Антарктида умела хранить свои секреты. Она умела сделать так, чтоб возникало желание выбраться отсюда, и больше никогда не возвращаться.
Летящие осколки снега с бешеной скоростью вонзались в открытые участки тела. Ледяной ветер насмехался, пронизывая насквозь теплые одежды. Он обволакивал, парализовал мышцы. Это не было похоже на зиму, на мороз, на метель. Это не было похоже на снег, умиротворяющий своей белизной. Нет. Всё это осталось дома. А здесь, казалось, что Ад впадает в крайности, приобретая противоположный себе образ. Обжигает летящими крупицами льда, а их холод - испепеляет всё живое, всё движущееся. Страшно было даже дышать. Страшно было впускать в легкие этот умертвляющий огненно-ледяной воздух. Всё вокруг пугающе смеялось, наталкивая на мысли о мучительной смерти. Антарктида умело хранила свои секреты.
До станции оставались считанные шаги. Но Павел, то и дело, падал на колени, поскуливал, тяжело дыша.
- Подымайся! - взвыл Андрон. Он ухватил Павла за воротник, пытаясь поднять стоящего на четвереньках товарища, - Ну же! Давай!
Его голос доносился словно издалека, был еле слышен. Стоило словам сорваться с полопавших губ, как пелена воющей снежной пыли уносила их прочь. Андрон кричал, будто Павел находился за сто шагов, а не на расстоянии вытянутой руки.
- Вставай! - вновь выкрикнул Андрон, встретив взгляд, переполненный паническим страхом, - Ещё немного!
Павел попытался подняться, и Андрон тут же подхватил его под руку, помогая встать на ноги.
Дверь станции распахнулась. Вьюга сразу запустила в помещение свои белесые патлы. Переступив порог, на пол рухнули два тела, покрытые обледенелым снегом. Матвей поспешил закрыть за ними дверь и буря, ломящаяся внутрь, осталась бушевать снаружи. Снежный туман осел. В комнате вновь стало тихо.
Данила лежал на койке, лицом к стенке. Он оглянулся через плечо, и увидев, что Андрон и Павел вернулись с пустыми руками, тяжело вздохнул.
- Что? Ничего? Совсем пусто?! - выкрикнул Матвей.
Павел отполз к двери в кочегарку и уперся о неё спиной. Дрожащими руками он расстегнул бушлат.
- Там всё замело... Полностью... - молвил Павел, захлебываясь в одышке.
Матвей долго смотрел на него, а потом глянул на Андрона, так, словно тот мог сказать ему что-то другое.
Лед постепенно таял, и одежда быстро промокала, впитывая воду. Андрон поднялся с пола и скинул с себя влажные бушлат и шапку.
- Ничего нет, - сказал он, - Там словно и не было ничего.
- Следовало ожидать, - отозвался Данила, хрипло покашливая, - Такая пурга, что хочешь заметет к чертовой матери.
Матвей перекидывал взгляд с одного, на другого, на третьего. Он был на грани истерики, но крепко держал себя в руках. На нервной почве, переломанное предплечье Матвея вновь сковал приступ боли. Зафиксированную шиной, поврежденную руку он потер правой ладонью, ощущая, как пульсирующая боль постепенно утихает.
Кандалы холода ослабили свою хватку, отпуская Павла, который медленно поднялся с пола, разминая кисти рук. Он проклинал дьявольский мороз, проклинал Цельсия, с его "ниже нуля", проклинал ублюдков, открывших Антарктиду. Собираясь растопить печь до предела, Павел распахнул дверь кочегарки.
- Мы все здесь подохнем, - пробубнил он, скрываясь за дверью.
- Заглохни! - выкрикнул Андрон Павлу в след.
Данила, вновь жутко кашляя, отвернулся к стене.
Матвей глянул на Андрона, и кивнув в сторону кухни, отправился туда. Андрон пошел за ним.
