Annotation

     Конец двадцать шестого века от Рождества Христова. Численность человечества превысила триста миллиардов. Солнечная система давно колонизирована и человечество давно уже вышло за ее пределы. На Луне и Марсе стоят города. Всеми людьми в Галактике руководит Звездная Федерация, некогда бывшая Организацией Объединенных Наций, а затем объединившая все страны Земли в одно супергосударство.

     Земля превратилась в мир-столицу.

     Но люди, всегда мечтавшие вырваться в космос, не подозревали, что за ужасы таятся в межзвездной тьме. Все самые смелые предположения об инопланетянах, оказались ничем, по сравнению с пугающей реальностью. Десятки, сотни ксенорас которые намного дольше жили, чем человечество и не желали делится жизненно важным пространством с молодой, но наглой расой.

     Человечество было вынужденно с оружием в руках отстаивать свое право на существование и владение территориями и ресурсами.

     Звездная Федерация — это величайшее государство в истории человечества, она руководит всеми поселениями людей в Солнечной системе. Главой супергосударства является Федеральный Президент. Федеральное Правительство возглавляет Федеральный Канцлер, назначаемый Президентом. Высшей законодательной властью является Генеральная Ассамблея. Военная мощь поддерживается Звездным флотом и Федеральной армией.

     Звездная Федерация сумела доказать, что вправе диктовать свою волю везде и всюду. Но враги человечества хитрее, не имея возможности сокрушить людей извне они попытаются перекроить сам генетический код человека неизменный тысячелетиями. Неизвестно смогут ли люди справится и с этой угрозой и продолжить свое существование в виде Homo sapiens.

     Барнабас Янов сидел на заднем сиденье гравимобиля и смотрел в окно. Он только час назад прилетел с Земли и сейчас двигался из лунного космопорта в самый центр Луна-сити, крупнейшего города спутника Земли.

     Немного болела голова, но Барнабас знал, что это скоро пройдет, так всегда бывает после межпланетных перелетов. За окном пролетали самые разные гравимобили—грузовые, пассажирские, полицейские. Улицы Луна-сити были всегда ярко освещены и днем, и ночью, впрочем, сейчас была ночь и поэтому над городом были сняты антиионизирующие щиты, предохраняющие Луна-сити от опасного солнечного излучения, ведь Луна не имеет своей атмосферы и электромагнитного поля. Яркие вывески бросались в глаза. Разные салоны, рестораны и прочие заведения как могли пытались завлечь посетителей. К слову, говоря, в Луна-сити имелась крупнейшая игровая зона во всей Звездной Федерации.

     Но Барнабаса не интересовали эти увеселения, он прилетел сюда с Земли не для того чтобы опустошать свои карманы. Барнабас Янов был ксенобиолог-то есть ученый специализирующийся на изучении всех нечеловеческих видов. Он летел к известнейшему во всей Звездной Федерации ксенобиологу, его наставнику и научному руководителю профессору ксенобиологии Модесту Ивановичу Лисянскому. Модест Лисянский настоящая легенда. Его имя для этой дисциплины все равно что имя Евклида для математики и имя Эйнштейна для физики.

     Профессор Лисянский работал директором института ксенобиологии, биотехники и евгеники сверхсекретного НИИ «Гиперборея» расположенного на темной стороне Луны. Этот НИИ был таким секретным, что большинство жителей Луны не подозревали о его существовании. Чем занимался НИИ знали человек пятнадцать во всей Звездной Федерации, кроме сотрудников этого института конечно. Янов и сам там работал в качестве доцента кафедры гуманоидных ксеновидов и личного ассистента Модеста Лисянского. Возникшая как гром среди ясного неба новая ксеноугроза требовала вмешательства лучших во всей Звездной Федерации специалистов в этой области.

     Барнабас заметил, что гравимобиль уже подлетал к месту назначения огромной Луна-тауэр величайший небоскреб на Луне. Эта башня высилась на два с половиной километра, конечно его могли бы построить и выше, но так как на Луне нет атмосферы решили не рисковать и ограничиться таким размером, хотя Луна-тауэр и уступал Земля-тауэр и Марс-тауэр по высоте, но все равно входил в топ самых высоких зданий в Галактике. Барнабас даже представить боялся сколько стоит апартаменты в этой башне. Гравимобиль подлетел к персональной платформе и сел на нее.

     Профессор Лисянский был человеком очень состоятельным и имел в Луна-таур трехуровневый пентхаус с личным лифтом и эскалатором между уровнями. Янов вышел из гравимобиля и сделав несколько шагов по платформе нажал на кнопку звонка. Вспыхнул голопроектор и мягкий женский голос произнес: «подтвердите личность». «Барнабас Янов к профессору Лисянсому». Мгновенье голопроектор мигал, а затем вновь послышался голос: «Личность подтверждена». Дверь с мягким шипением пневмоприводов сдвинулась в сторону пропуская Янова.

     Барнабас вошел внутрь жилища профессора, хотя жилищем это назвать язык не поворачивался, скорее это были хоромы. Он снял пальто и шляпу и повесил их на вешалку бывшую тут же при входе.

     Барнабас Янов был высоким худым человеком тридцати шести лет. У него было вытянутое лицо с острым подбородком и серыми глазами. Светлые волосы и еще он носил усы, хотя Лисянский утверждал, что они ему не идут.

     Сделав несколько шагов Янов увидел профессора, который шел к нему с протянутыми руками.

     Профессор Лисянский был полноватым человеком среднего роста с лысиной, обрамленной коротко стриженными седыми волосами, у него было гладко выбритое лицо и зеленые глаза. Он был одет в красный халат до пола, вышитый какими-то иероглифами, на голове у него был ночной колпак, что выглядело весьма комично. В руках профессора был стакан с лимонной водкой.

     - А, Барнабас, очень рад. - заявил профессор, пожимая руку Янову.

     - Я тоже, профессор, как ваши дела?

     Профессор вздохнул.

     - Аааа... — махнул он рукой.

     - Что-то случилось? - спросил Янов, хотя уже знал ответ на свой вопрос.

     - Проклятое правительство, - Лисянский снова махнул рукой и отхлебнул из стакана, - опять заморозили очередной проект.

     Надо сказать, что Лисянский в НИИ «Гиперборея» занимался созданием гибридов из людей и ксеносов, с целью вывести суперсолдата и повысить качества Homo sapiens. Он был сторонником крайне непопулярной в научных кругах теории «Евгенической эволюции», к слову говоря им же и разработанной и осуждаемой большинством научного сообщества. Смысл теории заключался в том, чтобы взять все самое лучшее от человека и других видов и вывести новый вид превосходящий все предыдущие.

     Правда у теории Лисянского было и слабое место, а именно если человека превратить в новый вид, то будет ли это человек? Скорее всего нет. Впрочем, сам Лисянский считал, что все эти утверждения не более чем ханжество и ненужный консерватизм. Барнабас, правда, не был так категоричен. Ведь большинство экспериментов его патрона заканчивались катастрофой, что никогда не смущала именитого ученого.

     Новый проект «Химера-девять» заключался в том, чтобы на основании генетического кода человека и некого ксеновида из соседней галактики, которого открыл сам Лисянский создать боевую единицу, этакого универсального солдата способного уничтожать противников пачками. Эксперимент окончился удачно, военное командование было поражено, объект превосходил все их самые смелые ожидания и.... напугал их. Если создать армию этих солдат, то она конечно порубит в капусту любого противника, но как их контролировать? Особи отличались неимоверной агрессией, даже у профессора возникали проблемы с контролем, а если их буду сотни и они, перерезав всех противников переключатся на союзников. Кто их остановит? Лисянский считал все это «приемлемым риском», но командование и особенно Президент считали иначе и проект свернули, что повергло Лисянского в уныние. Он уже месяц не выходил из своих апартаментов и костерил как мог правительство, ученых-идиотов и все на свете. Но именно сейчас в профессоре возникла острая необходимость и Янову требовалось привести своего наставника в кондицию.

     Лисянский провел Барнабаса в гостиную своего пентхауса и усадил на большой диван, стоявший прямо посреди комнаты. Гостиная была огромных размеров, впрочем, вся квартира профессора занимала площадь аж в шестьсот квадратных метров. Из панорамных окон открывался прекрасный вид на лунные пейзажи, где-то в дали по лунной поверхности проходила черта, отделявшая светлую сторону Луны от темной. За чертой была лишь абсолютная непроницаемая тьма. Но Янову было не до пейзажей. Он не знал, как начать и открыл было рот, но его прервал профессор.

     - Вот, милейший, так и живем. Одни пашут, а другие пляшут. - профессор вздохнул и сделал очередной глоток. - Не желаете ли выпить?

     - Пожалуй. - только и сказал Барнабас. Лисянский налил ему стакан из бутылки и продолжил свои причитания.

     - А ведь проект «Химера-девять» имел все шансы на успех, заявил он. Только эти болваны опять все испортили. Да о чем мы говорим? Давайте я все покажу.

     Барнабас отхлебнул из стакана, напиток имел ярко выраженный аромат и привкус лимона. Но неприятным его назвать было нельзя. Сначала горло охватывало слабое жжение, а затем оно сменялось приятным, разливающимся по телу теплом.

     Профессор взял со стола небольшой пультик и нажал на кнопку. На окна тут же опустились черные непроницаемые шторы. Мягко зажглось освещение. Раздался слабый гул голопроектора и в комнате возникла голограмма.

     Существо, которое было на ней могло испугать любого, но Янов и сам работал с ксеновидами и привык к их пугающей и необычной для восприятия человека внешности.

     Существо на голограмме было уж слишком необычным: особь ростом около двух метров, с мощной развитой мускулатурой, четыре руки, две верхние с четырьмя пальцами на каждой конечности и две нижние с тремя. Голова вытянутая яйцеобразная. Черные раскосые глаза. За спиной хвост похожий на скорпионий. Рядом с голограммой существа были различные описания и свернутые объемные картинки. Поверх голограммы была красная надпись: «ЗАМОРОЖЕНО» . Профессор раздраженно свернул неприятную для себя надпись и сосредоточился на голограмме существа.

     - Особь «Адам», так я его назвал, ибо это самец, - начал профессор, - может разгонятся до ста двадцати километров в час, прыгать на высоту до двадцати пяти метров, обладает неимоверной выносливостью и силой. На нижней паре верхних конечностей есть втягивающиеся когти способные резать сталь как бумагу. Зубы имеют небольшие зазубрины, они как хирургическая пила врезаются в плоть и легко перерезают кости и самые твердые предметы, а еще у них в ротовой полости есть железа, благодаря которой особь может плеваться кислотой. Хвост, который вы видите содержит втягивающееся жало с опаснейшим ядом, даже малой концентрации он способен убить взрослого человека, хотя изначально этот яд спроектирован для уничтожения существ с повышенной сопротивляемостью к ядам, токсинам и обладающих мощной природной регенерацией. К слову говоря о регенерации, - продолжал Лисянский, голограмма при этом поворачивалась чтобы как следует можно было рассмотреть изображенные на ней объект. - регенерация у «Адама» просто потрясающая! Вот, посмотрите! - И Лисянский открыл одно из свернутых окон, появилось объемное видео как особь мчится по полю под ураганным огнем из пулеметов, словно под весенним дождиком. - это же просто невообразимо, коллега! Он может залечивать тяжелейшие ранения прямо во время боя! И кто скажет, что это не гениально! А, коллега?

     Лисянский отхлебнул из стакана глядя на своего протеже так словно ожидая чего-то вроде аплодисментов. Барнабас вздохнул.

     - Профессор, а если действительно так случится, что особь выйдет из-под контроля? - осторожно начал он. - У них, как я понял, проблемы с агрессией и подчинением.

     Лисянский хмыкнул, скривив губы.

     - Ну да, действительно, - рассеяно произнес он, - некоторые проблемы с агрессией и контролем у особей наблюдаются… Но это же не повод сворачивать столь перспективный проект!

     - Ну а что делать в случае с потерей контроля? - Настаивал на своем Янов.

     - Что делать? Что делать? … - раздраженно произнес Модест Иванович. - Думаете я не предусмотрел такого? Ха! Да вы меня недооценивайте!

     - Но я… - начал было Янов, но Лисянский лишь махнул рукой.

     - Нет, милейший, нет! Я все предусмотрел! В случае потери контроля в особь встроен особая капсула с ядом, который нейтрализует, временно, регенерацию существа и в этот момент его можно ликвидировать при помощи обычного оружия, пистолета скажем. - Впрочем, посмотрев на существо на голограмме Лисянский поправился, - Ну хорошо! Не из пистолета, а скажем, из тяжелого пулемета... Но делов-то! Достаточно вовремя на жать на кнопку. Ну и иметь тяжелый пулемет под рукой…

     - Да уж… - Барнабас вздохнул. Планы профессора как всегда были слишком радикальные за что его и прозвали «маньяк-вивисектор».

     - Так что вот, милейший,- продолжил Лисянский,- проект боевого ксеноморфа «Химера-девять» официально свернут.

     - Кстати говоря лимонная водка закончилась. Люси!!! - рявкнул Лисянский так что Барнабас подпрыгнул. - Вот познакомься, моя домработница, - сказал профессор показывая куда то в сторону.

     Янов обернулся и позеленел. Из двери вышла… вышел… вышло то что Лисянский назвал «Люси». Это было существо, лишь отдаленно напоминающее человека. Высокое, плотное с яйцеобразной головой, лишенной волос. Отсутствующем носом вместо которого были две прорези и раскосыми миндалевидными глазами. Особь поразительно напоминала существо с голограммы. И у нее были также две пары рук, но без когтей, обычные руки, правда с мощными бицепсами, такими, что сам Янов никогда не отличавшийся спортивным телосложением, позавидовал. Наибольшую нелепость существу придавали черное платье, белый фартук и чепец, какие носили горничные.

     - Проект Люси! - гордо заявил профессор. - горничная- ксеноморф.

     Люси подошла и уставилась на профессора своими беспросветно черными глазами. Барнабас разглядывал ее. Заметив это Лисянский приказал- Люси, девочка, покрутись! Что горничная- ксеноморф тут же и исполнила.

     - Это самка? - спросил Янов, немного отодвигаясь. В отличие от своего наставника, он куда менее лояльно относился к нечеловеческим видам. К тому же большинство из них были чрезвычайно опасными и могли прикончить человека за несколько секунд, а профессор наоборот питал особую любовь именно к самым опасным ксеносам.

     Да Люси - самка, - ответил профессор, и прибавил - говорить она не может, у этого ксеновида несколько иное строение гортани, но вполне себе понимает приказы и исполняет их, к тому же предупреждая ваш следующей вопрос скажу, она совершенно безобидна, как ребенок! Люси принеси нам еще лимонной водки!

     Особь развернулась и ушла.

     - Надо сказать, в целом довольно симпатичная получилась, а коллега? - продолжил Лисянский.

     Барнабас только улыбнулся в ответ, а сам подумал: ««Симпатичная», такую во сне увидишь-не проснешься».

     - Вот так и живем, - сказал профессор. - А зачем, говорите, коллега, вы приехали?

     Барнабас вздохнул. За посторонними разговорами он забыл про основную тему его визита.

     - Профессор, - начал Янов- вы что-нибудь слышали о беспорядках на Марсе.

     - Ну да, я иногда смотрю телевизор…- неопределенно произнес Лисянский и Барнабас понял, что профессор ничего не знает.

     - Если вкратце, то на Марсе уже более шести месяцев бушуют беспорядки и причину их определить не удается…

     - А разве, - прервал Барнабаса профессор, - причина не в некомпетентном правительстве?

     Профессор не мог упустить возможности ущипнуть правительство.

     - Нет. Ученые с Марса сделали вывод что причиной беспорядков являются эпидемия заражения редким ксеновидом церебральных червей, которые, при попадании в мозг вызывают сильнейшую, неконтролируемую агрессию.

     - Вот как? - спросил Лисянский

     - Да. Поэтому правительство и Президент поручают вам немедленное отправится на Марс, разобраться в причинах этой эпидемии и устранить ее.

     - И когда прикажете отправляться?

     - Прямо сейчас, профессор!

     - Да уж… - пробормотал Лисянский и затем рявкнул- Люси!!!

     Горничная - ксеноморф не заставила себя долго ждать. Она вошла в гостиную и уставилась на Лисянского ожидая распоряжений.

     - Собери мои вещи, немедленно! - нахмурившись приказал профессор. - Мы выдвигаемся!

      ***

     Менее чем через час профессор ксенобиологии Модест Лисянский и его докторант Барнабас Янов сидели на заднем сиденье гравимобиля и направлялись в космопорт Луны, где их ждал челнок, отправляющийся на Марс.

     - Долго лететь до Марса? - спросил Лисянский.

     - Нет, - ответил Барнабас - две недели.

     - В самом деле? Помнится, раньше, лет эдак сто пятьдесят назад понадобилось бы шесть-восемь месяцев.

     - Да, - произнес Барнабас. - Наука сильно шагнула вперед.

     Больше по дороге в космопорт они не разговаривали.

     Шаттл «ЗИГ-один» медленно спускался через малиновые облака Марса. Барнабас смотрел из иллюминатора на приближающийся космопорт. Он смотрел на приближающуюся поверхность красной планеты и в тайне радовался, что их двухнедельное путешествие наконец-то окончится.

     Полет на морально устаревшем шаттле «ЗИГ-один» мог стать испытанием для кого угодно. Янов не понимал почему эти звездолеты, спроектированные больше ста лет назад ОКБ Головина, еще выпускают.

     Впрочем, ответ был очевиден-цена, выпускать более современный межпланетный корабль было бы слишком дорого.

     Обычно «Зиги» использовали для коротких перелетов, например, между Землей и Луной, но ситуация на Марсе была настолько неотложной, что Янову и Лисянскому пришлось трястись две недели на этом драндулете, других звездолетов в распоряжении просто не оказалось.

     Наконец шаттл сел и откинул сходной трап, по которому ученые смогли выйти на свежий воздух.

     Воздух Марса не понравился Барнабасу, он был не таким, как на Земле, откуда ксенобиолог был родом. Марсианский воздух был каким-то разряженным. Возможно дело было в отсутствии зелени, а может просто землянин не привык к иному соотношению газов в искусственно созданной атмосфере.

     Барнабас поправил серое фризовое пальто и устремил свой взгляд на летное поле. Пейзаж вокруг мог кого угодно ввергнуть в уныние. Безжизненная пустыня всех оттенков красного и ржавого цветов. Даже небо здесь было с красноватым оттенком.

     Где-то на горизонте высились холмы и горы такого-же оттенка ржавого металла. «Да уж, не хотел бы я здесь жить» подумал Барнабас, возможно такая реакция была и у первых переселенцев с Земли, чего наверняка Янов знать не мог.

     Барнабас увидел, что по грязно серой бетонной площадке космопорта к ним едет восьмиколесный патрулевоз с эмблемой Федеральной полиции.

     Марс, как и большинство обитаемых миров имел свои силы Планетарного правопорядка и свою Армию планетарной обороны.

     Но на каждой планете в обязательном порядке были расквартированы Федеральные войска, силы Звездного флота и Федеральная полиция. И ситуация с марсианскими беспорядками показала, что справится своими силами, как любили выражаться многие политики планетарного масштаба не удалось бы. Они бы только загнали себя в еще больший хаос.

     Лишь усилия Федеральных сил не позволили трехмиллиардному Марсу погрузиться в пучину анархии и безумия.

     Барнабас обернулся и увидел, как его патрон спускается с трапа опираясь на элегантную трость из красного дерева с набалдашником в виде львиной головы. Профессор Лисянский спустился, постукивая тростью о трап и окинув взглядом космопорт указал на приближающийся патрулевоз:

     - Смотрите-ка, коллега, а нас уже встречают!

     Профессор облачился в длиннополое до земли абрикосовое пальто и кубанку из овчины. В руке он держал обшитый зеленой кожей чемоданчик, о содержании которого можно было только гадать.

     Патрулевоз с мягким шелестом огромных покрышек затормозил. В его боку оказалась откидывающаяся дверь, которая тут же опустилась, став трапом, по которому было удобно спуститься из транспорта.

     Из патрулевоза вышли несколько рослых офицеров Федеральной полиции в черной униформе и бронежилетах, с дробовиками наперевес. Следом появился высокий осанистый мужчина, несмотря на то, что его усы и коротко стриженная шевелюра давно были украшены благородной сединой, судя по строгой выправке и суровому выражению обветренного, загорелого лица, с прямым, носящим следы как минимум трех переломов носом и суровыми карими глазами человека военного и привыкшего командовать, двигался он живо и, надо полагать мог дать фору многим более молодым и дерзким.

     Мужчина был облачен в грязно-коричневую полевую униформу войск Федеральной армии, на его кепке виднелись четыре вышитых ромба, что говорило о звании полковника. Он окинул выстроившихся в линию офицеров полиции суровым и требовательным взглядом и затем устремился к стоявшим у трапа звездолета ученым. Янов несколько стушевался, глядя на чеканившего шаг полковника. Тот подошел к ним и окинув их пристальным взглядом обратился к профессору:

     - Полковник Ганнибал Фрост, командующий силами спецопераций Федеральной армии на Марсе. Надо полагать, вы и есть тот самый профессор с Луны?

     Лисянский окинул полковника медленным, оценивающим взглядом и Барнабас понял, что зря последний начал знакомство с меренья титулами, у профессора он был явно длиннее.

     - Контр-адмирал Модест Лисянский, профессор ксенобиологии, действительный член академии медицинских наук Луны, директор института ксенобиологии, биотехники и евгеники НИИ «Гиперборея», ну если упростить, делая скидку на ваше образование, то да, я тот самый профессор.

     Ганнибал Фрост слегка поморщился, он примерно так себе и представлял именитого профессора, который прибыл на помощь аж по приказу Президента, что он окажется несносным и заносчивым типом, смотрящим на всех с высока своего интеллекта.

     Надо сказать, что Модест Лисянский, в отличие от большинства своих коллег, изучающих иные, отличные от Homo sapiens виды, из безопасных лабораторий в закрытых и хорошо охраняемых институтах, как правило, в препарированном и не представляющем опасности виде, предпочитал заниматься изучением всех ксеносов, так сказать в поле.

     В прошлом, он неоднократно организовывал экспедиции Звездного флота за пределы известной галактики, участвовал в обороне Аскеллада от вторжения жукеров, в качестве командующего силами третьей ударной группировки Звездного флота и был награжден высшей степенью отличия Звездной Федерации Звездой Героя Федерации, а через три года получил вторую Звезду Героя, когда открыл синаптическо-осмоодулярные связи у жукеров, что позволило считать этих гигантских жуков-пришельцев разумными, ведь до того времени, этих тварей, ставших настоящим бичом человечества, считали тупыми животными, действовавшими в порыве стадного чувства. Открытие Лисянского позволило качественно изменить тактику в отношении жукеров и тем самым изгнать их за пределы известной галактики.

     Полковник перевел взгляд на Янова, от чего последний еще больше стушевался.

     - Вы тоже профессор? - спросил Фрост. - Как ваше имя?

     Барнабас открыл было рот, но его опередил Модест Иванович.

     - Этот славный малый уже давно бы стал профессором и даже завкафедрой вместо этого несносного тупицы Ермакова, из которого ксенобиолог как из меня танцовщица, если бы был немного напористее.

     Полковник изогнул бровь дугой. Барнабас решил исправить ситуацию и сделав решительный шаг вперед протянул полковнику руку.

     - Барнабас Янов, доцент кафедры гуманоидных ксеновидов и докторант профессора Лисянского.

     - Рад. - сказал полковник. Хотя по его лицу было невозможно понять испытывает ли его обладатель какие-нибудь чувства. Рукопожатие полковника было таким каким его себе и представлял Янов-сильным и уверенным.

     - Ну что ж, - сказал полковник Фрост. -Познакомились, а теперь за дело! Профессор позвольте отвести вас в Метрополис. - И он указал на стоящий в стороне патрулевоз. - Прошу на борт!

     - А позвольте, любезнейший узнать, далеко ли до вашего Метрополиса ехать? - поинтересовался Лисянский.

     - Нет,- ответил полковник,- сейчас доедем до вокзала, а там нас уже ждет поезд до Метрополиса, часа за три доедем.

     Профессор хмыкнул и кивнув Барнабасу, чтобы тот шел за ним и своей обычной семенящей походкой направился к патрулевозу.

     Янов последовал за наставником и вскоре они в сопровождении полковника Фроста и офицеров Федеральной полиции уже тряслись в чреве железного монстра в направлении вокзала.

      ***

     Барнабас уже битый час смотрел в окно на не меняющийся пейзаж и испытывал смертельную скуку. От космопорта до Метрополиса оказалось более трехсот километров пути. Через безжизненную пустыню был проложен монорельс, по которому мчался скоростной поезд со скоростью двести километров в час. Но казалось, что поезд стоит на месте, однообразная ржаво-красная пустошь едва ли двигалась. На горизонте виднелись горы и холмы с белыми шапками ледников, но и они стояли в этом кровавом дрожащем мареве.

     Барнабас перевел взгляд на купе, в котором они расположились. Помимо него в купе были четверо офицеров Федеральной полиции, и полковник Фрост который играл в голографические нарды с профессором Лисянским.

     Барнабас заметил, что одна из Федеральных полицейских, очаровательная худая блондинка уже битый час не сводит с него взгляда своих бледно-серых глаз. Янову стало не по себе, он уже не знал куда деться, но блондинка вдруг встала со своего места и подсела прямо напротив него. Барнабас решил, что непременно нужно завести разговор, но никак не находил, что сказать.

     Пауза становилась неловкой, но девушка заговорила первой.

     - Вы ведь тоже ученый? - спросила она оценивающе и даже несколько кокетливо глядя на Барнабаса. Надо сказать, что черная форма Федеральной полиции и значок ей довольно-таки шли. Судя по нашивкам, она носила звание сержанта.

     - Да. - ответил, кашлянув, Барнабас. -Я ксенобиолог, а вы простите…

     - Хельга Спенсер, сержант Федеральной полиции.

     - Простите, сержант…

     - Можно просто Хельга.

     - Простите, Хельга, почему здесь везде Федеральная полиция, вы что местным силам правопорядка не доверяете? - спросил Барнабас.

     - Дело не в доверии, — вздохнув сказала Хельга. - После того, как у нескольких высокопоставленных сотрудников местной полиции нашли этих мозговых червей, правительство решило усилить все стратегически важные объекты нами. Кстати, а что это за мозговые черви такие? Откуда они взялись?

     Янов покосился на профессора Лисянского, тот был занят игрой в нарды и Барнабас начал объяснять.

     - Ну, более правильно было бы называть их церебральные черви, ну а если уж совсем правильно, то Vermes cerebri. Наук мало что о них знает на данный момент, но мы точно можем сказать, что это очень опасный ксеновид не из нашей галактики. Vermes cerebri опасны тем, что попадая в мозг жертвы они буквально сжирают его, жертва при этом погибает. Заболевание делится на три стадии: первая, заражение.

     Заражение церебральными червями происходит, как правило, через оральный контакт, поцелуй, использование совместных предметов личной гигиены, таких как зубная щетка или зубочистка, использование одних и тех же столовых приборов и т. п. Попав в организм жертвы церебральные черви, точнее их яйца, проникают в мозг и обосновываются там. Период между заражением и развитием из яиц личинок, так называемый инкубационный период длится где-то три недели, затем начинается так называемая вторая стадия: активная.

     Янов заметил, что другие офицеры пристально смотрят на него и внимательно слушают.

     - Так вот, - продолжил Барнабас, - активная стадия протекает, как правило, шесть-девять дней и в этот момент жертва испытывает сильнейшую головную боль, из-за того, что черви буквально прогрызают ее мозг. В этот момент у носителя может подниматься температура до тридцати-сорока градусов по Цельсию, заболевание проявляется также в виде лихорадки, может быть рвота, диарея, резкое похудание, вызванные интоксикацией организма, но самый главный симптом-это раздражительность. Заболевший становится очень агрессивным, его буквально раздражает каждая мелочь, постоянная головная боль лишь усиливают агрессию.

     Ну и наконец, третья стадия: терминальная, также называемая «красная ярость», когда жертва окончательно сходит с ума, она не может спать, принимать пищу, заболевший все видит в красном оттенке, откуда собственно и название: «красная ярость», агрессия достигает пика. Заболевший может в припадке ярости причинить себе вред и даже убить своих самых близких людей. Третья стадия длится где-то три-пять дней и оканчивается быстрой, мучительной смертью.

     Янов замолчал, облизывая пересохшие губы, в купе воцарилась мертвая тишина. Судя по лицу Хельги, да и других пассажиров, они были поражены услышанным.

     В этот самый момент в разговор вмешался профессор Лисянский, пару раз кашлянув, чтобы привлечь внимание, он произнес.

     - Все, что сказал коллега, конечно верно, но хотелось бы внести некоторые правки. Видите ли, Vermes cerebri конечно штука опасная и все такое, но странность на мой взгляд заключается в другом.

     Во-первых, слишком много зараженных, все-таки церебральные черви это вам не вирус, распространяющийся воздушно-капельным путем, это вполне разумные, по меркам низшего разума конечно, существа и размножаются они посредством откладывания яиц, при этом разносчиками заболевания являются носители во время второй стадии, но из-за агрессии к ним мало кто хочет подходить и уж тем более, - тут Лисянский усмехнулся, - с ними целоваться. Заболевание не отличается высокой контагиозностью и при этом столько зараженных.

     Во-вторых, я успел изучить отчеты, пока летел сюда две недели и оказывается зараженные склонны сбиваться в группы для организации беспорядков, что опять-же не свойственно при заболевании церебральными червями, зараженные очень агрессивны, они скорее перебьют друг друга, чем будут организованно нападать на полицию и громить витрины.

     Возможно это какой-то неизученный подвид Vermes cerebri, о котором мы не знаем, но что-то мне подсказывает, что здесь все куда сложнее... И кстати, полковник, верните-ка мою шашку на место, это нечестная игра знаете-ли!

     Фрост несколько смущенно кашлянул и спросил:

     - Неужели от этой заразы нет никакого лекарства?

     - Отчего-же, — ответил Лисянский, - начиная со второй стадии, конечно, уже ничем не помочь, так как даже если, вытравить червей из организма жертвы, то они все равно успеют сожрать ее мозг, и жертва погибнет, но в инкубационный период вывести червей из организма можно, главное, как и про любое заболевание начать как можно раньше.

     - А какое-лекарство-то? - спросила Хельга.

     - Лекарство-то? - переспросил Лисянский. - Лекарство-то, голубушка, простое как дважды два, ученые установили, что эти пренеприятнейшие создания погибают если их носитель, будет вдыхать трехпроцентный хлорный газ в инкубационный период, повторюсь, что излечению поддаются лишь особи на первой стадии.

     - Позвольте, профессор, - прервал Лисянского полковник Фрост. - Но хлор-это боевое отравляющее вещество. При таком «лечении» погибнут не только паразиты, но и их носитель.

     -Такая вероятность, конечно, есть - с неудовольствием согласился Лисянский. - но друг мой, это как я говорю приемлемый риск.

     Полковник лишь хмыкнул.

     За разговорами Барнабас не заметил, как они приехали на станцию в Метрополис.

     Город поразил его размерами-он, был даже больше Луна-сити и походил на огромный муравейник, населенный двадцатью миллионами жителей. В таком мегаполисе паника и хаос распространяются подобно инфекции.

     Гигантские шпили из бетона и стекла, между которыми сновали люди и летели гравимобили. По гигантским десятиполосным автострадам мчались грузовики и легковушки. Исполинский перенаселенный, как и все марсианские города мегаполис, выстроенный посреди безжизненной кроваво-красной пустоши.

     Город был на осадном положении.

     Повсюду была полиция и блокпосты военных. Мрачные стражи спокойствия, они высматривали семена ереси и сомнения везде, где только они могли зародиться.

     Они летели на полицейском гравилете, похожем на буханку черного хлеба со знаком Федеральной полиции, именно благодаря которому их и не остановили не на одном блокпосте.

     В салоне царило зловещее молчание. Пассажиры молча смотрели друга на друга или в пол. Один только Лисянский таращился во все глаза в панорамные окна патрулелета-он смотрел на город. Но от взгляда Барнабаса не укрылось, что профессора интересовали не городские виды, он рассматривал его обитателей как рассматривают микробов под микроскопом.

     Казалось он видит их всех. Их потаенные желания. Их тайные, извращенные мысли и устремления. Все мы живем в огромных городах и думаем, что мы являемся вершиной эволюции, но мы лишь муравьи, на которых откуда-то сверху смотрит безмолвный наблюдатель и видит все, что происходит в муравейнике.

      ***

     Центральная площадь была окружена десятками блокпостов и кордонов. Все движение к ней было напрочь перекрыто. Все подъезды и выезды строго по пропускам. Их транспорт подвез их к огромному вертикальному параллелепипеду из черного камня и стекла. Здание Планетарного Правительства и огромный Дворец Правосудия. Где-то на заднем плане высился гигантский Марс-тауэр высочайшее здание на Марсе/

     У Барнабаса даже рот открылся от их габаритов.

     - Ну вот мы наконец-то и приехали. - мрачно вымолвил полковник Фрост.

     - Любопытно узнать, полковник, - обратился к Фросту Лисянский, - а где мы буде проживать? Может там?

     И он указал на башню Марс-таура.

     - Нет, - поморщился Фрост,- вот ваша гостиница «Гранд-плаза», пять звезд, два президентских люкса, полный пансион и все удобства за счет принимающей стороны.

     Лисянский несколько с сожалением окинул мрачную башню Марс-тауэра и повернулся к гостинице. Отель был похож на хлебницу. Над его входом светилась надпись: «ГРАНД-ПЛАЗА» и пять больших переливающихся разными цветами неоновой вывески звезд, символизирующих статус отеля.

     - Сержант Спенсер! - рявкнул Фрост, так что Янов подпрыгнул.

     - Слушаю! - отчеканила, вытягиваясь, по привычке в струнку Хельга. Барнабас украдкой смотрел на нее и находил ее все более и более привлекательной.

     - Сопроводить профессора и доцента в их номера!

     - Есть! Профессор, господин Янов, прошу следовать за мной!

     Хельга развернулась и направилась к входу в гостиницу.

     - Господин профессор! - задержал их Фрост. - Сегодня отдыхайте, а завтра я представлю вас Совету!

     - У меня есть некоторые пожелания, полковник. - заявил Лисянский. Полковник приподнял бровь, как он всегда делал, когда его о чем-то спрашивали. - Я хочу изучить свежие отчеты об беспорядках.

     - Хорошо, профессор. Все отчеты будут к вам доставлены. Я распоряжусь. - ответил Фрост. Лисянский кивнул и направился вслед за Яновым и Хельгой.

     Барнабас и Модест Иванович прошли следом за сержантом Спенсер в холл величественного отеля каким оказался «Гранд-плаза». Это была не какая-то занюханная захолустная гостиница, в которых Барнабасу, к сожалению, приходилось бывать. Этот отель по-настоящему заслуживал пять звезд.

     Холл отеля представлял собой гигантский зал метров пятнадцать в высоту. Неоновые сталактиты спадали с потолка переливаясь разноцветными огнями. Роботы-швейцары сновали туда-сюда, перенося вещи постояльцев. Голографическая регистраторша, улыбаясь натянутой улыбкой халдеев вежливо спросила их документы. Когда заселением было покончено роботы-швейцар отнес вещи в их номера, а Барнабас и профессор Лисянский распрощавшись с Хельгой наконец-то отправились на отдых.

     Они поднимались на большом просторном лифте. Профессор разглядывал переливающиеся разными цветами голографические узоры на стенках лифта. Барнабас же мечтал только об одном-как бы оказаться в постели.

     В «Гранд-плазе» было только два президентских люкса и оба они были отданы под заселение важных гостей. Барнабасу достался люкс номер пятьсот тридцать пять, а Модесту Ивановичу соседний под номером пятьсот тридцать шесть, соответственно.

     Барнабас даже рот открыл, когда, увидел себя в таком роскошном номере. Тут было сразу три смежных богато обставленных комнаты с дорогой мебелью. Навороченный голопроектор вместо телевизора, джакузи и мини-бар.

     Одним словом, в этом номере даже Президент почувствовал бы себя как дома.

      ***

     Отдохнув с дороги Барнабас вышел на балкон, а точнее на террасу с которой открывался прекрасный вид на город.

