***
Солнечный день, из тех, когда природа пока еще находится в зимней спячке, а вот солнышко уже ласково касается земли, отогревает ее, пробует поглаживать лучиками-пальчиками.
Как ты?
Просыпаешься?
Лужайку пока еще не особенно видно под тонким слоем снега, и ноги перемешивают его в грязь. Дом достаточно далеко.
Рэн остановился и повернулся к Марии.
- Я... готов?
Мария поглядела ему в глаза. Рука ее уверенно лежала на красном камне. Вторая рука коснулась плеча Рэна.
- Я всегда смогу тебя позвать, мальчик. Не бойся ничего, ты услышишь мой голос из самой глубины неба.
Рэн опустился перед ней на колени. Поднес к губам пояс платья.
- Я... я воин Шагрена. Но я и ваш воин. Клянусь.
- Я не потребую от тебя того, что навредит твоей родине, - тихо пообещала Мария. И черные глаза Рэна вспыхнули радостью.
Она сдержит слово, он-то понимает. Достойный сюзерен не может быть женщиной? А вот может иногда... такое и на Шагрене случалось. И драконами бывали женщины. Просто их было так мало. И об этом так старались забыть... а прадед помнил. Прадед рассказывал.
Это не обычная женщина, и Рэн не дает обычной клятвы. Но точно знает, что всегда, всегда будет рядом. Что бы ни случилось.
Для этой женщины он сделает все, что в его силах.
Они не знают, но в эту минуту, в Фардании, в храме Многоликого начинает сиять кристалл. В нем зажигается новый огонь, медленно, но верно, он разрастается, захватывает камень...
Им нет до этого дела.
Потому что в эту минуту Мария зовет. И Рэн падает... куда?
Это что-то алое и золотое, оранжевое, горячее и расплавленное.
Это - подземный огонь.
Только он внутри Рэна, или Рэн внутри него, и сейчас все это рвется наружу, сейчас все это обжигает, и мужчине мучительно больно. Откуда-то он знает - терпи! И стискивает зубы так, что те начинают крошиться.
Терпи!
Огонь не приходит просто так, это огонь твоей души, это огонь, в котором полыхают тела твоих друзей, это огонь, который может поглотить твою родину, это огонь твоего сердца, вечный огонь человеческой крови...
Это - дракон!
Рэн не видит, а Бертран с ужасом наблюдает, как извивается на грязной земле тело друга, как бежит по его коже полоска алой чешуи, потом пропадает, и еще одна, и еще...
- Он же погибнет!
Кинуться к другу ему не дает адмирал. Рикардо перехватывает Бертрана, зажимает так, что не вырваться и шепчет на ухо.
- Молчи! Они тебе никогда не простят, если ты помешаешь! Верь другу, он справится! Я видел похожее... это тяжело. Пока все хорошо!
Рикардо не врал, и Бертран чуял это в его словах. И правда, адмирал видел уже такое, когда два его человека оборачивались китами. Большие и добродушные, но... как же им было тяжело! Кит - это не человек, это и времени заняло больше, и сложнее им было намного. Сейчас то же самое переживал Рэн.
Дракон - еще тяжелее кита, это уж верно. Не по массе, а по существу своему, создание огня и воздуха... морякам было проще. Они давно сроднились с морем, вода стала их второй душой, натурой, стихией, им было легче принять себя. А Рэн?
Дракон - это еще и внутренняя свобода.
В драконьем огне горит любое принуждение, дракон не может быть рабом. На нем могут быть только те обязательства, которые он принимает на себя добровольно.
Шагрен.
Мария.
Рэн цеплялся за эти два осколка, которые у него оставались. Почему-то это было важно для него. Шагрен... если нет Шагрена, незачем и жить.
И Мария.
Женщина, чей голос звал его из небытия. Заставлял зубами, когтями цепляться за этот мир, возвращаться в реальность... когтями?
Да, у него когти!
Рэн медленно поднялся на... лапы? Огляделся вокруг.
Новое тело было немножко неуклюжим, словно бы дракон не знал пока, как ему ходить, как поднимать лапы, как двигать головой... чуть шевельнулась мощная длинная шея.
- Какой красивый! - тихо сказала Мария.
Она стояла неподалеку от ящера. Больше всего он был похож, наверное, на стегозавра. И размеры примерно такие же, метров десять - пятнадцать в длину, два-три в высоту, точнее из-за гребня и не скажешь. Вес? Наверняка тонны три-четыре есть, а может, и больше. Четыре мощных лапы, не слишком крупная, но пропорциональная голова, гребень на спине. И - крылья.
Пока они были сложены в два валика, наверное, чтобы не мешались. А если дракон их расправит?
Ярко-красный, с золотистым отливом, с громадными черными глазами... кстати - узкими.
Ящер повернул голову. И глаза его были вполне разумными. И вокруг черного зрачка сияло кольцо золотистого света.
- Р-рэн...