- Ну, расскажи поподробнее, - тихо проговорил Матвей, опершись о подоконник, - Неужели, всё так безнадежно?
- Там снежная равнина. Понимаешь? - сказал Андрон, - Нет даже провала. Всё занесла метель. И бурильную установку, и радиостанцию, и продсклад. Один сплошной сугроб.
- Черт побери! - прорычал Матвей, отворачиваясь к окну.
- Последняя надежда на Кирилла, - молвил Андрон.
Матвей вновь повернулся к нему лицом.
- Ты что? Ты до сих пор думаешь, что Кирилл вернется? Да его уже нет больше суток. А чтоб добраться до Полюса 1, и вернуться, достаточно лишь пары часов.
- Он приедет, - нахмурился Андрон, - Возможно, Кирилл задержался там. Но он вернется, и привезет всё, что надо. Я в нем уверен.
- Задержался там? Не думаю. Скорее он сбился с курса, не нашел Полюс 1, а когда решил вернуться, то потерялся ещё больше.
Лицо Андрона побагровело. Он сжал кулаки.
- Матвей, я в это никогда не поверю! Кирилл не мог заблудиться! Слышишь?
Заметив, как нарастает напряжение, Матвей проговорил:
- Дроня, успокойся. Я тебя понимаю. Я знаю, что значит потеря друга. Не думай, я не пытаюсь тебя убедить в том, что Кирилл погиб. Но ты должен понимать, что нет ничего сверхъестественного в вероятности заблудиться при такой погоде. Я сам, не меньше твоего, хочу возвращения Кирилла, но вполне возможно, что этого не произойдет. И что тогда? На что, или на кого тогда возлагать надежды? На бога? Увольте!
Матвей подошел к продовольственным стеллажам и взял в руки жестяную банку.
- Если Кирилл не добрался до Полюса 1, или не смог вернуться оттуда, то эта банка жира - вся провизия, что у нас осталась.
- Он вернется! - стоял на своем Андрон.
Матвей вздохнул и положил банку обратно, на пустой стеллаж.
- Мне бы хоть крошку твоей веры в Кирилла.
В четырнадцати километрах от южного полюса были обнаружены пустоши в толще ледника. Позже, в двух километрах от того места, обнаружили такие же пустотные образования. На обе точки (названные, в последствии, Полюсом 1 и Полюсом 2) незамедлительно отправили две группы ученых. Целью экспедиции выступало изъятие льда и газа, наполнявшего пустоши, для дальнейшего определения возраста и причин образований. Выдвигались разнообразные гипотезы. Наиболее вероятная - термические озера на грунтовой поверхности Антарктиды. Но это было лишь гонкой, вросших в свои теплые кресла, зажирелых институтских пердунов: кто угадает, тот и будет умнее. Истину же выяснить предстояло двенадцати ученым, отбывшим на Антарктиду.
На экспедицию было выделено четыре недели времени. И неприятности начались с первых дней. Оборудование, завезенное на станцию, было старым, в кошмарном состоянии. То ли бюджет не позволял, то ли организаторы проекта решили сэкономить. Так, или иначе, но со связью постоянно происходили жуткие перебои. По сути, в постоянной связи особой нужды не было. Высадились, доложили о прибытии, об успешном старте проекта. Вот и всё. Далее центр ожидал лишь сообщения о результатах исследования, изменениях в плане, или сигнала SOS. Однако, при виде этой рухляди, создавалось впечатление, что отправить какой либо сигнал будет крайне сложно. Но груда убитого оборудования была лишь четвертью беды.
Подвели синоптики. По расчетам, запланированный период был оптимальным, в плане погодных условий. Обещали периодические порывистые ветра и обильные снегопады, но уверяли, что это не должно возвести препятствий для проведения экспедиции. Никто и не заикнулся о том, что на второй неделе накроет такой шторм, какого не знавал ни один полярник. Видать, ненастье это метеорологи и приняли за порывистые ветра со снегопадами. Но и это не было бедой, а являлось лишь её третью.