     Янов смотрел и молчал. Метрополис поразил его. Под голубыми с красным оттенком небесами на самом горизонте выше гигантских шпилей высились Фарсиды-величайшая горная цепь на красной планете. Зачем было строить город у подножия вулканов, подумал Барнабас. Они разве не слышали о Помпее? Но, вероятно основатели города, потомки древних переселенцев с Земли не изучали древнеримскую историю и не задумывались о том, что случается если строить города у подножия вулканов, даже давно мертвых…

     Но не величественные Фарсиды и не Олимп высочайший пик Марса привлекали внимание Янова. Он смотрел на мегаполис. Там за за внутренним кругом начинался Средний город, в котором располагался деловой центр с офисами и элитное жилье, те же кто трудился в этих бесчисленных офисах жили во Внешнем городе-на окраине Метрополиса в так называемых трущобах.

     Сколько здесь людей? Думал Янов. Сколько из них заражено, сколько могут заразиться. Этот город пожрет сам себя, инфекция хаоса и анархии, агрессия, помноженная на стрессы от монотонной тяжелой работы, вытягивающей все соки, оставляющей после себя лишь сухую оболочку, разрушит это величественное творение рук человеческих быстрее ядерной войны.

     Именно так и погибали величайшие империи древней Земли… они сжирали сами себя.

     Недовольство, излишества большого города. Разврат. Все это копится под мрачными сводами бетонных шпилей демонстрирующими власть, свободу, успех.

     Ложь.

     А затем это достигает апогея. И запускается механизм самоуничтожения. Природа создала всех живых существ так, чтобы они эволюционировали и развивались. Но эволюция и развитие не может быть бесконечным и достигнув своего пика цивилизация начинает обратный процесс-скатывается к самому низменному и деградирует.

     Под этими мерцающими неоновыми вывесками. Под этими лживыми и лицемерными улыбками скрывается страх. Он хуже любой эпидемии. Он распространяется со слухами, с новостями, с самим воздухом. Он заставляет людей превращаются в животных которыми движет один сильнейший инстинкт-инстинкт самосохранения, когда необходимо выжить любой ценой.

     Агрессия становится единственным способом выживания.

     Когда особи, замкнутые в одном пространстве, начинают проявлять агрессию, то они могут уничтожить всю свою колонию.

     Барнабас смотрел на медленно уходящий в объятия сумерек город и у него невольно возникало сравнение с банкой, в которую поместили пауков.

     «Этот город словно банка с пауками» -думал Барнабас,- «если их не выпустить оттуда, они сожрут друг друга».

     Ночь пришла неожиданно.

     Фарсиды исчезли во мраке, который имел почему-то красноватый оттенок.

     Но большой город по-прежнему отказывался покориться судьбе и утонуть во всеобъемлющем мраке. Яркие огни разгоняли сумрак. Гул машин, жизнь большого города продолжалась, даже ночью…

     А затем город вдруг умер.

     Темнота и тишина вдруг воцарились повсюду.

     Комендантский час. Они ввели его, чтобы остановить распространение заразы.

     Тишина нарушалась лишь шумом изредка пролетавших гравимобилей и редким завыванием сирен полиции.

     Барнабас бросил последний взгляд на темнеющую напротив них громаду Совета и Дворца Правосудия и зевнув отправился спать.

     Теплая, мягкая кровать-все, о чем он мечтал за две недели перелета. Как оказывается мало нужно человеку для счастья.

     Барнабас задремал. Он подумал о Хельге почему-то. О ее глазах. Серых с любопытством глазеющих на прилетевшего с Луны ученого…

     Мысли Барнабаса спутались, и он погрузился в глубокий, крепкий сон.

     Барнабас проснулся оттого, что кто-то, дубасил в дверь так, словно случился пожар. Казалось он только что коснулся головой подушки и тут-же его разбудил громкий и требовательный стук.

     Чертыхаясь Барнабас встал с постели и наскоро накинув халат поплелся к двери, в которую какой-то недоумок продолжал неистово дубасить. Янов схватил ручку двери с желанием высказать незваному гостю, который как известно, хуже татарина, все что о нем думает. Но распахнув дверь Барнабас был ошеломлен увидев на пороге профессора Лисянского в точно таком-же, как и у него халате.

     - Ну вы и спать, коллега! - бодро провозгласил профессор. - Я всю руку отстучал, пока вас добудился!

     В руках у него были несколько планшетов. Профессор прошел в апартаменты Янова и тут же расположился в них как у себя дома. Развалившись на диване, профессор сказал.

     - А что любезнейший может быть уже позавтракаем? Лично я еще и маковой росинки во рту не держал!

     - Да, наверное... - пробормотал Янов.

     - Я тут изучил отчеты, присланные мне полковником и еще некоторые заключения от местных ученых и надо сказать у меня, родилась одна прелюбопытнейшая теория, даже гипотеза я бы сказал!

     - Вы что вообще всю ночь не спали? - заспанным голосом произнес Барнабас.

     - Нет отчего-же. Просто я приучил себя не спать по полсуток, коллега! Я умею высыпаться за пять-шесть часов.

     Профессор снисходительно осмотрел потрепанного Барнабаса и сказал.

     - Ладно, не буду грузить вас с утра, все объясню по дороге! А сейчас завтракать, умываться и в путь!

     - Но профессор, сейчас шесть утра, а Совет в полдень!

     - У меня возникли некоторые вопросы, которые требуют незамедлительных ответов и мне нужна ваша помощь, мой ассистент. - суровым, не терпящим возражений голосом произнес Лисянский.- И вообще, не спать же вы сюда приехали. Не забывайте, коллега, мы здесь выполняем архиважное правительственное задание, а не отдыхаем! И без разговоров

     Позавтракав яичницей-глазуньей с жареным беконом и кофейным суррогатом ученые отправились в путь.

      ***

     Янов и Лисянский спустились на лифте в гостиничный холл где их уже ждал полковник Ганнибал Фрост вместе с каким-то джентльменом в строгом черном костюме.

     Джентльмен Янову сразу не понравился. Точнее то как он разглядывал немногочисленных постояльцев. Казалось он видит насквозь каждого, кто проходил мимо. Люди заметив человека в форме спешили убраться из холла поскорее окончив свои дела. И вскоре огромное помещение опустело, остались только роботы-слуги, которые бестолково улыбались и сновали туда-сюда хотя в этом не было ни малейшей необходимости.

     - Доброе утро, полковник. - произнес Лисянский. Он оделся в серый плащ и фетровую шляпу, взяв с собой все тот же таинственный зеленый чемоданчик и трость. Янов же предпочел простой костюм сигарного цвета и кепку.

     -А вот и Шерлок Холмс, и доктор Ватсон. - усмехнувшись произнес полковник.

     - Надо же вы читали столь древнюю классику? - Не упустил возможности уколоть Фроста Лисянский. Впрочем, полковник, кажется, был толстокож словно заправский бегемот. - К слову вы не представили нам своего спутника.

     Лисянский разглядывал человека рядом с полковником еще когда они вышли из лифта и шепнул Янову: «Не будь я-это я, если это не особист!»

     Джентльмен в строгом костюме представился сам.

     - Агент Хьюго Эббот, Секретная Служба Безопасности.

     «Я же говорил-особист!» - шепнул Янову профессор.

     - Меня направили с Земли чтобы я присматривал за вами, профессор. - продолжил агент Эббот.

     - Даже так? - спросил Лисянский. Его лицо стало кислым, словно он переел лимонов.

     - Да профессор. Вы конечно гений, но ваши методы работы, уж простите за откровенность, несколько настораживают правительство.

     Профессор презрительно окинул агента Эббота взглядом с головы до ног и стал разговаривать с полковником делая вид, словно агента и не существует. Впрочем, сам Эббот, ни как на это не отреагировал. Его психологическая подготовка, вероятно не уступала аналогичной у полковника, к тому же наверняка он уже знал о непростом характере Модеста Ивановича.

     - Сейчас семь часов утра. - произнес Фрост. - Только не говорите мне, что вы решили настолько заранее явится на Совет, боюсь чиновники этого не оценят.

     - Очень рад за ваше чувство юмора, полковник, - сказал Лисянский. - Но мне не особенно интересен разговор с кучкой бюрократов, и я вызвал вас в столь ранний час для того чтобы вы отвезли нас с доцентом в ваш Центральный госпиталь. Я связался с его руководителем. Я хочу лично провести осмотр тел погибших от заражения Vermes cerebri. Как говорится ничто так не бодрит с утра как препарация свежих трупов.

     Лисянский жизнерадостно подмигнул Янову, а тот уже пожалел, что так плотно покушал. Но кто-же знал, что его наставнику понадобится с утра заниматься вскрытием трупов.

     - Профессор, Совет вас ждать не будет. - подал голос агент Эббот. - Если вы опоздаете…

     - Подождут. - Хладнокровно произнес Лисянский. - Я не могу работать на основании только чужих отчетов. Мне нужно посмотреть на все своими глазами. Я привык работать в поле.

     - Но Совет… - начал было Эббот. Но Лисянский его грубо прервал, явно показывая кто здесь главный.

     - Кучка бюрократов подождет!

     Эббот взглянул на полковника словно ожидая от того поддержки, но Фрост лишь вздохнул и произнес.

     - Госпиталь, так госпиталь.

      ***

     Центральный госпиталь находился во Внешнем городе. Это был целый комплекс огромных одинаково безликих зданий. Находящихся на закрытой территории.

     Все тут говорило об настоящей эпидемии. Сотрудники в защитных костюмах. Много охраны, в основном из Федеральной полиции.

     Они вышли из полицейского гравилета, который вчера доставлял их в гостиницу и направились, под пристальным взглядом охранников в главный офис. Надо сказать, что охрана очень щепетильно проверяла их документы, но стоило агенту Эбботу предъявить свое удостоверение, как охранники тут-же от них отстали и не трогали во время всего нахождения на территории госпиталя.

     Янов заметил, что в этот момент Лисянский впервые взглянул на агента Эббота с некоторой долей уважения, хотя до этого делал вид, что последнего не существует.

     Когда Модест Иванович и Барнабас в сопровождении полковника Фроста и агента Эббота вошли внутрь главного офиса их уже встречали трое профессоров.

     - Профессор Чантурия, биолог. - представилась худая, невысокая женщина. - Это, - она указала на двух мужчин, стоящих позади нее, - доктор Чжиндао, врач-паразитолог и доктор Тильааде, церебральный хирург.

     Лисянский кивнул. Профессора подобострастно смотрели на него словно ожидая что тот скажет.

     - Джентльмены и леди, вы все подготовили, что я просил? - спросил Лисянский.

     - Да, профессор. Труп мужчины. Тридцати трех лет. Хронические заболевания отсутствуют. Участвовал в антиправительственных демонстрациях был застрелен при нападении на полицейского.

     Профессор Чантурия смотрела что скажет Лисянский, а тот обернувшись на полковника и агента заявил.

     - Ну что ж, джентльмены, прошу со мной, вы когда-нибудь участвовали во вскрытии?

     Полковник Фрост и агент Эббот переглянулись.

     - Нет и я бы не хотел в этом участвовать. - произнес агент Эббот.

     - Зачем это нужно? - спросил Фрост.

     - Во-первых я хочу, чтобы вы все увидели своими глазами, вы должны знать, чему противостоите. - Ответил Лисянский. - Во-вторых, мне нужны свидетели на предстоящем Совете, а слов только научного сообщества, я чувствую, нашим глубокоуважаемым бюрократам, не хватит. Ваши слова будут явно существеннее.

     - Мы успеем до Совета? - спросил Эббот глядя на часы. - Что-то мне подсказывает, что нет.

     - Подождут. - невозмутимо ответил Лисянский.

      ***

     Модест Иванович в сопровождении полковника Фроста, агента Эббота и троих профессоров шли по мрачным коридорам Центрального госпиталя Метрополиса.

     - Профессор, - спросил агент Эббот, когда они наконец прибыли на место, - а нам обязательно в этом участвовать?

     - Обязательно. - невозмутимо ответил Лисянский.

     Их всех попросили переодеться в белые халаты, а также надеть маски и прозрачные защитные экраны. А затем их провели в белоснежную, полностью выложенную белым кафелем и ярко освещенную комнату.

     В комнате было три стола. Один с весами для органов. Второй с инструментами накрытыми белым полотенцем. На третьем лежал накрытый белой простыней мужчина, на вид лет тридцати, сильно изможденный, с темными кругами под глазами.

     Модест Иванович открыл свой зеленый чемоданчик, о содержании которого Барнабас гадал всю дорогу. В чемоданчике лежали хирургические инструменты и различные высокотехнологичные приборы из НИИ «Гиперборея».

     Профессора сгрудились вокруг стола. По их виду можно было понять, что они явно очень польщены ассистировать именитому ученому с Луны.

     Фрост и Эббот же в белых халатах и перчатках, с натянутыми до глаз масками стояли несколько в стороне, и по все видимости предстоящее действие удовольствия им не приносило.

     -Перед нами мужчина тридцати трех лет, - начала профессор Чантурия, читая информацию с планшета, который она держала в руках. - С явными признаками поражения церебральными червями, а именно: высокая степень истощения и стремительно развившаяся энергетическая недостаточность при отсутствии каких-то серьезных заболеваний; при жизни наблюдалась повышенная ничем не мотивированная агрессия.

     - И что они все так выглядят? - просил агент Эббот.

     - На третьей стадии-да. - ответил Янов.

     - Начнем, пожалуй. - сказал Лисянский, открывая простыню скрывавшую покойника.

     На груди у мужчины имелись темно-багровые отверстия с палец размером, с запекшейся кровью по краям.

     - Мужчина погиб от поражения грудной клетки. - произнесла Чантурия.- Его застрелили при нападении на полицейского.

     - Как его звали? Кем он был при жизни? - просил Янов.

     - Согласно данным. - сказала Чантурия, глядя в планшет,- его звали Астор Кевиало, он был менеджером в компании «Интеко-прогресс» и занимался учетными данными.

     - Червям все равно кто ты. - сказал Лисянский, держа скальпель. - Они разницы не делают.

     Вскрытие продлилось более трех часов. Все это время Эббот нервничал-время Совета неумолимо приближалось.

     - Итак, большинство органов не повреждены...- произнес Лисянский.

     -Мы взяли у трупа анализы, - сказал профессор Чжиндао. - Судя по ним он принимал адское количество болеутоляющих, видимо так они пытался справиться с мучившей его головной болью, но безуспешно, естественно, так как боль была вызвана деятельностью червей буквально прогрызающих его головной мозг.

     - Кстати о голове, - хмыкнул Лисянский. - Барнабас, возьмите-ка циркулярную пилу и вскрывайте череп, уверен, что так мы обнаружим самое интересное.

     Янов взял пилу и стал спиливать верхушку черепа. Лисянский и профессора смотрели на это равнодушно, они такое почти каждый день видели, а вот по лицу агента Эббота, скрытому маской, можно было понять, что он еле сдерживается чтобы не предъявить содержимое своего желудка на всеобщее обозрение.

     Даже непоколебимый Фрост под маской брезгливо морщился.

     Профессор Чжиндао осторожно извлек мозг.

     У Барнабаса неосознанно вытянулось лицо, когда он увидел мозг; точнее то, что от него осталось. Это были изъеденные, изъязвленные остатки того, что именуется серым веществом.

     Когда мозг взвесили, он оказался втрое легче, чем должен был быть.

     - Что сказать, аппетит у этих тварей отменный! - воскликнул Барнабас.

     - Да уж, это точно! Это точно! - усмехнулся Лисянский.

     Внутри остатков мозга было множество погибших червей серо-белого цвета, по два-три сантиметра каждый.

     -Вот посмотрите, посмотрите! - подозвал Фроста и Эббота Лисянский. - Вот это и есть Vermes cerebri! Во всей своей красе!

     - Да уж. Красота неописуемая. - мрачно произнес полковник Фрост.

     - А что это, коллеги? Позвольте, позвольте… - вдруг заинтересовался Лисянский, взяв в руки скальпель. - Осторожно… Осторожно… - Рукой опытного хирурга он разрезал мозг и в комнате зависло зловещее молчание.

     В самом центре мозга находилось странное существо бело-серого цвета размером приблизительно три на пять сантиметров. От существа отходили множество отростков, соединенных с мозгом. Некоторые из них случайно перерезанные Лисянским сочились мутно-желтой вязкой жидкостью.

     - Я не понимаю, что это! - воскликнул доктор Тильааде.

     - Это, коллега, мозговой, если я не ошибаюсь, паразит, пытающийся создать симбиоз с человеком! - Заявил Лисянский.

     - Но позвольте! - произнесла профессор Чантурия. - Церебральные черви погибают вместе с носителем, предварительно успев пожрать мозг и заразить через носителя как можно больше других особей. А то что делает это существо не характерно для Vermes cerebri.

     - Это мы так думаем. - сказал Лисянский. - Не забывайте, вид плохо изучен.

     - Я что-то не понял, - встрял Фрост, - что вы имеете в виду?

     - У меня есть некие предположения насчет этого, я бы даже сказал гипотеза, и сейчас я ее или подтвержу, или опровергну! - заявил Лисянский.

     Профессор Лисянский извлек из зеленого чемоданчика некий прибор похожий на небольшой планшет белого цвета с маленьким монохромным дисплеем и несколькими разноцветными кнопками.

     - ДНК-визор три тысячи, последняя разработка НИИ «Гиперборея», позволяет с точностью до девяносто девяти и восьми десятых процента, производить ДНК-анализ! - с гордостью произнес Лисянский.

     Модест Иванович взял пинцетом одного червя и отрезал от того хирургическими ножницами крохотный кусочек. Затем он нажал на зеленую кнопку на приборе, последний замигал, подал неприятный звуковой сигнал и открыл сбоку маленькое отделение; Лисянский положил кусочек червя туда и нажал на красную кнопку. Прибор несколько секунд моргал, а затем запищал и Лисянский извлек остатки червя наружу.

     - Коллега, - обратился он к Барнабасу, - по моему примеру отделите-ка ничтожную часть этой особи, - он указал пинцетом на один из отростков, которым ксеноособь соединилась с мозгом. - Этого вполне хватит.

     Барнабас сделал все как сказал профессор. Прибор Лисянского некоторое время моргал, а затем запищал.

     - Ну вот, что и требовалось доказать. ДНК церебральных червей и этой новой особи полностью идентичны. Это один и тот же вид.

     - И что это значит, профессор? - спросил Янов.

     - А это, коллеги, значит, что мы только что открыли новую, неизвестную ранее науке четвертую стадию заболевания церебральными червями. - заявил, обращаясь ко всем присутствующем в комнате профессор Лисянский.

     - Думаю ваше открытие понравится Совету, - подал голос агент Эббот. - Который кстати, только-что начался.

     Солнце взошло над Метрополисом окрашивая его в медно-желтый оттенок.

     Барнабас смотрел в окно патрулелета на проносившиеся мимо громады стеклянно-бетонных зданий. Город работал словно стараясь наверстать упущенное во время комендантского часа.

     Янов видел множество спешащих по своим делам людей. Большинство шло, опустив голову, погруженные в свои мысли. У многих из них на запястье был миниатюрный голопроектор от «СтарИндастриз» последний писк моды.

     «Кому не хочется иметь персональный голопроектор? Зачем нужны эти устаревшие планшеты и древние громоздкие голопроекторы, если все можно носить на запястье?» так убеждали приобрести персональный голопроектор полуобнаженные девицы со гололитических экранов на улицах, демонстрируя разноцветные браслеты украшавшие их стройные руки с искусственным загаром.

     Погруженные в удивительный мир, скрытый внутри их голобраслета, люди, казалось, не видели ничего вокруг. Это был их персональный, идеальный мир, где нет ни эпидемий, ни войн, ни ползущей в этом человеческом муравейнике паники.

     А что было в реальности?

     Бесконечная работа, кредиты, в том числе взятые на покупку голобраслета; бунты о которых ползли самые мрачные слухи; якобы даже они были вызваны какой-то эпидемией мозговых червей. Хотя на самом-то деле это все происки коррумпированного правительства, которое стремится ограничить персональную свободу гарантированную, между прочим, Федеральной Конституцией.

     А была ли эта свобода? …

      ***

     Изнутри здание Планетарного Совета выглядело еще мрачнее, чем снаружи. Темный, зловещий холл, тускло освещенный множеством светильников, висевших под восьмиметровым потолком.

     Их вели по коридору с затемненными окнами и через каждые два-три шага встречались суровые стражи порядка с резиновыми дубинками-электрошокерами. У Планетарного Совета была своя собственная полиция.

     Судя по количеству охраны высокие, чиновники серьезно опасались терзавших весь Марс беспорядков.

     Не встретив более ничего примечательного делегация, состоящая из профессора Лисянского, Барнабаса, профессора Чантурии, докторов Чжиндао и Тильааде, полковника Фроста и агента ССБ Эббота проследовала к Залу заседаний Планетарного Совета Марса.

     Центральный Зал заседаний представлял собой цилиндр правильной формы высотой метров двадцать. В центре стояла трибуна для выступлений перед которой был расположен высокий полукруглый стол позади которого висели знамена и флаги Звездной Федерации и Республики Марс. За столом сидели несколько человек в серо-красных мундирах, расшитых золотым галуном и с золотой канителью. Высшие чиновники Марса.

     По бокам от центрального стола стояли еще несколько более низких столов, за которыми сидели бюрократы в серых мундирах. Все сидевшие за столами высоким и низкими устремили свои взоры на прибывшую делегацию во главе с Лисянским.

     Профессора и Барнабас инстинктивно сдвинулись за спины невозмутимо взиравших на Совет Лисянского и Фроста. Эббот же пошел к центральному столу. Чиновники стали перешептываться. В воздухе повис тихий ропот.

     Один из чиновников в серых мундирах, сидевший ближе всех к центральному столу, встал и спустившись с возвышения направился навстречу Эбботу. Это был высокий мужчина с невыразительным лицом и зализанными белыми патлами. Типичный клерк.

     Барнабас услышал их разговор.

     - Вы опоздали более чем на час! - произнес строгим голосом клерк, что казалось Эббота даже не смутило.

     - Профессор Лисянский хотел произвести некоторые исследования с утра. - ровным тоном ответил Эббот. - Я сообщил ему о времени заседания.

     «Далеко пойдет» - подумал Янов - «Все стрелки перевел на профессора».

     Хотя справедливости ради надо признаться, что именно Лисянский и был виноват в задержке. Эббот же как мог, пытался на него повлиять.

     Клерк сделал шаг к Лисянскому и таким-же строгим и официальным голосом произнес.

     - Модест Лисянский вы задержали внеочередное заседание Совета более чем на час! Как секретарь заседания вынужден вынести вам предупреждение. Также хочу вас уведомить, что еще два официально вынесенных предупреждения и…

     Лисянский прошел мимо распыляющегося клерка, с таким видом словно никакого клерка и в помине не было, а затем преспокойно направился к центральному столу. Надо было видеть, как вытянулось лицо клерка, сравнявшееся по цвету с его мундиром.

     Бюрократов Лисянский на дух не переносил.

     Подойдя к центральному столу Модест Иванович без всяких дипломатических расшаркиваний обратился к высоким чиновникам.

     - Кто из вас главный?

     Высокие чиновники стали переглядываться. Одна из них женщина средних лет, с высокой прической русых волос, мундир которой отличался от других большим количеством золотого галуна и канители, и с богаче чем у других украшенными золотыми эполетами спросила.

     - Как ваше имя?

     - Модест Иванович Лисянский, контр-адмирал, Дважды Герой Федерации, профессор ксенобиологии, директор института ксенобиологии, биотехники и евгеники НИИ «Гиперборея». А вы, простите…

     - Мадлена В´итор, Планетарный Губернатор Марса.

     - Приятно познакомится Мадлена, то есть госпожа Планетарный Губернатор.

     Госпожа Планетарный Губернатор снисходительно улыбнулась, хотя остальные чиновники явно были в шоке от такой вопиющей фамильярности.

     - Вы заставили нас ждать, господин профессор. - строго произнесла Губернатор.

     - Прошу прощения, но мне пришлось провести некие срочные исследования, которые, кстати в ваших же интересах.

     Госпожа Губернатор поморщилась.

     - Хорошо, начнем то ради чего мы все здесь собрались.

     Когда все расселись по своим местам, тут же было объявлено о начале заседания Совета.

     - Внеочередное заседание Планетарного Совета от двадцать четвёртого числа, второго месяца, двести шестидесятого года от Образования Федерации объявляется открытым. - Провозгласил клерк с зализанным волосами. - Председательствует на заседании Планетарный Губернатор Марса госпожа Мадлена В´итор, также присутствуют представители Планетарного Парламента, Верховного Суда Республики и представители республиканских органов правопорядка.

     Приглашены в качестве свидетелей: профессор ксенобиологии Модест Лисянский, ксенобиолог Барнабас Янов, - Барнабас дернулся, услышав свое имя, но Лисянский дружески похлопав его по коленке шепнул ему на ухо: «Не стоит их боятся, ведите себя естественно, бюрократы всех мастей очень любят пускать пыль в глаза, а еще больше любят пышные и грозные церемонии.»

     - Командующий силами спецопераций полковник Ганнибал Фрост. - Продолжал клерк. - Агент ССБ Хьюго Эббот, профессора Чантурия, Чжиндао и Тилааде и Центрального госпиталя Метрополиса. Секретарь заседания республиканский служащий третьего класса Ирек Гадаларов. - Так скромно объявил себя зализанный клерк.

     - Итак начнем. - Произнесла Мадлена В´итор. - вызывается свидетель, Модест Лисянский.

     - Модест Лисянский пройдите на трибуну. - произнес клерк.

     - Ну вот и наш выход, - тихо произнес Модест Иванович, поднявшись он украдкой подмигнул Янову, - ведите себя попроще они по сути такие же люди, как и мы.

     Лисянский не спеша прошел к трибуне и взойдя на нее обратил свой взора на высоких чиновников.

     - Модест Лисянский, — начала госпожа Губернатор, - клянетесь ли вы именем Федеральной Конституции и Республики Марс говорить только правду, лишь правду и ничего кроме правды?

     - Да. - просто ответил Лисянский.

     Госпожа Губернатор кивнула.

     - Итак Модест Лисянский прошу вас представить свои разъяснения Совету Марса касаемо заражения множества людей некими… - Госпожа Губернатор склонилась над столом, чтобы прочесть что-то из документов, - церебральными червями.

     Все взоры устремились на Лисянского. Тот дважды выдохнул и начал говорить.

     - Ну так полагаю вам не нужна долгая лекция?

     - Мы изучили доклады наших марсианских ученых касаемо этого вида. - Произнесла госпожа Губернатор. - Нас интересуют ответы на самые острые вопросы-что это за эпидемия и как с ней справится.

     Лисянский кивнул.

     - Эта эпидемия заражения церебральными червями, или Vermes cerebri, если говорить строго научно, несколько нехарактерна для заражения подобными ксенопаразитами, к тому же я провел сегодня некоторые исследования и пришел к выводу что целью этих тварей является не создание беспорядков, которые являются скорее побочным действием заражения церебральными червями, а нечто иное, мне пока неизвестное.

     - Поясните. - произнес высокий мужчина в серо-красном мундире сидевший справа от госпожи Губернатора.

     - Поясняю. - ответил Лисянский. - Сегодня мы с моими коллегами профессорами Чантурией, Тильааде и Чжиндао, при свидетельстве моего ассистента Барнабаса Янова и полковника Фроста с агентом Эбботом провели исследования трупа мужчины, погибшего вовремя беспорядков. В его мозгу помимо церебральных червей мы нашли некую ксеноособь которая пыталась создать симбиоз с человеком, точнее с человеческим мозгом.

     - И что это значит? - спросил все тот же мужчина.

     - Я рискну выдвинуть гипотезу, что это является четвертой фазой заболевания церебральными червями, хотя раньше их было известно только три. Но самое главное, что, по моему мнению, целью церебральных червей является захват сознания человека.

     В зале нависло тяжелое молчание.

     - На основании чего вы сделали такой вывод? - спросила женщина, сидевшая слева от госпожи Губернатора.

     - На основании своего опыта. И своей компетенции. - ответил Лисянский. - Видите ли я как раз специализируюсь в разделе ксенобиологии который занимается скрещиванием видов- ксенобиотехнике. И я, основываясь на представленных мне фактах и на моих познаниях делаю вывод, что эти существа пытаются симбиотироваться с человеком.

     Это существо буквально срослось с человеческим мозгом, к тому же оно соединилось с отделом, который отвечает за интеллект, за разум, если хотите. Ничего подобного ранее при заражении церебральными червями не наблюдалось. Что это как не попытка не просто симбиотироваться с человеком, а именно захватить контроль над разумом.

     Насладившись эффектом, который произвели его слова Лисянский продолжил.

     - Вы слышали о парадоксе Ферми?[1] Нет? Ну если кратко, то парадокс-Ферми-это противоречие между отсутствием доказательств и высокой вероятностью существования внеземных цивилизаций в других частях нашей огромной, бесконечной Вселенной.К счастью он давно решен, - Лисянский хмыкнул, - ведь мы уже давно обнаружили что не одни во Вселенной.

     Когда-то давно существовала теория темного леса[2]. Одна из множества теорий, пытающихся объяснить парадокс Ферми. Суть ее заключалась в том, что Вселенная сродни темному лесу, а его обитатели просто ждут в темноте наблюдая друг за другом. Так вот, этот вид Vermes cerebri, не является сильнейшим, точнее он никак не сильнее человеческого вида, он предпочитал действовать исподтишка, внедрятся в общество людей, затем, чтобы эволюционировать. И он эволюционировал достаточно, чтобы попытаться захватить контроль.

     Это объясняется малоизученностью вида и нехарактерным течением эпидемии, строго говоря никакой эпидемии-то и быть не должно заражение Vermes cerebri обычно не доходит до таких масштабов.

     - Но делать такие выводы рановато, профессор, не так ли? - спросил толстый низенький мужчина, сидевший за одним из низких столов. - я Модар Руст, глава НИИ Эпидемиологии Марса.

     - Рад за вас. - Кисло произнес Лисянский.

     - Вам не кажется, профессор, что ваша теория несколько эфемерна? - спросил с легкой издевкой в голосе Руст. - Вы основываете все свои выводы на исследовании одного человека, а для научной статистики нужно гораздо больше.

     - Нет профессор, не кажется, моя теория построена на более чем пятидесятилетнем опыте и на множестве научных исследований, проведенных в области ксенобиологии в НИИ «Гиперборея». А я лучший ксенобиолог нашего времени и это уж простите, констатация факта, а не пустая бравада.

     Руст смолк от такой резкой отповеди. А Модест Иванович продолжал.

     - Итак, я ответил на ваш первый вопрос, а теперь перейдем ко второму. Как справиться с эпидемией. Я уже предложил вдыхать больным церебральными червями трехпроцентный хлорный газ. Думаю, можно было-бы использовать установки для выпуская трехпроцентного хлорного газа против демонстрантов.

     - Но простите, это несколько негуманно, вы не находите? - спросила госпожа Губернатор.

     - Больше вам скажу, - обратился к ней сидевший справа мужчина, - это еще и незаконно! Подобные действия попадают под статью Федеральной Конституции, запрещающей использовать оружие массового поражения против людей.

     Лисянский закатил глаза.

     - Гуманно, не гуманно. Какая разница? Речь идет о выживании нашего вида. Если это твари настолько эволюционировали, что могут брать людей под контроль фактически заменив их мозг собой, у нас нет выбора, как если только действовать самым решительным образом, невзирая на такую мелочь, как чьи-то «права» и прочую ерунду!

     В зале раздался возмущенный ропот. Госпожа Губернатор о чем-то переговаривалась с сидящими рядом с ней высокими чиновниками.

     Клерк-секретарь взволнованно глядел по сторонам, а затем громко произнес.

     - Призываю к тишине! Прошу вас, потише!… Вы на заседании Совета! Призываю к тишине!

     Высокий чиновник справа от госпожи Губернатора громогласно произнес.

     - Тихо!

     В зале нависло молчание. Барнабас склонился к сидящему впереди Фросту и тихо спросил.

     - Кто это?

     - Справа от губернаторши главный судья Марса Тобиас Малек. - Полушепотом произнес Фрост. - А слева госпожа председатель Парламента Республики Кира Томмен.

     Госпожа Губернатор жевала губами пока высокие чиновники переговаривались, а затем произнесла.

     - Итак все понятно, но то что вы предлагаете невозможно хотя бы по той причине, что если народ узнает об использовании против него газа пусть даже в лучших целях, боюсь, может подняться такой скандал, что нынешние беспорядки нам покажутся детской забавой.

     Лисянский скривился словно, проглотил целиком лимон. Но тут слово взял агент Эббот.

     - Госпожа Губернатор, я хотел бы обратится к вам и к высшим чиновникам… - Эббот несколько замялся, - Простите, я бы хотел, чтобы все что я вам сейчас скажу не протоколировалось.

     - То есть вы хотите обратиться к Совету на заседании Совета не под протокол? - уточнила госпожа Губернатор.

     - Прошу прощения, но это в нарушение правил! - обратился к госпоже Губернатору клерк-секретарь.

     Эббот мягко улыбнулся.

     - Я представляю Федеральное Правительство. К тому же у меня допуск нефритового уровня. И личный приказ Президента. Так что да, я хочу к вам обратится без протоколов и стенограмм.

     Зализанный клерк уставился на госпожу Губернатора, высокие чиновники за центральным столом вновь стали перешептываться. Главный судья Марса хмурился.

     Госпожа Губернатор кивнула клерку. Тот слегка побледнел. И объявил.

     - Запись заседания временно прекращена.

     Эббот вновь мягко улыбнулся. Он посмотрел на Лисянского все еще стоящего на трибуне и внимательно вглядывающегося в фигуру агента и сказал.

     - Прошу вас профессор, сядьте.

     К удивлению, Барнабаса Лисянский не стал спорить, а все так же не говоря ни слова прошел и уселся рядом с Яновым и профессорами.

     - Все что я сейчас скажу, - начал Эббот, - неофициально, никто из присутствующих здесь ничего не слышал и самого этого момента нигде и никогда не было, и нигде, я повторяю, это касается абсолютно всех присутствующих, нигде и никогда не должно всплыть.

     - Что вы имеете в виду? … - начал строгим голосом главный судья Малек.

     - А то, ваше превосходительство господин главный судья, что вы будете держать свой язык за зубами до конца своих дней! - ледяным, не терпящим возражений голосом произнес Эббот. Главный судья нервно сглотнул.

     Лисянский незаметно улыбнулся.

     - Федеральное правительство не намерено отдать Республику Марс, которая к слову говоря занимает третье место в Федерации по производству и замещает почти тринадцать процентов Федерального ВВП, каким-то паразитам.

     Именно поэтому сюда был прислан Модест Лисянский, именно поэтому здесь нахожусь я.

     Эббот прищурился, глядя какой эффект окажут его слова.

     - Методы профессора Лисянского действительно могут показаться чрезмерными. Но для Правительства нет ничего чрезмерного в цели урегулирования данной ситуации.

     - И почему я не удивлен. - почти не слышно шепнул Лисянский на ухо Янову. - Его сюда прислали не только за мной следить.

     - Поэтому, - продолжил Эббот, - мы, точнее вы будете использовать все доступные методы для урегулирования данной ситуации. Так что считайте, что вам официально дано добро на применение газа к протестующим.

     А теперь, что касается утечек информации, на всю операцию с этого момента наложен гриф «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО», будем считать, что вы все подписались о неразглашении…

     - У вас нет таких полномочий! - взорвался главный судья Малек.

     - Есть, поверьте. - также мягко улыбнулся Эббот. - И в продолжении, ни одно СМИ не должно ничего сказать по этому поводу. Все сообщения о газе должны немедленно пресекаться. В эфире вводится режим тотального молчания.

     - Но у нас и полномочий таких нет… - жалобно начала госпожа Губернатор.

     - Но возможности-то есть. - улыбнулся агент Эббот.

     - Вот и прекрасно. - продолжил он. - А теперь я думаю можно вернуться к основной повестке.

      ***

     Янов и Лисянский в сопровождении агента Эббота и полковника Фроста молча шли по мрачным коридорам здания Совета.

     Лисянский был погружен в только ему известные мысли. Барнабас тоже предпочитал молчать.

     - Все будет так как вы сказали? - спросил Фрост Эббота.

     - Поверьте, будет. - ответил последний.

     - Профессор, какие ваши дальнейшие планы? - поинтересовался Эббот.

     Лисянский обернулся и окинув агента каким-то странным взглядом спросил.

     - А где позвольте-ка коллеги узнать, началась вся эта эпидемия? Где был обнаружен так называемый нулевой пациент?

     - В Джаггер-тауне. - ответил Фрост. - Там располагается крупнейшая фабрика по переработке пластика и рабочий городок. Теперь, правда, там пустошь. По приказу Правительства все закрыто на карантин.

     - Вот туда мы и отправимся. Завтра.

     Затем Лисянский прибавил.

     - Мы должны выяснить откуда взялась эта напасть. Поэтому вернемся к началу.

     Тяжелый транспортный вертолет «АР—сто двадцать—У» летел во всю мощь своих трех винтов.

