***
Гиены не любят холода. И снег не переносят, не нравится им снег.
А еще они трусливые падальщики, всеядные и небрезгливые. Только вот касается это настоящих гиен.
А когда скотина эта в два-три раза крупнее обычной, и страха у нее нет, а кушать хочется...*
*- брат Винс превратился в пятнистую гиену, вес до 100 кг. Высота 90 см, длина 1,5 м. Это у настоящих, а он - умножайте вдвое-втрое. Прим. авт.
Олени, зайцы, лисы, люди... да-да, люди тоже становились жертвами брата Винса. Правда - что-то от его разума, наверное, сохранилось, мужчин он не трогал, предпочитая охотиться на женщин и детей. Это еще и безопаснее.
Пока у него в жертвах числилось двенадцать человек, восемь женщин, четыре ребенка... лес же, идут кто за грибами, кто за ягодами, кто еще за какой надобностью - сложно ли здоровущей зверюге прыгнуть, повалить человека на землю - и щелкнуть челюстями? Одного укуса обычно хватало.
А потом утащить добычу к себе в логово и сожрать.
И всласть поваляться на костях, на протухших останках, на подстилке, которая получается естественным образом, что-то не доел, что-то притащил...
А потом пришла зима.
В Эрланде она достаточно мягкая и почти бесснежная, но гиене все равно не понравилась.
Откочевать и бросить уютное логово?
Нет, этого Винсу не хотелось.
Но и дичи становилось все меньше и меньше, он не знал, что выпущенные на границе с Фарданией твари много кого распугали. Он просто понимал, что ему становится гОлодно. И в одну из ночей преодолел страх, который все же был у гиены. Или запрет?
И ворвался в один из деревенских домой.
Добычей его стал старый дед, так получилось, он как раз за водой к колодцу собирался, они с Винсом в сенях и столкнулись. И пока гиена, не удержавшись, рвала свежее, еще трепещущее мясо, хозяин дома и не растерялся. Спихнул жену с детьми в подпол, а сам схватил топор и встал в дверях.
Мужик здоровый, топор тяжелый, да еще и орать он начал, призывая подмогу. Про пожар орал...
Гиена, остатками человеческого не разума, а чутья даже, осознала опасность, схватила то, что удалось утащить - тело несчастного, и помчалась прочь из деревни.
Будь у нее больше разума, она бы поняла, что подписала себе смертный приговор. Люди могут стерпеть хищную тварь в лесу, оно и понятно, то медведь, то волк, это дело житейское. Может, и еще что заведется... бывает!
Но когда эта тварь врывается в дома и нападает на детей? На старика, но это ж так повезло просто остальным... Ройм отлично понимал, чем бы закончилось, если бы дед в сени не вышел. Окажись эта гадина пятнистая в горнице, поди, недосчитались бы половины семьи. А может, и он полег бы...
Что делать?
Можно эрру жаловаться. Авось, когда и докричишься.
А можно...
Староста деревни был не дурак, да и не будешь тут дураком, когда рядом лес, и король в нем регулярно охотиться изволит. Тут поневоле и со знатью сталкиваться будешь, и много чего сообразишь...
Вот он и сообразил.
Пошел к лесничему, да и поклонился ему, чем деревни собрали. Не одна его деревня, несколько скинулось. Оно и понятно, сегодня эта тварь здесь, а завтра где напаскудит?
То-то и оно...
Лесничий отказываться и не подумал. Деньги взял, а лес разведать...
Он и так это делать должен, работа у него такая - ЗНАТЬ! И где какие лежки, и кто водится, и сколько, и где завалы из деревьев, где что...
Королевские охоты бывают частенько, любит Иоанн это дело. Останется доволен, так поди, и лесничему кошелек с золотом перепадет, а если разозлится, то или бедняга с должности вылетит, или голову потеряет. Кому ж такое надо?
Так что гиеновое логово лесничий нашел достаточно быстро.
Близко подходить не стал, ни к чему, еще вспугнет, а вот позаботиться, чтобы эта тварь никуда не делась до следующей охоты... это можно! Это надо с крестьянами поговорить... гиена - она и помои сожрет, если что. Падальщик, этим все сказано.
Долго охоты и ждать не пришлось, может дней десять, и лесничий преспокойно рассказал егерям про странного зверя, который в лесу появился. Такого-то затравить интереснее лося, поди?
Пятнистый, здоровущий, стало интересно? Пошли, покажу...
Егеря и спорить не стали. Зачем?
Судьба гиены была предрешена.

***
Иоанн к предложению поохотиться на нового зверя, отнесся благосклонно. А что, разнообразие... в себе он был уверен, копьем владел преотлично, клинком тоже! Так что...
Загонщики и егеря резонно решили, что охота на гиену не сильно отличается от охоты на обычного волка или медведя... лучше медведя, зверюга крупная, и судя по всему, красных флажков не испугается, и загоняли тварь умело.
