Солнечный диск, теряясь среди вершин величественных деревьев, стремительно катился к закату. Длинные сиреневые тени, как будто возникающие из ничего, убегали вдаль, теряясь где-то там, в царстве призраков и ведьм. Мальчик по имени Талай, поминутно оглядываясь, шёл к полуразвалившейся, наполовину вросшей в землю хижине, распузырившей свои бока около небольшой насыпи, оставшейся от невесть когда построенной и уже давно разрушенной плотины. Некогда протекавшая здесь речушка давно пересохла, и лишь обрывистые берега да каменистое, заросшее кустарниками дно напоминало о бурном течении вод в прошлом. Лёгкое шуршание гальки, расталкиваемой босыми ступнями, не заглушало тихого пения, идущего из открытого окна хижины. Женский голос старательно выводил старинную песню про бесстрашного рыцаря, скакавшего в ночи, чтобы спасти свою возлюбленную. Иногда голос прерывался, и тогда до ушей идущего мальчика долетал жалобный скрип люльки.
-Сынок, ты принёс лекарства? - взглянув на вошедшего, тихо спросила женщина. В её глазах застыли едва сдерживаемые слёзы.
Мальчик покачал низко опущенной головой.
-Никто не согласится дать в долг семье мятежника Асмодея, - женщина обречённо вздохнула и, скорбно опустив голову, принялась качать тихо стонавшее дитя. Затем она словно вспомнила про пришедшего из города сына и, повернув к нему лицо, попыталась улыбнуться:
-Сынок, в печи есть немного печёной картошки, поешь.
-Я уже ел, - соврал мальчик и незаметно для матери проглотил набежавшую от упоминания пищи слюну.
-Как она? - кивнул он в сторону маленького свёртка, лежавшего в колыбели.
Мать, ничего ни сказав, отвернулась, а по её щекам побежали долго сдерживаемые слёзы, плечи судорожно дёрнулись.
Сын шагнул вперёд и осторожно обнял мать за вздрагивающие от рыданий плечи.
-Не плачь, мама, я добуду лекарства, и всё будет хорошо, она поправится. Я знаю, мама!
-Да, да, всё так и будет! - прошептала мать, хотя у неё в душе уже не осталось ни малейшей надежды. Чтобы купить лекарства, нужны деньги, а кто даст их жалким нищенкам, выброшенным за окраины города? "Доброе дело никогда не остаётся безнаказанным!" - слова, брошенные на прощание старой ведьмой, оказались пророческими, и всё почему? Потому что Асмодей Янг де Абакан был добрым, очень добрым человеком. Зачем надо было ему вмешиваться в чёрные дела, творимые в Замке Власти? Что с того, что глава города продал душу самому Везелвулу? Более года прошло с тех пор, как её муж ушёл искать источник добра и прозрения. Где он сейчас? Старая карга говорила, что кости Асмодея омывает вода трёх океанов. Нет, не так. Она сказала: "Когда Асмодей умрёт - его кости будет омывать вода трёх океанов". Значит, Асмодей жив, был жив ещё три месяца назад. Много воды утекло с тех пор. Люди злы и не помнят добра. Но разве не ради них отправился Асмодей навстречу судьбе? Разве не для их счастья он искал источник, водой которого можно развеять злые чары, окутавшие город? Все честные люди в тайне хотели этого. Но где они были, когда чёрная ведьма пригрозила каждому, кто протянет руку помощи ей и её детям, тёмной порчей? Где? Да впереди тех, кто лишил их всего - дома, средств к существованию и под страхом смерти выгнал из города! Женщина устало опустила руки, и её большое доброе сердце наполнилось ядом самой чёрной ненависти, будто она сама была той самой чёрной ведьмой, летавшей по ночам над центральной площадью города. Она уже подняла руки и была готова разразиться проклятиями, когда её взгляд коснулся остановившейся колыбели.
-Нет! - воскликнула женщина, прогоняя нахлынувшее наваждение. - В мире и так слишком много зла, чтобы слать в него новые проклятия!
-Мам, я достану денег! - Талай устало опустился на расстеленный у стены соломенный тюфяк. С писком выскочившая из-под него мышка бросилась в одну из многочисленных норок.
-Спи, сынок! Завтра, всё завтра! - устало ответила мать, в душе которой уже не осталось ни малейшей надежды на выздоровление своей маленькой дочери Лерочки. Чёрная хворь полностью завладела несчастным ребёнком, и любящее сердце матери стонало он собственного бессилия. - Спи, сынок, спи... - одними губами прошептала женщина.
За окном сгустились сумерки, и наступила долгая - долгая ночь. А затем наступило такое же долгое и пасмурное утро.
Громкий стук в дверь разбудил только на мгновение смежившую веки мать Талая. Она поспешно вскочила на ноги и бросилась к двери. Впрочем, пришедший не собирался дожидаться, когда ему откроют. Удар кованого сапога заставил жалобно всхлипнувшую дверь распахнуться настежь.
-Мария де Абакан? - чёрный сюртук, кожаные порты, сапоги до самых колен, треугольная шляпа и равнодушно - незнакомое лицо.
-Да, Абакан - это я, - заплетающимся языком подтвердила женщина.
-Если Вы готовы подтвердить это - прижмите палец, - каменно приказал вошедший и протянул ей маленькую деревянную дощечку с небольшой выемкой посередине.
-Я готова, - безжизненным голосом ответила Мария, даже не попытавшись спросить, зачем это нужно. За последние несколько месяцев ей уже не в первый раз приходилось проходить процедуру опознания. Судорожно сглотнув, она приложила большой палец руки к выемке. Тут же его ощутимо кольнуло, и по всей руке от пальца до плеча растеклась уже ставшая почти привычной боль.
-Благодарствую, - холодно поблагодарил незнакомец, брезгливо поморщился и, отстранив женщину движением руки, подошёл к стоявшему у окна столику. Только теперь женщина обратила внимание на висевшую на поясе этого внезапного визитёра чёрную холщёвую сумку. Рука в чёрной перчатке скользнула в её глубины, и на пустой стол шлёпнулся какой-то свиток, звякнул металлом кожаный мешок, и осторожно опустилась колба, заполненная чёрной мутной жидкостью.
-Сиреневая звезда?! - глаза женщины буквально впились в стоявшую на столе склянку. - Сиреневая звезда... - Мария уже не спрашивала, она знала. Да разве можно было спутать лучшее лекарство гильдии магов с чем-то иным? Впрочем, принесший его мужчина всё же снисходительно кивнул. Следом раздался топот каблуков по холодному земляному полу, скрипнула закрывающаяся дверь, и в тесное помещение снова нахлынула тьма.