     Помимо Барнабаса внутри неудобного серо-зеленого трюма расположились профессор Лисянский, куда же без него, полковник Фрост, сержант Спенсер и взвод десантников. Эббот остался в Метрополисе, контролировать работу ученых и негласно приглядывать за тем как планетарное Правительство исполняет распоряжения Федерального центра.

     Для задания Барнабас по настоянию полковника Фроста облачился в десантную форму и бронежилет с каской, а еще ему вручили пистолет, хотя Янов долго отнекивался, мол не подобает ученому бегать с оружием наперевес, как какой-нибудь ковбой из древней истории Земли.

     Но Фрост заявил, что, если что-то случится Янов должен себя защитить. Надо сказать, что это было удобное оружие фирмы «Арсенал», магазин на восемнадцать патронов; снимается с предохранителя нажатием на спусковой крючок. Фосфорицирующая метка прицела, позволяющая целиться стрелять даже в темноте. А еще ему выдали два дополнительных магазина.

     Барнабас не любил оружие. Он был ученым и полагал что его дело-изучать инопланетные виды, а оружие оставьте военным. Слесарю-слесарево, а кесарю-кесарево.

     Но у вышестоящих было иное мнение.

     Лисянский же наоборот облачился как десантник, обвешался какими-то подсумками и рюкзаками, вооружился пистолетом как у Янова, а еще повесил на шею мощный дробовик и конечно не забыл свою любимую трость с набалдашником в виде львиной головы.

     Уже немолодой, лысоватый и толстоватый, невысокого роста профессор выглядел комично.

     Впрочем, Янов знал, что его патрон лишь немного уступает десантникам в подготовке, а уж в борьбе с разными ксенотварями он даст сто очков вперед любому из здесь сидящих.

     Но Барнабаса больше беспокоила сержант Спенсер. Она всю дорогу не сводила с него своих серых глаз. И Янова это нервировало. Он порывался сказать, что-то вроде: «Вам что-то надо?», или даже: «Что вы на меня все время смотрите? На мне узоров нету и цветы не растут.»[3] Но врожденный такт, и даже некоторая робость перед представителями прекрасного пола мешали ему это сделать. К тому же Янов ощущал некоторую симпатию к Хельге, как она просила себя называть, даже можно сказать, что она ему нравилась.

     В конце двадцать второго века случилась Великая Мусорная катастрофа. Земля, население которой достигло четырнадцати миллиардов, буквально захлебнулась в собственных отходах. Именно тогда Земное Правительство приняло ряд жесточайших законов, ограничивающих загрязнение планеты.

     Именно тогда на грани бедствия невиданного масштаба были созданы пластиковые мусороперерабатывающие заводы, которые делали из ненужного пластика одежду.

     Таким образом Правительство убило, образно выражаясь двух зайцев, а именно избавлялось от куч отходов и обеспечивало первых переселенцев с Земли дешевой и практичной одеждой.

     Одежда, правда была неудобной и быстро приходила в негодность, но это были, если перефразировать профессора Лисянского приемлемые трудности.

     Вертолет снизился и наконец сел. С гулом откинулся сходно трап. И пассажиры смогли выйти.

     Барнабас с неудовольствием отметил приевшийся ржаво-красный пейзаж. Посреди гор скрывался настоящий городок. Безликие серые бетонные казармы, запыленные красно-бурой пылью. А за ними высились заводские цеха. Размер предприятия поражал. Оно одно могло обеспечивать Метрополис одеждой.

     - Раньше тут работало сорок тысяч человек. - произнес Фрост.

     - А где они сейчас? - поинтересовался Барнабас.

     - Ну, большинство эвакуировали, когда на предприятии обнаружили этих тварей. Но часть сотрудников бесследно исчезла. Правительство спешно закрыло завод, чтобы не сеять панику. Сейчас его функции переложены на другие аналогичные предприятия, но каждый день простоя приносит казне огромные убытки.

     - Финансы пусть считают бухгалтеры. - произнес Лисянский. - А наша задача найти этих пропавших рабочих, что-то мне подсказывает, что, найдя их мы сможем ответить на многие вопросы.

     - Мы что пешком туда потащимся? - уныло спросила Хельга.

     Барнабас окинул долину в которой расположился завод и рабочий городок и скис-идти бы пришлось целый день.

     - Отставить нытье, сержант Спенсер! - рявкнул полковник Фрост. - Капрал! Ко мне!

     Высокий десантник подбежал к полковнику и отдал честь.

     - Подготовить транспорт! Живо!

     - Есть!

     -Что мне нравится в армии-это дисциплина! - произнес Лисянский. - Что мне не нравится в армии-это узколобость мышления.

     Фрост закатил глаза.

     - Джентльмены мы не в лаборатории, а на задании! Прошу соблюдать правила! И будьте серьезнее! Капрал! Мать твою! Я помру от старости, пока ты организуешь транспорт!

     - Все готово, полковник! - отрапортовал капрал, беря под козырек.

     - ПО МАШИНАМ! - проревел Фрост.

     - Зачем так орать-то? Глухих тут вроде нет… - Барнабас поковырял в ухе. Хельга хихикнула, кокетливо глядя на ученого. Фрост сурово нахмурился.

     - Соберитесь, Барнабас! - скомандовал Лисянский.

     Строго говоря никаких машин и не оказалось. От посадочной площадки куда сел вертолет к городку вела железная дорога. Там даже оказался небольшой состав, состоящий из небольшого локомотива и десятка грузовых вагонов.

     Так как вся дружная компания не влезла в тепловоз, пришлось разместится в неудобных, голых изнутри грузовых вагонах. Полковник Фрост предложил Лисянскому и Янову сесть в более удобный локомотив, но профессор заявил, что он ни кисейная барышня и боевой офицер, и вполне себе проедет в вагоне. Барнабасу пришлось влезть вместе с учителем, впрочем, он был неприхотлив, к тому же в вагоне разместилась Хельга.

     До городка они доехали быстро. Где-то за полчаса. Затем пришлось топать пешком до центральной улицы, где располагались административные здания.

     Барнабас шагал довольно бодро, а вот у его наставника проблемы возникли почти сразу. Он шел медленно, шатаясь словно перебрал лимонной водки. Похоже ксенобиолог не рассчитал свои силы навьючив на себя столько сумок.

     - Проклятье, профессор! - сердито произнес Фрост. - Вы же не на пикник собрались! Зачем столько барахла?

     - Поверьте, любезнейший, все это, как вы выражаетесь барахло, мне нужно для исследований!

     Полковник снова закатил глаза и рявкнул.

     - Капрал! Ко мне!

     Рядом тут же вырос дюжий десантник.

     - Взять у профессора лишние вещи!

     - Есть!

     Капрал подошел к Лисянскому и забрал у него большую часть подсумок. Впрочем, профессор согласился расстаться далеко не со всем. Он оставил при себе свой зеленый чемоданчик, один рюкзак и дробовик.

     После этого процессия пошла куда быстрее.

     Они шли по улицам рабочего городка и у Барнабаса все больше возникало неприятное ощущение тревоги.

     Городок был абсолютно пуст. В нем не было ни души. При этом явно было видно, что его жители покидали его в спешке. Казалось, что время здесь остановилось.

     Люди словно исчезли в одночасье так и не закончив своих дел. Казалось, что они вот-вот вернутся и начнут заниматься своими обыденными делами.

     Городок был мрачен и угрюм. Опустев, он создал зловещую картину отчуждения и опустошения.

     Однотипные, бетонные здания со словно-бы вырезанными из черной бумаги окнами, часть которых была разбита. Пустые улицы с погасшими фонарями. Засыпанные медно-ржавым песком нанесенным ветром из песчаной долины.

     Брошенные машины и гравилеты.

     Вот стоит электробайк, кажется сейчас выйдет хозяин и помчится на нем оставляя за собой поднимающиеся вверх клубы пыли…

     Посреди улицы стоял полицейский грузовик. Это был серо-лимонный патрулевоз Республиканской полиции. Он стоял как-то неправильно, поперек улицы, дверцы его были распахнуты, словно водитель и пассажиры просто выскочили из него и бросились бежать, куда глаза глядят.

     Хельга заглянула в него и крикнула.

     - Полковник! Подойдите сюда!

     Фрост резко развернулся и размашисто прошагал к грузовику. Барнабас которому тоже стало интересно, что там, тоже подошел и заглянул через плечо полковника.

     На первый взгляд ничего необычного внутри грузовика не было, если бы не одно но.

     - Оружие! - мрачно произнес Фрост и прежде чем Янов успел спросить, что это значит, полковник извлек из полицейского грузовика дробовик.

     - Ну оружие и что? - недоуменно спросил Барнабас. - Это же полицейская машина.

     - Не все так просто. - ответила за полковника Хельга. - Эта машина битком набита оружием, а это значит только одно, что ее пассажиры сбежали просто, бросив все табельное оружием и даже не закрыв машину, что является грубейшим нарушением Устава.

     Даже если предположить, что все они просто полнейшие разгильдяи, все равно их поведение выглядит очень странно.

     - За такое одним взысканием не отделаешься! - произнес Фрост. - Как минимум увольнение из органов, как максимум тюремный срок, если оружием попадем в руки гражданских.

     - Все это очень странно, полковник. - заключила сержант Спенсер.

     - Странно, странно… - пробормотал Янов. - Вопросы, вопросы требуют ответов, а ответов нет…

     Тут к Фросту подошел один из десантников и отдав честь заявил.

     - Полковник, я видел какого-то человека в одном из зданий.

     - Абориген значит? Где вы его видели? - поинтересовался Янов.

     - Вон там, - десантник указал на стоящее напротив них здание. - На втором этаже.

     Но как Барнабас не всматривался, ничего кроме зияющей пустоты не в одном окне он не увидел. Ни на первом, ни на втором, ни на третьем этаже.

     - Нет там никого. - произнес Янов.

     - Нужно проверить, полковник. - настаивал десантник.

     Фрост нахмурился.

     - Вот вы и проверьте.

     - Есть!

     - Боюсь, коллеги, нам сейчас не до этого! - заявил подошедший Лисянский.

     - Почему? - одновременно спросили и Фрост и десантник. Полковник окинул десантника яростным взглядом, тот стушевался, а затем пробормотал.

     - Виноват, - и уже было развернулся чтобы направится к зданию, но Модест Иванович его окликнул.

     - Обождите-ка коллега! У нас правда нет на это времени. На нас надвигается буря!

     - Вот не было печали! … - пробормотал Барнабас глядя куда указывал Лиснянский.

     Небо на юго-востоке, где лежала песчаная равнина стало черно-красно-коричневым. Словно огромная туча встала от небес до земли.

     При этом ветер стремительно усиливался, грозя перерасти в ураган.

     - Проклятье! Откуда взялась буря? Я проверял метеосводки на сегодня. Обещали ясную погоду!! - возмутился полковник Фрост.

     - Боюсь, любезнейший, метеосводки нам не помогут, песчаные бури в этом регионе-бытность и предсказать их практически невозможно. Нам нужно немедленно где-то укрыться!

     - Но полковник, - произнесла Хельга. - Тот человек, которого видел десантник, может быть ему нужна помощь?

     - Виноват. - встрял в разговор десантник. - Но я не уверен, что видел именно человека, то есть мне показалось, что я видел кого-то в окне второго этажа…

     - Показалось! Когда кажется крестится надо! - рявкнул Фрост.

     - Боюсь, что если мы и дальше будем находиться в открытом месте нам самим помощь понадобится! - заявил Лисянский.

     - Слушай мою команду! Всем немедленно в укрытие! - скомандовал Фрост. - Вперед, там в конце улицы находится опорный пункт полиции, там мы и укроемся. Там есть связь, оружие и все необходимое! Вперед!

     Янов обернулся в начало улицы. Там стояли заграждения и желтые щиты на которых было написано: «ПРОХОД ЗАКРЫТ-КАРАНТИН».

     Жуткая буря приближалась. Ветер на улицах усилился. В нем было много песка. Стало тяжелее дышать.

     - А как же грузовик и оружие? - спросила Хельга.

     - Пес с ними! Кроме нас здесь никого нет закройте грузовик и вперед!

     Они уже не шли, а бежали.

     Ветер все крепчал и наконец превратился в настоящий шквал. Из-за песка почти ничего не было видно. Он уже хрустел на зубах. Они шли медленно, с трудом борясь с жуткими порывами ветра. По приказу полковника все надели очки и респираторы, а иначе просто невозможно было бы дышать.

     Улицы стремительно засыпало песком. До здания полиции было метров двести, а они уже шли по щиколотку в песке.

     Их спасали только невысокие здания, которые и приняли на себя основной удар стихии.

     - Вперед!!! Недолго осталось! - прокричал Фрост, стараясь перекрыть шум бури, которая уже дышала им в спины. Из-за респиратора его голос был хриплым и сдавленным.

     Едва они достигли здания полиции, как буря обрушила свою страшную мощь на городок.

      ***

     Здание городского отделения полиции оказалось таким-же мрачным, как и весь городок. Здесь тоже царила заброшенность и опустошенность.

     Снаружи уже целый час завывала устрашающая буря медленно, но верно заметая городок песком.

     В здании полиции был хаос. Словно все его обитатели как полицейские, так и заключенные, ибо в клетках было пусто, сбежали, при этом перевернув все вверх дном.

     Все это лишь усиливало ощущение странности происходящего.

     - Связи нет. - мрачно констатировал полковник Фрост. - Все оборудование для связи вырвано с корнем. Черт побери! Что здесь происходит?!!

     - У нас есть портативное оборудование, но оно не работает. - заявила Спенсер.

     - Все дело в буре, голубушка. – заявил в ответ Лисянский. - Она глушит сигнал, так что связаться с центром мы сможем не раньше, чем эта буря закончится. Вертолет тоже лететь не сможет. Переждем здесь.

     - Я согласен с профессором. - подытожил Фрост. - Здесь есть все что нужно для того, чтобы пересидеть бурю, а затем мы продолжим то, ради чего мы прибыли.

     Они расположились в комнате отдыха. Вид у всех был подавленный. Снаружи монотонно гудела буря.

     Лисянский открыл один из своих рюкзаков и извлек оттуда внушительных размеров фляжку.

     - Берите кружки, джентльмены и леди.

     - Что это? - спросил Фрост.

     - Лимонная водка, джентльмены. Успокаивает нервы и поднимает настроение. В умеренных количествах, конечно.

     - Вы что тащили на себе алкоголь? - Фрост скривился. - Профессор — это не разумно. Мы отправились на задание, а не на воскресную прогулку в парке. Нужно брать только то, что необходимо.

     - Это нам сейчас и необходимо. - отрезал Лисянский.

     Фрост хмыкнул, но кружку подставил. Барнабас отхлебнул лимонной водки и прикрыл глаза, от проклятого гула у него слегка заболела голова.

     - Не прикажете ли еще добавить. - несколько смущенно произнес капрал, протягивая кружку Лисянскому.

     Тот покачал головой.

     - Яд может быть лекарством, а лекарство ядом - все определяет доза. Того количества, что я вам выдал вполне хватит.

     - А пожевать, здесь нет ничего? - поинтересовался Янов.

     - Здесь должен быть запас сухпайка. - заявил Фрост. - Капрал, сходите и принесите сухпайки на всех. Будем обедать.

     Когда капрал ушел. Вновь нависло гнетущее молчание.

     - Любопытный вкус. - сказала Хельга, изучая содержимое стакана с лимонной водкой. Хотя было ясно, что она сказала это ради поддержания разговора.

     - Да весьма любопытный. - отозвался Лисянский. - Надо сказать, что стоит этот напиток очень дорого, всего одна бутылочка может обойтись во всю зарплату какого-нибудь клерка среднего звена. - Профессор пожевал губами. - Кстати продолжительный монотонный звук, такой, например, как сейчас, может вызвать нарушения психики вплоть до шизофрении. - Заявил он.

     - К чему вы это профессор? - подозрительно поинтересовался Фрост.

     - Просто разговор поддержать…

     - Ничего себе сказочка на ночь. Надеюсь буря закончится до того, как мы свихнемся. Кстати профессор, а долго эти бури здесь бывают?

     - Да нет, часа два-три.

     - Хорошо. Да где этот чертов капрал? Сержант, сходите поищите капрала.

     Спенсер поднялась и отправилась на поиски пропавшего капрала.

     - Выглядит как в дешевом фильме ужасов. - заметил Янов.

     - Мы не в кино. - заключил Фрост. - Но в одном я с вами полностью согласен, в том, что здесь творится черт пойми что!

      ***

     Буря закончилась также неожиданно, как и началась. Янов, Лисянский, Фрост и другие вышли на улицу, их взору предстала удручающая картина.

     Городок стал похож на пустыню. Его полностью засыпало песком, хотя буря бушевала менее двух часов. Песок доходил да подоконников первого этажа.

     При ходьбе песок противно шуршал. Окинув центральную улицу мрачным взглядом Фрост скомандовал.

     - Нам необходимо разделиться! Капрал, возьмите десять человек и обыщите город. Еще пятеро под командой сержанта Спенсер останутся в участке. Остальные вместе со мной и профессорами пойдут на завод. Выполнять!

     - И последнее, - добавил полковник, - связь держать через каждые пятнадцать минут! В случае ЧП кодовое слово: «бананы». Ясно? Хорошо! А теперь выполнять!

     - Почему «бананы»? - спросил Лисянский.

     - Какая разница? - раздраженно спросил полковник. - Не отвлекайтесь на ерунду! Вперед!

     Они разошлись.

     Мусороперерабатывающий завод находился в нескольких сотнях метров от рабочего городка. Но из-за песка, они проделали этот путь за час, хотя в обычное время им бы понадобилось минут пятнадцать.

     Завод был мрачным, большим и нелюдимым. Запустение лишь усилило это ощущение.

     Громадные цеха высились на десятки метров. Огромные местами разбитые окна мрачно зияли чернотой.

     Миновав проходную, они вошли во двор. Во дворе стояли грузовые машины. У всех были открыты дверцы.

     - Что это за чертовщина? - произнес Фрост. - Все везде настежь, народу никого…

     - Полковник! - обратился к Фросту один из десантников, - там человек!

     - Где?

     - Там! - Янов направил взор туда, куда указывал десантник и к своему немалому удивлению он заметил человека! Судя по одежде это был рабочий.

     Но поняв, что его заметили он со всех ног припустил бежать и через мгновенье исчез между громадами заводских цехов.

     - Догнать его? - с готовностью спросил десантник.

     - Я бы не советовал. - неожиданно произнес Лисянский.

     - Почему? - спросил Барнабас.

     - А вы сами посудите. Этот человек не ушел в эвакуацию. Он живет здесь. В огромном заброшенном заводе. Как-то это странно. Как и его реакция на нас.

     - Он увидел вооруженных людей. Вы бы не испугались? - парировал десантник.

     - Нет, учитывая, что мы в форме Федеральных сил правопорядка. Если ему была нужна помощь он побежал бы к нам, а не от нас.

     - Возможно он здесь не один. - заключил Фрост. - Поэтому отставить! Мы будем держаться вместе!

     - Это правильное решение. - поддержал Фроста Лисянский. - К тому-же не забывайте, что этот субъект может быть инфицирован. И в какой стадии заболевание-нам неизвестно.

     - Помните капрал говорил, что видел кого-то в окне дома в городке? - присоединился к разговору Янов.

     - Нужно предупредить наших. - сказал Лисянский. - Тех, что в городе. Если этих субъектов много, наши могут быть в опасности.

     После нескольких попыток связаться с остальной группой Фрост лишь мрачно сплюнул.

     - Не отвечают!

     - Полковник! - обратился к Фросту один из десантников. - На заводе есть проводная связь. На подобный случай. Часть наших людей сидит в городском отделе полиции. Мы можем с ними связаться.

     - Конечно! - подхватил Фрост. Он ткнул пальцем в неказистое здание, которое терялось среди громадных цехов. - Администрация завода. Там связь. Туда!

     Они, шурша песком, направились к административному зданию завода. Для этого необходимо было обогнуть мусороприемный цех. Барнабас глядел на огромный грейдер, который собирал пластиковый мусор и сваливал его на приемную ленту. Машина была огромной.

     Барнабас, которому с детства нравились большие машины, так увлеченно глядел на нее, что непроизвольно открыл рот.

     - Всем стоять! - вдруг неожиданно скомандовал Фрост.

     Барнабас все еще глядя на гигантскую машину не успел остановиться и налетел на одного из десантников.

     Посреди улицы стоял человек в серой робе. В руках у него был огромный ключ. Его лицо было серое, как и его одежда с медным оттенком, одутловатое. Барнабасу хватило одного взгляда, чтобы понять-рабочий был нездоров. Он злобно разглядывал пришельцев.

     Фрост сделал два шага вперед. Десантники приготовили оружие.

     - Именем Федерального Правительства! Положите оружие на землю и сделайте два шага назад! Я не буду повторять дважды! - крикнул Фрост и его слова эхом разнеслись и утонули где-то между цехами.

     Рабочий открыл рот. В рту вместо зубов были лишь гнилые пеньки. Вниз по подбородку стекала кровавая слюна. Он издал какой-то гортанный звук и бросился на полковника.

     Впрочем, Фрост был тертым калачом. Он выхватил пистолет из кобуры и сделал несколько выстрелов. Янов дернулся. Рабочий остановился, когда пять пуль попало ему в грудь и в живот, но, вместо того чтобы упасть, он захрипел и подняв ключ на подворачивающихся ногах двинулся вперед, не обращая внимание на то, что ржаво-кирпичный песок под ним стал красных от его же собственной крови.

     - Мать твою! - выругался полковник. Но тут рядом с Яновым что-то грохнул и сверкнуло. Бранабас от неожиданности подпрыгнул.

     Голова рабочего взорвалась, забрызгав все вокруг, и он рухнул на землю.

     Лисянский хладнокровно передернул затвор дробовика и добавил.

     - Вот так с ними и нужно!

     - Во имя всего святого, что это за дерьмо! - рявкнул полковник.

     Но прежде чем Модест Иванович открыл рот один из десантников крикнул.

     - На шесть часов!

     Фрост обернулся на каблуках. Позади них стояло еще человек восемь рабочих в таком же невменяемом состоянии, как и их уже не представляющий опасности коллега. У все них в руках были куски арматуры и прочие железяки.

     - А вот и пропавшие рабочие! - заметил Лисянский.

     Фрост среагировал мгновенно.

     - Открыть огонь на поражение! Назад к укрытию!

     Четверо десантников стали стрелять из своих штурмовых карабинов короткими очередями. Рабочие попадали. Янов, Лисянский и Фрост бросились бежать к укрытию.

     Они быстро преодолели расстояние в пару сотен метров и оказались в здании заводской администрации.

     Внутри здания был такой-же погром, как и везде. Но это сейчас было меньшей и проблем.

     По приказу Фроста десантники забаррикадировали вход и двое из них встали у дверей с карабинами наперевес. Янов-же вместе в Лисянским и Фростом отправились на второй этаж.

     - Чтоб вас всех! … - злобно выругался полковник, глядя на вырванный с корнем пульт связи, точнее то, что о него осталось.

     - Похоже кто-то не хочет нас отсюда выпускать… - тяжело дыша после незапланированной пробежки произнес Лисянский.

     Попытка связаться со своими, либо с центром через переносную систему связи также не увенчалась успехом, на всех частотах был только белый шум.

      ***

     Над Фарсидами начало заходить солнце. День медленно двигался к завершению.

     Солнце окрашивало заводские цеха и лежащий за ними городок в опостылевший медно-красный оттенок, который почему-то теперь приобрел вид крови.

     Все это было хорошо видно с окна второго этажа административного здания.

     Барнабас глядел в окно на лежащего на земле рабочего, точнее на его труп, в кроваво-красном свечении он выглядел пугающе.

     Полковник и профессор о чем-то тихо переговаривались.

     - Нужно выбраться отсюда и подать сигнал в Метрополис. Федеральные власти должны знать, что здесь происходит. - сказал Лисянский.

     - Я и сам хочу знать, что здесь происходит. - мрачно произнес полковник.

     - По моему мнению виновата именно четвертая фаза. - продолжал Лисянский

     - Я не понял. - сказал Фрост.

     - Я думаю, что эти все люди мертвы и управляются тварями в их мозгах. Подобно той, что мы видели в Центральном госпитале. Что-то навроде зомби.

     - Зомби, мозговые паразиты… Чушь какая-то. - пробормотал Фрост.

     Неожиданно их разговор прервал один из десантников.

     - Полковник! У нас проблемы!

     - Да неужто! - саркастически заметил Фрост. - И какие-же позвольте узнать проблемы у нас, кроме толпы безумцев с червями вместо мозгов?

     - Взгляните в окно.

     Лисянский, Янов и Фрост молча подошли к окну.

     - Твою же мать! - вырвалось у Барнабаса.

     - Полностью с вами согласен, коллега. - мрачно вымолвил Лисянский.

     Над рабочим городком поднимались клубы черного дыма. Виднелось медно-золотое зарево пожара.

     Городок полыхал.

     - Нужно немедленно пробраться туда. Возможно нашим людям нужна помощь! - произнес десантник.

     - Если наши люди там еще остались. - заметил Модест Иванович.

     - Что вы имеете ввиду? - спросил Фрост.

     - Эти зомби, назовем их так, возможно уже расправились с нашими коллегами и гипотетически есть смысл выбраться отсюда в обход городка. Наша архизадача предупредить Республиканский и Федеральный центры.

     - Десантники своих не бросают. - глухо вымолвил полковник.

     Барнабас почему-то вдруг вспомнил о Хельге. Ему неожиданно захотелось еще раз увидеть ее серые глаза…

     Он вдруг ощутил, что очень привязался к ней, хотя видел ее несколько раз в жизни.

     Будучи ученым, он верил в практический подход, можно сказать, был материалистом.

     Но эти ощущения не походили ни на что, что он ощущал ранее. Это было странно…

     Впрочем, ситуация не располагала к самокопанию. Один из десантников тяжело дыша подбежал к Фросту.

     - Полковник у нас проблема…

     - Да что ты? - взорвался Фрост. - А до этого у нас их не было? Ближе к делу, черт возьми!

     - Рабочие закрыли главные ворота и забаррикадировали их. Они окружили здание администрации.

     - Рабочие? Окружили? Откуда здесь рабочие?

     - Взгляните сами.

     Полковник поглядел в окно и тихо выругался.

     Во дворе было человек тридцать в грязных изорванных робах. Судя по их лицам они все были заражены.

     - Вот и те самые рабочие, которых недосчитались при эвакуации. - заметил Модест Иванович.

     - А сколько зараженных рабочих попало в город? - этот вопрос, заданный Барнабасом заставил всех переглянуться.

     - Нужно немедленно доложить обо всем в центр! - настоятельно произнес Лисянский. - Эта ситуация требует вмешательства Федеральных войск.

     - Полностью с вами согласен. - сказал Фрост. - Постой-ка. - Он обратился к десантнику. - А как ты сюда попал? Ты что выходил на улицу?

     - Никак нет! - отрапортовал десантник, - я пробрался по крышам.

     - Все на крышу, живо! - скомандовал Фрост.

     Они выбрались на крышу здания. Как оказалось, оно было построено впритык с приемным цехом, что позволяло быстро перебраться с одной крыши на другую.

     - А если они проследуют нашим путем? - кряхтя спросил Лисянский, когда пара десантников помогла ему перелезть на крышу цеха.

     - Не беспокойтесь! - усмехнулся Фрост. - мы оставили им небольшой презент при входе. Это их ненадолго задержит.

     Они пробежали по крыше и оказались на ее краю. Оттуда им открылся поистине удручающий вид. Громадные раздвижные ворота были наглухо закрыты и перед ними стояло человек двадцать рабочих. Живой стеной.

     - И как мы выберемся? - спросил Янов.

     - Можно попробовать завести эту машину. - сказал десантник, указывая на огромный грейфер, который кто-то будто нарочно поставил под пожарной лестницей ведущей с крыши здания.

     - Хорошо! - произнес Фрост. - Времени у нас нет. Если все эти твари на нас нападут нам просто от них не отбиться. У нас не хватит патронов. И времени на план «Б» у нас тоже нет, так что за дело!

     Десантник быстро спустился по пожарной лестнице на крышу грейфера и пролез в его узкую кабину.

     Несколько томительных минут ничего не происходило. А затем вдруг раздался гул сменившийся ревом дизельного двигателя. Из выхлопных труб железного монстра повалил удушливый чад.

     По команде полковника люди один за другим стали спускаться на крышу грейфера, ибо в его кабине было место только для одного человека.

     Лисянского и Янова спустили первыми, затем спустился полковник и уже потом остальные десантники.

     - А у этих придурков мозгов похоже вообще нет! - громко произнес Лисянский указывая на толпу, стоящую перед воротами. - Они даже не замечают, что мы пытаемся сбежать.

     Но то ли он сказал это слишком громко, то ли рабочие не были такими уж придурками, но в тот же миг они все бросились наперерез грейферу. Сзади же бежали еще десятка два рабочих со всяким ломом в руках. Судя по всему, они услышали, как завелся грейфер.

     - Ну же, вперед! - крикнул полковник. - Какого дьявола ты там возишься?

     - Сейчас, - выкрикнул в ответ десантник из кабины, - разберусь, что к чему…

     - Рассредоточится по периметру! Огонь на поражение! Стрелять в голову! Патроны экономить, перевести карабины на одиночный режим ведения огня! - прорычал полковник.

     Барнабас стоял позади кабины. От переизбытка адреналина руки у него дрожали. Лисянский же наоборот схватил дробовик и встал в один ряд с десантниками.

     - Профессор, назад, черт возьми, назад! Здесь вам не тир!

     - Я в курсе, полковник.

     Один из рабочих стремительно влез на колесо, и его голова показалась над крышей машины.

     - Простите, мест нет! - хладнокровно произнес Лисянский, стреляя прямо в лицо рабочего.

     - Бе-е-е-еглым! Агооонь! - скомандовал Фрост.

     Десантники начали стрелять. В этот самый миг грейфер дернуло так, что Янов едва устоял на ногах. Со страшным ревом машина тронулась и покатила на своих огромных колесах прямо к воротам.

     Огромный отвал грейфера поднялся. Машина ехала медленно, но верно. Обезумевшие рабочие кидались прямо под колеса и лупили машину чем попало. Впрочем, все это не вредило стальному монстру.

     Грейфер, заревев, пошел на таран. Толпа вроде бы отстала и тут произошло то, чего никто не ожидал.

     Один из рабочих неожиданно залез прямо на крышу, вероятнее всего он сделал это по лестнице, расположенной сзади грейфера, для удобства подъема, а затем он схватил одного из десантников и… спрыгнул с ним прямо на гигантское колесо грейфера.

     Все произошло так стремительно, что никто ничего не успел предпринять. Тем не менее смертник сделал свое черное дело. Многотонная махина, чье колесо было высотой с одноэтажный дом просто размазала обоих по бурой марсианской поверхности.

     Десантники дернулись к колесу, но было уже поздно.

     - ОТСТАВИТЬ! СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ! - проревел во всю мощь легких Фрост.

     Янов увидел, как покраснело колесо, между рисунком его протектора виднелись ошметки того, что раньше было человеческим телом. Стальной титан, просто раздавил людей, как улиток.

     Барнабаса едва не стошнило. Он удержался лишь, для того, чтобы не уронить своего авторитета.

     Давя рабочих словно тараканов грейфер двинулся к воротам, машину вновь тряхнуло, раздался страшный грохот и скрежет. Ворота выворотило с корнем, разошедшийся механик-водитель даже снес будку охраны.

     - Гранаты! - рявкнул Фрост.

     Десантники синхронно метнули десяток гранат. Позади раздалась серия взрывов, сотрясающих землю. Когда дым и клубы багровой марсианской почвы, поднятые в воздух, расселись, рабочих сзади уже не было.

     Наконец-то жуткая громада мусороперерабатывающего завода осталась позади. Грейфер покатил по дороге прямо к городку, над которым поднимался дым пожара.

     Барнабас тяжело дышал, словно только-что пробежал стометровку за десять секунд.

     Похоже даже циничный профессор Лисянский и невозмутимый полковник Фрост были шокированы увиденным.

     Профессор внимательно посмотрел на своего докторанта и произнес.

     - Как вы, коллега?

     - Все в норме. - Ответил без промедления Янов, но на самом деле ничего не было в норме. Жизнь его к такому не готовила. Он ученый и привык все решать в условиях лаборатории.

     В жизни же все оказалось слишком… реалистично.

     Они подкатили к городку. Оказалось, что горел склад, на котором хранилось топливо.

     Грейфер был слишком большим, он просто не вместился бы на узких улочка рабочего городка.

     Пришлось продолжить свой путь пешком.

     - Все быть начеку! - скомандовал Фрост. - Неизвестно, какие «сюрпризы» на тут ждут!

     Впрочем, никто и так не расслаблялся.

     - Люди! - крикнул один из десантников указывая пальцем вперед. Послышались выстрелы. Десантник отскочил в последний момент. Янов услышал, как свистят пули в воздухе.

     - К бою! Отразить атаку! - рявкнул Фрост. - Рядовой обойти противника сзади! Профессора в укрытие! Живо!

     Городской бой всегда сложен. Здания, узкие улочки все это мешает оценить обстановку. В каждом окне может скрываться вооруженный враг. Именно в городских боях, обычно, несутся самые тяжелые потери.

     К тому же ситуация осложнялась наступлением темноты, она словно бы из ниоткуда навалилась на поверхность планеты. Только что был вечер и сразу ночь. И никаких сумерек.

     - Черт, похоже стреляют из карабина модели «Краулера-десять», это свои. - заключил Фрост.

     - Или не свои завладевшие оружием. - хладнокровно заявил Лисянский.

     - Что тут на кофейной гуще гадать? - раздраженно произнес Фрост.

     - Эй!! Полковник, это вы???! - раздался крик откуда-то из-за противоположенного здания.

     - Капрал - крикнул в ответ Фрост.

     - Так точно! - ответили ему.

     - Это вы ведете огонь?! - крикнул в темноту полковник.

     - Да!

     - Прекратите вашу мать! Вы же в своих стреляете!

     Фрост распрямился и вышел из укрытия. Навстречу ему вышел капрал. Барнабас ужаснулся, увидев его. Капрал был весь грязный, с кровоподтеками на лице. Карабин в его руках явно подрагивал.

     - Ка-апрал! Взять себя в руки! Доложить о ситуации! - прогудел Фрост командным тоном. Но тот тупо глядел на него и не отвечал. - Доложить о ситуации! ЖИВО!

     - Они взялись из неоткуда… их было много… трое наших ребят погибли, еще с двумя нет связи, мы потеряли их…

     Барнабаса подмывало спросить, а где же Хельга. Но полковник и рта никому не давал открыть буквально, наседая на капрала.

     - Кто взялись? Кого вы потеряли? Доложить по Уставу! Капрал, твою мать, ты у меня под трибунал пойдешь!

     - А не пошел бы ты! - глаза капрала зло сверкнули. Он приподнял карабин. Барнабас непроизвольно сглотнул.

     - Ты… Что ты сказал!?? - прорычал полковник. Его ноздри раздувались словно у быка перед атакой. - Сдать оружие! Живо! С этого момента ты под арестом!

     - Плевал я на тебя! Скот! - прошипел капрал, брызгая слюной. - СДОХНИ!

     Он нацелил карабин в лицо полковника. Глаза Фроста расширились, он явно не ожидал такой реакции. Полковник дернулся к кобуре, не успеет подумал Янов. Но в эту секунду прогремел выстрел. Капрал рухнул на землю, устремив взгляд в вечность.

     Лисянский передернул затвор дробовика.

     - Позволю себе заметить, что я спасаю вам второй раз жизнь, полковник. Вы со мной до второго пришествия не расплатитесь.

     - Что вы наделали, вашу мать. - пробормотал полковник, глядя на труп капрала.

     Не обращая внимания на гнев Фроста Лисянский склонился над капралом и позвал Барнабаса.

     - Коллега, подойдите-ка сюда! Взгляните, что вы можете сказать.

     Барнабас неохотно подошел и взглянул на лицо капрала забрызганное его собственной кровью.

     Несколько секунд он не мог сосредоточится. Но потом над паникой верх взял ученый. Янов увидел распухшее серо-красное лицо и остекленевшие глаза. Он уже видел такое… недавно… нет он видел это сегодня утром, на заводе.

     Рабочий.

     - Он заражен!

     - В этом я с вами согласен коллега! - хладнокровно произнес Лисянский.

     - Что значит заражен. - произнес Фрост. - Потрудитесь объяснить!

     - У нас нет времени на объяснения, полковник, нам нужна рекогносцировка! - Лисянский ткнул пальцем в здание полиции. - Туда! Живо!

