и с позором ждали следующий год, чтобы вновь пробовать свои силы. Для семей, чей сын не прошел посвящение и не стал мужчиной, считалось постыдным кормить его и мальчика отправляли в другое племя для грубого воспитания и тяжкой работы. Мальчикам, отправленным на обряд, предстояло не только выследить дикого зверя, но и убить его. Зверь принимался только крупный, но особо уважался хищный, будь, то волк, тигр или медведь.
Василь потянулся и огляделся. Солнце, едва пробудившись от ночной спячки, потирая заспанные глаза, потянулось, зевнуло, и бодро тряхнув огненной шевелюрой, улыбнулось и засияло. Природа вмиг оживилась. Издали донеслось приятное пение птиц, а на верхушках крон - самых высоких жителей леса появился солнечный блеск. Осень была в самом разгаре. Деревья, одетые в позолоту и драгоценные камни, соревнуясь, выставляли напоказ свои богатые убранства.
Василь сделал глоток свежего воздуха, присел на нижней ступеньке и стал одеваться. Он надел грубые конопляные штаны, натянул на ноги меховые сапоги с кожаными ремнями и накинул легкую изящную жилетку из меха черной лисицы. Свое оружие он нашел у дверей. Оружие жрецы оставляли снаружи, так как в избу очищения проносить его, категорически запрещалось. Перебросив через плечо лук и колчан со стрелами, и засунув в сапог нож с рукояткой из рогов оленя, он направился к ручью, чтобы умыться, напиться воды и собраться с мыслями. Тропа, ведущая к воде, по обеим сторонам была покрыта густым папоротником, где в жаркую погоду любили прятаться зайцы и тетерева. На листьях папоротника россыпью камней, переливалась различными цветами, лежала роса. Капли играли под лучами восходящего солнца. Василь остановился, чтобы полюбоваться алмазным блеском росы. Он любил наблюдать за природой. Вот и в этот раз он не смог пройти мимо такого великолепия. Неожиданно один из листьев зашевелился и из-за папоротника выпрыгнул заяц. Василь мгновенно среагировал, и молниеносно закинув руку за спину, одним точным движением схватил колчан и лук со стрелами и только хотел выстрелить, как заяц тоже не менее быстро среагировал. Он прижал уши к земле и движимый страхом перед острой стрелой помчался в противоположную сторону, посчитав, что лучше прослыть трусливым зайцем, чем храброй шкурой. Нельзя сказать, что заяц оказался проворнее, просто ему повезло больше, чем Василю. Утро с самого начала не задалось. Это было плохим знаком. Василь, как и все друды, верил в приметы. Он вздохнул и пошел дальше.
На живописном берегу красовались березы и пушистые ивы. Ивы, склонившие кущи к самой кромке воды, купали в ней свои локоны. Ручей жил безмолвно, словно старался скрыть от посторонних глаз удивительный и таинственный подводный мир, но чувство опытного охотника ощущало не только легкое течение воды, неподвластное взгляду, но и не уловимую ухом опасность, таившуюся повсюду. В прозрачной воде, среди бликов солнца, сверкая радужными спинками, медленно плавала молодая форель. Над водой играя, друг с другом прыгали беззаботные кузнечики. Самые резвые, не рассчитав силу, падали в воду. Форель стремительно подплывала к упавшей жертве и резко замедляясь, открывала рот. Создавая воронку, рыба втягивала несчастного кузнечика в кружащийся водоворот. Одиночно стоявшая в самом глубоком месте крупная, закованная в костяной панцирь узконосая стерлядь, рассердившись на бойкую форель, мешавшую ее покою, шевельнула усами и резко устремилась вверх. Брызги воды, фонтаном устремились ввысь, а затем с грохотом разлетелись по сторонам и создали мелкую рябь. Форель, испугавшись выпада грозной стерлядки, приутихла и направилась в другое место, ища новый источник пропитания. Ручей снова стих.