И с лежки вспугнули, и вели, куда надо... гиена порвала насмерть трех собак и крепко ранила еще двух, но медвежьи гончие свое дело знали.*
*- ближайший НАШ аналог этой породы - меделяны. Прим. авт.
Гнали гиену умело, не давая отклониться от цели... Иоанн аж присвистнул, когда ЭТО увидел!
Здоровущее, пятнистое, с гребнем на спине, высотой чуть не с лошадь в холке... редкий зверь! Интересно, что это такое?
А, завалим - разберемся!
Защелкали арбалеты. Иоанн первым разрядил свой, отбросил и взялся за копье.
Часть охотников промахнулась, потому что гиена взвилась в высоком прыжке, но несколько болтов достигли цели. После охоты посмотрят знаки на древке, там выжжено, чей болт поранил зверя.
Одному из охотников не повезло, когти у гиены тоже есть, и пользовалась она ими умело. Рухнули оба - и конь, и всадник... Иоанн даже внимания на это не обратил! Вот еще!
Пусть слуги разбираются, а он занес копье, направляясь к твари.
Та развернулась, и помчалась по лесу, стараясь уйти от удара. Прихрамывая, пятная мерзлую землю кровью, но двигаясь достаточно быстро.
Охотники ринулись за ней...
Кто же завалит эту тварь?!
КТО!?
Лаяли гончие, пели рога, тварь загоняли умело, прижимали к болоту... никуда ты не денешься! И не таких валили!

***
Пока все были заняты охотой, в королевском шатре Диана что есть сил вцепилась зубами в подушку. И было отчего... эрра Розабелла, конечно, стерегла дверь, никто не войдет, не пройдет мимо нее, но ведь кричать-то тоже нельзя! Это ж не каменные стены, это шатер, каждый звук слышно.
Вот и давила она в себе крики удовольствия, вот и впивалась белыми зубками в плотную ткань.
А кричать хотелось.
Эрр Расмус решил тоже поохотиться, и сейчас умело обрабатывал Диану, пристроившись сзади.
- Вот так... и еще разок!
Диана извивалась и скулила, стараясь делать все беззвучно. Эрр на всякий случай приглядывал, чтобы успеть зажать ей рот рукой.
Заорет еще, переполошит всех... измена королю приравнивается к государственной измене, и карается так же. Смертной казнью.
Но как же опасность горячит кровь! Как же это остро, как волнует, когда кругом люди, а ты... ооооохххх!
Мысли о каре и наказании стали спусковым крючком, и эрр Расмус тоже разрядился. Поцеловал Диану, погладил по щеке.
- Прости, любимая, не могу остаться.
Диана, которая получила удовольствие уже три раза, только моргнула. Иди, любимый, мы тут сами! И эрр Расмус аккуратно выскользнул из шатра через его заднюю стенку. Это ж не монолит, это полотнища, связанные друг с другом, если ослабить завязочку, то можно выйти в любом месте. А Диана ее потом поправит.
А Расси сейчас надо бы присоединиться к охоте, пусть его видят все. И король в том числе... ха, король-олень! Сам дурак, на такой бабе женился, и на привязи ее не держишь! Это ж не королева Мария, на Диане ясно написано: девка блудливая. Уговаривать не надо!
Тьфу, дура! Сладкая, а все равно дура!
Надо бы при следующей встрече кое-что у нее попросить... любовь? Да, конечно, но можно же и денег при этом заработать, если тяжба разрешится в пользу знакомого Расси. А это Диана отлично может обеспечить! Король ей такое позволяет... дурак! Как есть!

***
Диана расслаблено лежала на кровати.
Хорошо!
Хо-ро-шо!!!
Эрра Розабелла засуетилась рядом.
Затянула что-то у стены шатра, чтобы оттуда не поддувало, помогла Диане одернуть юбки, принесла теплой воды, и пока королева приводила себя в порядок, зашуршала подушками. Через несколько минут на ложе и следа беспорядка не осталось.
- Покажитесь-ка, ваше величество... ну вот! Волосы растрепались, сейчас поправлю. Сядьте-ка вот так, чтобы я видела.
Диана послушно опустилась на табурет. В голове еще бродило недавнее хмельное удовольствие, все тело было расслабленным, язык словно сам собой шевельнулся...
- Для Марии ты то же самое делала?
Эрра Розабелла чуть сильнее дернула волосы. В другой момент Диана бы точно рявкнула, а то и пощечину отвесила, но и дернули не сильно, и интересно стало.
- Нет. Ее величество никогда королю не изменяла, - тихо ответила Розабелла.
Диана скрипнула зубами.
- Вот как?
- Да.
Стало даже как-то обидно. А что - Диана хуже, чем эта чернявая дрянь?! Позвольте...
- Вообще никогда и ни с кем?! Быть не может! Откуда ты вообще можешь это знать?!
Эрра Розабелла тихонько хмыкнула.
- У меня есть глаза, а у стен есть уши, ваше величество.
Диана скрипнула зубами.
Зар-раза!
- Прочь поди!
- Да, ваше величество, - эрра, которая уже успела все переплести и придать Диане вид святой невинности, кивнула и вышла из шатра. Диана в раздражении упала на кровать.
