Аннотация: Давнее незаконченное произведение.... Написано в 15 лет, после окончания "Перепутья"
Январь.
Вечер, необычайно тёплый вечер, стоял над землёй, но радости не было, тёмно серые тучи заволокли небо, поглотив солнце, удушив его сияние. Чёрная грязь расползлась по улицам городов и сёл, разносясь, она появлялась всюду, всё живое умирало от жуткой сырости заполняющей каждый клочок суши. Почва уже не могла впитывать воду, и на земле образовывались лужицы, которые когда высыхали, оставляли после себя чёрную язву на теле газона. Двух недельное отсутствие солнца заставляло с тоской смотреть на небо. Люди ходили сдавленные будто тисками, животные чувствовали себя не лучше, а может даже хуже. Они бродили по улицам мокрые и замёршие и ужасно грязные, хотя последнее время собаку на улице можно увидеть чуть чаще, чем солнце. Мудрый хозяин редко выпускал своего любимца в такую погоду.
Смотреть из окна было не на что и не приятно. Я отошел от него, как человек отходит от больного проказой. Диван стоял подле телевизора, мне ужасно хотелась присесть, больное колено разошлось не на шутку. Я опустился на него и вдруг услышал голос.
- Пап иди сюда - голос дочери звучал очень настойчиво и подойти было проще, чем выслушивать очередную истерику. Пересилив себя, я поднялся.
Дверь из спальни вела прямиком в гостиную, а там во двор выходила веранда с ещё не доделанным крыльцом. Только недавно обосновавшись в новом доме трудно закончить всё с разу. Двенадцати летная дочурка с ясными голубыми глазами смотрела на меня. Её волосы, собранные в хвост в нетерпении колебались. В одной руке она держала ракетки, в другой мячик, крутя его пальцами. Я взглянул, на поле для тенниса оно было уже готово брезент снят, и сеть натянута это была всего лишь маленькая прихоть старого теннисиста.
- Сыграем - спросила она, улыбаясь своей лучезарной улыбкой. Глаза посмеивались над моим выражением лица.
- Калено... - попытался выпросить немного покоя, взмолился я. Старая травма и вправду болела, но ходить не мешала, даже благородной хромоты вызвать не могла.
- Не строй из себя больного - ей, конечно, не стояло труда раскусить мой фарс. Она только улыбалось своей убийственной детской улыбкой.
- Ладно, но чур, я подаю - Азартно улыбаясь проговорил, я высвобождая из её рук мяч и одну ракетку.
- Хорошо! - нарочито пискляво крикнула она и мотнув своим хвостом отправилась на ближнею половину поля.
Шагая к своей части площадки, я утихомиривал боль в колене как год назад на своём прощальном матче. Несколько раз, стукнув мяч о поле подбросил его и подал в угол заставив дочурку бегом пробежаться по травке ловя удар. Подал его совсем не той пушечной подачей, что обычно играя против взрослого соперника проверяя его способности, но довольно быстро и низко. Она подхватила мяч уже у самого края и послала его вперед, так что мне пришлось изрядно попотеть, чтоб не оказаться в ауте. У неё явный талант, что и говорить занятия с семи лет давали результат, но талант чувствовался. Рывок за рывком игра продолжалось хлопки, жалобная песнь ракеток. Уже две или три пары ракеток мы поменяли в яростном соревновании, которые теперь стояли в углах, ожидая перетяжки. В общем, игра была вровень, но закончиться ей было не суждено, калитка открылась, и в дверь ввалился мой младший брат авантюрист и непоседа он приехал сюда в этот маленький тихий недавно построенный пригород Курска, чтоб попробовать двинуть здесь свой бизнес и уговорить не сговорчивого старшего брата к партнерству. Он подошел к Свете потеребил её волосы и приветливо улыбнулся.
- Как поживает мая любимая племянница - весело протараторил он.
- Прекрасно, а как ты дядь - спросила она, борясь с дыханием, ей мой брат нравился гораздо больше, чем мне, конечно, я его любил, но бесшабашный непоседа не казался мне не лучшем примером для подражания.
- Сходи, попробуй вытащить Грызеля из под дивана ато он там засел со вчерашнего дня - Грызелем был наш кот огромный рыжий барс который иные времена мог пропадать на неделю из дома, но последнее время его поведение явно изменилось, его любимой привычкой было стащить, что ни будь съестное из кухни и в тишине и покое расправится с этим под неподъемным резиновым диваном в саду.
Она взглянула на меня с явным недовольством и отправилась в сад. Я посмотрел на брата который не считал в тягость себе воспользоваться нашим гостеприимством.
- Ну что решил - с явным не терпением спросил он.
- Ты предлагаешь мне в месте с тобой торговать покрышками и дисками - спросил я с явным сарказмом.
- Да - отказавшись замечать мою насмешку, сказал он, самому ему казалось прекрасной идее открыть своё дело здесь "на севере" любил он так говорит, наверное, наивно пологая, что его южанина примут здесь с распростёртыми объятиями.
- Я не считаю это хорошей идеей - напрямую сказал я, мне не хотелось обижать брата, но отмалчиваться не было сил.
- Но такая же фирма работает у нас на юге - в отчаянной попытке переубедить меня возразил он. Ему не давало покоя то что когда-то я вытащил его из долговой ямы и адское желание расплатится со всеми долгами его ело.
- Специфика рынка здесь другая, и уже давно занята другими - мне вполне хватало денег от южных предприятий, и ввязываться в авантюры желания не было.
- С твоим отношением мы ещё б сидели в Ейске, не выдерни я тебя в Сочи...- его голос сорвался, он явно не забыл то, как я его спас, но почему-то стыдился этого.
Этого я вынести уже не мог.
- Если мне помнится Саш это не я заложил фирму отца, это не я купил непонятное сырьё, не я затеял увеличение производственных мощностей - он смотрел на меня словно мышь на удава и я невольно остановил пламенную речь. Хотя давно пора было его охладить, но обижать его не хотелось.
- Ну если ты так - его лицо отражало крайнею обиду, он не забыл отнюдь он помнил. Да наверное не стоило этого говорить.
- Только не надо обижаться, всё же я сказал правду, и потом ты можешь взять часть своих активов и попробовать сам - это его добило. Он весь посинел от злости, его кари глаза, посерели и выцвели, от ярости. Я подумал, что сейчас он меня ударит и, причем заслужено, потому, что только что предложил ему разделить фирму, но неожиданно его лицо разгладилось, будто он придумал что-то и это, по его мнению, должно меня переубедить.
- Давай сыграем если выиграю я, то ты поддержишь меня, а если ты то поступай как знаешь.
Он был моложе меня на пять лет, поджар и селён, скорости его движений можно позавидовать, да и играет в теннис он очень неплохо. Но он пошёл на последнею попытку уговорить меня и сейчас попробует обыграть чемпиона пусть бывшего, но чемпиона.
- А ты, точно отменяя, отстанешь - неверья своему счастью переспросил я.
- Конечно -сказал он с ели заметным презрением в голосе.
- Хорошо но, чур, я подаю - это была мая традиция. Подавать первым, не знаю почему, но это всегда добавляло мне уверенности.
- Опять ты со своими суевериями - ехидно добавил он, но спорить не стал, и отнимать мяч тоже. Направившись на другую половину поля и стал ждать нервно теребя ракетку. Я не спешил. несколько раз ударил мяч об траву, только поднял его для удара как.
- Ты ждешь пока на тебя птичка...
Отвечать мне не хотелось, молча, повторив традицию, подал мяч, жалеть его я не стал свистящий удар от поля невероятно низко и сильно. Каким-то чудом он достал мяч, донеслось жалобный треск ракетки, и настала мая очередь к рывку. Не желеючи мы гоняли друг друга по полю он играл с азартом и напором но мастерство брало верх.
Примерно в середине нашего боя принеслась болеть Светлана, ей так и не удалось вытащить Грызеля, и она по очереди болела то за одного, то за другого. Света следила за мячом и таскала воду. Измочаленные и замученные мы закончили встречу. Конечно, я победил, но не так легко как рассчитывал, пришлось попотеть. Брат сражался самоотверженно хоть немного не умело.
- Ну что ты решил - с надеждой спросил он.
- Ладно я согласен - выдавил из себя я, пытаясь унять боль в каленее. Он давно научился пользоваться моей слабостью к этому спорт и к своим противникам. Одна из которых стала моей женой.
Радостный он зашагал в дом, не оборачиваясь, причем так быстро что будто боялся что я передумаю. Я вздохнул, наблюдая за его спиной, мне ещё предстояло убрать поле под брезент, причём в потёмках за время игры сильно стемнело. Закончив я направился в душ вода смыла усталость, зайдя на кухню я взял кусок пирога и лёд для калена и направился в спальню. Проходя мимо Светиной комнаты, я заглянул в приоткрытую дверь, она сидела за столом, низко нагнувшись над какой-то книгой.
- Спокойной ночи солнышко - сказал я.
