Где-то в пустыне. На небольшом пригорке достаточно запущенный дом с прохудившейся кровлей и потрескавшимися от жары и времени саманными стенами. Невдалеке вяло блеют тщедушные козы, вяло стрекочет сверчок, уныло скрипит несмазанное колесо водяного подъемника, которое с равнодушием приговоренного к смерти, крутит слепой осел, время от времени тряся седой мордой. В противовес этой лености и безжизненной размеренности всего, что творится вокруг, живо и почти весело журчит вода, выливаясь из кувшинов колеса в деревянные желоба и мягко шуршит благоухающей сосновой стружкой почерневший от времени фуганок, которым работает хозяин дома - здоровенный мужик с красным лицом. Сделав еще несколько ловких движений фуганком, мужик кладет его на верстак и переворачивает на бок свою работу - огромный сосновый крест. Подставив плечо под крестовину, он, сопя от напряжения, разгибается и делает несколько не совсем уверенных шагов по захламленному подворью. И хотя крест довольно-таки тяжелый, а нижний его конец волочится по земле, мужик удовлетворенно улыбается. Пройдя уже более уверенно обратный путь, он бережно кладет крест на землю и еще через минуту решительно ложится на него своей широкой спиной. Разбросав руки, долго укладывается, имитируя распятого, сильно сжимает кулаки, прижимает к левому плечу голову и снова удовлетворенно смеется.
Мессия. - (Встав на ноги.) ... Хорошая работа! (Из-за дома неслышно выходит одетый в простую одежду Девилар.)
Девилар. - (Вкрадчивым голосом.) ... Уже заканчиваешь?
Мессия. - (Вздрогнув от неожиданности.) Ты кто?! (Осматривается по сторонам.)
Девилар. - (Презрительно улыбаясь.) Твой друг...
Мессия. - (Еще не совсем опомнившись от неожиданного появления гостя.) ... У меня нету друзей!
Девилар. - (Подойдя ближе.) Я знаю...
Мессия. - Если знаешь, тогда зачем назвался моим другом?
Девилар. - На всякий случай, Иэфет... На всякий случай, ибо я не хочу спровоцировать тебя к необдуманным действиям, к которым ты бы мог прибегнуть в связи с моим внезапным появлением...
Мессия. - (Удивленно.) Тебе известно мое настоящее имя?!
Девилар. - Мне известно все о каждом...
Мессия. - (Дерзко.) Ты лжешь! Человек не может знать всего! (Нехорошо улыбаясь.) Или, может, ты Бог?
Девилар. - К счастью, нет... Мне повезло немного больше...
Мессия. - Ты говоришь странные вещи, незнакомец... Разве быть Богом так уж и плохо?!
Девилар. - Быть Богом может и неплохо, но очень опасно...
Мессия. - Но ведь он всевластен!!!
Девилар. - Бог всевластен до тех пор, пока в него веруют... Оставленный всеми, он не будет иметь власти даже над самим собой...
Мессия. - (Отходя за верстак.) Кто ты?
Девилар. - (Улыбаясь.) Я уже говорил: твой друг... Между прочим, зачем ты сам себя нарек Мессией? Мне кажется, это должен был бы сделать народ, к которому ты собираешься идти!
Мессия. - Ты даже и это знаешь? Кто же ты? Не пугай меня...
Девилар. - (Презрительно.) Разве можно испугать человека, который стремится стать богом?! Земным богом? ... Ты еще ничего не сделал, кроме вот этого креста, а уже испугался простого путешественника! Тогда хватит ли тебе смелости довести до конца начатое тобой дело? (Смотрит из-подо лба на Мессию.) ... Можешь звать меня Девилар...
Мессия. - Девилар?
Девилар. - Именно так... Я властелин Времени, если тебе это интересно...
Мессия. - Я сразу понял, что ты не простой путешественник. У тебя сандалии не в пыли...
Девилар. - (Оглядывая свои сандалии.) Мне нравится твоя наблюдательность... Да, действительно, чистые сандалии. Это потому что у меня нет надобности бродить по пустыне. Я всегда появляюсь там, где мне нужно быть, без помощи моих ног...
Мессия. - Ты умеешь летать?
Девилар. - Я властелин Времени!
Мессия. - Человек не может владеть временем!
Девилар. - А кто тебе сказал, что я человек?
Мессия. - Ноу меня есть глаза!
Девилар. - Ты видишь только то, что позволяю тебе видеть я ... (Подходит к кресту, проводит по нему правой рукой.) ... Хорошая работа! Плечу удобно? Мне кажется, вот в этом месте необходимо еще немного подтесать. К твоей Голгофе путь неблизкий!
Мессия. - (Сердито.) Зачем ты пришел? Наверное, я должен был бы выгнать тебя сразу!
Девилар. - Очень жаль, но ты не смог бы этого сделать. Меня вот здесь вроде бы и нет. Твоя жена, которую ты справедливо считаешь никчемной, сейчас вынесет козам помои и не заметит меня... (Из дома действительно выходит Ровэна с широкогорлым кувшином помоев в грязных руках.)
Ровэна. - (Подойдя к мужу.) Уже закончил, старый пройдоха?! Вот и хорошо... Когда ты, на радость всем, умрешь, я поставлю этот крест прямо над твоей головой, чтобы он хоть после твоей смерти выдавил из нее провонявшиеся ложью мозги!!! (Идет прочь.)
Девилар. - (Смеясь.) Она даже хуже, нежели я думал! Между прочим, Иэфет, так как к тебе обращаться: Иэфет, или все же Мессия?
Мессия. - Разве для тебя это имеет какое-то значение?
Девилар. - О, да, конечно! Если ты сейчас сделаешь попытку спрятаться за своим новым именем, то это будет означать только то, что ты еще не совсем готов к своей миссии. Мессия это не имя... Мессия это судьба! ... Между прочим... о судьбе. Тебе плохо живется в этом, забытом Богом и людьми, месте? У тебя вдоволь воды, пищи и свободного времени для сна. У тебя есть немного денег на черный день, хороший виноградник и пять замечательных маслиновых деревьев. А еще у тебя есть довольно глупая жена, которая до сих пор и не подозревает, что ты спишь со своей некрасивой служанкой и еще у тебя нет этих неугомонных детишек! (Длинная пауза.) ... Что же касается детишек... Всему виной твое бесплодие. У твоей же жены изумительно крепкое здоровье. Она может забеременеть даже от твоего старого осла, который крутит колесо колодца.
Мессия. - От осла нельзя забеременеть!
Девилар. - К сожалению, это так... Но, в данном случае, твой осел намного ценней тебя. Он в состоянии родить кучу маленьких осликов и по целым дням крутить колесо твоего колодца.
Мессия. - Сие нужно понимать как намек или как оскорбление?
Девилар. - А это уж как тебе больше нравится! Так как же тебя величать?
Мессия. - (Сердито.) Ты мне мешаешь!
Девилар. - (Скривив рот.) Я? Должен тебе сказать, Иэфет, мало кто из смертных позволял себе подобные выпады против меня...
Мессия. - Теперь ты еще и угрожаешь мне...
Девилар. - Пока что нет. Я не хочу, чтобы твоя жена выполнила свое обещание относительно этого креста и твоей головы. Кстати... Голова... Она у тебя такая грязная! Как же ты собираешься идти к людям?
Мессия. - Я ее помою!
Девилар. - Внутри не помоешь... У тебя слишком грязные мысли!
Мессия. - Грязные мысли рождаются от грязной жизни. Изменится жизнь, изменятся и мысли!
Девилар. - (Смеясь.) Интересная версия! Ты считаешь, что, улучшив качество своей жизни, человек автоматически становится краше душой? Ты уже испробовал это на себе?
Мессия. - (Мрачно.) Нет! Я всегда жил плохо...
Девилар. - Но ведь когда-то ты жил еще хуже! Тогда у тебя не было ни крыши над головой, ни виноградника, ни маслиновых деревьев, ни глуповатой жены.... И когда все это у тебя появилось, ты однажды вечером убил, а затем изнасиловал ни в чем не повинную девушку, которая попросилась к тебе на ночь, направляясь в город Калия!
Мессия. - (Отшатнувшись от гостя.) Это неправда!!! Она была еще живой!
Девилар. - (Печальным голосом.) Она была большой, молодой и разгоряченной от борьбы с тобой. Ты, Иэфет, насиловал покойницу! ... Когда-нибудь я приведу ее к тебе... Когда придет время... Между прочим, это она, умирая, убила в тебе всех твоих будущих детей! (Пауза.) Ты помнишь ее имя? (Зло смотрит на онемевшего Мессию.) Нет? ... Я тебе напомню. Эту сироту звали Касиния! ... Хочешь совет? ... Сходи сегодня вечером на тот холм, на котором ты закопал несчастную и прикрой отбеленные солнцем кости, которые в свое время повытаскивали из неглубокой могилы шакалы.
Мессия. - (Вытирая стружкой вспотевший лоб.) ... Ты же сам Сатана... И как это я раньше...
Девилар. - Ошибаешься, уважаемый... К сожалению, я не Сатана. Мне посчастливилось значительно меньше. Если бы я был Сатаной, я бы и тебя любил тебя, Иэфет, так как ты неисправимый грешник!
Мессия. - Тогда почему ты здесь?!
Девилар. - Любопытство, мой друг... любопытство... Самая отвратительная черта моего характера это любопытство! Однако, я даже не совсем уверен в том, что у меня есть характер... Я ведь не человек... Знаешь, меня всегда интересовали такие люди как ты: целеустремленные, беспринципные и беспредельно грешные. Люди, которые желали бы стать земными богами, не имея на это ни права, ни таланта! Люди, которые приобретали славу и положение в обществе с помощью вранья, мошенничества, преступлений, хитростей и многих иных вещей, коих, как огня, боится чистая душа!
Мессия. - В этом мире иначе нельзя! Настоящий Мессия не должен ощущать боль, которая возникает у каждого человека при соприкосновении с истиной!
Девилар. - Тебе истина не причиняет боли?!
Мессия. - Моя правда мне боли не причиняет!
Девилар. - Правда на всех одна!
Мессия. - (Дерзко.) Что ты можешь знать о правде! Ты же не человек! У каждого, кто хочет подняться над тысячами и миллионами, должна быть своя правда. Иначе его раздавят, едва только он начнет карабкаться на свой первый пригорок, имя которому успех!
Девилар. - Хорошая идея... Но она не имеет ничего общего с настоящим мессианством. Вспомни-ка Иисуса. Сын человечий стал сыном Божьим, проповедуя именно противоположные идеи... Не понимаю, как это можно достичь Голгофы, идя к ней черною дорогой греха?
Мессия. - Главное дойти... А на свой Голгофе я покаюсь!
Девилар. - Ты, наверное, читал не те книги! Всепрощения не бывает!
Мессия. - Я читал и святые книги!
Девилар. - Святые книги писали люди...
Мессия. - Что ты хочешь сказать?
Девилар. - Только то, что никто... не может... безнаказанно... творить зло. Твое бесплодие тому пример... Но это еще не все! Там, (Показывает указательным пальцем на небо.) немного не так, как ты полагаешь... То есть, совсем не так!
Мессия. - А если потустороннего света не существует совсем? Почему я должен целиком зависеть от теории, вознесенной людьми до уровня догмы?! У меня есть ум, у меня есть сила воли и я хочу делать то, что считаю целесообразным! Почему я должен постоянно оглядываться, идя к своей цели, на эту химеру человечества - потустороннюю жизнь?!
Девилар. - Но ты же меня видишь?
Мессия. - Возможно, я вчера немного перебрал старого вина... Разговариваю здесь сам с собой...
Девилар. - (Смеясь.) ... Что ж, это ты тоже хорошо придумал! Чего только не пригрезиться с похмелья! Пусть будет по-твоему... Я сейчас уйду, но должен тебе сказать, что всегда буду рядом... Надеюсь, в следующий раз ты не будешь ссылаться на последствия своего пристрастия к вину.
Мессия. - Но я не хочу, чтобы ты являлся мне еще раз!
Девилар. - Сочувствую... Мое любопытство и мне самому причиняет немало хлопот! Но ведь я же обещал привести к тебе Касинию! И она это уже услышала... Я не могу обмануть эту чистую душу... Я не смертный!
Девилар. - Будь повежливей Иэфет, потому что я растяну твой первый переход через пустыню до Калии на целую вечность! Ты будешь десятилетиями кружить вокруг этой убогой обители, не имея никаких шансов пробиться в земные боги!
Мессия. - Чего же ты хочешь?
Девилар. - Ничего особенного... Я хочу увидеть, как ты умрешь!
Мессия. - (Отступая.) Ты меня убьешь?!
Девилар. - Я бы с удовольствием, но... Я властелин Времени, а не властелин твоей души. Поэтому я могу только наблюдать, как ты будешь идти к своему бесславному концу...
Мессия. - (Неистово.) Бесславному?! Ты лжешь!!! (Обхватив голову обеими руками, садится на землю возле верстака. Девилар, улыбаясь, тихо исчезает.) ... Ты... (Разомкнув веки.) ... Ты... (Оглядывается.) ... Что это было? (Из дома выходит Ровэна.)
Ровэна. - Какого черта ты кричишь? Козы пугаются! (Подходит ближе.) Что... допился? Сам с собой разговариваешь? ... Красавец... И зачем только я тебя кормлю? Осел намного ценней тебя...
Мессия. - (Стремительно поднимается на ноги.) Мне это уже говорили, старая дура! Прочь с моих глаз, не то...