Пахнет... ароматической водой надо побрызгать, чтобы Расси не чувствовался! Мужчины же! Метят территорию запахом, как паршивые кобели!
От запаха ароматической воды разболелась голова, раздражение нарастало, Диана плюнула на все и отправилась к дамам. Пусть болтают хоть о чем... курицы глупые!
Всех ненавижу!!!

***
Гиена мчалась по лесу.
Болели раненые плечо и лапа, кровь не переставала сочиться на землю. Остановиться бы, зализать, но... проклятые шавки не давали покоя. То одна налетала, то вторая. Выучены гончие были идеально, и больше под клыки и когти не лезли, нападали так, чтобы гиена их не достала.
Хотя пыталась.
Болото маячило впереди, гиена заметалась.
Куда свернуть?
Что сделать?
Настоящий зверь не решился бы на такое, но это все же было чуточку другое существо. Винс перепрыгнул на один островок, на второй... он чуял, где под слоем ледяной воды были клочки суши... может, тут он сможет сбить людей со следа?
Собаки, правда, продолжали преследовать его по берегу, им так глаза не отведешь, но это уже не так... не то...
И еще один прыжок.
И еще...
Может, и удалось бы уйти гиене, но... это - королевская охота, и загонщики к делу подходили серьезно. У болота тоже была засада.
Свистнул арбалетный болт, негромко, сухо хлопнула по кожаной рукавице тетива...
Не убить. Серьезно ранить, так, чтобы зверь не ушел далеко, чтобы его смогли настигнуть... только вот не всегда так получается. Зверюга движется, и все не предусмотришь... болт вошел аккурат под левую лопатку. Целился бы - так не попал.
Гиена, которую ранило в момент прыжка, едва не промахнулась мимо островка. И какой-то инстинкт подсказал - это смертельная рана. Это не вылечишь, это конец... и этот же инстинкт приказал отбросить все опасения.
Громадным прыжком гиена перепрыгнула полосу черной воды между очередной кочкой и старой заброшенной гатью, и помчалась по ней, вздымая фонтаны воды.
Стрелок только выругался.
Бежала проклятая тварь так, что за ней и собаки уже угнаться не могли... впрочем, он знает, куда выводит гать! Надо просигналить, пусть ее там встретят!
В лесу звонко запел рог, подавая важные для охотников сигналы.

***
Винс терял силы с каждым шагом.
Обычный зверь был бы уже давно мертв, но он еще двигался, он еще как-то пытался уйти от погони... вот уже замаячил край болота, вот он уже почти на суше... ну же! Еще немного!
Вот и земля. Почему-то это казалось очень важным - умереть на земле. Не упокоиться в черной мертвой воде...
Последний прыжок, и громадный пятнистый зверь опускается на брюхо. Перед носом оказываются пожухлые замороженные листья, он утыкается в них носом и жадно ловит последние лесные запахи в своей жизни, в глазах темнеет...
Жизнь стремительно утекает из гиены вместе с кровью... все.
Пятнистая туша вздрагивает, вытягивается и замирает на несколько секунд.
А потом начинает изменяться. Словно по ней пробегают невидимые, но отчетливые волны, одна, вторая, третья, и вот уже на земле лежит не гиена, а вполне себе человек.
Брат Винс.
Точно такой же, как и был в том подвале. В той же одежде, чистый и спокойный. И на груди его поблескивает алым огнем здоровущий рубин.
Его больше ничего не беспокоит в этой жизни.

***
Расси медленно ехал вдоль болота на звук рогов. Неудачно получилось, дурная коняга чего-то испугалась, и понесла, пока он ее привел в разум, минут десять прошло!
Сволочь!
Не могла она в другом направлении помчаться!
А это что такое?
Кто такой?
На берегу у болота, повернувшись на бок, лежит какой-то человек. И явно не простой крестьянин, один плащ чего стоит! Теплый, бархатный, с оторочкой дорогим соболиным мехом!
Ну да, Винс же лез в подземелье, а там и летом холодно, вот и накинул...
Расмус заставил лошадь подойти поближе к дереву, спешился и привязал четвероногую идиотку, а сам направился к мужчине.
- Эй, друг! Ты живой?
Мертвец и не подумал ответить.
Расси перевернул его на спину.
Красный камень блеснул остро и хищно.
Руки потянулись сами.
Мертвец был явно не из своих, это видно. Ну и зачем ему тогда... плащ Расси брать не стал. А вот камень, несколько золотых цепочек, которые любил носить брат Винс, кольца, брошь и даже кожаный пояс с тяжелой пряжкой из позолоченного серебра, все это заняло свое место в седельных сумках Расмуса.
Потом эрр Вейнард огляделся по сторонам.
Ну... так-то проще всего было бы спихнуть мертвеца в болото. Но - не повезло.
Рядом с берегом болото или подморозило, или просто в этом месте оно было неглубоким, так что утопить его не вышло бы. Там и кошку-то не утопишь!