     Профессор и его ассистент, не тратя времени трусцой побежали к зданию полиции, следом за ними чертыхаясь размашисто шагал Фрост, а за ним не забывая проверять периметр двигались оставшиеся десантники.

      ***

     В комнате отдыха отдела полиции висело зловещее молчание все смотрели друг на друга с подозрением, а вдруг кто-то был заражен?

     Наконец в комнату зашел профессор. Он обвел всех сидящих тяжелым взглядом и произнес.

     - Ну-с, голубчики, на основании предварительных тестов я могу сказать, что никто из здесь присутствующих не заражен. По крайне мере, я могу точно утверждать, что ни у кого из нас нет второй стадии.

     - То есть риск заражения есть? - нервно переспросил Барнабас.

     - Успокойтесь, коллега! - ласково произнес Лисянский. - Сейчас у нас есть дела поважнее.

     - То есть вы хотите сказать, что вы пристрелили того солдата просто так? - злобно произнес Фрост.

     - Я этого не говорил. Про того солдата я ничего не знаю, но согласно визуальному осмотру я делаю вывод, что он все же был заражен. Коллега не даст соврать. - Лисянский указал на Барнабаса. Тот лишь неопределенно кивнул.

     Но Фроста видимо такой ответ не устроил.

     - Нет вы скажите. - запальчиво произнес он.

     - Хватит! - резко оборвал его Лисянский. В его голосе звучал металл, какого Барнабас от своего патрона и в жизни не слышал.

     - Вы утратили контроль над операцией, полковник. - тем же безапелляционным тоном произнес Лисянский. - Согласно статье, тридцать два, дробь один, Устава Федеральных сил я как старший по званию принимаю на себя командование отрядом. С этого момента я ваш командир, а вы полковник назначаетесь моим заместителем.

     В комнате зависла гнетущая тишина. Десантники переглядывались, полковник хмурился. Они уже поняли, что профессор все это время лишь прикидывался веселым, немного рассеянным старичком, его истинный облик все увидели лишь сейчас.

     Звание контр-адмирала просто так не присваивают.

     - Это всех касается. - продолжил Лисянский. - За непослушание-расстрел. По законам военного времени.

     - Мне кажется сейчас не война. - хмуро промолвил Фрост. - И еще…

     - Согласно статье сорок, Устава Федеральных сил, - вновь прервал его Лисянский, - командир подразделения решает какую тактику принимать согласно ситуации. И основываясь на своем опыте я делаю вывод, что мы сейчас ведем боевые действия против неприятеля, к тому же значительно превосходящего нас по численности.

     - Согласно статье сорок, - не сдавался Фрост, - заместитель командира подразделения дает командиру советы…

     - К которым последний не обязан прислушиваться. - закончил Лисянский. - Мне надоели препирательства. Если кто-то из вас будет продолжать саботировать мои приказы, боюсь мне придется воспользоваться статье сорок, дробь один, Устава.

     - Что это за статья. - шепотом спросил Янов у сидевшей рядом с собой Хельге. Она выглядела уставшей.

     - За неподчинение командиру во время спецоперации - расстрел. - так же шепотом ответила она.

     Десантники вновь переглянулись, они уже уяснили, что их новый командир стреляет в людей также легко, как в мишень в тире.

     Барнабас открыл для себя что ему нравится запах исходящий от Хельги. Ему последнее время все больше и больше нравилось вообще все, что с ней связанно.

     Лисянский уселся на кресло и заявил.

     - Какова ситуация?

     - Если напрямую, - холодно ответил Фрост, - то мы по-крупному облажались. Связи по-прежнему нет. Мы несем потери и до сих пор не знаем, что здесь происходит.

     Лисянский глубоко вздохнул.

     - Сынок, - обратился он к одному из десантников, - попробуй-ка еще раз установить связь.

     Десантник вышел.

     И как не странно вскоре он вернулся с новостью, что связь наконец-то установлена.

     Барнабас, Фрост и Лисянский поспешили в комнату для переговоров. Там был установлен старенький голопроектор. На связи был агент Эббот.

     - Полковник, - обратился агент к Фросту, - доложите о ситуации. - Почему вы не выходили на связь так долго, мы уже собирались организовать спасательную операцию.

     - Боюсь вам следует разговаривать с командиром группы. - Фрост мрачно кивнул на Лисянского.

     - Та-ак! - рротянул агент Эббот. - И что у вас происходит?

     Голограмма был нечеткой, постоянно моргала и сбоила, но даже по ней можно было увидеть, как мрачнело лицо Эббота пока он слушал подробный отчет Модеста Ивановича, изредка прерываемый сухими комментариями Фроста.

     - Что ж! - агент не сразу нашелся что ответить. - Ситуация катастрофическая, у меня тоже не самые приятные новости. Беспорядки в Метрополисе достигли ужасающих размеров, количество жертв растет в геометрической прогрессии. Люди словно сошли с ума.

     - Похоже эпидемия стала пандемией! - констатировал Лисянский.

     - Да, профессор. - Продолжил Эббот. - Беспорядки охватили и другие метрополии Марса, боюсь, что Федеральному правительству придется действовать решительно. По Указу Президента Марс закрыт на карантин.

     - Это безумие какое-то! - Ввпалил Фрост.

     - Да по-поводу связи, - прибавил Эббот, - наши ученые говорят, что на Солнце сильные магнитные бури и из-за этого перебои со связью.

     - Вы что-нибудь еще выяснили, агент? - спросил Модест Иванович.

     - Да. - Ответил Эббот. - севернее рабочего городка, в котором вы сейчас находитесь, есть глубокие шахты, их разрабатывали в период терраформирования[4] Марса, я не поленился и поднял старые отчеты, разработки закрыли потому-что там что-то случилось.

     - Что-то? - спросил Лисянский.

     - Рабочие там что-то нашли. Что конкретно в отчетах не сказано, сказано лишь, что это был неописуемый ужас. Люди сходили с ума. У многих рабочих начинались приступы немотивированно агрессии. Шахты закрыли. Прошло двести лет и здесь построили рабочий городок рядом с мусороперерабатывающим заводом.

     - Любопытная история, коллега! - заявил Лисянский, - весьма любопытная! Двести лет назад, неописуемый ужас, вспышки агрессии, и вот все повторилось. Только уже в планетарных масштабах.

     - Я тоже так подумал. - сказал Эббот.

     - Я думаю нам следует разобраться в этом получше. - заявил Лисянский. - Мы, пожалуй, наведаемся туда.

     - В шахты? Но это может быть чрезвычайно опасно.

     - Но ведь мы не на прогулку шли.

     - Это рискованно. - заявил Фрост. - Мы устали, это раз. У нас заканчиваются боезапасы, это два. И не забывайте про толпу психопатов на улице, это три.

     - Мы передохнем до завтра здесь, это раз. Здесь же пополним боеприпасы, это два. Ну а по-поводу толпы червеголовых, с ними мы придумаем как с ними справится. Завтра. - Невозмутимо произнес Лисянский.

     - Вашими бы устами да мед пить. - пробурчал Фрост.

     - Ваше бы всем нам спокойствие. - усмехнулся Эббот.

     - Если бы вы побывали на Аскелладе, вы бы ко многому относились спокойнее, милейший. - Произнес Лисянский.

     При этом Янов заметил, что полковник как-то необычно нахмурился при последних словах Лисянского.

     - А что со связью? - напоследок спросил Эббот.

     - Что говорят астрофизики по поводу магнитных бурь? - поинтересовался Модест Иванович.

     - Бури завтра прекратятся, это временное явление, по словам астрономов. - ответил Эббот.

     - Значит проблем со связью возникнуть не должно. - просто ответил Лисянский.

     Но как следует выспаться им не удалось.

     Едва только багровый диск Солнца осветил угрюмую пустошь цвета ржавой меди, как всех вырвал из сладких объятий сна сигнал тревоги.

     Барнабас с трудом заставил себя подняться. По приказу полковника Фроста десантники несли караул сменяясь через каждые два часа. Как ни странно, одержимые рабочие не предприняли ни одного нападения. Ночь была тревожной, но относительно спокойной.

     Все это было очень странно, неправильно. Нелогично.

     Хаос.

     На как известно и хаосе есть порядок, только определить его пока не получалось.

     Переговорив с центром Лисянский, как новый командир отряда решил продолжать исследование своими силами. Он решил спуститься в давно заброшенные шахты, в которых судя по скудным записям, собранным и проанализированным с большим трудом и кропотливостью, свойственными работникам невидимого фронта, агентом Эбботом, содержались сведение о каком-то «неописуемом ужасе», который заставил закрыть очень прибыльные и удобно расположенные месторождения необходимые для более эффективного терраформирования Марса.

     Надо сказать, что Янов в глубине души опасался встречаться с этим «неописуемым ужасом», хотя и разделял убеждения своего наставника о том, что это может стать разгадкой чудовищной эпидемии одержимости церебральными червями.

     Так или иначе тревожный сон Барнабаса, в который он успел погрузиться только под утро был прерван сигналом тревоги, неожиданно разорвавшим тишину марсианского утра.

     В дежурной рубке, когда туда зашел, а точнее ввалился заспанный Барнабас, напуганный неожиданной побудкой, уже были профессор Лисянский, с которого казалось окончательно слетели все остатки показного добродушия и рассеянности, уступившие место холодному расчету ученого и безжалостной тактике военного, а также куда более мрачный и суровый чем обычно полковник Ганнибал Фрост.

     - А? Что случилось? ... - подавляя зевоту пробормотал Янов.

     - Я тоже бы хотел знать, что случилось, коллега. - хладнокровно ответил Лисянский.

     Вой сирены меж тем не прекращался. Ее гул разносился над почерневшими остовами зданий, сгоревших при пожаре бушевавшем вчера ночью и по-прежнему тлеющими очагами, от которых поднимался медленный, темно-синий дым; затем он перелетал над словно бы сжавшимися от страха уцелевшими зданиями городка, над мрачным нагромождением цехов завода, со вчерашнего для казавшимися еще более зловещими чем обычно, а затем медленно затухал где-то над кровавой пустошью, слепо утыкаясь в неприступные даже на вид Фарсиды.

     - Кто-то включил сигнал тревоги. - ровным тоном проговорил полковник Фрост.

     - Может быть это нападение? - спросил Барнабас.

     - Ага! - Отозвался Фрост. - они сами нас предупредили о собственном же нападении.

     - Не стоит ждать от них логичности, полковник, - возразил Лисянский, - ими управляет красная ярость, а от существа, находящегося в состоянии измененного сознания можно ожидать чего угодно!

     - Черт! - выругался в ответ полковник.

     - Да уж приятного мало… - пробормотал Барнабас.

     - Да можно уже вырубить эту чертову сирену, или нет?!… - раздраженно пророкотал Фрост. - Все мозги уже прогудела!

     Прошло буквально несколько секунд после этого выпада полковника, как сирена неожиданно смолкла.

     После громкого, монотонного гула тишина показалась невыносимой. В ушах еще долго звенело, словно эхо перекатывалось внутри головы.

     - Что-то мне это совсем не нравиться! - заявил Лисянский.

     - Может она как-то сама включилась? А потом сама выключилась? ... Ну так сказать сбой в системе… - предположил Барнабас.

     - Сами только кошки родятся! - резко ответил Фрост.

     - Да уж! - отозвался Лисянский.

     - По-моему мы слишком загляделись на эту ерунду! - отчеканил Фрост. - Это может быть тактическим приемом, банально отвлечь наше внимание, чтобы затем напасть. Не нужно недооценивать этих червеголовых!

     - Никто их и недооценивает! - ответил Лисянский. - Как-то странно отвлекать внимание противника сигналом всеобщей тревоги, не находите ли. К тому же не забывайте про караул, от них нет никаких сигналов.

     И в эту самую секунду, по всем законам жанра поступил сигнал тревоги. Теперь уже настоящий.

      ***

     Лисянский, Фрост, Барнабас и Хельга глядели в окно на угрожающих размеров толпу рабочих. Впрочем, помимо рабочих здесь было несколько полицейских в форме Республиканских сил правопорядка.

     - Вот и пропавшие полицейские. - произнесла Хельга.

     - И что вы предполагаете делать, господин контр-адмирал? - ядовито поинтересовался Фрост.

     - Думаю нам лучше будет сдать позиции.

     - Как это?

     - Да обыкновенно, коллега. Отступим к заводу.

     - А вы не считаете, что это неразумно? Мы с потерями оттуда отступили чтобы укрепится здесь, а теперь опять обратно в ад?

     - Не сходите с ума. Это не ад. - раздраженно ответил Лисянский. - Ад был на Аскелладе. А это так, воскресная прогулка. К тому же на заводе есть кое-что, что нам надо. В приемном цехе я заметил множество баллонов с хлорным газом.

     - Да, - подхватил Барнабас, - хлорный газ используется в производстве одежды из переработанного пластика.

     - Именно! Он то нам и нужен.

     - То есть вы хотите отравить всех газом? - удивленно спросила Хельга.

     - Не всех, а только наших противников. Там наверняка найдутся средства защиты для нас.

     - Это не гуманно.

     - Зато эффективно!

     - Знаете, профессор, - странным тоном сказал полковник, - я тоже был на Аскелладе, в третьей бригаде на левом фланге, мы десять часов удерживали его от мерзких жукеров.

     - Надо же, - удивился Лисянский, - вы прикрывали меня слева.

     - Пятая бригада, сформированная для вышей операции… От пятой бригады, сформированной для вашей операции осталось триста человек. От ста пятидесяти тысяч. Все остальные погибли. Простите, профессор, на ваша научная и стратегическая победа далась полтораста тысячами жизней.

     - И стоила миллионов спасенных жизней. Если бы мы не остановили этих тварей там, Звездной Федерации бы не было как таковой. Мы не можем рисковать населением Марса ради горстки одержимых.

     Барнабас читал об Аскелладской кампании, но естественно он и представить себе не мог как это все было на самом деле.

     Как известно у каждой медали есть две стороны.

      ***

     - Приготовьтесь! - Рявкнул Фрост.

     - Стреляйте в голову. - добавил Лисянский. - Вы готовы, коллега? - Спросил он Барнабаса, облаченного в броню с винтовкой наперевес.

     - М-нуу…

     - Вот и отлично.

     Они решили в прорыве к заводу использовать полицейский грузовик. Забравшись внутрь и задраив двери, они двинулись по дороге, ведущей из городка на КПП завода.

     - Дави их к чертям! - прорычал полковник, обращаясь к водителю, когда на дороге появились рабочие и несколько полицейских с перекошенными от ярости лицами.

     - Тоже мне гуманист! - произнес Лисянский, как бы про себя, но нарочито громко, чтобы все, а особенно Фрост услышали; впрочем, полковник, как обычно, не обратил на едкий комментарий никакого внимания, он был весь сосредоточен на операции. Или делал вид.

     Барнабас поморщился, когда грузовик тряхнуло оттого-что он переехал своими восемью огромными колесами несколько человек.

     Хельга в этот момент неожиданно схватила его за руку. Барнабас вздрогнул. Он странно посмотрел на нее, но в этот момент он увидел не вооруженного сержанта Федеральной полиции, а испуганную девочку, которая хотела, чтобы ее защитили; впрочем, это длилось меньше минуты, Хельга взяла себя в руки и со смущенным лицом высвободила свою руку из руки Барнабаса.

     Они промчались мимо покинутого накануне грейфера и влетев в центральные ворота подкатили к главному цеху завода на стене которого был знак химической угрозы и надпись: «ОСТОРОЖНО, ХЛОР!»

     Десантники выпрыгивали из грузовика, и занимая позиции принялись скупыми очередями отстреливаться от бежавших к ним рабочих.

     - В здание, живо! - прорычал Фрост, впрочем, понукать никого и не требовалось.

     Они забаррикадировались в здании цеха. Как и предполагал Лисянский там действительно оказались баллоны с хлором и средства защиты.

     - Хлор тяжелее воздуха. - произнес Лисянский. - Завод находится в низине, когда мы выпустить газ он заполнит всю долину.

     - И как его выпустить? - спросила Хельга.

     - Элементарно! - ответил Лисянский. - Так же как мы отсюда в первый раз сбежали. Заберемся на крышу, предварительно перетащив туда все баллоны и откроем вентиль!

     - Ни хрена себе элементарно! - охнул Фрост оглядывая фронт работ. - Да тут баллонов двести и каждый по двести кило.

     - При помощи крана. - ответил Барнабас, указывая на козловый кран стоящий в цеху. - Будем поднимать баллоны наверх и затягивать их на крышу.

     - Прекрасно, коллега, прекрасно! - восторженно произнес Лисянский. - Я же говорил, что мозги у вас на месте!

     Барнабас смутился, особенно когда увидел, что Хельга, улыбаясь, смотрит на него, кокетливо поправляя волосы; но что еще хуже, что это заметил профессор, по лицу которого в сию же секунду проскочила странная ухмылка.

      ***

     Барнабас стоял на крыше глядя не беснующуюся массу людей, казалось, что сюда сбежались все жители городка, хотя большинство населения эвакуировали.

     Перекошенные, одутловатые лица. Кровавая слюна, стекающая по подбородку. Это были уже не люди. Неужели эта эпидемия поглотит их всех? Нас всех.

     Барнабас вспомнил странное существо, в лаборатории которое симбиотировалось с мозгом человека и судя по всему попыталось захватить контроль над его мозгом.

     «А если мы все такие будем?» - подумал Янов. Но от размышлений его оторвал полковник, раздававший команды.

     - Давай! Давай! Вот туда еще один баллон!

     Десантники с покрасневшими лицами перетаскивали тяжеленые даже на вид баллоны и раскладывали их по периметру здания.

     - Главное, чтобы ветер не поднялся, а то нам крышка. - заявил Лисянский. Профессор стоял на краю крыши, опираясь на свою трость с которой он не расставался, и тревожно наблюдал за движением ветра. - Если ветер поднимется, газ, вместо того чтобы оседать внизу, будет подниматься вверх и мы добьемся ровно противоположенного эффекта.

     - Спасибо, вдохновили! - недовольно отозвался Фрост.

     - Готово! - отозвался один из десантников тяжело дыша.

     - Надеть средства индивидуально защиты! - прорычал полковник.

     Барнабас поспешно натянул противогаз и отошел к середине крыши.

     - Неужели мы их всех перебьем? … - отчужденным голосом спросила Хельга.

     - Голубушка, это уже не люди. - спокойно ответил Лисянский. И Барнабас подумал, что возможно ему не стать таким-же великим ученым как его наставник.

     - ГАЗЫ! - скомандовал полковник.

     С тихим, мягким шипением смерть в виде густого желтого тумана, неспешно опускалась на безумную бесновавшуюся толпу.

     Ветер не поднялся.

     А затем наступила тишина.

     Тишина.

     Над заводом стояла удивительная тишина.

     После газовой атаки стены зданий и земля пожелтели и словно бы покрылись язвами. На грязно-буро-желтой почве лежали изувеченные тела, покрытые ядовитой патиной от осевшего газа и забрызганные кровью.

     - Проклятье! - проговорил Фрост глядя на эту устрашающую картину. - Я такого даже на войне не видел! Нам нужно как можно скорее убираться отсюда!

     - Совершенно с вами согласен! - заявил Лисянский. - Чем быстрее мы отсюда уйдем, тем шансов разделить нам их участь. - И он ткнул палкой вниз.

      ***

     Перебираться пришлось по крышам.

     Все ужасно устали. Два прошедшие дня оказались тяжким испытанием как в физическом, так и в психологическом смысле.

     Когда они наконец-то выбрались из этого проклятого завода наступила ночь.

     Привал решили устроить на отроге Аскрийской горы.

     Измождение наконец настигло их, и они не говорили. Слишком тяжелый день прошел для них. В глазах до сих пор стояли мрачные каскады безликих зданий, покрытые буро-желтой отравой. И трупы. Много изувеченных трупов.

     К тому же к вечеру проявилась новая проблема.

     Газовые атаки не проходят бесследно, в том числе и для тех, кто их организует.

     Через некоторое время после привала двое десантников стали задыхаться у них развился обструктивный кашель с кровохарканьем.

     - Что с ними? - мрачно спросил Фрост, в мгновенье мобилизуясь словно леопард приготовившийся к прыжку. Внутри полковника казалось была какая-то пружина, которая никогда не ослабевала, наверное, даже когда он спал.

     Барнабас склонился над одним из солдат.

     - Интоксикация газами. Хлором.

     - Нетипичная картина вам не кажется? - хаднокровно поинтересовался Лисянский.

     Барнабас непонимающе поглядел на него. Затем до него дошло. При отравлении хлором другие симптомы. Похожие. Но другие.

     - Сделайте что-нибудь! - произнес Фрост. Он очень внимательно выслушал краткий разговор между учеными и казалось сделал какие-то выводы.

     Лисянский вздохнул, открыл свой зеленый чемоданчик и извлек оттуда шприц в виде пистолета. Затем он достал небольшую коробочку и вытащил из нее две крупные ампулы с ярко-красной жидкостью. После чего зарядил одним из них пистолет и подойдя к одному из десантников хладнокровно приставил пистолет к его шее и нажал на спусковой крючок. Десантник дернулся алая жидкость в ампуле стремительно исчезла закачанная в шею солдата.

     Полминуты спустя Модест Иванович повторил процедуру со вторым десантником, после чего их приступ моментально прекратился.

      ***

     Барнабас стоял на возвышении и смотрел вниз на расстилавшуюся перед ним долину. В небесах тускло светили два спутника Марса Фобос и Деймос. Они были похожи на злобные глаза гиганта, скрывавшегося в космической тьме.

     За его спиной под чьими-то шагами захрустел гравий. Он не обернулся. Барнабас знал походку своего учителя.

     Лисянский опираясь на трость подошел, встал рядом с учеником и стал разглядывать равнину.

     - Вы тоже об этом думаете? - спросил Барнабас.

     - Да. - просто ответил Лисянский.

     - Они тоже заражены? Эти двое.

     - Наверняка.

     - Что вы им вкололи?

     - Помните проект «Нефелим»? - спросил Лисянский.

     - Смутно.

     - Ну да. Мы пытались синтезировать особую сыворотку из ДНК одного малоизвестного ксеновида из-за пределов нашей галактики. Она должна была усиливать регенерацию в сто раз.

     - Регенерация? - ужаснулся Янов. - Но это значит…

     - Что мы ускорили и течение болезни. С нескольких дней до нескольких часов

     - В самом лучшем случае у нас сутки.

     - Пока они не свихнуться… Проклятие.

     Лисянский вздохнул.

     - Они нам нужны. Пока. Там внизу, в шахтах, мы не знаем, что нас ждет. А если наш маленький отряд станет еще меньше… это подорвет наш… их боевой дух.

     - А что, если они все заражены? - выказал пугающее его самого Янов. - А что если мы все заражены?

     Лисянский внимательно посмотрел на своего докторанта и сказал.

     - Вы очень устали. Ваши когнитивные способности снизились. Вам нужно отдохнуть. Нам всем нужно отдохнуть, - а потом прибавил. - Завтра мы спускаемся в ад.

     Лисянский еще немного постоял рядом с Яновым, а затем развернулся и пошел назад к разбитому лагерю.

     Барнабас поежился ночной воздух, был очень свеж. Он обернулся и увидел Хельгу, сидящую в стороне.

     Барнабас медленно подошел к ней.

     - Свободно? - спросил он.

     Хельга вздрогнула словно от неожиданности.

     - Простите, если напугал вас. - попытался улыбнуться Барнабас, но улыбка вышла натянутой.

     - Нет, все в порядке, садитесь конечно. - ответила она. Барнабас отметил про себя что голос у нее был уставшим в нем чувствовалась подавленность. Она выглядела уставшей.

     - С вами все в порядке? - спросил он, садясь по возможности поближе к Хельге.

     - Да, спасибо. - она слабо улыбнулась.

     Они несколько минут сидели рядом и молчали. Барнабас неожиданно почувствовал, что за эти сутки он очень привязался к ней, да что там к ней. Он привязался к ним ко всем.

     Он смотрел на десантников. Их лица были утомленными, они разговаривали о чем-то, курили. В стороне сидели рядом Лисянский и Фрост. Профессор что-то читал на планшете. «Проклятие, он когда-нибудь отдыхает?» - подумал Янов. Полковник курил временами, сплевывая на землю. И изредка косился на профессора, словно хотел о чем-то того спросить, но не спрашивал.

     Странно, но даже к Фросту, к этому суровому солдафону Янов успел привязаться. Именно здесь он казалось впервые увидел настоящих людей.

     Занимаясь с пробирками и пугающими чудовищами с других чуждых миров, Янов забыл, что такое люди, что простые герои, они здесь, среди людей. Их редко отмечают высокими наградами и о них не говорят в высоких кругах, не печатают в учебниках и прессе.

      ***

     От этих философских раздумий его оторвала Хельга.

     - Что это? - спросила она.

     - Что? Где? - спросил в ответ Янов, словно спросонья.

     - Это. - Хельга ткнула пальцем в небо. Янов некоторое время пытался разглядеть на что она указывает. Наконец он разглядел в небе яркую синюю звезду.

     - Это? Это Земля.

     - Неужели? - Хельга искренне удивилась.

     Янов усмехнулся.

     - Да это наша прародина. Колыбель, так сказать. Я там родился.

     - Неужели? Я родилась на Марсе. А моя бабушка родом с Венеры. Наша семья перебралась на Марса лет пятьдесят назад.

     - Венеру терраформировали относительно недавно-лет двести назад процесс идет до сих пор.

     - Да, - усмехнулась Хельга, - это была одна из причин по которой мы переехали.

     - Вообще то первой процессу терраформации подверглась Луна. Потом Марс, ну а потом процесс был доведен до совершенства, и мы стали распространять свою экспансию на другие миры.

     Хельга задумчиво слушала. А потом спросила.

     - А может нам не следовало уходить из безопасной колыбели. Мы же не знали какие ужасы нам встретятся.

     Барнабас пожал плечами.

     - Я думаю это было неизбежно. Люди всегда вглядывались в небеса в мечте когда-нибудь отправиться в далекое путешествие между звездами. К тому же наша колыбель нам стала мала. Человечество развивалось достаточно медленно. В нашей истории было несколько скачков. Так называемых витков развития.

     Развитие цивилизации происходит согласно некоторым теориям по спирали. Например, человечество вышло из каменного века, когда научилось использовать железо и делать предметы обихода из него. Затем изобретение пороха. Открытие электричества. Первый автомобиль. Первые самолет. Реактивный двигатель. Полет в космос. Но спираль закручивается, и открытия происходят стремительнее.

     Например, между открытием способов обработки железа и изобретением пороха прошло почти тысячу лет, еще столько же между порохом и дирижаблем. А между дирижаблем и гиперзвуковым двигателем меньше двухсот лет.

     И каждый раз очередная научно-техническая революция сопровождалась резким увеличением численности население. Это было обоснованно тем, что с ростом технического прогресса росло и качество жизни, поэтому соответственно увеличивалось и население.

     До конца двадцатого века численность человечества росла неравномерно, но с конца двадцатого века и особенно с конца двадцать первого, в связи с ростом развития цивилизации и технологий, численность человечества стала увеличиваться по так называемому гиперболическому закону[5].

     В начале двадцатого века численность населения Земли составляла более миллиарда человек. В двадцать первом веке семь миллиардов, а в начале двадцать третьего века уже пятнадцать.

     Старушка-Земля просто не выдержала бы такого количества людей и у нас было только два выхода или продолжить свой прогресс, который как известно не остановим и выйти за пределы Земли или вымереть.

     - Значит у нас просто не было выбора? - спросила Хельга.

     - Ну отчего-же? Он был. Просто мы сделали правильный. - просто ответил Барнабас.

     Затем вновь воцарилось долгое молчание. Барнабас начал ощущать давление усталости, его глаза слипались. Но ему было так хорошо рядом с Хельгой, что он решил хоть немного, но продлить этот миг духовного сближения в простом разговоре, который иногда возникает между людьми, незнакомыми, но пережившими вместе тяжелые потрясения.

     Но биология вскоре стала брать верх над разумом.

     - Слушай мою команду! - громкий голос полковника прогремел словно пушечный выстрел, многие, включая Барнабаса, вздрогнули. - Отбой!!!

     - И правда, пора спа-аать! - зевая проговорила Хельга. - Везет вам, ученым-на на часах стоять не надо!

     Барнабаса смущенно улыбнулся, но на продолжение разговора у него не было ровным счетом никаких сил.

     Едва он коснулся головой земли-спали они в плащ-палатках, которыми экипировали каждого участника спецоперации в обязательном порядке, как тут же, несмотря на пережитые ужасы погрузился в тяжелый и глубокий, но тревожный сон.

     Когда-то давно, Марс представлял собой простой каменный шар, бессмысленно летящий в темноте. Но потом люди, которым стало тесно на Матушке-Земле захотели расширить свою экспансию на другие планеты Солнечной системы. И вторым после Луны стал Марс.

     Процесс терраформирования занял примерно двести лет. Сначала на марсианскую поверхность обрушили термоядерные бомбы и ионные бомбы, чтобы замедлить его вращение, тем самым приблизив марсианские сутки к земным и повысить его температуру; затем над Марсом развернули, при помощи спутников, специальные зеркальные поверхности, которые должны были отражать свет Солнца и растопить ледники Марса, чтобы на нем появилась вода в жидком виде, а затем при помощи зеркал устроить парниковый эффект. Ну и наконец бомбардировка бактериальными бомбами, чтобы на Марсе развивалась растительность и появился кислород необходимый для жизни.

     После завершения всего процесса на Марса стали возводить города. Первым построили Метрополис, затем еще шесть мегаполисов.

     Для того чтобы обеспечить растущее население всем необходимым, начали разрабатывать шахты неподалеку от Метрополиса, тем более, что там обнаружились богатые запасы марганцевых руд необходимых для постройки марсианских городов.

     Работы велись агрессивно. За тридцать лет рабочие погрузились на сотни метров вглубь и на десятки километров прорыли свои шахты.

     Но вскоре среди рабочих начали распространяться случаи немотивированной агрессии. Люди стали злыми и угрюмыми, участились случаи погромов и забастовок. Поначалу руководство списывало все на тяжелые условия труда, но ситуация в один момент стала катастрофической. Вглубь шахт спустили разведывательную группу, состоящую из ученых и военных. Их миссия в каком-то смысле увенчалась успехом, потому что большая часть их погибла, а те к то выбрался оттуда были совершенно безумны. Вскоре в шахтах поднялось восстание рабочих, правительство бросило туда республиканские силы, для того чтобы подавить беспорядки, но то что им открылось было столь ужасно, что руководители республики приняли решение замуровать шахты вместе с остававшимися там тысячами людей и засекретить, либо уничтожить все записи об этом инциденте. Так как согласно лишь чудом сохранившимся отчетам угроза, исходящая из глубины, могла погубить всю молодую Республику Марс и похоронить надежду человечества на колонизацию ближнего, а в перспективе и дальнего космоса.

      ***

     - Вот такая историческая справка, так сказать! - подытожил Лисянский.

     - И что нас по-вашему там ждет, профессор? - вкрадчиво поинтересовался Барнабас.

     Лисянский пожал плечами.

     - А вот этого, коллега, я не знаю.

     - Если вас интересует мое мнение, как вашего заместителя, - вмешался Фрост, - то я считаю, что нам следует вернуться на базу, перегруппироваться, взять подкрепление, набрать побольше оружия и оборудования и только после этого спускаться на рандеву с этим «неописуемым ужасом».

     - Мысль как нельзя здравая. - Вздохнул Лисянский. - Но этому, боюсь, помешают два обстоятельства, о первом я бы не хотел распространяться, а вот второе… Видите ли, я тут пообщался с агентом Эбботом с утра и оказывается он успел доложить обо всем на верх. На самый, я подчеркну, верх. И на этом верху крайне озабоченны сложившейся ситуацией. Метрополис закрыт на карантин, во всех шести метрополиях Марса выявлены многочисленные случаи заражения церебральными червями. Вы должны понять, Правительство не собирается отдавать Марс каким-то паразитам. - Лисянский поджал губы. - На нас возлагается миссия во что бы то ни стало найти и по возможности устранить причину этих событий. Нам придется, хотим мы этого или нет, прямо сейчас спустится в эти шахты и выяснить все что там случилось столетия назад. Это единственный шанс разобраться в причинах сложившейся ситуации.

     - Как здорово быть первопроходцами. - Мрачно промолвил полковник.

     - Да, - пробормотал Модест Иванович. - И это тоже… Я хочу еще раз подчеркнуть Правительство пойдет на все, чтобы разрешить эту непростую ситуацию-Марс это не только три миллиарда рабочего населения, но и почти тринадцать процентов Федерального ВВП. Достаточно сказать, что по эта ситуация находится под прямым контролем Федерального Президента. - Лисянский помолчал, а затем прибавил.

     - Они выслали сюда ударный флот. Шесть кораблей, включая линкор класса «Опустошитель» - флагман Звездного Флота «Гордость Федерации» под командованием гроссадмирала Ландау.

     Последняя новость прозвучала словно гром среди ясного неба.

     - Но профессор, - произнесла Хельга, - насколько мне известно, гроссадмирал - звание главнокомандующего Звездного Флота.

     - Этой группировки хватит, чтобы вести полномасштабную войну в пределах планетарного конфликта. - сурово произнес Фрост.

     Лисянский кивнул.

     - Вы оба совершенно правы.

     Барнабас окинул взглядом их маленький отряд. Немолодой профессор, суровый полковник, он сам, несколько десантников, чьих имен он, даже не знал, что странно, обычно он не упускал мелочей, так обучал его наставник; а еще здесь была Хельга.

     Их слишком мало. Они устали. Но у них нет выбора.

     «Зачем мы сюда приехали…» - поймал себя на мысли Барнабас.

     Они умрут все здесь на этой проклятой планете, в эти проклятых катакомбах… Нет это негативное мышление. Необходимо сосредоточиться на выполнение задачи. Янов трижды глубоко вдохнул и выдохнул.

     - С вами все в порядке? - с участием поинтересовалась Хельга.

     - Да. - ответил Янов, улыбнувшись, - все в порядке.

     - Итак, - начал инструктаж профессор, - агент Эббот передал мне схемы тоннелей. Я загрузил их на два планшета. Один будет у меня, а другой у моего зама. - Он протянул планшет Фросту. - Возьмите, полковник. Хорошо. Так. Теперь самое главное. Держитесь вместе. Да, нас меньше, чем тот отряд. Но как говорил один полководец с Древней Земли: «Смелость города берет, воюют не числом, а умением». И помните, что бы ни случилось там внизу, что бы мы не встретили, самое главное сохранить человечность.

     Самое главное сохранить человечность.

     - И как мы, интересно знать, туда попадем, если они замуровали все ходы и выходы. - Спросил Фрост.

     Лисянский выпятил нижнюю губу и после краткого промедления ответил.

     - Надо сказать, что агент Эббот провел действительно фантастическую работу, следует отдать ему должное, в очень сжатые сроки, он проштудировал колоссальное количество информации, нашел и изучил древние карты. Из шахт было три выхода. Замуровать их решили при помощи направленных взрывов изнутри, поэтому оставили небольшой выход для саперов. Путь отступления. Он здесь, неподалеку. Пара часов на северо-северо-восток по отрогу.

     Полковник кивнул, вздохнул и произнес.

     - Ну что ж, тогда в путь.

     «Главное, чтобы не в последний» - подумал Барнабас.

      ***

     Два часа пролетели незаметно. И вот они уже около огромных скал, у подножия которых и должен был быть указанный в старинных картах тайный вход в древние катакомбы.

     Пейзаж мог заворожить любого художника. Ярко-синее небо с бледно-алым оттенком, под которым раскинулись невероятные Фарсиды и вот на их отроге затерялась, посреди бескрайних так и не обработанных человеком грязновато-буро-красных пустошей, маленькая группа от действий, которых возможно зависит будущее миллиардов людей.

     - Ну и где этот затерянный вход? - произнес Фрост.

     - Где-то тут… - пробормотал профессор.

     Полковник поморщился.

     - Вы выражайтесь пространственно, «здесь» это где?

     - Где-то! - раздраженно произнес Лисянский. - Вы не могли бы не дышать в спину?!! Спасибо! Коллега, милейший, позвольте-ка вас на минутку! Да, да Барнабас, именно вас!

     Барнабас послушно подошел к своему патрону.

     - Они закрыли вход, но согласно отчетам Эббота они нанесли особые инфометки для того, чтобы доверенные лица могли его отыскать.

     - И где эта метка? - поинтересовался Барнабас.

     - Я в поиске, помогите мне.

     - Как?

     - Возьмите планшет и походите с ним… вот вдоль той скалы. - Лисянский окинул взмахом руки каменную стену с пару километров длиной. Барнабас невольно ойкнул.

