Голышков Андрей С. : другие произведения.

Камни Тор-Ахо (Свитки Инирии и Дисаро)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:

ДОРОГА НА ЭРФИЛАР

ЧАСТЬ I

Глава 1. Ронд Говис

  

Н. Д. Конец зимы. 1165 год от рождения пророка Аравы

Хаггоррат

  

-- У каждого в голову своя картина мира, свой миир. Если хочешь, своя сложившаяся картинка и другой он признать не готов.... И он готов играть только по одним правилам. Тем что есть у него в голове и другие о них не в курсе пасует. Не готовы они понимаешь. И он не готов, игрпет как умеет. И это благо когда картинка твоя и твоего соперника совпадает. Тогда ты можешь и манипулировать

Фий ра'Виросо. Странствия Шибо

  
   -- Это здесь, -- сулойам указал на узкую дверь под козырьком, притулившуюся между окном и выпирающей во двор стеной пристройки. -- Нам пришлось доставить задержанных сюда.
   -- Были проблемы? -- Герро ра'Фел перешагнул через груду гниющего мусора, в попытке уберечься от грязи, повыше приподнял руками полы мантии.
   -- Никаких проблем. -- И взгляд, и голос Чёрного были полны неприкрытого презрения.
   "Не так явно, мой друг, не так явно, -- мысленно попенял на своего провожатого Герро. -- Если у кого-то, в отличие от тебя, нет желания полоскать свою одежду в дерьме, это ещё не означает, что ему его не хватает. Чего-чего, а этого добра в моей жизни предостаточно, уж поверь".
   -- Вы что-то выяснили? -- не меняя тона, спросил он.
   -- Немного.
   "В самом деле?!"
   -- Мне казалось, сулойам знают своё дело.
   Чёрный недобро фыркнул.
   -- Всё что могли рассказать они рассказали ещё до того как мы всерьёз взялись за них. Жаль знали они немного.
   -- Понадеялись, что вы удовольствуетесь этим?
   -- Да! -- бросил через плечо Чёрный. -- Разумеется, мы решили, что этого будет недостаточно. Вы не хуже меня знаете, любая информация должна быть проверенна, нельзя полагаться на первое что тебе скажут. И чем больше говорит ваш подопечный, тем меньше ему веры.
   Герро понимающе покивал. "О, как мне это знакомо. Много я встречал мудрецов, которые говорили то, что от них хотели услышать, и ещё больше тех которые терпели, а потом говорили то, что им было велено, преподнося это как правду".
   -- Почему вы решили перевезти их сюда?
   Чёрный остановился.
   -- Здесь тихо и спокойно. Никого не интересуют крики и мольбы о помощи.
   "Не думал, что Чёрных сулойам беспокоят такие мелочи".
   -- Они ещё способны говорить хоть что-то?
   -- Несомненно. -- Чёрный сделал приглашающий жест. -- Прошу сюда.
   В доме было темно и сыро. Пищали крысы. Миновав несколько тёмных комнат, Чёрный свернул по коридору направо и остановился; нехотя скрипнули дверные петли и помещение начало заполняться светом.
   Просторная комната, судя по остаткам каменной кладки и огрызкам досок, созданная путём объединения двух, а может и трёх поменьше.
   Голые стены; стол, стул в центре, на нем сидит узник, руки прикованы к потолку за запястья, голова безжизненно свесилась на грудь; все тело залито пятнами кровоподтеков, кое-где из-под содранной кожи проглядывают островки живого мяса.
   -- Он ещё жив? -- спросил Герро ра'Фел.
   -- Разумеется.
   -- Глядя на то, что вы с ним сделали, склонен предположить -- он рассказал вам больше остальных. Как по мне так вы сильно переусердствовали.
   -- Отнюдь, -- с издёвкой возразил Чёрный, -- мы были с ними ласковы как ни с кем.
   -- Мне говорили -- их трое?
   -- Двое других здесь. -- Чёрный взял со стола светильник с огарком свечи за грязным стеклом и указал им на маленькую дверцу в углу. -- Привести?
   -- Не надо... Как тебя зовут? -- спросил Герро, склоняясь над узником.
   Тот поднял голову, перепачканные в крови волосы прилипли к лицу, впалая грудь тяжело вздымалась.
   -- Хо...нт...хоис-с-с... -- его губы блестели от запекшейся крови.
   -- Это Ронд Говис, по прозвищу Ухо, -- ответил за него Чёрный. -- Двое других его братья. Они утверждают, что Левиор Дигавиар был здесь, и что при встрече с ними он применил магию.
   -- Ухо? -- Герро ра'Фел глядел на кошмарное месиво, что некогда было человеческим лицом, и пытался понять, из-за чего узник получил такое прозвище, и не смог. -- Они видели Левиора Дигавиара? Прямо так вам и сказали? Назвали имя?
   -- Они встретили человека, одетого как Белый сулойам, которым на самом деле не являлся. Он назвался братом Дисаро.
   -- Итак, вы стражники, охраняете город?
   -- Ма-а-а, -- промычал Ухо.
   Герро помолчал, озадаченно потер подбородок, ожидая, не добавит ли пленник что-то ещё, более различимое.
   "Однако, Чёрные своё дело знают, -- мысленно похвалил коллег Герро ра'Фел, так и не дождавшись ответа. -- И они действительно напали на след Левиора Дагавиара. Ну что я могу сказать -- браво! Теперь детишки могут отойти в сторону за дело берутся большие дяди".
   -- В каком состоянии остальные? -- спросил он.
   -- В таком же. -- Сулойам обошел пленника, встал у стола. -- Здесь все их ответы.
   -- Что? -- Герро поднял взгляд -- Чёрный показывал ему несколько измятых бумажных листов. -- Ах, да. Я посмотрю, и всё же хочу, чтобы с ними побеседовал мой человек. Вы не против? -- Вопрос был задан им скорее из вежливости, хотя не исключалось, что рыбник займет жесткую позицию и не отдаст дитя Ихольара, пусть и грешное, на растерзание поганого иноверца. А то, что именно таковым он является в глазах всех рыбников, Герро ра'Фел не сомневался ни на мгновение.
   Чёрный промолчал, и хотя протянул бумаги, не разжимал пальцев до тех пор, пока Герро не ослабил хватку, боясь, что в этом противостоянии они разорвут их.
   Рыбник смерил его взглядом победителя, презрительно скривил губы и положил отчет о допросе на край стола.
   -- Они не нужны мне, -- сказал он, тыкая в измятые листки пальцем, -- я лишь исполняю приказ огетэрина.
   -- Тогда скажите своим людям, чтобы больше не трогали пленников, -- добавив в голос жесткости, приказал Герро, -- пусть их накормят. Снимите этого и дайте воды.
   -- Когда прибудут ваши люди? -- ответно кольнул его взглядом Чёрный.
   -- Они уже здесь. Мы встали лагерем в леске неподалёку от городских ворот, ненавижу грязь, вечером я пришлю их к вам.
   Сулойам кивнул, молча развернулся и направился к выходу. Герро ра'Фел был вынужден пойти за ним следом.
  