Самая страшная и непредсказуемая неприятность произошла девятым днем после высадки. На пятые сутки бурения ледник дал трещину. Буровая установка просела, а несколькими минутами позже - скрылась в образовавшемся провале. В расщелину сполз огромный пласт льда, на котором находились два жизненноважных здания: радиостанция и продовольственный склад. Спальный "барак" остался на поверхности, в двадцати метрах от разлома. В момент катастрофы там находились Кирилл, Андрон и Павел. Им повезло больше всех. А вот Егор и Матвей были на буровой, Данила - на радиостанции. Первым, уцелевшие, нашли Матвея. Обломок рухнувшей вышки привалил его левую руку, изломав её до невозможного. Кирилл спустился вниз, высвободил Матвея, и Андрон с Павлом на тросах вытащили обоих на поверхность. Позже обнаружили под завалами Данилу. На его здоровенном торсе, казалось, не было ни одного целого ребра. Мало кто выжил бы, приняв на грудь рухнувшую стену. Но Данила вынес смертоносный удар. Более того - он не собирался умирать. Егора же просто не смогли найти. Он так и остался там, лежать, погребенным под обломками зданий вперемешку с глыбами льда.
"Полюс 2" был провален, во всех смыслах. Но никто об этом не догадывался, так как сигнала SOS не поступало. А отсутствие связи с легкостью смахивало на привычные перебои или помехи. Словно по закону подлости, через день после аварии надвинулся шторм. Пятеро полярников оказались не только отрезанными от внешнего мира, но и изолированными в едином уцелевшем здании.
По проекту, провизии было заготовлено на сорок дней, но основная её часть сползла глубоко в расщелину. На кухне оставались некоторые продовольственные запасы, но они быстро закончились. Тогда и началась паника.
Несколько дней, проведенных без крошки пищи, наталкивали команду на отчаянные решения. Кирилл вызвался отправиться на вездеходе к Полюсу 1, за помощью, или, хотя бы, провизией. Видимость была нулевая, но он решил рискнуть и идти, как говорится, "по компасу". Оставшиеся члены команды не стали дожидаться Кирилла, и попытались добыть хоть что-то из провианта, просевшего в глубь ледника. Но было уже поздно. Расщелину занесло снегом.
Кирилл задерживался.
Становилось всё труднее удерживать в себе паническую истерию, понимая, что Стервятники Смерти кружат всё ниже и ниже. Кружат, терпеливо дожидаясь, когда же можно будет выклевать испускаемые души.
- Буря утихает! - выкрикнул Павел. Своим возгласом он нарушил многочасовую тишину. Данила тяжело оглянулся через плечо. В дверном проеме кухни появился Андрон. Матвей вскочил с койки и подбежал к Павлу, который долгое время сидел у окна, глядя на движущуюся стену снега.
- Утихает, - подтвердил Матвей, - Мы в центре шторма, потому некоторое время будет тихо.
Ветер снаружи заметно угасал. Изредка обрушиваясь шквалами, он вздымал небольшие вихри оседающего снега. Со временем белая пыль насыщала воздух всё меньше, и территория, видимая из окна, проглядывалась на сотни метров. Вокруг зияло однообразное полотно: синее небо, серая полоса бури на горизонте, и белая пустыня.
Но безупречность этой белоснежной глади была нарушена. Так неестественно, так явно, что виднеющееся вдали черное пятно, могло говорить лишь об одном.
- Это Кирилл? - жмурясь, вгляделся Павел, - Это он, или мне мерещится?
К окну прильнул Андрон.
Матвей, протирая рукавом изморозь на стекле, проговорил:
- Нет, не мерещится.
Глаза Павла загорелись. Он воодушевленно хлопнул Андрона по плечу.
- Дроня! Это Кирилл! Он едет сюда!..