Эрр Вейнард огляделся по сторонам.
Кажется, что-то он такое проехал, подходящее... ага! Из подходящего оказался рядом выворотень, под которым и упокоился брат Винс. Молитву над ним читать не стали, Расмус просто спихнул его в яму, и попробовал ее завалить.
Как ни странно, получилось. Выворотень был достаточно свежим, держался непрочно, и не без труда, но повернулся при нажатии плечом.
Расмус вытер пот со лба, и перебрал добычу.
Да, золото можно легко продать или носить самому, но лучше он продаст. Мало ли, кто и что узнает? А камень можно сохранить на черный день. Он здоровый, за него много получить можно, но не сразу, сразу ему столько ни один скупщик не даст! Так что... пусть полежит!
В болоте брат Винс не оказался. Но вряд ли это могло сильно его утешить.

***
Охота не задалась.
Иоанн был гневен и расстроен.
Такого хищника упустили! Такую добычу!!! ТАКОГО ЗВЕРЯ!!!
Есть, от чего ругаться и плеваться! Явно же, негодная скотина сдохла где-то в болоте! Точно, не выползла на берег. Может, она там отлежаться решила? Нет, в этом Иоанн сильно сомневался, это болото серьезное, там никакой живности потому и не водится, оно не слишком большое, но коварное. Там ключи бьют, и как-то они перемещаются, что ли? А, неважно, эта область жизни Иоанна не интересовала, главное, что болото это не замерзало даже в самый лютый мороз, а глубина его постоянно менялась. То гать можно положить, а то через пару месяцев там уже и рядом не пройди, мигом утонешь...*
*- Васюганские болота, Ольманские - если я буду все интересное рассказывать, тут еще книга получится. Прим. авт.
Иоанн в гневе рявкнул на жену, приказал всем собираться обратно, а егерям и вдвойне влетело. Разгильдяи! Ротозеи! Р-распустились тут!!!
Впрочем, никого не казнили и в тюрьму не отправили, так что все было в порядке. А его величество погневается, да и перестанет, он отходчивый.
Довольна была только Диана. Она-то свое от охоты получила, а Иоанн...
Вечно у мужчин какие-то гадости на уме! Жаль, его эта зверюга не покусала, вот!

***
Если бы кто-то оказался ночью на тюремном кладбище, было бы весело. Кто-то помер бы со страху, кто-то заикался бы до конца дней своих, а кто-то такую сказку сочинил бы, что всем завидно бы стало!
А то ж!
Не каждый день можно увидеть, как мертвое тело, приготовленное к погребению, встает с носилок и пытается обнять одного из могильщиков.
Да-да, можно поговорить про восставших мертвецов, которыми полным-полны старые сказки. А можно и просто послушать.
- Дядя Марк! Спасибо вам!!!
- Потом поблагодаришь. Переодевайся, давай! ЖИВО!!!
Шипел Марк Стоун тихо, но весьма выразительно.
Ладис Бустон икнул, кивнул и заткнулся. И принялся переодеваться.
Марк посмотрел на могильщика.
- Справишься сам? Все в силе?
Тот кивнул и взялся за кирку.
- Не привыкать, эрр. И тело уж готовое есть...
Марк понял все правильно, и в карман грубой куртки отправились несколько золотых монет.
Это Димаса Бустона он выкупить или как-то иначе вытащить не мог. А вот Ладиса - запросто. Им Виталис Эрсон так не интересовался, сообщать о его состоянии не приказывал, так что Марк попросту подкупил тюремного врача. И начали появляться в отчетах записи о кровавом кашле у несчастного парня. И о том, что умный и добрый врач лечит его полезными пилюлями из смеси сурьмы и ртути. *
*- не издевательство. Так в средние века ВСЕ лечили. От простуды до бесплодия. Прим. авт.
Ладис Бустон, которого в это же время доктор принялся подпаивать слабительным, принялся тощать, бледнеть и вообще выглядел невеселым. Доктор добавил в отчет и кровавый понос, да...
А что?
Гулять - так не стесняясь!
Пары месяцев с лихвой хватило на все приготовления. Начальник тюрьмы успел даже докладную записку подать Виталису Эрсону, правда, тот ее так и не прочитал. Про Димаса он приказал сообщать, а про всех остальных - чести много! Помер - и помер, туда и дорога.
Так что сегодня доктор констатировал у Ладиса смерть, и приказал похоронить, чтобы падаль не валялась в камере. Пришли могильщики, зашили парня в саван и потащили из камеры. Доктор их сопровождал до кладбища, потом ушел.
А на кладбище Марк озаботился притащить похожее тело. И Димасу записку передал. Теперь друг клясться и божиться будет, что в могиле его сын. Как есть - ЕГО!
Все, дальше дело техники.
Ладис честно молчал до дома, а там его прорвало.
- Дядя Марк! А папа?!
- Папа твой, - проворчал Марк без особой злости... - Говорили ж дураку! Значит так! Я тебя отвезу к себе в поместье, поживешь там с моими, приглядишь заодно. А я опять в столицу. Если будет хоть какой шанс вытащить твоего отца, я все для этого сделаю. Понял?