Глава 2. Беличий бор

  
   Ночь была облачная и холодная. Ярко светил Оллат, мерцал раздувшийся до неприличия за последний год Сарос, и бока ползущих по небу туч были залиты изумрудом и серебром.
   Брат Дисаро (он же Левиор), Кинк и Гейб Ваграут сидели у костра и доедали остатки ужина.
   Инициатором полуночной трапезы был Кинк, мальчишка не любил ложиться спать с пустым желудком, да что там с пустым, он не успокаивался, даже если внутри его живота оставалось хоть немного свободного места.
   -- Дядька Гейб, а почему под кустом чемирты спать нельзя? -- зябко поёжился он.
   -- А ты откуда о чемирте знаешь?
   -- Дядя рассказывал.
   Гейб с укором поглядел на Левиора.
   -- Не он, другой мой дядя, он умер.
   -- А-а. Говорят, чемирта души забирает, уснёшь у куста и не проснёшься.
   -- Умрёшь?
   -- Наверно, -- неуверенно пожал плечами феа, -- я не пробовал.
   -- Дядька Гейб, а ты экриал встречал?
   -- Один раз, давно... очень.
   -- Ну и что... расскажи.
   -- Человек как человек, весёлый, в меру добрый, почти как я.
   -- Ну что ты, в самом деле, расскажи, каким он был?
   -- Почему -- был? Есть. Живет, небось, где-нибудь в тишинке, не грустит. Как у нас в Верране говорят: сыт, пьян и нос в гольфу.
   -- А почему экриал называют тёмными? -- Кинк лукаво поглядел на Левиора.
   "Вот же засранец, душа неуёмная, -- Левиор зачерпнул Уино, прикрыл плечи мальчишки тёплым воздушным одеялом, -- всё ему узнать хочется. И всё к Гейбу с вопросами лезет, нет, чтобы у меня спросить".
   -- Глупости ты говоришь, -- фыркнул феа, дёрнув подбородком, -- первый раз слышу, что экриал тёмные.
   -- Ну... они же вроде как запрещены, -- почувствовав тепло, блаженно прикрыл глаза Кинк.
   -- Что за чушь, кто их запретил? Вот что боятся их, это -- да. Но запрещать... как ты их запретишь?
   -- Тысячу сто лет назад жил один человек -- экриал, -- решил внести свою лепту в обсуждение Левиор, -- Экларн Семиглазый. Он и его ученик, кажется того звали Сирт, были первыми и, если я не ошибаюсь, единственными экриал которые поклонялись Триждырождённому. Не уверен, но если кто-то и считает экриал тёмными то именно из-за того что натворили эти двое.
   -- А что они натворили?
   -- О, это слишком страшная история для такого мрачного места как это, -- отшутился Левиор. -- Если напомнишь, я расскажу её завтра, во время дневного перехода или на привале.
   -- Хочу, -- глаза Кинка загорелись, -- я напомню. Дядька Гейб, а почему это место называют Беличьим бором? Здесь же камни одни, ни деревьев нет, ни белок.
   -- Я должен знать?
   -- Ну да, ты же у нас самый главный следопыт.
   -- А Хорбут его ведает, -- сказал Гейб. -- Должно, раньше здесь лес был и белок в нём табун...
   -- Табун?
   -- Ну да, или отара, буде те так по душе.
   -- Прайдом ещё назови. -- Левиор, охваченный какой-то странной меланхолией, поднял голову и посмотрел на звезды.
   -- А что, послушайте, как звучит: беличий ПРАЙД! -- Гейб достал из котелка последний кусок замаринованного на завтра мяса и насадил на нож, закрепил его меж камней так, чтобы мясо находилось над самым огнем.
   -- Прайд это кто? -- с интересом спросил Кинк.
   -- Не "кто" а "что", прайд это львиная стая, -- ответил Гейб.
   -- А у оранов как стая называется?
   -- Ораны стаями не летают. А когда бы летали, то так и назывались -- стая оранов. А что ты всё и к месту и не к месту этих пернатых вспоминаешь?
   -- Я хочу на оране летать научиться как Вольные всадники.
   -- Чепуха всё это, нет никаких Вольных всадников.
   -- Есть.
   -- Нет, -- деланно рыкнул Гейб.
   -- Почему ты злой такой? -- принимая игру, возмутился Кинк.
   -- Это я злой?
   -- Ты.
   -- А нечего, потому что бабушкины сказки слушать. Нет, и не было никогда никаких Вольных всадников.
   -- Есть, и это не сказки.
   -- Лады, -- сдался феа, -- допустим, что есть, но летать они тебя все равно не научат.
   -- Посмотрим, -- улыбнулся Кинк.
   -- Посмотрим, -- ответил ему тем же Гейб, переворачивая мясо сырой стороной к огню.
   -- А камни, которые мы проходили откуда? Здесь крепость была?
   -- Нет.
   -- Что тогда?
   -- Говорят, здесь раньше город кану стоял... м-м-м, странное какое-то у него название... позабыл я.
   -- Риагл, -- подсказал Левиор.
   -- Точно -- риагл. Может не прямо вот тут, но где-то в этих местах.
   -- Риагл? -- Кинк вытянул ладонь и смотрел на огонь, сквозь растопыренные пальцы. -- А что это?
   -- Что такое оазис знаешь?
   -- Земля в пустыне, где вода и деревья, где люди живут.
   -- Можно и так сказать. А риагл это хорошая земля среди плохой, где кану живут.
   -- Ты погляди, как доходчиво объяснил. Умеешь, -- с густой иронией бросил Левиор, его после второго за один день ужина сильно клонило ко сну. -- И вроде не сказал ничего умного, а всё сразу понятно стало.
   Гейб потянул шеей, так будто ему воротник тёр.
   -- Я образованный феа, рискну так сказать, и понимаю в этом толк. И вообще я весь из себя положительный, Хорбут меня раздери... Разе шо, посквернословить люблю, а кто не любит.
   Кинк сморщил нос.
   -- А ты брата Дисаро попроси, он обряд проведёт, от скверны тебя очистит. Воздаст хвалу Нойби или Гальмонорокимуну, принесёт жертву Ихольару...
   -- Правда?
   -- А-то, -- Кинк хитренько поглядел на Левиора. -- Белые братья все это могут, я бы даже сказал это наипервейшая их обязанность. Это же не мечом у нерадивых стражников в Гасоре перед носом махать. Да, брат Дисаро?
   -- Много ты понимаешь, -- Левиор сдвинул брови.
   -- А что, может и правда, подсобишь, брат? -- непонятно в шутку или всерьез спросил феа.
   -- Не сейчас, -- скрипнул зубами Левиор.
   -- Ясное дело -- не сейчас, потом, как настроение будет.
   -- Это ты, дядька Гейб, ещё не видел, как брат Дисаро ритуальный танец с посохом исполняет -- любо дорого посмотреть, -- продолжал глумиться Кинк. -- Он раньше каждый день, прямо каждый день, по утрянке хвалу Ихольару возносил в танце, а сейчас что-то позабыл, чай, тебя стесняется, скромничает...
   -- Ты наелся? -- оборвал его Левиор, глядя, на то, как хищно облизывает огонь шкворчащий и сочащийся кровью и жиром кусок мяса.
   -- Почти.
   -- Всё тогда на сегодня, разговоры окончили, спать идём, завтра подниму рано. Заниматься с тобой буду.
   -- Да?! -- обрадовано воскликнул Кинк, который давно упрашивал его, чтобы он научил его драться, как он выражался "по настоящему", что означало обучить владению мечом. -- Уже сплю. Только смотри не обмани меня, -- он скорчил преувеличенно страшную рожицу и погрозил ему пальцем, -- БРАТ Дисаро.
   Левиор не собирался обманывать мальчишку, занятия в большей мере нужны были именно ему. С недавнего времени он начал замечать, что бытие праздного странника не идёт ему на пользу. Размеренная жизнь и стряпня Гейба помалу делают свое дело, и он потихоньку обрастает жирком, и хотя не раз уже зарекался не участвовать в пищевых оргиях устраиваемых этими двумя, так хорошо спевшимися гурманами, постоянно ловил себя на том, что хоть и сыт уже -- рука волей неволей да тянется за новым кусочком.
   "Сарос Великий! Нужно срочно что-то менять, -- подумал он и решил действовать. Достать меч и начать тренировки было неправильным -- как ни как, а он Белый сулойам, а не мастер клинка. -- Может потренироваться с посохом?"
   Поразмыслив немного, решил, что, практичнее начать обучать Кинка, чем неминуемо повлияет и на свою физическую форму. В конце концов, в том, что малец научится обращаться с оружием, не будет ничего дурного.
   "Для этого и меч доставать не надо, двух палок вполне достаточно".
   -- Не обману, брат, как можно, -- сказал Левиор и встал. -- Я тоже спать, -- он похлопал Гейба по плечу. -- Не сиди так долго -- не дай Ихольар, зад отморозишь.
   -- Чепуха, -- прохрипел феа. -- Он у меня лохматый, как у тярга. И когда это твой бог о моем заде беспокоится начал?
   -- А, -- отмахнулся он и заковылял к кустам, малую нужду справить.
  
   Прошел час, может полтора. Гейб сидел и наблюдал через огонь за Кинком и братом Дисаро, пыхтя трубкой и изредка поглядывая на небо. Убедившись, что они спят глубоким сном, подбросил ещё дров в костер и засобирался в дорогу.
   Ушел он не сразу, сперва немного постоял в темноте, за пределами круга света от костра, прислушиваясь, не проснулся ли брат Дисаро и не встал ли чтобы проследить за ним; и только после этого сунул под язык зелёно-коричневый шарик, величиной с горошину и растворился в пелене безвременья...