Голос зверя пока получался рычащим. И пасть была очень впечатляющая. Рикардо шагнул чуточку вперед, закрывая Марию. Если ящер потеряет разум, королеву надо будет прикрыть от обезумевшего дракона, и на пару минут его хватит, это уж точно. Морской змей страшнее в море, но и на земле несколько центнеров змеятины не оплошают. И яда у него хватит. Может, и не на одного дракона!
А Мария почему-то и не боялась.
- Ты можешь говорить? Как здорово! Значит, горло у дракона устроено по типу человеческого? А что-то еще сказать можешь?
- М-гу... - попробовал дракон.
И стал меняться обратно.
По мощному телу пробежала одна волна, вторая, третья, ящер съеживался и скукоживался, становился все компактнее... последними исчезли крылья, которые до конца закрывали происходящее. И вот на траве уже лежит человек. Лежит, скорчился, словно в утробе матери, и закрывается от боли, которой сопровождалось превращение.
- Рэн! - кинулся к другу Бертран.
Рэн с усилием развернулся.
Мария подошла, погладила его по голове, кивнула мужчинам, чтобы помогли. Они и подняли, и отряхнули, и даже флягу с горячим ягодным взваром протянули. Спиртное почему-то двуипостасные любить переставали. Странно, но факт. Вроде бы и ничего такого, искусственного, просто продукт брожения, но вот не нравился. Мария его тоже разлюбила.
Могла выпить в лечебных целях, но не более того.
Рэн выхлебал малиново-медовый отвар, и чуть расслабился, согрелся.
- Я - живой?
- Вполне, - заверила его Мария. - Как ты себя чувствуешь?
- Странно. Больно было, я помню. Но как-то правильно. Словно я всю жизнь дышал в пол-груди, а сейчас смог расправить спину.
Мария кивнула.
- Так бывает.
Пояснять она не стала, это уже из области ее личных теоретических выкладок. Да и как объяснишь людям про доминантные и рецессивные гены? Допустим, вторая ипостась завязана именно на рецессивный ген, который и наследовался-то далеко не всегда. Только если и мама, и папа, и вся семья на шесть поколений назад с этими генами, и тогда могли быть сбои. Но тогда непонятен разброс обликов. Как от двух лис, к примеру, может родиться крокодил?
Да никак!
Но ведь рождались же!
Что-то есть еще такое, неучтенное... и вообще, местная биология еще ждет своих Линнея, Ламарка, Вавилова, Вернадского. Мария точно не потянет, в лучшем случае готова посчитать бюджет для университета. А сколько тут всего изучать? Даже подумать страшно!
Бертран вчера поделился своими шелковыми тряпочками, и Феликс кое-что успел прочитать Марии. Мало, конечно, это все лучше бы скопировать, но это потом. А сейчас привести в порядок мальчишку, который едва на ногах стоит, и накормить. И побольше, побольше...
Ему сейчас хорошо питаться надо. Первое превращение, оно больше всего сил забирает, все остальное уже так, вторично, привычно, почти спокойно. А первый раз ты пробиваешься, словно через стену. И таранить ее приходится даже не головой - всей тушкой. Тяжело.
Оклемался Рэн уже за столом. И благодарно смотрел на Марию.
- Я... я должен уехать на Шагрен. Но я вернусь, обещаю!
Мария кивнула.
- Если вернешься - место найдется и тебе, и твоему другу. Даю слово.
- Я думаю, Бертран останется здесь? - удивился Рэн. - Как раз и свитки...
- Не дождешься, - резко отозвался подросток. - Даже и не думай меня тут бросить! Я с тобой! Вместе и вернемся!
- Я... я думал лететь через море?
- Дурак, что ли? - тут уж не выдержал исс Шент. И то сказать, сколько можно испытывать барсучье терпение? Сначала зверюга размером с поместье... ладно, поменьше, но у страха глаза велики, и за поместье он переживал, дракон - не зайчик пушистый, потом еще поле попортили, там теперь пока все перекопают... А теперь еще и идиотские идеи выслушивать? - Ты как себе это представляешь? Летит над городом дракон! Которых уже лет триста не видели, а то и больше!
- Я ночью...
Теперь 'фейспалм' изобразила Мария. Классический. Слова тут такого не знали, а вот жест удался.
- Еще лучше. Врежешься куда, или заплутаешь в темноте, и что потом? На воду садиться? На деревню падать? Ты вообще о чем думаешь?
Рэн пока не думал. Но...
- Пешком это долго. А денег у меня не так и много.
Мария махнула рукой.
- Адмирал Марен, разберетесь?
- О чем речь? - пожал плечами Рикардо. - Если надо, отвезу, подожду, привезу. То есть корабль отвезет.
- Надо, - серьезно сказала Мария. - Я не знаю, сколько времени осталось у Шагрена, но если начались землетрясения... его может и не быть.
- Прадед говорил, что очень мало.
Рикардо и спорить не стал. Прадед там, или кто... он просто подошел к карте на стене.
- Смотри. Мы сейчас вот здесь, - палец его указывал на точку на берегу Внутреннего моря. - Я прикажу, тебя доставят вот сюда, на шлюпе. - Адмирал указывал уже на Картен. - Если оплывать кругом, это долго, но ее... эрра Мария может написать, чтобы тебе предоставили все необходимое.