Василь, молча созидая великолепие любимого лесного дома, коим его считали все обитатели, бесшумно ступая по берегу, подошел к краю и, встав на левое колено, слегка наклонился. Зачерпнув пригоршню воду, он стал медленно пить, упиваясь глотком живительной влаги. Не успел он сделать и пары глотков, как в зеркальном отражении чистой глади увидел ее. Она стояла на противоположном берегу и тоже пила воду. Василь замер. Никогда еще он не видел такой красоты. Махнув головой, он зажмурился, пытаясь прогнать видение. Сердце бешено застучало. Оно заколотилось так, что не переведи Василь дыхание - вырвалось бы из груди и ланью помчалось в высокие горы. Он еще раз выдохнул и открыл глаза. Это совершенное создание по-прежнему было на берегу и не собиралось уходить, но уже не утоляло жажду, а внимательно изучало противника. Василю понял, что это не видение. Все это явь. Он уже не сомневался, что на берегу, действительно, стояла белая рысь. Та самая, о которой слагались сказки, и которую почитало его племя. В сажень длинной и в два локтя ростом, покрытая густой белой шерстью с правильными чернеными пятнами на спине и боках, с длинными сильными лапами, она, казалась, совершенной. Глаза янтарного цвета с удивлением осваивали Василя. Зрачки, походившие на узкие полумесяцы, то делались полоской, то округлялись. Какие же у нее были глаза! Они завораживали и очаровали так, что он не мог пошевелиться, и приковано смотрел на нее. Рысь изящно приподняла голову, открывая взору Василя прекрасную бороду, свисавшею с обеих щек и потянула ноздрями воздух. Пушистые кисточки на ушах зверя зашевелись. Почуяв угрозу, она резко подпрыгнула и, развернувшись в полете, помчалась сквозь непроходимые заросли терновника, куда-то далеко вглубь леса. Василь еще долго стоял в оцепенении, до последнего не осознавая, что встретил ту, повидать которую мечтает каждый член племени. Когда он опомнился, то опрометью бросился в воду и побежал в ту сторону, откуда ему мерещилась рысь. Ручей, был широким, но неглубоким и его можно было перейти вброд. Через минуту он уже стоял на том месте, где видел рысь. Василь перестал сомневаться в видении и понял, что прекрасная хищница ему не мерещилась. На земле он увидел ее четырехпалые следы. Отпечатки были больше, чем у обычной. На тонких колких кустах дикой сливы, он увидел царапины от когтей. Пробираясь сквозь терновник и валежник Василь ободрал руки и раны закровоточили. Кусты терна, взявшись за руки, образовали непроходимую колючую стену, славно увешанную бусинами черно-фиолетового цвета с сизым восковым отливом. Стиснув зубы, осторожно освобождая ветки, он упорно шел вперед. Взгляд скользил по кустам и то и дело натыкался на обрывки ее шерсти. Он чувствовал, что зверь где-то рядом. Невдалеке послышался тихий хруст и Василь, бесшумно ступая, чтобы не выдать себя подкрался к молодой липе, нелепо поместившейся среди острых шипов неприветливой сливы. Он окинул взором ствол дерева и увидел чуть заметную свежую царапину. Он поднял голову и увидел ту самую рысь. Она вальяжно возлежала на крупной ветке, вытянувшись вдоль ее и закрыв глаза. Василь опешил. Он понял, что рысь вовсе не скрывалась от него, а просто решила уединиться и отдохнуть. Ноздри хищницы моментально поймали посторонний запах, и она открыла глаза. В глазах снова появилось удивление, и рысь повертела головой. Василь не знал, как поступить. Он с легкостью мог выпустить в нее стрелу и убить, но этого ему совсем не хотелось. Он не раз просил ее о помощи и она, будучи деревянной фигуркой, всегда помогала.
- Вот посмотри, - он извлек из-за жилетки фигурку, висевшую на кожаном шнурке, - это ты.
Белая рысь приподнялась на передних лапах, рассматривая искусно вырезанную статуэтку.
- Пойдем со мной. Я не причиню тебе зла. Мое племя верит в тебя. Покажись им в живом обличии.- Продолжил он.
Рысь насторожилась. Шерсть ее стала подниматься. Василь понял, что она решила атаковать его. На всякий случай, опасливо не наклоняя спины, он осторожно поднял ногу и достал нож. Лезвие сверкнуло и рысь, выгнув спину и высвободив длинные наточенные когти, стрелой бросилась вниз на грудь Василя. Василь, хоть и не был готов к такой стремительности, едва успел отскочить в сторону. Рысь приземлилась на землю, но успела зацепить край щеки. Василь развернулся и, выставив вперед нож, приготовился к новой атаке. Однако к его глубокому изумлению, рысь не стала нападать, а медленно отошла в сторону, потянулась, встряхнула шерстью и, облизав лапы, мирно устроилась на сухом мхе у ствола старой липы. Она легла так, словно ничего не произошло и, свернувшись калачиком и положив голову на лохматые лапы, закрыла глаза.
