***
Дурой Эсси не была, и понимала, что железо надо ковать не когда тебе хочется, а когда оно горячО. Так и сделала, пришла к дяде сразу же, как ее любимый мужчина приехал.
Да, Эсмеральда точно знала, она не так хороша, как Диана, не так очаровательна, и вообще... за ней и приданого-то особо не дадут, только то, что дядя пообещал. Вот и надо ему напомнить.
И Питеру сказать.
Жених Эсмеральды, Питер Орвален, был ее другом с детства. Его земли соседствовали с поместьем, в котором воспитывалась девочка, возраст у них был примерно одинаковый, а остальное...
Дело техники.
Сначала парню было приятно ее восхищение, а потом он и о свадьбе задумался. А почему нет?
Только вот приданое, но и этот вопрос Эсси почти решила, а потому эрр Эрсон с неудовольствием оторвался от бумаг и смотрел теперь на племянницу.
- Что случилось, Эсси?
- Дядя, я хочу получить обещанное.
- Да? - дураком Виталис не был, и причину угадал сразу. - Замуж собралась?
Эсси вздрогнула, но не отступила.
- Да, дядя. Мой жених ждет внизу, это эрр Орвален.
- Не помню такого...
- Он из провинциальных эрров, дядя.
- Вот даже как? И тебя это устроит?
- Что именно? - сейчас Эсмеральду и боевые слоны бы с места не снесли1 Речь о ее будущем!
- Провинция, скука...
- Дядя, я никогда не мечтала жить при дворе. Да и не красавица я, как Диана, и такое уж громадное приданое вы мне не выделите. Надо брать, что дают.
- Я мог бы поискать тебе мужа получше.
А заодно и связи семьи с кем-то укрепить. Эрсоны сейчас на коне, надо союзниками прирастать.
Эсси качнула головой.
- Дядя, вы мне обещали.
Спорить было сложно. Эсси, где таской, где лаской, дотащила Дианочку до свадьбы, а Виталис ей так и обещал. После Дианы он выдаст ее замуж и даст хорошее приданое. Правда, предполагалось, что жениха он еще поищет, но Эсси выглядит решительно...
Дураком Виталис не был, и когда стоит отступить - знал.
Может он сейчас надавить, разогнать этого Орвалена, может выдать Эсси замуж своей волей, но... надо ли? Она ведь все правильно сказала, и кое о каких Дианочкиных грешках она тоже знает... стоит ли такое держать рядом - или пусть лучше едет подальше?
- Зови своего избранника сюда. Поговорим.
- Да, дядя.
За Питера Эсси не боялась. Это кажется, что он такой тихий и скромный, а если до дела дойдет, Питер тоже упереться может, характера у него хватает.
Долго ждать Виталису не пришлось, и пяти минут не прошло, так что не сговаривались.
Что ж...
Вот, стоит перед ним молодой человек,. Невзрачный такой, худощавый... неприметный. В толпе увидишь - мимо пройдешь. И Эсси держит за руку.
Хорошо держит, твердо.
- Эрр Эрсон.
И голос не дрожит.
- Эрр Орвален. Хочешь мою племянницу в жены, эрр?
- Хочу.
- А об условиях тебе Эсси сказала?
- О каких именно?
- Приданое я за ней дам, все верно. Но запишу его на племянницу, в семье всякое бывает, а она с детьми на улице оказаться не должна. Будет у нее кусок земли, будут и деньги, но у нее. И все это прописано будет.
Питер пожал плечами.
- Земля лишней не будет, эрр, деньги тоже. Но жену я обеспечить смогу, и детей родим - вырастим, когда на то будет воля Богов. Вы тогда пропишите, что деньги Эсси потом детям в приданое пойдут, так оно и удобнее будет?
- Такой бескорыстный?
- Не то чтобы, эрр... Эсси и сама по себе золото, ну и что-то она в приданое принесет, найдем, как распорядиться.
Это Виталису понравилось. Не бессеребренник, но и не выжига, так, нечто среднее. Обычный человек, как и мы все, на земле живущий...
- Договор подписываешь - и будем к свадьбе готовиться.
- Нет, - подала голос Эсси.
- Нет? - удивились двое мужчин.
- Не будем готовиться. Договор подписываем, венчаемся по-тихому и уезжаем из столицы.
Мужчины удивленно смотрели на девушку. Ладно, Питер спокойнее, он от Эсси чего-то такого и ожидал, а вот Виталис удивлялся искренне.
- Ты не хочешь пышной свадьбы?
Эсси не хотела больше видеть Диану.
Никогда.
И сильно подозревала, что кузина ее не отпустит, когда вернется в столицу. Но так Виталису не скажешь, а потому...