Лекарство, доставленное неизвестным, заставило на некоторое время забыть обо всём на свете, кроме метавшейся в горячке Леры. Через час, когда стало ясно, что страшная болезнь отступила, Мария тихо встала со скамьи, что стояла напротив люльки и, подойдя к столу, вытряхнула из кожаного мешка его содержимое. На стол с глухим стуком посыпались тяжёлые кругляши золотых монет. Бедная женщина, ещё утром не знавшая, что будет есть вечером, едва не разрыдалась, глядя на такое богатство. Этих денег хватит надолго, на очень долго, а если экономить, то и на всю жизнь. Она нагнулась, чтобы поднять упавшую на пол монету и вдруг замерла. "Лекарство, эти огромные деньги... Где их мог взять двенадцатилетний мальчишка?" Внезапно женщину поразила страшная догадка. Сердце, лишь минуту назад ликовавшее при виде выздоравливающей дочери и этих невиданных доселе денег, едва не остановилось. Страшное слово "рабство" мелькнуло в её мозгу. Лишь продавшись в рабство на чёрные галеры, мальчик мог получить эти деньги, но тот, кто уплывал на них, уже никогда не возвращался.
-Талай! Нет! - не вскричала, а простонала Мария. Ноги её подкосились, она упала на пол и в бессилии разрыдалась.
" Я приду, мама!" - уходя, пообещал сын, и лишь это обещание не давало безутешной матери скатиться в пучину безумия.
Теперь им позволено будет вернуться в город, никто не посмеет препятствовать семье того, кто добровольно ушёл под знамёна чёрного легиона...
Глава 1.
-Пока вы на борту моего корабля, - капитан галеры Джунг, подбоченившись, смотрел на щуплые фигуры толпившихся под ногами мальчишек, - вы должны соблюдать некоторые нехитрые правила. Правило первое: не вставать, пока вам не скажут, не разговаривать, не ухмыляться и не строить рожицы, и последнее - тот, кто первым выпустит из рук весло, будет выброшен за борт. Надеюсь, вы все хорошо это поняли? - капитан галеры зло усмехнулся. - Джарар, старший надсмотрщик, присмотрит за вами.
После чего пошёл на ют. А над притихшими мальчишками навис старший надсмотрщик бронзовый гигант Джарар.
-Что застыли подобно каменным истуканам острова Пастаки? В ваших глазах ещё теплится надежда? Напрасно. Вы должны понять, что ваша жизнь кончена. Кто-то с этого момента и до конца своих дней будет знать лишь эту скамью, видеть спины гребущих и слышать скрип уключин, все остальное перестанет для него существовать. Кому-то может повезти больше. Молитесь, чтобы вам подфартило, и вас взяли в армию, там хоть и не живут слишком долго, зато хорошо кормят и даже дают выспаться в тёплых казармах, - кривой оскал, и уже стоявшему за спиной помощнику: - Рагван, рассади этих юных ублюдков по лавкам и проследи, чтобы они не слишком отдыхали! - Джарар улыбнулся своей омерзительной улыбкой и вслед за капитаном не спеша направился в свою каюту. Свист кнута, и детские крики напомнили застывшему в оцепенении Талаю, что его рабское служение уже началось...
Теперь между рассевшимися и взявшими в руки вёсла мальчишками прохаживался помощник старшего надсмотрщика худой как щепка Рагван, выходец из чёрных пустынь Комокко. Он тоже считал своим долгом поучить жизни новоявленных рабов.
- Боевые галеры и смерть от стрелы мятежников в легионах Империи - это не худшая участь. Кто же мне не понравится, тот будет ослеплён и отправится прямиком на рудники Лезгафа, - надсмотрщик щёлкнул бичом. - В глубинах рудника так темно, что даже свет волшебных фонарей не в силах развеять царящий там мрак. Так что нет никакой разницы, зряч ты или слеп. Вот только слепцы не задумываются о побеге и не помышляют о бунте. Впрочем, в работе на шахтах тоже есть своя прелесть ... Старший надсмотрщик, словно вспомнив что-то смешное, залился глухим утробным смехом, - ваше рабство не продлится там долго. Пожалуй, в армии вы проживёте дольше. Ядовитые пары и сырость сократят ваши мучения впятеро, вдесятеро против обычной жизни.
Солёные брызги, взлетавшие над кормой, холодным дождём падали на лицо плакавшего мальчика. Он держался дольше других, но чем дальше галера уходила от берегов родной Ирактики, тем сильнее давила грудь чёрная тоска.
Тяжёлое весло никак не желало слушаться выбившихся из сил гребцов, к тому же напарником Талая оказался маленький, тщедушный финиец, смуглокожий, с тёмными, слегка вьющимися волосами, с носом, имевшим едва заметную горбинку. Он разительно отличался от светлокожих русоволосых собратьев по несчастью. Чтобы не получить удара плетью, Талай де Абакан старался за двоих. Руки финийца, которого звали Лавр, уже давно бессильно висели на отполированной тысячами рук рукояти весла.
-Держись! - Талай едва шевелил губами, чтобы, не дай бог, это движение не было замечено надсмотрщиком. - Ты помнишь, что сказал Джунг?
Да, - так же тихо ответил маленький финиец, и от усталости закрыв глаза, тут же получил удар от бдительного Джарара, сменившего на посту уставшего махать плетью Рагвана.
-Не спать! Негодные дармоеды, шевелите вёслами, раз, два, раз, два! - Плеть снова взвизгнула. На этот раз она опустилась на пару, сидевшую напротив Талая, сбившуюся с темпа и зацепившую весло соседей.
-Я вам покажу, вы быстро научитесь мореходным правилам! - его плеть ещё раз пропела в воздухе и опустилась на спину самого крепкого из мальчишек шестнадцатилетнего Распара. - Что думаешь, если ты самый сильный, то тебе не придётся отведать моей плети? Ты ошибаешься! - плеть снова просвистела в воздухе, Распар тихо вскрикнул, а надсмотрщик, довольно улыбнувшись, сунул плеть под мышку и, медленно ступая, прошёл на корму к стоявшему там достопочтенному Джунгу.
-Хозяин будет доволен этой партией невольников! - надсмотрщик, раболепно склонив голову, кивнул в сторону взмахивающих вёслами мальчишек. - Сегодня у нас славный улов!
-Что ты хочешь этим сказать, Джарар? Этот сброд ничем не хуже и ничем не лучше предыдущего.
-О, господин, разве Вы не заметили, что здесь сын самого Асмодея...