Мария кивнула.
- И я напишу, и Феликс.
Ради такого случая Саймон пойдет навстречу. Он уже писал несколько раз, намекал, что готов оказать сестре помощь. Вот и пусть поможет... переправит Феликса через Картен.
- Вот. А в этом порту у нас всегда есть один-два корабля, - ткнул пальцем Рикардо. - Письмо я дам, да и голубя отправлю почтового. Как раз долететь успеет, тебя будут ждать. Вас. И через пролив перевезут. И уложишься быстро, и вернуться сможешь на том же корабле, если что.
Рэн кивнул.
- Спасибо. Это будет... я буду перед вами в долгу.
- Будешь. Но мы и себя спасаем. Если все, как эрра Мария говорит, то после взрыва вулкана у вас, плохо будет всем. Лучше обойтись.
Рэн кивнул еще раз.
Лучше.
Только вот что его ждет на Шагрене?
Бертран перехватил его взгляд и задрал нос.
- Не боись! Я рядом, прорвемся!
И Рэну вдруг стало легче. Действительно, чего бояться, если он уже не один? Если вот, целая комната людей, двуипостасных, которые доброжелательно смотрят на него и улыбаются.
- Адмирал, может, приглядеть за парнишкой? - прогудел один из присутствующих.
- А хоть бы. Давай, ты и Марко, лишним, поди, и не будет, согласился Рикардо. Вместе поедете.
- Мне... я справлюсь, - попытался отказаться Рэн.
- А я нет, - тут же отозвался Бертран. - Согласен! А чего только двое? Вы вообще кто? Я понять не могу, морем пахнет?
- Косатка и альбатрос, - коротко разъяснил адмирал. - На суше не прикроют, а в море - мало ли что?
Что это за милая рыбка знали и Рэн, и Бертран, так что споров и не возникло. И альбатрос тоже не пушистенькая и милая птичка, так-то у него и клюв, и когти, просто характер мирный. И на Шагрене их уважают.
Пусть будет альбатрос.
Им в путешествии все пригодится.

***
Эрр Ридео Иролен смотрел на сидящего перед ним мужчину с вежливым интересом. Работа такая у послов, он бы и на кучку свежих фекалий смотрел точно так же. Очень доброжелательно.
- Эрр, мой король согласен с вашим предложением. И готов заключить предварительный договор.
Эрр кивнул.
Лицо он держал прекрасно, но эрр Ридео недаром был назначен послом в Эрланд. Оба собеседника понимали, что другого выхода у заговорщиков, пожалуй, и нет.
- Что хочет его величество?
- Его величество хочет провинции Вергланд и Диокан, и два торговых города. Ронд и Гедеон.
- Позвольте! Это треть дохода королевства!
- Но две трети все равно останутся у вас, не так ли? И вы ими распорядитесь разумно.
- Это если не будет бунта!
- А если он случится, фарданские войска вам с удовольствием помогут его подавить.
Ага, и еще кусок земли при этом оттяпают. Известно же, впустить на свою землю чужаков можно, а вот выгнать их намного сложнее. Саранча и то дешевле обходится!
- Я готов отдать Диокан, но обо всем остальном и речи быть не может!
Посол развел руками.
- Вы же понимаете, что этого мало! Эрр, ну что такое Диокан? Без Вергланда его кормить замучаешься!
- Зато там рудники есть!
- Но камнями сыт не будешь.
- Камнями? Да там медь! И серебро есть... немного!
- Вот именно, его там совсем чуть, и рудники скоро израсходуются...
Торг шел полным ходом, и в конце посол получил то, на что и рассчитывал. Полторы провинции. Ну а где полторы, там и две будет. Города он попросил так, для ровного счета, чтобы было, чем торговаться, и не думал, что их отдадут. Только не этот...
Впрочем, дипломату не пристало ругаться. А то так привыкнет наедине с собой, потом и вслух кого неприятного негодяем назовет... лучше не привыкать!
Итак...
Перо побежало по бумаге, сегодня это письмо с гонцом улетит в Фарданию.

Ваше величество!
Сообщаю Вам, что известный Вам эрр согласен на Ваши условия...

***
Поздно ночью Мария прогуливалась по берегу моря, под руку с Феликсом и Рикардо.
Романтика?
Да ничего подобного, беременность! У всех это по-разному проходит, а вот Мария последнее время плохо спала. Ребенок под вечер становился активным, и так пинаться начинал, что хоть ты и не ложись. И по печенкам, и по селезенкам, а уж кишки-то там, наверное, и вовсе в узел завязались. А вот если погулять, то потом и чадушко засыпало, и Мария поспать могла.
А мужчины ее сопровождали принципиально. Как тут отпустишь такую милую и нежную даму? Одну? Не дай Многоликий, ее кто обидеть попытается!
Кому потом придется прятать труп обидчика?
То-то и оно, проще не допускать.
- Ваше величество, а я читал, что камни Многоликого помогали при превращении, - вспомнил Рикардо. - А почему так? Вроде бы Рэн Тори носил этот камень... сколько? Уж пару месяцев? Но не перекинулся?