Глава 3. Герро ра'Фел

  
   Герро ра'Фел обедал, когда снаружи донеслись конский храп и ржание. Через пару минут в шатёр вошел младший экзекутор Зоулден.
   Заплечных дел мастер выглядел усталым и хмурым, впрочем, так он выглядел всегда, были, однако, и отличия; привычно прилизанные его волосы всклокочены на висках, в карих глазах блуждает шальная искорка, руки на уровне груди, пальцы переплетены (обычно, когда не работал, Зоулден держал руки за спиной). Учтя все эти приметы, Герро ра'Фел резонно предположил, что Зоулдену удалось узнать нечто, что не содержалось в записях Чёрных сулойам, и это знание поможет им в ближайшее время отыскать Левиора и отправится, наконец, домой, на остров Каменной рыбы. Или в столицу, что хуже, но всё равно намного лучше пребывания в этой варварской стране, жители которой преклоняют колени перед безмозглым окунем, отрастившим лапы, и молятся трём холоднокровным чудищам.
   -- Что скажешь? Удалось выяснить что-то интересное? -- Герро кивком указал вошедшему на складной стул, стоявший по другую сторону стола. -- Присаживайся. Кушать будешь?
   Зоулден сглотнул.
   -- Благодарю, сиорий, не откажусь.
   Герро поднял палец и приказал тут же возникшему у его плеча слуге подать ароматического вина (другого вне дома не употреблял) и принести дополнительные приборы.
   -- Рыбники ничего не смыслят в красивой жизни, они не признают ни культуры употребления пищи, ни культуры питья вина. И это несмотря на то, что на территории Хаггоррата выращивают лучший на Ганисе табак и делают самые изысканные вина. Я не говорю об их поистине варварском обычае нюхать и втирать в десны табак гольфу.
   -- Вы позволите, сиорий? -- Зоулден указал пальцем на блюдо с рыбным ассорти.
   Герро кивнул, приглашающее зажестикулировал полупустым бокалом.
   В руке Зоулдена сверкнул стилет, видно было, что ему претят излишние церемонии, расшаркиваться он явно не собирался. Герро удостоил его снисходительной полуулыбкой. Он уважал Зоулдена и ценил за его стиль, за то, что тот делает, и как делает, а потому был склонен прощать ему некоторые слабости.
   -- Должен заметить, -- продолжал заплечных дел мастер, накалывая на острие клинка несколько лепестков солёной белокровки, -- что столичные модники давно переняли у них эту привычку.
   -- Что я могу на это ответить, друг мой? Лишь то что дурной пример заразителен... Рыбники не ценят простые радости жизни... едят не испытывая вкуса, пьют не получая удовольствия, живут не испытывая наслаждения, более того не понимая для чего им эта жизнь дана. Как можно было предложить нам остановиться в этом свинарнике, -- он пощелкал пальцами, прося Зоулдена помочь ему с названием трактира.
   -- "Черная свинья". -- Зоулден свернул в трубочку листок белокровки, обмакнул в соус и запихнул в рот.
   -- "Черная свинья" Девять Великих! -- воскликнул Герро, -- название говорит само за себя. За весь город. За всю страну. Гасор, один большой свинарник. Хаггоррат -- огромная выгребная яма.
   Зоулден не удержался и икнул.
   -- Простите, сиорий.
   -- Ничего страшного, -- великодушно позволил Герро, помахивая пустым бокалом.
   -- Позволю себе не согласиться с вами -- Реммиар богатейший город, он прекрасен, не город, а сказка. Хороши и Спатар с Румком, и Иллионд.
   -- Ближе к делу, Зоулден, -- с лёгким раздражением потребовал немедленной реляции Герро. -- Что с Левиором? Рассказывай.
   -- За день до отбытия он общался с Анготором Рима. Астрономом.
   Герро выгнул брови.
   -- Что этому лису понадобилось в Гасоре?
   Он не просто так назвал Анготора Рима "лисом", старичок имел удивительное сходство с этим хитроумным хищником внешне, да и чертами характера тоже.
   -- Проездом. Из Охома в Аморавит. Хозяин "Черной свиньи" утверждает, что он и Левиору предлагал с ним поехать, да тот отказался.
   Вошел слуга, споро расставил приборы, налил вина, занял прежнее свое место в двух шагах за спиной Герро.
   -- Долго они общались?
   -- Поужинали вместе, -- чавкая и чуть ли не урча от удовольствия, сообщил Зоулден, -- а на следующее утро Анготор Рима отбыл в Аморавит, без предупреждения. Трактирщик сказал, что брат Дисаро об отъезде астронома ничего не знал, потому, как справлялся о нем поутру и был сильно удивлен, узнав, что его нет.
   -- С кем Анготор Рима путешествует?
   -- До Гасора его сопровождал некий Гейб Ваграут. Известная в определённых кругах личность, верранский феа. Следопыт, вильник...
   -- Вильник?
   -- Охотник на вильнов. Чемирту собирает, сам обрабатывает. Говорят он в этом один из лучших.
   -- Хорбутовыми зёрнами значит, не на ночь будет оная тварь помянута, приторговывает. Сулойам знают об этом?
   -- В Хаггоррате чемирта не запрещена.
   -- У нас она тоже не запрещена, но и сказать, что разрешена язык не повернётся. Вильны это же разновидность горбоносых клинтов?
   -- Нет. Многие путают, зверьки эти похожи очень. Знаток сразу отличит, обыватель, вреде нас с вами, -- нет.
   -- Ну, раз Гейб по чемирте специалист то и это ему под силу.
   -- На самом деле их и не захочешь, а отличишь, коли тонкость одну знаешь -- вильн, если его той же чемиртой с гуано нетопырей не баловать страшнее самого лютого зверя со временем станет. Не приведи Первые рядом с такой тварью оказаться.
   -- Зачем они Гейбу?
   -- Когти и внутренние органы этих зверьков очень ценны. Алхимики и прочие мозгокруты платят за вильнов большие деньги.
   -- Да что в них внутренних органов...
   -- В этом-то и дело. Зверёк мало что редкий да опасный так ещё и крохотный. Потому и деньги дают огромные, но только за живых. Мёртвый вильн никому и даром не сдался.
   -- Как Гейб выглядит, рассказывай? Особые приметы есть?
   -- Полно. Не феа а ходячая особая примета. Невысок, силён, крепок, здоровяк каких поискать...
   -- Феа все такие.
   -- Поверьте, сиорий, -- этот здоровее прочих. Кулаки как голова моя, ручищи как три моих, рожа такая что Хорбуту, прости Великий, впору разрыдаться. Череп лысый, на нём тиу -- надписи какие-то на древне-феаском. Что означают, понятия не имею, коли вообще смысл в них есть. По кругу буквы идут, в несколько рядов, вокруг маковки. Вот так, -- Зоулден поднял руку над головой и завращал пальцем, показывая, как именно располагаются буквы на лысине феа.
   -- Вы знакомы?
   -- Встречались, в Меноуре.
   -- Ты что там делал?
   -- Исполнял волю, Текантула, -- обошел вопрос стороной младший экзекутор.
   -- Молодец, -- вальяжно откинулся назад Герро, в отличие от Зоулдена он восседал на настоящем стуле с высокой изогнутой спинкой, -- еще приметы у Гейба есть?
   -- Шрам. Шак-шалк ему в Меноуре шею разодрал, и плечо и грудь. Как он выжил, одному Тэннару Милосердцу ведомо, любит он недоростков этих. Рана огромная, зашить смогли лишь наполовину, не сходились края, как кожу не натягивали. Вот такой лоскут шалк ему выдрал. Расстаралась тварь гиеноподобная.
   Герро поморщился, глядя на то, как разбрызгивая жир Зоулден тряс ладонью с разведёнными большим и указательными пальцами, демонстрируя величину Гейбовой потери.
   -- Цейлер местный, -- младший экзекутор рыгнул, -- не будь дурак, притянул края скрепами серебряными, не встык, но почти, и жиром хистрала рану залепил. Не поскупился. Только тем и спас его. Не знаю, как эта дырища сейчас выглядит, но шрам, даже если всё в лучшем виде срослось, должен быть о-го-го какой. А ещё, Гейб после этого головой постоянно дёргал, вот так, -- он показал, -- рана беспокоила, и говорить толком не мог, хрипел больше, не знаю опять же -- может и научился уже. -- Зоулден с хрустом выломил ножку из гусиной тушки. -- И вот ещё, примета не примета, оружие у него для наших мест необычное -- грепоцеп рокодский, я такого раньше ни у кого не видел.
   -- Действительно приметный феа.
   -- Голова у него не сама по себе лысая -- бреет. Так что коли волосы отрастит одной приметой у него меньше будет.
   -- Это ничего, узнаем как-нибудь и с волосами и с лысиной... Ох, как же я объелся. Девять Великих! -- сыто отдулся Герро. -- Хорошо хоть не наградили меня Первые склонностью к излишней тучности. Такая вот конституция. -- Терпеливо дождавшись пока не уберут опустевшие блюда, он помакал пальцами в чашечку для омовения и тщательно вытер руки салфеткой. Достал допросные листы, полученные им от Чёрного. -- Тут написано, -- произнес он спустя какое-то время, -- что брат Дисаро направляется в храм Гальмонорокимуна в Охоме, после чего собирается отбыть в Сур-Дабрил.
   -- Так и есть.
   -- И что интересно, такому как Левиор может понадобиться в Сур-Дабрил? -- негромко сказал Герро, чтобы дать пищу мыслям Зоулдена. 
   -- Я не знаю, -- не оправдал его надежд младший экзекутор.
   -- А еще Ронд Говис, по прозвищу Ухо, утверждает, что брат Дисаро владеет магическими способностями. Что по этому поводу думаешь?
   -- Чушь! -- отбросил на блюдо обглоданную кость Зоулден. -- Магия, по мнению Уха, заключается в том, что Левиор надрал их трусливые задницы. Ему и невдомёк что кнуры Текантула в отличие от него и его увальней-братцев прекрасно владеют своими мечами.
   -- Бывшие кнуры Текантула.
   -- Я всю ночь беседовал с Ухом, и был очень настойчивым, -- не обращая внимания на замечание, продолжал Зоулден, -- и убедился -- не было там никакой магии. Ничего дельного Ухо мне на эту тему рассказать не смог. Всё -- "бэ", да -- "мэ" и ничего вразумительного. Наложили братья Говис в штанишки, и давай оправдание себе придумывать. Сидели, небось, после всего, винцо попивали да фантазировали, знаете же, как это бывает. Поди, сами теперь во все эти небылицы верят. А сулойам только того и надо.
   ""Бэ" и "мэ", говоришь. У тебя на допросе большего и не услышишь, -- подумал Герро, -- мне кажется или ты только по этим "бэ" и "мэ" их ответы и различаешь".
   -- Сулойам утверждают, что Левиор применял магию и в Реммиаре и в Тупе, -- сказал он. -- В столице, когда исчез прямо у них из-под носа, в Тупе, когда охмурил двоих Белых и забрал их регалии, одежду и осла.
   -- Сами они ослы. Все: Чёрные, Красные, Белые. Я вот если бы Левиора упустил, то наплёл, что он в воздух от меня взмыл да улетел к Хорбу Одноглазцу, да ещё на плечо мне сверху нагадил. А уж коли по пьяни ему свою одежду проиграл то...
   -- Да? -- изобразил лицом недовольного начальника Герро.
   -- Это я так для контраста, -- поспешил оправдаться Зоулден. -- Для должного понимания.
   Герро почесал висок, провёл рукой по волосам. Тепло очага и вкусный обед расслабили Зоулдена не хуже бутылки крепкого вина и он уже не выглядел таким мрачным как прежде.
   "Не замечал я раньше за ним такого вольного многословия. Что-то тут не так, -- подумал Герро и тут же сам себе возразил: -- Да сколько мы с ним до этого вот так в непринуждённой обстановке общались -- совсем ничего".
   Герро отложил бумаги.
   -- И Кьегро Тавуа ничего в Реммиаре не почувствовал, -- задумчиво ероша пальцем волосы правой брови сказал он, -- хотя уже через три четверти часа был на месте происшествия, а уж он-то в этих делах сто очков форы любому из нас даст.
   -- Что "да", то "да", -- ничего не подозревая, по-прежнему развязано отвечал Зоулден. -- Да и у Высшего Кнура Левиор сотни раз в резиденции был и в Тиилризе, а там и охраны тьма и горбоносиков специально для того держат... А ладонь? Левая -- без линий. Ведь если Левиор экриал это сразу бы заметили. Хотя... на мои ладони никто никогда не смотрел, почему на его должны...
   -- Горбоносики чувствуют магию? -- непонятно почему спросил Герро, хотя отлично знал, что так оно и есть.
   -- Они чувствительны к Благости Сароса. В чемирте есть Уино, а вы не знали? Мало, но есть. И в эвгерте, и даже в обычном...
   "Сколько лет я знаю Левиора? -- слушая лекцию о уиносодержащих растениях, рассуждал Герро, -- точно больше пяти...".
   Как ни странно, но разговоры о магических способностях Левиора казались Герро небезосновательными. Он вспомнил их первую встречу... Несмотря на возраст, Левиор вёл себя вполне пристойно и даже проявлял уважение, он был исполнителен и по-хорошему дотошен, а главное глаза его светились истинной верой; однако, несмотря на эти неоспоримые достоинства кои обычно обходят стороной зарокийскую молодёжь знатного происхождения, Герро сразу невзлюбил Ксаладца. В этом не было ничего странного, неброские люди скромных физических достоинств по обыкновению недолюбливают атлетически сложенных молодых красавцев, а именно таким и был Левиор.
   -- Ну и как теперь выглядит наш ненаглядный брат Дисаро? -- спросил Герро, отыскав брешь в ботанических откровениях Зоулдена.
   -- Брат Дисаро? Белый, восемь колокольчиков... Сулойам четвёртой ступени.
   "Четвёртой? Каков наглец".
   Герро встал и прошелся по комнате.
   -- Может, есть смысл, -- начал он, но неожиданно замолчал, уставившись в пространство... "Нет, не пойдет".
   На улице послышалось ржание и звуки какой-то суетливой деятельности. Герро остановился у входа, выглянул сквозь приоткрытую щёлку -- вернулись кнуры, посланные им на осмотр окрестностей.
   "Ну что ж, разговаривать, думаю, больше нет смысла, пора действовать, а то я так домой никогда не попаду".
   -- Арим, позови старшего экзекутора Варса, -- приказал он слуге, -- и скажи ему, чтобы назначил общий сбор. Через полчаса. Ты свободен, Зоулден, благодарю за службу. Можешь идти отдыхать. Все подробности узнаешь потом от Варса.
   Младший кнур вскочил так стремительно, что чуть не скинул со стола тарелку с обглоданными костями. Судя по окаменевшему лицу и принятой стойке с заложенными за спину руками, он вернулся в своё обычное состояние.
   "Всё-таки ты Хорбутски хорош, возможно, я закрою глаза на твои маленькие шалости, -- подумал Герро, но когда полог схлопнулся за спиной младшего кнура добавил: -- а возможно и нет".

***

  
   -- Зоулдена и ещё одного, сам реши кого, отправь в Аромавит. -- Герро в задумчивости смотрел на предметы, лежавшие поверх карты: большую лупу с белой костяной ручкой, складной деревянный угольник, подставку с негорящим сейчас свечным огарком. -- Пусть найдут Анготора Рима и подробно разузнают о его встрече с братом Дисаро.
   -- Но Анготор Рима на дружеской ноге с самим огетэрином Хаггоррата, -- неуверенно возразил Варс, -- а Зоулден...
   -- Он знает что делать, напомни ему ещё раз, что беседа должна быть задушевной, в нормальном понимании этого слова, и не более.
   -- Понял, сиорий.
   -- Отправь кого-нибудь в Охом, в храм Гальмонорокимуна. Ты сам остаёшься здесь. Я еду в крепость Казарам.
   -- Понял. Простите, сиорий, я достоин узнать, зачем я остаюсь?
   -- Не знаю почему, но я уверен, что Левиор не поедет ни в Охом, ни в Аромавит, ни тем более в Сур-Дабрил. Назовём сие интуицией. Возможно, он направляется в Верран или Меноур... может в Гриварру, -- Герро поменял местами лупу и подсвечник. -- Скорее всего, в Гриварру. Наших сил, не хватит, чтобы рыскать по всему Хаггоррату, без какой либо поддержки сулойам это всё равно, что искать рубины в навозной куче. -- Сказал и замолчал, осмысливая суть и форму произнесённой метафоры.
   -- Но сулойам, сиорий, они...
   -- Не смеши меня, Варс, сулойам ещё не сделали ничего путного. Одна видимость деятельности. На их помощь я рассчитывать не намерен. Мы поступим старым проверенным способом -- объявим вознаграждение за поимку брата Дисаро. Пошли Вестников Шарону и Накизе, пусть срочно выезжают в Гасор. И ещё Эши Туроборцу. Встретишь их и отправишь по следу нашего обожаемого брата Дисаро.
   -- Эши Туроборец казнён по приказу огетэрина.
   Герро вскинул брови, сомневаясь, правильно ли он понял Варса.
   -- Когда?
   Он не стал спрашивать -- почему, это было понятно и так -- за убийство, разумеется. Больше ничему Эши Туроборец за всю свою долгую жизнь так и не научился.
   -- Прошлым летом, сиорий.
   -- Тогда отошли Вестника Бэрстуду, -- сказал он, -- опиши подробно суть проблемы, пусть донесёт до любого заинтересованного лица. Мне не важно, работал Текантул с ними раньше или нет. В этом деле нет никакой тайны -- нам нужен брат Дисаро, охотникам за головами нужно наше золото. Пусть идут и зарабатывают его.
   -- Позвольте узнать, сиорий, какое вознаграждение я должен пообещать?
   -- Три сотни золотых. Но за ЖИВОГО! Это отметь, как особое условие, если кто-то причинит вред брату Дисаро -- будет объявлен врагом Текантула. Ни волоска с его головы не должно упасть.
   -- Боюсь в таком случае, они посчитают вознаграждение недостаточным.
   Герро снова поменял местами лупу и подсвечник, взял в руки угольник. "Какая мне собственно разница?"
   -- Подними до пяти, семи сотен, -- словно нехотя согласился он, -- и ни риили больше.
   -- Семь сотен слишком большая сумма чтобы честно её выплатить, возникнут подозрения.
   -- Назначь сумму сам.
   -- Пятьсот за брата Дисаро, и двадцать за любую достоверную информацию о нём.
   -- Пусть будет так. Но ничего не обещай вперёд. Оплата только по результату. "И пусть попробуют получить её!"
   -- Понял. Осмелюсь доложить, сиорий: здесь неподалёку живёт один къяльсо, его имя Доу Дарижар, феа, очень искусный...
   -- Дарижар?
   -- Да -- Доу Дарижар.
   Герро покачал треугольником, который держал перед глазами углами в указательных пальцах.
   -- Знавал я одного Дарижара, но его звали Минич.
   -- Это его старший сын. Есть ещё один сын -- Рабан, и дочь -- Сона.
   -- Ткавел с ними, расскажи о Доу.
   -- Одно время он промышлял охотой за головами. Текантул не раз пользовался его услугами. Сам Кьегро Тавуа лестно отзывался о его былых заслугах.
   -- Сиорий Кьегро обсуждал это с тобой?
   -- Всего лишь единожды, когда пребывал в особом расположении духа. Я имел честь сопровождать его из Терризунга в Харису.
   -- Хорошо, продолжай.
   -- Доу Дарижар отошел от дел и живёт сейчас в небольшом домике на краю тлафирских пустошей. Полагаю, он будет рад поучаствовать в предстоящей охоте.
   "Мне плевать чему он будет рад, лишь бы поймал Левиора и привёл ко мне. А я в свою очередь доставлю его Пресветлые очи Венсора ра'Хона, забери его Хорбут! И поеду домой, к жене и дочерям".
   -- Пусть так, как ты ему сообщишь?
   -- Я не раз работал с Доу. Моего слова и описания брата Дисаро переданных через Вестника ему будет более чем достаточно.
   -- Шли, раз так, -- хлопнул по столу ладонью Герро, заканчивая разговор.
   "Посмотрим, что собой представляет, в деле, этот Доу Дарижар".
   -- Понял.
  