-Что, сын Асмодея?! - на лбу достопочтенного пролегла озабоченная складка. - Ты не смеёшься?
Хозяин галеры скривил рожу. Порывшись в глубоком кармане своего необъятного пиджака, вытащил оттуда маленькую золотую монету и швырнул её в подставленные ладони надсмотрщика.
-О, благодарю, господин, вы так щедры...
-Заткнись, дурак, я не могу сказать, чего ты больше достоин - награды или петли. Я дал тебе монету, чтобы ты держал язык за зубами, понял? У нас на борту сын злейшего врага повелителя. Если он об этом узнает, то эту галеру сожгут вместе со всеми нами как осквернённую. Так что если хочешь жить, то ты будешь молчать! - С этими словами Джунг стал пристально рассматривать мальчика, на которого указал длинный хлыст Джарара.
Глава 2.
Император Сошейнакской империи вождь эльфийского народа маг верхнего уровня посвящения Великий князь света Плуатарх 1, возлежал на мягких подушках из кайназинтского шёлка, а в кресле напротив него сидел его правая рука, глава службы имперской безопасности почтенный Ур Самуел Лур. Полог тишины, скрывавший говоривших, не давал вырваться за пределы комнаты ни единому их слову.
-...если гадание у Чёрной скалы не врёт, то древнее пророчество тесно связано с сыном мятежника Асмодея.
-Мальчик из пророчества - это он? - голос императора звучал глухо.
-Возможно, - глава государственной охранки не спешил ни подтверждать, ни опровергнуть сказанного.
-А где он сейчас? - нарочито лениво поинтересовался император. - Впрочем, не важно, найдите его и убейте.
-Будет исполнено. - Самуел Лур будто ждал этих слов, но был вынужден оговориться: - Увы, это произойдёт не так скоро, как нам бы хотелось. - И уже предваряя следующий вопрос императора: - Он на одной из наших галер, что движется к острову Крикту.
-Его наняли юнгой? - внезапно появившееся в голосе императора недовольство уже было готово выплеснуться наружу.
-Нет, он сам, добровольно продался в рабство.
-В рабство? - император выглядел удивлённым. - Действительно оригинальный мальчишка! Тогда почему бы нам не оставить всё как есть?
-Слишком непредсказуемо и потому опасно, - смиренно наклонив голову, возразил Самуел Лур.
-Я сказал: "Нет"! - короткая пауза. - Раб - это даже интересно! Я хочу, чтобы он поработал в моих шахтах! - Плуатарх-1 подцепил двумя пальчиками лежавшую в вазочке карамельку. - Ослепить, и - в забой!
-Но... - попробовал возразить Самуел Лур.
-Никаких но! - резко перебил его император. Он ведь уже принял решение и менять его не собирался.
-Будет исполнено! - Самуел Лур снова склонил голову.
-Ну, вот и хорошо, а теперь расскажи, что творится на окраинах нашей империи. Поговаривают, что недовольство человеков стало набирать силу? Мне сообщают, что даже существует возможность потерять с таким трудом отвоёванное нами жизненное пространство! Нам не требуется такого количества рабов, а люди не желают вымирать добровольно! Может, применить против них войска и за один раз решить все проблемы?
-Увы, - глава охранки развёл руками. - Наша армия сильна лишь в сражениях против аборигенов Комокко да чернокожих мятежников Арионко, а что будет, когда мы погоним их воевать против собственного народа? Как поведут себя закалённые в чёрных пустынях воины, не повернут ли они оружие против своих командиров? Вот этого как раз не сможет предсказать никто. Нет, ваше императорское величество, старый метод хоть и медленен, но более эффективен. Как заметил ещё ваш отец: "Надо сделать так, чтобы когда мы будем сосать их кровь, они думали, что мы их защищаем". Уже сегодня лучшие дети страны Солнца, цвет нации, её будущее посажены на скамьи наших галер. Ещё одно столетие, и на их земле не останется никого, способного поднять оружие! Страх и безысходность сделают работу лучше стальных мечей и стрел.
-Да будет так! - император поднял руку.- А теперь, Самуел Лур, ступай, ты меня утомил! - Плуатарх - 1 сделал жест рукой, отсылая главу имперской безопасности прочь. Тот низко поклонился и, повинуясь велению императора, поспешно вышел. Идя коридорами дворца, глава службы имперской безопасности мучительно обдумывал отданное императором приказание. То, что решив оставлять мальчишку в живых, император поступал излишне опрометчиво, было понятно и так, но вот как поступить, чтобы покончить с ребёнком и не быть обвинённым в невыполнении воли государя? Над этим следовало крепко подумать. И здравая мысль, надо сказать, пришла к Самуел Луру почти сразу. Что ни говори, а уже одно то, что у всесильного главы охранки везде имелись свои люди, имело огромные плюсы.
...Прежде чем окончательно решиться воспротивиться решению императора, Самуел Лур долго сидел за столом и пялился в белый лист бумаги. Наконец он обмакнул перо и вывел несколько слов.
"Тебе известен самый обжигающий камень нашего ожерелья. Мир слишком мрачен, чтобы на него взирали глаза детей. Волны столь непредсказуемы, столь и опасны. В мире одни случайности". Казалось бы, бессмысленный набор фраз, но теперь Самуел Лур был уверен, даже если кому-то удастся перехватить его послание прежде, чем оно попадёт в предназначенные ему руки, то обвинить в чём - либо Самуел Лура будет невозможно. Меж тем истинный смысл послания был таков:
"Ребёнок, о котором ты мне сообщал, опасен. Его необходимо ослепить и выбросить за борт, подстроив всё как несчастный случай". Самуел Лур был уверен, что его поймут. Поэтому когда глава имперской безопасности плёл сеть чар, призывая вестника, он был совершенно уверен, что одной проблемой у него скоро станет меньше.
Глава 3
-А теперь держи! - чёрно-красный клубок огня сорвался с пальцев выкрикнувшего эту фразу зарака Алодриэлла - мага высшей степени посвящения. Шипя и потрескивая, порождение магии рассекло воздух.
-Ой! - чёрное пламя растеклось по подставленным ладоням, лизнуло тут же оплавившиеся рукава, но, повинуясь силе его принявшего, на мгновенье вспыхнуло и истаяло безобидным дымовым облаком.
-Плохо! - маг сердито тряхнул косами. - Отвратительно! Шар чёрного огня должен был отлететь подобно мячу, а не истаять холодной дымкой!
-Но папа...
-Наставник, сколько раз тебе повторять! В часы обучения я наставник, а не родитель!
-Да, папа!