- И тебе пап - сказала она не отрываясь от чтения. Я дошёл до двери и облегчением уселся на диван. Лёд стал спасительным плотом для колена. Взяв пульт, я щёлкал по каналам до тех пор, пока не напнулся на новости. На экране учёные готовились пробурить скважину во льде южного полюса на одном не известно откуда появившемся там бугров. Учёные что то говори ли но разобрать, что было уже не в моих силах сон мед длено смаривал меня. Неожиданно с права раздался гул, а затем за спинами учёных ударила струя газа, сон улетучился как будто его и не было. Люди носились в зад и в перёд ашпариные в отчаянном желании спастись, тут прямо в объектив камеры ударила газовый столб и трансляция остановилась. Меня передернуло, но сокрушатся о гибели людей было некогда завтра много дел надо оформить кампанию и подготовит документы...
Дела и заботы заволокли всю неделю хлопот с фирмой было столько, что приходилось чуть ли не ночевать на роботе, наконец выдался свободный день чтоб отдохнуть и побыть дома. Вчера я даже позволил себе роскошь выключив будильник надеясь поспать, но не судьба. В семь чесов я подхватился от звонка сотового, брат требовал меня для осмотра земли под будущий офис, ну почему именно сегодня. И сейчас дожевывая свой завтрак я понимал что это судьба взявшись за новое предприятие брат отдавался ему целиком и невольно затягивал других.
Покончи с едой я начал собираться, когда услышал торопливые шашки по лестнице Кажется я всётаки потревожил Свету. Она соскочила с лестница глаза были ещё заспанные, но голос зазвучал звонка с нотками обиды.
- А я думала сегодня выходной - говоря это она даже сердито притопнула. Ну конечно обещанный поход в кино откладывался.
- Я тоже так думал - сказал я и в пол голоса добавил - но похоже мой брат считает иначе - я не хотел чтоб она это услышала но её детские уши работали как сонары.
- Я его придушу - очень серьезно и сердито сказала она. Мне пришлось сделать усилие, что б не улыбнутся когда представил дочурку душащею Сашку, но виду не показал.
- Извини - с самым невинным выражением сказал я.
Я накинул куртку и вышел во двор, света стояла на пороге. Как назло погода была чудесная весело светило солнце, на небе медленно плыли белые облачка, лишь литяший самолёт нарушал идиллию, как будто двух недельного сумрака и не было. Пусть участок окажется стоящим, а иначе я сам лично возьму грех на душу.
- До свидание солнышко - как мог ласково сказал я дочурке. Раздумывая не пойти ли мне пешком, но решил что быстрее сделаю дела быстрее вернусь.
- Пака па не задерживайся - с ложным весельем ответила она мне.
Запрыгнув в свой джип, я выехал из гаража, спешить не было смысла, медленно машина катилась по улицам, проезжая ещё сонные светофоры, машин на дороги было мало и я расслабился. Неожиданно с права с тротуара прямо мне под колёса кинулось что-то серое. Резко дёрнув руль влево и вдавив в пол тормоза кое-как мне удалось остановить машину. По тротуару благополучно миновав дорогу нёся большёй пёс, немецкая овчарка при этом он не был похож на животное насмерть перепуганное машиной. Мне пришлось несколько минут привадить мысли в порядок, перед глазами всё ещё стоял тот пес, но не живой. Воображение рисовало его сбитым, лежавшем на дороге с не естественно повёрнутой шеёй.
Кое как я проехал последние пару улиц чуть ли не ползком. Брат стоял на тротуаре возле пустыря размером добрые две сотки где он откапал место, стаявшее не на окраине и стоившее при этом не целое состояние. Медленно я подрулил на стоянку и вышел из авто устремив оценивающий взгляд на пустырь. Холмики, всё свободное пространство было занято холмиками, меня пробила жуткая догадка от чего пустырь стоял так Дешева.
- Ну, как тебе - явно гордясь собой, сказал Сашка.
- Не знаю сначала нужно осмотреться - то, что мне предстало перед глазами, когда брат повёл меня в глубь пустыря, мне не понравилось, кое-где на холмиках были видны остатки плит из гранита и мрамора. И то, что окончательно подтвердило мою догадку, был погнутый полу сгнивший крест.
- Ты купил кладбище - ужаснулся в слух я. Мне представился лица людей, что отворачивали голову в отвращении при виде нашего здания офиса. Как поползёт слух, что новая фирма стоит на костях.
- Это бывшее кладбище кости отсюда давно вывезли - Сказал он, да могилы выглядели копаными. Мы остановились по середине бывшего кладбища. В углу его уже стоял вагончик для строителей, ещё предстояло капать здесь фундамент я невольно представил "неожиданные" находки во время работы экскаватора и меня передёрнуло.
- Ну и зачем ты меня выдернул из дома? - спросил я. Обычно такие дела как покупку земли за наши деньги он предпочитал решать сам.
- Понимаешь, хозяин хочет непременно видеть обоих владельцев - проговорив это он очень не хорошо улыбнулся. Из вагончика тем временем выскочил невысокий, кряжистый мужичек, очень ловко обойдясь без порожков которых у вагончика ещё не было. Меня насторожило то, что он держался на этом кладбище не вероятно спокойно, как будто жил здесь ведь даже мой циничный брат несколько нервничал тут.
- Это он и есть? - спросил я.
- Да но он немного странный не обращай внимания - сказал так чтоб его смог услышать только я мой брат.
- Здравствуйте - поприветствовал его я. Он посмотрел на меня проницательными но не вероятно тусклыми глазами такие глаза бывают у люде только тогда когда они делают то что не хотят.
- Привет - грустно отозвался он
- Вы наверное второй будущий хозяин моего родового гнезда, я просто хотел посмотреть какому человеку достается земля моих предков - только сейчас я увидел следы былого фундамента с немного опаленными краями этот человек наверное погорелец.
- Грустно продавать землю, на которой жило не одно поколение моей семьи, но цены на землю растут, а копилка всё пустеет - ещё более грустно проговорил человек.
- Ну что ж мне пора - сказал он, вытянув правую руку из-за спины, в ней были бумаги он быстро поставил росчерк, отдал бумаги брату и пошёл проч.
- Я же говорил он странный - сказал Сашка. Меня всё не покидало неприятное ощущения в желудке. И для очистки совести я спросил.
- А ты не пробовал найти другое место или помещение. Брат лишь отмахнулся в ответ мол где ты найдешь луче.
- Ну больше проблем нет, может я поеду? - спросил я с большой надеждой что ещё удастся сохранить пол дня.
- Есть одна - сказал он и повёл меня за вагончик, тут же насторожив меня, за вагончиком слышалась какая-то возня. Зайдя за угол, я увидел будку сильно разломною и старую к ней был привязан большой чёрный кабель, но цепь на его шее была новая и блестящая. Опять собака подумал я. Глаза у пса были налиты кровью, клыка с права не хватало, завидев нас, он начал истошно лаять и биться, на цепи, норовя выдернуть гвоздь, вбитый в дерево.
- Он не кого к себе не попускает даже хозяина, он чуть не откусил мне палец, когда я пошёл его отцеплять - сказал Сашка. Взглянув на руки брата, я с облегчением увидел что всё на месте.
- Так что с ним делать - Спросил брат.
- Вызывай ветеринаров легче заплатить, чем остаться без рук. - псина уже перешла на хрип её взгляд и действия были не понятны. Такое поведение могло объясняться только лишь бешенством, но ни пены, ни боязни воды у собаки не была. А злости, желания рвать и метать, хоть отбавляй.
Брат позвонил к ветеринарам и долго с ними говорил, я не подслушивал, но подлетевшим фразам понял они не хотели приезжать сегодня, а скинуть нас на неделю. Долго и упорно он уговаривал их иногда переходя на крик но вскоре они сдались. Вести переговоры он был мастером и этого не отымешь.
Вскоре приехала жёлтая полу грузовая машина, газель нового выпуска из неё вышли три человека в синей форме из очень плотной ткани один был не высок с приличным брюшком его лицо было отражением тысяч других лиц таким обыденным и невзрачным, что встретив единожды его не узнаешь встретив на следующий день. Он нёс массивный рукав из попоны и войлока который не прокусить даже самой лютой собаке. Двое других вооруженные арканами на длинных палках были наоборот худощавы и высоки у них были длинные волосы, и похожие формы лица как будто они тоже были братьями.
Они живой походкой направились к нам тот, что с рукавом держался чуть впереди арканщиков он был явно главным у них и держался важно даже надменно. Его лицо показавшиеся не приметным хранило шрам оставленный зубами, губа когда-то была порвана, а затем умело зашита и залечена, так что шрам можно было разглядеть только в близи.
- Ну и где собачка - с явным не довольством в голосе сказал он всё таки ему было не по душе работать в выходной как и мне.
- Там - сказал я указывая на вагончик. Он посмотрел в сторону указанною рукой и ехидно заметил.
- Что конуру поменяла - при этих славах двое и ларца одинаковых с лица хмыкнули.
