***
Гиены не любят холода. И снег не переносят, не нравится им снег.
А еще они трусливые падальщики, всеядные и небрезгливые. Только вот касается это настоящих гиен.
А когда скотина эта в два-три раза крупнее обычной, и страха у нее нет, а кушать хочется...*
*- брат Винс превратился в пятнистую гиену, вес до 100 кг. Высота 90 см, длина 1,5 м. Это у настоящих, а он - умножайте вдвое-втрое. Прим. авт.
Олени, зайцы, лисы, люди... да-да, люди тоже становились жертвами брата Винса. Правда - что-то от его разума, наверное, сохранилось, мужчин он не трогал, предпочитая охотиться на женщин и детей. Это еще и безопаснее.
Пока у него в жертвах числилось двенадцать человек, восемь женщин, четыре ребенка... лес же, идут кто за грибами, кто за ягодами, кто еще за какой надобностью - сложно ли здоровущей зверюге прыгнуть, повалить человека на землю - и щелкнуть челюстями? Одного укуса обычно хватало.
А потом утащить добычу к себе в логово и сожрать.
И всласть поваляться на костях, на протухших останках, на подстилке, которая получается естественным образом, что-то не доел, что-то притащил...
А потом пришла зима.
В Эрланде она достаточно мягкая и почти бесснежная, но гиене все равно не понравилась.
Откочевать и бросить уютное логово?
Нет, этого Винсу не хотелось.
Но и дичи становилось все меньше и меньше, он не знал, что выпущенные на границе с Фарданией твари много кого распугали. Он просто понимал, что ему становится гОлодно. И в одну из ночей преодолел страх, который все же был у гиены. Или запрет?
И ворвался в один из деревенских домой.
Добычей его стал старый дед, так получилось, он как раз за водой к колодцу собирался, они с Винсом в сенях и столкнулись. И пока гиена, не удержавшись, рвала свежее, еще трепещущее мясо, хозяин дома и не растерялся. Спихнул жену с детьми в подпол, а сам схватил топор и встал в дверях.
Мужик здоровый, топор тяжелый, да еще и орать он начал, призывая подмогу. Про пожар орал...
Гиена, остатками человеческого не разума, а чутья даже, осознала опасность, схватила то, что удалось утащить - тело несчастного, и помчалась прочь из деревни.
Будь у нее больше разума, она бы поняла, что подписала себе смертный приговор. Люди могут стерпеть хищную тварь в лесу, оно и понятно, то медведь, то волк, это дело житейское. Может, и еще что заведется... бывает!
Но когда эта тварь врывается в дома и нападает на детей? На старика, но это ж так повезло просто остальным... Ройм отлично понимал, чем бы закончилось, если бы дед в сени не вышел. Окажись эта гадина пятнистая в горнице, поди, недосчитались бы половины семьи. А может, и он полег бы...
Что делать?
Можно эрру жаловаться. Авось, когда и докричишься.
А можно...
Староста деревни был не дурак, да и не будешь тут дураком, когда рядом лес, и король в нем регулярно охотиться изволит. Тут поневоле и со знатью сталкиваться будешь, и много чего сообразишь...
Вот он и сообразил.
Пошел к лесничему, да и поклонился ему, чем деревни собрали. Не одна его деревня, несколько скинулось. Оно и понятно, сегодня эта тварь здесь, а завтра где напаскудит?
То-то и оно...
Лесничий отказываться и не подумал. Деньги взял, а лес разведать...
Он и так это делать должен, работа у него такая - ЗНАТЬ! И где какие лежки, и кто водится, и сколько, и где завалы из деревьев, где что...
Королевские охоты бывают частенько, любит Иоанн это дело. Останется доволен, так поди, и лесничему кошелек с золотом перепадет, а если разозлится, то или бедняга с должности вылетит, или голову потеряет. Кому ж такое надо?
Так что гиеновое логово лесничий нашел достаточно быстро.
Близко подходить не стал, ни к чему, еще вспугнет, а вот позаботиться, чтобы эта тварь никуда не делась до следующей охоты... это можно! Это надо с крестьянами поговорить... гиена - она и помои сожрет, если что. Падальщик, этим все сказано.
Долго охоты и ждать не пришлось, может дней десять, и лесничий преспокойно рассказал егерям про странного зверя, который в лесу появился. Такого-то затравить интереснее лося, поди?
Пятнистый, здоровущий, стало интересно? Пошли, покажу...
Егеря и спорить не стали. Зачем?
Судьба гиены была предрешена.

***
Иоанн к предложению поохотиться на нового зверя, отнесся благосклонно. А что, разнообразие... в себе он был уверен, копьем владел преотлично, клинком тоже! Так что...
Загонщики и егеря резонно решили, что охота на гиену не сильно отличается от охоты на обычного волка или медведя... лучше медведя, зверюга крупная, и судя по всему, красных флажков не испугается, и загоняли тварь умело.
И с лежки вспугнули, и вели, куда надо... гиена порвала насмерть трех собак и крепко ранила еще двух, но медвежьи гончие свое дело знали.*
*- ближайший НАШ аналог этой породы - меделяны. Прим. авт.
Гнали гиену умело, не давая отклониться от цели... Иоанн аж присвистнул, когда ЭТО увидел!
Здоровущее, пятнистое, с гребнем на спине, высотой чуть не с лошадь в холке... редкий зверь! Интересно, что это такое?
А, завалим - разберемся!
Защелкали арбалеты. Иоанн первым разрядил свой, отбросил и взялся за копье.
Часть охотников промахнулась, потому что гиена взвилась в высоком прыжке, но несколько болтов достигли цели. После охоты посмотрят знаки на древке, там выжжено, чей болт поранил зверя.
Одному из охотников не повезло, когти у гиены тоже есть, и пользовалась она ими умело. Рухнули оба - и конь, и всадник... Иоанн даже внимания на это не обратил! Вот еще!
Пусть слуги разбираются, а он занес копье, направляясь к твари.
Та развернулась, и помчалась по лесу, стараясь уйти от удара. Прихрамывая, пятная мерзлую землю кровью, но двигаясь достаточно быстро.
Охотники ринулись за ней...
Кто же завалит эту тварь?!
КТО!?
Лаяли гончие, пели рога, тварь загоняли умело, прижимали к болоту... никуда ты не денешься! И не таких валили!

***
Пока все были заняты охотой, в королевском шатре Диана что есть сил вцепилась зубами в подушку. И было отчего... эрра Розабелла, конечно, стерегла дверь, никто не войдет, не пройдет мимо нее, но ведь кричать-то тоже нельзя! Это ж не каменные стены, это шатер, каждый звук слышно.
Вот и давила она в себе крики удовольствия, вот и впивалась белыми зубками в плотную ткань.
А кричать хотелось.
Эрр Расмус решил тоже поохотиться, и сейчас умело обрабатывал Диану, пристроившись сзади.
- Вот так... и еще разок!
Диана извивалась и скулила, стараясь делать все беззвучно. Эрр на всякий случай приглядывал, чтобы успеть зажать ей рот рукой.
Заорет еще, переполошит всех... измена королю приравнивается к государственной измене, и карается так же. Смертной казнью.
Но как же опасность горячит кровь! Как же это остро, как волнует, когда кругом люди, а ты... ооооохххх!
Мысли о каре и наказании стали спусковым крючком, и эрр Расмус тоже разрядился. Поцеловал Диану, погладил по щеке.
- Прости, любимая, не могу остаться.
Диана, которая получила удовольствие уже три раза, только моргнула. Иди, любимый, мы тут сами! И эрр Расмус аккуратно выскользнул из шатра через его заднюю стенку. Это ж не монолит, это полотнища, связанные друг с другом, если ослабить завязочку, то можно выйти в любом месте. А Диана ее потом поправит.
А Расси сейчас надо бы присоединиться к охоте, пусть его видят все. И король в том числе... ха, король-олень! Сам дурак, на такой бабе женился, и на привязи ее не держишь! Это ж не королева Мария, на Диане ясно написано: девка блудливая. Уговаривать не надо!
Тьфу, дура! Сладкая, а все равно дура!
Надо бы при следующей встрече кое-что у нее попросить... любовь? Да, конечно, но можно же и денег при этом заработать, если тяжба разрешится в пользу знакомого Расси. А это Диана отлично может обеспечить! Король ей такое позволяет... дурак! Как есть!

***
Диана расслаблено лежала на кровати.
Хорошо!
Хо-ро-шо!!!
Эрра Розабелла засуетилась рядом.
Затянула что-то у стены шатра, чтобы оттуда не поддувало, помогла Диане одернуть юбки, принесла теплой воды, и пока королева приводила себя в порядок, зашуршала подушками. Через несколько минут на ложе и следа беспорядка не осталось.
- Покажитесь-ка, ваше величество... ну вот! Волосы растрепались, сейчас поправлю. Сядьте-ка вот так, чтобы я видела.
Диана послушно опустилась на табурет. В голове еще бродило недавнее хмельное удовольствие, все тело было расслабленным, язык словно сам собой шевельнулся...
- Для Марии ты то же самое делала?
Эрра Розабелла чуть сильнее дернула волосы. В другой момент Диана бы точно рявкнула, а то и пощечину отвесила, но и дернули не сильно, и интересно стало.
- Нет. Ее величество никогда королю не изменяла, - тихо ответила Розабелла.
Диана скрипнула зубами.
- Вот как?
- Да.
Стало даже как-то обидно. А что - Диана хуже, чем эта чернявая дрянь?! Позвольте...
- Вообще никогда и ни с кем?! Быть не может! Откуда ты вообще можешь это знать?!
Эрра Розабелла тихонько хмыкнула.
- У меня есть глаза, а у стен есть уши, ваше величество.
Диана скрипнула зубами.
Зар-раза!
- Прочь поди!
- Да, ваше величество, - эрра, которая уже успела все переплести и придать Диане вид святой невинности, кивнула и вышла из шатра. Диана в раздражении упала на кровать.
Пахнет... ароматической водой надо побрызгать, чтобы Расси не чувствовался! Мужчины же! Метят территорию запахом, как паршивые кобели!
От запаха ароматической воды разболелась голова, раздражение нарастало, Диана плюнула на все и отправилась к дамам. Пусть болтают хоть о чем... курицы глупые!
Всех ненавижу!!!

***
Гиена мчалась по лесу.
Болели раненые плечо и лапа, кровь не переставала сочиться на землю. Остановиться бы, зализать, но... проклятые шавки не давали покоя. То одна налетала, то вторая. Выучены гончие были идеально, и больше под клыки и когти не лезли, нападали так, чтобы гиена их не достала.
Хотя пыталась.
Болото маячило впереди, гиена заметалась.
Куда свернуть?
Что сделать?
Настоящий зверь не решился бы на такое, но это все же было чуточку другое существо. Винс перепрыгнул на один островок, на второй... он чуял, где под слоем ледяной воды были клочки суши... может, тут он сможет сбить людей со следа?
Собаки, правда, продолжали преследовать его по берегу, им так глаза не отведешь, но это уже не так... не то...
И еще один прыжок.
И еще...
Может, и удалось бы уйти гиене, но... это - королевская охота, и загонщики к делу подходили серьезно. У болота тоже была засада.
Свистнул арбалетный болт, негромко, сухо хлопнула по кожаной рукавице тетива...
Не убить. Серьезно ранить, так, чтобы зверь не ушел далеко, чтобы его смогли настигнуть... только вот не всегда так получается. Зверюга движется, и все не предусмотришь... болт вошел аккурат под левую лопатку. Целился бы - так не попал.
Гиена, которую ранило в момент прыжка, едва не промахнулась мимо островка. И какой-то инстинкт подсказал - это смертельная рана. Это не вылечишь, это конец... и этот же инстинкт приказал отбросить все опасения.
Громадным прыжком гиена перепрыгнула полосу черной воды между очередной кочкой и старой заброшенной гатью, и помчалась по ней, вздымая фонтаны воды.
Стрелок только выругался.
Бежала проклятая тварь так, что за ней и собаки уже угнаться не могли... впрочем, он знает, куда выводит гать! Надо просигналить, пусть ее там встретят!
В лесу звонко запел рог, подавая важные для охотников сигналы.

***
Винс терял силы с каждым шагом.
Обычный зверь был бы уже давно мертв, но он еще двигался, он еще как-то пытался уйти от погони... вот уже замаячил край болота, вот он уже почти на суше... ну же! Еще немного!
Вот и земля. Почему-то это казалось очень важным - умереть на земле. Не упокоиться в черной мертвой воде...
Последний прыжок, и громадный пятнистый зверь опускается на брюхо. Перед носом оказываются пожухлые замороженные листья, он утыкается в них носом и жадно ловит последние лесные запахи в своей жизни, в глазах темнеет...
Жизнь стремительно утекает из гиены вместе с кровью... все.
Пятнистая туша вздрагивает, вытягивается и замирает на несколько секунд.
А потом начинает изменяться. Словно по ней пробегают невидимые, но отчетливые волны, одна, вторая, третья, и вот уже на земле лежит не гиена, а вполне себе человек.
Брат Винс.
Точно такой же, как и был в том подвале. В той же одежде, чистый и спокойный. И на груди его поблескивает алым огнем здоровущий рубин.
Его больше ничего не беспокоит в этой жизни.