Мария задумчиво кивнула.
- Может, это как стопор. Я точно пока не знаю...вполне возможно, что мой камень стал сильнее, а его слабее. Или как в легенде. Многоликий обещал подарок тому, кто обернется первым. Вот, может, это оно. Видеть чужих зверей, вызывать их из небытия...
- Вполне возможно, - согласился Рикардо. - Вы не надевали на меня камень, ваше величество, он был на вас. Но все равно все получилось.
Мария подозревала немного иное.
Если кто помнит старый фильм 'Чародеи', то там отлично сформулирован рецепт хождения сквозь стены: Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий.
Герою, правда, это не слишком помогло, каска больше пригодилась. А вот когда герой как следует озверел... тут-то ему и стены стали не помехой. И крыша покорилась.
Здесь может быть тот же принцип.
Когда Мария надела камень, он почувствовал в ней гадскую натуру и потянулся остатками всех сил. А Мария и сопротивляться не стала.
В душе-то она уже лет пятьдесят та еще гюрза. У нее и сомнений не было, и преград, а в себя она верит. Поди, выживи в нашей стране, да без веры! Вот все и получилось. И озверения у нее хватало, она за свою жизнь боролась, за ребенка, да и вообще... вы меня убить хотели?
Такое свойство русского человека, так-то он мирный и спокойный, но любая агрессия в его сторону включает режим атаки. Сам пришел? Сам и нарвался. Тут и зароем, если что.
А местные... они перестали верить, они стали бояться, ну и результат? Нет результата!
Сейчас они увидели Марию, и поверили для начала ЕЙ. Потому и работает камень даже на ней. Главное тут вера, а не Мария или камень. Ну и генетика, конечно...
Только вслух это лучше не озвучивать. Может, Анне и очень сильно потом, когда повзрослеет. Так что Мария аккуратно перевела тему.
- Феликс, ты поможешь с этими свитками?
- Конечно. Там куча всего... мальчишка молодец! Столько полезного утащил!
- Лис, этим все сказано. Хорошо хоть оставить решился свою драгоценность.
- Куда ему все это на Шагрен тащить?
Мария пожала плечами.
- Мог бы и отвезти. Хотя я не думаю, что эти двое задержатся на Шагрене.
- Почти уверен, что император не потерпит конкурента, - кивнул Рикардо.
Мария согласилась. Хотя сама была уверена, что дело в другом. Что там будет делать неизвестный ей Мушаши? Да что угодно! Может покушаться на дракона, может не покушаться. Может, вообще объявят Рэна Тори почетным гражданином Шагрена и заставят раз в год работать вулканочистом? Запросто!
Нет, не в императоре проблема, и не в его решении.
Просто дракон - это стихия. Тогда и выродились драконы, когда заперли себя на острове, когда отказались от неба под крылом, от свободы и полета. А Данакт - это уже вторично.
Дракону нужно небо.
А Шагрен это клетка. Большая, уютная, роскошная, уважительно-почтительная клетка. Рэн уже не сможет там оставаться. И никогда он не перекинулся бы в дракона, не пройди через испытания. А он и уходил, и умирал, и хоронил друзей, и готов был пожертвовать собой...
Шагрен его уже не удержит.
Можно пытаться спать под детским одеяльцем, и вспоминать, как тебе было хорошо в три года. Но лучше положи его рядом с собой, а укройся нормальным. Потому что не хватит тебе этого лоскутка. Уже не хватит...
С Шагреном будет то же самое.
Но об этом Мария вслух говорить не стала.
А вот о чем подумала...
- Если Рэн вернется, нам он сильно пригодится.
После рождения ребенка она собиралась вернуться обратно, в столицу. Мальчик?
Значит, ее сын должен в свой срок получить трон Эрланда. А Иоанн... будет умницей? Вот и пусть правит до самой смерти, и сына учит, и воспитывает. Король-то он неплохой. А Мария просто поживет рядом.
Не будет умницей?
Значит, вообще не будет.
Мария и за одного ребенка порвала бы на немецкий крест кого угодно, а уж за двух детей... будет два маленьких крестика. Или нолика, неважно! И дракон тут очень в тему окажется, если успеет. Рожать-то ей скоро...
Весна идет, весне дорогу.

Глава 3.

Эрра Маргарита спокойно лежала в кровати.
Мужа рядом не было, да и не бывало даже тени его в этой кровати вот уже лет пять! Опять по своим коровницам загулял, небось! Мысль о том, что она сама виновата и в изменах, и в загулах, эрре в голову не приходила. А стоило бы...
И подумать, и вернуться на пятнадцать лет назад. Ах, как хороша была юная Маргарита, как очаровательна!
Светлые волосы, две длинных косы чуть не до колен, громадные голубые глаза, пышная фигура и грудь, от которой у всех мужчин, от двенадцати и до восьмидесяти слюни текли. На такую грудь тарелку поставь - удержится! Если конечно, эрра сильно дышать не будет.