- Мы будем лясы точить или вы займётесь работой - не выдержав вставил брат и пошёл за вагончик мы все последовали за ним. Увидев пса отловшики собак изменились в лице работа обещавшая быть лёгкой и быстрой переставала быть такой. Они явно ожидали увидеть худого замученного пса на крайней случай юркую, но не большую дворнягу, а перед ними предстал широкогрудый, под метр в холке, кабель у которого злости не меньше чем сил. Это был противник которого стоит боятся.
Увидев людей, кабель яростно рванулся вперёд гвоздь, к которому он был прикован, жалобно скрипнул. Отловшики замолчали им уже было не до шуток, Главный шёл с рукавом прямо на кобеля молча, не дразня и не понукая, обычно собаки отступали перед таким решительным напором, но этот пёс лишь продолжил проверять на прочность цепь. Двоя других заходили с боков. Они постепенно подступаясь к псу, арканы из железного троса, обшитого резиной всё ближе приближались к шее кабеля. Когда расстояние оказалось около метра, один из них ловким давно изученным движением попытался набросить петлю на шею собаке, но пёс оказался не прост, в очередном рывке он извернулся, и аркан место того чтоб послушно одеться на шею попал в челюсти. Раздался звук будто кусачки по металлу щелкнули где-то и охотник чуть не превратился в жертву, мощным рывком его понесло в перёд вслед за арканом, что был в его руках. Но у их главного реакция оказалась не хуже собачей он схватил летящего отловщика за плечи и втянул словно рыбака поймавшего рыбу не по силам обратно в лодку. Не удачливый охотник отлетел в сторону, но уже противоположную от пса и с удивлением уже на земле осознав, что жив, посмотрел на петлю, которая была перекушена.
- Перекур - глуха сказал главный понимая что сейчас чуть не потерял одного из своих подчиненных. И с ненавистью посмотрел на нас.
- Где вы нашли эту зверюгу? - спросил он, переводя взгляд то на меня то на брата ожидая ответа.
- Она досталась нам в месте с участком, как подарок от хозяина - ответил Сашка с явной горечью в голосе, что согласился на этот презент.
- Это будет стоить вам дороже чем обычный выезд, без двойной платы я к нему больше не полезу цепь уже на соплях держится - сказал главный явно проклиная судьбу за такой выходной день.
- Хорошо только уберите его от сюда - сказал я. Уже понимая чем грозят мои слова для пса.
- Мить - таким же хриплым голосом прокричал главный, тот что чуть не оказался погрызенным живо принесся.
- Тащи ружьё, заряди его так, первые два патроны снотворным, а остальные воткни на медведя. Митька сгонял в фургон и притащил довольно сильно потрепанный шестнадцати зарядный карабин, когда-то я занимался охотой и в оружии кое-что понимал. Причём калибр у ружья был такой, что можно завалить не то, что медведя на слона и то большой будет, ему явно хотелась поквитаться с псом.
- Как зарядил? - спросил его главный. Митька мялся, похоже, главный хорошо знал подчиненных, как любой стоящий руководитель. Держа карабин в правой руке, он не охотно достал из кармана два дротика на небольших гильзах и зарядил, если бы пса всё же пристрелили он бы, наверное, свалил бы всё на забывчивость после пережитого шока.
- Так то лучше - но говорил это с явной натяжкой, ему было по душе просто пристрелить пса и не мучится.
У Митьки взял ружьё второй у которого аркан был ещё цел. Они снова медленно заскользили в сторону кабеля. На этот раз они были менее решительны и подойдя к нему на десяток метров. Стрелок поднял ружье, и раздалось два слегка приглушенных хлопка и дротики ударили пса под лапу и в мясистую шею, но вместо того чтоб успокоить лишь разозлили его.
Ещё одного яростного рывка хватило чтобы гвоздь не выдержал, раздался скрип будто старые не смазанные петли заставили резко открыться. Секунда и пёс сорвался ещё ошарашенный тем что вырвался на свободу он полетел в сторону обидчика. Его клыки уже оголились, чувствуя плоть. Что таврилось в его примитивном умишке, было не понять, но то, что заставляло его сорваться с цепи теперь желало смерти обидчика.
Но парень оказался горазда проворнее своего собрата, он не стал ждать пока челюсти словно секатор ветку откусят у него руку, резким движением он развернул ружьё и впихнул его прикладом в перёд в раскрытую пасть. Сначала раздался треск дерева, затем визг боли и испуга, пёс в одночасье лишился половины зубов и теперь жалобно вежа катался по земле в приступе боли и ярости. Хотя ему удалось достать человека лапами сбив его с ног, но не нанеся не какого ущерба. Когда-то грозный зверь превратился в щенка он скулил и пытался ластиться к бывшим врагам, будто то, что сидело в нём вылетело вместе с зубами. Почувствовав что милости не дождётся он развернулся и попробовал убежать, но снотворное уже действовало и лапы не послушались его он упал и уже не поднялся.
Отловщики собак подождали, пока дыхание пса не выровняется, а затем погрузили в фургон. Они остановились подле клетки в катарой спал их новый пленник, и стали в полголоса что-то обсуждать, затем главный вытащил из кармана бумаги на них что-то написал и пошёл к нам.
- Это счёт - сказал он брату. Тот посмотрел присвистнул и запихнул его в карман видно сума в нём была не маленькая.
Работники быстро собрались и уехали, а я остался наедине с братом. Он обернулся довольно осматривая будущую стройку да ему не терпелось открыть здесь наш филиал, а мне было в принципе всё равно правда ещё была надежда что вот-вот он скажет всё пара дамой.
Но его не что не изменить он потащил меня в одно из элитных питейных заведений по ошибке называемыми ресторанами обмывать приобретение, пришлось выпить столько что в скорее я потерял чувство времени, а затем и разум...
Свет падал через маленькую щёлочку прямо на лицо, на улице уже давно разыгрался рассвет, но отрывать голову от подушки упорно не хотелось. Но вставать уже пора, хоть у меня после вчерашнего законный выходной. Кое-как, поднявшись, я засеменил на кухню в горле, будто в пустыне сахаре не было воды и жизни, голова гудела, так что уши закладывало. Распахнув дверь на всю кухню раздался отчаянный звон колокольчика и дверь послушно затворилась за мной.
Открыв холодильник меня чуть не стошнило при виде бутылки лёгкого красного вина, в начале потянул руку к минералке, но на месте её не оказалось, пришлось обойтись кефиром. Взяв стакан с полки я было поставил её на стол но неожиданно увидел на нём сваю старую ракетку и записку на ней. Чтобы прочесть её мне пришлось приложить усилия. С добрым утром папочка было написана на маленьком самоклеющемся листочке.
Да, намёк я понял, луче сегодня же как следует извинится за испорченный выходной, а нетто прибьют моей же ракеткой. Покрутив ракетку в руках я положил её обратно на стол и налил стакан на весу. Рядом стоял стул но садится на него почему-то не хотелось. Попивая из соткана кефира я попытался вспомнить что вчера было. Но после четвёртого стакана добиться чего-то кроме боли в висках мне не удалось. Я услышал звон колокольчика, зачем ставить колокольчик в кухне, когда-то это помогало следить за собой а сейчас пережитое. Не ужели брат ещё не на работе обычно в это время его уже нет.
Я стоял спиной к двери и не мог видеть входящего. Позади раздалось яростное шипение а тем что-то мягкое ударило меня по затылку и чиркнув по правой шике. Но затем до ещё спавшего сознания докатилась боль. Передо мной вылетел Грызл развернулся в воздухе и приземлился на электроплиту. Его шерсть стояла дыбом когти выпушены, пасть оскалина, мордочка была перепачкана кровью. Но больше всего мне не понравились глаза они были не просто налиты кровью было ощушения, что все сосуды в них лопнули и превратили в два горших красных шара как у тог пса. На майку потекла кровь, щека была разрезана словно четырьмя ножами сантиметра на два в глубь. Эти когти нельзя недооценивать. Он снова яростно зашипел и прыгнул словно рыжея стрела с открытой пастью выгнувшись дугой. На этот раз я был готов тело ещё не забыло былой реакции и сноровки. Уклонившись от прыжка я развернулся увидев как кот со всего маху сносит стопку кастрюль аккуратно ставших на столе ярость ослепила его. Рука шарила по столу и наконец нашла рукоять ракетки, давно знакомой хваткой обхватив её. Грызл вновь развернулся и с бешеным криком прыгнул на меня. Я отреагировал на него будто на мяч пушенный с подачи, рука сама развернула ракетку и отмахнулась от противника. Кот полетел в сторону и врезался в холодильник остался лежать неподвижно. Я наконец опомнился и подошёл к нему и присел на корточки. Голова Грызеля была почти оторвана от туловища, по кафельному полу медленно растекалась кровь. Я отбросил в сторону свой "меч" и пошёл в дом к телефону. В гостиной на стене возле окна весела трубка телефона. Взяв её я невольно посмотрел на улицу и ужаснулся. На обычно оживленных дорогах не было не души. По ним бегали взад и в перёд псы и коты такие же взъерошенные и злые несколько атаковало машину припаркованную у соседнего дома там явно кто то был.