***
Расси медленно ехал вдоль болота на звук рогов. Неудачно получилось, дурная коняга чего-то испугалась, и понесла, пока он ее привел в разум, минут десять прошло!
Сволочь!
Не могла она в другом направлении помчаться!
А это что такое?
Кто такой?
На берегу у болота, повернувшись на бок, лежит какой-то человек. И явно не простой крестьянин, один плащ чего стоит! Теплый, бархатный, с оторочкой дорогим соболиным мехом!
Ну да, Винс же лез в подземелье, а там и летом холодно, вот и накинул...
Расмус заставил лошадь подойти поближе к дереву, спешился и привязал четвероногую идиотку, а сам направился к мужчине.
- Эй, друг! Ты живой?
Мертвец и не подумал ответить.
Расси перевернул его на спину.
Красный камень блеснул остро и хищно.
Руки потянулись сами.
Мертвец был явно не из своих, это видно. Ну и зачем ему тогда... плащ Расси брать не стал. А вот камень, несколько золотых цепочек, которые любил носить брат Винс, кольца, брошь и даже кожаный пояс с тяжелой пряжкой из позолоченного серебра, все это заняло свое место в седельных сумках Расмуса.
Потом эрр Вейнард огляделся по сторонам.
Ну... так-то проще всего было бы спихнуть мертвеца в болото. Но - не повезло.
Рядом с берегом болото или подморозило, или просто в этом месте оно было неглубоким, так что утопить его не вышло бы. Там и кошку-то не утопишь!
Эрр Вейнард огляделся по сторонам.
Кажется, что-то он такое проехал, подходящее... ага! Из подходящего оказался рядом выворотень, под которым и упокоился брат Винс. Молитву над ним читать не стали, Расмус просто спихнул его в яму, и попробовал ее завалить.
Как ни странно, получилось. Выворотень был достаточно свежим, держался непрочно, и не без труда, но повернулся при нажатии плечом.
Расмус вытер пот со лба, и перебрал добычу.
Да, золото можно легко продать или носить самому, но лучше он продаст. Мало ли, кто и что узнает? А камень можно сохранить на черный день. Он здоровый, за него много получить можно, но не сразу, сразу ему столько ни один скупщик не даст! Так что... пусть полежит!
В болоте брат Винс не оказался. Но вряд ли это могло сильно его утешить.

***
Охота не задалась.
Иоанн был гневен и расстроен.
Такого хищника упустили! Такую добычу!!! ТАКОГО ЗВЕРЯ!!!
Есть, от чего ругаться и плеваться! Явно же, негодная скотина сдохла где-то в болоте! Точно, не выползла на берег. Может, она там отлежаться решила? Нет, в этом Иоанн сильно сомневался, это болото серьезное, там никакой живности потому и не водится, оно не слишком большое, но коварное. Там ключи бьют, и как-то они перемещаются, что ли? А, неважно, эта область жизни Иоанна не интересовала, главное, что болото это не замерзало даже в самый лютый мороз, а глубина его постоянно менялась. То гать можно положить, а то через пару месяцев там уже и рядом не пройди, мигом утонешь...*
*- Васюганские болота, Ольманские - если я буду все интересное рассказывать, тут еще книга получится. Прим. авт.
Иоанн в гневе рявкнул на жену, приказал всем собираться обратно, а егерям и вдвойне влетело. Разгильдяи! Ротозеи! Р-распустились тут!!!
Впрочем, никого не казнили и в тюрьму не отправили, так что все было в порядке. А его величество погневается, да и перестанет, он отходчивый.
Довольна была только Диана. Она-то свое от охоты получила, а Иоанн...
Вечно у мужчин какие-то гадости на уме! Жаль, его эта зверюга не покусала, вот!

***
Если бы кто-то оказался ночью на тюремном кладбище, было бы весело. Кто-то помер бы со страху, кто-то заикался бы до конца дней своих, а кто-то такую сказку сочинил бы, что всем завидно бы стало!
А то ж!
Не каждый день можно увидеть, как мертвое тело, приготовленное к погребению, встает с носилок и пытается обнять одного из могильщиков.
Да-да, можно поговорить про восставших мертвецов, которыми полным-полны старые сказки. А можно и просто послушать.
- Дядя Марк! Спасибо вам!!!
- Потом поблагодаришь. Переодевайся, давай! ЖИВО!!!
Шипел Марк Стоун тихо, но весьма выразительно.
Ладис Бустон икнул, кивнул и заткнулся. И принялся переодеваться.
Марк посмотрел на могильщика.
- Справишься сам? Все в силе?
Тот кивнул и взялся за кирку.
- Не привыкать, эрр. И тело уж готовое есть...
Марк понял все правильно, и в карман грубой куртки отправились несколько золотых монет.
Это Димаса Бустона он выкупить или как-то иначе вытащить не мог. А вот Ладиса - запросто. Им Виталис Эрсон так не интересовался, сообщать о его состоянии не приказывал, так что Марк попросту подкупил тюремного врача. И начали появляться в отчетах записи о кровавом кашле у несчастного парня. И о том, что умный и добрый врач лечит его полезными пилюлями из смеси сурьмы и ртути. *
*- не издевательство. Так в средние века ВСЕ лечили. От простуды до бесплодия. Прим. авт.
Ладис Бустон, которого в это же время доктор принялся подпаивать слабительным, принялся тощать, бледнеть и вообще выглядел невеселым. Доктор добавил в отчет и кровавый понос, да...
А что?
Гулять - так не стесняясь!
Пары месяцев с лихвой хватило на все приготовления. Начальник тюрьмы успел даже докладную записку подать Виталису Эрсону, правда, тот ее так и не прочитал. Про Димаса он приказал сообщать, а про всех остальных - чести много! Помер - и помер, туда и дорога.
Так что сегодня доктор констатировал у Ладиса смерть, и приказал похоронить, чтобы падаль не валялась в камере. Пришли могильщики, зашили парня в саван и потащили из камеры. Доктор их сопровождал до кладбища, потом ушел.
А на кладбище Марк озаботился притащить похожее тело. И Димасу записку передал. Теперь друг клясться и божиться будет, что в могиле его сын. Как есть - ЕГО!
Все, дальше дело техники.
Ладис честно молчал до дома, а там его прорвало.
- Дядя Марк! А папа?!
- Папа твой, - проворчал Марк без особой злости... - Говорили ж дураку! Значит так! Я тебя отвезу к себе в поместье, поживешь там с моими, приглядишь заодно. А я опять в столицу. Если будет хоть какой шанс вытащить твоего отца, я все для этого сделаю. Понял?
Ладис закивал.
- Да. А мама...?
- Она у твоей сестры в Картене. Потом я найду возможность вас туда переправить, понял?
- Да, дядя Марк.
- Вот и хорошо. Распоряжения я отдал, давай, мойся, отсыпайся, переодевайся, завтра тебя подстригут и покрасят, ну и на лице там изобразят, всякое. Чтобы поменьше к тебе приглядывались. До места доберемся - смоешь. Понял?
- Да. Дядя Марк, я вам так благодарен...
Марк Стоун только рукой махнул.
- Благодарен - помолчи. Я потом твоему папаше все припомню.
Ладис закивал в ответ на это ворчание.
Дядя Марк же!
И ведь пришел, не бросил, помог... а что ругается, ну так папа и правда сам виноват! Поверил в королевскую порядочность и благодарность! Кому расскажи! Вот где сказка-то и небылица!
Добрый король!
Ха! Такие только что в сказках бывают! И то не верится...
И юноша с чистой совестью отправился есть и спать. Он этой помощи никогда не забудет, и Марку до конца дней должен будет, но это потом. А сейчас...
Вы знаете, как за полгода ему приелась тюремная похлебка с гнилой капустой? И дай вам Бог такого не узнать никогда!
ЖРРРРРАААААААТЬ!
Жестокий понос был закономерной расплатой за гастрономическую оргию. Но сейчас хоть было за что страдать.

***
- Это где-то уже совсем близко.
Камень вертелся над картой, словно его невидимая рука раскачивала. Хотя Рэн принципиально держал его неподвижно.
Бертран заворожено наблюдал за этим зрелищем.
Да уж!
Со стороны их увидеть было некому, а то бы точно арестовали. Решили, что два оборванца кого ограбили или убили! Сидят такие двое... встретишь - монетку подашь! И перед ними расстелена карта континента на тонком шелке вышитая, такая сама по себе хороших денег стоит, а над ней раскачивается на тонкой цепочке громадный алый рубин. И явно не просто так.
Еще и огнями вспыхивает. Но это-то от костра отблеск, правда?
Рэн и Бертран все это время уверенно путешествовали в нужном направлении. А что не слишком быстро, так оно и понятно. И денег не так, чтобы много, экономить надо, и время неудачное, пока дороги развезло, пока они опять замерзли, и наниматься им по дороге приходилось. Рэн, как правило, нанимался или в конюхи, или в охрану, сам Берт тоже никакой работой не брезговал. Подай-принеси...
Ну и что?
Зато жив и на свободе. А на шагренца чего ворчать? У него то раны воспаляются, то кашель его бить начал, то ногу он подвернул неудачно... бывает! Что там его Шагрена? Плевок на карте! Куда уж тут научиться всякому нужному?
Мечом Рэн махать может, а вот с людьми....
Забавно, но Бертран и правда легче общался с кем угодно, сходился с людьми, договаривался обо всем необходимом. Рэн же, с детства втиснутый в строгие рамки обычаев и правил, не всегда находил в себе силы их преодолеть. Старался, и это было видно, но как выбить из себя то, что с детства вколачивалось? Бертран даже утешал его иногда.
Не получилось?
Так бывает же! Потом обязательно получится...
Парни за это время успели подружиться. И Рэн надеялся, что Берт отправится с ним на Шагрен. А вот что потом?
Он же там всегда чужаком останется. Но может, Божественный Император дарует ему право называться шагренцем? Они же столько сделают для острова! А Берт ему и правда, как брат стал!
Вот бы его еще с Юми познакомить! Они бы друг другу точно понравились...
Берт на это старался промолчать. Он-то был уверен, что никогда ему не быть шагренцем. Вот еще глупости репейные! Император у них там! Божественный!
Да не кончится это ничем хорошим, Берт как сомневаться начнет, так его там в вулкан и кинут. Но вслух ничего не говорил. Огорчать Рэна не хотелось.
Вот как он на свой Шагрен отправится? Он же там теперь рехнется! Когда ничего не знаешь, кроме этого уголка мира, можно терпеть. А когда ты все увидел - КАК?!
Как себя запереть в такие тесные рамки?
Бертран сильно подозревал, что Рэн просто сбежит с Шагрена. И хотел быть рядом, чтобы друг не рехнулся от отчаяния. А то будет переживать, и было б из-за чего!
Не надо нам такого!
- Я тут договорился, нас с тобой подвезут до поместья Стоунов. Это где-то в тех краях, как раз. Только отработать придется.
- Чем? - Рэн и не сомневался в своем друге.
- Охраной. Вроде как волки окончательно распоясались, нападают то тут, то там, а купцы привыкли в поместье Стоунов ездить за товаром. Мы за кормежку и дорогу и посодействуем.
Охрана - это не навоз убирать, хотя и такое было. Так что же? Любой труд почетен! Чернозубых, правда, учили иначе, но прадед Рэну быстро мозги на место вправил, посохом.
Что ты есть-то будешь, великий воин, если крестьянин ни горсти проса не вырастит? То-то же...
- Волки... с чего это они так?
- Да кто ж их, серых, знает? Еды меньше стало, или еще чего, - пожал плечами Бертран. Для Рэна это и вообще было в невидаль, на Шагрене волки не водятся. Последнего лет двести назад прибили.
Бертран, кстати, угадал.
Когда его величество Ханс распорядился выпустить в леса своих хищников, волки, не будь дураки, соперников оценили. Поняли, что победить в честном поединке не получится, и откочевали туда, где сытнее и безопаснее. Ну их, этих пришельцев, размеры у них серьезные, и сил хватает, а волки себя ценят. И понапрасну рисковать не будут. Ни собой, ни волчатами...
- Посодействуем, - согласился Рэн. - Когда знакомиться идем?
- Да хоть сейчас, купец в таверне сидит, а потом и спать пойдет. Там пока и все его люди, и нам местечко найдется.
Рэн решительно пригасил костерок.
- Тогда идем. Нам надо бы добраться до поместья Стоунов побыстрее, чай второй месяц уже двигаемся.
- И что? Человек-то наш никуда не делся, на одном месте сидит, нас ждет.
- А вдруг? - по мере приближения к цели, Рэн все больше нервничал.
Берт промолчал из уважения к другу. И вместо этого сказал совсем о другом.
- Рукавицы бы тебе получше справить, твои холод пропускают, а что за боец с мороженными руками? Я тут договорился, бабка Тура нам рукавицы и шапку с шарфом для тебя отдаст, хорошие, теплые, если мы ей завтра поутру забор подновить успеем.
- Успеем, - согласился Рэн. - А ты?
- Я не мерзну, считай. У нас в Фардании зимы суровее, мы в такую погоду и шапки-то не надеваем.
- Мою наденешь, - решил Рэн.
Шапка с шарфом у него были теплые, как он считал, а вот рукавицы и правда, дрянь. Почему-то, отправляя его на материк, Божественный император и брат не предусмотрели, КАК здесь будет холодно! Хотя что они вообще предусмотрели?
Наверное, надеялись, что отряд чернозубых проколет континент, как острая игла кусок шелка, за считанные дни, и вернется назад с нужным человеком.
Мечты, мечты...
- Там посмотрим, - отговорился Берт, который, кстати, не лгал. И правда, ему холодно не было. В Фардании зима суровее, там и снег хороший ложится, в Эрланде теплее, а если брать Шагрен, который теплым течением омывается и на вулкане стоит, там зимы и нет, считай.
- Может, сначала к бабке этой?
- Сначала к купцу, - качнул головой Берт. - Это важнее, а потом и к бабке можно.
Рэн согласно кивнул.
Он уже знал, что будет дальше.
Осмотр, словно он кусок мяса на прилавке, потом короткая борьба с кем-то из людей купца, потом надо предложить побежденному выпить вместе и не держать зла, потом выпить - и удрать в промежутке между двумя кувшинами хмельного. А то придется еще и напиться. Один раз Рэн так попал, как же ему было плохо наутро!
Так что надо быть поосторожнее.
Справедливости ради, так все и вышло, как Рэн думал. Да и не в первый раз уже у них такое. Хорошо, что он Берта нашел, без него точно бы никуда не добрался.
Итак, поместье Стоунов.