Что удивляться, что юная красотка не засиделась в девушках? И замуж-то вышла вполне удачно, за эрра Паоло Рибоно, старше Маргариты всего на восемь лет. Эрр уже был хозяином в своем поместье, родители у него померли во время эпидемии лихорадки, двух сестер он выдал замуж, и прекрасно жил у себя, пока не повстречал юную Марго.
И влюбился по уши.
Ах, Маргарита...
Девушка дурой не была, и продала себя за самую высокую цену, а именно - брачный обет. Четвертая дочь в большой семье, особых перспектив никаких, хоть и эрра, но из бедных. И приданого за ней отец не даст. И так с подозрением поглядывал... повод был. Марго точно знала, что мать ее нагуляла. И ее, и одного из братьев...
Ну так что же?
Маргарита к супружеской измене тоже относилась спокойно.
Да, такое бывает. И что? Порадовали себя, разошлись, а дети...
Ну, что ж теперь? Родились?
Растить будем.
Не то, чтобы она была глупа или безжалостна. Скорее, не додали юной Маргарите небеса чуткости и тонкости душевной. Вот и не думала она о таких тонких материях. Да и чего ей думать?
Она, вот, замуж вышла удачно.
Поняла, почему мать гуляла, молодой муж, хоть и был хорош собой, хоть старался не выпускать жену из постели, а только...
Мало!
Маргарите все равно было МАЛО!
Ей хотелось чего-то еще... ну не может ведь жизнь вот так закончиться? Вышла замуж, и сидишь в поместье, и рожаешь по ребенку в год, потом дети уже сами начинают рожать, а тебе помирать пора? Так, что ли?
Какая-то страшная жизнь получается!
И Маргарита уговорила мужа съездить ко двору.
Ненадолго, всего на один сезон, он покажет ей столицу, Маргоша хоть что-то увидит, а там уж и ребенок будет, куда она потом поедет? Может, они из столицы ребеночка и привезут? Кто знает?
Муж легко поддался на уговоры, и после сбора урожая, как установилась хорошая погода и подмерзли дороги, супруги двинулись в столицу.
Может, и обошлось бы все.
Но!
Был в столице его величество Иоанн. Молодой и тогда еще красивый.
И ее величество Мария как раз ждала второго ребенка. И эрру Ирену в столице уже видеть не хотели, отослали ее, на что король был зол. И на свой поступок, и на супругу... и как тут не отомстить? А кто стал орудием мести?
Правильно.
Вот на эрру Маргариту его взгляд и упал. Справедливости ради, эрру Рибоно было не на что жаловаться. Король долго его супругу не соблазнял и не уговаривал, Маргоша оказалась из породы легкодоступных блудливых кошек, и на спину опрокинулась мгновенно. Иоанн это отнес на счет своей мужской неотразимости, и расцвел. Даже жену шпынять перестал.
Эрр Рибоно получил хорошую придворную должность, ну и земли ему король прирезал. Абы рогатый супруг под ногами не путался.
Эрр Рибоно пострадал пару месяцев, да и утешился. И утешительницы при дворе нашлись, и цену своей супруге он понял... да, и так тоже бывает. Грудь у нее красивая, глаза тоже, а все остальное... а есть там что-то еще?
Если просто одна видимость, а под ней ни душевного тепла, ни доброты, ни ума, ни порядочности... оболочка. Кукла пустая, глупая...
Чего тут страдать? Кого тут ревновать? Ради чего?
Эрр и не стал.
Аккуратно отошел в сторону, позволяя своей супруге спать с королем, и получая от этого дивиденды. Правда, о детях он не подумал, за что и был наказан. Теперь первый сын Маргариты был от короля, а считался наследником эрра Рибоно. Обидно, понимаете ли!
И дочь у Маргариты была от короля, но это-то как раз и не страшно, к ней уже очередь из женихов стояла, благо, красотка получилась в мамочку. Только мозгов у нее хватало, и дочка, когда соображать стала, пришла к отчиму. Поговорили, сошлись на том, что эрр Рибоно ей выберет хорошего мужа, такого, чтобы с выгодой для всех. Ну и не старого, не садиста, не подонка какого. А девочка уж поговорит с королем... своих внебрачных детей Иоанн не то, чтобы постоянно помнил, звал к себе, требовал ко двору, но поздравлял с праздниками, подарки дарил, и обратиться к нему можно было.
Вот, после рождения дочери, Маргарита королю и надоела. И была с почетом отправлена в поместье, где эрр Рибоно, для порядка поучив рыдающую от злости (отослали от двора! Лишили короля!!!) супругу розгами и заперев в башню, принялся делать ей детей. Не был он садистом, и жестоким не был, просто другого варианта, при котором дети будут именно от него, а не от конюха, он не видел! Что уж там!
Эта дрянь Иоанну изменять умудрялась, то с лакеем, то с конюхом, а уж законному супругу и вовсе надеяться не на что. Он-то не король, он эту заразу казнить не сможет!
Надо было на родителей ее смотреть, а он, дурак, на сиськи пялился! А там ведь мамаша - как девка гулящая, да папашка, которому кроме бутылки с вином и не надо ничего. То ли сам по себе такой, то ли от женушкиных выходок спился.
