Павел  Сергеевич   прощался  с  городом.   Хорошо  здесь,  но  домой
возвращаться  пора,  в  столицу.   Поднимаясь  по  трапу  самолета,   он
чувствовал   тепло  ласкового  осеннего  солнца.   Впрочем,  осени  в   этих
краях  нет.  Как  и  весны.   Только  зима  и  лето.    Значит,  сейчас  лето.
Позднее.
     Невольно  нахлынули  чувства, напомнившие   о   семейных  проблемах.
Некстати.   Не вовремя.  А  когда  проблемы  вовремя.
     Вся  его  жизнь  шла  в  проблемах.    Он  их  искал,  создавал  другим,
показывал  всем.  Общественная  деятельность.  Бурная.   Борьба  за  
справедливость.   
    Абстрактное  понятие.   Никогда  она  не  наступит.   Всегда  будут 
обиженные.   Общество  равных  возможностей,   к  созданию  которого  он
стремится,     заставит  всех  трудиться  для  себя.  А  этого  многие  не  умеют.
Разучились.  Веры  в  свои  силы  нет.  Привыкли  жить  на подачки  власти.
     Власть  всегда  будет  плохой.   Потому  что  построена  на  угнетении  и
подчинении.   В  обмен  на  это  должна  что-то  гарантировать.   Защиту  и
условия  эффективного  труда.   Дальше  люди  всего  сами  добьются.
     Он  ругает  власть,   вскрывает  ее  болячки   на  общий  обзор,  
пересмешничает.   Харпер   Ли  "Убить  пересмешника".   Постоянно  с  ним
эта  книга.   Как  талисман.   Что  ничего  не  случится.  С  другими   случалось.
Старался  об  этом  не  думать.
    "Если  нас  буду  оскорблять,  -   вспомнилась   знакомая  фраза.  -  То
найдутся  те, кто  живет   по  чести  и  совести.   Они  накажут  обидчика,  отсидят
за  это,  положенный  по  закону  срок,  и  выйдут  на  свободу уважаемыми  
людьми"
    И  никакой  реакции   власти  на  публичную  угрозу,  исходившую  из  уст
крупного  лидера.       
    Павлу  Сергеевичу  не  раз угрожали,  но  работал  он  столь  открыто,   что
трогать  боялись.   В  смысле,  попасться.
   Лишь  самолет  взлетел,  стало  тревожно.  Беспричинно,  охватило  чувство
страха.   Захотелось  пить.   Залпом  высушил   пол  литра  минералки  без
газа.   С  газом  не  любил.   Часто  с  окружающими  общался.  Подпирало  
иногда,  сил  нет.
    Нервозность  немного  улеглась.  Достал  книгу.   Наугад   открыл,
поскольку  сюжет  знал  наизусть.    Буквы   внезапно  расплылись,  белое
смешалось  с  черным,  а  затем  было  поглощено  тьмой.
   Два  дня  назад  состоялся  телефонный  разговор.   Говорили  знакомые,
Не  представляясь.  На  "ты".
   -  Он  достал.   Отдай,  разберусь.
   -  Не  могу,  дров  наломаешь.
   -   Горцу - то   отдал.
   -  Он  честно  сработал,  а  ты  мухлевать  собрался.
   -  У  меня  все  до  мелочей  продумано.
   -   Плохо.  Именно  такие  дела и проваливаются.   Банк  ограбили,  а
уехать  не  на  чем.  Колеса  украли.  
   -  Я  это  кино  видел.   Все  пройдет  гладко.
   -  Не  получается   в  последние  годы  гладко.   Мастера  перевелись.  
Хоть  самому   на  дело  иди.   Нельзя.  Статус  не  позволяет.
   -   Так,  разрешаешь?
   -   Попробуй.  Все  равно,  не  отстанешь,  попытаешься.  Так  хоть  под  
присмотром.   Только  дорого  обойдется.
   -   Да  на  все  ради  тебя  готов.
   -   Знаю,  а  то  не  говорили  бы  сейчас.
Трубку положили  одновременно. 
В  самолете  переполох.    Стюардесса,  с  аптечкой,  проверила  пульс  с 
давлением  и  пришла  в  ужас.   
   -  Есть  врач  здесь,  -   закричала  отчаянно  на  весь  салон.
  Удивительно,  но  нашелся.   Как  в  фильме-катастрофе.   Быстро  осмотрел.
   -  Говорите  командиру,  -  успокаивает   стюардессу.  -  срочная  посадка
для  доставки  в  больницу.   Иначе   уйдет.
   -  Куда  уйдет?  -  молоденькая  совсем,  сленга  профессионального  не  
понимает.
  -  Далеко-далеко,  -  тихо  говорит  врач,  сжимая  холодные от  страха  девичьи 
 руки.  -  Давай,  милая.  Все  от  нас  зависит.
  Успокоилась.  В  кабину  пилотов  пошла.   А  кольца  нет.   Почему  именно
здесь.   Жаль,  что  не  встретимся  больше.   Засосет  бытовуха.
   -   Поищи  ближайший  аэропорт,  -   дает  командир  распоряжение
штурману.  -  Экстренная  посадка.
   Громкий  стук  в  дверь.   
   -  Откройте,  -  говорит  стюардессе.
  На  пороге  человек,  лет  сорока,  в  тщательно  подогнанном   костюме.
  -  Я  сотрудник  службы  безопасности   пассажирских  перевозок,  -  показывает  
удостоверение.  -   Почему  нарушаете   маршрут?
  -  На  борту  пассажир  в  критическом  состоянии,  -  поясняет  командир. -
Экипаж  обязан  сделать все  для  того,  чтобы  максимально  быстро  ему  была  
оказана  медицинская  помощь.   Поэтому,  садимся   в  ближайшем  аэропорту.
  -   По  моим  сведениям  там  проводится  контр-террористическая  операция.
Поступило  сообщение  о  минировании  здания.
  -    Значит,  сядем   на  дальней  полосе,  -   решает  командир.   -   Тамошние
медики  оповещены.
  -    Из-за   одного  Вы  подвергаете  опасности  всех?  -  настаивает  гость.
 Командир  просит  второго  пилота  принять  управление   и  выводит
сотрудника  безопасности из  кабины.       
 -   Слушай  внимательно,  -  говорит.  -   Покойников  на  моем  рейсе  не  будет.
Ответственность  беру  на  себя.   Можешь  указать  в  рапорте.
 Тот  сразу  притих  и  как-то  съежился.   
     Сели.  Быстро  подошла  "скорая".   Погрузили  больного.   Врач-пассажир
активно  в  этом  участвовал.  Начальнику  бригады   передал  записку  с  
двумя  словами.
    Повезла  "скорая"   Павла  Сергеевича  туда,   как  в  записке  указано.
Начальник  приемки  больных   приказал  сразу  ввести,   указанное  в  записке,
лекарство.  
    А  сотрудник   безопасности   пассажирских  перевозок   тоже  в  аэропорту  
остался.     Словно,  судьба  пассажиров  его  больше  не  беспокоила.
   По  прибытии  из  рейса,  командир  корабля  доложил,  как  положено,
о  конфликте  с  сотрудником   службы безопасности  пассажирских  перевозок.
Чем  вызвал  удивление.   Служба  безопасности,  конечно,  есть.  А
сотрудников,   сопровождающих  рейсы  -  нет.   Не  в  Америке  живем.