-Наставник! - потребовал Алодриэлл, рассерженно сплетая новое заклятие. На этот раз в его руках искрила серебристая молния. - Закрой глаза, вдохни в себя переплетение сил. Прозри стихию астрала.
-Да, наставник! - маленькие ладошки разошлись в стороны. Дрогнувшие губы шепнули короткое слово - заклинание, но с дрогнувших пальчиков сорвалась только одна единственная искорка.
-Достаточно, - отрешённо махнул рукой маг. - Сегодня мы уже ничего не добьёмся. - Идём домой.
-Осторожнее! - вскричал Алодриэлл, и сброшенная с рук серебристая молния ударила в россыпь камней, оставшихся от старинной кладки, за которыми притаилась ядовитая, готовая к броску скорпена. Серебряные искры гасли, разлетаясь в разные стороны, превращая окружающие камни в серую легковесную пыль. Ученик мага, ничуть не испугавшись, радостно захихикал и повис на плечах своего отца и наставника.
"Тебе бы всё играться!" - с нескончаемой теплотой подумал Алодриэлл. - "А небо уже затянуто хмурыми тучами, и песок времени начал складываться бесконечным золотом рун". Но вслух он не сказал ничего. К чему забивать голову ребёнка собственными страхами? К чему, если и эльфийское пророчество может оказаться не остроносым копьём судьбы, а всего лишь лёгкой пылью на ресницах мира?
Глава 4.
Джунг шёл вдоль скамей и бесцеремонно выдёргивал сидевших на них мальчишек.
-Мне не нужны слабаки! - ревел он, хватая за руку очередного мальчика. - Вы сами выбрали свою участь, не умея управиться с галерным веслом. Теперь у вас лишь один путь - в штольни Лезгафа!
Талай оказался в толпе несчастных одним из последних. И хотя он искренне не понимал, почему выбор пал именно на него (грёб он без устали и даже ни разу не останавливался, чтобы вытереть пот), тем не менее, протестовать не пытался. К чему? Кто станет слушать раба? К тому же, отпустят его, значит возьмут другого. Он же свой выбор сделал на пороге вербовочной корчмы. Страшиться чего-либо и бежать было поздно.
-Всем стать около борта! - скомандовал капитан, и Талаю вновь показалось, что его как-то странно оттеснили к самому краю. Джунг надел на глаза чёрные очки и вытащил из кожаного футляра какое-то маленькое невзрачное зеркальце.
-Всем смотреть сюда! - взревел он, и его плеть обрушилась на посмевшего отвернуться паренька лет десяти.
-Зеркало горгоны! - повторил Талай, и вспомнил что это. Ему захотелось отвернуться, но грозный окрик Джунга заставил Талая упереть свой взор в матовую поверхность зеркала.
-Кто отвернётся ещё раз, я собственноручно выдеру его зенки, и это будет гораздо мучительнее!
Стоявшие рядом с Талаем ребята плакали. Талай продолжал смотреть в зеркало, но ничего не происходило. Он уже было подумал, что оно сломалось и процедура ослепления откладывается, когда зеркало буквально взорвалось вспышкой света. Яркий поток ударил в глаза, от резкой боли помутилось сознание. Талай ничего не чувствовал, было так страшно, что он даже не заметил лёгкого тычка в грудь, заставившего его пошатнуться и, взмахнув руками, он полетел в воду.
-Раб за бортом! - взревел капитан и, схватив багор, бросился к борту галеры. Холодная вода быстро привела Талая в чувство. Он всплыл, жадно ухватил воздух, широко открыл глаза, чтобы видеть, куда плыть, и ничего не увидел. Вокруг царила чёрная непроглядная ночь. Он не видел, но почувствовал, как рядом бухнул о воду багор, потом ещё раз и ещё. И странное дело, Талаю почудилось, что багры не столько пытались подцепить и подтащить его к борту, сколько попасть по голове и если не убить, то хотя бы оглушить. Очередной удар пришёлся в плечо, он был столь силён, что от пронзившей тело боли Талай потерял сознание и пошёл ко дну.
-Утоп! - возвестил капитанский голос, и его грязный плевок шлёпнулся в морскую волну.
-Зря ты так, капитан! - Джарар неодобрительно покачал головой. - Море может не простить подобного отношения!
-Море? - капитан расхохотался. - Море мертво как камень! Это не повелитель волн - ветер, против которого действительно не стоит плевать, это не океанский монстр, чьё имя не следует упоминать всуе! Даже стихии магии мертвы, если их не оживит маг!
-Мне бы твою уверенность, капитан! - Джарар вздохнул и, злясь на капитана, пинками погнал в трюм ослеплённых, всё ещё никак не пришедших в себя рабов.
Талай очнулся и почувствовал, что начал захлёбываться. Уши давило от боли, он находился глубоко под водой, и не знал, куда и как плыть, чтобы добраться до поверхности. Поняв, что ему суждено погибнуть, сын Асмодея перестал барахтаться и приготовился сделать свой последний вздох, но тут будто сильные руки подхватили его и понесли к поверхности. Разгневанное море не желало помогать плюнувшему в его воды злодею.
Глава 5.
Удары холодных волн о камни не смогли заглушить шуршание осыпающегося песка под ногами идущих. Талай попробовал приподняться, но не смог. Стон, сорвавшийся с его губ, разогнал чёрных ворков - чаек - стервятников, уже вознамерившихся полакомиться свежим мясом. Шаги раздавались совсем близко.
-Он живой! - возвестил чей-то звонкий голос. Беглый раб всё же нашёл в себе силы привстать на локтях. Кто бы это ни был - идущие враги или друзья - они могли подарить ему лёгкую смерть.
-Папа! - в возгласе послышался непритворный ужас. - Проклятые ворки выклевали ему глаза! Они такие...багрово-чёрные!
-Это не птицы, - уверенно возразил Алодриэлл, - это люди... если они ещё смеют называть себя людьми. - Даже в этот миг он не мог обойтись без назидания. - Алистейль, ты никогда не запоминаешь того, что я тебе рассказываю! Сколько можно повторять? Ворки - падальщики. К тому же неимоверно трусливы. Впрочем, возможно, тут я не прав - они просто осторожны.
-Папа! - в звонком голосе появился гнев. - Как ты можешь рассуждать о птицах, когда ему нужна срочная помощь?
-Будь у меня крылья, я бы уже помогал ему! - маг отмахнулся от сказанного, как от очередной глупости несмышлёного ребенка. - А раз мы вынуждены добираться по земле, то не стоит просто так разбрасываться отведённым нам временем. Его надо проводить с пользой. Хотя бы вспомнив забытые истины.
-Папа, ты зануда!