     - Да ладно вам, вы играли в эту новомодную игру «Найди кота»? - как-то подозрительно жизнерадостно спросил профессор.

     - «Найди кота»? - Барнабас приподнял в брови. - Что за тупое название.

     Лисянский поморщился.

     - Да вы, сударь отстали от жизни в своих лабораториях! Смысл игры заключается в том, что вам с планшетом в руках, на котором установлена определенная программа необходимо найти особую инфометку, найдя ее вы получите голографическое изображение кота определенной породы, причем разные коты имеют разную ценность, например сиамский кот стоит две тысячи условных единиц, а особые золотой экзот аж девять, сложность заключается в том что эти инфометки размещены в самых неожиданных местах, а сам процесс поиска представляет из себя квест зашифрованный в виде головоломки. Подсказки же можно получить, найдя очередного кота или купить их за призовые. При этом инфометка срабатывает только один раз - то есть одного кота может найти только один человек. При этом условные единицы можно потратить на, развлечения-например, на походы по клубам и кинотеатрам пять Д или для покупки подсказок для поиска инфометок-котов!

     - Не знаю, что меня больше пугает, что вы так подробно знаете о какой-то тупой игре для тинейджеров, или что нам нужно сейчас искать какую-то инфометку, правда призом там будет не кот, а… - Барнабас промедлил, - а спасение человечества.

     - Да ладно вам. - протянул Лисянский, а потом резко отчеканил, - хватит болтать! Идите и ищите! Представьте, что вы ищите редчайшего кота-дракона! Кстати такой всего один во всей игре! За него дают титул «Лучший искатель котов галактики» и миллион условных единиц! - Профессор помолчал и вздохнув добавил, - его еще никто так и не нашел!

     Больше Лисянский ничего не сказал и отвернувшись пошел вдоль по отрожью с планшетом в руке.

     Барнабас пристально смотрел ему вслед. Его наставник отличался, как и все гении, некоторой степенью эксцентричность, про таких говорят: «не от мира сего».

     Барнабас представил, как профессор, чей уровень интеллекта был высотой с небоскреб, с планшетом в руках бегает по Луна-сити и ищет дурацких котов, которые ему и не нужны, на перегонки с подростками и инфантильными взрослыми детьми чей мозг был размером с горошину.

     Вероятнее всего так оно и было. Профессор, будучи весьма увлекающейся личностью мог заняться этой игрой из-за самого процесса, не из-за котов и тем более условных единиц, денег у него и так куры не клевали, а развлечения его никогда не интересовали, он был трудоголиком в терминальной стадии. Вероятнее всего причиной были те самые головоломки, решая которые профессор мог занять свой вечно нуждающийся в изощренных нагрузках мозг и отвлечься от закрытия очередного своего гениально-безумного и безумно-гениального проекта.

     Янов еще с полчаса таскался вдоль каменной стены, но повезло именно ему, а не профессору-он нашел инфометку.

     - Да вам, коллега, в «Найди кота» надо играть! - восторженно объявил Лисянский, - с такими-то успехами!

     - Спасибо, думаю не стоит! - саркастически ответил Янов.

     - Хорошо! - усмехнулся Лисянский, и крикнул - все сюда!

     Фрост, Хельга и остальные тут же подтянулись.

     Лисянский набрал код на экране планшета и неожиданно часть буро-красной стены исчезла, обнажив проржавевшую входную арку с металлическими изъеденными ржавчиной дверьми.

     - Чудеса какие! - восторженно произнес Янов.

     - Еще не такие увидите! - усмехнулся Лисянский. - Весьма достоверная голограмма. Кстати произведена НИИ «Гиперборея», правда не нашим отделом.

     - И много их, этих отделов? - поинтересовалась Хельга.

     - Достаточно, голубушка. - ответил Лисянский. - Итак, вводим код активации.

     Где-то за дверями послышался натужный скрежет.

     - Заржавели! - прокряхтел Лисянский.

     Двери медленно раздвинулись, обнажив черноту входа из которой потянуло затхлым духом и безысходностью.

     - Ну что ж, дама и господа, как говориться - Alea jacta est![6] – спокойно произнес Лисянский.

      И разверзлись врата ада…

     Они вступили в шахты. Первые люди за столетия. Катакомбы встретили их затхлым воздухом и темнотой.

     - Нужно активировать аварийное освещение. - произнес Лисянский.

     - Душновато здесь! - сказала Хельга закашлявшись.

     - У нас на этот случай есть портативные кислородные маски. - с готовностью отозвался Янов.

     - И мы будет их использовать только в крайнем случае. - отчеканил Фрост.

     - Да, - подтвердил Лисянский, - в шахтах могут быть скопления метана, а запас кислорода в респираторах ограничен. И не забывайте, в случае острого кислородного голодания сделайте инъекцию «Дексаметазона», шесть кубов через каждые два часа, но не более трех уколов в сутки!

     Раздались громкие щелчки, а затем вспыхнуло аварийное освещение грязно-желтого цвета. К нему подмешалась опостылевшая краснота стен.

     Сзади с медленным лязгом закрылись двери.

     - Надеюсь никто не страдает клаустрофобией? - поинтересовался Лисянский.

     Барнабас - же в этот момент подумал о двух зараженных десантниках, красный цвет как известно ускоряет течение заболевания и усиливает тяжесть симптомов, особенно терминальной стадии, более известной как «красная ярость». А на этой проклятой планете все красное.

     Ему хотелось срочно переговорить с профессором об этом, но он не мог найти способ сделать это так, чтобы не вызывать подозрений, особенно у полковника, который как оказалось, был на редкость проницательным человеком и успел уже что-то заподозрить, впрочем, насколько глубоки были его подозрения Янов пока не знал. «Все тайное когда-то становиться явным» - подумал он, - «главное, чтобы это «когда-то» не наступило в самый неподходящий момент, как оно обычно и бывает».

      ***

     Они пошли по извилистому и узкому коридору. Настолько узкому, что пришлось идти гуськом по одному.

     Шли в таком порядке: сначала Лисянский, в одной руке трость, в другой инфопланшет с картой, за спиной рюкзак и привязанный к нему зеленый чемоданчик, на поясе подсумки, а на груди дробовик.

     Следом Барнабас, который ни за что не хотел отставать от наставника ни в каком смысле, хотя Фрост который шел следом обвешанный оружием, как елка шишками и настаивал на том, что спереди должны идти солдаты, но профессор сказал, что лошади впереди жокея не ходят.

     Далее двое десантников, затем Хельга и затем пятеро десантников. Причем зараженные солдаты шли ближе всего, Барнабас подозревал, что Лисянский сделал так нарочно, дабы не попасть впросак, когда болезнь возьмет верх над железным здоровьем обреченных бойцов спецназа.

     Грязно-красные стены были укреплены ржавыми подпорками, через каждые пять метров попарно висели энергосберегающие лампы освещения, правды каждая вторая не работала, а некоторые моргали как глаза у невротика.

     Под ногами их была ржавая пыль на которой оставались их следы, странно, но других следов здесь не было, хотя по идее их должны были оставить саперы, которые отходили по этому коридору, если они, конечно, сумели уйти.

     - Так, еще сто пятьдесят метров прямо, затем полста направо, затем еще сто прямо, и мы должны соединится с главным вестибюлем. - пробормотал Модест Иванович.

     - Здесь жарко, вам не кажется, профессор? - спросил Янов оттягивая ворот защитного цвета комбинезона со множеством карманов, как внутренних, так и внешних. Комбинезоны были термо-влагоустойчивые, а их ткань невозможно было порезать даже ножом, в такие были облачены все участники их группы.

     - Боюсь, коллега, здесь не работает система вентиляции, нам придется привыкнуть к тропической жаре здесь, адскому холоду в глубине шахт и к спертому воздуху. - вздохнув, произнес Лисянский.

     Несколько попетляв по коридорам они вышли в центральный вестибюль. От увиденного у Барнабаса, да и у всех остальных невольно отвисла челюсть.

     Вестибюль представлял собой гигантскую комнату тысяч десять квадратных метров, а в высоту он был как три заводских цеха поставленных друг на друга. Впрочем, оценить истинные габариты помещение не представлялось возможным из-за отсутствия освещения.

     Освещение было феноменом. Оно вроде было, но в то же время его не было. Вестибюль освещался каким-то призрачно зеленым светом, который брался словно из стен, никаких видимых приборов освещение не было. Очертания огромной пещеры терялись в таинственном зеленовато-красном полумраке.

     - Нравится? - смеясь спросил Лисянский.

     - Что это? - завороженно спросили в унисон Хельга и Барнабас, тут же поглядев друг на друга и смутившись.

     - Это, милейшие, называется флюминисцентное освещение; когда эти шахты только разрабатывались, выяснилось, что на освещение нужно потратить огромные деньги. Тут или атомные генераторы ставь или кабели тяни от электростанции. А потом ученые вывели особый вид плесени, который очень быстро распространяется, если ему создать условия и может испускать свет в темноте.

     - Так это плесень светится? - удивленно спросил Фрост. - Чудеса!

     Лисянский рассмеялся.

     - Ну вот, полковник, и вас наконец-то мы смогли удивить. Да это особый вид грибов, candenti fungos[7] кажется, они водятся только на Марсе и нигде в больше. По крайней мере в нашей галактике.

     Барнабас сделал профессору знак, и они отошли на безопасное расстояние от других членов группы.

     - Профессор, я бы хотел поговорить о десантниках…

     - Понимаю, скоро они начнут меняться.

     - И что делать?

     - Ничего, будем решать проблемы по мере их поступления. - Лисянский покровительственно потрепал своего протеже по плечу и обернувшись громко произнес, - не разбредайтесь, эти катакомбы очень опасны, если вы потеряетесь — вас никто никогда не найдет.

     Голос профессора гулким эхом разнесся по бескрайним сводам пещеры, теряющимся где-то в темноте.

     Здесь было, в отличие от тайного хода, очень холодно и Барнабас порадовался наличию комбинезона. Алый цвет в совмещении с зеленоватой подсветкой, идущей словно отовсюду создавал неприятное ощущение головокружения, стоило только окинуть пещеру головой.

     Барнабас заметил Хельгу, она стояла, прислонившись к стене пещеры и потирала пальцами виски.

     - С вами все в порядке, - участливо спросил Барнабас, подойдя к ней, - может вам нужна какая-то помощь?

     - Да нет, все, кажется, в порядке… - промедлив ответила Хельга, - только голова постоянно болит и душно здесь…

     - Может вам укол сделать?

     - Да нет, наверное, не надо. И знаете, что? - Хельга лукаво посмотрела на Барнабаса, - давайте перейдем на «ты».

     Барнабас немного смутился.

     - Ну хорошо, давайте… то есть я хотел сказать — давай!

     Хельга улыбнулась, на лицо ее оставалось каким-то бледным. Только на щеках играл нездоровый румянец. Или это был отблеск от освещения?

     Барнабас не обратил на это внимание, он не отрываясь смотрел на ее глаза, голубые точно озеро в девственном лесу, которого еще не коснулась рука человека…

     В этот момент ученый совершил непростительную ошибку.

     Пока Барнабас продолжал любоваться глазами. К профессору подошел полковник Фрост и негромко сказал.

     - За нами кто-то наблюдает, с тех самых пор как мы вошли в эту пещеру.

     - Да ладно! - отмахнулся Лисянский, - у вас что приступ клаустрофобии разыгрался? Кто за нами может наблюдать? Если здесь и оставались живые, то они давно уже не живые.

     - Я не подвержен приступам клаустрофобии, профессор. - строго возразил полковник, - к тому же я абсолютно уверен в том, что за нами, в данный момент, кто-то очень внимательно наблюдает.

     - Даже так? - Лисянский несколько нервно огляделся, но естественно ничего, кроме темноты слабо подсвеченной ало-зеленым светом не увидел. - Ну тут одно из двух, полковник, либо вы медленно скатываетесь в ласковые объятия шизофрении, либо у нас начались серьезные проблемы, в любом случае мы это скоро узнаем.

     - Нам лучше не стоять на месте. - также тихо произнес Фрост.

     - С этим я с вами абсолютно согласен. Все сюда! Продолжаем путь. Так-с нам нужно двигаться туда. - Лисянский ткнул тростью в темноту. - Примерно шагов шестьсот-семьсот, и мы попадем в галерею номер сто-двадцать-один.

     И он, опираясь на палку с планшетом в руке зашагал, а за ним потянулись все остальные, хотя Барнабас мог поклясться, что у всех на уме была одна мысль - выйти на поверхность и забыть о существовании этих дьявольских подземелий.

      ***

     Они двигались по темным, освещаемым тускло-зеленоватым светом, подземельям.

     - Долго еще идти, профессор? - поинтересовался Барнабас.

     - Зависит от того, что вы подразумеваете под целью этого вопроса.

     Прежде чем Барнабас смог ответить Хельга вскрикнула так что все дернулись.

     - Что случилось? - спросил Янов, но полковник его перебил.

     - Доложить по форме!

     - А вы под ноги посмотрите. - спокойно произнес Лисянский.

     - Проклятие! - одновременно произнесли и Барнабас, и Фрост.

     Пол был усеян костями на некоторых были обрывки одежды, похожей на робу старателей.

     - Это не пещера! - глухо вымолвил Фрост. - Это чертов склеп.

     Но не успел Барнабас осознать это чудовищный факт, как один из десантников крикнул.

     - Нападение! На шесть часов!

     - Откуда… - начал было Лисянский, но тут же осекся, из темноты появились нечетки фигуры, бегущие к ним, внешне они напоминали людей, но только внешне. Ростом эти твари превосходили человека почти вдвое. У некоторых были по три, а то и по четыре руки. Их кожа была цвета ржавчины, а лица похожи на кошмар безумца.

     - Что это, вашу мать!!! - проревел Фрост.

     - Понятия не имею! - прокричал профессор в ответ и добавил — Огонь из всего оружия!

     «Это и есть тот самый неописуемый ужас?» - подумал Барнабас.

     Десантники открыли огонь на поражение, но существ это не сильно смутило. Они несколько замедлились, но не более.

     - Отступаем! - рявкнул Фрост.

     Они побежали по галерее. Сзади слышалось рычание тварей, походившее на хрип умиравшего.

     Метров через тридцать тоннель неожиданно раздвоился.

     - Куда? … - крикнул Фрост. - Лево, право?!…

     - Не знаю, - неожиданно ответил Лисянский. Слышать такое от профессора Барнабасу приходилось не часто.

     - В картах ничего не сказано про два тоннеля, эта галерея должна закончиться комнатой номер шестьсот шестнадцать.

     - Мы…что заблудились? … - еле переводя дыхание прокряхтел Барнабас и сам ужаснулся своим словам.

     - Черт вас всех побери! Командиры!!! - прорычал Фрост. Но времени на препирательства не было. Твари из тьмы наступали.

     - Гранаты на изготовь! - Скомандовал полковник.

     - Отставить! - в унисон ему отозвался Лисянский и обратился к Фросту. - Вы нас всех здесь похоронить хотите?

     Десантники переглядывались, не понимая чей приказ исполнять.

     - Чтоб вас! - полковник стремительно окинул пещеру и крикнул. - Огонь по сводам!

     - Вы что с ума…

     Но Лисянский не успел больше ничего сказать.

     - ОГО-О-О-ОНЬ!!!

     Десантники залпом выстрелили. Сверху что-то опасно загрохотало.

     - В УКРЫТИЕ! ВСЕ! ПЕЩЕРА СЕЙЧАС ОБРУ…

     Барнабас в каком-то неестественно порыве схватил Хельгу и кинулся вместе с ней к ближайшей стене. В следующую секунду страшный грохот заглушил все. Последнее что он видел, фигуры профессора и полковника.

     Барнабас и Хельга рухнули. А затем все охватила тьма.

     Барнабас не знал сколько времени он провел в отключке. Но когда он очнулся, было темно и очень холодно. Проклятый холод марсианских подземелий проникал даже под комбинезон с термозащитой.

     Янов ощутил под собой что-то мягкое — это была Хельга она, судя по всему, тоже была без сознания. Барнабас с трудом поднялся. Он огляделся. Таинственный фосфоресцирующий свет как оказалось никуда не исчез. Отовсюду по-прежнему шло тусклое зеленоватое свечение, смешивающееся с багровыми оттенками стен и сводов.

     Хельга слабо застонала. Барнабас помог ей подняться.

     - Вы в порядке? - спросил он.

     - Лучше и быть не может! … - слабым голосом ответила Хельга, но таким тоном, что сразу было ясно ничего хорошего во всем происходящем нет и быть не может. Впрочем, Барнабас и сам это понимал.

     - Сарказм? Это хорошо. Значит все в порядке. - усмехнувшись ответил он.

     Барнабас стал замечать, что в последнее время он стал больше походить на профессора, осознанно ли он копировал наставника, либо так бывает, когда долго находишься под влиянием сильной и харизматичной личности… Профессор! Полковник! Барнабас в ужасе вздрогнул, когда воспоминания последних минут пронеслись молнией в его голове.

     Что делать? А если они погибли… Куда ему идти. Барнабас почувствовал острый приступ паники. Без карты. С небольшим запасом еды, воды и медикаментов, они погибнут в этих треклятых подземельях как те несчастные рабочие, которых их хозяева заживо замуровали здесь.

     Если конечно их не сожрут раньше эти твари. Барнабас вздрогнул. От размышлений его оторвал кашель одного их десантников. Тут Барнабас обнаружил, что помимо них с Хельгой по эту сторону завала оказались еще двое десантников. Один из них тяжело дышал. Сказывался недостаток кислорода.

     Барнабас наклонился к нему.

     - Спокойно! Спокойно! - он достал из кармана портмоне с восемью шприцами, заправленными Дексаметазоном[8]. - Сейчас будет полегче! - на губах десантника выступила кровь. Барнабас сделал укол. Через несколько секунд десантник стал дышать свободнее и даже попытался встать. - Посидите немного! - остановил его Барнабас. Он посмотрел на второго десантника. Тот кряхтя уселся рядом с коллегой. Они молча сидели и смотрели на Барнабаса, словно чего-то от него ожидая.

     Барнабас спрятал портмоне в карман. Семь доз. Осталось семь доз. Профессор рассчитал все. По две дозы на человека. Они не планировали оставаться здесь на долго.

     Впрочем, все планы успешно и не задерживаясь катились ко всем чертям.

     Янов подошел к завалу. Они были отрезаны от пещеры и от второй галереи. Профессор. Янов вздрогнул. Что делать? Куда идти. У него нет карты. Да и как оказалось карта была не совсем точно.

     Он уже балансировал на грани отчаяния.

     Вдруг Барнабасу показалось, что он услышал голоса. Из-за той стороны завала. Барнабас вздрогнул. Может у него начались галлюцинации от недостатка кислорода.

     Нет. Проклятие это были голоса. И ему показалось, что один из них принадлежал профессору.

     Немедля ни секунды, Барнабас полез на кучу багрово-ржавых камней. Не опасаясь того, что вызовет еще один обвал.

     - ПРОФЕ-Е-Е-СССОРР! ФРОООООСТ! ВЫ СЛЫИШИТЕМЕНЯААА! - завопил Янов во всю мощь легких. Его голос страшным гулом прокатился по туннелю и еще долго затихал где-то вдали в зеленовато-черной тьме.

     Своды задрожали, и Янов испугался, что потолок сейчас рухнет им на головы.

     - Что вы там орете, как оглашенный! Если от ваших воплей случиться второй обвал, то нам боюсь, несдобровать!

     - Профессор! - чуть не плача от счастья воскликнул Янов.

     - Я тоже рад вас слышать, коллега! - ответил Лисянский. Голос его был приглушенный, но слова разобрать было можно.

     - Сколько вас там осталось? - спросил Лисянский.

     - Четверо! - крикнул в ответ Янов. - Я, Хельга и еще двое десантников.

     - У нас столько-же.

     - А полковник… - лсторожно произнес Барнабас.

     - Я жив! - раздался приглушенный голос.

     - Я рад, что с вами все в порядке, полковник! - ответил Янов. Он ощутил, что и в самом деле испытывает радость оттого, что этот солдафон не пострадал. Хотя если бы он больше прислушивался к мнению специалистов, то возможно ничего этого бы и не было.

     - Значит так, - задумчиво произнес Лисянский. - Согласно карте, эти два тоннеля должны соединиться через восемьсот-девятьсот метров. Если вы пойдете по-своему, а затем свернете налево, то через шестьсот метров мы должны встретится в галерее номер двести тринадцать.

     - У меня и карты то нет. - жалобно воскликнул Янов.

     - Ничего страшного! - успокоил его Лисянский. - Главное следуйте строго моим указаниям, и я уверен, что ничего катастрофического не случиться. А мы пойдем своим путем. И да, - добавил профессор, - с этой минуты вы, там у себя, за старшего. Удачи, коллега!

     - И вам удачи, профессор! - ответил Янов, он еще несколько секунд постоял на куче камней, словно ожидая ответа, но так и ничего не дождавшись он осторожно слез вниз и окинул взглядом свой отряд.

     Хельга и двое десантников уже стояли и глядели на него в шесть глаз, словно ожидая чего-то, чего сам Барнабас не знал.

     «Говорила мне мама: «сынок иди в консерваторию», вот сейчас бы играл на скрипочке… где-нибудь в переходе...» - подумал Янов.

     Затем он развернулся и скомандовал.

     - Идем, все за мной. - но вышло это как-то жалко, словно он просил их об одолжении. Десантники переглянулись, но с места не сдвинулись.

     - Слушай мою команду! Нале-во! Шаго-арш! – рявкнула Хельга. Десантники стремительно приободрились и зашагали по галерее. Хельга подмигнула Янову, и он с ужасом осознал, как пугающе в такие минуты, она походит на полковника.

      ***

     Они шли. Казалось этому не будет конца. Бесконечно долгий коридор. Вечный мрак с тошнотворным красным оттенком застаревшей ржавчины. И призрачно-зеленое освещение, видимость была не более чем на десять метров вперед и столько-же назад; а потом беспросветная всепоглощающая тьма.

     Воздух меж тем становился все более тяжелым. Будто бы вязким. В замкнутом пространстве у человека случаются приступы клаустрофобии. Это естественная защитная реакция организма, вызванная внешними раздражителями.

     Барнабас считал шаги, во-первых, чтобы не впасть в панику, а во-вторых, чтобы банально не сбиться с пути. Он все-таки был руководителем этого мини-отряда, а это не тапками коров гонять.

     Восемьсот-девятьсот метров. Один шаг — это полметра. Значит восемьсот-девятьсот метров это тысяча пятьсот-тысяча девятьсот шагов.

     «Тысяча двести тридцать один… тысяча двести тридцать два… тысяча двести тридцать три...» - Барнабас боялся только одного-как бы не сбиться.

     Когда Барнабас досчитал до двух тысяч он остановился и тяжело выдохнул, утерев пот со лба. Или он не умеет считать, что маловероятно, или профессор со своими картами опять что-то напутал.

     - Ну и что опять? - спросила Хельга.

     - Не знаю, но похоже мы не еще дошли… - ответил Барнабас. Он старательно избегал слова «Заблудились», хотя по всему так они и было. В противном случае это могло стать катастрофой. Одни без запасов еды, воды, медикаментов, без карты в бесконечных подземельях где можно бродить тысячи лет.

     - Пойдем вперед. - твердо сказал Янов. Потому-что ощутил растущие в его компаньонах страх и недовольство.

     Десантники, ворча, двинулись вперед, Хельга шла немного позади и усиленно терла виски пальцами.

     Как ни странно, еще через полтысячи шагов они обнаружили разветвление.

     - Сейчас налево. - сказал Янов. Он тоже постоянно чувствовал головную боль. Словно ему приходилось каждый миг преодолевать какое-то незримое препятствие. Такого он в жизни не испытывал даже, будучи ученым он не мог объяснить подобные ощущения.

     Они двинулись влево и пройдя еще несколько метров вышли в просторную галерею. Барнабас окинул взглядом открывшийся коридор и кашлянул.

     - Где же профессор? - вполголоса произнес он. Может быть их карты тоже оказались несколько неверные.

     Тут размышления Барнабас прервались парой выстрелов. Они прозвучали за его спиной так неожиданно, что он вздрогнул.

     Он обернулся и увидел чудовищную картину. Десантники лежали ничком, а над ними стояла Хельга, держа в руке дымящийся пистолет.

     - Что ты… вы… - в ужасе начал Янов. Но Хельга прервала его.

     - Брось оружие!

     Барнабас оценил ситуацию. Не успеет.

     - Брось! - для убедительности Хельга выстрелила в землю рядом с ногой Янова.

     Тому ничего не оставалось делать как подчиниться. Все-таки Барнабас был ученым, а не бойцом.

     Он вынул из кобуры пистолет и бросил его на землю.

     - Хорошо! Очень хорошо! Он рад! Он рад!

     Хельга приблизилась к Янову. Здесь в галерее было больше места и соответственно больше света. Феномен данного освещение состоял в том, что эта плесень испускала света тем больше, чем было больше помещение. Янов пригляделся и его словно громом поразило.

     Ее глаза. От небесно-голубых красивых глаз не осталось и следа. Склеры были кроваво-красные, а зрачки беспросветно черные. Радужек же не было вообще.

     Янов ужаснулся. Как он не заметил раньше. Она заражена.

     - И давно? - только и смог он вымолвить.

     - Скоро ты все узнаешь. - Ответила она. Ее взгляд был каким-то отчужденным, словно она видела то, чего не видел Барнабас. - Иди!

     Барнабас пошел впереди. Хельга шла сзади. В руке она держала пистолет, из которого минуту назад она застрелила двух своих подчиненных. В этом ощущался какой-то темный эротизм.

     - Что происходит? - спросил Барнабас.

     - Скоро ты все узнаешь. - ответила она.

     - Что «все»?

     - Все! Он ведет нас! Он рядом!

     - Кто?

     - ПАТРИАРХ!

     Больше Барнабас ничего не спрашивал. Да и какой смысл разговаривать с человеком, у которого вместо мозга был космический паразит.

     Но ведь он и она… может у них бы все и получилось? … После всего этого?

     Что это было? Симпатия? Любовь? Будучи материалистом в любовь Барнабас не верил. Он верил в химическую реакцию, возникающую в ответ на внешние возбудители. Возможно Хельга и была этим внешним возбудителем.

     Они вышли в громадную пещеру. Самую большую которую Барнабас только видел в жизни. Казалось здесь можно было разместить несколько футбольных полей. Но освещение здесь было ярче чем где-бы то ни было в этих дьявольских подземельях.

     Головная боль меж тем усиливалась. Казалось сопротивление, достигло своего пика. Барнабас инстинктивно ощутил, что развязка близиться. И еще он ощутил страх.

     Ведь впервые он был на важном деле один. Без профессора. Тот всегда стоял позади. И Барнабас ощущал его незримую, но важную поддержку. А сейчас, когда профессор был нужнее всего в жизни, его не было.

     Пожалуй, он слишком вошел в роль ведомого и забыл каково это-идти своим путем.

     Глазам Барнабаса открылась ужасная и вместе с тем впечатляющая картина. В пещере на песке цвета свернувшейся крови стояли люди. Пропавшие рабочие. Военные. Полицейские. И эти отвратные существа, с которыми они столкнулись в самом начале путешествия по катакомбам.

     Затем Янов перевел взгляд в сторону, и его голова взорвалась от боли, когда он увидел существо невообразимое. Тварь, которая была только в библейских легендах.

     Барнабаса едва не вырвало от приступа головной боли. Но она прошла также неожиданно, как и появилась. Словно он преодолел точку сопротивления.

     Сквозь выступившие на глазах слезы он увидел червя. Это был именно он. Гигантский червь длинной несколько сотен метров, а возможно и километров. Он занимал собой всю пещеру.

     А затем Барнабас ощутил в голове голос. Ясный и чистый.

     - ЗДРАВСТВУЙ БАРНАБАС. Я РАД ТЕБЯ ВИДЕТЬ.

     - Кто ты? … - спросил Янов.

     - Я АБСОЛЮТ. Я ПАТРИАРХ. Я ЛЕВИАФАН. Я ТАЙНА КРАСНОЙ ПЛАНЕТЫ.

     - Да, похоже с картами что-то не так! - заключил профессор, пристально вглядываясь в планшет.

     - Да что вы! - саркастично отозвался Фрост. - А то я думал, что мы просто так ходим по коридорам кругами, а оказалось дело в картах! Я думаю, что мы, то есть вы могли бы понять это и раньше.

     - Очень рад за ваше чувство юмора, дражайший полковник, но нам от этого не тепло не холодно! - вернул любезность Лисянский.

     Профессор молча смотрел вглубь бездонной шахты, перед которой они стояли. Последние пару часов отряд во главе с Лисянским и Фростом проблуждал в катакомбах, не найдя заветной галереи, в которой по планам они должны были встретится с отрядом Барнабаса.

     Впрочем, все планы уже давно летели в тартарары.

     - Откуда здесь этот провал… его здесь быть не должно… - задумчиво пробормотал профессор.

     - Какая разница. - Устало ответил Фрост. - Нам нужно передохнуть. Привал! - скомандовал он и его голос эхом отразился в бездне.

     Они сидели на краю пропасти в молчании. Из шахты дул холодный ветер и раздавалось какое-то завывание. Настроение было, мягко говоря, безрадостное.

     - А с Метрополисом связаться нет никакой возможности? - спросил Фрост.

     - Отчего-же, - ответил Лисянский, - нужно найти маяк связи, он согласно карте, в галерее номер сто одиннадцать.

     - Проклятие, ваша карта нас заведет в гости к дьяволу. - раздраженно произнес полковник.

     - Что делать? Других у нас нет. К тому же карте почти двести лет. Как я и говорил раньше, большая часть всех данных по этим пещерам была намеренно уничтожена. А поиски велись в аврале, что тут удивляться, что данные могут содержать некоторые неточности?

     - Голова болит. - подал голос один из десантников, глядя на профессора, - у вас нет никаких таблеток или чего.

     - Есть дробовик — универсальное средство от всех болезней. - серьезно ответил Модест Иванович.

     Он посмотрел на троих десантников сидящих напротив него и полковника и задумчиво потер подбородок. Их зараженные коллеги или погибли, что было бы наилучшим развитием событий, или они сейчас с Барнабасом. Нужно найти выход. Чем скорее, тем лучше.

     - Тут похоже у всех голова болит, - сказал Фрост, - это что воздействие пещеры, профессор?

     - Нет. Больше похоже на суперсенсорное телепатическое воздействие.

     - Что?

     - Я говорю здесь есть телепат невообразимого уровня.

     - Я думал, что все эти россказни про суперсенсоров - сказки. - мрачно сказал Фрост.

     - Мм, нет, в НИИ «Гиперборея» есть отдел, который занимается изучением суперсенсорных воздействий.

     - И, надо полагать не только их изучением. - Усмехнулся полковник.

     - Я вам ничего не говорил, - поднял палец Лисянский, - на это нужен высочайший уровень допуска, которого ни у кого из здесь присутствующих кроме меня нет. Но учитывая ситуацию, в которой мы все оказались… в общем суперсенсорными способностями обладают не только люди, homo superior[8]как мы их назвали, но и некоторые виды ксеносов. Есть существа с неизвестных миров, которые могут взять под ментальный контроль целые миры и население этих миров не будет ничего подозревать. Надеюсь, что нам повезло не столкнуться именно с такой тварью, но будем готовиться к самому худшему.

     - И как защититься от этого? - спросил Фрост.

     - От слабых суперсенсоров — развитой волей. При определенных обстоятельствах их воздействие можно просто заблокировать. От сильных телепатов — никак.

     - Нужно идти. - поднялся на ноги полковник. - Ведите, профессор.

     Лисянский, кряхтя поднялся. Они направились по коридору оставив за спиной монотонно гудящую шахту. Впереди шел профессор с планшетом и тростью в руках, следом полковник, а за ним трое десантников.

     - Да, - профессор обернулся. - Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, будьте осторожны со своими действиями и желаниями - они могут быть совсем не ваши.

      ***

     Барнабас стоял посреди пещеры и смотрел на чудовище.

     Просто огромный червь. Но он разговаривал. Телепатически. Суперсенсор уровня "Альфа". Среди людей такие не встречались.

     Но он тем не менее разумен и способен вести диалог. Учитывая все это Барнабас решил начать переговоры с иным разумом.

     - Итак, - осторожно начал он, - что вы такое

      «Что я такое?» - спросил червь. Его голос звучал прямо в голове Барнабаса. Это был даже не голос, он был скорее похож на мысль, которая рождалась сама собой.

     Но это были чужие мысли.

     Барнабас не слишком интересовался суперсенсорными способностями. Среди людей суперсенсоров были единицы. А тех, кто мог контролировать свои способности и того меньше. Сами же эти способности чаще всего не отличались от ярмарочных фокусов.

     Среди бесконечного количества ксеновидов суперсенсоров также было немного. Большинство пришельцев были просто большими и тупыми животными с которыми даже диалог нельзя было выстроить.

     Профессор Лисянский очень интересовался сверхспособностями, а вот его протеже занимался более примитивными видами, и не строил эфемерных теорий о том, как превратить человечество в супер-расу, которая будет повелевать звездами силой мысли.

      «Я появился здесь давно. Миллионы лет назад. Согласно вашему человеческому летосчислению. Я жил и развивался здесь. А затем достиг абсолюта.»

     - Абсолюта чего? - спросил Барнабас.

      «Всего. Мысли. Силы. Воли. Развития. Больше чем ваш юный, но дерзкий вид.»

      «А потом появились вы. И стали разрушать мое жилище. Я появился здесь раньше. Но ничего не мог сделать. И тогда я создал моих детей и даровал их людям, работавшим в шахте. Красная ярость была моим величайшим даром.

      Я хотел, чтобы люди не разрушали, а созидали, но вы люди оказались слишком… слишком неразвитыми, чтобы понять это. Вы обрекли своих товарищей на смерть. Долгую мучительную смерть в темноте. Чтобы продолжить разрушать. Но я милосердный. Я дал им возможность жить в обмен на покорность.»

     Барнабас посмотрел на тварей, созданных «милосердным» и ужаснулся. По сути это существо, называвшее себя Левиафаном, уже сделало то, чего хотел добиться профессор Лисянский. «Неужели нас ждет такая участь?» - подумал Янов.

     Вместе с тем ему было несколько непривычно общаться с иноземным видом. Который как минимум не уступал Барнабасу в интеллекте и уровне развития.

      «Ты считаешь меня низшим существом.» - продолжал Левиафан, его ментальный голос стал насмешливым, - «это особенность всех людей, как я уже понял, они не видят ценности жизней тех, кто ниже их, или они думают, что ниже.»

      «Впрочем, вы люди и к своему виду относитесь не более чем к расходному материалу, что вы сделали когда, поняли, что обнаружили нечто такое, что может угрожать вашему виду? Вы просто замуровали пещеру и обрекли тысячи людей на смерть.»

     - Не тысячи… - возразил Барнабас. - Согласно данным…

      «Тысячи, их здесь были тысячи. А потом вы уничтожили следы. Вы так нужно было вырваться из своей колыбели, так вы называете свою Землю, что вы готовы пожертвовать всем что, вам дорого… и не только вам…»

      «Так что же мне было делать? Я дал людям надежду, а потом пришли вы, пришли, чтобы уничтожить, все что я создавал вашими человеческими столетиями. Чтобы разрушать. Это отличительная черта вашего вида.»

     - Откуда вы все это знаете? Столько знаете о людях? - удивился Барнабас.

      «Вы считаете себя сложным видом, но это не так. Вы, пожалуй, самый примитивный вид в галактике. Уж поверь мне. Вы ничего не создали.»

     - Но позвольте, а как же гипердвигатели. Средства межзвездной передачи данных. Голограммы и прочие достижения науки?

      «Достижения? Вы создали оружие способное сокрушать планеты. Корабли, чтобы доставить их к другим планетам. А ваша медицина? Это членовредительство. Иной вид в намного превосходит ваш в развитии.

      К примеру, плутонианские космические жуки способные миллионы лет существовать в вакууме при температуре абсолютного нуля. Солнечные жгутиконоцы способные регенерироваться бесконечное и достигшие по вашим мерками «бессмертия», мой вид способный общаться телепатически. Мои мозговые черви почти уничтожили все ваши достижения, а они только подтолкнули вас к тому что вы и без сумеете - к бездумному разрушению всего и вся. Вы не можете жить спокойно. Вы не умеете рассчитать последствия своих действий хотя был на несколько тысяч лет и пользуйтесь ресурсами без осознания того, что все они конечны, поэтому вы истощили свой дом и пришли захватить и опустошить и наш.»

      ***

     Профессор Лисянский шел погруженный в свои мысли. Сзади топал полковник и двое уцелевших десантников.