Ровэна. - Не то что?! Ты по капле выпил всю мою жизнь! Ты сгноил меня в этой забытой Богом местности! ... Ты даже не удосужился сделать мне ребенка! ... И... И ты еще угрожаешь мне?! Урод! Убирайся сам к чертовой матери отсюда! Паяц... Вчера я вдоволь насмотрелась на сумасшедшего пьяницу, которому грезится, что он мессия! Ты не мессия, Иэфет, ты подонок! (С удовольствием плюнув мужу под ноги, идет прочь.)
Мессия. - (Проведя горящим взглядом жену.) ... Я убью ее... убью... Она не понимает, с кем разговаривает... (Берет со станка топор и решительно идет в дом. Через минуту слышен нечеловеческий крик Ровэны, а вслед за ней умоляющий стон служанки: "А меня-то за что?!" Еще через минуту из дома выходит Мессия, вытирая какой-то тряпкой окровавленные по локти руки.) Вот и все... Если нельзя улучшить прошлое, от него нужно избавится... И лучше всего вот таким способом...
(Внимательно рассматривает окровавленную тряпку.) У крови такой дивный цвет... (Смотрит на солнце сквозь тряпку.) А вот интересно, какая она, человеческая кровь на вкус? Человеческая кровь, наверное, лучше любого вина... (Бросает тряпку на стружки возле верстака.) У Ровэны была плохая кровь... потому что она всю свою жизнь просила у Бога моей смерти... Пожалуй, ее кровь была уж слишком перенасыщена отчаяньем, ненавистью и черной завистью ко всем, кто сумел выкарабкаться по иерархической лестнице немного выше ее... И яростнее всех она завидовала мне, поскольку я избранник... А она это всегда чувствовала! Я... (Вдохнув на полную грудь.) Я действительно избранник! Я... (Подходит к кресту.) Этот крест... Кресты носили тысячи! Тысячи бездарей, которые полагали, что знают путь к сердцам толпы! И где они сейчас?! ... Где?! Все, что от них осталось - это кучи истлевших костей в наспех вырытых могилах. Их имена? Кто их помнит? Их идеи? ... Они тоже на свалке человеческой памяти! Они тихо растворились во времени и пространстве, не оставив после себя ничего, кроме трупного смрада и утлых крестов, разбросанных по дорогам всего мира... (Протирает лицо.)
Как это я сказал: растворились во времени? ... Во времени... Время! Властелин времени... (Садится на скамью возле верстака.) Так все же, что это было? Призрак? Но ведь я видел его... Видел! И слышал... (Длинная пауза.) А, впрочем... О Касинии знал только я... Я и никто больше! А это означает, что никого не было! Это был бред! Я уснул и мне пригрезилось бог весть что... Проклятое вино! (Смотрит на свои руки.) А это не вино... Это кровь! Да, это кровь моей жены и служанки... Пожалуй, я хорошо сделал, что убил их... Все равно, рано или поздно, их кто-нибудь убил бы! Вон сколько кровожадных разбойников шатается по пустыне! Так уж лучше умереть от моего топора... (Встает.) Время идти! Меня ждет человечество! Мир уже давно ждет своего Мессию! (Подставляет под крестовину плечо и встает во весь рост.) Все-таки он тяжелый... (Делает шаг.) Очень тяжелый... (Поворачивает голову в сторону дома.) Прощай, убогое гнездо! Прощай, Ровэна! Извини, что не хороню тебя, но земле не нужно такое ничтожество, как ты! (Делает еще шаг.) Мир, смотри! Я уже иду к тебе! (Идет прочь, из-за дома выходит Девилар.)
Девилар. - Давно уже я такого не видел и не слышал! ... Давно... Отменный негодяй! (Из дома выходит Ровэна в длинной, до самой земли, белой одежде.) Ровэна? (Поворачивает голову в ее сторону.) ... Ты не можешь покидать без присмотра свое изуродованное тело до конца сорокового дня!
Ровэна. - (Покорно склонив голову.) Уже иду... Зачем он это сделал?
Девилар. - Он не мог этого не сделать...
Ровэна. - (Идя к дому.) Почему?
Девилар. - Потому, что твой муж - воплощение чистого греха!
Вторая сцена
Дворец царя Иоада. Царь Иоад, откинувшись на спинку своего трона, потихоньку дремлет, убаюканный далеким пением невидимой птицы. Через какое-то время в зал начинают проникать крики людей, звон оружия и испуганный галдеж домашней птицы. Еще через какое-то время в зал быстро заходит сотник Эдом.
Иоад. - (Открыв глаза.) ... Что там происходит, Эдом? Вероятно, я стал чересчур добрым, если народ позволяет себе нарушать тишину во время моего отдыха!
Эдом. - (Склонившись в глубоком поклоне.) Мой царь! Какой-то шарлатан с огромным крестом на плече, собрав на площади вокруг себя кучу нищих, вбивает в их головы мысль о том, что они избранники судьбы и Бога и потому вольны делать все, что им заблагорассудится! Нищим хотелось есть и они начали крушить и грабить лавки уважаемых горожан!
Иоад. - (Поднимаясь.) ... Что?! За тридцать лет моего царствования ни одна живая душа не отважилась сделать подобное! Где он, этот негодяй?! Надеюсь, ты уже выдрал из его черного рта его мерзкий язык?
Эдом. - Мой царь... Нищие отбили его у воинов...
Иоад. - (Удивленно.) ... Нищие? ... Отбили? Так что же это у тебя за воины, если они не в состоянии противостоять кучке каких-то нищих? Этой жалкой горстке неудачников?!
Эдом. - Извини, царь, но в твоей столице, нищих, как оказалось, не горстка, а добрая половина горожан... Их сотни! Поэтому им и удалось отбить этого шарлатана с крестом...
Иоад. - Тогда, возможно, это заговор?! А что, если завтра этот, как ты выразился, шарлатан вобьет в головы горожан мысль о том, что они могут идти крушить дворец? ... А? (Некоторое время ходит по залу, заложив руки за спину.) Кто он такой?
Эдом. - Люди судачат, что он мессия...
Иоад. - Мессия?! Не смеши меня, Эдом! В наше время мессии не только не может быть, он даже не может родиться! Мессия... Мессия не должен призывать народ к грабежу!
Эдом. - В том-то и дело, что он не призывал... Он говорил об избранности каждого нищего.
Иоад. - Ты говоришь, что их были сотни? Не думаю, что у меня столько нищих... Просто все мои подданные обычные люди. И если выпадает возможность разбогатеть на чужом, грабителем может стать даже сытый... Приведи-ка ко мне этого мессию. Без запугивания. Скажи, что я хочу с ним поговорить... Все... Иди... (Сотник, пятясь, выходит.)
Нет, надо же! Мессия! Разве наступают тяжелые времена? ... Нет... Мой народ не стонет от непомерных податей, а я уже пятнадцать лет не воюю с соседями, в моем государстве шесть лет не было ни засухи, ни наводнения... И, кроме всего прочего, я должен был бы сердцем почуять, что моему народу худо, потому что я сам из этого народа... (Еще некоторое время ходит по залу.) ... Тогда зачем мне, Иоаду, царю Калийскому, встречаться с каким-то прохиндеем, который считает, что он мессия? (Радуясь своей мысли.) ... Возможно, этому несчастному нужен свой Пилат? (В зал, сопя от напряжения, заходит Мессия с крестом на плече. Вслед за ним в зал заходит сотник Эдом и четверо воинов.)
Эдом. - Царь, этот человек согласился прийти сюда только со своим крестом!
Иоад. - (К Мессии.) ... Ты уверен, что это твоя ноша?
Мессия. - (Глядя на царя из-подо лба.) Ноша, которую умело носят, становится легкой...
Иоад. - (К страже.) Оставьте нас... (К Мессии.) Может, передохнешь? Крест можно поставить вон под той стеной...
Мессия. - Пожалуй, я так и сделаю... (Ставит крест под стену.)
Иоад. - Ты не боишься?
Мессия. - Я ничего не боюсь...
Иоад. - Ничего не боятся только дураки!
Мессия. - Тогда можешь считать меня дураком...
Иоад. - Дерзость еще никого не сделала святым! Я царь... А власть - тяжкая привычка... Высокомерных, дерзких и непокорных я, преимущественно, казню... Тем более что ты плохо влияешь на мой народ. Горожане, лавки которых сегодня ограбили одураченные тобой нищие, непременно попросят твою голову... Ты готов к смерти?
Мессия. - (Пристально смотрит на царя.) ... Еще нет, мой царь... Я понимаю, что чрезвычайно легко обвинить невиновного, но я разговаривал с теми людьми совсем о другом!
Иоад. - Из ничего ничто не вытекает...
Мессия. - Одним нравятся овощи, другим - масло, значит, пища бывает разной. Если эти люди поняли мои слова о справедливости как призыв к грабежу, то это уже, извини, зависит от их вкуса, а не от моего. Справедливость заключается в том, чтобы каждому дать то, что ему принадлежит.
Иоад. - И что же принадлежит нищему?
Мессия. - Его тень... Отвечать за грабеж должны грабители... Плохим натурам не нужен учитель...
Иоад. - (С нескрываемым любопытством рассматривает гостя.) Хорошая мысль... Извини, но, глядя на тебя, нельзя сказать, что твое чело тяжелее, чем затылок! Ты, наверное, не горожанин...
Мессия. - Внешний вид обманывает многих... Но я действительно не горожанин. До недавнего времени я жил в пустыне возле Латурийской возвышенности. Когда же какие-то негодяи убили мою дорогую жену и служанку, у меня было видение...
Иоад. - Видение?
Мессия. - Да, мой царь. Сразу же после того ужасного убийства с небес сошел посланец, который открыл мне глаза и вселил надежду в мое разбитое сердце.
Иоад. - Так что сказал тебе тот посланец?
Мессия. - Сказал, что большому духу уготована большая судьба!
Иоад. - (Улыбаясь.) Это он о тебе? Любопытно... Тогда, вероятно, он сказал, какая судьба ждет тебя? Мне доложили, что ты называешь себя мессией... Это правда?
Мессия. - Мессией меня зовут люди! Я же только отзываюсь на это имя...
Иоад. - Когда Мессия это только твое имя, тогда зачем ты носишь на себе вот этот крест? Естественно, мир любит, чтобы его обманывали! Но ведь придет время и тебе придется сделать что-то такое, от чего люди, стоящие рядом, упадут на колени. Заработать на рынке помогает наличие дураков. Но ведь жизнь не рынок! Где ты возьмешь столько дураков?
Мессия. - Мессия это не только мое имя... Я избранник!
Иоад. - Я также избранник... Я царь! Но я не ношу на себе крест, на мне приличная одежда и я действительно владею тысячами сердец! Чем владеешь ты?
Мессия. - Чем владею я? ... Действительно, чем я владею? ... Разве что доброй славой!
Иоад. - Доброй славой? (Смеется.) Не больно много для избранника!
Мессия. - Добрая слава, мой царь, это второе наследство! Много ли вокруг тебя людей с чистым прошлым?
Иоад. - Ни одного!
Мессия. - ???
Иоад. - Самый надежный помощник умного правителя этострах. Страх выше разума!!! Поэтому все мои подчиненные имеют на коже своей судьбы отметины от прошлых грехов, которые я покрывал своей властью. Все они хорошо служат мне из-за своего страха!
Мессия. - И ты не боишься предательства?
Иоад. - У царей длинные руки...
Мессия. - Возможно, это и так, царь, однако страх иногда делает людей бесстрашными... Однажды я видел, как заяц ранил орла, который догнал его на холме. Перекинувшись на спину, он так сильно ударил орла в грудь, что тот некоторое время не мог взлететь. Жаль, что заяц не хищник... Хотя мясо орлов и плохое на вкус, кушать его большая честь!
Иоад. - Я царствую уже тридцать лет и имею некоторый опыт по части обращения со своими зайцами, и меня никогда нельзя застать врасплох... Поэтому я всегда съедаю того, кого хочу.
Мессия. - У тебя хороший аппетит?
Иоад. - В моем возрасте такая пища уже не очень полезна... Когда и представляется случай съесть кого-либо из своих зайцев, то это только потому, что всякий червь, который старается наследовать сильного, обязательно должен погибнуть! Между прочим, хоть ты, кажется, и не червь...
Мессия. - И на этом спасибо...
Иоад. - Пожалуйста... Так вот! Хотя ты, кажется, и не червь, но ведь и ты кого-то наследуешь! Ты не боишься умереть?
Мессия. - Почетная смерть всегда краше постыдной жизни!
Иоад. - Но ведь смерть может найти тебя даже во сне... или ты знаешь, какой смертью умрешь?
Мессия. - Я не могу сказать тебе больше, чем уже сказал.
Иоад. - Что ж... я мог бы заставить тебя сказать больше, но не хочу.
Мессия. - Почему?
Иоад. - Мне кажется, что с течением времени мы могли бы стать добрыми друзьями...
Мессия. - (Улыбаясь.) История нас учит другому: избегай дружбы с царями.
Иоад. - Но ведь цари тоже люди!
Мессия. - Они - цари...
Иоад. - Ты считаешь неправильное правильным потому, что никогда не был и, пожалуй, никогда не будешь царем! Спорить же о том, чего не знаешь, бесполезное занятие. Да, я царь, но я имею достаточно справедливое сердце, мои подданные не стонут подо мной. Мне даже кажется, что они счастливы!
Мессия. - Счастливые люди не опускаются до грабежей.
Иоад. - Ошибаешься, человек! Иногда сытая душа также топчет мед!