-Я знаю, - вполне миролюбиво ответил Алодриэлл. Теперь под ногами идущих скрипела выброшенная океаном галька. - Совсем ещё мальчик! - тихо прошептал он, и было непонятно, чего в его словах больше - скрытой радости или сожаления.
-Убейте меня... - сорвалось с растрескавшихся губ, и мальчишка провалился в пучину беспамятства.
-Ишь ты! - Алодриэлл осуждающе покачал головой. - Как для него всё просто: "Убейте!". А кто за тебя будет жить? Кто отомстит врагам и поможет родителям?
-У него есть родители? - голос Алистейль звучал глухо, в глазах блестели слёзы.
-У каждого ребенка должны быть родители. Даже если они уходят на небо, они всё равно остаются рядом.
-Как мама? - вниз скользнула одинокая слезинка.
-Как мама.
Талай не почувствовал, как его подняли на руки и понесли в глубину пустыни. Чёрное море не спеша накатывало свои волны на опустевший берег. Потерявшие добычу чайки носились над волной, пронзительно крича и клювами срывая с гребней волн серую пену. Бардовое светило, коснувшись горизонта, ползло за край Ойкумены. От далёких гор Луана дымом кузнечного меха наползала ночная мгла.
Глава 6.
Странное дело, но, не смотря на то, что приказание Самуел Лура было исполнено, в душе у него появилось чувство незавершённости. А к своим чувствам глава охранки привык прислушиваться. Шли месяцы, а беспокойство не уменьшалось. В конце концов, Самуел Лур в тайне от всех оседлал коня и скрытыми тропами поскакал в тайное урочище - древнее заповедное место, скрытое от непосвящённых завесой древней магии. Святилище предков - источник мудрости и тайное оружие. Ведь известные лишь тебе знания - это тоже оружие, главное знать, как ими распорядиться. Но войти сюда мог лишь маг верхнего уровня, да и то не каждый. К тому же вошедший далеко не всегда мог выйти обратно. И потому к заветному месту у Чёрной скалы приходили не так часто, а ещё реже возвращались обратно. Но Самуел Лур любил риск, к тому же, порой у него просто не было иного выбора.
Чтобы провести камлание у Чёрной скалы, Самуел Луру посредники были не нужны. Закрыв глаза, всесильный глава службы имперской безопасности нашёл у скалистого подножия точку пересечения временных сил. Нашёл, взвыл и, завертевшись юлой, вышел на астральный уровень...
Когда он в изнеможении опустился на землю, ему было над чем задуматься. Не всякому и не всегда открывался плотный занавес будущего, а если и открывался, то не всегда возможно было понять, что за странные картины оно показывает, чьи имена и голоса звучат в бесконечном шёпоте вечности. Оказавшись в астрале, Самуел Лур задал всего лишь три вопроса:
-Он до сих пор жив?
На что был получен ответ: - Да.
-Где он?
В ответ пред глазами мага предстала изломанная линия берега. Пока он вспоминал, где берег имеет такие очертания, рисунок исчез. А когда вспомнил, понял, что показанный ему участок слишком огромен. Задавать второй раз один и тот же вопрос не имело смысла: вечность не повторяла дважды, меж тем сил оставалось всё меньше. Что ж, раз так, то стоило хотя бы попытаться узнать, сбылись ли первые строки пророчества, им ещё предстоит сбыться или же у Самуел Лура всё ещё остаётся шанс сделать так, чтобы этого никогда не случилось?
-Встретил ли ребёнок из пророчества Тёмного эльфа?
-Давно, - прошелестело в ответ, и разум Самуел Лура начало затягивать тёмным маревом.
-Давно? - на пределе сил выкрикнул глава охранки, но тут же понял, что дождаться ответа значило остаться здесь навсегда. Судорожно сглотнув, Самуел вызвал боль в собственном теле и, идя на неё, как идёт к маяку корабль, вынырнул из почерневших волн астрала.
Тяжело, едва переставляя ноги, Самуел Лур выбрался из урочища, и с трудом взобравшись на коня, повернул поводья в обратную сторону.
-Давно... - вслух пробормотал он, пытаясь понять тайный смысл сказанного слова. "Давно" - что такое несколько месяцев для вечности? Может, древняя сущность подразумевала, что время, отпущенное Самуел Луру, стремительно утекало в песок?
Да, скорее всего именно так и было, и теперь следовало торопиться. Следовало сегодня же снарядить корабль и отправить его на поиски Тёмного эльфа. Там, где эльф, там будет и мальчик из пророчества. Вот только где искать этого самого эльфа?
Два дня спустя один из лучших кораблей империи двинулся на поиски. Приказ, отданный главе экспедиции, был прост: найти ребёнка из пророчества и уничтожить. Всех, кто будет ему помогать, всех свидетелей убийства уничтожить тоже. Идти вдоль линии берега, внимательно следить за магическим излучением и его всплесками. Тёмные эльфы в отличие от своих светлых собратьев все поголовно маги, а маги не могут не колдовать...
-Когда всё будет закончено, воспользуйтесь артефактом полёта, - говорил Самуел Лур, напутствуя главу миссии, - и срочно мне доложите о своём успехе, в любое время дня и ночи. Артефакт настроен на мой кабинет. Он способен перенести пятерых, но, думаю, будет правильным, если Вы прибудете ко мне в одиночестве. А теперь в путь...
Аудиенция была закончена, и глава экспедиции поспешил в порт.
Глава 7.
-Меч! Крепче держи, крепче! - маг в азарте подпрыгивал и подтопывал ногой. Схватка двух бойцов, должная лишь увидеть проделанное за год, захватила и его. Дерущиеся хоть и бились на деревянных мечах, но желание победить превращало твёрдое дерево в нешуточное оружие, способное не только больно ударить, но и нанести серьёзное увечье.
Лицо одного из бойцов закрывала плотная чёрная ткань, не пропускающая сквозь себя ни единой частицы света. Лицо второго, к удивлению стороннего наблюдателя, оставалось открытым. Можно было бы подивиться подобной несправедливости... но стоило подойти чуть ближе, и всё становилось на свои места: в глазах второго сражающегося тринадцати - четырнадцатилетнего мальчишки не отражалось лучей Сахра - дневного Светила, - мальчик был совершенно слеп. Именно на него кричал беснующийся наставник, именно ему адресовал свои советы.
-Держи меч крепче и зри! Зри, а не слушай. Обратись внутрь себя. Зри! - требовал Алодриэлл, то заворожено следя за схваткой, то в бессилии сжимая собственные кулаки.