Глава 4. Доу

  
   -- Доу? -- Гейб толкнул от себя створку. -- Доу, ты дома? -- Открыв дверь, он крадучись шагнул в темноту.
   Потыкав перед собой палкой, он сделал несколько осторожных шагов. Отставил в сторону табурет, обогнул столб поддерживающий крышу, и направился в угол, где у камина, как он знал, всегда лежала горка горючего камня.
   -- До-о-у? Ты где? -- громко на распев произнёс он. -- Это я -- твой старый приятель Гейб Ваграут.
   Он остановился, прислушался. Присел на корточки, пошарил руками в углу.
   -- Ни телахса, ни хозяина.
   "Вот ведь незадача, неужели уехал? Не может быть, ну не похоже, чтобы долго отсутствовал, -- он провёл ладонью по пустой полке, -- ни пыли, ни паутины, -- пошарил по воздуху руками надеясь отыскать хоть какие-то доказательства долгого отсутствия хозяина дома. -- Чистенько. И здесь ничего. И здесь. Ни пылинки. Не уехал, нет. "Затаился, следопыт хренов, или отошел по делам. Ничего подожду, кохотка времени у меня есть, не зря же я пол десятка лиг пёхом отмахал".
   -- Тсс! -- рука зажала ему рот. (Гейб дёрнулся, пытаясь освободится, но хватка была стальной). -- Да, тише ты.
   Ему всё-таки удалось вывернуться.
   -- Отпусти, -- успел выдохнуть он, прежде чем почувствовал холодные кандалы-пальцы под подбородком и потерял сознание...
  
   -- Гейб, ты жив?
   Он открыл глаза, спросил хриплым шепотом:
   -- Что это было?
   Доу стоял у камина, в двух шагах от Гейба, сложив на груди руки, и следил за нарождавшимися огоньками. Язычки пламени плясали и прыгали по веткам, и с каждой секундой в доме становилось светлее.
   Хозяин был невысок и крепок, носил небольшую аккуратную бородку и усики. Обычно, такие как у него лица называют крысиными, но это скорее хотелось сравнить с мордой этарского бабокото или желтоухого саки с синертских островов. Одет в простую, но добротную одежду. И никакого оружия, что Гейбу показалось весьма странным.
   -- Ничего. Просто я тебя ударил, -- спокойно ответил Доу, не отрывая от огня взгляда.
   -- Что? Просто ударил? -- Гейб несколько раз дёрнул подбородком. Вытянул затёкшие руки. -- Ни за что ни про что?
   -- Болит голова?
   -- Нет, -- сипло огрызнулся он, потирая саднящую шею. -- Знаешь же горло у меня, -- он закашлялся. -- Голова и так на добром слове держится, а ты... собака безухая!
   Это было не просто ругательство оскорблённого друга, а истинная правда, хоть и наполовину. Верхняя часть левого уха Доу Дарижара была безвозвратно утеряна в неравном бою с дикими дауларскими тварями где-то в горах близ Бурого рога. Толи бентуга коварная его обкорнала, толи злющий шак-шалк когтями ухо срезал, ни Доу ни Гейб, знавший о тех событиях не понаслышке, уже не помнили.
   -- Ты чуть не закричал, пришлось угомонить... прости.
   "Прости?"
   Хозяин подошел и, широко раскинув руки, обнял гостя.
   "Ого! Вот это приём, -- подумал Гейб, достаточное время знавший Доу Дарижара и имевший представление чего стоит его дружба, и что на самом деле может скрывать подобное радушие. -- Не один я, похоже, решил поиграть в дружелюбие".
   -- Сколько я без сознания провалялся? -- спросил он.
   -- Четверть часа, не больше.
   -- Долго. Мог бы и потише ударить, -- буркнул Гейб, мягко высвобождаясь из тесных хозяйских объятий. -- Времени мало, спешу я.
   -- Как спешишь? -- удержал его за плечи Доу, -- не успел прийти и уже: спешу.
   -- Мне до рассвета обернуться надо.
   -- Ты не один? -- Доу сдвинул брови, вернее одну -- правую, левая, разделённая когтями шалка на три равных волосяных островка, осталась на прежнем месте. Эти чёрные точки в купе с огромными глазами, оторванным ухом и кривой ухмылочкой, которая никогда не покидала лица Доу, придавали ему слегка чудаковатый вид. Что его всегда устраивало -- это путало собеседников, ошибочно считавших, что нарвались на простачка.
   -- Сулойам со мной, -- дёрнул подбородком Гейб, -- Белый, братом Дисаро кличут, и мальчишка при нём -- калека однорукий.
   -- Брат Дисаро? -- сверкнул глазами Доу. -- Странное для хаггорратца имя, не находишь? Дисахо или Хисаро, звучало бы привычнее. Он точно Белый? Ты же знаешь как Красные, когда им нужно, любят цвета менять. Я и сам однажды был Белым братом, может слышал, как умер Борог Сироно? Моя работа.
   Гейб подозревал, что в нарочитой откровенности Доу наверняка таится ловушка, и, раскрывая свои тайны (которые никому не интересны) Доу пытается разговорить его, вынуждая рассказать то, о чём было лучше промолчать, но все же решил что, сказав правду (ту которую знал сам) он не сделает ничего плохого.
   -- Брат Дисаро зарокиец, в Иллионде родился. Но он Белый сулойам.
   -- Да? Много ты о нём узнать успел.
   -- Говорливый сулойам мне достался. "Как и я сам, Хорбутовы когти!"
   -- В Верран его ведёшь? -- в голосе Доу начала проявляться заинтересованность.
   -- Да.
   -- Где они сейчас?
   -- В Бельчьем бору, -- пропёрхал Гейб, пытаясь сообразить, чем же старого приятеля его слова так сильно заинтересовали.
   -- Ого, -- присвистнул Доу, -- далековато.
   -- Мне к рассвету вернуться надо. Они не знают, что я ушел.
   -- Не успеешь, можешь даже не пытаться.
   -- Я под чемиртой шел и обратно так же, так что дорогу не считай, только то время, что я с тобой проведу.
   -- Зачем пришел?
   -- Вестник мне нужен. Вот я и подумал, что у тебя наверняка лишний найдётся.
   -- Лишних Вестников не бывает, -- наигранно вздохнул Доу. -- Помнится, ты и меня в Верран провести обещался, -- неторопливо проговорил он. -- Не забыл?
   -- Было такое.
   -- Так вот -- сейчас самое время, с оказией-то. А?
   -- Вестник есть?
   -- Один, последний остался, -- с лёгкой ехидцей сообщил Доу. -- На самый крайний случай держу.
   Гейб оседлал табурет. Достал трубку. Ясно было, что Вестника ему так просто не отдадут.
   "Это надо было обмозговать... и перекурить".
   -- Огоньку дай, -- попросил он.
   -- Я могу за вами пойти, сулойам твой меня даже не увидит. Перед Верраном появлюсь, проведёшь меня через ворота и делу конец. -- Хозяин подпалил лучинку, протянул гостю.
   "Ну уж нет, -- подумал Гейб, -- ещё не хватало кажон день на себе взгляды чужие ощущать и думать, что за тобой следят. Что каждый твой шаг на учёте".
   -- Я понял тебя, Доу... рано или поздно обещанное выполнять надо, -- ответил он. -- Да и легче в дороге с верным другом. Так ведь? -- Особо и не слукавил Гейб, Доу он, несмотря ни на что, считал если не другом то добрым приятелем, с которым, однако, предпочитал лишний раз не шутить и без причины веской дел не иметь.
   -- Так мы с тобой, верный друг, что?
   -- Договорились.
   -- Как действовать будем?
   -- Надо подумать, -- Гейб попыхал трубкой, раскуривая, помолчал -- слишком долго для спешащего феа.
   -- Ты чего-то опасаешься? -- исподлобья поглядел на него хозяин. -- Что сулойам в Верране позабыл? Почему ты его ведёшь? Работа? Расскажи подробнее.
   -- Можно сказать что работа. Да я и так давно домой собирался, соскучился. А тут он... и тебе видишь тоже невтерпёж. Как оно всё одно к одному сошлось.
   -- Что сулойам в Верране понадобилось?
   -- Он Белый, -- сказал Гейб, так будто это всё объясняло, впрочем, так оно по большей части и было. -- Ему какие-то толи фрески толи книги в храме Тор-Ахо осмотреть нужно.
   Доу слушал и кивал, лицо его с каждым словом приобретало странное загадочное выражение.
   -- А где этот храм? В Верране?
   -- Как ты догадался?
   -- Тэннар Великий, мир полон идиотов. -- Доу покрутил у правого виска растопыренной ладонью. -- А что за мальчишка с ним? Безрукий ты говорил.
   -- Потом все вопросы, по делу давай. -- Гейб затянулся, хотел выпустить дымное кольцо, но сам собой дёрнувшийся вправо подбородок закрутил выпущенные им дымы в смазанную восьмёрку. -- Полагаю, не будет ничего подозрительного, если завтра по дороге нам встретится один из моих старых приятелей, путь которого, волею судеб, лежит туда же куда и наш, в Верран соответственно. Просто и незатейливо. Даже и врать особо нечего. Мы мимо тебя вечером пойдём, ночевать у брода будем, на той стороне реки встанем у Мышиного камня. Найдёшь короче. Если время на сборы нужно, я потянуть могу, дальней дорогой поведу, день тебе выиграю.
   -- Нет, так не пойдёт. Занят я сейчас.
   -- Как? Занят? -- Гейб круто затянулся.
   -- Заказ у меня, только получил. И согласие уже дал, вот если бы ты двумя часами раньше объявился...
   -- Что за заказ? -- недовольно прохрипел Гейб. Он вынул изо рта трубку, почесал темя. -- Эти, -- он кивнул на пленника, -- из-за него здесь?
   -- Что за вопросы, Гейб? Когда тебя мои дела интересовать стали? Помнишь наш уговор?
   -- Помню: знать не знаю, кто ты такой и чем занимаешься, и знать не хочу.
   -- То же с чистой совестью я и о себе сказать могу. Как говорится: меньше знаешь -- крепче спишь!
   -- На том и стоим.
   -- Вот как мы поступим: вы идите, как шли, а я дела свои доделаю и после Сароллата к вам присоединюсь.
   -- После Сароллата? -- с недоверием переспросил Гейб. -- Как ты нас найдёшь? К Сароллату мы уже знаешь, где будем?
   -- Дай мне что-нибудь из своих вещей, любую безделушку, и в одно прекрасное весеннее утро ты встретишь на дороге старинного приятеля. Сие будет неожиданно, обещаю, а радость твоя от того неподдельной и искренней... я надеюсь.
   -- Подходит, -- Гейб закинул ногу на ногу, выбил о каблук трубку. Снял с пальца одно из колец, протянул хозяину. -- И рад с тобой поспорить, да вовремени сильно ограничен.
   -- Подожди -- Вестника принесу, -- понял его намёк Доу.
  