Одна из собак развернулась и посмотрела на меня страшным не мигающем взглядом, два красных шара буравили меня. Я невольно отшатнулся от окна, а затем мой разум на конец очнулся. Дочь она же в школе как там. Я быстро набрал телефон директора но услышал только гудки в ответ. По телу прошла холодная дрожь. Размышлять чем могу её помочь не было ни времени ни сил я понёся в спальню. Залетел на кровать, рывком сорвал картину на стене и дрожащими руками кое как открыл сейф. В сеёфе была пара пачек рублей кое какие ценные бумаги но меня интересовали не они. Рукоять дробовика торчала от туда как торчит веешь которая нее должна находится в этом месте. Дробовик был хорошим, сработанным на заказ. Инкрустирован резьбой и даже бронзовыми вставками. Ещё в сейфе я откопал пол пачки картечи и дрожащими руками вытащил пистолет. Это была семейная реликвия именное оружие прапрадеда которому было суждено послужить роду. Пули нашлись там же, закинув лямку дробовика за плечё. Я достал кобуру и пояс приладив её на себя я зарядил оружие. Пуль у меня было не так много. Всего шестнадцать зарядов на дробовик правда была ещё и дробь но я был не уверен в её эффективности. На пистолет где-то около полсотни патронов. Если около школы будет небольшая стая, то отбиться от неё хватит.
Я выскочил во двор и направился к горожу в нутрии зрела пустота будто что то вытягивало мою душу внутрь сжимая её в маленький грецкий орех. Мне понадобилось некоторое время, что бы понять что ключи от машины остались лежать на столе. Я вернулся и невольно посмотрел в зеркало, это суеверии плотно укоренилось в душе спортсмена. Забрав ключи ос стола, я сделал ещё одно дело, нажав на кнопку охраной системы опустив во всём доме решётки на окна. Добежав до горожа я быстро открыл дверь машины залез в нуторь и бросил ружьё на сидение пассажира. Механизм ворот работал ужасно медленно, мне ели хватило терпения дождаться пока он откроит ворота. Когда путь было свободен, я рванул передачу и с визгом шин вылетел наружу при этом, не забыв послать сигнал воротам к закрытию. Машина была новой и слушалась руля отменно. Дороги были пустыми если не считать собак и кошек но для джипа это было не препятствие так что я нёся по дороге вжимая газ в пол.
Вырулив на очередную улицу, я увидел толпу милиционеров, они были в шлемах, и налокотниках не хватало лишь щитов и дубинок в место них в руках у них были автоматы и пистолеты. Они яростно отбивались от целой своры собак продвигаясь в перёд к зданию школы до которого оставалось добрых два километра. Сбавив ход я двинул через толпу, они расступались давая мне проехать. Неожиданно мне в стекло постучали, спорить с полусотней вооруженных до зубов людей не было смысла. Нажав на клавишу, я открыл окно.
- Ты куда едешь - спросила харя, занявшая чуть ли не всё окно, я думал что ответеть ведь от ответа зависела, останусь я в машине или меня выкинут из неё совершено на законных основаниях.
- В школу там у меняя дочь - несколько запинаясь проговорил я. Услышав эти слова харя довольно улыбнулась правда с некоторым сочувствием.
- Не возьмешь несколько попутчиков - спросил он. Теперь мне следовало благодарить бога что не поехал другой дорогой вызволять дочку одному было не посильной задачей.
Я кивнул нажимая кнопку разблокирую двери. В машину живо заскачи четыре человека трое на заднее сидение, а обладатель рожи вперёд. Он сел, взяв моё ружьё в руки, с неподдельным удивлением изучая оружие. Я же продолжил путь через толпу. Он поковырял палацем в дуле и довольно хмыкнув положил дробовик себе под ноги у него самого был автомат.
- Меня зовут Сергей - сказал он, протягивая мне огромную с два блюдца величиной руку на которой не хватало мизинца.
- Анатолий - выдавил из себя я, кое-как оторвавшись от вождения и пожимая ладонь. В пальцах чувствовалась такая сила, что казалось, эти руки легко переломят телеграфный столб.
Он указал на оружие и спросил.
- Сколько патронов - он явно разщитывал мою боеспособность и прикидывая на что может рассчитывать от меня.
- Шестнадцать зарядов картечи - сказал я и увидев его ворожение лица добавил - И пистолет с пол сотней патронов это слегка успокоило Сергея. Я задумался на секунду выбирая дорогу а затем спросил.
- А где ваши машины - я спросил это не ожидало, даже для себя в наше время увидеть пешего патрульного было почти не возможно. Он посмотрел на меня так что я на секунду отпустил руль, но вовремя опомнился.
- Крысы, крысы сожрали колёса и провода в машинах, я уделяюсь как они не добрались до нас на верху - сказав это он двинул кулаком по приборной доске кулак оставил трещины и вмятины на благородном дереве. Я оценил удар и по спине пронеслась дрожь представив, что произойдёт с тем, кому он угодит в челюсть.
Мы уже подъезжали к школе. Вокруг неё вилось целая туча собак чуя беззащитную добычу. Я взглянув в зеркало заднего вида и мне бросилось в глаза что один из троих сидит несколько выше остальных. Собаки завидели нас, кинулись на машину, я безразлично продолжил ехать прямо. Машину начало трясти, будто колеса въехали на грунтовку. Мой отрешенное состояние несколько удивило спецназовцев.
- Подъезжай к парадному входу - скомандовал Сергей. Медленно джип вырулил к лестнице, я с облегчением отметил, что двери плотно закрыты и стёкла дверей и окон первых итожей забиты досками это вселяло надежду. Подрулив к входу я расшитывал, что сейчас спецназовцы откроют пальбу но не ту-то было. Серёга снял с пояса небольшую для него гранату выдернул чеку и с самым невинным видом бросил её под днище машины, которую уже обступали собаки. Раздался треск затем шипение из под машины повалил густой но прозрачный сиреневый туман всех собак как ветром сдуло. Они стояли в нерешительности как будто наткнувшись на какую-то преграду.
Увидев то что у меня поднялись брови Сергей объяснил.
- Из-за участившихся нападений собак нам выдали специальные отпугивающие собак гранаты - сказав это он протянул мне мой дробовик. И немного улыбнулся краем рта.
- На выход к школе - скомандовал он. Парни сидевшие сзади открыли дверце и пулей понеслись к входу, причем двое несли какой-то ящик, скорее всего с патронами. Мы последовали за ним, я еле успел закрыть дверь машины. Дым медленно рассеивался, и псы подступали ближе, там было множество пород от мелких шавок до псин огромных. Откуда их набежало было не известно. Серёга добежал до двери и начал в неё бешено стучать. С другой стороны послышались шаги затем щелчки поворачивающегося ключа в замке. Злобные твари уже неслись к нам пыша слюной. Мы залетели в дверь первыми за нами остальные за спиной послышались выстрелы затем жалобный писк и звук закрывающейся двери. Я огляделся это был большой просторный холл с права и слева была раздевалка с зеркальными стенными.
Человек открывший нам был одет довольно не опрятно в старый свитер и ватные штаны, на голове космы плавно перетекали в бороду. В руках у него было старое, буто забытое временем двуствольное ружьё. На нас он смотрел с явным облегчением.
- Где дети - спросил Серёга. Он был серьёзен и даже зол он явно не ждал хорошего ответа.
- В основном в классах, но есть покусанные в мед комнате там с ними медсестра.
- Сколько здесь выходов - Он отдал приказ рукой своим подченёным и они разпокавав ящик увесили себя рожками и гранатами. У одного был даже пулемёт и он достал несколько десятков метров ленты к нему.
- Семь включая эти два - Толька сейчас я заметил дверь ведущую наверно во внутренний двор - все остальные мы забили и за брекадировали - Серёга явно ждал гораздо худшего развития событий и поэтому он расслабился.
- Мы здесь посторожим, а ты пока покажи этому человеку где его дочь - они заняли позиции так чтобы обе двери хорошо простреливались.
- В каком классе учится твоя дочь - Спросил с деловым видом человек с бородой. Его вид напомнил мне о том что как много ещё людей спят и видят лишь работу.
- В Седьмом "г" - недавний переезд был для дочурки как с нег на голову но анна уже успела обзавестись подружками которые иногда засиживались у нас до поздней ночи.
- Пошли нам на третий этаж - он развернулся и двинул в бок в сторону от входов ведя меня к лестнице, третий далеко не верхний этаж в восьми этажном здании школы.
- А я ведь предупреждал администрацию, писал письма о том что животные ведут себя странно но они не послушали охранника пусть и с биологическим образованием - сказал он это с невероятной гордостью, но несколько прискорбно.
- Вы знали? - спросил я, мы уже поднимались по лестнице подходя ко второму этажу по всюду были разбросаны тетради и листы вырванные из учебников.