Ладис закивал.
- Да. А мама...?
- Она у твоей сестры в Картене. Потом я найду возможность вас туда переправить, понял?
- Да, дядя Марк.
- Вот и хорошо. Распоряжения я отдал, давай, мойся, отсыпайся, переодевайся, завтра тебя подстригут и покрасят, ну и на лице там изобразят, всякое. Чтобы поменьше к тебе приглядывались. До места доберемся - смоешь. Понял?
- Да. Дядя Марк, я вам так благодарен...
Марк Стоун только рукой махнул.
- Благодарен - помолчи. Я потом твоему папаше все припомню.
Ладис закивал в ответ на это ворчание.
Дядя Марк же!
И ведь пришел, не бросил, помог... а что ругается, ну так папа и правда сам виноват! Поверил в королевскую порядочность и благодарность! Кому расскажи! Вот где сказка-то и небылица!
Добрый король!
Ха! Такие только что в сказках бывают! И то не верится...
И юноша с чистой совестью отправился есть и спать. Он этой помощи никогда не забудет, и Марку до конца дней должен будет, но это потом. А сейчас...
Вы знаете, как за полгода ему приелась тюремная похлебка с гнилой капустой? И дай вам Бог такого не узнать никогда!
ЖРРРРРАААААААТЬ!
Жестокий понос был закономерной расплатой за гастрономическую оргию. Но сейчас хоть было за что страдать.

***
- Это где-то уже совсем близко.
Камень вертелся над картой, словно его невидимая рука раскачивала. Хотя Рэн принципиально держал его неподвижно.
Бертран заворожено наблюдал за этим зрелищем.
Да уж!
Со стороны их увидеть было некому, а то бы точно арестовали. Решили, что два оборванца кого ограбили или убили! Сидят такие двое... встретишь - монетку подашь! И перед ними расстелена карта континента на тонком шелке вышитая, такая сама по себе хороших денег стоит, а над ней раскачивается на тонкой цепочке громадный алый рубин. И явно не просто так.
Еще и огнями вспыхивает. Но это-то от костра отблеск, правда?
Рэн и Бертран все это время уверенно путешествовали в нужном направлении. А что не слишком быстро, так оно и понятно. И денег не так, чтобы много, экономить надо, и время неудачное, пока дороги развезло, пока они опять замерзли, и наниматься им по дороге приходилось. Рэн, как правило, нанимался или в конюхи, или в охрану, сам Берт тоже никакой работой не брезговал. Подай-принеси...
Ну и что?
Зато жив и на свободе. А на шагренца чего ворчать? У него то раны воспаляются, то кашель его бить начал, то ногу он подвернул неудачно... бывает! Что там его Шагрена? Плевок на карте! Куда уж тут научиться всякому нужному?
Мечом Рэн махать может, а вот с людьми....
Забавно, но Бертран и правда легче общался с кем угодно, сходился с людьми, договаривался обо всем необходимом. Рэн же, с детства втиснутый в строгие рамки обычаев и правил, не всегда находил в себе силы их преодолеть. Старался, и это было видно, но как выбить из себя то, что с детства вколачивалось? Бертран даже утешал его иногда.
Не получилось?
Так бывает же! Потом обязательно получится...
Парни за это время успели подружиться. И Рэн надеялся, что Берт отправится с ним на Шагрен. А вот что потом?
Он же там всегда чужаком останется. Но может, Божественный Император дарует ему право называться шагренцем? Они же столько сделают для острова! А Берт ему и правда, как брат стал!
Вот бы его еще с Юми познакомить! Они бы друг другу точно понравились...
Берт на это старался промолчать. Он-то был уверен, что никогда ему не быть шагренцем. Вот еще глупости репейные! Император у них там! Божественный!
Да не кончится это ничем хорошим, Берт как сомневаться начнет, так его там в вулкан и кинут. Но вслух ничего не говорил. Огорчать Рэна не хотелось.
Вот как он на свой Шагрен отправится? Он же там теперь рехнется! Когда ничего не знаешь, кроме этого уголка мира, можно терпеть. А когда ты все увидел - КАК?!
Как себя запереть в такие тесные рамки?
Бертран сильно подозревал, что Рэн просто сбежит с Шагрена. И хотел быть рядом, чтобы друг не рехнулся от отчаяния. А то будет переживать, и было б из-за чего!
Не надо нам такого!
- Я тут договорился, нас с тобой подвезут до поместья Стоунов. Это где-то в тех краях, как раз. Только отработать придется.
- Чем? - Рэн и не сомневался в своем друге.
- Охраной. Вроде как волки окончательно распоясались, нападают то тут, то там, а купцы привыкли в поместье Стоунов ездить за товаром. Мы за кормежку и дорогу и посодействуем.
Охрана - это не навоз убирать, хотя и такое было. Так что же? Любой труд почетен! Чернозубых, правда, учили иначе, но прадед Рэну быстро мозги на место вправил, посохом.