- Дядя, Питер живет далеко, нам бы домой доехать до распутицы, с его родителями все уладить, там и свадьбу настоящую справим. Так-то оно лучше будет, мне ТАМ жить. А тут деньги тратить и незачем.
Это Виталис понимал.
Но раз так...
- Ладно. Скажу секретарю, пусть договор готовит.
Питер и Эсси устроились ждать в гостиной.
Договор был написан быстро, и Виталис не поскупился. Все же Эсси делала все, что он прикажет... так что в приданое ей попал и хороший кусок земли, по соседству с Орваленом (пойдет мужу), и солидная сумма денег (лично на счет Эсси), и оговорено, что снимать эти деньги нельзя, только проценты можно. А сами деньги будут лежать, расти, потом из них приданое дочерям Эсси будет выделено.
Пожаловаться было не на что.
Даже по столичным меркам приданое получалось хорошее, а уж по провинциальным - и вовсе богатая невеста. А что ограничения, так Питер их хорошо понимал, нечего транжирить да разматывать! Но он не из таких, да и Эсси не мотовка, так что им всего хватит.
Еще два дня были потрачены на сборы.
А на третий день стояли Питер и Эсси в часовне, венчал их кардинал Рентский, и сразу же после свадьбы, молодые, поцеловав Виталису Эрсону на прощание руку, и поблагодарив, отбыли к себе в деревню.
И только тогда Эсмеральда смогла перевести дух.
Вот не сойти ей с места, вляпается во что-то кузиночка Диана! Точно вляпается!
И лучше бы Эсси оказаться от столицы в это время подальше. Это дядя Виталис ее не знает,. А Эсси насмотрелась...
В деревню!
К овцам!
И не вылезать оттуда лет пятнадцать! Благо, Питер не против.
Может, и не такая уж это романтическая история любви, ну да и ладно! Зато все живы, здоровы и с доходом, а Эсси больше и не надо. Еще бы вот ее родители мужа приняли...

Глава 8

- Ваше величество, мой принц, его высочество Вернер, трагически погиб.
- Что значит - погиб?! Я не приказывал! - Иоанн всерьез разгневался, а потом и сообразил, что ляпнул.
Какое он имеет отношение к смерти его высочества Вернера?
- Это большое горе для моей страны, ваше величество, - посол Фардании был бледен, но решителен. - Я умоляю вас о милости, помочь отправить на родину тело моего погибшего господина!
Иоанн махнул рукой.
- Эрсон! Распорядись... что там надо?
- Повозки. И забальзамировать, - подсказал эрр Шедан.
Виталис кивнул.
- Сделаем, как прикажете.
- Отчего умер его высочество? - заинтересовался Иоанн.
- Он поехал на охоту... я не знаю, что с ним случилось, я нашел тела уже достаточно поздно, - Марко развел руками. Он ничем не рисковал, тела, и правда выглядели отвратительно. За несколько дней в лесу и птицы отметились, и разложение, опять же, и всякая насекомая мелочь...
Феликс хоть и поднял тела на деревья, хоть и привязал их покрепче, но некоторые вещи не предусмотришь.
- На охо-оту, - протянул Иоанн.
- Да, ваше величество, - Марко являл собой пример честности и правдивости. Только что глаза не хлопали, наивно-наивно. Иоанн не верил, но и возразить пока было нечего.
Опять же...
Если Вернер получил какие-то сведения и помчался вдогонку за королевой... допустим! Но результат совсем не тот, который он хотел. Если бы принц догнал Марию... или догнал? И был убит?
А кем?
Это же не пьяная трактирная драка, это принц, который с детства привык клинок в руках держать, и его сопровождающие...
- Сколько человек поехало с его высочеством?
- Десять, ваше величество.
Вот. Это маленький отряд, с хорошим оружием, с отличной подготовкой... и такой результат? И кто смог с ними справиться?
Ну не Мария же постаралась? Это даже не смешно!
И если не Ханс... не зятька ли любезного благодарить за этот побег надо? А? Не торчат ли из этого дела уши его величества Саймона?
Иоанн решил это обдумать потом, и махнул рукой.
- Эрсон, позаботься.
- Да, ваше величество.
Грустные мысли вернулись к Иоанну поздно ночью, когда он уже лежал в кровати, закружились рядом, зашипели, словно змеи, заливая пространство комнаты своим ядом.
С-саймон...
Если это он, если Мария у него... тогда Иоанн двоеженец, и брак его незаконный. И Диана ему никто, и дети его будут бастардами.
Как с этим жить?
Что делать?
Выход один. Пусть его люди в Картене найдут Марию - и убьют ее. А если она беременна... все равно, пусть убивают. После родов к ней точно никого не подпустят, а вот во время родов, или еще как-то... или она останется жива, или он.