Мессия. - Но, мне кажется, что в твоем городе таких душ уж слишком много! И, видится мне, им нужен хороший доктор...
Иоад. - Наилучшее лекарство для преступника - это виселица. Эти люди будут наказаны! Ты же не пришел в мой город проповедовать непокорность?
Мессия. - Нет, мой царь... Я пришел проповедовать правду.
Иоад. - Это хорошо, но твоя правда подстрекала людей к позорным действиям! Как это понимать?
Мессия. - Когда я говорю, что человек волен в своих действиях, это совсем не означает, что он может нарушать законы.
Иоад. - Тогда почему эти люди поняли все наоборот? Возможно, та правда, которую ты проповедуешь, не совсем правда?
Мессия. - Если ты позволишь мне остаться, ты убедишься, что это не так...
Иоад. - А если не позволю?
Мессия. - Тогда я пойду дальше... к своей Голгофе!
Иоад. - И где же она, твоя Голгофа?
Мессия. - Не знаю...
Иоад. - (Пристально смотрит на Мессию.) ... Ты уверен, что тебе это нужно?
Мессия. - Да!
Иоад. - Тогда оставайся!
Сцена вторая
Некоторое время спустя. В зал заходят Куарт, Лот, Рафаил.
Лот. - (К Куарту.) ... И что говорят звезды сегодня? Уже месяц тот сельский бирюк с каменным выражением лица живет во дворце!
Рафаил. - Он перестал носить на себе этот проклятый крест!
Куарт. - Зато теперь он на нем спит... (Пауза.) А звезды предсказывают недоброе...
Лот. - Недоброе для него?
Куарт. - Недоброе для всех нас!
Рафаил. - Это потому, что он много времени проводит с царем?
Куарт. - Это потому, что Мессия делает одно, а думает, кажется, о другом.
Лот. - Тебе кажется, или ты знаешь?
Куарт. - Так говорят звезды...
Рафаил. - Тогда ты не знаешь ничего!
Куарт. - Звезды не лгут, Рафаил! Тем более что у этого человека преступление написано на лице!
Рафаил. - У него, Куарт, лицо крестьянина, а не преступника. (К Лоту.) Послушай-ка, Лот, я слышал, что наш гость спит не только на своем кресте...
Лот. - Твоя правда... Одна из моих рабынь видела, как наш гость не так давно уснул на прекрасной Партинии! (Все трое весело хохочут.) Рафаил, возможно, ты из сокровищницы выплачиваешь деньги этой проститутке за ее услуги? По приказу царя Иоада?
Рафаил. - Да, иногда я даю Партинии золото, но за услуги, которые она оказывает мне.
Куарт. - О, Боги! И тебе тоже? Тогда есть ли среди наших сановных лиц хотя бы один человек, который не платил бы этой проститутке?
Лот. - Пожалуй, это ты, уважаемый астролог...
Куарт. - В моем возрасте уже не платят никому, а смотреть - денег не стоит...
Рафаил. - У тебя есть потаенная щель, через которую ты наблюдаешь за любовниками?
Куарт. - Мне это не нужно... Молодые любят природой, а старики воображением. Волшебные царские танцовщицы, умноженные на мое воображение, приносят мне гораздо больше наслаждения, чем старческое кувыркание в кровати с молодой, не в меру горячей, рабыней! В старости, когда у тебя ниже живота всегда спокойно, будто на кладбище, нестареющую душу веселят глаза.
Рафаил. - Я не хочу быть стариком...
Лот. - Тогда скажи об этом царю Иоаду. Он с удовольствием посадит тебя на кол! Или поцелуйся на ночь со змеей. В змеиной яме есть чудные экземпляры... (К астрологу.) Царь продолжает пить ту гадость, которую ты варишь ему из слюны гадов? Он так боится быть отравленным?
Куарт. - Нет... Его уже невозможно отравить. Просто однажды царь хочет спуститься в змеиную яму и вылезти оттуда живым!
Рафаил. - Зачем?!
Куарт. - Не получив бессмертия от Бога, следует попробовать сделать себя бессмертным иным способом...
Лот. - (Удивленно.) Ты приветствуешь подобные старания? Тело не может быть бессмертным!
Куарт. - Пожалуй, он это тоже понимает, но его желание - это его желание. Между прочим, наш мрачный гость не отказывает себе в принятии целебного змеиного напитка. А еще однажды он съел огромного тарантула живьем!
Рафаил. - Какая гадость! Зачем Мессия сделал это?
Куарт. - Бедная тварь несвоевременно выползла из какого-то угла...
Лот. - Так это жестокость или что-то другое?
Куарт. - Кто его знает... Царь пьет яд, но не ест тарантулов. В тот раз он только спросил: каков на вкус этот зверюга...
Рафаил. - Может, Мессия преднамеренно побуждает царя к каким-то безумствам? А что, если завтра Мессия отъест кому-нибудь ухо во время обеда и запьет его человеческой кровью? (В зал неслышно заходит Мессия.)
Мессия. - Вы можете не бояться за свои уши, ибо клеветникам отрезают только языки!
Рафаил. - (Сжав кулаки.) Допущение - это еще не клевета! Между прочим, Мессия, жизнь во дворце не отменяет твоего происхождения... Помни об этом!
Мессия. - (Дерзко.) Иисус, как и я, родился на сене в хлеву!
Лот. - (Пренебрежительно.) Ты берешься мериться с Иисусом бородой?! Несчастная деревенщина! Да кто ты такой?!
Мессия. - Я избранник!
Рафаил. - Чей?
Мессия. - Ты этого не поймешь, казначей... Твой ум, припорошенный золотой пылью царской сокровищницы, не в состоянии постигнуть то, что не имеет ни цены, ни золотого блеска! Твоя голова вот уже много лет рождает только две полезные мысли: как побольше украсть золота с царской казны да как сделать, чтобы этого никто не заметил!
Рафаил. - Ты негодяй, Мессия!
Мессия. - Каждый неправый желает оскорбить правду... Впрочем, хочу сделать тебе одну услугу... Пойди и немедленно поотрезай двум своим рабам Самею и Асиру их длинные языки, так как то, что знаю я, уже завтра может знать и царь!
Лот. - Ты шпионишь за нами? Мессия. - Нет, управитель... Просто я способный ученик...
Куарт. - Разве тебе не свойственно сомнение? Загоняя человека в угол, нужно понимать, что у того, кого ты загнал в угол, есть, по крайней мере, два способа решения этой проблемы. Либо смириться, либо прыгнуть, чтобы попробовать перегрызть тебе горло...
Мессия. - Я понимаю, астролог... Но, очень часто из-за сомнения пропадает хорошая возможность. Что же касается прыжка... Луна не обращает внимания на лай собаки, а казначею действительно не помешает сделать то, что я сказал.
Рафаил. - И что ты хочешь получить за молчание?
Мессия. - (Хитро улыбаясь.) ... За свое молчание я хочу получить... (Длинная пауза.) ... Я хочу получить ответное молчание. Нельзя быть мудрым ежедневно, а между моей ошибкой и ошибкой нищего с рынка большая разница, хотя сделаем мы с ним одно и тоже.
Лот. - (С боязнью смотрит на Мессию.) Мне кажется, что ты и обо мне не забыл... или же я ошибаюсь? Тебе нужно мое молчание?
Мессия. - Твоя правда, управитель... Не забыл и о тебе. А, впрочем, я не делал этого преднамеренно. Клянусь! Просто ко мне тянутся люди. Ваши рабы тоже люди и если бы вы всегда помнили об этом, не было бы измен...
Куарт. - Ты говоришь невозможные вещи, Мессия! Раб есть раб! Когда же сегодня я начну обходиться с рабом как с человеком, то завтра он возжелает свободы! У раба есть только одно право - работать!
Мессия. - Если это так, то почему вы проводите ночи в объятиях своих рабынь, а не в объятиях ослиц? Разве между ними есть какая-то разница?
Лот. - Вот это и есть та правда, которую ты вкладываешь в уши наших рабов? Что ж, это действительно неплохой способ для того, чтобы узнать у рабов все об их же хозяевах! Но ведь об этом может узнать и царь...
Мессия. - Царь может узнать не только об этом! Царь может узнать и о том, что в сокровищницу не поступили подати с городов Салми и Ронга и еще о многом другом... А еще царь может узнать о том, что его астролог, то есть ты, Куарт, частенько домешиваешь к царскому вину собачье дерьмо, дабы повеселить свою затравленную ложью душу! ... Продолжать, господа? Или заключим взаимовыгодное соглашение о ненападении?
Лот. - С тобой лучше не ссориться, так как ты говоришь камнями... Я согласен!
Мессия. - А что скажут звезды?
Куарт. - (Скрипя зубами.) ... Звезды тоже согласны...
Мессия. - Уважаемый казначей?
Рафаил. - (С нескрываемым пренебрежением.) Сила без ума рано или поздно упадет под собственной тяжестью... Я не могу стать твоим союзником в силу различных причин, но я тоже буду закрывать глаза на твои просчеты. Сегодня ты Цезарь, а завтра ничто! ... Я очень терпелив. Я подожду...
Мессия. - Ну, что ж, жди... Но, должен тебя предупредить: насколько ты терпелив, настолько я осторожен... Я стараюсь умнеть на беде других. Наверное, ты уже заметил эту особенность моей головы... Что же касается твоей шпильки относительно силы без ума, то ты ошибаешься. У меня есть и первое, и второе! А теперь оставьте меня одного...
Лот. - (В недоумении.) ... Боже правый! Он уже приказывает! (Выходят.)
Мессия. - (Глядя им вслед.) ... А страх действительно полезная вещь! Царь знает, что говорит... (Из-за колонны тихо, вроде ниоткуда, выходит Девилар.)
Девилар. - (Оглядываясь.) Неплохо, совсем неплохо, как для убийцы... Ты действительно способный ученик. (Подходит ближе.) Знаешь, меня всегда поражает то, как стремительно быстро люди овладевают наукой греха! Он вливается в человека так свободно и естественно, вроде грех это самая лучшая пища для человеческой души...
Мессия. - (Растерянно.) Так ты не призрак... Чего ты хочешь на этот раз?
Девилар. - Хочу? ... Я и тогда, в первый раз, ничего не хотел! Это все мое проклятое любопытство... Да, только любопытство и больше ничего. Правда, иногда я должен выполнять приказы того или иного правителя. Но это уже совсем другое дело...
Мессия. - Того или иного?
Девилар. - Конечно... Я Время, а время принадлежит и добру, и злу... Я слуга двух господ! (Смотрит на Мессию.) ... Я вижу, ты перестал пить вино...
Мессия. - У меня есть цель!
Девилар. - Убивать людей?! Уж лучше бы ты пил!
Мессия. - Я лучше знаю, что для меня лучше!
Девилар. - Иногда недостаточно просто что-то знать... Бывают случаи, когда крайне необходимо знать, из каких конструктивных частей состоит это знание... Твое знание наслоено на скелет смерти. В твою круглую голову случайно не залетали мысли об ответственности? Или ты считаешь, что, принимая яд, ты станешь бессмертным? Я не уверен, что для тебя сделают исключение... Между прочим, зачем ты подмениваешь царевы кубки со змеиным ядом на обычное питье?
Мессия. - (Удивленно.) Так ты не знаешь?! Это уже интересно!
Девилар. - Когда я спросил: зачем, я не говорил, что не знаю. Я спросил: зачем, так как не понимаю смысла этой акции. Да, конечно, пройдет некоторое время, царь, отлученный тобой от настоя яда, утратит свою силу и, спустившись однажды к своим змеям, уже не сможет выбраться из ямы живым. Это я понимаю, Мессия... Извини, что не называю тебя твоим настоящим именем... Мне запрещено вмешиваться. Так вот, Мессия... Уверен ли ты в том, что тебя, после запланированной тобой же смерти царя Иоада, изберут царем?! А что, если тебя просто разопнут? Хотя ты уже и не носишь свой крест, а только на нем спишь... Должен тебе сказать: народ, тот, что за воротами дворца, очень любит распинать проигравших! ... А, распяв, начинает их прославлять... Послушай, Мессия, тогда пусть лучше тебя разопнут? Слава живого в сравнении со славой умершего - ничто! Поверь мне... Я мудрый...
Мессия. - Тебе же запретили вмешиваться!
Девилар. - А я и не вмешиваюсь... Просто я хочу сказать, что ошибаться свойственно каждому человеку, но настаивать на ошибке свойственно только дуракам!
Мессия. - (Улыбаясь.) ... Но ведь ты знаешь, что я не дурак... (Пауза.) Ты молчишь? Тогда будем считать, что ты соглашаешься.
Девилар. - Да, я смолчал, но не согласился... Совсем забыл... Твоя жена, которую ты зарубил топором, просила меня о встрече с тобою где-то перед самым твоим концом... Я не мог ей отказать!
Мессия. - (Мрачно.) Ты еще не идешь? Я хочу спать...
Девилар. - Понимаю... Твой послеобеденный сон... Дело святое! ... Идя к тебе, я встретил Совесть... Кажется, вы с нею еще не знакомы... Привести ее? Она удивительно приятная и умная женщина!
Мессия. - Я не терплю умных женщин! Что же касается Совести, то мне ей сказать нечего.
Девилар. - Она сама все скажет, человек!
Мессия. - Извини, Девилар, иногда прекрасная сверху женщина заканчивается рыбьим хвостом... Я не хочу быть раздавленным собственной совестью! И ты можешь уже больше не приходить. Я буду непреклонным!