- А как вы думаете кто первым начал забивать окна и двери в школе и запер вход - ему несколько пришлось повозится с доверью третьего этажа, поэтому он говорил отрывисто и бессвязно.
Наконец мы добрались до нужной двери Бородатый постучался в дверь и открыл я прошел в класс он был несколько в разрушенном состояние а та всё нормально.
- Пап - неожиданно услышал я оклик. И увидел несшеюся дочку на меня я подхватил её на руки она заплакала горько, очень больно стало на душе я начал успокаивать её и приговаривать.
- Успокойся не плач всё хорошо сейчас мы поедим домой.
Я понёс её прямо на на руках в низ по лестницам к дверям где меня ждали охранники и не сразу услышал за собой не уверенные мелкие шажки. Обернувшись я увидел сторожа и трёх девчушки идущих в месте с ним в которых безошибочно узнал Светиных подружек. Они были сильно перепуганы и пытались судорожно что-то ему объяснить. Сторож ускорил шаг и поравнялся со мной.
- Они говорят что живут рядом с вами, вы их не довезёте до родителей - Это было правильно чем меньше детей в школе и чем быстрее их разберут по семейным гнёздам тем в большей безопасности они будут. Да и дочурке будет легче в обществе подруг.
- Конечно - я не мог отказаться ведь побывать в школе и не привезти детей хотя бы часть детей соседей было бы не честно с моей стороны. Мы в почти полном молчании, если не считать всхлипываний Светланы, которую безуспешно пытался успокоить спустились в холл.
В низу была уже организована оборона, оба входа держались под прицелом, увидев меня, Сергей коротко кивнул. Держа дочь на руках я направился к нему.
- Не поможешь добраться до машины? - я не ожидал положительного ответа, но Сергей оказался человеком чести.
- Да - ответил он при этом жестом указав двум своим парням на дверь. Они живо заняли позиции по обе стороны от неё, один держал в руке гранату. Я обернулся и просмотрел на двух дрожавших испуганных девочек, двое из них были на вид даже младше моей дочери.
- Один я не справлюсь - сказал я. Сергей не сказав не слова, подошел и взял на плечи двух подружек. Свободный охранник, ухватил на руки оставшеюся девочку.
- Готовы - спросил, тот что стоял с гранатой у двери Сергей кивнул в ответ. Ключ в замке провернулся дверь распахнулась и туда полетела граната раздался знакомый звук а затем визг разбегающихся собак. Мы сорвались с места и понеслись к машине. В начале я бежал чуть в впереди, но затем меня обогнал Сергей он нёсся та будто получил заряд соли в спину даже две пассажирки не мешали ему, мне же в спину очень больно бил рукоять ружья. Вскоре все дети были погружены на широкое заднее сидение я уже заводил мотор. Спецназовцы неслись обратно к школе я отъехал. И взял курс к дому стараясь обежать псин и котов попадавшихся на пути не следовало травмировать ещё больше детскую психику. На этот раз ехал я медленно теперь спешить было не куда. Я даже начал получать удовольствие от езды в пол уха прислушиваясь как там девочки сзади и иногда бросая на них взгляд через зеркало заднего вида. Дочка перестала плакать и тихо перешептывалась с подружками, будто поганого утра и не было.
Мы уже подъезжали к дому решётки на окнах были плотно опушен лишь на втором этаже в моей спальне горел свет. Я не помнил, включал или не включал я сегодня свет, поэтому не стал обнадеживать себя надеждами. Подъехав к горожу я нажал на кнопку и поднял ворота в гараже стояла машина брата я обрадовался что с ним всё в порядке. Припарковав машину я понёся во двор, а затем хотел отправиться в дом, но меня окликнул знакомый голос. Брат стоял в саду с лопатой на перевес, отослав девочек в дом, подошёл к брату.
- Грызла за что - с горечью в голосе сказал Брат, он любил этого кота, несмотря на его, невероятно своенравный нрав. И в саду были видны следы свежее копаной земли, да и лопата в руках не для украшения.
- Он на меня напал - Сейчас я уже жалел о том что произошло утром но кагда тебя дерут когтями особо не подумаешь.
- Ладно... - сказал он задумавшись...
Ещё неделю на улицах продолжали носится стаи взбешенных животных долго и нудно службы по отлову и милиция отлавливали или отстреливали их за привезенными мной детьми после звонка тут же приехали благодарные родители которые чуть не придушили меня объятиями и моего брата. Но вскоре псы начали, успокаивается всё реже на улицах встречались животные как будто волна безумия, нахлынувшая так внезапно, теперь отступала. Вскоре всё успокоилось дети снова стали играть со своими питомцами многие из которых вернулись до мой. Пожалуй дети Проше всего пережили этот злой урок судьбы. Взрослые переживали его гораздо серьезней. Многие покупали ошейники со специальным устройством, которое усыпит пса или кота на сутки по одному нажатию пульта некоторые даже ставили такие приборчики под кожу животного. Правозащитные организации молчали, они сами теперь не брезговали подобными методами, изрядно пострадав во время бунта животных в общем жизнь вошла в привычное русло.
Февраль.
Огромное пассажирское судно медленно качалось на волнах, день был в зените. Брильянтовый отблески волн озаряли карму кое где на небе можно было разглядеть парящих птиц они летели за кораблём от берега порта, в Индостане иногда спускаясь в низ чтобы полакомится отбросами сброшенными с палубы. Но в поведении чайки чувствовалась некоторая нервозность, они порывались улететь прочь, но новые порции лакомства с борта удерживали их. Где-то за горизонтом плыла огромная чёрная точка, которая была ещё слишком далеко, чтоб её увидеть. Она может превратится в безобидный дождик освежающий полуденную жару или в убийственный ревущий силой и яростью шторм перед которым любой корабль лишь беззащитная былинка несомая ветром.
Но на судне царило спокойствие, экипаж, пришибленный жарой и невозможностью залезть в воду бродил по палубам с благоговением ожидая пока кому не будь из гостей понадобиться что ни будь из холодильника, в котором можно было постаять несколько минут по ловить блаженство даже, несмотря на неизменную брань повара на слишком не расторопного стюарда. Гостей на корабле в этот раз было мало даже меньше персонала, поэтому такая возможность появлялась не часто.
Хотя капитана не заботило малое количество пассажиров, он гордился удачной договоренностью, их корабль арендовал старый морской волк, который платил им в три раза больше того, что они получали от обычного рейса. Правда ему не нравилось то, что их наниматель иногда желал постоять за штурвалом при этом непременно ночью при свете звезд, когда рулить должна только электроника, но каким-то чудом старичку удавалась не сбиваться с курса.
Я спокойно спал в своей каюте быть заместителем капитана последнее время стало, не выносимо третья бессонная ночь из-за какого-то очень богатого старика была мне в тягость. Мне некогда не доверяли серьёзных заданий и дело даже не во мне, а в дяде, для которого я был обузой, о которой в сёже надо заботится. Это как иметь волдырь на ноге говорил он, тебе не нужна эта смердящая рана а, поди, забудь его смазать мазью, от боли одуреешь. Но смотреть как этот старый рулит всю ночь на пролёт не слишком весёлое занятие. Самому мне не разу не приходилась стоять за штурвалом обычно это делал дядя или электроника. Самое важное задание, которое мне безраздельно доверял он, была мытьё палубы или посуды у кока.
В дверь забарабанил кулак, не оставляя шансов выспаться после трудной ночи. Я кое-как разлепил склеившиеся глаза. На мне была одет в форму, мне удалось смутно припомнить, что я присел на секунду, на кровать дальше темнота. Оглядев её мне прошлось ужаснуться, она была нещадно измята ух какой нагоняй теперь меня ожидает. Опустив ноги на холодный пол, слава богу мне хватило сил вчера разуться я засеменил к двери, за ней стоял наш Юнга. Осмотрев меня оценивающим взглядом и неожиданно сжалился.
- Даю тебе пятнадцать минут, чтоб привести себя в порядок, а затем общий сбор на палубе - обычно у него лишней секунды на туалет не выпросишь, а тут целых пятнадцать минут роскошь для молодого организма.
Ну мне хватила и пяти я уже пулей нёсся на палубу, кое как приведя в порядок форму и мысли хотя туман от недосыпа в голове оставался. Добежав до камбуза, я остановился, корабль у нас был большой и здесь было свободное пространство, в которое редко заглядывали пассажиры поскольку ужинали все в низу в ресторане, а здесь было слишком много запахов и мой желудок проснулся и затребовал срочного наполнения.
На этом небольшом пяточке была собрана вся команда из тридцати двух человек кроме повара и нескольких его помощников. Всё-таки до обеда оставалось два часа. Я быстро стал в строй и взглянул на капитана.
- Ну вот наконец все собрались - Проговорил он специально сделав паузу заостряя на этом внимания.