***
Мужчина и женщина смотрели друг на друга.
- Начинаем, - тихо произнес мужчина.
- Когда?
- Думаю, дней через десять - пятнадцать в самый раз. Сможешь? Я как раз короля подготовлю...
- Смогу, конечно.
Заговорщики не обговаривали, что именно им надо делать. Все давно известно, роли расписаны, фигуры стоят на своих местах и обещают великолепный выигрыш.
Рысь напряглась на ветке, собралась в комок, наблюдая за безмятежной добычей, пасущейся внизу.
Пора прыгать!

***
Чего Мария не ожидала, так это подобного урожая.
На первом же корабле, на котором и приплыл адмирал, оказалось целых шесть двуипостасных.
- Шесть?
Мария пожала плечами.
- Редкость, конечно.
- Разве? - удивилась Анна. - Вот ты, Тина, Мисси, Феликс, и тут еще...
Мария пожала плечами.
- Разве не редкость? Анечка, милая, подумай. Сколько в доме людей?
- Ну... ты, я, Тина, Мисси...
Мария покачала головой.
- Зайка, снобизм - плохая штука. А сколько тех, кто работает на конюшне? Горничных? Садовников? Ну-ка? Те же рыбаки, которые приходят сюда, сколько ты видела двуипостасных среди них?
- Ну... не видела, - согласилась Анна.
Теперь она поняла, о чем говорила мать. Людей много, просто она считала только тех, кто был рядом. Но Тина ведь и ДО встречи с мамой была необычной, Мисси просто последовала за бабушкой, Феликс - отдельный разговор, это же Феликс, Клара и Тим такое пережили... равно, как и исс Шент. А так-то в поместье народа много, просто они иссы, не эрры.
- Понимаешь теперь? И тут сразу шестеро?
- Значит, и сам адмирал человек интересный, и вокруг него тоже люди собираются своеобразные, - Анна хитро поглядела на мать. - Мам, а он тебе нравится?
- Как человек - безусловно.
- а ты ему точно нравишься.
Мария фыркнула.
Нравится, как же! Скажите еще - влюбился! В королеву, которую и видел-то пару раз! Смешно!
- Анна, не путай. Он мне благодарен за вторую ипостась, и смотрит так, как должен. В его глазах я осенена милостью Многоликого, вот отсюда и взгляды.
- Ну, мам! Он на тебя не так смотрит!
- А как? Наискосок? Или по вертикали? Анечка, не надо о таком говорить, если кто-то услышит, нам всем будет неловко.
- А вдруг вы найдете друг друга?
- А папа? - коварно спросила Мария.
Анна вскинула голову.
- Он нас на рыжую дуру променял!
- А если исправится и попросит прощения?
Вместо ответа Анна кинула в мать шишкой.
- Издевайся - издевайся, будешь вредничать - будешь бабушкой.
Мария только фыркнула в ответ.
Испортила она приличную средневековую принцессу, откуда что и взялось? Хорошо еще на гитаре не играет и татушку не требует.
А Рикардо...
Ну зачем она ему - такая? Беременная от другого мужчины, да и замужем, и вообще... ему надо какую-нибудь девчонку лет на десять моложе, и чтобы восторженными глазами смотрела, и вообще...
Шишка полетела в воду.
Не будет она об этом думать! Вот!

***
Хосе Лагос наблюдал за деревней.
Самая обычная деревня, самая обычная жизнь. Люди суетятся. Кто-то за водой идет, кто-то обратно, кто-то дрова колет, дети с горки катаются - в Фардании зимой снежно, и реки замерзают. Не каждый год, конечно, но вот эта зима холодная выдалась.
Хосе устроился поближе к реке.
Есть ему хотелось, голодно было, но в том-то и беда - не мог он через себя преступить! Зайца поймать мог, или птицу какую, падаль из-под снега вырыть, хоть и было ему потом плохо, но оклемался. А вот у людей ничего взять не мог.
Права не имел.
Сейчас украдет он козу... а вы знаете, как сложно ее купить? Вы хоть понимаете, что козье молоко - это шанс на жизнь для детей? Чью жизнь он заберет, сожрав корову или даже свинью?
А уж о том, чтобы покуситься на людей, Хосе и вовсе думать не мог.
Он чудовище, да. Но и человек тоже!
Он не хотел ничего помнить, он с радостью забыл бы обо всем и умчался в лес свободным диким зверем, но...
Нельзя.
Он опасен, он страшен, он НЕ ЧЕЛОВЕК! Он может кого-то сожрать, покалечить, просто ранить... ему нельзя забывать себя до конца! Пусть его убьют, что ж. Но он не причинит людям вреда!
Никогда!
Смирять раз за разом звериную натуру было сложно, зверь ярился и ревел в клетке человеческого разума, ему хотелось ЖРАТЬ!!! Рвать зубами в клочья, глотать сочное кровавое мясо, насытиться и спать... нельзя!
Потому Хосе и засел у реки.
Может, ему удастся утащить чью-то вершу с рыбой? Рыбу не жалко, рыба не будит в нем звериных инстинктов, а если просто утащить сеть... это же не так страшно, правда? Сеть можно и новую сделать! Это дорого, но можно!
А если он сможет сам ловить рыбу и ей питаться, он сможет и смирять зверя.
Сытая тварь спокойнее. С ней управляться легче.
Жаль только, сытым до конца его зверь еще ни разу не бывал.
Хосе смотрел, как катаются на санках дети, на кусках старой коровьей шкуры, и... только он и успел отреагировать, когда столкнулись двое детей. Но если один отлетел достаточно безопасно, в сторону, то второй покатился прямо в прорубленную на льду полынью, в которой бабы полоскали белье, набирали воду...
Мальчишка и вскрикнуть не успел, а черная вода уже сомкнулась над его головой, ударила ледяным холодом, заставила задохнуться, обвила тяжелыми кольцами и потянула вниз, вниз...
Хосе тоже не вскрикнул, да и зачем?
О чем вы?
Мужчина просто прыгнул в полынью. Одним длинным прыжком, с места... никто и разглядеть не успел, что там такое было. И холодная вода сомкнулась над головой зверя.
Человек не выжил бы там. Не смог бы достать мальчишку, которого уже затянуло под лед.
И выплыть не смог бы, и вылезти наружу...
Хосе человеком уже не был. Он был сильнее, быстрее, выносливее... и он справился.
На последних силах добрался до края полыньи, и кое-как, уже чуть не подыхая, выкинул на лед мальчишку.
Сам вцепился в край льда.
Он понимал, сейчас его просто убьют. Ударят чем-то деревянным, вон, хоть и коромыслом, и он уйдет под лед. Или сам отцепится, когда истают последние силы.
Это неважно. Совсем неважно.
Мальчишка дышит, Хосе слышал его дыхание лучше всего остального, и сердце у него бьется, это он тоже слышит. И вот мужчина начал его раздевать, и снегом растирает, все правильно, все хорошо. А остальное...
Он давно мечтал умереть.
Просто это больно. И страшно. И зверь борется до конца, как привык. А человек... человек еще раз хочет посмотреть на небо, на солнышко... рядом с мордой зверя качнулось коромысло.
- Эй ты! А ну, хватайся!
Девица, которая держала коромысло за другой конец, выглядела крепкой и решительной. Кровь с молоком. И взгляд у нее был суровый.
- Хватайся, говорю! Если ты Лерка вытащил, значит, разумный! НУ!!!
Голос у нее был такой повелительный, что Хосе и сопротивляться не стал. Когтистые лапы, каждая из которых могла одним движением снести наглую девицу, просто размазать ее, как комара, в кровавое пятно, ухватились за коромысло. Осторожно, стараясь его не сломать.
Девица скрипнула зубами, потянула его на себя...
- Бабы, а ну, взяли!!! Навались!!!
И передала кому-то коромысло, а сама подскочила к Хосе. Бедняга чуть лапы не разжал, когда сильные руки ухватили его за шерсть на загривке.
- Укусишь - коромыслом огрею! Понял?
Понял. Только поверить было в такое сложно! Ан нет, девица, ругаясь на всех вокруг, тянула его из полыньи, а там, видя, что зверюга-то безопасна, и другие присоединились! Чуть шкуру с Хосе не сняли, пока тащили.
Он и сам помогать старался, да уж больно холодная вода была. Он и задних лап не чуял, когда его вытащили.
Просто перевернулся и посмотрел на небо.
Там сияло скудное зимнее солнышко. Сероватое такое... его последнее солнце.
- Эй, ты что! Подыхать взялся?! А ну, прекрати!!! - маленькие ручки затеребили его, перед лицом возникло другое... не солнце, нет, это та сердитая девушка... что ей надо?
Почему она опять на него сердится?
Что он сделал не так?
Хосе медленно уплывал, растворялся в солнечном свете...
- Прекрати!!! - оплеуха получилась выдающаяся, аж зубы лязгнули. А потом ему меж зубов сунули флягу с чем-то крепким. И Хосе закричал от боли, выгнулся...
Не пробовал он раньше самогон тройной очистки, на березовом угле...
- Не смей умирать!!! Слышишь!? НЕ СМЕЙ!!!
Его трясли уже вполне серьезно, и ругались тоже, и Хосе вдруг почувствовал острую боль. Она началась откуда-то изнутри, и перекинулась на все тело... его отравили?
Но зачем?
Он и так уже подыхал, зачем его еще мучить? Могли бы просто добить... за что?
Боль усиливалась, нарастала, крестьяне отскочили в стороны, и только Райка, сестра Лерка, продолжала трясти зверюгу за плечи. И даже не думала отстраняться.
Бедовая девка, одно слово, охотница! Приучил ее батька в лес ходить, зверя скрадывать, а как помер той зимой, она и одна ходить стала. А это ж не бабское дело! Но... дома мать, и детишки, мал мала меньше, а Райка девка решительная. И сильная, и смелая... парни, кстати, на нее заглядываются, да только она твердо сказала - не пойдет ни за кого. Ей малЫх надо на ноги ставить, мать одна не справится! А вот ежели кто к ней в хозяйство готов, да помочь...
Пока таких не было...
- Райка, брось! - крикнул с безопасного расстояния староста. - Можа, он бешеный какой! Вон как корчится!
И сделал вид, что не услышал ответа.
Н-ну, девка!!! Где это видано, приличного человека такими матюгами лаять?! Всыпать бы ей горячих, да ладно уж! Понятно, что сейчас она сама не понимает, чего городит, брата-то чудом не лишилась...
Отстраняться она и не подумала. И было уже поздно.
По зверюге пробежала волна, вторая... словно внутрь уходила шерсть, исчезали когти, менялась, переплавлялась страшная морда - и вот уже на снегу лежит человек. Самый обычный, одетый во что-то вроде серой полотняной рубахи и простых штанов.
И дышит, кажется...
И Райка его держит, как и продолжала, за ворот...
- Ох ты ж... еж же ж...
Староста отлично знал, ЧТО он видел. Это в городах жизнь идет быстрее, и старые сказки там помнят хуже. А в деревнях по вечерам чем заняться? Одно расскажут, другое...
Двуипостасные.
Старая легенда... неужели - живая?!
Но пока староста размышлял, Райка действовала.
- Помогите его к нам в избу перетащить!!! Живее, а то околеет от холода! И Лерка тоже!!!
Никто и не сопротивлялся.
Подхватили, потащили...
Крестьяне там, придворные... люди же!
Всем было жутко любопытно - что происходит?!