***

  
   -- Ну, вот и всё, -- Гейб сдунул с ладони зелёный шарик, Вестник замерцал и, пролетев несколько локтей по воздуху, растворился в темноте ночи. -- Дело сделано.
   -- Идём до ручья провожу. Сам знаешь места у нас глухие, одного тебя в темноте кархи закружат, выведут к Колючей Башне и считай, что пропал наш доблестный Гейб Ваграут. В те места не люди ни сэрдо уже лет двести как носа не совали, ну ты знаешь, потому-то я здесь и обосновался. Нет никого и слава Тэннару.
   -- Я кархов не боюсь, у меня от демонов оберег.
   -- Да знаю-знаю. Всё в пустошах промышляешь? -- Доу указал на отороченную мехом нутрии куртку Гейба, кожаные штаны и высокие сапоги с загнутыми книзу голенищами.
   -- Нет, давно я на пустошах не был.
   Они шли по тропинке, свет от светильника освещал лишь небольшое пятно вокруг: хвойный ковёр да корни под ногами, ровные ряды сосновых стволов по бокам.
   -- Не стесняйся, нет в этом ничего зазорного, я и сам нет-нет да и да.
   -- Это правда.
   -- Ну хорошо коли так. А грепоцеп свой знаменитый где потерял?
   -- В лагере оставить пришлось, чтобы подозрений не вызвать. -- Гейб резко остановился, лампа Доу качнулась, отбросив причудливые косые тени. -- Время на исходе, пора мне Хорбутовы зёрна грызть.
   -- Много у тебя их? Открыж парочку. С возвратом.
   -- Лишней чемирты не бывает, -- вернул ему давешнюю отговорку Гейб. -- Ну ладно, одну дам, -- рука его скользнула в карман, -- самому до зарезу нужны.
   -- И на том спасибо.
   -- Надеюсь увидеть тебя после Сароллата, не опоздай. Ждать не буду. -- Он хлопнул Доу по плечу и шагнул в темноту леса.
  

Глава 5. Викариш

  

Люди подобны кошкам -- всегда смотрят на палец, а не на что он указывает.