- По последнем метеосводкам к нам движется шторм и наша задача проверить всю палубу закрепить все бочки и другие предметы а также проверить спасательные средства и пожалуйста я вас всех прошу, постарайтесь сделать это так чтоб не тревожить понапрасну пассажиров - говоря последние слова и прохаживаясь взад и в перёд он остановился и посмотрел на меня так пристально что мой желудок не выдержал.
Громкое урчание разнеслось по палубе, а затем дружный смех я не сколько смутился. Дядя посмотрел на меня и...
- Иди к коку скажи, что от меня пускай тебе, что не будь, наложит - В душе я обрадовался мне нравился наш повар. Он иногда оставлял мне, каких не будь сладостей, а за частую это было единственное место, где можно было отсидеться пока дядя был в гневе, а случалось это по два три раза в месяц это был человек, которого уважали и боялись. Наверное его слабость ко мне обеднялась его судьбой он тоже был не желанным членом на борту когда-то давно и не на этом новёхоньком судне до тех пор пока не научился прекрасно готовить.
Я стремглав понёсся в низ на кухню медлить мне нельзя, а то обвинят в нерасторопности. Выйдя на палубу в кухне, там был наш кок и ещё несколько человек, я уже привык обедать не по расписанию и поэтому просто сел за один из столов. Кок молча мне поставил тарелку и чашку на стол с остывшем чаем и супом похоже с борщом быстро отделавшись я кинул грязную посуду поблагодарил повара и понёсся на верх.
Терять время нельзя и поэтому, расхаживая по палубе с совершено-безвинным видом, я проверял привязи бочек, шлюпок не дай бог что. Но вскоре я удостоверился что всё в порядке правда придется побегать убирая шезлонги после того как объявят штормовое предупреждение.
В моём распоряжении оказалось несколько свободных минут и я решил провести их с пользой забравшись в одну из огромных бочек на носу я вытащил ещё не дочитанную книгу и только хотел погрузиться в чтение как по днищу стукнули нагой, причем так сильно, что удар отдался у меня в спине. Я вылез и увидел юнгу, он улыбался, во все тридцать два зуба в руках у него была швабра, и ведро видно капитан сказал загрузить меня. Да на него это похоже он даже мёртвого загрузит.
- Держи - протянув ведро мне сказал он злорадно улыбаясь. Он был е плохим парнем мы даже несколько раз ходили в месте в бар и один даже дрались у него хороший правый. Но он стал с некоторых пор рад любой возможности подкинуть мне работки почему я не знал.
Мылил пол я ещё несколько часов, но потом капитан сжалился и отправил меня ещё раз поесть, затем отправляться спать.
Всем часов вечера меня разбудил молчаливый матрос и отправил в рубку вне, каюты было ужасно ветер дождь и на море мелкая рябь местами превращалась в настоявши волны с пеной на гребне завывание сводило сума, в общем все признаки шторма на лицо. Не уж-то этот старик будет стоять у штурвала даже в токую погоду. Предаливая промокшею одежду я двинулся к рубку пробивая прозрачную стену. До неё надо было пройти всего не чего но это заняло у меня много сил когда я зашел в нутро рубки я ожидал увидеть за штурвалом сухошавого всегда улыбающегося старичка в форме старого образца в бескозырке, но вместо него сдесь был мой дядя напряженный до предела сосредоточенный. Он не обратил на меня ни малейшего внимания, как и на свою промокшую одежду, видимо он тоже добирался сюда верхом, сейчас его заботило море куда больше мальчонки, которого не понятно за чем он решил сегодня испытать.
Он оглянулся пробежавшись по мне оценивающим взглядом, а затем покачал головой. К горлу подступил противный комок, мне не хотелось верить, но сейчас мне, скорее всего, придется пройти крещение водой так некоторые называли это бессмысленное занятие в наш век электроники.
- Возьми плащ и фонарь и верёвку - по спине пробежала дрожь, ватными ногами я дошёл до угла оделся и подпоясался веревкой на карабине. Фонарь был тяжелый, но на галогенной лампе способной рассеять мрак на расстоянии до двух километров. Когда я закончил то капитан снова открыл рот.
- Иди на правую смотровую площадку и наблюдай за морем только привяжись по крепче. - Эта площадка будто специально была сделана для таких испытаний, располагалась она вроде достаточно высоко, чтоб человека не смыла за борт, но не крыши не остекления на ней не было. Так что стоявший здесь в бурю был обречен промокнуть от дождя и брызг и продрогнуть от ветра.
Я направился к ней борясь с ветром иди пришлось держась за ограждение буря уже разыгралась не на шутку. Вскоре выбившись из сил, я пристегнул себя за парапет, теперь стало легче, пусть меня качало из стороны в сторону верёвка больно врезалась в бока, но зато теперь страха оказаться за бортом уже не было. Включив фонарь я направил его на море а оно бурлило словно вода в перегретом чайнике волны медленно накатывались одна за одной но не разбивались об корпус корабля а мягко обволакивали его, капитан знал своё дело. В скорее мне стало не до созерцания моря вода будто взбесилось даже чудеса управления, которые показывал капитан не помогали иногда волна поднималась до моего уровня и больно била по ногам с лева сапоги набрали воды и ноги уже окоченели.
Знакомый звук раздался в море даже заглушив его рокот помпы заработали откачивая воду из трюма. Наверное необычно сильная буря загнала её ветром и волнами. Стоять и смотреть в даль было ужасно, несколько раз меня сбивал с ног ветер дважды я больно бился о парапет, когда особо удачливая волна всё же резко качала. Одежда намокла и неприятно липла к телу даже прорезиненный плащ казалось напитался водой и стал холодным и неуютным. Иногда небо полосовали молнии но грома не было даже молния боялась мутной холодной воды.
Неожиданно бурление стихло волны разгладились и на море образовался почти полный штиль лишь рябь от дуновений ветра и искры отсветов молний разбивали водную гладь. Чайки даже в бурю летевшие за кораблем ринулись куда-то в тёмную даль с отчаянным визгом, я убрал руки ограждения на носу бил сильный встречный ветер от движения самого корабля, но оцеплять карабин я не стал. Шторм вещь непредсказуемая пока над головой над головой нет голубого неба, будь на чеку. Я осмотрелся, пройдясь по волнам лучом фонаря, что-то мне не нравилось в этом затишье, но что.
Опыта плавней у меня не хватало всего четыре года и три шторма серьезных шторма два из которых, я тихо отсидел в каюте. Но четыре года тоже немало в море с шестнадцати лет это не шутки. Неожиданно ветер задул с новой силой и волны ударили в новь по короблю. Раскаты грома вдруг донеслись до меня, чего ещё не было во время этого шторма и даже как то необычно.
Неожиданно поднялся рокот который был сильнее тысячи и ветер задул в глухие ржавые фанфары, все звуки утонули в бескрайнем оглушающем рёве. Затмил всё. Я огляделся, ещё раз пройдясь по волнам и лучом, луч упёрся в стену из воды не из камня. Она двигалась с неспешным величием она шла против бури сквозь другие более мелкие волны.
Я схватил рацию. Она не хотела сниматься с пояса, и от волнения я сорвал её, в месте с кольцом выдирая заклёпку. Крутанул ручку за это время смертоносная стена приближалась неумолима она давно закрыла горизонт ещё десять - двадцать секунд и она ударит в борт корабля перевернёт и разобьет в щепки.
- Волна с права огромная - выкрикнул я в рацию когда она затрещала ответа не последовало но корабль стал медленно поворачивать в права. Слишком медленно. Я схватился за поручни, так сильно как мог на верёвку у меня, почему-то не было надежды. Корабль повернул достаточно, чтоб выдержать удар волны, а люде выдержат девается не куда. Успел подумать я за секунду до удара.
Стена воды сначала оторвала ноги затее медленно начала отрывать пальцы, и наконец руке не выдержали и отпустили спасительную трубу. Свободная петля скользнула по туловищу, но затянулась на запястье. Боль поглотила все мысли руку будто оторвало, но она осталась при мне. В друг вода ушла, разом вся, и я полетел в низ, и грохнулся об железную палубу.
В руке разгоралось маленькое извержении вулкана, наверное, у меня перелом или растяжение связок хорошо хоть не оторвало совсем. Я огляделся, палуба была голой почти все шлюпки сорвало бочки уплыли, а кран, используемый для поёма грузов, был сломан по палам и большая часть, торчала из рубки. Корабль шатало он был явно не управляем, что с капитаном.
Высвободив руку, я буквально пополз, в сторону искореженной рубки. Корабль был оставлен на волю морю не кому было противостоять шторму и каждая вновь налетающая волна грозила перевернуть его. До рубки добрался я кое-как, на месте стекла торчала труба крана. Я дёрнул дверь но покоробленный косяк заклинил её. Тогда примерившись я сиганул через разбитое окно. Приземлившись с другой стороны, чуть не потеряв сознание от потревоженной руки, осмотрелся. В углу лежал дядя, видно его здорово приложило трубами крана я подошел, шатаясь от боли качки к нему. В руке повыше локтя торчал осколок стекла, а на лбу медленно надувалась шишка. Рукав был красного цвета, я стянул ремень из брюк дяди и сварганил жгут, достав марке из кармана, я глянул на часы и поставил у него на лбу четыре чёрные цифры одиннадцать сорок семь.