- Он стоит. Не движется, - прервал его Матвей, продолжая вглядываться в черную точку.
Андрон тоже впил свой взгляд в даль. Какое-то время трое всматривались в вездеход Кирилла, пока каждый не убедился, что пятно вдали остается недвижимым.
- Там что-то случилось, - встревожено молвил Андрон, - Я должен пойти туда.
Матвей пристально глянул на него.
- Ты думаешь успеть? Затишье будет длиться не долго. Скоро нас вновь накроет буря.
- Плевать.
- До туда метров двести, не меньше.
- Я иду.
Матвей глянул на Павла.
- Пойди с Андроном. Поможешь ему.
- Э, нет! - вдруг взорвался Павел, пятясь назад, - Туда я больше не вылезу!
Но Андрон не став дожидаться помощи, выскочил за дверь.
Он бежал вперед, всё время проваливаясь по колено в бездонный белый ковер. Преодолевать свежеосевший снег было крайне сложно, но Андрон старался изо всех сил, постепенно приближаясь к черному пятну.
Вездеход просел в сугроб, сильно накренившись. С ветреной стороны его укрывало большая снежная насыпь. Не секунды не раздумывая, Андрон взобрался на машину. Надрываясь, он вскрыл люк и залез в кабину.
За рулем сидел Кирилл, откинувшись на спинку сидения. Он был без сознания. Одежду его, бороду, брови и ресницы укрывал густой иней.
- Кирюха! - закричал Андрон, встряхивая друга, - Кирилл!
На мертвецком, казалось, безжизненном лице, медленно распахнулись глаза.
- Дроня, - тихо проговорил Кирилл.
- Да, дружище, это я! Давай выбираться отсюда, - выкрикнул Андрон, понимая, что ему доведется своими силами дотащить обмороженное тело друга до станции.
Ухватив Кирилла за воротник, он потянул его к люку.
Снаружи всё ещё было тихо, но издалека доносился дикий вой бури. Он приближался. И Андрон потянул Кирилла к станции, упираясь всеми свободными конечностями.
- Дрон, - послышался голос Кирилла, - А я знал, что ты придешь за мной.
- Ну да, братишка, - заставил себя засмеяться Андрон, - кто ж ещё?
Недвижимое тело друга легко скользило по снежному покрову, но тащить его становилось всё труднее. Задыхаясь, Андрон спотыкался, считая каждый метр до станции.
Матвей наблюдал из окна, как от черного пятна отделились две точки. Они приближались, но очень медленно. А слева быстро надвигался снежный столб. Матвей глянул на сидящего в кухне Павла.
- Пойди, помоги Андрону.
Тот молча отвернулся, продолжая нервно покачиваться на стуле.
- Слышишь меня? - повысил голос Матвей.
Павел вскочил со стула и удалился в глубь кухни, скрываясь от пылающих глаз Матвея.
- Андрон сам может не справиться! Ему надо помочь! Слышишь?!
- Брось, - послышался низкий, забитый кашлем, голос Данилы, - Оставь его. Пойди лучше сам...
- С меня хватило похода к продскладу! - завопил Павел.
- От твоей твердой руки будет больше толку, чем от двух дрожащих рук Павла, - продолжил Данила.
Матвей некоторое время смотрел на Данилу, но ничего не сказав, он набросил бушлат и вышел.
- Так нелепо... - вновь проговорил Кирилл.
- Что? - спросил Андрон, на тяжком выдохе.
- Поехал на Полюс 1 за помощью... а там... всё под лед ушло... вместе с людьми...
- Ну тебя!
- Нет больше Полюса 1...
Андрон угрюмо замолк, продолжая тащить друга.
Вихри начали вздыматься чаще, становились выше. Мрак бури, ушедшей на восток, теперь нависал с запада. Грохот нарастал. Порывы ветра били в бок всё сильнее. Вновь поднялся дикий свист, и держать глаза открытыми, не жмурясь, становилось куда сложнее.