Себе эрр Рибоно такого не желал, и следующие восемь лет Маргарита провела в строгости. Под замком.
После рождения трех, здоровеньких, как на подбор, мальчишек, все на отца похожи, словно их с парадного портрета рисовали, эрр Рибоно послабление супруге сделал, и отправил ее жить во флигель. Пусть там к себе хоть конюхов зовет, хоть крестьян.
Материнский инстинкт?
Вот уж чего у Маргариты отродясь не было. Наверное, на два инстинкта в красивой головке места не хватало. Да эрр Рибоно и не настаивал. Повзрослев, он заодно и поумнел, и сообразил, что красота - не самое главное в женщине. Есть еще и ум, доброта, душевное тепло...
Маргарита была неправа, заподозрив своего супруга в симпатии к коровницам. Все, что ему нужно было, эрр получал от вдовы мельника. Та и эрру была рада, и его сыновьям, и кормила вкусно, и хорошо у нее на мельнице было, а что в поместье переезжать не хотела, так и ни к чему. Чего ей с эррой - штаны делить? Вот еще не хватало, на мельнице она сама себе хозяйка, и дети ее, двое, тоже свободны, и с детьми эрра играют отлично, и крапивой всем достается за шалости одинаково.
Маргарита этого и предположить не могла.
Да и откуда бы ей о таком знать?
Королевских бастардов эрр с собой и не брал никогда, нанял для них нянек и гувернанток, тем и успокоился.
Вот и лежала Маргарита, смотрела в окно.
А луна там была большая, тревожная... надо было при себе какого ни на есть любовника оставить, вот конюх Динк... всем бы хорош, и размерами, и старательностью, но как же он воняет! Пока свое дело делает, еще и ничего, а как закончит, так только отослать его и можно.
Во-ня-ет!
Невозможно как!
Вымыть и оставить? Мужика с конюшни? Это уж вовсе против правил, до определенного предела муж Маргарите свободу дал, но злоупотреблять не следовало. Пару раз она от него оплеухи получила, когда слишком обнаглела. Урок усвоила, и больше своих дел напоказ не творила.*
*- ни разу не пропаганда садо-мазо. Вполне общепринятое средневековое обращение с женами. Восхищаться можно было прекрасной дамой, а родных жен и пороли, и на хлеб-воду сажали, и в монастырь сдавали... много чего было. Садо-мазо отдыхает. Прим. авт.
Так что лежала Маргарита в кровати, смотрела в окно... а потом дверь скрипнула.
- Кто там? Ты, Лора? - окликнула служанку эрра, приподнимаясь на кровати. - Воды подай, дура!
Темная тень скользнула вперед.
Пробежал отблеск по лезвию клинка.
Маргарита и вскрикнуть не успела, как острое лезвие прошло меж ребер. Тонкое, изящное... таким не нарежешь колбасу, им даже хлеба не порежешь, но вот проколоть тело человека оно может. Стилет - опасное оружие в умелых руках, а убийца отлично умел с ним обращаться.
Клинок покинул еще теплое тело, почти не оставив следов.
Убийца аккуратно стер кровь с тела женщины, чтобы не было лишних пятен. Мало ли что. И направился в покои наследника Рибоно. То есть королевского бастарда.
А что?
Иоанна вполне устраивало, что его сынок пристроен в жизни. Он и земель эрру Рибоно прирезал побольше.
Эрр хотел бы их родному сыну оставить? Ну, хотеть никому не вредно, если с ребенком Иоанна что-то случится, эрру голову отвернут, как куренку. А скрыть он это не сумеет, Маргарита слишком глупа, чтобы соврать.
Мальчишка спал, когда убийца вошел к нему. Как - мальчишка?
Вполне уже подросток, четырнадцать лет. Он и не понял, что умирает. Подушка накрыла, придавила... пара минут - и все было кончено и тут.
Убийца усмехнулся, и подхватив факел, ловко поджег тяжелые бархатные шторы. И ковер.
И обивку стен...
Пламени было, где разгуляться, через десять минут бодро и жарко пылал весь флигель.
Убийца спокойно покинул его через заднюю дверь, и отправился восвояси. У рощи его ждал конь.
Он знал, что дочь Иоанна, пусть и незаконная, но все же дочь, не пострадает. Дочку эрр Рибоно терпел, даже относился к ней хорошо, и жила она не с матерью, а в его части дома.
Пожар тоже, скорее всего, потушат. Если и обнаружат что эрру Маргариту убили, все равно ничего расследовать не будут. Да и кто там ее осматривать будет?
Тело успеет обгореть, если ее вообще будут спасать из огня. Вот королевского ублюдка - точно будут, но на нем следов и нет. Задохнулся, бедняжка.
А эрру и спасать не кинутся, и потом осматривать будут кое-как. Кому она нужна, девка дешевая?
С тем убийца и отправился восвояси.
Королевская дочь пусть живет. Если что... на ней всегда можно жениться, чтобы придать себе легитимность. Хотя и скучно это.