- Ты что ж играешь со мной?- Василь надулся, а рысь приподняла кисточки, прислушиваясь к его голосу.- Эх, ты. - Он рассержено махнул рукой.- Я - то думал, ты особенная...
Время пронеслось так быстро, что Василь даже не заметил, как наступил вечер, и солнце спряталось за деревьями, и в лесу воцарился полумрак. На небе появились первые, еще слабо мерцающие звезды. Где-то невдалеке послышалось укание совы и тихий взмах ее крыльев. Пришло время ночных охотников. Сова в отличие от Василя не вернется без добычи. Он понял, что пора возвращаться на поляну и в очередной раз вздохнул. С самого начала день не задался. Василь увидел рысь, и это его радовало, но он не мог привести рысь на поляну и показать членам племени. Даже если во всеуслышание он заявит, что воочию встретился в лесу с белой рысью, ему никто не поверит. Он не убил ни одного дикого зверя и придется вернуться к священному костру с пустыми руками. Впереди его ждал всеобщий позор и изгнание. Без добычи, он не сможет пройти заветную инициацию. Над его семьей будут смеяться...
Он опустился на валежник напротив рыси, прикрыл голову руками и принялся размышлять. Времени у него оставалось немного. Он должен успеть к началу церемонии. Это время уйдет, чтобы добраться до поляны. На слежку зверя и тем более на охоту времени не хватит. Подумав немного, Василь решил, не возвращаться в племя, чтобы спасти своих родных от бесчестья. Все соплеменники сочтут, что он пал в бою с лютым зверем. Пусть лучше станут считать его героем, сразившимся с неодолимым соперником, чем над семьей будут шептаться все лесные жители.
Василь нахмурился. Он понимал, что принимая такое решение, он обрекает родителей и сестер на страдания, так как, теряя близких, друды долгие годы оплакивают их уход. Стоит сказать, что друдские семьи всегда считались крепкими, дружными, монолитными, отчего разводов среди них не случалось. Все обязанности в семьях четко распределялись, а те, что оставались не поделенными, выполнялись всеми членами сообща, поэтому ссор и конфликтов не возникало. Дети воспитывались в любви и согласии и все с уважением относились друг другу. Хотя, как говорится: ничто человеческое им чуждо не было, и они имели представление о страстях, часто кипящих в людских семьях, где разводы являлись обычным делом, они не брали с них пример. Среди друдов, редко, но встречались семьи, где могла быть сварливой жена или ленивым муж и они по разным причинам ссорились, но ссоры эти быстро разрешались сами собой. Не приветствовались они в лесном обществе.
Василь встал, поднял голову и посмотрел в сторону рыси. Она по-прежнему лежала на том же месте, но уже не дремала, а наблюдала за ним. Глаза дикой кошки были полуоткрыты. Ее взгляд устремился за спину юноши. Она резко вскочила и в два прыжка оказалась позади него. Василь, размышляя о своем существовании, на миг забыл об осторожности и не почувствовал, что ему угрожает смертельная опасность. Он резко повернулся. Рядом с ним на задних лапах стояла огромная росомаха. Она подкралась бесшумно и собиралась напасть сзади. Густая черная шерсть на мощном и мускулистом теле хищника блестела в темноте. Оскал белоснежных клыков и выпущенных когтей, заставили Василя вздрогнуть от неожиданности. Она походила на большого медведя, но была свирепее. Рысь, несмотря на свои большие размеры, уступала росомахе в весе, но все, же храбро предстала перед ней, закрывая собой юношу. Глаза росомахи свирепо блеснули леденящим красным светом. Некоторое время росомаха молча, оценивая ситуацию, смотрела то на рысь, то на Василя. Поляну окутала зловещая тишина. Но долго ждать не пришлось, росомаха занесла лапу с острыми когтями, чтобы ударить рысь и убрать защитницу с пути, но рысь оказалась проворнее. Она бросилась на росомаху и свалила ее на землю. В ту же секунду они слились в клубок и покатились по сухим веткам. И лишь хруст веток прервал зловещую тишину. Росомаха вскидывала лапы и впивалась когтями в тело рыси. На белоснежной шкуре дикой кошки появились бурые пятна. Василь схватил нож и опрометью бросился в хрустящий клубок. Росомаха находилась сверху рыси и беспощадно обеими лапами наносила по ней удары. Рысь, отчаянно сопротивляясь, пыталась выдрать когтями глаза врага. Холодное лезвие сверкнуло над шеей росомахи, и вскоре борьба закончилась. Росомаха обмякла и затихла. Рысь тоже потеряла силы и поникла. Она лежала под росомахой без движения. Василь осторожно скинул с рыси тяжелую росомаху. Из лап рыси бежала кровь, ухо было изорвано, а на шее виднелась глубокая рана. Василь достал из мешка чистые старые тряпки и разные снадобья, которые ему заботливо положила мать, и принялся засыпать перетертыми в порошок лекарственными травами раны животного. Когда обработка ран была закончена, он перевязал их тряпками. Рысь открыла глаза и с благодарностью посмотрела на своего спасителя.