Кирилл сухо кашлянул, и совсем тихо спросил:
- Ещё далеко?..
- Чуть совсем! - ответил Андрон, и в этот момент их накрыло снежное цунами. Не так давно встречавшись со стихией, Андрон узнал её, когда ветер повалил его навзничь. Он упал на грудь, но не отпустил воротник Кирилла. Андрону казалось, что стоит разжать пальцы, то нащупать друга в этом вихре уже не удастся. Он уперся коленями в снег, и взревев, подтянул Кирилла ещё на несколько сантиметров. Мощь шторма старалась убедить, что бороться с ней бесполезно. Но Андрон продолжал упорно тащить друга. Рывок за рывком...
В какой-то миг силы предали...
Вьюга всё громче напевала песенку, о двух погребенных заживо под толщей снега...
Из плотной пелены выплыла огромная фигура... Это был Матвей. Он ухватил воротник Кирилла, и что-то прокричал. Андрон не разобрал ни слова, но от появления Матвея в нем очнулось второе дыхание. Вдвоем они значительно быстрее передвигали Кирилла. И когда всё было позади, а метель осталась за дверью, Андрон распластался на полу и захлопнул глаза...
Приходя в себя, Андрон приподнялся на локти. Рядом лежал Кирилл.
- Братишка, - произнес Андрон, глядя на друга. Но синюшное лицо Кирилла не выражало никаких эмоций.
- Дроня, - раздался голос Матвея, - Его больше нет. Он не смог додержаться.
- Что? - Андрон глянул на угрюмо стоящего у окна Матвея, и вновь перекинул взгляд на Кирилла. Тот, подобно восковой фигуре, оставался так же недвижим. Андрон ощутил в себе непреодолимое желание схватить друга за воротник, трясти его до тех пор, пока он не пробудится от вязкого сна, поглотившего его навеки. Но сил едва хватило на то, чтобы подняться.
- Наша последняя надежда, - сказал Матвей, отворачиваясь к окну.
- Что ты сказал? - Андрон нахмурился, тяжело встав на ноги.
- Кирилл был нашей последней надеждой, которая не оправдалась. Он не смог привезти провизию.
- Он смог бы! - выкрикнул Андрон, - Но Полюса 1 больше нет. Он ушел под лед!
- Именно поэтому у нас нет другого выбора! - завопил в ответ Матвей.
- А у нас есть выбор? - Андрон опешил.
- Да.
Данила со стоном перевернулся на спину и вбуравил в Матвея взгляд, переполненный недоумением.
- И что это за выбор? - сдвинул брови Данила.
- Кирилл не смог нам помочь... но он всё ещё может это сделать. Он остается нашей последней надеждой...
"Нет...", подумал Андрон. В ужасе, он догадывался, к чему клонит Матвей. Шок сковал, с головы до ног. Это было нечто кошмарно сильное, чего Андрон не испытывал за всю свою жизнь.
- У нас нет другого выбора... - повторил Матвей. Он медленно подошел к Кириллу, и схватив его за правую руку, перевернул тело на живот. Достал из кармана раскладной нож. Щелчок, и пружина вытолкнула острое лезвие, по которому промелькнул блик от керосиновой лампы.
- Павел, помоги мне, - молвил Матвей, глядя в изумленные глаза товарища, стоящего у кухонных дверей.
- Ни за что... - выдохнул Павел.
- Я же вижу, что ты боишься. Боишься умереть голодной смертью? - тихо проговорил Матвей. Павел молчал, и тогда Матвей добавил, - А раз не хочешь сдохнуть от голода, значит иди сюда и помоги мне!
- Нет! - завопил тот.
- Ну тогда пойди, собери ягоды! Или можешь найти на кухне жестяную банку и поужинать жиром!