Время подошло обратить внимание теперь и на штурвал, он был погнут, но вроде не заклинен. Я подошел к нему и попробовал здоровой рукой, скрепя зубами мне удалось повернуть его на несколько сантиметров. Тогда в ход пошла вторая рука. Сделав неимоверное усилие крутанул штурвал ставя корабль на безопасный курс без угрозы переворота. И упал на калении, в глазах потемнело, кажется, вулкан в моей руке только что извергся. Несколько секунд ушло на то чтоб придти в себя, затем окончательно очнутся, мне помогла внутренняя связь заработавшая внезапно.
- Капитан вы меня слышите, кто не будь в рубке меня слышит - динамик хрипел натужно выдавливая слова. Капитан немного шевельнулся на полу, в искрах очередной молнии отлились бронзовым светом пуговицы его шинели. Я нажал кнопку на панели и загробным колосом от боли и неожиданности прошептал.
- Капитан ранен нужна срочная помощь.
- Димка ты что ли - даже хриплый динамик смог передать удивление в голосе. Да меня меньше всего ожидали услышать, я должен был мирно спать сейчас в своей каюте.
- Да - кое-как выдавил из себя я, в этот момент мой взгляд упал на руку огромный синий след по кольцу опоясывал запястье кое-где гожа была порвана и с руки на пол тихо капала красная кровь.
- Димка держись только держись не оставляй штурвал слышишь не оставляй штурвал помощь уже близко - голос был на удивление взволнованный и сокрушенный и не удивительно жизнь всего экипажа теперь завись от матроса которому не когда на этом судне не доверяли.
- Есть - сказал я, нажав на кнопку и достал нож, подошел к аптечке в стене запихнул лезвие под замок и резко дернул, дверца распахнулась в нутрии был бинт и жгут и некоторые другие медикаменты о которых я от боли и неожиданности забыл.
- Держись мы на подходе - Я не обращал не какова внимания на динамик, с отрешенным видом бинтуя руку, менять жгут капитану на медицинский я не стал его ремень, казался мне вполне прочным.
За то время что я разговаривал корабль, или шторм успели поменять направление, и снова волны грозил опрокинуть корабль. Взявшись за штурвал я снова крутанул его повязка не спасала от боли и но потихоньку покрывалась красными пятнами. Выставив корабль на курс, я минут пять приходил в себя, боль была теперь жестче, шок и волна адреналина потихоньку отступали и вскоре, рука изверглась затуманивающей разум болью. Ещё несколько раз выпучив глаза и раздирая глотку жутким нечеловеческим стоном, и с кратковременным помутнением рассудка я корректировал курс.
Пока с наружи не началась возня, дверь начали дергать, а затем послышались глухие удары, она трещала, но герметичная переборка не задавалась, правда против лома нет приёма. Ещё несколько ударов и она слетела с петель и с грохотом рухнула на пол, я отшатнулся от штурвала как от орудия пытки. Сделал несколько шагов в сторону трёх вышедших ко мне людей, но ноги подкосились, разум окончательно затуманился, но чьи-то руки удержали меня от падения...
Я открыл глаза яркий свет резал их повернув голову, на мягких но всё равно неудобных нарах, это не койка в каюте это нары лазарета, по крайней мере, постель сухая что удивляло. Но почему не поставить и здесь койки, а не эти решетчатое убожество. Поврежденная рука была забинтована но двигалась свободно и почти не болела. Сел на "кровать" поднялся и засеменил по холодному полу голыми ступнями, я был в тёплой пижаме не следа от мокрой одежды не было.
Дойдя до полу прозрачной стеклянной двери, я вовремя остановился, до того как она открылась. В лазарет зашла Анита наша врач-Медсестра она не намного старше меня, но мне всегда нравилась её всегда жизнерадостная улыбка её длинные ноги и горящие перламутровые глаза. Её тёмно каштановые волосы. Быстро она подхватила меня за больную руку и очень настойчиво несмотря на моё сопротивление, доставляя некоторую боль вернула в постель. Её глаза дышали молниями. Ещё чуть-чуть моего не повиновения и расплата будет жестокой и быстрой.
- Что с рукой - Выдавил из себя я несмотря на этот взгляд. Меня действительно удивляло, что рука не в гипсе вчера или когда-то может неделю, назад она болела словно раздробленная.
- Так нечего страшного синяк и несколько ран а вывих мы тебе вправили - она говорила так жизнерадостно словно я поранился не вовремя шторма, а дурачась зацепившись за ветку когда прыгал со скалы.
Неожиданно она встала с моей кровати и прошла в сторону, к другим нарам тока сейчас я понял, что я тут не один. Капитан лежал, его голова была забинтована и покоилась в широком ошейнике, рука была плотно забинтована. На лбу красовалась огромная шишка.
- Твой жгут спас ему жизнь - Обернувшись, сказала она с такой теплотой в голосе, что комок подступил к горлу. Я седел на кровати и смотрел на неё что-то щемило в груди, боль душевная была сейчас приятно гасила боль в сознании. Дверь в каюту распахнулась, и в неё влетел юнга, взерошеный и мокрый с него на пол натекла вода. Он подлетел ко мне и обнял так по отечески что сердце в нутрии меняя екнуло.
- Спасибо?.. спасибо сынок прости, что был с тобой когда-то груб - На моей памяти он ни разу не давал воли чувством, всегда собран и серьёзен, требователен к себе и к другим. Сейчас словно грешник кающейся в грехах после неожиданно наступившего прозрения. Он даже уронил скупую слезу, но почему да он был груб и не упускал возможности подкинуть мне работу, но что его так всколыхнуло.
- Не надо я всё понимаю, не надо - я был смущён и встревожен что человек который хоть и казался мне ужасным тираном, но был безусловным авторитетом извинялся в чем-то передо мной. В свои тридцать четыре года он нажил уже седину и лицо, изъеденное солью, родившись на корабле и чуть не самого начала сознательной жизни, плавал на различных судах.
- Прости что не верил в тебя, а ты не подвел в момент когда на твоём месте должен был быть я, но ты выдержал ты спас всех а я тебе не верил как я мог - Его голос сорвался маршиннестое лицо искривилось маской боли. Я не мог выдержать, этой моральной пытки и тоже обнял его, на миг встретился взглядом с Анитой, в нём читалось одобрение.
Дверь снова распахнулась и в корабль завалилась сразу пять человек Штурман, и четыре матроса. Я поприветствовал их они бодро кинули мне в ответ.
- Егор у нас проблема - юнга оторвался от меня и вопросительно посмотрел на штурмана, он явно не хотел с ним сейчас разговаривать даже в случаи того, если весь мир летит в тартарары.
- Что ещё за проблема - С явным раздражением сказал он. Его звание было хоть и ниже чем у штурмана но он был гораздо старше и опытней его поэтому его мнение очень ценили и уважали.
- Навигационная аппаратура вышла из строя и мы не знаем где мы - они были взволнованы так сильно что это заставило штурмана собраться и уделить им внимание.
Медленно качались волны, тихий бриз освежал палубу но у моряков не было ни радости ни восторга от того что жара наконец закончилась не было. Второй день они болтались на своём поврежденном судне пытаясь хоть как-то его облагородить. И хуже всего было то что они даже не знали где находятся система глобального позиционирования безвозвратна вышла из строя, компас отказывался работать магнитная стрелка как заведенная вращалась вокруг своей оси. Большая часть запасов продовольствия была попорчена солёной водой три огромных холодильника из четырёх не работали и продовольствии в них уже начало портится. Два сухих склада были залиты лишь консервы и некоторые закупоренные банки остались пригодны к пище. И не каких средств связи всё молчит или вышло из строя большую антенну в месте с радаром смыло напрочь
Команда, оставшись без капитана, без всякой надежды пыталась найти путь к Австралии или к архипелагам близким к ней. Это был единственный берег доступный им с их скудными запасами продовольствия. Некоторые достали снасти для рыбной ловли в основном удочки и пытались наловить рыбы, чтоб хоть как-то продлить время существования, но страшнее было другое. Примерно два десятка из команды закрылись в каюте и что-то готовили.
Я стоял на носу корабля, придерживаясь здоровой рукой, подставив лицо ласковому ветру тихо шептавшего свою песню. Это был тихий и смирный ветерок не яростный убийца которого мы изведали на кануне. И та волна завершение всех бед я долго думал над тем штормам, последняя волна была непросто волна это было цунами, но в море оно безопасно. Как случилось так что мы изведали его мощь. Не знаю, может дело именно в том шторме иле волнах, против которых неслась та волна, не знаю над этим будут думать ученые, а я простой матрос.
Как то я спросил у нашего Егорыча почему он остался юнгой и он ответил что всегда баялся ответственности. Во так зло подшутила над ним судьба человек, который в морском деле даст десять миль форы любому боится командовать. Спросить совета, пожалуйста, помочь, пожалуйста, дать кому-то работу за ним не заржавеет, а услышать от него примой указ почти не возможно.