Король-двоеженец, это клеймо. От церкви его отлучат, и страна лишится благословения, Саймон может этого добиться. А уж сколько проблем будет с престолонаследием, лучше и не думать. Или Анна, или ее дети, или бунт...
Слов у его величества не было.
И зла не хватало.
Вот ведь стерва эта Мария, такое законному мужу устроить...

***
Рэн выздоравливал тяжело.
Гноились раны, постоянно трепала лихорадка, да и душевное состояние его оставляло желать лучшего.
Тоска окутывала его, словно плотное серо-зеленое облако, обволакивала с ног до головы, отравляла своими ядовитыми парами, и может, даже и помер бы шагренец, если бы не Бертран, который приходил каждый день.
Садился рядом, тормошил, начинал расспрашивать о Шагрене, о происходящем там... и Рэн отвлекался.
Рассказывал.
О небольших хижинах с соломенными крышами, и о диких ветрах с моря, которые могут разметать их в мелкие клочья.
О розах, которые так любят выращивать на Шагрене, и о том, что розы сажают на могилах, там они лучше растут.
О ласточках, которые живут практически в каждом доме - как же без них? Считается, что ласточка - это благословение Богов. Всех и сразу. И она несет на своих крыльях уют, достаток, благополучие...
О Великом Вулкане, который некогда усмирил Император-Дракон. И с тех пор Его потомки правят Шагреном, и почитаются детьми Многоликого. Да так оно и есть, разве не понятно? Кому еще под силу управлять вулканом?
Бертран с этим был согласен. Но вот кое-что другое...
Он сидел рядом с Рэном и читал тому свитки. Вот прямо так, с начала и по тексту, до самого конца.
Рэн слушал, и поневоле... какое тут болеть - умирать?! Он просто не мог себе позволить такой роскоши! Умереть - и оставить ситуацию на кого-то другого? Может, другой человек и справится. А может, и нет.
Ему доверился брат, а Император доверился его старшему брату, император вручил судьбу страны в руки Ишуро Тори! Он отдал ему Камень Многоликого. Если Рэн не вернется, то как, КАК найти человека, отмеченного благословением Многоликого?
Никак.
Нет у Шагрена второго шанса... наверное. Если только еще один камень у них?
Или нет?
Рэн не знал ответа. Для него было важно другое. Он должен... хорошо, допустим, он сойдет на берег, найдет этого человека... а дальше-то что? Рядом с ним больше нет Чернозубых, он один. Как он уговорит человека отправиться с ним на Шагрен? Похитит? Ударит по голове, завернет в ковер и так повезет через три страны? Эрланд, Картен, Шагрен? Ну-ну...
Это в книгах читать хорошо, а в жизни такие истории никогда не заканчиваются победой. Так просто не бывает. Или пленник сбежит, или убьет Рэна, или умрет сам... да много чего может быть.
Но допустим!
Рэн нашел этого человека, довез его, император честь честью принес несчастного в жертву... вот тут-то и посеял первые семена сомнений Бертран.
Читал он свитки, читал, а потом и задумался. И задал вопрос, который не приходил на ум брату Тома. И брату Винсу, и королю, и тейну, и многим другим. Наверное, потому, что они не верили в Бога. Для них благословение Многоликого было просто словами. Или чем-то вроде золотой брошки. Вот она есть - и ее можно приколоть одному, второму, можно передать, продать, украсть.
Какие боги, вы о чем?
Они все живут на земле, им важно свое. Кому деньги, кому власть, кому жизнь продлить... Божья воля? Даже и слушать смешно!
А вот Бертран в свои четырнадцать, этой веры не утратил. Он точно знал, что Бог - есть, и уверялся с каждым днем все сильнее и сильнее.
Если бога нет, то кто, КТО его сюда привел? Кто все это сделал? Кто направляет его дорогу и его руку? Да, жалко ребят, и уходить из дома было страшно, но Бертран много читал в свое время, и такие истории были ему известны.
Не всегда в жизни бывает ладно и гладко, но ведь истории и не пишут о крестьянине, который родился и пятьдесят лет обрабатывал свое поле, а потом умер. Это неинтересно.
А вот такие, как Бертран...
Когда волей судьбы юноша самых высоких достоинств бежит из дома, потом долго скитается и попадает в передряги... да, в книгах это заканчивается всегда хорошо. В жизни так бывает намного реже. Рэн тому свидетель, он и сам... да, бывает всякое, можно и голову сложить. Но так ведь интереснее!
Бертран не променял бы год своей жизни на пятьдесят лет вспахивания одного и того же поля. Может, кому-то такая жизнь и хороша, но не ему! Нет, не ему!
