Я - охотник. Зверей и птиц прошу не беспокоиться. Не про них
мой промысел. Про людей.
Без паники. Только про военных. Служащих по призыву.
Исключительно, ловить, не более того. Для их же блага. Спасения от
уголовщины. Найти, поймать, вернуть, разобраться и служить дальше.
Год сейчас девяносто четвертый. Начало июля. Президент уже
расстрелял из танков Верховный Совет, а война в Чечне еще не
началась. Жизнь показала, что поступок с Верховным Советом был
правильным. Много позже, в сопредельном государстве, лидер в
подобной ситуации струсит, сбежит, обрекая граждан на большие
тяготы и жертвы. С Чечней напортачили, конечно. Нынешние гордиевы
узлы мечом не рубятся. Но это будет после.
Сейчас, ритмично стучат колеса, и поезд движется в маленький
сибирский городок. Там угольная шахта, где работает поголовно все
трудоспособное население, но главное, дом, где живет солдат,
самовольно, продливший отпуск. По семейным обстоятельствам.
У матери обнаружили опухоль желудка. Рак. Дали десять суток,
съездить, повидаться. Служить еще год, вдруг не дождется.
Как положенное время прошло, телеграмма. Городской военком
ходатайствует о переводе служить поближе к дому. Гладко сказано,
да командование гарнизона засомневалось и послало меня все выяснить,
а солдата вернуть.
Почему солдат хочет вернуться домой раньше времени?
Это его постоянное тайное желание. Государство насильно, вырывает
из привычного мира. Лишает общения с родными людьми. Это
тяжелее всего. Вся служба, сплошное объяснение и оправдание
потраченных на стороне лет. Полутора, двух, года. Срок не столь
важен. Ощущение чужого мира, - вот главная проблема.
Что касается унижений и мордобоя, бывает, увы, мужской коллектив,
разные люди. За это наказывают, судят, сажают. Но страх из-за
этого становится дополнительным толчком к оставлению части.
Понятия "побег" здесь нет. Армия не тюрьма. Никто не ставит
цель губить человека. Научить иной жизни, необходимой для военной
службы. Этому посвящено все время командиров.
Мое - прежде всего. Заместитель командира роты по работе с личным
составом. Направление - дисциплина, здоровые взаимоотношения. Способ -
общение, с целью примирения с обстоятельствами, привития интереса
к военному делу и усвоения значимости в повседневной жизни страны,
как защитника ее интересов.
Но сегодня я - охотник. Последний шанс одуматься и вернуться.
Система работала с девяносто второго по девяносто седьмой год.
Пока военной прокуратуре не захотелось усилить работу на страже
закона. Разбитых и исковерканных судеб стало значительно больше.
Прибыли. Иду в городской военкомат. Начальник отдела по работе
с военнослужащими по призыву учтив и вежлив. Сочувственно
вздыхает.
У него новая беда, произносит с горечью, отец утонул.
Вот несчастье не бедного солдата. Прощаюсь с военкомовским.
Надо выразить сочувствие.
Дом по указанному адресу. Звоню в дверь. Открывает мужчина,
пятидесяти лет, знакомые черты лица. Утопленник.
Представляюсь. Объясняю. Собирается семья. Отпускнику стыдно.
Спрашиваю мать о здоровье. Растрогана. Еле сдерживает слезы.
Успокаиваю. Рекомендую общаться с военкомовцами только после
нашего с сыном отъезда. Если хотят помочь, пусть пришлют в
гарнизон ходатайство о переводе сына служить ближе к дому.
Постепенно понимают, что доверять военкому не стоило. День на
сборы. Вечером проводы. Ночуем. Утром на станцию. Билет.
Поезд. Тронулись. Можно выдохнуть.
Вспоминаю инструктаж начальника штаба гарнизона.
Форма гражданская. Удостоверением личности без нужды не светить.
Военком, полагаю, мухлюет, но в драку не лезть. Территория чужая.
Работать тихо и скромно. Главное - солдата привезти.
Привез. Еще одна спасенная судьба. Ходатайство из военкомата
не пришло. Опухоль у матери оказалась доброкачественной. Выздоровела.
Солдат отслужил положенное и вернулся домой.
Так будет. Сейчас пишу рапорт о своих приключениях. Точка.
Вечер. Домой пора. Ждут.