Аннотация: Герои романа К. Гамсахурдиа "Похищение луны".
Московское государство, закалившееся в беспрерывных войнах с многочисленными и сильными врагами, смогло защитить Грузию и Армению, которые ценой гибели населения и потерь исторических территорий не сменили веру, остались христианами. Сильное государство защищает слабое. Защита перерастает в подчинение, когда слабый должен "отработать" свою признательность и благодарность. Грузия, став одной из губерний Российской империи, вместе со своим покровителем прошла две мировые войны, Октябрьскую революцию 1917 года, выпотрошившую нутро дворянского сословия, гражданскую братоубийственную войну-и всё ради того, чтоб власть принадлежала народу! Добились или нет?
Известный грузинский писатель К.Гамсахурдиа был свидетелем Октябрьской революции и последующих за нею перемен, происшедших стихийно или по твёрдым указаниям новой власти. 1931 год-начало коллективизации крестьянских хозяйств. В теории всё просто и логично-несколько хозяйств объединяются и, получив помощь от государства техникой и денежной ссудой, смогут намного лучше обработать землю и соответственно собрать обильный урожай. Устройство одного хорошего и тёплого помещения для скота и птицы и профессиональный уход.
В романе-трилогии К.Гамсахурдиа "Похищение луны" процесс коллективизации описан так, как он проходил. Действие протекает в Гальском и Зугдидском районах, разделённых рекой Ингури. В романе нет ни одного героя, который был бы спокоен, потому что нарушена привычная жизнь с её упорядоченным ритмом будней. Всё те же несоответствия и противоречия в самом этом процессе, о которых мы знаем из предыдущей истории: разногласия, распря и вражда. Нет, не только из-за кулаков, которые "закалывали телят, пьянствовали, честили большевиков". Но и таких новых, как Аренба Арлан, секретарь райкома, а на самом деле приспешник бывших, который провёл коллективизацию в своём районе, прибегая к насильственнным мерам. По его приказу сожжён пятисотлетний дуб в Дурипши, уничтожено несколько ритуальных кузниц с наковальней апшира, сняты колокола с древних храмов в Сванетии, Абхазии, Мегрелии. Это один из типа таких руководителей, которые не созидали, а только способствовали неправильному толкованию и искажению представления о социалистическом хозяйстве.
Арзакан стал частью механизма, заработавшего неправильно. Сам, дорожащий личной свободой, организовывает колхоз, который скоро распался, потому что Арзакану некогда-он стреляет и в него стреляют. А хозяйство подождёт. Зависимость от власти и попрание интересов и прав людей, среди которых он вырос и живёт. Совесть мучает его, но когда он признается самому себе в этом! Долго ждать! А пока комсомолец Арзакан активно участвует в перестройке и создании новых общественных структур, которые нацелены на ликвидацию бедности и нищеты крестьян, безграмотности, болезней. "Два года проработал Арзакан по осушению болот", ловил вместе со своим отрядом тех, кто приходятся его отцу, Кацу Звамбая, спутниками и товарищами по перегону лошадей и скота. "Всё глубже залегает злоба между отцом и сыном. Отец отчитывал и упрекал сына ... по любому поводу". Без устали Кац придирается и ругает сына за то, что примкнул к этим, которые всё взбаламутили и поставили вверх дном, нарушив его, с таким трудом налаженный быт. Отцовская любовь и гордость перемешиваются с ненавистью и злобой на сына-комсомольца, принесшего столько бед и несчастий в семью.
В Арзакана стреляют, на свадьбе ввязывают в опасную игру "хинткирия", где противники с завязанными глазами машут обнажёнными кинжалами; подстерегают у моста и сбрасывают с коня. Но Арзакана хранит судьба-он жив и остаётся непримиримым бойцом против кулаков и бывших князей, подстрекающих народ бить скотину, только чтоб не досталась большевикам. Вражда между соседями, членами семьи, недавними друзьями растёт с каждым днём.
Большевики очищают место от всего старого, чтобы, минуя несколько закономерных витков истории, построить новое социалистическое государство. Это значит, что власть будет принадлежать трудящимся. Земля крестьянам, фабрики и заводы рабочим. Личная свобода, труд, созидающий светлое будущее, и счастливые граждане, защищённые законом от всяких посягательств на их личность, их волю, их действия, права. Дворянское сословие лишено всех прежних привилегий, но остались живые люди, которые были дворянами и те, кто с ними имел отношения. Это как бы две расколовшиеся половинки общества, прижатого по обе стороны границы между прошлым и настоящим.
Семья Кац Звамбая. В недалёком прошлом Кац Звамбая был дворовым абхазских князей Эмхвари. В доме Каца Звамбая воспитывался, как положено было раньше, сын князя, Тараш. Жена Каца, мегрелка Хатуна, выкормила грудью обоих мальчиков: Тараша и своего первенца Арзакана. В это смутное время Тараш Эмхвари, единственный отпрыск княжеской фамилии, вернулся из Европы на родину учёным языковедом, знатоком древней классики и автором рукописи "Фетишизм в Древней Колхиде". В Грузии его не ждёт благополучная жизнь. Но не только из-за того что он дворянин. Талантливому человеку всегда трудно найти своё место в любом обществе и заявить о себе в той мере, на какую он способен. Заявил ли о своих притязаниях учёного языковеда Эмхвари Тараш?