Девилар. - Я сам решаю, что мне делать! И я обещал Касинии... (Идет прочь.)
Мессия. - (Яростно сверкая глазами из-подо лба.) Чтобы не видеть этого мерзавца, я готов продать свою душу Дьяволу!
Сцена четвертая
Затемнение. Спальня казначея Рафаила. Рафаил, пребывая в хорошем расположении духа, причмокивая губами, выцеловывает Партинию, особенно ее оголенные бедра. Широкая кровать при этом скрипит, как будто вот-вот развалится.
Партиния. - Рафаил, в прошлый раз ты дал мне на две монеты меньше, а я женщина не очень богатая!
Рафаил. - (Оторвавшись от бедра.) Ты просто не умеешь считать, Партиния! Разве я могу не доплатить женщине?
Партиния. - Ты же не платишь своим рабыням...
Рафаил. - Мои рабыни - моя собственность. Платить самому себе смешно! Когда бы ты была моей рабыней, я бы и тебе не платил.
Партиния. - (Хлопает казначея ладонью по лысине.) Гадкий самец! Гадкий, толстый и лысый самец! Ты любишь меня, толстячок?
Рафаил. - А разве можно любить женщину, которая каждый вечер спит с другим мужчиной? И еще за деньги?
Партиния. - А если я буду спать с тобой... и больше ни с кем... и не за деньги?
Рафаил. - (Смеясь.) Среди женщин тяжело найти верность! Ты, Партиния, очень развращена любовью. Тебе не хватит сил любить одного мужчину... Что же касается меня, то я вообще не тот человек, который добровольно согласится натянуть на шею подобное ярмо!
Партиния. - Но у тебя же, Рафаил, нет наследников...
Рафаил. - Казначею лучше их не иметь...
Партиния. - Почему?
Рафаил. - Это небезопасно для их жизни. (Пауза.) ... Смерть казначея всегда порождает слухи. И чем честнее при жизни был казначей, тем позорнее слухи. Так было всегда и так будет всегда...
Партиния. - (Весело смеясь.) Никогда не думала, что буду лежать в кровати со святым! У тебя рабов, пожалуй, больше, чем у самого царя Иоада! Эти люди сами пошли к тебе в рабство? У честного человека не может быть столько денег.
Рафаил. - Просто я хорошо веду свои дела! А рабы... Я получил хорошее наследство.
Партиния. - Так это ты из отцовского наследства платишь мне за любовь? Как любопытно. Наверное, это те деньги, которые твой отец не доплатил моей матери! Слушай, Рафаил, а что, если я твоя сестра?
Рафаил. - Прекрати... Это уже не смешно... А, впрочем... ты можешь назваться сестрой любого из наших царедворцев, и это может быть правдой, поскольку твоя мать зарабатывала себе на жизнь тем же, чем и ты! ... "Сестра"... (В спальню, без стука, стремительно заходит Мессия.) Ты перепутал спальни?
Мессия. - Тебя зовет царь!
Рафаил. - Ты уже в царя Иоада за гонца? Что ж, тогда твои дела не так уж хороши, как мне казалось. И что хочет мой царь?
Мессия. - (К Партинии.) Если не хочешь лишиться языка - закрой уши! Во дворце только что появился уцелевший собиратель податей из города Садаби...
Рафаил. - (Слазит с постели.) И что он говорит?
Мессия. - Он говорит страшные вещи.
Рафаил. - То есть?
Мессия. - Он утверждает, что те разбойники, которые напали на караван с податями и товарами, были наняты тобой! У тебя найдется для царя, кроме отрицаний, еще что-нибудь?
Рафаил. - (Окаменев от ужаса.) Боже правый! Этого не может быть!
Мессия. - Тогда иди к царю и докажи, что тот человек лжет! (Казначей, покачиваясь, выходит.) Партиния, боюсь, что этот человек тебе уже никогда не заплатит...
Мессия. - У меня есть отличный напиток... Рафаил просто уснет. Ему не будет больно.
Партиния. - Ты предлагаешь мне отравить Рафаила? Ты, наверное, совсем сошел с ума!
Мессия. - Когда его разоблачат, Рафаил довольно быстро убедится в том, что все, что ему было известно о муках, детские сказки... Для начала ему вырвут язык, отрежут уши, выколют глаза и обрубят пальцы...
Партиния. - (Закрывая лицо руками.) Достаточно!!! Меня сейчас стошнит!
Мессия. - Когда ты не можешь сделать это из жалости, я могу тебе хорошо заплатить, ибо мне действительно жаль казначея!
Партиния. - (Убирая руки.) Заплатить? И в какую цену сейчас милосердие?
Мессия. - Сделаешь это сегодня, сегодня же получишь сто монет...
Партиния. - Сто монет! Какая большая сумма! Но и какой большой грех!
Мессия. - Неужели ты боишься согрешить? Тогда я поищу другую милосердную душу. Если ты не хочешь...
Партиния. - Я хочу!!!
Мессия. - В таком случае скажи, что хочешь, кроме денег, еще и меня и быстро!
Партиния. - (Подавляя в себе омерзение.) Если ты настаиваешь...
Мессия. - (Залезая на кровать.) Конечно! Чужая кровать всегда привлекает сильнее, нежели своя. Ты этого не замечала?
Партиния. - Нет... Потому что я не сплю в своей кровати.
Мессия. - Может, ее у тебя нет?
Партиния. - У меня нет времени спать в своей кровати... Работа такая...
Сцена пятая
Месяц спустя... Роскошный пир в честь Рождества подходит к концу. Большинство сановных мужей уже изрядно пьяны и потому заняты не едой и вином, а красивыми рабынями, которые покорно стелятся на подушках рядом с мужчинами. Четверо полуодетых рабынь, извиваясь в довольно экзотическом танце, потеют только для царя Иоада, который, не отрываясь, смотрит на их округлые, смазанные оливковым маслом, животы. Рядом с царем, делая вид, что молится, сидит Мессия, опираясь спиной на приставленный к стене крест.
Иоад. - (В восторге.) ... Разве может быть в мире что-либо прекраснее молодого женского тела?! Посмотри, Мессия, какие обольстительные формы! Я хочу их всех!
Мессия. - А не многовато ли для одного, Иоад? Тем более что на Рождество даже подобная мысль грех!
Иоад. - (Отмахиваясь.) ... О чем ты говоришь! Нет большего греха, чем сдерживание позывов природы!
Мессия. - Это можно понимать как призыв к полнейшей свободе чувств? Но ведь мы же не скот, который живет только ради размножения!
Иоад. - Ты стал таким занудой, Мессия... (Смотрит на собеседника.) И ты снова начал носить по городу свой крест. Ты жаждешь человеческой любви? Зачем тебе она, если тебя любит царь?
Мессия. - Я ношу своей крест не для этого... Я замаливаю ваши... (Обводит рукой зал.) грехи!
Иоад. - Разве я просил тебя об этом? С моими грехами, Мессия, меня еще впустят в чистилище... Я не столь грешен, как тебе кажется. (Зовет одну из танцовщиц.) Хана, подойди-ка к своему царю! (Девушка быстро подбегает к нему.) Садись рядом... (Девушка усаживается на подушках.) Скажи мне, Хана, тебе нравится вот этот человечище?
Хана. - (Опустив глаза.) ... Это приказ?
Иоад. - (Улыбаясь.) Нет! Я просто спросил!
Хана. - Разве я имею право сказать "нет"?
Иоад. - Сегодня имеешь. Сегодня большой праздник!
Хана. - Но ведь праздник продет...
Иоад. - А Мессия останется, так?! (Смеется.) Когда ты не хочешь Мессию, то о себе я уже и не спрашиваю, так как он намного моложе меня!
Хана. - Но ведь ты царь!
Иоад. - Во-первых, я мужчина! Это уже во-вторых я царь... И я хочу, чтобы меня любили, а не боялись. То есть, чтобы боялись мужчины, а женщины любили. Иди, Хана, танцуй... Я найду себе любовницу с более добрым сердцем... (Испуганная рабыня возвращается к своим подругам.)
Мессия. - И чтобы ты делал с этим молоденьким созданием?
Иоад. - Все, что могу! Последние несколько месяцев я чувствую себя удивительно хорошо. Мне даже начало смаковать то зелье, которое мне готовит старый Куарт! Я пью его, как будто вино! И знаешь, что я решил?
Мессия. - Нет...
Иоад. - В день своего шестидесятилетия я отворю ворота дворца, позову горожан и спущусь в змеиную яму! Мне кажется, что время уже пришло!
Мессия. - (Улыбаясь.) Ты уверен в себе?
Иоад. - Как никогда! Я ощущаю это по той страсти, с которой я люблю женщин!
Мессия. - А когда ты ошибаешься? В яме много змей...
Иоад. - (Выпив кубок.) Я им всем отгрызу головы и вылезу из ямы живым.
Мессия. - Зачем это тебе?
Иоад. - А зачем ты носишь свой крест?
Мессия. - Это совсем другое, царь...
Иоад. - Неужели?!
Мессия. - Уверяю тебя... Ты хочешь доказать себе и своему окружению, что твое тело не боится яда. Возможно, это и так, царь... Но, ведь убивает не только яд? Идя ночью без факела по твоему дворцу, можно легко проткнуть свою грудь чьим-то мечем... или, зацепившись за чью-то ногу, упасть с галереи... В твоем дворце, царь, из каждого темного угла торчит кинжал...
Иоад. - Не слышал, чтобы кто-то хотел тебя убить! Здесь тебя все принимают за святого, который, по правде говоря, иногда пользуется услугами проституток! (Хохочет.) Святой... (Прилагает палец к губам.) не должен этого делать...
Мессия. - В твоем понимании святой, непременно должен быть скопцом?
Иоад. - Святость, это чистота духа!
Мессия. - Кроме духа, мой царь, я еще имею вот это большое и удивительно здоровое тело, которое нуждается в еде, напитках и женщинах.
Иоад. - Но ведь путь к святости, к настоящей святости, пролегает через принятие большой схимы, которая требует от давшего обет соблюдения суровых аскетических правил! Тебя не привлекает схима?
Мессия. - Законодатели норм духовной морали в свое время несколько перестарались, выдвигая подобные требования. Дух живет отдельной жизнью от тела только тогда, когда тело умирает. Мне кажется, что все эти аскетические правила писали не для живых схимников, а для мертвецов!
Иоад. - Хорошо, что тебя не слышат наши святые отцы...
Мессия. - Я это говорю только тебе, мой царь, потому что со святыми отцами не стоит разговаривать о проблемах живых.
Иоад. - Почему?
Мессия. - Потому, что святость, которую придает им сан и специфическое окружение, невольно направляет все их помыслы на познание потусторонней жизни.
Иоад. - Бывают исключения, Мессия... Я знаю одного святого отца, который с удовлетворением кушает жаренное, варенное и тушеное мясо на протяжении всех постов: и больших, и маленьких, пьет кувшинами вино и еще и любит по две-три рабыни за одну ночь!
Мессия. - Тогда почему ты его не казнишь?
Иоад. - Почему не казню? ... Мне его жаль, потому что он и так уже приговорен к смерти дурной болезнью...
Мессия. - Но ведь тогда он небезопасен для других! Болезнь от любви коварнее чумы! Прикажи его убить, Иоад, потому что больные рабыни довольно быстро перепортят добрую половину твоего народа!
Иоад. - Тогда я вынужден буду убить и тех рабынь, если они больны!
Мессия. - Иногда смерть бывает милосерднее жизни!
Иоад. - (Пристально смотрит на Мессию.) ... Тебя тяжело понять, Мессия... Появляясь на людях со своим крестом, ты переполняешься смирением и проповедуешь любовь. Сейчас же ты призываешь меня убить людей, которые, вероятно, также приобщались сердцем к твоим проповедям о любви и милосердии. Тебе не жаль тех рабынь?
Мессия. - Когда должен действовать закон - милосердие неуместно. Четкость и ясность законов ни в коем случае не должна базироваться только на милосердии, так как это будут не законы, а гадкое пойло, замешанное на слюнях растроганности и слезах жалости! Что же касается законов морали, то их тем более не должны нарушать те, кто непосредственно отвечает за состояние духовного равновесие граждан. Я имею в виду того святого отца...
Иоад. - (Улыбаясь.) Иногда мне кажется, Мессия, что у тебя в груди вместо сердца кусок черного базальта...
Мессия. - Человек, который имеет цель, должен иметь твердое сердце, мой царь...
Иоад. - Ты говоришь с чужого голоса, человек... Я это уже где-то слышал!
Мессия. - Мудрая мысль, мой царь, во все века имела одинаковое содержание. Никто из смертных не может похвастать перед соплеменниками свежей мыслью. Покопавшись в пыли человеческой памяти, всегда можно отыскать что-то подобное тому, что ты считаешь за свое.
Иоад. - Но ведь ты не будешь настаивать на том, что наши пращуры уже все сделали и сказали за нас?
Мессия. - Сказать, пожалуй, и сказали, но сделать все еще не успели. Если бы люди сумели сделать все, что должны были сделать, мир уже давно лежал бы в пепле!
Иоад. - (Отпив немного вина.) Любопытно, что же сдерживало человечество от самоуничижения? О! ... Погоди! Разреши, я попробую сам догадаться!
Мессия. - Попробуй, властелин...
Иоад. - Извини за тавтологию, но я думаю, что ты думаешь, будто бы мир уцелел исключительно благодаря людям, подобным тебе! Не так ли?
