Своего   соседа   по  лестничной  клетке,  Венедикта  Сергеевича,
Семен   Петрович  знал  со  школьных   времен.   Не  любил,  как
троечник - отличника  и  золотого  медалиста,  считая   зубрилой
и  выскочкой.        
      Это  было  предвзято  и  несправедливо,   поскольку
Венедикт  Сергеевич   никогда  не  зубрил,  просто,   любил  знание
и  тянулся  к  нему.   Знание  отвечало  взаимностью  и  усваивалось
легко.   Звала  к  себе  наука.   Достигнув  степени  доктора  наук,  
сосед    так   погрузился  в  дело,   что  не  заметил,  как  обнищал  и
закрылся  институт  исследований,   как   ушла  жена  с  ребенком,
как   подступал   голод.   Впрочем,  кто-то  его ценил,   регулярно
подбрасывая  индивидуальные  заказы.   Каждый  день  уходил
с  утра,  возвращался  вечером.
       Сам  Семен  Петрович  жизнь  считал  удавшейся.  Немногие,
но  твердые  знания   помогли  найти   хорошую,  прикладную
специальность,   обеспечившую  сытную  жизнь.   С  женой   хорошо
понимали  друг  друга.  Вырастили  двух  детей,  отправив   во  
взрослую  жизнь.   Зрелость,  обеспеченная   материально,  позволяла
предаваться  любимым  увлечениям,  а  именно,  преумножению  
благосостояния   и   личной  привлекательности.  Хорошо.   
       Особенно  благостно  было  видеть  суету   одноклассника,  бывшего
когда-то  успешным.
      В  тот  день   Семен  Петрович   увидел   соседа   в   переполненном
вечернем  автобусе.  Тот  стоял  у  выхода  с обычным,   отрешенным
от  окружающего  мира,   взглядом,   сквозь  толстые  очки.  
     Открылись  двери,  и  поток  толпы   вынес   Венедикта  Сергеевича
на  остановку.   Он  удивленно   посмотрел  по  сторонам,  словно,
заново  узнавал   знакомые  места,   одернул  старенький  пиджак  и
двинулся  домой.   Семен  Петрович   пристроился  в  пятидесяти  шагах
сзади.   Чутье   подсказывало,   будет что-то  интересное  сегодня.
     По  мере  приближения  к  дому,  интерес  возрастал.   На  площадке,
у  самого  входа  в  подъезд,  расположилась  компания  местных
хулиганов,  неприкаянной,  мающейся  дурью,  молодежи,  ищущей
наслаждения  в  чужом  унижении,  злой  и жестокой.   
      Семен  Петрович  сразу  вспомнил,  как  находил,  выходя  из  дома,    
использованные  одноразовые  шприцы,   видя  как  неестественно
веселы  четверо  приятелей,  в  будущем,  возможно,  подельников.
Пиво  и  никотин   так  не торкают.   Он  уже  хотел  окликнуть   соседа,
остановить  на  гиблом  пути,  но  желание  увидеть зрелище  пересилило.
      Венедикт   Сергеевич   неумолимо  приближался  к  веселой  
компании,  поравнялся,   невозмутимо  прошел  сквозь  четверку,
расположившуюся   по  двое   с  каждой  стороны  от  дороги,  открыл  
дверь  и  исчез  в  подъезде.
    Семен  Петрович  был  настолько изумлен,  что  не  заметил,   как
оказался  возле  компании,  внутри  импровизированного  квадрата.
   -   Дядя,  закурить  есть,  -   какая   знакомая  фраза.
   -  Закурить-то  есть,  -  произнес  с  максимальной  уверенностью, -
Только  племянников  нет,  -   и  так,  внезапно,  отхватил  по  почкам,
что  ноги  сами  подкосились.
   Понеслось.   Жалел,  лишь,  что  не  успел  отправить  на  знакомство  
с  дружком  Семкой.   
   Когда  волна  боли  и  стыда  схлынула,  с  трудом  удалось  сесть  на 
асфальт  и  оценить  потери.    Отбитые  легкие,  опущенные  почки,
поврежденное  лицо,  переломов,  вроде,  нет.
  Бумажника  тоже  нет,  там  около  тысячи  было,  две  карты.   
Заблокируем.  Телефон  мобильный  не  взяли -  хорошо.   С  трудом,
встал  и  добрался  до  квартиры.
  Жена  всплеснула  руками,  сразу  окружив  заботой  и  вниманием.
 Пока  отходил,  охватывало  непонимание  того,  как  сосед  избежал
тяжкой  участи.   Не  смог  понять.  Поделился  с  женой.
   -   Венедикт  Сергеевич,  -   произнесла  она  с  неожиданной  добротой,
уважением  и  теплом,  -   в   своем  мире  живет.   Там  наука,  гармония,
справедливость,  всех  этих  пакостей  нет.    Его  внутренний  мир  
сильнее  внешнего,  поэтому  хулиганы   соседа  просто  не  увидели.
Кстати,  он  их -  тоже.
  -  А  мой  мир?  -  невольно  вырвался  вопрос.
 -   Ты  смирился  с  этим,  значит,  такой  же,  -  с  легким  
разочарованием  сказала  жена.
 -  А  твой?  -  хотелось  выяснить  до  конца.
-   Тебе,  мужчине,  не  понять,  -  горько  вздохнула.
-  Я  попытаюсь,  -   и  Семен  Петрович,  в  порыве,  обнял  любимую
и  надежную  женщину.
  Да.  С  женой  ему  повезло.   Может,  это  и  примирило  с  жизнью,
где  в  любой  момент  может  случиться  пакость.