     - Профессор. - окликнул его Фрост. - Там свет в конце тоннеля. - И он указал в один из ответвляющихся галерей.

     - Опять? - хмуро ответил Модест Иванович. - В прошлый раз мы едва не попали под очередной обвал, в позапрошлый столкнулись с этими тварями и теперь на одного меньше. А теперь что?

     - Нет похоже в этот раз там что-то другое… - с сомнением в голосе произнес полковник.

     Они свернули и не пройдя и ста шагов оказались на краю обрыва с которого открывалась пещера невообразимых размеров.

     - Ну вот опять тупик. - тяжело вздохнул профессор.

     - Нет, кажется это развязка, - возразил Фрост глядя в бинокль.

     Лисянский долго и молча смотрел в инфракрасный монокуляр и жевал губами. Ситуация осложнялась буквально с каждым часом.

     - А как хорошо все начиналось… - задумчиво произнес Лисянский.

     - Хорошо?! - немедленно отозвался Фрост. - Это когда же у нас было что-то хорошо, с того момента, как мы оказались во все это втянуты? А? Я что-то не припомню никаких положительных моментов с самого нашего знакомства. Проклятье! Я за тридцать лет службы в Федеральных спецсилах не видел такую концентрацию дерьма в одном месте, как за последние три дня, а я, профессор, участвовал в двух кампаниях, в том числе в битве при Аскелладе.

     - Значит у вас была скучная жизнь… - машинально пробормотал Лисянский. - Но, впрочем, нам тут не до шуток. Медлить больше нельзя. Эта тварь. Это архонт. Он смертельно опасен. То, что эта тварь может сотворить не поддается нашему описанию.

     - Вы знаете что это такое? - спросил Фрост.

     - Да. За всю свою историю человечество лишь раз сталкивалось с таким ксеновидом и это окончилось катастрофой. Эти мозговые черви его порождение. У меня нет времени читать лекции, но я могу сказать, что красная ярость — это лишь побочное действие. Эта тварь через своих мозговых паразитов может установить телепатическую связь с носителем Vermes cerebri и тем самым получить контроль.

     - То есть, - уточнил полковник, - через этих мозговых червей это большой червяк может контролировать людей.

     - Все не так просто, он может телепатически контролировать только червей, а не их носителя, но черви мутировали, по непонятной мне пока причине, и он получил контроль. Кстати поэтому мы раньше не считали этот вид опасным. К тому же описанный ранее архонт был раз в десять меньше этого.

     - Все это просто чудно, но что делать?

     Лисянский тяжело вздохнул. Он сейчас вспоминал битву при Аскелладе когда от его действий зависело выживание Федерации, сейчас все было еще хуже.

     - Нам придется… - начал он и осекся.

     - Что придется? - хмуро произнес полковник.

     - Нужно экстренно доложить в штаб, пусть доложить Президенту. Боюсь Федерации придется применить самое свое страшное оружие. То которое мы не применяли со времен битвы Десяти коалиций.

     При последних словах Фрост позеленел.

     - Да вы что? Это же тотальное уничтожение всего!..

     - У нас нет выбора… Либо мы нанесем удар первыми, либо …, либо получим планету, населенную марионетками церебральных червей, поймите, что время работает против нас, с каждым поглощенным человеком эти твари становятся сильнее.

     -Хорошо, что от нас требуется! - отчеканил полковник.

     - Попасть на станцию связи, она в галерее номер сто одиннадцать.

     - А наши? - спросил Фрост.

     - Наши, наши, - пробормотал профессор. - Где-то они теперь, наши? Нам придется рискнуть всем что у нас есть чтобы весь Марс, а возможно и весь мир не превратился в тех слюнявых недоумков с которыми мы имели честь познакомится на мусороперерабатывающем заводе.

     - Итак. Вы предлагаете их бросить на произвол судьбы?

     - Хватит передергивать каждое мое слово. - вспыхнул Лисянский. - Мы даже не знаем где они находятся, мы даже не знаем живы ли они, а если и живы, то наверняка заражены. Словом, я вынужден вновь надавить на вас своим авторитетом и заставить подчинятся во избежания пустой растраты времени на ненужные разговоры! Мы идем к маяку связи и точка.

     - Хорошо, - произнес Фрост, - я только высказал свое мнение и не стоит злиться.

     Не тратя времени даром, они отправились по маршруту из инфопланшета, хотя последние события заставляли сомневаться в ее информативности.

     На душе у профессора было прескверно. Он уже довольно сильно успел привязаться к своему докторанту и то что он так и не понял, как близко был к своему протеже, пожалуй, избавило его от трудного морального выбора.

      ***

     - Ваши слова имеют определенный смысл. Да. - осторожно проговорил Барнабас. - Но методы к которым вы прибегаете, гмм… заставляют сомневаться в вашей исключительности… и даже в, гмм… гмм… в вашей разумности. Я так думаю.

      «Неужели? Вы думаете, что я не разумен? Хм. Так что же с вашей точки зрения «разумность»?»

     - Я не считаю, что вы не разумны. С точки зрения стандартной классического понятия о разумности видов, вы более чем разумны, даже много более, чем иные представители вида людей. Но, ваши методы, они, как сказать, бесчеловечны.

      «Я знал, что вы не поймете, вы считаете себя разумными существами, но истинная разумность заключается в том, чтобы жить в гармонии с окружающим миром и другими существами, пусть они и ниже вас по уровню развития. Поэтому я ни счел возможным договариваться с вами, я предпочел действовать. Во имя нашего общего блага.»

     - Благими намерениями вымощена дорога в ад. - ответил Барнабас.

      «У меня нет нужды пускаться с вами в дальнейшие рассуждения. Я буду действовать. Я знаю, что вы явились сюда не одни и с вами еще люди, один из них хочет уничтожить меня. Профессор, так вы его называете. Я должен его остановить. Точнее вы его остановите.»

     - Как вы собираетесь меня заставить? - спросил Барнабас.

      «Я никак. Но она может»

     Барнабас вздрогнул. Он совсем забыл о Хельге, которая все это время просто стояла позади него. Ученый обернулся.

      «Вы оказались очень устойчивы к моим детям. А она нет. «Заболевание» так вы его называете теперь протекает за несколько часов, от попадания детей в организм до полного контроля, но с вами все произойдет еще быстрее. Я не уверен, что вы меня поймете, но, впрочем, это и не нужно. Скоро вы станете одним из нас.»

     Янов огляделся вокруг. Он видел их. Его «детей», они были повсюду. Пропавшие рабочие с завода. Какие-то твари похожие на оживший ночной кошмар безумца. С длинными тонкими телами и конечностями, и фасеточными глазами, для лучшего зрения в темноте при этом неестественном освещении.

     И она.

     - Не бойся, - мягко произнесла Хельга, - я сначала тоже их боялась. Но затем я поняла, что это не зло, а благо.

     - Ты так не считаешь, - произнес Янов отступая от нее, - я знаю, что настоящая Хельга Спенсер, сержант Сил Спецопераций никогда бы такого не сделала, она не нарушила бы присяги и не убила бы своих товарищей, если в тебе осталось хоть что-то человеческое, умоляю-борись с этим. Я… я постараюсь найти лечение. Для тебя… обещаю… для всех вас. - Последние слова Барнабас отнес не то к Хельге, медленно приближающейся к нему, не то ко всем сразу, не то к самому себе.

     - Лекарство уже есть. Оно у меня. - Хельга остановилась. - Стоит только протянуть руку. - Она неожиданно сделала шаг вперед и Барнабас оказался к ней вплотную. Отступать ему было некуда позади был архонт. Странные существа и одержимы люди стали раскачиваться точно в каком-то трансе, голова кружилась.

     - Ты ведь хотел этого с самого начала, - произнесла Хельга, а Янов смотрел в ее глаза и видел свое приближающееся отражение. - Так сделай же это. Поцелуй меня.

     Хельга приблизилась, и их губы соприкоснулись. Барнабас ощутил к в рот ему словно вползло что-то липкое и почему-то холодное, он хотел противиться этому, но было поздно. Голову пронзила такая боль, что он потерял сознание.

     Волнения в Метрополисе лишь усиливались. Агент Хьюго Эббот постучал и вошел в дверь кабинета Губернатора Марса Мадлены В´итор.

     - Госпожа Губернатор. - доброжелательно произнес Эббот.

     - Агент. - кисло ответила губернаторша. - Чем порадуете?

     - Боюсь пока ничем.

     - Так я и знала. В трех метрополиях Марса включая Метрополис объявлено чрезвычайное положение. Мы близки к тому, чтобы объявить на все территории Марса военное положение.

     - Но военное положение объявляют только при военных действиях и сделать это может только Федеральный Президент согласно Федеральной Конституции. - напомнил Мадлене Эббот. - Меня, впрочем, волнует другое. Наша группа, с тех пор как спустилась в подземелья, так и не выходила на связь. Увы, боюсь, следует начать спасательную операцию.

     -То есть вы хотите сказать, что нужно спасать тех, кто должен был спасти нас? О боже-е-е! - протянула Губернатор.

     -К несчастью. - строго ответил Эббот. - Не забывайте к тому же, что профессор Лисянский слишком важная фигура. Я несу ответственность за него. Сам Президент приказал следить за этим человеком.

     - Если он так важен, почему его отправили сюда. - раздраженно бросила Губернатор.

     Перед тем как ответить Эббот подошел к окну и посмотрел в него.

     Город словно замер.

     Пожалуй, во все истории Марса с момента его колонизации не было такого мрачного и тревожного настроения. Метрополис крупнейший и первый город Республики погружен в пучину мятежа и отчаяния. На всех крупных улицах блокпосты. Центр на глухо перекрыт. К голубым с алым оттенком небесам то тут, то там поднимаются струйки темного дыма от костров, которые жгли восставшие и от пожаров, которые не успевали тушить пожарные расчеты.

     Город наводнили мрачные стражи правопорядка. Военные и десантники. Гул сирен сливался с какими-то криками, шумом промышленных предприятий и звуками крошащегося стекла из разбитых витрин под сапогами военных, коим был засыпан весь город.

     И самое худшее-что подобная ситуация была еще в трех крупнейших городах Марса Урании, Валахии[10] и Виве Маральди.

     Даже на исполинских агрофермах было неспокойно. Эти агрокомплексы похожие на гигантские теплицы, площадью несколько тысяч гектар каждая, не только обеспечивали Марс продовольствием, но и покрывали почти треть потребностей Земли и Луны, ведь первая уже лет двести не могла это самое продовольствие производить, из-за страшного перенаселения и почти уничтоженной природы, которой едва хватало на то, чтобы банально обеспечить тридцать миллиардов человек кислородом.

     Марс уже находился в блокаде Федерального Звездного флота. Поставки на Землю прекратились - в свехурбанизированной и перенаселенной Земле, эпидемия распространится со скоростью звука.

     - На Земле начнется голод из-за блокады Марса. - вежливо пояснил агент. - Поэтому Федеральное Правительство желает, как можно быстрее решить этот вопрос. Именно поэтому они и прислали сюда лучшего из лучших специалистов по чужим видам жизни. Именно поэтому профессор Модест Лисянский за пару дней сделал больше чем все ваши ученые за месяц. Именно поэтому мы должны приложить все усилия, чтобы разыскать его. И именно поэтому я должен начать поисково-спасательную операцию. Сейчас.

     - Если вас снабдили такими полномочиями, что вы открыто раздаете указания Республиканскому Правительству от имени Федерального Президента, полагаю моя отмашка для вас мало значит. - После некоторой паузы все еще с некоторым раздражением в голосе ответила госпожа Губернатор, стоя спиной к агенту.

     - Я должен держать вас в курсе, мадам. - неизменно вежливо ответил Эббот. - Госпожа Губернатор. - Агент кивнул и развернувшись почти неслышно вышел из кабинета Планетарного Губернатора Марса, оставив Мадлену В´итор наедине со своими мыслями.

      ***

     Барнабас шел по коридору Лунианской Академии медицинских наук и сердце его билось от волнения. Ведь сегодня он должен был встретиться с легендарным Модестом Лисянским, стать докторантом, которого, Барнабас желал последние два года больше, чем иметь свою высокооплачиваемую частную медицинскую практику в Югополисе-гигантской земной метрополии. Сейчас должна была случиться встреча, которая решит, будет ли Янов писать свою будущую докторскую диссертацию по теме ксеновидов на базе института ксенобиологии, биотехники и евгеники сверхсекретного НИИ «Гиперборея», под руководством виднейшего ксенобиолога М. Лисянского.

     Об «Гиперборее» было неимоверное количество слухов и недомолвок. Этот таинственный НИИ на темной стороне Луны занимался исследованиями на грани науки и фантастики, и еще в нем… хотя чем там занимались было известно лишь его сотрудникам. Уровень допуская в его самые секретные архивы был рубиновый, а такой имело несколько десятков человек во всей галактике.

     Даже, чтобы участвовать в этом конкурсе Янов был вынужден дать подписку о неразглашении.

     И вот день Х настал. Барнабас остановился перед большой дверью из черного дуба и вытер враз вспотевшие ладони об брюки своего нового костюма цвета морской волны. Несколько секунд он стоял перед дверями. А затем постучал.

     - Войдите. - раздалось из-за двери.

     Барнабас нажал на ручку и вошел внутрь.

     Он оказался в большой светлой комнате. В центре нее стоял большой стол из красного дерева обтянутый зеленым сукном. На столе стандартный набор письменных принадлежностей. За ним большое кресло в бежевой кожаной обивке. Перед столом небольшой деревянный стул с темной обивкой. Огромные панорамные окна завешены тюлем. Вдоль стен книжные шкафы с аккуратными корешками книг. В комнате пахло хвойным лесом. Источником запаха служил кондиционер со встроенным аромагенератором находящийся над дверью.

     - Извините? … - позвал Барнабас. Обнаружив что он один в кабинете.

     Раздался гул, и в кресле появилась голограмма человек лет шестидесяти с лысиной, окаймленной коротко стриженными седоватыми волосами и очками-половинками на слегка изогнутом носу.

     - Барнабас Янов, кандидат в докторантуру, номер шестьдесят шесть?

     Барнабас замер, он смотрел на голограмму.

     - Вы что немой? - спросил человек на голограмме.

     - Нет. Мое имя Барнабас Янов. - забубнил Янов, заранее заученную автобиографию. - Кандидат медицинских наук, врач-инфекционист-нефролог. Проходил обучение в Земном медико-биологическом институте при Межзвездной Академии наук. Сферы научных интересов: нефрология, медицина, ксенобиология, преемственность видов, изучения видов отличных от стандартной фауны Земли. Имею частную практику, отмеченную известным медицинским журналом «Скальпель».

     - Я все это знаю, - прервал его человек с голограммы, - я изучил ваше досье, как и досье еще шестидесяти пяти человек, вы шестьдесят шестой. Почему именно вы должны стать моим аспирантом?

     - Ну, я много учился, - решил разбавить откровенно глупую ситуация шуткой Янов. Но его собеседник шутку не оценил.

     - Здесь все много учились. Или вы думаете, что я буду набирать в сверхсекретный институт кого попало?

     - Ну, я…

     - Не хотите присесть? - профессор кивнул в сторону стула.

     - Да, пожалуйста. - ответил Барнабас. И вытерев ладони о брюки сел на стул перед профессором.

     - Итак вы хотите попасть в секретную группу на базе НИИ «Гиперборея»? Почему?

     - Ну я думал… эээ… - промямлил Барнабас.

     - Индюк тоже думал. - живо отозвался собеседник. - Потрудитесь ответить на вопрос, пожалуйста.

     Барнабас глубоко вздохнул и выдохнул. «Нужно собраться.»

     - Я, профессор, изучал ксенобиологию, я, несмотря на свой возраст, добился некоторых определенных успехов на этом поприще, и я хотел бы принести пользу обществу и изучить больше про чужие формы жизни, и я думаю, что только вы сможете раскрыть мой потенциал. - «Господи, что я несу.» - подумал Янов. - «Это конец. Определенно. Ну хотя бы попробовал, попытка не пытка, как говориться.»

     Но профессор внимательно слушал его.

     - До вас я прослушал шестьдесят пять человек. И у каждого были рекомендации. Очень хорошие рекомендации. Один, например, служил в разведке, другой имеет ученую степень по ксеновидам. Каждый из них добился очень немалых успехов. Но им всем отказали. Я спрашиваю вас: почему именно вы должны стать избранным?

     - Я хочу принести пользу общ…

     - Забудьте про общество. Общество — это стадо баранов. Отвечайте не умом, а сердцем.

     - Я всегда хотел узнать, что находится за пределами человечности. - Не раздумывая ответил Янов. И сам испугался своего ответа.

     - Точнее.

     - Я хочу раздвинуть границы понимания о жизни, за все разумные пределы. Человечество исчерпало себя. Мы вымрем если не сможем подстегнуть эволюцию. Если не сможем раздвинуть границы естественного. Я хочу изучить все. И только вы можете мне это дать.

     - Похвально. - ответил собеседник. Казалось проникновенный монолог Янов на него не произвел никакого впечатления. - Но сможете ли вы созерцать чужих без страха? Ибо вид их ужасен для большинства людей.

     - Я видел многое… - ответил Янов.

     Собеседник рассмеялся. Это было первое проявление эмоций за все время разговора.

     - Сейчас проверим.

     Янов огляделся ему показалось, что по комнате пошел какой-то гул. По голограмме побежали голубые волны. На стремительно расширяющихся от ужаса глазах Янова стены комнаты пошли волнами. А затем голограмма преобразовалась в монстра похожего на смесь жуткой ящерицы и вурдалака. Виденье было настолько реалистичным, что Барнабас замер, словно кролик перед удавом, глядя на то как желтая слюна капает на стол. А затем тварь прыгнула. К счастью в этот момент сознание милостиво оставило Барнабаса.

      ***

     Шею обожгло. Янов открыл глаза и тут же зажмурил их от яркого света.

     - Тише, лежите! - раздался строгий женский голос. Затем шею сковало холодом.

     Барнабас открыл глаза. Над ним склонялась миловидная девушка в белом халате. Янов видел перед своим лицом ее обнаженные до локтей руки в голубых латексных перчатках руки. В одно был шприц похожий на авторучку, а в другой серебристый баллончик со сжиженным азотом для прижигания мест инъекций.

     Девушка сняла с висков Барнабаса какие-то датчики и распрямилась. Затем убрала все в чемоданчик и обратившись к кому-то сказала.

     - Состояние стабилизировано.

     - Хорошо, голубушка, можете идти.

     Медсестра взяла свой чемоданчик и вышла.

     Янов приподнялся с кушетки, на которой он лежал и огляделся. Он обнаружил себя в кабинете почти идентичном тому в котором он проходил собеседование. Только в этом были красные занавески и рядом с дверью, так чтобы каждый кто входит сразу видел его, висел огромный протрет человека в форме Звездного Флота с двумя золотыми звездами на груди. Рядом с ним уничижительно маленький протрет Федерального Президента.

     Барнабас обернулся. Он увидел сидящего, за столом в огромном, обитым зеленой кожей кресле, человека с голограммы с тем небольшим отличием, что на человеке был серый френч и золотое пенсне. На его столе лежали инфопланшеты и какие-то бумаги.

     - А, проснулись? С добрым утром. - усмехнувшись спросил он.

     - Профессор Лисянский? - спросил Барнабас.

     - Барнабас Янов. - ответил профессор, - ну вот и познакомились. Хе-хе.

     - Что это было? - потирая виски спросил Янов. Он увидел стоящий у окна столик и пару кресел. На столике стоял серебряный поднос, а на нем кофейник, пара чашечек и вазочка с вафлями и розовыми и белыми воздушными зефирками.

     - Небольшая проверка, голубчик, и вы к своей чести ее прошли. Мы пустили галлюциногенный газ, через систему вентиляции. Вставайте.

     Барнабас поднялся. И посмотрел на профессора, который тоже встал со своего места. Барнабас возвышался над ним как башня.

     - Вы согласны?

     - На что? - не понял Янов.

     Модест Иванович усмехнулся.

     - Стать моим докторантом. Разве не за этим вы сюда пришли?

     - Да. Согласен. - на автомате ответил Янов, до конца, не осознавая, что произошло. - Да, конечно я согласен. - С неподдельной радостью в голосе сказал он.

     - Вот и хорошо. - Ответил Лисянский и нажал на какую-то кнопку на столе. Дверь открылась и в кабинет вошел высокий человек с кейсом в руках и в черном костюме.

     - Агент Секретной Службы Безопасности третьего уровня Маркс. - представился он. - Барнабас Янов?

     - Да. - ответил Янов.

     - Прекрасно. Нужно уладить ряд вопросов. Располагайтесь. - он указал на кресло у столика, а сам занял соседнее. - Это займет минут десять, а затем вы поступаете в полное распоряжение профессора.

     Лисянский кивнул.

     Барнабас послушно сел в кресло напротив особиста. Лисянский же расположился в своем величественном кресле похожем на трон.

     - Итак, я задам вам несколько вопросов, затем мы произведем несколько тестов, это не сложно и не больно. Вам ясно? - Спросил агент, открывая свой кейс. - Это стандартная процедура.

     - Да. - ответил Янов.

     - Чудно. Итак, вопрос первый.

     Наверное, многие люди в те времена, когда человечество лишь мечтало попасть в космос, размышляли, над тем, как они будут жить на других планетах. Представляли, как они гуляют по поверхности чужих миров, как это здорово и захватывающе. Но мало, кто мог представить, как на самом деле это опасно. Земля была колыбелью человечества, которая неизменно стала ему мала, но главным преимуществом колыбели, является то, что она безопасна.

     Справедливость этого утверждения и могли сейчас испытать на себе профессор Модест Лисянский и полковник Ганнибал Фрост, которые с группой десантников продвигались по запутанным коридорам заброшенных алмазных шахт Марса.

     Профессор крутил в своих руках инфопланшет переданный ему агентом Секретной Службы Безопасности Эбботом.

     - Так-с, так-с, так-с, ну что же… гм… гм… я думаю, полковник, скоро мы прибудем на место. Я, кажется, понял в чем тут фокус. Гм… тут, оказывается, часть карт наслоилась друг на друга, так сказать, произошла техническая ошибка. Хе-хе. Сейчас мы это поправим.

     - Эта, с вашего позволения, ошибка, - живо отозвался Фрост, - стоила нам несколько жизней и к тому же мы потеряли связь с половиной нашего отряда и с вашим ассистентом.

     - Барнабас очень хорошо подготовлен, он справиться, к тому же с ним сейчас ваша заместительница, эта беленькая. - Отпарировал Лисянский.

     - А вы, я смотрю, совсем не переживаете за своего коллегу. - Усмехнулся полковник, - он у вас, кажется, не блещет физподоготовкой.

     - Физподготовка, конечно важна, но не главная, - протянул Лисянский, вертя в руках инфопланшет, - так, так, сейчас, вот она! Замечательно… Главное мозги!

     Лисянский довольно ухмыляясь повернул инфопланшет.

     - Мы все это время не туда шли, то есть туда, но тут, в этих подземельях несколько уровней, мы сейчас, - Лисянский повернул голову на бок, мы сейчас находимся на третьем уровне, а должны на втором. Нам нужно пройти по это галерее, пятьдесят метров, затем подняться на один уровень, а затем пройти по галерее номер сто, и мы на месте.

     Лисянский окинул взглядом устало сидящих на полу в мрачной пещере и прислонившись к грязно-бурой стене десантников.

     - Так-с, вперед и вверх!

     - Ну что расселись, вам особое приглашение нужно? Шагом марш! - рявкнул полковник. Но сам со скрытым любопытством оглядел профессора. Время в подземельях текло бесконечно. Каждая минута длилась, казалось по часу. Ходить в темных, плохо освещенных призрачно фосфорицирующем сиянием, было не только психологически тяжело, но и просто опасно, учитывая тварей, которые там таились.

     Даже дюжие десантники и полковник прошедший не одну военную компанию и имеющий прекрасную физическую подготовку, еле волочили ноги, а профессор, который был старше любого их них не демонстрировал никаких признаков усталости, за все это время он присел всего-то пару раз.

     Они встали и двинулись вперед.

      ***

     Барнабас открыл глаза, они горели словно в них насыпали песку. Все было красным, более красным чем обычно на этой проклятой планета. Сильно болела голова. Боль была пульсирующая. Словно в такт сокращений сердца. Но в этой боли было что-то приятное… Странное ощущение…

     Он поднялся, увидел ее, стоящую перед ним. Но вопреки обыкновению ничего не испытал.

     И вдруг его охватила стремительно растекающаяся по телу и сконцентрировавшаяся в голове волна неимоверной ярости, какой он никогда не испытывал. Только одно чувство. КРАСНАЯ ЯРОСТЬ.

     И он услышал голос в своей голове. Голос его. Истинного отца.

     «Ты должен найти и уничтожить тех, кто привел тебя сюда. Своего учителя и его прислужников.»

     - Ты знаешь, что делать. - безумным голосом произнесла Хельга.

     - Да. - ответил Барнабас.

     Все сомнения остались в прошлом. Все размышления. Страхи. Неудачи. Осталась только ярость с оттенком багрового. И как это было приятно.

      ***

     Модест Иванович же, торопливо пробирался по узенькому коридору, опутанному паутиной из кабелей. Судя по древним указателям на стенах рубка связи должна была быть уже близко.

     - Поторапливайтесь, пожалуйста! Мы скоро прибудем на место. Торопитесь! У меня нехорошие предчувствия.

     - Да неужто? - тяжело дыша отозвался идущий на некотором расстоянии полковник. - Они появились только сейчас? А у меня сразу как мы сюда спустились…

     - Скажите, профессор, как вам удается держать такой ритм, а? Мы уже почти выдохлись, а вы молодцом, без обид, но учитывая ваш возраст и уровень физической подготовки…

     Фрост не успел закончить свою мысль, потому что профессор резко остановился, и полковник налетел на него.

     - Что-о-о… Вашу мать! К оружию!! - проревел полковник.

     Прямо из-за поворота появилось одно из тех отвратительных существ, бывших гибридами людей и чужих.

     Его рост превышал рост взрослого человека почти на полметра и это существо едва не касалось потолка, обвитого сетью кабелей. Его черно-багровая как у ифрита из древней мифологии Земли блестела, а с перекошенного черного рта капала желтая слюна. Увидев людей, монстр заревел и мгновенно бросился на них выставив вперед десять бритвенно-острых когтей.

     Лисянский увернулся с необычной для его возраста скоростью. Полковник же потянулся к кобуре висящей, но поясе, для такого опытного вояки это заняло бы долю секунды, но этой доли ему не дали. Тварь была слишком быстрой, Фрост отшатнулся в сторону и ударился спиной об стену коридора, ногой же он пнул существо в живот и крикнул.

     - Стреляй!

     Один из десантников выстрелил короткой очередью из карабина гибрид рухнул на песок извиваясь в агонии. Полковник закончил его жизнь выстрелом в висок.

     - Какой любопытный экземпляр, - пробормотал Лисянский, очумело глядя на труп гибрида.

     - Не время… - крикнул Фрост, но в этот момент замыкающий десантник как-то странно кашлянул и из его груди на песок брызнула кровь. Он упал, а над ним нависло существо аналогичное первому гибриду. Кровь капала с его когтей. Оно обвело группу взглядом своих черных глаз.

     - Ах ты тварь! - Фрост уложил его, одним залпом разрядив всю обойму.

     - Отходим к рубке, там мы сможем закрепиться! - Гаркнул профессор, который казалось на несколько секунд ранее выпал из реальности.

     - Вы двое, - тяжело дыша проговорил полковник, - держать вход!

     Двое десантников остались в коридоре, а остальное бросились бежать. Рубка была уже за поворотом.

      ***

     Агент Эббот не жаловался на жизнь, ему особенно и жаловаться то было не на что. Конечно всякое было, но он предпочитал не унывать. Подготовка в ССБ соответственно, тоже помогала.

     Тем не менее то, что происходило на этой чертовой планете, медленно, но верно сводило его с ума, только подготовка, железная воля и долг не позволили ему расслабится.

     А еще нужно было найти профессора государственно важности.

     Эббот ехал в Центральный военный госпиталь. Дороги были перекрыты десятками блокпостов и тот путь, который обычно можно было проделать за час, он проделывал уже три и это жутко бесило.

     Агент сидел в темно-сливовом салоне похожего на пулю автомобиля «ССЗАС-1188», обычного для всякой номенклатуры, его номера позволяли преодолевать все блокпосты.

     Но не сейчас. Они уже больше часа стояли. Играла ненавязчивая музыка. Приятно работал кондиционер. Эббот смотрел в окно, сделанное так, чтобы того кто сидел внутри не был видно, а он бы видел все, либо на свое отражение в большом экране инфопланшета встроенного в спинку впередистоящего сиденья, либо на по-военному выбритый затылок своего водителя, от последнего зрелища почему-то было тревожно.

     Наконец он не выдержал.

     - Долго еще?

     Шофер встрепенулся.

     - Там затор.

     - Даже агент Федерального правительства проехать не сможет? - с некоторым раздражением в голосе, не свойственным при его профессии произнес Эббот.

     Водитель что-то замямлил, но агент его уже не слушал. Эббот нажал на кнопку и стекло опустилось вниз. В салон попали разом полуденная жара и запах улицы. До ушей Эббота донеслись звуки стрелкового боя.

     - Эта машина бронированная? - спросил он.

     - Да, - после некоторого размышления ответил шофер, - пятый класс бронезащиты, самоподкачивающиеся колеса…

     - Тогда вперед.

     - То есть как? - как-то испуганно ответил шофер

     - А так. Вперед напролом.

     - Они же по нам стрелять будут.

     - Будут. У нас бронезащита от тяжелого пулемета, а у них максимум карабины и дробовики. - Видя колебания шофера агент весомо прибавил. - у меня полномочия. - И нажав на кнопку закрыл стекло погрузившись в приятную атмосферу правительственного авто.

     - Ах ты мать моя! … - пробормотал водитель, потирая шею, затем схватившись руками за руль, как утопающий за веревку произнес. - Пристегнитесь, пожалуйста. Поездка будет жесткой.

     Эббот пристегнулся.

     Водитель, еще раз посмотрев в зеркало заднего вида и убедившись в самых серьезных намерениях своего высокопоставленного пассажира, и с сожалением окинув взглядом торпедо автомобиля, нажатием кнопки перевел коробку переключения передач в режим «Драйв» и втоптал педаль акселератора в пол.

     Где-то в глубине автомобиль взревел двенадцатицелиндровый двигатель на шестьсот семьдесят лошадиных сил, авто со страшным визгом покрышек помчалось по шестиполосному шоссе Метрополиса. Так как полосы, по которым ехал автомобиль были заняты, шофер выкрутил руль влево и машина, пробив разделительное заграждение помчалась по встречной полосе.

     Встречка оказалась свободной и авто с Эбботом и помятым капотом помчалось по ней вперед к очередному блокпосту.

     Мимо мелькали фонарные столбы. Впереди замаячил блокпост. Его осаждали митингующие, обезумевшие от «красной ярости», с червями вместо мозгов. Федеральные и республиканские силовики, наплевав на все разговоры о «гуманизме» поливали нападавших резиновыми пулями и особыми боеприпасами со встроенным электрошокером. На мрачных стражах закона были противогазы. От огромных бронзово-зеленых баллонов в человеческий рост, которые батареей стояли перед заграждением, отходили толстые похожие на хоботы слонов шланги распылителя. Тяжелыми клубами по земле слался ядовито-желтый газ.

     Автомобиль с ревом мчался прямо на все это. Шофер тоскливо поглядел в зеркало заднего вида, но увидев строгое лицо своего пассажира лишь охнул и надавил одновременно как педаль газа, так и клавишу спецсигнала.

     Полицейские дико ему замахали, авто с ревом шло прямо на таран. Стражи правопорядка бросились в стороны. Авто врезалось в ограждение сбив несколько баллонов, на панели в виде жидкокристаллического экрана замигали красные руны предупреждения. Машина замедлилась.

     Теперь на пути оказались инсургенты.

     - Дави. - одно слово агента и шофер с покривившимся лицом вжал педаль в пол. «Сирена» надрывалась, бешено ревел мотор. Машина сбивала одного человека за другим. Один из бунтовщиков, зараженный, бросился на лобовое стекло. Агент ясно увидел его перекошенное от злобы лицо. Стекло забрызгала кровь и желтая слюна.

     - Дерьмо! - взвизгнул шофер.

     - Пассажиров не берем. - индифферентно провозгласил Эббот.

     К счастью в машине были камеры по всему периметру, целых двенадцать и все изображение выводилось на экран на панели управления.

     Пройдя сквозь толпу, словно скальпель сквозь плоть, машина помчалась вперед. «Пассажир» на лобовом стекле, умудрялся не только не падать, но и дубасил кулаком об стекло. Пробить его он конечно не мог, все-таки броня, но это было неприятно зрелище, не говоря уже о том, что он банально закрывал обзор.

     Шофер принялся крутить руль влево-вправо стремясь избавиться от ненужного пассажира. Агент схватился рукой за ручку в потолке. На его лице не дрогнул ни один мускул. Наконец зараженный слетел на асфальт. Эббот обернулся и увидел его в заднее окно машины. От лежал ничком и не двигался.

     Мимо мелькали разбитые витрины. Сгоревшие автомобили. Кучки одержимых и группы мародеров.

     Наконец замаячила громада Центрального госпиталя. Окруженного танками и спецназовцами.

     Несколько автоматов и тяжелых пулеметов нацелились на изрядно помятый автомобиль. Только правительственные номера не позволили им открыть огонь без предупреждения. Но Эббот знал, что это ненадолго.

     - Вот дерьмо! - пробормотал шофер, вглядываясь в дуло пулемета.

     Эббот опустил стекло и предъявив удостоверение прокричал.

     - У меня Федеральные полномочия.

      ***

     Минут десять спустя он уже шагал по коридору громадного здания. Навстречу ему торопилась профессор Чантурия.

     - О, само Провидение прислало вас сюда, агент!

     - Есть новая информация? - с интересом спросил Эббот.

     - Лучше! Профессор Лисянский только-что вышел на связь!

     Мерцающая голограмма сбоила и постоянно искажалась от помех. Но агент Эббот все-же узнал в сгорбленной фигуре профессора Модеста Лисянского и полковника Федеральных Сил Специальных операций Ганнибала Фроста.

     - Сейчас, связь налажу, - пробормотал тощий очкарик-программист в безликом френче цвета мокрого асфальта.

     - Дорогой профессор, я так рад вас видеть! - произнес Эббот и это были не пустые слова, все эти события действительно очень сплачивали людей.

     - Я тоже! - ответил Лисянский, его голос хрипел от помех. - У меня очень мало времени, итак, выслушайте мой доклад.

      ***

     Холод.

     Холод окружал его. Красные своды пещеры сливались с красным оттенком в глазах. Это все было словно не с ним. Будто вид со стороны. Как во сне. Дурной кошмар. Он хотел и не мог проснуться.

      «Ты должен найти и уничтожить тех, кто привел тебя сюда. Тех, кто хочет причинить Нам вред.»

     Какие-то остатки сознания пытались сопротивляться. «Он же мой учитель… он тот, кто дал нам… мне путевку в жизнь. В большую науку.»

     Собственный разум смешался с коллективным бессознательным.

     Волна ярости охватила его снова, и он опять услышал тот-же голос. «Ты сильнее чем остальные. Иди и сделай то что должен. Такова Наша воля.»

      ***

     Выслушав профессора, агент помрачнел. Еще никогда у него не было такого морально тяжелого дня как сегодня.

     - Это должен решать Федеральный Президент. Вы понимаете, что отдать приказ об уничтожении планеты, даже ее части может только верховный главнокомандующий. К тому же необходима санкция Федерального Сената.

     - Ну, санкцию можно получить и постфактум. В случае опасности существованию человечества. Так гласит двести четвертая статья Конституции, если мне не изменяет память.

     - Но, профессор, нужны железобетонные доказательства, вы же можете их предоставить?

     - Доказательства? О, опять эта чертова бюрократия? А планета зараженных психопатов с червями вместо мозгов, вам не доказательства? Единственное, что у меня есть, это пиктоснимки альфа-червя. Они в плохом качестве. Но если господин Федеральный Президент захочет с ними ознакомиться, пожалуйста, я могу прямо сейчас предоставить вам их по каналу голографической связи. - Лисянский помолчал и продолжил. - Агент, зачем по-вашему прислали сюда «Гордость Федерации» и самого гроссадмирала Ландау. У меня состоялся разговор с Федеральным Президентом еще до того, как я вылетел сюда. Боюсь, вы агент многого не знаете. Им не нужны доказательства. Им нужно решение проблемы, самое радикальное решение. - Лисянский тяжело вздохнул и как-то отрешенно добавил. - Все эти разговоры про «демократию» и «гуманизм» для тупых идиотов, мозги которым с успехом заменили инфопланшеты и тупые шоу. Если бы Марс не нужен был как неиссякаемый источник ресурсов для того чтобы Федерация могла навязывать свою волю всей Галактике, то они его бы давно уничтожили, а нас бы здесь не было.