***
Когда Хосе открыл глаза, он даже не сразу понял, где находится.
Темные балки над головой. Полумрак, огонек лучины.
- Живой?
Женский голос.
Он же... она же...
Хосе вскрикнул, закрыл лицо руками... она же сейчас испугается... РУКАМИ?!
Мужчина вытянул перед собой руки, не веря глазам согнул и разогнул пальцы... самые обычные. Человеческие. Без когтей и шерсти, просто длинные ровные пальцы.
- Я...
Голос дрожал, срывался.
Райка поняла все правильно, подошла и обхватила мужчину за плечи. Поддержала.
- Ну-ка, водички!
Хосе послушно попил через сухой тростниковый стебель, откинулся на подушку. Сейчас он уже мог разговаривать.
- Я... человек?
- Когда моего брата спасал, был кем-то вроде медведя. Я видела. А потом тебя корежить начало, да и в человека перекинуло. Ты из двуипостасных?
- В человека?
- Да.
Хосе помолчал пару минут. А вот как и что тут ответишь? Но врать точно не надо, не получится, да и глупо это. А потому...
Чего ему молчать? Чего беречься? Он уже умер, и не один раз, а несколько.
- Я... мое имя Хосе Лагос. Я был калекой, с детства. Потом меня выкупили у родителей, наверное. Привезли в храм, что-то давали... я начал изменяться и превращаться в эту тварь. А потом меня просто выпустили в лес, вот и все.
Райка качнула головой.
- Город...
Непонятно было, то ли осуждает, то ли понимает. Хосе лежал молча. Осознавал. Так что девушка заговорила первой.
- А у деревни ты что делал?
- Ничего особенного. Еду искал. Охотиться я не умею, а тут что выкинут, ну и рыбой можно было поживиться, - сознался Хосе.
- Людей не убивал?
- Нет.
- А волка кто заломал? Неподалеку от деревни?
Хосе тяжело вздохнул.
- Я. Он сам виноват, кинулся. Только он больной был, я его есть не смог...
Райка хмыкнула. Охотой она промышляла давно, еще отец приучил, и про бешеного волка в округе знала. До их деревни он еще не добрался, а вот с той стороны леса бед уже натворил. Она уж и в засаду собиралась, и с другими охотниками поговорить, не пускать же тварь к людям, а тут само все и сделалось.
Она и глазам своим не поверила, когда тушу волка увидела, и следы от нее. Хотела по следам пройти, да не получилось, ветер начался, замело все. Но и потом она следы у деревни видела, молчала, правда. Поди, скажи кому?
Расшумятся, раскричатся и толку не будет. Да и не очень-то к ней прислушиваются, не бабье это дело - охота. И отношение к ней не такое, как к ее отцу, батю уважали, а ее терпят за удачу и твердую руку. А дашь спуска - за пазуху лезть пытаются. Последнему нахалу она два зуба выбила луком и пообещала остальные высвистнуть, чтобы до скончания дней кашки жрал. Подействовало.
Бродит зверюга вокруг деревни, так ведь ее никто и не видел, и в деревне даже курицы не пропало, странный такой зверь. Как оказалось - ОЧЕНЬ странный. Правильно она промолчала тогда.
- И моего брата ты спасать стал.
- Они с горки катались, ну и столкнулись. Он в воду отлетел... жалко стало. Мне уже жить незачем, а ему... как мальчик?
- Жив-здоров, только на задницу еще дня три не сядет, - отмахнулась Райка. - Это ты третий день в горячке, а Лерка я барсучьим жиром растерла, горячим отваром напоила, на следующий же день хотел к друзьям утечь. Ну и получил, за подвиги.
- Он не виноват, там так получилось.
- Думать надо было, - отрезала Райка. - Матери чуть дурно не стало.
Вообще, получил Лерк не за катание, а за то, что пытался в избу дружков провести, на человека-медведя посмотреть. Ух, как же Райка тогда разозлилась! Поганец!
Тебя спасли чудом, а ты спасителю такое подстраиваешь, гаденыш неблагодарный? Ну, и взялась за хворостину. Мигом дошло! Но ведь не скажешь такое этому... кстати!
- Зовут-то тебя как?
- Хосе. Хосе Лагос...
- А что у тебя покалечено было?
Хосе прикусил губу, но о своих бедах рассказал честно. Райка подумала, да и стянула с него одеяло. А что, вроде как не горит, не бредит, просто лежит...
- Давай, попробуй встать.
- Я же не могу!
- Можешь. Нет у тебя ничего такого, слово даю, обычный мужик, все, как у всех.
Хосе аж побагровел от смущения, да так, что и в темной избе заметно было. Она что - его видела?!
- Все я видела, - Райка отлично поняла его и без слов. - И даже трогала. Думаешь, кто тебя переодевал - растирал - посудину выносил?
У бедняги едва уши пеплом не осыпались со стыда.
- Я...
- Вставай, давай! Пробуй!
Хосе повиновался.
И сам себе не поверил, когда шаг сделал, второй, а там и ноги свои осмотрел...
- Я человек. Нормальный...
Райка кивнула.
- Вполне себе. Давай-ка я тебя пока уложу, да пойду, киселька сделаю. Тебе сейчас другого, поди, и нельзя ничего, если долго не ел. А ты пока подумай.
- О чем?
- Я со старостой поговорю, если что. За Лерка - можешь у нас до весны остаться. По хозяйству помочь сможешь? Батя умер, парни еще мелкие, а без мужских рук тяжко приходится. Я-то в лесу постоянно, без того охотой сыта не будешь, а ты бы матери моей и помог по дому?
Хосе даже и думать не стал.
- Я мало что умею. Но если покажете, что и как, обузой не буду, все сделаю!
Райка кивнула.
- Вот и договорились. А одежду я тебе батину дам, он шире тебя был и повыше, ну так подшить можно.
- Я шить умею.
- Уже хорошо. Сам и справишься. Лежи, сейчас тебе киселя сделаю, да к старосте сбегаю, скажу, что ты в себя пришел. А ты подумай, стоит ли старосте говорить насчет храма. Это дело такое, как бы не сообщил, куда не надо.
- Ох, - напрягся Хосе.
- Лучше я ему скажу, что у тебя случайно проявилось. Говорят, так раньше бывало, когда второй облик проявлялся, а в человека вернуться сил не было. Вот и в леса убегали, и в море уплывали. Бывало...
- А о таком в храм сообщать не надо?
- А смысла нет. Он одно скажет, а ты другое, вот он крайним и останется.
Хосе прикрыл глаза.
Райка ушла, а он лежал и думал. И было, о чем.
Что ему дальше делать. Как жить. О чем говорить...
К моменту прихода старосты, у него уже были предварительные наметки.

***
Староста оказался солидным мужчиной в годах, седоволосым и с проницательным взглядом. Он присел на скамью, поздоровался, и принялся расспрашивать Хосе. Честь по чести, как жил, что делал, чем занимался... Хосе врать не стал.
Был калекой, просил милостыню, потом начал замечать, что с ним неладное... а однажды проснулся животным. Почти правда, только про храм ни слова.
- Может, у тебя эрры в роду были? - задумался староста.
- Да кто ж его знает? Поди, проследи!
Старосту это не удивило. После Данакта... да много там чего было! А может, кто из эрров и повалял прапрабабку парня, и такое бывало. А потом кровь и передалась, и вспыхнула.
Это бывает, о чем староста и сказал.
- Райка сказала, ты едой пытался разжиться?
- Да. Вы не думайте, я чужого не брал, и никого из людей и пальцем не тронул...
- Я и не думаю. Ты, парень, не знаешь, а у меня дед из жрецов Многоликого был, много чего рассказывал.
- Да?
- Такое, как у тебя - бывало. И частенько бывало, кровь, это не титул, она сама выбирает, в ком и что проявится. И как проявится.
- Вот...
- Но если б ты в зверином обличье попробовал человеческую кровь, ты бы никогда вернуться не смог.
- Я... не знал.
- Это для первого оборота запрет. Не знаю, почему так, дед говорил, человек должен подчинить себе зверя, слиться, укротить, показать, кто сильнее. Потом, ежели второй раз обернешься, уже можно... всякое бывало. Но первый раз ни капли крови пролить нельзя. Тогда зверь точно тебя победит. Зверем ты и останешься, и человеческий разум погаснет.
- Я не проливал. И... я тоже умирал. Знал, что скоро стану зверем, надеялся, что убьют...
- Ну, теперь тебя убивать всяко не будут, поживешь у нас, авось, и польза от тебя будет. Управителю скажем, что ты Райкин кузен, пришел по хозяйству помогать. Родство дальнее, может, через прадедов... там решим. Глядишь, и обживешься у нас.
Хосе медленно кивнул.
- Если опять не превращусь. А если...
Беднягу аж затрясло от ужаса. Староста качнул головой.
- Не бойся. Если ты так к этому относишься, второй раз не превратишься. Для этого надо всей душой своего зверя принять и полюбить, осознать себя - им. А ты ведь не так?
- Н-нет... я его ненавижу!
- Вот. Значит, точно не перекинешься. Повезло тебе, что обратно смог, а туда... вряд ли у тебя желания хватит.
Желания у Хосе такого точно не было.
Староста хмыкнул.
- Райка, а ты к парню-то приглядись. По всему видать, правильный он.
Райка зло брякнула чугунком.
- Сватаешь, дядька Вась?
- Вот еще не хватало! Поди, и сама разберешься, не дура. Я тебе просто говорю, как есть. Если человек столько времени зверем пробыл, а человеком внутри остался, то душа у него крепкая. И еще. Ты бы парень, обратно никогда сам по себе не перекинулся, когда б не Лерк. Ты свою жизнь готов был за чужую отдать, а зверь так не поступит. Только человек. *
*- смотря какой зверь, про собак, лошадей, которые ценой своей жизни спасали хозяев я знаю, про кошек, которые ценой своего здоровья лечили людей - тоже. Но старосте простительно такого не знать. Прим. авт.
- Потому я и превратился?
- Да. Так что тебе от этой семьи теперь никуда не деться, считай, ты с ними на всю жизнь повязан.
Райка еще раз зло грохнула крышкой, но староста на это внимания не обратил, распрощался, да и вышел. Ему еще предстояло сходку собрать, да в деревне все это разъяснить. И то!
Хороший парень!
Пусть живет!

***
Забегая вперед, примерно так оно и вышло.
Так Хосе и прижился в той деревне, а через пару лет и на Райке женился. Странная у них семья получилась, жена в лес с луком и стрелами, на зверя ходит, а муж дома по хозяйству управляется, да детишек нянчит. Но их все устраивало, а людям о чем бы не посудачить!
Главное, что сами Лагосы счастливы были.
Райкиных братьев в люди вывели, сестер замуж выдали, своих детей родили, шесть штук, как на подбор, крепких и здоровых...
В зверя Хосе больше никогда не перекидывался. Не мог, его от ужаса трясти начинало, стоило только подумать, не то, что сделать. В деревне о них посплетничали немного, да и перестали. Это в городе народ все быстро забывает, а в деревнях много чего помнят. Бывает такое... ну и ничего удивительного, а вот двухголовый цыпленок у Карьки - это да! Это новость...
Что Хосе на память осталось - это здоровье. Крепкое, несокрушимое, хоть ты голым на снегу валяйся - и простуды не будет. Райкина мать при них жизнь дожила, с внуками понянчилась в свое удовольствие. А в город Хосе никогда больше не ездил. Даже в сторону столицы и не смотрел. И с родней своей общаться не хотел.
Никогда.
Не по пути им, и точка!
Так век и прожили.
А звериная форма потом проявилась. У правнука...
Видно, благословил Многоликий эту семью, и дар свой зажег в крови несчастного, пострадавшего от злых рук и недобрых людей. Но это уже совсем другая история...

Глава 2

Саймон смотрел на эрра Марко добрым-добрым взглядом. Наверное, в этом все короли похожи. Улыбаются они как-то так... Марко почувствовал, что у него задрожали колени.
Ханс тоже так смотрел.
И сразу становилось ясно, что и ты в его власти, и твоя семья, и захочет он - оборвет ваши жизни. Легко и непринужденно, одним росчерком пера. Еще и радоваться будете, если одной плахой отделаетесь!
Спустя минуту его величество моргнул, и рассеялось впечатление. Сидит на троне пожилой усталый мужчина, смотрит серьезно так...
- Рассказывайте, эрр Шедан. Если отец Роман счел необходимым отправить вас ко мне, это не просто так. Верно же?
Марко опустился на колени.
- Все верно, ваше величество. Я благодарен святому отцу за эту помощь, в противном случае я был бы уже мертв. Я не уберег его высочество Вернера.
- Вы? - поднял брови Саймон. - отец Роман отписал мне иное.
Марко потупился.
- Я... я должен был его удержать, остановить, убедить, что это не дело, что надо все доверить слугам. Тогда его высочество уцелел бы.
- По порядку, эрр Шедан. Рассказывайте по порядку.
Марко повиновался.
- Все началось, ваше величество, когда по Атрее поползли слухи. О чудовище, которое пожирает людей. Приходит по ночам, в дома не врывается, но и не боится. Просто подходит к окнам, смотрит, принюхивается, стонет от отчаяния, а потом уходит. Но если оно повстречает кого-то на улице - горе несчастным. Разорвет и сожрет.
- Неужели не нашлось достаточно охотников? Извести эту дрянь?
- Ох, ваше величество... охотников эта тварь извела несколько десятков. А потом я узнал... совершенно случайно.
- Случайно?
Эрр Марко вздохнул.
- Я мужчина, ваше величество. И связи у меня случаются. В том числе и связь с одной милейшей женщиной, вдовой палача. Его имя Павло... Павло Мадар.
- Павло Мадар.
- Беата, его супруга, поневоле знала о работе мужа. Она и рассказала, что в подземельях храма Многоликого, главного храма Фардании, творится неладное. Туда приводят людей, и там... их не пытают и не мучают, их не прижигают каленым железом, но с ними делают нечто другое. Им дают что-то... Павло называл это волшебным порошком, и ни разу не проговорился супруге о том, как его делают. Может, и сам не знал. Но в результате в подземелье из людей получалось... нечто. Полулюди - полузвери.
- Та-ак...
- Обычно они быстро умирали. Но иногда... получались полуразумные твари, похожие на животных, невероятно быстрые и сильные, жестокие и любящие кровь. Если такой твари удавалось вырваться в город, она начинала убивать. Не каждую ночь, но достаточно часто. А еще такие твари получали вкус к человеческому мясу.
- Вот как...
- Я не знаю, что придумала Беата, а что ей правда рассказывал муж. Но она особа очень... приземленная. Она просто не могла такое выдумать. И вроде как за этим стоит сам тейн.
- Тейн?
- Второй облик - благословение Многоликого. И может быть, они искали какой-то способ его получить для себя... не нашли.
- Там, где человек лезет в дела творца, добра не жди.
- Да, ваше величество. Тогда я посчитал это сказками, мы встречались с Беатой, потом меня назначили послом в Эрланд. И вот тогда...
Саймон внимательно слушал про эрра Сарана, про тех, кого привез с собой Вернер, про приступы, про то, что рассказывал ему эрр Линок, когда мужчине было особенно плохо, слушал, думал...
Потом подвел итоги.
- Эрр Шедан, я доволен. Вы получите убежище в моей стране, получите новое имя, я защищу вас и вашу семью. Но вам придется все это повторить перед конклавом, если потребуется.
- Хоть перед всеми богами разом, - твердо ответил эрр Шедан. Он был бледен, руки у него дрожали, но голубые глаза смотрели твердо. - Так с людьми нельзя, ни с кем нельзя...
И Саймон был с ним совершенно согласен.
М-да...
Вырисовывалась интересная картина...