Ни искры, ни огня... видел он ту дочку, тоже Маргариту. Пресная белесая коровища со здоровущим выменем. На такое только Иоанн польститься и мог, то есть на мамашу. Но и дочь от нее недалеко ушла. Фу, одним словом. Но чего не сделаешь ради короны?
Кстати, сама корона была почти готова.
Да-да, у Иоанна нет настоящей короны, а у заговорщика будет. Надо только чуточку потерпеть, ювелир подгоняет центральный камень. Найти рубин или даже гранат... да что угодно, такого размера, было нереально, но можно подогнать друг к другу несколько камней так, чтобы никто ничего не заметил. Вроде, как это один камень в оправе.
Планы строились грандиозные. А вот насколько им удастся осуществиться?
Пока что - полностью.
Чуточку забегая вперед, флигель догорел к утру, на пепелище нашли тело эрры, которое даже и осматривать было страшно, так оно обгорело. Опознали ее только по комнате, не будет же кто-то другой в ее постели лежать? А так что-то черное, страшное, лучше не видеть, как выглядят люди после пожара. Какие уж там раны - проколы от стилета?
И не осматривал никто, боялись, что стошнит!
Ее сына пытались спасти несколько раз, даже окно выбили в его комнате, но отступились. Горело так... в вулкане, наверное, холоднее.
Так что через четыре дня, эрр Рибоно, похоронив супругу и сына, со всеми почестями (сейчас-то уж и пусть их, чего с трупами счеты сводить?) прихватил дочь, оставил сыновей на попечение своей любовницы, и отправился в столицу.
Докладывать его величеству Иоанну о смерти его бывшей любовницы. И сына.
Второе было опаснее, баб Иоанн перевалял несчетное количество, чтобы отслеживать, кто из них жив, а кто помер, поди, целую канцелярию под это дело создать надо.
А вот ребенок...
Сыновей у Иоанна вообще один. Был. Вот этот. А теперь и его нет.
Так что у эрра Рибоно были основания бояться за свою жизнь. Не уберег же? И поди докажи, что не виноват! Но может, ради дочери и пощадит его король?
Марита, которую называли так, чтобы не путать с матерью, от 'отца' не отходила, и уверяла, что будет в ногах у короля валяться, если что. И валялась бы.
Понятно же, при эрре Рибоно у нее еще есть шансы на хороший брак, достойную жизнь... нагляделась девочка на свою мать, и себе такой судьбы не хотела. Не в мамашу и не в мамашину родню пошла, явно.
А король... даже если и примет он участие в ее судьбе, вряд ли за кого хорошего замуж выдаст. Скорее уж, для своей выгоды подберет кого-то. Нет, не надо ей такого.
Впрочем, в столице оказалось, что всем просто не до них. События разворачивались исторические.
Или истерические?
Впрочем, для некоторых людей это примерно одно и то же. Никакой разницы!

***
Ваше величество!
Не могу скрывать от вас подлый и коварный обман!
Ваша супруга вам изменяет с эрром Вейнардом!
Умоляю вас проверить, и если это подтвердится, строго наказать негодяйку, которая играет судьбой династии!
Доброжелатель.

Как письмо попало к Иоанну на стол, минуя секретаря?
Почему его даже никто не вскрыл?
Нет ответа. Но попало, вот, и Иоанн его прочел.
Выдохнул, прочел еще раз.
Протер глаза, не поверил себе, но и в третий раз строчки на пергаменте не изменились. Вот ни капельки.
Иоанн медленно положил письмо в карман.
Будь он дураком, не был бы он королем. Давно б на его троне кто-то другой уселся.
А он все же... вот сейчас лучше не рубить сплеча. Да, Иоанн?
Да.
Вот, сейчас он устроит скандал, заорет, кинется к Диане... что она - согласится? Конечно, она будет все отрицать. А дело это такое... сложное. Действительно следующий король Эрланда не должен быть зачат от другого мужчины!
Но как она могла!
Сердце сдавило, словно тисками. Иоанн даже потер его немного, оглянулся на секретаря, махнул рукой. Тот понятливо скрылся за дверью.
Если король желает побыть один, лучше его не раздражать. Целее будешь. Иоанн проследил, как закрылась дверь, подошел к столу... вот сейчас бы смести все это на пол! Перевернуть стол, разгромить тут все...
Нельзя!
Или это письмо гнусная ложь... Предотец, пусть оно окажется ложью! Многоликий, ну ты услышь, что ли?! Что ему - так много надо было? Иоанну и надо-то было просто послушную и красивую жену, детей, наследника... что он - много просил у жизни? Он же не виноват, что Маргарита не смогла подарить ему детей... ладно-ладно, боги их забрали, и ситуацию надо было исправлять! Он ведь в этом не виноват!
И вот теперь...
Неужели Диана правда ему изменяет?
Или нет?
Или ее кто-то хочет оболгать?
Может быть и такое, не всем по душе канцлер Эрсон. А если Диана лишится головы, то и канцлер тоже... и поста, и головы, понятно. Так изменяет ему Диана - или нет?
Ответа не было.
А кому поручить расследование?
Канцлер много кого под себя подмял... Иоанн задумался ненадолго, а потом и решил.
