Дело было в начале августа. Помню тот день до мелочей. Так бывает,
если привычному течению жизни угрожают перемены. Пямять отчаянно
цепляется даже за мало значащие фрагменты.
С утра сделал публикацию на сайтах интернета. Потом позавтракал и
пошел в магазин за бананами, мандаринами и кормом для кошки. Пока
ходил, позвонила дочь, попросив купить мяса, картошки, морковки и лука
для пикника на даче, куда собралась завтра с мужем и внучкой.
Купил, принес, разложил. Сообщил показания по электричеству и воде
в службу энергетики и домоуправление. Затем пошел на длительную
прогулку, а именно: заплатить в банке за электричество, газ и капитальный
ремонт; сдать в библиотеку книги внучки, заданные для прочтения при
подготовке к новому учебному году; купить порезанную грудинку в
центральном магазине города, единственном месте, где она продавалась,
а также гамбургер, жареную картошку, наггетсы, креветки для дочери с
внучкой и запас туалетной бумаги по сниженной цене, поскольку сам
в этом магазине работал.
Возвращался груженый и чуть подуставший, во власти светлой грусти,
не покидавшей последнюю неделю, после расставания с очередной любимой
женщиной.
После развода с женой, с которой прожил двадцать лет, по вполне
значимым причинам, настал период встреч и расставаний с любовью.
Было их не одни и не две, и каждая дарила что-то свое. Одни отношения
выходи дольше, другие короче. Но с каждой было в той или иной мере
хорошо. С одними в интиме, с другими в чувстве, с третьими в мысли.
Но всегда приходило расставание, оборачиваясь светлой грустью, поскольку
чувства оставались, исключительно, добрые.
- У тебя не сердце, а общежите, - упрекала дочь, а я разводил руками,
потому что чужую свободу стеснять не привык и не мог понять, как
удерживать, если что-то идет не так.
Вот и сейчас, очередные замечательные отношения закончились
расставанием неделю назад.
Погруженный в мысли, я не заметил как померк солнечный свет, и упала
первая капля. Но получив с десяток по плечам и голове, понял, что дело
нешуточное, покопался в пакете с продктами и извлек со дна мирно
дремавший зонт.
Сразу вспомнил, как под куполом его предшественника гулял с
последней любовью перед расставанием, на что не было никакого намека,
настолько все было хорошо. Тогда дождь тоже начался внезапно. Я
проводил ее до остановки автобуса, с уверенность в следующей встрече.
А когда вернулся домой и раскрыл зонт для просушки, он внезапно разлеиелся
на части. Плохой оказалась примета.
Новый зонт, уже испытанный в деле, надежно защищал от льющейся
с неба воды, но ее было столько, что двигаться стало невозможно.
Я стоял переел пешеходным переходом, а вокруг хлестали струи воды,
сопровождаемые громом и молнией. Поток на дороге превратился в
полноводную реку, перейти которую было невозможно.
Вспомнил, как десять лет назал нашел выход из такой ситуации.
Тогда дождь начался еще до завершения работы. Он был еще сильнее
нынешнего, но я подготовился. Купил два больших пакета и сложил
в них всю одежду и обувь, оставшись в одних трусах. Так и шел до
дома с работы все сорок минут. На меня никто не обращал внимания,
видно, водой смыло. Дочь обалдела, увидев меня, а внучке и года не было,
не соображала толком, проглядела чудо.
Но сейчас повторить этот подвиг было невозможно, оставалось
стойко ждать, когда природа уймется. На первый план вышло терпение.
Зонт защищал от отвесных струй, кожаные кроссовки выдерживали по
касательной попадавшие капли, островок под ногами был пока надежен.
Оставалось ждать.
- Здравствуйте! - послышался тонкий девичий голос. Обернулся
и увидел огромные глаза, которые трудно забыть.
Вчера, работая за кассой, обслуживал очередных покупателей,
мать и дочь, подарившую мне восторженный взгляд.
Что на нее произвело впечатление?
- Мама, он классный, я познакомлюсь, - говорила отвернувшись, но
не сдержала голоса.
- С ума сошла? - возражала мать, - Он же старый, ему все тридцать
пять. Таких комплиментов давно не доводилось слышать. Было время,
называли Бессмертным Горцем, но то было давно. Есть у меня в роду ген
молодости, по мужской линии, но неужели это до сих пор так заметно.
- Становитесь рядом, - приподнял зонт, - Иначе промокнете.
Волосы были уже влажны, облепив прядями лицо, Но широкие джинсы
и просторный свитер пока справлялись с защитой хозяйки. Было видно,
насколько она стройна.
- Спасибо! - встала рядом и снова окатила чудесным взглядом,
Так мы и сояли, вдвоем под одним зонтом, посреди бушующей стихии.
-Так и будем стоять? - в вопросе сквозило нетерпение.
- Да, - твердо ответио я, - Пока не уймется.
- И ни шагу? - прозвучала легкая подначка.
- Ни шагу, - ответил, не замечая укола, - Ни назал, ни вперед. Только
терпеливо ждать.
- Если так, по подождем, - согласилась она, - Я вам доверяю.
Хорошо, что хоть кто-то кому-то в этом мире доверяет.
Дождь внезапно ослаб, из-за тучи выглянуло солнце.
- Пора? - спросила она с надеждой.
- Нет, - отрезал я, - Это обман. Напор воды не спадает, - показал на
реку, текущую подороге, - Но осталось недолго.
- Вы все знаете, - это было, скорее, утверждение, чем вопрос, - Давно
не чувствовала себя так надежно.
- Потому что мне много лет, - не удержался и выдал сокроенное.
- Простите маму, - все поняла, - Это от беспокойства за меня.
- Она права, - пришлось развести руками, поскольку ливень закончился,-
Мне много лет, причем, гораздо больше, чем она думает.
- Мне все равно, - прозвучал неожиданный ответ, - Просто, вам можно
верить, доверять. Пойдемте?
- Мне домой, - с удивлением предупредил.
- Конечно, - подтвердила она,- Я провожу. Вам, ведь, много лет.
И у меня не хватило сил отказаться от ее просьбы. Она продолжала
говорить, а я чувствовал, как рушатся устои привычного мира, обещая нечто
удивительное и невероятное.