Все  началось  с  букета.    Ромашек.   Туго  перевязанного.
Стараюсь  ничего  не  упустить.   Все  значимо.
    Впрочем,  не  надо  себе  лгать,  раньше  началось.   Когда,  после
службы  по  призыву,   решил,   что  достоин  лучшего,  чем  тыкаться
слепым  котенком   в  родном   Таранске.  
    Город  мой  похож  на  автомобиль  "Ока".  Моноблок.   
Большой  сталеплавильный  завод  давно  закрыт.   Торговать  не  умею.
Могу  лишь служить.   Родителям  за  все  спасибо.    У  старшей  
сестры  куча  семейных  проблем.  Первая  любовь,  пока   отсутствовал,
нашла  вариант  получше.   
   Ничто  не  держало.  Подался  в  столицу,   с  путевкой  от  военкомата,
Бороться  с  внутренним  врагом  и  защищать   порядок.   Служить
по  контракту    во  внутренних  войсках.
  Дело   представлялось  не  пыльным.  Народ  у  нас  тихий,  больших
проблем  не  намечалось.
   Не  успел  форму  примерить,  как  тревога.   Обиженная  чем-то
толпа  заполнила  улицы  и  площади.   
   Опять  обманули,  говорят.   Лопнуло  терпение.   
   Всю  жизнь  терпим,  и  ничего.    Словно,  специально  дожидались
моего  поступления  на  службу.   
   Стоим   кордоном  возле  городской  мэрии.    Как  рыцари,  
закованные  в  латы,  в  шлемах  типа  "Урри",  с  отражающим  свет
стеклом.   В  одной  руке   щит,  в  другой  дубинка.
   Наша  задача - оборона.   Разгоняют  толпу  маневренные  группы.
Из  опытных  бойцов,  с  боевыми  навыками  и  чувством  агрессии.
Им  за  это  хорошо  доплачивают.
  Сегодня   толпа  большая,  маневренных  нет.   Берегут  
профессионалов.
  Мы  другое  дело.  Живой  щит.  Не  дать,  устоять,  оттеснить, -
вот  все,  что  умеем.
  Мэрия  пуста.  Сбежали  заранее.  Но  здание с материальными
ценностями  чего-то  да  стоит.   Не,  пустим  вандалов,  отстоим,  -
как  мантру,  мысленно  твердит  каждый  из  нас.
  Враг  приближается.   Он какой-то  неорганизованный,  и  агрессии  нет.
Просто,  народное  гуляние.  Приблизились.  Смотрят  с   грустью
и  сочувствием.   Какие  это  вандалы?
  Внезапно  выхватываю  направленный  взгляд.   Женский,  лукавый.
Красивая.  Молоденькая  совсем.   Восемнадцать,  наверное,  в  прошлом
месяце  исполнилось.
  Подходит,  достает  букет  ромашек  и  нанизывает  на  ребро  щита.
 Будешь  меня  бить? -   спрашивает.
Только  головой  мотаю,  сказать  не  могу.
 Опусти,  пожалуйста,  -  и  до  щита  дотрагивается.
Сам  не  знаю  как,  но  опустил.  
Они  с  нами!  -  радостный  крик  на  всю  площадь.
Остальные,  в  недоумении,  тоже  опускают  щиты.   Нас  обнимают,  
целуют  в  шлемы,   проходят  сквозь  оцепление  и  идут  к  зданию.
  Внезапно,  в  уши  врывается  удаленный   ровный шум  машин.
Колонна.    Бронетехника  и  автозаки.
  К  счастью,  она  ушла  недалеко.  Выдергиваю  из  щита  букет  и
швыряю  ей  в спину.  В   недоумении  оборачивается.
   Это  ловушка!  -  кричу  изо  всех  сил,  сдернув  шлем.  -  Схватят!
   Поняла.  Крикнула  что-то,  и  мгновенно  хлынувшая  из здания  
толпа  вернулась   на  площадь,   просочившись  сквозь,  явно,  
ненадежный  кордон.   
  Вновь  поднялись  щиты,  но  без  моего.   Двое  в  форме  без  знаков
различия,  аккуратно   изъяли  меня  из  строя,  усадили  в  машину
и  повезли  в  неизвестном  направлении.   В  следственный  отдел
службы  безопасности.
   Следователь,   чью  фамилию  я  старательно  запомнил,  долго
убеждал  признаться,  на  кого  работаю,  кто  руководит  и  сколько  
платят.   
    Я  честно  пытался  объяснить  свой  поступок,  но  мне  не  верили.
Отвели  в  камеру  и  крепко  избили.   Хотели  сломать,  но  
перестарались.  Очнулся  в  больнице  следственного  изолятора.
Врач  задавал  какие-то  вопросы,  но  я  молчал.  Однако,  имя  его
запомнил.   Многое  запомнил.  Кабинеты,  имена,  лица.
   Чтобы  потом,   ни  один  не  ушел.    Если  так  дрожат,  значит,
чувствуют  гибель.  Меня,  видимо,  решили  не  убивать,   а  я  зарою.
Есть  удивительная  вера  в  это.
   И  чувство  будущей встречи  с  лукавым  взглядом  и  нежными
руками,  насадившими  на  щит   букет  ромашек.