Скулы на лице Павла дрогнули. В глазах мелькнул огонь принципиального противостояния. Он, на полном серьезе, пошел к стеллажам и вернулся с жестянкой в руке. Вскрыл банку, взял с подноса ложку и зачерпнув жира, запихнул его себе в рот. Слизкая масса быстро растопилась, залив всю полость рта, и создавала рвотные судороги в изможденном желудке. Но Павел продолжал усердно жевать, в знак протеста.
Матвей долго смотрел на дурноту, искрящуюся в глазах Павла.
- Да ты, я вижу, совсем спятил, парень!
- А ты? - неожиданно вмешался Данила, - Ты не спятил?!
- Черт подери! - Матвей стал походить на пороховую бочку, - Ребята! Мы попали в серьезную переделку! Это не шутки! За нами скоро не приедут, и манна небесная тоже на голову не посыплется! Нам нужно думать, как продержаться подольше! Данила, ты же это понимаешь? Ведь подохнешь иначе!
- А если подохну, ты и меня сожрешь? Прости, Матвей, но я в этом участвовать не буду.
- Ну и катитесь к чертовой матери! - Матвей сплюнул. Он встал на колени возле Кирилла и попытался, без посторонней помощи, разрезать штанину. Не смотря на то, что нож был остр, как бритва, одной рукой вспороть плотную ткань оказалось крайне трудно. Но Матвею удалось поддеть шов, и лезвие поползло вдоль ноги, рассекая комбинезон.
Павел непроизвольно наблюдал за действиями Матвея. "Ну да, подумал он, всё правильно. Самые плотные участки - бедра и ягодицы..." Жестяная банка выскользнула из рук, глухо ударившись о деревянный настил на полу. Павел блеванул прямо себе на ботинки.
Стоя в стороне, с широко распахнутыми глазами, Андрон наблюдал этот жуткий спектакль. Постепенно выходя из оцепенения, он вновь ощутил способность двигаться.
- Стой! - выкрикнул Андрон, и подбежав к Матвею, схватил его за грудки.
- Дрон! - словно умоляюще завопил Матвей и оттолкнул Андрона. Тот попятился, и "провалившись" в дверной проем кочегарного помещения, рухнул на кучу угля. Матвей отбросил в сторону нож и зашагал в кочегарку. Захлопнув за собой дверь, он вновь припечатал к угольной горке попытавшегося встать Андрона.
- Послушай меня, братишка. Только послушай, - тихо молвил Матвей, - Этим двоим всё равно. Им терять нечего, они одиноки. А тебя ждет семья, дети, как и меня. Не забыл? Нам с тобой более чем необходимо вернуться. Подумай об этом...
- Ты, вообще, понимаешь, что мне предлагаешь?!
- Я прекрасно понимаю, Дроня. Вы с Кириллом бок о бок, со школьной скамьи. Вы друг другу были больше, чем братья. Ведь ты отправился ему на помощь, в само снежное пекло? Ты рисковал, пытаясь спасти его. Он ведь жизнь положил так же - стараясь спасти нас. И если б Кирилл мог говорить сейчас, позволил бы он нам сделать это? Ради нашего спасения? Думаю, позволил бы. Поразмысли. Мне тебя не заставлять. Сделай выбор сам.
Матвей поднялся и медленно вышел за дверь.
Андрон же продолжал лежать на угольной куче. В глазах сгрудились тяжелые слезы. Лишь в этот миг Андрон в полной мере осознал, у какой чудовищной развилки он остановился... Одно из двух...
Сохранить святость дружбы? Остаться человеком? Испустить дух рядом с самым близким другом?.. Но утратить навеки свою семью?
Или...
Переступить через дружбу и память? Утратить человеческий облик? Сыграть в прятки со смертью? Отсрочить её, ради ничтожной надежды на возвращение домой?..
А Антарктида продолжала резвиться. Оседлав бурю, она носилась по своим ледяным просторам, вихрями взвиваясь вокруг станции. Она заглядывала в окна, с азартом наблюдая за своими пленниками.