- Не благодари меня.- Прошептал Василь.- Ведь это ты спасла мне жизнь.
С этими словами он погладил по голове израненное животное. Рысь умиротворенно опустила веки. Дыхание ее было тяжелым и прерывистым. Василь засунул руку в мешок и нащупал глиняную бутыль с водой. В бутыли оказалось всего пара глотков воды. Когда он останавливался у ручья, чтобы напиться, он увидел рысь и совсем забыл наполнить бутылку. Василь, не раздумывая, поднес полупустую бутыль к горлу рыси. Обессиленная и мучимая жаждой, рысь с жадностью проглотила всю воду.
Видя раненное животное, Василь решил, что ему все же придется вернуться в племя. Тех снадобий, которые у него имелись в наличии, не хватало, чтобы полностью вылечить животное. Раны на шее были серьезными и могли стоить ей жизни. Василь понимал, что даже ему предстоит сделать выбор. Или притащить росомаху и стать победителем или принести хоть и белую, но израненную рысь. Животных по обряду стоит приносить к костру мертвых, но не живых и уж тем более не раненных, которых еще и придется лечить. С одной стороны он убил росомаху. Росомаха была крупной добычей, но тогда ему пришлось бы оставить рысь. Двоих хищников он дотащить до поляны не сможет. Он почувствовал, что не сможет предать дикое животное, которое так отчаянно сражалось за него. И без колебаний прохождению обряда инициации предпочел выздоровление рыси. Он поставит на ноги животное, а затем уйдет. Василь соорудил из сухих веток лежак, аккуратно переместил на него рысь и потащил ее в сторону поляны.
Наступила глубокая ночь. Луна ярко освещала путь. От первых осенних заморозков, влажные, еще не успевшие опасть листья, покрылись тонким слоем инея. В воздухе ощущалась прохлада. Василь неспешно шел вперед и когда добрался до ручья, разжег костер и стал искать подходящие стволы из сухих деревьев, из которых возможно было соорудить плот переправить рысь на другой берег. Это занятие не заняло у него много времени. Еще, будучи маленьким мальчишкой, он наперегонки с ровесниками материл плоты и всегда брал верх.
Наступило ранее утро, когда наконец-то весь путь до поляны был пройден и впереди, показалось мерцание костров, послышалась музыка, радостных смех и веселое пение соплеменников. Василь устал. Рысь не была легкой, и от напряжения руки и ноги болели. Он медленно приближался к поляне и с каждым очередным шагом понимал, что неминуемо идет на встречу с позором.
Когда он ступил на поляну, его взору предстала следующая картина: в центре капища у большого костра восседали жрецы. Огромное пламя лизало их разукрашенные лица, отчего они казались зловещими. Их тонкие, сухие шеи, украшенные пластинчатыми гривнами из биллона с рисунками в виде треугольников, были подняты вверх. Этим, они показывали свою власть не только над юношами, проходившими обряд, но и над старейшинами и вообще над всеми собравшимися. Жрецы в священные праздники играли главную роль на сходах племени. На их запястьях поблескивали медные браслеты-обручи. Поодаль от них на теплых шкурах восседали старейшины, а за их спинами стояли юноши. Каждый старейшина имел голос и мог замолвить слова за любого инициируемого. Хотя мнение старцев учитывалось, последнее слово всегда оставалось за жрецами. В руках каждого юноши была шкура убитого, им животного. Они стояли вытянувшись в струнку и смотрели прямо перед собой. На их лицах читалось торжество и предвкушение вступления во взрослую жизнь. Во время священной песни они должны были набросить шкуру на себя. От того какой огромной была шкура и какому, зверю принадлежала, зависело каким сильным каждый из них станет. Обряд был в самом разгаре. Вокруг капища стояли жители племени. После окончания инициации все дружно станут праздновать.