И Многоликий понял это, и подтолкнул Бертрана на его путь. Путь, по которому никто другой пройти не смог бы. Не знал бы языка Шагрена, не утащил бы свитки, не увидел бы искры в камне, не смог бы поговорить с Рэном, тем более, подружиться...
Да, Бертран мог считать себя другом Рэна, может, и единственным - ни с кем иным Рэну просто не хотелось разговаривать. Он был вежлив и любезен с капитаном, боцманом, шкипером, но и только. Просто вежливость. И за ней - пустота и тоска.
Мужчины это понимали, но какое их дело? Хочет парень сдохнуть?
Так они его все равно не удержат, кто пожелает, тот и в луже утонет! Но и юнге не мешали. Не так уж много пользы было от Бертрана, чтобы постоянно его занимать, пусть уж побудет с шагренцем. Пусть его.
Вот Бертран и читал.
А потом и спросил у Рэна.
- Скажи, а ты не думаешь, что, привезя этого человека на Шагрен, ты накличешь на свой остров гнев Многоликого?
Рэн чуть с кровати не упал.
- ЧЕГО?!
- Сам подумай. Многоликий впервые за несколько сотен лет выбрал человека, отметил его, дал ему свой Дар. И тут появляются шагренцы, хватают, тащат, привозят на остров... как отнимается дар, ты прочитал?
- Ты прочитал.
- А ты потом свиток смотрел, чтобы убедиться, - парировал Бертран.
Смотрел.
Что уж там... будь проклят тот род, который занимался всем этим. Будь они прокляты до смерти и в посмертии, да отрекутся от них Боги. Причем - все!
Мразь - слишком мягкое слово для людей, которые творили что угодно. Да-да, именно что угодно в попытках удержать гаснущий дар.
Убивали, пытали, проводили бесчеловечные эксперименты, предавали... если подумать о том, сколько замученных людей стоит за каждой строчкой их проклятых свитков...
Пожалуй, как раз треть Шагрена населить и хватит. И не слишком-то Рэн преувеличил.
Хорошо, что Берт забрал эти свитки с собой!
Плохо, что их вообще кто-то читал! Рэн предпочел бы уничтожить эту мерзость, он воин, не палач. Но пока... пока это может пригодиться.
- Смотрел. Пытками.
- Вот. Человек, осененный благословением Многоликого, будет мечтать о смерти. И молиться Богу. Горячо, искренне... думаешь, о чем? Благодарность твоему императору выскажет за хорошее отношение? За доброту, за ласку...
Рэн процедил несколько выражений, которые Бертран не понял. Но запомнил, звучало это весьма выразительно, а перевод он потом найдет.
- Я о таком не думал.
- И твой император тоже?
Ах, как бы вскинулся Рэн еще месяц назад от этих слов! Плевался бы лавой, не хуже того самого вулкана. А сейчас...
- Я не знаю, о чем думает император. Наверное, он это как-то предусмотрел?
Бертран хмыкнул.
- Вот я не могу себе представить, чтобы человек, которого пытают и убивают, был за это благодарен. Для этого святым надо быть, не иначе...
- Но найти этого человека надо.
- Надо. А если там женщина? Ребенок?
Рэн тихонько застонал.
Он Чернозубый.
Он слуга Императора.
Его жизнь и душа принадлежит Шагрену! Но... он ТАК не сможет!
Не сможет он везти человека на муки и смерть, не сумеет, не...
Бертран только головой покачал.
- А почему бы тебе не найти этого самого, отмеченного благословением, и не поговорить с ним?
- О чем?
- Ну... так, навскидку, можно попросить этого человека приехать и усмирить ваш вулкан. Если получится.
- У императора получилось. Только он был драконом!
- Мы ж не знаем, как легло благословение в этот раз? Может, и дракон будет. Приедет человек, ты его к вулкану сводишь, и живите спокойно еще тысячу лет? Разве плохо?
Рэн кивнул.
- Хорошо бы. А если не получится?
- Если человек получил благословение Многоликого, это не просто так. Пусть попросит и за тебя, к примеру. Или за императора? Если это божественное, то какое значение для Бога имеют расстояния?
Рэн задумался уже серьезнее.
- А так ведь может получиться.
- Попробовать-то всяко стоит. А может, у этого человека есть проблема, которую мы сможем решить. И он будет тебе благодарен...
- Разве могут быть проблемы у тех, кто отмечен Многоликим?
- Точно могут. Это ж человек, он пьет, ест и в туалет ходит. И деньги ему нужны, и крыша над головой, и родные у него есть, наверняка...
Рэн только глаза закрывал от таких заявлений.
Вот раньше как-то проще было. Было задание, надо было его выполнить... только вот когда это какое-то абстрактное существо с благословением... легче, что ли, а вот когда представляешь себе живого человека... например, того же Бертрана...