Рио Бо. Формы и причуды. Гэмотт-рам как искусство жизни

   Левиор проснулся от непонятного голоса, звучавшего в голове. Он встал бодрый и готовый ко всему, так обычно у него бывало, ни остатков сна, ни времени на раскачку, этому он научился у своего друга Лямы (ныне Чарэса Томмара). А ещё он научил Левиора: чтобы позабыть свои проблемы, нет лучше места, чем лес или чистое поле, или может шалаш на перевале, где наибольшие из твоих бед -- это холод, дождь и ветер, а самый злейший враг -- твои собственные мысли.
   "И это воистину так!"
   Но нет, эта ночь тиха и спокойна... И никаких голосов.
   "Кинк?"
   В выложенном камнями кругу тлеет углями маленький костерок, по правую руку под навесом из веток, с головой укутавшись в одеяло, сопит мальчишка -- виден только нос и кулачок единственной левой руки под щекой. Рядом, спина к спине, тревожно лупает глазами ослик Лохмоух, он тоже проснулся и сейчас, подняв голову, непонимающе таращится на хозяина.
   "Пора вставать? -- словно спрашивала его добродушная животина, заспанные же глаза её умоляли, -- может ещё поспим, хозяин?"
   "Да спи-спи, -- так же мысленно ответил ослу Левиор, взглядом пытаясь отыскать Гейба Ваграута. -- Где феа? Вещи здесь, грепоцеп на месте, где сам?"
   Дозоров они на ночь не выставляли, магические ловушки которыми он, на каждом привале, опутывал местность вокруг, работали безупречно; сам он спал чутко, Гейб Ваграут ещё чутче, да и Лохмоух не пропускал ни одного чужеродного шороха и при малейшей тревоге начинал истошно ржать, так громко и противно, что хоть святых выноси....
   -- Чего вскочил? Еще спать да спать, -- феа вышел из темноты на свет.
   -- Голоса почудились, -- больше спросил, чем ответил Левиор.
   -- Тишина. Ничего такого не было.
   -- А ты чего колобродишь?
   Гейб пожал плечами, и Левиору показалось, что выглядит феа усталым, тогда как не с чего уставать было, разве что пересидел лишнего, так никто его не заставлял.
   -- Бессонница. Видишь Сарос какой огромный.
   -- Что есть, то есть.
   -- С каждым годом поганец всё ближе и ближе. -- Гейб нагнулся и раздраженно сплюнул в грязь. -- Кирдык чую, скоро нам всем настанет.
   -- Перебаливаешь? -- посочувствовал Левиор, зная, что большинство сэрдо плохо переносит "зелёные ночи".
   -- Чуть-чуть, крошечку.
   -- Кто такой Викариш? -- Вопрос сорвался с губ сам собой, Левиор понятия не имел, откуда ему известно это имя.
   -- Никогда о таком не слышал.
   Заворочался, сладко зачмокал губами Кинк.
   Левиор приложил палец к губам, склонился и заботливо поправил сползшее с плеча мальца одеяло. Поддал уинового тепла. Кивнул на плоский камень на другой стороне костра: пойдём, мол, Гейб, там поговорим, коль охота есть. Он подбросил веток в костер и, взяв два покрывала: одно себе, одно феа, направился к камню.
   -- Зачем мальчишку за собой таскаешь, -- неожиданно, с нотаций начал Гейб. -- В Верран дорога не легка... подыскал бы ему местечко тёплое, да оставил там под приглядом. К делу пристроить, пусть ремеслу учится.
   -- Где оставить, в Гасоре?
   -- Ну нет, -- феа потянул шеей, снял сапоги и принялся растирать ноги, -- не в этой дыре.
   -- Где тогда? Советы умные давать мы все мастера.
   Гейб хмыкнул, вытянул натруженные ноги к костру, покачал ступнями -- от Левиора эти движения не ускользнули, а ещё заметил, что левая штанина феа испачкана охряно-красной глиной, явно не местного происхождения. В тех местах, где они шли земля, по большей части, была серо-коричневой, иногда с желтизной, но никак не красной.
   "И где же это он гулял? -- размышлял Левиор. -- Искал что-то, или кого-то? Почему промолчал, зачем скрыл? -- Он мысленно проверил магические нити, которыми опутал лагерь на ночь -- всё в порядке, был лишь один едва заметный штришок, но такой мог оставить даже мелкий зверёк. И это всё -- больше никаких зацепок. -- Гейб не мог уйти... Но ушел! -- твердило упрямое альтер эго. -- Ищи. Что-то здесь не так".
   -- Давай вместе покумекаем, куда его пристроить можно, -- Гейб прильнул к камню, опустил меж колен усталые руки. -- Мальчишка-то смышленый, шустрый. Такого ещё поискать. Ну и что, что руки у него нет, вторая-то цела. И голова такая, что... мне бы такую, я б не вильником был, а... ну да не важно, хорошая, короче, голова у мальчонки.
   -- По-твоему я об этом не думал, -- неопределённо ответил Левиор раздираемый между размышлениями о возможной тайной отлучке феа и мыслями о будущем Кинка.
   -- Может в Охоме его оставить в храме, -- Гейб посмотрел на него сквозь прищуренные веки и зевнул, -- там ему хорошо будет, -- на грани неразличимости прогудел он и зевнул ещё раз.
   -- Да знаю я.
   -- Ну да, -- согласился Гейб, будто только сейчас вспомнил что перед ним сулойам. -- Станет Белым братом как ты. Будет людей лечить и души их. Благое дело. Ты же в Охоме должен себя как дома чувствовать, тебе не откажут...
   Левиор молчал -- не знал, как сказать Гейбу, что в Охом они не пойдут, и как раз, потому что там он "должен чувствовать себя как дома", и если в миру ему ещё как-то удавалось морочить людям голову, то в храме Гальмонорокимуна не протянуть и четверти часа.
   -- Вижу, прикипел ты к нему, -- вялым языком продолжал Гейб, -- да и он от тебя ни на шаг не отходит, в рот как галчонок заглядывает. Но надо же -- согласись. О нём думай, не о себе.
   Слова феа резанули Левиора по живому.
   -- Да знаю я, -- не сдержался он. -- Где оставить, кому довериться?
   -- Говорю же: в Охоме, в храм определить.
   "Девять Великих, как же мне надоело притворяться!"
   -- Мы туда не идём, -- отрезал он, понимая, что объяснений не миновать, и рано или поздно придётся всё рассказать Гейбу.
   -- Вот это новость. Позволь поинтересоваться -- почему?
   -- А-то ты не догадался.
   Они переглянулись.
   -- Потому что ты не сулойам? -- хрипло почти шепотом озвучил свою давнишнюю догадку Гейб.
   Левиор опустил веки.
   -- А я надеялся, что попросту ничего в ваших делах не смыслю. Мне, знаешь ли, эти рыбьи штучки... Так, -- Гейб распрямился, потёр кулаками глаза, -- предлагаю разрешить эту проблему раз и навсегда. Я не хочу знать кто ты такой, -- чётко, чуть ли не по буквам проговорил он. -- У меня своих проблем как у тярга блох, не хватало ещё твои на себя навесить. Это понятно? -- (Левиор кивнул). -- И куда ты идешь, я тоже знать не хочу... но уже знаю куда -- в Верран... или это тоже враньё? -- он вопросительно воззрился на собеседника.
   Левиор покачал головой.
   -- В Верран идём.
   -- Хорошо хоть так, -- с облегчением и даже с некоторой весёлостью отозвался Гейб. -- Так ты не рыбник, -- запоздало (что объяснялось не иначе как сильной усталостью) сообразил он. -- Что ж ты столько времени молчал. Теперь же в открытую говорить можно. Без опаски. Тэннар Великодушный! Счастье-то какое.
   Его радость была такой искренней, что Левиор не сдержал улыбки, ему самому до ужаса надоело изображать из себя сулойам.
   -- И про танцы ритуальные, Кинк это... наврал, получается? -- (Левиор снова кивнул, на этот раз с великим облегчением). -- Надо мне с этой мыслью свыкнуться, -- Гейб зевнул. Он хотел спросить, как ему теперь называть брата Дисаро, но почему-то передумал. -- О Кинке после поговорим, -- вяло пробормотал он, -- если ты не против.
   -- Я готов, -- дал своё согласие Левиор, придирчиво всматриваясь в темноту, ему показалось, будто вдалеке меж камней мелькнул огонёк. Какое-то время он напрягал зрение, тщетно пытаясь разглядеть свет в темноте, а когда понял что ошибся, вернул взгляд феа -- тот спал.
   И тут он снова уже совсем отчётливо услышал голос, вернее шепот, и вновь возник огонёк...
   Он начал расти, расползаясь и разгоняя стелющийся у земли туман.
   Ощущение неправильности происходящего коснулось Левиора, что-то подсказывало что ни Гейб, ни тем более Кинк ему не помощники, и всё это касается только его. Он пребывал в странной уверенности -- его спутники не проснутся, и случись даже что-то страшное с ним, их не тронут и не потревожат. Это дарило облегчение и развязывало руки -- придавало происходящему оттенок нереальности. Левиор тихо встал и подошел к тюкам, извлёк завёрнутые в холстину ножны, распустил тесёмки и застыл: направил меч в сторону надвигающегося света.
   Мгновения растянулись в бесконечность. Он терпеливо ждал, что будет дальше. Остановил своё движение и свет, его источник находился сейчас шагах в двадцати от лагеря, тогда как края освещённости застыли в трёх. И снова ему показалось, что слышит голос, который приглашает его переступить границу и шагнуть в свет.
   Поняв что металл сейчас бесполезен, он вдел в ножны меч, и сделал шаг вперёд -- это было как во сне: стало ощутимо теплее, проявились размытые до того валуны, росистые папоротники и деревья (которых вообще тут не должно было быть); прорезались из ниоткуда звуки: зажурчал ручей, что-то щёлкало и цокало, кто-то тихонько сопел и посвистывал. Все эти звуки вполне уместные в другом месте и времени немного отвлекли его, подняв глаза он растерянно заскользил взглядом по деревьям в поиске того кто мог бы их издавать, и обнаружил что в небе, оказывается, уже нет ни Оллата ни Сароса, а их место занято Лайсом; и лучи его играют на по-весеннему свежих, нежно-зелёных листьях, а просвечивающийся сквозь сходящиеся вершины небосвод изумительного ярко-синего цвета. Он чувствовал себя так, будто оказался в каком-то другом мире.
   "Сарос Великий!"
   Засмотревшись, он не заметил, как на противоположной стороне поляны возник человек.
   -- Это белочки так цокают, -- сообщил голос из сна.
   Левиор вздрогнул от неожиданности. Перед ним стоял самый странный старик, какого доводилось ему встречать: роста среднего, в непривычного покроя хахорном балахоне из плотной серо-голубой ткани. Длинноволосый -- слегка вьющиеся седые пряди, обрамляя лицо, скрытое за совиными бровями, сросшимися у переносицы, пышными усами и шикарной бородищей свободно ниспадали на плечи. Вернее было даже сказать, что лицо как таковое отсутствовало, прямой нос и выпученные глаза, вот то немногое, что было видно, остальное скрывалось под гущей переплетённых воедино седых волос. В левой руке старик держал узловатый посох с навершием из перевитых веток, на предплечье правой, согнутой у груди, сидели три маленьких пушистых бельчонка.
   -- Здоровья и блага, Белый брат, -- поприветствовал гостя старик.
   -- Здоровья и блага, уважаемый, -- отозвался Левиор.
   При звуке его голоса белки как по команде подняли мордочки, пушистые хвосты их взлетели вверх.
   -- Я брат Дисаро, и как вы совершенно правильно подметили -- Белый сулойам.
   -- Который гуляет по лесу с мечом.
   -- Со всеми бывает. Трудные времена, без оружия ходят лишь глупцы и безумцы. -- Он растерянно огляделся по сторонам -- белки были везде: сидели в траве у ног седоволосого, скакали по корням и ветвям деревьев. Они верещали и цокали, наполняя пространство неистовым гомоном. Однако самое странное было не в этих премилых животных, а в том, что он увидел, опустив взгляд -- узловатые ноги седовласого больше походившие на стволы столетних деревьев уходили в землю корнями, пядь за пядью укрывающими её узорчатой вязью.
   -- Его зовут Викариш Белочник, -- сказал седобородый, -- и он понимает тебя, брат Дисаро, и ценит то, что ты убрал свой меч, входя в Беличий бор. Он и его маленькие друзья рады такому гостю как ты.
   Три белки на его предплечье чинно закивали, видимо соглашаясь.
   -- Вы...
   -- Он, -- поправил его старичок.
   -- Уважаемый Викариш, -- принял правила игры Левиор, -- сказал: Беличий бор, могу я узнать, как я здесь оказался? Насколько я помню вокруг того места где я находился не было ни одного дерева, лишь кусты да голые камни.
   Большие телячьи глаза старика загадочно засияли.
   -- Не важно, где ты был, брат Дисаро, важно, где ты сейчас. Викариш живёт в Беличьем бору, ты у него в гостях. Бор -- место, где много деревьев, эти прелестные существа, что скачут сейчас у его ног, называют белками. Он не находит противоречий.
   "А я нахожу, Хорб бы тебя побрал!"
   -- Его побрал! -- резко одёрнул его седоволосый. -- Викариш не любит когда в Беличьем бору выражаются так грубо.
   Левиор промолчал, он не собирался отвечать на выпады, основанные на мыслях так беспардонно выуженных из его головы. Сделал вид, что не понял, что произошло, или попросту говоря -- изобразил дурачка.
   Одна белка спрыгнула с руки старика на землю, к снующим у его ног товаркам, другая перескочила сперва на плечо, откуда тут же перебралась на голову, третья распласталась по предплечью, свесив хвост и лапки.
   -- И всё же не мог бы, уважаемый Викариш, объяснить как возможно, чтобы человек находящийся на поляне с одними только камнями, посреди ночи, оказался у него в гостях в Беличьем бору, днём, в середине весны. Я был бы очень признателен.
   -- Беличий бор везде, но всегда там, где Викариш. Уйдёт он, бор уйдёт за ним.
   -- Вы...
   -- Он, -- терпеливо поправил его седоволосый.
   -- Он говорит загадками, уважаемый. Что произойдёт, если Викариш захочет искупаться в реке, или погулять в горах?
   -- Викариш может купаться или гулять где ему захочется, но он всегда находится в Беличьем бору. Или бор находится вокруг него, это уж как кому больше нравится.
   -- Значит ли это что Викариш и бор -- одно целое?
   -- Какая глупость.
   -- Как такое, может быть? -- удивился Левиор.
   -- Хочешь узнать, как возник Беличий бор?
   "Не сказать, чтобы прямо жажду этого, но коли разговор о том зашел, не откажусь". -- Он не стал повторять этого вслух, по глазам старика было понятно, что ответ им услышан.
   -- Это подарок кану, -- не сразу ответил седоволосый. -- Давным-давно на этом самом месте, на стыке Полей Куамирана и Гребня Надиады, -- он указал сперва налево, где должны были быть пустоши, затем на горы справа, -- рос риагл. -- (Он так и сказал: рос риагл, не стоял, не был, а именно РОС!) -- Викариш дружил с кану. Жил с ними. Кану ушли, приняли сторону Килс'ташара в Битве Двух Столетий, и проиграли...
   Левиору не понравилось, как он произнес это "проиграли": уловил в нем досаду и горечь поражения, от которых ему сделалось не по себе. Он припомнил несколько историй о реи-кану, услышанных им в детстве, в Лиртапе, от сииты Карлинты. О том, как они встали на сторону Килс'ташара, или Триждырождённого -- так его, боясь произнести это страшное имя вслух, украдкой называли люди.
   -- Это их Ткавел заточил в Шургэте?
   -- В том числе, -- ответил седоволосый, и Левиору показалось, что голос его окрасился ноткой грусти. -- Беличий бор их прощальный дар. 
   -- Здесь жили тёмные кану?
   -- Тьма, свет -- всего лишь слова, которыми вы пытаетесь объяснить то, что не в силах понять. Они друзья Викариша, остальное не имеет значения.
   -- Викариш реи-кану? -- осторожно поинтересовался Левиор.
   Старик покачал головой.
   -- Белый брат настолько несведущ, что смог принять маленького бородатого любителя белок за кану?
   -- Но он сэрдо?
   -- Нет.
   -- Человек?
   -- Ты так настойчив, хочешь узнать кто такой Викариш?
   -- Мне это кажется неплохой идеей.
   Старик вздохнул.
   -- Он так не думает...
   -- Но всё же?
   Седовласый ткнул посохом в землю.
   -- Иклир грах кходир! -- воскликнул он на языке, которого Левиор никогда не слышал и добавил пресно, совсем без эмоций. -- Викариш -- карх.
   -- Карх? -- Левиор ошеломленно уставился на него. "Карх?!" -- слово это вернуло желание обнажить меч, уж чего-чего, а дел с демоническими существами ему иметь не хотелось, однако взгляд пронзительных глаз седоволосого окончательно убедил его, что сталь сейчас бесполезна. И всё бы ничего, но это было лишь половиной беды...
   Уже в самом начале знакомства с хозяином Беличьего бора он почувствовал какое-то неуловимое в себе изменение, но усыплённый благожелательностью старичка и его питомцев не придал этому особого значения. Теперь же, отчётливо понял что произошло в действительности, и его бросило в жар, рука потянулась к мечу -- первый раз за многие годы, да что там годы -- первый раз за всю свою жизнь, он не почувствовал внутри себя ни крупинки Уино. Он был свободен. "Какой благословенный покой!" То, о чём он в тайне мечтал с детства, наконец, свершилось -- и он, вопреки ожиданиям, не был рад этому. Ему не надо было контролировать себя, но и пользоваться даром Сароса он больше не мог. Да он недолюбливал магию и прибегал к ней в самых крайних случаях, предпочитая ей чистую сталь. Всегда считал, что достаточно силен, чтобы защитить себя, и это ещё очень мягко сказано. В отличие от Ильвеи и Бларка полностью отдавшихся магии, он считал себя больше воином, нежели экриал, и никакие заверения Тайлеса Хаса и сииты Карлинты не смогли переубедить его. Но это было тогда, когда он был полон Уино, а теперь... "Легко не дорожить тем, что считаешь нескончаемым" Это было так неожиданно, словно кто-то захлопнул дверь у него перед носом, отрезав от Силы, а главное это произошло помимо его воли. И так страшно, будто его раздели догола и втолкнули в клетку с голодным древесным котом. "Какое разочарование". А ведь он тайно надеялся, что Уино с ним навсегда. И еще, ему не было понятно, знает ли седовласый что стал причиной его несчастья (он надеялся временного) или же это просто проклятие места называемого Беличьим бором.
   -- Да, -- подтвердил свои слова старичок. -- Викариш -- карх. -- Он улыбнулся, как понял Левиор -- осознавая, что имеет полную власть над ним, и при желании сможет сотворить всё, что заблагорассудится. А главное, почувствовав или прочтя в его голове, что и он, теперь, тоже знает об этом. Вопросы отпали сами собой.
   Седовласый долго молчал, не сводя с Левиора глаз, так и не стерев с лица довольную полуулыбку.
   -- Не надо бояться Викариша, -- наконец произнёс он успокаивающим тоном, -- он не причинит тебе зла. Это часть договора. Викариш больше не питается тьмой, такова цена, которую он платит.
   Несмотря на то, что старичок назвался кархом, он не производил впечатления тёмного существа.
   Белка, всё время их беседы восседавшая у него на голове, запустила лапки в белую шевелюру (там, где должно быть ухо) и выудила два орешка. Скакнула на навершие посоха, с него на ближайшую ветку. Там и осталась -- села и принялась за трапезу.
   "Он знает, что я не сулойам. И знает что экриал! -- С Левиором случилось то, что совсем недавно казалось немыслимым -- он запаниковал. -- Девять Великих, старик узнает всё, о чём я подумаю!"
   -- Зачем я здесь? -- спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей.
   -- Викариш видит, что тебе тяжело здесь находится. В чем причина?
   -- Он ошибается, -- соврал Левиор, возликовав внутренне, он нащупал в воздухе слабый отголосок уиновой нити и осторожно потянул её на себя.
   -- Как скажешь, но Викариш все равно будет краток. У него есть одна просьба, -- сказал седовласый, не обращая никакого внимания на внутренние потуги Левиора, которые, несомненно, почувствовал. -- Она же предупреждение.
   -- Чего он хочет?
   -- Викариш говорит, что тебе ни в коем случае нельзя заходить в пустоши... чтобы ни произошло.
   -- Почему? -- затаил дыхание Левиор. Уиновая нить становилась всё толще и толще, уверенность росла. Он уже не чувствовал себя таким беззащитным как несколько минут назад.
   -- Ты несёшь в пустоши смерть.
   Это прозвучало как полный бред.
   -- Я? "Вот так новость. Почему я? В мыслях ничего такого не было. Да и как можно принести смерть туда, где и так нет жизни?"
   -- Викариш не знает, -- ответил на невысказанные вопросы седовласый. -- Но он уверен в том, что это так. Ему многое дано предвидеть, не забывай -- он карх и живёт в двух мирах сразу... он знает многое, но не всё... Викариш любит это место, он долго жил здесь. Жаль будет если его не станет. То, что хотят сделать твоими руками ужасно. Викариш может предотвратить это, лишь отговорив тебя идти в пустоши.
   "Или убив!"
   -- Нет. К сожалению Викариш не может тебя убить.
   "Откровенно! Пожалуй, даже слишком".
   -- Он не может причинить тебе зла, пока вы находитесь в Беличьем бору, -- глаза седовласого были мрачны, но не враждебны, -- и не сможет, даже когда ты покинешь это благословенное место.
   "Так вот где причина, -- догадался Левиор, -- он не тронет меня в этом лесу, а другого и не дано: "Беличий бор везде, но всегда там, где Викариш. Уйдёт он, бор уйдёт за ним". Как только он приблизится, бор снова окажется вокруг него. Это замкнутый круг. Но мне это на руку".
   -- Именно так.
   Левиор невольно опустил веки, убрал руку от рукояти меча -- канал был воссоздан -- Уино от его Зеркал: Ильвеи и Бларка снова наполняло его.
   -- Я не собирался идти через пустоши, -- уверенно произнёс он.
   -- На всякий случай скажу, чтобы ты не передумал: в пустошах однорукого мальчика поджидает смерть. Я не знаю, кто он, но чувствую, что это важно и остановит тебя.
   -- Что? Но откуда... Расскажи мне, что ты видел?
   Старик приподнял лохматую бровь, но ничего не ответил, его глаза не выражали эмоций, застыли словно стеклянные. Вместо этого он развернулся и пошел в лес, жестко вонзая в землю свой узловатый посох.
   -- Не ходи в пустоши, -- бросил он через плечо, -- не гневи Первых, не испытывай их терпение, и все будут живы.
   Левиор стоял как завороженный и наблюдал за белками и уходящим старцем, за закатившимся за облака Лайсом и тающим в тумане Беличьим бором, которого не могло быть здесь...
  

