Аннотация: Традиционный герой боевика в небоевиковом антураже.
ПОРТРЕТ
Юрий Горбачев
В солнечный день возле фонтана в Первомайском сквере сущий Монмартр. Красочные жанровые сценки сменяют одна другую со скоростью искристых брызг, распыляемых и расцвечивающихся всеми цветами радуги. На скамейках под кленами нет -нет да ударят в струны уличные музыканты. Как-то тут привлекла всеобщее внимание экзотическая рок-группа. Оказалось -проповедники. А то, что пелось в сопровождении "рогатых" электрогитар - протестантские псалмы и славословия Всевышнему. Славили на этом пятачке и Кришну с Рамой, и Спасителя. Вытесывали причудливые фигуры изо льда. Вырубали из мрамора истуканоподобные скульптуры. Вдохновенный ваятель упьедисталил на паребрике у входа в метро поэтичную девушку -неформалку. Но кто-то, обламав ей руку, тут же приблизил этот тленный шедевр уличной скульптуры к вечному античному образцу. Сейчас здесь "прижились" конный прокат и прокат игрушечных автомобилей. Кроме того довольно постоянно выходят на подработку уличные художники. С рисованием и музицырованием на свежем воздухе дела обстоят так - один заказал портрет или песенку, а остальные стоят - слушают или смотрят. Выходит, один платит, а другие как бы "угощаются". Вот художник, расположивший свой походный мольберт рядом с кустом в духе французских импрессионистов, как раз закончил портрет девушки. Девушка расплатилась и, любуясь своим изображением, счастливая, отправилась в обнимку с тем, кто оригинал ценит больше копии.
-- Похожа! - слышится одобрительное.
И вот выдвигаются из толпы два крепеньких, как скульптурные навороты из мрамора, паренька.
-- Рисуешь, братан? - осклабился один.
--Рисую! - откликнулся художник, глянув на натурщика, с которого вполне можно было бы рисовать этюды для батального полотна, воспевающего разрушение Рима гуннами.
Аттилла уселся на хрупнувший под ним раскладной стульчик - и сеанс позирования начался. Намечавший очертания широкоскулого лица карандаш быстро двигался по белизне бумаги. Следом черно-белый набросок оживили цветные мелки. Брезгливо-отрешенная мина (эта маска подражания героям Швацнэггера и Лундгрена) преобразовалась на бумаге в добрую улыбку. Видимо, в этом состояла ирония художника. Волшебством искусства он превратил Конана -варвара в Иванушку-дурачка. Даже бличок в зрачке получился каким-то теплым и солнечным. У оригинала глаза все-таки блестели по-арийски холодно и отрешенно. Такими взглядами не согревают душу, а загоняют ее в дальние лабиринты ужаса, куда маленький волосатенький страх забивается комочком и поглядывает на мир, дрожа и поблескивая в темноте глазенками-бусинками.
Художник пшикнул на лист лаком для волос - и протянул работу заказчику.
-- Похож? - сунул Аттилла портрет своему дружку.
--Вылитый! - отозвался тот . - Только больно добрый! Как будто травки обкурился...
--Ну ничего! Похож-- и ладно! - еще больше посмурел грозный "братан"—Пшли отсюда...
-- Деньги, говоришь! - огрызнулся натурщик. - Ты радуйся, што я тебе тут позировал! Не справился ты... Схалтурил... Исказил правду жизни...Домыслил...Ты чо ж это меня ухмыляющимся нарисовал? Приколоться хотел? Намекнуть на мои судимости?
-- Я как лучше хотел сделать... Ведь не слепо же копировать...
-- Да тебе по квадратикам "Трех богатырей рисовать" -- тоже мне Ван Гог нашелся...Ты себя с отрезанным ухом рисуй, А меня - не надо... Денег ему захотелось... Да ты знаешь, что я безработный? Тут один гитарист тоже денег спросил - я ему воротничок гавайский и скроил... Ведь говорил же ему: "Сыграй про любовь..." А он что? "Владимирского централа" не знает! "Голубки целуются на крыше", "Жил в Одессе славный паренек" -- ни слухом, ни духом. Кое -как реабилитировался, спев "Гоп- стоп"... Уже без гитары...
Фонтанная тусовка замерла. Заплакала девочка, которую до этого мирно возил пони. Дело было не фонтан. Дебил, проявивший знания во французской живописи, продолжал отчитывать уличную богему.
--Ты чо ж, братан, думаешь я в искусстве ничо не петрю? Да я когда на малалетке срок тянул, я из библиотеки не вылазил. Серю ЖЗЛ штудировал, альбомы изучал. И потом у нас там Гена художник был - вот то художник - по фотографиям для зэков их жен в полный рост рисовал. К головам настоящих баб пририсовывал Венеру Боттичелли, Галу Сальвадора Дали, обнаженную Энгра, ту что с кувшином - и накалывал. Татуировшик он...Тушь. Иголочка, ниткой обмотанная - и - вперед....Больно, понятно. Но—искусство требует жертв. У нас вся "братва" меченная этими картинками. Ты, братан, поучись у Гены-то...
Продолжатель дел Тулуз-Лотрека и русских передвижников, что называется, с отвисшей челюстью - внимал.
--Во! Глянь-ка. Шур, покажи! - куражился не желающий платить клиент.
--Да чо я! - замялся Шура.
-- Да покажи ты, как рисуют-то люди! - настаивал "искусствовед"-- самородок.
Скуксившись, Шура завернул на спине майку и обалдевшему фонтанному истеблишменту предстал целый мини-Эрмитаж обнажонки.
--Вот это Клава - жена моего подельника! - с деловитостью экскурсовода показал Конан на "Данаю" Рембранта.-- А это Анджела - воровка с женской зоны, торгашка , заработавшая срок - жена Быка,-- ткнул он в "Маху" Гойи...А ты, говоришь - плати! За што?
Изумленная наспинным татуированным граффитти публика уже как бы совсем согласилась - платить не за что... Ведь вон какие мастера - на голом энтузиазме работают!
Подставив спину прохладительной фонтанной струе, Шура, натянул майчонку на мускулистый торс - и, со скатанным в трубочку портретом, сжатом наподобии арматурины в кулаке—один, с бутылкой пива в лапище -- другой, дружки двинулись к проезжей части. Честной народ безмолвно провожал парочку, глядя в стриженные спецназовские затылки...Кажется даже скульптурная девушка с обломанной рукой повернула голову в их сторону. Подойдя к бордюрчику шоссе и слегка обогнув металлическую отгородку, ценители искусства загрузились в шикарную, похожую на многократно увеличенную, выкатившуюся из синего ока фонтанного бассейна слезу, иномарку - и, газанув, покатили вниз по проспекту...