***
Тома обходил клетки.
Лично проверял каждого 'недозверя', контролировал пульс, дыхание, записывал мельчайшие признаки.
Уже и не вспомнить сейчас, как боялся когда-то Тома первых своих опытов. Как шарахался от них, как надеялся, что не кинутся...
Сейчас-то все у него отработано, продумано...
Тома не мог сделать полноценного двуипостасного, но сделать вполне контролируемого монстра он мог. Полулюди-полузвери, послушные его воле. Или воле того, на кого укажет Тома. Жаль только, что живут недолго.
Почему-то так получалось... если прикармливать прахом с добавлением нескольких трав, твари получались покорные и легко поддающиеся дрессировке, Тома они воспринимали, как хозяина и делали все приказанное. Даже не как хозяина - как глас с небес.
Но жили они очень и очень недолго. Может, полгода - год.
Тома понимал, что такие опыты проводились на Шагрене, что это все делалось на настоящих двуипостасных, чтобы подчинить их своей воле, но срабатывало, видимо, плохо уже тогда. Люди, благословленные Многоликим, просто умирали.
Для них эти травы становились со временем ядом, и - все. Конец.
Но тейн неожиданно заинтересовался.
А что? Расходного материала много, какая разница, бездомным больше, бездомным меньше, а покорные его воле сильные и хищные твари - это же отлично! И всего-то надо добавлять им дозу порошочка в еду. А потом...
Не получат они новую щепотку травы - так и будут корчиться от боли, встать не смогут. Так что будут повиноваться.
Боль и страх - это все понимают, даже полуразумные твари.
Вот и не боялся Тома ничего, ходил среди них спокойно.
Все же молодцы эти шагренцы, столько всего интересного напридумывали! А Тома смог развить, улучшить, добавить что-то свое... он тоже умный.
И Винс...
Ох, Винно, где же ты?!
Такая тоска зеленая накатила... тома дураком не был, надеялся до последнего, только вот это сердцем. А умом он отлично понимал, что если Винно сохранил бы разум, то прибежал. А если нет, значит, разума у него нет, это обычная дикая и хищная тварь.
Может ли он выжить здесь? При таком раскладе?
Нет. Правильный ответ - не сможет.
Рано или поздно его убьют... думать об этом не хотелось, НЕ думать не получалось, тоска накатывала и заедала, хуже ядовитой гадины...
Оставалась только работа, которую надо было делать.
Пока еще оставалась.
Пока это было важно.
А потом?
А рука все чаще тянулась к кувшинчику с вином, и дни становились все более серыми и тоскливыми... Винно, где ты? Что с тобой, любимый?
Смог бы брат Тома, так завыл бы да вот беда - человек он, не животное. Впрочем, твари в клетках это вполне компенсировали своим ревом, воем, скрежетом...
Тома привычно раздавал травяные пастилки.
Пусть жрут.
Когда придет время, тейн найдет, куда их пристроить, главное, не тянуть слишком долго, а то помрет... вот тот, наверное, через месяц-полтора, надо уже сейчас подобрать кого-то на замену. Таких, послушных тварей, у них всегда штук десять-пятнадцать по клеткам сидело. И пусть.
Всякое отребье не жалко...
И клетки есть свободные, самых неуправляемых пришлось в лес выпустить, так что место есть, можно новых тварей поднабрать...
Тома даже не улыбнулся, предвкушая процесс. Раньше он бы все с Винно обсудил, раньше они бы спорили до хрипоты, смеялись... а сейчас это просто работа.
Просто рутина... правда, выпить, что ли?
Тоска...

***
В этот раз императору повезло.
Да-да, можно это назвать везением.
Когда началось землетрясение, Мушаши был в храме. Ехал в храм.
Конечно, носильщики уронили паланкин, и император прилично так треснулся копчиком. Конечно, надо будет их казнить.
Но...
Окажись он сейчас во дворце, было бы хуже. Потому что даже отсюда видно, что один из куполов дворца просто обвалился.
Мушаши представил, что мог быть ТАМ и его затрясло.
И накатила совершенно иррациональная ярость.
На что? А, на все!
На Шагрен, пропади он пропадом, на землетрясение, на двуипостасных, которые погибли, и новых не родилось... почему так? Просто - почему?!
Раньше рождались, а сейчас - нет!
На Рэна Тори - где его носит, каналью, и на Ишуро Тори, на все семейство, на чернозубых - тоже на всех сразу...ярости было так много, что она давила, душила, Мушаши просто задыхался от бешенства, и выпустить его не мог никудла. Никто не рисковал подходить к императору, так что пришлось срывать злость на первом, кто попался - на одном из носильщиков. Не успел тот вовремя отпрыгнуть, вот его паланкином и придавило.
Мушаши от души пинал бедолагу, даже не думая, как он выглядит со стороны. Да и кому какая разница?!
Он - император!
Он властен в жизни и смерти любого на острове, и когда случается вот такое...
- ИШУРО!!!
- Да, мой император.
- Сколько еще можно ждать твоего брата?!
- Ваше величество, Рэн все сделает! Я верю ему, как себе.
Мушаши сдвинул брови.
- Смотри. Если он задержится, ты ответишь головой.
Ишуро молча поклонился. Как прикажет император, так-то.
Мушаши подождал пару минут, не скажет ли Тори что-то еще, но не дождался, и кивнул ан носильщиков.
- Всех казнить. И вызови вторую смену из дворца.
- Да, мой император.
- Поеду в храм. Пусть Многоликий поможет нам!
Ишууро промолчал. А что тут скажешь? Пусть поможет... и ему тоже. Жить Ишуро Тори очень хотелось... ну где же Рэн!? Где его Многоликий носит?!

***
Давно с Хансом такого не было.
Вроде бы стоял, а потом потемнело все перед глазами, закружился черный снег, и король еще успел удивиться, как так?
Снег - и черный?
Очнулся он уже на полу.
Хорошо еще, что в кабинете он на ту минуту был один, Ханс ненавидел, когда ему мешали работать с бумагами, вот и отослал всех, даже секретаря.
Но мало ли, что не видел? Результат же от этого не поменяется, верно?
Ханс медленно поднялся, сначала на колени, и это было разумно. Тут же дурнота накатила, снова мир пошатнулся, но теперь он уже устоял, и схватился за колокольчик, позвал на помощь...
- В спальню меня! И лекаря!
Слуги завертелись рядом, и Ханс прикрыл глаза. Раздражали - ВСЕ. Вообще, все.
И лекарь, который спустя час, осмотрев пациента и расспросив обо всем, о чем можно, спрятал глаза. Явно сказать что-то такое хочет, а не может, боится... ну?!
- Ваше величество... плохо все.
Ханс и так понимал, что плохо. Но - насколько?
- Я тебе не баба брюхатая, так что говори прямо!
Лекарь вздохнул.
- Может, полгода. Но скорее всего, и того меньше.
Ханс на миг прикрыл глаза.
А вот так! Оказывается, до последнего на что-то надеялся, думал, мечтал...
- Что со мной?
- Кровяные жилы, ваше величество. Они изношены и не справляются, сегодня одна из них лопнула, когда лопнет следующая, я не знаю. И чем это будет грозить - тоже.
- Грозить?
- Смерть. Может, паралич, может, безумие или что-то еще... я не знаю, ваше величество.
Ханс скрипнул зубами.
- Выйди вон. И прикажи позвать тейна.
Лекарь так и сделал. Сообщать королю сложные диагнозы... уцелел?
Уже повезло! А могли бы и казнить. Лучше он сейчас будет держаться подальше от его величества. Целее будет, ей-ей. А что он может сделать против природы? С ней же не поспоришь?

***
И тейн, и Фридрих себя ждать не заставили, наверное, тейн во дворце был. Ханс посмотрел на них, и мужчины отвели глаза.
- Чего жметесь?
- Ваше величество, у вас глаза красные, - не стал скрывать тейн.
Из-за чего-то у короля белки налились кровью, и глаза словно два провала в кровавом море... очень неприятно такое видеть!
Ханс, который и сам чувствовал, что зрение стало хуже, злобно выругался. Мужчины слушали молча.
- Ладно, - наконец пришел в себя бывший король. - Тейн, мне нужен твой умелец.
- Эммм... ваше величество, вы все же хотите попробовать?
- Сделать, - оборвал Ханс. - Если не сделаю, точно умру. Если сделаю, может, и умру, но авось, попозже. И попробую, каково это, когда вторая ипостась. Вдруг да получится?
- У брата Тома пока еще не все получилось, ваше величество.
Ханс выразительно скривился.
- У меня больше нет времени, тейн. Так что... пусть постарается.
- Это я обещаю, ваше величество.
Ханс кивнул.
Не было бы ему так плохо, точно бы поругался, или потребовал гарантий, постарался надавить... ничего, Фридлрих справится с этим. А у Ханса опять снежинки перед глазами плыли, и подташнивало...
- Где там зелье, которое лекарь приволок?
- Вот, отец. Выпей.
- Давай сюда. И чтобы завтра тут твой умелец был, тейн. Надо начинать, чего тянуть?
Никто и спорить не стал. Король сказал?
Значит, так и надо сделать. И брат Тома тут будет, и король будет принимать лекарства... даже если ему пара лет останется, все равно, это больше, чем то, что врач обещает.
Хансу очень хотелось жить. Любой ценой.

***
- Весна идет, весне дорогу, - Мария напевала песню, которую помнила еще из той жизни. *
*- Весна идет. Слова М. Вольпина Музыка И. Дунаевского. Прим. авт.
Фальшивила она нещадно, но где тут музыкальные критики? Нет? И нечего им тут заводиться! Сколько они настоящих талантов в угол запинали, и подумать страшно. Нет уж! Тут народ судит. Понравишься ты - послушают. А нет - гнилой репой по морде очень освежающе действует.
Весна действительно наступала на поместье Стоунов, медленно и неотвратимо.
Вчера еще не было, а сегодня - здравствуй, первый листик. Или привет первому комару в сезоне. Эти сволочи и двуипостасных жрут, и титулованных, если что, им плевать, какой у тебя статус, им гемоглобин важен.
Беременность плавно подходила к концу, скоро ожидались роды, так что Мария удвоила осторожность.
Хотя и так-то...
- Эрра Мария, позволите?
Рикардо, возникнув словно из ниоткуда, поддержал ее под руку. Мария благодарно оперлась на мужчину, тот даже не дрогнул, словно и не заметив ее веса.
- Спасибо.
- Эрра Мария, у нас тренировка сегодня. Ночью.
- С удовольствием приду посмотреть, - от души сказала Мария.
Выглядело это и правда, захватывающе.
После своего превращения, Рикардо не успокоился. А что? Если он такой, то может, и еще кто-то есть на эскадре?
Как оказалось - есть. Еще восемнадцать человек, прямо, как на подбор. Правда, морских змеев больше не было. Зато среди моряков оказались четыре тюленя, два альбатроса, восемь косаток, четыре дельфина и два кита. С китами Мария чуть вообще в обморок не упала.
Откуда?!
Это ж не абы кто... это КИТ! Ладно, не синий кит, а горбатый кит, два горбатых кита, но ведь это все равно десять метров длины и больше десяти тонн веса.
КАК все это получается, а?!
Мария свято была уверена, что все можно объяснить научно. Вывести закономерности, разобраться, прикинуть одно к другому... ну хоть что-то и как-то! И если со змеей, кошкой, газелью масса человека еще как-то коррелирует, разница в два или три раза, пусть даже в десять - это не так страшно! Но кит?! Там же сотни раз! Человек весит сто килограмм, кит десять тонн, получается в сто раз?! И это еще приблизительно?
Как это может получаться?
А у местных на все один ответ.
Благословение Мнгоголикого. И смотрят такими глазами... на Марию смотрят, как на икону.
Ладно, главбуху не привыкать, на нее так регулярно смотрели, когда она организацию из разных пакостей вытаскивала, или от финансовых ям отводила. И все равно, неприятно.
В том мире она сама, своими силами работала.
В этом - все решил за нее Многоликий.
А вдруг он обратно перерешает?
Мария понимала, что так не будет, но все равно, неприятно, когда не ты сама, своим трудом и горбом чего-то добиваешься, а тебе дают подарок. И что с тебя за него спросят?
Кто еще знает...
- Эрра Мария, это вам.
Рикардо достал из-за спины и протянул Марии букетик ее любимых цветов. Лиловых первоцветов.
Подснежники Мария почему-то не очень любила, а вот эти, фиолетовые пушистики, обожала. Сама не рвала, но всегда покупала букетики.
- Спасибо, Рикардо!
Адмирал опустил глаза.
- Мария... я хотел сказать... вы всегда можете на меня рассчитывать. Всегда.
Вскинул голову, и взгляд синих глаз сказал Марии намного больше, чем мог бы сказать сам Рикардо.
Глухо забилось сердце.
- Я замужем. И жду ребенка.
- Знаю. Я ни на что не рассчитываю, Мария. Я просто буду рядом.
И что было ответить на эти слова?
Мария и не стала отвечать. Она просто коснулась рукой щеки адмирала.
- Все будет хорошо, Рикардо. Рано или поздно...
А если в это верить, оно и правда сбывается. Только надо очень-очень верить.