Больше года прошло с тех пор, как он подобрал на пустынном берегу выброшенного волнами мальчишку по имени Талай. Старый отшельник, отступник, маг первой ступени посвящения зарак Алодриэлл сразу почувствовал в нём недюжинную природную силу. Но прежде чем заняться ею, следовало пробудить в мальчике желание жить. И это оказалось едва ли не труднее всего. Что значит для человека потерять свет? Лишившись зрения, Талай потерял всё. Даже оставаясь рабом, он мог надеяться, что свершится чудо - он получит свободу и вернётся домой к матери и сестре, к возвратившемуся из чужих стран отцу. Но разве мог надеяться на возвращение слепец? Слепец даже больше чем раб. Слепец остаётся рабом, даже получив свободу. Так считал Талай, и потому желал только одного: умереть. День за днём отказываясь от пищи и проклиная не внявшего его мольбам мага, он действительно умирал. Но однажды Алодриэллу удалось поговорить с мальчиком по душам. И этот разговор изменил многое.
-Я научу тебя видеть, - зараки редко дают обещания, но в этот раз маг не сдержался.
-Что? - ослабевший от длительного голода мальчик с трудом оторвал голову от подушки. - Я вновь буду видеть? - в голосе сквозило недоверие. - Ты вставишь мне другие глаза? - теперь уже ёрничество слышалось совершенно отчётливо.
-Нет, - твёрдо возразил зарак и, усмехнувшись, пояснил собственную мысль. - Не совсем так. Я научу тебя магическому зрению...
-Глаза мага? - кто же не знает про легендарное снадобье, дающее почти слепым старикам возможность видеть. - Но оно же стоит бешеных денег?! К тому же оно помогает только тем, кто хоть что-то видит, таким как я оно бесполезно.
-Мальчик, зачем обменивать золото на шарлатанское снадобье? - Алодриэлл покровительственно улыбнулся. Хотя кто видел эту улыбку, предпочёл бы ей иной оскал - его зубы были гораздо длиннее и острее волчьих клыков. - Мой подарок гораздо лучше. Я научу тебя истинному магическому зрению. Ты будешь видеть всё и всегда.
-И я смогу найти дорогу к отцу и вернуться домой? - мальчишка встрепенулся. Маг ощутил магическую ауру всколыхнувшейся жизни.
-Да, сможешь. Только прежде надо будет долго учиться.
-Сколько? - спросил Талай так, словно речь шла о деньгах, а не о времени.
-Что сколько? - Алодриэлл сперва даже не понял о чём речь. - Двадцать, может быть пятнадцать, в исключительных случаях десять лет.
-Так долго! - Талай в изнеможении откинулся на подушки. Но маг уже понял что победил.
-Пятнадцать лет для человеческой жизни - это, конечно, много, двадцать ещё больше, - прошептал он, и эхо его слов прошелестело в сознании Талая подобно шелесту осенних листьев, - но когда ты решишь покинуть своего учителя, тебе будет совсем немного лет. Три с половиной десятка - это не возраст для мужчины. Особенно когда впереди тебя ещё многие десятилетия.
-Это правда? - растерянно спросил Талай и, не скрываясь, вытер набежавшую слезу. А в ответ прозвучало твёрдое:
-Да.
С этого дня многое изменилось. Прошёл год. Всего лишь краткий миг в бесконечной спирали познания, но мальчишка делал успехи, и вот сегодня Алодриэлл решился на эту схватку. Не на обычный учебный бой, когда сражающиеся были защищены толстыми доспехами из войлока и магией зарака, а на серьёзный бой, мало чем отличающийся от настоящего. Разве мечи оставались деревянными, но в руках умелого воина и обыкновенная палка может стать грозным оружием...
Талай безнадёжно проигрывал. Надеясь только на собственный слух, он раз за разом пропускал тычковые удары меча своего соперника. Тело невыносимо болело, дыхание сбилось, мышцы налились свинцовой тяжестью.
-Зри! - требовал зарак, горько сожалея, что перед началом боя не залепил уши Талая воском. Конечно, обычный человек мог бы пойти по пути искусства слуха, но в том - то и дело, что Алодриэлл не собирался делать из мальчишки мечника - слухача. Он собирался разбудить в нём задатки мага. И магическое зрение - это лишь первый шаг к постижению тайной мудрости.
А Талай отступал. Отбивая беспрестанно сыплющиеся удары, он едва не кричал от терзающей его обиды. То, что происходило сейчас, было, по меньшей мере, несправедливо. Да и какая может быть справедливость в битве двух соперников, один из которых учился владеть мечом едва ли не с пелёнок, а второй впервые ощутил под ладонью рукоять меча чуть больше года назад? Но наставник сказал, что так надо. Но всё же... К тому же соперник Талая был зряч. Что с того, что у него были завязаны глаза, если он обладал полностью раскрывшимся даром магического зрения? А он, Талай... Разве можно было считать магическими те разноцветные всполохи, что приходили к нему во сне? А может его проявлением были те белые разлетающиеся во все стороны мушки, что мельтешили перед взором Талая после каждого пропущенного удара?
-Держи меч! - вскричал наставник, но было уже поздно - оружие противника скользнуло под гарду, замысловато вывернувшись, пошло вверх, и рукоять меча вырвалась из сведённой болью руки Талая. В следующее мгновение сильнейший удар в грудь опрокинул беспомощно разинувшего рот мальчишку на землю.
Мягкий шаг чужих ног, и клинок противника упёрся в горло поверженного.
-Ты проиграл! - зло бросил учитель, которого столь быстрое завершение сватки нисколько не радовало.
-Вы мне всё время мешали, Вы всё время подыгрывали своему сыну! - выплеснул свою обиду Талай, и уже не таясь слез, направил свой невидящий взгляд в лицо ненавистного противника.
-Я мешал? - казалось, удивление в голосе зарака было искренним. - Я своими подсказками мешал слушать будущему великому мечнику Звук? - слово "великому" было произнесено с заметной издёвкой.
-Да, Вы мешали мне слушать, Вы нарочно не давали мне сосредоточиться на шелесте его меча!
-Глупец, если мой голос помешал тебе слышать движение чужого меча, то что станет с тобой в битве? В битве, где из тысяч звуков и сотен движений мечом ты должен будешь распознавать один единственный, направленный против тебя? Ответь!
Талай пристыжено молчал. И маг продолжил.
-К тому же, - зарак расхохотался, - у меня нет сына, ты проиграл моей дочери.
-Девчонке? - вскричал сын Асмодея, и обида в его душе стала стремительно перерастать в злость. Проиграть девчонке! И в чём? В драке на мечах! В Саптохоре он бы превратился в посмешище для всех мальчишек!