     - Что вы там бормочете? - прохрипел, ставший бесполым из-за помех, голос Эббота из динамика.

     - Я говорю, что все уже решено. - с раздражением в голосе отозвался Лисянский.

     - Да-да, я это уже слышал, - ответил агент.

     - Сколько уйдет времени на все проволочки?

     - Нуу, часов шесть максимум, когда Федерации угрожает реальная опасность, бюрократия действует со скоростью Маха! Последнее я не говорил официально! - Добавил агент.

     - Шесть часов значит, и что? - спросил Лисянский.

     - Я разработал план эвакуации, но вам необходимо выйти на южную площадку загрузки. Она называется «Южные врата». Я буду ждать вас там через шесть часов ровно.

     - Южные врата, как поэтично. - хмыкнул профессор, и тут же добавил, - давайте сверим время, через шесть часов тут будет ад и пустошь, не хочется опоздать на единственный рейс отсюда.

     - Хорошо! - отозвался Эббот.

     Как только сверили время и обговорили детали, агент обратился к военному в форме подполковника стоящему за своей спиной.

     - Свяжите меня с Его Высокопревосходительством Федеральным Президентом и с госпожой Мадленой В´итор в порядке приоритета.

     - Есть!

      ***

     После разрыва канала связи Лисянский молча жуя губами обернулся к Фросту у того на лице была написана усталость и какая-то невыразимая душевная мука.

     - Что будем делать? - спросил он.

     - Отправимся к «Южным вратам» согласно плану. С это чертовой навигацией мы можем тут заблудиться, а это нам ни к чему.

     - А как же ваш ассистент.

     Лицо профессора оставалось не проницаемым. Можно было лишь догадываться, о чем он думает.

     - Я выполню любой ваш приказ. - спешно добавил полковник, - просто хочу знать…

     - Мне не впервой принимать тяжелые решения. - После продолжительной паузы отозвался профессор; впрочем, ситуация разворачивалась не так как мог бы предположить даже гений, которым Модест Лисянский без всякой лишней скромности и являлся.

      ***

     В то время как готовилась операция по эвакуации остатков отряда «Марсианской миссии», сами же члены отряда готовились прорываться к «Южным вратам».

     - Так-с! - заявил Лисянский. - Нам нужно пройти по галерее номер сорок восемь, затем свернуть в галерею номер сто одиннадцать и подняться на один уровень вверх и затем выйти в проход, который, в свою очередь выведет нас к «Южным вратам».

     - Звучит обнадеживающе! - отозвался полковник. - Надеюсь все так и будет. Только у меня вопрос, - прибавил он после некоторого раздумья, - а что будет с вашим ассистентом.

     Профессор тяжело вздохнул.

     - Мы исходим из того, что он уже потерян. Поймите, данные и образцы, полученные нами тут совершенно необходимо доставить в Центральный военный госпиталь и в НИИ «Гиперборея», эти данные спасут сотни тысяч, если не миллионы жизней. У нас нет времени что-то предпринимать здесь, помимо того, что мы уже приняли, разрушитель планет не будет ждать. У нас нет выбора. Мы не можем рисковать миллионами ради одного, пусть даже и очень ценного. - Казалось последние слова профессор произнес чтобы больше убедить себя, чем остальных.

     - Хорошо, - вздохнул полковник, - командуйте.

      ***

     Он шел вперед ведомый одной мыслью: исполнить Его волю.

     Голос высшего разума вновь заговорил в его голове: «Мои дети обнаружили их в рубке связи, идите туда, они хотят уйти. Не дайте им этого сделать. Они принесут нам смерть»

     Мощь этого приказа была настолько большой, что все, кто слышал его, утратили все остатки воли и ринулись вперед с одной мыслью: сделать это, во что бы то ни стало.

      ***

     - Полковник! Нападение! Они идут сюда! Их много! - голос десантника прервал тихое бормотание Фроста и Лисянского над голографической картой катакомб.

     - Сколько? - мгновенно среагировал полковник.

     - Не знаю. Десятки. Эти твари и люди. Одержимые.

     Лисянский расстегнул свой комбинезон и лицо полковника вытянулось.

     - Экзоскелет???!

     - Мне семьдесят пять лет, голубчик, - невозмутимо ответствовал профессор. - Как бы я выдержал этот марафон.

     Профессор осмотрел миниатюрный дисплей на левой руке и нахмурился.

     - Заряд почти на нуле. Это плохо. Впрочем, как раз, чтобы добраться до «Южных врат».

     Он открыл свой зеленый чемоданчик и извлек оттуда небольшую черную коробочку. Внутри были несколько похожих на автоматные пули ампул с черной жидкостью. Он взял в руки автоинъектор и сломал головку одной из ампул, отчего ее содержимое стало винно-красным, а после зарядил ее в шприц.

     - Приготовьтесь будет неприятно.

     - А мы от этой бормотухи не скопытимся? - поинтересовался Фрост.

     - Нет. - серьезно ответил Лисянский. - Это сверхэнергетик. Он даст нам силы на последний рывок. Я приберегал его на крайний случай и этот случай настал. Это вещество очень токсично. Два укола подряд, и ты труп. Он сделан из почечного экстракта ксеновида diaboli mercurii[11].

     Полковник прислушался к стремительно приближающемуся гулу и стал расстегивать комбинезон.

     - Нет в сонную артерию. Так эффективней. - Лисянский приставил автоинъектор к шее полковника и нажал на спуск. Лицо Фроста побагровело, и он затрясся словно в конвульсиях.

     Профессор уже заряжал вторую ампулу.

     Последний укол он сделал себе.

     Твари налетели словно ураган. Десантники встретили их шквалом огня. Полковник приказал не экономить патронов. Хотя боезапас был на исходе.

     Тут были все. И обезображенные мутациями монстры-дети Левиафана. И зараженные церебральными червями пропавшие рабочие завода. Они падали на грязно-багровые полы галереи заливая их темно-алой кровью и мерзким черным ихором. Но вот один десантник рухнул, не успев вытащить кортик, огромный монстр похожий на оживший ночной кошмар, с тремя руками перегрыз ему горло с молниеносной скоростью и сам рухнул на свою жертву сраженный очередью из дробовика профессора.

     Десантники стояли насмерть. Но они были в меньшинстве. И у них заканчивались патроны.

     - Гранаты! - выбора не было, пришлось рискнуть. Череда взрывов и из дыма шатаясь вышли четыре фигуры. Профессор, Фрост и двое десантников.

     - Вперед! - скомандовал Лисянский.

     - Идите! - ответил полковник. - Мы их задержим.

     - Нет мы прорвемся!.. - возразил было Лисянский. Но Фрост лишь горько улыбнулся.

     - Нет. Я давал присягу. А вам нужно уходить. Эти сведения действительно чрезвычайно важны. Мы, - он кивнул на десантников, - умрем здесь как норманны из древней истории Земли. Да профессор, я не такой уж и недалекий солдафон. Я тоже кое-что читал. Не забывайте о нас. - И он протянул профессору горсть жетонов, которые военные носили на груди.

     Профессор кивнул, засунув жетоны в нагрудный карман. После чего пожал протянутую руку и вздохнув стремительно исчез за поворотом.

      Откр.6:4 И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч

     «Гордость Федерации» исполинский линкор класса «Опустошитель», в сопровождении трех эсминцев класса «Доминирование», одного большого десантного корабля «Ударник» и фрегата класса «Чистильщик», висел над поверхностью Марса.

     Этот линкор не зря носил такое название. Это был гигантский корабль длиной более двух километров. Его обтекаемые формы и внушительный корпус были идеально приспособлены, для того чтобы путешествовать между планетами и внушать благоговейный ужас для всех.

     Гроссадмирал Ландау стоял на капитанском мостике линкора на фоне Знамени Федерации и глядел на снующих по палубе туда-сюда офицеров и матросов.

     Это был высокий, внушительный человек. С рыжевато-седыми зализанными назад волосами. На нем был белый китель с золотыми погонами и аксельбантами. На груди блестели орденские планки.

     Его взгляд фокусировался на огромном панорамном окне из бронестекла из которого открывался вид на лежащий словно на ладони Марс. Точнее его северный полюс покрытый ледяной шапкой.

     Гроссадмирал услышал звук шагов своего генерал-адъютанта. Он точно знал звуки шагов всех своих подчиненных.

     - Гроссадмирал! - отчеканил тот, отдав честь в спину главнокомандующего Звездным Флотом. - Приказ от Верховного Главнокомандующего Федеральными Вооруженными Силами. Его Высокопревосходительство Господин Федеральный Президент приказывает на основании статьи двести четыре Федеральной Конституции начать в отношении Республики Марса Exterminatus Localum.

     - Координаты и прочие указания в Приказе. - добавил генерал-адъютант.

     - Время начала. - бесстрастным голосом отозвался гроссадмирал.

     -По получении данного Приказа.

     - Начать немедленную переброску флотилии на место орбитальной атаки. Известить планетарное руководство о планируемом геноциде мира в составе Федерации.

     Десятки голосов вторили спокойно-выверенному голосу гроссадмирала.

     Через десять минут двигатели дрейфующего линкора ожили. Армада Федерации перешла в наступление.

      ***

     Маховик государственного аппарата раскручивался стремительно. Пока «Гордость Федерации» и корабли поддержки переходили по орбите на позицию атаки, на самом Марсе была объявлена тревога. По приказу планетарного Губернатора начали эвакуацию из районов, которые были расположены ближе всего к месту предполагаемого удара.

     Над Метрополисом подняли не применявшиеся с времен колонизации Марса антиионизирующие щиты, а правительство перешло в бункер.

     Все выезды из города перекрыли войска. Страх перед неведомым, казалось, достиг крещендо. Никогда еще Марс, с тех пор как на нем стали жить люди, не подвергался орбитальным бомбардировкам. Но ситуация стала катастрофической-сотни тысяч зараженных и миллионы потенциальных жертв. Промедление бюрократического аппарата дорого стоило величайшему государству людей и оплоту нашей расы в темном лесу полном хищников, что именуется Галактикой.

     Из города вылетел черный вертолет «А—десять—УР» без каких-бы то ни было опознавательных символов, кроме знака биологической опасности на борту. Агент Эббот смотрел в окно на проплывавшие внизу одинаково-унылые красные и ржаво-багровые поля и холмы — это так и не ставшей родной для людей планеты.

     Стрелка часов неумолимо близилась к часу Икс. Стоило поторопиться, ибо запущенный высшим указом «Протокол Возмездия», ждать не будет.

      ***

     Модест Иванович медленно пробирался по темным катакомбам заброшенных марсианских копий. Толстые рукава кабелей тянулись вдоль стен. Находиться одному здесь было жутко. Начинала развиваться клаустрофобия.

     Профессор порадовался таинственному освещению. Без него, в кромешной темноте, здесь, право, было-бы куда хуже.

     Он прислонился рукой к стене и почувствовал усиленное сердцебиение. Как-то сразу навалились усталость и страх. Раньше все было иначе. Модест Иванович вдруг осознал, что находится в подземельях, кишащих неведомыми опасностями в компании и одному большая разница.

     Впрочем, судьба не раз его посылала в такие передряги. Вспомнить хотя-бы его путешествие по подземельям Меркурия, когда они искали так называемого Меркурианского дьявола. Это было задание НИИ «Гиперборея». Из почечного фермента этого существа можно было делать удивительный препарат, дающий на определенное время колоссальную выносливость и огромный заряд энергии.

     Меркурианский дьявол, или diaboli mercurii, был похож на смесь крота, барсука и ежа, размером со слона и способный перекусывать толстенные адамантиевые канаты, как человек кушает лапшу. Его шкура была почти непробиваемой. Для охоты на эту ксенотварь, требовались особые патроны с пироксином, который при взрыве создает температуру в четыре раза выше температуры поверхности Солнца.

     Меркурианский дьявол жил в норах, которые сам и рыл. И Лисянскому, с группой ксеноловов пришлось туда спуститься. Но тогда ему было сорок два, и с ним были опытные и хорошо вооруженные люди. А сейчас. Возраст и болезни брали верх. И уже не экзоскелет, ни различные добавки и допинг не могли их полностью подавить.

     Меркурианских дьяволов смогли разводить в неволе на базе ксенопарка НИИ «Гиперборея». Искусственно выращенные, они были куда меньше и куда менее кровожадны, чем их дикие сородичи.

     К тому же ученые нашли способ забирать почечный фермент без умерщвления носителя. Правда, проект так и не нашел широкого применения, из-за высокой себестоимости и токсичности препарата. Энергетическая сыворотка, как ее окрестил Лисянский резко повышала уровень кортизола и адреналина в крови и если ее ввести ранее, чем через сорок восемь часов после первой инъекции, как правило, наступала смерть.

     «Кажется, сахар упал». - Подумал Модест Иванович. Он достал из чемоданчика протеиновый батончик и стал его есть.

     Неожиданно он услышал звуки, указывающие на человеческое присутствие. Сначала он обрадовался, подумав, что это, возможно Фрост или кто-то из своих его догоняет. Но потом, он словно спинным мозгом ощутил: «Это враг».

     Лисянский срочно спрятал свою уже далеко не атлетическую фигуру за выступ какого-то генератора, похожего на железный шкаф и затаился.

     Наконец через несколько минут томительного ожидания из темноты появились фигуры, похожие на гуманоидов.

     Лисянскому вдруг вспомнилась теория психоанализа древнего Земного ученого-психиатра Фрейда, ЖУТКОЕ-что вопреки всеобщему мнению, жутко нам становится не от столкновения с чем-то неведомым, чужеродным, а, наоборот, с тем, что нам хорошо знакомо.

     Казалось, время остановилось. Минуты растянулись на годы. Лисянский достал небольшой автопистолет модели «Крюге» и изготовился.

     Наконец фигуры появились. Это были люди. Скорее всего одержимые. «Двадцать патронов, плюс еще двадцать в запасном магазине» -подумал Лисянский.

     Что-то знакомое привлекло его в одной из фигур. Толи по движениям, толи по какому-то сверхъестественному чутью, ведь как известно интуиции у людей обостряется в стрессовых ситуациях, Лисянский узнал своего докторанта.

     Движимый воодушевляющим порывом и на миг забыв об осторожности он шагнул из своего укрытия и окликнул старого друга.

     - Барнабас! …

     Тот обернулся. Модест Иванович, улыбаясь, сделал два шага вперед и как только рассмотрел фигуру, как улыбка тотчас сошла с его лица. Его самые худшие опасения оправдались. Перед ним стоял его протеже, который, однако, уже им не был.

      ***

     Лисянский медленно пятился назад. Конечно он мог расстрелять своих оппонентов одной очередью, но ему не хотелось лишаться и своего докторанта.

     Помимо Барнабаса тут-же были и сержант Хельга Спенсер, плюс двое человек в робе мусороперерабатывающего завода. Все они были явно одержимы церебральными червями.

     «Дерьмо!» -подумал профессор, - «я не был в такой ситуации…»,-впрочем, он даже не мог вспомнить, когда в своей жизни был в подобной ситуации. Зараженные меж тем наступали.

     «Как в дешевом фильме.» -подумал профессор. Но это было не кино. В гениальной голове ксенобиолога стремительно созрел план. Вести переговоры с ними бесполезно. Это раз. Нужно ликвидировать группу поддержки, а Барнабаса нейтрализовать. Это два. Затем экстренно эвакуироваться из катакомб, пока их не стали расстреливать с орбиты. Это три. И наконец, доставить Янова в НИИ «Гиперборея», там ему точно помогут. Это четыре.

     Проще сказать, чем сделать.

     Хельга, меж тем расстегнул кобуру и достала пистолет. А затем обратилась к Барнабасу.

     - Он здесь, ты должен это сделать. Ибо так хочет Высший Разум. - с этими словами она протянула пистолет Янову.

     «Вот дерьмище-то!» -мелькнула мысль в голове Модеста Лисянского. Наспех состряпанный план рушился на глазах.

     Барнабас шагнул вперед.

     - Крайне не советую это делать, Барнабас, или то, что от тебя осталось. - заявил профессор, целясь в своего ученика. Тот посмотрел безумным взором на Лисянского и последний подумал- «Возможно стоит сократить свой план: расстрелять всех и сбежать.»

     Развязка этого кошмарного спектакля наступила совершенно неожиданно. Раздался выстрел и один из зараженных рабочих рухнул на пол с дыркой в груди. Не мешкая ни секунды Лисянский прицелился и выстрелил в Хельгу, пуля попала ей в висок и она, как-то комично вскинув руки упала, ее взор устремился в вечность. Остаток обоймы профессор одной очередью разрядил в стоящего слева рабочего. Затем отбросив опустевший пистолет в сторону стремительно полез в нагрудный карман и извлек оттуда свой последний козырь, точнее один из последних, пневматический пистолет, и, нацелившись в Барнабаса нажал на спусковой крючок.

     Барнабас все это время тупо стоял и смотрел на происходящие события даже не подумав воспользоваться оружием в руках качнулся, когда ему в живот попала игла с мощнейшим снотворным.

     - Профессор. - пробормотал он бессвязно и рухнул на пол, погрузившись в глубокий сон.

     «Узнает, это уже хороший признак, возможно его личность не повреждена и есть шанс на полное излечение и восстановление» -подумал Модест Иванович и про себя добавил- «он столько времени стоял с пистолетом в руке и даже не выстрелил, хе-хе, а доктор Силкин, пожалуй, прав-мой ученик несколько туповат; впрочем, в этой ситуации это даже к лучшему!»

     Из-за угла шатаясь вышел полковник Фрост. Именно его оружию и принадлежала пуля, сразившая одного из рабочих. Он выглядел ужасно. На бедре глубокая кровоточащая рана. На лице порезы. Он медленно сполз по стене на пол и уставился на тела людей.

     - Мертвы! - прохрипел он.

     - Не совсем! - Лисянский схватил свой чемоданчик столько раз их выручавший и опустился рядом с полковником. - Мой ученик жив! Но нейтрализован. А как вы выжили?

     - Мы… уложили много тварей… но ребята погибли… а я пошел следом. - слова давались полковнику очень тяжело. Он глубоко и часто дышал.

     - Так-с,так-с, так-с. Сейчас мы вам поможем и надо срочно отсюда выбираться. Пока здесь не стало слишком жарко! - Заключил Модест Иванович. Он склонился над полковником и достал из чемоданчика автоинъектор и стал заряжать в него уже знакомую ампулу с энергетической сывороткой.

     - А это не опасно?.. вы же говорили. - начал было полковник, но Лисянский его оборвал.

     - У нас нет времени. - профессор сделал два укола с сывороткой и с регенерирующим раствором. Кровотечения у полковника моментально остановились. Он, с помощью Лисянского поднялся.

     - Это ненадолго. Вам срочно нужна квалифицированная помощь.

     - А с ним что? - Фрост указал на Барнабаса.

     - Эвакуируемся. - коротко ответил Лисянский.

     Он перевел адаптер экзоскелета на максимальную мощность и кивнул Фросту.

     - Берем! - они подхватили бесчувственного Барнабаса и двинулись к выходу, который был всего через пару сотен шагов. Уходя Лисянский бросил последний взор на Хельгу. Даже мертвая она была красива. Неестественная белизна ее лица еще больше оттенялась буро-багровым цветом марсианского грунта, пропитанного ее кровью и кровью всех, кого деспотичное государство отправило сюда добывать ресурсы для своего пропитания.

     Вертолет «А—десять—У» с ревом двигателей спустился к отрогу гор на небольшую взлетно-посадочную площадку. Так как этот район был практически недоступен для излишне любопытных обывателей, то вход, точнее выход из подземелий решили не замуровывать. Раньше, когда шахты работали, здесь шла отгрузка материалов. Этот воздушный порт получил название «Южные врата».

     Вертолет сел. Позади его откинулся трап и по нему сбежали спецназовцы в черной униформе и несколько крепких мужчин в костюмах биологической защиты. Последним сошел агент ССБ Эббот в темном комбинезоне с двумя белыми треугольниками соединенными вершинами на груди-символом ССБ.

     Из темной арки, ведущей в подземелья, вышли, шатаясь и щурясь от света Солнца две фигуры, которые тащили третью.

     - Профессор! - произнес агент. Спецназовцы и военные медики подхватили всех троих до того, как их оставили силы.

     - Где остальные? - только и спросил Эббот.

     - Груз двести. - ответил Лисянский.

     - Понятно. Срочно покинуть территорию орбитальной бомбардировки. - скомандовал агент. - Их нужно немедленно доставить в госпиталь.

     Менее чем через пять минут вертолет уже на всех скоростях летел к Метрополису.

      ***

     «Гордость Федерации» грациозно двигалась в пустоте. Внизу распростерлась багровая поверхность планеты. Где-то выше и правее белела шапка ледников южного полюса.

     Гроссадмирал Ландау стоял на мостике. Сейчас ему предстоит отдать приказ, столь ужасающий, что отдать его может лишь человек военный.

     - Построение бриллиант! - громко произнес Главнокомандующий. Его слова повторили десятки голосов.

     - Приготовиться к локальному Экстерминатусу планеты.

     Корабли выстроились ромбом и замерли.

     - Боевая тревога! - раздалось на всех палубах «Гордости Федерации».

     - Гроссадмирал! - обратился к Ландау стоящий позади вице-адмирал, командир «Гордости Федерации», - Прошу разрешения на атаку.

     - Начать атаку.

     - Есть! Слушай мою команду! Приготовить нейтронный бомбы! Открыть шлюзы!

     На мостике завыла сирена. Корабль замер.

     - Нейтронный бомбы приготовлены! - доложил вице-адмирал. - Назовите код атаки.

     - Код два-двенадцать-браво. - бесстрастно ответил Ландау.

     - Код два-двенадцать-браво! Атаку начать!

     - До Экстерминатуса десять, девять, - секунды отсчета были похожи на удары молота, - пять, четыре, три, два, один. Экстерминатус!

     Туша корабля содрогнулась. Из его чрева к поверхности планеты устремились три огромные эллипсоидные бомбы. От корабля до поверхности было всего две минуты. Они тянулись точно два года.

     Над Фарсидами восходило солнце. Но не одно, а три. И эти солнца, творение рук человеческих не зайдут сутки, заливая своим мертвенно-белым светом пустоши, разрушенный мусороперерабатывающий завод и величественный Метрополис сокрытый антиионизирующими щитами.

     Когда они потухли на месте горы была равнина.

     Но в тот момент, когда бомбы коснулись поверхности планеты, и страшный взрыв слышный везде, где есть атмосфера, сотряс марсианскую поверхность, все способные думать ощутили агонию того существа, что миллионы лет находилось под поверхностью планеты, задолго до того, как на нее ступили те, кто именует себя Разумными.

     Море воспоминаний качало его на своих волнах. Образы из детства, юности, зрелости всплывали и тонули в пучине памяти.

     …Барнабас шел по гранитно-серому коридору одного из научных центров на базе сверхсекретного НИИ «Гиперборея» расположенного на темной стороне Луны. Он приблизился к большой взрывозащитной двери с надписью: «ОСТОРОЖНО! СУЩЕСТВА КЛАССА «А».

     Всего существовало шесть классов опасности существ: Дельта-класс обозначал самых безопасных монстров, например, плутонианского сумеречного кота. Гамма-классом обозначали существ способных нанести урон или даже убить неподготовленного человека. Бета-классом обозначали ксеносов способных убить вооруженного человека средней подготовки, полицейского, например. Альфа-класс означал тварей высшего порядка с которыми могло справиться разве, что войсковое подразделение, например, меркурианский дьявол. Класс-альфа, ну здесь уже обозначали либо существ, для уничтожения которых понадобилась бы орбитальная бомбардировка, либо ксеносов столь разумных, что они не уступали по уровню человеку. По мрачны и нелюдимым коридорам свехсекретного НИИ ползали слухи, что из соседней галактики в нашу как раз проникли такие. Впрочем, Янов не занимался слухами, а на базе института ксенобиологии, биотехники и евгеники, которым руководил его патрон профессор ксенобиологии, доктор Модест Лисянский изучением таких существ и занимались.

     Приложив карточку пропуская к сканеру и дождавшись, когда массивная дверь съедет влево Барнабас вошел внутрь. Ему представилось помещение размеров с пару-тройку футбольных полей, внутри было холодно и влажно. Несколько огромных бассейнов стояли в два ряда вдоль стен.

     Янов заметил возле бассейна номер один знакомую фигуру и направился к ней.

     - А, коллега! - Модест Иванович, облаченный в ядовито-желтый прорезиненный халат и красные резиновые перчатки стоял на смотровой площадке над бассейном и бросал в воду кусочки сырого мяса из ведерка в руках.

     - Что это? - спросил Барнабас, как только поднялся на площадку. В глубине бассейна он заметил серебристую спину какого-то существа, показавшегося ему знакомым.

     - Carcharodon carcharias[12]! - просто ответил профессор.

     - Большая белая акула? И все? – с некоторым разочарованием спросил Барнабас.

     - А что вы ожидали здесь увидеть? Тираннозавра? - Лисянский отставил ведро и стал спускаться, сделав своему протеже знак, чтобы тот следовал за ним. - У нас здесь аквариум. Для души, так сказать!

     Они шли мимо бассейна, и Янов заглядывал в огромные смотровые иллюминаторы из бронестекла.

     - Пришли сообщения что в Туманности Кошачий Глаз, что в созвездии Дракона появились какие-то ксеносы класса А. - Начал Барнабас.

     - А? - переспросил Лисянский. - Да я это слышал.

     - Вас не чем не удивить! - рассмеялся Барнабас.

     - Настоящий ученый всегда держит руку на пульсе. Говорят, эти существа очень разумные, не уступают, якобы даже нам, Homo sapiens. Про них мало что известно, кроме того, что они обладают технологиями, превосходящими наши лет на сто-сто пятьдесят. Их окрестили Xenos Sentiens de Cat oculo Nebula[13].

     - Длинновато на мой вкус! - присвистнул Барнабас.

     - Да. На мой тоже. Впрочем, я не склонен считать, что они могут представлять нам угрозу, даже если они обладают кораблями с гиперсветовыми двигателями, то вряд ли у них хватит сил, чтобы уничтожить Звездную Федерацию людей. Я так думаю. Также я склонен полагать, что проблемы стоит решать по мере их поступления.

     Барнабас остановился у бассейна номер три и заглянул в смотровое окно. Он заметил, что внутри плавает какое-то гуманоидное существо. Увидев, что за ним наблюдают, ксенос, а в том, что это существо не принадлежало к виду людей Барнабас уже не сомневался, подплыл к иллюминатору и стал с таким-же любопытством разглядывать ученого. Ксенос имел длинное, с тонкими конечностями тело, вытянутую голову, непропорционально большие раскосые глаза, закрытые псевдовеками, жабры и перепонки на руках и ногах. Кожа у него была серебристая и блестящая, похожая на рыбью чешую. Он был похож на тритона из мифологии древней Земли.

     - Это гибрид. - сказал Лисянский. - Смесь человека и одного ксеновида с водной планеты Кир'икик в туманности Альбиона. Похоже вы ему нравитесь.

     - Чудеса! - зачарованно произнес Барнабас и тут же добавил. - Насколько мне известно эксперименты по скрещиванию людей и чужих запрещены Федеральной и всеми Планетарными Конституциями, в том числе и Лунной.

     - Документы! - отозвался Лисянский, -по документам мы здесь, в НИИ «Гиперборея» занимаемся разработкой шин высокий износостойкости.

     - Кто бы мог подумать, что такие существа вообще существуют! - продолжал восхищаться Барнабас.

     - Хе! Вы еще на знаете, какие существа есть за пределами нашего понимания и зрения! Даже я не знаю…

     - Помните, вы спрашивали, зачем я захотел изучать ксенобиологию? - спросил Барнабас.

     - М-да? И зачем-же?

     - Многие ученые прошлого считали, что они достигли если не вершин естествоиспытания, то уж точно познали большую часть всего, что есть в мире. Другими словами, они «знали» о мире, если не все, то почти все.

     Но выйдя за пределы матушки Земли, они поняли, что стоят на краю необъятной бездны, о которой ничего не известно. Но пока они всматривались в бездну, она смотрела на них.

     Так вот, профессор, вы словно тот Прометей несете факел в бесконечную тьму космоса, отгоняя своим светом всех существ, таящихся в складках ночи, как бы не пафосно это звучало.

     Ибо Галактика, не говоря уж о Вселенной это темный лес. И мы лесники.

     Меня неимоверно интересует все что касается других форм жизни. Пресловутых ксеносов. И если бы у меня был выбор, то я бы, не раздумывая бы выбрал тот же путь.

     Лисянский внимательно выслушал своего докторанта и произнес.

     - Если вы будете и дальше так развиваться и не утратите до старости свой пыл и интерес, то когда мое придет мое время, образно выражаясь, раствориться в вечности, вы будете тем кто подхватит факел.

      ***

     Сознание возвращалось крайне медленно. Мир казался каким-то вязким, тягучим. Обрывки мыслей смешивались с сигналами пробуждающихся органов чувств. Странное ощущение нахождения то ли во сне, то ли наяву. Так бывает, когда пробуждаешься от долгого, тяжелого сна.

     Барнабас еще долго бы собирался с мыслями, но чья-то холодная рука неожиданно несколько раз легонько ударила его по щеке со словами: «Ну же голубчик, просыпайтесь!»

     Потом по венам растеклось что-то неприятное, но от этого сознание резко прояснилось, и Янов смог наконец окончательно пробудиться.

     - Пить! - первое, что попросил он. - Пить…

     Девушка в белом халатике поднесла ему стакан с водой. Вода была холодной, но она отогнала остатки неестественного сна и придала сил.

     Он обнаружил, что лежит в большой комнате с бежевыми обоями. На большой и комфортной кровати. Рядом было много медицинских приборов. Он был одет в одну сорочку в голубую крапинку. Больница-дошло до Барнабаса. Рядом с кроватью стоял столик с цветами, впрочем, они были искусственными. На стене напротив висел большой плазменный телевизор. За столиком было окно, в которое было виден кусок голубого с алым оттенком.

     - А, коллега, вот вы и снова с нами! - раздался чей-то голос справа. Барнабас повернулся и некоторое время вглядывался в немолодого человека с лысиной в очках который смотрел на него с плохо скрываемой теплотой во взгляде. Барнабас не сразу понял кто это.

     - Только не говорите, что вы меня не узнаете, после стольких лет обучения, и после того, как вы втянули меня во все эти «приключения», это будет просто свинство с вашей стороны, любезнейший! - продолжил знакомый незнакомец.

     То ли речевые обороты, то ли какие-то другие признаки позволили Янову вспомнить. Вспомнить все. У него в голове словно прорвалась плотина, воспоминание хлынули в голову бурным потоком, и он бы предпочел забвение. По мере того как память безжалостно воспроизводила события последних дней, лицо Барнабаса менялось и за этим внимательно следили знакомый мужчина и незнакомая высокая женщина с бронзовым оттенком кожи, в белом халате и с завитыми локонами русыми волосами, которую Янов не заметил. Наконец он собрался с мыслями и обратился к мужчине.

     - Профессор!

     Лисянский, а это был именно он, улыбнулся.

     - Узнали! Молодчина!

     - Что происходит? - пробормотал Янов.

     - Ну, голубчик, это так сразу и не расскажешь.

     Барнабас пожевал губами, словно раздумывая над сказанным. Потом он, кряхтя, приподнялся на подушках и устроившись поудобнее обратился к профессору.

     - Я думаю, мы некуда не торопимся.

     Лисянский оглянулся на женщину-доктора.

     - Профессор Иваниди, что скажете.

     - Я думаю пациенту еще рано…

     - Как ваш коллега, могу вас заверить, что я в полном порядке. - заявил Барнабас. На что Лисянский только усмехнулся.

     - Вот видите-моя школа!

     - Знаете, «коллега», пока вы здесь я за вас отвечаю, а в прочем, делайте как знаете. Только учтите при малейшем ухудшении самочувствия, немедленно прекратить, разговор до дальнейших распоряжений лечащего врача, то бишь меня! Ясно?

     - Да! - отчеканил Лисянский. Профессор Иваниди вышла, громко цокая каблуками и оставив после себя шлейф в виде легкого цветочного аромата духов. Барнабас и Модест Иванович проводили ее взглядами.

     - Она проходила у меня практику. Коренная марсианка, если хотите знать. Характер еще тот. Впрочем, она стала в тридцать два, профессором и доктором медицины. Так что вот!

     Рассказ профессор занял почти два часа. Все это время Барнабас слушал часто, ловя себя на мысли, что ему крайне трудно удержать нить разговора, чего раньше с ним не случалось.

     Лисянский рассказал, что существо бывшее в подземельях Марса было гигантским червем относившемся к считающемуся вымершим ксеновидом класса «А»оно носило пафосное название Apophys ingens vermis[14]. Оно существовало на Марсе задолго до его колонизации людьми. Останки схожего червя нашли на Плутоне, он был в пять раз меньше, чем марсианский собрат. Эти существа могли потенциально обладать интеллектом почти не уступающим человеческому, а также в определенный момент времени, примерно через два-три миллиона лет жизни начать развивать в себе телепатические способности, слабые правда.

     Надо сказать, что именно люди из-за своей алчности начали копать шахты слишком глубоко и разбудили дремавшего там червя. Не имея возможности избавиться от людей, червь стал эволюционировать, именно он создал «своих детей» церебральных червей, которые ранее считались отдельные, хоть и родственным ксеновидом.

     Когда люди начали массово заражаться церебральными червями, то Правительство решило замуровать шахты вместе с рабочими, чтобы не сеять панику и пресечь распространение инфекции.

     Но контакт червя с людьми не прошел даром. Монстр стал активно эволюционировать. Фактически ему удалось, то, о чем профессор Лисянский лишь мечтал, он скрестил человека и ксеноса получив неимоверно стойки гибрид. На это ушло триста лет.

     Затем часть зараженных червями тварей вырвалась из катакомб и заразила сотрудников Метрополианского мусороперерабатывающего завода.

     После этого эпидемия стала распространяться в геометрической прогрессии.

     Затем власти Марса вынуждены были обратиться в Федеральный центр. Оттуда уже приказ пришел в НИИ «Гиперборея», затем Барнабас Янов прилетел к Модесту Лисянскому и начались их уже ставшие знаменитыми, в определенные кругах правда, приключения.

     Новость о смерти Хельги Янов воспринял к своему удивлению спокойно. Это было странно, ведь между ними, казалось, промелькнуло, то, что в народе называют искрой.

     - Профессор, - наконец обратился Барнабас к Лисянскому, после десятиминутного размышления, - что со мной.

     - Ну, вас исцелили от болезни, от которой не исцеляются как правило. У вас снижение когнитивных способностей на сорок семь процентов. У вас могут быть провалы в памяти, снижение интеллекта, ухудшение психомоторных функций. Боли. Невралгия. Депрессивный синдром. Расстройство желудка. Треморы. Тахикардия и повышение артериального давления. Приступы клаустрофобии, паники и это лишь примерный список.

     Барнабас тупо слушал наставника и лишь моргал глазами. Янов никогда особенно не жаловался на здоровье и такие перспективы его не радовали.

     - А что остальные? - неожиданно прервал распыляющегося профессор Барнабас. Модест Иванович неодобрительно посмотрел на докторанта, как всякий выдающийся ученые знающий себе цену он привык, что его, легендарного Модеста Лисянского, слушают с широко открытыми глазами и желательно ртом и никак не перебивают.

     - Остальные? Вы имеете в виду наших, гмм, бывших камрадов из десанта. То они все получили награды посмертно.

     - А профессор…, то есть полковник Эббот?

     - Вы хотите сказать полковник Фрост? - поправил ученика Лисянский, делая скидку на его состояние, - полковник Фрост был тяжело ранен, и он сейчас проходит реабилитацию. Ежедневные ванны с УВР-универсальным восстанавливающим раствором.

     - А я? - пробормотал Барнабас подбирая слова и собираясь с мыслями, - а мне можно УВР?

     - Да друг мой у вас проблемы серьезнее, чем я предполагал. - с сожалением сказал Лисяснкий и поспешил добавить, - я приложу все усилия, чтобы вы восстановились в самое ближайшее время.

     Но Барнабас его не слушал. Мысли начали мешаться в голове. Возник невообразимый сумбур. Настоящее и прошлое. Ощущение времени, все смешалось. То, что было давно, казалось будто происходить сейчас, а события, происходящие в реальности, казались чем-то далеким и нереальным.