И вот его надо взять и отправить на мучения.
Привезти на Шагрен и принести в жертву.
Смог бы Рэн?
Положа руку на сердце... смог бы?!
Ты, Чернозубый, опора трона, тайная рука Императора, элитный боец и воин... НУ?!
Нет.
Потому что он - человек. Вот Ишуро смог бы, Рэн был в этом уверен. Украл бы, соблазнил, обманул, напоил... и от брата ждал бы такой же доблести.
Подлости.
А Рэн не сможет.
Он скорее на меч кинется. Раньше... раньше, может, и смог бы. А может, и нет. Стоит только представить, что он возвращается на Шагрен, и смотрит деду в глаза, и...
Нет. Даже без деда не смог бы.
Мерзко становится, словно грязи наелся.
Есть вещи, которые нельзя делать. Просто чтобы оставаться человеком.
Нельзя.
И Рэн прикрыл глаза с тихим вздохом.
- Давай попробуем сделать, как ты сказал, Берт. Ты лучше знаешь обычаи большого мира. Может, тебя и послушают?
- Нас обоих, - согласился Бертран. - Ты ж меня не прогонишь?
- Нет.
- Ты один, ну и я один... и если Многоликий сделал так, что я в этой истории с самого начала... наверное, это Ему нужно?
Вот этот довод Рэн понял.
Действительно, бывает такое.
Есть твоя дорога, а есть чужая. Если идешь по своей дороге, у тебя все получается легко, ты счастлив и доволен своей жизнью. Если пытаешься жить чужой жизнью, тебе плохо и больно. Рэн не смог бы торговать, Бертран не смог бы изо дня в день возделывать землю, капитан не сможет уйти от моря...
Это правильно.
А еще есть дорога, на которую тебя направляют Боги.
Она может быть легкой или тяжелой, и на ней тебя может ждать даже смерть. Но если ты от нее откажешься, не будет тебе прощения, и от людей, и от Богов.
Иногда люди это чувствуют, нутром понимают...
Если Бертран это понял, Рэн не станет ему мешать. Он не смеет противиться воле Богов.
Даже если их ждет смерть - это не такая уж большая потеря. Это случается.
- Давай попробуем, Берт.
И мальчишка улыбается в ответ.
Сейчас его жизнь приобретает смысл.
Рэн не знал, что парень хочет и о своем попросить. А вдруг получится? Бертран тоже хотел бы... если превращаться в другое существо... если так можно, может и он сумеет, если камень потрогать? Интересно, кем он тогда станет?
Если можно, конечно.
А если нет... может, можно хоть как-то наказать тейна? За нарушение заветов Многоликого? Как-никак, он их действительно нарушил.
Бертран хотел, чтобы человек, покушавшийся на его жизнь, и убивший его друзей, за это ответил. Разве это плохо? Это справедливо!

***
Ваше величество!
Умоляю о милости - не карайте мою семью за мою вину.
Я не смог уберечь его величество Вернера, я виноват, и я искуплю свою вину кровью.
Когда ее величество Мария решила оставить мужа, его высочество Вернер решил последовать за своей невестой. Я не знаю, что произошло с ним и его сопровождающими, я смог только обнаружить их тела, которые приказал бальзамировать и отправить на родину.
Моей вине нет прощения, и я искуплю ее, отдав свою жизнь.
Прощайте, ваше величество, я подвел вас, и я больше не имею права на жизнь.
Ваш покорный слуга, эрр Марко Шедан.

Марко прочитал письмо еще раз, довольно улыбнулся, запечатал его, и вручил курьеру
Он свое дело сделал, теперь остается ждать.
Пара дней...

***
- Ваше величество!
Иоанн оторвался от супруги, и недовольно посмотрел на Виталиса Эрсона. Руку он из-под юбки у Дианы так и не вытащил - к чему?
Их величества в кабинете короля изволят работать над получением наследника, а ты со своим свинячьим рылом лезешь? Не слишком ли ты обнаглел, любезный?
- Ваше величество, умоляю о прощении, но посольство Фардании горит!
От таких новостей его величество даже королеву на пол спихнул. Диана так растерялась, что даже зареветь не додумалась, так и сидела, глазами хлопала.
- Что говорит посол?
- Его пока не могут найти.
- Фарданцы?
- Загорелось внезапно, изнутри, как раз в том месте, где находится кабинет посла.
Иоанн побарабанил пальцами по столу. Получалось как-то и вовсе печально. Сначала его высочество Вернер, теперь посол и посольство... да что тут происходит?! Кто его так перед Хансом подставляет?
Ответа пока не было.
Иоанн распорядился доложить ему утром, и отправился спать.
