Князь возвращался из Орды с ярлыком на власть. Нелегким выдался
поход, сколько унижений пришлось претерпеть, бесчестия, от гордости
остались жалие ошметки. Но итог искупил все тяготы, спорные территории
признаны за княжеством. Удалось убедить и задобрить Великого Хана.
Могло и не выйти, ка бы не мудрость сопровождавшего его боярина
Петра Романовича. Вот кто словом в совершенстве владеет. Книг знает
немеренно, умнейший человек. Сам князь больше по ратному делу мастер.
А Петр Романович в хозяйственных, внутренних и внешних делах - первый
помощник. И сейчас, все труды княжеские на его глазах происходили.
Эта мысль, совершенно естественная и справедливая, почемуто резко
кольнула в висок, и волзникло ощущение песчинки, попавшей в сапог,
ранее незаметной, а сейчас колющей ногу. Никак не удавалось отмахнуться
от нее.
Боярин, в тот момент, обдумывал порядок устройсва власти на
приобретенных территориях. Как убедить местное население в законности
произошедшего и пресечь возможный бунт. Какие нормы оброка
накладывать, чтобы в первый же год обитаемые деревни и города не стали
пустошью. Как утверждать новые обычаи и ритуалы общественной
жизни. Он всегда старался думать наперед. Во многом, поэтому и была
в делах удача. Да что дела. Семья ждала, хозяйство, постоянно требоавшее
управления и догляда.
Верный человек Тимошка, начальник походной стражи, зорко следил
за окрестностью, доступную взгляду, да понукал подчиненных охранников.
Делал он это больше из-за острастки, службу они знали. Но тайный слух
не знал отдыха, в постоянной готовности к любому слову князя.
Была еще прислуга, челядь, каждый день проживавшая новую жизнь.
За предоставление возможности видеть свет и дышать эти люди
благодарили высие силы каждое утро и каждый вечер. Для них не
существовало ни прошлого, ни будущего, и цена жизни была не
дороже, чем у бабочки-однодневки.
Путь оставался еще долгий, предтояло заночевать на постоялом
дворе. Хозяин от волнения едва не лишился дара речи. Предстоял либо
хороший куш, либо отсеченная голова, нрав князя считался крутым.
В Орде огромным усилием воли ему приходилось себя смирять, теперь
силы обиды и ярости готовы были вырваться наружу. Хоть плевки
с лица смыты, а след на спине кафтана от чужого запога тщательно
зачищен, досада от пережитого недавно унижения требовала выхода.
Но на постоялом дворе было просто не к чему придраться, настолько
опытен был хозяин в своем деле. Место нашлось всем, людям и лошадям.
На немой вопрос Тимошки о хозяине, князь устало махнул рукой, пусть живет,
а смому велел зайти через час.
Ночью Петр Романовч проснулся от сука в дверь. На пороге стоял
Тимошка.
- Князь в обеденную кличет, - передал он распоряжение.
Наскоро одевшись, боярин спустился вниз. Обеденный зал освещали
десяток свечей. На столе, убранным скатертью, находился серебряный
кубок.
- Сядь, боярин, - уаказал Тимошка на место, перед кубком, - Князь
сейчас подойдет.
Петр Романович занял указанное место, заметив, что кубок полон.
- Выпей, боярин, зелена вина за здоровье князя, - предложил Тимошка.
- С князем и выпью, - ответил Петр Романович, нутром почуяв неладное.
- Без княля пить придется, - с легким срчувствием произнес начальник
охраны, и из темных углов вышли трое вооруженных охранников.
- Ты что творишь!- рука метнулась в кубку, чтобы плеснуть содержимым
в лицо наглецу, но на полпути была прихвачена более сильной.
- Воля князя, - изрек верный человек,- Многое ты видел, много знаешь,
боярин. Не кручинься. Князь милостив. О семье твоей и хозяйстве позаботятся.
- Но ты тоже видел, - возразил Петр Романович, -Тогда выпьем на пару.
- Не получится, - вздохнул Тимошка, - Ты человек, а я вещь. Верная
вещь. А вещи ни думать, ни говорить не умеют.Только исполнять. Я
исполняю.
- Душегуб ты, кат, - в отчаянии произнес боярин, сознавая, что
сопротивление бесполезно. Ему самому приходилось принимать тяжкие
решения по жизни людей. Не ожидал, что его черед наступит так внезапно.
- Видно, придется сактерть замарать, - Тимошка уже готов был подать
знак своим псам, как Петр Романович примирительно поднял правую руку.
- Жалко скатерть, белая, только что стиранная, чистая. - он решительно
взял кубок, - За твое здоровье, тварь!
Утром князь проснулся с удивительноя ясностью и легкостью в голове.
Словоно, удалось разрешить давно мучивший вопрос.
Верный человек ужеждал за дверью.
- Отец наш, поилец и кормилец! - бухнулся он в ноги, - Не вели
казнить! Беда случилась. Боярин, первый твой сподвижник, Петр Романович
преставился! Ночью, во сне отошел! Вот горе-то!
- Как же так! - схватился за голову князь, - Лучшего, верного друга
забрала судьба, - он кинулся к походному иконостасу, упал на колени и
стал истово молиться.
Тимошка ничуть этому не удивился. Во-первых: не впервой.
А во-вторых: вещи удивляться не положено.