Глава 7. Куриная лапа

   Место, куда направил свои стопы Гейб Ваграут, располагалось немного правее старо-Матиоронского тракта, делающего здесь крутую петлю и огибающего три горных отрога кривой рогатиной выдающихся в пустоши. Именно между двух из этих отрогов в народе нареченных Куриной лапой и находились руины древнего поселения, названия которого давно уже никто не помнил.
   Здесь в небольшом домике, построенном охотниками за вильнами, находилось временное пристанище с добровольно пополняемым запасом провизии, одежды и прочего скарба, всего-всего, что могло понадобиться одинокому путнику, уходящему в пустоши. Здесь переживали непогоду, отлёживались залечивая раны; здесь же оставляли новости и записки друзьям, а иной раз даже посылки.
   Именно для того чтобы проверить свой тайничок Гейб туда и направлялся.
   ...Со своими новыми друзьями он расстался на развилке у небольшой рощицы на холме. Они собирались разбить лагерь и приготовить еды. Предполагалось, что путешественники проведут здесь целый день; надо было хорошенько отдохнуть перед длинным переходом -- следующий участок считался самым опасным на всём пути от Гасора до Охома. Гейб собирался присоединиться к ним ближе к вечеру, порадовать свежими новостями и диковинными фруктами, росшими в одичавшем саду неподалёку от древних развалин...
   Феа удобно устроился в кустах среди валунов и наблюдал за дорогой.
   Беспокойство его началось с того как вечером позапрошлого дня путники увидели впереди по направлению к Охому огни двух костров.
   Свой лагерь они разбили в укромном местечке с трёх сторон защищённом наваленными друг на дружку рыжими валунами и первый раз за всю дорогу выставили ночной караул. Утром следующего дня увидели на тракте тэнтованную телегу и двух конных при ней. К обеду ещё одну. Дальше хуже -- на следующий день количество проходящих по тракту телег возросло до четырёх; людей в общей сложности насчитали больше десятка. И это в местах, где и одного-то попутчика даже в лучшие времена не встретить.
   Это массовое "паломничество" неизвестно куда и зачем, которому они стали свидетелями за последние двое суток, не могло не обеспокоить Гейба; естественно, что ему захотелось проникнуть в суть происходящего, тем паче что телеги и люди в них следовали в том же направлении что и он...
  

***

  
   Под горой, за камнями, шумно журчал ручей.
   -- Я за водой, -- Левиор взял большую тыквенную баклажку и начал спускаться по тропе.
   -- Погоди, я с тобой.
   -- Останься, -- крикнул он Кинку, но было поздно -- внизу у ручья копошились пятеро мужчин, нуйарцы: отец семейства и четверо его великовозрастных сыновей. Мамаша и двое пацанят суетились у костерка, тот, что постарше возился с упряжью (неподалёку паслись две стреноженные лошади), младший собирал хворост.
   При виде незнакомцев лица у взрослых посуровели.
   -- Здоровья и блага, -- поприветствовал их Левиор. -- Как дела ваши, уважаемые?
   Папаша отложил лоток полный песка и мелких камушков, вытер лоб.
   -- Плохо, -- сказал он.
   -- Что так?
   Они промолчали.
   -- Чем это вы занимаетесь, дядьки, -- весело спросил Кинк.
   -- Бельё полощем, -- ответил зеленобородый, видимо старший из сыновей.
   Остальные зареготали.
   -- Шли бы вы отседа, устали мы сильно, нет охоты лясы точить, -- говорящий это поднял угрожающе кирку и двинулся в их сторону, -- а вот морду кому-нибудь разбить, это по настроению, всегда пожалуйста.
   -- Мы всё поняли, -- попятился Левиор, миролюбиво вскидывая руки. -- Нам неприятности не к чему. Уже уходим.
   Они быстро поднялись на холм и начали собирать лагерь, но не успели -- четверо старателей поднялись следом и направлялись к ним.
   Лохмоух, увидев незнакомцев, истерично замотал хвостом и заржал, так истошно, что у Левиора заломило уши.
   -- Иди к нему, успокой, -- сказал он. -- Вам что-то нужно уважаемые? -- Он поднял с земли посох и нож -- его бросил Кинку.
   -- Положь палочку, Белый, ты нам не нужен. Забирай мальчишку, и дуйте отседа, пока целы, -- сказал зелёнобородый. -- Добро только оставьте.
   -- И нож мальчишка пусть бросит, -- указал безбородый и даже безусый (подобное отсутствие растительности на лице для нуйарцев нонсенс), далеко не самый старший, но самый здоровый из братьев.
   -- Не дождёшься, -- огрызнулся Кинк, сноровисто отвязывая ослика Лохмоуха.
   -- Смелые, -- осклабился папаша семейства. Он вскарабкался на холм последним, и теперь стоял, тяжело дыша, согнувшись и уперев ладони в колени.
   -- Эт мы щас поглядим, -- зеленобородый вышел вперёд, воинственно выставил кирку. -- Ой, -- вдруг оступился он. Сделал широкий шаг и чуть не грохнулся в грязь. Устоял, опершись на кирку. Но уже на следующем шаге подвернул другую ногу и снова (вот ведь чудо) устоял. А на следующем шаге опять...
   -- Отойди, Дууд, -- оттолкнул его плечом, спешащий следом здоровяк. Но поскользнулся сам и растянулся, ткнувшись носом в грязь. -- Ну мы тебе сейчас, -- забулькал он, почему-то решив, что Левиор виновен в его и брата неустойчивости.
   И правильно, надо сказать, решил.
   Ещё двое братьев неожиданно для себя обнаружили, что почти по колени ушли в землю.
   Зеленоволосый тем временем так и брел, спотыкаясь будто калека, матерясь и усердно сопя носом, с трудом отдирая от земли подкашивающиеся ноги.
   Левиор приободряюще улыбнулся Кинку, подбросил посох и крутанул им, выписав в воздухе свистящую восьмёрку.
   -- Так нам уйти или остаться? -- он мысленно дёрнул за уиновую нить -- папаша семейства не удержался на ногах и плюхнулся на пятую точку.
   -- Идите с Гальмонорокимуном, брат. Идите, прошу, -- заверещал он, сообразив что нарвались они не на того кого надо.
   -- А добро? -- глумливо вопросил Кинк. -- Оставить или забрать?
   -- Сука! -- прохрипел зеленобородый, валясь от изнеможения на землю так и не дойдя до них каких-то пару шагов.
   Остальные стоически молчали.
   -- И помощь моя не требуется? -- спросил Левиор.
   -- Спасибо, брат, -- устало выдохнул отец семейства, -- сами как-нибудь управимся.
   Зеленобородый уже рычал в бессильной злобе и рвал пожухлую траву руками.
   -- И вам спасибо, -- Левиор отложил посох и начал собирать вещи, -- пусть Великая Рыба будет к вам благосклонна, чада мои.
   ...Они ушли. Левиор так и не отпустил братьев-нуйарцев и их папашу, решив, что такое хамло надо приручать к хорошим манерам и недолговременное (дней так с пяток) заточение под открытым небом пойдёт им только на пользу.
  