Выглянул к секретарю.
- Эрра Леонидаса Торгана ко мне. Незамедлительно. Он сейчас во дворце?
Секретарь ненадолго задумался, и кивнул.
- Да, ваше величество, он к вечеру сменится с дежурства, а сейчас он точно во дворце.
- Отлично. Прикажи его позвать ко мне, сейчас же.
И Иоанн захлопнул дверь.
Он проверит сказанное в письме. А подтвердится оно - или нет? Посмотрим...
Иоанн искренне надеялся, что сможет повесить подлого доносчика. Впрочем, это он в любом случае сделает.
Правда это, неправда...
Подлец у него точно висеть будет.
За что?
А за все хорошее! Чтобы знал, как королю настроение портить! И Дианку...
Стерва!
Чего тебе не хватало... если это правда?!
Чего?!
Гадина подлая!

***
Ханс прочитал срочное донесение, и скривился. Протянул его Фридриху.
- Прочти.
Сын послушно побежал глазами по строчкам.
- Отец, но вроде бы, этого ты и хотел?
Ханс задумчиво кивнул.
- Хотел, конечно.
- Тогда в чем дело?
В чем дело?
В старости, сынок, в старости, от которой не скроешься ни под каким камнем, в порошке, который начал принимать Ханс, в отвратительном настроении и самочувствии, в смерти, которая стоит за плечом, а так хочется еще пожить... хоть лет десять бы, а лучше двадцать или тридцать...
Разве о таком расскажешь?
Это каждый на своей шкуре чувствует, когда приходит время. Или не чувствует...
Ханс не произносил ничего такого вслух. Вместо этого он брезгливо поморщился.
- Понимаешь... просто противно. Этот торгаш... он полагает, что все такие, как он.
Фридрих не понял, но с отцом вслух согласился.
- Гадко, да.
- Эти существа... когда-то он и эрром не стал бы, не смешно даже! Он ведь искренне считает, что все можно купить, всех можно взять деньгами, вообще всех... смешно, глупо, гадко! Но он и правда так думает!
Фридрих пожал плечами. Но скажи он вслух, что думает, отец бы всерьез оскорбился. А правда-то печальна.
Всех можно купить? Так ведь ты, отец, взял земли. И купился.
То, что не за деньги, не меняет ничего. Получает дама за свои услуги две монеты, трактир или титул - неважно, она все равно торгует собой, как продажная девка. Получаешь ты взятку щенками, деньгами или землей - тоже не важно. Между вами сделка, в которой один продал своего короля, а второй купил предательство. Он виновен, но ведь и ты, отец, замарался в этой грязи. И я...
Просто Фридрих не собирался прикрывать свою грязь белым полотенцем. Да, вот так, пусть он подонок, но Фардания будет прирастать и шириться! И плевать ему на средства, которые он для этого применит!
- Пусть думает, отец. Подонки для того и нужны, чтобы их использовать.
- Да, бесполезных людей нет, каждого можно куда-то пристроить.
Так чеканно, как Николаи с его 'отбросов нет, есть кадры' Ханс не выражался, потому и в историю его слова не вошли.
- Вот и пристроим. И его слабости только больше нам помогут, - отмахнулся Фридрих.
Ханс задумчиво кивнул.
- Да, сын. Наверное, я просто старею, вот и брюзжу... зверушки уже в пути?
- Да. Самые отборные.
- Отлично. Просто отлично...
- Отец, у меня такое чувство, что тебе разонравился этот проект? - прощупал почву Фридрих.
Ханс пожал плечами.
- Посмотрим, что будет со мной, в результате. Но... сколько это уже длится? Лет пятнадцать? Даже больше, пожалуй... и что в итоге? Куча монстров, пусть сильных, страшных, управляемых... это хорошо, но этого мало! А где-то... неизвестно где, появляются двуипостасные! Настоящие! Сильные! И я поневоле начинаю думать, что мы просчитались, но где?!
Фридрих качнул головой.
- Найти их пока нельзя. Камень Многоликого показывает только, что они есть. Если бы мы получили тот рубин... с его помощью Данакт и искал. Но где сейчас эта проклятая тварь... брат Винс!?
Король поморщился.
- Найти два других рубина... ох, ладно! Иди, Фридрих, иди... отдохни, пока можешь, скоро, наверное, тебе придется садиться на трон.
- Отец!
- Я надеюсь еще пожить, мальчик мой, но изменения наверняка будут...
Фридрих кивнул и вышел, а Ханс подошел к зеркалу.
Полированная стальная пластина послушно отразила его лицо. Почти без искажений.
Только вот... кажется ему, или зубы стали длиннее? Старческих пятен на коже точно меньше, но ногти словно чернеют, и какие-то они... длинноватые!
Во что он может превратиться?
Ханс не знал, и сейчас ему было страшно. Чтобы отогнать смерть, пойдешь на многое, но страшно же!
Ладно! Все уже начато, и назад не отступить, теперь только смотреть, что получится. И утешаться.
Даже если он помрет, то все равно - победителем Эрланда! А победителям прощают все.