Мессия. - Не совсем так, Иоад... Личности, наподобие меня, не способные спасти мир. Смирение и способность к самопожертвованию вещи, несомненно, хорошие, но мир, как бы это парадоксально не звучало, до сих пор не лежит в пепле благодаря страху...
Иоад. - То есть, ты хочешь сказать, что человечество выживает благодаря одному с семи смертных грехов?! Мне казалось, что мир не рушится только потому, что верит!
Мессия. - Вера в Бога, мой царь, на восемьдесят процентов, к величайшему сожалению, состоит из страха... А, впрочем, мне ли тебе рассказывать, что такое страх. Твое правление тоже базируется на нем... (Пауза.) ... Так, когда ты хочешь удивить своих подданных?
Иоад. - Через месяц, Мессия.
Мессия. - Надеюсь, ты позволишь мне присутствовать на этом зрелище?
Иоад. - (Похлопывая Мессию по плечу.) Я не только позволю тебе пойти со мной к змеиной яме! Ты вынужден будешь это сделать, потому что я должен буду передать кому-то из своего окружения, символически конечно, бразды правления на время моего пребывания в змеиной яме. Этого требует закон...
Мессия. - (Делая удивленное лицо.) Закон?
Иоад. - Царь не может поддавать риску свою жизнь, не назначив при этом своего преемника... Тогда уж лучше тем символическим преемником будешь ты, а не кто-либо из моих царедворцев. (Смеется.) Зачем сеять в их сердцах надежду!
Иоад. - Сильно не радуйся, друг... За те несколько минут, которые я буду находиться в змеиной яме, тебе не придется принимать важных государственных решений! Просто постоишь и потешишь свое самолюбие. Оно у тебя стоит того! А теперь... (Окинув зал взглядом, громким голосом.) Будем веселиться!!!
Сцена шестая
Затемнение. Через месяц на площади возле змеиной ямы. Взволнованная толпа, напряженно-суровая охрана. К яме подходят царь Иоад, несколько царедворцев и Мессия. Толпа пылко приветствует царя и его приближенных.
Иоад. - (Подняв вверх руки.) ... Народ! (Возгласы утихают.) Сегодня большой день! Большой, как для меня лично, так и для вас! Для вас он большой потому, что я лезу в эту страшную яму со змеями с целью не только подвергнуть испытанию на прочность свою волю! Я добровольно иду на пытки ради того, чтобы весь мир узнал: когда у народа есть такой царь, этот народ победить нельзя! (Переждав бурю славословий.) ... Благодарю, народ! Я всегда верил в тебя!!! (Идет к яме.)
Лот. - Царь! ... Мы все, конечно, уверены в том, что ты поднимешься из ямы живым и здоровым, но ты же чтишь закон?
Иоад. - (Делая вид, что вспомнил.) О, да, да! Ты о преемнике?
Лот. - Да, мой царь...
Иоад. - (Улыбаясь.) Что ж... Закон должен уважать даже царь. Моим преемником на эти двадцать минут, я назначаю... (Переводит взгляд с управителя на своих царедворцев.) ... Я назначаю... (Останавливает взгляд на взволнованном Мессии.) ... Я назначаю вот этого святого человека! Мессия, выйди к людям!
Лот. - Но, ведь ты не можешь!
Иоад. - (Резко.) Это ты мне?! Я царь и потому я могу все! Народ! Ты одобряешь мой выбор? Или ты хочешь побыть немного под Лотом?! (Толпа кричит: "Мессию!" Вот видишь, Лот... Мой народ любит, к счастью, не тебя! (Решительно идет к яме.)
Некоторое время толпа, не дыша, наблюдает за царем, который спустился в змеиную яму. Потом слышен вскрик испуганной женщины, кто-то кричит: "Смотрите, царю плохо. Царь упал! Господи, спасайте царя! Господи!!!" Управитель вместе с другими царедворцами перепугано прислоняются друг к другу, толпа неистовствует, причитают женщины. В этот момент Мессия срывается с места, бежит к яме и прыгает вниз. Толпа мгновенно затихает, а через какое-то мгновение из ямы по лестнице поднимается Мессия с мертвым царем на плечах. Осторожно укладывает царя на землю, Мессия обводит онемевшую толпу недобрым взглядом.
Мессия. - (Пауза.) Царь Иоад умер... А должен был бы выйти из ямы победителем... (Пауза.) Народ!!! (Показывает рукой на испуганных царедворцев.) Эти мерзавцы знали, что царь умрет, потому как давали ему не то зелье!!! Они убили вашего царя!!! В яму их!!! Всех!!! До одного!!! (Обозленные люди хватают едва живых сановников и швыряют их в яму.)
ГОЛОС из толпы. - Этот человек святой! Я же собственными глазами видел, как его кусали змеи! Люди! Мессия святой!!! (Толпа затихает и почтительно становится на колени.) Боже! Благодарим тебя! У нас есть царь и он святой!!!
Конец первого действия.
Второе действие
Сцена седьмая
Год спустя. В тронный зал стремительно заходит Мессия. Сзади него, перепугано хватая ртом воздух, ковыляет старый астролог Куарт.
Мессия. - (Усаживаясь на трон.) Ну, что скажешь, старый оборотень?! Почему советник Муций еще до сих пор жив?! Или, ты думаешь, что я не найду в своем царстве человека, который бы умел варить добрый яд?
Куарт. - (Вытирая вспотевший лоб.) ... Но... Но, мой царь... Муция очень тяжело усыпить! Он стал таким осторожным после ссоры с тобой...
Мессия. - (Удивленно.) Ссоры?! Ты говоришь ссоры? Если бы это была ссора, Муций уже сегодня издох на колу! (Пауза.) ... То была не ссора, старый мошенник... то был вызов... Я уже давно слежу за этим разговорчивым негодяем... (Смотрит по сторонам.) Он готовит против меня заговор... (Тихо.) Это измена, Куарт, измена... Я это ощущаю... Когда против меня что-то задумывают, я это сразу ощущаю... У меня начинают болеть запястья и ступни ног... Мне начинает казаться, что там раны!
Куарт. - (Почтительно склоняя голову.) ... Ты же Мессия! ... Тем не менее, должен тебя предупредить, чтобы ты не очень проникался всеми этими мыслями об измене, так как у тебя на запястьях и ступнях действительно появятся стигматы.
Мессия. - Появится что?
Куарт. - Иногда у избранников неба появляются на теле раны. Они появляются в тех местах, куда в свое время Иисусу забили гвозди...
Мессия. - (Разглядывает свои руки.) ... Ты говоришь правду, колдун?
Куарт. - Да, мой царь...
Мессия. - Но ведь я не хочу иметь на руках и ногах раны!
Куарт. - Я же и говорю - не перенимайся. У избранников неба...
Мессия. - (Громко.) Неба ... неба!!! Ты уверен, старый ведьмак, что небо существует?! Что там, на твоем небе, что-то есть?!
Куарт. - (Съежившись.) ... Я тебя не понимаю, царь... На небе есть Бог!
Мессия. - (Нехорошо улыбаясь.) Мне об этом довольно часто рассказывали святые отцы. Однако, никто из них до сих пор так и не смог мне доходчиво объяснить, что такое Бог! (Куарт крестится.) Да, да, старик, никто не в состоянии объяснить, что это такое...
Куарт. - (Ошеломленно смотрит на Мессию.) ... Но ведь было время, когда ты ходил по городу со своим крестом на плечах и призывал народ к вере и покорности Богу! Тогда ты знал, что такой Бог?!
Мессия. - (Отмахиваясь, словно от надоедливой мухи.) ... Мне казалось, что я знал!
Куарт. - (Забыв об осторожности.) Так ты верил, или только прикидывался, что верил!
Мессия. - Что?! ... Не помню, чтобы я позволял тебе оскорблять себя... Слушая тебя, начинаешь понимать, что делать добро ущербному - пустое занятие! Ты хочешь повторить путь царедворцев, которые попали в змеиную яму?
Куарт. - (Падая на колени.) ... Сжалься над стариком, царь!
Мессия. - (Презрительно улыбаясь.) ... Ты так печешься о своей ничтожной жизни? ... Зачем она тебе нужна? Ты ведь уже не можешь пить вино, ты не способен любить женщин, твой желудок, из-за отсутствия в твоем рту зубов, требует особой пищи, у тебя плохой сон, у тебя дрожат руки и дергается голова. Ты уже и так почти мертвый... Зачем тебе такая жизнь? Я не понимаю!
Куарт. - Когда тебе Бог позволит дожить до старости, ты поймешь, царь.
Мессия. - Но я хочу знать это уже сейчас, почему для тебя старость такая сладкая? ... И встань с коленей. Я не собираюсь бросать тебя к змеям. Они все равно не прокусят твою задубевшую от времени кожу...
Куарт. - (Поднимаясь с коленей.) ... Благодарю, что даришь мне жизнь... Она мне действительно вкусная и она действительно сладкая... Смолоду любишь жизнь тогда, когда вокруг тебя что-то происходит. Когда жизнь вокруг тебя бурлит и пенится! В старости начинаешь ценить жизнь только за то, что каждое утро состоялся сам... В старости ценишь не годы и месяцы, а дни и даже часы...
Мессия. - То есть, становишься рабом утренних мгновений? Ежедневно радоваться тому, что проснулся... Что живой? ... Довольно печальное счастье, Куарт...
Куарт. - Сквозь это проходят все люди... То Божий промысел...
Мессия. - А что, если я все же брошу тебя в яму со змеями? Это тоже будет Божий промысел? ... А?
Куарт. - (Глотая слюну.) ... Да, мой царь...
Мессия. - В таком случае, этот Бог не кто иной, как я? Тебе так не кажется?
Куарт. - Как скажешь, царь... Как скажешь... (Льстиво.) Ты, наверное, сможешь стать земным богом, Мессия, если донесешь свой крест до Голгофы...
Мессия. - Но ведь я же стал царем!
Куарт. - Твой царский трон - не Голгофа. Богом нельзя стать благодаря стечению обстоятельств!
Мессия. - Так, где же она, моя Голгофа? Разве я не достиг величия и славы?
Куарт. - Когда ты носил крест, проповедуя любовь и смирение, тебя имели за святого. Теперь ты просто царь... А твое величие и слава, то величие и слава царя Калии. Ты должен был бы донести свой крест до конца.
Мессия. - У меня и так необъятная власть! Зачем мне забивать свою голову мыслями о какой-то Голгофе, когда я могу все?!
Куарт. - Извини. Но величие и слава земного бога должна опираться не на костыли страха и слепой покорности, а на силу доброго сердца...
Мессия. - Доброго сердца? ... Ты, наверное, шутишь. Что может доброе сердце в сравнении с твердой рукой?! Брызгать слюной всеобъемлющей любви? Нет, старик... Доброе сердце не к лицу земному богу, потому что люди во все века признавали лишь одну власть - власть силы! ... Но не сердца, а крепких кулаков...
Куарт. - Кулаки - то орудие для боя, мой царь... Когда ты на самом деле хочешь приобрести славу земного бога, нужно что-то другое... Битьем тяжело добиться любви, так как даже животные имеют оружие: Конь - копыта, вол - рога...
Мессия. - Я должен быть кротким с моим народом? С этой толпой, которая только и ждет, чтобы меня убили мои коварные вельможи?
Куарт. - (Пристально смотрит на царя.) Ты ошибаешься, царь... Народ тебя любит! (Пауза.) ... Что же касается твоих царедворцев, то...
Мессия. - Что, то?!
Куарт. - Их можно пересчитать по пальцам... Ты же их почти всех казнил!
Мессия. - (Улыбаясь.) Разве это я доливал этим сударям яд в вино? На тот мир их отправлял твой дар! Убивая моих врагов, ты продлеваешь свою ничтожную жизнь! Не так ли, Куарт?
Куарт. - (Обречено.) Но ведь враги когда-то могут закончиться...
Мессия. - Едва ли... Когда я захочу избавиться кого-кого из этих истуканов, я всегда найду причину... Никто не живет одним воздухом. Подвергнуть наказанию человека можно даже за то, что он много кушает. Мои же вельможи не только злоупотребляют пищей, а еще и воруют, и понемногу плетут липкие сети заговоров... Мне это достоверно известно. У меня повсюду есть свои уши и глаза... Днем и ночью они подслушивают и подглядывают... Подслушивают и подглядывают... Я все о всех знаю. Меня нельзя застать врасплох и я готов ко всему...
Куарт. - Разве земному богу это нужно? Донеси своей крест до конца и тебе не нужны будут шпионы и клеветники. Бог выше человеческих грехов...
Мессия. - (Потирая ладонью лоб.) ... Может и так, колдун... Может, и так... (Загадочно улыбается.) ... И вот что... Когда... когда я уж не знаю, где она, моя Голгофа, я ее построю!
Куарт. - Что?! Построишь Голгофу?!
Мессия. - (Радуясь своей мысли.) Да, старый мошенник, я ее построю! Я насыплю невдалеке от Калии огромную гору и взойду на ее со своим крестом!
Куарт. - Но же это не по правилам, мой царь!
Мессия. - Мне эта мысль по вкусу, а вкус, как ты знаешь, не подчиняется законам! Тем более что законы в этом государстве устанавливаю тоже я! (Из-за трона выходит Девилар, Мессия от неожиданности вскакивает на ноги.) Зачем ты пришел, Девилар?!
Куарт. - (Оглядываясь по сторонам.) ... Ты что-то сказал, мой царь? Здесь никого нет, кроме нас...
Мессия. - Я знаю! Иди уже прочь!
Девилар. - (Пряча улыбку.) Хочешь, я скажу тебе, о чем подумал этот старый негодяй?