- Эй, штурман собирает всех на палубе - окликнули меня сзади. Это был наш лоцман его редко можно увидеть вне кабины радара. Человек скрытный с большими выцветшими бакенбардами е тусклыми глазами всегда белый как снег от сидения в темной, но прохладной комнате. Сейчас его шинель, прожженная в нескольких местах паяльником, наверное, впервые за несколько дней увидело солнце. Без радара и рации делать ему особо было нечего и он выполнял всякие мелкие поручения.
- Хорошо - кинул я ему - Сейчас пруду - его было необычно видеть на палубе корабля, и он был чем-то озабочен какие-то свои проблемы. Что ж ждать себя я некого заставлять не хотел и поспешил к обычному месту сбора рядом с кухней. Желудок в нутрии сделал кульбит при одной мысли о кухне второй день мы жили на сухом пайке из тушенки и другой баночной снеди причем дневная норма была урезана даже для пассажиров.
На палубе собралась вся команда но разбилась будто на два лагеря двадцать человек во Глове со штурманом трясло кулаками и что то доказывала другой группе поменьше во главе с юнгой. Подойдя, я смог расслышать разговор.
- ... дадим им по шлюпке и один из опреснителей и на несколько дней еды и пускай плавают авось кто-то их спасёт, я даже согласен дать им одну из раций, зато у нас будет больше шансов доплыть - Ожесточёно с каменным лицом говорил Штурман и его группа тихо поддакивала.
- Вы что совсем белены, обелись или у вас ветром мозги продула они же люди, как вы будете смотреть в лица людей потом смотреть. - Меня насторожила, что Егор перешел на вы они со штурманом были старыми друзьями, и тут я понял, о ком они судачат, и спор шёл уже несколько часов. За это время Штурман умерил свою кровожадность, но стоял на своём.
- Люди поймут и простят - неожиданно цинично огрызнулся Штурман, его лицо исказила ярость и желание жить одновременно, это было противно до жути, я брезгливо поморщился.
- Но мы не простим - ответил ему Егорыч с выражением оратора поймавшего нужное слова.
- Тогда ты отправишься за ними в след - выкрикнул Штурман, я медленно сместился к Юнге поближе разменная правую руку дело пахло дракой причем не шуточной потасовкой настоящим боем.
- Попробуй - с сарказмом сказал юнга.
И Штурман ударил Егор этого ждал он уклонился от его руки, в сторону удара и с низу нападал сам так что его противник полетел на руки товарищам по заговору. Они двинулись на нас молотя руками и ногами бывшие друзья одурманенные жаждой жизни. Я был довольно част дракам да и занимался борьбой когда-то несколько человек получили от меня ощутимые вразумительные пенки и затрещины. Но это лишь раззадорило их они теснили нас к воде медленно и уверено, мы сопротивлялись, как могли но их было больше уже и мне досталось несколько ударов. И когда спинами можно было почувствовать океан из кухни вылетел повар и несколько его помощников и вступили в драку на нашей стороне силы выровнялись. Мы оттеснили их к центру я колотил одного по голове. На шум сбежались несколько пассажиров и остолбенев смотрели не понимая что в этой не красивой потасовке решается их судьба.
Занимаясь одним, я заметил блеск краем глаза, нож, неужели кто-то из них принес нож. Поставил руку, но было поздно, лезвие скользнула по повязке холодное жало коснулось кожи живота медленно углубляясь разрывая мышцы медленно поднимаясь выше в желании распороть порвать убить. Раздался грохот выстрела нож прекратил своё движение, хватка смерти ослабла я опрокидывался навзничь и когда мая спина коснулось палубы нож больно качнулся. Олова запрокинулась и я увидел капитана он твёрдо стоял на ногах сжимая в левой руке револьвер направленный на драчунов. Штурман обезумев кинулся на него с ножом выдернутым из за пазухи, грянул ещё один выстрел, но он продолжал бежать ударился об ограждение и полетел в низ в воду. Несколько человек бросилось было спасать его но дуло наведенное в живот их остановило.
Капитан что-то сказал, но я не расслышал, неожиданно я пошутил, что лечу точнее меня несли в низ внутрь корабля. Медленно над головой проносился железный потолок и светильники грядные светильники в голове почему-то пронеслась мысль что их надо помыть но ту...
Команда собралась в изоляторе причем почти вся капитан и я лежали на кроватях остальные присели на свободные койки получив неодобрительный взгляд от мед сестры. Её взгляд на секунду обозревал, пробегая по комнате она недовольно хмыкала не удовлетворена. Мой живот был плотно перебинтован на рану наложили швы, почистили и промыли, но болела она нещадно. В остальном я был жив, покрасней мере пока, но живот мучил не только боль, но и голод с недавнего времени порции ещё сильнее были урезаны.
Проблем на корабле было много и основная была то что мы не знали куда мы плывем даже приблизительно со времени появления электроники древние способы навигации забывались конечно можно соарентироватся по компосту но он не работает лишь мерно вращаясь. Даже без отказный глонас не работал. Но почему не кто не знал.
Я глядел в иллюминатор даже не пытаясь уследить за нитью разговора. Те важные вопросы мало волновали меня я просто был рад что жив и это не какие затмения не могли изменить. Сестра вошла в "совещательную комнату" и присела на краюшек моей кровати последнее время я стал частым гостем здесь. Разговор превращается в монотонный гул память уносит меня в бесконечные ночи когда старик состоял у штурвала, как кода-то викинг развевая кутлы по ветру правил ночью кораблем, он почти не смотрел на прибор взгляд его был сосредоточен на дали чёрного покрывала ночи. Его сверкают от света луны и звёзд пусть даже тусклые и слезящиеся но когда он стоит у штурвала он молод. Память какое слова укутываешь нас в даль времени. Что смущает меня когда вхожу в безбрежный омут. Искра я унашусь в момент когда я обменялся со стореком парой слов. " Знаешь что это за звезда - спростл он указывая пальцем.
- Нет отвечаю я - его старое моршинестое лицо искажает гримаса толи боли толи отчаянья.
- Это звезда освещает путешественникам путь с начала времен она путеводный маяк во тьме мироздания, но о ней забыли на всегда..."
Это воспоминание накрыло меня с ног до головы я задрожал повязка сдвинулась одарив меня болью. Я приподнялся пошутив на себе горячие взгляды, моё лицо пугало их. Медленно обхватив комнату взглядом заговорил.
- Я стоял с старым моряком когда он правил ночью, он не использовал не каких приборов навигации...
Тихо дует ветер маленький кораблик плывёт в синей дали, на нём кончается еда но надежда есть, они плывут уже не неведомо куда. Их курс известен ночью по звёздам, днём по солнцу, вперёд только вперёд, с каждым днём всё ближе к берегам Австралии куда их занесло. Море ластится к карме, но оно бывает безжалостна, словно десница судьбы. Бесконечные дни старый моря правит и переедет своё искусство.
Море безжалостное, море, сколько кораблей ушло в твоё лоно. Сколько жизней ты поглотила. Ненасытное море, когда кот наиграется с мышью он её сиест, но если мышь не сдастся у неё будет шанс. Не бывает без выходных положений, не бывает не решаемых задач, но есть отчаянье и отсутствие веры. Оно губит, сильнее любой болезни, оно убивает, вернее пули снайпера, оно тихо живёт в нутрии, сидит до пары до времени, а затем наносит удар. И у человека опускаются руки, он тихо смотрит, как коса довершает дело...
Веточка в мироздании ставшая ковчегом для горстки людей испытавших отчаянья, но нашедших веру. Медленно плывёт, умелые руки матросов любовно зачинили все трещинки и выщерблены на корме и внутри, убрали мусор с палуб, починили лодки. Если есть вера, жизнь продолжается людям надо во что-то верить.
День сменял ночь, а ночь сменяла день сколько прошло времени, часы встали и некто не следил за днями хоть и в корабельном журнале появлялись всё новые записи, но уже без даты. Кто-то крикнул с палубы ответом был, плачь птицы несущей бури, но этот плачь, для матроса был слаще и желанней глотка воды без привкуса соли. Она медленно кружила над кораблем, и вскоре раздался второй возглас.
- Земля - сколько смысла в одном слове, сколько чувств у заплутавшего моряка не передать не какими словами. Это и надежда, и радость, и печаль, и благоговение. Земля набор звуков несущих мысль и чувства.
Корабль стал как вкопанный всего в полу километре от долгожданного берега, но уже не остановить людей учуявших, спасение лодки полетели в низ люди в них пронзительно кричали, но нее от ужаса, а от радости. Пять лодочек медленно отдаляются от корабля приближаясь к земле. И в скорее достигли её.
Пять с лишнем десятков людей застыли на том берегу стоя не веря своему щастю, но меж них не хватало одного старого моряка. Он не дожил и был погребён как хотел на дне моря...