Что ты есть-то будешь, великий воин, если крестьянин ни горсти проса не вырастит? То-то же...
- Волки... с чего это они так?
- Да кто ж их, серых, знает? Еды меньше стало, или еще чего, - пожал плечами Бертран. Для Рэна это и вообще было в невидаль, на Шагрене волки не водятся. Последнего лет двести назад прибили.
Бертран, кстати, угадал.
Когда его величество Ханс распорядился выпустить в леса своих хищников, волки, не будь дураки, соперников оценили. Поняли, что победить в честном поединке не получится, и откочевали туда, где сытнее и безопаснее. Ну их, этих пришельцев, размеры у них серьезные, и сил хватает, а волки себя ценят. И понапрасну рисковать не будут. Ни собой, ни волчатами...
- Посодействуем, - согласился Рэн. - Когда знакомиться идем?
- Да хоть сейчас, купец в таверне сидит, а потом и спать пойдет. Там пока и все его люди, и нам местечко найдется.
Рэн решительно пригасил костерок.
- Тогда идем. Нам надо бы добраться до поместья Стоунов побыстрее, чай второй месяц уже двигаемся.
- И что? Человек-то наш никуда не делся, на одном месте сидит, нас ждет.
- А вдруг? - по мере приближения к цели, Рэн все больше нервничал.
Берт промолчал из уважения к другу. И вместо этого сказал совсем о другом.
- Рукавицы бы тебе получше справить, твои холод пропускают, а что за боец с мороженными руками? Я тут договорился, бабка Тура нам рукавицы и шапку с шарфом для тебя отдаст, хорошие, теплые, если мы ей завтра поутру забор подновить успеем.
- Успеем, - согласился Рэн. - А ты?
- Я не мерзну, считай. У нас в Фардании зимы суровее, мы в такую погоду и шапки-то не надеваем.
- Мою наденешь, - решил Рэн.
Шапка с шарфом у него были теплые, как он считал, а вот рукавицы и правда, дрянь. Почему-то, отправляя его на материк, Божественный император и брат не предусмотрели, КАК здесь будет холодно! Хотя что они вообще предусмотрели?
Наверное, надеялись, что отряд чернозубых проколет континент, как острая игла кусок шелка, за считанные дни, и вернется назад с нужным человеком.
Мечты, мечты...
- Там посмотрим, - отговорился Берт, который, кстати, не лгал. И правда, ему холодно не было. В Фардании зима суровее, там и снег хороший ложится, в Эрланде теплее, а если брать Шагрен, который теплым течением омывается и на вулкане стоит, там зимы и нет, считай.
- Может, сначала к бабке этой?
- Сначала к купцу, - качнул головой Берт. - Это важнее, а потом и к бабке можно.
Рэн согласно кивнул.
Он уже знал, что будет дальше.
Осмотр, словно он кусок мяса на прилавке, потом короткая борьба с кем-то из людей купца, потом надо предложить побежденному выпить вместе и не держать зла, потом выпить - и удрать в промежутке между двумя кувшинами хмельного. А то придется еще и напиться. Один раз Рэн так попал, как же ему было плохо наутро!
Так что надо быть поосторожнее.
Справедливости ради, так все и вышло, как Рэн думал. Да и не в первый раз уже у них такое. Хорошо, что он Берта нашел, без него точно бы никуда не добрался.
Итак, поместье Стоунов.

***
Мужчина и женщина смотрели друг на друга.
- Начинаем, - тихо произнес мужчина.
- Когда?
- Думаю, дней через десять - пятнадцать в самый раз. Сможешь? Я как раз короля подготовлю...
- Смогу, конечно.
Заговорщики не обговаривали, что именно им надо делать. Все давно известно, роли расписаны, фигуры стоят на своих местах и обещают великолепный выигрыш.
Рысь напряглась на ветке, собралась в комок, наблюдая за безмятежной добычей, пасущейся внизу.
Пора прыгать!

***
Чего Мария не ожидала, так это подобного урожая.
На первом же корабле, на котором и приплыл адмирал, оказалось целых шесть двуипостасных.
- Шесть?
Мария пожала плечами.
- Редкость, конечно.
- Разве? - удивилась Анна. - Вот ты, Тина, Мисси, Феликс, и тут еще...
Мария пожала плечами.
- Разве не редкость? Анечка, милая, подумай. Сколько в доме людей?
- Ну... ты, я, Тина, Мисси...
Мария покачала головой.
- Зайка, снобизм - плохая штука. А сколько тех, кто работает на конюшне? Горничных? Садовников? Ну-ка? Те же рыбаки, которые приходят сюда, сколько ты видела двуипостасных среди них?
- Ну... не видела, - согласилась Анна.
Теперь она поняла, о чем говорила мать. Людей много, просто она считала только тех, кто был рядом. Но Тина ведь и ДО встречи с мамой была необычной, Мисси просто последовала за бабушкой, Феликс - отдельный разговор, это же Феликс, Клара и Тим такое пережили... равно, как и исс Шент. А так-то в поместье народа много, просто они иссы, не эрры.