***
Рикардо проводил ее величество до поместья Стоунов, а сам отправился к морю.
Недолго думая, кинулся оземь, перекинулся в змея, сполз в море и поплыл вперед, рассекая волны мощным хвостом.
Куда?
А, разве это важно - куда? От своих мыслей не спрячешься, не уплывешь, не заставишь себя думать о чем-то другом.
Мария...
Королева Мария...
Красивая ли она?
Рикардо не мог на это ответить. Она не красивая, она прекрасная. И она словно светится изнутри, это такое ощущение рядом с ней, словно от нее волна тепла идет. Ровного, доброжелательного, и руки к ней протянуть хочется, и погреться...
Рикардо смотрел на горизонт, а видел совсем другое. Вот Мария, смеющаяся, на ковре, обыгрывает Мелиссу в карты и легонько щелкает последней картой по носу. Девушка дуется минуту, а потом начинает весело смеяться.
Вот Анна обыгрывает Марию, и делает ей погоны из карт. И смеется уже сама Мария.
Вот Мария и Тина в четыре руки лепят печенье, а потом угощают всех. Печенье, кстати, удивительно вкусное.
Вот Анна играет на клавесине, а Мария с улыбкой смотрит на дочку. И живот гладит. Она уже любит этого ребенка. Будет любить.
Вот...
Мария, Мария, еще раз Мария...
Твое величество, моя королева... когда я успел в тебя влюбиться? Когда потерял свое сердце? Когда твоя улыбка стала для меня ярче солнечного луча?
Когда я понял, что готов отдать все, за один твой радостный взгляд?
Когда я тебя полюбил?
Море плескалось вокруг, море шутливо дергало за хвост громадного змея, а на душе у Рикардо бушевал настоящий двенадцатибалльный шторм. Может, и посильнее...
Мария...
Она королева, а он просто ее адмирал. Им никогда не быть вместе, она жена его величества Иоанна. А любить... любить он королеву не перестанет.
Никогда.
Мария...
Не моя Мария...
И от этого было удивительно больно.

***
Поместье Стоунов открылось внезапно.
Вот только что ничего не было - и здрасте-нате, повернула дорога и в изгибе холма лежит дом, как на ладони.
Уютный такой дом.
Рэн потер грудь.
- Кхм...
Последнее время шагренца мучил жестокий кашель.
Бертран промолчал. Он уже прекрасно усвоил шагренскую философию, и про слабость и он помнил.
Нельзя тебе проявлять слабость?
Вот и отлично, и не надо. Не проявляй. Я, когда буду с хозяевами договариваться, сам им все скажу. Мне-то можно, я не дикарь островной какой!
Выговорю я тебе и чашку горячего вина, и горсть жира - грудь растереть. Никуда ты не денешься!
Сам займусь!
Рэн покосился на друга, словно прочитав его мысли, но тоже промолчал. Все равно переспорить Бертрана ему не удавалось ни разу.
А еще...
У него было такое странное чувство, словно его впереди ждет что-то хорошее. Тянет его вперед, тянет так, что бегом бы побежал! Но пока нельзя.
Неосознанно Рэн все ускорял и ускорял шаг, но Бертран молчал.
Что-то с другом творится неладное... еще и Шагрен его, будь он неладен... Рэну придется туда возвращаться. А сможет ли он уйти с этого острова?
Захочет ли?
У Бертрана пока не было ответов.
Да и пусть их, сейчас главное здоровье другу поправить. Бертран вырос возле реки, отлично он знал, как такой, вроде бы несерьезный кашель, легко превращается в жестокую лихорадку, а потом и в кровохарканье! А все потому, что человек легко к нему отнесся!
Нет уж!
Как миленький лечиться будешь! Сам пригляжу!

***
Разговор привычно начал Бертран. Поклонился, как привык, улыбнулся чуточку заискивающе, но все же с достоинством. Не бродяги на постой просятся, нет! Честные путешественники, готовые честно же и отработать свой ночлег!
- Вечера доброго. Не пустите ли переночевать, а то и остановиться на пару дней? Отработаем, как скажете!
В лице лакея ничего не дрогнуло. Не его это дело - решать, кого и куда.
- Сейчас прикажу исса Шента позвать, пусть он решает.
Исс Шент долго себя ждать не заставил. Вышел на крыльцо, прищурился.
- Шагренец? Что привело вас сюда?
Бертран поклонился.
- Путники мы, исс...
А больше он ничего сказать и не успел. Шевельнулся, потеплел на груди Рэна Тори камень Многоликого, отзываясь на присутствие двуипостасного. Рэн аж охнул, так горячо стало. И сияние сквозь одежду пробиваться начало.
Но это-то полбеды, а вот что его исс Шент почувствовал...
- И с таким интересным камушком - путники? - сощурился он. - Ну, проходите в дом. Найдется, кому с вами поговорить.
Рэн закрыл ладонью камень.
- Ты...
- Проблемы, исс Шент?
Феликс тоже камешек почувствовал, даже и сильнее. Все же эрр и потомок эрров, а может, и просто летучие мыши более чувствительны. Барсук более приземленный, он своему нюху скорее поверит, чем тонким материям, а летучая мышь - существо возвышенное, все на вдохновении, на ультразвуке.
Рэн развернулся.
Камень едва не обжег его.
- И ты?!
Феликс улыбнулся. Одним краешком губ, холодно, недобро.
- Я - да. А вот кто ты и что привело тебя сюда?
Рука его гуляла по рукояти кинжала, танцевала, ласкала холодное железо, и Рэн чутьем опытного воина понял - перед ним равный соперник. Даже не так. Не просто равный, а тот, кто его превосходит в несколько раз. Равными они были, когда Феликс был человеком. Сейчас он двуипостасный, он по определению сильнее, быстрее, опаснее Рэна. В схватке он его сделает. Легко.
Это еще не учитывая помощь вот этого, второго... он тоже в стороне не останется. Наверняка
И Рэн, махнув рукой на всю дипломатию, упал на колени.
- Шагрен погибает! Мне нужен дракон!
Мужчины переглянулись.
Вот ведь незадача, дракона-то у них и не было. Ни одного.
Первым принял решение Феликс.
- Проходите в дом. Оружия я тебе, путник, уж прости, не оставлю. Ты и сам по себе опасен. Переночуете, поужинаете, позавтракаете, а мы пока и решим, что с вами делать.
- Убить? - вмешался Бертран. - Простите, я против.
Феликс поднял брови.
- Убить? За что?
- Было бы кого, а за что - всегда найдется, - опыт у Бертрана уже был, и повторять он его не собирался. Тейна хватило за глаза.
- Вы пришли с миром, и мы не причиним вам вреда, - заверил Феликс. - Но и дракон... это не в нашей власти. Мы сами... вассалы другого человека. Осененного милостью Многоликого.
Рэн медленно кивнул.
- Я... на Шагрене об этом узнали.
Феликс махнул рукой.
- Пойдемте на кухню. Там поговорим, там и оружие оставите, и покушать там можно. Покушаем, послушаем...
Бертран подумал пару минут, но Рэн уже поднялся с колен.
- Дай слово, что не причинишь нам вреда.
Феликс кивнул.
- Из этого дома вы уйдете живыми и невредимыми. Мое слово.
Кто ему мешает напасть прямо за порогом? Да никто! И вообще, это плохой тон, в своем доме людей резать. Ладно-ладно, даже если он тут просто гостит, все равно это неправильно. Потом исс Шент ворчать будет за испорченный кровью паркет. Зануда!
Одно слово - барсук!

***
Похлебка была огненной и вкусной, кухня теплой и светлой, да и сами хозяева не чванились. Уселись за столом напротив, тоже по миске похлебки у кухарки попросили. Та и не возражала.
Феликса вообще все женское население поместья любило, а исс Шент... это вообще свое, родное.
- Кушайте, на здоровье.
Словно по волшебству, появилась на столе и тарелка с ломтями хлеба, сыра, ветчины, тарелка с зеленью, и Феликс принялся сооружать себе бутерброд.
Да-да, Мария ввела его в моду. Тут просто клали мясо на хлеб и жевали, а она, вспомнив старые навыки, и тарталетки показала, и канапе, и бутерброды разных видов. А что?
Прогрессорство?
Вовсе нет, ей просто самой так нравится!
Местные оценили удобство и вкус, и кухарка легко переняла рецепты.
Бертран смотрел на это с удивлением
- Попробуй, - заметил Феликс его взгляд. - Это вкусно.
- Хорошо, эрр...
- Нейман. Эрр Феликс Нейман. Это исс Теос Шент.
- Исс? Не эрр?
- Пока не эрр, - отмахнулся Феликс. - Долгая история.
Став двуипостасным, титул эрра Теос Шент не получил. А как?
Королю подать заявочку? Или в Фарданию съездить, на Конклав?
Что-то не тянуло мужчину на такие экзотические виды самоубийства. Королева, понятно, а в любой момент его эрром сделала бы, но у нее самой сейчас власти нет. Она то ли жива, то ли мертва...
Вроде как и смерть ее признали, и король числился свободным на момент свадьбы, но брак-то с Дианочкой Конклав не утвердил и по сей день! И короновать ее не разрешил.
Сейчас она вроде как жена, и дети ее будут законными, но не королева. Морганатический брак, этим все сказано. Слова 'мезальянс' тут не знали.
А так, что сын его величества от эрры Ирены, что сын его величества от эрры Дианы... равнозначно.
Иоанн злился, но что толку? В Конклав лучше не плеваться, если они соберутся, от тебя лепешка мокрая останется. Печальная такая. Кардинал Рентский тут тоже помочь не мог.
Вроде как тейн-то и на стороне Иоанна, а вот остальные уперлись. Год!
Не выдержал его величество траур? А зря!
Король - пример для подданных! И придется им этот пример подавать, или добровольно, или... тоже добровольно. Не нравится - отрекайся от престола, поди, крестьянином-то оно жить проще, им можно и вовсе траур не соблюдать. Какие тут год - два, когда и за скотиной ходить надо, и в доме прибираться, и детям обед варить, и в поле работать... один человек и не выдюжит такого! Так что крестьянам точно проще.
Но не рассказывать же об этом мальчишке? Ему-то зачем?
Бертран и не настаивал. Откусил от бутерброда, который впихнул ему Феликс, задумался, а потом активно задвигал челюстями.
- Вкушно...
- Ешь спокойно.
Рэн тоже положил в рот ложку похлебки. Вкусно, чего уж там! Жирный бульон, нежная рыба, свежая зелень сверху, давно он ничего такого вкусного не ел. А не лезет...
Шагрен.
Вот Рэн нашел, кажется, тех, кто ему нужен. А что сказать?
Что сделать?
Сейчас он понимает, как глупы были планы императора. Притащить силком! Да кого?
Эти двое... да, даже эти двое просто положили бы в рядочек весь его отряд, и пошли мыть лапы. От них и сейчас сила идет... Рэн ее чувствует!
И что делать?
Что говорить?
Рэн решился и бухнул, как камень в воду.
- Шагрен погибает.
- Подробнее, - мурлыкнул Феликс. - С этого места подробнее, пожалуйста.
Все же кошка на гербе просто так не рисовалась. Были у него кошачьи предки, были, а что он сам мышь, так ведь летучая! Они тоже особо никого не пожалеют.
Картен и Шагрен друг друга сильно и давно не любили, так что...
Погибает?
Пожалуйста, причины, сроки и подробности. А там и подумаем, радоваться или огорчаться.
Рэн опустил ложку в тарелку, и принялся излагать в подробностях.
- Шагрен - остров, на котором есть вулкан.
- Это мы знаем.
- Он дает нам тепло, он позволяет получить два урожая, даже на скудной почве, он дает нам теплые зимы, у наших берегов теплые течения и достаточно рыбы и прочего, чтобы мы выжили. Он - наше спасение. Но недавно он начал трясти землю.
- Та-ак, - напрягся Феликс.
- Было пророчество, если не найдется Дракон, Шагрен погибнет.
- У вас же император, вроде как дракон? - удивился Феликс. - вы везде так пишете, и в дипломатических письмах даже значится Император-дракон?
Рэн прикусил губу.
За такое отношение к Божественному Императору, он бы раньше...
Убил бы.
А сейчас что делать? Только признать правду.
- Император... это титул. Но нужен настоящий дракон. Тот, кто сможет утихомирить вулкан. В противном случае Шагрен погибнет, я знаю.
- Откуда?
- Было предсказание...
Феликс кивнул.
К предсказаниям он относился вполне серьезно. Мало ли, что бывает в жизни?
Может, и погибнет Шагрен, вполне реально. Только вот...
- А как дракон должен остановить вулкан?
Рэн развел руками.
- Может быть, Император знает. Мне это неведомо.
- И здесь-то ты зачем? У нас дракона нет! А камень у вас такой же, как и у нас, ничем не отличается. Помолились бы дружно у камушка, он бы вашего Императора в дракона и обернул?
Рэн сверкнул глазами.
- Ты...
На его руку, в которой смялась, словно мягкая глина, железная ложка, легла рука Бертрана.
- Погоди, друг. Давай я расскажу, а ты поешь, покамест у тебя похлебка льдом не покрылась.
Рэн опустил глаза в тарелку.
- Берт...
- Кушай, друг. А вы послушайте меня, эрр. Исс.
- Слушаем, - согласился Феликс.
- Если я правильно понял, на Шагрене узнали, что появился человек, осененный милостью Многоликого.
- Появился.
- И Рэну с его людьми был дан приказ. Привезти этого человека на Шагрен.
- Чтобы он призвал благословение Многоликого на Императора?
- Все намного хуже, - опустил глаза Бертран. - Есть способ... если просто призвать благословение, это может и не сработать. Это же выбор Бога, не человека, а Бог может и не принять Императора. Или сделать его не драконом, а к примеру, котом?
- Может. Это выбор Бога, ты верно сказал.
- Есть еще и то, что могут сделать люди. А именно, перетянуть на себя это благословение. И как-то там можно выбрать, КЕМ ты станешь.
- Что?!
Бертран не щадил ни себя, ни тейна - никого. Просто рассказывал. О том, чему сам стал свидетелем. О том, как загорелась в кристалле искра, о смерти друзей, о своем побеге, о фактах, которые прочитал в старых свитках.
О том, что сопоставили они с Рэном.
Мужчины слушали, молчали...
Точно так же молчала и здоровущая гюрза в темном дымоходе.
Да-да, когда исс Шент беседовал с двумя друзьями, окно у Марии было открыто. И она заинтересовалась. Спускаться человеком ей не хотелось, привлекать к себе лишнее внимание - тоже. А вот змейкой сползать - запросто. Хотя потом ей от Феликса и достанется.
Вон, сидит, косится в ее сторону. Точно знает, где сейчас змея. И исс Шент знает, они оба ее чувствуют. Ладно-ладно, потом они поговорят. А сейчас Мария обдумает то, что узнала из первых рук.
Нет, ну твою налоговую об кодекс! И годовым отчетом сверху накрыть!!!
Евгеника в средние века!
Опыты над людьми!
Да и все остальное внимания заслуживает... сволочи! Фашисты, эсэсовцы, гестапо паршивое! Вот кто бы мог подумать? Вроде бы, церковь, тейн, глава всей ветки Многоликого, и такая сволочь? Хотя чего удивительного? Это она историю не так хорошо знает, а наверняка и в их мире что-то такое было! Какие-нибудь опыты по достижению бессмертия или суперздоровья...
Вроде, там кто-то из пап римских загнулся, оттого, что ему детскую кровь перелили, да еще от разных детей?*
*- Иннокентий 8-й. И если кто думает, что он там один такой был - зря. Прим. авт.
Мужчины слушали молча. Первым итог подвел Феликс.
- Ты хочешь, чтобы мы отпустили на Шагрен человека, которого там точно убьют?
Рэн опустил глаза. Поднял их.
Покачал головой.
- Я не имею права просить об этом. И... имею. Это мой дом, если я ничего не сделаю, он погибнет в огне и воде.
Мужчины переглянулись. Каждый подумал об одном и том же.
А они бы что сделали в такой ситуации?
Примерно - всё! Украли, убили, увезли, принесли в жертву, свернули горы - да хоть сами бы об вулкан убились, если это даст какой-то результат! Это ж не просто слово - Шагрен. Или Картен, Эрланд... Их земля, их страна, их дом, люди, живущие рядом, женщины, дети....
В чем они виноваты?
И что ты можешь сделать, чтобы им помочь? А если не сделаешь ничего, сможешь вообще считать себя человеком?
То-то и оно.
Шагренец еще честно обо всем рассказал, просит помощи. А кто другой... хотя он же сказал кое-что? Феликс прищурился.
- Скажи, а если бы твой отряд не перебили? И у тебя была сила поставить на своем?
Рэн провел руками по лицу, словно стирая что-то липкое, гадкое донельзя.
- Я не смогу сейчас ответить. Тот, кто ушел с Шагрена - и тот, кто сейчас перед вами, это два разных человека. Я не знаю, как поступил бы ТОТ. Наверное, попробовал все решить силой и хитростью. Я же понимаю, что есть вещи... недопустимые.
- Или у тебя просто не хватит сил их осуществить?
Рэн выпрямился. Черные глаза сверкнули злыми искрами.
- Многоликим клянусь, да падет его проклятье на мою кровь! Окажись здесь вся императорская гвардия, я бы приказал им встать рядом со мной на колени - и умолять. Благословение не берут силой и не выдирают у Бога из глотки. Удача не трактирная девка, которую можно зажать в углу или купить за пару монет! Я многое понял, я не лгу!
Мужчины переглянулись еще раз.
И правда - не лгал. Это видно.
Исс Шент неловко поднялся из-за стола.
- Ты это, исс Тори... кушай, отдыхай, а завтра мы и поговорим. Все вместе. Обещаю, тебя не погонят. Хотя бы выслушают.
Рэн выдохнул.
Да, это не обещание помочь. Но уже хоть что-то! И то - радость!
А медвежий жир и горячее вино Берт все равно у кухарки выпросил. И друга как следует намазал. Нечего тут! Мало ли, что дальше будет, любые проблемы лучше решать здоровым!