***

  
   То, что эти люди сотворили с их бывшим убежищем, постоялым двором назвать было трудно. К старой крытой дранкой лачуге аккуратно вписанной в склон горы, была пристроена ещё одна -- свежий камень и солома на крыше резко контрастировали с рыжиной и серостью старых. Добавились навес со столбами, сарайчик и открытая конюшня. И вывеска -- на деревянной доске три жирные сходящиеся внизу линии и надпись, настолько кривая, что суть мог понять даже тот, кто и читать никогда не умел: "Куриная лапа", и ниже мельче, но от того не ровнее: "еда и постой".
   "Чем сделали, тем и обозвали", -- мысленно фыркнул Гейб, и щедро схаркнул под ноги на белый отмытый дождями лошадиный череп.
   Из оцепенения его вывел окрик, он же обнадёжил что всё не так уж и плохо.
   -- Не верю своим глазам! Гейб, Ваграут, и ты к нам! А чего один? Опять пожадничал?
   -- Что? -- он завертел головой.
   От серых палаток, рядком вставшим вдоль речки к нему топали двое: Паре Черныш и Гильни...
   "Корс кажется, -- попытался припомнить полное имя второго Гейб, -- ага, Гильни Корс, точно так. Свои это уже хорошо".
   Первого он видел последний раз года три назад, здесь же, со вторым был знаком слабенько, но теперь был рад и ему.
   -- Ты погляди на него, Паре, -- растянул губы в улыбке Гильни, -- он же совсем ничегошеньки не знает! Он случайно здесь.
   Гейб обнялся с Паре, пожал руку Гильни Корсу.
   -- Что происходит? -- спросил. -- Я тут осенью неделю жил, ни одной живой души не было.
   -- Вот-вот. Тишина была -- сдохнешь и землицей ни кто не присыплет, а теперь... Идём, горло прополощем, там всё тебе и расскажем.
   -- Внутри кто?
   -- Свои все, или почесть свои. Не переживай, сулойам здесь пока ещё не объявлялись.
   -- А должны?
   -- Куда без них в таком-то деле. Со дня на день ждём.
   -- Ты серьёзно?
   -- Идём уже, сейчас всё расскажем, не переживай.
  

***

  
   Небольшая комнатка порадовала свежестью и неожиданной чистотой: несколько столов, скамейки и стойка из оструганных досок, большой свежесложенный каменный очаг. Не считая их троих и трактирщика за стойкой, пять человек народу. Вот Жон Сова -- ему Гейб прошлым летом проиграл в иссальские листы двух своих лучших тяргов. Вот братья Вирис: Линго и Джори, и Сен Одноусый, с ними три года назад пять недель в пустошах провели, Сен тогда чуть ноги не лишился. А это сам Эррэ Бон по прозвищу Белый паук, куда же без него, отвечает на кивок Гейба двойным нуйарским касанием -- сперва лба, а за ним подбородка.
   -- Одиннадцать недель тому назад, -- упреждая вопросы, издалека начал Паре. -- Объявился в Казараме один вильник, не наш из ниогерских нуйарцев. Кутил неделю, да так бурно, будто последний день на этом свете живёт, а потом ещё неделю "звенел", что цеп на твоей деревяшке знаменитой. Платил за всё золотыми империками справно и вовремя, в том, думаю не его заслуга, а хозяина тамошнего кабака была. Но как грится, сколько верёвочки не виться, а конец всегда отыщется, на каком-то этапе кутежа и распутства денежки у вильника подзакончились. И выложил он тогда перед хозяином трактира самородок золотой с яйцо куриное. Вот такой, -- Паре продемонстрировал размер самородка, -- весом, по его мнению, на полсотни имперских.
   -- Ну у ваших кур и яйца.
   -- Ха-ха. А потом ещё один достал, поболе, -- на полтораста монет. -- Гильни начал разливать ниогерское по кружкам. -- И песок ещё, в мешочке.
   -- Ага, -- скривил рожу Паре, -- выбирай, дескать, чего для оплаты хватит. Ну не дурак ли?
   -- Хозяин, хитрый сучок, золота взял ровно столько, сколько вильник ему должен был, а затем мордовороты им подосланные, всё из горемыки дубинами в соседней подворотне выколотили. Этот дурень, оказывается, золотишко на реке Красной нашел. И мыл три недели один в своё удовольствие...
   Гейб опрокинул кружку, справно двигая кадыком, выхлестал содержимое в несколько мощных глотков, будто и не вино это было, а эль или вайру.
   -- Дальше, я так понимаю, всё как по маслу у них пошло, -- сказал он, рукавом губы утирая, -- ухари те вильника облегчили да к праотцам догуливать отправили, а сами за золотым камнем засобирались?
   -- Хозяин "Белой лебеди", Копар Тихоня его зовут, три подводы снарядил с провиантом и инструментом разным. Это вот, -- Паре объвёл зал взглядом, -- его теперь заведение. Сам в Казараме остался, сын его здесь верховодит.
   -- И что, правда в Красной реке золото есть?
   -- А то! -- налёг грудью на стол Паре. -- Все молчат, как воды в рот набрали: нет, мол, ничего, обманул нас Тихоня. А сами моют и моют, моют и моют. Не знаю как остальные, а мы с Гильни, -- он осёкся и виновато поглядел на компаньона. Тот кивнул: говори, чего уж там. -- Мы с Гильни, -- понизил голос Паре, -- уже на три сотни с гаком песку намыли. За три дня. Представляешь сколько за полгодика поднять можно.
   -- Кто вам позволит, -- ухмыльнулся Гейб, покусывая ноготь большого пальца.
   -- Вот! О чём и разговор, потому и спешит народ. Через недельку другую сулойам нагрянут, перепишут всех, посчитают и налогом для начала обложат. А недельки через три, как станет ясно, что золотого камня тут действительно много, людей работных нагонят, охрану да кандальников. Сдвинут нас именем Ихольара на болота, да зачнут для короля и огетэрина, а сдаётся мне -- больше для самих себя, золотишко добывать.
   -- Все это понимают, -- сказал Гильни, -- потому и пашут на износ, себя не жалея. Это тот случай, когда день год кормит. Две недели у нас не больше, -- подытожил он, похлопывая по столу широкой ладонью.
   -- Золотишка намыть и впрямь неплохо, но я и на вильнах хорошо зарабатываю, что б ещё в холодной воде кверху жопой с лотком скакать.
   -- Сравнил тоже. Одно дело здесь в тишине и спокойствии, другое по болотам шастать, где того и гляди йохор в штаны заползёт или ильнь приклещится.
   -- Мне это болото, словно дом родной, а йохоры и ильны с корками вместо родни. Чего я там ещё не видел, чтобы бояться.
   -- Это да. Но здесь тепло и сухо, а вечером подогретое ниогерское с сидру и кости у камина. Хорошо. Ещё бы баб сюда выписать...
   -- Многовато здесь народа для одной маленькой тайны, не находите? Делец этот из Казарама, не знает что ли, что такие дела тишину любят?
   -- Он знает, -- заверил Паре, -- видать это у подельников его вода в жопе не удержится.
   -- Или гуляка тот, спаси Тэннар его душу, где-то ещё золотым камнем прихвастнуть успел, -- предположил Гейб. -- Я пока сюда шел четыре телеги с людьми насчитал, здесь я их не вижу.
   -- Здесь только те, кто про хижину нашу знал. И кто с ними приехал. Остальные ниже по реке. Вчера вечером у нас собрание было, договорились в верхнеречье никого не пускать, наше это. Чужаки пусть внизу колупаются, остатками довольствуются. Хотим сетку в протоке поставить, чтобы крупняк вниз по реке не уходил.
   -- Думаешь, золото по реке как говно плавает?
   -- Не знаю я, как оно плавает, может как говно, а может и нет, но только мысль мне эта вчера показалась разумной. И народ поддержал, не одни же дураки здесь собрались...
   Громко хлопнула входная дверь. Гейб, как и его товарищи глянул и похолодел, звякая дюжиной колокольчиков, в зал входил Чёрный сулойам. С ним двое -- один высокий и худой с острыми усами, другой пониже, лысый, но с седыми кучеряшками над ушами и тоже худой, оба в сером.
   -- Быстро они, -- выдохнул Гилни. -- Не ожидал.
   -- Даже слишком, -- сглотнул Гейб. Он поднял со скамьи высокую смушковую шапку Паре и нахлобучил себе на голову, заёрзал, поворачиваясь в пол оборота, так чтобы вошедшие не могли видеть его шрама. Взял в руки пусть и пустую кружку, поднял на уровень подбородка.
   Паре сразу смекнув в чём дело, перекинул через скамью ногу и развернулся лицом к вошедшим, откинулся локтями на стол и развалился широко, прикрывая товарища. Гилни проделал те же манипуляции.
   Чёрный без особого интереса оглядел комнату и поднял руку. Выдержал паузу, привлекая к себе всеобщее пристальное внимание.
   -- Послушайте объявление, братья мои, -- сказал он и перевёл взгляд на усача в сером.
   -- За преступления перед короной и Великим собранием Хаггоррата разыскивается подданный Зарокийской Империи эквес Левиор Ксаладский, -- хорошо поставленным голосом объявил тот. -- Вышеупомянутый сиорий может скрываться под видом Белого жреца сулойам четвёртой ступени и именовать себя братом Дисаро. Вознаграждение за поимку эквеса Левиора Ксаладского составляет пятьсот золотых имперских рэлов.
   -- Совсем не интересно, -- шепнул Паре, -- теперь, когда золото лежит прямо у нас под ногами мало кто возьмётся за такое опасное дело.
   -- Да, но о золоте знают лишь немногие, остальные же за пять сотен империков ему Сарос с неба снимут, да к дому прикатят. На них лет десять без забот жить можно. Даже больше.
   -- Так же разыскивается его помощник, -- оглашал далее усатый, -- некий Гейб Ваграут. Феа из Веррана. -- За любую информацию о местонахождении вышеупомянутых лиц назначена награда -- двадцать имперских рэлов. Обращаю особое внимание на то, что эквес Левиор Ксаладский должен предстать перед судом в полном здравии и в неоспоримой способности участвовать в процессе и с должным пониманием реагировать на предъявленные обвинения, а посему как особое условие оговорено, что нанесение вреда вышеуказанной личности будет расцениваться как измена! Равно как оказание помощи и любого рода поддержки.
   Гейб сгорбился, Паре и Гилни сдвинули плечи.
   -- А где гарантия, что вознаграждение выплатят? -- выкрикнул Линго Вирис.
   -- Я твоя гарантия, -- метнул в него испепеляющий взгляд Чёрный. -- Именем Ихольара подтверждаю, что вознаграждение можно будет получить в крепости Казарам в обмен на эквеса Левиора Ксаладского, живого и здорового. Это понятно?
   -- Да.
   -- Будут вопросы, обращайтесь... Поесть нам дай, хозяин.
   -- Позволите вопрос, брат? -- заискивающим гаерским тоном произнёс Гилни, когда эти трое расселись.
   Он подошел и встал так чтобы их взгляды, обращённые на него, были направлены в противоположную от двери сторону. Паре тоже поднялся и помахал Гейбу спрятанной за спиной ладонью, указывая на выход. Как один встали сидящие за соседним столом братья Вирис, Эррэ Бон и Сен Одноусый. Кряхтя, поднялся Жон Сова. Загомонили, будто уходить засобирались, и словно невзначай выстроились в шеренгу, образуя живой коридор до самой входной двери.
  
   Девять Великих -- Девять богов Ганиса. Первые: Сэволия и Ткавел. Вторые (их дети): Тэннар, Эрок, Виноки, Тамбуо, Фора, Хор и Суо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

- 5 -

  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"