-Ха-ха-ха, - раздалось рядом звонкое, и Талай вдруг понял, что никогда раньше не слышал её голоса. Если не считать тренировок, то они почти не общались, а если и появлялось желание сказать что-то друг другу, то они делали это мысленно. Телепатический дар - самое лёгкое, что предстояло освоить будущему магу.
-Ха-ха-ха, - продолжала смеяться девчонка. Ярость завладела сердцем Талая. Ударом ладони отбив в сторону упиравшийся в шею клинок противника, он крутанулся вправо, подхватил отброшенный на землю свой собственный, вскочил на ноги и с рёвом кинулся на свою обидчицу. Множество появившихся в глазах разноцветных нитей, переплетающихся необычными узорами, помешали ему сосредоточиться на звуках, и первый удар противницы он пропустил. Боль в плече едва не заставила его выпустить из рук собственное оружие вновь. Ярость соединилась с искрами боли и породила смертоносное пламя. Талай развернулся лицом к врагу и занёс меч, целя в беззащитную шею ненавистной девчонки. Удар был неотвратим, Алистейль просто не успевала защититься. Тонкая шея должна была переломиться под тяжестью обрушившегося на неё удара.
"Что я творю!" - мысленно вскричал Талай, пытаясь остановить собственный меч, но на его пути уже встало оружие Алистейль. Мечи встретились и переломились. И только в этот миг Талай понял, что он видит, как разлетаются в разные стороны щепки деревянных клинков.
-Стоп! - спешно приказал зарак, словно предполагал, что противники сейчас схватятся врукопашную.
-Я вижу! Я вижу! Учитель, я вижу! - выронив из рук рукоять меча, Талай медленно повёл вокруг магическим взором. Короткие вспышки, озарявшие его разум, едва ли можно было считать настоящим взором мага, но начало пути было положено. Сын Асмодея сумел разглядеть и радостно улыбавшуюся Алистейль, и обломок меча, по-прежнему остающийся в её руке, и находившиеся за её спиной огромные серые камни, и тёмные молнии мелькающих в небе чаек, и перекатываемые ветром песчинки у собственных ног. Вот только лицо учителя постоянно ускользало от взгляда, расплываясь и расползаясь в сиреневой дымке окружающего пространства.
-Да, мальчик, это случилось! - в спокойном голосе таилась с трудом сдерживаемая радость. - Но это только первый шаг на пути мага. И далеко не самый тяжёлый. Но он придаст тебе уверенности, и мы справимся.
-Мы справимся! - как эхо повторила за ним его дочь Алистейль.
-Мы справимся! - согласно кивнул Талай, и только теперь наконец-то ощутил, как он бесконечно устал...
Глава 8.
-Ищи нить светлой молнии, - требовательно повторил зарак, - выдерни её из переплетения стихий, сотвори знак повиновения!
Мальчик, впрочем, уже почти юноша, послушно раскрыл магический взор и в мысленном усилии потянулся к границам магической видимости. Сверкающий поток приблизился, представ пред Талаем тысячью тончайших, едва видимых ниточек - паутинок, накрученных на веретено мироздания. Сын Асмодея вздохнул и всё так же мысленно протянул руку.
-Да что ты делаешь, какую нить ты тянешь?! - Алодриэлл с досады топнул ногой. - Разве не видишь, чем одна отличается от другой? Это нить тёплого воздуха!
-Прости, учитель, они так похожи!
-Похожи... хм, - ворчливо отозвался маг. - Так и скажи, что всё ещё не выучил своего урока. Ну разве так сложно запомнить? Каждая нить отвечает за свою стихию. Четыре высших стихии делятся на тридцать степеней или основных цветов мироздания, они же делятся на такое же количество вторичных, те в свою очередь на пять третичных, те же на... Впрочем, узреть дальнейшее деление доступно лишь высшим магам, а им это уже ни к чему. Высшие маги вполне могут справляться с потоками силы, заложенными в тридцати основных цветах. И только таким неучам как ты... - зарак со вздохом махнул рукой. - Разве так сложно заглянуть в магическую таблицу и разучить-запомнить все открывающиеся тебе цвета?
-Но наставник, я весь вечер корпел над Вашим заданием. Но разве это возможно: разделить и запомнить цвета тысяч нитей?
-А разве я говорил, что это будет легко? Ты обучаешься магии меньше года, а уже хочешь постичь её всю. Шустёр, брат, шустёр! Хотя вынужден признать, даже я не ожидал, что зачатки истинного зрения проявятся у тебя столь скоро. Начиная твоё обучение, максимум, на что я рассчитывал - это уменьшение изначально отведённых сроков до пяти - шести лет.
-Вы великий учитель! - Талай попробовал смягчить недовольство наставника лёгкой лестью.
-Я знаю, - отмахнулся зарак, - но речь не обо мне, а о тебе, негодный мальчишка, лентяй, не желающий впитывать в себя знания.
-Учитель, Вы несправедливы, их просто невозможно запомнить!
-Ничего, у тебя впереди ещё много лет обучения. Я не собираюсь выпустить в свет неуча, не способного ухватить за хвост поток нужной ему стихии.
-Учитель, к чему разделять на части, если возможно сразу ухватить целое? Зачем ворочать тысячи песчинок, если можно сгрести в такую же кучу сотни голышей?
-Я же уже говорил... а впрочем... - И уже разгневанно: - Ты думаешь, что будешь способен управиться с верёвкой, не умея удержать нить? - Алодриэлл замолчал и бросил в песок (словно презрительно плюнул) небольшую красноватую молнию.
-Но попробовать я всё же могу?!
-Попробовать? - зарак хитро прищурился и милостиво разрешил. - Что ж, пробуй!
Перехватить канал силы для столь опытного мага как он - зарак Алодриэлл - не составит труда. А что до мальчишки, то лёгкий магический откат послужит ему хорошим уроком.
-Можно? - осторожно спросил Талай, всё ещё не веря в свою удачу. Ему уже давно хотелось сотворить нечто могучее.
-Можно, - лениво разрешил зарак и в предвкушении потехи присел на округлый камень в тени падающей скалы. После чего блаженно откинулся спиной на скалу и открыл магическое зрение. В следующую секунду ему стало не до блаженства: получивший разрешение паршивец не сидел сложа руки. Выдернув из канала бытия сразу три линии света, он свёл их в один жгут, и теперь спешно сплетал из них руны силы.
"И когда только успел подсмотреть!" - мелькнувшая в голове у мага мысль тут же затмилась необходимостью действий. Воля зарака потянулась к переплетающимся, искрящимся потокам стихий, стремясь перехватить, остановить творимое чародейство.