***
- Что скажете, ваше величество?
Мария пожала плечами.
- Теоретически? - она уже успела кое-что обдумать, с учетом своих знаний, и пришла к интересным выводам. - Надо еще расспросить этого молодого человека, но мне кажется, что это вполне возможно. Драконы огнеупорны?
Мужчины - все трое, включая и Рикардо, которому изложили ситуацию, уставились на Марию.
- Ну, что я не так сказала? Их жечь пытались?
- А-а, - сообразил Рикардо. - были упоминания. Дракона действительно нельзя сжечь, он сам может выдыхать огонь.
- Во-от - кивнула Мария. - Если рассуждать отстраненно, что такое вулкан?
- Огнедышащая гора.
- А почему она дышит огнем?
- Потому что в недрах земли живет громадный огнедышащий дракон. И время от времени он переворачивается с боку на бок. А два дракона всегда договорятся.
Мария фыркнула в ответ на слова исса Шента. Задумалась.
Доросли эти люди до лекции по вулканологии? Ладно, она своими словами, попросту. Поверят - хорошо, не поверят, хоть знать будут. Если речь идет про усмирение вулканов, значит, что-то там было.
Или кто-то.
- Все немножечко не так. Внутри нашей планеты расплавленный огонь, дракон там просто не выживет. Там не просто горячо, там невероятно горячо, там плавятся сами камни. И этот огонь закрыт коркой земли.
Против ожиданий, мужчины приняли ее объяснение достаточно легко. Всяких терминов вроде 'ядро планеты', 'литосферные плиты' и прочее Мария старательно избегала, а в остальном... оно не сильно и противоречило знаниям мужчин.
Ну, не дракон.
Ну, озеро жидкого огня. Может и так быть, почему нет? Боги умные, создатель мог мир устроить как ему понравится.
- Дальше... вы видели, как кипит вода в котелке? Или как прыгает крышка на чайнике? - это мужчины тоже видели. - Вот, с камнем происходит примерно то же самое. Он плавится, и тот, который полегче, всплывает наверх. И изливается через вулкан. Или прокладывает себе новую дорогу, и землю начинает трясти, или пользуется старым каналом выхода. Тогда все проходит полегче. И вы видели, как со дна котелка поднимаются пузырьки воздуха, когда он кипит? Вот, и тут так же. Этот жидкий камень насыщен воздухом. Если воздух находит себе выход наружу, все в порядке, сами видели, котелок с огня не прыгает. Если котелок закрыть крышкой, или там, чайник...
- Слетит и все вокруг обольет, - кивнул исс Шент, который кухню любил и бывал там регулярно, раз десять в день.
- А если речь идет о раскаленном и расплавленном камне?
Описанная картина мужчинам не понравилась.
- Вот. Я не знаю, как именно драконы помогали острову. Первый вариант - лазили в вулкан и расчищали там выход для лавы. Она выливалась свободно, в нужном направлении, и никто не страдал. Надо полагать, извержения все равно были, но не такие сильные?
- Может быть.
- Вариант второй - устраивали для той же цели отводящие каналы. Лава течет медленно, можно ее перенаправить. Если дракон огнеупорный и большой, это вполне реально.
Мужчины переглянулись.
- А еще возможны варианты?
Мария качнула головой.
- Вряд ли. Нырять в расплавленный камень - так себе идея. А больше никак и не получится.
- Может, и пусть его, тот Шагрен? - пожал плечами Феликс. - Нам какое дело до этих сволочей?
Мария опустила руки.
- Есть нам дело, Феликс. Есть.
- Жидкий камень ведь по воде не разольется? До Картена не достанет, а что там на Шагрене будет, нам наплевать!
- Нет. Тут другая опасность, - Мария кое-как подобрала слова. - Если вулкан давно и прочно забит, а это может быть, то при извержении вулкана в воздух поднимется туча пыли, пепла, прочей дряни...
- И что? Как поднимется, так и осядет?
- Осядет, - согласилась Мария. - За несколько лет. А эти несколько лет на земле будет холоднее... мы обогреваемся и от подземного огня, но он далеко. На Шагрене близко, ну там, вы сами слышали. Два урожая в год. А еще нас обогревает солнышко. Если тучи поднимутся высоко, они будут закрывать от нас солнечные лучи, часть не дойдет до земли, будет холодное лето, заморозки, погибнет урожай, то есть голод и болезни. Оно нам надо? Конечно, потом пыль осядет на землю... за два-три года. И если Шагрен погибнет... если будет взрыв вулкана, то возможны и волнения на море. Это течения, рыба, может, что-то еще... адмирал понятнее расскажет.*
*- автор старается объяснить 'для средних веков' и примерно 2/3 выбрасывает и упрощает. Если кому интересно - извержения вулканов Тоба, Кракатау, а из самых последних - Тамбора (1815 г.). Можно посмотреть и что было, и как, и последствия, очень интересно. Прим. авт.
Адмирал рассказал. Примерно в шести крепко сбитых фразах.
Правда, потом извинился.
- Простите, ваше величество.
- Ничего, адмирал, я вашей морской терминологии все равно не понимаю, - отмахнулась Мария.
Старая шутка разрядила атмосферу, лица стали чуть менее напряженными.
- Я правильно понимаю, помогать нам все равно придется? - подвел итог исс Шент. - Только так, чтобы самим не пострадать уже сейчас?
- Как-то так, - согласилась Мария, прикрывая живот ладонью. Ребенок привычно пнул маму изнутри, а чего она тут переживает по посторонним поводам? Вот еще, глупости!
После услышанного мужчины откровенно задумались.
- Ваше величество, на Шагрен - не пущу! - рубанул воздух рукой Рикардо. - Там вы точно погибнете, и нигде не сказано, что помочь удастся.
- Я и не рвусь. Это если уж вообще другого выхода не будет... и продумать, как с острова кого спасать? Ну, хоть кого! Люди же! Жалко!
- Они никого бы не пожалели, еще б и порадовались, что круглоглазые помирают, - буркнул Феликс. - Насмотрелся я в Картене!
- Это не повод уподобляться всякой сволочи. Можно подумать, наши лучше бывают? Вон, парнишка рассказал про Фарданию, да ты и сам ту нечисть видел, сам и убивал. Понравилось? - строго поглядела Мария.
Феликс опустил плечи. И самостоятельно пришел к выводу, который знали в СССР все люди.
- Сволочи есть в каждом народе. Но нельзя судить и карать за это весь народ... надо думать, как помочь.
- Боюсь, только обеспечить им драконов, - развела руками Мария. - Иного я представить не могу, мы просто не справимся.
- Сложно все это, - вздохнул исс Шент.
- Но реально. Допустим, драконами были только императоры... или наоборот, все императоры были драконами. Вот, они и делали самое необходимое. Чистили вулкан от пробок, содействовали стоку лавы, может, еще что-то делали. Точнее я не скажу. Кстати, а почему не осталось двуипостасных на Шагрене? Туда же Данакт не добрался?
- Зато его идеи отлично добрались, - Феликс, как житель Картена, многое знал и о Шагрене. Как-никак заклятые враги, а врага знать надо. - когда все это началось, кое-кто из Шагрена пошел на помощь своим братьям. Дело в том, что драконы рождались в императорской семье, а наследование там... сложное. Есть законные жены - шесть штук, есть наложницы, есть дети от наложниц, опять же, кто-то сильнее, кто-то слабее.... То баланс поддерживался остальными двуипостасными, а тут вяли, да и сцепились, решил один там под шумок на трон пролезть, вроде даже, как с Данактом договорился...
Мария только зубами скрипнула.
- Как же всякие поганые идеи хорошо размножаются! Как бактерии в септике!
Про септик мужчины не поняли, а объяснять Мария и не собиралась. Встала, прошлась по комнате.
- Может, мне даже и придется поехать на Шагрен. Или кому-то ехать и договариваться с императором.
- Вот, лучше второе. А о чем с ними договариваться? - уточнил Феликс.
Мария удивленно подняла брови.
- Бросить их без помощи мы не можем. Я не знаю, почему так получилось, но вы сами видите, я могу возвращать людям вторую ипостась. Надеюсь, потом это и без меня прекрасно обходиться будет, но сейчас у нас нет другого выхода. И бросать Шагрен нельзя. В чем виноваты женщины? Дети?
- Вывезти всех оттуда будет нереально, - согласился Рикардо, который уже подумал об этом. Так-то... плевать ему на тот Шагрен. Но... если ее величество говорит правду, и извержение вулкана затронет всех? А ведь может. Легко и непринужденно. Как-то так об этом говорила королева, что верилось. Не врет.
И... благословение Многоликого просто так не дается. Значит - правда. Чистая.
Что теперь делать?
Помогать. Но так, чтобы не навредить себе. Про шагренского императора Рикардо тоже кое-что знал. И скрывать не собирался.
- Там сейчас на троне Мушаши.
- И? - Марии это ни о чем не говорило. Мушаши, чепушаши... да хоть Рави и Шаши! Ей какая разница - КТО?! Договариваться все равно придется.
Феликс качнул головой.
- Он... он молод и достаточно глуп, не при шагренцах будь сказано.
- И в чем это выражается? - напряглась Мария.
- Ему надо поставить на своем. То есть к нему ехать нельзя, договориться будет ОЧЕНЬ сложно. Первое - иностранцев просто не допустят к императору. Второе - когда допустят, то отношение будет сверху вниз, мы же для них дикари с круглыми глазами. Третье - нас обязательно будут пытаться продавить. А вас и вдвойне. Женщина там существо подчиненное.
Мария скрипнула зубами.
- Можно подумать, тут ко мне все вот так и прислушиваются. Ладно-ладно, это я Иоанна вспомнила. И отца. И все остальное. Ладно, мальчики, смысл я поняла. Тогда не будем пробивать стену головой. Завтра предлагаю встретиться с шагренцем, и все обговорить. Я согласна помочь им, но на своих условиях. И надо будет, наверное, отправить его домой на корабле, и посла с ним?
Мужчины дружно выдохнули.
Мария брови подняла.
- Что? Вы ожидали другого?
Мужчины переглянулись.
- Ваше величество, - вкрадчиво произнес исс Шент. - Мы понимаем, что вы этого не одобрите. Но женщины действительно более податливы на эмоции. А там люди...
Мария помрачнела.
- И там люди. И тут люди. Не поможем там - нарвемся тут. А нарвемся там - тут помогать некому будет. Думаешь, я этого не понимаю? Теос, я не готова рисковать и собой, и ребенком, и бежать куда-то, сломя голову. Но что в моих силах - я сделаю.
Мужчины выдохнули.
Как хорошо, когда женщина - тоже человек. И умный! А не истерично качающий права, и требующий сделать невозможное и вот прямо вчера. И побыстрее!
- Ваше величество, завтра же с утра представить вам шагренца? - вкрадчиво поинтересовался Феликс.
- Да.
Мужчины откланялись и вышли.
Мария заглянула в соседнюю комнату. Анна сидела тихо, слушала.
- Все слышала, мышенька моя?
- Да, мама.
- И что думаешь?
- Что ты права. Сейчас важнее всего мой братик, а потом Шагрен. Но и им помочь надо. Ты такая умная... я так смогу научиться?
- Конечно, - кивнула Мария. - Дай время, умнее меня будешь.
- Я буду учиться, - пообещала Анна. - Правда!
Мария кивнула.
И подумала, что надо бы еще чуточку попрогрессорствовать. И ограбить дедушку Ленина.
Даешь слова королевы Эрланда?
'Учиться, учиться и еще раз учиться!'. А кто учиться не будет - того розгами! Чтобы нижние полушария стимулировать, если до верхних не доходит!