Мессия. - Ты это преднамеренно сделал?
Куарт. - (Замерев на полушаге.) Что, мой царь? Я ничего не делал... Я уже иду! (Выбегает из зала.)
Девилар. - (Смотрит старику вслед.) ... Хорошо бежит... Сейчас он начнет рассказывать своим приближенным, что ты сошел с ума и уже разговариваешь сам с собой... (Подходит к Мессии.) Так как же тебе сидится на этом троне? Сидение не жестковато?
Мессия. - А ты не знаешь? Зачем ты снова пришел?
Девилар. - Меня прислали...
Мессия. - Кто?
Девилар. - Твои друзья...
Мессия. - Ты же знаешь, что у меня нет друзей!
Девилар. - Ошибаешься, человек. Совершив столько преступлений, ты обречен иметь друзей в Темном мире! И ты их имеешь, Мессия...
Мессия. - В Темном мире? И кто же они? Черти?
Девилар. - (Презрительно.) Как на меня, то ты слишком грешен даже для чертей... А, впрочем... Ты что, действительно веришь в те сказочки про Ад и котлы со смолой? Ада, царь, нет... Есть Темный мир... И это уже не сказки!
Мессия. - Зачем ты мне это рассказываешь? Ты же знаешь, что меня нельзя запугать.
Девилар. - Когда человека нельзя запугать, ее укрощают иным способом.
Мессия. - Так тебя прислали усмирить меня?
Девилар. - Назовем этой отцовским наставлением...
Мессия. - (Дерзко.) Я живу своим умом, призрак... Однако, мне интересно будет услышать, что обо мне кто-то по-отцовски заботится! Не скажешь, кто он?
Девилар. - Могу сказать, но это выше твоего понимания.
Мессия. - И все же я попробую понять...
Девилар. - Когда-то я уже тебе говорил, что всепрощения не бывает...
Мессия. - Я себе уже все простил.
Девилар. - Не перебивай, деревенщина!
Мессия. - (Зло сверкая глазами.) Я царь!
Девилар. - Ты вор, Мессия! Этот трон ты украл, убив царя Иоада!
Мессия. - (Отводя взгляд.) У него было недостаточно ума для того, чтобы быть хорошим царем...
Девилар. - Иоаду действительно недоставало ума, потому что он не смог разглядеть в тебе негодяя. Но я не об этом... Я о расплате. В Темном мире обеспокоены твоим последним желанием.
Мессия. - (Садясь на трон.) Прости, Девилар, у меня болят ноги... Каким, говоришь, желанием обеспокоены мои друзья в Темном мире? Не о Голгофе ли идет речь?
Девилар. - О Голгофе...
Мессия. - Понятно... И вот что я скажу, привидение... Ничего на земле, кроме жизни, не существует. Ни темного... ни светлого. Нету ни Бога, ни Сатаны. Нет ни Рая, ни Ада. Есть жизнь... Есть я, царь Калии, есть мой народ, есть моя земля, есть солнце и месяц. Есть рождение и смерть. И все. Больше ничего нет. Ты фантом, привидение, игра моего воображения...
Девилар. - Кроме того, хочу тебе сказать следующее: Построив свою Голгофу, ты потеряешь все!
Мессия. - (Смеясь.) ... И себя?!
Девилар. - Себя ты потерял, убив невинную Касинию!
Мессия. - Что поделаешь... Когда-нибудь она бы все равно умерла... Все когда-то умирают.
Девилар. - ... Но ведь не все таким способом... Так ты не прислушаешься?
Мессия. - (Оскалившись.) А вы попробуйте меня остановить! Когда вы есть!
Девилар. - Потусторонние силы не вмешивается в дела живых...
Мессия. - Конечно! ... Потому, что их нет! ... Есть настоящее, есть головная боль по имени Девилар... (Закрывает глаза.) ... И благодарю, что посетил меня... Стремясь стать царем, я имел небольшой выбор: или победить, или умереть... Сейчас выбора нет. Я должен построить свою Голгофу и победить! (Девилар исчезает, взамен появляется танцовщица Хана в сопровождении двух стражников.)
Мессия. - (Открыв глаза.) ... Очень хорошо... очень... (К стражникам.) Можете идти! Правду говорили древние: плохой мужчина - полбеды, плохая женщина - целая беда... Скрываясь в пустыне, ты очень подалась, Хана... В пустыне мало пищи? ... Зачем ты удрала? В моем дворце всегда было достаточно пищи даже для рабынь... Чего молчишь?! Тебе уже успели отрезать язык?!
Хана. - Нет, царь... Мой язык на месте... Но...
Мессия. - Что?
Хана. - Но те двое, что нашли меня, они...
Мессия. - Что они? ...
Хана. - Они изнасиловали меня... (Садится на пол.)
Мессия. - (Весело.) Что ты говоришь?! Какие негодяи! ... А, впрочем, ты, наверное, сопротивлялась?
Хана. - Да, царь...
Мессия. - Но ведь рабыня не должна сопротивляться!
Хана. - Мой отец царь Цэфата!
Мессия. - Я знаю... И хорошо понимаю тех двух стражников. Изнасиловать царевну, это большое наслаждение! (Хохочет.) Тебе так не кажется, рабыня? (Мгновенно меняет выражение лица, яростно.) Так зачем ты удрала, шлюха?! Захотела к отцу? ... Что ж, я исполню твое желание, но твой отец получит лишь твою глупую голову, потому как твое тело, которое я сейчас отдам сотни самых лучших своих воинов, на утро уже не будет похожее на то тело, которым ты владеешь сейчас! В последний раз спрашиваю: зачем ты удрала?
Хана. - (Побледнев от ужаса.) Я боялась твоей мести, царь...
Мессия. - Ты о том вечере на прошлое Рождество?
Хана. - Да, царь...
Мессия. - Припоминаю... Ты тогда не захотела любить меня... (Пауза.) Это была не самая лучшая мысль. Так унизить меня... Я такой некрасивый? Нет? Тогда что же? Твоя гордыня? Но ведь умная голова не возносит гордыню выше здравого смысла! Когда-то я откровенно ненавидел свою жену, но спал с ней, потому что она была хозяйкой нашей усадьбы. Это было ужасное наказание, но я терпел! Неужели ты не могла переступить через свою гордыню?
Хана. - (Поднимаясь с пола.) Мой отец царь Цэфата...
Мессия. - Так ты и сейчас не хочешь меня?
Хана. - (Выравнивая спину.) ... Нет, царь.
Мессия. - (Крайне удивленно.) Но почему?! Ты не боишься смерти?!
Хана. - Боюсь, царь... Но еще больше я боюсь попасть под твое отвратительное тело!
Мессия. - (Яростно.) Очень хорошо... Очень хорошо... Говори дальше, шлюха...
Хана. - (Сжимая кулаки.) Если хочешь... (Пауза.) ... Еще год назад, на Рождество, ты вынес свой приговор... Я прочитала это в твоих глазах... Не понимаю, зачем ты столько ждал?
Мессия. - Мышь, на которую смотрит кот, должна удирать!
Хана. - Так ты ждал пока я убегу?! ... О, да, я понимаю... Просто так убить дочь царя тебе было не с руки... Что ж, могу отметить: ты терпелив.
Мессия. - (Сквозь зубы.) ... Очень терпелив, Хана... Промедление всегда ненавистно, но, в конце концов, оно порождает мудрость. Благодаря своему терпению я стал царем Калии!
Хана. - (Подступив на шаг к трону.) Достигнув этой цели, ты утратил главное - свое сердце!
Мессия. - Ошибаешься, шлюха, в моей груди бьется большое и чрезвычайно здоровое сердце!
Хана. - (Делает еще шаг.) Это не сердце, царь, то большой кусок почерневшего от ненависти и злости мяса! Так ты хотел отдать меня на добычу своим воинам? (Быстрым движением достает с рукава небольшой кинжал, Мессия с ужасом в глазах замирает.) Пожалуй, у тебя ничего не получится, пройдоха... Царевна не примет смерть под телами твоих вонючих церберов! (Делает еще шаг.)
Мессия. - (Опомнившись, неистово кричит.) Эй, стража!!! Люди!!! Убивают вашего царя!!! (В зал быстро вбегают двое стражников.) Хватайте ее! Она хотела убить вашего царя!!!
Хана. - (Смеясь.) Так ты обыкновенный трус? (Отпрыгивает в сторону.) Воины! Ваш царь не Мессия! Он жалкий трус и мерзавец и в ком из нас течет царская кровь, вы сейчас увидите! Смотри, убийца, как умирают настоящие цари! (Прокалывает себя кинжалом, падает на пол.)
Мессия. - (Дрожащими руками поправляет на себе одежду.) Заберите прочь эту шлюху! Быстро!!! (Воины выносят тело Ханы.) Она... она чуть было не убила меня... Она чуть не убила царя! (Прислоняется затылком к спинке трона.) Но почему же я так испугался девчонки и ее кинжала? ... Как хорошо, что никто этого не видел... Как хорошо... Когда хочешь, чтобы тебя принимали за бога, забудь о страхе! (Оглядывается вокруг.) Страх... Страх это единственное, что осталось в моей душе... Когда я вытравлю из души и его, я буду свободным от всех вредных чувств, которыми болеет каждый смертный! Земной бог не должен ощущать ничего, кроме собственного величия!! ... Да, именно так... Собственного величия! Величие... величие бога... Пожалуй, я заслуживаю его, потому как кем я был два года тому: Пьяницей? Деревней, как говорит то ненавистное привидение? Теперь я царь... Я убрал с дороги всех, кто мешал мне идти к своей цели и я уберу каждого, кто отважится стать на моем пути в будущем! Клянусь своим величием! И хорошо, что я не убил старика Куарта. Сегодня он подарил мне замечательную мысль! Разумной голове не нужно тратить свою жизнь на поиски своей же Голгофы! Когда имеешь в голове немного масла, Голгофы можно достичь за счет верующего в тебя народа! Наверное, каждый из моих подданных будет не против вложить свой камень в строительство моего величия... (Пауза.) А тех, кто не захочет, я прикую к Голгофе цепями! Они будут носить камни до тех пор, пока будут жить! ... А жить будут они недолго, потому что я уже сейчас готов сделать те несколько шагов с крестом на плече! (Встает.) С сегодняшнего дня я вместо короны снова начну носить свой терновый венец... Царь Иоад как-то спросил у меня: почему терновый венец не раздирает мне лоб в кровь... Наивный человек! Когда носишь терновый венец ежедневно, он должен быть без колючек изнутри! (Идет прочь.)
Сцена восьмая
Затемнение. Три года спустя. Спальня царя Мессии. На огромной кровати лежит полуодетая Партиния. Через окно в спальню залазит вор Исаврикос. Он не видит Партинию.
Исаврикос. - (Оглядываясь.) ... У царя Мессии не охрана, а горстка недоумков! (Встречается взглядом с онемелой от страха женщиной.) Будешь кричать - я тебя зарежу...
Партиния. - (Через силу.) ... Н... н... не буду... Ты вор?
Исаврикос. - Разве заметно? Партиния. - Бери, что хочешь, я буду молчать...
Исаврикос. - Конечно, будешь молчать! Лучше немного помолчать живой, чем замолкнуть навеки. Где лежат ценные вещи? Деньги? Говори быстрее, пока я не передумал! (Достает нож.) Ну?!
Партиния. - Вон в той шкатулке! (Показывает рукой.) Там золотые украшения царя...
Исаврикос. - (Приоткрыв шкатулку.) Ого! Так наш царь тоже любит золото?! А на каждом шагу кричит, что он бог! Зачем богу столько украшений? (В спальню стремительно заходит Мессия.)
Мессия. - (Удивленно.) Ты кто?!
Исаврикос. - (Оглядываясь вокруг.) Я? ... Я Исаврикос, царь...
Мессия. - И что ты здесь делаешь?! В моей спальне?
Исаврикос. - Я... Я краду, мой царь...
Мессия. - Крадешь?
Исаврикос. - Да, краду... Я вор, мой царь...
Мессия. - (Подходя ближе.) Воруешь... Ты всегда говоришь правду?
Исаврикос. - Нет, мой царь... Я говорю правду только тогда, когда меня поймают... (Поднимает руку с ножом.) ... Я могу тебя убить, мой царь...
Мессия. - (Качает головой.) Ты не можешь меня убить, потому что я бог!
Исаврикос. - Все, что можно потрогать рукой, можно либо убить, либо разломать. Ты человек, значит, и тебя можно убить вот этим ножом... (Делает шаг назад, цепляется за ковер, падает, нож при этом отлетает в сторону.)
Мессия. - (Подняв нож.) Я же тебе говорил, что меня нельзя убить! Но я могу убить тебя. Говори, как ты хочешь умереть. Я выполню любое твое желание! Слово бога!
Исаврикос. - И ты сдержишь свое слово?
Мессия. - Конечно! Мне нравится, когда осужденный к смерти сам выбирает, как ему умереть. Так каково будет твое желание, ворюга?
Исаврикос. - (Поднимается на ноги.) Когда уже так, мой царь, то я бы хотел умереть...
Мессия. - (Нетерпеливо.) Ну?
Исаврикос. - Я бы хотел умереть, мой царь... от старости!
Мессия. - Что?!
Исаврикос. - От старости, мой царь... Могу тебя заверить: смерть от старости тоже вещь не совсем добрая!
Мессия. - (Смеясь, к Партинии.) Ты слышала? Этот мерзавец меня обманул!
Исаврикос. - Я лишь высказал свое пожелание...