-Отпусти, отдай нити! - вскричал он, понимая, что у него ничего не получается. А сплетённые потоки энергии природы всё сильнее и сильнее переполнялись силой, грозясь вырваться на волю и разорвать собственного создателя. В неумелых руках свет второго порядка и руны силы, соединённые вместе, могли и в самом деле породить нечто разрушительное.
-Не получается! - скрипя зубами, ответил Талай, но к удивлению зарака в его голосе не было страха, а звучала лишь досада на самого себя.
-Просто разожми ладони, - маг к удивлению узнал голос дочери. Он хотел крикнуть, чтобы она скорее шла прочь, но сдержался. Если ему не удастся перехватить поток взбушевавшейся энергий, никакой бег её уже не спасёт.
-Я стараюсь, - казалось, на зубах мальчика хрустит песок, слова давались ему с трудом, а в голове мелькали руны сотворённого заклятия.
-Давай, у тебя получается! - подбодрила Алистейль, и к своему удивлению зарак почувствовал на ладонях лёгкое дуновение идущей к ним энергии.
-Ещё немного! - вскричал он, и поток сотворённой мощи хлынул в его объятья. Алодриэлл почувствовал, как защипало кожу его рук, и с огромным усилием сумев защититься, направил всю эту силу вверх, в бездонное, растекающееся облаками небо. Высоко над головами прогремел гром. И если бы Талай был зряч, он бы увидел, как над облаками разлился звёздный фейерверк, до самого горизонта отбрасывая, сметая устилающие небосвод облака. Поток воздуха хлынул во все стороны. Ударив в землю, он поднял огромное пылевое облако, разметал по камням незадачливых магов и отбросил обратно в море набежавшую на берег волну.
-Учитель, я виноват! - из-под завала мелких камней донеслось едва слышное сопение.
-Да уж! - из соседней кучи высунулась рука мага. Легкий пас, и покрывающие их камни разлетелись в разные стороны.
-Апчхи, - из уходящей в скалы щели выбралась довольно улыбающаяся Алистейль. - Славно повеселились! - она обвела взглядом окружающую пустыню. В том месте, где находились заклинатели, почти всё осталось прежним, а вот дальше...
-Да уж! - вновь повторил Алодриэлл. Вокруг на сколько хватало глаз на месте бывшей песчаной пустыни расстилалась каменная равнина, а весь песок оказался сметён, образуя огромную дугу нового бархана. - Повеселились!
-Учитель, прости, я не думал... - Талай чувствовал себя совершенно опустошённым. А тут ещё ожидание заслуженного наказания от наставника. Но, как оказалось, тот был настолько потрясён случившимся, что лишь вздохнул и не нашёл ничего лучшего, как повторить в третий раз:
-Да уж! - после чего, покачав головой, надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. И лишь собравшись уходить, Алодриэлл грозно потряс в воздухе пальцем. - И чтобы завтра основная часть магической таблицы была выучена!
-Да, учитель! - покорно согласился Талай. На этот раз он и не подумал ослушаться. Весь остаток дня, весь вечер и всю ночь он просидел, заучивая названия и запоминая различия световых линий третьего порядка. А под утро уснул, чтобы проспать весь следующий день и весь следующий вечер. Но его никто не беспокоил - зарак Алодриэлл думал. Потенциал мальчика поразил даже видавшего виды мага. Он не ожидал, он никак не ожидал, что тому удастся притянуть к себе хотя бы одну линию света, а уж ухватить их сразу три, да ещё суметь перекрутить, перевить их рунами силы... Такое было почти невозможно. И чудо, что после этого они ещё остались живы.
"Неужели пророчество действительно начало сбываться?" - эта мысль пришла словно из бесконечного далёка, а придя уже больше не оставляла Алодриэлла. Он даже не попытался её опровергнуть. Он просто сидел и думал, как быть дальше. Магия такой мощности не могла пройти мимо легиона следящих. А значит, они обязательно придут сюда, чтобы узнать подробности. Бежать? Но тогда они кинутся по следу и непременно нагонят. Значит, остаётся только одно: оставаться и ждать. Выбора нет. Алодриэлл вздохнул и склонил голову.
"Сколько у него осталось? Месяц, два, три?" - этого он не знал. Государственная машина светлых становится удивительно проворной, когда это касается благополучия самих властителей. Итак, если выбрать среднее - то месяца полтора, но за это время предстоит сделать так много!
Глава 9.
-Ха-ха-ха, - два звонких голоса разносились по округе, пугая неосторожно выбравшихся на сушу крабов.
...Разве так сложно запомнить две тысячи цветов? - голосом отца вещала Алистейль, и хохот звучал вновь, и уже отсмеявшись: - Мой отец иногда бывает таким занудой!
-Он хороший учитель, - заступился за него Талай, и девочка согласно кивнула головой.
-Конечно хороший, раз ему удаётся учить магическому искусству даже тебя!
-Но-но, - возразил Талай, прекрасно понимая, что Алистейль всего лишь смеётся. - Знаешь, я никак не могу увидеть его лица. Оно скрыто под серой завесой тени.
-И не увидишь, - голос девочки внезапно стал совершенно серьёзен.
-Почему? - серьёзность Алистейль передалась и Талаю.
-Дело в том... - девочка умолкла, а когда продолжила, Талаю показалось, что она говорит не совсем то, о чём чуть не проговорилась случайно. - Он мне не родной отец. Алодриэлл нашёл меня в выброшенной на берег спасательной шлюпке, кроме меня в ней находилась и моя мама, но ему не удалось её спасти.- Снова на мгновение наступила тишина, затем девочка пристально взглянула в лицо Талая. - Он заменил мне отца и мать, и я люблю его больше всех на свете. Не смотря ни на что.
-Несмотря ни на что? Что ты хотела этим сказать? - переспросил Талай, и Алистейль поняла, что действительно сболтнула лишнее.
-Нет, ничего, я просто неправильно высказалась.
-Алиста, ты меня обманываешь! - Талай почувствовал отзвук какой-то тайны и не собирался просто так мириться с её незнанием. - Расскажи свой секрет. Я никому его не выдам.
-А разве здесь есть кому его выдавать? - Алистейль попыталась перевести разговор в шутку.
-Алистейль, так нечестно! - Талай сделал вид, что обиделся.
-Хорошо, - девочка вовсе не поверила в его обиду, но ей и самой ужасно хотелось поделиться своим знанием. - Мой отец - Тёмный эльф! - сказав, она почувствовала, как вздрогнул и резко отстранился до того почти прижимавшийся к её плечу Талай.