***
Чего не ждал Рэн Тори, так это ее величества.
С утра их с Бертраном заставили чисто вымыться, облили какой-то едкой гадостью, от которой погибли вши и блохи... кто от этих тварей убережется, путешествуя по дорогам?
Потом переодели во все новое и чистое. А потом и за стол пригласили.
Столовая в поместье Стоунов была достаточно большой и уютной. Там все поместились, и Рэн аж задохнулся.
Он... чувствовал. А вот что именно - он и сам не знал. Просто воздух был так насыщен чем-то непонятным, что его можно было ножом резать.
Все верно, все присутствующие в комнате, все, кроме Анны, прячущейся за ширмой, были двуипостасными. И сейчас внимательно смотрели на Рэна. Оценивали его.
Энергия волной гуляла по комнате.
Мария тоже это ощущала, и думала, что войско из двуипостасных, это жуть страшная. Они же друг друга подзаряжают, как батарейки! Как два куска магнитного железняка... ладно, не сильна ее величество в физике! Но это чувствуется!
И Рэну тоже было не по себе, он ежился, молчал, сопел... Бертран таких сомнений не испытывал.
- Вы что - все двуипостасные?
Мария улыбнулась.
- Да.
- А вы...
- Эрра Мария, - спокойно представилась королева. - Вас я уже знаю, эрр Тори, верно?
- Я воин, на Шагрене это примерно, как эрр, - согласился Рэн.
- И исс Тук.
- Да, эрра Мария, - согласился Бертран. Он же не знал, кто перед ним, и почтения никакого пока не испытывал. Разве что побаивался.
Двуипостасные, все же...
Мария коснулась камня на своей груди. Прищурилась, задумалась.
Она-то могла видеть, КТО перед ней. И это было еще одним доказательством ее избранности.
Никто из двуипостасных этого больше сделать не мог. Тина была самой одаренной, и то, ее чутья хватало только сказать - зверь это, птица, рыба...
Мария же видела. И то, что она видела сейчас, заставляло ее серьезно задуматься.
- Рэн Тори, нам надо поговорить. Вы понимаете, что я не поеду с вами на Шагрен?
- Моя страна погибнет, - опустил плечи Рэн.
Спорить он и не пытался. К чему?
Силой захватить?
Да тут бы и отряд чернозубых ничего не сделал. Эти люди их бы на клубочки перемотали и носочки связали. Это чувствуется.
Они могут.
Мария встала из-за стола так, чтобы Рэн смог увидеть ее живот.
- Я - беременна. Я не смогу сейчас ехать на Шагрен, а вулканы - это дело такое. Если промедлить, можно потом и не успеть ничего сделать.
- Да, эрра.
- Я не могу сделать дракона из вашего императора. Но я могу дать дракона Шагрену.
Рэн сделал шаг вперед и упал на колени.
- Умоляю!!! Жизнь отдам, рабом стану...
Мария покачала головой, рассмеялась.
- Рэн Тори, дракон не может быть рабом. Дракон может быть только свободным.
Наверное, это был исторический случай, не зафиксированный в летописях.
Впервые, чернозубый, воин Шагрена и даже немножко дракон упал в обморок.

***
Бертран подхватил друга, кое-как подпер плечом. Гневно посмотрел на эрру.
- Ну, знаете... вы...
Мария усмехнулась.
- Прежде, чем начнешь ругаться со мной, лисенок, приведи в чувство своего друга. И услышь меня. Он и правда - дракон.
Бертран и рот открыл. И закрыть не получалось.
- Д-ра-кон?!
- На, держи, - исс Шент сунул под нос бедолаге нюхательные соли. - Эрра Мария просто так не скажет, если назвала тебя лисенком, значит, ты и правда лис. Из наших. А он дракон. Думаешь, эрра Мария такими вещами шутить будет?
Теперь поплохело и Бертрану.
- Я... лис?!
Нюхательные соли оказались редкостной гадостью, но мозги ему прочистили мгновенно.
- А... кха... пха...
- Успокаивайся. Все так и есть. Другой вопрос, хотите ли вы для себя эту судьбу - или откажетесь?
Мария прошлась по комнате, посмотрела на Рэна, который пришел в себя и сидел на полу, на Бертрана.
- Я действительно могу вызвать ваших зверей из небытия, - тихо сказала она. - Бертран Тук, тебе будет легче. Лис... да, ты хитрый, умный, опасный. Ты был в капкане, я вижу именно так, и ты вырвался. И дальше будешь обходить любые ловушки. Я знаю много сказок про хитрых лис, Бертран, и тебе будет легко. А вот твоему другу...
- Я... дракон?
Сейчас и Рэна можно было легко назвать круглоглазым. Глаза у него были большие, удивленные и круглые-круглые. От таких-то новостей.
Мария улыбнулась, подошла и по-матерински погладила его по голове.
Воин, чернозубый... да мальчишка это! Ему двадцать-то есть, хотя бы? Мария Ивановна в своем старом мире таких и стажерами-то не брала, дети же! Им бы перебеситься да перегулять, повзрослеть и только потом, лет в двадцать пять - тридцать...
Как есть - мальчишка.
А Рэн, неожиданно даже сам для себя, потянулся щекой за этой ласковой рукой. Так, наверное, могла бы касаться его мама... желая погладить, защитить, успокоить...
- Бедный мальчик, - тихо сказала Мария.
Грань она не переходила, иначе бы Рэн мог разозлиться. Но что-то было такое в ее голосе, что заставило прислушаться.
- Ты действительно дракон, Рэн Тори. Я не лгала, и я могу позвать твоего зверя. Но надо ли это тебе? Подумай? Как тебя встретят на Шагрене?
Рэн, который уже открыл рот, чтобы сказать: надо! И очень надо, вдруг со стуком захлопнул его. И серьезно задумался.
А правда - как?
Он не император, и даром ему тот трон не сдался! Он не родственник императорской семьи, ему все это просто неинтересно! Счастливее всего он был, когда жил у деда. Если уж по правде сказать!
А правда, что с ним сделают?
- Убьют, - тихо подсказал Бертран. - Тебя просто прикажут казнить. Или кинут в вулкан. Или еще что придумают, чтобы перетянуть твой дар на себя.
- Этого они сделать не смогут, - качнула головой Мария.
- Да неужели?
- Это реально сделать с каким-то животным... не драконом. Другим. Дракон всю жизнь будет гореть изнутри, - Мария откуда-то знала, что говорит чистую правду. - Дракон - это не просто зверь, это огненная стихия. Я не знаю, что с тобой случилось, Рэн Тори, но точно знаю, что ты не сможешь успокоиться. Никогда. А если кто-то попробует перетянуть на себя твой дар... да, я знаю о попытках, которые делали в Фардании. Я столкнулась с этим... и мы убили нескольких существ.
- Расскажете? - ляпнул Бертран.
- Обещаю. Время у нас еще будет, наверное. Или эрр Феликс расскажет, эрра Тина, Мелисса...
Мелисса кивнула головой.
- Они были омерзительные. Чуждые и гадкие.
Точнее и не скажешь. Извращение естества, вот как это называется.
- Дар дракона слишком велик. Для любого человека. Его просто... разорвет, наверное. Вы умрете оба.
Рэн медленно кивнул.
- Я... я могу подумать? Еще немного?
- Конечно, - Мария понимала, что принять такое решение и не легко, и не просто. - и ты, Бертран, тоже можешь подумать. Я никого не зову, и никого не принуждаю. Выбор всегда остается за вами.
Кивки сидящих за столом подтвердили Бертрану то, что он уже и сам знал.
Действительно - не принуждает. И скорее всего...
- А что я буду должен за своего зверя?
- Ничего, - даже удивилась Мария. - Как можно брать оплату за дар Многоликого? Это же не я делаю, а ОН.
- Тогда... я могу вас попросить? Я хотел бы стать двуипостасным, - твердо решил Бертран. И не просто так, а из практических соображений. Он много чего уже знал о двуипостасных. Сила, скорость, здоровье, долголетие - плюсов много. Есть и минусы, но их намного меньше.
Да, ему бы хотелось. Он согласен.
- Хочешь? - улыбка Марии была чуточку грустной. - Иди сюда, лисенок. Иди поближе...
Рука протянулась, взъерошила волосы Бертрана...
Подросток ощутил себя так, словно на него накатила громадная волна теплого золотистого света. Жидкий свет - бывает?
И он снаружи, внутри, вокруг, и им можно дышать, и от него все становится ярким и сияющим, и мир такой... такой большой?
А почему он смотрит на него совсем иначе?
А...
Лисы действительно видят мир немного не так, как люди. И Мария от души рассмеялась, когда симпатичный ярко-рыжий лис встал на подгибающиеся лапки, и звонко тявкнул, удивленно оглядываясь вокруг. До того это забавно выглядело...
- Берт? - позвал Рэн Тори.
Лис упал на пол.
Секунда - и вот на четвереньках стоит Бертран Тук, и глаза у него большие и удивленные.
- А... я того?
- И этого тоже, - подтвердила Мария. И не удержалась. - Настоящий лис, как есть. И хвост у тебя рыжий.
И закатилась еще громче, когда Бертран повернулся назад, разыскивая свой хвост. А вдруг?
Рэн сделал шаг вперед.
- Эрра Мария, прошу меня простить за секунду слабости. Я... если вы не откажетесь мне помочь, я готов.
Мария внимательно посмотрела на него.
- Хорошо. Но не здесь.
- А...
- На улице. Мне не хочется, чтобы хозяин потом оплакивал разрушенный дом. Дракон - крупный.
Рикардо тоже рассмеялся. Вспомнил, как кита превращали - у моря, чтобы там глубина была, и Мария спустилась с Тони Варгосом в лодку, а обратно ее поднимали за канат.
Королеву обвязали под мышками... когда Тони превращаться в кита начал, лодку он закономерно потопил, а вот королеву вытащили. Сейчас ему смешно, а тогда он чуть с ума не сошел от страха. Второй кит дался уже легче.
А дракон?
- А огнем он когда дышать будет? Сразу после превращения?
- Как захочет, так и будет, - отмахнулась Мария. - но на всякий случай от домов отойдем, а то исс Шент нас потом со свету сживет.
Теос расправил плечи.
- Дракон там, али кто, а порядок быть должен!
Рэн впервые за все это время улыбнулся.
А ведь и правда.
Мало ли кто? Дракон там, не дракон... порядок - обеспечь! Так, с улыбкой, он и дошел до лужайки неподалеку от дома.

***
Рэну было жутко стыдно.
Да-да, всех посещает такое чувство, и чернозубые - не исключение.
Как он только мог?
Как он мог усомниться, даже подумать, что можно отринуть божественный дар? Многоликий снизошел к нему, а он, неблагодарный...
Рядом как-то незаметно оказался Бертран, который уже успел изучить своего друга. Сжал ладонь Рэна, качнул головой.
- Не грызи себя. Не всякая ноша нам под силу.
Рэн поднял брови. И как только парнишка узнал? Но...
- Ты не колебался.
- Так лис в каждом лесу по тысяче бегает, кабы не больше. А дракон - один. Может, один на поколение, легко ли такое на себя принять? Меня б точно раздавило.
Рэн выдохнул.
- Я должен. Ради Шагрена.
- Да неужели? А Шагрен твой ради тебя согласился бы такое вытерпеть?
- Вытерпеть?
Бертран сердито махнул рукой, не объясняя, что имел в виду. И заговорил о другом.
- Ну, не вытерпеть, а просто подумай сам. Ведь на Шагрене тебе места не будет, скорее всего. Даже если ты остров спасешь, никогда ваш император не смирится с твоим существованием. Ты и сам это понимаешь. Легко ли от дома отказаться, от всей своей прежней жизни?
Рэн виновато опустил глаза.
- Ты понимаешь. А я должен это сделать.
Бертран фыркнул.
- Оно понятно. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и все одно пожалеть. Ничего, дружище, хоть и невеликая это сила - лис, а все ж мы вместе и справимся.
Рэн ответно сжал руку друга. Друга?
- Спасибо, брат.
Слово было сказано.
Слово было услышано.