Мессия. - Но ведь ты еще молод! А я хотел бы видеть тебя мертвым уже сейчас!
Исаврикос. - Придется подождать, мой царь... Так я могу рассчитывать на твое слово? ... Слова бога?
Мессия. - Хорош негодяй! Что скажешь, Партиния?
Партиния. - Тебе действительно не стоит нарушать данное тобой слово, но ведь на каждую хитрость всегда найдется другая хитрость.
Исаврикос. (Обеспокоено.) Разве какая-то женщина может вмешиваться в дела земного бога?
Мессия. - Помолчи, хитрец! (К Партинии.) У тебя есть предложение?
Партиния. - Есть... И очень разумное. Сделай его своим управителем!
Мессия. - Тебе недостает ума, женщина?! Сделать этого ворюгу управителем?!
Партиния. - У настоящего вора тяжело что-то украсть, Мессия. К тому же, добрый вор не ворует там, где живет.
Мессия. - Но ведь он же угрожал мне ножом!
Партиния. - Сделав его управителем, ты избавишься от многочисленных воров, так как с десяти пауков, которые сидят в одной банке, выживает только один. Это, во-первых. А, во-вторых, приставив к нему шпионов, ты будешь иметь возможность казнить этого негодяя намного раньше, чем он состарится.
Мессия. - Ты уверена?
Партиния. - Конечно! Потому, что воровство это не привычка, это от природы. Исаврикос зорко будет стеречь твое имущество во дворце, зато он обязательно украдет что-либо за его пределами... Возьми с него слово, что он больше никогда не будет воровать, и вы будете квиты!
Мессия. - (К Исаврикосу.) ... Ну, так что, негодяй? Как тебе предложение этой необычайно умной женщины?
Исаврикос. - Так разве это не смертная казнь? Запретить вору красть, это все равно, что тебя, мой царь, сделать нищим!
Мессия. - Если ты сейчас не дашь мне слово, я прикажу замуровать тебя в одном из многочисленных каменных мешков в моей тюрьме! Старость в том мешке придет к тебе значительно раньше, чем ты думаешь. Каждое утро тебе будут бросать в мешок живую крысу и кусок хлеба из отрубей. Говорят, крысиное мясо очень питательное...
Исаврикос. - (К Партинии.) ... Когда-нибудь ты еще пожалеешь, что я тебя не прирезал...
Мессия. - Я так понимаю, ты согласен... Ты умеешь читать и писать?
Исаврикос. - Да, мой царь. В наше время хороший вор должен быть образованным.
Мессия. - Твоя правда, Исаврикос. А что ты умеешь делать, кроме того, что умеешь воровать и читать?
Исаврикос. - Я умею молчать...
Мессия. - Тоже неплохо... А еще, как я понял, ты умеешь лгать...
Исаврикос. - Я не злоупотребляю этим своим умением, потому что лжец должен иметь хорошую память.
Мессия. - Так у тебя не очень хорошая память?
Исаврикос. - Когда природа дает что-то одно, то обязательно забирает другое. Негодяй не может быть праведником, а скупой - щедрым. Не дав мне хорошей памяти, природа наградила меня ловкими руками.
Мессия. - Это счастье, что твои ловкие руки до сих пор не натолкнулись на острый топор! (Смотрит на Партинию.) Я вот о чем думаю: не приведет ли мое поспешное решение к быстрому раскаянью?
Исаврикос. - Тебя грызет сомнение? ... Мой царь, но ведь ты и так одной рукой даешь, а другой забираешь!
Мессия. - Уместная недоверчивость всегда порождает безопасность, вор... Четыре года тому, при царе Иоаде, я уже имел возможность убедиться в действенности этого правила. (Громко.) Баптос!!! (В спальню заходит сотник Баптос.) Баптос, этот человек мой новый управитель! Его зовут Исаврикос. Приставишь к нему двух своих самых лучших людей, которые должны стать моими ушами и глазами. Ты понял? Прикажи воинам не отходить от моего нового управителя ни на шаг, потому что Исаврикос превыше всего боится покушения на свою драгоценную жизнь! (К Исаврикосу.) Твои охранники будут иметь право отрубить тебе голову, если ты сделаешь что-то не на пользу мне. Помни об этом...
Исаврикос. - А что, если я просто не понравлюсь твоим парням? Или, к примеру, посмотрю однажды не так. Наверное, нет в мире такого охранника, который не пожелал бы, при удобном случае, стать управителем!
Мессия. - Твоя правда, Исаврикос... Стать за чужой счет управителем искушение действительно большое. Но ничем не могу тебе помочь... Постарайся им понравиться и тогда наш с тобой договор не будет нарушен. Между прочим, ты еще не дал мне слова относительно воровства!
Исаврикос. - (Ощупывая шею.) Интуиция мне подсказывает, что с петлей на шее, либо вообще без головы я буду выглядеть не очень хорошо... Поэтому я даю тебе, мой царь, такое слово!
Мессия. - И еще одно, Баптос! Старого управителя немедленно заковать в цепи и на строительство Голгофы! Вместе с семьей! Мне доложили, что он тратит намного больше, чем я ему плачу!
Партиния. - Но ведь у Калиоптия трое маленьких детей... Их тоже на Голгофу?
Мессия. - Детей? Нет! Детей отправьте в каменоломню. Пусть носят рабам воду... Все, идите прочь! (Сотник и Исаврикос выходят.)
Партиния. - Тебе не жаль детей? Они же не воровали...
Мессия. - (Садясь на кровать.) ... Они потребляли то, что воровал Калиоптий. Ты что, призываешь меня быть милосердным с ворами? Я не для того, Партиния, охочусь на оленей, чтобы кто-то отрезал себе от него наилучшее мясо! В моей сокровищнице не так много денег, как бы хотелось, а Голгофа построена всего лишь на две трети! Я уже два года не покупаю рабов, так как с моего народа, который уменьшился на одну треть, я уже не могу собирать достаточное количество податей. На строительстве Голгофы многие люди стремятся как можно быстрее умереть, чтобы навредить мне! Они не желают принимать участие в строительстве моего величия! Так я должен быть милосердным с ними?! Ни за что!!! Слышишь, женщина? ... Ни за что! Мой народ либо достроит Голгофу, либо погибнет!
Партиния. - (Отодвигаясь от Мессии.) ... Так чьим же ты будешь тогда богом, если уничтожишь свой народ?
Мессия. - Неразумная женщина! Когда я дострою свою Голгофу и водружу на нее свой крест, весь мир упадет передо мной на колени! (Переводит сумасшедший взгляд с Партинии себе под ноги.) Что мне какой-то народ, когда на меня ждет мир!? Я стану богом всего человечества!!! Я вознесусь над миром в сиянии своего величия и мир вынужден будет забыть того, придуманного ими Бога, так как у них буду я!!! Я живой, меня можно увидеть и услышать! Они могут ощутить силу моего могущества на своих костях, они смогут почувствовать силу моей доброты, потому что я позволю им жить! (Хватается руками за виски.) ... Голова... У меня снова болит голова!
Партиния. - (Встает с постели.) ... Я позову Куарта. Он даст тебе твои снадобья...
Мессия. - (Покачиваясь из стороны в сторону.) ... Нет, Партиния... Сейчас боль утихнет... Я переутомился на Голгофе... Сегодня я вынужден был собственноручно убить двух мужчин и женщину, которые отказались работать! Они не понимают, от чего отказываются!
Партиния. - Разве рядом не было воинов?!
Мессия. - Воинов я приказал заковать в цепи, потому что они чересчур медлили! Нельзя быть надзирателем, имея мягкое сердце! ... Как болит голова...
Партиния. - (Садится рядом.) Так, может, любовь заглушит эту боль? (Старается обнять Мессию.) Я всегда лечила тебя...
Мессия. - Очищать почки, Партиния, хорошо на похмелье, но не после казни трех человек... Можешь идти прочь... Пришли ко мне философа Принкипса, если он еще жив...
Партиния. - Если жив?
Мессия. - Да. Его вчера немного прибило камнем, когда мы спускались с горы. (Партиния удаляется. Неслышно, из-за колонны, выходит Старуха.)
Мессия. - (Увидев ее.) Ты... Ты кто? Я же приказал не пускать нищих во дворец! (Убрав руки от висков.) Ты что, немая?!
Старуха. - Нет, не немая... Извини меня за мой вид, но ведь ты сам не позаботился о лучшей одежде для своей совести...
Мессия. - (Встряхнув головой.) Как странно... Голова перестала болеть... Так ты говоришь, что ты моя совесть? (Глуповато улыбается.) ... У меня нет совести! ... Я же бог!
Старуха. - Ты человек, Иэфет, и у тебя есть совесть. Просто ты до этой минуты не знал об этом...
Мессия. - Мое имя Мессия! И я бог!
Старуха. - Твое настоящее имя Иэфет. И ты не бог... Во всяком случае, для меня.
Мессия. - (Нервно улыбается.) ... Нет, это просто какая-то бессмыслица! Я, наверное, сошел с ума! То мне мерещится какой-то Девилар, то теперь я вижу собственную совесть! ... (Собирается лечь.) Сейчас я лягу, усну... И ты исчезнешь... Не так ли?
Старуха. - Не так. Ты не будешь спать, потому что я этого не хочу.
Мессия. - И что же ты будешь делать?
Старуха. - Для начала верну тебе твою головную боль. Тебе не помешают страдания!
Мессия. - Чего ты хочешь, Старуха?
Старуха. - Я пришла тебе сказать, что ты скоро умрешь...
Мессия. - (Соскакивая с кровати.) Что?! ... Я умру?! Ты шутишь, Старуха! Я не могу умереть, потому что я бог!!!
Старуха. - Ты умрешь, Иэфет, потому что ты человек, а люди, как тебе известно, все же умирают... Правда, умереть можно по-разному...
Мессия. - Какое безумие... (Дрожащими руками поправляет на голове терновый венец.) Я не могу умереть, потому что я строю свою Голгофу! Ты слышала, чтобы кто-то из смертных смог собственноручно насыпать свою Голгофу?!
Старуха. - (Не обращая внимания на Мессию.) ... Не так давно я навестила твою Самоуверенность... Она уже не в состоянии ходить... Ее разнесло как лягушку и она вот-вот лопнет!
Мессия. - (Внимательно разглядывает пол.) ... Какое безумие... Я же приказал подновить пол в спальне... Но разве в каменоломне закончился мрамор? Зачем они устлали пол костьми?! ... Конечно, выбеленные солнцем человеческие кости значительно краше любого мрамора, но ведь сейчас не время роскошествовать! Человеческие кости целесообразнее использовать на строительстве моей Голгофы, чем здесь! (Поправляет венец.) Я должен идти... Нужно немедленно казнить мастеров, которые сделали это! (Делает шаг, испуганно отрывает ногу от пола.) Что такое?!! (Осматривается вокруг себя.) Только что пол был устлан костями! Теперь он из мрамора! (Идет к кровати, садится.) Это, наверное, мои глаза... Я переутомился... (Из темного угла спальни выходит Девилар, Ровэна и Касиния. Женщины держат в руках по зажженной свече и по большому четырехгранному гвоздю.)
Девилар. - (К Старухе.) ... Ты уже ему сказала, что он скоро умрет? (Мессия, затравлено вертит головой, залезает на постель с ногами и прислоняется спиной к стене.) ... Он плохо выглядит!
Ровэна. - (К Мессии.) ... Чего же ты так испугался? Своей жены? Или замученной тобой Касинии. Расслабься... Тебя никто не собирается казнить. Это не наша парафия.
Мессия. - (В отчаянии.) Зачем вы пришли?! Я не желаю вас видеть!
Касиния. - Мы принесли тебе подарки, убийца...
Мессия. - Подарки? Какие подарки? Мне от вас ничего не нужно! ... Вы... Вы моя... (Нервно смеется, хлопая себя ладонью по лбу.) И действительно, чего это я?! ... Вы же моя фантазия! Сколько раз мне чудился тот не очень приятный господин в черном плаще! И что же? ... А ничего! Я как был Мессией, так им и остался! Убирайтесь прочь! Мне нужно отдохнуть!
Девилар. - Ты должен был бы быть немного вежливей с этими женщинами, которых ты так коварно и дико убил!
Мессия. - (Нагло.) Я должен быть вежливым со своим видением?! Не смеши!
Девилар. - Разве видение может быть таким последовательным? Не я ли обещал привести к тебе Касинию и твою жену? Незадолго до твоей смерти?
Мессия. - (Полностью овладев собой.) Я не собираюсь умирать, призрак. Когда до осуществления твоей цели осталось несколько шагов, умирать смешно!
Касиния. - Но ведь чем скорее ты умрешь и перейдешь в царство Темного мира, тем больше уцелеет невиновных душ! Почему люди должны умирать через чье-то безумие?!
Мессия. - Безумие? ... (Слазит с постели.) Нет, моя любимая Касиния... Я не безумный... Я совершенно нормальный... Я, наверное, самый нормальный среди всех этих тварей, которым кажется, что они люди! Понимаешь? Самый нормальный! Да, признаю... некоторые из людей еще имеют в душе немного достоинств, невзирая на животный страх... Но большинство же! ... Большинство идет на смерть с верой в мое величие и с ненавистью к себе, через свой страх, который с детства заполнил их по самую макушку! ... Поэтому я и ненавижу людей через слабость их духа!
Ровэна. - Так ты будешь богом людей или пастухом стада овец?