С утра его настроение не улучшилось.
Посольство сгорело почти дотла, в кабинете посла нашелся обгорелый труп с его перстнем, так что...
Кто тут будет крайним?
Можно даже и не гадать, его величество Ханс своего не упустит, достанется Иоанну и за посольство, и за его высочество, и за помолвку, которая не состоялась...
Но что мог сделать Иоанн?
Да ничего. Только гневаться. Не помогала даже Диана.

***
Эрр Марко Шедан дремал тяжелым сном полностью вымотанного человека. Карета плавно покачивалась, унося его подальше от столицы, Марко откинулся на подушки, подобрал ноги и укрылся тяжелой меховой полостью. И уснул.
Словно солнце зашло, в единый миг рухнуло в темную бездну полусна-полуобморока сознание. Не было у посла сил даже переживать и нервничать. Последние два дня ему дались очень тяжело, пока он ждал вестей от священника, пока сам отец Роман ждал распоряжения из Картена...
А потом надо было еще найти подходящее тело, одеть его в одежду посла, нацепить родовой перстень, собрать все необходимые бумаги, отослать большую часть слуг и охраны, опоить кое-кого, чтобы не помешали, поджечь посольство, выбраться и уйти.
Легко ли?
И сложно, и очень нервно, и едва не сорвалось все в последний момент. Но все же Марко справился.
В Картене ему намного легче не будет, чужая страна, чужая земля, но там у него есть шанс. А дома - нет, вот и весь сказ. И его казнят, и его семью приговорят.
Эрр Марко спал, а карета уносила его в новую жизнь. Подальше от Эрланда с его сложностями. Потом он сядет на корабль и отправится в Картен.
А дальше...
Поживем - увидим, завтра будет новый день.

***
Если бы Марко видел то, что творится во дворце, он бы вдвойне порадовался. Потому что до Иоанна, наконец, добралось письмо, отправленное Феликсом.
- Шшшшштааааа?! - прошипел Иоанн так, что даже гюрза бы от зависти хвостом подавилась. - Хххххааааансссссс?!
И задумался.
В письме неизвестный доброжелатель сообщал, что его высочество Вернер не просто так помер. О, нет! Он кинулся в погоню за ее величеством, и даже умудрился ее догнать. После чего и помер. Подавился клинком!
А теперь - внимание, вопрос!
А КТО у нас такой умный и организовал побег?
Саймон? Вполне может быть, что и он. Доброжелатель настаивает, что королева сбежала сама, но разве у нее хватило бы ума?
Это реально было самым тонким местом в плане Феликса и Марии. Им очень хотелось натравить Ханса и Иоанна друг на друга, но как это сделать, придумалось не сразу. А потом дошло!
Конечно же, у королевы своего ума нет, а потому все было по плану тейна. Марию и Анну пугают, они стараются убежать из дворца, и тут им предлагает свои услуги некий фарданский эрр. После чего они бегут в предложенном направлении, попадают в ручки к тейну, и на свободе он спокойно их обрабатывает, как королю Фардании нужно. Почему пока ничего не известно?
А вот!
Его высочество Вернер вмешался!
Тот случай, когда у всех свои интересы, и на повороте они ка-ак столкнулись! Да как полетели клочки по закоулочкам!
Тейн хотел или подлизаться к королю, или себе очки набрать... для чего? А чтобы было, у вас тут вообще целый Эрсон бегает. И ничего, пока еще может бегать, ноги не вырвали. И соблюдал секретность.
Вернеру, конечно, никто и ни о чем не сообщил. А наемники, которыми воспользовался тейн, чтобы все это провернуть, каждого принца в лицо знать не обязаны. Вот и прибили.
А уж потом, когда довезли величество и высочество, куда приказано, там и нашелся кто-то умный, и сопоставил. Наемники, понятно, смылись, а королева и принцесса оказались в подвалах храма Многоликого. И оттуда их уже отдадут Хансу, наверняка.
Так что источник проблем его величество Ханс. Попутно - тейн.
А что вы, ваше величество, с этим делать будете, большой вопрос.
Хотя с этим Иоанн справился. Перевернул стол, пошвырялся стульями и попинал стены. А потом, когда сил не осталось, еще и подумать сел. И даже надумал.
Для начала, надо разузнать, чем там тейн занимается, и насколько он вхож к Хансу. Потом, что там с подвалами и прочим. Куда могли привезти королеву...
Разведка, а уж потом...
Да, потом...
Иоанн тряхнул колокольчик, и приказал сначала к себе главу разведки, а потом Диану. А что? Надо же как-то успокаиваться? Вот и пусть супруга поработает!

***
- Мы едем - едем - едем, в далекие края...*
*- Стихи С. Михалкова. Прим. авт.