     - А Хельга, у нас могло с ней что-нибудь получиться, как вы думаете? - пробормотал Янов пытаясь ослабить воротник рубашки, хотя на нем была лишь больничная сорочка без воротника. - Я думаю, что Абсолют был прав, люди несовершенны, ведь вы всегда так говорили, а? Скажете я не прав? Почему солнце не заходит? Что происходит? …

     - Таак! Пожалуй, на сегодня хватит! - спохватился профессор. Он стремительно встал и нажал на красную кнопку на стене. - Успокойтесь, голубчик, успокойтесь!

     Но Барнабас продолжал нести чушь, все менее и менее осмысленную. К счастью вскоре в палату вошла профессор Иваниди в сопровождении двух медсестер. Она пробежалась глазами по пациенту, а затем полоснула взглядом Лисянского. Иваниди склонилась над Барнабасом и властно, но спокойно произнесла.

     - Слушайте мой голос. Успокойтесь. - Барнабас замер словно ребенок при виде незнакомого взрослого. Иваниди обратилась к медсестре. - Пять кубов диазепама[15] внутривенно!

     Девушка быстро сломала головку ампулы и набрала шприц.

     - Успокойтесь! - ласково произнесла она, склоняясь над Барнабасом. Ученый-медик возобладал над обывателем, и Янов сделал волевое усилие и постарался расслабиться. Укол проткнул кожу. - Сейчас все пройдет. - Уверила его девушка, смазывая его руку ватным тампоном, смоченным в спиртовом растворе.

     Запах лаванды испускаемый генератором запахов перебился удручающим запахом больницы-запахом медицинского латекса, спирта и лекарств.

     Под тихий шепот сотрудников Янов стал погружаться в объятия Морфея. Он кинул взгляд на Лисянского и только сейчас заметил, что тот тоже в халате. Барнабас ломал голову, был ли профессор в халате и раньше или успел когда-то переодеться?

     Впрочем, его бессвязные мысли быстро прекратились, и он растворился в вынужденном медикаментозном сне.

     От Метрополиса к космопорту вела железная дорога. По ней с приличной скоростью мчался поезд, торопясь отвезти высоких гостей в космопорт. Барнабас сидел у окна прислонившись лбом к холодному стеклу, его мысли были где-то далеко, а взор бесцельно блуждал по одинаково-унылым прериям цвета застарелой ржавчины.

     С момента их прибытия прошло два с половиной месяца и не было для чтобы Янов не хотел вернуться назад. Точнее убраться с этой планеты, принесшей им всем столько испытаний. Но и подарившей такие незабываемые впечатления.

     Барнабас кусал губы погрузившись в свои мысли. Он перебирал в памяти все события, произошедшие с ним за это время.

     Он не мог не признать, что эта странная планеты его очень сильно изменила. Он стал взрослее и значительно зрелее, чем был. Можно даже сказать, что тот Барнабас Янов, что ступил сюда два с половиной месяца назад и тот, что сидел сейчас на лавке поезда-это два разных человека. Барнабас думал, разве можно так измениться за такой короткий промежуток времени? Похоже, да.

     Раньше он был молодым и несколько наивным ученым, но ему не хватало жизненного опыта и некоторых испытаний, чтобы его теоретические знания о мироустройстве подкрепились опытом и более ясным понимание жизни и того, что на самом деле происходит в мире. Ведь каким-бы ты не был хорошим ученым, ты никогда не сможешь понять и принять происходящего, исходя только из теоретических познаний.

     Барнабас с неудовольствием потер пространство над верхней губой где совсем недавно были усы, их сбрили, когда Барнабас проходил реабилитацию в ЦНИИ Эпидемиологии Марса. Лисянский утверждал, что это нужно было для постановки каких-то приборов, но Янов был убежден, что патрон специально это сделал, так как никогда не питал пристрастия к его усам и не раз говорил об этом.

     Это казалось Янову символичным-потеря «старого мира» в голове. Но усы можно отрастить, куда тяжелее справиться с другими утратами.

     Два десятка храбрых десантников погибли, чтобы выяснить причину таинственной эпидемии заражения церебральными червями на Марса. Среди них была девушка, первая о которой Янов мог сказать: «Люблю». Да, много раздумывая над этим во время госпитализации Янов наконец определился с чувствами к Хельге Спенсер.

     Эта девушка была одним из самых светлых моментов в его жизни, несмотря на то, что он почти ничего о ней не знал. Барнабас решил-пусть так и остается, пусть она будет той загадочной незнакомкой, которая кажется еще милее и прекраснее из-за ореола, таинственности который ее окружает. Пусть она будет для него чем—то далеким и неизвестным, но обязательно чарующим и волнительно-прекрасным, словно Космос для первых людей, что мечтали однажды вырваться за пределы свой колыбели под название планета Земля.

     В своих деяниях Хельга была невиновна, ибо, действовала не по своей воле, а по воле существа чуждого и враждебного к людям.

     После уничтожения Архонта эпидемия постепенно сошла на нет также внезапно, как и появилась, хотя Метрополис и ряд крупнейших городов Марса был по-прежнему в состоянии повышенной эпидемической обстановки, жизнь медленно, но верно возвращалась на круги своя.

     Янов много думал и о монстре именуемым «Тайной красной планеты» и «неописуемым ужасом» и о его словах. К своему удивлению Янов был отчасти согласен с ксеносом по поводу деятельности людей и тем, что люди сами, как правило, виноваты в своих бедах. Жадность, алчность, самонадеянное чувство абсолютного превосходства толкали людей на создание ужасных лабиринтов, где они и нашли свою погибель. Самозваный «Царь природы» уверившись в этом титуле на Земле, не подумал, что за ее пределами хищник может легко стать жертвой.

     Реабилитация все еще не закончилась, и Янов постоянно чувствовал себя разбитым. У него болела голова, мучила бессонница, тряслись руки, была частично нарушена координация и множество других симптомов после заражения церебральными червями.

     Он нарочно сел в дальний конец поезда, чтобы не встречаться с другими пассажирами. Ему как никогда раньше хотелось побыть одному.

     «Прибытие через пять минут». - раздался голос машиниста из динамика связи.

     «Наконец-то. Еще немного и я распрощаюсь с красной планетой». - подумал Янов.

      ***

     Поезд с гулом остановился у второго Главного космопорта Марса. С планеты сняли блокаду совсем недавно и межпланетное сообщение еще не восстановилось, поэтому чтобы отправить высоких гостей, выбрали время, когда космопорт совершенно свободен.

     Дверь поезда с шипением отворилась. Модест Иванович Лисянский сошел с поезда и двинулся к направлению к посадочной площадке где их уже ждал шаттл «ЗИГ-один», который должен был из отвезти домой.

     Профессор был облачен в парадный адмиральский китель Звездного Флота. На груди у него блестели многие награды, а выше всех две Звезды Героя Федерации. Он опирался на элегантную трость из эбенового дерева с набалдашником в виде головы птицеподобного пришельца под названием Ibis Venus или Ибис Венеры. Хотя на ибиса он меньше всего и походил.

     В другой руке он нес неизменный зеленый чемоданчик куда собрали необходимые образцы для НИИ «Гиперборея». Следом из поезда вышел Янов и прищурился от ярко светившего Солнца. Он поспешил надеть солнцезащитные очки-последнее время у него развилась светобоязнь, хотя врачи уверяли, что это со временем пройдет.

     Барнабас предпочел одеться в неброский костюм цвета мокрого асфальта. За ним из поезда вышел полковник Ганнибал Фрост в полевой униформе Сил Специальных операцией Марса. Полковник был третьим выжившим из их группы. И он больше всех пострадал. Даже сейчас после месячных процедур в УВР, буквально сотворивших чудо, он шел, опираясь на трость и сильно прихрамывал.

     На лице у полковника прибавилось морщин и казалось, что он поседел еще больше. Впрочем, усы у него были в ценности и сохранности и это косвенно подтверждало гипотезу Янова о причастности Модеста Ивановича к безвременной утрате его усов. Конечно профессор все отрицал.

     Последним как Ной из поезда вышел агент ССБ Хьюго Эббот в аккуратном черном костюме.

     Они гуськом проследовали к площадке, на которой их уже ждал почетный караул из двух дюжин солдат Национальной Гвардии Марса в парадной униформе. Над площадкой вились знамена Федерации и Республики. Под ними стояли Планетарный Губернатор Мадлена В´итор и верховное руководство республики. Немного в стороне стоял Главнокомандующий Федеральным флотом гроссадмирал Ландау в расшитом золотом мундире.

     Когда процессия приблизилась к группе приветствия, Губернатор сделала шаг вперед и произнесла.

     - Рада видеть вас профессор Лисянский!

     - Я тоже. - ответил он.

     - Ваши заслуги перед Марсом не забудутся никогда. Прошу прощения, что эта церемония не проходит в колонном зале Марсианского Парламента, но статус секретности обязывает, к тому же вы так стремительно убываете…

     - Не люблю долгих прощаний! - помог госпоже Губернатору выкрутиться из щекотливого положение Лисянский. Она поспешно кивнула.

     - За неоценимые заслуги перед Республикой Марс, я как Планетарный Губернатор, подписала Указ о награждении: Орденом Республики Первой степени Лисянского Модеста Ивановича, Орденом Республики Второй степени Барнабаса Янова и Ганнибала Фроста, - Барнабас вздрогнул, услышав свое имя. - Орденом Республики Третьей степени Хьюго Эббота. Всех погибших при выполнении операции по уничтожению Архонта: Орденом Мужества Республики посмертно.

     - На ка-ара-ул! - скомандовал капитан. Гвардейцы застыли точно живое изваяние в парадном строю.

     Воздух вздрогнул от гула оркестра. Медь тарелок и труб разнесла звуки марша: «На смерть героя». Лисянский вытянулся во фрунт и отдал честь знаменам. Тоже сделали и Фрост и гроссадмирал Ландау. Остальные замерли, отдавая должное торжественной и грозной минуте. Барнабас ощутил, как на глазах выступили слезы.

     Затем, когда марш стих, Губернатор взяла с подноса, который держал Верховный судья Марса большой орден в виде десятиконечной звезды усыпанной бриллиантами со стилистическим изображением планеты в центре, на широкой ленте красного и желтого цветов. Она подошла к Лисянскому и повесила ордена ему на шею. Затем взяла два таких же ордена только на нагрудной ленте и без бриллиантов, зато отделанных золотой филигранью и прикрепила к лацкану пиджака Янова и к груди над именной нашивкой полковника Фроста. Барнабас покраснел, похоже он не слишком уж и изменился.

     Эбботу достался самый простой орден без золота и бриллиантов, на нагрудной ленте и меньшего размера чем у Янова. Но тот похоже остался доволен. Не каждый же день орден получаешь.

      ***

     Барнабас, Модест Иванович и полковник стояли у трапа шаттла. Все трое молчали.

     Наконец Лисянский согласно старшинству, нарушил молчание.

     - Ну вот нам и пора! - произнес он и Янов ощутил какую-то непередаваемую грусть в его голосе.

     - Ну что ж! Был рад с вами сотрудничать Модест Иванович! - произнес Фрост.

     - Я тоже! - ответил Лисянский.

     - И с вами Барнабас! - полковник повернулся к Янову. Тот кивнул с признательностью в глазах и этот жест значил больше чем все слова, которые придумало человечество.

     - Что планируете делать? - спросил Янов у Фроста.

     - Продолжу службу на Марсе. - ответил Фрост.

     - А может хватит с вас службы? - поинтересовался Лисянский таким тоном, что Барнабас понял он хочет что-то предложить. Что-то интригующее.

     Полковник изогнул вопросительно бровь.

     - У меня есть вакансия начальник внутренней службы безопасности НИИ «Гиперборея». Прекрасные условия. Полный соцпакет. Зарплата, кхм — тут Лисянский приблизился к Фросту и что-то сказал ему на ухо. Последний присвистнул.

     - Я думал, что только сенаторы столько получают!

     - Поверьте, если бы сенаторы узнали сколько получает директор института в наше НИИ они бы от зависти передохли, хе-хе.

     Фрост улыбнулся.

     - Нет, дорогой профессор. Я уж лучше здесь. В армии. Уж лучше в войсках. А ваши инопланетные чудеса не для меня. Уж извините.

     Лисянский хмыкнул.

     - Как знаете. Мое дело предложить. Впрочем, - он достал из кармана визитку и протянул полковнику, - позвоните, если передумаете.

     Фрост некоторое время смотрел на визитку затем коротко кивнув, взял ее и спрятал в карман.

     Затем Лисянский протянул Фросту руку, которую тот встряхнул так энергично, что у профессора на кителе зазвенели ордена.

     - Барнабас! - произнес Фрост протянув ему руку. Но Барнабас вместо рукопожатия решительно шагнул вперед и обнял полковника. Тот похлопал его по спине и сказал. - Прощайте, мой друг!

     - Может передумаете? - спросил Янов.

     - Как знать? - ответил Фрост.

      ***

     Шаттл «ЗИГ-один» летел, напрягая всю мощь своих двигателей, в черную пустоту космоса, покидая красную планету.

     Барнабас Янов сидел у иллюминатора и глядел как ненавистный алый шар уменьшается и не мог дождаться, когда он совсем исчезнет из виду. Сначала они отправятся на Луну, а затем Янов полетит на Землю, где его ждет курс длительной реабилитации.

     Но это все потом. Сейчас ему нужно только одно. Отдых.

     Барнабас отрегулировал спинку кресла так, чтобы можно было прилечь и вставив в уши наушники погрузился в дивный мир классической музыки, которую он слушал каждый день по совету профессора Лисянского.

     Потребуется немало времени, чтобы воспоминания о событиях Марса сгладились и растворились в глубине памяти.

     Но уже сейчас Барнабас мог с уверенностью ответить на вопрос какой его самый нелюбимый цвет.

     Красный.

     Роботозированное аэротакси летело, лавируя между высокими зданиями Луна-сити. Город, который никогда не спит встречал гостей красочным сиянием галогенных вывесок и гигантских голограмм. Наконец впереди замаячил Луна-тауэр.

     Такси спланировало к персональной площадке и мягко село на нее. Дверь с шипением откинулась, выпуская пассажира.

     Модест Лисянский вышел из такси держа в одной руке трость, а в другой чемоданчик. Он поправил кубанку на голове и дождавшись, когда такси улетит подошел к двери и нажал на звонок.

     Вспыхнул голопроектор и мягкий женский голос произнес: «подтвердите личность». «Профессор Лисянский». Мгновенье голопроектор мигал, а затем вновь послышался голос: «Личность подтверждена. Добро пожаловать домой!». Дверь с мягким шипением пневмоприводов сдвинулась в сторону, и Лисянский вошел внутрь.

     Там его уже ждала Люси. Профессор отдал ей пальто и кубанку, а затем распорядился.

     - Лимонной водки в мой кабинет.

     Модест Иванович взошел по ступенькам на второй уровень своего пентхауса и оказался перед красивой дверью из красного дерева. Он приложил ладонь к маленькому планшету, закрепленному у двери и через секунду дверь открылась.

     Лисянский вошел в просторный кабинет, обставленный дорогой резной мебелью и оборудованный по последнему слову техники. Профессор прошел мимо большой стеклянной призмы в человеческий рост, где в питательном растворе опутанный множеством проводов и трубок плавал гуманоид очень напоминавший Люси. Лисянский сел за стол и включил компьютер.

     В комнату вошла Люси с подносом в руках. Модест Иванович взял с подноса стакан.

     - Приготовь ужин.

     Услужливая горничная кивнув вышла. Оставив Лисянского в одиночестве.

     Лисянский пересматривал изображения чудовищ на экране. Поверх которых горела надпись: «ЗАМОРОЖЕНО».

     Затем он открыл новую ссылку и на странице оказалось изображение гигантского червя. Под ним была надпись: «ПРОЕКТ АРХОНТ. ЗАДАЧИ: СОЗДАНИЕ УПРАВЛЯЕМОГО APOPHIS INGENS VERMIS. СТАТУС: В ПРОЦЕССЕ.»

     «Это будет моей величайшей работой.» - Подумал Лисянский.

     Он улыбнулся.

     К две тысячи пятидесятому году ситуация на Земле катастрофический ухудшилась. Население уже превысило четырнадцать миллиардов человек. Из-за хищнической добычи полезных ископаемых, их известные запаса почти иссякли, а климат стремительно портился. Государства Земли стали объединятся для того чтобы вместе найти решение этой непростой ситуации. Единственно верным казалось решение начать активную колонизацию Солнечной системы. Но не у одного из существующих государств не было достаточных средств и ресурсов чтобы провернуть подобную авантюру. В результате государства, разрозненные конфликтами и противоречиями начала двадцать первого века, сделали единственно правильный выбор-решили кооперироваться. Так в две тысячи семьдесят втором году был создан Мировой Межгосударственный Космический Союз (ММКС).

     Несмотря на все это ряд государств по—прежнему отказывался действовать совместно в угоду своим мелочным интересам. Любопытно, что к две тысячи сотому году сама действительность заставила всех объединиться уже по-настоящему. Пожары, наводнения, эпидемии и угроза всеобъемлющего голода из-за перенаселения и неравномерного распределения ресурсов, все это привело к созданию Конфедерации Земных Государств (КЗГ) созданную на базе ООН и ММКС.

     В две тысячи сто двадцать втором году началась так называемая «Эра Космических достижений», которая продлилась более сто пятьдесят лет.

     В две тысячи сто тридцать шестом году на Луне создан первая база, в будущем ставшая Луна-сити.

     В две тысячи сто тридцать девятом году начало колонизации Марса. Впервые основана база Марс-прайм ставшая сто семьдесят лет спустя столицей Республики Марс Метрополисом.

     В две тысячи сто шестьдесят втором—две тысячи двухсотом годах проходила Третья научно-техническая революция, давшая человечества в частности субсветовой двигатель, позволявший достичь Марса всего за двенадцать часов, средства передачи сообщений на межпланетные и межзвездные расстояния, а также создание и отлаживание процесса терраформации планет позволивший нарастить скорость колонизации Солнечной системы.

     В две тысячи сто девяносто втором году исчезают государства на их место приходит Первый Доминион Человечества, состоящий из Земли, колонизированных Луны и Марса. Это квази-межпланетное государства стало прообразом и предвестником Звездной Федерации.

     В две тысячи двести двадцать втором году человечество впервые столкнулось с иными формами жизни и обнаружило, что эти формы жизни, окрещенные ксеносами от греческого ξενος — чужой, отнюдь не дружелюбна к людям. Подобные контакты привели в две тысячи двести пятьдесят седьмом году к созданию, а точнее выделению из биологии отдельной науки—ксенобиологии.

     К две тысячи двухсотому году внутри Доминиона Человечества происходили различные междоусобицы, ибо новоявленное государство испытывало болезнь роста, которая выражалась, в частности, в желании реформации и независимости исходящей из удаленных регионов.

     В две тысячи двести тридцать седьмом году Марсианская колония объявила об своей независимости и реформации в Республику Марс, что до сих пор на Марсе является предметом национального достояния. Следом за ней о подобном выходе из Доминиона заявляет и Луна, хотя последняя вышла из Доминиона лишь формально и продолжала находиться под непосредственной властью Земли.

     Впрочем, подобная национальная, а иногда и националистическая политика отдельных планет привела к серьезным последствиям на том же Марса. К две тысячи девяносто седьмому году человечество уже колонизировало почти все известные планеты Солнечной системы, а именно Венеру, спутники Марса Фобос и Деймос, спутники Сатурна и Урана, подобная экспансионистская и милитаристская политика в купе с захватническими действиями людей привела в 2301 году человечество к первому в своей истории столкновению с иным разумом и это поставило людей на грань вымирания, а их цивилизацию на грань полного краха.

     В две тысячи триста первом году началась так называемая Война с невыразимцами, продлившаяся пятнадцать лет. Так назвали первый в истории человечества межпланетный конфликт с чужеродными нам формами жизни. Об этой войне, как и о таинственной расе невыразимцев почти ничего неизвестно, за пределами сверхсекретного НИИ «Гиперборея», созданного после войны с целью изучения и противодействия ксеносам.

     Война с невыразимцами показала полную профнепригодность и нежизнеспособность Доминиона человечества, а также неготовность людей сражаться с чужими видами. Политика отдельных планет привела к катастрофическому положению в первые месяцы войны. Всего люди потеряли почти двадцать процентов населения. Оппортунистическая политика привела к Падению Марса в две тысячи триста четырнадцатом году, в результате чего Марс пришлось заново заселять полностью.

     В две тысячи триста двадцать втором году был созван Великий Конгресс Человечества результатом деятельности которого были два самых знаковых события в Истории человечества. Во-первых, была создана Звездная Федерация-величайшее государство людей. Во-вторых, провели Великую Ресинхронизацию, так как грегорианский календарь, которым пользовались на Древней Земле уже был не актуален и многие планеты использовали свою временную шкалу, что регулярно приводило к путанице. С этого момента летоисчисление велось со дня создания Звездной Федерации, а именно с первого марта две тысячи триста двадцать второго года по грегорианскому календарю.

     Первый год от Образования Федерации (О. Ф.) стал знаковым-была учреждена Конституция и утверждены Государственные символы Звездной Федерации, последующие десять лет ушли на отлаживание всех механизмов, в частности был создан Федеральный Сенат, Звездный Флот и Федеральная Армия. Интересно, что вначале Звездная Федерация была парламентской республикой, президентской же она стала в девяносто четвёртом от О. Ф. — после Первой войны с Жукерами.

     Девяносто четвёртый—сто девяносто четвёртый годы от О. Ф. — Золотой век в Новейшей истории Звездной Федерации, полная экспансия Солнечной Системы и выход за ее пределы. Военная, торгово-экономическая и политическая мощь увеличиваются кратно, при почти полном отсутствии внешних врагов.

     Это развитие и процветание были прерваны начавшейся в двести двенадцатом году от О. Ф. Второй войны с Жукерами, продлившейся одиннадцать лет, в которой принимал участие молодой ученый-ксенобиолог Модест Иванович Лисянский. В результате войны было доказано, что Жукеры разумный вид и из-за этого пришлось в корне менять всю тактику боя с ними. Данное открытие принадлежало группе ученых во главе с М. И. Лисянским который получил Звезду Героя Федерации и звание контр-адмирала.

     В двести двадцать седьмом—двести двадцать девятом годах от О. Ф. проходила Третья война с Жукерами. Которая отметилась обороной Аскеллада — пустынного спутника Урана, открытого в третьем году от О. Ф. и первого в истории Звездной Федерации применения Экстерминатуса — тотального уничтожения поверхности планеты с помощью протонных бомб. В этой кампании отличился капрал Ганнибал Фрост получивший Орден Свободы-высшую награду Федерации.

     В двухсот шестидесятом году О. Ф. На Марсе начинается неизвестная эпидемия заражения церебральными червями, имеющими ксеносское происхождение. Секретным Указом Федерального Президента номер шестьсот шестьдесят профессору ксенобиологии Лисянскому и его ассистенту Янову приказано отправиться на Марс с целью расследования причин эпидемии.

      Звездная Федерация

     

     Крупнейшее государство в истории человечества объединяющее более трехсот миллиардов человек и одиннадцать обитаемых планет.

     Звездная Федерация-федеративное государство. Ее столица планета Земля. В состав Федерации входят Уния Земли и Луны-особое правосубъектное образование. Республика Марс. Республика Титан. Вице-королевство Меркурий. Коалиция Плутон и другие.

     Главой государства является Федеральный Президент, избираемый коллегией выборщиков сроком на семь лет. Одно и тоже лицо не может занимать этот пост более одного срока. Звездная Федерация-президентская республика. Именно Президент в ней обладает значительной властью, он объявляет войну и мир, является Верховным главнокомандующим, назначает и формирует Правительство и назначает его главу Федерального Канцлера, а также с разрешения Сената назначает судей Верховного суда Федерации. Самой главной возможностью Президента является решение об проведении тотального уничтожения планеты-Экстерминатусе. Хотя после каждого такого раза Сенат проводит длительное и тщательное расследование, результатом которого может быть и отставка Президента.

     Генеральная Ассамблей-Парламент Звездной Федерации. Генеральная Ассамблея утверждает бюджет Федерации, принимает законы и Конституцию, дает разрешение на применение Экстерминатуса, в том числе и постфактум. Она состоит из двух палат. Верхней-Федерального Сената, состоящего из одной тысячи четырехсот сенаторов, избираемых напрямую от каждой из планет. И нижней-Национального Совета, состоящего из одной тысячи девятисот делегатов. Делегаты и сенаторы избираются сроком на четыре года. Каждые два года проходят так называемые внутренние перевыборы, во время которых сенатора или делегата можно переизбрать или отстранить от занимаемой должности, за неэффективную работу, например. Количество сроков полномочий сенаторов и делегатов не ограничен и часто бывает, что амбициозные парламентеры проводят на своих постах всю жизнь.

     Верховный суд Федерации состоит из двухсот судей назначаемых пожизненно Президентом и утверждаемых Сенатом. Верховный суд полномочен отправлять Правосудие на территории Звездной Федерации и надзирать за исполнением Федеральной Конституции. Согласно Конституции, только Верховный суд может вершить правосудие и на каждой обитаемой планете есть так называемые филиалы Верховного суда. На также Конституция Федерации не запрещает субъектам в своем составе на основании их Конституций создавать свои местные органы судебной власти, отчего на каждой планете есть свои местные суды.

     Федеральная Армия насчитывает более ста миллионов человек и оснащена различным оружием и техникой. Армия делиться на корпуса под десяти миллионов человек в каждом. Дивизии по миллиону человек. Полки, батальоны, роты и взводы.

     В Звездном Флоте есть более трехсот боевых кораблей, пятьдесят из которых оснащены субсветовым двигателем. Более двадцати пяти миллионов человек служит в Звездном Флоте.

     Ежегодно бюджет тратит на оборону более семисот миллиардов солнечных магниумов.

     Флаг Звездной Федерации-бело-голубое полотнище, в центре которого изображено Солнце, испускающее одиннадцать лучей символизирующими количество планет в ее составе.

     Герб представляет собой темную бездну Космоса с Солнцем, по центру которое своими лучами освещает одиннадцать планет главная из которых Земля.

     Денежная единица-солнечный магниум.

     Высшая награда—Орден Солнца. Высшее звание—Герой Федерации.

     

      Республика Марс

     

     Одна из крупнейших и самая развитая после Земли и Луны планета в составе Звездной Федерации. Марс был колонизирован после Луны, что и обеспечило его процветание и экономическую мощь. С давних времен именно Марс был самой непокорной и свободолюбивой планетой. Именно на нем зародился сепаратизм последний десятилетий существования Доминиона Человечества. Республика впервые объявила о своей независимости создав опасный для всего человечества прецедент, что и стало причиной Падения Марса во время войны с Невыразимцами. Падение Марса одна из самых черных страниц в истории Республики. Марс единственная планета в составе Федерации, которая дважды подвергалась Экстерминатусу. Локальному, правда.

     Первый Экстерминатус Локалум был совершен в две тысячи триста четырнадцатом году, сразу после Падения Марса, когда Военное Правительство вынуждено было сдать Марс, бывший ключом к Земле. Поверхность планеты бомбардировали термоядерными и нейтронными бомбами. Во второй раз Марс бомбили маломощными протонными бомбами в двухсот шестидесятом году от О. Ф. по секретному приказу Федерального Президента, для расследования обоснованности этого приказа Федеральный Сенат и Национальный Совет создали особую Комиссию, впрочем, учитывая явную авторитарность нынешнего Президента, который стремиться внести поправки в действующую Федеральную Конституция, дабы отменить запрет на право занимать пост Президента более одного раза, можно предположить, каков будет результат расследования.

     Промышленность на Марсе слабо развита в пользу сельского хозяйства и добывающей сферы, что послужило для обидного прозвища «Планета фермеров». Причем, ряд правозащитников и просто инициативных групп внутри Республики, считает, что развитие Марса намеренно затормаживается, так как, Республика обеспечивает, за счет гигантских агроферм, треть потребления продовольствия Земли и Луны. Также Марс является крупнейшим после Плутона источников углеводородов и редкоземельных металлов. К тому же слишком интенсивное развитие могло бы подтолкнуть Марс к новой волне сепаратизма. Ведь про-националистические и про-сепаратистские политические силы намеренно оттираются «федералами» от управления Республикой.

     Марс засушливая планета. Хотя вода там есть. Но ее приходится добывать. Часть потребности трехмиллиардного населения покрывают вододобывающие фермы. Остальная вода, по гигантским акведукам поступает с полюсов где расположены ее крупнейшие месторождения.

     Кажется странным, что именно эта планета была выбрана в качестве продовольственной базы, но если бы вы увидели эти гигантские агрофермы похожие на города занимающие тысячи га, покрытые сферическими куполами из особого материала, вы были бы поражены от осознания того, на что способен человек. Особенно если это касается его выживания. Эти агрокомплексы обслуживают сотни тысяч человек, которые там и живут. Внутри каждой агрофермы есть до нескольких десятков вододобывающих ферм, обеспечивающих растения и людей живительной влагой.

     Глава Республики Планетарный Губернатор, избираемый всенародным тайным голосованием сроком на пять лет, не более чем на два срока. Нынешней Глава Республики Мадлена В'Итор.

     Правосудие осуществляет Верховный суд в соответствии с Республиканской Конституцией и Республиканскими законами.

     Верховный Совет Планетарный Парламент, состоящий из одной палаты в девятьсот пятьдесят депутатов. Верховный совет избирается сроком на пять лет.

     Флаг Республики Марс бело-красное полотнище. На нем изображена пятиконечная звезда серого цвета. Она символизирует пять континентов Марса: Дауэса, Мадлер, Секки, Гершеля I и Землю Кассини.

     Герб разделенное надвое, багровое и ржаво-алое поле на котором изображены плуг и алмазная звезда о пяти лучах.

     Крупнейшие города—столица Марса Метрополис, Урания, Валахия, Вива Маральди.

     Денежная единица-солнечный магниум. На Марсе, в отличие от многих планет, есть своя национальная валюта-марсианский гельвеций[16]. Гельвеций крайне обесценен по отношению к магниуму, поэтому многие марсиане предпочитают использовать общефедеральную валюту.

     Высшая награда—Орден Республики.

      Модест Лисянский

     

      Доктор биологических наук, кандидат психологических наук, профессор, академик Лунианской Академии медицинских наук, директор института ксенобиологии, биотехники и евгеники НИИ «Гиперборея», дважды Герой Звездной Федерации, кавалер Ордена Солнца, кавалер Ордена Республики первой степени

     

     Модест Лисянский родился в сто восемьдесят пятом году от О. Ф., в семье ученого-биолога. С детства он интересовался наукой и демонстрировал недюжинный интеллект. В двадцать девять лет он уже защитил докторскую и вскоре стал одним из самых выдающихся научных деятелей в области ксенобиологии которую он изучал всю свою жизнь. Известность Лисянскому принесла Вторая война с Жукерами, в результате которой он открыл синаптическо-осмоодулярные связи у этих монстров и доказал, что они разумны, также именно профессор Лисянский был одним из разработчиков тактики против Жукеров, что привело к окончательной и безоговорочной победе людей во время Третьей войны. За это открытие и за успешное командование, в звании контр-адмирала, силами Федерации во время осады Аскеллада Лисянский получил, одну за другой, две Звезды Героя.

     Хотя Модест Иванович считается корифеем ксенонауки, его методы порицаются за чрезмерное пренебрежение к этичности и человечности, а его теория о улучшение человеческого вида и «искусственном» витке эволюции была раскритикована. Немало проектов Лисянского на базе НИИ «Гиперборея» закрывают из-за их слишком высокой опасности и стоимости.

     Землянин.

     

      Барнабас Янов

     

      Кандидат медицинских наук, доцент кафедры гуманоидных ксеновидов НИИ «Гиперборея», врач-нефролог-инфекционист высшей категории, Кавалер Ордена Республики Второй степени

     

     Барнабас Янов родился в двести двадцать четвёртом году от О. Ф. После окончания института и защиты кандидатской некоторое время работал врачом в престижной клинике на Земле. Но его всегда интересовало что сокрыто за пределами известного Космоса. Также он глубоко интересовался различными ксеносами. Узнав, что известный ксенобиолог Модест Лисянский набирает соискателей для получения степени доктора наук на базе НИИ «Гиперборея», а также ищет себе ассистента, Янов решил попытать удачу. Так и началась эта удивительная дружба, принесшая миру множество открытий.

     Землянин.

     

      Хельга Спенсер

     

      Сержант Федеральной полиции

     

     Родилась в двести тридцать пятом году от О. Ф. В свои двадцать пять лет Хельга добилась звания мастер спорта Марса по стрельбе. Она сопровождала группу Лисянского-Янова в их экспедиции вглубь Марсианских шахт. Была заражена церебральными червями, предположительно, во время участия в подавлении беспорядков в Метрополисе. Погибла при исполнении Федерального долга. Кавалер Ордена Мужества Республики (посмертно).

     Марсианка.

     

      Ганнибал Фрост

     

      Полковник сил специальных операций. Кавалер Ордена Солнца и Ордена Республики Второй степени

     

     Фрост родился в сто девяносто восьмом году от О. Ф. Более тридцати лет служил в Федеральной армии. Участвовал в обороне Аскеллада. За отличительное мужество, проявленное при защите человечества от чужеродной агрессии награжден Орденом Солнца-высшей наградой Звездной Федерации.

     Во время Марсианских событий был ранен. Вышел в отставку, после которой стал советником Планетарного Губернатора по вопросам безопасности.

     Лунианец.

     

      Хьюго Эббот

     

      Агент Секретной Службы Безопасности

     

     ВСЕ ДАННЫЕ ЗАСЕКРЕЧЕНЫ. ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ДОСТУП НЕОБХОДИМО ИМЕТЬ УРОВЕНЬ ДОПУСКА НЕ НИЖЕ ТАНЗАНИТОВОГО

     1. Парадокс Ферми-отсутствие видимых следов деятельности инопланетных цивилизаций, которые должны были бы расселиться по всей Вселенной за миллиарды лет её развития. Парадокс был предложен физиком Энрико Ферми, который подверг сомнению возможность обнаружения внеземных цивилизаций, и связан с попыткой ответить на один из важнейших вопросов современности: «Является ли человечество единственной технологически развитой цивилизацией во Вселенной?»

     2. Теория Темного Леса состоит в том, что инопланетные цивилизации остаются скрытными из-за страха, что более крупная, более плохая, более древняя инопланетная цивилизация обнаружит их и быстро устранит как возможную угрозу. Является одной из теорий, стремящихся объяснить Парадокс Ферми (см. прим. 1)

     3. Цитата из х/ф «Иван Васильевич меняет профессию», Мосфильм, 1973 г, реж. А. Гайдай, СССР

     4. Терраформирование (от лат. terra-земля и forma-вид)-целенаправленное изменение климатических условий, атмосферы, температуры, топографии или экологии планеты, спутника или же иного космического тела для приведения атмосферы, температуры и экологических условий в состояние, пригодное для обитания земных животных и растений.

     5. Закон гиперболического роста численности населения Земли-эмпирический закон, открытый Хайнцем фон Фёрстером, который заключается в том, что численность населения Земли в течение нескольких тысячелетий росла гиперболическим образом. В опубликованной Фёрстером с соавторами статье отмечалось, что гиперболический рост возможен, только если человечество выступает «как единый игрок», то есть при условии той или иной формы сотрудничества всех людей на Земле. Большинство авторов объясняют гиперболический рост совместным интеллектуальным развитием человечества. При этом многие основным фактором считают развитие технологий

     6. Жребий брошен (лат.)—фраза, которую, как считается, произнёс древнеримский полководец и диктатор Юлий Цезарь при переходе пограничной реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова 10 января 49 года до нашей эры

     7. Светящиеся грибы (лат.)

     8. Медицинское и ветеринарное лекарственное средство, синтетический глюкокортикостероид

     9. Человек превосходный (лат.), должен, согласно лоббируемой Лисянским теории «Евгенической эволюции» во всем превзойти человека разумного (лат.-Homo sapiens)

     10. Валахия-историческая область, расположенная на юге современной Румынии, между Южными Карпатами и Дунаем

     11. Дьявол Меркурия (лат.)

     12. Большая белая акула (лат.)

     13. Чужак разумный из Туманности Кошачий Глаз (лат.)

     14. Червь апофис гигантский (лат.) Апофис, или Апоп-в древнеегипетской мифологии огромный змей, олицетворяющий мрак и зло, изначальная сила, олицетворяющая Хаос, извечный враг бога солнца Ра

     15. Лекарственное средство группы бензодиазепинов, нашедшее широкое применение в медицинской практике. Препарат обладает седативным, снотворным, противотревожным, противосудорожным, миорелаксантным и амнестическим действием

     16. Гельвеция-старинное название Швейцарии