Мессия. - Какая разница? Разве придуманный Бог не нарекал себя пастырем, а людей овцами? Не это ли самое как раз имел в виду тот, придуманный Бог, что и я? Когда так, то я дважды прав! Большинство людей на строительстве моего величия умирает бессловесно и тихо, как овцы... Когда лезешь на верхушку дерева, непременно ломаешь слабые ветви.
Девилар. - (Задумчиво.) ... Твоей голове уже поздно помогать... И, собственно, мы не за этим пришли... Я выполнял свое обещание относительно Касинии и твоей жены, а замученные тобой женщины принесли тебе свои подарки...
Мессия. - По свече и по гвоздю? Что ж... Весьма остроумно! Надеюсь, что теперь вы оставите меня? У меня жжет в затылке и я хочу спать... (Снова лезет на кровать и кладет голову на подушку, не снимая тернового венца.) ... Я устал...(Мгновенно засыпает.)
Девилар. - (Подойдя к кровати.) ... До встречи на Голгофе, человек... (Мессия во сне переворачивается на спину и раскидывает руки. Ровэна та Касиния передают зажженные свечи Девилару и Старухе, подходят с двух сторон к кровати и кладут в раскрытые ладони Мессии по гвоздю. Девилар и Старуха устанавливают по свече в головах и ногах Мессии. Все тихо удаляются. Затемнение. На сцене ничего, кроме мерцания свечей, свиста нагаек, человеческих воплей, приглушенного звона цепей и далекого грохота падающих камей. Затем дается свет, в спальню стремительно заходит сотник Баптос.)
Баптос. - (Взволнованно.) ... Мой царь! (Увидев свечи.) Что за чертовщина?! (Мессия раскрывает глаза, некоторое время смотрит по сторонам. Сжав кулаки и почувствовав, что там что-то есть, садится. Долго смотрит на гвозди в своих ладонях, на свечу, что в ногах, на перепуганного сотника.)
Мессия. - (Сам к себе.) ... Так они действительно были здесь (С ужасом в глазах швыряет гвозди на пол.) ... Они были... То было не видение... (К сотнику.) Почему ты здесь?! Разве я тебя звал?!
Баптос. - (Встав на колени.) Мой царь! Ты, наверное, подумаешь, что я сошел с ума, но...
Мессия. - Что но?!
Баптос. - Но... Боже, какая глупость!!! ... Но время остановилось!
Мессия. - Откуда ты знаешь, что время остановилось?! Баптос. - Тучи, мой царь...
Мессия. - Тучи?!
Баптос. - Они стоят на месте! ... Не течет вода из родников, не дует ветер... Все замерло! И беспощадно жжет солнце...
Мессия. - А моя Голгофа? Люди работают?
Баптос. - Нет, мой царь... Не работают, потому что их нет...
Мессия. - (Поднимаясь с кровати.) Ты шутишь, сотник! Их были тысячи!
Баптос. - Все верно, но все они исчезли!
Мессия. - Ты говоришь о невозможных вещах! На Голгофе полно моих воинов! Неужели они позволили этим истуканам, этим свиньям, удрать?!
Баптос. - Воины говорят, что ничего не смогли поделать. Все они на какое-то время замерли, а люди, услышав голос с небес, пошли прочь...
Мессия. - Как это пошли?! А цепи?
Баптос. - Воины говорят, что послышался голос с небес и цепи упали на землю!
Мессия. - (Ошалело.) Ты лжешь, на небе ничего нет! Это, наверное, был голос вина! Они были пьяны и прозевали людей! (В спальню заходят Партиния и Исаврикос.)
Партиния. - (Испуганно.) Что творится, Мессия?
Исаврикос. - Только что солнце, пребывая в зените, стремительно, за считанные минуты зашло за горизонт! Мой царь, это недоброе знамение!
Мессия. - Так время опять пошло?
Партиния. - Когда солнце село, время снова остановилось! Мессия, что творится?! Разве можно время привязать к столбу?! Или, может, все мы посходили с ума?
Исаврикос. - (Заметив на полу гвозди.) Какая красивая работа! (Поднимает гвозди, рассматривает.) ... Четырехгранные... Каждая грань острая, словно лезвие ножа... У тебя, царь, очень умелый кузнец!
Мессия. - Я тебе дарю эти гвозди... (Сам к себе.) Все понятно... Девилар, наконец, исполнил свою угрозу... Но, черта с два! Они меня не остановят! (К присутствующим, яростно.) Слышите?!! Меня уже не остановит никто!!! Баптос!
Баптос. - Да, мой царь...
Мессия. - Немедленно собери всех моих воинов на горе! Я намереваюсь уже сегодня подняться с крестом на свою Голгофу!
Баптос. - Слушаюсь, мой царь! (Идет прочь.)
Партиния. - Но ведь гору-то еще не достроили! ... И тебя предал твой народ!
Мессия. - Это пустяки. Реальная цель всегда намного скромней... воображаемой... Что же касается моего народа, то, как только я поднимусь со своим крестом на Голгофу, он, плененный моим величием, возвратится! Я уверен в этом! (К Исаврикосу и Партинии.) Вы тоже пойдете со мной...
Партиния. - Идя по тем камням вверх, я посбиваю себе ноги!
Мессия. - Тебе жаль своих ног? Что ж... Хорошо. Я прикажу тебе их обрубить и ты поползешь за мной на вершину горы, положив свои изнеженные ноги в мешок за спиной! (К Исаврикосу.) Ты, ворюга, тоже боишься посбивать ноги?
Исаврикос. - Нет, мой царь... Я пойду с тобой... Я даже помогу тебе нести твой крест!
Мессия. - (Зло.) Что?!! Поможешь? Ты хочешь помочь мне нести мой крест?! Но ведь это же мой крест! Почему никто не помогал мне носить крест тогда, когда я еще не был богом? Когда я был простым крестьянином? Надо мной смеялись и называли меня сумасшедшим. Да, конечно! Одержимый человек всегда воспринимается как сумасшедший! Но когда этот, на вид ненормальный, достигает своей высокой цели, почему-то всегда появляется куча людей, которые жаждут любой ценой прилепиться к этой цели. В тот день, Исаврикос, когда я впервые пришел в Калию, ты не остался возле меня, а бросился грабить лавки! (Исаврикос лишь мотает головой.) Да, да, Исаврикос... У меня хорошая память! (Пауза.) Так что свой крест я буду нести сам! (Все идут прочь.)
Сцена девятая
Вершина недостроенной Голгофы. Достаточно темно, возле большого камня полукругом стоят угрюмые воины.
Первый воин. - (Раздраженно.) ... Это, наверное, конец света...
Второй воин. - Люди разбежались...
Третий воин. - Остановилось время... (Голос издалека: "Он уже близко! Он идет!") Зачем он это делает? Разве это бог, от которого удирают люди?
Первый воин. - Молчи, или пойдешь в яму...
Третий воин. - Кто же его будет охранять, когда он всех посадит в яму?
Второй воин. - А от кого нужно охранять царя? Разве что от него самого! Люди поговаривают, что он сумасшедший...
Первый воин. - Тогда мы все тоже сумасшедшие, если подчиняемся ему! (Слышно сопение, тяжелые шаги. Появляется Мессия с крестом на плече. Позади него, еле передвигая ноги, идут Партиния, Исаврикос, старый Куарт и сотник Баптос. Достигнув вершины, все, кроме Мессии, в изнеможении опускаются на камни. Мессия, выдохнув воздух, кладет на большой камень свой крест.)
Мессия. - (Смотрит вдаль.) Вот и все... Я донес свой крест!!! Слышите?!! Я донес его!!!
Первый воин. - Царь! Почему нет солнца?
Мессия. - Что?! ... Почему нет солнца? Какой же ты глупый, воин! Потому что сейчас ночь!
Второй воин. - Но ведь ночь не может длиться так долго! Если ты бог, тогда сделай так, чтобы сейчас был день!
Мессия. - Ты сомневаешься в том, что я бог?! Тогда тебя следует казнить! Никто не имеет права сомневаться в том, что я ваш бог! (С темноты выходит Девилар.)
Девилар. - (Разозлившись.) Тебе еще не надоело казнить, убийца?! (Воины удивленно между собой: "Кто это... Кто это? ")
Мессия. - (Еще более зло.) Так они тебя видят?! Что ж, ты упрощаешь мне задание! Воины! Это Девилар! Он властелин Времени и он может возвратить вам день! Хватайте его!
Второй воин. - Он действительно сумасшедший! Разве ж это возможно удержать время?! (Из темноты выходит царь Иоад.) О, Боже! Царь Иоад! Но ведь он умер четыре года тому назад! ... Он... Он привидение!!! (Из темноты начинают выходить все убитые Мессией люди.) ... Господи, еще мертвецы!!! Надо удирать отсюда, воины!
Девилар. - (Поднимает руку.) ... Мессия сказал вам правду: Я действительно властелин Времени! А эти люди (Показывает на всех, кто вышел из темноты.) ... тени тех людей, которых он убил. (К Мессии.) ... И ты после этого бог?
Мессия. - Да, я бог! Я достиг своей Голгофы со своим крестом!
Девилар. - Тогда тебе недостает только одно - принятия смерти на своем кресте!
Мессия. - (Испуганно.) Что?! Я не хочу умирать на кресте! ... Я вообще не хочу умирать! У меня совсем другие планы!
Исаврикос. - Чего же ты боишься? Если ты бог, ты не умрешь! Ты воскреснешь!
Первый воин. - Верни нам наших людей! Как мы будем жить без женщин?!
Второй воин. - Кто нас будет кормить, если нету крестьян?!
Куарт. - (Громко.) Звезды говорят, что царя нужно распять! Разопните его! Разопните! И, если он бог, он воскреснет!
Исаврикос. - (Достает из-за пояса два гвоздя.) Вот, смотрите, у меня даже гвозди есть! (Начинается суматоха, онемевшего от страха Мессию хватают воины и кладут на крест, кто-то берет у Исаврикоса гвозди и начинает приколачивать Мессию к кресту. Мессия не по-человечески кричит и сопротивляется в крепких руках воинов. Кто-то кричит: "Его шлюху и вора тоже убить!" Сильные руки хватают Партинию и Исаврикоса, еще чьи-то руки хватают куски гранита. Слышатся вопли, стоны, проклятия. С течением времени все затихает, затемнение.)
Сцена десятая
Где-то в пустыне. На небольшом пригорке достаточно заброшенный домик Мессии. Неистово жжет полуденное солнце. Возле станка на свежих сосновых стружках спит Мессия. Спустя некоторое время он неистово кричит и, выпучив глаза, садится.
Мессия. - Что это было?! (Вытирает вспотевший лоб.) И надо же было такому присниться! (Из-за домика выходит Девилар.) Девилар?! (Быстро встает на ноги.)
Девилар. - Узнал? Очень хорошо...
Мессия. - (Тревожно смотрит на гостя.) Как так может быть: я тебя не знаю и, в то же время, знаю?
Девилар. - Посмотри на свои запястья, человек...
Мессия. - (Долго и удивленно смотрит на свои запястья.) Что это за такие страшные шрамы? Их раньше не было!
Девилар. - Конечно, потому что тебя раньше не распинали!
Мессия. - (С ужасом в глазах смотрит на Девилара.) ... Так это был не сон?! Я был царем... и меня распяли?!
Девилар. - Да, человек... И ты умер...
Мессия. - (Оглядываясь.) Так я сейчас живой или мертвый? Я...
Девилар. - Живой, потому что это твое наказание!
Мессия. - (Пытаясь постичь, о чем идет речь.) Меня наказали жизнью? Разве жизнь, это наказание?
Девилар. - Когда жизнь дается Богом, то это подарок, награда. Когда же жизнь дается Темным миром, то это наказание! Ты первый из смертных, которого не оставили в Темном мире после смерти, потому что ты слишком грешен! Теперь тебе до скончания века надлежит просыпаться возле этого станка, убивать свою жену, идти в Калию и позорно умирать на кресте! До скончания века! Каждые пять лет ты будешь возвращаться к этому станку, на котором мастеришь свой крест, и каждые пять лет ты достоверно будешь знать, чем все это кончится на твой Голгофе.
Мессия. - (Затравлено оглядывается.) Мне будет известно, что произойдет?
Девилар. - Ты обязан это знать! ... Придет время и ты будешь желать своей смерти, но не сможешь умереть... Точно так же, как и не сможешь ничего забыть! Твоя память, это самое страшное наказание! ... А теперь, прощай, человек... Больше мы не увидимся. Ты мне надоел! (Собирается идти.) И еще одно... Все же пойди и присыпь кости Касинии землей! В прошлый раз ты этого так и не сделал! (Идет.) Желаю тебе бесславного конца!
Мессия. - (Неистово.) Бесславного?! Черта с два! Меня больше не разопнут! (Из домика выходит Ровэна.)
Ровэна. - Какого черта ты кричишь? Козы пугаются! (Подходит ближе.) Что... допился? Сам с собой разговариваешь? ... Красавец... И зачем я тебя кормлю? Осел намного ценней тебя!
Мессия. - Что?! Тебе было недостаточно одного раза? Или ты забыла, что перед тобой стоит будущий царь Калии? Разве ты не приходила в мой дворец с Девиларом и Касинией?!
Ровэна. - (Презрительно.) Я всегда знала, что ты, Иэфет, подонок, но то, что ты еще и сумасшедший, я увидела только сейчас! (Идет в дом.)
Мессия. - (Провожает жену пылающим взглядом.) ... Я убью ее... убью! Она не понимает, с кем разговаривает!!! (Хватает со станка топор и решительно следует за нею.) Я Мессия!!! Я царь Калии!!! Я бог!!!