- Понимаешь теперь? И тут сразу шестеро?
- Значит, и сам адмирал человек интересный, и вокруг него тоже люди собираются своеобразные, - Анна хитро поглядела на мать. - Мам, а он тебе нравится?
- Как человек - безусловно.
- а ты ему точно нравишься.
Мария фыркнула.
Нравится, как же! Скажите еще - влюбился! В королеву, которую и видел-то пару раз! Смешно!
- Анна, не путай. Он мне благодарен за вторую ипостась, и смотрит так, как должен. В его глазах я осенена милостью Многоликого, вот отсюда и взгляды.
- Ну, мам! Он на тебя не так смотрит!
- А как? Наискосок? Или по вертикали? Анечка, не надо о таком говорить, если кто-то услышит, нам всем будет неловко.
- А вдруг вы найдете друг друга?
- А папа? - коварно спросила Мария.
Анна вскинула голову.
- Он нас на рыжую дуру променял!
- А если исправится и попросит прощения?
Вместо ответа Анна кинула в мать шишкой.
- Издевайся - издевайся, будешь вредничать - будешь бабушкой.
Мария только фыркнула в ответ.
Испортила она приличную средневековую принцессу, откуда что и взялось? Хорошо еще на гитаре не играет и татушку не требует.
А Рикардо...
Ну зачем она ему - такая? Беременная от другого мужчины, да и замужем, и вообще... ему надо какую-нибудь девчонку лет на десять моложе, и чтобы восторженными глазами смотрела, и вообще...
Шишка полетела в воду.
Не будет она об этом думать! Вот!

***
Хосе Лагос наблюдал за деревней.
Самая обычная деревня, самая обычная жизнь. Люди суетятся. Кто-то за водой идет, кто-то обратно, кто-то дрова колет, дети с горки катаются - в Фардании зимой снежно, и реки замерзают. Не каждый год, конечно, но вот эта зима холодная выдалась.
Хосе устроился поближе к реке.
Есть ему хотелось, голодно было, но в том-то и беда - не мог он через себя преступить! Зайца поймать мог, или птицу какую, падаль из-под снега вырыть, хоть и было ему потом плохо, но оклемался. А вот у людей ничего взять не мог.
Права не имел.
Сейчас украдет он козу... а вы знаете, как сложно ее купить? Вы хоть понимаете, что козье молоко - это шанс на жизнь для детей? Чью жизнь он заберет, сожрав корову или даже свинью?
А уж о том, чтобы покуситься на людей, Хосе и вовсе думать не мог.
Он чудовище, да. Но и человек тоже!
Он не хотел ничего помнить, он с радостью забыл бы обо всем и умчался в лес свободным диким зверем, но...
Нельзя.
Он опасен, он страшен, он НЕ ЧЕЛОВЕК! Он может кого-то сожрать, покалечить, просто ранить... ему нельзя забывать себя до конца! Пусть его убьют, что ж. Но он не причинит людям вреда!
Никогда!
Смирять раз за разом звериную натуру было сложно, зверь ярился и ревел в клетке человеческого разума, ему хотелось ЖРАТЬ!!! Рвать зубами в клочья, глотать сочное кровавое мясо, насытиться и спать... нельзя!
Потому Хосе и засел у реки.
Может, ему удастся утащить чью-то вершу с рыбой? Рыбу не жалко, рыба не будит в нем звериных инстинктов, а если просто утащить сеть... это же не так страшно, правда? Сеть можно и новую сделать! Это дорого, но можно!
А если он сможет сам ловить рыбу и ей питаться, он сможет и смирять зверя.
Сытая тварь спокойнее. С ней управляться легче.
Жаль только, сытым до конца его зверь еще ни разу не бывал.
Хосе смотрел, как катаются на санках дети, на кусках старой коровьей шкуры, и... только он и успел отреагировать, когда столкнулись двое детей. Но если один отлетел достаточно безопасно, в сторону, то второй покатился прямо в прорубленную на льду полынью, в которой бабы полоскали белье, набирали воду...
Мальчишка и вскрикнуть не успел, а черная вода уже сомкнулась над его головой, ударила ледяным холодом, заставила задохнуться, обвила тяжелыми кольцами и потянула вниз, вниз...
Хосе тоже не вскрикнул, да и зачем?
О чем вы?
Мужчина просто прыгнул в полынью. Одним длинным прыжком, с места... никто и разглядеть не успел, что там такое было. И холодная вода сомкнулась над головой зверя.
Человек не выжил бы там. Не смог бы достать мальчишку, которого уже затянуло под лед.
И выплыть не смог бы, и вылезти наружу...
Хосе человеком уже не был. Он был сильнее, быстрее, выносливее... и он справился.
На последних силах добрался до края полыньи, и кое-как, уже чуть не подыхая, выкинул на лед мальчишку.
Сам вцепился в край льда.