Соперничество Тараша Эмхвари и Арзакана Звамбая из-за Тамар может в любую минуту вылиться в поединок со смертельным исходом. Арзакан любит Тамар со всем пылом первой юношеской влюблённости, никому не собирается уступить её, "даже если весь мир ополчится против него". Тамар влюблена в Тараша. Но, скорее, это увлечение провинциальной недоучившейся девушки, восхищённой его светскостью и зрудицией. Она становится его женщиной, но очень быстро выходит из-под его влияния. Начинает сбываться проклятие по 108-му псалму, возмездие стоит за спиной последнего отпрыска князей Эмхвари. Но бог не наказывает-он ждёт. Тараш сам себя приближает пока к духовной смерти, а потом уже исчезает из нашего мира. Как не возмутиться его поведением, когда он сам не стыдится и совесть его не беспокоит. Соблазнить чужую жену из дома, где тебя приняли как гостя, и цинично после улегшейся страсти показывать на чёрный силуэт храма и произносить: "Тысячелетия смотрят на нас с этого свода".
Маленький Тараш как сказку слушает о Святом Георгии Илорском и просит свою кормилицу показать, какой величины "колокол в Илорской церкви". Эти колокола скоро упадут по распоряжению тех, кто строит новое социалистическое общество.
Проклятие по 108-му псалму висит и над другими бывшими. Шервашидзе, Эмхвари, Апакидзе, которые ранее отличались на царской службе, потом разбойничал у себя, обменивая и торгуя краденым скотом и лошадьми, продавая своих крестьян в рабство, продавая землю. Свадьба в Илори, собравшая более пятисот человек, похожа на пир перед чумой. Обобществление частных усадеб обернётся для края и для каждой семьи трагедией. Сегодня пьют, едят, а о завтрашнем дне молчат.
"Большевики выпотрошили нутро человеческое, вытащили на солнышко белое и чёрное, ... стащили шутовской наряд с лукавых богов, с хвастливых вояк, с завравшихся попов и с пустомелей-патриотов". К.Гамсахурдиа как будто предсказывает такой конец и для нынешних устроителей нового общества. В шутовской наряд рядится и партия коммунистов с её лукавыми обещаниями земного рая, навлекая на советский народ "неисчислимые беды и страдания".
Духовная смерть Тараша-большая потеря для общества. Иоанн Сабанисдзе, человек той судьбы, о которой мечтал Тараш, судьбе Прометея. Жизнь-это борьба. Прежде всего с самим собой, чтоб не бояться пересудов, суда ближних и гордость свою не разменивать на мелкие интриги.
-Где твоя память и душа, князь Эмхвари? Где твоя учёность и жажда к подвигу? Ты, именно ты, мог и раньше заявить, что колокола это не религия и не церковь, пособляющие правителям в угнетении народа. А то что колокол-это плод коллективного труда народных умельцев и мастеров. Ты несёшь прямую ответственность, как учёный, как автор серьёзного исследования о Древней Колхиде. Заранее предугадываешь, что рукопись твоя не будет принята в Тбилиси. Да, большевикам не до древностей. Им некогда-они строят новое общество, расчищая место от старого. Церковь отделена от государства, и пройдут годы, прежде чем церкви и монастыри со всеми атрибутами будут объявлены культурным наследием.
Не уставая рассматриваешь музейные экспонаты, чеканную отделку на кинжалах, но никак не реагируешь на то, что творится перед тобой! Собираются сбрасывать колокола в Илорском храме. Ты рядом. Но занятый любовными интрижками и собственными переживаниями, остаёшься лишь только свидетелем и созерцателем этого варварского акта. Всё в Грузии уничтожал беспощадный враг, сохранились только грузинские церкви и монастыри с уцелевшими фресками, оригинальными куполами и колоколами.
Кому помешали колокола! Своим же, грузинам?!
Комсомольцы обступили колокольню. Подрезали верёвки, на которых висели колокола, подрезав тысячелетнюю историю собственного народа.
"Первые два (загремели) раскатом весенннего грома", третий колокол "запел высоким дискантом". "Потом все три колокола зазвучали в лад, точно пустились в путь три побратима". "Малые колокола ... затявкали, как тонкоголосые гончие ..., потом ринулись". И "прошумел слитый воедино звон колоколов ..., распростёрся над сонной морской гладью". Это был последний отзвук прошлого, освящённого борьбой или попыткой борьбы за отстаивание независимости, отстаивание своего, национального.
И вы, новые, не чужие! Вы те же самые, вы тоже росли здесь, в Абхазии и Мегрелии, слушали легенды про Святого Георгия Илорского. И сердце Тараша не дрогнуло в минуты колокольного звона, устроенного смешным, уродливым Лукайа. И сейчас может Тараш вместе с этим юродивым с высоты колокольни крикнуть, что не надо трогать колокола, и много чего можно было бы, ведь Тараш не трус! Но он пропустил свой момент подвига. И не удивительно, что Тамар скучает рядом с ним. Его тянет к экспонатам музея, а её к витринам магазинов.
"К невозможному, недостижимому" тянулся Тараш Эмхвари. "Ждал дня и часа, когда по зову судьбы соберёт сбережённую силу и двинет моря и горы". Но сила и мощь князей Эмхвари осталась в прошлом. "Своё исследование о колхидском фетишизме бросил в камин и зажёг дрова". Нет уже сил и задора у Тараша, чтобы защитить свой труд. Потерял веру! С гор Сванетии спустился не "Прометей", который "по зову судьбы ... двинет моря и горы", а, по словам Зесны Апакидзе, "такой осунувшийся, что жалко было смотреть на него". Одним словом, "драная кошка" вышла из европиизированного абхаза-красавца, последнего отпрыска князей Эмхвари.
А кто же герой? Герой, которого не мучает совесть. Кто прожил жизнь, соответствующую его способностям и потребностям. Это Джокиа, с которым мы знакомимся в третьей книге романа "Похищение луны".