Мария от всей души распевала веселую песенку. Примерно с третьего раза к ней подключились и все остальные. А что было и не спеть?
Жизнь радовала день ото дня.
Коней удалось продать по нескольким деревням, по одной - две лошади, и крестьяне явно брали их 'на племя'.
Феликс сильно не торговался, но в кармане у путешественников оказалась достаточно крупная сумма денег, и это не считая того, что собрали с погони. Где украшения, где кошельки... мародерство?
Можно и так посмотреть. Но кто ж их заставлял гоняться за королевой?
Марии совершенно не было жалко ни Вернера, ни остальных фарданцев. Деньги были, продукты Феликс покупал, готовили они все по очереди, Мелисса перестала шипеть и фыркать на всех, зато полюбила бегать по ночам в облике газели, Анна липла к Феликсу, как смола к одежде, и мужчина явно был не против.
Марии он потихоньку признался, что девочка похожа на его сестер. Такая же ласковая и любопытная... Мария только посмеялась втихомолку. Ага-ага, сестер... не видишь ты, как эта малявка на тебя смотрит, когда ты отворачиваешься, как у нее глаза горят! Рано или поздно, так или иначе, она своего добьется. А пока тебя просто приручают, или правильнее сказать, приучают к постоянному присутствию ее высочества в твоей жизни. А заодно и получше узнаЮт.
Что нравится, что не нравится, что говорить, о чем помолчать... глядя как Анна ухаживает за Феликсом, подкладывая ему добавку и подсовывая подушку, Мария не могла удержаться от улыбки.
Очень продуманная дочка у нее растет.
А время шло.
Дорога стелилась под колеса и копыта, обвивала белесой пылью ноги, задумчиво затирала следы... и наконец они увидели - ЕГО.
На горизонте, сверкающей бирюзовой, изумрудной, лазурной полосой, плавно переходящей в такое же бездонное небо, вытянулось море.
Феликс посмотрел на счастливое лицо королевы, и направился почти к воде, благо, было тепло и солнечно. Самая хорошая погода, легкий южный теплый ветерок развевает волосы, и ленивый прибой едва шевелит мелкую гальку на границе воды и земли.
- Ваше величество?
И даже не удивился, когда королева, подобрав юбки повыше, спрыгнула с облучка. Пробежала по гальке, зашла в воду, подоткнула подол повыше и набрала в горсть морской воды, а потом коснулась ее губами.
- Как же давно... как давно это было!
Феликс молчал.
Он знал, что замок его величества Саймона находится на море, и видел, как король любит море, как его дети частенько встречают восходы на террасе. А сейчас думал, что ее величество Мария точно была несчастна в Эрланде.
Она так любит море, но вряд ли Иоанн ее баловал. А вот сейчас она настоящая.
Хохочущая, пытающаяся изловить верткого крабика, осыпающая Анну веером сверкающих брызг, собирающая вместе с Мелиссой и Тиной съедобных моллюсков, открывающая ракушки, вдыхающая запах моря, словно нечто волшебное...
Он правильно сделал, что снял дом у моря. Пусть королева порадуется.
Наконец, навозившись в воде, чумазые и довольные, все расселись у костра. И Мария утащила шампур с зажаренными ракушками. Мидиями.
Когда они свежие, да только из воды, да поджарить - невероятно вкусно!
- Что это за место?
- Мы здесь неподалеку жить будем, - отчиталась Тина. - У меня тут знакомая коттедж снимает каждое лето. Это поместье некоего эрра Стоуна. Сам он вроде как капитан, все время в океане, а поместье просто так простаивает. Капитану не до поместья, зато исс Шент, управляющий, твердо решил сделать землю доходной. Построил на берегу коттеджи, и предлагает в них селиться людям. С достатком, понятно, стоит это дорого. Зато слуги, питание и все остальное к твоим услугам.
- Прообраз турбазы, - хмыкнула Мария. - Нет-нет, это я так, о своем. Слуг предоставят?
- И еду будут носить из поместья. Или у тебя приготовят и уйдут. Как пожелаешь, так и сделают. Здесь тихо и селятся здесь только те, кому не нужен лишний шум. Условие такое. Коттеджи достаточно далеко друг от друга, разве что специально идти к соседям, пообщаться.
- Удобно.
- Неоценимо в нашем положении. Нам бы этот коттедж не достался, но знакомая в этом году приехала ненадолго. У нее внучка родилась, так что она сейчас у дочери, малышку с рук не спускает. А мне предложила поехать сюда, и я не отказалась. Эрр Феликс сходит к иссу Шенту, договорится обо всем... думаю, если нам будут привозить продукты, я смогу готовить?