Он понимал, сейчас его просто убьют. Ударят чем-то деревянным, вон, хоть и коромыслом, и он уйдет под лед. Или сам отцепится, когда истают последние силы.
Это неважно. Совсем неважно.
Мальчишка дышит, Хосе слышал его дыхание лучше всего остального, и сердце у него бьется, это он тоже слышит. И вот мужчина начал его раздевать, и снегом растирает, все правильно, все хорошо. А остальное...
Он давно мечтал умереть.
Просто это больно. И страшно. И зверь борется до конца, как привык. А человек... человек еще раз хочет посмотреть на небо, на солнышко... рядом с мордой зверя качнулось коромысло.
- Эй ты! А ну, хватайся!
Девица, которая держала коромысло за другой конец, выглядела крепкой и решительной. Кровь с молоком. И взгляд у нее был суровый.
- Хватайся, говорю! Если ты Лерка вытащил, значит, разумный! НУ!!!
Голос у нее был такой повелительный, что Хосе и сопротивляться не стал. Когтистые лапы, каждая из которых могла одним движением снести наглую девицу, просто размазать ее, как комара, в кровавое пятно, ухватились за коромысло. Осторожно, стараясь его не сломать.
Девица скрипнула зубами, потянула его на себя...
- Бабы, а ну, взяли!!! Навались!!!
И передала кому-то коромысло, а сама подскочила к Хосе. Бедняга чуть лапы не разжал, когда сильные руки ухватили его за шерсть на загривке.
- Укусишь - коромыслом огрею! Понял?
Понял. Только поверить было в такое сложно! Ан нет, девица, ругаясь на всех вокруг, тянула его из полыньи, а там, видя, что зверюга-то безопасна, и другие присоединились! Чуть шкуру с Хосе не сняли, пока тащили.
Он и сам помогать старался, да уж больно холодная вода была. Он и задних лап не чуял, когда его вытащили.
Просто перевернулся и посмотрел на небо.
Там сияло скудное зимнее солнышко. Сероватое такое... его последнее солнце.
- Эй, ты что! Подыхать взялся?! А ну, прекрати!!! - маленькие ручки затеребили его, перед лицом возникло другое... не солнце, нет, это та сердитая девушка... что ей надо?
Почему она опять на него сердится?
Что он сделал не так?
Хосе медленно уплывал, растворялся в солнечном свете...
- Прекрати!!! - оплеуха получилась выдающаяся, аж зубы лязгнули. А потом ему меж зубов сунули флягу с чем-то крепким. И Хосе закричал от боли, выгнулся...
Не пробовал он раньше самогон тройной очистки, на березовом угле...
- Не смей умирать!!! Слышишь!? НЕ СМЕЙ!!!
Его трясли уже вполне серьезно, и ругались тоже, и Хосе вдруг почувствовал острую боль. Она началась откуда-то изнутри, и перекинулась на все тело... его отравили?
Но зачем?
Он и так уже подыхал, зачем его еще мучить? Могли бы просто добить... за что?
Боль усиливалась, нарастала, крестьяне отскочили в стороны, и только Райка, сестра Лерка, продолжала трясти зверюгу за плечи. И даже не думала отстраняться.
Бедовая девка, одно слово, охотница! Приучил ее батька в лес ходить, зверя скрадывать, а как помер той зимой, она и одна ходить стала. А это ж не бабское дело! Но... дома мать, и детишки, мал мала меньше, а Райка девка решительная. И сильная, и смелая... парни, кстати, на нее заглядываются, да только она твердо сказала - не пойдет ни за кого. Ей малЫх надо на ноги ставить, мать одна не справится! А вот ежели кто к ней в хозяйство готов, да помочь...
Пока таких не было...
- Райка, брось! - крикнул с безопасного расстояния староста. - Можа, он бешеный какой! Вон как корчится!
И сделал вид, что не услышал ответа.
Н-ну, девка!!! Где это видано, приличного человека такими матюгами лаять?! Всыпать бы ей горячих, да ладно уж! Понятно, что сейчас она сама не понимает, чего городит, брата-то чудом не лишилась...
Отстраняться она и не подумала. И было уже поздно.
По зверюге пробежала волна, вторая... словно внутрь уходила шерсть, исчезали когти, менялась, переплавлялась страшная морда - и вот уже на снегу лежит человек. Самый обычный, одетый во что-то вроде серой полотняной рубахи и простых штанов.
И дышит, кажется...
И Райка его держит, как и продолжала, за ворот...
- Ох ты ж... еж же ж...
Староста отлично знал, ЧТО он видел. Это в городах жизнь идет быстрее, и старые сказки там помнят хуже. А в деревнях по вечерам чем заняться? Одно расскажут, другое...
Двуипостасные.
Старая легенда... неужели - живая?!
Но пока староста размышлял, Райка действовала.
- Помогите его к нам в избу перетащить!!! Живее, а то околеет от холода! И Лерка тоже!!!
Никто и не сопротивлялся.
Подхватили, потащили...
Крестьяне там, придворные... люди же!
Всем было жутко любопытно - что происходит?!