- Да и я помогу, а уж тарелку за собой вымыть и вовсе дело пустячное, - отмахнулась Мария. - посмотрим... сколько мы тут сможем жить?
- Пока платим.
Мария погладила живот. Приобняла Анну, которая уплетала печеное чаячье яйцо.
- Вот и отлично. Значит, здесь и рожать буду. Зайка, ты не против?
- Нет, мам. Мне тут нравится!
- Я тебя еще плавать научу, - пообещала Мария. - И нырять.
Феликс кивнул.
- Я обо всем договорюсь, ваше величество. Конечно, мы останемся здесь. И нет, я никому не сообщу об этом месте. Просто напишу, что мы живы.
Мария кивнула.
Здесь и сейчас этого было достаточно.

***
- Ооооох! Как же больно!
Диана стонала и жаловалась, а камеристки и придворные дамы метались вокруг нее. Кто с уксусом, кто с ароматической солью, кто просто с влажными тряпицами.
Да-да, случаются такие дни, в которые женщинам тяжко жить. Вот, у Дианы оно и случилось, и лежала она, закутав поясницу, и чувствовала себя отвратительно.
Не лучше чувствовал себя и Иоанн.
Не беременна!
Он тут считай, месяц старается, а Диана все еще не беременна?! Кошмар!
- Ваше величество, - утешал его Виталис Эрсон, - все будет хорошо, вы с Дианой еще молоды, вы сможете десять детей еще сделать!
- Да, но хотелось бы побыстрее!
- Все обязательно будет, ваше величество. Дайте только время.

***
К вечеру, чуточку успокоившись, Диана вышла в сад.
Отослала замученных ее капризами фрейлин, разогнала служанок... никого ей видеть не хотелось!
Вот она, королева.... И что?
Что хорошего в этом титуле, если ничего-то и нельзя, из того, что хочется? Балы? Праздники?
Иоанн их устраивает, только вот раньше она веселилась и танцевала, а сейчас вынуждена сидеть рядом со своим супругом. Танцевать можно тоже только с ним, а он любит покушать. И после ужина уже двигаться не хочет.
Даже этот новомодный вальс...
Вальс!
Иоанн хоть и злился, а танец запрещать не стал, больно уж он по душе пришелся всем, кто присутствовал в зале в тот вечер. Даже сам иногда танцевал с Дианой.
Но - иногда!
Что толку в ее роскошных платьях, что интереса в ее титуле, если нельзя - ничего! Вот просто ничего из того, что хочется!
Развлечения, подруги... Эсси уехала, а все эти вороны рядом... они просто бесят! Только и каркают, только и крякают...
Королева должна - должна - должна... да никому она ничего не должна! Что за бред такой!!!
Она королева, это ей все должны подчиняться, прислуживать, угождать... а вместо этого - что?! Иоанн ее любит?
Безусловно, только вот Диане МАЛО!
Она живая, ей хочется и так, и этак, и побольше, и разнообразнее... раньше-то нельзя было, они с Эсмеральдой так, шалили, а сейчас можно! И....
И нельзя!
Диана хандрила, и погода никак не улучшала ее настроения. То облачко пробежит, то опять солнце, в глаза светит, раздражает...
- Ваше величество, вы так прекрасны и грустны...
Эрр Расмус Вейнард появился словно из ниоткуда, склонился к королевской ручке.
- Эрр, - недовольно отозвалась Диана. В другое время она была бы ему рада... хоть посмотреть, если уж самой такого счастья не досталось, только Иоанн, который в постели храпит, как бегемот! Но сейчас и смотреть не хотелось!
Все злило.
- Ваше величество, вы позволите скрасить ваше одиночество? Я могу почитать вам стихи? Или сыграть на лютне...
- Не хочу, - надулась Диана. - Уйдите, эрр.
- Вы разбиваете мне сердце, ваше величество.
Диана демонстративно отвернулась, и закрыла глаза. Мол, обойдешься!
- Я удаляюсь, но ваш прекрасный образ уношу с собой, ваше величество. В своем израненном сердце.
Зашуршали шаги. Диана открыла глаза, и хмыкнула. Рядом с ней, на дорогой меховой полости, которой она укрыла зябнущие ноги, лежала шикарная алая роза.
Алая роза - страстная любовь.
Как интересно... и даже противно ноющая спина уже раздражала меньше. Неужели - правда?
Нет-нет, она не собирается увлекаться этим красавчиком, она все помнит, ей нельзя. Но чуть-чуть пококетничать можно, так, самую малость, чтобы почувствовать себя привлекательной и желанной. Разве нет?
Это просто безобидное кокетство, ничего такого, честное слово!
Диана поднесла цветок к лицу, провела по губам... роза тоже ей не верила. Но кто и когда спрашивал - розы?